Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Эрл Стенли Гарднер Двойная страховка
Глава 1
Большой катер лениво покачивался на волне. Утреннее солнце золотило верхушки холмов, его лучи падали на маслянистую поверхность безветренного моря и, отражаясь от нее, до боли слепили глаза. Берта Кул, крепкая и упругая, как моток стальной проволоки, сидела на палубе на складном стуле, уперев ноги в леер и твердо удерживая бамбуковое удилище. Ее серые, алмазного блеска глаза спокойно-настороженно в ожидании первой легкой поклевки устремлены на леску – туда, где она входила в воду. Берта полезла в карман свитера, вытащила сигарету, поднесла ее ко рту. Не отводя глаз от лески, спросила: – Спички есть? Я прислонил свою удочку к лееру, удерживая ее меж колен, зажег спичку, прикрывая пламя ладонями, и потянулся с огоньком к Берте. – Спасибо, – бросила она и глубоко затянулась. Из-за болезни Берта похудела фунтов на двадцать. Когда силы вернулись к ней, она стала заниматься спиннингом. Спорт на свежем воздухе сделал ее крепкой и загорелой. И хотя она все еще тянула на сто шестьдесят с гаком, – но теперь – сплошные мускулы. Мужчина, сидевший справа от нее, – грузный, большой, он и дышал с хрипотцой, – поинтересовался: – Как идут дела? – Ничего, идут, – ответил я. – И давно вы здесь сидите? – Да. – Поймали что-нибудь? – Кое-что. Некоторое время мы удили в молчании, затем он сказал: – Не важно, поймаю я что-нибудь или нет. Но это счастье побыть там, где можно расслабиться, подышать соленым воздухом, уйти от адского шума цивилизации. – Согласен, – кивнул я. – По мне, звонок телефона звучит как взрыв бомбы. – Мужчина рассмеялся почти виновато и повернулся ко мне: – Вчера, только вчера я, знаете ли, наблюдал за телефонным аппаратом примерно так, как сейчас смотрит на удочку ваша… Извините, эта миссис – ваша жена? – Нет. – Я решил сперва, что она – ваша матушка. Но потом подумал, что в наши дни ни в чем нельзя быть уверенным. Во всяком случае, она наблюдает за леской, как я за телефоном, – будто гипнотизируя, стараясь что-то внушить. – Адвокат? – спросил я. – Врач. – Помолчав, он добавил: – Вот так и бывает с нами, врачами. Мы так заняты здоровьем других людей, что пренебрегаем своим собственным. Врачевание, знаете ли, тяжелая, непрерывная и однообразная работа. Операции по утрам, затем телефонные звонки в больницу. Присутствие – каждый день. По вечерам визиты, и обязательно по вечерам. Люди весь день носят с собой свою боль, а потом, когда уляжешься поудобней в кровати, непременно позвонят и попросят приехать. – В отпуске? – спросил я доктора. – Нет, просто улизнул. Пытаюсь делать это каждую среду. – Доктор поколебался, прежде чем доверительно сообщить: – Я должен так поступать… По предписанию моего врача. Я взглянул на этого очень тучного мужчину. Веки у него заметно припухшие. Казалось, если он сейчас закроет глаза, то открыть их ему будет трудно. Кожа бледная. Было в нем нечто, что заставляло вспомнить о тесте, которое вот-вот взойдет на дрожжах и вылезет из кастрюли. – Ваша подруга выглядит отлично. – Да… Она мой босс. – О! Может быть, Берта Кул прислушивалась к нашему разговору, возможно, и нет. Ее глаза оставались прикованными к леске, словно у кошки, наблюдавшей за крысиной норой. Когда Берта чего-нибудь хотела, ее желание ясно прочитывалось на лице. Сейчас она хотела поймать рыбу. – Вы сказали, вы работаете у нее? – Да. Доктор был, видимо, озадачен. – Она возглавляет детективное агентство, – объяснил я. – «Б. Кул. Конфиденциальные расследования». Мы взяли выходной – между делами. – Ах вот как. Взгляд Берты стал еще настороженней. Она слегка наклонилась вперед, замершая, выжидающая. Кончик ее удилища согнулся. Берта стиснула правой рукой ручку катушки. Драгоценности ослепительно сверкали в утреннем свете. Удилище снова напряглось, прогнулось, леска заметалась в воде. – Смотай живо свою леску, – приказала Берта. – Освободи место для подсечки. Я начал было сматывать свою леску, но что-то сильно дернуло за нее, словно пытаясь вырвать удилище из моих рук. Леска со свистом ушла под воду. – О, превосходно! – воскликнул доктор. – Я ухожу с дороги. Он поднялся, но тут и его удилище согнулось почти пополам. Его веки затрепетали. Лицо исказилось возбуждением. Я пытался удержать свое удилище. Берта воскликнула: – Сматывай катушку. Ну же, тяни! В зеленой глуби воды я уловил серебристые отблески: рыба металась, сопротивляясь леске. Берта напрягла все свои силы. Ее плечи то поднимались, то опускались от усилий. Большая рыбина выскочила из воды, и Берта удачно использовала этот момент, ухитрившись перебросить ее через леер, как бы в продолжение ее броска, рыба ударилась о палубу, шлепнулась, словно кусок сырого мяса, и начала бить хвостом по доскам. Доктор вытянул свою рыбу. Моя сорвалась. Доктор улыбнулся Берте Кул. – Ваша больше моей, – объявил он. Берта сказала: – Ага. – Скверно, что ваша сорвалась, – сочувственно обратился ко мне доктор. – Дональду это все равно, – заметила Берта. Доктор взглянул на меня с удивлением. – Я люблю свежий воздух, – сказал я, – физический напряг, чувство праздности. Когда я занимаюсь делом, все это полностью исключено. Время от времени необходимо отдохнуть. – То же самое бывает и со мной. Берта посмотрела на доктора скользящим взглядом – с головы до ног. Из камбуза до нас донесся запах горячих сосисок. Доктор обратился к Берте: – Не хотите ли перекусить? – Не сейчас. Клев еще не кончился, – отмахнулась она. Профессиональным движением Берта сняла рыбину с крючка, бросила ее в мешок, насадила новую наживку и вновь забросила спиннинг. Я стоял и наблюдал за Бертой и доктором. Через тридцать секунд она сменила приманку. У доктора хорошо клевало, но рыба сорвалась. А Берта опять вытащила рыбину. Потом повезло доктору: превосходный экземпляр. Берта снова обошла его. На этот раз, правда, она поймала маленькую. Клев закончился. – Так как насчет сосисок? – спросил доктор. Берта кивнула. – А вы? – Он повернулся ко мне. – О’кей. – Я принесу, – сказал доктор. – Мы должны отметить успех. Вы продолжайте удить, присмотрите только за моим спиннингом. Солнце поднялось. Горы теперь пылали снизу доверху. Утренний туман рассеялся. Стало видно, как по дороге, вдоль берега, движутся автомобили. – Кто он такой? – спросила Берта, по-прежнему не сводя глаз с лески. – Врач, который много и напряженно работает, мало отдыхает. Его собственный доктор предупредил его, что такой режим опасен для жизни… Я думаю, ему что-то нужно от нас. – Ты, кажется, открыл ему, кто я. Я не ослышалась? – Нет. Я подумал, что мое сообщение заинтересует его. – Ладно… И впрямь невозможно предвидеть, где тебя ждет работа… А ему, видно, действительно что-то нужно от нас, это верно. Доктор вернулся с шестью горячими сосисками на поджаренных булочках, солеными огурцами и горчицей. Одну сосиску он уже почти уничтожил. Крупная рыбья чешуя, приставшая к ладоням, не лишила его аппетита. Кивнув на меня, доктор сказал Берте: – Вот уж никогда не принял бы его за детектива. Я представлял себе детективов крупными, здоровыми ребятами. – Вы бы удивились, получше узнав его. – Берта скользнула по мне взглядом. – Дональд реагирует мгновенно, бьет как молния. Ну и мозги в нашем деле тоже кое-что значат. Глаза из-под припухших век, казалось, прощупывали меня. Затем веки опустились. – Ну, так что у вас на уме? Выкладывайте! – вдруг воскликнула Берта. Он изумился: – Что? Почему вы решили?.. Ведь я не… – Внезапно плечи его затряслись от смеха. – Ладно, вы выиграли! Я и сам горжусь, что могу поставить диагноз по походке пациента. Правда, мне и в голову не приходило, что кто-то может раскусить и меня. Как вы догадались? – Вы, собственно, ничего и не скрывали, – заметила Берта. – Как только Дональд сказал вам, кто я… Так в чем дело? В левой руке доктор держал сосиску. Правой он ухитрился извлечь из заднего кармана брюк коробочку и достать оттуда две визитные карточки. На визитке значилось: «Доктор Хилтон Деварест. Принимает только по предварительной записи». Подразумевалось: живет в роскошной квартире, в пригороде для богатых, работает в престижной клинике. Берта щелкнула по карточке ногтем большого пальца, сунула ее в кармашек свитера. – Все мое предприятие здесь, – заметила она, огладив лоб. – Во всяком случае, та его часть, которая что-то значит. Итак… Я – Берта Кул. Он – Дональд Лэм. Так что вас беспокоит? – Моя проблема очень проста, – сказал доктор Деварест. – Меня обокрали. Факты таковы: к моей спальне примыкает комнатушка, где находится разнообразная аппаратура – старые рентгеновские установки, электрическое оборудование, микроскоп под стеклянным колпаком. На неопытного человека все это производит сильное впечатление. – Вы там работаете? – спросила Берта. Деварест колыхнулся от смеха. Набрякшие веки опустились и снова поднялись. – Нет. Это устаревшая аппаратура – хлам, собранный, чтобы ошеломлять посетителей. Когда я умираю от скуки в компании гостей, я укрываюсь в этой своей берлоге под предлогом срочной исследовательской работы. Все мои гости в разное время побывали в лаборатории и были подавлены… ее великолепием. – Чем же вы там занимаетесь? – спросила Берта. – Я усаживаюсь в уютное кресло, включаю удобную настольную лампу и… почитываю детективные рассказы. Берта одобрительно кивнула. Доктор Деварест продолжал: – Так вот… В понедельник вечером мы принимали у себя очень скучных гостей. Я скрылся в кабинете. И когда гости разошлись, моя жена поднялась наверх… – Как относится ваша жена к тому, что вы исчезаете, оставляя ее одну развлекать посетителей? Доктор Деварест помрачнел. – Моя жена никогда не устает от гостей, – сказал он. – Она интересуется людьми, и она… тоже думает, что я там работаю. – Выходит, ваша жена не знает, что обстановка в вашем кабинете – бутафория? – спросила Берта. Доктор Деварест задумался, подбирая нужные слова. – Ты не догадалась? – обратился я к Берте. – Весь этот камуфляж устроен главным образом для нее. Доктор Деварест уставился на меня. – Почему вы так считаете? – Потому что вы слишком уж восторгаетесь своей выдумкой, похохатываете всякий раз, когда рассказываете о ней. Впрочем, это не важно. Продолжайте, пожалуйста. – Проницательный молодой человек, – процедил доктор. – Я вас предупреждала, – сухо отозвалась Берта. – Так что же произошло в понедельник? – У моей жены есть драгоценности, а в стену кабинета встроен сейф… – Такая же рухлядь, как и все остальное? – спросила Берта. – Напротив, сейф – безупречен, в техническом отношении совершенен. – Хорошо. И что же дальше? – Моя жена вручила мне драгоценности и попросила спрятать их в сейф. – Она часто обращалась с такой просьбой? – Нет. Жена сильно нервничала в понедельник. У нее было предчувствие, что должно произойти что-то… что-то… – И произошло? – Да. Драгоценности украли. – Еще до того, как вы положили их в сейф? – Нет, после. Я спрятал их и пошел спать. Около шести часов утра у меня был срочный вызов – прободной аппендицит. Я помчался в клинику и прооперировал больного. Затем – обычная рутина, осмотры, процедуры и так далее. – Где вы храните драгоценности? – Обычно они находятся в банке. Жена позвонила в полдень и спросила, не заеду ли я домой, чтобы открыть сейф. – Она не знает шифра? – Комбинация известна только мне, – уверенно ответил Деварест. – И что вы предприняли? – Я объявил медсестре, что должен быть дома до двух часов, поручил ей дежурить у телефона и фиксировать срочные вызовы. Я очень торопился, не успел даже перекусить, выпил только несколько чашек кофе. Около часа приехал домой, сразу помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки… – Где была в это время ваша жена? – Мы вместе вошли в кабинет. – И открыли сейф? – спросила Берта. – Да… Драгоценности исчезли. – Может быть, пропало еще что-нибудь? Доктор взглянул на нее с тем же выражением, с каким на рыбалке Берта следила за леской, и бросил отрывисто: – Нет. Только коробочка с драгоценностями. В сейфе почти ничего не было, кроме старых квитанций, – я храню их на всякий случай. Да, и записи исследований… в области нефрита… – Можете определить точно, где находилась ваша жена, когда вы открывали сейф? – Она стояла в дверях. – Может ли быть, что вы не заперли сейф после того, как положили туда драгоценности? – предположила Берта. – Нет. Это исключено. – Я так понимаю, что сейф совершенно исправен? – Да. Тот, кто открыл его, оказывается, знал комбинацию… – Каким же образом он мог ее узнать? – Понятия не имею. Но… мы знаем, кто это мог сделать… вообще, кто мог украсть. Точнее говоря, мы знаем того, кому известно, кто это сделал. – И кто же это? – Молодая женщина, секретарша моей жены, мисс Нолли Старр… Бывают состояния души, когда вы словно не доверяете собственным ощущениям, – продолжал доктор. – Вы протираете глаза – не во сне ли вам все привиделось?.. Я чувствовал себя точно так, когда открыл сейф. Моя жена, естественно, набросилась на меня с вопросами. Я восстановил все подробности – припомнил, как положил коробочки с драгоценностями в сейф, как набрал комбинацию… – Какое отношение ко всему этому имеет мисс Старр? – Моя жена обратилась к мисс Старр и велела ей уведомить полицию о краже. – И что же дальше? – Прошел час, полиция не появилась. Моя жена попыталась установить причину задержки. Она позвонила, чтобы вызвать мисс Старр, но… секретарша исчезла. В полицию, как выяснилось, никто не звонил. У Нолли оказался целый час, чтобы скрыться. – А потом? – Потом пришли полицейские. Они искали отпечатки пальцев и обнаружили, что кто-то открыл сейф, обернув руку в промасленную тряпку. В комнате мисс Старр в пустой банке из-под сливок нашли испачканную тряпку. – Ту самую? – спросил я. – Да. Так считала полиция. Тряпка была испачкана ружейным маслом. Его следы были обнаружены и на ручке сейфа. Бутылка с этим маслом, наполовину пустая, оказалась в комнате мисс Старр. Там все свидетельствовало о поспешном бегстве. Нолли не взяла с собой ничего – даже туалетных принадлежностей, включая зубную щетку. – И полиция не нашла секретаршу? – спросила Берта. – Пока нет. – А что вы хотите от нас? Доктор медлил с ответом, он обозревал океанские дали. Наконец сказал: – Если бы я вас не встретил, я, может быть, не стал бы ввязываться в это дело. Но раз уж так получилось… Разыскав мисс Старр до того, как это сделает полиция, вы могли бы передать ей, что в ее интересах вернуть пропажу. В таком случае сторона, потерпевшая ущерб, сочтет себя удовлетворенной. А вы… вы получите приличный гонорар. – Хотите сказать, что не станете ее преследовать, если она возвратит драгоценности? – Да, – сказал доктор. – И даже готов вручить ей некое вознаграждение. – Какую сумму, например? – Тысячу долларов. Доктор стоял на покачивающейся палубе, ожидая реакции Берты. Я знал, что у нее на уме. Молчание затянулось. Но вот прозвучал ее вопрос: – А сколько получим мы?Доктор Деварест пригласил меня пообедать в семейном кругу. Я был представлен его жене как частный детектив, который был нанят для того, чтобы – как выразился доктор – «повысить активность расследования, действуя параллельно с полицией». Его дом подтверждал мое впечатление о хозяине. Чтобы построить такой дом и обставить его таким образом, нужна была куча денег. Здание в испанском стиле – белая штукатурка, красная черепица, обилие декоративных элементов, умелое использование природных условий. Веранды с чугунными узорчатыми решетками, яркие ковры, огромные окна с зеркальными стеклами, роскошными, тяжелыми портьерами, множеством ванных комнат и помещений для прислуги. Вокруг дома раскинулся сад – фонтаны, золотые рыбки, умело расположенные островки зарослей кактусов… Во всем ухоженность и порядок. За обедом было слишком много еды – дорогой и изысканной. Миссис Деварест – дама с двойным подбородком и выпученными глазами – демонстрировала явное пристрастие к спиртному, вкусной еде и бессмысленным замечаниям. Ее звали Колетта. В доме жили два ее родственника. Джим Тимли – загорелый молодой человек с темными, коротко остриженными прямыми волосами. Наметившаяся лысина, видимо, портила ему настроение, и, считая главным ее виновником шляпы, Джим привык обходиться без них. Выглядел он неплохо: ясный, открытый взгляд, светло-карие глаза, губы хорошей формы, белозубая улыбка, спортивная выправка. Про занятия спортом говорило и крепкое рукопожатие. Сын покойного брата, Тимли приходился племянником миссис Деварест. Была там и племянница хозяйки – миссис Надин Крой, мать трехлетней Селмы. Девочка рано поужинала в детской, ее отправили спать, и в тот первый вечер я ее так и не увидел. С матерью же Селмы, дочерью сестры Колетты, – познакомился. Надин, по-видимому, была вполне обеспечена. Женщина без малого тридцати лет, она соблюдала диету и следила за своей фигурой. У нее были большие черные глаза, смотревшие на мир, как мне показалось, с некоторой тревогой. Манеры скромные, сдержанные… Где находится мистер Крой? О нем никто ничего не сказал, а я не задавал никаких вопросов. Я увидел и дворецкого с деревянной физиономией, увидел и невзрачные лица разных служанок. И прелестную, превосходно сложенную горничную Жанетт. Я установил также, что у миссис Деварест есть шофер, но в тот вечер он отсутствовал, был свободным. Миссис Деварест не могла обходиться без слуг. Мистер Деварест, напротив, не любил прибегать к посторонней помощи. Он любил уединение, которое нечасто ему выпадало: пациенты редко оставляли его в покое. После обеда Колетта вручила мужу список вызовов из клиники. Доктор пригласил меня подняться вместе с ним в кабинет. Кабинет выглядел в точности так, как его на катере описал нам доктор. Я уселся на стул, возле которого высился какой-то внушающий невольный трепет аппарат. Деварест устроился в своем любимом кресле, пододвинул к себе телефон, просмотрел список вызовов, откинувшись на спинку, предложил: – Откройте дверцу электрокардиографа, Лэм. – Где этот… кардиограф? – Справа от вас. Я открыл дверцу. Внутри не было никаких проводов. Там стояли две бутылки виски, несколько стаканов и сифон с содовой. – Налейте себе, – сказал доктор. – А вам? – Я не могу. Мне придется еще кое-куда поехать. Я налил себе немного. Это была самая дорогая марка шотландского виски. Деварест принялся звонить по телефону. В разговорах с пациентами он был внимательным и тактичным, спокойно выслушивая про всевозможные симптомы, давая советы, обещая позвонить в аптеку, раздобыть необходимое лекарство. У доктора, понятное дело, богатая клиентура, все стремятся проконсультироваться именно у него… Двум собеседникам он обещал приехать. – Вот так это делается, – усмехнулся Деварест, покончив со звонками и отодвинув от себя телефон. – Поеду. Буду отсутствовать около часа. Хотите подождать здесь или поедете со мной? – Я останусь здесь. – Осмотритесь, жена поможет вам. – Эти два вызова, – спросил я, – действительно серьезны? Деварест состроил гримасу. – Ничего срочного! Однако постоянные клиенты требуют внимания. Чертовы невротики, знаете ли, которым за пятьдесят. Они засиживаются за полночь, играют в бридж, объедаются, пьют слишком много. Скверный образ жизни, избыточный вес, никаких физических упражнений – при таком сочетании невозможно избежать болезней. – Но у них серьезные заболевания? – Бывают и серьезные. Высокое давление, тромбы, сердечная недостаточность, почки, которые отказываются выполнять свои функции… Им, знаете ли, не приходит в голову, что они сами отвечают за состояние своего здоровья. Когда у моих пациентов выходит из строя автомобиль, они тотчас вызывают механика, чтобы тот пришел и отремонтировал машину. Когда у них что-нибудь болит, приглашают меня – механика телесных машин, так сказать. – И что вы предпринимаете? Прописываете им диету? – Ни в коем случае! Назначь я диету, они завтра же предпочтут другого врача. Клиенты хотят, чтобы я их вылечил без всяких усилий с их стороны. А как это сделать, черт побери, когда у них на неделе несколько торжественных обедов с толпой гостей и кучей блюд! Я сам не могу этими обедами пренебречь, а мои пациенты и не хотят… Нет, Лэм, я лечу симптомы, выписываю снотворное, рекомендую подольше полежать в постели, особенно если в такой день предстоит вечеринка у миссис Как-там-ее-зовут… Черт возьми! Зачем я вам все это рассказываю? – Просто мне хотелось бы лучше представлять себе вашу жизнь. – Употребите вашу любознательность на то, чтобы найти мисс Старр, – отрезал доктор. – А я сосредоточусь на медицинской практике. Когда он взялся за ручку двери, я сказал: – Никаких драгоценностей у мисс Старр нет. Я знаю, у кого они. – У кого? – У вас. Деварест был ошарашен. – У меня? – воскликнул он. – Вот именно! – Вы спятили! – Нет, – сказал я. – История с сейфом неправдоподобна. Драгоценности не могли быть украдены так, как вы это изобразили. Вы дали полиции их описание. Драгоценности будут вам возвращены, если их найдут. А тысяча долларов – слишком большое вознаграждение, и вы слишком легко назвали эту цифру. – Но зачем, знаете ли, мне это понадобилось? – Моя догадка: в сейфе лежало что-то ценное для вас. Вы обнаружили его пропажу, решили установить вора. Прибегнуть к обычным средствам – пока не знаю почему – вы не могли. Но я знаю, вы уговорили жену отдать вам драгоценности. Из банка они перешли в сейф, но затем вы извлекли их оттуда и на следующий день обратились в полицию. Так вы оказали давление на того, кто взял необходимую для вас вещь. Нолли Старр не выдержала этого давления. Она разгадала ваш замысел, поняла, что вы подстроили кражу, и улизнула. Вы пришли к выводу, что узнали то, что хотели, и теперь стремитесь поговорить с мисс Старр. Деварест плотно затворил дверь и стал медленно приближаться ко мне. Он бы ударил меня без малейших угрызений совести, если бы дал себе волю. Но в последний момент сдержался, остановился в двух шагах от меня. Выпалил: – Какая чушь! – В конце концов, – возразил я, – я здесь для того, чтобы действовать в ваших интересах. Но нельзя помочь пациенту, если он лжет. Я не смогу помочь вам, если вы не скажете мне правду. Ведь не драгоценности вы хотите получить от мисс Старр, не так ли? – Все это вздор, – оборвал меня Деварест. – Найдите мисс Старр и верните драгоценности. Не нужно лишних рассуждений – занимайтесь своим делом. – Он взглянул на часы. – Я должен идти, – сказал он более спокойным тоном. – Мне еще нужно заехать в аптеку, купить лекарства. Оставайтесь в кабинете. Здесь есть кое-что интересное для чтения. Я постараюсь не задержаться. – А где книги? – С левой стороны от кресла. – Деварест кивком указал на некое загадочное устройство. – Устройтесь поудобнее, включайте лампу и читайте. – Когда вы вернетесь? Он снова взглянул на часы: – В девять, самое позднее – в девять тридцать… И не делайте поспешных выводов, Лэм.
Глава 2
Весной и поздней осенью на Южную Калифорнию обрушивается сильный ураган, который именуется «сантанас». Иногда его называют «Санта Анас». В течение нескольких часов перед началом бури небо бывает особенно чистым. Можно с поразительной ясностью видеть тогда детали даже отдаленных предметов. Воздух постепенно сгущается и как бы застывает. В одежде скапливается электричество. Воцаряется неестественная тишина. Затем внезапно с северо-востока на побережье врывается мощный порыв ветра, поднимаются столбы песка и пыли. Песок обжигает губы, хрустит на зубах, проникает под одежду. Пот мгновенно испаряется с поверхности тела, и горячая сухая кожа покрывается пылью. Ураган бушует обычно три дня и три ночи. Даже в тех местах, что, казалось бы, полностью отгорожены от северо-восточного ветра, духота и зной устанавливаются непереносимые. У всех сдают нервы. Люди становятся вялыми, безразличными ко всему на свете… Я сидел в кабинете доктора Девареста. Пытался думать. Вскоре духота сделалась нестерпимой, и мне показалось, что все окна в комнате закрыты. Я вышел на балкон. Одного взгляда на усыпанное звездами небо было достаточно, чтобы ощутить приближение урагана. Звезды сияли с ослепительной яркостью, и небеса казались заполненными этим сиянием до отказа. Раскаленный воздух надвигался плотной стеной. Я вернулся в кабинет, выбрал несколько книг, приспособил для чтения настольную лампу. Я покончил с третьей главой книги, когда ударил первый порыв ветра. Дом содрогнулся. До меня доносились топот бегущих людей, визг затворяющихся дверей, стук оконных рам. Окна кабинета выходили на юг, сама комната расположена в западном крыле здания, поэтому ветер не задувал сюда. Но окна все равно мне вскоре пришлось закрыть из-за туч пыли. Я снова попытался сосредоточиться на книге. Как многие профессионалы, перегруженные работой, доктор Деварест отдавал предпочтение мистике, детективам, таинственным историям. Книга уже увлекла меня, но – скрипнула половица. Во время урагана нервы на пределе: от неожиданности я уронил книгу и поспешно обернулся. Это была Надин Крой. Она улыбнулась, увидев, как я подпрыгнул в кресле. Но тревога в ее взгляде не исчезла. – Вы будете ждать доктора? – Да. – Я посмотрел на часы – было без двадцати одиннадцать. – Доктор заверил меня, что вернется не позже половины десятого. – Я знаю. Он не всегда пунктуален, когда у него срочные вызовы. Миссис Деварест думает, что, возможно, вам удобнее прийти утром. – Я причиню какие-нибудь неудобства семье, если подожду в кабинете? – осведомился я. – Мы можем устроить вас здесь, если вы действительно уверены, что доктор хочет встречи с вами. – Не знаю, чего он хочет. Но знаю, чего я хочу. Я должен начать работать и намерен получить информацию. Дождусь его. – А я не могла бы вам помочь? – спросила Надин. Я не был в этом уверен. Надин догадалась о моих сомнениях. Она плотно притворила дверь. – Присядьте, мистер Лэм. Давайте выложим наши карты на стол. Постараемся лучше понять друг друга. Я сел. Тревога не покидала Надин. Она чего-то опасалась, но чего? Возможно, такое впечатление создавалось у меня из-за того, что ее глаза выглядели слишком большими для ее лица? – Я сожалею, что доктор Деварест пригласил вас, – сказала Надин. На это я не отреагировал. – Потому что, – продолжала она после небольшой паузы, – я знаю, за чем вы охотитесь. – Драгоценности… – пробормотал я. – Драгоценности! – повторила Надин с пренебрежительной интонацией. – Вы разыскиваете вещи, которые он хранил в своем сейфе. – Тогда вам известно больше, чем мне, – сказал я. И увидел, как Надин опустила ресницы. Она словно обдумывала вероятность такого предположения. – Нет, не больше… Но доктору Деваресту следовало бы ввести вас в курс дела по-настоящему. Он хочет, чтобы вы вернули ему то, что хранилось в сейфе, а содержимое сейфа он скрывает. И от меня тоже. Я молчал. – Вы не очень-то разговорчивы, – заметила Надин. – Пока что не о чем говорить. – Вы могли бы сказать мне, по крайней мере, был ли мой дядя откровенен с вами. – Это вы должны обсудить с ним. – Вы разузнали что-нибудь о мисс Старр? – Для этого я и сижу здесь. – Зачем вы сидите здесь? – переспросила Надин. – Жду доктора, чтобы он разрешил мне осмотреть комнату мисс Старр. Ну… оставленные ею вещи, например. – Полиция там уже побывала. – Я хочу посмотреть сам. – Не возражаете, если покажу вам ее комнату? – Почему бы и нет? – Не знаю. Вы держитесь отчужденно, словно вас специально предупредили, чтобы не разговаривали со мной. Или вы меня в чем-то подозреваете? Я улыбнулся: – Нет улик – нет и подозрений. Никакими уликами я пока не располагаю. – Пойдемте со мной. Я оставил на маленьком курительном столике у кресла раскрытую книгу и последовал за Надин Крой. Мы пересекли спальню доктора Девареста, прошли по длинному коридору, спустились вниз по лестнице и очутились в удаленном от центральной части дома крыле. Надин отворила какую-то дверь и пригласила войти в комнату. Обставлена она была дешевой мебелью, но выглядела опрятно и достаточно комфортно. Белая эмалированная кровать, туалетный столик с большим зеркалом, несколько громоздкое бюро, комод, шкаф, умывальник с аптечкой над ним, одно довольно ветхое кожаное кресло, три стула с прямыми спинками, тумбочка, а на ней – настольная лампа и будильник… Все нужное, все удобное. Вот только пронзительно-металлические звуки, издаваемые будильником, могли довести до исступления: клик-клак, клик-клак, клик-клак… – Кто завел часы? – спросил я. – Часы? – Ну да. Мисс Старр исчезла вчера? – Да, вчера в полдень. – Эти часы заводят каждые двадцать четыре часа, разве не так? – Не знаю. Кажется, так. – Значит, даже если бы она завела их вчера утром, они должны были бы уже остановиться. Надин сказала рассеянно: – Не знаю. Здесь были полицейские. Должно быть, они завели часы… Я взял будильник. Стрелка звонка была поставлена на четверть седьмого. – Хотите здесь покопаться? – спросила Надин. – Да. Миссис Крой, по-видимому, сомневалась в том, можно ли оставить меня одного, и разрешила свои сомнения, опустившись в кресло и наблюдая за тем, как я рылся в шкафу и ящиках. – Полиция… везде все смотрела, – напомнила она. – Понятно. Но я ищу то, что полиция прозевала. – Например? Я показал ей пару женских шоферских перчаток из свиной кожи. – И что в них особенного? Я направил на перчатки свет настольной лампы. – Замечаете что-нибудь? – Нет. Я вытащил свой носовой платок, обмотал его вокруг указательного пальца и провел им по перчаткам. На платке осталось пятно грязи. Показал его Надин Крой. Она нахмурилась. – Это графитная смазка, – пояснил я. – Встречается не так часто, как обычная грязь. Это ее перчатки? – Не знаю, наверное, ее. – Можете объяснить, как попала графитная смазка на перчатки мисс Старр? – Нет. – Она свежая, видите? В последние несколько дней секретарь миссис Деварест возилась с какой-то машиной. – Да? – отозвалась миссис Крой: ироническая интонация вопроса подтвердила, что Надин не отнеслась к моему открытию как к чему-то серьезному. – У мисс Старр была машина? – Нет. Она брала такси, когда уезжала в город на выходные. А если мисс Старр отправлялась по поручениям тети Колетты, ее отвозил шофер. – В шкафу есть шорты и теннисные туфли, – сообщил я. – И носки, пахнущие резиной. Надин усмехнулась: – Мисс Старр увлекается спортом. Она любит теннис и пользуется каждым удобным случаем, чтобы поиграть… Шофера просто заставляют играть с ней… – У нее, оказывается, находится время для тенниса? – По утрам. – Когда же она начинает работу? – Мы завтракаем в восемь часов. И сразу же после завтрака она приносит почту. Тетя Колетта вскрывает конверты, попивая кофе, диктует ответы. – Понятно, почему будильник поставлен на шесть пятнадцать. Значит, теннис – это до завтрака. Миссис Крой внезапно как бы пробудилась к жизни. В ее глазах вспыхнул интерес. – А вы неплохо соображаете, мистер Лэм. Я промолчал. Что это, опять ирония? В это время я рылся в аптечке, передвигая бутылочки с микстурами, различные баночки и тюбики. – Это ее зубная щетка? Надин снова рассмеялась: ...Все права на текст принадлежат автору: Эрл Стенли Гарднер.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.