Тимоти ЗАН ЧЕРНАЯ МОЛНИЯ

ПРОЛОГ

Ветер, несшийся с северной оконечности Рэлстон Баттс, крепчал по мере того, как ночь близилась к своему излому, двигался на восток и сулил скорое ненастье. Распластавшись на животе под одной из сосен, лежал Ланато Канаи и вслушивался в скрежет ветвей, царапавших ему бронированную каску. Взгляд Ланато был устремлен сквозь мглу на чернеющий вдали силуэт дворца. Через час, – а возможно, и раньше, – разразится буря, накроет покрывалом ливня плато Денвера и превратит в отвратительное месиво уклон, на котором лежал Канаи. Но до того, как это произойдет, он, Канаи, и его ребята-спецназовцы уже будут возвращаться домой. Им потребовалось целых шесть часов, чтобы преодолеть сто метров леса, но теперь, когда они уже сделали это, все датчики обнаружения движущегося противника были у них за спиной, и цель прямо открывалась перед ними. Открываться-то открывалась, однако все еще оставались вмонтированные в крышу автоматические пушки, заградительный ров. Кроме того, инфракрасные и ультразвуковые самонаводящиеся системы только и ждали того момента, когда нападающие выпрыгнут из ветвей на аккуратно подстриженный газон. И, конечно же, во дворце найдется две-три дюжины вооруженных до зубов парней.

Осторожно дотянувшись до своего левого предплечья, Канаи вытащил из потайного кармашка складную снайперскую рогатку и привел ее в надлежащее положение. Крепко стиснув кисть, он зарядил рогатку маленьким свинцовым шариком. Канаи удалось прослыть метким стрелком еще в годы войны, а тридцать пять лет последующей практики только увеличили мастерство. Ближайший ультразвуковой прожектор – маленькая троичная структура – располагался под карнизом. Ланато был едва заметен в тусклом свете, отражавшемся от тех грозовых туч, что ползли над холмами Денвера к востоку. Не спуская глаз с прожектора, обострив все свои чувства, Канаи придал локтю более удобное положение: Канаи ждал сигнала.

Сигнал был дан очень скоро. Внезапно ожил коммуникатор на правом запястье бойца, передавая коже серию покалываний, ощущавшихся, как набор точек и тире. Это означало начало атаки согласно особому военному коду спецназовцев.

Даже сквозь пронзительные завывания ветра Канаи сумел различить глухой хруст удара: это свинцовый шарик угодил в самое чрево ультразвукового прожектора. Боец зарядил новый шарик, как только до его ушей донесся лязг и грохот всевозможных поврежденных сенсоров. Боковая дверь впереди, являвшаяся непосредственной целью Ланато, озарилась красным мерцающим огнем тревоги. Начальник ночного караула был уже в курсе всего происходящего… со всеми вытекающими отсюда для него последствиями. Канаи медленно двинулся прямо к двери, правда,-двинулся по дуге и так осторожно, что остался незасеченным датчиками противника.

И карниз над дверью взорвался страшным облаком смертоносных стрел! Когда поднялись с земли двое прикрывавших Канаи с фланга мужчин в

спецодежде и зигзагами побежали по направлению к дворцу, изящные металлические дротики уже рикошетили от массивных дорожных плит. На крыше застрекотала автоматическая пушка. Мгновение спустя грянул залп, но Канаи своим метким ударом успел сбить наводку орудия на несколько градусов в сторону от мишени. Рядом с дверью отверзлась амбразура и в бегущих людей опять потоком заструились гибельные стрелы. Конечно, без особого вреда те дротики, которые якобы несли смерть, были остановлены пластиковой броней их спецодежды. Ствол в амбразуре беспомощно повис, когда серикен нашел свою цель, и все прочие бегущие остановились рядом с дверью. Кто-то припал к земле, кто-то выпустил несколько небольших разрядов в окошко Х-блока. Если повезет, то некоторые автоматические системы защиты дверей, уничтоженные Канаи, послужат к тому, что охранники во дворце пойдут по ложному следу и станут ожидать атаки именно в этом, особенном, направлении.

Нападающие бросились к земле, и окно озарилось вспышками взрывов. Оно не разлетелось – слишком прочен был стекловидный состав – но как только погасли сполохи побочных зарниц, Канаи заметил паутину трещин, покрывшую поверхность окошка. Несколько хороших ударов нунчаками завершат работу. Тогда останется только покончить с охранниками.

Двое из числа атакующих уже вскочили на ноги и методично колотили по стеклу нунчаками. Канаи заряжал в рогатку новый шарик, одновременно оглядываясь по сторонам; а что, как нападут, сволочи? Коммуникатор передал бойцу предупреждение: бандиты обходят позиции с севера. Секундой позже бандиты в самом деле там появились. Их было трое, все облачены в тяжелые бронедоспехи со стрелковыми повторителями наготове. Двое вышли из-за угла, передвигаясь по-боевому, полусогнувшись. Стрелковые повторители вели аккуратный, но устрашающий огонь. Третий встал между коллегами с осколочной гранатой в руке.

«Любители», – подумал Канаи. Под прикрытием газового фильтра Канаи сжал губы в знак согласия. Осколки гранаты представляли опасность для пластиковой брони даже на значительном расстоянии, а если иметь в виду, как вооружена эта троица, то можно заявить с уверенностью: нунчаки и звездочки тут не помогут! Кроме того, отряд слишком открыт, так и вся операция, глядишь, провалится. Человек с гранатой отвел руку назад, приготовляясь к броску навесом…

Маленький паллет Канаи ударил врага в запястье. Конечно, это не могло причинить особенного вреда, учитывая всю защиту противника, но удар оказался достаточно силен для того. чтобы выбить гранату из руки.

Канаи не стал наблюдать за тем. к каким последствиям привел его выстрел. Даже на таком расстоянии осколки разрывной гранаты могли впиться в его вытаращенные на атакующих глаза, а посему он приник лицом к земле и пролежал так до тех пор, пока над ним окончательно не затих град земляных комьев и стальных осколков. Когда Ланато снова открыл глаза, то обнаружил всех троих недоброжелателей распростертыми на траве, а когда переместил взгляд на разбитое окно. то застал как раз тот момент, когда туда лезли двое его верных товарищей.

«Канаи! Давай внутрь, на перекрытия!» – сигнализировал покалываниями коммуникатор. Поднявшись на ноги, Канаи понесся через лужайку. Расположенная на крыше пушка все еще была сбита с наводки. Прислуга орудия, вероятно, была чем-то сильно занята в некоем невыясненном месте. Засунув рогатку обратно в футляр, Ланато достал нунчаки, приготовив все свое сознание и все свои рефлексы к выполнению самых разнообразных задач, начиная от ближнего боя и кончая дальним.

Но внезапно битва затихла, по крайней мере, на мгновение. Четыре тела украшали пол под окном. Их оружие было прихотливо расшвырено вокруг. Все четыре лица были ему знакомы: уличные вши, то есть наиболее дешевая и широкоиспользуемая часть организации Реджера. Они были посланы не для того, чтобы преградить дорогу нападавшим, а лишь для их задержания. А это значило, что настоящие солдаты все еще где-то впереди и ждут схватки. Обострив все свои чувства, Канаи ринулся внутрь.

Искать «настоящих солдат» было не многим приятнее, чем разглядывать трупы, их предварявшие. Трупы все еще сжимали оружие. Недавно еще они все палили из укрытия, и у всех торчали серикены в жизненно важных точках тела. Переложив свои нунчаки в левую руку, Канаи вытащил пару звездочек – так, на всякий случай – и продолжил путь.

Внезапно послышалось гудение голосов, как раз из той комнаты, где заканчивались следы боя. Это были звуки разговора, слишком спокойного среди всей этой бойни. Дойдя до комнаты, Канаи остановился. Потом заглянул вовнутрь. Перед его взором предстала скучная картина, которую он уже много раз видел на протяжении нескольких последних лет. Двое облаченных в черное людей стояли в непринужденных позах неподалеку от пожилого человека (цели, жертвы) и еще пять дополнительных тел украшали ковер у старика под ногами, создавая впечатление довольно убедительной иллюзии. Атакующие всегда оставались верны себе, но вот тел могло быть больше или меньше, по желанию. Но чаще всего менялась сама жертва!

«Этот умолять не станет!» – подумал Канаи.

Манкс Реджер не умолял ни о чем. Стоя рядом с кроватью в наспех наброшенном халате, он разговаривал спокойным голосом человека, уже вполне приготовившегося к смерти.

– Итак, я превзошел сам себя, не так ли? – говорил он крайнему слева от себя стражу. – Разве тебе никогда не приходило в голову, Бернард, что ты тоже отчасти превзошел сам себя?

– Мне не нужны вызовы по контракту, Реджер, – холодно заметил Бернард.

– В мои обязанности входит сообщить тебе, что мой клиент полагает примерно следующее: ты сжираешь слишком много черного рынка на его территории.

– Твой клиент? Сартан, что ли? Опять он за свое!

– В связи с тем, что я сказал, – невозмутимо продолжал Бернард, – советую вам что-нибудь предпринять.

Бернардова рука совершила загнутое движение, и два облаченных в черное человека вышли из комнаты.

Лоб Реджера покрылся морщинами.

– Ты имеешь в виду, что это и есть…

– Меня просили, чтоб я остудил твой пыл. Как я это сделаю, тебе не следует пока что знать. Но если мне придется прийти снова, то результаты будут более впечатляющими.

– Понятно. Значит, Сартан не в состоянии вести полномасштабную войну!

– фыркнул старикашка. – Передай ему, братец, несколько советов. Никому не удастся сокрушить Денвер, ибо внутренние его части рассчитаны на двести лет. Ни в мирное время, ни во время войны, ни в годы рекриллской оккупации не было нанесено существенного урона Денверу. Если Сартан думает, что это удастся сделать ему, то он похоронит сам себя, а следом и тебя, если ты у него крепко сидишь на мушке!

Тут Реджер посмотрел на Канаи, и тот прочел в глазах старика летопись возраста, его пышную ауру. С правильными индусскими чертами пожилая внешность Реджера не значила, конечно, ничего, как гибкое тело Канаи, перевалившее через шестой десяток. Сколько лет Реджеру? Достаточно стар, чтобы управлять дном Реджера. Даже в годы рекриллской угрозы. Возможно. Даже наверняка.

Теперь, впрочем, все эти соображения ровным счетом ничего не значили. Мир сильно изменился за тридцать лет. Бернард и Канаи принадлежали к тем, кто прекрасно знал, как нужно себя вести в изменившемся мире. Реджер и его род были настоящими динозаврами, которым самой судьбой было уготовано вымирание.

– Я передам Сартану ваши мудрые слова, – сказал Бернард престарелому человеку с некоторым оттенком сарказма. – Я просто не хочу, чтобы нас вынуждали вернуться сюда снова.

Получив новый сигнал, Канаи развернулся и пошел тем же путем, каким пришел: по коридору. Он был готов к отражению всех и всяческих атак, которые планировались людьми Реджера. Но какая бы огневая мощь не пряталась во дворце, ее не хватило бы на новое сопротивление. Три человека в черных одеяниях прокладывали себе путь назад через лес, обступавший слегка потрепанные владения Реджера. Канаи скорее почувствовал, чем увидел, как появились четыре тени из укрытия, и все семеро одновременно умчались на своих закамуфлированных машинах.

– Ну? – спросил один из людей подстраховки.

– Он все поймет, – устало сказал Бернард, сняв свои фасеточные очки и каску. – Нам следует ожидать некоторой активизации противника в районе Денвера.

– В таком случае, – прокомментировал кто-то еще, – нам придется поиграть с людьми более достойными.

– Или с Сартаном, – сказал Бернард с едва заметным намеком на осуждение. – Сартан все это затеял, а не мы. Не забывай!

Они неслись в юго-восточном направлении, прямо в Денвер. Прямо в метрополию. Канаи откинулся на заднем сиденье и стал тупо разглядывать лобовуху; начинался дождик. Так работала большая схема консолидации. Обещания лучшего будущего… Все, что нужно было делать – это оставаться самой элитной и хорошо вооруженной силой, которую когда-либо знал преступный мир. «Какой прекрасный повод, – подумал Канаи, – для падения спецназа!»

Вселенная, казалось, была согласна с этим положением. Дождь выплескивал на машину веера слез. Слез по униженным воинам.

ГЛАВА 1

– Спецназ – это элита вооруженных сил. Особенно в свете назревающего конфликта. Спецназ – единственный шанс Демократической Империи Земли противостоять сметающей все на своем пути милитаристской машине Рекриллов, запущенной против нас.

Без особой на то причины эти слова осветили сознание Аллана Кейна, стоявшего в кромешной темноте. Слова надежды, произнесенные главой ВС ДИЗ в первом Специальном Центре по подготовке воинов в 2416 году. Надежда была, конечно, непрочной. В 2418 уже началась война: тринадцать колоний и сама Земля были вынуждены капитулировать и подверглись обработке Рекрилла и войсками марионеточных правительств.

В настоящий момент Кейн не чувствовал себя особенной элитой. Тем более элитарным воином.

Сколько мудрости было в прошлом…

Едва уловимый скрежещущий шум коснулся его ушей, вернув на землю к проблемам текущей действительности. Примерно пять-десять человек («Семь, ровно семь!» – решил Аллан, основываясь на интенсивности шума) находились в редких зарослях, постепенно окружая его. Они были вооружены как обычным автоматическим, так и лазерным оружием. Против такой мощи серикен, нунчаки и рогатка не могли быть эффективно применены. Особенно если учесть и то обстоятельство, что противники не были, как он, слепы.

Глаза Аллана уставились на внутренние поверхности защитных очков. «Черт тебя дери, Лейт, – подумал он, – это же просто смешно». Глубоко вздохнув, Кейн заставил себя сконцентрироваться на происходящем.

Итак, противников семеро: двое спереди, двое сзади, трое по бокам, и все подбираются слишком близко для его безопасности. Поскольку Кейн был отчасти незряч, приходилось надеяться только на то, что инициативу возьмет в свои руки он, Аллан, а не противники возьмут в свои руки его самого.

Осторожно, стараясь не проронить ни звука, он достал из привязанного к бедру мешочка серикен и несколько звездочек. Переложил из одной руки в другую, опять вздохнул. Вдруг резко упал на колени и метнул снаряды в неизвестные объекты.

Все четыре звездочки уже были выпущены, когда откуда-то слева послышался удивленный выкрик. Кейн метнул свою пятую звездочку прямо на голос, а затем сделал быстрый кувырок вперед, чтобы избежать града стрел. Смертоносные стрелы совершенно не задели его, а вот звук стреляющего пистолета дал координаты новой мишени. Завершив кувырок все тем же полуприсядом, Аллан извлек из набедренного мешочка еще одну порцию звездочек и метнул их в новом направлении. Кто-то завопил, как бы захлебываясь, а Кейн снова прижался к земле. Застыл. Прислушался. Может, было всего шесть нападавших, а не семь?

Внезапно заговорил коммуникатор, издав серию покалываний: бандит приближается под углом в двадцать пять градусов, под прикрытием.

Итак, номер седьмой отыскался! Однако где же север, углы-то именно оттуда отсчитываются. О! Может оказаться полезным кинестетический метод, правда, если удастся расслабиться как следует. Откуда? Оттуда? Точно, оттуда! Осталось десять градусов до затаившегося противника. Просунув пальцы под правый рукав, он набрал текст вопроса: «Уточните прикрытие бандита!»

Ответа не последовало. Возможно, небольшой куст. Да, куст мог послужить неплохим прикрытием в этой достаточно пустынной местности.

Визуальная защита от слепого человека. Впрочем, толстый куст может порою уберечь и от смертоносных звездочек. Кейн потянулся за рогаткой, но тут буквально в метре от него раздался звук, который и повлек за собой мгновенную реакцию.

Приподняв голову, Аллан оттолкнулся от лесной подстилки, на которой только что лежал, и нанес удар в стремительном кувырке, удар по невидимой цели, которая, как подсказывали уши, находилась прямо перед ним. Пятки Кейна почувствовали что-то твердое и сильно ударили. Герой выпрыгнул вперед, выхватив свои нунчаки из бокового чехла и размахивая ими с неестественной скоростью в том направлении, откуда донесся звук удара. Дубинка длиной в тридцать сантиметров крутилась в умелых руках с легким жужжанием, издаваемым пластиковой цепочкой, что сопротивлялась ударам. Но как только Кейн достал свой серикен и зажал его для удара «подсечкой», воздух раскололся от пронзительного свиста. Кейн снял очки, тотчас заморгав от неожиданно яркого света, и взглянул на встающего с земли противника.

Начнем с того, что Рейф Скайлер был огромного роста и в тяжелых доспехах – законченный монстр.

– Мне кажется, что я рад тебя видеть, – сказал Кейн. – Ты похож на статую гигантского таракана.

Скайлер хихикнул, все еще вставая на ноги.

– Менее крупный человек почел бы тебя грубияном! – вымолвил он, сорвав с себя шлем (хотел посмотреть, что там внутри шлема). – Э-э, вмятина, а вот пылающая черта длиной в несколько сантиметров. Чистый удар, настолько сильный, что мог бы расколоть даже череп Рекрилла. – Наклонив голову, здоровяк посмотрел на нагрудную пластину доспехов: два красных овала означали, что сюда били пятки Кейна. – Чудненько!

– Вот именно, – сказал голос позади Кейна, – в идеале тебе не следовало бы подпускать его так близко.

Аллан повернулся, чувствуя в душе целый каскад эмоций, который всегда овладевал им, когда он общался с Деймоном Лейтом. Командир спецназа (кратко

– комвзвода) и старшина спецназа, оставшегося на Плинри, по крайней мере дважды спасал жизнь Кейну и преуспел в удачном вытаскивании заданий Сил Сопротивления из водянистой грязи, каковой они по сути и являлись.

Правда, Лейт иногда врал Аллану, посылая его на отвлекающие маневры так часто, что Кейн и сосчитать не мог. Лейт был единственным, кто гонял Кейна по всем дисциплинам, что преподавались в академии спецназа на Плинри. Уже семь месяцев гонял… Очень много зубодробительных тестов.

Подойдя к Кейну, Лейт мельком взглянул на следы на доспехах Скайлера.

– Неплохо, – сказал он. – Тебе удалось совершить три быстрых и два медленных убийства посредством серикен. Хотя последним ударом ты почти промазал. Пойдем в Палатку и посмотрим записи.

Скайлер устремил свой взор наверх и обнаружил в небе крошечную точку.

– Улыбочка для камер безопасности, – предложил Скайлер.

Кейн ответил безразличным жестом, решив не беспокоиться по таким мелочам. Поместив серикен назад в мешочек, он последовал за Лейтом сквозь редкие заросли деревьев, наблюдая, как валявшиеся кругом «мертвые» постепенно оживают, ждут новых указаний, касающихся очередной «жертвы».

Довольно занятно и даже поучительно было смотреть запись всего спектакля в целом. Сидя перед экраном, Кейн прокручивл в своем мозгу воспоминания вместе со звуками непрекращающейся критики Лейта.

– Здесь ты потерял полсекунды в излишнем замахе руки… Хороший подкат, но по правилам тебя должны были уже уничтожить следующим выстрелом… Скайлер, видимо, двигался слишком тихо, чтобы слышать, но ты должен был почувствовать его приближение… Хорошее падение! Молодец!

Запись закончилась, и Кейн разжал кулаки.

– Итак, каков же ваш приговор? – спросил он. – Засчитывается ли мне сдача экзамена или придется подождать, пока «Новак» снова отправится на Землю?

Лейт положил локоть на стол, покручивая кольцо, которое носил на среднем пальце правой руки, и уставился на Кейна. Взгляд Кейна упал на кольцо: серебряная голова дракона венчалась крыльями летучей мыши. Рубины вместо глаз у этой твари означали, что хозяин кольца – комвзвода спецназа. Символ полномочия, предназначения и невыразимой боевой мощи… Лично для Кейна это был также символ того, что ему скоро придется распорядиться своим мастерством совершенно необычным образом.

– Скажи, ведь ты хочешь носить дракона? – осведомился Лейт.

– Не без того. Но мне хочется честно его заслужить.

Лейт слегка пожал плечами.

– Ну, мы могли бы наградить тебя, если б у нас были кольца в запасе!

– И что бы в этом было хорошего? – фыркнул Кейн. – Я хочу быть настоящим спецназовцем, а не просто тупо носить их атрибуты.

– Если б у нас была хоть одна «молния», то ты бы получил ее первым. И ты это знаешь.

Аллан кивнул. «Молния» – наркотик, на котором основывался целый проект спецназа. Употребленная в строго ограниченном количестве, «молния» так воздействовала на химию человеческого организма, что скорость всех реакций в боевой ситуации удваивалась. «Молния», одна только «молния» позволяла скупо оснащенным спепназовцам с их примитивным узкопрофильным оружием одолевать прекрасно экипированных Рекриллов.

Серикен и нунчаки проходили освидетельствование на детекторах лазерного и бронебойного оружия без поднятия тревоги. Скорость «молнии» и снайперская меткость спецназа превращали этот отряд в грозу преступного мира.

Однако на Плинри не было «молнии». Ничто не говорило и о том, что когда-либо она оставалась на ДИЗе. Но если так, то первое поколение спецназа должно стать и его последним поколением.

Лейт снова заговорил, и Кейн снова переключил свое внимание на шефа.

– Впрочем, твоя команда и без «молнии» достаточно хорошо подготовлена,

– сказал старшина. – Если ты хочешь поговорить с Липковским по поводу отправки тебя в путешествие, то сейчас как раз самое время поговорить.

Кейн быстро облизнул губы. Момент, которого он ждал в течение всего прошедшего года, момент, когда он покинет относительно безопасные стены Плинри и выступит со своей командой против рекриллского марионеточного правительства Земли. Нет, он никоим образом не хотел показать Лейту свою нерешительность.

– Хорошо, – живо сказал он. – Генерал все еще у себя?

– Да, и будет у себя еще два часа. Потом «Шаттл» его заберет обратно.

Кейн кивнул.

– О'кей, увидимся позже!

Комната генерала Аврила Липковского, находившаяся в Ударной Палатке, была маленькой и довольно скудно меблированной, чтобы подходить человеку, который проводил в ней целых шесть дней в году. Койка, стол, два кресла и компьютер, способный производить дешифрацию различных текстов, – все было привезено с корабля, который год назад откопал Лейт со своими спецназовцами прямо перед носом у Рекриллов, в хранилище десятилетней давности. Конечно, была еще вездесущая «подслушивающе-наблюдающая система», и не одна. Они, как грибы (форма очень схожая) росли вокруг Палатки. Кейн подозрительно осмотрел прибор, как только вошел в комнату. В настоящее время хорошая наблюдательная система изготовляется так, чтобы быть непроницаемой для всех видов электронного оборудования, но в один прекрасный день этот барьер мог быть уничтожен. И сразу никто не узнает, что случилось.

– Кейн, я займусь тобой через минуту, – сказал Липковский, отслеживая что-то глазами на компьютере.

Аллан сел в кресло перед столом, откуда изображенное на экране было недоступно его взгляду. Над чем бы там ни работал Липковский, это не касалось личных интересов Кейна. И Лейт, и Липковский были очень заинтересованы в том, чтобы скрывать от людей разные секреты. Если тебе не нужно чего-нибудь знать, тебе этого и не скажут никогда. А дважды ты не станешь спрашивать.

Через минуту пожилой человек вздохнул и откинулся в кресле.

– Черт бы их всех побрал! – выругался он.

– Неприятности? – спросил Кейн.

– Да, но пока только на уровне раздражения, – ответил Липковский, указывая рукой на экран. – Последние разведданные Кирачис с ДИЗа говорят о том, что снова изменился военный фронт Чриселли и соответствующим образом изменились конвойные маршруты Рекриллов. Это значит, что нам придется делать крюк вокруг Наварры или даже Нового Марокко, если мы не захотим влипнуть во что-нибудь более серьезное.

Кейн скорчил гримасу. Могучая военная машина Рекриллов, переехавшая через ДИЗ, была теперь заблокирована в родных землях Чриселли и «мохнатые шарики на ногах» вынуждали ее раскошеливаться. Это была единственная причина, по которой трем кораблям класса «Новый Липковский» было разрешено бродить в округе. Рекриллы не могли позволить себе оторвать от фронта передовые суда, чтобы пуститься преследовать нарушителей. Но это вовсе не значило, что если случится так, что если какой-нибудь корабль столкнется с тремя «Новыми», то он не станет по ним стрелять.

– У вас какие-то неприятности с атакой на Землю?

Липковский покачал головой.

– Вовсе нет. Земля находится на середине пути конвойного маршрута. Думаю, ваша команда полетит со мной.

– Новости быстро распространяются, – улыбнулся Кейн. – Лейт уже успел сказать о выходе команды из стен академии. Но, генерал, какие у вас соображения относительно тех секретов, которые все еще могут храниться на Земле?

Липковский вскинул брови.

– Ты говоришь о важных секретах?

Кейн глубоко вздохнул.

– Да. мне хотелось бы узнать формулу «молнии».

Если бы Липковский счел это желание смешным, то он бы непременно расхохотался. Но он долго, не говоря ни слова, наблюдал за Кейном. Ничего нельзя было прочесть на лице генерала. Потом он пожал плечами.

– Думаю, что в последние годы очень и очень многие люди охотились за тем же сокровищем. Наверное, вам кажется, Кейн, что кому-то удалось преуспеть, не так ли?

Эта мысль бороздила сознание Аллана. Часто бороздила.

– Правильно. Но, может, они просто не в том месте искали?

– И ты думаешь, что я знаю, где нужное место?

– Мне известно, генерал, что вы служили в этом секторе еще до вторжения Рекриллов. Я уверен, что вы знаете некоторое количество военных складов на Земле или где-нибудь еще.

Липковский фыркнул. Кривая улыбка чуть тронула его губы.

– Тайные склады? Склады? Вот уже десять лет мне не доводилось слышать этого термина. У твоих наставников был определенно военный уклон.

– Одним из этих наставников был генерал Морис Краточвиль.

– Краточвиль? – морщины Липковского обозначились на лице с нечеловеческой резкостью и отчетливостью. – Хороший человек… Н-да… Нет, Кейн, формула «молнии» мне неизвестна. Ее нельзя найти в тайных складах. Если эта формула не утрачена, то единственное место, где ее можно найти – это Семь Сестер.

Кейн нахмурился. Он уже слышал это словосочетание.

– Это были семь командно-защитных баз, так? Примерно, по одной на континент?

– Правильно, – кивнул генерал, – там были заключены наиболее важные из всех военных секретов. К несчастью… Ну, может быть, и так получится проверить, – тут Липковский застучал по клавишам, – у нас есть карта Земли, полученная несколько месяцев назад во время следования одного из судов мимо этой планеты. Тридцать лет – это большой срок, но силы, необходимые для уничтожения хотя бы одной из Сестер, должны быть достаточно мощны и для того, чтобы оставить следы…

Через несколько минут предсказание Липковского сбылось. Шесть из указанных на карте точек составляли собой центр воронки от взрыва. Или совершенно пустынную местность. Или и то, и другое.

Седьмая…

– Практически нетронута, – пробормотал Липковский, прогоняя различные программы для увеличения разрешения и топографического анализа. – Невероятно! Как они смогли пропустить ее?

– Где точно расположена эта база? – спросил Кейн.

Липковский поколдовал над клавиатурой, и на фотографию с орбиты наложилась топографическая карта.

– Здесь, – сказал он, показывая на горные отроги. – Гора Эйгис, примерно в тридцати кликах к западу от Денвера, Северная Америка. Туда подходит крупный автобан. Вход открывается отсюда.

Кейн застыл, впившись взглядом в экран. Нет опустошения. Нет никакого кратера.

– Что это там за штуки на севере? – спросил он, показывая на бледные точки.

Липковский нажал несколько клавиш.

– Я бы сказал, что это следы от разрывов нейтронных ракет. Возможно, еще с той войны. Воронки никак не назовешь недавними.

– Может, база и была нейтрализована подобным образом? Прицельный нейтронный обстрел.

– Нет. Эйгис обеспечивает определенную безопасность. Но ты прав, база была, действительно, как-то нейтрализована. Рекриллы не оставили бы просто так столь лакомый кусочек.

– Может, им не нужно было ее уничтожать? – предположил Кейн. – Может, они захватили ее изнутри, а?

– В таком случае, выкинь из головы все собственные планы о проникновении внутрь, – потер подбородок Липковский, – хотя мне и не верится, что ты сделаешь это. Если бы база была заблокирована однажды, то никому бы не удалось проникнуть туда, не разрушив до основания вот этой самой горы.

Кейн закусил губу.

– Может, база была незаперта. Или ее просто сдали.

Какое-то время Липковский не издавал ни звука. Потом шумно покачал головой:

– Нет, и та, и другая версии достаточно неправдоподобны. Краточвиль не бросил бы Эйгис, не сдал бы базу. Этого не сделал бы даже и местный командир.

Наступило царствование очередной паузы.

– Итак, – сказал Кейн, нарушая тишину, – каково будет ваше окончательное решение? Есть ли какой-нибудь прок в том, что я буду искать вот там «молнию»?

– Мало проку, – признался Липковский. – Эйгис либо заперта, либо сожжена. А может быть, и вовсе превращена в ангар Рекриллов. Твои шансы практически равны нулю. Помощи тоже неоткуда ждать. Какую ты найдешь себе подмогу в тех краях?

– Найду, – сказал Кейн. – Там должны быть спецназовцы. И у моих наставников в Сопротивлении есть кое-какие связи с Северной Америкой и с ее группой, именуемой «Факел».

– Законная?

Кейн пожал плечами.

– Все они поддерживали связь с Америкой, когда я уходил от них. Это настоящие, хорошо законспирированные фанатики. Они могут делать все что угодно, лишь бы сбросить оковы власти. Власти Рекриллов.

Липковский покачал головой.

– На твоем месте я бы не стал связываться с ними. Никогда не верь фанатикам в большей степени, чем это тебе необходимо.

– Потому что они тупые?

– Потому что они в одну секунду ополчатся против тебя, если ты хоть на один шаг отклонишься от правильного, по их мнению, пути.

– Хорошо, – с усилием вздохнул Кейн. – Но может быть, в ДИЗе есть где-нибудь более подходящее место для моих поисков? Как насчет Альфы Центавра?

– Учебный центр спецназа? – покачал головой генерал. – Все кончено. Планета была подвергнута столь жуткой бомбардировке, что выглядит возвращенной в ледниковый период. К тому времени у Рекриллов было уже достаточно опыта, чтобы бороться со спецназом. Рекриллы хотели знать наверняка, что больше нет никого из наших ребят на планете Центавра. Нет, Рекриллы не хотели больше иметь дел со спецназом.

Верно. Кейн собственными глазами видел, что может сделать спецназ с пришельцами и их союзниками среди людей. Теперь он понимал, почему выбрал именно эту цель для себя.

– Хорошо, – проговорил не торопясь Аллан. – Думаю, это будет Эйгис. Вы в силах сказать мне что-нибудь о самой базе, о ее защите, планировке?

– Я могу сказать, – скривился Липковский, – только несколько общих фраз на этот счет. Смотри, вот фотография. Здесь находится вход, со стороны магистрали. Он ведет под гребень горы, примерно на расстоянии трех кликов. Туннель достаточно просторен для истребителей, которые, согласно проекту, должны были выкатываться прямо на магистраль для взлета.

– Сколько их там было?

– Воздушных аппаратов? Думаю, не меньше сотни. Но ни одного, надо полагать, не осталось. Истребители должны были атаковать спускаемые . машины Рекриллов и их эскорт!

– И ни у кого из выживших не нашлось подходящего кода, чтобы вернуться назад?

– Вообще не существует никаких кодов для того, чтобы снаружи открыть заблокированную во время осады крепость, – вымолвил Липковский. – И когда я говорил, что никто не мог попасть внутрь, я именно это и имел в виду. Даже если бы люди попытались открыть ее изнутри, крепость осталась бы заблокированной. Хорошо. Под уровнем ангара находится восемь уровней для личного состава, плюс еще один для плавильного генератора, газовой турбины и запасных цистерн с горючим. Вода поступает из артезианских шахт, уходящих глубоко в землю. Воздух поступает из атмосферы по вентиляционным патрубкам, очищаясь на разноуровневой системе фильтрации. Много еды, воды, горючего и запчастей. Не помрешь, даже если пятнадцать лет проторчишь в ангаре. Это все рассчитано на контингент из двух тысяч офицеров и всех занесенных в списки людей.

Кейн удивленно покачал головой.

– Просторное, должно быть, местечко. А как насчет аварийных выходов?

– Был там один, но не вздумай пользоваться им. Он наверняка разрушился после того, как выжившие выбрались по нему наружу.

– Не разрушился ли он по воле тех, кто оставался внутри?

– Точно, – внезапно согласился Липковский, – и небольшой контингент проживает там, видимо, по сей день. А если они потеряли свое оружие, то Рекриллы, несомненно, должны были прекратить войну. Нет, это бессмысленно. Они бы получили группу потенциальных повстанцев, заточенных во все еще небезопасной военной базе.

– Тем не менее они не знали, где расположен вход! – внезапно выпалил Кейн. – И если там был небольшой обвал…

– Не забывай, – перебил Аллана Аврил, – что любой житель Денвера мог указать им местонахождение этого входа. Едва ли он был спрятан или замаскирован. Фактически, – тут Липковский уставился на дисплей, – он выглядел как небольшой лагерь, точно такой же, какой расположен за нашей дверью.

Может, так оно и было, но ненатренированный глаз Кейна ничего подобного не приметил.

– Контрольный пункт Рекриллов? Или пункт поклонения мертвой базе?

– Не иронизируй! Это запросто может оказаться одной из перечисленных тобой глупостей! – Липковский указал на точку в нескольких километрах к западу. – Этот городок тоже выглядит обитаемым людьми, хотя проходящий через Денвер туннель практически полностью коллапсирован. Не знаю, как ты, но я уж точно не пожелал бы жить в такой изоляции, в какой живут они!

– Зато туннели снабжены девятью типами сенсоров, разделенными на три независимых группы активной и пассивной защиты.

– После тридцати лет…

– Некоторые из них проработают еще целое столетие.

Кейн надул губы. В настоящий момент все предприятие казалось безумным. В этом он мог признаться себе, даже если б Липковский и не подводил к такому умозаключению.

– Ты знаешь, Кейн, чем больше я думаю обо всем этом, тем больше убеждаюсь в том, что операция превратится в напрасную трату сил и времени. И если Рекриллам не удалось проникнуть внутрь, то этого не удастся сделать и тебе. С другой стороны, если они внутри, тебе уже не захочется последовать по их стопам. Думаю, тебе следует взяться за какое-нибудь более трезвое задание.

Что-нибудь для начинающих? Даже если Липковский и не это имел в виду, не нужно игнорировать таких мыслей!

– Спасибо за совет! – сказал Кейн отчасти надменно. – Однако помните, что касается траты времени и сил, то это – мои личные время и силы. Не повредит никому, если я краешком глаза погляжу на ваш ангар!

Липковский пожал плечами.

– Это твоя команда и твоя операция. Впрочем, надлежит признать, что совсем спятил: обсуждаешь самую возможность подобного предприятия!

Кейн улыбнулся.

– Не более безумен, чем вы, сэр, когда носитесь по всему ДИЗу на этой огромной мишени, называемой вашим кораблем! Однако давайте хранить мое безумство как личный секрет, – добавил Аллан, механически глянув на гудящую систему наблюдения. – Даже моя команда не будет знать о цели миссии до тех пор, пока я не сочту нужным уведомить ребят. Вообще никто и ничего не должен знать об этом.

– Даже Лейт?

– Даже Лейт. Изоляция секретов от общества, не забыли?

Глаза Липковского сверлили Кейна.

– Вряд ли это то же самое. Лейт здесь на службе.

– Правильно, здесь, а не на Земле!

Генерал молча смотрел на Аллана, морщины изрезали его лоб. Потом пожал плечами.

– Мне понятны твои ощущения. Кроме всего прочего, это твое первое дело. Словом, удачи! Если понадобится помощь, знай, я всегда рядом, дай только знак!

– Заранее благодарен, сэр. Но пока что все, в чем я нуждаюсь, – это безопасный перелет на Землю. Обеспечите? Чудненько! Остальные тоже будут с нами.

«Остальные просто обязаны быть с нами!» – мысленно повторил Кейн, когда вернулся в свою комнату. Любые подробности, касавшиеся Денвера, несомненно, интересовали его, но все подобные сведения уже успели сильно устареть за тридцать лет. Команда должна будет заняться сбором свежей информации, едва ступит на поверхность планеты Земля.

Остается надеяться лишь на то, что местная Служба Безопасности будет достаточно медлительной для того, чтобы успеть догадаться о чем-либо.

ГЛАВА 2

Видимая с расстояния в несколько километров картина была искусственно усилена по всем направлениям. Тест Кейн-слепца все еще был накрепко привязан к экрану. Префект Джеймус Гэлвей, глава Службы Безопасности на Плинри, дважды прокрутил пленку, прежде чем повернуться к своему адъютанту.

– Рекриллы видели копию этой записи?

Рагузин пожал плечами.

– И этой записи копию, и всех остальных. Однако в их приказе нет никаких изменений.

Приказ, конечно, уточнять не надо. Следить за всем происходящим в лагере спецназа, но никаких попыток к атаке не предпринимать. Гэлвей дважды апеллировал в суд по поводу этого приказа, и дважды его заставляли выпустить пар. Теперь он уже вполне осознавал всю глупость своего положения. Неужели пришельцы были настолько заняты этими тремя кораблями класса «Новый Липковский», что даже решались идти на соглашение с учреждением военной школы на оккупированной территории? Школы, учрежденной спецназом во имя Господне!

– Могло быть и хуже, – сказал Рагузин. – Оказывается, они не настоящие спецназовцы. Анализ показывает, что рефлексы Кейна улучшились после тренировок всего на несколько процентов по сравнению с прошлым годом. Не лучше обстоит дело и с рефлексами остальных.

Гэлвей кивнул. Он знал обо всем этом гораздо лучше, чем кто-либо другой на Плинри. За последние несколько месяцев тренировочный центр занял главенствующие позиции в его сознании, переключив внимание с более рутинных мер безопасности. Были сообщения об увеличении числа подростковых банд в бедных кварталах Капстона. Эти сообщения Гэлвей едва успевал пролистывать. Покуда Лейт готовил солдат, что были ничуть не лучше самых заурядных партизан, и покуда Рекриллы могли вести учет выпускников его школы, это не представляло особой угрозы ни Плинри, ни самой Рекриллской Империи. По крайней мере, так подсказывала логика. Но Гэлвей ничему не верил и снова решил прокрутить пленку. Мало было данных, но Гэлвей кишками чувствовал, что Кейн уже прошел.

– Итак, Кейн закончил здесь свою подготовку. Есть у кого-нибудь сведения о часе его отлета? С кем он улетает? – вот еще один вопрос.

– Через пять дней улетает «Новак», – сказал Рагузин, с шорохом вытаскивая листок бумаги из стопки, собирающейся здесь за несколько дней. – Он пролетит по ДИЗу, причем будет останавливаться в Хегире, Джунипере, Новом Калисе, в Шило, в Магне Греке, а также в Карно и в Бычьей Голове.

– Пассажиры?

– «Новак» стартует с тридцатью бизнесменами на борту, число которых будет, разумеется, колебаться во время полета. Наши ребятки проверены и выглядят вполне легально.

Гэлвей кивнул. До Кейна и его «Новых» межзвездные путешествия разрешались только правительственным деятелям и законопослушным бизнесменам. Теперь же военные корабли генерала Липковского перехитрили Рекриллов, нарушились основные пункты политического установления. Соответственно, ответственность Гэлвея и Службы Безопасности за все происходящее возросла, и обычные головные боли сменились ночными кошмарами. Липковский вряд ли остановится на простой перевозке предпринимателей между системами ДИЗа, а у конторы Гэлвея просто не хватит людей, чтобы разослать шпионов и диверсантов, а также оружие, которое должно бы, в принципе, рекой течь по этим каналам.

– Хорошо, – вздохнул Гэлвей, – ничего не поделаешь. Но кто же потенциальные члены команды?

– Возможен только один вариант, – сказал Рагузин, – и вот он каков: Вудди Питман, Стэф Браун, Дун Колвин и Мал Аламзад. Практически все командные упражнения были проверены Кейном в этом составе.

Все имена были знакомы: парни из Капстона. Все четверо начали свою партизанскую подготовку с секретных боевых искусств, которые преподавали им спецназовцы еще семь лет назад. Но одно имя было знакомо по несколько иным причинам.

– А что насчет самого спецназа? Есть вероятность того, что Лейт даст им впридачу еще какого-нибудь ухаря?

– Полагаю, что возможно. Но пока нет никаких свидетельств. Нет также никаких известий о том, на какую планету направляется Кейн.

– Да на Землю!

На этот счет у Гэлвея не возникало сомнений. Выросший в Европе, в отряде Сопротивления, Кейн несомненно туда вернется, чтобы начать личную войну. В восьми парсеках от находившихся в юрисдикции Гэлвея области… что означало, что префект сможет состряпать рапорт, посмотреть, как Кейн взберется по трапу на «Шаттл», а потом выбросить все из головы. Но префект, то есть он сам, не мог этого сделать. И знал, что не мог.

Дотянувшись до переговорного устройства, Гэлвей вызвал офицеров по наблюдениям за спецназом.

– Мне нужны координаты четырех учеников, – сказал он, как только услыхал голос на другом конце провода. – Четырех: Дитмана, Брауна, Колвина и Аламзада.

Последовала короткая пауза.

– Все четверо сидят в Ударной Палатке, в лагере, сэр, – ответил офицер. – Браун – с пяти часов утра. Остальные – с семи.

Гэлвей посмотрел на свои часы: пять пополудни. Значит, они там провели по пятнадцать и тринадцать часов соответственно. Если Лейт придерживается своего обычного расписания, то малышей скоро вернут назад в Капстон.

– Как только Кейн или кто-нибудь еще появится оттуда, – сказал Гэлвей офицеру, – немедленно известите меня об этом.

Связь окончилась. Гэлвей обратился к адъютанту:

– Рагузин, возьми две машины, водителей и жди меня снаружи. Мы едем поболтать с ними на прощание.

– Со всеми разом? – спросил Рагузин, уже топая к двери.

– Так будет безопаснее, – улыбнулся Гэлвей. – Кроме того, хочу поближе рассмотреть Кейна. Говорят, он сильно изменился за последние семь месяцев.

Рагузин кивнул и ушел. Открыв верхний ящик в столе, Гэлвей достал лазерный пистолет и надел его вместе с кобурой. Если ученики не захотят пойти с ним по-хорошему, то оружие придется весьма кстати. Интересно, как они отреагируют на появление в их владениях вооруженного человека из Службы Безопасности? Будем надеяться, что до смерти они не перепугаются, а если перепугаются?.. То передохнут. Летальный исход. Это тоже очень интересно посмотреть.

Кейн сидел в обеденном отсеке Ударной Палатки. Он изучал орбитальные снимки Денвера, которые принес ему Липковский, когда вошли Чесли и Дженсен.

– Меня ждет Гэлвей? – нахмурился он в ответ на сообщение спецназовцев о том, что Гэлвей его ждет. – А зачем?

Все у Аллана внутри сжалось.

Дженсен провел двумя пальцами по своим белокурым волосам.

– Он сказал только, что хочет видеть тебя, Кейн, у себя в Центре. Со всей твоей командой. Хочет, говорит, задать тебе несколько вопросов перед твоей отправкой на Землю.

Кейн скорчил гримасу.

– Никогда еще не удавалось сохранить секреты от оппозиции, правда? Дженсен пожал плечами.

– Гэлвею всегда удавалось с легкостью читать чужие мысли, – сказал он.

– С этим, к сожалению, приходится мириться.

– Эх, неужели ты думаешь, что мне нужно идти к нему?

– Конечно, решай сам. Но вся твоя команда уже у него.

– Хорошо, – сказал Кейн, поднимаясь на ноги. В последнее время Дженсен был буквально одержим собственной лояльностью, но это вовсе не означало, что Кейн в его глазах готов был отдать свою бригаду на растерзание волкам.

– Ты не попросишь кого-нибудь, чтобы перенесли все в мою комнату? Ничто не сможет дать понять Службе Безопасности, где именно мы собираемся высадиться.

– Я в этом уверен, – сказал Дженсен, взяв стопку фотографий. – Следите за собой. Удачи вам.

Гэлвей уже стоял около своей машины, когда Кейн ступил на дорогу, направляясь к тому месту, где префект припарковывал авто. Во второй машине, как успел заметить Кейн, на заднем сиденье сидели трое ребят из его команды, охраняемые парочкой служащих отдела безопасности в серо-зеленых мундирах. Четвертый сидел сзади в машине Гэлвея.

– Кейн, – заулыбался Гэлвей, видя, что Кейн приближается. – Полагаю, Дженсен передал тебе мою просьбу?

– Да, и лучше не задерживаться.

– Понимаю. Подготовка к полету в другую планетную систему, должно быть, отнимает уйму времени.

Кейн сдержал вопль негодования…

– Итак, ближе к делу. Лейт может предпринять всякое разное, если мы слишком долго задержимся в Центре.

– Не больше двух часов, – спокойно сказал Гэлвей. – Поехали?

Усевшись рядом с Питманом позади Гэлвея и водителя, Кейн замолчал и молчал на протяжении всего шестнадцатикилометрового пути до окраин Капстона, главного города на Плинри. Остальные поступили таким же образом. Когда машины влились в поток автотранспорта, постепенно подбираясь к Центру, Гэлвей развернулся на сидении и бросил строгий взгляд на своих пассажиров.

– За последние месяцы вы достигли большого прогресса, – заявил он. – Особенно хорош этот поединок вслепую. Видимо, нужно быть настоящим бойцом, чтобы выдержать такое испытание. Но вы справились превосходно с поставленными задачами.

Кейн обхватил руками колени, что на языке спецназа означало: не шуметь. Питман правильно донял коллегу, и решил не издавать ни звука.

Впереди показалась серая стена, представляв-лая собой непосредственно часть Центра. Центр олицетворял собой тоталитарное владычество Рекриллов, предел могущества пришельцев для Кейна. Спецназ Лейта уже форсировал однажды ту стену, невзирая на все датчики, автоматическую защиту и многочисленных стражников. Конечно, как только понадобится, они снова через нee перелезут. И очень просто.

Краткая и довольно живая беседа способствовала поднятию духа бойцов. Кейн заметил, что пульс у него нормализовался, даром что за спиной захлопнулись жуткие железные ворота.

Гэлвей обернулся.

– Я уже догадался, куда вы собираетесь в течение последней недели, – сказал он. – На Землю, не так ли? В какое-то особенное местечко на Земле.

– В Антарктику, – ответил Кейн. – В частности, на плато Холлик-Каньон. Если тебе хотелось просто с нами поболтать, то этим можно было заняться и у меня в Палатке.

– Верно, но существуют еще некоторые другие вещи, которые в Палатке невозможно сделать. Например, твои новые фотографии, образцы сетчатки, дактилоскопические снимки. Это всем нам очень нужно.

– Для вывоза?

Гэлвей растянул губы в неприятной улыбке.

– Рекриллы очень тобой интересуются, Кейн, твоими качествами. Им очень нравится, что ты достиг столь выдающихся успехов в боевых искусствах.

Кейн промолчал.

Друг за другом пять учеников последовательно исчезали в комнате допросов, которую Гэлвей специально устроил в самом потаенном крыле здания. Каждый из них оставил свои отпечатки пальцев, прошел через сканирующую машину и был очень качественно сфотографирован Рагузином. Гэлвей между тем сыпал и сыпал самыми разнообразными вопросами. Большей частью эти вопросы оставались без ответов. Гэлвей примерно этого и ожидал. Не мог же он допустить, что его гости мигом во всем признаются. Правильный стресс-анализ ответов мог, правда, дать кое-какую ценную информацию, а посему стандартное поведение заключалось лишь в том, чтобы максимально игнорировать вопрошающего. И Кейн, и Гэлвей прекрасно это понимали, но последнему все же приходилось по долгу службы прогонять весь комплекс вопросов. Но, может быть, пятый допрос он проведет в несколько иной форме, нежели предыдущие?

– Итак, через несколько дней, – отнюдь не расстраиваясь, бормотал Гэлвей, – вы улетаете на «Новаке», да?

Сидя в кресле сканирующей машины и немного поджав губы, Вудди Питман кивнул. Уже в который раз. Этот кивок содержал в себе целую палитру эмоций. Гэлвей почувствовал внезапно, что симпатизирует тем взглядам, которых придерживается паренек. Однако префект должен неукоснительно выполнять свой долг, а не умиляться тому, что сделали Рекриллы с его подопечными.

– Полагаю, вы направляетесь на Землю. Не скажете, куда именно?

– В Северную Америку, – ответил Питман. – Мы полетим на «Шаттле» в Денвер. Однако Кейн говорит, что мы спрыгнем немного раньше, чем он сам приземлится.

Гэлвей вызвал на экране карту и просканировал ее. Бесполезно: там было слишком много объектов, которые могли приглянуться диверсантам и шпионам.

– А что вы мне расскажете по поводу вашей миссии в тамошних краях, а?

– спросил префект. – Или, может быть, вы там собираетесь обзавестись небольшой поддержкой и избавиться от преследования?

Питман покачал головой.

– Кейн ничего не сказал нам, абсолютно ничего. Так что можете больше не пытаться перофразировать ваш вопрос. Аллан слишком пунктуально посещал лекции Лейта по технике безопасности.

Гэлвей вздохнул.

– Не знаю почему, но это меня не удивляет.

На минуту префект задумался, наблюдая, как фотографируют физиономию Питмана и как бегают изображения точек на сканере.

– Кстати, Кейн говорил о каком-нибудь специальном оборудовании? А не проходили ли вы какой-нибудь необычной подготовки?

Питман опять покачал головой.

– Ничего больше не могу сказать вам. И не скажу до тех пор, пока мы не окажемся на Земле. Даже когда окажемся, впрочем, не скажу.

– Хорошо, – дружелюбно сказал Гэлвей. Похоже, Питман не собирается цепляться за него. Хотя учитывая недостаток терпимости в словах этого парня, нельзя быть уверенным на все сто. – Я позволю тебе выйти на связь с местным офицером Службы Безопасности. Используйте кодовое имя Постерн, чтобы не возникало затруднений при разговоре и дешифрации.

Питман кивнул и встал.

– Что-нибудь еще?

– Пока ничего. Удачи.

Лицо юноши перекосила саркастическая улыбка, и он покинул комнату. Когда дверь захлопнулась, Гэлвей почувствовал облегчение. Потом мимолетный взгляд охранника. Вздохнув, префект включил переговорное устройство.

– Выведите всех служащих спецназа из Центра, – проинструктировал он дежурного офицера.

– Но Кейн захочет, чтобы его отвели обратно в лагерь.

Гэлвей фыркнул.

– Скажи ему, что он сам обязан найти обратную дорогу. Мы здесь частным извозом не занимаемся.

– Слушаюсь, сэр.

Гэлвей переключил свое внимание на карту Денвера, почувствовав, что Рагузин заглядывает ему через плечо.

– Ты что-нибудь видишь здесь любопытное? – последовал вопрос адъютанту.

– Да ничего особенного! – ответил Рагузин.

– Прекрасно… но почему бы тебе не спуститься вниз и не проверить, что компания Кейна никому не доставляет хлопот на своем пути отсюда. А я пойду в офис и позвоню Рекриллам. Скажу им, что скоро новая команда ударит по Земле.

Это не было приятной обязанностью, а посему еще несколько долгих минут после того, как убрался Рагузин, Гэлвей стоял у окна и не решался позвонить Рекриллам. В теле нарастала сильная дрожь. Бесспорно, он был далек от того, чтобы прямо и слепо ненавидеть завоевателей человечества. Еще в восемнадцать лет он благополучно пережил этап становления лояльности и навсегда исключил эмоциональную сторону в своих взаимоотношениях с Рекриллами. Но даже такая лояльность не могла пересилить страх, и Гэлвей боялся пришельцев, покрытых «резиновой» кожей. Не потому, что они могли сделать что-нибудь с ним лично, но потому, что они продемонстрировали свою мощь на примере целых миров.

На примере его, Гэлвея, мира.

Гэлвей устремил взор за пределы строений Капстона, на островерхие пики гор Зеленого Солнца, где даже по прошествии тридцати лет со дня атаки Рекриллов растительность не сумела восстановиться. Во время этого нападения Плинри была доведена практически до полного истощения и гибели. Потребуется еще не одно поколение, чтобы на планете очнулось и выжило что-либо существенное.

Между тем тренировочный лагерь спецназа становился все более и более опасным для Рекриллов.

Гэлвей содрогнулся. Нет, он не может просто взять и передать информацию о Кейне кому-то еще, а потом все это выбросить из головы. Он был глубоко заинтересован в том, чтобы каждая команда, подготовленная Лейтом и Липковским, была нейтрализована еще на пути к цели. И нейтрализована быстро. Невольно Гэлвей снова взглянул на Капстон-центр, на черную стену, возвышавшуюся вдали на манер некоей спиленной горы рядом с правительственными зданиями. Рекриллская территория. Неприступный город в городе, из которого настоящие повелители Плинри рассылали приказания своим марионеткам. Таким, как Гэлвей. Место, откуда однажды может быть отдан приказ об уничтожении спецназа. И не исключено, что и всей Планеты целиком.

И тот, кто стоял между Плинри и этим приказом, был никто иной, как префект Службы Безопасности, превосходно справлявшийся со своими обязанностями.

Отвернувшись от окна, Гэлвей подошел к столу, исполненный новых сил, и взялся за работу.

– «Молния»!

Лейт тихо произнес это слово, с почтительностью и благоговейным трепетом. Он теребил пальцами по серебряной голове дракона на кольце, украшенном рубинами. Два часа назад Лейт был все еще достаточно скромен в своих мечтах и вожделениях. Он чувствовал себя счастливым человеком, потому что обладал тренировочным центром и работал с такими хорошими людьми, как Питман и Кейн. Но если б у него снова появилась «молния», его возможностям не было бы границ…

С усилием он заставил себя очнуться от сладкой грезы о будущем могуществе и сконцентрироваться на будничных, но все же очень важных делах. В частности, на стоящем прямо перед ним человеке.

– Какие у него шансы?

– Не знаю, – сказал Липковский. – Готов биться об заклад, что во время войны эта таинственная формула действительно находилась в информационных файлах на Эйгисе. Но обо всем остальном я даже боюсь подумать. Полагаю, что формулу и сейчас можно оттуда извлечь. Не думаю, что она представляет для Рекриллов особенный интерес.

– Как и для твоей посредственной команды сопротивления! – задумчиво сказал Лейт. – Даже ведущие военные специалисты не всегда понимают, насколько важен этот наркотик для спецназа.

Липковский поднял бровь.

– А может Они считают ниже своего достоинства возню с такой чепухой, как «молния» для спецназа?

Лейт кисло улыбнулся.

– Меня так просто не заденешь, не разозлишь. Но мне, дружище, иногда нравится, когда меня недооценивают. Не забыл?

Липковский осклабился в ответ – в ответ на их общие воспоминания. Затем снова посерьезнел.

– Ты же знаешь, Кейн не любит, когда ему вредят и мешают.

– Этого и следовало ожидать, – скривился Лейт и задумался ненадолго. Потом изрек: – Хорошо, у нас есть пять дней, чтобы придумать что-нибудь остроумное.

– Запомни, – пригрозил генерал, – что твое остроумие не должно повредить ни единому человеку и тем более Рождественскому Проекту.

«Черт!» – выругался про себя Лейт. Он и забыл уже думать о Рождественском Проекте, а тут на тебе!!!

– Это все усложняет, не так ли? – сказал он вслух. – Однако в некотором смысле может оказаться и полезным. Нам просто нужно быть уверенными в том, что Рождественский пройдет без заминок.

Липковский махнул рукой.

– Мы выбирались из куда более страшных передряг. Ерунда. Запас прочности у нас велик. Да еще пять дней на подготовку. Целых пять дней! Беремся за работу! Вперед!..

ГЛАВА 3

Одной из самых сложных проблем, с которыми сталкивался Липковский и спецназовцы Лейта при использовании инкассаторского «Шаттла» (и Кейн знал об этом), было поддержание безопасности на борту судна. Проблема эта отнюдь не была тривиальна. При помощи средств проверки на благонадежность в расположении Службы Безопасности, правительство могло запросто протащить диверсантов через наисовершеннейшие процедуры досмотра. В конечном итоге эта опасность сводилась к минимуму за счет того, что целый отсек «Новака» полностью выделялся для гражданских пассажиров.

Для многих людей эта проблема представлялась довольно узкой, потому что большинство населения не имело ни малейшого представления о том, насколько в действительности был огромен «Новак».

Известно доподлинно, что члены группы Кейна не ожидали получить в свое распоряжение специальные личные отсеки, отделенные как от экипажа, так и от остальной массы пассажиров, причем никто даже и не догадывался об их присутствии. Кейн точно забавлялся, наблюдая, как они впервые узнали, что в действительности представляют собой «маленькие частные отсеки». После крошечных жилищ в неправительственном Капстоне, где все они выросли, и после еще более сурового обитания в Ударной Палатке, «Новак» казался блистательным воплошением шикарных каникул. Каникул, которые закончились за три дня до Земли с появлением Липковского для заключительного брифинга.

– «Шаттл» будет заходить на Денвер с Запада, вот по этому вектору, – сказал бойцам генерал, показывая на маршрут, обозначенный красной жирной линией с севера на запад Роки на подробной карте, которую он специально принес для них. – Ваши спускаемые капсулы будут выброшены здесь, примерно в двадцати пяти кликах от края гор и цивилизации.

– Будет небольшая прогулочка? – подозрительно спросил Стэф Браун.

– На Аргенте мы прошли около тридцати, – сказал ему Кейн.

В отличие от всех остальных, включая и Кейна, у Колвина было много личного опыта по работе с планерами. Колвин пожал плечами.

– Зависит от гор и от погоды. Может быть все, что угодно: от маленьких неприятностей до большой катастрофы. Или что-нибудь вроде этого.

Кейн и Липковский переглянулись.

– Вы можете высадиться поближе к метро? Кейн покачал головой.

– Ну, тогда слишком значительная часть нашего пути окажется доступной для радаров Службы Безопасности. Я хочу, чтобы мы шли по дальним склонам гор, вот здесь и вот здесь, когда свернем вот на эту дорогу. Нам нужно совершить ложный контрбросок, для того чтобы выиграть время и успеть раствориться в дебрях Денвера, прежде чем враг осознает свой просчет.

Аламзад прочистил горло.

– Не то чтобы я тебя вынуждал сделать это, Кейн, но коль уж мы все собрались здесь, то… ну, словом, может быть, ты все-таки расколешься, а? Может, расскажешь нам о цели предстоящей экспедиции?

Кейн почувствовал на себе тяжелый взгляд Липковского.

– Извини, – сказал боец, посмотрев на товарищей, – но миссия слишком важна для того, чтобы ею попусту рисковать. Впрочем, это вовсе не означает моего недоверия к вам, ребята. Но согласитесь, всегда существует вероятность того, что кого-нибудь из команды схватит Служба Безопасности и тогда… Даже устойчивая психика не сможет уберечься перед лицом целенаправленного воздействия органов слежки и контроля.

Это заявление никому особенно не пришлось по вкусу. Но все согласно закивали головами, хотя рожи были, конечно, кислые.

Подобные этому заявления звучали и позднее, на другом конце корабля. Но на сей раз у участников полета было больше опыта, на который они опирались. Лейт, сидя вместе со своей командой из четырех человек, объяснял детали составленного Кейном плана действий.

– Итак, мы высадимся примерно на три клика позади флагмана и на один клик сбоку. Колвин полагал, что у нас могут возникнуть кое-какие проблемы с ветрами, но я думаю, что у нас нет иного выбора.

– Как насчет того, чтобы совершить посадку на другом «Шаттле»? – предложил Чесли Дженсен. – Если бы нам удалось оказаться на поверхности планеты вовремя и рядом с местом высадки Кейна, то нам легче было бы следить за их передвижениями.

– Сомневаюсь, чтобы фиктивного груза Липковского хватило на то, чтобы использовать два «Шаттла», – сказал Доуис Нокинг, покачав головой. – Посадка двух челноков взволнует Службу Безопасности сильнее, чем мы можем позволить себе.

– А вот это решающий довод, – согласился Лейт. – Служба Безопасности оставляет нам единственный способ действий, и если мы будем продолжать делать вид, что целимся, заримся именно на этот отрезок маршрута, то сможем выиграть время.

– Однако таким образом мы сильно ограничим себя в припасах, – заметил Рэйф Скайлер. – Это самый сумасшедший план, Лейт, который ты предлагал когда-нибудь. Неважно, какую форму имеет гора Эйгис, важно то, что у Кейна не будет никаких шансов пробраться внутрь. Как одному, так и вместе с нами.

Лейт пожал плечами.

– Возможно. Но я не думаю, что дело вовсе безнадежно. И если одни люди смогли выбраться, то значит, другие могут и пробраться. То есть, вовнутрь. То есть, дело зависит от того, найдем ли мы тех людей.

– И от надежды на то, что Рекриллы не успели еще основать свою мастерскую на обломках базы, – пробормотал Дженсен.

Хокинг фыркнул.

– Ну, значит, это будет не первый случай в истории, когда спецназ нападет на хорошо укрепленную цитадель Рекриллов.

– Не первый даже в этом году, – лукаво заметил Дженсен. – Это потому, что в расписании все еще стоит Рождество.

– Это так, – сказал Лейт, – и нам удастся достичь очень серьезных успехов, если план пройдет комиссию. Или голосование.

– Да, – спокойно сказал пятый спецназовец, Мордахей. Он впервые вступил в разговор с того самого момента, как началось обсуждение. Некоторое время Лейт внимательно изучал его лицо. Фактически, этот человек не добавил ничего нового, кроме своего слова согласия. Впрочем, и этого было достаточно. Мордахей говорил немного, но всегда в тему.

– Хорошо, кто из вас хочет жить вечно? – спросил в шутку Скайлер. – Есть у кого-нибудь мысли о возможных действиях нашей оппозиции?

– Здесь находится правительственный центр, – заявил Лейт, указывая на точку между юго-западной оконечностью Денвера и горным кряжем, названным на карте Хребтом. – Сначала это был маленький городок, именовавшийся Атеной, переполненный семьями обслуживающего персонала с Эйгиса. Это вполне подходящее место для того, чтобы колии, то есть пришельцы, основали здесь свой центр. Так эти колии и поступили.

– Где находятся секции Рекриллов? – спросил Хокинг, нахмурившись.

– Довольно странно, но, кажется, там его нет, – сказал Лейт. – По крайней мере, в Атене нет отдельной укрепленной территории.

– Говоря другими словами, – пророкотал Скайлер, – это плохой знак, Лейт. Если этого тараканьего отродья там нет, то оно наверняка должно быть в другом месте.

– Например, в таком безопасном месте, как гора Эйгис? – спросил Дженсен.

– Ну да, кажется, логика подсказывает именно это, – кивнул Лейт, – но на все сто я еще не могу поверить. Там должно быть много крысиных нор, которые могли обнаружить и обжить Рекриллы. Нам остается только подождать и увидеть.

К несчастью, это было фундаментом всей миссии. Лейт полагал, что в других полетах им приходилось уже полагаться на скудную информацию о враге. На этот раз они, по крайней мере, знали, что являющийся их целью город все еще существует.

Наконец-то настала пора выступать в поход. У Кейна появилось весьма неуместное и странное ощущение, что-то похожее на страх, когда он последовал в ангар, где стоял специально оборудованный «Шаттл». Неуместное, потому что в последний раз он был просто желторотым птенцом в команде Лейта, одним из тех, от кого постоянно скрывались наиболее важные аспекты операции. Но теперь…

Теперь он был лидером, человеком, ответственным за успех акции. Однако несмотря на всю значимость и серьезность задания, Кейн понимал, что также найдется повод и повеселиться.

«Шаттл» был самым обычным аппаратом сообщения типа «Планета – Орбита». Но имелась одна особенность. И с носа, и с кормы располагались посадочные капсулы, напоминавшие своей формой усеченный конус трехметровой длины. Каждая капсула вмещала до четырех человек.

Браун задал вполне естественный вопрос: «А для чего те задние?» – когда Липковский проводил всех к передней паре капсул.

– Приманка, – пояснил гид, не оборачиваясь. – Мы сбросим их за час или два перед вашим вылетом.

– Разве они привлекут большое внимание? – осведомился Питман.

– Если тебя в настоящий момент можно разглядеть только под микроскопом, то нет никакой разницы между выбросом двух и двухсот капсул. Надеюсь, нам удастся несколько рассеять внимание противника.

Внутри капсул было много кабеля, веревки, болванки. Кейн сел рядом с Питманом, Брауном и Аламзадом по правому борту, предоставив Колвину самому располагаться в служебном помещении с другой стороны.

– Все расселись? – спросил Кейн, едва бойцы пристегнули ремни. – Эй, генерал, задраивайте люки! Пора лететь!

– Удачи вам! – улыбнулся Липковский, и толстая дверь захлопнулась, погрузив команду в темноту.

«Ожидание – вот что самое гадкое в нашем деле!» – сам себе сказал Кейн. Глаза его быстро привыкли к темноте и уже различали слабое мерцание люминесцирующих приборов в капсуле. Тут он вдруг почувствовал легкую вибрацию: это садились в «Шаттл» люди. Еще, еще и еще. Пограничные Земле люди направлялись на поверхность. Кейн на секунду задумался над тем, предстоит ли беднягам увидеть злобных агентов Службы Безопасности, жарящихся внизу на солнце и поджидающих их прибытия, но потом вышвырнул эту мысль из головы. В любом случае никому из них не угрожало обвинение в незаконном проникновении на не принадлежащую Рекриллам территорию. Скорее всего. Служба Безопасности не схватит их. Кейн очень на это надеялся.

Прошло, наверное, около четверти часа, прежде чем начался запуск. Капсула нервно дернулась и Кейн почувствовал, как его желудок пытается выкарабкаться наружу прямиком по пищеводу. ...