Екатерина Неволина Секира Перуна 

– И по указанию светлейшего князя, да будет идол поганый высечен кнутом и сброшен в реку! – проговорил высокий темноволосый детина.

Словно в ответ на его слова, зашумели листья старого дуба, а в сизо-серое пасмурное небо взвились птицы, оглашая окрестности тревожными гортанными криками.

Люди, собравшиеся вокруг чтеца указа, переглянулись. На их простых, словно высеченных топором, лицах застыло выражение беспокойства.

– А тех, кто будет поклоняться бесам, притворявшимся богами, ждет суровое наказание! – продолжал чтение чернобородый. – Потому как…

Но объяснить, почему, он не успел. Толпа заволновалась и расступилась, пропуская статного старца с густой седой бородой и длинными, перехваченными обручем волосами.

– Тебе ли, Микитка, народ пугать? – проговорил старец молодым, несмотря на прожитые зимы, голосом. – Не ты ли сам гнева дедушки-Перуна боялся? Чай, вымахал и не помнишь, как в грозу в горнице под полатями хоронился? Не ты ли жертвы ему приносил, чтобы умилостивить?

В толпе засмеялись. В это тяжелое, темное время каждое веселое воспоминание было дороже новенькой монеты с чеканным изображением светлого княжьего лика.

Чтец, смутившийся при появлении нежданного гостя, вновь вспомнил, что он здесь – лицо должностное, наделенное властью, и приосанился.

– Нет иного бога, чем Тот, о ком рассказывает греческое учение! – заявил он, выпячивая грудь, а заодно с ней немалое пузо. – Что мне твой Перун сделает! Да вот на него… – и чернобородый смачно плюнул в сторону каменного идола.

Слюна его попала на расположенный перед изваянием жертвенный камень. В толпе ахнули. И тут же, словно в ответ на святотатственные действия, вдали послышался раскат грома.

– Не спеши, Микитка, бахвалиться. Вот то-то тебе Перун сейчас покажет! – старец, опираясь на высокий дубовый посох, подошел к алтарю и встал между ним и неслушником.

Люди ждали. Для них слова о каком-то греческом боге имели немного смысла. Но ни у кого не было уверенности, что стоит гневить нового бога: вдруг он сильнее старых. Нет уж, лучше жить в мире со всеми богами. Однако Микита слишком лихо забирает: зачем же Перуна сечь да в реку сбрасывать? Ну поставили бы еще один жертвенник – небось потеснились бы старые боги, пустили бы к себе и нового… Мир-то, чай, широк, всех вместит. Но, видно, был новый бог нетерпелив и жаден до внимания, потому как взмахнул чернобородый Микита рукой – и выступили вперед княжеские дружинники. Бог уж с богами – до них далеко, а князь близко и, как известно, гневлив дюже… А дружинники, похоже, не шутят… И толпа на всякий случай отступила, оставляя седого жреца один на один с ревнителями новой веры. Вот сейчас и станет ясно, кто из них сильнее…

Хмурое небо вспорола далекая молния, а несколькими мгновениями позже снова загрохотал гром – уже ближе… Хлынул дождь. Под его косыми холодными струями полотняные одежды тут же намокли, а волосы длинными прядями налипли на лицо.

– Гневается Перун-то, – послышался чей-то густой бас.

Чернобородый грозно потряс кулаком и кивнул дружинникам на старого жреца, закономерно считая его главным противником и не размениваясь по мелочам.

Княжьи воины подступили к старцу, однако он вдруг ловко извлек из одежд большой, не слишком хорошо выкованный нож. Прежде чем нападающие успели приблизиться к нему, жрец вонзил острие себе в грудь. Закапали на алтарь темно-алые капли, тут же смытые в землю проливным дождем. А лицо старого жреца меж тем страшно исказилось.

– Прокляты будьте, собаки, забывшие свои корни! Не будет вам милости от богов! Будете вы страдать и рвать друг друга, как голодные псы! Не знать вам вовек покоя! Будьте же вы прокляты!

Испуганные страшным зрелищем, теснились в отдалении люди, а чернобородый Микита, тоже оробев, отступил от наступающего на него старца. Но не ушел далеко – скрюченные старческие пальцы вцепились в его новую, надетую специально по случаю важного поручения, рубаху.

– И тебе, Микитка, не пережить этого дня! Но и после не отправишься ты в чертоги предков – будешь из века в век вину свою искупать! Да будет так! Я сказал! – закончил жрец, подтянув поближе к себе побелевшего врага.

И в этот миг ослепительная вспышка ударила прямо в алтарь. Такая яркая, что люди закрыли глаза, а большинство из них, утробно воя, повалилось прямо в черную жирную грязь.

Оглушительно загрохотал гром, задрожала земля. Тут и те, кто еще держались на ногах, рухнули наземь… А гром все гремел и гремел, словно настал самый последний день на свете…

…Когда отгремел гром, затих ливень, а земля перестала вырываться из-под ног, словно норовистая степная лошадь, люди осмелились наконец поднять головы.

Грязные, вымокшие, они были сейчас как близнецы – и не различишь, где мужичье, смерды, а где княжьи воины…

– Гляди, гляди! – крикнул вдруг кто-то, тыча пальцем туда, где еще недавно стоял алтарь.

Картина диковинным образом изменилась – ни старого жреца, ни чернобородого Микиты больше не было видно, а на месте капища старого бога вырос холм, посреди которого еще торчал обломанный дуб.

И не понять, кто же победил – старый или новый бог. Люди с недоумением переглянулись, а затем, один за другим, поспешили покинуть страшное место. Как известно: князья дерутся – у смердов шкуры трещат, лучше уж в распри богов не ввязываться, целее будешь. Здесь, на земле, своих дел невпроворот: поле возделывать, за скотиной ухаживать, детей растить да к своей работе приучать… А с богами… образуется как-нибудь, со временем станет видно.

Меж тем гроза прошла, небо стало разъясняться, и вскоре вновь засияло яркой синевой…

Сверкала река, обегая заросший кудрявыми деревьями остров, раскрывались после дождя в заводи кувшинки, и только над старым разломленным дубом все еще висела последняя туча, словно накрывая его огромной нечеловеческой ладонью…

Глава 1 Ничто не предвещало беды…

С еверин неуверенно оглядел содержимое своего платяного шкафа и задумчиво погрыз ноготь на большом пальце. До начала праздника оставалось не более двадцати минут, и за это время требовалось привести себя если не в достойный, то хоть в сколь-нибудь приличный вид. Униформы в школе не было, и ученикам предоставлялась редкая возможность подбирать себе одежду по собственному вкусу. Вот это и стало неожиданной проблемой. Спортивной, а также удобной «лесной» одежды у Северина имелось в избытке, хотя особенного внимания тряпкам он не уделял – главное, чтобы было комфортно и чисто. Интуиция подсказывала, что, наверное, не стоит появляться на празднике в потертых джинсах или любимых найковских штанах, но что же тогда надеть?..

Парень поморщился, и вдруг его простое лицо, главным украшением которого являлись необыкновенно чистые и яркие синие глаза, озарила радость.

– Эврика! – вскричал он, ныряя в нутро шкафа. – Куда же он запропастился, этот чертов костюм?!. Ведь я надевал его еще на прошлый Новый год…

Поисковые работы принесли результат, и вскоре Северин уже напяливал на себя черные костюмные брюки, оказавшиеся немного коротковатыми… Но настоящая беда вышла с пиджаком. Как выяснилось, за время, прошедшее с прошлого знакомства с костюмом, Северин умудрился еще сильнее раздаться в плечах, и пиджак теперь просто категорически не желал застегиваться, сколько парень ни втягивал в себя воздух, а от рубашки тут же отлетели две пуговицы. Причем не просто так, а подло, «с мясом».

– Не айс, однако, – пробормотал парень, с большим сомнением разглядывая себя в зеркале.

Меж тем время уже поджимало, и тогда Северин принял поистине соломоново решение, безусловно, встретившее бы полное одобрение у древнего еврейского царя. Он снял негодную рубашку, заменив ее на простую белую футболку (уж такого-то добра у Северина было навалом), а сверху, не пытаясь уже застегнуть, накинул пиджак.

– Так-то лучше. Если уж не Джонни Депп, то Вин Дизель, – оценил он сходство с известным актером боевиков.

Время подходило к концу, поэтому, пригладив непослушные русые волосы, все еще немного влажные после душа, Северин поспешил в главный школьный зал.

Их школа была не совсем обыкновенной. Во-первых, располагалась она в небольшом, но тщательно охраняемом одноэтажном здании в ближайшем Подмосковье. Во-вторых, училось в ней всего четверо учеников. Каждый из них обладал особым талантом и занимался по собственной программе, призванной как можно лучше развить его индивидуальные способности. Ну а в-третьих, только в их школе ученики выполняли настоящие задания, связанные с реальным риском и в то же время дарующие настоящее чувство победы. Прошлое путешествие, завершившееся всего несколько дней назад, увенчалось успехом, что и стало поводом для сегодняшнего торжества.

Когда Северин вышел в зал, Глеб и Александра уже были там, и со стороны они показались бы отличной парой. Оба высокие, стройные и до предела, до последней мелочи, элегантно-аккуратные. Взглянув на них, Северин, обычно не особо озабоченный собственной внешностью, завистливо вздохнул. Ему никогда не добиться такой безупречности, как ни старайся.

Глеб – высокий, скорее худощавый, подтянутый, не такой мускулистый, как Северин, стоял у кресла, где сидела девушка. Вот на нем костюм сидел как влитой – было видно, что он как раз нужного размера и к тому же идеально подогнан по фигуре.

Александра сегодня была особенно хороша – в простом длинном черном платье, не облегающем, но сидящем удивительно по фигуре. Волосы – собраны в прическу, единственная выпавшая из нее прядка спускается на ухо так элегантно-небрежно, что не возникает сомнения: чтобы добиться такого эффекта, требуется время и терпение. И пахло от нее очень приятно. Северин, чувствительный к запахам, различил нотки мокрого дерева, ванили, пачули и каких-то сладких цветов…

– Что это? – полюбопытствовал он, подходя к сидящей в кресле Александре. – Я о духах…

– А, – она улыбнулась, – Ангелы, а может, и демоны. Они там в одном флаконе.

– Не надо о демонах, – вздрогнул Глеб. Все это время он стоял у кресла Александры, но при этом, очевидно, не обращал никакого внимания на сидящую там девушку и думал о чем-то своем.

– Это точно, – хмыкнул Северин, – честно говоря, я и сам как о том страшилище вспомню, как-то не по себе делается… Лично я готов драться с кем угодно, если только этот кто-то нормальный… ну, в смысле живой…

Александра потеребила тонкими пальцами нить жемчуга, спускавшуюся до середины невысокой груди, и зябко повела плечами.

На секунду всем троим показалось, будто по комнате пронесся порыв пронизывающего северного ветра.

Каждый из них совершенно четко вспомнил сейчас узкие темные тоннели под Москвой-рекой, давящую тяжесть древних стен, повидавших на своем веку такие ужасы, что не дай боже, и мертвых, но оттого не менее опасных, опричников, а главное – того чернобородого колдуна…

– И все-таки, я так и не понял, почему он тебе тогда подчинился… – проговорил Глеб. Между его четко очерченных бровей пролегла легкая складочка беспокойства.

Северин не знал, как ответить на этот уже не в первый раз задаваемый вопрос… Он и сам хотел бы знать… Или не хотел. Меньше знаешь – крепче спишь. А от этого – брр! Только мурашки по коже, все волоски дыбом становятся.

– Думаю, мне помогла Книга, – предположил он наконец. – Она хорошая, добрая…

– Это она-то? – Глеб уставился на друга так, словно тот превратился в чудовище с жвалами и щупальцами.

Александра молчала, но тоже с интересом смотрела на Северина. Книга, которую они добыли в подземелье, обладала собственной силой и казалась живой. Назвать ее хорошей мог, пожалуй, только добродушный Северин. Другие подобрали бы для ее описания иные слова. Например, опасная.

Парень смутился. И тут, словно для того, чтобы выручить Северина из неловкой ситуации, в зал вошли директор школы и его помощница Светлана.

– Добрый вечер, – Евгений Михайлович оглядел ребят с мягкой улыбкой. – А где же наша меньшая? Как всегда опаздывает?..

– А что, я уже здесь! – из-за его спины высунулась Динка, и Северин едва сдержал вздох.

Динке было всего тринадцать, она просто обожала компьютерные игры и, конечно, не нашла ничего лучше, чем явиться на торжество в джинсах, продранных на коленках, и в футболке с символикой своего любимого WarCraft’а.

Евгений Михайлович и Светлана переглянулись.

– Ну что же, я рад, что все в сборе, – сказал директор, словно не заметив наряда одной из своих учениц. – Вы все отлично потрудились и, конечно, заслужили отдых. Вы молодцы, ребята! Никто, кроме вас, не достал бы Велесову книгу. Я совершенно в этом уверен.

– Мы с Евгением Михайловичем думали, как вас наградить, – продолжила его речь Светлана. Сегодня на ней было асимметричное кроваво-красное платье и блестящие лаковые туфельки на высоченном каблуке. – И наконец решили. Пусть каждый выберет для себя награду сам.

Ребята задумчиво молчали.

– Разумеется, не сейчас. Вы можете подумать и высказать пожелание в любое время, – успокоил их директор. – И на этом официальную часть, думаю, можно закончить. Прочь все дела и заботы! Сегодня надо есть, танцевать и веселиться! – добавил он весело.

Четверо ребят и двое взрослых сели за роскошно накрытый стол.

«И что я заморачивался на костюм?» – подумал Северин, накладывая на бутерброд черную икру и косясь на Динку, которая, уже не церемонясь, целиком запихивала в рот шоколадный эклер.

Постепенно обстановка становилась все более неформальной. Ребята, с подачи Евгения Михайловича, перебирали подробности прошлого похода, но уже в юмористическом ключе. Глеб напомнил, как они приехали в Александров, совершенно уверенные, что Библиотека Ивана Грозного и спрятанная в ее недрах Велесова книга именно там. О том, как встретились с командой дилетантов-любителей истории и как двигали в погребе у старика мешки с картошкой. Динка от души хохотала и показывала всех персонажей этой истории в лицах. Северин мельком подумал, что у нее, должно быть, неплохой актерский талант. Даже Александра, обычно сдержанная и похожая на Снежную королеву, улыбалась, и на щеках ее появился слабый румянец – то ли от воспоминаний, то ли от выпитого шампанского.

Вдруг у директора зазвонил телефон. Евгений Михайлович вытащил аппарат из кармана и посмотрел на дисплей так, словно не верил собственным глазам, затем поднялся и отошел в глубь зала, отвечая на звонок.

Вроде бы ничего особенного, мало ли кто может звонить директору по делу, но Северина вдруг кольнуло странное предчувствие, будто это неспроста и что-то обязательно должно произойти…

Буквально через минуту Евгений Михайлович вернулся. Он уже не улыбался, и Северин разглядел залегшие под глазами мужчины тени – свидетельства тяжелой и кропотливой работы, бессонных ночей и неисчислимых тревог.

– Ребят, простите, – серьезно произнес директор. – Думал вот так запросто посидеть с вами, но увы, не получается. Дела. Придется ехать. Отпустите?

Видно было, что этому сильному человеку действительно стыдно, но выхода у него нет.

– О чем речь?! – отозвался Глеб, лидер группы.

Остальные кивнули.

Евгений Михайлович, как равным, пожал руку Глебу и Северину, попрощался с девочками и поспешно вышел из зала.

Пару минут за столом царило молчание. В обычных школах с уходом директора веселье только начинается, а здесь, напротив, чувствовалось, что без Евгения Михайловича праздник словно утратил свое значение.

– Не грустите, – ободрила их Светлана. – Что сказать – дела. А мы с вами придумаем сейчас что-нибудь веселое… Вот, например…

Она не успела договорить, потому что именно в этот момент и началось незапланированное веселье.

Бабах! – взорвались мелкими осколками сразу четыре окна, и Северину показалось, что он попал в один из восточных боевиков, потому что в комнату разом влетели четыре черные гибкие фигуры. Буквально влетели, повиснув на тросах, как и поступали подобные персонажи в голливудских фильмах.

«Во дают!» – присвистнул Северин, еще не соотнося происходящее с реальностью.

Глеб, между тем, уже вскочив со своего места, кинулся наперерез незваным гостям.

Динка громко взвизгнула и швырнула в одного из новоявленных ниндзя тарелкой. Тот легко уклонился, и тарелка с диким звоном разбилась о стену.

– Дали бы мне джойстик в руки, я бы тебе показала!.. – угрожающе пробурчала Динка.

И Северин вдруг очнулся. Как-то разом понял, что это – не игра, не голливудский блокбастер. Рыкнув что-то неразборчиво, но грозно, он одним махом, словно взведенная пружина, оказался на ногах. Тяжелый дубовый стул словно сам собой прыгнул ему в руку. Северин легко превратил его в нечто наподобие ветряной мельницы, вращая легко, словно не чувствуя его веса. Один из неосмотрительных противников, не разобравший, с кем имеет дело, не сумел уклониться и, получив удар в голову, полетел на пол. Глеб дрался у окна с еще одним из нападавших. И, как сумел оценить Северин, примерно на равных: оба были быстры и умелы в драке.

– Ну, считайте, вы меня разозлили, – пробормотал Северин, легко блокируя удар нового нападающего.

В груди, действительно, начинала подниматься знакомая волна ярости. Северин уже готов был разрешить ей обрушиться девятым валом, и тут… воздух вокруг него заволокло густой дымкой, глаза тут же отчаянно зачесались, легкие опалило огнем, а руки и ноги ослабли, словно все мышцы вдруг по волшебству превратились в скрюченные тряпки.

Рыча от боли и злости, Северин грохнулся на пол от простой подсечки, успев разглядеть рядом со своим лицом словно выплывшую из тумана черную руку. В кожаной штурмовой перчатке с нашлепками на суставах. Черный рукав немного задрался, и Северин четко различил на запястье нападающего странный узор…

Дальше он не помнил почти ничего. Приступ боли скрутил внутренности, как рачительная домохозяйка, скручивающая влажное белье.

– Так нечестно!.. – только и успел прохрипеть он.

Вторая порция газа досталась Глебу, и ему тоже пришлось ничуть не легче, чем Северину.

Нападающие шагнули к девочкам.

Динка все бросалась в них предметами посуды. Светлана, как самая взрослая и умная, успела-таки вытащить мобильник и пыталась позвать на помощь, когда один из чернолицых (а лица у всех нападающих были скрыты черными шапочками-террористками) выверенным ударом выбил у нее из рук телефон, и тот, отскочив к стене, разбился. Одна только Александра по-прежнему сидела на своем стуле и наблюдала за происходящим словно издалека, из сумрака зрительного зала. И благодаря этому картина становилась какой-то и вовсе сюрной, нереальной.

– Где ваш директор? – глухо спросил подскочивший к ней чернолицый.

Александра чуть приподняла брови, взглянула на нападающего со странным выражением, словно с жалостью, и опустила взгляд на свое запястье, украшенное маленькими аккуратными часами.

– Уехал. Пять с половиной минут тому назад, – произнесла она совершенно спокойно.

Это произвело впечатление на ниндзя. Они словно в нерешительности переглянулись. Вдруг у одного из них, того самого, что задавал вопрос, запищал какой-то прибор, размещенный у уха.

– Уходим, – резко крикнул он остальным.

Нападающие кинулись к своим веревкам и, ловко подтянувшись, исчезли в окне, словно их и не было.

Глава 2 Таинственный незнакомец

«Они уходят!» – словно вспышка, сверкнуло в мозгу у Северина.

Эта мысль неожиданно привела его в чувство. Еще шатаясь от слабости и чувствуя себя так, словно его прокрутили в стиральной машинке, парень поднялся на ноги.

– Что они с тобой сделали? – спросила подскочившая к нему Динка.

Девочка подставила ему свое худенькое плечико, и Северин почувствовал новую вспышку злобы. Теперь за ним серьезный должок. Кто бы ни напал на школу, он разыщет этих людей и воздаст им по заслугам! Они еще пожалеют!

Отстранив Динку, Северин бросился к выходу. Неподалеку есть лестница на чердак, оттуда можно проникнуть на крышу, и, возможно, еще удастся перехватить нападавших.

Тело все еще плохо слушалось его, однако Северин не зря приучил себя к тяжелым многочасовым тренировкам, к тому же злость прибавляла сил. У него была цель, и остановить его не смог бы сейчас никто.

Взбежав по шаткой лестнице на чердак, парень поднатужился и открыл тяжелый люк. Позади послышалось легкое дребезжание лестницы.

Северин обернулся, готовый дать отпор новым врагам, однако на чердаке показался Глеб. Он был очень бледен, а на скуле его наливался кровью свежий синяк.

– Они на крыше? Мы успели? – с трудом переводя дыхание, спросил Глеб.

– Сейчас посмотрим.

Подтянувшись на руках, Северин выбрался на крышу и сразу понял: поздно. На горизонте стремительно удалялись от здания школы несколько крылатых мотодельтапланов. Очевидно, нападающие использовали их, чтобы миновать пост охраны и без препятствий сбежать в случае тревоги.

– Опоздали, – буркнул Северин и сплюнул себе под ноги.

– Опоздали, – подтвердил Глеб, присоединившийся к другу у края крыши. – Причем не мы одни. Вон, смотри, к нам подкрепление едет… Жаль, что не парой минут раньше… Эти типы так неожиданно напали…

Северин до боли сжал кулаки. Сейчас он был готов убить, собственными руками задушить любого из нападавших. Но не зря говорят: после драки кулаками не машут. Теперь придется искать их в огромном городе…

– Взгляни, – вдруг снова привлек его внимание Глеб, – там, на пригорке, неподалеку от наших ворот, кто-то стоит…

– Где? – Северин проследил за взглядом друга и тоже заметил странного наблюдателя.

Как и нападающие, он был полностью одет в черное: черные брюки, вероятнее всего джинсы, черная рубаха… Даже волосы у него оказались черными. А вот маски не было. Вместо нее лицо незнакомца закрывал огромный бинокль. Человек в черном, ничуть не таясь, смотрел через него прямо на Северина. Рядом с чужаком стоял черно-желтый скутер.

– Ты думаешь, он из их компании? – спросил Северин, прикидывая расстояние до незнакомца. Какая-нибудь дальнобойная винтовка оказалась бы сейчас очень кстати…

– А ты думаешь, это случайный грибник или астроном-любитель? – хмыкнул Глеб, роясь в кармане в поисках мобильного. – Ага, сейчас мы на него ориентировку нашим ребятам дадим… Птицу надо сначала поймать, а потом уже смотреть, какого цвета у нее перья. Хотя как раз с этой никаких сомнений не возникает.

Северин отвлекся лишь на мгновение, чтобы посмотреть, видны ли еще сообщники человека с биноклем, но когда снова взглянул на пригорок, черноволосого уже не было.

Меж тем военный уазик с подкреплением уже подъехал к воротам, у которых произошла небольшая заминка, а заодно выяснилась причина отсутствия в месте боевых действий охранника Сереги: он тоже был отравлен газом, однако, видимо, пострадал больше ребят, находившихся в большом зале, а не в маленькой изолированной кабинке.

– Связался с Евгением Михайловичем, – сообщил меж тем Глеб. – Он знает о ЧП в школе. Гада на скутере будут искать, как и его сообщников… Ну что, пойдем вниз? Здесь больше делать нечего.

Северин кивнул, и они спустились.

На первом этаже их уже ждали Светлана и Динка.

– Саша пошла открывать ворота, – поспешно сообщила девочка. – А мы увидели, что в коридоре окна тоже разбиты. Оказывается, не все ниндзя к нам пожаловали: некоторые из них взломали дверь в кабинет Евгения Михайловича! Они что-то искали! Мы только заглянули, а там такой кавардак!.. А кто это был, Глеб? Вы их поймали?

Глеб печально покачал головой:

– Мы не знаем… Пока не знаем, – добавил он после небольшой паузы.

– А вы молодцы. Держались хорошо, – улыбнулась им растрепанная, но уже пришедшая в себя Светлана и пожала обоим парням руку.

– Они действовали нечестно. Если бы не этот газ… – пробормотал Северин, чувствуя неловкость от этой похвалы. Ему казалось, что он и никто другой виноват в их позорном поражении. Надо было действовать быстрее, а не медлить, как кисейная барышня…

Он с досадой стащил с себя пиджак, один из рукавов которого во время неравной битвы все-таки треснул и разошелся по шву, и, махнув рукой, бросил его на пол.

Прибывшее подкрепление обыскало школу, но, разумеется, без особой пользы – нападающих давным-давно и след простыл. Зато окончательно прояснилась картина происшедшего. Некая группа, воспользовавшись мотодельтапланами, остроумно обошла всю хитрую защиту школы, проигнорировав и оснащенный различными датчиками и камерами забор, и просматриваемый двор, и систему на дверях школы. Приземлившись на крышу, неизвестные нейтрализовали обоих охранников с одной и с другой стороны здания, кинув в будки гранаты с усыпляющим газом, а затем через окна проникли в зал и в коридор школы. Пока группа, находящаяся в зале, отвлекала на себя внимание, другая сумела выломать дверь в кабинет директора, открыть сейф и похитить ноутбук. Что именно они искали – пока что загадка, как и то, что за люди это, собственно, были. Человека с биноклем – того, кого ребята дружно сочли главой операции, поймать не удалось. Он исчез, словно растворился в воздухе.

– И вот что мне не нравится: они как будто знали, как у нас работает охранная система, где расположены камеры и где находится кабинет директора, – сказал Глеб, когда суматоха наконец закончилась и все четверо учеников собрались в зале.

Остальные промолчали. Динка взволнованно сопела в углу дивана, Северин мрачно глядел себе под ноги, а Александра и в обычное время не отличалась разговорчивостью.

– Разумеется, я не о том, что среди нас может быть предатель, – снова заговорил Глеб после недолгой паузы. – Но тогда это означает, что они тщательно подготовились, долго наблюдали за школой и, возможно, за нами, изучали подходы и планировали важную операцию. И главный вопрос: зачем?..

– Думаю, они искали Книгу Велеса, – сухо произнесла Александра.

Глеб, взволнованно расхаживающий по залу, остановился напротив нее.

– А ведь ты, скорее всего, права. Неслучайно, что они напали именно сейчас, после того, как мы добыли Книгу. Они знали… или предполагали, что она у директора, а поэтому искали его, но на всякий случай осмотрели кабинет и вскрыли сейф. Хорошо, что Евгений Михайлович увез Книгу из школы…

– А компьютер прихватили для отвода глаз. Или для того, чтобы разложить пасьянс, – вмешалась Динка.

– Не знаю, – Глеб покачал головой. – Знаю только одно: рядом с ними был сильный маг.

– Кто?! – выпалили ребята почти хором. Даже Северин поднял голову и удивленно посмотрел на приятеля.

– А вы до сих пор думаете, что, если не верить в потусторонние силы, они не смогут причинить вам зла? – нахмурился Глеб.

Первой отреагировала Динка. Подскочив на диване, она восторженно завопила:

– Вау! Настоящий маг! Как в игре! Здорово! Может, это тот, кого вы видели с крыши? Маги во время битвы держатся в стороне и только метают во врагов огненные шары и…

– К счастью, этот маг, если это, конечно, был он, огненных шаров не метал, – заметил Глеб. – Но, мне кажется, реальная магия отличается от компьютерной, так что…

– Погоди, – в свою очередь перебила его Александра, – но откуда ты узнал про мага?

Она умела задавать правильные вопросы, и Глеб, похоже, слегка смутился.

– Так, получил сведения из одного источника информации. Конфиденциального, – неохотно признался он и, стремясь перевести разговор с, видимо, скользкой для себя темы, продолжил: – Это не важно… Жаль, что у нападающих не было никаких опознавательных знаков… Скажем, татуировки через весь лоб с именем главного злодея, его паспортными данными и домашним адресом.

– Может, и были. Как раз на лбу. А лоб-то шапкой-террористкой закрыт! – ехидно заметила Динка.

Северин задумчиво потер бровь. Что-то упорно крутилось в голове, не желая подниматься на поверхность. Он вспомнил то чувство ярости, что волной поднималось в груди, и руку в черной перчатке…

– А ведь я видел какой-то знак, – нерешительно сказал он.

Все повернулись к Северину.

– Ну! – не выдержала Динка. – Не тяни мышу за хвост, даже если она – компьютерная!

– Может, это ерунда и ничего не значит, но у одного из тех ребят был плетеный браслет с какими-то символами. Я еще подумал, как странно…

– Это еще ни о чем не говорит, – остудила пыл Александра, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос.

– А может, и говорит, – не согласился с ней Глеб. – С чего вдруг здоровый парень станет на руке браслетик таскать. Кстати, постарайся вспомнить, что там все-таки было изображено.

Северин нахмурился:

– Я помню круг такой типа колеса со спицами…

– Свастика? – уточнил Глеб.

А что, люди в черном вполне могли быть какой-нибудь неофашистской или скинхедской организацией.

– Вроде нет… Не похоже. Там палок было побольше, и они почти замкнутый круг образовывали. Я же говорил, что похоже на колесо.

– Точно? – Глеб оживился и возбужденно потер руки. – Погоди минутку!

Он фактически выбежал из комнаты, а вскоре вернулся, неся бумагу и ручку.

С минуту все следили, как Глеб старательно выводит и вправду напоминающий колесо символ.

– Похож? – спросил он, протягивая листок Северину.

Тот взял бумагу, зачем-то покрутил ее перед глазами…

– Пожалуй, похож. А что это? – спросил наконец парень.

– О, – Глеб довольно улыбнулся. – Это славянский символ Коловрат, или Громовик. Его изображали на оружии, а еще он был признан хранить Небесную мудрость.

– То есть ты хочешь сказать, что на нас напали колдуны и язычники? – уточнила Александра ледяным голосом.

– Как вариант, – не смутился Глеб. – Хотя ты, конечно, можешь оказаться права, и это всего лишь совпадение или личное увлечение одного из напавших. Просто надо учитывать разные версии.

– Слушайте, если это правда, то я заброшу WarCraft и стану жить, как выражается Евгений Михайлович, реальной жизнью – она и фантастичнее, и неожиданнее, чем игра! – торжественно объявила Динка. – А вообще я ставлю на того с биноклем. Мне кажется, он по меньшей мере некромант, – добавила она мечтательно.

* * *

Ноздри тревожил настойчивый запах. Добыча. Она прошла здесь совсем недавно, и примятая трава, еще не успевшая распрямиться, хранила ее аромат.

Сердце радостно забилось в предчувствии охоты.

Изо рта вырвался негромкий рык. Догнать, повалить, насладиться собственной властью. Он – хозяин, здесь нет равных ему, и вся добыча – только его!

Высокая трава щекотала нос, мелькали деревья. Он бежал, наслаждаясь ощущением собственной силы, буквально распиравшей его, пьянея от аромата ромашки и зверобоя, которыми густо поросла вся опушка.

А вот и добыча. Совсем молодая, глупая олениха с тоненькими ножками и громадными, опушенными густыми черными ресницами глазами.

Совсем неопытная.

То, что происходит, она поняла лишь в последний момент. Вскинулась, чтобы бежать. Но поздно. Разве от него убежишь?..

Он поднялся и молниеносно, всей своей тяжестью, обрушился ей на хребет, перебивая хрупкие косточки, и тут же жадно впился в бьющуюся на шее вену, чувствуя на зубах вкус мяса и крови. Кровь была густой, горячей и сладкой. Такой сладкой, что ничего вкуснее он в жизни не пробовал.

Возбужденный пробудившимся аппетитом и целой смесью сладостных запахов: травы, цветов, крови и не менее отчетливо ощутимого смертельного страха, он снова тихо зарычал…

…и проснулся.

Весь в поту, все еще чувствуя во рту вкус крови, все еще сладостный и желанный.

– Что же это?! – пробормотал Северин, обхватив руками голову. – Зачем мне все это снится?..

Помрачение сознания, неумышленная жестокость, и вот пожалуйста – кровавые сны. С ним, определенно, что-то не так. Может, он маньяк? Потенциальный убийца? Бывает же, что человек живет себе, даже не подозревая, какая тьма таится в его подсознании, а в один далеко не прекрасный момент случается обострение, инстинкты просыпаются – и пиши пропало.

– Но я же себя еще контролирую, – пробормотал Северин и споткнулся об это жуткое слово «еще».

В окно светила луна, тревожа и внушая беспокойство.

Парень встал и, подойдя к стеклу, положил ладони на подоконник.

– Надо успокоиться, – сказал он себе. – Я слишком переволновался из-за нападения. Все пустяки, и завтра пройдет без следа…

Он говорил и сам себе не верил. Луна заглядывала в глаза, словно звала куда-то, а сердце учащенно колотилось в груди.

– Бред! – пробормотал Северин и повернулся к окну спиной, но вышло только хуже: теперь парню казалось, будто кто-то настойчиво смотрит ему в спину. Смотрит и выжидающе улыбается: ну что же, я жду…

Он плотно закрыл жалюзи. Не помогло. Затем прошел по комнате круг, словно зверь, запертый в клетку. Ощущение непонятной тоски и тревоги не пропадало, а, напротив, усиливалось. Северин бросил взгляд на часы: половина второго. Все в школе, наверняка, спят… и все же лучше рискнуть. Если у Глеба не горит свет, Северин просто вернется к себе и попытается заснуть.

Парень вышел в коридор. Под дверью комнаты друга лежала тонкая полоска. Значит, он тоже не спит. Наверняка обдумывает сегодняшнее происшествие, шерстит Интернет, пытается выстроить свою версию… Северин уже поднял руку, чтобы постучать, когда услышал из-за двери голос.

– А ты не можешь найти их, проследить за ними? Хотя бы того, мага? – спрашивал Глеб.

Северин замер. Он вовсе не собирался подслушивать, но ноги словно приросли к полу, а рука так и зависла в нескольких сантиметрах от двери.

В ответ послышалось неясное бурчание.

Голос скорее мужской, чем женский, хотя точно и не разобрать. Кто же может быть там, у Глеба? Один из охранников? Навряд ли. И уж точно не Александра и не Динка.

– Вот повезло! – хмыкнул Глеб. – В следующий раз на раздаче призраков попрошу кого-нибудь посговорчивей.

Северин переступил с ноги на ногу. Всему можно найти вполне рациональное объяснение. Возможно, Глеб увлекся какой-то сетевой игрой и общается сейчас по скайпу. Что бы там ни было, он не имеет права вмешиваться в дела Глеба и вот так постыдно подслушивать под дверью. Надо либо уходить, либо как-то дать о себе знать.

«Будь честен, в первую очередь перед самим собой. Это очень важно, сынок. Понимаешь?» – частенько повторял отец, и Северин, стоя один, во мраке коридора, кивнул и решительно постучал в дверь.

Она открылась буквально через полминуты. На пороге стоял Глеб. Видно было, что он не ложился, и даже прическа его находилась в полном порядке.

Он словно не удивился при неожиданном появлении приятеля и, кивнув, отступил, давая тому пройти в комнату.

Северин шагнул за порог и машинально огляделся. Никого. Все это действительно очень странно. Но лучше не задавать лишних вопросов. Захочет – сам расскажет. У каждого должно быть свое, сугубо личное, пространство, куда нет хода никому. Северин всегда придерживался этого правила.

– Садись, – Глеб кивнул на стул и уселся напротив.

– Прости, что так поздно, – пробормотал Северин, опускаясь на предложенное место, – просто хотелось с кем-то поговорить… Ночь сегодня такая… тревожная. ...