Шериз Синклер Приручить и властвовать

Глава 1

Кимберли Мур не отрывала взгляда от своей длинной прозрачной юбки. Шелковая материя ни капли не согревала девушку, сидящую на коленях на холодном кафельном полу. Но она уже успела привыкнуть к лишениям - после похищения из ее жизни исчезло такое понятие как «комфорт», на его смену пришли лишь боль и жестокое обращение. И с каждым днем становилось все хуже, никакой надежды на улучшение.

"Не двигайся. Не зажимайся. Не показывай признаков гнева". Надзиратель подошел ближе, - его ботинки, которые были под стать его черной душе, появились в поле зрения девушки.

- В гостиной ожидают три покупателя. Подайте им напитки и закуски. Используйте свое тело, чтобы доставить им наибольшее удовольствие. Советую всем вам приложить максимум усилий. Если вас не купят, тогда вы развлечете покупателей любым способом, каким они пожелают, а в следующем месяце вас снова выставят на аукционе.

Новый хозяин. Все внутри Ким задрожало от страха, к горлу подступила желчь.

Девушка попыталась сглотнуть, но, ошейник был затянут слишком туго, лишая Ким воздуха, лишая ее жизни. Но, несмотря на это, девушка все же сделала крошечный вздох, удерживая руки на месте.

"Не пытайся сорвать ошейник".

У Кимберли уже был один шрам на шее от первого ошейника, который она сама срезала, случайно поранившись.

Лорд Гревилл бил Ким до тех пор, пока ее не вырвало от кошмарной боли. А затем, увидев на бетонном полу следы от своих испачканных в крови рук, Ким отчаянно пожалела, что нож не сделал надрез глубже, задев артерию, а всего лишь оставил порез на коже.

"Терпи. Молчи".

Сжав мышцы живота, Кимберли заставила себя превратиться в статую. Ботинки Надзирателя еще какое-то время были в поле ее зрения, а затем направились в сторону гостиной.

Ким осмелилась поднять глаза, только когда звук шагов полностью стих.

Возможно, девушке и удавалось сохранять спокойное выражение лица, но глаза выдавали ее с потрохами. Любой работорговец, увидев ненависть в глазах девушки, тут же избил бы ее.

- Покупатели, - всхлипнула Холли.

Ким потянулась, и сжала руку девятнадцатилетней блондинки.

- Ш-ш-ш. Все будет хорошо. Может сегодня нам попадется порядочный покупатель.

- Думаешь? - на лице Холли читалась надежда.

- Кто знает?!

Еще одна рабыня, что сидела с девушками на кухне, сжала вторую руку Холли.

- Будь сильной, дорогая. Мы выдержим.

Третья рабыня неодобрительно покачала головой, тем самым говоря Ким, что та вселяет в девушку напрасные надежды. Они обе знали, что порядочные мужчины не покупают похищенных женщин.

Ким хотелось, чтобы ее купили только для того, чтобы оказаться подальше от Надзирателя. И уже после этого каким-нибудь образом, неважно каким, она окажется на свободе. В голове Кимберли тут же вспыхнули воспоминания об ударах волн океана о лодку, запах и вкус соленого бриза, человеческое доброе отношение биологов из Джорджии.

"Не забывай эти воспоминания, но держи их подальше, чтобы кнут Надзирателя не смог их достать". Она хотела вернуться домой. Хоть как-нибудь. Может быть, сегодня вечером. Любое нарушение привычного режима существования дает возможность на побег, особенно при транспортировке. Кимберли пришлось на своей шкуре испытать, что шансы рабыни на побег сойдут на нет, как только она окажется у покупателя дома. Как правило, когда хозяин не забавляется с рабыней, ее держат либо в какой-то комнатушке, либо в подвале. Или в клетках. По телу Кимберли пробежала дрожь.

Девушка сглотнула. Ее неповиновение сломилось, как только ее засунули в металлическую клетку размером с собачью будку. Там приходилось сидеть на коленях без возможности встать и подвигаться. Ким была вынуждена мочиться на собственные ноги. Ее охватывала паника, и девушка кричала до хрипоты.

Хозяину Кимберли не понравилось, когда она попыталась его убить.

"Ким, ты хоть что-то вынесла из этого неудачного опыта?" - задал вопрос ее внутренний голос цинизма. Девушка нахмурилась. "В следующий раз я буду действовать быстрее". Однако внутри себя Ким знала, что на еще одну попытку убийства у нее просто не хватит мужества.

Вздохнув, Кимберли поднялась на ноги, потянув за собой Холли и Линду.

- Что ж, дамы, пойдемте обольщать покупателей.

Молча Ким пошла в шикарную гостиную. Девушка внимательно посмотрела на мужчин, мирно беседующих возле камина. Одному из них было около тридцати, налицо избыток веса, его толстые губы были искривлены в жестокой ухмылке. Второй был худощавый и постарше. Какой из этих двоих более беспечный?

А третий покупатель... В конце комнаты в дверном проеме стоял мужчина. Ростом он был всего около шести футов, но очень накаченный, из-за чего казался огромным. Его белая шелковая рубашка подчеркивала загорелую кожу и темные глаза. Лицо ничего не выражало, нечитаемый взгляд. Изучив сначала Линду и Холли, он обратил свое внимание на нее, и его безразличный взгляд обдал подобно зимнему ветру, охватывая ее обнаженную кожу.

Ким задрожала.

"Только не он. Пожалуйста, Господи, только не он. Я страшная, неуклюжая, ужасная рабыня. Ты не хочешь меня покупать".

Стоя в дверях, Рауль Сандовал вдохнул влажный воздух Флориды, поступающий из открытого окна. Темная гостиная, выполненная в викторианском стиле с королевскими обоями с голубым цветочным рисунком и восточными коврами, выглядела уместным местом для господ и рабов. Другие не представленные покупатели заняли обтянутые гобеленовой тканью кресла. Он равнодушно кивнул каждому, взглянув на себя в богато украшенное зеркало над камином - сшитые на заказ брюки и шелковая сорочка, черные волосы подстрижены длиной до воротника и стильно уложены. Он скорее был похож на своего холеного друга Z, чем на самого себя, но в этом был весь смысл. Он должен производить впечатление достаточно богатого человека, чтобы купить девушку рабыню. И не женщину с ломаным английским из стран третьего мира, а хорошо образованную, благовоспитанную женщину из США. Только самые лучшие рабыни для богатых мужчин.

На противоположной стороне аукционного зала, на буфетной стойке из темной древесины выстроились бутылки спиртного, где три девушки рабыни готовили напитки под руководством высокого, бледного человека с бейджиком «Надзиратель».

- Вызови мне Дамера, - сказал он, и Рауль не мог не задаться вопросом, что за психопат назвал себя в честь серийного убийцы. (прим. Дже́ффри Ла́йонел Да́мер — американский серийный убийца, жертвами которого стали 17 юношей и мужчин в период между 1978 и 1991 годами).

Он производил впечатление довольно посредственного мужчины. В хорошей форме, с прямыми, начинающими редеть каштановыми волосами, узко-посаженными глазами цвета грязи. Длинная верхняя губа с вмятиной, цинично искривленный рот. Не внешность субъекта, который похищает и продает людей, как скот.

Пользуясь моментом, Рауль осмотрел женщин. До смерти перепуганная юная блондинка, высокая пышная рыжеволосая девушка и прелестная брюнетка, поспешно опустившая взгляд. Все были одеты в похожие шелковые юбки и больше ничего.

- Какие-то предпочтения, господа? - спросил Дамер.

Он вручил блондинке напиток, кивнув в сторону Рауля.

Глотнув спиртного, покупатель с избыточным весом отметил.

- Это устаревший подход, но я люблю рыжеволосых. По какой-то причине, их приятнее трахать.

Когда рыженькая побледнела, Рауль еле сдержался.

Лысеющий пожилой мужчина расхохотался и с вожделением посмотрел на молодую женщину.

- Я предпочитаю блондинок.

Маленькая блондинка вздрогнула, ее рука дернулась.

Рауль поймал бокал вина прежде, чем тот пролился на него.

- Полегче, chica, (прим. - девушка) - промолвил он.

Она съежилась, очевидно, ожидая удара. Внутри него разгорелся гнев. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он пригубил напиток.

Его одобрительный кивок рассеял ее беспокойство... пока Надзиратель не направил ее в сторону старика. Выражение испуга на лице девушки было чересчур явным.

Оставшаяся рабыня обладала большим самообладанием. Она стояла около Дамера, опустив глаза, сложив руки спереди. Он не назвал бы ее красивой, но она была достаточно мила, чтобы понравиться любому мужчине. Ее загорелая кожа – бронзово-красного оттенка была на несколько тонов светлее, чем у Рауля, возможно, от примеси крови коренных американцев в ее родословной. Ее роскошные и все еще высокие груди были чуть опущены, щеки впали, и она исхудала до такой степени, что выглядела изможденной. Было очевидным, что она потеряла не один килограмм веса, оказавшись в неволе.

Надзиратель кивнул Раулю.

- Это единственная из оставшихся в настоящий момент, Мастер R, подойдет? Разумеется, если вам ни одна не подошла, просто наслаждайтесь вечером, а в следующий раз мы организуем другой ассортимент.

Именно таким и был план. Забраковать их всех и добиться приглашения на крупный аукцион. Туда, где может быть гораздо больше похищенных женщин. Где ФБР сможет поймать в сеть всю банду ублюдков. Перестань обдумывать будущее. Покупатель. Ты просто покупатель, Сандовал. Он прошествовал через комнату, остановившись перед невыбранной женщиной. Она уперлась взглядом в пол.

- Повернись, - приказал он, сохраняя свой голос отрывистым и грубым, чтобы скрыть жалость.

Девушка покружилась на месте. Длинные волосы, такие темные - почти черные, волнами лежали в изгибе ее спины. Под голубой юбкой мужчина заметил привлекательные бедра.

- Тощая.

Он бросил беглый взгляд на Дамера.

- Уф. - Дамер заговорил подобострастным голосом, - Рабыня сама довела себя до такого состояния. Она теперь в норме, но пока не вернула себе потерянные килограммы. У нее не было специальной подготовки, и имеются кое-какие шрамы, поэтому мы предлагаем ее по выгодной цене.

Кроме того, что у нее дернулись мимическим мышцы вокруг рта, девушка ничем не выдала своих эмоций. Отличное самообладание.

- Она. Пока что, - отрезал Рауль.

Два агента ФБР, "командующие парадом", советовали, чтобы он изображал надменную персону.

Рауль пропустил руку в черные волосы девушки, которые ниспадали подобно тяжелому шелку, и воспользовался этим, чтобы притянуть ее ближе.

Она не боролась с ним, безмолвно подчиняясь.

- Посмотри на меня. - Когда она не повиновалась, он крепко сжал ее волосы, потянув голову назад... осторожно, хотя со стороны может это и выглядело жестоко.

Она подняла на него взгляд, и он затаил дыхание. Ошеломляюще-чистые синие глаза цвета антикварного стекла. Он видел эти глаза раньше... когда саба Маркуса показывала ему фотографию, умоляя его найти ее подругу. Это должна быть Кимберли.

Madre de Dios, (прим. Матерь Божья).

- Цвет волос положительное качество, - бросил он Надзирателю, потом раскрыл свою руку, освободив... рабыню. Не Кимберли. Сегодняшним вечером, она была не более чем раба, чтобы служить ему здесь. К сожалению, другого выбора у него не было.

- Принеси мне что-нибудь поесть, - рявкнул он и отправился присесть вместе с другими покупателями рядом с камином.

Вытянув ноги, он пригубил вино, праздно наблюдая, как старый хрыч ласкает грудь молоденькой девушки. Еле сдерживая бешенство, закипавшее внутри. Нет, Сандовал. Выдержка. Возможно, в один прекрасный день он сможет накормить развратника ударом в челюсть, но не сегодня. Рауль через силу разжал кулак.

К счастью, появилась черноволосая рабыня и встала на колени сбоку около Рауля, поддерживая блюдо с закусками. Ее безропотное молчание напомнило ему его первую рабыню, но Антония прислуживала ему с любовью и радостью. Никакого сравнения с этим жестоким обращением с женщинами.

- Прекрасно, - прошептал он ей, поражаясь направленному вверх взгляду этих прекрасных глаз.

И намек, только намек на радость, прежде чем тот утонул в тревоге и сдержанности.

Он выбрал фаршированные сыром грибы, оценив чьи-то усилия, вложенные в приготовлении кушанья, хотя в данный момент они имели для него соломенный вкус. Рауль съел еще несколько штук, затем вложил кусочек дыни в рот рабыни.

- Ешь, chica (прим. - девушка).

Она опустила глаза, но не раньше, чем он заметил ледяной блеск. Рабыня взяла кусочек, задев мягкими губами его пальцы. Скормив ей еще несколько ломтиков дыни, чередуя со своей трапезой, он подставил свои пальцы, чтобы она вылизала их.

Рауль заметил паузу, прежде чем она повиновалась.

Несмотря на то, что она искусно подавляла язык своего тела, мелкой мимикой было трудно управлять, а ее взгляд был открытым окном эмоций. Он мог видеть, что она ненавидела принимать пищу из его рук. Ненавидела его.

Ему было необходимо соответствовать своей задаче.

- Ведите себя так, словно берете интервью для приема ее на работу, - натаскивал его специальный агент Коурос, по-видимому, сомневаясь, что Рауль мог справиться.

- Какими талантами ты обладаешь? - спросил Рауль, забирая тарелку из рук девушки и располагая ту на краю стола.

Она переместила свой вес на колени.

- У меня нет каких-либо навыков, Господин, - почти неслышно пробормотала она, как будто не хотела, чтобы услышал Надзиратель.

Нет талантов? Сомнительно. Может быть, она надеялась, что он не будет ее покупать? Это вызвано ее неприязнью к нему или ко всем покупателям? Она надеялась остаться здесь?

- Что произойдет, если тебя не купят сегодня? – спросил Рауль.

Она не смогла сдержать дрожь в теле.

Так значит ее цель не в том, чтобы остаться с Надзирателем. Она предпочитала одного из двух других покупателей? Рауль окинул ее взглядом. Может быть, она рассчитывала, что ей будет легче сбежать от жирного или старого хозяина? Умница.

Но оба покупателя были садистами. Не подходит. И по ее вздрагиванию он понял, что с девушками, которых не покупали, происходило нечто ужасное.

Как он мог оставить эту молодую женщину страдать здесь? Подругу Габи. Он не может.

Какой-то неприятный привкус появился у него во рту. По крайней мере, он мог спасти хотя бы одну девушку. Агенты придут в негодование, но они найдут альтернативный план.

А если не смогут?

Он прикоснулся ладонью ко рту. Покупая Кимберли, он обрекает других. Его внутренности сжались. Нет простых решений для этого кошмара.

- Ты умеешь готовить? - спросил он.

- Да, Мастер R, – тихо ответила Ким.

Она не собиралась давать развернутого ответа? Он усмехнулся.

- Я должен вытаскивать из тебя информацию клещами? – с льдинками в голосе произнес он.

Девушка побледнела от страха.

- Нет, Господин. Простите, Господин.

Его гнев на работорговцев возрос так резко и остро, что руки сжались на подлокотниках кресла. Он заставил себя откинуться назад.

- Принеси мне свежий напиток.

И позволь мне победить желание удушить каждого ублюдка в этом месте. Разумеется, он хотел как можно быстрее покончить с этим вечером, но никаких шансов. Ни один покупатель не будет тратить так много денег без предварительного тест-драйва, и, если он выразит согласие на девушку слишком рано, Дамер разоблачит его как самозванца. Исполняй роль, Сандовал. Даже если ты вселяешь в нее ужас.

Кимберли вернулась, и, поднеся бокал, молча встала на колени.

Потягивая напиток, он изучающее смотрел на нее, отмечая, как она дышала, как ёрзала, как возрастала ее тревога. На вид ей было около двадцати девяти-тридцати лет. Среднего роста, кожа скорее дряблая, чем упругая, можно было предположить, что до похищения она была упитаннее. Нежная. Ее соски розовато-коричневые и большие. Длинный, почти зарубцевавшийся красный шрам шел вдоль ее грудной клетки слева, напоминая ему о днях жизни членом банды. Шрам от ножа.

Проводя пальцем по коже покрытой шрамами от следов насилия, он заметил минутное уязвимое дрожание губ, прежде чем ее рот упрямо сжался. Габи описывала свою подругу как жизнерадостную, и он мог видеть морщинки от имевшего в прошлом место смеха у рта в виде скобок и в форме куриных лапок в уголках ее глаз.

Она больше не выглядела жизнерадостной. Горечь от похищения запятнала ее душу.

- Между прочим, она танцует, - обронил Надзиратель, останавливаясь у кресла Рауля. - Умная. Превосходная стряпуха. Не особо хороший певческий голос, но вы забудете об этом, когда она станцует.

Рауль скользнул взглядом вниз на нее.

- Тогда станцуй для меня, рабыня. Что-нибудь соблазнительное, – произнес он.

Она грациозно поднялась. Как только рабыня поспешила прочь, он заметил на ее спине шрамы от кнута.

- Расскажи мне больше, – попросил Рауль Надзирателя.

- Морской биолог из Джорджии, происхождение из среднего класса. Здоровая, незамужняя, детей нет. В образе жизни скорее легкомысленная.

- Следы кнута. Свежий ножевой порез. Ее продавали раньше? - осведомился Рауль.

- Ну. - Дамер откашлялся, поправив свой черный костюм. - Она была получена для аукциона "мятежных рабынь".

Рауль будто в недоумении приподнял брови, хотя он точно знал, что имеет в виду Дамер. Саба его лучшего друга, Габи, была одной из похищенных для продажи.

- Уф, каждое мероприятие продажи с торгов имеет тему. Одно из последних делало гвоздем программы дерзких рабынь с предшествующим опытом БДСМ. Нахальных. Непослушных. К сожалению, она не оправдала ожиданий от ее потенциала. Хозяин был недоволен и потребовал возврата денег.

И, очевидно, покупатель дал выход своему гневу на Кимберли.

- Значит, она использованный товар. Что насчет двух других?

- Блондинка... деликатная. Она будет хорошо обслуживать в комфортабельной обстановке, но может быть слегка неадекватной в других условиях. - Надзиратель обернулся, и юная женщина съежилась под его хмурым взглядом. - Рыжая постарше. Ее не было в нашем списке, но так как она оказалась свидетелем передачи, курьер ударил ее шокером, и привез с собой в дополнение. У нее есть несколько продаваемых способностей, но возраст ставит ее в низкий ценовой диапазон.

Уцененные рабыни. Точно как и было анонсировано. Поскольку он не знал, вдруг работорговцы наводили справки о финансовом состоянии покупателя, Рауль не пытался прикидываться чрезвычайно богатым. Наоборот, в ходе делового свидания, он запросил рабынь по более низкой цене, рассчитывая, что это подкрепит его сценарий.

- Что ж, у черненькой есть все шансы, - заключил Рауль.

- Отлично. - Голос Дамера сочился удовлетворением. - Но тщательно проверьте ее этим вечером. Мы обнаружили, что покупатели делают более удачный выбор и больше удовлетворены, если проводят с рабынями время и пробуют товар.

- Вполне разумно.

Он подумал о сексуальных играх, когда один из участников их не хочет, и его внутренности сжались.

Рауль поднял глаза, и увидел, вернувшуюся обратно в комнату Кимберли, теперь покрытую вуалями.

- Вот..., - позволил он себе произнести с благодарным мурлыканьем.

Дамер рассмеялся.

- Она была участницей ансамбля современных танцев, который ставит шоу для благотворительных целей. У меня была опытная рабыня, которая давала ей уроки эротических танцев и... Вы увидите.

Заиграла музыка.

Сосредоточившись только на ближневосточной музыке, Ким переместилась в центр комнаты, неспешно кружась, в то время как тонкое шифоновое полотно стелилось вслед за ней. Другие вуали, покрывающие ее тело, изящно колыхались на коже. Босоногая, она медленно вращалась, поочередно выставляя бедра, позволяя волосам раскачиваться. Плавные повороты. Двигая руками, она подчеркивала каждый изгиб тела. Она позволила шарфику в руке унестись по воздуху и заменила его одним из тех, что скрывали ее лицо.

Понимая, что запас ее жизненных сил ничтожно мал, она выбрала короткую мелодию. Из семи вуалей голливудского танца, она сделает четыре, и на этом все.

Как только ритм привлек к себе внимание, она начала волнообразные движения, не обращая внимания на причиняющее боль натяжение, едва заживших мышц. Она сосредоточилась на танце, стараясь не обращать внимания на мужчин, которые за ней наблюдали. Все они. Лицо Надзирателя вспыхнуло вожделением, и она скрыла дрожь. Музыка. Думай о музыке.

Еще одна вуаль и оголилась ее грудь. Она извивалась, как научила ее знакомая. Пожилой покупатель сглотнул и подался вперед. Ким перевела взгляд вдаль. Ее тело хотело танцевать, душа мечтала спастись бегством. Ее ум был более осмотрительным и взял контроль, заставляя ноги приблизиться к загорелому покупателю. Опустив глаза, она ухитрилась обаятельно улыбнуться, не поморщившись. Еще одно вращение. Приближайся.

Наконец она подняла голову. Глаза Ким встретились с его, и он попался в ловушку этого взгляда так же крепко, как ранее сжимал ее волосы. Однако, его взгляд был теплым, настолько теплым, что, выпустив ее, он как будто снял все цепи, сковавшие ей мышцы.

Музыка лилась вокруг, укачивая в своих объятиях. Она плыла в танце, ритм ручных барабанов управлял ее бедрами, звучание восточных духовых инструментов - движениями рук и плеч. Каждый шаг выражал само совершенство, непередаваемое ощущение.

Падение последней вуали полностью обнажило ее, но звук усиливался, затягивая до тех пор, пока музыка не замедлилась и, наконец, остановилась.

Она поняла, что стояла на коленях перед Мастером R, а не в центре комнаты. Словно он обеспечивал ее защиту от других. Приглушенный шум разговора исходил от двух других покупателей и Надзирателя.

Ее грудь вздымалась, пока она пыталась отдышаться. Потеряла форму. Она не танцевала с тех пор, как Лорд Гревилл... С тех пор. Тонкий слой влаги увлажнил ее тело, и ветерок холодил кожу. Обнаженное тело. Она ненавидела быть раздетой перед мужчинами. Почему бы это? Ведь при посещении ею клубов в прошлом, это не казалось проблемой.

Потому что тогда, это был ее выбор. И она раздевалась, чтобы доставить удовольствие и возбудить того, с кем играла. Сейчас же, мысль о том, чтобы возбудить кого-то была ей неприятна. Однако, если она не привлечет внимания, то последствия...

Ким до сих пор приходила в себя со времени последней продажи, по частному соглашению - спасибо, Господи - но после того, как покупатели ушли, одна рабыня осталась, ненужная и непроданная. Надзиратель отдал ее сотрудникам. Пронзительные вопли женщины, в конечном счете, затихли только к концу ночи, а на следующий день она вернулась в комнату под замок. Больше не личность, ничего не отражалось в ее пустых глазах. Надзиратель оштрафовал сотрудников недельной заработной платой за то, что те испортили товар. И рабыня... исчезла.

Ким сглотнула комок в горле.

Твердые пальцы обхватили ее подбородок, поднимая лицо. Карие глаза, поначалу такие холодные, теперь таили желание, хотя она не была уверена, - не только желание. Обеспокоенность?

- В чем дело, Chiquita? (прим. Малышка) - тихим голосом спросил он.

Вопрос, мягкость которого вызвала у нее слезы на глазах. Она предприняла попытку отстраниться, но пальцы сжались, удерживая ее лицо, открытое его испытующему взгляду. К своему ужасу она осознала, что была близка к рыданиям. Нет.

- Пожалуйста. Не надо.

Его хмурый взгляд стал еще внимательнее. Затем Рауль отпустил ее и отвернулся. Когда он повернулся обратно, его глаза были отчужденными, лицо, подобно камню, леденящему ее как внутри, так и снаружи. На мгновение он показался ей почти человечным.

Ты так ничему и не научилась, Ким? Ты действительно тупая шлюха, как отметил Лорд Гревилл.

- Джентльмены, если вы готовы, темница ожидает, - объявил Надзиратель.

Толстяк первый издал довольный звук, с отражавшейся откровенной похотью на лице.

Старик бросил:

- Наконец-то.

Поднявшись, он схватил Холли за волосы и поволок ее следом за собой. Наполовину согнувшись, девушка заплакала.

Желание Ким убить жестокого человека почти... почти перевесило ее здравый смысл. Но она была научена. До болезненности. Вмешательство означало, что работорговцы будут бить равным образом и ее и ту женщину, которой она попытается помочь. Короткий кнут изрезал ломтями ее спину от края до края. Боль. Крики другой рабыни. Ее руки вжатые в бедра. «Не говори, не смотри».

Мастер R встал.

- Пошли, – приказал он.

Она начала собирать свою одежду, но он покачал головой.

- Ты одета соответствующим образом для темницы.

Когда девушка встала на ноги, он ухватил ее мозолистыми пальцами сзади за шею, крепким, но не причиняющим боль захватом. Подгоняя ее перед собой, он последовал за остальными в темницу, переоборудованную в гостиную зону с паркетными полами, свисающими со стропил цепями, парой Андреевских крестов, скамейками-козлами, столом для бондажа. Инструменты висели на обшитых темными панелями стенах между кроваво-красных портьер, закрывающих окна. Даже в тишине тускло освещенное помещение казалось оглашалось эхом со звуками боли.

- Давайте обсудим технологию доступа к вашим возможным рабыням, - объявил Надзиратель. - Поскольку вы предоставили медицинские документы, презервативы не понадобятся. У всех трех женщин противозачаточные имплантанты и имеются справки о состоянии здоровья. Я напоминаю Вам, что нельзя делать серьезных повреждений, но все, что излечивается в течение нескольких дней допустимо: рубцы, раны, ушибы.

Толстый первым направился к Андреевскому кресту у правой стены, прихватив по пути плеть-однохвостку (прим. особенно жестокий кнут в БДСМ). Старик толкнул Холли на колени рядом с ним, в то время как он изучал стойку, где располагались трости.

Живот Ким сжался, когда она вспомнила более ранние слова Холли. "Может быть, там есть кто-то хороший"." Не было никого хорошего на этом свете. О Холли, мне жаль, милая".

- А вы, сэр? - Надзиратель повернулся к Мастеру R. - Я слышал, что вам нравится задавать хорошую трепку, – ухмыляясь, произнес он.

На руке, сжимающей ее шею, заиграли мускулы.

- Я буду использовать флоггер, – с уверенностью в голосе сказал Мастер R.

Уставившись в пол, Ким выдохнула, пытаясь убедить себя, что флоггер не так уж и плох, как другие девайсы. Как плеть или трость, например. Если только он не выбрал одну из ужасных разновидностей флоггера. Она нервно вздрагивала от стремления рвануть прочь и бежать, но она не смогла бы даже выйти из комнаты. Да и потом Ким будет расплачиваться, и расплачиваться, и расплачиваться.

«Я смогу вытерпеть это. Это всего лишь боль».

Почему-то Ким ощущала внимание покупателя к себе, подобное теплому ветерку. Его большой палец поглаживал сбоку ее шею.

- Дамер, у вас это место недурно устроено, – похвалил Рауль.

- Благодарю, - проговорил Надзиратель, - Тем не менее, поддержание ухода за всем и ремонт в новом доме стали утомительными.

- Могу представить. Как долго вы принимаете участие в этой... сфере деятельности? – спросил Рауль.

- Ассоциация Урожая наняла меня около семи лет назад. - От смеха Надзирателя кожа Ким покрылась мурашками. - Дополнительные выгоды велики - скажем, дрессировка товара.

- Осмелюсь предположить. Именно Вы занимаетесь отбором женщин?

- Наши наблюдатели выбирают потенциальных рабынь в соответствии с тем, что мы подыскиваем на тот момент. - Надзиратель кивнул на Холли. - Это одна из подобранных для нашего ежегодного аукциона "Блондинки забавнее". В юго-восточном секторе, я выбираю из списка и заключаю соглашение с соответствующими людьми, чтобы они вывезли товар.

- Порядочное число уровней в вашей корпорации. Это обнадеживает. – выдохнул Рауль.

Уровень за уровнем. Утопить ублюдков и пусть крабы поедают их тела. Ким прикусила язык, пока не почувствовала вкус крови. Изначально Надзиратель объяснил, что Ассоциация в этом бизнесе уже долго, а это означает невозможность их семьям когда-либо найти пропавших. Одна впавшая в отчаяние рабыня пыталась покончить с собой в ту ночь, но порванный пластиковый стаканчик не смог разрезать ее кожу достаточно глубоко.

- Безопасность и анонимность Ассоциации и ее покупателей – наша первоочередная задача. - Надзиратель остановился. Ким подняла голову и бросила взгляд, чтобы увидеть его жест в сторону флоггеров на задней стене. - Думаю, вы найдете там то, что соответствует вашим потребностям.

- Сколько у нас времени на игру?

- Столько, сколько вы захотите. - Надзиратель встретил взгляд Ким. - По утверждению ее последнего хозяина, эту девку быстро не сломать, – и он ухмыльнулся.

Ее кожа похолодела, руки начали дрожать. Лорд Гревилл никогда не останавливался, пока она не сломается, а затем он...

Мастер R фыркнул и притянул ее обратно к своему телу, обняв за талию, одна широкая ладонь накрыла грудь.

- Любой криворукий идиот может заставить женщину кричать. Я предпочитаю оценивать... отзывчивость.

Его сильная рука ласкала ее, прикосновение обрушилось неожиданно. Не отталкивающим образом, но, все же... трогая ее, напоминая, что ее тело больше ей не принадлежит. Она попыталась сдвинуться, однако стальной обруч его руки с легкостью удержал ее на месте.

Надзиратель покачал головой.

- Приятно видеть в этом месте опытного доминанта.

Как будто он распознает опыт, даже если этот опыт ужалит его в задницу, размышляла Ким, но Мастер R был Домом. Она могла это подтвердить. Как только Надзиратель направился к рабыне жирного покупателя, Мастер R развернул ее. Выражение его лица было нечитаемым, и ее пронзила дрожь. Что он планировал с ней сделать?

Хочет ли она добиться того, чтобы он ее купил или нет? Он не был жесток так, как продемонстрировали двое других покупателей. Ее внутренности сжались, когда она увидела Холли привязанную к скамье, терпящую хлесткие удары тростью, скулящую при каждом взмахе.

Линда молчала на Андреевском кресте, но слезы ручьями текли по ее щекам, по мере того как кнут оставлял красные полосы на ее груди и животе. Немолодая женщина однажды призналась, что она мазохистка, на самом деле, любившая боль, но не такую. Совсем не такую.

Ким не хотела ни одного из этих садистов, но в то же время, этот человек был... наблюдательным. Слишком умным, чтобы она смогла от него сбежать. Она вздрогнула, когда покупатель Холли сменил трость на кожаный ремень, вызывая в комнате громкий звук. Вынесет ли она перспективу жестокости в надежде на побег? Насколько сильно она будет повреждена прежде, чем сможет сбежать?

- Ты слишком много думаешь, маленькая рабыня. Твои глаза должны постоянно смотреть только на меня, – негромко приказал он.

От тихой команды ее внимание притянулось к нему. Его маска отдаленности снова спала. Скрестив руки на груди, он изучал ее, скользя пристальным взглядом темных глаз по лицу, плечам, рукам, ногам. В состоянии неловкости от тяжелого молчания она переступила с ноги на ногу, трепет в ее животе усилился. Опытный Доминант. Она увидела отчетливые признаки его статуса в его позе и образе действий, ей вдруг показалось, что этот Дом не изверг.

Он монстр. Никогда не забывай об этом.

- Твое настоящее имя? - приглушенно спросил он.

Мое имя. Часть меня. Не отвечай. Его подбородок поднялся и под его взглядом, ее открытое неповиновение, приводившее в бешенство Лорда Гревилла, прогнулось также неизбежно, как пальма в тропический шторм.

- Кимберли. Сэр.

И она опустила свой взгляд.

- Благодарю.

Когда его лицо смягчилось в одобрении, ее мышцы расслабились, даже несмотря на то, что она знала, и была в курсе, что он работорговец, и что он хотел применить на ней флоггер.

Рауль схватил ее за плечи, развернув спиной к себе. Почему он не был с ней грубым? Он прочертил своей рукой линию вниз по ее спине, его пальцы были теплыми, мозоли слегка царапали.

- Ты была высечена. Это было до или после того, как ты попала в рабство?

Ее горло сдавило. Рабство. Почему это услышанное слово, каждый раз вызывает в ней состояние неверия? Это не могло произойти со мной. Просто не могло.

- После.

Глаза лорда Гревилла, обезумевшего психа, боль, падение на колени, повсюду кровь. И эти воспоминания, вновь предстали перед ней.

Мастер R хмыкнул.

- Мудак.

Что? Она призвала себя к спокойствию.

- Ты не будешь продана сегодня вечером, если не испытаешь на себе некоторой боли, Chiquita (прим. - девушка). - Несмотря на то, что она застыла, он снова притянул ее к себе спиной, его тело, было подобно кирпичной стене, рука обхватила талию. Он нежно поглаживал ее груди, его мягкость приводила в замешательство. Его дыхание дразнило локоны на ее виске. - Ты получала удовольствие от порки до того, как все это случилось? – поинтересовался он.

Это была другая жизнь, не имеющая никакого отношения к той, которая теперь.

- Кимберли?

Она бы никогда не сказал ему свое имя, услышав сейчас этот, используемый Мастером властный голос, волновавший что-то внутри нее. Мое имя. Я живая. Я, по-прежнему, я, Кимберли Элизабет Мур. Она сглотнула, вспоминая вопрос о БДСМ-клубах и получении удовольствия от них. Ранее.

– Я - да, – тихо произнесла она.

- Хорошая девочка. - Его звучный голос расслаблял ее, несмотря на то, что она старалась удержать свою защиту. - А устройства фиксации? Они беспокоят тебя?

Это некоторым образом похоже на прежние переговоры, во время поиска партнера, который предпочитает то же самое, что и она. Но это не так, Ким. Ты рабыня. Гребаная дырка для траха. Шлюха. Она застыла.

Он прикусил мочку ее уха, заставив вздрогнуть, и вызвал странный трепет внутри.

- Оставайся в данный момент со мной, Кимберли, - указал он, его голос так сильно отличался от того, что был прежде. Низкий, насыщенный и мягкий, с нотками испанского акцента. Такой, вопреки ожиданиям, согревающий, как солнечный день весной.

- Ответь мне. Устройства фиксации беспокоят тебя? – повторил он свой вопрос.

- Нет. Не совсем.

Не люблю замкнутых и темных пространств, клетки. Ее живот скрутило, грудь сжало.

- Тебя что-то беспокоит. Что?

Как будто она подарит ему оружие, чтобы использовать против нее. Чтобы наказывать ее, как это делал Надзиратель. Ее рот сжался в тонкую линию.

- Нет? - Он вздохнул и повернул ее лицом к себе. Разглядывая Ким, он одновременно массировал ее плечи, его мощное, контролируемое пожатие... согревало. - Я намерен связать тебя и бить плетью. Я буду использовать на тебе свои руки, возможно рот. Я знаю, что у тебя нет выбора, - его глаза на мгновение похолодели, - но тебе может быть легче от понимания того, что я не перейду за пределы твоих границ.

Он был прав. Он не планировал ничего, с чем бы она успешно не справлялась раньше - пустяк по сравнению с тем, что она пережила. Никаких клеток. Облегчение затопило ее рассудок. И фраза «спасибо Вам» вылетела из нее быстрее, чем она смогла это осознать.

Один уголок его рта приподнялся.

- Мне нравится слышать благодарность. - Мужчина провел костяшками пальцев по ее левой груди. Как всегда с момента ее пленения она ничего не почувствовала. Ни боли, ни отвращения, просто... ничего.

Его глаза сузились. Он снова погладил ее по груди, медленно, на этот раз изучая ее лицо. Не поднимая руки, он провел ею выше, по плечу. Шее.

Подушечки ее пальцев были немного шероховатыми. Его ладонь растопила лед под ее кожей, как тепло от солнца рассеивает утренний туман на воде.

- С тобой придется немало поработать, Chiquita (прим. - девушка), - пробормотал он, - но не этой ночью.

- Что? – Потрясенная тем, что у нее вырвалось лишнее слово, она поспешно шагнула в сторону, напрягаясь в ожидании его удара.

Оставляя без внимания ее ошибку, он кивнул подбородком на стойку с устройствами фиксации.

- Выбери удобные манжеты на запястья и лодыжки, а затем возвращайся ко мне.

Она поспешила на ватных от облегчения ногах. Он не ударил ее за то, что она заговорила без разрешения. В этот раз. Но что же он подразумевал под некоторой болью? Ким покачала головой и сосредоточилась на выполнении его приказа.

После того, как манжеты были у нее, она вернулась к нему.

Он кивнул.

- Руки сплети сзади за шеей. Разведи ноги шире. Глаза на меня.

Она последовала его приказам, раздвигая ноги врозь, чуть шире, чем плечи. Она была в курсе, что другие рабыни обучались этой позиции. Ее опыт был... другим. Ощущение ограничения от наручников вновь заставило ее нервничать.

- Прекрасно.

Он проверил подгонку ее манжет. К ее удивлению, он ослабил один чересчур прилегающий манжет на лодыжке.

Мгновение он пристально разглядывал ее.

- Ты прекрасная женщина, Кимберли.

Он прогуливался вокруг нее, осматривая, и каким-то образом, возможно, по причине его осторожного прикосновения, она не почувствовала привычные тошноту и ярость. Он обследовал рубцы на спине, где Лорд Гревилл и его подручные кровожадно пороли ее, потом синяки на бедрах от того, как Надзиратель... Ее разум содрогнулся от воспоминаний.

На этот раз его палец пробежался по шраму от ножа, вызывая странное ощущение покалывания и онемения, что было следствием поврежденных нервов. Он нахмурился, глядя на лиловый синяк на ее ноге, оставленный сапогом Надзирателя за то, что она расплескала каплю его кофе.

Далее проследовав руками по бедрам, он коснулся ее лона. Слегка. Обнаженного. Гладкого. Она стала экспертом по бритью в последние недели. Ким почувствовала поглаживание рукой, но это не привело ни к чему, кроме воспоминаний о других руках и членах.

"Pobrecita," (прим. - бедняжка) - буркнул он себе под нос, посмотрев ей прямо в глаза. - Я собираюсь проверить тебя тщательнее, Кимберли. Мне нужно иметь представление, есть ли какие-то проблемы.

Тщательнее? Понимание ударило оглушающей волной, когда он перешел к столу и брызнул смазку на свои пальцы. О Боже. Она закрыла глаза, выжидая. Не надо напрягаться. Я не здесь. Прекрасный день, чтобы посетить пляж. Песчинки под ногами, океанский бриз...

К ее удивлению, она почувствовала только тепло его тела, легкое прикосновение его шелковой рубашки к своей груди, дыхание на своей щеке.

- Посмотри на меня, - отозвался он очень тихим голосом.

Я не хочу. Ким подняла взгляд. Его лицо приблизилось к ее, темно-карие глаза наполнились таким сочувствием, что она едва не расплакалась.

Его рука обхватила выпуклость ее груди.

Нет. Она повернула голову, однако добилась его предупреждающего звука из глубины горла. Он отдал ей приказ. И ждет от нее послушания.

Она подняла на него глаза.

Его смазанные пальцы скользили так, как она уже очень долго не ощущала на себе чужие прикосновения. Мастер R безмолвно следил за ней, в то время как его пальцы коснулись ее клитора, затем раздвинули половые губы. Он ввел палец внутрь нее, и она начала непроизвольно извиваться.

- Шшш, Chiquita (прим. - девушка).

Другой рукой он гладил ее попку, удерживая на месте. Он быстро поцеловал ее, будто успокаивая, а затем скользнул в нее вторым пальцем, нажимая выше. Она попыталась сомкнуть бедра, но поняла, что его ступни стояли во внутреннем пространстве ее ног, поддерживая их раздвинутыми. Спустя минуту, его пальцы выскользнули из нее.

Не закончено. Он отошел назад и взял латексные перчатки из коробки.

«Я ненавижу это. Ненавижу тебя. Ненавижу вас всех».

- Наклонись и раздвинь ягодицы, девочка.

Его голос вдруг стал холодным. Беспощадным.

Она моргнула от перемены, а затем заметила приближение Надзирателя. Изменился ли образ действий Дома на холодный из-за Надзирателя? Мысль была... интересной.

- Немедленно, девочка.

Поторопил он ее.

Сознание Ким не замечало, как тело напряглось. Он прикоснулся к ней... там. Стиснув зубы, она наклонилась, выгибаясь попкой вверх, и раскрывая себя для его осмотра.

Смазанный палец кружил по тугому кольцу мышц.

- Ее брали анально? – спросил Надзирателя Мастер R.

- Ах, да. Если только покупатель не делает заявку на анальную девственницу, по-нашему мнению, разумно предварительно подготовить каждую рабыню.

И лицо Надзирателя озарила улыбка.

Крупный палец Дома прижался к ее анусу. Она хотела вырваться, и он, как будто зная это, крепко держал ее бедра в знак предостережения. Затем палец прорвался в кольцо мышц, проскользнув внутрь. Назад и вперед, пока не привел ее тело в состояние неконтролируемой дрожи.

- Ммм. Неплохо. - Он отошел, чтобы выкинуть перчатку в емкость для мусора. - Похоже, мне все же предстоит готовить ее с более большой анальной пробкой, чтобы предотвратить разрывы.

Надменно произнес Дом.

Эта мысль заставила ее съежиться, и гнев поднялся, вытеснив испуг. Будто он был такой большой. Однако, мельком взглянув на его брюки, Ким удостоверилась, что он сказал правду. Он мог причинить ей боль. Сильную.

Снова схватив сабу за затылок, Рауль повел ее к месту, где с потолка свисали цепи – к единственной среди них, закрепленной болтами к полу. Он поставил ее в стойку "распятия", зафиксировав ноги широко друг от друга, затем подтянул цепи на ее руках, обеспечив ей неподвижность.

Она закрыла глаза, пытаясь попасть в место, где не будет такого страдания. Конечно не сабспейс, но... Нынешнюю боль она попросту вытерпит. Лодка отчалила от берега, волны плещут о борт, ветер треплет ее волосы...

После беглого обзора стены, он выбрал флоггер и кошку-девятихвостку (прим. плеть), и вернулся. К ужасу, он провел руками по ее плечам, рукам, стану, ногам. Вынуждая ее вернуться в настоящий момент, черт бы его побрал. Ладони Мастера R были шершавыми, ногти на пальцах рук острижены.

Ее плоть ожила под его прикосновением. Точнее - ее кожа, внутри она осталась безучастной. Дом повторил движение, поглаживая по ней лентами плети. Он выбрал их средней толщины, из мягкой оленьей кожи, а не одну из тех, где ленты завязаны узлами, слава Богу.

Мужчина хлестнул кончиками, и те прошлись по ее спине, как обильные дождевые капли. Она вздрогнула, затем расслабилась, так как град ударов флоггера продолжался, равномерный и бесперебойный. Почти комфортный.

Мастер R переместился к ней спереди, продолжая наносить легкие удары.

- Откуда ты, Кимберли? – тихо спросил он.

«Не имеет значения. Ныне я в аду». Она пристально смотрела через его плечо на стену с кнутами и флоггерами.

- Кимберли? - повторил он низким голосом.

Она произносила слова, запинаясь, как будто вычерпывала их из больших океанских глубин.

- Я... из Атланты. - Нет, неправильно. Мама в Атланте. Почему я чувствую себя такой потерянной? - Я работала в Саванне.

Хвосты плети больно задели ее груди, и она вздрогнула, ощущая, как нечто непрошенное распускается внутри нее, что-то большее, чем боль.

- У тебя легкий южный акцент. - Он остановился, минуту изучая ее. Его взгляд... Как он ухитрялся переходить от образа жуткого потрошителя к потрясающе привлекательной личности? Он шагнул вперед, снова достаточно близко, чтобы она прочувствовала тепло, излучаемое им, а затем провел рукой вниз по ее волосам. - Маленькая рабыня, я задал тебе вопрос. Что бы ты ни ответила, не будет никакого наказания или гнева с моей стороны. Мне просто нужно знать, в чем ты нуждаешься, и двигаться в этом направлении.

Она нахмурилась. Почему он продолжает желать разговора? Но она не может не ответить на вопрос - как будто у нее был выбор. Ким кивнула.

- Буэно. - Он помедлил мгновение, как бы подыскивая слова. - Пожалуй, я могу помочь тебе ответить. - Он изогнул руку и легко коснулся большим пальцем нижней губы. - Вынудить тебя наслаждаться поркой. Сделать так, чтобы ты кончила. Или я могу просто пороть тебя, пока не закричишь от боли. Я... Это не мой метод. - Его глаза потемнели, челюсть напряглась в гневе, но не на нее, каким-то образом она знала это. - Ты уже слишком много испытала на себе. Принудительное удовлетворение может навредить больше, чем перенесенная боль. Так что я предоставляю тебе право выбора. Что бы ты предпочла?

Она не испытывала оргазма с тех пор, как ее взяли в плен, но с его подходом и управлением было так приятно ощущать почти что... заботу, которая способна вывести ее из равновесия. Это несомненно результат пленения, - зацепиться за единственного мужчину, который относится к тебе, как к личности. Пока он ожидал, так потрясающе уверенный в своем мастерстве, внутренности Ким скрутило подозрение, что он может заставить ее кончить. Здесь. Вынудить ее раскрыть свою внутреннюю сущность перед работорговцами. Надзирателем. Она покачала головой, прошептав:

- Нет.

- Что нет?

- Не заставляйте меня... Просто причините боль, ладно?

- Ты не хочешь оргазм. Предпочитаешь боль. - Он подождал ее подтверждающего кивка, и его губы скривились, словно он попробовал на вкус нечто противное. - В таком случае у меня к тебе такая просьба. Как только ты почувствуешь боль по-настоящему, пожалуйста, кричи. Это позволит нам обоим убраться отсюда быстрее.

Нет. Она не издаст ни звука. Мольбы, крики, нытье были признанием поражения. При каждом избиении, она упорствовала до тех пор, пока болевые ощущения не захлестывали, и не опускали ее психику до примитивных инстинктов. Сейчас он приказал ей сдаться преждевременно?

Тот кусочек ее, который по-прежнему оставался Кимберли, сказал нет. Никогда. Тем не менее, он предоставил ей этот выбор, предприняв попытку облегчить все для нее. Или его доброта была очередным трюком?

Она не могла упорядочить собственные доводы.

- Хорошо, – тихо сказала она.

Он поднял бровь.

- Да, Мастер. Мне жаль, Мастер, - добавила она так быстро, что ее речь вышла скороговоркой.

- Очень хорошо. - Его рот изогнулся в полуулыбке, прежде чем он снова поцеловал ее своими горячими губами в сравнении с ее холодными. Когда он отстранился, то его поза стала высокомерной. Проявленная им ранее озабоченность исчезла с лица.

С какой стати она так сильно раскрылась, выдав ему все? Он разыграл ее, чтобы запудрить ей мозги.

Он отошел с властной мощью, разворачивая при этом плеть, а затем скрылся у нее за спиной. Удары полоснули верхнюю часть ее спины, по обе стороны от позвоночника, по ягодицам. Хвосты ударяли с глухим стуком по ее коже в неторопливом устойчивом ритме. Затем все быстрее.

Слишком быстро, ее спина и зад запылали. Он оставался позади нее, безостановочно наращивая темп.

- Вы чертовски хороши в этом, Мастер R, - вмешался Надзиратель, его подмазывающийся, пронзительный голос заставил ее съежиться. - Но я удивлен, что вы не трахаете ее, как двое других.

- Пожалуйста, зовите меня Рауль, - бросил он, не пропустив ни один удар.

Всюду, где он попадал, по-настоящему начала расти боль. Тотчас же он изменил амплитуду взмахов таким образом, что только скользящие удары пронизывали ее кожу, и ощущения легких ударов превратились в жалящие. Значительно, гораздо сильнее. Она сжала руки в кулаки.

- Я крайне редко трахаюсь на публике, - добавил Мастер R. - Если в данный момент она не талантлива, она может научиться. - Его голос усилился. - Прямо сейчас, я хочу услышать ее голос, когда она пронзительно кричит.

Сквозь вихрь красноты в ее сознании, она уловила его легкое ударение на слове. Крик. Он велел, чтобы она кричала.

«Нет. Ни за что».

- Давайте попробуем кошку. - Удары прекратились. Звук шагов. Другой со свистом рассекающий воздух звук. Мужество ее покинуло. Плеть, кошка-девятихвостка. Ким попыталась собраться с силами.

Он нанес удар, разрывая пополам подобно когтям кожу на ее верхней части спины. С левой стороны, потом с правой. О, Боже! Ее челюсти сомкнулись, сжавшись, не выпуская ни единого звука наружу. Она уставилась на стену, плечи в огне, и почти слыша его голос: Сделай это.

Следующий удар был сильнее. Она почувствовала жалящую боль и ожог разорванной кожи. Кричи. Ким открыла рот. Ничего не вышло.

Он ударил по верхней части ее ягодиц, и на этот раз, лишь только боль взорвалась в ней, она вымучила пронзительный крик. Еще два удара обрушились, разрывая ее тело, подобно орудийному огню. Защитная стена молчания рухнула, она обвисла, и снова закричала. Струйка жидкости побежала вниз по спине. Ее кровь.

Он остановился. О, Боже, он остановился. Слезы скатывались по ее лицу, брызгая на пол. Сквозь звон в ушах, она услышала его обращение к Надзирателю, - Весьма мелодичный крик. Кстати, я обратил внимание, что она хорошо обслуживала, а это важно для меня. Неуклюжая блондинка, пожалуй, никуда не годится.

- Мне нравится Господин, который знает, чего хочет. Слишком много нетерпеливых идиотов совершают покупки вслепую. – Надзиратель рассмеялся. – Но они делают хороший оборот денег в этом бизнесе. Они ломают свои игрушки, и вынуждены покупать новые.

Ее колени подогнулись, и она повисла на руках, плечи ломило. Ощущения в спине были, как будто она лежала на раскаленных докрасна углях. Ким сглотнула, несмотря на сухость во рту. Однажды, она уже была сломлена, и это случилось с ней вновь. Она не думала, что сможет пережить это еще раз.

- Аккуратные шрамы - один к одному, - отметил Надзиратель, его голос прозвучал гораздо ближе, чем она хотела. Цепи удержали ее от движений, когда он встал прямо позади нее. Его палец заскользил по ее позвоночнику, и это ощущалось так, словно след липкой грязи сопровождал его прикосновение. Отвали. Не трогай меня.

- Я попал именно туда, куда целился.

Мастер R прошелся перед нею, склонился к ее голове и холодно осмотрел Ким.

Рауль чувствовал боль маленькой рабыни - боль, которая не дала ему ни удовольствия, ни эмоционального удовлетворения. Чувство вины росло в нем, и потребность изувечить Дамера была настолько острой, что он не мог двигаться. Один медленный вдох. И он сдержал свое бешенство, отправил его вглубь своего естества, и отошел от девушки.

- Мне нравится ваш профессионализм, - подлизался Дамер. - Вы по-прежнему заинтересованы в демонстрации на одном из предстоящих аукционов?

- Возможно. - Может, он все же попадет на аукцион? Может быть, покупка Кимберли не развалит операцию ФБР, в конце концов. Рауль отбросил на скамью кошку с варварски спутанными концами и выдавил улыбку. - Я хотел бы посетить один аукцион для развлечения.

- К сожалению, мероприятия доступны только для активных покупателей и исполнителей. - Дамер вежливо откашлялся. - И вы указали, что ваши денежные средства ограничены.

- Это правда. Я не буду покупать другую рабыню некоторое время. Зато я, определенно, могу сделать демонстрацию.

- Имейте в виду, сцены должны быть... развратные... так или иначе.

Трахать какую-то бедную женщину перед толпой извращенцев? Желудок Рауля скрутило.

- Разумеется. А иначе, какой во всем этом смысл?

Дамер произнес со смехом.

- Вот это правильно. Имеется длинный список уже ожидающих исполнителей, так что я не уверен, на какое время вы будете назначены. Но вы могли бы устроить пробу во время вашего повторного посещения и попасть в список.

Какого черта?

- Звучит хорошо, но что за повторное посещение?

- Информация находится в документации, которую вы получаете вместе с купленным товаром. Но в основном это для нашей политики возврата, и порядок, гарантирующий покупателям удобство работы по принципам Ассоциации Урожая. - Мерзкая сволочь усмехнулась. - Спустя несколько недель я заеду и понаблюдаю вас с вашим товаром. Таким образом, я могу разрешить любые вопросы о подготовке, которые могут возникнуть, и, если рабыня отработала неудовлетворительно во время испытательного срока, я ее изымаю. Вы получаете деньги обратно, и мы организуем для Вас возможность купить новую.

Это звучало абсолютно невыполнимо. Но в данный момент не имело значения. Рауль хмуро посмотрел на Кимберли, каждой клеточкой желая снять с нее ограничители и позаботиться о ней. – Тогда все в порядке. Эта рабыня подходит. Давайте оформлять документы.

- Это хорошо. - Откровенное удовлетворение проявилось в глазах жадного ублюдка. - Мне кажется, что она хорошо проявит себя для вас.

Рауль мельком взглянул на спину Кимберли, увидел стекающую по каплям на пол кровь, и скрыл содрогание холодным кивком головы.

- Кто-нибудь свободный полейте ее из шланга, и, пожалуйста, оденьте ее.

Глава 2

Рауль, убаюкивая Кимберли в своих руках, наблюдал, как фургон работорговцев отъезжает от его дома, освещая фарами фонтан, затем бронзовую статую цапли в конце подъездной аллеи. Он ненавидел их. Теперь они знали, где он жил, его историю... все о его жизни.

Тем не менее, это то, на что он подписался добровольно.

В тот момент, когда его окутал жаркий и влажный ночной воздух, он впервые за сегодняшний вечер по-человечески вздохнул. Родной дом. Обрешеченные фонари перед парадным входом старались рассеять ночной мрак, но не касались того, что поселилось в его душе. Пройдет немало времени, прежде чем он оправится от чувства беспомощности и вины за то, что был вынужден бросить двух других женщин.

Но он спас одну.

- Не бойся, Chiquita (прим. - малышка). Я позабочусь о тебе.

Глаза Кимберли распахнулись, затуманенные от седативного средства, введенного ей Надзирателем, чтобы обеспечить поездку без осложнений.

- Я сама могу это сделать, - промямлила она, уютно свернувшись в его руках.

Неукротимый дух - в хрупком, покрытом шрамами теле. Федералы не одобрят выбор, сделанный эмоциями, а не логикой. Но Рауль никогда не будет испытывать сожалений. Ее голова легла ему на грудь, и сердце Рауля сжалось, когда он внес ее в прохладу своего особняка. Каблуки его ботинок стучали по плитке в небольшом коридоре, отдаваясь эхом в пустом доме.

В то время, как она спала на диване в большой гостиной, Рауль отправил СМС-сообщение на номер, который дали ему агенты ФБР. Сообщение было оповещением, что он вернулся домой.

Утром он поставит их в известность, что провалил операцию.

Он пытался дозвониться Габриэлле. Мысль сообщить сабе, что ее лучшая подруга освобождена, смягчала его сердце. Но ни Габи, ни ее Дом Маркус не ответили на звонок. Может они запланировали на этот уикенд плаванье под парусами? Зарычав, он отправил короткое СМС еще и им, сообщая, чтобы завтра утром они были у него дома.

Рауль нахмурился. По-видимому, он сам был рабом на эту ночь.

Раб. Слово наждачной бумагой скребнуло по нервам. Он потер лицо. Даже спустя три года следы безобразного скандала с матерью и сестрой все еще отдавались эхом в его памяти.

- Ты содержал женщину как рабыню? Ты монстр, Рауль.

Голос его любящей веселье сестры был холоден. Отдаленный, как если бы она уже вычеркнула его из своей жизни. Морщинистое лицо матери стало более озабоченным, и карие глаза – точная копия его собственных, наполнились слезами, когда она прошептала:

- Как ты мог, и это мой сын?

Им следовало познакомиться с Дамером и увидеть, как выглядят настоящие монстры.

Что теперь? Он хмуро посмотрел на маленькую рабыню на его диване. По крайней мере, она не была по-настоящему его, хотя он и увяз в этом деле больше, чем хотел.

Прелестная маленькая рабыня, в равной мере невинная и чувственная в розовых спортивных штанах и футболке без рукавов, которые Надзиратель предоставил для нее. Она спала глубоким сном. Ее густые черные ресницы лежали на бледных щечках, дыхание замедлилось. Даже в том случае, если ему удастся разбудить ее, она будет не в состоянии понять какие-либо объяснения.

Он вздохнул. Его тело ломило, словно именно он был тем, кого били плетью, - он был полностью истощен. Рауль никогда не чувствовал себя так, даже активно участвуя в сцене в Царстве Теней. Ему необходим сон, или он будет говорить бессвязно, когда Бьюкенен или Коурос прибудут, ожидая от него подробного отчета.

- Значит, поспим!

Подняв Кимберли на руки, он направился в сторону гостевой комнаты, но затем вспомнил ярость в ее глазах. Если она проснется, то, без сомнения, предпримет попытку сбежать. И хотя сама затея внушала ему отвращение, Ким нужно было привязать во избежание побега… но он никогда не бросит связанную сабу без присмотра.

Рауль развернулся и направился к себе в комнату.

Едва он успел уложить ее на свою кровать, как глаза Кимберли широко распахнулись, и она замахнулась на него.

Он поймал ее кулачок.

- Тсс, Кимберли, никто не собирается тебя здесь обижать.

Даже в одурманенном состоянии она не могла скрыть своего возмущения, изгиб ее губ демонстрировал недоверие. Ярость в глазах медленно потухла, и девушка прикрыла веки.

Он пригладил ее волосы, убирая их с лица. Рауль желал, чтобы Габи оказалась здесь немедленно, чтобы она забрала свою подругу домой. Кимберли больше не должна жить в страхе. Черте что.

Нет выбора. Бросив беглый взгляд на все еще надетые на лодыжки и запястья манжеты - бесплатный подарок от работорговцев – Рауль решил, что они останутся на ней сегодня ночью. По крайней мере, главная спальня была оборудована для бондажа цепями на мощном каркасе. Он низко укрепил цепочку на столбике кровати для ее манжеты на правой лодыжке. Нет спасения для тебя, маленькая рабыня. Не сегодня ночью.

Пристегнув ключом, что дал ему Надзиратель, манжету на лодыжке к цепи, Рауль положил тот на прикроватную тумбу, вне досягаемости Кимберли.

Душ помог, но не смыл с него ощущение грязи. Рауль порылся в комоде на предмет наличия пары просторных хлопковых брюк и натянул их. Ким даже не проснулась, когда он перевернул ее, чтобы проверить спину. Персонал Надзирателя наложил повязку на те места, где он рассек ее кожу, и мазь на следы от ударов кнутом. Все выглядело чистым. Он не раз видел такие шрамы, были и хуже, но не на ком-то, кто не был готов, только лишь когда его просили об этом.

С томящимся в груди отчаянием он скользнул под одеяло. Приподнявшись на локте, он изучал ее, удивившись тому, насколько она отличается от Рэйчел, здоровой, полной энергии женщины, с которой он был в постели на прошлой неделе. У Кимберли были темные круги под глазами, местами пожелтевшие синяки и шишки, и до такой степени впалые щеки, что ему захотелось ее накормить. Побаловать. Но он сомневался, что она согласится или хотя бы обмолвится с ним парой слов, даже после того как узнает, что в безопасности.

Единственное, что она запомнит, как он порол ее до крови. Чувство вины снова пронзило его насквозь.

Что ж, он сделал все возможное. Рауль вздохнул. Завтрашний день будет неприятным. Специальные агенты Коурос и Бьюкенен придут в ярость. Он должен был забраковать всех рабынь, по сути дела вынуждая Надзирателя пригласить его на аукцион. Вместо этого он купил рабыню.

Ту, у которой обилие гнева чуть не выплескивалось наружу. Ту, которая, несомненно, ненавидела покупателя, отстегавшего ее. Он может проснуться от удара кулаком в лицо.

Береженого Бог бережет, решил он, и притянул ее к своей груди таким образом, чтобы он узнал, если она пошевелится. Размер ее тела был именно таким, как нужно, чтобы вписаться изнутри в изгиб его тела, и как только он засунул руку под голову вместо подушки, ее мягкая попка прижалась к его паху. Проигнорировав зовущую эрекцию, Рауль поцеловал ее шелковистые волосы, и последовал за ней в сон.

* * *

Ким проснулась от боли. Ее спина горела и пульсировала. Во рту был отвратительный металлический привкус и до такой степени сухо, что она не могла глотать. В голове гремело, и даже веки чувствовались тяжелыми. Очевидно, она была под воздействием наркотиков. Снова. Надзиратель проделывал это каждый раз, совершая перевозку рабов. Поясняя, что это снижает риски причинить кому-либо неприятности.

Где я? Лежа на боку, она прищурилась на мучительно-яркий утренний солнечный свет, пробивающийся в дом через французские двери. Очнись, ум. Распродажа по сниженной цене прошлой ночью. На коленях перед мужчиной. Танцы. Темница. Боль.

Она застыла, почувствовав нечто тяжелое на талии - не одеяло, а загорелая до черноты, очень мускулистая рука. Мужчина лежал позади нее, их ноги переплетались. Ее купил испанец. Тот самый, кто бил ее плетью так безжалостно, что вся спина до сих пор дьявольски болела. Его твердая грудь прижата к ней, создавая боль едва ли не хлеще, чем досаждающая тошнота от наркотиков и она знала, что будет дальше.

Ей нужно в туалет.

Ким чуть передвинулась. В результате его медленное дыхание затихло. На мгновение его рука крепче сжала ее, а потом он приподнялся и сел.

Прежде, чем она смогла оказать ему сопротивление, он перевернул ее на спину.

Она попыталась двигаться, но почувствовала досадную помеху – что-то удерживало ее правую лодыжку. Она закрыла глаза. Добро пожаловать к твоему новому хозяину. Время для утреннего траха. Ее руки сжались в кулаки, она оцепенела, ожидая, что он начнет срывать с нее одежду.

Ничего не произошло.

Спустя минуту Ким открыла глаза. Он лежал на боку, приподнявшись на локте, рассматривая ее, подобно тому, как наблюдал за ней прошлой ночью в Темнице.

Она сглотнула. Чего он хочет?

Мужчина вздохнул.

- Я не собираюсь запрыгивать на тебя, Кимберли. Нам нужно поговорить.

- Поговорить о чем? Господин.

Какой он любит минет? Как он…

- Если бы я сказал, что купил тебя, чтобы освободить, ты бы мне поверила?

Она мысленно фыркнула. Он пудрил ей мозги, чтобы получить желаемое, как Лорд Гревилл.

- Если Господин желает меня…

Взгляд его темно-карих глаз неожиданно оказался мягким.

- Так я и думал. Следовательно, подождем.

Подождем чего?

- Да, Господин.

- Называй меня Рауль.

Это было странно. Она никогда не слышала о таком неформальном приветствии хозяина. И даже, если он обманывал, она не имела никакого намерения обращаться к нему по имени, как если бы они были приятелями. Никогда.

Он отстегнул цепочку на ее ноге и помог ей выбраться из кровати. Как только она встала, ее живот скрутило, голова закружилась, и она покачнулась. Его мощные руки сомкнулись вокруг талии, с легкостью поддерживая ее. Почему она получила хозяина, который был настолько сильным? Как она сможет от него сбежать?

Все же она попытается. Вероятно, не сегодня - он будет выжидать ее попытку.

Мастер R проводил ее в ванную. Темное дерево, бежевый мрамор, арочные потолки. Еще один богатый ублюдок с деньгами, чтобы купить рабыню. Он показал ей отгороженный стеной туалет, при этом сам остался у раковины. Она спрятала свой мрачный взгляд куда подальше и стала рассматривать витражное окно. Она могла приспособиться. Нет проблем.

Ким слышала, как течет вода, звуки его зубной щетки, дающие ей, по крайней мере, иллюзию уединения. Сходив в туалет, - большое облегчение - она неохотно присоединилась к нему и вымыла руки. Повернувшись, чтобы повесить полотенце для рук, она вздрогнула, когда от движения больно натянулась кожа на спине.

- Carajo (прим. - черт), - выдохнул он себе под нос. - Положи руки на стойку и не шевелись, Кимберли.

Ага, началось. Трах. С моим другом Раулем. Ее внутренности свернулись в тугой клубок, когда она подчинилась его приказу. Он поднял ее футболку вплоть до шеи, и она закрыла глаза. Почему с каждым разом это не становилось легче?

Пауза. Затем он вздохнул.

- Я не собираюсь тебя насиловать, Chiquita. Мне необходимо позаботиться о повреждениях, причиненных мной. - Он встретил в зеркале ее пристальный взгляд с очевидным сочувствием. – Не то, что от этого сразу станет лучше, но это поспособствует твоему исцелению.

Когда он притронулся к ее спине, она вздрогнула. Боже, как больно.

Левая рука Рауля сжалась на плече, удерживая девушку на месте, в то время как он стягивал бинты, продвигаясь гораздо медленнее, чем она ожидала. Вместо того чтобы грубо тереть ее, он бережно промывал ее спину.

- Прости, но я не мог пороть тебя слегка, мне нужно было казаться правдоподобным.

Взяв с полки тюбик с мазью, он распределил ту по ее спине.

Слезы текли по ее щекам.

Когда он сдвинул вниз ее штаны, она напряглась, в ожидании, но он просто промыл и смочил лосьоном раны, прижимая ее к стойке, чтобы предотвратить непроизвольные попытки уклониться от него.

- Все готово.

Он опустил ее майку вниз, а штаны подтянул вверх.

Она не могла пошевелиться, поскольку боль застила ее взор красной пеленой.

Когда она подняла голову, он провел пальцем по ее мокрой щеке.

- Pobrecita, (прим. - бедняжка) - пробормотал он и добавил, видя ее растерянное выражение, - Бедная малышка.

После, вручив ей полотенце, он вышел из ванной.

По мере того как она смывала с лица слезы, а боль стихала, она не могла не задаться вопросом: Почему он был так добр ко мне? Единственные ответы, которые она отыскала являлись... ужасающими. Она снова осмотрела окно. Слишком высокое, чтобы забраться и... Она бросила беглый взгляд через правое плечо туда, где он стоял в спальне, и встретила его понимающий взгляд.

Он покачал ей головой.

- Пойдем. Давай позавтракаем до того, как приедут люди.

Все внутри нее напряглось. Другие мужчины. Он хотел похвастаться своей новой рабыней. Может даже и поделиться.

Прежде, чем они достигли подножия лестницы, позвонили в дверь. Он мельком взглянул на часы и проворчал:

- Завтрак откладывается.

Мужчина направился к входной двери, его рука крепко держала ее руку.

- Приготовься, Кимберли. Тебя ждет приятный сюрприз.

Приятный. Очнись. Она сумела сохранить презрительную усмешку на лице, но услышала его довольное фырканье.

Ее хозяин отворил дверь. И отпустил девушку, отступая назад.

Ким уставилась на женщину, не в состоянии двигаться, ее мир разлетелся на куски. Рыжие волосы с синей прядью, кремовая кожа, большие карие глаза. Габи?

Радостный визг разорвал воздух.

- Ким. Боже мой, Ким! - Габи, подпрыгивая, заключила ее в крепкие объятия.

Огненная боль разорвала Ким, и она вскрикнула.

- Dios! - Мастер R оттащил Габи прочь. - Прекрати. Отпусти ее, Габи. Сию же минуту.

От резкой команды Ким застыла на месте.

Габи бросила грозный взгляд на Рауля.

- Рауль, что за…

- Ты делаешь ей больно. Прошлой ночью я ее бил плетью.

- Какого черта ты это сделал?

Видя ярость на лице ее лучшей подруги, Ким запаниковала. Если Габи грубо оскорбит его... Она схватила Габи за руку.

- Тссс. Перестань его раздражать.

- Ким, - проговорила Габи, - ты не …

- Тише. - Она не могла... не могла позволить ему навредить Габи. Она встала перед Мастером R. Он должен пройти первым делом мимо нее.

Он даже не пытался. Вместо этого, мужчина тихонько гладил ее волосы, не обращая внимания на то, как она резко отстранилась. Его глаза казались такими же нежными, как и его руки.

- Храбрая Chiquita. Никто не причинит боль ни Габи, ни тебе, Кимберли. - Он бросил беглый взгляд на Габи. - Это был единственный способ, каким я мог вытащить ее оттуда.

На пороге появился мужчина. Стильно уложенные каштановые волосы, пронзительные голубые глаза, ростом выше, чем Мастер R. Он обхватил Габи за плечи, и подвинул, чтобы войти в дом. Очевидно, Мастер с пугающей уверенностью в себе.

О Боже, они похитили и Габи тоже. Пока он приветствовал Мастера R, Ким сглотнула и повернулась в сторону Габи, задав шепотом ужасный вопрос, и без того зная ответ.

- Ты рабыня?

Глаза Габи наполнились слезами, и она взяла руки Ким.

- О, Ким, нет. Ты тоже, милая.

- В каком смысле? - Ким уставилась на нее, потом на Мастера R. Ее хозяина.

Он посмотрел на нее сверху вниз.

- Я не работорговец, Chiquita. Я сотрудничаю с ФБР, но ты не поверила мне, ты думала, что я пытался запутать тебя.

Ким покачала головой. Ее губы онемели. ФБР? Воздух вокруг нее пульсировал вопросами "как и почему", хотя лицо ничего не выражало. Ее колени ослабли, пол ушел из-под ног, и комната закружилась, когда она упала.

- Carajo! (прим. - черт) - Мастер R поймал ее и поднял на руки, его рука, подобно стальной, плотно прижалась к ее спине, и она застонала, почувствовав обжигающую боль от шрамов.

- Тише, детка. - Его успокаивающий голос, бархатный и теплый, обволакивал ее и облегчал движения.

Рауль сел на диван в большой гостиной, не желая выпускать маленькую рабыню из своих рук, нуждающуюся в утешении сильнее любого, кого он знал раньше. Она пережила ужасы, и теперь последствия этого будут преследовать ее долгое, долгое время.

Как только вернулся цвет лица, ее ресницы затрепетали, зрачки расширились. Прежде, чем она запаниковала, он опустил ее вниз рядом с собой, достаточно близко, чтобы она могла опереться на него. Если ей этого захочется. Ему было больно понимать, что она на это не решится.

Габи сидела с другой стороны, взяв ее за руки. Разве женщины не осознают, что они обе беззвучно плачут?

Маркус вернулся из кухни с каким-то соком. Он утешительно сжал плечо Габи, передавая стакан Раулю.

- Я хочу, чтобы ты выпила это, Кимберли, - отозвался Рауль, придерживая стакан у ее губ.

Послушно сделав глоток, она посмотрела на него сквозь орошенные влагой ресницы.

- Правда? Я свободна?

- Правда. - Он нахмурил брови. - Но возможны некоторые проблемы.

- Это, мать его, невероятное преуменьшение. Какого черта ты наделал? - Бьюкенен вошел в дом и захлопнул за собой дверь, прежде чем тяжело прошествовать через комнату. Очевидно, в свое время этот здоровяк играл в нападении и с тех пор не потерял форму. Цвет лица шотландца-федерала изменился на зловещий темно-красный.

Что ж, он и не рассчитывал, что ФБР будет довольно, по крайней мере, он имел дело только с одним из пары. Рауль ухмыльнулся.

- Бьюкенен. Знакомьтесь - подруга Габи, Кимберли. Она была выставлена на продажу прошлой ночью.

- И ты по-рыцарски не мог ее не спасти? - Агент до скрежета сжал зубы, затем нахмурился. - Неужели? Это Кимберли Мур? - Он проворчал что-то себе под нос - пожалуй, лучше, что Рауль не мог услышать этого. - Извини, Сандовал. Ты был один в бою. Черт, я бы, наверное, сделал то же самое. - Он присел на корточки перед Кимберли. - Я специальный агент Вэнс Бьюкенен из ФБР. Рауль оказывает содействие в нашем расследовании. Предполагалось, что прошлой ночью он уедет без рабыни, но, - он одарил Габи улыбкой, - он был в курсе, как долго Габи разыскивала тебя.

Габи улыбнулась сквозь слезы и потерлась плечом о Кимберли.

Маленькая рабыня уставилась во все глаза на Бьюкенена, Рауля, еще раз на Бьюкенена. Он едва ли не слышал, как ее скорость ее мыслей набирает обороты.

- Операция ФБР? Что это значит?

- Хороший вопрос. - Бьюкенен неодобрительно посмотрел на Рауля. - До какой степени сильно эта операция скомпрометирована? И как, черт возьми, ты получил ее, тем более домой?

Рауль заулыбался.

- Ни в малейшей степени не скомпрометирована... клянусь. Я купил ее, и наемный работник доставил нас обратно.

- Сандовал, у тебя нет таких денег.

- Z открыл оффшорный счет на всякий случай, если мне посчастливиться случайно ее встретить.

Маркус хмыкнул и опустился в кресло, сказав со своим привычным южным акцентом:

- Этот человек пугает.

- Значит, ты выкупил ее. - Бьюкенен поднялся, и начал вышагивать по комнате. - Это не входило в наши планы.

- Нет. Но еще есть время, чтобы решить, что делать. Я заверил Надзирателя, что планирую использовать свой домик в горах, чтобы... сломать ее. - Рауль сверху вниз взглянул на Кимберли. Ее голубые глаза были похожи на орошенные дождем небеса. Вытерев пальцем слезы с ее лица, он испытал облегчение, когда она не уклонилась в сторону от его прикосновения. - Я занимаюсь строительством моста в Мексике, требующим моего внимания. Габи может забрать Кимберли к себе домой.

Бьюкенен кивнул головой.

- Это сработает. Но нам нужен подробный отчет перед тем, как ты уедешь.

- Разумеется. - Рауль бросил хмурый взгляд на Маркуса. - Постарайся, чтобы она находилась в тени, до тех пор, пока мы не разберемся, до какой степени она остается в опасности.

Маркус кивнул в знак согласия. Принимая во внимание, что адвокат чертовски пострадал, когда работорговцы похитили Габи, Рауль понимал, что его друг уделит большое внимание безопасности любой из женщин.

Рауль развернулся к Кимберли, его сердце ныло. Будучи волонтером после землетрясения, он видел переживших катастрофу людей с тем же шокированным выражением лица, подтверждающим, что они сделали открытие, каким небезопасным может быть мир. Каждый доминантный ген в его теле, утверждал, что она нуждается в заботе, защите, помощи, и что он должен быть единственным, кто сделает это. Но хозяин - последнее, чего она хотела.

- Дай мне свое запястье.

Помедлив мгновение, Кимбер протянула одну руку. Вынув ключи из кармана, он открыл и снял наручники с ее лодыжек и запястья. В заключение - ошейник.

Когда Рауль стащил его прочь, облегчение на ее лице почти разбило его сердце.

Секунду спустя, выражение ее лица сменилось на ярость. Девушка выдернула ошейник из его пальцев и швырнула его через всю комнату, при этом съежившись.

- Простите.

Ее плечи застыли, когда она приготовилась к его удару.

- Успокойся. Я понимаю.

Рауль бросил беглый взгляд на ошейник, лежащий на полу подобно использованной вещи, вспоминая первый раз, когда надел ошейник на женщину. В ее глазах дрожали слезы радости, благодарности. Она целовала кожу, а затем его руки, в то время как он застегивал его вокруг ее шеи. Он был повергнут в шок ее доверием, решив никогда не подводить ее, любить и лелеять. Ошейник, подаренный им своей первой рабыне, был подбит изнутри мягкой подкладкой.

Он провел пальцем по шраму и следам натертостей, оставленных на шее Кимберли грубой кожей, прежде чем осознал, что она заставляла себя не двигаться. Нет, он не пойдет за своими целебными мазями. «Не моя, чтобы заботиться о ней».

- С тобой все будет хорошо, Chiquita?

Она посмотрела на него неуверенно, как будто ожидая его гнева, но все, что он предложил, была печаль. Она коснулась своей голой шеи, и ее лицо наполнилось решимостью.

- Я буду в порядке.

В тот момент, когда она взглянула мимо него на океан, буря в ее взгляде улеглась.

- Буду.

Глава 3

Габи пригласила к себе домой двух подруг, но, как только раздался стук в дверь, Ким спряталась в ванной комнате. В надежде задержаться еще на минуту, девушка уставилась в зеркало. Синяя кофточка без рукавов, что Габи дала ей, сидела на ней довольно хорошо, учитывая, что она до сих пор не восстановила свой вес. Глаза ясные, нос и щеки слегка загорелые. Почти здоровый вид, по крайней мере, снаружи.

Фейт, психолог, продолжала настаивать, что возвращение самооценки было необходимой частью восстановления. Ей легко говорить.

Прошлая неделя была... тяжелой. Очень тяжелой. Она кивнула сама себе. Теперь если она внезапно ударялась в слезы, то уже больше не ревела так яростно, что ее тошнило в туалете. Приступы ужаса стали реже, ей даже удавалось время от времени о них забыть. Однако предчувствие, что случится нечто ужасное, накатывало ежесекундно - ох... каждые несколько часов. Малые победы. Разумеется, ей помогали все до одного, включая консультанта.

Спасибо, Мастер R. И хотя тот ни разу не навестил ее, она чувствовала, что он заботится о ней. Не исключено, что опосредовано – например, в том, как быстро у нее организовалась встреча с психологом. Габи и Маркус были удивлены: Мастер R – Рауль - устроил это без каких-либо консилиумов.

Накануне она получила подписанные врачом результаты анализов. Никаких опасных заболеваний. Никакой беременности.

Она погладила свою грудь, улыбаясь. Сегодня ощущение «слон-на-груди» пропало. Да, я изменяюсь в лучшую сторону. Психологическое консультирование, несомненно, помогло. Ну и Габи, с ее стажем в качестве специалиста по жертвам насилия, и ее собственной историей изнасилования. Ким могла бы поделиться с Габи вещами, которые она не могла рассказать Фейт, и наоборот. Обе женщины дарили ей сочувствие, объятия, и время от времени жестокую долю реальности. Главным образом, Габи, которая качала головой и повторяла «Да, конечно, у тебя бывают панические атаки и ночные кошмары. Они, возможно, никогда не исчезнут полностью, но станут реже». ...