Наталия Осояну

КАРНАВАЛ ТЕНЕЙ

1 . Паутина и Бабочка

П рошло три века с тех пор, как Астен Кеор заключи л мирный договор с Повелителем т еней , положив начало новой эпохе . Неоспорим тот факт, что Договор Кеора для человечества оказался не менее важным , чем сама Скрижаль и значального п ламени , поск ольку его подписание завершило изнурительную в ойну с т енями , длившуюся более двух тысяч лет. Договор также позволил сторонам, ранее не испытывавшим желания преодолеть взаимную враждеб ность, лучше узнать друг друга и понять, что в нашем мире найдётся место для всех . Недаром с имволом примирения был избран к арнавал , стирающий границы между людьми, тенями и хаотидами .

Л . Катро, «К 300-летию подписания Договора Астена Кеора»

«Таррский курьер», 2 8 оттобера 24 8 1 г. после с.и.п.

Часы на башне Южного речного вокзала пробили полночь, знаменуя начало трехдневного безумия под названием Таррский Карнавал теней. Почти одновременно с карнавалом на припозднившийся с репетицией «Цирк скитальцев» обрушилась катастрофа в чёрном трико.

Катастрофа двигалась по мерцающей паутине легко и изящно. Чёрный хвост вилял из стороны в сторону, словно живой, когда она поворачивала голову; чёрно-белые узоры превращали сосредоточенное лицо в красивую, загадочную маску; трико обтягивало худощавую фигуру, за которую любая паутинная танцовщица отдала бы свою последнюю тень без особых раздумий. Перелёты и пируэты катастрофа выполняла с поразительной простотой и непринуждённостью, доступной лишь чистым душам. Не было ничего удивительного в том, что Джоссеф Арлин, суровый патрон «Цирка скитальцев», лишь через несколько минут пришел в себя настолько, чтобы прервать генеральную репетицию номера «Пауки и бабочки».

- Стоп, забери меня Привратник!

Пыхтя и топая, Арлин выбежал на арену и трижды хлопнул в ладоши. Паутинные танцоры немедленно замерли и с любопытством, ощутимым даже на расстоянии, уставились на своего грузного, седоволосого хозяина.

- Ты откуда взялась?!

Незнакомка в центре паутины дерзко вздёрнула подбородок и не ответила. «По Закону карнавала…» - начал кто-то, но на него шикнули. Воцарилась тишина – такая, что можно было услышать, как шуршат крысы в подвале и шипит пар в органной комнате, которую цирковые техники уже начали готовить к завтрашнему представлению.

- Будь вежливой, дорогуша, если хочешь, чтобы и я вёл себя соответствующим образом, - голос Арлина был хорошо слышен и на последнем ряду, и под самым куполом – другими достоинствами маленький Цирк-у-реки, расположенный на южной окраине Тарры, похвастаться не мог. Арлин сложил руки на груди, выпятил и без того внушительный живот, зная, что это придаёт ему грозный вид, но усилия были напрасны – незнакомка не испугалась. – Назови какое-нибудь имя, чтобы я мог как-то к тебе обращаться. Или вариант «Эй, ты!» тебе больше по нраву?

- Бабочка, - проговорила карнавальная беглянка после паузы. – Зовите меня так.

Кто-то хихикнул.

- Хорошо, что не Паучиха, - с саркастичной ухмылкой заметила красивая рыжеволосая танцовщица, тряхнув головой и бросив на чёрно-белую незнакомку неприязненный взгляд.

Джоссеф Арлин кивнул, тщательно пряча нарастающую злость.

- По закону Карнавала теней я должен без промедления принять всякого циркача, который ко мне придёт и покажет, на что способен. Карнавал, к моему величайшему сожалению, пять минут как начался, поэтому я тебя приму, но всё-таки хотелось бы узнать, кто ты такая. Сними маску. Представься. Иначе я вызову цирполов и они…

- Они ничего ей не сделают, - донеслось сверху, но на этот раз заговорила не Бабочка. – Корпорация чтит Закон карнавала, хоть он и неписаный, и вы это знаете не хуже меня, патрон.

Джоссеф Арлин сжал кулаки. Если бы Рейне Сарро, ведущий танцор, произнёс те же самые слова, стоя на арене, он точно схлопотал бы по физиономии. Но Красавчик был наверху – сидел на одном из узловых перекрестков паутины и болтал ногами, словно озорной мальчишка.

- Завтра в восемь часов вечера мы даём первое представление, - сказал Арлин, стараясь говорить спокойно и уверенно, хотя внутри у него всё кипело и бурлило от ярости. – Ты сейчас впервые танцевала вместе с моими людьми на этой паутине. На паутине, забери меня Привратник! Чтобы к ней привыкнуть, даже опытному танцору нужна не одна неделя!! Я похож на идиота, который может выпустить неподготовленного артиста на манеж и испортить номер?!

- Я подготовлена… не хуже остальных, – ещё одна многозначительная пауза не ускользнула от внимания невольных зрителей. Рыжеволосая танцовщица – её звали Лерона – опять сердито тряхнула кудрявой шевелюрой и посмотрела на Рейне Сарро, словно ожидая увидеть на его лице неодобрение и гнев, однако тот даже не взглянул в её сторону. – Ваш главный номер не так уж труден. Если, конечно, вы не собираетесь завтра добавить в него полёт крылатки.

Кто-то среди акробатов снова хихикнул; красавица Лерона фыркнула – «Ещё чего!» - а Рейне озадаченно почесал нос и вновь посмотрел на Бабочку – на этот раз в его взгляде, кроме простого любопытства, мелькнула тень профессионального интереса. Полёт крылатки был сложнейшим трюком, осилить его могли весьма немногие паутинные танцоры. Ещё полёт крылатки входил в так называемую «королевскую десятку» и за его троекратное безупречное исполнение во время Карнавала теней полагалась нешуточная награда – пятьсот золотых кинов, целое состояние…

И это о нём Бабочка говорила с такой поразительной небрежностью?!

- Полёт крылатки… - повторил Джоссеф Арлин, ощущая странную дрожь во всём теле. Звонкий голос Бабочки вдруг показался ему смутно знакомым, как и её жесты… повадки… интонации. Где же он мог повстречать её?.. – Скажи прямо, чего ты хочешь?

- До первого промаха, - отрывисто проговорила Бабочка. – Одна ошибка – я ухожу. Без промедления. Без претензий. Но если… если до завершения Карнавала вы не сумеете ни к чему придраться, господин Арлин…

- Удивительная смесь робости и нахальства, - проворчал Джоссеф Арлин. – И откуда ты такая взялась? Хорошо, хорошо. Выхода у меня нет… - Он вздохнул. – Если и впрямь всё произойдёт именно так, как ты говоришь, я поступлю, как положено.

- Как именно? – поинтересовался Рейне Сарро. – Для порядка, патрон. Скажите это вслух, при свидетелях.

- Я сообщу Корпорации, что принимаю тебя согласно Закону карнавала, - сквозь зубы проговорил хозяин «Цирка скитальцев». Бабочка опять вздёрнула подбородок – следовало полагать, таков был знак её согласия. Джоссеф Арлин провёл ладонью по лицу, стирая внезапно выступившие капли пота: - Значит так, бездельники! На сегодня всё, но завтра в девять часов утра я жду вас всех на этом месте – мы будем снова отрабатывать номер, чтобы не опозориться на вечернем представлении! Можете сказать спасибо, э-э, Бабочке – за это, а также за предстоящий визит цирполов, которые вытрясут из нас душу, засунут её обратно и снова вытрясут!!!

Возможно, кто-то и впрямь собирался поговорить с новенькой, узнать, что привело её в «Цирк скитальцев», однако стоило танцорам отвлечься на несколько секунд, внимая Джоссефу Арлину, как Бабочки и след простыл – она исчезла столь же незаметно, как и появилась.

2 . Ночные развлечения паутинного танцора

Тарра – столица Таррийской империи. [ … ] Первое поселение на восточном берегу реки Маронны появилось в 138 году после с.и.п. На протяжении 23 веков город неоднократно перестраивался и постоянно рос во всех направлениях – вширь, вглубь и в иное пространство (см. Серебряное око, Завиток , Проклятый квартал ) . В настоящее время к территории Таррского муниципалитета относится не только надземная часть города, разделённая на 21 округ, но и обширные подзем елья , где на протяжении многих лет находят убежище маринэ-нелегалы , называющие себя «ныряльщиками», и хаотиды, скрывающиеся от железных псов из Тёмной стаи (см. Лабиринт Тарры , Маринэ-нелегалы (Тарра), Борьба с преступностью в Тарре , Тёмная стая, Ду ргей н Дорха ). По некоторым данным , в Тарре существует более двух тысяч потайных ходов, посредством которых можно попасть в подземный город, полный опасностей и чудес.

Великая Таррийская Энциклопедия, том XXXVII

Издатель: Фонд Блейза Корды ( при участии семейства Гарда , Гестия ) ,

Тарра, 2451 г. после с.и.п.

«Лунный дом» - самая дешевая гостиница в Речном округе, где труппа «Цирка скитальцев» останавливалась всякий раз, приезжая в столицу Таррийской империи на Карнавал теней – даже через час после репетиции продолжал гудеть, словно растревоженный улей. Обрывки чужих разговоров легко просачивались сквозь тонкие стены.

«Кто она? Кто-нибудь может мне объяснить, кто она такая?»

«Не «кварта», точно. «Терция». А то и выше…»

Бум. Бум!

«Говорят, Рилги «Звёздные крылья» отменили – может быть, из-за неё?»

«Вы заметили, как она доверяется воздуху? Нет, вы точно видели?»

«Я и не понял сразу, что рядом со мной танцует не Лерона, а кто-то другой. У меня такое чувство, что я с ней работаю уже не первый год!»

Бум. Бум. Бу-бу-бум! Бум.

«Да кто же она, чтобы мне стукнуться лбом об Порог?!..»

«Арлин не зря разозлился. Мы же «кварта», мы бродяги, маленькие рыбки в большом море, нам нельзя высовываться – можно угодить прямиком в чью-то пасть. Ждите беды, братья, ждите беды…»

Бум.

Рейне Сарро тяжело вздохнул и накрыл голову подушкой. К голосам акробат успел привыкнуть – потоки слов скользили мимо, не тревожа его чуткие уши, - но приглушенные удары, доносившиеся откуда-то снизу, всякий раз заставляли вздрагивать. Спать в такой обстановке было невозможно, а ведь завтра им предстояло начать работу ещё до полудня, чтобы с десяток раз повторить главный номер – по частям и целиком, подстроившись под новенькую, будь она неладна. Отдых был ему сейчас нужнее, чем вода.

Не прошло и минуты, как в дверь комнаты кто-то деликатно постучался. Рейне плотнее прижал подушку к ушам, словно это могло прогнать незваного гостя. Стук повторился – на этот раз громче, настойчивей.

- Открой, - донесся из-за двери тихий хриплый голос. – Быстрее!

- Убирайся, Цыплёнок, - буркнул акробат из-под подушки. – Я сплю.

Бум. Бум-бум-бум. Бум.

- Рейне, это важно! Ты нужен патрону!

- Передай, что я послал его в задницу инэрского дьявола и пожелал счастливого пути.

Бум.

- Рейне, дурень тугоухий, он тебя не звал! Но ты ему нужен– понятно?

Подушка свалилась на пол. Акробат медленно сел, тряхнул головой – погруженная в сумерки комната поплыла перед его глазами, в затылке появилась пульсирующая боль. Он мрачно улыбнулся и провёл кончиком языка по пересохшим губам. На полу плясали пять теней – лишь одна из них, настоящая, появилась благодаря свету уличного фонаря, проникавшему сквозь мутное оконное стекло. Впрочем, на тени ему было плевать, а вот на подступающую жажду– совсем наоборот.

Вожделенный отдых откладывался до лучших времён.

Шельми Цыплёнок, лучший клоун «Цирка скитальцев», был хаотидом. По уставу ОЦК, Объединённой Цирковой Корпорации, патрону «кварты» разрешалось нанимать только людей, не тронутых зловещим дыханием хаотики, поэтому, когда цирполы приходили с инспекцией, Шельми надевал просторную рубашку, втирал в густую шевелюру пару пригоршней пудры и старался держаться в тени. Иногда его всё же замечали, и Джоссеф Арлин, насупившись и глотая ругательства, переходил на язык, понятный всем инспекторам без перевода – лез в карман за бумажником.

«Ну и грим! – удивлялись зрители. – Эти перья прямо как настоящие!»

«Почему бы тебе не перейти в другой цирк, в «терцию» или «секунду»? - спросил как-то раз Рейне. Шельми бросил на него долгий задумчивый взгляд и ничего не ответил, только пожал узкими плечами. Акробат ощутил себя мерзавцем, но всё-таки продолжил: - Ты хороший клоун, от твоих выкрутасов зал смеётся так, что стены дрожат. Зачем тебе мучиться, прятаться от цирполов? Не лучше ли…» Шельми резким взмахом руки прервал его словоизлияния и коротко бросил: «Не лучше». Больше они об этом не говорили.

Сейчас на Шельми из одежды были только широкие парусиновые штаны, подвязанные верёвкой. Оперенье на его спине, плечах и груди поблёскивало в тусклом свете газовых ламп, освещавших коридор; золотые искры играли в тёмно-русых волосах. Рейне, мучимый жаждой, старался лишний раз в его сторону не смотреть, но всё-таки видел краем глаза, что у маленького клоуна три тени. Одна из них всё время норовила оторваться от пола. Расспрашивать людей о тенях было очень неприлично, и всё же паутинному танцору иногда хотелось нарушить приличия…

Скрипнула дверь. Повеяло жасминовыми духами и плохо скрываемой яростью.

- Рейне, - сказала Лерона, хмуря изящные брови и поправляя сползающий с плеча халат, желтый с чёрными узорами. Сразу восемь бессловесных призраков танцевали возле её босых ступней. – Я жду тебя уже час. Ты…

- Мы идём к патрону, - заявил Цыплёнок, глядя на стройную красавицу-акробатку снизу вверх. Перебивать Лерону мог далеко не всякий, но хаотиду позволялось и большее. – Ты, наверное, уже слышишь? Он опять заигрался со своими ножиками.

Бум!

- О-о, - только и проговорила Лерона, выходя в коридор. Её аристократически-бледное лицо приобрело обеспокоенное выражение, все обиды на Рейне забылись. Циркачи артистично изображали ненависть к хозяину, когда тот был трезв и в здравом уме, но самозабвенно жалели, стоило ему в очередной раз «заиграться». Мало кто из них мог признать, что в чувствах к патрону наличествовало нечто родственное. А родителей, как известно, не выбирают.

Рейне был старшим и любимым сыном, со всеми вытекающими последствиями.

В тесном номере пахло сыростью; северную стену покрывали зелёновато-чёрные разводы от наскоро сведённой плесени, хорошо заметные даже в полумраке. Джоссеф Арлин мог бы поселиться в южном крыле «Лунного дома», где условия были лучше, однако он предпочитал жить рядом со своими циркачами. Причина, по которой он никогда не требовал для себя меблированных апартаментов с красивыми обоями или, не дай Безграничность, гобеленами на стенах, была проста: патрон «Цирка скитальцев» не хотел, чтобы ещё кто-то узнал о том, что временами он сходит с ума.

Рейне вошел без стука, аккуратно закрыл дверь – по ту сторону остались Шельми, Лерона, перепуганная секретарша Марика Карат, которой сегодня довелось увидеть своего шефа в невменяемом состоянии впервые за те несколько месяцев, что она работала в «Цирке скитальцев», и ещё несколько цирковых – и даже не шелохнулся, когда короткий метательный нож просвистел мимо его правой щеки и вонзился в обшарпанную деревянную панель на стене. Бум!Звук, не дававший ему спать, рождался именно здесь, в комнате патрона. Джоссеф Арлин в расстегнутой рубашке сидел за колченогим столом у окна – по стёклу, едва пропускавшему свет уличных фонарей, ползал огромный ночной мотылёк – и отрешенно глядел на полупустую бутылку с зелёной этикеткой, по форме напоминающей лист плюща. «Болотный дурман», зелье хаотидов из Лабиринта Тарры. Ещё одна бутылка «Дурмана», пустая, валялась под столом, и Арлин босыми пальцами правой ноги катал её туда-сюда. Правой рукой – из-под расстёгнутого манжета выглядывал край постыдной татуировки, о существовании которой знал только Рейне – он подпирал массивный подбородок, а в пальцах левой вертел сразу два метательных ножа.

Рейне скрестил руки на груди и замер в ожидании, по привычке удивившись тому, что патрон во время Карнавала оставался единственным человеком в «Цирке скитальцев», у которого не появлялось ни одной лишней тени. Обсуждать отсутствие теней также считалось неприличным, и ему ничего не оставалось делать, кроме как умерить своё любопытство.

Бум. Бум.

- Пить хочешь? – равнодушно спросил Арлин, словно и не заметив, что брошенные им ножи проделали две прорехи на рубашке паутинного танцора, не оцарапав при этом тело. Он был превосходным метателем, но предпочитал заниматься этим делом по ночам, в одиночестве, после бутылки-другой, и за робкий вопрос «А почему вы не пойдёте на арену?» мог отвесить тяжелую оплеуху любому, даже женщине. – У тебя така-а-ая перекошенная рожа… Жажда, ага. Присоединяйся, не робей. Мне терять нечего, я конченый человек, а вот ты завтра должен быть в форме.

У Рейне мгновенно пересохло в горле.

- Нет, - тихо сказал он. – Спасибо.

- Ну и дурак. – Джоссеф Арлин откинулся на спинку стула, и тот пронзительно заскрипел. Левая рука патрона продолжала играть с очередным ножиком, а его глаза заволокло дымкой. – Свалишься с паутины – и конец. Ни моря внутри, ни цирка снаружи. – Он икнул и спросил, перепрыгнув с одной темы на другую, как танцор прыгает по тросам паутины: - Как она тебе?

Рейне вздохнул, собираясь с мыслями. Пять минут, может, десять – и Арлин либо завалится спать, поддавшись «Дурману», либо впадёт в неистовство. Пока оставалось лишь поговорить по душам. За неимением лучшей темы, можно было говорить о Бабочке.

Бабочка ему понравилась – лёгкая, быстрая, ловкая, - но что-то в её поведении настораживало, и сложный грим был ни при чём. Задумай Рейне воспользоваться Законом Карнавала, он сам первым делом позаботился бы о том, чтобы спрятать лицо и замести все следы. Нет, его смущало что-то другое – только вот, он едва ли мог понять, что именно.

- Она хороша. Похожа на Крылатую Виллу из труппы Рилги, но двигается увереннее. «Пауки и бабочки» - самый подходящий номер для неё, если вы и впрямь хотите знать моё мнение. Публике понравится.

- Пу-у-ублике… - протянул Арлин. – А карнавальным псам?

Рейне пожал плечами. ...