Никс Гарт Сэр Четверг

Пролог

Восточная сторона Великого Лабиринта упиралась в горную гряду. Достигая в высоту больше пяти километров, горы сливались с потолком Дома, и не было ни долины, ни расщелины, ни трещинки, которая позволила бы пробраться на ту сторону. Ибо за непреодолимым барьером камня и льда лежало Ничто. Горы служили стеной Дома, укреплением и защитой не только от разъедающего действия Пустоты, но и от атак порожденных ею тварей — пустотников.

Лишь в одном-единственном месте пустотники могли проникнуть в Дом. Давным-давно, когда были воздвигнуты горы, был создан и туннель. Проход со сводчатым потолком, одиннадцать километров длиной, три — шириной и чуть меньше километра в высоту, загражденный четырьмя вратами. Первые врата, если считать из Дома, сверкали дюймовым золотым покрытием, вплавленным в металл Бестелесными силами, чтобы его не могли разрушить ни чистая Пустота, ни чары. Вторые врата, метров через семьсот дальше по туннелю, были покрыты уже серебром. Третьи, еще через семьсот метров, состояли из бронзы. Наконец, последние, ведущие в Пустоту, назывались Ясными Вратами. Целиком и полностью Бестелесные, они казались совершенно прозрачными — одно только мерцание, смотреть на которое было больно даже бессмертным глазам.

Но, невзирая на боль, Жители, охраняющие Ясные Врата, смотрели сквозь них на странные, изменчивые края по ту сторону, эфемерную землю, где сила Дома формировала Пустоту, придавая ей подобие устойчивости. Это была граница Пустоты, но Безграничное Ничто не давало о себе забыть. Иногда Пустота почти касалась Ясных Врат, а порой лежала где-то далеко, за горизонтом.

Туннель служил одной цели — время от времени впускать в Великий Лабиринт строго отмеренные количества пустотников. Они служили добычей для тренировки Славной Армии Зодчей, расквартированной в Лабиринте.

Процедура всегда оставалась той же. Если требовалось малое число пустотников — тысяча или две — то Ясные Врата открывались ровно на столько времени, чтобы впустить их. Затем проход преграждали снова, а пустотники устремлялись вперед, за Бронзовые Врата, которые также захлопывались за их спинами. То же повторялось и с Серебряными, и с Золотыми Вратами, через которые пустотники входили собственно в Дом. Согласно правилу, никогда все четверо врат нельзя было открывать одновременно, и только дважды за всю историю Дома открывались трое врат сразу, чтобы впустить больше ста тысяч пустотников.

Вратами управляли гигантские шестеренчатые механизмы, а они получали энергию от подземных рек, струившихся внутри гор. Для открытия и закрытия каждых врат служил отдельный рычаг, и все четыре рычага находились в комнате переключателей Граничного Форта — системы комнат и залов, вырубленных в толще горы над туннелем. Войти в форт можно было только через горный серпантин, основательно укрепленный бастионами и равелинами.

Форт охраняло особое подразделение Легиона, Орды, Полка или же Умеренно Почтенной Артиллерийской Бригады. Караул сменялся каждые сто лет по времени Дома.

В настоящее время, более чем через десять тысяч лет после исчезновения Зодчей, Граничный Форт защищала когорта Легиона под командованием полковника Трабизонда Нэйджа, 13338-го по порядку следования в Доме.

Полковник Нэйдж стоял у себя в кабинете, облачаясь в церемониальную посеребренную кирасу и шлем с плюмажем — знаки его ранга — когда в дверь постучал дежурный.

— В чем дело? — спросил Нэйдж. Он был несколько отвлечен от мелочей, поскольку через час ему предстояло отдать команду, чтобы открыть Ясные Врата и впустить около десяти тысяч пустотников, избранных в качестве противника для 108217-й кампании Армии.

— Визитер из ГШ, сэр, — доложил дежурный. — И у лейтенанта Корби срочный доклад.

Нэйдж нахмурился. Как и все Жители, он был высок и красив, и хмурое выражение почти не изменило его черт. Его обеспокоило то, что он не получал ни официального уведомления о визите из Генерального Штаба Армии, ни предупреждения от любого из своих друзей и старых товарищей, служивших там.

Приладив на место подбородочный ремешок, он взял со стола свою копию Эфемерид 108217-й кампании. Она была магически настроена на его руки и взорвалась бы от прикосновения любых других, поэтому его имя красовалось на обложке десятисантиметровыми тиснеными буквами. Эфемериды не только предписывали, какие врата и в каком порядке следует открывать, но и служили руководством к постоянно перемещающимся клеткам Великого Лабиринта.

Весь Лабиринт, за исключением нескольких неподвижных участков, делился на миллион клеток в квадратный километр — тысяча в длину и тысяча в ширину. Ровно на закате каждый квадрат перемещался на новое место согласно плану, составленному Сэром Четвергом заранее, за год или около того. Чтобы попасть куда угодно в Великом Лабиринте, вы должны были точно знать, куда переместится — и переместится ли вообще — тот квадрат, в котором вы сейчас находитесь. Эфемериды описывали рельеф и другие особенности каждого квадрата, а также подсказывали, где можно найти воду и запасы провизии, склады боеприпасов и все тому подобное.

Полковник положил Эфемериды в специальный, похожий на кошелек, карман длинного кожаного мундира, и сунул в бронзовые ножны на боку свирепомеч. Это был обычный служебный клинок, типовое оружие Легиона. Он выглядел, как гладиус, точная копия оружия, бывшего в ходу у римских легионов на планете Земля во Второстепенных Царствах, но вышел из мастерских Мрачного Вторника. Там сковали клинок из сгущенного звездного света и насадили на рукоять из янтаря, уплотненного гравитацией. Частица зачарованной Пустоты, вмонтированная в яблоко, обеспечивала мечу некоторые полезные свойства, включая вращающийся клинок.

Нэйдж открыл дверь и скомандовал:

— Впустите посетителя. Корби придется подождать минуту-другую.

Посетитель оказался в чине майора, а его форма указывала на принадлежность к Цитадели, где помещался Генеральный Штаб Сэра Четверга, и которая была одним из немногих неподвижных мест в Лабиринте. Красный мундир с позолоченными пуговицами и черная треуголка были скопированы все с той же Земли, но уже из девятнадцатого века — эпохи, давшей Жителям Дома множество идей и предметов. Под мышкой майор держал короткую гибкую трость, которая наверняка тоже была каким-то зачарованным оружием.

— День добрый, полковник, — сказал этот Житель. Он вытянулся по стойке смирно и ловко отдал честь. Нэйдж ответил ему, лязгнув правым наручем по кирасе. — Я майор Правуил с распоряжением из ГШ. Изменения в Эфемеридах.

— Изменения? Такого никогда не бывало раньше!

— Смена планов кампании, — мягко произнес Правуил. — Сэр Четверг хочет по-настоящему испытать своих парней на этот раз. Вот, прошу. Подпишите справа внизу, сэр, и приложите лист к Эфемеридам.

Нэйдж быстро подписал бумагу, затем вынул Эфемериды и положил листок сверху. Примерно секунду он там и оставался, а затем задрожал, словно по комнате пронесся ветерок. На глазах у обоих Жителей страница погрузилась в книгу, проникнув сквозь обложку, как вода в губку.

Подождав несколько секунд, полковник открыл Эфемериды на странице нынешнего дня. То, что там было написано, он перечитал дважды и снова нахмурился.

— Что это значит? Все четверо врат? Это против существующих приказов!

— Существующие приказы временно отменены прямым распоряжением Сэра Четверга.

— У нас здесь неполный гарнизон, знаете ли. Нам нужно будет подкрепление. У меня только одна когорта Легиона и отряд пограничников. Что если форт будет атакован, пока врата открыты?

— Вы его защитите, — ответил Правуил. — Это всего лишь обыкновенные пустотники. Просто больше, чем обычно.

— В этом-то и дело, — настаивал Нэйдж. — Пограничники докладывают, что в неустойчивой зоне творится что-то странное. Там сохраняется постоянный ландшафт уже несколько месяцев, и от Ясных Врат даже не видно Безграничное Ничто. Согласно последним докладам, в этот район откуда-то сходятся марширующие колонны пустотников. Организованных пустотников.

— Организованных пустотников? — скривился Правуил. — Пустотники не способны к организации. Они возникают из Пустоты, бестолково дерутся — даже друг с другом, если не могут проникнуть в Дом — и возвращаются в Пустоту, когда мы их убиваем. Так всегда было и всегда будет.

— Прошу прощения, майор, но это не так прямо сейчас, — произнес голос от двери. Житель в песочного цвета форме пограничника, с длинным луком за спиной, стоял там навытяжку. На его лице и руках виднелись шрамы от старых пустотных ран, как и у всех Жителей, которым доводилось патрулировать участки, где Дом соприкасается с Пустотой — не только в Лабиринте, но и в других частях.

— Разрешите доложить, полковник?

— Докладывайте, Корби, — кивнул Нэйдж. Он достал из-под кирасы часы и одной рукой открыл их. — У нас еще есть сорок минут.

Продолжая стоять смирно, Корби обратился к точке немного выше головы Нэйджа, словно там его кто-то слушал.

— На семнадцатом отсчете я покинул служебный выход Ясных Врат с четырьмя сержантами и шестью рядовыми пограничниками. Эксперты доложили о чрезвычайно низком уровне свободной Пустоты в районе, а Безграничное Ничто оставалось в восемнадцати километрах, согласно показаниям пустометров. Мы не могли видеть Ничто, да и вообще мало что видели, поскольку все пространство за Ясными Вратами закрывала крайне необычная дымка.

Пройдя сквозь эту дымку, мы обнаружили, что она не превышает тридцати метров шириной и создана неизвестными методами — вероятно, чарами. Источник — бронзовые колонны, похожие на печные трубы, установленные через равные интервалы на пространстве в километр прямо напротив Врат.

Проникнув за завесу, мы обнаружили, что из Пустоты сформировалась обширная травянистая равнина, по которой недалеко от нас протекает река. На дальнем берегу реки расположены тысячи палаток, одинакового цвета, упорядоченных рядами по сотне, со знаменем в начале каждого ряда. Это сильно отличается от обычного лагеря пустотников, и мы сразу же обратили внимание, что за палатками разбит обширный утоптанный плац. На нем маршировали в боевых порядках, по моему приблизительному подсчету, от двухсот до трехсот тысяч пустотников.

Маршировали, сэр! Мы подошли ближе, и через подзорную трубу я разглядел, что пустотники не только одеты в форму, но и наделены удивительно правильными физическими атрибутами. Вариации внешнего облика незначительные, вроде щупальца там или сям, или удлиненных челюстей.

В этот момент часовой пустотников, скрытый в траве, поднял тревогу. Должен признать, что наличие часового застало нас врасплох, как и неожиданно быстрая реакция — большой отряд, до того прятавшийся, внезапно возник на нашем берегу реки. Нас преследовали до самых Ясных Врат, и мы едва успели укрыться за служебным входом, избежав потерь. Конец доклада, сэр!

Нэйдж безмолвно смотрел на него, не в силах поверить в услышанное. Наконец, он несколько раз сморгнул и заговорил.

— Это тревожные новости, и они все меняют. Мы не можем открывать все четверо врат, когда за ними готовится к атаке такое полчище пустотников!

— Вы намерены ослушаться прямого приказа Сэра Четверга? — лениво поинтересовался Правуил, похлопывая себя по ладони тростью. Пурпурные искорки срывались с трости и проскакивали между его пальцев. — Вам следует знать, что в этом случае мне придется сместить вас с командования.

— Нет… нет, — покачал головой Нэйдж и снова посмотрел на часы. — Время еще есть. Я свяжусь с генералом Лептер.

Полковник отошел к своему столу и выдвинул один из ящиков. Там лежали свинцовые солдатики, одетые в нарисованную форму различных подразделений Армии Зодчей. Нэйдж выбрал фигурку в шлеме с длинным плюмажем и позолоченной кирасе легата Легиона — это звание соответствовало генералу в других подразделениях Армии.

Этого солдатика Нэйдж поместил в подставку из слоновой кости, похожую на пустую чернильницу. Едва фигурка коснулась подставки, как ее очертания на секунду расплылись, а затем она превратилась в крошечную копию настоящего, живого и дышащего, легата. Крохотная женщина подняла глаза на Нэйджа и заговорила. Ее резкий голос звучал так, словно она присутствовала в комнате в своем нормальном размере.

— В чем дело, Нэйдж?

Полковник лязгнул наручем о кирасу.

— Я только что получил поправки к Эфемеридам, доставленные из ГШ неким майором Правуилом. Они предписывают оставить все четверо врат открытыми на двенадцать часов. Но мы видели организованную армию обученных пустотников, ожидающую в неустойчивой зоне, числом не менее двухсот тысяч.

— И в чем вопрос?

— Я хочу быть уверенным, что поправки к Эфемеридам аутентичны, и не являются неким исключительным трюком пустотников.

— Майор Правуил мне известен, — сообщила Лептер. — Он лишь один из множества курьеров, доставляющих поправки к Эфемеридам других офицеров. Сэр Четверг желает устроить Армии испытание, какого не было в течение тысячелетий.

— В этом случае, я запрашиваю срочное подкрепление. Я не уверен, что смогу удержать форт нынешним неполным гарнизоном, если пустотники предпримут атаку.

— Не смешите меня, Нэйдж. Эти пустотники могут казаться организованными, но едва попав в Дом, они превратятся в стадо. Прошлой ночью к Золотым Вратам переместили дюжину квадратов, покрытых джунглями. Пустотники кинутся охотиться, как обычно, а на закате квадраты переместятся и разделят их силы. Наша обычная тектоническая стратегия, Нэйдж! Я переговорю с вами позже.

Легат застыла и снова превратилась в свинцового солдатика. Нэйдж снял ее с подставки и спрятал снова в ящик.

— Все просто, полковник, — сказал Правуил. — Не пора ли отдать приказ открыть все ворота?

Нэйдж не ответил. Он прошел к изящному ореховому шкафу у стены, открыл стеклянные дверцы и выдвинул полку с телефоном. Поднеся к уху динамик, он заговорил в микрофон.

— Соедините с Полднем Четверга. Срочное военное сообщение.

В трубке раздался трескучий шепот.

— Полковник Нэйдж из Граничного Форта.

Снова трескучий шепот, а затем комнату заполнил громыхающий голос.

— Маршал Полдень у аппарата! Нэйдж, это вы? Что вам нужно?

Нэйдж быстро повторил то, что уже высказал генералу Лептер. Не дав ему закончить, Полдень оборвал его.

— Вы получили приказ, Нэйдж! Выполняйте его, и больше не нарушайте субординацию! Дайте мне Правуила.

Нэйдж отступил назад, оставив динамик болтаться. Правуил, проскользнув мимо, подхватил его. На этот раз голос Полдня не заполнял комнату. Примерно с минуту он что-то приватно объяснял Правуилу. Майор что-то прошептал в ответ, затем с резким щелчком повесил трубку.

— Я должен незамедлительно вернуться в Цитадель. Вы готовы выполнить приказ, полковник?

— Готов, — подтвердил Нэйдж и снова взглянул на часы. — Пустотникам понадобится не так много времени, чтобы преодолеть туннель, майор. Вы можете и не успеть уйти от них.

— Меня ждут два скакуна, — сказал Правуил. Он похлопал по своей копии Эфемерид в сумке на боку. — А в шести милях отсюда есть квадрат, который на закате перенесет меня сразу на полпути к Цитадели.

— Так отправляйтесь, — произнес Нэйдж, даже не пытаясь скрыть своего презрения к офицеру, покидающему поле неизбежной битвы. Дождавшись, пока Правуил уйдет, он разразился распоряжениями к Корби и дежурному, вошедшему снаружи.

— Корби! Соберите своих людей и немедленно покиньте форт. Ваша задача — беспокоить противника стремительными атаками, едва он покинет Золотые Врата. Постарайтесь заманить их на те квадраты с джунглями. У вас есть коммуникационные статуэтки кого-либо за пределами форта?

— Только мой непосредственный начальник, капитан Ферук. Он служит в Белой крепости, а не в ГШ.

Нэйдж порылся в ящике и вручил лейтенанту двух свинцовых солдатиков, одного в ярко-красной форме, другого в тускло-синей. Красный солдатик носил высокую шляпу с перьями, синий — плоскую кожаную фуражку.

— Мои друзья. Полковник Рептон из Полка и майор Скаратт из артиллерии. Оба в ГШ. Возможно, они сумеют помочь, если дела обернутся настолько скверно, как я думаю. Ступайте.

Корби отдал честь, повернулся на каблуках и вышел. Дежурный сделал шаг вперед. На его боку висела бронзовая труба длиной больше метра.

— Сигнальте общую тревогу. И офицерский сбор.

Дежурный поднес трубу к губам, почти уткнув ее в стену, и затрубил, надувая щеки, но инструмент не издал ни звука. Звук пришел несколько мгновений позже, снаружи, где он отдавался эхом по всем помещениям форта, независимо от расстояния.

Трубач дважды повторил два разных сигнала. Когда стихли последние отзвуки, он опустил инструмент и замер в ожидании.

— Сколько мы прослужили с тобой вместе, Хопелл? — спросил Нэйдж.

— Восемь тысяч четыреста двадцать шесть лет, сэр. Это только в рядах Легиона, не считая рекрутской школы.

— Сколько из нашего призыва еще живы?

— Все, кроме шести, я полагаю. Ропреш в конце концов оправился от той пустотной раны, так что он не считается. Правда, ему теперь дают только легкие работы, без ноги-то…

— Как ты думаешь, мы сможем драться, как обычно, зная, что на этот раз вероятность смерти намного выше обычной?

— О чем вы, сэр? — не понял Хопелл. — Мы Легионеры Славной Армии Зодчей. Мы готовы к смерти, если понадобится.

— Так ли это? Мы готовы терпеть раны, это верно, но не так много нас погибает — и мы всегда побеждаем. Боюсь, это скоро изменится. Когда откроются все врата, начнется битва за форт, и нам первый раз придется сражаться с организованными, дисциплинированными пустотниками. Пустотниками, которых ведет некто… или нечто… у кого есть разум.

— Мы Легионеры, — упрямо повторил Хопелл. — Мы будем драться до конца.

— Это верно, — сказал Нэйдж. — Но это не обязательно будет конец, к которому мы готовы.

За дверью зазвучали тяжелые шаги — дюжина офицеров маршировала по коридору, следуя приказу трубы.

— Не говори им о моих сомнениях, — быстро предупредил Нэйдж. — Это был всего лишь момент неуверенности. Мы будем драться и победим. Пустотники падут перед фортом, а во всем остальном Лабиринте их разгромит Славная Армия.

— Да, сэр! — воскликнул Хопелл. Он отдал честь, когда первый из офицеров вошел в кабинет. Остальные появились сразу же за ним.

— Слушайте внимательно, — скомандовал Нэйдж. — Времени мало, а нужно организовать оборону. Я получил и подтвердил приказ, предписывающий открыть все четверо врат. Да, все сразу. Вскоре после того, как мы это сделаем, форт будет атакован несколькими сотнями тысяч организованных пустотников. Нам приказано продержаться двенадцать часов, после чего ворота следует снова захлопнуть. Что бы ни случилось, какие бы потери мы ни несли, переключательную комнату нужно удержать. Ворота должны быть закрыты вовремя.

— Ну не так же все плохо, сэр, — усомнился один из центурионов с легким смешком. Его недавно перевели сюда, последнюю тысячу лет он провел в ГШ. На его кирасе не было ни единой медали за отвагу, зато красовалось несколько звезд за эффективную работу с бумагами. — Как только они выйдут из Золотых Ворот, им придется карабкаться по серпантину под ливнем силовых копий и лавиной огня из орудий бастиона, затем штурмовать наши собственные ворота… Мы легко их сдержим. Они все равно не останутся долго организованными. Пустотники всегда только бесятся.

— Я рад вашей уверенности, центурион, — прервал его Нэйдж. — Вам предоставляется честь командовать бастионом Покинутой Надежды у подножия серпантина.

Лязг наруча центуриона, прозвучавший в ответ, получился не столь громким, как следовало бы. Фактически, звякнувшие в этот же момент часы полковника его заглушили.

— Двадцать минут. Пять мне понадобится на выработку плана, а затем вы вернетесь к своим людям. Я буду командовать операцией из переключательной комнаты. Наш боевой клич, — полковник секунду поколебался, затем произнес: — "Смерть и Легион!".

Собравшиеся офицеры откликнулись ему эхом, так что звякнули чайные чашки на столике в углу:

— Смерть и Легион!

Глава 1

— Быстрее давай! — позвал Артур Пенхалигон. — Нужно добраться до Парадной Двери, пока Первоначальствующая Госпожа не хватилась и не прискакала уговаривать меня не возвращаться домой.

— Хорошо, хорошо, — проворчала Листок. — Я просто хотела осмотреться.

— Времени нет, — сказал Артур. Он продолжал взбираться по склону холма Дверная Пружина, настолько быстро, насколько позволял крабовый панцирь. Сломанная нога еще не полностью зажила.

Листок следовала за ним, то и дело оглядываясь через плечо. Они бежали всю дорогу от лифта, который перенес их вниз… или вдоль… или вообще в сторону… короче говоря, прочь из порта Среды на затопленных берегах Пограничного Моря. У девочки не было времени разглядеть что-либо в Нижнем Доме.

— Вон Парадная Дверь! — Артур указал на огромную дверь, стоявшую в гордом одиночестве на вершине холма. Между ее белокаменными столбами было метров десять, а в высоту она поднималась на все тринадцать.

— И это дверь? Трудновато будет ее открыть.

— Она не открывается по-настоящему, — пояснил Артур. — Просто входишь внутрь, и все. Только не разглядывай узоры.

— А это почему?

— Свихнешься. Или так и будешь смотреть до бесконечности.

— Вот теперь точно не удержусь, — сказала Листок. — Если бы ты не сказал, я вряд ли бы вообще их заметила.

Артур покачал головой.

— Заметила бы, от этого никуда не денешься. Просто не смотри слишком долго.

— С какой стороны заходить? — спросила Листок, когда до двери оставалось несколько метров. — Стучать надо?

— Неважно, с какой стороны.

Артур старался отвести взгляд от кованых железных завитков и узоров на двери, но без особого успеха. Они снова принялись двигаться, каждое новое изображение отпечатывалось в его разуме, прежде чем смениться следующим.

Мальчик закрыл глаза и вслепую потянулся в сторону Листок, рассчитывая потянуть ее за рукав или за воротник. Но та оказалась ближе, чем он думал, и растопыренная пятерня угодила ей прямо в лицо.

— Ой! О… спасибо.

Артур отвернулся от двери и открыл глаза.

— Кажется, меня и вправду прихватило, — протянула Листок, потирая нос. Она тоже не смотрела на дверь, вместо этого разглядывая серебристый металлический потолок, выгнутый куполом, вершина которого находилась метрах в двухстах прямо над их головами. В Нижнем Доме царила ночь, и единственный свет исходил от мерцающих оранжевых и пурпурных облаков, проплывающих по серебристому небу.

На глазах у Листок вниз устремился луч света, отмечая путь лифта из какой-то другой части Дома. Следом за ним мелькнули еще два.

— Так мы стучим? — снова спросила Листок.

— Пока нет.

Артур посмотрел на гаснущие следы лифтов, отчетливо понимая, что они доставили сюда Первоначальствующую Госпожу со свитой, готовую устроить ему веселую жизнь. Он был наполовину готов к тому, что она опередит его, воспользовавшись тарелкой переноса.

— Вначале нужно дождаться Младшего Хранителя Парадной Двери.

Первоначальствующая Госпожа точно захочет, чтобы он остался, или по крайней мере сдал Третий Ключ, который наверняка необходим, чтобы сдерживать Пограничное Море. Но Артур не желал расставаться со своим единственным оружием. Он признался самому себе, что придется выступить против Грядущих Дней, что избегать столкновения — не выход. Вся банда — Сэр Четверг, Леди Пятница, Превосходная Суббота и Лорд Воскресенье — не оставят его в покое. Они будут вмешиваться и творить разрушения в его родном мире и других мирах, они будут причинять вред и даже убивать всякого, кого захотят. Они сделают все, чтобы не дать ему отнять у них Ключи и власть над Домом. Единственный способ остановить Грядущие Дни — победить их.

Артур знал, что придется драться, но хотел делать это на своих условиях. В данный момент он планировал навестить семью и проверить, все ли в порядке в родном мире. А уж потом — вернуться в Дом и сделать все, чтобы освободить четвертую часть Волеизъявления от Сэра Четверга и захватить Четвертый Ключ.

Они простояли на пороге Двери еще несколько минут, разглядывая шпили, башни и крыши города внизу. Когда Артур первый раз попал сюда, город был укутан туманом, но сейчас туман исчез, и на улицах можно было разглядеть немногочисленных Жителей. Одна довольно большая группа как раз сейчас вынырнула из-за домов, немного помедлила, а затем двинулась к ухоженным склонам холма Дверная Пружина.

— Лучше все-таки постучать, — сказал Артур. — Там Госпожа со своей командой.

Он шагнул к Двери и, не глядя, постучал по ее странной поверхности. Она оказалась не деревом и не железом — там вообще не было ничего твердого. Рука Артура прошла сквозь поверхность, словно он пытался ударить желе, а по костяшкам пробежала странная дрожь, передавшаяся через запястье до самого локтя.

Тем не менее, стук раздался — глухой, протяжный звук, отдавшийся эхом внутри Двери с задержкой в несколько секунд, словно ему пришлось проделать долгий путь туда-обратно.

А затем послышался голос, уже хорошо знакомый Артуру. Младший Хранитель говорил все так же уверенно, медленно и основательно, но на сей раз как будто издалека.

— Минуточку, минуточку. На перепутье возникли проблемы.

Первоначальствующая Госпожа во главе своего небольшого отряда уже достигла подножия холма. Ее трудно было не заметить. Двух с лишним метров ростом, она носила длинное бледно-зеленое платье, фосфоресцирующее синими отблесками. За ней следовали Полдень Понедельника (бывший Закат) и Житель в черном, которого Артур поначалу не узнал, но потом понял, что это Закат Понедельника (бывший Полдень). В хвосте процессии шагала толпа клерков, Сержантов-Порученцев, Полночных Посетителей и других.

— Артур! — провозгласила Первоначальствующая Госпожа, подбирая юбки и взбираясь по склону. — Постой! Ты должен кое-что узнать!

— Да быстрее же, — пробормотал Артур, обращаясь к Двери. Ему совершенно не хотелось препираться сейчас с Госпожой.

— Ты вроде говорил, что они на твоей стороне, — напомнила Листок. — А кто та высокая женщина в прикольном платье?

— Они и есть на моей стороне. А это Первоначальствующая Госпожа. Она — Волеизъявление. По крайней мере, первые две части. Или даже три — Карп, видимо уже с ней повстречался. Наверняка отсюда зеленое платье. А еще она стала выше, и глаза у нее вроде немного навыкате…

— Артур! Тебе не следует здесь находиться!

Мальчик резко обернулся. Младший Хранитель возник из Парадной Двери. И выглядел он вовсе не таким спокойным и собранным, как обычно. Длинные белые волосы растрепаны, синий мундир заляпан грязью и более темными синими пятнами, напоминающими кровь Жителей. Вместо обычных блестящих сапог до колена на нем были грязные болотные сапоги до бедра. В руке Хранитель сжимал обнаженный меч, клинок которого мерцал ледяным бледно-синим светом. У Артура сразу заболели глаза, а Листок отвернулась и закрыла лицо руками.

— Мне не следует здесь находиться? — возмутился Артур. — Да я и не хочу здесь находиться! Листок и я собираемся вернуться домой прямо сейчас.

Младший Хранитель покачал головой и сунул меч в возникшие из воздуха ножны.

— Ты не можешь вернуться в свой мир, Артур.

— Что?!

— Ты уже там находишься. Или, вернее, копия тебя. Пожиратель душ. Я удивился, когда ощутил, как ты прошел через Дверь столь быстро и не поприветствовал меня. Но кто бы ни послал этого Проростка, он точно рассчитал время перехода. Я был отвлечен, как внезапным приливом Пограничного Моря, так и несколькими другими незаконными открытиями.

— Не понял. Копия меня в моем родном мире? И как ты ее назвал?

— Проросток, или Пожиратель душ.

— Звучит зловеще, — заметила Листок. — И что эти штуки делают?

— У меня нет времени объяснять, — покачал головой Хранитель. — В Двери все еще есть нелегальные путешественники. Удачи, Артур.

Мальчик не успел ничего сказать, когда Хранитель повернулся на каблуках и исчез в Двери, на ходу снова вытаскивая меч. Очертания клинка еще какое-то время сохранялись в узорах, а затем исчезли в ползучих розах.

Артур потянул Листок за рукав — она снова погрузилась в транс, разглядывая линии на двери.

— Упс. Извини, Артур. Наверное, теперь тебе придется все-таки поговорить с той большой зеленой дамой.

— Да уж наверное, — мрачно произнес Артур. — И лучше бы это не было каким-то ее трюком, чтобы удержать меня здесь.

Он повернулся в сторону Первоначальствующей Госпожи — и налетел на кого-то, возникшего из воздуха прямо перед его носом, на желто-белой фарфоровой тарелочке. Оба упали, и Артур инстинктивно выбросил вперед кулак, но тут сообразил, что перед ним Сьюзи.

— Блин! Разуй глаза!

— Извини, — сказал Артур.

— Быстрее у меня не получилось, — Сьюзи поднялась со странным скрежетом. Оказалось, что все карманы ее длинного грязного одеяния набиты тарелками. — Я заныкала все тарелки переноса на этот холм, но старуха все равно движется сюда, так что тебе лучше проскочить как можно скорее…

Артур молча указал вниз по склону. Сьюзи осеклась и оглянулась. Первоначальствующая Госпожа и ее свита были уже метрах в пятнадцати, и персонификация Волеизъявления мрачно смотрела на Сьюзи.

— Первоначальствующая Госпожа, — Артур решил заговорить первым, прежде чем та начнет распекать Сьюзи или поучать его. — Я просто хочу навестить дом, а потом сразу вернусь. Но тут вроде какая-то проблема.

Госпожа остановилась перед Артуром и сделала реверанс. Когда она заговорила, ее голос поначалу звучал нормально, но затем стал низким и раскатистым, и в нем появились самодовольные нотки Карпа.

— Проблема действительно существует. И даже не одна, их множество. Я прошу вас, лорд Артур, вернуться в Дневную Комнату Понедельника. Там нам следует держать военный совет.

— Это не уловка? — подозрительно спросил Артур. — Это не ты отправила мою копию домой, верно?

У Первоначальствующей Госпожи от возмущения перехватило дыхание.

— Никогда! Создание Пожирателей душ строго запрещено. Да и в любом случае, я не обладаю ни знаниями, ни умением, необходимыми для этого. Ясно, что это очередной ход Грядущих Дней против тебя, Артур, и против всех нас. И это одно из событий, которые нам следует обсудить.

Артур сжал и разжал кулаки.

— А через Семь Циферблатов я могу вернуться?

Ему уже приходилось пользоваться чародейством, заключенным в странной комнате с семью напольными часами, известной как Семь Циферблатов. И мальчик помнил, что это второй главный способ, каким Жители могут покинуть Нижний Дом и войти во Второстепенные Царства.

— Нет, — отрезала Госпожа. — Как я понимаю, Пожиратель душ магическим образом занял то место, которое ты должен занимать в своем Второстепенном мире. Если же ты вернешься, то соприкосновение тебя с этим пустотником вызовет извержение Пустоты, которое наверняка уничтожит тебя и, что также вероятно, весь твой мир.

— Так этот Пожиратель душ — что-то вроде анти-Артура? — спросила Листок.

Первоначальствующая Госпожа склонила голову набок, посмотрела на девочку и негодующе фыркнула.

— Я не припоминаю, чтобы мы были представлены, юная леди.

— Это моя подруга Листок, — сказал Артур. — Листок, это Первоначальствующая Госпожа.

Девочка неохотно кивнула. Госпожа дернула подбородком вверх-вниз.

— И чем он будет заниматься? Ну, помимо того, чтобы не пускать меня домой?

— Здесь не место обсуждать такие вещи. Мы должны вернуться в Дневную Комнату.

— Ну хорошо, — согласился Артур. На секунду он оглянулся на Дверь. — Пошли.

— Эй, погодите! — прервала Листок. — А что насчет меня? Я тоже хочу назад. Без обид, Артур, но мне нужно побывать дома, чтобы… ну, не знаю… снова почувствовать себя нормальной.

— Листок может вернуться, да? — устало спросил Артур.

— Не только может, но и должна. Но ей следует пройти через Циферблаты. Младший Хранитель закрыл Дверь, пока не разберется с нелегалами. Мы все отправляемся в Дневную Комнату. Включая тебя, Сюзанна. Надеюсь, ты не разбила ни одной тарелки.

Сьюзи пробормотала что-то насчет того, что пара сколов и трещин не смертельны, но сделала это так тихо, что Первоначальствующая Госпожа не среагировала.

Спускаясь по склону, Артур заметил, что холм оцеплен металлическими Порученцами и их сержантами, непрерывно глядящими по сторонам и вверх. Полночные Посетители — одетые в черное слуги Заката — парили в воздухе над головами, длинные бичи лениво извивались в их руках. Посетители тоже смотрели в разные стороны, стараясь прикрывать все направления.

— Кого они высматривают? — спросил мальчик.

— Убийц, — отрезала Первоначальствующая Госпожа. — Это лишь одна из последних мер. Бывшие Мистер Понедельник и Мрачный Вторник уничтожены. При помощи магии.

Глава 2

— Уничтожены при помощи магии? — переспросил Артур, спеша вместе с остальными к лифту. Он хотел уточнить, поскольку знал, что Жителя убить чрезвычайно трудно. — Вы хотите сказать — убиты? Реально мертвы?

Первоначальствующая Госпожа махнула рукой в сторону Полдня, который приблизился к Артуру и коротко, неловко кивнул. В лифте, несмотря на его размеры двадцать на двадцать метров, было тесно от разнообразных стражей, клерков и прочего люда. В углу сидел струнный квартет и наигрывал тихую мелодию, которая казалась Артуру смутно знакомой.

— Реально мертвы, — подтвердил Полдень, блеснув серебряным языком. Помимо этого языка, он почти совершенно не изменился с тех пор, как Артур повысил его с Заката до Полдня. Он уже не носил черное, но все равно Артуру показалось, что он по-прежнему воплощает в себе угасающий вечерний свет: речью и размеренными движениями.

— Бывший Мистер Понедельник был заколот в голову и сердце зачарованным клинком, его нашли слишком поздно, чтобы оказать помощь. Мрачного Вторника столкнули — или сбросили — с верхнего уровня Ямы.

— Вы уверены, что он погиб? Точно уверены? — снова спросил Артур. Ему все еще было трудно переварить такую новость. — Вы нашли тело?

— Частично. Он упал в лужу Пустоты. Больше двух десятков мастеровых, занятых заполнением Ямы, видели это падение. Вероятно, он тоже вначале подвергся магической атаке, поскольку не кричал и не предпринял никаких попыток спастись.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Не знаем, — отозвалась Первоначальствующая Госпожа. — Можно только предположить, что они знали нечто о Грядущих Днях и их планах, чего, по мнению Дней, нам знать не следовало. Странно, впрочем, что это случилось сейчас, уже после того, как я самолично допросила обоих бывших Доверенных Лиц и не выяснила ничего важного. Возможно, впрочем, что покушение — всего лишь попытка отвлечь наше внимание от неких воистину тревожных сведений, приходящих из других регионов. Об этом мы тоже поговорим на совете.

— Я должен знать все об этом Пожирателе душ, — напомнил Артур. — Ну то есть, он не дает мне попасть домой, но что он еще может сделать? Может как-то навредить моей семье?

— Мне это неизвестно. Мы… откровенно говоря, я не являюсь чародеем Дома в собственном смысле. Поэтому я призвала назначенного тобой Заката Среды, доктора Скамандроса, в Дневную комнату, дабы он рассказал нам о Пожирателях душ. Похоже, что на данный момент он единственный чародей Верхнего Дома, оставшийся в Нижнем Доме, Дальних Пределах и Пограничном Море.

Зазвенел колокольчик, и струнный квартет умолк. Однако двери лифта не спешили открываться.

— Проверить Дневную комнату, — скомандовала Госпожа. Полдень кивнул и коснулся дверей. Те приоткрылись ровно настолько, чтобы пропустить его и дюжину Порученцев, рядовых и сержантов. Еще дюжина окружили Артура, Листок, Сьюзи и Первоначальствующую Госпожу.

— Следует соблюдать осторожность. Мы не можем допустить, чтобы и тебя убили, Артур.

— Меня? — Артур похлопал по маленькому трезубцу, заткнутому за пояс. — Вроде Третий Ключ меня защищает?

— Так и есть, — согласилась Госпожа. — Но что бы ни убило двух бывших Доверенных Лиц, это магия Дома огромной силы. Мрачный Вторник, к примеру, хоть и потерял большую часть своей власти, все равно остался грозным противником, и одолеть его было бы нелегко. Следовательно, убийца — или убийцы — вполне могут оказаться в состоянии преодолеть или нейтрализовать защиту Ключа. А вы, смертные, очень хрупки.

Хрупки… Это слов заставило Артура вспомнить о яичной скорлупе, а затем представить, как чародей-убийца, подкравшись сзади, разбивает его голову, словно яйцо, на мелкие кусочки…

Артур мысленно прогнал эту картинку, но невольно посмотрел назад. Там стояла только его собственная охрана, но дрожь страха все равно промелькнула по спине мальчика.

Вслух он попытался разрядить обстановку.

— Потрясно. Все становится лучше и лучше, верно?

— И это еще не все, — сказала Первоначальствующая Госпожа. — Но об остальном чуть позже.

— Все чисто, — доложил снаружи Полдень, и двери широко раздвинулись, открывая вид на Дневную комнату. Она выглядела почти так же, как и в прошлый раз, когда кипящие грязевые ямы и железные мостики сменились старомодными комнатами, напоминающими музей. Но одна перемена бросалась в глаза: тысячи стопок бумаги, перевязанных красными ленточками и составленных в штабеля от пола до потолка вдоль стен. Через каждые три метра в этой бумажной стене виднелись ниши по размеру Жителя, где стояли навытяжку Порученцы-сержанты.

— И что это за макулатура? — спросила Листок, идя с остальными по холлу.

Никто не ответил, пока Артур не повторил вопрос.

— Средний и Верхний Дом заваливают нас бумажной работой, — пояснила Первоначальствующая Госпожа. — Это достаточно эффективная попытка связать наши ресурсы и замедлить реорганизацию. Следующая дверь налево, Артур. Чихалка уже должен был подготовить все для нашего собрания.

Следующая дверь налево ничем не отличалась от прочих — обрамленная бумажными штабелями, деревянная, с бронзовой ручкой. Артур повернул ручку и открыл дверь. По ту сторону оказался зал, раз в четыре-пять больше, чем спортзал в его школе, и в десять раз выше. Пол, стены и потолок были покрыты белым мрамором с золотыми прожилками, так что Артуру показалось, будто он попал в исполинскую безвкусно отделанную ванную комнату.

В середине этого зала расположился кольцевой стол не меньше тридцати метров диаметром. По виду он был сделан из литого железа, а затем покрашен в красный цвет. Вокруг него стояло около сотни кресел с высокими спинками, тоже железных, но уже белого цвета. Спинка одного из кресел возвышалась над остальными раза в два, а само оно казалось либо золотым, либо позолоченным. Рядом стояло другое, чуть пониже, оно плавно меняло цвет: красный, белый, золотой и снова по кругу.

Точно в центре кольца находился дворецкий Чихалка с полотенцем на руке и в безупречном костюме. Его некогда неопрятные волосы были зачесаны назад, перевязаны золотой ленточкой и присыпаны белой пудрой. Чихалка держал серебряный поднос с тремя хрустальными стаканами чего-то оранжевого (предположительно сока) и высокий бокал с кроваво-красной жидкостью, которая, как надеялся Артур, была все-таки вином.

За столом никто не сидел, но рядом с ним тихо стояла целая толпа Жителей. Артур узнал доктора Скамандроса и помахал ему, а затем помахал еще раз, потому что увидел Санскорча. Тот стоял чуть позади доктора и выглядел роскошно, но несколько неуверенно в новенькой адмиральской форме Полдня Среды. А потом Артуру пришлось махать во все стороны, потому что в толпе оказались тезаурус Япет, клерк-снабженец Матиас (они стояли рядом), и Рассветы Понедельника и Среды, и вообще почти все, кого он помнил по своим прежним приключениям — как Листок бы это назвала — в Доме.

— Займите места, — провозгласила Первоначальствующая Госпожа, ее голос окончательно стал раскатистым и низким, так что Листок вздрогнула от неожиданности. — Заседание совета объявляется открытым. Сюзанна, ты можешь вернуть тарелки переноса в шкаф, а затем присоединишься к нам. Прошу.

Сьюзи скорчила рожицу, сделала лязгающий книксен и убежала, на ходу показав язык Первоначальствующей Госпоже, которая как раз в этот момент повернулась и указала на золотое кресло.

— Это ваш трон, лорд Артур. Все прочие займут места по порядку следования.

— А мне тогда где сесть? — спросила Листок. ...