Михаил Бабкин

Беглер

Издательство: Эксмо, 2009 г.

Твердый переплет, 448 стр.

ISBN 978-5-699-37329-1

Аннотация:

Никогда Денис не узнал бы о существовании иных миров, если бы его не арестовал охотник за головами, беглер Харитон. Путешествующий по мирам в поисках опасных преступников. Рядовой офисный "мальчик на побегушках", перенесенный в иную колдовскую действительность, доставлен в таинственную Башню Реальностей, где обнаруживается, что парня задержали ошибочно. Но как Денису вернуться назад, в свои мир, если Харитон не знает номер его реальности? Тем более если та реальность - из числа запретных? Жизненные линии многих людей вдруг странно переплелись после необдуманного поступка беглера. В игру вступают демоны-конструкторы, использующие тела похищенных ими людей в преступных целях, и безжалостный наемный маг-убийца. Под угрозой судьба всего иномирного королевства…

Михаил Бабкин

Беглер

Глава 1

Денис

Работать в выходные не любит никто.

Пожалуй, только отъявленный трудоголик придет в восторг от необходимости провести свой выходной день на рабочем месте. Ну да это особый случай, можно сказать медицинский: каждый вправе сходить с ума по-своему. Если оно, конечно, не вредит обществу и окружающей среде.

Денис был самым нормальным человеком, совершенно не склонным к трудовым подвигам, а уж тем более в июньскую субботу. Но, как говорится, приказ начальника - закон для подчиненного, вот Денис и сидел на офисном стуле, облокотившись на офисный стол и с тоской глядя в офисное окно. И ожидая, когда наконец придет тот чертов факс, из-за которого он торчит на работе, а не занимается любимым делом. То есть не бездельничает в свое удовольствие на городском пляже, с друзьями-подругами. Эх, какой замечательный день пропадал, самое начало лета…

Факс, разумеется, пришел бы и без его, Дениса, участия: умный факс-модем самостоятельно принимал высланные ему документы, автоматически распечатывая и складывая их в лоток, подходи да бери. Но Ариадна Викторовна, начальник отдела, ждала «сверхважный» договор из Москвы. А потому, строго-настрого приказав Денису сидеть в офисе до получения документации, уехала на дачу отдыхать. Куда Денис и должен был позвонить сразу же по получению того сообщения.

За зарешеченным окном сияло летнее солнце: в высоком небе меж кирпичных многоэтажек суетливо носились ласточки. Легкий ветерок раскачивал верхушки зеленых деревьев - тополиный пух несся над асфальтом июньской поземкой. Беспечные прохожие шли по улице, занятые своими выходными необременительными заботами, и дела им не было до томящегося в офисе гражданина самого цветущего возраста.

Весной Денису исполнилось двадцать три года и был он, как говорится, ладно скроен, крепко сшит: ростом выше среднего, светловолос, коротко стрижен и по-спортивному подтянут. Сегодня, по выходному дню да по жаре, Денис оделся как ему хотелось, а не так, как того требовала начальница: пестрая рубаха навыпуск, шорты до колен и пластиковые тапки на босу ногу. Совершенно несерьезный, крайне неподобающий офисной значимости вид!

Но зато не жарко.

Денис зевнул, встал со стула, бесцельно побродил по комнате. Со скуки постучал по факс-модему пальцем, отчего тот все равно не начал прием; хотел было включить компьютер Ариадны Викторовны и полазить по интернету, но предусмотрительная начальница наглухо запаролила вход в систему. Делать в офисе было абсолютно нечего, хоть ложись и помирай со скуки. Денис глянул на часы, радостно присвистнул: был ровно час дня, святое время по трудовому законодательству. Верно рассудив, что московский договор - если придет в обеденное время - все равно никуда дальше лотка не денется, он запер офис и пошел обедать.

Обедал Денис всегда в одном и том же месте, в маленькой кафешке на первом этаже здания, где располагался офис. Кафешка называлась «Трудный путь», что вполне соответствовало истине: ее наружная винтовая лестница иногда становилась действительно затруднительным путем, особенно после корпоративных посиделок. Впрочем, сегодня Денис собирался лишь попить кофе да съесть пару-другую бутербродов.

В кафе было малолюдно. В открытые окна влетал городской шум и тополиный пух: если на первое можно было не обращать внимания, то второе назойливо напоминало о себе. Денис смахнул налипшие на бутерброды пушинки, выудил из чашки полупрозрачные островки пуха и собрался было сделать первый, самый вкусный глоток, когда случилось необъяснимое.

Внезапно Денису стало зябко, будто с улицы потянуло сырым предгрозовым холодком. Или же где-то неподалеку включили мощную сплит-систему. Парень огляделся по сторонам: за окном, возле которого он сидел, по-прежнему буйствовало лето, на небе ни облачка. А включать кондиционер с распахнутыми настежь окнами никто, конечно же, не станет. Впрочем, мысли о неуместном холоде мигом пропали, когда Денис обнаружил, что весь окружающий его мир застыл. Замер самым нелепым и невозможным образом.

На улице - на фоне деревьев с неподвижной, растрепанной ветром листвой - повисла взлетающая стайка воробьев. Вспугнувшая птиц кошка остановилась в высоком прыжке, протягивая вслед им вытянутые лапы будто умоляя не покидать ее. Застыли и прохожие: кто стоя, как истукан, с нелепо расставленными руками; кто подавшись вперед, с поднятой в шаге ногой, удивительным образом не падая в столь неустойчивой позе.

Посетители кафе испугали Дениса не меньше произошедшего на улице. Хотя казалось бы - сидят себе люди и сидят, всего лишь. Только выглядели эти чинные господа то ли загипнотизированными, то ли до трупного окоченения мертвыми: устремленные в никуда взгляды, каменные маски вместо лиц. И никакой реакции на происходящее.

Последнее, что окончательно добило Дениса, было то, что его чашка с кофе тоже напрочь вмерзла в воздух на полпути ко рту, с места не сдвинешь. Парень осторожно убрал руку от чашки - та осталась висеть на месте, ничем не удерживаемая.

Тут- то Денису и надо было сообразить, что он только что, вдруг и насовсем, сошел с ума. И от этого горестного осознания немедля начать выть, стучаться лбом об столик, рвать на груди рубаху и плеваться во все стороны -как положено в подобных случаях. Ну или хотя бы убежать из кафе, не заплатив по счету и не оставив официанту «на чай»: сумасшедшему можно, какой с него спрос? Но дойти до этого логичного вывода Денис не успел, потому что события продолжили развиваться дальше и ничуть не менее безумно.

В двух шагах от столика возникла узкая вертикальная полоска: яркая, высокая. Возникла и в ту же секунду развернулась в белый, размером со стандартную дверь, прямоугольник - охваченный по периметру золотым шнуром огненных искр. Внутри прямоугольника, до рези в глазах контрастируя с белым фоном, темнела высокая человеческая фигура с непомерно большой головой и торчащими из нее узкими рожками. А еще у той фигуры был круглый глаз: темно-зеленый, пульсирующий, причем находился он не там где ему положено, а где-то в области пупка.

По логике событий наступало самое время выскакивать из-за стола и нестись с диким криком куда придется, лучше всего с разбегу нырком в окно, а там уж как повезет… Однако никуда Денис бежать не стал. Потому что на него вдруг снизошло абсолютно неуместное в подобном случае состояние глубокого покоя и умиротворения.

Жуткое существо, сделав шаг, приблизилось вместе со световым прямоугольником к столику, за которым сидел оцепеневший Денис.

- Аггей-взломщик! - громко произнесло оно: голос оказался мужским, командным. - Встать, руки на голову, шагом марш в межреальностный проход. - Денис, вяло удивляясь своему послушанию, поднялся с пластикового кресла, сложил ладони на затылке и деревянным шагом направился к пришельцу. И лишь миновав его, почти уткнувшись лицом в светящийся прямоугольник, вдруг пришел в себя. Очнулся и заорал истошно:

- Помогите! Меня демон похитил!

- Не похитил, а арестовал, - ухватив Дениса за ворот рубахи, равнодушно пояснил «демон». - И вовсе не демон. Ты, похоже, настоящих-то демонов никогда не видел, твое счастье. - Далее последовал крепкий пинок коленом ниже спины и Денис с воплем влетел в белую неизвестность.

В межреальностный проход, как назвал его незнакомец.

Место, где оказался парень, а следом за ним и его похититель, более всего походило на внутреннюю часть исполинской башни. Расположенные ярусом кольцевые уровни - шириной с небольшую улицу, огороженные у центрального провала высоченной сетчатой решеткой - уходили далеко-далеко вниз и вверх, теряясь в белом мареве искусственного освещения.

По левую сторону от Дениса в башенном колодце (диаметром никак не менее полукилометра) двумя встречными потоками скользили кабинки ничем не поддерживаемых лифтов, издали похожих на серебристые аквариумные пузырьки. Кабинки перемещались в своих потоках с разной скоростью, от неспешной прогулочной до стремительной, едва улавливаемой взглядом.

Несчетное количество потолочных ламп заливало этот сюрреалистический пейзаж ровным бестеневым светом.

Справа от парня находилась башенная стена. Вернее, стеклянные, тонированные до непрозрачности ячейки-помещения с узкими дверями - точь-в-точь торговые бутики в каком-нибудь многоэтажном элитном магазине. С той лишь разницей, что здесь и в помине не было никаких товаров, во всяком случае намеренно выставленных для привлечения внимания покупателей. Матовые надписи на витринных стенах ясности не прибавляли.

- Административный уровень Башни Реальностей, - севшим от потрясения голосом прочитал Денис. - Центральное полицейское управление, отдел скупки объявленных в розыск преступников. Прием с десяти до восемнадцати, оплата наличными по факту. Комиссия два процента. Покупаем быстро, дорого… Это кто тут преступник, я что ли? - ошарашено вопросил парень у матовой надписи.

- Ну не я же, - с насмешкой ответили сзади, голос был знакомый. Денис, на всякий случай не отнимая рук от головы, оглянулся.

Позади него стоял, злорадно ухмыляясь, господин лет сорока в темно-сером костюме старинного покроя - очень похожем на те, в которых щеголяли чикагские гангстеры тридцатых годов прошлого века. Мафиозный вид незнакомца лишь подчеркивали строгая белая рубашка, узкий черный галстук, черные же блестящие туфли, надвинутая на брови серая широкополая шляпа и грозно подкрученные, как у маршала Буденного, пышные усы. Поля шляпы были высоко загнуты вверх, их-то Денис и принял за рога: вид незнакомца отчего-то вынес из памяти полузабытое слово «рейнджер».

В руке, на уровне пояса, незнакомец держал нечто, напоминающее древний пистоль с укороченным стволом. Внутри ствола пульсировал зеленый сумеречный огонек, при виде которого Денису немедленно захотелось лечь и уснуть. Или хотя бы вздремнуть часик-другой.

- Эй-эй, - заметив сонное состояние парня, прикрикнул усач, - не сметь засыпать! Сначала оформим твою поимку, а после валяй, спи сколько хочешь на полицейских нарах. Вперед!

- Куда? - вяло спросил Денис: после неосторожного взгляда на колдовской огонек он уже ничему не удивлялся и ни о чем не переживал. Временно, конечно.

- Можно подумать сам не знаешь. Разумеется, в скупочный отдел полицейского управления, - нетерпеливо указал пистолем господин в сером. - Дверь прямо перед тобой. - Денис, пару раз глубоко вздохнув чтобы отогнать сонную одурь, зашагал к тонированной двери с наклеенным на нее скотчем рукописным предупреждением: «Стекло! Ногами не стучать!»

- Ага, разогнались, - недовольно проворчал парень и ногой распахнул дверь: команды опустить руки не прозвучало.

Дверь открылась в просторное помещение, отдаленно напоминающее приемную для гражданского населения в какой-нибудь уездной мэрии: высокие деревянные скамьи вдоль облицованных светлым пластиком стен, потолок с рядами ламп дневного света, натертый до блеска паркетный пол. За зарешеченными окнами - смутная темень и частые струйки дождя по стеклу, не дающие разглядеть что находится снаружи.

Дальняя часть зала была перегорожена длинным столом с лежащими на нем стопками папок и каким-то громоздким, мигающим разноцветными лампочками устройством. За столом в офисном кресле сидел пожилой, угрюмого вида полицейский в черной форме, при фуражке и с похожим на звезду блестящим жетоном на груди. Хотя, возможно, это был вовсе и не полицейский, поди разберись кто здесь кто - может, частный секретарь-охранник, по найму. В стене, за спиной сидящего, высилась стальная дверь с эмалированной табличкой: что там было написано, Денис прочитать не смог, далековато оказалось.

Парень, подталкиваемый в спину конвоиром, направился к столу: человек в форме с нарастающим интересом взирал на приближающуюся парочку.

- Привет, шериф Клавдий, - поздоровался из-за спины Дениса похититель. - Вот, беглого Аггея-взломщика доставил, принимай товар.

Шериф поглядел снизу вверх на Дениса, усмехнулся. Откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди. - Это не Аггей, - ровным голосом ответил Клавдий. - Облажался ты в этот раз, беглер Харитон, хе-хе. С чем тебя и поздравляю.

- Шутки шутим? - безразличным тоном сказал Харитон, возникая рядом с Денисом и пряча гипнотический пистоль в подмышечную кобуру. - Дождь, скучное дежурство. Понимаю.

- Какие там шутки, - пожал плечами шериф. - Вон, и внешне совершенно не похож…

- Маскировочное колдовство, - нахмурился беглер.

- …И ментально-магическое поле несоответствующего уровня, - мельком глянув на громоздкое устройство, сообщил Клавдий.

- Девяносто восемь процентов совпадения! - занервничал Харитон. - Сам погляди, - он торопливо вынул из кармана пиджака нечто круглое и плоское, похожее на спортивный секундомер, продемонстрировал циферблат шерифу. Как отметил Денис, стрелка прибора и впрямь стояла на отметке «девяносто восемь» из ста указанных.

- Впечатляет, - сочувственно глядя на собеседника, кивнул шериф. - Ты свой менто-измеритель давно на поверку носил? Думаю, надо бы.

- А в чем, собственно, дело? - явно начал злиться беглер Харитон.

- В том, что Аггея-взломщика доставили с час тому назад, - Клавдий ткнул пальцем себе за спину, указывая на дверь, и Денис наконец-то смог прочитать написанное на табличке: «Глубокая магоупаковка. Без спецсредств не входить!»

- Кто? Как? - На Харитона было страшно смотреть: бледное от гнева лицо, узкие щелочки глаз, поджатые в струнку губы - того и жди, вот-вот скандал закатит. Впрочем, Денис и не смотрел, всего лишь отметил краем глаза.

- Беглер Пышта. Ты с ним, кажется, знаком? - шериф подмигнул Харитону.

Судя по закаменевшим желвакам и торчком вставшими усами, Харитон был знаком с беглером Пыштой. И, по всей видимости, достаточно хорошо.

- Внешность его Аггея-взломщика полностью соответствует имеющемуся описанию, - неторопливо, загибая пальцы стал перечислять Клавдий, - плюс ментально-магическое поле совпадает не на девяносто восемь, а на все сто процентов. К тому же он, Аггей, и сам признался, когда увидел, что деваться ему некуда. Такие, понимаешь, дела. - Шериф выжидающе уставился на Харитона.

- Сволочь Пышта, - с чувством сказал тот. - Зараза. Вот же непруха… А этого куда девать? - он раздраженно ткнул рукой в сторону Дениса. - Зря я его, что ли, сюда волок?

- Выходит зря, - согласился шериф. - Извинись и отправь доставленного в его реальность, в те же пространственно-временные координаты, и все дела. Надеюсь, вы не в обиде? - вкрадчиво поинтересовался Клавдий у Дениса. - В суд подавать не собираетесь, нет? - Парень отрицательно замотал головой, какой к чертям суд, тут бы унести ноги по живу, по здорову. - И чудненько, - одобрил шериф. - Ты из какой реальности его взял? - обратился он к незадачливому беглеру.

- Не знаю, - остывая, буркнул Харитон. - Я ведь не реальность искал, а преступника. Прямиком на него вышел, ты же знаешь мои методы.

- Методы мне твои известны, - поморщившись, согласился шериф, - не самые законопослушные, но действенные. Ладно, - он глянул на Дениса. - Сообщите мне, пожалуйста, номер вашей реальности и название королевства. Руки можете опустить.

- Спасибо. - Денис с облегчением опустил затекшие руки, потрусил ими, восстанавливая кровообращение. - Реальность обычная. Королевство… ээ… Россия.

- Молодой человек, - повысил голос Клавдий, - нам тут шутки шутить не надо, понятно? Вы что, неприятностей хотите?

- У меня и без дурацких шуток забот выше крыши, - огрызнулся Денис. - Вон, притащили невесть куда, а теперь издеваются со своими реальностями… Ха, Россию они не знают! - Шериф и беглер озабоченно переглянулись.

- Однако, - побарабанив пальцами по столу, не глядя на Харитона сухо произнес Клавдий. - Сдается мне, что у нас, друг беглер, возникла проблема. Ну-ка, молодой человек, приложите руку к анализатору личности, - шериф указал пальцем на переливающееся разноцветными огоньками устройство. - Там, где отпечаток ладони. - Денис молча повиновался, выбора у него все равно не было.

С минуту ничего не происходило: сигнальные огоньки как моргали вразнобой, так и продолжали моргать; хорошо это или плохо, парень не знал. Но судя по напряженным лицам присутствующих, дело еще не было завершено. Так оно и оказалось - внезапно устройство коротко загудело, огоньки замерли, выстроившись в причудливый разноцветный график.

- Что мы имеем? - задумчиво разглядывая рисунок, молвил шериф. - Интеллект более-менее, соответствующий возрасту… еще очень и очень неплохой магический потенциал, пока не активированный, а потому неопределенный ни по мощности, ни по возможности… Здоровье отменное, молодец. А в остальном хреновое мы имеем. - Клавдий посмотрел на Харитона, развел руками. - Нет его нигде. В известных реальностях не зарегистрирован.

- Приплыли, - только и сказал беглер, сдвигая шляпу на затылок.

- Я не понял, - Денис убрал ладонь с устройства, вытер ее о шорты. - Вы отправляете меня назад или нет?

- Как теперь быть? - не обращая внимания на парня, спросил у шерифа Харитон.

- Думать надо, - скучным голосом ответил Клавдий. - По всем статьям он - нелегал из какой-то закрытой реальности. А ты его сообщник, организатор, который помог нелегалу пробраться в Башню Реальностей. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Согласно правилам я обязан вас арестовать и отправить на допрос в вышестоящие инстанции.

- Клавдий, - расстроился беглер, - дружище. Ты серьезно?

- Но, предположим, - будто не слыша слов Харитона, рассуждающим тоном продолжил шериф, - вы ведь могли ко мне и не заходить, не правда ли? Никакого акта приема-передачи не составлено, подписей нет… А на нет и суда нет, - Клавдий выключил опознавательное устройство, разноцветный график погас.

- С меня причитается, - вздохнув, промолвил беглер. - Пошли, - он ухватил Дениса под локоть и поволок его к выходу. Парень зашагал, то и дело оглядываясь на шерифа: ситуация становилась все более непонятной. Пугающей, если уж напрямую.

- Хари, - сказал из-за стола Клавдий. - Проверь самую заблокированную, недоступную реальность. Ну, сам знаешь. Мало ли.

- Не дурак, понял, - мрачно ответил Харитон, вытолкал Дениса из помещения и аккуратно прикрыл за собой тонированную дверь.

Выйдя на площадку административного уровня, беглер остановился. Повернулся к парню, внимательно осмотрел его с ног до головы, будто в рабство продать собрался, произнес с нескрываемой досадой:

- И откуда ты, безадресный, на мою голову свалился, а? Нет, ну надо же было умудриться забрать подозреваемого не из какой-нибудь разрешенной, союзной реальности, а из закрытой! Тебя как зовут-то, нелегал?

- Денисом, - ответил Денис. - А вы - Харитон, верно? С таким именем вы просто обязаны знать Россию! Русское же имя. Хотя и греческого происхождения.

- Умник, - раздраженно фыркнул Харитон. - Всезнайка. Этого мне только не хватало, - развернулся и пошел прочь, сцепив руки за спиной, удрученно покачивая головой. Парень догнал беглера, пристроился сбоку: с минуту они шли молча, по закольцованному и никуда не ведущему пути.

- Ты вот чего, - наконец сказал Харитон. - Ты, Денис, на будущее лучше помалкивай, больше смотри и слушай. А то ляпнешь чего не надо, и попадешь на разборку с неприятностями.

- Тогда объясните мне, что здесь к чему, - начал заводиться парень. - Я, между прочим, сюда не напрашивался!

- Твоя правда, - неохотно согласился беглер. - Но коротенько, остальное по ходу дела узнаешь. Иначе чем больше я начну тебе объяснять, тем больше у тебя будет вопросов. А мне недосуг болтать, дело нужно делать.

- Давайте хоть так, - кивнул Денис. - Коротенько, ага.

- Это - Башня Реальностей, - Харитон неопределенно повел вокруг себя рукой. - Каждый уровень с дверями является отдельной самостоятельной реальностью. Все они находятся на одной планете, на Земле. Имеются «открытые», с возможностью входа-выхода на соответствующем уровне и переходом на любой другой. То есть можно путешествовать в иные действительности. Есть «закрытые», двери которых заблокированы и войти-выйти через них могут только… ээ… специалисты, скажем так. Беглеры. Я доступно объясняю?

- Вполне, - коротко ответил Денис. - Я умный, на лету схватываю.

- В Башне все говорят на одном языке, - с насмешкой глянув на парня, продолжил беглер. - Вернее, каждый на своем, но при этом собеседники вполне понимают друг друга. Как земляки, как жители одного и того же городка. Потому в реальности имя Харитон означает для тебя одно, а для меня - совсем другое.

- А за стенами Башни? - полюбопытствовал Денис. - Там как? Только со словарем и разговорником?

- Я же говорил, что начнутся лишние вопросы, - поморщился беглер. - Нет, когда ты проходишь через дверь в иную, не твою реальность, то умение понимать и беседовать с обитателями того мира у тебя остается. Но по возвращению в свою действительность эти способности пропадают.

- Жаль, - разочарованно протянул Денис. - А то я уже в универсальные переводчики решил податься. Думал, вернусь домой, устроюсь при каком-нибудь дипломате и пошлю к черту офис вместе с начальницей. Эх, не повезло.

- Ты сначала вернись, - думая о чем-то своем, проворчал Харитон. - Гм, чего я еще не сказал? Ах да, по поводу твоего изъятия из безымянной реальности. Тут, как ты понял, произошла досадная ошибка, которую я должен исправить. Ладно, парень, не переживай, что-нибудь придумаю.

- Надеюсь, - уныло согласился Денис, глянув вверх, в бесконечный тоннель башни, - а то ни столовой тебе, ни туалета, ни переночевать где. Только голимые уровни да лифты. Как-то она, понимаешь, совсем не приспособлена для людей, ваша Башня.

- Это ты зря, - пожурил его Харитон. - Ежели с умом, если знаешь нужные места, то и жизнь будет замечательной. Даже без денег.

- Ну, с деньгами у меня вообще швах, - честно признался Денис. - Я ведь не знал, что в дальние места отправлюсь, а то бы взял побольше. А рубли у вас в ходу?

- Нам на тысяча семьсот пятьдесят третий уровень, - не ответив на вопрос сказал беглер. - Там, скорей всего, и находятся двери в твою реальность. Пошли, - он указал рукой на показавшийся вдали арочный проем в оградительной решетке. - Выход к лифтам, - пояснил Харитон. - Не пешком же топать.

За аркой находился длинный выступ-язык, направленный к центру Башни и обрывающийся неподалеку от снующих вверх-вниз лифтов. Обязательная сетчатая решетка здесь плавно смыкалась вверху, повторяя форму арки, и тем здорово напоминала цирковую клетку-коридор - ту, через которую на арену выпускают хищников.

- А сверху-то сетка зачем? - задрав голову поинтересовался Денис, - наверное, чтобы на голову чего не упало? Забота о людях, да? - Харитон глянул вверх, коротко хохотнул.

- Именно что забота, хе-хе. Но не столько о людях, сколько о том, чтобы они крупногабаритную контрабанду из реальности в реальность не таскали. В лифт-то чего объемистое не засунешь, вот и приноровился народ крупные изделия с уровня на уровень на веревках поднимать-опускать. Работа тяжкая, муторная и опасная… Ну а после того, как однажды в шахту рухнули и груз, и с десяток грузчиков-контрабандистов вместе с ним, появились решетки. Впрочем, давно это было, много сотен лет тому назад, - пояснил беглер. - Одна из здешних легенд, в общем.

- В каком смысле «появились»? - не понял Денис. - Сами по себе, что ли, возникли? Типа, взяли и выросли?

- Совершенно верно, - кивнул Харитон. - Взяли и выросли. Здесь многое само по себе… ээ… образуется при необходимости. Такая, понимаешь, своеобразная башенная магия.

- А сама Башня Реальностей, она откуда взялась? - озадачился парень. - Уж ее-то наверняка строили, а не из какой-нибудь колдовской семечки растили. И кстати, сколько в ней этажей?

- Башня была всегда, - назидательно ответил беглер. - Кто ее строил, каким образом, для какой надобности - понятия не имею, да оно мне и не нужно. А этажей в ней много, около десяти тысяч, - Денис уважительно присвистнул. - В смысле одних лишь известных, разведанных, - наблюдая за реакцией парня усмехнулся Харитон. - Выше и ниже, насколько я знаю, никто никогда не поднимался и не опускался. Потому как дальнейшее перемещение лифтов полностью заблокировано.

Денис присвистнул еще раз.

- Пришли, - подойдя к краю выступа, сообщил очевидное беглер. - Теперь надо подождать, когда появится свободная кабинка, она сама к нам подплывет.

Словно комментируя слова Харитона, от ближнего лифтового потока отделился серебристый пузырь. Покачиваясь будто поплавок на неспокойной речной воде, он приблизился к выступу и мягко к нему причалил: через миг в стене кабинки расплылось круглое отверстие входа. Харитон, а следом за ним Денис вошли в лифт.

Первое, что увидел парень, это торчавшую посреди кабины цилиндрическую тумбу с расположенным на ее верхушке стальным колесом-поручнем, отдаленно напоминающим автомобильный руль. Как логично предположил Денис, грибовидная конструкция требовалась для того, чтобы было за что держаться в случае нежданной болтанки. Обычные меры предосторожности, не более.

Изнутри кабинка оказалась прозрачной, при желании можно было наблюдать за всем происходящим снаружи. Чем Денис и занялся - то с восторгом поглядывал вверх, в башенную высь, то с опаской себе под ноги: почти невидимый пол казался весьма сомнительной опорой, того и гляди исчезнет, и полетишь тогда в бесконечную глубину шахты… И будешь лететь до тех пор, пока не разобьешься об какой выступ-язык, или не сгоришь в конце концов от воздушного трения как шальной космический метеор.

Харитон никакого интереса к интерьеру кабинки не проявил, наверняка за прошедшие годы вдоволь насмотрелся: подождав пока зарастет входное отверстие, беглер скомандовал:

- Тысяча семьсот пятьдесят третий уровень. Турбо-режим.

Кабинка лифта неспешно направилась к двум транспортным потокам, немного полавировала среди них, что-то для себя определяя, и вдруг резко нырнула в нисходящий. Где на лету влилась в самую быструю лифтовую струю и с громадной скоростью помчалась вниз.

Денис отчего-то предполагал, что они поедут вверх, потому маневр умной кабинки оказалось для него полной неожиданностью. Ойкнув и побледнев, парень ухватился обеими руками за колесо-поручень; изо всех сил сдерживая рвотные позывы, Денис согнулся, почти уткнувшись лицом в центр «руля». И хотя было ему сейчас крайне нехорошо, однако Денис все же разглядел - не специально, просто деваться было некуда - выгравированный посреди колеса рисунок-символ: ромб с вписанной в него окружностью и небольшой вертикальной щелью-прорезью посреди того круга. Символ чем-то напоминал кошачий глаз с суженным зрачком - во всяком случае Денису так показалось.

Наконец кабинка плавно затормозила падение. Парень облегченно вздохнул, чувствуя как желудок возвращается на место, и лишь тогда обратил внимание на Харитона: беглер, сложив руки на груди, с ехидной улыбкой глядел на Дениса.

- А нечего на меня так смотреть, - возмутился парень. - Что я, каждый день в лифтах падаю? Ничего себе поездочка, - вздохнул он. - Скажите спасибо, что я вообще тут не наблевал.

- Спасибо, - немедленно отозвался Харитон. - Ладно, для первого раза ты и впрямь держался молодцом. Выходи уж, молодец-удалец, - он указал рукой на открывшееся отверстие входа.

Уровень, на который прибыли беглер и нелегал, разительно отличался от «административного». Во-первых, пол здесь покрывал толстый слой пыли, на котором не имелось ни единого отпечатка подошвы, или каких других отметин того, что здесь кто-нибудь когда-нибудь бывал. Во-вторых, двери в башенной стене оказались не стеклянными, тонированными, а самыми что ни на есть обычными - дубовыми, на железных петлях, с круглыми поворотными ручками. И разумеется тоже очень пыльными.

На уровне было тихо как в заброшенном склепе, только едва слышно гудели потолочные светильники, да еще издалека, из башенного колодца, доносился ровный шелест пролетающих мимо кабин.

- Что-то мне не по себе, - пожаловался вслух Денис. - Паршивое какое-то место, дохлое… А вы точно уверены, что моя реальность именно за этими дверями? - он ткнул рукой в ближайшую к нему.

- Абсолютно, - непререкаемым тоном изрек Харитон. - Закрытая реальность, юноша, это тебе не ресторан с кордебалетом, и не проходной двор с винным магазином. Здесь, верно, лет сто никого не было! Или двести. Да и кому она, собственно, нужна, неведомая и потенциально опасная? Не зря же ее до сих пор башенная магия не распечатала… Или наоборот, в свое время надежно закупорила.

- А как же вы меня тогда вытащили? - слабым голосом спросил Денис. - Вон, даже следов на полу никаких.

- Я тебя не через этот уровень тянул, - хмурясь, сказал беглер. - Мне для изъятия нужного объекта любая башенная дверь сгодится. Ну, почти любая. А вот чтобы отправить тот объект назад, в его… ээ… родное бытие - о, тут и впрямь без соответствующих дверей не обойтись. Короче, мы идем или ты продолжишь стоять и сомневаться?

- Идем, - нехотя согласился парень. Ступая за Харитоном след в след, чтобы не поднимать лишней пыли, Денис приблизился к ближней, им же указанной двери.

- Сойдет любая, - вполголоса пояснил беглер, хотя парень ничего у него не спрашивал. - Главное, чтобы в обжитое людьми место открылась… Не в пустыню, например, или во льды. Или над океаном. - Харитон взялся за ручку и замер, сосредоточенно глядя на дверь отсутствующим взором. Постояв так с полминуты, он глубоко вздохнул, с силой повернул туго идущую ручку - внутри замка что-то заскрежетало - и дверь медленно, пусть со скрипом, но начала открываться. Из образовавшейся щели хлынул неяркий дневной свет, в воздухе запахло сырой травой и цветами. Только сейчас Денис понял, что все это время он не ощущал практически никаких запахов, будто воздух в Башне был полностью стерилен.

- Еще чуток, - натужным голосом произнес беглер, - ну-ка… - Он рывком распахнул дверь. Парень едва ли не на цыпочках подошел к дверному проему, осторожно заглянул в него: сразу за порогом зеленела высокая, еще покрытая росой густая трава. Вид открывался с высоты - дверь находилась на вершине холма.

В задверной реальности было прохладное утро, часов шесть-семь, не более. В чистом, по раннему сером небе плыли редкие облака. Солнце едва-едва выглянуло краешком из-за далеких деревьев, длинные тени протянулись по некошеному травяному полю. Через поле, по утоптанной проселочной дороге скакал конь с всадником: широкополая шляпа с пером и развевающийся на ветру плащ мало соответствовали привычной Денису технически продвинутой реальности.

А еще дальше, на фоне высоких заснеженных гор, почти у горизонта темнела городская стена с зубцами и редкими сторожевыми башенками: над стеной виднелись остроконечные верхушки крыш со шпилями, на которых развевались едва различимые ленточки вымпелов.

- Ничего личного, - донеслось из-за спины Дениса, и тому вдруг стало все понятно: мерзавец Харитон вовсе не собирался возвращать его домой! Шериф Клавдий довольно прозрачно намекнул беглеру как отделаться от непрошенного гостя… От нелегала, создавшего им юридическую проблему. А не станет нелегала, не станет и проблемы!

Резко обернувшись, Денис успел схватить Харитона за руку, но не успел остановить ее движение: удар ладонью в грудь был настолько силен, что парня вышвырнуло в иную реальность - где он проехал едва ли не с пяток метров под уклон, скользя спиной по мокрой траве. Вместе с упавшим на него беглером.

- Ты с ума сошел! - в ярости зашипел Харитон, пытаясь отодрать от себя Дениса: тот намертво вцепился в него обеими руками, клещами не отодрать. - Дверь! Дверь закрывается! - С трудом поднявшись, беглер бочком-бочком, по-крабьи, то и дело оскальзываясь побрел вверх, к висящей в воздухе заветной - и уже наполовину закрытой - двери.

Денис гирей висел на руке Харитона.

- Отпусти, идиот! - вне себя заорал беглер, - оба же пропадем! - он попытался ударить парня ногой, промахнулся, едва не упал вновь.

- Хрена тебе, а не «отпусти», - с ненавистью отозвался Денис. - У меня тоже ничего личного! - упершись коленями в землю, он со всей силы дернул Харитона на себя, отчего оба кубарем покатились вниз. И, конечно же, не видели, как закрылась никем не придерживаемая дверь, не слышали как клацнул замок, и не заметили как бесследно растворился в воздухе путь в Башню Реальностей.

Крис

Дядюшка Шмуль уронил гербовое письмо на стол, снял очки с носа и горестно сказал:

- Мальчик мой, у нас беда. Завтра, с утра пораньше, к нам приезжает областной королевский ревизор. О-хо-хо, прям как снег на голову…

Насколько помнил Крис, дядюшка Шмуль произносил эту фразу каждый год, в конце мая, получая обязательное уведомление из Проверочной Комиссии при дворе Его Величества. И, как помнилось Крису, «беда» обычно заканчивалась авральной уборкой зала приемки, наведением более-менее толкового порядка в хранилище да поездкой дядюшки Шмуля с тем ревизором в ресторан. Ну и взяткой, наверное… Тут ничего конкретного сказать было нельзя, не присутствовал Крис при подписании акта проверки. Но предполагал, что без денежного вознаграждения не обходилось, ведь не за просто так королевский проверяющий закрывал глаза на известную многим горожанам специфику дядюшкиного заведения.

Официально городское бюро находок - с громким названием «Гермес» - занималось приемом утерянных гражданами вещей. Неофициально же работало и как ломбард, и как ростовщическая контора, и, чего уж таить, как лавка скупки краденого. Впрочем, дядюшку Шмуля в городе уважали, всегда обращались к нему в сложной жизненной ситуации - особенно когда нужны были деньги.

С длинной седой бородой, крючковатым носом, в неизменно черном костюме с серебряными пуговицами, в черных лаковых туфлях и с черным цилиндром на голове, высокий дядюшка Шмуль напоминал ушедшего на пенсию колдуна. Каковым его многие и считали, при встрече украдкой складывая пальцы в обережный знак, чтобы владелец бюро их ненароком не сглазил. Впрочем, дядюшка на сплетни внимания не обращал и даже был доволен подобной репутацией: худая слава все ж лучше никакой. Тем более, что подобная известность защищала «Гермес» от попыток ограбления куда надежнее любых охранников. А поживиться в городском бюро находок, оно же ломбард и скупочная, было чем! Особенно если знать где находится тайный сейф, в котором хранилось много чего ценного: не только долговые расписки и учетная книга дядюшкиных финансовых - причем совершенно незаконных - операций, но и деньги, и то, что Шмуль брал в заклад. Ключ от комнаты с сейфом дядюшка не доверял никому, даже своему племяннику - хотя Крису уже с полгода как исполнилось двадцать три, Шмуль до сих пор считал его мальчишкой, способным на глупые поступки. Что, конечно же, сильно обижало племянника.

Крис был рослым парнем - правда, не таким высоким как дядюшка Шмуль, едва доставал ему макушкой до подбородка, - светловолосым, всегда коротко стриженым (дабы поменьше уходило мыла на мытье головы, Шмуль следил за этим весьма строго), в меру плечистым и в меру худым. Разумеется, не кожа да кости, но и ни грамма лишнего веса - на дядюшкиных-то экономных харчах!

Отца Крис не помнил, да и не мог помнить: обычный солдат-наемник, поселившийся в недорогой гостинице, и однажды вдруг съехавший оттуда в неизвестном направлении… Отец уехал, узнав о беременности горничной, той, что частенько заглядывала к нему в номер.

Мать одна вырастила Криса, а когда ему исполнилось шестнадцать, отдала парня в работники к сводному брату, дядюшке Шмулю - за еду, одежду и науку. Если с первым и вторым здесь было не густо, то с третьим, с науками, дело обстояло вполне толково: в хранилище скопилось изрядное количество утерянных книг, от школьных учебников до энциклопедий и всяческих справочников включительно. Потому, пусть и урывками, не часто, по ночам или же когда дядюшка надолго уезжал по делам, Крис прочитал, изучил многие из тех томов. Конечно, подобное самообразование никак не заменяло грамотного обучения в школе или гимназии, но, как верно решил Крис, уж лучше так, чем вообще никак.

Из школы Крису пришлось уйти, когда мать пристроила его в бюро находок, а сама перебралась в столицу искать лучшей доли - с тех пор, за все прошедшие годы, Крис не получил от нее ни единой весточки. И лишь отчаянно надеялся, что она по-прежнему жива-здорова.

- Ох, беда, - рассеянно теребя бороду, уныло повторил дядюшка, - надо что-то делать. Но что? Может, пуститься в бега? Или объявить себя скоропостижно умершим? Право, я затрудняюсь с решением.

- Дядя, ну бросьте вы так переживать, - Крис взял со стола письмо, мельком глянул на официозные завитушки букв, золотую печать. - Обычное уведомление, ничего особенного, - он положил пергаментный лист на место.

- Глупый ты, бестолковый, - Шмуль горько вздохнул, с неприязнью ткнул пальцем в фамилию ревизора на документе. - Ныне проверяющим назначен сам магистр финансовой магии господин Пондильяк! Неужели тебе ничего не говорит это имя?

- А должно? - заинтересовался Крис. - Понятия не имею, кто такой. Все прошлые разы был господин Туфа, нормальный дядька. Вы, вроде бы, о нем хорошо отзывались, мол, ни вином, ни взятками не брезгует. И потому не лазит куда не нужно и всяких сплетен про нашу контору не слушает.

- Тьфу на тебя, - осерчал Шмуль, - болтун сущеглупый. Не вздумай при магистре эдакое ляпнуть, немедля в тюрьму загремим! Без суда и следствия, уж поверь. И господина Туфу за собой потянем, а он того не заслужил, с пониманием человек… Чтобы ты знал: магистр Пондильяк является главой областной Проверочной Комиссии! Зверь, а не проверяющий - строгий, неподкупный, вредный. А по слухам вообще негодяй-мерзавец каких свет не видывал. - Дядюшка с тоской глянул на чиновничий пергамент, продолжил мрачно: - Говорят, после его проверки многие вешаются или топятся… Или травятся. А прочие садятся в тюрьму на долгие годы, если не навсегда.

- И впрямь беда, - огорчился Крис, которому ни травиться, ни идти в тюрьму совсем не хотелось. - А мы-то, собственно, причем? У нас в хранилище одни только невостребованные хозяевами вещи, ничего крамольного. Ээ… в общем хранилище, - уточнил он и озадаченно почесал в затылке, вспомнив о комнате с дядюшкиным сейфом. Той, что располагалась в глубине здания, за фальшивым шкафом без задней стенки.

- Вижу, дошло, - назидательно поднял палец дядюшка Шмуль. - Именно что в общем, тут придирок не будет. Но моя секретная кладовая - эх, чует сердце, докопается-таки до нее магистр, найдет! Не зря он к нам направляется, ой не зря: будет все вынюхивать, высматривать… стены простукивать, сплетни горожан слушать. Верно, доложил ему кто-то, на ушко про нас гадкую кляузу шепнул… Ай, одни враги кругом, никому верить нельзя! В общем, делаем так, - дядюшка с брезгливым видом сунул пергаментный лист в ящик стола, - ты займешься наведением порядка в хранилище, а я на всякий случай уберу из сейфа все лишнее, компрометирующее… Мнэ-э, а компромата, похоже, будет многовато, - спохватился Шмуль. - Однако ж, придется мне те вещички вывезти из бюро куда подальше, в одно надежное место. Пускай там полежат, до поры, до времени.

- Порядок - это в смысле только полы протереть? - с надеждой спросил Крис.

- И полы, и вещи на полках, и сами полки, - строго указал дядюшка, направляясь к выходу из кабинета. - Да, вот еще: обязательно почисть самые верхние, те, что у потолка! Там, небось, пыли с палец толщиной, лет сто не убиралось. Во всяком случае, лично я туда никогда не лазил. - Шмуль отечески похлопал по плечу озадаченного племянника, мол, давай-давай, и отправился разбираться с сейфом. То есть перепрятывать бухгалтерский компромат.

Крис тяжело вздохнул, почесал в затылке, но деваться было некуда: послав в душе магистра Пондильяка куда подальше - гораздо далее того места, где живет чертова старуха Клоанца, плетущая из болотной тины сети для ловли душ умерших - парень нехотя побрел в кладовую за веником, ведрами, шваброй и тряпками. Дядюшкины слова о столетней пыли его не вдохновили, тем более что так оно, скорей всего, и было на самом деле: королевскому «Бюро находок» насчитывалось без малого полторы сотни лет. А то и более.

Бюро находок, в старину называвшееся «Приютом утерянных вещей», появилось в годы правления короля Августа Второго, Тишайшего, - как официально именовали его в учебниках «новой истории». В народе же за Августом закрепилось прозвище «Чихун» из-за неумеренной приверженности монарха к нюхательному табаку. Но, как бы там ни было, Август был неплохим королем, история знавала куда более вздорных и глупых правителей. Уважение в народе Август Второй заслужил в основном тем, что за время своего царствования не ввел никаких революционных новшеств, предоставив подданным жить привычной им жизнью - без каких-либо экономических и политических потрясений.

В те времена нынешний городок Бэрилон (девяносто три мили до столицы, две тысячи семьсот тридцать девять душ проживающего населения, канатная фабрика и малый винокуренный цех) был небольшим поселком у тракта, идущего от южного моря до самого столичного града. Конечно же, никакого «Приюта утерянных вещей» в Бэрилоне тогда не существовало, да и кому он был нужен, в захолустье-то?

Городское предание гласило, что однажды король Август Второй, возвращаясь с верфи, где закладывали новый торговый корабль, остановился на ночлег аккурат возле того поселка. И пока разбивали стоянку, пока готовили ужин, королю захотелось прогуляться - размять ноги после долгой поездки в карете, а заодно взглянуть, как живут-поживают в эдакой глуши его верноподданные граждане.

Граждане, узнав, кто к ним приехал, со страху попрятались кто куда, и потому прогулка могла бы статься довольно унылой, если б не глухой трактирщик, который понятия не имел о прибытии столь важного гостя. Встретив короля и его свиту как обычных, но весьма денежных путников, трактирщик выставил на столы самое лучшее, в том числе и свое «фирменное» вино. Напиток королю понравился и, придя через некоторое время в весьма благодушное настроение, Август Второй отбыл в лагерь, щедро заплатив трактирщику. А уже в лагере, по утру, король обнаружил пропажу своей любимой - золотой, с драгоценными каменьями - табакерки. Разразился жуткий скандал, едва не полетели головы приближенных за невнимательность и недогляд (а там, глядишь, досталось бы и жителям поселка), когда к королевскому шатру примчался поселковый мальчишка, сын местного сапожника Вильяма, паренек шустрый да глазастый. Он-то и принес королю утерянную им по винной усталости табакерку - та нашлась в зарослях бурьяна, неподалеку от тропки в трактир. В которые заросли король заходил ночью по некой важной, уединенной необходимости.

Обрадованный Август Второй отблагодарил мальчишку медным пятаком и повелел в честь случившегося установить в поселке особый памятный дом для найденных вещей - «дабы не оставались они сирыми и беспризорными, но вовремя находили своих страждущих владельцев», - так сказал добрый король. А еще он приказал построить и открыть винокуренный цех, поскольку здешнее вино «зело полезно, бодрит дух и внушает радость». Повелел и убыл восвояси, оставив жителей поселка в надежде на то, что королевские распоряжения окажутся пустой, похмельной болтовней. Но, как показало время, король запомнил свой визит в Бэрилон: через несколько месяцев в поселок приехал работный люд, подтянулись подводы со строительными материалами и закипела работа. На том сонная, унылая жизнь поселка закончилась - Бэрилон стал прирастать домами, лавками, конторами… Появилось королевское почтовое отделение, у тракта организовалась конная станция: бывший никчемный поселок быстро превращался в самый настоящий, пусть и провинциальный, городок. Ну а «Приют утерянных вещей» был выстроен в центре того городка, рядом с ратушей, практически бок о бок - одноэтажное кирпичное здание, высокое, с невероятно дорогими по тем временам настоящими стеклами в стрельчатых окнах.

Что же касаемо добропорядочного паренька, столь неожиданно изменившего судьбу родного Бэрилона, то в другой городской легенде говорилось о том, будто бы отец мальчика, сапожник Вильям, сильно огорчился необдуманному поступку сына. И от того невыносимого огорчения выгнал его из дому, предварительно избив и отняв у паренька заработанный им королевский пятак: мальчик оказался с характером, в тот же день ушел по тракту в сторону моря. А далее, согласно той легенде, беглец поступил юнгой на быстроходный торговый корабль и знатно преуспел в морском деле, став через десяток лет помощником капитана. А еще через пару лет поднял на том корабле бунт, собственноручно обезглавил капитана саблей и объявил себя Черным Бароном. В дальнейшем Черный Барон с его командой прославились как самые кровожадные пираты южного моря, о похождениях которых рассказывали в портовых тавернах, пели в разудалых матросских песнях, а матери пугали именем Барона непослушных детей.

Пиратское безобразие продолжалось до тех пор, пока осерчавший король Август Второй не снарядил военно-морскую экспедицию на поиски корабля Черного Барона: в конце концов судно было обнаружено, обстреляно из тяжелых фаерболометов и уничтожено. А выжившего в переделке Барона доставили в столицу, где публично казнили на центральной городской площади, в присутствии короля. Разумеется, милейший Август не признал в бородатом пирате того самого мальчика, которому он некогда подарил медный пятак. И которому столь круто изменил судьбу.

В просторном хранилище, освещенном лишь потолочными самосветными лампами, стояла полудюжина высоченных стеллажей, далеко разнесенных друг от друга и заваленных всяческим хламом. Раньше, при прежнем хозяине «Гермеса», стеллажей было в два раза больше, но предприимчивый дядюшка Шмуль, по-хозяйски решив что хватит и шести, втихаря продал казенное имущество проезжим коммерсантам. Возникшую же недостачу он с легким сердцем оформил как «естественную убыль в связи с ветхостью», хотя старинные, надежно сделанные стеллажи могли простоять в бюро находок еще лет сто, не менее. Легковерный - за взятку и угощение в ресторане - господин Туфа, прочитав акт списания, лишь изумленно развел руками. Однако, сказав: «Экий же ты наглец, Шмуль», подписал тот акт, а большего дядюшке и не требовалось.

Впрочем, по-своему дядюшка Шмуль был прав - такого количества стеллажей в бюро находок не требовалось. Все равно большая их часть стояла пустая, с голыми полками, на которых лежала одна только пыль: не нес народ находки в «Гермес» и все тут. Потому как ценное, понятное дело, оставлялось себе, а бить ноги из-за всякой ерунды у людей охоты не было. Нет, конечно изредка, иногда, но все же в бюро кто-нибудь чего-нибудь да приносил… Как правило, приходили или дети, или женщины преклонных лет - и тем, и другим обычно свойственно наивное стремление поступать по закону.

Потому, чтобы создать видимость активной деятельности «Гермеса», дядюшка Шмуль регулярно покупал на блошином рынке всяческие дешевые, малопригодные в быту вещи и оформлял их как находки. Подержав вещицы на полках с два-три месяца, он перепродавал их старьевщикам, а убыль оформлял как возврат предметов владельцам, без всяческого зазрения совести подделывая подписи несуществующих хозяев. В общем, на бумаге, в отчетности, фирма «Гермес» пользовалась в городе большим успехом. И, судя по тем отчетам, город населяли одни лишь рассеянные, пачками теряющие зонты, галоши, ветхие книги, ложки-вилки, мятые кастрюли и прочий никому не нужный мусор.

Крис, одетый по случаю уборки в старые штаны, линялую майку-безрукавку да резиновые тапки-шлепанцы, поставил ведро с водой на пол, бросил рядом швабру и достал из-под мышки веник. Постукивая рукоятью веника по ладони словно дубинкой, парень с неприязнью оглядел стеллажи. Взбираться на верхотуру и сметать с подпотолочных полок вековые залежи пыли Крису не хотелось, но куда прикажите деваться? Ругая про себя магистра финансовой магии самыми последними словами, он нехотя полез на ближайший стеллаж - без разбора наступая на разбросанные там и сям дядюшкины «находки».

Веник с трудом продирался сквозь узкую щель между потолком и верхней полкой: лежалая пыль вываливалась оттуда пластами, падала по обе стороны высотной конструкции - возле стеллажа с каждой минутой становилось все грязнее и грязнее. Крис мельком глянул вниз, уныло подумал о том, что впереди еще пять таких же, с обязательным мытьем полов, и его нелюбовь к магистру Пондильяку достигла поистине вселенских масштабов. Окажись вдруг королевский проверяющий где-нибудь поблизости, Крис с великим удовольствием треснул бы его по голове пыльным веником. А там будь что будет!

Что именно могло бы случиться после столь опрометчивого поступка, парень додумать не успел: веник зацепился за нечто весомое, подвижное - подцепленное прутьями, оно подъехало к самому краю полки, вывалив на лицо Крису рассыпчатый кусок пыли. Уронив веник, Крис протер свободной рукой глаза, расчихался; запустил руку в щель, он вытащил оттуда находку - что-то тяжелое, холодное, прямоугольное - и, сунув непонятный брусок в карман штанов, торопливо спустился вниз.

В хранилище было тихо: лишь слегка гудели трубки самосветных ламп, да едва слышно поскрипывал растревоженный стеллаж; откуда-то издалека доносились приглушенные расстоянием причитания дядюшки Шмуля, вынужденно опустошавшего сейф. Убедившись, что дядюшка занят и можно не ожидать его внезапного появления - а в том, что Шмуль немедля отобрал бы найденный предмет, Крис ничуть не сомневался - парень достал из кармана находку и принялся ее изучать.

Предмет оказался стальной, размером с ладонь коробочкой, напоминающей футляр для хранения дорогих пишущих ручек. Матовая, без каких-либо надписей, она была крест-накрест перевязана серой от пыли матерчатой лентой, с сургучной печатью на узле. Крис поднес коробочку к уху, осторожно потряс ею, но никаких подозрительных звуков не услышал. Пожав плечами, он сунул мизинец под перевязь и легко порвал непрочную от времени материю; в тот же миг печать рассыпалась легким коричневым пеплом, мгновенно растаявшим в воздухе - но Крис этого не заметил. Не до того ему было.

Внутри, в специальном углублении, на черной бархатной подстилке лежал ключ. Серебряного цвета, плоский, чересчур длинный для обычного «квартирного» варианта, с большой квадратной головкой без отверстия для кольца, с двусторонней частой «бородкой» - ключ походил на сейфовый. Хотя, конечно, мог быть и «квартирным», но из числа тех, которыми если и отпирают дверь в жилье, то вовсе не в бедняцкое.

Первым делом Крис подумал, что это запасной ключик дядюшки Шмуля от его потайного сейфа, с дяди станется запрятать дубликат куда подальше от племянника и возможных грабителей. Потом вспомнил, что дядя, по его словам, никогда верхние полки не убирал и засомневался - а ведь действительно, не из тех людей дядюшка Шмуль чтобы с веником по стеллажам лазить! Тогда чья же это вещица? Чья коробочка с ключом? Почему она оказалась в столь странном, почти недоступном месте? Случайно завалилась? Ох, вряд ли: не заваливаются сами по себе в укромные места сложные ключи в стальных футлярах, да еще перевязанные лентой с сургучной печатью… Кстати, - вдруг сообразил Крис, - а ведь не мешало бы повнимательнее рассмотреть ту печать! Он присел, подобрал с пола обрывки ленты и с удивлением обнаружил, что печати на ней больше нет. Исчезла, пропала невесть куда. Подобное, конечно, было подозрительным, не исчезают печати сами по себе - если они, разумеется, не колдовские, не защитные или сигнальные, пропадающие после срабатывания. Очень надеясь, что эта печать самая обыкновенная и просто закатилась под один из ближних стеллажей, Крис собрался отыскать ее, уже и на четвереньки встал, когда до него донесся приближающийся голос дядюшки Шмуля:

- Ах я голова садовая! Ну-ка, мальчик мой, бросай уборку, у меня есть для тебя срочное дело. - Крис вскочил на ноги, не долго думая уронил ключ в карман штанов, а коробочку сунул под запыленную рухлядь на ближайшей полке. И с озабоченным видом стал подметать пол, изображая рабочее рвение.

- Кому сказано, кончай работу, - нетерпеливо повторил Шмуль, скорым шагом выходя из-за стеллажа: в руке у дядюшки была кожаная сумочка, с которой он обычно ходил по денежным делам. - Из-за этой проверочной суеты я напрочь забыл о том, что мясник Рунге еще с утра просил занять ему… ээ… некоторую сумму под некоторые, хе-хе, проценты. Ну-ка, руки в ноги и бегом к нему! И смотри там, поаккуратнее, - протягивая парню ценный груз, предупредил Шмуль. - Не вздумай потерять, заем нешуточный. Из рук не выпускать! И вообще одна нога там, другая здесь, уборку я не отменял.

- Обижаете, дядя, - возмутился Крис, - в первый раз, что ли? - взял сумочку и побежал переодеваться.

- В первый, не в первый, - хмыкнул дядюшка Шмуль, провожая племянника озабоченным взглядом, - а деньги есть деньги. Кабы не срочная проблема, сам бы отнес… О-хо-хо, грехи наши тяжкие, - стряхнул с бороды осевшую на нее пыль и ушел возиться с сейфом дальше.

Больше дядюшка Шмуль племянника никогда не видел.

Крис вышел на улицу. По нежаркой еще весенней поре он оделся в темно-серые джинсы, такого же цвета легкую куртку, коричневую рубашку и коричневые же туфли - дядюшка не баловал племянника разнообразием одежды, всегда предпочитая практичные немаркие цвета.

В кармане куртки лежал странный ключ - оставлять его в бюро Крис не собирался, а ну как дядя найдет? И все, прости-прощай таинственная находка.

На улице было малолюдно, время близилось к полуночи и потому все добропорядочные граждане давно уже или спали, или смотрели развлекательные каналы по инфошарам. Ну а недобропорядочные промышляли на окраинах города - здесь, в центре, бандиты и хулиганы появлялись редко, полиция всерьез отрабатывала деньги налогоплательщиков. Но, по правде говоря, отрабатывала «от сих и до сих»: на окраины в ночное время полицейские выезжали только по экстренному вызову, предпочитая не соваться лишний раз в неблагополучные районы.

Щербатая, неполная луна бездвижно висела над ратушей, будто нанизанная на ее острый шпиль; мелкие звезды едва заметно мерцали в черном небе, явно не желая выполнять свой ночной долг. Легкий ветерок пах лиственной свежестью и, отчасти, навозом от расположенной в двух кварталах отсюда конной станции.

Окна в соседних домах - в большинстве темных, спящих - кое-где светились призрачным дрожащим светом: там, устроившись в креслах или улегшись на кроватях, отдыхал рабочий люд. Расслаблялся, вполглаза смотря какие-нибудь «мыльные оперы» или официальные, обязательно положительные новости. Небольшой Бэрилон жил своей, провинциальной жизнью: рестораны закрывались ровно в одиннадцать вечера, а варьете или казино в городе не было в помине.

Не успел Крис дойти до перекрестка и свернуть на нужную улицу, как позади гулко ухнуло. Не слишком громко, чтобы нарушить покой отдыхающих граждан, но достаточно, чтобы испугать прохожих. Крис обернулся и остановился, пораженный увиденным.

Возле здания бюро находок, из ниоткуда, материализовался самоходный бронефургон службы королевской магобезопасности. Блестящий в лунном свете полированными боками, он был удивительно похож на перегонный куб из винокуренного цеха, невесть для чего снабженный колесами. На видимом Крису боку спецкареты, чуть ниже бойниц-щелей, светлела эмблема службы магобезопасности: силуэт коршуна с расправленными крыльями и зажатой в лапах двуглавой змеей. Из фургона, один за другим, споро выпрыгивали боевые монахи в черных сутанах, подпоясанные серебряными шнурами, с низко надвинутыми на лица капюшонами. Пригибаясь, словно по ним вели прицельный огонь, монахи кинулись в оцепление «Гермеса».

Крис слыхал о боевых монахах из ордена Святого Мерлина, подчиняющихся лично Канцлеру, главе королевского комитета по борьбе с террористическим колдовством - но никогда не видел их воочию. Разве что по инфошару, в развлекательных боевиках… Но ныне действие происходило не на воздушном экране и не в вымышленном сюжете, а наяву, здесь и сейчас.

Вновь ухнуло, но на этот раз громче - в соседних с «Гермесом» домах задребезжали стекла, - и рядом с самоходным фургоном появился еще один, из которого тоже стали выпрыгивать монахи. Крис стоял замерев, не понимая что происходит; в домах там и тут начали открываться окна. Однако никаких криков или испуганных возгласов соседей Крис не услышал: они молча наблюдали за происходящим. Словно продолжали смотреть передачу по инфошару.

Рослый монах-штурмовик профессиональным ударом ноги выбил замок из дверной коробки, распахнул дверь бюро и отскочил в сторону: выставив перед собой скорострельные фаерболометы, в дверной проем ворвалась группа захвата, человек шесть или восемь, Крис не успел сосчитать. Внутри здания что-то затрещало, будто рвали материю, после донесся шум и частый стук - точь-в-точь как стучит град по брезентовому пологу; потом наступила тишина.

Из второго фургона, последним, вышел невысокий монах в такой же черной сутане как и у прочих, но подпоясанный золотым шнуром - наверняка начальник, решил Крис, вон и держится прямо, не пригибаясь, и идет неспешно. Монах с золотым шнуром небрежно повел рукой, словно муху отогнал: святые бойцы расступились, пропуская начальника к дверному проему.

Далее минут пять ничего не происходило, Крис уже извелся от страха и нетерпения, когда на улицу выволокли растрепанного дядюшку Шмуля. Подхваченный под руки двумя громилами-штурмовиками, дядюшка, как ни странно, вовсе не выглядел напуганным. Скорее, возмущенным - изо всех сил упираясь, он сердито кричал:

- О чем вы говорите?! Какой к черту ключ, нету у меня никакого ключа! И вообще ревизия только завтра, понимаете? Завтра! А сегодня не имеете права меня арестовывать без санкции магистра Пондильяка, - последние слова дядюшка Шмуль проорал уже из бронефургона: лязгнула дверца и вопли дядюшки оборвались.

Следом за арестованным из «Гермеса» вышел монах с золотым опояском. Помахивая зажатым в руке стальным бруском - Крис опознал футляр для ключа - начальник подошел к спецкарете, сбросил капюшон на плечи и, близко поднеся трофей к лицу, внимательно рассмотрел его в лунном свете. Удовлетворенно кивнув, золотопоясный монах повернулся к штурмовикам и негромко приказал:

- Оцепление не снимать. Произвести полный осмотр помещений. Выяснить, кто еще проживает в доме, найти и арестовать.

- Мальчишка там проживает, ваша святость, - угодливо подсказали с первого этажа дома напротив. - Крисом зовут. А вообще-то давно надо было этим гадюшником заняться, такие проценты за заем берут, упаси боже какие зверские. - Начальник глянул на маячившего в окне доброхота, поманил к себе пальцем ближайшего монаха, сказал, ткнув рукой в сторону дома: - Задержать и допросить. С пристрастием. - В тот же миг раскрытые по любопытству окна начали спешно закрываться, от греха подальше. Не все хотели пообщаться с боевыми монахами, особенно ежели «с пристрастием».

- За что, ваша святость? - всполошился доброхотный дурак, - я же верой и правдой! Я же по справедливости! - Что еще собирался поведать гражданин правдолюб, Крис не узнал, да и знать не хотел: прокравшись вдоль стены до угла дома, он свернул на другую улицу и припустил, не жалея ног, куда подальше от опасного места. О дядюшке Шмуле парень не думал, да и некогда думать, когда ветер шумит в ушах, а позади вот-вот начнется погоня. Если уже не началась.

Крис бежал без определенной цели, куда убежит, туда и ладно… Однако вскоре ноги сами собой принесли его к конной станции. Хотя, конечно, дело было вовсе не в ногах, а в подсознательной памяти о месте, откуда можно уехать куда угодно - в пределах королевства, разумеется.

Крис остановился возле посадочной площадки, перевел дух, затравленно огляделся по сторонам. Позади него располагался ярко освещенный зал ожидания, сквозь оконные стекла виднелись ряды пустых кресел и амбразура кассы в дальней стене. Но идти туда было нельзя: разумеется, когда начнется расследование, то первым делом допросят кассира. А тот наверняка вспомнит и Криса, и куда он брал билет - один-единственный полуночный покупатель, это запоминаемо…

На посадочной площадке стоял междугородний дилижанс, который вот-вот должен был отъехать: возница уже занял свое место и разматывал кнут, нервируя застоявшихся лошадей, а его напарник-сменщик собирался поднимать складную лесенку. Куда направлялся дилижанс, в какую сторону, Крис выяснять не стал, да и безразлично оно ему было - подбежав к ступеням, он в два прыжка влетел в многоместную карету.

- Эй-эй, - опешил напарник, - а билет? Нет, так дело не пойдет! Ну-ка слезай!

- Плачу наличными, причем вдвойне, - вспомнив о зажатой в руке сумочке с деньгами, выпалил Крис. - Вы же сейчас уедете, зачем мне тогда билет? А ехать надо позарез! Очень срочное дело, очень.

- Гм. И куда тебе? - с сомнением поинтересовался собеседник.

- До самого конца, - честно ответил Крис.

- Ладно, - подумав, согласился напарник. - Езжай, - поднял лесенку, захлопнул дверь. Возница щелкнул кнутом и дилижанс медленно тронулся с места, увозя Криса в неизвестность.

Дастин

Начальник военно-магического училища имени Сигурда Победителя генерал Матиас стоял у окна кабинета и смотрел с пятого этажа штабной башни на расположенный внизу училищный комплекс. Генералу было под пятьдесят, но выглядел он гораздо моложе: рослый, плечистый, коротко стриженный, в повседневном синем мундире с планками наград, он смотрелся лет на сорок, не более. Единственное, что выдавало возраст - седые виски, которые штатские модники непременно покрасили бы у цирюльника в соответствующий шевелюре цвет.

Под окном серел асфальтированный плац, расчерченный вдоль и поперек белыми указующими линиями: по плацу, вразнобой горланя строевую песню, маршировало около полусотни кадетов. Судя по канареечно-желтому цвету формы, подготовительный - он же «нулевой» - уровень воинского обучения; одаренный молодняк, дети дворян и офицеров, авансом зачисленные на первый курс. Сержант-старшекурсник, идя рядом с «нулевиками», то и дело выкрикивал команды - строй на ходу менял направление движения. Приказания выполнялись отвратительно, без малейшей четкости и лихости: марширующая толпа новобранцев больше напоминала стадо баранов, управляемое собакой-пастухом, нежели воинское подразделение. Впрочем, чего еще можно требовать от «нулевиков», всего-то неделю как в училище… Однако воинской дисциплине и умению ходить строем, в конце концов, можно обучить любого, но вот магии - никогда, если к этому нет предрасположенности, особых природных данных. У «нулевиков» такие данные имелись, иначе бы их и на порог училища не пустили.

Но генерала не интересовало молодое пополнение - он смотрел не на плац, а на дорогу, что вела к стенам училищного расположения через бескрайнее, до горизонта, поле. Лесопосадок поблизости не было, не положено: все зеленые насаждения давным-давно вырубили в целях безопасности после нескольких страшных пожаров, учиненных практикующимися в боевой магии кадетами. С тех пор «полевые» занятия проводились действительно в поле, милях в пяти от территории училища на полигоне, оснащенном специальными защитными средствами. Возможность которых позволяла - в случае крайней необходимости - даже полное самоуничтожение того полигона вместе с присутствующими там лицами.

По вымощенной каменными плитами дороге к училищу ехал знакомый генералу Матиасу экипаж: серая, будто от пыли, видавшая виды казенная карета с парой запряженных в нее жеребцов мышиного цвета, с курьерской эмблемой на боковых дверцах: бегущая гончая на фоне почтового рожка. Кучер, разумеется, тоже был в сером… Для первого летнего дня, жаркого и солнечного, не самая лучшая форма одежды, - с усмешкой отметил про себя генерал, - да и в карете, верно, душно до невозможности. Но служба есть служба, уж кому, как не Матиасу знать!

Карета подъехала к решетчатым воротам контрольно-пропускного пункта, остановилась. Дежурный по КПП подбежал к ней - из-за оконной занавески высунулась рука с развернутым пропуском, - изучил документ, отдал честь и кинулся открывать ворота. Экипаж въехал на территорию училища: обогнув плац с будущими армейскими колдунами, карета направилась к штабной башне - по объездной аллее с вечнозелеными пихтами, мимо спортивного городка и двухэтажной казармы.

Матиас подошел к столу, позвонил в колокольчик; мигом возникший в дверях адъютант застыл по стойке «смирно», выслушивая пожелания генерала:

- Давай-ка, братец, организуй по быстрому гостевую сервировку - кофе, бутерброды и прочее… ну, ты знаешь, - вышколенный адъютант молча кивнул и исчез. Генерал подошел к шкафу-бару, открыл дверцу: похмыкивая, оглядел шеренгу разнокалиберных бутылок, выбрал початую бутыль отменного коньяку - Канцлер пил только коньяк. Даже в столь жаркий день.

Не прошло и десятка минут, как адъютант вернулся с загруженным подносом. Расставил на письменном столе тарелочки с закуской, поставил две чашечки, пару пузатых бокалов, водрузил посреди кофейник, предусмотрительно пододвинул к столу второе кресло - и вновь исчез, будто испарился. В воздухе запахло вкусным ресторанным духом, не хватало лишь табачного дыма и аромата хорошего спиртного, ну да это было делом скорым, поправимым. Усевшись в кресло за столом, генерал закурил трубку, выжидательно поглядывая на дверь.

Ждать пришлось недолго: в кабинет, вежливо постучав в дверь, вошел Канцлер. Роста выше среднего, излишне худой и обманчиво кажущийся слабым, с извечной полуулыбкой и намеренно дружеским взглядом, он казался легкой добычей - за эту ошибку его противники зачастую платились жизнями. К власти Канцлер пришел через множество смертей и поломанных судеб; разумеется, Матиас помнил те старые добрые времена: ох и молоды они тогда были! Отчаянные, готовые на любую авантюру… Впрочем, приход к власти, тем более столь значительной как у Канцлера, никогда не обходится без жертв. Такая вот историческая неизбежность. ...