Пятницкий Владимир Иосифович Разведшкола № 005

От автора

Мысль написать воспоминания об Астраханской диверсионно-разведывательной школе Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) пришла ко мне в результате настойчивых просьб друзей, которые не воспринимали серьезно мои рассказы о советских диверсантах, действовавших в немецком тылу во время Великой Отечественной войны.

Каждый человек, подходя к концу своего жизненного пути, вспоминает о каком-то особом периоде своей жизни, наложившем на него более заметный отпечаток, чем остальные.

Отечественная война стала величайшей катастрофой, какую когда-либо пришлось пережить советскому народу. Мне пришлось принять в ней участие 17-летним пареньком и в неординарных условиях. В сентябре 1942 года, когда я проходил обучение в полковой школе 28-й запасной стрелковой бригады Закавказского фронта, меня откомандировали с группой младших командиров в распоряжение Южного отдела ЦШПД, для комплектования созданной им диверсионно-разведывательной школы.

В этой книге я пытаюсь восполнить пробел в истории Отечественной войны, рассказывая об обороне Астрахани.

Во второй половине лета 1942 года обстановка на Южном участке Советско-Германского фронта серьезно осложнилась. Немецкая группа армий «Юг» была разделена на две группировки: «А» и «В». Первая была нацелена на Кавказское направление, вторая — на Воронеж и Сталинград. Между ними находилась «ничейная земля» — Калмыцкие и Сальские степи. Через нее открывался прямой путь к низовьям Волги, к городу Астрахани, который стал базой снабжения Кавказского и Сталинградского фронтов. Путь на Астрахань пролегал через столицу Калмыцкой Республики город Элисту. Обе враждующие стороны одновременно осознали это.

В своей книге я пытаюсь в хронологическом порядке восстановить обстановку, сложившуюся на Астраханском участке фронта и вокруг него, связывая это с мерами, принимавшимися советским командованием для организации защиты Астрахани. И на этом фоне рассказываю о диверсионно-разведывательной спецшколе № 005, ее комплектовании, обучении курсантов, формировании диверсионно-разведывательных групп и заброске их на оккупированную немцами территорию Калмыцких и Сальских степей, о действиях этих групп в тылу врага.

Спецшкола № 005 была строго засекречена, о чем говорит ее номер с двумя нолями. Поэтому о ней нигде ничего никогда не говорилось.

Я пишу об особых трудностях работы наших партизан и разведчиков-диверсантов в степных условиях. Калмыцкая степь ровная как крышка стола, совершенно голая, лишенная какой-либо растительности, не считая ковыля, полыни, да перекати поля. В этих условиях человек на лошади просматривает степь на десяток километров в окружности.

Я рассказываю о борьбе с предателями Родины, калмыцкими, казачьими и туркестано-мусульманским легионерами, отряды которых действовали под командой немецких офицеров. Эти воинские соединения непрерывно прочесывали степь, выискивая наших разведчиков-диверсантов.

Я пишу о героической борьбе и гибели своих боевых товарищей и целых групп, которые погибли, выполняя задание командования. О судьбе многих из них до сего времени ничего не удалось узнать.

Правдивость изложенных в книге фактов подкрепляется материалами Штаба представителя ЦШПД на юге страны и Калмыцкого обкома ВКП(б), с указанием соответствующих номеров архивных документов.

Советское Главнокомандование придавало партизанским действиям и разведке в оперативном тылу германской армии на решающих участках битвы на Волге особое значение. Поэтому мой рассказ, как непосредственного участника этих событий, я думаю, будет интересен читателю.

Кроме того, я ставлю в своей книге некоторые вопросы, которые остаются непонятыми нашей общественностью до сего времени. Например о том, можно ли было посылать на боевые задания в труднейшие условия недостаточно обученных и неопытных ребят 17–18 лет, которых, несмотря на весь их героизм, достаточно легко уничтожал противник. Или о конъюнктурном подходе к оценке подвигов защитников Родины, когда например бойцы, имевшие репрессированных родителей, за совершенные ими подвиги не подлежали представлению к награде, ибо Верховный Главнокомандующий Красной Армии И.В. Сталин заявил, что «дети врагов народа героями быть не могут!».

История Отечественной войны — это история поколения молодежи 30-х и 40-х годов. Главная цель моей книги — показать то непростое, но героическое время, которое осталось теперь лишь в памяти представителей этого уходящего поколения победителей.

Поскольку нам в годы войны запрещали интересоваться тем, что нас не касалось напрямую, а тем более делать какие-либо записи, то приходится довольствоваться лишь тем, что сохранилось в памяти либо удалось почерпнуть из архивных документов, из рассказов людей, которым я полностью доверял.

Мне очень хотелось как-то оттенить те моменты, которые так или иначе способствовали возникновению того самого патриотизма, против которого в наше время выступают некоторые представители нынешнего руководства страны, именуя его не иначе, как «совковым». А ведь именно патриотизм советских людей обеспечил победу нашего народа в войне против германского нацизма. Истина гласит, что высшей формой преступления является предательство своего прошлого. Этот тезис никогда не устареет!

Я надеюсь, что моя книга вызовет интерес читателей, особенно тех, кто серьезно интересуется историей Отечественной войны и что она будет способствовать — патриотическому воспитанию молодого поколения Великой России.

Автор

Глава 1 Развитие партизанского движения в начале Отечественной войны. Создание Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД)

Положение на южном направлении Советско-Германского фронта. Образование Астраханского направления (июль-сентябрь 1942 г.)

Чтобы понять суть излагаемого материала, следует сначала привести несколько исторических справок относительно событий, о которых новое поколение наверняка мало что знает.

Отечественная война советского народа с немецкими захватчиками началась в ночь с 21-го на 22-е июня 1941 года. С первых же дней вторжения германской армии на нашу территорию в тылу противника по инициативе партийных органов и органов НКВД создавались партизанские отряды и подпольные группы сопротивления.

Но первые партизанские группы и отряды были плохо вооружены, у них не хватало оружия и необходимого снаряжения. Ведь все, что было подготовлено в ожидании нападения врага на нашу страну в конце 20-х — начала 30-х годов: командные кадры будущих партизанских отрядов, специалисты диверсионного дела, базы материального снабжения и прочее, что обеспечивало эффективную борьбу в тылу ожидаемого противника, руководство страны во второй половине 1930-х годов объявило делом рук «врагов народа». Секретные базы (где складировалось оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты) ликвидировали, подготовленные кадры большей частью репрессировали. Изъяли из библиотек и уничтожили те наставления по партизанскому делу, которые были изданы до 1937 года.

Сталин выдвинул новую установку — «бить врага на его территории, могучим ударом, малой кровью». Во исполнение этого указания была срочно разработана новая военная доктрина.

Итак, заранее подготовленной партизанской организации к началу Отечественной войны страна не имела. Только 29 июня 1941 года ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР специальной директивой определили программу развертывания партизанского движения на оккупированной территории. А еще почти через месяц — 18 июля — ЦК ВКП(б) обратился к советскому народу с призывом «об организации борьбы в тылу германских войск».

В нем, в частности, говорилось, «что в войне с фашистской Германией, захватившей часть советской территории, исключительно важное значение приобретает борьба в тылу германской армии. Задача заключается в том, чтобы создать невыносимые условия для германских интервентов, дезорганизовать их связь, транспорт и сами воинские части, срывать их мероприятия, уничтожать захватчиков и их пособников, всемерно помогать созданию конных и пеших партизанских отрядов, диверсионных и истребительных групп, развернуть сеть партийных подпольных организаций для руководства всеми действиями против фашистских оккупантов

Чтобы придать этой борьбе в тылу германских войск самый широкий размах и боевую активность, необходимо взяться за это дело на местах самим руководителям республик, областных, районных, партийных и советских организаций, которые должны в занятых немцами районах лично возглавить это дело, возглавить группы и отряды самоотверженных борцов, уже ведущих борьбу по дезорганизации вражеских войск и уничтожению захватчиков»…

С первых же дней войны активные боевые действия партизан развертывались в тылу германской группы армий «Центр» в Белоруссии на железнодорожных магистралях Брест — Минск — Орша, Минск — Осиповичи — Гомель, в районе Полесья, Витебска, Полоцка, на территории Брянской, Смоленской, Орловской, Ленинградской и Московской областей. Затем партизанская борьба развернулась в тылу группы армий противника «Юг» в районах Киевской, Сумской, Черниговской и Харьковской областей, и по мере продвижения немцев дальше на юг, в тылу у них создавались все новые очаги сопротивления.

Уже к весне 1942 года партизаны стали представлять довольно серьезную опасность для коммуникаций немецкой армии. Поэтому для решительной борьбы с партизанами немецкому командованию приходилось стягивать в уже оккупированные районы большие силы. А для крупных операций в областях, где партизанское движение приняло угрожающие размеры, как в Белоруссии, Брянской области и некоторых других районах, гитлеровское командование вынуждено было снимать отдельные воинские части с фронта. По оценке немецкого командования партизанская война оттягивала на себя более 12 немецких дивизий, один горнострелковый корпус, 11 пехотных и кавалерийских бригад^[1].

Централизованность руководства партизанскими действиями в тылу вражеских войск скоро стала очевидной для командования Вермахта. При подготовке и проведении немцами в каких-либо районах значительных войсковых операций там немедленно активизировались действия партизанских соединений с целью дезорганизации снабжения и связи между частями немецкой армии. Эти действия постепенно стали тяжелым бременем для противника.

Общую оценку партизанской войны в тылу немецкой армии дало само руководство вооруженных сил нацистской Германии. Так, начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Франц Гальдер (1884–1972) еще в начале июля 1941 года записал в своем дневнике — «Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призывал «всех трудящихся к народной войне против нас»^[2].

Позже сомнения генерала Гальдера рассеял командующий группой армий «Центр», генерал-фельдмаршал Ганс Гюнтер фон Клюге (1882–1944), который 16 июля 1942 года записал в своем дневнике о том, что партизанское движение в России приняло такие размеры, что это внушает серьезную тревогу и требует принятия кардинальных мер. Что приказ Сталина «создать в тылу немецкой армии невыносимые условия недалек от выполнения»^[3].

Генерал-полковник германской армии Лотар Ренду-лич признал в своем послевоенном очерке, посвященном анализу действий партизан в годы Второй мировой войны, что «ни на одном другом театре военных действий не было такого тесного взаимодействия между партизанами и регулярной армией, как на русском».

Ему вторит начальник военных сообщений немецкой группы армий «Центр» генерал Г. Теске, который после Второй мировой войны вспоминал:

«Первая битва, которую проиграл Вермахт, была битва против советских партизан зимой 1941–1942 годов. Затем последовали дальнейшие поражения в этой борьбе В основном они состояли в том, что с самого начала инициатива находилась у партизан и оставалась у них до конца войны».

Определенный опыт партизанской борьбы с иноземными захватчиками уже был накоплен во времена Гражданской войны. Террористический режим, насаждаемый интервентами и белогвардейцами на контролируемых ими территориях, вызвал сопротивление значительной части населения. В результате стихийно возникло партизанское движение.

Для целенаправленного руководства этим движением уже в январе 1918 года при Оперативном отделе Наркомата по военным делам был создан Центральный штаб партизанского движения (ЦШПО). Позже он был преобразован в Особое разведывательное отделение Оперативного отдела Полевого штаба Реввоенсовета РСФСР.

Этот орган занимался организацией партизанских формирований и руководил их боевыми действиями.

В конце 1918 года опыт партизанской войны получил обобщение и развитие в первой части Полевого устава Красной Армии, в разделе «Маневренная война, партизанские действия».

Для военно-политического руководства партизанским движением при ЦК РКГТ(б) были созданы специальные партийные органы: Центральное бюро, Донское, Сибирское, Дальневосточное бюро. Через региональные партийные комитеты они управляли партизанско-повстанческим движением и, надо признать, делали это весьма успешно. Позже были созданы еще и фронтовые штабы партизанского движения: Украинский, Белорусский, Донской, Северо-Кавказский, Уральский, Северный, Сибирский, Дальневосточный.

Благодаря действиям партизанских отрядов были освобождены целые уезды ряда губерний. Кое-где возникли даже партизанские фронты, например Гомельско-Черниговский, Кубанско-Черноморский, Ставропольский, Дербентский, Алтайский, Восточно-Забайкальский, Амурский, Сучанский, Уссурийский и другие.

ЦШПО создавал специальные школы, где готовил подрывников и других специалистов для партизанских отрядов.

Придавая огромное значение усилению сопротивления народа германской армии и дезорганизации ее тыла, Государственный Комитет Обороны СССР (ГКО) 30 мая 1942 года принял решение о создании при Ставке Верховного Главнокомандования (ВГК) Красной Армии Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД). В него входили также представители Генерального штаба Красной Армии и НКВД.

Начальником ЦШПД был назначен секретарь ЦК партии Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко (1902–1984). А начальником Политотдела ЦШПД в сентябре 1942 года был назначен секретарь ЦК ВКП(б) В.Н. Малинин (документы №№ 59 и 60). Этим же решением были созданы республиканские, областные и фронтовые штабы партизанского движения. Среди них Украинский — руководитель Т.А. Строкач, Белорусский (П.З. Калинин), Литовский (А.Ю. Снеч-кус), Латвийский (А.К. Сиротис), Эстонский (Н.Г. Коротком), Карело-Финский (С.Я. Вершинин), Ленинградский (М.Н. Никитин), Орловский (А.П. Матвеев), Смоленский (Д.М. Попов), Ставропольский (М.А. Суслов), Крымский (В.Г. Булатов) и т. д. К сожалению, о Южном отделе ЦШПД, об астраханском направлении в документах о развитии партизанского движения ничего не говорится. Это делает мой рассказ особенно нужным.

6. сентября 1942 года при Военном совете Калининского фронта был создан штаб партизанского движения, которому поручили заняться созданием и руководством действиями партизанских формирований в Калининской (РСФСР), Витебской, Вилейской областях (БССР) и Латвийской ССР.

В октябре 1942 года штаб партизанского движения при Военном совете Западного фронта был передан в распоряжение ЦШПД для оперативного руководства партизанским движением в Могилевской, Минской, Ба-рановичской, Брестской и Белостокской областях БССР. А штабу партизанского движения при Военном совете Брянского фронта поручили руководство и координацию действий партизанских формирований в Гомельской, Полоцкой, Пинской (БССР), Сумской и Черниговской областях (УССР).

6 сентября 1942 года ГКО создало Главнокомандование партизанским движением и назначило на пост Главнокомандующего маршала К.Е. Ворошилова (1881–1969). Сталин только что отстранил его от руководства Ленинградским фронтом за грубейшие ошибки с тяжелыми последствиями в руководстве войсками, с рекомендацией использовать в дальнейшем «на тыловой военной работе» (документ № 56). Такой работой для Ворошилова и стало назначение Главнокомандующим партизанским движением. Но в ноябре 1942 года Сталин простил своего соратника, и он вновь получил назначение в качестве представителя Ставки ВГК, его должность Главкома партизанского движения в ноябре 1943 года была упразднена, а ЦШПД вновь подчинили непосредственно Ставке ВГК^[4].

Важное значение для обобщения более чем годового опыта партизанской борьбы имел приказ наркома обороны СССР (Сталина) от 5 сентября 1942 года «О задачах партизанского движения» (документ № 73).

Партизанские соединения, отряды и бесчисленные диверсионно-разведывательные группы наносили значительный ущерб противнику в снабжении его войск. Диверсии партизан на коммуникациях приняли настолько серьезные масштабы, что это стало отражаться на выполнении оперативных планов командования Вермахта, а также развеяло надежды нацистского руководства на превращение оккупированных территорий в надежный источник сырьевых ресурсов, продовольствия и рабочей силы для Германии.

Основной боевой единицей в партизанском движении был отряд. Часть партизанских отрядов формировалась в советском тылу с последующей их заброской за линию фронта.

Партизанская борьба как форма вооруженного сопротивления имела много общего с боевыми действиями регулярных войск. Партизанский фронт по сути дела существовал без флангов и тыла, в условиях постоянного вражеского окружения. И в отличие от регулярных войск он не имел единой организационной структуры. Все зависело от обстановки, в которой приходилось действовать, от военного опыта командного состава, от наличного вооружения и материального оснащения, от поставленной задачи.

Создание Главнокомандования, ЦШПД и местных штабов партизанского движения позволило значительно улучшить связь с партизанскими формированиями и руководство ими. Была также создана сеть специальных диверсионно-разведывательных (партизанских) школ для подготовки организаторов партизанского движения, диверсантов, разведчиков, подрывников и радистов. Мне известно, что к тому времени при ЦШПД уже были созданы и функционировали четыре диверсионно-разведывательные школы. Три из них находились в Москве и Подмосковье (№№ 001, 002 и 003), еще одна в районе Саратова (№ 004).

В начале 1942 года в Центральном аппарате НКВД было создано четвертое, так называемое «зафронтовое» управление, которое тоже стало создавать свои диверсионно-разведывательные школы, в которых осуществлялась поточная подготовка специальных кадров для работы в тылу противника. В каждой учебной группе этих школ числилось по 20–25 человек. Руководителем четвертого управления был лейтенант госбезопасности Горюнов.

В то же время создавались специальные диверсионно-разведывательные школы и при Главном разведывательном управлении (Разведупре) Генерального штаба Красной Армии.

Постепенно улучшалось материально-техническое снабжение партизанских соединений и спецгрупп, действовавших на коммуникациях противника в его тылу.

В партизанские отряды патриоты Отечества вступали добровольно. Это требовало от них большого мужества. В германских войсках существовала установка, согласно которой всякий партизан, рзятый в плен и отказавшийся от сотрудничества, подлежит немедленной казни.

Организационная структура партизанских формирований и их численность были различны: от 15 до 500 человек и более. Существовали партизанские соединения численностью до несколько тысяч бойцов. Это зависело от многих обстоятельств, в том числе от района их действий. Специальные диверсионно-разведывательные группы обычно имели численность от 15 до 40 человек.

Всего в партизанском движении участвовало более 6500 партизанских отрядов и диверсионно-разведывательных групп.

Подводя итог успехам партизанским действиям в Отечественной войне, начальник ЦШПД П.К. Пономаренко писал, что советские партизаны за время боевых действий уничтожили, ранили и пленили свыше 1 миллиона 600 тысяч солдат и офицеров германской армии и ее союзников, а также немецких чиновников, сотрудников военно-строительных организаций, военных железнодорожников, колонистов. Они также уничтожили около трех тысяч железнодорожных эшелонов, 1191 танк, 476 самолетов, 890 различных складов и хранилищ^[5].

В середине 1942 года положение на Южном направлении Советско-Германского фронта с каждым днем становилось все более напряженным.

В середине июля 1942 года немецкая группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Вальтера Рейхенау (1884–1942) была разделена на две части. Южную группу «А» возглавил генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лист (1880–1971), она нацелилась на Кавказ с целью захвата Баку и бакинского нефтяного района. Северной группой армий «В» командовал генерал-фельдмаршал Фёдор фон Бок (1880–1945), она устремилась на Воронеж и Сталинград.

Танковая армия генерал-полковника Эвальда фон Клейста (1881–1954) захватила весь Северный Кавказ, но застряла в окрестностях Моздока и южнее Нальчика.

6-я армия генерал-полковника Фридриха-Вильгельма фон Паулюса (1890–1957) начала наступление на Сталинградском направлении, захватила плацдарм на реке Калач, с которого прорвалась к западной окраине Сталинграда и, несмотря на крайне неблагоприятную для себя обстановку, окружила город с севера и запада. Начался штурм Сталинграда.

А между немецкими армейскими группами «А» и «В» осталась «ничейная земля» — Калмыцкие и Сальские степи, через которые открывался прямой путь к низовьям Волги и к городу Астрахань, который в то время стал основным пунктом снабжения Северо-Кавказского и Сталинградского фронтов. Обе стороны и наша, и немецкая одновременно осознали это.

Путь на Астрахань пролегал через столицу Калмыцкой Республики город Элисту. А там наших войск не было. К Элисте вели две дороги, одна — со стороны Кавказской группировки немцев проходила через Ворошиловск (ныне Ставрополь) через поселки Дивное — Приютное, другая — со стороны Сталинградской группировки противника проходила через Сальск — Ремонтное. Продвижение немцев на Элисту вынудило командование Сталинградского фронта выдвинуть из состава 51-й армии, прикрывавшей левый фланг Сталинградского фронта со стороны Сальских степей, сводную войсковую группу для прикрытия Элисты. Но из-за недостатка времени, сил и средств, создать крепкую оборону города не удалось. 10 августа немцы заняли районный центр Калмыцкой Республики поселок Приютное, расположенный в 75 километрах юго-западнее Элисты. Днем позже, немецкие танки с мотопехотой подошли к Элисте со стороны поселка Дивное. 12 августа Элисту оставили советские войска, которые отошли в направлении на Астрахань и Сталинград.

Захват Элисты немецкое командование намеревалось использовать для удара на Астрахань. С этой целью в район Элисты немцы ввели 16-ю мотострелковую дивизию СС «Бурый медведь» и две дивизии 6-го румынского корпуса^[6]. Немецкая дивизия действовала вдоль грейдера Элиста — Астрахань до поселка Хулхута. А в северных улусах (районах) республики — Катгенеры, Сарпа, Малые Дербе — действовали румынские части.

Южнее в Прикаспийских степях, прикрывая открытый фланг Моздокской группировки, генерал-полковник Э. фон Клейст сосредоточил Африканский корпус генерала Фельми, зашифрованный литерой «Р» и предназначенный для похода на Иран и далее в Индию. Он состоял из частей всех родов войск. В том числе в него входили 3-я танковая дивизия, четыре батальона 6-ствольных реактивных минометов, несколько отрядов особого назначения.

В самом городе Элиста было создано специальное подразделение для борьбы с партизанами и диверсионно-разведывательными группами, возглавляемое полковником Вольфом.

Эта группировка немцев получила задачу прорваться к Астрахани по дороге Элиста — Яшкуль — Хулхута с задачей захвата Астрахани и отсечения центра СССР от кавказской нефти.

Дорога на Астрахань была открыта. Чтобы не дать немцам осуществить их планы и закрыть дыру, образовавшуюся в нашей обороне, на дальние рубежи города были выдвинуты части Сталинградского военного округа, усиленные резервами Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) — 34-я гвардейская дивизия, 152-я отдельная бригада, некоторые другие части. На их основе ускоренно велось комплектование 28-й армии, штаб которой находился в Астраханском кремле.

В августе 1942 года она остановила продвижение не-мецко-румынских войск к Астрахани в районе поселков Хулхута — Юста — станция Енотаевская. Но сплошной линии фронта там не существовало. С обеих сторон были опорные пункты в районах хотунов (сел), кошар (сараев для овец) и хундуков (колодцев). Фронтовую линию с обеих сторон охраняли подвижные группы и патрули.

Астрахань усиленно готовилась к обороне. Немцы систематически бомбили город и порт. Астрахань была забита войсками. В городе формировались новые войсковые подразделения. Одни из них уходили под Сталинград, другие на Кавказ.

А в оккупированных улусах Калмыцкой Республики немцы вели усиленную пропаганду среди населения с целью разжигания национальной розни между русскими и калмыками, под лозунгами отделения Калмыкии от России и создания Великого Калмыцкого государства от Каспия до Черного моря.

Обстановка в оккупированных улусах Калмыкии была очень сложной. Еще до оккупации Рее ггублики немецкими войсками в ряде ее улусов появились бандитские группы, состоявшие главным образом из числа дезертиров, бежавших из армии или укрывавшихся от мобилизации, а также из убежденных противников советской власти. Эти группы занимались грабежами.

Во время оккупации численность этих бандитских групп возросла, активность значительно усилилась. Немцы начали в принудительном порядке вербовать в них людей из местного населения. Эта бандитские формирования теперь в большинстве случаев возглавляли немецкие офицеры. Они использовались для несения патрульной службы, охраны флангов, ведения разведки, но преимущественно для борьбы с советскими партизанами, разведчиками, диверсантами.

В оккупированной Элисте немцы учредили военную комендатуру, городскую управу, полицию и органы безопасности (гестапо). А для борьбы с партизанами они создали специальную подвижную группу, основу которой составлял 146-й охранный полк внутренних войск. В помощь ему были выделены два полка донских казаков под командой походного атамана СВ. Павлова, различные соединения кубанских, терских и даже запорожских казаков, туркестано-мусульманский легион (три батальона) и четыре эскадрона калмыков. Калмыцкими соединениями командовал штурмбанфюрер (майор) войск СС Рудольф Вербе или, как его чаще называли, — доктор Отто Долл.

Позже, к моменту освобождения Калмыкии от немцев, калмыцкие соединения составляли уже более 20 эскадронов, на их основе был сформирован Калмыцкий кавалерийский корпус в составе четырех дивизионов (по 5 эскадронов в каждом). Но это произошло уже в середине 1943 года.

Кроме калмыцких частей, в Калмыцких и Сальских степях действовал 600-й казачий дивизион в составе трех конных эскадронов, трех пластунских (пеших) рот, артиллерийской и минометной батарей. Общая численность этого соединения превышала две тысячи человек. Командовал им сбежавший из Красной Армии майор Кононов.

Войсковыми частями тыла немецкой армии на участке фронта Калмыкия — юг Ростовской-на-Дону области командовал немецкий полковник Вольф.

Глава 2 Создание южного отдела ЦШПД и при нем диверсионно-разведывательной (партизанской) школы № 005

Положение на южном направлении Советско-Германского фронта. 2-я половина сентября 1942 года

В этой сложной обстановке ЦШПД 30 июля 1942 года приняло решение о создании на юге страны штаба для руководства подрывной деятельностью в тылу противника, на оккупированных им территориях, а также специальной диверсионно-разведывательной (партизанской) школы для подготовки соответствующих кадров. ...