Наталья Щерба ЧАСОВОЕ ИМЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Узкая винтовая лестница вьется щербатыми полукружиями, исчезая где-то наверху, в облаке голубовато-серого тумана. Василиса бежит по ней, перепрыгивая сразу через две-три ступеньки, сметая с лица клочья грязно-бурой паутины, лениво планирующей откуда-то сверху. Бежит так долго, что сердце начинает часто и тревожно биться, словно хочет вырваться из груди.

Тук-тук-тук…

К ударам сердца присоединяется далекий бой часов, гулко и неторопливо отстукивающий время. Василисе кажется, будто летят последние секунды ее жизни. В жутком, необъяснимом страхе она снова и снова преодолевает виток за витком и вскоре выбирается на самый верх замковой стены. Здесь, на крыше, очень холодно — дует пронизывающий ветер, гонит плотные белесые облака к той самой Часовой башне, — отсюда виден лишь тонкий шпиль и верхний остов черепичной крыши.

Василиса смотрит вниз, привычно раскидывает руки в стороны и — шагает в пропасть. Падение длится долго и медленно, но вскоре ее босые ступни касаются твердого пола, устланного ровной матово-белой плиткой. Василиса вновь оглядывается, хотя уже знает, что увидит: зеркала. Множество одинаковых зеркал в овальных стальных рамах. Где-то за ними находится нужная дверь. Та самая, в Черную Комнату…

Она поочередно трогает зеркала рукой, встречая неизменно твердую поверхность, вглядывается в отражения своих же испуганных глаз. Идет долго, пока не замолкают удары часов на далекой невидимой башне и наступает полная тишина. Та самая, оглушающая сознание, когда хочется кричать изо всех сил, чтобы прекратить ее ужасающее воздействие.

В глубине зеркал появляется огненное пятно. Оно постепенно приближается — призрачное, без всяких эмоций, лицо с металлической темно-золотой кожей.

На этом месте сна Василиса всегда просыпается. Некоторое время она лежит неподвижно, с усилием вглядываясь в темноту комнаты широко раскрытыми глазами, вслушиваясь в малейшие шорохи за окном.

Вот где-то в замке скрипнула дверь, послышался тихий лязг механических колес, мерно катящихся по рельсам.

Василиса постаралась успокоить тревожно бьющееся сердце: все в порядке, все хорошо… Часовой браслет показывал пять утра. Наверное, это один из слуг-клокеров, может, уборщик или кто-то из кухни приступил к своим обязанностям.

Она прислушалась. Да, так и есть, поскрипывание колес донеслось отчетливее.

Василиса вспомнила, какое сильное впечатление произвели на нее в первый день эти самые клокеры. Да и вообще тогда она узнала столько всего…

1 ГЛАВА ЧЕРНОЛЮТ

Вскоре после событий, произошедших в Расколотом Замке, Нортон-старший отбыл неизвестно куда, оставив детей на попечении своей подруги Елены Мортиновой.

К счастью, это назначение Василисы не касалось: она переезжала в замок Чернолют на целый год, чтобы обучаться часодейству у самой повелительницы лютов. Вскоре Черная Королева приехала за ней лично, в карете, запряженной малевалами. И сообщила, что Зеленая комната уже перемещена в ее замок, причем вместе с луноптахой. Во время сборов Василиса украдкой написала письма своим друзьям, отправив их через часолист. Ник, Диана и даже Захарра из Змиулана тут же откликнулись, пожелав ей удачи на новом месте. Не ответил только Фэш, по-видимому продолжавший злиться из-за странного происшествия в Зале Печальных Камней. Честно говоря, Василиса и сама сердилась на друга за такое поведение, поэтому решила больше ему не писать, — пусть дуется сколько влезет.

Всю дорогу Черная Королева молчала, уткнувшись в свой часолист — черную книгу с узорами тускло поблескивающих в темноте золотых лавровых листьев. В карете было полутемно, и вид плотной черной вуали, скрывающей лицо попутчицы, производил на Василису немного жутковатое впечатление. Девочка постаралась отвлечься, гадая, что за жизнь ждет ее в Чернолюте, но мысли то и дело возвращались к новогодней полночи, когда все ключники совершили путешествие в Расколотый Замок и Василисе вместе с друзьями удалось вернуть время в Часовую башню.

Черная Королева неторопливо водила остро заточенным ногтем по гладкой поверхности страниц, что-то бормоча про себя едва слышно, — наверное, с кем-то разговаривала. Василиса уже знала, что через часолист можно передавать сообщения мысленно, даже не прибегая к помощи часовой стрелы, но этому, конечно, надо учиться.

Сама Василиса пребывала в полном смятении. Невольно засмотревшись на таинственно мерцающий узор часолиста, она все думала и думала о том, что же будет с нею дальше. Забудет ли Астрагор, великий Дух Осталы, о синей искре, которую он так хотел заполучить? Перестанет ли Елена Мортинова ненавидеть и преследовать Василису? И встретится ли сама Василиса с Белой Королевой, своей мамой, хотя бы еще раз? Ведь повелительница фей хоть и запретила общаться с нею, но все же помогла Василисе, подсказав тогда через Диану, как правильно восстановить время. Ну и, наконец, Черная Королева. Кто она, во что верит, к чему стремится? Как на самом деле относится к Василисе? Конечно, повелительница лютов не раз помогала ей, но все же…

Черная Королева почувствовала ее волнение:

— Ты что-то хочешь спросить у меня, не так ли?

Василиса медленно кивнула: действительно, у нее накопилось много вопросов. Как вдруг она вспомнила совершенно о другом.

— Ваше величество… Скажите, пожалуйста, почему это в последнюю встречу мой отец назвал вас матушкой?

Черная Королева прикрыла часолист рукой и кинула на попутчицу короткий, изучающий взгляд.

— Интересный вопрос, — с ноткой иронии в голосе произнесла она. — А ты как считаешь?

— Честно говоря, я вначале подумала, что из уважения к вам. Но вы ведь так недолюбливаете друг друга…

Черная Королева фыркнула:

— О да! Сложно хорошо относиться к человеку, изуродовавшему тебя в битве… Ах, ты же ничего не знаешь! Твой отец оставил мне симпатичный шрам через всю щеку. Можешь представить себе, мой единственный сын. Родной сын.

Василиса пораженно молчала. Выходит, предчувствие ее не обмануло. Так вот почему Черная Королева так обеспокоена ее судьбой! Вот почему помогала… Значит, повелительница лютов — ее бабушка! Неожиданно Василису осенила еще одна важная догадка.

— Но как же так… вы ведь фея? Значит, и мой отец…

Василиса запнулась, припомнив, что Елена вообще называла Нортона-старшего духом.

— Мы все полудухи, милая. И я, и твой отец, и твоя непутевая мать, приходящаяся мне приемной дочерью, и ты, конечно.

Василиса спешно припоминала все, что ей рассказывали друзья о полудухах. Кажется, только полудухов можно обратить в духов или что-то вроде этого…

— Много ли ты знаешь о своем отце, дорогая? — внезапно продолжила повелительница лютов. — Поверь мне, Нортон Огнев — непростой… человек. Великие часы, как же он похож на своего отца… Я уж не говорю о его знаменитом деде, моем отце, а твоем прадеде. К сожалению, их всех погубила война, и этому не может помочь никакое часодейство.

Черная Королева помолчала и вдруг одним решительным движением захлопнула свой часолист.

— Я расскажу тебе всю правду, — спокойно начала она. — Твой отец — дух, Василиса Огнева. И возможно, будет одним из великих. Путешествуя по разным временам и параллелям, он забирает жизненные силы людей и за их счет приумножает собственную силу. Вот новость, да? Только он не делает это столь грязным способом, как Астрагор. Вот уж кто не церемонится! Но и хорошим твоего отца назвать нельзя. Тот, кто стремится к абсолютной власти, платит за это самую горькую цену. Когда-нибудь твой отец может оступиться… не выдержать. Он дойдет до самого края и все равно шагнет в пропасть. Как когда-то сделал Астрагор, проникающий в чужие временные коридоры, присваивающий чужие души… Нортон не будет в восторге, что я тебе рассказала об этом. Но я хочу, чтобы ты знала наверняка. Будущее, каким бы оно ни было, приближается с каждым мгновением, и надо быть к нему готовым.

Последние слова королевы прозвучали довольно зловеще.

— Как мой отец может быть духом? — изумленно возразила Василиса. — Он ведь перемещается на Эфлару! А духи этого не умеют…

Черная вуаль насмешливо качнулась из стороны в сторону.

— Потому что твой отец пока еще человек. Он не сделал последнего шага, как Астрагор. Не стал абсолютным Духом. Но грань эта тонка, она истончается, словно масло, которое долго размазывают по ломтю хлеба… Я вижу, ты мне не веришь? — Голос Черной Королевы неуловимо изменился. — Ну что ж, ты имеешь право…

— Нет-нет, я верю, — покачала головой Василиса. — Елена сказала то же самое во временной петле, когда хотела убить меня.

— О, да, в такие моменты люди выбалтывают много интересного… — Черная вуаль затряслась от беззвучного смеха. — Впрочем, я не советую тебе заострять внимание на этой информации. Просто знай, что твой отец… гм… непростой человек. И его поступки, даже самые странные, не должны особо волновать тебя. Ты все равно не сможешь его понять… Когда вырастешь, тогда, возможно, поймешь.

Василиса хмыкнула про себя. Интересно, что имеет в виду Черная Королева? Наверное…

— Вы не любите моего отца, правда? И он это знает… Я только не пойму как он разрешил мне жить у вас. Учиться, спрашивать обо всем…

Повелительница лютов приподняла край вуали и внимательно посмотрела на девочку. В полумраке кареты ее шрам не был отчетливо виден, но взгляд черных глаз все равно страшил.

— Только у меня ты будешь в безопасности. Астрагор никогда не простит тебе синюю искру, Василиса. Не простит удачи с Часовой башней. Ты умная девочка и давно обо всем догадалась, не правда ли? Великий Дух что-то знает о замке Эфларуса, но не хочет с нами делиться этой информацией. Ему было важно самому вернуть время в Расколотый Замок. Но ему снова помешала какая-то девчонка. Он зол, Василиса, и зол по-настоящему. Вот почему тебе лучше не попадаться ему на глаза… Во всяком случае, до нового похода к Расколотому Замку. Возможно, что к тому времени мы придумаем, как тебя обезопасить.

Василиса судорожно вздохнула, выдавая собственное волнение: слова Черной Королевы необычайно встревожили ее.

— А когда состоится этот поход?

— Когда вы будете готовы, конечно. В Расколотый Замок вернулось время, но неизвестно, как оно себя покажет. Что-то будет разрушено, что-то восстановлено, что-то обязательно изменится в его стенах. Нам следует быть осторожными. А еще вам придется говорить с душами вещей, — может, они что-то подскажут… О, вот мы и приехали!

Василиса хотела снова задать вопрос, на этот раз по поводу душ вещей, но тут малевалы сделали крутой поворот, и карету резко бросило в сторону, а потом в другую. Девочке пришлось уцепиться за поручни, чтобы не упасть. Через некоторое время карета все-таки приземлилась, дверца распахнулась, и Черная Королева первой спрыгнула на землю, опираясь на чью-то руку в перчатке из мягкой позолоченной кожи.

Василиса с интересом выглянула из кареты и замерла, увидев первого клокера в своей жизни, изготовленного по образу мальчика-пажа. У него было равнодушное металлическое лицо, абсолютно без эмоций, неестественно прямая осанка и одежда — короткий плащ, лосины и шляпа с пером. Все, из чего состоял клокер, блестело на солнце, пуская яркие солнечные зайчики на несколько метров вокруг. Если бы клокер ей не поклонился, то Василиса легко приняла бы его за статую из чистого золота.

Черная Королева внимательно наблюдала за Василисой из-под вуали.

— Это клокер, — ответила она на немой вопрос девочки. — Обыкновенная механическая кукла, впрочем, способная выполнять очень сложные работы.

Тем временем мальчик-клокер протянул ей руку, и Василиса с любопытством оперлась на нее, соскакивая с подножки кареты на плиты двора. Девочка еле сдержала себя, чтобы не прощупать получше эту руку — в ней не было ничего металлического, наоборот, она казалась живой и гибкой, человеческой.

У самых дверей их встретили новые клокеры — мужчина с блекло-золотой кожей, похожий на статую древнего бога, но одетый в старинный костюм слуги, и сребролицая девушка в аккуратном синем платье и белой косынке, прикрывающей две толстые платиновые косы.

— Это мой управляющий Ганс и экономка, ключница Эльза, — представила их Черная Королева. — Вообще-то клокеров обычно называют по идентификационному коду, выгравированному у них на спине, но я люблю человеческие имена, мне так привычнее.

— А почему вам не прислуживают обычные люди? — полюбопытствовала Василиса.

— Потому что человек может предать, а клокер — нет, — ответила королева будничным тоном, словно разговор шел о чем-то совершенно не поддающемся сомнению.

— Но ведь это механизмы, да? — Василисе почему-то захотелось поспорить. — Они ломаются, начинают барахлить…

Черная Королева фыркнула.

— Некоторые люди, признаться, тоже барахлят, причем с самого рождения, — пробормотала она. — Взять хотя бы Елену… Откровенно говоря, то еще бывает барахло.

Василиса весело хмыкнула, абсолютно согласная с последним утверждением.

— Клокер может прослужить очень долго, — неожиданно изменившимся, резким голосом произнесла Черная Королева. — А люди… они умирают. И к сожалению, чаще всего умирают самые верные, самые преданные… Я долго живу на этом свете, Василиса. Поэтому успела разочароваться во многом.

Василиса вдруг подумала, что абсолютно не знает, сколько же лет Черной Королеве, — пятьдесят, сто, двести? А может, и больше? Кто знает, сколько на самом деле живут фиры и люты… Но спросить королеву о возрасте девочка постеснялась.

Они шли по коридору с высоким, арочным потолком и рядами темно-коричневых деревянных дверей, похожих друг на друга, как плитки шоколада. Почти у каждой двери стояли клокеры, в основном мужчины с золотой или серебряной кожей. Правда, у одних она сверкала, а у других, наоборот, казалась старой, потемневшей от времени. Василиса спросила у повелительницы лютов, почему так.

— Самый старый клокер в моем замке — это Ганс. Ему исполнилось уже двести пятнадцать лет, представляешь? Поэтому его кожа давно потускнела, да и потерлась во многих местах, вся во вмятинах да царапинах. Таких клокеров стараются лишний раз не трогать, не ремонтировать без особой надобности. Ведь каждая частица его металлического тела сохраняет в себе время, поэтому лучше не заменять ее на новую.

Они свернули в боковой коридор и чуть было не столкнулись с вереницей странных механических существ, похожих на диковинные настольные часы, вдобавок с ножками. На их циферблатах крепилось около двух десятков стрелок самой разной длины, а каждая ножка, состоящая из нескольких суставов, завершалась на конце колесиком.

— А вот и «клок» — обычная машина для хозяйственных работ. Клоки — механизмы менее сложные, чем клокеры, и предназначены для простых дел. Они ездят по всему замку по самым разным поручениям, — перевозят небольшие грузы, чистят полы, охраняют некоторые помещения. Видишь, как они перемещаются?

И действительно, клоки передвигались по специальным колеям, похожим на железнодорожные рельсы: эти колеи вели в самых разных направлениях, пролегая по лестницам, стенам и даже потолочным сводам коридоров.

Они пошли дальше, и теперь Василиса внимательно присматривалась к окружающей обстановке, находя все новые и новые рельсы, удачно скрытые интерьером. К примеру, ей очень понравилось длинное, на всю стену галереи, прямоугольное панно, спаянное из разных железных деталей, трубок, часовых колес и циферблатов. Между ними, передвигаясь на своих быстрых ножках-колесиках, сновали клоки самых разных конфигураций.

Надо сказать, что, несмотря на техническое и в чем-то даже футуристическое оснащение Чернолюта, его внутренние покои больше всего походили на средневековую крепость: каменная облицовка стен, чадящие дымом факелы, вдетые в железные кольца, повсюду — массивные сундуки с замками и железные лавки, украшенные мягкими подушками. Клокеры, похожие на старинные статуи рыцарей, лишь усиливали впечатление: при встрече с хозяйкой все они кланялись, издавая легкий металлический шелест и щелканье, — наверное, внутри у них терлись друг о друга тысячи мельчайших шестеренок. Поначалу Василиса отвечала кивком на каждое приветствие, но вскоре у нее заболела шея — в замке оказалось невероятно много клокеров.

— А как они двигаются? — не удержалась от следующего вопроса Василиса, наблюдая, как очередная сребролицая девушка приседает в грациозном реверансе. — Неужели это полностью часовой механизм?

— Да, и не только, — живо откликнулась повелительница лютов. — Внутри клокера находится часовой механизм, который заводится от ключа со специальным числовым кодом. Но это еще не все, конечно. На фабрике клокерам передают немного энергии Времени и только поэтому они ходят, двигаются и разговаривают, как живые.

— Но они ведь не живые?

— Конечно нет. Клокер — это кукла, которая никогда не сможет стать человеком. Они бездушны. Как у всякой вещи, в ней есть слабая духовная сущность, определенная временем. Но не более. Про души вещей тебе куда лучше расскажет Астариус на очередном уроке для ключников, тем более что это его любимая тема.

— А когда будет следующий урок? — с замиранием сердца спросила Василиса.

— Надеюсь, что не скоро, — фыркнула Черная Королева. — Когда-нибудь я устрою тебе экскурсию по ЗолМеху, посмотришь, как изготавливают клокеров… О, мы увлеклись беседой, не заметив нашего письмоносца.

Оказалось, что за ними какое-то время следует мальчик-паж со свитком в вытянутых руках, терпеливо ожидая, когда на него обратят внимание. Повелительница лютов приняла свиток, сорвала с него печать и быстро пробежала его глазами.

— Ну вот опять! — изрекла она. — Извини, Василиса, вынуждена тебя покинуть. Срочное дело — на границе с феями случился какой-то переполох. Надеюсь, я управлюсь с этой проблемой до вечера и мы сможем поужинать в Каминной Зале — это на первом этаже. Да, еще одно… Василиса, ты можешь ходить по всему замку, купаться в пруду, гулять в парке. За ограду тебя и так не пустят — сама понимаешь, это для твоей же безопасности. Я прошу тебя запомнить одно лишь правило: не купаться в озере, даже не заходить в воду. В его глубине обитают русалки, водянки, болотники, хищные рыбы. Но не это самое опасное. Ты должна знать, что через воду Черного озера идут особые временные переходы, которыми я иногда пользуюсь. Поэтому туда нельзя. Во всяком случае, без меня. Понятно?

Василиса кивнула.

Черная Королева удалилась, а Василису повел дальше мальчик-клокер.

Зеленая комната, перенесенная из Черновода, располагалась в одной из самых верхних башен замка. В ней остался тот же камин, кровать с ярко-зеленым покрывалом, нуль-зеркало, шкаф с одеждой. Пожалуй, не было только серебряного блюда с крышкой, так поразившего Василису в первый раз. Наверное, здесь его часодейство не работало.

Убедившись, что Снежка преспокойно спит в корзинке возле ярко полыхающего огня в камине, Василиса подбежала к подоконнику и тут же пристроилась на нем, поджав колени к подбородку.

За окном раскинулся чудесный горный пейзаж. Вокруг видимой части замка мерцало темное зеркало озера, а вдали пролегал изломанный горный хребет, похожий на спину спящего дракона.

Прошел час, а Василису никто не беспокоил — возможно, ей дали время освоиться. Она решила спуститься в парк прямо через окно — девочке очень не хотелось встречаться на лестницах с клокерами.

Замковый парк делился на множество квадратных травяных клумб, украшенных рядами фигурно подстриженных кустов в виде шахматных фигур. Между ними шли дорожки, уложенные косыми серыми плитками разной величины. Кое-где в швах пробивалась ярко-зеленая трава, придавая величественному виду королевского парка некоторую запущенность, отчего он выглядел еще уютнее. У самой кованой ограды высились деревья с мелкими белыми и розовыми цветами. На фоне далеких заснеженных гор они смотрелись особенно необычно. Василиса в который раз подивилась часодейству фей: повсюду январский мороз лютует, а здесь, в королевском парке, все цветет и зеленеет.

В саду кипела работа: клокеры подстригали кусты, пропалывали клумбы, чистили дорожки, ухаживали за небольшими водоемами и фонтанами.

Василиса решила подойти к деревьям, надеясь, что хотя бы в самой дальней части парка будет поспокойнее. Кроме того, она хотела присмотреть себе укромный уголок для занятий гимнастикой по утрам.

Но лишь она ступила на густую, тенистую аллею, дорогу ей преградила девчонка весьма грозного вида. На ней была майка и юбка до колена — наряд, не скрывающий хорошо развитых мышц рук и ног, — она походила на спортсменку, занимающуюся борьбой или греблей.

Оглядев Василису сверху донизу и, видимо, найдя результат осмотра вполне удовлетворительным, девчонка выдала скороговоркой:

— Наконец-то в этом доме будет хоть одна ровесница! Меня Грозой все прозывают. А ты кто?

Голос у этой Грозы был мягкий, мелодичный и как-то не вязался с ее решительным и воинственным видом. Василиса не спешила отвечать, решив и сама присмотреться к новой подружке. У той было широкое, грубоватое лицо с широкими нахмуренными бровями, светло-серыми бесцветными глазами и недетским, жестким взглядом. Несмотря на мальчишеский вид, Гроза заплетала свои чернющие, цвета воронового крыла, волосы в толстую, короткую косу.

— Василиса Огнева.

— А, почетная гостья нашей повелительницы, — деловито кивнула девчонка. — Значит, будешь вместе с нами учиться. Это хорошо, веселее будет. Правда сейчас все разъехались, жалко.

Девчонка улыбнулась, разом теряя свою напускную жесткость, и Василиса расслабилась — здорово, что в Чернолюте у нее будет подруга.

— А тебя почему Грозой называют? — полюбопытствовала она.

— Драться люблю, — хмыкнула девчонка. — Только противников почти не осталось, меня все боятся, даже Маар. Но вообще-то меня Грезой зовут по-настоящему. Только какая из меня Греза? — Она демонстративно подвигала широкими плечами. — Ну а, кроме того, я умею управлять погодой.

— Что? — изумилась Василиса. — Это как так?

— Могу вызвать грозу, когда захочу. Вот поэтому и прицепилось — Гроза… У каждого из нас есть свой дар, да? У тебя наверняка тоже есть, раз ты тут… — Девчонка прищурилась, но расспрашивать не стала. — Я ветер научилась вызывать еще в детстве, когда жила в деревне. Мы с друзьями целыми днями пасли коров, гоняли на лошадях, кормили луноптахов ночью… — Она вздохнула. Наверное, те времена были для нее очень счастливыми. — Свободного времени было много, не то что сейчас. Сначала я научилась ветер вызывать: просто вспоминала тот день и час, когда начиналась ветреная погода. Представляешь, жарко, все загибаются от зноя. И тут — ветер, прохладный, осенний или зимний… Потом я смогла возвращать время дождя, ну а потом и грозу. Моя тетка узнала, что я так умею, и побила меня крепко. — Гроза поежилась. — Ребята всем рассказали, слухи пошли, меня стали избегать. Я хотела сама удрать из дома, но тут пришла Черная Королева и забрала меня сюда, в часовой мир.

— А раньше ты где жила?

— На Остале, как и ты.

— Погоди, то есть ты сама научилась часодейству?

— Королева говорит, что это у меня природное, — беспечно махнула рукой Гроза. — У меня же высшая степень часодейства. Но, признаться, я плохо владею часовой стрелой. Вот только с погодой получается… Эферы — это не мое. Королева говорит, это из-за того, что я много времени уделяю не урокам, а крылатому бою… Слушай, а у тебя крылья есть? А ну покажи, — неожиданно потребовала Гроза.

Василиса вызвала крылья.

— Хорошие, — одобрила девочка. — Но мои побольше будут. За ее спиной заклубилась голубоватая дымка, являя два ярко-синих крыла, окаймленных серебристыми узорами.

— Ты драться ими умеешь?

— Немного, — уклончиво произнесла Василиса. Невольно она вспомнила свой бой с Еленой во временной петле, но постаралась отогнать неприятные мысли.

— Ничего, я тебя научу, — заверила Гроза. — Так умеешь?

Она вдруг подпрыгнула и перевернулась вокруг себя — раздался свист, словно от рубящего удара острым стальным клинком.

Василиса без труда повторила трюк, правда у нее свист получился куда слабее. Но Грозу ее исполнение удовлетворило.

— У тебя есть потенциал, — авторитетно заявила она. — Теперь будем вместе тренироваться.

Василиса радостно кивнула. Она уже соскучилась по спортивным упражнениям, да и подучиться драться ей не помешало бы.

— Ты знакома с Риммой? — продолжила новая подруга.

Василиса задумалась: это имя она уже точно слышала.

— А кто это?

— Римма учится в астроградской школе часодейства, но приезжает сюда почти на каждые выходные.

— Я видела ее! — вспомнила Василиса. — Мы уже познакомились. С ней еще Цзиа была, кажется, так звать.

— Да ты уже почти всех наших знаешь, — хмыкнула Гроза. — Римма и Цзиа живут и учатся в Астрограде, но приезжают сюда на выходные… — Девочка смерила Василису задумчивым взглядом и продолжила: — Так вот, наша Цзиа умеет заглядывать в будущее. На один короткий шаг, причем очень быстро перемещается. Представляешь, раз! — и исчезла. И снова появилась. Поначалу она так доставала нас своими предсказаниями! — Лицо Грозы возмущенно скривилось. — Она многое знает про будущее, но в основном молчит, потому что не любит предсказывать. И правильно, ведь далеко не все сбывается. Раз она замерла, как обычно — ну, знаешь, застыла как статуя, и все это посреди урока. И вдруг как расплакалась, сообщив, что Черная Королева ровно через полминуты умрет, потому что захлебнется. Наша повелительница в это время как раз пила чай. Все растерялись, не знали, что делать. Черная Королева отставила кружку в сторону, терпеливо выждала целых пять минут, а потом позвала Цзию к себе в покои и о чем-то долго с ней говорила. Наверное, запретила ей прорицать. С тех пор Цзиа предпочитает помалкивать.

— Еще бы, — высказалась Василиса.

Она подумала, что не хотела бы обладать подобным даром. Лучше не знать будущего наверняка. Ведь если ты знаешь, что должно случиться что-то плохое, то и настроишься на плохое, и тогда уж оно наверняка произойдет! Лучше пребывать в относительном неведении и стараться думать о хорошем. Например, что Фэшу ничего не угрожает. Как только она об этом подумала, то тут же вспомнила об Астрагоре и вздрогнула.

— А вот у Риммы очень страшный дар… — продолжила Гроза, приняв обеспокоенное выражение на лице собеседницы за признак самого повышенного внимания. — Она умеет разговаривать с душами. — Девочка оглянулась и перешла на шепот: — С душами тех, кто давно умер, не только от зачасования. И даже тех, кто еще не родился… Представляешь?

У Василисы мурашки по коже побежали. Так вот почему у Риммы такие серьезные глаза… Она вспомнила, как однажды сама вела беседу с мальчиком Шаймом, затерянным во времени.

Получается, Римма могла бы поговорить с родителями Фэша… А может, даже узнать, как они умерли. И он перестал бы злиться на Огневых. Почему-то Василиса была уверена в том, что ее отец не причастен к гибели родителей Фэша.

— Только не вздумай что-либо у нее спрашивать, — проницательно подметила Гроза. — Нам всем запрещено, да и Римма ничего не скажет. Черная Королева учит ее управлять этим даром… Потому что дар этот все равно что проклятье.

Василиса кивнула.

— Я когда-то разговаривала с мальчиком, затерянным во времени, — доверительно произнесла она. — И знаешь, это было неприятное, жутковатое ощущение.

— Да ты что! — Гроза даже подпрыгнула на месте от удовольствия. — Расскажешь? Погоди, сначала покажи свою комнату, — перебила она саму себя. — А потом посмотришь, где я живу.

И, увлекая Василису за руку, потянула ее обратно к замку.

2 ГЛАВА УРОК В ЗМИУЛАНЕ

В вышине, пролетая над замком, протяжно вскрикнул ястреб. Сидя на одном из зубцов стены, Захарра проводила его полет сонным взглядом и широко, с наслаждением зевнула. Всю ночь они с Роком летали на новых, едва подросших луноптахах — Велисаре и Молнецвете. Это был тот самый выводок, с которого ей удалось взять яйцо для Василисы.

Захарра с удовольствием поспала бы часок-другой, но только что ей пришло письмо-вызов в часолист от самого дяди с требованием прийти на урок для старших. Интересно, что бы это могло значить? Вскочив, девочка принялась мерить большими шагами пространство крыши, раз за разом подпрыгивая от волнения.

До урока оставался ровно час. Если она сейчас хоть чем-нибудь себя не займет, то просто взорвется изнутри! Может, пойти к Фэшу? Они уже несколько дней не виделись. Захарра тут же поморщилась: в последнее время брат вел себя прескверно, злился по любому поводу, стал еще более вспыльчивым. Нет, лучше навестить Жан-Жака, посидеть у него на кухне в уголке. Ну и вкусненького поесть.

Лучший повар замка занимался любимым делом — готовил пирог. Тесто так и ходило под его большими, трудолюбивыми руками: вот он быстро раскатал его скалкой в блин, ловко набросал ягодную начинку, сверху положил еще один раскатанный кусок теста, ловко защипнул края.

Заметив Захарру, Жан-Жак тут же расплылся в улыбке:

— Сальют, малиш! Погоди, сейчас с пирогом управлюсь и ча-аю тебе сделаю.

Жан-Жак говорил со смешным иностранным акцентом, но очень старался выговаривать все слова правильно. Несмотря на высокий рост и внушительные размеры, он ловко лавировал между огромных кухонных столов, печей и шкафов с посудой, успевая делать несколько дел одновременно. Вот и сейчас он одной рукой закинул противень с пирогом в печь, а другой уже наливал из заварника душистый чай в чашку.

— Жан-Жак, ну вот сколько просила, не называй меня так! — по обыкновению, пожурила Захарра, устраиваясь на одной из низеньких табуреток.

— Я тьебя знаю вот с такого возраста… — Повар немного приподнял ладонь над поверхностью стола. — Для менья ти всегда малиш.

Взбивая что-то в миске одной рукой, другой он ловко подкинул два кусочка сахара в воздух — и те с веселым бульканьем упали точнехонько в чашку. После этого на столе появилась тарелка с шоколадным печеньем, молочник и горстка разноцветных цукатов на блюдечке.

— У меня еще час до занятия. Дай, думаю, к тебе заскочу.

— Ошень правилно, — одобрил Жан-Жак, пододвигая лакомства поближе к гостье.

Захарра откусила большой кусок печенья, запила чаем, а затем окинула повара медленным, оценивающим взглядом.

— Скажи, Жан-Жак… Я все хотела у тебя спросить: ведь ты давно работаешь здесь, в Змиулане? Не помню, чтобы ты рассказывал.

Не прерывая своего занятия, толстяк косо глянул на девочку:

— Ты знаешь, малиш, я здес давно… Около двадцати лет.

— А где твоя семья, дети? — Захарра решила не отставать и сегодня добиться правды. Благо, до урока еще было время. — Почему ты их не взял с собой?

— Не мог, малиш. Они остались дома… В моем времени. Таково било условие.

— Какое условие?

Жан-Жак шумно вздохнул, отставляя скалку, и грузно присел на табурет. Покряхтел, пожевал губами, косо глянул на дверь.

— Я подписал контракт с господьином Астрагором. Тридцать лет службы взамьен… некоторого одолшения.

Воцарилась тягостная пауза. Чтобы скрыть неловкость, Захарра с шумом отхлебнула из чашки — горячая жидкость разлилась по телу, обжигая и приятно согревая.

— Расскажи мне все, Жан-Жак, — шепотом попросила Захарра. — Я должна знать. Мне это очень важно, — добавила она тише, будто бы для себя, — важно знать, что ты попросил…

Толстяк снова вздохнул. Крякнул, поднялся, прошел к дубовому буфету и, открыв дверцу одного из ящичков, вытащил небольшую серебряную флягу. Он не спеша откупорил ее, основательно приложился к горлышку и пил долгими, затяжными глотками.

Затаив дыхание, Захарра терпеливо ждала. Она еще никогда не видела, чтобы Жан-Жак пил из этой фляги.

— Когда-то произошло ужасное событье… — начал тот, вновь присаживаясь. — Я работал главным поваром в ошень хорошем, богатом доме. Мое искусство уважали. И вот в один прекрасный день я все потьерял из-за глюпой случайности… Это была провокация! — вдруг прокричал он. — Менья выгнали из-за испорченного блюда… Мой хозяин, высокопоставленный человек, чуть не отравился… Господин помог мне, — перешел он на едва слышный шепот. — Я все изменил. Господин все изменил. Он умеет повельевать Временем.

— А как ты нашел его? Астрагора?

— Он сам менья нашель… Сам предлежил изменить мою судьбу, вернуть прошлое… В обмен на тридцать льет верной службы. Подумать только. — Повар горько усмехнулся. — Поначьялу я принял его за сумасшедьшего!

Жан-Жак замолчал. Мерно потрескивал огонь в печи за заслонкой, на стене тикали часы — обычный деревянный домик с гирьками-шишками.

— Ты ведь служил у какого-то короля прошлого, да? — первой нарушила молчание Захарра. — Среди слуг болтали… Я слышала. Они говорили, что из-за твоего проступка король убил всю твою семью, а тебя приговорил к казни. Астрагор этому помешал, предотвратил событие — поменял одну вероятностную ветку на другую. Но взял с тебя высокую плату…

— Каждый из нас обязан чемь-то Астрагору, — покачал головой повар. — Каждый подписаль договор с ним.

— Скажи, а ты не хотел уйти? — горячо спросила Захарра. — Убежать, разорвать договор? Вернуться к семье, а?

Снова жалобно скрипнул табурет, повар грузно поднялся, разминая сгорбленную, затекшую спину.

— Я ни на что не жалуюсь, мальенькая госпожа. — Его темные, как у жука, глаза превратились в едва заметные щелки. — Я всем доволен. А тьебе давно пора на занятье… Иди, а то ведь накажет.

Длинный, узкий коридор несся навстречу. Захарра изо всех сил мчалась по каменным плитам Южной стены, опаздывая на урок. Только бы успеть, иначе Астрагор и вправду не пощадит. Когда-то, летая на Звездочке, она забыла про время и пришла на десять минут позже… Ее высекли на глазах у всех учеников, и это было так унизительно! А как больно…

К счастью, тяжелые дубовые двери залы, где обычно проходили занятия, еще не открылись. Вдоль стены, замерев в почтительном, боязливом ожидании, стояла небольшая группа учеников, человек десять. Из-за слабого света тонких восковых свечей в коридоре царил полумрак, но Захарра с удивлением узнала Рока, почти скрывшего лицо под капюшоном темно-сливовой мантии, как всегда надменного Войта, невозмутимого Рэта и всегда ехидного Феликса. Неужели сегодня на уроке будут присутствовать почти все старшие? А вот же Фэш — сидит на низкой лавочке чуть поодаль, руки сложил на груди, хмурится… Захарра усмехнулась: брат совсем от рук отбился, ходит мрачный, скоро от Рока не отличить будет.

Но каково же было ее удивление, когда она услышала неприятно-знакомый, напыщенный голос золотого ключника:

— Что ты здесь делаешь, Захарра Драгоций? Сегодня будет урок только для старших учеников.

— Тогда сам чего пришел? — не скрывая презрения, с вызовом спросила Захарра. Она мельком взглянула на Фэша, словно ища у него поддержки. Но брат отвел глаза и еще больше нахмурился.

Зато вперед выступил Войт:

— Господин Ляхтич был принят в круг старших учеников. А тебя, Захарра, просто пригласили на урок. Считай это большой честью, ведь раньше такого не бывало… И знай свое место.

Захарра скривилась и демонстративно пожала плечами — Войт всегда был надменным занудой. Но отступила — нельзя его ослушаться. Марк расплылся в победной улыбке. К его счастью, он не заметил злорадной ухмылки Войта, с прищуром глядевшего ему в спину. Захарра бы сто раз подумала над тем, какой тайной мыслью вызвана такая улыбка.

Звякнул колокольчик, двери широко распахнулись. Все ученики один за другим потянулись в зал. Фэш и Захарра шли последними.

В этой комнате почти не было мебели. Разве что зеркало у стены — в человеческий рост, поставленное на низкие кованые ножки. Высокие, узкие окна с витражными стеклами чередовались с темной обшивкой стен. С потолка свисали каскады свечей на железных кольцах, в дальнем углу пылал камин — единственное яркое пятно в этом месте.

Астрагор стоял посреди залы, заложив руки за спину — его прямая, худосочная фигура, затянутая в тугой черный костюм, делала его похожим на некую чудную трость с человеческой головой.

Захарра давно не видела своего учителя, поэтому с особенным любопытством вглядывалась в него. Ей показалось, что лицо Духа стало еще желтее и суше, темная пропасть глаз — бездоннее, а резкая складка у самых уголков рта — жестче.

Ее вдруг кольнула неприятная мысль, что учителю давно пора менять свое тело. Этому наверняка уже несколько сотен лет…

Между тем ученики встали перед учителем полукругом.

Астрагор качнулся вперед, теряя неподвижность, и произнес:

— Сегодня у нас необычный гость. Рок, покажи нам его.

Сын Астрагора не замедлил исполнить приказание, щелкнул пальцами: засеребрилась дымка, являя черный силуэт человека со связанными за спиной руками. Пленник выглядел изможденным, голодным и больным. С каким-то равнодушным интересом он вглядывался в лица присутствующих, глаза его лениво перебегали с одного лица на другое.

— Этот человек хотел пробраться в наш замок, — ровным голосом произнес Рок, обращаясь ко всем. — Он не желает говорить, с какой целью. Ваши действия?

— Часовое зелье? — первым предположил Рэт.

— Болевой эфер, — громко высказался Марк.

— Перейти в его прошлое и все узнать, — добавил свою версию Феликс.

Рок дернул уголком рта. Он глянул на Астрагора, и тот едва наклонил голову.

— Это сильный часовщик, — начал Рок. — Он принял настой, блокирующий действие часового зелья. Память его также недоступна. Он сильный и, можно сказать, стойкий — выдержал двухчасовую пытку болью.

Предложения посыпались одно за другим:

— Стереть ему память!

— Разыскать его родственников! Зачасовать всех, если не признается!

— Бить его, пока не попросит пощады…

— Остановить ему время!

— Состарить до смерти!

Захарра задумчиво наморщила лоб. Нет, она не собиралась ничего говорить, потому что Войт наверняка прав — она не старший ученик, а значит, просто присутствует на уроке. Но подумала, что сильный часовщик может бояться только одного…

— Перекинуть его в другую параллель, если не заговорит, — громко произнес Фэш. — Поменять ему судьбу.

Захарра улыбнулась. Все-таки они с братом очень похожи.

Девочка перевела взгляд на пленника: безразличие на его лице сменилось легкой обеспокоенностью. Он оценивающе прищурился, глядя на Фэша.

— Подойди сюда, племянник.

Мальчик выступил вперед.

— Мне нравится твое предложение, — скрипуче произнес Астрагор. — Что ты для него выберешь?

— Допустим, предложить ему побыть русалкой на Черных Болотах. Нет ничего хуже, чем всю жизнь провести в грязной, вонючей воде, думая, что ты с рождения злобная и тупая полурыба… — Фэш сделал вид, что задумался. — Для этого всего лишь надо отмотать время его жизни до нулевой точки, а после начать с чистого листа.

— У тебя кишка тонка, гаденыш! — неожиданно прорычал пленник. — Силенок не хватит!

— Посмотрим, — невозмутимо продолжил Фэш, вытягивая часовую стрелу. — Прикажете начинать, господин учитель?

Астрагор молчал, явно не спеша с ответом. Все присутствующие с интересом следили за происходящим. Пленник буравил взглядом Фэша. А тот казался таким спокойным и уверенным… Захарра в волнении закусила губу: ясно, что брат блефует. Или нет? Можно легко отмотать время, но перекинуть душу человека в другой временной коридор да еще в новую параллель? Не может быть, чтобы Фэш это умел!

— Хорошо, — наконец медленно произнес Астрагор. — Покажи, чему научился.

И мальчик уверенно вскинул часовую стрелу.

— Стой!

По всей видимости, невозмутимый вид Фэша пошатнул уверенность «гостя».

— Не надо… Я буду говорить.

Его худое и бледное, заросшее щетиной лицо исказила злобная ухмылка.

— Я все равно знаю, что мне не жить, — горько добавил он, глядя только на Фэша. — Всем известно, что твой учитель любит красть людские души… Впрочем, тебе нечего волноваться. — Короткий смешок. — Твою душу он давно забрал.

На какое-то мгновение Захарре показалось, что Фэш сейчас растеряется, ведь пленник даже не знал, сколь точно бил в цель! Но лицо мальчика оставалось непроницаемым.

Повинуясь едва заметному кивку Астрагора, Рок вновь щелкнул пальцами, и пленник исчез.

Ученики зашевелились, будто выходя из некоего оцепенения, тихо зашептались, кто-то с облегчением вздохнул.

— Молодец, племянник… — В голосе Астрагора послышалось одобрение. — Ты ведь знал, что пока не умеешь работать с параллелями. Но поддержал мое предположение. Не растерялся. Похвально… Твоя рука тверда. Но что ты скажешь насчет еще одного испытания? — Астрагор скользнул взглядом по ученикам. — Ведь на месте пленника может оказаться предатель — любой из нас. Будет ли твоя рука столь же тверда, если тебе придется допрашивать… Марка? Твоего товарища по Ордену?

Против воли Фэш зло ухмыльнулся. Захарра хмыкнула: да уж, окажись золотой ключник предателем, ее рука тоже бы не дрогнула.

На губах Астрагора промелькнула быстрая усмешка.

— Легко идти против давних врагов. Или тех, кто нам не нравится. В этом случае мы зачастую тверды и принимаем быстрое, легкое решение. Но иногда нам приходится выступать даже против самых близких людей… Захарра, выйди вперед.

Ее сердце содрогнулось от нехорошего предчувствия.

— Допустим, твоя сестра предала нас, — глухо произнес Рок, после того как девочка встала напротив Фэша. — Она перешла на сторону врага, но была поймана и возвращена в замок. Она не хочет говорить. Ты должен ударить.

На какой-то миг Захарре показалось, что Фэш растеряется, отступит. Она видела едва заметные признаки — напряженная шея, заострившиеся скулы, слегка прикушенная нижняя губа — и ужас в глазах — крохотные огоньки на самом дне зрачков, где-то там, под искристой коркой голубого льда радужки.

«Не медли, Фэш, — умоляла про себя Захарра. — Он не простит тебе слабости…»

В то же время она внутренне сжалась от ужаса — кто знает, до чего дойдет сегодня Астрагор в стремлении «обучить» своего лучшего ученика.

Прошло всего несколько секунд, а казалось — час пролетел.

Фэш с силой размахнулся и послал вперед часовую спираль:

— Боль!

Захарре не удалось подавить вскрик: левое плечо взорвалось дикой, острой болью. Наверное, от эмоций или потрясения, боевой эфер брата вышел особенно сильным: боль разрасталась в груди болезненными витками, и девочка, не выдержав, обхватила себя руками за плечи и пошатнулась. На ее лбу выступили крупные капли пота, глаза затуманились от сдерживаемой боли.

«Только бы не упасть, только бы не упасть…» — тупо повторяла она про себя.

Но хуже всего было видеть торжествующую ухмылку золотого ключника — вот уж кто вовсю наслаждался ситуацией!

— Близятся непростые времена, — проскрипел Астрагор. — Вы все должны быть готовы бороться не только с нашими врагами, но и с товарищами, если они вдруг перейдут на другую сторону. Ваша рука не должна дрогнуть при встрече с предателем, даже если это ваша родная сестра.

Захарра, уже пришедшая в себя после удара, вдруг поняла, что весь этот спектакль — большое, негласное предупреждение всем им, но особенно — Фэшу. А может, и ей. Потому что только у них двоих появились друзья за пределами Змиулана.

Тем временем Рок снова вышел вперед:

— Все могут идти, кроме ключников. И ты, Захарра Драгоций, останься.

Когда все остальные ученики, возбужденно переговариваясь после увиденного, высыпали через дубовые двери в коридор, Астрагор поманил оставшихся пальцем, приглашая подойти поближе.

— Вы все приглашены в Черновод на празднование дня рождения Огневых — рубинового ключника и его сестры. Что скажете, Драгоции?

— Великий Дух… — Фэш первым приблизился к дяде. — Разрешите не ехать на праздник… Скоро предстоит поход в Расколотый Замок, и я хотел бы побольше потренироваться. Я не уверен насчет числового знака своего ключа.

Марк отреагировал мгновенно: насмешливо поджал губы, демонстрируя полное пренебрежение.

— Я ценю твою тягу к знаниям, племянник, — жестко усмехнулся Астрагор. — И все же… ты не забыл о моем маленьком поручении?

Фэш опустил голову:

— Не забыл, учитель.

— Я рад, что у тебя хорошая память. И все же сочту нужным напомнить лишний раз, что вы должны как можно чаще проводить время с остальными ключниками. Знать, что они говорят, о чем думают, что предполагают. И самое важное — передавать мне. И не забудьте, что я говорил вам двоим о друзьях. О силе и слабости.

Астрагор оглядел каждого из мальчиков долгим испытующим взором, после чего махнул рукой:

— Можете идти.

Фэш и Захарра вышли первыми, а Марка Рок задержал возле дверей и, придвинувшись чуть ли не вплотную, что-то заговорил ему вполголоса. У золотого ключника сделался очень задумчивый вид — он явно был заинтригован.

Захарра намеревалась пойти на крышу чтобы хорошо обдумать то, что сейчас произошло. Но ее мгновенно догнал Фэш, останавливая за руку.

— Прости меня, — едва слышно произнес он. — Если бы я этого не сделал, он наказал бы нас обоих.

— Я знаю, — серьезно кивнула Захарра. — Поэтому умоляю тебя — будь осторожен сам. Неизвестно, что он в следующий раз может попросить… Понимаешь?

— Еще как понимаю.

— Да, знаешь… — Захарра оглянулась. Рок и Марк были увлечены разговором, так что вряд ли могли их подслушать. А остальные ученики находились чуть поодаль, явно ожидая момента, когда Рок освободится и сообщит, что они будут делать дальше. — Ты прав насчет того, чтобы немного отдалиться от ребят, — быстро-быстро зашептала она. — Тебе нельзя открыто с ними общаться, когда рядом есть кто-то из… наших.

Фэш невольно скосил глаза на Рока с Марком и скривился.

— Угу… Кстати, а как дела у… тех наших?

Он вопросительно приподнял бровь.

Захарра еле подавила смех.

— Кое-кто как раз написал мне письмо, — с намеком произнесла она. — Там даже про тебя есть.

Девочка вытащила из кармашка платья вчетверо сложенный листок, тут же спрятав его в ладони.

— Я знаю, что тебе небезразлично. Бери.

Захарра протянула ему руку, показав краешек письма, будто дразня.

Фэш колебался. Он бросил долгий взгляд на листок и сделал рукой движение, будто намеревался забрать его.

— Вы только посмотрите! — громко произнес Марк. — Нашему среброключнику пришло письмо! Интересно, кто тебе пишет?

— Это мое письмо! — возмутилась Захарра и спрятала листок за спину.

Фэш круто развернулся и закрыл собой сестру, готовый к любому действию своего давнего врага.

К сожалению, Захарра не видела, что, лишь заслышав первое восклицание златоключника, к ней неслышно подкрадывался Феликс. Проклятый мальчишка выхватил листок из ее пальцев и отбежал на некоторое расстояние.

— Отдай!!! — завопила Захарра, бросаясь к нему.

Но Марк уже заступил ей дорогу. В его руке блеснуло острие часовой стрелы.

— Ты же не хочешь, чтобы я отмотал твое время далеко назад, да? — издевательски прошептал он. — Не слышала, что нам сейчас говорил великий Астрагор? Я могу воспользоваться моментом и наказать предателя, получающего письма неизвестно откуда.

— Это я-то предатель? — так же тихо, чтобы другие не слышали, возмутилась Захарра. — Это ты здесь никто, чужак!

— Это мы еще посмотрим, — процедил в ответ золотой ключник. — А еще я могу вспомнить неприятный случай с Нортом и сделать что-нибудь подобное с тобой. Так что остынь, малышка.

— Только тронь ее, придурок, и сам пожалеешь о своем времени.

Стрела Фэша взяла на прицел лоб Марка.

— А ну попрятали стрелы, — вмешался Рок, причем говорил он также тихо. — Здесь вам не место для поединков.

— Это письмо от Василисы Огневой! — между тем вскричал Феликс, пробежав глазами первые строчки. — Она рассказывает, как ей неплохо живется у Черной Королевы… И спрашивает, как там дела у нашего Фэша, почему он ей не ответил, ха-ха…

Все, кто слышал это, засмеялись, и щеки Фэша покрылись легким румянцем.

— При чем здесь я? Это письмо Захарры!

Он люто взглянул на сестру, но она уже давно поняла свой промах и лишь жалобно скривилась в ответ. Ведь Фэш выглядел таким подавленным, ей просто хотелось его подбодрить. Ну вот, проявила слабость… Попалась… Да и вообще-то надо было не спешить, а вручить ему письмо позже, без свидетелей.

Между тем Феликс начал зачитывать письмо вслух.

— «Привет, Захарра! — начал он писклявым голосом под одобрительный хохот остальных. Конечно, громче всех смеялся Марк. — Ты не представляешь, как здесь здорово…»

Захарра рванулась к нему, но неожиданно была остановлена железной рукой Рока.

— Пусть читает, — глухо велел он. — С некоторых пор нам всем интересно узнать, как же проводит свои дни черная ключница.

Марк осклабился, явно наслаждаясь замешательством Захарры: рядом с Роком стоял, заложив руки за спину, сам Астрагор.

— Дальше, — велел он Феликсу.

— «В замке почти нет людей, а всю работу выполняют клокеры… — продолжил тот нормальным, почтительным тоном. — Я знаю, что это механические куклы, но они так похожи на людей, поэтому выглядят страшными… Черная Королева рассказывает много интересного, а еще обучает меня разным эферам… Я познакомилась с интересными девчонками, у каждой из них есть свой особый дар. Больше всего мне нравится дружить с Грозой, она умеет очень неплохо драться. Видела бы ты, что она вытворяет в воздухе, — ни один мальчишка с ней не справится, потому что она очень ловкая и сильная. Да, скоро я поеду в Гильдию прорицателей, это где-то далеко в горах. Черная Королева говорит, что это очень важно. Наша Снежка так выросла, ты ее не узнаешь — я летаю на ней каждый день. Очень скучаю по тебе! Надеюсь, скоро увидимся. Да, как там Фэш? Я ему писала, но он не отвечает. Еще злится, наверное? Скажи ему, если сможешь, что я ничего не знала про его родителей, ладно? С нетерпением жду встречи, Василиса»… Все.

На Захарру было жалко смотреть: лицо ее побледнело, а губы мелко дрожали. Она сейчас так люто ненавидела Феликса! Но тот лишь ехидно прищурился в ответ — да, Захарра приходилась близкой родственницей — племянницей самому Астрагору, но ее положение в ранге учеников было чуть ли не самым низким. Она оглядела лица других учеников: да, все они казались обеспокоенными — скорее всего, переживали, чтобы учитель не покарал их всех за это злосчастное письмо. Но поразило ее другое — ни в одном взгляде, направленном на нее, девочка не увидела даже капли сочувствия.

«Вот тебе и наши…» — горько подумала она. Впрочем, эта мысль вдруг подарила ей утраченную уверенность: она давно перестала считать их своей семьей, этих «товарищей» по Ордену. Конечно, всех, кроме Фэша.

— Значит, они посетят прорицателей, — между тем задумчиво произнес Астрагор. — Интересно, зачем это понадобилось? Неужели Черная Королева решила играть по-крупному? Собралась менять будущее… Как тебе удалось получить это письмо? — вдруг спросил он, не глядя на Захарру. — Ты ведь не давала его на проверку Року, не так ли?

Девочка втянула голову в плечи и лишь затем отрицательно покачала головой:

— У меня есть летун… Самолетающее письмо…

— Вот как? — заинтересовался Астрагор. — И как же оно действует?

Захарра побледнела еще больше.

— Перелетает из личного уголка в личный уголок, — едва слышно прошептала она.

— Как любопытно… Придется проверить все ваши комнаты. Может, найдется еще что-нибудь интересное. Рок, займись этим.

Тот мгновенно поклонился:

— Будет сделано, учитель.

— Так вот где находится самое слабое место Змиулана. — Астрагор обратил свои бездонные черные глаза к Захарре. — Но мы сумеем извлечь из этого особую выгоду.

Астрагор перевел взгляд на Фэша, тут же опустившего голову, и растаял в воздухе, оставляя учеников в полном замешательстве.

— Поздравляю, вы доигрались, — жестко произнес Рок. — Пусть каждый из вас вернется в свою комнату и ждет моего прихода.

Как только он закончил свою речь, всех учеников как ветром сдуло — наверное, спешили припрятать подальше свои личные секреты.

— Зачем ты с ней переписываешься? — прошипел Фэш, когда они с Захаррой завернули за угол. — Лучше бы ты Нику писала! Всех нас подставила.

Та одарила его сердитым взглядом.

— Надо было меньше сомневаться, — огрызнулась она. — Если бы ты сразу взял письмо, то никто бы ничего не узнал.

— Могла бы на словах рассказать… Да и вообще, мне оно не нужно было! — пуще прежнего разозлился он. — Я тебе зачем летуна отдал, а? Надо было сразу догадаться, для чего он тебе… Если узнают, что это я его сделал…

— Никто ничего не узнает, — угрюмо произнесла Захарра. — Если снова будут спрашивать, я скажу, что купила его в Астрограде.

Фэш на это ничего не сказал. Еще раз сердито зыркнув на сестру, он пошел вперед быстрым шагом и вскоре исчез за поворотом.

3 ГЛАВА ЭФЕРНОЕ СЛОВО

Дни летели за днями.

Василиса все больше привыкала к новому дому. Каждый день она вставала очень рано, в начале шестого часа, стремясь увидеть рассвет. В любую погоду она совершала прогулку вокруг замка. Снежка подросла настолько, что смогла летать вместе с Василисой, а вскоре начала катать свою хозяйку на себе. Через некоторое время они так освоились в полете, что девочка даже смогла выполнять небольшие трюки, стоя у Снежки на спине, — например ласточку. Это было несложно, так как перья луноптахи притягивали ее ступни как магнит, — надо было всего лишь сохранять равновесие. Одно плохо: днем Снежка предпочитала спать у себя в гнезде, сооруженном специально для нее на одной из башенных крыш. Зато с наступлением сумерек птица готова была летать хоть до самого утра, особенно в полнолунные ночи.

В девять, после небольшого завтрака в Каминной Зале, у них с Грозой начинались уроки: математика, история часодейства, эферознание, хронология и даже часовая механика. Черная Королева почти все время пребывала в разъездах, поэтому обычно уроки вела Мендейра — фея Темных Мыслей, присутствовавшая на Василисином часовом посвящении. Поначалу девочка побаивалась ее, но вскоре поняла, что за ехидным нравом темной феи скрывается, в общем-то, доброе сердце.

— Накажу! — часто повторяла Мендейра. — Будете вместо клоков полы мыть в замке!

Или:

— Вечером без еды оставлю! В погребе замкну! Крылья вам переломаю!

Но еще никогда, на памяти Василисы, не исполнила подобной угрозы.

Впрочем, Мендейра была очень строга и, если у кого-нибудь из девочек что-то не получалось, заставляла повторять по многу раз, пока не выходило как надо.

Учеба давалась легко, и Василиса с удовольствием выполняла все задания, подолгу тренируя то или иное часовое заклинание. Ей очень нравились эферы перемещения — путешествия по собственным воспоминаниям и особенно временные переходы через зеркала.

На выходные приезжали Римма и Цзиа, и в замке сразу становилось весело. Василиса подружилась со всеми, но, конечно, очень скучала по своим старым друзьям — Диане, Захарре, Нику, Даниле, несносному Фэшу… и даже по маленькой Николь.

Иногда Василиса забиралась к себе в личный уголок, каждый раз то со злостью, то с грустью думая о том, что надо бы сменить воспоминание перемещения. И все же она частенько бывала в долине с водопадом, — ждала письмо от Захарры, но от той почему-то давненько не было ответа.

Правда, Гроза не давала грустить ей подолгу. Вместе с новой подругой они облазили все окрестности замка, побывав даже в лесу, начинавшемся у самых гор, вход в который был воспрещен. Гроза часто вспоминала о каком-то Мааре — ее лучшем друге, тоже обитавшем в Чернолюте. Говорила, что вот он-то знает все тайные тропы, но уехал в долгую командировку со своим дедом-механиком. Кроме того, Гроза учила Василису драться крыльями: резко взлетать, уклоняться в сторону, наносить быстрые удары. Или исчезать в одном месте, чтобы тут же появиться в другом.

Римма часто рассказывала Василисе астроградские школьные новости. Например, что Елена ввела в школьную форму девочек обязательные брошки в виде знака школы, стоящие недешево. А еще — устроила недельное путешествие по всей Эфларе для своего элитного класса, хотя должны были поехать лучшие ученики со всей школы. Но увы, никаких отборочных состязаний никто не устраивал.

У Марка и Маришки появились группы фанатов, снующих за ними по пятам. Норт и Дейла считаются лучшими друзьями этой парочки, поэтому задрали нос выше некуда. Ярис, бронзовый ключник, держится обособленно, ни с кем не разговаривает, но его видели несколько раз в компании Марка. Ну и главное — Астариус ни разу не созывал урока для ключников, так что Василиса может не волноваться, что о ней якобы позабыли. Все-таки их первая экспедиция к древним стенам требует серьезной подготовки.

Василисе часто снился сон, в котором она гуляет по Расколотому Замку, бегает по его лестницам, вглядывается в зеркала на стенах… И почему-то в одном из них всегда видит Астрагора. Несмотря на этот часто повторяющийся кошмар, Василиса признавалась себе, что ее непреодолимо тянет побывать в древнем часодейном замке, снова увидеть воочию Часовую башню…

Над изломанной кромкой горного хребта показался край ослепительно-алого солнца. Вскоре его лучи озарили всю долину мягким розовато-серым светом, растворившим в себе последние туманные облака над сонным озером.

С этого холма был виден весь замок с его огромным зеленоцветущим парком. Тонкие шпили башен поднимались над основным строением, — казалось, это гигантский черный еж прилег ненадолго отдохнуть возле зеркального блюдечка воды.

Василиса засунула пальцы в рот и оглушительно свистнула. Тотчас в вышине промелькнула тень Снежки: луноптаха сделала круг и плавно приземлилась перед хозяйкой. Девочка ласково погладила птицу по белоснежно-серому перистому боку, после чего легко вскочила на нее и крепко обняла за шею.

Вначале они немного размялись, просто полетав над деревьями. После чего Василиса начала учить птицу новому трюку: девочка летела чуть впереди, выделывая разные движения. Раскинув руки, словно крылья самолета, она совершала крутой вираж то вправо, то влево, а еще время от времени вращалась вокруг себя, уходя в «штопор». Снежка в точности повторяла любое движение хозяйки. Эту способность Снежки имитировать Василиса заметила уже давно, поэтому старалась развить ее просто так, для их собственного развлечения. Сегодня они учили сальто — единственный элемент, тяжело дававшийся луноптахе. Бедная птица пыталась перекувырнуться через голову, смешно задирая ноги, но все равно переваливалась набок. И быстро-быстро махала крыльями, пытаясь восстановить утраченное равновесие. И вот когда у Снежки начало немного получаться, часы на самой высокой башне пробили девять утра.

Поняв, что она опаздывает, Василиса стремглав полетела в парк, где должно было проходить первое занятие с Мендейрой. Римма, Цзиа и Гроза уже расселись на траве, держа на коленях свои часолисты. Все, даже Гроза, сегодня вырядились в простые черные платья — форму, принятую в Чернолюте. Василиса втайне порадовалась, что сделала то же самое: сегодня к фее Темных Мыслей присоединилась сама Черная Королева, строго следящая за исполнением учебных правил. А вот Мендейра обычно позволяла им ходить кто в чем хочет.

— Так вот как ты занимаешься в мое отсутствие, Василиса. — Легкая черная вуаль с неодобрением качнулась из стороны в сторону. — А Мендейра еще расхваливала твои успехи. Неужели перестаралась?

Черная вуаль обратилась к фее Темных Мыслей.

— Девочка немного замкнута и своенравна, — поспешила заверить та. — Но если брать общий показатель, то ее успехи весьма недурны. Например, в работе со стрелой: Василиса считает очень быстро, легко решает уравнения, ее часовые эферы становятся все уверенней.

— Весьма похвально, — сурово высказалась Черная Королева. — Но не извиняет ее опоздания.

Василиса опустила голову.

— Простите меня, ваше величество… Я немного заигралась со Снежкой и не заметила, как пролетело время.

— И как там поживает твоя луноптаха? — живо спросила повелительница лютов. — Ты пробовала летать на ней ночью?

Василиса покачала головой:

— Пока еще нет. ...