Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
1
Леся торопилась со всех ног сообщить печальную, точнее радостную новость. Она бежала от самого перекрёстка, запыхалась, запнулась и поцарапала коленку, но плакать было некогда. Наконец она оказалась во дворе спальных пятиэтажек, но там из своих никого не нашла. «Да куда все подевались?» – Леся пробежала к дальнему торцу дома. И там никого, только компания мелюзги играла в резиночку. – Эй, не видели Иру или Наташку? – обратилась к ним Леся. – А тебе зачем? – спросила рыжая соседка Света. «Вот шмакодявка!» – выругалась про себя Леся, но в ответ только хитро улыбнулась: – Скажу, если видела. – Они за мороженым в ларёк пошли, – ответила пухлая Рита, которая чаще держала резиночку, чем прыгала через неё. – Так тебе зачем? – Надо, – бросила Леся и помчалась к ларьку за двор. Наконец она их увидела. Компания возвращалась с мороженым – Наташка, Ира и Симкина. – Девчонки, – закричала Леся издалека, – нашла кляксу! – Она остановилась и, шумно переводя дух, упёрла ладони в колени. Девчонки, забыв про мороженое, быстро подошли и окружили Лесю. – Чё, правда? – спросила Наташа. – Ага, там, на дороге, – Леся разогнулась и закивала. – Лежит бедняга. – А чё орёшь тогда? – угрюмо спросила долговязая Ира. – Ты ещё мегафон возьми. – Блин! – Леся зажала рот ладонями. – Иди теперь, сторожи! – мотнула головой Ира. – Пусть Симкина идёт. Я лучше домой сгоняю, коробку принесу. – А чё сразу я? – возмутилась конопатая Симкина. – А кто? – ответили девчонки разом. – Я, может, тоже принесу чего-нибудь, – вяло возразила Симкина. – Чего-нибудь нам не надо, – твёрдо заявила Ира. – Иди, а то как в прошлый раз придут девки с девятиэтажки и заберут. – Ладно, – Симкина отделилась от компании и побрела к перекрёстку. – Давай быстрей! – бросила вдогонку Ира. Симкина побежала вперевалку. – Ну чё, с тебя коробка, – распорядилась Ира. – Я пошла за лентами, а ты, Наташка, цветов набери. В школьном дворе у калитки красивые «собачки» растут. – Ага, – согласилась Наташа. – Видела. – Ну всё, погнали. Девчонки разбежались в разные стороны. Вдруг Леся остановилась: – А совок? – крикнула она. Ира обернулась и потрясла кулаком. Леся опять зажала рот. Ира ткнула себя в грудь пальцем. Леся кивнула и припустила домой. Коробка – самая подходящая, из-под маминых новых туфель, была заготовлена заранее. Леся её сразу выпросила. Мама долго не соглашалась, но потом уступила за мытьё полов и поход в гастроном за продуктами. Леся ворвалась домой – и сразу к себе в комнату. Нырнула под кровать, а коробки как не бывало. – Мам! – закричала Леся. – А где моя коробка? – Какая? – мать вышла из ванной с ворохом постиранного белья в тазу и направилась на балкон. – Ну та! – Откуда мне знать, – мать зацепила балконную дверь ногой и прикрыла её за собой. – Ну мам! – Леся пошла за матерью. – Куда ты лезешь! – зашипела та. – Дверь закрой, мухи налетят. – Мам! – чуть не плача простонала Леся и постучалась в балконную дверь. – Я в неё лук ссыпала, – раздался голос матери с балкона. – Всё равно без дела валяется. Леся уже не слушала. Она ворвалась на кухню, открыла кладовку, нашла коробку. Лук пришлось пересыпать в полиэтиленовый пакет. Леся кинулась к себе в комнату. Разноцветные стёклышки и камушки лежали, где и положено, в жестяной банке на полке. Не успела мать развесить бельё, Леся уже неслась по двору с коробкой подмышкой. Ира ждала на качелях. – Ну чё так долго? – спросила она для проформы. – Да мама коробку спрятала. – А… Ну ладно. Вон Наташка уже идёт с цветами. – Совок взяла? Ира достала из кармана и продемонстрировала зелёный совок. Все трое отправились на перекрёсток к хлебному.2
Симкина сидела на бордюре тротуара и смотрела на кляксу. Девчонки нарочно придумали кодовое название – любителей устроить похороны было предостаточно. Голубь лежал на горячем асфальте с растопыренными, будто в полёте, крыльями. Он был мёртв, ещё как мёртв. Из его хрупкого тельца сочилась красная кашица. Лапы вывернуты. Симкиной не нравилась эта странная игра, было в ней что-то неправильное, ненормальное. Но возразить Ире она не смела. Вот уже три месяца она у подруги в долгу. А всё из-за той злополучной тетради, случайно забытой на столе. И надо было Ире припылить в гости, да ещё самовольно заглянуть в чужие записи. Симкина и сама не знала, зачем написала все эти гадости о своих подругах. Не такие уж они и плохие. Видно, день не задался, родители ссорились… Хотя Ира порой и впрямь неприятная, любит командовать, а в главари её никто не выбирал. Одним словом – «задавака». Наташа тихая и себе на уме, «с закидонами». А Леся просто глупая, всё время заглядывает в рот Ире, что та скажет. «Шестёрка» – обидное слово. Конечно, Симкина погорячилась. И почему только не спрятала злополучную тетрадь в стол, не убрала на книжную полку, не сожгла отвратительную запись в пепельнице отца, не смыла в унитаз обрывки?.. Чего бы только она ни сделала, знай наперёд. Ира Симкину не выдавала, хотя стала ещё более властной. Чуть что не по ней, прищурится, закивает и приговаривает: «Ладно, ладно, Симкина…» А что ладно? Известно. Расскажет, если та поперёк что сделает. Симкина увидела компанию девчонок и тяжело вздохнула. Может, притвориться больной? Живот, температура… Ира подошла и осмотрела голубя. – Хорошая клякса, – сказала она, доставая совок. – Лесь, давай сюда коробку. Леся сняла крышку и подставила коробку Ире. Та достала из кармана красную материю и постелила её на дно. – А ну, дай сюда крышку, – скомандовала она. Леся подала. Ира подцепила совком голубя, придерживая его голову крышкой, и уложила в коробку. Симкина нервно сглотнула, подавляя рефлексы. – Закрывай. Леся послушно прикрыла коробку. – А украшать будем? – тихо спросила Наташа. – Я набрала цветных камушек и стёклышек, – просияла Леся. – Это для памятника, – тут же возразила Ира. – Тогда можно положить к нему в коробку конфет или монеток. – Конфеты мы и сами съедим, устроим поминки, – опять возразила Ира. – А деньги я бы попридержала. – Просто у меня сдача от мороженого осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару жёлтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и… – Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся. Наташа пожала плечами и отдала монетки. – Всё, пойдёмте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся. – Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай. – Да я и так… Похороны начались. Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина. Опустив глаза, они чинно вышагивали в направлении своего двора, за которым раскинулся неблагоустроенный парк. Там и находилось голубиное кладбище. Во дворе компания с коробкой, не сговариваясь, свернула на детскую площадку, пересекла её и, не задерживаясь, продолжила свой скорбный путь. Пухлая Рита съехала с горки и побежала к рыжей Свете, которая пекла в песочнице куличики. – Смотри, – закричала она. – Кляксу хоронить несут! – Шшшш! – Светка встрепенулась. – Пойдём за ними. Они догнали компанию с коробкой. – А вам чего? – бросила Леся малышне. – Кто звал? – Да пускай, – благосклонно разрешила Ира. – Только чтобы тихо! Рита и Света закивали и на цыпочках, спотыкаясь, присоединились к процессии. Предосторожности, однако, не помогли. За компанией увязалась пара мальчишек с соседнего двора – Эдька и Макс. Они были частыми гостями. – Какого у нас забыли? – проворчала Ира. – Идите на свой квартал! – Парк общий! – отозвались мальчишки. – Где хотим, там и гуляем. – А ну, пошли! – топнула Ира. Мальчишки засмеялись, но отстали шагов на десять, продолжая преследовать процессию. В парке пришлось продираться сквозь заросли полыни. Место выбрали не случайно – далеко от тропинок, труднодоступное. К тому же рукой подать до кустов черёмухи, куда обязательно отправлялись полакомиться после похорон. Симкина зажала нос, но это, как всегда, не спасло. В носу засвербело, и глаза стали красными. – А ты знаешь, – сказала Наташа ей, обернувшись, – раньше на похороны приглашали плакальщиц? Они сначала носом шмыгали, потом плакали, потом причитали, стенали… – Да аллергия у меня! – Симкина опять шмыгнула носом и подтёрла его рукавом. – Вечно она с соплями! – заметила беззлобно Леся. – И кошек ей нельзя, и шоколад. А я вот… – Заткнись уже! – буркнула Ира. – У нас тут похороны. Леся замолчала и насупилась. На голубином кладбище обнаружились два ухоженных холмика с настоящими деревянными крестиками (перевязанные чёрной тесьмой палочки от мороженого). Могилки были украшены разноцветными осколками стекла, камушками и пробками от Pepsi. На одной лежала выцветшая искусственная роза. Наташа подбежала к могилкам первой и поправила покосившиеся крестики. – Давайте вот тут, – с воодушевлением предложила она. «Вот больная!» – подумала про себя Симкина. Наташа и придумала эту странную игру, которая почему-то стала настолько популярной, что захватила несколько соседних дворов. Теперь мёртвых птиц искали повсюду. Подошли мальчишки. – Давайте мы выкопаем? – предложил Макс. – Да, неженское это дело, – подтвердил Эдик. Ира манерно закатила глаза, но совок отдала. Пока мальчишки копали, Наташа выискивала в полыни веточки тысячелистника и собирала новый букет. Набрав целую охапку бледно-розовых зонтиков, она открыла коробку с дохлым голубем и обложила его цветами. – А речь? – спросила она. – Давай ты, – предложила Ира, – у тебя хорошо получается. Наташа стала на колени перед коробкой, сложила молитвенно руки: – Упокойся с миром, невинно убиенный. Пускай тебе там, на том свете, будет достаточно зёрнышек и лапки никогда не мёрзнут… Симкина опять чихнула. Из глаз её, превратившихся в узкие щёлочки, градом катились слёзы. Она почти задыхалась. – …Мы будем помнить о тебе и заботиться о твоей могилке, приносить свежие цветы… Горький запах полыни сдавливал Симкиной грудь. Глаза совсем заплыли. Из носа в рот текли два ручейка. «Мама опять отругает, – подумала она. – В прошлый раз пришлось к врачу идти». Симкиной категорически запрещали выходить в парк. Она и без того постоянно шмыгала носом, но таблетки пила, только когда уж совсем невмоготу, вот как сейчас. От таблеток Симкина тупела и хотела спать. Уж лучше с соплями. Эдик посмотрел на Симкину и скривил рожу. – Макс, смотри на красавицу. Вы с ней в одном классе учитесь? – спросил он у приятеля. Макс вздохнул и развёл руками. – Повезло, – хмыкнул Эдик, отдавая тому совок. – Ну, готова яма. Симкина нахмурилась и отвернулась. – Всё, – прогнусавила она, – мне пора. – Э, куда? – Ира недовольно уставилась на неё. Та уже пробиралась сквозь заросли полыни. – Симкина! – строго позвала Ира. Она обернулась. Ира сощурилась и многозначительно закивала. – Ладно, ладно… – И чё? – бросила Симкина в ответ. Её трясло то ли от аллергии, то ли от злости. – Меня, между прочим, Вера зовут. Усвой! – она отвернулась и пошла дальше.3
Ира обвела всю компанию суровым взглядом, сама внутреннее пугаясь той ненависти, что испытывает в этот момент к Симкиной, да и ко всем остальным тоже. – Вот борзая, – прошипела она. – А мы ей бойкот. – Это как? – простодушно спросила Леся. – А вот так. Чтобы никто с ней больше не разговаривал. – Ого, круто у них тут, – хохотнул Эдик, обращаясь к Максу. – Ир, да ладно, – примирительно возразила Леся. – У нёе ж правда аллергия. Она в мае две недели в больнице лежала. Мы с мамой навещали, апельсинов приносили, а оказалось, ей их тоже нельзя. Врач нас отругал. И неловко получилось, что с пустыми руками. – Апельсины… – Ира злорадно покачала головой. – Ты ей апельсины, а она тебя «шестёркой» назвала. Леся часто заморгала. ...Все права на текст принадлежат автору: .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.