Ева Никольская «Свобода» на троих

Часть 1. Источник Глава 1

Найти иголку не в том стогу…

даже магнит не поможет.

Они стремительно двигались вперед, не обращая внимания на позднее время суток в диком мире, полном причудливых обитателей. Шли как хозяева, хотя являлись, по сути, гостями. Семь темных фигур, три из которых были облачены в синие плащи и маски, у двух других за спинами красовались большие крылья, а еще двое выделялись из общей массы белой кожей. Семь таких непохожих существ, объединенных одной целью, одним визитом. Собравшиеся на ночную охоту хищники разбегались и прятались, ядовитые растения втягивали иглы и сворачивали плети лиан — от незваных визитеров веяло силой. Непонятной, чужеродной… опасной.

Они прибыли со стороны гор, за которыми раскинулось поселение крылатых стражей. Тех самых, что век за веком охраняли подступы к зачарованному городу. И сейчас два проводника из их числа сопровождали своих нанимателей до развалин некогда процветающего Тиронга. Именно благодаря «маскам»* этот город-остров превратился в вечную тюрьму, погребенную под магическим куполом на планете за Гранью*. В изоляции оказались и жители зачарованного поселения вместе с их могущественным правителем. Собственно, ради него и затевались все эти сложнейшие метаморфозы, связанные с затратой огромного количества магических сил, плелись заговоры, заключались сделки. Хозяин Тиронга — гай Огненный давно мешал верхушке Ордена Сильнейших, и около тысячи лет назад недовольные нашли-таки способ, как от него избавиться. А горожане… что ж, они просто попались под горячую руку заговорщиков. Подумаешь какие-то десятки тысяч жизней, оказавшихся в «мышеловке» вместе с главной целью! Как сообщалось в отчетах крылатых стражей, разгневанный пленник давным-давно обратил их всех в пепел. На то он и дракон. Спокойный, высокомерный и хладнокровный… если не злить. А многовековая изоляция — тот еще повод для злости!

Среди темных зарослей замаячили силуэты развалин. Один пернатый страж шел впереди, расчищая дорогу, другой замыкал цепочку гостей. Два белокожих телохранителя, двигаясь синхронно с женщиной в белой маске, были готовы в любой момент и поддержать ее, и защитить. Фигуры в плащах, напротив, чуть отстали от своих спутников, подтверждая тем самым первенство молчаливой гайи*. Там, куда все они держали путь, под прозрачной вуалью чар, находился пленник, чье раздражение копилось почти тысячу лет. Так стоило ли спешить?

«Маски» и их спутники остановились в шаге от безжизненной полосы серого пепла — именно так теперь выглядела граница Тиронга, от которой брал начало край невидимого купола. Кутаясь в плащ, женщина пристально всматривалась в руины, мерцающие в неверном свете ночного светила. Гостья была магом, сильным и опытным, как, впрочем, и все остальные, пришедшие с ней. А это значило, что они видели и слышали гораздо лучше, нежели обычные люди и нелюди. Но ни ночное зрение, ни острый слух не помогали обнаружить пленника. Кроме отполированных веками сколов и граней, образующих замысловатый лабиринт из развалин, да неопрятной растительности ничего вокруг не было.

— Ийзэбичи? — тихо произнесла гайя. Не потому, что так хотела, просто воздуха в легких отчего-то не хватило, и зов вышел вовсе не таким решительным и громким, как она планировала.

Никто не ответил. Ее же голос, словно подхваченный невидимым ветром, понесся вглубь разрушенного города. Тревожным эхом он отражался от мрачных камней и постепенно переходил в какой-то странный, потусторонний звук, напоминающий издевательский хохот.

— Ш-ш-шутник! — прошипел один из «масок» и презрительно плюнул на территорию пленника. Вернее попытался это сделать. Плевок, не достигнув цели, с шипением испарился, будто наткнулся на раскаленный щит.

Земля под ногами гостей шевельнулась. Женщина вздрогнула, но не сделала опасного шага вперед — возможно потому, что ее, ухватив за локоть, удержал белолицый телохранитель. Два сгустка черного тумана, промелькнув мимо визитеров, устремились к городу. И магический щит, вопреки ожиданиям, никак на них не отреагировал.

— Ийзэбичи! — совладав со своими эмоциями, выкрикнула гостья и раздраженно высвободила руку из стальных пальцев заботливого блондина. Где-то в отдалении послышался стук нескольких упавших камней и тут же все смолкло. — Проклятье! — тонкие брови под маской сошлись на переносице. — Ийзэбичи!!! — пронесся над мертвым Тиронгом ее усиленный магией возглас. Зычный, сильный, неукротимый… С остатков крепостной стены, некогда окружавшей город, посыпались булыжники. По одной из чудом уцелевших башен «побежала» трещина, а пепел лег волнами у ног напряженно застывшей семерки, словно песок на морском берегу.

— С таким голоском только на рынке тухлятиной торговать! — раздался негромкий, но отчетливо слышимый ответ. — С чем явилась, гайя Белоснежная? — без особого любопытства поинтересовался невидимка. — Неужели соскучилась?

— А ты все не меняешься, Ийзэбичи, — старательно контролируя голос, ответила женщина. Ни капли страха не должно было просочится сквозь ее броню. Она! Именно она хозяйка положения, а не этот лишенный свободы дракон. — Как был с жалом вместо языка, так и остался.

— Уверена? — хмыкнул незримый собеседник, демонстративно игнорируя тот факт, что эта наглая выскочка называет его именем, данным ему отцом, а не полученным в Ордене Сильнейших, в рядах которого он когда-то состоял. Большинство соратников тщательно скрывали не только свои прежние имена, но и изначальную внешность, предпочитая использовать новый облик и новую жизнь. Его же подобная таинственность только смешила. Ийзэбичи из рода Карури, гай Огненный или просто дракон-оборотень… как не назови, суть не меняется.

— Я уверена! — отрезала та, что звалась Белоснежной и, напустив на себя побольше величественности, пояснила: — Ты прежний, гай. Все те же самомнение и позерство, до боли знакомые замашки властелина мира…

Она замолчала, когда в воздух взметнулись два столпа темно-красного пламени, высветив силуэт мужчины, вольготно восседающего на стене треснувшей башни. Затянутое в черную кожу тело отдавало змеиной гибкостью, а золотистые пряжки и пуговицы на костюме добавляли облику особый лоск. Длинные волосы повелителя мертвого города были заплетены в слабую косу, а зеленые глаза насмешливо щурились, взирая на незваных, но ожидаемых гостей.

Его посланники — две проворных змеи, в отличие от Ийзэбичи имели способность покидать границу ловушки в образе призраков. Вот только обособленность этих созданий от хозяина была лишь внешней. Когда-то давно все трое прошли через «Тривиат» — один из нескольких тайных ритуалов Древних*, и, благодаря этому, слились в единое существо, способное распадаться на три разные формы. Господин и его слуги-рептилии? Отличное прикрытие для непосвященных! На деле же змеи были «глазами» и «ушами» дракона. Каждая из них являлась его неотъемлемой частью. Вернее, им самим. Тривиат добавил сил и возможностей гаю Огненному, вывел его на высшую ступень развития, однако даже он не смог вызволить пленника из заточения в собственном городе. Во всяком случае, пока.

— Ты тоже ничуть не изменилась, Белоснежная. Все та же необоснованная спесь и глупость! — усмехнулся дракон. — Не перебарщивай, дорогая. В твоем исполнении роль королевы отдает дешевым фарсом, — губы его неприятно скривились. — Зачем явилась, Таис? — прикрыв ладонью зевок, поинтересовался мужчина. На этот раз и он назвал ее именем, которое дали ей родители. Но в отличие от Ийзэбичи, эта женщина не любила подобного обращения.

— Меня зовут Бел…

— С-с-спокойно, Белочка, — рассмеялся он. — Да-да, я помню. Маленький пугливый зверек с большими амбициями. Мне ли не знать КАК тебя зовут?

Белые руки одного из телохранителей чуть сжали предплечье женщины, успокаивая. Взглянув в его фиолетовые глаза, гайя вздохнула. Рядом с Огненным и его извечным соперником Сэн она всегда ощущала себя неопытной человеческой девчонкой, по ошибке очутившейся среди сильнейших. И даже сейчас, когда за ее спиной были союзники и свобода, а позади этого высокомерного чудовища — пепелище его собственного города, Белоснежная снова чувствовала неуверенность и… страх. Если он когда-нибудь выйдет из устроенной ими ловушки… если доберется до своих тюремщиков… если…

— Мы пришли по делу, гай Огненный, — нарушил затянувшуюся паузу один из мужчин в плащах.

— А какое мне дело до ваших дел? — скучающим тоном осведомился тот.

— Прекрати! — не выдержал гость. — Мы знаем, что у тебя Ырли!

— Ырли? Это зараза какая-то? Да? — пленник мило улыбнулся, обнажая довольно острые для человеческого облика клыки. — Что-то вы напутали, господа. Драконы таким не болеют! — поучающее добавил он.

— Отпусти моэру, Огненный! — вмешался в разговор третий сильнейший.

— Хм… — хозяин Тиронга изобразил задумчивость на своем смуглом лице, затем нарочито-серьезно спросил: — А вы что, с собой и кильку притащили? Так и быть… отпущу… вернее пропущу… рыбка на вертеле… м-м-м, — он хищно облизнулся, наблюдая за визитерами. Белые маски скрывали лица троих из них, но глаза отражали многое. А расстояния для острого драконьего зрения препятствием не являлись. Ийзэбичи отлично видел своих гостей с башни и ни на секунду не сомневался, что и они во всех подробностях видят его. А потому игра стоила свеч. Каждое движение, жест, улыбка, слово… ему нельзя было проколоться. Да он и не собирался.

В первую сотню лет своего заточения пленник искал выход, во вторую — тихо бесился, в третью — избавился от нытья жителей, уничтожив большую их часть. На четвертой — добил оставшихся, на пятой — отметил хорошим вином юбилей своего плена, допил все запасы крови из хранилища и… забылся крепким драконьим сном века эдак на три. Очнулся же стараниями одной двухвостой псины, причем совершенно свободный от гнева и свыкшийся с отчаянием и скукой. Затем еще немного подремал в звериной форме и даже начал получать удовольствие от этого оздоровительного сна. И вот сейчас, когда пребывание гая Огненного в магической «тюрьме» готово было разменять свое первое тысячелетие — явились те, кто эту «тюрьму» для него и устроил. Но… ярости больше не было. Зато был интерес и непреодолимое желание поиздеваться.

— Ийзэбичи, — глубоко вздохнув, снова заговорила Белоснежная, — ну к чему тебе, сильнейшему из сильных, какая-то глупенькая девочка из водяного народа? — ее голос приобрел доверительные интонации, а серебристо-серые глаза, казалось, даже слегка потеплели. — Эта дурочка просто замечталась. Начиталась всяких глупостей, подслушала кое-какие разговоры в Ордене и… отправилась на поиски настоящего дракона. Не будь монстром, отпусти ребенка!

— Монстр — мое второе имя, — спокойно заметил хозяин Тиронга. — Ну, или третье. Я вот только не понял, Таис… Откуда твоя мечтательная килька узнала о том, куда именно ты со своими дружками закинула настоящ-щ-щего дракона? — прошипел он, чуть подавшись вперед, будто собирался в любую минуту спрыгнуть вниз со стены. Визитеры напряглись, но не отступили. Ведь за границей пепла безопасно… должно быть. — Скажи правду, от тебя сбежала малолетняя недомагичка с жабьей кровью и ты явилась искать ее у меня? — гостья молчала, и дракон продолжил: — Я редко ошибаюсь в суждениях, но ты, Белочка, меня поразила… — и, выдержав паузу, припечатал: — ты еще глупее, чем кажешься!

— Ты забываешься… — вступился, было, за спутницу один из сильнейших, но женщина жестом остановила его.

— Вы не поверите, — доверительно сообщил Огненный, смерив взглядом всех присутствующих, — но склерозом и маразмом истинные драконы тоже не болеют, — А затем, сменив тон на издевательски-подобострастный, сказал: — Так что же заставило великую гайю Белоснежную и ее прихвост… то есть с-с-свиту предположить, что жалкий узник, получив в свое распоряжение новую «игрушку», вернет обратно заблудшую овеч… в смысле, воблу… синеволосую? Быть может, врожденная человеческая тупость?

— У меня есть, что предложить тебе! — проглотив оскорбление, проговорила гостья.

— Да неужели? — зеленые глаза дракона хищно сузились. — Ты готова исправить собственную дурь и снять заклятье, оберегающее мой покой?

— Ни за что! — вырвалось у нее.

— Тогда о чем может идти речь? — демонстративно зевнул он. — Ну же… удиви меня, Белочка!

— Я могу сделать твое заточение… приятнее, — скрипнув зубами, процедила она.

— Любопытно.

— Я восстановлю Тиронг. Верни нам Ырли, она важна для Тайлаари*, ей предначертано сделать много хорошего для наших миров, — попытка пробудить в пленнике чувство долга и любовь к отечеству ни к чему не привела. Он снова зевнул, разглядывая пришедших сверху, как каких-то насекомых. Да уж… Какая любовь может быть у дракона, кроме как к самому себе? — Ийзэбичи! Просто отпусти моэру, — сдалась гайя, — и уже завтра твой город снова оживет. А значит, будет много свежей крови, необходимой для питания «когтя дракона». Ты не больше заснешь, сам того не желая. Сколько… скажи, сколько ты хочешь? Десять тысяч жителей? Двадцать, пятьдесят?

— И где же ты их возьмешь? — темная бровь собеседника недоверчиво поднялась. — Ведь рабство официально запрещено в наших мирах, — он сделал особое ударение на предпоследнее слово и, немного подумав, исправился: — было… тысячу лет назад.

— Это моя забота! — отрезала она. — Сколько тебе надо?

— Нисколько, — ухмыльнулся Огненный. — Опять терпеть безмозглое стадо, блеющее о своих мелких проблемках? Нет уж, увольте! Я сыт по горло этими примитивными созданиями. Еще от прежних не успел отдохнуть, — мужчина поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. — Вонь стояла не меньше недели, — понизив голос, сообщил он, — мясо так паршиво горит и…

— Ты чудовище! — не выдержала женщина.

— О да, я чудовище, — согласно покивал дракон. — Но лишь с твоей легкой руки, гайя. А вообще знаешь… я не в обиде. Иногда перебеситься и погрузиться потом во многовековую медитацию — очень полезно. Силы возрастают, нервы успокаиваются, мысли интерес-с-сные в голову приходят…

— Мысли? Какие еще мысли? — ей отчего-то снова стало страшно, но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— А впрочем, если тебе так уж важна эта Ырли, — пленник пропустил мимо ушей ее последний вопрос, вернувшись к теме моэры, — можешь сама поискать свою пропажу! Я сегодня, как это ни странно, неимоверно гостеприимен. Заходите! — он сделал приглашающий жест рукой, но ни один из визитеров не двинулся с места, а крылатый страж даже отступил на шаг, поддавшись инстинктам. — Ну же? Смелее, господа! — на лице красноволосого повелителя Тиронга заиграла почти дружелюбная улыбка. В меру приятная, в меру радушная, в меру хищная и не в меру загадочная… так улыбаются вампиры своим жертвам.

Почти до носков сапог гайи Белоснежной протянулась дорожка из крохотных язычков алого пламени. Они полыхали на сером пепле, уходя вглубь каменного лабиринта. А у самой черты города застыли в церемонных поклонах два сгустка черного тумана, увенчанные вполне материальными змеиными головами. Их зеленые глазки хитро сверкали, а из приоткрытых пастей то и дело показывались раздвоенные языки.

— Как-нибудь в другой раз, — покачала головой женщина, отвергая приглашение. Уверенность в том, что Ырли ее обманула, запутав следы своего побега, крепла с каждой минутой разговора. Будь девчонка у Ийзэбичи, он бы, как минимум, устроил ей показательные пытки, чтобы досадить своим тюремщикам, а он… только глумился. Значит, моэра отправилась… к другому дракону. И, забери ее бездна, это может быть даже хуже, чем общение с гаем Огненным!

Взметнув полы своего длинного плаща, Белоснежная резко развернулась и зашагала прочь. Остальные последовали за ней, не проронив ни слова.

— Куда же ты, Таис? — крикнул вслед хозяин Тиронга. — А как же дружеские посиделки за бутылкой хорошего вина в подземельях моего нижнего города*? А разговоры о старых добрых временах и ужин из свежезапеченой на драконьем огне «рыбки»?

— Что б ты свихнулся тут и сдох от одиночества! — прошипела себе под нос гайя, но чуткий слух Ийзэбичи и двух его змеиных проекций легко уловил последнюю фразу.

— А вот это вряд ли, глупенькая Белочка! — с улыбкой сказал он и, потрепав по холке большую красноглазую собаку, что все это время пряталась за стеной башни, тихо добавил: — Во-первых, одиночество меня вдохновляет, а, во-вторых… ему скоро придет конец. Ни так ли, Красотка? — псина согласно кивнула, приветливо помахав дракону двумя длинными хвостами.

Именно благодаря ей — этой полосатой твари из бездны*, Огненный был бодр и полон сил. А еще он был уверен, что сегодняшние гости очень скоро вернуться обратно и… добровольно преподнесут ему «на блюдечке» ключи от магической клетки. Ведь без его помощи все они очень быстро обратятся в прах под ногами гая Светлоликого.

Глава 2

Эпиграф……будет-)).

Я бежала, сломя голову… бежала, не оглядываясь… бежала, перепрыгивая на ходу мелкие и не очень препятствия в виде коряг, сухих веток и непонятно откуда взявшихся в лесу камней, а в перерывах между пыхтением и ругательствами, думала о том, что у меня очередное дежа вю. Круглый «валун», отдаленно напоминавший череп, треснул под ногой и, издав мерзкий звук, разлетелся ошметками красно-белой глины. Воспоминания нахлынули ударной волной, едва не сбив с выбранного темпа. Попав в этот мир, я точно так же неслась в непонятном направлении, не помня саму себя от страха. Только вместо леса была пустошь, а вместо древесного мусора и глиняных муляжей — настоящие камни и останки погибших попаданок-невест. Таких же идиоток, как я, которые повелись на уловки призрачного кота и переступили сквозь невидимую грань портала. Очередной шмат горной породы, маскирующийся под булыжник, смачно чавкнул, оставив следы на моей заскользившей по нему туфле. Не упала я только чудом, пролетев еще пару метров буквально по инерции. С трудом сохранив равновесие, повыше подхватила пышную юбку изрядно потрепанного платья и рванула прочь. Ведь топот за спиной и громкое повизгивание огромной чешуйчатой твари — отличный стимул для того, чтоб не тормозить по пустякам. Тогда, на равнине, прозванной «кладбищем невест» за мной тоже гнались подобные существа, а я, как и сейчас, била спринтерские рекорды в крайне неудобном для этих целей платье — белом с длинным шлейфом! В прошлый раз забег от маануков* сорвал мою свадьбу, в этот — был близок к тому, чтобы сорвать день рождения.

А ведь все так хорошо начиналось… Утро, завтрак и два могущественных мага, готовых исполнить любую мою прихоть. Ага, размечталась! Прихоть они, конечно, исполнили… в честь праздника, так сказать. Но как именно это сделали! Я всего-то и попросила немного поучить меня самообороне, как было обещано. Вот и учусь теперь, угу… выживанию в экстремальных условиях! Одна радость, что бегущий сзади ящер слишком крупный для лесных троп и не достаточно поворотливый, чтоб протиснуться между тех деревьев и кустов, через которые удается проскользнуть мне. Зато эта туша массой берет, а я, а меня, а… да пропади оно все пропадом! Достало!

Первой мыслью было — рухнуть прямо тут и, зажмурившись, ждать, что будет дальше. Очень уж ценна моя шкурка для одного из проклятых магов, а для другого важен растущий в моем чреве плод. Так что убить меня маануку эти «гениальные» тренеры точно не позволят, но… потрепать, как псу тапок, вполне могут дать. Воображение тут же подкинуло картинку, как не успевший вовремя остановиться ящер наступает на мое распластанное по земле тело и… дальше думать не хотелось, зато снова захотелось бежать. А потом возникло страстное желание влезть куда повыше и, обхватив руками и ногами ствол, плюнуть сверху как на тупую башку чешуйчатого преследователя, так и на не менее тупую — его повелителя. Это ж надо было такое придумать! Увеличить мою скорость и выносливость за счет введения в игру нового составляющего, то есть местного аналога динозавра — маанука.

— У-у-у, хитрый, мерзкий, белобрысый гад! — шипела я, карабкаясь на дерево. Хотя, если честно, у меня этот изверг, призвавший ящера поучаствовать в нашем забеге, больше ассоциировался не со змеем, а с лисом. Хитрым, изворотливым и белым… Угу, тем самым арктическим, который если уж приходит, то все… кранты!

«И второй не лучше, — продолжала возмущаться уже мысленно я, ибо на то, чтоб произносить слова вслух просто не было сил. — Нет, чтоб остановить балаган, а он мало того, что оградил защитной сетью „полигон“, так еще и похожих на черепушки „камушков“ насоздавал. Тоже мне… кудесник-авангардист! Гад зелен… гм… зеленопатлый, что ли? Аа-а-а, просто гад! Оба гады… ну или другие какие-то мерзкие твари (причем как в прямом так и в переносном смысле), ибо ни стыда у обоих, ни совести».

Подошвы мягких туфель, больше похожих на балетки, скользили по грубой коре, ветки царапали руки, пышная юбка, порванная в нескольких местах, путалась в ногах и мешала двигаться, а растрепанные волосы закрывали обзор. Сдувая с глаз непокорные пряди, я упорно лезла вверх, сопела, пыхтела и продолжала костерить про себя своих… хм… даже не знаю, кем они мне приходятся, учитывая тот безумный комок кровно-магических уз, что успел связать нас троих за эти несколько дней. Моих мучителей, вот! Воистину подходящее слово. Маанук же, как нельзя кстати, застрял в колючих зарослях какого-то чересчур прилипчивого куста, потому не мешал мне штурмовать дерево. Странно, что эта ходящая махина в чешуйчатой броне не смела несчастную растительность своей массой. А, может, причиной временной заминки в преследовании был телепатический приказ его незримого хозяина? Наверняка.

— Пф… все! — выдохнула, забравшись с ногами на толстую ветку, берущую начало чуть выше середины ствола. Прикинула расстояние до земли, и покрепче вцепилась в свой «насест». — Теперь не достанут, — добавила, думая как о ящере, так и об обоих магах. — То есть достанут, но не сразу, — исправилась, прижавшись спиной к шершавой коре спасительного дерева, с которого чуть не свалилась, услышав сверху одобрительное «Кар-р-р».

Подняла голову, встретилась взглядом с зеленоглазым вороном и снова вздохнула, на этот раз тоскливо. Однажды эта меняющая размеры птичка спасла мне жизнь в зачарованном городе, сейчас же она, по всей видимости, выполняла роль наблюдателя, отправленным на дело моим вторым учителем-мучителем, тем, который зеленопатлый, угу. Каас — так звали ворона, был одним из двух посланников Сэн. Второй же — черный кот с зелеными глазами, в гонке с препятствиями, по-видимому, не участвовал. Хотя… кто знает этих дивных зверушек, способных менять не только размеры, но и плотность. Может, завис где-нибудь в кустах в образе полупрозрачного фантома и тоже наслаждается представлением под названием «Загнать именинницу».

Маанук, пока я предавалась размышлениям, сидя на дереве, вырвался из цепких объятий лианоподобной растительности и, радостно подпрыгивая, поскакал ко мне. Дерево задрожало, ветка, приютившая меня, начала мерно сотрясаться в такт его слоновьих шагов, и я, проникшись общим настроением, принялась непроизвольно подлетать, сидя на ней.

— Ки-и-и-ир! — взвыла, понимая, что еще немного, и просто рухну вниз с высоты метра в четыре-пять, не меньше.

Черт, вот уж правду говорят, что у страха глаза велики! Как только залезть так высоко успела, да еще и в платье? Покосившись на подол, мысленно исправилась — в бывшем платье. Ибо костюм оборванки, собранный из черно-серо-непонятного оттенка лоскутов, мало походил на тот чудесный наряд цвета вороньего крыла, что сшил мне недавно Кир-Кули. Вернее не сшил, а собрал из кусков материи с помощью принятой у них здесь технологии сращивания тканей. Естественно, магического сращивания! Чудный мир, дивный мир… и почему я не радуюсь, что в него угодила?

Обдумать это самое «почему» возможности не представилось, ибо с облюбованного места я все-таки рухнула, причем не абы как, а аккурат на голову радостно скалящемуся маануку. Совсем еще малыш, как сказал мне белокожий маг. Угу, метра четыре с гаком «крошка», а еще с большой плоской головой, покрытой скользкой чешуей. Вот по ней-то я и прокатилась, когда ящер рефлекторно склонил шею и мотнул башкой, скидывая живую ношу.

— Ки-и-и-и… — вопль мой быстро перешел в визг, от которого зазвенело в ушах. На букву «р» в конце имени чокнутого мага просто не хватало сил, зато на истошное «и-и-и» — очень даже.

— Да тут я, тут, айка, — легко поймав меня на руки, сказал тот самый маг.

— …ир, — проглотив последние буквы своего вдохновенного вопля, я закрыла рот.

Где именно мужчина прятался до этого момента — история умалчивает. Наверняка, заклинанием отвода глаз прикрылся и спокойненько следовал за нами, любуясь деяниями рук своих. Р-р-р-р! Именно этот тип превратил обещанное им занятие по самообороне, в такой вот бодрый кросс наперегонки с маануком. Ящер стоял в шаге от нас, и, по-собачьи виляя длинным хвостом, преданно смотрел на своего хозяина. Подчинять животных для аше-аров*, которым и являлся мой белокожий спаситель (он же мучитель-учитель номер раз), было обычным делом, как, к примеру, для нас — цивилизованных землян, чистить зубы по утрам или ходить в магазин.

— Признаться, твое восхождение на эту крину* меня весьма… м-м-м… впечатлило, — с легкой улыбкой, сказал Кир-Кули.

— Ты пс… псих! — ответила я, как только сердце перестало выпрыгивать из груди, а сбивающееся на хрипы дыхание позволило выговорить хоть что-то.

— Я знаю, принцесса. Ты мне часто об этом напоминаешь, — улыбка мужчины стала шире, и между белыми, как мел, губами мелькнули острые иглы клыков.

Вот так всегда: то айка я для него, то принцесса… и ни разу Зоя. Мое имя он упорно не желал произносить, предпочитая звать по-своему. Я, устав спорить, смирилась, учитывая, что айка — тот же котенок, только длинноухий, в мере, откуда был родом аше-ар, а принцесса, ну-у-у… просто ассоциация, возникшая у него, когда он счел меня слишком нежной и беспомощной для этой жуткой планеты.

— Ты маньяк! — добавила, покрепче вцепившись в его плечи, потом подумала и мертвой хваткой обняла мага за шею, чтоб, ни приведи боги, не решил отправить меня тренироваться по второму кругу. Еще один такой забег мое изрядно побитое и поцарапанное тело вряд ли выдержит. Хотя… если эта творческая личность придумает парочку чешуйчатых стимулов, есть шанс, что второе дыхание откроется даже у такой бледной немощи, как я. Ну… или я просто сдохну, чем сорву обоим магам их далеко идущие планы. О! Вариант!

— Маньяк? Хм… — насмешливо фыркнул Кир-Кули мне в волосы. — Это что-то новенькое и… забавное. Да! Я псих, маньяк и твой личный телохранитель…

— …который чуть не убил меня пару минут назад… лично! — закончила за него. — И это все, несмотря на мою беременность. Да ты в своем уме, братец? — начала заводиться я, но держалась за него по-прежнему крепко, словно клещ за выбранную жертву.

— Беременности твоей, сестрица, — произнес мужчина нарочито спокойным тоном, выделив интонацией обращение, — как, впрочем, и тебе самой будет куда лучше, если в случае опасности ты сможешь, пусть не защитить себя, но хотя бы убежать и забраться на дерево, как сделала это только что.

«Братом крови» и «сестрой крови» мы тоже порой называли друг друга, что к родственным связям никакого отношения не имело, а вот к магическим — очень даже.

— Угу… — проворчала я, уткнувшись носом в его шею. Немного поерзала, устраиваясь поудобней, с тайной целью выпачкать и этого умника в безупречно-белой одежде. А что? Пусть маленькая, но все же месть. — Помню-помню, что ты говорил о моем интересном во всех смыслах положении, — избавиться от необычного плода раньше срока можно было только через собственную смерть, так что экспериментировать на заданную тему мне не хотелось. А вот Кир-Кули похоже решил-таки проверить все опытным путем, раз заставил меня бегать по лесу, да еще и в день рождения! — Но дело не в этом. Неужели нельзя было начать с чего-нибудь… попроще, что ли? Зачем ты устроил цирк с маануком? Скучно стало, решил повеселиться, издеваясь надо мной? — я поджала губы, испытав неприятный укол обиды.

— Э, — судя по выражению белого лица, мужчину моя фраза озадачила. — Ты же сама попросила, — сказал, наконец, он.

— Урок самообор-р-роны! — прорычала, начиная раздражаться, и недобро так покосилась на острое белое ухо с кучей вдетых в него мелких колец. Цапнуть хотелось, жуть как. Не смущало даже то, что этот аше-ар — убийца со стажем, маг с высшим уровнем силы и просто мужчина, по сравнению с которым я смотрелась, как мелкий задохлик. Адреналин, знаете ли, страш-ш-шная вещь!

— Так это и была разминка перед уроком, — невозмутимо ответил Кир-Кули, игнорируя мои кровожадные взгляды. — Сейчас вот пойдем и…

— Что?! — округлила глаза я. — Нет уж! Хватит с меня и разминки, — заявила решительно и, опустив голову ему на грудь, все-таки цапнула… не за ухо, конечно, а за ворот белоснежной рубашки, на которой уже кое-где отпечатались серо-бурые разводы от моего «боевого» наряда. — Изгадил мне весь праздник, — проворчала себе под нос, покачиваясь в сильных руках белокожего мужчины, который легко нес меня по лесу к берегу озера. Там временно парил в метре над поверхностью воды его летающий дом — шарту*. Детеныш маанука, отслужив свою службу, припустил в противоположную от нас сторону, вероятно, получив на то ментальный приказ хозяина.

— Не обижайся, — примирительно проговорил Кир-Кули. — У меня для тебя есть сюрприз.

— А, — «глубокомысленно» выдала я и обреченно вздохнула, понимая, что погорячилась. То, что здесь творилось ранее — только «цветочки». А «ягодки» этот псих, видимо, приберег на десерт. Кстати, о еде… — Кир?

— Что?

— А шашлык у нас сегодня будет? Ты обещал вчера…

— Будет приготовленное на костре мясо с приправами. Уж не знаю, насколько это соответствует твоему шашли… шаш… короче, тому блюду, о котором ты говорила. Но, надеюсь, тебе понравится.

— Это и есть сюрприз? — чуть отстранившись, чтоб посмотреть ему в глаза, спросила я.

— Нет. Просто еда.

Просто… кабы хоть что-то с этим белокожим «демоном» было просто!

Еда появилась спустя пять минут после того, как аше-ар донес меня до берега, усадил на обломок старого дерева, заправил за уши пряди растрепанных волос, аккуратно огладил подол порванного платья… после чего с очаровательной улыбкой сказал:

— Смотри и учись, принцесса!

Я вся подобралась, сцепив в замок пальцы и, сглотнув, уставилась на пушистого зверька темно-лилового окраса, который, выбравшись из зарослей высокой травы, подергал четырьмя длинными ушками, словно прислушиваясь, а потом прилежно засеменил к белому магу. Вернее, к небольшому пеньку, возле которого тот стоял. Кир-Кули не без удовольствия достал из ножен длинный изогнутый кинжал и, клыкасто улыбнувшись, подмигнул мне.

— Как думаешь, одного нам хватит для приготовления праздничного обеда на природе? А, айка? — Я сглотнула опять, и вовсе не от предвкушения сытного блюда. Блондин же продолжал рассуждать, как бы невзначай водя заточенным до блеска лезвием над покорным животным-самоубийцей, добровольно положившим голову на тот самый пень. — Или еще парочку вызвать? Тут где-то целое семейство барусков* шастало.

— К-кир, — начала, заикаясь. Аппетит скончался, как говориться, на подходе. — А может, обойдемся чем-нибудь… не мясным? Грибочки там пойдем пособираем, ягодки, а? Или пусть лучше твой шарту нам поесть приготовит, — угу, при таком раскладе я хотя бы не буду знать, из чего и как он это делает, зато сервировка и вкус у блюд, которыми нас уже кормил «живой» дом, весьма приятные. — Я, конечно, понимаю, что в обезглавливании несчастного «кролика» есть на что посмотреть, но… чему ты собираешься меня научить при этом?

— Как чему? — аше-ар вперил взор в мою скромную персону, словно фанатичный препод в глупую студентку, не желающую вникать в суть его предмета. — Как правильно убить, обескровить, освежевать, отделить мясо от костей, нашинковать его, приправить и запечь так, чтоб не сгорело. Уверен, ты ничего подобного не умеешь, «девочка, выращенная во дворце», — хмыкнул он, вспомнив определение, которое дал мне ври второй нашей встрече, — а если жизнь заставит, и меня рядом не окажется…

— А давай ты окажешься рядом, а? — я встала, полная решимости прервать этот кулинарный ужастик.

Сначала тренировка, больше похожая на дрессировку, теперь живая еда, готовая сама прыгнуть под нож… Фееричный девятнадцатый день рождение у меня! И что дальше по программе? Сюрприз, да? Может, лучше сразу пойти в озере утопиться, чтоб не окочуриться от ожидания. Хотя… кто ж мне позволит?

— Айка, это тоже урок, — сказал мужчина, подвинув носком мягкого полусапога застывшую в позе смертника лиловую тушку. — Я же о тебе забочусь.

— Тогда перенеси свою заботу на завтра, пожалуйста. А сейчас мне надо искупаться, — я демонстративно соскребла ногтем грязь с коленки, торчащей в неровном разрезе платья, — причесаться, — дернула себя за спутанную прядь волос, с которых посыпались обрывки листьев и какой-то древесной «шелухи», — и переодеться! Только вот не знаю — во что? Ты случайно, еще одно платье мне ночью не сделал? — спросила гораздо мягче, даже с некоторой долей заискивания. А потом решила — наглеть так наглеть, и продолжила: — Я была бы безумно рада такому подарку на свой день рождения. А еще больше порадовалась бы штанам и рубашке. А…

— Держи, — голос, раздавшийся за моей спиной, заставил вздрогнуть. Сэн, как и его посланники, умел передвигаться совершенно бесшумно. Вот и сейчас маг подошел сзади, а я даже не заметила его присутствия.

На корягу, где только что сидела, опустилась его большая дорожная сумка. Он легко расстегнул ее и предложил мне самой достать то, что лежало внутри. Там был комплект одежды и (о чудо!) ботинки! Небольшие, мягкие, с крепкими шнурками и квадратными каблуками сантиметра два высотой.

— Ух ты-ы-ы! — только и смогла выдохнуть я, снова села и запустила руки в недра предложенной сумы. — Это мне? Спасибо! Но откуда? — бормотала, разбирая новые вещи.

— Из города, — коротко ответил мужчина. Его темные волосы в лучах местной звезды Мелирис отливали зеленью, этот же цвет главенствовал в чуть прищуренных глазах.

— Хочешь сказать, что взял вещи с собой, когда пошел нас искать? — я оторвалась от разглядывания кожаной жилетки с кучей застежек и парой карманов.

— Не вас, — он сделал паузу, выразительно посмотрев на Кир-Кули, который стоял напротив и, казалось, любовался на то, как свет играет на гладкой поверхности его кинжала. — Тебя, Зоя.

— Угу, угу, — покачал беловолосой головой аше-ар. — Значит, походный комплект одежды для сейлин* собрал. Интересно, зачем? — он сверкнул голубыми, как само небо, глазами из-под неровной челки и хитро ухмыльнулся. — А вообще, дай сам угадаю! Собирался ломать комедию и дальше, убеждая девочку в том, что гай Светлоликий и наместник Сэн — разные личности, — слушая его, я замерла, на время позабыв о подаренных шмотках. — А что! Отличный план, — продолжал разглагольствовать мой братец крови. — Освободил пленницу из лап своей лучезарной ипостаси — герой! А это подразумевает благодарность и доверие спасенной к своему избавителю. Препроводил бы ее потом в какое-нибудь безопасное место за пределами города и жили б вы там с ней долго и счастливо… ближайшие девять месяцев. После чего остались бы сущие пустяки: прикопать мертвое тело разродившейся девчонки под кустом, забрать новорожденного и отправиться на все четыре стороны. Так? Или я упустил какие-нибудь детали? — насмешливо выгнув пепельного цвета бровь, поинтересовался он.

Я так и сидела, сжимая в руках несчастную жилетку. В голове сам собой стал складываться пазл, характеризующий хозяина зачарованного города, для которого этот самый город был вынужденной тюрьмой, а моя беременность — путевкой на свободу. Так вот почему гай Светлоликий так высокомерно вел себя со мной! А Сэн… хм… эта маска темноволосого мага была ко мне благосклонна, если не сказать заботлива. В меру, конечно. Видимо, чтоб не вызвать подозрений излишней добротой. Ну-ну, кукловод чертов, актер погорелого театра… точнее заколдованного!

— Нравится? — отвлек меня от мрачных мыслей брюнет, кивнув на жилет. — Я заказывал все у лучшего портного, тебе должно быть в пору. — Затем он обернулся к моему братцу крови и с не менее хищной, чем у того, улыбкой (хотя у Сэн клыков не было), сказал: — По себе судишь, эйсард*? Ты бы наверняка именно так и поступил на моем месте.

Я тоже посмотрела на блондина, а он, пожав плечами, развел руки в стороны и честно ответил:

— Почему бы и нет, сильнейший? — потом подумал и исправился: — Хотя я бы нашел подход к девушке куда быстрее. Регулярное общение с противоположным полом дает, знаешь ли, свои преимущества, — не без ехидства пояснил он. — А многолетнее воздержание приводит к полному непониманию женщин. Не зря же айка от происшествия в карете мало что…

— Так. Ну, хватит с меня! — оборвала его я, резко вскочив на ноги. Еще не хватало, чтоб он тут начал обсуждать мой первый интимный опыт, о котором пусть и мало что помню, ибо была под действием наркотического возбудителя, но все равно стыдно. Вытащив из сумки всю одежду вместе с ботинками и, одарив мрачным взглядом сначала Сэн, а потом и Кира, проговорила: — В озере никакие монстры не водятся? Хочу смыть с себя пот и грязь после тренировки.

— В озере много всего водится, — легонько для тебя вода в купальне.

Ну, надо же! И это предусмотрел, лис-с-с… хотя приятно, конечно, чего уж говорить.

— У тебя есть купальня? — не столько удивилась, сколько спросила для того, чтоб хоть что-то спросить и окончательно увести разговор от щекотливых тем.

Исследовать все помещения серебристо-белого шарту, парящего над гладью водоема, у меня пока времени не было. Да и не очень-то это прилично — ломиться в закрытые комнаты чужого дома. К тому же дома, который тасовал двери по усмотрению хозяина, и менял планировку в зависимости от его же желания. Сегодня купальня тут, завтра в конце коридора, послезавтра и коридора не будет — не здание, а замок ужасов! Особенно, если вспомнить, что в нем обитают коврики, поглощающие остатки еды, и мебель, умеющая обниматься. Бр-р-р, куда я попала, а?

— И купальня есть, и многое другое, — уклончиво ответил блондин и, с сожалением взглянув на оставшийся «голодным» клинок, убрал его обратно в ножны. — Оружейная, к примеру. Как приведешь себя в порядок, покажу, — от этой информации я загорелась предвкушением. — Там как раз и хранится обещанный тебе сюрприз. — А после такого дополнения насторожилась. Тренировка, занятие по кулинарии… Сюрприз в оружейной, значит? И что там: пыточная установка, что ли? Для того, чтоб обучить такую слабую меня переносить боль. А что? Вполне в духе Кира: то наряжает меня как куклу и ласково волосы перебирает, то вынуждает бегать кросс по лесу и лазить по деревьям. — Не надо кукситься, принцесса, — щелкнув меня по носу, сказал мужчина. — У тебя же сегодня праздник, наслаждайся!

— Я-то наслаждаюсь, — покивала в ответ, стараясь не прижимать к себе стопку чистой одежды, чтоб не испачкать. — Знал бы ты как! — пробормотала, обходя по длинной дуге Сэн, присевшего на корягу рядом с полупустой сумкой.

Взгляд его я чувствовала спиной, но оглянуться не решилась. Более того, ускорила шаг, идя следом за блондином к воде, на которую, отделившись от шарту, уже опустилась небольшая платформа, призванная доставить нас на порог летающего дома. Наместник, Светлоликий, сильнейший… этот бессмертный колдун меня пугал и завораживал одновременно. И все же из двух зол я выбрала меньшее — то есть Кир-Кули. Он хоть и сволочь такая же, как и его временный компаньон, но… С Киром мы связаны в жизни и смерти, и его волнует моя целостность и сохранность, как своя собственная, Сэн же нужен только наш с ним ребенок. И вовсе не из-за отцовских инстинктов.

Хозяин дома, как и обещал, отвел меня в увитую цветами белую комнату с встроенным (если в здании, которое может видоизменять интерьер, словно он пластилиновый, это слово уместно) в пол круглым бассейном, ограниченным с двух сторон невысокими, но довольно широкими бортиками, на которых стояло несколько флаконов из темного стекла. Указав мне на пару из них, аше-ар убрал остальные на стеллаж у стены, сказав, что их содержимое не для женщин. Потом выдал белое полотенце, больше похожее на простынь, и отошел к двери, едва не наступив при этом на прошмыгнувшего внутрь кота. Развернувшись, мужчина попытался поймать Тааса, однако тот спрятался за меня и принялся, мурлыча, тереться о мои ноги. Кир-Кули нахмурился, а я примирительно улыбнулась и, погладив посланника Сэн, попросила:

— Пусть останется, вдвоем веселее будет купаться.

Кот фыркнул, явно не согласный с тем, что купаться мы будем вдвоем, а белолицый маг вкрадчиво так произнес, глядя мне в глаза:

— Вторым может быть и не он. Спинку тебе этот мохнатый проныра не потрет, а я…

— С-с-спасибо, Кир, не надо, — прошипела, выразительно поглядывая на дверь. Мужчина не двинулся с места, я всплеснула руками и с какой-то обреченностью взвыла: — Да не смущай ты меня, а? Уйди уже!

На этот раз блондин не стал упираться. Странно улыбнувшись, он едва заметно кивнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мы же с Таасом переглянулись и… занялись каждый своим делом. Кот вальяжно разлегся на одном из полукруглых бортов, а я, присев на другой, принялась потихоньку стягивать с себя опостылевшие лохмотья. Полностью обнажаться, конечно, не собиралась, ведь зеленоглазый зверь — посланник Сэн, его «глаза и уши», и как именно он передает информацию своему господину — неизвестно. Вдруг картинку телепатически транслирует? И, хоть маг уже ни раз видел меня в костюме Евы, радовать его очередной картинкой в стиле Ню желания не было.

Оборвав неровные лоскуты, бывшие недавно пышной юбкой, попробовала разобрать пальцами свои спутанные лохмы. Не скажу, что сильно спешила. Оставшись одна, то есть почти одна… почувствовала себя невероятно вымотанной. Тело ныло от чрезмерной нагрузки, которую правильней было бы называть перегрузкой, а в голове теснились, сбивая друг друга, разные мысли. Разные, да… но все на одну тему. Вернее на две. А еще точнее, про двух «динозавров» в человеческой… или человекоподобной шкуре. Их возраст, измеряемый тысячелетиями, вводил меня в состояние, близкое к прострации. Потому, наверное, я старалась о нем не думать. Ведь тех, кого видела перед собой, сложно было назвать ходячими древностями.

Кир-Кули выглядел лет на тридцать, максимум на тридцать три, Сэн же, если не брать в расчет его некоторую неопрятность, я б дала не больше сорока. А уж в помытом, побритом и подстриженном виде — и того меньше. Странный оттенок волос брюнета, нереальный — кожи блондина — все это лишь добавляло им чуждости, непохожести на привычных мне людей. Они казались персонажами из сказки, из очень страшной и жестокой сказки, которая сцапала меня в свои жадные лапы прямо у свадебного алтаря. Так что принять прожитые годы магов и накопленный за них опыт я вполне могла, а вот осмыслить все это — выходило с трудом. Да и стоило ли мучиться? Динозавры… они и есть динозавры: хитрые, хищные, расчетливые, корыстные. И раз уж мне предстоит с ними жить бок о бок как минимум до рождения моего первенца, что ж… постараюсь принимать их такими, какие есть. Тем более, выбор не велик. Моим мнением в нашем вынужденном трио интересуются в последнюю очередь. Если вообще интересуются.

Они сильные, всезнающие «ферзи», просчитывающие многоходовые комбинации на поле затеянной ими игры. Я же… маленькая пешка, единственным козырем которой является трехдневная беременность, о которой свидетельствует странный рисунок, похожий начерно-белую татуировку, у меня на спине. И пока этот козырь со мной, защита и комфорт мне гарантированы. Чем в общем-то и пользуюсь.

Сижу вот, болтаю босыми ногами в теплом бассейне, по поверхности которого плавают крупные листья с сиреневыми цветами очень похожими на лилии, и думаю, думаю, думаю… мозг в отличие от мышц явно не устал в процессе утренней тренировки. Раздевшись до нижнего белья, верхнюю часть которого заменил ободранный лиф платья, медленно, чтоб не обрызгать Тааса, сползла в неглубокую купальню и, приняв полулежачее положение, блаженно прикрыла глаза. Спасибо блондину! Угодил: и температура кристально чистой воды в бассейне, и нежный аромат, исходящий от «лилий» — оказались выше всяких похвал. Желание дальше обдумывать ситуацию, в которой нахожусь, пропало, его вытеснили нахлынувшие воспоминания, полные судьбоносных образов и картин.

Кир-Кули… или, если произносить его имя с расшифровкой: Кир из рода Кули. Наемник из белокожей расы аше-аров. Расы, о которой я практически ничего не знаю (если не считать того, что слово аше-ар жители Неронга используют в качестве ругательства, такого как черт у нас, или демон). Впрочем, и про самого мага мне известно немного. Этот белолицый тип с пышной шапкой коротких на макушке волос, бритыми висками и длинным хвостом на затылке был первым инопланетянином (хотя примирительно к здешней реальности, скорее иномирянином), которого мне посчастливилось встретить после памятного появления на «Кладбище невест». Если бы не блондин, я бы погибла от клыков маануков или стала жертвой других аше-аров, чьей обязанностью была охрана зачарованного города от любых визитеров. Особенно от таких как я: в свадебном наряде, но не венчанных, а заодно и от природы лишенных любых магических талантов.

Пустышка, сосуд, марионетка… расходный материал, который должен был послужить для благой цели — снятия проклятия с Неронга. Ха! Трижды ха-ха! На деле-то и проклятья не было, лишь складная «лапша» на уши тысячелетних горожан, застрявших в магическом плену вместе со своим повелителем.

Мне не понравился этот странный город, когда я под ропот собравшейся толпы вошла на его территорию. Он напоминал гнилую конфету в красивой обертке. Его жители… нарядные, молодые, приветливые… они вызывали странную неприязнь, а у детей были совсем не детские глаза. Город живых мертвецов, жаждущих свободы за чужой счет. И нет, чтоб радоваться вечной молодости! Так им ко всему прочему подавай еще и прогулки в другие миры. Противно.

А уж про уготованную мне в этом балагане роль сейлин, вообще молчу! И хотела бы отказаться, да разве кто спрашивал? Ведь только добравшись до заветных ворот я могла выжить. Смерть или свободная вакансия местной избранной… думаю, выбор понятен? А Кир-кули — белокожий всадник на крылатом ящере, дал мне шанс на выживание, пропустив на второй уровень закадровой игры — той, которую, как впоследствии выяснилось, затеяли они с Сэн.

Сэн… или, если вспомнить про вторую ипостась темноволосого мага, гай Светлоликий — хозяин запертого под магическим куполом города-острова, бессмертное существо, на которое нашли управу его же бывшие соратники. Того, кого нельзя убить, как оказалось, вполне можно пленить. Пытаясь вырваться из ловушки, Сэн сначала вызвал какую-то непонятную аномалию, сделавшую возможным открытие спонтанных порталов в другие миры, а потом заключил и некий тайный договор с эйсардом — предводителем аше-аров, охранявших Неронг от посторонних. В результате первого я угодила в этот мир, а в результате второго — добралась до городских ворот живой и относительно невредимой. Хотя за невредимость стоило сказать большое спасибо Эвану…

Вспомнив о последнем, я невольно всхлипнула. Нет, слезы не потекли ручьями по щекам, лишь тупая боль, неприятная и тягучая, заворочалась где-то в груди. Наверное, именно так ноет душа, оплакивая потерю близких. Принц (а Эван был именно принцем, если отца его Светлолкикого можно считать королем Неронга), встретил меня в горах, обработал раны, накормил, одел и… препроводил в руки своего сая — наместника по имени Сэн. Ни я, ни Эван тогда не знали, что этот мрачный маг и гай Светлоликий — две стороны одной медали. Мне довелось услышать истину вчера, а Эвану…

Одинокая слеза все-таки скатилась из-под моих ресниц. Парень так и не узнал правды. Он погиб от стрел аше-аров, пытаясь вызволить меня из плена. Якобы плена! На деле мне практически ничего не угрожало под защитой эйсарда, но принц же этого не знал. Я, как сейчас, помнила то ужасное утро, когда Кир-Кули одним быстрым ударом отсек кудрявую голову того, к кому я успела так сильно привязаться за эти дни. Потом аше-ар сказал, что столь радикальным образом избавил Эвана от мучительной и позорной смерти из-за отравленных стрел, не имеющих противоядия.

И я поверила. Как не поверить в благие намерения мужчины, с которым из-за наших ритуальных заморочек, мне теперь придется жить долго-долго… если выживу при родах, конечно. Чем только я не связана отныне с этим блондином. Желая заполучить будущий источник энергии в лице сейлин (а значит, в моем), он мало того, что провел обряд Эо, гарантируя мне тем самым выживание. Ведь если умру я, умрет и он. Так этот чертов маг еще и рабское клеймо на мою грудь поставил под предлогом необходимой части ритуала. Хитрый, белый лис… умный, изворотливый, беспринципный и целеустремленный. Этот пойдет по трупам… нет, не так! Этот идет по трупам к намеченной цели. И он ее получит. Вернее получил уже. И меня, и все связанные с моей новой сущностью сейлин проблемы. Он счастлив, угу. Развлекается.

Сэн же, напротив, после вчерашнего разбора полетов молчалив, задумчив и хмур. Он и его посланники тоже несколько раз спасали мне жизнь, и с этим чародеем мы тоже связаны ритуалом… Ритуалом, в результате которого я беременна, а он относительно свободен от Неронга. Зато накрепко привязан ко мне, вернее к тому комку клеток, что зреет в моем чреве. Ребенок с душой Древнего* — это пропуск гая Светлоликого в другие миры. Главное держать малыша при себе, и можно перемещаться, куда захочется. Для меня же этот странный плод — потенциальный будущий убийца. И, несмотря на обещание Кир-Кули, что я выживу, все равно страшно. А еще как-то мерзко и тоскливо от того, что через девять месяцев мне придется отдать младенца Сэн, помахать им ручкой и остаться в качестве энергетической кормушки в полном распоряжении Кира.

Оба мага: такие удивительные и невероятные, сильные и виртуозные, жестокие и расчетливые… для обоих я лишь инструмент в достижении желаемого. В этом мире ко мне по-человечески относился лишь Эван. Милый, добрый принц — мечта любой девушки. Но… нет его больше… увы. И с этим придется смириться.

*Пояснения к главе:

Тайлаари — единое название для семисот объединенных миров.

За Гранью — символическое название для миров, не входящих в Тайлаари.

Орден Сильнейших (Орден Повелителей Времени, «Маски») — могущественная организация в Тайлаари, которая объединяет чародеев, прошедших испытания и получивших новую силу. В основном Орден занимается созданием и обслуживанием межмирных переходов, но часто участвует как третья сила в разрешении разного рода конфликтов, ну… или в создании их. Орден — независимая организация избранных магов, получивших возможность замедлять время и видеть незримые связи миров. За одинаковые синие плащи и белые маски, которые по традиции носят члены Ордена, их также часто называют «масками».

Гай (гайя, гаи) — уважительное обращение к сильнейшим.

Сильнейшие — маги, прошедшие испытания огнем, водой и Бездной, получившие в результате новую силу, новый облик, имя и… ставшие бессмертными (теоретически).

Древние — прародители Тайлаари, исчезнувшие много тысячелетий назад. Могущественные существа, у которых, если верить архивам, было четыре руки силы и… не было лиц.

Моэры — одна из многочисленных рас в мирах Тайлаари, способная жить, как в воде, так и на суше.

Бездна -

1. Распространенное проклятье;

2. Своеобразный аналог загробного мира.

3. Б. по сведеньям из древнего писания Тайлаари (единое название для семисот объединенных миров): необычный мир, находящийся вне времени и вне пространства. То, чего по всем правилам материальной вселенной, быть не может, и, тем не менее, оно существует.

Нижний город — под некоторыми городами Тайлаари был скрыт еще один подземный город-лабиринт, полный опасных ловушек и… уникальных знаний. Эти нижние города — наследие Древних. Стать хозяином Н.Г. мог только тот маг, которого город сам признает. Остальных же соискателей Н.Г. уничтожали. Но, если у Н.Г. появлялся хозяин, он автоматически получал в свое распоряжение и верхний город, становясь его полноправным правителем, и все знания Древних, что хранились в подземных лабиринтах. Так гай Онгенный стал хозяином Тиронга, а гай Светлоликий — повелителем Неронга.

Маануки — представители местной фауны. Покрытые чешуей ящеры с двумя рядами заостренных зубов и интеллектом, обычным для животного. Отдельные представители данного вида вырастают до 10–15 метров, если, конечно, доживают до зрелого возраста. Самки живородящие, плодятся часто, но приплод небольшой: 1–2 детеныша за раз.

Крина — сорт дерева с темно-зеленой листвой, довольно толстым стволом и раскидистыми ветвями.

Аше-Ары — маги жизни, наемники, белокожие остроухие человекоподобные индивидуумы (не эльфы!) Сильны, опасны, характер мерзкий со всеми вытекающими из этого последствиями.-)) Живут долго, практически не стареют. Могут вырастить заново любую часть тела, кроме головы, потеря которой для них смертельна. Огонь, вода — для этих существ такая же естественная среда, как и воздух. В Тайлаари их не много, но и тех, что есть хватает.)))

Кир-Кули — имена у аше-аров состоят из двух частей Имя-Название рода. По отдельности произносятся только в расшифрованном виде, как Кир из рода Кули. Называть аше-ара только по имени разрешается тем, кому он по собственной воли или из-за каких-то вынужденных обстоятельств принадлежит.

Шарту — летающий дом магического происхождения. Такие дома выращивают долгие годы, как животное или растение, затрачивая на этот процесс много энергии, сил, знаний и времени.

С виду шарту напоминают архитектурную постройку, но каждая деталь этого «сооружения» живая, то есть имеет возможность регенерировать, видоизменяться и пр. Однако не следует переоценивать летающие дома. Несмотря на то, что они обладают интеллектом, арсеналом знаний и навыков, необходимым для хозяйственных целей, шарту не наделены способностью чувствовать и принимать важные решения самостоятельно. Они напрямую связаны со своим создателем и, в случае разрыва этой связи, погибают. Летающие дома способны ощущать такие эмоции, как боль, радость, грусть и пр., но только, если это эмоции хозяина. Сами же дома по сути своей больше смахивают на растение с определенным набором примитивных инстинктов и врожденной установкой полного подчинения.

Глава 3

Нежась в чьих-то объятиях,

Не забудь открыть глаза и узнать — в чьих!

Мне снился свет…

Он струился по стенам, полу, потолку, рассыпаясь золотыми бликами, собирался в странные узоры, словно мозаика из мерцающих осколков тончайшего стекла. Сплавлялся в объемные формы, похожие на сияющие бутоны призрачных цветов. Свет был теплым, живым и, конечно же, вкусным! Я тянулась к нему, пила его, дегустируя словно изысканное вино. Свет пьянил, расслаблял, заставлял отключиться от реальности, маячившей где-то рядом. Эдакий полусон — полудрема… новая трапеза тьмы, жаждущей поглотить любой всплеск своей извечной противоположности.

Я и раньше питалась светом, когда спала, но тогда у него был совсем другой вкус. Более сытный, более желанный. Сейчас же центром энергетического меню стало нечто легкое, нежное… не утоляющее голод, а лишь слегка притупляющее его. А еще сегодня мое окружение напоминало обычную комнату, а не безграничное пространство со стайками разноразмерных искр.

Да и сама я, хоть и ощущала себя сгустком прожорливой тьмы, куда больше походила на человеческий силуэт, нежели на черную кляксу. Две ноги, две руки с длинными гибкими пальцами, способными удлиняться и извиваться, как змеи. Да, задремав, я снова стала тенью! Но… тенью резиновой. Эластичные руки-плети моей темной сущности дотягивались до мерцающих «бутонов», которые гасли, словно звезды на утреннем небосклоне. Стены пустели, я насыщалась.

Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что все происходящее — лишь плод моей больной фантазии. На самом же деле лежу и медитирую в теплой купальне, отдыхая после бурного утра. Вокруг, источая дивный аромат, плавают сиреневые лилии, где-то рядом странно пыхтит Таас… А я продолжаю лежать и наслаждаться сюрреалистической картиной сновидения.

Шевелиться было лень, выплывать из плена аппетитной дремы — тем более. Дотянувшись гибкой, как лента, рукой до стены, я сорвала очередной «цветок» и принялась шарить этой весьма удобной конечностью по комнате в поисках чего-нибудь нового и, естественно, вкусного. Извиваясь, как гадюка, моя изрядно удлинившаяся часть тела ощупала пространство справа, подцепила парящий в воздухе сиреневый «бутон», который тут же погас, впитавшись в черную ладонь, и наткнулась-таки на нечто интересное.

Это было небольшое искрящееся облачко. Длинное, пульсирующее и… с хвостом! Попыталась его сцапать хищно изогнувшимися пальцами, но вожделенный объект шустро отлетел в сторону, позволив лишь слегка «лизнуть» себя светоядными подушечками. Но мне хватило и этого. Резко отдернув руку, я внутренне поморщилась:

«Фи! Какой горький белый свет! Яркий, красивый, манящий и… совсем не съедобный».

Будь у тени губы, они наверняка бы скривились, но… губ у меня не было. Только мысли, неуемный аппетит и… много вкусной энергетической пищи вокруг, которая прекрасно усваивалась от банального прикосновения. Вернее не усваивалась, а становилась частью моей личной тьмы. Окончательно потеряв интерес к хвостатому облаку, растворившемуся в стене, я вернулась к «цветочному» лакомству.

Ум-м-м… чудес-с-сно! Нежный аромат, освежающий вкус… Легкий расслабляющий массаж погруженных в воду голеней… Не сон, а сказка!

Упругие струи поднимались со дна, лаская мои ноги. От ступней к коленям и дальше — к бедрам. Они сплетались в тугие жгуты, становясь более плотными, более гибкими и… более настойчивыми. Было волнительно и отчего-то неловко. Я даже прекратила пить свет, прислушиваясь к ощущениям тела, в котором на грани сна и яви слились две моих сущности: человеческая и та, ночная, похожая на голодный комок тьмы.

Проворные потоки поглаживали кожу, словно чьи-то нежные пальцы. Вверх — вниз, снова вверх… едва дотрагиваясь и с легким нажимом, круговыми движениями и точечными касаниями… уделяя особое внимание самым чувствительным зонам: кончикам рефлекторно поджавшихся пальцев, тонкой коже на сгибе ног, бокам и пояснице. А потом эти наглые руки-струи переместились на мой живот, легко дотронулись до выступающих тазовых косточек и, спустившись по гладкой ткани белья, принялись ласкать внутреннюю сторону бедер… нежно, но настойчиво раздвигая мне ноги. Резко сомкнув их, я невольно подтянула к себе колени, с легким разочарованием обнаружив, что они уже не такие и резиновые.

Сон закончился, и это тоже отчего-то вызывало разочарование. Открыла глаза, проморгалась. Задремала в купальне, вот же балда! Тааса на бортике не было. Его вообще не было в зоне видимости. Наверное, сбежал или спрятался где-то, а, может, просто ушел по своим делам. Ведь неизвестно, сколько времени я продрыхла в этом чудо-бассейне с подогревом и гидромассажем до кучи.

Нет, ну а как еще можно назвать прозрачные водяные руки, что нагло продолжают ласкать мое тело? Магический гидромассаж! Не иначе. И я была бы даже благодарна за такой оригинальный сервис, не будь он с эротическим уклоном. Решив, что пора сваливать из странной купальни, начала медленно подниматься, держась рукой за край бортика, но вода странно качнулась и в следующий миг я, поскользнувшись, полетела обратно. Села в облаке опадающих брызг, отдышалась, сняла с мокрых волос пару сиреневых цветов и снова попыталась вылезти.

Но подводные пальцы-струи удержали, и мне невольно подумалось, что шарту решил по тихому притопить гостью своего горячо любимого хозяина, списав все это на несчастный случай. Не убить, наверное, нет… так… всего лишь чуть-чуть помучить.

Вышеназванные мучения себя долго ждать не заставили. Как только я перестала сопротивляться, решив спокойно осмыслить ситуацию и наилучший выход из нее, купальня восстановила гидро-процедуры. А и ладно, массаж так массаж! Почему бы и нет? Люблю, знаете ли, поваляться в джакузи. Любила, в смысле, когда жила на Земле.

Это было даже приятно… поначалу. Но когда водяные «руки» добрались до облепленной мокрой тканью груди и по хозяйски огладили ее — я опешила, а когда рванули вниз неугодную материю — заорала. В попытке вырваться из водного плена, сшибла с бортика флаконы из темного стекла и утопила полотенце. Вода не отпускала. Она недовольно бурлила вокруг, заставляя «лилии» кружиться. Сочла бы это зрелище красивым, не будь так шокирована происходящим. А потом все резко стихло. И, воспользовавшись послаблением, я выскочила из проклятого бассейна, отбежала на несколько шагов и столкнулась с Таасом, стрелой влетевшим в распахнутую дверь. Кот теперь был размером с пантеру, и вид имел такой же взъерошенный, как у меня.

— Таас, — обхватив его за шею, прижала к себе как родного.

— Мр-м, — придушено крякнул тот, но вырываться не стал, только недовольно покосился на безмятежный с виду бассейн, в котором обрели покой шампуни и полотенце, а потом и на стены.

— Ну я и… искупа-а-алась, — не сдержала истерический смешок и тоже огляделась. — Вот черт! — воскликнула, заметив, как чистоплотный шарту медленно втягивает в стену ошметки сморщенных растений. А ведь когда я пришла сюда, на их месте цвели полные жизни бутоны, а не этот иссушенный гербарий.

Выпустив из объятий зеленоглазого зверя, нахмурилась, затем спохватилась, прикрыла длинными волосами обнаженную грудь и пошла одеваться, мысленно составляя список важный вопросов к магам.

В это же время в другой комнате шарту Кир-Кули…

— Какого мир-р-рда?! — прорычал ворвавшийся в шарту Сэн, сверля раздраженным взглядом спину стоящего лицом к стене блондина. — Ты что творишь, аш-ш-ше-ар?!

Эйсард глубоко вздохнул, медленно повернул голову и, вынув обе руки из мягкой, словно желе, стены, досадливо произнес:

— Сильнейший… возьми в привычку стучаться, а? Весь кайф обломал!

— Я просил, разбудить ее! — продолжал злиться визитер.

— Я и разбудил.

Наместник хотел еще что-то сказать, но, заметив мечтательно-отстраненную улыбку на губах собеседника, лишь махнул рукой и направился в сторону купальни. Там был Таас, там была и Зоя.

Спустя пять минут…

Я почти успела застегнуть рубашку, когда Сэн, предварительно постучав в полуоткрытую котом дверь, не дожидаясь ответа, переступил порог комнаты. Следом появился и странно довольный Кир-Кули, который окинул меня придирчивым взглядом и ехидно так поинтересовался:

— А почему ты голову не помыла, принцесса? Шампунь не по вкусу пришелся?

— Да как тебе сказать, — я нервным жестом пригладила растрепанную шевелюру и машинально одернула довольно длинную рубашку, несмотря на то, что на ногах уже были штаны.

— Скажи, как есть, — мило улыбаясь, предложил аше-ар. — Флаконы и полотенца просто так на дне купальни не топят.

И заметил ведь, лис глазастый! Хотя… этот дом, как посланники у Сэн, тоже ведь своего рода «глаза и уши» для своего хозяина. Если что упустит из виду он, так шарту подскажет.

— Это получилось не нарочно! — сказала тихо, но уверено и, поджав губы, принялась натягивать жилет.

Хрупкая, босая, взъерошенная и такая маленькая на фоне огромного Тааса, развалившегося рядом — я чувствовала себя жалким зверьком, выставленным на обозрение перед большими и уверенными в себе магами. Это напрягало.

— Может, дадите мне привести себя в порядок, хотя бы, а? — наконец, не выдержала я, осознав, что гости уходить не собираются. ...