Г.А. Разумов, М.Ф. Хасин ТОНУЩИЕ ГОРОДА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Разъясняя читателю геохронологию Земли, известный советский геолог академик А.Е. Ферсман писал: «Если мы примем условно продолжительность истории Земли от начала археозоя до наших дней за 24 часа и уменьшим соответственно продолжительность всех эр, то на наших часах докембрий будет длиться 17 часов, палеозой 4 часа, мезозой 2 часа, кайнозой 1 час. Человек появляется на арене жизни за 5 минут до полуночи».

Продолжив этот образный ряд, можно вычислить, что со времени первого издания этой книги в (1978 г.) прошло всего 0,02 секунды. Конечно, в геологическом и даже историческом масштабе времени 12 лет — всего лишь мгновенье. Но вот в размерности нашей короткой жизни …

Чем старше становится человек, тем быстрее, ему кажется, бежит время. Чем больше взрослеет человечество, тем стремительнее идет его история, ускоряется научно-технический прогресс, быстрее развивается промышленность, сельское хозяйство, интенсивнее идет строительство городов. Да и сама природа в XX веке, как будто, тоже спешит, меняется, удивляет своим непостоянством, неожиданными резкими переменами.

За последние 10–15 лет в мире произошло много разных важных событий.

Одно из наиболее сенсационных природных изменений последнего времени — внезапный, никем не предвиденный ранее подъем Каспийского моря. В течение многих десятилетий уровень Каспия неуклонно падал и достиг, казалось, катастрофически низкой отметки — 28 м ниже поверхности Мирового океана. Это вызвало большое беспокойство у транспортников, ведь обмелели морские пути, затруднился подход к ряду портов. Всерьез были встревожены и рыбники, потому что ухудшилась среда обитания ценных видов рыбы, поголовье которой стало резко уменьшаться. В связи с этим началась разработка разных проектов спасения Каспийского моря, от самых фантастических до вполне реальных. Однако ни один из них не получил одобрения, и теперь, по-видимому, им вообще не судьба осуществиться. В конце 70-х годов падение воды в Каспии прекратилось, и вскоре, наоборот, начался ее подъем. Сначала на 20, потом на 50, а затем и на 80 см в год. Почему это произошло, как объяснить феномен Каспийского моря? Ученые обсуждают этот вопрос, спорят, разгадка тайны моря еще впереди.

Но, конечно, наиболее заметные изменения в окружающую среду вносит сам человек. С каждым годом его техническая деятельность охватывает все большую часть поверхности Земли, расширяется строительство городов и промышленных зон, увеличивается добыча полезных ископаемых, распахиваются все новые земли, вырубаются леса, загрязняются реки, озера, моря. В последнее десятилетие проблема защиты окружающей среды стала особенно острой. Она приобрела поистине глобальное, международное значение, стала темой обсуждения парламентов и широкой общественности во многих странах мира.

В результате долгой дискуссии некоторые крупные проекты, связанные о преобразованием природных условий, в последнее время были переработаны или вообще отменены. Так, в СССР прекращены проектные работы по переброске стока северных рек на юг европейской части страны и сибирских рек в Среднюю Азию. В Нидерландах изменен проект «Дельта», предусматривавший ранее перекрытие глухими дамбами устьев рек Шелды и Мааса.

Вместе с тем человек вынужден продолжать защиту своих территорий от нападения морских волн. Жители прибрежных государств Балтики и Северного моря не прекращают бороться с разрушением берегов, ведут строительство защитных дамб и берегоукрепительных сооружений. Построены защитные затворы в устье Темзы для предохранения Лондона от экстремальных нагонов воды. Продолжаются исследования и поиски решения вопроса о спасении от затопления Венеции. Укрепляются подверженные размыву берега Куршской косы и других прибрежных территорий юго-восточной Балтики. Перечисление этих примеров можно продолжать и продолжать.

Первое издание книги вышло в 1978 г. (Наука). Затем она была переиздана еще пять раз: на литовском языке (Вильнюс: Mosklas, 1980), болгарском (София: Наука и изкуство, 1982), немецком (Лейпциг: Teubner, Москва: Прогресс, 1984, 1986, 1989). Появление в последние годы новых сведений об океанологических, исторических и археологических открытиях, связанных с происшедшими в мире за это время изменениями, вызвали необходимость коренной переработки и расширения нашей книги, включения в нее новых материалов о затонувших когда-то и тонущих сегодня городах, поселках, деревнях. Поэтому содержание данного издания существенно отличается от предыдущих. Однако основная цель книги осталась прежней: дать в систематизированном виде в научно-популярной форме краткое описание древних городов и селений, оказавшихся на дне моря, изложить различные гипотезы, пытающиеся объяснить их гибель, осветить современные проблемы «тонущих» городов, причины оседания поверхности земли и рассмотреть инженерные мероприятия по борьбе с этими процессами. Другая цель авторов — попытаться привлечь усилия смежных наук для решения поставленных в книге конкретных проблем. Так, сопоставление и совместное обсуждение различных археологических, геологических, инженерно-геологических и океанологических данных может, с одной стороны, помочь пролить свет на загадку затопления античных городов и, с другой стороны, оказаться полезным при решении сегодняшних задач защиты от разрушения современных опускающихся в море и оседающих городов.

Предисловие, введение, главы 1–3 и вторые пункты глав 4 и 5 написаны канд. техн. наук Г.А. Разумовым, главы 4 и 5 (за исключением вторых пунктов) канд. техн. наук М.Ф. Хасиным.

ВВЕДЕНИЕ

Близится к концу XX век, полный неожиданных открытий и загадочных находок. Среди его многочисленных сенсаций не последнее место занимает обнаружение на дне морей и озер затонувших городов и селений. Многие из них были когда-то всемирно известными морскими портами, мощными военными крепостями, крупными торговыми центрами. В них перекрещивались дороги разных народов и культур, пересекались пути сменявших друг друга великих цивилизаций.

История не пощадила древние города. Они пали под натиском врагов и внутренних распрей. Но помимо этого повсеместно обнаружены свидетельства действия и каких-то грозных разрушительных сил природы. Именно они надолго скрыли в морской пучине остатки бывших городов.

Прошли века, тысячелетия. И снова в цивилизованном мире зазвучали древние названия. Ольвия, Херсонес, Пантикапей, Фанагория, Гермонасса, Нимфей — эти и многие другие античные и средневековые города и поселки появились на исторических картах. С прошлого века началась эпоха сенсационных открытий затопленных морем древних городов. Особенно много их было обнаружено у берегов Средиземного, Черного, Эгейского, Адриатического, Азовского и Каспийского морей. Повсюду день сегодняшний встречается со вчерашним. Экскаватор роет котлован под новое здание в Керчи и его ковш упирается в остатки фундаментов древнегреческого храма. Землечерпалка углубляет фарватер в гавани Феодосийского порта и скребет по деревянным оголовкам свай затопленного морем старинного мола.

Затонувшие города. Они как вехи времени отражают ход многовековой истории человечества и отбивают этапы изменчивой жизни моря. В последнее время в подводной археологии сделаны важные открытия. В Керченском проливе, у восточной оконечности Крыма, найдена захваченная волнами боспорская Акра, которую многие десятилетия не могли отыскать ученые. Неожиданные находки стали добычей аквалангистов в Карантинной бухте под Севастополем, где была обнаружена еще одна крепостная стена древнего Херсонеса. Новые подводные исследования проведены у берегов Ямайки, на месте гибели в XVII в. пиратской столицы Порт-Ройала.

Следы затопленных водой мест обитания человека находят почти во всех морях, практически на всей шельфовой зоне Мирового океана. Даже обледенелая заснеженная Арктика хранит на своем дне остатки жизни прошедших веков.

Как очутились под водой древние города? Какие причины привели их на дно морей и озер? Читатель не найдет в книге прямых ответов на эти вопросы. И не потому, что их нет, а потому, что их, наоборот, слишком много. Чем больше ученые обнаруживают и исследуют затонувшие древние сооружения, тем больше появляется вопросов и тем больше строится предположений о причинах их гибели.

Тектоническая гипотеза отдает приоритет вековым колебаниям земной поверхности. Глубинные силы Земли двигают континенты, вызывают погружение одной и подъем другой части суши. Так, Северное Причерноморье опускается со скоростью 2–5 мм в год. Казалось бы, величина мизерная. Однако, если учесть, что возраст большинства затонувших городов измеряется столетиями и тысячелетиями, то эта величина может из нескольких миллиметров превратиться во многие метры.

Другая гипотеза считает причиной затопления приморских городов подъем уровня Мирового океана. Ведь мы живем в послеледниковый период, начавшийся около 17 тыс. лет назад. С тех пор происходит хотя и медленное, но непрерывное таяние ледников и снеговых шапок полюсов планеты, что ведет к пополнению объема морей и океанов и подъему их уровня.

И, наконец, оползневая гипотеза, которая ищет ключ к старой тайне в сегодняшних геодинамических процессах. На границе двух стихий идет вечная борьба. Накапливаясь в береговой толще грунтов, талые и дождевые воды профильтровывают вниз и увлажняют подстилающий глинистый слой, который превращается в плоскость скольжения. С другой стороны, прибой, разрушая берег, ослабляет «подпорку», благодаря которой массивы грунта на откосе держатся в равновесии. Береговой склон теряет устойчивость и ползет вниз к морю — происходит оползень. Процессом оползнеобразования охвачены ныне почти все прибрежные территории.

В наше время с оползнями более или менее успешно борются. Одна из главных мер их предотвращения — это берегоукрепление. Широко распространены подпорные стенки с поперечными упорами — контрфорсами, их сооружают в нижней части склона, что и удерживает грунт от оползания. Большое значение имеет устройство дренажа, который перехватывает и отводит подземные воды, не давая им смачивать и ослаблять грунты в плоскости скольжения.

Труднее приходилось древним строителям, которые не имели ни землеройных и буровых машин, ни железобетонных и стальных сборных конструкций. Поэтому им не удавалось победить стихию и спасти свои города от затопления морем. Свидетельства борьбы с оползнями и следы разрушительного действия волнобоя в древние времена обнаружены во многих затонувших античных городах.

При рассмотрении проблемы затопления древних городов, по-видимому, нужно учитывать совокупность разных причин. Лишь в небольшом числе случаев может действовать только один фактор, чаще всего их несколько, хотя какие-то из них играют главную роль, а другие — второстепенную.

Нас очень интересует наше пропитое. Нам очень важно знать, что будет с нами в будущем. Но ничто так не занимает наше внимание, ничто нас так не волнует, как настоящее, наш сегодняшний день. Эта мысль невольно приходит на ум, когда думаешь о тонущих городах современного мира.

Газеты, радио, телевидение очень часто сообщают о наводнениях в разных районах мира. Эти бедствия происходят и на берегах морей, рек, озер, и вдали от них. За минувшее десятилетие по сведениям ООН от наводнений пострадало более 150 млн. человек. Во многих странах по размерам материального ущерба наводнения занимают первое место среди других стихийных бедствий, а по количеству человеческих жертв уступают только землетрясениям.

Защититься от всех катастрофических наводнений, очевидно, человечество пока не в состоянии. Но в разных странах и городах принимают меры по защите от этих бедствий — от создания систем оповещения о приближающихся цунами или паводке до строительства больших и сложных защитных сооружений.

Все цивилизованное человечество волнует судьба Венеции. Миллионы людей следят за тревожными сообщениями об угрожающих затоплениях венецианских площадей и улиц, ученые и инженеры разрабатывают проекты спасения города. Решение проблемы Венеции затянулось на десятилетия. В настоящее время принят проект, создан консорциум фирм и начаты работы по защите венецианской лагуны и города от затоплений и деградации. Нужно надеяться, что мир не допустит, чтобы, Венеция повторила судьбу Эпидавра и других затонувших древних городов.

Примером тому может служить героическая борьба с суровым Северным морем маленькой страны, расположенной на противоположном от Венеции краю Европы. Нидерланды, большая часть территории которых находится ниже уровня моря, дают яркий образец самоотверженности и мужества многовековой непрерывной борьбы со стихией. Голландцы не только обороняются от натиска моря, строя защитные дамбы, но и отвоевывают у него новые территории, организуя осушительные польдерные системы на месте бывшего морского дна.

Вооруженное мощной современной техникой человечество стало активной природообразующей силой. Оно идет в наступление на море, борется с наводнениями, регулирует сток рек, изменяет рельеф поверхности Земли и вторгается в ее недра. Но нередко эта деятельность наряду с достигаемыми прямыми целями дает косвенные, часто непредвиденные заранее, нежелательные, а то и опасные результаты. Создавая искусственные моря-водохранилища, вырабатывая с их помощью электроэнергию, орошая поля и защищаясь от буйных разливов рек, человек одновременно подтопляет прибрежные территории грунтовыми водами. Обводняя основания зданий, воды разрушают фундаменты, просачиваются в подземные сооружения и подвалы. Настоящее подземное наводнение. Такой же результат — подтопление грунтовыми водами — дает иногда и обычное городское строительство.

Современный город — это не только дома, улицы и площади. Это еще и большое подземное хозяйство — транспортные и коммунальные тоннели, метрополитен, целые комплексы заглубленных этажей зданий и сооружений. Города растут не только вширь и ввысь, но и в глубину, и встречаются здесь с грунтовыми водами, бороться с которыми приходится и при строительстве сооружений, и при их эксплуатации.

Растущие города потребляют все больше воды. Проще всего взять ее здесь же, из земных глубин. Однако интенсивная откачка подземных вод влечет за собой оседание поверхности земли. Если город стоит на берегу, оседание поверхности приводит к затоплению территорий. В прибрежных зонах одновременно с понижением напоров пресных подземных вод начинается и вторжение морских вод, которые засоляют воду в водозаборных скважинах и колодцах, разрушают фундаменты и подземные сооружения.

Обо всем этом рассказывается в нашей книге.

Велено собирать в земле или воде … старые надписи … старое оружие, посуду и все, что зело старо и необыкновенно. Где найдутся — также всему делать чертежи, как что найдут.

Указ Петра I

Море приходит туда, где была суша; суша вернется туда, где теперь мы видим море.

Аристотель

От злой волны уже спасенья нет.

Эврипид

О, стоит лишь нарушить сей порядок,

Основу и опору бытия…

Давно бы тяжко дышащие волны

Пожрали сушу.

У. Шекспир

Легенды о затопленных городах и деревнях — не легенды, а сущая быль.

И.М. Губкин

В последствии же времени, когда происходили страшные землетрясения и потопы, в один день и бедственную ночь … остров Атлантида исчез, погрузившись в море. Потому и тамошнее море оказывается теперь несудоходным и неисследуемым: плаванью препятствует множество окаменелой грязи, которую оставил после себя осевший остров.

Платон

По картам здесь и город был и порт, Остатки мола видны под волнами. Соседний холм насыщен черепками амфор и пифосов…

М.А. Волошин

Хазария оказалась в осаде. С севера, по высыхающим степям, двигались кочевники, гонимые голодом и жаждой … С юга неуклонно наступала морская вода. Она медленно заливала берег — «Прикаспийские Нидерланды» — губила посевы и сады, нагонами разрушала деревни. К середине X в. уже две трети хазарской территории оказались под водой.

Л.Н. Гумилев

Глава 1. ЗАТОНУВШИЕ ГОРОДА И СТРАНЫ

ФЕНОМЕН ХЕРСОНЕСА

Античные и средневековые строители морских портов, конечно, не могли предположить, что они попутно возводят верстовые столбы времени. Кто из них мог представить, что обычные гидротехнические сооружения превратятся в будущем в своеобразные метки, которые навсегда зафиксируют вековые колебания уровня моря? Но именно такой мерной временной шкалой служат ныне остатки полуразрушенных причальных стенок, волнобойных молов, маяков. С точностью до сантиметра показывают они, где было море пятьсот, тысячу, две с половиной тысячи лет назад.

Почти вдоль всего огромного многотысячекилометрового черноморского побережья на дне моря лежат развалины древних сооружений. Неумолимо наступая на сушу, море за долгие века поглотило сотни и тысячи каменных зданий самого разного назначения. Служившие ранее многим поколениям людей дома и храмы, торговые склады и амбары, покоятся ныне на илистом или каменистом морском дне. Заросшие водорослями и покрытые ракушками древнегреческие бутовые фундаменты, плоские римские квадры, блоки византийской рустованной кладки неопровержимо доказывают, что в античные и средневековые времена уровень моря был на 4–10 м ниже сегодняшнего. Это подтверждают все древние затонувшие города Причерноморья. Но вот Херсонес…

Его феномен уже десятки лет вызывает споры между учеными, историками, археологами, географами.

Загадкой было даже местонахождение этого города. Когда в июне 1771 г., громя войска турецких янычар, победоносные русские гренадеры вышли на юго-западную оконечность Крымского полуострова, они увидели у берега величественные белоснежные колонны византийских храмов (рис.1).

Себастополис! — воскликнул генерал Долгоруков, командующий 2-й русской армией, овладевшей Крымом, и доложил в Санкт-Петербург Екатерине II, что его войска захватили знаменитую, описанную многими древними географами и историками, морскую римскую крепость. Русская императрица тоже не очень-то была сильна в географии, но зато очень тяготела ко всему классическому, старинному. Помимо того, она очень стремилась подвинуть границы своего государства на юг, к Босфору, Константинополю, Греции. Поэтому она повелела заложенную ею на берегу Крыма новую военно-морскую крепость наречь Севастополем. Так вот и получил новую прописку в Крыму бывший древнегреческий и древнеримский город Диоскурия — Себастополис, который на самом-то деле находился в 600 километрах на юг от Крыма, на месте современного Сухуми. А Херсонес, которым был обнаруженный русскими войсками древний морской порт, оказался по воле Екатерины II в устье Днепра, вблизи другого античного города, Ольвии, и стал современным Херсонесом.

^{Рис.1. Колонны херсонесского античного храма} 

Отдавая дань классицизму, просвещенная императрица, кстати сказать, напутала с присвоением классического имени и еще одному морскому порту, построенному ею в северном Причерноморье. Назвав его Одессой, она снова допустила географическую ошибку — античный город Одессос находился совсем в другом месте, на западном, болгарском, берегу Черного моря около Варны.

Удивительно, что археологическому Херсонесу как объекту исследований постоянно невезло, в том числе и в XX в. Неоднозначным оказалось не только местонахождение на берегах Черного моря, но и его расположение на западном побережье Крыма. Изучавшие этот вопрос ученые сначала обвинили в путанице знаменитого географа древности Страбона. Рассказывая о Херсонесе VII в. н.э. он сообщал, что это вовсе не тот античный порт, который был широко известен в прошлом, а совсем новый раннесредневековый город, который сохранил от предыдущего только название. А тот «старый» древнегреческий и древнеримский Херсонес жители покинули еще в I в. до н.э., и во времена Страбона он уже был почти полностью разрушен. Описывая местоположение современного ему Херсонеса, географ отмечал, что «… перед городом на расстоянии 100 стадиев (около 17 км — Г.Р.) находится мыс, называемый Парфением, имеющий храм божества и его статую. Между городом и мысом есть три гавани; затем следует древний Херсонес, лежащий в развалинах».

Вот этот «старый» Херсонес и вызвал у наших историков и археологов недоумение. Что это за мыс Парфений и где руины погибшего города? Какая связь между старым и новым Херсонесом? Однако довольно быстро исследователи установили, что упомянутый Страбоном Парфений — это и есть Херсонесский мыс, крайняя юго-западная оконечность Крымского полуострова. А вот почему древний географ говорит только о трех гаванях, когда на самом-то деле их четыре, было непонятно. Одни ученые сочли, что Страбон ошибся, и в его описании четвертый залив просто-напросто пропущен. Другие полагали, что древний ученый принял за одну две соседние бухты, сливавшиеся в общее устье.

На самом же деле Страбон ничего не перепутал и вовсе не ошибся. В его время существовало действительно только три бухты. Уровень моря тогда стоял на много метров ниже сегодняшнего. Это позже морские волны затопили широкую береговую ложбину и образовали новый залив, которого раньше не существовало.

Поэтому и появилась гипотеза, по которой древний страбоновский Херсонес лежит на дне моря. За его поиски взялся бывший директор херсонесского музея К.Э. Гриневич. Энергичный деятельный человек он пригласил водолазов из ЭПРОН (Экспедиция подводных работ особого назначения) и начал большие подводные исследования у западного берега Карантинной бухты. Особенно широко работы развернулись в 1930–1931 гг. В течение многих недель водолазы вели поиски и передавали результаты своих наблюдений археологам, дежурившим в лодках. Исследования охватили территорию площадью более 2,5 тыс.м².

На илистом дне Карантинной бухты подводники обнаружили целый затонувший город с домами, улицами, крепостными стенами. На глубине 0,5–3 м были найдены гряды камней и круглые башни, причальные сооружения, амбары и склады, развалины которых уходили в море на 40–45 м. Другие фрагменты стен тянулись более чем на 50 м с севера на юг.

Под водой был даже отснят небольшой фильм. На его кадрах темнели, как в тумане, высокие крепостные стены, объектив киноаппарата показывал древнеримскую баню с широкими каменными скамьями, на которых когда-то возлежали патриции. Но, увы, после тщательной проверки все это оказалось игрой природы и воображения, фантазией, блефом. Заросшие водорослями крепостные стены, башни, дома были просто естественными выходами коренных пород на илистое дно залива. Размытые морем пласты известняка, древние рифовые образования были ошибочно приняты водолазами за круглые башни и руины стен. Открытие подводного города в те годы не состоялось.

Вместе с тем «старый» Страбонов Херсонес на самом-то деле был не на дне моря, а на берегу, примерно в 3 км к юго-востоку от Херсонесского мыса, т.е. от того места, где потерпел фиаско незадачливый директор музея К.Э. Гриневич. В основании Маячного полуострова, пересекая узкий перешеек, стояли крепостные стены, которые защищали сельскохозяйственные участки древних греков. Оборонительные стены длиной около 900 м и толщиной 2,75 м шли двумя параллельными рядами. В двухсотметровом промежутке между ними и располагался «древний» Херсонес.

Однако очень скоро оказалось, что он вовсе не древнее «нового» Херсонеса, а, наоборот, моложе почти на целое столетие. Во всяком случае при раскопках там не было найдено ни одного предмета IV в. до н.э., т.е. времени основания античного Херсонеса.

Почему же город на Маячном полуострове Страбон считал более древним, чем Херсонес у Карантинной бухты? Никакой ошибки здесь нет. Просто ученый, употребляя слова «древний», «старый», понимал под этим — «бывший», существовавший когда-то, а потом разрушенный. Археологические исследования подтверждают, что действительно город на Маячном полуострове уже к I в. до н.э. был покинут жителями. По-видимому, это было связано с нашествием скифов, которые в конце II в. до н.э. вторглись во владения Херсонеса. Таким образом, загадка «старого» Херсонеса была разгадана. Городом Страбона оказалось одно из нескольких основанных греками поселений, которые объединялись в небольшое античное государство на западном берегу Крыма со столицей в Херсонесе. Его образовали переселенцы из древней Гераклеи Понтийской, лежавшей на северном побережье Малой Азии (ныне турецкий город Ерегли). Предприимчивые греческие колонисты в V в. до н.э. основали сначала торговый город, который вскоре превратился в самостоятельную земледельческую республику Херсонес (в переводе — полуостров).

^{Рис. 2. Северный жилой район античного Херсонеса (Реконструкция А.Н. Щеглова)}

^{Рис.3. Дом в Херсонесе (III-II в. до н.э.) (Реконструкция А.Н. Щеглова)} 

Однако во II в. до н.э. она была подчинена ее могучему соседу — понтийско-боспорскому царю Митридату Евпатору. В I в. до н.э. Херсонес Таврический, как и многие другие города Причерноморья, вынужден был подчиниться Риму. Римский император Феодосии укрепил Херсонес и превратил его в крупную по тем временам военно-морскую цитадель. Именно в этот период были проложены в городе откапываемые сегодня прямые ровные улицы (рис. 2, 3, 4), на пересечении которых кое-где устанавливались статуи. Большие строительные работы были проведены в Херсонесском порту: построены длинные причалы для кораблей, возведен высокий стройный маяк. На берегу вблизи гавани возникает «нижний» город, с большой рыночной площадью, многочисленными торговыми рядами, зернохранилищами, складами, амбарами и жилыми домами.

^{Рис.4. Улица древнего Херсонеса, обрывающаяся у самого моря и уходящая в «никуда» (Фото Г.А. Разумова)} 

Позже город попал под зависимость Византии. В это время также ведется крупное строительство, возникают многие новые поселения за стенами крепости, еще больше отстраивается морской торговый порт. В средние века Херсонес продолжает процветать и становится известным на Руси, где его называют Корсунь. Прекратил свое существование Херсонес только в XIV в., простояв почти тысячу лет и исчезнув последним из античных городов Северного Причерноморья.

Таким образом, сооружения крупнейшего города-порта древнего мира — Херсонеса Таврического — стоят на восточном берегу Крымского полуострова уже более 2500 лет. Руины древнегреческих, древнеримских и византийских улиц, площадей и домов рыбаков и торговцев, складов и магазинов, храмов-базилик детально изучены, описаны и датированы. Их местонахождение, ориентирование, принадлежность ни у кого никаких сомнений не вызывает.

А вот в отношении оборонительных сооружений Херсонеса споры не затихают уже десятки лет. Непонятным представляется то, что расположение трех рядов крепостных стен города, подробная датировка которых дана одним из бывших директоров Херсонесского музея-заповедника И.А. Антоновой, противоречит имеющимся представлениям о наступлении моря на сушу. Дело в том, что самые старые крепостные стены стоят далеко от современного берега, а более молодые подходят к самому морю (рис.5, 6).

Это кажется по меньшей мере странным. Ведь известно, что самым уязвимым и самым ответственным районом древнего приморского города был его порт, который и защищался от врагов, нападавших со стороны моря, толстыми каменными стенами. По устоявшимся правилам античной и средневековой портовой фортификации оборонительные стены обычно строились у самой воды, что давало возможность отгонять вражеские

корабли от города. Поэтому построенные в разное время ряды крепостных сооружений Херсонеса, несомненно, должны отмечать и границу «суша — море». А если так, то остается признать удивительный факт: 3 раза перестраивавшаяся крепость Херсонеса следовала за отступавшим урезом воды и, следовательно, море не наступало на берег, как считалось раньше, а, наоборот, отступало.

В этом и состоит парадокс Херсонеса, отмеченный рядом исследователей, которые сопоставили результаты херсонесских измерений с такими же наблюдениями в Ольвии (устье Днепра), Фанагории (Таманский- залив) и других местах Причерноморья. В итоге всеобщее признание получило мнение, что херсонесский феномен вовсе не исключение из правил, а подтверждение высказанного еще раньше предположения о всеобщем понижении уровня Черного моря в XIV–XV вв. Этот процесс даже получил херсонесское название: корсунская регрессия (отступление) моря.

А что происходило дальше, как развивались события в более позднее время? Выйдем на берег Карантинной бухты — внутреннего рейда древнего херсонесского порта. У самого берега, а то и под водой лежат глыбы серого бугристого песчаника. А рядом спускаются прямо в воду высокие ровные ступени каменной лестницы (рис.7), по которой когда-то ходили горожане Херсонеса в морской порт. Эти загадочные ступени снова путают все карты и вызывают новые вопросы. Почему они уходят под воду, почему их затопило? Ведь мы только что установили, что уровень моря понизился.

Один из возможных ответов на этот вопрос был получен совершенно неожиданно, когда летом 1982 г. по фарватеру Карантинной бухты прошла землечерпалка, снявшая со дна слой заиления и обнажившая более глубокие слои грунта. На глубине 2,5–3 м от поверхности воды на дне Карантинной бухты, в 20–25 м от берега, были обнаружены затопленные развалины каменной кладки шириной до 1,5 м и длиной около 30 м. Здесь же в 60-х годах нашего века была обнаружена затопленная ромбовидная башня, состоящая из двух каменных поясов и направленная тупым углом к морю. Можно предположить, что найдена еще одна стена Херсонеса, причем самой поздней постройки.

^{Рис. 5. Крепостные стены Херсонеса, подходящие к самому морю (Фото Г.А. Разумова)}

^{Рис. 6. Затопленная стена древнего Херсонеса (Фото Г.А. Разумова)} 

Следовательно, прошедший здесь дноуглубительный снаряд вскрыл не только природные донные отложения, но и сделал раскоп в культурном слое, который накопился у городской стены Херсонеса и который ныне затоплен морем.

Значит, мы имеем дело с этапом трансгрессии (наступления) моря.

Таким образом, корсунская регрессия Черного моря вовсе не противоречит более поздней общей тенденции наступления (трансгрессии) моря на берег.

При изучении многократной смены направления вертикальных движений территории Херсонеса за 2,5 тыс. лет его существования ученые большое значение придают архитектурным и строительным особенностям тех или иных сооружений городских стен. Так, одним из важных свидетельств вековых колебаний уровня моря и поверхности земли могут служить уникальные двухъярусные городские ворота в 16-й куртине крепостных стен Херсонеса. После занесения ворот культурными отложениями и наносами моря, затоплявшего берег, оборонительные сооружения города подверглись трехкратной надстройке. В результате, на старых засыпанных воротах появился новый проход — каменная калитка с полукруглым сводом, и общая высота строения достигла 15 м. На схеме, составленной Д.А. Козловским в 1965 г., показано, как менялось во времени это удивительное сооружение (рис.8).

О том, что в первые столетия существования Херсонеса уровень моря находился на 3–4 м ниже современного, свидетельствуют и многие древние водозаборные колодцы и водосборные цистерны, находящиеся в пониженном северном районе Херсонесского городища. Их днища находятся ныне намного ниже уровня моря, и в них стоит соленая вода — несомненно, что в прошлом эти сооружения так построены быть не могли, ведь они, конечно, служили для сбора и хранения питьевой пресной воды, т.е. находились на значительно более высоких отметках по отношению к морю.

^{Рис. 7. Каменная лестница, спускавшаяся к морскому порту (Фото Г.А. Разумова)}

^{Рис. 8. Опускание поверхности земли и накопление культурного слоя в районе Херсонесской крепости (По Д.А. Козловскому)}

^{I — таврская фаза; II — античная; III — раннесредневековая; IV — позднесредневековая; V — современная; 1 — морские отложения исторического цикла; 2 — коренные породы (сарматские известняки); 3 — каменная кладка двухъярусных ворот в оборонительной стене; 4 — колебания земной коры; а — частично компенсированные отложения; б — истинные} 

С конца V по IV в. до н.э. здесь же в прибрежном районе Херсонеса находился и некрополь (городское кладбище), который обычно располагают на возвышенных участках местности. Позже он был ликвидирован, а на его месте возникли городские кварталы. Теперь этот район располагается на уровне современного пляжа, и во время штормов заливается морской водой и забрасывается водорослями и галькой. В зоне прибоя находятся здесь и днища цистерн виноделен, построенных в первых веках новой эры.

Изучая хронологию изменения оборонительных и хозяйственных сооружений Херсонеса, Д.А. Козловский отмечает ряд «мертвых» периодов жизни города, которые он связывает с периодическим затоплением пониженных частей городища. Действительно, в городских напластованиях Херсонеса фиксируются маломощные культурные слои, относящиеся к II–I вв. до н.э., VII–VIII и XIV в.

Такие же пробелы отмечаются и в истории других античных и средневековых городов Северного Причерноморья. Может быть и их гибель связана с фатальными катастрофами — наступлением моря на сушу? И возможно, прав Д.А. Козловский, который пишет: «Затоплением побережий Малой Азии и архипелага островов Эгейского моря при опускании мы склонны объяснить, в полном согласии с Аристотелем, две волны переселения древних греков в Причерноморье, носивших характер бегства от стихийного бедствия».

Можно представить, как огромные волны набегали на берег, море Неудержимо наступало на прибрежную, пониженную часть города, заглатывая одно за другим инженерные сооружения морского порта. Погружались под воду грузовые причалы, волноотбойные молы, маяки, склады, торговые лавки, жилые дома, крепостные стены и башни. Здесь же, на Гераклейском полуострове, в соседних бухтах Стрелецкой и Круглой под воду ушли сельскохозяйственные участки — клеры, ровные прямоугольные участки земли, отгороженные друг от друга каменными межевыми оградами (рис.9).

Конечно, все это в какой-то степени противоречит традиционному объяснению причин «Великой греческой колонизации», которую обычно связывают только с перенаселенностью древнегреческих полисов в метрополии, нехваткой продовольствия, плохими урожаями на каменистой малоплодородной почве Эллады. Однако совсем сбрасывать со счетов геологические причины ни в коем случае нельзя.

Об общем характере катастрофы, постигшей города Херсонесского государства, говорит и то, что вместе с его столицей почти одновременно затонули сооружения других древних поселений западного побережья Крымского полуострова. Ведь древнегреческий Херсонес был полисом, т.е. городом-государством, в подчинении которого находилась хора — группа других небольших городов сельскохозяйственного, торгового и военно-оборонительного назначения (рис.10). Жившие в них греки снабжали Херсонес хлебом, мясом, рыбой, торговали с местным населением. Кроме того, эти небольшие города служили форпостами для защиты столицы от нападения врагов. Со своей стороны Херсонес обязывался защищать подопечные ему территории.

^{Рис. 9. Сельскохозяйственная округа Херсонеса}

^{1 — земельные участки (клеры); 2 — усадьбы; 3 — поселения} 

В античном отделе Херсонесского музея экспонируется высокая плита из белого мрамора, на которой 2,3 тыс. лет назад была высечена торжественная клятва горожан. Вот выдержки из нее: «Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девой, богами и богинями олимпийскими и героями, владеющими полисом, хором и укрепленными пунктами херсонесцев. Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам ни Херсонеса, ни Керкинитиды, ни Калос-Лимена, ни прочих укрепленных пунктов, ни остальной территории, которою херсонесцы управляют или управляли, ничего никому, ни эллину, ни варвару, но буду оберегать все это для херсонесского народа».

Как мы видим, на первом месте среди прочих херсонесских городов стоит Керкинитида — морская крепость, стоявшая на берегу нынешнего Евпаторийского залива. Есть предположение, что это поселение было образовано даже на 50–75 лет раньше появления Херсонеса, который только позже подчинил его себе. «Керкинитида — город скифский» — писал древний автор Гекатей Милетский, живший около середины V в. до н.э., т.е. в то время Керкинитида была самостоятельной.

Во второй половине — конце IV в. до н.э. этот город был окружен высокой каменной стеной длиной около 1,2 км с несколькими квадратными сторожевыми башнями. В городе и за крепостной стеной стояли жилые дома, амбары, лавки. Вокруг города располагались сельскохозяйственные усадьбы — клеры, которые, очевидно, занимали большую площадь сегодняшней Евпатории.

Керкинитида была для херсонесцев важным опорным пунктом при колонизации плодородных приморских земель всего северо-западного Крыма. Отсюда можно было овладеть степными равнинами, где выращивался хлеб, торговлей которым славился Херсонес. Сегодня основная часть Керкинитиды — это большой прямоугольный раскоп (360x220 м), который находится на территории евпаторийского санатория. На дне раскопа на глубине 4–5 м лежат довольно хорошо сохранившиеся фундаменты и цоколи каменных древнегреческих домов, мощенные булыгой улицы, часть крепостных стен и башен. Здесь соседствуют сооружения разных эпох. Рядом с круглой башней и каменным водостоком IV в. до н.э. стоит стена из рустованных квадратов II в. н.э. Расположены эти строения на отметках, близких к современному уровню моря, поэтому они сильно подтоплены морской водой, высачивающейся из грунта в борта и дно раскопа — котлована. Здесь культурный слой V в. до н.э. сильно обводнен.

^{Рис. 10. Владения Херсонеса (хора) (По С.Ю. Сапрыкину)}

^{I — города; II — укрепления; III — неукрепленные поселения; 1 — Керкинитида; 2 — Калос Лимен; 3 — Гаршиво; 4 — Ткара-тобе; 5 — Кара-тобе; 6» — Чайка; 7 — Маяк; 8 — Тереклы-Конрат, 9 — Мурзачок; 10 — Береговое; 11 — Аирчи; 12 — Южно-Донузлавское I; 13 — Южно-Донузлавское; 14 — Западно-Донузлавское; 15 — Беляус; 16 — Беляус-восточное; 17 — Кульчукское; 18 — Лазурное; 19 — Окуневка; 20 — Тарпанчи-восточное; 21 — Тарпанчи; 22 — Тарпанчи-западное; 23 — Акчи-Сарай; 24 — Марвино; 25 — Джан-Баба; 26 — Джан Баба I; 27 — Ойрат; 28 — Караджинское; 29 — Чоротай; 30 — Джангуль I; 31 — Джангуль П; 32 — Кастель; 33 — Абузлар; 34 — Панское III; 35 — Панское IV; 36» — Панское I; 37 — Чрылгачское; 38 — Панское II; 30-Межводное; 40 — Джарылгач; 41 — Гроты; 42 — Вурнель; 43 — Маслины} 

На месте нынешнего районного центра Черноморского (бывшая татарская Ак-Мечеть) 2,5 тыс. лет назад возник третий по величине город Херсонесского государства — Калос-Лимен (по-гречески «Прекрасная гавань»). Хотя он и был

почти в 2 раза меньше Керкинитиды, но тоже имел мощную крепостную стену с большими прямоугольными башнями. В городе стояло 100–150 усадьб с каменными 3–5-комнатными домами, сараями для хранения продуктов и сельскохозяйственных орудий труда и небольшими двориками. Как говорит само его название, Калос-Лимен был городом-портом, жители которого занимались морской торговлей и рыболовством. Однако кроме морского промысла жители города очень интенсивно занимались земледелием. К северу от жилой зоны на берегу бухты Ветреной располагалась большая сельскохозяйственная территория. Почти 9 га было отведено под клеры, где выращивался виноград и высевалась пшеница.

«Прекрасная гавань» не избежала той же судьбы, что Херсонес и Керкинитида. Море неумолимо наступало на усадьбы хоры Калос-Лимена. Уровень воды в этом месте поднялся на несколько метров, а

берег и по сегодняшний день отступает на 7–12 см в год. За 2,5 тыс. лет волны «сгрызли» почти 200-метровую полосу суши со стоявшими на ней домами, заборами, огородами. Одна из усадьб, которая раньше находилась далеко от берега, сейчас нависает над самым морем, и часть стеновых и фундаментных блоков уже обрушились в воду с 7-метрового берегового обрыву.. Ныне аквалангисты-ныряльщики поднимают со дна бухты большое» количество разнообразной керамики: горлышки и ручки амфор; днища пифосов и лампады со следами» огня, освещавшего когда-то низенькие комнаты древних жителей это го края. В донном иле покоятся осколки глиняных горшков греческого и римского времен и византийские монеты XII в.

Помимо более или менее крупных городов Херсонесской хоры подтопленными оказалось и множество небольших укрепленных и неукрепленных античных и средневековых поселений Западного берега Крымского полуострова.

Суровый и безводный Тарханкутский полуостров отсечен от Западного Крыма узким и длинным, извилистым озером Донузлав. Много веков назад, когда уровень моря стоял на несколько метров ниже современного, берега Тарханкута были еще больше изрезаны удобными бухтами и гаванями, где греческим колонистам удобно было основывать долговременные поселения. Особенно плотно было освоено южное побережье Тарханкутского полуострова. Здесь на 20-километро_: вой береговой полосе обнаружено около 15 херсонесских поселений, это половина всех открытых на Тарханкуте и почти 40% всех известных на северо-западе Крыма городов.

Другой тоже густозаселенный район находится к северо-востоку от Калос-Лимена. Вблизи западной оконечности Донузлавского перешейка стоит городище Беляус — возникшее в IV в. до н.э. укрепленное херсонесское поселение с мощной многоэтажной квадратной (10x10 м) башней. У самого берега стоят омываемые штормовой волной остатки тесаных рустованых квадров. Огромный противотаранный каменный пояс башни подтоплен снизу подземными водами.

Особый интерес представляет античное поселение, заложенное в IV в. до н.э. на берегу Ярылгачской бухты неподалеку от озера Панское (Сасык). Две с половиной тысячи лет назад этого озера вообще не существовало. Бухта была узкой, имела длинные извилистые рукава, а на месте нынешнего озера лежала низкая равнина с плодородной землей. Затопленные морем рукава залива были очень удобны для стоянок кораблей. Со временем море поглотило цветущую некогда долину с жилыми домами и хозяйственными постройками поселка Панское. По-видимому, основные здания и сооружения древнего поселка Панское лежат ныне на дне озера и покрыты толстым слоем ила. На обоих берегах озера найдены укрепленная и неукрепленная усадьбы, а на его дне на глубине 3–3,5 м обнаружены заиленные камни и глиняные черепки.

Так же как в Беляусе, около поселка Штормового, в 3 км от моря, неподалеку от села Хуторок есть озерцо, на дне которого на глубине 2,5 м и на площади 100x150 м найдено большое скопление античной керамики и хорошо обработанные известняковые строительные блоки. Можно предположить, что здесь тоже когда-то воды не было.

Подтоплению подверглось и больше половины территории раскопанного городища с культурными слоями IV в. до н.э., которое расположено вблизи озера Кизил-Яр. Здесь на площади 0,5 га на глубине от современной поверхности земли менее 1 м стоят в воде фундаменты жилых домов древних греков-херсонесцев.

Такие доказательства повышения уровня Черного моря вблизи западного и северо-западного берега Крыма за последние 2,5 тыс.лет можно множить и множить. На карте (см. рис.10) показано более 40 больших и малых укрепленных и неукрепленных городов и поселений, бывших когда-то подвластными Херсонесу Таврическому. Очень многие из них частично затоплены морскими волнами, либо подтоплены вторгающимися в берега морскими или накапливающимися в земле грунтовыми водами.

ДИОСКУРИЯ — СЕБАСТОПОЛИС — ЦХУМ

В один из августовских дней 1953 г. на сухумском пляже, недалеко от устья р. Беслетка, произошло событие, на долгие годы приковавшее к себе внимание ученых, историков и археологов. В этот день в 50 м от берега была обнаружена каменная плита, светлым пятном выделявшаяся на темном илистом дне. Усилиями нескольких ныряльщиков плиту подняли со дна и доставили на берег.

Это был прямоугольный немного уширенный книзу кусок серовато-пятнистого мрамора высотой более 1,5 м и шириной около 0,5 м. Большая нижняя угловая часть плиты была отломана. Когда камень очистили от водорослей и ракушек, перед присутствовавшими предстал прекрасный барельеф, изображавший молодую женщину в кресле, преклоненного перед ней мальчика и, очевидно, служанку, подносящую тяжелый ларец.

Расшифровку «сухумского камня» осуществили абхазские ученые под руководством М.М. Трапша. Их задача осложнялась тем, что плита была явно привозная: мрамор, из которого она была сделана, на Кавказе не встречается. Кроме того, не хватало некоторых важных деталей. Так, на верхнем торце плиты виднелись круглые гнезда со следами медных стержней — свидетельство того, что барельеф имел еще навершие, на котором должна была быть надпись, которая, к сожалению, найдена не была.

И все же с помощью сопоставления с подобными и уже изученными археологическими находками прошлых лет загадка была разгадана. В Керчи в изящной церкви Иоанна Предтечи собрана интересная коллекция старинных намогильных памятников (лапидарий), среди которых много античных. На некоторых стелах изображено прощание детей с родителями, мужа с женой, сестры с братом и т.д. Таков же сюжет и манера исполнения сухумского барельефа. Сравнительный анализ показал, что это тоже надгробная стела, сделана она в V в. до н.э. и привезена из Греции.

Однако керчинская коллекция содержит памятники, найденные в Северном Причерноморье, на Крымском и Таманском полуостровах, где, как известно, еще в VI — V вв. до н.э. существовали древнегреческие колонии, объединившиеся затем в знаменитое Боспорское царство. А каким образом античная стела могла оказаться на восточном берегу Черного моря, т.е. во многих сотнях километров от поселений древних греков? Может быть, она с какого-то древнего судна, которое перевозило ее на север и потерпело кораблекрушение у берегов Кавказа? Или корабль вез ее именно сюда, в Древнюю Колхиду? Если справедливо последнее, то может быть здесь, в Абхазии, следует искать остатки древнегреческого приморского городища с жильем, портом, кладбищем. И не здесь ли ^была расположена загадочная Диоскурия — Себастополис — город, который давно уже разыскивался учеными?

Было известно, что 2,5 тыс. лет назад у подножия Кавказских гор на восточном берегу Черного моря в сказочной стране «золотого руна» Колхиде греческие купцы из малоазийского города Милета основали колонию Диоскурию (Диоскуриаду), которая вскоре стала крупным торговым портом.

Назван ими город был в честь братьев-близнецов Диоскуров: Кастора и Полукса, покровителей и помощников мореплавателей. Они входили в легендарную дружину аргонавтов, под предводительством Язона предпринявших на корабле «Арго» поход за золотым руном к берегам Кавказа. В поэтической форме рассказывают об этом, в частности, античные писатели Аполлоний Родосский и Эврипид.

В мифах об аргонавтах обращает на себя внимание высокая оценка древними греками заморской страны у Кавказских гор. А греческий географ Страбон (I в. н.э.) писал: «Существуют рассказы… о богатствах этой страны, состоящих из золота, серебра и железа и заставляющих предполагать истинную причину похода аргонавтов… Рассказывают, что у них потоки сносят золото и что варвары собирают его при помощи просверленных корыт и косматых шкур. Отсюда и сложилась, говорят, басня о золотом руне». В мифах говорится, что страной правил «сын бога Солнца волшебник Эет». Великолепный царский дворец возвышался над долиной реки и далеко был виден с моря. «Высокие стены дворца, — говорит легенда, — поднимались над скалами. Всюду белели ряды мраморных колонн, сверкала медь украшений, выкованных богом подземного огня Гевестом в знак дружбы к отцу Эета Гелиосу. Слоновая кость украшений отливала желтоватой маслянистой белизной, ярко горела бронза, тяжелые серебряные двери, такие же как во дворце самого Гелиоса, сияя, неслышно поворачивались на искусно сработанных петлях». Все это удивительно напоминает описание, которое в IV в. до н.э. дал Платон дворцу Посейдона в Атлантиде, которая якобы затонула в море за Геракловыми столпами.

Конечно, мифы есть мифы. Но после того как археологи откопали развалины мифической Трои, до этого считавшейся вымыслом Гомера, к мифологии древних стали относиться более серьезно. Так, советский атлантолог Н.Ф. Жиров в легендах о плаваниях аргонавтов и Одиссея находит следы погибшей Атлантиды. Польский ученый Л. Зайдлер анализирует то место в «Аргонавтике» Аполлония Родосского, где упоминаются некие «апийские аркадийцы», которые Неведомым путем попали в греческую Аркадию. Слово «apios» означает «отдаленный», кроме того, Апи — богиня земли у скифов, живших в причерноморских и северокавказских степях. Отсюда напрашивается мысль: а не со стороны ли Черного моря пришли в Грецию пострадавшие от потопа жители его прибрежных поселений, не у Крымских ли и Кавказских гор затонула легендарная Атлантида?

О самой катастрофе, происшедшей в эпоху аргонавтов, легенда рассказывает следующими словами: «Тотчас вокруг раскатился гром. Казалось, сонные горы поколебались. С протяжным стоном рассеялась земля. Мертвый холодный ветер, крутясь, рванулся из трещин. А вслед за его порывами вышла из расселин великая богиня Геката ночная, Геката подземная… Вой, стоны, скрежет доносились из-под земли, и далеко вокруг, в платановых лесах Колхиды, послышались испуганные вопли…».

Что это — отголосок землетрясения, происшедшего в Колхиде, или горный обвал («горы поколебались»), сопровождавшийся селевыми потоками?

Наиболее точный исторический документ, где упоминается Диоскурия, — отчет, который составил правитель малоазийской провинции Каппадокии Флавий Арриан императору Адриану, поручившему ему совершить инспекторский объезд римских владений, расположенных на побережье Черного моря.

Флавий Арриан подробно описывает свое путешествие вдоль морского берега и, в частности, пишет: «Мы раньше полудня прибыли в Себастополис. Поэтому мы в тот же день успели выдать жалованье солдатам, осмотреть коней, оружие, прыганье всадников на коней, больных и хлебные запасы, обойти стену и ров. Себастополис основан милетянами и прежде назывался Диоскурией».

Немногим позже Страбон записал в своей «Географии»: «Диоскурия служит началом перешейка между Каспийским морем и Понтом и общим торговым центром для народов, живущих выше ее и вблизи; сюда сходятся, говорят, 70 народностей, а по словам других писателей, нисколько не заботящихся об истине, даже 300; все они говорят на разных языках, так как живут разбросанно…».

Древний город, по-видимому, располагался на сухом песчаном берегу, окруженном лиманами и болотами дельт рек Гумисты и Баслы (Беслетки). Такое местоположение защищало колонию от набегов враждебных местных племен.

Здесь находились главные сооружения города — пристань, склады, крепостные укрепления. Однако неизвестные подземные силы производили скрытую разрушительную работу. Сначала Диоскурия потеряла свой порт с причалами и молами, а потом и большая часть города с жилыми домами, крепостью, храмом и кладбищем ушла под воду.

Плиний Секунд, видный древнеримский ученый, погибший в 79 г. при извержении Везувия, писал о Диоскурии: «Теперь этот город находится в запустении, но некогда был столь знаменит, что, по словам Тимосфена, туда сходились 300 племен, говоривших на разных языках. И после того наши римляне вели здесь свои дела при посредничестве 130 переводчиков». Далее Секунд сообщал, что римляне построили на этом же месте свою крепость и назвали ее Себастополисом. Возможно, что ее создание кроме прочего было связано с устремлением римлян проложить северную обходную трассу знаменитого «шелкового пути» в Индию и Китай. Эта сложная трасса проходила через Марухский перевал Главного Кавказского хребта. Известно также, что под стенами Себастополиса римский полководец Помпеи в I в. до н.э. разбил грозного понтийского царя Митридата Евпатора.

Однако с римской крепостью, так же как и с греческой Диоскурией, по-видимому, произошло какое-то стихийное бедствие, которое надолго привело этот край в запустение. Вплоть до VI в. никаких сведений о Себастополисе не поступало. Лишь в середине VI в. византийский историк Прокопий Кесарийский упоминал о небольшой «крепостице», лежащей на пути от Лазики к Азовскому морю. В это время император Юстиниан I вел борьбу с персами за обладание Черноморским побережьем Кавказа. Не рассчитывая на прочность стен своих крепостей Питиуса (Пицунды) и Себастополиса, он в 550 г. разрушил их и отвел из них гарнизоны. Однако вскоре византийцам удалось вернуть потерянное, и они вновь восстановили крепость Себастополис, построив его там же, но на более высоком месте. Теперь уже тот же Прокопий Кёсарийский в своей «Истории войн» написал: «Император Юстиниан сей самый Себастополис, который прежде был не более как крепость, возобновил и стенами, и другими способами, так что город этот по обширности и богатству стал одним из первых на восточном побережье Черного моря».

Но после этого сведения о древнем городе окончательно исчезают. Лишь в XVII в. итальянский миссионер Арканжело Ламберти в своих записках отмечает, что «пятое аббатство было Севастопольское, которое теперь поглощено водой». Однако местонахождение этого Севаста, или Сан-Себастьяна, как называли его еще генуэзские письменные источники, никому неизвестно. За долгое время турецкого владычества память об античных городах стирается настолько, что после присоединения Крыма к России, как уже сообщалось выше, за Себастополис были ошибочно приняты руины Херсонеса.

Путаница продолжалась и в наше время, хотя большинство ученых не сомневались, что Диоскурию и Себастополис надо искать на Кавказе. Однако одни полагали, что это разные города, другие считали, что Диоскурия лежала в устье р. Риони, которая у древних греков называлась Фазисом, ведь именно сюда устремлялись аргонавты за золотым руном. Некоторые исследователи обращали внимание на устье р. Кодоры, где отдельные урочища имели созвучные названия: Искурия, Скурча.

Конечно, неоднократно историки исследовали и расположенную на самом берегу моря и подмытую волнами Сухумскую крепость. Одна часть исследователей предполагала, что это — участок знаменитой «Великой Абхазской стены». Однако известно, что первое ее звено находится в 5 км южнее Сухуми, возле впадения в море р. Келасури. Другие, менее оптимистично настроенные историки утверждали, что у моря стоит не представляющая большой ценности крепость XVII–XVIII вв. Однако под ее «турецкими» стенами некоторые ученые предполагали найти более раннюю античную кладку. Но когда в 1926 г. произошел обвал крепостных стен, профессор А.С. Башкиров после осмотра обнажившегося каменного основания установил, что оно относится к XI–XIII вв., т.е. к эпохе объединенного Грузинского государства. Таким образом, казалось, вопрос был решен окончательно. К тому же позднее, в 1952–1953 гг., постройка сухумской набережной окончательно похоронила под асфальтом мостовой остатки древних стен, и возрастом Сухумской крепости совсем перестали заниматься.

И вдруг — античная надгробная стела вблизи бывших развалин. Снова начались старые споры, снова вспомнили, что еще в 1878 г. сухумский краевед В.И. Чернявский настаивал на проведении подводных раскопок, а в 1891 г. был даже опубликован план неизвестной стены, уходящей в сторону моря и погружающейся в него. В 1909 г. об этом же сообщал и археолог А.А. Миллер в опубликованной в Петербурге статье «Раскопки на Черноморском побережье Кавказа». В 1947 г. археолог и геолог Л.Н. Соловьев опубликовал работу «Диоскурия — Себастополис — Цхум», где высказал соображения о возможности нахождения остатков древнего города на территории современного Сухуми (Цхума).

Однако серьезные исследования начались лишь в 50-х годах XX в. В 1956 г. во время проводившихся на приморской набережной Сухуми земляных работ археологи вновь вскрыли древние оборонительные стены.

Крайние участки широкой каменной стены, тянущейся параллельно берегу, поворачивали к югу и скрывались под водой.

Именно тогда и начались самые важные открытия. Погружаясь в аквалангах под воду, археологи раз за разом находили все больше и больше доказательств существования на дне сухумской бухты развалин большого города. Отдельные фрагменты и целые массивы древней кладки из булыжного камня на известковом растворе с характерными древнеримскими узкими поясами плоского кирпича шли от берега и обрисовывали прямоугольную территорию города, защищенную с четырех сторон крепостными стенами, только одна из которых, северная, располагалась на современном берегу. Перед учеными была крупная древнеримская крепость I–II вв. н.э., большая часть которой находилась на морском дне (рис.11, 12).

^{Рис. 11. Круглая башня на дне Сухумской бухты (По Л.А. Шервашидзе)}

В слое илистых темно-серых глин на дне моря ученые нашли черепки чернолаковой керамической посуды, многочисленные зерна винограда, большую каменную ступу, жернов ручной мельницы для обмолота зерна. В самом нижнем культурном слое были найдены обломки амфор, горшков, кувшинов, пифосов, канфар и котил.

Как же погибла Диоскурия, а затем Себастополис?

Реконструкция природной обстановки, существовавшей в I–II вв. до н.э. в районе Сухуми, была предложена в 50-х годах Л.Н. Соловьевым (рис.13). Вот как описывает его схему Л.А. Шервашидзе: «Линию древнего берега легко представить себе, если соединить оконечность Гумистинского мыса с устьем реки Маджарки. О том, что это было именно так, свидетельствует то, что и там и здесь сохранились участки берегового вала и остатки диоскурийских солеварен. Береговой вал, образованный морским прибоем, когда-то существовал и в промежутке между ними». Затем, по предположению Соловьева, в результате действия тектонических сил устье р. Гумисты переместилось на 6 км к северо-западу. «Теперь речные наносы, — констатировал ученый, — в своем движении с северо-запада на юго-восток (что объясняется господствующим направлением ветра и зависящим от него течением) откладывались на северо-западной стороне Гумистинского мыса и, достигая его конца, сгружались в открытое море, не попадая в бухту… К этому прибавилось отмеченное для I в. до н.э. повышение уровня Черного моря. Море прорвало линию древних береговых валов и двинулось на сушу, забирая постепенно постройки и виноградники города».

^{Рис. 12. Древнеримский Себастополис (По Ю.Н. Воронову)}

^{Рис. 13. Сухумская бухта в V–I в. до н.э. (По Л.Н. Соловьеву)} 

Как видим, в объяснении Соловьева фигурируют почти все процессы, которые могли привести к гибели древнего города. Здесь и тектонические силы, и твердый сток рек, и подъем уровня моря, и морские течения. Вряд ли такое роковое стечение тяжелейших обстоятельств могло одновременно иметь место на одном относительно небольшом участке берега Черного моря. ...