Сэкс – это дело хорошее. Подпрыгай (Подпруга)

Так тибе отписаю, Федот, что у нас на деревне всё запросто. Кто хочит ходит в штанах, кто в штаны. Хто среди сельсовету наклал! Или семечки вместе все лузгаем, кто пердит. Да то всё лишь ферверки и баловство. Я ть-те бе за любовь. Как из бабами лучше кряхтеть.

У нас издавна так повелось, чтобы – сэкс. И коровы так жили, и мы, и з собаками. Так ото ж! Дед Макар всё завёл. Как от Ракам себя до Москвы поставил так и началось. Покряхтел-покряхтел, поднапружился – палучай, капрафаги засратые! И с тех пор повелась у нас жизнь, что твоя лесбиянка проклятая. Куды ткнись, а везде меньшинство в большинстве. И из вывертом все, нахохлачились: хто из чем кувыркается. Одни с бабами и с быками, други с упырями и с мужиками, третьи вобще ни встать ни сесть токоб что похужее поесть. Сразу заметь. Что с законосупругами или с трактором там на производстве полезном – интерес поослаб. Поуменьшилась сила на трактора. Больше на нестального коня потянуло и вот. Расскажу я тебе порнографию. Полистаешь, на ночь попредставляешь себе, ан гляди – а к утру без трусов. Спёрли! Всё! Неча долго руками блудить, аж заснул… Читай!

Один дрын по кустам шёл и пах. Не, не смородинай. Так, для желающих. И вот подходит к прямо ему аж под нос одна тоже, брат, дефиле в шоколаде. И принюхивается.

- А чего ты принюхиваешься? – заподозрил её дрын в чём похабном. А правда, если носки обоссыт или там сопрёт что – ищи.

- Ну чего вы, мой милый, кукожитесь, - говорит ему фря. – Лучше будем глядеть у сартир!

- Чего ж у его и глядеть? – дрын головой всегда отличался только если что неприличное на заборе написать. – Там поди-т тока! Гавно…

- Сами, друг мой, и есть вы говно, извиняюс я! Там же люди сидят! Разно срут. Может кто-то пописать пришёл. А мы будем глядеть и дотрагиваться.

- До досо?к?

- До друг друг! Будем петтингой.

- Меня воще Грихой зовут, - но уже прицепился. Понравилась. Егоза – сиськи острые.

И пошли до сартир до правления. У нас люди там часто справляются, дома меньше таскать гамнавоз. Ну пришли, Гриха доску повыломал. Фря застряла внизу, Гриха вздыбилсь над ней – чтоб видать. Уставились! Ой-ё-ёй! Но стоп. С непривычки до долу уж дюже забрали – неправильно. Всё воняет и говна мерещаться, а человека-то с кем поговорить, так рядом и нету.

- Годи! – зашептала фривольная Грихе в хуй. – Подымай кругозор, а то мы то на дырки повпялились!

О! Другой ракурс – другой антураж! По-ковбойски всё. Честно и правильно. Будет жопа – увидишь усё.

Жопа ждать не заставила. Председатель зашёл у сартир бы поссать. Смотрит – хари знакомые. Из-под досок торчат и здороваются:

- Здоров, Семёныч! Ссы давай! - это Гриха ему насэнтеньничал.

- Ёб вашу мать! – согласился председатель. – Вы чего тама нюхаете? Как тут срут?

- Ты, Семёныч, давай не пизди! – подсказал Гриха ему. – Навали катяхов и пиздуй! На хуй людям настроение стравливать?

Семёныч эротично умел только пердеть. Покопавшись в карманах он достал какую-то дрянь и с неё и поссал. «Необрезанный…», заворожено заколыхалась под Грихою тля. Гриха не понял юмору и сложил хуй ей тогда. На плечо. Матрёна пришла.

Это видное была создание. Крупные кромки сосков едва умещались в ладонь, а зад-дверолом казалось непрерывно кудахтал и корчился.

«Обосрёт!», запыхнулся Гришак, «Бляха, прячемса!»

«Ничего», бляха артачилась и подталкивала Грихину лодыжку пиздой, «Лесбиянничать буду. Возрадуйся!»

Матрёна уселась на штаб. Поразверзла свою. Подготовилась. На́чала.

- Што-то мне не смешно! – невпопад Гриха выложил в самый разгар. Матрёна подпрыгнула. Котях отвалился от неожиданности и бултыхнул. «Што? Хто?».

- Ситц в сельпу завезли! - подкузьмил её Гриха слегка пребывая в задумчивости так как знал, что такое подпрыгивать просто не может же. Бляха кончила.

- Шо, насмотрелась, расчёска? – Гриха грубил с грубого неудовлетворения. – Причешись, а то выстынешь!

- На хуй пошёл… - мечтательно закрыв глаза, ласково прореагировала ево фолиант. – Сопли утри и иди еби – кур. Эксгибиционист недодёрганный…

Гриха молча спланировал мокрый свой валенок у мотню и пошёл приглашённый на оргию. До Кузьмы Ферапонтыча Запонкова. Там концерт предстоял. Всё, кончай, заебал, а то скоро вобще всё закончитса!

Или завтра домучаешься. Оно тоже руке и покой. Рука она ведь не виновата, что ты такой умный читать-писать. Вот раньше, когда вся природа была, так рукой только на пописать свою баклажку носили, а не строили соревнований со швеемашинками. Ну и всё. Нашим кланяйся, не перди за столом немчурой, сам мудак! С тем привет от долго так любящего тебя, что уже ссать хочу. Твой Исим.

Сэкс - это дело хорошее. Тантра

Шо сука упывсь казала мине жина добрая как когда-то сама.

Ни хуя я ответствовав, это помыслы мои грешные всё, а не хуйня вокруг.

Всё, взрыв – пиздец!

Тантра на деревне у нас повсеместная. Уж так повелось. Что без пизды, как без пряника. Слухайте. Докажу.

В одной секунде при величине мгновения стремящейся к нулю количество мгновений стремится к бесконечности. В одной секунде бесконечность мгновений, и в двух та же бесконечность, и в трёх абсолютно такая же. Одна секунда равна двум, трём, четырём – шаткий мостик в безумие. Время невозможно по определению. А раз ты когда-то давно так искусно себя обманул и думал, что расплачиваться за обман придётся когда-то очень нескоро, то всё – как раз уже. Приехали… Это ничего, что мы здесь переписываемся?

Сё хуйня. Так скажу! Был у нас однажды завцех. На колхозном дворе тёлок драл. У него фамилия ещё какой-то гадкий была, Пэрцев ни Пэрцев, Пысьюн не Пысьюн, Казайдойка не Казайдойка, что сейчас и не скажу. В общем с перцем своим раз идёт это он по двору как торговец какой калбасой – матня растапырилась. «Сука, бля», думает так про себя, «Хоть бы какая манда нецензурная подпала под хуй. Сил же нет! Во-первых солнце печёт…». А в самом деле стояла жара – пот в трусах. Ну хай хуй с ним пока загорит, потому что мудак и пиздует пускай пока ходится… В это время на самом крае села жила у нас тётушка вздорная, потому как вдова, хуй с три года засунулся в пролубю и там вмёрз насовсем, люди добрые даже не поняли и зачем – рыболов? Только тётке той не до рыб – хуя нет, жизсть не сказачна. Ей насрать, что учёный он может невылупившийся, в потенциале исследователь глубин. «Ёблан!», сказала просто тогда, и хуй в пролубе запечалился в тоске глядючи на сырых под зелёной водицаю рыб… То не тантра ещё, то так – присказка.

Если ты боишься засыпать по ночам и злые животные демоны тревожат тебя – высыпь вовсе тогда в унитаз транквилизаторы навязываемые тебе самопальными ангелами, отошли к ебеням своё робко попискивающее естество и вспомни, что ты отважный до жидкой срачки игрок во вселенский DOOM. Наложи патронов в автомат, катяхов в штаны и сердцев в запазуху и – пиздуй! Скорее, наших перехуярили всех уже. Рота! Подъём! Ты научишься спать сном безропотно кроткого ангела, если умрёшь…

Тантра – это звучит гордо. Языком влажный путь себе прокладывая, пробирался пьяный Карась до вдовы на тот край. Как уже объяснили – не сахар ей. А Карась был известный ебун. Так и склеились. Раздаст бывало ей сраку на две своим гобыльцом, выведет на крыльцо и ну прячь. Красата! Соседи нарадуются. Всем опять же кино: дети малые бегают, Карасю из вдовой в жопу палки суют, как сабакам тем, а у них агалтелая индия – камасутрятся ажна виз-з-жат… Раз милицанер наш районый пришёл – предьявите чего уж там. И правильно. Чтоб не пьянствовали и не еблись на дитях! А они отсосали его из вдовой-то. Вот так. Был милицанер, а ушёл так только – хуй обсосанный. Два дня думал и пил, что хорошо хоть не обоссали тогда ж. А на третий вопросом задался – а почему? Поскидал погоны, портки и подался к ним в секту – тантариться…

Один дяденька добрый собак не любил. Не так чтоб уж очень, просто нравились они ему всё-таки почему-то меньше людей. Хуй его знает. Урод! За то всем гринписом по разу выебали его морской колбасой в жопу. Потому колбасе ведь в жопе тепло и полезно – террариум. А жопе – нет. Урок!…

Или вот самодеятельность. Одна красивая барышня у нас тут прогуливалась на людях. Песни пела и всякое разно показывала. Как концерт. Или может больная была. Посмотрели – а в ей самотык. Лежит в сумочке, куксится, а барышня руки ломает – истерика и образ сценический. Так сразу вылечили. Починили ейный образ сценический через сраку своим помелом Мармеладав Мыхай со товарищи постарался уж… Поглядели потом на иё всем народом так стало быть, а она вся кругом – словно голая. Ни лохма! Ни в подмыхой, низбрюха, ниде!… Это ж где тако робыть-сся? – упросили её. – Это ж иде тваи волоса? Это я, отвечает, обрилася – как Америка, ни хуя вы не понимаете в найкращщей манде! Ей ответили – напихали в постромки хуёв и с собой завернули ещё. Говорят – упиздуй у Америку и сравни. На что та побывала и отвечала затем, уж приехамши: «Ко хуям!». Родину, говорит, не продам за зелёную плесень, а стану лушше раститься на скоромных местах. А до раньшего что - то я так вас задорила! А то ж где нынче хуя добыть? Так уматерилась изящно она у нас и отвалила налакомившись. Нам понравился етот – концерт.

Сократ как диагноз признавал потенциально седой алкоголь. Как исследователю ему больше нравилась цикута, а как человеку – жена, но эти тонко-извращённые удовольствия он позволял себе не более одного раза в жизни…

А любвеобильный до слёз Диоген, сидя на площади в пыли перед своей пустой бочкой, дрочил на людей…

А древние боги все видели нас и искренне поражались – это мы такие дураки или нам только пригрезилось?…

А библиотека у нас интересная – там библиотекаршу по разному пробуют. Она и так и так выдаёт, только ходи продлевай! Многие бабы сердились сперва, пока сами не спробовали. Читальный зал! Теперь грамотны. Меж собою зачем-то встречаются. Мы не знаем пока. Мы пока с мужиками рыбалка, охота, пивко. Или в карты на раздевание, или в турму на очко, или в дурдом на колёса. Не привыкать путешествовать, тоже колумбы поди. Или просто соберёмся под вечер на домину? и друг другу мозги ебём – а чево, кто устал тоже сэкс… И так вот мы всегда не расстраиваемся, чего там по усам текло не помню. А в рот что попало? Это да. В рот что попало не суй – это сифилис. А за тантру ещё напишу – очень древнее и полезное учение нам потому. Ожидай! Кабыздох.

P.S. А ты познал на себе культ Солнца?

Не ссы – реанимируем…

Коммунизм. Цирк

Вычислить путь звезды

И развести сады и укротить тайфун -

всё может магия!

Для них играет туш, горят глаза…

Есть у меня диплом, только

всё дело в том,

что всемогущий маг

лишь на бумаге я…

И мною заполняют перерыв...

…чтобы подпрыгнуть и улететь. Да. Так вот и хотелось стать фокусником и ещё клоуном. Я бы им всем из карманов чудеса, а они бы мне все бы улыбки из от ушей аш докуда получицца. Я бы им посмотри на себя, а они бы мне смеха достолечько. В общем жизнь как одно удовольствие на потребу, в почёт и для публики!.. А тут дядька как раз прилетел, вертолётчик знаменитый и клоун сам хоть куда. Вот он и исполнил - я стал...

На работу я в цирке устроился. Директор, конечно, (семь лет) попапкал-мамкал сперва для приличия. Мол, где? Я и сам бы подумал - и где? Носит вечно их, што не поймёшь... Но был настроен лирически, а не как дурак, и достал ему с кармана голубя. Птица мира погадила немножко ему в кабинет, и он сразу узнал, что - артист. Перед ним, а не что-то случайное. Руку жал, на работу устраивал и так далее. Вообще, полюбил.

Но поскольку я вырос уже (стало семь), то с работой я стал наплевательски и всё время опаздывал. Там, допустим, был тигр. Или три. Или пять. Я тогда не считал - не умел. Их выводят и людям показывают. А им людей. Людям интересно - матрац полосатая прыгает. И тиграм интересно бы, если бы дрессировщик всё время не отвлекал на всякие глупости. А до тигров гимнасты и всякие разности (как гимнасты, но наоборот и почти что в одних лишь трусах, жопа блёстками) на висячих качелях батутаются. И красиво летают - парят! А потом это хлам убирать. Ну и я по программе - до тигров чтоб - должен всю эту хрень созерцать и от этого видимо не по-малому радоваться. Но я опаздывал…

Вышло так, как обычно. Сидим с Рыжим Михай в валет-бубу режемся, чай пьём (крепкий напиток - люблю!), переживаем за бап. А тут вон-она, кофточка розовая прямиком к нам как вся из бюстгальтера, в дверь приоткрывается и очень контральтно кричит:

- Идиоты! Вас цирком всем!!!

Мы даже не сумели понять, то ли ищут, то ли упрашивают. Ну, не поняли и не поняли. Пошли так. Покормили слона. А у зебры видали подхвост? Как мишень. Или фотостудия. С выпадающим яблочком. И опять же мой друг кенгуру. Я ему: "Идиот! Кенгуру все с мешком. А ты с чем? Посмотри!" А он мне: "Так я же самец!". А какой с него нах.. самец? И с хвостом, мягкий плюш - кенгуру. Я же в книжке смотрел и не раз...

Только вот не понравилось мне, что гимнасты с своими гимнастками распрекрасными, которых как раз жопа блёстками, там всё ходят и ходят, и мусорят. Полон вон накидали батут. На них сверху оркестр орёт. Меня сзади толкает под зад дядька в чёрных обувке и фракинге. Домогается? Нет, оказывается, хочет, чтоб я там пошёл - посмешил. А ведь там идиотов и так... Смеяться аж уже некому - клоун на клоуне! Я тогда сделал вид, что как раз, а сам в их занавесках запрятался, дядька стал искать - одним клоуном сразу прибавилось...

Вот я щель себе раскопал в той портьере и стал готовиться к номеру. А меня и тогда и сейчас волновал отчего-то вопрос - как устроены бап? Как ни гляну, вот что? Что в конституции этой их может быть такого прямо загадочного и мне до сих пор непонятное? А гимнастки петляют в трусах, интересно им как там кто быть возьмёт и любуется прям из кулис? А у них, жопа блёстками, апельсины такие, что наш жонглёр один раз даже жезл уронил - дожонглировался. Хорошо хоть он был не дирижёром, а то б дудки сверху посранивал на тот блеск, антепренёр!..

Я не удержался бы и чихнул, так мне нравилось. Ведь у их норматив: два купальника на неделю - носи, не стирай. Всей бригадой. Вот и маются девоньки, будто кромешные. Ночами не спят. Перестрачивают. Как из двух всем четыре пошить. И дирижёру ещё на носки. Любовался я.

Думал, стану в другой раз директором, прикажу им вообще ни хрена не давать: дирижёра люблю подкузьмить - прознает пусть, как дирижировать без носков!..

Ну так вот, замечтался я на их звёздные стяги наглядываясь, не заметил как вдруг умелись они и уже счас тигров будут пускать. Ё-моё! Мой же номер!! Скорей!!! Я скорее скакать и выпутываться из гардин... Вдруг, смотрю, надо мной режиссёр этот в чёрном пальто, весь усатый и злой. Домогается? Или вдруг заболел и приспичило? Да, не по-малому... Я серьёзный ведь в этих делах. Или нет, или да - будь здоров! Оказалось, он просто пытается меня из этой шторы достать и не дать посмотреть на людей.

"Бл..!! А себя показать?!! Дура ты, тигров вон уже носят вовсю, как потом, когда всех нанесут? Они ж бегать там будут, топтаться и кланяться! Номер мой!!"

Это так я старался работать пойти. Я никогда не прогуливал. Он попался упорный такой, я и не ожидал. Сам наверно хотел выступать с тебя фокусник! Как же всё-таки устроены бап?

В общем я пока выбрался - тигры кругом. Полосатые жопы уселись все из верёвок хвосты. Дрессировщику смотрят в глаза: что ему там сегодня придумалось? Он когда ведь верёвочкой щёлкает тигры со смеху кругом мотаются. А то сунет кому башку в рот и давай целоваться там - с языком. Тю, щекотно же! Ни ничё. И сидят они сосредоточено, а тут раз!

- Вам на палочке! Будут фокусы, лишь подставляй! Коромыслом, трубу, с липильсинами!..

Это я так любил поорать, чтобы фокусы. Все, конечно, уставились. Тигр Мирон обосрался, не вслух будет сказано. Со стыда слез уж с тумбочки, подошёл ко мне и башкою боднул. Я на пол и сел. "Вот, клоун…", сзади скрипит режиссёр. Интересно мне всё же - как устроены бап?

- Сам ты клоун! - к нему оборачиваюсь; это надо же всё понимать, где и клоун, а где надо - фокусы.

- Покажу! - заявляю я прямо решительно - наплевать уже всё на профессию, на личный авторитет, на годами нажитый лют-антураж… Ох и бардак здесь у вас! Порядку нет!! Зрители, вон, жмуться хихикать, тигры серутся…

- Номер один! Мальчик-молния!

И взлетаю под купол. Смотреть. На них всех. Сразу стихли ртами в полуоткрытии. Режиссёр обалдел. Тигр Мирон ушёл за метлой. Я прицелился и разрядил себя в центр. Что тут стало...

Тигры попрыгали, смеху от, и по полу катаются. А и как, если зрители бегают, как раньше тигры, и хотя б кругами, да стулья им.

- Номер два! Укрощение паники! - стал я как чародей - их глазами сверлю. - Вот вы, гражданин! Уберите жопу с экрана, мешает нейропроекции!

Укротил, порасселись по тумбочкам своим, медитируют. Всем мороженое.

- Номер три! Ну и чё вы уставились, милая тётенька, тигру в хвост, там не фокусы. Постижение пламени!

Погорел так для виду, чуть-чуть, надоело всё. Тигр Мирон со своею метлой... "Куда тут складать?"... Эх, учиться бы тебе цены не было, а не полосатой задницей перед людьми повертеть! Началось…

...сразу как за их ширму зашёл. Режиссёра давно унесли к скорой помощи, газировку глюкозно-полезную пить. А все остальные - собрание. "Нам такой …!", не помню, то ли нужен, а то ли и нет, "Мы тебя …!" (то ли воспитывали, то ли попробуем), "Да ты хочешь если знать!" (это точно - я не хотел). И так далее. Я смотрю - много клоунов. И вот-вот станут фокусы показывать. "Ну вы и без меня обойдётесь...", говорю им тогда, оборачиваюсь ещё один раз посмотреть, как у них устроены бап, почти понимаю уже, но говорю "До свидания!" и закрываюсь за дверь. Плачу там на прощанье о цирке любимом мной, заменяю трико на штаны и иду мирно к выходу.

А тут директор, кузьма без подштаников - драпанул-таки, ты гляди, с скорой помощи!..

"Стой!", "Малыш!" и так далее. Сразу любит вдруг.

Так всегда. У меня сердце нежное, тёплое. Они пользуются. Снова цирк. Мне директор сказал "Будешь кроликом! Реприза у нас такая новая для тебя!". Очень добрый. Всегда меня радует невесть чем, а потом за сердце хватается.

Пусть, раз кроликом. Не люблю я этих сюрпризов их, но раз надо так надо, кто же если не я будет кроликом?! Кроликом так кроликом - не раком же. Я раньше вот думал всё - а что если повнимательнее всмотреться, так может поймёшь всё-таки как они устроены? И уж так я смотрел превнимательно, а не понял пока…

***

- Ну что притихли-то? Тигры с верёвками. Будем спать? А не тут-то! Как раз я вам цирк - был как клоуном.

Меня взяли гимнастки в буфет один раз в свой. В смысле под душ. Для галёрки: где мылы с мочалками. Они думали может мне нет? Семи. И мне только помылить-мочалиться? А мне было как раз и вопрос был, но это потом.

Мы припёрлись, глядим (в смысле я) - тётя Маша, буфетчица. Она мне пирожными угощала всегда и коктейль. А тут вижу, глаза позабыть! У неё такие пироженные оказываец-ц-ца!! Я слюну проглотил - вот бы мне!

- Рот закрой, Малыш! Кто припёр сюда этого босяка? - тётя Маша заинтересовалась мною живо как личностью. - В тапки прыг и умчался отсюдова! Коридор!

- Что вы, тёть Маша, мне так нельзя! - рот захлопнул и чуть тороплюсь. - Без портков в коридоре лишь смех. Не могу.

И как раз успеваю их снять.

- Тётя Маша, он с нами, он маленький, - гимнастки мои. И что-то там про обстоятельства.

"Это ж в каком месте я маленький?", подумал я про себя, "Может в плечах?". И на том перестал - долго думать о себе не любил, было некогда.

Что вы ухи на плечи, тигры-еротики? Как с гимнасток моих блёстки ссыпались, так там что? А вы думали? Живой слон? Нет опять! Попы разные. Нет, красивые, это всегда. И смешные, у них не отнять, вон - с веснушками. Но дело не в том. У меня ведь вопрос. Как устроены. Может мне попроситься в механики, если дяденька мой прилетит, вертолёт, там зарплата побольше и выслуга… Но пока клоуном. Я разделся и стал их рассматривать. Так и так подхожу к ним ко всем. Перед, зад, элементы конструкции. Смысла - нет, не пойму…

- Ты, Малыш, за мочалку и драиться! - моя строгая, звал её Ласточкой, по форме волос. А сама прикрывает рукой, что вмещается, мне не видно стало, так ведь могу и не узнать-отличить её, вот и соскучился и пошёл драить зад я - бывает. Дерусь. Когда думаю…

"Отчего, когда лето - тепло? Птицы с севера прилетят - жопы толстые. Ну куда мне их на провода. Оборвуть!", тут я пукнул под душем и спрятался. А они хохотать, сиськи острые. Ладно б только гимнастки мои, а то там-то ведь вся наша публика, в смысле цирк, все, кто на "Ж" (хоть я думаю всегда - почему же на "Ж"? Кто они? Может Желанные? Или Жгучие (мне тёть Маша один раз затрещину выписала за посмотреть в туалет, как у них унитазы на стенах - работают? - так и впрямь было ашж горячо...)? Или - точка! - Жистокие, раз они сами мне не признаюцца тут же и навсегда про свою про ту конституцию?!)

Вот я вижу тогда, пришла публика. Делать нечего. Мне выступать.

- Перестаньте смеяться немедленно! - строго им. - Номер раз! Вам не стыдно, косматые?

Попритихли сразу, подглядывают. На меня. Только две девчонки с собачками обычно что (сейчас нет) продолжают тихонько хихикать. Мне ровесницы! Вот и хихикают ума нет, так как ещё не косматые. Я вздохнул на них "вас-то куда!" и по-первому дал - отрядил.

Достал бусы и ими жонглирую. Всё стоит. Благодарная публика. Всё же в них что-то есть. Но вот что?

- Дорогие мои, дело к праздникам, называется гордый олень!

Влез на лавку и стал им показывать. Пантомима два пишем одна в уме. Вижу - снова хихикать пытаются.

- Я смешного ещё ничего! - упредил. Так как я не люблю. Номер гордый олень называется всё-таки, а не то что там им померещится. - Смотрим все и молчим, дело к праздникам!

Наблюдают опять, а я с вывертом стал к ним кроликом и углядел. У одной - титьки разные. Одна правая, одна левая. Так удивился я, что заржали они уж вовсю. Я ж хотел указать, а потом смотрю у всех тоже такие же - разные. Отлегло. Это я так случаянно перепугался.

- Номер второй! Дело к праздникам. Называется - танец с саблями!

Две мочалки взял, исполнял на столе. Всем понравилось. Бы. Если б в раж не вошёл. Психология вещь очень тонкая, антураж, апофеоз и так далее. Спрыгнул в зал со стола, мочалки повыбросил, стал по скользкому полу до них въезжать. Они в визг, видно очень горяч был, для чего-то смеялись и дрались мочалками. Всё же их не пойму.

- Номер три! - я в запале был. - Дело к праздникам! Называется…

- К каким праздникам?! - видно выйти решили и начали. - Держи Малыша!

- Шуток я не люблю! И купаться не дам вам - не маленький!

А они, наверное, слышали. Эту сказку. Уже. Много раз. И лишили возможности творчества. На недолго, но с шампунем для глаз. Сумасшедшие! Он же щиплец-ц-ца! Особенно если глаза не закрывать, а на голые сиськи таращиться. Я вот не закрывал - было некогда. Потому что веснушки веснушками, но ещё и цветы и цвета, и праформы с праобобщениями.

Сколько я повидал в тот буфет!.. До сих пор память вручную настраиваю... Но не понял же? Нет. В чём секрет? Отчего их устройство загадочно? Может что-то внутри? Так когда я там был тоже вроде бы нет и даже более - там даже свет не включаецца… Одним словом или двумя - повод к раздумьям. Так и клоуном был, дело к праздникам.

***

Клоуном быть или фокусником нелегко - дело радостное. Дяденька, дяденька, преврати меня в аиста, чтобы я мог быть белым красивым как небо летать. А то стану прекрасным и смелым как бог будешь знать!

Я от смеха стал мал, а от фокусов этих - одна ерунда, надо верить, а я не могу. И тогда ушёл себе - в зрители. Созерцать создавал их цирк этот мною увиденный. Изнутри и вот так, с высоты круга тёмного птичьего.

Я смотрел теперь как дураков - очень радовался. Настоящий ведь цирк! Звери добрые, умные барышни. А красивые все - просто жуть! Так мне нравилось, хлопал им и смеялся, когда было правильно. Просто очень любил, но как раз.

Получилось, а я в том участвовал. Представление было давно. Уже тигры ушли к дрессировщику, как он там чтоб понять. И гимнасты уже улетели все. И даже велосипедист. Один. На таких драндулетах раскатывал, что я очень тревожился - вдруг? Рухнет, я тогда как ему буду хлопать, чего ротозей?

Но не рухнул. Хороший и ловкий был, и я так уже хлопал ему, что затем объявили антракт. Дело к вечеру. Я ходил, проверял: стены цирка хрустальные, тёмные. Тётя Маша дала мне гуся. Шоколадного с петькой на палочке. Я её с тех пор очень крепко люблю.

Вот закончилось, сели, сидим. Вечереет, темно, себе зрители. Наконец-то выходит мой кум, режиссёр что с усами и в бантике. Стало чуть посветлей. Только что-то вокруг ведь не то, как же так все не видите? Да я и сам пока не понимал.

И вдруг вижу, а он-то - не он! Мой не мой режиссёр. То есть галстук и тапки по-прежнему, даже усы, но - не он. Мой меня выводил на арену и из себя, а как выведет так либо рожа сердитая, либо снова за сердце хватается и к директору - не могу! Лучший друг. Этот бы не побежал…

И вот этот с мордой моего режиссёра говорит в зал притихший от ужаса: ...