Красильников Рэм Сергеевич Конец «Крота»

От автора

Термин «крот» в лексиконе многих западных спецслужб, в литературе и публицистике на Западе появился в годы холодной войны. И — пришелся к месту. Не как агент вражеской разведки в стане неприятеля, а в более узком значении: агент, завербованный в разведывательной службе противника. Олег Пеньковский, Дмитрий Поляков, Олег Гордиевский — агенты Центрального разведывательного управления США и «Сикрет Интеллидженс Сервис» Великобритании в КГБ и Главном разведывательном управлении Генштаба Вооруженных сил СССР — вот, пожалуй, наиболее известные сейчас имена «кротов» в летописи холодной войны.

Следует сразу же оговориться: не только Советский Союз был мишенью американских спецслужб. ЦРУ устраивало охоту за «кротами» практически во всех странах мира, в том числе в тех, которые считались друзьями и союзниками Соединенных Штатов. И все же Комитет государственной безопасности, особенно его Первое Главное управление — разведка и ГРУ Генштаба вооруженных сил СССР были главными предметами «заботы» Вашингтона. «Крот» в этих ведомствах был вожделенной мечтой американской разведки.

В восьмидесятые годы, в период, когда противостояние между Соединенными Штатами и Советским Союзом достигло своего пика, Центральное разведывательное управление значительно умножило свои усилия по вербовке «кротов» в спецслужбах СССР. Надо признать, что этот мощный натиск, подкрепленный огромным материальным потенциалом, был небезуспешным.

Как раз в эти восьмидесятые годы, которые иногда называют «десятилетием шпионажа», и разворачивается действие книги «Конец «крота». В это время автору довелось работать во Втором Главном управлении КГБ СССР в должности начальника подразделения по противодействию американской разведке, избравшей своим прикрытием дипломатическое представительство СШA в нашей стране. В силу этих обстоятельств автору, как и многим другим чекистам-контрразведчикам, приходилось иметь дело с «кротами» американской разведки.

Книга «Конец «крота» родилась из собственного оперативного опыта автора из многолетней практики. В ней отразились реальные события недавнего прошлого, в ее основе — совершенно конкретные акции Центрального разведывательного управления, завербовавшего советского дипломата-разведчика за границей, и совершенно конкретная операция нашей контрразведки, сумевшей выявить и разоблачить этого опасного агента американцев. И некоторые другие операции из хроники противоборства Комитета государственной безопасности СССР и Центрального разведывательного управления США во второй половине восьмидесятых годов.

В книге нет оглушительной стрельбы и пугающих взрывов бомб, нет отчаянной погони и головокружительных трюков в духе агента «007» и многих современных боевиков. Книга «Конец «крота» — стремление показать противостояние разведки и контрразведки, сшибку умов и характеров, большие и маленькие «хитрости» спецслужб.

Происходящие события — не вымысел автора. Они разворачивались в то время, когда во главе ЦРУ находился ставленник президента Рейгана Уильям Кейси — ветеран американской разведки в период Второй мировой войны, а впоследствии крупный делец и политический деятель Америки. Президент именно ему вручил бразды правления в ЦРУ, которому была уготовлена роль мощного тарана в объявленном Рональдом Рейганом «крестовом походе» против «главного противника» Соединенных Штатов — Советского Союза.

Автор стремился не отходить от показа реальных людей и подлинных обстоятельств. Таких обстоятельств и таких людей, названных своими, подлинными именами, в книге немало. В то же время понадобилось «наградить» некоторых персонажей книги, в том числе главных, вымышленными именами и внести незначительные изменения в фабулу событий. Такой, в известном смысле «собирательный», образ стал необходимым, чтобы оттенить действительные направления и приемы работы американской разведки и показать противостоящие ей способы контршпионажа. И все же «Конец «крота» — лишь один из многих эпизодов борьбы двух сверхдержав, борьбы ожесточенной и бескомпромиссной.

История противостояния спецслужб вряд ли скоро придет к концу. Тайные сражения для спецслужб привычны и стали нормой. Конечно, лучше быть в них победителем. К этому настойчиво рвутся спецслужбы Соединенных Штатов, и в первую очередь Центральное разведывательное управление. Полагаю, впрочем, что и у российских органов госбезопасности, стоящих на страже интересов нашей страны и каждого отдельного человека, хватит «пороху в пороховницах».

Персонажи

(в том порядке, в каком они появляются на страницах книги. И это справедливо — автора нельзя в таком случае обвинить в предвзятости или в желании выделить одних действующих лиц в ущерб другим)

Джеймс Вулрич по прозвищу «Волк».

Начальник так называемого Советского отдела — «драгоценности из драгоценностей». Оперативного Директората ЦРУ. Появляется в самом начале повествования, чтобы исчезнуть в его конце. Один из основных героев, хотя и является отрицательным персонажем, если судить с наших позиций. Одержим идеей запустить «крота» в огород «главного противника». Правда, об этом думает не он один. Удастся ли ему это предприятие с одной попытки или потребуются другие — вот это и составляет сюжет книги. Имя и фамилия нашего героя автором придуманы, а вот образ начальника Советского отдела можно назвать собирательным. Автор знал многих американцев, которые частицами своего характера и оперативной деятельности живо напоминали Джеймса «Волка» Вулрича. Им не надо обижаться, если что-то получилось не так.

Уильям Кейси, он же «старина Билл».

Одиннадцатый по счету директор Центрального разведывательного управления. Ветеран американских спецслужб времен Второй мировой войны, переквалифицировавшийся в бизнесмена-финансиста и политика и вновь призванный на службу в разведку, когда его боссу, сороковому президенту Америки Рональду Рейгану, понадобился верный оруженосец, способный возглавить ЦРУ в новом «крестовом походе» на Советский Союз. Мы не часто сталкиваемся с Уильямом Кейси на страницах повествования, но когда видим его, то ощущаем его почти патологическую ненависть к нашей стране и стремление утопить в крови своих противников.

Кристина Холкрофт.

Преданная секретарша начальника Советского отдела, надежная поверенная во всех его служебных делах, требующих ее внимания и участия. Одинокая женщина, живущая воспоминаниями о том, что, увы! — прошло, и заботами о своем шефе, которые возникают вновь и вновь. Впрочем, вполне достойный персонаж во многих отношениях.

Джон Kаллохен.

Главный специальный агент ФБР. Это — его звание, а должность, которую он занимает, — руководитель вашингтонского территориального управления Федерального бюро расследований. Гроза советских дипломатов в столице Соединенных Штатов. Большой приятель Джеймса Вулрича и его основной партнер в совместной операции ФБР-ЦРУ «кортшип» по представительству СССР в Вашингтоне.

«Рекрут» — Аркадий Порываев.

Молодой ученый из Института СМ и Канады, командированный руководством Института в советское посольство в Вашингтоне на научную стажировку. Яркий представитель советской «золотой молодежи», оставившей след в жизни нашей страны в послевоенный период. Теперь уже мало кто говорит о «золотой молодежи» — в изобилии появились молодые и не очень молодые «новые русские», восполняющие этот пробел в нашем обществе. Впрочем, «кроты», которых ищет и сейчас американская разведка, могут водиться в любых социальных сферах общества. Важно, чтобы у них присутствовали природные повадки этих ночных животных.

Питер Николс по прозвищу «Везунчик».

Резидент Центрального разведывательного управления в Бангкоке, где судьба сведет его с другим действующим лицом нашей книги. Он станет заместителем Джеймса Вулрича в советском отделе, а потом — волею директора Лэнгли — должен отправиться в Пакистан, чтобы руководить операциями ЦРУ против Советского Союза в Афганистане. Возникает вопрос: всегда ли и во всем нашему «Везунчику» будет улыбаться фортуна?

Арнольд Бронсон, «Нарцисс».

Разведчик «глубокого прикрытия» ЦРУ из московской резидентуры. Что такое «глубокое прикрытие» — читатель в свое время узнает. Молодой и очень симпатичный парень, за что и получил в американском отделе контрразведки оперативную кличку «Нарцисс». Он и вправду горазд восхищаться собой и своими способностями. Такая настойчивость ему не изменяла до поры до времени. Арнольд Бронсон — это тот, в чьих руках оказалась судьба агента ЦРУ «Пилигрима».

«Пилигрим» — Лев Михайлович Плахов.

Советский разведчик из Первого Главного управления КГБ. Был завербован Центральным разведывательным управлением в результате придуманной Николсом хитроумной комбинации в столице Таиланда Бангкоке, куда был направлен в качестве дипломата посольства СССР. Плахову очень не хотелось отправляться в эту далекую страну, которой вскоре предстоит стать одним из азиатских «тигров». Читатель заодно познакомится с непростыми «технологиями» разведки и контрразведки, которые применяют друг против друга обе «конкурирующие фирмы» — Центральное разведывательное управление США и Комитет Государственной безопасности СССР.

«Коротышка» Гарри.

Владелец и главный администратор театра-казино в Бангкоке. Сын зажиточного таиландца, сказочно обогатившегося во время вьетнамской авантюры США, на которой изрядно нагрели руки в Бангкоке. Агент бангкокской резидентуры ЦРУ, личный друг Питера Николса. В детстве имел имя Супот Винчиен, но забыл его, побывав в Соединенных Штатах, и теперь на это имя вовсе не отзывается. Правда, как все тайцы, улыбчив и очень обходителен.

Сэлли.

Честно говоря, автор не знает, кем считать эту хрупкую бангкокскую девушку — таиландкой или американкой. Она имеет право и на то, и на другое. Дело в том, что ее мать — таиландка, а отец — американец, то есть она полукровка. А значит, красива и умна! Ее главная профессия — танцовщица и певица в том театре-казино, где хозяйничают «Коротышка» Гарри и Центральное разведывательное управление.

Сэлли не избежала судьбы многих актрис — она стала «ласточкой» бангкокской резидентуры ЦРУ, создавала по заданиям Питера Николса так называемые «любовные ловушки». Автору немного жаль эту симпатичную девушку, хотя, надо признать, работа на американскую разведку ей вовсе не в тягость.

Все-таки это и новые приключения, и так знакомая ей актерская игра, и солидный доход.

Эрик Хонтауэр.

Руководитель московской резидентуры ЦРУ. Потом он переберется в центральный аппарат Лэнгли и займет там важный пост начальника контрразведки ЦРУ. А пока, почти до самого конца повествования, ему придется трудиться в Советском Союзе и быть участником событий, которые войдут в историю под звучным названием «десятилетие шпионажа». Он пребывает в должности советника по региональным вопросам. Никто не знает, почему резидента ЦРУ удостоили такого необычного прикрытия, но Эрик Хонтауэр к нему привык и, возможно, даже доволен — оно выделяет его из восьми других советников американского посольства в Москве.

Сергей Александрович Краснов.

Начальник американского отдела контрразведки. «Американского» потому, что имеет прямое отношение к дипломатическому представительству Америки в СССР, давшему приют подразделениям спецслужб США. Открою секрет (который наверняка не является такой уж глубокой тайной для читателя): автор наделил Сергея Александровича некоторыми собственными чертами и качествами. Это не может не льстить самолюбию, тем более что можно удалить то, что не очень нужно для повествования. Автор, правда, «понизил» своего героя в звании. Автор и сам не знает, зачем он это сделал. Может быть, из скромности, а, возможно, затем, чтобы показать перспективу роста. В конце концов, каждый солдат мечтает о маршальском жезле!

Алексей Владимирович Климов.

Заместитель начальника американского отдела контрразведки. Персонаж, которым автор обоснованно гордится. Во-первых, у него в характере замечательные черты и свойства — Климов решителен и смел, очень последователен и исполнителен, верен долгу и данному слову. Во-вторых, Краснов видит в нем и то, что хотел бы видеть в себе самом. В-третьих, Краснов доволен тем, что Алексей Владимирович берет на вооружение многое из того, что ему внушает шеф, и мысли, и технологию. Достойный работник контрразведки. Тот случай, когда учителю приятно, как добивается успехов его ученик, чтобы наконец обогнать его на длинной дороге службы.

Станислав.

Молодой сотрудник американского отдела контрразведки, очень способный и энергичный оперативный работник. Автор умышленно не наделил его фамилией, подчеркивая этим, что Станислав — молодой человек, перед которым открыты все пути-дороги. Правда, возраст — дело наживное. Станислав станет настоящим грозой преступников, русским «лейтенантом Коломбо».

Павел Борисович Симбирцев.

Сотрудник оперативно-технического подразделения контрразведки, профессор «специальных дел». Это ему предстоит колдовать над тайниковым контейнером, когда в кабинет Краснова доставят грязный «булыжник». Мастер не обманет ожиданий.

Мария Плахова.

Супруга Льва Михайловича Плахова. Она почти совсем не появляется на страницах повествования и совершенно не догадывается о шпионской связи мужа с американской разведкой. Говорят: «муж и жена — одна сатана». В данном случае это далеко не так. Мария Плахова не имеет никакого отношения к тем делам, которыми ее муж занимался в Бангкоке и что был намерен продолжать в Москве. Можно пожалеть о ее злосчастной судьбе и пожелать, чтобы она и ее дочь побыстрее избавились от тяжелого «наследства», которое оставил им муж и отец.

Ирина Вулрич.

Покойная супруга начальника советского отдела. Русская женщина, и родители ее — по национальности русские, жившие когда-то давно в России. Автор ничего не может поделать с такой «странностью», как «русская жена» руководящего сотрудника ЦРУ. Разве что сказать, что так бывает в США, и браки с женщинами из страны «главного противника» все же случаются. Автор также не знает, может ли Ирина Вулрич считаться полноценным действующим лицом повествования или же она — его «фон», не очень характерный, но любопытный. Впрочем, супруге начальника советского отдела Советский Союз абсолютно безразличен. Тем более сейчас, когда ее нет на этом свете.

Кларенс Митчелл.

Молодой помощник начальника вашингтонского территориального управления ФБР. Эпизодический персонаж, появляющийся в нашем повествовании только тогда, когда Джеймсу Вулричу нужно было ознакомиться с оперативной сводкой ФБР о перехвате разговора двух сотрудников советского посольства в Вашингтоне.

Глория.

Секретарша начальника вашингтонского территориального управления ФБР. Совершенно безликое создание автора. Да и зачем ей какая-то роль в нашем сюжете? Разве что принести кофе в кабинет одного из героев.

Михаил Панфилов и Иван Белозерцев.

Сотрудники посольства СССР в Вашингтоне. Невинные источники информации ФБР об аресте советской контрразведкой «Пилигрима» — Плахова. Если не считать самой Москвы, которая вынуждена была оповестить об этом учреждения СССР в США.

Лоренс Кроуфорд.

Сотрудник московской резидентуры ЦРУ, разведчик-агентурист, которого в Лэнгли, как и Арнольда Бронсона, очень берегли для важных дел. И, возможно, уберегли бы, если бы не «горячие» обстоятельства.

Фред Паркинс.

Заместитель директора Лэнгли, начальник Оперативного Директората, которым Уильям Кейси недоволен, но не считает нужным срочно менять на другого работника. Автор не знает причину такой нерешительности всегда энергичного и волевого хозяина ЦРУ. Может быть, он просто не хотел «менять коней на переправе»? А скорее всего, умудренный собственным опытом и наученный собственным возрастом, директор относился к «Фредди», как к «старому коню», который «не испортит борозды», и великодушно прощал ему кое-какие грехи.

Дороти Гринберг.

Личная секретарша директора ЦРУ. Еще одна женщина в разведке, попавшая в повествование о «кроте» Центрального разведывательного управления. Впрочем, совершенно равнодушная к шефу, как к мужчине, но не безразличная к нему, как главе ведомства. Правда, все ее усилия придать боссу ухоженный вид успеха не имели. Кейси нисколько не заботили внешние приличия.

Александр Нарбеков.

Потомок древнего кавказского рода, очутившийся в ЦРУ и в самом пекле сражений американской разведки со страной своих предков. Считает себя талантливым и хитрым.

«Доллар» — персонаж без имени,

сотрудник советской военной разведки.

Сотрудник советской военной разведки. Предложил шпионское сотрудничество американцам в Португалии, где он работал в военном атташате посольства СССР. Получил в Лэнгли такой оперативный псевдоним потому, что запросил за свои «услуги» изрядную сумму в долларах. Автор умышленно не называет его по имени, хотя и мог бы. Но в данном случае это просто не нужно. Честно говоря, «Доллар» не играет слишком заметной роли в том, что происходит.

«Дэниэль Рост» — еще один персонаж,

не имеющий имени.

Как и «Доллар», он появляется в самом конце повествования, не успев в полной мере проявить своих шпионских способностей в Советском Союзе. Агент сразу двух иностранных разведок — БНД и ЦРУ. Так тоже бывает в мире шпионажа. И все же без этого персонажа, автор называет его кодовым именем, которое ему дали в разведслужбе ФРГ, не обойтись — он необходим, чтобы оттенить судьбы других действующих лиц. И как свидетельство той липкой паутины, которую сплетало Центральное разведывательное управление вокруг своего «главного противника» с помощью своих союзников и клевретов.

Иван Платонович Старобельский.

Человек с такой фамилией, конечно, не мог остаться в стороне от драматических поворотов сюжета. Это бывший работник внешней контрразведки Первого Главного управления КГБ, перешедший на работу в службу контршпионажа. Ничего удивительного в таком переходе не было. При существовавшей в Комитете госбезопасности ротации кадров переводы из одного управления в другое были обычным явлением, обогащавшим и разведку, и контрразведку.

Картер.

Консул американского посольства в Москве. Крайне необходимый персонаж в конце повествования. Присутствие консульского работника посольства обязательная процедура в тех случаях, когда разведчики московской резидентуры ЦРУ задерживались с поличным при совершении противоправных действий. От советских властей зависело, объявить ли «провинившегося» «персоной нон грата», а консулу США предстояло подтвердить, что задержанный — дипломат посольства и не подлежит аресту, как обладатель иммунитета.

Богучаров.

Сотрудник Протокольного отдела МИД СССР. Он появляется, как и предыдущее действующее лицо, нa последних страницах книги и лишь затем, чтобы соблюсти протокол. Потому автор и называет его очень официально только по фамилии. Официальность в таких делах просто необходима.

Глава первая

Штаб-квартира Центрального разведывательного управления в пригороде Вашингтона

Тайна Вирджинского леса

Американцы гордятся своими историческими памятниками. В Соединенных Штатах, позднее многих других держав взявших старт в истории, их несравненно меньше, чем в иных краях, они не так окружены «седой стариной», так возбуждающей зависть жителей Нового Света. Может быть, оттого и берегут они больше и лучше культурные ценности, чем в других странах, привыкших к своим достопримечательностям и щедро расточающих национальные богатства. Наверное потому, пользуясь своим богатством и могуществом, свозят американцы к себе и устанавливают на территории Соединенных Штатов чужие древние замки и мосты, скупают творения великих мастеров, картины знаменитых художников. Покупают тех, кто создает шедевры, кто производит ценности, кому подвластны гениальные творения.

Если удается, американцы приобретают территории. За 15 млн долларов они купили у Франции Луизиану. Еще за меньшую сумму — сторговали у царской России огромную Аляску. Если нельзя купить, берут силой. Трудно подсчитать, какая часть Соединенных Штатов состоит из завоеванных земель.

Вот от этого и возникла у американцев страсть к памятным местам, погоня за достопримечательностями, охота к фотографированию и видеосъемке красот мира. Американцы очень гордятся своими коллекциями, любят выставлять напоказ то, что может привлечь внимание.

«История — это ерунда» — эти слова приписывают автомобильному королю Америки Генри Форду, отрицавшему прошлое в угоду блестящему будущему Соединенных Штатов. Американцы с трудом соглашаются с первенством Христофора Колумба, открывшего Америку для европейцев в самом конце ХV века. Им больше по душе исландец Эрик Рыжий, приплывший в Америку, как утверждают сторонники этой версии, за 500 лет до великого генуэзца. События далекого прошлого — «хобби» американцев. Им нравится выискивать в истории то, что может прославить США, нравится создавать древний фундамент своего исторического бытия.

В столице Соединенных Штатов Вашингтоне, названной так в честь победителя англичан в войне восставших колоний за свою независимость от Британской империи, ныне уже немало исторических памятных мест, известных всему миру. И, наверное, самые знаменитые из них — Белый дом — резиденция президента Соединенных Штатов и Капитолий — величественное здание Конгресса.

Лэнгли — штаб-квартира разведывательного ведомства, сооруженная в 1961 году в 9 милях от столицы, теперь тоже пользуется широкой известностью. Но это — достопримечательность совсем иного рода, и популярность Лэнгли — тоже особенной категории. Туда не устраивают экскурсий туристам — отечественным и иностранным, не расхваливают в справочниках и путеводителях красоты и достопримечательности, не разрешают фотографировать и производить видеосъемки. Лэнгли окружен ореолом секретности, как и подобает центру службы такого рода, там работают избранные — особая каста американцев. Им и платят за кастовость, за особые условия работы, за надежность и неподкупность.

Странная ситуация: вроде надо бы держать в глубокой тайне секреты деятельности этой организации «плаща и кинжала», негоже рекламировать ее деяния и даже само существование. Учителя американцев из британской «Интеллидженс сервис», отлично владеющие наукой конспирации, видимо, плохо преподавали премудрости этой науки своим ученикам. Лэнгли приобрел всемирную известность, как величайший памятник планеты. Щупальца американской разведки проникают во все уголки земного шара, об акциях ЦРУ знают, предполагают, догадываются. И в этой «популярности» уживаются полярные чувства — у одних они вызывают восторженную реакцию, у других неприятие и отвращение.

Гигантский комплекс в Лэнгли — в какой-то мере аналог штаб-квартиры советской (a теперь российской) разведки в пригороде Москвы — Ясеневе. Но Ясенево — другое дело. В отличие от Лэнгли, расположенном в густом лесу и не видном тем, кто проезжает по автостраде имени Джорджа Вашингтона, громадный комплекс в Ясеневе, сооруженный в советское время, хорошо просматривается с МКАД — Московской кольцевой автомобильной дороги. Говорят, что в первое время подмосковный комплекс разведки КГБ, еще не слишком разросшийся в ширину и в высоту, вызывал жгучее любопытство американских и других иностранных журналистов, не привыкших к тому, что существуют какие-то не известные им тайны. Говорят также, что и Центральное разведывательное управление, которому до всего есть дело, поручало своим агентам разузнать секрет Ясенева. Специальные задания ставились и перед американскими разведывательными спутниками, регулярно облетавшими советскую столицу.

Узнав, наконец, что скрывается в зеленом массиве у МКАД, в ЦРУ успокоились. Успокоились и иностранные журналисты из московских контор. Нет ничего хуже неопределенности.

Из Москвы, однако, перенесемся снова в Вашингтон.

Лэнгли по высоте, конечно, не может соперничать с Эмпайр стейт билдинг, да и с многими другими именитыми зданиями Америки. Впрочем, штаб-квартире разведки и не нужно быть небоскребом.

Скорее, это айсберг, который может выставить наверх самую малую часть своей мощи, но надежно прячет в глубине пробивную ударную силу. Своей подводной громадой он таранит «титаники» противника, которые не подозревают о грядущей беде и часто не могут увернуться от его смертельных ударов.

Главное семиэтажное здание Лэнгли, построенное из бетона, мрамора и стекла, удобно расположилось на берегу реки Потомак в густом вирджинском лесу, в нескольких минутах езды от Вашингтона. Лес надежно прикрывает и маскирует цитадель американской разведки от любопытных взоров. На широкой автостраде, ведущей из столицы страны на юг в сторону Лэнгли, гордо носящей имя Джорджа Вашингтона, нет столь привычных для американцев дорожных знаков, которые указывали бы дорогу к штаб-квартире разведки.

Вирджинский лес дает удобное прикрытие, но далеко не всегда обеспечивает тень и прохладу в жару и духоту, которые обрушиваются на столицу Америки и ее окрестности летом. Не спасает и близость Атлантики.

От автострады имени Джорджа Вашингтона к Лэнгли ведет узкая, по американским меркам, дорога с двусторонним движением. И снова напрасно искать на ней дорожные указатели. Чужие здесь не ходят. Кому надлежит знать — тот знает. Заблудившийся ненароком путник через полмили наткнется на сторожевой пост, замаскированный под водонапорную башню. Посторонним вежливо разъяснят, что они, видимо, выбрали не ту дорогу, и вернут на автостраду. Слишком любознательных ждет неприятный разговор о нарушении частной собственности. Результат — тот же: незадачливый путник так и не узнает, что же там впереди за водонапорной башней.

Ну, а там — гигантский приземистый комплекс Лэнгли, чем-то напоминающий громадный океанский лайнер, поблескивающий иллюминаторами-окнами, ярко освещенными в темное время суток. Кое-кому он покажется похожим на университетский городок, в котором сотрудники ЦРУ напоминают профессоров и студентов, чинно коротающих время между лекциями на многочисленных аллеях, уставленных скамейками.

Строительство Лэнгли, занимающего территорию в 125 акров, обошлось почти в 50 млн долларов — внушительная по тем временам цифра. Говорят, что архитекторы и строители не ведали, что именно они проектировали и сооружали и какое количество людей должен был вместить воздвигавшийся колосс. Точное число сотрудников и служащих Центрального разведывательного управления, разместившихся в Лэнгли, непосвященным неизвестно и сегодня. По одним сведениям, их не менее 15 тысяч, по другим — приближается к 20 тысячам.

Перед главным зданием штаб-квартиры ЦРУ — выразительная статуя американского разведчика времен войны за независимость Соединенных Штатов Натана Хэйла. Статуй и портретов разведчиков, символов могущества ЦРУ, в Лэнгли много. Но огромная статуя гордого американского разведчика ХVIII века, возможно, первого в истории Соединенных Штатов солдата тайной войны, напоминает о величии и жертвенности американской разведки во все времена.

Осенний день 1986 года

Сентябрьское утро 1986 года внешне ничем не выделялось из бесконечной череды других рабочих дней разведывательного ведомства Вашингтона. Противно моросил мелкий дождь начинавшейся осени. Чувствовалось мерное дыхание Атлантического океана, глубоко вдающегося в этом районе в восточное побережье Северной Америки.

В утренние часы бесконечный поток людей вливался в здание разведки и растворялся в его кабинетах и помещениях. Одни из прибывающих приезжали в своих автомобилях, которые оставляли тут же у здания Лэнгли на огромных заасфальтированных площадках парковки. Других доставляли сюда сине-зеленого цвета автобусы, арендованные ЦРУ у компании «Блю Берд», которые потом отвозили их домой в Вашингтон. Впрочем, многие состоятельные офицеры разведки уже давно перебрались из душных городских кварталов в пригороды столицы.

Пригороды Вашингтона — ухоженные и уютные места обитания среднего класса. Сотрудники разведки — часть пирамиды этого класса, часть «общества потребления», известного своим меркантилизмом, высокомерием, показной благопристойностью и честолюбивыми помыслами. Они охраняют благополучие и покой американского «истеблишмента» и в целом — «золотого миллиарда» избранных жителей Земли. Они сами, по их глубокому убеждению, — плоть от плоти, кость от кости элиты общества.

Постепенно людской поток редел и, наконец, иссяк совсем. Внутри Лэнгли начиналась обычная суета гигантской машины, управляющей работой множества людей и подразделений, раскинутых по всему миру.

Но вот когда все снаружи здания, казалось, замерло, на одну из площадок, выделенную для парковки автомашин обитателей Лэнгли, въехал одинокий лимузин. Из него вышел мужчина лет пятидесяти, невысокий, грузный, седоватый, уже начинающий лысеть и исполненный начальственного достоинства. Мужчину, прибывшего в Лэнгли в разгар служебного дня, звали Джеймс Вулрич. Он был начальником Советского отдела Оперативного Директората Центрального разведывательного управления.

У Вулрича большое заграничное хозяйство. Как в каждом отделе Оперативного Директората. У него в подчинении — несколько важных резидентур американской разведки в государствах Восточного блока, и важнейшая из них московская резидентура, действующая в столице главного противника Вашингтона под крышей дипломатического представительства США в Советском Союзе. «Святая святых» Оперативного Директората. Поставщик драгоценной информации о ненавистном противнике из-за «железного занавеса».

Не спеша, тяжелой походкой Вулрич направился ко входу в здание. Он кивает охраннику и достает пропуск — специальный жетон с фотографией владельца. Тот, мельком взглянув на входящего и для порядка подержав в руках протянутый жетон, приветствовал Вулрича привычным: «Доброе утро, сэр», любезно улыбнулся. Джеймс Вулрич для охраны важная персона, но правила есть правила. В Лэнгли их соблюдают строго, и ни у кого не возникает соблазна их нарушать — ни у высокопоставленных офицеров разведки, направляющихся в свои кабинеты, ни у чинных стражей, бдительно стоящих на входе в здание и на некоторых его этажах и отвечающих за безопасность, за то, чтобы в Лэнгли не проникали те, кто не должен там оказаться.

После необходимого ритуала на входе в здание Джеймс Вулрич прошел в просторный холл из белого мрамора. Вулрич привычно шел по мраморным плитам пола. В центре — инкрустированное изображение эмблемы Центрального разведывательного управления. Гордо красуется голова орла, зорко взирающего в сторону. Что он высматривает там вдали? — пока это загадка, каких немало в деятельности американской разведки.

Вокруг орла большими буквами надпись на мраморном полу — «Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки». Чтобы у входящих не возникало сомнений, куда они попали.

Справа на стене перед медленно шагавшим по просторному залу начальником Советского отдела — барельеф основателя Лэнгли некогда могущественного и всесильного Аллена Даллеса, ветерана американского разведывательного ведомства, третьего по счету директора ЦРУ. По иронии судьбы создателю Лэнгли не суждено было самому насладиться комфортом нового здания и обжить свой роскошный кабинет на седьмом этаже. Недоброжелательность и откровенная боязливая антипатия Джона Фитцджеральда Кеннеди к последнему влиятельному представителю клана Даллесов заставила нового президента США убрать Аллена Даллеса с важного поста директора ЦРУ. К тому же подвернулся удобный повод — позорный и неожиданный для многих в Вашингтоне сокрушительный провал вторжения наемников американской разведки на Кубу. Но барельеф остался, а кабинет на седьмом, самом верхнем, этаже, с видом на живописную долину реки Потомак, теперь осваивали новые руководители Центрального разведывательного управления.

В 1985 году, когда происходили описываемые события, Центральное разведывательное управление возглавлял выдвиженец президента Рональда Рейгана Джон Кейси. Отважный и смелый разведчик в период Второй мировой войны, ставший в мирные годы влиятельным бизнесменом и политиком, он снова возвратился в разведку. Теперь судьбой и волей своего босса он, миллионер и протеже президента, вознесен на вершину власти в Лэнгли.

Вулрич немного задержался у барельефа Даллеса, размышляя о превратностях судьбы. Гримаса боли и сострадания появилась на его лице, когда его взгляд остановился на мемориальной доске с множеством звездочек, незримо символизирующих разведчиков ЦРУ, погибших при исполнении служебных обязанностей. Были и имена погибших, но большинство «звездочек» оставались анонимными и свято хранили воспоминания о тех, кто ушел из жизни. ЦРУ чтит своих павших героев!

Вулрич поморщился, ему не хотелось думать о жертвах, о тех, кого служба в разведке свела в могилу, но из сознания долго не выходило словечко «мавзолей», которым почему-то именовали Лэнгли острословы из ЦРУ.

Внимание Джеймса Вулрича привлекли — в который уже раз! — слова Иисуса Христа на стене холла: «И Вы познаете истину, и истина сделает Вас свободными». Как настоящий христианин, начальник Советского отдела верил в это мудрое и почти мистическое изречение, венчающее мемориальный зал Лэнгли. Ведь в конечном счете разведка на то и существует, чтобы вскрывать истину.

Призыв Христа в Нагорной проповеди к познанию истины, о котором человечество узнало из Евангелия от Иоанна, по преданию, самого молодого и любимого ученика Сына божьего, всегда сопровождается эмоциональным порывом. Если этот порыв направлен на злонамеренные цели, он неизбежно приводит к чувству собственного превосходства.

«Истина сделает Вас свободными» — великолепная находка! Если истина найдена, то можно поступить с ней по своему разумению. Можно, как Понтий Пилат, просто умыть руки. Библейские и евангельские предания не нуждаются в особом прочтении, и редко кто задумывается над их глубинным философским смыслом. Вряд ли стоит вспоминать о других постулатах христианства, содержащихся в той же Нагорной проповеди. Таких, например, как: «не укради» или «не убий». Христианская мораль тем и удобна, что позволяет выбирать то, что подходит больше всего. Надо думать об интересах, а не следовать аморфным идеалам — вот главное.

Так размышлял шеф Советского отдела, медленно двигаясь по мраморному залу, отвечая на приветствия встречавшихся ему сотрудников. Знавшие его люди, как правило, не останавливались для разговоров — в эти минуты, оторванные от основных занятий, они спешили по делам, которые приводили их на первый этаж Лэнгли. Здесь располагались поликлиника, бюро заказа билетов, касса выдачи денежных кредитов, кафетерии, магазины. Здесь же помещались так называемые ассоциации «по интересам» — шахматный клуб, студия изобразительного искусства, фотокружок, общество туристов.

…Начальник Советского отдела, убыстряя шаг, шел по широким коридорам первого этажа к лифту, который должен был поднять его на свой, пятый, этаж. Он проходил мимо портретной галереи бывших руководителей Центрального разведывательного управления. К 1985 году их было десять. «Десять апостолов» — называли их в Лэнгли.

Джеймс Вулрич лично знал почти всех.

Два первых портрета — адмирала Роско Хилленкеттера и генерала Уолтера Беделла Смита оставили его равнодушным. Ему не пришлось работать под их началом. Зато у портрета третьего он задержался. При Аллене Даллесе Вулрич начинал службу в разведке, при нем приобрел навыки разведчика. Он восхищался Алленом Даллесом, считал его мастером своего дела, сожалел о вынужденном уходе его из ЦРУ. Аллен Даллес, был убежден Вулрич, бесспорно был самым великим из профессионалов-разведчиков и оставил ярчайший след в деятельности ЦРУ. Воинственный романтик и рыцарь шпионажа! Настоящий герой тайной войны!

Аллена Даллеса уже давно нет на этом свете. Кабинет директора занимали, сменяя друг друга, другие люди. Напористые и флегматичные, ленивые и неповоротливые, талантливые и неспособные к большим свершениям. Но — не такие, как Аллен Даллес.

Джеймс Вулрич был знаком со многими. А сейчас их уже нет, и он видит их портреты в галерее Лэнгли.

Вот еще два знакомых лица: Уильям Колби и Ричард Хелмс. К Колби, который едва не стал его предшественником в Советском отделе, Вулрич, как и многие в ЦРУ, испытывал двоякое чувство. Он ценил его как профессионала, устроившего коммунистам в Индокитае кровавую бойню. И презирал за фарисейскую двуличность, за предательство своих коллег в комиссии Конгресса по расследованию деятельности Центрального разведывательного управления. Трус и приспособленец! Лучше бы он погиб во Вьетнаме, как десятки разведчиков Лэнгли, удостоенных теперь «звездочек» в пантеоне ЦРУ, чем выставил себя на позор своими интеллигентскими «признаниями» в Конгрессе насчет прегрешений американской разведки!

Зато к Дику Хелмсу Вулрич относился с большим уважением, как к достойному ученику и последователю Аллена Даллеса, хладнокровному и компетентному мастеру шпионажа, хорошо разбирающемуся в тонкостях агентурной работы.

Вулрич тяжело вздохнул, вспомнив, что Хелмс, как ранее Аллен Даллес, был уволен в отставку скандальным и мнительным президентом Никсоном, пал жертвой интриг, сотрясавших администрацию США и Центральное разведывательное управление все последние годы.

Десять апостолов. Одиннадцатым был глава ЦРУ Уильям Кейси, ставший основным проводником стратегии Рональда Рейгана против «империи зла» главного врага Соединенных Штатов. В этой стратегии, взятой на вооружение американской разведкой при Кейси, агентам отводилась решающая роль, а агрессивные методы выдвинулись на первое место. Как профессионалам службы шпионажа не восторгаться таким директором Центрального разведывательного управления! Теперь руки у разведчиков-агентуристов Лэнгли развязаны!

Шеф Советского отдела

Оперативного Директората

Все более ускоряя шаг, Вулрич направился к лифтам. На пятом лифт поднимет его на этаж, где располагаются помещения его отдела. Пожалуй, самого крупного из шести «географических» отделов Оперативного Директората.

Это большое оперативное хозяйство просто необходимо. «Главный противник» требует к себе пристального и каждодневного внимания.

Джеймс Вулрич через резидентуры Лэнгли к тому же ведет работу не только на территории Советского Союза и в других странах Варшавского блока. Он координирует «советскую» линию во всем мире, используя для этого, в частности, «русские группы», созданные в зарубежных подразделениях ЦРУ. В отличие от других отделов Оперативного Директората Советский отдел Джеймса Вулрича занимается проблемами безопасности. Его миссия состоит в том, чтобы не пустить русских «кротов» в свое собственное хозяйство.

На пятом этаже, выйдя из бесшумного подъемника, Джеймс Вулрич, уже не торопясь, шел по бесконечно длинным коридорам. Он не встретил почти никого из своих работников, занятых делами в своих кабинетах или разъехавшихся по разным точкам земного шара по многочисленным заданиям разведки. Те немногие, кто ему попадался в коридоре, всерьез удивлялись, считая его больным и увидев теперь в Лэнгли.

Наконец, начальник Советского отдела остановился у своего кабинета. На двери табличка с буквенно-цифровым индексом, указывающим на секцию этажа и номер кабинета начальника Советского отдела.

— Доброе утро, сэр! — приветствовала своего шефа секретарша Джеймса Вулрича Кристина Холкрофт, когда тот появился в приемной своего офиса. Вряд ли вам надо было приходить сегодня. Лучше бы побыть дома.

Кристину беспокоит нездоровый вид шефа, тревожат глубокие складки под глазами, прикрытые чуть сощуренными веками. Кристине уже немало лет, она ровесница своего шефа, но он кажется ей большим ребенком, требующим внимания и заботы. И она по-матерински заботится о своем начальнике, к которому искренне привязана.

Кристина Холкрофт вдова. Ее покойный муж, сотрудник ЦРУ, убит во Вьетнаме, и у него есть своя «звездочка» в мемориальном зале. Седые волосы, собранные сзади в пучок, очки в изящной оправе, строгий костюм — создают образ матроны, знающей свое место в том маленьком мире, где она чувствует себя хозяйкой. Тонкий ум, женская внимательность и добросовестность придавали Кристине Холкрофт значительность и вес, так необходимые людям ее профессии и делавшие ее полезной при всех обстоятельствах.

Секретарша Вулрича удивлена его появлением и немало огорчена — он только вчера предупредил ее, что чувствует себя неважно и завтра на работу не придет. Кристина не понимает, зачем нужно рисковать своим здоровьем. Даже ради архисерьезных проблем. Она давно работает у Вулрича, еще до того, как он возглавил Советский отдел. Она образцовая секретарша, всегда внимательна к делам своего шефа и к нему самому. Она оберегает его от житейских неурядиц. И не потому, что боится оказаться ненужной, а просто потому, что по своему характеру иначе поступать не может. Вот за это ее и ценят в Советском отделе, ценит и уважает ее начальник.

Джеймс Вулрич, как всегда, корректен и доброжелателен.

— Доброе утро, Кристина. Мне уже получше. И есть дела. Конечно, они всегда есть, но есть кое-что неотложное. Ну, а самое главное — мне все-таки полегчало.

Вулрич доволен вниманием. Его всегда трогала забота собственной секретарши. Человеку не так уж много надо, чтобы быть удовлетворенным.

Джеймс Вулрич строг, прилежен и аккуратен на службе. Этого же он требует от своих подчиненных. Ничто не может быть выше долга, которому он подчиняется. Он искренне убежден, что делает доброе дело и искореняет зло. Зло — это все противники Соединенных Штатов, и в первую очередь Советский Союз. И этот ненавистный КГБ, который часто становится на пути его планов!

— Какие-нибудь новости?

— Утром звонил мистер Каллохен из Федерального бюро расследований. У него есть какая-то срочная и важная информация для вас, сэр. Он сказал, что будет звонить вам домой.

— Наверное, он так и сделал, но я уже был в дороге. Пожалуйста, принесите мне кофе, а через пять минут соедините с мистером Каллохеном.

Джеймс Вулрич настоящий кофеман! Это модное нынче словечко отлично подходит к начальнику Советского отдела. Кофе он предпочитает многим другим напиткам. Об этом знает Кристина, знают коллеги и друзья.

Джеймс Вулрич прошел в свой кабинет. Это настоящий музей мировой фауны. Любопытный посетитель всегда сможет определить, в каких краях побывал нынешний хозяин кабинета, — стены увешаны фотографиями экзотических охотничьих трофеев, зверей и птиц. Но есть и несколько вполне «реальных» экспонатов — искусно выделанные рога и шкуры. Любимые трофеи Джеймса Вулрича — волки. Их «присутствие» ощущается повсюду в кабинете, может быть, именно поэтому начальник Советского отдела приобрел в Лэнгли прозвище «Волк». Почти совсем как в одном из романов Джека Лондона.

«Волк» Вулрич, обладатель этого прозвища, не обижался, когда его так называли. В глаза и за глаза. Ему даже нравилось сравнение с умным и свирепым хищником, «санитаром» лесов и полей. Профессия разведчика в чем-то сродни профессии врачевателя. Врач дает клятву лечить больных, разведчик тоже лечит, лечит по-своему.

Джеймс Вулрич давно снискал в «компании» (как именовали ЦРУ сами офицеры разведки) репутацию завзятого охотника и — немножко — чудака. Впрочем, «чудачества», вроде коллекционирования трофеев, ему охотно прощались. Руководителя советского отдела ценили за оперативный «охотничий» азарт и недюжинное умение делать дело. Удивлялись только: как он умел находить время для удовлетворения этих своих чудачеств? Как ухитрялся совмещать свои многотрудные занятия — руководство резидентурами, собственные оперативные дела, переписку с центром, встречи с агентами — со страстью к охоте? Возможно, и агентов подбирал таких, кто увлекался этим «хобби»!

В Вашингтоне, правда, у Джеймса «Волка» Вулрича, ставшего начальником Советского отдела, были иные заботы и иные дела, не оставлявшие времени давним пристрастиям.

Как бы то ни было, сезон охоты на зверей теперь перешел в другую форму — охоту на людей. И здесь были свои трофеи, но их не принято развешивать на стенах, даже в таком сверхсекретном заведении, как Лэнгли.

В кабинете Вулрич удобно устроился в глубоком кожаном кресле у огромного стола, который скоро будет завален кипой утренних газет. Это обязанность Кристины. Она действует как выверенный и точный механизм. Потом появится ворох служебных бумаг, которые Вулрич извлечет из своего сейфа, принесут подчиненные, доставят секретари из других подразделений или курьеры от самого директора. Документы с грифом «секретно», меморандумы, сводки…

Все это будет потом, а пока начальник Советского отдела с наслаждением потягивает принесенный Кристиной кофе. Его успокаивает обретенный покой. Пусть это лишь на короткое время. Он ждет разговора с Джоном Каллохеном.

Джон Каллохен — начальник вашингтонского подразделения ФБР. В его ведении дела Федерального бюро расследований, касающиеся посольства Советского Союза в Вашингтоне. Он коллега Джеймса Вулрича по «главному противнику» и его давний приятель.

Утренний звонок Каллохена почему-то неприятно кольнул Вулрича, навеял какой-то внутренний холодок, перекликавшийся с его переживаниями в мемориальном зале. Правда, появившиеся было дурные предчувствия тут же отошли в сторону. Теперь он думал о пользе кооперации с Федеральным бюро расследований для ЦРУ в целом и для Советского отдела в частности. К тому же Джон Каллохен был настоящим другом, готовым прийти на помощь.

Вулрич с удовольствием вспомнил проведенную совместную операцию. Вашингтонское управление ФБР было на высоте, а Джон стал душой этой операции. В памяти Джеймса Вулрича испуганное лицо молодого русского из посольства, когда парни Каллохена и один из сотрудников советского отдела склонили его к сотрудничеству со спецслужбами Соединенных Штатов, пригрозив в случае отказа пустить в ход материалы секретной фотосъемки о его любовных делишках с вашингтонскими проститутками и пристрастии к подпольным торговым сделкам. Вулрич наблюдал всю сцену вербовки русского на экране телевизора из соседнего помещения.

Это была одна из многих совместных акций ЦРУ и ФБР в рамках программы «Кортшип». Не все операции были удачны, но в данном случае успех был полный. ФБР усилиями друга Вулрича Каллохена еще задолго до окончания командировки русского в США «передало» его ЦРУ. В Лэнгли основательно подготовили завербованного русского к работе с московской резидентурой. Как же звали этого парня? Вулрич отлично знал присвоенный ему в Советском отделе псевдоним — «Рекрут», но не смог вспомнить его имя и фамилию. Да собственно говоря, они ему уже не были нужны. В резидентуру посланы все необходимые инструкции, и дела шли в Москве неплохо. По заведенной в Лэнгли программе.

«Рекрут» — научный сотрудник престижного в Советском Союзе Института США и Канады. Он недолго пробыл в Вашингтоне, был командирован в Соединенные Штаты «для повышения квалификации», чтобы лучше узнать страну, которой ему приходится заниматься в Институте.

Удачно завершив вербовку и подготовку агента в Вашингтоне, в Лэнгли решили, что в Москве еще преждевременно проводить с «Рекрутом» личные встречи, всегда рискованные в Советском Союзе. Агента поэтому снабдили условиями связи, которые не были бы столь опасными для разведчиков московской резидентуры ЦРУ. «Рекрут» уже несколько раз посылал зашифрованные письма для ЦРУ на адреса американских граждан, которые ему дали в Вашингтоне. Московская резидентура дважды передавала ему очередные задания разведки и деньги, а агент регулярно, как просили в Вашингтоне, ставил условные сигналы, сообщая Лэнгли то, что позволял этот способ связи.

У «Рекрута» было все необходимое — шифры, тайниковая копирка, заготовленные в Вашингтоне письма от «американских туристов», материалы для прослушивания радиопередач ЦРУ. Может быть, со временем, когда у агента появится больше информации и возможностей, Лэнгли даст указание резидентуре организовать с «Рекрутом» личную встречу. Агент подготовлен к ним в Вашингтоне. И — не возражает, его удалось убедить в том, что это совершенно безопасно. Как хорошему пловцу переплыть неглубокий пруд.

В Советском отделе досье на «Рекрута» находится у одного из его подчиненных, а непосредственно курирует операцией по связи с новым агентом заместитель Вулрича Питер Николс. Протеже самого Вулрича и один из самых способных в ЦРУ разведчиков-агентуристов. Николс недавно вернулся в Вашингтон из Таиланда. В «стране слонов» он возглавлял посольскую резидентуру американской разведки в Бангкоке.

Катастрофа

Голос Кристины Холкрофт, приоткрывшей дверь в кабинет, вывел Джеймса Вулрича из приятной задумчивости.

— Мистер Каллохен на линии, сэр.

— Джон, рад вас слышать. Доброе утро. Что-нибудь произошло?

Баритон Каллохена был непривычно тревожен, и начальник Советского отдела насторожился:

— Боюсь, Джеймс, утро будет не слишком добрым.

Вулрич сразу же подумал о «Рекруте»:

— Что-нибудь с нашим новым другом?

— Нет, Джеймс, это что-то другое. Вчера поздно вечером мои ребята перехватили разговор двух русских из посольства. Похоже, они обсуждали какое-то известие, только что поступившее из Москвы. Они были очень озабочены. Им сообщили, что КГБ в Москве арестовал некоего Платова. Возможно, я не совсем правильно произношу фамилию. Знаете, было не очень хорошо слышно. Не идеальные условия. Русские говорили о каком-то камне, в котором была спрятана крупная сумма денег. Вот его и арестовали, когда он подобрал этот камень. Где-то в окрестностях Москвы. Я так понимаю, что это был тайник. Из разговора этих двух русских выходило, что арестованный кто-то из их сослуживцев. Я уверен, что они сами из КГБ.

Для начальника Советского отдела все было понятно. Он тяжело задышал в трубку и, казалось, на время потерял дар речи.

— Джеймс, вам это говорит о чем-нибудь? Вы меня слушаете? Русским в Вашингтоне запретили проявлять активность. Сегодня с утра мы уже это заметили.

— Благодарю вас, Джон, — Вулрич медленно приходил в себя. — Сейчас мне пока нечего вам сказать. Позвоню вам позже. До свиданья. ...