Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Эрл Стенли Гарднер Холостяки умирают одинокими
Глава 1
Выйдя из лифта, я пересек коридор и распахнул дверь, украшенную табличкой «Кул и Лэм – частные расследования». За исключением девушки за письменным столом, в приемной никого не было. Я кивнул ей и пошел к двери, на которой значилось просто «Дональд Лэм». Ну и совпадение! Как раз в этот момент Элси Бранд, моя персональная секретарша, пала на колени, вылавливая унесенную сквозняком газетную вырезку, а кондиционер все старался да старался, швырял бумажку из стороны в сторону, а под конец загнал в угол под стол, и вот Элси уже подбиралась к ней на четвереньках. – Дональд! – воскликнула она и попыталась одновременно встать на ноги и натянуть подол юбки на колени. – Позволь мне! Я поднял вырезку и протянул Элси. – Спасибо. Она потянула к себе клок газеты, как вдруг мое внимание привлек кричащий заголовок, и я отдернул руку. Речь шла о женщине, ограбленной и изнасилованной в собственной квартире. Подобные инциденты произошли за последние три месяца трижды. На сей раз женщину задушили ее же шелковым чулком. – Опять что-то в том же роде? – Еще две вырезки схожего содержания… Дональд, зачем ты заставляешь меня этим заниматься? – Заниматься чем? – Альбомами с газетными вырезками о нераскрытых преступлениях. – Таким образом я оберегаю тебя от соблазнов. Разве ты не знаешь, что дьявол ищет незанятые руки, чтоб занять их своими делишками? – Лучше подыщи приличное занятие для своих рук, – сказала она. – Кстати, Берта Кул, твой неуемный партнер, с нетерпением ожидает Дональда Лэма. – В каком настроении? – В наипрекраснейшем. Такого не наблюдалось много месяцев. Она буквально сияет. – Небось получила от кого-нибудь гонорар в пять долларов. Я зашел в свой кабинет, просмотрел почту, вернулся к письменному столу, над которым склонилась Элси, расклеивая свои вырезки. Глянул поверх ее плеча. Она инстинктивно прикрыла рукой вырез платья. – Ложная тревога, – успокоил я ее. – Вовсе и не смотрю. Вернее, смотрю на вырезки. – Ты меня нервируешь своими заходами с тыла и взглядами сверху. – А ты меня нервируешь все время. Что за странная идея, например, возиться с вырезкой о Томе-соглядатае в мотеле? Я не ошибаюсь. Том-соглядатай – так, кажется, называют сексуальных маньяков, подглядывающих в окна за голыми женщинами? Тебе велено обращать внимание на серьезные дела, способные заинтересовать полицию. – Понятно. Но я не могла пренебречь заметкой. У нее развивающийся сюжет. Второй случай с Томом-соглядатаем за последние три дня. Оба – в одном мотеле. Есть такой на побережье «Плавай и загорай». Я пробежал глазами вырезку. Агнес Дейтон из Санта-Аны остановилась в мотеле на ночь. Выйдя из душа, она узрела физиономию, припечатавшуюся к окну. Пережитый испуг лишил ее способности снабдить полицию точным описанием злоумышленника. Зато у полиции была приличная информация из другого источника. Аналогичное приключение выпало на долю Элен Кортис Харт, сотрудницы салона красоты из Финикса. Предположительно, она столкнулась с тем же Томом-соглядатаем тремя днями раньше. – Зауряднейшая история, но, пожалуй, сохрани вырезку, – сказал я Элси и вышел в холл. Указав большим пальцем на Бертину дверь, вопросительно поднял брови. Секретарша покачала головой, показывая, что у Берты никого. Я открыл дверь и вошел. Берта Кул – паровой каток весом в сто шестьдесят фунтов. Ей давно уже под пятьдесят, а может, больше шестидесяти. У нее сверкающие глазки, острый язычок, она любит и умеет богохульствовать и весьма воинственна. – Дональд, – произнесла она, едва я закрыл за собою дверь, – что за дурацкая выдумка с этими вырезками из газет? Элси сидит и только кромсает периодику… – Зато при деле, когда нет ничего другого. – Но клей и альбомы стоят денег! – рявкнула Берта. – Почему бы не хранить вырезки в старых конвертах? Куда дешевле… И вообще, на кой черт нужны эти вырезки?! – Для обходных маневров. – То есть? – Когда полиция идет по какому-нибудь следу за нами по пятам, можно подбросить им отвлекающую версию и снизить напряженность. – Тьфу! Ну, этот фокус пару раз у тебя получился и теперь стал навязчивой идеей. Во-первых, полиция не так легко клюнет на ту же удочку, они-то твои замашки уже знают. А во-вторых, мы не собираемся в дальнейшем работать на паях с полицией. – Откуда вам сие известно? – Известно, и все тут. Мы будем развивать наш бизнес на здоровой, прочной, безопасной основе. Именно такому бизнесу посвящала я себя, но в мою жизнь нахально вперся ты, а с тобою вместе появились балансирование на краю пропасти, рисковые ситуации, поединки с полицией и вообще привычка обращать мелкие, рутинные события во всемирно-исторические драмы. В те времена я могла спать по ночам, – продолжала Берта элегически. – У меня не было проблем с давлением или язвой. – Зато были проблемы в банке. – Все равно, – возразила она, – я намерена вернуть наш бизнес на старые рельсы. Мне не нужны среди клиентов бродяжки. – Как понимать – бродяжки среди клиентов? – Да ты все прекрасно понимаешь: эти длинноногие загадочные женщины, которые порхают вокруг тебя, как ночные бабочки вокруг фонаря на веранде. Ткни пальцем в любую – бродяжка! Вляпалась в жуткую историю и кинулась по твою душу со сладкими речами и невинной физиономией… Ко мне не идут, я ведь за милю чую, что они такое. То ли дело ты: сразу клюешь на их липовую чистоту, на их грезы да слезы. – Ладно… Что толку спорить в такую рань! Зачем вы хотели видеть меня? Лицо Берты расплылось в улыбке: – Дональд, мы добились своего! – Чего? – К нам потянулись клиенты, о которых я всегда мечтала: крупные, основательные, солидные бизнесмены; и проблемы у них солидные, не чета твоей публике. – А если поподробней? – Его имя – Монтроуз Л. Карсон. Президент Карсоновского фонда, и не придирайся, пожалуйста, к имени. – Как тут не придраться! С таким именем впору держать букмекерскую контору. – Не говори глупости. Он сама респектабельность. – Чем он занимается? – Надзирает за недвижимостью. – Инженер-смотритель? – Надзирает не в этом смысле. Он подыскивает потенциальные деловые точки, подсчитывает, сколько машин проезжает мимо за день, сколько людей проходит. Изучает соседние объекты, работающие рядом магазины и офисы. А потом решает, какой бизнес будет процветать на данном перекрестке и какую прибыль можно здесь выжать из недвижимости. Сделав свои прикидки, он направляется к владельцу земельного участка и заключает долгосрочное соглашение, причем берет на себя обязательство построить здание, права на которое перейдут к землевладельцу после оговоренного срока. – Я внимательно слушаю. – Ну вот, затем он находит заинтересованное в таком доходе лицо и берет в субподрядчики. Выплаты по займу достаточно велики, ежемесячные взносы за здание формируются за счет ренты. Так что все довольны. – При условии, что бизнес приносит прибыль. – Приносит, приносит. Именно так мистер Карсон зашибает большие деньги. Именно отсюда его успех. Он так ловко подбирает деловые точки, что субподрядчик обязательно извлекает из своего нового магазина хорошую прибыль. – Итак, как я понял, этот Монтроуз Л. Карсон весьма предприимчив… Кстати, как расшифровывается буква «Л»? – Ливайнинг. Ли-вай-нинг. А предприимчивости ему и впрямь не занимать. Как раз таких людей мы должны держаться. Сума да тюрьма – такого нам больше не надо. – При чем тут тюрьма да сума? – А вокруг чего вертелось твое последнее расследование? – Тьфу! Это все идеи сержанта Фрэнка Селлерса, а вы на них купились! – Как бы там ни было, мы созданы для того, чтобы вести дела на масштабном, индустриальном уровне. Кстати, у Карсона есть одна мощная штука в пяти милях от Палм-Спрингс, на дороге в Индио. – Ладно. Чего же хочет Монтроуз Л. Карсон? – Его операции требуют секретности. – Ну и что? – Она нарушается. – Каким образом? – Он не знает. И хочет, чтоб разузнали мы. – Но что там происходит? – У него есть конкурент, некто Герберт Джейсон Даулинг, руководитель одноименной компании. – Продолжайте. – В последнее время Карсон затратил уйму времени и денег на разведку, прицениваясь к возможностям потенциального арендатора, и вдруг цифры каким-то образом очутились в распоряжении Даулинга, и тот в результате уложил Карсона на обе лопатки. Даулинг просто предложил чуть больше, чем намеревался предложить Карсон, и заполучил аренду, да и вообще увел из-под Карсонова носа все дело. – Вполне вероятно, что Даулинг располагает более совершенными методами оценки, чем Карсон. – В том-то и фокус, что не располагает, – возразила Берта. – Чтобы произвести такую оценку, необходимо разрешение полиции, потому что по мостовой прокладывают тонкий шланг, который посредством пневматики фиксирует на счетчике каждый проезжающий автомобиль. А наблюдатели подсчитывают пешеходов. Если две компании одновременно изучают перекресток, они могут напороться друг на друга. Мы с мистером Карсоном тщательно взвесили все обстоятельства: он утверждает, что Даулинг несомненно пользуется его материалами. Нас он просит найти дырку, через которую утекает информация. – Итак? – спросил я. Берта просияла, воздев руки в экспансивном жесте, которому проаккомпанировало сверкание бриллиантов. – Все уже продумано. – А именно? – уточнил я, отлично понимая, что Берта черновой работой заниматься не будет и оперативника для этой цели на стороне не наймет. – Тебе отводится роль лакмусовой бумаги. У тебя есть участок на перекрестке улиц Айви и Деодарс. – Угу. Мне его поднесли в дар. Как лимон. Или как белого слона, – подхватил я. – В счет гонорара, если помните. Вы его в таком виде не приняли, и я отдал вам вашу долю деньгами… – Знаю, знаю, – нетерпеливо проговорила Берта. – Суть в том, что Карсон состряпает разрешение на обследование и обсчет этого участка. Цифры там будут сильно преувеличены: и по машинам, и по пешеходам. Перекресток наметят под бензозаправку… Учти, в конторе Карсона только четверо из работников могут снабжать информацией Даулинга. Под строжайшим секретом Карсон расскажет каждому из этих людей о твоем участке. Одному – что он сдается за двести пятьдесят долларов в месяц, другому – что за триста пятьдесят, третьему – за четыреста пятьдесят, четвертому – за пятьсот пятьдесят. Если подозрения Карсона верны, Даулинг подошлет к тебе кого-нибудь. По предложенной сумме мы сможем определить, кто работает на Даулинга. – Вы хотите сказать, ко мне придут сюда, в детективное агентство? – Не говори глупости! Ты не будешь иметь ни малейшего отношения к детективному агентству. Просто молодой человек, заработавший достаточно денег, чтоб дальше не работать; а участок у тебя – один из многих. Ты поселишься в холостяцкой квартире, где якобы живешь безмятежной, праздной жизнью: посещаешь разные спортивные матчи и бега, вращаешься в обществе красивых женщин и абсолютно равнодушен к деньгам, их тебе хватает. – А как с квартирой? – О ней позаботились, – сказала Берта, достав из стола ключ. – Холостяцкое гнездышко в жилом доме, который принадлежит Карсону. Въедешь под своим именем, а вот застать тебя будет нелегко. – Чем я там стану заниматься? – Чем положено заниматься на досуге джентльмену. Я уже сказала… Черт побери, от такой перспективы можно сойти с ума: я батрачу в конторе, а ты прохлаждаешься за чужой счет на футбольных матчах, конских скачках, в коктейль-барах и первоклассных ресторанах. – Один? – По большей части да. Таким образом сократятся расходы. – Даулингу это покажется подозрительным, он не станет иметь дело со мной. Лучше пусть кто-нибудь ко мне присоединится. – Намотай себе на ус, – сказала Берта, – не вздумай раздувать счета на этой операции. Карсон и так делает все возможное. За день твоей работы мы получим пятьдесят долларов плюс гонорар за идею. – Прекрасная идея, – заметил я, – особенно если сработает. – Еще как сработает, – пообещала Берта. – И долго ждать птенцов из этих яиц? – В течение недели. Карсон намерен оплатить недельные расходы. – Расходы немалые. Судите сами: матчи, скачки, выезды с дамами в… – Пошел ты к черту! – заорала Берта. – Подумаешь, миллионер выискался. Да ты просто мелкий деляга, кому позарез нужны эти деньги – от двухсот пятидесяти до пятисот пятидесяти. Не мечтай о своей любимой роли: очарованный принц в толпе бродячих красоток, которые… – А ведь придется платить и женщинам, – встрял я. – Что?! – завопила Берта. – Платить женщине за то, что ее угощают обедом? О чем, черт побери, ты толкуешь? – При сделке платят… – Возьми эту свою секретаршу с телячьими глазами. Она их с тебя не сводит. Эти ее облегающие свитера! И эти блузки с низким вырезом! О боже! Иди-ка ты отсюда подальше. И не раздувай счета. Нам предложили крупное дело. Такими нам и следует заниматься. Давай бери с собою Элси. Скажи, что она на работе, и пусть заказывает блюда подешевле да ограничится парой рюмок за вечер! – Когда начинать? – спросил я. – Чем скорей, тем лучше. Игру с утечкой информации Карсон начнет сегодня. – А он уверен, что наблюдатели с перекрестков не имеют отношения к утечке? – Они не знают всех данных. Только четверо сотрудников имеют доступ к оценочным материалам и знают об их назначении. – Ладно, я поговорю с Элси. Выясню, согласна ли она принимать ухаживания на таких условиях. – Она клюнет с такой готовностью, что выпрыгнет из своего платья. О господи, хотела бы я видеть, как это случится… Думаю, теперь ни к какой другой работе ее не приохотишь. И прежде чем дело завершится, она вопьется в тебя когтями и потащит к алтарю… Если она добьется своего, единственным свадебным подарком, какого ты от меня дождешься, будет открытка с… Ладно, убирайся прочь и приступай к работе.Глава 2
Просмотрев меню, Элси Бранд вздохнула: – Придется, наверное, заказать бифштекс за три двадцать пять. – А почему не филе-миньон за пять? – возразил я. – Берта упадет в обморок. – Ты должна есть досыта. – Берта, возможно, другого мнения. – Ты должна поддерживать свою сопротивляемость на уровне. – Сопротивляемость чему? – Кто знает заранее? Может быть, болезнетворным микробам. – Разве ты болезнетворный микроб, Дональд? – Какое там! Я вирус. Большая устойчивость против антибиотиков. Надо мною нависла официантка, и я распорядился: – Два филе-миньона. Один «Манхэттен», один сухой мартини, коктейли с креветками и салат под соусом. Она ушла. Элси взглянула на меня и покачала головой. – Не волнуйся, – сказал я. – Берта все примет как должное. В расходной ведомости будет указано: обед – два гамбургера по доллару и двадцать пять центов, остальное включу в счета за такси. – Берта потребует квитанции и объяснения, почему ты брал такси, если агентство располагает собственной машиной. – А я отвечу: из опасения, что номер засекут, заметил слежку. – Дональд, ты на самом деле всегда так поступаешь? – Как – так? – Проделываешь все эти трюки, о которых говоришь? Никогда не понять, шутишь ты или говоришь правду. – Добрый знак! – Можешь объяснить, каким делом мы занимаемся в данный момент? – Нет. Оно сугубо конфиденциальное. Твоя задача – играть роль моей девушки. – И давно по этому сюжету мы знакомы? – Достаточно. – Достаточно для чего? – Для того, чтоб ты называлась моей любовью. – Платонической, страстной, с видами на будущее? – Неужели перед путешествием ты обязательно изучаешь карту? – Я хочу знать, где расставлены светофоры. Появилась официантка с напитками. – Ну так выпьем же за сопротивляемость. Ибо никаких светофоров нет. Она подняла было стакан, потом, поколебавшись, произнесла: – За виды на будущее, каким бы оно ни оказалось. За обедом мы просидели долго. Я сказал, что она должна сопровождать меня до моей холостяцкой квартиры: такова воля Берты. – И что же дальше? – поинтересовалась Элси. – Дальше я интересуюсь почтой, переминаюсь с ноги на ногу около лифта, настаиваю, чтоб ты поднялась ко мне, а ты просишь, чтоб я проводил тебя домой. – Зачем эта сцена? – Она докажет всему вестибюлю, что я нормальный. – В смысле – влюблен? – Я облек эту мысль в дипломатическую форму. – А что, если я не стану проситься домой, позволю уговорить себя посмотреть гравюры? – Там нет никаких гравюр. И вообще, мало ли что может произойти. – Она явно продолжала тешиться своими коварными замыслами. – Более того, – продолжал я, – Берта заранее предусмотрела такую ситуацию. Мне не следует тебя провожать. Ей кажется, в вестибюле могут быть соглядатаи. А потому я должен сохранить хладнокровие, заказать такси и отправить тебя восвояси. – И ты меня не проводишь? – Нет. – Не очень-то вежливо. – Вежливости Берта от меня не требует. Одну только деловую активность. – Ты пляшешь под ее дудочку? – Слегка подыгрываю. В машине Элси о чем-то размышляла. И вот – вестибюль. Я подошел к стойке, спросил почту, затем разыграл сцену у лифта. Элси уже приготовилась подняться со мной. В глазах ее вспыхнули озорные огоньки, и она, кажется, в упор не видела длинноногую блондинку, которая бросала на нас ледяные оценивающие взгляды. – Ладно, пойдем, – сказал я Элси. – Не ломайся. Просто хочется угостить тебя. Клерк демонстративно занимался чем-то, вроде нас совсем не слушает, а уши оттопырились аж на целый фут. – Ну, – колебалась Элси, – конечно, надо бы домой, но, Дональд… – Посмотри на блондинку, – шепнул я. – Уже посмотрела, – понизила голос и Элси, – поэтому и хочу подняться с тобой. Я демонстративно вздохнул и громко заявил: – Что ж, если ты настаиваешь, – придется взять такси. – Ты не хочешь проводить меня? – Нет. У меня срочные дела. Элси была готова пуститься во все тяжкие. И я, взяв под локоток, повел ее к двери, усадил в машину, зарядил шофера адресом и денежками, поцеловал Элси в щечку и возвратился в вестибюль. Блондинка явно дожидалась меня. – Мистер Лэм? Я отвесил вежливый поклон. – Так-таки не приняла угощение? Глаза провоцируют, но на устах – вполне приличествующая обстановке улыбка. – Нет, – отвечаю. – Что ж, а я приму. У меня есть тема для дискуссии, более уместной наверху, нежели здесь. Виски найдется? Я кивнул. – И содовая? Снова кивок. Мы вдвоем направились к лифту. Клерк кинул нам вдогонку любопытный взгляд и тотчас вернулся к своим делам. Мы вышли из лифта, я устремился с ключом к своей двери. Блондинка вдруг сказала: – Больно длинные у него уши. – У кого? – У клерка. – Просто любопытен. – И как любопытен! Стоило спросить вас, он меня сразу смерил с головы до ног. – Он в любом случае сделал бы то же. Она засмеялась, пересекла комнату и присела на край кушетки. А я прошел на кухню, приготовил ей виски с содовой, для себя джин с тоником и вернулся к ней. Блондинка закинула ногу на ногу, демонстрируя их длину и высокое качество чулок. – Полагаю, – промурлыкала она, – я раздразнила ваше любопытство? – А я раздразнил ваше? – По-моему, именно так люди знакомятся, чтоб потом завоевывать позиции. – Хотелось бы знать, какую позицию завоевываете вы? Она снова засмеялась и заметила: – Как раз об этом я хотела спросить вас. – Но я вас опередил. – Ол-райт. Я к вам с деловым предложением. – А точнее? – Вам принадлежит участок на углу Айви и Деодарс? – У вас какие-то виды на сей счет? – Да, есть кое-какие. А вы никакие планы не вынашиваете? – По поводу участка? – По поводу участка. – Вынашивать-то вынашиваю, но расспросов не выношу. – Может, вынесете на обсуждение? – Не люблю ничего выносить, особенно сор из избы. – Не сдадите ли вы участок в аренду? – Честно говоря, не знаю, – гласил мой ответ. – Хотелось бы кое-что построить, но… – Влетит в копеечку. – А не связаны ли вы со специалистами по недвижимости? – В некотором роде связана. Я налаживаю связи между людьми. – С кем вы намерены связать меня? – Скажу прямо сейчас, нужные бумаги при мне. – Готов выслушать, – мгновенно откликнулся я. – Четыреста шестьдесят пять долларов в месяц за долгосрочную аренду участка под строительство здания. Оно перейдет к вам по истечении договора. – Четыреста шестьдесят пять? – повторил я. – Какое совпадение! Мне предложили… Словом, буквально на днях я получил другое предложение… – Знаю, – сообщила блондинка, – четыреста пятьдесят. У нас на пятнадцать долларов в месяц больше. Это сто восемьдесят долларов в год. На сто восемьдесят долларов можно приобрести много замечательных вещей. – Каких, к примеру? – Допустим, цветы, – предположила она. – Цветы для молодой особы, уехавшей на такси. И такси тоже можно оплатить из этих денег, разумеется, если она каждый вечер будет возвращаться домой. – А если не каждый? – Тогда сто восемьдесят долларов найдут себе другое применение. – Придется обдумать, – сказал я. – Долго? – Пока не созреет решение. – У моих знакомых есть и другие участки на горизонте. Они хотели бы знать… – Как скоро? – Завтра. – Согласитесь, все слишком скоропалительно. Она согласилась: – Еще бы. Потому-то я здесь. Вы обдумываете перспективу поставить на перекрестке бензоколонку. Да, да, моим людям нужен перекресток. Не сам по себе. Им важнее другое – максимум кранов под их бензин. Конкуренция сильна, значит, противников надо блокировать. – И вас наняли изловить меня здесь, в ночной тиши? – Меня попросили наладить с вами контакт. Я обратилась к клерку. Оказалось, вас нет дома. Договорилась: когда вернетесь, мне на вас укажут. С вами была дама, естественно, я держалась в сторонке. Если бы ваша настойчивость увенчалась успехом, пришлось бы мне дожидаться утра. Пусть вас не шокирует моя грубая откровенность, даже цинизм – я именно такая и другой не хочу выглядеть. – Она сменила позу, по-новому скрестив ноги, и улыбаясь добавила: – И не стоит заблуждаться, Дональд. Я не святая дева и не уличная девка. Я занимаюсь бизнесом и нахожусь здесь тоже ради бизнеса. – А я даже имени вашего не знаю. – Бернис Клинтон. Занимаюсь свободным бизнесом, ни от кого не завишу и намерена сберечь свою независимость… Теперь о перекрестке. У вас готовы взять его в аренду, но предложение в силе до двенадцати часов завтрашнего дня. Думаю, вам удастся выбить еще сорок восемь часов для обсуждения деталей. По-моему, первое предложение тоже ограничивает вас завтрашним полуднем. Верно? – Откуда вам известно? – Я сотрудничаю с конкурирующими организациями, и мы стараемся, конечно, следить за деятельностью наших соперников. Финансовая сторона происходящего мне неизвестна. Я ничего не знаю о компании, которая связалась с вами первой. Но знаю, что она конкурент нашей. Мы не хотим, чтоб та компания захватила ваш участок. Не в наших интересах, чтоб они продали хоть на галлон больше бензина, чем мы… Итак, я выложила карты на стол. – Итак, вы предлагаете… – Четыреста шестьдесят пять долларов. – А если четыреста семьдесят пять? Она покачала головой, изучая мою мимику, потом торопливо бросила: – Не думаю. Могу узнать и сообщить вам, но вообще-то вряд ли. Мне даны полномочия завершить сделку на четырехстах шестидесяти пяти долларах прямо сейчас. – Чтоб оформить аренду, нам потребуются адвокаты. – Конечно, – согласилась она. – Но пока достаточно вашего письменного согласия, а с формальностями можно покончить завтра поутру. – По-моему, понадобится море бензина, чтоб арендатор осилил ренту, воздвиг здание и… – Предоставьте нам эти заботы. Она допила свою порцию, встала, разгладила юбку и, вызывающе улыбаясь, сказала: – Ну так что, сейчас – баиньки, а уж потом опять сюда – оформлять сделку? – Никак не могу расстаться с этой идеей, ну, знаете… – Какой идеей? – подхватилась она, а глаза тревожные… – Четыреста семьдесят пять. – Ах это! – Это! – откликнулся я как эхо. – При наличии твердой цены четыреста шестьдесят пять я выясню, каковы мои возможности. – Не готов к твердым ценам. Предпочитаю подождать. – Нам не хотелось бы, чтоб вы выложили наше предложение конкурирующей фирме и натравили нас друг на друга. Мы не любим работать в таком режиме. Я призываю вас решиться немедля. – По принципу – либо соглашаемся, либо разбегаемся? – Зачем же так резко? – В любом случае сейчас я не приму решения. Не можем мы обсудить вопрос завтра утром, часов в десять? Она улыбнулась и отрицательно покачала головой: – Договоримся так. Я позвоню вам, Дональд… Когда вы просыпаетесь? – Около половины восьмого. – Чем будете заняты до восьми? – Бритьем и завтраком. – И телефонными переговорами? – Не исключено. – Мне это не по вкусу, – заявила она, – вернее, нашим людям. Так что ограничу свое предложение четырьмястами шестьюдесятью пятью. – И в десять позвоните, чтобы узнать ответ. – Я позвоню где-нибудь между полуднем и вечером. Тогда вы и сообщите мне об итогах. А теперь – спокойной ночи.Глава 3
Едва я открыл дверь, Элси подняла голову: – Блондинка дождалась тебя? – Куда ей деваться, дождалась. ...Все права на текст принадлежат автору: Эрл Стенли Гарднер.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.