Лидия Лукьяненко Случайная жизнь

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства.

© Лукьяненко Л. В., 2016

© DepositPhotos.com / grandfailure, обложка, 2017

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2017

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2017

* * *

Увидеть Париж

Эта неделя выдалась невероятно удачной для Никиты. Во-первых, его повысили в должности. Это было ожидаемое и заслуженное повышение, а потому доставило настоящее удовольствие. На новой должности оклад стал больше плюс проценты от продаж его отдела. Во-вторых, строители наконец закончили ремонт его новой квартиры. А в-третьих, он купил машину.

В жизни каждого человека бывают периоды, когда все дается легко: вдруг находятся давно потерянные вещи, звонят старые друзья, с которыми не виделся сто лет, и исполняются самые невероятные желания. Такие периоды называют белыми полосами. Их ждут годами и ценят безмерно. И всегда суеверно опасаются, что вот-вот белая полоса закончится и наступит черная – как расплата за прежнее везение. Поэтому и торопятся все нужные дела и начинания сделать именно в белый период.

Никите все это далось нелегко, и он тоже торопился. В его жизни, жизни тридцатилетнего холостяка, до сих пор было много труда, много упорства и очень мало свободного времени. Постоянное самосовершенствование как специалиста, стремление честным трудом занять соответствующее своим пожеланиям место в компании, создать прочную материальную базу для будущей, уже семейной жизни.

Приятели удивлялись планомерности его жизни. Молодой парень, здоровый, спортивный, а живет словно робот, по строгому расписанию. Ни загулов до утра, ни пьянок с друзьями, ни бурных романов с девушками модельной внешности, которыми, словно улей пчелами, забито все двадцатипятиэтажное здание их компании. Никита был совсем не праведником, и женщины в его жизни случались. Но ему было по душе то, что они не были знакомы с кругом, в котором он постоянно вращался. Ведь практически в офисе и проходила его жизнь. Пока в его квартире шел ремонт, он даже на выходные приезжал на работу и просиживал до ночи за компьютером. Он любил дело, которым занимался. Со старыми друзьями и дальними родственниками общался исключительно при помощи компьютера. А как, скажите, еще это возможно, если Стас с женой – в Америке, двоюродная сестра Рита – в Канаде, Руслан и Катька, его одноклассники, – в Австралии? А теперь к ним присоединился и Денис, его лучший друг со времен института, – укатил в Париж.

Его отсутствие он ощущал особо остро, хотя прошло уже полтора года, можно было бы и привыкнуть. Пока они учились в институте – делили одну комнату в общежитии, потом вместе снимали квартиру. Сначала – маленькую гостинку, а как стали больше зарабатывать – двухкомнатную. На его глазах развивался роман Дениса с Наташей. Он был свидетелем на их свадьбе. А потом стал свидетелем их развода. Трудно сказать, кто переживал этот разрыв тяжелее – он или Денис. Никита считал их удачной парой, а семейное счастье друга воспринимал как надежду, что вечная любовь все же существует, а значит, и у него есть шанс ее встретить. Но жизнь распорядилась иначе. Брак Дениса распался спустя два года. Самым неприятным стал тот факт, что Никита сам оказался невольным виновником их развода. Наташа нравилась ему, но только как жена друга. Он был рад услужить, помочь ей. А она все воспринимала, как оказалось, иначе.

Невольно сравнивая друзей, Наташа пришла к неутешительному выводу, что выбрала худший вариант, и со свойственной ей прямотой решила исправить ситуацию. Но она не поняла, что для Никиты она всегда была женой друга – и только лишь. В результате она задела самолюбие Дениса и потеряла на этом мужа, так ничего и не приобретя взамен. Потому что для Никиты дружба с Денисом была во сто крат дороже, а о Наташе как о женщине он никогда не помышлял. В итоге ситуация сложилась довольно щекотливая, и Никита мучился своей непонятной виной, пока Денис не сказал:

– Ты здесь ни при чем. Не ты, так другого найдет. А я не намерен из-за бабы терять лучшего друга…

Вскоре он улетел в Париж. Решил попытать счастья во Франции. А почему бы нет? Денис – молодой, энергичный, может работать в разных направлениях, к техническому образованию еще и языки. Когда же пробовать, как не в молодости? К тому же снова холостой, легкий на подъем.

Никите его недоставало. Не хватало их вечерних разговоров перед сном, его юмора, приправленного здоровым цинизмом, его заводного нрава и неожиданных выходок. Наташка – дура! Как можно было предпочесть такого интересного парня спокойному и даже скучному Никите? С Денисом они потому и ладили, что прекрасно дополняли друг друга. И его старый друг никогда не считал Никиту занудным, как его теперешние приятели.

Сразу Денис писал очень часто. Первое время они обменивались письмами по несколько раз в день и все знали друг о друге. Но со временем письма Дениса стали более краткими и приходили все реже. У друга появился свой круг общения и новые интересы.

На работе у Никиты тоже подобрался круг приятелей: Коля, начальник соседнего отдела, его заместитель Вадим, юрист Женька и программист Игорь. Заводилами были, конечно же, Вадим с Женькой. Они затевали мальчишники по пятницам, походы в ночные клубы, вылазки на шашлык и рыбалку и поездки в соседние города. Никита в таких развлечениях участие принимал, но без особого энтузиазма и не слишком часто. Он не мог позволить себе тратить много времени и денег на беззаботные развлечения. Друзья к его отказам уже привыкли и особо не наседали.

Женька, худой и высокий, всегда модно одетый, с волосами до плеч, собранными в девичий хвостик, иногда подначивал Никиту:

– Я тебе удивляюсь! Когда же отрываться, как не в молодости? Тратить жизнь на работу – это преступление перед самим собой!

Женьке легко было говорить и отрываться, когда вздумается. Квартиру приятелю купил отец, на машину тоже добавил. Женька был коренным киевлянином и всегда жил в достатке. И хоть спусти он все до трусов в казино, ему всегда было куда пойти переночевать и получить на ужин тарелку маминого борща.

Никита вырос в провинции, в поселке при железнодорожной станции. Его отец пьяным попал под поезд, когда Никита еще в школу ходил. Мать всю жизнь на инвалидности. Никита был ее поздним и единственным ребенком. И единственной надеждой. Поэтому студентом он не на дискотеках прыгал, а подрабатывал грузчиком в хлебном магазине под их институтом. К шести тридцати на работу приходил, а в полдевятого уже сидел на парах. В институте сам компьютер освоил. В их школе компьютер был всего один, и тот стоял вечно сломанный, а у них дома не то что на компьютер, на хлеб не всегда деньги были. Но освоил быстро: стремление быть лучшим всегда выводило Никиту на первые места. Потом стал работать в фирме. Сначала несложную работу за гроши выполнял, и то был рад, что на неполный день взяли. Со временем стал хорошим специалистом, а платили все так же. И если бы не Денис, то так бы и горбатился за копейки. С подачи друга Никита перешел в другую фирму и на другие деньги, и к концу института у него был уже приличный опыт работы. Мама умерла, когда он перешел на последний курс. Дом их по дешевке купил сосед, и Никита остался совсем один. Единственная тетка, сестра матери, умерла еще раньше, а ее дочь жила теперь далеко, за границей.

Потому Никита по-другому относился к жизни, чем его более удачливые друзья. У них были родители, квартиры, родственники. У Вадима вообще их было целое скопище, причем с хорошими связями, благодаря которым он и попал в фирму. Никиту же пригласили исключительно из-за его деловых качеств.

Пока они снимали жилье с Денисом, Никиту все устраивало. Арендная плата на двоих была приемлемой. Даже когда появилась Наташа, ничего не изменилось. Молодожены занимали одну комнату, Никита – другую. Он сначала собирался съехать, чтобы не мешать молодой семье, но они в один голос уговаривали его остаться. Так веселее, убеждали они, и дешевле. Он сдался, потому что, в сущности, они стали его семьей и ему самому не хотелось жить отдельно. Потом, конечно, он пожалел о том, что не съехал…

Когда Денис улетел во Францию, Никита начал подумывать о собственном жилье. Снимать квартиру одному было слишком дорого. Нужно было покупать свою. С этим ему повезло. Он быстро нашел хороший и вполне доступный вариант. Правда, квартира была убитая, как говорится, вусмерть. Но ему что так, что эдак пришлось бы делать ремонт: Никита был брезглив и чистоплотен по природе, и жить в стенах, где отирались чужие люди, он бы не стал. Денег на покупку не хватало, и он оформил кредит в банке. В квартире последние лет тридцать обитала старушка, и ремонта ее жилплощадь не видела давно. Хозяйка умерла; ее дети, приехав из других городов, наследство продавали в срочном порядке и потому отдали дешево.

Дом был старым, хрущевской постройки. Но у квартиры оказалось два очень веских достоинства – удачное месторасположение и приятный вид из окна. Никита сразу это даже не оценил. Главное – дешево, комната большая, в кухне повернуться можно, не то что в других хрущевках, а что ванная вместе с туалетом, так сейчас это даже модно. А как стали делать ремонт, открылись и другие достоинства. Во-первых, под старым линолеумом обнаружился добротный паркет, который достаточно было отциклевать и пару раз вскрыть лаком, чтобы привести в норму. Во-вторых, старая мебель оказалась из хорошего дерева. Мастер, которого он пригласил разобраться с паркетом и столяркой, оказался талантливым любителем-краснодеревщиком и взялся ее реставрировать.

После ремонта квартира полностью преобразилась. Строители поменяли двери и окна. В санузле стены сияли новой керамической плиткой, а сантехника – первоначальной белизной. Кухню ему изготовили на заказ, из недорогих материалов, но очень приличную. В комнате со светлыми обоями вычищенная и подновленная старинная мебель создавала неожиданный уют. Здесь уживалось старое и новое. На секретере с гнутыми ножками поместился компьютер, а маленький телевизор – на комоде для белья. Даже изголовье старой кровати, которое мастер пристроил к новому каркасу и ортопедическому матрасу, отлично вписывалось в общий интерьер.

Соседка Никиты, общительная и приятная черноволосая женщина средних лет, которая была дружна с предыдущей хозяйкой, пришла оценить ремонт. Ей очень понравилось сочетание старой мебели и современной техники. Она ходила по квартире, всплескивая руками:

– Надо же, как у вас ладно все получилось. Вот молодец-то! А еще говорят, что у мужчин вкуса нет.

– Да это не я. Что-то мастер подсказал, что-то маляр. Сказали, что если я хочу, чтобы комната просторнее казалась, то стены должны быть светлые. А я вообще простор люблю. Мастер так эту мебель хвалил! Говорит: классная работа, ей износу не будет! Просто где-то скобу заменить, где-то планку прибить. Пошкурил все, покрасил, лаком вскрыл, и смотрите – как новая!

– Красиво, красиво вышло, что и сказать. И кухня хорошая. Все есть. Вы извините, что я без приглашения пришла. Я познакомиться. С соседями дружить надо. Меня зовут Лилия Петровна.

– Никита.

– Очень приятно.

Лилия Петровна принесла в подарок большой вазон с китайской розой и угостила Никиту пирогом с вишней собственного приготовления, а он напоил ее чаем.

– Ты не бойся, что в этой квартире человек помер… – сказала она, когда они приступили к чаю с пирогом.

– А я и не боюсь, – ответил Никита, хотя такие мысли и приходили ему в голову.

– Многие скажут, что в таких квартирах плохая энергетика, и это правда. Но не в этом случае. Во-первых, я здесь отпевание заказывала. Так старушка мне велела. Так что здесь молитвой все очищено. А во-вторых, плохая энергетика от плохих людей остается, а Варвара Викентьевна была человеком хорошим. Так что здесь тебе хорошо будет!

На правах нового друга Лилия Петровна вызвалась сшить ему занавески. Никита согласился, и спустя несколько дней его окна были задрапированы новыми гардинами в комнате и кружевным тюлем в кухне.

Он хотел заплатить Лилии Петровне, но та наотрез отказалась. Да еще и обиделась:

– Чтоб я с соседа за дружескую услугу деньги брала?

– Простите, – стушевался Никита. – Я хотел как-то отблагодарить…

– Отблагодаришь еще. Мы соседи шумные. Еще мой Колька сто раз тебя попросит.

И правда, спустя несколько дней к нему пришел парнишка лет пятнадцати и попросил помочь с заданием по информатике. Лилия Петровна когда-то жила в коммунальной квартире и свои привычки быть с соседями на короткой ноге не меняла. Она нередко подкармливала Никиту домашней снедью, а взамен время от времени просила его о разных услугах: помочь старую мебель вынести, починить кран или прибить полку. Она познакомила его с другими соседями. Так Никита постепенно врастал в свое новое окружение, и это ему нравилось.

Благодаря хорошему окладу и жесткой экономии он всего за год погасил кредит и был очень доволен, что успел так быстро и сравнительно недорого приобрести собственную квартиру: за последние месяцы цены на жилье в городе сильно выросли. А с повышением в должности пришли и новые возможности. Квартиру он уже имел, жил по-прежнему экономно, поэтому решил исполнить свою давнюю мечту – купить машину. Он оформил новый кредит и оказался за рулем синего «рено».

Водительские курсы Никита закончил давно, еще в институте, однако практика уже подзабылась, и пришлось взять несколько частных уроков. Но вот уже вторую неделю он ездил на работу на собственной машине. Это было непередаваемое ощущение. Состояние постоянного праздника и постоянного же напряжения. Вождение пока не стало для него удовольствием. В офисе за весь день он уставал меньше, чем за один час за рулем. Чтобы привыкнуть, Никита ездил по вечерам по мало оживленным улочкам, по десять раз парковался у дома, отрабатывая повороты и задний ход. Он привык все делать на отлично. И это того стоило! Когда утром он парковал свой автомобиль у высотного здания компании, то с грустью думал о том, как порадовалась бы его успеху мама. Кто из жителей их поселка мог подумать, что мальчишка из самой бедной семьи, сын алкоголика и инвалидки, станет одним из ведущих специалистов в крупной столичной компании, будет иметь собственную квартиру и личный автомобиль?! Теперь он был уверен в будущем. Дальше его ждет очередное повышение, квартира больше и ближе к центру, престижная машина… И главное, теперь можно всерьез подумать о семье. Никита не хотел жениться нищим и идти жить к городской невесте, такой вариант у него был еще в институте. Он хотел привести жену в собственный дом.

Своими достижениями он, конечно же, делился с Денисом. В последнем письме тот его поздравил с приобретением машины и в который раз сетовал, что Никита теперь не рядом с ним. Денис предлагал ему ехать во Францию вместе. Они всегда были опорой друг другу. Но Никита отказался. Ему нравилась работа в компании, и он видел в ней вполне конкретную перспективу. Он так долго шел к тому месту, которое недавно занял, что бросать все и отправляться в неизвестность ему было совершенно ни к чему. К тому же он не знал других языков, кроме английского технического, и был слишком серьезным, чтобы пускаться в авантюры – ехать невесть куда и непонятно зачем. Денис – другое дело! Он авантюрист по натуре, золотоискатель. Из-за этого ему всегда везло чаще других, но и обломы случались тоже чаще.

В тот вечер он, как всегда, вышел из офиса после восьми, когда большинство сотрудников уже давно покинули здание. Никита задерживался часто: он не умел по звонку начинать или заканчивать работу. Его синяя машина сиротливо стояла на парковке. Майский вечер был светлым и теплым.

Никита медленно вырулил со стоянки и поехал знакомой дорогой домой. Машин было немного, и он чувствовал себя уверенно. На перекрестке он остановился на красный свет, пропустил пешеходов и, как только зажегся зеленый, снова наступил на газ. Он проехал следующий перекресток, миновал еще одну зебру, и вдруг прямо под колеса его машины метнулась женская фигура. Никита стремительно выжал тормоз, машина, завизжав резиной, резко остановилась, но женщина уже упала под бампер «рено».

Никиту прошиб холодный пот. Вот тебе и белая полоса! Неужели все его везение закончится тюрьмой? Он еще не привык к габаритам своего автомобиля, и перед глазами тут же всплыла жуткая картина: под колесами кровь и бездыханный труп.

Начинающий водитель, купивший автомобиль на деньги, заработанные собственным трудом, всегда старательно избегает возможных столкновений. Никиту пугало близкое соседство любой машины, а самая маленькая царапина на капоте могла испортить настроение на весь день. Особенно он опасался бегущих пешеходов, которые в часы пик то и дело возникали в не предусмотренных для перехода местах.

– Друг, ну почему ты лезешь именно под мою машину? – любил он приговаривать, тормозя и пропуская очередного нарушителя. – Надоела жизнь, так с моста прыгни. Почему надо обязательно сажать кого-то в тюрьму?

Это был юмор в стиле Дениса, и он его своеобразно развлекал.

Но сейчас все было совершенно серьезно. За несколько секунд Никита не успел ничего понять. Как он мог сбить женщину, стоявшую на тротуаре? Если она бежала, то почему он ее не заметил? Не сама же она бросилась под колеса?

Возле них начал собираться народ. Поначалу Никита словно прирос к рулю, но, когда шум голосов усилился, вышел из машины. Все обстояло не так уж плохо. Девушка сидела на асфальте перед капотом и потирала ушибленную коленку.

– Что случилось?

– Женщину сбили.

– Вот этот?

– Ага.

– Летают как сумасшедшие!

– Чуть человека не угробил!

Никита не слушал окружающих. Он смотрел на девушку в тонком зеленом с разводами платье. У нее были прямые длинные волосы цвета пшеницы и красивые стройные ноги, обутые в белые босоножки. Лица он не видел: она сидела, низко наклонив голову.

– Пропустите, граждане. – Толпа расступилась перед неизвестно откуда взявшимся гаишником. – Что произошло? Пострадавшая вы? – наклонился он к девушке. – Встать можете? Помощь врача нужна? – Он повернулся к Никите. – Вы водитель? Пройдемте к машине. Граждане, расходитесь, не создавайте затор! Если есть свидетели происшествия, подойдите к милицейскому автомобилю.

После этих слов толпа поредела, а вскоре почти все разошлись.

– Так… – Молодой гаишник сдвинул фуражку и почесал лоб. – Значит, свидетелей нет. Нарушаем, гражданин водитель. Ваши права, страховка и документы на машину.

Из-за «рено» выехала белая «девятка» и притормозила возле милицейской машины.

– Товарищ инспектор, я все видел. – Из автомобиля вышел невысокий крепкий мужчина лет сорока. – Водитель не виноват. Она сама под колеса сиганула. Я сразу по тормозам. Едва его в зад не пнул. Таких вот и надо сажать. Жить надоело, так чего другим ее портишь!

Он повернулся в сторону девушки и смерил ее гневным взглядом. Она по-прежнему не поднимала лицо, скрытое русыми волосами.

– Так все и было? – спросил Никиту гаишник.

Он кивнул, все еще не смея поверить в благоприятный исход происшествия.

– Да она сама упала! Он ее даже не задел. Очень быстро отреагировал, – настаивал мужчина. – Вы осмотрите машину.

Инспектор вдвоем с подошедшим коллегой присели перед капотом и тщательно его осмотрели.

– Никаких вмятин, – подтвердил второй. – Девушка, машина вас задела?

Пострадавшая не отвечала, словно не слышала.

– Эй, девушка, вам плохо? У вас шок? – заглянул гаишник ей в лицо.

В этот момент подъехала скорая помощь, и пожилая врач в очках и белом халате увела девушку в машину.

Инспектор, не выпуская документы Никиты из рук, велел свидетелю и предполагаемому нарушителю написать, как было дело. Никита очень подробно написал, как он ехал, соблюдая правила, и как аварийно затормозил, увидев фигуру, бросившуюся под колеса. Гаишник собрал показания, сунул Никите протокол для подписи и велел подождать заключение врача. Пожилая женщина в белом халате подошла и сообщила, что никаких видимых повреждений, кроме ушиба коленного сустава, у пострадавшей не обнаружено. Но для полного заключения девушку нужно отправить в больницу и провести обследование.

– А чего она молчит? – спросил гаишник.

– Шок, – констатировала врач и, поглядев на бледного Никиту, спросила: – А вам помощь не нужна?

Он отрицательно покачал головой.

– В общем, мы везем ее в шестую больницу, в травматологию. В райотдел сообщат.

– Так, а имя-фамилия ее как?

– Узнаем – сообщим. – И докторша направилась к машине скорой помощи.

Гаишник, словно нехотя, отдал документы Никите.

– Держите, водитель. Считайте, что вам повезло. Придет повестка в суд, обязательно явитесь по указанному адресу. С потерпевшей держите связь. Советую посетить ее в больнице после обследования.

– Не дрейфь, парень! – хлопнул его по плечу мужик из «девятки». – Обойдется. Машина без вмятин – это главное. И ты ничего не нарушал. Так на суде и говори. А сейчас, как приедешь, водки выпей! Граммов двести. Проверено – помогает!

Никита пожал ему руку и сердечно поблагодарил. А приехав к себе, выпил рюмку водки, чего обычно никогда не делал в одиночестве, помня о пагубном пристрастии своего отца.

На следующий день он позвонил в офис, сказал, что будет после обеда, и на вопрос честно ответил: «Мне в больницу надо». В травматологии долго не могли понять, чего он хочет. Какая больная, какое ДТП? Имя-фамилия у больной есть? Дежурная сестра довела Никиту до белого каления, после чего направила его к дежурному врачу.

Врач прибыл на дежурство только утром и ничего не мог сказать о вчерашней больной, так как ее уже в больнице не было. Вняв его настойчивым просьбам, он позвонил травматологу, дежурившему вечером, и выяснил, что да, поступала пострадавшая в ДТП. Ей сделали рентген, никаких внутренних повреждений не обнаружили и дали успокоительное. После чего она сообщила свои данные и уехала домой.

– Спросите у него, пожалуйста, – нависал над врачом Никита, – у нее действительно не было никаких повреждений? Это точно?

Дежурный врач повторил вопрос и энергично закивал, подтверждая ранее сказанное:

– Не волнуйтесь. Все с ней в порядке. Мой коллега утверждает, что перенесенное нервное потрясение налицо. Но не от ДТП. Что-то повергло ее в шок до этого, как результат – попытка суицида или просто несчастный случай.

– Это точно? Мне не надо ехать к ней?

– Думаю, не стоит. Милиция была? Значит, в суд вас все равно вызовут. А начнете проявлять инициативу, она еще на вас всех собак повесит.

– Как это?

– Ну, подумает на досуге и решит обвинить вас в том, что именно вы довели ее до шока. Подаст в суд на возмещение морального ущерба, или на лечение последствий наезда, или еще что-нибудь. Знаете, такие аферистки попадаются…

Никита дал ему двадцать долларов в благодарность за хлопоты, которые врач спокойно принял, и отправился на работу.

Тревожные мысли по поводу этого инцидента не давали ему покоя все время, которое предшествовало суду. Повестка пришла спустя две недели. В здание суда он явился загодя, готовый ко всему, даже к самому худшему. Но все прошло очень обыденно. Его пригласили в указанный кабинет, который оказался маленьким помещением на два стола. За столами сидели две молодые женщины: одна – судья, другая – ее помощница. Судья жестом пригласила его сесть, быстро прочла вслух содержание протокола и заключение из больницы и объявила, что на основании свидетельских показаний и осмотра автомобиля он признается невиновным в совершении ДТП, тем более что потерпевшая сторона претензий не предъявила и в суд не явилась.

После объявления судебного решения Никита еще несколько минуту сидел, не веря, что все обошлось, но постепенно пришел в себя и встал, устыдившись своего малодушного волнения. Молодая судья и ее помощница насмешливо смотрели на его напряженное лицо.

– Вы можете быть свободны.

– Спасибо, – сказал Никита. – А почему она не пришла?

– Откуда мне знать?

– И это все? – по-прежнему не веря, переспросил он.

– Да.

– Вы сказали, что она до суда не предъявила претензий. А потом может?

– Что «может»? – раздраженно спросила судья.

– Ну, это… предъявить претензии.

– Вот у нее и спросите!

Никита подумал и попросил:

– Дайте, пожалуйста, ее адрес.

Девушка жила в новом районе на окраине. Это было довольно далеко от офиса, поэтому Никита смог поехать туда только через день. Ему все еще с трудом верилось, что он так легко отделался.

Указанная квартира находилась на двадцать первом этаже высотного дома, и, поднимаясь в новом скоростном лифте, он думал о том, что сказал врач. Если девушка и правда хотела покончить с собой, что же у нее произошло? И тут же его охватило раздражение: живет на такой высоте! Можно покончить с собой, сделав всего один шаг с балкона!

Девушка открыла дверь, даже не спросив «Кто?». Она оказалась довольно высокой, худенькой и миловидной. Длинные русые волосы были гладко зачесаны назад и заплетены в косу, из-за чего высокий лоб и большие глаза казались очень выразительными. Нижняя часть лица была мелкой: маленький рот и небольшой носик придавали ей кукольное выражение. Но кукла была достаточно грустной.

– Вы от Геннадия? За вещами? – спросила она.

– Нет, я к вам.

Ее тонко выщипанные брови недоуменно взметнулись, но через мгновение она напустила на лицо равнодушное выражение и махнула головой в сторону гостиной – очевидно, приглашая его войти.

Они зашли в роскошно обставленную комнату. Никита с уважением посмотрел на огромный телевизор с плоским экраном. Он давно мечтал купить себе такой же.

Девушка присела в большое белое кресло и жестом пригласила его сделать то же самое. Спокойное достоинство, с которым она держалась, как-то не вязалось с его сложившимся впечатлением о ней. Никита ожидал увидеть нервную, неуравновешенную девицу, чуть ли не сумасшедшую. И то, что она оказалась совершенно не такой, сбило его с толку.

– Я пришел узнать, почему вы не явились в суд.

В этот раз брови приподнялись лишь чуть-чуть, и через мгновенье ее лицо осветила виноватая улыбка:

– А-а, так это вы? Тот самый пострадавший!

– Наоборот. Пострадавшая – это вы. А я, вашей милостью, нарушитель.

– Ну да, это они так думают. – Она нахмурилась, встала и нервно заходила по комнате. – Я же им все сказала. Это было глупо с моей стороны! Совершенно глупо! Так зачем мне ходить на их дурацкий суд? И вам. Вы же не виноваты!

– Такова процедура, – напомнил Никита. – Они действуют по закону. И я их понимаю. Для всех было бы лучше, если бы вы все-таки приехали в суд и повторили то, что сейчас сказали мне.

– А вы, видно, такой же. – Она, сплетя руки на груди, остановилась посреди комнаты и, прищурившись, посмотрела на него. – Законопослушный и правильный. Вам нравятся эти законы? Вот вы их и придерживайтесь! Я их не писала! Почему же я должна что-то делать по этим законам?

«Точно не в себе», – подумал Никита. Не стоило ему приходить сюда.

– Все вокруг такие правильные, что жить тошно! – продолжала девушка, словно не видя его. – И подлости делают исключительно из правильных побуждений. И людьми манипулируют, и лгут тоже исходя из законов. А эти самые законы составляет кучка уродов. И пишутся законы под конкретного человека. Вот захотелось одному олигарху, чтобы было так, – и все, закон приняли! Вот вы, рядовой гражданин этой страны, обыкновенный обыватель, скажите, вы счастливы в ней?

– Вы говорите ерунду, – холодно возразил Никита, которого обидело слово «обыватель». – Законы составляются исходя из здравого смысла и нормальной логики. Потом долго обсуждаются компетентными органами и принимаются в соответствующих инстанциях.

– Какую чушь вы несете! Вы, человек, который чуть не пострадал из-за того, что какая-то ненормальная бросилась к вам под колеса. Да если бы вы не успели затормозить, на вас бы уже повесили уголовное дело. И вы долгие годы провели бы в тюрьме за непредумышленное убийство. Да вы ненавидеть меня должны! А вы пришли сюда с видом побитой собаки. Да не стану я на вас в суд подавать, не бойтесь! Живите спокойно!

– Чего вы на меня орете? – вдруг вспылил Никита, что случалось с ним крайне редко.

Фраза о побитой собаке задела его за живое. Что, он действительно приперся из страха, что эта дура будет его терроризировать? Пусть только попробует!

– Если я и пришел сюда, то только из-за того, что вы сначала сбежали из больницы, а потом не приехали в суд. Ситуация ненормальная, а я привык свои проблемы решать цивилизованно! Какого черта вы бросились под машину? Вам что, действительно жить надоело?

– Вам не понять, – надменно бросила она и снова уселась в кресло.

– Да куда уж мне понять ваши переживания! Сразу видно, – обвел он насмешливым взглядом комнату, – живете вы в ужасных условиях. Нищета, беспросветная бедность, тяжелое детство. Богатые тоже плачут? Слышал!

– Не ваше дело! – отрезала она. – Такие разные люди, как вы и я, никогда не поймут друг друга.

– Да не собираюсь я вас понимать! – Никита сам не знал, почему она так его раздражала. – Вы с жиру беситесь, а я чуть не поседел за эти дни! Хочется покончить с собой? Есть масса способов сделать это, не привлекая ни внимания, ни участия общественности. Или напоследок хочется хоть кому-то сделать гадость? Но я-то чем виноват? Тем, что встретился на вашем пути?

Девушка закусила губу, теперь она выглядела подавленной.

– Хорошо. Я готова перед вами извиниться. Я не хотела никому доставлять неприятностей. Довольно с вас?

Никите тоже стало неловко. Несмотря на раздражение, девушка все же вызывала в нем сочувствие.

– На суд я не пришла, потому что мне не до того, – устало сказала она. – А из больницы сбежала, потому что испугалась, что меня упекут в сумасшедший дом или поставят на учет. А так никто ничего не узнает.

– Почему не узнает? Я же вас нашел.

– Точно! А как вы меня нашли? – испугалась она.

– Да вы сами назвали свое имя и дали этот адрес. Врачу в больнице.

– Ой! – Она снова заметалась по комнате. – Какой ужас! Как это я так сглупила!

– Чего вы так испугались? Никто вас силком в психиатрическую не потащит. Дело закрыто. Зачем вы милиции?

– Я хочу уехать за границу. Документы на визу подала. Если они что-то такое узнают – мне откажут!

– Да не волнуйтесь вы, может, и не узнают.

В этот момент в дверь позвонили и девушка бросилась открывать.

– Я от Геннадия Петровича, – раздался в коридоре мужской голос. – Вещи где?

– Возьмите.

– Геннадий Петрович велел передать, что квартира оплачена до конца месяца. Будете уезжать – ключи на столе оставьте.

– Хорошо.

Дверь захлопнулась. Но девушка не появилась в комнате. Никита сидел, ожидая ее возвращения, и размышлял. Что же могло произойти, чтобы молодая красивая девчонка решилась на столь отчаянный шаг?

Он сидел долго. Прошло уже минут десять, но девушка в комнату не вернулась. Наступившая в квартире тишина испугала его. Не хватает только, чтобы она сиганула с балкона! Именно тогда, когда он здесь. Он вышел в коридор, заглянул в кухню – там никого не было. В спальне с огромной кроватью – тоже пусто. Его затошнило. Он подбежал к окну спальни и высунулся чуть ли не по пояс. Внизу темнел квадрат двора с зелеными кругами крон деревьев. Он зачем-то побежал обратно в гостиную, вышел на балкон, словно она могла выброситься из зала, где все это время находился он. Балкон выходил на ту же сторону, что и окно кухни, и внизу, где шумела оживленная улица, он тоже не заметил очертаний тела. Он приоткрыл дверь в туалет. Дернул ручку двери в ванную. Ага! Слава богу! Он расслышал слабый шум воды за массивной дверью и уже хотел уйти, но что-то его остановило. Путем простых логических заключений в его голове сложилось новое подозрение. Ванна! Ванна – вода – вены! Она может вскрыть себе вены!

– Эй! – постучал он. – Эй ты, открой-ка!

Ответом ему был только шум льющейся воды. Так и есть! Режет вены, дура!

– Открой, слышишь! Настя! – заорал он, вспомнив имя, написанное на бумажке вместе с адресом. – Открой немедленно! А то я дверь сломаю!

И поскольку она не отвечала, он сначала легонько, так, чтобы сломать только язычок замка, а потом уже сильнее надавил на дверь плечом. Она оказалась прочная, из дорогого дерева, и ничего другого не оставалось, как, разбежавшись, попытаться выбить ее. Что Никита и сделал. Он с силой толкнул дверь, не заметив, что шум воды прекратился, и с разбегу влетел в ванную, потому что девушка уже открыла замок. Он налетел на раковину и чуть не разбил головой большое круглое зеркало над ней. Оно угрожающе задрожало, но не упало. Девушка стояла рядом, завернувшись в большое банное полотенце, и удивленно смотрела на него.

– Вы не ушли?

– А вы чего… закрылись? – поморщился он, потирая ушибленное плечо.

Она недоуменно посмотрела на Никиту и, догадавшись о его подозрениях, начала смеяться. Он смотрел, как она, зажмурив глаза и запрокинув голову, хохотала, и до того нелепыми показались ему собственные опасения, что он тоже засмеялся. Так они стояли и хохотали, пока ее смех не перешел сначала во всхлипывания, а потом в рыдания. Теперь она плакала, да так горько и безысходно, что Никита не мог этого вынести. Он обнял ее и стал гладить, как ребенка, по голове, по влажным после душа волосам, по прохладной, в каплях спине, пока она, склонив голову ему на плечо, безутешно рыдала. Девушка, словно в беспамятстве, обвила его шею руками, и он чувствовал, как горячие слезы капают ему на шею.

– Ну-ну, перестань. Пожалуйста, перестань, – шептал он, вдыхая травяной запах ее влажных волос.

Затем он осторожно приподнял ее и на руках отнес в спальню. Она оказалась удивительно легкой для своего роста, даже какой-то невесомой. Он бережно опустил девушку на постель, целомудренно прикрыв ее длинные обнаженные ноги углом покрывала. Она уже не рыдала, только судорожно всхлипывала и не отпускала его шею. Волосы ее разметались, глаза были закрыты.

– Поцелуй меня, – прошептала она.

– Чего? – не понял Никита.

– Пожалуйста… – Она, не открывая глаз, тянулась к нему. – Пожалуйста…

В пятницу он решил сходить с друзьями в бар, оторваться по полной, как называл это Женька. Надо было обмыть машину, чтобы хорошо ездила. И вообще, Никите нужна была разрядка. Сначала это злосчастное ДТП, потом дни до суда, которые он по пальцам считал. Он не мог ни на секунду расслабиться, только и думал, что будет да как. Потом это сумасшествие. Красавица Настя со своим непонятным нравом и легко меняющимся настроением. То обвиняла его, смотрела с презрением, как солдат на вошь, то на шею бросилась. Воспоминания об этом не давали ему заснуть по ночам. И то, как он отреагировал на ее поцелуи, было непривычным и странным. Никогда еще Никита не чувствовал к женщине столько нежности. В тот миг, когда она обвила его шею руками, он потерял власть над собой. Он сделал бы что угодно для нее. Она была такая хрупкая, такая нежная и беззащитная, что хотелось укрыть ее от всего мира в своих объятиях. И это было тоже не похоже на него. Современные девушки зачастую сами проявляли инициативу. Некоторые так просто вешались на шею, как выпьют лишку. Настя тоже первая обняла его, но в ее объятиях не было ничего пошлого, ничего вызывающего, только мольба о помощи. То, что случилось потом, возможно, и не входило в ее планы, поскольку дальше она уже инициативы не проявляла. Она не противилась, но словно, внутренне отстраняясь, просто уступала ему. Он почувствовал это, но остановиться уже не смог. Однако ушел он сразу же, как только она попросила об этом.

– Ты в порядке? – спросил он на прощание.

– Да, все нормально.

– Я оставлю тебе визитку. Позвонишь?

– Хорошо, спасибо, – пробормотала она, вряд ли понимая, о чем ее спрашивают, и отвернулась, завернувшись в покрывало.

Никита благоразумно полагал, что вскоре забудет об этом происшествии. Но проходили дни, а он не мог заставить себя не думать о ней. Такая молодая, такая красивая и такая непонятная. Кто был этот Геннадий? Почему она хотела покончить с собой? Эти вопросы не давали ему покоя. Он не мог позвонить ей, так как не знал ее номера телефона. А сама она не звонила.

Впятером они засели в ночном клубе до утра. Это был самый престижный и модный клуб в городе, и Никита, уже изрядно выпив, весь вечер всматривался в высоких девушек в зале, отыскивая среди них Настю. Он выставил друзьям три бутылки водки. В клубе не готовили. Они взяли легкие закуски, и к полуночи все были пьяны.

– Наш друг, моралист Никита, кажется, наконец-то выбирает девушку на сегодняшнюю ночь, – едва ворочая языком, язвил Вадим.

– По этому поводу надо выпить, – поддержал его Женька.

– Коля, наливай, что осталось! – скомандовал Игорь.

Голова у Никиты гудела. После застолья они танцевали. Потом за их столиком оказались две девушки. Они курили не переставая, и у Никиты от дыма стали слезиться глаза. Затем девушки куда-то пропали – как оказалось, они ушли с Женькой и Вадимом. Под утро они вдвоем с Колей с трудом вынесли отяжелевшее тело мертвецки пьяного Игоря и втолкнули его в такси.

Никита проснулся после обеда в субботу с жуткой головной болью. Едва доплелся до кухни, сделал себе кофе и, выпив таблетку, снова лег. И это они называют «оторваться»?! Ну и какой в этом смысл? Что за радость? Теперь будет до вечера приходить в себя. Нет, не зря он не любит пить. Да и наследственность у него такая, что лучше не усердствовать. Он закрыл глаза и вытянулся на постели. Снова вспомнил Настю. Она все так же интересовала его. Где она? Что сейчас делает? Почему не звонит? Может, съездить к ней?

В дверь позвонили, и он поплелся в одних трусах открывать. Пришел сосед, худой Колька, с литровой банкой зеленоватой жидкости.

– Чего тебе? – спросил Никита, держась одной рукой за косяк.

Кофе и таблетка совершенно не помогали.

– Держите! – Колька протянул ему банку.

– Что это?

– Рассол. Мамка велела вам передать. Она видела, как вы утром из такси выходили. Первое дело при похмелье.

– Да? А ты откуда знаешь?

– Так у меня ж папка пил! Оттого и помер.

– Я не знал. – Никита ощутил родство с соседом. – Давай попробую.

Он выпил полбанки, стоя полуголым на пороге. Рассол был вкусным, с ароматом укропа и смородиновых листьев, и Никита почувствовал себя лучше.

– Спасибо матери передай. И тебе спасибо.

К вечеру ему стало легче. Но желание увидеть Настю по-прежнему не давало покоя. К восьми он отправился в душ, побрился, наскоро перекусил и поехал к ее дому. Он хотел купить цветов, но, подумав, отверг эту мысль. Лучше не рисковать, а то еще погонит его букетом, как поганой метлой. С нее станется. Лучше сказать, что так, проездом, был в ее районе и решил проведать. Тоже глупо. Что же сказать? А может, она ничего не спросит. Вдруг она тоже его ждет?

Он припарковался у знакомого дома и через пять минут уже звонил в дверь. На звонок никто не отзывался. Он прислушался. Но разве через такую дверь что-то услышишь? Никита потрезвонил еще минут десять и спустился вниз.

– Вы не подскажете, где Настя из сто восемнадцатой квартиры? – спросил он у консьержки, пожилой суровой женщины.

Она покачала головой:

– Не знаю.

– С ней ничего не случилось? Не заболела? Не слышали?

– Откуда мне знать? Эта квартира уже три года сдается то одному, то другому. Всех не упомнишь.

Он в рассеянности сел за руль. Значит, это не ее квартира. Верно! И тот мужик, что пришел за вещами Геннадия, сказал: заплачено до конца месяца. Сегодня тридцатое. Все правильно. Геннадий, видно, ее любовник. Богатый. Пока нужна была – снимал ей жилье, а потом вышвырнул, как котенка. Может, у нее больше и нет никого. Вот под машины и кидалась! Какой он дурак! Ему надо было приехать к ней на следующий же день, а он все чего-то выжидал.

Сознание того, что он больше никогда не увидит эту странную Настю, неожиданно сильно огорчило Никиту. Впервые в жизни он встретил девушку, о которой думает почти постоянно, и так легко отпустил ее. Он ехал спящим городом, ночными улицами и вспоминал ее хрупкое тело, влажные длинные волосы, в которых путались его пальцы, ее нежную кожу и горячее дыхание. От таких мыслей ему становилось жарко и одновременно тоскливо. Он потерял ее!

А может, это и к лучшему. Найди он ее сейчас в прежней квартире, кто знает, каких бы глупостей он натворил. Такая девушка не годится в жены. Она слишком непредсказуема и непонятна…

Ее звонок нашел его, когда он уже и не ждал.

– Слушаю, – ответил Никита, увидев на экране незнакомый номер.

– Прости, что беспокою, но я не знаю, к кому еще обратиться, – прозвучал странно знакомый женский голос.

– Да? – сказал он, пытаясь вспомнить, кому бы этот голос мог принадлежать.

– Я Настя. Помнишь, я еще бросилась под твою машину?

– Настя? Помню! Что-то случилось?

– Да. Случилось… Не то чтобы… В общем, мне нужна твоя помощь.

– Я готов.

– Я сейчас в аэропорту. И так случилось, что я не могу уехать отсюда…

– Куда уехать? Улететь?

– Нет. Я уже не могу улететь. Мне надо в город вернуться. А денег нет… Я нашла твою визитку и подумала: у тебя машина… Может…

– Да-да, конечно!

– Никита, чего примерз? Идем, шеф ждет. – Сотрудник заглянул к нему в кабинет. – Ты что, забыл про совещание?

Он взглянул на часы. Точно, совещание у главного через минуту. Он вышел из кабинета, продолжая разговор:

– Я приеду, но только где-то через час. Раньше никак…

На том конце отсоединились. Он шел в кабинет к главному и чертыхался про себя. Нужно же было ей позвонить, когда он ну никак не может вырваться. На совещании он плохо соображал и только ценой невероятных усилий заставлял себя думать о рабочих проблемах. Совещание тянулось, как ему показалось, бесконечно. Шеф был многословен и вальяжен. У него было хорошее настроение, и его тянуло поговорить. Он то и дело пускался в лирические отступления, а Никита сидел как на иголках. Она позвонила. Она позвонила! И он снова может ее потерять из-за того, что сегодня их боссу хочется побалагурить!

Наконец шеф соизволил закончить совещание, не забыв едко отметить, что настроение начальников отделов напрямую определяет климат в рабочих группах, и при этом недовольно покосился в сторону Никиты. Но ему было плевать. Прошло то время, когда он боялся подковерной борьбы, интриг и сплетен. В настоящий момент он занимает свое место и не собирается прогибаться перед шефом, даже если тому и не нравится выражение его лица. На этом совещании не было сказано ничего важного или нового. Откровенно пустая трата времени.

После совещания он отправился к себе в кабинет и стал звонить по последнему номеру. Она не брала трубку. Он набирал и набирал его: пока собирал сумку, выходил из офиса, садился в машину… Шли длинные гудки, но она не отвечала. Он завел мотор, поставил телефон на автодозвон и уже выехал на проспект, как вдруг она ответила.

– Алло, Настя! Это я! Я сейчас за тобой приеду. Ты в каком терминале?

– Я в городе.

– Где?

– На мосту?

– На каком мосту?

– Где метро…

– Что ты там делаешь?

– Стою… – Голос у нее был такой, что он испугался.

– Настя!

– Да?

– Ничего не делай и никуда не ходи. Я сейчас буду.

Никита несся как сумасшедший. Впервые его не пугало дорожное движение и он не думал, что может случайно поцарапать или ударить свою новенькую машину. До моста он доехал быстро. Потом перестроился в крайний правый ряд и медленно поехал за большим грязным грузовиком, готовясь затормозить в любой момент. Он проехал мост и не увидел ни одного человека, стоящего или идущего по мосту. Что бы это значило? Вероятно, она по другую сторону. Он съехал с моста, развернулся и так же медленно поехал в другую сторону. Никого! Что за шутки? Но, подъезжая к набережной, он заметил женскую фигуру. Она стояла, опираясь локтями на чугунные перила моста, и смотрела вниз, в воду. У ее ног лежала большая дорожная сумка.

Он остановился, не забыв включить аварийку, и опустил стекло:

– Настя! Садись.

Она повернулась и посмотрела на него, словно не узнавая. Ему пришлось выйти, взять ее за локоть и посадить в машину. Сумку он бросил на заднее сиденье.

По дороге она молчала. Никита повез ее к себе. Он не знал, что с ней случилось, и не хотел расспрашивать по дороге. Захочет – сама расскажет. Она очнулась, только когда они уже подъезжали к его дому.

– Куда мы едем?

– Как ты добралась в город? – спросил он, проигнорировав вопрос. – Ты же сказала, что денег нет.

– Предложил один мужчина. С виду приличный. А в машине стал такие вещи говорить, что я вышла сразу же, где пришлось.

– На мосту?

– Угу, – промычала она. – Вышла, стою и думаю: «Вот зачем такая жизнь?»

– Ты слишком часто так думаешь, тебе не кажется?

Она не ответила, только отвернулась к окну и закрыла лицо руками. «Господи, почему все это происходит со мной?» – прошептала она. Никита сбросил скорость и начал поворачивать к площадке перед домом.

– Ты куда меня привез? – всполошилась она.

– К себе.

– Зачем?

– Ты ведь, кажется, просила о помощи?

– Ничего я не просила.

– Ну как же, ты же звонила!

– Я просила привезти меня в город. Но я добралась без тебя.

– А у тебя есть куда ехать? Давай отвезу. – Он с готовностью снова завел машину. – Говори адрес.

Настя молчала.

– Ну?

Никита выждал несколько минут и заглушил мотор.

– Идем. Дома разберемся.

Она подчинилась. Никита шел впереди со своим ноутбуком и ее объемной сумкой. Ни слова не говоря, Настя проследовала за ним на четвертый этаж.

В квартире она робко остановилась у порога, опустив голову. Ее длинные волосы скрывали лицо. «Что у нее за манера такая, – подумал он, – нагнуть голову и спрятаться за волосами, словно укрыться от всего мира?»

– Пойдем в кухню. Ужинать будем.

Он повел ее за собой, усадил за стол и заглянул в холодильник.

– Так, что тут у нас?

В холодильнике было пусто. Тут он вспомнил, что после работы как раз собирался съездить в супермаркет.

– Да… – пробормотал он и закрыл дверцу. – Чай будешь? С медом.

Настя кивнула. Он включил чайник, достал чашки и блюдца. Хорош хозяин! Привел девушку в гости. В доме есть нечего. Может, пригласить ее в ресторан? Он бросил взгляд на свою гостью. Не пойдет. Еще и испугается. Или сбегать в гастроном на углу? Хотя, оставь ее теперь одну в квартире, возьмет и уйдет. Лучше уж попьют пустого чаю…

Никита уже разливал чай по чашкам, когда в дверь позвонили. На пороге стоял улыбающийся Колька с маленькой кастрюлей в руках.

– Здрасте. Вот, мамка передала. Она вас из окна видела. С девушкой, – во весь рот заулыбался он. – Ужина у вас, небось, нет?

Никита в очередной раз обрадовался тому, что у него такие соседи, и чуть не расцеловал рыжего оболтуса.

– Спасибо, Колька, вы меня выручили! У меня, знаешь, даже хлеба не оказалось, – косясь в сторону кухни, признался он. – Так неудобно…

– Тю! Хлеба? Так я мигом в магазин слетаю! – с готовностью вызвался парнишка.

– Правда? Вот спасибо! Погоди, я тебе сейчас денег дам.

Он вернулся с кошельком и протянул Кольке несколько купюр, перечисляя, что следует захватить вместе с хлебом:

– Сыр, колбасу, масло, молоко, яйца. Не тяжело будет?

– Обижаете, дядь Никит. Хотите, я еще торт куплю? У нас в гастрономе такой классный торт продают, вашей девушке понравится. Только он дорогой.

– Бери. И знаешь что, захвати еще фрукты: яблоки там, апельсины, бананы. В общем, чего увидишь. Ну и себе что захочешь купи. За беспокойство.

Колька бросился вниз по лестнице, а Никита вернулся в кухню, неся в руках спасительную кастрюльку. Настя сидела, горестно подперев ладонью щеку. Волосы она убрала с лица, и ее высокий лоб был озабоченно нахмурен.

В кастрюльке оказались голубцы, распространяющие такой умопомрачительный запах, что у Никиты прямо слюнки потекли. Он выложил голубцы на тарелки и присел к столу:

– Давай-ка ешь.

Настя не заставила себя упрашивать и налегла на голубцы. На несколько минут воцарилось молчание.

– Ну как? – спросил Никита, подцепив вилкой новую порцию.

– Очень вкусно! – ответила Настя с полным ртом.

– Соседка передала. Мировая женщина! Увидела нас в окно и догадалась, что у меня есть нечего.

– Может, она в тебя влюблена?

– Что ты! Она в возрасте. Просто со всеми соседями дружит. Мне вот занавески сшила. Старушкам лекарства носит. Ну и я, если надо чего, всегда пожалуйста. На рынок свозить, мебель передвинуть… С соседями дружить надо.

– Дружить – это хорошо. – Настя подобрала последние зернышки риса и повторила: – Спасибо. Очень вкусно.

– Погоди, мы еще чай с тортом пить будем. Сейчас Колька принесет.

– А я, сколько в городе жила, ни с одной соседкой не познакомилась. Каждый сам по себе. Это у нас в селе все друг друга знают, а здесь ты никому не нужен, хоть сдохни.

– Ну, ты же видишь, не все такие. ...