Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Андрей Кудин Странничка История книг
Посвящается моим любимым четверым странникам: Полине, Филиппу, Тимофею и Юлии
© Кудин А., 2017 © Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2017
1
Вот какая необычная история приключилась однажды с книгами. Страничка встрепенулась во сне и тотчас пробудилась – оттого, что её приподнял и едва не унёс с собой ветер. Ощущение было волшебное, и с этим ощущением мог продолжиться её сон. Почему же она не сдалась ветру? Ведь всё время, пока лежала в тёмном, закрытом помещении, она грезила о воле. Что вдруг остановило её? «Должно быть, врождённый страх» – решила страничка, которая на самом деле не испытывала никакого страха. Мысль о том, что она была так близка к свободе, быстро забылась, так как страничка поняла, что находится в новом для себя месте. Это был дом, деревянный, почти пустой; из открытого проёма входной двери виднелась присыпанная кое-где жёлтыми листьями неостеклённая веранда. На полу лежали книги, целые горы книг, – в основном таких, которые уже потеряли свой книжный облик. У одних были пожелтевшие, искривленные страницы, у других не хватало страниц, третьи были без обложек, а четвёртые попросту разваливались на части. Но помимо дома и книг страничке удалось разглядеть и ещё кое-что… Огонь, пылающий в камине! Недолго думая, страничка забила тревогу: – Просыпайтесь, огонь! Просыпайтесь, огонь! Но книги её либо не слышали, либо не обращали на неё внимание. Страничка не сдавалась – продолжала их будить. И, наконец, кто-то откликнулся: – Тише ты! Чего раскричалась?! Она ожидала увидеть одну из увядающих книг, но голос хоть и был старческим, принадлежал совсем ещё юному произведению. – Огонь, – повторила ему отдельно страничка, – нужно уходить! – Куда? Не сегодня, так завтра нас всё равно сожгут. Либо мы размокнем под дождём и угодим на свалку, ещё худшую, чем свалка истории. Огонь, говоришь… это хорошо, что огонь… Людям нужно греться. Наступает холодное время года; дрова, чай, сыроватые, а человек, не согревшись, и книгу читать не станет. Так что не шуми здесь, подумай-ка, что будет, если все вдруг проснутся. Такой поднимется шум, что тогда уж точно придётся уносить ноги… Окинув взглядом горы книг, страничка решила, что в чём-то этот юный старик прав. Никому из старых произведений нет дела до того, что ими огонь разводят. – Но вы-то, вы совсем ведь ещё молоды… зачем вам лежать здесь и ждать? – сказала она. – Потому что больше мне ждать нечего, – ответил ей старик. – Я хоть и молод, да век мой короток. Хорошо ещё, что лежу среди таких поэтов и писателей, как они, а то бы ведь и вовсе в одиночестве помирать пришлось. Так что, не мешай страничка. Лучше смотри, как огонь горит. – Вы что же, так и будете себя хоронить?.. – выбираясь из-под завала, сказала другая молодая книга, которую разбудил разговор старика со страничкой. И как только она выбралась, сразу же представилась им обоим: – Я – Сказка. Если нам с вами предстоит ещё пожить, пусть это будет моим именем. Спасибо большое, что разбудили меня! – Сказка, – произнёс задумчиво юный старик. – Я-то думал, сказки не выбрасывают… – Это почему? – сонно произнесла старая книга, чей покой нарушила своими действиями Сказка. – Да потому, – раздался голос ещё одной юной книги, спускающейся с вершины горы, – что ни одна литература так не востребована во всякое время, как детская. Это же элементарно! Кто и когда ещё читает книги, как ни родители своим детям перед сном! Впрочем, не стоит забывать о людях в общественном транспорте! В дороге мы – неплохое средство от скуки, и тем, кто не попадает под определение «детская литература», могу сказать, что быть «неплохим средством» ещё очень хорошо при нынешнем спросе на нас. – Кто вы? – спросила страничка. – Детективный роман, – представился юноша. – А имя у вас есть? – с любопытством спросила Сказка, которая немного грустила по поводу того, что у неё самой другого имени не было. – Зовите меня Холмс! Мистер Холмс! – Так вы – переизданные произведения сэра Артура Конан-Дойля?! – многозначительным тоном протянул старик. Но его вопрос неожиданно отнял у юноши весь задор. – Да нет же. Я вовсе не сборник знаменитых произведений английского писателя. Я – обычный детективный роман, каких много… Просто мой автор с детства любит рассказы о Шерлоке Холмсе, и его собственный персонаж чем-то напоминает лондонского сыщика. – Не унывайте, мой друг, – ответил ему с пониманием старик. – Вы такой не один. Вот взять хотя бы меня… Я, понимаете ли, военный роман… и вот тоже, никому, почитай, в наше время не пригодился. Мой автор, уже пожилой человек, очень хотел, почему-то, рассказать людям о войне (чего ещё они не знали о ней)… м-да, ну, так вот его роман никто не стал издавать. Тогда он решил издать его за собственные сбережения. И что же вышло? А ничего. Вот лежу я здесь и, глядя на огонь, думаю. Зря старик старался, никому его война, кроме него да ещё нескольких таких же, как он, не нужна оказалась. Не поймите неправильно, я вовсе не сержусь: ни на него, ни на кого другого за то, что такая у меня судьба; какая-никакая, а всё ж судьба. С вами, как вижу, примерно та же история приключилась. – Выходит, издать книгу – это полдела, нужно ещё, чтобы кто-то, кроме самого автора, её полюбил, – с тоскою произнесла Сказка. – Тебе-то к чему об этом беспокоиться, – проворчал старик, – вам, сказкам, двери везде открыты. Да и дети не сильно-то разборчивы в книгах, им любое подойдёт… Услышав такие слова, Сказка заплакала. – Сдаётся мне, уважаемые… – начал было Холмс, но старик перебил его. – Не «уважаемые». Никто ни нас, ни её – судя по всему – пока ещё не уважал. – Мне кажется, мои дорогие, – невзирая на придирки старика, продолжал Холмс, – мы теряем здесь время. Страничка права. Это для них огонь ничего не значит, – указал он на старые потрёпанные книги. У каждого из них двойников столько, что их жизнями и впрямь не грех ради тепла в доме пожертвовать. А вот нам с вами ещё выяснить предстоит, кто мы, и нужны ли мы этому миру. – И куда же мы отправимся это выяснять, мистер Холмс?! – воодушевилась Сказка. – Мы отправимся, мы отправимся… – думал Холмс. – Дайте-ка мне минуту. Нужно просто вспомнить, куда нам, книгам, можно отправиться… – Я слышала об одном пожилом библиотекаре… его ещё называют книжным психологом… – вспоминала вместе с ним страничка. – Ну, разумеется, это и есть ответ на вопрос! Мы идём в библиотеку! – вдохновился идеей Холмс. Но старик, ухмыльнувшись, сказал: – Думаете, вы сможете самостоятельно найти дорогу? Не забывайте: вы – книги, а не люди. А если и найдёте, во что вы к тому времени превратитесь? И кто вас грязных и порванных поставит на библиотечные полки? Сказка, которой страшно было такое даже представить, вновь загрустила. – И что будет с нами, если всё так и случится?.. – тихо произнесла она. – Мы вместе продолжим путь, – нашла для неё ответ страничка. – В никуда, – протянул с чувством безысходности старик, – вы будете продолжать идти в никуда – до тех пор, пока не станете бесформенной массой… – А как ты, страничка, узнала, об этом особенном библиотекаре? – спросил Холмс, отвлекаясь и заодно отвлекая Сказку и страничку от мрачной картины, нарисованной стариком. Страничка задумалась. – Может быть, ветер… – предположила она, – может быть, это он мне рассказал… – Ветер? – с недоумением произнёс Холмс, – как может ветер что-то рассказать… – Может, – сказал вдруг старик. – Я тоже люблю слушать ветер. Правда, мне всё больше чудятся в нём отголоски войны… – Раз так, тот, кто вас написал, вложил в вас душу, – заметил Холмс, – думайте себе, что угодно, мой юный и одновременно старый друг, но вы должны пойти и попытать счастья вместе с нами. И мне почему-то кажется, в глубине вас уже созрело такое решение. Старик на этот раз промолчал. По выражению его лица стало ясно: Холмс не ошибся. Они уже собрались идти, как вдруг чей-то голос произнёс: – А кто вы? Кто написал вас?.. Примерно там же, где недавно лежал мистер Холмс, стояла во весь рост молодая книга в тёмной с таинственным рисунком обложке. Её вопрос был адресован страничке. – Откуда страничка может это знать, – ответил вместо странички старик. – Она же не книга, а только… – но не закончил свою мысль, не желая обидеть страничку. – И всё же… Кажется, это вы здесь всех разбудили. Откуда в вас столько… – незнакомец подыскивал слово, – жизненной силы? – И правда, если бы не ты, – сказала Сказка, – мы бы продолжали спать и грезить каждый о своём… – Я не знаю, – сказала им в ответ страничка. – Но мне хотелось бы это узнать… – Ясно одно, вы – частица какого-то художественного произведения, – слушать ветер – не самое последнее занятие разве что для художника, будто бы такого, который описывает войну, – размышлял Холмс, – но слово война в вас не резонирует, это чувствуется сразу. И, совершенно точно, вы не являетесь одной из них, – сделал он ещё одно заключение, имея в виду разбросанные повсюду книжные страницы. – Какого именно произведения – это предстоит выяснить. Увы, книги читать друг друга не могут. Поэтому нам придётся идти. – А не скажете ли нам, любезный, кто вы такой, или такая? – оторвавшись от размышлений, задал Холмс встречный вопрос незнакомцу, или незнакомке. Книга не сошла, а спрыгнула с горы, что говорило о большей вероятности того, что её автор – мужчина. – Я – книга о магии, вернее о жизненном пути, связанном с ней. Маг! Зовите меня так! И я немедленно иду с вами! – Маг? – переспросил с ухмылкой старик, который недоверчиво относился к произведениям с яркой и необычной внешностью. – Звучит, как мак. – Хорошо, что пробуждаю в вас жизненные чувства, но всё-таки попрошу вас по возможности правильно произносить моё имя. – К тому же, перед вами женщина, – заметил Холмс. – Женщина?! – удивился старик. – Именно, – подтвердила Маг. – Но… как вы узнали, Холмс, что этот Маг – женщина? – Очень просто, вы разве не слышите? – По голосу? Что ж, – сказал старик, – в таком случае, так и быть, обещаю больше не называть вас маком. – А как величать вас? – спросила у него Маг. – Кажется, вы единственный, кто не назвал своего имени… Старик отвернулся и с грустью в голосе произнёс: – Потому, что у меня его нет. – У каждого есть имя. Бывают случаи, когда нам не дают его при рождении, но тогда мы называем себя сами, как это сделала Сказка, – сказала на это Маг. – Тогда пусть у меня будет имя Том. – А почему Том? – спросил Холмс. – Это не мужское имя, а часть произведения, – объяснил старик. – Но, насколько я успел вас узнать, роман, которым вы являетесь, не делится на тома… – сказал Холмс. – Я знаю, но, как и многим книгам, – особенно тем, у кого не совсем определённая концовка, – мне бы хотелось иметь продолжение… Больше ни одна книга не изъявила желание присоединиться к их компании. На прозвучавший напоследок призывный возглас Холмса кто-то зевнул, кто-то ответил сонным бурчанием. И всё, ни звука больше. Дом спал.2
Долгой ли, короткой ли была их дорога – никто не знает. Да и сами книги вам этого не скажут, ведь, в отличие от людей, помнят они только наиболее яркие моменты жизни. Почему? – спросите вы. Наверное, потому, что многочисленные её подробности, которые нам с вами вряд ли было бы интересно читать, отсутствуют в их содержании. Но вот впереди что-то замельтешило, зашумело, а потом перед путниками выросла огромная стена. – Что это, мистер Холмс? – с тревогой произнесла Сказка. Опытный детектив и сам не знал. Но, сохраняя спокойствие, пытался найти ответ на вопрос. – Похоже, мы кем-то или чем-то окружены, – выразил своё ощущение Том. – Так сложно определить, – сказала Маг, – мы ведь не можем, как люди ориентироваться во внешнем мире. Нужно, чтобы страничку поднял ветер. С высоты она всё разглядит и скажет, где мы находимся. – Хорошая идея, – поддержал поначалу Маг Холмс. Но затем, подумав, усомнился: – Только, боюсь, ничего не получится… – Если ветер поднимет страничку, пиши: пропало. Она к нам больше не вернётся, – озвучил его мысль Том. Но страничка уже позволила ветру подхватить себя. И в следующий миг очутилась высоко-высоко над землёй. – Вот и всё, – обречённо выдохнул старик, который с некоторого времени стал очень тепло относиться к страничке, – нам больше её не увидеть… Ничего не скажешь, хорошая была идея… Книги застыли, стали словно неживые, молча наблюдая за тем, как ветер носит в вышине страничку. Первой ожила Маг: – Нет, не всё, – посмотрите, она возвращается! Услышав это, остальные тоже пришли в движение. – И правда, – произнёс Том, не веря своим глазам, – возвращается… И страничка тотчас плавно опустилась на землю возле них. Сказка бросилась к ней и накрыла её собой, так как боялась, что ветер может налететь снова. Пребывающий в восторженных чувствах Холмс сказал: – Моя милая, как вам это удаётся!? Вы только что нарушили законы физики, ведь крайне маловероятно, что ветер мог доставить вас в точности в то же место, где подобрал! А Том, чья обложка даже посветлела от радости, испытал прилив гордости за страничку. – Я увидела город, – дала страничка ответ на волнующий всех вопрос. – Город? Город… ну, разумеется, – заглядывая в связанные с этим словом воспоминания, произнёс Холмс. Стал вспоминать и Том. Но перед ним то и дело возникала мрачная картина города, разрушенного войной. – Я знаю, что такое город! – с радостным чувством произнесла Сказка. – Это много людей и много книг! – Не только книг, моя дорогая, – прозвучал ровный, может быть, даже немного печальный голос Холмса, – правильнее сказать: в нём много всего, в том числе и нас, книг… – Похоже, сюда нам и нужно было прийти, – сказала Маг. – Не совсем понимаю… почему именно сюда? – с долей сомнения спросил Том. – Библиотека находится здесь, – пояснила страничка. И путники, борясь со своими страхами и сомнениями, двинулись дальше, навстречу неизвестности большого города.Вокруг них кипела жизнь. Шумная, содержащая в себе множество вещей – знакомых и незнакомых – она виделась им полной опасностей. Больше всего книги боялись того, что её стремительные потоки в любой момент могут их разлучить. Сказка от страха не могла даже смотреть по сторонам, и думала о том, какой она была глупой, когда восторгалась городом. Нисколько не лучше чувствовал себя Том, – ему уже не грезилась война – он был уверен, что оказался на войне. Подавленным выглядел и Холмс, потому как не понимал, что происходит вокруг, не успевал замечать. Маг внешне была спокойна, но она тоже переживала, – хотя, как и страничка, переживала больше о других. – Нам нужно остановиться. Нужно найти тихое место, успокоиться и передохнуть, – обратилась ко всем страничка. – Тихое место? Но где здесь можно найти тихое место?! – в отчаянии пребывала Сказка. – Нам нужно идти, останавливаться нельзя, если остановимся, можем погибнуть, – сказал Том, вокруг которого рвались снаряды и люди сходились в рукопашном бою. – Страничка права, нужно остановиться, – решительно произнесла Маг. – А что скажете вы? – обратилась Сказка к Холмсу, на чей опыт полагалась больше всего. – Верно, – сказал Холмс. – Нужно остановиться. Только искать тихое место не будем, – на это может уйти немало времени и сил. Нам нужно просто перевести дыхание, попробовать спокойно разобраться в том, что происходит. – На войне так себя не ведут, мой друг, – заметил ему Том. – Между тем, чего мы не понимаем, к чему не привыкли и войной есть большая разница, мой друг! – парировал его замечание Холмс. И Том, как бы ни было ему сложно принять такое мнение, всё же допустил, что Холмс прав. Книги остановились и выстроились вкруг, чтобы видеть и слышать только друг друга. – На этот шумный и подвижный мир явно можно смотреть иначе! – с чувством и уверенностью говорил Холмс, стремясь приободрить друзей: – Это лишь дело привычки. Вокруг нас не происходит никаких военных действий. Люди не сходятся в рукопашном бою, а просто в большом количестве идут в разные стороны. Над нами не летают никакие пули и снаряды, это просто автомобили – в большом городе их много, – и ещё изредка в небе может прогреметь пассажирский самолёт. А кроме того… здесь столько всевозможных книг, газет и журналов, которые, в отличие от нас, не испытывают никакого страха, – представьте себе: в эту самую минуту они преспокойно себе полёживают на полках магазинов. Сейчас бы они вдоволь посмеялись над нами. – Не вижу в этом ничего смешного, – хмуро произнёс Том. – Да, ты прав, это не смешно, – поддержала его Маг. – Но, по сути, Холмс говорит правду. Этот мир не так опасен, как нам кажется, мы можем воспринимать его иначе. – Нужно просто немного подождать, и, если мы этого хотим, всё само собою изменится, – сказала страничка. И после её слов между друзьями воцарилось полное согласие. Они стояли так, пока не село солнце. С наступлением тишины и появлением звёзд в небе страх окончательно их покинул; а на его месте возникло чувство, что завтра они проснуться в новом для себя мире, который во многом будет не похож на тот, что они видели сегодня. ...
Все права на текст принадлежат автору: Андрей Вячеславович Кудин.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.