Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Евгений Ильичев Последний контакт
Пролог
Ночной звонок не застал Реджи Синака врасплох – он его ждал. – Вам уже доложили? – без предисловий перешел к делу премьер-министр. – Да. – Что-нибудь удалось выяснить? – в голосе второго лица государства Реджи уловил нотки раздражения – видимо, экстренное совещание кабмина было напряженным. – Только то, что вам уже известно, господин Никотин. «Осирис-3» не выходит на связь и не передает телеметрию. – И где он сейчас? – Две целых три десятых световых года от нас. Вернее, – поправился руководитель проекта «Осирис», – именно на таком расстоянии он находился, когда в последний раз был на связи. Собеседник на секунду задумался. – Я думал, вы держите связь со всеми кораблями типа «Осирис» в режиме реального времени. – Пока они в пределах Солнечной системы – да. На более серьезных расстояниях задержка во времени передачи сигнала сильно усложняет процесс общения с ними. – Хотите сказать, корабли управляются не вами? Реджи мысленно ругнулся: уж премьер-министр-то должен знать такие нюансы! Затем, мысленно сосчитав до трёх, выдохнул и ответил: – Как только корабли проекта «Осирис» покидают Солнечную систему и разгоняются до пятнадцати процентов от скорости света, за полёт отвечают бортовые ИИ. – Но кто-то же должен их контролировать? – не унимался премьер-министр. – Дмитрий Борисович, – Реджи стоило огромного труда не показывать своего раздражения, ведь ночь и без того выдалась напряженной, – мы не для того вбухали в этот проект столько средств и времени, чтобы потом подрубать ему крылья. Каждый корабль из проекта «Осирис» оснащен самым совершенным на данный момент искусственным интеллектом. Я уверен, что прерывание миссии связано именно с технической неисправностью корабля. Если «Осирис-3» принял такое решение, будьте уверены, что иного выбора у него не было. – О каком решении идёт речь? – Прервать миссию, разумеется. Премьер-министр помолчал. Десять долгих секунд Реджи Синак слушал его тяжелое дыхание. Наконец чиновник выдохнул, видимо, сделав для себя какие-то умозаключения, и спросил: – Что вы думаете делать? – На дворе ночь. Я уже разослал сообщения компетентным людям. Завтра в семь утра состоится первое заседание комиссии по чрезвычайным ситуациям. – Ну, хоть наметки плана-то есть? – устало произнес премьер. – Я должен доложить президенту… – он на секунду запнулся, – хоть что-то. – Я уже связался с министерством космического транспорта. Они уже переслали мне карты полётов в том секторе. Я как раз просматриваю их. – Хотите послать туда корабль? – Не вижу иного выхода, господин премьер-министр. – Если не ошибаюсь, дальние рубежи бороздят рудовозы частных компаний. Вы на полном серьёзе планируете подключить их к проекту? Не проще ли послать к «Осирису-3» нашу команду? – Они к нему будут лететь пятнадцать лет. Плюс время на подготовку. Вполне возможно, там и лететь-то уже не к чему. Будет глупо отправлять экипаж ученых в столь длительный полет вслепую. – То есть для начала вы планируете убедиться в том, что корабль цел? – Да, господин Никотин. А пока будем готовить экипаж и спасательную миссию. – Хорошо. Я вас понял. Что-нибудь ещё для меня есть? Реджи Синак впервые заколебался. Он ожидал подобного вопроса и боялся его. Как сообщить второму лицу государства новость, которая, вероятно, перевернёт весь мир? Тем более что четких подтверждений он пока так и не получил. – Реджи? – напомнил о своём присутствии премьер. Пауза затягивалась и с головой выдавала руководителя проекта. – Что-то ещё? – Да, – Синак сделал вдох и выпалил. – Офицер дальней связи обнаружил в секторе, где пропал «Осирис-3», мощную гравитационную аномалию. – Гравитационную? Вы имеете в виду чёрную дыру? – Нет, господин премьер-министр, чёрных дыр там нет. Это… – Реджи не знал, как лучше сказать, и в итоге выбрал самую простую формулировку. – Вероятно, там есть ещё один объект. Массивный. – Массивный объект с такой гравитацией, что наши системы смогли её засечь? – Да, господин премьер. Не хочу делать преждевременных выводов, но… – Да не тяните уже, – начал терять терпение премьер, и Синак решил открыть все карты разом. – По курсу «Осирис-3» не должно было быть никаких массивных объектов, тем более излучающих такое мощное гравитационное возмущение. Я полагаю, такую гравитационную аномалию могло вызвать лишь одно устройство – гравидвигатель. – Не хотите же вы сказать… – Там может быть ещё один корабль.Глава 1
Медведев взглянул на свои руки – пальцы всё ещё дрожали. Свет в крохотной каюте был приглушен, но и его было достаточно, для того чтобы вызывать у мужчины острые прострелы в голове. Его мучила мигрень, это случалось всякий раз при выходе из криогенного сна. Медики уже предупредили Виктора о том, что это его последний полёт, но в свои тридцать пять мужчина не мог смириться с тем, что дело всей его жизни в скором времени может обернуться для него глубокой инвалидностью. Да и что он будет делать там, на Земле? Ни жены, ни детей. Долги и престарелые опекуны, которых он сплавил в хоспис. Разве что поселиться неподалёку и до конца дней вымаливать у приёмной матери прощение. Его приёмный отец уже перед отлётом был плох, шансов на то, что он будет жив по окончании миссии, почти не было. Голову вновь разорвал прострел – настолько сильный, что в глазах Медведева потемнело, а к горлу подступил комок. Тошнить было ещё нечем, а потому во рту появился горький привкус желчи. В каюту позвонили. Легкий мелодичный звук ворвался в черепную коробку и, казалось, разорвал все нейронные связи воспалённого мозга. Мужчина повалился на койку и застонал. – Дружище, с тобой всё в порядке? – Медведев узнал голос старпома, из-за переборки он звучал глухо. – Все уже собрались. Медведев сжал пальцы в кулак и дотянулся до панели управления. Дверь с тихим шелестом отъехала в сторону. Виктор не видел входившего, открывать глаза он боялся. Услышал лишь его тихие шаги и почувствовал, как промялась кровать у изголовья. – Уже долетели? – простонал Виктор. Вершинин ласково погладил друга по мокрой голове: – Что, опять? Медведев не ответил. Горячая ладонь друга успокаивала, почти убаюкивала. Не хотелось ни двигаться, ни говорить. – Нет, мы не долетели, – не дождавшись ответа, произнес старпом. – Капитан поднял экипаж в связи с ЧП. – А, зараза, – простонал Виктор, – что-то с грузом? – Нет, нет! – поспешил успокоить друга Сергей. – Если бы что с грузом произошло, мы бы не успели даже проснуться. Там система дальней связи сработала. Какое-то побочное задание. Не знаю подробностей, но, кажется, что-то важное. «Что может быть важнее десяти тонн плутония?» – подумал Виктор и открыл глаза. Боль понемногу отступала. – А где мы? Сколько пролетели? – Боюсь огорчить, дружище, но мы пролежали в криосне всего три месяца. До дома ещё пятнадцать лет. – Твою ж мать! – выдохнул Медведев. – Они там что, совсем ох… – Спокойнее, – попытался успокоить друга старпом, – кэп сказал, что заплатят тройную таксу. Зрачки Медведева сузились, взгляд заметно оживился. – Ого! Они что, астероид из платины нашли? Сергей рассмеялся. – Всегда догадывался, что жадность – лучшее лекарство для некоторых. Ладно, – старпом встал и похлопал Медведева по плечу, – вставай, капитан собирает всех на мостике. Там всё узнаем. Выпей эту хрень солёную, помогает. Сергей протянул Виктору пластиковый пакет с регидратационной жидкостью и вышел из каюты. Медведев прислушался к организму: а ведь действительно, легче стало. Тройная такса – для многих решение почти всех финансовых проблем на Земле. Собственно, у каждого члена экипажа были свои мотивы, чтобы пускаться в такую авантюру. Самый долгий полёт коммерческого транспорта за всю историю освоения космоса – шутка ли? В основном мотиватором были деньги, большие деньги. Только так можно было сагитировать людей выпасть из жизни планеты на тридцать лет. Свои мотивы были и у Медведева, но о них сейчас думать не хотелось, хотя вынужденная остановка наверняка внесёт свои коррективы в его планы. Ничего, подумал он, может, оно и к лучшему. Поживём – увидим. Превозмогая слабость в ногах, Виктор опять уселся на кровати. Попытался встать, но ноги его не слушались. Вновь сел. С отвращением посмотрел на пакет с желтоватой жидкостью, по вкусу напоминавшей мочу с сахаром, и нехотя взял его в руки. «Ну же, Витя, пей! Хуже, чем сейчас, уже не будет», – приказал себе Медведев и открутил колпачок. Он с ужасом представил, что уже через несколько минут его тело вновь испытает стресс – на этот раз ему придется ощутить невесомость. Жилые отсеки и отсек гибернации «Марка-10» находились в подвижной центральной части корабля, которая постоянно вращалась. Центробежная сила создавала в этих отсеках некое подобие гравитации – всего в пол-G от земной. Если не смотреть на мельтешащие перед глазами звёзды, переносилась она вполне сносно. Капитанский же мостик, а также грузовой, реакторный и шлюзовой отсеки находились на носу и на корме корабля соответственно. Там гравитации не было, и приходилось пользоваться магнитными ботинками. Но это помогало лишь в вопросе ориентации в пространстве и никак не решало проблем с отсутствием гравитации. У неподготовленных космонавтов кровь постоянно оттекала от головы, а обед регулярно просился наружу. Если с первым обстоятельством можно было справиться, используя специальные компрессионные комбинезоны, то тошноту могли облегчить лишь медикаменты. О постоянном ощущении невесомости, которое в дальних полетах раздражало больше всего, и говорить не приходилось. Люди привыкали, конечно, но не сразу и не все. Медведев, к примеру, так и не смог. До капитанского мостика Виктор добрался лишь через полчаса, там он застал всю команду. Окинув собравшихся опытным взглядом, прикинул масштабы бедствия. Сергей Вершинин – первый пилот и по совместительству старший помощник капитана – сидел в своём кресле и проводил диагностику корабля. Рядом сидела Алла Марр – второй пилот. Коротко стриженая полноватая женщина с вечным румянцем на щеках вертела перед собой голограмму сектора, где мелким пунктиром отображался курс корабля. Оба выглядели сносно – молодым вообще легче дается криосон и дальние перелеты. Возле пилотов, притянутый к полу магнитными подошвами, стоял капитан рудовоза «Марк-10» Георгий Сопкин. Виктор оценил, насколько бодро держался капитан, и невольно позавидовал его здоровью. «А ведь Сопкин старше меня на тридцать лет», – подумалось ему. Может быть, генетика всему виной, а может, и образ жизни. Бурильщики всю трудовую жизнь пахали в карьерах и шахтах, управляя тяжелыми буровыми установками. Они бурили практически всё, что можно пробурить в Солнечной системе, и не менее сотни объектов за её пределами. Работёнка не из легких. Это вам не команды отдавать, потягивая кофейный гель. Хотя тут сетовать на судьбу Медведев не стал – как говорится, кто на что учился. Остальные члены экипажа уже сидели за круглым столом, прижатые к креслам магнитным полем. Хуже всех выглядел Владимир Ильин – штатный физик компании. Виктор раньше с ним знаком не был, но мужик показался ему дельным. Работу свою он знал, с лишними вопросами не приставал, жизни никого не учил. Нравились Медведеву такие люди. Слегка покачиваясь, он сел рядом с физиком и кивнул остальным. – Вам опять нездоровится, Виктор? – изобразила участие Валерия Мирская, медик компании. Привлекательная молодая блондинка с вечным строгим пучком волос на голове, Мирская оставляла впечатление надменной зазнайки. Она была умна, образована и холодна, как лёд. Авторитетов Валерия не признавала, впрочем, как и банальной человеческой дружбы. В работе девушка придерживалась формализма и строго соблюдала субординацию – другими словами, на корабле для неё авторитетом был только капитан Сопкин. Она всегда держалась особняком и подпускала к себе разве что инженера Корнеева. – Ничего. Я уже в норме, – солгал Виктор, натянув на лицо вялую улыбку. В виске щебетнула знакомая боль, и Виктор автоматически зажмурился. – Ты, говорят, в последний раз с нами, Медведь? Виктор вновь открыл глаза и наткнулся на хитроватый взгляд своего напарника по буровой установке Андрея Балычева. – С тобой – точно в последний, – огрызнулся Медведев. Балычева он недолюбливал, с гнильцой мужик был. Вечно филонил, ни секунды сверх нормы не поработает. Чуть что сломается – лапки кверху и давай ждать техников. Хрен когда сам трансмиссию менять полезет или бур погнутый. «Не царское это дело, – постоянно говорил он, – в заднице ковыряться. Прикажу, поковыряют». Не любил таких Медведев. Но делать было нечего, уж кого поставили в напарники, с тем и приходилось работать. Остальные сидели молча. То ли от спячки отходили, то ли просто были не в настроении. Инженер-электрик Корнеев ковырял ногтём заусенец на пальце, а геолог Васильев так вообще откровенно спал, развалившись в кресле. Все восемь членов экипажа ждали разъяснений капитана. Сопкин ещё минут пять что-то обсуждал с пилотами, а затем они втроём подошли к остальным и заняли свои места. – Значит так, ребята, – начал капитан, – есть вариант подкалымить. – А что за работа? – оживился жадный до денег Балычев. – Мы пролетаем какой-то астероид? – Нет, никаких астероидов в этом секторе нет. – Тогда в чем работа? У нас же рудовоз, – спросил физик. ...Все права на текст принадлежат автору: Евгений Юрьевич Ильичев.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.