Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Владимир Андриенко Сын фараона и жрец Анубиса
Посвященный — это человек, который умеет передать слово одного Бога другому. («Тексты саркофагов», VII, ї326а)
Действующие лица романа:
Аменемхет III — фараон Верхнего и Нижнего Египта. Эвиб-Ра — первый принц «крови», наследник и соправитель фараона. Аменемхет — второй принц «крови», младший сын фараона. Себекнофру — принцесса «крови», дочь фараона. Ата — подруга принцессы Себекнофру, дочь чиновника Сапата. Сапат — чиновник, придворный, хранитель сандалий фараона Верхнего и Нижнего Египта. Ра-Тауи — жрец бога Анубиса. Птахотеп — великий чати (первый министр) фараона Верхнего и Нижнего Египта. Сенусертах — архитектор фараона. Синух — сын архитектора Сенусертаха. Себек-Кесемсаф — главный жрец бога-крокодила Себека. Амени — главный казначей Белого и Красного Дома. Страший сын верховного жреца бога-кроводила Себека. Себекхотеп — мадший сын верховного жреца бога-крокодила Себека. Тутхотеп — номарх (наместник) Заячьего нома. Аха — офицер гвардии фарона, потомок народа Зару-скорпионов. Урах — сириец, бывший раб, приближенный принца Аменемхета. Усер — командир полка Амона. Исар — командир полка Птаха. Баст — командир ливийской гвардии фараона. Неши — командир нубийской гвардии фараона. Бахтена из города Тин — грабитель могил. Хетер — младший жрец храма Птаха в Мемфисе. Хори — чиновник, хранитель дворца фараона. Неферт — молодая вавилонянка, в прошлом жрица богини Иштар, подручная жреца Хетера. Нара — служанка принцессы Себекнофру. Набур — хранитель меча.Пролог
С этим славным царевичем все хорошо; дни его сочтены, Его счастливая судьба исполнилась….Принц Эвиб-Ра, сын и наследник великого повелителя Верхнего и Нижнего Египта фараона Аменемхета III, отбросил от себя меч и сказал своему наставнику, офицеру стражи по имени Аха: — На сегодня хватит! Я немного устал. — Как будет угодно моему повелителю. Аха низко склонился в поклоне. Он и сам хотел быстрее закончить этот поединок. Принцу сегодня просто не везло. Он был рассеян и не мог сосредоточиться на бое и потому проигрывал схватки одну за другой. — Не могу думать о бое, Аха, — признался принц. — Мой сегодняшний сон не дает мне покоя. Ты умеешь толковать сны? — Я, мой повелитель? — растерялся мастер клинка. — Я не умею. Это дело жрецов. Они, по воле богов, могут предвидеть будущее. — Многие из них побояться сказать мне правду, Аха. Они столь же почтительны к моей особе, как и ты. Но жрецы не столь смелы. А соправителю фараона не нужна лесть. Мне нужна правда. — Стоит ли вообще верить снам, мой господин? — Стоит. Именно во снах боги иногда говорят нам, что нужно делать. Я видел сегодня ночью фигуру человека в черном. — Человека в черном, мой господин? — заинтересовался Аха. — Именно так. Река Нил и человек в черном стоял на другой стороне реки. И он звал меня к себе. Но не голосом, а лишь взмахами руки. — Ты видел во сне бога, мой господин? — холодок пробежал по спине мастера фехтования. Аха хоть и сомневался в правдивости жрецов и мало верил снам, но он искренне верил в божественность фараона. Принцу мог явиться во сне кто-то из великих богов. — Отчего ты решил, что это был бог, Аха? Я сам точно не понял кто это. Просто фигура человека, завернутая в черную ткань с головы до ног. И сон мой весьма напоминал действительность. Я чувствовал даже запахи реки. — Что могу сказать я, ничтожный слуга повелителя? Нужен знающий жрец, посвященный в тайны. — Жрецы Амона-Ра не скажут мне правды. Они истолкуют все так, чтобы мой отец был доволен. Я его соправитель, и он заботиться о том, чтобы я в будущем наследовал двойную корону Верхнего и Нижнего Египта* (*Двойная корона состояла из красной короны Нижнего Египта и белой короны Верхнего Египта). — Но есть и те жрецы, мой господин, которых никогда не пускали в твой дворец. И даже сам твой божественный отец не знает про них. — Да? — принц внимательно посмотрел на Аху. — И ты знаешь, где таких найти? — Да, мой господин. В храме Анубиса среди бальзамировщиков есть такой человек. — Он жрец? — Да, но он не в большой чести у великих жрецов. Слишком много предрекает несчастий для нашей страны. — Несчастий? В нашем царстве опасно предрекать несчастья. Мало у кого хватит на это смелости. — Этот жрец ничего не боится, мой принц. Это его многие бояться. — Ничего не слышал про такого жреца, Аха. — Этот человек живет на самой окраине города в простой хижине, словно земледелец, а не служитель культа Анубиса. И к нему за советом иногда приходят даже самые знатные люди. — Вот как? Тогда и я сегодня вечером нанесу ему визит. Ты пойдешь со мной, Аха. — Как будет угодно моему господину. — Но никто не должен знать про это, Аха, — предостерег мастера фехтования принц. — Мы посетим его тайно, переодевшись в простых воинов. Аха снова поклонялся в знак полной готовности повиноваться своему принцу….
Вечером они тайно покинули дворец. Принц Эвиб-Ра столь умело перевоплотился, что никто не узнал его в новом обличии. Все приняли наследника и Аху за простых воинов царской охраны. Принц снял все свои украшения и одел простую белую хлопковую юбку и такую же рубаху. Его пояс был обычным поясом из грубой кожи, какие носили солдаты армии. А тело принц имел закаленное и весьма походил на воина. На его голове, как и на голове Аха, был обычный соломенный петаз. — Я же тебе говорил, Аха, что никто из этих придворных нас не узнает. Они привыкли смотреть на наряды, но не на лица. Нет наряда — нет лица. Такой человек для них не стоит внимания. — Мой принц не высокого мнения про своих придворных. — Да. Иного они и не заслуживают. Но фараон не я, а мой отец, и я должен терпеть тех, кто угоден фараону. Куда нам идти? — В сторону от богатой части города, мой принц. — Тогда идем! Или ты думаешь, что я не способен посетить квартал ремесленников и бедноты? Я уже много раз там бывал, Аха. Они прошли мимо большого храма Амона-Ра, мимо домов начальника стражи, смотрителя каналов, хранителя столицы, главного церемониймейстера фараона и опустились вниз, к разделяющей стене. В воротах стояла стража. Но в этот час стражники совсем не утруждали себя несением службы и выполнением всех должностных обязанностей. Город фараонов Итауи, столица блистательных царей XII династии, был разделен на две части: первая это дворец фараона, храмы, жилища чиновников, военачальников и жрецов; вторая кварталы для ремесленников и бедноты. Сейчас путь принца и его подручного проходил именно по широкой улице, которую пересекали многочисленные узкие переулки с множеством домов. Это были не величественные и красивые сооружения с колонами из каменных блоков, а простые домики с плоскими крышами, иногда сложенные из кирпича, а иногда плетенные из птутьев и обмазанные глиной. В этот час народу на улочках было не много, и никто не обращал внимания на двух воинов спешащих по своим делам. Многие из солдат ходили к месту, где обитали гулящие девки. И это как раз и было их время. — Вон там, господин, на самой окраине, есть домик нашего жреца. Он живет в самой простой хижине. — Отчего так? Ведь если он занялся ремеслом бальзамировщика, то доходы у него есть. Я видел, как живут люди его рода занятий. Не хуже вельмож моего отца. — Это так, мой господин, но Ра-Тауи не простой человек и не просто жрец. Он не гонится за земными благами как иные. Он утверждает, что в его жизни имеется цель. — Она имеется и у меня. И у каждого человека. Но я не стремлюсь переселиться в хижину. — Я также, мой господин, — произнес Аха. — Мне не так плохо живется при дворе фараона. Но я не мудрец. Я воин. И мне трудно понять Ра-Тауи. В хижину тебе придется войти одному, господин. — Я и сам хотел, чтобы ты ждал меня снаружи, Аха….
Ра-Тауи был мужчиной лет 40–45 с худым лицом аскета. На его совершенно лысой голове, почерневшей от загара и напоминавшей отполированное изваяние из дерева, были видны два старых шрама. Глаза жреца, небольшие словно бусины, сразу вспыхнули, когда принц пересек порог его дома. Эвиб-Ра показалось, что он встретил старого знакомого, который ждал его, хотя видел этого человека в первый раз. — Привет моему господину, наследнику фараона, принцу Верхнего и Нижнего Египта Эвиб-Ра, — произнес Ра-Тауи, поднимаясь на ноги с простого табурета. — Привет и тебе, жрец Анубиса. Как ты узнал меня? — Это просто. Я давно жду тебя, мой господин. — Ждешь? — по спине молодого принца пробежала дрожь. Этот человек пугал его. — Да. Мое предназначение помочь тебе, мой господин. Ведь ты пришел ко мне за помощью? Разве не так? — Я бы хотел, чтобы ты растолковал мне мой сон, жрец. Ты славишься как хороший толкователь снов. — Прошу тебя сесть, мой господин, — жрец подставил молодому принцу свой лучший табурет. — Наш разговор будет долгим. Ведь тебя интересует не сон, а тревожное будущее. А что до того какой я толкователь снов, то это спорный вопрос. Иногда я могу видеть грядущее, а иногда нет. Принц сел и приказал жрецу сделать тоже самое. Тот повиновался, и расположился напротив принца. С минуту они молча рассматривали друг друга. Затем Эвиб-Ра заговорил: — Ты производишь впечатление мудрого и смелого человека. — Я не был смелым, когда был молод, мой господин. Но затем смелость пришла ко мне, ибо страх смерти исчез и я познал истину. А тот, кто познал истину, уже может уходить. Тому более не ведом страх, ибо он знает, что ждет его за гранью смерти. — Ты разве знаешь, что лежит за гранью? — Совсем не то, о чем говорят жрецы разных богов, мой принц. Они ничего не знают о загробном мире. Все их слова сущая ерунда. — А ты знаешь что там? — спросил Эвиб-Ра. — Знаю, но не пытайся выведать у меня тайну смерти. Каждый человек познает эту тайну в свое время. И если бы все знали хоть что-нибудь о загробном мире, то поверь мне, принц, в этом мире больше никто не захотел бы остаться. — Там так хорошо? — Там нет понимания хорошо и плохо. — Что это значит? Объясни мне все, жрец. Мне кажется, что я уже готов это познать. — Представь себе самую страшную тюрьму Египта, мой принц. И наш мир это и есть такая тюрьма. Человек наделен страстями, которые и доставляют ему его страдания. Настоящий мудрец освобождается от страстей и ему не страшно умирать, и он свободен даже в темнице. — Странное утверждение. Я никогда не слышал ничего подобного, — проговорил принц Эвиб-Ра. — У тебя будет возможность узнать это, принц Египта. Я не боюсь смерти. В этом мире меня почти ничего не держит. — Ты сказал «почти»? Значит, что-то тебя все-таки здесь держит, Ра-Тауи? — Я должен свидетельствовать истину. И сейчас я закончу все мои земные дела, ибо ты, принц, сам пришел в мой дом. Ты прожил мало, но многое уже видел и многое понимаешь, ибо ты мудр. Я говорю это не каждому. Я не умею льстить, и если произнес слово «мудрый», то значит, ты действительно мудр. — Я много читал и знаком с мудростью прежних поколений, которая воплотилась в многочисленных папирусах. Поучения переживших многое людей заставляют задуматься о том, как нам жить, и что делать, жрец. Разве не так? — Так, мой господин. Но готов ли ты принять главное решение в своей жизни? — Главное? Кто может сказать, что есть главное в жизни, жрец? — Эвиб-Ра внимательно смотрел на Ра-Тауи. — На этот вопрос мало кто сможет ответить, Вернее у каждого своя цель и свое понимание главного в этой жизни, почтенный жрец Анубиса. — Главное это смерть, мой принц. — Смерть ждет каждого из нас, жрец. Ты сам сказал это только что. — Я сказал и повторю тебе, что смерть это то, что понимается нашими жрецами неправильно. Они много говорят о смерти, но почти ничего не знают о ней. В этом беда и в этом счастье Египта. — Я привык думать, что смерть это продолжение жизни. Так говорят жрецы. Жрец засмеялся и сказал: — Слуги бога Амона-Ра прожужжали тебе все уши о том, что после смерти тебя ждут в солнечной ладье Ра. И эта ладья доставит тебя до самых ворот Полей Иару или рая, где тебя ждет блаженство? Так? — Ты насмехаешься над жрецами Амона-Ра? Хочешь сказать, что это не так? — Я не хочу просто сказать, мой принц. Я действительно это знаю. И я не хочу выкачать из тебя много почестей и ценностей в благодарность за эти знания. Я свидетельствую истину просто так, и это отличает меня от жрецов-обманщиков. Как жрецы Амона-Ра, так и жрецы Себека, так и жрецы Гора, так и жрецы Хатор — все лгут. — Лгут? — Так делают жрецы всех богов. Даже жрецы Маат, богини истины. — Жрецы богов лгут? — переспросил принц. — Многие не лгут, но они говорят то, о чем ничего не могу знать. В конце концов, это одно и то же. Кое-кто из них знает священные тексты и считает себя мудрецом, но разве они мудры? Нет. Ибо не знают, что истинно, а что ложно. — И ты можешь отличить истину от лжи, жрец? — Истина в том, что тебя ждет большое разочарование в жизни, мой принц. Ты соправитель и наследник великого фараона. Но отец твой стар и ваша династия умирает. Тот мир, что создали фараоны с гордыми именами Аменемхетов и Сенусертов, постарел и скоро умрет. — Ты предрекаешь падение Египта? — Да. Злые времена ждут Обе Земли, мой принц. Но затем снова великий Египет возродиться к еще большей славе и громадному могуществу. Ибо очищение приходит через кровь. Так устроены люди, которые никогда не смогут понять, что нужно делать, если не пройдут очищение огнем и мечем. С этим утверждением Эвиб-Ра был согласен, ибо сам не один раз думал об этом. Падение великой династии строителей пирамид в Гизе разве не прямое тому свидетельство? — Но мне предрекают величие, жрец. Я не глуп, как ты сказал, и мое тело крепкое и я могу быть воином и мудрецом. — Это так. Но время наступает такое, когда все эти качества будут не на пользу Египту. И потому я могу подарить тебе смерть, мой господин. Вот и весь твой сон, принц. Тот самый человек в черном, что явился тебе, был смертью. И он звал тебя к себе. Если ты примешь смерть, то тебя станут называть «Принц, которому предоставили выбор». А таких было не много в истории Египта. Эвиб-Ра был поражен. Жрец уже знает все о его сне. — Ты знаешь содержание моего сна? — А тебя это удивляет? — И смерть звала меня к себе? — снова спросил принц. — Да. И твой сон привел тебя сюда. Это совсем не случайность. Так должно было случиться, принц, и так случилось…..
Жрец бога Анубиса мог заставить повиноваться себе. Принц Эвиб-Ра почувствоал громадную силу, исходящую от этого человека. И в том момент принц стал сомневаться в том, что он просто человек. — Я покажу тебе кое-что, принц Египта, и ты увидишь то, что ни один человек до тебя видеть не мог. — И что же это? — спросил принц. — Это то, что будет. То, что произойдет. Это варианты возможного грядущего. В одном из них ты останешься жить, и станешь фараоном Египта под именем Эвиб-Ра I, и у тебя будет сын, что также станет фараоном Эвиб-Ра II. В другом будущем ты умрешь, и фараоном станет твой младший брат принц Аменемхет. — Но возможно ли увидеть то, что будет? Это не под силу простому смертному. — Снова ты бросаешься словами, принц. Как жрецы забили твою голову. — Но разве я не прав? Видеть будущее не может простой смертный! — Ты боишься? — спросил жрец. — Немного. — Страх сковал тебя, мой принц. И ты называешь это немного. Отчего так? — Ты внушаешь мне страх, жрец. — Я? Отчего? — Не могу этого сказать. Ты ведь знаешь гораздо больше моего. — Ведь я всего лишь произнес слова, принц Египта! Отчего мои слова так напугали тебя, который мало чего боится? — утвердительно, а не вопросительно произнес жрец. — Ты трепещешь перед непознаным. Ты, как и все люди, не желаешь заглянуть за грань. Но именно тебе дано это право. — Право? — Да право узнать тайну смерти! Эвиб-Ра побледнел. Жрец произнес страшные слова. — Почему мне? — Ты поворотный камень в судьбе Верхнего и Нижнего Египта. И потому тебе дано право выбирать путь! Сейчас мы отправимся в лабиринт. Это сооружение построено по приказу твоего отца фараона также не случайно. Твой отец Аменемхет III построил этот храм в честь всех богов и демонов Египта. Там божества обоих земель и разных эпох. Идем туда вместе со мной. — Но я не могу войти в лабиринт. Туда не может войти даже фараон. Да и путь туда не близок, а мне скоро нужно вернуться во дворец. — Вернешься, если пожелаешь. Или не вернешься, и снова, если пожелаешь, мой принц. А лабиринт мы увидим быстро. Ты ляжешь на лежанку в этой хижине, хоть она и убогая и недостойна великого владыки, посетившего мой дом. И ты будешь меня сопровождать, принц, в путешествии по лабиринту. — Это будет путешествие во сне? — спросил Эвиб-Ра. — Не совсем во сне, хотя это весьма похоже на сон. Идем. Со мной тебе нечего думать о мести ваших жрецов. Это они боятся меня. — Боятся? Но почему? — Ибо ничем не могут меня напугать. Да и тебе можно будет узнать некоторые их тайны. Иногда полезно знать тайны жрецов. Итак, ты готов, мой принц, узнать судьбу своей страны? — Я не готов заглянуть в грядущее. Оно пугает меня. — Но неужели ты свернешь со своего пути? Неужели сможешь уйти и не посмотреть на то, что не дано видеть никому? — Нет, — горячо произнес принц. Он понимал, что и свернуть с пути у него не хватит сил. — Значит, ты готов? — Да, я готов. Твои слова внушают мне доверие. — Тогда идем! Пусть открыт! — Но у входа в хижину меня ожидает мой друг. — Ты говоришь про Аха? Принц еще больше удивился. — Ты знаешь и его? — Он один из избранных, мой принц. Таких как Аха во всем Египте не больше десятка осталось. — Что это значит? — Он принадлежит к народу «Зару». Ты видел на его груди татуировку скорпиона? — Да. И что с того? — Это не простая татуировка. Она не была сделана ему руками человеческими. Он родился с ней и ему еще предстоит пройти путь воина Зару-Скорпиона. — А что это такое? — Зару, потомки легендарного воина и царя Скорпиона, сына Великих звезд. Он, конечно, не бог, но и не совсем человек. Вернее, больше чем человек. Его судьба еще свершиться и он узнает о своем предназначении и своих предках. — Я не совсем понял тебя, Ра-Тауи. — Поймешь в свое время, мой принц. А сейчас нам пора в путешествие. Ложись на мою лежанку.
Принц Верхнего и Нижнего Египта выполнил приказ жреца и лег. Через минут его глаза сомкнулись, и он погрузился в сон…..
Жрец Ра-Тауи лег рядом с лежанкой и также скоро погрузился в сон….
И они пошли….
Видение 1 Реальность Маат
«Нет, я не бог…. Я свидетель истины»
Смотри: даю тебе отличные советы. Почувствуй их своим сердцем. Живи ими в своем сердце… Действуя так, Ты преобразишься в истинного человека, И любое зло будет тебя сторониться
Тени в лабиринте.
Они вошли, и принц увидел большую статую бога с человеческим телом, но с головой шакала. Это и был хранитель мира мертвых, один из главных богов подземного царства Анубис. — Мы в лабиринте мой принц. И попали сюда довольно быстро, — жрец указал на длинные расписанные стены. — И вот здесь святилище моего бога Анубиса. Того, кто носит титул «Великого принца запада». Войдем в него. — Ты говорил, что все жрецы Ра, Осириса, Гора, Себека, и даже Маат лгут. А ты, жрец Анубиса, не лжешь? — Нет. Я не просто жрец. Я свидетель истины. Ведь ты видишь перед собой статую бога? Разве нет? — Вижу. — Но как мы с тобой могли попасть в лабиринт? Подумай об этом. Ведь наши с тобой тела там, в городе Иттауи, а здесь только наши незримые оболочки, что зовутся «Ка». — Оболочки? — удивился Эвиб-Ра. — Но кто способен на такое? Кто ты, жрец? Неужели сам бог мира мертвых? Ты пришел за мной? — Нет, я не бог, мой принц. Я свидетель истины. А сейчас прямо отсюда мы с тобой попадем снова в город Иттауи. Но не в тот Иттауи, где находятся наши с тобой телесные оболочки, а в тот, который будет, после того как пройдет время, и ты сделаешь свой выбор, мой принц. — Мы увидим Иттауи будущего сейчас? — Да. Мы уже в нем. Принц Эвиб-Ра увидел дворец своего отца. И больше того он увидел и самого фараона, но только сильно постаревшим и сгорбившимся. — Что это? — принц повернулся к жрецу. — Это твой отец. Но уже через год после твоей смерти. Это грядущий мир Маат, мой принц. То, что будет, в случае если не станет тебя. — Но я здесь! — Ты снова не понял меня. Как трудно с вами непосвященными! Нет, тебя здесь нет. Ни тебя, ни меня. Хотя нам дано смотреть на то, что здесь будет происходить. Вот и давай смотреть, мой принц.Время действия: 44 год правления фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета III
1797 год до н. э.
Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» — столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона.
Старик в белом одеянии жреца без всяких украшений с трудом передвигал свои ноги по дорожке ведущей к дворцу. За ним на почтительном расстоянии шли стражи и слуги. Этот старик был фараон Верхнего и Нижнего Египта Аменемхет III. Он уже год как перестал носить одежды подобающие великому владыке, а одевался просто как жрец. Исключения фараон делал только в случае торжественных выходов. И так было со дня смерти его любимого сына Эвиб-Ра, который был соправителем отца и которого Аменхотеп хотел видеть на троне своего царства. Сейчас он возвращался после того, как долго сидел у статуи принца. Так фараон делал часто в последнее время. Своего второго сына Аменемхета старый фараон не сильно жаловал. Второй принц Кемета* (*Кемет или Та-Кем — Черная страна, так называли Египет сами египтяне, а слово Египет греческого и более позднего происхождения) совсем не напоминал первого ни статью, ни умом, ни силой воли. И повелитель Обоих Египтов редко звал его в свои покои. «Кому оставлю я свою корону? — думал фараон. — Жрецы говорят, что помогут принцу Аменемхету в управлении страной, и что со временем он станет достойным правителем. Но так ли это? Я стар, чтобы врать самому себе и утешаться ложью. Никогда он не будет достойным фараоном. И при нем все созданное мной и моими предшественниками рухнет. Неужели Египет ждут новые испытания, как тогда после смерти царицы Нитокриды? Неужели снова хаос и гибель? Ах, почему умер мой старший сын? Почему боги призвали его?» — Государь, — послышался рядом тихий голос, который заставил фараона вздрогнуть. Кто это посмел приблизиться к нему так близко? Разве он не приказал всем держаться на расстоянии? Он поднял голову и посмотрел на дерзкого. Но это был его любимец архитектор Сенусертах. Также старик, но в отличие от фараона он был полным и на его широком лице не были так заметны разрушительные следы времени и горя, как на худом лице фараона. — Сенесуртах? Ты вернулся? Я рад тебе, друг мой. — Ты сердит, государь? — Не на тебя. Тебя я всегда рад видеть. Я думал это кто-то другой. — Ты снова ходил к статуе принца Эвиб-Ра, государь? Мне больно смотреть, как ты угасаешь, повелитель. — Угасаю, друг мой. Ничто больше не привязывает меня к земной жизни. Но придворные льстецы утверждают, что я отлично выгляжу. Так мне сегодня сказал хранитель царского ларца с благовониями. Сенусертах грустно усмехнулся. — Смешно? Вот и мне стало смешно. Неужели они не могут говорить хоть часть правды? Грубая лесть глупа. — Они придворные, государь. Что с них взять? Я давно говорил тебе о них. — Как там моя гробница? — Место твоего истинного упокоения полностью готово, государь. Все сделано тайно и про него знают только самые верные люди. — Спасибо, друг мой. Боги милостивы ко мне, дав мне такого друга. Ты ничем не хуже великого архитектора фараона Джосера Имхотепа. — Что ты, государь. Ты слишком милостив ко мне. Имхотеп построил великую пирамиду. А мои достижения много скромнее. Писец Ден, государь, сочинил надпись для твоей гробницы. На мой взгляд, она достойна столь великого владыки как ты. — Вот как? — фараон оживился. Он был все еще не равнодушен к увековечиванию своей памяти. — И что за слова он написал? Ты помнишь их? — Конечно, государь. Вот они:Процветает Египет.
Он сделал сильными обе земли,
Он — жизнь, несущая прохладу;
Сокровища, им розданные, — это пища
Для тех, кто идет за ним.
Он — пища, а рот его — изобилие.
Тени в лабиринте.
Эвиб-Ра произнес, обращаясь к своему спутнику: — Отец так скорбит из-за моей смерти. — Ты был его любимым сыном. И он надеялся на то, что ты станешь великими фараоном. Ты тогда еще не стал высказывать собственные мысли по поводу управления страной Кемет. — А ты разве не согласен с тем, что я считаю правильным для Верхнего и Нижнего Египта, жрец? — Это трудно определить, что есть истина, мой принц. Истину покажет будущее вот и давай смотреть будущее дальше. — Куда ты поведешь меня сейчас? — В покои главного казначея Амени. Это доверенный человек твоего отца. — Но мне он никогда не нравился, Ра-Тауи. — Тогда тебе вдвойне будет интересно узнать, чем он занимается…Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» — столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона. Покои главного казначея Амени.
Хранитель печати фараона, главный сборщик налогов и главный казначей армии, хранитель сокровищницы Белого дома (Верхнего Египта) и хранитель сокровищницы Красного дома (Нижнего Египта) был одним из высших чиновников страны…Покои главного казначея фараона Верхнего и Нижнего Египта, Амени в этот час были открыты только для доверенных лиц. Сам Амени сидел на резном украшенном золотом кресле и вертел в своих сильных руках золоченый жезл. Этот вельможа скорее напоминал военачальника, чем казнохранителя. Его мощная грудь, прикрытая многослойным ожерельем из драгоценных камней и золота, широкие плечи и мускулистые руки выдавали в нем хорошего бойца. Богатая юбка с передником из золотых полос, широкий пояс и сандалии, украшенные драгоценностями, говорили о том, что казнохранитель почитает моду. Рядом с Амени сидел высокий и худой человек, преклонных лет, в одеянии жреца. В своих руках он держал посох и строго смотрел на придворного. Амени поймал взгляд гостя и произнес: — Ты снова мной недоволен, отец? — Недоволен, сын мой, — ответил жрец. — Ты ведешь себя не так, как должен вести себя человек твоего положения. — Снова тебя смущают мои украшения? Но что плохого в том, что у меня есть вкус и я люблю красивые вещи? Я не изнежен и не развращен как иные. Я упражняю свое тело, и укрепляю свой дух. — Верно! Тот, кто желает стать фараоном или тем, кто правит за спиной фараона, должен закалять свое тело. Но ты мало читаешь. И это плохо. Тебе стоит изучать старые папирусы и черпать оттуда мудрость. Ты прочел «Поучение Аменемхета», которое я прислал тебе недавно? — Пока нет, отец. — Плохо, сын мой. Первый фараон ныне царствующей династии сказал в своем «Поучении» много полезного. — Но я не уверен отец, что мне достанется корона Верхнего и Нижнего Египта. Я понимаю, что фараон уже скоро отойдет в иной мир. Но есть и принц-наследник. Отчего ты прочишь мне великое будущее? — Аменемхет? — жрец саркастически ухмыльнулся. — И этого юношу ты назвал наследником, сын мой? — Но он наследник по закону. — Это предоставь мне. Твоя задача четко исполнять то, что я тебе прикажу исполнить. Ты уже сумел сблизиться с молодой принцессой Себекнофру? — Нет. При дворе есть и не менее красивые женщины и девушки, — беспечно заявил молодой казнохранитель. — Принцесса еще не вошла в тот возраст, когда сможет очаровывать и нравиться всем. — Тебе и не нужно быть верным воздыхателем принцессы, Амени. Я сказал тебе сблизиться, но не влюбить в себя. Это совсем не одно и то же, сын мой. Она должна стать женой твоего младшего брата Себекхотепа. Он сын самого бога Себека, а не простого человека. — Отец? — Амени посмотрел на старика. Про что это он говорит? Его младший брат сын бога? Не сошел ли старик с ума? — Нет, я не сошел с ума, сын мой. — Но ты сказал… — Это всего лишь сказка, сын мой. Но нужно чтобы эта сказка начала ходить среди людей. Особенно среди простолюдинов. И когда придет час, он, как сын бога, станет мужем принцессы Египта. И, следовательно, станет фараоном Верхнего и Нижнего Египта. И тогда взойдет подобно солнцу новая династия фараонов еще более великая, чем та, что основана Аменемхетом Первым. — Но мой брат Себекхотеп ничем особенным не выделяется. — Это ничего. Рядом с ним я, а после моей смерти будешь ты. Так что тебе стоит стать другом принцессы. Хотя я понимаю, что это сделать будет нелегко….
Тени в лабиринте.
Эвиб-Ра с возмущением посмотрел на жреца. Ему совсем не понравилось то, что он услышал. Принц вскричал: — Эти люди изменники! — Почему ты так решил, мой принц? Они просто думают о будущем Египта. И в этом нет ничего плохого. И они считают, что именно так стоит поступать для блага страны. — Они думают лишь о своем собственном благе. — Мудрая мысль, мой принц. Но так устроены все чиновники и номархи твоего отца. Они не разрывают своего личного благополучия с благополучием Египта. — Могут ли так поступать верные слуги? — спросил Эвиб-Ра. — А ты вспомни строки, написанные твоим предком фараоном Аменемхетом I, мой принц: Будь черствым в отношении ко всем подчиненным. Люди остерегаются тех, кто держит их в страхе; Не приближайся к ним один, Не заполняй своего сердца братьями, Не знай друзей, И да не будет у тебя доверенных лиц — В этом нет никакого смысла. — Я это читал! Но я верю в дружбу. Неужели у фараонов нет тех, кто готов пожертвовать за них жизнью? — Честные слуги фараона? — усмехнулся жрец. — А ты скажешь, что таких нет? — Давай посмотрим, мой принц. Может, и найдем где-нибудь честного слугу, Посмотрим на твою сестру, красавицу Себекнофру. — А что сестра? Она дочь фараона! — Вот и посмотрим, чем занимается дочь, фараона. Разве тебе не интересно знать, о чем думает твоя сестра? Ведь ты так мало интересовался тем, чем живет Себекнофру….Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» — столица Верхнего и Нижнего Египта. Дворец фараона. Сад.
Молодая принцесса Себекнофру в компании своей служанки Аты сидела подле роскошного бассейна выложенного мрамором, погрузив руку в воду. Принцесса была еще слишком молода, но уже обладала красотой и через год-два обещала превратиться в одну из красивейших женщин Верхнего и Нижнего Египта. Наряд принцессы мало отличался от наряда её служанки. На обоих были тонкие рубашки и белые гофрированные платья и глубокими разрезами почти до самого пояса. На плечах женщин платья были скреплены драгоценными заколками. Прекрасные и тонкие руки девушек были открыты и на запястьях сверкали браслеты из пластин чеканного золота и драгоценных камней. Локоны париков прикрывали головы и плечи девушек. Такой наряд на служанке говорил, что это особа, приближенная к принцессе — Её подруга. И единственное, что сейчас могло отличить служанку от госпожи, это был роскошный калаф увенчанный царственным уреем * (*Урей — изображение змеи), носить который могли только члены семьи фараона. Обычно все слуги во дворце и домах знати довольствовались украшениями из меди и бронзы. Но принцесса любила свою подругу и ничего для неё не жалела. Хотя Ата не была обычной служанкой-рабыней, как сотни девушек во дворце. Она избрала скромную роль служанки Себекнофру только из преданности подруге. — Ты влюбилась, Ата? — спросила принцесса. — Разве нет? — С чего ты вязла? Я не выделяю этого офицера больше чем иных. Зачем мне это? Ата весело усмехнулась. Она была выше Себекнофру и тоньше её. Девушку можно было бы назвать худой, что в те времена не ценилось в Египте. Мода на слишком стройных женщин вошла в дворцовую жизнь много позже при царице Ти и при царице Нефертити, что станут женами фараонов Аменхотепа III и Аменхотепа IV двести лет спустя. Но Ата выигрывала благодаря утонченным чертам своего лица и глазам небесно голубого цвета. — Ты старше меня, Ата, и твой отец уже наверняка подыскивает тебе мужа. — Он это делает уже давно. Но мне не нравятся те, кого он мне находит, Себекнофру. Отец Аты, Сапат, Хранитель сандалий фараона Верхнего и Нижнего Египта, желал, чтобы его дочь вышла за номарха, повелителя одной из областей. Сам он был низкого происхождения и поднялся вверх только благодаря покровительству фараона Аменемхета Третьего. И именно поэтому Сапат мечтал породниться с настоящей знатью. — Но если он тебе прикажет выйти замуж? — Прикажет? Он слишком меня любит, принцесса. Я его единственный оставшийся в живых ребенок. И, в конце концов, он сделает, так как я захочу. А вот ты… Ата замолчала и посмотрела на подругу. Себекнофру нахмурилась. — Тебе не нравиться когда я начинаю говорить о твоем замужестве? Но ты сама начала меня дразнить. — Я не хочу замуж, Ата, — принцесса стала серьезной. — Отчего? Если ты встретишь… — Ты сама знаешь, что мне не дадут никого встретить. Отец мой уже стар и слишком сломлен своим горем. Он потерял любимого сына. А мой брат Аменемхет желает стать фараоном. И ты знаешь, что последует за этим. Меня сделают его женой. Царственный сын и царственная дочь Египта должны составить пару. Но он мне просто противен, Ата. — Принца Аменемхета нельзя назвать приятным мужчиной. В этом я с тобой согласна. Но ты уверена, что именно его готовят тебе в мужья? — Да, некоторые придворные уже думают про это. Жрецы Себека только и ждут того чтобы схватиться со жрецами Амона-Ра. И наш союз будет на руку последним, Ата. ...Все права на текст принадлежат автору: Владимир Александрович Андриенко.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.