Александр Волков Волшебник Изумрудного города

Переработка сказки американского писателя Лаймена Фрэнка Баума «Мудрец из страны Оз» 1900 года.

Ураган

Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Её отец, фермер Джон, целый день работал в поле, мать Анна хлопотала по хозяйству. Жили они в небольшом фургоне, снятом с колёс и поставленном на землю.

Обстановка домика была бедна: железная печка, шкаф, стол, три стула и две кровати. Рядом с домом, у самой двери, был выкопан «ураганный погреб». В погребе семья отсиживалась во время бурь.

Степные ураганы не раз уже опрокидывали лёгонькое жилище фермера Джона. Но Джон не унывал: когда утихал ветер, он поднимал домик, печка и кровати ставились на место, Элли собирала с пола оловянные тарелки и кружки — и всё было в порядке до нового урагана.

До самого горизонта расстилалась ровная, как скатерть, степь. Кое-где виднелись такие же бедные домики, как и домик Джона. Вокруг них были пашни, где фермеры сеяли пшеницу и кукурузу.

Элли хорошо знала всех соседей на три мили кругом. На западе проживал дядя Роберт с сыновьями Бобом и Диком. В домике на севере жил старый Рольф. Он делал детям чудесные ветряные мельницы.

Широкая степь не казалась Элли унылой: ведь это была её родина. Элли не знала никаких других мест. Горы и леса она видела только на картинках, и они не манили её, быть может, потому, что в дешёвых Эллиных книжках были нарисованы плохо.

Когда Элли становилось скучно, она звала весёлого пёсика Тотошку и отправлялась навестить Дика и Боба или шла к дедушке Рольфу, от которого никогда не возвращалась без самодельной игрушки.

Тотошка с лаем прыгал по степи, гонялся за воронами и был бесконечно доволен собой и своей маленькой хозяйкой. У Тотошки была чёрная шерсть, остренькие ушки и маленькие, забавно блестевшие глазки. Тотошка никогда не скучал и мог играть с девочкой целый день.

У Элли было много забот. Она помогала матери по хозяйству, а отец учил её читать, писать и считать, потому что школа находилась далеко, а девочка была ещё слишком мала, чтобы ходить туда каждый день.

Однажды летним вечером Элли сидела на крыльце и читала вслух сказку. Анна стирала бельё.

— «И тогда сильный, могучий богатырь Арнаульф увидел волшебника ростом с башню,— нараспев читала Элли, водя пальцем по строкам.— Изо рта волшебника вылетал огонь...»

— Мамочка,— спросила Элли, отрываясь от книги,— а теперь волшебники есть?

— Нет, моя дорогая. Жили волшебники в прежние времена, а потом перевелись. Да и к чему они? И без них хлопот довольно...

Элли смешно наморщила нос:

— А всё-таки без волшебников скучно. Если бы я вдруг сделалась королевой, то обязательно приказала бы, чтобы в каждом городе и в каждой деревне был волшебник. И чтобы он совершал для детей всякие чудеса.

— Какие же, например? — улыбаясь, спросила мать.

— Ну какие... Вот чтобы каждая девочка и каждый мальчик, просыпаясь утром, находили под подушкой большой сладкий пряник... Или...— Элли грустно посмотрела на свои грубые поношенные башмаки.— Или чтобы у всех детей были лёгкие туфельки...

— Туфельки ты и без волшебника получишь, — возразила Анна.— Поедешь с папой на ярмарку, он и купит...

Пока девочка разговаривала с матерью, погода начала портиться.

* * *

Как раз в это самое время в далёкой стране, за высокими горами, колдовала в угрюмой глубокой пещере злая волшебница Гингема.

Страшно было в пещере Гингемы. Там под потолком висело чучело огромного крокодила. На высоких шестах сидели большие филины, с потолка свешивались связки сушёных мышей, привязанных к верёвочкам за хвостики, как луковки. Длинная толстая змея обвилась вокруг столба и равномерно качала пёстрой и плоской головой. И много ещё всяких странных и жутких вещей было в обширной пещере Гингемы.

В большом закопчённом котле Гингема варила волшебное зелье. Она бросала в котёл мышей, отрывая одну за другой от связки.

— Куда это подевались змеиные головы? — злобно ворчала Гингема.— Не всё же я съела за завтраком!.. А, вот они, в зелёном горшке! Ну, теперь зелье выйдет на славу!.. Достанется же этим проклятым людям! Ненавижу я их... Расселились по свету! Осушили “болота! Вырубили чащи!.. Всех лягушек вывели!.. Змей уничтожают! Ничего вкусного на земле не осталось!

Гингема погрозила в пространство костлявым, иссохшим кулаком и стала бросать в котёл змеиные головы.

— Ух, ненавистные люди! Вот и готово моё зелье на погибель вам! Окроплю леса и поля, и поднимется буря, какой ещё на свете не бывало!

Гингема подхватила котёл за ушки и с усилием вытащила его из пещеры. Она опустила в котёл большое помело и стала расплёскивать вокруг своё варево.

— Разразись, ураган! Лети по свету, как бешеный зверь! Рви, ломай, круши! Опрокидывай дома, поднимай на воздух! Сусака масака, лэма, рэма, гэма!.. Буридо, фуридо, сэма, пэма, фэма!..

Она выкрикивала волшебные слова и брызгала вокруг растрёпанным помелом, и небо омрачалось, собирались тучи.

— Круши, рви, ломай! — дико вопила колдунья.— Сусака, масака, буридо, фуридо! Уничтожай, ураган, людей, животных, птиц! Только лягушечек, мышек, змеек, паучков не трогай, ураган! Пусть они по всему свету размножатся на радость мне, могучей волшебнице Гингеме! Буридо, фуридо, сусака, масака!

И вихрь завывал всё сильней и сильней, сверкали молнии, оглушительно грохотал гром.

Гингема в диком восторге кружилась на месте, и ветер развевал полы её длинной чёрной мантии...

Тотошка беспокойно бегал, задрав голову, и задорно лаял на тучи, которые быстро мчались по небу.

— Ой, Тотошка, какой ты смешной,— сказала Элли.— Пугаешь тучи, а ведь сам трусишь!

Пёсик и в самом деле очень боялся гроз. Он их уже немало видел за свою недолгую жизнь.

Анна забеспокоилась.

— Заболталась я с тобой, дочка, а ведь, смотри-ка, надвигается самый настоящий ураган...

Вот уже ясно стал слышен грозный гул ветра. Пшеница на поле прилегла к земле, и по ней, как по реке, покатились волны. Прибежал с поля взволнованный фермер Джон.

— Буря, идёт страшная буря! — закричал он.— Прячьтесь скорее в погреб, а я побегу загоню скот в сарай!

Анна бросилась к погребу, откинула крышку.

— Элли, Элли! Скорей сюда! — кричала она.

Но Тотошка, перепуганный рёвом бури с беспрестанными раскатами грома, убежал в домик и спрятался там под кровать, в самый дальний угол. Элли не хотела оставлять своего любимца одного и бросилась за ним в фургон.

И в это время случилась удивительная вещь.

Домик повернулся два или три раза, как карусель. Он оказался в самой середине урагана. Вихрь закружил его, поднял вверх и понёс по воздуху.

В двери фургона показалась испуганная Элли с Тотошкой на руках. Что делать? Спрыгнуть на землю? Но было уже поздно: домик летел высоко над землёй...

Ветер трепал волосы Анны. Она стояла возле погреба, протягивала вверх руки и отчаянно кричала. Прибежал из сарая фермер Джон и в отчаянии бросился к тому месту, где стоял фургон. Осиротевшие отец и мать долго смотрели в тёмное небо, поминутно освещаемое блеском молний...

Ураган всё бушевал, и домик, покачиваясь, нёсся по воздуху. Тотошка, недовольный тем, что творилось вокруг, бегал по тёмной комнате с испуганным лаем. Элли, растерянная, сидела на полу, схватившись руками за голову. Она чувствовала себя очень одинокой. Ветер гудел так, что оглушал её. Ей казалось, что домик вот-вот упадёт и разобьётся. Но время шло, а домик всё ещё летел. Элли вскарабкалась на кровать и легла, прижав к себе Тотошку. Под гул ветра, плавно качавшего домик, Элли крепко заснула.

Часть первая Дорога из жёлтого кирпича

Элли в удивительной стране Жевунов

Элли проснулась оттого, что пёсик лизал её лицо горячим мокрым язычком и скулил. Сначала ей показалось, что она видела удивительный сон, и Элли уже собиралась рассказать о нём матери. Но, увидев опрокинутые стулья, валявшуюся в углу печку, Элли поняла, что всё было наяву. Девочка спрыгнула с постели. Домик не двигался. Солнце ярко светило в окно. Элли подбежала к двери, распахнула её и вскрикнула от удивления.

Ураган занёс домик в страну необычайной красоты: вокруг расстилалась зелёная лужайка, по краям её росли деревья со спелыми, сочными плодами; на полянках виднелись клумбы красивых розовых, белых и голубых цветов. В воздухе порхали крошечные птицы, сверкавшие своим ярким оперением. На ветках деревьев сидели золотисто-зелёные и красногрудые попугаи и кричали высокими странными голосами. Невдалеке журчал прозрачный поток, в воде резвились серебристые рыбки.

Пока девочка нерешительно стояла на пороге, из-за деревьев появились самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Мужчины, одетые в голубые бархатные кафтаны и узкие панталоны, ростом были не выше Элли; на ногах у них блестели голубые ботфорты с отворотами. Но больше всего Элли понравились остроконечные шляпы: их верхушки украшали хрустальные шарики, а под широкими полями нежно звенели маленькие бубенчики.

Старая женщина в белой мантии важно выступала впереди троих мужчин; на остроконечной шляпе её и на мантии сверкали крошечные звёздочки. Седые волосы старушки падали на плечи.

Вдали, за плодовыми деревьями, виднелась целая толпа маленьких мужчин и женщин; они стояли, перешёптываясь и переглядываясь, но не решались подойти ближе.

Подойдя к девочке, эти робкие маленькие люди приветливо и несколько боязливо улыбнулись Элли, но старушка смотрела на неё с явным недоумением. Трое мужчин дружно двинулись вперёд и разом сняли шляпы. «Дзинь-дзинь-дзинь!» — прозвенели бубенчики. Элли заметила, что челюсти маленьких мужчин беспрестанно двигались, как будто что-то пережёвывая.

Старушка обратилась к Элли:

— Скажи мне, как ты очутилась в стране Жевунов, милое дитя?

— Меня принёс сюда ураган в этом домике,— робко ответила Элли.

— Странно, очень странно! — покачала головой старушка.— Сейчас ты поймёшь моё недоумение. Дело было так. Я узнала, что злая волшебница Гингема выжила из ума и захотела погубить человеческий род и населить землю крысами и змеями. И мне пришлось употребить всё моё волшебное искусство...

— Как, сударыня! — со страхом воскликнула Элли.— Вы волшебница? А как же мама говорила мне, что теперь нет волшебников?

— Где живёт твоя мама?

— В Канзасе.

— Никогда не слыхала такого названия,— сказала волшебница, поджав губы.— Но, что бы ни говорила твоя мама, в этой стране живут волшебники и мудрецы. Нас здесь было четыре волшебницы. Две из нас — волшебница Жёлтой страны (это я, Виллина!) и волшебница Розовой страны Стелла — добрые. А волшебница Голубой страны Гингема и волшебница Фиолетовой страны Бастинда — очень злые. Твой домик раздавил Гингему, и теперь осталась только одна злая волшебница.

Элли была изумлена. Как могла уничтожить злую волшебницу она, маленькая девочка, не убившая в своей жизни даже воробья?!

Элли сказала:

— Вы, конечно, ошибаетесь: я никого не убивала.

— Я тебя в этом и не виню,— спокойно возразила волшебница Виллина. — Ведь это я, чтобы спасти людей от беды, лишила ураган разрушительной силы и позволила ему захватить только один домик, чтобы сбросить его на голову коварной Гингемы, потому что вычитала в моей волшебной книге, что он всегда пустует в бурю...

Элли смущённо ответила:

— Это правда, сударыня, во время ураганов мы прячемся в погреб, но я побежала в домик за моей собачкой...

— Такого безрассудного поступка моя волшебная книга никак не могла предвидеть! — огорчилась волшебница Виллина.— Значит, во всём виноват этот маленький зверь...

— Тотошка, ав-ав, с вашего позволения, сударыня! — неожиданно вмешался в разговор пёсик.— Да, с грустью признаюсь, это я во всём виноват...

— Как, ты заговорил, Тотошка?! — с удивлением вскричала Элли.

— Не знаю, как это получается, Элли, но, ав-ав, из моего рта невольно вылетают человеческие слова...

— Видишь ли, Элли, — объяснила Виллина,— в этой чудесной стране разговаривают не только люди, но и все животные и даже птицы. Посмотри вокруг, нравится тебе наша страна?

— Она недурна, сударыня,— ответила Элли,— но у нас дома лучше. Посмотрели бы вы на наш скотный двор! Посмотрели бы вы на нашу Пестрянку, сударыня! Нет, я хочу вернуться на родину, к маме и папе...

— Вряд ли это возможно,— сказала волшебница.— Наша страна отделена от всего света пустыней и огромными горами, через которые не переходил ни один человек. Боюсь, моя крошка, что тебе придётся остаться с нами.

Глаза Элли наполнились слезами. Добрые Жевуны очень огорчились и тоже заплакали, утирая слёзы голубыми носовыми платочками. Жевуны сняли шляпы и поставили их на землю, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.

— А вы совсем-совсем не поможете мне? — грустно спросила Элли.

— Ах да,— спохватилась Виллина,— я совсем забыла, что моя волшебная книга при мне. Надо посмотреть в неё: может быть, я там что-нибудь вычитаю полезное для тебя...

Виллина вынула из складок одежды крошечную книжку, величиной с напёрсток. Волшебница подула на неё, и на глазах удивлённой и немного испуганной Элли книга начала расти, расти и превратилась в громадный том. Он был так тяжёл, что старушка положила его на большой камень.

Виллина смотрела на листы книги, и они сами переворачивались под её взглядом.

— Нашла, нашла! — воскликнула вдруг волшебница и начала медленно читать: — «Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ёрики... Великий волшебник Гудвин вернёт домой маленькую девочку, занесённую в его страну ураганом, если она поможет трём существам добиться исполнения их самых заветных желаний, пикапу, трикапу, ботало, мотало...»

— Пикапу, трикапу, ботало, мотало...— в священном ужасе повторили Жевуны.

— А кто такой Гудвин? — спросила Элли.

— О, это самый великий мудрец нашей страны,— прошептала старушка.— Он могущественнее всех нас и живёт в Изумрудном городе.

— А он злой или добрый?

— Этого никто не знает. Но ты не бойся, разыщи три существа, исполни их заветные желания, и Волшебник Изумрудного города поможет тебе вернуться в твою страну!

— Где Изумрудный город? — спросила Элли.

— Он в центре страны. Великий Мудрец и Волшебник Гудвин сам построил его и управляет им. Но он окружил себя необычайной таинственностью, и никто не видал его после постройки города, а она закончилась много-много лет назад.

— Как же я дойду до Изумрудного города?

— Дорога далека. Не везде страна хороша, как здесь. Есть тёмные леса со страшными зверями, есть быстрые реки — переправа через них опасна...

— Не пойдёте ли вы со мной? — спросила девочка.

— Нет, дитя моё, — ответила Виллина.— Я не могу надолго покидать Жёлтую страну. Ты должна идти одна. Дорога в Изумрудный город вымощена жёлтым кирпичом, и ты не заблудишься. Когда придёшь к Гудвину, проси у него помощи...

— А долго мне придётся здесь прожить, сударыня? — спросила Элли, опустив голову.

— Не знаю,— ответила Виллина.— Об этом ничего не сказано в моей волшебной книге. Иди, ищи, борись! Я буду время от времени заглядывать в волшебную книгу, чтобы знать, как идут твои дела... Прощай, моя дорогая!

Виллина наклонилась к огромной книге, и та тотчас сжалась.

— Могущественная госпожа Элли! — заговорил старшина.— Хочешь стать нашей повелительницей вместо Гингемы? Мы уверены, что ты очень добра и не слишком часто станешь нас наказывать!..

— Нет,— возразила Элли,— я только маленькая девочка и не гожусь в правительницы страны. Если вы хотите помочь мне, дайте возможность исполнить ваши заветные желания!

— У нас было единственное желание избавиться от злой Гингемы, пикапу, трикапу! Но твой домик — крак! крак! — раздавил её, и у нас больше нет желаний!..— сказал старшина.

— Тогда мне нечего здесь делать. Я пойду искать тех, у кого есть желания. Только вот башмаки у меня уж очень старые и рваные, они не выдержат долгого пути. Правда, Тотошка? — обратилась Элли к пёсику.

— Конечно, не выдержат,— согласился Тотошка.— Но ты не горюй, Элли, я тут неподалёку видел кое-что и помогу тебе!

— Ты? — удивилась девочка.

— Да, я! — с гордостью ответил Тотошка и исчез за деревьями. Через минуту он вернулся с красивым серебряным башмачком в зубах и торжественно положил его у ног Элли. На башмачке блестела золотая пряжка.

— Откуда ты его взял? — изумилась Элли.

— Сейчас расскажу! — отвечал запыхавшийся пёсик, скрылся и вновь вернулся с другим башмачком.

— Какая прелесть! — восхищённо сказала Элли и примерила башмачки; они как раз пришлись ей по ноге, точно были на неё сшиты.

— Когда я бегал на разведку,— важно начал Тотошка,— я увидел за деревьями большое чёрное отверстие в горе...

— Ай-ай-ай! — в ужасе закричали Жевуны.— Ведь это вход в пещеру злой волшебницы Гингемы! И ты осмелился туда войти?..

— А что тут страшного? Ведь Гингема-то умерла! — возразил Тотошка.

— Ты, должно быть, тоже волшебник! — со страхом молвил старшина; все другие Жевуны согласно закивали головами, и бубенчики под шляпами дружно зазвенели.

— Вот там-то, войдя в эту, как вы её называете, пещеру, я увидел много смешных и странных вещей, но больше всего мне понравились стоящие у входа башмачки. Какие-то большие птицы со страшными жёлтыми глазами пытались помешать мне взять башмачки, но разве Тотошка испугается чего-нибудь, когда он хочет услужить своей Элли?

— Ах ты, мой милый смельчак! — воскликнула Элли и нежно прижала пёсика к груди.— В этих башмачках я пройду без устали сколько угодно...

— Это очень хорошо, что ты получила башмачки злой Гингемы,— перебил её старший Жевун.— Кажется, в них заключена волшебная сила, потому что Гингема надевала их только в самых важных случаях. Но какая это сила, мы не знаем... И ты всё-таки уходишь от нас, милостивая госпожа Элли? — со вздохом спросил старшина.— Тогда мы принесём тебе пищи на дорогу...

Жевуны ушли, и Элли осталась одна. Она нашла в домике кусок хлеба и съела его на берегу ручья, запивая прозрачной холодной водой. Затем она стала собираться в далёкий путь, а Тотошка бегал под деревом и старался схватить сидящего на нижней ветке крикливого пёстрого попугая, который всё время дразнил его.

Элли вышла из фургона, заботливо закрыла дверь и написала на ней мелом: «Меня нет дома».

Тем временем вернулись Жевуны. Они натащили столько еды, что Элли хватило бы её на несколько лет. Здесь были бараны, жареные гуси и утки, корзина с фруктами...

Элли со смехом сказала:

— Ну куда мне столько, друзья мои?

Она положила в корзину немного хлеба и фруктов, попрощалась с Жевунами и смело отправилась в путь с весёлым Тотошкой.

* * *

Неподалёку от домика было перепутье: здесь расходилось несколько дорог. Элли выбрала дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом, и бодро зашагала по ней. Солнце сияло, птички пели, и маленькая девочка, заброшенная в удивительную чужую страну, чувствовала себя совсем неплохо.

Дорога была огорожена с обеих сторон красивыми голубыми изгородями, за которыми начинались возделанные поля. Кое-где виднелись круглые домики. Крыши их были похожи на остроконечные шляпы Жевунов. На крышах сверкали хрустальные шарики. Домики были выкрашены в голубой цвет.

На полях работали маленькие мужчины и женщины; они снимали шляпы и приветливо кланялись Элли. Ведь теперь каждый Жевун знал, что девочка в серебряных башмачках освободила их страну от злой волшебницы, опустив свой домик — крак! крак! — прямо ей на голову.

Все Жевуны, которых встречала Элли на пути, с боязливым удивлением смотрели на Тотошку и, слыша его лай, затыкали уши. Когда же весёлый пёсик подбегал к кому-нибудь из Жевунов, тот удирал от него во весь дух: в стране Гудвина совсем не было собак.

К вечеру, когда Элли проголодалась и подумывала, где провести ночь, она увидела у дороги большой дом. На лужайке перед домом плясали маленькие мужчины и женщины. Музыканты усердно играли на маленьких скрипках и флейтах. Тут же резвились дети, такие крошечные, что Элли глаза раскрыла от изумления: они походили на кукол. На террасе были расставлены длинные столы с вазами, полными фруктов, орехов, конфет, вкусных пирогов и больших тортов.

Завидев Элли, из толпы танцующих вышел красивый высокий старик (он был на целый палец выше Элли!) и с поклоном сказал:

— Я и мои друзья празднуем сегодня освобождение нашей страны от злой волшебницы. Осмелюсь ли просить могущественную Фею Убивающего Домика принять участие в нашем пире?

— Почему вы думаете, что я фея? — спросила Элли.

— Ты раздавила злую волшебницу Гингему — крак! крак! — как пустую яичную скорлупу; на тебе её волшебные башмаки; с тобой удивительный зверь, какого мы никогда не видали, и, по рассказам наших друзей, он тоже одарён волшебной силой... ...