Станислав Славин ОРУЖИЕ ПОБЕДЫ

Предисловие

…Прошедшей осенью они снова, как в тот памятный день 7 ноября 1941 года, прошагали по Красной площади. Было их очень немного — солдат сорок первого года. И совсем уж раз-два и обчелся тех, кто действительно участвовал в том памятном параде. Ведь прямо с брусчатки Красной площади они ушли в бой за Москву, и многие погибли еще тогда, на полях Подмосковья. Других же выкосило безжалостное время.

Но хотя каждому из них ныне уж никак не меньше восьмидесяти, они помнят те дни так, как будто это было вчера. И не дают нам забыть о той великой войне.

Великая Отечественная — так в истории нашего народа зовется лишь одна война. И она действительно Великая. Прежде всего, велики ее потери — свыше 20 млн молодых мужчин спят беспробудным сном по полям и лесам всей Европы. «А время пополняет списки, и ставит, ставит обелиски», — как сказал некогда поэт.

Потерь наверняка было бы намного меньше, в особенности в СССР, если бы наша армия встретила врага лучше подготовленной, смогла устоять на границах собственной территории, а потом и опрокинуть врага мощнейшим ударом, как предписывала бытовавшая в то время доктрина действий наших вооруженных сил. А потом добить хищника в его собственном логове.

Однако на деле, как известно, все получилось иначе. Плохо вооруженная и недостаточно обученная армия с огромными потерями четыре с лишним месяца отступала вглубь страны и остановилась лишь у стен столицы.

Почему так вышло, историки спорят до сих пор. Одни утверждают: так получилось потому, что И.В. Сталин поверил Гитлеру, заключенному между СССР и Германией пакту о ненападении, а потому вторжение фашистских войск оказалось внезапным. Другие говорят: он отлично знал, что война наверняка будет, о чем прямо сказал в своей речи, произнесенной в мае 1941 года перед выпускниками Академии Генштаба, Верховный Главнокомандующий был прекрасно осведомлен и о том, что армия наша еще не готова, перевооружение ее, по существу, только начато, а потому всеми возможными способами тянул время, пытаясь отсрочить переход военных действий на нашу территорию.

Не будем вмешиваться в этот спор. Наша книга — в общем-то о другом. Издавна ведь известно, что успешные действия в войне основываются, как правило, на двух составляющих — правильной военной доктрине и качестве вооружения. Если доктрина разрабатывается для того, чтобы понять, с каким противником и когда придется воевать и что лучше всего предпринять, чтобы одержать победу, то система вооружения показывает, каким оружием и в каком количестве следует оснастить свои вооруженные силы.

В этой книге мы поговорим именно об оружии победы — о том вооружении, которым располагала наша армия в годы Великой Отечественной войны.

И вот тут встает задача: о каком именно оружии рассказывать? Обо всех видах сразу — не получится, эта задача по силам разве что многотомной энциклопедии. Ведь виды вооружений минувшей войны насчитывали сотни и даже тысячи образцов.

Поэтому остановимся на тех образцах оружия, которые чем-то выделялись — своей известностью, оригинальностью конструкции или замечательной историей своего создания.

Глава 1. ОРУЖИЕ «ЦАРИЦЫ ПОЛЕЙ»

Наследство Империи. Поначалу в вооруженных силах молодой Советской республики пользовались лишь тем оружием, что осталось в наследство от царской армии. Прежде всего, это были 7,62-мм магазинная винтовка образца 1891 года конструкции С.И. Мосина, 7,62-мм станковый пулемет образца 1910 года конструкции X. Максима, а также 7,62-мм револьвер образца 1895 года конструкции Л. Нагана. Красная Армия также использовала и стрелковое оружие иностранного производства, закупленное царским правительством во время Первой мировой войны или захваченное позднее в качестве трофеев на фронтах Гражданской войны.

Три основные модификации «трехлинейки» — пехотная, казачья и драгунская (а также укороченный вариант драгунской винтовки — карабин образца 1907 года) — обладали по понятиям того времени достаточно высокими боевыми качествами, простотой конструкции и надежностью. Это и определило применение мосинской «магазинки» в качестве основного оружия пехоты и кавалерии в течение более чем 50 лет, вплоть до перевооружения Советской Армии автоматическим оружием уже во время Великой Отечественной войны.

Пулеметы впервые на вооружение пехотных дивизий русской армии поступили в 1901 году. Это были знаменитые «максимы», прозванные так по имени конструктора — американского оружейника X. Максима. Они выпускались отечественными заводами во всевозможных модификациях.

7,62-мм пулемет образца 1910 г. на колесном станке.

В качестве личного оружия как солдат, так и офицеров служил 7,62-мм револьвер системы «наган», созданный бельгийским конструктором Л. Наганом. Причем офицерский вариант отличался от солдатского лишь механизмом самовзвода, при котором курок взводился автоматически при нажатии на спусковой крючок, да чуть лучшей отделкой. С 1898 года наганы во множестве выпускались Тульским оружейным заводом.

7,62-мм револьвер образца 1895 г.

Лишь во время Великой Отечественной войны, а именно с 1942 года, их производство было сокращено. Взамен армия получила самозарядные пистолеты ТТ конструкции Ф.В. Токарева.

7,62-мм самозарядный пистолет конструкции Токарева образца 1930 г.

В связи с расширенным внедрением в войска новых видов вооружения — прежде всего танков и авиации — потребовались и новые виды стрелкового оружия, в частности, специальных пулеметов — танковых и авиационных, в том числе и крупнокалиберных. Были созданы и первые противотанковые ружья.

7,62-мм ручной пехотный пулемет Дегтярева образца 1927 г.

Повышение маневренности войск при боевых действиях повлекло за собой появление ручных пулеметов, а также нового вида автоматического стрелкового оружия — пистолет-пулемета. И если на вооружении Красной Армии после окончания Гражданской войны в незначительных количествах находился разработанный В.Г. Федоровым автомат образца 1916 года, то специальных пулеметов (ручного, танкового, авиационного, крупнокалиберного) не было совсем.

7,62-мм автоматическая винтовка конструкции Симонова образца 1936 г.

12,7-мм станковый пулемет конструкции Дегтярева и Шпагина образца 1938 г.

Поэтому в мае 1927 года руководством страны принимается план модернизации магазинной винтовки образца 1891 года, создания ручного пулемета, разработки семейства специальных пулеметов, а также новых образцов автоматической винтовки и самозарядного пистолета.

Поговорим обо всех по порядку.

Винтовка Мосина. 2 апреля 1849 года родился Сергей Иванович Мосин — один из самых выдающихся конструкторов-оружейников нашего Отечества. Благодаря ему наши солдаты получили знаменитую «трехлинейку» — одну из лучших в мире магазинных винтовок.

К работе над нею капитан Мосин приступил в 1882 году, когда был начальником инструментальной мастерской Тульского оружейного завода имени Петра I. В отличие от иных скептиков, говоривших, что скорострельное оружие лишь приводит к излишнему расходу боеприпасов, поскольку «любого солдата можно убить лишь один раз», Мосин отлично сознавал перспективность подобных винтовок. А потому и занялся проектированием модели, заряжавшейся несколькими патронами.

Поначалу Сергей Иванович выбрал наиболее емкий магазин — реечно-прикладный, вмещавший 8 патронов калибра 10,6 мм. Причем, чтобы ускорить работу и удешевить серийное производство, Мосин не стал изобретать «велосипед» заново, а позаимствовал некоторые узлы и детали у выпускавшейся «берданки»^[1] образца 1870 года.

В течение двух лет винтовка Мосина испытывалась и дорабатывалась. И в 1885 году, уже с улучшенным 12-зарядным магазином, была представлена в комиссию по вооружениям, где в жесткой конкуренции с 119 моделями других систем получила самую высокую оценку.

Не удовлетворившись этим, Мосин стал разрабатывать винтовку уменьшенного 8-мм калибра. Он хорошо сознавал выгоды уменьшения калибра — при этом возрастала дальность полета пули, ее траектория становилась более пологой, увеличивалась кучность стрельбы.

Первые 8-мм «магазинки» были готовы к сентябрю того же 1885 года. А еще через пол года на Сестрорецком оружейном заводе выпустили еще одну модель с реечно-прикладным магазином. Она оказалась последней в этой серии, поскольку в дальнейшем Мосин занялся разработкой более перспективного «срединного» магазина. За рубежом мгновенно оценили достоинства новинки: парижская фирма «Риктэ» тут же предложила изобретателю 600 тысяч франков за право оснастить им винтовки Гра.

А он продолжал работу над усовершенствованием своей конструкции. И вершиной изобретательской деятельности Мосина стала 7,62-мм винтовка со «срединным» магазином — та самая знаменитая «трехлинейка», о которой ныне наслышан каждый, кто имеет хоть какое-то отношение к оружию.

Вскоре в мастерской Ораниенбаумской офицерской стрелковой школы собрали опытный образец с трапециевидным магазином. Главной новинкой была отсечка-отражатель, обеспечивающая поочередную подачу патронов из магазина и выбрасывание (отражение) стреляных гильз.

Прежде чем поступить на вооружение, «трехлинейка» выдержала нелегкую конкурентную борьбу с изделиями известного бельгийского фабриканта и изобретателя Леона Нагана. Решающим стал 1890 год, когда соперники представили на смотр образцы, рассчитанные на использование патронов с тупоконечными пулями.

Первую «трехлинейку» чины Военного ведомства увидели в феврале, а спустя месяц Мосин представил улучшенную модель, которая испытывалась параллельно с винтовкой Нагана. Бельгиец проиграл по всем статьям, однако заказ на доработку «магазинки» военный министр П.С. Ванновский все-таки поручил ему, прельстившись отлакированным видом заграничных винтовок. Мосину же было предложено представить свое оружие только для сравнительных испытаний.

Претендентам следовало изготовить по 300 винтовок. Наган, владевший первоклассным предприятием, не был озабочен производственными проблемами и принялся дальше лакировать свою модель, при этом бесцеремонно позаимствовав у соперника способ отсечки патронов, устройство курка и некоторые другие детали. Для Мосина же главным испытанием стала наладка производства требуемого количества «трехлинеек».

Сравнительные испытания возобновились осенью 1890 года. Отлично выполненные бельгийские винтовки не имели поломок, проверяющие отметили лишь 31 неисправность во всей партии. Винтовки же Мосина при испытаниях дали 8 поломок и 270 неисправностей, что, как впоследствии выяснилось, было следствием лишь спешки при изготовлении опытной партии оружия.

Объяснения Мосина никого не убедили. И Наган уже считал себя победителем. Однако в марте 1891 года Сергей Иванович сумел выставить на дополнительные стрельбы 30 улучшенных винтовок, которые обошли нагановские уж по всем статьям.

Кроме того, на заключительном заседании Комиссии выступил профессор Михайловской артиллерийской академии генерал-лейтенант П.Л. Чебышев, который доказал на многочисленных примерах, что отечественный образец лучше заграничного.

Наконец, 6 апреля винтовку Мосина представили императору Александру III. Царское мнение оказалось решающим — спустя 10 дней решение Комиссии о предпочтении мосинской винтовки было высочайше утверждено.

А еще через 16 лет русская армия завершила свое перевооружение, получив 313 375 пехотных, 421 025 драгунских, 187 572 казачьих и 54 235 учебных «винтовок образца 1891 года».

Но на этом ее история вовсе не заканчивается.

В 1910 году, с появлением нового патрона с остроконечной пулей, обладающей большей пробивной способностью и увеличенной дальностью полета, «трехлинейку» переделали под новые боеприпасы. Кроме того, механик Сестрорецкого оружейного завода В.П. Коновалов разработал для нее новый прицел с дуговой рамкой, рассчитанный на ведение огня на 3200 шагов (2276 м).

Улучшенная конструкция обеспечила оружию долговечность, с которой не может сравниться, пожалуй, ни один из иностранных образцов подобного оружия. Винтовка, как уже говорилось, оставалась на вооружении русской и Советской армии более полувека, да и сейчас ее модификации все еще продолжают использовать в некоторых ведомствах.

Помимо нашей страны, это оружие сыграло существенную роль в армиях других государств. Например, мосинские винтовки еще до Первой мировой войны состояли на вооружении армий Черногории и Монголии. Имелись они и на вооружении армий Польши и Финляндии, которым достались в качестве наследства после распада Российской империи. А в 30-е годы большое количество трехлинеек было переправлено Испанской республиканской армии и в Китай. Да и в годы Второй мировой войны все без исключения иностранные военные части, формировавшиеся на территории СССР, получали именно это оружие.

После окончания Второй мировой войны винтовкой Мосина и карабинами на ее базе были вооружены не только армии стран — участниц Варшавского Договора, но и многих развивающихся стран Азии и Африки. В конце 40-х — начале 50-х годов XX века СССР поставил в Польшу, Венгрию, КНР и КНДР целые заводы по их производству.

Скажем, в Чехословакии в 1949–1951 годах конструктором Отакаром Галашем на основе этого оружия была создана усовершенствованная снайперская винтовка. В 60-е годы XX века подобные работы были продолжены в СССР, где на базе винтовки Мосина знаменитый советский оружейник Е.Ф. Драгунов создал несколько модификаций спортивной винтовки — АВ и ABЛ, которые еще долгое время служили нашим спортсменам.

И это еще не все. Прекрасные баллистические качества этого оружия привели к тому, что в начале 90-х годов в Финляндии появилась новая 7,62-мм снайперская винтовка SSG-96, представляющая собой модернизированный образец системы Мосина. В ней финны полностью сохранили ствол, затвор и магазин от модели образца 1891 года, сделав лишь более удобной форму рукоятки затвора, а также заменив ложу. Теперь она стала спортивного типа с полупистолетной рукояткой, выполненная из современных полимерных материалов, с резиновым амортизатором приклада. К этому еще добавился плавающий ствол с мощным дульным тормозом-пламегасителем, а также 4-кратный телескопический прицел.

И наши оружейники в конце XX века снова обращались к конструкции Мосина. Ими тоже созданы перспективные образцы снайперского оружия, созданные на базе «трехлинейки».

Так, даже сто лет спустя мосинская винтовка все еще продолжает служить.

Первые самозарядки. Однако мы невольно забежали вперед. Вернемся к началу XX века. В 1924–1930 годах винтовку Мосина образца 1891 года в очередной раз модернизировали. Оружейники Е.К. Кабаков и И.А. Комарицкий создали для нее штык с простой и надежной пружинной защелкой, изменили форму мушки, заодно прикрыв ее от случайных ударов цилиндрическим намушником конструкции П.К. Паншина и усовершенствовали патронник.

После этого обновленная винтовка была снова включена в систему вооружения РККА и выпускалась до 1944 года. С ней бойцы сражались с японцами у озера Хасан и у реки Халхин-Гол, воевали с финнами на Карельском перешейке, встретили Великую Отечественную войну в а западной границе и в июле 1945 года прошли по Красной площади на параде Победы.

Тем не менее начавшаяся война выявила и недостатки этого оружия — прежде всего малую скорострельность. Тогда вспомнили, что еще в 1863 году американец Регул Пилон получил патент на автоматическую винтовку. Через три года английский инженер Дж. Кертисс изготовил многозарядное ружье с магазином барабанного типа, а затем подобные системы посыпались как из рога изобилия. Общим у них был принцип действия, основанный на использовании энергии пороховых газов — они не только выбрасывали пулю из ствола; часть их приводила в действие механизм перезаряжения.

Тут надо сказать, что поначалу автоматическими называли все самостоятельно перезаряжавшиеся винтовки. Потом выделили в особый подкласс самозарядные, рассчитанные только на стрельбу одиночными выстрелами. Автоматическими же стали именовать те, что способны вести огонь как одиночными выстрелами, так и очередями.

В начале XX века автоматическое оружие стало распространяться в ведущих армиях мира — британской, германской, французской, русской, шведской… Однако наряду с достоинствами тут же «выплыли» и недостатки. Такие винтовки приходилось делать более прочными, что сказывалось на их массе. Кроме того, оружие оказалось куда более «прожорливым», чем обычное — боезапас в две сотни патронов солдат мог израсходовать в считанные минуты. Поэтому первые автоматические винтовки выдавали поначалу лишь лучшим стрелкам, отличавшимся выдержкой и хладнокровием.

Одним из первых, в 1885 году, создал автоматическую винтовку австриец Ф. Манлихер. Однако механизм ее перезаряжения работал неважно, и хотя конструктор в последующие годы создал ряд улучшенных моделей, все они оказались далеки от идеала.

В Германии подобными системами занимались братья Маузер. В 1898 году их фирма наряду с «магазинками» начала выпускать и автоматические винтовки. Однако их спусковое устройство было рассчитано только на одиночные выстрелы, а надежность самой конструкции оставляла желать лучшего.

В России изобретатель Д.А. Рудницкий еще в 1887 году представил проект винтовки, предназначенной для стрельбы огня очередями, однако получил отрицательное заключение. Многим чинам не понравилось, что такая винтовка требует большого количества боеприпасов. Кроме того, автоматическое оружие все еще продолжало страдать частыми отказами, несмотря даже на то, что к разработкам подключились такие специалисты, как В.Г. Федоров. Он, кстати, предложил переделать в автомат мосинскую трехлинейку. Однако первая его попытка успехом не увенчалась. Тогда Федоров разработал новый механизм перезаряжения, действующий за счет отдачи ствола при его коротком ходе.

На испытаниях, завершившихся в 1912 году, винтовка Федорова показала себя наилучшим образом, и вскоре было выпущено 150 экземпляров. В Первую мировую войну ими оснастили подразделение, сражавшееся на Румынском фронте. Интересно, что в изготовлении первых экземпляров участвовал слесарь Сестрорецкого оружейного завода В.А. Дегтярев, затем ставший известным конструктором советского стрелкового оружия.

Автоматы. Говоря о советской школе конструирования стрелкового оружия, необходимо прежде всего назвать имя выдающегося ученого и конструктора-оружейника В.Г. Федорова. Имея богатый опыт, накопленный еще при разработке первой русской автоматической винтовки (1913 год) и принципиально нового вида оружия — автомата (1916 год), Федоров уже в годы Гражданской войны провел большую организаторскую работу по налаживанию выпуска оружия для Красной Армии. Усилиями бывшего генерала царской армии в 1921 году в стране было организовано специализированное проектно-конструкторское бюро по разработке новых образцов оружия.

Именно здесь под руководством и при непосредственном участии В.Г. Федорова в 1921–1924 годах было создано семейство образцов оружия калибра 6,5 и 7,62 мм, впервые на практике была реализована идея унификации вооружения.

На этих первых образцах отечественного стрелкового оружия в стенах проектно-конструкторского бюро была выращена замечательная плеяда отечественных конструкторов — В.А. Дегтярев, Г.С. Шпагин, С.Г. Симонов, П.М. Горюнов и другие, которые затем самостоятельно разрабатывали новые виды оружия, успешно применявшиеся в годы Великой Отечественной войны.

Федоровым была также проведена огромная работа по систематизации материалов по основам оружейного дела. Его книги «Автоматическое оружие» и «Основания устройства автоматического оружия» сыграли большую роль при подготовке кадров советских оружейников.

В 1930 году для подготовки специалистов-оружейников на артиллерийском факультете Военно-технической академии было организовано специальное отделение. Начальником его был назначен А.А. Благонравов, возглавивший также кафедру стрелкового вооружения.

За время своей научно-педагогической деятельности А.А. Благонравов создал ряд капитальных трудов по проектированию, расчету и конструированию стрелкового вооружения. Больше других специалисты ценили своеобразную энциклопедию «Основания проектирования автоматического оружия». Она была выпущена в свет в 1982 году, а затем еще переиздана в 1934 и 1940 годах.

Конструкторы прежде всего принялись за дальнейшее совершенствование винтовок и карабинов — основного оружия пехотинца тех лет. Так на свет появилась модернизированная 7,62-мм винтовка образца 1891/1930 годов.

В 1938 году был модернизирован и карабин, он стал заметно меньше.

На базе мосинской «трехлинейки» была разработана и снайперская винтовка, отличавшаяся наличием оптического прицела, изогнутой формой рукоятки, а также лучшим качеством канала ствола. Она сыграла заметную роль в Великой Отечественной войне — лучшие советские снайперы уничтожили из нее за годы войны многие тысячи офицеров и солдат противника.

Роль винтовок и карабинов в системе стрелкового вооружения тех лет характеризуют объемы их выпуска: в течение 1941–1942 годов было изготовлено 3,9 млн винтовок и 1,1 млн карабинов.

Одной из актуальных задач того времени стала также и разработка отечественной автоматической винтовки.

Первые винтовки, которые не требовали для произведения очередного выстрела передергивания затвора вручную, стали поступать в войска еще в 1914 году. Однако ни одно государство не рискнуло заменить ими все «магазинки» — они оказались тяжелы и недостаточно надежны. Так Первую мировую войну и закончили, имея на вооружении большее количество обычного оружия, нежели автоматического.

Такое же положение сохранилось и в системе вооружения Красной Армии. Оно стало меняться лишь после того, как в войска начала поступать автоматическая винтовка АВС-36 образца 1936 года конструкции С.Г. Симонова.

Автоматика этой винтовки основана на принципе использования энергии отводимых через отверстие в стенке ствола пороховых газов. Причем спусковой механизм допускал ведение стрельбы как одиночными выстрелами, так и очередями. Таким образом, в зависимости от выбранного режима ведения стрельбы винтовка АВС-36 могла выполнять функции магазинной винтовки или ручного пулемета. Кроме того, на винтовке имелся съемный штык клинкового типа. А для улучшения кучности стрельбы при автоматическом огне винтовка снабжалась дульным тормозом, частично поглощающим энергию отдачи.

Винтовки АВС-36 использовались Красной Армией в войне с белофиннами в 1939–1940 годах, а также в Великой Отечественной войне.

Однако при освоении выпуска винтовки АВС-36 производственники стали жаловаться на сложности ее производства. Кроме того, в процессе боевой эксплуатации выявилась также чрезмерная чувствительность автоматики к загрязнению, что приводило к частым перекосам патрона и отказам.

В связи с этим было принято решение продолжить работы по созданию для Красной Армии более надежной автоматической винтовки. Такой образец, названный самозарядной винтовкой СВТ-38 образца 1938 года, был разработан в сравнительно короткие сроки еще одним выдающимся советским конструктором Ф.В. Токаревым.

Правда, в отличие от АВС-36 из винтовки СВТ-38 можно было вести огонь только одиночными выстрелами. От стрельбы очередями пришлось отказаться потому, что винтовка АВС-36, обладая высокой скорострельностью, имела неудовлетворительную кучность стрельбы при автоматическом огне вследствие недостаточной устойчивости. Указанный недостаток, присущий, кстати, всем автоматическим винтовкам с мощным винтовочным патроном, резко снижал эффективность оружия, вел к чрезмерному расходу боеприпасов.

Отказавшись от стрельбы очередями, Токарев применил также ударный механизм куркового типа, что способствовало большей меткости. Кроме того, ударно-спусковой механизм для облегчения сборки и чистки оружия был выполнен отдельным съемным узлом.

В 1940 году винтовка СВТ-38 была усовершенствована: ее габариты и масса были уменьшены за счет использования более легкого и короткого штыка, а также облегчения ряда деталей. Так на свет появилась самозарядная винтовка СВТ-40.

7,62-мм самозарядная винтовка конструкции Токарева образца 1940 г.

Интересно, что высокое техническое совершенство винтовки СВТ-40 было оценено даже немецкими оружейниками, которые взяли ее за основу при создании своей самозарядной винтовки. У нас же на базе СВТ-40 была создана автоматическая винтовка АВТ-40, которая могла вести огонь как одиночными выстрелами, так и очередями.

Правда, когда в Красную Армию стали поставлять достаточное количество ручных пулеметов и пистолет-пулеметов, стрельбу очередями из автоматических винтовок вообще запретили, ввиду его низкой эффективности. В конце 1942 года выпуск винтовок конструкции Ф.В. Токарева был прекращен.

Личное оружие офицера. В начале 30-х годов на вооружении командного состава Красной Армии появился новый самозарядный пистолет ТТ. В его аббревиатуре указывалось как место производство — Тула, так и фамилия конструктора — Токарев. По сравнению с револьвером типа «наган» образца 1895 года ТТ обладал большей скорострельностью, благодаря автоматизации процессов перезаряжания, а также наличию быстросменяемого магазина. Кроме того, плоский пистолет носить было удобнее, чем громоздкий револьвер.

Поначалу, правда, массовый выпуск пистолетов ТТ осуществлялся параллельно с производством револьверов. Но если до 1941 года объемы производства пистолетов и револьверов были примерно равными, то в дальнейшем на основе опыта боевых действий выпуск револьверов был свернут. Так, уже в 1942 году было изготовлено 161,5 тысяч пистолетов ТТ и только 15,5 тысяч револьверов.

Всего же пистолет Ф.В. Токарева более двух десятилетий нес боевую службу, являясь незаменимым, надежным и мощным личным оружием.

Кроме того, сравнительно мощные 7,62-мм пистолетные патроны ТТ стали использоваться также в пистолет-пулеметах.

Пистолет, он же — пулемет. То оружие, которое мы ныне привычно называем автоматами, правильнее было бы именовать пистолетами-пулеметами. Так, по крайней мере, сложилось исторически.

Пистолеты-пулеметы как новый вид автоматического стрелкового оружия появились в армиях воюющих стран еще во время Первой мировой войны. Поначалу они и в самом деле были пистолетами, способными в случае необходимости выстреливать весь магазин одной очередью.

Первой ими обзавелась Испания. Воспользовавшись временным отсутствием конкуренции со стороны поверженной Германии, испанские инженеры скопировали популярные в начале XX века немецкие маузеры образца 1896 года, а затем принялись совершенствовать конструкцию.

Так, в 1928 году фирма «Унсета», расположенная в г. Герника, освоила выпуск автоматических пистолетов «астра» модели 901, внешне очень напоминавших маузер. Однако в спусковой механизм испанцы встроили «переводчик огня». При одном положении производились только одиночные выстрелы, при другом — непрерывная стрельба очередями, причем ее темп достигал 80 выстрелов в секунду.

Боезапас в 10 или 20 патронов размещался перед спусковой скобой в коробчатом магазине, который снаряжался обоймами, вставляемыми сверху в пазы ствольной коробки. В «астре» модели 902 перешли на заряжание быстросменными магазинами. Но самой совершенной стала «астра» марки 903. В ее рукоятке находился специальный механизм замедления темпа огня, с помощью которого увеличивались интервалы между выстрелами, что повышало точность стрельбы.

Вслед за испанцами подобные пистолеты стали выпускать и другие. Так, оправившаяся от поражения к началу 30-х годов веймарская Германия выпустила модификацию своего маузера пистолет М-712, также стрелявший очередями и имевший сменные магазины.

Однако стремление объединить свойства пистолета, и автомата привело к утяжелению оружия. Тогда пистолеты, стрелявшие очередями, модернизировали, снабдив для удобства пользования складным плечевым упором-прикладом и некоторыми другими усовершенствованиями.

Так появились пистолет-пулеметы. Первое время их использовали в качестве специального огневого средства для ведения активной обороны. Однако в дальнейшем высокие огневые возможности пистолетов-пулеметов, особенно в условиях ближнего боя, привели к тому, что их стали использовать массово, как индивидуальное оружия пехотинца.

У нас разработка отечественных пистолетов-пулеметов началась в середине 20-х годов XX века. Первым за их разработку, как уже говорилось, взялся В.Г. Федоров. Но массовым оружием этого типа, принятым на вооружение командного состава Красной Армии, был 7,62-мм пистолет-пулемет образца 1934 года конструкции В.А. Дегтярева (ППД-34). В свое время он был признан лучшим образцом оружия из 14 представленных на испытания пистолетов-пулеметов.

Действие пистолета-пулемета ППД-34 основано на принципе использования энергии отдачи свободного затвора. Спусковой механизм обеспечивает ведение огня как одиночными выстрелами, так и очередями. Питание патронами осуществляется из съемного двухрядного секторного магазина емкостью 25 патронов.

В конструкции ППД-34 использован ряд оригинальных технических решений, позволивших создать весьма простую, надежную и живучую конструкцию. По боевым характеристикам он превосходил все известные аналогичные системы того времени.

Тем не менее наши высшие военные чины далеко не сразу оценили новинку по достоинству. Многих по-прежнему больше беспокоил тот факт, что автоматическое оружие требует повышенного расхода патронов, нежели его высокая боевая эффективность. Поэтому первоначальное производство ППД-34, организованное на Ковровском заводе, было незначительным: в 1934–1939 годах было выпущено около 4000 пистолетов-пулеметов. Лишь когда во время финской кампании небольшие группы противника, вооруженные автоматическим оружием, стали наносить нашим войскам значительный урон, спохватились и наши военачальники.

7,62-мм пистолет-пулемет конструкции Дегтярева образца 1940 г.

В начале 1940 года пистолет-пулемет ППД-34 был усовершенствован: к нему был разработан магазин увеличенной емкости на 71 патрон. Модернизированный образец получил наименование ППД-40. А само его производство стало быстро возрастать — только за 1940 год было изготовлено 81 100 штук.

В 1941 году на вооружение Красной Армии был принят и еще более совершенный пистолет-пулемет ППШ-41 конструкции Г.С. Шпагина. Его создатель — талантливый советский конструктор-оружейник, имевший многолетний опыт совместной работы с В.Г. Федоровым и В. А. Дегтяревым, — с честью выполнил стоявшую перед ним задачу, создал простой и удобный как в изготовлении, так и в эксплуатации образец автоматического оружия с высокими боевыми качествами.

Спусковой механизм обеспечивает ведение огня как одиночными выстрелами, так и очередями. Дисковый магазин необычайно емкий — на 71 патрон. Применение в конструкции амортизатора затвора повысило живучесть ствольной коробки, а применение дульного тормоза-компенсатора значительно повысило кучность стрельбы; по этому показателю ППШ-41 превосходил пистолет-пулемет ППД-40.

Высокая технологичность изготовления пистолета-пулемета ППШ-41 позволила наладить его массовый выпуск во время Великой Отечественной войны на многих заводах, даже не имевших специального оружейного станочного парка. Всего за годы войны было выпущено более 6 млн пистолетов-пулеметов ППШ-41.

7,62-мм пистолет-пулемет конструкции Шпагина образца 1941 г.

Для разведчиков, танкистов, связистов, саперов в 1943 году был принят на вооружение пистолет-пулемет ППС-43 конструкции А.И. Судаева. Не уступая по боевым качествам своим предшественникам — ППД-40 и ППШ-41, он обладал еще большей компактностью, меньшей массой, более высокой технологичностью изготовления. Так, например, на изготовление пистолета-пулемета ППС-43 требовалось втрое меньше времени и в два раза меньше металла, чем на пистолет-пулемет ППШ-41.

Однако в связи с тем, что пистолет-пулемет ППС-43 был создан уже в период проведения Красной Армией крупномасштабных наступательных операций, которые требовали огромного количества скорострельного оружия, перестройка отлаженного производства ППШ-41 на изготовление нового пистолета-пулемета была признана нецелесообразной.

Выпуск пистолетов-пулеметов ППС-43 был организован на заводах, не приспособленных для массового изготовления стрелкового оружия, поэтому до окончания Великой Отечественной войны объем их производства значительно уступал объему выпуска пистолетов-пулеметов ППШ-41. Тем не менее в течение 1943 года только на одном из заводов блокадного Ленинграда было выпущено более 46 000 пистолетов-пулеметов ППС-43.

7,62-мм пистолет-пулемет конструкции Судаева образца 1943 г.

Первым был «максим». Итак, во второй половине XIX века развитие науки и техники позволило изобретателям и инженерам приступить к созданию многозарядного быстродействующего автоматического стрелкового оружия. Говорят, пионером в этой области был англичанин Г. Бессемер; он еще в 1835 году предложил использовать для открывания затвора пушки энергию отдачи. Спустя девять лет идею претворил на практике его соотечественник Блекли, который сконструировал механизм, самостоятельно открывавший и закрывавший затвор с помощью пороховых газов. Со временем этот принцип распространился и на стрелковое оружие.

Первым всеобщее признание получил станковый пулемет конструкции Максима. Кстати, его создатель, американский инженер X. Максим, вовсе не был профессиональным оружейником. Он был, если можно так выразиться, предпринимателем широкого профиля: исследовал новые сорта пороков, проектировал летательные аппараты и занимался электротехникой. Однако настоящую славу и, конечно, деньги ему принесло изобретение пулемета.

Первый вариант конструкции был запатентован в 1885 году. Его эффективность тут же оценили англичане, завязавшие войну против буров в южной Африке. Они безнадежно проигрывали метким стрелкам буров и смогли сломить их сопротивление лишь с помощью пулеметов.

Действовал механизм перезаряжания пулемета за счет отдачи. После выстрела пороховые газы отбрасывали ствол. При этом из него извлекалась стреляная гильза, а на ее место ставился новый патрон, извлекаемый из матерчатой ленты. Ствол за счет пружин возвращался на место, одновременно взводя затвор. И так до 300 раз в минуту. А чтобы ствол от столь частой стрельбы не перегревался, его охлаждали водой, заливаемой в металлический кожух.

В России о пулемете узнали почти тотчас же после появления первых образцов. В 1887 году несколько экземпляров нового оружия купили для испытаний. Однако выяснив, что во время интенсивной стрельбы затвор часто заклинивает, специалисты Главного артиллерийского управления пришли к выводу, что пулеметы в полевых условиях применены быть не могут. И передали скорострельное оружие гарнизонам крепостей. Предполагалось, что установленные на стационарных позициях они позволят отражать массированные приступы вражеской пехоты.

Впрочем, нашлись и такие русские строевые офицеры, которые оценили перспективы применения нового оружия и в полевых условиях. Например, участник испытательных стрельб капитан Н.Н. Жуков не только полагал, что пулеметы смогут эффективно поддерживать атакующие цепи пехотинцев, но и нашел причину отказов и задержек тогдашних пулеметов. Оказалось, что для. надежной работы механизма перезаряжания не хватало энергии отдачи. Тогда Жуков предложил сделать переднюю часть ствола толще, увеличив таким образом площадь дульного среза, а на нем смонтировать специальный надульник. После этого пороховые газы стали сильнее отталкивать ствол, отказы стали случаться значительно реже.

В ходе совершенствования оружия меня лось и отношение к нему. Все больше военных специалистов начинало понимать, насколько велика может быть роль пулемета в бою. Тем не менее внедрение нового оружия в войска шло медленно. Так, в 1900 году на всю российскую армию было лишь 5 пулеметных рот с 40 максимами.

Положение резко изменилось в ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов, когда станковые «максимы» отлично зарекомендовали себя в бою. Так что к концу войны число их в русской армии исчислялось уж сотнями.

Причем чтобы не приобретать ценное оружие за границей по баснословным ценам, в 1902 году на Тульском оружейном заводе было организовано собственное производство пулеметов. Их выпускали двух видов — на треножном станке вьючного типа и на тяжелом колесном лафете с большим прямоугольным щитком.

Однако и та и другая модификации отличались чрезмерным весом. Даже на колесном станке, таща пулемет вдвоем, пулеметчики зачастую не поспевали за цепью атакующих стрелков, чтобы поддержать их огнем. Поэтому после Русско-японской войны «максимы» стали модернизировать.

Особого успеха добились тульские мастера П.П. Третьяков и И.А. Пастухов. Они внесли в конструкцию оружия свыше 200 изменений, уменьшив его массу на 5,2 кг. А введение нового, облегченного колесного станка, сконструированного полковником А.А. Соколовым, облегчило «максим» сразу вчетверо.

Усовершенствованный пулемет, официально принятый на вооружение в 1910 году, исправно служил в Первую мировую и Гражданскую войны; позже, в 1930 и 1941 годах, его вновь модернизировали.

В 1930-е годы «максимы» XX века весьма широко применялись в Красной Армии. Так, например, существовал даже счетверенный, зенитный вариант.

Те же «максимы» встретили врага на западной границе в Великую Отечественную войну и завершили военные действия полной победой у стен рейхстага, в Берлине.

Русско-японская война дала мощный импульс к оснащению станковыми пулеметами и других армий. К лету 1914 года «максимы» и их аналоги значились на вооружении уже почти трех десятков стран. Ими оснащали не только строевые части и гарнизоны крепостей, корабли, но даже и аэропланы.

Немцы, англичане, американцы, русские, бельгийцы и представители других стран наперебой старались придумать что-то новенькое. Так, скажем, помимо пулеметов, чья автоматика, как у «максима», работала от отдачи ствола, французский оружейник Сент-Этьен попытался в 1907 году разработать чисто механическую автоматику. Аналогичный механизм использовался и в весьма распространенном «гочкисе» образца 1914 года, который состоял на вооружении, помимо французской армии, еще во многих других. К слову, это была конструкция чешского оружейника А. Одколека, который еще в 1890 году продал свой патент французской фирме «Гочкис». В этом пулемете было воздушное охлаждение ствола, что позволило обойтись без громоздкого кожуха для воды.

Идея воздушного охлаждения оказалась настолько удачной, что благодаря ей специалисты итальянской фирмы «Фиат» создали в 1935 году пулемет, весивший всего 6,5 кг. А чтобы обеспечивать высокой темп стрельбы, итальянцы оснастили свою конструкцию быстро сменяемым запасным стволом. Опытный пулеметчик мог заменить его всего за 4 секунды. Другим нововведением стали воронкообразные пламегасители, благодаря которым вспышки выстрелов не слепили стрелка, особенно в темное время суток.

В 1930-е годы станковые пулеметы приобрели и новые специальности. Так, в 1931 году советский конструктор С.В. Владимиров предложил пулеметный станок с выдвижными, телескопическими ногами-трубами. При объявлении воздушной тревоги расчет снимал колеса, выдвигал «ноги», и «максим» мог стрелять по воздушным целям.

Однако при этом выяснилось, что для эффективного зенитного огня станковым пулеметам явно не хватало скорострельности. Поэтому в моделях следующих поколений был предусмотрен своеобразный переключатель скорости — пониженный темп стрельбы использовался для поражения наземных целей, повышенный — для воздушных. Например, советский «Дегтярев» образца 1939 года имел техническую скорострельность соответственно 600 и 1200 выстрелов в минуту.

Почти все станковые пулеметы, созданные или модернизированные в 1930-е годы, участвовали во Второй мировой войне, в ходе которой они продолжали совершенствоваться. В частности, в мае 1943 года П.М. Горюнов еще раз основательно переделал «максим». По существу, новый пулемет, который стал называться СГ-43, был почти вполовину легче оригинала и намного удобнее в эксплуатации. В частности, легко деформирующуюся матерчатую патронную ленту заменили металлической, а ствол стал быстрозаменяемым.

С концом Второй мировой войны фактически завершилась более чем полувековая история классических станковых пулеметов. На смену пришли так называемые единые пулеметы, обладавшие высокой степенью универсальности, что позволяло их применять как по наземным, так и по воздушным целям, устанавливать как в траншеях, так и на бронетехнике.

Ручные пулеметы. Поскольку станковые пулеметы были тяжелы и громоздки, так что для их обслуживания нужен был расчет из двух человек, конструкторы думали и о создании облегченных, ручных пулеметов, с каждым из которых мог справиться и один боец.

Первый образец такого оружия был создан датчанином О. Мадсеном, который еще в 1880 году предложил так называемое «ружье-пулемет». В самом деле, это и было ружье, приспособленное для стрельбы очередями. Им предполагали оснащать летучие кавалерийские отряды.

Россия, закупив 450 «мадсенов», использовала их и в пехоте, и для обороны крепостей. По крайней мере, половина «ружей-пулеметов» использовалась именно в крепостях.

Впрочем, потерпев поражения на сопках Маньчжурии и у фортов Порт-Артура, российские военные чины прониклись недоверием ко всему заграничному. А заодно не поддержали оригинальные разработки первых ручных пулеметов, созданных в 1906–1914 годах Б. Сосинским, Н. Волынцевым, Н. Григорьевым и другими нашими изобретателями. А в итоге в Первую мировую войну нашим солдатам пришлось довольствоваться лишь теми ручными пулеметами, что поставили России союзники.

Между тем период 1914–1918 годов оказался решающим в становлении и развитии этого вида оружия. В ходе боев выяснилось, что легкий и скорострельный ручной пулемет позволяет в обороне даже одиночному бойцу сдерживать атакующие цепи противника. При наступлении же пара пулеметчиков прокладывала огненный коридор своим товарищам.

Осознав это, воюющие страны принялись спешно насыщать таким оружием свои армии. Особенно преуспели французы — к концу войны, свернув производство станковых пулеметов, Франция имела на вооружении около 400 000 ручных пулеметов, опередив другие страны.

Правда, спешка, как известно, до добра не доводит. Например, французский ручной пулемет системы Шоша, по словам известного отечественного конструктора и теоретика автоматического оружия В.Г. Федорова, имел ряд существенных недостатков. Он имел низкую скорость стрельбы — всего 240 выстрелов в минуту и ряд других пороков. Так, в магазине то и дело заклинивало три последних патрона. Тогда солдаты стали набивать в него не 20, как положено, а 17 патронов, что еще больше снижало боевую скорострельность.

И все же «шош» оказался самым распространенным ручным пулеметом стран Антанты — всего было выпущено 225 000 экземпляров; некоторая часть их (около 6000) попали и в Россию. Вторым по численности оказался пулемет, разработанный в 1912 году полковником американской армии И. Льюисом. Однако «льюис» был гораздо совершеннее — мог выпускать до 1000 пуль в минуту и имел воздушное охлаждение и алюминиевый радиатор. Правда, радиатор утяжелил пулемет до 14 кг, так что бегать с ним по полю боя было довольно затруднительно.

И все же в Россию за годы Первой мировой и Гражданской войн попало около 10 000 пулеметов, которые активно использовались в боях.

В войсках противников Антанты ручными пулеметами занимались главным образом германские инженеры. В 1915 году они радикально переделали «максим», облегчив его почти втрое. А когда вместо водяного стали использовать воздушное охлаждение ствола, то выиграли еще 3 кг.

После Первой мировой войны начался новый этап в совершенствовании этого оружия. Теперь главное внимание конструкторы стали уделять надежности. Предпочтение получили механизмы, основанные на отводе пороховых газов из ствола. Такую схему выбрал В.А. Дегтярев, создавший в 1927 году ручной пулемет ДП (Дегтярева, пехотный). Именно он стал основным автоматическим оружием стрелкового взвода Красной Армии.

Преимуществами пулемета ДП были небольшая масса, простота устройства и обслуживания, надежность действия и хорошая кучность стрельбы.

Хорошие характеристики ДП создали основу для выпуска авиационных пулеметов ДА и ДА-2 (в одноствольном и спаренном вариантах), а также танковый пулемет ДТ.

7,62-мм станковый пулемет конструкции Горюнова образца 1943 г. на станке Дегтярева.

Авиационный турельный пулемет системы Дегтярева образца 1928 г.

Спаренная турельная установка на основе пулеметов Дегтярева.

Авиационный пулемет ШKAC.

Немецкая промышленность примерно в это же время стала массово выпускать пулемет МГ-34, созданный в 1934 году ведущим конструктором фирмы «Рейнметалл» Л. Штанге. Он широко применялся в вермахте во Вторую мировую войну, причем не только в пехотном, но и в зенитном и бронетанковом вариантах.

Вторая мировая война подвергла ручные пулеметы (как, впрочем, и другую военную технику) безжалостному экзамену. И немцам в 1942 году пришлось приложить немало сил, чтобы облегчить МГ-34, упростить его устройство. Однако радикально улучшить его все-таки не удалось^[2].

А вот советские инженеры А.Г. Беляев, А.И. Скворцов и слесари-отладчики А.А. Дубинин и П.П. Поляков под руководством В.А. Дегтярева в 1944 году переделали ДП с большим успехом. Модернизированный пулемет ДПМ стал более скорострельным, темп стрельбы возрос до 250 выстрелов в минуту.

В том же 1944 году Дегтярев представил на испытания еще несколько пулеметов под 7,62-мм промежуточные патроны образца 1943 года. Предпочтение отдали РПД, заряжавшемуся лентой со 100 патронами. Он продержался на вооружении до 1961 года, когда на смену ему пришел ручной пулемет конструкции М.Т. Калашникова РПК, представлявший собой, по сути дела, знаменитый автомат АК с утолщенным стволом на сошках.

Крупнокалиберные пулеметы. Известно, что во Второй мировой войне потери в личном составе воюющих армий от огня стрелкового оружия составили 30–50 % от общих потерь. И львиная доля приходится на погибших от огня автоматического оружия. Правда, с появлением и широким распространением автоматов, ручные и станковые пулеметы в пехоте отчасти потеряли былое значение. Однако они все еще оставались весьма необходимым специализированным оружием.

Так, для борьбы с защищенными броней боевыми машинами и самолетами перед войной был принят на вооружение крупнокалиберный пулемет ДШК образца 1938 года под 12,7-мм патрон с бронебойной пулей. Она на дальности 500 м пробивала 15-мм броню.

За основу конструкции пулемета была взята отлично зарекомендовавшая себя схема ручного пулемета ДП. Для пулемета был создан также универсальный станок, позволявший вести огонь как по наземным, так и по воздушным целям. Для уменьшения отдачи и повышения кучности стрельбы затыльник пулемета и станок были снабжены амортизаторами, а на ствол установлен эффективный дульный тормоз.

Производство крупнокалиберных пулеметов ДШК было освоено Ковровским заводом еще в предвоенные годы. В начале боевых действий в войсках находилось около 2000 пулеметов, а к началу 1944 года это число было увеличено до 8500 штук.

Охотники за танками. По словам многих фронтовиков, это замечательное оружие действительно сыграло немаловажную роль в разгроме немецких войск. Вот вам лишь один эпизод из истории Великой Отечественной войны. На второй год войны, а именно 24 августа 1942 года, в один из критических моментов Сталинградской битвы, когда вражеские войска вышли уже к Волге, 33 бойца 1379-го стрелкового полка близ деревни Малая Россошка отразили наступление 70 вражеских танков, не потеряв при этом ни одного человека!

Не будь этот бой зафиксирован в официальной истории Второй мировой войны, а просто описан неким литератором, ему, наверное, никто и не поверил бы… Но факт есть факт.

Конечно, об этом примечательном случае, подвиге наших бойцов немало писали и во время войны и после. Но вот что интересно: и фронтовые корреспонденты, и даже военачальники, будто сговорившись, называли отважных солдат бронебойщиками. И лишь в 1962 году сотрудница Центрального музея Советской Армии Т. Никонова установила, что танки были отбиты отрядом, состоявшим из разведчиков, автоматчиков и связистов и что главным оружием героев были не гранаты и бутылки с горючей смесью, а противотанковое ружье одно на всех, и стреляли из него связисты…

В общем, дело было так…

Когда шестеро связистов во главе с младшим политруком А. Евтифеевым прибыли на боевые позиции, расположенные на высоте 77,6, прикрывавшей дорогу на Сталинград, лейтенант Шмелев очень обрадовался. И не только потому, что связь с начальством могла придать ему больше уверенности. Само по себе появление еще шести бойцов было весомым подкреплением для его небольшого отряда, состоявшего всего из 12 автоматчиков и 15 разведчиков. В общем, взвод — не более того.

По приказанию лейтенанта связисты заняли окопы на нравом фланге обороны, замаскировались, приготовили оружие и стали ждать. Зловещая тишина действовала на нервы даже больше, чем нехватка воды и продовольствия и отсутствие связи с полком. Ее-то как раз связисты, несмотря на строгий приказ, восстановить как раз и не смогли. Все попытки связать концы оборванного телефонного провода заканчивались очередным точным выстрелом вражеского снайпера…

И тогда Евтифеев понял: надеяться можно было лишь на то, что имелось в наличии. И он приказал заняться «мобилизацией внутренних ресурсов на поле боя».

В переводе на обычный гражданский язык это означало: политрук приказал собрать все оружие, гранаты и прочие боеприпасы у погибших бойцов. В частности, он вспомнил, что по пути видел, как из соседнего окопа торчал ствол противотанкового ружья.

Он лично пополз к окопу и действительно увидел ружье, а рядом — окровавленную шинель, под которой обнаружились и боеприпасы — штук двадцать патронов.

Когда он под пулями снайперов благополучно вернулся назад, солдаты заулыбались: «Теперь у нас и своя противотанковая артиллерия есть…»

— А кто из него стрелять умеет? — поинтересовался Евтифеев.

Улыбки поугасли. Оказалось, что никто ни из связистов, ни из их ближайших соседей никогда раньше не держали в руках противотанкового ружья.

С устройством оружия пришлось знакомиться, как говорится, по ходу дела. Установили ружье на сошки в направлении возможной атаки противника, разложили патроны. В общем, приготовились. И как раз вовремя…

Вскоре вечерняя тишина была нарушена ревом моторов и лязгом гусениц. Выглянув из окопа, Евтифеев увидел два десятка немецких танков, ползущих из-за оврага. Он прилег к ружью, рядом, вторым номером, залег младший лейтенант Г. Стрелков, который потом и описал этот жаркий бой.

«Вот Евтифеев прицелился, спустил курок, — свидетельствовал Стрелков. — Выстрел произошел, но передний танк не остановился, он все идет и идет. Прицелился второй раз. Грянул выстрел, танк загрохотал; дым пустил, а потом остановился…

— Подбил, подбил!.. — обрадовались бойцы. Еще дали два выстрела, и еще два танка подбили. На пятом выстреле промах вышел. Не попал Евтифеев. Поторопился. Зато шестым патроном Евтифеев пригвоздил к земле четвертый танк.

Тут политрук и говорит мне:

— Стреляй, Стрелков, у меня плечо что-то болит, отбило, наверно, — продолжал живописать младший лейтенант. — Залег я у „бронебойки“, теперь Евтифеев стал вторым номером. Вот прицелился и я в передний танк, выстрелил и промазал. Мне стало страшно. Пот выступил на лице, да и совесть одолевает, ведь командир я, хотя и связист. Еще раз прицелился — опять промах, промазал и третий раз. Кричу Евтифееву:

— Товарищ политрук, не выходит у меня, стреляй сам!

Политрук спокойно говорит:

— Стрелков, стреляй лучше, спокойнее.

Мне стало обидно. И фамилия-то у меня стрелковая, а вот стреляю-то сейчас никудышно. Набрался я терпения, хорошо прицелился, спустил курок и выстрелил. Посмотрел, а танк стоит и дымится.

— Ну, вот и подбил, — говорит политрук.

Прицелился я еще раз, выстрелил и подбил второй танк.

Остальные свернули в сторону балки и ушли».

Тем временем по соседству со связистами отбивали вражеские атаки разведчики и автоматчики. И к наступлению темноты поле боя оказалось буквально усеяно полутора сотнями вражеских трупов. Среди них чадили, догорая, 27 танков.

Немного истории. Первое появление английских танков на реке Сомме 15 сентября 1916 года имело больше психологическое, нежели военное значение. Из 49 танков 26 поломались в пути, 5 застряли в грязи, 17 получили повреждения от огня германской артиллерии и лишь один остался невредим.

Но уже через год, 20 ноября 1917 года, массированная атака английских танков под Камбрэ привела к прорыву германского фронта на большую глубину.

Пришлось срочно искать противоядие для нового вида вооружения. Впрочем, искать долго не пришлось: обычная полевая пушка легко поражала танки тех лет с их тонкой 6— 15-мм противопульной броней и скоростью хода 6–8 км/ч. Да вот беда: пушки эти ставились обычно за передовыми линиями пехоты.

Конечно, пехота в принципе способна отбиваться гранатами. Однако «карманная артиллерия» тоже имеет весьма ограниченный радиус действия — редкий боец швырнет гранату из окопа далее, чем на 20–30 м. И при этом под пулеметным огнем требовалось еще и попасть в танк…

В общем, необходимо было срочно создать надежное пехотное противотанковое оружие. Первое, что пришло в голову немцам, — использовать принцип охоты на слонов. Чем больше добыча, тем крупнее должен быть и калибр оружия.

В 1918 году фирма «Маузер» начала разрабатывать мощную крупнокалиберную винтовку под 13-мм патрон со стальным сердечником. Ее назвали «Танкгевер-18» (противотанковая винтовка 1918 года), однако опробовать ее в боях толком уже не успели: в ноябре того же года Германия прекратила сопротивление.

Впрочем, эксперты, ознакомившиеся с результатами испытаний, остались о нем не очень высокого мнения. Чудовищная отдача не давала возможности вести особо точную стрельбу. И вообще инструкция предписывала подпускать танки на дистанции 100 м и ближе, иначе эффективность поражения резко падала.

В промежутке между Первой и Второй мировыми войнами отношение к противотанковым ружьям менялось в зависимости от взглядов на будущее применение танков. Так, появление тяжелых, хорошо бронированных, тихоходных танков говорило о том, что ружья — бесперспективны, что будущее за противотанковой пушкой. Напротив, создание подвижных соединений из легких быстроходных танков настоятельно требовало вооружить пехоту именно противотанковыми ружьями.

Одной из первых спроектировала и поставила на вооружение в 1935 году противотанковое ружье «Ур» Польша. Причем, чтобы ружье для охоты на танки весило не более 10 кг, конструкторы оставили винтовочный калибр, а начальную скорость 7,92-мм пули довели до скорости 1275 м/с за счет усиленного порохового заряда. В итоге оказалось, что ружье способно пробивать 20-мм броню на дистанции 300 м.

Однако и это расстояние показалось экспертам недостаточным; танк даже на пересеченной местности преодолевает его в считанные минуты. Тогда попытались было осуществить идею капитана британской армии Бойса, предложившего свой вариант 12,7 мм «бронебойки». Впрочем, и тут, даже после того как калибр увеличили до 13,9 мм, «убойная сила» оружия оказалась недостаточной: с расстояния в 300 м пробивалась броня толщиной только в 21 мм.

Тем не менее за неимением лучшего «бойсы» поставили на вооружение. Они благополучно дожили до начала Второй мировой войны, использовались в Африке, на Ближнем Востоке и какое-то количество этих ружей (не более 1000 штук) даже попало и в СССР.

Впрочем, импортировать такое вооружение нам не имело особого смысла. Ведь у нас с 1938 года задумались о создании собственного противотанкового оружия. Эксперты Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления Красной Армии высказали соображение, что в зависимости от условий боя и местности пехота может быть предоставлена сама себе и не иметь средств борьбы с танками. При наступлении громоздкие орудия не сумеют сопровождать отдельные стрелковые части, и танки обороняющихся могут безнаказанно расстреливать их. В силу этих соображений появилась необходимость иметь на вооружений роты противотанковые средства… Таким средством стало противотанковое ружье.

Тогда же были сформулированы и основные требования к противотанковым ружьям. Они должны были быть легкими, маневренными, легко маскируемыми и должны были пробивать 20-мм броню легких танков с дистанции до 500 м при угле встречи 30°. Этим требованиям, как показали предварительные разработки, удовлетворяло ружье калибра 14,5 мм с пулей весом 64 г и начальной скоростью 1000 м/с.

Всего через полгода конструкторы Н. Рукавишников, С. Владимиров и Б. Шпитальный создали противотанковые ружья, соответствовавшие новым требованиям. Из них наилучшим оказалось самозарядное ружье Рукавишникова, дававшее возможность делать до 15 выстрелов в минуту, легко переносимое двумя бойцами и пробивавшее 20-мм цементированную броню с дистанции 500 м. Именно это ружье и было принято на вооружение под названием «14,5-мм противотанковое ружье образца 1939 года».

Но, к сожалению, дальнейшие события развивались неблагоприятно для творцов противотанковых ружей.

Действия немецких танковых корпусов в Западной Европе породили мнение, что будущее — за танками с толстой броней, против которых окажутся бессильными 37-, 45- и даже 76-мм противотанковые пушки.

В итоге их производство резко затормозилось. И, как потом оказалось, напрасно. «С первых дней войны мы убедились, какая непростительная ошибка была совершена, — вспоминал много лет спустя бывший нарком вооружения Б. Ванников. — Немецко-фашистские армии наступали с самой разнообразной и далеко не первоклассной техникой, включая трофейные французские танки „Рено“ и устаревшие немецкие танки Т-I и Т-II».

Именно поэтому всего через две недели после начала войны Главному Военному Совету было вторично представлено творение Рукавишникова, который дальновидно продолжал совершенствовать свое снятое с вооружения ружье. Однако и на сей раз оно было отвергнуто. Правда, как ни парадоксально, препятствием для принятия ружья на вооружение на сей раз послужило его… совершенство: превосходя все тогдашние иностранные образцы по боевым и эксплуатационным качествам, оно было слишком сложным по конструкции и дорогим в производстве. А в те дни требовалось оружие «как можно проще и дешевле». А главное — немедленно.

Поэтому тогда же, в июле 1941 года, правительство поручило в кратчайшие сроки спроектировать противотанковые ружья двум виднейшим оружейникам — В. Дегтяреву и С. Симонову. И они представили первые образцы всего через две недели.

Причем сначала оба конструктора представили самозарядные магазинные ружья, позволявшие вести огонь, не отрывая приклада от плеча для перезаряжания. Из них более удачным оказалось ружье Симонова, который использовал свой богатый опыт по созданию 7,62-мм самозарядной винтовки образца 1938 года. Но простота и технологичность дегтяревского ружья позволяли быстро развернуть массовое производство, поэтому конструктору предложили переделать самозарядное ружье в однозарядное. Полигонные испытания в августе 1941 года подтвердили высокие качества обоих ружей, после чего конструкторов вызвали в Кремль.

«На большом столе, вокруг которого собрались члены правительства, — вспоминал В. Дегтярев, — рядом с моим ружьем лежало противотанковое ружье Симонова. Симонов начал свою творческую работу в нашей опытной мастерской, и я был очень обрадован, что он так далеко шагнул. Ружье Симонова оказалось на десять килограммов тяжелее моего, и это было его недостатком, но оно имело и серьезное преимущество перед моим — оно было пятизарядным».

Оба ружья — системы В. Дегтярева (ПТРД) и конструкции С. Симонова (ПТРС) — были приняты на вооружение. В начале войны получило преимущество более простое в изготовлении однозарядное ПТРД, которое выпускалось в значительно больших количествах, чем магазинное ПТРС. Но впоследствии началось массовое производство и его.

14,5-мм противотанковое ружье конструкции Дегтярева образца 1941 г.

14,5-мм противотанковое ружье конструкции Симонова образца 1941 г.

Боевое же крещение противотанковые ружья прошли 16 ноября 1941 года, когда на подступах к Москве, в районе деревень Петелино — Ширяево, восемь бронебойщиков, стреляя со 150–200 м, уничтожили два средних немецких танка. Последующие бои подтвердили высокие качества оружия.

И до 1943 года, пока броня фашистских танков не превышала 40 мм, наши ПТР успешно вели борьбу с ними. Позднее «бронебойки» стали использоваться лишь для охоты за бронетранспортерами.

Правда, в первые месяцы войны противотанковых ружей, как и прочего вооружения, в войсках остро не хватало. И тут надо сказать доброе слово об оружейниках Ковровского завода. Несмотря на то что завод был загружен изготовлением оружия, уже освоенного в производстве, они смогли срочно развернуть и производство противотанковых ружей В.А. Дегтярева. Первая партия — 300 штук — была отправлена на фронт уже в октябре.

В дальнейшем для изготовления ружей было организовано специализированное производство, которое возглавил М.В. Горячий. Он вместе со своими подчиненными обеспечил полное укомплектование армии ружьями ПТРД и ПТРС; так что с ноября 1942 года даже появилась возможность часть ружей оставлять в резерве.

К концу 1941 года нашими заводами было произведено 17 688 ПТРД и 77 ПТРС, а в следующем году — 184 800 и 63 308 штук соответственно. А организация поточной системы производства дала возможность в 1943 году увеличить выпуск в 3,5 раза по сравнению с 1940 годом.

Таким образом, советские бронебойщики вступили, например, в Сталинградскую битву во всеоружии.

В стрелковых войсках каждому батальону придавался взвод ПТР, а в полках имелись даже роты ПТР или истребительно-противотанковые дивизионы из расчета 54 противотанковых ружья на полк. Начали их получать и истребительные противотанковые артиллерийские полки — по одному ружью на орудие.

Особо важную роль противотанковые ружья сыграли в боях на рубежах рек Аксай и Мышкова к юго-западу от Сталинграда. Здесь, в заснеженных донских степях, наши войска должны были принять на себя удары танковых дивизий, брошенных Гитлером на освобождение окруженной в Сталинграде армии Паулюса.

В 9 часов утра 15 декабря 1942 года начались бои за хутор Верхне-Кумский. Во время одной из атак, когда на позиции 59-й механизированной бригады двинулось 50 вражеских танков, бой принял взвод бронебойщиков. Не видя целей в плотном тумане, положив противотанковые ружья на плечи вторых номеров, бронебойщики стоя ожидали, когда танки подойдут поближе.

Они открыли огонь с дистанции 250 м. «За короткое время, — вспоминал один из участников этого боя А. Аленченко, — нам удалось поджечь и подбить 14 танков, после чего немцы отступили…».

Но противник вовсе не отказался от своих намерений. Он выждал, пока рассеется туман, и вновь пошел в атаку. В итоге к вечеру из 21 бойца взвода в живых осталось только трое. И все же враг не прошел.

Замечательно проявили себя наши бронебойщики и в сражениях на Курской дуге. Так, 6 июля 1943 года, в одном только бою рядовой-бронебойщик Ф. Юпланков подбил 6 танков, а сержант П. Хаусов — 7.

Однако то были танки устаревших конструкций, которые с 1943 года стали заменяться тяжелыми танками и самоходками с такой толстой броней, что они не всякой и пушке-то были под силу^[3]. Против этих танков советским конструкторам пришлось разработать новые артиллерийские системы. Интересно, что в этом им тоже помогло противотанковое ружье. А случилось это так…

В январе 1943 года, стремясь ликвидировать прорыв советских войск на Волховском фронте, немцы бросили в бой новейший танк T-VI — «тигр». Этих танков у них были тогда считанные единицы. Они проходили войсковые испытания, с тем чтобы опыт их эксплуатации и боевого использования можно было учесть в конструкции серийной машины, которую гитлеровское командование готовило к летней кампании 1943 года. И вот с этим-то «тигром» и вступили в единоборство бронебойщики Волховского фронта. Меткими выстрелами они вывели из строя все смотровые системы танка. Ошеломленный этим, экипаж бежал, бросив почти исправную машину.

Не желая, впрочем, оставить в руках советских войск опытный образец, немцы открыли по собственному танку артиллерийский огонь и предприняли даже несколько атак. Но наши бойцы все же вытащили немецкий танк с поля боя и доставили на опытный полигон, где «тигр» был подробно изучен специалистами. В результате за несколько месяцев до начала Курской битвы уязвимые места «тигров» были уже известны нашим бойцам. А промышленность успела создать знаменитые 152-мм самоходные орудия — эти грозные истребители вражеских танков.

Еще в 1938 году предусматривалось применение ружей не только против танков, но и против других целей: бронетранспортеров, бронеавтомобилей, пулеметов, противотанковых пушек. В ходе Великой Отечественной войны этот список был расширен. Хорошо показали себя противотанковые ружья и при стрельбе по амбразурам дотов и дзотов. Из ПТР также не раз стреляли по вражеским самолетам, а бронебойщик А. Денисов 14 и 15 июля 1943 года под Орлом сбил два фашистских бомбардировщика.

Весьма ценным приобретением оказались противотанковые ружья для советских партизан. С осени 1943 года ПТР стали широко применяться белорусскими партизанами для уничтожения вражеских эшелонов. Из противотанкового ружья с расстояния 300–400 м одним-двумя выстрелами можно было вывести из строя паровоз, поджечь цистерну с горючим.

Вот почему, несмотря на то что с 1943 года роль ПТР в борьбе с танками снизилась, их количество в действующей армии продолжало увеличиваться и к 1 января 1944 года превысило 140 тысяч.

«Иногда думаешь, — писал по этому поводу гитлеровский генерал Меллентин, — что каждый пехотинец имеет противотанковое ружье или противотанковую пушку. Русские очень умело располагают эти средства, и, кажется, нет такого места, где бы их не было».

Немецкие специалисты в области боевой техники весьма внимательно изучали советское стрелковое оружие. И сравнение это было не в пользу немецкой техники. «Наше оружие, — писали немецкие специалисты, — часто кажется войскам слишком сложным и вследствие этого слишком чувствительным».

Во всех войсковых частях указывалось на простоту, безотказность и легкость приведения в действие русского оружия. Так, технический инспектор немецко-фашистской армии писал в своем заключении: «Советское противотанковое ружье Симонова… может считаться из всех известных в настоящее время противотанковых ружей калибра 13—15-мм наиболее совершенным и эффективным оружием». И действительно, ни немецкие, ни венгерские и швейцарские ПТР, находившиеся на вооружении фашистской армии, не шли ни в какое сравнение с нашими ПТРД и ПТРС.

Военные трудности тыла. Говоря слова благодарности советским оружейникам, хотелось бы отметить еще и вот что. Хотя к началу Великой Отечественной войны были созданы первоклассные образцы отечественного стрелкового оружия, в войсках их не оказалось. По странному стечению обстоятельств война началась как раз тогда, когда из многих частей уже увезли старое оружие, а вот новое еще не завезли.

Между тем элементарная логика показывает, что сначала надо было бы насытить войска новым оружием, а уж потом постепенно списывать старое. А то ведь нередки были случаи, как свидетельствуют фронтовики, когда в частях была одна винтовка на троих. А вновь мобилизованные и ополченцы ехали на фронт вообще без оружия…

В трудном положении оказались и оружейники. Многие оборонные заводы располагались в западных областях страны. И их пришлось срочно эвакуировать под угрозой захвата противником. Производство оружия в первые месяцы войны резко упало. И понадобились воистину героические усилия, чтобы в кратчайшие сроки наладить производство оружия на новых местах, экстренно переориентировать на производство военной продукции те предприятия, которые раньше выпускали лишь ширпотреб. Так, например, завод ЗИС в течение 1941–1945 годов наряду с автомобилями был вынужден выпускать и пистолеты-пулеметы ППШ.

Еще один недостаток стрелкового вооружения Красной Армии состоял в том, что на вооружении имелось множество типов и модификаций основного стрелкового оружия, а это затрудняло как обучение бойцов, так и поставку боеприпасов.

Тем не менее труженики тыла в военных условиях ставили рекорд за рекордом. «История не знает такого беспрецедентного перемещения промышленного потенциала в таких колоссальных масштабах на такие большие расстояния (1500–4000 км) и в столь сжатые сроки при одновременном снабжении фронта оружием, как это имело место в начальный период Великой Отечественной войны, — сказано по этому поводу в официальном сборнике Оружие Победы. — По существу, в исторически короткий срок (менее чем за год) была перебазирована в восточные районы индустрия европейской части страны, равная промышленности крупной державы (только крупных предприятий более 1500)…».

Причем многие перебазированные предприятия уже с ноября 1941 года начали снабжать Красную Армию необходимым вооружением, а к середине 1942 года выпуск военной техники превысил довоенный уровень.

Такое стало возможным потому, что заводы перебазировали в первую очередь сборочные цехи с запасом готовых деталей, чтобы по прибытии на новое место иметь возможность начать сборку и поставку оружия фронту. ...