Сага о Копье Омнибус Том III

Барбара Сигел, Скотт Сигел Чудовище кровавого моря

Задыхаясь — и почти что потеряв надежду — я бежал по мокрому песку, отчаянно выискивая, куда бы спрятаться. После чудовищного шторма, что был утром, бежать по грязному песку — всё равно, что бегать в огромной миске с густой кашей. Но Толстобрюхий Ник, деревенский булочник, собирался поймать меня во что бы то ни стало, так что, кроме как бежать, мне ничего не оставалось.

Рванув между двумя домами к морю, я потерял Толстобрюхого из виду. Он, конечно, знал, куда я побежал, но внезапно я увидел своё спасение: на берегу стояли рыбацкие лодки.

Прижав к телу украденный каравай хлеба, я оглянулся.

Толстобрюхий ещё не добежал до пляжа. Не раздумывая, я нырнул в первую попавшуюся лодку.

Накрывшись тяжёлой сетью, я смотрел в глубины неба и старался затаить дыхание. Я прекрасно понимал, что стоит Толстобрюхому Нику пройти мимо, он, конечно же, услышит меня.

Не знаю, сколько прошло времени. Если у тебя руки трясутся от страха, ты лежишь по рот в дождевой воде и стараешься не дышать, а на тебе — тяжёлая сеть, закрывающая свет, — ничего тогда не движется медленнее времени. Абсолютно ничего.

Но когда я услышал быстро приближающиеся шаги, моё сердце опять пустилось вскачь. Я сжался на дне лодки. Вода залила губы; пришлось дышать через нос.

Шаги приближались.

Всё было бесполезно. Я поднял рот над водой и откусил кусок хлеба. Если Толстобрюхий и побьёт меня, я хоть наполню чем-то желудок.

Во рту было сухо, но я поспешно начал жевать.

Шаги приближались. Видел ли он, как двигались сети? Слышал ли моё тяжёлое дыхание? Слышал ли, как я жую его хлеб? Я откусил ещё, потом ещё и ещё, и мои щёки так раздулись, что стали уж никак не меньше, чем у дракона. Ну, может это я и загнул, но в руке у меня осталось хлеба меньше, чем во рту — а ведь я ещё ничего не проглотил. По крайней мере пока.

У лодки шаги смолкли. Я закрыл глаза, хлеб застрял в горле.

Я начал задыхаться!

С меня стащили сеть. Стараясь вдохнуть, я закрыл лицо руками, защищаясь от ударов Толстобрюхого.

Но ударов не было!

Я раздвинул руки и выглянул, а хлеб прямо-таки полез из моего рта.

— Что это? — озадаченно спросил старик, разглядывая меня. — Никак малыш-эльф собственной персоной?

Я не ответил. Я продолжал кашлять, выплёвывая полупережёванный хлеб на дно лодки.

Старик раздражённо покачал головой и принялся хлопать меня по спине.

Когда я, наконец, пришёл в себя, я оглянулся и увидел, что пляж пуст. Толстобрюхого нигде не было видно.

— Что, эльф, попал в переделку? — спросил старик, увидев мой загнанный взгляд.

Я кивнул, решив сыграть на его чувствах.

— Толстобрюхий Ник не любит меня, — сказал я.

— Толстобрюхий Ник никого не любит, — со вздохом согласился старик. И добавил с хитрой усмешкой:

— Особенно он ненавидит одного эльфа, который таскает его хлеб.

Я весь покраснел.

— Как тебя звать, эльф? — требовательно спросил он.

— Дьюдер, — сказал я ему.

— И это всё? Просто Дьюдер?

— Хватит этого, — ответил я, вовсе не собираясь вдаваться в подробности. — А вас как?

— Люди зовут меня Шестипалым Фиском.

Я сразу же посмотрел на его руки.

— Не ищи лишнего пальца, эльф, — рассмеялся он. — Когда мать меня рожала, доктор был поддатый, ну и насчитал на моей руке шесть пальцев. А мать-то была неучёная, проверить не могла, так вот прозвище и прилипло. Сечёшь, в чём дело?

Я кивнул. Что мне оставалось делать?

Старый рыбак вдруг схватил меня за плечи, вынул из лодки и посадил на грязный песок.

— Ты занятно выглядишь, парень, — сказал он. — Эльфов тут нечасто увидишь. Но тебе никак нельзя оставаться в моей лодке. Я сейчас выхожу в море.

— Вы собираетесь рыбачить? — пробормотал я в изумлении. — Все остаются на берегу из-за шторма. И потом, сейчас слишком поздно. Через несколько часов совсем стемнеет.

— После ливня клюёт, лучше всего — ответил Шестипалый Фиск. — К тому же, — добавил он таинственно, — мне нужно поймать одну рыбу, а моё время кончается.

Я и понятия не имел, о чём он говорил. Да, по правде сказать, меня это не очень-то и волновало. А вот что меня волновало — так это не попасться на глаза Толстобрюхому; в такой маленькой рыбацкой деревушке — вовсе нелёгкая задача.

— Я поплыву с вами — быстро предложил я. — Если вы выходите в Кровавое Море так поздно, когда вы будете возвращаться, станет уже темно. А у меня действительно хорошие глаза, и я помогу вам найти дорогу назад.

Старик засмеялся.

— Не учи меня плавать в Кровавом Море, — сказал он. — Я рыбачил здесь, когда тебя и на свете-то не было.

Мне было шестьдесят два года, и по эльфийским меркам я считался подростком, но я не сомневался в том, что Шестипалый Фиск пережил меня на добрых десять, а то и пятнадцать лет. Значит, надо как-то по-другому убедить его взять меня с собой.

— Если вы рыбачите так долго, как говорите, — сказал я хитро, — то вы выглядите гораздо моложе своих лет. — В отличие от большинства эльфов я могу так приукрасить правду, что она уже на себя непохожа. — Но если вы так стары, как говорите, господин Фиск, — продолжал я, — то я буду рад погрести за вас всего лишь за скромную плату в десять процентов улова.

— А ты соображаешь, эльф, — одобрительно сказал старик.

— Пожалуйста, зовите меня Дьюдером.

— Ладно, Дьюдер. Хоть по твоему виду и не скажешь, что ты настоящий гребец, ты хотя бы поможешь мне не заснуть тёмной ночью. Но если уж ты действительно собрался идти со мной, тебе надобно знать, что я собираюсь поймать Чудовище Кровавого Моря.

Я не смог удержаться от смеха.

— Так ты, значит, не веришь, что оно существует, — спокойно сказал он.

— Слышал я эти сказки. Сказки и есть. Все знают это. Даже кендеры.

— И всё равно, — упрямо сказал старик, — именно Чудовище Кровавого Моря я и собираюсь поймать. Так ты всё равно хочешь идти?

Уж конечно, не оставаться же мне было с Толстобрюхим Ником! Прикусив язык, чтобы снова не рассмеяться ему в лицо, я сказал:

— Да, хочу.

Он ещё не успел ответить, а я уже бросился толкать его маленькую лодку навстречу плещущимся волнам Кровавого Моря. Только бы он не передумал!

Он внезапно позвал меня:

— Дьюдер!

— Да?

— Получишь два процента улова. Точка.

Я улыбнулся. Я буду рыбачить!

Я грёб, пока берег не исчез из виду. Лодка шла медленно; Кровавое Море всё ещё отходило от шторма.

Мне казалось, я сойду с ума от постоянных ныряний в каждую волну. Шестипалый, должно быть, видел мои страдания, но договор есть договор, и он не взял у меня вёсел. Только однажды сказал:

— Не волнуйся. К сумеркам вода успокоится. Так всегда бывает.

Он оказался прав. Солнце зашло за Кровавое Море, и красные огоньки запрыгали по гладкой теперь поверхности воды. Море было спокойно. Успокоился и мой живот. Но поймите, в нём же ничего не было!

Внезапно я заметил, что Шестипалый не закинул леску.

— Так вы не поймаете ничего, кроме насморка, — сказал я ему.

— Ты что, уже приказываешь? — прорычал старик. — Я удил здесь раньше и нигде не нашёл Чудовища.

Стоило моему животу успокоиться, как я снова почувствовал голод. Мне и раньше приходилось есть сырую рыбу, так что я спросил:

— Можно я попробую половить на вашу леску? В конце концов, за мной процент улова.

Он пожал плечами.

— Если уж собрался удить, — сказал он грубо, — давай сюда вёсла.

Шестипалый налёг на деревянные вёсла, отвернувшись от меня и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

Леска, упав, разрезала красную воду. Я закрыл глаза, наслаждаясь сильным ритмичным движением вёсел.

А ведь так совсем неплохо жить, подумал я. Кто-то гребёт за тебя, а ужин знай себе ловится сам на удочку. Но тут, как обычно, я вообразил себе гораздо большее: у меня будет целая флотилия рыбацких лодок с десятком стариков, каждый день приносящих богатый улов. Я буду щедр и отдам им десять процентов прибыли. Тут я остановился и подумал: ну уж нет, больше двух процентов они от меня не получат.

Я удовлетворённо улыбнулся.

Я буду известен как Дьюдер, Капитан Кровавого Моря. Я стану богатейшим эльфом во всём мире. Другие эльфы будут завидовать мне. Они тогда пожалеют, что так плохо со мной обошлись. Я был изгнан с родины, наказан за мальчишескую неосторожность; все избегали меня, и мне пришлось странствовать совсем одному — о, я почти возненавидел себя. Но когда эльфам понадобится моя рыба, понадобятся мои деньги, понадобится моя власть и влияние… Вот тогда-то они придут ко мне и скажут: "Прости нас, Дьюдер Бассиларт. Возвращайся домой". А я только усмехнусь и отвечу им так…

— Ой!

Леска чуть было не вырвалась из моих рук. Я широко раскрыл глаза и сжал леску, чувствуя, что хотя мои мечтания и были прерваны, ужин-то, наконец, пришёл ко мне в руки.

— Ты, похоже, подцепил что-то крупное, — сказал старик, наблюдая, как я вытягиваю леску.

— Я говорил вам, что из меня будет толк! — похвалился я. — Эта рыба наверняка принесёт кучу денег. И не забудьте: два процента — мои!

— Помню-помню.

Рука за рукой я вытягивал леску и подсчитывал свои деньги. Но как только мой улов появился на поверхности, я бросил это занятие. Я поймал утопленника.

— Я вовсе не удивлён, — сказал Шестипалый после того, как помог мне втащить утонувшего матроса в лодку.

— Да ну? — спросил я в изумлении. — Вы что, каждый день ловите утопленников?

На его древнем лице не отразилось никаких эмоций.

— Как только в этих водах случается шторм, — сказал он, — можешь быть уверен, что какой-нибудь корабль засосало в водоворот в центре Кровавого Моря.

Я содрогнулся при этой мысли; слишком уж много штормов я видел в своих одиноких странствиях.

— Жаль, что приходится так кончать рыбную ловлю, — сказал я, решив, что мы должны вернуться с телом.

— Не будь дураком, — ответил старик. С этими словами он перерубил леску и столкнул утопленника обратно в воду.

— Что вы делаете? — воскликнул я.

— Где же ещё хоронить моряка, как не в море, — спокойно объяснил он. — И потом, всю свою жизнь я охочусь за одной рыбой. Сегодня ночью, может быть, я наконец-то словлю её.

Только тогда, наблюдая за отплывающим от лодки трупом, я полностью осознал всё отчаянье старика. Он устал — смертельно устал — и знал, что у него будет немного ещё возможностей поймать своё сказочное Чудовище Кровавого Моря.

Тело моряка исчезло под волнами, а Шестипалый даже не взглянул на него.

Я взял вёсла, начал грести и вскорости увидел плавающие поблизости обломки корабля. Среди них я разглядел планку, прикреплённую, должно быть, на носу корабля. "Перехон" — прочёл я в блекнущем свете. Волна подхватила планку, и та исчезла из виду.

Большой ли это был корабль? Много ли матросов погибло? Я никогда не узнаю этого. Для меня это был просто ещё один корабль, который никогда не увидит земли, ещё одна команда, которая никогда не увидит солнца, ещё одни люди, которые никогда не вернутся домой… как я.

Ведь каждый день уносил меня всё дальше и дальше от дома. И вот теперь я оказался в утлой лодчонке, вдали от суши, где-то в темноте Кровавого Моря, во мраке ночи. Хуже того, я плыл со старым рыбаком, абсолютно уверенным, что можно поймать чудище, существующее лишь в воображении.

Я вовсе не жесток по природе, но решил, что могу уесть Шестипалого.

— Как выглядит это ваше Чудовище Кровавого Моря? — спросил я, погружая вёсла в воду.

— Не знаю, — ответил старик. — Никто из видевших это существо не остался в живых.

— Тогда откуда вы узнали, что оно существует? — ухмыльнулся я.

— Знаю, — настаивал он, — я просто уверен в этом. Хотя никто и никогда не видел его в глаза, существуют сотни рассказов о Великом Чудовище Кровавого Моря.

Он отвёл от меня взгляд и стал смотреть в воду.

— Некоторые говорят, что оно больше, чем тысяча рыбацких лодок. Другие уверяют, что это всего лишь размер его зуба. По-настоящему этого никто не знает. Хотя я знавал одного человека — он утверждал, что видел в зеркале отражение Чудовища. У него была чешуйчатая залитая кровью морда, выделявшая чёрный гной. Но как оно выглядит, не имеет никакого значения. А что имеет значение — это то, что я ловлю его!

— Зачем?

Его глаза сощурились, голос дрогнул от злости. Но он не был сердит на меня. Его гнев был обращён к существу, которое он искал.

— Оно убило моего отца, — сказал старик. — И ещё оно убило его отца. Оно убило моего единственного брата, моих детей, моих племянников — все они были рыбаками — оно погубило их в этом море крови. Потом умерла моя жена… Не перенесла горя. И вот я остался один. Без семьи. Без никого. Старик, который только и хочет в жизни, что отомстить.

Он поднял голову и посмотрел на небо своими горящими глазами.

— И я отомщу! — выкрикнул он в ночь. — Клянусь, я отомщу!

Если он будет продолжать так вопить, то распугает всю рыбу. Меня-то он уже напугал.

Я сразу же забыл обо всём об этом, когда он предложил мне одну из своих пшеничных булок. Я смолотил её так быстро, что старик полез в свою сумку, вынул сушёных фруктов и протянул мне.

— А вы? — спросил я, чтобы не показаться невежливым и ещё, чтобы отвлечь его от Чудовища Кровавого Моря. — Вы-то сами есть будете?

— Мой аппетит теперь не тот, что раньше, — сказал он со вздохом. — Я из того, что беру, и половины не съедаю. Выбрасываю обычно всё, что остаётся, за борт рыбам. Нельзя брать у Кровавого Моря, не давая ничего взамен, — почтительно добавил он. — Если рыба будет жить и плодиться, то же произойдёт и с рыбаками.

Это была, конечно, замечательная идея, но я надеялся, что этой ночью он не станет выбрасывать ничего за борт, потому что я был чудовищно голоден.

Он, должно быть, прочёл мои мысли, потому что, взяв булку, протянул мне свою сумку с едой.

— Съешь, сколько хочешь.

Я съел всё.

Луна была уже в середине неба, когда я кончил есть. И тогда старик, наконец, закинул свою леску.

Мы покачивались на нежных волнах и молчали. Хотел бы я знать, сколько пройдёт времени, прежде чем старику надоест и мы вернёмся. И ещё я хотел бы знать, что я буду делать, когда мы вернёмся. Придётся ли мне продолжить свои скитания и красть хлеб в новом городе, у нового булочника? Я хотел от жизни большего, чем эти крохи. Я всё время искал чего-то… Опыта, наверное. Вот почему на родине я украл медальон эльфийского Вождя. Я думал, что на медальон было наложено тайное заклятие, которое даст мне силу и мудрость. Взамен он принёс мне несчастье. Когда кража раскрылась, меня изгнали из дома. Я стал тёмным эльфом, ренегатом. Но куда же я теперь направлялся?

Лодка — как и ночь — плыли, покачиваясь в такт моим мыслям. Я не имел никакого представления о времени. Это-то мне и нравится в море. Вневременность. Старик весь ушёл в свою рыбалку, я — в свои мысли, пока в воде не раздался всплеск!

— Ага, попалась! — воскликнул Шестипалый.

Леска натянулась струной. Нос лодки пошёл вниз по мере того, как существо на другом конце уходило вглубь с крючком во рту.

Уж не думает ли он, что поймал Чудовище Кровавого Моря? Старый рыбак со знанием дела дал сначала рыбе немного свободы. Затем, когда натяжение ослабло, старик потянул назад, сматывая верёвку. Когда рыба снова попыталась вырваться, он терпеливо повторил процесс. Но бьюсь об заклад, что Шестипалый выкладывал все свои силы. Что бы там ни было на том конце лески, оно явно не собиралось сдаваться без борьбы.

Но Шестипалый продолжал своё дело, пока существо вновь не появилось на поверхности, плеснув прямо за кормой лодки.

— А оно большое! — не смог удержаться я от выкрика, увидев тень, отброшенную в лунном свете.

Но старик только нахмурился. Он знал, что поймал — и это было вовсе не то, что он хотел. Но он всё-таки вытащил рыбу. Схватив старую сеть, я помог ему достать её из воды.

Бросив её на дно нашей лодчонки, я наконец-то увидел, что поймал старик: редкую — и презлющую — рыбу белу. Я только слышал о них, но никогда не видел — рыбаки всегда выбрасывают их за борт. Вкус у белы, знаете ли, просто чудовищный, и её никому не продашь. И потом, убить белу — к несчастью, ведь она из тех редких рыб, которые могут общаться с сухопутными существами.

И бела вовсе не избегала общения с нами.

— Крюк ранит! — выкрикнула она. — Вытащите его из моего рта!

Я сразу же опустился на колени и осторожно вытащил крючок.

— Вот и спасибо, — сказала рыба. — Может, вы будете настолько добры, что бросите меня в воду?

Я не раздумывал. Я уже начал вытаскивать белу обратно за борт, но старик схватил мою руку.

— Постой, — сказал он. — Я думаю, мы оставим её. Это хороший улов.

Услышав слова старика, бела начала извиваться на дне лодки, отчаянно пытаясь перевалиться через борт. Но это было бесполезно.

— Пожалуйста, — взмолилась рыба, — отпустите меня!

Я был поражён. Я не мог поверить в такую жестокость старика. Как мог один и тот же человек сначала щедро делиться своей пищей, а потом мучить невинное существо?

— Отпустите белу, — потребовал я. — Если она не вернётся в воду, то умрёт.

— Значит, умрёт, — твёрдо ответил Шестипалый. — Но я дам этой рыбе одну возможность спасти свою жизнь. И только одну.

— Что ты хочешь? — вскричала бела. — Я всё сделаю.

— Скажи мне, где можно найти Чудовище Кровавого Моря, — потребовал старик.

Бела посмотрела сначала на меня, потом на старика.

— Ты не хочешь знать это, — сказала она.

— Именно что хочу, — настаивал Шестипалый. — Если ты хочешь жить, то скажешь мне это. И скажешь немедленно.

— Если ты хочешь жить, то повернёшь к берегу, — возразила рыба.

Когда до меня дошли её слова, всё, что я смог — это широко раскрыть глаза.

— Так ты хочешь сказать, что это чудовище существует? — воскликнул я.

— Существует, да, о, без сомнения — да, — ответила бела. — И когда мы слышим, что оно близко, мы уплываем так быстро, как можем.

— Почему?

Бела моргнула.

— Ты что, не знаешь?

— Нет.

Рыба попыталась засмеяться, но быстро теряла силы. Тогда она сказала слабым голосом:

— Есть причина, почему никто и никогда не видел Чудовища Кровавого Моря и остался в живых. Как чёрная тень, оно движется сквозь воду. И вода остаётся за ним холодная, пустая… мёртвая.

— Не понимаю, — сказал я в смущении.

— Вы поймёте это слишком хорошо, если продолжите ваши глупые поиски, — ответила она. — Умоляю вас, не…

— Хватит! — выкрикнул старик, прерывая белу. Он поднял рыбу обеими руками. — Где чудовище? Или, будь ты хоть трижды невкусной, я съем тебя с потрохами!

— Я пытаюсь спасти вас, — проговорила она, задыхаясь. — Но если уж вы так хотите знать, я скажу.

— Давай тогда, и побыстрее, — грубо сказал старик, наклоняясь, чтобы слышать слова белы.

— Чудовище, которое вы ищите — оно рядом, близко к центру Кровавого Моря, где корабль засосало в водоворот. Хвост Чудовища всё время крутится — он-то и вызывает водоворот, а пар, исходящий от его тела, вызывает шторм, который всегда свирепствует в центре моря.

Я содрогнулся, вспомнив утопленника и деревянную планку с названием "Перехон".

Старик удовлетворённо хмыкнул. Слова белы, так напугавшие меня, вовсе не напугали Шестипалого Фиска. В конце концов, после всех этих лет, его месть была рядом.

Выполняя договор, старик выбросил белу за борт. Затем он схватил вёсла и стал лихорадочно грести к смертоносному центру Кровавого Моря. Бела вынырнула рядом с лодкой и проговорила:

— Вы делаете ошибку! Не надо. Возвращайтесь!

Старик не обратил на неё никакого внимания, и она повернулась ко мне:

— Ты был добр ко мне. Я хочу помочь тебе. Послушай меня, прыгай за борт, спасайся!

Морские эльфы — родственники моего народа, но это вовсе не означает, что я могу плавать как рыба. Мы жили в милях от берега, и прыгать за борт в открытом море было для меня всё равно, что покончить жизнь самоубийством. Так что, несмотря на свой страх, я решил остаться со стариком.

Но я бы всё равно остался. Что-то в свирепой решимости старика взяло меня за душу. Он был настолько уверен в себе, настолько смел, что я не мог не доверять ему. Уверенность старика в лодке действительно произвела на меня впечатление — как умело он поймал белу и втащил её вовнутрь. Но — самое главное — я думал о том, как здорово будет стать свидетелем этого великого подвига, если старик действительно поймает рыбу-чудовище. Да, Шестипалый Фиск станет знаменитым, но ведь и я тоже! Я буду участником величайшего приключения нашего времени; я стану самым знаменитым эльфом во всем мире, если я помогу поймать Чудовище Кровавого Моря.

Старик грёб уже долго и дышал тяжело.

— Дайте мне погрести немного, — предложил я. — Если Чудовище клюнет, вам понадобится вся ваша сила.

— Это верно, — согласился Шестипалый. — Хорошо, что я взял тебя.

Я улыбнулся, услышав его одобрение. Я погрузил вёсла в воду и грёб так сильно, как только мог.

Вскорости вихревые облака закрыли луну и звёзды. Мы входили в шторм, покрывавший центр моря. Ветер дул холодный и промозглый. Вода под лодкой начинала бурлить. Мы приближались к водовороту… приближались к чудовищу.

— Суши вёсла, — приказал старик. — Здесь-то я и закину леску.

Я устал от гребли и с радостью остановился. Потирая ноющие руки, я смотрел, как старик закидывает свою леску в тёмное красное море.

Я уставился на леску, ожидая, что у нас сразу клюнет. Но скоро глаза мои устали так же, как руки, и я рухнул на дно, завернувшись в сети, чтобы сохранить тепло. Ветра там почти не было, и я почувствовал себя лучше, безопаснее. Возбуждение моё куда-то исчезло, меня охватила усталость, и я провалился в сон.

Сколько я спал, понятия не имею. Когда я открыл глаза, то услышал, как старик ворчит и кашляет. Мне стало жалко его. Шутка ли сказать — сидеть в сырой, холодной ночи и пытаться воплотить свою мечту, успеть поймать эту гигантскую рыбу до своей смерти. Мечта, похоже, была несбыточной ведь ночь-то кончалась, а у него так ни разу и не клюнуло.

Ни разу.

Тут я прямо-таки задохнулся. У старика просто не могло ни разу не клюнуть, если только вода здесь не была мёртвой. А если так…

Непереносимый страх сжал меня. Я хотел сказать старику, чтобы он сматывал леску, но не успел. В это самое время он закричал:

— Клюнуло!

Леска натянулась так сильно, что чуть не лопнула. И хотя старик стравливал её, чтобы дать свободу рыбе на другом конце, он явно делал это недостаточно быстро.

Кто-то тащил нашу лодку по морю!

Сначала мы двигались довольно медленно, но потом нас стали тащить всё быстрее и быстрее, пока, наконец, мы не летели, подобно дракону, над гребнями волн.

Старик вовсе не собирался держать леску голыми руками.

Он засунул весло в нос лодки и обмотал вокруг него леску. Это он здорово придумал, но существо на другом конце тянуло нас дальше и дальше, и леска начала вгрызаться в дерево.

Старик, испугавшись, что может упустить свой улов, обвязал конец лески вокруг своего тела и приготовился к решающей схватке.

Увидев, как смело он действует, я бросился ему на помощь. Если его и ждала слава, я хотел получить свою долю. Я схватил леску и попытался затянуть её, чтобы остановить рыбу.

Шестипалый Фиск не обратил внимания на мои усилия.

— Я поймал Чудовище Кровавого Моря! — выкрикнул он в небо. — Я поймал его и теперь никуда не отпущу!

Следом за ним я посмотрел в небеса, но увидел там только тяжёлые зловещие тучи. Только тогда до меня дошло, куда мы направляемся. Гигантская рыба тянула нас прямо в водоворот! Если мы не сможем сейчас изменить направления, нас засосёт и мы сгинем на дне Кровавого Моря.

— Надо поворачивать! — закричал я. — Посмотрите, куда она тащит нас!

Старик услышал меня и понял опасность. Он глубоко вдохнул воздух и натянул леску изо всех сил, оставшихся в его теле. И я тянул вместе с ним.

Внезапно леска ослабла. Это сработало!

— Мы победили! — радостно воскликнул Шестипалый. — Понимаешь? Оно выдохлось. Оно проиграло схватку!

Старик задыхался, но, несмотря на это, поспешно принялся втягивать чудовище.

Я радостно смотрел, как он локоть за локтем вытягивает леску. Мы всё-таки сделали это. Старик станет легендой. И когда мы привезём чудовище на берег, я буду стоять рядом с Шестипалым Фиском. И люди скажут: "Посмотрите на Дьюдера Бассиларта! Он был вороватым тёмным эльфом, но что же он сделал? Он помог этому старому рыбаку поймать Чудовище Кровавого Моря".

Я откинулся на борт лодки. Мне не терпелось увидеть наш улов. В конце концов, мне причиталось два процента. Я напомню потом Шестипалому о его обещании. Я совершенно не сомневался, что два процента от такого улова изменят всю мою жизнь.

Я разглядывал воду, надеясь увидеть рыбу, и вдруг увидел, что море начало бурлить. А потом я услышал рёв, исходящий, казалось, из-под лодки. И куда бы я ни посмотрел, я видел, что море начинало пениться.

— Что это такое? — закричал я.

Старик не ответил ни слова. Он прекратил сматывать леску и просто сидел с выражением страха на лице.

Море под нами пенилось и грохотало, и тогда я понял с ужасающей уверенностью, что это вовсе не старик поймал Чудовище Кровавого Моря. Всё было как раз наоборот.

— Обрежьте леску! — завопил я. — Отпустите его!

Старик сидел в нерешительности. Жажда мести боролась с жаждой жизни.

Море неистовствовало; нашу маленькую лодку швыряло из стороны в сторону. Но старик всё не мог решиться. Думал ли он о своём отце? О брате? О детях? Или о своей бедной несчастной жене? Я не знал, что удерживало его, но был уверен, что если мы прождём ещё дольше, то присоединимся ко всем ним в темноте смерти.

Рёв, исходящий из морских глубин, стал даже ещё громче; пар начал собираться в облако, покрывая нас, словно саваном.

Крик чудовища и окутывавшая нас белизна вроде заставили старика решится. Он полез за ножом, собираясь обрезать леску. Но руки его дрожали, и он выронил нож на дно лодки.

В этот момент море перед лодкой расступилось. Что-то чудовищное поднялось из глубин. Я не особенно много увидел — миллионы галлонов кроваво-красной воды стекали с его массивного тела. Огромные хлопающие крылья создавали такой ветер, что я с трудом дышал. Я не видел ничего, кроме большого сверкающего металлического крюка Шестипалого Фиска, застрявшего между двумя массивными зубами на тёмной морде чудовища.

Без ножа старик не мог обрезать леску. Всё, что ему оставалось — это вырвать крючок из чудовища, и он дёрнул леску так сильно, как только мог.

Яростный вскрик чудовища заставил меня закрыть лицо руками и упасть на дно лодки. Я слышал, как что-то прогрохотало рядом, но был слишком испуган, чтобы смотреть.

И хорошо, что не смотрел, потому что из-за рёва моря и чудовища я услышал то, что явно не хотел бы увидеть. Старик сошёл с ума; он обращался к чудовищу, как будто знал его! Шестипалый Фиск вообще-то смеялся — горько смеялся.

— Только дурак будет искать тебя раньше времени — а я и есть тот дурак! — выкрикнул он. И затем спокойно, словно отвечая на вопрос, что только он мог слышать, сказал:

— Да, я должен был знать. Это не я искал тебя, это ты искал меня.

И тут он внезапно воскликнул:

— Свет!

Было всё ещё темно. Я и понятия не имел, о чём это он. Да мне было всё равно. Я думал только о себе. Я понял в этот момент, что сейчас умру.

— Твоё время ещё не пришло, — как будто отвечая на мой страх, прогрохотал в моей голове скрежещущий голос. Отпечаток бессчётных лет был в этом голосе.

Тут я услышал громкий всплеск; гигантская волна поднялась из моря и подхватила лодку. Я вцепился в борт, боясь, что волна смоет меня в море. Но лодка оказалась на гребне волны и её несло мили и мили, пока волна, наконец, не исчерпала себя.

Когда лодка остановилась, я нашёл в себе смелость открыть глаза.

Старика не было. Он исчез.

В страхе и смущении я осмотрел воду вокруг лодки, надеясь найти какой-нибудь след Шестипалого Фиска. Но я ничего не нашёл. Было всё ещё темно, и я остался полностью, абсолютно один.

— Моё время ещё не пришло, — прошептал я, слова великого чудовища эхом отдались у меня в голове.

Я сидел на дне лодки, и мои пальцы наткнулись на что-то острое. Я вздрогнул от боли. Большой палец был глубоко порезан. Я поднёс руку ко рту и принялся отсасывать кровь.

Когда же я посмотрел вниз, чтобы понять, обо что порезался, то в изумлении увидел огромный треснувший зуб, лежащий у моих ног.

Поначалу я испугался его и веслом отодвинул как можно дальше от себя. Сама мысль о сжимающихся челюстях, в которых был зуб, заставляла меня дрожать от страха.

Я хотел поскорее убраться из этого проклятого Кровавого Моря и забыть об этой ужасной ночи.

Было всё ещё темно, но по звёздам я увидел, что ночь на исходе. Я жаждал, чтобы солнце согрело мою душу.

Мне было жаль Шестипалого Фиска, честное слово. Я не мог не думать о нём и о его странных словах перед исчезновением. Но надо было позаботиться о себе, так что я определил своё положение по звёздам и принялся грести к берегу. И чем больше я грёб, тем больше радовался, что остался жить. Я выжил. И медленно приближаясь к маленькой рыбацкой деревне, где началось приключение, я начал думать…

Я увидел всё это своим внутренним взором. Я, Дьюдер Басилларт, встретил Великого Чудовища Кровавого Моря и выжил, чтобы рассказать о нём. Гномы, минотавры, кендеры — все они — придут изо всех уголков мира услышать, как отважно я пытался поймать могущественное морское чудище, как изо всех сил тянул леску и смог-таки заставить чудовище повернуть. Как я пытался спасти старика, как кричал ему обрезать леску. И я расскажу им об этом злом ужасном существе с крыльями и скрежещущим голосом. Да, я скажу им, что оно говорило со мной! Как оно пощадило меня из-за моей смелости. Да, так я им и скажу.

И кто будет сомневаться?

В конце концов, у меня же есть зуб чудовища. Разве где-нибудь ещё в мире есть другой зуб, похожий на этот? Нет, у меня есть доказательство моего сказочного приключения, и моё будущее теперь обеспечено; оно будет превосходным.

Теперь я не мог позволить себе потерять зуб Чудовища Кровавого Моря. Я прекрасно понимал, что без него я останусь ничем. Используя остатки лески Шестипалого, я повесил сломанный зуб себе на шею. Он оказался таким длинным, что свисал до пояса.

Я был так возбуждён мыслями о своём будущем, что стал грести даже быстрее. На заре меня ожидала совсем новая жизнь. И я грёб ещё сильнее, думая обо всех тех подарках, которые я получу, обо всей той вкусной еде, которую мне подадут. Они тогда пожалеют, что изгнали меня, превратили в тёмного эльфа. Они ещё как пожалеют, ведь моё имя будет на языке у миллионов. Я буду самым известным эльфом за всю историю Кринна!

Небо начало светлеть. До зари оставалось совсем немного. На горизонте я видел тёмное пятно, которое могло быть только землёй.

Я грёб всё быстрее и быстрее, а в моей голове разгорались мысли о величии, как вдруг море вокруг меня начало бурлить и пениться. Огромные волны поднимались и падали, и моя утлая лодка очень скоро перестала слушаться меня.

Нет! Ну пожалуйста! Ведь суша так близко!

Я потерял одно весло. Оно выскользнуло из моей руки и упало в воду рядом с лодкой. Мне нужно было добраться до земли. Без весла это никак не получилось бы. Я перегнулся через борт — и увидел Чудовище Кровавого Моря, прямо передо мной восстающее из водных пучин.

— Теперь пришло твоё время! — услышал я в своей голове всё тот же скрежещущий шёпот.

Я посмотрел ему прямо в морду — и в ошеломлении увидел там отражение своего лица. Образ менялся очень быстро. Сначала он был молодым, потом старым, потом настолько изъеденным временем, что остались только кости и пустые глазницы.

И однако это был я. Всё время — я.

Я хотел спорить, сражаться, бежать. Но голос в моей голове сказал:

— Одни умерли старыми, удовлетворённые своей мудростью. Другие умерли молодыми, заворожённые глупыми мечтами. Я прихожу за всеми.

Я стиснул зуб; он ведь должен был изменить всю мою жизнь. Так оно и случилось. Я слишком сильно перегнулся через борт, и когда волна наклонила лодку, тяжёлый зуб, висящий у меня на шее, грузилом потянул меня за борт.

Тогда я увидел яркий, ослепляющий свет.

Теперь я вижу всё.

И ничего.

Маргарет Уэйс, Дон Перрин Бригада обреченных

Глава 1

— Тревога!

Кэн оказался на ногах еще до того, как полностью проснулся и осознал, что происходит. Его когтистые лапы уже нашаривали в темноте доспехи.

— Проклятые эльфы! Ублюдки остроухие! Почему бы им, провались они в Бездну, не дать мне немного поспать?

Он, наконец, нашел нагрудник, надел его и даже ухитрился закрыть один из замков. Остальные застегиваться не хотели. Кэн, громко ругаясь и придерживая доспех одной лапой, стал пробираться к двери и тут же наткнулся на кресло.

Труба хрипло протрубила сигнал тревоги, ей ответили пронзительные грубые крики. Кэн пинком отбросил с дороги кресло и вновь попытался найти дверь.

— Чертовы эльфы, — пробормотал он снова, хотя, похоже, как раз эльфы-то были тут ни при чем.

Трезвая половина его души, которая не пила вчера вечером крепчайший гномий спирт, — угрюмый бригадир, что обычно нависал у плеча Кэна, с неодобрительным и мрачным видом наблюдая за весельем, — опять начала ворчать.

Что-то о гномах, не об эльфах.

Кэн резко распахнул дверь и задохнулся — в лицо ему ударил горячий утренний воздух. Небо было серым, и лучи восходящего солнца освещали только верхушки сосен, оставляя здания во тьме.

Кэн моргнул и энергично потряс головой, надеясь развеять туман, оставшийся в голове после гномьего зелья.

Оглядевшись, он окликнул первого попавшегося на глаза драконида:

— Что за чертовщина тут происходит? К нам что, Золотой Полководец пожаловал?

Драконид споткнулся и от изумления даже забыл отдать честь.

— Золотой Полководец? Прошу прощения, командир, но мы не воюем с ним уже двадцать пять лет! Это всего лишь грязные гномы. Набег. Я думаю, они пытаются угнать овец.

Нагрудник соскользнул на землю, но Кэн не заметил этого, он пытался осознать потрясающие новости, которые только что услышал. Гномы. Овцы. Набег. Та часть его сознания, которая знала, что происходит, оставалась в густом тумане. Если бы он только мог…

— С добрым утром, командир! — раздался чертовски сладкий голос.

Кто-то плеснул ему в лицо ледяной водой. Кэн зарычал и замотал головой, но вскоре, несколько протрезвев, огляделся, пытаясь понять, что произошло.

— Позвольте помочь вам, командир! — произнес все тот же сладкий голос.

Слит, его заместитель, уже поднял нагрудник и застегивал его на Кэне с левой стороны.

— Опять гномы, а? — пробормотал Кэн.

Мимо пробегали дракониды. На ходу застегивая доспехи и готовя оружие к бою, они направлялись к стене, окружавшей деревню. Испуганные овцы с блеяньем проносились мимо.

— Да, командир. Они ударили с севера.

Кэн направился к северной части стены — стены, которой он особенно гордился. Она была сложена из камней, перемещенных посредством магии со склонов горы Келебунд, сложена отрядом Кэна — бывшей Инженерной бригадой Первой драконидской армии. Стена окружала деревню драконидов, оставляя снаружи мародерствовавших гномов, а овец удерживая внутри. По крайней мере, так было задумано.

Так или иначе, но овцы продолжали пропадать. И всякий раз, когда это происходило, Кэн явственно чувствовал запах жареной баранины, приносимый ночным ветерком со стороны гномьего поселения на противоположной стороне долины.

Добежав до стены, Кэн поднялся по ступеням и занял свое место в строю. В неярком утреннем свете были видны бегущие гномы, но их численность не поддавалась определению. Первые ряды несли лестницы и веревки, намереваясь штурмовать стену. Дракониды сжимали обнаженные мечи и дубины, готовясь обрушить их на гномьи головы, едва те покажутся над краем стены.

— Помните мой приказ! — закричал Кэн, в свою очередь обнажая меч. — Только плашмя! Магия тоже — только чтобы отбросить!

Дракониды ответили: «Есть, командир!» — но особого энтузиазма в их голосах не прозвучало.

Гномы достигли подножия стены и начали забрасывать крюки и прилаживать лестницы. Кэн уже стал прикидывать, как он оттолкнет ближайшую из них, как услышал справа от себя громкие крики.

Подумав, что атака здесь — возможно, отвлекающий маневр, а в другом месте гномы могут быть уже на стене, Кэн оставил Слита командовать, а сам поспешил туда, откуда доносились крики. Как оказалось, кричал один из его офицеров — Глот. Он распекал драконида, державшего взведенный арбалет.

— Чем, во имя Владычицы Тьмы, ты думаешь, солдат? Опусти арбалет! Ты знаешь приказ командира!

— Знаю, но он мне не нравится! — прошипел драконид, не опуская арбалета.

Кэн мог вмешаться и взять ситуацию под контроль, положившись на свой авторитет. Но вместо этого он убрал меч в ножны, предпочтя посмотреть, как его офицер выйдет из создавшегося положения.

— Значит, он тебе не нравится, — уже тише повторил Глот.

С северной стороны раздались вой, крики и рев. Дракониды отпихивали лестницы с гномами от стены. Глот мрачно смотрел на солдата, и Кэн уже ожидал, что офицер сейчас выйдет из себя и влепит солдату затрещину. Так он раньше всегда и поступал. Но и Глот, похоже, умел чувствовать ситуацию.

— Видишь ли, Рорк, мы не можем их просто перестрелять, и ты знаешь почему. Я что, должен объяснить тебе это снова? Пусть будет так. — Он показал рукой куда-то за стену. — Возьмем для примера вон того гнома. Конечно, он грязный ублюдок, бородатый, пузатый недомерок. Но, возможно, — просто допусти такую возможность, Рорк, — что именно он, этот гном, и есть тот единственный, кто знает рецепт изготовления гномьей водки. Ты его застрелишь, и, конечно, все прочие проклятые гномы тут же уберутся к своему Реорксу, но что будет, когда мы в следующий раз нападем на их деревню? На дверях винокурни мы увидим надпись: «Закрыто. Хозяин умер». Ну и что мы будем тогда делать, Рорк?

Рорк хмуро смотрел на офицера, но молчал.

— Я скажу тебе, что мы будем делать, — медленно продолжил Глот. — Испытывать жажду! Так что ты сейчас положишь арбалет, возьмешь свою дубину и, как хороший драк, отправишься на стену, а я забуду об этом нарушении приказа.

Драконид помедлил, потом бросил арбалет и, подхватив дубину и горя желанием обрушить ее на первую попавшуюся гномью голову, побежал к стене. Глот подобрал арбалет и ушел с ним, а Кэн поспешил на оставленный командный пост.

Ему было стыдно — он предпочел бы не видеть этой сцены. Но, с другой стороны, ему хотелось поблагодарить Глота за то, что тот неожиданно умело разрешил конфликт, который мог бы вылиться в безобразную или трагическую сцену, поведи он себя иначе.

Кэн не мог сильно винить солдата, ибо его желание раз и навсегда покончить с набившими оскомину набегами гномов было вполне понятным. Раньше их просто перебили бы, а деревню сровняли с землей. Но те дни миновали, и Кэн постоянно убеждал в этом своих драконидов.

Вернувшись на пост, Кэн оглядел поле сражения. Из шести лестниц, которые гномам удалось приставить к стене, дракониды сумели отбросить четыре. По двум другим продолжали лезть гномы, и вокруг них была свалка, мелькали кулаки и дубины.

Гномы были весьма неудобной мишенью для драконидов. Ростом в четыре с половиной фута, они проскакивали между ног семифутовых драконидов, чьи дубины и мечи гораздо чаще пролетали над головами гномов, чем попадали в цель.

Кэн насчитал шесть гномов, которые, несмотря на все усилия драконидов, смогли, соскочив с лестницы, молниеносными прыжками преодолеть заслон и скрыться между домами.

Кэн выругался:

— Проклятье! Слит, бери первый взвод, и за ними! У нас осталось всего десять овец! Мы не должны потерять ни одной!

— Первый отряд, за мной! — завопил Слит.

Дракониды наконец отбросили последние две лестницы, но гномы снаружи продолжали штурм, поддерживая себя криками в бросаясь камнями и грязью. Драконид радом с Кэном внезапно опустился на колени и уткнулся лицом в грязь. Кэн перевернул его и убедился, что тот жив. Но на лбу драконида набухала большая шишка, обломок кирпича, сразивший его, валялся рядом. Кэн оставил лежавшего без сознания солдата и направился к интендантам.

Дракониды до сих пор сохраняли военную организацию и звания, хотя в последние годы никакой необходимости в этом не было. Они уже давно покинули армию, но в минуты опасности воинская дисциплина по-прежнему отлично работала. Как, например, сейчас. Каждый знал свое место и задачу.

Интенданты обеспечивали бригаду, состоявшую теперь только из двухсот драконидов, едой, одеждой, оружием, доспехами и всем прочим. Кроме того, они выполняли роль резерва.

Рог, дежурный командир, отдал честь Кэну, когда тот приблизился.

— Мы готовы, командир! — объявил он.

— Прекрасно! Вперед! — ответил Кэн и, подавая пример, выхватил меч из ножен.

С дружным ревом четыре десятка драконидов, вооруженных щитами и увесистыми дубинами, побежали к воротам, которые охрана широко распахнула при их приближении. Гномы с другой стороны стены, видя это, кинулись им навстречу и столкнулись лоб в лоб с отрядом Кэна. Замелькали дубины и кулаки.

Сражение было недолгим. Несколько гномов упали с разбитыми головами. Сверкнули молнии — некоторые дракониды использовали магию. Помня о приказе командира, они ограничились парочкой подпаленных гномьих бород и штанов. После того как полдесятка гномов упали или иным образом были выведены из строя, нападавшие стали отходить к редкому леску, окружавшему деревню. Впрочем, в воздухе еще продолжали свистеть камни, грязь и прочие метательные снаряды. Иногда они даже попадали в цель.

Кэн повернулся, чтобы оглядеться по сторонам, когда об его переносицу разбилось тухлое яйцо. Скорлупа упала к ногам, а вонючая масса расползлась по лицу и попала в рот. От отвратительного запаха и вкуса его желудок подпрыгнул к горлу. Кэн согнулся пополам, и его стошнило. В этот момент он, пожалуй, предпочел бы получить стрелу в грудь.

Вытерев рот. Кэн отдал своим силам приказ отходить. Он услышал, как его команда, отданная на языке драконидов, была повторена на гномьем языке предводителем гномов. Гномы ушли, бросив раненых. Позже жены их подберут.

Дракониды на стене разразились победными криками. Опять они надавали по ушам этим грязным гномам. Кэн мрачно покачал головой. Шестерым удалось прорваться в деревню. Кто знает, что они успели натворить до того, как их поймали. Дракониды уже вошли в ворота, и Кэн приказал закрыть их.

Слит поджидал его.

— Ну? — спросил Кэн. — Вам удалось их поймать?

— Командир! Мы схватили двоих, но, по крайней мере, еще четверым удалось скрыться. И мы недосчитались четырех овец!

— Проклятье! — Кэн в сердцах пнул валявшийся поблизости камень. — И никто ничего не видел? У этих овец что, крылья вырастают, и они улетают с гномами на спине?

Слит только пожал плечами.

— Виноват, командир! Я сам не понимаю…

— Да, да, я знаю… — Кэн глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Дайте мне какую-нибудь тряпку обтереться. — Потом он повернулся к Слиту. — Разберись с ранеными, и через час — общее построение! Я хочу поговорить с солдатами, пока еще не очень жарко.

— Ребятам приходится несладко. — Слит примирительно положил лапу на плечо Кэна. — Но мы все пойдем за вами, командир! Все как один!

Кэн молча кивнул, и Слит отправился исполнять приказания. Пойманных гномов, избитых до бессознательного состояния, выбросили за стену. Либо они сами очухаются и уковыляют домой, либо их заберет кто-то из родственников. В любом случае к вечеру они уже будут дома.

— Я бы сказал, на редкость идиотский способ воевать, — проворчал один из драконидов, когда они с товарищем выносили за ворота второго гнома.

«Да, — подумал Кэн, услышавший эту реплику. — Действительно, на редкость идиотский способ».

Глава 2

Да, да, да. У Кэна были причины для такого идиотского способа ведения войны. Причины, которые он должен был объяснять своим подчиненным снова и снова. Сейчас, видимо, настало время напомнить их еще раз.

Дракониды покинули стену и устремились на площадь, выстраиваясь в четыре шеренги. Кэн вышел вперед и остановился перед ними. Слит отдал команду, и дракониды встали по стойке «смирно».

Утреннее солнце — яростный багровый мяч, который был так же красен, как глаза Кэна этим утром, — озарило площадь. Его лучи осветили ряды драконидов и отразились от их разноцветной чешуи. Цвет чешуи указывал на происхождение драконида. Солнечные лучи сияли на медной чешуе баазов. Слит, который был сиваком, сверкал серебром. Когда Кэн вышел на площадь и попал под солнечные лучи, его чешуя вспыхнула бронзой. Он был бозаком, одним из немногих бозаков в отряде и, насколько было известно ему самому, одним из немногих бозаков, оставшихся в этом мире.

«Ящерицы» — так люди называли драконидов. Кличка, которая всякий раз ранила Кэна. Его отряд имел не большее отношение к ящерицам, чем люди — к обезьянам. Если уж на то пошло, дракониды были значительно ближе к своим прародителям — драконам.

Самый маленький драконид был двухметрового роста, а сам Кэн — два с половиной метра высотой. Передвигались дракониды на мощных задних лапах, которые были покрыты роговой чешуей и не нуждались в обуви. Их передние лапы были приспособлены к тому, чтобы держать оружие. За исключением аураков, которые сторонились своих собратьев, все дракониды имели крылья, позволявшие им подниматься в воздух и, планируя, пролетать небольшие расстояния. Сиваки, впрочем, летали вполне прилично. Глаза драконидов отсвечивали красным, а их вытянутые физиономии и пасти с острыми клыками напоминали крокодильи морды. Дракониды были умны; значительно умнее гоблинов, и это не раз создавало проблемы во время войны, так как многие солдаты-дракониды оказывались способнее командиров-людей. Бозаки, к которым принадлежал Кэн, от рождения были наделены магическими способностями, аналогичными тем, которыми обладали их несчастные прародители. Когда-то дракониды были введены в этот мир с одной-единственной целью — разрушать любую силу, встающую на их пути. Но чем дольше они пребывали в этом мире, тем сильнее ощущали необходимость приспосабливаться к нему.

Кэн с гордостью оглядел свой отряд. К этой гордости теперь всегда примешивалась печаль. Когда-то перед ним выстраивалось шесть шеренг солдат-драконидов. Ныне их осталось только четыре. Каждый раз, когда он обращался к своим подчиненным с речью, перед ним стояло все меньше и меньше слушателей. Он посмотрел на Глота, стоявшего рядом с интендантской группой. Там же был и солдат, в нарушение приказа взявший арбалет.

— Вы прекрасно дрались сегодня! — Кэн насколько мог возвысил голос. — Снова мы вынудили врагов отступить, не понеся при этом существенных потерь. Однако я обратил внимание, что некоторые из вас не согласны с избранной мною тактикой. Мы больше не в армии, но вы все в свое время согласились, что наша единственная надежда выжить в этом мире заключается в том, чтобы поддерживать дисциплину. Вы выбрали меня своим командиром, и я принял на себя эту ответственность. Под моим руководством мы продержались здесь двадцать пять лет! Это были нелегкие годы, но наша жизнь никогда не была легкой. Мы сумели построить это. — Кэн махнул рукой в сторону ближайшего ряда сооруженных из сосновых бревен домов, которые окружали площадь. — Наш поселок был первым, который дракониды основали в этом мире. — «Первым и единственным», — добавил он про себя, — Хочу напомнить вам причину, по которой мы покинули армию и оказались здесь.

Шеренги стояли по стойке «смирно». Ни звука, ни шевеления.

— Мы — инженеры Первой драконидской армии и имеем полное право гордиться своим славным боевым прошлым — службой во время Войны Копья. Сам Повелитель Ариакас отметил наши выдающиеся успехи. Мы оставались верны Владычице Тьмы даже во время Неракской трагедии, когда наши командиры забыли о своей благородной миссии и начали сражаться между собой. — Кэн помедлил, давая солдатам возможность припомнить прошлое. — Вспомните это время, парни, и тот урок, который мы все из него извлекли. Наши войска тогда побеждали и даже сумели захватить пресловутого Золотого Полководца — эльфийку, предводительницу так называемых Сил Добра. И как же поступили наши командиры? Вместо того чтобы просто перерезать ей глотку (что было бы и самым разумным, и самым гуманным поступком), они решили доставить удовольствие Владычице и притащили пленницу к Ее Темному Величеству! Даже кендер мог бы предвидеть, что ее друзья попытаются ей помочь! И в результате… Банда во главе с ублюдком полуэльфом ухитрилась ее спасти. Во время борьбы за Корону Власти Повелитель Ариакас позволил проткнуть себя мечом. Парень с зеленым камнем в груди ударился о колонну, самоцвет вступил во взаимодействие с ней, и Храм рухнул. А с ним рухнули и надежды Ее Темного Величества на владычество. Мы все помним это! — Кэн возвысил голос. — Нам приказали сражаться до конца, а наши командиры — люди — бежали! Для многих из нас тот день был последним, но некоторые предвидели печальный конец. Как только стало понятно, что нас предали, мы отказались выполнять этот приказ. Из-за своей подлости и глупости они потеряли право командовать нами! И мы ушли, предоставив возможность воевать другим, тем, кто развязал ту войну. Вы избрали меня своим командиром, и, уже под моим командованием, мы пошли на юг в поисках места, где можно было спрятаться и где можно жить.

«Зло пожирает само себя» — так или приблизительно так говорят проклятые Владычицей Рыцари Соламнии, но к Инженерной бригаде Первой драконидской армии это отношения не имеет, — с гордостью сказал Кэн. — Мы плечом к плечу сражались все эти годы. Мы были дисциплинированными солдатами, всегда выполнявшими приказ, но у нас имелись и другие цели, родившиеся в ярости и огне битвы. Мы устали от сражений, убийства и разрушения, мы жаждали созидать и строить, нам хотелось оставить что-нибудь после себя в этом мире. Что-то надежное и долговечное!

Вспомните то время! Тогда за нами по пятам следовали рыцари, которые вынудили нас искать спасения в Харолисовых горах, где всегда находили приют гонимые и отверженные. В конце концов, мы достигли гор и обнаружили, что они контролируются могущественным гномьим королевством Торбардин. Соламнийские Рыцари более не горели желанием рисковать своей жизнью из-за того, что стало теперь, по их мнению, личным делом гномов. Они с радостью отправились праздновать великую победу.

Все это могло закончиться весьма плачевно для нас. Нас оставалось не много, по крайней мере, серьезной угрозы для прекрасно укрепленного горного королевства мы не представляли. Но все же гномы решили не рисковать своими жизнями ради того, чтобы опять вытеснить нас в предгорья.

Мы разбили лагерь здесь, на холмах между горами Келебунд и Дашинак. Первым делом была построена стена, и лагерь превратился в крепость, а потом и в городок. Но существовала одна проблема. — Кэн глубоко вздохнул. — Дракониды не земледельцы. Ничего из того, что мы пробовали выращивать, не росло. Даже ячмень.

Кэн не стал продолжать, солдаты и так все прекрасно понимали. Их безуспешные попытки вырастить хоть что-нибудь на здешней скудной почве выглядели грубой насмешкой судьбы. В племени драконидов не было самок. Все они появились на свет магическим путем и были первыми и последними представителями своей расы, ощущавшими на себе тепло лучей солнца, которое согревало их чешую.

— Мы давно уже погибли бы от голода, — признал Кэн, — если бы не гномы.

Деревня гномов находилась с другой стороны долины, на склоне горы Келебунд. В ту первую зиму, когда дракониды впрямую столкнулись с угрозой голода, они сделали то, что было необходимо сделать, чтобы выжить: они устроили набег на соседей и разграбили их кладовые.

— Вы помните те первые набеги, — мрачно продолжил Кэн. — Кровь лилась рекой. Конечно, гномам доставалось куда больше. С нашей выучкой и преимуществом в силе и росте мы побеждали даже лучших из воинов-гномов. И все-таки наше положение было куда хуже, чем у гномов. Каждый погибший воин оставлял невосполнимую брешь в наших рядах. Пополнения не будет — никогда!

Перед Войной Копья темные слуги Такхизис втайне разработали способ воздействия на яйца драконов и превращения нерожденных детенышей во множество уродливых существ. С помощью заклинаний и других волшебных действий темный жрец Вирлиш, черный маг Дракарт и древний красный дракон Харкель Биндер создали драконидов — расу воинов, в которой так нуждалась армия Такхизис. Эти потомки драконов оказались настолько сильны, умны и коварны, что сами создатели начали их опасаться. Повелитель Ариакас решил, что контроль за драконидами со стороны командиров будет возможен лишь в том случае, если первых будет не много. Он и другие Повелители Драконов запретили создавать самок драконидов. Размножение драконидов не планировалось. Их штурмовые группы, находившиеся под командованием Повелителей, имели строго определенную численность. Предполагалось, что, после того как отгремят все битвы и Владычица Тьмы победит, в драконидах больше не будет нужды. Впрочем, к тому времени большинство из них уже должны были быть мертвы.

— Я видел, как наши товарищи гибли в стычках с гномами, — говорил Кэн, — и понимал, что если так пойдет и дальше, то вскоре никого из нас попросту не останется. Нам придется прекратить кровопролитие, чтобы выжить самим! Конечно, мы могли бы вышвырнуть из долины гномов, но что потом? Кто будет выращивать пшеницу и пасти овец? Кто (Кэн облизнулся) будет гнать тот эликсир Богов, который называется гномьей водкой? Мы просто умерли бы с голоду, хуже того, еще раньше мы умерли бы от жажды!

Мы с командирами посоветовались и пришли к компромиссному решению. В следующий набег оружие было приказано не брать. И что же? Мы захватили практически столько же хлеба, поймали столько же цыплят и, что самое главное, прихватили не меньше обычного гномьей водки. А вот потери были существенно меньше, чем раньше!

Мы пробились в деревню и обратно, используя лишь кулаки да немного магии. Ни с той, ни с другой стороны убитых не было! Да, были разбитые носы и сломанные кости, но все это поправимо. А когда месяц спустя на нас напали гномы, я с радостью отметил, что они тоже не вооружены. Так возникла традиция, которая стала неписаным договором между нашими поселениями. Я знаю, это вызывает раздражение и гнев, — заметил Кэн, — я знаю, что вам хотелось бы открутить этим гномам головы. Я и сам с удовольствием так поступил бы, но это невозможно. Все понятно? Тогда все свободны!

— Смирно! — рявкнул Слит. — Ура командиру!

Дракониды трижды дружно прокричали «ура». Они уважали своего командира и восхищались им. Кэн честно заслужил свой авторитет; как командир он делал все возможное в той ситуации, в которой они находились. Но сейчас драконид задумался, достоин ли он такого уважения. Да, конечно, речь была хороша и они все делали правильно и победили, но что дала им эта победа? Жизнь в пределах крепостных стен, постоянную битву за выживание — и ради чего?

Ради того, чтобы иметь возможность каждый вечер напиваться и снова и снова рассказывать все те же случаи времен прошедшей войны.

«А о чем еще говорить?» — мрачно подумал Кэн.

Он вернулся в свою комнату и сбросил опостылевший шлем.

Часом позже в дверь постучался Слит.

Жилище Кэна размещалось в административном здании, находившемся в центре городка. Слит жил в том же доме, но с другой стороны. В подвале здания был устроен оружейный склад. Квартира состояла из гостиной и примыкавшей к ней маленькой спальни. Не шикарное, но вполне удобное жилье. На дощатом столе стояли масляная лампа, кувшин с гномьим элем и две большие глиняные кружки. Кэн сидел в кресле лицом к двери. Он налил себе эля, еще одна кружка, уже полная, дожидалась Слита.

— Прекрасная речь, командир, — заявил, входя, Слит.

Кэн кивнул, говорить не хотелось, но, по счастью, Слит сам любил поболтать.

— Вы, конечно, правы, командир. Наша жизнь просто прекрасна. Гномы устроили набег и украли пару овец и еще что-то, что им подвернулось под руку. Но мы этого так не оставим: мы нападем на их деревню, захватим эль, спирт, хлеб и еще что-нибудь полезное. Каждый раз, когда гномы нападают, мы их отбрасываем, хорошенько надавав им по шее, а потом я всегда прихожу сюда выпить эля. Вы не поверите, командир, но я даже нахожу в этом определенное удовольствие. Приятно знать, что ждет тебя в этой жизни.

— Наверное. — Кэн мрачно пожал плечами. — Правда, я все еще думаю, что в жизни должно случаться что-то еще.

— Вы солдат и потомок драконов, — понимающе кивнул Слит. — Вы появились на свет, для битвы, чтобы командовать в смертельном бою, во имя воинской славы.

— Нет, не похоже. — Кэн отхлебнул эля. — Не думаю, что в этой жизни я уже все сделал. Никто не знает, сколько лет жизни нам отпущено, но вечно она длиться не может и когда-нибудь, несомненно, кончится. А что останется от нас? Ведь мы — последние представители нашей расы…

Слит рассмеялся:

— Командир, вы самый унылый тип из всех, кого я когда-либо встречал. Ну, какая, в самом деле, разница, что там будет после нашей смерти! Мы-то этого всяко не увидим!

— Вот и выпьем за это! — предложил Кэн и надолго приник к своей кружке.

Слит подождал продолжения, но Кэн поставил кружку на стол и принялся мрачно наблюдать за тем, как кружатся мухи вокруг тряпки, которой он вытер тухлое яйцо.

— Увидимся за обедом, командир. — Слит поднялся и вышел, оставив Кэна наедине с его мрачным настроением.

Кэн медленно снял доспехи. Повинуясь многолетней привычке, он протер меч и, убрав его в ножны, повесил, не снимая с ремня, на крюк у двери. Потом драконид повалился на кровать, рассчитывая отдохнуть и переждать жаркое время суток. Он не спал, просто лежал, рассматривая потолок.

Слова Слита задели его.

— Какая нам разница, что будет после нашей смерти? — поинтересовался Кэн у мух. — В самом-то деле?

Глава 3

Четыре гнома бежали по охотничьей тропе, которая прихотливо вилась по высохшему дугу. Хотя еще стояло раннее утро, солнце било по их металлическим шлемам с силой молота Реоркса. Трое из них были одеты в кожаные куртки и тяжелые башмаки и обливались потом, четвертый носил подпоясанную рубаху и тряпочные шлепанцы, известные как «кендеровы ботинки», поскольку они позволяли их владельцу двигаться бесшумно, как кендер. Этот четвертый чувствовал себя не в пример лучше остальных, по крайней мере, жарко ему не было.

Четверка удачно поучаствовала в утреннем набеге. У одного из них на плечах лежал небольшой барашек, которого он придерживал за ноги, двое других несли большую корзину, и только последний бежал налегке и, казалось, просто радовался пробежке.

Один из тащивших корзину гномов недовольно проворчал, тяжело отдуваясь от жары:

— Эй, Селквист! Мы тебе что, лошади? Давай-ка присоединяйся!

— Ну, Огер, ты же прекрасно знаешь, что у меня больная спина, — ответил тот, лукаво взглянув на товарища.

— Я знаю, что из окна ты сигаешь без проблем, — пробормотал Отер. — И бегаешь очень проворно, особенно если поблизости дракониды с дубинами. И я что-то не замечал, чтобы ты хромал или волочил ноги.

— Это потому, что я слежу за своим здоровьем?

— Это точно, следит! — проворчал другой гном.

Любой обитатель Ансалона с первого взгляда определил бы, что бегущие гномы — это гномы холмов, а не их горные собратья. По крайней мере, таковыми являлись трое из них. У них были нечесаные рыжие волосы, коричневатая кожа и слегка одутловатые щеки — из-за огромного количества пива, которое они пили начиная практически с младенческого возраста.

Облик четвертого, того самого, которого звали Селквист (его мать отличалась романтичностью и назвала сына в честь эльфа, бывшего героем многочисленных баллад), заставил бы призадуматься даже бывалого путешественника. Он ничем не напоминал гномов холмов.

Этот четвертый был вполне опрятен, а на пальце носил кольцо, довольно стершееся, из металла, который он сам называл серебром. Он также утверждал, и гномы помоложе ему верили, что кольцо обладает магическими свойствами. Никто и никогда не был свидетелем этих его свойств; впрочем, одним несомненным фокусом Селквист владел в совершенстве — в его присутствии чужие вещи имели свойство бесследно исчезать.

— Кроме того, Мортар, друг мой, — добавил Селквист. — Я тоже несу кое-что, самое большое сокровище, между прочим. Ведь если мои руки будут заняты, как я смогу защитить нас в случае нападения?

— А что? — поинтересовался Мортар. — Что ты там несешь?

Селквист с гордостью продемонстрировал амулет, висевший у него на шее.

— Подумаешь! Грош на цепочке, — проворчал брат Мортара Пестл. — А стоит, поди, и того меньше. Наверно, из тех фальшивок, что нам пытались всучить в Пакс Таркасе.

— Вовсе нет! — резко ответил Селквист.

И, как будто захотев сам убедиться в этом, замедлил бег и стал внимательно рассматривать амулет.

Это была не монета, по крайней мере, Селквисту такие монеты ранее не встречались, правда, не так уж много он их в своей жизни и видел. Металлическая пентаграмма, в каждом углу — изображение драконьей головы. Пятиглавый дракон был символом Владычицы Тьмы и для собирателей сувениров времен Войны Копья представлял собой немалую ценность. Селквист нашел его, когда рылся в одном из драконидских домов.

«К тому же, — сказал он самому себе, — если выяснится, что у него есть магические свойства, он будет стоить значительно больше».

И тут его посетила другая, весьма неприятная мысль. Селквист быстро снял амулет с шеи и сунул его в кошелек, который болтался у него на поясе.

— Чего мне еще не хватало, так это чтобы Владычица Тьмы разозлилась на меня за то, что я присваиваю ее украшения, — пробормотал он, стараясь догнать товарищей. — Пусть покупатель сам разбирается с магией, и если она есть, то это уже его счастье или проблемы.

Наконец гномы перевалили через гребень невысокого холма и смогли замедлить бег. Маловероятно, чтобы дракониды стали преследовать их по такой жаре, но гномы не хотели рисковать. Отсюда уже были видны дымки деревни и слышны крики, которыми жители приветствовали возвращавшихся из набега воинов.

Большая их часть уже вернулась, слегка помятая и с синяками, но в прекрасном настроении. Практически все жители деревни собрались в зале собраний, чтобы приветствовать героев.

Отставшая четверка пропустила эту церемонию, но гномов это не волновало. Их в любом случае славить не стали бы, более того, в деревне нашлось бы немало таких, кто устроил бы праздник как раз в том случае, если бы они совсем не вернулись.

Четверо гномов направились в обход к дому Селквиста, расположенному на самом краю деревни. Селквист открыл все три замка, запиравшие дверь, — он был весьма подозрителен по натуре — и вошел. Трое его товарищей протиснулись за ним и скинули свою ношу прямо на пол. Селквист запер дверь и зажег масляную лампу.

Овца попыталась встать, жалобно заблеяла и помочилась на пол.

— О! Спасибо тебе, Огер! Ты нас просто осчастливил! — заметил, оборачиваясь, Селквист. — Чего нам здесь действительно не хватало для полного счастья, так это запаха овечьей мочи! Какого черта ты притащил эту тварь в дом?! Отнеси ее в загон и найди что-нибудь, чем можно тут подтереть. А вы двое давайте открывайте корзину, посмотрим, что у нас там.

— Железные монеты, — мечтательно предположил Пестл.

— Драгоценности, — заметил его брат, возясь с замком.

Замок поддался.

— Лопаты, — заявил Селквист, заглядывая внутрь. — А еще кирки и пила. Послушайте! — продолжал он, заметив разочарованные лица братьев. — Вы что, всерьез рассчитывали на королевский клад, завернутый в драконью шкуру? Эти чешуйчатые парни не сидели бы в забытой Богами долине, если бы у них были деньги. Они пропивали бы их в Оплоте.

— А что они вообще тут делают? — поинтересовался Пестл. У него безнадежно испортилось настроение.

— Я знаю, — печально ответил ему Мортар. — Они пришли сюда умирать.

— Бред! — заявил Селквист, огляделся по сторонам и, понизив голос, продолжил: — Я скажу вам, зачем они здесь. Они получили особое задание от Владычицы Тьмы!

— Правда? — усомнился Пестл.

— Еще бы! — Селквист приосанился и погладил свою спутанную бороду, которую его мать однажды сравнила с кустом колющей на скале. — Ну, какое еще может быть разумное объяснение этим лопатам и прочему!

— Ну, добыча руды, — предположил Мортар. Но товарищи подняли его на смех, и все трое начали выкладывать содержимое корзины на пол. Кирки и лопаты формой и размерами мало походили на инструменты драконидов. а значит, они были в свое время украдены из гномьей деревни. Так что Селквист с приятелями просто восстановили справедливость. За последние двадцать с лишним лет почти все предметы, принадлежавшие как гномам, так и драконидам, часто меняли своих хозяев, чаще, чем подарки на свадьбе у кендеров.

— Неплохо, — заметил Пестл, — потянут монет на десять, железных. Сделано в Торбардине и хорошего качества.

Очень немногое производилось на месте в Келебундине. В деревне был один искусный кузнец, но он хорошо делал молотки да пилы и не умел изготавливать оружие и сельскохозяйственный инвентарь. Практически все оружие, которое имелось у гномов холмов, было куплено, выменяно или просто украдено у их горных сородичей в Торбардине.

— Можем продать все тану, а можем и сами поторговать на северной дороге. Как вы думаете? — обратился Селквист к собратьям.

— Ну, кто станет покупать лопаты, кирки и пилы по пути в Утеху? — серьезно заметил Мортар. — Бродячая банда гоблинов, ямы на дороге копать? Нет, надо продать их тану.

Мортар лучше всех разбирался в торговле, и Селквист с ним согласился, но Пестл возразил:

— Но ведь кто-нибудь сможет опознать свою вещь, и тан заставит нас ее отдать.

При слове «отдать» гномы помрачнели и с надеждой посмотрели на Селквиста, который был признанным лидером группы.

— Я придумал! — заявил тот после недолгой паузы. — Мы отдадим эту вонючую овцу в подарок дочери тана. Тогда — мы герои! А если потом возникнут какие-то споры о другой нашей добыче, тан будет на нашей стороне.

Братья подумали и закивали в ответ, однако только что вошедший Огер восторга не выразил. Он сузил глаза и подозрительно поинтересовался:

— Что, вы говорите, мы сделаем с овцой?

Селквист разъяснил ему план и гордо добавил, что это была его идея. Огер покачал головой и что-то пробормотал себе в бороду.

— Что ты говоришь? — заинтересовался Селквист. — Я слышал что-то о бараньем жарком?

— Было жаркое! Вы хотите отдать наш ужин этой соплячке только потому, что она дочь тана?

— Надо меньше думать о желудке! — поучающе провозгласил Селквист. — И больше о Деле! Мы должны собрать как можно больше денег на наш маленький поход.

Селквист загасил лампу и важно двинулся к двери. Остальные потянулись за ним. Последним плелся Огер, веся лампу.

Огер знал о Деле все!

Единственным Делом для Селквиста был, есть я будет только сам Селквист.

Глава 4

Зал собраний располагался в центре Келебундина, и это название звучало гораздо величественнее, чем выглядел сам зал. От здания, как спицы в колесе, разбегались основные дороги, которые вели к окраинам поселения. Они пересекались с кольцевыми дорогами, а дома гномов находились между ними. Деревня не имела защитной стены, но все дома были построены из камня, и каждый из них представлял собой маленькую крепость.

Гномам холмов не нравилась идея быть запертыми за оградой. Стены напоминали им об их родственниках — гномах Торбардина. Они напоминали гномам холмов о тех страшных днях после Катаклизма, когда Торбардин закрыл ворота своих мощных стен перед самым их носом, оставив своих возлюбленных родственников подыхать от голода в чистом поле.

Сегодня зал собраний — а на самом деле просто дом, занимавший целый квартал и по размерам примерно соответствовавший четырем обычным гномьим домам, — был переполнен, и даже присесть было негде.

Селквист и его друзья с овцой с трудом вошли и начали, распихивая остальных гномов, пробираться вперед.

— Извините… Позвольте… Аккуратнее, тут моя нога! — Селквист упорно пробивался вперед.

Когда гномы замечали, кто именно это лезет, на их лицах появлялось отвращение, как будто они случайно глотнули прокисшего пива.

— Кто там? Что происходит? — спокойно поинтересовался тан. Он был добрым гномом, пекарем по профессии, смотрел на мир с надеждой и, наверное, поэтому всегда выглядел несколько разочарованным.

— Это Селквист. Путешественник! — фыркнул кто-то из стоявших рядом.

Тан вздернул брови, и его лицо болезненно исказилось. Когда-то он возлагал определенные надежды и на Селквиста, но они развеялись много лет назад.

— Селквист! Что бы ты ни продавал, нам это не нужно. Мы прекрасно поторговали сегодня и без тебя.

Тан небрежно ткнул пальцем в кучу, лежавшую перед ним. Шесть мешков с мукой, пакет с хлебом, плуг для упряжки быков, четырнадцать пустых бочонков из-под гномьей водки. Ближе к выходу стояли и испуганно косились на толпу две упитанные овцы.

— Мои поздравления, — спокойно ответил Селквист. Он обернулся, схватил за руку Огера, который начал пятиться в толпе, и вытащил его вперед, — Видя здесь столько добра, я боюсь, что наш маленький подарок тебе будет неинтересен. Я слышал, — добавил Селквист в порыве вдохновения, — что у твоей любимой дочери Пышечки день рождения!

Гномы, стоявшие вокруг, казались обескураженными: они в панике прикидывали, как могло случиться, что они пропустили такой день и как им теперь выкручиваться.

Селквист выдвинул вперед Огера, который положил перед таном овцу.

Тан моргнул. Из-за его спины выскочила пухлая девочка, растолстевшая на отцовских пирогах и ничего так сильно не любившая, как слойки с кремом, и закричала:

— Аааа! Моя хочет!

— Но, бриллиантовая моя! — пробормотал тан, с подозрением глядя на Селквиста. — Сегодня ведь не твой день рождения. Твой был два месяца назад!

Остальные гномы вздохнули с облегчением. Пышечка нахмурилась, затопала маленькими ножками и завопила:

— Мой, мой, моя хочет! Аааа!

Ее лицо скривилось, и две слезинки, с большим трудом найдя дорогу между пухлыми щеками, упали на пол. Девочка бухнулась следом, и стоявшие вокруг гномы поспешно отпрянули. Ее истеричный характер был всем слишком хорошо известен.

— Не расстраивайте ребенка, — вкрадчиво проговорил Селквист. Он нагнулся и погладил девочку но голове.

— Слез побольше! Побольше слез, — тихо прошептал он ей.

Стоявшая неподалеку жена тана, необычайно рослая для гнома женщина с впечатляющими бакенбардами, гневно шевеля ими, направилась к мужу. Тан сломался.

— Спасибо, Селквист. Мы… ну… принимаем твой дар.

Он поднял овцу и передал дочери, которая вцепилась в нее с такой силой, что казалось, бедное животное сейчас задохнется.

Огер, с тоской наблюдавший за всей процедурой, облизнулся и печально подумал о холодце из бараньих ножек.

Довольный Селквист поклонился тану и начал пробираться сквозь толпу к большому бочонку орехового эля, стоявшему на возвышении в углу зала. Но вдруг чья-то грубая рука схватила его за рубаху, и он неожиданно для себя оказался нос к носу с разъяренным крепким седовласым гномом. Это был воевода деревни.

— Может быть, ты и думаешь иначе, господин Селквист, — вождь был красен от гнева, — но мы нападаем на драконидов вовсе не затем, чтобы ты и твоя воровская шайка могли чем-нибудь поживиться! Мы рискуем жизнью, и, клянусь Реорксом, мне надоело наблюдать, как твоя тощая задница исчезает в трещине стены, пока моим бравым парням вышибают мозги.

— Невелика потеря, — пробормотал Селквист.

— Что?! Что ты сказал?! — проревел вождь, подтягивая его еще ближе к себе.

— Я сказал, вы — великий вождь, Мурбрайн. — Селквист попытался выскользнуть из рук воеводы.

— Муртан!^[1] — проревел вождь, — меня зовут Муртан! — Он тряхнул Селквиста. — Что бы вы там ни стащили, несите сюда немедленно! Все надо распределить между наиболее нуждающимися!

— Конечно, Мурбрайн, — вежливо согласился Селквист. — Мы все принесем. Только сначала вы пойдите к этой очаровательной маленькой девочке и скажите ей, что забираете ее милую овечку.

Вождь побледнел. Двухметровые дракониды с их ужасными зубами и отравленными лезвиями мечей были ничто по сравнению с Пышечкой.

— Запомни, хитрый щенок, — прорычал Муртан, приподняв Селквиста и встряхивая его при каждом слове. — Чтобы я больше не видел тебя во время набега! Если увижу, добьюсь, чтобы тебя изгнали!

Это была страшная угроза для любого гнома. Изгнаннику навсегда запрещался вход в родную деревню и общение с родным кланом. Он становился бесприютным бродягой, обреченным до конца своих дней скитаться по Кринну. Изгоя мог принять другой клан, но и в этом случае он не становился полноправным членом клана, а жил в нем как бы из милости, не имея права голоса.

Муртан отпустил Селквиста и, резко развернувшись на каблуках, отошел в сторону.

Селквист пригладил помявшуюся рубашку и любезно улыбнулся гномам, которые стояли вокруг, мрачно глядя на него.

— Прекрасная погода, не правда ли? Конечно, было бы неплохо, если бы прошел небольшой дождь, но, в любом случае, прекрасная погода для прогулок.

Гномы демонстративно повернулись к нему спиной, Он услышал, как кто-то проворчал «дергар», но это его уже давно не задевало. А вот угроза Изгнания была новостью. Конечно, Мурбрайн просто грозился в бессильной злобе. Для Изгнания должны быть очень серьезные основания. Главы всех семейств клана должны были за это проголосовать — а такой исход был практически невозможен, хотя некоторые из них и вправду настолько любили Селквиста, что, без, сомнения, прошли бы мимо, не дав ему и глотка воды, если бы он умирал в пустыне от жажды.

Селквист огляделся в поисках своих товарищей. Как только появился воевода, они тут же смешались с толпой, предоставив Селквиста его судьбе.

Селквист налил себе эля и постарался выбросить из головы Муртана с его угрозами и расслабиться. Он пробыл в зале еще около часа, слушая, как гномы хвастаются друг перед другом своей добычей, спорят о том, как ее разделить и как оборонить деревню от неизбежного ответного набега драконидов.

Убедившись, что Муртан занялся другими делами, трое спутников Селквиста рискнули выбраться из толпы и приблизиться к нему.

— Я правильно услышал? — спросил Мортар. — Он что, угрожал тебе Изгнанием?

— Подумаешь! — фыркнул Селквист. — Он, конечно, может попробовать, но ему никогда этого не добиться! Моя мать будет за меня в любом случае!

Все трое посмотрели на него с некоторым сомнением.

— Точно будет! — горячо заметил Селквист.

— Кстати, о матери. Он назвал тебя дергаром, — тихо заметил Огер. — Тебя это не обидело?

— А почему, собственно, я должен обижаться? Ведь это правда, по крайней мере, наполовину. И я горжусь этим! Спроси любого — все боятся дергаров. Они — лучшие воины среди гномов!

Дергары, или темные гномы, были известны также как воры и убийцы, но друзья благоразумно решили не напоминать об этом Селквисту.

Отца Селквиста не знал никто, включая и его мать. Однажды на празднике Дня Кузницы она перебрала гномьей водки и отправилась побродить в одиночестве по окрестному лесу. Вернулась она только через несколько дней, будучи все в том же состоянии и уверяя, что весело провела время в компании лесных духов. Ее отец отправился на поиски этой веселой компании и обнаружил следы существа, которое было явно потяжелей лесных духов, а также нож и колчан со стрелами, похожие на те, что изготовляли темные гномы. Когда через положенное количество месяцев девушка родила ребенка, все не преминули заметить, что и тут без темных гномов не обошлось. Поскольку ребенок все же был наполовину нейдаром, то клан его принял, хотя и без всякого удовольствия.

И на протяжении всей дальнейшей жизни Селквиста ему не раз давали понять, что никто не испытывает радости от его присутствия в деревне. И вот теперь Муртан заговорил об Изгнании. Что ж, Селквист и сам не раз порывался покинуть эту глухую деревню и уж во всяком случае, не собирался застрять здесь навсегда.

В зале парили шум и суета, и товарищи стояли близко друг к другу, чтобы слышать распоряжения отдаваемые Селквистом.

— Мортар! Тан любит тебя, к тому же ты его родственник, кузен со стороны брата прадеда. Пойдешь завтра с утра к тану и все ему продашь!

Мортар кивнул. Он был единственным из всей компании, с кем тан вообще будет иметь дело. Мортару он хотя бы немного доверял.

— И без торговли! Нам нужны деньги, а не вчерашний хлеб. И мы не можем…

Они вынуждены были прервать разговор, так как все вокруг начали расходиться. Воины дружно устремились к бочонку за последней порцией эля. Они наполняли им свои громадные кружки и щедро добавляли туда гномьей водки. Весь сегодняшний день они будут пить и хвастаться своими подвигами. Четверо женщин отправились к ограде городка драконидов забирать своих мужей. Их сопровождали двое хорошо вооруженных гномов из тех, кто покрепче держался на ногах. Все знали, что опасность для женщин исходила скорее от случайно встреченных зверей, чем от драконидов.

Селквист обернулся и увидел стоявшего рядом с ним тана.

— Ну, Селквист, — сказал тот, поглаживая бороду, в которой, как обычно, виднелась мука, — что подвигло тебя на такое проявление благородства? Может быть, — с явным сомнением в голосе продолжил он, — ты, как говорится у нас, у гномов, решил выковать новый молот и изменить свою жизнь?

— Я просто исполнил свой моральный долг перед обществом, — со скромной улыбкой ответил Селквист, — как всякий член клана, которому улыбнулась фортуна.

— Хотелось бы в это верить, Селквист, — сказал тан с тяжелым вздохом. — В конце концов, наполовину ты все же нейдар! Прости, но я не могу забыть и того, что на другую половину ты — дергар!

— Спасибо, уважаемый тан, за то, что позволили мне сделать этот скромный жест. Кто знает, возможно, когда-нибудь у меня будет к вам маленькая просьба и вы мне в ней не откажете. Я надеюсь, вашей дочери понравится овечка!

— Мне-то она точно понравилась бы! — пробурчал себе в бороду Огер. — Особенно жареная!

Селквист наступил ему на ногу, понуждая к молчанию.

— Могу я предложить наполнить вашу кружку, уважаемый тан? — со сладкой улыбкой продолжил он.

Они выпили по кружке эля в принужденном молчании, и, как только правила вежливости позволили это сделать, Селквист простился с таном и начал пробираться через толпу к выходу, взглядом призвав друзей следовать за ним.

* * *

Гномы, жившие у горы Келебунд, принадлежали к клану нейдаров. После Войны Гномьих Врат, разразившейся вслед за тем, как гномы из клана хайларов отказались помочь своим родственникам во время бедствий, вызванных Катаклизмом, высокие залы Торбардина навсегда стали недоступны для нейдаров. Место тана нейдаров в Совете Танов Торбардина пустовало.

Все это были события глубокой старины. Впоследствии многие пытались помирить кланы друг с другом и утверждали, что» горные гномы были готовы милостиво разрешить гномам холмов вернуться на родину. Но те всегда гордо отвечали, что они скорее согласятся быть разорванными на части на поверхности, нежели вернуться «на коленях» в когда-то родные для них недра гор. Гномы всегда отличались злопамятностью, поэтому гордые нейдары так и не оправились от того давнего унижения, и было похоже, что они никогда его не забудут.

Что касается дергаров. то они были вышвырнуты на окраины Торбардина после неудачной попытки захватить власть, исконно принадлежавшую клану хайларов. Они скрылись в самых темных глубинах гномьего королевства, и их души, казалось, стали столь же черными, как глубочайшие из их пещер.

Таном у дергаров обычно становился наиболее сильный и искусный воин, который сохранял свою власть ровно столько, сколько ему удавалось оставаться в живых. Кроме того, дергары были известны как ловкие воры и самые лживые и бесчестные мошенники среди гномов. И все эти черты в полной мере унаследовал Селквист.

С раннего детства он отличался способностями к тому, что кендеры называют «заимствованием», но в отличие от кендеров всегда прекрасно знал, что и у кого стоит «позаимствовать» и как этим впоследствии следует распорядиться.

Селквист и Огер попрощались с Пестлом и Мортаром и пошли домой. Как молодые холостяки, они жили вместе. Огер влюблялся практически каждую неделю, но, как только речь заходила о браке, от его влюбленности не оставалось и следа. У Селквиста просто не было времени на общение с противоположным полом. Он постоянно строил планы насчет того, как разбогатеть, и этим вечером тоже обдумывал один такой план — как всегда, один из лучших.

Вернувшись домой, Селквист отпер три замка, зажег лампу и опустился в кресло. Огер сел за стол напротив и приготовился записывать его мудрые мысли.

— Нам нужно достаточно съестных припасов, чтобы добраться до мест, где живут тейвары. Там мы чего-нибудь да раздобудем.

Огер старательно записал это в небольшую тетрадь в кожаном переплете. Мать Огера была одним из писцов тана, и она же научила сына читать и писать. Селквист находил эти навыки крайне полезными. Сам он, в принципе, тоже умел читать, но зачем утруждаться, когда есть кто-то, кто может делать это за тебя? Писать он даже и не пытался учиться. Свои руки он использовал для других, более важных дел — залезания в чужие карманы или отпирания замков.

— Мы отправимся через неделю, — продолжал Селквист. Не то чтобы он жаловался на память, просто было очень приятно зимним вечером слушать, как Огер читает историю их совместных предприятий. — Мы уйдем незаметно. Набегов на это время не планируется, и как раз будет полнолуние обеих видимых лун, а значит, мы увидим все, что нам надо. К утру мы сможем перевалить через Келебунд и пройти полдороги до Южных Врат. На следующий день мы достигнем Торбардина и спустимся туда.

Огер все записал.

Селквист встал, потянулся и зевнул.

— Пожалуй, пора спать. Мы продолжим завтра.

— Угу. Но, Селквист, — заметил Огер, перечитывая написанное, — как же мы попадем в Торбардин? Не думаю, что хайлары позволят нам войти…

— Оставь это мне, дружище, — ответил Селквист, снисходительно похлопывая Огера по плечу. — Я знаю способ.

— Селквист, — продолжал Огер слегка смущенно, — ты что, совсем не боишься Изгнания? Я лично не могу представить себе ничего страшнее.

Селквист и сам чувствовал себя не очень уютно; страх противным комком шевельнулся где-то в животе, но он не мог показать свой страх другу.

— Наоборот! — весело ответил он, — Я, пожалуй, буду только рад! Не думаешь же ты, надеюсь, что я собираюсь провести всю свою жизнь в этой старой сонной деревне? Они, пожалуй, даже окажут мне этим услугу. Я уйду отсюда и стану героем, как другой изгой. Ну, как тот гном времен Войны Копья… Как там его звали?

— Флинт Огненный Горн, — ответил потрясенный Огер. — Ты тоже поможешь спасти мир? Как Флинт Огненный Горн во время Войны Копья?

— Ну, насчет всего мира я не уверен, — усмехнулся Селквист. — Но пару-тройку ценных предметов я постараюсь спасти. Думаю, у меня получится. Ладно, пора спать. Мы сегодня неплохо потрудились.

Огер собрался последовать этому совету, но еще помедлил на пороге своей комнаты.

— Жареной бараниной пахнет, — с тоской заметил он.

— Будь выше этого, — посоветовал Селквист. Раздеваясь на ночь, он сунул руку в карман и вытащил медальон, о котором успел уже позабыть. Он смотрел на медальон и чувствовал, как в его душу проникает беспокойство.

До сегодняшнего дня никто еще не угрожал ему Изгнанием. Может быть, это гневается Владычица Тьмы?

— Не будь дураком! — сказал он себе и опустил медальон обратно в карман.

По крайней мере, пяток монет за него точно дадут.

Глава 5

Через восемь дней после набега гномов Кэн вошел в комнату офицерского собрания. Шесть высших офицеров бригады уже ждали его: командиры первого и второго батальонов, роты поддержки, старший инженер, квартирмейстер и Слит, его заместитель. Они сидели за массивным столом из полированного дерева, который был одним из первых трофеев, взятых в деревне гномов много лет назад. Кэн вспомнил, сколько труда потребовалось для того, чтобы доставить его в крепость. Впрочем, тогда они были моложе.

Теперь только при одном воспоминании об этом у Кэна заболела спина.

— Доброе утро, господа! Рад вас всех видеть. Как вы знаете, мы подошли к критической черте. По расчетам начальника тыла, запасов спирта с трудом хватит на сегодняшний и завтрашний рацион. Пришло время нанести гномам ответный визит. Я говорил с главным инженером. Сегодняшняя ночь представляется идеальным временем для рейда в Келебундин. Передаю ему слово.

— Господа! — начал Фалкт, главный инженер. — Сегодня ожидается полнолуние обеих видимых лун. Видимость будет прекрасной. Подобной возможности не было уже три года!

— Прошлый раз, помнится, мы захватили упряжку быков и столько эля и гномьей водки, что с трудом доставили их домой, — заметил Слит. — Мы просто опустошили их склады! А вы помните пир после набега! Клянусь Владычицей, это было потрясающе!

Остальные одобрительно зашумели.

Кэн предостерегающе вильнул хвостом и постучал костяшками пальцев по столу, призывая собрание к порядку.

— Вернемся к делу, — сурово заметил он. — Предаваться воспоминаниям можно бесконечно. У кого-нибудь есть проблемы в связи с сегодняшним набегом?

Все промолчали отрицательно качнув головами.

— Отлично, перейдем к деталям. Первый батальон прекрасно показал себя в двух предыдущих рейдах…

— Чертовски верно, командир! Мы всегда лучшие в этом деле, — радостно заметил Глот, командир первого батальона.

— Да, я же сказал. — Кэн обвел офицеров взглядом, опять призывая их к порядку. — Я считаю, что теперь очередь второго батальона. Первый будет в резерве, прикрывать второй на случай непредвиденных осложнений.

Глот явно расстроился и с силой провел когтями по полированной поверхности стола, оставив на ней глубокие царапины.

— Смотри, что делаешь! — резко выговорил ему Слит. — Так от стола ничего не останется!

— Виноват, командир! — пробормотал Глот.

— На этот раз, — продолжил между тем Кэн, — мы возьмем с собой наш собственный фургон. Мы спрячем его в роще у южной окраины деревни гномов. Йетик, трофейная команда должна быть готова к выходу на закате.

Йетик кивнул. Он был старшим квартирмейстером, отвечавшим за все припасы и их распределение. В его ведении находились фургоны и быки, которые их везли.

— Итак, все должны быть готовы к восьми часам вечера. Второй батальон выступает через час после заката, первый — еще через полчаса. Рота поддержки обеспечивает охрану лагеря. На этом все.

Офицеры встали, отсалютовали и молча разошлись.

В обычное время первый батальон отвечал за поддержание в должном порядке городка — от постройки домов до подметания улиц. Второй отвечал за живность — от овец до куриц. Те, кто создал драконидов, не предполагали использовать их в качестве пастухов, но драконидам пришлось этим заниматься, и они даже достигли некоторых успехов. Роте поддержки досталось самое бесполезное дело — фермерство. Все росло крайне плохо, но зерно было необходимо для прокорма животных и как элемент рациона самих драконидов. Поэтому все были согласны с тем, что значительно проще было отнять зерно у гномов, чем вырастить его самим.

Остальные дракониды входили в штабную роту, куда относились Кэн, Слит, офицеры-специалисты вроде Фалкта и Йетика с его интендантами, а также группа бозаков-картографов.

Кэн возвращался к себе в прекрасном настроении. Он любил это время перед набегом. Оно напоминало ему те далекие и казавшиеся теперь золотыми времена, когда он был настоящим воином и испытывал гордость оттого, что командует боевым отрядом.

Конечно, он был горд и тем, что они построили здесь городок и выжили, несмотря ни на что. Но все же повседневная забота о том, как накормить своих людей, не шла ни в какое сравнение с атакой на отряд эльфов, во время которой сносишь мечом их остроухие головы с хрупких плеч. Если бы не маленькие ублюдки-гномы, в жизни, пожалуй, не осталось бы вообще никаких удовольствий.

На самом деле — и Кэн вынужден был это признать, — если бы не гномы, драконидам просто не удалось бы прожить так долго. Мало того что гномы поставляли столь необходимую пищу, — они служили громоотводом для врожденной агрессивности драконидов. Жидкость же, известная как гномья водка и производившаяся, по слухам, из каких-то грибов, хоть немного скрашивала бессмысленность и пустоту их жизни. «Если бы не гномы, — признался себе Кэн, — дракониды уже давно бы перерезали друг друга».

На мгновение Кэн почувствовал даже какое-то теплое, почти родственное чувство к своим многолетним противникам.

Открыв сундук, стоявший у изножья кровати, Кэн достал боевую перевязь и внимательно осмотрел все ремни и застежки. Потом пришло время меча. Он вытащил его из ножен. Лезвие сияло, не видно было никаких следов ржавчины, только пара щербинок — след давних боев. И каждая говорила о снесенной с плеч голове врага. Кэн с удовольствием и гордостью вспомнил об этом. Проведя пальцем по мечу, Кэн достал точило и принялся в очередной раз любовно подравнивать лезвие.

Дракониды всегда отправлялись в набег полностью вооруженными. Они надеялись на лучшее, но были готовы и к худшему. Во время набега применялись только кулаки и учебные деревянные мечи, но в случае крайней необходимости дракониды всегда могли прорваться домой с боем.

Закончив работу, Кэн протер тряпочкой лезвие и убрал в ножны, а точило обратно в сундук. Он надел перевязь, прицепил меч в ножнах. Все готово. Кэн достал из сундука маленькую сумку и высыпал ее содержимое на стол. Там должны были находиться свеча, горшочек с серым порошком и священный символ Владычицы Тьмы.

Священного символа не было!

Кэн почесал затылок, потряс сумку, потом вывернул ее наизнанку. Пусто! Поднеся сумку к носу, он принюхался и скривился.

Гном! Какой-то грязный гном залез в его сундук и украл священный медальон!

Кэн зарычал. Можно было догадаться. Проклятые маленькие волосатые ублюдки! Все его добрые чувства к ним мгновенно испарились. Всех бы поубивал! Единственное, что его утешало, так это мысль о том, что сделает Такхизис с вором, посмевшим присвоить ее медальон.

Кэн в ярости метался по комнате, расшвыривая и круша мебель. Священный медальон был ему необходим! Как он сможет приблизиться к богине без медальона? Остановившись у полки с доспехами, он задумался.

На его груди находился другой медальон с символом Такхизис — пятиглавым драконом. Это был знак его воинского отличия в Драконидской армии — звезда бригадира. Этот медальон священным не был. Маги и жрецы не освещали его на алтаре, но он был в некотором смысле тоже освещен — горячей кровью врагов Ее Темного Величества.

Кэн отсоединил медальон от нагрудника и, тщательно протерев чистой тряпочкой, водрузил на походный алтарь. Он зажег свечу и начал читать молитву. Потом бросил щепотку порошка в пламя, и оно, как всегда, полыхнуло синим огнем. Сосредоточенно глядя на пламя и продолжая читать молитву, он представил себе многоцветного дракона, уносящего его на своих крыльях вдаль, в иной, темный мир…

Стук в дверь и голос Слита, который звал его, вернул Кэна к реальности.

— Что? Уже пора? — крикнул Кэн. Свеча сгорела на добрых два дюйма.

Слит ответил через дверь, потому что прекрасно знал, как может развиваться ситуация, если он не вовремя прервет общение Кэна с Владычицей.

— Командир! Подразделение готово к смотру. Когда вам будет удобно!

Кэн удовлетворенно хмыкнул. Последняя неделя была на редкость скучной. Сплошная рутина, каждый день — все те же надоевшие дела: осмотр стены на предмет обнаружения трещин, овцы, курицы, чахлые растения, половина из которых явно погибнет в ближайшие две недели. Поддержание дисциплины, учения, разбор жалоб и разбирательство в ссорах, определение рациона спирта. И, наконец — вечерняя пьянка.

Но сегодня Кэн снова чувствовал себя живым. Он аккуратно задул свечу и немного помедлил, мысленно благодаря новый священный символ. Кажется, он понравился Такхизис. Об этом свидетельствовало переполнявшее его чувство глубокого удовлетворения. Преисполненный благодарности, он поместил медальон обратно на нагрудную пластину своих доспехов и начал привычно собирать в сумку магические принадлежности, но остановился, выискивая более укромное, чем прежде, место для ее хранения. Сломанная доска в полу показалась ему подходящей.

Встав на колени, он поднял доску, выгреб пыль и положил сумку туда. Поставив доску на место, он встал, отряхнул колени и чихнул от поднявшейся пыли. После этого он мысленно пробежался по заклинаниям, которые теперь хранились в его памяти. Там было именно то, что он запрашивал. И он был готов их использовать.

— Ну, хорошо, Слит, настало время для смотра, — сказал Кэн, открывая дверь.

— Есть, командир! — сказал Слит, улыбаясь и отдавая честь.

Не только Кэну нравились эти набеги.

Оба офицера покинули дом и отправились инспектировать отряд, выстроившийся на плацу. Командиры скомандовали «смирно». Штабная рота стояла на правом фланге и тоже подтянулась.

— Две сотни готовы к смотру. Отсутствуют только часовые и трое больных, — отрапортовал Слит.

Кэн кивнул. Эти трое находились в госпитале уже более года после падения с недокрытой крыши. У каждого из них был сломан позвоночник. Увечные дракониды занимались посильными делами — латали доспехи, изготовляли новые ремни и тому подобные вещи. Эта работа позволяла им чувствовать себя полезными, а также занимать время. Кэн довольно часто навещал их, стремясь поддержать в них бодрость духа, но, несмотря на все его старания, депрессия все равно не оставляла больных.

Прежде этих троих просто убили бы и выкинули трупы в карьер или реку, где они не могли бы никому повредить. Дракониды обладали благословенной — или проклятой (в зависимости от точки зрения) — способностью: их тела продолжали вредить врагу даже после смерти. Когда Кэн умрет, его кости взорвутся, убивая всех вокруг. Тела баазов превращались в камень, замуровывая в себе оружие, которое их убило, и оставляя врага безоружным. Трупы сиваков обретали форму тела убийцы, и создавалось впечатление, будто убийца является жертвой. Многие вражеские армии, видя поля, усеянные, как они полагали, телами товарищей, в панике обращались в бегство.

Когда трое драконидов получили столь серьезные повреждения, они полагали, что, как водится, будут немедленно убиты. Кэн решил иначе и даровал им жизнь. Но когда он видел, как они, сидя на своих деревянных табуретках, с тоской смотрят на плац, по которому больше никогда не смогут маршировать, он думал: такую ли большую услугу он им оказал?

— Командир? — вопросительно осведомился Слит.

Кэн тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные мысли. Сегодня был день битвы. Хорошее настроение возвратилось к нему. Кэн и Слит прошли вдоль рядов, внимательно оглядывая каждого бойца. Все были одеты по форме, на боку у каждого висел меч. В облачение второго батальона также входили небольшие стальные пластины, обозначавшие его принадлежность к инженерно-мостостроительным войскам.

Сейчас пластины были бесполезны, но второй батальон не расставался с ними, так как они свидетельствовали о чести и напоминали о старых добрых временах. Это также порадовало Кэна, поскольку инженеры были первым подразделением, которым он командовал много лет назад, служа под началом Повелителя Ариакаса.

Кэн невольно вспомнил, как его подразделение построило мост через бурную реку, одновременно отражая атаки эльфов и серебряных драконов. Мост получился просто загляденье. Так уж вышло, что он не использовался драконидами. Вразрез с первоначальными планами армии пришлось отступить, но Кэн все равно гордился своими солдатами и их работой.

Кэн остановился перед командиром второго батальона, бозаком.

— Вы готовы, ирлик?

— Да, командир! — отсалютовал бозак.

Кэн назвал бозака ирликом, что означало «мастер мостов». Этот титул он носил и сам, когда командовал вторым батальоном.

Конечно, теперь это было всего лишь названием. В ближайшем будущем не предвиделось армий, которые нуждались бы в возведении мостов. Но тем не менее Кэн настаивал на том, чтобы инженеры второго батальона поддерживали свое мастерство, надеясь, что это когда-нибудь понадобиться. Каждые несколько месяцев он разделял батальон на группы, которые строили моты через сухой овраг рядом с их деревней. Команда, чей мост был возведен раньше других и выдерживал вес подразделения, получал дополнительную порцию спирта.

Кэн и Слит закончили инспекцию и прошагали назад перед строем.

— Вы прекрасно выглядите. Так же хорошо, как и в тот день, когда я принял командование. Сегодняшний набег должен быть удачным. Если повезет, мы как следует выпьем за гномов перед тем, как отправиться спать. Выпьем их собственной крови.

Отряд разразился приветственными криками. Конечно, на деле они не будут пить кровь гномов, как это случалось в прошлом. Но гномья водка послужит им вполне приемлемой заменой.

— Бригада, по местам! Офицеров попрошу остаться. Заместителям выстроить отряды в боевом порядке.

Офицеры отдали честь. Кэн тоже отсалютовал им. Дракониды были возбуждены. Оставался только час до захода солнца.

— Командир! — обратился к нему Йетик. — Мои ребята готовы выступать вместе с фургоном. Вы будете посылать за нами эскорт?

— Глот обеспечит вам прикрытие. Вы должны двигаться осторожно; если гномы вас обнаружат, они будут осведомлены о том, что готовится набег, и примут соответствующие меры. Хотелось бы, чтобы наше нападения было для них сюрпризом.

Йетик повернулся к Глоту, и они вместе направились к фургону, а Кэн обратился к своему заместителю:

— Слит, я думаю, что рейд окажется удачным. У меня такое чувство, что Владычица Тьмы в эту ночь будет помогать нам.

Слит рассмеялся, потряс кулаками и заметил, что дракониды никогда в этом не сомневались.

— Это одна из причин, почему я хочу, чтобы ты был впереди вместе с ирликом и вторым батальоном. Я не желаю, чтобы кто-нибудь вошел в раж и поотрубал гномам головы. Мы неплохо уживаемся с ними, и я не хотел бы, чтобы все равновесие было нарушено по нашей вине.

— Не волнуйтесь, командир! Если кто-то зарвется, я его непременно остановлю.

Слит облизал свою вытянутую морду длинным шершавым языком. Сивак был не только большим специалистом в области поддержания дисциплины, но и любил это занятие.

— Подождите час после наступления темноты, — продолжил Кэн. — Потом выступайте. Я приведу первый батальон и займу позицию возле фургона. Если возникнут проблемы, пусть ирлик создаст молнию и предупредит меня. Мы тут же придем к вам на помощь.

Слит отдал честь и отправился искать неудачливого солдата, на которого можно было бы поорать перед выступлением, для разрядки нервного напряжения.

Глава 6

Две луны поднялись над горой Келебунд, когда Пестл и Мортар с рюкзаками за спиной постучались в дверь дома Селквиста и тут же вошли, не дожидаясь ответа. Если бы они подождали, то Селквист, подумав, что это чужие, успел бы спрятать карту, лежавшую на столе, и два рюкзака, приготовленные для путешествия.

— Вас кто-нибудь видел?

— Если и видел, то не обратил внимания, — тихо ответил Пестл. — Там какая-то суета. Муртан бегает так, как будто у него горит борода. Когда я спросил его, что происходит, он глянул на меня и велел убираться к дьяволу.

— Драконидский набег, — понимающе пробормотал Селквист. — Две полные луны — это прекрасное время для набега. Но и хорошее время для того, чтобы мы могли исчезнуть. Это называется маскировка. Муртан будет слишком занят драконидами и не станет интересоваться нами.

Это утверждение не вызвало энтузиазма. Напротив, товарищи Селквиста выглядели испуганными.

— Проклятые драки! А что, если они нас остановят и побьют? — поинтересовался Огер.

— Их интересуют эль и спирт, — ответил Селквист. — Мы не возьмем с собой спиртного и потому не будем представлять для драконидов никакого интереса.

— Не возьмем?! — Мортар схватился за мех с элем.

— Я сказал: не возьмем! — отрезал Селквист. — Нам предстоит опасное путешествие, и наши головы должны оставаться трезвыми и ясными… По крайней мере, настолько, насколько это возможно, — добавил он, глядя на Огера, которого все считали слегка придурковатым.

Заявление о трезвости во время путешествия повергло Мортара в настоящий шок. Он всегда утверждал, что не может прожить без орехового эля даже одного дня.

— Послушай, Мортар, мы будем в пути только две ночи, — сказал Селквист, пытаясь разрядить мрачное настроение гнома. — Как только мы окажемся в Торбардине… Я абсолютно точно знаю, что у них очень много эля! А теперь давайте посмотрим на карту… Келебундин здесь, где я нарисовал этот кружок, — Селквист указал пальцем. — За сегодняшнюю ночь мы пересечем перевал, и будем ночевать в долине на той стороне. Завтра днем мы поднимемся на горы Блитерон и Пренечиал, а к ночи встанем лагерем на дальнем склоне Пренечиала. На следующий день перевалим через Хелефундис…

— А когда мы попадем в Торбардин? — спросил Мортар.

— И как мы туда попадем? — добавил его брат.

— Здесь! — Селквист направил палец на карту. — Здесь есть вентиляционное отверстие, ведущее в старую шахту. Оно тщательно замаскировано, но я знаю, где оно находится. Мы спустимся по нему в шахту, а потом прогуляемся по штреку и попадем в Торбардин.

— Мы полезем в старую шахту? — взволнованно спросил Огер. — Под землю?

— Обычно шахты находятся именно там!

— Я никогда не был под землей, печально проговорил Огер. — Там темно, — добавил он несчастным тоном.

— Тебе понравится, — утешил его Селквист, похлопывая по спине. — Мы прикоснемся к корням! Займемся тем, для чего гномы и появляются на свет: как спелеологи, будем спускаться в колодцы и провалы, переходить по шатким мостам через бездонные пропасти, подобно мухам, карабкаться по отвесной стене, нащупывая трещины в полной темноте. Реоркс свидетель, я просто не могу дождаться этого момента.

— А я могу, — пробормотал Огер. — Какой такой спелеолог?

Селквист и сам толком не знал. Этот термин он слышал от одного военачальника и потому стал импровизировать на ходу.

— Спелеолог, он же поползень, — это такая огромная птица. Живет в пещерах. Размах ее крыльев достигает десяти метров.

— Нет, я так не думаю, — задумчиво проговорил Мортар. — Спелеолог — это скорее способ спуска по горному склону с использованием веревок, крючьев и всяких других приспособлений…

— Да что ты понимаешь! — перебил его Селквист. — Кстати, о скалолазании, у меня есть все необходимое, и веревки, и прочее… Нам придется идти в связке — перевал через гору Пренечиал очень труден, а я не хотел бы кого-нибудь из вас потерять.

— Ну вот, — огорченно заметил Огер. — Сначала поползни с десятиметровыми крыльями, теперь опасные перевалы. Не могу сказать, что мне все это очень нравится.

— Спуститься по вентиляционному отверстию тоже труда не составит, — продолжил между тем Селквист. — Там есть специальные ступени и выемки для рук. В общем, если вопросов больше нет…

— А как насчет поползней? — продолжал беспокоиться Огер. — Такие большие птицы, а чем они питаются?

— Во имя Реоркса! Ну откуда я могу знать, чем они питаются! — вскричал Селквист, теряя терпение. — Да какая нам разница?

— А если они гномами питаются? Тут, знаешь ли, большая разница выходит, — возразил Огер.

— Нет! Они вообще вегетарианцы! Ну, теперь мы наконец можем выступать?

Огер устало прикрыл глаза. Селквист засунул за пояс карту и, подхватив заплечный мешок, направился к двери. Остальные последовали его примеру. Мортар сделал несколько последних крупных глотков из своего меха с элем и со вздохом положил его на стол.

— Послушай, Селквист, — спросил Пестл, когда они оказались на улице. — А откуда ты вообще узнал об этом вентиляционном отверстии и о шахте?

— Помнишь, я пропадал на некоторое время прошлым летом?

— Ну да, — кивнул Огер. — Ты еще говорил, что охотился на кроликов.

— Я охотился не на кроликов, а на вентиляционное отверстие. Я добыл эту карту — купил у одного рудокопа-хайлара. Надо сказать, что обошлась она мне очень недешево! Ну и я пошел убедится, что не зря платил денежки. Я нашел это отверстие, спустился, обследовал шахту и… — Селквист возбужденно прищелкнул пальцами, — оказался в самом центре Торбардина!

Трое гномов взирали на Селквиста с восхищением.

— И ты нам не сказал ни слова! — укорил его Пестл.

— Подобные вещи надо держать в секрете! — важно ответил Селквист. — Иначе вся деревня столпилась бы у штрека. Мы уже потеряли достаточно времени. Давайте двигаться!

Селквист тщательно запер все три замка на двери. Вообще-то гномы и одного замка на дверь не вешали, если, конечно, не жили в местах, где встречались кендеры, но Селквист вполне оправдывал старинную гномью поговорку, гласившую, что вор всех подозревает в воровстве.

Улицы были пустынны. Женщины и дети сидели взаперти в домах, а все способные к драке гномы собрались в центре деревни, готовясь отразить нападение драконидов. Как и предполагал Селквист, это была идеальная ночь для того, чтобы скрыться из поселка без лишних расспросов, куда и зачем они направляются.

Около околицы Селквист остановил свой маленький отряд.

— Надо посмотреть. Там могут быть часовые.

Держась в тени деревьев, он прокрался к последнему дому и всмотрелся в сторону изгороди, окружавшей деревню. Через мгновение он вернулся.

— Да, часовые выставлены, но один из них Гилберт. Так что волноваться особенно не о чем. По сравнению с ним Огер — просто гений.

— Спасибо, Селквист! — Огер прямо засветился от радости.

Селквист усмехнулся.

— Можно, конечно, поискать и другой путь, но мы и так потеряли массу времени, а дракониды могут напасть в любую минуту! За мной!

Гномы двинулись к ограде.

— Эй! — нервно окликнул их Гилберт. Он соскочил с ограды и сжимал в руках боевой топор. — Я… вас вижу! Кто это?

— Да сгори моя борода в кузне Реоркса! — зло прошипел Селквист и беспечным тоном ответил: — А, это ты, Гилберт!

— Ну я… А вы кто?

— Чудак ты, Гилберт. Неужели не узнаешь, это же я, Селквист, и со мной Огер, Мортар и Пестл.

— Точно! Привет, ребята!

— Привет, Гилберт!

— А что вы тут делаете? Куда собрались?

— На пикник.

— Пикник? — протянул с сомнением Гилберт. — В темноте?

— Прекрасное время, — парировал Селквист. — Мух нет!

— Да. — Гилберт, похоже, продолжал сомневаться. — Но вот мы тут… нападение драконидов ожидаем.

— Ничего, у нас еды на всех хватит, — беззаботно заявил Селквист. — Ну что же, в путь так в путь! Пока, Гилберт!

— Ага… Пока, Гилберт! — помахали ему рукой трое остальных.

— Приятно провести время! — пробормотал Гилберт и снова залез на ограду.

Глава 7

Дракониды медленно и бесшумно двигались по равнине к линии деревьев у восточного края деревни. Внезапно Слит упал на землю.

— Лечь, — приказал он низким шепотом, махнув при этом лапой.

Батальон мгновенно залег, сложив крылья и застыл в полной неподвижности. Ни звука, ни движения. Дракониды были похожи на россыпь валунов. Слит осторожно поднял голову. Сначала он ничего не услышал, но затем ему показалось, что он слышит голос, говорящий на языке гномов, то самый, который привлек его внимание.

— А, это ты, Гилберт!

— Ну я… — ответил другой гном. — А вы кто?

— Чудак ты, Гилберт. Неужели не узнаешь, это же я, Селквист, и со мной Огер, Мортар и Пестл.

Гномы продолжали разговаривать. Слит обернулся, поймал взгляд ирлика и жестом подозвал его к себе. Когда тот приблизился, ползя на животе и размешивая грязь задними лапами (при этом он удивительно напоминал очень большую ящерицу), Слит указал ему на гномов.

— Пикник, — сказал один из гномов.

— Это чертовски странно, — прошептал Слит. — Как ты думаешь, что эти глупые гномы делают? Куда они собрались из деревни ночью?

Ирлик покачал головой.

— Похоже, что они бегут из деревни. Видишь, они с заплечными мешками. Как ты думаешь, они нас видели?

— Не знаю, — обеспокоено ответил Слит. — Но не похоже. Они бы подняли тревогу.

Дракониды пригнулись, с беспокойством ожидая развития событий. Четверо гномов даже не посмотрели в их сторону. Махнув рукой часовому у ограды, все четверо растворились в ночи.

— Ты знаешь, — сказал Слит, — я думаю, эти хитрые маленькие ублюдки собираются пробраться к нам в крепость.

— Да? — удивился ирлик. — Всего четверо?

— Конечно. Гномы видят в свете двух лун так же хорошо, как и мы. Они вполне могли решить, что им эта ночь тоже подходит для набега. Они могли рассудить, что, поскольку мы будем здесь, наш городок останется без защиты и они смогут легко попасть туда. Ведь нас-то там не будет.

— Ты меня запутал, — сказал ирлик.

— Ладно, не важно, я беру четверых твоих бойцов и прослежу за ними. Твое дело — рейд.

Ирлик отполз обратно к батальону. Четверо драконидов поднялись и побежали к Слиту.

— Вы идете со мной, — прошептал Слит. — И что бы ни звука. Первый, кто нарушит приказ, получит под дых. Понятно?

Все четверо кивнули. Они не слышали, о чем разговаривали командиры, и не видели гномов, поэтому не имели ни малейшего представления о том, что происходит. Но они были солдатами, приученными повиноваться, не задавая вопросов. Кроме того, они знали Слита и понимали, что он ничего не делает без причины. Слит и сопровождавшие его дракониды скользнули в темноту, двигаясь вслед за гномами на север.

Позади они услышали гномьи крики. Слит остановился и оглянулся. Похоже, их заметили. Он услышал, как звонят колокола в деревне гномов и голоса, которые громко отдавали приказы на гномьем и драконидском языках.

— Удачи тебе, командир, — тихо сказал Слит и продолжил свой путь. Он следовал за гномами, и вскоре стало совершенно ясно, что они направляются не в крепость драконидов.

«Почему же эти ублюдки решили выбраться ночью из деревни? Может быть, они трусы и паникеры? — Слит покачал головой. — Не похоже. Гномы шумны, волосаты, обладают дурным характером и мерзким запахом, но одно про них можно сказать определенно: никто из них никогда не убегает от хорошей драки. В сущности, — продолжал размышлять Слит, — это большая удача, что наши враги — гномы. Это не то, что люди, которые полагают, что основная цель битвы — в том, чтобы убить или быть убитым. Слава Владычице, они не похожи и на эльфов, которые вечно рассуждают о смерти и убийстве и тратят массу времени на парламентеров и послов, которые бегают туда и обратно, так что ты готов уже сам перерезать себе глотку от тоски.

Гномы знают, что ничто так не разгоняет кровь и не заставляет так весело биться сердце, как добрая драка. С шишкой на башке и разбитым носом гномы отправляются спать, чувствуя, что день прошел не зря. Так что эти четверо вряд ли убегают от драки… Понял! — сказал Слит самому себе. — Они скрываются вовсе не от нас. Они пытаются скрыться от других гномов. А это уже интересно. Зачем же им это понадобилось?»

Гномы были отлично видны в лунном свете, кроме того, Слит прекрасно чувствовал их запах. Они продолжали двигаться на север, не замечая преследовавших их драконидов. Гномы не хуже, чем их враги, могли слышать звуки разгоравшейся битвы, но не проявляли к этому никакого интереса — даже ни разу не обернулись. Так они и двигались — дракониды предельно скрытно, а гномы — все ускоряя свои шаги. Набег между тем продолжался.

Глава 8

Кэн пробирался между деревьев. Заросли прекрасно скрывали его. За ним так же скрытно двигались семьдесят драконидов первого батальона. Две луны, красная и серебряная, словно разноцветные глаза, светили с неба. как бы приняв эстафету от солнца, поскольку ночью надо следить в оба глаза. Обе луны, красная Лунитари и серебряная Солинари, считались священными покровителями магии. Лунитари была нейтральным Божеством, которое не принимало участия в войнах на Кринне. Солинари был покровителем Рыцарства, ему поклонялись проклятые соламнийцы.

Кэн был способен оценить иронию ситуации: покровитель врага освещал путь его отряду. Черная луна Нуитари света не давала, Кэн был единственным, кто мог ее видеть и знал, что она сейчас тоже на небе. Сын Владычицы Тьмы простер свое невидимое благословение над Нэпом, даруя ему магическую силу. Кэн махнул Глоту, который двигался за ним.

— Еще немножко подождем. Найди Йетика, пусть он подойдет ко мне. Фургон должен был уже прибыть.

К югу от деревни находилась небольшая роща. Йетик имел приказ доставить туда фургон и ждать, когда дракониды захватят деревню. Как только будет занята винокурня, Йетику предписывалось привезти туда фургон, чтобы его можно было загрузить бочонками с гномьей водкой.

— Да, командир, — мрачно кивнул Глот. Он был все еще недоволен тем, что его батальон вынужден находиться в резерве.

Кэн всматривался в луг, который простирался перед ним. По нему медленно двигались порядки второго батальона. Менее чем в трехстах метрах впереди них находилась деревня гномов Келебундин. За его спиной не слышалось никакого движения. Дракониды, находившиеся в резерве, заняли оборонительную позицию и беззвучно ждали приказа. Глот вернулся с Йетиком.

— Никаких проблем, командир, фургон уже в роще. Там было двое гномов-часовых, я полагаю, они сообразили, что эта роща представляет собой хорошее укрытие. Но они взяли с собой бочонок с пивом и к тому времени, когда мы прибыли, храпели так громко, что ничего не заметили бы, даже если бы вокруг них начали валиться деревья. Мы связали их раньше, чем они успели проснуться.

Кэн кивнул. Он подозревал, что гномы выставят стражу. Они не хуже драконидов разбирались в фазах лун и прекрасно понимали» что настало хорошее время для набега.

Он напряженно ждал, когда второй батальон начнет атаку. Ему казалось, что они уже опаздывают. Он начал волноваться, когда один из офицеров указал на движение справа.

— Вон они! — возбужденно заметил Глот. Чешуйки драконидов отливали красным в свете Лунитари, словно алые светляки продвигались по полю. Внезапно первый драконид второго батальона остановился и как подкошенный рухнул в траву.

— Черт побери! — прошипел сквозь зубы Глот. — Какого дьявола там происходит? Они остановились на открытом месте.

Кэн покачал головой.

— Понятия не имею. Посмотри, все остальные тоже легли.

Через некоторое время пять драконидов поднялись и отправились на север в сторону от деревни. Кэну показалось, что в шедшем впереди он узнал Слита. Кэн был удивлен.

— Командир! — Глот шипел, как кипящий чайник, расправлял крылья и бил хвостом. — Позвольте мне! Второй батальон все окончательно провалит, а мои ребята могут…

Его прервали яростные крики. Кэн обернулся и увидел, как второй батальон атакует деревню. Они были на расстоянии около двухсот метров от деревни, когда донесся крик из сторожевой башни гномов.

— Давайте, давайте же! — пробормотал Кэн, хотя дракониды были слишком далеко, чтобы его услышать.

Ирлик, командир второго батальона, издал боевой клич, его подхватил весь батальон, и дракониды вбежали в деревню. К сожалению, их ждали. Теперь Кэн прекрасно понимал, почему они остановились. На окраину выбежали пятьдесят гномов, стараясь перехватить драконидов до того, как они рассеются по деревне. Глот нервно ходил рядом. Йетик махнул рукой в сторону Глота.

— Бригадир Кэн, может быть, все-таки стоит ввести в бой первый батальон? Глот, пожалуй, выскочит из панциря, если вы этого не сделаете. Кроме того, второму батальону не помешает помощь.

Битва была в полном разгаре. Слышались звуки ударов, крики, ругательства и проклятия на обоих языках. Никто — ни гномы, ни дракониды — не могли взять верх.

«Пожалуй, стоит последовать совету Йетика, — подумал Кэн. — Надо ошеломить гномов напором раньше, чем они смогут организовать эффективную оборону».

— Хорошо. Вперед! — скомандовал он.

Глот яростно взмахнул хвостом, расправил крылья и завопил:

— Вперед, ребята, мы в деле!

Первый батальон выскочил из кустов и, громко крича, бросился к деревне. От возбуждения дракониды подпрыгивали, расправляли крылья и время от времени взлетали в воздух. Даже отсюда Кэн видел, что гномы пришли в замешательство. Многие из них оглядывались, пытаясь определить, откуда нападает новый враг. Дракониды ирлика сполна использовали растерянность гномов и рванули вперед. Но не все. Только около сорока драконидов продолжали наступление. Остальные либо еще дрались, либо лежали оглушенные.

— Командир, не пора ли вам вмешаться? — спросил Йетик с беспокойством.

— Нет. Я считаю, что они справятся сами. Мы можем пока подождать. Если они попадут в беду, я скажу свое слово. Поражение укрепляет характер.

Йетик в недоумении уставился на Кэна. Тот улыбнулся, и Йетик, наконец, поняв, что это была шутка, улыбнулся в ответ. Внезапно черное небо над Келебундином осветилось. Кэн узнал молнию, вызванную бозаком.

— Дьявол! — выругался он и понесся в деревню. Его когтистые лапы рвали сухую траву на лугу. В деревне его встретили пустынные улицы. Он остановился в недоумении. Куда, к дьяволу, делись его солдаты и что происходит?

Внезапно с дерева скользнула темная крылатая тень и замерла перед ним.

— Глот послал меня отыскать вас, командир.

— Что происходит? — поинтересовался Кэн. — Где все?

— Гномы закрылись в винокурне, командир. Второй батальон окружил ее. Первый батальон удерживает дорогу к центру деревни, где собралась большая толпа гномов.

— Ну так в чем же дело? Пусть второй батальон атакует винокурню.

— В том-то и проблема, командир, — извиняющимся тоном сказал бааз. — Гномы закрылись изнутри и угрожают вылить весь спирт, если мы пойдем на приступ.

— Во имя Владычицы! — воскликнул изумленный Кэн. — Они это серьезно?

— Полагаю, что да, — ответил опечаленный драконид.

Кэн отправился к винокурне. Когда он пришел туда, дракониды небольшими группами ходили вокруг каменного здания и шипели, потрясая обнаженными мечами. Угроза вылить спирт привела их в ярость. Они были близки к тому, чтобы нарушить запрет на пролитие крови.

— Что все это значит? — громко крикнул Кэн в ярости. — Вы дракониды-солдаты, а не тупые гоблины! Убрать мечи!

— Но, командир! — возразил Глот, и глаза его загорелись злобным красным огнем. — Они собираются вылить его!

— Именно! — крикнул грубый голос из окна винокурни. — Попробуйте приблизиться еще хотя бы на шаг, и мы выбьем затычки из бочек. Я — Велмер, главный винокур. Клянусь своей бородой, что я ни за что не позволю вам, ублюдочным ящерицам, забрать мой спирт.

— Я думаю, ты блефуешь, — прокричал в ответ Кэн на гномьем языке, на котором он неплохо научился говорить за последние двадцать пять лет. — На штурм!

— Ну ладно, сейчас мы вам покажем! — На крыше показался гном, выкатывавший большую бочку. Ярко освещенный серебряным светом Солинари, он вскинул топор и обрушил его на бочку. Жидкость хлынула во все стороны, стекая вниз и впитываясь в землю. Дракониды остановились как вкопанные. Стон пронесся по их рядам.

— Вы должны прекратить это, командир! — прокричал Глот с болью в голосе.

— Я сделаю это! — сказал Кэн. — Всем отойти!

Он поднял руку, сделал несколько магических знаков и пробормотал заклинание. Глот смотрел на него разочарованно. Он явно ожидал чего-то более величественного. Возможно, красного дракона, который появится и изрыгнет на гномов пламя. Но ничего не происходило. Никакого дракона.

— Командир, возможно, ваше заклинание не сработало, — с должным уважением предположил Глот, но в тоне его сквозило разочарование.

— Не торопись, — усмехнулся Кэн.

Внутри винокурни явно происходило какое-то движение. Внезапно двери распахнулись, гномы вывалились из здания и побежали прочь с той скоростью, которую способны развивать только они. Гномы задыхались, кашляли, закрывали рты и носы платками. Некоторые, отбежав, падали, их тошнило.

— Не трогайте их, они не опасны, — сказал Кэн.

Дракониды двинулись в винокурню. Несмотря на бегство гномов, они рвались вперед, чтобы убедиться, что краны закрыты и спирт остался цел. Но первый же драконид, который вошел внутрь, выскочил оттуда не менее стремительно, чем гномы.

— Тьфу, какой ужасный запах! — поморщился Глот.

— Подождите пару минут, — сказал Кэн.

Запах действительно постепенно рассеивался.

— Как называется это заклинание, командир? — уважительно поинтересовался Глот.

— Вонючее облако, — ответил Кэн, с удовольствием перекатывая слова на кончике языка.

Кэн мастерски владел мечом и был прекрасным командиром, ему нравились битвы, в которых ломались кости и слетали головы с плеч. Но подлинное и глубокое удовлетворение он испытывал; прибегая к магии. Раньше он думал, что магия привлекает его тем, что дает власть над другими. Но потом он отбросил это соображение. Как командир, он повелевал жизнью и смертью всех своих солдат безо всякой магии. Магия позволяла ему что-то создавать, даже если это был всего лишь ужасный запах. А создавать что-либо для него было значительно более приятным, чем разрушать.

— Что же это мне напоминает? — бормотал, принюхиваясь, Глот. — Я ведь с этим уже сталкивался когда-то. Что-то вроде коровьего дерьма, смешанного с кислыми яблоками. Сейчас вспомню…

— А ты вспомни того сумасшедшего офицера-минотавра, который был нашим командиром в конце Войны Копья, — посоветовал Кэн, расслабляясь. Он откинулся назад, опершись на хвост. — Который прилагал все усилия к тому, чтобы мы погибли. Который как-то напился крепкого сидра. Которого однажды постиг ужасный и бессмысленный конец.

— Точно! — прокричал Глот.

Дракониды все ближе и ближе приближались к покинутой винокурне. Кэн шел вместе с ними, стараясь дышать через раз. Запах по-прежнему был ужасным. Похоже, он продержится еще несколько дней.

Приступив к делу, дракониды работали быстро. Никому не хотелось задерживаться в этом вонючем месте. Пострадала только одна бочка — та самая, которую гномы выкатили на крышу. Все остальные были на месте и прекрасно закупорены. Дракониды хватали бочонки в охапку, взваливали на спину большие бочки и бежали к фургону Йетика, который ждал их в конце деревни.

— Они прорываются! — раздался громкий крик командира первого батальона, удерживавшего дорогу. Кэн оглядел склад.

— Ладно! Хватайте кто что может, и отходим! — прокричал он.

Озверевшие от ярости гномы уже прорывались через ряды первого батальона. Хотя дракониды были значительно больше и тяжелее гномов, те были подвижнее, ближе к земле, и их сложнее было сбить с ног. Они проскальзывали между лап драконидов, подбивали их под колени, дрались кулаками, палками и древками топоров. Все больше и больше гномов собиралось вокруг. Дракониды отступали, все ускоряя свои движения. Как только Кэн заметил, что второй батальон вместе с добычей скрылся за деревьями, он приказал первому уходить.

— Следите за фургоном! — прокричал он.

Некоторые из гномов и среди них красный от ярости главный винокур Велмер пытались продолжать преследование, но старый крепкий седобородый гном, в котором Кэн узнал воеводу, приказал прекратить его, как только они достигли деревьев. Несомненно, он опасался, что в роще прячутся дракониды. В конце концов, гномы изгнали захватчиков, и воевода не собирался рисковать. По его приказу двое дюжих гномов подхватили главного винокура и поволокли его обратно, брыкавшегося и вопившего, что он желал бы видеть всех драконидов поджаренными на медленном огне в кузне Реоркса.

Кэн отсалютовал гномьему воеводе, и тот, поколебавшись, приветствовал его в ответ. На этом закончился очередной набег.

Вернувшись к фургону, Кэн оценил добычу.

— Прекрасно, ребята. Теперь надо доставить это домой.

Уже шагая обратно в свою крепость рядом с фургоном, Кэн осознал, что кого-то недостает.

— Где этот чертов Слит? Я не видел его в драке.

— Когда мы приближались к деревне, — ответил ирлик, — мы увидели группу из четырех гномов, которая покидала ее. Сначала нам показалось, что они заметили нас.

— А, так вот почему вы остановились в самом начале. Мне было непонятно, что происходит.

— Да, командир. Четверо гномов как раз покидали деревню. Слит подумал, что ничего хорошего это не сулит. Возможно, они собираются пошустрить у нас в деревне. Он приказал четверым драконидам следовать за ним и отправился за гномами.

— Только четверо гномов? — Кэн покачал головой. Сначала это показалось ему нелогичным. Потом он вспомнил о своем открытом сундуке и украденном священном символе. Внезапно он словно наяву увидел, как гномы копаются в вещах драконидов, напоминая маленьких грязных кендеров. Он испытал отвращение, по всему его телу пробежала дрожь. Теперь он был рад, что Слит проявил инициативу и отправился за этими мерзкими мошенниками. Гномы превратились в воров!

«В наше время практически никому нельзя доверять, — думал Кэн, шагая рядом с фургоном с добычей. — Куда катится этот мир?»

Глава 9

Слит и его дракониды шли за гномами всю ночь. Собственно, никакой необходимости их преследовать уже не было. Почти сразу же стало понятно, что гномы вовсе не собираются навестить деревню драконидов. Но поведение гномов было необычным, и это показалось Слиту важным. К тому же его одолело любопытство, и он страшно хотел узнать, что происходит.

Гномы, по всей видимости, отправились куда-то за добычей. Они никогда не прилагали серьезных усилий к чему-то, что не сулило какой-либо прибыли.

Вершины гор порозовели от первых лучей солнца. Гномы достигли перевала. Их предводитель, тощий гном с редкой бороденкой, распорядился о привале. Как будто ничего не опасаясь, они расположились на камнях, достали еду и начали завтракать. Слит с драконидами спрятался в кустах и стал наблюдать. Он слышал весь разговор гномов, но, не будучи силен в языках, понимал в лучшем случае половину из того, о чем они говорили. Но то, что он понимал, только укрепляло его желание выяснить, куда они направляются. Несколько раз гномы употребляли хорошо известное Слиту слово «добыча».

Если бы это были люди, они после ночного рейда наверняка завернулись бы в одеяла и легли спать. Но гномы значительно выносливее и крепче людей.

Поэтому Слит не был удивлен, когда, увидел, что гномы вытряхнули крошки из своих бород и начали собираться. Они достали веревки из рюкзаков, обмотали их вокруг себя и связались попарно, после чего направились к узкому ущелью. Слит потерял их из виду. Он махнул лапой. К нему подполз капрал Вруз.

— Ты и остальные отправляйтесь домой и доложитесь бригадиру Кэну. Передайте ему, что я появлюсь через несколько дней.

— Но, командир! — запротестовал Вруз. — Мы не можем оставить вас здесь одного.

Слит фыркнул.

— Ты за кого меня принимаешь? За избалованную эльфийку? Я могу сам о себе позаботиться. Я лучше и быстрее прослежу за гномами, если буду один. Отправляйтесь и доложите бригадиру.

Вруз кивнул и направился назад в кусты. Через несколько минут четверо драконидов пропали из виду, устремившись назад на юг.

Перевал через Келебунд не был серьезным препятствием для крепких лап Слита. Иногда сивак использовал крылья, перелетая со скалы на скалу. Труднее всего для него было выдерживать дистанцию и не обгонять тех, кого он преследовал. Гномы, вообще не способные двигаться скрытно и тихо, производили больше шума, чем отряд Соламнийских Рыцарей на параде. Они явно не знали, что их преследуют, а потому орали и ругались всю дорогу через перевал.

Спускаясь в лощину между горами Келебунд и Блитерон, Слит опять очутился в темноте. Солнце было закрыто высокими стенами лощины, которая оставалась темной и холодной до середины дня. Но как только солнце засияло на вершинах скал, Слит скользнул в заросли. Гномы всего лишь в трехстах метрах перед ним тоже остановились и расселись на солнышке, наслаждаясь теплом. Слиту опять были слышны отдельные фразы гномов, но он никак не мог понять, о чем идет речь. «Жаль, что здесь нет Кэна», — подумал он. Бригадир был прекрасным знатоком языков других рас. Слит сумел распознать только слова «солнце» и «горный гном». Он услышал также слово «ненависть», но не понял, к чему оно относится.

Ветер переменился, и поэтому Слит не мог подобраться поближе к гномам. В любом случае, о чем бы они ни говорили, это не казалось ему особенно важным, по крайней мере, ни слова о «добыче» сказано не было. После короткого отдыха гномы опять направились на север. К полудню они достигли перевала между Блитероном и Пренечиалом. Слиту опять пришлось позволить им уйти вперед. К тому же он был чертовски голоден. У него не было никакой провизии, он ведь не предполагал, что все это будет продолжаться так долго. Рядом бежал ручей, и, как только гномы скрылись из виду. Слит вернулся к нему и с удовольствием напился, пытаясь заглушить водой ощущение голода. Некоторое время драконид пытался увидеть рыбу, но рыбы не было, а он не мог прождать все утро в надежде поймать ее. Часом позже Слит пересек перевал. Узкая тропинка, на которой вряд ли смогли бы разойтись два путника, вилась по правому склону горы. Огромные куски твердого гранита нависали над ней. Гномов за все это время он видел только однажды. Они были далеко впереди него, все еще связанные попарно друг с другом.

Ночь наступила неожиданно. Сосредоточив все свое внимание на дороге. Слит не заметил, как солнце село за горные пики и долина погрузилась во тьму. Оставалось всего несколько сотен метров до конца перевала, и поэтому он, поколебавшись, просто слетел на луг внизу. Слит немного опасался наткнуться на что-нибудь в темноте, а также пролететь мимо гномов, которые к тому же могли услышать свист его крыльев. Наконец драконид почувствовал, как его ноги коснулись холодной травы, а не горячих камней, по которым он шел весь день. Слит внимательно огляделся и пошел вперед. Обогнув валун, он застыл на месте и затаил дыхание. В десяти метрах впереди горел огонь. Четверо гномов сидели вокруг костра, поджаривая пару кроликов, которых они успели поймать.

Ни один из них не смотрел в его направлении, но, чтобы заметить его, им хватило бы одного взгляда. Медленно и осторожно Слит вернулся в тень. Гномы негромко переговаривались. Слит понимал не более одного слова из десяти.

— Поскользнулся… упал…

— Хребет Хелефундис… ветер… опасность…

И еще много всего и среди этого — «шахта», «Торбардин» и «завтра».

Добыча. Торбардин. Так вот куда они отправлялись. Слит присел в тени камня. Это была ужасная пытка — ощущать запах жареного кролика, видеть, как гномы едят его, окуная в соус каждый кусок. Это было, пожалуй, ужаснее, чем когда его поймали эльфы.

Через два часа гномы улеглись спать. Их храп далеко разносился в горах. Слит задумался, что же ему делать дальше. У него не было еды, и через некоторое время ему понадобится отдых. Слит был один на вражеской территории и, несмотря на хвастливые слова, которые он говорил Врузу, прекрасно осознавал грозившую ему опасность. Конечно, она исходила не от этих маленьких воришек, однако здесь уже могли встречаться патрули из Торбардина. Людоеды тоже жили в этих горах. И хотя во время прошлой войны людоеды и дракониды были союзниками, никакой любви к драконидам они не испытывали. Людоеды вообще никого не любили, кроме, может быть, других людоедов.

В конце концов, теперь Слит знал ответ на свой вопрос. Его любопытство было удовлетворено. И хотя информация, которая у него сейчас имелась, пока не представлялась важной, она вполне могла пригодиться впоследствии. К тому же ему чудовищно хотелось есть. Когда перед глазами Слита почти наяву встала картина, как он поджаривает тощего гнома-предводителя на медленном огне, драконид развернулся и отправился домой.

Глава 10

Четверо гномов проснулись до зари. Самая тяжелая часть путешествия была позади. Они достигли обитаемой местности с хорошими дорогами, которые, возможно, использовались гномами Торбардина для охоты. Двигаться было легко, и больше не было необходимости быть связанными. Мортар, который накануне постоянно заявлял, что испытывает странное ощущение, будто за ними следят, утром наконец от него избавился. И если бы не жара, столь сильная, будто они шли не по долине, а по раскаленной сковородке, гномы, пожалуй, даже получили бы удовольствие от этого этапа путешествия. В конце концов, Селквист, который двигался впереди, забрался на большой плоский камень и помахал остальным, призывая присоединиться к нему.

— Ну? — спросил Огер, когда все забрались наверх.

— Извольте взглянуть, знаменитые Врата Торбардина, — сказал Селквист, — Южные Врата, если быть точным.

— Где? — поинтересовался Пестл.

— Вот они, прямо перед твоим носом.

— Но я не вижу ничего, кроме горы, — удивился Огер.

— Тем не менее, Врата там, уж поверь мне.

— А как они выглядят?

— Как врата, — отрезал Селквист. — Ладно, посмотрели, теперь пойдем. — И он начал слезать с камня. Остальные остались стоять в недоумении.

— Великие Южные Брата на самом деле — часть горы, — авторитетно заявил Мортар. — Это гигантская каменная плита, которая открывается с помощью водяных колес, и, когда они закрыты, их невозможно отличить от горы.

— Интересно было бы посмотреть, — сказал восхищенный услышанным Огер.

— Мне тоже, — заметил Пестл.

— Не получится, — сказал Селквист. — Сожалею, но нам сюда. За мной!

Спрыгнув со скалы, он свернул с дороги и пошел в совершенно другом направлении. Стараясь не отставать, гномы шли за ним, их энтузиазм явно возрос. Никто из них раньше не видел Торбардина. Это была легендарная страна, воспеваемая в песнях, многие из которых, впрочем, имели печальный конец. И вот они здесь. Даже легенды не подготовили гномов к тому, чтобы воочию увидеть Врата, которые представляли собой склон горы. Можно только гадать, какие чудеса ожидают их внутри.

— Огромные города, больше Палантаса, и все внутри! — продолжил Мортар свою лекцию. — А еще там Древо Жизни Хайларов, гигантский сталагмит, где на двадцати восьми уровнях расположена столица Торбардина. А попасть туда можно на лодках, которые поднимаются веревками.

— Слушай, отдохни немного, — раздраженно заметил Селквист, подумав про себя, какого черта они взяли с собой этого всезнайку. — Это просто дырка в земле, вот и весь твой Торбардин. Этим он всегда был, этим и останется. Хватит болтать, вперед!

— А я однажды встретил гнома из Торбардина, — с тихой гордостью сказал Огер.

— В самом деле? И па что они похожи? — поинтересовался Мортар.

— Он думал, что его борода длиннее, чем у всех остальных, — ответил Огер. — Он называл меня дикарем и утверждал, что не понимает ни одного моего слова, хотя я говорю по-гномьи не хуже ее.

— Его, — поправил Мортар.

— Ну да, я и говорил, что это был он. Женщин я не встречал.

— Нет, правильно будет сказать «не хуже его».

— Кого его? — удивился Огер.

— Заткнитесь! — заорал Селквист.

Все замолчали. Через некоторое время перед ними возникла загражденная колючими кустами каменная стена.

— Ну вот, мы на месте! — объявил Селквист, ужасно довольный собой.

— Где? — спросил Огер.

— Другие Врата? — поинтересовался Пестл, уставившись на поверхность скалы, как будто ожидал, что в следующее мгновение в ней откроется проход.

— Вентиляционное отверстие, — сказал Селквист. — Вон там, за кустами.

Гномы посмотрели на колючий кустарник, и их энтузиазм поуменьшился.

— А почему оно должно быть там? — поинтересовался Огер.

— А где же ему еще быть?

— Ну, в том месте, куда проще попасть. Эти колючки выглядят очень острыми.

— А они и в самом деле острые. Прекрасная штука, правда? Как по-вашему, почему это отверстие до сих пор открыто? Если бы гномы Торбардина знали о нем, они бы давно заткнули его, как и все остальные.

— А может, они его не заткнули потому, что думали, что не найдется таких идиотов, которые полезут через терновник? — сказал Мортар в поддержку брата.

Селквист сделал вид, что не услышал этого замечания. Теперь он точно решил, что в следующий раз оставит Мортара дома.

Пестл достал топор и приготовился рубить кусты, но Селквист остановил его.

— Ни в коем случае! Никаких топоров! Мы должны оставить все как есть. Иначе хайлары узнают, что мы здесь были.

— Тогда как же, черт побери, ты собираешься попасть туда?! — проревел Пестл.

— Я там уже был, — холодно ответил Селквист. — Надо только быть немного поосторожнее и не хныкать из-за нескольких царапин.

Он достал пару плотных перчаток, поставил ногу на нижнюю ветку терновника, пригнув ее вниз, и начал пробираться сквозь кусты, раздвигая их руками. Упругая ветка хлестнула его по лицу, но он сдержал готовое сорваться с языка ругательство, чтобы не деморализовать своих спутников. Шаг за шагом он продвигался все дальше и вскоре увидел вентиляционное отверстие всего в метре перед собой.

— За мной! — приказал он.

— Как я устал постоянно это слышать, — прошептал Пестл своему брату.

— Смотрите, ничего страшного, — Селквист обернулся к своим спутникам, которые кряхтели и ругались, и теперь он понял почему. Селквисту с его жидкой бородой, прямыми волосами и хрупким сложением пробраться среди ветвей было достаточно просто. Его товарищи были коренастыми и широкоплечими, имели длинные густые бороды и курчавые волосы, которые сразу запутались в ветках и намотались на колючки. Создавалось впечатление, что они уже никогда не смогут освободиться.

— Вы хоть что-нибудь можете сделать нормально? — раздраженно поинтересовался Селквист.

Три пары глаз молча смотрели на него. Лица гномов заливала кровь. Поразмыслив, все трое оскалили зубы и высказали весьма нелестные слова в адрес матери Селквиста.

Тяжело вздохнув, Селквист достал нож и отправился обратно через колючки.

— Но ты сказал, что мы не должны резать кусты, — напомнил ему Пестл.

— А я и не собираюсь, — холодно ответил Селквист и приготовился отрезать кусок его бороды.

— Эй, не надо, не делай этого! — яростно запротестовал Пестл. Всякий гном гордится своей бородой и скорее позволит отрезать себе что-либо другое, но не бороду.

— Прекрасно, — согласился Селквист. — Посиди здесь и подожди, пока тебя съедят поползни.

Пестл покорился и позволил Селквисту отрезать кусок его бороды. Когда он, в конце концов, выбрался из кустов и увидел куски своей коричневой бороды и волос, застрявшие на колючках, он прикрыл глаза рукой, чтобы спрятать слезы. Селквист освободил двух других гномов, и, наконец, все трое, поцарапанные, вспотевшие и разозленные, оказались около вентиляционного отверстия.

— Вперед! — Селквист махнул рукой. — За…

Пестл схватил Селквиста за воротник, развернул к себе и заорал:

— Если я еще хоть раз услышу «за мной!», это будет последнее, что ты произнесешь!

Селквист освободился от рук Пестла и мрачно сказал:

— Я пойду вперед. Ты можешь идти, можешь оставаться. Но я хотел бы напомнить вам, что внизу значительно больше холодного эля, чем здесь, наверху.

— Он прав, — согласился Мортар. Неравная битва с колючим кустарником заставила его почувствовать дикую жажду.

Вентиляционное отверстие, в которое вместе с остальными вошел Селквист, на самом деле представляло собой колодец, уходивший в глубь горы. Он был вырублен для того, чтобы воздух и свет попадали к работавшим внизу, но мог быть использован и как аварийный выход в случае обвала. На одной из стенок были вырублены ступени для рук и для ног. Селквист привязал конец веревки к крюку, торчавшему из другой стенки, и гномы начали спускаться, осматриваясь по сторонам, опасаясь поползней. Внутри горы было значительно прохладнее, чем на раскаленной солнцем поверхности. Метров через семьдесят шахта закончилась. Она открывалась в туннель — так, по крайней мере, говорил Селквист. Остальным приходилось верить ему на слово. Если в начале пути еще наличествовало какое-то количество света, то сейчас гномы практически ничего не видели. Все, что было доступно их ночному зрению, — это собственные тела, мерцавшие красноватым светом.

— Я не чувствую пола, — заявил Огер. Он сидел на узком уступе, свесив ноги вниз.

— Веревка закончилась, — добавил Пестл.

— Неважно, — ответил Селквист. — Сейчас спрыгнем на пол.

— А это высоко? — обеспокоенно спросил Мортар.

— Нет.

Селквист с дрожью вспомнил, как оказался здесь впервые. Когда он достиг этой точки, ему пришлось положиться на судьбу, поскольку в темноте ничего не было видно. Он принес с собой фонарь, но его свет не позволял рассмотреть, что находится внизу. Согласно карте, вентиляционное отверстие выходило в туннель, и Селквисту. оставалось только верить тому, кто ее рисовал, и надеяться, что пол туннеля не провалился в результате многочисленных землетрясений, по слухам, часто заставлявших дребезжать тарелки в Торбардине. Но Селквист был не тем гномом, который позволил бы страху встать между ним и добычей. Тем не менее, он провел несколько неприятных минут, вися на конце веревки и собираясь с духом, чтобы спрыгнуть вниз. В конце концов, он, конечно, это сделал и выяснил, что до пола туннеля всего два метра.

Сейчас, уверенный в успехе, он легко отпустил руку и приземлился без проблем. Пестл еще оставался наверху, пытаясь разглядеть предводителя.

— Оставайтесь там. Я зажгу фонарь, и тогда вы увидите, — поспешно сказал Селквист, опасаясь, что Пестл прыгнет сразу вслед за ним и свалится ему на голову.

Селквист сиял заплечный мешок, достал фонарь и огниво. Пара коротких ударов, и лампа загорелась. Оставшиеся гномы легко спрыгнули сверху и, отряхиваясь, с интересом смотрели по сторонам. Настроение у всех поднялось. Сейчас, в темном и холодном подземелье, они впервые в жизни испытывали непривычное чувство комфорта оттого, что наконец-то вернулись домой, хотя, будучи нейдарами до мозга костей, скорее позволили бы поджарить себя на медленном огне, чем признались в этом.

— Куда мы пойдем теперь? — спросил Огер.

Селквист чуть было не сказал «за мной», но сдержался, стиснул зубы и произнес:

— Туда, господа!

Ширина туннеля была два метра, вдаль убегали железные рельсы. Стены, когда-то гладкие, тут и там прорезали трещины, но мастерство гномьих мастеров было таково» что, несмотря на многочисленные разрушительные землетрясения, произошедшие во время Катаклизма, туннель уцелел.

— А для чего использовались эти штуки? — поинтересовался Пестл.

Размахивая руками, он попытался пройти по одному из рельсов, но безуспешно. Особой ловкостью гномы никогда не отличались. Селквист, настроение которого заметно улучшилось, махнул рукой и со значением произнес:

— Я, конечно, знаю, но, возможно, Мортар хотел бы вам объяснить. Я не хочу лишать его этого удовольствия.

Мортар поведал, что эти рельсы использовались гномами для передвижения вагонеток с рудой по туннелям. Гномы прошли мимо одной из таких вагонеток, сошедшей с рельсов, с растрескавшимися бортами.

— Вы почему остановились? — спросил Селквист гномов, которые сгрудились возле вагонетки.

— Может быть, там осталось золото. Селквист хотел было попенять товарищам за задержку, но внезапно понял, что у него нет причин делать это, и поспешил назад, стараясь направить свет лампы на спутников. Борта вагонетки были высотой с гнома, поэтому снаружи не было видно, что находилось внутри. Пестл предложил забраться наверх с лампой и заглянуть внутрь.

— Ты что, смеешься? — фыркнул Мортар. — Если здесь что и было, гномы Торбардина давно все забрали. Не могу представить себе, почему оставили вагонетку. Она выглядит вполне исправной.

— Подождите, — сказал Огер, наклоняясь к стенке вагонетки, — здесь что-то написано.

Он протер стенку, смахнув многолетнюю пыль.

— Что там написано, Огер?

— Да, что там написано?

Огер читал с трудом:

— «Здесь лежит трус… Пусть… ины… иные видят его конец и остерегутся. Датировано временами Гномьих Врат».

— Не нравится мне это, — пробормотал Пестл. Но теперь гномы были заинтригованы. Встав на носки, они заглянули внутрь. Огер громко чихнул, и звук разнесся по туннелю. Селквист ткнул его под ребра.

— Заткнись, идиот! Мы рядом с населенными районами. Господи, придурки, что вы уставились, как люди, которые увидели паука? Это всего лишь труп.

— Он посмотрел на меня, — оправдывался Огер. Движимые любопытством, они жадно всматривались внутрь вагонетки. Это действительно был труп гнома, одетого в ребристые доспехи. Голова со шлемом были отделены от туловища. Подавленные, гномы отошли от вагонетки с ее мрачным обитателем и, извиняясь за то, что потревожили его покой, добавили к этому молитву, прося, чтобы он в ответ не тревожил их. Потом гномы продолжили свой путь.

— Добро пожаловать в Торбардин, — проворчал Мортар.

Глава 11

Спустя пару часов, постоянно спотыкаясь о лежавшие на полу рельсы, четыре гнома достигли конца туннеля. Селквист зажег лампу поярче. Теперь они находились внутри большой пещеры, и даже усиленный свет не достигал потолка. Он отражался от рельсов, упиравшихся в глухую стену. Гномы с удивлением посмотрели на Селквиста, который сообщил им, что все не так плохо, как кажется.

— Тупик? — пробормотал Пестл.

— Да. То есть нет. Если говорить об этой стене, — Селквист указал пальцем, — она была построена позднее, чем проложены рельсы. Должен заметить, что когда я впервые увидел это, то испытал большое разочарование. Однако по зрелом размышлении я понял, что…

— Ну конечно! — прервал его Мортар. — Я знаю, где мы! Да, это должен быть тот самый туннель, по которому тан нейдаров вел свой народ, пытаясь прорваться в Торбардин, после того как хайлары отказали им в убежище во времена Катаклизма.

— А ты откуда знаешь? — спросил Пестл, косясь на Селквиста, который тоже пытался что-то сказать. — Здесь полно туннелей и штолен.

— Да, но согласно легенде, тан со своим кланом пересек хребет Хелефундис, как давеча и мы. И тот мертвый парень со словами на древнем языке лежал там же. Это памятное место, — торжественно добавил Мортар и уважительно снял свой шлем. — Сотни гномов сражались и нашли здесь свою смерть.

— Прекрасная история! — прошипел Селквист. — Давайте поставим здесь памятник. Но я, между прочим, говорил о том, что, поразмышляв, я понял, что…

— Это объясняет, почему Совет Танов повелел поставить эту стену, — заметил Пестл. — Этот район напоминал о темных временах в истории Торбардина. Они хотели забыть об этом. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.

— Да, я уверен, что Совет Танов рассуждал именно так! И большое тебе спасибо, что ты просветил нас. Теперь же, если мне позволено будет сказать, я напомню, что сперва мне показалось, будто я оказался в ловушке. Но после я пришел к заключению — к блестящему заключению, — что…

— Ну, — сказал Огер, медленно соображая, — Если это вход в Торбардин и он замурован, как же мы туда попадем?

— Это я вам и пытаюсь объяснить! — заорал Селквист, позабыв о собственном призыве сохранять тишину. Пестл не преминул напомнить ему об этом. Селквист замолчал, и в это время Мортар сказал:

— Вы знаете, где-то здесь должна быть кузница. В противном случае неясно, как они чинили рельсы.

— И правда! — восхищенно сказал Пестл. — Если здесь была кузница, то и дымоходы тоже должны быть. А это значит, что есть трубы, которые будут вести… наружу… Но нам же не надо наружу!

— Необязательно! — Мортар подхватил идею своего брата. — Выброс дыма наружу — это бессмысленная потеря тепла. Но если трубы тянутся внутрь Торбардина, то тепло может быть использовано для… Селквист! А чего ты бьешься головой об стенку?

— Неважно! — горько ответил Селквист. Пожалуй, ему действительно следовало собрать новую команду. — Кончайте трепаться и пошли.

Они свернули направо. Селквист поднял фонарь и осветил одну из самых больших кузниц, когда-либо построенных гномами.

Огромные котлы на толстенных цепях висели над гигантскими очагами. Подземная река питала искусственное озеро, которое использовалось для охлаждения раскаленного железа. Несколько брошенных инструментов валялось на полу. Но практичные гномы давно прибрали все, что было пригодно для дальнейшего использования.

Гномы стояли в благоговении, представляя себе, как здесь в мерцающем свете кузнечных горнов суетились сотни кузнецов. Им слышались тяжелые удары молотов по железу, шипение раскаленных поковок, погружаемых в воду, и гул пара, поднимавшегося над озером.

Пестл подобрал сломанные клещи и осторожно погладил их. Селквист был наполовину дергаром, наполовину нейдаром. Многие подозревали, что и Пестл был наполовину горным гномом, или хайларом. Не случайно он обожал кузнечное дело. Некоторое время он даже работал в кузнице, но был уличен в мелких кражах и с позором изгнан.

Теперь Пестл копил деньги, чтобы открыть собственную кузницу.

Селквист поднял фонарь над головой, освещая остатки печных труб, которые отводили тепло от очага и вели в обитаемые районы Торбардина. Трубы казались насквозь проржавевшими и были покрыты толстым слоем копоти. Гном взобрался на огромную каменную наковальню, с которой перебрался на цепь, и таким образом достиг дымохода. С ловкостью паука (недоброжелатели Селквиста часто упоминали об их сходстве) он скользнул в отверстие и исчез из виду.

Трое оставшихся гномов ждали его внизу. Прежде чем они успели обменяться хоть словом, Селквист вернулся и, улыбаясь, помахал им рукой:

— Вперед!

Его товарищи, гораздо более неуклюжие, чем он, нерешительно переглянулись. Огер покачал головой.

— Я помогу вам, — сказал Селквист.

— А как насчет фонаря? — спросил Мортар.

— Погасите его и оставьте на месте. Он потребуется нам на обратном пути.

Гномы полезли на наковальню, потом стали карабкаться на цепь. Первым был Пестл. Он прыгнул в отверстие, Селквист подал ему руку. Огер во время прыжка стукнулся о стену, но, в конце концов, все четверо благополучно оказались внутри дымохода.

Селквист повел их вперед. Дымоход постепенно сужался, и, в конце концов, гномам пришлось встать на колени и ползти на карачках. Через десять метров ход повернул вправо. Отсюда уже был виден свет в конце трубы, лившийся сквозь стальную решетку. Достигнув ее, Селквист призвал к тишине и выглянул наружу, чтобы оценить опасность. Туннель был пуст. Гном быстро отвинтил несколько болтов (смазанные им ранее) и снял решетку.

— Тихо! Поспешим! — прошептал он.

Коридор был освещен факелами. В отличие от заброшенных штолен, это место явно было обитаемым: здесь было чисто, хорошо освещено, и вдалеке слышались голоса. Все посмотрели на Селквиста, остававшегося в дымоходе.

— А кто-нибудь здесь живет? — сглотнув, спросил Пестл.

— Да, конечно, — ответил Селквист. — Очень сложно что-нибудь украсть, если красть не у кого. А теперь заткнитесь и возьмите вот это. — Гном достал из трубы несколько предметов, которые он спрятал там раньше, во время своего предыдущего визита.

— А это что? Отмычки? — спросил Пестл Мор-тара.

— Нет, — сказал Мортар, присмотревшись. — Это метлы.

— Метлы?! — воскликнули оба гнома, уставившись на Селквиста.

— Минутку, я все объясню. — Он выскользнул из дымохода и, приладив на место решетку, объявил с торжествующей улыбкой: — Господа! Как уже говорил наш друг Мортар, добро пожаловать в Торбардин!

Остальные явно не разделяли его радости. Они с некоторым недоумением посмотрели на Селквиста, а затем друг на друга. Каждый был с головы до ног покрыт сажей. Мортар попытался вытереть лицо, но только размазал по нему грязь.

— Мы не можем появиться в Торбардине в таком виде! — высказал он общее мнение. — Нас примут… за призраков, или овражных гномов, или я не знаю, за кого еще, но наверняка сразу же отправят в тюрьму!

— Чушь! — авторитетно заявил Селквист, — не болтай о том, чего не понимаешь. У нас идеальная маскировка! Прошлый раз я использовал ее же, и все прошло просто великолепно. Сейчас мы возьмем метлы, и если кому придет в голову мысль поинтересоваться, кто мы такие, в чем я лично сильно сомневаюсь, то мы прикинемся трубочистами!

Все трое неотрывно смотрели на Селквиста, но теперь уже с восхищением. Он был их лидером по праву. Все дружно разобрали метлы и двинулись по коридору. За поворотом оказался балкон, и гномы застыли, с изумлением глядя на раскинувшийся внизу город. Вид был действительно потрясающим.

Все королевство Торбардин располагалось в недрах Харолисовых гор. Тут были и семь главных городов, и три равнинных сельскохозяйственных района, и крепости у Южных и Северных Врат, и Город Мертвых. С балкона, где они находились, гномы могли видеть только небольшую часть жилых построек, но и этого оказалось достаточно, чтобы у них захватило дух от восторга.

Вся их деревня, которой они страшно гордились, легко затерялась бы на краю открывшейся им огромной пещеры.

Далеко вдали можно было рассмотреть легендарное Древо Жизни Хайларов — гигантский сталагмит, на котором располагался хорошо укрепленный город с множеством башен, площадей, парков и величественных домов.

Даже если враги сумеют прорваться через каменные ворота, гномы запрутся на Древе Жизни и смогут выдержать длительную — по некоторым оценкам столетнюю — осаду. Подобного ни одна армия себе позволить не сможет.

Трое гномов стояли у самых перил и, облокотившись о них, смотрели вниз, но четвертый, Огер, стоял у стены коридора, стараясь вжаться в нее поплотней. Ему становилось дурно, даже если он просто залезал на дерева.

— Вон, видите! Это Седьмая Дорога, — указал Селквист. — Сейчас мы практически у Зала Стражи, что у входа в Долину Танов. Теперь мы двинемся на север и, пройдя через Западные Районы, попадем на территорию тейваров. А там можно будет и отдохнуть.

Огер смотрел на него широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Но ты ничего не говорил о тейварах!

— У них ужасная репутация! — поддержал его Пестл.

— У нас не лучше, — заметил Селквист.

— Ну, это совсем другое дело, — пробормотал Мортар.

— Они вампиры, — тихо пробормотал Огер. — Они пьют кровь и ходят вверх ногами, а на свету исчезают, превращаясь в вонючий зеленый дым.

— Кто тебе наплел эту чушь? — поинтересовался Селквист.

— Мама говорила!

— Мортар, объясни ему!

Мортар рассказал, что, хотя жизнь в самых темных глубинах гор действительно привела к тому, что тейвары разлюбили яркий свет, вампирами они от этого не стали. Они считались прирожденными бунтарями и не раз пытались захватить власть над другими кланами. За это их, понятно, никто не любил. Но младенцами они все же не питались, что бы там про них ни говорили. И хотя они были единственным гномьим кланом, практиковавшим магию (что, несомненно, доказывало их ненормальность), это еще не делало их всех мерзавцами.

Пока Мортар читал свою лекцию, Селквист направился к узкой лестнице, зигзагами спускавшейся вниз вдоль каменной стены.

— Я не смогу! — сдавленным голосом произнес Огер. Самое высокое дерево в их долине выглядело бы отсюда не больше спички, если бы росло на дне пещеры, куда им предстояло спускаться.

— Ну, нельзя же так бояться высоты! Ты ведь живешь в горах! — раздраженно заметил Селквист.

— Ты же знаешь, я домосед, — оправдывался Огер.

— Ладно! Заткнись и держи меня за руку, я тебя поведу. Вперед! Седьмая Дорога ждет нас!

Гномы всегда отличались практичностью в выборе имен (может быть, за исключением матери Селквиста), и Седьмая Дорога называлась именно так, поскольку она и была седьмой, если считать от Северных Врат, где начиналась Первая.

Медленно и осторожно гномы начали спуск. Огер судорожно вцепился в руку Селквиста и старался смотреть только себе под ноги.

Глава 12

Гномы шли на север по Седьмой Дороге. Встречные хайлары, казалось, их вообще не замечали, только некоторые пожилые гномихи, оказываясь поблизости, брезгливо подбирали юбки, чтобы не замараться о грязных трубочистов. Лишь однажды их остановила свадебная процессия, и Селквист торжественно пожал жениху руку — старинная примета гласила, что рукопожатие трубочиста приносит счастье.

Потом они с трудом заставили Огера двигаться дальше (тот неприлично пялился на невесту) и, завернув за угол, столкнулись с четырьмя рослыми гномами в богато украшенных доспехах и с огромными боевыми топорами на плечах.

Огер решил, что они, несомненно, попались, и с тихим стоном попытался упасть на колени, вымаливая снисхождение у грядущего суда.

— Поднимите этого идиота! — зло прошипел Селквист. — Мортар, Пестл, тащите его сюда!

Мортар пнул Огера, а Пестл подхватил его под руку. Селквист поспешно свернул в подворотню.

Мимо них проехала деревянная резная тележка, которую толкали два оборванных гнома, затем проследовали еще двое. Эти были одеты не в пример богаче, с золотыми цепями на шее. Они поглаживали свои ухоженные бороды и громко, на всю улицу, что-то обсуждали. Стражники подозрительно покосились на грязных оборванцев-трубочистов, но, так ничего и не сказав, двинулись дальше.

— Ерунда! — облегченно прошипел Селквист. — Наверное, сборщики налогов. Им не до нас.

Тележка была нагружена раздутыми мешочками и сумочками.

— Наверное, в ней полно золота и серебра, — завистливо протянул Пестл.

Селквист втянул ноздрями воздух, принюхиваясь.

— В основном золото, но есть немного стальных монет и пара серебряных слитков. Все это к нам никакого отношения не имеет. Просто пример того, сколько здесь богатства! Там, куда мы направляемся, нам тоже будет чем поживиться. Держитесь меня, и вы тоже однажды наденете на шею золотую цепь.

— Или вам наденут веревку, — пробормотал Пестл. Вид острых боевых топоров подействовал на него угнетающе.

Гномы холмов продолжили свой путь, радуясь в душе, что Селквист знает, куда идти (во всяком случае, они надеялись, что он это знает). Поскольку солнца здесь не было, они потеряли чувство времени и направления, и им казалось, что они уже целую вечность бродят кругами. Громкое урчание в животе напомнило Мортару, что, вероятно, наступило время ужина.

— А как насчет эля, который ты нам обещал? Да и поесть бы не мешало, — обратился он к Селквисту.

— Скоро, уже скоро, — ответил тот. — Нам стоит поторопиться. Мы должны добраться до места раньше, чем настанет ночь.

— Тут у них всегда ночь, — пробормотал Огер себе под нос, но никто не обратил на него внимания.

Дорога закончилась у большого строения, где они снова встретили сборщиков налогов. Деньги перегружались в повозку, в которую был запряжен зверь, больше всего похожий на гигантского барсука. Гномы с золотыми цепями стояли поодаль и продолжали громко переговариваться, неотрывно гладя при этом на мешочки с деньгами.

— Обождем их стороной, — приказал Селквист.

Они обошли здание и, пройдя через ряд обширных пещер, попали на Вторую Дорогу, которая, как уверял Селквист, вела в город тейваров — Темадлин. Как и предполагали гномы, на этой дороге большого движения не было, по пути встречались только крысы.

Эта часть Торбардина разительно отличалась от тех мест, где они проходили раньше. В плохо освещенных туннелях (фонари были весьма редки и заправлены отвратительно пахнувшим маслом) валялся мусор. Пол временами пересекали широченные трещины — последствия частых землетрясений. Некоторые из них напоминали настоящие пропасти. Провалы из соображений безопасности не ремонтировались — через них просто перекидывались шаткие деревянные мостки, убрать которые было делом одной минуты.

Огер ныл и трясся, но гномы неумолимо шли вперед и, наконец, через несколько часов достигли окраин Темадлина.

Тейвары жили в нижних пещерах на нескольких уровнях. Образно говоря, там, где у хайларов заканчивался подвал, у тейваров начиналась крыша.

Город не был окружен защитной стеной, не видно было и никаких ворот или помещения для стражи, однако четверо гномов с боевыми топорами стояли посреди дороги.

Одеты они были как оборванцы, в их бородах виднелись остатки недавней трапезы. Один из них был одноглазым. Вторую глазницу прикрывала грязная повязка, из-под которой тянулся через щеку и исчезал в бороде гнойный след. Но топоры у них были хорошие. На острых лезвиях мерцал свет от факелов.

Отер, Пестл и Мортар сгрудились толпой и в очередной раз пожалели, что ввязались в эту авантюру. Как хорошо было бы оказаться сейчас дома!

— Добрый вечер, господа! — как ни в чем не бывало приветствовал стражей Селквист.

— Довольно! — оборвал его гном без глаза, видимо, старший стражи. — Чего ради трубочисты притащились в Темадлин? В наши трущобы…

— Уважаемый кузен тейвар, мы не хайлары. — Селквист подошел к нему поближе и попытался стереть грязь с лица.

Хотя гномы проделали долгое и утомительное путешествие, все равно Селквист и его товарищи выглядели опрятнее и ухоженнее тейваров. Последние выглядели и пахли так, будто последний раз они мылись и причесывались во времена Войны Гномьих Врат.

— Мы девары, и мы пришли к Крониксу учиться. Я уже учился у него раньше. Меня зовут Селквист.

Стражники принялись тихо обсуждать что-то между собой. Потом одноглазый гном подошел к Селквисту и приблизил свой нос к его лицу.

— Так, значит, вы девары. И воняете вы как девары, а я ненавижу этот запах.

Он демонстративно поигрывал топором.

— Мы не девары! — воскликнул в панике Огер. — Мы нейдары!

— Да-а, — протянул тейвар, — это уже интереснее. — Он повернулся к Огеру, чтобы рассмотреть его здоровым глазом. — Это совсем неплохо, я бы сказал! Как я уже говорил, я ненавижу деваров, но я чертовски уважаю их. А вот нейдарских вонючек я не уважаю! И когда встречаю нейдара, сразу раскраиваю ему череп!

Огер спрягался за спины товарищей, и вся троица начала медленно пятиться. Но Селквист схватил одноглазого за рукав и принужденно рассмеялся:

— Во имя Реоркса! Ты что, шуток не понимаешь? Нейдары! Ха-ха. Да Огер известный шутник. Неплохо получилось! Посмотри на них внимательно. Ну, разве они похожи на нейдаров?!

— Больше всего они похожи на овражных гномов, — проворчал стражник.

— Да и потом, откуда взяться нейдарам в Торбардине? Уж не думаешь ли ты, что хайлары открыли бы перед ними Великие Врата? — Селквист громко рассмеялся.

Его товарищи тоже начали посмеиваться, хотя и неуверенно.

— А может быть, мы пробрались через трещину в горе? — продолжал вопрошать Селквист. Гномы холмов застыли в ужасе. Тейвар задумчиво поскреб затылок.

— Может, ты и прав, — заявил он и, разом потеряв интерес к трем гномам, повернулся к Селквисту. — А ты, значит, бывал здесь и раньше?

Селквист кивнул.

— Я же говорил. Я ученик Кроникса. Он обучал меня высокому искусству приобретения. Он поручится за меня. И если ты просто укажешь нам путь к его дому…

— Ну, уж нет! Ты никуда не пойдешь, мой дорогой родственничек! — охладил его энтузиазм одноглазый. — Подождете здесь, а Кроникс, если он вас действительно захочет видеть, сам заберет вас отсюда. Я не желаю, чтобы вы, девары, сами шлялись по Темадлину. Ждите там!

Он указал на полуразвалившуюся хижину, которую гномы сначала приняли за помойку, хотя она, по-видимому, была местной таверной. Селквист с друзьями с трудом протиснулись в покосившуюся дверь и попытались найти несломанную скамейку. Тейвар послал одного из своих гномов за Крониксом, а сам тоже пришел в таверну, чтобы не спускать своего единственного глаза с подозрительных пришельцев. Те, стараясь держаться как можно естественнее, уселись за единственный целый стол и огляделись. Очаг давал больше дыма, чем света, у стены за стойкой стояли громадные бочонки с кранами, казалось, что только они одни и удерживают стену.

Неряшливо одетая хозяйка перегнулась через стойку. У нее были карие глаза, черные волосы и пышные бакенбарды. Таких замечательных бакенбард гномы не видели никогда. Огер был потрясен.

— Ну, чо надо? — проорала она.

— Нам бы эля, — попросил Селквист. — Четыре большие кружки.

Остальные посмотрели на него с ужасом.

— Я обещал тебе эль, Мортар, и, как видишь, держу обещание. Режим питания надо соблюдать!

Мортар застонал и закрыл глаза. Ему было не до режима.

Эль оказался неожиданно хорош, даже Мортару. весьма разборчивому на сей счет, пришлось это признать. Он был темный и пахучий, с характерным привкусом, получавшимся в результате хранения на холоде в дубовых бочках. После того как они выловили из кружек маленькие крылатые объекты, ничто уже не мешало им наслаждаться напитком.

Они прождали почти полчаса. Наконец посланный вернулся, рядом с ним трусил невысокий даже по гномьим меркам тип. Он был почти на голову ниже Селквиста. Пришедший взгромоздился на табуретку и первым делом отдышался, ибо ему пришлось всю дорогу бежать, чтобы поспеть за стражником. Потом он внимательно посмотрел на Селквиста, шумно втянул ноздрями воздух и кивнул.

— Да, это он. Остальных я не знаю, но поручусь за всех.

— Ладно, проваливайте. — Одноглазый еще раз мрачно посмотрел на всех пятерых и отправился на свой пост.

Тщедушный Кроникс молча смотрел на гномов, и под его взглядом им становилось как-то не по себе. В конце концов, Селквист не выдержал:

— Как ты и просил, я привел еще троих!

— Хорошо, — улыбнулся Кроникс беззубым ртом, — для той работенки это очень хорошо.

Глава 13

Это была прекрасная вечеринка. Чертовски прекрасная. Кэн просто не мог вспомнить более прекрасной вечеринки. Но, к сожалению, в данный момент он не мог вспомнить даже собственного имени.

Набег на деревню гномов принес драконидам пять бочонков эля и три большие бочки спирта. На протяжении последующих нескольких дней (он не помнил, скольких именно) Кэн был постоянно пьян.

Толкнув дверь в свою комнату, он увидел шесть кроватей. Что-то в его затуманенном парами спирта мозгу подсказало ему, что в комнате была всего одна кровать. Остальных быть не должно. Какая из кроватей была настоящей, он определить не смог. Наугад выбрав одну, он с размаху бросился на нее, но ошибся и тяжело рухнул на пол. Это было не важно, так как заснул он раньше, чем его тело коснулось пола.

Его разбудил ужасный грохот. Кэну как раз снился сон о битве с Соламнийскими Рыцарями. Гномья бомба взорвалась в центре поля битвы, внося хаос и разрушение равно в ряды врагов и друзей. Он, натянул одеяло на голову, стараясь защитить себя от разлетавшейся шрапнели, и попытался снова уснуть. Грохот повторился. Кэн поневоле прислушался. В грохоте было что-то знакомое. Что-то, что он мог бы, сделав некоторое усилие, распознать. Это было… это был стук в дверь.

— Пошли вон! — заорал Кэн.

Однако стук повторился. Это означало, что стучал дежурный офицер. И поскольку он постучался дважды, он, видимо, принес важные вести. Очень важные. Перед тем как уйти в запой, Кэн назначил часовых и выслал патрули. Живя во враждебном окружении, дракониды не имели права на беспечность. Те, кто отправлялся на дежурство, могли отпраздновать победу над гномами позже. Должно быть, сейчас вернулся один из патрулей.

— Я сплю! Какого дьявола вы меня беспокоите? — заорал Кэн, поднимая голову, которая, казалось, увеличилась вдвое с тех пор, как он последний раз давал ей работу.

Стук повторился в третий раз. Случилось что-то чрезвычайное. Кэн попытался встать, но ему это не удалось, и он просто повернулся лицом к двери.

— Входите! — крикнул он.

Дверь отворилась, и яркий солнечный свет болезненно ударил по глазам. В двери стоял бааз по имени Клотдот.

— Командир! Я не хотел вас будить, но…

— Скажи быстро, что хотел, и, убирайся, — простонал Кэн.

Бааз ответить не успел, потому что его оттолкнул бозак по имени Стемф, старший офицер разведки. Он присел перед Кэном. Тот устыдился своего состояния; желудок его колыхался вместе с полом и просился наружу.

— Извините, командир, я не хотел вас беспокоить, но это действительно срочно. Вернулись патрульные и сообщили, что видели дракона, летевшего над Пыльными Равнинами. Я подумал, что вы пожелаете узнать об этом немедленно.

В мозгу Кэна происходила битва между парами гномьего спирта и полученной информацией. Слово «дракон» оказалось решающим, и буквально через минуту он вскочил, почувствовав себя более трезвым, чем мог предположить и чем ему хотелось.

— Дракон летел на север, к нам? Как он выглядел?

— Он летел над Равнинами, командир, направляясь на запад. Патрульные не смогли определить, какого он цвета, так как он летел против солнца. Они полагают, что, судя по размеру, это был красный дракон. Кроме того, они доложили, что никто из них не испытывал того ужаса, который мы обычно ощущаем, когда оказываемся поблизости от проклятых драконов Паладайна.

Мозг Кэна казался слишком большим для его черепа, и оттого голова ощутимо трещала.

— Один из драконов Владычицы? И он летел днем? Что-то произошло… — пробормотал Кэн. — Пусть дежурный офицер созовет совет после полудня. Сейчас попытайтесь удвоить количество часовых на стенах, хотя я сомневаюсь, что вам удастся найти тех, кто достаточно трезв, чтобы выполнить этот приказ… Прекрасная работа, Стемф. А теперь дайте мне еще немного поспать.

Драконид отдал честь и аккуратно прикрыл за собой дверь.

* * *

Двумя днями позже похмелье миновало, изгнанное длинным и тяжелым маршем через горы к Пыльным Равнинам.

Кэн сидел в тени громадной сосны. За ним разместилась группа драконидов из первого батальона в полном вооружении. Оставшиеся в деревне тоже находились в полной боевой готовности.

Дракониды не представляли себе, что привело их родственников и давних союзников в этот мир, который сейчас управлялся драконами Паладайна. Но они подозревали, что, возможно, опять идет война.

Последний раз Кэн видел красного дракона в Нераке в конце Войны Копья. Это было более двадцати лет назад.

Он терпеливо ждал, вглядываясь в пустынное небо над раскаленной равниной. Сначала ничего, кроме круживших в безоблачном небе грифов, он не увидел. Но потом он разглядел нечто огромное, летевшее над Пыльными Равнинами но направлению к нему. Грифы сразу прекратили кружить и спустились к лесу, явно надеясь спрятаться.

— Вот оно! — сказал Кэн самому себе.

Он встал, обернулся, выискивая блеск чешуи, что-либо, что могло выдать расположение отряда. Ничего не увидев, улыбнулся. Его солдаты все-таки были чертовски хороши! Как печально, что все они могут умереть в ближайшие десять минут!

Кэн вышел из тени и пошел вниз по склону холма. Через некоторое время под ногами оказался раскаленный песок равнины. Два существа быстро приближались. Теперь Кэн мог отчетливо видеть их. Это были два красных дракона с всадниками на спине. Они летели с запада на восток.

Увидев Кэна, они резко развернулись, подлетели и опустились на землю, взметнув крыльями тучу песка. Огромные, более шестнадцати метров в длину от зубастой морды до мускулистого хвоста, они были по-своему грациозны и даже красивы. И, как и все прочие драконы, они ненавидели выродков-драконидов. Правда, ни один дракон, служивший Владычице Тьмы, никогда не осмелился бы в этом признаться. Драконы и дракониды были союзниками. Но Кэн прекрасно видел в мерцающих глазах красного дракона ненависть, смешанную с глубоко спрятанным страхом. То, что случилось некогда с одной кладкой драконьих яиц, могло произойти снова.

Драконы, самка и самец, возможно семейная пара, приземлились метрах в двадцати от Кэна. Их наездники были в полном облачении, которого Кэн раньше никогда не видел: черный металл с украшениями из красных черепов. Один всадник остался в седле, другой слез и двинулся в сторону Кэна. Он был в шлеме с опущенным забралом, и Кэн не видел его лица.

— Не подходи ближе! — предупредил Кэн. Человек снял шлем. Оказалось, что это женщина. У нее были рыжие волосы, похожие на утреннее солнце. Она откинула с лица волосы, и они красной волной заструились по черному металлу доспехов. С точки зрения людей, она, вероятно, была красива. Впрочем, Кэну было трудно судить об этом. Самок в племени драконидов не было и некоторые из них волочились за женщинами, принадлежавшими к человеческой расе, но Кэн никогда этим не увлекался. Он стоял молча, предоставляя всаднице возможность первой начать разговор.

— Скажи мне, драконид! — Ее чистый голос эхом отразился от недалеких скал. — Неужели я вижу потомка драконов в полутора днях пути от Торбардина? Через двадцать пять лет после того, как ваше племя, согласно многочисленным свидетельствам, было истреблено!

Драконид мысленно пробежался по тем магическим заклинаниям, которые были у него в голове. Они казались ему сильными, когда он получал их в качестве дара от Владычицы Тьмы, но сейчас, вспомнив о магической силе красных драконов, Кэн понял, что его заклинания — это всего лишь детские игрушки, значащие не больше, чем пыль под ногами.

— Я здесь потому, что выжил, вопреки всему выжил. А теперь ответь мне; почему я вижу двух всадников на красных драконах? Если золотые драконы Паладайна встретят вас, то сразу же уничтожат.

Всадница сурово взглянула на Кэна.

— Я — командир отряда Рыцарей Тьмы Хазат, Рыцарь Лилии, так же как и мой напарник. Мы разведчики Пятой армии вторжения. Нами командует Повелитель Ариакан, владыка Ансалона.

Кэн замахал крыльями, чтобы охладить чешую. На солнце его организм ощутимо пересыхал.

— Ариакан? — переспросил он. — Имеет ли он какое-то отношение к Повелителю Ариакасу, давно отбросившему копыта бывшему правителю Ансалона?

Женщина нахмурилась, недовольная издевательским тоном, каким был задан этот вопрос.

— Повелитель Ариакан — его сын, — холодно разъяснила она, — И впредь следи за своим языком, не то я его отрежу. Будь любезен говорить с уважением о моем Повелителе.

— Если и когда он его заслужит, — оскалился Кэн. — Я — Кэн, командир Инженерной бригады Первой драконидской армии. Ты называешь себя Рыцарем Лилии. Это что-то вроде Соламнийского Рыцаря Розы?

Он ожидал в ответ яростного отрицания. Но вместо этого женщина торжественно и радостно закивала.

— Мы равны в ранге и чести. Хотя и отличаемся по вере. — Глядя на отвисшую челюсть Кэна, она улыбнулась. — Времена изменились, драконид. Те из нас, кто служил Владычице Тьмы, выучили свой урок, тяжелый урок, должна я заметить. Мы, Рыцари Такхизис, преданы душой и телом Ее Величеству, нашему солдатскому долгу, — она помедлила, чтобы усилить эффект слов, которые собиралась произнести, — чести и друг другу. Мы приносим в жертву Владычице Тьмы все, не только наши жизни, которые изначально принадлежат ей, но и наши амбиции, наши мысли и наши маленькие личные цели. Мы все отдаем ради ее великой славы. Наша обязанность заключается в том, чтобы служить ей как можно лучше.

Кэн был впечатлен. Он никогда не слышал, чтобы кто-то из слуг Владычицы Тьмы говорил так. Обычно «великая слава Такхизис» стояла в глазах ее слуг ниже их собственных амбиций, жажды наживы и других низменных желаний. Если эта рыцарственная дама говорила правду, а, похоже, что так оно и было, то, возможно, этот Ариакан действительно заслуживал уважения.

— Итак, драконид. Я так понимаю, ты — единственный уцелевший из своей Инженерной бригады. Удивительно, как ты сумел выжить так близко от родины гномов.

— Я не один, госпожа, — сказал Кэн, улыбаясь. Он обернулся, подал сигнал, и на склоне холма, как по волшебству, появились дракониды. Всадница в изумлении попятилась, а красные драконы расправили крылья и ударили себя хвостами по бокам.

— Вторая рота первого батальона, — с гордостью объявил Кэн. — У меня в бригаде двести саперов и инженеров. Мы живем в маленькой крепости, в горах. Если Повелителю Ариакану нужны солдаты, я был бы рад поговорить с одним из его командиров.

Всадница ошеломленно смотрела на ряды драконидов, выстроившиеся на холме.

— Армия находится в трех днях пути отсюда, — сказала она. — Мы предполагали встать лагерем в предгорьях. Если ты скажешь мне, где находится твоя крепость, я пошлю гонца…

— В этом нет необходимости! — заявил Кэн. — Я подожду здесь.

Всаднице это явно не понравилось, но она промолчала, так как поняла нежелание Кэна открывать месторасположение деревни даже своим вероятным союзникам. Неоднократно именно союзники хотели его прикончить.

Женщина холодно кивнула, развернулась и устремилась к драконам.

Перекинувшись парой слов со своим спутником, всадница залезла в седло и велела драконице взлетать. Та окинула Кэна недружелюбным взглядом, тяжело поднялась в воздух и, не удержав своей природной стервозности, выдохнула в его сторону небольшой язык пламени.

Кэн не обиделся. Всадница приструнила драконицу и подняла руку в приветственном жесте. Ее спутник присоединился к приветствию. Драконы набрали высоту и вскоре опять превратились в едва заметные черные точки.

— Владычица Тьмы снова наступает. Это может быть хорошо! — Подогретая яростным солнцем кровь Кэна возбужденно кипела. — Это должно быть хорошо! Очень хорошо!

Глава 14

Гномы холмов не видели драконов и ничего не знали об армии, которую во всем остальном мире называли армией Рыцарей Тьмы и которая теперь маршировала по Пыльным Равнинам. Гномы высылали собственные патрули, но те не слишком отдалялись от деревни.

На самих Пыльных Равнинах не жил никто, за исключением варваров, известных как Жители Равнин. Но и те практически ни с кем не общались, что гномов вполне устраивало, ибо всем было известно о психической неуравновешенности варваров. Те, кто находится в здравом уме, никогда не поселились бы по собственной воле в пустыне!

Гномы холмов не любили пустыню. Им не нравилось горячее яркое солнце и открытые пространства. Рожденные для холодных подземных пещер, они не видели никакого смысла в том, чтобы обжигать ноги о горячий песок.

Селквист со своей командой мог бы увидеть драконов и армию рыцарей на пути обратно из Торбардина, но они выбрали дорогу, огибавшую гору с запада. Нагруженные добычей, они предпочли самый легкий путь и достигли Келебундина без приключений. Только однажды они увидели в отдалении людоеда и приложили все усилия к тому, чтобы оказаться от него как можно дальше. Самым худшим, что с ними произошло, были стертые ноги и плечи, нывшие от тяжести добычи.

В роще, недалеко от деревни, они дождались темноты. Тану было совершенно незачем знать об их частном предприятии. Меньше всего им хотелось делиться добычей с кем-либо. Благополучно миновав часового, они проскользнули к дому Селквиста. Он открыл три замка, довольный тем, что никто не потревожил его дом в отсутствие хозяина, и все четверо вошли внутрь.

Только теперь, живые и здоровые, вдали от тейваров и хайларов, трупов в вагонетке и сборщиков налогов, они смогли наконец расслабиться. Даже Селквист вслух провозгласил, как хорошо оказаться дома. Сразу после этого он опрокинул мешок с добычей на большой стол в центре комнаты.

— Невероятно! — сказал он. — Совершенно невероятно!

Объективно добыча состояла из двух серебряных кружек для эля, пары костяных подсвечников, украшенных драгоценными камнями, полудюжины колец, чья ценность оставалась сомнительной (но чего-то они, несомненно, стоили), серебряного гребня и амулета в форме черепа, глаза которого полыхали красным огнем. Пестл искренне полагал, что череп волшебный.

— Конечно, он волшебный, — авторитетно заявил Селквист. — За него дадут хорошую цену в лавке магических принадлежностей. Я знаю одну такую в Палантасе. Хозяйку зовут Йенна, и она не особенно интересуется происхождением вещи, которую вы ей принесете… Пестл, положи череп на место! Иначе скажешь что-нибудь не то и превратишься в человека или в кого-нибудь похуже, например в эльфа…

Пестл поспешно бросил череп обратно на стол, но не отвел от него восхищенного взора.

— Я никак не могу понять, что заставляет глаза светиться.

Огер достал из своего заплечного мешка большую книгу, переплетенную в потертую и грязную кожу, и положил ее на стол.

— Я не знаю, что вы заставили меня тащить. Она тяжеленная, к тому же отвратительно пахнет.

— Бредни! — заключил Мортар, глядя на книгу.

Селквист взял книгу и нежно погладил переплет.

— Она стоит больше, чем все, что сейчас лежит на столе. Больше, чем вся собственность у тана. За всю мою долгую и славную карьеру более ценной вещи мне никогда не удавалось укр… приобрести…

— Она магическая, что ли? — поинтересовался Пестл, глядя на книгу с пробудившимся интересом. Его явно разочаровывало то, что она не светится.

— Нет, ничего магического в ней нет, — мрачно сказал Огер, — если я, конечно, внезапно не научился читать на магическом языке. Слава Реорксу, до сих пор я этого не умел. Это написано на нашем языке, хотя некоторые слова выглядят забавно. Я просмотрел первые страницы. Похоже, это описание похода деваров. Возможно, она имеет немалую историческую ценность.

Мортар взглянул на Селквиста в полном недоумении.

— С каких это пор ты интересуешься историей?

— С тех самых пор, как это может принести выгоду, — с ухмылкой ответил Селквист. — Я говорил вам раньше и говорю еще раз: вам троим не хватает воображения. У вас его просто нет! Если бы не я, вы до сих пор воровали бы картошку из огорода тана.

Гномы посмотрели на старую книгу и попытались представить, что же в ней такого ценного. У них ничего не вышло.

— А где ты ее достал? — спросил Мортар, надеясь найти хоть какой-нибудь след.

Селквист понизил голос и. наклонившись, прошептал:

— Из сундука, который стоял под кроватью старого Кроникса. Из запертого сундука. Поэтому она просто обязана быть ценной.

Гном гордо выпрямился. Остальные смотрели на него одновременно с ужасом и восхищением.

— Ты… Ты украл книгу у… у самого Кроникса?! — Мортар с трудом выговаривал слова. Отер и Пестл и вовсе онемели.

— А то! — гордо заявил Селквист.

— Но он же твой учитель! Его ярость настигнет и уничтожит тебя!

— С чего бы это? Мой поступок скорее обрадует его, так как покажет, что он блестяще обучил меня нашему ремеслу.

— Но все-таки я не понял: что может быть ценного в книге о походе деваров? Может быть, в переплете спрятаны бриллианты?

— Просто так девары в поход не ходят. Они ходили за сокровищем. Сокровищем, которые они добыли и спрятали. А книга об этом походе означает…

— Дошло! В ней может быть сказано, где спрятано сокровище! — заорал Пестл.

— Правильно, — согласился Селквист. — Только орать об этом не надо.

— Но, — размышлял вслух Мортар, и внезапно эта его привычка показалась Селквисту отвратительной. — Если эта книга говорит о том, где спрятано сокровище, тогда Кроникс уже давно должен был его найти…

— Не обязательно, — возразил Селквист. — Кроникс не умеет читать.

— Но он мог бы попросить кого-нибудь…

— А может быть, он никому не доверяет. Или просто в его кругу нет грамотеев. И подумайте вот над чем: если бы он уже нашел сокровище, зачем ему держать книгу под замком?

— Так-то оно так, но… — Мортар нахмурился.

— Никаких «но» больше не желаю слушать, — раздраженно заявил Селквист, — У меня сейчас нет ответов на все вопросы, но через несколько дней они непременно появятся. Как только мы с Огером прочитаем эту книгу. А пока мы будем это делать, — продолжил он, — вы с Пестлом отнесете остальную добычу в Пакс Таркас и продадите ее там. Будьте осторожны в пути, в наши дни развелось много воров.

— Действительно, — сказал Пестл и покачал головой, соглашаясь с упадочностью и вороватостью нынешних времен. — До города три дня пути. Три — туда, три — обратно, и еще день, чтобы все продать.

— Только не на рынке, — предостерег Селквист. — Кто-нибудь из Торбардина может опознать свои вещи.

— Может быть, конечно, я и лишен воображения, но здравый смысл у меня есть, — обиженно сказал Пестл. — Я загляну к моему другу кендеру по имени Ранга Ловкорукий. Он возьмет все оптом и даст хорошую цену.

— Кендер? — скептически промолвил Селквист. — С каких это пор кендеры занимаются скупкой краденого?

— Он давно в этом ремесле, и он умнее большинства своих соплеменников. Я думаю, что в нем есть примесь человеческой крови.

— Это ни о чем не говорит, — пробурчал Селквист. — Впрочем, если это лучшее, что ты можешь предложить… Но меньше чем с двадцатью монетами обратно не возвращайтесь!

Пестл с Мортаром вновь упаковали добычу.

— Значит, встретимся здесь же через неделю. Удачи вам с книгой!

* * *

Проснувшись, Селквист с Огером долго нежились в постелях и потому встали поздно. Как только Селквист встал, он растолкал Огера, сунул ему книгу, а сам занялся завтраком.

Книга была очень толстой, с тяжелыми пергаментными страницами. Часть страниц отсутствовала, часть выпала из переплета. Обложка была выполнена из коричневой телячьей кожи, никакого названия на обложке не значилось. Письмена в книге были корявые и плохо различимые.

Вручив Огеру тарелку с яичницей, Селквист уселся в кресло.

— Ну, хорошо. Итак, что же мы имеем? Читай вслух… Нет, погоди, пожалуйста, не с набитым ртом, иначе ты заплюешь всю книгу.

Отер быстро расправился с завтраком и послушно раскрыл книгу на первой странице.

— «День первый: Халфест, наш командир, приказал поспешить со сборами. Он сказал, что мы должны выйти сегодня или никогда. Он хлестнул Грумолда плеткой, когда тот присел отдохнуть. Мы спешим!

Позднее: Грумолд отныне наш командир. Он убил Халфеста. Он тоже сказал, что нам надо торопиться. Плетка теперь у него. Мы повинуемся».

Огер посмотрел на Селквиста и сказал:

— Милашки эти девары. Ты согласен?

— Я уверен, что у Грумолда были на то причины, — заявил Селквист. — Читай дальше.

Огер продолжил чтение, а Селквист сидел в удобном кресле и слушал. Ближе к вечеру, когда у Огера начал пропадать голос, Селквист принес ему орехового эля, который был известен своим свойством смягчать глотку.

Как они поняли, книга была написана писцом тана деваров. Этот писец был отправлен в поход самим таном с заданием записывать происходящее. Естественно, речь шла не о том, чтобы сохранить воспоминания об этом походе для потомства. Тан просто не доверял руководителям экспедиции.

Весь первый день гномы читали о том, как девары вышли из Торбардина и направились в пустыню. День за днем хронист описывал такие примечательные события, как, например, поножовщина из-за жаркого, в которой три гнома получили ранения настолько тяжелые, что их пришлось оставить. Единственное сокровище, которое было описано в книге, — свежий пирог, украденный с окна фермерского дома. На этом месте Селквист заснул прямо в кресле, но почти сразу же проснулся от кошмара, в котором Кроникс тыкал его ножом под ребра и бил горячим яблочным пирогом по голове. Он обнаружил, что Огер тоже спит, уткнувшись головой в книгу. На этом они решили закончить.

* * *

На следующий день экспедиция деваров шла через безымянные горы, пробиралась безымянными лесами и безымянными пустынями, в которых еще два гнома умерли от жажды. Огер вполне мог их понять. Ближе к обеду он почувствовал боль в горле и с трудом выговаривал слова. Селквист принес еще эля. На этот раз он добавил туда гномьей водки. Сам он тоже ощущал необходимость подкрепить свои силы.

— Просто не могу поверить! — сказал Селквист, с наслаждением потягивая эль. — Где же добыча? Где сокровище? Какого дьявола они таскаются по этим закоулкам, когда уже давно могли бы спереть что-нибудь значительно ближе к дому! Этот Грумолд, похоже, не слишком хороший командир.

— Так, может, бросим это дело? — с надеждой спросил Огер.

— Нет! Будем продолжать до вечера. Давай что там у них дальше?

Огер вздохнул и продолжил чтение:

— «Проходы через горную цепь Властители Судеб были блокированы драконидами…»

— Стой! — заорал Селквист и буквально выпрыгнул из кресла.

Он подбежал к большому деревянному сундуку, закрытому на три замка, торопливо открыл их и некоторое время копался внутри. Огер в это время пил эль. Селквист достал карту. Бормоча «Властители Судеб», он расстелил карту на столе.

— Там написано «Властители Судеб»? — уточнял он, тыча пальцем в карту. Огер кивнул.

— Вот они! Властители Судеб! Это к юту от Нераки. Нерака! Вот куда они идут. Это уже кое-что. Как я слышал, Повелители Драконов хранили там свою казну, — Селквист потер руки. — Это может открывать для нас большие перспективы. Огромные! Продолжай читать.

Подкрепившись элем со спиртом, Огер продолжил чтение с того места, где остановился. Он монотонно читал еще несколько часов, но ничего интересного в книге более не обнаруживалось.

— Проклятие! Я надеялся на большее, — вздохнул Селквист.

Огер зевнул. Он был уже заметно пьян, у него болели глаза и горло.

— Дальше книга в ужасном состоянии. Такое впечатление, что кто-то бросил ее в огонь. — Он указал на обгоревшую страницу с практически неразличимыми записями на ней.

— Интересно, какой идиот пытался сжечь мою книгу?! — сказал возмущенный Селквист. — Но, может быть, это был придурок Грумолд? Надеюсь, тан, в конце концов, казнил его…

В ответ послышался храп. Огер лежал головой на книге и спал. Селквист потряс его, но безуспешно. Гном не просыпался.

— Ну ладно, — вздохнул Селквист. — Идея понятна. Идем спать. Продолжим завтра.

* * *

На следующее утро Огер окончательно потерял голос. Селквист был вынужден разыскать деревенского священника, который помолился Реорксу и посоветовал использовать смесь из меда с горчицей для горла. После чего содрал шесть монет за свои услуги.

Мед и горчица тоже обошлись недешево. К тому времени когда Селквист вернулся с рынка, он забыл, должна ли эта смесь применяться наружно или внутрь. Для надежности гномы использовали оба способа. К вечеру Огер уже мог говорить, но вокруг него кружила туча мух.

«День восемьдесят первый. Мы под землей уже четыре дня. Землетрясение вызвало обвал в нашей пещере, но нас, по счастью, не засыпало. Виссик и Гревик руководят раскопками, но всем сильно недостает Ромаса и Улута, которые погребены под завалом. И…» — Огер остановился.

— И — что? — спросил Селквист.

— Я не могу прочитать. Похоже… — Огер указал на страницу. — Похоже, что это кровь.

— Потрясающе! Этот идиот не только уронил мою книгу в огонь, но еще и залил ее кровью.

Огер перевернул лист книги. Следующая страница была порвана, но все же читаема.

— «…Черные маги. Мы нашли двух еще живых под обломками скал. Мы откопали их, а потом убили. Они даже не пытались читать заклинания. Мы продолжаем копать и наткнулись на то, что Грумолд полагает северной стеной. Он сказал, что, если верить карте, здесь должен быть огромный сундук с деньгами и драгоценностями. Мы сосредоточили свои усилия в этом месте, надеясь…»

— Ну, наконец-то! — Селквист резко выпрямился. — Добрый старый Грумолд. Он уже так близок к цели. Давай поглядим, что там у них дальше…

— Не прочитать, — Огер покачал головой. — Тут опять кровь.

Селквист пожелал Грумолду провалиться в преисподнюю.

* * *

На следующий день Селквист скормил Огеру остатки медово-горчичной смеси и на всякий случай еще раз намазал ему грудь. При этом он игнорировал протесты Огера и тот факт, что кожа на его груди явно воспалилась. Потом он вручил ему книгу. Огер слабо возражал, но Селквист был неумолим:

— Читай!

— «В конце концов, мы взломали стену хранилища. Здесь все было не так плохо. Южная стена уцелела, книги заклинаний рядами стояли на полках. Мы забрали их, оружие, которое, возможно, было магическим, и много чего другого…»

— Другое! Что — другое?! — возбужденно заорал Селквист.

— Тут не указано. Он просто пишет: «теперь мы все богачи, богаче, чем тан. Богаче, чем все таны в Торбардине».

Огер и Селквист уставились друг на друга. Потом Селквист широко улыбнулся, вскочил с кресла и пустился в дикий танец вокруг стола. Огера больше не нужно было понуждать к чтению.

— «Мы заполнили все наши заплечные мешки монетами и драгоценностями…»

— Да, да! — пропел Селквист, приплясывая.

— «Некоторые из нас полагали, что этого достаточно и надо уходить. Но Грумолд велел продолжать раскопки. Он сказал, что ощущает присутствие великой магической силы».

— Ну как хорош этот Грумолд! Настоящий, подлинный лидер! — Селквист уселся в кресло и даже засопел от восхищения. — Ну что же они еще нашли?! Читай, читай быстрее!

— «Позже, в этот же день. Грумолд был прав. Сразу после обеда Кувас обнаружил драконьи яйца в особом контейнере возле стены. Вот это находка! Яйца совершенно целые и наверняка стоят больше, чем вся остальная наша добыча».

Селквист удивленно присвистнул:

— И это все?! Яйца — разве это сокровище?

Огер заглянул в книгу:

— Да, похоже на то…

— Драконьи яйца. Большая яичница… — мрачно сказал Селквист. — Может быть, четверть века назад они что-то и стоили, но теперь… Драконы откладывают яйца повсюду. Кроме того, яйца, которые были отложены двадцать пять лет назад… — он поморщился и покачал головой. — Грумолд! Вот простак! Никакой интуиции!

— Ты будешь слушать дальше?

— Наверное, — равнодушно сказал Селквист.

— «Позже. Мы обнаружили еще девять яиц. Они целые и в хорошем состоянии, но, к сожалению, ценность их не так велика, как мы полагали вначале».

— Ага! — заметил Селквист с мрачным удовлетворением. — Похоже, Грумолд прикинул-таки будущее рынка…

— «В одном из сундуков Виссик нашел исписанный пергамент. Нурхас перевел надпись, сделанную на Общем языке. Похоже, в этих яйцах — зародыши самок драконидов, которых когда-то решили не выпускать на свет. Тем не менее, мы, наверное, сумеем продать их. Грумолд сказал, что мы продадим их как обычные драконьи яйца, а что там будет дальше — это уже проблемы покупателя».

— Грумолд, видимо, все-таки оказался умнее, чем я предполагал. Читай дальше, может, там сказано, сколько им удалось выручить за эту яичницу.

Огер продолжил чтение, но дальше были описаны лишь обратная дорога и многочисленные драки между гномами, большинство которых оканчивалось бессмысленными убийствами. К моменту окончания рукописи в живых осталось всего двое: Грумолд и автор дневника. Предпоследний абзац гласил:

— «Мы с Грумолдом спрятали сокровище в укромном месте, которое никто никогда не найдет…»

В последнем было написано следующее:

«Грумолд был сегодня казнен по приказу тана. Было объявлено, что он хотел присвоить себе имущество тана. Грумолд так и не узнал, что я пишу дневник. Иначе он никогда не оставил бы меня в живых. Теперь меня ждет великая награда. Карта, где указано местонахождение сокровища, находится в этой книге, и завтра я торжественно вручу ее тану…»

— Где? Где она? — Селквист выхватил книгу из рук Огера и открыл последнюю страницу. Она была грязна и порвана в нескольких местах. — Проклятие! Может быть, карта в начале?

— Нет, — сказал Огер, но Селквист захотел сам убедиться в этом. Карты не была Селквист рухнул в кресло и уставился перед собой.

— Нет карты! — простонал он. — Ее нет!

Он сунул руку в карман и достал медальон Владычицы Тьмы.

— Надо было отдать его Мортару! Конечно, он не сумел бы получить за него реальную цену, но сейчас я отдал бы его даже за ломаный кендерский грош, — Селквист замолчал. В его голове внезапно мелькнула идея. — Кендерский грош! Несуществующий, невидимый… Ага! Невидимые чернила!

Гном схватил книгу, поднес к окну и подставил ее под яркий солнечный свет. Он нагревал страницу снова и снова. Но ничего не происходило. В отчаянии он бросил книгу на стол.

— Здесь должна быть карта, — упрямо сказал Отер.

— Никому она ничего не должна. Может быть, ее и нет, — сказал Селквист. — Может быть, именно поэтому старая развалина Кроникс до сих пор не воспользовался книгой. У него тоже не было карты… Я ему вообще никогда не доверял… — Он бросил медальон на обложку книги. — Что же касается этого талмуда, то следующей ночью я похороню обе эти проклятые вещи. Пока я этого не сделал, я, несомненно, нахожусь под действием проклятия.

— Но писец указал, что карта должна быть в книге.

— Еще один гном, которому не стоит доверять, — горько заметил Селквист. — Ты же видишь, как он подставил бедного Грумолда… Карта в книге… Карта в книге…

Внезапно Селквист с криком «Ага!» снова вскочил на ноги.

— Что? — озабоченно спросил Огер.

— Умница! Дорогой, прекрасный писец! Благословенный писец! Как я мог усомниться в тебе! — Селквист достал нож и вскрыл кожаный переплет. — Карта в книге! — повторил Селквист и с триумфом продемонстрировал приятелю кусок пергамента.

Дрожащими от волнения руками он развернул его и расстелил на столе. Это действительно была подробная карта, с лабиринтами туннелей, пещер и проходов, несомненно, нарисованная гномами. На ней были отмечены ловушки и углы наклона штреков. Селквист внимательно изучал карту и вдруг закричал:

— Я знаю, где это!

— В самом деле? — Огер потер слезившиеся глаза.

— Без сомнения! Взгляни сюда: вот Южные Врата, а вот — Северные. Эта пещера, с которой начинается карта, — слева от нас. Вентиляционная шахта здесь совсем рядом.

Селквист взял медальон Владычицы Тьмы и нежно прикоснулся к нему губами.

— Ваше Величество! Благодарю за то, что вы наконец что-то для меня сделали!

Он аккуратно сложил карту и поместил ее обратно внутрь переплета. Книгу он положил в сундук и запер все три замка. После этого Селквист сел и вздохнул с чувством глубокого облегчения.

— Мы теперь разбогатеем? Правда, Селквист? — спросил Огер.

— Да! — темпераментно воскликнул Селквист. — Очень разбогатеем!

Глава 15

Дракониды расположились лагерем на холмах, где провели два следующих дня, ожидая, пока армия Повелителя Ариакана пересечет Пыльные Равнины и разобьет лагерь в горах.

Дракониды были вдохновлены перспективой вновь участвовать в сражениях, и, хотя Кэн старался охладить их энтузиазм, в душе он разделял их чувства. Им выпал шанс служить под началом уважаемого командира, вновь делать то, ради чего они были созданы: строить мосты и укрепления, осадные башни и катапульты. Шанс снова приносить пользу, а не сидеть без дела в деревне, предаваясь бессмысленным пьянкам.

Как только над палаткой командующего был поднят флаг, Кэн оставил свой наблюдательный пост в холмах и направился к лагерю. Он взял с собой двух баазов в качестве почетной стражи и устремился на встречу с командиром армии Такхизис.

В конце прошлой войны лагерь представлял бы собой место, где командиры подразделений ссорились из-за различных привилегий, старались обмануть друг друга и получить больше припасов. Пьяные и расхлябанные солдаты встречались бы на каждом шагу. Если бы Кэн увидел сейчас что-либо подобное, он тут же развернулся бы и, забрав своих драконидов, отправился домой. Но он был приятно удивлен. Не только удивлен, но и впечатлен. Чертовски впечатлен. Подтянутые солдаты передвигались по лагерю, выполняя свои задания весьма эффективна Приказы выполнялись неукоснительно. Не слышно было ни лязга мечей, ни криков надсмотрщиков.

Кэн остановил рыцаря, одетого в черный плащ, украшенный символом цветка, известного на Ансалоне как лилия смерти.

— Извините, господин рыцарь, — сказал Кэн. — Не могли бы вы указать мне путь к палатке командующего?

Драконид прекрасно знал, где находится эта палатка. Он все утро наблюдал за тем, как ее устанавливали. Однако ему хотелось увидеть реакцию рыцаря.

Тот бегло взглянул на драконида, осмотрев его доспехи, которые Кэн отполировал так, что они сияли на солнце, знаки отличии и золотой треугольник, выдававший в нем сапера.

Кэн напрягся, ожидая презрительной усмешки или, что еще хуже, покровительственной улыбки, с которой люди обычно разговаривали с драконидами. Однако рыцарь отдал честь и с уважением ответил:

— Господин, палатка командующего вот там, приблизительно в двадцати пяти шагах. Отсюда вы можете видеть флаг. Если господин желает, я могу проводить его.

— Благодарю вас, господин рыцарь, — ответил Кэн, отдавая честь. — Я вижу флаг и не буду отвлекать вас от ваших обязанностей.

Рыцарь снова отдал честь и ушел.

Кэн почувствовал, как теплая волна прокатилась по его телу. Когда-то он слышал, что именно таким образом поэт описывал любовь.

Палатка командующего была поставлена на большом плоском камне и в дневное время оказывалась в тени, отбрасываемой близлежащим холмом. Это был шатер, сделанный из перемежавших друг друга черно-красных полотнищ. Рядом стояли шесты, на которых развивались два флага. Первый был украшен черной лилией насильственной смерти, чей покрытый колючками стебель обвивался вокруг окровавленного топора. Ниже развевался флаг командующего, на котором был изображен белый череп. У входа в шатер стояли две высокие, прекрасно вырезанные статуи, раскрашенные в вызывающий ярко-синий цвет.

Кэн недоумевал, что это за статуи и почему их поставили здесь. Возможно, они представляли собой некий новый символ, посвященный Владычице Тьмы. Вдруг, к его удивлению, одна из статуй пошевелилась. Яркие синие глаза внимательно посмотрели на Кэна. Рука, такая же огромная, как и рука драконида, сжала рукоять меча, столь огромного, что большинство людей не смогли бы его даже поднять.

Кэн резко остановился. Два бааза, шедшие сзади, чуть не столкнулись с ним. Он с удивлением смотрел на ожившую статую, которая в свою очередь смотрела на него. Это, очевидно, была первая встреча двух этих рас. Синий человек улыбнулся и слегка вытащил меч из ножен.

В это время из шатра вышел рыцарь. Он заметил Кэна и сказал что-то синему человеку на странном неизвестном языке. Тот улыбнулся шире и убрал меч в ножны. Его глаза, однако, продолжали следить за Кэном.

— Ждите меня здесь, — приказал Кэн баазам. — И захлопните пасти, — добавил он раздраженно. Рыцарь подошел к Кэну и отдал ему честь.

— Пойдемте, бригадир, мы ждали вас. Они вошли в шатер. Старший офицер сидел за небольшим переносным столом, обитом кожей. Он носил такой же черный плащ, но украшенный изображением черепа. В палатке было слегка холоднее, чем снаружи, но все равно жара стояла ужасная. Но офицер, казалось, не страдал от зноя. Слева и справа стояли два человека, напоминавшие варваров. Они были вооружены мечами и одеты с головы до ног в тяжелые доспехи. Командующий закончил писать и поднялся.

— Позвольте представить вам Роберта Сайкса, Повелителя Черепа, — провозгласил рыцарь, который ввел Кэна в шатер.

Сайкс внимательно посмотрел на Кэна.

— Приветствую вас, бригадир…

— Кэн, господин, — сказал Кэн, — Из Первой драконидской армии.

— Конечно. — Сайкс слегка улыбнулся. — Не много осталось от Первой драконидской армии.

— Мы остались, господин, — сказал гордо Кэн.

— Я об этом и говорю.

Сайкс был человеком средних лет, с темными волосами и белыми бровями. Его коротенькая седая борода была тщательно подстрижена. Взгляд его был холоден и пронзителен и позволял ему видеть больше, чем окружающим хотелось бы открыть. Повернувшись к своему помощнику, он сказал:

— Пусть первое крыло построится для смотра.

Рыцарь отсалютовал и ушел, а Сайкс повернулся к Кэну.

— Мне сказали, что под вашим командованием двести драконидов, бригадир Кэн. Это правда?

— Да, господин. Я должен сказать, что весьма впечатлен увиденным сегодня. Армии Владычицы сильно изменились со времени Войны Копья. Притом в лучшую сторону.

Сайкс улыбнулся.

— Я был офицером штаба Второй драконидской армии во время Войны Копья. Должен с вами согласиться, бригадир. Солдаты под предводительством таких лидеров, как Повелитель Драконов Верминаард, были такими же, как их командиры, — немногим лучше убийц и грабителей с большой дороги. Я всегда был склонен включать драконидов в их число, и поэтому мне очень жаль, бригадир, но я не нуждаюсь в ваших услугах.

Кэн скрестил лапы на груди и расправил крылья. Одного роста с самым высоким из синих варваров, он был очень велик даже для бозака.

— Возможно, вы не нуждаетесь в драконидах, господин, но это особый случай. У меня две сотни прекрасно обученных саперов. Мы готовы помочь союзной армии и помешать нашим врагам.

Повелитель улыбнулся. Кэну показалось, что Сайкса впечатлило его заявление. Однако он постарался скрыть это и лишь поднял одну из своих белых бровей.

— Вы, должно быть, были в Нераке, бригадир Кэн. Чтобы выжить в той битве и спастись… Ну, наверное, можно сказать, что вы — дезертир.

Кэн не опустил глаза.

— Господин, должен вам заметить, что любой офицер или солдат армии Такхизис, кто уцелел в Войне Копья, может считаться дезертиром.

Сайкса передернуло. Его лицо побелело от ярости. Казалось, он сейчас кинется на Кэна, но он все же переборол себя и печально кивнул.

— Вы правы, бригадир. Многие из нас бросили оружие и бежали, предпочтя позор смерти от приспешников той эльфийской шлюхи, что называла себя Золотым Полководцем. Какой смысл отдавать свои жизни, когда наши командиры нас предали? Но сейчас все изменилось. — Сайкс говорил мягко и скорее с самим собой, чем с Кэном. — Все изменилось.

Некоторое время он молчал, смотря невидящим взором на стены шатра. Кэн не торопился прерывать его молчание, и пауза тянулась до тех пор, пока не вернулся помощник Сайкса.

— Первое крыло построено, мой Повелитель.

— Спасибо, капитан.

Сайкс повернулся к Кэну.

— Пойдемте со мной, бригадир, я покажу вам новую армию Повелителя Ариакана.

Они покинули шатер. За ними следовали два синих телохранителя. На близлежащей площадке расположился эскадрон рыцарской кавалерии. Все они были в черных доспехах, на черных конях, с поднятыми вверх копьями. Завидев командующего, все они замерли на месте.

— В юности Повелитель Ариакан был пленником Соламнийских Рыцарей. В течение многих лет после войны, — объяснил Сайкс Кэну. — Они обращались с ним хорошо, так как признавали его мужество и искусство. Он в свою очередь тоже уважал их.

Кэн моргнул. Вот так новость!

— Он многому у них научился, — продолжал Сайкс. — Многому из того, чем воспользовался впоследствии, когда ему удалось бежать. Кодекс и Мера — то, над чем мы когда-то презрительно смеялись, — позволили Соламнийским Рыцарям сохраниться, остаться самими собой даже в те годы, когда они были презираемы всеми. Повелитель Ариакан установил Закон для наших рыцарей. Закон и Замысел определяют нашу жизнь и в бою, и в мирные дни. Вооруженные Законом и Замыслом мы принесем спокойствие и порядок в этот хаотический мир.

Рыцари застыли как статуи, даже кони не шевелились. Казалось, что и рыцари, и кони вырезаны из обсидиана.

— Расскажите мне о Законе, Повелитель, — попросил Кэн.

— Закон различен для каждого из трех Орденов Рыцарства. Закон, установленный для Рыцарей Лилии, гласит: «Независимость питает хаос. Подчиняйся и будь сильным». Закон для Рыцарей Черепа гласит: «Смерть милосердна. Она внутри, и она снаружи. Сомневайся во всем, не принимай ничего на веру». А для Рыцарей Терновника, или серых магов. Закон гласит: «Следующий заветам сердца увидит, что оно кровоточит. Не верь ни во что, кроме победы».

— А как насчет Замысла, господин? — спросил Кэн, подумав, что ему близки все три варианта Закона.

— Замысел становится доступен всем нам по воле нашей Владычицы. Он открывается каждому, и каждому — по-своему. С его помощью мы узнаем нашу задачу и путь, по которому нам следует двигаться.

Кэн медленно и торжественно вынул из ножен меч. Два телохранителя, держа руки на рукоятях своих мечей, внимательно наблюдали за ним. Кэн протянул меч Сайксу рукоятью вперед.

— Повелитель, прошло уже много лет с тех пор, как мы служили Владычице. Но сражаться — это то, ради чего мы были созданы, то, что мы умеем делать лучше всего. Наши знания могут принести пользу вашей армии. Я предлагаю Первую инженерную бригаду драконидов для службы в качестве подразделения ваших войск. Я уверен, что таково желание нашей Владычицы.

Повелитель взял меч.

— Я принимаю предложение, бригадир Кэн. Я найду дело для ваших драконидов. Когда вы будете готовы выступить?

— Через четыре дня я могу встретиться с вами на первом перевале на пути в Торбардин. Я уверен, что вы направляетесь туда, чтобы взять твердыню гномов.

Командующий промолчал. Потом он заметил:

— Скажем просто, что вы со своим подразделением должны присоединиться к нам у первого перевала на пути в Торбардин.

— Я понимаю, господин. Мы будем там.

— До встречи, — сказал Сайке. Потом он вручил меч Кэна своему помощнику, который торжественно вернул его дракониду.

Командующий отправился на смотр своих войск. Кэн был свободен. Он смотрел на рыцарей в полном вооружении, и душа его пела. Он чувствовал себя умиротворенно, словно, наконец, вернулся домой после долгого отсутствия.

Глава 16

Возвращение к горе Дашинак было долгим. Дракониды двигались в молчании, слышались только шарканье их лап и взмахи крыльев, которыми они отгоняли жару. Лето было на удивление жарким. Кэн не мог припомнить, когда последний раз шел дождь. Даже у гномов, значительно более искусных земледельцев, чем дракониды, посевы засыхали на корню. Зима, похоже, ожидалась тяжелая для обеих рас, живших в долине.

«Но теперь, — сказал Кэн себе самому, — мы не будем больше жить в этой долине. Возможно, нас разместят в каком-нбудь милом городе, например в Палантасе, а может быть, даже в Башне Верховного Жреца. И не будет никаких проблем с едой и питьем».

Эти приятные мечты скрашивали долгий путь. И только в пяти милях от дома его начали одолевать сомнения, из-за которых он даже замедлил шаг.

«Я предаю двадцать пять лет тяжелой работы, забываю двадцать пять лет сражения за выживание. И сейчас, возможно, я веду своих солдат на смерть. Но, — возразил Кэн сам себе, — как я и говорил командующему, мы созданы для войны. Мы солдаты, мы были рождены солдатами, и славу мы обретем в битве. Эта армия рыцарей не может проиграть. И на сей раз мы окажемся на стороне победителей.

Конечно, некоторые из нас погибнут, может быть, даже все, и наша раса исчезнет, но тогда, — добавил он, вспоминая слова Слита. — Мы этого уже не увидим. Значит, и волноваться не о чем».

Однако он не мог не чувствовать печали, думая так. Один из офицеров осторожно прикоснулся к его плечу, призывая к вниманию. Кэн оглянулся и увидел, что вся команда вслед за ним замедлила шаг и смотрит на него вопросительно. Он еще не объявил им о своем решении. А двум баазам, которые его сопровождали, приказал молчать. Он не собирался никого ни во что посвящать до тех пор, пока не определился сам.

— Извините, командир, — сказал его заместителю, — если вы устали, мы можем отдохнуть. Там впереди есть прекрасное места.

— Устал? — зарычал Кэн, оскалившись и сверкая зубами. — Что ты имеешь в виду? Мы отправляемся воевать. И на этот раз мы будем умнее.

Офицер поспешно отступил назад, а Кэн пустился бегом. Он покажет им, кто устал. Он запел марш, а потом перешел на боевую речевку драконидов. В этот момент Кэн принял решение. Дракониды бежали весь остававшийся до деревни путь, и Кэн бежал впереди всех.

Те, кто ожидал их возвращения, выстроились на стенах в полном обмундировании. Кэн привел свой отряд в деревню, и они направились в центр поселения.

— Баглер, труби общий сбор! — приказал Кэн. Звуки трубы разнеслись в воздухе, отдавшись эхом в горах. Многие из драконидов уже были на площади и сейчас строились побатальонно. Буквально через несколько мгновений войско было построено. Кэн не мог вспомнить, чтобы они когда-либо двигались так быстро. Он улыбнулся. Его товарищи были так же взволнованы, как и он сам. На правом фланге стоял Слит.

За всеми этими событиями — появлением драконов и армии Повелителя Ариакана — Кэн совершенно забыл, что его заместитель предпринял собственный рейд.

— Подразделение, смирно! — заорал дежурный офицер.

Ноги вросли в раскаленную пыль. Кэн подошел к Слиту, и тот приветствовал командира. После этого Кэн тихо сказал:

— Рад видеть тебя. Как только здесь все закончится, я хочу, чтобы ты рассказал, где ты был.

— Есть, командир, — ответил Слит и подмигнул Кэну.

Кэн скомандовал: «Вольно!» Не было никакого смысла испытывать терпение солдат на такой жаре. По счастью, уже начали ложиться вечерние тени, и температура скоро должна была понизиться. По крайней мере, здесь было более прохладно, чем на Пыльных Равнинах.

— Дракониды Первой инженерной бригады! Битва зовет нас! Мы снова вступаем в армию. Повелитель Сайкс, командующий Пятой армией вторжения, пригласил нас присоединиться к нему для завоевания Ансалона.

Наступила гулкая тишина. Даже дракониды, которые были вместе с Кэном, понятия не имели о том, что их пригласили присоединиться к армии Такхизис. Те же, кто оставался в деревне, вообще предполагали, что с минуты на минуту могут подвергнуться нападению драконов. И сейчас все пытались осознать тот факт, что их опять позвали на войну с жителями Ансалона. Первым восхищенно вскрикнул Слит, другие подхватили его возглас, и скоро их голоса загремели над горами как гром. Гномы наверняка слышали их через долину.

— Мы неплохо жили здесь, на склонах горы Дашинак, но это была не жизнь солдат, — продолжил Кэн, когда приветственные крики прекратились. — Мы рождены для одной-единственной пели — следовать воле Владычицы Тьмы и помочь ей в завоевании мира. И нас опять призывают к этому. Мы должны прислушаться к этому зову и ответить на него!

На сей раз все промолчали. Это было торжественное молчание, почти молитва.

— Командирам батальонов подготовить подразделения к маршу через два дня. Офицерам собраться в семь часов. Слит, распусти бригаду.

Слит подпрыгнул, приказал подразделению: «Смирно!», отдал честь Кэну и приказал всем разойтись. Дракониды не покинули площадь, а, наоборот, собрались вместе, крылья хлопали, зубы клацали, раздавались приглушенные голоса. Кое-где, зажатые в могучих лапах, взлетали вверх фляжки с гномьей водкой. Дракониды приветствовали Кэна, когда он проходил мимо, и призывали присоединиться к ним. Кэн покачал головой и отправился домой. Он неожиданно почувствовал себя очень усталым. События принимали совершенно неожиданный оборот, и он не представлял себе, что из этого выйдет.

Кэн бросил свои доспехи на пол, улегся на кровати и уставился в потолок.

«Правильно ли я поступил? — спросил он сам себя. — Действительно ли это то, чего хотят мои солдаты? Я их командир, и я должен заботиться о них, должен думать об их благе. Впрочем, последние двадцать пять лет мы не были солдатами. Мы просто жили на этой бесплодной и унылой земле. Мы выжили, более того — мы сделали эту землю своим домом…»

Его мысли были прерваны стуком в дверь.

— Это Слит, командир.

— Входи.

Слит вошел, отдал честь и закрыл за собой дверь. Он был достаточно сообразителен, чтобы, идя сюда, захватить кувшин с элем.

— Я думаю, поздравления были заслуженными. Вы, должно быть, были сильно, чертовски сильно впечатлены этим командующим. Как он там себя называл? Рыцарь? Повелитель? Он что, какой-нибудь предатель, соламнийский изгнанник? И вы уверены, что нам стоит принимать в этом участие, командир?

Кэн встал и склонился над столом.

— Налей-ка себе и мне, и поговорим.

Он сделал большой глоток спирта, подождал немножко, пока не почувствовал тепло в желудке и просветление в мозгу, после чего сказал:

— Мы солдаты. Слит. Ты и я. Мы знаем, как сражаться и как вести за собой воинов. Ты подтвердил это сам своим приветственным криком и готовностью сражаться за нашу Владычицу. Вот поэтому мы и пойдем туда, к ним.

Слит сел и откинулся назад. Его хвост обернулся вокруг ножек кресла.

— Я знаю все это, но все-таки вспомните о том, что произошло в прошлый раз. Я сомневаюсь, что наша Владычица сможет достичь большего в этой войне… Но, с другой стороны, я же не знаю, она никогда не разговаривала со мной.

Кэн задумчиво смотрел на спирт в кружке.

— Она разговаривала со мной, — сказал он тихо. Каждый раз, когда он просил благословения Владычицы для оживления своих магических способностей, он слышал ее голос. Внезапно Кэн резко ударил кулаком по столу. — В этот раз мы не проиграем. Я уверен в этом. Слит. Ты бы видел эту армию! Дисциплинированная, прекрасно подготовленная, преданная ее делу и друг другу. Честь. Слит, они говорят о чести. Ты можешь себе представить? Эта армия абсолютно другая. Они нацелены на победу, а не только на убийство ради убийства, как было в прошлый раз.

— Кстати, об убийстве, командир. Мы все еще живы здесь, после двадцати пятя лет. А это кое-чего стоит.

— Живы, да. Но живем ли мы? Если подумать, то мы ведь просто ждем смерти. А сейчас у нас, по крайней мере, есть шанс сделать так, чтобы наша смерть имела хоть какой-то смысл.

— У вас просто замечательное настроение, командир. Давайте-ка лучше еще выпьем. — И, не дожидаясь Кэна, Слит приложился к кружке.

Кэн рассмеялся. Он только слегка отхлебнул спирта, так как не хотел напиваться. Во всяком случае, не сегодня. У него еще было чем заняться. Он отодвинул кружку на край стола.

— Скажи мне лучше, дружище, куда это ты ускользнул во время набега? Капрал, которого ты отослал, что-то говорил о том, что ты выслеживал гномов-воришек.

— Я заметил группу из четырех гномов, которые покидали Келебундин в ночь набега. Они явно хотели использовать суматоху, вызванную нашим рейдом, чтобы сделать свою вылазку незамеченной. Можно сказать, что мы помогли им.

Кэн пытался проявить интерес, но это было довольно трудно. Еще неделю назад эти сведения показались бы ему крайне интересными. Но сейчас гномы значили для него очень мало.

— Я следил за ними два дня. Они направлялись на север через горы, пересекли два хребта и под конец подошли к перевалу Хелефундис. Здесь я их оставил, так как побоялся, что они увидят меня. Но я выяснил, куда они направлялись.

— Куда? — спросил Кэн, главным образом потому, что Слит явно ждал этого вопроса.

— В Торбардин.

Кэн сразу заинтересовался. Он был уверен, что Торбардин является целью рыцарей.

— В Торбардин? Гномы холмов? Не думаю, чтобы их там очень сильно ждали.

— Они не рассчитывали на теплый прием. Из того, что я слышал и сумел понять, эти четверо были вроде кендеров и столь же почтительно относились к чужой собственности. И они шли в Торбардин вовсе не за тем, чтобы пасть в объятия своих родственников. Если я правильно понял, они собирались избавить своих богатых кузенов от некоторого количества лишних драгоценностей и денег. Я думаю, гномы держат нас за идиотов. Мы столько раз устраивали набеги на их винокурню, а ведь стоило, пожалуй, разграбить их сокровищницу.

— Проклятье! Если бы только знать об этом раньше! А сейчас это уже не имеет значения. Мы отправляемся на войну, гномы остались в прошлом. Однако нелишне знать, что существует черный ход в Торбардин. Пожалуй, командующего заинтересуют эти сведения.

— За славу, командир!

— За славу, Слит! — Оба драконида одновременно подняли кружки и залпом выпили. — У нас всего два дня, Слит. Подготовь всех.

— Два дня. Трудно поверить, что мы покидаем это место после стольких лет. Так точно, командир, через два дня подразделение будет готово выступить.

Два дня пролетели незаметно. Кэн отдавал приказы, следил за погрузкой и тому подобное. Ему приходилось решать массу проблем, мелких и крупных. Наиболее серьезный кризис был связан с тремя покалеченными драконидами. Услышав, что все отправляются на войну, и предположив, что их бросят в деревне умирать с голоду, они попытались покончить жизнь самоубийством, подмешав корень смертоносной лилии в свой эль. Их нашли вовремя и сумели спасти.

Кэн поговорил с ними, показал им их имена в списке и пообещал, что они не только отправятся вместе со всеми, но и будут иметь свои обязанности. Он назначил их ответственными за состояние продовольствия и оружия, определив, что они должны брать и чего не брать. Это позволило освободить трех здоровых драконидов для других дел. Кэн сделал все вполне разумно, но все равно испытывал какое-то неприятное чувство.

«Возможно, я просто не думал о них столько, сколько необходимо», — рассуждал он за обедом. В этот момент раздался стук в дверь, по крайней мере, сотый за последний час.

— Ну что там еще? — спросил он. — Я ем или, по крайней мере, пытаюсь.

— Извините, командир, но мы только что получили доклад одного из наших разведчиков. Я думаю, вам стоит его выслушать.

— Конечно, — поморщился Кэн и отодвинул тарелку. — Зовите его.

Разведчик-бааз проскользнул внутрь комнаты и сразу начал вертеть головой, оглядываясь. Он никогда не бывал в комнате своего командира.

— Ну что там у вас? Пожалуйста, покороче! — прорычал Кэн.

— Да, командир. — Бааз опять покрутил головой. — Несколько гномов наблюдают за нами. Мы заметили их вчера. Они устроили наблюдательный пункт на холме в миле отсюда. Мы не докладывали, потому что они ничего не делают, просто сидят на дереве. Но сегодня они появились снова, и наш лейтенант послал спросить, что с ними делать. Сбросить вниз или пусть сидят?

— Пусть сидят, — улыбнулся Кэн. — Они всего лишь пытаются понять, что происходит. Возможно, они уже обделались от страха, что мы собираемся напасть на деревню и всех перерезать.

— А мы не собираемся, командир? Я имею в виду, что это была бы очень хорошая идея. Возможно, они расскажут кому-либо о том, что мы ушли.

Кэн размышлял о подобной акции. Сожженная деревня гномов и фургон гномьих голов могли бы стать хорошим подарком их новому командиру. Кроме того, это гарантировало бы молчание гномов. Но он отказался от этой идеи, и одной из причин такого решения была кружка с гномьей водкой, которая стояла сейчас рядом с его тарелкой. Он чувствовал себя в долгу перед гномами. Они предоставляли драконидам еду и питье и даже служили им своего рода компанией все это время. Если Рыцари Такхизис могут говорить о чести и об уважении к своим врагам, то, во имя Владычицы, так же может поступать и Кэн!

— Кому они могут сказать? — покачал головой Кэн. — Ближайшие Соламнийские Рыцари, возможно, в сотнях милях отсюда. Да и гномы не склонны с ними общаться. К тому времени, когда гномы осознают, что мы ушли, они вообще перестанут интересоваться тем, куда именно мы отправились, — он рассмеялся. — Мы обретем славу, а они разграбят нашу крепость. Всем хорошо! По крайней мере, гномы вернут себе свои пожитки.

Дракониды выступили на второй день, как Слит и обещал. Они вышли на шесть часов позже, чем собирались. Подразделение в последний раз собралось на площади. Кэн стоял перед строем.

— Мы неплохо жили здесь, — сказал он, — но теперь отправляемся за лучшей долей. Сегодня мы опять идем воевать во славу нашей Владычицы! — После этих слов он повернулся, встал во главе колонны и повел драконидов к воротам.

Дракониды вышли за стены, которые они построили и которые теперь навсегда покидали. Кэн не оглянулся.

Глава 17

Ряды драконидов маршировали четко и слаженно. Каждый нес заплечный мешок с личным имуществом. Заплечные мешки были небольшие. Продовольствие, боевые орудия и приспособления лежали в фургонах. Большую часть имущества они оставили в деревне, на радость гномам. Больше из природной недоверчивости, нежели действительно чего-то опасаясь, Кэн оставил арьергард во главе со Слитом, чтобы тот проследил за поведением гномов. Арьергард догнал основной отряд ночью.

— Ну и как все прошло? — поинтересовался Кэн.

— Как только мы покинули деревню, — доложил Слит, — один из трех гномов, что сидели на дереве, слез оттуда и рванул к себе домой так, будто у него горели штаны. В их деревне случился большой переполох. Они били в колокол, дудели в дудки и явно полагали, что мы, наконец, идем их резать, — Слит усмехнулся. — Они все ждали и ждали, и так продолжалось до захода солнца. Нас не было. В конце концов, их воевода собрал группу гномов, и они пошли к нашей крепости.

Они приблизились к оставшимся на дереве гномам, но у тех не было новых сведений. Воевода построил отряд в боевой порядок, и все пошли к воротам, которые мы оставили широко раскрытыми. Видели бы вы их рожи! И как они сжимали свои топоры! Когда воевода, наконец, набрался храбрости и вошел в ворота, ветер как раз качнул одну из дверей. Она захлопнулась с противным скрипом. Старый гном подпрыгнул так высоко, словно хотел треснуться головой о Лунитари.

Кэн расхохотался.

— А что они сделали потом?

— Отправились обратно. Мы еще понаблюдали за ними, но они никуда не посылали гонцов.

— Прекрасно! Великолепно! Молодец, Слит!

Сивак кивнул и вернулся в строй. Настроение Кэна, которое было подавленным во время выхода из деревни, улучшилось. Он шел во главе подразделения прекрасно обученных солдат. Вскоре они должны были присоединиться к могучей армии. Он, несомненно, принял правильное решение.

Дракониды пересекли перевал у горы Дашинак и встали лагерем в долине.

Слит также пребывал в отличном настроении. Уже долгие годы дракониды не устраивали таких великолепных марш-бросков. Их форма теперь была далека от идеальной, они спотыкались о хвосты впереди идущих, жаловались на усталость и сбитые лапы. Многие страдали от похмелья. Слит рыскал вдоль рядов, покрикивая на отстававших и отвечая на жалобы тумаками. Окончательно свалившихся складывали в фургоны. Как только они приходили в себя, Слит безжалостно отправлял их обратно в строй.

Переход оказался тяжелым, особенно много проблем доставляли фургоны, которые драконидам иногда приходилось перетаскивать на себе. Спускаться было еще тяжелее, чем лезть наверх. Для драконидов, имевших крылья, спуск не представлял особой сложности, но тяжело груженные фургоны приходилось спускать на веревках. Спуск удалось завершить только к полудню. Все чертовски устали. Хотя из-за возни с фургонами они уже отставали от графика (а он не хотел начинать свою службу в армии Ариакана с опоздания), Кэн объявил короткий привал.

К концу дня дракониды достигли перевала, на котором планировали встретиться с Повелителем Сайксом. Бригада прибыла точно в срок. Кэн и Слит шли во главе колонны и первые увидели, что на перевале никого нет.

— Ну и где все, черт их побери? — поинтересовался Слит. — Как я понимаю…

— Тихо… Мы здесь не одни.

Одинокий рыцарь в черных доспехах вышел из-за скалы и двинулся в их сторону. Когда рыцарь снял шлем, знакомые рыжие волосы, словно стяг, заструились по ветру. Кэн узнал предводительницу рыцарей Хазат.

— Приветствую вас, бригадир! — сказала она.

Кэн отдал честь.

— Где же ваша армия, предводительница? Повелитель Сайкс назначил мне здесь встречу сегодня.

— Мы наткнулись на патруль горных гномов в тот же день, когда вы от нас ушли. Кажется, мы убили их всех, но, возможно, кто-то все же сумел убежать. Если это случилось, он наверняка поднимет тревогу. Повелитель приказал двигаться как можно быстрее, чтобы ворваться в Торбардин до того, как гномы закроют Врата, ведущие внутрь горы. Основные части армии миновали этот перевал полтора дня назад. Я жду вас здесь, чтобы проводить в лагерь.

Кэн однажды видел легендарные Врата Торбардина. Атаковать их было так же бесперспективно, как и саму гору. Неудивительно, что командующий так спешил.

Пока Кэн беседовал с Хазат, дракониды решили немного отдохнуть и перекусить. Они валялись в тени и пили воду из мехов. Кэн отдал приказ выступать. Под взглядом Рыцаря Тьмы дракониды встали в ряды и до наступления сумерек шли без остановок и жалоб. Время от времени Хазат оглядывалась, и ей нравилось то, что она видела позади. Лучи заходящего солнца сверкали на чешуе драконидов и металле доспехов. Нагретый воздух колыхался от взмахов крыльев, которыми дракониды охлаждали свои тела.

Только когда солнце окончательно скрылось за горами, Кэн приказал сделать привал.

— Мы можем разбить здесь лагерь и переночевать, — предложила Хазат. Ее рыжие волосы были влажны от пота. Она вытерла лоб рукой. — Повелитель ожидает нас не раньше завтрашнего утра. Нам нужно миновать еще один перевал, а это трудный участок даже для дневного перехода.

Кэн почесал морду.

— Сколько еще идти?

Хазат глянула на горы.

— Пять миль.

Кэн окинул взглядом отряд. Сегодня дракониды устали, но отнюдь не вымотались. И у них будет возможность отдохнуть ночью, в основном лагере.

— Мы пойдем вперед. Если вы, предводительница, еще можете идти.

— Конечно, — ничуть не обидевшись, отвечала Хазат. Казалось, ей даже понравилась забота Кэна о ее самочувствии.

— А вы сможете провести нас через перевал в темноте? Я имею в виду то, что мне говорили — люди не видят в темноте? Не обижайтесь…

Хазат улыбнулась.

— Это правда. И… Я не ходила через этот перевал, только летела над ним верхом на драконе. Но я найду дорогу, меня этому учили.

Кэн поклонился, соглашаясь.

— Я восхищен вашим учителем.

Хазат запрокинула голову и взглянула на драконида снизу вверх.

— Я никогда раньше не встречала драконидов. Я и не подозревала, что вы… ну… такие цивилизованные… если вы понимаете, о чем я говорю… Я отчего-то думала, что вы похожи на гоблинов, — грубые и неотесанные… Без обид! — добавила она лукаво.

— Ничего! — рассмеялся Кэн. — Многие люди нас недооценивают. Большинство делает это только один раз в своей жизни.

Совместный тяжелый переход сблизил их. Кэну было легко с женщиной-рыцарем. Именно поэтому он рискнул поделиться с ней теми мыслями, которыми прежде не делился ни с кем.

— Мы потомки драконов, предводительница. Согласитесь, что они самые мудрые и сильные существа на Кринне. Возможность достичь подобной мудрости скрыта внутри нас. Если бы у вас только было время! Время для жизни в этом мире, время для понимания его… Если бы только у нас была возможность передать накопленные знания… — Кэн смущенно умолк.

То, что он сказал, внезапно показалось ему глупым, и он ожидал удивления или, еще хуже, презрительного смеха. Но предводительница рыцарей смотрела на него серьезно и внимательна.

— Ладно, это пустое… Я слишком долго был на солнце. Жара и гномья водка вечно ведут к глупостям.

— Это вовсе не глупости, бригадир. Напротив, это очень важно, и я никогда не смотрела на вещи с такой стороны.

— Нет, что вы! Хотя это очень любезно с вашей стороны — так говорить… Отряд отдохнул. — Кэн резко сменил тему. — Если вы готовы, мы можем двигаться дальше.

Хазат согласилась.

И больше на протяжении всего длинного перехода они не разговаривали. Время от времени Кэн ловил на себе ее задумчивый и внимательный взгляд.

Через час после привала они достигли дороги, которая шла на север. Дорога была относительно новая, насколько Кэн, будучи инженером, мог об этом судить. Деревья были срублены недавно, а на скалах виднелись следы зубил и молотков.

— Кто и когда ее строил? — спросил Кэн.

— Гномы. Разве непонятно? Но идея принадлежала всем: гномам, людям, эльфам. Была мысль подписать договор о союзе, который открывал бы простор для торговли. Торговля нуждается в дорогах. Эта должна была связать Соламнию с Торбардином, а Торбардин с Квалинести. Если кто-то подвергнется нападению, остальные могли бы выслать армию поддержки.

— Очень разумный план, — обеспокоенно заметил Кэн. — Это сильно усложняет нашу задачу.

— Это был мудрый план. Его предложили полукровка, известный как Танис Полуэльф, и его жена Лорана. Но тебе не стоит волноваться. Эти расы — худшие враги друг для друга.

В неверном свете Солинари Кэн заметил упавший на дорогу кусок скалы, который не был убран и незаконченное дорожное покрытие.

— Я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду. Они забросили строительство.

— Про договор тоже забыли, — сказала Хазат с кривой усмешкой. — Они даже не поставили его на всенародное обсуждение. Эльфы ушли в свои леса и обвинили гномов в нарушении чего-то. Гномы возложили вину на людей, а те сказали, что корень проблемы в высокомерии эльфов. Теперь никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь другой расе. Так что, бригадир, наша задача довольно проста. Очень проста.

Еще через час они увидели двух солдат с факелами. Кэн слышал шелест в кустах по краям дороги и предположил, что там скрывается не менее пятидесяти лучников.

— Стой! Один вперед, и представьтесь.

Кэн приказал своим людям остановиться и пошел вперед вместе с Хазат.

— Я командир отряда рыцарей Хазат. Со мной бригадир Кэн.

Солдат отдал честь.

— Да, госпожа. Мы не ожидали вас раньше рассвета. Следуйте за мной.

Кэн не мог оставить своих уставших солдат стоять на дороге. Он подал знак Слиту. Дракониды дружно двинулись вперед. Часовой услышал топот, обернулся и нахмурился. Кажется, он хотел что-то возразить. Кэн расправил крылья, повел хвостом справа налево и тяжело поглядел в глаза часовому. Его глаза поблескивали в свете факелов.

Если часовой и собирался что-то сказать, слова застряли у него в глотке. Хазат тоже промолчала, но широко улыбнулась.

Миновав еще два поста, они свернули с дороги и оказались на обширном плато. Огни костров горели на нем, как мерцающие звезды, упавшие на землю.

— Слит! — позвал Кэн.

Слит подбежал и отдал честь.

— Встаем здесь. Начинайте обустройство лагеря. Выкопайте защитный ров и поставьте часовых до того, как все лягут спать.

Слит еще раз козырнул и побежал отдавать приказы. Строй драконидов немедленно рассыпался, и все принялись за работу. Каждый четко выполнял стоявшую перед ним задачу, без шума и суеты.

Хазат некоторое время одобрительно наблюдала за их работой, потом обернулась к Кэну.

— Я должна на ночь вернуться к своему отряду. Утром я буду здесь, чтобы отвести вас в ставку Сайкса. Встретимся на рассвете.

Кэн вежливо попрощался, и Хазат ушла в ночь. Кэн с улыбкой посмотрел ей вслед, а потом с привычной гордостью взглянул на своих солдат. Чешуйки на его спине топорщились от удовольствия.

— До завтра, Хазат! — негромко повторил он.

Глава 18

Прошла неделя с тех пор, как Пестл и Мортар покинули деревню гномов. Для Селквиста это было увлекательное время. Он обнаружил карту, опираясь на которую рассчитывал отыскать сокровище. Это было прекрасное время и для всех гномов Келебундина. Они, наконец, поверили в то, что дракониды действительно оставили свою маленькую крепость, в которой прожили последние двадцать пять лет. Хорошо было и драконидам, которые ушли, чтобы присоединиться к армии Ариакана.

Но для Пестла и Мортара эта неделя категорически не удалась.

Когда гномы прибыли в Пакс Таркас, они обнаружили, что город, который после войны был населен людьми и эльфами, а также немногочисленными представителями других рас, теперь наполовину заброшен. Эльфы покинули город. По слухам, большая их часть решила присоединиться к мятежному эльфу по имени Портиос. Люди начали разбегаться из города вслед за эльфами, после того как распространились слухи, что Башня Верховного Жреца пала под ударами сил Рыцарей Тьмы, а Палантас оказался в руках Повелителя Ариакана. Говорили, что Пакс Таркас тоже скоро подвергнется нападению. Ворота крепости, в которой когда-то обитал Повелитель Верминаард, были закрыты, на стенах виднелись часовые. Стражники у ворот не хотели пускать Пестла и Мортара внутрь. Когда гномы принялись горячо настаивать, их отвели в караулку и подвергли обыску, дабы убедиться в том, что они не являются переодетыми Рыцарями Тьмы.

Учитывая, что в заплечных мешках гномов лежала воровская добыча, Пестл и Мортар порядком нервничали. Пока стражники копались в их мешках, гномы обливались потом и испытывали почти непреодолимое желание справить малую нужду.

— В их тюрьме, наверное, полно кендеров, — простонал Пестл.

— Они всегда там, — мрачно согласился Мортар, — Где же им еще быть?

Если бы стражники нашли в их вещах оружие, гномы действительно имели все шансы провести эту ночь в кутузке, прижимая к себе мешки и отгоняя назойливых кендеров. Но у них были только «предметы домашнего обихода». Мортар объявил стражникам, что они хотят продать их, так как год выдался неурожайным. Стражники позволили им пройти. Правда, череп с горящими глазами они отобрали, сославшись на то, что он может оказаться магическим и опасным предметом.

— Самая дорогая вещь! — вздохнул Пестл, как только они отошли на достаточное расстояние от ворот.

— Да уж, Селквисту вряд ли это понравится…

Гномы шли по городу, который явно готовился к осаде. Домовладельцы заколачивали окна, запасались водой для питья и тушения пожаров. По улицам ходили вооруженные патрули, женщин и детей эвакуировали из города на подводах. Рынок был пуст. Гномы уныло переглянулись и, выбрав прилавок, разложили на нем свою добычу.

Просидев на рынке до вечера, они так и не сумели ничего продать. Немногочисленные посетители рынка проходили мимо, бросая лишь беглые взгляды на выставленный товар.

— Ладно, может быть, завтра нам повезет больше, — сказал Пестл.

Они собрали свои вещи, отыскали вблизи рынка дешевую гостиницу и провели бурную ночь, сражаясь с полчищами огромных клопов. На следующее утро, невыспавшиеся и уставшие, они снова стояли за прилавком. К полудню только одно существо заинтересовалось ими. Это был овражный гном, который не собирался ничего покупать. Наоборот, он сам пытался продать им дюжину дохлых крыс, связанных веревочкой за хвосты.

— В конце концов, мы всегда можем пойти к Ранге! — заметил Мортар, стараясь не терять оптимизма.

— Он, конечно, много нам не заплатит, но это все равно лучше, чем ничего.

Они запаковали добычу и отправились к дому кендера. Его было нетрудно отыскать, так как это был единственный дом в квартале с ярко-розовой дверью, сверкавшими желтыми стенами и веселенькими изумрудными занавесками на окнах. Гномы постучали в дверь. Она тут же отворилась, и их приветствовала кендерша.

— О, привет! С ума сойти! Вы ведь гномы, не так ли?

— Да, — согласился Пестл, плотнее прижимая к себе мешок. — Мы…

— Эй, все! — радостно закричала кендерша. — Идите сюда гномов смотреть!

Целая толпа кендеров выбежала из дверей, несколько свесились из окон. Смеясь, они весело щебетали.

— Действительно, гномы!

— А какие гномы, овражные?

— Ребята, вы как, овражные или нет?

— Нет, мы нейдары! — закричал Мортар, стараясь перекричать гомон.

— Мне она не нужна. А кому она нужна? — спросил один из кендеров.

Эти слова вызвали непонятный Мортару взрыв смеха.

Но кендерам не требовалось особых причин для того, чтобы рассмеяться. Эта их особенность всегда приводила более здравомыслящие расы в недоумение. Кендеры высыпали на улицу и окружили гномов, чтобы получше их рассмотреть. Мортар стиснул зубы, прижал мешок к груди, а свободной рукой отпихивал любопытные ручонки, стремившиеся его потрогать.

— Мне нужен… Убери лапы! Я хочу найти… Это мое, не тронь! И сюда не лезь!.. Я должен увидеть Рангу!

— Рангу?

— Он сказал: Ранга?

— Я думаю, он сказал: Ронда. Ты знаешь Ронду?

— А, так вот кто ему нужен! Он сказал, что он ее ищет.

— Тебе нужен кто-то, кого звали бы Ронда?

— Мы не знаем никого с таким именем, но, если ты хочешь, мы поспрашиваем.

— Ранга! — заорал Пестл. — Мы хотим видеть Рангу Ловкорукого.

— А! — дружно завопили кендеры. — Рангу Ловкорукого!

— Но он здесь больше не живет.

— Как не живет?! — Мортар был потрясен. — А куда же он подевался?

— Ушел.

— Ну да, он пошел занять немножко сахара.

— А когда он вернется? — спросил Пестл.

— Трудно сказать. — Кендеры дружно покачали хохолками.

— Но к вечеру-то вернется?

— Может быть. А может, и нет.

— Ну, хорошо, сколько же можно занимать чашку сахара?! — присоединился к разговору Пестл. — Когда он ушел?

Кендеры сгрудились и начали совещаться.

— В прошлом месяце?

— Нет, как минимум два месяца назад.

— Я полагаю, прошло что-то около года. Его не было на моих именинах.

— Да тебя самого не было на твоих именинах!

Мортар в отчаянии потянул себя за бороду. От боли слезы навернулись ему на глаза, но он, по крайней мере, пришел в себя; слушая кендеров, немудрено было сойти с ума. Он сделал знак Пестлу, и они начали медленно отступать, стараясь не спускать глаз с кендеров.

— Спасибо, до свидания всем!

Кендеры тут же снова окружили их.

— Подождите! Куда же вы уходите?!

— Может быть, останетесь и попьете чайку?

— А что у вас в сумках? Можно, я взгляну?

— Хотите, я поищу Ронду?

— А что ей сказать, если мы ее отыщем?

— Погодите, нейдары, выпейте с нами чаю!

Кендеры возбужденно подскакивали вокруг гномов, трогая их самих и непринужденно пытаясь залезть в мешки.

— Отстаньте! Отвяжись! Положи на место! Не тронь веревку! Слушай, зачем ты проковырял эту дыру?! Это мой мешок!!

Гномы пытались вывернуться из ловких рук, но кендеры двигались значительно быстрее, и, кроме того, гномы слегка обалдели от их трескотни. И вот один кендер уже показывал, как он будет пить из серебряной кружки для эля, а двое других затеяли шуточное фехтование на костяных подсвечниках…

— Что же делать? — придушенно прошипел Пестл, отбрасывая ручку кендера от своего кармана.

— Пить чай! Пить чай! — Несколько кендеров танцевали вокруг гномов, взяв их в кружок.

— Бежим отсюда! — заорал Мортар, увидев, как к кендерам перекочевала вторая кружка.

— А как же то, что они уже украли? — спросил Пестл, пытаясь отобрать подсвечник.

— Черт с ним! Лишь бы самим ноги унести!

— Селквист будет в ярости!

— Ну его в задницу! — заорал Мортар и рванулся вперед, разорвав круг смеявшихся кендеров.

Гномы шустро припустили по улице, уже не заботясь о своих почти опустевших мешках. Кендерские восхищенные охи и ахи слышались позади.

— Они гонятся за нами? — испуганно спросил Мортар.

Оглянувшись на бегу, Пестл увидел, что все кендеры собрались у чего-то, выпавшего на землю из незавязанного мешка.

— Мы в безопасности! — облегченно выдохнул он.

— Мы не будем в безопасности, пока не покинем город, — сказал Мортар.

В подтверждение его слов пронзительный голосок прокричал издалека:

— Эй! Так как насчет Ронды?

Гномы дружно поежились и ускорили шаг.

* * *

Два мрачных гнома вернулись к воротам. Они думали, что выйти будет легче, чем войти, но ошиблись.

— Вы просто с ума сошли! — сказал один из стражей.

— Почему? — удивился Мортар.

— Разве вы не слышали? Рыцари Такхизис, так они себя называют. Рыцари Тьмы. Лучше бы вы теперь остались в городе. Здесь безопаснее.

Мортар и Пестл удивленно переглянулись. Рыцари Тьмы! Все-таки люди на удивление тупые существа!

— Спасибо, но нам надо домой.

— Да… Ну, тогда хоть предупредите своих сородичей: идет война!

— Обязательно предупредим. Спасибо вам.

Гномы покинули Пакс Таркас, ворота захлопнулись у них за спиной, раздался скрежет задвигаемого засова. Разочарованные, измученные жарой, с пустыми мешками, они двинулись по дороге. Теперь они были значительно беднее, чем до того как пришли сюда. Их планы были иными. Селквист, конечно же, будет в ярости. Особенно когда услышит, что вся их добыча досталась шайке мерзких кендеров.

— Они бы вообще нас без портков оставили, — сказал Пестл, споря с кем-то невидимым.

— Конечно! Но попробуй объясни это Селквисту. Наконец они совсем выдохлись и расположились на ночлег. Рыцари Тьмы! Надо ж такое придумать! Какой удивительный бред посещает порой людские головы!

Ночь прошла без приключений. И только к полудню следующего дня гномы забеспокоились.

— Понимаешь, — сказал Мортар. — Обычно эта дорога очень оживленная. А теперь мы не видели ни души с тех самых пор, как покинули Пакс Таркас.

— Это из-за жары, — сказал Пестл и нервно оглянулся. — Все сидят по домам из-за этой проклятой жары.

— Может быть, ты и прав. — Мортар не выглядел убежденным.

Гномы продолжили движение, но теперь шли по краю дороги и старались держаться в тени деревьев. Внезапно Мортар подпрыгнул и, обернувшись, уставился на что-то позади них.

— Что? — Пестл положил ладонь на рукоять топора. — Что там?

— Вроде ничего. Но мне показалось, что за нами кто-то наблюдает.

— Мне теперь тоже так кажется. — Пестл старался разглядеть что-то в глубине леса. — Может, стоит вернуться в Пакс Таркас?

— Мы уже ушли слишком далеко. Думаю, надо двигаться вперед.

— Пусть так, но, мне кажется, надо уйти с дороги. Пойдем лесом.

Гномы сошли на обочину и тут же остановились. Раздался звук спущенной тетивы и перед каждым гномом в землю вонзилась стрела.

— Еще один шаг, и вы умрете! — раздался человеческий голос, говоривший, однако, на гномьем языке. Говорил он с чудовищным акцентом, но гномы не спешили исправлять его произношение.

Лучник, одетый в черные кожаные доспехи, украшенные широко улыбавшимся черепом, вышел из леса. Лук его был опущен, но за деревьями явно притаились другие стрелки.

— Вы понимаете Общий? — спросил лучник.

Гномы кивнули.

— Бросьте топоры на землю. Руки за голову.

— Вы что, собираетесь нас ограбить? — спросил Пестл.

— Если так, то должен вас огорчить, — добавил Мортар. — У нас уже нет ничего ценного.

— Мы не грабители, — презрительно улыбнулся лучник. — Вы нарушили закон, и за это я вас арестовываю.

Мортар вздохнуло облегчением. Он, кажется, догадался, что произошло.

— Послушайте, мы не были в Торбардине. Спросите кого хотите. Мы ничего не знаем.

Лучник поднял лук. Стрела была направлена прямо в сердце Мортара.

— Я сказал: брось топор!

Топоры гномов упали на землю.

Из леса вышли еще девять лучников, одетых так же, как первый. Один из лучников наклонился и подобрал их топоры. Другой обыскал гномов и достал поясные ножи и кинжалы, спрятанные в их голенищах. Топоры полетели в лес. Гномам связали руки.

— Эта дорога закрыта приказом Повелителя Сайкса, командира Второй армии Владычицы Тьмы. Нарушение запрета карается арестом. Поскольку вы здесь, вы наверняка шпионы. Мы отведем вас в лагерь для выяснения всех обстоятельств.

Гномы переглянулись в недоумении.

— Надеюсь, эти люди хотя бы сами понимают, о чем говорят, — сказал Пестл печально.

— А я ничего не понял, — пробормотал Мортар.

— Заткнитесь! Не разговаривать! — Рыцарь сопроводил свои слова увесистым тычком.

Лучники заботливо подобрали стрелы и положили их в колчаны.

— Вперед!

Командир лучников подтолкнул Пестла. Мортар поплелся за братом. Лучники двинулись следом.

— Одно к одному, — печально сказал Пестл, покачивая гудевшей головой. — Уж лучше бы мы остались пить чай с кендерами.

Мортар на мгновение задумался, потом взглянул на мрачные и бесстрастные лица лучников и мысленно согласился с братом.

Глава 19

К восходу дракониды закончили рыть защитный ров вокруг лагеря. Также были построены сторожевые вышки по углам и две караульни при входе в лагерь. Палатки располагались стройными рядами, словно выровненные по линейке. В центре был поставлен шатер бригадира, в котором спал Кэн.

Кэн проснулся от запаха жареного мяса. За время похода он страшно проголодался. Вечером он пропустил ужин, посвятив время молитве Владычице Тьмы. Как обычно, после молитвы его магические способности возросли. Сама же Владычица отчего-то показалась Кэну рассеянной. «Наверное, это из-за войны», — подумал Кэн.

Проснувшись, Кэн не стал надевать доспехи, а просто прицепил к поясу меч в ножнах и вышел из палатки.

Слит стоял около костра, обгладывая кость с остатками мяса. Когда он увидел Кэна, то ткнул повара под ребра и сказал:

— Поторопись, идет командир!

Оленья туша вращалась над огнем. Повар-бааз отрезал восхитительно большой кусок мяса, истекавший соком, и вручил его Кэну.

— Доброе утро, командир! — Слит отсалютовал обглоданной костью.

— Доброе утро! — откликнулся Кэн, радуясь мясу. — Великолепно! Откуда эта роскошь?

Слит улыбнулся:

— Подарок от Повелителя Сайкса. Он приветствует нас. Ешьте, командир, мяса у нас в достатке… Вы знаете, этот Сайкс начинает мне нравится.

Кэн отрезал еще кусок мяса, и они со Слитом отошли в сторону, чтобы поговорить без свидетелей. Кэн хорошо знал своего заместителя. Слит наверняка проснулся давно, а возможно, и вообще не ложился спать. Он просто не мог позволить себе отдохнуть, пока не вынюхает все вокруг до последней сплетни и не уяснит, какова ситуация на данный момент. Так было с теми четырьмя гномами, за которыми он пошел просто для того, чтобы узнать, куда они направляются. Кэн часто посмеивался над Слитом, говоря, что тот любопытнее кендера и когда-нибудь за его любопытство ему здорово прищемят нос. Однако на практике эта особенность заместителя была очень удобна и полезна для дела.

— Ну, что скажешь? — спросил Кэн, стараясь чавкать потише.

Слит махнул рукой в направлении дороги.

— Там деревня Мишакаль. Штаб Повелителя Сайкса расположен в центре ее, в доме старосты. Деревня названа в честь Богини Добра. — Слит усмехнулся. Оба драконида сплюнули. — Армия встала здесь три дня назад. Они убили всех, кто оказал хоть малейшее сопротивление. Большинство сочло за лучшее покориться. Сейчас они полностью контролируют ситуацию.

Кэн прищурился, глядя в указанную сторону.

— Я не вижу дыма. Разве они не подожгли деревню?

— Нет. Ни убийств мирных жителей, ни бичеваний, ни публичных казней. Даже конфискация собственности обывателей не проводилась. — Слит усмехнулся, ибо последний оборот служил вежливым наименованием обычного грабежа.

— Будь я проклят! Ты хочешь сказать, что в этот раз они действительно сосредоточились на войне?

— Похоже на то! — Слит склонился к Кэну. — И вы знаете, в деревушке был Храм, где они молились Мишакаль. — Оба драконида снова сплюнули в пыль. — Ну, первым делом Сайке нанес визит в Храм. Он, конечно, не входил внутрь, но, остановившись на пороге, приказал привести жреца. Тот был почти без сознания от страха. Он умолял Сайкса пощадить Храм, утверждая, что там укрылись женщины и дети. И как вы думаете, командир, что было дальше?

— Сайкс лично отрубил жрецу голову, потом его отряды вошли внутрь, поубивали всех и разрушили Храм до основания.

— А вот и нет, командир! Сайкс сказал, что все Боги достойны поклонения, а их жилища священны. До тех пор пока жрец и его паства повинуются изданным Сайксом законам, он лично гарантирует их безопасность.

— Времена действительно изменились! — искренне изумился Кэн.

— Ну да! — подтвердил Слит с кривой усмешкой. — У рыцарей свод законов длиной с мой хвост. Как ни старайся, обязательно что-нибудь нарушишь. К тому же каждый должен иметь при себе бумаги, подтверждающие его личность. Никто не может покидать деревню без личного распоряжения Сайкса. Все вновь прибывшие подвергаются тщательному дог просу. Жителям запрещено иметь и носить оружие. Все магические предметы должны быть сданы магам Сайкса — Серым Рыцарям. Никаких азартных игр, никаких скандалов, никакого пьянства. — Кэн удивленно покачал головой. — К нашим солдатам это тоже относится, командир.

Кэн помрачнел.

— Похоже, нам придется быть осторожными. Где у нас бочки с гномьей водкой?

— В моей палатке, командир!

— Молодец!..

Слит подтянулся и отдал честь, глядя за спину Кэна.

— Предводительница Хазат, командир! — объявил он.

Кэн обернулся и радостно приветствовал рыжеволосую предводительницу:

— Доброе утро, госпожа! Вы уже позавтракали?

— Доброе утро, бригадир! Вы должны прибыть в штаб немедленно. Если вы готовы, я покажу вам дорогу.

— Да, я готов. Пойдемте.

Они покинули лагерь и отправились в деревню. Те два полка, которые они прошли по дороге, были прекрасно обустроены. На каждой сторожевой башне стояли лучники. «Саперы этих подразделений — хорошие профессионалы» — решил Кэн и почувствовал себя неуютно, вспомнив о припрятанном спирте.

Похоже, Сайкс не ждал особой любви от жителей деревни. Чтобы попасть в штаб, Хазат и Кэну пришлось миновать два поста. Войдя внутрь, они оказались в помещении, которое раньше, по-видимому, было парадной столовой. Теперь там толпились офицеры, а на столе лежала большая карта. Хазат представила Кэна офицеру, сидевшему за столом у стены.

— Майор Мамул — заместитель начальника штаба армии. Бригадир Кэн, командир драконидской Инженерной бригады.

Хазат отдала честь и удалилась. Мамул поднял глаза от цифр в книге.

— Садитесь, бригадир. Сейчас мы подробно обсудим, чем вы могли бы заняться в составе нашей армии.

— Да, майор, — с трудом сдерживая волнение, ответил Кэн и, подняв хвост, уселся на кресло, которое не было приспособлено для драконидов. Крылья упирались в спинку, и Кэну приходилось наклоняться вперед. Это неудобство казалось Кэну пустяком по сравнению с радостью наконец-то вновь оказаться на службе и выполнять то, чему он был лучше всего обучен. — Разрешите спросить…

— Спрашивайте, бригадир.

— Когда ожидается наступление на Торбардин? Как я понял, вы пришли сюда ускоренным маршем… И что теперь?

Мамул мрачно оскалился.

— Мы опоздали. Гномов успели предупредить, и они закрыли Врата.

— Вы собираетесь штурмовать их?

— Нет. На это потребуется слишком много времени. Проклятые гномы могут обороняться годами без всякого ущерба для себя. Это будет бесполезная трата сил. Пусть сидят в своих горах. Мы перекрыли все дороги, ведущие в Торбардин. Когда-то им все равно придется выйти.

Кэн был впечатлен. Это была простая, но действенная тактика.

— А теперь, бригадир, — продолжал Мамул, — расскажите мне о возможностях вашего подразделения. — Майор открыл новую страницу в книге, которая лежала перед ним, и приготовился записывать.

Кэн рассказал все, что мог. Майор уточнял детали. Его интересовало абсолютно все: снаряжение, вооружение, навыки, тактические возможности, личные боевые качества драконидов.

Кэну был приятен и любопытен этот разговор. Майор записывал ответы Кэна, занося их в таблицу. В конце концов, он отложил перо и откинулся на кресле.

— Благодарю вас, бригадир. Прежде всего, я хочу, чтобы вы передали все оборудование для строительства мостов, которое у вас есть, Третьему полку.

Кэну было ужасно неудобно сидеть в кресле, у него затекли крылья и ныл хвост.

— Да, господин! Они собираются строить мост?

— Нет, бригадир. Это мое инженерное подразделение. Они сумеют воспользоваться снаряжением. Просто перегоните фургон в расположение Третьего полка. Вам он больше не понадобится.

— А, я понял! Вы хотите, чтобы мы построили осадные машины: катапульты и прочее? Мы хорошо это делаем. Однажды во время Войны Копья мы соорудили катапульту настолько большую, что из нее можно было запустить минотавра… — Кэн остановился. Ему не понравилась покровительственная усмешка майора.

— Мой Третий полк прекрасно справится с изготовлением любых осадных машин, бригадир.

— Господин! — начал Кэн, чувствуя нараставшее беспокойство. — Мы опытные военные инженеры. Возможно, лучшие на сегодняшний день. К тому же мы имеем боевой опыт. Приходилось ли вашему Третьему полку возводить мост, когда сверху летают серебряные драконы, а эльфы с другой стороны реки пытаются сделать из вас дуршлаг? — Майор продолжал молча улыбаться. — Взгляните на наш лагерь! Мы прибыли всего десять часов назад, результат говорит сам за себя! Мы выкопали двойной ров…

Майор, наконец, выказал некоторую заинтересованность.

— Прекрасно, бригадир! Очень хорошо!

— Что вы имеете в виду?

— Чертовски хорошие землекопы! — сказал Мамул, в энтузиазме ударив кулаком по столу. — Как я рад, что вы умеете хорошо копать!

— Простите…

— Ваши дракониды… Чертовски хорошие землекопы. Поскольку не удалось немедленно разделаться с гномами, армии было приказано двигаться на завоевание Квалинести. У вас полно инженеров, но хорошие землекопы нам точно пригодятся. Я отправлю вас в распоряжение интенданта армии полковника Стончвалда…

У Кэна отвисла челюсть. Он облизнулся и сжал зубы.

— Интенданта, господин?! Но мы же не повара! Мы — саперы!

Майор подобрал перо и явно собрался продолжить работу, прерванную появлением Кэна.

— Конечно, конечно, бригадир Кэн. Но интендантская служба отвечает в том числе и за вопросы полевой гигиены. Пожалуйста, будьте готовы поступить в распоряжение полковника Стончвалда сразу по прибытии в лагерь близ Квалинести. А до этого момента постарайтесь не путаться под ногами у других подразделений. И без вас довольно нелегко организовать слаженное перемещение армии… Первые отряды выйдут завтра на рассвете. И подготовьте своих людей… я имею в виду драконидов… — с усмешкой поправился он, — к выступлению. Это все, бригадир… И кстати, — добавил майор после некоторого раздумья. — Вы, конечно, можете иметь при себе короткий кинжал для самозащиты. Все остальное оружие извольте сдать в арсенал. Оно пригодится наступающим войскам. Вы свободны!

Кэн встал, хотел было отсалютовать, но передумал и мысленно послал майора в задницу.

Копать полевые сортиры! Майор назвал это «полевой гигиеной», но Кэн не был дураком и сразу догадался, что тот имел в виду. Кэн огляделся, не увидел Хазат, но, поразмыслив, пришел к выводу, что это к лучшему. Он знал, что она относится к драконидам с симпатией, и ему было стыдно признаться ей, какое назначение получила его бригада. Он в одиночестве отправился в свой лагерь. С каждым шагом его злость росла, хвост метался из стороны в сторону, а лапы оставляли в пыли глубокие когтистые следы. Когда он достиг лагеря, солдаты, прекрасно чувствовавшие состояние командира, предусмотрительно расступились перед ним. Рыча от ярости, Кэн ворвался в командирский шатер.

— Слит! — заорал он так, что его рык разнесся по всему лагерю.

Слит был в палатке Йетика и сразу же догадался: что-то произошло. Он выскочил наружу, увидел мрачно переговаривавшихся между собой драконидов и полуоторванный полог командирского шатра.

— В чем дело, командир? Нападение гномов?

Кэн попытался ответить, но слова застряли у него в глотке. Он схватил стул и шибанул им по столу. Стул разлетелся на кусочки. Этого показалось недостаточно, и Кэн ударил по столу кулаком, развалив столешницу на две части. После этого он огляделся, и его налитые кровью глаза остановились на центральном шесте, удерживавшем крышу шатра.

— Командир, на вашем месте я не стал бы трогать его. Шатер упадет прямо нам на голову.

— Отлично! — взревел он. — Мы всегда сумеем прокопать себе дорогу наружу! Мы — прекрасные землекопы! Выше всяческих похвал! Проклятие этому ублюдку, чтоб он провалился!

Слит в недоумении пошевелил крыльями.

— Вы сказали «землекопы», командир?

Кэн заскрежетал зубами. Оставив шест, он вернулся к обломкам стола и стула и начал пинать их лапами.

— Копать, командир?

Ярость Кэна испарилась, и он внезапно почувствовал себя чертовски усталым. Он повалился на походную кровать.

— Мы приписаны к интендантской службе. Копать сортиры и делать очаги для кухонь — вот наша задача! — устало сказал он. — У них достаточно людей для боевых действий. Мы им не нужны. Возможно, таким образом они освободят нескольких варваров…

Слит сел на пол рядом с кроватью командира. Он выглядел крайне обескураженным.

— Копать сортиры?! Будь я трижды проклят! Что будем делать?

Кэн покачал головой.

— Я не знаю. На этот раз я действительно не знаю. Пусть офицеры соберутся через час. Поставь всех в известность о происходящем. Соберемся и примем решение.

Часом позже командиры батальонов сидели на специально принесенных стульях вокруг пустого пространства, которое раньше занимал стол. Обломки разбитой мебели лежали возле входа в палатку, являя собой наглядное свидетельство ярости бригадира.

Кэн открыл совещание.

— Как вы уже слышали, господа, нам назначено рыть сортиры. Вы не хуже меня представляете, что это фактически разжалование.

Дракониды возмущенно зашипели и забили хвостами. Кэн продолжал:

— Мы присоединились к этой армии не для того, чтобы копать ямы, куда люди могли бы испражняться. Я не верю в то, что Владычица именно так представляет себе нашу роль. Однако возникает вопрос: что же нам делать? Жду ваших мнений и предложений.

Фалкт, главный инженер, высказался первым:

— Мы могли бы выступить в качестве пехотных частей.

Кэн горько усмехнулся.

— Я забыл сообщить вам, что нам приказано сдать оружие. — Он подождал, пока уляжется новая волна возмущения, и продолжил: — Они нам просто не доверяют, это очевидно.

Слит сидел тихо, глубоко задумавшись и барабаня пальцами по спинке стула. Кэн не беспокоил его. Когда Слит будет готов, он скажет свое слово.

Офицеры высказывались один за другим. Кэн внимательно слушал каждого. Вдруг Слит прервал выступавшего командира батальона.

— Командир! А что именно вы сказали Сайксу, когда предлагали ему наши услуги?

— Мне кажется, я сказал, что бригада готова поступить на службу в его армию. И он нас принял. А почему тебя это интересует?

Глаза Слита сверкнули красным.

— Я знаю вас, командир! Вы гордитесь своей бригадой. Вы уверены, что ничего не говорили о том, что мы готовы служить как инженерное подразделение?

— Я думаю, именно так я и сказал. Нет, я уверен, что я сказал именно так. Я сказал, что мы готовы служить как инженерное подразделение в армии Владычицы.

Слит наклонился вперед.

— Тогда дело ясное, командир! Поскольку нас не будут использовать в качестве инженеров, условия договора можно считать нарушенными, и мы совершенно не обязаны здесь оставаться.

Йетик кивнул.

— Они не хотят, чтобы мы здесь оставались. Это совершенно очевидно. Возможно, они просто нас боятся. Двадцать пять лет прошло с тех пор, как последний драконид… Я думаю, мы должны уйти…

Кэн оглядел всех. Вопрос был очень серьезный. Вопрос жизни и смерти.

— Вы понимаете, что в сложившихся обстоятельствах Сайкс сочтет наш уход дезертирством? Если мы уйдем, а он снарядит погоню, мы все погибнем…

Слит оскалил острые синеватые зубы.

— Когда-то мы отбились от Соламнийских Рыцарей, командир. Я не вижу причин, почему бы нам не отбиться от их врагов. Но я сильно сомневаюсь, что до этого дойдет, командир. Скорее всего они даже не будут за нами гнаться. У них на повестке дня Квалинести. А если они все-таки решатся и победят, я лично предпочитаю пасть от их руки в бою, чем копать для них сортиры. Я за то, чтобы вернуться к горе Дашинак.

Кэн принял решение. Мысль о дезертирстве вызывала у него отвращение. Он представил себе реакцию Хазат. Неужели она сочтет его трусом? Подлинных причин она не поймет, а он не видел способа объяснить их. С другой стороны, какая, к чертям, разница, что она подумает? Какая разница, что подумает об этом любой из людей? Ведь сам Кэн и его солдаты, а также Владычица Тьмы знают настоящую причину, а что подумают люди, не стоит и плевка!

— Хорошо, господа! — сказал Кэн. — Решено! Завтра армия Рыцарей Тьмы выступает к Квалинести. Но мы с ними не пойдем. Мы выйдем вечером, когда взойдет Солинари. Мы будем двигаться, пока хватит сил, и вернемся к горе Дашинак. Мы пойдем окольным путем, чтобы замести следы. Им мы ничего не оставим — ни оружия, ни снаряжения. Прикажите снова грузить фургоны!

— А что мы скажем, если они нас спросят, командир? — поинтересовался Фалкт.

— Они не спросят. Все подумают, что мы действуем по приказу. Имейте в виду, что завтра вся армия придет в движение. Никто не обратит внимания на наши действия. Йетик, пусть фуражиры наберут свежей воды и запасутся едой. Слит! Обеспечьте охрану лагеря. Любого визитера доставлять прямо ко мне. Впрочем, я сомневаюсь, что к нам кто-нибудь заявится. Из-за своих размеров и необычной для людей внешности мы действительно кажемся им опасными. Фалкт! Все должны быть готовы к выступлению до темноты. На этом все. Все свободны.

Офицеры разошлись. Оставшись один, Кэн уселся на пол (это было удобнее, чем сидеть на стуле), уставился перед собой и продолжал сидеть так до тех пор, пока перед входом в шатер не остановились Слит и предводительница Хазат.

— Командир! К вам пришли! — объявил Слит. Хазат вошла в шатер и огляделась. Должно быть, она заметила остатки мебели у входа и выглядела удивленной.

Потом рыжеволосая воительница расправила плечи и сказала то, ради чего и пришла сюда:

— Ни одна работа не является недостойной в глазах нашей Владычицы, бригадир. Все, что мы делаем, мы делаем к ее вящей славе!

Кэн встал и сверху вниз взглянул на Хазат.

— Но вы почему-то носите меч, предводительница, — сухо сказал он. — А не лопату.

Хазат хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Она развернулась на каблуках и отбыла. Кэн тяжело вздохнул и подошел к койке.

— Надеюсь, мы поступаем правильно. — Он лег и закрыл глаза.

Кэн не спал. Он лежал и думал. Думал очень долго.

Глава 20

Рыцари Тьмы быстро двигались по дороге. Если гномы начинали отставать, их подбадривали тычками или ударами плетки. Лучники переговаривались через головы гномов, то ли полагая, что те плохо знают язык людей, то ли просто не заботясь о том, что они могут узнать. Оба гнома прекрасно знали человеческий язык, это помогало им продавать ворованные вещи, но то, что они теперь услышали и узнали, их совершенно не обрадовало.

Они наткнулись на отряд дальней разведки. Он возвращался в расположение некой армии, которая стояла лагерем у деревни людей. Деревня называлась Мишакаль. Гномы озабоченно переглянулись. Они знали эту деревню, она находилась совсем недалеко от их собственного поселения. Армия собиралась идти на Квалинести, и лучники гадали, застанут ли они ее на прежнем месте.

Мортар облегчено вздохнул. Прекрасно, что они собираются драться с кем-то другим, а уж к эльфам он никогда никаких добрых чувств не испытывал.

Пестл, похоже, думал о том же. На одном из коротких привалов он прошептал брату:

— Ты представляешь себе, где мы сейчас находимся? Мы совсем рядом с домом! Если бы удалось развязать узлы…

— Подождем до ночи…

— Молчать! — оборвал их беседу один из лучников. Он вытащил меч и плашмя ударил Мортара по голове. — Заткнитесь! В другой раз будет лезвие!

Следующий привал объявили уже в темноте. Гномы больше не решались заговаривать друг с другом. Они в изнеможении повалились на траву и пытались развязать узлы, стягивавшие им запястья.

Лучники стали устраиваться на ночлег. Они развели костер, достали еду и, к величайшему удивлению гномов, поделились ею с ними. Им также дали воды. По окончании трапезы их снова связали (к счастью, им не удалось освободиться от веревок до ужина), на этот раз по рукам и ногам. Кроме того, рыцари пропустили веревки через связанные конечности гномов и привязали их к дереву.

— Спите! — приказал рыцарь на Общем. — Подъем на рассвете.

Лучники улеглись, оставив двух часовых. Один ушел в сторону дороги, а другой остался сидеть на поваленном дереве у костра.

Гномы заворочались, делая вид, что ищут более удобное положение для сна, а на самом деле пытаясь ослабить веревки. При каждом их движении громко шуршали листья и с треском ломались какие-то веточки.

— Тихо там! — Часовой подошел к ним, и гномы замерли.

Они лежали без движения около часа. Весь отряд заснул, раздавался только тихий храп, и часовой невнятно напевал себе под нос какой-то марш, отстукивая ритм пальцами на колене.

Мортар сумел подползти к брату поближе.

— Ты знаешь, — прошептал он, — я тут думал… это все Селквист виноват.

— Почему ты так решил?

— Если бы он не втравил нас в эту историю, у нас не было бы никакой добычи, и он не отправил бы нас торговать ею, так что нас здесь сейчас и не было бы! — Мортар вздохнул. — Мы спали бы в своих постелях.

Никогда еще своя постель не представлялась ему столь привлекательным местом.

— Ну, мы же действовали по собственному плану.

— Да нам самим и в голову бы не пришли эти идиотские планы! Это все Селквист!

— Может, ты и прав, — вздохнул Пестл и некоторое время беззвучно шевелил губами.

— Что ты говоришь?

— Я молюсь Реорксу. Я дал обет, что, если он поможет нам выбраться живыми из этой переделки, я в жизни больше ничего не украду!

— Прекрасная идея! — восхитился Мортар. — Я тоже дам обет.

Он тоже поклялся Реорксу не красть, но при этом постарался выторговать побольше у раздражительного и непредсказуемого Бога, покровителя кузнецов. Все гномы поклонялись только Реорксу.

Часовой прекратил свое бормотание, и гномам пришлось умолкнуть. Теперь они сосредоточенно пытались ослабить путы своими сильными пальцами.

Внезапно часовой издал резкий горловой звук, и гномы замерли. Потом они сообразили, что звук относился не к ним. Похоже, часовой начал читать молитву Владычице Тьмы.

— Как успехи? — прошептал Мортар.

— Практически все, руки уже свободны, а у тебя?

— Меня связали крепче, — пожаловался Мортар.

— Эй, там! Утихли!

Мортар подождал, пока часовой вернется к молитве, и удвоил свои усилия. Последний рывок, и его руки оказались свободны.

— Слава Реорксу! Я справился!

— Прекрасно, теперь надо дождаться, пока он заснет.

— А если он не заснет?

— Пфф, заснет, люди всегда спят на посту.

Они прождали час, затем еще один. Часовой, похоже, совершенно не собирался засыпать. После молитвы Владычице он поднялся бодрым и набравшимся новых сил и принялся прохаживаться, подходя все ближе к гномам. Только бы ему не пришла в голову мысль проверить их веревки.

— Услышь меня, Реоркс! — в ужасе прошептал Мортар. — Я не только не буду больше красть! Я верну все украденное раньше, все, все…

Часовой замер. Он прислушался, потом вернулся к костру и разбудил двоих своих товарищей.

— Кто-то движется по дороге.

Он еще не успел закончить фразу, как лучники уже были на ногах в полной боевой готовности. Они быстро разошлись по лагерю, будя остальных. Те просыпались, брали оружие и растворялись в темноте.

Теперь уже был ясно слышен топот множества ног по дороге.

— Должно быть, какая-то наша часть, — тихо сказал один из рыцарей. — Кто еще может ходить здесь по ночам?

— Нас не предупреждали о каком-либо перемещении, — заметил командир отряда. — Кроме того, они идут от деревни Мишакаль, а Квалинести в другой стороне. Не нравится мне это. Расставь-ка людей, и будьте готовы начать стрелять. Я поинтересуюсь, что у них за приказ.

Гномы переглянулись. Сейчас или никогда! Лучники стояли к ним спиной, прислушиваясь к приближавшимся звукам.

— Давай! — прошипел Пестл.

Гномы дружно вскочили и со всех ног бросились бежать в противоположную от дороги сторону. Беглецы надеялись, что к тому моменту, как разведчики смогут ими заняться, они успеют затеряться в лесу. Звуков погони слышно не было. То ли рыцари не обратили внимание на их побег, то ли сочли это несущественным. Гномы бежали изо всех сил. Они продирались через густой подлесок, перепрыгивали через поваленные деревья, петляли, стараясь запутать следы.

Своим ночным зрением Мортар заметил красный силуэт странно знакомой формы буквально за секунду до столкновения, и ни остановиться, ни свернуть, ни даже вскрикнуть, чтобы предупредить брата, он не успел. Его подхватили сильные руки, и огромная жесткая ладонь заткнула ему рот. В нос ему ударил характерный запах.

Дракониды!

По звукам борьбы он понял, что Пестл тоже попался. Мортар вцепился зубами в ладонь и, ощущая во рту отвратительный вкус драконидской плоти, отчаянно забился в мощных лапах.

— Проклятье! Он еще и кусается! Не дергайся, вшивый рыцарь, а то глотку перережу!

Почувствовав острие ножа у горла, Мортар прекратил сопротивление. У него было что сказать Реорксу, к которому его, по всей видимости, сейчас и отправят.

— Это не рыцарь, глупый ты бааз, — прошипел драконид, державший Пестла. — Это гномы, которые, похоже, только что сбежали от рыцарей. Во имя Владычицы! Ты двадцать пять лет нюхал эту вонь, мог бы и узнать. Да и где ты видел таких мелких и волосатых рыцарей?

Со стороны дороги раздался громкий возглас:

— Стой! Кто идет?

В ответ послышался голос драконида:

— Однако приятная встреча, господин рыцарь. Не одиноко вам тут в лесу?

— Что это? — удивился тот. — Армия драконидов?

— Инженерная бригада Первой драконидской армии!

— Вынужден попросить вас предъявить письменный приказ, бригадир. Насколько мне известно, движение по этой дороге без особого разрешения запрещено, тем более ночью и целыми подразделениями.

— Лучники на деревьях, — прошептал один из драконидов другому. — Мы должны предупредить командира. Не представляю себе, как избежать драки. Я… — он замолк, потом возбужденно продолжил: — Во имя Владычицы! Эти грязные гномы могут нам помочь! Вперед!

Дракониды перехватили гномов поудобнее и быстрым шагом направились к дороге. Сердце Мортара упало. Оно упало бы в пятки, если бы они не были сейчас выше всего остального.

Дракониды, не таясь, прошли прямо через цепь лучников, удивленно обернувшихся на шум и громкий треск. Стрелки держали луки натянутыми, с наложенными на тетиву стрелами.

— Привет, парни! — весело сказал им Слит. — Прекрасная ночка, только в стрельбе из лука и тренироваться, не правда ли?

Дракониды с двумя гномами в лапах вышли из леса и направились к высокому даже по их меркам экземпляру, который разговаривал с двумя рыцарями. За предводителем, насколько гномы могли видеть, стоял строй драконидов.

— В лесу прячутся лучники, — заявил высокий драконид.

— Да, господин, — усмехнулся рыцарь, — И если я не увижу вашего приказа…

— Это не вы потеряли пару гномов, господин рыцарь? — прервал его Слит и, вытянув вперед руку, продемонстрировал брыкавшегося Мортара. Тот опять забился в ужасе, полагая, что сейчас их отдадут на растерзание рыцарям. — Мы захватили их, когда они драпали со всех ног по лесу, бригадир, — продолжил Слит, обращаясь к огромному дракониду.

Мортар внезапно узнал этого драконида. Ну конечно, это был большой бозак из драконидской деревни, тот самый, которого Муртан называл их командиром. Он извернулся и обменялся взглядами с Пестлом. Похоже, его брат тоже узнал драконида.

— Мы обречены, — прошептал Мортар. — Если не рыцари, то уж дракониды нас точно убьют.

— Ваши пленники — гномы, и сбежали? Что бы это значило?

Рыцарь выглядел смущенным.

— Мы захватили их ранее, должно быть, они смогли развязаться и бежали, когда вы отвлекли наше внимание.

— Что ж, от нас не сбежишь, — заметил Кэн, покачиваясь на пятках и расправляя крылья.

— Бригадир, если вы вернете их нам, мы проследим, чтобы они впредь не сбегали.

Драконид с сомнением посмотрел на гномов. Похоже, он тоже узнал их. Потом он задумчиво почесал морду и сказал:

— Вы не слишком-то смотрите за своими пленными. Пожалуй, мы оставим их при себе.

Было заметно, что командиру лучников не слишком понравилась эта перспектива.

— Господин, гномов захватили мы, и мы должны доставить их для допроса. А вы, кстати, так и не предъявили мне вашего приказа!

Сивак бросил Мортара и шагнул к рыцарю, склонившись над ним и приблизив свою оскаленную морду к лицу человека.

— Послушай, рыцарь, а кто ты сам, собственно, такой? Потрудись представиться!

— Глаф Херрик, заместитель командира роты…

— Заместитель командира роты! — взревел Слит. — И ты смеешь разговаривать таким тоном с нашим бригадиром! Командиром подразделения! Да тебя надо высечь перед шатром Повелителя Сайкса за подобные вольности! Забирай своих сопливых красавчиков, и идите досыпать! Еще и черепами украсились, молокососы! Уж мы, ветераны, скоро покажем вам, как воевать! Гномы остаются у нас, разберемся с ними сами! Вы свободны, заместитель!

Рыцарь хотел возразить, но в это время из лесу показались его лучники под конвоем вдвое большего числа драконидов. Они старались не смотреть на своего командира. Ему ничего не оставалось делать, и он взмахом руки приказал им вернуться в лагерь. Потом мрачно отдал честь и двинулся за ними.

— Бригада… Шаго-ом… Арш! — рявкнул Слит, и дракониды, поспешно заняв места в походной колоне, дружно зашагали прочь.

В последний момент Слит подхватил сомлевшего от ужаса Мортара, который так и лежал на дороге, избавив гнома от участи быть затоптанным. Но лучшая ли участь его ожидала?

— Как вы думаете, они сообщат о случившемся? — поинтересовался Слит у Кэна.

— Конечно! Будь я проклят! Возможно, они пошлют гонца немедля. Что ж, по крайней мере, мы знаем, что дорога небезопасна. Возможно, есть и другие патрули. Через пять миль поворачиваем в горы. Ускорить шаг! Шевелись! Шевелись!

Дракониды пошли быстрее. Мортар опять ухитрился извернуться и найти глазами брата, которого продолжал тащить тот же бааз, что его поймал. Перехватив взгляд Мортара, бааз оскалился и облизал морду, обнажив большие острые клыки.

— Гномятинка мне на завтрак, ням, ням!

— Разговорчики в строю! — рявкнул Слит. — Берегите дыхание, оно вам еще понадобится!

Дракониды двигались довольно быстро всю оставшуюся ночь. Они покинули дорогу и углубились в горы, но, хотя идти стало гораздо труднее, не снизили скорости. Их покрытые чешуей лапы позволяли им не обращать внимание на характер дороги, а крылья помогали пройти там, где всем остальным пришлось бы ползти на четвереньках или использовать веревки.

Гномы затрудняли движение. С гномом в лапах драконид не мрг летать. Мортар предложил оставить их на дороге, заявив, что они ничуть не обидятся, а драконидам будет легче, но их командир отказался от этого заманчивого предложения. Он приказал связать гномов одной веревкой и приставил к ним четверых баазов с приказом обеспечить их движение.

Через некоторое время Пестл не выдержал. Он сбил ноги, у него кровоточили руки, и он не чувствовал в себе сил сделать еще хоть один шаг.

— Я дальше не пойду, — заявил он, уперев руки в бока и задрав голову.

— Я тоже, — поддержал его Мортар. Кэн наклонился к гномам и, глядя им в глаза, задумчиво произнес:

— Наверно, зря мы не оставили вас у рыцарей. Пожалуй, стоит отослать вас обратно!

— Мы пойдем, — тут же согласились гномы, переглянувшись.

* * *

Настало утро, дракониды продолжали движение. Мортар уже не замечал ничего вокруг. У него были поранены руки и ноги, неоднократно они с братом срывались с крутых склонов и оставались живы только потому, что их подхватывали дракониды. Если и попадались ровные участки, то им приходилось бежать, чтобы успеть за быстрым драконидским шагом. Если они отставали, сивак подбадривал их плетью. А потом опять следовали подъем и спуск. В голове Мортара билась еще одна мысль, не дававшая ему покоя: «И все эти мучения ради того, чтобы тебя зажарили на завтрак».

Мортар был так измучен, что под конец даже этот выход не представлялся ему слишком уж плохим. Уж лучше пусть зажарят, только бы закончился этот чудовищный переход. Он автоматически переставлял ноги, не поднимая головы.

— Мортар! Смотри! — неожиданно услышал он голос Пестла.

Он медленно поднял голову. Гора Келебунд! Всего один перевал отделял их от дома. Так близко и при этом так невероятно далеко!

— Стоп! — приказал Кэн. — Привал четверть часа. Дракониды остановились, некоторые повалились там же, где стояли; казалось, они были утомлены не меньше гномов. Другие достали мешки с водой и жадно принялись пить.

Мортар с Пестлом сели и с тоской уставились на вершину родной горы. Внезапно их взору предстал сивак.

— Встать! Командир хочет вас видеть.

— Все кончено, — сказал Мортар. — Прощай, Пестл, ты был хорошим братом.

— Ты тоже, Мортар! — сквозь слезы пробормотал Пестл.

Братья обнялись.

— Эй, вы, прах вас побери, шевелитесь! — рявкнул на них Слит.

Гномы поплелись к обломку скалы, на котором сидел крупный бозак.

— Я узнал вас, — сказал тот. — Вы из Келебундина, ведь так?

Драконид улыбнулся сквозь дорожную пыль, покрывавшую его с головы до пят.

— Может быть, и так, — осторожно отозвался Мортар, не зная, чего ожидать, — А может быть, и нет.

— Ну что ж, — еще раз улыбнулся бозак. — Если вы из Келебундина, то за этим перевалом ваш дом. До свидания и спасибо.

— Вы сказали «до свидания»? — переспросил Пестл.

— То есть мы можем идти? — уточнил Мортар.

— Да, можете, идите… катитесь отсюда!

Мортар почувствовал, как у него появились новые силы. Гномы немедленно припустили прочь, боясь, как бы дракониды не передумали, но через несколько метров Мортар остановился и повернулся, с недоумением глядя на Кэна.

— Вы сказали «спасибо». За что спасибо?

— Вы сохранили нам много жизней. Та малость, которую мы можем для вас сделать, это помочь вам сохранить ваши. — Он махнул гномам огромной шипастой лапой. — Увидимся через пару недель у вашей винокурни.

— Где? — с недоумением переспросил Мортар. — А… Понял, вы собираетесь…

Пестл схватил его за руку и потащил прочь. Спустя два часа они достигли верхней точки перевала, и перед ними открылась их родная мирная долина.

— Мы дошли! — воскликнул Мортар и глубоко вздохнул от избытка чувств. — Мне кажется, что я отсюда чую запах родного очага!

— Это не очаг, — мрачно заметил Пестл, указывая на противоположную сторону долины, над которой поднимались клубы дыма. — Посмотри!

— Клянусь бородой Реоркса! — ошеломленно прошептал Мортар. — Это гномам даром не пройдет. Бежим! Мы должны предупредить тана!

Пестл уже бежал, стараясь выжать из усталых ног максимальную скорость. «Мортар прав, дракониды заставят нас заплатить! И цена эта будет чертовски высока!»

Глава 21

Они были готовы сражаться, но Повелитель Сайкс не предпринимал никаких попыток преследования, и Кэн прекрасно понимал почему. Конечно, рыцари могли догнать и жестоко покарать дезертиров. Но к чему бы это привело? К тому же у Сайкса было полно более важных дел. Например, завоевание Ансалона.

С облегчением убедившись, что погони нет и уже, по-видимому, не будет, Кэн сосредоточился на возвращении в укрепленную драконидами деревню. Похоже, крепость снова станет их постоянным домом. Пожалуй, стоит дать ей имя.

Бригада двигалась без перерыва уже почти сутки и теперь приближалась к дому. Они отсутствовали всего шестеро суток, а Кэну казалось, что минули шесть веков. Он мечтал о том, как уснет, наконец, на собственной кровати. Если, конечно, гномы ее еще не украли. Кэн усмехнулся. Пожалуй, на его кровати уместятся шесть штук гномов, так что, скорее всего она осталась на месте.

Держа строй, дракониды колонной вошли в узкий горный проход, который вел в знакомую долину. Кэн шел впереди. Слит присматривал за арьергардом. Кэн первым поднялся на перевал и немного помедлил, прежде чем взглянуть на деревню.

Ее не было видно из-за густого дыма, поднимавшегося в воздух в том месте, где ей полагалось быть.

Кэн задохнулся от внезапной боли, отшатнулся и наступил на лапу стоявшему позади баазу. Солдат поддержал командира.

Забыв отдать команду, Кэн скачками бросился вниз по склону. Дракониды неслись за ним. Увы! Было уже слишком поздно.

Кэн остановился. Солдаты остановились следом. Все молча смотрели, как догорает их деревня. Пламя уже утихало. Сторожевые башни рухнули, большинство зданий пожрал огонь. На их глазах обрушились ворота, к небу взметнулся вихрь искр. Вокруг остатков стены расположились гномы.

Кэн здорово разозлился, когда майор приказал его подразделению копать сортиры. Но теперь он был доведен до белого каления. Его ярость была более горячей и обжигающей, чем пламя, в котором сгорали двадцать пять лет его жизни и все, что он создал и сохранил. Он всегда старался быть по возможности лояльным к гномам. Они предали его. Уходя, он оставил им свое детище и даже испытал своего рода удовольствие, представив, что коротышки смогут каким-то образом все это использовать. Они плюнули ему в лицо.

Кэн выхватил меч, подал команду и побежал вперед. Они оказались возле остатков стены раньше, чем гномы их заметили. Один гном, стоявший на, стене, обернулся, увидел драконидов и издал предупреждающий крик. Кэн поднял лапу. Молния слетела с его пальцев, пробила грудь гнома и сбросила его на землю.

Не помня себя от ярости, Кэн ворвался в деревню. Подошвы его лап были обожжены, но боли он не чувствовал. Душевная боль была дуда сильнее физической. Дракониды разбежались по деревне в поисках гномов. Внутри их оказалось немного, примерно полтора десятка. Остальные, по-видимому, ушли с богатой добычей. Оставшиеся гномы-поджигатели оказались в ловушке; спасения для них не было. Они видели перед собой смерть, сжимали рукояти боевых топоров и мрачно ожидали развязки. Сражения не получилось: разъяренные дракониды буквально разрубали малорослых противников на части, которые тут же кидали в огонь.

Кэн ярко представлял себе отрубленные гномьи головы, которыми он украсит каменную стену крепости — единственное сооружение, оставшееся более или менее невредимым. Он слышал, как кто-то выкрикивал его имя, но не обращал на это внимания. Внезапно он осознал, что перед ним стоит кто-то из драконидов. Он замер, стиснув окровавленный меч. Прошло некоторое время, прежде чем кровавый туман, застилавший его зрение, рассеялся и Кэн узнал Слита.

— Командир! — Голос Слита был хриплым и надтреснутым. — Командир! Во имя любви к Владычице, выслушайте меня!

Кэн медленно убрал меч в ножны.

— Командир! — Слит закашлялся от дыма. — Мы должны вновь взять ситуацию под свой контроль. Солдаты собираются идти на Келебундин. Если они отправятся туда неорганизованной толпой, без плана и приказов, очень многие погибнут напрасно.

Кэн тупо уставился на Слита. Он понимал, что его заместитель что-то говорит ему. Более того, это что-то было довольно важным. Но понять это он был не в силах. Кровь пульсировала в голове и билась в ушах оглушающими молоточками.

— Повтори!

Слит повторил.

— Да, вы правы. Пойдем! — Кэн бессильно махнул окровавленной рукой.

Слит побежал прочь, выкрикивая приказы, стараясь перекричать треск пламени. Кэн понимал, что должен помочь Слиту, но чувствовал себя абсолютно неспособным что-либо сделать. Это напоминало кошмарный сон, когда понимаешь, что надо бежать, спасаться, но не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой.

Сначала ему показалось, что Слит не сумеет взять ситуацию под контроль. Дракониды были слишком разъярены и, громко рыча, грозились перерезать всех гномов на свете. Ярость не имеет ничего общего с хорошо организованной армией. Гномы уже наверняка знали, что дракониды вернулись, и теперь лихорадочно готовились к обороне. Если дракониды нападут сейчас, после изматывающего марша и без всякой подготовки, то, скорее всего это будет концом их бригады.

«Может быть, это и к лучшему? — подумал Кэн. — Уйти, последний раз послужив Владычице Тьмы». Он почувствовал некоторое удовлетворение от этой мысли.

В этот миг раздался резкий звук горна. Кэн узнал призыв к офицерам собраться в одном месте. Дракониды постепенно приходили в себя. Несколько офицеров уже помогали Слиту наводить порядок.

Горн проиграл сигнал сбора. Дракониды стягивались на плац и привычно строились в колонны. Слит сорвал голос, но, по-видимому, не заметил этого, так как продолжал размахивать руками и что-то беззвучно кричать.

В конце концов, все построились. Кэн понял, что должен говорить. Против воли он вспомнил другой ужасный день, когда, будучи младшим офицером, проиграл свое первое сражение. Он вытер меч полой кафтана мертвого гнома и впервые обратил внимание на то, что гном одет в нечто вроде военной формы. Кэн медленно двинулся по улицам того, что было его крепостью, и вышел сквозь сгоревшие ворота. Только теперь он ощутил боль в обожженных лапах.

Когда он подошел к месту построения, дисциплина уже победила хаос. «Именно дисциплина! — подумал Кэн. — Только благодаря ей мы и продержались столько времени. И если будет на то воля Владычицы, мы продержимся и впредь».

Кэн расправил плечи и строевым шагом вышел к подразделению.

Один из офицеров скомандовал: «Смирно!» — Слит почти беззвучно доложил:

— Все офицеры на месте, за исключением двух: Глот и Стемф, согласно вашему приказу, собирают отставших.

Кэн знал, что не отдавал подобного приказа. Поддержание единства командования — важнейший элемент воинской дисциплины. Слит хорошо помнил об этом.

— Спасибо, Слит! — тихо сказал Кэн, — Я знаю, что в долгу перед тобой. Снова в долгу.

Слит вытянулся по стойке «смирно», всем своим видом показывая, что ничего не слышит.

— Командиры рот первого батальона! — В глотке у Кэна першило от дыма. — Возьмите своих солдат и отправляйтесь тушить огонь. Йетик, вы с интендантами должны осмотреть каждый метр деревни и собрать все, что еще можно использовать, включая гвозди и доски. Фалкт! Возьмите самых надежных солдат из второго батальона и поставьте кордон к северу от деревни. Никого не впускать, никого не выпускать. Если встретите кого-нибудь из этих чертовых гномов, убивайте на месте. Мы слишком долго цацкались с ними. Теперь все изменится. Всех свободных солдат — на поиски под началом Йетика.

Офицеры разошлись для выполнения полученных приказов.

Кэн был совершенно уверен, что ничего ценного на развалинах деревни не сохранилось. Также не было и никакой опасности нападения со стороны гномов. Они, должно быть, давно забаррикадировались в своей деревне, ожидая худшего. Сейчас важно было просто занять солдат простым и понятным делом, чтобы они успокоились.

Слит и Кэн остались вдвоем и некоторое время молчали. Где-то с грохотом рухнуло на землю догоревшее бревно. Синеватый дымок струился над развалинами.

— Что будем делать дальше, командир? — придушенным шепотом спросил Слит.

Кэн вздохнул и почесал гребень.

— Не знаю! Полагаю, надо организовать лагерь к западу от развалин. По крайней мере, окажемся с наветренной стороны. Когда все потушим, станет понятно, что и как.

Слит поскреб лапой землю.

— Прошлого не вернешь, командир! Даже если что-то удастся восстановить, все будет уже иначе.

— Да, ты прав. Как было, уже никогда не будет. Их относительно мирная жизнь на протяжении четверти века сгорела в огне. Их попытки сосуществовать с гномами провалились. Даже крох взаимного доверия больше не осталось.

— Зачем они это сделали, командир? — недоумевая, спросил Слит. — Там же было так много всего ценного. Даже для них. Они могли бы все это использовать. Но вместо этого… Почему?!

— Ненависть! — ответил Кэн. — Они слишком ненавидят нас. Им невыносима сама память о нас. Я думал, это можно изменить. Конечно, я никогда не рассчитывал на гномью любовь, я и сам их не люблю. Я всего лишь пытался быть лояльным. Я думал, они испытывают что-то похожее. Теперь я вижу, что ошибался. И должен сказать тебе, Слит, — твердо заметил Кэн, — Келебунд заплатит за наши потери.

Слит удовлетворенно кивнул, повернулся и быстрым шагом пошел к дозорной группе.

Через четыре часа были потушены последние очаги пламени. Ни одно здание не уцелело. По счастью, когда дракониды покидали деревню, они взяли с собой все оружие и снаряжение. У них были палатки, и ничто не мешало им разбить лагерь и ждать, когда командир примет решение касательно дальнейших действий.

Угли продолжали дымиться. Разноцветные дракониды выглядели одинаково закопченными. Кэну казалось, что запах дыма достает едва ли не до его печенок.

Несколько солдат, которые в угаре схватки не подчинились приказам и рвались воевать с гномами, были остановлены кордоном и подверглись наказанию. Ни одна армия не может существовать, если солдаты не слушают приказаний и действуют на свой страх и риск.

К закату из крепости было вынесено все, что представляло хоть какую-то ценность. Работы по обустройству нового лагеря шли медленно. Дракониды были измучены, ибо не спали почти трое суток. По человеческим меркам они были невероятно выносливы. Но даже их силы имели предел, а последняя вспышка ярости окончательно вымотала их. Некоторые падали и засыпали прямо во время работы.

Когда окончательно стемнело, Кэн отдал приказ прекратить работы. Когда его солдаты потянулись к палаткам, он приказал трубить офицерский сбор. Офицеры, едва двигаясь, собрались вокруг своего командира.

— Этой ночью, — сказал Кэн, — мы, офицеры, будем сами стоять на часах. Солдаты слишком устали. Они уснут на посту или совершат какую-нибудь глупость. Например, пристрелят из арбалета товарища, идущего в сортир. Это сегодня наш долг. Никто из нас не отправится спать до восхода.

— Да, командир! — ответил за всех Слит.

Офицеры разошлись по постам.

Кэн стоял на западной оконечности лагеря. Небо было безоблачно. Звезды светили неожиданно ярко, их блеск казался лихорадочным, как будто само небо было взволновано. Кэн не боялся уснуть. Несмотря на усталость, его нервы были натянуты, как струны. Даже если бы он лег, уснуть ему не удалось бы. Так он хоть приносил пользу бригаде. Он смотрел на мерцающие звезды, я мысли его были чернее ночи.

Он начал сомневаться в себе, сомневаться в своей способности отдавать приказы и вести солдат. Он мысленно вернулся назад, к тому моменту, когда все начало рушиться, к тому дню, когда обнаружил пропажу священного медальона. Ведь именно проклятый гном украл его. Все решения, которые он принимал с того дня, были неверными. Возможно, ему нужно уйти в отставку и передать командование Слиту.

Обратив взор к небесам, Кэн обнаружил созвездие пятиглавого дракона. Глядя на него, он говорил с Владычицей Тьмы. Ему не нужны были ни магические заклинания, ни сила, ни слава. Он просил прощения за ошибки и указания пути. Мир снизошел на его душу. Наверное, Такхизис услышала его.

К утру только половина офицеров бодрствовала. Остальные спали на своих постах. Кэн не стал их будить.

Глава 22

Двумя днями позже Кэн вызвал Слита. Сивак, который до сих пор пребывал в дозоре, вошел в командирский шатер, служивший Кэну жилищем.

— Командир! Вы меня звали?

Кэн сидел на табурете за спешно сколоченным столом. Табурет громко скрипел при каждом его движении. Кэн только что осмотрел укрепления лагеря.

— Да, я звал тебя. У меня есть для тебя работенка. Я даже думаю, что она тебе понравится.

— Так точно, командир! — улыбнулся Слит. Следующий вопрос чрезвычайно удивил сивака.

— Что думают солдаты? Ты ближе к ним, лучше понимаешь их чаяния…

Слит переступил на лапах и почувствовал себя неловко.

— Вы хотите услышать всю правду, командир?

— А когда это ты говорил мне неправду, Слит? — Кэн криво усмехнулся.

— Ну… Они думают, что вы… слегка сдали… в смысле, вы уже не тот железный командир… Прошло целых два дня, а мы, вместо того чтобы рубить гномьи головы, занимаемся устройством лагеря и копаем канавы. С тем же успехом мы могли бы делать это для Рыцарей Тьмы… Солдаты жаждут мести, командир!

Кэн кивнул.

— Так я и думал. Они хотят устроить резню. — Нужно поступить с гномами так же, как они с нами!

— Но они-то нас не убивали. Они всего лишь сожгли покинутую нами деревню.

— Да, командир! Это правда! — Верный Слит выглядел не на шутку обеспокоенным.

Кэн решил, что его заместитель разделяет опасения остальных: командир сдал, стал мягким и нерешительным. Неужели Кэн оставался единственным, кто мог видеть чуть дальше собственного носа?

— Что произойдет, если мы убьем всех гномов, Слит?

— Мы почувствуем себя значительно лучше, командир! — бодро ответил Слит, злобно и радостно скалясь.

— Ну, хорошо, а после? После того, как мы отмоемся от гномьей крови?

— Вся долина будет принадлежать нам, командир. Мы сможем жить здесь дальше, в мире и спокойствии.

— А ты уверен, что тебе это понравится, Слит? Мир и спокойствие. Никаких набегов, никаких полночных тревог. Пожалуй, это может быть мило. Ты сможешь прекрасно проводить время, ухаживая за огородом, сажая рассаду, пропалывая морковку… Может быть, даже кормя цыплят… — Презрительная гримаса исказила морду Слита. — Впрочем, нет! Тебе придется еще разнимать драки, которые неизбежно будут возникать между солдатами. Им ведь просто необходимо будет выпустить пар, ты согласен? Только подумай о длинных, мирных, трезвых зимних ночах. Без гномьей водки, без орехового эля… Масса свободного времени для нравственного усовершенствования. Я подумываю о том, чтобы прочесть для офицеров серию лекций…

— Я понял вас, командир! — мрачно сказал Слит. — Вы прекрасно выразили свою мысль. Но я должен сказать вам, что знаю гномов. Если не дать им примерного урока, они тоже подумают, что мы никуда не годимся.

— Я понимаю это. Но хочу напомнить тебе, что они не собирались покончить с нами. Они могли это сделать, ты знаешь. Той ночью, двое суток назад, когда мы были измотаны и практически беззащитны. Мне необходимо знать их планы. Я хочу знать, все ли они замешаны в этом гнусном деянии. Вдруг это дело рук отдельной группы отщепенцев?

— А если они все?…

— В таком случае у нас не останется выбора. Нам надо будет либо покинуть долину, либо сражаться.

— Но куда же мы пойдем? Ведь Рыцари Тьмы контролируют все дороги и тут же нас обнаружат. Я полагаю, что пока нам надо остаться здесь.

— Я тоже так думаю. Я только надеюсь, что нам не придется уничтожать всех гномов поголовно. Поэтому так важно знать, что у них там происходит.

— Да, командир! Так что же нам следует предпринять?

Кэн помолчал, а потом сказал:

— Мы будем сражаться и убивать, только если нас к этому вынудят. Если нет, если они готовы вернуться к прежним отношениям, я ничего не имею против. Пожалуй, я переговорю с их предводителем. Эта долина достаточно велика, ее хватит и нам, и им. Кроме того, это продлится не слишком уж долго. Скоро мы просто умрем от старости. Им надо только набраться терпения и подождать.

Слит встопорщил гребень и возмущенно зашуршал крыльями. Он был не согласен с командиром, но не знал, что возразить.

— У вас уже есть план, сэр?

— Я хочу, чтобы ты взял трех остальных сиваков и отправился на разведку. Ты знаешь, как незаметно проникнуть в деревню.

— Так точно, командир! — Слит улыбнулся. Его настроение разом улучшилось. — Значит, мы все-таки будем их резать!

— Да! И это покажет гномам, что мы не склонны спускать им их пакости. Но мы будем убивать только мужчин-воинов. Те гномы, которые сожгли нашу деревню, все были зрелыми мужчинами. Набеги, как ты помнишь, совершала в основном гномья молодежь. Это заставляет думать, что сожжение нашей деревни было идеей их воеводы. Ему-то мы и будем мстить. Естественно, ты и остальные сиваки примете форму солдат-гномов. Тогда вы сможете беспрепятственно проникнуть в их ряды в выяснить, что они затевают.

— Когда мы должны отправиться?

— Сегодня вечером.

— Есть, командир! — отсалютовал Слит.

— Да, и еще… — добавил Кэн. — Я пойду вместе с вами.

Слит явно обиделся.

— Неужели вы не доверяете мне, командир?!

Кэн улыбнулся.

— Черт тебя побери, Слит! Мы знакомы тридцать лет! Ты спасал мою задницу так много раз, что я сбился со счета! Разумеется, я тебе доверяю. Но неужели бозак вроде меня, обладающий магическими способностями, может оказаться лишним в этом деле?

Слит расслабился.

— Да, командир! Вы правы, командир! Как всегда!

— Я попытаюсь установить мысленный контакт с Владычицей. Когда все будет готово, дайте мне знать.

Слит отсалютовал и вышел из шатра.

Уже давно наступила ночь, когда часовой-бааз, который стоял на часах возле шатра Кэна, заглянул внутрь.

— Командир, вы просили сообщить вам, когда разведчики будут готовы к выходу.

Кэн пребывал в трансе. Часовой отвлек его. Вернувшись к действительности, бригадир почувствовал себя свежим и наполненным магической силой. Похоже, Владычица одобряла его план. Кэн надел перевязь, пристегнул меч и нож.

Слит с тремя драконидами ждал командира около костра. Он вручил сивакам по красному шарфу.

— Когда пройдете трансформацию, повяжите шарфы на лапы. Я не хочу, чтобы вы поубивали друг друга.

Потом Слит взглянул на командира.

— Командир, а как же вы? Вы ведь не можете менять форму. Прощу прощения, но вряд ли кто-нибудь примет вас за гнома.

— У меня есть специальное заклинание на этот случай. Я иду с вами затем, чтобы убедиться, что вы не попали в какую-нибудь ловушку.

— Командир! Я тут подумал. Мы могли бы взять в качестве прикрытия первый батальон.

Кэн покачал головой.

— Нет. Первая же рана, которую нанесут им гномы, приведет к массовой резне. Мы ничего не сможем поделать.

— Вы правы, командир. Что ж, пойдемте.

Пять драконидов покинули лагерь в полной темноте. На небе не было ни одной видимой луны. Но Кэн чувствовал присутствие Нуитари, и оно было добрым знаком для разведчиков. Местность была хорошо им знакома, они двигались быстро и бесшумно. Когда дракониды достигли поросшей деревьями возвышеннести, расположенной радом с деревней гномов, Кэн приказал остановиться.

— Я сейчас произнесу заклинание и стану невидимым. Эффект будет не слишком долгим, так как заклинание несовершенно. Я опасаюсь, что меня все же можно будет разглядеть, и в этом случае вам придется прикрывать меня. — Кэн взглянул в сторону деревни и указал на шестерых вооруженных гномов, которые следовали по одной из улиц. — Видите, они нас дадут. Когда окажемся в деревне, каждый действует самостоятельно. Если не произойдет чего-нибудь экстраординарного, встречаемся в лагере. Если не вернетесь, это будет означать, что вы погибли. Вперед, друзья!

Кэн прочитал заклинание и нарисовал в воздухе магический символ. Один из сиваков обернулся, чтобы задать командиру вопрос, и удивленно заморгал. Кэн исчез. Заклинание сработало. Слит удовлетворенно кивнул и занялся делом.

— Вы двое отправляетесь на западную сторону деревни и пытаетесь пройти там. Помните, что убивать надо только воинов-мужчин. Мы пришли за информацией, а не за головами.

Слит и третий сивак под прикрытием деревьев продвигались по склону в сторону небольшого сарая, стоявшего на краю деревни. Кэн следовал за ними, однако никто этого не замечал.

Дракониды притаились под стеной сарая. Два гнома, которые патрулировали улицу, прошли совсем рядом. Слит сначала убедился, что они вооружены, а потом махнул рукой напарнику. Сивак перебежал через улицу и спрятался за углом.

Через некоторое время патруль вернулся. Как только гномы поравнялись с укрытием Слита, сивак бросился вперед и в мгновение ока перерезал одному из них глотку. Используя свою способность принимать форму только что убитого врага. Слит немедленно трансформировался. Теперь один гном держал на руках другого — свою точную копию.

Второго патрульного постигла та же участь, что и первого, от рук напарника Слита. Тела убитых воинов дракониды решили оставить в сарае.

Кэн стоял неподалеку, готовый прийти на помощь. Но тревоги не последовало. Все случилось быстро.

— Вы здесь, бригадир? — спросил Слит.

— Здесь.

— Замечательно. Тогда все в порядке.

Слит и его товарищ, облаченные в одежду гномов, с красными шарфами на рукавах, вышли на середину улицы и направились к центру Келебундина. Они собирались зайти в таверну и послушать, что говорят гномы. В своих карманах они обнаружили достаточно монет, чтобы слегка выпить. На полпути к центру они увидели таверну — приземистое двухэтажное здание с вывеской: «Питье и еда круглосуточно». Заглянув в освещенное окно, Слит заметил нескольких вооруженных гномов.

— Иди внутрь и послушай, — сказал Слит напарнику. — Встречаемся здесь же через полчаса.

Гном хотел по-драконидски отсалютовать, но Слит ударил его по руке и прошипел:

— Ты гном!!! Запомни, иначе погибнешь!

Смущенный напарник помахал командиру рукой. Слит пошел в центр деревни, где располагался зал собраний. Он подумал о том, что воевода гномов может обходить посты и попасться ему в руки. Кто может лучше знать о планах гномов, чем глава их ополчения?

Внезапно он заметил гномиху, направлявшуюся прямо к нему. Слит перешел на противоположную сторону улицы и постарался придать себе максимально независимый вид. Женщина, однако, не сводила с него глаз. Возможно, ей просто нравились вооруженные гномы. Слит отвел глаза и хотел пройти мимо. Но не вышло. Гномиха заступила ему дорогу.

— И не пытайся сделать вид, что не заметил меня, Гарольд Брикман! Куда это ты потащился? Ты сказал, что будешь стоять всю ночь на часах, и именно поэтому не пошел вечером в гости к моим родителям! Где это ты шлялся? Пьянствовал, я полагаю! Я даже отсюда чувствую запах спирта!

Женщина приблизилась и подозрительно принюхалась. Но от гнома пахло вовсе не спиртом.

Глава 23

— Брикман! Признавайся немедленно, чем ты сейчас занимался! Ты пахнешь жабой!..

Тут маленькие глазки гномихи расширились, и она в ужасе уставилась на Слита.

Магическая способность драконидов изменять свой облик имела один недостаток. Если жертва обмана сомневалась в том, что видела, то из-под фальшивого облика начинала проступать истинная внешность драконида.

Гномиха издала дикий вопль, а Слит повернулся и побежал прочь. Он промчался мимо таверны, из которой на крик выскочили гномы и его напарник-сивак. Все они увидели убегавшего Слита. Гномиха билась в истерике. На все вопросы соплеменников она только визжала и указывала пальцем. Гномы решили, что ее, должно быть, ограбили или иным образом оскорбили, и бросились догонять обидчика.

Слит добежал до конца улицы, завернул за угол и понял, что находится на северном конце деревни. Задыхаясь, он остановился. Сзади послышался голос:

— Не волнуйся. Слит. Я тебя прикрою.

От возбуждения Слит уже успел забыть о присутствии командира. Сейчас он принял к сведению его слова и потрусил дальше.

— Похоже, они нас догоняют, — сказал Кэн.

— Вот уж не повезло! Кто бы мог подумать, что его самка будет бродить ночью по деревне! Владычица могла бы послать нам немного больше удачи…

Маленькие гномьи ножки не шли ни в какое сравнение с могучими лапами драконидов.

— Возможно, удача ждет впереди, — заметил Кэн. — Смотри, кажется, этот дом пуст. Мы спрячемся там от погони.

Слит выругался и что было сил припустил к указанному дому, Кэн последовал за ним.

Дом был типичным гномьим жилищем — стены из камня, черепичная крыша, деревянные двери и ставни. Он действительно выглядел заброшенным. Слит попытался отворить дверь. Дверь не поддалась. Он ударил по ней плечом, опять забыв о своем новом обличье. Дверь не шелохнулась.

— Поспеши, Слит!

Они уже слышали крики и шум приближавшейся погони.

— Проклятая дверь закрыта на замок, — сказал Слит. — Может быть, вы поможете, командир?

Слит ничего не увидел, но почувствовал движение воздуха. Дверь распахнулась от удара огромной невидимой ноги.

— Давай, заходи внутрь. Я туда не пролезу, но меня и снаружи никто не заметит.

Слит забежал внутрь и поспешно закрыл за собой дверь. Обернувшись, он понял, что совершил ошибку. Дом не был заброшенным. Четыре гнома стояли вокруг стола, скудно освещенного одной свечой, и ошеломленно таращились на Слита.

Потом один из них схватил что-то со стола и попытался это спрятать. Остальные трое почему-то пытались казаться равнодушными ко всему происходящему.

— О, привет, Брикман! — сказал самый хрупкий на вид гном с длинной жидкой бородой. — Ты, значит, на сегодня избавился от своей половины. Как это мило, что ты заглянул к нам. Но ты в следующий раз постучись, что ли… А то ты мне дверь сломал…

«Будь я проклят! — подумал Слит. — Этого гнома я уже где-то видел!»

Кэн стоял снаружи и услышал голоса внутри.

«Тысяча проклятий!» Этот дом выглядел пустым и казался ниспосланным Владычицей Тьмы в ответ на его просьбу о спасении Слита. Наверное, Владычица окончательно отвернулась от них. Несомненно, это все из-за потери медальона… Как долго Слит сможет водить за нос тех, кто внутри?

В этот момент преследователи вылетели из-за угла и с топотом пронеслись по улице мимо Кэна. Проводив их взглядом, Кэн снова подошел к окну и прислушался, в надежде понять, что происходит в доме. Заклинание должно было прекратить свое действие с минуты на минуту, но пока еще он был невидим.

Преследователи между тем остановились на краю деревни.

— Куда он подевался?

— Понятия не имею!

Гномы озирались по сторонам.

— Вон, смотри, дом Селквиста. Может быть, он что-то слышал? Надо у него спросить.

— Не, его сейчас дома нету. А что, собственно, сделал тот парень, за которым мы гнались?

— Не знаю. Госпожа Брикман орала как резаная и указывала на него. Ограбил ее, наверное. Ты сумеешь его узнать?

— Нет, а ты?

— Я тоже его не разглядел.

— Похоже, он убежал за пределы деревни. Будем преследовать дальше? — спросил один из гномов без всякого энтузиазма.

— Чего? Ты слышал, что говорил предводитель? Он говорил, что проклятые драки, возможно, шляются тут вокруг и только и ждут, чтобы мы капли и дани им возможность перерезать нам глотки. Я совершенно не собираюсь нарушать приказ, и вообще от этой беготни у меня пересохло в горле. Пошли в таверну…

Они еще немного поспорили и направились обратно. Очень вовремя. Кэн чувствовал, что его заклинание перестает действовать. В этом не было ничего страшного, так как дело происходило на самом краю деревни. Но о чем мог Слит так долго разговаривать с гномами? Поскольку ни криков, ни звуков борьбы изнутри избы не слышалось, Слита, по-видимому, еще не разоблачили. Но что же они там делали? Неужели сели ужинать?

— Проклятье, Слит! — пробормотал Кэн, — Давай же, выходи!

* * *

Слит, по-прежнему находившийся внутри, был крайне заинтригован. Он узнал гномов. Это были те четверо, которых он преследовал в течение двух дней. Те самые, которые говорили о Торбардине. А уж тощего гнома с жидкой бородкой и вовсе невозможно было ни с кем спутать. Похоже, им удалось-таки пробраться в Торбардин и обнаружить там что-то пенное. Это было понятно хотя бы по тому, что они собрались здесь ночью, за запертой дверью, в атмосфере строжайшей секретности. А то, что ценно дня гнома, может оказаться ценным и для драконида.

— Ну, Брикман! — сказал тощий гном. — Ты что, собираешься стоять здесь с выпученными глазами всю ночь? Какого дьявола тебе надо? Если ты по поводу того чайника, так я тебе уже все объяснил.

— Мы никогда не были около Торбардина! — заявил один из гномов, — Ой! Ты чего на меня наступил, Селквист?

Слит шагнул к стаду м задул свечу. Гномы, как и дракониды, неплохо видели в темноте, но им нужна было время, чтобы зрение привыкло к ней, Слит воспользовался коротким моментом, пока гномы ничего не различали, и переменил облик. Вновь превратившись в драконида, он отшвырнул попавшегося под ноги гнома и шагнул к тощему главарю. Тот стоял, в ужасе оскалившись и судорожно прижимая что-то к груди.

Слит протянул лапу и вырвал то, что он держал. Гном вцепился в ценный для него предмет с яростью соламнийской собаки, обученной охотиться на гоблинов, В результате в лапах Слита очутился не только загадочный предмет, но и повисший на нем гном.

— Пошел вон, проклятый волосатый ублюдок! — прорычал Слит, пытаясь стряхнуть гнома.

— Это м-м-мое! — проблеял гном, стуча зубами в такт потряхиваниям.

Слит присел и резко ударил гнома об стол. Гном отлетел в сторону. Слит шагнул к выходу, забыв о совершенной трансформации. Со всего размаху он ударился головой о стену. В ушах у него зазвенело, и перед глазами все померкло.

* * *

Кэн услышал звуки борьбы и треск, и понял, что Слит обнаружен. Он вышиб стекло и сунул голову в окно как раз в тот момент, когда Слит вошел в контакт со стеной и сполз на пол в полном ошеломлении.

— О-о? Во имя Владычицы! — прошипел Кэн.

Он стал уже видимым. Один из гномов внутри заорал, словно труба, возвещавшая конец света. Каждый гном в Келебундине должен был это услышать.

Слит лежал на спине ногами к двери. В руке он сжимал что-то, похожее на книгу. Двое гномов с ножами бросились к нему.

— Спасайте книгу! — закричал пришедший в себя тощий гном, выбираясь из-под обломков стола. Кэн зарычал в бессильной ярости.

— Слит, дружище! Вставай! — Кэн перебежал к двери, схватил Слита за ноги и волоком вытащил сивака наружу как раз в тот момент, когда гномы собирались нанести удар.

— Слит! Давай вставай! — Кэн ударил заместителя по морде раскрытой ладонью.

Слит открыл глаза и спросил:

— Кто это меня бьет?

Кэн перехватил книгу и помог Слиту подняться. Потом обернулся, забил крыльями и страшно оскалился, пугая гномов, которые выглядывали из дверей. Гномы прятались друг за друга, но не уходили.

— Пропустите меня! Он унес книгу! — раздался истошный вопль из глубины дома.

— О-о! — простонал Слит, осторожно ощупывая морду и голову.

— Крепись, дружище, надо уходить. Похоже, гномы собираются составить нам компанию.

— Да, командир! — сказал Слит, тщетно пытаясь улыбнуться.

Они двинулись к купе деревьев, росших за деревней. Кэн поддерживал Слита, который шатался и спотыкался на каждом шагу, как пьяный. Шагов за спиной он не услышал.

Внезапно Кэн ощутил резкую боль. От неожиданности он вскрикнул и выронил книгу. В бешенстве обернувшись, он увидел гнома, сжимавшего окровавленный нож. Гном наклонился, чтобы поднять книгу.

— Хватайте ее, командир! — закричал Слит. — Не отдавайте ему!

Кэн понятия не имел, в чем заключается ценность этой книги, но, по-видимому, и Слит, и гном это понимали, так как оба вцепились в книгу и ташили ее каждый к себе изо всех сил. Тощий маленький гном оказался куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Его маленькие глазки блестели зловещим черным огнем. Обложка книги порвалась и осталась в руках Кэна, гном отлетел в сторону, сжимая саму книгу. Прежде чем Кэн сообразил, что к чему, тощий гном уже улепетывал с такой скоростью, как будто им выстрелили из катапульты.

— Ничего, командир! — вздохнул Слит. — По крайней мере, мы попытались.

Забил колокол. Над деревней заметался свет множества факелов. Кэн задумался о судьбе остальных трех разведчиков. Насколько удачно они выполнили свою миссию? Успели ли они убежать или хотя бы улететь?

— Надо бы нам убираться отсюда! — сказал Кэн.

Бедро кровоточило. Слит по-прежнему покачивался, прижимая руки к голове. Похоже, их вылазка прошла не совсем так, как они планировали.

Благополучно достигнув рощи на холме, дракониды остановились. На краю деревни собралась толпа вооруженных, оглушительно вопивших гномов. Они размахивали топорами, но деревню покинуть не решались.

Рана Кэна была довольно глубока, и кровотечение не останавливалось. В поисках материала для перевязки драконид огляделся. Слит хотел предложить свой красный шарф, но не сумел его отыскать.

— Что это у вас в лапе, командир?

— Понятия не имею. Похоже, кусок этой проклятой книги. — Он посмотрел на кусок порванной кожи, который по инерции продолжал сжимать в лапе.

— Ну что ж, это лучше, чем ничего. Позвольте помочь вам, командир!

Кэн отдал обложку заместителю. Слит собирался изготовить из нее жгут, когда заметил нечто светлое, торчавшее из переплета.

— Что это?

— Да какая разница! — раздраженно ответил Кэн. — Я тут кровью истеку, пока ты возишься.

Слит аккуратно достал пергамент и спрятал его в кошелек на поясе.

— Если это было спрятано, значит, оно представляет собой какую-то ценность, — объяснил он нахмурившемуся Кэну. — Одну минуту, командир!

Слит изготовил из остатков переплета примитивную повязку и приколол ее отломанным с куста шипом терновника. После этого они направились в лагерь. Это была долгая, долгая дорога…

Глава 24

Селквист бежал к дому. Он был растерзан и избит, но никаких особенных повреждений на нем не было. Зато драгоценная книга была при нем. Завернув за угол, он столкнулся с толпой гномов, шедших ему навстречу.

— Да пропади они все пропадом! Черт бы их всех подрал! — выругался Селквист. — Сначала дракониды, теперь соседи! Не хватает только кендеров да еще неба, рухнувшего на голову. После этого ночь станет совсем великолепной. — Он торопливо запихнул книгу за пазуху.

Тан и воевода возглавляли толпу. Заметив Селквиста, Муртан приказал всем остановиться.

— Стойте, Ваша Светлость, — обратился он к тану. — Наверное, это один из них. Сейчас мы с ним разберемся. Эй ты, стой!

Селквист обреченно вздохнул и остановился.

— Ты кто? — заорал Муртан, ткнув факелом в лицо Селквиста и почти опалив ему бороду.

— Да я это, Мурбрайн! Я! — проворчал Селквист. — И поаккуратнее с огнем.

— Откуда я могу знать, что это ты? — мрачно глядя на гнома, вопросил Муртан.

— Надо ткнуть его мечом, — сказал Велмер, главный винокур и один из помощников Муртана. — Если он помрет, не изменившись, значит, это Селквист. А если перед смертью превратится в драконида, то мы будем знать наверняка, что одного из них прикончили.

— Самого тебя надо проткнуть, Велмер. А то, я смотрю, шкура у тебя какая-то подозрительно зеленоватая. Это, наверное, чешуйки просвечивают… Может, это мне, конечно, и кажется, но на всякий случай стоит проверить.

Гномы, стоявшие рядом с Велмером, отшатнулись и с подозрением уставились на винокура.

— С другой стороны, Мурбрайн, а откуда я знаю, что ты — это именно ты? — продолжал Селквист. Он шумно втянул носом воздух. — И пахнет от тебя как-то не так…

— А ведь действительно пахнет, — тихо пробормотал тан.

Гномы начали медленно пятиться от своего воеводы.

— Я ел соленую рыбу на ужин. И вообще… хватит! Именно на это и рассчитывали проклятые ящерицы. Они хотят, чтобы мы перебили друг друга. Кстати, о драках… — воевода обернулся к Селквисту. — Я разговаривал с твоими так называемыми друзьями. Они сказали, что драки вломились в твой дом. Куда же они потом подевались?

Селквист расправил плечи и бросил в толпу высокомерный взгляд.

— Я гнал их до самой рощи. Им удалось убежать, но одного из них я серьезно ранил. — Он продемонстрировал гномам окровавленный кинжал. — Теперь эти ящерицы несколько раз подумают, прежде чем приближаться к границам Келебундина.

Тан взглянул на тощего гнома с невольным уважением.

— Такого смелого поступка никто из нас еще не совершал. Не так ли, Муртан?

Воевода фыркнул и посмотрел на Селквиста с подозрением.

— С каких это пор ты вдруг сделался таким героем?

— С тех самых пор, как опасность стала угрожать моему народу! — Селквист встал на цыпочки, чтобы выглядеть внушительней.

Тан и многие гномы зааплодировали. Воевода от злости прикусил язык.

— Я сейчас пойду домой, — сказал Селквист. — Я ужасно устал, сражаясь с драками. Мне пришлось биться в одиночку. Я ведь не некоторые, которые являются, когда опасность уже миновала… Это я про тебя говорю, Мурбрайн.

После этого заявления Селквист уважительно склонился перед таном. Тот одобрительно похлопал его по спине и назвал «отважным парнем».

Толпа начала расходиться. Гномы договорились поискать спрятавшихся в деревне драконидов. Большинство полагало, что дракониды прячутся в тавернах Селквист поплелся домой. Он был усталым и раздраженным, и это привело к потере обычно присущей ему осторожности. Он даже ни разу не оглянулся. Он думал только о том, чтобы добраться до дому и взглянуть, насколько пострадала его драгоценная книга. Окна дома были ярко освещены. Оставшиеся три гнома опасались возвращения драконидов. Селквист подошел к двери, печально взглянул на три выломанных замка и вошел внутрь.

— Селквист! — радостно заорал Пестл, вытаращив глаза. — Ты вернулся!

— Ура! — Огер бросился к вошедшему гному и крепко обнял его. — Я не ожидал снова увидеть тебя живым!

— Это было очень смело! Это было просто потрясающе! — сказал Мортар, глядя на Селквиста с почтением. — Я никогда не слышал о герое, который погнался бы за двумя драконидами с ножом в руке.

— Ты убил их? — с надеждой спросил Огер.

— Тебе удалось вернуть книгу? — поинтересовался Пестл.

— Слышишь, там, в саду что-то… — со страхом проговорил Мортар, оборачиваясь к окну.

— Нет. Да. Нет, — ответил сразу всем Селквист. — Это просто кошка. Во имя Реоркса, Мортар, перестань трястись. Твое воображение пугает тебя самого и остальных идиотов.

Скорчив гримасу, он достал из-под рубахи книгу и положил ее на лавку. Разглядев ее, он побелел, издал придушенный всхлип и ухватился за стену, чтобы не упасть.

— Слушай, а ты уверен, что это наша книга? — спросил Огер. — Она как-то не так выглядит…

— Это потому, что она без обложки, — заметил Пестл, открывая книгу посередине. — В чем дело, Селквист, что ты так убиваешься? Подумаешь, оторвали обложку! Книга практически не пострадала. Спокойно можем отправляться за сокровищем…

— Карта! — простонал Селквист.

— Что? — переспросил Огер.

— Нет, я явственно слышу что-то в саду! — не унимался Мортар. Он осторожно двинулся к окну. Вскрик Селквиста остановил и еще больше испугал его. — Что?! Где?! — прохрипел он.

Селквист схватил книгу, быстро перелистал ее, потом потряс.

— Ни-че-го! — С душераздирающим стоном тощий гном рухнул в кресло и закрыл голову руками.

— 0-о-о! — До Огера, наконец, дошло. — Так это карта пропала!

— Всего-то? — фыркнул Мортар. — Я-то уж подумал, что кого-то убили. А что до карты, так это ерунда. Я ее прекрасно помню и могу хоть сейчас нарисовать по памяти.

Селквист поднял залитое слезами лицо.

— Ты правда можешь? — с надеждой прошептал он.

— Да. А те места, которые я позабыл, мне поможет восстановить Пестл, я уверен.

— Ты прав! — заявил Пестл. — У меня прекрасная память. Особенно хорошо я запоминаю карты.

— А вы запомнили, где сокровища… и драконьи яйца, и вообще все? — нетерпеливо спросил Селквист. — И дорогу? И все ловушки по пути?

— Нет, там определенно кто-то есть… — сказал Мортар. — Точно тебе говорю, что в саду что-то не так…

— Да пошел этот сад под молот Реоркса! — гневно прорычал Селквист, вскочил на ноги, подбежал к Мортару и схватил его за ворот рубахи. — Ты говоришь, что можешь нарисовать мою карту?!

— Да конечно могу, — отвечал Мортар, пытаясь высвободиться. — Дай мне что-нибудь пишущее, бумагу, и убедишься сам. Но сперва отпусти меня.

Селквист отыскала книге пустую страницу и ткнул в нее пальцем. Огер побежал за углем, а Пестл принес кружки с ореховым элем — для поддержания творческого процесса.

Мортар взял уголь и начал рисовать. Остальные сгрудились вокруг и дышали ему в затылок.

— Нет! — сказал Селквист, указывая пальцем на одну из линий. — Вот здесь ты сделал ошибку. Здесь ответвление налево.

— Не мешай! Нет тут никакой развилки! — раздраженно возразил Мортар.

— Есть развилка! Огер, скажи ему!

— Я думаю, что здесь туннель разветвляется на три…

— Нет, это в том месте, где стена разрушена, — сказал Пестл.

Так, споря, они постепенно восстанавливали утраченную карту. Никаких звуков в саду Мортар больше не слышал.

* * *

Муртан не любил Селквиста и не верил ему. Друзья Селквиста ему тоже не нравились. Он считал весьма подозрительными периодические отлучки Селквиста из деревни. В отличие от кендеров, которые все поголовно страдали от хронического любопытства и которых можно было удержать на одном месте только по приговору суда, гномы совершенно не любили путешествовать. Они были домоседами. Абсолютное большинство их рождалось, жило и умирало в одной и той же деревне, зачастую в одном и том же доме. Или в соседнем.

Сам Муртан путешествовал больше, чем другие гномы. Во время Войны Копья он даже побывал в Паке Таркасе. Не то чтобы по своей воле. Во время битвы с воинами Верминаарда красный дракон схватил его и перенес в город, где Муртана допрашивал сам Повелитель. Большую часть своего пребывания в городе он провел в тюрьме. Кендеры полагали, что это достаточно милое и уютное место, но ему так не показалось. Возможно, конечно, что время выдалось неудачное. Тюрьма была переполнена, там было грязно и вонюче. Муртан уже потерял надежду на спасение, когда группа авантюристов прервала блестящую карьеру Верминаарда: Город был освобожден от драконов, а Муртана выпустили из тюрьмы. Он переступил порог камеры и шагал без перерыва до тех пор, пока не дошел до своего дома в долине. Тогда же он поклялся никогда больше не покидать дом. Дальнейший жизненный опыт лишь подтвердил его мнение о том, что по собственной воле в этом мире путешествуют только воры, жулики и бандиты.

Селквист путешествовал. Он пропадал на целые дни и ночи. Более того, он приобщал к этому других гномов. Он даже вдохновлял их на самостоятельные путешествия. Например, Муртан точно знал, что Пестл и Мортар отсутствовали в деревне на протяжении целой недели.

Но теперь Муртан обо всем догадался. Теперь он знал, где именно шляется Селквист и зачем он это делает. Селквист, безусловно, был связан с проклятыми драконидами!

Драконидов Муртан ненавидел. Ненавидел так, как только может ненавидеть гном. Такая ненависть может длиться веками, ничуть не ослабевая и не угасая. Гномы никогда не забывали обид и почти не умели их прощать. Ссоры между гномьими семьями порой тянулись веками, переходя из поколения в поколение. Кровная месть являлась неотъемлемым правом каждого гнома. Брат Муртана был убит драконидами во время Войны Копья. Это были другие дракониды, не те, что поселились в их долине, но это не имело никакого значения. Муртан ненавидел всю драконидскую расу.

Больше, чем драконидов, Муртан ненавидел только гномов Торбардина. Хайлары не сделали лично ему ничего плохого, эта ненависть была абстрактным принципом.

Когда дракониды только появились в долине. Муртан организовал несколько вылазок, пытаясь выгнать или уничтожить их. Это не принесло пользы, потери составили пять мертвых гномов на одного убитого драконида. Потом дракониды по непонятным, но, несомненно, злокозненным причинам прекратили убивать гномов. Тан, не отличавшийся дальновидностью, с радостью принял существующее положение вещей и отказался даже обсуждать план Муртана по уничтожению драконидов.

Сжечь драконидскую деревню — это тоже была идея Муртана. Он принял это решение сам и сам исполнил его, без согласования с таном, который вынашивал какие-то идиотские планы переселения гномов-бедняков в деревню драконидов. К чему бы это привело? Муртан был совершенно уверен в том, что дракониды вернутся, но не ожидал, что это произойдет так быстро. Муртан случайно спасся во время пожара. Он просто отошел за деревья но личной надобности. Поддерживая спадавшие штаны, воевода успел добежать до деревни. На бегу он сумел заметить Пестла и Мортара, которые двигались с той же стороны, откуда появились дракониды. А сегодняшняя ночь? Что произошло сегодня? Селквист принимал драконидов в собственном доме. Конечно, его друзья-воры утверждали, что дракониды насильно ворвались к нему, а Селквист проявлял чудеса героизма, сражаясь с ними. Но все это звучало очень сомнительно, по мнению Муртана, Селквист зашел слишком далеко. Необходимо было получить доказательства измены и изгнать Селквиста из клана. Никто, даже собственная мать, не сможет защитить его, если будет доказано, что он якшается с драконидами. «Ты скоро попадешься, дергарский ублюдок!» — удовлетворенно произнес про себя Муртан, мысленно обращаясь к Селквисту.

Глава 25

Внутри дома Селквиста гномы закончили рисовать карту. В одних случаях они пришли к полному согласию, в других частях голоса разделились, кое-где все вообще оставалось под сомнением. В конце концов, Селквист примирительно сказал, что они сделали все возможное. На этом решено было остановиться.

— Я считаю, все замечательно! — сказал Пестл, искренне восхищаясь талантом брата. — Посмотрите, как он прекрасно нарисовал яйца и маленьких драконидских самок с коротенькими крылышками… Ш-ш-ш! Вы слышите?!

— Это из сада!

— Я тысячу раз пытался сказать вам об этом! — заметил Мортар.

Стук и грохот становились все громче. Потом к нему добавились сдавленное шипение и проклятия.

— Дракониды! Помогите! — заорал Огер.

— Заткнись, идиот! — заявила появившаяся в окне голова Муртана. — Это я!

— Мурбрайн! Помогите! — дико заорал Селквист, хватая карту со скамьи и пряча ее под рубашкой.

Муртан покраснел от ярости и потряс кулаком. Селквист подошел к окну и сказал:

— Извини, Мурбрайн, сквозняк! Я очень боюсь простуды! — Он захлопнул ставни с таким проворством, что чуть было не прищемил Муртану пальцы.

— Как ты думаешь, он слышал? — спросил Огер. Он наверняка слышал, — печально кивнул Селквист.

Дверь с треском распахнулась, и в комнату влетел Муртан.

— Вот видишь, он опять здесь, — сказал Селквист.

Муртан тут же направился к лавке, но на ней ничего не было, кроме кусочков угля и четырех пустых кружек.

— Ага! — сказал Муртан. — И где это?!

— Что? Ужин? Но мы ели несколько часов назад.

— Я не говорю об ужине, — оскалился Муртан. — Я говорю о карте с сокровищами. Я желаю знать, во-первых, что это за сокровище; во-вторых, где оно находится; в-третьих, что вы имели в виду, говоря о яйцах драконидов. Иначе… — гном поднял руку, прерывая саркастическую реплику Селквиста, — иначе я созову совет и расскажу каждому гному Келебундина, что вы нашли карту, где указано местонахождение клада.

Селквист побледнел и прошептал:

— Ты не сделаешь этого!

— Я? Обязательно сделаю! — широко улыбнулся Муртан.

— Ну и пусть! — сказал Мортар, полагая слова Муртана блефом.

— Что?! Ты что, с ума сошел? Ты представляешь себе, что произойдет дальше? — поинтересовался Селквист. — Да я из дому не смогу выйти без сопровождения двадцати гномов с лопатами, каждый из которых будет думать, что я отправился на поиски сокровищ.

— У тебя не будет ни минуты покоя! — злорадно уточнил Муртан. — А, кроме того, наверняка найдутся те, кто решит, что вы уже выкопали сокровище и где-то его спрятали.

— Они разберут мой дом по камешку! — в ужасе пробормотал Селквист. — И перекопают весь огород… Ну ладно, Мурбрайн! Ты победил. Но только чтобы я больше ничего не слышал от тебя о моем Изгнании.

Муртан мрачно кивнул.

— Когда я добуду сокровища, я, наверное, все равно уеду в Палантас, — беззаботно улыбнулся Селквист. — Хорошо, мы выделим тебе долю. Нас тут четверо. С тобой будет пятеро. Пять умножить на два будет десять. Десять на десять — сто. В общем, мы дадим тебе сотую долю добычи, чтобы ты держал свой рот на замке. Я, конечно, чертовски расточителен, но что поделать — у меня всегда было мягкое сердце.

Муртан был не силен в арифметике, и одна сотая показалась ему красивой круглой цифрой. Кроме того, его, в сущности, не очень интересовали золото и камни. По крайней мере, сейчас это не было для него главным.

— Так что там насчет драконьих яиц? — спросил он. Его черная с сединой борода дрожала от ненависти. — Я слышал, что вы что-то говорили о самках драконидов… Что это значит?

Селквист вздохнул. Он был очень утомлен всем, что пришлось недавно пережить. Завтра, после сна и хорошего завтрака, он смог бы заговорить Муртану зубы. Но сейчас у него просто не осталось на это сил. Он махнул Огеру рукой.

— Объясни ему!

— Рассказать правду? — уточнил Огер, не совсем понимая, что именно от него требуется. Селквист тяжело вздохнул и кивнул.

— Ну ладно. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Эта книга — отчет о походе деваров в Нераку сразу после Войны Копья. Они нашли множество сокровищ, принадлежавших Повелителям Драконов. Кроме того, там было несколько яиц драконов. Как оказалось, черные маги сделали самок для драконидов. Но потом решили, что лучше, если они не будут размножаться. Поэтому окончательные заклинания не были произнесены.

— Слава Реорксу! — сказал Муртан. — И что ты собирался сделать с этими яйцами?

— Продать, конечно! — фыркнул Селквист. — А что еще с ними можно сделать, Мурбрайн? Приготовить омлет?

— Будь я проклят, если ты не попал в самую точку! — вскричал Муртан. — Я собираюсь сделать из них омлет! Я хочу разбить эти проклятые яйца и сделаю это своими руками!

— Что?! Нет, ты не можешь! — Селквист уставился на Муртана, искренне удивляясь его тупости. — Ты хоть представляешь себе, сколько можно выручить, если удачно загнать эти яйца? Может быть, на рыночных лотках они и не нужны никому, но наши приятели дракониды отдадут за них все. Ты понимаешь, Мурбрайн, — все! С одной сотой добычи ты станешь богаче самого тана.

— Ты! Мерзкий, грязный вор! Дергарский ублюдок! — заорал Муртан. — Да ты бы продал бороду собственного отца, если бы знал, кто он! Если эти драконидские самки вылупятся, они наплодят новых маленьких драков, которые вырастут и захватят весь мир!

— Да ты что! — сказал Селквист, вытаращив глаза. — Так вот, оказывается, откуда берутся дети. А я-то и не догадывался!

— Мы… Я… лично за этим прослежу? — заявил Муртан. — Двадцать моих лучших солдат отправятся со мной. Мы найдем эти яйца и уничтожим их… Ты, кажется, что-то хочешь возразить?

— М-м-м! Ничего… — сказал Селквист. — Все равно вам нужен кто-то, кто тащил бы сокровища. Ты вполне можешь распределить свою долю между солдатами, раз уж ты берешь их с собой.

— Еще бы! Так я вас и отпустил одних! Давайте сюда карту!

— Вряд ли она тебе сильно поможет, — невинно улыбнулся Селквист. — Если ты, конечно, не попросишь хайларов оказать тебе любезность и пропустить внутрь горы. Я единственный, кто знает тайный путь в Торбардин.

Муртан нахмурился и, теребя бороду, забормотал что-то себе под нос. Селквист одернул рубашку, убедившись, что карта никуда не делась.

— Ты хочешь сказать, что это сокровище… эти яйца, они… в… — ему было очень трудно выговорить ненавистное название, но, в конце концов, он выплюнул его: — В Торбардине?!

— Да, Мурбрайн. Именно об этом я тебе и толкую. Я знаю, как туда попасть, знаю тайную дорогу. На карте ее нет. Так что, я полагаю, если, конечно, ты не собираешься просто постучаться в Южные Врата, тебе придется идти со мной… с нами.

— Я не уверен, что смогу с вами войти, — внезапно заявил Мортар. — Понимаете, я поклялся Реорксу, что если он поможет мне бежать от Рыцарей Тьмы, то я больше никогда не стану воровать. И он мне помог. То есть я надеюсь, что помог. Может быть, это он послал драконидов…

Селквист предостерегающе взглянул на Мортара. Тот сказал «ох» и заткнулся. Муртан внимательно посмотрел на обоих.

— Значит, ваши друзья дракониды помогли вам выпутаться из переделки. А вы в обмен отдали им карту. Так я понимаю это дело… Следовательно, они тоже отправятся на поиски…

Левая бровь Селквиста взлетела вверх. Он чуть было не сказал что-то, но прикусил язык и принялся теребить себя за бороду с такой силой, что чуть не выдрал из нее клок.

— Значит, мы должны их опередить! — торжественно заявил Муртан. — Мы выходим завтра после заката. А ты, — он потряс кулаком перед носом у Селквиста, — впредь будешь звать меня Муртаном! Муртаном, а не Мурбрайном — понял?

Он обжег Селквиста яростным взглядом и поспешно покинул дом.

— Ну, хорошо, — сказал Огер. — Давайте оценим ситуацию. В конце концов, у нас будут носильщики, и это хорошо… Но я вот тут думаю… Ох!

— Заткнись, идиот! — вскричал Селквист и вылил остатки эля ему на голову.

Выразив таким образом свое отношение к философии Огера, Селквист с грохотом поставил пустую кружку и отправился в свою спальню. Через мгновение он вышел оттуда со шлемом на голове и топором в руках и устремился к двери, которую Муртан, уходя, оставил открытой.

— Ты куда? — хором спросили гномы.

— Прочь! — прорычал Селквист. — Можете не ждать моего возвращения.

Гномы кинулись вслед и с удивлением увидели, как Селквист по пыльной дороге уходит из деревни.

Глава 26

Бааз аккуратно намазал отвратительно вонявшую мазь на кусок ткани.

— Будет немного больно, командир, — предупредил он.

После того как он, накладывая Кэну повязку в прошлый раз, не сделал этого предупреждения, он пролежал две недели со сломанной челюстью. Кэн коротко кивнул, сжал зубы и взялся за край стола. Лекарь наложил мазь на рану. Кэн зашипел, массивный стол затрясся, словно в лихорадке.

— Это называется «немного», — пробормотал Кэн сквозь зубы.

Бааз завязал узел, подал командиру кружку со спиртом и поспешно удалился. Кэн одним глотком выпил горькую жидкость. С минуту огонь в голове боролся с огнем, который жег раненое бедро. Затем боль отступила.

Кэн улегся на койку. Он не спал всю ночь и большую часть утра. Обратная дорога в лагерь была ужасной. Каждый шаг отзывался болью во всем теле. Им понадобилось шесть часов, чтобы пересечь долину. Было бы хорошо сейчас поспать, но на это не оставалось времени. Он должен был узнать у Слита о результатах разведки. На основании этого доклада следовало принять решение о дальнейших действиях. Вполне возможно, что гномы захотят отомстить, и тогда нападения можно ожидать уже ближайшей ночью. Впрочем, судя по тому, что видел в деревне сам Кэн, такой ход событий представлялся маловероятным.

— Позовите ко мне Слита! — приказал он. Кроме всего прочего, необходимо было выяснить, что происходит в лагере. Он размышлял об этом, когда Слит вошел в шатер.

— Вам лучше, командир? — сказал Слит, опускаясь на табурет.

— Нет, — мрачно сказал Кэн. — Проклятые гномы! Пожалуй, это не такая уж плохая мысль — перебить их всех до одного. Как ты полагаешь? И как ты сам?

— Такое впечатление, что голова у меня как у минотавра. Не считая этого, все в порядке.

— Хорошо, — Кэн с трудом заставил себя улыбнуться. — Какие новости? Надеюсь, остальным повезло больше, чем нам?

— Виссу тоже не повезло. Он только успел усесться и выпить эля, как раздался крик. Это кричал я, когда бежал обратно. Ему оставалось только выбежать вместе со всеми. Он затерялся в толпе, но, когда гномы наткнулись на трупы, ему пришлось срочно линять, чтобы его не опознали.

— А как насчет Глиша и Роксла?

Слит усмехнулся.

— Им повезло больше, командир. Они встретились с гномами, которые дежурили на противоположном краю деревни. Поскольку гномы не ожидали нападения с той стороны, то они взяли на дежурство небольшой бочонок со спиртом. К тому моменту, когда на них наткнулись Глиш и Роксл, гномы были уже не в состоянии отличить драконида от юной эльфийки. Глиш и Роксл присоединились к компании и выпивали с ними до рассвета.

— И что же они выяснили?

— Похоже на то, что сожжение вашей крепости — дело рук их воеводы по имени Муртан. Во всяком случае, тан был в ярости, когда узнал о случившемся. Некоторые гномы считают идею Муртана великолепной, но большинство искренне жалеют о пропаже такого большого количества прекрасной древесины. Теперь они жутко боятся, что в отместку мы сожжем их деревню.

— Возможно, мы так и поступим, — задумчиво сказал Кэн, поглаживая повязку. — Что насчет их планов напасть на нас?

— Их воевода настаивает на этом. Но тан категорически против. Он говорит, что будут слишком большие и неоправданные потери. Пока все гномы слушаются тана.

— Хорошо. С каждым днем мы восстанавливаем наши силы и укрепляем оборону лагеря. Скоро мы закончим починку стены и расчистку пожарища. Тогда можно начать строить дома… Я рад, что эта ночь была удачной хотя бы для некоторых из нас. Напомни мне на следующем построении, чтобы я отдельно поблагодарил отличившихся сиваков.

— Есть, командир!

Вместо того чтобы уйти. Слит снова уселся на табурет и искоса взглянул на командира.

— Ну, Слит? У тебя явно на уме что-то еще…

— Я знаю, что вы устали, командир, но не могли бы вы уделить мне еще некоторое время? Я не хотел бы вас утомлять, но, мне кажется, это очень важно…

— Конечно, — сказал Кэн. — Слушая тебя, я могу отложить этот чертов смотр и посидеть еще немного.

Слит достал из кошелька сложенный кусок пергамента и аккуратно расстелил его на столе.

— Взгляните сюда, командир. Это было в обложке той книги, которую мы чуть было не отняли у гномов.

— Похоже на карту.

— Да, командир. Я не удивлюсь, если вы сможете прочитать, что здесь написано.

Кэн покачал головой.

— Похоже на какой-то из гномьих языков. Но я не понимаю, что тут сказано.

— Очень жаль. Но посмотрите вот сюда, на эти небольшие, прекрасно выполненные рисунки. Что вы скажете по этому поводу?

Кэн склонился над столом и всмотрелся в карту.

— Яйца. Большие яйца, я полагаю, раз они нарисованы так крупно.

Слит удовлетворенно кивнул.

— А вот эти фигурки, должно быть, дракониды, командир. Может быть, стражники. И еще вот здесь какие-то рисунки. Что бы это могло быть, как вы думаете?

— Это, скорее всего сундуки, а это — короба. Это футляры для свитков. А это, конечно, книги. Возможно, магические, так как над каждой нарисовано изображение одной из трех лун.

— Я подумал точно так же, командир, — довольно улыбнулся Слит.

Кэн откинулся назад и положил раненую лапу на табурет.

— Ну и что ты предлагаешь сделать с этой картой, Слит? У тебя явно что-то на уме. Ты выглядишь как дракон, который проглотил кендера.

— Да, командир, — Слит продолжал говорить, отчего-то понизив голос. — Я полагаю, что нам с вами не так уж не повезло прошлой ночью. Похоже, это карта расположения сокровищ. Вот здесь, — он указал на сундуки и короба, — скорее всего деньги и драгоценности. А книги и свитки, как вы и сказали, скорее всего, магические. Я думаю, эта карта может привести нас к удаче, командир.

— А что яйца? Какое отношение они имеют к сокровищам?… Ну, может быть… только если… мы будем очень голодны…

Дракониды сидели на урезанном пайке. Единственной их пищей было то, что они унесли из лагеря Рыцарей Тьмы. Этого не могло хватить надолго.

— Не знаю. Может быть, это вообще не яйца. Может быть, это…

В это время часовой-бааз попросил разрешения войти в шатер.

— Что там еще? — спросил Кэн.

— Я думаю, вам стоит взглянуть, командир!

— Хорошо, входи. — Кэн кивнул Слиту, тот взял карту, сложил ее и убрал в кошелек на поясе.

Часовой вошел в шатер, держа в лапах визжавшее и извивавшееся существо, которое показалось Кэну странно знакомым.

— Э-э-э? — протянул удивленный Кэн. — Что это ты принес?

— Гном, командир!

— Я и сам вижу, что гном! — раздраженно ответил Кэн. — Я имею в виду, что он тут делает?

Он внимательно посмотрел на гнома. Его редкая трясшаяся бороденка явно что-то напоминала ему. Кэн перевел взгляд на Слита.

— Он шел через нашу линию пикетов с таким великолепным спокойствием, как будто он не гном, а белый дракон, командир! Его, конечно, схватили и собирались свернуть ему шею, поскольку он наверняка шпион. Но тут он показал медальон, и сказал, что ему, видите ли, надо срочно поговорить с нашим командиром.

— Какой медальон? — подозрительно спросил Кэн. Никаких сомнений в том, что гном был шпионом, у него не было.

Бааз швырнул гнома на пол и сказал:

— Покажи медальон бригадиру!

Гном разжал кулак и протянул вперед ладонь. В этот момент Кэн узнал его.

— Ты! Это ты, ублюдок, порезал мне ногу!

Бааз схватил гнома за голову, запрокинул ее лицом вверх и подвес к его горлу собственный нож, готовый перерезать ему глотку по первому знаку командира. Кэн уже готов был подать знак, но Слит опередил его. Он склонился к гному и внимательно всмотрелся в предмет, который лежал на его ладони.

— Я думаю, вам стоит на это взглянуть, командир!

Слит передал медальон командиру.

— Чтоб мне быть хобгоблином! — изумился Кэн. — Это же мой амулет! Тот, который у меня украли! — Драконид мрачно поглядел на гнома и перешел на Общий. — Ты украл его у меня! Вор! Что ты здесь делаешь с ним сейчас?

Часовой отпустил гнома, чтобы он мог ответить. Гном повалился на колени и патетически протянул вперед руки.

— О Мудрейший и Знаменитейший из Вождей! Я признаю, что украл этот медальон! Я сам признался! Но я не знал, что украл его у вас! — Гном опустил голову и искоса поглядел на драконидов из-под спутанных волос. — Я признаю, что был совершенно не прав. Хотя то же самое можно сказать и о других, которые берут чужое… Например, книги, которые им не принадлежат…

Кэн предупреждающе зарычал и забил крыльями. Гном посерел, однако продолжил свою речь.

— Я счастлив теперь вернуть этот медальон вам, высокочтимый Вождь! Очень счастлив! — Гном утер мокрое лицо рукавом рубашки. — И только об одном молю вас… Снимите с меня проклятие Владычицы Тьмы! Ну, пожалуйста, что вам стоит!

— А как насчет твоей ничтожной жизни? — злобно поинтересовался Кэн.

Гном печально покачал головой.

— Не стоит беспокоиться, господин. Если вы не снимете с меня проклятие, моя жизнь мне не нужна. Но если вы снимете его, я буду вам очень признателен… Поверьте, я действительно очень сожалею, что ограбил вас. Влияние момента, профессиональный азарт… Я думаю, вы можете это понять…

Кэн сжал в ладони священный медальон. Тепло и спокойствие снизошли на него. Боль в ране, терзавшая его со вчерашнего дня, внезапно утихла. Кэн кивнул часовому:

— Спасибо, солдат. Дальше мы разберемся с ним сами.

Часовой вышел.

— Взгляните ему в глаза, командир! — сказал между тем Слит, указывая на гнома. — Они так и бегают. Он явно что-то замышляет. Я думаю, он пришел сюда за картой.

— Да, я вижу, — сказал Кэн.

— В книге, которая осталась у него, говорится о том, что это за сокровище. Он наверняка читал ее.

Кэн задумчиво осмотрел гнома.

— Он хитрый маленький ублюдок. Порочный к тому же. Ни один гном в здравом уме даже не притронется к медальону Владычицы. А этот таскал его с собой, как обычную воровскую добычу. Да ты посмотри на него. Я думаю, проще придушить его, чем узнать от него что-нибудь о сокровище.

— Это все, конечно, так, — возбужденно промолвил Слит. — Но не забывайте о проклятии, командир. Если вы пообещаете ему снять проклятие, он, возможно, согласится что-нибудь нам рассказать.

— Какое проклятие? — удивился Кэн. — Никто не накладывал на него никакого проклятия. Хотя это неплохая идея, жаль, она не пришла мне тогда в голову…

— Это неважно, командир, он ведь думает, что проклят.

— Ну что ж, может, ты и прав… Хорошо, — сказал Кэн, глядя на гнома и снова переходя на Общий. Глаза его угрожающе поблескивали. — Что ты там бормотал насчет проклятия?

— Вы же знаете, — печально сказал гном. — Вы же сами его наложили… Ну, посудите сами! — зачастил он. — Сначала эта дурацкая война, потом кендеры в Пакс Таркасе, потом Рыцари Тьмы, которые захватили моих друзей, потом дракониды у меня дома и, в конце концов, проклятый Муртан под моим окном! — Гном заскрежетал зубами. — Освободите меня или просто убейте здесь и сейчас!

Произнося эту тираду гном внимательно осматривал шатер, изучая его обстановку и содержимое.

— Ты случайно не это высматриваешь? — спросил Слит, доставая карту из кошелька и снова разворачивая ее на столе.

Гном быстро взглянул на нее и пожал плечами.

— Да нет, я совсем не про это…

— Хорош! — пробормотал Кэн. Он обратил внимание, как при появлении карты темное пламя полыхнуло в глазах гнома. — Я предлагаю тебе сделку, маленький воришка, Я сниму с тебя проклятие, если ты честно ответишь на несколько вопросов. Так уж случилось, что эта карта оказалась у нас. Мы подумали, это что-то вроде пути к сокровищам. Но написано все по-гномьи, и мы не можем прочесть.

— Дайте ее мне! — Глаза гнома снова полыхнули темным огнем. — Я прочитаю ее для вас.

— Да, конечно, я думаю, ты сумеешь ее прочесть. А заодно и освежишь свою память, — Кэн положил свою лапищу поверх карты. — В этой карте должно быть что-то заслуживающее снятия с тебя проклятия Владычицы. Что бы это могло быть?

Гном закусил губу и стал еще меньше, чем был. Кэн взял медальон и медленно поднес к карману гнома.

— Может быть, ты хочешь получить его обратно?

— Нет, нет, уберите его! — съежился гном. — Я вам скажу одну чертовски важную вещь… Вы смотрели эту карту?

— Да!

— Вы поняли, что это карта Торбардина?

— Конечно! — не колеблясь подтвердил Кэн, переглянувшись со Слитом. Дракониды понятия не имели о том, что именно изображает попавшая к ним карта.

Гном тяжело вздохнул. Его взгляд снова остановился на медальоне. Потом он встряхнулся и, окончательно решившись, зачастил:

— На карте вы видели обозначения, которые похожи на яйца. Это и есть яйца. Драконьи яйца. Из Нераки. Времен Войны Копья. Я сказал: драконьи яйца? Скорее это яйца драконидов. Таких, как вы, господа. Только они не господа, если вы меня понимаете.

Дракониды не понимали. И Кэн, и Слит выглядели обескураженными.

— Смотрите. Ну, неужели я должен объяснять вам эту маленькую словесную игру? Что является противоположностью господина? Ну! Леди, дама, женщина, самка! Теперь поняли? В этих яйцах — ваши дамы! Очаровательные девушки с маленькими чешуйчатыми ножками и очаровательными нежными крылышками. Ваши девушки, ребята!

Гном отступил назад, отвесил церемонный поклон, как провинциальный фокусник, который только что на глазах изумленных зрителей извлек кролика из пустой шляпы.

Кэн и Слит окаменели. Ошеломительная новость почти вышибла из них дух.

— Женщины… — прошипел Кэн. — Но это невозможно!

— Да, господа, да. И об этом написано в книге. Темные жрецы и черные маги сделали драконидок, чтобы продолжить ваш род. Но потом большие шишки решили все переиначить. Они вовсе не были уверены в том, что вы понадобитесь им в дальнейшем.

— Но мы же были в Нераке, — с недоумением сказал Слит. — Мы должны были отыскать их.

— А вот и нет! — лукаво улыбнулся гном. — Потому что к этому времени девары уже сами отыскали их в забрали в Торбардин. Они собирались их продать, но по дороге домой передрались друг с другом. В результате все поубивали всех, а разделить сокровища так и не сумели.

— Ты говоришь… Яйца… Все еще там? — Голос Кэна становился все тише и к концу фразы окончательно сошел на нет. Но гном понял вопрос.

— Весьма вероятно, — Гном пожал плечами. — Вы же понимаете, я не могу поручиться… Ну, как? Это достаточно ценно для вас?

— Да, конечно! Никаких сомнений!

Кэн полностью распустил крылья, сверкнул глазами и три раза взмахнул лапами над головой гнома. Потом торжественно произнес что-то по-драконидски. Он сам точно не знал, что означали его слова.

— Готово! — произнес он на Общем, — Ты чувствуешь изменения?

Гном расправил плечи, выпятил вперед тощую бороденку и откинул назад спутанные волосы.

— Еще бы! Я чувствую себя так, словно родился заново! — Гном бросил последний внимательный взгляд на карту. — Я, конечно, не смею навязываться, но… как насчет еще одной маленькой сделки?

Слит оскалил зубы и забил хвостом. Гном кивнул и попятился.

— Понял. Все понял. Было очень приятно. Еще увидимся. — Он низко поклонился драконидам и направился к выходу из шатра.

— Командир! — В шатер просунулся часовой-бааз. — Вы хотите…

— Пусть идет! — сказал Кэн, все еще не пришедший в себя. — Пусть его проводят через посты, и убедитесь, что с ним все в порядке.

— Так точно, командир! — Бааз выглядел очень удивленным, но не стал обсуждать приказы командира.

Шаги гнома затихли в отдаления.

— Ну и что ты думаешь об этом? — спросил Кэн Слита, когда они вновь склонились над картой.

— Я думаю, что это возможно! — Слита буквально трясло от волнения. — Это очень даже возможно! Вот эти рисунки, посмотрите на них, командир! Нарисованные дракониды отличаются от нас…

— Возможно, составитель карты просто не умел рисовать, — вздохнул Кэн. — Ты очень хочешь, чтобы это оказалось правдой…

— Возможно и так. Но я бы сказал, что это шанс! — упрямо возразил Слит. — А вы-то сами что думаете?

Кэн посмотрел вперед, стараясь угадать, что их ждет. Внезапно будущее показалось ему отнюдь не таким пустым и бесцельным, как обычно. Оно уже не было ожиданием неизбежной смерти. В нем появился смысл.

— Да, — сказал Кэн. — Похоже, это шанс.

* * *

Селквист нашел местечко в лесу и растянулся в тени, надеясь переждать жаркое время суток. Он устал, и ему совершенно не хотелось возвращаться в Келебундин днем. Положив голову на руки и подтянув колени к животу, он лежал под большой сосной и улыбался, как ребенок.

Ему не удалось вернуть карту, но, в сущности, он на это и не рассчитывал. Наличие карты было теперь не так уж и важно. И гномы, и дракониды, и карта — все они сойдутся в одном и том же месте. Первая цель достигнута. Вторая цель — избавиться от этого проклятого амулета — тоже достигнута.

Селквист не был особенно религиозен или суеверен. Но когда все идет плохо, а у тебя есть на руках медальон, который, возможно, когда-то принадлежал самой Владычице Тьмы, и ты эту вещь получил не очень честным путем… От него, возможно, стоит избавиться.

И, наконец, третья цель. Избавиться от Муртана. Раз и навсегда. Эта цель пока не была достигнута, но начало уже положено.

Глава 27

Кэн и Слит провели остаток дня строя планы. Все новости насчет яиц они сохранили в тайне. Не то чтобы они не доверяли своим солдатам, просто им не хотелось внушать драконидам неоправданных надежд. Если все это окажется неправдой, то разочарование будет воистину сокрушительным, возможно даже гибельным.

Как только Кэн вышел из состояния эйфории, он сразу же понял, что дело предстоит вовсе не такое простое.

— Торбардин! — пробормотал он себе под нос. — Как же, черт побери, мы туда проберемся?! Сиваки, я полагаю, смогли бы это сделать без труда. Зарежут парочку гномов и обретут их личины… Хотя даже в Келебундине это не очень-то сработало…

— Для этого дела нам потребуются значительные силы, командир, гораздо большие, чем четыре сивака. Во-первых, надо будет вынести эти яйца. А они, как вы знаете, довольно большие и тяжелые. Во-вторых, нам наверняка придется сражаться. Я не верю этому скользкому маленькому гному… У меня есть ощущение, что он пытался нас как-то использовать. Ему просто не терпелось всучить нам эту информацию.

— Это может оказаться ловушкой.

— Вполне вероятно, что так оно и есть, — согласился Слит, помолчал и добавил: — Мы можем просто забыть об этом. Если это то, чего вы хотите. Я никогда не скажу никому ни слова.

«Да! — сказал Кэн самому себе. — Это, пожалуй, лучшее, что мы могли бы сделать. Поход за яйцами крайне сомнителен, опасен и, скорее всего не принесет нам ничего, кроме жертв и разочарований. Лучше было бы остаться на месте, восстановить деревню… Каждые несколько недель мы будем совершать набеги на гномов, каждые несколько недель они будут делать вылазки к нам… Когда-нибудь (кто знает, сколько пройдет времени?) мы начнем умирать. Один за другим. Мы выкопаем могилы на окраине поселка… Тот, кто уйдет последним, останется непогребенным. Возможно, это буду я… Я увижу, как уходят мои боевые товарищи, друзья… Я похороню их и останусь последним. Вот оно, наше будущее — ряды могил…»

— Ладно! Но как же мы попадем в Торбардин?!

Слит понимающе улыбнулся.

— Я думаю, что знаю способ попасть туда, командир!

* * *

Небольшой отряд из двадцати пяти драконидов, состоявший из сиваков и бозаков, залег в лесу к северу от Келебундина. Они прошли далеко на север, а потом вернулись назад, надеясь, что таким образом не будут замечены гномьими разведчиками.

Кэн оглянулся. Он знал, куда смотреть, но сам с трудом различал неподвижных драконидов, спрятавшихся за деревьями. Все дракониды были вооружены и напоминали валуны, лежавшие в древесной тени.

Он снова взглянул на дом, за которым велось наблюдение.

— Они все еще внутри, — прошептал рядом Глот, командир разведчиков. — Я вижу, как они там двигаются.

— Надеюсь, они не откажутся от своих планов, — сказал Кэн.

— Не думаю, командир, — заметил Слит, который обладал самым острым зрением в отряде. — Там, внутри, их четверо. Те самые, которые были в прошлый раз. Я узнал тощего гнома, толстого гнома рядом с ним и тех двоих, которых мы забрали от Рыцарей Тьмы.

— Ты думаешь, все они отправятся в путь?

— Конечно, командир! Это та самая четверка, которую я преследовал. Они обычно держатся вместе.

Жаркое солнце садилось за рощу. Тени протянулись по лесу и могли выдать местоположение солдат, а также создать иллюзию движения противника. Последние солнечные лучи позолотили вершину горы Келебунд. В долине уже стемнело. Кэн подумал, что гномы скоро отправятся в путь. Внезапно Слит схватил его за локоть и прошипел:

— Проклятье! Взгляните на это, командир!

Дракониды обладали и дневным, и ночным зрением, но в сумерках плохо работало и то, и другое. Кэн пригляделся и увидел, как около двадцати хорошо вооруженных гномов слаженно движутся по деревенской улице под покровом наступавшей темноты.

— Мы обнаружены! — воскликнул Глот, привстав и потянувшись к мечу.

— Отставить! — скомандовал Кэн. — Эти гномы не собираются сражаться. По крайней мере, не сейчас и не с нами.

Теперь и Глот со Слитом заметили то, о чем говорил Кэн. Кроме оружия гномы несли заплечные мешки с провизией и мехи с водой. Некоторые опирались на дорожные посохи.

— Что происходит? — спросил Слит.

— Я не знаю, — покачал головой Кэн. — Но, похоже, что их предводитель — деревенский воевода, тот самый ублюдок, который приказал сжечь нашу деревню.

Предводитель отряда — крупный волосатый гном, которого Кэн узнал по предыдущим набегам на деревню, — вошел в дом. Остальные остались во дворе и держались настороженно. Опасались они явно не драконидов, так как даже не смотрели в их сторону.

Через несколько минут из дома вышли четыре находившихся там гнома, а следом за ними и воевода. Вся четверка была вооружена и экипирована для похода. И Кэн, и Слит обратили внимание на то, что именно тощий гном о чем-то договаривался с воеводой.

— Помнится, вы говорили о ловушке, командир, — прошептал Слит. — Возможно, это она и есть.

Кэн расправил крылья. Такого поворота событий он не ожидал.

— Сомневаюсь. Для того чтобы устроить на нас засаду, потребовалось бы куда больше гномов. Я думаю, они оказались перед той же проблемой, что и мы. Как четыре гнома смогут утащить столько сокровищ? К тому же нейдаров в Торбардине встретят немногим более приветливо, чем нас.

Гномы покинули деревню.

— Ну, прямо военная экспедиция! — произнес Слит. — Не так ли, командир?

— Похоже на то, — согласился Кэн. — Хотя мне по-прежнему трудно себе представить, что это именно то, что задумывал наш маленький тощий приятель.

Отряд гномов проследовал мимо драконидов; воевода шел впереди и выглядел весьма довольным. За ним с мрачным видом тащилась знакомая драконидам четверка.

— Все-таки это они! — сказал Кэн. — Глот! Приготовиться к движению.

Глот ползком двинулся к кустам.

Отряд драконидов был прекрасно оснащен и вооружен для дальнего похода. Кэн обладал полным набором заклинаний. С тех пор как он получил назад медальон, ему казалось, что благосклонность Владычицы возросла. Тем не менее, он ощущал и какую-то смутную неловкость и даже тревогу. «Возможно, дела Рыцарей Тьмы идут не так уж хорошо», — подумал Кэн и вспомнил предводительницу Хазат.

— Все готовы выступить по вашему приказанию, командир, — сказал вернувшийся Глот.

Гномы уходили на север. Никто из родственников не вышел проводить их в поход. Тан не произнес зажигательной речи. Они, несомненно, покинули деревню втайне от своих сородичей.

Деревня все еще жила в страхе возможного нападения драконидов. А здесь двадцать здоровых гномов, которые должны были бы в случае опасности защищать Келебундин, ушли ночью неизвестно куда. Вряд ли это понравилось бы тану.

Через некоторое время стало ясно, что гномы направляются к горе Келебунд. Ночь была очень темной. Лунитари еще не взошла, но, даже когда она взойдет, только узкий красный серп покажется на небосклоне. Черная луна стояла высоко в небе.

Кэн отдал приказ к началу движения. Глот передал его по цепочке.

— Если кто закашляется, два месяца не получит спирта! — предупредил Кэн.

Угроза была страшной, но излишней. В отряд входили лучшие из лучших.

Совершенно бесшумно дракониды двинулись за гномами. Кэн вел отряд по хорошо известной им дороге к перевалу. Дорога шла то вверх, то вниз. Поднимаясь, дракониды иногда видели отряд гномов, светившийся в их глазах тусклым красным светом.

Прошло шесть часов. Сразу за перевалом на лугу гномы устроили привал. Они достали еду и питье и приступили к трапезе.

Кэн тоже остановил отряд.

— Внизу открытое пространство, — сказал он Слиту. — Нам придется увеличить дистанцию. При такой скорости движения мы окажемся у горы Блитерон к восходу. Они вдут той же дорогой, что и в прошлый раз?

— Точно так, командир! — Слит облизнулся. — Я был прав. Они ведут нас прямо к секретному входу.

Когда гномы насытились, они снова запаковали поклажу и продолжили путь. Дракониды двинулись за ними.

Как Кэн и ожидал, они достигли подножия горы Блитерон, когда небо начало светлеть.

— Пожалуй, следует остановиться и спрятаться здесь. Днем достаточно будет одному гному оглянуться, и он нас увидит.

Дракониды спрятались за валунами и среди кустов. Большинство из них тут же уснули. Кэн и Слит продолжали бодрствовать.

Утро прошло без приключений.

Днем, когда солнце достигло зенита, Кэн решил, что гномы уже ушли достаточно далеко и можно двигаться дальше. Он разбудил своих солдат, и после быстрого завтрака всухомятку дракониды устремились вперед.

Они прошли следующий перевал, когда солнце снова стало садиться. Кэн начал беспокоиться. Лучшие разведчики отправились искать следы гномов.

Что, если Слит ошибся и гномы свернули и пошли другим путем?

Слит и Глот по знаку командира присоединились к нему и пошли во главе колонны.

— Я позволил им уйти слишком далеко вперед. Нужно продолжать идти. Они опережают нас на полдня пути. Прошлой ночью они не останавливались, и можно предположить, что сегодня они сделают привал. Есть какие-нибудь соображения насчет того, какое место они выберут?

— Есть, командир! — ответил Слит. — Возможно, они станут лагерем у перевала Хелефундис, по другую сторону горы Пренечиал. По крайней мере, именно там они останавливались в прошлый раз.

— Они могут нас заметить, когда мы будем пересекать хребет. Там нам не спрятаться, — сказал Глот. — Но и дать им уйти нельзя. Они ускользнут в Торбардин, и мы никогда не найдем входа.

— Не беспокойтесь об этом, — усмехнулся Кэн. — У меня есть заклинание, которое поможет решить эту проблему. Сейчас самое главное — убедиться в том, что мы идем правильной дорогой.

Отряд драконидов миновал гору Пренечиал и теперь приближался к Хелефундису. Кэн обогнул огромный валун и прикинул, что здесь неплохое место для лагеря. В этот момент он едва не наступил на сладко спавшего гнома. Он остановился так внезапно, что драконид, следовавший за ним, едва не налетел на него.

«Наконец-то мы их обнаружили! — подумал Кэн. — А они обнаружили нас!»

Глава 28

Ступая медленно и осторожно, Кэн двинулся обратно. Он с ужасом думал о том, что одно неосторожное движение, один сорвавшийся вниз камень — и все пропало. Когда он, наконец, снова оказался за валуном, то махнул своим солдатам лапой, призывая немедленно остановиться. Дракониды замерли.

Некоторое время Кэн продолжал настороженно прислушиваться, не раздадутся ли в лагере гномов звуки тревоги, но все было тихо. Раздумывая над тем, где мог бы спрятаться его отряд, он вспомнил о полузасохшем кустарнике, который видел на склоне горы. Помогая себе крыльями, чтобы облегчить нагрузку на лапы и уменьшить шум, а также предотвратить возможное падение, Кэн повел свой отряд обратно. Дойдя до кустарника, дракониды обогнули его и укрылись за ним.

Слит замыкал шеренгу. Кэн никому ничего не объяснял, и дракониды недоумевали, что произошло.

— Не думаю, что нас услышали, — прошептал Слит.

Кэн кивнул. Он опасался, что гномы вышлют разведчиков, но, похоже, все обошлось. Он смог нормально вздохнуть.

Тем не менее, когда Слит обнажил меч, Кэн последовал его примеру. Еще некоторое время они стояли, прислушиваясь. Потом Кэн приказал выставить часовых и отдыхать.

Дождя не было уже несколько месяцев, но Кэну вдруг пришла в голову мысль, что Владычица могла бы послать им грозу. Тогда гномы ни за что не увидели бы драконидов, а те смогли бы держаться на довольно близком расстоянии от них и легко обнаружить тайный вход в гномье королевство.

Но Владычица, если и была заинтересована в их походе, помогать им явно не собиралась. Утро выдалось ясное и солнечное, и надо было быть абсолютно слепым гномом, чтобы не заметить драконидов при такой погоде. Кэн выругался.

Он осторожно двинулся на разведку к лагерю гномов и с большого камня разглядел несколько гномов за утренним туалетом. Из их лагеря раздавалось звякание посуды и другие звуки, обычно сопутствующие приготовлению завтрака, включая возмущенные вопли и ругательства.

Вскоре после завтрака гномы двинулись дальше.

Вернувшись к своим солдатам. Кэн порадовался тому, как хорошо они спрятались, но выждал еще пару часов, прежде чем разрешил заняться приготовлением завтрака. Высланные вперед разведчики доложили, что гномы поднимаются к перевалу и, следуя с такой скоростью, будут на другой стороне хребта не раньше темноты.

— Слит, Глот! — позвал Кэн. — Наш план очень прост. Ночью мы перевалим через хребет. Нам не стоит опасаться, что гномы нас увидят. Мы уже у самого Торбардина, и тайный вход должен быть совсем рядом. Скорее всего, они окажутся под землей раньше, чем мы достигнем перевала. Мы дождемся дня и найдем этот вход. Я обращусь к Владычице с просьбой придать мне магической силы.

Все прошло по плану. Отряд перевалил через хребет, не встретив ни одного гнома. Дракониды были вполне уверены, что и гномы их не видели.

Кэн приказал всем отдыхать, а сам, держа в руке вновь обретенный медальон, стал подниматься по руслу ручья, высохшего от чудовищной жары этого лета. Он заметил вверху какое-то подобие пещеры — прекрасное место, где можно было воззвать к Владычице. Но, чтобы добраться туда, Кэну пришлось использовать не только лапы, но и крылья и даже хвост. Наконец он поднялся и отряхнул ладони. Именно в этот момент он почувствовал, что не один в пещере. Если судить по запаху, где-то рядом находился человек. Причем его запах показался Кэну знакомым. Для человека, который, по-видимому, спрятался здесь, драконид был прекрасной мишенью. Выругав себя за беспечность, Кэн вгляделся в темноту пещеры.

— Вы можете выйти, Хазат, — сказал он ровным голосом. — Я знаю, что вы здесь.

Сначала он не услышал ни звука и напрягся, ожидая, что из пещеры вылетит стрела, которая положит конец его жизни. Конечно, он мог бы позвать на помощь. Слит и остальные сиваки мигом взлетели бы на каменную ступеньку и, если не спасли бы своего командира, то, по крайней мере, отомстили бы его убийце.

«Нет! — подумал Кэн. — Это не имеет смысла». Если бы в пещере притаился отряд лучников, то они уже давно убили бы его, а также перестреляли бы сверху остальных драконидов. Кроме того, он сам ощущал присутствие только одного человека.

— Я не вооружен! — крикнул Кэн, поднимая раскрытые ладони. — Мои солдаты спят внизу. Они подчиняются моим приказам. Если вы пришли отомстить нам за дезертирство, давайте разберемся один на один.

Предводительница рыцарей вышла из пещеры. Она была одета в черные кожаные доспехи. Плаща на ней не было. Наряд не для битвы, а скорее для разведки. Ее рыжие волосы были заплетены в две толстые косы, а меч оставался в ножнах, правда, рука предводительницы лежала на его рукояти.

Оставаясь в тени пещеры, Хазат холодно разглядывала Кэна.

— Идите в тень, — сказала она. — Я тоже одна, как и вы.

— А я не один, — сварливо заметил Кэн. — У меня внизу двадцать солдат, которые с большим удовольствием повесят ваши роскошные косы на свои пояса в качестве украшения. Запомните, мы не вернемся назад! Ничто не заставит нас изменить эту позицию! Мы солдаты, а не копатели сортиров! И мы не считаем себя дезертирами!

Хазат кивнула и прищурилась, потому что солнце, отражавшееся от чешуи Кэна, ударило ей в глаза.

— Но все-таки вы предатели!

— Нет, госпожа! — убежденно сказал Кэн. — Мы предложили вам свои услуги как инженеры-профессионалы. И ваш командующий принял наши условия, а затем сам отказался их выполнять. Скорее это Сайкс предал нас…

Углы рта Хазат задергались, и, к немалому удивлению Кэна, она расхохоталась. От смеха на ее глазах выступили слезы, которые она утерла тыльной стороной ладони, а другую руку сняла с рукояти меча.

— Хотела бы я взглянуть на выражение лица командующего, когда вы выдвинете перед ним этот аргумент, — Вздохнув, она покачала головой. — Впрочем, возможно, он уже мертв… Бригадир! Я здесь не для того, чтобы переубеждать или наказывать вас. Да, меня послали отыскать вас. Если бы я хотела вас убить, я бы давно это сделала. Вы согласны?

Кэн коротко кивнул, не сводя глаз с предводительницы. Ему казалось, что она с трудом подыскивает слова для следующей фразы. Хазат взглянула поверх головы Кэна и провела рукой по своим влажным от пота волосам.

— Мне было приказано сообщить вам, что ваша задача в армии Такхизис пересмотрена.

Кэн усмехнулся.

— Ага! Значит, у вас появилась для нас работа. Полагаю, нам стоит прихватить с собой лопаты?

Глаза Хазат вспыхнули гневом, но она справилась с собой и взглянула прямо на драконида.

— Странные и ужасные события происходят в этом мире. События, о которых вы, я полагаю, ничего не знаете. Зайдите в пещеру, бригадир, нам надо поговорить.

Кэн пожал плечами, зашел в пещеру и убедился, что Хазат говорила правду — она была там одна. Кэн сел на пол, а Хазат опустилась на небольшой камень у входа. Сцепив пальцы так, что костяшки пальцев побелели, она оперлась локтями о колени. Кэн ясно разглядел на ее лице морщины, которых не было при их предыдущей встрече. Она позвала его для разговора, однако сидела молча и, казалось, находилась в трансе.

— Вы говорили что-то о том, что ваш командующий, возможно, мертв… Что же, эльфы оказались сильнее, чем вы думали?

— Эльфы! — фыркнула Хазат. — Квалинести покорился Повелителю Ариакану прежде, чем наша армия достигла его границ. Кэн! Впервые в истории Кринна силы Владычицы Тьмы контролируют Ансалон. Да, конечно, еще остались очаги сопротивления. Один из них — Торбардин. Но гномы заперлись внутри гор и не представляют для нас никакой опасности. Поэтому и мы оставили их в покое. Башня Верховного Жреца наша, так же как Палантас и вся Соламния. Проклятые драконы Паладайна разлетелись в страхе. Южный и Северный Эргот принадлежат нам. Мы контролируем северные моря. Пакс Таркас пал. Утеха тоже наша. Даже Кендермор, и тот покорился нам. — Она усмехнулась. — Хотя мне искренне жаль тех бедных рыцарей, которые служат там… Победа осталась за нами, Кэн! Победа Владычицы Тьмы!

Кэн слушал, затаив дыхание. Он видел силу войска Рыцарей Тьмы, но и предположить не мог, что дела пойдут так быстро и победоносно. Уже почти весь Ансалон находился под их властью.

Такхизис будет править!

Но почему же тогда Хазат так нервно сжимает руки? Почему же уже после победы ее послали отыскать каких-то драконидов? Почему она сомневается в том, что ее командующий жив? Ведь война уже выиграна. У Кэна возникли тревожные мысли.

— Надеюсь, ваш господин не намерен разместить нас в Кендерморе?

— Нет, — Хазат бегло улыбнулась, помолчала и твердо произнесла: — Повелитель Сайкс рассказывал вам о Замысле. — Кэн кивнул, удивляясь неожиданной смене темы. — Замысел дает каждому рыцарю ясное понимание цели. Он показывает каждому его личную роль в деяниях Ее Темного Величества. Он впервые открывается нам во время посвящения в рыцари и регулярно повторяется потом, меняясь, как Река Времени… — Хазат озабоченно взглянула на Кэна. Черты ее лица заострились, морщины избороздили лоб, пальцы судорожно сжатых рук побелели еще больше. — Несколько дней назад Замысел открылся моему Повелителю вновь. И не только ему. Аналогичное видение посетило многих из нас…

«Ну что ж, видимо, теперь я, наконец, что-то узнаю», — подумал Кэн.

— И что же это было за видение, госпожа?

— Башню Верховного Жреца атакуют…

— Соламнийские Рыцари? — удивленно спросил Кэн.

— Нет! Более того… — Хазат помедлила. — В сущности, Соламнийские Рыцари сражаются сейчас на нашей стороне. Мы вместе с ними сражаемся против ужасных созданий, демонов из другого мира. Впрочем, может быть, они и из этого мира. Но до последнего времени они были заключены в безбрежной пустоте Бездны. Теперь же, как показывает видение, они атакуют стены Башни Верховного Жреца. Все, к чему они прикасаются, превращается в Ничто, не оставляя даже воспоминания о себе. Даже мертвецы их боятся… Повелитель Ариакан смертельно ранен. Боги сражаются и терпят поражение. — Голос Хазат прервался, лицо посерело. Взгляд ее остановился, вновь обратившись к страшному видению. — Кучка героев пытается пробиться сквозь строй демонов, чтобы сразиться с породившим их Хаосом, Отцом Всего и Ничего, Отцом Богов. Именно он послал эти создания, чтобы уничтожить нас, сорвать солнце с наших небес и вернуть нас обратно в Пустоту, из которой мы были созданы. И даже памяти о нас не останется…

Холодный ужас объял Кэна. Гребень на его голове и чешуйки на теле встопорщились. Дракониды вполне могут исчезнуть как раса, если затея с яйцами окончится неудачей. Но, по крайней мере, останется память об их делах. Барды по всему Ансалону поют об их сражениях во времена Войны Копья. Конечно, эти песни — не самые приятные для драконидов. В основном они повествуют о том, как и сколько тот или иной герой поубивал этих проклятых приспешников Владычицы Тьмы. Но все равно…

Кэн попытался представить себе Ничто… Вся боль и радость, победы и поражения, смех и слезы, герои и обычные существа всех рас, населяющих Кринн, — все исчезнет, все превратится в Ничто…

— Ну и чем все это кончается? Там, в вашем видении? — спросил Кэн, облизывая внезапно пересохшие губы длинным языком.

— Герои побеждены. Мир падает в руки Хаоса. Отец Всего и Ничего растирает его в порошок и отряхивает пыль с пальцев…

— А как насчет нас? Что нам теперь делать? Сидеть здесь и ждать конца?

— Нет! — резко возразила Хазат. Казалось, она отбросила что-то от себя и вернулась к реальности. — Замысел изменчив, как само Бремя. То, что я видела, может случиться лишь частично или вообще не случиться. Мы — всего лишь инструменты, необходимые для его свершения. В некотором смысле мы, рыцари, — избранники чести, ибо нам будет дано право сражаться бок о бок с Богами… Вы ведь сейчас идете в Торбардин, не так ли, бригадир?

От новой резкой смены темы разговора Кэн растерялся, но в последний момент сумел собраться.

— Мы? — Он тянул время. — Разве? Это что-то новенькое!

Хазат улыбнулась, положила ладонь на чешуйчатую лапу Кэна и слегка сжала ее. Кэн опешил от этой неожиданной ласки. Впервые человек по собственной воле дотронулся до него. Пальцы Хазат были теплыми и сильными.

— Вы были в моем видении, Кэн. Именно поэтому командующий и послал меня на поиски. У меня есть для вас послание от Владычицы Тьмы. Слушайте:

«Я довольна вами, бригадир Кэн. Вы выжили во враждебном мире и все эти долгие годы оставались верны мне. Вы показали свою мудрость и жизнеспособность. Другие на вашем месте стали бы убивать гномов, а вы сумели использовать их. Ваша верность была вознаграждена. Гномы наткнулись на ценное сокровище, очень ценное. Я не имею в виду деньги или драгоценности…»

Кэн уставился на Хазат и нервно повел хвостом. Она не могла знать о гномах. Кэн никогда не рассказывал ей о них. И уж тем более она не могла знать о карте с сокровищами. Послание, несомненно, исходило от самой Владычицы. Кэн, потрясенный и благодарный, склонил голову. Хазат, понимая его чувства, сильнее сжала лапу драконида и слегка погладила жесткие чешуйки.

— «Внутри сундука, украшенного моим символом, десять драконьих яиц. Два золотых, два серебряных, два бронзовых, два латунных и два медных. В них — зародыши самок драконидов. Они оживут, когда будет произнесено последнее заклинание…»

Сердце Кэна бешено заколотилось, а надежда вспыхнула с новой силой.

— Но как же мы… Но кто же произнесет последнее заклинание? — замирающим голосом спросил он, — У нас ведь нет темных жрецов и черных магов…

— Они вам и не понадобятся, — сказала Хазат. — Свое дело они уже сделали. Вам же будет нужен лишь магический жезл…

— Где мне его взять? И как я его узнаю?

— «Жезл сделан из обсидиана. Его длина приблизительно с вашу руку. Тела пяти драконов обвиваются вокруг него. Каждый дракон украшен драгоценными камнями. Их головы сходятся на вершине жезла, а хвосты переплетаются у основания. Знание, как использовать жезл, придет к вам, когда настанет нужное время. Произнесите мое имя, это все, что вам понадобится. Остальное произойдет согласно моей воле…»

— Спасибо вам, Хазат. Передайте Владычице, что я просто не знаю, как благодарить ее…

— Она знает, как это сделать. Глубоко внутри Торбардина живут те, кто, если их не остановить, станет проклятием Кринна…

— Мы уничтожим их! — взревел Кэн, вскакивая и сжимая кулаки. — Если Владычица желает, чтобы мы уничтожили всех гномов Торбардина, всех гномов Ансалона, то мы сделаем это!

— Не гномов, Кэн! Разве вы меня не слушали? Враги, которые могут в любой момент появиться из Торбардина, куда более ужасны, чем любые существа, когда-либо появлявшиеся на Кринне. Это — порождения Хаоса.

— Как они выглядят? — спросил Кэн.

Хазат вновь мысленно обратилась к видению.

— Нет! Не могу сказать. Все, что я вижу, — это огонь, убивающий героев и весь мир. Простите меня, Кэн, за то, что я не могу сказать вам большего. На этом мое видение исчерпывается. И послание Владычицы тоже.

— Тогда как же мы узнаем, с кем нам сражаться? — озабоченно спросил Кэн. — Как опознать этих тварей, врагов Владычицы?

— Вы увидите ее знак. Вот этот знак, — Хазат указала пальцем на символ пятиглавого дракона на груда Кэна. — И вы будете знать, что все, что вы делаете, вы делаете ради Ее Темного Величества, по ее указанию и с ее благословения. — Она встала. — Вот и все, что я хотела сказать, Кэн. Извините, если это было не очень понятно. Надеюсь, вы найдете яйца драконидов, и ваша раса выживет.

— Я тоже надеюсь, что все мы выживем. Я благодарю вас, предводительница. Вы даровали нам великую надежду.

Драконид и рыцарь вдвоем подошли к выходу из пещеры и помедлили, прежде чем выйти на жаркое солнце.

— Мы недалеко от Торбардина. Патрули гномов могут быть и здесь. Вам нужно сопровождение? Я могу выделить пару солдат.

— Нет, спасибо, Кэн. — Хазат достала из-под доспехов амулет красного дракона. — Мой дракон здесь неподалеку, и я могу его вызвать.

— До свидания, предводительница! Могу ли я узнать, куда вы сейчас направляетесь?

— К Башне Верховного Жреца, — ответила Хазат. — Кто знает, может быть, мне доведется быть среди тех героев, которые падут в последней схватке… Прощайте, бригадир!

— Прощайте, предводительница! Пусть удача и Владычица Тьмы не покинут вас!

Хазат вышла из пещеры и пошла вверх по склону. Кэн смотрел ей вслед до тех пор, пока мог ее видеть. После этого он еще довольно долго стоял неподвижно, раз за разом вспоминая ее слова и тщательно стараясь ничего не упустить.

Потом Кэн достал священный символ и сжал его рукой. Когда он разжал ладонь, символ показался ему красным, словно его окунули в кровь. Огромный драконид упал на колени и возблагодарил Владычицу Тьмы за милость. Теперь стало окончательно ясно: тощий гном говорил правду. В яйцах действительно были зародыши самок драконидов! Наконец-то у него и его товарищей появилось будущее!

Но даже в этой радости просматривалась жестокая ирония. Именно сейчас, когда у них, наконец, появилась цель, ради которой стоило жить, им предстояло посвятить себя борьбе с порождениями Хаоса.

И все-таки, даже если всего лишь некоторые из них останутся в живых после этой битвы и юные самки драконидов будут освобождены из своей скорлупы, их все равно ждет прекрасное будущее.

Глава 29

Когда Кэн очнулся, уже темнело. Он устал, но общение с Владычицей укрепило его душевные силы, открыло ему те заклинания, в которых он нуждался. Кэн вернулся к своим подчиненным и сразу столкнулся со Слитом, который уже прогуливался но лагерю.

— Вы отдохнули хоть немного, командир?

— Да.

Кэн заранее взвесил, стоит ли говорить Слиту о встрече с Хазат и о том послании, которое она передала ему от имени Владычицы, и решил пока этого не делать. Слит — прекрасный солдат и лучший из друзей, когда-либо бывший у Кэна в этом мире, но он циник, он никогда не разговаривал с Владычицей, и он с предубеждением относится к расе людей. Он тут же начнет выискивать противоречия и уязвимые места в рассказе Хазат. В результате и сам Кэн начнет сомневаться в предводительнице, милости Владычицы и самом себе.

Нет! Лучше уж и свои надежды, и свои опасения держать при себе.

* * *

Дракониды выступили, когда уже совсем стемнело. Перевал Хелефундис был самым трудным на их пути. Кэн приказал всем, кроме сиваков, обмотаться веревками и завязать рты, чтобы при падении даже невольный крик не смог бы их выдать. В течение ночи перевал был пройден. За час до рассвета Кэн приказал сделать привал.

— Пока можно, следует немного отдохнуть. Как только рассветет, примемся за поиски.

Солнце встало и осветило вершины Харолисовых гор, залило Зноем долины, под которыми располагался Торбардин, великое королевство гномов. Врата были закрыты, монолитная скала препятствовала вторжению Рыцарей Тьмы. Тысячи и тысячи гномов ждали внутри, вооруженные и готовые отразить нападение. А Кэн с двумя десятками драконидов собирался пробраться туда и отыскать сокровище!

Кэн представил себе, что произойдет, если его маленький отряд будет обнаружен. Тут уж о могилах можно не беспокоиться. Обеспечат!

Он приказал отряду рассредоточиться в поисках следов гномов. Прошло довольно много времени, прежде чем раздался радостный крик Слита:

— Здесь, командир!

Кэн поспешил к нему. Трава была примята, а на, кусте отломана ветка.

— Мы пойдем по следу, а всем остальным собраться здесь! Да, Слит, оставь здесь все веревки, которые у тебя только есть.

Слит удивился, но сделал, что было приказано. Они вдвоем пошли по следу, который читался на удивление легко. Встречались даже сухие хлебные корки и другая испортившаяся еда. Похоже, гномы совсем не скрывались и уж тем более не опасались преследования.

— Может, они заманивают нас, как та ведьма в кендерской сказке заманивала детей пряниками, — проворчал Слит, — Помнится, кончалось все тем, что она из них обед готовила.

— Что ж, еще поглядим, кто кого съест — проворчал Кэн.

Они прошли по следу около мили, когда он вдруг исчез. Дракониды оказались перед каменной стеной.

— Что дальше, командир?

— У меня есть одно заклинание, оно позволяет находить указанные предметы. Я так понимаю, что если гномы и попали внутрь горы, то только через старый штрек или вентиляционное отверстие, иначе никак.

Слит кивнул.

— В таком случае для спуска им понадобится веревка. Вот ее-то мы и поищем!

— Потрясающе, командир! — восхитился Слит. — И так просто. Вот почему вы велели мне оставить веревки.

— Ну тебя-то ведь мне искать не надо, — усмехнулся Кэн.

— А что, если они не использовали веревок?

— Тогда будет сложнее, но стоит все же попробовать применить заклинание.

В правой лапе Кэна был прут, левой он начертал в воздухе магический символ и произнес заклинание. Прут не шелохнулся. Кэн со Слитом удивленно смотрели на него.

— Проклятие! Но где-то же должен быть этот вход! Не провалились же эти чертовы гномы сквозь землю и не улетели по воздуху! Я направо, ты налево, пятьсот шагов, встречаемся здесь!

— Ну? — поинтересовался Кэн, когда они вновь встретились.

— Ничего нет, командир! Позвать остальных?

— Не стоит! У них слишком много веревок. Давай посмотрим на дело с логической точки зрения. Мы же, черт побери, инженеры. И отверстие штольни, и вентиляционный люк должны находиться выше уровня земли. В противном случае их будет заливать при каждом дожде.

— Вы правы, командир! Я как-то не подумал об этом, — Слит огляделся и указал на заросли кустарника в нескольких сотнях метров выше по склону горы. — Как насчет этого места?

Они поспешили туда, внимательно гладя себе под ноги…

— Ага! — воскликнул Слит, указывая на сломанные маленькие сосенки.

Кэн вскарабкался на обломок скалы, с которого можно было подобраться к кустарнику. Он снова попробовал заклинание, и на этот раз прут в его руке так уверенно повернулся, что он чуть не выронил его. Прут указывал вверх.

Кэн забрался выше и оказался перед переплетением колючих ветвей. Прут указывал прямо на них.

— Посмотрите, командир! — вскричал Слит. Он снял с колючек клок рыжих волос. — Это же из бороды гнома! Не будь я сиваком! А вот тут еще! И здесь, а вот и лоскут одежды! Мы на правильном пути.

Кэн пробрался через кустарник, чьи иглы были не страшны для его чешуи, и обнаружил камень, который смотрелся как затычка на фоне остальной породы.

— Давайте избавимся от этой дряни. — Слит обнажил меч и принялся рубить кусты.

Потом они вдвоем взялись за камень, который легко подался…

Под ним оказался колодец, уходящий далеко в темноту. Зато были хорошо видны веревки, привязанные к железным кольцам, вбитым в стены.

— Мы на месте! — сказал Кэн.

Глава 30

Гномы спускались по веревкам в вентиляционное отверстие. Спуск сопровождался звоном оружия, ударами о стены, проклятиями и разговорами, казавшимися самим гномам тихим шепотом. Со стороны же их болтовня звучала скорее как громкие крики.

Селквист, который спускался первым, болезненно морщился. Торбардин был еще относительно далеко, но отряд производил такой шум, что он не удивился бы, если бы все хайлары собрались внизу, ожидая их прибытия. Но хуже всего было то, что Муртан и его солдаты искренне полагали, что ведут себя максимально тихо и скрытно.

— Постарайтесь двигаться немного потише! — прошипел он, когда достиг дна.

— Что он говорит? — заорал Муртан.

— Не знаем, нам не слышно! — ответили сразу несколько голосов, после чего сверху упал топор, который едва не отрубил Селквисту ногу.

— Чтоб вас Чемош забрал! — пробормотал Селквист себе в бороду.

Следом за ним на камни упал Мортар, обалдело тряся головой.

— В чем дело? — спросил Селквист.

— Все неправильно! — ответил Мортар.

— Что именно неправильно? — поинтересовался Селквист, думая о тех глупостях, которые могли натворить солдаты Муртана.

— Я не должен был идти с вами, — тихо сказал Мортар. — Я обещал Реорксу, что никогда больше не буду воровать.

— О Боги! — вздохнул Селквист. — Мы же уже это обсуждали, Мортар. То, чем мы занимаемся, это вовсе не воровство. Своровали уже до нас. А мы… — Он некоторое время подумал, подбирая слова. — Мы просто рачительные гномы, находящие применение вещам, которые в ином случае пропали бы…

Мортар задумался, переваривая эту новую мысль.

— То есть мы не извлекаем выгоду из украденного?…

— Нет, нет! — твердо сказал Селквист. — У нас совершенно другая ситуация. Хозяева уже получили свое, и все это им теперь совершенно без надобности. Мы вполне можем взять это…

— А-а… — сказал Мортар и, по-прежнему обдумывая сказанное Селквистом, отправился поделиться им со своим братом, который как раз свалился неподалеку.

Селквист покачал головой:

— Не было печали, купила баба порося! Подумать только — утешать вора, у которого разыгралась совесть!

Подхватив Огера, который как раз спускался сверху, Селквист увернулся от очередного едва не свалившегося ему на голову предмета. Это оказался сапог Муртана. Достигнув земли, вождь сразу же начал громко подбадривать спускавшихся за ним гномов. Селквист пришел в ужас от оглушительных криков, эхом отдававшихся от стен шахты.

— Мурбрайн! — Он ткнул оравшего гнома в спину.

— А-а-а! — завопил Муртан, подпрыгивая и оборачиваясь. Он с яростью взглянул на Селквиста. — Меня зовут Муртан! Чего тебе надо?

— Мы с Огером пойдем на разведку. А вы оставайтесь здесь. И умоляю, сидите тихо, как мыши. Иначе все пойдет насмарку.

Муртан нахмурился.

— А куда это вы отправитесь? Не думаете ли вы сбежать от нас и сами отыскать сокровище?

Селквист собрал всю свою волю, чтобы не загнать зубы вождя ему в глотку.

— Нет. Мортар и Пестл с картой остаются с вами в качестве гарантии. Мы вернемся. Я хочу взглянуть на Торбардин. Вы устроили здесь шум, способный разбудить восемь королевств и одно маленькое царство. Я должен быть уверен, что хайлары не объявили тревогу.

Было очевидно, что идея Селквиста Муртану не по душе, но ему пришлось согласиться. Кроме того, его утешало, что карта остается у него вместе с Мортаром.

— Ну ладно, — проворчал вождь. — Только не долго. Если вы не вернетесь через час, мы уйдем без вас.

Селквист коротко кивнул, и они с Огером ушли, сопровождаемые звоном упавших сверху инструментов.

— А куда мы, собственно, идем? — спросил Огер через некоторое время. — Мы двигаемся совершенно в другом направлении, чем в прошлый раз.

Селквист приблизился к стене, которая казалась абсолютно гладкой, и полез вверх по ней. Приглядевшись, Огер заметил, что в стене выбиты углубления для рук и ног. Под потолком пещеры обнаружился еще один маленький штрек. Гномы были вынуждены ползти на четвереньках и иногда задевали спинами потолок.

— Как я и сказал Муртану, — заметил Селквист, — мы направляемся взглянуть, что происходит в Торбардине.

— В самом деле? — удивился Огер. — Ты сказал ему правду?

— Конечно, — назидательно сказал Селквист. — Когда есть малейшая возможность, я всегда говорю правду.

— А почему мы не шли этой дорогой в прошлый раз?

Несмотря на тесноту хода, этот путь казался более простым.

— Увидишь, — заметил Селквист.

Когда они добрались до конца хода. Огер действительно увидел.

Туннель резко обрывался, оканчиваясь пропастью. Аккуратно заглянув вниз, Огер увидел Торбардин. Гномы, двигавшиеся по улицам, казались не больше муравьев и суетились точь-в-точь, как они, если наступишь на муравейник. Гном сглотнул и отполз назад, плотно упершись руками в стенки туннеля.

— Не нравится мне здесь! — прошептал он. — Пойдем обратно!

— Одну минуту. — Селквист лег на край пропасти, свесив голову и руки вниз. Огер не мог без страха смотреть на него. — Там что-то происходит. Я никогда не видел разом столько народу. Что они делают, непонятно, но…

— Да. Что? Пойдем назад, а? — Огер трясся от страха.

— Похоже, это война, — сказал Селквист. Глаза Огера расширились от ужаса.

— С Рыцарями Тьмы? Но я думал, что хайлары закрыли Врата.

— Закрыли. Но здесь гномы воюют друг с другом.

Он отполз от края, сел, прислонившись к стенке штрека, и замолчал. Всегда бодрый, гном выглядел сейчас таким печальным, что Огер окончательно перепугался.

— Но они ведь не идут убивать нас?

— Нет! Им явно не до нас. У них, похоже, полно своих проблем. Гном сражается с гномом… Это неправильно, как сказал бы Мортар…

— Но люди же все время сражаются друг с другом, — заметил Огер.

— Так то люди! — мрачно заметил Селквист. — Гномы всегда поступали иначе.

— А кто с кем там сражается?

— Сложно сказать. Но можно предположить, что тейвары, наконец, осмелились сделать то, на что не решались долгие годы. Они пытаются захватить власть в Торбардине. Нападение, кажется, исходит с их земель. Тех самых, где мы были в прошлый раз.

Огер вспомнил хозяйку трактира и ее бакенбарды и вслух выразил надежду, что заведение и она сама не пострадают.

— Это война, Огер, — сказал Селквист. — Многие погибнут… Ну ладно! Во всяком случае, это дает нам возможность не беспокоиться о том, что нас обнаружат. Им явно не до нас.

Гномы развернулись и поползли назад.

— Это хорошо, — согласился Огер, — Еще бы от драконидов избавиться.

Селквист от неожиданности поднял голову и ударился головой о потолок.

— Что ты сказал?!

— Я говорю, хорошо, что нам не надо думать о хайларах.

— Нет, что ты сказал о драконидах?

— Они идут за нами. Разве ты не знаешь?

— Ну, я-то, конечно, знаю, — сварливо заметил Селквист. — Потому что я это и устроил. Но предполагалось, что никто другой об этом не знает. Ты говорил кому-нибудь?

— Ну, вот тебе сказал, — пробормотал Огер после нескольких минут тщательных раздумий.

— Я не в счет. Кому-то еще? Мортару, Пестлу?

— Нет.

Селквист слегка расслабился, но тут Огер добавил;

— Как раз они мне про это сказали.

Селквист застонал.

— А кто-нибудь еще в этом проклятом сборище идиотов знает про драков?

— Нет, Мортар сказал, что я не должен говорить про это Муртану и его гномам. Мортар думает, что это — часть твоего плана и это чертовски умно с твоей стороны…

— Мортар так сказал? Чертовски умно? — переспросил Селквист, польщенный.

Огер кивнул.

— Да, он нрав. Это действительно великолепный план. — Селквист снова пополз вперед.

— Селквист, а я что-то не понял, — сказал Огер, стараясь не отстать от товарища. — Ты хотел, чтобы дракониды шли за нами?

— Конечно, а как бы иначе они отыскали тайный вход?

Огер некоторое время переваривал полученную информацию. Она показалась ему очень странной.

— А что, мы хотим, чтобы они нашли секретный вход?

— Разумеется. Как иначе они попадут внутрь и приведут нас к сокровищам?

— А почему они приведут нас к сокровищам? — удивился Огер.

— Потому что у них есть карта! — торжествующе заявил Селквист.

— Но у нас ведь тоже есть карта!

— Не очень хорошая. В той, оригинальной, я уверен значительно больше.

Некоторое время гномы ползли в темноте, нарушаемой лишь их сопением, потом Огер решился задать еще один вопрос:

— Но Селквист! Что, если драки заберут все сокровища себе?

— Этого не случится. Их интересуют только драконьи яйца.

— Яйца? — изумился Огер. — А откуда они узнали про яйца?

— Я им сказал, — холодно ответил Селквист. — Именно поэтому они и идут следом за вами. А потом мы пойдем следом за ними. Чертовски умно, не правда ли?

Огер был восхищен блестящим стратегическим талантом своего друга.

— Однако есть один момент… Не разозлятся ли дракониды, когда обнаружат, что Муртан разбивает яйца?

— А вот это, — беззаботно сказал Селквист, — будет уже личной проблемой Мурбрайна.

Дальше гномы ползли молча.

* * *

Когда Селквист и Огер вернулись к отряду, спуск был уже закончен. Муртан стоял около веревок и пытался сообразить, как можно спустить их вниз.

— Оставь их тут, — предложил Селквист. — Они пригодятся драконидам, когда те станут спускаться.

— Не знаю, — задумчиво сказал Муртан. — Мне кажется… — Он вытаращил глаза и заорал: — Что?! Какие дракониды?! Где дракониды?!

— Не нервничай, Мурбрайн. Так ты выглядишь еще глупее, чем обычно. Те самые дракониды, которые идут за нами. Дракониды, которые несут с собой подлинную карту. Я могу привести и нас, и их к исходной точке маршрута. Далее на нашу карту нельзя полагаться. Нам придется следовать за драками.

Муртан ошеломленно молчал, так как слова буквально застряли у него в глотке.

— Закрой рот, Мурбрайн, — продолжил Селквист. — Не то в него летучая мышь залетит. Ты еще будешь меня благодарить. Я сделаю тебя героем. Ты станешь гномьей легендой, о тебе будут слагать песни в грядущих веках. А теперь, — он взял стоявшего в оцепенении воеводу за локоть и оттащил его в сторону, — выслушай мой план…

Глава 31

Кэн стоял внизу и ждал, пока все дракониды спустятся. Он хотел быть уверенным, что все его солдаты целыми и невредимыми попадут в Торбардин и что веревки не подведут их. «Впрочем, — тут же подумал он, — мы могли бы просто воспользоваться крыльями и не связываться с этими веревками».

Однако он не мог знать, какой ширины этот туннель, а потеря хотя бы одного солдата в сложившейся ситуации была бы недопустима.

Одного из сиваков, спустившегося среди первых, он отправил на разведку. Тот вскоре вернулся.

— Впереди никого нет, но полно гномьих следов. Они были тут совсем недавно. Очень мило с их стороны было оставить нам веревки.

Кэн усмехнулся.

— Действительно. Эти маленькие ублюдки полагают, что они умнее всех, но не стоит терять бдительность. Слит, посвети мне.

Заместитель принес фонарь, прозывавшийся среди воров «темной лампой». Это была масляная лампа с железными створками, прикрывавшими стекло. Когда все створки были закрыты, света не было видно вовсе. Слит осветил карту.

— Дорога к сокровищам начинается из большой пещеры. Это явно недалеко отсюда. Смотри, вот Южные Врата, вот Северные, а мы где-то здесь — приблизительно посередине между ними и чуть западнее. А вот и пещера — к северу от нас.

— Но как мы туда попадал, командир? Тут настоящая крысиная нора — туннели разбегаются во все стороны. Какой из них нам нужен?

— Это просто. Поедем по следам гномов. Прикрой свет и вперед.

Дракониды, как и их невольные родители-драконы, прекрасно чувствовали себя в подземельях. Отряд быстро продвигался вперед. Запах гномов просто шибал в нос в одном из туннелей — в том самом, где были проложены рельсы.

Дракониды двинулись по нему. Это был широкий туннель, уходивший в глубь горы, прямой и без боковых штреков. Идти было легко. Они двигались уже около часа, идя на запах гномов. Внезапно Слит, шедший впереди всех, остановился и начал что-то разглядывать на полу.

— Что там? — поинтересовался Кэн.

Слит пошире приоткрыл заслонки лампы, и в ее неверном желтом свете Кэн увидел два гномьих скелета. Они были в погнутых металлических доспехах, около каждого валялся меч, а кости были переломаны так, как будто они побывали в мельничных жерновах.

— Я не трус, командир, — заметил Слит. — Но мне, право, не хотелось бы встретиться с тварью, сотворившей такое.

— Я тоже не трус, но в данном случае я с тобой согласен. — Кэн внимательно рассмотрел останки, — Они погибли, по крайней мере, двадцать лет назад. Будем надеяться, что эта тварь, кем бы она ни была, за это время куда-нибудь да делась. Впрочем, нам стоит быть повнимательнее.

— Есть, командир! Еще я хотел сказать, что там впереди туннель поворачивает. Будь я проклят, если это не идеальное место для засады, гномьей… или чьей-либо еще!

— Ты прав. Разведчики — вперед, мы вас прикроем.

Кэн приказал отряду двигаться, но каждая шеренга невольно останавливалась на мгновение перед скелетами гномов.

Слит с несколькими шедшими впереди драконидами миновали поворот и практически сразу увидели мокрую от стекавшей откуда-то сверху воды стену. Слит встал под поток и, дождавшись, пока температура его тела сравняется с температурой воды, шагнул дальше, прижимаясь к стене. Теперь он был невидим для гномов, которые, как и дракониды, обладали ночным зрением, позволявшим им видеть теплые предметы. Слит надеялся, что и остальные, кто бы там впереди ни скрывался, его не заметят.

Он осмотрелся. Никого. Ни звука. Слит приоткрыл заслонки лампы. Пусто. Туннель убегал вдаль, на рельсах были видны отблески света.

Слит коротко свистнул, давая понять, что все чисто, и продолжил путь. Отряд последовал за ним. Еще через час они попали в обширную пещеру, к которой примыкали несколько выработок поменьше; похоже, здесь гномы наткнулись на богатую жилу. Судя по следам, это была железная руда, но ее уже выработали полностью. Гномы оставили только пустую породу, нигде не было видно и брошенных инструментов, что аккуратный Кэн мысленно одобрил.

Туннель уходил дальше, но Слит, вместе с разведчиками обследовавший шахту, дал знак остановиться.

— К одной из выработок примыкает огромная пещера. Значительно больше этой, и… командир, мы обнаружили кое-что еще. Похоже, наши маленькие друзья останавливались там на обед.

— Давно?

— Угли уже холодные. Я бы сказал, пять-шесть часов назад.

Кэн прошел в пещеру вместе со Слитом. Она действительно была огромной. Кэн подумал, что в прошлом она, возможно, служила промежуточным складом для добываемой породы. Около двух десятков вагонеток разного размера стояли у одной из стен. Вокруг валялись инструменты, доски, колеса… Здесь гномы не удосужились за собой прибрать или, скорее, бежали отсюда в панике.

Кэн вспомнил про погибших гномов, чьи тела видел недавно. Оставалось надеяться, что через столько лет здесь никого не окажется. Лучше уж гномы, чем неведомые звери.

— Выставить часовых! Привал.

— Зажечь факелы, командир?

— Да, по крайней мере, оглядимся. Сдается мне, что мы у начала пути, ведущего к кладу.

Факелы были воткнуты в кольца на стенах пещеры и, хотя потолок оставался темным, мрак развеялся. Кэн почувствовал нараставшее возбуждение. Пещера имела форму фасолины, а у дальнего края была сложена стена из каменных плит.

Кэн вытащил карту. Путь к сокровищам начинался из большой пещеры именно такой формы, и замурованный проход тоже был обозначен!

— Да благословят Боги гномов! Они привели нас к цели! — пробормотал Кэн, разглядывая кострище, где гномы готовили обед.

Дракониды отдыхали и перекусывали. Кэн со Слитом изучали карту.

— Тут справа должен быть проход. Висс, — окликнул Кэн одного из сиваков, — возьми факел и посмотри вон там!

— Тут проход, командир!

Кэн сверился с картой.

— Там есть рельсы?

— Да, командир.

— Это оно, командир! — В приливе чувств Слит стиснул лапу Кэна. — Мы на месте!

— Да, — Кэн смог вымолвить только одно это слово, его тоже переполняли эмоции, и он мысленно обратился к Владычице Тьмы, благодаря ее и еще раз упоминая о своей верности и готовности отдать за нее жизнь.

— Вам надо поесть, командир. — Слит протягивал ему кусок сушеного мяса на сухаре.

С едой было плохо. Кэн приказал оставшимся в деревне баазам охотиться не на гномов, а на оленей, коз, кроликов, но он сомневался, что им удастся заготовить много мяса. Жара вынудила животных искать другие места.

Как они переживут зиму?

Кэн постарался выкинуть эти мысли из головы. Всему свое время. Он не был голоден, но ел, чтобы поддержать силы. Слит отправился на разведку во вновь обнаруженный проход. Часовые сменились, и вскоре отряд был готов к выступлению. Вернулся Слит.

— Ну что там?

— Туннель сделан для гномов, командир, — Слит поскреб в затылке, — нам придется идти согнувшись, а может, и ползти на четвереньках. И еще… запах.

— Какой запах?

— Гномий, командир. Я не почуял гномов, их там не было.

Кэн провел пальцем по отмеченному на карте маршруту. Тот изгибался и петлял. Кэн усмехнулся.

— Они просто свернули не в тот туннель. У них же нет карты.

— Но сюда они дошли, — возразил Слит.

— Во-первых, они, по твоим же словам, здесь уже бывали. К тому же от вентиляционной шахты сюда ведет прямой туннель лишь с одним поворотом. Эту пещеру найти легче легкого, дальше все гораздо сложнее. Смотри. — Кэн указал на ближайшую точку, где один туннель разветвлялся на четыре и только один путь вел к сокровищам. — Они могут годами блуждать по этим туннелям! Вез надежной карты клад не найти.

Отряд выстроился в походном порядке. Кэн обратился к драконидам:

— Мы выступаем. Здесь нет ни дня, ни ночи, поэтому будем идти, пока не устанем. Потом передохнем, и опять в путь! — Он помолчал и продолжил: — Будьте начеку!

Отряд с пониманием отнесся к последнему замечанию. Все видели скелеты гномов.

— Я пойду первым. Слит за мной. Держи лампу закрытой, мы будем пользоваться ей, только чтобы посмотреть карту.

В туннеле было настолько темно, что даже ночное зрение драконидов отказывалось служить. Только рельсы убегали вперед, указывая путь. Скоро туннель сузился настолько, что драконидам пришлось идти согнувшись. Крылья задевали потолок. Когда через несколько часов Кэн чуть не разбил голову о свесившуюся с потолка глыбу, он приказал устроить привал. Спина просто разламывалась, он готов был отдать все на свете за возможность выпрямиться. Скорчившись на полу, он постарался расслабиться.

— Сверимся с картой.

Слит посветил.

— Хвала Владычице! Впереди пещера. Наконец-то мы сможем распрямиться и двигаться как нормальные дракониды, а не как гоблины. Оставь свет. В темноте мы идем слишком медленно. Если нас кто и увидит — что ж, лучше пасть в бою, чем разбить голову о камень.

Еще через час дракониды вошли в пещеру, небольшую, но достаточно высокую, чтобы распрямить уставшие спины и расправить крылья.

— Здесь развилка, командир. Куда двигаемся?

Кэн достал карту. Они уже прошли несколько развилок. Иногда карта показывала, что надо повернуть направо, иногда — налево, но путь всегда вел туда же, куда и рельсы. Похоже, девары погрузили свою добычу в вагонетки. Прекрасная идея. Стоит обсудить со Слитом. Раз уж сокровища везли прятать на вагонетке, то на ней же можно будет их и вывезти.

Подошел Слит и отдал честь.

— Командир, я слышу какие-то звуки. Иногда кажется, что они раздаются впереди, иногда — позади.

— Да, мне тоже показалось. Возможно, это гномы. Они могут быть где-то впереди или сбоку, а может быть, и позади нас. Мы же знаем, что они бродят где-то здесь. Туннели далеко разносят и искажают звуки. Продолжим наш путь.

— Надеюсь, это гномы, а не то, что ест гномов, — тихо заметил Глот.

— Нами оно тоже не побрезгует, — усмехнулся Слит.

Слит обнажил меч, и остальные дракониды последовали его примеру. Опасливо озираясь, они вступили в следующий туннель. Со светом они двигались быстрее, хотя видимость оставалась в пределах нескольких шагов. Они пробирались еще час и в конце концов вышли к очередной развилке. Кэн достал карту. Свет в лампе начал мигать.

— Командир, надо заправить лампу.

— Хорошо, пусть разведчики пока проверят все три туннеля. Пускай не уходят далеко, не более чем на двести шагов. Может быть, станет понятно, кто же издает эти звуки.

Три сивака пошли вперед, каждый в свой туннель. Кэн со Слитом изучали карту, когда увидели бежавшего назад разведчика.

Кэн обнажил меч, дракониды выстроились в боевой порядок за его спиной.

— Там кто-то есть, командир, — доложил сивак, указывая в направлении левого туннеля. — Я углубился всего лишь на сто шагов, когда услышал эти звуки. Как будто огромными когтями скребли по камню. Я не могу сказать, насколько это близко. Это может быть и несколько метров, и несколько миль.

Карта указывала, что надо двигаться по среднему туннелю.

— Это, должно быть, гномы, — сказал Кэн. — Прекрасно, они выбрали не тот проход. Двигаемся вперед. Я знаю, вы устали, — обратился он к солдатам. — Я тоже устал, но нам нельзя упускать удачу.

Отряд устремился в центральный проход. Он был не слишком высок, драконидам приходилось идти, слегка сгорбившись. На следующих двух развилках они поворачивали направо.

Кэн шел и думал о том, как здорово будет вернуться на поверхность, ходить выпрямившись в полный рост, дышать свежим воздухом. Он слишком много лет провел на поверхности, и эти туннели уже изрядно его утомили.

Слит осветил небольшую пещеру справа от туннеля. Кэн остановился.

— Неплохое место для отдыха. Привал! Давайте немного поспим.

— Прекрасная идея, командир, — согласился Слит. — Я вышлю разведчиков вперед. Там ожидаются развилки?

— Если верить карте, то ближайшая будет через полторы или две мили. Мы должны пройти по мосту над провалом, развилка на той стороне. Пусть они дойдут только до развилки, послушают и сразу назад. Где Глот?

— Я здесь, командир!

— Как твоя магическая сила?

Глот был бозаком, но его магические способности оставались весьма ограниченными, он был способен творить только простейшие заклинания. При малейших сложностях он начинал путать слова и жесты. Кэну пришлось долго обучать его.

— Ты пойдешь с разведчиками. Им может понадобиться магия.

Глот отсалютовал и вместе с разведчиками растворился в темноте.

Кэн вошел в пещеру, факелы осветили все вокруг. У ближней стены стояли шесть вагонеток, по полу были разбросаны куски рельсов, шпалы, болты, гайки и разнообразные инструменты, включая два огромных молота. Должно быть, именно здесь гномы держали материалы для ремонта рельс. Часовые были выставлены у входа в пещеру, остальные дракониды начали устраиваться на ночлег.

— Мне нужно немного отдохнуть, Слит, чтобы восстановить свои магические силы. Возьми карту.

Кэн достал медальон и удалился в дальний угол. Ему необходимо было обратиться к Владычице Тьмы. Он почувствовал ее присутствие практически сразу, как будто она следила за ним. Эта мысль была ему приятна. Кэн улыбнулся и впал в транс.

* * *

Кэн был недвижим, когда вернувшиеся разведчики доложились Слиту.

— Тихо, — предупредил он их, — Не стоит беспокоить командира. Что там? Встретили гномов?

— Нет, господин! Мы прошли здесь. — Глот пальцем показал их путь на карте. — Здесь пропасть, как и говорил бригадир, но моста нет. Вернее, мост-то есть, но в нем не хватает центрального пролета. Мы оставили поклажу на мосту и перелетели на…

— Проклятье! — Слит опешил.

— В чем дело, господин?

— Значит, говорите, пролет моста разрушен?

— Да, господин, но там всего метров пять, мы легко перелетели на другую сторону…

— …После того как оставили на этой стороне все тяжелое! — Слит отвесил Глоту легкий подзатыльник. — Тебе голова дана не только затем, чтобы шлем носить! Как мы, по-твоему, вернемся обратно с яйцами драконов и прочими сокровищами?

Глот смутился.

— Я понял, господин. Мы попадаем вниз как камни. И что же делать?

— Мы инженеры, Глот. Это наша работа, или, по крайней мере, должна быть таковой. Самое необходимое у нас есть, для остальных целей приспособим то, что сможем найти здесь.

— Конечно, господин. Разумеется, мы это сделаем. — Глот все еще не мог понять. — Необходимое для чего, господин?

— Мы же мостостроители, — вздохнул Слит. — Мы построим мост.

Глава 32

Кэн очнулся. Ему было кошмарное видение, в котором он блуждал без дороги по многочисленным пересекавшимся туннелям, неся на спине гнома. Гном был тяжелый, непрерывно хихикал, а Кэн мечтал избавиться от него, но не мог, поскольку они были скованы друг с другом цепью и ни у того, ни у другого не было ключа от замка. Он тащил гнома, пока не упал от усталости, а гном все смеялся и смеялся…

Кэн осмотрелся. Пещера была пуста. Ни света, ни драконидов. Где-то вдалеке слышались звонкие удары железом по железу.

Кэн мысленно пробежался по магическим заклинаниям, которыми владел. Он легко запоминал и воспроизводил их, так же как другие расы запоминают немудреные детские стишки, но — о Боги! — какие же все они были слабые…

Он просил Владычицу Тьмы одарить его могущественными заклятиями, но тщетно. Такхизис снизошла только до убогих, почти шуточных, как ему показалось, заклинаний. «Даже Глот способен сотворить такие», — с горечью подумал Кэн и сразу забеспокоился. Неужели он впал в немилость? Он провел еще некоторое время в молитве, прося у Владычицы прощения, если он словом или делом пошел против ее планов либо желаний.

Но ведь он не чувствовал ее гнева, приближаясь в своем видении к престолу Тьмы. Анализируя увиденное, он понял, что скорее сама Богиня выглядела усталой и испуганной. Вероятно, что-то не ладилось в ее противостоянии Хаосу. Кэн попытался представить себе битву Богов в небесах, но не смог. «Ладно, — подумал он, — здесь, в своем плане бытия, я сделаю все. что должен».

Удары стали громче и внезапно напомнили Кэну звуки битвы.

Драконид поднялся и, обнажив меч, выбежал из пещеры. В отдалении он заметил невысокий, почти квадратный силуэт и бросился туда.

— Вы снова с нами, командир! — приветствовал его Висс, вскакивая на ноги и отдавая честь.

Кэн остановился, перевел дух и вложил меч в ножны.

— Проклятье, Висс, я чуть было не снес твою тупую башку. Что ты тут делаешь один в темноте? Где все остальные? И что это за звон впереди? На нас напали?

— Насколько мне известно, нет, командир. Слит оставил меня здесь охранять ваш покой, а все остальные строят мост.

— Что строят? — переспросил Кэн.

— Мост, командир. Помните тот мост через пропасть, обозначенный на карте? Он частично разрушен. Мы могли бы перелететь, но Слит сказал, что в таком случае нам не удастся переправить назад нашу добычу. Он утверждал, что вы планировали погрузить все в вагонетку. Так что мы строим мост, командир.

— Будь я проклят! — пробормотал в восхищении Кэн. — Молодчина Слит!

Из-за поворота показались два драконида с факелом. Заметив Кэна, они замерли и отдали честь.

— Командир! Мы пришли за рельсами, — доложил старший. — Мы используем их в качестве несущих конструкций пролета.

— Я помогу вам, — сказал Кэн.

Великолепный каменный мост был изящно перекинут через широкий провал. Центральный пролет в нем отсутствовал. Кэну показалось, что он был обрушен специально: землетрясение уничтожило бы всю конструкцию. Мастерство гномов было выше всяких похвал, и даже в таком виде мост — точнее, то, что уцелело, — оставался срочным.

Несомненно, гномы специально убрали этот пролет и сделали это уже после того, как девары спрятали свой клад. Ничего подобного на карте обозначено не было.

Вероятно, это было величественное зрелище. Отступающая армия — от кого бы там они ни спасались — обрушивает центральный пролет перед, а может быть, и вместе с ужасным врагом.

Кэн бросил на землю рельсовые скрепы, которые он принес из пещеры, и некоторое время с восхищением смотрел на мост.

Подошел Слит.

— Рад видеть вас, командир! Мы строим мост.

— Вижу. Покажи мне чертежи.

Слит протянул кусок пергамента с наброском, сделанным углем. Они вдвоем подошли к. краю моста, сохранившемуся с этой стороны пропасти. Рельсы обрывались на самом краю.

— Чертеж делал заместитель Глота — Дроссак. Он второй инженер первого батальона. Я полагаю, что исходя из имеющегося у нас материала лучший проект и представить нельзя.

Пролет предполагалось сделать в виде треугольника, с наибольшей стороной девять метров. Прочность конструкции придавали рельсы. Планировалось поднять всю конструкцию, поставив ее на одну из коротких сторон, и продвигать вперед, пока дальний конец не окажется на уровне дальнего же пролета, затем опустить, и мост готов. Длинная сторона перекроет провал, а короткие придадут конструкции жесткость.

Решение не самое изящное, но Кэн согласился, что оно должно сработать. Группа драконидов на противоположной стороне моста должна была направить и подстраховать самую сложную операцию — установку пролета.

Вокруг кипела работа. Дракониды скрепляли рельсы, часть из которых приходилось выпрямлять, от чего и происходил звон, который Кэн принял за звуки сражения. Другие собирали настил, третьи находили и подносили материалы и инструменты.

Глот руководил сборкой. Несмотря на ограниченность ресурсов, конструкцию старались сделать как можно более прочной.

— Капитан Глот, можно вас на минутку? — Кэн отвел Глота в сторону.

— Слушаю, командир.

— Глот, вы делаете прекрасную конструкцию, возможно даже слитком прекрасную. Не забывайте, что мост нам будет нужен всего дважды. Для прохода туда и обратно. Не стоит строить на века, к тому же это утяжеляет конструкцию, а я хотел бы поднять ее, когда мы перейдем на ту сторону. Мне не нужен шедевр мостостроения, только конструкция, позволяющая пройти туда м обратно.

— Да, командир, — кивнул Глот, — Но мы ведь не можем пренебрегать требованиями безопасности, особенно в случае возвращения, когда мы будем нести добычу.

— Это еще вопрос, Глот. Не питайте слишком больших надежд.

— Есть, командир! — На физиономии Глота было написано недоумение.

Кэн пожалел о своих последних словах. Как командир, он должен был поднимать боевой дух солдат, а не сеять сомнения в успехе их похода. Но он все еще не мог избавиться от разочарования и горечи, вызванных отказом Владычицы дать ему серьезные заклинания.

Отослав Глота, Кэн подошел к Слиту, который помогал крепить рельсы поверх деревянного настила основной части пролета.

— Как ты оцениваешь, сколько еще потребуется времени?

— Я бы сказал, еще пара часов на завершение пролета и еще час на установку. Это будет чертовски непросто, командир. Мы не можем позволить себе отправить все наши труды на дно этой проклятой пропасти.

— Три часа, — кивнул Кэн. — По моим расчетам так же. Отправь пару дозорных назад, пусть пройдутся по туннелю. Мы производим столько шума, что не можем не заинтересовать всех, кто может находиться поблизости. Не хотелось бы, чтобы нам помешали закончить.

Работа продвигалась медленно. Потребовалось четыре часа, чтобы собрать конструкцию и еще час, чтобы только поднять ее и поставить на короткую сторону. Но самое трудное было еще впереди.

Восемь драконидов на противоположной стороне моста удерживали дальний край пролета в воздухе с помощью веревок, перекинутых через блоки в потолке, остальные медленно, сантиметр за сантиметром, приподнимали свой край и продвигали конструкцию вперед. Дважды им приходилось останавливаться и выравнивать пролет, который норовил завалиться набок. Если бы они потеряли этот пролет, то другой просто не из чего было бы сделать.

Наконец ближний край конструкции оказался в двух метрах от уцелевшей части моста.

— Вниз! — заорал Кэн.

Дракониды опустили ближний край пролета. Команда, державшая веревки, стала медленно, по нескольку сантиметров в минуту, опускать дальний край. Им оставалось еще несколько метров, когда веревки начали рваться одна за другой.

Дракониды разбежались и разлетелись в стороны, а край пролета с оглушительным грохотом упал на дальний конец моста, перекрыв его почти на три метра. Конец его пару раз подпрыгнул и прочно улегся на мост. Еще некоторое время был слышен гул от вибрировавших рельсов опорной конструкции. Дракониды внимательно прислушивались. Наконец все стихло.

Пролет был установлен.

Дракониды разразились радостными криками. Кэн почувствовал, как дурное настроение его покидает. Инженерная бригада оказалась на высоте, как всегда! Они восстановили мост.

Крики стихли, и Кэн, старательно чеканя шаг, прошел по вновь установленному пролету. Пролет не просто держал, он стоял как влитой. Кэн обернулся и отдал честь строителям.

Дракониды опять закричали.

Потом они соединили рельсы моста и настила на ближней стороне. На дальней между рельсами оставался разрыв метра два, и необходимо было принести еще рельсы. На это требовалось некоторое время, но в целом все получилось прекрасно.

— Слит! — крикнул Кэн. — Проследи, чтобы все были готовы к выходу через десять минут.

Слит принялся поторапливать солдат. Трое, впрочем, были уже готовы. Два сивака и бозак, уже с оружием и заплечными мешками, пересекли мост и углубились в туннель. Как и было отмечено на карте, он вскоре разошелся на два других. Рельсы убегали вправо.

Кэн вернулся к отряду, чтобы взять собственный меч и мешок. Отряд был уже построен и готов к выступлению.

— Прекрасно, друг мой! Выступаем, — сказал он Слету.

— А как же насчет подъема пролета на обратном пути?

Кэн покачал головой.

— Конструкция получилась чертовски тяжелой. Мы едва не потеряли ее сейчас. Не думаю, что у вас хватит сил на то, чтобы… Что за черт! Что это?

Громкий нарастающий грохот донесся из туннеля, расположенного позади них.

— Землетрясение? — забеспокоился Слит.

— Земля неподвижна! Похоже, кто-то направляется к нам, — попытался перекричать грохот Кэн.

Грохот нарастал, кроме того, все громче становился и дикий визг, как будто сотня юных эльфиек корчились в агонии, умирая от страха и боли.

— Баньши! — вскричал Слит и выхватил меч. Все последовали его примеру. Дракониды выстроились в боевом порядке, перекрыв туннель. Кэн лихорадочно пытался вспомнить, как надо сражаться с баньши, но единственное, что приходило ему на ум, — это неизбежная смерть всякого, кто услышал их песню.

Он ощутил, как задрожали рельсы под ногами. Вот оно. Из туннеля вылетела большая вагонетка, предназначавшаяся, наверно, для перевозки руды, на ней, вцепившись в борта, висели шесть гномов, которые жутко орали.

— В сторону! — рявкнул Кэн.

Дракониды расступились, и мимо них на дикой скорости промчались гномы. Глаза их были выпучены, рты разинуты, бороды развевались на ветру.

Вагонетка, лишь слегка покачнувшись на стыке старых и вновь проложенных рельсов, миновала восстановленный драконидами пролет. Потом она попала на участок без рельсов, резко затормозила и опрокинулась. Из нее, как тараканы, выкатились гномы и убежали в туннель.

Дракониды ошеломленно наблюдали за происходящим.

Снова раздался грохот, и мимо них пролетела вторая вагонетка, за ней — третья. Гномы, сидевшие в них, увидали первую, перевернувшуюся, и заорали от ужаса. Кто-то из них сумел затормозить, раздался ужасный скрежет металла о металл. От него у Кэна разом заболели зубы на обеих челюстях. Вагонетки врезались друг в друга, вторая из них завалилась на бок, третья встала на дыбы. Словно перепуганные крысы, гномы поспешно повыскакивали из остановившихся вагонеток и рванули в темноту. Из туннеля раздавались их дикие вопли и истерический хохот. Кэн вышел из столбняка и яростно заорал:

— Проклятье! За ними!

Глава 33

— Вот это прокатились! — восхищенно сказал Пестл, проворно выбираясь из перевернутой вагонетки. — Ничего круче я в жизни не испытывал.

— О да! Потрясающе, — согласился Мортар, глаза его сияли. — А где же Огер?

— На дне, — усмехнулся Селквист. Огер скорчился, закрыв лицо руками. Услышав голоса, он поднял голову и страдальчески спросил:

— Все?

— Приехали, — подтвердил Селквист. — Давай пошевеливайся! Надо линять отсюда. Если ты, конечно, не хочешь беседовать с нашими друзьями драконидами.

Пестлу с Мортаром удалось поставить Огера на ноги. Мысль о возможной встрече с драконидами явно прибавила ему сил, и он заспешил вслед за убегавшими в туннель товарищами.

Селквист чуть задержался. Он обернулся к драконидам и приветливо помахал им рукой.

— Огромное спасибо за мост! — прокричал он. — И проводники к кладу из вас великолепные! Одно удовольствие иметь с вами дело!

— Но как же мы найдем дорогу дальше? — обеспокоенно спросил Мортар, когда Селквист догнал Друзей.

— По рельсам, — бросил Селквист. — Ты еще не понял, что надо просто идти по рельсам? К тому же тут уже совсем рядом — карта не очень-то и нужна.

План Селквиста сработал даже лучше, чем предполагал он сам. Гномы спрятались в маленькой штольне рядом с большой пещерой в форме фасолины. Селквист прекрасно слышал, как переговаривались дракониды. Он уловил, что они говорили об исходной точке маршрута. Гномы следовали за драконидами на значительном расстоянии, но они относительно легко находили дорогу в лабиринте туннелей, ориентируясь по следам и звукам.

Довольно скоро Селквисту стало совершенно ясно, что составленная по памяти карта неточна, там было указано несколько несуществующих проходов и неверных поворотов. Без драконидов гномы, несомненно, заблудились бы и, возможно, бродили бы во тьме до конца своей жизни.

И конечно мост! Как это мило со стороны драконидов. Если бы не воссозданный ими мост, поход гномов за сокровищами прервался бы сам собой.

Испытывая благодарность к драконидам, Селквист одновременно с неприязнью думал о Мурбрайне и его головорезах, которые собирались разбить драконьи яйца. К тому же такие дорогие яйца. Дракониды явно не поскупились бы…

— К оружию! К оружию! — раздались крики впереди.

Селквист затормозил. Минуя кидавшихся врассыпную гномов, прямо на него бежали три драконида, их чешуйки блестели в колеблющемся свете факелов. Муртан, выхватив боевой топор, встал у них на пути, намереваясь дорого продать свою жизнь, но дракониды просто обогнули его, как валун на дороге, и продолжили свой бег, казалось, не обратив на гномов ни малейшего внимания.

— Трусы! — заорал им вслед Муртан, размахивая топором. — Остановитесь и сражайтесь, как положено воинам!

— Я сейчас с тобой сражусь, идиот! — прокричал в ответ Селквист, подбегая к воеводе. — Мы что, пришли сюда топорами махать?! Что мы тут, по-твоему, делаем? Вот ведь беда, один идиот может всю песню испортить…

Волосы встали дыбом у Селквиста на голове, когда он взглянул в дальний конец туннеля. Остальные гномы тоже не отрываясь смотрели туда.

— Что это? — выдохнул Огер, хватая Селквиста за рукав. — Спаси нас Реоркс, что это?

Муртан обернулся и невольно попятился.

— Грелл! — потрясенно прошептал он. — Грелл!

Селквист в детстве часто болел и в лихорадочном бреду видел всякое: и гигантских червей, выползавших из стен, и огромных крыс, игравших в мяч у эго кровати, и, конечно, греллов.

Эти чудовища были героями страшных сказок и историй, которые гномы рассказывали своим детишкам на ночь; эти истории восходили еще к тем временам, когда нейдары жили в Торбардине. Легенды гласили, что греллы были исконными обитателями подземелий, и первые гномы под предводительством тана по имени Хемиш Железный Кулак истребили их всех в тяжелых и героических боях. Похоже, одного Хемиш все же пропустил. Грелл представлял из себя большой зеленый мешок с глазами, висевший на высоте примерно двух метров над головами гномов. Из мешка, как неопрятная борода, свисали щупальца. Теперь он направлялся к гномам, и намерения его, как показалось Селквисту, были самые гнусные. Грелл явно не собирался вступать в беседу или вежливо просить гномов покинуть этот туннель и поискать другую дорогу. Похоже, он собирался просто съесть их.

«Неудивительно, что дракониды так быстро драпали, — сказал себе Селквист. — Пожалуй, стоит последовать их примеру».

И Селквист начал пробираться назад, огибая остолбеневших гномов.

Между тем Муртан с криком ринулся в атаку на грелла, его солдаты последовали за ним. Самые отважные рубили щупальца, другие пытались ткнуть грелла факелами в глаза, а иные кидались в него камнями.

Отбежав на некоторое расстояние (до крайней мере, между ним и греллом были теперь сражавшиеся гномы), Селквист остановился, чтобы понаблюдать за битвой. Успехи гномов не впечатляли. Трое уже катались по земле, вопя от боли, — щупальца грелла жалили нападавших, впрыскивая в них яд. Селквист как раз раздумывал над тем, как все очень удачно сложилось, раз с ними оказался этот греллоборец Мурбрайн. Но тут Огер, размахивая боевым топором, ринулся в гущу боя.

— Огер! Ты куда?! — завопил Селквист. — Ты такой же трус, как и я, пусть Мурбрайн разбирается с этим!

Но Огер не слышал его, он подбежал к греллу и с размаху отхватил примерно с метр одного из щупалец, тут же получил удар по глазам и телу другими щупальцами и упал как подкошенный лицом вниз. Потом он судорожно дернулся и затих.

Увидев это, к чудовищу бросились Пестл и Мортар. Они яростно махали топорами, но, насколько мог видеть Селквист, без особого толку и только еще больше раздразнили грелла. Сзади на него нападал Мурбрайн, однако чудовище, похоже, не интересовалось безмозглым воеводой и собиралось прежде всего разделаться именно с бедным Огером.

Внезапно грелл приподнял щупальца и издал серию щелкающих звуков. Предмет, который он держал, начал светиться неестественным голубоватым светом.

Селквист застонал. Грелл и сам по себе — существо довольно гнусное, а у этого был еще и жезл, явно магический к тому же — черный, довольно длинный, с обвивавшими его пятью разноцветными драконами. Головы драконов с открытыми пастями сходились на вершине жезла.

«Не похоже, что этот жезл предназначен для того, чтобы выращивать цветы зимой», — мрачно подумал Селквист.

Подтверждая худшие предположения Селквиста, грелл, которому Муртан, похоже, наконец, надоел, развернулся и направил на него жезл, издав при этом новую серию щелкающих звуков.

Из пастей драконов ударил сине-белый луч.

И Муртан лопнул, как воздушный шарик, забрызгав своими внутренностями все вокруг.

Избавившись от этой докуки, грелл опять повернулся к неподвижно лежавшему Огеру. Битва прекратилась. После ужасной смерти своего воеводы гномы впали кто в оцепенение, кто в панику. Грелл направил жезл на Огера и защелкал.

Селквист в ярости выхватил нож и швырнул его в грелла. Тот взвыл от боли. Нож по рукоять вошел между его глаз, где, должно быть, находилось что-то вроде мозга. Из раны потекла зеленоватая слизь. Щупальца чудовища поднялись наверх.

Обрадованный этим знаком уязвимости врага, Селквист кинулся вперед, подбежал к Огеру и стал тащить его из-под грелла. Огер лежал как колода, ноги Селквиста скользнули по останкам Муртана, и он повалился на спину.

— Проклятье! Хоть и после смерти, но Мурбрайн меня достал!

Грелл оставил рану и теперь смотрел прямо на Селквиста. Он направил на него жезл и опять начал щелкать.

Селквист лежал на спине и смотрел на грелла. «Похоже, мне конец», — подумал он.

Внезапно из темноты туннеля вылетела череда арбалетных болтов. Это были не просто болты, каждый из них был словно окружен красным пламенем. Все они воткнулись в голову грелла. Тот заверещал. Последовала вторая серия болтов, а за ней еще одна.

По-видимому, грелл погибал: его цвет изменился на грязно-серый, потом чудовище завертелось волчком и рухнуло на пол туннеля. Некоторое время еще дергались щупальца, потом все кончилось.

Селквист с трудом сел. Громадный драконид с арбалетом в руках шел к нему, за ним двигались еще десятка два драконидов, все с взведенными арбалетами. Гномы в ужасе вжались в стены.

Но дракониды не интересовались гномами.

Большой бозак равнодушно перешагнул через Селквиста и направился к греллу. Он наклонился и осторожно, чтобы не задеть ядовитые щупальца, высвободил магический жезл.

Потом он оглянулся и, жутко оскалившись, произнес:

— Огромное спасибо за жезл! Как великодушно было с вашей стороны заняться этим славным греллом. Одно удовольствие иметь с вами дело. До встречи.

Он кивнул, махнул рукой, и дракониды, покинув гномов, растворились во тьме туннеля.

— Ну что ж, — сказал Селквист, с трудом вставая на ноги. — Даже самый блестящий план может провалиться, как заметил тот кендер из сказки, перед тем как грифон откусил ему голову. И даже на серебряном драконе есть пятна. Похоже, теперь командовать буду я.

Он стер со своих рук кровь Муртана и склонился над бедным Огером.

Глава 34

Кэн крепко сжимал жезл и умудрялся даже на бегу рассматривать его. Теперь у него не осталось никаких сомнений. Совсем никаких. Это был тот самый жезл, который описывала ему Хазат. Длиной с предплечье Кэна, он продолжал излучать синий свет, и в этом свете было видно, что жезл сделан из черного обсидиана и обвит пятью драконами Владычицы Тьмы. Головы драконов были выполнены из серебра, а их тела украшены рубинами, изумрудами, сапфирами и черными опалами. Хвосты драконов обвивали конец жезла и, сплетаясь, образовывали рукоятку. Кэн еще не видел предмета прекраснее, и тем более никогда не держал таковой в лапах. Он чувствовал, как сила жезла проникает в его тело.

Кэн начинал верить в то, что все может состояться. У них действительно есть шанс найти драконьи яйца, и, возможно, им удастся правильно произнести последнее заклинание, чтобы освободить самок драконидов. У его деревни может быть будущее. И у их расы тоже. Конечно, существовали еще какие-то демоны Хаоса, уничтожить которых он пообещал Владычице. Скорее всего, для этого потребуется куда больше усилий, чем для убийства грелла. Но, держа в лапах этот удивительный жезл, Кэн чувствовал в себе силы для встречи с кем и чем угодно. Даже с самим Отцом Богов — Хаосом.

— Здорово, что мы его нашли, командир! — сказал Слит, бежавший рядом. Сивак открыл заслонку лампы и осветил жезл. Глаза его блеснули. — Он кажется исключительно ценным.

— Он куда более ценен, чем ты можешь вообразить, друг мой! — темпераментно воскликнул Кэн. — Ты даже представить себе не можешь, о чем идет речь! Невероятная ценность!.. А вот и перекресток, который вам нужен. — Кэн приказал драконидам остановиться и развернул карту.

Солдаты столпились вокруг него.

— Что происходит, командир? — спросил Слит возбужденным голосом.

Кэн глянул на заместителя с удивлением.

— Вы ведь не собирались нападать на грелла! Я уверен, что вы не стали бы рисковать жизнью своих солдат ради этих мелких волосатых тварей! Но как только вы увидели жезл, вы приказали атаковать. Вы что-то знаете об этом, командир? Я даже думаю, что вы искали его. Вы знали, что он где-то здесь. Что же в нем такого? Что заставило вас поступить так?

Кэн заколебался. Дракониды с любопытством прислушивались.

— Вы никогда не врали нам, командир, — вступил в разговор Глот. — Вы всегда честно говорили о том, что нас ждет, В последние дни что-то изменялось. Мы хотели бы знать, что происходит…

— Закрой лампу! — приказал Кэн. — Не стоит изображать из себя мишень для гномов.

Слит повиновался и закрыл заслонку. Стало темно. Кэн печально улыбнулся в темноте. Они сказали, что он никогда не врал им. Как бы не так! Командир всегда врет своим подчиненным, это часть его работы. Кэн вспоминал.

«Я уверен, генерал знает, что делает!»

«Эти эльфы не так уж сильны, как кажется!»

«Ну и что из того, что наших противников одиннадцать на одного? Мы бывали и в более жарких схватках?»

«Что вы подразумеваете под драконофобией? Здесь нет ни одного дракона на сотни миль вокруг!»

Кэн отлично понимал, что его подчиненные имеют в виду не этот тип лжи. И он действительно врал им в последнее время, пока они бродили в этих туннелях. Сейчас ему казалось, что он провел под землей всю свою жизнь.

Впрочем, им надо было спешить. Гномам потребуется не так уж много времени, чтобы прийти в себя, перегруппироваться и последовать за ними. Однако то, что отряд терял веру в него, представлялось сейчас Кэну более важным, чем какие-то, пусть даже наступавшие им на пятки, гномы.

— Извините меня, друзья, — начал Кэн, с трудом подбирая слова. — Тут, понимаете, такая история вышла… тут такое случилось… я сначала сам в это не поверил… А уже потом, когда поверил, решил, что никто не поверит мне… Еще мне не хотелось возбуждать напрасных надежд… Но вот это! — Он потряс жезлом. — Это доказательство того, что мои надежды не напрасны!.. Да, Слит, я знал об этом жезле и надеялся на то, что мы обретем его. Помнишь предводительницу рыцарей Хазат? Я встретил ее еще раз, когда мы шли через горы. Она передала мне послание Владычицы Тьмы. Она обещала мне, что я найду этот жезл здесь…

Кэн принял решение и рассказал своим солдатам все. Дракониды потрясенно уставились на жезл. Их красные глазки сверкали в темноте, а когти возбужденно скребли каменный пол.

— Мы благодарим вас, командир! Извините нас за недоверие, командир… Мы просто хотели, командир… И вовсе не имели в виду, командир…

— Я знаю, Слит, — сказал Кэн. — Я знаю…

Кэн опять вздохнул, но на этот раз это был вздох облегчения. Словно камень свалился с его плеч, и он почувствовал, как энергия и жажда действия переполняют его.

— Ладно, пошли, — сказал он. — Я слышу, как гномы идут за нами. Мы должны отыскать яйца раньше них. Иначе жезл нам не понадобится, потому что никаких яиц там не останется.

— А почему бы нам просто не поубивать, этих маленьких ублюдков? — спросил Глот. — Подождем их здесь и окончательно от них избавимся.

Кэна и самого посещали такие мысли, но он уже отказался от них. Он просто чувствовал, что гномов убивать не надо. Однако это ощущение было очень трудно облечь в слова.

— Наши враги могут оказаться полезными для нас! — сказал он и одновременно мысленно воззвал к Владычице. — Если бы не гномы, мы бы сами столкнулись с греллом, причем неожиданно для себя. К тому же я не хочу напрасно тратить наши силы. Как вы помните, Ее Темное Величество просила оказать ей услугу. Нам нужно беречь пыл для настоящей битвы. Так что пусть гномы пока живут.

— Пока… — прорычал Глот и облизнулся.

Кэн сверился с картой, и отряд двинулся дальше. Слит шел впереди и время от времени освещал стены лампой. Туннель стал шире и выше, дракониды смогли идти свободно. Последнему обстоятельству Кэн, самый высокий в отряде, радовался больше всех, так как спина его к этому времени уже ныла немилосердно.

Миновав туннель, отходивший влево, Кэн снова достал карту. Основная дорога вела прямо. А этот поворот — всего лишь маленький боковой штрек, который ответвлялся от основного туннеля и через некоторое время вновь соединялся с ним.

— Это, скорее всего что-то вроде объездного пути. Здесь, наверное, стояли вагонетки, пропускавшие шедший навстречу состав, — предположил Слит, вернувшийся из короткой разведки.

— Да, эта штука отмечена на карте, — удовлетворенно сказал Кэн. — Мы идем правильной дорогой.

Дракониды уже собрались идти дальше, когда Глот поднял лапу.

— Слушайте!

Все затихли и отчетливо услышали звук множества шагов и даже шарканье тяжелых сапог. Дракониды быстро попрятались в стенных нишах.

— Запомните! — тихо скомандовал Кэн. — Никого не убивать!

Через некоторое время в пределах видимости показались фигуры гномов, озаренные неверным светом факелов. Они шли понуро, их бороды, обычно воинственно торчавшие вперед, как-то странно обвисли. Кэн подождал, пока первые гномы не оказались приблизительно в шести шагах от него. После этого он прыжком выскочил на середину коридора и издал устрашающий рык. Одновременно он насколько возможно расправил крылья, оскалил зубы, встопорщил чешую и направил на гномов светившийся жезл. Взмахнув крыльями, он оказался почти вплотную к шедшему впереди гному и угрожающе застыл над ним.

Гном в ужасе уставился на Кэна, потом дико заорал, развернулся и понесся назад по туннелю, расталкивая своих товарищей и сея среди них панику. Гномы, и без того подавленные атакой грелла и потерей своего воеводы, без оглядки кинулись прочь. Кэн слышал, как кто-то из гномов пытался остановить товарищей, но его одинокий голос не смог ничего сделать. Вскоре все гномы исчезли из поля зрения драконидов.

— Не скоро они соберутся с духом и опять придут сюда, — заметил Слит.

— Именно на это я и рассчитывал, — сказал Кэн.

Подгоняемые нетерпением, Дракониды все ускоряли шаг и, в конце концов, перешли на бег.

— Командир! — сказал Глот, — Вы обратили внимание на то, что стало теплее?

Кэн заметил это некоторое время назад и счел весьма странным. В подземных пещерах всегда, зимой и летом, сохранялась одна и та же температура.

Но по мере их продвижения по туннелю действительно становилось теплей, и притом весьма быстро. За поворотом туннеля Кэн увидел Слита и одного из разведчиков, стоявших на пороге пещеры. Красные отсветы играли на стенах туннеля. На карте, и это Кэн отчетливо помнил, никакой пещеры в этом месте обозначено не было.

Кэн подошел к Слиту. Сивак смотрел внутрь пещеры. Из нее волнами накатывала жара. Кэну показалось, что еще немного и он сварится заживо. Пахло серой и еще чем-то едким.

— Что это? — Кэн поморщился от отвращения.

Он сделал шаг-другой вперед. Пещера не была похожа на те, которые вырубали гномы. Создавалось впечатление, что стены ее когда-то были расплавлены, а потом опять застыли. Красные отблески бесшумно плясали на гладких, словно отполированных стенах. В центре пещеры располагался громадный очаг. Даже не очаг, а пруд или небольшое озерцо раскаленной лавы. Яростные языки пламени вырывались из него.

По правде говоря, не только жара остановила Кэна. Его объял ужас, от которого желудок скрутился в узел, а гребень на голове встопорщился. Этот страх был знаком Кэну, хотя он никогда не достигал такой силы. Кэн поспешно покинул пещеру.

— Ну и ну! Вот это, должно быть, и есть демоны! — Он помолчал. Страх его ослабел, но не исчез окончательно.

«Что же делать?» — размышлял Кэн. Инстинкт говорил, что надо бежать отсюда без оглядки и куда угодно, пусть даже в Торбардин для встречи с армией гномов. Десять тысяч гномов, миллион гномов — все это было ничто по сравнению с тем ужасом, который жил внутри очага. К сожалению, дорога к кладу вела именно через эту пещеру.

— Там ведь что-то такое внутри, командир… — сказал Слит, пытаясь заглянуть Кэну в глаза. — Что-то, что плавит скалы…

— Я как-то видал красного дракона, он мог делать нечто подобное, — сказал Висе. — Я тогда служил под командованием Повелителя Верминаарда, и его дракон сжег одну небольшую деревушку на равнине. Камни там стали ярко-красными и начали оплавляться, как горящая свеча.

— Я тоже такое видел, но откуда здесь взяться красному дракону? — Кэн ничего больше не сказал, но про себя подумал, что охотно повстречался бы сейчас с симпатягой дракончиком. Увы! Здесь явно гнездилось нечто куда более страшное.

Кэн достал карту.

— Так, значит, это не красный? — тихо спросил Слит.

Кэн покачал головой.

— Я, как и ты, чувствовал ужас при встрече с драконами, но ничего подобного этому… Ты сам-то заходил внутрь?

— Да, но я не сумел пробыть там долго. Что же мы будем делать дальше, командир? Я не помню этой пещеры на карте.

— Да ее там и нет. — Кэн ткнул лапой в карту. — Туннель после поворота должен идти прямо еще, по крайней мере, две мили, без всякого огненного озера и пещеры с оплавленными стенами… До сих пор карта была абсолютно точна. Никак не могу представить, чтобы девары попросту не заметили этого…

— Может быть, мы сами ошиблись, командир? — предположил Слит. — Повернули не туда, куда следовало?

Кэн мысленно прикинул маршрут и сравнил его с картой.

— Это невозможно. Мы прошли вот эту развилку, к тому же рельсы вели только сюда… Нет, путь наверняка правильный.

Тут в голову Кэну пришла хорошая, как ему показалось, идея.

— Взгляни сюда, — сказал он Слиту. — Вот этот боковой туннель. Он огибает эту часть нашего туннеля и выходит уже за пещерой. По нему-то мы и пойдем. Собери людей. Что бы тут ни было, в этой пещере, мне не хотелось бы его беспокоить. Я…

— Командир! — сказал один из подошедших разведчиков. — Взгляните на это.

Кэн не любил таких предложений. На что бы ему ни предлагали посмотреть, это почти всегда означало проблему. Ни разу еще на памяти бригадира его не пригласили взглянуть на красивый закат или выводок уток на зеркальной глади пруда. Однако делать было нечего.

Сивак привел его к стене. Кэн взглянул туда, куда ему указали, и промолчал. Что он мог сказать!

В стене туннеля было вырублено изображение пятиглавого дракона — символ Такхизис, Владычицы Тьмы.

— Что это значит, командир?

Кэн облизнулся. Язык был сухим и шершавым.

— Это наш долг. Такхизис хочет, чтобы мы сразились с тем, что находится в пещере.

— Оно, похоже, убьет нас, шутя, — заметил Слит. — Какой смысл дарить нам жезл, если некому будет им воспользоваться? Может быть, отложим на некоторое время выполнение нашего долга?

Кэн вспомнил эйфорию, которой был охвачен, когда впервые увидел жезл и ощутил его силу. Тогда он не задавал вопросов и не сомневался в мудрости своей Богини. Стоило ли сейчас начинать торговаться? Мог ли он предать свою веру и честь? Помимо всего прочего, Кэн был прекрасно осведомлен о том, что те, кто нарушал обещания, данные Такхизис, редко получали возможность предать кого-нибудь еще. «Я сдержу свое слово не из страха, — с гордостью сказал он себе. — Я сдержу его потому, что речь идет о моей чести…»

Кэн снял с груди медальон и протянул его Слиту.

— Что это, командир? — спросил Слит и убрал руки за спину.

— Теперь ты командир, друг мой! — серьезно сказал Кэн и повесил медальон на шею Слита. — Возьми карту. Ты и остальные отправитесь дальше, за яйцами. А я останусь здесь и разберусь с этой маленькой проблемой.

— Нет, командир! — сказал Слит, снял медальон и попытался всучить его обратно Кэну. — Я не могу этого сделать! Никто из нас не может!

Подошедшие сиваки и бозаки дружно закивали, соглашаясь.

Кэн скрестил руки на груди и покачал головой. Слит бросил медальон на пол и твердо сказал:

— Нет, командир! Мы не оставим вас!

Кэн подобрал медальон и повысил голос:

— Это приказ!

Слит уставился на него. Иногда сивак мог действовать самостоятельно, но никогда за все те годы, что прослужил под началом Кэна, он не отказывался подчиниться прямому приказу.

— Дисциплина! Это единственный путь, следуя которым мы сейчас можем победить Хаос.

Кэн спокойно ждал. Он был уверен, что рано или поздно Слит поймет его. Заместитель еще никогда не подводил его. Вряд ли это случится сейчас.

Не глядя на бригадира, Слит принял медальон и повесил его себе на шею.

— Спасибо, Слит, — дрогнувший голосом сказал Кэн. — Успеха тебе. Всем вам.

Дракониды что-то нечленораздельно забормотали в ответ. Они уже забыли то время, когда ими не руководил Кэн. Сейчас они были растеряны и подавлены. Но Слит — хороший офицер, и в случае необходимости они быстро свыкнутся с тем, что их лидер — он.

— Наверное, вам стоит идти? — предложил Кэн. Он уже не мог отдавать приказы.

— Да, командир, — сказал Слит, некоторое время помедлил, как будто хотел сказать что-то еще, но промолчал и обеими лапами сильно, до боли сжал могучую лапу Кэна. Потом он обернулся и заорал во всю глотку: — Какого дьявола уставились! Делать нечего? У нас еще полно дел! Вперед! Живее! Живее!

Отряд трусцой побежал по туннелю. Слит, не оборачиваясь, бежал последним.

Кэн остался один. Он встал лицом к входу в пещеру. Перед тем как вступить в нее, он положил руку на изображение пятиглавого дракона, выбитое в стене, и воззвал к милости своей Богини. Взяв в одну руку меч, а в другую жезл, он мысленно перебрал все известные ему заклинания и вошел в пещеру.

Глава 35

Селквисту, в конце концов, удалось остановить паническое бегство гномов, но это оказалось не слишком просто. Он охрип, руки ныли, потому что, пытаясь остановить сотоварищей, он хватался за все подряд — за руки, плечи и даже бороды, но гномы только отмахивались и продолжали бежать.

— Да остановитесь же! Остановитесь! Что вы все, с ума подходили? — проорал он в сотый раз, и гномы, наконец, остановились.

Они почти вернулись к месту гибели Муртана.

— Я глубоко разочарован! — устало сказал Селквист. — Никогда не видел подобных трусов.

— Ты этого не видел! — огрызнулся один из ополченцев. — Ты, как всегда, был сзади, там, где безопасно!

— Я прикрывал вас с тыла, — невозмутимо парировал Селквист. — И никто не видел меня бегущим от врага, в конце концов, я практически убил грелла! А вы!.. И вы еще смеете называть себя гномами холмов! Овражные гномы, и те смелее вас!

Овражные гномы прослыли самыми большими трусами на Кринне. Солдаты повесили головы. Упрек был злым, но заслуженным.

— Это не ты, дергар, а дракониды убили грелла! — заметил кто-то. — И теперь у них тот ужасный жезл, что погубил бедного Муртана. Я не самоубийца, чтобы преследовать их после этого!

Послышались одобрительные возгласы… Селквист огляделся.

— Эй, Велмер. это ты?

— Ну, я. — Плотный чернобородый гном с постоянно красным лицом — он был мастером-винокуром и все время проверял качество продукта — выступил вперед. Вид он имел воинственный и суровый, благодаря выпученным глазам и сросшимся на переносице бровям.

— Ты ведь помощник Мурбрайна, не так ли? Значит, тебе и принимать командование теперь, когда Мурбрайн столь трагически нас покинул.

Велмер стукнул Селквиста так, что тот отлетел в сторону.

— Не смей издеваться над павшими! Смерть заслуживает уважения, — прорычал он.

— Вот этого мне никогда не понять, — усмехнулся Селквист. — Пока гном жив, вы его всячески поносите, а когда он, наконец, умер и уже точно никому не может ничего сделать, тут и слова дурного про него не скажи. Впрочем, это пустое. Сейчас не время для споров.

Селквист подошел к Велмеру и положил ему руку на плечо.

— Видишь ли, Велмер, ты здесь вроде и ни при чем, это Мурбр… я имел в виду, наш доблестный вождь Муртан, — так вот, это он был сам не свой до того, чтобы разбить яйца драконидов. Так что, если ты заберешь ополченцев и отправишься домой… Ну, дорогу-то назад ты найдешь, не так ли?

Винокур смотрел на Селквиста с явным подозрением.

— Да! Мы пришли сюда, чтобы уничтожить яйца с самками драконидов, а вовсе не для того, чтобы сражаться с греллами и драконидами, у которых к тому же магический жезл!

— Всего один грелл, — заметил Селквист, — если быть точным. Да и то совсем маленький, лапочка просто. Но если ты решил возвращаться домой, что ж…

— Мы уходим! — заявил Велмер и пошел по направлению к мосту, солдаты потянулись за ним.

— Ну что же, значит, нам достанется больше сокровищ. Я, правда, хотел сказать, что вам по справедливости полагается доля Муртана — одна сотая, но…

Гномы остановились.

— В чем дело? — обернулся Велмер, не слыша шагов за спиной. Он пошел назад. — Какие, к дьяволу, сокровища? Мертвым деньги ни к чему!

— Но грелл-то и вправду был небольшой, — заметил один из гномов. — Просто Муртан разозлил его.

— И, скорее всего это был последний грелл! — поддержал его другой.

— А как насчет драконидов с жезлом?

— Ну, может, они полезут напролом и напорются еще на что-нибудь.

— Как жаль, что тебе надо спешить, — с печалью в голосе сказал Селквист, похлопывая Велмера по плечу. — Нам, конечно, будет трудновато вынести все сокровища, но мы, я думаю, как-нибудь справимся.

— А это сокровище, о котором ты все бормочешь, что там? — спросил Велмер, глядя на Селквиста. — Там монеты, серебро, золото, драгоценные камни или что?

— Там все! Все, что ты сказал, и больше, чем ты можешь себе представить.

Велмер нахмурился, он был мрачен, но исполнен решимости.

— Да, так насчет этих яиц. Я так думаю, это наш долг разбить их и избавить Кринн от драконидов. Ну а потом мы поможем тебе донести сокровища.

— Ты настоящий нейдар! — с чувством заявил Селквист, пожимая руку Велмеру. — Благородный рыцарь и винокур. Я всегда это говорил!

— А как же мы минуем драконидов? — поинтересовался Огер.

Селквист достал карту.

— Вот смотри! Здесь основной туннель, по которому идут дракониды, а здесь боковой, который отходит от него, а потом они снова встречаются. Дальше…

Селквист уставился на дыру в пергаменте.

— Плевок грелла, — вздохнул Огер.

— Неважно, дальше уже пещера, где и спрятаны сокровища. Но надо спешить! Дракониды здорово обогнали нас.

Гномы выстроились в две колонны. Одну возглавлял Селквист, другую Велмер. Они побежали по туннелю. Хотя это и были гномы холмов, пыль гор, как они говорили, пульсировала у них в крови. Они двигались быстро и вскоре достигли развилки.

— Внимание! — сказал Велмер. — Слышите?

Вдали раздавался громкий топот.

— Дракониды! — взвизгнул Мортар. — Они возвращаются!

— Зачем же они возвращаются? — растерянно пробормотал Селквист. — Право, я начинаю раскаиваться в том, что привел их сюда.

— Быстро! — заорал Велмер. — Все в штрек, и бегом!

Гномы рванули по боковому туннелю. Отбежав на значительное расстояние, они остановились и прислушались. Позади все было спокойно.

— Они шли назад. Может, решили вернуться домой? — предположил Пестл.

— Не думаю, — возразил Мортар. — Но впереди что-то есть, я чувствую, что кто-то на нас смотрит.

— Все, что я чувствую, это ужасная жара, — сказал Огер, вытирая вспотевшее лицо. — Я и не думал, что под землей такое бывает…

— Да, — согласился Велмер. — Жарковато. И кто-то действительно смотрит. Что-то здесь не так…

— Все так! — возразил Селквист. изучая карту. — Штрек ведет обратно в основной туннель, а пещера с сокровищами дальше по ходу.

Селквист опять потрусил вперед. Его энтузиазм заражал других. Гномы побежали за ним, их грубые лица раскраснелись от предвкушения добычи. За очередным поворотом туннеля открылся огромный подземный зал.

— Это оно! — закричал Селквист.

— Да, но почему сокровища светятся красным светом? — спросил Огер, останавливаясь на пороге.

— Это золото так сверкает, — заявил Селквист, вытирая лоб. — Блестят рубины, может быть, книги заклинаний сияют магическим светом…

— А что, где-то упоминалось, что будет так мерзко вонять? — поинтересовался Мортар, зажимая нос.

— Это, наверное, драконьи яйца стухли, — пояснил Селквист. — За столько-то лет…

Все гномы собрались у входа в пещеру и принялись смотреть внутрь. Красный свет лучами расходился от огромного очага. Гномы закрывали лица от жары.

— Похоже, нам можно не беспокоиться о драконьих яйцах, — мрачно сказал Велмер. — Если они тут и были, то давно испеклись.

— Селквист, это не пещера с сокровищами. Это ошибка. Этого зала вообще нет на карте. Должно быть, мы где-то ошиблись, — сказал Мортар.

— Вы только посмотрите на это! — ахнул Пестл. — Стены сплавились, будто масло на солнце.

Возбуждение гномов постепенно улеглось. Они стояли на пороге, потели и сжимали рукоятки топоров.

— Не нравится мне это место! — тихо пробормотал Велмер.

— И сокровищ здесь явно нет, — заметил Мортар.

— А их, возможно, здесь и не должно быть, — сказал Пестл.

— Подумаешь! — В голосе Селквиста было больше уверенности, чем в его душе. Желудок гнома чувствовал себя неспокойно, его содержимое просилось наружу. — Мы обойдем этот очаг проклятой лавы. Только и всего. Вероятно, эта пещера образовалась не столь давно. Потому ее и нет на карте. Скорее всего, это какой-то природный феномен, вызванный… вызванный, ну…

— Землетрясением? — предположил Мортар.

— Именно так. Спасибо, — важно кивнул Селквист. — Смотрите туда! Вон там есть выход из пещеры!

— Да, ты прав, — подтвердил Велмер. — Там действительно есть выход. К сожалению, чтобы выйти из пещеры, нам сначала надо в нее войти.

Желавших войти не находилось.

— Послушайте! — сказал Селквист, стараясь ободрить приунывших и растерянных гномов. — Как сказали Велмер и я, мы просто зайдем, обогнем очаг и выйдем оттуда. Вот и все.

— Не знаю, Селквист, — протянул Пестл, утирая пот бородой. — Похоже, то, что находится внутри, не очень радо нашему визиту.

Время шло. Никто не двигался.

— Я пошел, — сказал Селквист и направился в пещеру.

Велмер схватил его за ремень и втащил обратно в туннель.

— И набьешь себе карманы сокровищами, пока мы этого не видим?! — зарычал он. — Либо идем все вместе, либо не идет никто.

— Пошли все вместе, — легко согласился Селквист. Он вовсе не выглядел расстроенным, так как единственный шаг, который он успел сделать внутри пещеры, наполнил его ужасом. Несмотря на жару, ледяная дрожь пронзила его насквозь.

Взяв топоры наизготовку, сомкнув ряды, с мрачными липами и стиснутыми зубами, гномы вступили в пещеру.

Глава 36

Дракониды крались по туннелю. Они передвигались с величайшей аккуратностью, стараясь ступать беззвучно. У их нового командира было скверное настроение, и двое драконидов уже получили кулаком под ребра за то, что производили излишний шум.

Так они добрались до обходного туннеля. Слит посмотрел на него с ненавистью. Если бы этого проклятого туннеля не было, бригадир не отослал бы их и не стоял бы сейчас один на один с неведомым, но ужасным врагом. Слит с раздражением пнул кусок пустой породы.

Мрачно и угрюмо он ввел отряд в боковой штрек и внезапно остановился. Шедшие за ним дракониды едва не наскочили на него. Никому не хотелось даже случайно его толкнуть.

— Гномы! — прошептал Слит. — Погасите свет!

Драконид рядом с ним, который нес «темную лампу», быстро закрыл заслонку.

— Они где-то впереди нас в этом же штреке. Я слышу их. Клянусь Владычицей Тьмы! — кровожадно добавил он. — Я, наконец, избавлюсь от этих мерзких коротышек! — Он оглянулся. — Работать только ножами! Быстро и тихо!

Слит обнажил нож. Все дракониды последовали его примеру. Их глаза засверкали красными огнями, крылья, напрягшись, зашуршали за спинами. Каждому хотелось, зарезав парочку гномов, выместить на них свою злость и тревогу. Пригнувшись, чтобы не задевать головами потолок, и придерживая мечи, дракониды тихо крались вперед. Вскоре снова стало теплеть. Дракониды тяжело дышали, раскрыв пасти. За поворотом перед ними предстала все та же пещера. Слит не без удовольствия втянул резкий серный запах и улыбнулся, как будто получил приятную весть.

— Спасибо тебе, о Владычица! — тихо сказал он. — Прости меня за то, что я сомневался в тебе. И прости мне всё то, что я сказал. Право, мне очень жаль…

Сивак достал карту и принялся рассматривать ее в свете, лившемся от входа в пещеру.

— Вот оно, значит, как, — пробормотал он. — Огненное озеро перекрывает и эту дорогу к сокровищам. Они расположены на другой стороне. — Он положил толстый палец на карту. — Мы — здесь. Бригадир — вот здесь. А эти проклятые гномы — как раз между нами. — Слит обернулся к отряду. — Вперед, солдаты! Мы…

Его слова потонули в оглушительном грохоте, который сотряс пещеру. Дракониды вжались в стены, которые дрожали мелкой, но ощутимой дрожью. Потом грохот утих, но вслед за ним раздался ужасный вой, который становился все громче и громче. Красный свет стал ярким настолько, что резал глаза. Жара и запах тоже усилились. Дракониды были совершенно растеряны. Суеверный страх пронизал их насквозь, как будто огромные ящеры были кроликами, оказавшимися в зубах безжалостного волка. У Слита задрожали колени и крылья, ладони сами собой сжались в кулаки, а карта выпала из лап.

— Дракон! — прохрипел кто-то позади него.

— Тогда это мать всех золотых драконов, — проворчал Слит, с трудом ворочая пересохшим и распухшим языком.

Впереди отчетливо слышались проклятия и вопли гномов. Слит дал команду отступить.

— Подождем. Пусть этот дракон закусит гномьим мясом. А вот потом… — он замолчал, потому что услышал другой голос. Этот голос громко и отчетливо декламировал заклинания на языке драконидов.

— Бригадир! — взревел Глот. — Я узнаю его! Он там!

Слит решил, что Кэн сражается с драконом в одиночку. Он проглотил комок страха, застрявший в горле, и, выхватив меч, рванулся в пещеру, направляясь прямо к пылавшему озеру. Остальные дракониды побежали за ним.

Глава 37

Кэн не мог пошевелиться. Он стоял, парализованный страхом, все его внутренности скрутились в жгут он чувствовал себя вывернутым наизнанку. Он смотрел на очаг, тот был уже близко, но все равно Кэн не видел его целиком: с той точки, где он стоял, открывалась только часть огненного озера.

Над поверхностью кипящей магмы появилась голова дракона. Он был не похож на тех драконов, которые обитали на Кринне.

Это был огненный дракон. Чешуя его была черной, но между чешуйками просвечивало раскаленное тело. Гривой его было пламя, трещавшее и трепетавшее ослепительными искрами. Он выдыхал отвратительные ядовитые пары.

Кэн вспомнил слова Хазат: «Все, что я вижу — это огонь, убивающий героев и весь мир…»

Перед ним было проклятие Кринна, порождение Хаоса, которое уничтожит всех и все и сотрет саму память об этом мире.

На поверхности показались передние лапы дракона, он вцепился в край очага. Тварь пыталась выбраться из озера расплавленного камня. Глаза ее были пусты, как Вселенная без проблесков жизни. Кэн встретился с драконом взглядом и увидел в его глазах не только свою смерть, но смерть всех живущих и даже самих Богов, гибель мира. Страх разметал все его надежды, оставив после себя только остывший пепел.

Кэн задыхался; ядовитые пары дракона отравили все вокруг, жар, исходивший от его туловища, казалось, вплавил ноги драконида в пол. Он в отчаянье сжал магическую реликвию и почувствовал, как сила, сродни той, что давала ему темная луна, потекла из жезла в его тело. Жезл засветился ярким синим светом.

Впрочем, против такого дракона и жезл казался детской игрушкой. Одного дуновения этой проклятой твари хватит, чтобы сжечь и жезл, и самого Кэна. Никто и ничто не в силах противостоять ей! Ни Рыцари Тьмы, ни даже Боги… и уж, конечно, не одинокому дракониду драться с ней…

Кэн неимоверным усилием воли повернулся и попытался уйти. Крылья его сморщились от чудовищного жара, и он прикусил язык, чтобы не взвыть от дикой боли. Единственное спасение было в немедленном бегстве.

«Дисциплина, — сказал суровый голос где-то внутри него. — Это единственное, что может одолеть Хаос».

Кэн узнал этот голос. Это был его собственный голос, и он взывал к своим солдатам. Жезл замигал и погас. Жара была такая, что, казалось, кровь вот-вот закипит в жилах. Красные отблески играли на чешуйках его панциря.

— Дисциплина, — прошипел Кэн.

Он требовал повиновения от своих солдат. Что бы они сказали, увидев сейчас его колебания? Что из того, если ему сейчас повезет и он, удрав отсюда, останется жив? Он больше не сможет отдать ни одного приказания. Как смогут его солдаты доверять ему после этого, рисковать жизнью по его приказу? Такая жизнь не лучше смерти.

А сейчас он, по крайней мере, может погибнуть, сражаясь!

Кэн повернулся к дракону, жезл вспыхнул, и волна магической силы пробежала по телу драконида.

Ужасная морда нависала сверху, и, хотя все помыслы Кэна были направлены на битву с драконом — самоубийственное единоборство без надежды на победу, — он мимоходом отметил, как с другой стороны очага появился отряд гномов. Лица их были искажены страхом, «Наверное, у меня вид не лучше», — мысленно усмехнулся он и тут же забыл о гномах.

Всему свое время. Сейчас у него был противник.

Кэн положил лапу на рукоять меча. Нет, он не сумеет подойти достаточно близко, чтобы нанести удар. Скорее изжарится. Что ж, у него есть дар Богини — жезл. И хотя Кэн пока не представлял себе, как он действует, но за неимением лучшего предполагал, что жезл мог бы усилить те немногие заклинания, которыми владел он сам.

Голова дракона опустилась ниже и приблизилась к Кэну. Глаза его были пусты, там не было ничего: ни страха, ни ненависти, ни голода. Значит, дракон убьет его, не испытывая никаких чувств. Кэн предпочел бы пасть скорее от руки эльфийского владыки — тот, по крайней мере, хотя бы радовался и торжествовал, видя смерть своего врага. Дракон же просто убивал, ибо такова была его задача. Он раскрыл пасть, на фоне вырывавшихся из глотки языков пламени его огромные зубы казались черными. От тлетворных паров невозможно было дышать, и Кэну пришлось попятиться. У входа в пещеру он глотнул свежего воздуха и твердо шагнул вперед.

Было невыносимо жарко. Дракониды не могли регулировать температуру тела, подобно ящерицам, они зависели от наружной температуры. Единственное заклинание, которое Кэн сумел отыскать в своих плавившихся мозгах было…

— Воды… — прохрипел он пересохшими губами и начертал рукой соответствующий символ.

Ничего! Он в панике огляделся. Для того чтобы читать заклинания дальше, ему нужно было хоть немного воды — смочить рот и охладить горящее тело. Дракон безучастно наблюдал за ним.

«Зачем ему тратить силы на битву со мной? — горько подумал Кэн. — Еще немного, и я просто высохну».

Дракон между тем продолжал выбираться из озера. Каждая часть его тела распространяла такой жар, что Кэн чувствовал себя так, как будто его поджаривали живьем на сковородке.

— Воды!.. Такхизис!.. Прошу…

Жезл полыхнул синим, волна магической силы едва не сбила Кэна с ног.

Вода, восхитительная ледяная вода хлынула с потолка, охлаждая раскаленные чешуйки его панциря и приводя в порядок мозги.

Вода стекала под уклон к огненному озеру, которое окуталось паром.

Сбросив с себя оцепенение, едва не ставшее смертельным, Кэн раздумывал над заклинанием, которое должно было покончить с драконом. Вода между тем продолжала литься с потолка, и озеро лавы совсем скрылось в облаках пара.

Кэн больше не видел порождение Хаоса, но слышал, как тварь ревет от боли. Подойдя поближе, он понял, что его заклинание произвело еще один эффект, на который он, в общем-то, и не рассчитывал. Потоки воды залили край очага и вылезавшего из него дракона. Его чешуйки трещали и ломались, он весь как-то потускнел. Рев его перешел в вой, а вода продолжала заливать дракона. Он наполовину вылез из расплавленного камня, но теперь эта половина катастрофически быстро остывала. Даже свечение очага, казалось, ослабло.

Дракон попытался броситься на Кэна, но движения его были медленными, и драконид легко отступил за пределы досягаемости чудовища. Верхняя часть туловища дракона остыла и затвердела, задняя часть не могла более поддерживать переднюю. Дракон подался назад и начал погружаться обратно в огненное озеро.

Кэн смог перевести дух, но он знал, что это ненадолго. Путь к сокровищам был только один, и он пролегал через эту пещеру. Если он возводит дракону уйти живым, то, возможно, придется биться с ним на обратном пути. Он должен уничтожить его.

Потоки воды, продолжавшие падать с потолка, теперь мешали ему, вода местами доходила до колен, и Кэн понял, что не успеет приблизиться к дракону.

Вот если бы замедлить его погружение.

Грязь, осенило Кэна, вот что может помочь!

— Грязь! — произнес он, направив магический жезл на потолок над драконом. Ничего не произошло.

— Я взываю к тебе, Такхизис…

Синий луч ударил в потолок, и тот на глазах стал размягчаться и проседать. Потоки грязи полились вниз, мгновенно облепив дракона. Некоторое время он еще ворочался, каменная чешуя ею трещала и лопалась. Потом все стихло. Дракон был мертв.

Кэн перевел дух. Он бросил последний взгляд на дракона и собрался уже двигаться вперед, чтобы догнать Слита и весь свой отряд, когда стены пещеры задрожали.

Кэн понял, в чем дело. Размягченный заклинанием потолок больше не мог удерживать залегавшие выше породы, и часть пещеры начала рушиться прямо ему на голову. Кэн бросился назад, спасаясь от потоков грязи и камней. «Как бы мне не разделить судьбу дракона», — подумал он мимоходом. Выход был уже завален, и дракониду пришлось повернуться и двинуться к центру пещеры.

За клубами окутавшего все вокруг пара Кэн не видел выхода из пещеры, но приблизительно помнил, где находится. Чтобы попасть туда, надо было обогнуть пруд с кипящей лавой. Другого пути не было.

Идти было трудно, вода и грязь доходили уже до колен, но, по счастью, уровень пола становился все выше, и скоро Кэн вышел на сухой камень и тут же обжег об него ноги. Стараясь обойти пруд с лавой по возможно большей дуге, он уловил спереди и с боков какое-то движение.

Глаза. Черные, бездонные, пустые глаза смотрели на него из озера.

Глава 38

Гномы сделали несколько неуверенных шагов внутрь пещеры. Озеро расплавленного камня полыхало ярче любого кузнечного горна. В жерле вулкана пузырилась и кипела лава. Выход из пещеры находился за ним, немного левее того места, где стояли гномы. Они двинулись вдоль стены, стараясь по возможности скрываться за выступами. Гномам казалось, что их поджаривают, бороды промокли от пота, а мужество таяло с каждым мгновением. Но, сжимая боевые топоры, они продолжали упрямо идти вперед.

— Глаза! — закричал Огер, указывая в середину пещеры, — Глядите, там — глаза!

Гномы остановились. Липа и лезвия топоров блестели. Селквист попытался облизнуть губы, но во рту было сухо, как в пустыне. Он бывал в разных переделках, однако до сих пор не подозревал, что можно так чего-то бояться. Он хотел было рассмеяться, чтобы подбодрить соратников, но внезапно лопнувший пузырь лавы испортил все впечатление от его смеха.

— Ну и воображение у тебя Огер! — как можно беззаботнее сказал Селквист. Он тоже увидел глаза, но, чтобы сохранить рассудок, старался не думать об этом. — Тебе следует отправиться в Палантас и выучиться на поэта. Это были вовсе не глаза, это было… ну так, игра теней. Идем дальше!

Все сразу подчинились приказу. Ничего на свете гномы не хотели сильнее, чем убраться из этого ужасного места. Они не прошли и двадцати шагов, как услышали громкий крик, доносившийся из другого конца пещеры. Гномы опять замерли, уставившись друг на друга.

— Это драконид! — заорал Пестл. — Это голос драка!

— Сначала грелл, потом огненные глаза. Теперь дракониды! — простонал Селквист. — Проклятые девары! Неужели нельзя было спрятать сокровища в каком-нибудь приятном для глаз и безопасном месте!

— Смотрите, смотрите, там, справа! — указал Мортар.

Селквист взглянул туда, куда указывал Мортар, но ничего не увидел, потому что прямо перед его глазами свисал оплавленный кусок породы.

Драконид продолжал выкрикивать слова на непонятном гномам языке. За этим последовали вспышка синего света и — внезапно — звук падавшей воды. Гномы не стали ждать, что будет дальше, и рванули к выходу из пещеры. Они уже преодолели половину пути. когда всю пещеру заволокло клубами обжигающе горячего пара. Гномы тут же потеряли направление и друг друга и принялись бродить в тумане, изрыгая проклятия и окликая товарищей.

— Стойте! — заорал Селквист. — Не расходитесь! Держитесь все вместе!

Каждый гном, который слышал эти призывы, полагал, что они относятся к кому-то другому, а именно он делает все так, как надо, то есть бежит прямо по направлению к выходу. В результате все они беспорядочно носились по пещере, кричали и размахивали руками, пытаясь отыскать выход. Драконидские заклинания и прибавившиеся к ним визг и рев только умножали ужас и растерянность гномов.

Через некоторое время туман начал рассеиваться. Когда все стали вновь видеть друг друга, оказалось, что гномы разбежались почти по всей пещере, а некоторые из них находятся в непосредственной близости от огненного озера. В этот момент стены подземелья задрожали и заходили ходуном. Раздался ужасный грохот, в нескольких местах обвалилась порода.

Гномы снова увидели выход и рванули к нему. Селквист бежал первым. Он был единственным гномом, последовавшим собственному совету. Душераздирающие крики позади заставили его обернуться. Один из гномов стоял почти на краю озера лавы. Казалось, он окаменел от страха. Внутри озера что-то двигалось. Из пламени поднялась голова с черными бездонными провалами вместо глаз. Селквист никогда раньше не видел дракона, тем более огненного дракона. Но практически мгновенно он понял: не стоит оставаться рядом с ним ни одного мгновения.

Дракон дохнул пламенем на окаменевшего гнома. Тот мгновенно вспыхнул, отчаянно закричал и упал в озеро. Селквист и все остальные замерли от ужаса, утеряв способность двигаться и думать. Тем временем еще один гном превратился в живой факел, воспламенившись от дыхания дракона. Жуткая тварь постепенно вылезала из озера, слегка поворачивая голову, чтобы держать свои потенциальные жертвы в поле зрения. Селквист вдруг отчетливо понял, что если сейчас же что-нибудь не предпринять, то они все погибнут здесь. Все до единого.

— Что с нами? Что это на нас нашло? — закричал он и несколько раз ударил себя кулаком по лбу. Ему стало немного легче, и он вспомнил о своих друзьях. — Огер, беги к выходу! Пестл, идиот, быстро сюда! Мортар, придурок, очнись! О Реоркс! Что бы эти кретины без меня делали!

Пустые черные глаза остановились на Велмере, который стоял и дрожал, не в силах сдвинуться с места. Боевой топор выпал из его руки, со звоном ударившись об скалу. Дракон открыл пасть…

Селквист выхватил свой топор и что было сил швырнул его в дракона. К сожалению, метание топоров никогда не было сильной стороной Селквиста. Он всегда полагал, что его руки годятся для иных дел. Метание топоров в деревья — любимое развлечение воинственных гномов — он считал занятием довольно глупым. В результате руки его были не столько сильными, сколько ловкими. Поэтому топор Селквиста не попал в дракона, но кое-кого он все-таки задел. Рукоятка топора попала Велмеру по голове, и тот повалился, как срубленное дерево. Вспышка драконьего пламени пролетела над винокуром, не задев его.

Атака Селквиста не достигла цели, но она пробудила в других гномах желание бороться за свою жизнь.

— Вперед, гномы! — заорал Мортар и тоже швырнул свой топор в дракона. Его бросок оказался более удачным — он попал дракону в левый глаз. Дракон заворочался на своем ложе, мотая головой из стороны в сторону.

Вдохновленные успехом Мортара, остальные гномы начали с воплями кидать в дракона топоры и вообще все, что попадалось им под руку. Под прикрытием этой массированной атаки Пестл и Огер попытались привести в чувство Велмера и оттащить его подальше от края озера. Селквист кинулся им на помощь.

— Поспешим! Тащите его к выходу! — Селквист схватил Велмера за ноги. — Вы двое, берите его за руки! Надеюсь, он не поскупится на бесплатный спирт для нас за эту небольшую услугу. Пошли! Втроем они потащили винокура к выходу. Гномы между тем уже исчерпали весь свой арсенал и теперь кидались в дракона камнями. Ошеломленный внезапным нападением, дракон сполз обратно в озеро. Но на этом все не кончилось. Яростно мотая головой, он сверкал уцелевшим глазом и явно намеревался уничтожить назойливых недомерков.

— Отступайте! Хватит! Сюда! Быстрей! — кричал Селквист от выхода.

Гномы послушались и стали отходить. Дракон изрыгнул пламя им вслед. У нескольких гномов вспыхнула одежда и бороды. Оли повалились на пол и дико закричали от боли. Позади дракона снова раздался умолкнувший было звук заклинаний. Из красной тьмы выступил огромный драконид. В одной лапе он держал сверкающий жезл, а в другой — обнаженный меч. Его голову и грудь покрывал магический ледяной панцирь. который сверкал как начищенный доспех. Драконид приблизился к озеру. Дракон принял угрожающую позу, и в это время из бокового прохода раздались боевые кличи других драконидов, спешивших на помощь своему командиру. Они окружили озеро и дракона со всех сторон.

Драконид в ледяных доспехах пробежал по кромке огненного озера и ловко вскочил на спину дракона. Магические доспехи начали плавиться от ужасной жары, но их защиты хватило для того, чтобы драконид успел вскарабкаться дракону наголову и вонзить меч в уцелевший правый глаз твари. Дракон ревел и мотал головой, но драконид крепко держал его. Обессилевший дракон начал погружаться в глубины озера. В последний момент драконид спрыгнул с его спины и в изнеможении рухнул прямо на край. Дракон распахнул ужасные челюсти, собираясь утащить своего врага с собой. Остальные дракониды встали стеной и отбивали атаки твари до тех пор, пока им не удалось оттащить подальше от озера своего бесчувственного командира.

Мечи драконидов сверкали рубиновыми огнями. Дракой вытянул шею и наугад схватил одного из драконидов своими мощными челюстями. Бозак дернулся и затих.

— Спасайтесь! — закричал Селквист. Однажды ему довелось видеть, как умирает бозак. Он знал, что произойдет дальше. — Прячьтесь! Все прячьтесь!

Дракониды тоже знали о том, что сейчас произойдет. Они быстро побежали к входу к пещеру.

Драконид с жезлом пришел в себя, встал на карачки и почему-то пополз в противоположную сторону.

Мясо бозака свалилось с костей, обнажив скелет. Дракон уже собирался отбросить скелет бозака, когда тот взорвался. Голова дракона разлетелась на куски, из шеи вырвался язык пламени. Останки чудовища утонули в огненном пруду.

— Во имя Реоркса! Там их много! — крикнул Мортар, который разглядел в пруду новые глаза. Поверхность пруда взволновалась.

— Да там их штук сто! — прошипел Пестл.

— Прекрасно, — сказал Селквист, потирая ладони.

— Прекрасно?! — взвизгнул Огер, — Ты что, псих?

— Да я разумнее всех вас в тысячу раз, — холодно ответил Селквист. — Я имею в виду, что нам не стоит больше волноваться относительно драконидов. В ближайшее время они будут весьма заняты… Вперед! — заорал он уцелевшим гномам. — По туннелю! Быстрей!

Из пруда выбирался третий дракон. Он казался самым большим.

— Эй, ребята! — крикнул Селквист и помахал рукой драконидам. — Вы уж тут постарайтесь закончить с этими тварями к тому времени, когда мы пойдем назад!

Гномы, наконец, вышли из пещеры. Поддерживая Велмера и получивших ожоги товарищей, они двинулись по туннелю. Велмер все время беспокоился и хотел узнать, кто же сбил его с ног.

— Драконид! — уверенно сказал Селквист и указал пальцем назад. — Вон тот здоровенный, с большими крыльями.

— Я еще разберусь с ним? — кровожадно сказал Велмер.

— Конечно, только встань в очередь. Сначала с ним разберется дракон. Других дел у тебя не осталось?

Велмер вспомнил о своих делах и, покачиваясь, двинулся вперед по туннелю, который, наконец, вел их к сокровищам, Селквист уже собирался поспешить за ним, когда у него возникла одна мысль.

— Мортар, Пестл! — сказал он. — Подождите меня немного. Есть идея.

Глава 39

Кэн лежал, упав на живот, и с ужасом смотрел на пузырившуюся лаву. Однажды, еще во время Войны Копья (кажется, это было сражение за Пакс Таркас), Кэн наткнулся на гнездо гадюк. Змеи так тесно свились в клубок, что невозможно было понять, где кончается одна и начинается другая.

И вот теперь, глядя в кипящее озеро лавы, Кэн видел бесчисленные глаза и лапы, переплетенные хвосты и гривы огненных драконов, магическим образом рожденных из кипящего камня.

«Когда эти твари выползут, — с ужасом понял Кэн, — они не только уничтожат Торбардин — они положат конец всему на Кринне». Теперь он осознал, наконец, в чем состояла задача, которую поставила перед ним Владычица. Не просто убить одну или две из этих ужасных тварей, но уничтожить гадючье гнездо.

Кэн прикрыл воспаленные глаза и крепче сжал рукоять жезла.

«Она никогда и не рассчитывала на то, что мы выживем, — догадался он. — Мы изначально были бригадой обреченных, последним резервом, бросаемым в бой без надежды на победу… Как те рыцари… в легендарной битве с… не помню… — мысли Кэна путались, — Хума или как там его. Впрочем, все это не важно…»

— Командир! — услышал он крик. — Командир!

Кэну захотелось, чтобы голос исчез. Чего они опять от него хотят? Он же отослал отряд и передал командование. Какого дьявола! Опять заботиться об их чешуйчатых шкурах? Их ждет разочарование. Он тихо и спокойно умрет на поле своей последней битвы.

Поток воды обрушился на Кэна, болью отозвался в обожженном теле, но привел его в чувство. Его куда-то тащили.

— Как вы, командир? — спросил Слит.

В руках у него был гномий мех из-под воды.

Кэн сел. Он не мог говорить, голос не слушался его, и каждый вздох давался ему с огромным трудом. Он едва удерживал голову.

— Отдохните, командир! Мы разберемся с этими огненными червяками.

Слит бросился в бой, не дожидаясь ответа.

— Мы должны убить их, — пробормотал Кэн. Он отупел от жары, удушающего запаха и боли. — Убить всех! Это мой приказ!

Но, похоже, все шло не так, как надо. Кэн видел, как раненый дракон схватил бозака. Он даже нашел в себе силы отползти от эпицентра неминуемого взрыва.

Огненный дракон погиб, но над поверхностью пылавшего пруда уже появлялась голова следующей твари. Кэн услышал еще один взрыв. «Еще один бозак погиб», — понял он. Как они могут победить, если к огненному дракону не подойти даже на расстояние удара? Кэн сидел на полу и безучастно смотрел на развернувшуюся перед ним битву. Им овладело странное оцепенение. Он ждал смерти.

Некоторое время он зачем-то разглядывал потолок, с которого свисали сосульки расплавленного камня. «Похоже на огромные зубы, — подумал Кэн, — когда на черном камне блеснут отсветы красного пламени. Как будто находишься в пасти чудовищного зверя, которая вот-вот закроется и поглотит всех…»

— Вот оно!

Он встал, мгновенно сбросив оцепенение, и огляделся. Слит сражался невдалеке.

— Отступайте! Все назад! — закричал он, и голос его разнесся по пещере подобно колоколу.

Слит обернулся в недоумении.

— Отходите! Назад к туннелю! — Кэн махнул лапой, он, похоже, сорвал голос, ему казалось, что по горлу течет кровь.

Слит повторил приказ, и дракониды начали организованное отступление. Не ломая строй и вынося с собой раненых. Не то, что недисциплинированные гномы. Один из драконов высунулся им вослед и опалил последних драконидов волной пламени, но, несмотря на это, все отошли без паники.

Кэн наблюдал за ними. Гордость теплой волной затопила его. Это было прекрасное чувство. Он подождал, пока последний драконид не скрылся в туннеле.

Слит, а это был он, обернулся и только сейчас осознал, что командир не последовал за отрядом. Он рванулся было к Кэну, но, хвала Владычице, опять подчинился приказу. Он верил в своего командира, верил, что у того есть план.

«Мне бы сейчас такую уверенность», — подумал Кэн.

Один из драконов, разозленный тем, что жертвы ускользнули, обернулся к Кэну и раскрыл пасть.

Кэн поднял жезл и направил его… не на дракона… Нет, на потолок пещеры!

— В следующий раз говори нам правду, Владычица! С нами не надо хитрить, мы и так преданы тебе…

Жезл полыхал нестерпимо синим светом. Кэн почувствовал, как его переполняют гнев и ярость, гнев и ярость его Богини. Они не относились персонально к нему, нет. Они были направлены на несправедливость судьбы, в миг полной победы и триумфа лишавшей ее и этого мира, и престола, и даже самой жизни. Кэн не осознавал этого, но то был ее последний бой, последний всплеск ярости, последняя пощечина Хаосу, явившемуся стереть с лица земли своих детей-Богов.

Луч ударил в потолок над огненным озером, и свисавшие каменные сосульки словно взорвались. Словно пущенные из катапульты копья, они пронзали тела огненных драконов. Часть из них погибла на месте, часть убралась обратно в озеро.

Камни падали и вокруг Кэна, но сияние, окружившее жезл и его самого, отводило их в сторону. Кэн уверенно продолжал направлять луч в потолок. Пещера рушилась, все заволокло пылью и дымом. Наконец ее сотряс глухой удар, пол под ногами Кэна пошел трещинами.

— Командир! — пробился через какофонию далекий голос Слита.

Кэн начал отходить, но он мог двигаться только в другую сторону, к противоположному выходу из пещеры, туда, куда скрылись гномы. Все его внимание по-прежнему было сконцентрировано на потолке.

Кругом стало значительно темнее, огненный пруд был почти засыпан камнями, и свечение его угасло. «Это хорошо, — подумал Кэн, — значит, огненные драконы умирают». Единственным источником света оставался жезл, но и он внезапно погас.

Кэн продолжал сжимать жезл, в котором теперь было не больше силы, чем в простой палке. Исчезла и магическая защита.

Камни продолжали падать вокруг. Один из них задел его плечо, другой повредил крылья.

Пещера перестала существовать. Кэн из последних сил рванулся к выходу и упал, сбитый с ног. Кругом грохотали и сталкивались камни, пол дрожал.

Приземистые силуэты появились во тьме, над Кэном на миг склонилось бородатое лицо, потом его схватили за лапы и потащили к выходу из пещеры. В туннеле его бросили на пол.

Кэн с трудом поднял голову, силы практически оставили его.

Один из гномов наклонился и взял жезл из его бессильной лапы.

— Приятно иметь с вами дело, — криво усмехнулся он и исчез.

Вокруг Кэна была темнота.

Темнота окутала и его душу.

Глава 40

Селквист закашлялся от поднявшейся пыли. Он внимательно следил за потолком, но тот, хотя и колебался, все же не собирался падать на головы гномов.

— Эти хайлары строили на редкость прочно, — сказал Селквист, хотя вряд ли кто-то его слушал.

— Куда все делись? — нервно спросил Огер.

— Уж подальше от этой пыли, — невнятно пробормотал в ответ Пестл, который закрывал рот носовым платком.

— Похоже, я их вижу, — сказал Селквист, указывая в глубь туннеля.

В тусклом от пыли свете факелов гномы собрались вместе. Большинство были обожжены, у многих не было оружия, а у некоторых даже сапог.

— Эй, кто там? — крикнули гномы. Селквист собрался уже ответить, когда новое облачко пыли попало ему в глотку, и он сумел только невнятно просипеть:

— Я!

— И мы — Пестл, Мортар и Огер, — добавил последний.

— А, Селквист, а мы уж думали, что тебе пришел конец, — сказал Велмер таким тоном, словно не оправдались его лучшие надежды. — Ну что там? Как огненный дракон?

— Он не гонится за нами? — поинтересовался один из гномов.

— А дракониды? — спросил другой.

Селквист некоторое время не мог унять кашель и лишь махал руками, то ли успокаивая гномов, то ли разгоняя пыль.

— Все прекрасно! — заявил он, наконец. — Не стоит более волноваться ни о драконах, ни о драконидах. Они поубивали друг друга. Пещера обрушилась и погребла под собой и тех, и других. Мы все это видели.

Он указал на Огера, Пестла и Мортара. Те важно кивнули.

— Это, конечно, прекрасно! — прокричал Велмер, пытаясь удержаться на ногах. Пол туннеля все еще продолжал дрожать. — Но как бы она еще раз не обрушилась, теперь уже нам на голову.

В этот момент дрожь прекратилась и грохот смолк. Пыль стала постепенно оседать. Гномы тщательно прислушивались, но кругом установилась какая-то неживая тишина.

— Что я вам говорил! — торжествующе заметил Селквист. — Со всеми покончено! — И он замурлыкал себе под нос куплет какой-то веселой песенки. Он был очень доволен собой. — Ну, как, разве вы и теперь не рады, что я привел сюда драконидов?

— Лично я — нет! — проворчал Велмер, потирая шишку на голове. — А что это у тебя в руках?

— Да так, ерунда.

— Похоже на магический жезл. Тот, что был у грелла. Тот, которым он убил бедного Муртана.

— Может быть, да, а может быть, и нет, — пожал плечами Селквист. — Все магические жезлы похожи друг на друга, по крайней мере, на мой взгляд. Давайте, однако, двигаться. Пещера сокровищ уже совсем рядом! Где эта карта?

Но гномы не дали себя отвлечь.

— Так ты украл это у мертвого драконида? — Огер выглядел потрясенным, щека его дергалась. — Не думаю, что стоило это делать.

— Может быть, это и не так хорошо, — пробормотал Селквист, — зато совершенно безопасно.

— Я думаю, этот жезл принадлежит силам Зла. Тебе стоит бросить его, сотворить молитву Реорксу и попросить у него прощения.

— Хорошо, я помолюсь Реорксу, — пробормотал Селквист себе под нос, — и заодно попрошу у него, чтобы он забрал всех этих идиотов и перенес их в Кендермор.

— Помнишь, сколько было бед, пока ты не избавился от того медальона Такхизис? — поддержал Огера Мортар.

Селквист похолодел, но потом прикинул, сколько могут стоить алмазы, рубины, сапфиры и другие драгоценные камни, украшавшие жезл, и трезвый расчет в его душе взял верх над мистическими опасениями.

— То был настоящий священный символ, — парировал он. — Конечно, Владычица Тьмы рассердилась на меня, она, должно быть, сочла это… святотатством. — Селквист с удовольствием выговорил сей ученый термин. — А эта палка для Богини — ничто! Магический жезл, тьфу! Да она за него гроша ломаного не даст. Ее сын — один из покровителей магии, ну, вы знаете, Нуитари, так я слышал, он милый парень, спокойный, веселый. Не станет он проклинать того, кому посчастливилось найти жезл-другой, которые к тому же валялись никому не нужные.

По-видимому, ему не удалось убедить в этом остальных, потому что гномы смотрели на него подозрительно и старались держаться в стороне.

— Вы недальновидны! — Селквист попробовал сменить тактику. — Посмотрите на себя! Какие из вас сейчас воины? Чем, по-вашему, мы будем обороняться, если на нас нападут дракониды? Вот этим! — Он потряс жезлом в воздухе.

— Но ты же сказал, что дракониды погибли! — напомнил ему Велмер.

— Несомненно! — Селквист уже забыл, о чем он говорил раньше. Все-таки это был ужасный день — грелл, огненные драконы, землетрясение, дракониды, а теперь еще эти тупицы! — Э… Я имел в виду грелла. Что, если в пещере сокровищ сидит еще один? Тот грелл тоже, наверное, взял этот жезл из нашего клада.

Велмер решил, что это предположение не лишено оснований.

— А ты умеешь с ним обращаться? — поинтересовался он.

— Конечно!

Велмер с сомнением покачал головой, но потом пожал плечами.

— Что ж, пошли! Нам надо покончить с яйцами. И не направляй на меня эту штуковину! — добавил он, видя, как Селквист небрежно помахивает жезлом.

— Но ты же не знаешь, как она работает? — прошептал Огер, шагая рядом с другом.

— Нет, — согласился Селквист. — Но это не может быть слишком сложно. Драконид его использовал, а всем известно, что мозгов у драконидов не больше, чем у песчаной ящерицы. Так что помалкивай! Я знаю, что делаю.

Огер вздохнул и покорно кивнул. Он верил в Селквиста, да и что он был без него!

Гномы довольно бодро шли по туннелю. Велмер возглавлял отряд. Они не склонны были задумываться над происшедшим, по природе своей гномы не слишком впечатлительны. Сейчас, когда бой был позади, он, несмотря на раны и ожоги, уже стал потихоньку выветриваться у них из головы.

Им было жаль погибших товарищей, но мысли о сундуках с монетами, о золоте, серебре и прекрасных драгоценных камнях занимали их гораздо больше, Семьи павших получат свою часть добычи. Гномы всегда так поступали.

— Я заставлю его работать, — бормотал Селквист. — Я смогу, я знаю!

Гномы остановились.

— В чем дело? — спросил Селквист, пробираясь вперед.

Отряд стоял на пороге большой пещеры.

— Это она! — возбужденно закричал Селквист. — Посветите туда!

Им удалось сохранить только один факел, все остальные потерялись во время битвы с огненным драконом. Гном с факелом вышел вперед. Пещера была не так уж и велика, но имела странную форму, напоминавшую полумесяц.

— Да! — кричал Селквист. — Это определенно она! Я узнал форму — как полумесяц. Там где-то дальше — сокровища!

— Давайте сначала убедимся, что здесь нет какой-нибудь очередной гадости, — предложил Мортар. — Кто пойдет первым?

— Селквист! — дружно заорали гномы.

— В конце концов, у тебя есть жезл, — злорадно заметил Велмер.

— Ну, хорошо, — согласился Селквист и, взяв факел в одну руку, а жезл в другую, вступил в пещеру.

Он прошел почти насквозь. Пещера была абсолютно пуста.

— Все чисто! — крикнул Селквист с нескрываемым облегчением.

Гномы ворвались внутрь и принялись лихорадочно осматриваться.

Эта пещера ничем не отличалась от бесчисленного множества уже пройденных ими. По полу шли рельсы, валялись испорченные инструменты, но не было ни единой монетки!

— Ну и где же сокровища? — хмуро поинтересовался Велмер.

— Здесь! Эта стена фальшивая, — уверенно заявил Селквист.

Гномы уставились на стену. Она шла вдоль всей пещеры, даже сорок гномов, взявшись за руки, не заслонили бы ее. Она была сложена из каменных блоков, скрепленных раствором, который по твердости не уступал камню. В сражении с огненным драконом гномы растеряли все свои инструменты и теперь недоуменно смотрели на Селквиста.

— У нас есть инструменты! — провозгласил он, величественно указывая на кучу погнутых ломов. — Подарок хайларов.

Мортар поднял один из них и с сомнением покачал головой.

— Остальные не лучше, — заметил он.

— Нам нет необходимости сносить всю стену, — заверил Селквист. — Девары вскрыли небольшую ее часть и сложили сокровище туда, а сама стена была построена хайларами много раньше. Потом они вновь заложили и замаскировали отверстие. Если мы найдем его, то сломать кладку не составит большого труда.

Гномы разбрелись вдоль стены, простукивая каждый сантиметр. Селквист с факелом тоже прошел всю стену, пытаясь разглядеть новую кладку, и был вынужден признать свое поражение.

— Во имя Реоркса! Где же оно? — раздраженно воскликнул Пестл.

— А его здесь, скорее всего и не было, — мрачно предположил Велмер. — А Селквист завел нас сюда, поверив кендерской подделке!

— Нашел! — закричал Мортар.

Селквист вытер пот со лба. Он никогда особенно не сомневался в себе и своих талантах, но все-таки был чертовски рад услышать этот крик.

Простукивая стену, Мортар наткнулся на участок, звучавший явно иначе, чем соседние. Гномы собрались вокруг него, со вновь вспыхнувшей надеждой разобрали ломы и кувалды и принялись колотить в предполагаемую дверь, что вела к сокровищам. Запах богатства возбуждал их, те, кому не досталось инструментов, били по стене камнями, а некоторые пытались расшатать кладку руками.

Наконец чей-то лом провалился в пустоту. Следующим ударом Огер пробил в стене дыру величиной с кулак. Кладка была всего в один ряд.

— Стойте! Прекратите! Дайте, я посмотрю! — закричал Селквист.

Гномы неохотно послушались. Селквист приблизил к дыре факел и попытался разглядеть, что там внутри.

— Есть! Оно там! Долбите, долбите!

Гномы принялись колотить с еще большим энтузиазмом. Вскоре в дыру уже можно было просунуть голову.

— Стойте! Надо еще посмотреть!

Селквист засунул в дыру факел. Рука у него дрожала, и он чуть не уронил факел, но ясно увидел какой-то металлический блеск.

— Вижу! — закричал он прерывавшимся голосом. — Все там! И монеты, и золото, и серебро, и камни!

Гномы с утроенной яростью набросились на стену, острые осколки камней разлетались вокруг, у нескольких гномов из порезов сочилась кровь, но они не обращали на это внимания.

Наконец они пробили дыру, достаточную, чтобы гном мог пролезть внутрь.

— Все! — закричал Мортар и бросил кувалду, которой перед этим обрушил большой кусок кладки.

Все тут же побросали инструменты и сгрудились у пролома. Тощий и юркий Селквист ухитрился пролезть внутрь первым. Остальные, пихаясь и ругаясь, пытались протиснуться все сразу.

Селквист поднял повыше факел и остолбенел. Впервые в жизни он был настолько восхищен, поражен и очарован, что не мог вымолвить ни слова. Постепенно все гномы, галдя и переругиваясь, оказались внутри. Они тоже оглядывались вокруг и замолкали.

То, что казалось по-настоящему невероятным, свершилось. Гномы холмов из деревушки Келебундин нашли сокровища Нераки.

Глава 41

Кэн очнулся в полной темноте и тишине. Он попытался вспомнить, что произошло, но вспомнил только, что неизбежно должен был погибнуть. Сильно удивившись тому, что все еще жив, Кэн прислушался к своим ощущениям и решил, что отсрочка будет недолгой. У него раскалывалась голова, болело плечо, правая задняя лапа была придавлена ужасной тяжестью, ребра отзывались острой болью на каждый вдох. По-видимому, они были сломаны. Кэну не хотелось шевелиться и выяснять, что еще у него сломано и разбито.

Он вспомнил о драконидах со сломанными позвоночниками, как они сидят целыми днями и возятся с кожей, стараясь быть полезными бригаде. Кэн стиснул зубы и попытался освободить лапу. Боль пронзила ее, но лапа двигалась, и другая тоже.

Кэн на мгновение обрадовался, а потом усмехнулся. Все равно он умрет здесь. Какая разница, цел он при этом или покалечен?

Лежа в темноте, Кэн окончательно осознал, что их поход закончен. Он даже приблизительно не представлял себе, сколько прошло времени, но его наверняка хватило на то, чтобы гномы добрались до сокровищ. Добрались и уничтожили драконьи яйца.

Дракониды не могли помешать им. В тот самый миг, когда он обрушил свод на головы огненных драконов, он отрезал своим товарищам путь к пещере с сокровищами и яйцами. Он выполнил приказ Владычицы Тьмы, уничтожил проклятие Кринна, но в тот же миг он обрек свою собственную расу на исчезновение.

Он выполнил приказ, а это — первый и единственный долг солдата.

Кэн лежал под каменным блоком, нависавшим над ним наподобие козырька. Бездействие становилось невыносимым, и постепенно Кэн выбрался из-под камня и, наконец, смог оглядеться. Похоже, выхода действительно не было. Кэн не мог даже вспомнить, в каком направлении надо его искать. Он оказался под завалом.

Погребенный заживо. Ему осталось только ожидать смерти. Смерти от голода и жажды…

Кэн отбросил отчаянье. Да, сейчас его положение представляется безнадежным, и он вполне может остаться здесь навеки, но он умрет только после того, как сделает все возможное, чтобы спастись. Кэн еще раз окинул взглядом свою темницу. Он должен подумать логически, попытаться найти решение как профессионал, как инженер.

Потолок обрушился на озеро лавы. Часть обломков просто утонули в нем, другие должны были образовать над ним что-то вроде конуса. Сейчас Кэн находился почти у выхода из пещеры, где-то на границе этого образования. Слой камней и пыли не мог быть здесь очень глубок. Он сможет выбраться. Кэн прикинул направление и принялся за дело. Он аккуратно разбирал завал, отбрасывая мелкие обломки и забираясь на крупные. Он задыхался от пыли и мечтал только о глотке воздуха. Впрочем, этот глоток будет означать, что он достиг одного из туннелей.

Взявшись за очередной обломок, Кэн почувствовал, что тот качается. Он принялся тщательно обследовать все вокруг. Камень балансировал на другом большом обломке. Кэну пришлось приложить все оставшиеся у него силы. чтобы сдвинуть его. Наконец ему это удалось, и он увидел, что дальше находится обширное пустое пространство. Высунувшись туда, Кэн с удовольствием вдохнул воздух без пыли. Здесь был не только воздух, но даже и свет! Тусклый, неверный свет, но и в нем Кэн смог наконец оглядеться и понять, что его окружает.

Кэн просунул голову и плечи в образовавшееся отверстие и попытался пролезть наружу. Лапы отчаянно болели, острые грани камней царапали шкуру, но свет придал ему сил и, как хороший глоток гномьей водки, сделал нечувствительным к боли. Несмотря ни на что, Кэн постепенно протискивался вперед.

Он оказался в пещере, где раньше было огненное озеро. Но как же она изменилась! На месте озера выросла целая гора из обломков камня и песка. Где-то высоко-высоко находился провал, и свет шел из него, но откуда именно, Кэн не видел. Груда обломков была огромной, ее можно было принять за холм, выросший внутри пещеры.

Кэн огляделся, но не сумел определить, где находятся туннели, уводящие из пещеры, все слишком изменилось.

«Тут нужны годы, чтобы в одиночку докопаться до выхода, — горько подумал он, — а у меня нет и нескольких дней, я умру от жажды».

Можно было, конечно, попробовать взобраться по горе обломков наверх, к свету, но, внимательно оглядев нагромождение камней, Кэн отказался от этой идеи. Достаточно стронуть с места один камень — и все посыплется, куча слишком неустойчива, да и бесполезно пытаться одолеть ее в его нынешнем состоянии — он слишком устал и изранен.

В общем, в пещере положение его улучшилось не намного, но по крайней мере ему не придется умирать в полной темноте.

Вполне понимая бессмысленность своих действий, Кэн все же начал разбирать проход, как ему показалось, в том направлении, где, по его предположению, находился туннель. Он работал довольно долго, прежде чем до него дошло, что не все звуки, которые он слышит, издают откидываемые им камни.

Кэн замер. Звуки продолжались еще некоторое время, потом стихли, а через мгновение снова возобновились. Кэн взял камень и начал стучать им по большому камню перед собой. Три удара, пауза, еще два.

Он затаил дыхание, казалось, сердце перестало биться в груди.

Ничего.

Кэн повторил еще раз.

Три удара, пауза, еще два.

Опять ничего. Надежда улетучилась.

Кэн повесил голову. Он был готов сдаться. К чему все это? Почему бы просто не лечь и не умереть? Отчаянье затопило его душу, придя на смену надежде.

Он услышал звук. Далекий звук, как будто кто-то стучал железом по камню.

Три удара, пауза, еще два.

Кэн повторил сигнал, он лупил камнем по камню со всей силы.

Тут же пришел ответ.

Это были его дракониды! Больше просто некому.

Теперь он не замечал ни боли, ни усталости. В сумасшедшем темпе он разбирал завал. Прошел час, а может быть, и два. Кэн в изнеможении прислонился к каменной глыбе, которую только что убрал с дороги. Он устал, устал так, как никогда в жизни еще не уставал, лапы его кровоточили, болели, казалось, абсолютно все мышцы огромного израненного тела. Его мучила жажда, а от голода он готов был грызть камни, но он поднялся и продолжил работать. Звуки становились все ближе, и, наконец, он услышал голоса. Кэн откинул последний камень, и в образовавшемся отверстии появилась голова Слита.

— Командир! Рад вас видеть! Во имя Владычицы, вы ужасно выглядите! Вам стоит отдохнуть. Мы расчистим проход не позднее чем через полчаса.

Заместитель пропал, чтобы отдать какую-то команду, но практически мгновенно вернулся.

— Рад видеть вас живым, командир!

Кэн слабо улыбнулся, хотя, по правде говоря, он едва удерживался от того, чтобы застонать и захныкать от боли и усталости.

— Я не могу больше. Слит. Просто не могу.

— Все в порядке, командир! Вам просто надо немного отдохнуть. Совсем скоро мы будем у вас.

Кэн лежал на полу в оцепенении, он понимал, что теперь он снова командир отряда и ему надо было бы подумать о том, что делать дальше. Опасности по-прежнему угрожали драконидам. Возможно, что все они погребены внутри горы. Он должен думать… но мозг отказывался повиноваться.

«Ну пусть хоть раз в жизни кто-то другой возьмет на себя ответственность!»

Кэн с радостью ухватился за эту мысль и провалился в сон.

Его разбудили радостные крики. Дракониды пробились к нему. Слит был первым. Дракониды аккуратно подняли своего командира, вынесли в туннель и усадили на валун, прислонив спиной к стене.

Перед ним стояли двенадцать его солдат, они были в крови и грязи, чешуйки их шкур потрескались от жары, но все они улыбались.

— Воды, — просипел Кэн.

Слит протянул ему мех с водой. Кэн сделал глоток, потом еще один и вернул мех Слиту.

— Какие будут распоряжения, командир? — Слит, радостно скалясь и помахивая хвостом, наклонился и повесил на шею Кэна медальон.

Кэн покачал головой, он был просто не в состоянии сосредоточиться.

— Никаких, Слит. Никаких.

— В таком случае, командир, — уважительно сказал Слит, — может быть, вы согласитесь с тем, что нам следует продолжить путь к сокровищам?

Кэн с тупым недоумением взглянул на заместителя.

— То есть ты имеешь в виду, что туннель, ведущий к сокровищам…

— Да, он идет с другой стороны пещеры. Вы только что пришли оттуда.

Кэн мрачно покачал головой.

— Боюсь, даже если мы отыщем сокровища, выход наружу завален. Землетрясение было слишком сильным.

— Нет, командир. Боковой туннель сохранился. Мы все были там, когда вы обрушили пещеру. Мы пробились в пещеру, когда искали вас. Так что дорога наружу свободна. Она, может быть, слегка пострадала, но вполне проходима.

— А ты уверен, что тот туннель ведет в сокровищницу?

— Да, командир, я уверен… Но я боюсь, что гномы уже там. — Слит развернул уцелевшую карту. — Взгляните, командир. Сокровища расположены за искусственной стеной, а драконьи яйца — в самом дальнем углу сокровищницы. Даже если гномы уже пробились туда, они наверняка сначала будут поражены видом сокровищ. Начнут их делить и все такое… Если это продлится достаточно, долго…

Кэн вскочил, надежда влила новые силы в его измученное тело.

— Вперед! — крикнул он.

Глава 42

Гномы стояли, оцепенев. Они смотрели на сокровища, которые превосходили все их самые смелые надежды. Даже Селквист, обладавший наиболее живым воображением, никогда и не мечтал о чем-то подобном. Перед ними была сокровищница империи. Большой, могущественной и богатой империи. Монеты высыпались из приоткрытых сундуков. Рубины, изумруды, сапфиры и бриллианты, рассыпанные по полу, вспыхивали фантастическими огоньками. Казалось, какая-то неаккуратная горничная опрокинула шкатулку с драгоценностями своей госпожи. Блестящие доспехи, сохранившие полировку и, несомненно, магические, были свалены грудой в углу и стояли вдоль стены. Различного вида оружие со сверкавшими лезвиями было свалено огромной кучей. Разноцветные книги заклинаний лежали отдельно. Рядом с ними лежали упакованные в тубусы магические свитки. Повсюду стояли сундуки и плетеные короба с наглухо закрытыми крышками. Они вызывали у гномов жгучее любопытство: какие же еще сокровища скрыты в них?

Глаза Селквиста наполнились слезами, а ноги подкосились. Он вынужден был опереться на руку Огера.

— Клянусь Реорксом, как это прекрасно! — прошептал потрясенный гном.

Его слова вывели остальных из транса, в который их загнал вид сокровищ. Они разбрелись по пещере, открывая сундуки и короба, заглядывая в них, крича от радости при виде новых находок и непрерывно демонстрируя друг другу нечто, что показалось им особенно замечательным. Гномы набивали карманы драгоценными камнями, сыпали монеты за пазуху. Те, у кого не было сапог, сожалели, что не могут насыпать в них монеты.

Вдруг, посреди всеобщего ликования, Мортар совершил печальное открытие.

— Селквист! — закричал он.

Тощий гном как раз погрузил руки в сундук с монетами и с видом счастливого ребенка играл ими. Он представлял себе тот шикарный дом, который он построит для себя в Палантасе. Крика Мортара он категорически не слыхал.

— Селквист! — отчаянно заорал Мортар. В конце концов, Селквист отвлекся от своих мечтаний и недовольно взглянул на друга.

— Ну, чего тебе еще?

— Селквист, но ведь дальше дороги нет!

— Ну и что? — сказал Селквист, не видевший в упомянутом Мортаром обстоятельстве никакой проблемы.

— Прохода нет. Это тупик! — В голосе Мортара слышалась паника. — Ты понимаешь: отсюда нет выхода!!!

Эхо истерического выкрика гнома разнеслось по всей пещере. Остальные гномы замерли и повернули к Мортару разом побледневшие лица. Селквист пожал плечами и собрался сказать, что тогда они, пожалуй, пойдут обратно тем же путем, но внезапно вспомнил, что обратный путь преграждает рухнувший потолок драконьей пещеры. Гном судорожно сглотнул, холодные пальцы ужаса пробежались по его спине.

Похоже, они оказались в ловушке. Без еды, воды и надежды выбраться. В ловушке с сокровищами. Навсегда. Селквист с его богатым воображением легко представил Себе собственный изящный скелет, лежавший на куче тускло поблескивавших монет. Он поспешно вынул карту. Остальные гномы, позабыв про сокровища, сгрудились вокруг него.

Никто не может есть драгоценные камни и запивать их золотом.

Селквист лихорадочно пытался найти выход. Он поворачивал карту налево и направо, вверх ногами, и даже один раз перевернул на обратную сторону листа, хотя точно знал, что уж там-то вообще ничего нет.

— Ну? — с угрозой в голосе спросил Велмер.

Селквист сглотнул слюну.

— Здесь… ну… не похоже… да… одним словом, я не вижу другой дороги… Но это не значит, что ее нет! — закончил он, стараясь, чтобы голос его звучал обнадеживающе.

Гномы уставились на Селквиста. Некоторые из них скрипели зубами и сжимали кулаки.

— Но я-то тут при чем?! — возмутился Селквист. — Если бы не эти идиотские дракониды, которые вызвали обвал пещеры, мы бы спокойно…

Селквист замолчал. Упоминание о драконидах навело его на мысль.

— Послушайте, — сказал Огер, который только что подошел из дальнего угла пещеры и ничего не слышал. — Я нашел здоровенный сундук с огромными яйцами. Как вы полагаете, это те самые драконьи яйца?

— Великолепно, — пробормотал Пестл. — Некоторое время будем есть яйца. На недельку-другую их должно хватить.

— Но они не очень свежие! — удивился Огер. — Зачем нам их есть?

— Конечно, они несвежие, идиот! — разозлился на приятеля Пестл. — И поэтому мы помрем значительно раньше!

— Мы? Умрем? — Огер побледнел. — Я чего-то не знаю?

— Так, сущий пустяк, — заметил Велмер. — Только то, что Селквист завел нас в тупик…

— И Селквист, — уверенно заявил тощий гном, — выведет вас отсюда!

— Да? И каким образом? — заинтересовались гномы.

Селквист потряс магическим жезлом.

— С помощью вот этого. Дракониды обрушили им потолок. А я пробью туннель.

Лица гномов загорелись надеждой. Они с уважением смотрели на Селквиста, сжимавшего в руке жезл.

— Однако, — быстро сказал Селквист, чтобы упредить вопросы, — давайте займемся делом. Нам нужно переписать то, что мы здесь нашли. Раз мы не в состоянии использовать вагонетки, значит, мы не много сможем унести с собой. Мы возьмем самое ценное. Но многое придется оставить здесь. Мы заберем это потом, когда вернемся с большим количеством народу… Я буду разыскивать лучшее место для туннеля. А вы пока осмотрите здесь все и определите, что мы возьмем с собой, а что оставим до следующего раза.

«Это должно занять их надолго, — подумал Селквист. — Достаточно надолго, чтобы я успел разобраться, как работает эта штука».

Гномы действительно увлеклись инвентаризацией сокровищ, начали спорить и препираться между собой. Что лучше брать: магические браслеты или браслеты с обычными бриллиантами? Стоит ли забирать книги заклинаний или предпочесть им магическое оружие?

— Покажи-ка мне эти драконьи яйца, — сказал Селквист Огеру, и друзья направились в дальнюю часть пещеры, Селквисту надо было вдали от чужих глаз выяснить, как работает магический жезл.

Польщенный вниманием Селквиста, Огер подвел своего друга к большому сундуку. Замок был сломан довольно давно, возможно, это сделали еще девары. Огер, гордясь своей находкой, откинул крышку. С неожиданным для себя самого интересом Селквист заглянул внутрь. В соломе лежали десять драконьих яиц, каждое величиной с большой арбуз. Яйца были разноцветные, гладкие, красивой и гармоничной формы. Когда Селквист приблизился к ним, они начали излучать странный, болезненно-зеленоватый свет.

— Чего это они засветились? — взволнованно спросил Огер.

— Возможно, какое-то заклинание, оставленное черными магами, — ответил Селквист. Он тоже испугался, но старался этого не показать. — Думаю, надо прикрыть крышку.

— Я тоже так думаю. — Огер потянулся к крышке дрожавшими пальцами. Но рука больше не повиновалась ему. Пальцы на ней скрючились и стали неподвижны.

— Селквист! Я не могу! Помоги мне! — дико тараща глаза, вскрикнул Огер.

Селквист схватил друга за другую руку и оттащил в сторону.

— Ну их совсем! — сказал Селквист. — Пускай Велмер с ними разбирается. Это он хотел их разбить. А нам нужно выяснить, как работает этот жезл.

— Но ты же говорил, что это очень просто, — удавился Огер. — Даже безмозглые дракониды его использовали — ты так говорил…

— Может, его тебе отдать? У тебя мозгов точно не больше! — Настроение у Селквиста стремительно портилось. — Я уверен, что сумею его использовать. Надо просто немного попрактиковаться, вот и все.

Селквист попытался припомнить все, что происходило в пещере огненных драконов, и как именно драконид использовал жезл. Он явно произносил какое-то заклинание. К сожалению, те слова были на неизвестном Селквисту языке, к тому же в пещере стоял такой грохот… Он сумел разобрать лишь, что огромный драконид обращался к Владычице Тьмы.

Селквист направил жезл на стену и завыл:

— По повелению Ее Темного Величества!..

— Тебе не стоит так говорить! — запротестовал Огер, пятясь назад. — Может произойти что-нибудь ужасное!

— Что-нибудь ужасное уже произошло. Я сижу в пещере с деньгами, которые мне не потратить за всю мою жизнь. Вот только выйти отсюда я не могу, — тихо пробормотал Селквист себе под нос.

Он внимательно смотрел на жезл, но с ним ничего не происходило.

«Мы выглядим редкостными идиотами», — подумал Селквист и попытался еще раз.

— Ну же, Такхизис, давай сделай что-нибудь! — сказал он, помахивая жезлом.

Огер в ужасе закрыл глаза. Он не хотел видеть, как его друг погибает в жутких мучениях. Может быть, с него слезет кожа, или отвалится голова, или он просто превратится в призрак…

Но ничего этого не случилось. Жезл не подавал никаких признаков жизни.

— Ну и как? — поинтересовались у Селквиста за спиной.

Селквист резко обернулся и обнаружил рядом Велмера и всех остальных. Гномы теперь были вооружены. Каждый из них навесил на себя столько магического оружия, сколько сумел поднять.

— Дай мне еще немного времени, — холодно сказал Селквист. — Мне необходимо войти с ним в контакт.

— Ага! — усмехнулся Велмер. — Ну ладно. Пока ты будешь входить с ним в контакт, я разберусь с этими яйцами. Но… — Он поднес палец к носу Селквиста. — Лучше бы ты был готов к тому времени, когда я закончу!

— Разумеется, — ответил Селквист.

Велмер вытащил меч и шагнул к сундуку. Но тут же резко остановился. Видимо, его смутило разгоравшееся зеленое свечение, которое уже осветило пространство вокруг сундука. Остальные гномы стали пятиться назад. Велмер собрался с духом и протянул к яйцам меч. Он вспотел от напряжения, его рука дрожала.

— Я… Не могу… — пробормотал он, наконец, лязгая зубами.

В любое другое время это зрелище, несомненно, позабавило бы Селквиста. Но сейчас перед ним стояли более важные задачи: например, как ему остаться в живых? Гном отвернулся от Велмера и направил жезл в самую темную часть пещеры. Он сконцентрировал свои мысли, обратился к Владычице Тьмы и пообещал ей свою душу и вообще все, что имел, включая десять процентов от своей доли сокровищ. После этого он уверенно закричал:

— Именем Ее Величества Такхизис, Владычицы Тьмы! Я приказываю этой скале исчезнуть!

Увы! И в этот раз ничего не произошло! Селквист вложил в этот крик все свое желание и энергию, всю свою силу и надежду. Руки его дрожали. Жезл тоже дрожал вместе с ними. Никаких признаков самостоятельной жизни он по-прежнему не проявлял. Отчаяние затопило Селквиста. Он совершил дело своей жизни. Да что там! Этого хватило бы на шесть жизней шести Селквистов! У него было больше денег, чем он мог даже мечтать. Он мог бы построить замок в Палантасе и жить как король. Он мог бы иметь сколько угодно прислуги и женщин. И все, независимо от расы, кланялись бы ему и называли уважительно: Повелитель Селквист… И вместо всего этого ему придется умереть здесь, в проклятой пещере… И все потому, что эта идиотская палка не желает работать как надо!

— Ну и как твои успехи? — злобно поинтересовался Велмер. Похоже, неудача с яйцами не улучшила его настроения. — Твой жезл все еще не работает?

— Нет!!! — завизжал Селквист. — Почему бы тебе не попробовать самому?

Селквист швырнул жезл, целясь в голову Велмера. Велмер пригнулся. Жезл пролетел у него над головой и упал прямо в сундук с драконьими яйцами. Возникла вспышка голубого света, и пещеру сотряс грохот. Велмера отбросило от сундука и он ударился о стену. Огер повалился на Селквиста, и оба гнома упали на пол. Зеленое свечение стало ослепительным, гномы прикрывали глаза, но свет пробивался даже сквозь веки. Глаза у гномов болели, и слезы текли по их щекам.

Когда свет, наконец, погас, наступившая тьма сначала показалась гномам благословением. Потом они испугались, что вообще никогда и ничего не увидят. Их единственный факел давно потух. В темноте раздавались странные и непонятные гномам звуки.

— Что это? — прошипел Мортар.

— Похоже, это трескаются яйца, — ответил Огер.

Глава 43

Осознав, что, собственно, он сказал, Огер дико заорал.

— Свет, зажгите же свет! — закричал Селквист, поднимаясь с пола.

Он с ужасом прислушивался к скребущим звукам, которых становилось все больше. Раздались удары кресала по кремню, и, наконец, вспыхнул факел.

Гномы уставились на сундук. Похоже, их худшие опасения оправдались.

Яйца покрылись сетью трещин, и эти трещины расширялись.

Гномы, остолбенев, смотрели, как из верхнего золотого яйца появилась голова маленького ящера. Малышка стряхнула с себя остатки скорлупы и тоненько запищала, показав ровный ряд острых зубов. За первой годовой показалась еще одна и еще…

— О Реоркс, спаси нас! — простонал Мортар.

— На Реоркса надейся, а сам не плошай! — прорычал Велмер. Он с трудом поднялся и, обнажив меч и пошатываясь, направился к сундуку. — Сами себя спасем, так-то оно надежней! Убейте этих ящериц. Режьте их! Пока они нас не съели.

Гномы обнажили оружие и двинулись вперед. Драконидки продолжали вылезать из яиц, и уже не меньше сотни маленьких созданий, неуверенно стоявших на ногах, с мокрыми крылышками, виднелись в сундуке. Когда гномы приблизились, все они дружно открыли рты и запищали, прося пищи. Заклинание, которое хранило их долгие годы, было снято, и теперь они оказались беззащитны, как все новорожденные существа в этом мире.

Гномы подняли оружие.

— Стоять! — раздался громкий властный голос. — Не двигаться, первый пошевелившийся гном — мертвый гном!

Гномы замерли, только некоторые из них рискнули посмотреть через плечо. Полтора десятка готовых к бою драконидов стояли у пролома в стене.

— Всем отойти от сундука! — продолжал распоряжаться громадный драконид-предводитель.

Велмер в ярости обернулся, готовясь дорого продать свою жизнь.

— Ну, иди сюда, проклятый драк! Мы все равно уже мертвые гномы. Отсюда нет выхода, но я напоследок хочу посмотреть, какого цвета у тебя кишки! И выродков ваших перережем!

— Выход есть! Отойдите от сундука, мы покажем его вам.

— Стой! — заорал Селквист, не слишком надеясь на здравомыслие винокура. — Стой, идиот! Ты слышишь? Выход есть! Они нам его покажут!

Селквист буквально повис на руке Велмера, и тот вынужден был опустить меч. Другие гномы тоже опустили оружие.

— Но можем ли мы вам верить? — обратился Велмер к большому дракониду.

— Этому можно, я его знаю, — прошипел ему на ухо Селквист, но Велмер не обратил на него внимания.

— Мы сложим оружие, а вы нас убьете и скормите своим проклятым детенышам.

— Меня зовут Кэн. Я командир Первой инженерной бригады. Мы уже устали от убийств. Мы хотим только забрать наших детей и жить в мире со всеми. Я даю вам слово.

Велмер фыркнул.

— Твое слово! Я даже верю, что теперь вы хотите только мира, но потом эти ящерицы вырастут, вы на них женитесь и разведете детей. Что станет с моим народом? Боюсь, наша долина окажется слишком тесной для двух рас! — Гномы зашумели, поддерживая своего лидера. — И лучше мы все ляжем здесь и сейчас, чем допустим гибель нашей деревни! Господин Кэн, если вы действительно так честны, как говорите, вы не сможете отрицать этого!

Большой драконид задумался. Гномы стояли, мрачно сжимая оружие. Они были во всем согласны со своим командиром и готовы умереть, защищая будущее своей деревни. Дракониды тоже молчали, ожидая приказа. Слышен был только писк голодных драконят.

— Ты прав, гном! — мрачно согласился Кэн. — Я не могу гарантировать, что этого не случится. Мы, дракониды, необузданны и агрессивны по своей природе. Наши потомки вполне могут захотеть захватить всю долину, а вы окажетесь у них на пути…

Драконид поднял меч и шагнул вперед. Его солдаты двинулись за ним. Велмер обернулся к сундуку. Гномы были совсем рядом с ним. Они успеют убить большую часть драконят, прежде чем сами падут под ударами драконидов.

Селквист с ужасом смотрел на происходящее. Все рушилось, все его надежды, мечты, его замок в Палантасе… Все рушилось на глазах. Он сделал последнюю отчаянную попытку:

— Стойте! Можно переселиться! Вы можете переселиться! — заорал он изо всех сил.

— Что? — удивился Кэн, останавливаясь.

Все замерли.

— Что ты сказал?

— Вы можете переселиться из долины, — зачастил Селквист. — Да, да, переселиться из долины. Куда-нибудь. Куда угодно. На север, например! Там вам будет хорошо. Наверняка лучше, чем в нашей бесплодной и, в сущности, совершенно некрасивой долине. Такая ли земля вам нужна?

Дракониды задумались.

«Какая интересная идея! — успел мысленно похвалить себя Селквист. — Неудивительно, что она пришла в голову только мне…»

— А ведь это и вправду было бы неплохо, — заметил драконид, стоявший рядом с Кэном. — Теперь, во время войны, со всей этой неразберихой, мы вполне можем незаметно пробраться на север.

— Там полно свободного места и совершенно никого нет! Особенно вокруг Нераки. Да там только и ждут предприимчивых и умелых — таких, как вы! Там полно работы — восстановление городов и прочее… Именно то, что вы умеете делать. Какой прекрасный мост вы построили в пещере! И как быстро! Да там все будут только счастливы, если вы начнете плодиться и размножаться! И это истинная правда! Ну что, договорились? — Селквист искательно заглянул в глаза драконидского командира.

— Договорились, — согласился Кэн, поразмыслив еще немного.

— Велмер?

Велмер стоял, насупившись.

— Ладно! Если они уйдут из долины, я согласен.

Гномы вложили оружие в ножны и отошли от сундука. Дракониды тоже убрали оружие и очень медленно двинулись к сундуку с наконец-то найденными малышами.

Селквист, который боялся лишний раз вздохнуть во время этого диалога, наконец расслабился.

Кэн между тем наклонился и с любопытством взглянул на новорожденных драконидов. Потом сложил ладони чашечкой и осторожно вынул одного детеныша из гнезда. Его шкурка была еще влажной, кое-где к ней прилипли мелкие скорлупки. Маленькая самочка потянулась, расправив крохотные крылья, а потом уселась у Кэна на ладони и открыла ротик, явно прося есть. Кэн погладил ее и аккуратно положил обратно к сестрам.

— Огненные драконы уничтожены; — сказал он внимательно слушавшим его драконидам. — Желание Владычицы исполнено. Это значит, что герои сумеют победить Хаос и мир будет спасен. Впервые в истории Кринна у нашей расы появилась надежда. Когда мы умрем, наше место в строю займут молодые дракониды. Сейчас, когда у нас есть будущее, мы можем радоваться настоящему…

Дракониды столпились возле сундука и тоже стали доставать оттуда маленьких самок. Малышки уютно сворачивались у них на руках, ища тепла и защиты.

— Посмотрите, командир! — радостно воскликнул один из солдат. — Мне кажется, она меня уже полюбила!

Кэн кивнул, слишком взволнованный, чтобы говорить.

Казалось, даже угрюмые гномы были тронуты разворачивавшейся на их глазах сценой. Они переглядывались и добродушно усмехались в бороды.

В сущности, дракониды всегда были им неплохими соседями. Но если они отправятся за пару сотен миль от их долины, то, несомненно, станут еще лучше.

Кэн отдал приказ. Дракониды, нежно поглаживая самочек и явно не желая с ними расставаться, посадили их обратно в соломенное гнездо. Двое солдат подняли сундук. Еще трое подхватили короба, заполненные драгоценными камнями.

— Выступаем! — скомандовал Кэн. — Гномы следуют за нами!

Велмер скреб бороду, чувствуя себя немного неловко. Внезапно он произнес:

— Я сожалею! Сожалею о том, что мы сожгли вашу деревню!

— Серьезно? — удивился Кэн.

— Да, — продолжал винокур. — И если в будущем вам понадобится спирт… ну… в общем, дайте мне знать, я продам вам его с большой скидкой…

— Спасибо за предложение, уважаемый, — мягко сказал Кэн. — Но у нас появились новые заботы. Много новых забот. Вряд ли мы будем теперь нуждаться в спирте… Но если вдруг понадобится, — он помедлил и вежливо добавил: — Мы знаем, что ваш спирт — лучший. Будьте уверены, мы будем иметь дело только с вами!

Польщенный этой похвалой, Велмер покраснел.

— Весь секрет — в качественных грибах, — доверительно объяснил он Кэну, когда они вместе покидали сокровищницу. — А собирать их нужно непременно в полночь. А потом…

Они уже двинулись в путь, а Велмер все продолжал посвящать Кэна в высокое искусство перегонки и настаивания гномьего зелья.

Остальные гномы упаковывались. Они решили взять с собой столько сокровищ, сколько сумеют унести. Потом взяли еще немножко.

Пестл почти не мог двигаться и позвякивал при каждом, даже самом незначительном движении. Огер безнадежно перебирал ожерелья и прикидывал, что какой девушке подарит. Каждый из них стал чуть ли не вдвое толще. Все, за исключением Селквиста.

— Огер! — начал Селквист. — Ты не мог бы мне помочь?…

— Нет! — ответил Огер. — Все свое неси сам.

— Пестл, — обратился Селквист к другому приятелю. — Тут ведь совсем немного…

— Отвяжись! Нисколько! Я и так набит под завязку!

— Мортар! Ты знаешь, моя спина… Мне кажется, я повредил ее…

Мортар молча фыркнул и ушел.

Селквист некоторое время стоял в глубокой задумчивости, а потом обратился к ближайшему дракониду:

— Как тебя зовут? Глот? Послушай, Глот, ты ведь огромный могучий драк, не так ли? Я думаю, ты вполне можешь прихватить вот этот короб с монетами безо всякого труда… Такой силач, как ты, легко сумеет сбегать с этой малюсенькой коробочкой до Палантаса и обратно и даже не почувствовать усталости… Ты знаешь, так сложилось, что я знаю об одном заброшенном городе, где вам с вашими маленькими невестами прекрасно жилось бы… Это к юго-западу от Нордмаара. Если ты поможешь мне с этой коробочкой, я, так и быть, расскажу тебе, как туда добраться. Понимаешь, у меня есть карта…

Маргарет Уэйс, Дон Перрин Кодекс драконида

Глава 1

Кэн растянулся на брюхе, примяв огромным чешуйчатым телом высокую траву. В его руке был крепко зажат боевой топор. Расправленные крылья прикрывали драконида от палящих лучей солнца и вражеских наблюдателей, скрывая доспехи и бронзовую чешую, которые тоже могли предательски блеснуть.

Кэн не видел ничего, кроме травы. Поскольку он лежал так уже больше часа, то каждая травинка была знакома ему до мельчайших подробностей. Трава была длинной и коричневато-зеленой.

Он изучил так же и все звуки, которые его окружали. Трава, например, сухо и неприятно шуршала. Когда они занимали позицию, день позднего лета казался ему тихим, но теперь каждый звук словно молотком ударял по голове. Противно и без всяких видимых причин стрекотали цикады. «Зачем они это делают? — подумал Кэн. — Возможно, чтобы забыть о грядущей зиме и смерти…» Где-то в траве шуршали невидимые мыши, наверху, над головой Кэна, трелью заливалась какая-то пичуга. Кэн лежал, ненавидя их всех вместе и по отдельности, и с трудом сдерживал дурацкое желание вскочить и заорать им, чтобы заткнулись.

Он жаждал услышать только два звука: топот гоблинских ног и лязг их же оружия. Окружающая Кэна флора и фауна только раздражала его.

Кэн не видел и не слышал своих товарищей, которые занимали позиции поблизости от него. Это его радовало, но не удивляло.

Слит лежал в нескольких шагах справа. Этот сивак был заместителем Кэн. Также справедливо было бы назвать его лучшим другом, советником и доверенным лицом, если бы таковые звания существовали в Инженерной бригаде Первой армии драконидов.

Гранак, недавно назначенный знаменосец, лежал сразу за Кэном. Он был огромен даже для драконида и вполне способен и достоин держать в одной руке меч, а в другой — знамя с изображением символа Бригады — кулак в боевой перчатке и перекрещенные пика и молоток на черном фоне.

Остальные дракониды затаились позади, ожидая и прислушиваясь.

Дело шло к вечеру, солнце медленно скользило к горизонту, но жара еще не спала. Маленькие зеленые ящерицы грелись на камнях, ловя последние лучи заходящего светила.

Дракониды не были ящерицами, хотя отчасти их напоминали. Большие, двухметровые существа, они передвигались на двух ногах, владели оружием не хуже, а порой и лучше людей. Рожденные из магически измененных яиц добрых драконов, задолго до Войны Копья, дракониды были особым резервом Темной Владычицы, ее лучшими солдатами, наводившими ужас на противника. Они были уверены в победе Такхизис, и ее поражение в Войне Копья стало для них шоком. Поражением дело не ограничилось, после войны им предстояло пережить предательство своих командиров. Проклятые Соламнийские Рыцари охотились на драконидов, трижды проклятые эльфы гнали их как собак, остальные так называемые расы Света убивали их, когда и где только могли… А помощь со стороны Тьмы так и не пришла…

Сильные и могущественные, получившие в наследство от своих невольных родителей — Золотых, Серебряных и Бронзовых драконов — ум и способности к магии, дракониды в глазах всех обитателей Кринна были серьезной опасностью. Некоторые дракониды, чтобы выжить, сформировали банды грабителей и убийц. Кэн предвидел, какая судьба ждет избравших такой образ жизни. Его предсказание сбылось — все дракониды-разбойники были перебиты.

Если война чему и научила Кэна, так это тому, что жизнь может быть прекрасна, несмотря на ее мимолетность. Он сумел сохранить свою бригаду и увел ее в Харолисовы горы, надеясь, что там их оставят в покое. В конце концов, их раса была обречена с самого начала. Никто не приходил на смену погибшим драконидам. Существа, созданные из магически измененных украденных яиц, не могли воспроизводить себе подобных. У них просто не было самок. Только воины-самцы. Так считалось, и так думал сам Кэн.

Генералы Владычицы Тьмы мотивировали это тем, что такие могущественные создания, как дракониды, должны существовать только тогда, когда в них есть необходимость. А когда эта необходимость отпадает, от них будет нетрудно избавиться.

Спасая свою бригаду после поражения в войне, Кэн думал, что мир задолжал им слишком много, чтобы покой драконидов до конца их жизни считать такой уж большой платой…

— Командир! — раздался шипящий голос. Кэн вздрогнул, открыл глаза и на мгновение поддался панике, как бывает с теми, кто заснул и сам не заметил этого.

— Простите, командир, — прошипел Слит, в его голосе пряталась насмешка. — Но вы храпите…

Кэн разозлился на себя. Он пообрывал бы хвосты всем солдатам, которые посмели бы заснуть в такой ситуации. Разумеется, этому есть объяснение — Кэн просто не мог припомнить, когда он в последний раз нормально спал. Но он не принял бы ни от кого подобного оправдания, следовательно, и для него оно не годится. Словно для того чтобы окончательно доконать его, на кожистый нос Кэна уселась огромная муха. Драконид сморщился и проклятое насекомое принялось летать вокруг, добавляя свое жужжание к раздражающей какофонии звуков.

Кэн с тоской вспомнил об их уютной маленькой крепости в горах… Вспомнил и о докучливых гномах, которые были их соседями, — проклятие для драконидов в начале, а в конце — их благословение. Гномы устраивали набеги на драконидов, дракониды отвечали им тем же. Туда-сюда, туда-сюда, годами… Такая игра… Все уже привыкли к ней.

А потом началась Война Хаоса. Бригада Кэна выступила из крепости, чтобы предложить свои услуги рыцарям Такхизис. Они были приняты, и их направили копать полевые сортиры. Разозленные и оскорбленные, Кэн и его саперы покинули армию. Они вернулись назад и обнаружили, что за время их отсутствия гномы спалили крепость, единственный дом, который был у них в этом мире.

Но из пепла разрушения родилась надежда. В результате стечения странных обстоятельств, в котором Кэн теперь отчетливо различал направляющую руку Владычицы, именно гномы привели драконидов к сокровищу, которое было дороже им всего золота мира.

В нескольких милях от того места, где Кэн и его солдаты лежали в высокой траве в засаде на гоблинов, которые преследовали их уже несколько месяцев, находилась группа из двадцати самок драконидов.

Юным самкам было чуть больше года, но они казались уже почти взрослыми. Хотя их брачный возраст, по-видимому, еще не настал. Впрочем, у Кэна не было никаких представлений о том, когда и как он у них наступает. Кэн где-то слышал, что самки добрых драконов начинают размножаться лишь в возрасте около пятидесяти лет. Он надеялся, что у самок драконидов все произойдет быстрее, иначе может не остаться ни одного живого самца, чтобы составить им пару. Вместе с тем он прекрасно понимал, что некоторые вещи ускорить попросту невозможно. Так или иначе, но юные самки были спасением для расы, будущим его народа. Он обращался с ними так, как обращался бы с любым бесценным сокровищем. Под строжайшей охраной, внутри войска, день и ночь под наблюдением.

Сначала все казалось довольно простым. Кэн думал, что покинув Харолисовы горы, они отправятся на север и там обретут свой собственный город. У них была карта, раздобытая у гномов, которая показывала путь к заброшенному каменному городу под названием Тэур. Город был окружен каменной стеной, имел сторожевые башни и каменные ворота. Этот город можно было сделать неприступным, и дракониды были бы там в безопасности. Там они смогли бы размножаться и растить своих детей, открывать лавки и таверны, строить кузницы и мельницы, то есть вести такую жизнь, какую вели все остальные расы Кринна с уверенностью глядя в будущее. Все эти планы, конечно, были слегка утопическими, но Кэну было приятно помечтать об этом.

Дракониды покинули Харолисовы горы и двинулись через Пыльные равнины, пройдя первую сотню миль за две недели. Потом неизвестно откуда появились гоблины. Небольшой отряд Кэна был атакован ордами проклятых созданий. Месяц Кэн и его солдаты вместе с своими самочками сидели в осаде на спешно укрепленной ими ферме. Они оставались там до тех пор, пока запасы продовольствия не подошли к концу. После этого они должны были либо прорываться, либо умереть. Прорвав осаду, они прошли не так уж далеко и вынуждены были снова искать укрытие — близилась зима. Родственники драконов и ящериц, дракониды были весьма чувствительны к холоду.

Зимой атаки гоблинов стали реже, но полностью никогда не прекращались. Гоблины нападали на патрули драконидов и тревожили охотничьи отряды. Весна выдалась поздняя, и Кэн с отрядом продвигались не более, чем на десять миль за переход. У них было мало еды, и на ее заготовку уходило много времени. Почти за год бригада прошла всего несколько сотен миль.

Любое другое подразделение просто разбежалось бы в таких условиях, но дракониды Кэна держались вместе. Перед строем своих товарищей Кэн дал клятву, что сохранит самок и обеспечит безопасное место для будущих детей драконидов. Все остальные дракониды повторили его клятву. Несмотря на ужасающие трудности, дракониды держали свое слово.

Сейчас бригада находилась к югу от Кари-Хана, где-то в пятидесяти милях от него, если верить старинной карте, в отрогах Хурских гор. До места назначения им оставалось 150 миль. Кэн предполагал выйти на дорогу, которая шла сначала на северо-восток, а потом — на восток, то есть как раз туда, куда им было надо. Это позволило бы бригаде двигаться значительно быстрее, и, может быть, им даже удалось бы оторваться от гоблинов.

Холмы и высокая трава на равнинах давали драконидам шанс остановить гоблинов, отбросить их назад, а потом ускоренным маршем выйти на дорогу, которая начиналась в пятидесяти милях к северу.

В течение последнего года многие дракониды погибли в бою. За каждого погибшего бойца было убито по десять гоблинов, но полчища мерзавцев продолжали преследовать бригаду, как стая волков преследует истекающего кровью оленя. Кэн никогда не думал, что гоблины могут быть так настойчивы и упрямы в достижении своих целей.

Кто-то, кого гоблины боялись больше, чем драконидов, стоял за их спинами и подталкивал их, угрожая пылающим бичом. Как бы Кэну хотелось узнать, кто это! Он бы отобрал у него этот бич и засунул его ему в задницу.

Кэн приподнял голову, принюхиваясь. Не было необходимости напрягать зрение, когда можно было просто учуять запах гоблина. Он напоминал запах гниющего, покрытого плесенью мяса. Источник запаха был недалеко, и он приближался. Кэн увидел, что Слит поднял голову и поймал его взгляд. Кэн дотронулся до своего носа. Слит кивнул и указал глазами на рощицу, расположенную в пятидесяти метрах от них.

Кэн ждал. Ловушка срабатывает только тогда, когда добыча оказывается внутри. Кэн заставлял себя быть терпеливым, хотя больше всего ему хотелось вскочить и броситься в атаку. Он начал считать про себя: один, два, три… Потом протянул руку и взялся за рукоять своего боевого топора. Дерево было теплым. «Правду ли говорят, что овражные гномы умеют считать лишь до двух? — подумал Кэн и продолжил: — Сто, двести…»

Кэн резко вскочил. Не далее, чем в двадцати метрах, он увидел отряд из сотни гоблинов, которые двигались в их сторону. Дракониды лежали в траве и сверкающими глазами смотрели на командира. Зубы их были оскалены, хвосты тихонько извивались, лапы сжимали оружие.

Косоглазые и близорукие гоблины не сразу увидели огромного драконида, выросшего перед ними, и продолжали маршировать. Потом один из гоблинов поднял свое желтое, как моча, лицо, и его маленькие косые глазки в ужасе расширились. Он беззвучно приоткрыл рот.

— Бригада, к бою!

Дракониды поднялись из травы, как внезапно выросший лес. Справа от Кэна был первый батальон, в котором оставалось всего семьдесят драконидов. Во втором батальоне, слева, было всего шестьдесят бойцов. Все они разом бросились на остолбеневшего противника.

Гоблины сражались копьями и саблями достаточно грубой работы. Но Дракониды уже знали, что уродливые, покрытые ржавчиной лезвия гоблинских сабель убивали столь же надежно, как и блестящие лезвия мечей Соламнийских Рыцарей. Иногда гоблины использовали короткие луки. Стрелки они были никудышные, но тучи стрел, которые заполняли воздух, как рой свирепых пчел, обязательно кого-нибудь ранили или даже убивали. За время непрерывных боев с гоблинами Кэн потерял почти пятьдесят солдат.

Он не уважал гоблинов, как противников. Он просто их ненавидел.

Кэн бежал впереди своего подразделения, возглавляя атаку. Гоблины все еще пребывали в остолбенении. Одно из желтокожих, кривоногих созданий попыталось ткнуть Кэна копьем. Ударом топора Кэн разрубил копье пополам вместе с самим гоблином. Обратным движением Кэн зарубил вторую тварь. Брызнула кровь, и гоблины упали на землю. Вокруг Кэна сражались дракониды. Мелькали мечи и топоры. В драке дракониды использовали также кулаки, ноги, хвосты и зубы. Все вокруг звенело от ударов стали о сталь и криков раненых и умирающих. Кэн хорошо знал эти звуки.

В пяти метрах от себя Кэн увидел Слита, который дрался с двумя гоблинами сразу. Похоже, это не доставляло ему особых проблем. Мастерским ударом меча он снес голову обоим противникам. Слит почувствовал взгляд бригадира и весело оскалился перед тем, как броситься в следующую атаку. Кэн был рад, увидев, что Слит не принял облик тех, кого только что убил, — одна из тех магических способностей, с которыми сиваки появлялись на свет.

При некоторых обстоятельствах изменение облика давало драконидам преимущество, но только не в рукопашной. Трудно сражаться за свою жизнь и одновременно пытаться дать понять товарищу: эй ты, придурок, я тоже драконид, как и ты!

Кэн отклонился назад, чтобы избежать удара следующего копья. Он взмахнул топором, но промахнулся. В два шага он догнал гоблина и вновь опустил топор. Гоблин попытался защититься копьем, но это ему не помогло, копье оказалось разрубленным на две половинки. Гоблин отпрыгнул и выхватил саблю. Кэн собирался снести голову с сутулых гоблинских плеч, но поскользнулся в крови убитого прежде врага и потерял равновесие. Красноватые глазки гоблина зажглись жаждой убийства, и он бросился на драконида. Путь ему преградил Гранак. В руке драконид сжимал длинный меч, на который он, как на вертел, насадил субтильного гоблина. Потом он упер меч в землю и ногой счистил с него содрогающееся тело. Кэн вскочил на ноги, готовый встретить лицом к лицу нового врага. И обнаружил, что вокруг нет врагов. Остатки гоблинов удирали в сторону рощи, а дракониды преследовали их, дико вопя, и убивали на ходу. Группа драконидов вокруг Кэна чистила оружие. Он мрачно взглянул на своих соратников:

— Поменьше радости, побольше драки. За ними! Я не хочу, чтобы хотя бы один остался в живых.

Баазы и сиваки с дикими криками, которые должны были еще более ужаснуть убегающего врага, дружно бросились исполнять приказ командира. Кэн рысил сзади. Он никогда не был особенно хорошим бегуном, а тут еще слегка подвернул ногу.

Кэн добежал до рощи и услышал, что впереди опять разгорается битва. Звон мечей и крики насторожили его. Похоже, гоблины перестали убегать. А он-то думал, что они будут бежать еще долго, пока не достигнут Кринна! Те, кого до сих пор не убили, должны были дважды подумать, прежде чем решиться снова атаковать…

Между тем огромная фигура вышла из-за дерева и остановилась перед Кэном. Существо имело такую же желтоватую кожу, как у гоблина, но оно было значительно выше, шире и сильнее; в глазах светился злобный ум. На незнакомце были тяжелые доспехи, а в руке он держал меч.

«Проклятье, да это же хобгоблин! — удивленно подумал Кэн. — Но здесь же нет хобгоблинов!»

Однако в тот же миг несуществующий хобгоблин атаковал драконида, размахивая мечом. Кэн взмахнул топором, но хобгоблин умело парировал удар, почти задев руку драконида. Кэн отступил, хобгоблин усилил натиск. Тогда Кэн пошел на хитрость: захлестнул колени противника хвостом и потянул на себя. Хобгоблин потерял равновесие и уперся спиной в дерево. Топор Кэна пробил нагрудную пластину хобгоблина и, резко дернув рукоятку вниз, драконид серьезно ранил своего противника. Кэн не стал терять времени, чтобы посмотреть, действительно ли умер хобгоблин. Ему надо было выяснить, что происходит. Вокруг сражалось его личное подразделение, бойцы которого сначала убежали вперед, а потом вернулись, чтобы защитить командира.

Впереди, среди деревьев, Кэн видел сражающихся и слышал звуки битвы. Ловко скользя между деревьями, к нему приблизился Слит. Сивак был покрыт кровью убитых им гоблинов и ранен в руку и ногу.

— Командир! — закричал Слит. — Это ловушка!

— Проклятье! Я знаю, что это ловушка. Мы и собирались устроить ловушку на гоблинов.

— Да нет, это ловушка на нас, командир, — мрачно возразил Слит.

До Кэна, наконец, дошло. Дракониды собирались устроить ловушку для гоблинов. Но получилось все наоборот — гоблины устроили ловушку для драконидов.

— Да тут не меньше пяти сотен хобов! — облизываясь, сказал Слит. — И как минимум тысяча гоблинов.

Кэн грязно выругался. Его план блестяще провалился. Это был хороший план, только трудно осуществимый в настоящих условиях. Проклятье! Он должен срочно принять какое-то решение. Иначе они тут все и останутся. Все до одного. Кэн повернулся к дракониду по имени Хавак.

— Срочно найди Глота! — приказал Кэн. — Вели ему собрать первый батальон и отступать со всей возможной скоростью в расположение роты поддержки. Потом мы тоже будем отступать, а они нас прикроют. Лишак! Найди Йетика и передай ему то же самое. Слит! Лети назад и скажи Фалкту, чтобы рота поддержки заняла позиции на гребне холма и прикрыла наше отступление. Это даст нам время, чтобы вырваться из этой ловушки.

Слит ничего не ответил и бросился выполнять приказ. Кэн видел, как сивак выскочил из леса и взлетел, расправив крылья.

К этому времени командиры подразделений уже собрались вокруг Кэна.

— Когда вырвемся из леса, мы должны собраться все вместе. Гранак, поднимешь знамя повыше, чтобы все наши могли его видеть.

Десять минут спустя оба батальона начали выходить из леса. Отбиваясь от своих противников, они собирались вокруг Гранака и знамени бригады. Дракониды медленно отступали, стараясь не поворачиваться к противнику спиной.

Гоблины не последовали за драконидами на равнину. К счастью, они остались в лесу. Некоторые из них стреляли из лука, но не атаковали. Дурной знак. Обычно в подобной ситуации импульсивные и недисциплинированные гоблины обязательно рванулись бы за убегающими врагами. Похоже, на этот раз гоблинами кто-то напрямую управлял. Тот, кто спланировал эту засаду. Тот, кто доставил сюда хобгоблинов, чтобы усилить гоблинское войско. В этой затянувшейся войне явно появился новый участник, который встал между Кэном и его мечтой. Похоже, у Кэна оставался только один путь. Отступление.

Глава 2

Равнина простиралась от леса до предгорий, за которыми пики хребта Хур, словно челюсти, вонзались в мягкое брюхо голубого неба. Перед предгорьями лежала неглубокая долина, вполне подходящая для того, чтобы укрыть четыре запряженных быками фургона, самок драконидов и их немногочисленных охранников. Кэн счел это место удобным для того, чтобы устроить засаду для гоблинов. Он оставил самок, фургоны и интендантскую роту в южной оконечности долины. Достаточно далеко от предполагаемого места битвы, то есть в безопасности, но и достаточно близко, если они вдруг понадобятся.

Два десятка самок драконидов сидели и лежали на мягкой длинной траве. Четверо баазок играли в ножички, одна из них зубами вынимала колышек, который другие загоняли в землю вместо ножа. Сестры-сивачки ссорились из-за кроличьей шкурки, которую каждая считала своей. Эта свара длилась несколько месяцев, так что все уже забыли, кому из сестер первоначально принадлежала эта шкурка, да и от нее самой уже немного осталось, после ее постоянных хождений из рук в руки.

Фонрар подумала, что недалек день, когда шкурка распадется на мелкие кусочки и тем самым положит конец раздору. Впрочем, мысленно усмехнулась она, сестры тут же найдут новый повод для ссоры.

Опасаясь, что еще немного, и она своими руками кого-нибудь придушит, Фонрар направилась к склону, откуда должно было быть видно то, что происходит на равнине.

— Я просто решила немного размять ноги, — сказала она в ответ на вопросительный взгляд часового, который до ее появления внимательно всматривался вдаль, пытаясь разглядеть битву, а теперь напряженно застыл.

Самкам драконидов уже исполнился год, и они почти не отличались по росту от самцов. С первого, да и со второго взгляда непосвященный бы не заметил разницы. У тех и у других были характерные морды, напоминающие драконьи, только поменьше, и покрытые чешуей тела цвета их невольных родителей. Аураки отливали золотом, сиваки — серебром, бозаки — бронзой, баазы сверкали как начищенная медь, а капаки были цвета потемневшей меди с красноватым оттенком. У всех, кроме аураков, были более или менее развитые крылья, а у аураков крыльев не было вовсе. Верхние и нижние конечности и самцов, и самок были защищены костяными пластинами, а длинный хвост напоминал скорее хвост ящерицы, чем дракона.

Внимательно присмотревшись, можно было, впрочем, заметить, что самки более изящны, ростом они чуть ниже соответствующих им по цвету самцов, а крылья и хвосты у них чуть длиннее.

Были и другие, внешне не заметные, но существенно более важные различия. Даже у рас, живущих с сотворения Кринна, самцы и самки плохо понимали друг друга. Что же говорить о драконидах, чудесно обретших своих самок всего год назад! Самки постоянно удивляли драконидов и ставили их в тупик.

Фонрар присмотрелась к сражению. Из-за высокой травы деталей было не разглядеть, но то, что она увидела, ее чрезвычайно насторожило. Взволнованный вид часового только подтверждал ее подозрения. Она перевела взгляд на драконидов роты поддержки и ее командира — Фалкта. Последний мрачно смотрел на темную массу сражающихся вдали, в высокой траве.

— Что происходит? — спросила Фонрар у часового — бааза по имени Крезел. — Я ни разу не видела, чтобы бригада отступала.

Крезел вздрогнул и оскалился, потом бросил на самку яростный взгляд, но тут же отвернулся и нервно ударил хвостом.

— Ну… бригадир… проводит маневр… перегруппировку… Это… э-э-э… дисциплинирует солдат.

Фонрар недоверчиво прищурилась. В это время появился сивак, который прилетел с места сражения, скользя над самой травой. Фонрар узнала Слита — заместителя Кэна. Он приземлился около Фалкта и сразу начал что-то ему объяснять. Вне всякого сомнения, он прояснял обстановку и отдавал приказы. Командир роты поддержки выслушал Слита и коротко кивнул.

Фонрар попыталась было приблизиться к ним, но часовой преградил ей дорогу.

— Извини, милая, но здесь тебе не место. Бригадир будет недоволен. Лучше бы тебе вернуться к остальным.

Всем своим видом показывая, что она вынуждена подчиниться трубой силе, Фонрар развернулась и перелетела к фургонам, где лежали и лениво бродили ее товарки. У самок оружия не было. Их никогда и близко не подпускали к месту сражения.

Приземлившись у фургона, Фонрар невольно бросила взгляд на быка, пережевывающего подсохшую траву. У него, по крайней мере, была хоть какая-то еда. Ее собственный пустой желудок откликнулся громким урчанием, как будто пытался пожаловаться. Фонрар прекрасно знала, что самкам отдают почти всю еду, которую удается добыть. Трудно было даже представить себе, насколько голодными должны быть самцы.

Не похоже, что сегодня они будут ужинать гоблинами, как обещал бригадир.

Фонрар перешла к группе самочек.

— Там что-то не так!

Тезик, единственная аурачка и ближайшая подруга Фонрар, подняла голову и внимательно посмотрела на нее. Все напряглись, игра в ножички, как и ссора из-за кроличьей шкурки были мгновенно забыты, спящих разбудили безжалостными тычками и через несколько секунд все собрались вокруг бозачки Фонрар, их неофициального лидера.

— Похоже, дело плохо, — начала она, по привычке понизив голос, хотя необходимости в этом не было; так как все внимание часовых было приковано к событиям, разворачивающимся на равнине. — Засада провалилась, бригада отступает. Необходимо узнать точно, что происходит.

Фонрар взглянула на одну из сивачек-спорщиц.

— Сандра! Ты знаешь, что делать.

— Почему всегда Сандра?! — начала возмущаться ее сестра-близняшка.

— Прошлый раз была ты, — возразила Фонрар.

— Нет, и в прошлый раз была она! И вообще, ты ее больше любишь!

У Фонрар не было желания препираться с вздорной драконидицей, и Фонрар, сузив глаза, пристально на нее посмотрела. Та еще немного поворчала и замолкла.

Сандра направилась к одной из больших палаток, выделенных для самок. Ее сестра пошла следом, опять что-то бормоча себе под нос. Как только они отошли подальше от Фонрар, их препирательства разгорелись с новой силой.

— Ой! Слишком туго! Ты меня уколола!

— Прекрати крутиться! Я не смогу ничего застегнуть, если ты будешь вертеться как флюгер!

Фонрар тяжело вздохнула. Можно было бы, конечно, заставить их замолчать, но такова уж была их манера: ворча и препираясь, они действовали быстрее всего. А потому приходилось набраться терпения и ждать. Через пару минут сестры вышли из палатки. На Сандре были надеты доспехи, а голову покрывал глухой шлем. Самки уже давно поняли, что, стремясь защитить их от превратностей и опасностей мира, дракониды никогда не скажут им всю правду о нем. Им поневоле приходилось заниматься шпионажем, чтобы иметь представление о том, что же происходит на самом деле. После целого ряда проб и ошибок Фонрар выяснила, что лучшими разведчиками являются сивачки. Они, как оказалось, обладали способностью маскироваться под окружающую среду, в группе солдат их принимали за одного из солдат, а среди деревьев — за дерево, по крайней мере, пока они не двигались. В доспехах и с мечом на поясе (лезвие, правда, было сломано, но рукоятка и ножны сохранились).

Сандра легко сойдет за самца-солдата.

Фонрар бросила осторожный взгляд на часовых.

Все они по-прежнему наблюдали за битвой. Потом она еще раз критически осмотрела Сандру.

— Хорошо! Даже я практически не вижу разницы. Действуй! Как только что-нибудь выяснишь, тут же назад.

— Я больше похожа на воина, — заметила Хандра, но Фонрар предпочла ее не услышать.

Сандра отсалютовала и направилась к гребню. Высоко подняв голову и расправив крылья, она шла, следуя советам Фонрар, — как бравый солдат.

— Веди себя уверенно! Так, как будто ты и должна находиться там, где оказалась, тогда никто не усомнится…

До самок долетели отрывистые приказы Фалкта. Похоже, он выстраивал лучников вдоль гребня. «Только бы часовым не пришло в голову пересчитать самок, — подумала Фонрар. — Они ведь сразу обнаружат пропажу, и тогда, несмотря ни на каких гоблинов, перевернут весь лагерь вверх дном». Она была абсолютно уверена, что часовым сейчас не до этого, но всякое может случиться…

— Все знают, что делать, — обратилась она к оставшимся. — По палаткам. Как только вас пересчитают, ты или ты, выскользнешь через другой ход и бегом в палатку к Хандре.

Так что, как ни считай, их все равно будет двадцать.

* * *

Сандра легко затерялась в толпе солдат драконидов, передвигающихся в кажущемся беспорядке. Они последний раз проверяли оружие и строились. Лучники заняли позиции и, наложив стрелы на тетиву, ждали, когда враг приблизится на расстояние выстрела. Стрел было мало и взять их было неоткуда. Дракониды надеялись пополнить запас за счет вражеских стрел после сегодняшней засады, но, похоже, с этой надеждой можно было распроститься. Как бы не пришлось вытаскивать стрелы из мертвых.

— Берегите стрелы! — приказал командир.

Лучники мрачно кивнули, можно было и не напоминать.

Сандра направилась к группе офицеров во главе с Фалктом, который отдавал последние распоряжения, но не успела она подойти, как офицеры разошлись по своим подразделениям. На месте остались только Фалкт и Слит. Сандра запаниковала и резко свернула в сторону. Раньше она не видела Слита, его заслоняли другие дракониды. Если Слит обратит на нее внимание, он, без сомнения, ее узнает, ведь он тоже сивак. Но, похоже, он собирается обратно в бой. Сандра остановилась, отвернулась и, прикрывшись крыльями, сделала вид, что поправляет крепления доспехов.

— Я возвращаюсь к бригадиру, а ты начинай, как договорились!

— Один момент, — остановил его Фалкт. — Скажи мне правду, Слит. Все очень плохо, не так ли?

— Там, в роще, было не меньше тысячи гобов, — зло бросил Слит. — Не считая хобов, которых, может, еще тысяча. А точнее сказать не могу, извини, как-то не до подсчетов было, — он нервно хлестнул хвостом. — Это была дьявольски хитрая ловушка, лучшая из всех, что я когда-либо видел. И мы почти вляпались в нее, но бригадир не позволил захлопнуть дверцу.

— Тысяча гоблинов, — протянул Фалкт. — И еще тысяча хобгоблинов. Каждый из нас может справиться с тремя, а то и с четырьмя гоблинами, но потом… — он покачал головой.

— А потом подойдут хобгоблины, — усмехнулся Слит. — Уж их-то убивать трудновато, они, похоже, просто не знают, как это — умирать.

— Но у командира есть план! — убежденно сказал Фалкт.

— Конечно, есть, — согласился Слит.

— И он вытащит нас из этого дерьма!

Слит ничего не ответил, он расправил крылья и, подхваченный порывом ветра, полетел к сражающимся.

— Тысяча гоблинов, — в ужасе прошептала Сандра, — И еще тысяча хобгоблинов!

Всю свою короткую жизнь, сколько она себя помнила, они с боями уходили от гоблинов. Она их жутко боялась еще и потому, что взрослые дракониды часто пугали гоблинами непослушных маленьких драконидиц, когда те особенно сильно шалили или не слушались.

«Не ходи туда, девочка, там тебя схватят злые гобы!»

«Что ты бродишь по лагерю ночью? Вот смотри, украдет тебя гоблин и съест!»

Однажды она достаточно близко видела гоблина, и он показался ей отвратительным: желтый, волосатый с плоской мордой и огромной пастью, из которой торчали кривые коричневые зубы. Ей тогда было шесть месяцев (вдвое меньше, чем сейчас), и гоблины ночью напали на лагерь. Они с Хандрой как раз вышли в туалет, когда из леса с диким воем повалили гоблины. Их спас Слит, он подхватил сестер под мышки и улетел от места стычки, прежде чем завязался бой. Время от времени Сандру мучили кошмары, и тогда она снова переживала во сне весь этот ужас.

И вот теперь тысячи гоблинов встали на их пути.

Сандра невольно всхлипнула. На этот неожиданный звук Фалкт обернулся и заметил ее. Он сузил глаза, пытаясь вспомнить, как зовут этого драконида. Сандра, помня наставления Фонрар. старалась выглядеть абсолютно спокойной, насколько это было возможно при том, что внутри она просто тряслась от страха.

— Что тебе, солдат? — спросил Фалкт, так и не вспомнив имени драконида. — Только поживее!

— Ожидаю ваших приказов, капитан! — отрапортовала Сандра, умело салютуя. Она тренировалась не одну неделю, чтобы движения были безукоризненны. — Как быть с самками?

— Их нужно отправить вместе с фургонами к северному выходу из долины. Бригадир приказал перейти через гребень и ждать его там. Он будет отступать здесь и хочет быть уверен, что самки в безопасности. Пусть держатся все вместе. Нечего бродить. Да, и… не стоит их пугать. Скажи им, что это просто маневры.

— Так точно, капитан! — Сандра вновь отдала честь.

К счастью, в этот момент кто-то окрикнул Фалкта, и Сандра смогла улизнуть.

* * *

— Как зовут этого парня? — чуть позднее поинтересовался Фалкт у одного из своих помощников.

— Какого, капитан?

— Сивака… — Фалкт с удивлением посмотрел по сторонам, но незнакомец исчез. — Мне кажется, я уже видел этого сивака где-то в лагере, но никак не могу вспомнить, как же его зовут.

— Ну, мы вместе всего каких-то сорок лет, — мрачно усмехнулся драконид. — Где уж тут все имена-то запомнить…

«Да уж, не слишком-то хорошая у меня память!» — не мог не согласиться про себя Фалкт.

Он уже собрался уходить, когда его окликнули:

— Капитан! Какие будут распоряжения относительно самок?

Фалкт резко обернулся и прорычал:

— Вы уже получили приказ! Сколько раз я должен его повторить, чтобы до вас дошло?

Гезел смотрел на командира в замешательстве.

— Капитан! — раздался крик другого драконида. — Рота построена! Ждем ваших указаний.

— Хорошо, я сейчас. Гезел! Я уже отдал приказ относительно драконидиц какому-то из ваших сиваков!

— Сиваков? — недоуменно переспросил Гезел. — Но кому?

— Ты должен лучше знать, как зовут твоих солдат! — рявкнул Фалкт и быстрым шагом направился к выстроившейся линии драконидов.

Рота дружно поприветствовала командира и направилась на гребень, готовясь прикрыть отступающих товарищей. Гезел в недоумении поспешил к фургонам.

* * *

Кто бы ни командовал гоблинами, Кэн надеялся, что внезапное отступление драконидов будет для ублюдка уроком. Конечно, они почти попались в ловушку, но петля не успела затянуться на их шее. Фортуна переменчива. Кэн успел вывести бригаду из леса, и теперь им нужно было добраться до гребня холмов, где уже самих гоблинов будет ждать неприятный сюрприз. Даже самый лучший план редко полностью срабатывает, но затем-то Кэн и держал в резерве роту Фалкта.

Оторвавшись от гоблинов, дракониды перешли на бег. Они фактически голодали уже несколько недель, и Кэн знал, что долго бежать они не смогут. Он приказал перейти на быстрый шаг. Битва еще не кончилась и необходимо беречь силы. Они миновали первую гряду небольших холмов, когда раздались звуки горнов в покинутой ими роще. Гоблины явно перестраивались и собирались атаковать. На следующем гребне Кэн увидел около полусотни драконидов, стоящих цепью. У двадцати из них в руках были большие луки. Чудесно! Не прошло и пятнадцати минут, как Кэн послал Слита, а Фалкт уже был готов к бою.

— Молодец! — похвалил он вернувшегося Слита.

Слит смотрел на выходящих из рощи гоблинов.

— Их там и вправду немало.

— Точно, — Согласился Кэн.

— Какие будут дальнейшие распоряжения?

— Ты со своими бойцами занимаешь левый фланг. Твоя задача задержать их, не дать им пробиться в долину с налету. Как только давление станет слишком сильным — отходи! К тому моменту мы уже сможем тебя прикрыть.

— Там впереди есть какое-нибудь укрепление, укрытие или хотя бы пещера, где можно укрыться и пересидеть?

— Я сам хотел бы это знать, Слит, — ответил Кэн, стараясь, чтобы голос его звучал не слишком безнадежно. — Я высылал разведчиков вперед по ходу нашего предполагаемого движения, но не туда, куда нас теперь вытесняют!

— Все будет в порядке, командир! Выход всегда найдется, — заметил сивак с улыбкой и отправился к своему подразделению, на ходу отдавая команды.

— Всегда находился, — мрачно пробормотал Кэн. — Но, если верить теории вероятностей, рано или поздно наступит момент, когда этого не случится.

Бригада прошла за цепь роты поддержки. Дракониды в цепи выглядели готовыми к битве. «Мы успеем перевести дух», — подумал Кэн и приказал бригаде остановиться и отдыхать.

Несмотря на свой высокий чин, Кэн не был стратегом. Он был инженером. Драться должна пехота, а саперы — помогать ей, обеспечивая все необходимые условия! Сами саперы участвовали в сражениях только в случае крайней необходимости. По крайней мере, так его учили, и так было во время Войны Копья. Однако уже много лет такой роскоши, как пехота, которая могла бы взять на себя основную тяжесть рукопашного боя, у него в распоряжении не было. Да и осталась ли на Кринне драконидская пехота?!

Кэн оглянулся. За ним поднимались холмы предгорий хребта Хур. Кэн жестом подозвал своего знаменосца Гранака.

— Поднимайся на холм и установи там знамя. Мы займем оборону у подножия и будем постепенно отступать наверх. За нами будет преимущество более высокой позиции. Зажги также костер и не жалей дыма, чтобы все видели наш последний рубеж!

Гранак отсалютовал и отправился наверх. Кэн послал с ним еще несколько драконидов. Он осмотрелся вокруг. Большинство драконидов смертельно устали после битвы и повалились на землю там же, где их застал приказ отдыхать. Эдакий лежачий строй. Кэну уже доложили, что потери обоих батальонов составили восемнадцать бойцов, еще двадцать два были ранены, но остались в строю. Кэн подумал, что ему следует сказать речь, чтобы подбодрить своих солдат. Но едва ли не впервые в жизни он не решился на это. Все понимали, что положение тяжелое, возможно, худшее из тех, в какие они попадали. Кэн никогда не врал своим товарищам, не хотел он этого делать и перед смертью.

Он поднялся на гребень холма. Фургоны с припасами и снаряжением медленно двигались по долине на север в полукилометре от него. За ними, шагая как на параде, двигалась группа из двадцати драконидиц. Кэн сам учил их маршировать, и ему стало приятно, что они не забыли эту науку. Подъем был крут, и Кэн внезапно понял, что быки не справятся даже с полупустыми фургонами.

— Глот! Отправь команду помочь им! — обратился он к оказавшемуся рядом командиру первого батальона. — Когда здесь все начнется, фургоны и самки должны быть за следующим гребнем.

Драконид молча отсалютовал и отправился отдавать распоряжения. Келдак, один из младших офицеров, во главе отряда из двадцати драконидов был направлен сопровождать фургоны и самок.

Раздались два взрыва на правом фланге. Кэн резко обернулся. Там поднимались столбы черного дыма.

— Это Слит со своими бомбами, — усмехнулся Йетик. — Может быть, это и вправду замедлит их продвижение.

— Замедлит… — задумчиво произнес Кэн. — А на что еще мы можем надеяться?

— Командир! О чем вы? — удивился Йетик.

— Пустое! — Кэн не хотел, чтобы подчиненные заметили его неуверенность и страх. Он всегда должен оставаться сильным лидером, который приведет их… Куда? К благородной гибели в бою? Он не видел другого выхода. Он даже не мог молиться своей богине. Такхизис предала его, и не только его — весь Ансалон. Но перед тем, как покинуть этот мир, она преподнесла драконидам величайший из возможных даров. Она дала им самок, тем самым вернув будущее их расе. Она доверила их Кэну, и теперь вся его жизнь была посвящена им.

Кэн, как если бы он сидел на спине дракона, парящего высоко в небе, ясно видел, что его бригада обречена. Никаких естественных, да и искусственных рубежей, на которых можно было бы закрепиться и дать отпор гоблинам, поблизости не было. Им суждено драться и умереть здесь, отступая, теряя товарищей, одного за другим.

Раздавшиеся крики и звон стали вывели Кэна из задумчивости. Дракониды Фалкта встретили первую волну наступающих гоблинов. Слит со своими воинами ударил справа, и атака захлебнулась, но новая волна гоблинов уже катилась на редкий строй драконидов. Потом еще одна атака, и рота поддержки попятилась.

Кэн посмотрел в долину. Быки с трудом тащили фургоны через перевал, дракониды помогали им как могли, несколько самок тоже пытались помочь. Кэн поморщился. Тяжелые фургоны могли соскользнуть вниз и покалечить их. Он вздохнул с облегчением, когда какой-то драконид, видимо, Глот, отогнал драконидиц от фургонов. Это работа не для детей!

Одна из драконидиц явно пыталась спорить. Фонрар, наверняка она. Вечная нарушительница спокойствия, и, Кэн не мог не признаться в этом самому себе, — его любимица.

Глот с ней справится! Должен справиться, ведь иначе тяжелый гнев Кэна обрушится на него, он это знает. Вот Фонрар направилась к остальным драконидицам. По походке и по тому, как она держит крылья, было ясно, что она вне себя от ярости.

Неожиданно это подняло ему настроение, хотя Кэн и не понимал почему. Фонрар наверняка попробует еще что-нибудь выкинуть, подумал он. Кэн любил ее именно за неукротимый нрав. Он любил их всех. Они были смыслом его жизни, и он должен был найти способ спасти их.

— Ты — надежда бригады! — сказал он самому себе. — Об этом стоит помнить. Если мне удастся сохранить солдат, все будет хорошо.

Солнце скрылось за пиками Хурских гор, В долину спустилась ночная мгла. Раздался очередной взрыв. В надвигающихся сумерках Кэн видел, как постепенно, держа строй, отходят отряды Фалкта и Слита.

— Пора! — обратился Кэн к окружавшим его драконидам. — В атаку! Покажем этим ублюдкам дорогу в ад! За мной!

Дракониды издали боевой клич. Они были голодны и смертельно устали, многие были ранены. Им противостояли толпы врагов, которых было в пять, а то и в десять раз больше. Драконидам некуда было отступить в случае поражения, но Кэн был с ними, и они верили ему!

Глава 3

— Маневр! Как же! — фыркнула Фонрар.

Она стояла на гребне холма и видела, как внизу отряды драконидов перестроились и вновь вступили в бой с гоблинами.

— Бригадир, похоже, считает нас полными идиотками!

Фонрар никогда бы не позволила себе неуважительно отозваться о глубоко почитаемом командире в присутствии любой другой драконидицы. И уж конечно, не при драконидах. Но Тезик была ее лучшая подруга и разделяла все ее мысли, мечты, надежды и разочарования.

— Нет, он просто считает нас еще детьми, — заметила Тезик. — Детьми, которых надо нянчить и охранять. Я полагаю, ты не можешь его за это винить.

— Могу! Проклятье! Как мне надоело лезть из кожи вон только для того, чтобы узнать правду о том, что же происходит на самом деле. Я безумно устала воровать доспехи по частям и слушать, как мне приказывают не трогать меч. «Ах, деточка может порезаться…»

Фонрар замолчала и нервно облизнулась.

Вдруг Тезик схватила и крепко сжала ее руку.

— Смотри, Фон! Гоблины отступают!

— Похоже на то, — согласилась Фонрар и скептически добавила: — Только непонятно, с какой радости. Возможно, это просто перегруппировка сил.

— Нет, нет! Смотри! — Тезик от возбуждения подпрыгивала на месте. — Смотри! Они бегут! Бегут, желтые мелкие ублюдки, бегут! — кричала она уже в полный голос.

— Тихо! — одернула ее Фонрар. — Ну, вот и все.

Глот, находившийся неподалеку и тоже внимательно следивший за сражением, услышал крики Тезик. Он оглянулся, и глаза его расширились от изумления, когда он узнал драконидиц. Он бросился к ним.

— Что вы здесь делаете?! — заорал он. — В пределах полета стрелы! Прямо на поле боя! Ни больше, ни меньше!

— Не долетят сюда стрелы, — попыталась возразить Фонрар, но Глот ее не слушал.

— Немедленно отправляйтесь к фургонам, за следующий перевал! — он замахал на них руками, как будто они были овцы, а он — пастух. — И быстро, быстро, пока бригадир вас не заметил. Крезел! — заорал он приближающемуся дракониду. — Они должны находиться по ту сторону перевала!

— Виноват, капитан! — на ходу проговорил тот. — Больше не повторится!

— Смотри же! — порычал Глот. — Я доложу бригадиру об этом случае.

Крезел отконвоировал подруг к остальным драконидицам. Поскольку приказ к выступлению мог раздаться в любой момент, палаток они не ставили, но, чтобы не было так жестко сидеть на камнях, им позволили достать из тюков одеяла.

Драконидицы сгрудились все вместе, но не потому, что были испуганы. Они явно что-то оживленно обсуждали. При приближении Фонрар они замолчали и внимательно уставились на нее. Потом две баазки затараторили одновременно, размахивая руками и перебивая друг друга. Что-то явно случилось.

Тезик между тем была занята разговором с Крезелом и ничего не замечала.

— Мне правда очень жаль, что мы вас так подвели, теперь бригадиру доложат…

Она любила Крезела, и, в общем-то, все драконидици его любили. Он охранял их с самого раннего детства и, в отличие от остальных драконидов, был всегда с ними предельно терпелив и ласков. Раньше, малышками, они карабкались по нему как по дереву, забирались на его широкие плечи и на голову, дергали за крылья и хвост. Их уважение к Крезелу еще более возросло после того, как Тезик случайно услышала его разговор с другим драконидом. Крезел жаловался, что в последнее время чувствует себя не столько телохранителем, сколько конвоиром. Сейчас он выглядел подавленным, и Тезик была уверена, что это связано с предстоящим докладом бригадиру.

— Я скажу бригадиру, что это только наша вина! Что ты приказал оставаться на месте, а мы не послушались и сбежали.

— Так оно и есть, — улыбнулся Крезел, но сейчас улыбка далась ему с трудом. Он смотрел в сторону невидимой отсюда битвы. — По правде говоря, Тез, гнев бригадира занимает меня нынче меньше всего. Да я бы с радостью отправился чистить сортиры прямо сейчас, и готов заниматься этим целый год, и никто не услышал бы от меня ни слова жалобы… Понимаешь?

Драконид опустил голову.

— Да, — тихо ответила Тезик. — Я понимаю.

Крезел остался на своем посту между драконидицами и перевалом, а Тезик с Фонрар отправились к своим сестрам.

— Я что-то не поняла, — прошептала Фонрар. — Он сказал, что любит чистить сортиры?

— Нет, — улыбнулась Тезик, — конечно, он не любит этого делать, но сейчас бы его это не сильно расстроило. Сортиры, как известно, чистят живые и для живых. Ты же знаешь, Крезел всегда был честен с нами. Он имел в виду, что дело плохо, очень плохо.

— Но мы же сами видели, как гоблины отступают! — возразила Фонрар.

— Да, конечно, — со вздохом согласилась Тезик.

— Можно послать Сандру, путь разведает, что там происходит.

— Хандру, — уточнила Тезик. — Теперь ее очередь.

— Верно, — согласилась Фонрар. — Я забыла. Итак, — сказала она подходя к группе драконидиц, — что случилось?

— Мы заметили вспышки там, в дальнем конце долины, — отрапортовала Риэл, старшая в группе баазок, самой многочисленной среди драконидиц. — Вон там, у скал.

— Какого рода вспышки? Костер, магический свет или что?

— Скорее, зеркало, — отозвалась другая драконидица из той же группы. — Сейчас не видно, — добавила она. — Как только тучи скрыли солнце, все исчезло.

— Поэтому-то мы и решили, что это, может быть, солнце сверкает на полированном металле. На нагруднике или шлеме… Если бы это был костер, его бы стало только лучше видно.

— Еще что-нибудь заметили? Движение? Гоблинов?

Баазки дружно помотали головами:

— Ничего.

— Как ты думаешь, Фон, стоит предупредить Крезела? Это ведь могут быть гоблины, рыскающие в нашем тылу.

Фонрар немного подумала. Конечно, можно сказать Крезелу, но что потом? Он доложит капитану Глоту, тот передаст информацию дальше. Если судить по рассказам самих драконидов о тех далеких временах Войны Копья, когда они сражались в составе огромных армий, их самым ужасным врагом была собственная бюрократия, а вовсе не противник. В каждом рассказе фигурировала зловещая фигура штабного офицера, который и был истинным воплощением зла, хуже Соламнийского Рыцаря. В сущности, Соламнийские Рыцари легко попадались в разные ловушки, даже в примитивные волчьи ямы, но сама процедура согласования перед устройством западни, той же волчьей ямы, занимала до двух недель. Столько времени у Фонрар не было, а судя по доносившимся даже сюда звукам, его не было ни у кого.

Глот, скорее всего, просто не станет ее слушать. Не та сейчас ситуация, чтобы детально разбираться в том, что же именно померещилось этим малолетним дурочкам. Фонрар была совершенно уверена в том, что так оно и будет. Она не раз видела подобную реакцию со стороны Глота, да и не только его. Сам бригадир Кэн, любимый и глубоко уважаемый, почти бог в глазах драконидиц, даже он относился к ним так, как будто они только что' вылупились из яйца и на голове их до сих пор еще видны остатки скорлупы.

— Не станем никому ничего говорить. Да и что мы, собственно, сможем сказать? Видели какие-то вспышки, но сейчас их нет. Они и слушать не станут, просто посоветуют вернуться к играм и оставить взрослых в покое.

— То есть мы ничего не будем делать? — удивилась Тезик. — На тебя это не похоже, Фон.

— Нет, мы не будем сидеть сложа руки! Мы с тобой сходим и посмотрим, что там происходит.

Драконидицы тут же загалдели, все просили взять их с собой. Фонрар подняла лапу и указала в сторону охраны. Все тут же замолчали, и Фонрар начала отдавать приказы:

— Все устраиваются на ночь. Когда мы отправимся, бозачки положат кукол под наши одеяла, как будто мы спим. Мы так уже делали.

В последних лучах заходящего солнца часовые увидят два десятка неподвижных фигур, только вблизи будет заметно, что две из них просто камни под одеялами. По мнению Фонрар, никто и не станет присматриваться. Во-первых, потому, что охрана решит, что драконидицы устали и легли спать, а во-вторых — часовые сейчас напряженно следят за ходом боя. И уж конечно, им не придет в голову мысль, что самки решились отправиться куда-то ночью одни.

Все принялись укладываться. Фонрар с Тезик лежали и смотрели, как небо постепенно меняет свой цвет. Яркие, красные с золотом закатные облака постепенно меркли, синие сумерки спустились в долину, и черные тени укрыли драконидиц. В темноте слышно было только, как они шуршат крыльями, устраиваясь поудобнее. Звуки боя сюда больше не долетали, но по какой-то особой напряженности, как у натянутой тетивы большого боевого лука, Фонрар чувствовала, что сражение продолжается. Крезел и остальные телохранители стояли на гребне и, тихо переговариваясь. сосредоточенно всматривались в темноту. Огней не зажигали, даже сигнальный костер был погашен. В воздухе носился отвратительный запах гоблинов. Они были где-то рядом, возможно, подбирались с тыла.

Ночь расправила свои черные крылья над холмами. Фонрар переключилась на ночное зрение и толкнула Тезик. Они огляделись, тихо выскользнули из-под одеял и поползли в сторону. Они двигались предельно осторожно, опасаясь, что покатившийся камень или звук удара когтя о камень может их выдать. В это время две бозачки аккуратно укладывали камни под их одеяла, формируя подобие фигур.

Тезик была идеальной компаньонкой для подобной вылазки. Она была аурачкой — единственной аурачкой среди них. Изящная от природы, она двигалась с потрясающей ловкостью. По сравнению с ней Фонрар, крепко сбитая и мускулистая, чувствовала себя неуклюжей. Она карабкалась по камням, то и дело поскальзываясь и задевая их когтями. Временами ей казалось, что она создает больше шума, чем армия гоблинов. Каждый миг она ждала окрика Крезела и погони. Тезик же грациозно скользила между камней, уверенно ставя ноги и производя шума не больше мыши.

Аурачка была самой умной и сообразительной среди драконидиц. Вот и в последнем разговоре с Крезелом она сразу поняла, в чем дело, а более приземленная и простодушная Фонрар услышала только то, что тот почему-то любит чистить сортиры. Несмотря на все это, Тезик не была лидером по природе, и легко уступила эту роль бозачке Фонрар.

— Ты лучше меня принимаешь решения, Фон, — сказала она когда-то давно. — И берешь на себя ответственность. Когда мы гуляем по лесу, ты смотришь только на дорогу, тебя не интересует ничего, кроме достижения поставленной цели. А я… я легко могу сбиться с пути, если попадется что-нибудь интересное, дерево или птица, цветок или жучок. Мне хочется увидеть все сразу. Я бы, пожалуй, так и осталась в лесу навеки, если бы не ты.

— Ну да, — ответила тогда Фонрар. — Уж я-то не отвлекусь. Если мне только что-нибудь на голову не упадет или кто-нибудь из-за кустов не выскочит…

«Вот потому-то мы с Тез такая хорошая команда», — с удовлетворением подумала Фонрар теперь.

Они продолжали путь в темноте, и никто, похоже, не заметил их исчезновения. Тревоги не было, оставленный далеко позади лагерь был тих. Подруги напряженно всматривались в темноту.

* * *

На другой стороне гряды, там, где шел бой, стемнело еще раньше. Это принесло облегчение бригаде Кэна. Гоблины неожиданно отошли. Впрочем, никто не торопился радоваться победе.

— Они где-то рядом, — носилось среди усталых солдат. — Их слышно.

Они не только слышали, как гоблины бряцают оружием и ругаются. Запах, отвратительный запах гнилого мяса, всегда сопутствующий гоблинам, витал в воздухе. Ночное зрение драконидов не позволяло определить, где гоблины и сколько их, только красноватая масса вдали…

Кэн воспользовался передышкой, отвел бригаду выше по склону и велел всем отдыхать.

Дракониды добирались группами, вяло переговаривались, жадно пили воду, перевязывали раненых и осматривали оружие и доспехи. Кое-что можно было подправить на месте, что-то починить, подточить мечи и боевые топоры. Никто де спал.

— Может быть, стоит сходить на разведку? — обратился Слит к Кэну. — Возможно, их основные силы, наконец, убрались, а это всего лишь заслон?

— Не стоит, — покачал головой Кэн. — Они вернутся, я уверен, это вопрос времени. А у нас в запасе все время мира. Нам отсюда дороги нет, и они это прекрасно понимают.

— И что же, мы так и будем здесь сидеть и ждать, пока нас всех не перережут? — пробормотал Глот.

Слит ткнул его локтем.

— Вы забываетесь, капитан! Вам напомнить, с кем вы разговариваете? — рявкнул Кэн.

— Никак нет! Просто мысли вслух. Мое личное мнение, не более, я ведь имею на него право, не так ли?

Он с беспокойством посмотрел на Кэна.

— Мы не собираемся ждать смерти! — резко и громко заявил Кэн.

Он специально повысил голос, но не для того, чтобы устыдить Глота, а затем, чтобы услышали и другие. Моральное состояние драконидов было ужасным. Боевой дух низок, как никогда прежде. И. Кэн винил в этом себя. Он должен восстановить их доверие, развеять сомнения.

— Мы выиграем это сражение, — уверенным голосом продолжил он. — Вы же прекрасно знаете гобов, проклятье на их жалкие душонки! Одно время они были нашими союзниками, и все их слабости нам известны. Это теперь они против нас, гнусные недомерки. Сегодня мы основательно пустили им кровь, а вы все знаете, какие они трусы!

Из темноты раздались одобрительные возгласы. У Кэна потеплело на сердце.

— Поэтому они и бежали, — продолжил он. — Теперь их командиры наверняка пытаются плетью вернуть им боевой дух. Когда они снова будут здесь, мы, без сомнения, опрокинем их и пинками погоним назад, в их вонючие берлоги. А пока они будут в ужасе бежать, вспоминая своих уродливых мамаш, мы успеем оторваться от них на десять-пятнадцать миль. Когда они вновь соберутся с силами, мы найдем место для обороны не хуже, чем то, что было зимой. И там-то и дадим наш последний бой.

Послышались смешки. Все вспомнили случай со Слитом. Они тогда держали осаду в бывшем амбаре, гоблины напали на них глухой ночью, пытаясь застать драконидов врасплох. Гоблины одновременно ринулись изо всех окон, дверей, изо всех щелей, как крысы. Слит тогда промахнулся и вместо гоблина попал по бревну, поддерживающему проваливающуюся часть потолка. Потолок обрушился. Благодаря шлемам и прочным доспехам дракониды почти не пострадали — царапины, помятые крылья и пара отдавленных хвостов. А гоблинов задавило без счета. Драконидицы тоже не пострадали, Кэн оставил их под центральным столбом — самым толстым и прочным, — там потолок выдержал. Командир гоблинов решил, что погибли все, что дракониды решили умереть, взяв с собой побольше врагов. И он ушел со своим поредевшим более чем наполовину отрядом. Хотя дракониды и выиграли тот бой, амбар был полностью разрушен. Им пришлось двигаться дальше.

Слит поднялся и отвесил шутливый поклон на все четыре стороны. Дракониды выли и свистели до тех пор, пока он не сел.

— Прекрасная речь, командир! — тихо обратился он к Кэну. — Но мы-то с вами знаем, что эти гоблины совсем не те, с кем мы имели дело раньше, и воюют они совсем по-другому.

— Ты прав, — устало согласился Кэн. — Но, видишь ли…

— Разрешите обратиться, командир! — прервал их беседу Глот, надеясь отвести гнев командира на другую голову. — Я должен доложить вам о Крезеле. Я считаю, его нужно наказать.

— Крезел? — Кэн встревожился, он помнил имена всех телохранителей драконидиц. — Что произошло? Что-то с самками? С ними все в порядке?

— Да, командир! Но не благодаря Крезелу. Я обнаружил двух из них на вершине холма, не так далеко от того места, где мы сейчас находимся. Они наблюдали за боем! Бозачка и аурачка. Они пытались своими ликующими воплями подбодрить наших солдат, командир.

— Фонрар и Тезик? — у Кэна не было сомнений в том, кто именно это был.

— Да, командир.

— Подбадривали? — Кэн не смог сдержать улыбку.

Если бы Фонрар была драконидом, из нее вышел бы неплохой офицер. Прирожденный лидер, умна, храбра и, что немаловажно, обладает здравым смыслом. Что же касается Тезик, то Кэн до сих пор пребывал в недоумении, что же с ней делать. Он и сейчас помнил, как был изумлен тогда, в пещере, когда из одного из яиц появилась аурачка, Это была редчайшая разновидность драконидов, которая происходила из яиц Золотых драконов. Кэну приходилось встречаться с несколькими аураками во время Войны Копья, и впечатления его были самыми негативными — они ему не понравились, и он не доверял им.

Аураки не склонны были выполнять чьи-либо приказы. Они всегда держались обособленно и, похоже, презирали всех остальных драконидов. Могучие маги, они обладали скверным характером. Ходили слухи о немотивированных убийствах, которые они совершали, не щадя при этом даже своих собратьев. Остальные дракониды боялись их и не доверяли им. Впрочем, в армии аураков было мало, солдаты из них были никудышные.

Кэн внимательно наблюдал за Тезик, опасаясь, что и у нее проявятся эти ужасные черты, но пока все необычное, что ему удалось в ней заметить, исчерпывалось склонностью к мечтательности и рассеянностью во время занятий, которые он периодически проводил с драконидицами. Дружба Тезик с бозачкой Фонрар сначала его насторожила, во потом Кэн решил, что это даже хорошо, так как может помешать проявлению врожденных дурных наклонностей аураков. Если они, конечно, были у Тезик.

— Командир! — напомнил о себе Глот, видя, что Кэн о чем-то задумался и улыбается. — Они находились в пределах досягаемости вражеских стрел! А Крезел даже не знал, что их нет в расположении подразделения!

— Гм, да, конечно, — Кэн погасил улыбку. — Мы не должны допускать, чтобы драконидицы подвергались такой опасности. Я лично поговорю с Крезелом. Неделька-другая чистки сортиров заставит его внимательнее относиться к своим обязанностям.

— Полностью с вами согласен, — заметил Глот и отошел.

«Смешно, — подумал Кэн. — Взыскание Крезелу. Да через пару часов, а может, и того меньше, Крезел будет биться насмерть с тысячами гоблинов, а все мы будем уже мертвы».

И что будет с драконидицами? В крайнем случае, их можно отправить дальше в горы, но это уже похоже на жест отчаянья. Кэн не знал, что там, впереди. Карта этот район не охватывала, а несколько разведчиков, которых он послал, так и не вернулись, хотя все сроки уже прошли. Скорее всего, они попали в плен или мертвы.

Ему не хотелось верить, что его мечте о новой жизни придет конец на склонах этих холмов. Он не был готов принять это. Ведь они уже почти достигли цели — своего собственного города, города с могучими каменными стенами и высокими башнями. В таком городе им не страшны все гоблины мира, даже с Соламнийскими Рыцарями в придачу. Но сейчас до города было не ближе, чем до любой из лун Кринна на выбор. Если ему не удастся придумать выхода, все они лягут тут, и величайший дар Владычицы Тьмы погибнет вместе с ними.

— Не отчаивайтесь, командир, — сказал Слит, — никогда не стоит отчаиваться, иначе мы погибнем еще до начала битвы.

— Спасибо, Слит, — ответил Кэн, понимая, что его собственные слова вернулись к нему. — Ты прав. Если уж придется биться в последний раз, то эту битву запомнят надолго, и многие поколения будут слагать о ней песни.

— Вот только маленькая проблема, командир, — усмехнулся Слит. — Дракониды петь не умеют.

Кэн толкнул своего заместителя в плечо, и настроение у того улучшилось.

Из темноты раздался приближающийся топот и звяканье. Началось!

— Щиты! — крикнул Кэн, понимая, что сейчас последует ливень стрел — первый этап атаки.

Дракониды вскинули щиты и тут же, словно тысячи ос, обрушились на них стрелы гоблинов. Расчет был не столько на то, чтобы попасть, сколько на то, чтобы ошеломить противника. Но этого-то гоблинам как раз не удалось.

— Спокойно, парни! — прокричал Кэн. — Они надеялись, подобно волкам в ночи, перерезать нас в минуту, словно овечье стадо. Но мы сейчас им покажем, какие у этих овец клыки!

Солдаты рассмеялись, хотя шутка была не слишком хороша. Она напомнила им, что они еще вместе, могут доверять и рассчитывать друг на друга и на своего бригадира. Кэн продолжал шутить, просто затем, чтобы солдаты слышали его голос. Теперь, когда бой приблизился вплотную, Кэн скинул с себя страх, как змея скидывает старую шкуру. В конце концов. Дракониды были произведены на свет для сражений, и именно в этом им не было равных.

— Сомкните ряды! Там, в первом, вы не на танцульках, разрази меня гром! Вам не девицу выбирать на танец. Держите дистанцию!

Солдаты прекрасно знали все строевые маневры. Они жили и сражались бок о бок уже сорок лет. Как-то Кэн решил составить историю своей бригады. Он был горд ее достижениями, и носил написанную им книгу в личном заплечном мешке. Однажды она даже спасла ему жизнь, приняв на себя удар неприятельского копья, направленного ему в спину. Увы, самой книге при этом пришел конец. Глядя на полученные ею повреждения. Кэн решил, что восстанавливать тут нечего. Впрочем, подумал он, память о нас и так сохранится в рассказах и песнях. Жаль только, что сами дракониды не умеют петь.

Он еще продолжал шутить, когда в пределах видимости появились гоблины. Смех тут же стих. Гоблины шли не гурьбой, как обычно, нет — они двигались ровным строем, с копьями наперевес и едва ли не в ногу.

— Это не обычные гоблины, — пробормотал Слит. — Совсем не обычные!

Слит был прав. Никогда еще гоблины не наступали строем. Трусы по природе, они старались задавить противника числом и бросались в бой с дикими воплями, которыми подбадривали сами себя. Если они встречали организованный отпор, то тут же бежали.

Но эти гоблины казались хорошо вымуштрованными солдатами. Кэн был потрясен до глубины души и в который уже раз задался вопросом: кто же все-таки стоит за ними? Кто так яростно желает гибели его бригады?

Дракониды мрачно ждали приближающихся врагов. Первая шеренга гоблинов перешла на бег и врезалась в строй драконидов. Заработали мечи и боевые топоры, и вскоре от гоблинов осталась только кровавая каша. Но новые и новые ряды напирали все сильней. То там, то тут падали дракониды. Вот на левом фланге гоблинская стрела вошла в глаз бозака, и он тут же умер. Как и положено, после смерти он взорвался, унеся с собой в могилу десяток гоблинов. Досталось и его товарищам, так как в сутолоке боя они не смогли отойти на достаточное расстояние.

Кэн дрался сразу с двумя тварями, когда на него напала третья. Сражавшийся с ним бок о бок боевой товарищ не подвел, и рука гоблина вместе с зажатым в ней копьем отлетела прочь. В это время другой гоблин ударил драконида копьем под нагрудную пластину, и бааз умер. Он обратился в камень, оставив противника безоружным. Кэн мощными челюстями перекусил гоблину шею, одновременно разрубив пополам другого гоблина своим боевым топором. Тело бааза между тем упало на землю и распалось в пыль.

Сражающийся рядом Слит улучил момент и достал угли, которые он хранил в обмазанном глиной кожаном кошеле на поясе. Из заплечного мешка он вынул то, что сам называл «взрывными фляжками», — небольшие глиняные сосуды, которые Слит наполнял изобретенной им взрывчатой смесью.

Слит вообще был изобретателен, он разработал производство «драконьего спирта» взамен «гномьего спирта», которого они лишились, уйдя из долины, где прожили бок о бок с гномами почти тридцать лет. В процессе этой разработки он и получил почти случайно вещество, названное им «пламя дракона». При поджигании оно взрывалось.

— Прекрасная штука, — говаривал он Кэну. — Получается как побочный продукт при изготовлении того, что, образно говоря, «сносит нам башку». А сама отрывает головы врагам в прямом смысле этого слова.

Слит засунул фитиль в горло фляги и начал считать, огонь весело бежал по фитилю и скоро скрылся внутри. Слит бросил снаряд в направлении предположительного расположения командира гоблинов. Фляга срикошетила от головы гоблина, упала на землю и взорвалась. По крайней мере, три десятка врагов упали, и в рядах наступающих образовалась брешь.

— Вперед! — крикнул Кэн и с удвоенной силой бросился на врагов.

Он рубил направо и налево, не глядя, убил он или только ранил окружавших его гоблинов. Ничего, солдаты, ринувшиеся следом за ним, докончат начатое. Дракониды кровожадно рычали и неудержимо рвались вперед. Строй, гоблинов дрогнул и сломался. Объятые ужасом гоблины бросились бежать, расталкивая друг друга и с боем пробиваясь сквозь строй своих же. Прочь от катящейся на них волны смерти.

Дракониды гнали гоблинов до подножия холма. Разгоряченные схваткой и горя желанием отомстить за кровь своих товарищей, Дракониды готовы были преследовать гоблинов и дальше, чтобы истребить их всех, но Кэн приказал остановиться и отойти. Дракониды нехотя стали медленно возвращаться обратно.

Достигнув исходной точки, солдаты мешками валились на землю. Ни криков радости, ни смеха. Никто не делился подробностями боя, никто не смеялся над трусливым врагом. Ничего. Дурной знак. Они были вымотаны до последнего предела. Долгие недели недоедания, длинные переходы и постоянные нападения гоблинов истощили их. Сегодня Дракониды сражались почти без передышки весь день, а поставленная цель — отбросить гоблинов — так и не была достигнута.

Сражение унесло множество жизней, многие были ранены. Солдаты устали и ослабели, моральный дух постепенно падал. И хотя они уничтожили огромное количество гоблинов, казалось, что меньше их не стало.

Рядом с Кэном приземлился Слит и устало сложил крылья.

— Как ты? — тихо спросил Кэн.

— Нормально, — Слит шумно дышал.

— Похоже, мы разогнали этих ублюдков, бригадир! Проклятье, да мы их там не меньше пяти сотен положили! Им придется поискать новых.

Кэн промолчал, боевой топор выпал из его усталой руки и воткнулся в землю.

— Ты так думаешь? — сказал он, наконец.

Слит не ответил. Он слышал, они оба слышали отдаленный топот и лязг оружия.

Глава 4

Фонрар и Тезик достигли дна каньона и теперь пробирались между валунами. Из-за противоположного склона эхом отдавались слова.

— …зарезать нас как овец… — сумели они расслышать, но конец реплики потонул в криках и смехе.

— Это бригадир! — сказала Фонрар, она обожала, почти боготворила его. Все драконидицы испытывали сходные чувства к Кэну. Он был им как отец, пока они были маленькими, а теперь стал еще и их командиром. — Он шутит.

Она со страхом посмотрела на Тезик.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Дела действительно плохи, — сказала Тезик. Шутки командира были хорошо известны. Он шутил только перед боем. Солдаты говаривали, что по его шуткам можно было оценить ситуацию: если шутка хороша — значит все в порядке, если неудачна — значит ситуация серьезна. Шутка про овец была из худших.

— А теперь он скажет им, что они не на балу, — встревожено заметила Тезик. — Может быть, нам стоит вернуться?

— И что мы будем там делать? — резко спросила Фонрар. — Смеяться над плоскими шутками бригадира, вместе со всеми этими тупицами?

— Ты не должна так говорить… — ошеломленно прошептала Тезик. — Он… он же бригадир! — В мире, покинутом богами, она не знала более высокого авторитета.

— Я знаю, — смущенно пробормотала Фонрар. — Но у меня случаются эти странные, противоречивые порывы. Порой мне хочется, чтобы он обнял меня, как в детстве, и защитил от темноты. Но в следующий миг он что-нибудь скажет или сделает, и мне хочется ударить его изо всех сил, — драконидица печально покачала головой. — Я просила, я просто умоляла его научить нас сражаться. Хотя бы просто дать нам оружие и обучить приемам самозащиты. Он и не подумал сделать этого. Инженерное дело! Вот чему он нас обучает. Да, мы теперь знаем, как соорудить понтонный мост через проклятую речку. Ты видишь тут реки, через которые необходимо сооружать мосты? Много?

— Здесь ты права, — согласилась Тезик. — Меня так просто тошнит от всех этих биссектрис и треугольников.

Некоторое время они стояли молча. В ночном воздухе разносились звуки битвы — звон металла, глухие удары, команды, крики раненых и умирающих. Казалось, что все это происходит совсем рядом.

— Ну, так что же? — поинтересовалась, наконец, Тезик. — Мы идем вперед или назад?

— Вперед! — твердо ответила Фонрар. — Мы должны выяснить, что это были за вспышки.

— Ну а если это гоблины? Мы же не можем с ними сражаться.

— Да, но зато мы можем убежать. Мы сделаем работу разведчиков: определим их местоположение, постараемся сосчитать, сколько их, вернемся и доложим бригадиру.

Звуки битвы усилились, трубили рога, кричали гоблины, раздался взрыв.

— Нам лучше поспешить, — заметила Фонрар.

* * *

Взошла луна. Гоблины больше не прятались. Кэн с холма смотрел, как волнуется внизу целое море гоблинов. Похоже, приближался шторм. Он слышал, как их командиры отдают приказы, раздавался слаженный топот сотен ног и звон стали. Если переключиться на ночное зрение, то сотни тщедушных тел казались объятыми пламенем.

Как бы он хотел, чтобы так оно и было! В прежние времена он помолился бы об этом Владычице Тьмы, и не исключено, что она бы его услышала. В те дни он часто просил Ее одарить его магической силой, чувствовал Ее присутствие и голос — темный и приглушенный — когда Она выполняла его просьбу. То время ушло. Он не произносил заклинаний с тех пор, как Она покинула Кринн, отступила с поля боя, бросила его. Сейчас он уже не ненавидел Ее, он не испытывал ненависти даже к гоблинам. Он просто чувствовал себя усталым, неимоверно усталым.

Кто-то тронул его за руку. Это был Слит.

— Смотри. Хобы.

— Вижу, — со вздохом ответил Кэн.

Сквозь ряды гоблинов, не особенно заботясь о них и порою сбивая их с ног, прокладывали себе путь хобгоблины. Более рослые и сильные, более дисциплинированные и значительно лучше владеющие оружием, они выстраивались в передних рядах.

— Похоже, этого боя нам не пережить, — тихо сказал Слит.

И это была правда, как бы Кэну не хотелось с этим поспорить. И эта правда стояла перед ним в лице сотен, а может быть, и тысяч врагов.

— Ты прав, — признал он, наконец.

Не то чтобы Кэн боялся смерти. Но это была еще и гибель его заветной мечты, что ранило сердце больнее всего.

— Хотелось бы еще напоследок понять почему! — тихо, но яростно добавил он. — Кому и зачем это понадобилось?

— Какая разница? Нам что, от этого будет легче умирать? — возразил Слит.

— Не знаю, — зло ответил Кэн. Он злился на неведомого врага, желавшего ему и его солдатам гибели, на себя самого, за то, что не смог уберечь их. — Возможно!

— Командир, я полагаю, что пришла пора отослать самок на север. Пусть их сопровождает Дремонд с его драконидами. Для них это единственная возможность уцелеть. Мы не сможем победить в следующем сражении, но в наших силах выиграть для них немного времени.

— Там тоже могут быть гоблины, — возразил Кэн.

— Да, но драконидицы хорошо бегают, быстрее гоблинов.

— Они хорошие бегуньи, — согласился Кэн.

Он много раз устраивал для драконидиц соревнования по бегу. Он считал, что это не только тренирует выносливость, но и развивает дух здоровой конкуренции. Однажды призом стала кроличья шкурка. Ее выиграла одна из сивачек, он не смог вспомнить, которая из них.

— Командир! — тихо, но настойчиво повторил Слит. — Их шансы, конечно, не велики, но они есть!

— Да, ты прав! — Кэн повернулся к Гранаку: — Приказ особой важности. Ты должен следовать ему буквально. Как только начнется бой, ты, не теряя ни минуты, берешь Дремонда с взводом охраны и вместе с самками двигайтесь на север! Если встретите гоблинов, в бой не ввязываться! Бежать, пока не доставите драконидиц в безопасное место. Это ваша единственная задача! Да, возьмете, с собой знамя. В память о нас.

— Но, командир! Я не… — начал было Гранак, но замолчал, заметив мрачное отчаяние в глазах Кэна.

Гранак был грамотный офицер. Он не хуже Кэна видел, как хобгоблины занимают передние ряды и готовятся к атаке, он мог оценить перспективы боя. Медленно и четко, хотя и без особой грации он вытянулся по стойке смирно и вскинул руку, в последний раз отдавая честь своему командиру. — Я не подведу вас, командир! — и, бросив взгляд на знамя, добавил: — И нашу бригаду!

— Я знаю. Удачи тебе!

— И вам удачи, командир! — Гранак как будто хотел что-то добавить, но после минутного колебания молча взял знамя, двинулся вверх по склону и скоро исчез за гребнем холма.

Кэн готовился к последнему бою. Он сделал все, что мог. Теперь ему надо было придумать стратегию последнего боя бригады. Они должны продержаться как можно дольше. Каждая выигранная минута повышала шансы на спасение драконидиц, давала им и их стражам возможность оторваться от врагов.

— Слит, сколько у тебя осталось бомб?

— Бригадир! — раздался крик у него за спиной.

Уверенный, что это гоблины напали с тыла, Кэн резко обернулся. К нему спешил Фалкт.

— Ну, в чем дело?

— Две драконидицы пропали, — прохрипел задыхающийся Фалкт.

— Как пропали? Когда пропали?

К собравшимся подбежал растерянный Крезел.

— Проклятье, Крезел! Ты не отделаешься чисткой сортиров. Я прикажу утопить тебя в одном из них! Что произошло? Ты их считал?

— Да, бригадир, на закате, — ответил тот, — все были на месте, все двадцать. Лежали тихо, как дохлые кендеры.

— Дальше.

В этот момент к самцам, спеша и то и дело вспархивая в воздух, подлетела одна из драконидиц.

— Командир! — начала она.

У Кэна не было ни времени, ни желания выслушивать всякие детские глупости. Он махнул ей рукой, чтобы она замолчала.

— Итак? — поинтересовался он у Крезела. — Я задал вопрос!

— Видимо, их на самом деле было только восемнадцать, под двумя одеялами мы нашли лишь уложенные по форме тела камни.

— Командир! — нетерпеливо повторила Сандра, — Если бы вы только…

— Кто пропал? — устало спросил Кэн, хотя он и так подозревал, кто это может быть.

— Фонрар и Тезик. Баазки заметили какие-то вспышки в каньоне, и эти двое отравились на разведку.

У Кэна сжалось сердце.

— Конечно же, это были гоблины! — обреченно произнес он. — Но почему они не доложили по команде?!

— Потому что вы нас никогда не слушаете! — выкрикнула Сандра в ярости.

— Хорошо, — согласился Кэн. Теперь ему было все равно. — Я тебя слушаю.

— Фон и Тез уже должны были вернуться, — начала Сандра, тише и далеко не так уверенно, голос ее слегка дрожал. — Они не собирались ходить долго. Наверно, с ними что-то случилось. Вы не согласны, бригадир?

Кэн тяжело опустился на землю. Ему хотелось рыдать, но слезы были для драконидов недоступной роскошью, которую могли себе позволить только мягкокожие расы.

— Убери ее отсюда! — рявкнул он Крезелу, и тот, схватив упирающуюся драконидицу, за руку поволок ее прочь. — Фалкт!

— Да, командир!

— Я отдал Гранаку все нужные распоряжения. Вы со своим отрядом берете самок. Тех, что остались, — добавил он со вздохом. — И пытаетесь бежать. Гранак — старший! Повиноваться ему, как мне!

Фалкт медлил с ответом. Он ждал, что командир отменит этот нелепый приказ, передумает, скажет, что погорячился и ситуация не столь ужасна, что крайние меры пока не нужны. Он ждал, но признаки грядущего поражения были налицо: они проявлялись в усталом голосе бригадира, в его опущенных плечах и склоненной голове, в измотанных и израненных солдатах и сотнях хобгоблинов, строящихся внизу.

— Выполняйте! — рявкнул Кэн.

Фалкт покачал головой. Он вовсе не отказывался выполнять приказ, он просто не мог поверить, что такое возможно.

— Иди, Фалкт, и сделай все возможное, — уже тише произнес Кэн, положив ему на плечо тяжелую лапу.

Фалкт, помедлив, накрыл ее своей. Так ничего и не сказав, он резко развернулся и побежал к фургонам.

Заиграли сигнальные рожки.

— Гоблины наступают! — сообщил Слит.

«Конец наш наступает», — подумал Кэн.

* * *

Спустившись на дно каньона, Фонрар, к своему удивлению, обнаружила, что он гораздо шире, чем казался сверху. Дно каньона было завалено камнями и покрыто трещинами, некоторые из которых были настолько широкими, что бескрылая аурачка не могла через них перепрыгнуть, и им приходилось их обходить. Большие обломки скал вздымались вверх, как миниатюрные горы.

— Как ты думаешь, мы далеко ушли от лагеря? — спросила Фонрар. остановившись, чтобы перевести дыхание.

— Миль на пять.

Фонрар огляделась. Каньон несколько раз поворачивал, и она уже не представляла себе, где находится лагерь.

— Я абсолютно запуталась, — пожаловалась она.

— А я — нет, — Тезик указала рукой на одну из вершин. — Позиция бригады вон там, слева от того высокого пика. Вон, видишь, там поднимается луна, Солинари.

Фонрар в восхищении посмотрела на подругу.

Она нисколько не сомневалась в ее словах. Тезик давно доказала свою способность в любых обстоятельствах находить верное направление.

— Как тебе это удается?

— Не знаю, — Тезик пожала плечами. — Наверное, это что-то врожденное. Ну, вроде твоих крыльев, — и аурачка с завистью взглянула на крылья Фонрар.

— Может быть, они у тебя еще вырастут, — сказала та.

— Нет, — Тезик печально покачала головой. — Крезел говорил, что у аураков крыльев не бывает. Он сказал, что это делает меня особенной, но я бы сказала, что это скорее делает меня посмешищем. Ведь все дракониды и драконидицы, кроме меня, крылаты.

— Сейчас твоя способность ориентироваться в пространстве значительно полезнее моих крыльев, — заметила Фонрар, непроизвольно оглядываясь.

— Нам пора возвращаться, — сменила тему Тезик. — Возможно, наше отсутствие уже обнаружено, у нас будет масса проблем.

— Я не намерена возвращаться, пока мы не обнаружим источник тех подозрительных вспышек, — заявила Фонрар со свойственным ей упрямством. — Что же касается проблем, то ты не хуже меня знаешь, что нам грозит получасовая лекция бригадира и недельный запрет покидать расположение бригады. Если мы еще немного задержимся, это ничего, в сущности, не изменит.

Мягко светящийся шар луны освещал окрестности, от валунов протянулись черные тени.

— Посмотри, — сказала Тезик. — Горы похожи на гребень дракона. Как будто огромный дракон нежится под лунным светом. Видишь, Фон?

— Нет, — коротко ответила Фонрар. — Я вижу просто горные пики. Да и в любом случае, с чего бы это дракону нежиться в свете луны? От луны ведь тепла не дождешься! Она… Смотри, Тез! Смотри! — она схватила Тезик за плечо и сама развернула подругу в нужном направлении. — Смотри! Я видела вспышки! Вон там! Смотри!

— Где? Что? Ой, ты меня поцарапала! — Тезик сбросила лапу Фонрар и уставилась в указанном направлении. — Я ничего не вижу.

— Да, — разочарованно протянула Фонрар. — Они пропали. Подождем. Ага вон, вон там! Смотри! Видишь?

— Вижу, — возбужденно подтвердила Тезик. — Да, в самом деле, вспышки!

— Это лунный свет отражается от металла! Наверняка это гоблины. Нам надо еще немного приблизиться. Ты же знаешь, бригадир всегда говорит: «Проверяйте, все и всегда тщательно проверяйте!»

Подруги двинулись вперед, стараясь держаться в тени. Они боялись, что лунный свет отразится от их чешуи и выдаст их врагам. Тезик скользила, подобно лунной тени. Фонрар прилагала все усилия, чтобы двигаться бесшумно, и ей это удавалось, пока под ногу не попался неустойчивый камень. Ей все-таки удалось не упасть, но, чтобы сохранить равновесие, пришлось использовать крылья и хвост, да и когти скребли по камню совсем не беззвучно. Тезик испуганно обернулась на шум.

— Что с тобой? — спросила она, но ее тут же перебил другой голос, громко прозвучавший из темноты:

— Стоять! Кто вы?! Назовитесь!

Фонрар схватила Тезик и затащила ее за ближайший валун, где они замерли, боясь вздохнуть.

— Я знаю, что вы там!

— Послушай, а разве гоблины говорят по-драконидски? — шепотом спросила Фонрар.

— Насколько мне известно, нет, — ответила Тезик. — Я думаю, гоблины обычно говорят по-гоблински.

— Ну, кто бы там ни был, он-то по-драконидски говорит, — Фонрар помедлила, а потом, вдруг повысив голос, заявила в темноту, явно подражая бригадиру: — Вы стойте и сами назовитесь!

— Я вас не вижу, но прекрасно чую, где вы прячетесь. — Этот новый голос был полон нетерпения. — И только потому, что вы не пахнете, как люди, вы еще живы. Даю вам пять секунд. Или вы представляетесь по всей форме, или нам придется идентифицировать ваши трупы.

— Они говорят, как дракониды, — задумчиво протянула Тезик.

— Но, возможно, они говорят по-нашему специально, чтобы ввести нас в заблуждение, — возразила Фонрар. — Бригадир говорил, что некоторые из проклятых Соламнийских Рыцарей говорили на драко. Может быть, это они Соламнийские шпионы?

Раздался лязг металла. Мечи вынимались из ножен. И характерный звук когтей, царапающих камни…

— Атакуем по моей команде, — раздался громкий голос.

— Не надо, я сдаюсь! — закричала Фонрар и выпрыгнула из-за камня. — Оставайся там! — прошипела она подруге; — Если со мной что-нибудь случится…

— Я не желаю прятаться! — возмущенно возразила Тезик. — Если с нами и случится что-нибудь плохое, то с обеими!

Тезик тут же вышла из-за камня и, прежде чем Фонрар успела ей помешать, оказалась вся на виду, облитая лунным светом. Она сверкала золотом даже в этом неверном освещении, и ее непринужденная грациозная поза выражала вовсе не страх, а, пожалуй, величие.

Из темноты раздались невнятные восклицания, как будто у кого-то перехватило дыхание, и приглушенные проклятия. Голоса больше не были грозными, скорее почтительными или даже испуганными.

В двадцати шагах впереди них из тени выступил высокий бозак. За ним на свет вышли еще четыре драконида. В лунном свете блеснули их шлемы и пряжки на перевязях.

Бозак сделал пару шагов и неожиданно опустился на колени.

— О великий аурак! — голос его дрожал так же, как и крылья у него за спиной. — Простите мне мои угрозы. И необдуманные слова. Я же и не предполагал… Я и в мыслях не имел никакого непочтения. Если бы я знал… — он склонил голову и продолжил: — Я и мои солдаты в вашем распоряжении. Приказывайте, великий аурак!

Два других драконида тоже упали на колени, а еще двое распростерлись ниц на камнях.

— Приказывайте, великий аурак! — дружно воскликнули они едва ли не хором.

— Вот это да-а! — восхищенно протянула Фонрар.

* * *

Хобгоблины шли в атаку ровными рядами. Это были свежие войска с высоким боевым духом, среди них не было раненых, они, возможно, только что отдохнули после сытного ужина. Дракониды нормально не ели и не спали долгие месяцы, и сегодня они уже выдержали три тяжелых кровопролитных сражения. Они видели смерть своих товарищей. Многие были ранены, некоторые тяжело, их было меньше, чем врагов, им было неоткуда ждать подкреплений и некуда отступать.

Хобгоблины шли вперся, радостно распевая боевую песню. Дракониды мрачно молчали, сжимая оружие. Они смертельно устали, и предстоящий бой не оставлял им надежд. Кэн почти боялся, что они побросают оружие прямо сейчас и умрут на том месте, где стоят. И он не смог бы в душе осудить их.

Тут один из баазов издал боевой клич. Он был тяжело ранен, одна лапа висела плетью, он не мог больше пользоваться щитом, но крепко сжимал меч в уцелевшей лапе.

— За нашу бригаду! — воскликнул он и бросился на приближающихся врагов. — За нашего бригадира!

— За бригадира! — подхватили остальные дракониды и обрушились на хобгоблинов.

Сердце Кэна запело от гордости. Никто и никогда не споет об их последнем бое, может быть, только упомянут его в своих победных песнях хобгоблины. Но в сердце Кэна до самого последнего удара будет звучать эта песня гордости за своих боевых товарищей.

Слит положил лапу ему на плечо.

— Командир! Смотрите, вон там! — Слит указывал на группу хобгоблинов. Они были выше остальных, лучше вооружены и на груди у них были ярко-красные перевязи. В центре группы стоял огромный хобгоблин, самый большой из тех, которых доводилось видеть Кэну. — Их генерал! — сказал Слит.

— Остались еще бомбы?

— Нет, командир! Мне очень жаль, — покачал головой Слит.

— Не важно, — кивнул Кэн. — Мы достанем его и так!

Он поудобнее перехватил боевой топор и взял в другую лапу кинжал.

— Будет, о чем петь, командир, — сказал Слит с широкой улыбкой.

— О нашей последней битве, — согласился Кэн.

Не считая Слита, рядом с ним стояло еще двое драконидов. Гранак, знаменосец, уже должен был присоединиться к самкам. Кэн немного помедлил, позволив себе помечтать о том, как самки быстро бегут к безопасному убежищу, которое они, без сомнения, найдут. Он представил себе бережно сохраненное знамя. Увидел и услышал, как драконидицы рассказывают своим детям об Инженерной бригаде Первой драконидской армии, героически сражавшейся под этим знаменем. И, пытаясь удержать в голове эти прекрасные картины, он указал на большого рогатого хобгоблина:

— Вот наша цель! Вперед!

Кэн ворвался в первые ряды врагов, неприятельское копье скользнуло по его нагруднику, но Кэн одним взмахом топора обезглавил противника. Слит бился слева от командира, его меч и кинжал безжалостно разили врагов. Ряды хобгоблинов расступались перед разъяренными до последней степени боевыми друзьями. Другие дракониды остались далеко позади, Кэн потерял их из виду. Они вдвоем со Слитом неудержимо двигались вперед, к цели.

Генерал, без сомнения, видел их. Громкие оскорбления, выкрикиваемые Слитом, не могли не долетать до него, но он не обращал на драконидов никакого внимания, продолжая спокойно руководить сражением и предоставив своим телохранителям разобраться с надоедливыми драконидами.

Кэн вступил в бой с одним из них — в глаза ему бросились красные перевязи. Хобгоблин был ростом почти с Кэна и тоже очень мускулист. Он обрушил свой широкий блестящий меч на драконида. Кэн, уклонившись, отбил лезвие. Хобгоблин попытался ударить его ногой, но Кэн перехватил ее свободной от топора лапой и опрокинул противника на скользкую от крови землю. Слит добил его ударом меча в грудь.

— Сзади! — крикнул Кэн.

Слит резко пригнулся, и меч другого телохранителя просвистел у него над головой. Если бы он не присел, без сомнения, меч бы снес ему голову с плеч. Слит обернулся и резким движением воткнул кинжал под нагрудник хобгоблина. Тот с воплем упал на землю.

— Эй ты! Вонючий соламнийский лакей! — заорал Кэн. — Посмотри сюда, жалкий ублюдок!

Тут, наконец, предводитель хобгоблинов обратил на них внимание, сообразив, что два его телохранителя уже лежат в луже собственной крови. Хобгоблин с беспокойством огляделся.

— Минуточку, — сказал он стоявшему перед ним посыльному. — Я сейчас, только разберусь с этими ящерицами.

Кэн поднял над головой свой верный боевой топор и с ревом бросился на генерала. Тот выхватил из ножен длинный двуручный меч и обрушил его на драконида. Кэн ответил ему встречным ударом, надеясь разрубить меч, но безуспешно: генеральский меч был сделан из хорошей стали. Они кружили рядом, подняв оружие, пытаясь вынудить противника первым нанести удар.

— Кто нанял тебя? — спросил Кэн, старательно выговаривая гоблинские слова. — Кто платит тебе за нашу смерть? Ответь мне, жалкий кусок гоблинского дерьма! — добавил он уже по-драконидски.

— Какая тебе разница, ящерица, ты все равно уже мертв, — ответил генерал, открыв в улыбке свои желтые кривые клыки. — Впрочем, я скажу тебе — мне почти жаль убивать вас. Живыми вы приносите мне счастье и удачу. Хотя, конечно, после боя можно будет собрать ваши тела и сделать чучела, — он рассмеялся и взмахнул мечом в сторону Кэна.

Кэн отступил.

— Проклятье преисподней на твою голову! — прорычал Кэн, — Я плюну в твою мерзкую желтую рожу, даже если мне придется для этого умереть.

Генерал расхохотался и поднял меч над головой. В этот момент вперед бросился еще один из телохранителей с красными перевязями и напал на Кэна, оттеснив генерала.

— Ты просто жалкий трус! — крикнул Кэн. — Сражайся, разрази тебя гром!

Хобгоблин лишь презрительно усмехнулся. Телохранитель оказался искусным фехтовальщиком. Его меч задел ногу Кэна, срезав с нее часть шкуры. Кэну пришлось полностью сосредоточиться на сражении с ним.

Кэн разделался с противником, раскроив ему голову, но на его место встали два новых хобгоблина, далеко не последних. Кэн внезапно почувствовал себя настолько усталым, что казалось, у него не осталось сил даже на то, чтобы просто поднять топор. Слит сражался рядом, но он тоже был предельно измотан. Он допустил ошибку, раскрылся, и только своевременная помощь Кэна спасла ему жизнь.

Дракониды задыхались, непрерывный бой не давал им возможности даже словом перемолвиться, но они еще могли переглянуться.

Это было прощание.

Кэн продолжал упорно пробиваться к генералу. Единственное, чего он хотел теперь, это умереть стоя. Он и не заметил задыхающегося гоблина-гонца, подбежавшего к генералу. Доклад гонца явно изумил главного хобгоблина. Хоб внимательно посмотрел на запад и начал быстро отдавать приказы. Оглушительно затрубил рог.

— Какого… — начал было Кэн, но не смог докончить, его голос заглушил рев десятков рогов, доносившийся со всех сторон. Офицеры выкрикивали команды.

Вдруг генерал повернулся к Кэну спиной и зашагал прочь. Весь его штаб и телохранители последовали за ним. Кэн остался один и в полном недоумении огляделся вокруг. Еще мгновение назад здесь были сотни хобгоблинов, жаждущие его крови, а теперь он видел лишь их удаляющиеся спины.

— Не понимаю, — озадаченно произнес Кэн. — Мы же проигрывали, так ведь?

— Точно замечено, командир, — ответил подошедший Слит.

— Может, я уже умер? — поинтересовался Кэн. — И в этом все дело?

Слит внимательно посмотрел на Кэна.

— Ну, выглядите вы не лучшим образом, но, несомненно, живы.

— Проклятие! Что же все это значит?

— Больше всего это напоминает отступление. Гоблины отходят.

Кэн озадаченно огляделся, по полю недавнего боя были рассыпаны остатки его бригады. Много раненых и убитых. Ответ, похоже, крылся не здесь.

— О Великая Владычица! — выдохнул Слит, схватив Кэна за рукав и показывая рукой. — Смотрите, командир! Смотрите туда!

По равнине в четком строю бежал отряд драконидов. Спустя мгновение они ударили во фланг отступающих гоблинов, как молния с неба. Гоблины панически бежали.

Дракониды Кэна разразились ликующими воплями.

— Должно быть, это рота Фалкта, — прорычал Слит. — Он никогда не был склонен точно выполнять приказы!

Кэн не ответил, он напряженно смотрел вдаль, пока не заболели глаза. Тогда он потер их, но ничего не изменилось.

— Это не Фалкт, — сказал он наконец. — Я не знаю, кто это, Слит. У Фалкта нет и никогда не было столько солдат, да во всей нашей несчастной бригаде столько не наберется!

— Но, командир, — опешил Слит. — Откуда же они тогда взялись?

Как бы в ответ за их спинами послышалось хихиканье, знакомое им хихиканье.

Медленно и неуверенно, как будто напившийся допьяна «драконьего спирта», Кэн обернулся.

Фонрар встала по стойке смирно и отдала честь. Рядом с ней стояла Тезик, тоже по стойке смирно, а за ними две сестрицы — сивачки.

— Это мы привели солдат, командир! — гордо заявила Фонрар. Она бросила строгий взгляд на Сандру, которая вечно хихикала в неподходящий момент.

— А я показала, где вас найти, командир, — серьезно заявила Сандра.

— Нет, я показала, — начала спорить Хандра.

— Мы с Тезик решили, что помощь вам не помешает, — перебила их Фонрар. — Не то чтобы мы боялись, что вы проиграете сражение, — она старательно пыталась не смотреть на Кэна, израненного, покрытого своей и вражеской кровью. — Но нам показалось, что если мы приведем солдат-драконидов, наши солдаты смогут немного отдохнуть.

Подошел незнакомый офицер и отдал Кэну честь. Кэн медленно последовал его примеру. Это был копак. Кэн не видел копаков уже более тридцати лет. На офицере были пластинчатые доспехи, какие носили в тяжелой пехоте во время Войны Копья.

— Прокел, заместитель командира Девятого пехотного полка, — представился он. — Вы тяжело ранены, офицер?

Кэн был слишком взмучен, чтобы разбираться во всех этих сложностях. Видя, что Кэн почти теряет сознание, за него ответил Слит.

— Инженерная бригада Первой драконидской армии, — представился он и озадаченно добавил: — Будь я проклят, но откуда вы взялись, да еще так вовремя?

Копак некоторое время озадаченно смотрел на Кэна, а потом ответил:

— Из нашей крепости, примерно в десяти милях отсюда. Мы последние, кто остался из драконидов, по крайней мере, мы так думали, пока не встретили этих храбрых воинов, — он махнул рукой в сторону Фонрар и Тезик. — Они натолкнулись на одну из наших разведгрупп, которая выясняла, что там за сигнальный огонь на холмах. Мы думали, что это Соламнийские Рыцари, — копак бросил взгляд на поле боя. — А встретили драконидов, сражающихся с армией гоблинов.

— Бригадир, Кэн! — раздался рядом радостный крик, и из темноты выбежал рослый сивак Гранак со знаменем в руках. — Прошу прощения за нарушение приказа, но мы встретили драконидов, и я уверен, вы приказали бы нам вернуться!

За ним появился Фалкт и дружески хлопнул Слита по плечу. Драконидицы сгрудились вокруг Фонрар и все разом загомонили. Фонрар протиснулась через них и подошла к Кэну.

— Надеюсь, вы не очень сердитесь на нас, командир?

— И мы сейчас же отправляемся к фургонам, — мягко добавила Тезик. — Чтобы не создавать вам лишних проблем.

Кэн молча, смотрел на поле сражения. Гоблины исчезли в ночи, по полю бродило больше драконидов, чем он мог бы сейчас сосчитать. Они были повсюду: помогали раненым, добивали гоблинов и собирали павших драконидов. Увидев, наконец, Гранака со знаменем бригады и драконидиц около него, Кэн начал смеяться. Он смеялся довольно долго и вдруг упал на колени, а затем повалился ничком. Он еще услышал испуганный крик Фонрар, и это было приятно. Сандра и Хандра — благослови, Боги, их обеих — продолжали препираться. Копак громко приказывал кому-то принести носилки. Последнее, что Кэн услышал перед тем, как скользнул в блаженное беспамятство, были слова Слита:

— Бригадир ранен, но не опасно. Он такой же, как и все мы. Он будет жить! Мы все будем жить!

Глава 5

Кэн был весь изранен. Гоблины, проклятые гоблины окружали его, тыкали его копьями. Он сражался с ними уже целую вечность, отрубал их гнусные головы, но на место каждого убитого вставал следующий.

Внезапно раздались звуки горнов. Кэн оглянулся и увидел драконидов, идущих в атаку на гоблинов. Кэн был в ярости. Он не давал сигнала к атаке. Он хотел остановить наступление, но ему не удавалось выбраться из моря окружающих его гоблинов. Он должен был непрерывно крутиться, чтобы окончательно не превратиться в подушечку, утыканную булавками. Внезапно желтое море поглотило его и наступила тьма.

Кэн очнулся. Он не понимал, где он, и боялся двинуться. Отчего-то ему казалось, что он выпал с корабля. Теперь он боялся снова очутиться в том проклятом желтом море. Он смотрел прямо перед собой и видел голубое небо. Небо слегка качалось.

Нет, это не небо качается. Качался сам Кэн. Он лежал на носилках, а его носилки плыли по воздуху. «Ага, значит, я умер! — подумал Кэн. — И это моя душа плывет в эфире. Но, если это так, то почему у меня так болит спина? Почему я не могу пошевелить руками, а нога, наоборот, шевелится, но горит, как в огне?»

От такого множества непонятных вещей Кэн разозлился. Должны же быть какие-то выгоды от положения мертвеца! Хотя бы ничего не болело! А так это просто невыносимо. Кэн должен поговорить с кем-нибудь об этом. С кем-нибудь, кто за все это отвечает.

Кэн приподнял голову. Это внезапное и неожиданное движение остановило носилки. Вокруг себя он увидел радостные морды драконидов и услышал их приветственные крики. Кэн сконфузился. Ведь он уже свободно парил в эфире, и вот опять!

Кэн приподнялся повыше, пытаясь опереться локтями и оглядеться. Четыре бааза несли его носилки. Кэн закрыл глаза. Он не был мертв. Его душа по-прежнему пребывала в этом мире.

Баазы опустили носилки.

— С вами все в порядке, бригадир?

Двое носильщиков решили поднять Кэна и поставить его на ноги. Другие носильщики пытались им помешать. Отовсюду сыпались советы. Откуда-то справа возник Слит.

— Разойдитесь-ка, — резко сказал он. — Теперь я позабочусь о бригадире.

Солдаты разошлись и бросились догонять свои подразделения, выстроенные в длинную колонну, марширующую мимо лежащих на земле носилок.

Баазы-носильщики ожидали приказов.

Слит встал на колени рядом с носилками.

— Как вы, командир? Можете шевелиться?

— Да, — ответил Кэн. — Я, тысяча дохлых гоблинов тебе в глотку, вполне могу сидеть и шевелить хвостом.

Кэн очень не любил, когда кто-то с ним нянчился. Он попытался встать, но попытка не удалась. Ноги не держали его, а перед глазами все плыло.

— Не надо вам торопиться, командир! — посоветовал Слит. — У вас такой вид, как будто бы вас прожевали и выплюнули.

Левое плечо Кэна было перевязано. Другая повязка белела на бедре. Интересно, почему так болит спина?

— Один из этих ублюдков ударил вас в спину саблей, командир, — догадался Слит. — Совсем рядом с хребтом.

Кэн не помнил, как это произошло. Прищурившись от яркого солнца, он наблюдал за длинной колонной драконидов. Голова колонны скрывалась в прогалке между двумя холмами. Кэн уже давно не видел столько драконидов сразу. Пожалуй, со времен Войны Копья.

Откуда они взялись? Как сумели выжить и в таком количестве?

Кэн подумал, что он грезит наяву, но эти новые дракониды казались вполне реальными.

— Вы что-нибудь помните, командир?

Кэн кивнул и потряс головой, в надежде, что мозги встанут на место.

— Я помню, как убил последнего гоблина. Потом — атака на правом фланге. Я тогда удивился, потому что не приказывал атаковать. Это могло нам дорого обойтись.

— Это и обошлось очень дорого, — усмехнулся Слит. — Для гоблинов. Девятый пехотный полк драконидской армии ударил на правом фланге. Тысяча драконидов. За ними шли еще пятьсот из Третьего пехотного, но они даже не успели вступить в дело.

Кэн смотрел на незнакомых драконидов, марширующих мимо него. Они были одеты в кожаные жилеты с нашитыми на них металлическими пластинами. Их вооружение состояло из длинных мечей и больших щитов.

Да, это была именно тяжелая драконидская пехота, насколько Кэн мог их помнить.

Вот уже тридцать лет он не встречал ни одного драконидского пехотинца. Он вспомнил Войну Хаоса и последнюю армию, к которой пыталась присоединиться бригада. Она состояла только из людей — рыцарей Такхизис, как они сами себя называли. Никаких драконидов там не было и в помине.

— Откуда они взялись?… Фонрар! — сказал Кэн. Внезапно он вспомнил. — Фонрар привела их. Она и Тезик. Но — откуда?…

— Драконидицы заметили отблески солнца на металле их доспехов. Фонрар и Тезик отправились на разведку.

— Да, я припоминаю, — мрачно улыбнулся Кэн. — Они никому ничего не сказали, потому что я не хотел их слушать…

— Да, командир, — с сочувствием сказал Слит. — Трудно, быть отцом. По крайней мере, я слышал об этом… Они очень любопытные. Увидели эти отблески и отправились посмотреть, что там, на той стороне долины, у следующего перевала. А потом они наткнулись на драконидских разведчиков. Те заметили наш сигнальный огонь. Разведчики уже хотели напасть на наших драконидиц, но, как только они увидели Тезик, они выпали в осадок.

— А почему — Тезик? — удивился Кэн.

— Она аурачка, золотой драконид, — ответил Слит и помахал рукой проходящим мимо драконидам. — Они до смерти перепугались, увидев ее. Точнее — его.

— То есть эти драко не поняли, что перед ними — самки?

— Нет, командир. Я подумал, что это нужно решать вам. Скажем ли мы им, и когда это удобнее сделать. Конечно, они обратили внимание на то, что драконидицы отличаются от нас. Хотя бы тем, что у них нет доспехов, и они составляют отдельное подразделение… С этим я, понятное дело, ничего сделать не мог. Но я, как умел, запудрил им мозги. Я сказал, что все они — специальный отряд, охраняющий аурака. По счастью, — продолжил Слит, — драконидицы — это не то, что самки мягкошкурых. Их анатомические отличия не так уж и очевидны… если вы понимаете, о чем я говорю… Но разница все-таки есть и ее, без сомнения, достаточно быстро заметят. К тому же они… — Слит дернул носом. — Так смешно пахнут…

— Действительно? — удивился Кэн. — А я никогда этого не замечал.

— Мы были рядом с ними слишком долго, я полагаю, и просто привыкли. Эти, новые, заметили сразу. Один бааз прямо спросил Фонрар об этом.

— Ну и что она ответила? — обеспокоился Кэн.

— У нее хорошая голова на плечах. Фонрар сказала, что все дело в том, что она пришла с юга Кринна, а этот бааз — с севера. Полная чушь, но этот драко, кажется, поверил ей. Впрочем, если заметил один, значит, заметят и все остальные. Среди них могут найтись и поумнее… Я приказал драконидицам оставаться в хвосте колонны, вместе с фургонами, и велел им держаться подальше от новых драко, — Слит выглядел смущенным. — Драконидицы вроде бы подчинились, но они хотят знать — в чем причина. Я думаю, вы должны поговорить с, ними, командир. Ну… мы… в общем… никогда ведь, в сущности, и не сталкивались… вы понимаете… самки там, яйца, и вообще…

Кэн нахмурился.

— Но самки же тебя не об этом спрашивали?!

— Нет, командир… но…

— Тогда мы не будем об этом говорить. Понятно? Они, в конце концов, просто любопытные дети.

— Да, командир, — крылья Слита подергивались в знак несогласия, но он счел за лучшее не возражать.

— Что ты знаешь об этих новых драконидах, Слит? — спросил Кэн примирительным тоном. — Откуда они взялись? Я думал, что все дракониды, кроме нас, погибли при падении Нераки.

— Похоже, выживших было значительно больше, чем мы полагали. Когда Война Копья закончилась, те, кто выжил, бежали сюда и спрятались в этих горах. Некоторые из них присоединились к рыцарям Тьмы и воевали во время Войны Хаоса. Но большинство предпочло остаться в стороне от всего этого. Они такие же дракониды, как и мы. У них тоже было свое мнение о людях-командирах, которые либо рассматривали их как расходный материал, отправляя на верную смерть, либо обращались с ними, как с вьючными животными.

Да, Кэн мог их понять. Он и его Инженерная бригада вступили в армию людей, чтобы своими умениями и талантами принести пользу общему делу. А им приказали копать полевые сортиры!

Когда знаменосец Гранак увидел Кэна, он поднял повыше знамя бригады и радостно оскалился, приветствуя своего командира.

Вид знамени вдохновил Кэна. Он вспомнил о том, что недавно избежал смерти, и, зашипев от боли, поднялся на ноги.

— А вы уверены, что вам стоит сейчас вставать, бригадир? — озабоченно спросил Слит, поддерживая своего командира и качая головой.

— Я могу! — сказал Кэн. Даже если бы это был его последний поступок в жизни, он все равно должен был отдать честь своему знамени.

Новые драконидские офицеры, увидев поднявшегося Кэна, подошли, чтобы поприветствовать его.

Прокел, заместитель командующего Девятым пехотным полком, первым приблизился к Кэну, отсалютовал, представился и назвал остальных:

— Командир Девятого пехотного полка, полковник Вертакс; командир Третьего пехотного полка, полковник Яканох.

Оба драконида-полковника подошли к Кэну и отсалютовали. Кэн тоже приветствовал их. Затем он представил Слита, своего заместителя.

— Как вы себя чувствуете теперь, бригадир? — спросил Яканох. — Вы в силах идти вместе с колонной?

Кэн кивнул.

— Почту за честь, полковник!

Согласно табели о рангах в армии драконидов, звание Кэна было аналогично званию Прокела. Командиры пехотных подразделений считались выше командиров вспомогательных частей, в том числе и саперных. К тому же пехотный полк в полном составе насчитывал до полутора тысяч драконидов. Состав инженерных подразделений или полевой артиллерии не превышал шести сотен рядовых.

— В наших условиях мы не будем, разводить особых церемоний, — сказал Вертакс. — Все старшие офицеры называют у нас друг друга просто по именам. Конечно, это не распространяется на младших офицеров и рядовых, но, согласитесь, если мы вместе живем и сражаемся уже сорок лет, то это… ну, становится немного смешным.

Кэну нечего было возразить, поэтому он просто кивнул и молча присоединился к группе офицеров. Только они со Слитом были старшими офицерами в их подразделении.

Рана в ноге Кэна болела, он хромал, но движение постепенно разогрело его кровь и боль притупилась. По дороге Слит сделал из сломанного копья что-то вроде посоха и вручил своему командиру. Кэн заметил, что остальные офицеры тактично приноравливаются к его шагу.

— Я не хочу вас задерживать, — сказал Кэн.

— Это честь для нас, идти вместе со столь храбрым воином, — возразил Прокел.

— Мы видели, с каким количеством врагов вы сражались практически в одиночку, — добавил Вертакс.

— Более того, мы видели кучу тел гнусных гоблинов, лежащую у ваших ног. Достойная битва, особенно если учесть, сколько вас было! — весело оскалился Яканох.

— Если бы не вы, то нас бы уже к закату Солинари стало значительно меньше, — с горькой вежливостью произнес Кэн. — Я должен поблагодарить вас всех. В сущности, вы спасли нас. Промедли вы немного, и вас встретили бы не две сотни, а всего двое саперов…

— В строю осталось сто шестьдесят семь драконидов, — мрачно заметил Слит.

— О боже! — воскликнул Кэн и уставился на Слита, который печально покачал головой.

В последнем бою погибла почти четверть бригады!

— Мы тут очень удивлялись, — продолжал Вертакс, — почему, собственно, гоблины на вас так ополчились?

— Будь я проклят, если мне это известно! — ответил Кэн.

— Вы что, нападали на их деревни?

— Нет, но даже если бы мы и делали это, — вы же знаете гоблинов. Обычно они предпринимают пару атак, убивают кого-нибудь и на этом успокаиваются. Эти гоблины ведут себя совершенно иначе. Они не собираются останавливаться…

Кэн рассказал офицерам о том, как бригада уже целый год сражается с гоблинами.

— В таком случае вы просто обязаны были сделать что-то, что вывело их из себя до такой степени, — сказал Яканох, испытующе глядя на Кэна.

Кэн промолчал и принялся поправлять повязку на ноге. Потом он взглянул на Слита. Заместитель слегка пожал плечами.

— Мой заместитель сказал мне, что все вы живете здесь со времен Неракской трагедии? — спросил Кэн, обращаясь к Вертаксу.

— Практически так и есть. Хотя нас больше, чем два полка. Существуют также Второй и Четырнадцатый пехотные полки, Третий артиллерийский полк и отдельный разведывательный батальон. Командует нашими силами генерал Маранта.

Слит изумленно причмокнул.

— Не тот ли это генерал Маранта, господа? — обратился он к офицерам. — Генерал — аурак?

— Да, именно тот, — ответил Вертакс. — Он был единственным драконидом, когда-либо произведенным в генералы. А что, вы с ним знакомы?

Слит нервно встопорщил гребень и ударил хвостом.

— Ну, можно, конечно, сказать и так, — Слит быстро взглянул на Кэна. — Вы помните, бригадир, тот форт… и тот небольшой инцидент…

Кэн задумался.

— Тот форт… — внезапно он вспомнил и, к удивлению офицеров, начал смеяться. — Ах, это тот форт! И тот инцидент…

Слит усмехнулся и наполовину расправил крылья.

— Ну и что же там было? В том форте? Расскажите нам скорее, бригадир… — попросил Вертакс.

Кэн улыбнулся.

— Генерал Маранта был с инспекцией в армии лорда Ариакаса. А Слит именно в то утро убил в сражении очаровательную эльфийскую девушку. Ну и, как обычно водится у сиваков, принял форму этой милашки и ходил по лагерю в таком виде. Генерал Маранта надумал посетить расположение нашей бригады. Он увидел, как эльфийка танцует на потеху собравшимся драконидам, и велел своим охранникам доставить ее к нему в палатку для… гм-м… для допроса…

Прокел начал подхихикивать и топорщить гребень.

— Позвольте мне предположить, что было дальше… По всей видимости, генерал решил удостовериться, что девушка не прячет под одеждой оружие… Я угадал?

Гребень Слита встал торчком, хвост нервно подергивался.

— Ну, что-то вроде этого… — неохотно согласился он.

— Продолжай, продолжай, — сказал Кэн с улыбкой. — Господа офицеры в нетерпении… Впрочем, достаточно сказать, что генерал Маранта был весьма удивлен результатами обыска.

— Да, командир, вам, конечно, смешно, а мне было вовсе не до смеха! В конце концов, это именно я провел две недели на гауптвахте!

— Я совершенно уверен, что генерал будет очень рад увидеться с вами снова, высокочтимая остроухая леди! — усмехнулся Прокел. — Может быть, он даже попросит вас немного поплясать…

Видя, что шутки становятся все фривольнее, Слит сказал:

— Я думаю, надо проверить фургоны и раненых, бригадир?!

— Конечно! Разве можно отказать такой очаровательной крошке! — засмеялся Кэн.

Слит молча отдал честь и, раздраженно дернув хвостом, быстро удалился.

— Мы всего в двух часах ходу от нашей крепости, — заметил Вертакс, когда все перестали смеяться. — Я думаю, вы будете приятно поражены, Кэн, когда увидите, чего нам удалось достичь в этой глуши.

— Я уже поражен, — сказал Кэн. — Меня до глубины души поразило то, что нашлись еще дракониды, выжившие после катастрофы Теперь я начинаю жалеть, что мы не были вместе с самого начала…

«Все сто шестьдесят семь», — сказал он самому себе, и его хорошее настроение мигом улетучилось. Когда бригада выходила из своего лагеря в Харолисовых горах, их было больше трехсот. И это было всего год назад…

Кэн замолчал. Он уже не принимал участия в разговоре и шутках. Пехотные офицеры оставили его в покое, полагая, что раны снова беспокоят бригадира.

Колонна маршировала еще два часа. Добравшись до перевала, Кэн взглянул вниз, на маленькую долину. Остальные офицеры тоже остановились и внимательно глядели на Кэна, ожидая его реакции.

— Вот наша крепость! — с гордостью сказал Вертакс, указывая вниз.

— Это? — пробормотал Кэн. Он был поражен. — Что же с ней случилось?

— Простите, я не расслышал? — Вертакс подошел поближе.

До Кэна, наконец, дошло: то, что он видит, не является следствием стихийного бедствия. То есть бедствие могло быть, но стихийным оно не было. Кто-то явно приложил к этому руку.

— Я сказал… — Кэн поперхнулся. — Что… это прямо-таки цитадель!

Кэн обменялся взглядами со Слитом, который вернулся, чтобы доложить, что с фургонами и ранеными все в порядке. Посмотрев на крепость, сивак выкатил глаза, ударил хвостом и… загнал себе в глотку все, что просилось на язык.

Сооружение (Кэн даже про себя не мог назвать это крепостью) представляло собой квадрат со сторонами в четверть мили. Высокая деревянная стена окружала его. То там, то сям стена прерывалась, сменяясь неровно вбитыми деревянными кольями, наклоненными в разные стороны. Эти участки напомнили Кэну гнилые зубы во рту у гоблина. На разных расстояниях друг от друга над стеной возвышалось нечто, смутно напоминающее сторожевые башни. Кэну потребовалось некоторое время, чтобы понять, что это они и есть. Две из них стояли более или менее прямо, а третья была подперта бревнами и все же, очевидно, вскоре должна была рухнуть. В двух местах — с южной и с западной сторон — в стене имелись ворота.

В центре укрепленного участка располагалось одно большое здание. Это здание было окружено целым лесом маленьких строений, построенных вокруг без всякого плана. Все, за исключением центрального здания, было выстроено из дерева и покрыто соломенными крышами. Одной искры было бы достаточно, чтобы разжечь в крепости пламя, которым мог бы гордиться красный дракон Харкель Биндер. Подтверждая эту мысль, рядом с одной из стен располагалось черное, выжженное пятно.

Пехотные офицеры явно ждали одобрения и восхищения Кэна. Но Кэна, очевидно, одолевали совсем другие чувства. Пожалуй, он был удивлен тем, что все это еще не развалилось.

— И как ваши впечатления? — спросил Вертакс.

— Да, ничего подобного я раньше не видел, — сказал Кэн, и это была чистая правда.

Слит натужно закашлялся.

— Простите, господа, дорога очень пыльная…

Вертакс посмотрел на их деланно восхищенные морды и принялся хохотать.

— Не волнуйтесь, Кэн, я предполагаю, какие мысли сейчас вертятся в вашей голове и голове вашего заместителя. Вы же инженеры. Вам, наверное, кажется, что наша крепость выглядит так, как будто ее построили пьяные гоблины, пользуясь при этом чертежами овражных гномов.

— Ну… в общем… если посмотреть с точки зрения инженерных перспектив этого сооружения… — уклончиво начал Кэн.

— Мы знаем, что она выглядит не слишком презентабельно, — перебил Яканох. — Но эта крепость сильнее, чем кажется на первый взгляд. Кроме того, мы построили ее сами, и она не один раз спасала наши шкуры. Один раз мы отбились даже от человеческой стаи… — он посмотрел на Вертакса. — Осада длилась три дня и три ночи, а потом они не выдержали и убрались отсюда.

Кэн должен был признать, что теперь он не только удивлен, но и впечатлен.

— Однако позвольте мне предупредить вас, Кэн, — добавил Вертакс, понижая голос. — Не критикуйте нашу крепость при генерале Маранте. Он полагает, что она столь же прекрасна, как башня Солнца и легендарные пещеры Торбардина в одном лице.

— Мы, конечно, понимаем, что наша крепость не верх совершенства, — согласился Прокел. — Я надеюсь, что ваши инженеры помогут нам улучшить и укрепить ее. Среди нас единственные дракониды с инженерным взглядом на мир — саперы-разведчики, но вы сами понимаете… Они хороши там, где нужно ломать, но чтобы строить…

В каждом пехотном полку имелось небольшое подразделение саперов, которых называли «пионерами». Эти солдаты имели некоторые инженерные знания. Они расчищали завалы, устраняли другие преграды на пути наступающих войск и, наоборот, чинили препятствия противнику при отступлении. Обычно «пионеры» либо что-нибудь взрывали, либо что-нибудь обрушивали. Их соображения о строительстве были весьма приблизительными.

— Очень хорошо, что вы теперь с нами, Кэн, — добавил Прокел. — Я уверен, что вы сумеете привести крепость в порядок.

Кэн не ответил. Он с удовольствием помог бы им усовершенствовать защиту форта, но только как можно провести эффективные изменения без поддержки командующего? Была еще и другая проблема. Кэн рассматривал это место как остановку в пути. Привал, на котором его усталые солдаты смогут отдохнуть и подлечиться. Он вовсе не планировал оставаться навсегда в этом полуразвалившемся форту. Кэн все еще намеревался достичь города своей мечты, города, отмеченного красным кружком на порванной, но очень точной карте.

Слишком многие отдали свою жизнь за эту мечту. Он не мог допустить, чтобы их жертва была напрасной.

* * *

Гордые своей победой над хобгоблинами, полки драконидской пехоты парадным маршем прошли через главные южные ворота крепости. Вблизи стена крепости выглядела не столь ужасной. Впрочем, на Кэна все равно произвело впечатление бесстрашие стражников, расхаживавших в сторожевых башнях.

— Что это там за смешочки? — поинтересовался Кэн.

— Солдаты, командир. В сущности, я их понимаю, — заметил Слит.

— А я — нет! — Кэн чувствовал быстро нарастающую ярость. — Отправляйся назад и прикажи им немедленно заткнуться. Эти ребята, может быть и не самые лучшие в мире проектировщики и строители, но они только что спасли наши задницы!

Слит отсалютовал и послушно отправился приводить Инженерную бригаду в состояние должного почтения к хозяевам крепости. Под пристальным взглядом Кэна бригада маршировала через покосившиеся ворота без единой улыбки, хотя некоторые позволяли себе весело помахивать хвостами. Слит был хорошо известен своим умением доводить до подчиненных приказы командира.

Когда все оказались внутри крепости, к Слиту и Кэну приблизился Вертакс.

— Бригадир, сейчас мы с Яканохом представим вас генералу Маранте. Прокел вместе с вашим заместителем позаботится о размещении бригады и обеде. Мы также позаботимся о раненых.

При слове «обед» у Кэна заурчало в желудке. Слит облизнулся.

— Я лично позабочусь о специальном подразделении, командир, — сказал Слит и ушел вместе с Прокелом.

Кэн с тоской посмотрел им вслед. Он чувствовал себя в силах съесть тролля в один присест, но порядок был ему известен. Он не может поесть, пока не будет представлен генералу.

Кэн уже собирался последовать за офицерами, когда оглушительный треск заставил его обернуться. Одна из сторожевых башен медленно завалилась набок. Только крылья спасли бааза-стражника, который в этот момент находился на смотровой площадке.

«В сущности, у нас нет выбора, — подумал Кэн. — В конце концов, если бы не обитатели этой безумной крепости, мы были бы уже мертвы…»

У него оставалась слабая надежда, что форт не успеет обвалиться прямо ему на голову раньше, чем он сумеет что-то в нем изменить.

* * *

— Столовая вон там, — сообщил Прокел Слиту, указывая на длинный сарай, из дверей которого истекали вкусные запахи. — Вы можете положить своих раненых под навес. У нас был госпиталь, но, к сожалению, он сгорел месяц назад. Что же касается остальных ваших солдат… — Прокел выглядел озабоченным. — Места у нас немного, но возможно…

— Не беспокойтесь о нас, — прервал его Слит. — Мы сумеем обеспечить себе крышу над головой. В конце концов, это наша специальность. Единственное, о чем я хотел бы вас попросить прямо сейчас: отдельное помещение для аурака и специального подразделения. И как можно скорее…

Слит мельком бросил взгляд на группу драконидиц, которые собрались возле фургона. Там же находилась их охрана во главе с Крезелом. Его наказание было на время отложено. Пока же ему приказали ни на минуту не спускать глаз с самок.

Драконидицы вели себя вполне прилично. Как и говорил Слит Кэну, у Фонрар была голова на плечах. Она понимала, что сейчас не время для пустого любопытства. Тем не менее, Слит прекрасно видел, что драконидицы просто пузырятся от новостей и перемен. Они, наверняка, постараются исследовать все окружающее, как только им представится малейшая возможность. И он хорошо предвидел те проблемы, которые непременно возникнут, если ему не удастся немедленно загнать их куда-нибудь в закрытое охраняемое помещение.

— Отдельное помещение? — поразился Прокел. — Я уже говорил вам, Слит, что у нас проблемы с помещениями. Только у генерала есть отдельные покои. Все остальные живут вместе.

Слит был к этому готов.

— Но это же аурак! — сказал он, доверительно понизив голос. — Вы знаете, с ним рядом бывает так трудно… — Слит наклонился и еще понизил голос: — Несколько наших ребят… они, наверно, сказали что-то не то… то есть это аурак их неправильно понял… в общем, я не имею права это обсуждать, но бригадир Кэн приказал держать его отдельно…

— Я понимаю! — Прокел почесал лапой гребень. — А как же насчет драконидов, которые вместе с вашим аураком?

— Специально отобранные дракониды. Знаете ли, психологическая совместимость, то да се… К тому же вы заметили, что все они невелики ростом? Аурак терпеть не может высоких драконидов…

Прокел, который был достаточно высок, сразу почувствовал себя неуютно.

— Да, я слышал о причудах аураков… в общем… Просто кровь в жилах стынет! Генерал Маранта тоже аурак, но он, к счастью, абсолютно нормален. Он один из самых старых драконидов, из самой первой кладки. Может быть, дело в этом?

— Возможно, — согласился Слит.

— У нас есть один склад… Правда, мы там храним эль… Но его можно перенести в другое место…

— Это только на время, — убедительно сказал Слит. — Только до тех пор, пока мы не построим подходящее помещение… И мы, разумеется, сами позаботимся о переноске бочек. Просто объясните мне, как найти этот склад и куда переложить все, что там сейчас хранится.

— Ну, я вас туда отведу, — предложил Прокел.

— Но вы, должно быть, устали и голодны, офицер. Право, мы легко справимся сами.

— Вот и ладно, — легко согласился Прокел, не слишком желая поближе узнать загадочного и опасного аурака. — Вы легко найдете склад в конце этой улицы. Она, конечно, слегка изгибается, но если идти по ней, то вы найдете.

— Хорошо, офицер, благодарю вас. Я отправлю солдат в столовую, если это удобно.

— Да, конечно. Я зайду и предупрежу поваров. А ваше специальное подразделение? Они едят?…

— Вы хотели спросить: со всеми остальными? Нет, офицер! — мрачно сказал Слит. — Теперь — нет! Вы, надеюсь, понимаете, о чем я? Если вы не возражаете, я сам распоряжусь относительно их кормежки.

— Да нет, не возражаю, — Прокел кивнул и отошел, радуясь, что ему не придется иметь дело с этим специальным подразделением.

Слит усмехнулся и почувствовал даже некоторую гордость за только что придуманную сказку о кровожадном сапере-аураке. Он не сомневался, что слухи поползут по крепости еще до наступления темноты. Это должно будет некоторое время держать солдат в стороне. Потом он сумеет организовать для драконидиц надежный приют. А пока ему следовало позаботиться о том, чтобы обезопасить гарнизон крепости от любящих приключения драконидиц. Это может оказаться значительно более трудным делом.

Глава 6

Вертакс и Яканох привели Кэна к большому зданию, которое он заметил еще на перевале. Здание было квадратным, высотой около семи метров. Для его постройки использовались деревянные балки и камни. Поверх все было обмазано глиной, смешанной с песком. Немногочисленные окна в здании были узкими и представляли собой настоящие бойницы. Массивные двойные двери были сделаны из дуба и обшиты железными полосами. Кэн был поражен.

— Что здесь? — спросил он.

— Бастион, — ответил Вертакс. — Покои генерала Маранты внутри.

Двери были закрыты. Два сивака в черных жилетках, украшенных эмблемой пятиглавого дракона, стояли на страже. При виде их у Кэна отвалилась челюсть. Изумленный, он обернулся к Вертаксу.

— Личная гвардия Владычицы? — тихо спросил Кэн.

Вертакс кивнул.

— Я думал, что они все погибли, когда пала Нерака, — прошептал Кэн, рассматривая часовых.

Сиваки застыли неподвижно: ни крылья не шелохнутся, ни хвост не дернется.

— Впрочем, я думал, что и генерал Маранта погиб там же.

— Он никогда не упоминал о том, как ему удалось спастись, — сказал Вертакс, тоже понизив голос. — Я бы посоветовал вам не говорить с ним об этом. Генерал, как и любой военный, предпочитает вспоминать о своих победах, а не о поражениях.

— Трудно его в этом винить. Нас тогда послали на разгрузку конструкции для замка чёрных магов, которую они собирались использовать как летучую цитадель. Это нас и спасло. Вы представляете, первые несколько цитаделей этих черных магов, которые они собирались поднять в воздух, просто развалились! Никакого представления о проектировании. Они были ужасно удивлены, когда внутренние стены упали, а потолок обвалился на их глупые головы. Тоже мне, волшебники! — Кэн покачал головой, вспоминая. — В конце концов, никто не может винить генерала за Неракскую трагедию…

— Это правда, — иронически заметил Вертакс. — Правдивее, чем может показаться на первый взгляд, — он подмигнул Кэну.

Тут-то Кэн понял, хотя раньше он об этом и не задумывался. Маранта был произведен в генералы в армий лорда Ариакаса чисто номинально. Будучи драконидом, генерал Маранта не мог отдавать приказы людям. Он никогда не получал под свою команду боевых подразделений. Его использовали как декоративную фигуру, чтобы поддержать самоуважение драконидов. Пусть те думают, что кто-то из них является офицером самого высокого ранга.

В действительности генерал Маранта занимался вполне бессмысленными делами. Он разрабатывал стратегии, которые никогда и нигде не применялись, и отдавал приказы, которые уже были отданы людьми — командирами более низкого ранга. Несмотря на то, что он был магом-аураком, ему, возможно, запретили использовать магию или даже лишили его этой способности. По крайней мере, никто и никогда не слышал, чтобы он ее применял.

Но, возможно, генерал Маранта и не был марионеткой. Во всяком случае, он сумел выжить при падении Нераки, в которой погиб его гордый и могущественный господин лорд Ариакас. Кэн неожиданно почувствовал гордость за старого аурака, который в критический момент оказался достаточно сильным и изворотливым, чтобы претворить в жизнь свою собственную стратегию, которая позволила выжить не только ему самому, но и еще сотням драконидов. Кэн многое бы отдал, чтобы узнать от генерала истинную историю падения Нераки. Но он сомневался, что это возможно. Некоторые военные истории старые солдаты держат в своем сердце и никогда не рассказывают.

Кэн был удивлен, услышав, что Яканох и Вертакс не только сообщают часовым свое имя и звание, но и называют пароль дня. Он подумал, что дисциплина — вещь, конечно, хорошая, но, учитывая, что все они вместе уже более тридцати лет.

Один из гвардейцев Такхизис сказал:

— Можете входить. Генерал ждет вас.

Потом он холодно взглянул на Кэна.

— Что это за офицер?

— Бригадир Кэн. Инженерная бригада Первой драконидской армии, — представился Кэн, подумывая о том, не отдать ли честь.

Сиваки внимательно осмотрели его сверху донизу. Кэн никогда не встречался с такой подозрительностью. Даже тогда, когда он ненадолго попал в плен к Соламнийским Рыцарям. Он уже начинал злиться. Проклятие! Ведь мы же все дракониды! В это время один из гвардейцев кивнул.

— Вы можете войти, бригадир Кэн. Однако… — сивак выставил руку, преграждая дорогу двинувшемуся вперед Кэну. — Я должен попросить вас оставить здесь оружие, бригадир.

— Что?! — он готов был взорваться, как взрываются бомбы Слита.

Вертакс положил лапу ему на предплечье.

— Мы все так делаем, Кэн, — тихо сказал он. — Так заведено. Еще со времен Нераки.

Вспомнив, что он слышал о конце Нераки, когда дракониды убивали драконидов, Кэн отдал свой боевой топор. Поскольку он никогда с ним не расставался, у него возникло чувство, будто он лишился части себя самого.

Гвардеец особым образом постучал в дверь. Кэну показалось, что была откинута тяжелая задвижка. Двери на хорошо смазанных петлях распахнулись, и офицеры вошли внутрь.

Кэн был поражен, увидев грубо сделанную острую и тяжелую крепостную решетку, которая висела над входом. Если эта решетка была так же плохо спроектирована, как и все остальное в этой крепости, то он не согласился бы быть на месте часовых-сиваков за все сокровища Владычицы Тьмы.

Двери закрылись за ними с громким стуком. Внутренние стражи задвинули массивную задвижку. Никто и ничто не могло бы проникнуть внутрь без боя.

В помещении было холодно и темно. Ни факелов, ни ламп не было. Когда глаза Кэна привыкли к темноте, он огляделся в изумлении. Позднее он следующим образом описывал Слиту внутренность этих покоев:

— Готов поклясться, Слит, что вся эта штуковина отчего-то напоминает норы гномов, прорытые в горе.

— Командир, — удивленно отвечал Слит, — вы случайно не перебрали гномьего спирту?

— Даже если бы и перебрал, то я просто не сумел бы вообразить ничего подобного. Это что-то совершенно невозможное с инженерной точки зрения… Эти тоннели расходятся во все стороны, кроме той, в которую вы направляетесь. Настоящий лабиринт. Я бы никогда не нашел путь в центр, если бы со мной не было Вертакса и Яканоха… Само здание огромное, и в нем неизвестно сколько комнат. Во всяком случае, даже Вертакс не смог мне ответить. По его словам, их количество все время меняется. Одни проходы закрывают, другие открывают. А как ты думаешь, Слит, кто живет внутри этой сумасшедшей конструкции? Только генерал Маранта!

— Что — один? — изумленно переспросил Слит.

— Да, один. Гвардейцы Такхизис живут в казармах рядом с бастионом, но не внутри.

— То есть генерал Маранта обитает в своем собственном форту, внутри собственной крепости?

«Крепость внутри крепости» — именно об этом думал Кэн, пока они двигались в глубь этого исключительно странного здания. Кэн никогда не встречал ничего подобного. Он никогда не ходил по дому, из которого не смог бы найти путь наружу в случае необходимости. Машинально он начал считать повороты: один направо, один налево, два налево и т д. Через некоторое время Кэн сбился со счета. Потом у него возникло ощущение, что его водят по кругу. «Единственная возможность выбраться отсюда, — мрачно подумал Кэн, — это взлететь и попытаться пробить головой потолок». Поскольку потолок был в трех метрах над его головой и по виду довольно прочен, Кэн предпочитал держаться поближе к своим проводникам. По дороге Вертакс тихо сообщил ему, что эта похожая на пещеру конструкция обладает свойством разносить голоса очень далеко и что генерал Маранта живет здесь один.

— Не то чтобы затворником или что-то вроде, — поспешил добавить Яканох, оборачиваясь. Коридор был так узок, что им приходилось идти один за другим. — Он периодически проводит смотры, а офицеры приходят к нему для ежедневных докладов. Вам тоже придется делать это, бригадир Кэн.

— Здесь? — он не мог представить себе, что кто-то ежедневно ходит этой дорогой. Он чувствовал, что у него начинается приступ клаустрофобии. Стены, казалось, сдвигались все ближе.

— Нет, не здесь. Вы, Кэн, удостоены высокой чести, раз попали сюда, — сказал Вертакс. — У генерала есть шатер рядом с бастионом. И совещания обычно проводятся там. Генерал в курсе всего, что происходит в лагере…

В этот момент Яканох закашлялся и выразительно забил хвостом. Вертакс смутился и поменял тему разговора. Он рассказал о том, что генерал сам планировал это здание.

Кэну казалось, что они никогда не придут на место. Желудок издавал протестующие звуки, требуя немедленного наполнения. Повернув за угол, офицеры оказались перед возвышением в пять ступеней. Наверху красовалась еще одна обитая железом дверь. Перед ней стояло еще два сивака. На этот раз гвардейцы вопросов не задавали. После короткого осмотра прибывших офицеры постучали в дверь.

— Полковник Яканох. Полковник Вертакс. Бригадир Кэн. Инженерная бригада Первой драконидской армии. К генералу, — четко произнес один из гвардейцев.

Через мгновение дверь отворилась. Офицеры вошли внутрь.

Свет! Яркий, ослепительный свет ударил в глаза Кэна, причиняя физическую боль. Казалось, что свет идет от самого солнца, которое каким-то образом оказалось внутри бастиона. Прошло некоторое время, пока полуослепший Кэн сумел разглядеть окружающее. Он чувствовал себя уязвимым, и это ощущение заставляло его нервничать.

На заднем плане мелькнула мысль, что врагу вряд ли удастся быстро овладеть этим бастионом. Генерал очень хорошо защищен — отрицать невозможно!

— Это — зал для аудиенций, — сказал Вертакс.

Зал был достаточно велик. Он был абсолютно круглый, а в противоположном от двери конце на возвышении стояло единственное кресло. Гвардейцы остались неподвижно стоять у двери. Стены Зала были гладкие и не имели окон. Дверь была всего одна — та, через которую они вошли. Ослепительный свет излучала огромная, богато украшенная люстра, свисавшая с потолка на железной цепи, звенья которой были размером с кулак Кэна. Абажур был сделан в виде окружавших лампу драконов. Крылья их были расправлены, а хвосты переплетались.

— Я вижу, вам понравилась моя люстра, бригадир, — раздался голос и эхом отдался в огромном зале.

Кэн огляделся и с удивлением посмотрел в сторону возвышения. Моментом раньше там никого не было, он готов был в этом поклясться. Теперь в кресле сидел аурак, причем с таким видом, как будто он находится здесь уже несколько часов. Кэн встопорщил гребень от изумления, но быстро взял себя в руки. Офицеры встали по стойке смирно и отдали честь.

— Прошу прощения, генерал, — прикидывая про себя, откуда мог взяться аурак, сказал Кэн. Единственное, что пришло ему в голову, — генерал незаметно свалился с потолка. — Люстра действительно замечательная. Я никогда не видел такой прекрасной люстры. Выдающаяся работа, генерал. Я имею в виду люстру…

— И нигде больше не увидите, — довольно прищурился генерал Маранта. — Изготовление столь прекрасных волшебных предметов — утерянное ныне искусство. Я рад, что она вам понравилась. Я имею в виду — люстра… Она из храма Владычицы Тьмы в Нераке. Один из немногих предметов, переживших взрыв. Я нашел ее в нескольких милях от развалин храма, она была повреждена, но магический огонь продолжал гореть и, как видите, горит до сих пор. Я сам восстановил абажур, — генерал взглянул на люстру. — Я полагал, что магия исчезла вместе с богами. Но вот этот огонь светит сегодня так же ярко, как и в тот день, когда Владычица покинула нас.

— Да, генерал, — Кэн всегда чувствовал себя неловко, обсуждая исчезновение Владычицы. Рана в его душе ныла до сих пор. Он считал себя преданным.

Генерал Маранта сидел, как король на троне. «Но, может быть, он себя им и ощущает?» — подумал Кэн. Впрочем, кресло, на котором сидел генерал, было вполне обычным, достаточно грубой работы без украшений. Оно явно было сделано не для того, чтобы производить впечатление. Кресло было очень большим, да и сам генерал — тоже. Он вообще был самым большим драконидом, которого когда-либо видел Кэн.

Маранта был стар. Возможно, он был последним из оставшихся первых драконидов, которые вылупились из ворованных яиц добрых драконов. После их рождения черный маг Дракарт, жрец Такхизис Вирлиш и красный дракон Харкель, их создатели, на некоторое время прекратили свои опыты, чтобы убедиться в том, что они достигли желаемого.

Эксперимент оказался успешным: на свет появилась раса воинов — храбрых, сильных, умных и способных к обучению. Когда это стало очевидным, началось массовое производство драконидов из модифицированных драконьих яиц. Никто точно не знал, сколько времени разделяло кладки, но некий пиетет к первым драконидам испытывали все последующие поколения.

Аурак, которого Кэн видел перед собой, до сих пор оставался могучим и сильным, но признаки старения были заметны. Кэн никогда еще не видел стареющего драконида, и это поразило его. Чешуя генерала Маранты все еще сохраняла золотистость. Но это был не тот яркий золотой цвет, как у Тезик. Молодая самка сверкала на солнце, словно только что отчеканенная монета. Генерал выглядел тускловатым. Он слегка горбился, и голова его свисала на грудь. Шкура вокруг глаз была покрыта морщинами, а руки казались слишком тонкими для огромного тела. Впрочем, глаза генерала сверкали так же ярко, как его люстра. Его взгляд, казалось, хотел проникнуть в самую душу Кэна.

Постепенно жалость, которую Кэн поначалу испытывал к стареющему дракониду, сменилась уважением, восхищением и даже некоторым страхом.

Кэн продолжал стоять по стойке смирно. Это доставляло ему большое неудобство, так как он не мог толком опереться на раненую ногу и всей своей тяжестью давил на здоровую. Аурак между тем внимательно разглядывал бригадира. Если бы Кэн не был военным до мозга костей, он непременно почувствовал бы себя не в своей тарелке. Но, как командиру, ему нечего было стыдиться. Он гордился своими солдатами и их совместными достижениями. Что же касается самого Кэна, то у него была только одна тайна. Но он не готов был открыть ее генералу прямо сейчас, хотя взгляд Маранты буквально сверлил его насквозь.

По всей видимости, удовлетворенный увиденным, генерал Маранта встал с кресла и, в свою очередь, отсалютовал офицерам.

— Добро пожаловать, бригадир Кэн. Добро пожаловать в мою крепость.

Этот драконид был настоящим лидером! Тем, кто не только внушал подчиненным страх, но и способен был вдохновить и воодушевить их. Кэн внезапно понял, как эти дракониды пережили Нераку. Генерал просто приказал им выжить, и они выполнили приказ.

— Благодарю вас, генерал. Инженерная бригада Первой драконидской армии в вашем распоряжении.

— Очень хорошо, бригадир. Я, конечно, рад, что к нам присоединились еще две сотни солдат. Но не только поэтому я счастлив приветствовать вас. Вы — вестники надежды. Я всегда говорил, что, кроме нас, в этом мире остались еще дракониды. И, возможно, их не так уж мало. Вы — первые, кто пришел к нам. Я говорил им, но они сомневались. Теперь вы — мое доказательство! — он перевел взгляд на Вертакса с Яканохом, которые до сих пор стояли по стойке смирно.

— Я рад своей ошибке, генерал, — сказал Вертакс.

— Пусть это послужит для вас уроком оптимизма. Вольно, господа! — Маранта взмахнул лапой. Опять усевшись в кресло, он поманил к себе бригадира.

Пройдя несколько шагов, Кэн остановился у подножия возвышения.

— Я слышал странную весть. И я нуждаюсь в объяснении, — сказал Маранта.

— Если это относительно моего заместителя Слита, генерал, — нерешительно сказал Кэн, — то я должен заверить вас, что он глубоко сожалеет, и ни при каких обстоятельствах…

— Слит? — генерал явно бал удивлен. — Я не помню никакого Слита. Речь о другом. Я получил донесение, что среди ваших драконидов есть аурак. А командуете подразделением почему-то вы. Пожалуйста, разъясните мне.

Кэн понял, что тот хотел сказать. У драконидов, как и у драконов, людей, эльфов и остальных рас на Кринне, существовала своя социальная иерархия. В соответствии с этой иерархией аурак стоял выше бозака. И хотя, как показала практика, из бозаков получались лучшие полевые командиры, Кэн формально был настолько же ниже аурака, насколько человеческий генерал был бы ниже человеческого короля. Кэну хотелось подождать с оглашением своей великой новости, возможно, попросить частную аудиенцию у Маранты. Но сейчас, когда оспаривалось его право на командование бригадой, необходимо было разрешить ситуацию немедленно. Самый лучший путь для этого — прямой.

— Генерал, я являюсь командиром бригады, поскольку аурак, хотя и кажется взрослым, недавно вылупился из яйца. Точнее, вылупилась. Она еще практически ребенок, — Кэн выпалил все это на одном дыхании и замолчал, ожидая реакции.

Все три драконида застыли, как громом пораженные.

«Она» и «ребенок» — эти слова никогда ранее не использовались по отношению к драконидам. Вертакс и Яканох распахнули пасти и нервно били хвостами. У генерала, очевидно, перехватило дыхание. Он тер лапой грудь, его красноватые глазки буравили бригадира. Но Кэн стоял твердо и был уверен в себе, так как говорил чистую правду.

Маранта тяжело откинулся на спинку кресла. Выражение морды у него было задумчивое и печальное одновременно.

— Этого не может быть! — воскликнул Вертакс. — Я не хочу сказать, что вы лжете, бригадир, но вы, наверное, заблуждаетесь. У драконидов никогда не было самок!

— Нет, они были, — неожиданно сказал генерал Маранта.

— Генерал?! — изумленно вскричали оба офицера.

— Они были созданы во время первых экспериментов, в то же время, когда и старейшие из нас. Но потом их развитие было остановлено.

— Но почему? — спросил Яканох.

— А вы как думаете? — горько спросил Маранта. — Дракарт и Вирлиш поняли, что они создали расу, которой можно гордиться, и испугались. Мы оказались в чем-то более сильными и приспособленными, чем наши создатели. Мягкотелые испугались и не решились дать нам способность к размножению. Мы должны были выполнить свою задачу и умереть. Ради них. После победы им нечего было бы опасаться. Яйца, в которых находилось будущее нашей расы, мы считали уничтоженными. Те из нас, кто знал об этом, были вынуждены дать клятву хранить все в тайне. Проклятие Такхизис пало бы на нас, если бы мы посмели нарушить клятву. Насколько мне известно, никто ее не нарушил. Да и зачем? Что толку говорить о том, что было безвозвратно утеряно?

— Не утеряно, генерал, — мягко сказал Кэн. — Всего лишь спрятано. Спрятано в том месте, где никто и никогда не мог бы это найти. До урочного часа.

— Как же вы нашли их, бригадир? — глаза генерала сверкали.

— Владычица привела нас к ним, — просто ответил Кэн. — Возможно, это было одно из ее последних деяний в этом мире.

— А почему она отдала этот бесценный дар вам, Кэн? — ревниво спросил генерал.

Кэн угадал ход его мыслей. Такой дар нужно было вручить аураку, а вовсе не командиру саперов. Кэн не мог винить генерала за подобные размышления. Он сам так думал бы на его месте.

Кэн объяснил, как ему удалось найти яйца самок драконидов. Он рассказал о корыстных гномах, которые хотели уничтожить яйца. Поведал и о неистовой гонке через пещеры Торбардина. Рассказ о битве с огненным драконом Кэн скромно опустил. Вместо этого он подробно рассказал о магической сундуке с благословенными яйцами. Рассказ занял некоторое время, но внимание слушателей не ослабевало.

— То есть вы просто оказались в нужное время в нужном месте! — подытожил Маранта.

— Да, генерал! — радостно подтвердил Кэн. Вертакс и Яканох взирали на Кэна с немым восхищением. Кэну стало даже немного неловко. Генерал, как показалось Кэну, был слегка недоволен этой ситуацией. Он сам привык быть в центре внимания.

Кэн тяжело вздохнул. Вне всякого сомнения, он заслужил зависть и недоброжелательство генерала, и случилось это в первый же час его пребывания в крепости.

— Итак, бригадир Вин, — грустно сказал Маранта. — Похоже, что открыв ворота вам, мы открыли их нашему проклятию.

— Генерал?

— Дар Владычицы, обретением которого вы так гордитесь… — начал генерал, холодно и тяжело роняя слова.

Кэн почувствовал себя глубоко уязвленным. Обвинение было несправедливым. Он был верующим и щедро вознагражденным за свою веру. Он чувствовал, что должен возразить, но стиснул зубы, чтобы сдержаться.

— …Как и большинство последних даров Такхизис, этот — смертельно опасен для получателей, — продолжил генерал. — Мне было непонятно, почему армия гоблинов и хобгоблинов неутомимо атакует такой маленький отряд драконидов-саперов. Теперь у меня есть ответ на этот вопрос.

— Да, генерал, — единственное, что мог сказать Кэн. — Боюсь, что вы правы. Мне и самому это было непонятно…

— Все оттого, что мы опасны, бригадир! — прогремел генерал Маранта. — Мы представляли собой опасность для этого мира пятьдесят лет назад и остаемся опасны до сих пор. Именно поэтому они хотят убить наше будущее, наших самок. А вы привели врагов прямо сюда, к нам.

— Но гоблины бежали, генерал! — попытался протестовать Кэн. — Да и в любом случае, вряд ли они решатся атаковать крепость. Всем известно, какие они трусы. Они осмеливались нападать на нас только потому, что нас было так мало. К тому же мы были истощены и изранены. Они считали нас легкой добычей. Атаковать же хорошо укрепленную крепость с многочисленными защитниками — это совершенно другое дело, генерал. Они не отважатся.

— Да, раньше было именно так. Но, возможно, теперь все изменится, — генерал поманил к себе одного из часовых-сиваков, которые недвижно стояли у дверей. Гвардеец достал свиток пергамента, приблизился и вручил его Маранте. — Полюбуйтесь! — предложил генерал, потрясая свитком, но не разворачивая его. — Это донесение начальника разведки. Гоблины вовсе не бежали. Совсем нет. Они перегруппировываются. Более того, количество их в окрестностях крепости все увеличивается. По моему мнению, единственная причина того, что они не начинают атаку прямо сейчас, заключается в том, что они ждут пополнения.

Генерал подался вперед. Кэну захотелось отшатнуться назад, подальше от гнева, горевшего в красных глазах генерала.

— Не заблуждайтесь, бригадир Кэн. Вы принесли нам свою войну.

— Мне очень жаль, генерал, — сказал Кэн. — У меня не было подобных намерений, уверяю вас. Позвольте нам передохнуть всего одну ночь, и мы уйдем еще до восхода. В сущности, мы и не планировали надолго задерживаться в этих краях. Мы направляемся в Тэур, город, который отмечен на нашей карте.

— Не торопитесь, бригадир, — оскалился аурак. — Вы хотите оставить нас с гоблинами, а сами сбежать вместе с самками?

— Вы неправильно меня поняли, генерал. Мы создали опасную ситуацию, и поэтому должны как можно скорее отбыть. Гоблины последуют за нами и оставят форт в покое…

Генерал нетерпеливо взмахнул лапой, призывая к молчанию. Некоторое время он сверлил Кэна взглядом, потом откинулся назад и покачал головой.

— Возможно, я был несправедлив к вам, Кэн, — сказал генерал с усталой улыбкой. — Вы должны простить меня. Мы жили здесь относительно спокойно последние тридцать лет. Мысль о том, что мы можем потерять все, что было нами с таким трудом создано, привела меня в ярость.

— Я и моя бригада будем рады использовать все наши силы и знания для укрепления крепости, — сказал Кэн, успокоенный новым тоном генерала. Он вполне мог понять чувства старого аурака и его опасения.

Он вспомнил боль и гнев, которые охватили его самого, когда гномы сожгли их собственную крепость.

— Кроме того, если хотите, мы могли бы нести караул на стенах вместе со всеми…

— Хорошо, бригадир, хорошо, — сказал генерал Маранта.

Похоже, аудиенция заканчивалась.

— …до тех пор, пока сохранится опасность нападения, — твердо закончил Кэн. Он вовсе не собирался отказываться от своей мечты, — Когда гоблины будут разбиты, мы намерены продолжать наше движение на север.

Он хотел, чтобы никакого недопонимания в этом вопросе не было с самого начала.

— Ну, там посмотрим, бригадир, — успокаивающе сказал генерал Маранта. — Возможно, вам здесь понравится. Нас сейчас около пяти тысяч, но нас будет больше. Наши ряды будут расти.

Кэн взглянул на генерала с некоторым испугом.

— Но… сэр… самочки… я же говорил, что они еще совсем маленькие. И даже если бы… ну… Появились маленькие драконидики… — Кэн почувствовал нарастающий под кожей жар. — Потребуются годы… может быть, много лет, прежде чем они вырастут…

— За кого вы меня принимаете, бригадир?! — генерал резко оборвал Кэна. — За овражного гнома с мозгами овцы? Я вовсе не рассчитывал на ваших драгоценных самочек в деле производства воинов для моего форта. Мы нашли вас, не так ли? И вполне можно допустить, что и другие подразделения, так же, как и вы, бродят где-то на просторах Кринна. Ранее они прятались, но сейчас, когда Война Хаоса сократила количество наших врагов и ослабила их, другие потерянные дракониды тоже могут появиться здесь. Готов побиться об заклад, что они появятся.

Генерал встал, давая понять, что разговор окончен. Офицеры опять вытянулись по стойке смирно и отсалютовали. По-военному развернувшись, они отправились назад, ведомые сиваком-стражником, носящим цвета Владычицы Тьмы.

— Как странно, — размышлял Кэн, пока они шли к выходу. — Как странно…

Глава 7

— Как странно! — в этот раз Кэн говорил громко, так как разговаривал со Слитом.

— И что же в этом странного? — спросил заместитель.

Кэн некоторое время молчал, с наслаждением пережевывая козье мясо.

— Очень вкусно! — пробормотал он. Мясо дикой козы было жестким и пахучим, но для изголодавшихся драконидов оно было столь же прекрасным, как и нежнейшая телятина, которую подавали лордам в Палантине. Повара с восхищением и тревогой наблюдали, как бригада Кэна сожрала в один присест недельный рацион. Кэн тут же предложил организовать охотничью партию, чтобы пополнить запасы мяса. Предложение было единодушно принято.

— Так что же в этом странного? — повторил Кэн, одновременно жуя и пытаясь думать. — Генерал Маранта не видел других драконидов, кроме своего гарнизона, более тридцати лет. И вот теперь он говорит, что ожидает прибытия новых драконидов едва ли не с минуты на минуту. С чего он это решил и откуда возьмутся эти дракониды? Прольются дождем с неба?

— Но, командир, генерал ведь выразился достаточно ясно. Мир находится во взбудораженном состоянии. Везде, где бы мы ни были, появляются новые слухи относительно того, что и где происходит. Помните того трактирщика, который рассказал нам, что рыцари Тьмы сейчас контролируют и Палантас, и Квалинести? Рыцари Тьмы управляют столицами своих величайших врагов — соламнийцев и эльфов. Разве можно в это поверить?

— Да, это маловероятно, — пробормотал Кэн.

— Ну а как насчет той кошмарной истории, которую мы слышали от пьяного кендера, пойманного Глотом? О чудовищных драконах, которые сражаются между собой, убивают и едят друг друга. Если хотя бы половина из того, что мы слышали, правда, — заключил Слит, — то мир сошел с ума и перевернулся. Возможно, именно эта встряска вынудит и других драконидов, которые прятались все эти годы, двинуться на поиски иной судьбы.

— Можно допустить, — с сомнением сказал Кэн. — Но если дракониды куда-то и двигаются, то почему они должны прийти именно сюда, именно в это место? Ведь мы сами благополучно прошли мимо, не заметив форта. Если бы гоблины не загнали нас прямо в объятия генерала Маранты, мы бы и знать о нем не знали. «Готов побиться об заклад!» — сказал генерал. Я был бы рад заключить с ним пари. Жаль только, что поставить мне уже давно нечего.

Кэн доел мясо и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Желудок его, наконец, наполнился. К тому же впереди его ждала спокойная ночь без сообщений об атаке гоблинов.

— Может быть, это конечно, и странно, — заметил Слит. — Но генералы имеют право быть странными, командир. Вы согласны? Учитывая все то, что про него говорят, было бы воистину странным, если бы у него не оказалось странностей. Вы понимаете, о чем я?

— Надеюсь, ты прав… Ну, давай рассказывай, что происходит в бригаде, — сказал Кэн, облизываясь и запивая козлятину кружкой терпкого густого эля. Он нацедил кружку для Слита и протянул ему через стол.

— Бригада стоит биваком на площади около западной стены. Прокел предлагал разбить бригаду на мелкие группы и подселить к гарнизону, но я подумал, что вы предпочтете компактное расположение. — Кэн глотнул еще эля и кивнул, выражая свое одобрение. — Я выставил часовых, — вполголоса продолжил Слит. — Конечно, не на стенах. Прокол сказал, что сегодня мы должны отдохнуть, а относительно караула мы поговорим завтра. Но я подумал, что дисциплина никому не вредила.

— Абсолютная правда, — согласился Кэн. В преисподнюю дисциплину! Настоящая причина была в том, что Слит не доверял своим спасителям. Кэн тяжело вздохнул. В некотором смысле Слит был таким же параноиком, как и генерал Маранта. Затем Кэн напомнил себе, что они давно бы уже погибли, если бы были излишне доверчивы.

— Я приказал часовым вести себя по возможности незаметно.

Кэн кивнул, не стоило понапрасну обижать Прокела и других драконидов гарнизона.

— И вы представляете, командир, у них здесь в крепости нет таверны!

— Да, я верю! — Кэн указал глазами на кружку: — Кошмарное, между нами говоря, пойло!

— Да, командир! Ребята из Первого пехотного полка ограбили элеватор и сварили эль из пшеницы, Лошадиная моча и та имеет лучший вкус. Но я так понимаю, что даже его запасы подходят к концу. Нам потребуются припасы, когда мы будем уходить, но, как вы уже отмечали, платить нам нечем. Я подумал, что мы могли бы организовать бартер. Я поставлю здесь винокурню, и мы изготовим «драконий спирт».

— Но из чего же мы будем его гнать? — удивился Кэн. — Все зерно у нас вышло.

— Я тут подумал, командир. Здесь в округе полно кактусов. Если вы позволите, то я мог бы провести эксперимент. Возможно, что-нибудь из них и получится.

— Кактусы? — Кэн сомневался, но лучшего решения предложить не мог. — Ну… я думаю, стоит попробовать. Вряд ли получится хуже, чем из грибов.

— Ну что ж откладывать. Завтра мы отправимся на добычу.

— Ты говорил, что самки устроены в безопасном месте? — это был первый вопрос, который он задал Слиту после возвращения от генерала. — Как у них с едой?

— Да, командир. Они сыты. Я лично проследил за этим. Кроме того, я удвоил их охрану, — Слит отхлебнул еще эля и покачал головой. — Не сказать, что они были очень довольны. И я могу их понять. Амбар, куда мы их поместили, маленький и тесный. Когда я уходил, они были так злы, что, казалось, вот-вот разнесут не только этот амбар, но и всю крепость.

— Но ты же не позволил им пойти побегать по крепости?

— Нет, командир! — обиженно сказал Слит. — Конечно, нет! Я твердо приказал им оставаться внутри здания для их же собственного блага. Возможно, вокруг рыскают гоблины…

— Что, внутри крепости?

— Ну, я понимаю… Но ничего другого мне в голову не пришло. Они были слишком возбуждены. Сандра даже попыталась меня укусить… А может быть, это была Хандра… — Слит усмехнулся. Он был явно неравнодушен к сестрам-двойняшкам, хотя никогда не мог отличить одну от другой. — Я думал, что на этот раз они точно взбунтуются. Нас в амбаре было всего двое: я и Крезел, да и то, он в половине случаев выступал на их стороне. Но потом Фонрар вышла вперед и сказала, что если они будут бузить, то вас, бригадир, это обеспокоит. Вам, дескать, нужен отдых после всех ваших ран, и все такое… После этого они немного успокоились. Когда я уходил, Фонрар справлялась о вас. Поели ли вы и дали ли вам отдохнуть. Она действительно думает о вас… Мы все думаем.

— Я знаю, — Кэн ощутил неловкость, но был тронут. — Надеюсь, я хоть немного заслуживаю этого. Все, что я пытаюсь делать для наших самочек, оборачивается такими потерями. Наша мечта о собственном городе стоила стольких жизней наших товарищей. Может быть, я сглупил, приняв это решение? Если бы мы остались там, в наших горах…

— Мы все были бы уже мертвы, командир, если бы не гномы, то на нас напали бы эльфы или люди. Вы сами это прекрасно знаете. Вы приняли единственно возможное решение. Когда мы достигнем Тэура, мы превратим его в самое неприступное место на Кринне. Никто не осмелится напасть на нас, и мы заживем в мире и счастье, как и собирались.

Да, было время, когда Кэн сомневался в том, что дракониды могут жить мирной жизнью. Рожденные для войны, они были обречены на то, чтобы провести свою жизнь в сражениях и биться с врагами до тех пор, пока смерть не придет к ним в образе копья, стрелы или меча. Но за последний год, наблюдая, как его солдаты общаются с подрастающими самочками, играют, смеются над их проделками, защищают их, Кэн постепенно обретал уверенность в том, что он сам и другие дракониды смогут жить в мире.

— Если мы попадем в Тэур… — печально сказал Кэн.

— Мы сделаем это, командир! — воскликнул Слит. — Эта остановка — временная.

— Я в этом не уверен, Слит.

Кэн огляделся. Они сидели одни в столовой. Повара и их помощники чистили котлы и сковородки, производя достаточно шума. Но Кэн все равно опасался, что его услышат. Поэтому он понизил голос:

— Сейчас я боюсь отнюдь не гоблинов. Если бы ты видел огонь в глазах генерала, когда он говорил о наших возможностях. Он хочет, чтобы мы помогли ему укрепить крепость. Но ты же понимаешь, что это как минимум полгода работы. А может быть, и больше. Как только с гоблинами будет покончено, я планирую покинуть форт. Но я не думаю, что генералу Маранте это понравится.

— Он генерал, командир, — мягко сказал Слит. — Но он не наш генерал. Война давно закончилась. Очень давно.

— Ты прав, — беспокойно заметил Кэн. — Но я боюсь, что наши солдаты могут думать иначе. И, кроме того, как это будет выглядеть, если я не подчинюсь вышестоящему офицеру? Какой пример я им подам? Если я теперь откажусь подчиниться генералу, как я смогу требовать подчинения от них, когда в следующий раз буду отдавать приказ… Нет! — Кэн нервно обвил хвостом ножку лавки. — Это не выход! Мы должны придумать что-нибудь еще, а пока с рассветом начнем строить нашу временную казарму. Объясни всем ее именно временный характер. Если мы будем часто говорить, что скоро покинем форт, может быть, они к этому привыкнут и воспримут как должное. А сейчас, я полагаю, нам надо пойти и проведать наших самочек.

Кэн встал, но колени его неожиданно подогнулись, и он со всего размаху шлепнулся обратно на лавку.

— Нет, бригадир, — сказал Слит, обходя стол и поддерживая командира. — Я сам сделаю это, а вам надо отдохнуть. Возражения не принимаются.

Кэн слишком устал и измучился, чтобы возражать. Слово «отдохнуть» звучало так приятно. Он позволил Слиту проводить себя в расположение бригады, где прямо на земле, свернувшись и укрывшись крыльями, спали дракониды. Кэну с трудом удалось обнаружить часовых, которые прятались в тени крепостной стены. Что же касается Кэна, то ему не пришлось спать на земле. Слит позаботился о том, чтобы палатка бригадира была поставлена, а в ней была разложена походная койка. Кэн прошел внутрь и ничком упал на койку. Верный Слит снял с бригадира боевой топор и поставил его возле кровати так, чтобы в случае необходимости он оказался под рукой.

— Спокойной ночи, командир! — тихо сказал Слит и покинул палатку.

В ответ раздалось лишь довольно громкое посапывание.

* * *

Драконидские инженеры проснулись еще до рассвета. Они быстро съели свой ранний завтрак и начали возведение казармы еще до того, как продрали глаза остальные обитатели крепости. Фонрар проснулась первой среди драконидиц. Ее разбудили дикие вопли бозака-кузнеца, ругающего своих помощников. Все вместе они пытались установить переносной горн. Кроме того, слышался голос Слита, раздающего указания солдатам и разъясняющего каждому его задачу. Звуки пилы, молотка, стук топора и ритмическое выкрикивание каких-то рабочих команд начались одновременно с восходом солнца. Амбар, отведенный драконидицам, не имел окон. Зато имелось несколько дырок от сучков. Наступающий день обещал быть ясным. На голубом небе не было ни облачка. Ветерок пах чистотой и свежестью, и ноздри молодой драконидицы затрепетали.

— Что там происходит?

— Они обустраивают лагерь.

— Дай мне взглянуть, — попросила Тезик.

Фонрар отодвинулась, и Тезик выглянула наружу. Но тут же отпрянула и наступила на спящую баазку, которая в свою очередь вскрикнула и, не успев встать, приготовилась к бою.

— Что такое? — с тревогой спросила Фонрар.

Тезик, задыхаясь, промолвила:

— Там кто-то смотрит сюда.

Заглянув в дырку, Фонрар действительно увидела прямо перед собой красный глаз, который смотрел на нее. В это же время в других дырках от сучков появились чьи-то глаза. За стеною сопели, перешептывались и фыркали. Судя по всему, множество драконидов толкались вокруг. Затем раздались громкие крики. Громче всех орал Глот.

— Убирайтесь! Что вы тут столпились?! Что уставились, как будто глупые кендеры! Вы все! Исчезните отсюда, да побыстрее, пока я не подал на вас рапорт! Крезел, а ну-ка выясни, как зовут этого солдата!

— Буди всех! — приказала Фонрар Тезик. Тезик пинками и щипками разбудила все еще спящих самок. Пробравшись через своих сестер и кузин, Фонрар подошла к двери и принялась нетерпеливо колотить в нее.

— Да, госпожа?

— Что происходит? — поинтересовалась Фонрар.

— Ничего. Все под контролем. Спите, пожалуйста.

Фонрар возмущенно фыркнула. Можно подумать, мы вчера вылупились из яйца! Драконидица уже собиралась закатить скандал, но потом сообразила, что есть более простой путь.

— Мне нужно в туалет, — Фонрар оглянулась на остальных драконидиц, чтобы убедиться в том, что они ее слушают. — Нам всем нужно туда.

Смекнув, в чем дело, драконидицы разразились согласными воплями.

— Я тоже хочу!

— Быстрее, я совсем не могу ждать!

Фонрар толкнула дверь и обнаружила, что она снаружи закрыта на засов. Ощутив себя пленницей, драконидица возмущенно засопела. Вопли нарастали. Часовой был из усиленной охраны Слита и оказался не готов к подобному развитию событий.

Фонрар услышала, как он с недоумением спрашивает у кого-то, что же ему теперь делать. В это же время глаза из дырок исчезли, и драконидица услышала задыхающийся голос Крезела.

— Ну что там у вас, какие проблемы?

— Нам надо в сортир, — твердо заявила Фонрар.

— Да, надо, надо! — закричали драконидицы за ее спиной, согласно колотя кулаками и хвостами по стенам амбара.

— Группами по пять штук, под охраной. Когда первые пять возвращаются, следующие пять могут отправляться.

— Крезел! — исступленно прорычала Фонрар.

— Мне очень жаль. Фон. Но только так и никак иначе. Ты сама поймешь почему.

Фонрар махнула рукой, и крик прекратился. Драконидицы ждали указаний.

— Сандра и Хандра со мной. Ты тоже, Тез.

— Я пойду с вами, — сказала одна из баазок.

— Хорошо, Риал, — тут же согласилась Фонрар.

Риал была командиром баазок, которые составляли большинство драконидиц. Она отчего-то считала себя обязанной всюду сопровождать Фонрар, так же как баазы-телохранители сопровождали бригадира Кэна.

— Первые пять готовы.

Засов был отодвинут, дверь открылась, Фонрар внимательно следила за своими спутницами. Нет никакого смысла кусать Крезела — он просто выполняет приказ. Драконидица выбралась на свежий воздух, прошла несколько шагов и остановилась в изумлении. Амбар был окружен сотнями незнакомых драконидов. Инженеры отогнали их от амбара и создали кордон. Иногда им приходилось охлаждать наиболее нетерпеливых ударами мечей плашмя. Растерявшись, Фонрар вопросительно взглянула на Крезела.

— Эти драки никогда не видели самок, — тихо сказал он. — Им просто любопытно.

Под пристальным взглядом сотен внимательных глаз другие драконидицы опасливо сгрудились вокруг Фонрар.

— Ну не настолько уж мне хочется куда-то идти, — неуверенно сказала Сандра.

— Мне тоже, — поддержала ее сестра.

— Мы идем! — твердо сказала Фонрар. Она не могла допустить слабости в своих рядах. — Вперед!

Драконидицы выстроились в затылок друг другу и отправились в то место, где Слит предусмотрительно приказал вырыть сортирные ямы для самок и поставить загородку вокруг. Охрана шла вместе с ними под взглядами сгрудившихся вокруг драконидов форта. Дракониды-самцы не причиняли самкам никаких неудобств и не издавали никаких звуков. Они просто смотрели.

— Не нравится мне это, Тез, — отрывисто сказала Фонрар, когда они шли назад. Она выразительно посмотрела вокруг. — Это так оскорбительно.

— В самом деле? — удивилась Тезик. Она шла сразу за своей подругой, ее рассеянный взгляд скользил по горам, виднеющимся над крепостной стеной. Потом она огляделась. У Фонрар возникло впечатление, что Тезик только сейчас заметила, что происходит что-то необычное. — Ты знаешь, я, пожалуй, не согласна с тобой. У меня вовсе нет неприятных ощущений, — сказала Тезик серьезно. — Я бы скорее рассматривала это как дань уважения.

— А мне кажется, что это просто забавно, — захихикала Сандра.

— Мне тоже. Ты только посмотри, как они глупо выглядят, — добавила Хандра.

— Да, да, — холодно сказала Фонрар и догнала Крезела, который шел перед ними. Фонрар понимала, что разговаривать с ним — бесполезная трата времени, но она должна была попробовать.

— Крезел, — сказала она. — Мы не можем сидеть весь день в этом амбаре, как сельди в бочке. Мы просто сойдем с ума со скуки. Зато мы могли бы помочь вам в обустройстве лагеря. Пожалуйста, позволь нам это. — Крезел отрицательно помотал головой. — Конечно, мы не можем выполнять работы, требующие особых навыков. Но зато мы сильны, особенно сивачки. Они могли бы что-то копать или складывать. А для баазок нет ничего более интересного, чем сортировать, составлять списки или считать. Они могут вывернуть наизнанку наши фургоны, перебрать и уложить все обратно в нужном порядке еще до того, как бригадир проснется к завтраку. Пожалуйста, Крезел, позволь нам хоть чем-нибудь заняться, чтобы мы тоже могли чувствовать себя полезными.

— Но ты же понимаешь, Фон, я не могу, — дрогнувшим голосом сказал Крезел. — Посмотри на этих дуболомов, собравшихся вокруг. Если бы вы занимались хоть чем-нибудь в лагере, они бы все болтались рядом, попадались под ноги и трудно сказать, что могло бы произойти. Мне очень жаль, Фон… Но это только сегодня. В первую очередь мы подготовим помещение для вас. Приказ бригадира. Да мы и сами бы так сделали. Пожалуйста, будь терпелива.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — фыркнула Фонрар.

Она понимала, что не стоит вымещать свое раздражение на Крезеле. В сложившейся ситуации не было ни капли его вины. Но он был единственным, кто находился поблизости.

— Ты можешь, по крайней мере, прислать нам несколько досок, гвозди и молоток? — холодно спросила она. — Мы хоть забьем дырки.

— Конечно, Фон, — ответил драконид, довольный тем, что может, наконец, сказать «да». — Все это будет у вас вместе с завтраком.

«Наше помещение, — думала Фонрар, возвращаясь к амбару. — Они строят нашу казарму. Это означает, что они готовят для нас следующую тюрьму, с более толстыми стенами и лучшим замком на двери. Но я не собираюсь мириться с этим. Мы не неженки, и нам не нужны няньки. Я им всем покажу…»

— Что ты им покажешь? — спросила Тезик, и тут Фонрар поняла, что бормотала свои мысли вслух.

— Все, что мы сможем! — прорычала Фонрар. — Мы должны быть готовы, — она помолчала, пока драконидицы заходили в амбар. — Вы со мной?

— Мы с тобой, командир, — хором сказали Сандра и Хандра, с одинаковыми усмешками на плоских мордах.

— Баазки с вами, госпожа, — заверила Риэл.

— Конечно, я с тобой, Фон. Куда ж я денусь, — улыбнулась Тезик. — И все остальные тоже.

— А что же мы будем делать? — блеснув глазами, спросила Сандра.

Фонрар оглянулась на дверь.

— Я приняла решение, — сказала она. — То решение, которое должно было быть принято уже давно.

Глава 8

Крезел сдержал свое слово. Вместе с завтраком драконидицам принесли доски, гвозди и молотки. Явился и Глот — крайне обеспокоенный.

— Вы уверены, девочки, что справитесь сами? Может быть, мы… Бригадир сказал, что прямо сейчас он не может никого прислать, но после обеда…

— Мы не хотим, чтобы на нас пялились все утро. И мы вполне сумеем забить гвозди, — ответила Фонрар, стоя в дверях и заслоняя собой проход.

— Но ведь вы можете поранить лапки, — заботливо сказал Глот.

— Мы будем осторожны, капитан. Спасибо за заботу, — выпалила Фонрар и захлопнула дверь перед носом драконида.

Затем послышался звук задвигаемого снаружи засова.

Фонрар обернулась и увидела, что хорошо организованные баазки уже разобрали молотки, гвозди и приставляют доски к зияющим в стенах отверстиям. Фонрар согласно кивнула, и буквально в течение минуты все дырки были заколочены.

— Все в порядке? — поинтересовался Глот из-за двери.

— Да, капитан, — ответила Фонрар. — Выбили всего один глаз и отрубили пару пальцев. Пустяки.

— Что?!! — заорал Глот.

— Я шучу, — объяснила Фонрар.

— Верните молотки, шутники, и оставшиеся гвозди! — зло крикнул Глот.

Фонрар раздула ноздри и слегка оскалилась. Остальные драконидицы прекрасно поняли ее. Глот отодвинул засов и открыл дверь.

— Прошу вас, капитан, — сказала Фонрар, вручая ему два молотка и кулек с гвоздями.

— А где остальные? — поинтересовался Глот.

— Здесь, здесь! — закричали собравшиеся вокруг баазки и принялись совать молотки со всех сторон.

— Давайте я помогу вам, капитан, — сказала одна из драконидиц, забрала молоток и вручила вместо него два других.

— Я тоже помогу! — крикнула другая баазка, забрала еще один молоток и всунула три.

Глот отчаянно жонглировал молотками, но они все норовили выпасть у него из рук и отдавить пальцы на ногах. Убедившись в тщетности своих стараний, Глот позвал Крезела, чтобы тот помог ему. В этот момент одна из баазок задела гвозди, и они рассыпались по полу. Драконидицы, толкая друг друга и торопясь услужить, бросились их подбирать. Глот чувствовал, как ярость охватывает его. Он вручил молотки Крезелу и заявил самкам, потрясая кулаком:

— Вот поэтому-то вам и нельзя доверять никакие инструменты!

— Нам так жаль, капитан, — смиренно произнесла Фонрар.

Глот встопорщил гребень и стремглав вылетел из амбара, явно собираясь пожаловаться бригадиру Кэну.

«Да и пусть!» — подумала Фонрар. В любом случае, ей было что сказать бригадиру. Правда, у него никогда не находилось времени, чтобы ее выслушать. Она выкинула его из головы и постаралась собраться. Сейчас у них было дело.

Теперь, когда все дырки были заколочены и никто снаружи не мог увидеть, что происходит внутри, Фонрар вышла на середину амбара и подозвала к себе остальных.

— Так, что нового? — спросила она. — Кто-нибудь что-то слышал?

— Да, командир, — сказала одна из капачек. — Я слышала, как Слит говорил Крезелу о том, что он узнал от бригадира. Вчера ночью бригадир вернулся от генерала и сказал, что гоблины никуда не ушли. Они перегруппировываются, и бригадир полагает, что они нападут на крепость. Может быть, не прямо сейчас, но скоро.

— Молодец, Кази! Кто-нибудь еще что-то слышал?

Одна из бозачек подняла руку, привлекая внимание.

— Я слышала, что Глот говорил Фалкту. По его словам, Слит утверждал, что мы останемся здесь достаточно долго, чтобы помочь укрепить форт и разгромить гоблинов. А потом мы продолжим путь, в Тэур, как и планировал бригадир.

— Отлично, Огла! Что-нибудь еще? Ничего? — Фонрар обвела взглядом баазок. — Как наше снаряжение?

Риэл подошла к своему спальному месту, достала глиняную табличку, на которой она делала заметки, и начала докладывать.

— Вчера у нас был хороший улов, госпожа. Доспехи и оружие погибших сложили в фургоны, и мы смогли кое-что стащить. У нас есть перевязи и кинжалы на всех. Почти на всех хватит и шлемов, хотя два из них сильно повреждены и требуют серьезного ремонта. Увы, у нас очень мало мечей. Солдаты их сразу разобрали. Но нам удалось стащить один, с зазубренным лезвием. И еще два гоблинских меча. Теперь их у нас в общей сложности десять штук. Кроме того, у нас есть один боевой топор с треснутой ручкой и четыре молотка, только что добытых, — Риэл довольно и хищно улыбнулась и вернулась на свое место.

— Нам надо еще оружия, — заявила Фонрар. — Это наша первоочередная задача. Конечно, мы мало что можем сделать, пока сидим взаперти в этом проклятом амбаре, но как только у нас появится собственная казарма, мы возобновим охоту. Учитывая, сколько здесь, в крепости, драконидов и сколько у них оружия… Я думаю, сивачки легко достанут то, что нам необходимо.

— А почему только сивачки? — посетовала одна из бозачек, обиженно покосившись на ликующую Сандру, которая уже предвкушала свою вылазку в крепость. — Почему не может пойти кто-то из нас?

— Потому что по каким-то причинам только сивачки могут спокойно ходить среди самцов-драконидов, и никто не обращает на них внимания. Однажды я попробовала сделать то же, и меня сразу остановили. Глот заставил меня отжиматься пятьдесят раз. Кроме того, я считаю, что вы, бозачки, должны больше практиковаться в магии.

Сивачки начали значительно переглядываться между собой, а бозачки помрачнели и надулись. Впрочем, все это закончилось добродушными тычками, покусыванием и хихиканьем.

Фонрар наблюдала за подругами, позволяя им еще немного побыть детьми. Когда она произнесет следующую фразу, их детство закончится сразу и навсегда. Так же, как и ее собственное детство закончилось в том каньоне, где она впервые оказалась предоставленной самой себе, без привычной защиты взрослых драконидов.

— Внимание! Слушайте все меня! — резко сказала Фонрар пару минут спустя. — Сейчас не время для игр! Мы уже взрослые, и игры закончились для нас навсегда!

Самочки прекратили возню и с изумлением уставились на предводительницу.

— Я приняла решение, — сказала Фонрар. — Мы начинаем военную подготовку.

— Под руководством бригадира? — восхищенно спросила Хандра.

— Нет, — Фонрар покачала головой, — Бригадир не станет учить нас. Мы должны смириться с этим фактом. Тренироваться мы будем самостоятельно.

Драконидицы смотрели на нее, вылупив глаза и растопырив крылья. Постепенно они осознавали важность того, что она сказала. Они поняли, что с этого момента их жизнь коренным образом изменилась.

— Никто из самцов не станет учить нас, — с горечью в голосе продолжала Фонрар. — Они думают, что должны по-прежнему опекать нас, как тогда, когда мы были маленькими. Тогда это было правильно, мы не могли сами позаботиться о себе. Кто-то должен был приглядывать за нами. Но теперь все это закончилось. Сегодня.

Фонрар оглядела свое подразделение. Тезик выглядела мрачной и серьезной. Сандра и Хандра переглянулись и незаметно прижались друг к другу. Некоторые из баазок печально опустили головы.

— Я понимаю, что вы чувствуете, — сказала Фонрар, стараясь придать мягкость своему резковатому голосу. — Новое всегда пугает. Чего лукавить, я и сама боюсь. Но мы должны сделать этот шаг ради нашего будущего. Понимаете ли вы, как близко мы подошли к смертельной черте? Если бы дракониды форта не пришли на помощь бригаде, то мы были бы убиты гоблинами. И мы не могли бы совершенно ничего сделать, чтобы защитить себя! Ничего!

— Что привело тебя к этому решению именно сегодня, Фон? — спросила Тезик.

— Я приняла это решение еще тогда, когда мы с тобой были в каньоне. У нас не было оружия, а если бы и было, мы не сумели бы им воспользоваться. Нам повезло, очень повезло, — подчеркнула Фонрар. — Мы наткнулись на драконидов форта. Но если бы это были гоблины, ни я, ни Тез сейчас бы здесь не сидели. Да и вообще никого бы из нас не было. Все были бы мертвы… Вы слышали, что сказала Кази. Гоблины перегруппировываются. Они собираются напасть снова. Когда это случится, мы должны быть готовы защитить себя. Мы не можем рассчитывать на то, что самцы все время будут нас охранять. Каждая из нас должна быть готова принять любой вызов, который бросит нам судьба. Вы со мной?

Самцы-дракониды наверняка взвыли бы от переполнявших их чувств, но самки не могли себе этого позволить, так как их вопли сразу же привлекли бы внимание Крезела, который заглянул бы узнать, что происходит.

— Да, Фон, — сказали они тихо.

— Пожалуйста, по очереди, — сказала Фонрар. — Каждая из вас должна дать мне ответ.

— Я согласна, — сказала Тезик.

— Мы с тобой, Фон, — хором сказали Сандра и Хандра.

Все остальные тоже подтвердили свое согласие.

— Итак, — продолжила Фонрар, — больше никаких игр. Занимаемся настоящим делом. Однако мы должны хранить наши тренировки в секрете, чтобы не волновать бригадира. У него и без нас куча проблем. — Все драконидицы дружно кивнули. — Хорошо. Теперь распоряжения на этот день. Баазки и капачки будут учиться обращаться с мечами. Здесь мало места, поэтому нужно быть осторожными. Мы же не хотим кого-нибудь поранить. Бозачки попрактикуются в магии. Конечно, лучше не произносить в деревянном амбаре заклинание, вызывающее огонь. Потренируйтесь пока в чем-нибудь безопасном. Сивачки займутся изготовлением деревянных мечей из оставшихся досок для будущих тренировок… Хандра, выкипи эту проклятую кроличью шкурку! Я не желаю ее больше видеть! Никогда!

Хандра и Сандра обменялись взглядами. Они видели перед собой новую Фонрар. Фонрар, к которой совершенно невозможно было обратиться со всякими глупостями. Хандра спрятала шкурку под свое одеяло. Сандра, которая еще недавно не преминула бы затеять спор, теперь держала рот на замке.

Баазки и капачки принялись расчищать место для упражнений.

— Дайте мне знать, когда все будет готово, — сказала Фонрар Риэл.

Отойдя к стене, Фонрар вытащила один из гвоздей, отодвинула доску и заглянула в дырку. Несколько драконидов еще слонялись поблизости, надеясь увидеть самок, но большинство ушли и занялись своими делами. Возможно, они решили, что самки не так уж интересны, как им показалось вначале. Фонрар могла видеть и работающих саперов, которые были заняты возведением временных казарм. Она попыталась отыскать взглядом бригадира Кэна, но его нигде не было видно. Оставалось надеяться, что он отсутствует не из-за того, что раны опять его беспокоят.

Немного слюны капачек быстро излечило бы его; Драконидицы уже давно обнаружили ее целебные свойства. Они догадались об этом случайно. Одна из капачек, несмотря на предупреждения, играла с огнем и сильно обожгла себе руку. Опасаясь, что ее накажут за непослушание» она скрыла этот факт от драконидов-самцов. Чтобы облегчить боль, она лизала себе руку и с изумлением обнаружила, что рана вскоре затянулась. С этого момента самочки использовали слюну капачек в качестве заживляющего средства при порезах, ссадинах и ожогах. Фонрар пыталась рассказать Слиту об их открытии и уговорить его полечить Кэна, но сивак твердо заявил, что все это ерунда и раненому командиру нет дела до глупостей драконидиц.

— А что делать мне, Фон? — спросила Тезик. — Мне ты, кажется, ничего не велела…

Фонрар не могла объяснить, почему, но ей было чрезвычайно трудно приказывать Тезик.

— Ты тоже могла бы попрактиковаться в магии, — предложила она.

Тезик фыркнула.

— Мне не нужно никакой практики. Магия — это так просто, — аурачка не хвасталась, она просто констатировала факт. — Я прекрасно помню все заклинания, которым бозаки обучали наших самок. С самого первого дня они мне прекрасно удаются. Одно из них заставляет тебя видеть то, что я захочу тебе показать. Это очень смешно. Я думала о том, чтобы потренироваться на Глоте. Ты же знаешь, как он боится змей. Гуэлп сказал, что я смогу выучить самые сложные заклинания. Но нужно, чтобы кто-то научил меня этому, — Тезик испытующе взглянула на подругу. — Ты и сама могла бы попрактиковаться в магии, Фон. Я могла бы тебе помочь.

Фонрар отрицательно покачала головой.

— Нет, Тез, спасибо.

— Но это же так важно, — возразила Тезик. — Когда-нибудь это спасет тебе жизнь.

— Бригадир Кэн тоже бозак, но он не полагается на магию, — Фонрар снова заглянула в дырку, словно надеясь увидеть там бригадира.

— Но и он пользовался ею когда-то. Гуэлп говорил мне. Он рассказывал, как бригадир молился Владычице Тьмы перед самым сражением, а потом использовал полученные от нее заклинания в битве.

— Он молился Владычице Тьмы… — сказала Фонрар, глядя через плечо. — Но ведь сейчас она исчезла. Поэтому бригадир не использует магию, Тез. Магия была частью его веры. А сейчас, когда Такхизис нет…

— Неправда! — возразила Тезик. — Остальные бозаки тоже так думали, но потом обнаружили, что вполне могут произносить действенные заклинания.

— Но ни один из них не решился сказать об этом бригадиру. Так ведь?

Тезик не ответила.

— Так?

Тезик, наконец, кивнула.

— Да, ты права.

— Они не сказали ему, потому что знали, что это ранит его, Тез. И я чувствую то же самое. Я знаю, ему будет неприятно, поэтому я никогда не буду использовать магию.

— Но ты позволила самцам-бозакам обучить магии наших подруг, — заметила Тезик.

— Я сделала так потому, что, как ты сказала, это может когда-нибудь спасти их жизни.

Тезик внимательно и печально поглядела на свою подругу.

— Я сдаюсь, — сказала она. — Ты так же упряма, как и бригадир.

— Спасибо, — улыбнулась Фонрар, воспринявшая слова Тезик как комплимент.

— Мы готовы, Фон, — отдав честь, сказала подошедшая Риэл.

— Отлично! — Фонрар оглядела свое подразделение, построенное именно так, как было принято у самцов. Баазки стояли в первой шеренге, капачки — во второй. — Риэл, займи свое место.

Фонрар прошлась перед строем и повернулась к нему лицом.

— Сейчас, когда я скомандую: «Тащи!», вы должны опустить правую руку на рукоятку меча, досчитать до трех, а затем достать свой меч и держать его перед собой, — Фонрар взяла меч одной из баазок и продемонстрировала всем, что надо делать. — Вот так!.. Теперь вы знаете, как это выглядит. Попробуем, — она отступила на шаг и скомандовала: — Отряд! Тащи!

Самки суетливо схватились за мечи и после некоторого замешательства сумели вытащить оружие и держали его перед собой.

Фонрар покачала головой.

— Нет, нет, все вместе. Вы должны вытащить их одновременно, одним движением. В этот раз мы будем считать вслух, все вместе. Когда я скажу: «Тащи!», вы положите руку на меч и все хором скажете: «Один». Затем вы говорите: «Два, три», достаете свой меч и снова говорите: «Один». Вы производите действие на счет «один» и готовитесь к действию на счет «два, три». Понятно?

Некоторые из баазок кивнули. Остальные не смогли сделать даже этого.

Фонрар занималась с ними два часа без остановки. Сначала они доставали меч, а потом вкладывали его обратно в ножны. Сперва Фонрар беспокоилась, что лязг и скрежет привлечет внимание охраны. Но жизнь крепости была довольно шумной и заглушала все звуки, издаваемые самками.

* * *

Для своего временного лагеря саперы выбрали то место, где раньше стоял полевой госпиталь. Дракониды форта собирались расчистить это место, но у них все не доходили руки. Они уже убрали обгоревшие бревна, но ничего больше так и не сделали. Кэн никому не сказал о том, что он думал о подобной беспечности. Если бы здесь командовал он, то расчистка пожарища и новое строительство начались бы еще до того, как угли остыли.

Своим солдатам Кэн объяснил, что у жителей форта наверняка были более важные дела, которыми они должны были заняться в первую очередь. Прокел это подтвердил, хотя, казалось, он и сам не очень понимал, о чем, собственно, идет речь. Слова Прокела как бы закрепили правомочность действий Кэна. В форте было достаточно сухих бревен, чтобы начать строительство. Кэн нарисовал план в виде Н-образной схемы, который вполне отвечал актуальным потребностям драконидов. Одна ножка буквы Н будет казармой для бригады, другая — помещениями для офицеров. Перекладина — станет общей зоной и обеденным залом. Отдельно Кэн спроектировал здание для самок.

Пока Кэн и Фалкт трудились над чертежами, саперы под руководством Слита и других офицеров расчищали площадки под будущие здания. Им приходилось прерываться на некоторое время, когда дракониды крепости проявляли излишнее любопытство по поводу самок. В конце концов, раздраженный Кэн послал вежливый, но жесткий рапорт генералу Маранте, прося его немедленно разобраться в сложившейся ситуации. Вскоре после этого появились гвардейцы Такхизис, а любопытствующие дракониды исчезли без следа, как крысы в своих норах. Потом явился Вертакс, принес свои извинения и заверил Кэна, что такого больше не повторится.

— Ребятам было просто любопытно посмотреть на них. В сущности, их трудно за это винить, — объяснял Вертакс, бросая непроизвольные взгляды в сторону барака. — Мы же и понятия не имели о том, что самки драконидов вообще существуют. Теперь, когда мы их увидели и рассмотрели, я не сомневаюсь, что сценам, подобным утренней, придет конец. В конце концов, они не так уж и отличаются от нас, не так ли? — в голосе Вертакса слышалось разочарование.

— Они пахнут лучше, — сухо сказал Кэн.

— Серьезно? — удивился Вертакс.

— Неважно, — Кэн вернулся к своим чертежам.

Вертакс тоже склонился над незаконченными рисунками.

— Так вы вот это собираетесь построить?

— Конструкция простая, но для временных казарм вполне пригодна, — объяснил Кэн.

— Временных? — усмехнулся Вертакс. — Ну да, да, конечно.

Он отправился восвояси, все еще посмеиваясь.

— Проклятие! Конечно, временных! — злобно воскликнул Кэн, убедившись, что Вертакс отошел достаточно далеко.

После эпизода с глазеющими драконидами Кэн еще больше утвердился в своих планах: как только гоблины будут разбиты, бригада должна покинуть форт и продолжить свой путь. Он уже заканчивал чертеж, когда его отвлек Глот.

— Командир! Это касается драконидиц.

— Что? — Кэн резко поднял голову. Его рука дернулась и прочертила линию, проводить которую он вовсе не собирался. — Что случилось? В чем дело?

— Они не уважают меня, командир! — жалобно сказал Глот. — И совсем не слушаются. Я думаю, вам надо поговорить с ними.

— Да, конечно, я с удовольствием… — начал Кэн. — И ради этого вы меня отвлекаете от дела?!.. — он помолчал, считая до десяти, потом спросил: — Скажите мне главное: они в безопасности?

— Да, командир! — ответил Глот.

— Прекрасно. А теперь катись в преисподнюю и оставь меня в покое! — прорычал Кэн.

Глот испарился. Кэн еще раз выругался, потом добавил что-то про драконидов, которые не дружат с головой, и принялся исправлять ошибку в чертеже. Он закончил чертеж как раз к тому времени, когда место было расчищено, бревна для построек доставлены и все было готово к тому, чтобы начать работы.

Кэн и Слит еще раз просмотрели чертежи вместе с Поллардом, кузнецом-бозаком, внесли в них несколько изменений и дополнений. Потом Слит раздал солдатам рабочие задания.

— Я думаю, к завтрашнему дню все будет готово, командир, — сказал Слит.

— Прекрасно, — ответил Кэн. — А то самочки, похоже, уже нервничают.

— Я бы не стал винить их в этом, командир… Собранные в тесном амбаре…

— Да, конечно. Я надеюсь, завтра они смогут вселиться в свое новое помещение. Я думаю, оно им понравится.

— Вы… собираетесь по-прежнему держать их взаперти, командир? — поинтересовался Слит.

— А что же мне остается? Как я могу позволить им свободно бродить по форту? Ты же сам видел, что здесь происходило утром!

— Да, командир, — согласился Слит, — чем раньше мы покинем форт, тем лучше.

— Я знаю, — сказал Кэн. — Сразу после того, как мы уничтожим это гоблинское дерьмо, я попрошу у генерала разрешения покинуть крепость. Я не думаю, что он будет нам мешать. Да и зачем?

— Он генерал. Ему не нужно причин.

— В любом случае, сейчас у нас совсем другие задачи, — раздраженно ответил Кэн.

— Конечно, командир, — кивнул Слит, и, видя, что командир в плохом настроении, благоразумно отправился по своим делам.

Кэн осознавал, что он выплескивает свое раздражение на окружающих, но это не слишком беспокоило его. Он видел, что его бригада взялась за работу с энтузиазмом. Пара часов махания топором или таскания бревен сняли бы напряжение, которое узлом скрутило его желудок и даже мышцы. К сожалению, он не мог себе этого позволить: его раны только начали подживать и любое физическое усилие могло повредить им. Конечно, можно было пойти разобраться с самочками, но вот этого-то ему как раз и не хотелось. Он предполагал, что они находятся в ужасном состоянии, раздраженные и остервеневшие. Сейчас с ними нужно разговаривать спокойно и терпеливо. Ни спокойствия, ни терпения Кэн в себе не ощущал.

Подумав, он решил отправиться в столовую и позавтракать. Но тут появился кузнец Поллард с каким-то вопросом, потом квартирмейстер Рохан, а потом пришел Брадбак — один из младших офицеров-баазов. Когда Кэн разобрался со всеми, явился Фалкт, обнаруживший ошибку в чертежах. В результате Кэн остался без завтрака.

Все утро стучали топоры и визжали пилы. Солдаты прекращали работу только для того, чтобы поесть, но и это они делали по очереди. Работы продолжались непрерывно. Когда мимо, в направлении сортира, промаршировали самки, Кэн был рад услышать рапорт Глота, что драконидицы ведут себя хорошо. Возможно, они испугались настойчивого любопытства драконидов форта. Кэн почувствовал некоторую неловкость и решил, что вечером обязательно выберет время, чтобы успокоить драконидиц.

Из всех самцов-драконидов только Крезел заметил, что самки были слишком послушны и слишком хорошо себя вели. Он слышал какие-то очень странные звуки, которые доносились из амбара. Впрочем, эти звуки были хорошо знакомы старому солдату. Крезел догадался обо всем, но промолчал.

* * *

Фонрар занималась со своим подразделением все утро. Они сделали перерыв на обед, а потом продолжили. Сначала она радовалась тому, что все идет гладко, а потом начала беспокоиться. Возможно, она командует неправильно? Если бы у них в руках были настоящие мечи, большая часть самок уже давно была бы мертва или ранена. Драконидицы задевали друг друга хвостами и крыльями, спотыкались о собственные лапы, и сначала все это казалось им очень смешным. После сотни-другой отжиманий они уже не смеялись.

Фонрар сжимала челюсти, стараясь быть спокойной и не раздражаться. Она занималась с драконидицами до тех пор, пока они были в состоянии удержать в руках мечи. Истощенная и озадаченная, она уже готова была сдаться, когда самкам, наконец, удалось выполнить упражнение правильно. И не просто правильно, а безупречно. Фонрар удивилась. Драконидицы были слишком уставшими и измученными, чтобы осознать, что они сделали. Затем, обратив внимание на то, что Фонрар больше не орет на них, они переглянулись и поняли: у них — получилось.

— Повторим! — сказала Фонрар, все еще боясь верить.

Они повторили движение еще раз, а потом еще. И каждый раз все у них получалось правильно. Фонрар хотелось обнять их всех разом. Но это было, конечно же, невозможно.

— Все свободны! — сказала она. — Вы все сделали хорошо. Очень хорошо.

Смертельно уставшие самки опустились на пол там же, где и стояли. На мордах у них были счастливые улыбки.

— Завтра, — сказала Фонрар, — мы продолжим наши занятия.

Улыбки исчезли.

Фонрар между тем отправилась к Тезик и бозачкам. Занятия магией шли полным, ходом. Они уже вспомнили все заклинания, которым научил их Гуэлп. Заклинания действовали безотказно.

Когда Фонрар разговаривала с бозачками, она вспомнила, что Сандра и Хандра, а также две другие сивачки остались без дела. Пока другие работали, они пересмеивались, пихались, и Фонрар с запоздавшим раскаянием сообразила, что не дала им никаких других заданий, после того как они закончили изготовление деревянных мечей. Фонрар твердо сказала себе, что завтра она поставит их заниматься фехтованием вместе со всеми.

— Иди сюда, Фон, — позвала Сандра.

— Посмотри, что мы сделали, — добавила Хандра. — Мы использовали наши инженерные навыки.

— Ты будешь гордиться нашими успехами, — улыбнулась Сандра.

Сивачки подвели своего командира к двери и указали лапами вверх. Фонрар увидела, что над дверью сооружена некая конструкция, состоявшая из ведра, поставленного на перекрещенные планки.

Фонрар не сумела сообразить, ради чего это сделано. Но сивачки выглядели такими гордыми и довольными, что она решила сказать им что-нибудь приятное.

— Это… интересно… — сказала она. — Великолепно, что вы сумели… ну… установить ведро в таком неожиданном месте. Неплохо. Но я боюсь, что оно упадет. Сейчас как раз должен прийти Глот… — Фонрар замолчала. Она еще раз внимательно посмотрела на ведро, а потом на сивачек.

— Точно! — захихикала Хандра.

— А ведро-то с водой! — добавила Сандра.

— А когда Глот откроет дверь…

— Ба-бах!

Фонрар знала, что следует быть серьезной. И нужно немедленно убрать эту ловушку. Наверное, даже стоило наказать проказниц. Например, заставить их отжаться не меньше пятидесяти раз. Но в тот самый миг, когда она уже собиралась отдать приказ, ей представился Глот, который входит в дверь, получает по башке ведром и оказывается с головы до ног весь мокрым… Это было так смешно!

Драконидицы тяжело работали весь день. Они заслужили развлечение. И она сама — тоже заслужила.

— Внимание, девочки! — прозвучал из-за двери голос Крезела. Он всегда старался предупредить их, когда мог.

— Живо! — шепотом сказала Фонрар. — Займите места.

Драконидицы выстроились в шеренгу. Быстро, без обычного замешательства. Волна сдержанного смеха пробежала по шеренге, когда они услышали, как открывается засов. Фонрар с трудом удерживала серьезный вид. Взглянув на Тезик, которая стояла рядом с ней, она увидела, что глаза подруги радостно сверкают.

Самки были настолько возбуждены, что ни одна из них не заметила странного напряжения в голосе Крезела.

Дверь открылась. Ведро упало. Механизм сработал безукоризненно. Инженерные уроки не прошли даром.

Все удалось, за исключением того, что дверь открыл не Глот. Вода вылилась на вытянутую морду генерала Маранты, а ведро упало у его ног.

Глава 9

— Бригадир! Скорее сюда! — Кэн узнал голос одного из часовых, оставленных охранять драконидиц. Он бежал, размахивая лапами и хлопая крыльями. Если бы дракониды могли бледнеть, этот был бы белее молока. — Бригадир! Там… — драконид с трудом перевел дыхание, — Генерал Маранта…

Не дослушав, Кэн побежал к амбару. Если бы он знал, что именно случилось, то, возможно, предпочел бы бежать к воротам. Он услышал взрыв хохота в амбаре и увидел у дверей Крезела с таким выражением морды, как будто он только что получил удар копьем в живот.

— Бригадир… — начал Крезел, с трудом ловя воздух.

Кэн оттолкнул драконида и вошел внутрь. Там действительно находился генерал Маранта. Но в каком виде! Он был весь мокрый, а драконидицы заходились от смеха.

— Что здесь происходит? — прорычал Кэн. При звуке его голоса смех мгновенно стих.

— Смирно! — скомандовала Фонрар. Драконидицы быстро построились в шеренгу, застыли по стойке смирно и уставились на командира. Кэн обвел их бешеным взглядом. Гнев его был почти осязаем. Самки были поражены, поскольку никогда еще на них не обрушивался гнев бригадира. Драконидицы стали переглядываться, двигая только глазами.

Кэн обернулся к генералу, который меланхолично стряхивал воду с одежды. Валяющееся рядом ведро объяснило Кэну произошедшее.

— Генерал, я искренне сожалею. Глубоко сожалею. Если я могу чем-нибудь…

При слове «генерал» драконидицы тихо ахнули.

— Итак, это мои сестры, — холодно прервал его генерал. — Интересным вещам вы их обучаете, бригадир.

Аураки обладали гордым независимым характером, они всегда ревниво относились к своему особому положению среди драконидов и требовали выказывать им знаки уважения. Они не переносили, когда в их присутствии кому-то, кого они считали ниже себя, оказывали большее почтение, чем им самим. Теперь Кэн понял, что даже сильнее, чем сам инцидент с водой, генерала задело то, что драконидицы встали по стойке смирно не перед ним, аураком, а перед каким-то бозаком, который к тому же ниже его по званию. По тону генерала Кэн понял, что тот не исключает возможности, что все это было подстроено самим бригадиром.

— Я прошу вас, генерал, — почтительно продолжил Кэн. — Прошу быть к ним снисходительным. Они еще так молоды и никогда не видели драконида вашего положения и звания.

Фонрар сглотнула и вышла вперед. Она вся заледенела от страха, но это было ее подразделение, и она не могла позволить бригадиру извиняться за них и брать на себя вину за поступок, к которому он не имел отношения.

— Простите, генерал, — сказала она, отчаянно стараясь, чтобы ее голос не слишком дрожал. — Если на кого и надо сердиться, то только на меня. Я здесь командир, и плохое поведение подразделения моя вина. Бригадир ничего не знал, мы хотели подшутить… над одним из наших младших офицеров, — под колючим взглядом генерала Фонрар почти покинули остатки мужества, но она упрямо продолжала, скорее для Кэна, чем для Маранты. — И мы готовы понести любое наказание.

— Генерал… — начал Кэн.

— Достаточно! — генерал поднял лапу. Пасть его скривилась, обнажив желтый клык. — Мальчишки, они и есть мальчишки… Особенно если они девчонки! — и генерал засмеялся.

Кэн тоже рассмеялся и бросил быстрый взгляд на Крезела и других драконидов, поддержавших генерала своим хохотом. Драконидицы напряженно молчали. Они ничего смешного не видели. Фонрар вообще боялась, что больше никогда не сможет смеяться.

— Ладно, они допустили оплошность, не будем судить их строго, — сказал Маранта, отсмеявшись. — Смотри-ка, как они выросли, Кэн, совсем большие. Настоящие воины, но рыхловаты. В свое время нам приходилось сражаться за каждую крошку хлеба, которую нам давали. Не помню, чтобы в детстве я чувствовал себя сытым хоть раз. Много еды приводит к слабости, запомните это, Кэн.

— Да, генерал, — вежливо согласился Кэн, — я запомню.

— По-моему, вы их перекармливаете, вам стоит побольше заниматься с ними на улице. Побольше физических упражнений — борьба, бокс и прочее.

— Простите, генерал, но это вряд ли возможно, особенно в свете сегодняшних событий. Дело чуть не закончилось бунтом…

— Пустое, — отмахнулся генерал. — Ребятам было просто интересно. Трудно их за это винить. Теперь они все видели, и больше проблем не возникнет, — он прищурился и посмотрел на Кэна. — Вас еще беспокоили сегодня?

— Нет, генерал.

— И не побеспокоят. Ну раз уж я здесь… пожалуй, стоит провести смотр… э… подразделения, — генерал усмехнулся.

Драконидицы стояли неподвижно в продолжение всего разговора, как будто разом превратились в окаменевших мертвых баазов. Генерал молча прошел вдоль строя. Кэн шел рядом. Фонрар, по кивку Кэна, шла на шаг сзади него. В конце шеренги стояла Тезик.

Генерал остановился и внимательно посмотрел на нее. Фонрар физически чувствовала напряжение подруги. Тезик выглядела настолько испуганной, что казалось, будто она вот-вот упадет в обморок. Длинный хвост ее свился кольцом.

— Как тебя зовут? — спросил, наконец, генерал.

— Тез… Тезик, — тихо, почти шепотом, ответила она, стараясь не смотреть на Маранту и уставившись в пол прямо перед собой.

— Аурак. Я уже много лет не встречал никого из нашего племени. Мы можем даже происходить от одних и тех же родителей. Можем оказаться братом и сестрой.

— Да, генерал, — окончательно смутилась Тезик. Она не понимала, к чему ведет свою речь этот странный драконид.

— Как твои магические способности, дорогая? — мягко спросил генерал.

У Фонрар душа ушла в пятки. Она хотела вмешаться, но не смогла произнести ни слова.

— Магические, генерал? — удивленно переспросила Тезик. — Но ведь магия покинула этот мир вместе с Владычицей Такхизис.

Генерал опешил.

— То есть ты не тренируешь свои магические способности?

— Тренирую? Нет, генерал, — ответила Тезик.

Да, подумала Фонрар с облегчением. Душа ее вернулась на положенное место. Тезик не соврала, она сказала чистую правду. Ей просто не надо тренироваться.

— Да, уход Владычицы — это большая потеря для всех нас, — проговорил наконец генерал и, внимательно взглянув на Кэна, направился к двери.

Смотр был закончен.

За дверью генерал положил лапу на плечо Кэна и сказал:

— Научите их сражаться. Они, конечно, самки, но при этом еще и дракониды, а не избалованные и изнеженные эльфийки. Сделайте из них воинов.

Кэн мог бы напомнить генералу об одной из таких изнеженных эльфиек по имени Лорана, которая в конечном итоге нанесла поражение и самому генералу, и всем драконидским армиям, но подумал, что не готов провести остаток жизни под арестом. В голову пришла и история со Слитом и другой эльфийкой. Кэн решительно отбросил эти мысли.

— Прошу прощения, генерал, но если я сделаю их воинами, и они будут сражаться и умирать, то мы окажемся в том положении, в каком были до их обретения. Они — будущее нашей расы, генерал.

— Будущее нашей расы, бригадир, — усмехнулся Маранта, — в надежных руках. Весьма надежных. Не беспокойтесь, лучше научите их драться.

Генерал Маранта отбыл в сопровождении шести гвардейцев Такхизис — своей личной охраны. Гвардейцы прикрывали его со всех сторон. Двое шли перед ним, еще двое — сзади и по одному по бокам.

* * *

Слит снимал пробу с первой партии напитка из кактусов в винокурне. Он сделал маленький аккуратный глоток, и у него сразу же перехватило дыхание — как будто глотнул мелких, но очень острых иголок. Однако когда жидкость оказалась в желудке, по телу прокатилась волна тепла.

— Пойдет, — объявил он помощникам. — Можем начинать торговлю. Одна монета — одна кружка. Если денег нет — на что-нибудь меняйте, я думаю, разберетесь, и… — Слит предупреждающе поднял палец. — Сами не увлекайтесь, а то всю прибыль пропьете.

Два бааза с улыбкой переглянулись.

Слит собирался выпить еще, чтобы удостовериться, что продукт и вправду так хорош, как ему показалось, но тут раздался шум со стороны казарм. Он увидел, как туда бежит Кэн. Слит двинулся было следом, забыв о выпивке, но тут лопнула одна из трубок перегонного аппарата. Слит проследил за тем, чтобы поломка была устранена, и только после этого направился к казармам. Он оказался там как раз в тот момент, когда оттуда выходил генерал Маранта.

Слит вовсе не горел желанием встречаться с генералом. Конечно, скорее всего, тот уже давно позабыл и про эльфийку, и про него, но все-таки лучше лишний раз на глаза не попадаться. У казарм между тем собралась группа драконидов, привлеченная редкой возможностью увидеть генерала. Он пользовался уважением среди солдат крепости. Слит смешался с толпой, надеясь остаться незамеченным. Ему все же хотелось взглянуть на генерала.

— Абсолютно неудовлетворительно, — говорил генерал одному из сопровождавших его гвардейцев. — В боевое расписание их не включать. Состояние остальных подразделений бригадира Кэна, впрочем, вполне удовлетворительно, более чем.

Гвардеец что-то ответил, но Слит не смог разобрать, что именно. Выбравшись из толпы, он пошел в казарму, размышляя, что же генералу так не понравилось, но что бы там ни было, в целом все удовлетворительно, сказал Слит самому себе. Кэн будет рад. Все не так уж плохо.

— Хуже просто не бывает! — прорычал Кэн. Он хлестнул себя хвостом и повалился в кресло. — Во-первых, они решили глупо подшутить над Глотом. Поставили ведро с водой над дверью. Лично бы придушил придурка, который их этому научил, — кровожадно добавил он.

Слит, который в свое время рассказал драконидицам об этой шутке — они потом опрокинули ведро на Повелителя Драконов Верминаарда, понимающе кивнул.

— А во-вторых, — продолжал Кэн, — первым к ним вошел вовсе не Глот, а генерал Маранта!

— Они облили генерала? — поразился Слит.

Кэн с несчастным видом покачал головой. Слит проворно выбрался из кресла и направился к выходу.

— Проклятье! Куда ты собрался? — рявкнул Кэн.

— Простите, командир, посмеяться. Но боюсь, если начну прямо тут, то могу схлопотать по шее как последний из баазов…

— И схлопочешь! — пообещал Кэн.

Выглянув из шатра, Кэн сразу услышал громкий хохот. Он разозлился, но картина с генералом, вытирающим воду с морды, так живо встала у него перед глазами, что он сам улыбнулся. Но потом Кэн вспомнил воспаленные прищуренные глаза генерала, когда тот смотрел на него, и Кэну сразу стало не до смеха. Вошел Слит, изо всех сил старающийся выглядеть серьезно.

— Итак, командир. Что случилось потом?

— Когда генерал вытер морду…

Слит прикрылся лапой и хмыкнул. Кэн зарычал.

— Да, командир. Все в порядке, — просипел Слит. — В горле, знаете, першит. Больше не повторится, командир.

— Потом Маранта устроил смотр. Дойдя до Тезик, он остановился.

Слит больше не смеялся, он напряженно выпрямился в кресле.

— И что дальше?

— Генерал сказал что-то о том, что они с Тезик, возможно, происходят от одних предков, Золотых драконов.

— Ну что же, рано или поздно это должно было стать известным.

— Наверно, — печально согласился Кэн. Он сгорбился, и крылья его обвисли. — Но я надеялся, что нам удастся этого избежать.

— Раз уж так случилось, — дружелюбно сказал Слит, — надо теперь же все рассказать драконидицам. Они должны знать правду. Иначе они могут подумать, что им есть чего стыдиться.

— Чего стыдиться? — тоскливо переспросил Кэн. — Должны ли мы стыдиться нашего так называемого рождения? Увидев в небе Серебряного дракона — красивого, могучего и смертоносного — было ли тебе стыдно, что столь великолепный зверь потерял детей? Даже хуже, чем потерял, — из них, столь прекрасных, были сделаны отвратительные злобные уроды. Ты когда-нибудь думал так?

— Нет, командир, — твердо ответил Слит. — Я так не думаю, вы так не думаете, и наши самки так думать не будут! Мы не просили создавать нас, но сейчас мы уже есть, и ни вы, ни я, ни Серебряный дракон ничего с этим сделать не можем. Я смотрю на это так, командир. Я готов отвечать за свои собственные поступки, но будь я проклят, если возьму на себя вину за произошедшее еще до моего рождения! Нет! Мне стыдиться нечего, и я, кстати, не думаю, что так уж я отвратителен. А наши самочки мне уж точно уродами не кажутся. А вам, командир?

— Нет, Слит, — мягко ответил Кэн. — Я не видел в мире никого прекраснее тех крошек, которых мы вынесли из пещеры, и с каждым днем они становятся все краше. Спасибо, Слит, — Кэн протянул лапу и положил ее на лапу Слита. — Спасибо. Я поговорю с ними сегодня, после ужина. Это не единственная проблема. Генерал спросил Тезик, пользуется ли та магией. Девочка, по счастью, даже не поняла вопроса. Благодаря Владычице нам не надо хотя бы бояться, что они займутся магией.

— Но, командир… — осторожно начал Слит, стараясь не смотреть на бригадира.

— Я был ужасно расстроен, когда утратил магические способности, но теперь я даже рад этому. Ты только представь себе, что бы было, если бы наши самки владели магией? — Кэн поежился. — Одна мысль об этом способна породить хорошенький ночной кошмар.

— Командир…

Кэн откинулся в кресле и закрыл глаза. Он устал больше, чем после битвы с гоблинами. У него разболелись раны, он чувствовал себя разбитым. Как он радовался, когда бригада пришла в крепость! Форт представлялся ему тогда тихой гаванью, где они все отдохнут, наберутся сил и… Но проблем становилось с каждым днем все больше: Маранта, драконидицы, а ведь и гоблины никуда не делись…

— Я слушаю. — Кэн поймал себя на том, что на мгновение отключился, а заместитель хотел что-то сказать.

— Я собирался сказать… — Слит запнулся, заново оценив измученный вид командира. — Впрочем, это не важно. Поговорим об этом позже. Временные казармы будут готовы завтра. Помещение для драконидиц должно быть готово сегодня к вечеру, их можно будет переселять.

— Прекрасно! Пойдем, посмотрим, как там идут дела, — бодро заявил Кэн и с непроизвольно вырвавшимся стоном поднялся с кресла.

— Вы останетесь довольны, командир. Проделана огромная работа.

— Не сомневаюсь.

— Нам пришло предписание выставить часовых на стену этой ночью. Прикажете распорядиться?

— Да, но не забудь и о часовых в нашем расположении, — Кэн усмехнулся. — Это надо было видеть, клянусь богами! Ну и видок был у генерала! Должен признаться… получилось смешно.

— Жаль, что меня там не было, командир. Я видел генерала, когда он уже уходил. Он разговаривал с одним из гвардейцев.

Слит пересказал подслушанный разговор.

— Удовлетворительно? И даже более чем удовлетворительно?

— Да, командир.

— Из этого, пожалуй, можно заключить, что генерал изначально был о нас не очень-то высокого мнения. Прекрасно.

— Бригадир, — прервал их появившийся Гранак. — Вестовой из штаба генерала Маранты.

Вошел бааз и отдал честь.

— Господа! Генерал Маранта собирает совещание старших командиров, через час.

— Где? — спросил Кэн, опасаясь, что придется опять плутать в лабиринте личного бастиона генерала.

— В штабном шатре, бригадир. Рядом со штаб-квартирой.

— Я знаю, где это, — вмешался Слит.

Кэн не удивился, Слит всегда первым делом разведывал окрестности.

— Передайте генералу, что мы будем, — сказал Кэн.

Бааз отсалютовал и отбыл.

— С чего бы это? — обратился Кэн к Слиту.

— Сообщение разведки, — ответил тот.

Кэн внимательно посмотрел на заместителя. Слит всегда был в курсе всех сплетен.

— Тебе что-то известно?

— Днем приходил Прокел посмотреть, как у нас идут дела со строительством. Это было… ну… как раз перед тем инцидентом. Он сказал, что только что вернулись разведчики. Гоблины собрали огромную армию, подобно которой не было со времен Войны Копья. Там их тысячи. Прекрасно вооруженных и, что еще удивительнее, обученных солдат. Кто-то вкладывает сумасшедшие деньги в эту войну.

— И все для того, чтобы уничтожить нас. Соламнийцы? Больше некому.

— Но с каких это пор Соламнийские Рыцари сотрудничают с гоблинами, командир?

— Времена изменились. Кому теперь можно верить? С другой стороны, после падения Паладайна у соламнийцев просто нет своих сил, чтобы выступить против нас.

— Возможно, — с сомнением протянул Слит.

— Не суть важно, — мрачно заметил Кэн. — Какая разница, кто именно тебя убьет. Что там говорил Прокел? Гоблины собираются штурмовать крепость.

— Как он слышал, гоблины ожидают подкреплений. Судя по их действиям, в ближайшее время они не выступят. Они не будут атаковать, пока их не наберется, по крайней мере, десять тысяч, сейчас их только половина.

— Надо будет об этом подумать. А пока послушаем, что скажет нам генерал. Кстати, то, что ты только что рассказал, уже всем известно?

— Если и нет, то вскоре будет.

— Надо поговорить с солдатами. Одни боги ведают, какие слухи могут поползти по крепости.

— Вечером, командир?

Кэн задумался. Он представил себе построение бригады, рапортующих командиров, свою речь, которой он должен успокоить и подбодрить солдат.

Кто бы его самого успокоил и подбодрил! А потом перед его взором встала походная койка.

— Нет, все устали и вымотались, и я в том числе. Завтра с утра. Пока нас не будет, пусть Глот займется переселением драконидиц. Кстати, предупреди его, чтобы был поосторожней, ведро-то предназначалось ему…

— Конечно, Командир, — усмехнулся Слит.

— А теперь объясни мне, как найти дорогу к штабному шатру…

* * *

Ничего нового на совещании Кэн не услышал. Он поднял было вопрос, кто же собирает и обучает гоблинов, но генерал отказался гадать на эту тему. Вместо этого он предложил офицерам высказать, что они думают по поводу сложившейся ситуации.

Впрочем, Кэн был благодарен генералу. Когда один из незнакомых Кэну офицеров — бозак — предположил, что все это из-за самок и если самки покинут крепость, то гоблины последуют за ними, генерал ясно дал понять тому, что он идиот. «Неужели столь опытный командир всерьез полагает, — сказал генерал, — что гоблины будут собирать многотысячную армию, чтобы разделаться с одной немногочисленной Инженерной бригадой?» Генерал далее высказал сомнение, что гоблины вообще знают о том, что в бригаде Кэна есть самки.

Гоблинам платят за то, чтобы они уничтожили драконидов. Всех драконидов. Возможно, именно Кэн и привел их к крепости. Но и без него гоблины легко бы ее обнаружили, может быть, чуть позже. Возможно, они даже специально преследовали бригаду из расчета, что она приведет их сюда. Все на Кринне — гоблины, эльфы, люди и прочие расы, знают генерала Маранту и боятся его могущества и его храбрых воинов. Так что истинной целью гоблинов, без сомнения, был он, генерал Маранта, а не какой-то никому не ведомый бозак-инженер.

Не очень-то лестно для Кэна, но он с радостью уступил генералу честь быть главным объектом ненависти гоблинов. Да и вообще в словах генерала была своя логика. Если гоблинов наняли именно для уничтожения драконидов как расы, то, обнаружив крепость, они получали прекрасную возможность избавиться от всех драконидов разом.

После совещания Кэн поужинал в офицерской столовой и пошел проверить, как идет работа по строительству казарм. Он был рад, увидев, что драконидицы уже перебрались в свое новое помещение. Остальные здания явно могли быть закончены к завтрашнему вечеру. Теперь у него осталось только одно дело — навестить драконидиц, убедиться, что они хорошо устроены и с ними все в порядке.

Перемещение прошло гладко. Глот успел уже об этом доложить. После инцидента с генералом драконидицы вели себя тихо и послушно. Они собрались заранее и были готовы к выходу по первому слову Глота. Он удвоил охрану, но этого можно было и не делать. Дракониды крепости бросали на самок слегка удивленные взгляды, но больше не толпились вокруг, а спокойно занимались своими делами.

Кэн был приятно удивлен, что, несмотря на неказистый внешний вид большинства строений, в крепости поддерживался строгий порядок. Солдаты форта оказались спокойными и дисциплинированными. Никаких следов публичных наказаний, свидетелем которых ему приходилось бывать во время службы в драконидской армии, здесь не было. Несколько сидящих под арестом драконидов попали туда по вполне обыденным причинам — драки, пьянство, мелкое воровство. В отличие от гоблинской армии, солдаты-дракониды выполняли свои обязанности из чувства долга и гордости за свой полк, а вовсе не из боязни кнута в руках командира. Кэн еще больше зауважал генерала.

К этому времени Кэну рассказали, что Маранта спасся из Нераки вместе с гвардейцами Такхизис, а потом к ним присоединился Девятый пехотный полк. Понимая, что после поражения Владычицы все так называемые Силы Света будут пытаться уничтожить драконидов, генерал привел свое войско в этот отдаленный район, где они и построили крепость. Бастион возвели сразу после постройки крепостных стен и первых бараков.

Генерал разослал во все стороны разведчиков на поиск оставшихся в живых драконидов, и постепенно в стенах форта собрались все уцелевшие подразделения. «Они бы и нас нашли, — подумал Кэн, — если бы мы не сообразили спрятаться в горах».

Кэн попытался представить, как в таком случае могла бы сложиться их жизнь. Да, многие из погибших остались бы живы, но они никогда не нашли бы самок. А сам он был бы теперь таким же, как другие офицеры — Вертакс или Яканох, — дисциплинированным, не задающим лишних вопросов. Во всем полагающимся на генерала. Кэн слишком долго сам все решал. Он привык к независимости — плохая черта для армейского офицера. Об этом стоило подумать. Пожалуй, он сам бы не потерпел подобного поведения от своих подчиненных, а генерал был с ним мягок. Генерал заслужил уважение.

Кэн вынужден был признаться себе, что он рад тому, что разведчики генерала Маранты их не нашли.

На небе высыпали яркие звезды, улицы освещались факелами, мимо группами шли солдаты из столовой. При виде Кэна они подтягивались и отдавали честь. Пора пойти поговорить с драконидицами, решил Кэн. Дальше откладывать уже некуда, он и так тянул сколько возможно. Придется честно рассказать им трагическую историю появления на свет их расы.

Однако когда Кэн подошел к новой казарме, то с некоторым облегчением обнаружил, что там уже тихо и темно.

— Я думаю, они спят, бригадир, — сказал часовой. — Прикажете будить?

— Нет, — поспешно ответил Кэн. — Я только взгляну, как там, внутри.

Солдат отодвинул засов и приоткрыл дверь. Кэн заглянул внутрь. Драконидицы мирно спали на новых койках, только одна из них мерила помещение шагами, от одного маленького окна к другому, — Фонрар. Кэн хотел было тихо удалиться, но она услышала его и бросилась к двери. Кэн вошел. Что ж. он был рад случаю поговорить с ней.

Фонрар приблизилась и, встав по стойке смирно, отдала честь.

— Вольно, — улыбнулся Кэн.

— Командир, — начала Фонрар. — Я хочу еще раз сказать, что мне очень, очень жаль, что так получилось…

— Я знаю, знаю. Что сделано, то сделано, — сказал он успокаивающе. Фонрар выглядела совершенно измученной и несчастной. — Не стоит так расстраиваться, и уж тем более это не повод, чтобы не спать.

— Это моя вина, — убитым голосом сказала Фонрар. — Я знала, что они затевают, и не остановила их, а самое ужасное, что мы вовлекли вас в конфликт с генералом. Мы не думали, что так выйдет.

— Ну, это не первый и, я боюсь, не последний мой конфликт с генералом, — усмехнулся Кэн.

— Все же, мне кажется, мы заслуживаем наказания.

— Смысл наказания, — улыбнулся Кэн, — в закреплении урока, а ты, похоже, его и так хорошо выучила.

— Да, командир, — тихо согласилась она, стараясь не смотреть на Кэна.

— Я гордился тобой, когда ты говорила с генералом. Для этого требуется истинная смелость.

— Не хвалите меня, командир, — пробормотала Фонрар, не решаясь поднять на Кэна глаза. — Я этого не заслужила.

Кэну было приятно наблюдать проявление ее скромности.

— Надеюсь, вы не очень расстроились из-за слов генерала. Я имею в виду то, что он сказал Тезик.

— О чем вы, сэр?

— Ну… — Кэн смутился. Всю дорогу сюда он повторял про себя речь, которую собирался произнести перед строем, но так, с глазу на глаз, она показалась ему излишне патетичной. — О нашем происхождении… Из яиц драконов.

— Ах, это, — Фонрар расслабилась. — Ну что вы, командир! С чего бы нам расстраиваться? Мы давно об этом знаем.

— Знаете? — изумился Кэн.

— Конечно, Крезел давным-давно рассказал нам, как яйца металлических драконов путем специальных магических заклинаний были изменены, чтобы вместо маленького дракончика появились мы.

— Гм… Крезел рассказал… Но… вы… это вас не обеспокоило…

— А должно было?

— Нет-нет, что ты, — поспешно ответил Кэн. — Я просто подумал… Мне показалось, что Тезик не совсем понимает, о чем говорит генерал.

— Ну, это же Тезик, — мягко улыбнулась Фонрар. — Она всегда такая, командир. Вне этого мира, где-то внутри себя. Никогда не поймешь, о чем она думает, если только она сама не расскажет, но и тогда я лично понимаю, в лучшем случае, половину. Думаю, она смутилась и разозлилась на генерала за то, что он выделил ее из всех. Поэтому она и изображала тупицу. По-видимому, тут все дело в крыльях.

— В крыльях?

— У Тезик нет крыльев, командир. Я думаю, ее это гнетет.

— Да… понимаю, — Кэн ничего не понимал.

— Что-нибудь еще, командир? — спросила Фонрар, с трудом подавляя зевок.

— Нет. Иди спать. Это приказ!

— Есть, командир.

Кэн убедился, что часовой задвинул засов, и отправился к себе, мечтая лишь о том, как бы поскорее попасть в собственную койку.

— Крылья! — бормотал он на ходу, удивленно топорща гребень.

Глава 10

Негромкий стук, а затем звук трения крыльев о ткань прервали сон Кэна. Лучший из снов, как ему показалось. Он открыл глаза и увидел стоящего перед его койкой драконида.

— Гм? — пробормотал Кэн.

Ничего более разумного ему в этот час в голову не пришло. Сколько бы ни было сейчас времени, ясно, что утро еще не настало. В шатре было темно, и ночным зрением Кэн видел только силуэт драконида. Он узнал Слита.

В полусонном мозгу Кэна зашевелились беспокойные мысли. Слит постучался, но не дождался ответа и ворвался в шатер бригадира посреди ночи. Слит, который вообще-то должен был сам спать в этот час. Что-то произошло!

Кэн тяжело вздохнул и спустил лапы с койки. Почему бы неотложным делам не возникать в полдень? Почему всякие гадости непременно случаются именно тогда, когда только-только сладко заснешь?

— Извините, что разбудил вас, командир, — начал Слит.

Кэн махнул лапой, давая понять, что Слит может пропустить извинения и переходить прямо к плохим новостям. Кэн был уверен, что новости будут плохие. Его еще никогда не будили глухой ночью, чтобы сообщить нечто приятное.

— Что там? Гоблины? — спросил он, протирая глаза.

— Пропали двое наших солдат, командир! Урил и Влемес, баазы из первого батальона.

— Пропали? Гм… Двое наших? Как? Когда?

— Они были в карауле. Несли дежурство на стенах. По окончании все часовые построились на плацу. Все, кроме этих двоих! Они были объявлены пропавшими. Начальник караула подал соответствующий рапорт, но никто не удосужился поставить нас в известность. Только когда все наши солдаты вернулись в расположение бригады, Келдак их пересчитал и обнаружил, что двоих нет. Он сразу же направился к начальнику караула, а тот объяснил, что, когда пришла смена, этих двоих на посту не было, — Слит помолчал я добавил тихо: — Их сочли дезертирами, командир.

— Дезертирами! Нет! Это же совершенно бессмысленно! — возмутился Кэн. — Проклятье! Да мы прожили вместе десятки лет, прошли сотни миль через горы и леса, реки и пустыни, через кровь и огонь, но ни один драк не дезертировал. Одного съели волки, один даже покончил с собой, но дезертировать?! — Кэн попытался выдвинуть какие-либо приемлемые объяснения: — Вы в сортире смотрели? Может, у них с желудком плохо?

— Первым делом, командир! Глот поднял весь батальон и отправил на поиски. Он подумал, может быть, эти два идиота забыли, что надо доложить начальнику караула об окончании дежурства, или отправились на поиски развлечений в какое-нибудь здешнее злачное место, или просто в столовую… Он приказал обыскать всю крепость, но безрезультатно. Обыскали также каждый сантиметр того участка стены, где они стояли. И вот что там нашли! — Слит протянул Кэну кинжал. — Возможно, в темноте вы и не разглядите, но это точно наше оружие. Нож выкован в нашей кузнице. Я узнал его сразу. Перед тем, как показывать его мне. Глот разбудил старшего кузнеца, и тот тоже узнал его. Потому-то Глот и поднял меня, а я бужу вас.

Кэн попытался осознать услышанное:

— А ты. Слит, что ты по этому поводу думаешь? Могли они дезертировать? — Кэн покачал головой. — Наверно, мне надо было собрать бригаду вечером и разъяснить…

— Они не дезертировали! — категорично заявил Слит. — Зачем? Да и куда они могли бы отправиться? К гоблинам? Проклятье! Да мы находимся в единственном безопасном месте на десятки миль вокруг! Зачем им уходить куда-то?

Кэн был полностью с этим согласен:

— Снаружи смотрели?

— Нет. По приказу генерала, никто не имеет права покидать крепость в темное время суток. Он полагает, что поблизости могут бродить гоблинские патрули. Мы должны дождаться рассвета.

Кэн поднялся и потянулся к доспехам.

— С первыми лучами солнца бригада в полной боевой готовности должна быть построена у центральных ворот. Мы обыщем местность. Отдайте соответствующие приказы и поговорите с Прокелом. Мне кажется, вы нашли с ним общий язык. Может быть, он сможет выделить нам драконидов-пехотинцев в помощь.

— Есть, бригадир! — Слит повернулся, чтобы уйти, но уже с порога спросил: — А что мы будем искать?

— Будь я проклят, если знаю! — раздраженно отозвался Кэн, ситуация ему совсем не нравилась. — Отпечатки на земле, их оружие, следы крови или борьбы. Нельзя исключить, что какой-нибудь гнусный гоблин подкараулил их и застрелил из арбалета, и они упали со стены наружу. Могли они, в конце концов, увидев что-нибудь, полететь на разведку…

— Но, командир! Они бы доложили…

— Да знаю я! — рявкнул Кэн.

Он не хотел повышать голос, и потому глубоко вздохнул и взял себя в руки. Именно он не должен в этой щекотливой ситуации терять контроль над собой. Именно он.

— Иди, Слит. Какое-то объяснение все равно должно быть.

Слит покинул шатер. Кэн вышел за ним и отправился искать Гранака. Впрочем, тот уже сам спешил ему навстречу, держа в руках знамя. Командирская группа уже была построена. Гранах обо всем побеспокоился; Кэну стало легче на душе от вида большого сивака, мужественного, готового к любым испытаниям.

Было прохладно, но безветренно, низкие облака закрывали звезды, и предутренняя тьма казалась еще более непроглядной.

Саперы строились на плацу перед недостроенными казармами. Когда все было готово, Глот, Йетик и Фалкт — командиры батальонов и роты поддержки — подошли с докладом:

— Бригадир, первый батальон к маршу готов, шестьдесят драконидов в строю, — Глот чуть помедлил и добавил резко: — Двое отсутствуют.

— Второй батальон к маршу готов, сорок восемь драконидов в строю, двое еще слишком слабы от ран, — отрапортовал Фалкт.

— Рота поддержки в составе пятидесяти восьми драконидов готова к выступлению. Четверо поваров и их помощники оставлены для приготовления пищи к нашему возвращению, еще двое несут караул у казармы драконидиц… Кстати, о последних. Как мы должны объяснить им происходящее? Мы все равно будем вынуждены им что-то сказать, если они увидят, как мы уходим из крепости. А они ведь это непременно увидят, вы же их знаете!

Кэн мрачно кивнул. Он уже убедился, что драконидицы удивительно наблюдательны. Часто он бывал поражен, а пару раз даже не на шутку встревожен из-за того, насколько хорошо они представляют себе то, что происходит в бригаде.

— Скажите им, что мы отправляемся на учения. Никаких упоминаний о пропавших или о гоблинах. Не стоит их расстраивать. Мне не хотелось бы, чтобы они даже на мгновение подумали, что мы… Ну, что мы… можем покинуть крепость, оставив их здесь одних… — он не мог заставить себя произнести вслух это ужасное слово — «дезертировать».

— Есть, бригадир!

— Выдвигайтесь к воротам и ждите моей команды, — отдал приказ Кэн.

Офицеры отдали честь и направились к своим подразделениям. Раздались резкие звуки команд, и батальоны начали движение. Бригада подошла к центральным воротам и застыла перед ними в тот самый момент, когда первые лучи солнца заиграли на склонах окрестных гор. Им не пришлось долго ждать. Кэн отдал приказ открыть ворота, и дракониды вышли наружу, чтобы тщательно изучить внешнюю сторону крепостной стены.

— Пойдемте со мной, — обратился Кэн к Слиту, Они исследовали участок стены непосредственно под тем местом, где должны были находиться продавшие солдаты. Кэн надеялся найти характерные холмики пыли, которые образуются через некоторое время после гибели бааза. Это бы безошибочно свидетельствовало о том, что его солдаты погибли на посту. Лучше смерть, чем бесчестье. Но ничего найти так и не удалось: ни доспехов, ни оружия (которые, впрочем, могли унести враги), ни холмиков пыли. Ветра ночью не было, поэтому эти холмики должны были бы сохраниться. Слит буквально, на коленях исползал весь участок, но безрезультатно.

— Ничего, бригадир! Абсолютно ничего, никаких следов ни крови, ни пыли! — доложил он, подходя к Кэну и отряхиваясь.

— А отпечатки лап?

— Нет, бригадир! Но здесь, на камнях, их и не увидишь. Однако посмотрите сюда! Вот на эти сухие кустики, с такими тонкими и хрупкими веточками, прямо под стеной. Если бы бааза убили, он бы упал прямо на них. А тут, как видите, никаких следов.

Кустики выглядели совершенно целыми. Их подсохшие коричневые листья тихо шелестели.

— Итак, теперь мы твердо знаем, что они не прыгали со стены, не были убиты, не лежат мертвецки пьяные в канаве и не сидят в сортире. Так куда же, будь они прокляты, они подевались?!

Слит оглядел пустынную местность вокруг крепости.

— Единственно, куда они могли бы направиться, — это на север. В крепости ходят слухи, что тут недалеко до цитадели рыцарей Такхизис.

— В самом деле? — Кэн хотел выяснить подробности, но их прервали.

— Ваши солдаты сбежали ночью, не так ли? — спросил подошедший Прокел и добавил: — Такое бывает.

«Но не у меня в бригаде», — хотел возразить Кэн, однако Прокел продолжил:

— Особенно после всех этих разговоров об армиях гоблинов, собирающихся нас атаковать. У меня самого в полку вчера пропали двое. Боюсь, это не последние. Я уже предложил удвоить караулы.

Кэн промолчал. Из ворот крепости вышел батальон пехоты.

— Я отправил их на поиски дезертиров. Приказал брать только живыми, — Прокел потер лапы. — Мы должны преподать им урок, возможно, это остановит остальных, — он взглянул наверх. — Так они что, спрыгнули со стены?

— Следов этого мы не обнаружили, — холодно ответил Кэн. — Прошу нас извинить, — он оттащил Слита в сторону и зашептал: — Выясни у него теперь же, кто этот проклятый начальник караула, который нам ничего не сообщил. И еще, узнай побольше о цитадели рыцарей Тьмы. Где она, как далеко отсюда? Какими силами они там располагают? Поговори с ним, Слит. Я бы мог и сам, но боюсь не сдержаться и наговорить лишнего, а нам и так хватает неприятностей.

— А если я наговорю лишнего?… — усмехнулся Слит. — Тебя-то я точно вытащу из любой переделки.

Пробормотав слова благодарности Прокелу за помощь в поисках, Кэн удалился.

— Ваш бригадир, похоже, очень сильно переживает, — успел услышать Кэн слова Прокела. — Ему что, не приходилось раньше иметь дело с дезертирами?

— Нет, — ответил Слит и дружелюбно продолжил: — Вы не могли бы познакомить меня с начальником караула? У меня есть к нему пара вопросов.

* * *

— Они отправились на учения, — мрачно заметила Фонрар, глядя в окно их новой казармы. — А мы опять сидим взаперти и без дела!

— Ты не видишь в этом ничего странного? — поинтересовалась Тезик.

— Что странного? Что мы ничего не делаем? Так мы все время только этим и занимаемся, — горько ответила Фонрар.

— Нет, я имела в виду то, что бригадир затеял учения. Вчера они работали не покладая рук весь день, с рассвета до заката, ради того чтобы закончить казармы. А сегодня с первыми лучами солнца у них учения, и это при том, что казармы еще не достроены. Разве эти учения нельзя было отложить до окончания строительства? К чему терять время? Эта затея не кажется мне очень разумной.

— Ты права, — задумчиво заметила Фонрар. — Должно быть, что-то случилось.

— Ты вчера разговаривала с бригадиром. Что он говорил?

— Просто спросил, хорошо ли мы устроились, нет ли жалоб, и еще хвалил меня за то, как я держалась перед этим старым маразматиком, генералом, — Фонрар вздохнула. — Бригадир меня хвалил, а не ругал. Я бы предпочла, чтобы он меня наказал, как я того заслужила. Тогда я могла бы злиться и обижаться на него, а так… Он был такой понимающий и мягкий, что я чувствую себя еще больше виноватой. Я ненавижу его обманывать.

— Я знаю, — добродушно сказала Тезик. — Но мы ведь не посвящаем его во все это, только чтобы не волновать. Для его же пользы. А сейчас, когда все отправились на учения, мы можем продолжить наши собственные занятия. Глупо не воспользоваться ситуацией.

— Ты права, — тут же согласилась Фонрар. Как всякий хороший командир, она умела оставлять в стороне свои собственные чувства. — Такая возможность нам может больше не представиться.

Новая казарма была значительно просторнее амбара, где они провели прошлый день, и хорошо освещалась окнами в стене. Дверь выходила в общее помещение, соединяющее две другие казармы. Когда они будут достроены, драконидицы окажутся защищены с обеих сторон. Попасть к ним можно будет, только пройдя помещения бригады. Была и еще одна дверь, в их собственный туалет — закуток, сложенный из бревен.

Фонрар собрала драконидиц.

— Докладывайте! — приказала она.

Вперед выступила Риал, командир баазок:

— Крыша туалета еще не готова. Можно легко выбраться наружу по стене, а бревна снаружи прикроют от любопытных глаз. Мы осмотрели конструкцию и пришли к выводу, что при наличии нужных инструментов, несколько бревен можно будет сделать выдвижными. Это останется практически незаметным. Если, конечно, не будут искать специально.

— Прекрасно! Это даст нам возможность выходить наружу. Как ты думаешь, они же не поставят здесь часового? — Фонрар посмотрела на Тезик.

— Не думаю. Пост у двери будет наверняка, но ставить часового у туалета, при том, что он из бревен и под крышей?

— Согласна. Сивачки, выйдите вперед!

Сандра и Хандра вышли вперед строевым шагом.

— Бригада ушла на учения, по крайней мере, нам так сказали. Тезик отвлечет часовых, а вы отправляйтесь на разведку. Как обычно, в доспехах. Выберетесь через крышу в туалете. Нам нужно оружие. Ни с кем не разговаривать, только смотреть и слушать. Что-то произошло, и я хотела бы знать, что именно. И еще я хочу получить от вас план крепости. Вопросы есть?… Выполняйте!

Сестры отправились одеваться, а Тезик пошла к двери, прикидывая, что бы такое спросить у Крезела, чтобы отвлечь его.

— Не думаю, что мне удастся, — посетовала она. — После того случая с ведром он замкнулся крепче, чем устрица.

— Сделай, что сможешь, — ответила Фонрар и отправилась посмотреть, как сивачки покидают казарму.

Убедившись, что они благополучно перелезли через стену, а тревоги никто не поднял, Фонрар вернулась к драконидицам, и они занялись дальнейшей отработкой приемов обращения с мечом.

* * *

Кэн вернулся в свою палатку. Он с большим удовольствием самолично обшарил бы всю крепость, заглянул бы в каждый угол и под каждый стол, но он не мог так поступить. Это показало бы, что он не доверяет своим солдатам и офицерам. А это было не так. Напротив, он был абсолютно уверен в том, что если бы этих двоих можно было найти, его дракониды уже сделали бы это.

Ожидание было делом трудным, одним из труднейших, как всегда казалось Кэну. Он подумал, не сходить ли в столовую, но мысль о возможной встрече с Вертаксом или другими офицерами форта, которые, наверняка, будут обсуждать произошедшее, презирая его за дезертирство солдат, отбила у Кэна весь аппетит.

Было и еще одно неприятное дело. Надо было написать рапорт генералу Маранте. Кэн подумал, что это не составит труда, но не смог написать ни строчки. Ничто не может убедить его в дезертирстве его солдат. Ничто. Он подождет до темноты, пока не вернутся все посланные на поиски.

А пока надо было чем-то занять предстоящий длинный день.

Через пару часов вернулся Слит.

— Командир, это я, — Слит заглянул в шатер и увидел Кэна, яростно полирующего свой боевой топор. — Мне кажется, если вы будете и дальше так его драить, то скоро можно будет не только смотреть в него, как в зеркало, но и сквозь него.

Кэн поднял голову, он выглядел слегка озадаченным.

— Кровь гоблинов разъедает металл, надо ее хорошенько счистить, — пробормотал он, наконец, и отложил топор. — Что там, есть новости о пропавших?

— Нет, командир. Поиски продолжаются, но кое-что интересное я узнал, — Кэн рукой указал Слиту на кресло, тот сел и продолжил: — Начальником караула прошлой ночью был сивак. Один из гвардейцев Такхизис.

Кэн усмехнулся:

— Интересно. У гвардейцев есть обязанности и помимо охраны крепостной стены. Они, и только они охраняют генерала. И как они не побоялись испачкать свои щегольские плащи в ночном дозоре?

— Да, командир, но когда я выразил свое удивление Прокелу, он не увидел в этом ничего странного. По его словам, генерал приказал, чтобы каждый драконид, вне зависимости от звания, участвовал в охране стены. Конечно, гвардейцы Владычицы не стоят на часах, как рядовые дракониды. Но офицерские обязанности исполняют. И один из них был начальником караула прошлой ночью.

Кэн встопорщил гребень:

— Не совсем понимаю, какое это имеет отношение к делу. Ты поговорил с ним? Узнал, почему он не поставил нас в известность об исчезновении наших солдат?

— Нет, он только что закончил дежурство и спит, — предваряя вопрос Кэна, Слит продолжил: — Но я поговорил с одним из гвардейских офицеров. Объяснил, что дело серьезное, и попросил разбудить его.

— Безуспешно, так?

— Да, командир. У гвардейцев Владычицы собственная казарма рядом с этой уродливой крепостью генерала Маранты. Меня туда даже не пустили. Я объяснил тому офицеру, что просто хотел бы выяснить, почему мы последними узнаем о пропаже наших солдат. А офицер поразился, что я задаю такие идиотские вопросы. Он заявил, что начальник караула действовал так, как должен был действовать. Это действительно так, командир?

— В нашей бригаде, где я командую, несомненно, нет! — прорычал Кэн. — Но здесь, возможно, и так.

— Я разбудил-таки несколько несчастных ублюдков из тех, кто был в карауле ночью, но никто из них не увидел в этом происшествии ничего странного, не счел исчезновение солдат чем-то экстраординарным, — Кэн покачал головой и мрачно посмотрел на свой боевой топор. — Мне удалось также кое-что узнать о цитадели рыцарей Тьмы, — продолжил Слит. Он был встревожен. Давно уже Слит не видел бригадира таким мрачным, даже когда их ждала, казалось бы, неминуемая гибель в битве с гоблинами. — Она здесь недалеко. Я принес карту.

Слит расстелил карту на полу, указал место расположения крепости генерала Маранты и провел ногтем линию на север, примерно на 35 миль.

— Точно про них ничего не известно, но говорят, их там целая армия — кавалерия, пехота. Прокел полагает, что о нашей крепости они не знают.

— Да будь я проклят, если это так. Можешь смело ставить свои серебряные крылья: какой-нибудь из наездников на синем драконе давно уже заметил форт и послал им весточку. Им, может быть, и нет никакого дела до этого форта, но то, что они о нем знают, — это точно! Я также уверен, что и генерал Маранта все о них знает, — Кэн снова скатал карту в рулон.

— Вы полагаете, наши пропавшие отправились туда?

— Нет, ничто не может убедить меня в том, что они дезертировали, Слит. Но они пропали, и мы не можем сделать для них больше того, что уже делаем. А между тем нас окружают тысячи гоблинов, вот о чем следует побеспокоиться.

— Понимаю, — протянул Слит, — Вы хотите уговорить рыцарей Тьмы помочь нам.

— Конечно, они люди, — продолжил Кэн. — Но мы с ними на одной стороне. Как только они узнают, что за всем этим стоят проклятые Соламнийские Рыцари, они будут просто рваться в бой. Я даже удивлен, почему генерал не подумал об этом раньше.

— Удачи, командир.

Кэн фыркнул. Он полагал, что ему не придется зависеть от Госпожи Удачи. В эти дни им с ней просто не о чем было бы говорить.

Глава 11

Сандра и Хандра бродили по крепости, стараясь выглядеть спокойно и уверенно. С большим трудом они удерживались от того, чтобы не встать столбом и всласть не поглазеть на происходящее вокруг. Кругом было столько всего любопытного. Они никогда не видели не то что крепости, а даже и деревни. Кроме того, вокруг было множество незнакомых драконидов.

Драконидицы проголодались и решили, что первым делом посетят столовую, о которой Крезел рассказывал столько интересного. В любом случае в столовой, среди множества незнакомых драконидов, они смогут наверняка проверить, удастся ли им остаться незамеченными, как это было с драконидами их бригады. Они долго пытались сами найти дорогу, но, в конце концов, Хандра, более храбрая из сестер, осмелилась прямо обратиться к проходящему мимо дракониду с вопросом. Тот слегка удивился, но, посмотрев на эмблему на их шлемах — эмблему Инженерной бригады, понимающе кивнул и указал на правый поворот.

— Видишь, как просто, — сказала Хандра.

— Пока обошлось, — заметила ее более осторожная сестра.

— Как ты думаешь, Крезел правду сказал? — спросила Хандра, пока они пробирались по узкой улице между ветхими домами. — Там действительно так много еды, что можно есть, пока не стошнит?

— Нет, я думаю, Крезел нас разыгрывал.

— Я и сама так думаю, — вздохнула Хандра. — Но хочется же помечтать!

Сестры подошли к столовой и, не представляя, что делать дальше, все же встали в очередь, начинавшуюся снаружи здания. От восхитительного запаха жареной козлятины у сивачек потекли слюнки.

— Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз сытно ели? — поинтересовалась Хандра.

— Наверно, когда поймали того кендера, — ответила Сандра. — Да и тот был малюсенький и тощий, — она повела носом, — Как все-таки восхитительно пахнет!

Стоящий впереди драконид обернулся, и сестры застыли в ужасе, решив, что их уже разоблачили. Но драконид только грубо поинтересовался, не спятили ли они часом, называя этот запах восхитительным.

— Опять эта козлятина с бобами, — прорычал он, нервно мотая длинным хвостом и свивая его в кольца. — Да будь она проклята! Что они там себе думают? Как может драк нормально сражаться, когда его кормят подобным дерьмом?

— Да, вы абсолютно правы, — пробормотала Сандра, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

— Возмутительно! — согласилась Хандра. Внутри здания они делали все так же, как и другие: взяли громадные деревянные блюда и, когда подошла очередь, протянули их дракониду, стоящему у огромного котла. Он вывалил огромный половник в блюдо Хандры. Та замерла, почти остолбенев, ведь она никогда не видела столько еды сразу. Драконид внимательно взглянул на нее:

— Добавить, драк? Чего-то ты и впрямь тощий…

— А можно… еще? — осторожно выдохнула Хандра.

— А ты не лопнешь, малявка? — добродушно усмехнулся повар и вывалил на блюдо еще один половник.

Сестры нашли себе место за длинным столом и принялись за еду. Вкус у нее оказался столь же прекрасным, как и запах. Сивачки так увлеклись, что не сразу заметили, как странно поглядывают на них соседи за столом.

— Это те самые инженеры, которых мы отбили у гоблинов, — сказал один из драконидов соседу, — Я слышал, они голодали.

— Тогда все понятно, — заметил другой, с отвращением глядя на свое блюдо.

— Эй, драки, я слышал, что у вас с собой самки, — обратился первый к Хандре. — Это правда? Какие они?

— О, совсем как мы, — ответила Сандра, подмигнув сестре.

— Только поумнее, — добавила та. — И еще изящней, красивее…

— Я их видел, — перебил ее другой драконид. — Они и вправду совсем как мы. Не понимаю, что с них за радость? Да я, если захочу, могу иметь сколько угодно человеческих самок.

— Ага, — поддержал его сосед. — Обниматься с этими драконидицами — вроде как со своим братом драк!

Все рассмеялись. Хандра вскочила, от гнева она не могла произнести ни слова.

— Нам пора! — не растерялась Сандра. Она встала, схватила Хандру за лапу и потащила к выходу. — У нас — время смотра.

— Я им покажу объятия, да чтобы я… — шипела Хандра.

— Не сейчас, потом, — успокаивала Сандра сестру. Наконец они выскочили на улицу. Некоторое время сестры мрачно брели, не разбирая дороги.

— Ты думаешь, они все такие? — спросила, наконец, Хандра. — И наши дракониды, и бригадир, и… Слит?

— Не знаю. Мы уже слышали насчет человеческих самок, когда они думали, что мы спим.

— Но не от Слита же, — с надеждой произнесла Хандра.

— Не от него, — согласилась Сандра. — Спроси у Фонрар, она должна знать, а у нас, между прочим, еще есть дело. Интересно, где у них оружейный склад?

— Я спрошу, — сказала Хандра.

— Нет, теперь моя очередь! — возразила Сандра. — Ты спрашивала в прошлый раз.

— Да, но зато ты…

— Я могу вам чем-то помочь? — обратился к ним драконид-офицер.

— О да, — в некотором замешательстве начала Сандра, — мы… остались без мечей…

— Они сломались, — уточнила Хандра. — В бою с гоблинами…

— Ну и теперь… Нам необходимо…

— Их надо заменить, — подсказал офицер. Это был Прокел, но сестры, разумеется, об этом не знали. — Попросите вашего бригадира Кэна заполнить соответствующий формуляр запроса и отправляйтесь вон в то здание, к квартирмейстеру. Там вам все сразу же выдадут. Я думаю, бригадиру Кэну много чего потребуется перед предстоящей большой резней с гоблинами.

Сестры переглянулись.

— Да, офицер.

— Большое спасибо, офицер!

— А как ваши успехи в поисках тех двух дезертиров? — поинтересовался Прокел.

— Дезертиров? — не поняла Хандра.

— Ну, тех драков из бригады, что пропали ночью. Я полагаю, их еще официально не объявили дезертирами?

— Нет, офицер, — пробормотала Сандра. — Нам это не известно.

— Ну что ж, успешной охоты. И передайте от меня привет бригадиру.

— Дезертиры, — печально произнесла Хандра.

— Убитые гоблинами! — твердо возразила ей сестра.

— Запрос, — сказали они одновременно и переглянулись.

— Может быть, Фонрар сможет сама составить запрос? — предположила Хандра. — Ну, от имени бригадира…

— Не думаю. Ты хоть раз видела, как он выглядит, этот самый формуляр запроса?

— Нет.

— И я тоже. И Фонрар, конечно, не видела.

Сестры переглянулись.

— Ну, ничего страшного не случится, если мы пойдем и посмотрим поближе на дом квартирмейстера. Может быть, там, на месте, нам что-нибудь придет в голову, — предложила Сандра.

— По крайней мере, мы сможем рассказать Фонрар, где он находится.

Они отправились в указанном Прокелом направлении. Пару раз они сворачивали совсем не туда, куда надо. К этому моменту они уже убедились, что их врожденные способности к маскировке прекрасно работают и с драконидами крепости. Те принимали их за пришедших с Кэном саперов и охотно указывали дорогу.

Наконец они вышли к арсеналу. Он был выстроен из камня, как и резиденция генерала. Без окон, с единственной тяжелой дверью. Строители крепости явно не хотели, чтобы в случае прорыва неприятеля через стену тот смог бы сразу воспользоваться оружием драконидов.

Сейчас дверь была открыта, за ней в прохладной тени на табурете сидел высокий и толстый драконид. Рядом устроились два бааза — стражники или помощники, которые во что-то играли. Сестры прошли мимо на расстоянии, которое казалось им безопасным, и попытались заглянуть внутрь. Безуспешно.

В это время к сидевшему дракониду подошел бааз и протянул ему свиток:

— Заявка на три двуручных меча.

Квартирмейстер неторопливо развернул свиток, прочитал и, крикнув что-то в глубь арсенала, принялся писать в толстой книге. Сестры переглянулись. Через некоторое время бааз отправился восвояси с тремя мечами. Мечи сверкали на солнце, и драконидицы проводили бааза завистливыми взглядами.

— Мы тоже должны раздобыть такую заявку! — решительно сказала Хандра.

— Согласна, — ответила ее сестра. — Вот только где мы ее возьмем? У тебя есть идеи?

Хандра покачала головой.

— Вот и я совершенно не представляю себе, как это сделать, — вздохнула Сандра. — Ладно, надо убираться отсюда, а то еще они заметят, что мы тут долго болтаемся, и заподозрят неладное. Сейчас нам все равно не остается ничего другого, как возвратиться и доложить Фонрар все, что удалось узнать.

Они пошли прочь по одной из немногих широких и прямых улиц. Она вела прямо к бастиону. Большинство пересекавших ее улиц были извилистыми, а некоторые заканчивались тупиком, как будто строители через некоторое время забывали, зачем они, собственно, их прокладывали.

Сестры медленно брели по улице, уныло повесив мордочки и пиная попадавшиеся под ноги камешки, когда услышали неподалеку голоса. Они подняли головы и замерли в изумлении: пред ними были самые величественные и прекрасные сиваки из тех, кого им доводилось видеть. Они были одеты в великолепные, переливающиеся на солнце кольчуги и вооружены богато украшенными, слегка изогнутыми мечами, висевшими на перевязях с золотым шитьем. А еще на них были плащи с изображением пятиглавого дракона.

— Это гвардейцы Такхизис! — восторженно сказала Хандра. — Ты помнишь, Крезел нам о них рассказывал.

— Они служили самой Владычице Тьмы!

При виде столь великолепных драконидов сестры моментально забыли свое намерение не глазеть по сторонам и уставились на сиваков. Только когда те подошли почти вплотную, сестры опомнились и, отступив с дороги, застыли по стойке смирно, отдавая честь со всей возможной тщательностью. Впрочем, гвардейцы не удостоили их даже взглядом. Они проследовали мимо, продолжая беседовать, как будто бы вокруг никого не было.

— Я в столовую, присоединяйся.

— Позже, когда освобожусь. Помощник генерала послал меня за мечами. Двадцать штук! — гвардеец махнул зажатым в лапе листком, и дракониды расстались на перекрестке.

— Двадцать! — прошипела Хандра. — Как раз столько, сколько нам надо!

— Может быть, бригадир ошибается, — заметила Сандра. — И боги в этом мире все-таки остались?… Ну хотя бы один, такой не очень заметный бог.

Сестры с вожделением смотрели, как удаляющийся гвардеец помахивает драгоценным листком.

— Как мы будем действовать? — нетерпеливо спросила Сандра.

— Быстро и решительно.

Хандра подобрала увесистый камень и, стараясь не топать, побежала за гвардейцем. Догнав его, она резко опустила камень на его голову.

Гвардеец, хотя и был отменным бойцом, совершенно не ожидал нападения внутри крепости. Он был настолько уверен в собственной безопасности, как если бы находился еще в яйце. А мысль о том, что на него могут напасть представители его же расы, вообще никогда не приходила ему в голову. Гвардейцев уважали и боялись. Хотя он и слышал приближающиеся сзади шаги Хандры и нервное хихиканье Сандры, он не придал этому никакого значения. В результате гвардеец рухнул, как дерево, пораженное молнией.

— Что ты наделала? — в ужасе закричала подбежавшая Сандра.

— Добыла нам двадцать мечей! — холодно ответила ее сестра.

— А если тебя кто-то видел?

Хандра нервно огляделась кругом. По счастью, улица была пуста.

— Нет никого, — ответила она, наконец. — Хватай его за ноги!

Они оттащили оглушенного гвардейца в один из тупиков и сняли с него плащ. Обе с завистью посмотрели на богатую перевязь и прекрасный меч, но Сандра покачала головой:

— Не стоит, перевязь легко узнать, и сразу станет ясно, откуда мы ее взяли и каким образом она к нам попала.

— Пожалуй, ты права, — с сожалением согласилась Хандра. — Но плащ я все-таки надену.

— Нет! Ты била его по голове, теперь моя очередь!

— Но запрос у меня! — заявила Хандра и помахала пергаментом у сестры перед носом.

— Плащ надену я! — упрямо сказала Сандра и потянула его на себя.

— Нет… — начала возражать ее сестра, но тут послышались шаги.

— Сюда идут! — зашипела Сандра. — Давай быстро! Ну, давай же! — она накинула плащ и протянула лапу за листком.

— Ну и пожалуйста! — обиделась Хандра, но пергамент отдала.

Из-за угла вышли два бааза и спокойно проследовали мимо, как будто и не заметив ни сестриц, ни лежащего на земле гвардейца.

Сандра закуталась в плащ. Хандра надменно подняла голову. И они, печатая шаг, вышли из переулка.

— Ты ниже меня по рангу! Ты должна идти на полшага сзади, — прошипела Сандра.

— Не дождешься! — тихо ответила Хандра.

Они подошли к арсеналу.

— Жди снаружи, — приказала Сандра. Хандра зло взглянула на сестру, но тут, на глазах квартирмейстера и других драконидов, возразить не решилась:

— Есть! — четко ответила она и отсалютовала, оскалив, правда, при этом зубы.

Квартирмейстер смотрел на гвардейца Такхизис и не мог его узнать. Правда, снаружи было яркое солнце, а глаза его привыкли к полутьме.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, наконец.

— Требование на двадцать мечей, — тягуче ответила Сандра, ленивым жестом бросая свиток на стол.

— Конечно! — отозвался квартирмейстер, пробежав глазами листок. — Мечи будут немедленно доставлены. В то же место?

Сандра растерялась. Хандра издала придушенный стон.

— Э… н-нет… Сегодня… Ну… дело в том, что генерал… Он требует мечи немедленно! Я с помощником, — Сандра махнула рукой назад. — Мы сами их донесем.

— Ну… — озадаченно протянул квартирмейстер. — Если вы настаиваете…

— Приказ генерала! — нагло заявила Сандра.

Квартирмейстер пожал плечами. В конце концов, у него был официальный запрос с печатью канцелярии генерала Маранты. А если гвардеец Такхизис желает сам тащить мечи по жаре, то кто он, собственно, такой, чтобы с ним спорить? Оно ему надо, совать свой нос в это дело? Еще прищемят! И квартирмейстер отдал приказ помощникам выдать мечи.

Хандра нервно вертела головой, ей казалось, что в любой момент могут появиться десятки разгневанных гвардейцев, разыскивающих их с сестрой по обвинению в нарушении устава, убийстве и воровстве. Сандра ждала, когда принесут оружие, стараясь казаться спокойной и незаметной, пока ей не пришла в голову мысль, что настоящий гвардеец вел бы себя как раз наоборот — он был бы надменен и нетерпелив.

— Они там что у тебя, все поумирали?! — недовольно спросила она квартирмейстера, глядя на него сверху вниз.

— Нет, нет! Одну минуту, уже несут!

Два бааза принесли деревянный ящик и поставили его на стол. Раздался звон стали, музыкой отозвавшийся в сердце Сандры. Она махнула сестре. С трудом они подняли ящик. Квартирмейстер смотрел на них с изумлением.

— Господин, вам нет необходимости тащить его самому. Мои помощники отнесут его куда прикажете…

— Нет! — испугалась Сандра. — Все в порядке. Мне… нужна иногда физическая нагрузка… Чтобы не терять форму! И вообще мне приказано доставить мечи самому… В качестве наказания за невычищенный плащ. Давай двигай! — добавила она, обращаясь к сестре.

— Есть, сэр! — восторженно ответила Хандра.

Пожалуй, единственный раз в жизни они были полностью согласны друг с другом.

Сестры подхватили ящик и исчезли из арсенала еще до того, как квартирмейстер пришел в себя от изумления.

— Такого я еще не видел! — заявил он, наконец.

— И я, — согласился один из его помощников. — Ты узнал сивака?

— Нет. Где-то я его точно видел, но как зовут, не вспомню.

— Я тоже никак не могу вспомнить, как же его зовут.

— Интересно, а что генерал делает с этими мечами? На прошлой неделе взял сорок штук, позавчера двадцать, сегодня — еще двадцать. Так у нас скоро ничего не останется. Наверно, это связано с проклятыми гоблинами.

— Возможно, — покачал головой квартирмейстер, придирчиво изучая полученный пергамент. Все было в порядке, все по форме, и печать… — Возможно, — задумчиво повторил он.

* * *

Генерал находился в штабном шатре и согласился принять Кэна. Двое гвардейцев внимательно осмотрели его, но поскольку Кэн не взял с собой ни своего боевого топора, ни какого-либо другого оружия, они беспрепятственно пропустили его к генералу.

Штабной шатер был очень просторным, в нем помешался большой рабочий стол генерала, столы поменьше для офицеров штаба и еще огромный стол, на котором была разложена превосходящая его размером подробная карта местности.

Кэн вошел и подождал у входа, пока генерал обратит на него внимание. Маранта явно был не из тех, кто заставляет подчиненных ждать только для того, чтобы показать свою власть. Он практически сразу же махнул бригадиру рукой, подзывая к себе.

— Какие-нибудь следы ваших дезертиров обнаружены?

Кэн стиснул челюсти. Он смотрел поверх головы генерала на пятна света на крыше шатра.

— Я не считаю, что они дезертировали!

— Серьезно? — глаза генерала превратились в щелки. Он махнул рукой в сторону юга. — Там, бригадир, сейчас скопилось не меньше восьми тысяч гоблинов. И еще подходят. Мне неприятно вам это говорить, но надо смотреть правде в глаза. Позапрошлой ночью у Вертакса было трое дезертиров…

— Мои солдаты не дезертируют, генерал! Мы попадали в переделки и похуже, но никто и никогда не бежал! И сейчас они этого не сделают.

— То есть, — холодно уточнил генерал, — вы полагаете себя лучшим командиром, солдаты которого вернее, чем…

— Нет, генерал! — твердо возразил Кэн. — Я совсем не это имел в виду. Просто дело в том, что… — он замолчал, не находя слов, чтобы выразить свои чувства.

Как заставить аурака понять, что все те беды и радости, которые они пережили вместе, та жизнь, которую они прожили в своем городке, и та надежда, что появилась у них с обретением драконидиц, сплотили его бригаду, сделали одной семьей. В конце концов, он сдался, так и не сумев подобрать нужных слов.

— Я не верю, что они дезертировали, вот и все. Должно быть другое объяснение, возможно, когда вернется бригада, у нас оно будет, генерал.

— Надеюсь, бригадир! Буду рад, если вы их найдете и ваша уверенность в них подтвердится. Если это все…

— Нет, генерал! — Кэн прочистил глотку и продолжил: — Как мне стало известно, недалеко отсюда стоит армия рыцарей Тьмы. Мне кажется разумным послать к ним кого-нибудь и попросить их помощи в битве против гоблинов, генерал.

— Не обсуждается! — коротко ответил генерал. — Я бы не попросил помощи у людей, даже если падал бы в пропасть, а никого кроме них, вокруг не было.

— Я понимаю ваши чувства, генерал, поверьте. Но мне приходилось иметь дело с рыцарями Тьмы, и я думаю, они…

— Мой ответ — нет! Вы сво…

У входа в шатер возникло какое-то движение. И в шатер вошли два гвардейца Такхизис, неся третьего. Они посадили его на пол. Выглядел он плохо, плаща на нем не было.

— Корак? — удивился Маранта. — Что с ним? Что случилось?

— Он был избит и ограблен. Его нашли в переулке у отхожего места горнистов.

— Кто же это тебя так отделал, Корак? — с сочувствием спросил генерал.

Корак приподнял голову и издал нечленораздельный звук.

— Он не помнит, генерал. Ничего не помнит о нападении, только то, что он шел в арсенал, нес заявку на оружие. Больше ничего.

— Что у него украли?

— Только пергамент и плащ. Я поговорил с квартирмейстером. По его словам, перед обедом к нему явились два сивака с заявкой на двадцать мечей. Один из них был в гвардейском плаще.

— Ну да, я сам приказал Кораку передать эту заявку, — все еще недоумевая, произнес генерал. — Квартирмейстер ее выполнил?

— Да, генерал. Оснований для отказа не было. Сиваки сами понесли ящик с мечами. Ему это показалось странным, но они утверждали, что действуют по вашему приказу, и он не рискнул возражать.

— Странно, очень странно, — Маранта посмотрел на Кэна. — До вашего появления здесь подобного не случалось.

Кэн застыл, он был вне себя от гнева. Однако ему удалось взять себя в руки. Ровным голосом он произнес:

— Мои солдаты не воры. А, кроме того, позволю себе напомнить господину генералу, что вся моя бригада до последнего драконида, за исключением меня самого и двух бозаков, охраняющих самок, находится за пределами крепости, разыскивая пропавших. Прокел может легко подтвердить мои слова.

— Там были сиваки, — сказал один из гвардейцев. — Квартирмейстер в этом совершенно уверен. Он сказал, что видел их и раньше, правда, имен вспомнить не смог.

— Моих сиваков у арсенала не было, и быть не могло.

— Ладно, ладно, — взвесив все доводы, примирительно произнес генерал и внимательно посмотрел на Кэна. — Прошу меня извинить. Вы должны понять мою первую реакцию на подобную новость.

— Да, генерал, — ответил Кэн. Что еще он мог ответить?

— Необходимо разобраться в этой загадочной истории. Проведите тщательный обыск на территории крепости. Везде: жилые и рабочие помещения, хранилища и так далее. Двадцать мечей не иголка, их так просто не спрячешь. Надеюсь, вы не будете возражать, бригадир, если осмотрят и расположение вашей бригады?

— Конечно нет, генерал. Если будут проверять всех…

— Да всех, — сухо подтвердил генерал. — Абсолютно всех. Вы свободны, — он махнул рукой гвардейцам и добавил: — Доставьте раненого к лекарю.

* * *

Этой ночью Кэн не спал. Он сидел в одиночестве в своем шатре и думал. Необходимо было сделать множество дел, но он не мог себя заставить ими заниматься. Бригада вернулась, поиски ничего не дали, никаких следов пропавших драконидов обнаружить не удалось. Кэну ничего не оставалось, как только объявить их дезертирами. Единственное, что принесло ему сегодня мрачное удовлетворение, так это то, что тщательный обыск недостроенных казарм бригады, учиненный гвардейцами Владычицы, ничего не дал. Они настояли даже на обыске помещения драконидиц, хотя Кэн и объяснял им, что те весь день сидели взаперти, да еще и под охраной.

Драконидицы отнеслись к этому на удивление спокойно. Они стояли, каждая у своей койки, и с любопытством рассматривали гвардейцев, пока те совали свой нос во все щели. Похоже, гвардейцы сами понимали, что занятие это бессмысленное, и не казались удивленными, ничего не найдя. Они даже извинились перед Фонрар за доставленное беспокойство.

Фонрар попыталась узнать у Кэна, что, собственно, все ищут, но Кэн был не в силах беседовать с ней. Он вообще не мог с кем-либо говорить. Поэтому-то он и сидел один в темноте, еще и еще раз перебирая в голове причины, по которым могли бесследно исчезнуть его солдаты.

Раздался осторожный стук.

— Оставьте меня в покое, — пробурчал Кэн.

— Прошу прощения, бригадир. К вам полковник Вертакс.

Вошел Вертакс. Кэн встал и приказал зажечь лампу и подать еще одно кресло.

— Извините, полковник, я…

— Не стоит извиняться. Я прекрасно вас понимаю. Я сам потерял несколько прекрасных ребят пару ночей назад. Мне и в голову не могло прийти, что они могут сбежать. Но откуда нам знать, что побуждает солдата к такому. Впрочем, я здесь не за этим.

Принесли кресло, и они уселись.

Полковник продолжил:

— Генерал Маранта, поразмыслив, одобрил вашу идею.

— Мою идею? — удивился Кэн. — Какую идею?

— Вашу идею просить помощи у рыцарей Тьмы.

У Кэна отвисла челюсть. Генерал дал настолько решительный отказ, что Кэн просто выкинул из головы эту мысль.

— Но… Сегодня днем, генерал не захотел даже…

Вертакс фыркнул.

— Старик в своем репертуаре. Со временем вы привыкните к этой его манере. Он несколько скор на принятие решений, но никогда не боится признать свои ошибки. Он подумал и решил, что хотя ему и противно просить помощи у людей, но, похоже, другого выхода у нас нет. А еще, — усмехнулся Вертакс, — он сказал, что его порадует вид людей, умирающих ради спасения наших шкур.

— Я очень рад… Польщен…

— Вот и прекрасно! — заключил Вертакс, поднимаясь с кресла. — Отправитесь с рассветом.

— Я? — изумился Кэн. — Но… почему? Я же просто инженер. Мне кажется, опытный пехотный офицер, ну, например, вы…

— Генерал Маранта выбрал вас. Вы уже имели дело с рыцарями Тьмы, вы знаете, как с ними говорить. Он полагает, что лучше вас никто не справится.

— Я, конечно, рад высокому доверию, оказанному мне генералом, но у меня еще куча дел, я не могу покинуть крепость. В бригаде пропали солдаты, бараки не достроены, необходимо обследовать крепость, чтобы понять, как ее можно укрепить и…

— Со всем этим может справиться ваш заместитель, — сказал Вертакс и сурово посмотрел на Кэна. — Вам ясен приказ, бригадир?

На это возразить было решительно нечего.

— Хорошо, я отправляюсь с рассветом.

— Прекрасно, я доложу генералу. Вам требуется эскорт?

— У меня есть свои разведчики.

— Что-нибудь из оружия, амуниции?

— Нет. А кстати, — спросил Кэн, нервно потирая лапы, — те мечи нашли, в конце концов?

— Понятия не имею. Гвардейцы перевернули верх дном всю крепость. Генерал был в ярости, он даже послал их проверить сортиры.

— Хорошо, что нам не пришлось хоть этим заниматься, и на том спасибо!

— Совершенно с вами согласен, — рассмеялся Вертакс и ушел.

* * *

— Тяните! — приказала Фонрар, вглядываясь в темноту ямы их персонального сортира. — Поднимайте, аккуратнее, аккуратнее, стоп…

Перед тем, как опустить туда ящик с мечами, баазки обвязали его веревками и теперь за эти веревки его вытягивали. Фонрар хотела оставить там мечи на некоторое время, но, услышав от Крезела, что гвардейцы Такхизис начали проверять сортиры, запаниковала. Все драконидицы испугались, кроме Тезик. Та сказала, что их сортир никто проверять не станет. Это просто никому в голову не придет. В любом случае мечи надо было доставать, а днем Фонрар на это просто не решилась бы.

Тезик оказалась права, никто даже не вспомнил о том, что у самок есть свой отдельный туалет. Об этом, конечно, могут вспомнить утром, но ящик оттуда будет уже изъят и сломан, а мечи розданы драконидицам.

— Спрячьте их под матрасы, — посоветовала Тезик.

— Но ведь это первое место, куда полезут смотреть? — удивилась Фонрар.

— Конечно, вот поэтому туда и положите. У нас уже осматривали постели, так что все прекрасно.

— Наверно… — с сомнением заметила Фонрар.

— Выше голову! Двадцать мечей! Ты же только об этом и мечтала.

— Ты понимаешь, в какое положение мы можем поставить бригадира? — мрачно сказала Фонрар. — Если все раскроется, он ведь возьмет вину на себя. Он всегда так делает. Генерал даже может отдать его под трибунал!

— Я тебе говорила, что она будет недовольна, — тихо сказала Хандра сестре. — Ну, до чего же мы невезучие, что ни делаем, все им не так.

— Никто их не найдет, вот увидишь, — успокаивающе сказала Тезик. — Зато завтра можно будет тренироваться с настоящими мечами.

— Что делать с ящиком, Фонрар? — спросила одна из баазок.

— Аккуратно разберите по досочкам и укрепите с их помощью койки.

— Пф-ф! Они воняют!

— Ничего, зато теперь они не смогут сказать, что мы пахнем лучше! — усмехнулась Тезик.

— Прошу вас, госпожа! — Риэл протягивала Фонрар меч. — Вам первой!

В помещении было темно, так как драконидицы не решались зажечь лампу. Только мерцающий свет звезд попадал через окна. В этом неверном свете лезвие отливало серебром. Фонрар обхватила лапой рукоять меча, ей показалось, что он сделан специально для нее.

— Как же он прекрасен! Ведь правда, Тез?

— Ну конечно, прекрасен.

Глава 12

Кэн с небольшим эскортом, состоявшим из Гранака и двух баазов, покинули крепость еще до восхода. Они надеялись проскочить мимо патрулей гоблинов. Никакой тропы в нужном направлении не было, но они довольно легко преодолели значительную часть долины, ровную, хотя и усыпанную валунами. Теперь перед ними встал горный хребет. Горы были старые. Когда-то они возвышались подобно каменным клыкам, ныне же их вершины больше походили на стертые потрескавшиеся зубы. Многочисленные трещины заросли густыми кустами. Люди сочли бы эти места непроходимыми, но дракониды с помощью крыльев перелетали глубокие трещины и опасные каменные осыпи.

Поднявшись на гребень, Кэн остановился, чтобы перевести дух. Гранак тронул его за плечо и сказал:

— Посмотрите туда, бригадир.

Вдали на востоке медленно передвигалось по равнине большое темное пятно. Сначала Кэн принял его за стадо животных — бизонов или антилоп, но потом он понял — гоблины. Тысячи гоблинов шли для подкрепления и так огромной армии.

Кэн покачал головой. Что тут можно было сказать, все уже сказано. Единственно, что они могли сделать, так это попытаться двигаться еще быстрее.

Продвижение по горам было тяжелым, и, когда наступила ночь, все с удовольствием занялись устройством лагеря, так как необходимо было отдохнуть. Место для ночлега выбрали между двумя валунами. Костра не зажигали и выставили часового.

Дракониды поднялись еще до рассвета. Быстро спустились в долину и оказались посреди моря высокой колышущейся травы. Казалось, это волны разбиваются о берег. Согласно карте, цитадель рыцарей Тьмы располагалась к северо-востоку от того места, где они сейчас находились. Дракониды двинулись в путь.

Где-то около полудня небо затянули тучи и пошел холодный дождь. Дракониды достигли леса и обнаружили звериную тропу, идущую в нужном направлении.

— Вы заметили, что за нами следят, бригадир? — спросил Гранах, когда они остановились у ручья напиться.

— Да, — ответил Кэн.

Он почувствовал запах лошадей и людей еще час назад. Скорее всего, они были замечены одним из разъездов легкой кавалерии. Это указывало на то, что они двигаются в правильном направлении и уже близки к цели. Преследователи держались слева. Они не приближались на дальность полета стрелы, но и особенно не прятались. Кэн видел пару раз чью-то мелькнувшую тень, иногда доносились звяканье оружия и треск веток под копытами коней.

Тропа пересекала широкую наезженную дорогу, явно построенную людьми. В дорожной грязи были отчетливо видны следы колес и копыт. Похоже, здесь было оживленное движение. Кэн был уверен, что она ведет как раз туда, куда им нужно. Дракониды прошли около мили, и тут их путь преградили шесть всадников. Они были в плащах от дождя, а под плащами просматривались мечи и доспехи. Патруль был достаточно хорошо вооружен. Кэн приказал остановиться.

Командир патруля приблизился. Его конь, непривычный к запаху драконидов, фыркал, скалил зубы и пятился. Кэн вспомнил, как кавалеристы Владычицы Тьмы специально обучали лошадей не бояться драконидов. Этого юноши тогда еще не было на свете, с грустью подумал Кэн.

Командир патруля, по-видимому, неплохо понимал лошадей. Когда он сообразил, что его конь боится драконидов, он спешился, бросил поводья одному из солдат и приблизился к группе.

Кэн выступил вперед, знаком дав понять Гранаку, чтобы тот прикрывал спину.

— Эта дорога проходит по владениям рыцарей Такхизис, — сказал юноша на всеобщем языке. — Кто вы такие и что делаете здесь?

— Кэн, командир Инженерной бригады Первой драконидской армии, — представился Кэн. — Следую в цитадель к вашему командующему.

— Первой… драконидской армии? — с сомнением протянул командир патруля.

Кэн грустно усмехнулся. Как быстро о них позабыли!

— Первая драконидская армия была сформирована во время Войны Копья, задолго до вашего рождения. Но наша бригада не погибла и не была расформирована, а потому мы сохранили это название. Мы гордимся им.

Юноша некоторое время молча изучал Кэна, потом отдал честь.

— Можете ли вы сообщить, бригадир, зачем именно вам нужно встретиться с нашим командиром?

— К сожалению, нет, — ответил Кэн. — Я имею право сообщить это только командующему. Таков приказ моего генерала.

— Что ж, я пошлю гонца в расположение дивизиона, он предупредит о вашем прибытии.

Кэн кивнул, юноша отошел к своим солдатам, и вскоре один из них галопом унесся прочь.

Кэн переглянулся с Гранаком. Генерал Маранта полагал, что в цитадели много рыцарей Тьмы, а их, оказывается, целый дивизион! Рыцари Тьмы, очевидно, контролируют эту часть Кринна, и им наверняка не понравится, что поблизости концентрируются огромные массы гоблинов. Дивизион! Вместе с рыцарями Тьмы дракониды легко разгромят гоблинскую армию. Особенно если у этих рыцарей есть драконы.

— Значит, мы первые дракониды, с которыми вам довелось повстречаться? — поинтересовался Кэн, когда они с начальником патруля уже шли по дороге к цитадели.

— Да, это так, бригадир. Я только слышал о вас. Кэн вздохнул.

* * *

Дождь превратился в ливень, когда вскоре после заката они достигли форта. Внешне он не выглядел привлекательным. Темно-серый квадрат из камня и дерева, окруженный рвом, форт стоял на перевале, откуда на мили просматривалась уже пройденная ими дорога. С другой стороны неподалеку была видна река. Как инженер, Кэн сразу одобрил и удачное местоположение форта, и его внутреннюю планировку.

Вместе с молодым офицером они подошли к мосту. Здесь юноша отдал Кэну честь. Кэн отсалютовал так, как было принято в драконидской армии.

Офицер вскочил на своего коня, который все еще продолжал подозрительно коситься на драконидов, хотя за долгую дорогу немного к ним и привык. Всадники издали боевой клич и унеслись по дороге обратно. Кэн посмотрел им вслед, искренне восхищаясь их стремительным галопом. Потом он отвернулся от дороги и двинулся дальше.

Мокрые и трясущиеся от холода часовые остановили драконидов на подвесном мосту. Для драконидов холодный ливень был не страшен. Температура их тела автоматически понизилась, и они чувствовали себя вполне комфортно, разве что стали двигаться чуть медленнее.

Кэн назвался. Вода стекала по шлему часового и заливала лицо. Он вытер лицо рукой и сказал:

— Бригадир Кэн, вас уже ждут. Проходите. Вас встретят за мостом.

Часовой отдал честь, и Кэн вместе с остальными драконидами зашагали по раскачивающемуся под их тяжестью мосту. Гранак и двое баазов держались вплотную к Кэну. Темно-коричневая вода во рву пузырилась под дождем.

Дракониды прошли через туннель под внешней стеной, длиной, как прикинул Кэн, почти в семь метров. Оба входа в туннель были защищены подъемными решетками. Кэн обратил внимание на «дыры-убийцы», пробитые в стенах туннеля. Они назывались так, поскольку во время штурма в них прятались лучники, поливавшие нападающих ливнем стрел. Кэн поежился и ударил хвостом по стене.

Выйдя во внутренний двор, Кэн заметил ожидающего их офицера в черном плаще. Плащ был насквозь мокрый, вода хлестала по лицу человека, но он стоял неподвижно. Он подождал, пока Кэн сделает несколько шагов по камням внутреннего дворика, и поднял в приветствии руку.

— Командир Первого крыла Волчьего дивизиона Возиард, — представился он. — Я проведу вас к нашему командиру.

Кэн молча кивнул. Офицер тоже молчал, возможно, он надеялся, что Кэн объяснит, зачем он здесь. Но Кэн не счел нужным это сделать, а расспрашивать его офицер не был уполномочен. В некотором раздражении офицер повернулся и направился к главному зданию форта. Кэн оглянулся на своих товарищей, слегка пожал плечами и пошел следом. Дракониды усмехнулись и двинулись за ним.

Они вошли в здание, миновав деревянную дверь толщиной почти в полметра. Около нее в сторожевых будках стояли часовые. Кэн обратил внимание, что такие будки есть у каждого здания внутри форта. Впечатляющая демонстрация силы в сравнительно спокойном районе, находящемся под управлением армии, которая давно уже не воюет.

Через анфиладу комнат драконидов проводили в центр здания. То тут, то там попадались группы рыцарей в черных плащах и шлемах, которые молча уступали им дорогу. Все они с любопытством провожали глазами странную процессию. Один из рыцарей смотрел на Кэна столь пристально, что Кэн, споткнувшись, чуть было не налетел на стену. Рыцарь был в плаще с накинутым капюшоном, но Кэну он показался странно знакомым. Да и рыцарь, похоже, узнал Кэна. Перед одними из закрытых дверей двум баазам было предложено последовать за стражниками, которые покажут, где те смогут отдохнуть и провести ночь. Дракониды вопросительно посмотрели на Кэна, тот кивнул. Кэн с Гранаком последовали дальше, но перед этим Кэн обратил внимание на то, что рыцарь в капюшоне все еще смотрит им вслед. Потом они вошли внутрь.

Кэн был представлен генералу Заку и его штабу. В процессе взаимных приветствий и представлений Кэн позабыл о странно знакомом рыцаре.

— Вино, эль или, может быть, гномий спирт? — с улыбой предложил генерал драконидам.

Он был немолод и явно когда-то имел дело с драконидами. Во всяком случае, ему была известна их любовь к этому крепкому напитку.

— Нет, благодарю вас, генерал, — отказался Кэн, которому хотелось сохранить трезвую голову для важных переговоров. — У нас было долгое и не самое легкое путешествие. И повод для него исключительно серьезен!

— Конечно, бригадир, — генерал тоже стал серьезен. — Я весь внимание. Что же привело вас к нам?

У Кэна отчего-то вылетела из головы вся та блестящая речь, которую он подготовил по дороге сюда. Отчего-то? Как бы не так! Оказавшись внутри этого великолепного форта, в присутствии высокопоставленных офицеров-людей в великолепных черных доспехах, он на мгновение растерялся. С детства Кэну внушали, что люди — это почти как боги. За долгие годы Кэн не раз сталкивался со слепотой, глупостью и предательством людей. Казалось, его детские представления были полностью развеяны. Но теперь, к своему глубочайшему изумлению, Кэн понял, что давнее преклонение перед людьми все еще живо в его душе.

— Генерал Зак! Мой командир, генерал Маранта, послал меня выразить вам свое почтение и пожелать вам всяческих успехов как на поле боя, так и вне его.

— Маранта, — задумчиво повторил Зак. — Вы имеете в виду того самого генерала Маранту, аурака?

— Да, генерал! Именно его.

— Не знал, что он жив, ну-ну… — генерал окинул взором своих офицеров. Те, кто постарше, были, безусловно, впечатлены, те, кто помоложе, — безразличны. — И чем же он занимался все это время?

Кэн ответил на вопрос. Потом рассказал, где расположена крепость.

— Мы нуждаемся в вашей помощи. Отчаянно нуждаемся! Наши силы в крепости составляют около пяти тысяч драконидов, а нас собирается осадить армия гоблинов и хобгоблинов численностью не менее тридцати тысяч. По загадочным для нас причинам они стремятся уничтожить нас любой ценой. Возможно, их наняли проклятые Соламнийские Рыцари.

— Соламнийцы? — генерал нахмурился. — Не думаю, хотя, конечно, они потеряли остатки своей былой чести вместе с трусливым бегством богов. Я давно знаю о вашей крепости, но не предполагал, что командует там старый Маранта, а то бы не преминул заглянуть, вспомнить былые времена… Гоблины и хобгоблины, говорите? Интересно. Непонятно, зачем бывшим союзникам нападать на вас, вы согласны, бригадир? — Кэн немедленно согласился, ему и самому так казалось. — А здесь вы, значит, за тем, чтобы просить помощи у нас? — продолжил генерал.

— Да, генерал! Хотя сейчас мы не сражаемся вместе. Маранта обращается к вам с просьбой о помощи. Со своей стороны он может гарантировать дружбу нашей расы. Возможно, стоит установить и какие-то дипломатические отношения.

Казалось, генерал Зак был впечатлен:

— Вас, конечно, осталось немного, но никто не сомневается в том, что история драконидов — это история славных побед. Нам, само собой, не хотелось бы терять такого могучего союзника, — он выразительно посмотрел на своих офицеров. — Дагот, я хочу, чтобы Первое и Второе крыло были готовы выступить на войну с гоблинами через два дня, — он повернулся к Кэну. — Это вас устроит, бригадир?

Кэн полагал, что генералу Заву, конечно же, потребуется время для разведки и совещаний. Потом он запросит несколько дней отсрочки для анализа ситуации и пообещает прислать ответ самое раннее через неделю, и то, если им крупно повезет. Он и не предполагал, что решение подобной важности может быть принято в течение нескольких минут.

— Да, генерал! — не скрывая восторга, воскликнул Кэн. — Более чем!

— Прекрасно, ваше поручение выполнено. Я был бы рад, если бы вы разделили с нами ужин, но, похоже, вы слишком устали, а завтра вам предстоит тяжелый путь назад. Могу я предложить вам комнату для отдыха? Ужин и завтрак вам доставят прямо туда.

Первым порывом Кэна было немедленно отправиться в обратный путь, но он должен был думать не только о себе, но и о своих товарищах. Они были вымотаны дорогой, да и сам Кэн чувствовал себя смертельно усталым. Завтра утром после хорошего сна и плотного завтрака, они смогут двигаться значительно быстрее.

— Я вам очень благодарен, генерал! Мы выйдем завтра утром. Надеюсь увидеться с вашими доблестными воинами на поле боя.

— Так оно и будет, — кивнул генерал и отвернулся к своим офицерам. Аудиенция была закончена.

Возиард, хранивший молчание в продолжение встречи, провел драконидов в один из боковых коридоров, по обе стороны которого располагались двери. Он распахнул одну из дверей. В комнате находились две кровати, рассчитанные на людей, и стол, на котором стоял кувшин с водой и таз для умывания.

— Я прикажу принести пищу сюда.

— Где разместили моих солдат? — поинтересовался Кэн.

Офицер махнул рукой:

— В соседней комнате, бригадир.

Кэн сел на кровать и сладко зевнул.

— Я проверю, как они устроились, — сказал Гранак.

Оставшись в одиночестве, Кэн задумался. Не прошло и двадцати минут, как они вошли в форт, а он уже добился всего, чего хотел. Это вызывало у него неосознанное беспокойство. Он не привык, что все идет гладко, особенно с людьми. Весь его прежний опыт только подтверждал обоснованность нынешней тревоги.

«По теории вероятностей может же что-то пройти гладко, — размышлял Кэн. — В конце концов, ничего странного, что генерал Зак принял решение сразу. Он знает о драконидской крепости, и его разведчики просто обязаны были донести ему о громадном скоплении гоблинов на его территории. Возможно, это ему нравится не больше, чем нам. Но он не знал, зачем они тут и каковы их планы, а теперь, когда я ему рассказал, он решил, что пришло время избавиться от них».

Вернулся Гранак и доложил, что оба бааза прекрасно устроены, накормлены и уже спят. Вскоре принесли огромное блюдо жареного мяса и большой кувшин эля. Дракониды отдали должное угощению, и скоро Кэн, с полным желудком и блаженно расплывающимися в голове мыслями после доброй порции прекрасного эля, растянулся на полу. Он не решился лечь на коротковатую для него кровать, побоявшись, что под его тяжестью она просто развалится.

— Если вы хотите спать, бригадир, я могу подежурить первым, — предложил Гранак, усаживаясь возле двери. — Тут, как видите, нет замков.

— Не думаю, что у них здесь проблемы с ворами, — усмехнулся Кэн. — И не вижу особого смысла в ночном дежурстве. Мы либо в гостях у могущественных друзей, либо в лапах у могущественных врагов. В любом случае мы не сможем им помешать сделать с нами то, что они захотят.

— Даже если это и так, — спокойно заметил Гранак, — я, с вашего позволения, подежурю первым.

— Ну, если ты так настаиваешь, — пробормотал Кэн уже сквозь сон. — Разбуди меня на вторую смену.

Как и обещал, через некоторое время Гранак разбудил Кэна.

— Ну, есть что доложить? — сонно спросил Кэн.

— Нет, бригадир! Все спокойно.

Кэн кивнул и занял место Гранака у закрытой двери. Гранак растянулся на полу и тут же захрапел. Кэн спад плохо и, в сущности, был благодарен Гранаку за возможность посидеть и подумать если не в тишине, то хотя бы в одиночестве. Он еще и еще раз вспоминал слова генерала, пытаясь убедить себя, что все в порядке, когда услышал, как скрипнула половая доска. Звук был совсем слабый. Кэн мог и ошибиться, трудно быть в чем-то уверенным, когда Гранак так храпит. Кэн вспомнил его слова об отсутствии замков на дверях и свой легкомысленный ответ. Как глупо. Кэн осторожно поднялся и встал по другую сторону от двери так, чтобы открывающаяся дверь прикрыла его.

Опять раздался скрип половицы, теперь Кэн услышал еще и легкое звяканье металла. За окнами бушевала настоящая буря, струи дождя били по крыше и стенам здания. Ручка двери повернулась, и дверь медленно открылась. В комнату на цыпочках вошел человек. Кэн приготовился. Человек приблизился к лежащему Гранаку.

— Кэн? — тихо спросил он, протягивая к спящему руку.

Кэн выпрыгнул из-за двери и обхватил человека, одной лапой закрывая ему рот, чтобы тот не смог позвать на помощь. В тот же миг на ногах оказался и Гранах. Сжимая в руках короткий кинжал, он встал у двери.

Пойманный человек коротко дернулся, а потом спокойно затих в объятиях Кэна. Он был закутан в абсолютно мокрый плащ. Видимо, пробирался снаружи.

— Проверь коридор, — прошипел Кэн.

Гранак высунулся наружу.

— Никого!

Потом драконид закрыл дверь и подпер ее своей могучей спиной.

Человек пытался что-то сказать. Его губы шевелились под ладонью Кэна. Кэну показалось, что он говорит: «Отпусти меня, Кэн, отпусти, проклятый кретин! Это я!»

— Хазат! — вскрикнул Кэн, опуская лапы.

— Тихо! — обеспокоенно прошептала она в ответ и посмотрела на дверь. Откинула назад капюшон и повернула к нему пылающее лицо. — Ты не знаешь собственной силы, проклятый драк! Я теперь неделю буду ходить вся в синяках, — добавила она, потирая шею и грудь.

— Хазат, но я ведь не знал…

— И не предполагал, — язвительно добавила она, сводя его извинения к минимуму. — Ничего страшного. Надо было понять, что вас невозможно застать врасплох. Очень умно с вашей стороны установить дежурство.

— Идея Гранака, — Кэн кивнул в сторону сивака. — Вы не знакомы. Гранах — это Хазат, рыцарь Такхизис. Хазат — это Гранак. Мы встретились с Хазат в то недолгое время, когда были в армии рыцарей Тьмы.

— Да, я помню, — усмехнулся сивак. — Полевые сортиры.

— Если ты пришла по поводу нашего тогдашнего спешного отбытия… — начал Кэн.

Хазат покачала головой.

— Нет. Вы имели полное право покинуть армию. С вами обошлись отвратительно. Не в первый раз, но, к сожалению, не в последний!

Кэн смотрел на Хазат. Ночным зрением он видел ее в темноте, как красный силуэт. Он попытался вспомнить, как она выглядела в то жаркое лето Войны Хаоса. И он увидел ее, как тогда — гордую всадницу в черном на красном драконе. Они успели стать друзьями за то короткое время, пока были союзниками. Они уважали и доверяли друг другу.

— Буду краткой, — сказала Хазат. — Я только что с совещания в штабе. Вас предали, Кэн. Генерал не собирается посылать вам подмогу, как обещал.

Кэн почувствовал разочарование, как будто наглотался холодного пепла.

— Он отменил приказ? Но почему?

— Он его и не отдавал. Офицеры штаба знали, что он лгал, чтобы не волновать вас. Неизвестно, что вы можете натворить в гневе, — Хазат положила руки в кожаных перчатках на лапу Кэна. — Есть и еще причина лгать тебе. Неужели ты не понял, Кэн? — видя его недоуменный взгляд, она горько усмехнулась. — Нет, это просто не может прийти тебе в голову. Тебе — «монстру», «человеку-ящерице», «кровожадному чудовищу». А вот нам, так называемым «цивилизованным людям», может… Ты не задавал себе вопрос, кто собирает и обучает этих гоблинов, кто их кормит и платит им, хорошо платит, кто снабжает их оружием, доспехами, всем необходимым? — она вздохнула и с горечью продолжила: — Так вот тебе ответ, Кэн. Рыцарство. Нет, не Соламнийское Рыцарство. Гордое рыцарство последней Владычицы, рыцари Такхизис.

Кэн задохнулся, он с трудом смог выдавить:

— Но почему? За то, что мы отказались рыть сортиры?

— Ваши самки, Кэн, — ответила Хазат. — Они знают про самок. Один из тех гномов, хлипкий такой, он еще дал вам карту…

— Селквист!

Кэн вспомнил этого скользкого типа, изгоя даже среди своих, вора гнома, который нашел ту самую карту, что привела их к яйцам с драконидицами. Он охотился совсем за другим сокровищем, но Кэн с драконидами отправились вслед за гномами, и после многих испытаний, едва не стоивших всем им жизни, они обрели самок. В общем, все закончилось хорошо. По крайней мере, Кэн так думал. Оказалось, он ошибался.

— Да, Селквист. Он продал вас. Дорого продал. Рыцари были в ужасе, ведь теперь, когда у вас есть самки, вы можете размножаться. Раса, состоящая из одних самцов, управляема. Дракониды всегда были сильны и могущественны, кто же спорит, но в вас было воспитано уважение к нам, вы жили, повинуясь нашим законам. А если среди вас и появлялись бунтари, — Хазат усмехнулась, — то их было немного и их было легко изолировать. Не говоря уже о том, что хотя вы и живете долго, но все же не вечны. А теперь, когда вы можете размножаться, вы захотите жить по-своему, установить свои законы. Найти свою цель в жизни. И это делает вас опасными.

Найти свою цель в жизни. Эти слова яркой звездой сверкнули во тьме души Кэна, осветив все его помыслы и мечты. Теперь он мог ясно видеть их, дать им имя — цель! Его собственная цель, цель жизни его солдат, всей расы. Он был так поражен, что не услышал последних слов Хазат.

— А зачем вы нам это рассказываете? — подозрительно спросил Гранак.

Хазат гордо вскинула голову.

— Когда я вступила в Рыцарство, мне было Видение Владычицы. Я должна вести себя благородно, именно для этого я была выбрана и возведена в ту должность, которую занимаю. Я верна моей клятве Владычице, Рыцарству и нашим союзникам. И все мои подчиненные были верны. Но времена меняются. Ныне я, возможно, единственный офицер во всем Рыцарстве, кто еще верит в Видение. Что же до генерала Зака и прочих, — она презрительно фыркнула, — то все они не более, чем грабители и убийцы. Они сражаются между собой и терроризируют простых людей. Ради чего? Не ради славы, нет! Какая слава в убийстве крестьян или в измене союзникам! Они делают все это только ради самих себя, ради власти и богатства. Единственное доступное им видение — сверкающие монеты… Утром не идите по дороге, держитесь леса, по крайней мере, до моста через реку Эндриксен. Зак не решится убить вас в форте. В мире сохранилось еще немало могущественных драконидов. Они служат новым Повелителям Драконов, Мелистриксу и другим. Форт полон их шпионов. Если с вами что-то случится здесь, Заку придется ответить за это, ну а если вы будете убиты на проезжей дороге…

Она пожала плечами.

— Я понял. Спасибо, Хазат! Ты настоящий друг и верный союзник. Если тебе когда-либо понадобится помощь, я и вся моя бригада в твоем распоряжении.

Хазат накинула капюшон.

— Мне надо идти, меня уже могут начать разыскивать.

Она пошла к двери, и Гранак по кивку Кэна отошел в сторону, чтобы дать ей пройти. На пороге она обернулась:

— Ты ведь не думаешь, что я тоже стала такой слабой и мягкой, как эти засахаренные соламнийцы, Кэн?

— Ты мечтаешь о спокойной старости у камина, Хазат? — вопросом на вопрос ответил Кэн. — Стать старой, седой, морщинистой? Спокойно качать на коленях внуков?

— Нет, — усмехнулась она. — А вот ты, Кэн, мечтаешь, и это написано на твоей честной морде! — она махнула на прощание рукой. — До свидания, удачи вам! Скоро она вам, ох, как понадобится!

— Спасибо тебе, Хазат! Я не могу даже выразить, как я тебе благодарен.

Хазат вышла, закрыв за собой дверь.

— Может быть, нам стоит двинуться в путь прямо сейчас? — обеспокоенно спросил Гранак.

— Нет, — ответил задумчиво Кэн. — Если мы уйдем прямо сейчас, это будет выглядеть подозрительно. Мы можем навредить Хазат. Выйдем, как и собирались, — утром. А теперь попробуй еще поспать, если, конечно, получится.

— Вряд ли, бригадир, — ответил сивак, садясь таким образом, чтобы спиной опираться о дверь.

Кэн тоже сидел и, дожидаясь рассвета, размышлял о цели. Благословенная звезда продолжала сиять перед его взором, но как она была далека… Дальше всех звезд на небе.

Между ним и его мечтой о будущем драконидов стояла армия гоблинов. Обученная лучшими воинами Кринна.

Глава 13

Кэн и его спутники покинули форт с первыми проблесками зари. Им был предложен завтрак, но Кэн вежливо отказался, ссылаясь на долгий путь. Он сказал, что они позавтракают в пути взятыми с собой припасами; к чему тащить лишнее в животе? На самом деле ему становилось тошно при одной мысли об ужине, который они так неосторожно съели вчера. Немного яда — и проблема решена. Впрочем, генералу Заку пришлось бы давать объяснения. Взрыв костей бозака не утаишь. А вот в дороге все можно списать на гоблинов. Даже Слит не заподозрит неладного, если они не вернутся. Генерал Маранта тем более.

— Он решит, что мы тоже дезертировали, — мрачно пробормотал Кэн себе под нос.

Интересно, что имела в виду Хазат, когда говорила о новых Повелителях Драконов и могущественных драконидах, которые им служат? Хотелось бы, конечно, поговорить с ней поподробнее, но сама обстановка их последней беседы не располагала к обстоятельному обсуждению мировой политики.

Дракониды шли по дороге до тех пор, пока видели форт. Как только дорога повернула и пошла вниз, башни форта скрылись из глаз.

— Как по-твоему, за нами следят? — спросил Кэн Гранака.

— Нет, бригадир.

— Конечно, какой смысл? Они знают, как мы пойдем, и подготовили впереди засаду.

Дорога вышла к реке и теперь шла вдоль берега. Кэн нашел узкое место и свернул. Дракониды постарались не оставить следов на размокшей от дождя обочине, перелетев прямо на берег. Река вздулась от дождя, и вода в ней была очень холодной, но дракониды прекрасно плавали. Кэн первым бросился в воду и, взмахивая могучими лапами, поплыл, борясь со сносящим его потоком. Все благополучно перебрались на другую сторону и пошли дальше, держась в тени растущих по берегу кустов. Им хорошо была видна дорога, а их самих с дороги заметить было невозможно.

Упомянутый Хазат мост был чуть дальше того места, где они встретили патруль. Кэн прикинул, что они должны подойти туда вскоре после полудня. А там уже можно будет вернуться на дорогу.

Они шли довольно долго. Казалось, все выглядело как обычно: по дороге проезжали всадники; тащились телеги с грузами; шли путники; однажды прошел отряд пикинеров. Никаких признаков засады. Кэн уже начал подумывать, что Хазат ошиблась. Нет, не в характеристике генерала Зака. Кэн не сомневался, что тот был бы рад избавиться от него. Но, возможно, генерал просто счел ниже своего достоинства устраивать засаду на кучку драконидов.

— В конце концов, гоблины все равно собираются нас всех уничтожить, — сказал он самому себе.

Успокоив себя такими рассуждениями, он был немало удивлен, когда рядом с каменным мостом у ответвления дороги раздались голоса. Мост был высок. Дракониды находились внизу, скрытые среди деревьев. Кэн жестом приказал всем остановиться. Голоса послышались вновь, к ним добавился перестук лошадиных копыт по деревянному настилу моста. Дракониды тихо двинулись вперед и скоро нашли точку, откуда было прекрасно все слышно.

Кэн не видел, что происходит на мосту, но один из голосов показался ему знакомым.

— Что вы, ублюдки, себе позволяете! Угрожать оружием вышестоящему офицеру? — говорящий повысил голос. — Мечи в ножны и с дороги. У меня нет времени разбираться с вашими глупостями. Я выполняю важное поручение генерала.

— Это же ваша подруга, женщина! — прошептал Гранак. — Та самая, что предупредила нас.

Кэн нетерпеливо махнул рукой, соглашаясь и призывая Гранака замолчать. Он внимательно прислушивался к разговору.

— Напротив, капитан, — ответил глубокий уверенный голос. — Согласно имеющимся у меня точным сведениям, генерал вам подобного приказа не отдавал. Более того, вас видели ночью в том самом коридоре, где ночевали дракониды. А когда об этом доложили генералу, он вспомнил, что вы с ними были когда-то в дружеских отношениях, чуть ли не с этими самыми драками. Похоже, их кто-то предупредил об опасности, иначе зачем бы им сворачивать с проторенной дороги? Вот генерал и приказал арестовать вас и препроводить в форт для дальнейшего разбирательства…

Слова рыцаря были прерваны звоном стали. Кэн ни секунды не колебался. Хазат была в опасности из-за него. Он придет ей на помощь, как и обещал. К тому же ему предоставляется прекрасная возможность хоть немного поквитаться с коварными рыцарями. Кэн издал боевой клич и выхватил топор. Пусть Хазат слышит, что помощь близка, а ее противники знают, что им придется сразиться не с одним человеком, а еще и с четырьмя драконидами.

Кэн с Гранаком расправили крылья и взлетели на мост. Баазы бежали следом. Хазат верхом на коне находилась на противоположной стороне моста, дорогу ей преграждал рыцарь Тьмы с восемью солдатами. Ее меч сверкающей полосой мелькал перед ними, не позволяя приблизиться. Тогда один из солдат поднял камень и запустил им в Хазат. Он попал ей в лоб, чуть пониже шлема. Хазат усидела в седле, но на мгновение потеряла ориентацию в пространстве. Солдаты сомкнулись вокруг нее и потащили с седла.

Бегущий по мосту Кэн издал яростный рык, надеясь отвлечь солдат от Хазат. Его поддержал Гранах, завопив, как голодный людоед, баазы взвыли, словно семья разъяренных гиен. Все четверо расправили крылья, встопорщили гребни, хвосты и чешую. От ужасного вида атакующих драконидов двое солдат бежали сразу же, побросав оружие, четверо застыли в оцепенении, не слушая приказов офицера, и только двое все еще продолжали тащить Хазат в сторону леса.

— Займись рыцарем! — бросил Кэн Гранаку. Тот кивнул и ускорил бег. Четверо солдат не остановили могучего сивака. Одного он с лету разрубил пополам своим большим мечом, другого сбил в прыжке ногой, а третьего сбросил с моста ударом могучего хвоста. Последний из солдат, видя печальную судьбу товарищей, предпочел спрыгнуть с моста сам. Рыцарь выступил вперед, и раздался звон мечей.

Кэн настиг тех, кто тащил Хазат. Они бросили ее и выхватили мечи. Кэн отбил топором направленное на него лезвие и перепрыгнул через Хазат, стараясь достать противника. Боковым зрением он увидел, как блеснула сталь у него за спиной, но тут подоспели баазы. Удар, короткий вскрик, и все было кончено. Солдат бросил меч и пал на колени.

— Пощади! — закричал он, с ужасом глядя на драконида.

Кэн узнал в нем того трусливого подонка, который бросил в Хазат камень.

— Мы — чудовища! — прорычал он. — Дикие кровожадные ящеры!

Одним взмахом топора Кэн снес ему голову с плеч и пинком скинул еще дергающееся тело с моста. Потом обернулся и опешил: прямо перед ним стоял рыцарь Тьмы. Кэн поудобнее перехватил топор, но рыцарь вдруг замахал руками и поднялся в воздух.

— Это я, бригадир! — успокаивающе произнес он голосом Гранака.

Все правильно, расслабился Кэн, сивак принял вид убитого им противника.

— Мне сохранить этот вид? На случай, если они еще где-то прячутся?

Кэн внимательно огляделся. Никого.

— Не надо, превращайся обратно. Твой вид меня нервирует. Все в порядке? — добавил он, оглядывая свой маленький отряд.

Баазы усмехнулись, Гранак кивнул, голова его уже стала похожа на голову сивака. Ни у кого не было и царапины. Все-таки даже драконидские саперы любили и умели сражаться. Довольный своими солдатами, Кэн встал на колени рядом с лежащей Хазат и обеспокоенно взглянул на нее. Лицо ее было покрыто запекшейся кровью, она тихо и неровно дышала. Кэн понятия не имел, что надо делать в такой ситуации. Его познания в людской анатомии ограничивались теми расчлененными трупами, которые ему доводилось видеть на поле боя. Люди такие мягкокожие, что кровь у них льется от пустяка, и дышат они всегда тихо… Кэн потряс Хазат за плечо, она не очнулась, но тело ее оставалось теплым и она дышала. Может, она вовсе и не собирается умирать?

— Что будем делать с ней? — спросил Гранак.

— Возьмем с собой. Если бы не она, мы бы угодили прямо в ловушку. Мы ее должники.

Кэн сам хотел поднять женщину, но Гранак вежливо отстранил командира.

— Я понесу, — сказал он и без усилий поднял тело Хазат.

Дракониды перешли на бег. Кэн решил, что они будут двигаться с максимальной скоростью даже ночью. Никакого отдыха, пока не вернутся в крепость. Кэну было жаль потерянного времени, но зато теперь он точно знал, кто его настоящий враг.

Маленький отряд двигался весь день и всю ночь без каких-либо приключений. Единственная проблема возникла с Хазат. Через несколько часов она пришла в себя и потребовала, чтобы ее опустили на землю. Гранак поставил ее на ноги, она сделала несколько неуверенных шагов и прислонилась к дереву. Кэн решительно заявил, что она задерживает движение и у нее есть выбор: или они ее тут оставляют и пусть она сама как хочет пробирается по кишащей гоблинами территории, или они ее понесут.

— Я не какая-нибудь эльфийская принцесса-неженка, чтобы меня носили на руках! — возмутилась Хазат.

— Ни в коем случае, госпожа, — умильно улыбаясь клыкастой пастью, заявил Гранак. — Вы просто смотрите на меня, как на своего коня. Или, еще лучше, как на своего дракона.

Хазат изумленно уставилась на него, а потом расхохоталась. В конце концов, она согласилась, что Кэн прав, но настояла, чтобы Гранак взял ее на закорки. Так она могла держаться за его шею, а у сивака освобождались лапы и ему удобнее было бежать.

— Конь так конь! — улыбнулась она.

Дракониды продолжили бег. Путешествие для Хазат было не из приятных. Она вся побелела и до крови искусала губы. Тряска болью отзывалась в ее теле, но она молчала и старалась, по возможности, облегчить Гранаку ношу.

Кэн, и так восхищенный мужеством Хазат, зауважал ее еще больше.

К крепости они вышли на рассвете следующего дня. Часовые с изумлением смотрели на сопровождавшего драконидов окровавленного человека, но пропустили его внутрь. Под ответственность Кэна, который заявил, что это друг. Один из часовых побежал к начальнику караула. Кэн не сомневался, что весть о его возвращении, да еще в подобном обществе, мгновенно станет известна генералу Маранте.

— Куда ее? — спросил Гранак.

Он опять держал Хазат в лапах, так как она вновь потеряла сознание — к некоторому облегчению Кэна, которому было больно смотреть на то, как она страдает.

Для Кэна ответ был очевиден. Она женщина — человеческая самка, а значит, ее надо поместить с самками драконидов. Может быть, они смогут как-то помочь ей выздороветь, хотя, конечно, особой надежды на это у Кэна не было.

Отряд вошел в новые казармы. Кэну было приятно сознавать, что эти построенные на скорую руку здания были лучше и надежнее всех прочих строений в крепости. Сейчас его саперы заканчивали внутреннюю отделку. Слит помахал ему с дальнего конца коридора и поспешно подошел ближе. С неприкрытым изумлением он уставился на все еще находящуюся без сознания Хазат, бережно внесенную в помещение Гранаком.

— Да будь я проклят! Это еще кто?… Погодите… Я ее вспомнил! Это рыцарь, всадница на драконе. Откуда вы ее ваяли, командир? И что с ней?

— Все расскажу, только чуть позже, надо ее сначала устроить. А потом я жду рапорта о том, что тут происходило за время моего отсутствия. О пропавших есть новости?

— Нет, командир, — покачал головой Слит. — Но появились еще дракониды, целое подразделение.

— Кто? Откуда? Каким образом? — в свою очередь изумился Кэн.

— Командир, я сообщу вам все подробности, — сказал Слит, указывая на Хазат, бессильно обмякшую в лапах Гранака. — Сначала стоит ее уложить.

— Да, конечно, ты прав, — согласился Кэн и продолжил путь к казармам драконидиц.

— Бригадир! — крикнула одна из баазок, поставленная у окна для наблюдения за происходящим снаружи. — С ним Гранак, он несет что-то большое.

Фонрар на полуслове оборвала команду. Она занималась с баазками и капачками упражнениями с мечом.

— Уберите оружие! — приказала она. — Да загаси ты скорее эту тряпку! — набросилась она на одну из бозачек, практикующихся в магии.

— Я не специально, — оправдывалась та, наступая на огонь лапой.

Все заметались по бараку. Через мгновение мечи были убраны под матрасы, следы занятий магией ликвидированы. Две баазки взяли метлы и принялись с сосредоточенным видом подметать пол. Часть драконидиц завалилась на койки, другие с ленивым видом разбрелись по казарме.

— Интересно, что это они несут? — нервно хихикнула Сандра. — Может быть, нам подарок?

— Хорошо бы, сочного кендера, — протянула Хандра. — Последнее время из столовой приносят такую гадость. Они говорят, это потому, что невозможно охотиться из-за гоблинов.

В дверь постучали.

— Бригадир! — раздался голос Крезела. Он медлил, давая драконидицам время подготовиться и прекратить занятия, которые могли бы вызвать гнев бригадира. Самому Крезелу неприятности тоже были не нужны.

— Прошу, бригадир! — пригласила Фонрар, сама открывая дверь.

За ней, она это слышала, драконидицы становились в строй.

— Фонрар, — кивнул Кэн в уставном приветствии. — Здравствуйте! — обратился он к остальным.

Фонрар отдала команду, и драконидицы четко отсалютовали, но смотрели они не на бригадира, а на Гранака, точнее, на то, что он держал в лапах.

— Человек, — прошипела Хандра.

— Женщина, — уточнила Сандра.

Кэн кивнул в ответ на приветствие и подошел к одной из коек, как оказалось, это была койка Фонрар. Он велел Гранаку положить Хазат на койку и наклонился, устраивая женщину поудобнее. Потом распорядился принести еще одеял и подушку. Наконец он выпрямился и обнаружил себя окруженным драконидицами. Все они смотрели на него мрачно, а может быть, даже враждебно.

Кэн опешил. Они явно были злы на него, но почему? Он не мог припомнить, что он такого сделал, чтобы они были так, недовольны.

— Кто это? — холодно спросила Фонрар.

— Она… Ее зовут Хазат, она рыцарь Такхизис, храбрый воин. Она спасла нам жизнь.

— Как? Что случилось? — испугалась Фонрар, ее гнев уступил место беспокойству. — Никто, кроме нее, не пострадал?

— Нет, нет! Все в порядке, — махнул лапой Кэн.

Ему хотелось поскорее уйти, поделиться новостями со Слитом, выслушать его доклад, но драконидицам явно требовались еще объяснения.

— Она сильно пострадала в бою. Я подумал, что, может быть, вы сможете лучше понять, как ей помочь, все-таки вы с ней одного пола.

— Она спасла вам жизнь, бригадир? — тихо переспросила Фонрар.

— Да, спасла, — ответил Кэн, стараясь сохранить остатки терпения. — И не только мою, а еще и Гранака, и прочих.

Фонрар глубоко вздохнула.

— Мы позаботимся о ней, бригадир. Не волнуйтесь.

— Прекрасно! — обрадовался Кэн.

Он чувствовал, что что-то здесь не так, но, хоть убей, не мог понять, что именно.

Драконидицы хранили молчание. Тезик печально смотрела на Фонрар, сестры сивачки зло косились на бригадира, но все это было лучше, чем выражение морды Фонрар, которая старательно отводила глаза.

— Мне пора идти, — сказал он, наконец, не понимая, чем он их так огорчил, и направился к двери.

— Бригадир, — тоскливо бросила ему в спину Фонрар. — Вам она дорога? Вам нравятся человеческие женщины?

— Конечно, дорога, — обернулся Кэн. — Она мой старый боевой товарищ. Мы с ней знакомы со времен Войны Хаоса.

— Фон не это имела в виду, — заметила Тезик. — Она спрашивает, любите ли вы ее?

Слово «любовь» Тезик произнесла на всеобщем языке.

— Люблю? — повторил изумленный Кэн.

Двадцать пар глаз смотрели на него, и он почувствовал себя хуже, чем перед таким же количеством нацеленных на него копий гоблинов.

— Что за глупости?!

— Мы слышали как солдаты-дракониды рассказывали друг другу о том, как они любят человеческих самок, — объяснила Тезик.

Фонрар была так расстроена, что, казалось, не могла говорить.

— Они им нравятся даже больше, чем мы, — грустно добавила Сандра.

Да, пожалуй, Кэн предпочел бы копья.

— У меня нет времени сейчас объяснять вам подробности… — начал он растерянно. — Но… лично я… Короче, мне она дорога не этим. Она человек, водянистый и хлипкий, — он обвел драконидиц глазами. — Ну что еще я могу вам сказать?

— Ничего, бригадир, — улыбнулась Фонрар. — Совсем ничего. И, пожалуйста, не волнуйтесь об этой женщине, с ней все будет в порядке, мы будем хорошо о ней заботиться!

— Надеюсь, — сурово сказал Кэн, но, похоже, суровость его пропала даром.

Драконидицы весело переглядывались и толкались. Он услышал, как хихикают сестры-сивачки.

— Мы очень рады, что вы благополучно вернулись, командир, — сказала Фонрар.

— Спасибо, — Кэн поспешно вышел, чувствуя себя при этом крайне неловко.

Все двадцать драконидиц собрались вокруг Хазат.

— Водянистая, — протянула Тезик, осторожно трогая ее когтем.

— И хлипкая, — радостно добавила Фонрар.

Глава 14

— То есть вы утверждаете, что рыцари Такхизис, наши естественные союзники, наняли, обучили и послали армию гоблинов, чтобы уничтожить нас, — генерал Маранта пристально смотрел на Кэна. — И все это из-за того, что вы нашли самок?

— Получается, что так, генерал, — согласился Кэн.

Он смертельно устал, мысли с трудом ворочались в голове, но он должен был настоять на своем в этом словесном поединке с генералом.

— Значит, если бы не вы с вашими проклятыми самками, нам не пришлось бы сражаться с гоблинами… Это я не к тому, бригадир, что собираюсь выгнать вас с вашей бригадой. Просто я хочу, чтобы вы помнили, чем вы нам обязаны.

— Я помню, генерал, — ответил Кэн. — Мои инженеры уже делают все, что могут, для усиления крепости. В случае штурма все мои солдаты будут биться до последней капли крови. Кроме того, я должен заметить, генерал, что, хотя непосредственной причиной нынешнего нападения явилась моя бригада, вы и ваши подразделения давно уже беспокоите рыцарей Тьмы. По словам капитана Хазат, вы были бы следующими в любом случае.

— Это потому, что я им не подчиняюсь. Потому, что я возглавляю армию прекрасных солдат, созданных для сражений, — генерал печально покачал головой. — Они просто боятся меня. Это правда.

— Да, генерал.

— И нас становится все больше! Вы слышали о новом подразделении, влившемся в наши ряды? Я убежден, что это не последнее.

— Да, генерал, — согласился Кэн, слишком усталый, чтобы возражать.

— Спасибо, бригадир, ваши сведения очень ценны, — генерал потер руки и с улыбкой добавил: — Отдельное спасибо за пленницу, я как-нибудь выкрою время и допрошу ее лично. Она ведь хорошенькая, не так ли?

— Она не пленница, генерал, — возразил Кэн. — Она мой друг и спасла наши жизни. Мы ей многим обязаны. С ней следует обращаться уважительно.

— Она, прежде всего человек, — усмехнулся генерал, внимательно глядя на Кэна. — Впрочем, я слишком занят для подобного баловства. Можете оставить ее себе.

— Генерал! — возмутился Кэн.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, бригадир. Мы защитим вас и ваших самок. Мы разгромим этих жалких гоблинов, и пусть рыцари Тьмы боятся нас! — он потряс пальцем в воздухе. — Но я больше ничего не хочу слышать о вашем желании нас покинуть. Мы спасли ваши жизни, и теперь они по праву принадлежат нам, — генерал встал, давая понять, что аудиенция закончена. — Вне стен этой крепости у вас нет надежды, бригадир. Ваше место здесь!

— Да, генерал, — только и смог произнести Кэн.

* * *

— И ты согласился с ним? Мы остаемся тут? — Слит был столь изумлен, что не донес до пасти кусок козьего мяса. — Но как же это…

— Не важно, — Кэн слишком устал. Он не мог даже есть и с отвращением отодвинул почти полное блюдо. Ему хотелось только лечь и уснуть, но перед тем, как он сможет позволить себе подобную роскошь, необходимо было еще многое сделать. — Сами мы с армией гоблинов не справимся. Протянем неделю, может, чуть больше. Конец один. Наша главная задача — позаботиться о драконидицах… Что ты головой мотаешь?

— Не уверен, командир. Вы помните, я говорил, что появились еще дракониды?

— Да. Сколько их? Десять, двадцать?

— Пятьсот, — сказал Слит, наслаждаясь изумлением Кэна.

— Сколько? Пятьсот? Откуда они взялись? Как сумели пробиться через гоблинов?

— Прекрасный вопрос, командир. Они пришли тем же утром, когда вы отправились к рыцарям Тьмы. Генерал встретил их, произнес приветственную речь и все такое. А потом Прокел поинтересовался, нужна ли нам помощь. Я, конечно, ответил «да», и он прислал нам кучу этих вновь прибывших красавцев.

Слит закончил со своей порцией, Кэн молча придвинул ему свою. Слит принялся за нее, продолжая рассказ:

— Я отправил их в распоряжение Фалкта. Он сейчас укрепляет сторожевые башни крепости, и рабочие руки ему нужны всегда. А немного погодя Фалкт явился ко мне с жалобой. «Эти новые драки», — говорит он. «Что с ними? — спрашиваю я. — Дерзят, не подчиняются приказам?» — «Ах, если бы! — говорит Фалкт, со странным таким выражением морды. — Я бы даже обрадовался, пожалуй. Вы бы сходили да посмотрели сами». Ну, я пошел. Прихожу, наши работают, как гномы, когда у тех портки горят, стук на всю округу. А эти новые стоят вокруг да смотрят. Я разозлился, хотел оторвать для примера пару голов, но Фалкт меня остановил. «Забей этот гвоздь вот сюда», — приказал он одному из стоящих. Тот взял гвоздь, взял молоток и принялся забивать, но делал он это так, как будто у него впереди вечность и ему надо ее чем-то занять. Наконец драк заколотил гвоздь, положил молоток и застыл в прежней позе.

Кэн потер затекшую шею.

— Иными словами, хотя эти драки и подчиняются приказам, вы с Фалктом полагаете, что с ними что-то не в порядке?

— Да, командир, и это еще мягко сказано. Вы понимаете, никакого смысла в забивании этого гвоздя в стену не было. Но он не возразил, не спросил, зачем, собственно, это надо, даже не посмотрел на нас, как на идиотов! — Слит наклонился к Кэну. — И так со всеми этими новыми драконидами! Я думаю, если бы Фалкт приказал им взять гвозди и заколотить их друг другу в тупые башки, они бы без возражений принялись выполнять!

— Что ж, — усмехнулся Кэн, — может быть, нам наконец-то попались солдаты, уважающие приказы офицеров. Так ли это плохо?

— Эх, командир, видели бы вы их! С ними явно что-то не в порядке. Они даже не очень и похожи на драконидов.

— Гм?

— Нет, они, без сомнения, дракониды, — поспешил заверить командира Слит. — Но какие-то они… — он замешкался, подбирая слова. — Помните, как вы полировали боевой топор, словно собрались протереть его до дыр? Вот приблизительно так они и выглядят. Как будто кто-то их долго тер, и теперь они как изображение на старой монете — потемневшее и не очень четкое.

— Стертые дракониды, — сказал Кэн, тяжело поднимаясь из-за стола. — Ладно, я отправляюсь спать. Кстати, они сказали, откуда пришли?

— Да, по их словам, из-за хребта Халкист.

— Что же, логично, это отсюда не так и далеко.

— Конечно, командир. Вот только когда я спросил их, где они там жили, ничего, кроме названия хребта, вытянуть из них не удалось.

— Прости, Слит. Я слишком устал, чтобы разбираться со всем этим сейчас. Что-нибудь еще произошло из того, что мне необходимо знать именно сейчас?

— Нет, командир. Все идет гладко. Вот только разведка доносит, что гоблинов уже двадцать пять тысяч.

— Прекрасно, — пробормотал Кэн, направляясь в расположение бригады. — Если они появятся прямо здесь — разбуди, нет — не надо.

— Есть, командир! — кивнул Слит и пошел посмотреть, осталась ли еще еда у поваров.

* * *

Кэн проспал весь остаток дня и всю ночь. Он пробудился только от голодного урчания в желудке, а не то спал бы и дальше. После завтрака он посмотрел, как ведутся работы по ремонту и усилению укреплений крепости, и остался доволен. Все шло хорошо. По настоянию Слита он понаблюдал за новыми драконидами, но ничего экстраординарного не заметил. Да, они были туповаты, медлительны и безынициативны, но что можно требовать от драков, проведших в диких горах десятки лет в полной изоляции?

— Еще не известно, что стало бы с нами, если бы нам не приходилось поддерживать форму в драках с гномами, благослови их Реоркс. Мы могли бы кончить так же.

— Как скажете, — ответил Слит, но видно было, что он не согласен.

Разведка докладывала, что армия гоблинов продолжает расти. Гоблины проводят учения, а их патрули перехватывают любого драконида, вышедшего из крепости. Посте того как не вернулось несколько охотничьих команд, выход за пределы крепости был запрещен всем, кроме разведчиков. Некоторые из них тоже не вернулись, Кэн ждал, что генерал Маранта соберет совещание старших офицеров, чтобы обсудить ухудшающуюся обстановку, но генерал медлил.

Заботами драконидиц, Хазат поразительно быстро оправилась от ран. Вечером следующего дня она вышла в общий зал, где отдыхали дракониды. Слит с Кэном пригласили ее выпить в комнате Кэна.

Слит предложил попробовать кактусовый спирт, его новое изобретение.

— Пожалуй, на вкус получше, чем гномий, — одобрила Хазат. — Впрочем, лошадиная моча тоже лучше.

Затем она подробно расспросила о гоблинах. Кэн рассказал о последних данных, полученных разведкой.

— Двадцать пять тысяч! — присвистнула она. — Даже для вас, драков, это слишком много.

— Нет, — усмехнулся Слит, — Только-только становится интересно.

— Да, исключительно интересно, — сухо заметил Кэн. — На мой взгляд, даже чересчур.

— И как ваш генерал собирается с ними управиться?

— А вот этой информацией он с нами поделиться пока не пожелал, — ответил Кэн. — Еще кактусовки?

— Спасибо!

Хазат пододвинула кружку, Кэн налил ей, наполнив заодно и свою кружку, и кружку Слита, которую тот только что опорожнил. Они молча выпили. Кэн смотрел на Хазат. Рана на ее лице полностью затянулась, остался только маленький белый шрам, словно молния на темно-коричневом фоне ее загорелого лица.

— Не знал, что у людей так быстро все заживает, — заметил Кэн.

— Заживало бы, если поблизости всегда были бы капачки, — улыбнулась Хазат.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Кэн.

— То самое, их слюну. Удачно, что я была без сознания во время лечения. А не то я дралась бы как три связанных хвостами кобольда, при одной мысли о том, что эти милые создания могут меня вылизать.

— Вылизать! — Кэн вскочил. — Надо что-то срочно делать! Хазат, слюна капака — смертельный яд!

— Бесполезно, — мрачно заметил Слит. — Противоядия не существует.

Удивляюсь, что она еще жива.

Хазат переводила удивленный взгляд с одного драконида на другого:

— Вы хотите сказать, что ничего не знаете?

— Чего не знаем? — обеспокоенно спросил Кэн.

— Что слюна самок капаков не яд, а напротив — мощное заживляющее средство. — Кэн со Слитом молча уставились на нее. — Вы не знаете! Да, ребята, видала я тупых мужиков с предрассудками насчет женщин, но вы — вне конкуренции!

— Ну… мы как-то не задумывались на эту тему, — пробормотал смущенный Кэн.

Интересно, а что еще про драконидиц ему не известно, страшно даже спрашивать, — возьмет и ответит. Кэн решил, что самое лучшее — сменить тему разговора.

— Хазат, ты говорила, что генерал Зак располагает информацией о нашей крепости. Ты не знаешь, что именно ему известно?

— Подобные донесения разведка составляет по стандартной схеме: численность гарнизона, укрепления, запасы еды и воды, и… — Хазат помедлила. — Сведения о командире.

— Проверь дверь, — кивнул Кэн Слиту. — Какого рода сведения?

Слит проверил, нет ли кого за дверью и, вернувшись, налил всем еще по кружке. Дракониды придвинулись ближе к Хазат.

— Когда стало известно, что здесь командует генерал Маранта, — тихо начала Хазат, — Зак потребовал собрать о нем подробные сведения. Я видела сводку, она ходила среди офицеров. Так вот, — она стала говорить еще тише, — вам известно, что генерал Маранта никогда не командовал боевой частью? Он никогда не вел солдат в бой и даже, говорят, сам никогда не участвовал в реальном сражении.

— Но разве он не был в Нераке в момент катастрофы? — спросил Слит. Хазат пожала плечами.

— Это как посмотреть. Скорее, он был под Неракой, там, знаете ли, система подземных туннелей. У него и гвардейцев Владычицы все было просчитано заранее. Как только запахло жареным, они бежали. Некоторые потом говорили, что если бы те остались и вступили в бой, чаша весов могла в тот день качнуться в пользу Владычицы, но я лично сомневаюсь. Слишком их было мало, впрочем, сейчас это уже и не важно. Важно другое: это будет первая битва генерала Маранты.

Дракониды переглянулись, потом Кэн тяжело вздохнул.

— Этого нам только и не хватало! — он покачал головой. — Я ждал, что генерал вот-вот соберет нас и познакомит с планом обороны крепости, а теперь я начинаю думать, что у него вообще нет никакого плана. Если не считать, конечно, его странной уверенности в том, что с неба свалятся тысячи драконидов и спасут нас.

— Ага, но если они будут такие же, как последние из прибывших, — мрачно добавил Слит, — то с неба они упадут головой вниз и, еще не вступив в бой, переломают себе шеи.

— Была бы жива моя драконица, — мечтательно проговорила Хазат, — мы бы с ней показали этим ничтожествам. Дел-то тут всего ничего…

— А что с ней случилось? — спросил Кэн.

— Соламнийский Рыцарь убил ее Копьем? — предположил Слит.

— До сих пор не могу в это поверить, — покачала головой Хазат. — Ее убил другой дракон, тоже красный.

— Но с каких это пор драконы сражаются с себе подобными?

— С тех пор как появились огромные, пузатые драконы, откуда-то из других частей Кринна. По крайней мере, мне так сказали, но никто не знает точно, откуда они взялись. Мы с напарником сражались против твари, назвавшей себя Мелистрикс. У нас не было шансов, это стало понятно сразу. Дракон был огромен, по крайней мере, в три раза больше моей драконицы. Я бы не выжила, если бы не моя Фларион. Она спасла меня, но погибла сама. А ведь брось она меня, у нее были бы шансы ускользнуть, — Хазат сжала кулак. — Над ее телом я поклялась отомстить. Конечно, — она горько усмехнулась, — вряд ли мне выпадет такой шанс. Никто не сможет устоять перед Мелистрикс. Вся Соламнийская армия, все наше Рыцарство. Попомните мои слова, она еще будет править Кринном, это просто вопрос времени. А рыцари Тьмы будут искать возможности вступить с ней в союз.

— Что ж, это идея, — задумчиво произнес Кэн. — Лучшего союзника против гоблинов, чем дракон, трудно даже представить. Может быть, нам стоит попытаться послать весточку одному из них, синему или красному? Попросить помочь. Правда, я не знаю, где они сейчас.

— Я тоже, — сказала Хазат, — И даже не представляю себе, откуда мы могли бы начать поиск. Все драконы попрятались. Никому не хочется, чтобы его череп украшал пирамиду Мелис.

— Череп?

— Ходят слухи, что она складывает пирамиду из черепов побежденных ею драконов и говорит, что эта пирамида увеличивает ее магическую силу.

— Ужасно печально видеть, до чего дошел Кринн. А как твое мнение, Слит?

— Простите, командир? — сказал Слит. — Я, понимаете, не услышал вопроса, потому что задумался.

— О чем?

— Ну, если нам не найти настоящего дракона, мы можем сделать его макет. Вы помните, командир, мы ведь как-то это делали.

— Забыл, — рассмеялся Кэн. — Расскажи Хазат.

— Нам захотелось пошутить над… Вы помните над кем, командир?

— Тридцать третий пехотный.

— Да, это был свежесформированный полк из недавно вылупившихся драконидов-баазов. Они считали себя круче всех. Не подчинялись приказам офицеров, а на нас, инженеров, и вообще смотрели, как на пустое место. Вот мы и решили их проучить. Сделали из подручных материалов дракона. Конструкция была огромная и достаточно сложная. Прекрасный получился дракон. Видели бы вы его! Почти как живой, огнедышащий, мог хлопать крыльями, открывать и закрывать пасть. Темной ночью мы перенесли его к их лагерю и разместили на деревьях. Когда эти драки проснулись, а они еще с вечера хорошенько набрались гномьего спирта, то увидели ужасного дракона прямо у своего лагеря. Что тут началось! Клянусь, бригадир не даст соврать, многие просто обделались. Они метались, как ошпаренные тараканы, и визжали так, будто их режут, а некоторые, особо умные, из жрецов, начали молиться дракону. Как мы смеялись, — помните, бригадир? Я хохотал, пока у меня живот не заболел.

— Да, а потом внутрь залез какой-то кендер, и дракон начал разговаривать…

— Тут началась уже форменная паника, — засмеялся Слит. — И под шумок, помнится, еще сбежали пленники, которых они недавно захватили.

— Кто же там был? — попытался вспомнить Кэн. — Да, полуэльф, Соламнийский Рыцарь и еще какой-то совсем больной человек. Помнишь, еще была вся эта шумиха с зеленым камнем, их поэтому и арестовали. Пленники, впрочем, оказались не умней баазов. Помню, как этот соламниец вызывал дракона на битву!

— Да уж, — усмехнулся Слит, опрокидывая в себя следующую кружку. — Потом дракон загорелся, и тут только до них дошло, что он не настоящий. Надо было видеть их морды. Пленные между тем сбежали. Интересно, что с ними потом стало?

— Наверно, утонули в болоте, — отсмеявшись, предположил Кэн. — Там кругом были сплошные болота. А идея хорошая!

— Какая? Утонуть в болоте? — уточнила Хазат.

— Нет, сделать дракона самим!

Хазат рассмеялась, но дракониды ее не поддержали.

— Вы серьезно?

— Конечно! — ответил Кэн. — Будь я проклят! Гоблины тупы, пожалуй, даже глупее баазов из Тридцать третьего пехотного.

Хазат с сомнением покачала головой.

— Дело не только в их тупости, — продолжал Кэн. — Они еще от природы плохо видят. Нам не надо дурить их долго, достаточно вызвать панику в передних рядах наступающих.

— А если еще заставить его взлететь, — с энтузиазмом поддержал Кэна Слит. — Тогда бы мы и бомбы к нему подвесили, и как только он оказался бы над гоблинами…

— Ба-бах! — радостно закончил Кэн.

— Ба-бах, — согласился Слит. — И еще какой ба-бах! — он налил себе еще кактусовки и выпил. — Клянусь всеми богами, у нас ведь могли и чертежи сохраниться. Они должны быть в сундуке.

Один сундук в хозяйстве бригады поистине мог считаться Сундуком с большой буквы. И не только потому, что он действительно был велик и сработан из крепчайшего дуба, и усилен железными полосами, и на протяжении всей долгой и трудной истории бригады, начиная с момента формирования, дракониды возили его с собой, главное — в нем хранились чертежи всех сооружений, когда-либо построенных или планировавшихся драконидами Инженерной бригады Первой драконидской армии. Все мосты и дамбы, осадные башни и здания, в том числе, и их несчастной деревни, все было там, а в самом низу хранились чертежи макета дракона.

Когда Слит ушел их разыскивать, Кэн наполнил кружки и поинтересовался у Хазат.

— Твое мнение?

— Мое мнение — вы сумасшедшие, оба, — заявила она. — Полные психи. Овражные гномы по сравнению с вами просто образец здравого смысла.

— А все-таки стоит попробовать, — сказал Кэн. — Я пока не вижу больше никаких разумных идей, как спасти наши шкуры.

— Есть одно дело, которое мне хотелось бы с тобой обсудить, — Хазат зевнула и потянулась. — Я уже поправилась и тоже могу быть полезной. Я прошу твоего разрешения вывести драконидиц на плац завтра рано утром. Они уже неплохо фехтуют, но места в их бараке маловато…

— Что? — взревел, вскакивая, Кэн.

— Фехтуют, — повторила Хазат, удивленно глядя на Кэна. — Я что, невнятно выражаюсь?

— Ясно, фехтуют, — мрачно повторил Кэн. — Чем ты с ними занимаешься?! Обучаешь их драться на мечах! Немедленно прекрати! Я не желаю, чтобы они занимались подобными глупостями. Ты слышишь? Немедленно!

— Я бы прекратила, — ответила Хазат. — Вот только я и не начинала этих занятий. Они тренируются сами, и, судя по всему, довольно давно. Сейчас самое время, чтобы опытный воин проследил за ними, что-то подсказал, исправил ошибки: ведь они рождены воинами, для этого и были созданы, так же как и вы, самцы-дракониды!

— Не верю! Это ты стала их обучать!

— Да? — холодно осведомилась Хазат. — Тут в крепости, ты, наверно, еще помнишь, был большой переполох. Пропало двадцать мечей. Еще одного сивака слегка покалечили — гвардейца Такхизис. У него забрали заявку на мечи. Двадцать мечей, бригадир. Тебе ни разу не приходило в голову, где в крепости можно найти двадцать драконидов, которым нужны мечи?

— Ты хочешь сказать… — Кэну трудно было говорить. — Что эти дети…

— Они не дети, — оборвала его Хазат. — Они уже выросли! И если ты этого не поймешь и не начнешь обращаться с ними, как с взрослыми, ты их потеряешь. У тебя есть чувство собственного достоинства, Кэн, есть обязанности, права. В том числе, и право на ошибку. Как и у меня. Как и у них! Каждый из нас — это личность, со своими желаниями и предназначением, и каждый имеет право стремиться найти свое место и свою цель в этой жизни. Ты не можешь отнять у них этого права! Сейчас они все еще смотрят на тебя с надеждой, что ты им поможешь и направишь их, но это не надолго. Рано или поздно они тебя возненавидят! — она усмехнулась. — Кроме Фонрар, конечно. Она любит тебя так сильно, что не может и помыслить пойти против тебя, но даже она вынуждена бороться между своей любовью и необходимостью быть честной с самой собой.

Кэн резко встал. Он непонимающе смотрел на Хазат.

— О чем ты говоришь? — хрипло сказал он, — Мы, дракониды, не можем… Ну, то слово…

— Любить? — рассмеялась Хазат. — Скажи мне, Кэн, разве ты не любишь своего друга Слита?

— Нет, конечно! — прорычал Кэн.

— Нет? А как бы ты себя почувствовал, если бы он вдруг умер?

Кэн задумался. Слит умер. Мир без Слита. Он знал, что это может случиться в любой момент. В конце концов, они солдаты, и смерть — это часть их работы. Но мысль о том, что Слита никогда больше не будет рядом, вдруг наполнила душу Кэна черной тоской и ощущением полной пустоты и одиночества.

— Мне было бы очень плохо, но… — Кэн помедлил. — Ведь мы давно знаем друг друга, мы старые боевые товарищи. Это совсем другое!

— «Товарищи», — усмехнулась Хазат и похлопала Кэна по плечу. — Так вот, друг мой, Фонрар испытывает к тебе очень сильные «товарищеские» чувства. Ну и как оно? А еще через некоторое время вам, «товарищам», надо будет вместе заняться производством на свет «маленьких товарищей». Может быть, это не такая уж плохая штука — любовь?

— Я… надеюсь… — пробормотал Кэн.

— Драконидицы знают об опасности со стороны гоблинов, Кэн. Это будет не простая битва, и они хотят принять в ней участие.

— Это даже не обсуждается!

— Но почему? Потому, что они могут быть ранены или даже убиты? А что произойдет, если будешь убит ты, если погибнут все дракониды крепости, а они останутся одни, запертые в своей казарме, без оружия, не умея драться? — Хазат встала около Кэна и смотрела ему в глаза. — Что тогда?

Кэн промолчал.

— Я скажу тебе, — неумолимо продолжила она. — Тех, кому повезет, убьют сразу. Других гоблины будут сначала долго мучить, а потом все равно убьют, но и это не самое страшное. Они ведь самки драконидов — уникальный материал, вполне возможно, их отправят к какому-нибудь магу для экспериментов.

— Хватит! — взревел Кэн.

— А сам ты, Кэн, как предпочел бы погибнуть? С оружием в руках, сражаясь рядом с боевыми товарищами, или одному, в муках и безнадежности?

— Будь я проклят! Да, ты права. Считай, ты своего добилась.

— Таким образом, завтра с утра мы с Фонрар можем вывести драконидиц на плац для продолжения тренировок?

Кэн вспомнил счастливые прошлые дни. Как они все собирались вокруг костра, как маленькие драконидицы бегали, играли и смеялись. Он вспомнил свой ужас, когда пропала Тезик, а потом они нашли ее мирно спящей в волчьем логове в обнимку с волчатами. Вспомнил, как Фонрар засыпала у него на руках, вцепившись своими маленькими пальчиками в его большой палец…

— Передай… лейтенанту… Фонрар, — он сглотнул и продолжил: — Она вместе со своим подразделением должна быть готова к смотру завтра, через час после восхода, на плацу в полном составе и при оружии.

— Я передам, Кэн. Ты еще будешь гордиться ими, — добавила Хазат и оставила его одного.

Кэн без сил рухнул на койку. Он чувствовал себя абсолютно разбитым, даже хуже, чем после последнего сражения с гоблинами.

Цель. Опять это слово. Каждый имеет свое собственное предназначение, свою цель в жизни, сказала Хазат. И каждый имеет право стремиться к этой цели.

— Двадцать мечей, — пробормотал он. — Они утащили двадцать мечей прямо из пасти гвардейцев Владычицы! Врезали камнем по тупой башке. За это, что ли, я должен гордиться ими? — Кэн улыбнулся. — Да, будь я проклят! Гордиться!

Глава 15

Утром, придя в столовую, Кэн узнал, что рацион уменьшен. Гоблины, заполонившие окрестности, сделали недоступными обычные способы добычи продовольствия. Ни охотничьи партии, ни отряды, совершавшие набеги на близлежащие поселения, не могли покинуть крепость. Запасы пищи, естественно, стремительно сокращались.

— Что это? — спросил Кэн, глядя как помощник повара накладывает ему в тарелку тягучую, вязкую и липкую Коричневую субстанцию.

— Вы полагаете это смешно, да? — обиженно сказал драконид.

— Нет, я просто хотел бы узнать, что это такое? — спокойно возразил Кэн.

— Бифштекс из вырезки, — разозлился повар. — Седло барашка, копченый свиной окорок, жареный кендер! Хотите ешьте, хотите нет, бригадир, — добавил он.

Кэну приходилось месяцами питаться чем попало, в том числе, травой и крысами. Он спокойно съел коричневую смесь. Единственное, что он мог сказать по ее поводу, это то, что уж больно она клейкая — липла к зубам, и он пожалел мойщиков посуды. Пожалуй, если оставить ее на несколько часов, так ведь засохнет и будет не отодрать.

Надо отдать должное изобретательности поваров, подобное варево позволит серьезно сэкономить продукты — ибо начисто отбивает аппетит. Чувствуя себя так, как будто съел небольшой булыжник, Кэн направился на плац. Он приказал построиться всей бригаде, не только драконидицам.

Сегодня впервые самки стояли в одном строю с драконидами. Это был час их триумфа. Всю ночь драконидицы чистили и полировали мечи, шлемы и щиты, которые им удалось достать. В лучах утреннего солнца все сверкало, включая чешуйки на их шкурах, как будто они тоже были отполированы.

Кэн прошел вдоль строя. Он придирчиво осмотрел внешний вид солдат, в том числе и драконидиц. Отметив новые блестящие мечи, он обратил внимание и на их обмундирование, явно украденное или подобранное из выброшенного. Кэн узнал свой собственный старый ремень, который гордо носила Фонрар. Кэн не стал ничего говорить и отправил всех, кроме драконидиц, по делам. Сам же остался понаблюдать за их учебным боем. Он смотрел на происходящее с показным спокойствием, даже безразличием, хотя ему при каждом взмахе меча казалось, что они себе что-нибудь отрубят. Вон та баазка, к примеру, так неловко держит меч, что быть ей без крыла!

Не в силах больше на это смотреть, Кэн ретировался к себе в комнату, где попытался успокоить расшатанные нервы кружкой кактусовки. Потом он обратился к принесенным Слитом чертежам. Он должен был просмотреть их перед тем, как показать генералу. Что же до украденных мечей, Кэн сначала собирался написать подробный рапорт, но потом решил этого не делать. В конце концов, то, что генералу не известно, обидеть его не может.

Кэн еще работал с чертежами, когда Гранак доложил, что его хочет видеть Прокел.

— Гоблины выступили, — сообщил Прокел. — Генерал собирает старших офицеров в штабном шатре через час.

Оставшееся время Кэн нервно мерил шагами комнату. Каждый раз, проходя мимо стола, он бросал взгляд на чертежи дракона и с каждым разом эта затея представлялась ему все более безумной. Как ему убедить генерала? Кэн боялся, что в ответ на его предложение генерал просто рассмеется, и его сложно будет за это винить.

Когда пришло время выходить, Кэн еще не принял решения. Он был неуверен в себе, и ему вовсе не хотелось спорить с генералом. Но он хорошо себя знал. Если он возьмет чертежи, то будет отстаивать свою идею, несмотря ни на какие насмешки и даже оскорбления со стороны Маранты. Ему не хотелось попадать в ситуацию, когда приходится выбирать между мнением вышестоящего начальника и убежденностью в собственной правоте. Кэн подошел к двери, но не смог переступить порог.

Он вспомнил слова Хазат. Генерал Маранта никогда не участвовал в сражениях. Он вместе с гвардейцами Владычицы провел всю Войну Копья в Нераке как почетный страж Храма, ручной драконид Повелителей Драконов. Но дело даже не в этом. Кэн представил, как бы он сам вел себя на месте генерала. Он бы сражался! Участвовал в боях, а не только инспектировал драконидские части. Генерал поступил иначе, а когда, наконец, надо было сражаться — он бежал.

Конечно, генерал Маранта не был трусом. Среди драконидов трусы вообще не встречались. Но он не привык брать ответственность на себя, рисковать собственной головой! Это видно хотя бы по бастиону, который он соорудил для себя лично внутри крепости. Более того, он не доверяет своим солдатам. Он типичный аурак, которому нет дела ни до кого, кроме собственной персоны. Кэн подумал, что если бы Маранте предложили сохранить его жизнь в обмен на всех драконидов крепости, он, пожалуй, легко пошел бы на эту сделку. Генерал построил эту крепость не как последнее прибежище для расы, а как памятник себе самому.

Кэн решительно взял чертежи и отправился на совещание. Он прибыл с опозданием, но теперь это было уже не важно.

— Мы рады, что вы сочли возможным почтить нас своим присутствием, — саркастически обратился к нему генерал, когда Кэн вошел в шатер.

— Виноват, генерал. Прошу меня извинить.

— Я как раз говорил, — великодушно продолжил генерал, — что ваши саперы уже проделали большую работу по ремонту и укреплению крепости.

— Спасибо, генерал! — поблагодарил Кэн, чувствуя себя все хуже, а генерал между тем продолжил:

— По донесениям разведки, гоблины выступили. Они двигаются медленно, вы знаете этих бестолковых тварей, кроме того, их задерживает огромный обоз. У нас есть, по крайней мере, сорок восемь часов на подготовку к обороне. Я нарисовал план обороны. Господа офицеры, прошу подойти к карте.

Маранта говорил быстро и четко.

На стенах будет находиться Двенадцатый пехотный полк. Они прекрасные лучники и смогут нанести существенный урон гоблинам, пока те будут готовиться к приступу.

Остальные пять полков пехоты и все вспомогательные подразделения, включая и бригаду Кэна, будут ждать внутри крепости.

Третий полк тяжелой пехоты будет находиться около боковых ворот, готовый начать контратаку, как только потребуется. Разведывательный батальон под командованием Белкрада был уже выведен за пределы крепости с приказом тревожить тыловые подразделения гоблинов, правда, особой пользы от этого маневра никто не ожидал.

Два полка с катапультами, обслуживаемыми Третьим артиллерийским дивизионом, должны быть размещены вблизи стен и поддержат Двенадцатый пехотный в случае атаки гоблинов.

Четвертый и Девятый полки тяжелой пехоты предполагалось расположить у главных ворот крепости. Когда гоблины бросятся на штурм ворот, эти два полка, не раз прославившие себя на поле боя, выйдут через распахнутые ворота и…

План генерала предполагал ошеломить противника. Вертакс, командир Девятого полка, похлопал по своему богато украшенному мечу и пообещал лично зарубить двух гоблинских предводителей. Другие офицеры не захотели отставать, и хвастливые заявления посыпались со всех сторон.

Бригада Кэна и Десятый пехотный полк должны были стать своеобразной пожарной командой. Их предполагалось использовать на участках прорывов, а кроме того, они, оправдывая свое название, должны были тушить пожары.

Кэн был удивлен, но удивлен приятно. Генерал Маранта, может, и не участвовал ни в одном сражении, но стратегию и тактику ведения боя он выучил хорошо. Он прекрасно знал возможности своих войск и характер командиров. Офицеры задали несколько уточняющих вопросов, но в целом всем было понятно, чем им придется заниматься в грядущем сражении. На этом совещание можно было заканчивать.

План был хорош, но, несмотря на это, дракониды были обречены на поражение. В силу простого количественного перевеса гоблинов. Против 5 000 драконидов выступало 25 000 гоблинов, а может быть, их было и больше. Перевес был просто чудовищен, гоблины могли бы обойтись и меньшим числом.

Кэн поразился, что никто не обратил на это внимания. Это и заставило его выступить.

— Извините, господин генерал, — начал он, — здесь небольшая неувязка. Согласно моим расчетам в Двенадцатом пехотном не хватит солдат, чтобы поставить их на стены согласно уставной плотности…

— Вы ошибаетесь, бригадир, — холодно заметил генерал. — Я ожидаю прибытия подкреплений.

Офицеры переглянулись с улыбками. Кэн вспомнил слова Слита о «драконидах, которые упадут с неба».

— Будет ли мне позволено спросить вас, — сказал Кэн со всей возможной учтивостью, — откуда возьмутся подкрепления?

— К моему глубочайшему сожалению, — язвительно ответил генерал, — я вынужден хранить это в тайне, хотя бы потому, что в нашей крепости находится человек. Если у вас больше нет вопросов…

— Генерал, у меня есть одна идея, которая может помочь нам в предстоящей битве. Она несколько необычна, но…

Кэн развернул чертежи. Офицеры с недоумением уставились на них. По крайней мере, никто не засмеялся, с благодарностью подумал Кэн. Все выжидающе смотрели на генерала.

— Что это? — спросил, наконец, Маранта.

— Макет дракона, генерал.

— Я вижу, что это дракон! — раздраженно ответил генерал. — Бригадир! У всех собравшихся здесь есть масса неотложных дел, которые необходимо сделать до начала штурма. Если вам лично настолько нечем заняться, что вы как малый ребенок рисуете драконов, вы только скажите мне, и я мигом найду, чем вас занять!

— Генерал, — сказал Кэн, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, — это подробный чертеж действующего макета дракона, а вовсе не детский рисунок. Он может быть использован в обороне крепости. Если позволите, я в двух словах объясню.

Кэн пояснил, как это может сработать и, когда он дошел до бомб, то заметил, что Вертакс перестал презрительно усмехаться, а Яканох даже слегка кивнул, но, тем не менее, все офицеры смотрели на генерала Маранту, ожидая, что же он скажет.

Генерал был краток:

— Поскольку все существенное мы уже обсудили, все свободны.

Офицеры потянулись к выходу из штабного шатра, бросая косые взгляды на Кэна. Сам он остался.

— Генерал, — обратился он к Маранте, — так вы позволите нам сделать дракона?

— Странно, что вам вообще пришло в голову просить моего разрешения, — усмехнулся Маранта. — Вы ведь все равно решили соорудить эту проклятую штуку, с моего разрешения или без него…

— Хотелось бы с вашего разрешения, — упрямо сказал Кэн.

— Господин генерал! — один из гвардейцев подошел к Маранте вплотную и что-то зашептал ему на ухо.

— Прекрасно, — ответил ему генерал. — Я сейчас подойду.

— Простите, генерал, — напомнил о себе Кэн.

— Да делайте что хотите! — нетерпеливо отмахнулся Маранта. — Единственное, что меня интересует, так это то, чтобы вы и ваши бездельники были на указанном месте в момент штурма!

Генерал стремительно покинул штабной шатер. Кэн собрал чертежи и последовал за ним. Он обратил внимание, что генерал в сопровождении нескольких гвардейцев вошел в бастион. Тяжелая дверь закрылась за ними, загремел задвигаемый засов, Перед дверью застыли гвардейцы-часовые.

Кэн неожиданно подумал, что генерал так и не сказал, чем во время штурма будут заняты гвардейцы Такхизис. Он вспомнил о туннелях под Неракой.

— Нет, — сказал себе Кэн. — Там дракониды сражались за интересы людей, а здесь мы будем биться за будущее нашей расы. Генерал не оставит нас.

В конце концов, разрешение сделать дракона Кэн получил. Конечно, некоторые могли бы сказать, что это было не разрешение, а скорее, выплеснувшееся раздражение генерала, но Кэну было выгодно понимать генерала так, как ему было удобно.

* * *

Вернувшись в казарму, Кэн собрал всех офицеров, включая Хазат и Фонрар. С некоторым смущением он обнаружил, что ему трудно говорить с другими в присутствии последней. Его взгляд постоянно обращался к ней.

Кэн решил бороться с этим, постаравшись совершенно не обращать на нее внимания. Он раздал чертежи и приказал снять солдат со всех остальных работ.

— Мы сделали все, что только возможно, для улучшения крепости, осталось только сравнять ее с землей и построить заново. Теперь мы займемся драконом. Понимаю, задача может показаться странной, — добавил он, видя скептическое отношение офицеров. — Тем не менее, первый этап — отыскать в крепости все необходимые материалы. Как вы понимаете, сходить купить мы ничего не сможем, так что недостающее придется смастерить самим. Надеюсь па вашу смекалку. Нам приходилось делать и более странные вещи.

— Например, запустить из катапульты в дракона смертельно пьяного минотавра, — тихо сказал Глот, обращаясь к Фалкту.

— Но это сработало! — рявкнул Кэн. — Дракона мы убили!

— Да, бригадир, — смущенно пробормотал Глот, он не рассчитывал, что Кэн его услышит.

— Фалкт, как старший инженер, будет осуществлять общее руководство. Слит, ваша задача изготовить бомбы.

— Есть бригадир, — улыбнулся Слит.

При изготовлении сырья для бомб потребуется перегнать много кактусовки.

— Сколько у нас времени на все это? — поинтересовался Фалкт, внимательно рассматривая чертежи. — Месяц?

— Сорок восемь часов!

Фалкт нервно облизнулся.

— В чем дело, Фалкт? — спросил Кэн.

— Видите ли, бригадир… — начал Фалкт.

— Нет! — оборвал его Кэн. — Я уверен, что вы справитесь. Если возникнут вопросы, постарайтесь все решить самостоятельно, у меня готовых ответов нет. Все свободны!

Офицеры покинули комнату, осталась только Фонрар.

— Бригадир, — начала она, — мне хотелось бы…

— Вы тоже свободны! — оборвал ее Кэн.

Фонрар опешила, но послушно вышла. Кэн знал, что обидел ее, но сейчас ему было не до ее чувств. Кэн сел за стол и положил голову на лапы. Нужно было сделать все, чтобы удержать ситуацию под контролем. Он чувствовал себя так, как будто держал в кулаке горсть песка. Стоит лишь чуть-чуть расслабить кулак, упустить лишь одну песчинку, как весь песок утечет между пальцами.

— Одно хорошо во всей этой истории, — с усмешкой пробормотал Кэн. — Если мы сумеем это пережить, генерал изменит свое отношение к перспективе нашего ухода. Хотя бы потому, что будет рад избавиться от меня.

* * *

Фалкт расстелил чертежи и внимательно изучал их.

Итак, что мы имеем: враги окружают крепость, а у него нет в наличии нужных материалов; из подручных средств он должен за сорок восемь часов (и это в лучшем случае) создать макет огромного дракона, да чтобы тот еще и летал. Фалкту захотелось немедленно отправиться в винокурню Слита и хорошенько подкрепиться кактусовкой.

Каркас для того давнего дракона они сделали из легких тонких брусьев, а тело сплели как корзину из ивовой лозы, которой было в изобилии по краю болота. Тот дракон должен был испугать молодых и глупых баазов, к тому же он был неподвижным.

Этот, по замыслу Кэна, должен летать.

Его предполагалось обтянуть чем-то, что может быть наполнено горячим воздухом. Однажды Слит обратил внимание на то, как поднимается вверх пепел от очага. Он проделал кое-какие расчеты и в результате соорудил милую игрушку. Он наполнил бычий пузырь горячим воздухом и поднимал ухватившихся за веревку драконидиц (они тогда были совсем маленькими) до вершин деревьев. Малышки были счастливы, сколько было смеха и визга! Теперь по этому же принципу предполагалось поднять в воздух сложную и тяжелую конструкцию.

Скелет дракона надо делать из сухой сосны, тут проблем нет, но чем его обтянуть? Бычьи пузыри не годились — слишком много их понадобится, да и кто здесь видел столько быков? Пожалуй, подойдет парусина. Если ее хорошенько просмолить, она не будет пропускать воздух, и еще смолу можно использовать как клей.

Для тела пойдет, но как сделать крылья? Они должны не только быть похожи на драконьи и поддерживать конструкцию, хорошо бы, чтобы они еще и двигались. Парусина тут не годится — слишком тяжелая, нужна бумага. Чтобы заставить их двигаться, Фалкт придумал поставить прямо под крыльями клапаны. Поток теплого воздуха, которым будет наполнено тело, поднимет крыло, а клапан при этом закроется, крыло пойдет вниз. Когда оно окажется в нижней точке, клапан опять откроется и цикл повторится. Дракон будет махать крыльями, имитируя полет.

Под брюхо дракона Фалкт поместит корзину с бомбами. Теперь они называли их кактусовыми бомбами. Согласно чертежу Кэна, корзину предполагалось расположить впереди, сразу за мордой, но Фалкт, посоветовавшись с другими инженерами, пришел к выводу, что это лишит дракона устойчивости.

— Когда мы наполним его воздухом, — возбужденно говорил Слит, — он поднимется. Не забудьте хорошенько его привязать, а потом веревки перережем и пусть себе летит в лагерь гоблинов, а потом он упадет и… Ба-бах!

План был хорош, теперь надо было сделать дракона.

Дремонд — главный интендант бригады, получил задание доставить бумагу и парусину, всю, какая только найдется. Он поспешил к своему местному коллеге, и ему безропотно была выдана вся имевшаяся в наличии бумага. Если бы драконидам надо было писать письма друг другу, то хватило бы ее надолго. А вот парусины не было вообще. Привычный к подобным трудностям Дремонд попросил разрешения самому поискать что-нибудь подходящее на складе. Квартирмейстер был страшно занят: выдавал оружие и амуницию — многим потребовалась замена в связи с предстоящей битвой. Он недовольно выругался, указав, впрочем, где именно Дремонд может поискать — и отвернулся. Дремонд счел это за разрешение и вместе со своими помощниками двинулся в глубь огромного амбара. Один из интендантов крепости пошел за ними, громко возмущаясь их бесцеремонностью.

Почти сразу же Дремонд наткнулся на залежи парусины.

— А это что? — поинтересовался он у интенданта крепости. — На мой взгляд, очень похоже на парусину.

— Нет, — ответил тот. — Это комплекты парусов. Вы понимаете, для кораблей. Вы же спрашивали не паруса, а ткань, так вот ее у нас нет.

Там хранились двадцать два паруса различного размера и формы. Генерал Маранта во времена Войны Хаоса собирался устроить набег на какой-то город на островах. Война кончилась неожиданно, набег так и не состоялся, а паруса сохранились. Такелаж подпортили крысы, но парусина была в отличном состоянии. Дремонд велел своим помощникам немедленно доставить ее в расположение бригады.

Бумагу найти не удалось, но зато он наткнулся на картонные мишени. Забрал и их. По возвращении в бригаду он приказал развести огонь и вскипятить в огромном котле воду. Дремонд собирался сделать из картона бумажную пульпу.

Йетику и всему Второму батальону было поручено найти все, что тут есть из сосны, а хорошо бы и сосновую смолу. Сосны росли, на холмах неподалеку, но, конечно, и речи не могло быть о заготовке свежей древесины. Сейчас на холмах были не только сосны, но и гоблины. Батальон рассыпался по крепости, осматривая все попадающиеся по дороге деревянные конструкции.

— Нашел, капитан! — доложил один из солдат.

Один из бараков в расположении Девятого пехотного полка оказался полностью построен из сосны. Правда, там хранились запасы и оружие, пехотинцы то и дело забегали туда по делам. Йетик призадумался, но тут объявили построение полка и Девятый пехотный отправился на центральную площадь на смотр.

Йетик тут же отдал приказ, и его батальон мгновенно разобрал барак по досочкам. Саперы прикрыли остатками крыши то, что в нем хранилось, и, довольные отправились к себе.

Со смолой было сложнее. Ни ее самой, ни чего-либо похожего на нее в крепости не оказалось. Фалкт уже решил, что ничего не получится, но в это время пришел бааз-вестовой и принес обед — на блюде лежала та же коричневая смесь, что была на завтрак. Фалкт посмотрел на нее с тоской, он почти физически ощущал, как в желудке комом лежит предыдущая порция.

— Унеси это, — велел он, но вдруг его осенило. — Эй, погоди! — закричал он. — Тащи обратно! — он сунул палец в блюдо. — Прекрасно, — пробормотал он. — Просто великолепно!

Бааз с изумлением уставился на него.

— Немедленно отправляйся в столовую и попроси добавки, а еще лучше, узнай рецепт.

Глаза у бааза вылезли из орбит, и Фалкту пришлось еще дважды повторить приказ, прежде чем тот ушел. Фалкт даже и предположить не мог, что там было в этой смеси, но липла она ко всему намертво и быстро застывала на воздухе, превращаясь в камень. Это было даже лучше смолы.

Глот и весь первый батальон занимался изготовлением деталей скелета и черепа. Один из младших офицеров, Келдак, рисовал страшную морду. По его предложению к конструкции были добавлены клыки из старых поломанных лезвий мечей. Они не только придадут дракону более грозный вид, но и при удачном приземлении смогут заколоть пару-тройку гоблинов.

Рядом изготавливали крылья, которые делали из тонких брусьев и досок, а по окончании предполагалось покрыть их сверху бумажной пульпой, смешанной с коричневой субстанцией (повара сообщили баазу-вестовому ее название — «гуэ»). Опыты показали, что эта смесь по высыхании становится легкой и прочной и действительно напоминает бумагу, правда в процессе нанесения она приклеивается не только к дереву, но и к пальцам, лапам, хвостам и вообще ко всему, с чем соприкасается.

Драконидицы во главе с Фонрар занимались парусами. Они перекраивали их так, чтобы получить квадратные полотнища, из которых будет собрано туловище Дракоши, так с легкой руки Слита окрестили создаваемую конструкцию. Они разбирали и остатки такелажа — сохранившиеся веревки проверяли на прочность и сплетали в длинные канаты, которые должны были сперва удерживать дракона, а потом направлять его полет.

Как только будет готов скелет, они натянут парусину и начнут промазывать ее все тем же изобретением местного шеф-повара. Два слоя и парусина станет воздухонепроницаемой. Затем под брюхом, где останется отверстие, разведут огонь, и вскоре Дракоша будет готов к полету. Истинно гениальной представлялась Фалкту идея провести трубу в пасть Дракоши. Вырывающийся оттуда дым сделает дракона огнедышащим.

На последнем этапе к Дракоше подвесят корзину из сосновых досок, перевязанных веревками для бомб. Там будет восемь емкостей с взрывчатой смесью. Их поместят в корзину в самый последний момент, конструкторам совсем не хотелось оказаться рядом, когда бомбы взорвутся.

Глава 16

Драконидицы работали всю ночь, вырезая детали из парусины. Утром, когда детали начали собирать вместе, Хазат заметила отсутствие двух самок. Это были сестры-сивачки Сандра и Хандра. Она никому ничего не сказала и могла только догадываться о том, куда подевались близняшки.

Бозачкам были необходимы специфические компоненты, чтобы их магия сработала. Несмотря на то что теперь самки уже открыто занимались фехтованием, Хазат и Тезик были против предложения Фонрар рассказать Кэну, что Драконидицы могут использовать магию.

— Мы не врем бригадиру, — объясняла Тезик. — Мы просто не говорим ему всю правду сразу.

— Это вроде той коричневой каши, гуэ, — сказала Хазат. — После того как вы съедите первую ложку, остальное уже не кажется столь ужасным. Надо дать бригадиру возможность сделать первый глоток.

В конце концов, Фонрар с ними согласилась. К рассвету следующего дня крылья Дракоши были собраны, и солдаты Дремонда начали смешивать клейкую массу. Костяк Дракоши был почти готов, оставалось доделать лишь голову, которая потребовала значительно больше времени, чем предполагалось.

Дракониды форта наблюдали за постройкой макета дракона со смесью удивления и восхищения. Гвардейцы Владычицы выразили недоумение. Возмущенный командир Девятого пехотного полка потребовал поставить на место разобранный драконидами барак. Но это было невозможно, поскольку бревна из него пошли на скелет дракона. В качестве компенсации бригадир угостил его кактусовкой. Выпив несколько кружек, полковник предложил саперам разобрать остальные бараки. Слит поблагодарил его за щедрость, но сказал, что нужное количество бревен у них уже есть. Полковник разочарованно вздохнул и ушел.

Что же касается вновь прибывших драконидов, то они делали только то, что им скажут. Не больше, не меньше. Слит все сильнее интересовался этими странными драконидами. Он подумал, что было бы забавно подружиться с одним из них. Оставив Глота следить за винокурней, Слит отыскал одного из новых, который стоял без дела и как будто бы ожидал, что кто-нибудь скажет ему, что предпринять дальше.

— Эй, солдат! — окликнул Слит.

Бааз обернулся. При виде офицера он встал по стойке смирно и отдал честь. «Это счастье, что у него в руке не было молотка. В противном случае он бы разбил себе голову», — подумал Слит.

— Вольно, — скомандовал Слит, изобразив дружелюбную улыбку. — Мы тут не очень… церемонимся… Так что, расслабься…

Бааз продолжал стоять по стойке смирно.

— Вы вышестоящий офицер, полковник. Я должен стоять по стойке смирно в вашем присутствии.

— Да, но не тогда, когда этот офицер говорит тебе: «Вольно!», — резонно заметил Слит.

— Это приказ, полковник? — уточнил бааз.

Слит опешил.

— Да, это приказ. Расслабься, солдат.

— Так точно, полковник, — бааз расставил ноги и убрал лапы за спину. — Расслабился.

— Кретин… — пробормотал Слит себе под нос. — И как это бригадир не заметил?… Послушай, солдат! — сказал он громко. — В повседневной жизни нет необходимости все время строго придерживаться устава. Во-первых, все остальные будут странно выглядеть на твоем фоне, а во-вторых, ты нервируешь командира… И ужасно меня раздражаешь… — тихо добавил он.

Слит внимательно взглянул на бааза, пытаясь угадать, что же в том неправильно. На первый взгляд, все на месте. Все члены присутствуют, хвост и крылья в порядке, чешуйки блестят… Глаза! Что-то странное у него с глазами. Взгляд существа, которое что-то потеряло и теперь ищет. Слит не мог понять.

— Как тебя зовут, солдат? — дружелюбно спросил Слит. «Да будь я проклят, если этот бааз не задумался перед тем, как ответить на этот вопрос!»

— Драго, полковник! — сказал бааз после некоторой паузы.

— Драго? А ты уверен в этом? — пошутил Слит.

Бааз еще некоторое время подумал и, в конце концов, кивнул:

— Да, полковник!

— Проклятие! Этот ублюдок действительно выводит меня из себя!.. — пробормотал Слит. — Прекрасно, Драго! Мне надо забрать кое-что у квартирмейстера. Мне требуется помощь.

Слит двинулся прочь, ожидая, что драконид последует за ним.

— Да, полковник! — сказал Драго, оставаясь на месте.

— Твоя помощь, — уточнил Слит, оскалившись.

— Так точно, полковник! — ответил Драго и послушно двинулся следом.

Драго был неразговорчив. Слит обнаружил это, попытавшись поговорить с ним на несколько, безусловно, интересных для любого драконида тем. О прошлых сражениях. О мерзких эльфах. О коварстве людей. Драго ничего не мог сказать ни по одной из предложенных тем. В конце концов, Слит сдался и, подавив раздражение, просто глазел по сторонам.

Два драконида шли по кривой улочке, прихотливо изгибавшейся внутри крепости. Слит уже бывал у квартирмейстера. Но в крепости ему редко удавалось что-то найти, не сделав пару неправильных поворотов. Через некоторое время он обнаружил, что Драго, по-видимому, знает, куда нужно идти. Когда Слит ошибочно повернул налево, Драго продолжал идти в правильном направлении.

— Нам сюда! — сказал Слит.

— Как скажете, полковник! — откликнулся Драго.

— Погоди-ка, — остановился Слит. — Ты полагаешь, нам надо идти другой дорогой?

— Не могу звать, полковник. Вы — мой начальник.

— Ты когда-нибудь был у квартирмейстера раньше? — спросил Слит.

— Нет, полковник. Я новичок в крепости и не знаю, куда идти.

— Но, кажется, что ты как раз и знаешь…

— Как скажете, полковник.

Слиту пришлось сдерживать себя, чтобы не двинуть Драго в челюсть.

— Ладно, попробуем пойти моим путем, — сказал Слит.

За поворотом они попали в тупик, упершись в стену кузницы. Драго ничего не сказал Слиту, он просто остановился.

— Драго! — отчаявшись, сказал Слит. — Веди меня к квартирмейстеру. Это приказ.

— Есть, полковник! — сказал Драго и двинулся назад.

Через пять минут они были у квартирмейстера.

— Да будь я проклят! — выругался Слит.

* * *

Вручив квартирмейстеру заявку, Слит получил все необходимое. Эту заявку драконид написал сам и расписался на ней вместо Кэна. Слит решил, что бригадир наверняка распорядился бы это получить, если бы знал о происходящем.

Потом Слит и Драго отправились обратно к казармам, следуя уже другой дорогой. Сивак решил поставить эксперимент. Как и ожидалось, Драго ни разу не ошибся с поворотом. Они несли два ящика амуниции, которая включала в себя двадцать красивых кожаных перевязей.

— Небольшой подарок для драконидиц, — сказал Слит Драго, указывая на ящики.

Драго ответил в своей обычной лаконичной манере.

— Да, полковник! — похоже, перевязи его не заинтересовали.

Чего нельзя было сказать о двух драконидицах, которые оказались неподалеку и. слышали слова Слита о подарке. Эта новость взволновала их куда больше, чем безразличного ко всему Драго.

Неугомонные Сандра и Хандра снова блуждали по форту. На этот раз они искали компоненты, необходимые для заклинаний. Хазат посоветовала им отыскать здание, которое называлось «склад магических принадлежностей». Они нашли его и вручили сидевшему там дракониду заявку, написанную Хазат, с поддельной подписью Кэна. Тезик обратила внимание на то, что эта подпись совершенно не похожа на подпись Кэна. Но Хазат возразила, что кладовщик, вероятно, никогда подписи Кэна не видел и потому подмены не заметит.

Теперь мешки Сандры и Хандры были полны дерьмом летучих мышей, кварцевым песком, серой и другими необходимыми для магии вещами. Они уже возвращались назад, когда встретили Слита и неизвестного им бааза. Они тут же спрятались в тень, откуда могли спокойно наблюдать за своим героем. Как раз в этот момент Слит и произнес свою реплику относительно перевязей. Слова «подарок» и «драконидицы» они услышали совершенно отчетливо.

Сандра радостно взвизгнула. Сестра мигом схватила ее за руку и оттащила за угол.

— Заткнись! Он же тебя услышит!

— Извини, — пробормотала Сандра, а потом, хихикнув, добавила: — Подарки. Он несет нам подарки.

— Он такой милый… — сказала Хандра. — Интересно, а что это могло бы быть?

— Давай пойдем за ним и посмотрим. Драконидицы пошли следом, ловко лавируя между драконидами. Все спешили по делам, стараясь получше подготовить крепость к штурму. Сестры-сивачки пытались подобраться к Слиту поближе, чтобы услышать, о чем он говорит с незнакомым драконидом, но это им не удавалось. Они натыкались на других драконидов, спотыкались обо что-то да так и не сумели услышать еще что-либо. Наконец Слит с баазом повернули направо и вышли на открытую и относительно пустую площадь.

Тут Сандра схватила Хандру за локоть и потащила ее обратно на улицу.

— Смотри, смотри туда! — прошипела она.

— Что? — удивилась Хандра.

— Посмотри, вон сивак, который стоит перед этим большим уродливым зданием. Это не тот ли, которому ты дала по башке?

Большое уродливое здание было бастионом. А сивак, о котором они говорили, офицер гвардии, проверял часовых.

— Что же теперь делать? А если он нас уже увидел? — беспокойно спросила Хандра.

— Давай вернемся той же дорогой, которой мы сюда пришли.

Сивачки уже собирались уходить, когда услышали голос Слита, и снова притаились в тени стены, надеясь услышать что-нибудь о подарках.

— Бригадир был прав, — говорил между тем Слит. — Достаточно уродливое сооружение, однако неплохо укреплено. Надо отдать должное генералу. Никому не удастся попасть к нему без доклада, — Слит внимательно посмотрел на сиваков-охранников. — Будь я проклят, если это не тот ублюдок, который был на дежурстве в ту ночь, когда пропали наши ребята! Его объяснения никогда не казались мне удовлетворительными, — Слит поставил ящик на землю. — Постой пока здесь, — сказал он Драго. — А я пойду, поболтаю немножко с моими дружками-сиваками.

Гвардейцы Такхизис смотрели на приближающегося Слита без особой симпатии, но это его не остановило. Его никогда не заботили подобные мелочи, если он хотел задать пару вопросов другим драконидам. Вдруг кто-то схватил его за руку.

— Ты что?! — удивился Слит, увидев Драго.

— Не ходите туда, полковник, — прошептал Драго. Его голос звучал так, как будто его душили, глаза были выпучены и полны ужаса.

— Но почему, Драго? — заинтересовался Слит, — Почему бы мне туда не пойти?

— Боль, — сказал Драго, стиснув лапу Слита так, что хрустнули чешуйки. — Боль и темнота… И огонь. Ужасный огонь. Потеря… Потеря…

— Гм-м… — Слит был удивлен и заинтригован. — Что это делать боли, темноте и ужасному пламени в бастионе генерала? Наверное, ты так шутишь. Да, Драго?

В пустых глазах бааза больше не было никаких чувств.

— Нет, пожалуй, шутить ты не способен, — заключил Слит. — Скорее, это над тобой кто-то подшутил, — он еще раз взглянул на бастион. — Боль и пламя… Звучит, как в старые добрые дни… — Слит высвободил лапу и продолжил: — Оставайся здесь и сторожи коробки. Все будет хорошо, не волнуйся. Я не собираюсь идти внутрь. Я просто немного поболтаю с гвардейцами.

— Есть, полковник, — с несчастным видом ответил Драго.

Слит покачал головой. Драго приказали охранять коробки, и он приступил к делу. Судя по всему, он приготовился отдать свою жизнь, защищая амуницию.

— Ой, ой! — в ужасе воскликнула Сандра. — Слит идет к тому сиваку, которому ты дала по голове.

— Слит знает, что это я его ударила! — в ужасе воскликнула Хандра. — А еще он знает, что это ты украла заявку. Может быть, он решил заложить нас?

— Слит так не поступит! — неуверенно сказала Сандра.

— Он сделает это, если бригадир ему прикажет. Давай подойдем ближе, нам надо услышать, о чем они говорят, — предложила Хандра.

— А как же этот бааз?! — опешила Сандра.

— Это не наш. Он нас не узнает. Вперед!

Драконидицы выскользнули из своего убежища, стараясь двигаться свободно и беззаботно, и прошли мимо Драго, который подозрительно на них посмотрел. Но поскольку они не пытались стащить коробку, которую ему поручили охранять, он ничего не сказал. Осторожно приблизившись к стене бастиона, сестры постарались по возможности слиться с ней.

— Привет, ребята! — дружелюбно сказал Слит. — Как оно все? Больше мечей не теряли?

Сандра придушенно захихикала. Хандра закрыла ей рот ладонью и сурово взглянула на нее.

Часовые не выказывали восхищения от общения со Слитом.

— У вас есть здесь какое-то дело, полковник? — спросил один из них.

— Генерал неплохо устроился, не так ли? — сказал Слит, окидывая взглядом бастион. — Много комнат, есть где развернуться. Не думаю, что вы устраиваете здесь экскурсии. Или я не прав?

— Пожалуйста, объясните, какая у вас проблема, полковник? — серьезно поинтересовался гвардеец. После этого стражи переглянулись, и один из них куда-то ушел.

— Проблема… — Слит почесал морду. Потом мотнул головой в сторону. — Вон, видите, там солдат. Он говорил что-то весьма интересное относительно этого места. Да что там — он просто в ужасе от этого сарая! — Слит указал лапой на бастион. — Совершенно ужасное впечатление. Сказал, что… сейчас я вспомню… что это место тьмы, боли и страшного пламени. Как вы думаете, почему он так говорил?

— Он же бааз, полковник, — презрительно сказал гвардеец Такхизис. — Кто знает, что может прийти в голову этим придуркам?

— Если у них в голове вообще что-то есть, — добавил другой гвардеец.

— Вот я об этом и говорю, — подчеркнул Слит. — Я знал множество баазов и ни разу не заметил ни у кого из них даже проблесков воображения. Но, согласитесь, надо обладать недюжинной фантазией, чтобы сказать что-то подобное: «темнота, боль, ужасное пламя»… Особенно если речь идет о штаб-квартире генерала. Опять же — тот бааз один из новых драконидов, недавно с гор…

— Что тут за проблема? — спросил подошедший вместе с исчезнувшим было гвардейцем сивак-офицер, тоже носящий плащ гвардейцев Такхизис. — Кто ваш командир?

Слит встал по стойке смирно, отдал честь и ответил:

— Бригадир Кэн!

Офицер оскалился.

— Часовые на посту, и у вас, без сомнения, тоже есть дело, которым вам следует незамедлительно заняться.

— Так точно. Но, возможно, вы могли бы мне объяснить…

— Свободны! — прорычал офицер, нервно двигая хвостом.

— Есть! — Слит резко отвернулся, полурасправил крылья и промаршировал в ту сторону, где стоял Драго.

Слит подхватил свой ящик, Драго взял свой, и дракониды пошли прочь по грязной улочке.

— Пора сматываться, — прошипела Сандра на ухо сестре.

— Точно, — согласилась Хандра.

— Я думаю, — мрачно сказал один из гвардейцев, — этот сивак был как раз одним из тех, которые украли мечи.

Сандра и Хандра замерли. Потом переглянулись и остались на месте, прислушиваясь.

— А почему ты так думаешь, сержант?

— Он тут шутил насчет этих мечей. И еще сказал кое-что, весьма подозрительное. Спрашивал насчет бастиона и утверждал, что один из новых баазов рассказывает какие-то странные истории о том, что происходит внутри.

— В самом деле? — нахмурился офицер. Он подозрительно посмотрел в ту сторону, куда ушел Слит. — Ну и что же это за истории?

Часовой передал слова Слита.

— Да, это может создать проблемы, — согласился офицер. — Я подумаю над этим… А пока — проследи за ним, — велел он гвардейцу, который привел его к дверям бастиона;.

Гвардеец козырнул и отправился вслед за Слитом и Драго.

— Командир! — обратился к офицеру подбежавший драконид-вестовой. — Первые отряды гоблинов появились в пределах видимости!

— Хорошо, — спокойно ответил офицер. — Я доложу об этом генералу.

Сивак направился к штабному шатру. Над бастионом пронесся звук боевого рога, извещавший о времени смены караула. Отряд легкой пехоты промаршировал мимо. Под его прикрытием сестры-сивачки выскочили из своего укрытия и побежали прочь.

— Как ты думаешь, что он имел в виду? — беспокойно спросила Хандра.

— То, что появилась армия гоблинов, — ответила Сандра.

— Да нет же, — воскликнула Хандра, раздраженная тупостью сестры. — Что он там говорил относительно того, что Слит замешан в пропаже мечей? Как ты думаешь, не может случиться, что из-за нас у Слита возникнут проблемы с генералом?

— Генерал не осмелится! — заявила Сандра. — Если этот гнусный золоченый самовар только тронет его. Слит расправится с ним одной левой. Хотелось бы мне на это поглядеть.

— Если уж говорить о том, на что хотелось бы взглянуть, то я бы посмотрела на то, что там было в этих коробках. Как ты думаешь?

— Не знаю, — сказала Сандра, печально покачав головой. — Но нам стоит поспешить обратно в казарму, не то мы можем остаться без подарков. Остальные расхватают все до крошки, что бы там ни было. Ты сама знаешь, как это бывает.

Не на шутку встревожившись от представившейся картины, сестры-сивачки поспешили в казарму.

* * *

Солнце в тот день так и не появилось. Небо было затянуто плотной пеленой серых облаков, которые обещали дождь. Дождя тоже не случилось.

В расположении бригады всюду раздавались стук молотков и визг пил, в воздухе плавал отвратительный запах гуэ. После обеда Кэн инспектировал ход работ и остался вполне доволен. Бумажная масса сохла несколько дольше, чем предполагалось, но смесь в целом оказалась даже эффективнее, чем думали вначале. Однако время летело быстро. По сообщениям разведчиков, первые Отряды гоблинской армии уже появились в пределах видимости. Кэн сам забрался на сторожевую башню, чтобы взглянуть на них. Гоблины, отряд за отрядом, переваливали через хребет. Они шли через тот самый перевал, откуда Кэн когда-то впервые увидел форт. Вместе с порывами ветра до форта долетал отвратительный гоблинский запах и нечленораздельные обрывки команд.

Гоблины текли через перевал и заливали долину, как поток грязной кипящей воды. Вскоре они займут все пространство вокруг, и форт останется единственным островком в океане смерти. Дракониды никак не могли помешать течению этого потока.

Лучники Двенадцатого полка, стоящие на стенах, поражали гоблинов тут и там, что вызывало бурное одобрение со стороны защитников форта. Но по эффективности это было то же самое, что кидать с берега горсти песка, надеясь засыпать море.

С тяжелым сердцем Кэн спустился с башни. Он обнаружил на стене несколько своих солдат, которые тоже смотрели на гоблинов.

— Да, там гоблины, — сказал Кэн. — В общем-то, ничего удивительного. Особенно для нас. Мы знали, что когда-нибудь они придут. А наша задача — удивить их.

Солдаты рассмеялись и вернулись к работе с удвоенным пылом.

— Пусть мой заместитель подойдет ко мне, — сказал Кэн Гранаку.

Гранак передал команду дальше, а Кэн пошел в свою комнату ждать Слита. Но сивак так и не появился.

Решив, что, возможно, что-то не ладится в процессе изготовления бомб, Кэн отправился в винокурню. Слит был известен своей горячей заботой о производимом продукте. Он пробовал кактусовку на разных этапах и по многу раз, чтобы убедиться, что ее качество не упало. Случалось, что, напробовавшись, он засыпал прямо на контрольном пункте.

Однако в винокурне Слита не было.

Бомбы изготовлялись под руководством Глота. Запах в помещении стоял удушающий, и, казалось, можно было захмелеть, просто глубоко дыша.

— Слит ушел к квартирмейстеру, — сказал Глот.

— Когда это было?

— Утром, бригадир.

— А не пора ли ему вернуться? — зло поинтересовался Кэн. — Ведь сейчас уже середина дня.

— Не могу знать, бригадир, — ответил Глот. «Конечно, не может, — подумал Кэн. — Не его это дело следить за Слитом».

Разозлившись на сивака за то, что его не оказалось на месте, и еще больше — на себя, за то, что не сумел удержать в себе свою злость, Кэн вышел из винокурни. Он ходил по площадке, на которой собирали Дракошу, смотрел, как идет работа, и делал это до тех пор, пока не понял, что его присутствие нервирует строителей.

Тогда он отправился навестить драконидиц и обнаружил, что они тоже заняты делом: покрывают крылья смесью гуэ и бумажной массы. Ему удалось увернуться от разговора с Фонрар и, порадовавшись хотя бы этому, он отправился к себе в комнату, оставив приказ немедленно направить к нему Слита, как только тот объявится.

* * *

— Все мужики одинаковые, Фон, — тихо сказала Хазат. — Кожа у них или чешуя, все они одним миром мазаны.

Первоначально драконидицы встретили Хазат настороженно и с неприязнью. Теперь они смотрели на нее, как на старшую сестру, которая повидала мир и теперь может поделиться своими знаниями с молодыми, еще наивными сестричками. Хазат не оспаривала место Фонрар как командира и, скорее, играла роль советника. Она указывала драконидицам на ошибки, которые были в их тренировках, и говорила, как их исправить. Причем делала это очень деликатно. Кроме того, что Хазат обучала их воинскому делу, она также давала им советы, как следует сражаться в другой, внутренней схватке, — битве полов.

— Ты не думаешь, что он мог бы, по крайней мере, взглянуть на меня? — спросила Фонрар, нервно размазывая гуэ широкими мазками кисти. Он не посмотрел на меня ни разу за все время. Он меня ненавидит.

— Он тебя не ненавидит, — возразила Хазат. — В сущности, если бы он был человеком, то я бы сказала: он тебя так сильно любит, что в твоем присутствии просто теряет дар речи.

— Ты думаешь, дело в этом? — Фонрар бросила работу и с надеждой взглянула на Хазат. — Но почему же он ведет себя именно так?

— Мужики не любят перемен. Они хотят, чтобы вещи оставались на своих местах и выглядели так, как они выглядели всегда. Почему? Потому, что тогда им не надо меняться самим. В глазах Кэна вы по-прежнему маленькие, только что вылупившиеся детёныши, которых он спас в пещере. Все, что ему надо было делать тогда, это кормить и защищать вас. Тогда ему было все ясно. А теперь, когда вы выросли, он понятия не имеет о том, что же он должен делать и говорить. Он просто боится, Фон. Боится, что потеряет вас.

— Но почему? — удивилась Фонрар. — Почему он так думает?

— Когда вы были маленькие, вы смотрели на него снизу вверх. В ваших глазах он был само совершенство и просто не мог сделать ничего неправильного. Но теперь-то все переменилось. Ты уже знаешь, что он совершает ошибки, как и все мы. Именно поэтому ты иногда так злишься на него. Поэтому бунтуешь. В этом смысле он уже потерял тебя. И он вспоминает об этом каждый раз, когда смотрит в твои глаза…

— Несовершенный он мне нравится даже больше! — заявила Фонрар. — Это приближает меня к нему. Я вовсе не хотела бы, чтобы он стал каким-то другим.

— Я знаю, — улыбнулась Хазат. — И он со временем тоже поймет это. Тебе надо быть терпеливой. Дай ему время.

Разговор был прерван появлением сестер-сивачек.

— Мы опоздали? — закричала Сандра.

— А что он нам принес? — спросила Хандра. — Ящик уже открыли?

— Тихо! — приказала Фонрар. — Кто и что должен был принести?

— Ага! То есть он еще не раздавал подарки, — облегченно вздохнула Хандра.

— Значит, мы свою очередь не пропустили? — уточнила Сандра и подозрительно добавила: — А может быть, вы просто все спрятали?

— О чем вы тут болтаете?! — разозлилась Фонрар. — Что спрятали?

— Мы видели Слита на улице, — объяснила Хандра. — Он возвращался от квартирмейстера, и мы слышали, как он говорил, что несет подарки. Для нас.

— Там было два больших ящика, — добавила Сандра. — Мы пытались подсмотреть, что внутри, но нам это не удалось. Он пошел обратно, и мы думали, что он уже здесь. Мы бы тоже пришли раньше, но заблудились в этих тупиках.

— Нет, его еще не было, — коротко сказала Фонрар. — Сейчас не время говорить о подарках. У нас много работы. Живо берите кисти!

* * *

Хмурый день незаметно сменился ночью. За стенами форта зажглись огни гоблинского лагеря, похожие на ядовитые красные цветы.

Дракониды приплясывали на стенах и дразнили гоблинов, вынуждая тех стрелять. Гоблины были плохими стрелками и всегда промахивались. Дракониды собирали стрелы, для того чтобы после использовать их самим.

В конце концов, гоблинский офицер обратил внимание на эту уловку. И гоблины стали выпускать горящие стрелы, надеясь, что это нанесет урон деревянным зданиям форта.

Еще днем Кэн приказал поставить бочки, наполненные водой, в стратегически важных местах по всей крепости. Кроме того, он приказал намочить водой соломенные крыши. Эти меры возымели свое действие. Пока горящие стрелы не наносили серьезного ущерба. Большинство стрел падало на землю между домами, а те, которые попадали на мокрые крыши, гасли, не причинив вреда.

Кэн освободил часть солдат от изготовления Дракоши и приказал им следить за возможными пожарами. Он предполагал отдать это подразделение под команду Слита, но заместитель так и не появился.

Кэн отправился на ужин, Дракоша уже находился в той стадии готовности, когда отдельные части можно было собирать вместе. Возникала масса вопросов, которые Кэн хотел бы обсудить со Слитом. Он приказал Гранаку разыскать Слита, где бы тот ни находился. В казармах, на улицах и в столовой следов Слита не обнаружилось. Никто не мог точно сказать, где, кто и когда его последний раз видел. Также никто не знал, зачем, Собственно, он отправился к квартирмейстеру.

Кэна начало терзать острое беспокойство. Он пытался успокоиться, напоминая себе об авантюрном характере Слита, его увлеченности всяческими Интригами, а также о том, что уж Слит-то может сам прекрасно о себе позаботиться. Слит любил строить грандиозные планы и часто предпринимал собственные небольшие экспедиции в надежде раскрыть какой-нибудь великий секрет. Ему нравилось в нужный момент поражать воображение окружающих (в первую очередь бригадира) неожиданными новостями и сенсационными сведениями. Слит полагал, что Кэн это оценит. Обычно так и случалось. Неоднократно подобные изыскания Слита приносили реальную пользу остальным драконидам.

— Я зря дергаюсь! — сказал Кэн самому себе. — Все из-за этих проклятых гоблинов.

Однако он должен был признаться, что вопрос Хазат: «Как бы вы себя чувствовали, если бы Слит умер?» — не выходил у него из головы. До того момента Кэн никогда не задумывался о том, насколько он привязан к своему заместителю.

— Отправляйся и поговори с квартирмейстером, — приказал Кэн Гранаку, когда поиски сивака не принесли никаких результатов. — Выясни, когда Слит был у него и что он взял. Не надо думать, что с ним что-то случилось. Я уверен, что это не так. Но проверить стоит.

— Есть, бригадир! — сказал Гранак и, взяв с собой двух баазов, отправился выполнять приказ.

— Что я слышу, бригадир? — раздался голос из темноты. — У вас еще кто-то пропал?

Кэн обернулся и обнаружил генерала Маранту в окружении гвардейцев Такхизис.

— Генерал! — сказал Кэн. — Мы не можем найти полковника Слита. Я боюсь, что с ним могло произойти что-то…

— Ха! Ничего с ним не случилось! Он просто перелез через стену и сбежал, спасая свою ничтожную жизнь! — заявил генерал Маранта. — Никогда я не встречал более недисциплинированных солдат, чем ваши инженеры, бригадир.

Кэн почувствовал, как ярость застилает глаза красной пеленой. В животе разгорелось пламя, и теперь он точно знал, как чувствует себя дракон, перед тем как выдохнуть свой смертельный огонь.

— Генерал! — с трудом переводя дыхание, сказал он. — Вы совсем не знаете Слита, иначе бы вы никогда…

— Дезертирство перед лицом врага, — продолжил генерал. — Впрочем, ничего другого я от вас и не ожидал. Трусы! Саперы… — он фыркнул. — Вы изначально были недостаточно хороши, чтобы сделать из вас нормальных солдат. Вы только и годны на то, чтобы копать сортиры. Но не волнуйтесь, бригадир, мои солдаты уже спасли вас однажды. Спасут и сейчас.

Кровь прилила к голове Кэна. Впоследствии он никак не мог точно вспомнить, что же случилось. Но то немногое, что он помнил, было связано с битвой и криками драконидов. Потом он почувствовал, что его руки крепко схвачены. Через пламя и дым, которые клубились в его мозгах, до него дошло слово «трибунал».

— Вы не можете отдать меня под трибунал, генерал Маранта! — яростно прорычал Кэн, слюна брызгами вылетала у него изо рта. — Вы не являетесь моим командиром, а также командиром моих солдат!

Осознание того, что именно он сказал, окатило его как ведро ледяной воды, вылитой на голову. Огонь его гнева погас, оставив его больным и холодным, с удушливым ощущением унижения.

— Отпустите меня, — тихо произнес он.

— Нет, бригадир, — ответил Глот, это он держал Кэна.

— Можно уже отпустить, — устало сказал Кэн. — Все в порядке.

— Есть, — неуверенно произнес Глот и медленно ослабил хватку.

Кэн огляделся вокруг. Рядом с ним с обнаженными мечами стояли Фалкт, Йетик и Хазат, за ними сгрудились все находившиеся в округе солдаты его бригады с мечами, топорами, молотками и пилами. Генерала в поле зрения не было.

— Во имя Богов, командир, — облегченно улыбнулся Фалкт, нервно облизывая губы. Его язык метался в пасти. — Я уж подумал, вы собираетесь его убить.

— И надо было бы, — прорычал Йетик. — Как он смел говорить такое про Слита!

— И про нас! — поддержал его Глот. — Назвать нас трусами!

Остальные дракониды поддержали их яростными криками. Кэн чувствовал себя совершенно разбитым, он боялся, что сейчас у него подкосятся ноги. Он присел на каркас Дракоши.

— Расскажите мне, что произошло.

— Вы ничего не помните, бригадир? — спросил Глот.

Кэн покачал головой.

— Вы бросились на него, бригадир. На генерала Маранту. Не сказав ни слова, только зарычали и бросились, это надо было видеть, — Йетик усмехнулся. — Генерал просто остолбенел, а его красавчики-гвардейцы растерялись. Если бы не Глот, то из генерала Маранты получился бы просто дохлый аурак. Потом-то, впрочем, гвардейцы спохватились, прикрыли Маранту.

— И выхватили мечи, — добавил Фалкт. — Но тут и Йетик вынул меч, подбежали мы с Хазат, и все наши драки, все, кто это видел, — Фалкт показал назад, на чем попало вооруженных солдат, — Я думаю, генерал в следующий раз крепко подумает, прежде чем называть нас трусами. Он промямлил что-то насчет военно-полевого суда и поспешно ретировался.

— Он прав, — сказал Кэн. — Я заслуживаю быть отданным под трибунал. Я напал на своего непосредственного командира, — Кэн снял ремень с кинжалом и перевязь и протянул их Фалкту. — Я помешаю себя под арест.

— Нет, командир! Нет! — закричали дракониды вокруг.

Фалкт отступил на шаг и смотрел в сторону.

— Я хочу сказать, — голос Хазат перекрыл все другие. Она вышла вперед и дракониды расступились, освобождая ей место.

За годы службы людям, которые обращались с ними не лучше, чем с рабами, дракониды утратили все то уважение и почтение к человеческой расе, которое было в них когда-то воспитано. Хазат, однако, заслужила их доверие, и вокруг раздались крики, призывающие ее говорить.

— Кэн, — сказала она, — как солдат и командир, я понимаю тебя, но именно как командир ты не имеешь права так поступать сейчас. Сейчас, когда пропал Слит и половина гоблинов Кринна собралась под стенами крепости. Твои дракониды верят в тебя, и ты не смеешь их предать.

— Мои дракониды… — пробормотал Кэн.

Он огляделся и увидел среди солдат Фонрар, Тезик и всех остальных драконидиц. Они были серьезными и мрачными. Они все вместе прошли такой длинный и долгий путь. Многие уже отдали свои жизни за мечту — белокаменный город под голубым небом и ярким солнцем. Их цель.

Кэн молча застегнул ремень. Окружающие разразились радостными воплями, но в этот момент Кэн принял решение. Решение, о котором он не собирался никому говорить. Пока.

— Возвращайтесь к работе, — приказал он. — Гоблины пойдут на приступ с рассветом, так что к этому моменту все должно быть готово.

Дракониды разошлись и занялись прерванными делами. Фонрар медлила, с беспокойством глядя на Кэна. Он сумел заставить себя ей улыбнуться, и она тоже ушла. Офицеры продолжали стоять вокруг, пока Кэн не рявкнул на них. Тогда и они разошлись по своим делам.

Кэн в прострации сидел на хвосте Дракоши. Он не чувствовал ни рук ни ног, в голове не осталось ни одной мысли. Он сидел и наблюдал, как идет работа. Дракоша был уже собран, доделывали последние детали морды и корзины для бомб. Сами бомбы были сложены неподалеку.

Фонрар собрала все веревки, которые удалось найти в крепости, и драконидицы сплели из них длинный и прочный канат. Они намотали его на шкив и прикрепили один конец к Дракоше. Когда Дракошу наполнят горячим воздухом, канат не только удержит дракона, но и позволит ему подняться на достаточную высоту, чтобы перелететь через стену. А потом — один взмах меча и Дракоша отправится в свой первый и последний полет к славе.

Дракоша получился действительно огромным — почти 20 метров от носа до кончика хвоста, а размах крыльев — более 30 метров. Последняя порция гуэ, которым покрывали парусину, была смешана с красной глиной, чтобы сделать цвет более правдоподобным. Баазки набрали в кузнице маленьких обломков лезвий и наклеили их по всей конструкции. В свете костров они сверкали как настоящие чешуйки. Зубы, сделанные из сломанных мечей, начистили до блеска и хорошо наточили. Полированные серебряные тарелки, позаимствованные на центральном складе крепости, служили дракону глазами. Эти тарелки были в числе той добычи, что генерал Маранта когда-то привез из Нераки. Свет играл на полированной поверхности, придавая глазам жутковатый вид.

Чем больше Кэн смотрел на Дракошу, тем больше он проникался гордостью за своих солдат, и эта гордость постепенно заполняла пустоту в его груди.

— Ты знаешь, Кэн, — пробормотал он себе под нос. — А ведь может и сработать!

— Бригадир, — раздался взволнованный голос позади него.

Кэн обернулся и увидел Гранака.

— Что-нибудь удалось найти? Какие-нибудь сведения о Спите?

— И да, и нет, бригадир. Мы не нашли Слита, но зато обнаружили того бааза, Драго, с которым он ушел.

— Прекрасно, где он? Я хочу немедленно с ним поговорить, — оживился Кэн.

— Это будет трудно, бригадир, — ответил Гранак. — Потому что у него сломана шея. Драго мертв.

Глава 17

Горящие стрелы падали как огненный ливень, их становилось все больше. Пожары вспыхивали то здесь, то там по всей крепости. Иногда раздавались взрывы, это стрела попадала в бозака, оказавшегося в ненужное время в ненужном месте. Снаружи начали бить барабаны. Гоблины подбадривали своих солдат и пугали противника. Близился штурм.

— Докладывай, — Кэн не узнал собственного голоса.

— Мы нашли тело Драго в шести кварталах отсюда. Следов драки не обнаружено. Его атаковали сзади и, я думаю, ему сломали шею, прежде чем он успел понять, что происходит.

— Подожди, — перебил Кэн. — Что ты говоришь! Ты же сказал, что Драго — бааз! Какое тело, вы должны были обнаружить камень или кучу пыли!

— Я знаю, бригадир, — сказал Гранак, недоуменно пожимая плечами. — Я тоже ничего не понял, но это так.

— Что насчет Слита? Какие-нибудь следы?

— Неподалеку мы нашли два опрокинутых ящика, их содержимое было рассыпано по земле. И еще вот.

Гранах протянул несколько серебряных чешуек. Они явно когда-то принадлежали сиваку, но в крепости полно сиваков, совсем необязательно, чтобы эти принадлежали именно Слиту.

— Может быть, это Слит убил бааза? — предположил Кэн.

— Нет, бригадир, — твердо возразил Гранак. — Если бы это был Слит, то он не стал бы устраивать всю эту неразбериху. Он не бросил бы ящики. И, кроме того, он не сделал бы этого без веской причины, а потом не стал бы прятаться по углам. Он пришел бы к вам и доложил.

Работающие вокруг дракониды внимательно прислушивались, офицерам даже пришлось одергивать их, чтобы не отвлекались. Сообщение об исчезновении Слита повергло всех в уныние. Все они любили его и беспокоились за него, он был заместителем командира бригады с самого момента ее формирования.

— Продолжай, — приказал Кэн.

— Да, бригадир. Мы разговаривали с квартирмейстером, он подтвердил, что Слит был у него поздним утром и взял массу вещей, в том числе двадцать новых кожаных перевязей для мечей.

— Вам стоит поговорить с драконидицами, бригадир, — раздался голос из-за плеча.

Кэн обернулся и обнаружил Хазат, внимательно прислушивающуюся к разговору.

— Что бы там у них ни случилось, — раздраженно начал он, — это может подождать! — он обернулся к Гранаку. — Покажите мне место где вы нашли…

— Вот это может подождать, — перебила его Хазат. — Две драконидицы-сивачки видели Слита около полудня у квартирмейстера.

— Серьезно? — Кэн оскалился. — А что, да будь я проклят, они там делали?

Хазат крикнула Фонрар. Та подбежала, они обменялись быстрыми репликами, Фонрар снова удалилась и вскоре вернулась с сестрами-сивачками Сандрой и Хандрой. В это же время случайная зажигательная стрела попала в Дракошу. Она пробила дыру в парусине. Но та не загорелась, похоже, универсальное гуэ обладало еще и противопожарными свойствами.

О находившихся рядом бомбах этого сказать было нельзя.

— Убедитесь, что бомбы надежно укрыты! — рявкнул Кэн в пространство.

Потом он посмотрел на сестер. Они выглядели робкими, смущенными и очень виноватыми.

— Минутку. Гранак, закончи доклад.

— Да, бригадир. Нам показали улицу, по которой они ушли. Они должны были пройти мимо бастиона, но, возможно, свернули раньше. Вы знаете, там на часах стоят гвардейцы. Эти двое не были расположены со мной беседовать, но я настаивал, и, в конце концов, мне удалось склонить их к сотрудничеству, — Кэн мрачно улыбнулся, он представлял себе, каким именно образом «настаивал» огромный разозленный Гранак. — Я описал им Слита и бааза, и они сказали, что никто похожий на них мимо бастиона не проходил…

— Это неправда! — закричали одновременно обе сестры.

Кэн внимательно посмотрел на них.

— Прекрасно, теперь послушаем, что известно вам. Только быстро и кратко.

— Бригадир, — сказала Хандра, — мы видели полковника Слита сегодня утром у квартирмейстера, — она замялась. — Мы… ну… Нам очень нравится Слит, то есть, я хотела сказать, полковник Слит. И мы, ну… пошли за ним.

— Он сказал, что несет нам подарки, и нам стало очень любопытно… — добавила Сандра.

— А вы, вы сами что там делали? Мечей вам теперь хватает, если я правильно понимаю… — саркастически поинтересовался Кэн.

— Да, конечно, — согласилась Сандра, не обратив внимания на его тон, — Мечей нам хватает, спасибо, но вот компонентов для заклинаний… Понимаете, Тезик и бозачки, им для магии надо…

Хандра предостерегающе зашипела, шагнула вперед и расправила крылья, пытаясь заслонить сестру, но было уже поздно. Сандра в ужасе зажала себе пасть обеими лапами.

— Магия! — Кэн смотрел на Фонрар.

— Бригадир, я все объясню…

— Объяснишь, — холодно пообещал ей Кэн. — Но пока давайте по очереди. Итак, вы последовали за Слитом…

— Да, бригадир, — теперь говорила Хандра, её сестра была слишком подавлена своей оплошностью, чтобы продолжать. — За ним и этим новым баазом. Они подошли к такому большому уродливому зданию…

— Бастиону.

— Да, бригадир. Слит и тот бааз остановились посмотреть на него, а в это время мы увидели того гвардейца, того, которого… — Хандра смутилась и замолчала.

— Которого вы огрели камнем по голове, — продолжил за нее Кэн.

— Да, бригадир, — Хандра смотрела себе под ноги.

— Продолжай.

Сестры, перебивая друг друга, рассказали о разговорах, произошедших между Слитом и Драго, а потом между Слитом и гвардейцами.

— Этот новый бааз говорил об «ужасной тьме» и «яростном свете». Он был напуган и советовал Слиту не входить в бастион. Слит сказал, что в бастион не пойдет, а только потолкует с гвардейцами Такхизис. Он так и сделал, передал им слова бааза и поинтересовался, что бы это могло значить. Те сказали, что бааз просто туп, а потом пришел офицер и посоветовал Слиту не лезть к часовым с глупостями, а убираться восвояси. Слит согласился, они с баазом подхватили ящики и пошли дальше, вот и все…

— Не считая того, о чем офицер говорил с часовыми, когда Слит ушел…

— Что? — резко спросил Кэн. — Что он сказал?

Сестры виновато переглянулись.

— Ты начала, ты и говори, — прошипела Хандра.

— Ну… — Сандра глубоко вздохнула. — Вроде того, что Слит мог украсть эти мечи, командир.

— Что точно они говорили, если можешь — дословно.

Сандра подумала.

— Приблизительно так: «Полковник Слит намекал на пропавшие мечи и еще интересовался происходящим в бастионе».

— Офицер просто рассвирепел, услышав это, — добавила Хандра. — Он подробно расспросил, что Слит говорил об «ужасной тьме», «яростном свете»…

— Да, — влезла Сандра. — Я запомнила, как он сказал: «Боюсь, у нас могут возникнуть проблемы».

— Да, и еще добавил: «Присмотри за ним», а потом ушел с еще одним гвардейцем.

— Куда они пошли?

— В ту же сторону, что и Слит с баазом.

— А что было потом? — хмуро спросил Кэн. Сестры с сомнением переглянулись.

— А потом прибежал сивак и закричал, что идут гоблины. Началась суматоха, мы испугались и поспешили в казарму.

— Да, а еще мы боялись пропустить раздачу подарков.

— Подарки, — машинально повторил Кэн.

Он думал об этих новых драконидах. Как, интересно, им удалось живыми и невредимыми добраться сюда из Халкистских гор, через территорию, контролируемую гоблинами? Слит с самого начала не поверил в это и решил разобраться. Он провел все утро с вновь прибывшим драконидом и тот рассказал ему про бастион, как место «боли и ужасной тьмы», или что-то в этом роде. Гвардейцам Такхизис это не понравилось, и они решили «присмотреть за ним». В итоге бааз мертв, причем тело его не обратилось в камень, как должно было, а Слит пропал.

Но почему одного убили, а другой исчез? Если Слит засунул свою любопытную морду туда, куда не следовало, то почему его тоже не убили на том же месте, что и Драго? Нет, он исчез, так же таинственно, как до него исчезали другие. Кэн не верил, что они дезертировали, а в случае Слита он был готов биться об заклад на что угодно. Слит не мог дезертировать. А еще эти загадочные «боль и ужасная тьма» в бастионе…

Кэн не знал ответов, но он знал, где надо задать вопросы и откуда начинать поиск и Слита, и ответов. И еще Кэн не сомневался, что Слит попал в скверную историю. И если бы из нее можно было выбраться самостоятельно, он был бы уже здесь.

Кэн приказал собрать офицеров.

— Рота поддержки пойдет со мной. Остальным продолжать работу над Дракошей, — приказал он.

В этот момент раздались визгливые звуки рожков гоблинов. Генерал Маранта ошибся, гоблины не стали ждать рассвета и пошли на приступ.

— Проклятье! — Кэн добавил еще несколько выражений посильнее, как раз по ситуации.

Внутри крепости тоже затрубили сбор, слышались выкрики команд, боевые кличи солдат, топот подразделений, бегущих занимать, отведенные места.

Если бы Кэн мог раздвоиться, он бы послал одну половину на стену разобраться в ситуации. Что это — решительный штурм или просто проба сил? Другую половину он бы отправил в бастион выяснять, что случилось со Слитом.

Хорошо бы еще и солдат размножить, подумал он. Кэн не мог сейчас взять с собой ни одного драконида. Их и так слишком мало, а надо еще срочно заканчивать Дракошу, да и от борьбы с возникающими в крепости пожарами их никто не освобождал.

Офицеры стояли молча, ожидая дальнейших указаний. Из-за стен летели тучи стрел, по большей части они были уже на излете и, даже попадая в толстую шкуру драконида, особого вреда не причиняли. Но это только начало. Гоблины подойдут ближе, и тогда их стрелы станут смертельно опасными.

Кэн знал, что он должен делать. Слит — это только один драконид. Как бы дорог он ни был Кэну, но один. В предстоящей битве погибнут сотни, а может, и тысячи драконидов. Кэн отвечает за оборону крепости, за жизни солдат. Он не должен позволить своим личным привязанностям мешать исполнению долга. И если бы он сам оказался в подобной ситуации, он бы ждал от Слита такого же решения, будь оно все проклято!

— Приказ отменяется! Мы не можем распылять силы.

— Но вы можете располагать моим отрядом, бригадир! — Фонрар выступила вперед. — Мы поможем вам выяснить, что случилось со Слитом, — прежде чем Кэн пришел в себя от изумления и приказал им немедленно отправляться в казарму, Фонрар сама отдала приказ: — Все в казарму! Построение в полном боевом облачении и с оружием здесь. Быстро! Риэл, захвати мой меч и перевязь!

Баазка отсалютовала. Драконидицы дружно побежали к казарме. Они бежали ровно и сосредоточено, не мешая друг другу.

— Прекрасный способ провести с ними учения, Фонрар, — обратилась к ней Хазат.

— Да. Не окажете ли честь присоединиться к нам, капитан Хазат?

— Почту за честь, лейтенант Фонрар, — серьезно ответила женщина-воин, дотрагиваясь до рукояти меча.

Кэн, наконец, очнулся от шока.

— Нет! — взревел он. — Ни за что! Не позволю! Вы немедленно возвращаетесь в казарму и…

С тем же успехом он мог приказывать Дракоше. Ни Фонрар, ни Хазат не обратили на его вопли никакого внимания. Драконидицы подбегали, поправляя на ходу амуницию, и выстраивались в шеренгу перед Фонрар. Риэл вручила ей меч, а Тезик помогла застегнуть перевязь.

— Хандра, вы с сестрой знаете дорогу к бастиону, — продолжала командовать Фонрар. — Значит, пойдете первыми. Все готовы? — Драконидицы дружно рявкнули в ответ. — Прекрасно! Бегом марш!

Самки побежали в сторону бастиона. Конечно, бежали они не совсем ровно, некоторые путались в ножнах, но все-таки довольно быстро.

Фонрар отдала честь Кэну.

— Мы найдем полковника Слита, бригадир, не волнуйтесь, — заявила она и побежала догонять свой отряд вместе с Хазат, которая напоследок криво улыбнулась Кэну.

Кэн уже набрал в грудь воздуха, чтобы приказать им немедленно остановиться, но тут он вспомнил слова Хазат, вспомнил так ясно, как будто она вновь стояла перед ним и произносила их.

Каждая из них — личность, со своими желаниями и предназначением, и каждая имеет право стремиться найти свое место и свою цель в этой жизни, Ты не можешь отнять у них этого права! Они смотрят на тебя с надеждой, что ты им поможешь и направишь, но это ненадолго. Рано или поздно они тебя возненавидят!

Кэн загнал готовые вырваться слова обратно.

— Фалкт! Остаетесь за старшего. Дракоша должен быть готов к рассвету. Если я не вернусь, принимайте командование. Вы знаете, что делать. Гранак, за мной!

Улицы были забиты, казалось, все дракониды крепости одновременно высыпали на улицы. Все стремились двигаться как можно быстрее, но ничто не могло остановить Гранака, даже скала, упади она с неба прямо перед ним. Огромный драконид просто сметал всех с пути, расчищая дорогу Кэну. Вскоре они увидели драконидиц, с трудом пробирающихся в толпе.

Услышав крик Кэна, Фонрар обернулась. Она подобралась, в глазах застыла решимость, она была готова спорить, отстаивать свою позицию до конца.

Догнав ее, Кэн отсалютовал.

— Я хотел бы присоединиться к вам, лейтенант, — сказал он так вежливо, как будто обращался к офицеру, равному ему по званию. — Вы не возражаете?

Фонрар улыбнулась. Глаза ее вспыхнули ярче пламени.

— Буду рада, бригадир, — сказала она. — Буду очень рада!

Они побежали дальше рядом. С другой стороны от Кэна бежала Хазат. Она перехватила взгляд Кэна и подмигнула ему.

— Товарищи? — спросила она.

— Товарищи, — согласился Кэн.

Глава 18

Двое гвардейцев, как обычно, стояли на часах у дверей бастиона. Они оставались на посту, несмотря на суматоху внутри крепости. Стрелы сюда не долетали и даже барабаны и дикие вопли наступающих гоблинов слышались приглушенно. Гвардейцы не обратили внимания на бегущий отряд Кэна. Вооруженные дракониды в преддверии штурма — что может быть естественнее, не стоит лишний раз смотреть.

Кэн на это и рассчитывал. Он не хотел понапрасну проливать кровь. Его цель была спасти жизнь драконида, а не убивать других. Он подал знак Фонрар, чтобы она начинала действовать по только что разработанному плану.

Фонрар во главе драконидиц подошла к часовым и отдала честь. Гвардейцы разговаривали между собой и даже не удосужились обратить на самок внимание, продолжая как ни в чем не бывало обсуждать предстоящий штурм.

Кэн приказал Фонрар действовать быстро, захватить часовых врасплох и, подавив численным превосходством, оглушить. Не самый изящный план, но должен сработать. Кэн, чтобы не привлекать внимание, шел в конце колонны. Вперед он послал Гранака, подстраховать драконидиц. Услышав резкую команду Фонрар, Кэн бросился вперед, ожидая увидеть свалку у дверей, но, к его изумлению, часовые уже мирно лежали на земле и, казалось, даже похрапывали. Несколько баазок связывали их.

— Что это… — начал Кэн. — Как вам удалось?

— Магия, бригадир, — ответила Фонрар, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно. — Сонное заклятие.

— Но магии больше нет? — возразил Кэн.

— Да, бригадир, — пробормотала Фонрар. — Я знаю…

— Магия никуда не делась! — резко заметила Хазат. — И она, и все остальные бозаки твоей бригады по-прежнему владеют магией. Они обучили ей самок.

Кэн мрачно обвел всех взглядом.

— Почему мне об этом не сказали?

— Видите ли… Все знали, что вы считаете магию даром Владычицы и полагаете, что, когда Владычица покинула мир, магия ушла вместе с ней, — объяснила Фонрар. — Ну а так как вы магией не пользовались, то остальные бозаки из уважения к вам тоже перестали ею пользоваться. Но мы-то об этом ничего не знали, а магические способности у некоторых из нас есть. Кто-то из бозаков заметил, как мы занимаемся магией, и тогда они — бозаки — объяснили нам, что магия — это не игрушка, а вещь весьма опасная, и стали учить нас ею пользоваться, чтобы не навредить себе. Не сердитесь, командир. Мы вовсе не хотели вас расстраивать…

— Понятно. Я и не сержусь на вас или на них, только на себя — идиота! Гранак, ломай дверь, если, конечно, у них не припасено заклинания и на этот случай.

— Я думаю, у меня получится, — спокойно сказала Тезик.

Она произнесла несколько непонятных слов и вытянула изящную лапу по направлению к двери. Сначала ничего не происходило, потом раздался еле слышный шелест. Петли дверей на глазах покрывались пушистым налетом ржавчины, через несколько секунд они проржавели насквозь, и тяжелые двери рухнули на землю.

Баазки затащили оглушенных гвардейцев внутрь и спрятали в ответвлении коридора.

— Что это за жуткий звук? — спросил Кэн. Он уже слышал его, когда они стояли у бастиона, но звук был слабый. Кэн тогда еще подумал, что гоблины пошли на приступ, но теперь внутри бастиона он слышался громче.

Глухие ритмичные удары звучали как биение огромного сердца. Дракониды почувствовали, как стены сотрясаются и пол вибрирует в ритме этого чудовищного пульса.

— Странно, — пробормотал Кэн. — Я уже был здесь, но ничего подобного не слышал.

— Что бы это могло быть, командир? — спросила Фонрар.

— Не знаю, похоже на тысячу сердец, бьющихся в унисон, — ответила Тезик.

— Тьма кромешная… — раздался голос Хазат из глубины коридора. — О, сукины дети… Я налетела на эту проклятую стену. Вы, драки, видите в темноте, а я — ни черта! Как теперь дальше, факелов нет?

Факелов не предвиделось, зато, мрачно подумал Кэн, нам предстоит долгий путь по лабиринту коридоров.

— Если вы не против, я подожду вас здесь, прикрою с тыла.

— Прекрасная идея, — согласился Кэн. — Если появятся гвардейцы, можно опустить решетку.

Хазат посмотрела наверх на толстую решетку с острыми концами, висящую над входом, взглянула, как она вибрирует от каждого удара, оценила истрепанную веревку, которая удерживала решетку, и заметила:

— Я, пожалуй, подожду снаружи. Попытаю счастья с гоблинами. Побыстрее вам найти Слита. Он мне обещал рецепт кактусовки.

— Двигаемся колонной по одному и не растягиваться, — распорядился Кэн. — Здесь настоящий лабиринт и распутать его сложнее, чем десяток змей, свившихся в клубок.

Кэн чувствовал, что надо торопиться. Ему не нравился этот чертов барабан, и уж совсем не нравилась аналогия, пришедшая в голову Тезик. Но бастион был специально построен для того, чтобы ошеломить противника, замедлить его продвижение и заставить потерять драгоценное время.

Даже Прокел и Вертакс, неоднократно бывавшие здесь, признавались, что путаются в этих катакомбах, а ведь надо не только найти Слита, но и быстро вернуться. Гоблины штурмуют крепость, об этом нельзя забывать.

— Бригадир, — позвала его Фонрар, — выслушайте меня.

— Да, — нетерпеливо отозвался Кэн.

— Пусть проводником будет Тезик. У нее потрясающее чувство направления. Она никогда не заблудится.

— Это свойство аураков, бригадир, — скромно добавила Тезик. — Понимаете, крыльев-то у нас нет. Мы не можем взлететь и посмотреть сверху.

— Нет, это слишком опасно. Первым пойду я. Тезик пойдет сразу за мной и подскажет, если я собьюсь с дороги.

Кэн предложил это в основном для того, чтобы не обидеть драконидиц. Он не верил ни в какие особые свойства Тезик. Теперь они шли по коридору, тихо, внимательно, не разговаривали и не натыкались друг на друга. Когда он останавливался, были слышны только их осторожные шаги и шелест крыльев, время от времени задевавших стены. Кэн был вынужден признать, что драконидицы прекрасно обучены.

«Я так мало сделал для них, — подумал Кэн, — но теперь все будет иначе». В то же время он гордился ими, в особенности Фонрар.

— Бригадир, — Тезик положила ему лапу на плечо, — нам не стоит идти этим проходом, по нему мы вернемся назад, нам сюда, — она указала на поворот налево.

Кэн вынужден был признаться самому себе, что он не представляет, куда надо идти. До сих пор он шел, повинуясь внутреннему чутью, но, пожалуй, его внутренности не самый надежный компас, так что можно последовать совету Тезик. За ближайшим поворотом туннеля стук усилился.

— Молодец, Тезик.

— Спасибо, бригадир, — Тезик была приятна его похвала.

— Какой же я все-таки глупец, — пробормотал Кэн себе под нос. — Огромный, самодовольный, тупой идиот.

Следуя советам Тезик, они быстро продвигались к источнику звука. Кэн подумал, что он сам бродил бы здесь не один день. Звук становился все громче, и первоначальное беспокойство и раздражение, которое он вызывал, постепенно сменилось отвращением и ненавистью к этим ритмичным ударам. Сотрясение пола передавалось идущим, и Кэну казалось, что каждый его зуб вздрагивает в ритме ударов этого гигантского барабана. Он попробовал заткнуть уши, но это не помогло. Его собственное сердце билось в унисон. И это его беспокоило больше всего. Он чувствовал необходимость двигаться быстрее, но не решался бежать, боясь пропустить нужный поворот.

— Бригадир, впереди слышны голоса.

Через мгновение он и сам их услышал. Слов разобрать было невозможно, все покрывал гром ударов. Сердце Кэна радостно забилось, ему показалось, что он узнал это место. Сейчас лабиринт кончится, и они окажутся у двери в приемный зал генерала. Кэн ясно вспомнил, что перед залом коридор расширялся и, больше не петляя, шел к дверям. Оставался всего один поворот. Они были у цели.

— Думаю, мы уже близко, — прошептала Тезик. Кэн кивнул. Он поднял руку, призывая всех к вниманию, и взмахом руки приказал перейти на бег. Гвардейцев, охранявших внутренние двери, врасплох не застать. Они, наверняка, знают о продвижении отряда и уже ждут его в полной боевой готовности.

Кэну некогда было объяснять драконидицам ситуацию, но он надеялся, они сообразят, что делать.

— Эй, там! — заорал он, тяжелыми прыжками несясь по коридору. — Гвардейцы Владычицы! Не стреляйте, мы из Инженерной бригады, я действую по приказу вашего командира… «Проклятье, как зовут их командира? — он бросил взгляд на Гранака, тот пожал плечами. — Да помогут мне исчезнувшие боги!» — Полковник Блывзматрс послал нас, дело срочное! — Кэн прикрыл пасть лапой для большей невнятности, понимая, что отражаясь от стен коридора, звуки станут совсем неразличимыми. Оставалось только надеяться, что этого проклятого командира не зовут совсем коротко, ну, например, Мог или Дав.

Крики Кэна, топот множества лап и звон металла перекрывали теперь остальные звуки. Кэн обратил внимание, что Фонрар бежит рядом с ним, если она и не поняла полностью его замысел, то наверняка угадала общую идею. Конечно, полковник гвардейцев мог оказаться в зале, но Кэн полагал, что это вряд ли. Генерал должен был оставить его вне бастиона с приказом зайти внутрь и оборонять его, если крепость падет.

Кэн повернул за последний угол. Рядом с ним теперь бежал Гранак, он вежливо, но твердо оттеснил Тезик. Они здорово вырвались вперед, драконидицы плотной группой бежали сзади. У двери стояли четверо гвардейцев с мечами наготове. Они были напряжены и обеспокоены, что неудивительно. Здесь, глубоко в недрах бастиона, они не представляли себе, что происходит в крепости.

— Здесь все нормально? — задыхаясь, спросил Кэн.

— Да, бригадир, — удивленно ответил один из них. — А что здесь может случиться?

— В стене бастиона обнаружена дыра, — резко сказал Кэн. — У северо-западного угла. Есть основания полагать, что в бастион проникли прорвавшиеся в крепость гоблины. Ваш командир послал нас в качестве подкрепления. Отряд! Заступить в караул!

Кэн разговаривал со старшим гвардейского караула. Гранак встал рядом с одним из гвардейцев, около других быстро встали драконидицы. По кивку Кэна Гранак нанес гвардейцу могучий удар в челюсть, сразу отправив его в нокаут. Сивак подхватил бесчувственное тело и аккуратно уложил на пол. Кэн ударил другого гвардейца лапой в живот и добавил сверху по голове, тот рухнул на пол без сознания. Гвардеец рядом с Фонрар остолбенел от изумления, но Сандра с криком «Моя очередь!» нанесла ему удар рукояткой меча по голове, и он пал как подкошенный. Три баазки набросились на последнего гвардейца, и он тут же оказался на полу со связанными лапами и заткнутой пастью.

— Этих тоже стоит усыпить, — сказал Кэн Фонрар. — Так, для гарантии.

Фонрар кивнула и отдала приказ одной из бозачек. Кэн был разочарован, он хотел посмотреть, как Фонрар сама владеет магией.

— Почему ты не сделала это сама? — спросил он тихо, не желая ронять ее авторитет перед подчиненными.

— Вы не пользуетесь магией, и я не хотела… — Фонрар смутилась.

Она не хотела причинить мне боль, понял Кэн, и тут же теплые «товарищеские» чувства согрели ему кровь сильнее, чем добрая кружка кактусовки. Сейчас было не время и не место для выражения чувств, Кэн просто положил свою большую лапу на ее изящное плечо и слегка сжал его. Она все поняла правильно и накрыла его лапу своей. Глаза ее сияли.

— Мечи к бою, — приказал Кэн. — Те, кто владеет магией, приготовиться к заклинаниям. И помните, мы не хотим убивать драконидов, только в случае крайней необходимости.

— Что там впереди, бригадир? — нервно спросила Тезик.

— Не знаю, а потому надо быть готовыми ко всему. Готовы? — Драконидицы обнажили мечи. — Тезик, открывай дверь!

Аурачка произнесла заклинание, и дверь с треском упала внутрь зала. Кэн рванулся вперед, но Гранак опередил его. Следом протиснулись остальные. Все застыли в изумлении.

Они ожидали увидеть все что угодно, но только не это.

Огромный зал был забит драконидами. Их тут были сотни. В полном вооружении, с надетыми шлемами, они сидели рядами так плотно, что упирались мордами в крылья впереди сидящего. Все они повернули головы к отряду Кэна.

Ужасный звук здесь был оглушающим. У Кэна опять возникло жуткое ощущение, что это звук их сердец, бьющихся в унисон. «Если все они телохранители генерала… то мы уже трупы», — спокойно подумал Кэн, поудобнее перехватывая боевой топор.

Но дракониды не атаковали. Они сидели, не двигаясь. Как будто чего-то ждали, не отводя застывшего взгляда от вошедших.

— Командир, — растерянно начал Гранак, — а вам они не кажутся… как бы это сказать… знакомыми?

— Кто? — машинально поинтересовался Кэн, мучительно раздумывая, что же ему делать дальше.

— Все, командир.

Кэн присмотрелся. Действительно, сейчас ему и самому эти дракониды показались знакомыми, как если бы он их всех много раз видел раньше, но где и когда?

— Урил, командир, — сказал Гранак, — и Влемес. Так звали двух баазов, пропавших той ночью, когда они несли караульную службу на стенах.

— Точно!

Кэн направился к Урилу, но чем ближе он подходил, тем большие сомнения его одолевали, Драконид, сидящий с ним рядом, тоже был похож на Урила, и следующий, и весь ряд, но это был не совсем Урил, черты его были нечеткими, как бы размытыми.

Кэн внимательно посмотрел в глаза дракониду и увидел там ту же пустоту, что была в глазах вновь прибывших драконидов. Ужасная мысль пришла ему в голову. Безумная, невозможная, чудовищная… Если это так, то Слит в величайшей опасности, и не только Слит, но и каждый драконид в этом мире.

— Ты не видишь здесь Слита? — тихо спросил он Гранака, с ужасом оглядываясь в поисках группы сиваков с чертами Слита и мертвыми, пустыми глазами.

— Нет, командир, — ответил Гранак через минуту. — Тут только баазы.

— И то хорошо, — облегченно выдохнул Кэн. — Значит, у нас еще есть шанс его спасти.

Источник ужасного звука был не в этом помещении, но где-то совсем рядом. Кэн вспомнил, как неожиданно появился генерал в своем кресле, вроде как из ниоткуда. На противоположной стороне зала должна быть дверь. Кэн пошел вдоль стены, и головы сидящих баазов поворачивались за ним, как будто у них на всех была одна голова и пара глаз.

— Не делайте резких движений и вообще всего, что можно воспринять как угрозу, — обратился Кэн к драконидицам. — Фонрар, пусть все осматривают стену, ищут дверь. Мы должны найти этот мерзкий барабан.

Удары не прекращались, и когда Кэну показалось, что его собственное сердце сейчас не выдержит и разорвется, звук стих.

Тишина упала тяжелая, зловещая. Кэн с ужасом понял, что все то жуткое, что может произойти с его другом, происходит именно сейчас.

— Слит! — закричал он изо всех сил. — Слит, ответь мне, это я! Где ты?

Еле слышно прозвучало:

— Здесь… аа…

— Это Слит! — пронзительно закричала одна из сестер-сивачек. — Это точно он, мы знаем его голос!

— Заткнись, — рявкнул Кэн. Он еще раз позвал Слита, но ответа не было. — Откуда был слышен голос?

Сестры дружно показали на стену за креслом генерала. Спотыкаясь о ноги и хвосты сидящих драконидов, Кэн направился туда. Драконидицы, которые шли вдоль стен, уже собрались там и безуспешно искали дверь.

Кэн подошел. Перед ним была гладкая каменная стена, но из-за нее раздавались звуки! Шарканье лап, голос. Похоже, читающий заклинание…

— Проклятье! — бешено вскричал Кэн, размахивая боевым топором. — Здесь должен быть проход! Должен!

— Я вижу! — воскликнула Тезик. — Здесь!

Она бросилась вперед. Фонрар поспешила за ней. Ей, да и всем остальным показалось, что Тезик внезапно сошла с ума. Там, куда она бежала, была глухая каменная стена. Все ожидали, что сейчас она разобьет себе голову, но вместо этого Тезик прошла сквозь стену — и исчезла. Все опешили.

— Это иллюзия! — крикнул Кэн. — Просто иллюзия!

Но мастерски сделанная иллюзия. Большинство магических иллюзий рассеиваются, как только в них перестают верить, а эта осталась. Несмотря на то, что Кэн теперь твердо звал, что там есть проход, стена продолжала казаться монолитной. Удивительно, как Тезик смогла увидеть проход. Еще одно свойство аураков?

Он шагнул сквозь стену и сразу наткнулся на Тезик. Она повернулась и приложила палец к губам, призывая к молчанию. Они попали в огромное помещение. Оно было освещено не просто ярким, а каким-то яростным, феерическим светом, исходящим из центра зала. Источника его, правда, Кэн не увидел, так как перед ним стояли дракониды. Не меньше сотни. Кэн замер, ведь если они повернутся и бросятся на них…

Дракониды не двигались. Они смотрели на происходящее в центре зала. Когда глаза Кэна приспособились и он начал различать детали, то, к своему изумлению, обнаружил, что все эти дракониды не имели не только оружия, но и доспехов. Да и вообще ничего на их телах не было. Они молчали и не двигались, ему показалось даже, и не дышали. Все они были капаки, и блики света играли на их чешуйках цвета меди.

Монотонный голос возобновил заклинания, Кэн узнал голос генерала. Впереди возникли какие-то тени и полностью перекрыли обзор.

— Что там происходит? — спросил Кэн у Тезик.

— Не вижу.

— Я пойду, попробую разобраться, а ты передай остальным, чтобы оставались на месте и ждали моего приказа.

Тезик кивнула, скользнула мимо него и скрылась за иллюзорной стеной.

Оставшись один, Кэн внимательно огляделся по сторонам. Он искал телохранителей Маранты — гвардейцев Такхизис. Однако никого из них не было видно, только молчаливые ряды капаков.

Перехватив поудобнее боевой топор, Кэн двинулся вперед. Он старался идти как можно тише и аккуратнее, но когти стучали по каменному полу, а хвост задевал стоявших драконидов. Кэн опасался, что в любой момент они могут выйти из ступора и броситься на него, или откуда-нибудь выскочит гвардеец.

Но ничего не случилось. Капаки никак не реагировали даже тогда, когда Кэн наступал им на хвосты и лапы. Он добрался почти до центра зала, теперь от цели его отделяли всего две шеренги капаков.

Прямо перед ним стоял генерал Маранта. Источник света был в его руке — прозрачный шар, темный в середине, но испускающий множество ярких лучей.

Генерал закончил заклинание. Теперь лучи погасли, осталось только красноватое свечение.

— Давайте следующего, — приказал генерал. Два гвардейца принесли связанного капака. Он извивался в их руках, но безуспешно. Связан он был на совесть, морда и та была замотана. Гвардейцы бросили его перед генералом. Капак с ужасом посмотрел на Маранту и попытался отползти, беспомощно извиваясь по полу.

— Мы приносим тебя в жертву на благо всех драконидов, — спокойно сказал генерал.

Он протянул лапу, и шар оказался над капаком. Из глубины шара в драконида ударил красный луч, и капак забился как в агонии. Свет погас. Генерал перевернул лапу так, чтобы шар оказался сверху, и начал монотонно читать заклинание. Шар в его руке стал вращаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Раздался уже знакомый звук, но теперь Кэн ясно понимал, что это — удары сердца капака. Они становились все громче и громче, как будто их — сердец — становилось все больше с каждым оборотом шара.

Капак дико задергался, глаза его вылезли из орбит, он попытался закричать, дернулся последний раз и затих. Над телом драконида поднялся дымок и потянулся по направлению к вращающемуся шару. Шар как бы втянул его в себя и завертелся еще быстрее. Внезапно он остановился, из него ударили ослепительные лучи, много лучей. И в том месте, где они касались пола, формировалась какая-то темная масса. Дракониды, с ужасом понял Кэн.

Это был не дым. Чудовищный шар высосал душу капака и разделил ее на сотни частей, создав новых драконидов. Драконидов с ничтожно малой долей исходной души, с размытыми чертами и пустыми глазами, с телами, не меняющимися после смерти, безмозглых и безынициативных, но послушных и исполнительных, не задающих неудобные вопросы.

Капак безжизненно лежал на полу. Вокруг него теперь стояла сотня драконидов с теми же чертами, правда, не столь четкими. Новые дракониды пустыми глазами смотрели на останки того, кто дал им жизнь.

У Кэна тошнота подкатила к горлу, он весь дрожал, но крепко сжимал боевой топор.

— Встаньте там, — генерал махнул рукой. Он разговаривал с новыми драконидами тоном, которым говорят с умственно отсталыми детьми. Генерал потер глаза, он выглядел усталым, заклинание, видимо, лишало его сил.

Капаки дружно промаршировали в указанное место и застыли там. «Новые подкрепления», — устало подумал Кэн. Гвардейцы подхватили и унесли тело мертвого капака, магия покинула его вместе с душой, и он не превратился в лужу едкой кислоты (как это должно было произойти с ним после смерти).

Кэн, преодолевая страх и отвращение, начал соображать, что же необходимо предпринять в первую очередь. Прежде всего, неплохо было бы представлять, сколько всего здесь гвардейцев. Они появлялись откуда-то с другой стороны помещения. Необходимо также привести сюда весь отряд. Кэн так и не успел решить, с чего начать…

— Следующего, — велел генерал, встряхнувшись и отбросив слабость.

Гвардейцы втащили Слита.

Слит был связан так же надежно, как и капак. По нему было видно, что скрутить его оказалось не просто. Весь в крови, свежей и засохшей, он продолжал сражаться даже сейчас, пытаясь ударить гвардейцев хвостом и головой. Потребовалось четверо драконидов, чтобы притащить его, и следы драки на них тоже были заметны. С видимым облегчением они бросили Слита перед генералом.

— Наконец-то избавились, — вздохнул один из гвардейцев, и они ушли.

— Боец, — одобрительно сказал генерал. — Ты у меня первый сивак. Мы приносим тебя в жертву на благо всех драконидов.

— Слит! — закричал Кэн. — Я здесь!

Он отшвырнул с дороги капаков и бросился вперед.

Генерал удивленно поднял голову. Слит, удовлетворенно замычав, перекатился под ноги генералу и обвил его хвостом. Маранта, не удержав равновесия, упал.

Кэн закричал для того, чтобы не позволить генералу начать заклинание. Он сам не так давно был магом и знал, что для заклинания требуется предельная концентрация. Он хотел помешать генералу и вовсе не рассчитывал, что драконидицы воспримут его крик как сигнал к атаке. Но случилось именно так. Кэн услышал, как Фонрар громко отдает приказы, а потом раздался слаженный топот множества лап.

— Блокируйте гвардейцев! — закричал Кэн.

Времени смотреть, поняла ли Фонрар приказ, не было. Кэн продирался через толпу капаков. Они не сопротивлялись, но и не уходили с дороги, а просто тупо смотрели на него. Как стадо овец, раздраженно подумал Кэн.

Кэн прорвался к Слиту, когда тот ерзал по полу, пытаясь освободиться. Гвардейцы пробирались среди капаков, а генерала видно не было. Кэн наклонился над Слитом и попытался его усадить.

— Где генерал? — спросил Кэн. В ответ послышалось что-то невнятное. — Да конечно… — Кэн быстро размотал морду Слита.

— Вовремя ты! — просипел Слит. — Сзади!

Кэн вскочил и успел отбить топором меч подоспевшего гвардейца. Он ударил его лапой в живот, и потом, когда тот упал, добавил еще по голове.

— Развяжи меня, наконец! — закричал Слит.

— Извини, чуть позже, сейчас я немного занят, — ответил Кэн, отбивая атаки двух гвардейцев.

Внезапно один из них улетел. Кэн даже опешил. Сивак летел над капаками без помощи крыльев и явно не по своей воле. Рядом материализовался Гранак.

— Разберись здесь! — велел ему Кэн. — А я займусь генералом, — добавил он, увидев мелькнувшую среди драконидов голову Маранты.

Гранак одним ударом уложил второго противника Кэна.

— Молодец, Гранак! — сказал Слит. — Развяжи меня!

— Минуточку, полковник, — ответил Гранак, отражая атаки подбежавшего гвардейца.

— Проклятье! Да развяжет меня кто-нибудь или нет?! — заорал Слит.

Кэн продирался через ряды капаков, безучастно стоящих повсюду. Он то терял генерала из виду, то вновь замечал его. Маранта явно пробирался к дальней стене зала, туда, где несколько гвардейцев Такхизис охраняли драконидов, предназначенных в жертву. Фонрар и другие драконидицы были уже там, они бежали вдоль стен, им капаки не мешали.

Драконидицы, конечно, не были мастерами бой на мечах, но они были прирожденные воины, и их энтузиазм мог в какой-то мере восполнить недостаток навыков. К счастью, гвардейцев было немного, пленников охраняли только пятеро. Кэну стало страшно, когда он представил, что могло бы произойти, будь их побольше. Сердце у него упало, когда он увидел окровавленных сестер-сивачек. Потом Кэн вздохнул с облегчением, заметив, что они, как обычно, хихикают. Возможно, это была не их кровь. При виде Кэна они тут же успокоились.

— Командир, — виновато протянула Хандра. — Мы, похоже, убили одного…

— Мы не хотели, командир. Так уж получилось, — поддержала ее сестра.

Кэн жестом дал им понять, чтобы они замолчали.

— Где генерал?

— За этой дверью, — ответила Фонрар. — Каковы дальнейшие приказы?

— Помоги Гранаку, он там, в центре, вместе со Слитом.

— Слит! — закричали сестры и бросились туда, прежде чем кто-либо смог их остановить.

Кэн покачал головой.

— Идите назад и охраняйте проход, а лучше вообще перекройте его, если придумаете как.

Эти сотни вооруженных драконидов в зале для аудиенций… Тупые они или нет, но если им придет в голову ввязаться в бой, от Кэна и его маленького отряда и мокрого места не останется.

Фонрар кивнула. Она уже пошла, но обернулась и посмотрела на Кэна.

— Будьте осторожны, — тихо сказала она.

— Ты тоже.

Фонрар улыбнулась и, отдав честь, двинулась прочь, приказав драконидицам следовать за ней.

Кэн подождал, пока они уйдут, и решительно открыл маленькую дверь.

Глава 19

Он вошел осторожно, но не прячась. Кэну не хотелось показаться трусом перед генералом, и он не видел причин бояться хитрого аурака. А потому он держался спокойно и прямо, как будто собрался обсудить с генералом уточненный план обороны крепости.

Войдя, Кэн сразу ослеп — он оказался в полной темноте, «великой тьме», непроницаемой и всепоглощающей. Он узнал одно из заклинаний. Кэн остановился и подался немного назад, не рискуя двигаться дальше. Он напряженно вслушивался, стараясь поймать малейший звук: шарканье лап или звяканье оружия гвардейцев, которые идут, чтобы покончить с ним. Он ждал звука вынимаемого из ножен меча или скрипа натягиваемого лука, но ничего этого не было, только тяжелое хриплое дыхание разносилось по комнате.

— Генерал, — вежливо произнес Кэн, — гоблины начали штурм. Командиры искали вас и, не найдя, решили, что что-то случилось. Мы нуждаемся в ваших приказах, генерал. Вы должны руководить обороной.

— Этим займешься ты, — тихо сказал генерал, в его тоне чувствовалась горечь. — Ведь это ты навлек проклятие на наши головы.

— Простите, генерал, но я не могу с вами согласиться. Да, гоблины хотят уничтожить нас» но для этого не было необходимости собирать армию в десятки тысяч воинов. Рыцари Тьмы давно планировали захватить эту крепость. Даже если бы мы и не оказались здесь, гоблины все равно бы напали.

— Ты умен, Кэн, но далеко не так умен, как тебе кажется. Да, я давно знал о планах рыцарей Тьмы, задолго до твоего дурацкого похода в их цитадель. Ты не должен был оттуда вернуться. Мне было известно, что они постараются избавиться от тебя. Но нам не страшны никакие их угрозы, пока у меня есть «Сердце Дракарта». Это один из немногих, но, возможно, самый могущественный из всех магических предметов, переживших падение Нераки. Я принес его с собой в эту крепость, я знал, что он мне понадобится, когда наша раса начнет вымирать. Дракарт думал о будущем. Он создал самок, но, наблюдая за подрастающими драконидами, он испугался. Он не ожидал, что мы окажемся настолько умными и самостоятельными. Дать нам возможность размножаться значило создать новую расу могущественных существ, которыми трудно будет управлять. И тогда вместо самок он создал этот шар — именно с его помощью он собирался увеличивать наше количество, держа ситуацию под контролем.

— Очень интересно, генерал, — сказал Кэн, надеясь, что Маранта продолжит разговор. Генерал был где-то совсем рядом, в пределах досягаемости и, по всей видимости, один, а не то его гвардейцы давно бы уже бросились на Кэна. — Итак, «Сердце Дракарта» позволит нам размножаться, но при этом оно еще и уничтожит наши магические силы и умственные способности, превратит в то, что задумывалось с самого начала, — в безмозглых рабов, которые выполнят любой приказ без рассуждений и вопросов и каждого, кого прикажут, будут звать господином.

— Не каждого, — ответил Маранта. — Только меня.

Кэн решил, что он уже довольно точно представляет, где находится генерал. Он собрался, готовясь к броску, который должен был застать генерала врасплох. Это был единственный шанс не дать Маранте пустить в ход магию, в которой аураки не имели себе равных.

— Неужели вам действительно хочется править расой жалких рабов, генерал?

— Да, ведь эта раса будет жить.

— Клянусь покинувшей нас Владычицей, я бы предпочел, чтобы все до одного дракониды погибли, чем остались живы в том виде, который вы им уготовили. Пусть уж лучше про нас говорят, что мы храбро сражались и достойно погибли. Я бы предпочел, чтобы от нас остался именно такой след в истории, и вовсе не желаю, чтобы все презрительно насмехались над жалкими останками нашей расы…

Кэн подался вперед, но сильные лапы обхватили его сзади за голову, повернув ее в сторону. Кэн знал этот прием. Одно неверное движение, и его шея будет сломана.

— Я держу его, генерал!

Это был один из гвардейцев. Кэн проклинал себя за глупость. Не только он, разговаривая, пытался по голосу определить, где находится генерал, но и сам Маранта делал то же самое. Пока они беседовали, гвардеец бесшумно подобрался сзади.

Убедившись, что Кэн схвачен, генерал убрал магическую тьму. Они находились в небольшом помещении в самом центре бастиона. Похоже, это личное жилище генерала. Обстановка в нем была простой, даже аскетичной. Кровать, стол, пара стульев.

Книги и свитки, наверняка с заклинаниями, и черная коробка с золотыми углами и полосами, возможно, хранилище проклятого шара. «Да. — подумал Кэн, — под защитой гвардейцев Такхизис, охраняемый могущественной магией, в самом центре практически неприступного бастиона, генерал все равно носил в душе страх».

Подошел еще один гвардеец. Он забрал боевой топор и кинжал. Вдвоем они крепко и умело связали Кэна. Он не сопротивлялся, понимая, что это бесполезно. Сивакам ничего не стоило ударом по голове лишить его сознания, а это единственное, что у него оставалось. И еще слабая надежда, что его отряд, обеспечив безопасность в тылу, придет к нему на помощь.

Эта надежда умерла, когда он услышал голоса, отдающие команды;

— Это гвардейцы, — усмехнулся генерал, — они приказали драконидам в зале покончить с твоим отрядом. Солдаты нам еще пригодятся, а самок они убьют, что, собственно, давно надо было сделать.

Кэн попытался разорвать путы и забился с отчаянием обреченного, когда увидел, что генерал кинул крышку черной коробки и достал черный шар. Гвардейцы между тем отошли на безопасное расстояние.

Страх, сильнее которого Кэн никогда не испытывал, ледяными тисками сжал его сердце. Он был солдат и прошел много сражений, ему бывало страшно, и отчаяние тоже не обходило его стороной, но такого дикого неконтролируемого ужаса, от которого тряслись все поджилки, ему испытывать не приходилось. Кэн был даже благодарен гвардейцам за то, что они крепко завязали ему пасть. Если бы не это, он бы просто визжал, не в силах сдержаться, и так и умер бы жалкой визжащей тварью. Впрочем, подлинный ужас ситуации был как раз в том, что ему грозила не смерть. Он будет жить в сотне копий, и та ничтожная часть его души, которая достанется каждой из них, будет хранить в глубине туманные неясные воспоминания о том, кем он был и кем уже никогда не станет.

Генерал направил шар на голову Кэна. Он начал читать заклинания, и Кэн услышал, как бой его сердца наполняет комнату.

Потом раздался звон металла, вскрик, и один из гвардейцев упал рядом с Кэном без движения, а сверху на него упал другой. Кэн с трудом отвел глаза от вращающегося шара. Около него стояли Гранак и Слит с обнаженными окровавленными мечами. А позади них — Тезик.

Она направила лапу на генерала и начала читать заклинание. Ее высокий, звонкий, певучий голос был исполнен силы. Тезик уверенно плела паутину заклятия вокруг Маранты.

Маранта вышел из транса, недовольно поднял голову, пытаясь понять, кто посмел ему помешать, и остолбенел. Он сразу узнал слова заклинания и понял, насколько оно опасно, но времени на контрзаклинание у него уже не было. Он бросил в Тезик то единственное, что было у него в руке, — «Сердце Дракарта». Шар пролетел мимо Тезик, и, вылетев через открытую дверь в залу, покатился среди рядов безучастно стоявших капаков.

С кончиков пальцев Тезик сорвались ослепительные молнии, и генерал оказался в коконе яростного огня.

Жар был очень силен, и Кэн почувствовал, что еще немного, и он поджарится. Гранак схватил его за плечи и поволок прочь.

Маранта закричал от боли, он приплясывал на месте и пытался лапами сбить магический огонь.

— Нельзя, чтобы он умер! — крикнул Кэн, как только ему развязали пасть. — Сделайте что-нибудь, сбейте пламя!

— Но, командир… — зло ответил Слит. — Он хотел погубить и меня, и вас, и всех!

— Ты знаешь, что происходит после смерти аурака?! — рявкнул Кэн.

— Проклятье! Конечно! — воскликнул Слит вскакивая. Он вручил нож Тезик. — Разрежь веревки.

Генерал Маранта упал и теперь катался по полу, дико воя. Слит с Гранаком попытались подойти ближе, чтобы сбить огонь, но это был магическийогонь, он разгорался все сильнее. Они не смогли приблизиться даже на пару метров. Тело генерала обуглилось и трещало, стоял невыносимый запаха.

— Мы не сможем ничего сделать, — крикнул Слит Кэну.

— Бегите! — закричал Кэн. — И прихватите тех двух сиваков.

— Вперед! Гранак хватай этого ублюдка…

Как только Тезик перерезала путы на лапах Кэна, он вскочил и бросился к выходу, но Тезик по-прежнему стояла столбом, глядя на агонию генерала.

— Я не хотела… — шептала она.

— Ты сделала то, что было необходимо, — Кэн обнял ее. — А теперь нам нужно бежать отсюда как можно скорее!

Она всхлипнула и кивнула. Гранак схватил гвардейца на руки и, оттолкнувшись, пролетел половину зала. Слит тоже полетел. Он держал гвардейца так, как огромный гриф держит падаль. Тезик побежала за ними. Кэн бросил последний взгляд по сторонам и около стены заметил черный шар с мерцающими в его глубине красными огоньками.

— Вперед! — прокричал он, а сам бросился к шару. Он схватил бы его, но потерял равновесие и чуть не упал. Окончательно очнувшаяся Тезик поддержала его.

— Как вы? — спросила она.

Глаза ее были широко открыты, она все время оглядывалась на генерала Маранту.

— Не смотри! — Кэн развернул ее и подтолкнул к двери. Зрелище и впрямь было кошмарным, потому что генерал продолжал корчиться в пламени и дико кричать.

— Очистить помещение! — приказал он. В зале было полно капаков, вдали у замаскированного прохода толпились драконидицы. Фонрар смотрела на них с беспокойством. — Все немедленно наружу! Выведите этих кретинов!

Гранак швырнул все еще беспамятного гвардейца через иллюзорную стену и погнал к выходу капаков. Все драконидицы, кроме Фонрар и Тезик, уже были в зале для аудиенций. Фонрар, убедившись, что весь ее отряд прошел сквозь стену, помогала направлять капаков.

Генерал перестал кричать.

— Ложись! — крикнул Кэн, повалил Тезик и сам упал сверху, закрывая ее своим большим телом.

Раздались звуки падающих тел, все в зале выполнили приказ. Кэн увидел, что рядом лежит Фонрар, она тоже хотела прикрыть подругу своим телом.

Ослепительная зеленая вспышка, такая яркая, что даже сквозь зажмуренные веки ее было отчетливо видно, волна жара и оглушительный грохот. Пол ушел из-под Кэна, а потом стремительно бросился навстречу, вышибив остатки воздуха из его груди. Сам воздух был горяч и наэлектризован так, что каждый вздох вызывал боль. Стены затряслись, посыпалась пыль. «Если здание рухнет, то нам конец, — подумал Кэн, — мы навеки останемся здесь, погребенные под тоннами камней».

— Держись, держись! — шептал Кэн.

Раздался оглушительный треск, комната генерала превратилась в его могилу, хотя еще неизвестно, остался ли от аурака хотя бы пепел. Здание задрожало, Фонрар нашла лапу Кэна и судорожно ее стиснула. Бастион вздрогнул последний раз, и все стихло.

Конструкция выдержала.

Кэн мысленно попросил прощения у строителей бастиона, за все те нелестные слова, которые он произносил в их адрес. Они построили не самое красивое, но, благослови их боги, прочное сооружение. Кэн поднялся и начал отряхиваться. Рядом встала Фонрар, она была вся в пыли, с расцарапанной мордой, из рассеченной брови текла кровь, но, несмотря на все это, молодая драконидица весело улыбалась. Они вместе поставили на ноги Тезик. Аурачка была очень бледна, ее тошнило. Она не пострадала от взрыва, но все еще не могла прийти в себя после ужасной смерти генерала.

— Я убила его, Фон, — печально произнесла она. — А что мне еще оставалось?

— Ничего, — успокаивающе согласилась Фонрар и, обняв подругу, мягко повела ее к выходу. — Другого выхода у тебя просто не было. Не думай об этом, все кончилось.

Тезик поежилась и покачала головой.

— Это пройдет, — сказал Кэн, пристраивая шар в поясной кошель, чтобы освободить руки.

— Да, бригадир, — согласилась Фонрар. — Я позабочусь о ней.

— Бригадир! — перед Кэном возник Гранах. — Полковник послал меня выяснить, что с вами. Ваше присутствие необходимо в зале. Это срочно!

Несколько капаков пытались одновременно пролезть в дверь, мешая друг другу. Гранак отшвырнул их с дороги, и вместе с Кэном вышел в зал для аудиенций. Все сидевшие там вооруженные дракониды теперь стояли с обнаженными мечами. Им противостоял маленький отряд драконидиц во главе со Слитом.

Один из уцелевших гвардейцев Такхизис держал речь:

— Они убили генерала. Они предатели! Убейте их, это приказ!

Дракониды двинулись вперед. Слит и драконидицы тоже обнажили мечи и ждали.

— Проклятые ублюдки! — заорал Гранак, потрясая огромным кулаком. — Только подойдите, я вас проучу!

Кэн перехватил поудобнее боевой топор. Он положил столько сил, чтобы спасти свою расу, а теперь эти безмозглые куклы убьют и его, и будущее всех драконидов.

— Есть идея, — сказал Слит.

— Валяй, идеи нам сейчас не помешают, — мрачно согласился Кэн.

— Прикажи им остановиться!

Кэн посмотрел на него с изумлением.

— Видите ли, бригадир, — пояснил Слит. — Вы старше по званию, чем этот расфранченный ублюдок, а генерал Маранта вывел исключительно послушных солдат. Если вы сейчас рявкнете во всю мощь: «Я — старший по званию в этом Зале! Приказываю всем стоять!» — у нас появится шанс. Когда вы хотите, у вас на редкость убедительно получается, знаете, в стиле «Я вам покажу, сукины дети!».

Кэн предпочел пропустить последнюю реплику мимо ушей. Он вышел вперед, став прекрасной мишенью для любого, кто решится атаковать, приосанился, поднял руку и повелительно произнес:

— Отряд! Стой!

К его глубочайшему изумлению, дракониды послушно замерли.

Гвардеец выбежал вперед, он не успел открыть рта, как Гранак одним ударом сбил его с ног.

Кэн перевел дух.

— Рад видеть вас в единственном числе, — улыбнулся подошедший Слит. — Вы не обижайтесь, но если бы вас стала сотня, то просто никакого спасу бы не было. Только честь отдавай — одни бригадиры вокруг.

— Сотню таких, как ты, мир просто бы не перенес, — усмехнулся в ответ Кэн.

Он посмотрел на ряды драконидов, неподвижно ожидающих дальнейших приказов.

— Довольно игр. Пора в настоящий бой, — сказал Кэн.

Глава 20

Кэн не знал, сколько времени прошло с тех пор, как они вошли в бастион. Магия! Возможно, прошли дни или даже годы. Что там происходит снаружи? Не обнаружит ли он на выходе только толпы гоблинов, которые уже захватили крепость, убили всех драконидов и теперь грабят и жгут все вокруг? Он совершенно забыл о штурме, пока сражался с генералом. Неужели все это было напрасно, и ему суждено закончить свои дни с гоблинской стрелой в горле?

— Командир, нам через этот проклятый лабиринт и за год не пройти! — сказал Слит.

— Ты прав, — согласился Кэн. — К тому же туннели могли частично обрушиться, но другого-то пути нет. Организуй этих капаков. Пусть пока разбирают завал у двери и будут готовы расчищать путь дальше. И поживее.

— Есть, командир! — ответил Слит и начал отдавать приказы.

Кэн поискал глазами Фонрар. Она неожиданно оказалась совсем рядом с ним. Она стояла с обнаженным мечом в руках, и в глазах ее горела решимость сражаться и умереть рядом с ним. На мгновение он позволил себе расслабиться и насладиться этой странной формой близости, но потом взял себя в руки. Они все еще находились в величайшей опасности.

— Где Тезик? — спросил он.

— Я здесь, бригадир, — аурачка слабо улыбнулась. — Со мной все в порядке.

— Тезик, мне нужна твоя помощь. Нам необходимо выбраться отсюда как можно скорее.

— Конечно, бригадир. Я знаю дорогу.

— Гранах! Приклейся ко мне как то самое гуэ, — он посмотрел на Фонрар. — Командирской группы здесь нет. Может быть, твой отряд заменит ее?

— Почтем за честь! — улыбнулась Фонрар, и казалось, каждая ее чешуйка заблистала собственным светом.

— Вперед! — Кэн махнул рукой.

Тезик встала впереди, за ней Кэн, потом Фонрар и драконидицы. Последними Слит приказал идти «дуболомам» (так он окрестил драконидов, полученных в результате магических действий генерала). Все с максимальной скоростью двинулись вперед. Тезик уверенно вела их через лабиринт, ни на мгновение не задерживаясь у разветвлений и всегда выбирая верную дорогу.

Впереди послышались звуки боя — звон металла и яростные крики, эхо которых металось по туннелям.

— Хазат! — прохрипел Кэн.

Он совсем забыл про нее, про то, что она осталась в одиночку защищать вход в бастион. Если гоблины уже в крепости, то она сейчас сражается с целой армией…

Однако Хазат сражалась не с гоблинами. На нее нападали гвардейцы Такхизис, которые пытались прорваться в бастион. Она опустила решетку, и один из гвардейцев лежал под ней, насквозь пронзенный ее острыми концами. Двое других пытались поднять решетку, а еще несколько, атакуя Хазат копьями, не позволяли ей приблизиться к решетке и помешать работе.

Хазат была вся в крови, но продолжала храбро сражаться. Ее меч сверкал, отражая пламя горящей крепости. Гвардейцам тоже досталось, многие из них были ранены. Хазат перерубила одно из копий. Сивак в недоумении смотрел на обрубок, пока Хазат не схватила его и сильным тычком не опрокинула на землю.

— Убирайтесь оттуда! — заорал Кэн, переходя на бег.

К его удивлению и радости, гвардейцы мигом отпрянули от решетки.

«Похоже, у меня и вправду неплохо получается», — успел подумать он.

Хазат обернулась и приветственно взмахнула мечом. В этот момент стрела арбалета вошла ей в грудь. Толчок был такой силы, что ее отбросило назад, она налетела спиной на стену и стала медленно сползать.

«Гвардейцы вовсе не послушались моего приказа, — горько подумал Кэн. — Они просто освобождали место для лучника.

Драконидицы обогнали Кэна на последнем, самом широком участке коридора. Фонрар и Риал подняли решетку, кто-то сзади закрепил ее, и драконидицы буквально смели гвардейцев. Хандра чуть задержалась, чтобы добить упавшего сивака. Кэн слышал, как Фонрар отдает приказы, потом раздался нервный смешок Сандры…

— Вперед! — прорычал он Гранаку. — И смотри, чтобы без потерь!

— Я думаю, они прекрасно справятся сами, — заметил Гранак. — Как погляжу, они очень неплохо владеют мечом.

— Я не о них! Не дай им добить гвардейцев!

— Не велика будет потеря, — проворчал Гранак, но поспешил вперед выполнять приказ.

Кэн подошел к Хазат и присел перед ней. Тезик поддерживала ее в сидячем положении. Из груди Хазат торчало оперение стрелы. Кэн чувствовал запах крови, хотя из-за черного кожаного одеяния женщины ее и не было видно. Глаза Хазат были расширены от боли, лицо — бледное до синевы. Она с трудом сглотнула и, кривясь, произнесла:

— Пожалуй… слюна капачки… уже не поможет.

Кэн взял ее руку. Солдаты всегда чувствуют, когда приходит их смертный час. Он не будет оскорблять ее ненужной ложью и бессмысленными причитаниями.

— Спасибо, Хазат, — тихо сказал он.

— Благодарность товарищу, — улыбнулась она с болезненной улыбкой.

— Ты — мой друг, — согласился Кэн и крепче сжал ее руку. Он видел, как жизнь покидает ее с каждым вздохом. — Я никогда тебя не забуду.

Голова Хазат упала на грудь, и ее рыжие волосы рассыпались сверкающей в свете пламени волной.

— Хазат! — воскликнула Тезик, тряся ее за плечи.

— Оставь ее, — сказал Кэн, кладя свою лапу на плечо аурачки. — Больше ты для нее ничего сделать не можешь.

— Но ведь она… она не умерла… нет! Я любила ее!

Драконидицы собрались вокруг. Они с самого детства знали о смерти. Взрослые дракониды гибли постоянно в стычках с гоблинами, но все это было слишком далеко от маленьких драконидиц. Сейчас они столкнулись со смертью лицом к лицу. Впервые умер один из тех, кого они любили. И, пожалуй, только сейчас драконидицы осознали, что и они смертны.

Кэн не мог защитить их от этого. Более того, он понял, что и не хочет этого. Они уже выросли. Очень быстро, как ему показалось. Но отменить это невозможно.

— Вы отомстили за нее, — сказал Кэн. Двадцать пар глаз не отрываясь смотрели на него. — И были правы. Когда все закончится, мы достойно похороним ее, но сейчас у нас другие заботы. Мы должны сражаться и победить, иначе ее смерть будет напрасной.

Кэн вышел из бастиона. Он слышал, как сзади раздались всхлипывания, кажется, это была Сандра. Но Фонрар прикрикнула на драконидицу, и те взяли себя в руки. Снаружи валялось два трупа гвардейцев. Одному из них — тому, что был с арбалетом, напрочь отрубили голову.

Гранак выполнил приказ, потери минимальны. Он наверняка позаботился и о том, чтобы никто не ушел. Теперь он стоял, охраняя группу гвардейцев, в лапах у него был заряженный арбалет и направлен он был на сиваков.

— Я подумал, что вы захотите с ними поговорить, — сказал Гранак, перехватив взгляд Кэна. — Я их предупредил — одно движение, хоть кончиком крыла пошевелят, и получат стрелу прямехонько в глаз.

— Молодец! — Кэн повернулся к гвардейцам Такхизис. — Дракониды! — он обратился к ним в той властной манере, которую, с легкой руки Слита, про себя называл «Я вам покажу, сукины дети!». — Генерал Маранта мертв. Командую здесь я. Доложите обстановку! И, кстати, который час?

Гвардейцы переглянулись.

— Мы вам не доверяем, — сказал один из них угрюмо.

— К чему мне ваше доверие?! — взревел Кэн. — Я выше вас по званию, извольте отвечать! И что, да провалитесь вы все в преисподнюю, происходит нынче в вашей проклятой крепости?!

Гвардейцы смотрели на Гранака с арбалетом.

— Скоро рассвет, — произнес, наконец, гвардейский офицер. — Первый приступ отбит, но потери очень серьезны. Гобы перегруппировываются, мы ожидаем нового штурма с рассветом. На этот раз они бросят в бой все резервы.

— Отправляйтесь в распоряжение вашего полковника. Здесь больше делать нечего.

Гвардейцы недоуменно переглянулись. Они видели Кэна, всего покрытого кровью и грязью, молчаливый строй драконидиц за ним, Гранака с взведенным арбалетом. Они молча подобрали убитых и удалились.

— Туда, — сказал Кэн и побежал к центральным воротам.

Все побежали за ним. В крепости было относительно тихо, слышались лишь стоны раненых и изредка команды офицеров. Местами продолжали гореть здания. Они пробежали мимо сгоревшего квартала, в воздухе носился пепел, было дымно. Зажигательные стрелы гоблинов все-таки наделали бед, слишком мало было тех, кто должен был бороться с пожарами. Дышать было трудно, глаза слезились. Кэн надеялся увидеть макет дракона, убедиться, что он цел и готов к запуску, но было слишком темно и дымно.

Дракониды молча стояли на стенах, ожидая следующего приступа, который, скорее всего, будет последним. Кэн чувствовал, как содрогается земля под ногами. Гоблины подтягивали тяжелые осадные машины. Еще немного и огромные камни будут крушить стены, здания, а главное, хрупкого Дракошу. Дракониды должны упредить их и запустить Дракошу как можно быстрее.

Раздались звуки рожков и барабанов — гоблины пошли на приступ. Им ответили сигнальные трубы крепости, и Дракониды разразились яростными криками, призывая гоблинов поскорее прийти и найти здесь свою смерть.

Кэн добежал до места расположения бригады. В дыму ничего не было видно. Наконец он заметил одного из офицеров. Кэн крикнул, и Глот поспешил к нему:

— Командир! Слава Владычице! Дракон готов, будем пускать сейчас?

Кэн собрался ответить, но услышал крик сзади:.

Кричала Тезик, с недоумением глядя на стрелу, застрявшую в лапе. Кровь текла между ее пальцами.

Стрела прилетела не из-за стены, Кэн заметил двух гоблинов, перезаряжающих арбалеты около полусгоревшего амбара.

— Отряд, к бою!

Драконидицы, пришедшие в ярость из-за раны, полученной Тезик, бросились на гоблинов.

— Командир! — в ужасе вскричал Глот. — Они же порубят друг друга, откуда у них мечи?

Видя приближающуюся смерть, гоблины побросали арбалеты и бежали, но их короткие ноги не могли спасти их. Сандра одним ударом снесла гоблину голову с плеч. Риэл нагнала другого, наколола его на меч как на вертел, а потом подняла и стряхнула на кучу мусора.

— Не похоже, что они сильно поранились, — усмехнулся Кэн. — Дракошу пока не отпускать. Я должен разведать ситуацию за стеной. Ждите моего сигнала в полной готовности. Увидите Гранака — он должен четыре раза взмахнуть знаменем бригады, — и рубите канат.

— Есть, командир! — ответил Глот и, бросив изумленный взгляд на драконидиц и неодобрительно покачав головой, ушел.

Кэн хотел обратиться к проходящим мимо драконидам и приказать им найти место, где гоблины пролезли в крепость, но Фонрар его опередила.

— Отряд, необходимо найти щель, через которую пролезли эти твари. Бозачки и сивачки, вперед!

Драконидицы бросились к стене за полусгоревшим амбаром.

Кэн решил посмотреть, что с Тезик, и распорядиться, чтобы ее немедленно отправили в казарму. Он подошел к ней и увидел, как капачки подхватили ее и что-то делают под руководством Фонрар.

— С ней все будет в порядке, — сказала Фонрар. — Не беспокойтесь о нас. Прогоните гоблинов. Успехов, командир!

«Я должен прогнать гоблинов, — подумал Кэн. — Прогнать, как прогонял от них ночные кошмары и страшных чудовищ из-под одеял, когда они были маленькими. Они верят в меня. О боги, где бы вы сейчас ни были, помогите мне не разочаровать их!»

Он поискал глазами Гранака. Тот, как всегда, был рядом, стоял за спиной, молчаливый и собранный.

— Надо найти знамя бригады. Потом отправимся на стену у главных ворот.

Гранак нашел знамя Инженерной бригады Первой драконидской армии прямо возле Дракоши. Тот был полностью готов. Дремонд и еще три драконида дежурили у веревок, удерживающих дракона. Веревки были натянуты так, как будто дракон сам рвался уничтожить врагов.

— Уже скоро, — пообещал Кэн.

Они с Гранаком двинулись к воротам. Пробегая по узкой улице, Кэн в промежутке между зданиями увидел площадь и стоящих в четком строю драконидов в полном вооружений. Что они тут делают, будь они прокляты? Их место на стенах. Потом он вспомнил план генерала Маранты. Это отряд для контрудара — Девятый пехотный полк. Генерала больше нет, и приказа им отдать некому.

Кэн нашел старшего офицера полка. Это быд Прокел.

— Вы мне понадобитесь! — прокричал он сквозь свист и грохот, так как гоблины подтащили-таки катапульты. — Ждите приказа!

— Но генерал Маранта… — изумился Прокел.

— Мертв, — рявкнул Кэн. — Ждите моего приказа.

Прежде чем Прокел успел что-либо возразить, Кэн бросился к воротам. Ступени наверх в одну из башен над воротами горели, подняться по ним не было никакой возможности. Спуститься, впрочем, тоже, хотя все дракониды умели летать или, по крайней мере, планировать. На другой лестнице застряли два бааза. Один пытался подняться, другой — спуститься. Они блокировали проход, а сверху орал третий бааз, приказывая кому-то сбросить убитого и превратившегося в камень товарища на головы врагов.

«Интересно, — подумал Кэн, — это ветераны или „дуболомы" генерала?» Впрочем, сейчас это было не важно. Без твердого руководства дисциплина всегда падает, а в хаосе битвы — особенно.

— Я разберусь с ними, — предложил Гранак. — А ну, шевелите хвостами, черепахи недоделанные! — заорал он. А когда баазы замерли и тупо на него уставились, просто отшвырнул их с дороги через перила. — Прочь с дороги, недоумки! Шевелитесь!

Путь был свободен. Кэн вслед за Гранаком бегом поднялся на башню. Отсюда, по крайней мере, было видно, что происходит.

Две фаланги гоблинов шли на штурм стен и несли с собой лестницы. Две фаланги хобгоблинов под защитой больших железных щитов, как под панцирем черепахи, направлялись к воротам, причем передние хобы тащили с собой таран. Ни стрелы, ни кипящее масло со стен им страшны не были. Они были прикрыты железом со всех сторон. Над одной из фаланг развевалось знамя их генерала. Сам он тоже был виден. Он смеялся и шутил со своими приближенными.

Стрелы тучами летали вокруг Кэна с Гранаком. Одна ударила в нагрудную пластину Кэна.

— Командир! — воскликнул Гранак.

— Ерунда, — рявкнул Кэн и схватил сивака, который метал дротики в гоблинов. — Кто здесь командует?

— Не знаю, — рассеянно ответил сивак. — А разве не вы?

Кэн отпустил сивака, и тот вернулся к своему занятию, а еще через мгновение упал со стены со стрелой в глазу. Еще до того, как его тело коснулось земли, он трансформировался в хобгоблина, убившего его.

Кэн огляделся. Офицеров вокруг не было. Светало. В этом дыму, при неверном свете зари их Дракоша, пожалуй, сойдет за настоящего дракона. К тому же гоблины близоруки и косоглазы, напомнил он себе.

— Давай, Гранак! — крикнул Кэн. Гранак повернулся лицом к крепости и взмахнул флагом. Раз, другой, третий. Внезапно он полетел вперед, внутрь крепостного двора. Между лопаток у него торчала длинная стрела из гоблинской катапульты. Он упал прямо в центр отряда баазов.

Пока Гранак падал, Кэну показалось, что время остановилось. Сивак летел неправдоподобно медленно, казалось, его еще можно догнать и вернуть, вернуть на башню, вернуть к жизни. Звуки битвы куда-то пропали, и Кэн отчетливо слышал, как хлопает на лету знамя бригады. Оно упало рядом с тем, кто так долго с гордостью носил его.

— Бригадир! — Кэн пришел в себя оттого, что кто-то дергал его за руку. — Какие будут приказы?

Он огляделся. Вокруг него стояли ветераны-баазы, все израненные, с окровавленным оружием в руках. Они смотрели на него с надеждой, а где-то рядом сражались и умирали их товарищи. Кэн посмотрел вниз, но Гранака не увидел.

«Я должен прогнать гоблинов, — подумал Кэн, — как прогонял ночные кошмары и страшных чудовищ из-под одеял драконидиц, когда они были маленькими. Они верят в меня. О боги, где бы вы сейчас ни были, помогите мне не разочаровать их!»

— Какие будут приказы, бригадир? — испуганно и растерянно повторил бааз.

Кэн пришел в себя, он снова слышал звуки битвы.

— Ты, — сказал он баазу, — будешь моим знаменосцем. Быстро вниз, отыщи знамя и сразу ко мне. Бегом, говорят тебе!

Бааз опешил, он ожидал совсем другого, но он сам настаивал и приказ был ему отдан. Он бросился его выполнять.

Этот бааз был не из бригады Кэна, но сейчас это не имело значения. Кэн расставил остальных баазов на ключевых местах башни и заодно напомнил им, что в случае смерти бозака его надо немедленно выбросить за стену, чтобы следующий за его смертью взрыв прогремел среди врагов, а не среди друзей. Он мельком подумал о том, кому из них придется выбрасывать его труп, но потом отбросил эту глупую мысль.

Прибежал бааз.

— Вот он, бригадир.

Флаг был весь в крови и грязи, и в нем трудно было узнать флаг бригады. Впрочем, Глот будет ждать взмаха любого флага, четырех взмахов.

— Подними его повыше, как можно выше. Это флаг Инженерной бригады Первой драконидской армии. Я хочу, чтобы его все видели, сынок.

— Есть, бригадир, — ответил бааз и вылез на крышу башни. Он представлял собой отличную мишень. Но ни одна стрела не задела его.

— А теперь, взмахни им четыре раза. Раз, два, три, четыре! Прекрасно, спускайся, иди сюда и жди моих дальнейших распоряжений.

Кэн напряженно ждал. Туман рассеялся, и местами просматривалось чистое голубое небо. Первые лучи солнца показались из-за горизонта, окрашивая облака и дым в пурпур и золото. Красочный рассвет, казалось, хотел напомнить бригадиру драконидов о том, что мир, который ему, возможно, очень скоро предстоит покинуть — действительно прекрасное место.

Кэн посмотрел вниз. Хобгоблины уже подтащили таран к воротам. Защитники на стенах не могли ничего с этим сделать. Хобы были прикрыты щитами со всех сторон. Удар. Ворота затрещали, но выдержали. Инженеры из бригады Кэна укрепили их, но все равно долго они не выдержат. Кэн нетерпеливо оглянулся. В воздух медленно поднимался Дракоша.

Кэн внезапно почувствовал неудержимое желание рассмеяться, хотя, пожалуй, более уместно было бы сейчас разрыдаться.

Дракоша не был даже отдаленно похож на виденных Кэном драконов. Таких драконов в природе не существовало. Мерзкого, грязно-коричневого цвета засохшего гуэ, грузный, с крыльями, которые трещали при подъеме и скрипели при опускании. Хвост его торчал под странным углом и казался сломанным, пламя горящей крепости отражалось в его глазах и сделанных из сломанных мечей зубах. Дым клубился не только из ноздрей, но и из множества мелких отверстий по всему телу. Да, пожалуй, напугать этим «драконом» не удастся даже гоблинов. Скорее, они попадают от безудержного хохота. И все-таки, глядя на это неуклюжее чудовище, Кэн испытывал гордость за свою бригаду. Ведь они выполнили в кратчайший срок практически невозможную задачу, несмотря ни на какие препятствия.

— Слушай, а что это такое? — спросил один ветеран другого, но товарищ его был слишком занят, чтобы отвлекаться.

Те же из драконидов, кто видел «дракона», недоуменно пожимали плечами и возвращались в бой.

— Все в порядке, — объяснил им Кэн. — Да, он не обманет гоблинов, но не это его основная задача. Он должен пасть им на головы и… — Кэн задохнулся, у него просто не осталось слов.

На месте жалкого неуклюжего Дракоши парил огромный золотой дракон. Чешуя его ослепительно сияла в лучах восходящего солнца, он был невероятно красив и страшен одновременно, его крылья двигались с потрясающим изяществом, а открытая пасть была полна жутких сверкающих зубов.

Кэн чуть не свалился с башни от ужаса и восторга. Первая пришедшая мысль — он сошел с ума, это галлюцинация, настигшая его после бесчисленных испытаний. Потом он подумал, что, может быть, это проклятые Соламнийские Рыцари решили разом покончить и с драконидами, и с гоблинами. Тогда золотой сейчас падет с неба и…

«Драконий ужас! — вспомнил Кэн. — Дракон так близко, что я давно уже должен был просто загибаться от страха, скуля и дрожа. Все дракониды должны это делать. Но я-то ужаса не испытываю, а значит, дракон не настоящий!»

Кэн постепенно приходил в себя, правда, это было нелегко. Дракоша никуда не исчез, Кэн слышал скрип и треск, видел, как постепенно отпускают веревки, пока не осталась последняя, по которой огонь должен поджечь бомбы. Потом он видел, как по веревке медленно ползет пламя…

Дракоша был на месте, он и являлся золотым драконом. Кто-то сотворил могучее заклинание — и на месте их жалкого произведения в дыму пожаров и лучах зари реял величественный и ужасный золотой монстр.

Все вокруг замерли, даже сражавшиеся на стенах перестали биться и стояли, подняв головы и во все глаза глядя на дракона. Раздались крики ужаса, на обоих языках — драконидском и гоблинском.

— Это магия — иллюзия, — крикнул Кэн ближайшим драконидам.

Кэн решил, что после первого шока дракониды разберутся, а даже если и нет, тоже не плохо. Их страх только добавит дракону правдоподобия в глазах гоблинов.

Дракон плавно проплыл над воротами, его хлопающие крылья немного разогнали дым, и картина предстала перед Кэном совсем ясно. На ближайшей приставной лестнице гоблин поднял морду, увидел золотого дракона и, дико завизжав, оттолкнул лестницу и полетел вниз вместе с ней и всеми, кто на ней был. Повсюду боевые крики гоблинов переходили в визг ужаса. Гоблины, уже бившиеся на стенах крепости, прыгали со стен, еще забирающиеся по лестницам пытались слезть, расталкивая всех на своем пути, оставшиеся на земле — бросали оружие и спасались паническим бегством. Бегущие передовые части, визжа и вопя, врезались в стоящие резервы, сея там замешательство и панику.

Кэн подошел к самому краю стены, порыв ветра снова принес клубы дыма. Кэн никак не мог рассмотреть гоблинского генерала. Наконец он увидел его. Тот уже не шутил, а во все глаза смотрел на дракона. Спутники его большей частью остолбенели, а некоторые тоже бросились в бегство.

Хобгоблин скривился. Потом он начал резко отдавать приказы. Он явно, как и Кэн, сначала был поражен увиденным, но потом понял, в чем дело. Теперь он пытался прекратить панику, пока она не перешла в повальное бегство. Офицеры выхватили плети и метались среди гоблинов, выкрикивая команды. Но обезумевшим от страха гоблинам явно было не до команд, что только усиливало неразбериху.

Кэн начал уже приплясывать от радости, но вдруг услышал, что таран продолжает методично бить по воротам. Он посмотрел вниз и увидел хобгоблинов. То ли они были так отважны, что, несмотря ни на что, продолжали выполнять приказ своего генерала, то ли смогли разгадать иллюзию, а скорее всего, под своими щитами просто не видели пролетевшего дракона. Они продолжали свое дело; стоящая за ними фаланга тоже не поддалась панике.

Кэн был так поражен их мужеством, что даже отсалютовал их командиру.

Дракон между тем летел прямо на генерала. Для Кэна иллюзия окончательно пропала. Он ясно видел Дракошу. Зажигательная веревка сейчас догорит…

Но где она? Кэн похолодел. Слит уверял, что ей ничего не грозит — ветер только раздувает пламя, и даже дождь ей не страшен. Но где же она? Кэн напряженно всматривался, пока у него не заболели глаза. Наконец он увидел обрывок веревки. Она не горела. Кэн попытался успокоить себя тем, что ему просто плохо видно, но, в конце концов, понял, что веревка действительно не горит. Слит ошибся. Теперь Дракоша пролетит над хобами, пролетит, возможно, еще десяток миль и рухнет в холмах грудой деревянного хлама, покрытого гуэ.

Стрела, горящая стрела могла спасти положение. Кэн огляделся вокруг. Конечно, сейчас, когда она ему понадобилась, гоблины прекратили пускать зажигательные стрелы. Надо дать знать конструкторам Дракоши, может быть, они что-нибудь придумают. Им же с места запуска ничего не видно. Он обернулся к своему новому знаменосцу, но обнаружил на его месте только кучу пыли. Знамя тоже исчезло. Дракоша между тем приближался к гоблинскому генералу.

«Магия, — в отчаянии подумал Кэн, — если бы я по-прежнему владел магией. Я бы взорвал его в два счета». Теперь-то он знал, что другие дракониды вовсе не лишились магии с уходом Владычицы.

Кэн прекрасно помнил, как он преклонял колени перед алтарем, как Владычица благословляла его и даровала силу. Он помнил, как магическая энергия переполняла его тело.

Кэн попытался сосредоточиться и вызвать эту энергию к жизни, но напрасно. Другие дракониды сохранили магические способности, но не он. Для него магия была частью его веры. И была потеряна вместе с верой, когда Владычица покинула их. Вместо магической энергии Кэн чувствовал только ярость. Такхизис снова предала их.

А может быть, и нет.

Кэн лихорадочно полез в кошель. Он сам лишился магии, но этот могущественный магический шар — нет. Все равно Кэн собирался его уничтожить.

— Ты выполнишь свое предназначение, — произнес Кэн. — Если получится, ты спасешь расу драконидов.

Дракоша находился прямо над гоблинским генералом. Хоб показывал на него пальцем и дико смеялся.

Стиснув зубы, Кэн сжал хрустальный шар.

«Сердце Дракарта» раскололось. Осколки вонзились в ладонь Кэна, потекла кровь, прямо в него наливалось невероятное количество энергии. Кэн застонал от боли, сердце его, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, а кровь — закипеть. Он испугался, что совершил роковую ошибку, что он не справится, будет поглощен и раздавлен этим потоком боли и магической силы.

Кэн зарычал и постарался сосредоточиться. Он протянул вперед окровавленную руку и начал читать прекрасно знакомые и любимые когда-то слова заклинания. Энергия превратилась в шар огня на его ладони и рванулась десятками ярчайших молний.

Этот огонь воспламенял все на своем пути, даже железо плавилось под его воздействием. Вот он достиг Дракошу, и тот вспыхнул как факел.

Огонь быстро пожирал парусину и бумагу, в туловище и крыльях появились расширяющиеся дыры. Теперь хобгоблинам было не до смеха, пылающий скелет Дракоши падал прямо на них.

Они бросились врассыпную, но было поздно, огонь добрался до бомб. Яркая голубая вспышка на мгновение ослепила Кэна. Дракоша исчез. Раздался оглушительный грохот, и башню тряхнуло так, что Кэн упал на колени. Накатила волна жара и послышались жуткие крики хобгоблинов, сгорающих заживо.

Кэн поднялся и потер глаза. Его взору представилось устрашающее зрелище.

Бомбы взорвались приблизительно в трех метрах над фалангой хобгоблинов, и поток огня захлестнул их. Генерал со своим штабом оказался практически в эпицентре взрыва, а сверху упал горящий остов Дракоши.

Кэн надеялся, что хобы, таранящие ворота, бежали, но, к его изумлению, они продолжали свое дело, несмотря на то, что фаланга за ними и генерал вместе со штабом были уничтожены. Это, похоже, только увеличило ярость хобгоблинов.

Кэн был восхищен. Хотел бы он встретить того, кто их обучал и ими командовал. Он бы с гордостью пожал ему руку или лапу, перед тем как снести голову с плеч.

Дракониды на стенах радостно кричали. Кэн приказал им заткнуть глотки и шевелить своими проклятыми задницами. Необходимо остановить хобов, рвущихся в ворота. Пусть они стреляют из луков, арбалетов, кидают все, что попадется под лапы, на «черепаху».

Сам Кэн кубарем скатился с башни и бросился туда, где стоял Девятый пехотный полк. По счастью, он оказался выучен не хуже хобов и был в полной боевой готовности.

— Прокел! — крикнул Кэн. — Все за мной!

Прокел медлил.

— Вы сказали, что генерал Маранта погиб. Как…

Кэн покачал головой. Даже если бы он был готов рассказать как, все равно на это не было времени. Либо полк пойдет за ним, либо нет. Не ответив Прокелу, он обратился ко всем сразу:

— Хобы сейчас сокрушат ворота! Их надо остановить! За мной! — Кэн выхватил боевой топор и побежал к воротам.

Что ж, если полк не последует за ним, его последний бой будет достоин баллады.

Сзади раздался приказ Прокола:

— Полк! Вперед, в атаку!

Тяжеловооруженные дракониды рявкнули боевой клич и рванули вперед.

— Откройте ворота! Откройте ворота! — кричал Кэн стражникам.

Ряды драконидов уже обгоняли его.

Стражники увидели приближающуюся пехоту и сняли брусья, перекрывающие ворота. Следующий удар тарана не встретил сопротивления, и хобгоблины ввалились внутрь крепости, строй нарушился, многие упали. Тяжеловооруженные дракониды ударили по «черепахе», как молоток по куску льда. Строй хобгоблинов развалился, кто-то бросился в бегство. Другие обнажили мечи, собираясь дорого продать свою жизнь.

Вместе с волной атакующих Кэн оказался за воротами. Хобгоблины бежали. Перед ним противника не было, и потому Кэн решил отдышаться и осмотреться. Увидев знакомый цвет, Кэн насторожился. Неподалеку от него лежало знамя его бригады. Оно упало с башни, раскроив пару гоблинских черепов. Кэн поднял знамя и вернулся к воротам. Вражеская армия бежала. Девятый пехотный знал свое дело. Сейчас они преследовали бегущих гоблинов и хобгоблинов, уничтожая тех, кому выпало несчастье оказаться в последних рядах.

Кэн взмахнул знаменем.

— Ко мне! Враг бежит! Все ко мне!

Не прошло и минуты, как вокруг него оказалось больше сотни драконидов. Многие, не желая тратить время на спуск, слетели к нему со стен.

— В атаку! — закричал Кэн и сам бросился вперед.

Девятый полк забирал вправо, преследуя хобгоблинов, и Кэн повел свой отряд левее. Он возглавлял атаку несколько сотен метров, а потом ноги его внезапно подкосились. Он осознал, что слишком слаб и не может двигаться дальше. Дико болела лапа. Кэн посмотрел на нее. Она была вся в крови. Кровь струилась по древку знамени. Два пальца висели на лоскутах шкуры: Знамя выпало из его рук, Кэн попытался перехватить его, но не смог, силы совсем покинули его…

— Отпустите! Я держу его, командир!

Флаг был воткнут в землю у ног Кэна. Рядом стоял рослый хобгоблин, но голос его показался Кэну знакомым. Потом хоб исчез, и на его месте оказался Слит, улыбающийся так широко, что были видны все зубы в его пасти.

— Здорово, командир! — крикнул он.

— Здорово, — тихо согласился Кэн, он был очень слаб от потери крови и ему с трудом удавалось оставаться в сознании. Он не хотел пропустить финал.

— Проклятье! Что это у вас с рукой? — поинтересовался Слит, глядя на то, что было раньше лапой бригадира. Теперь она напоминала просто кусок рубленого мяса. — Ее необходимо срочно перевязать!

Слит посмотрел по сторонам, но ничего подходящего не было. Тогда он, не обращая внимание на протесты Кэна снял флаг с древка и начал оборачивать им лапу Кэна.

— На нем кровь Гранака, — тихо сказал Кэн. Слит замер.

— А он…

Кэн кивнул и тяжело вздохнул:

— Дротик из катапульты.

— Проклятые гоблины, — пробормотал Слит, возвращаясь к перевязке. — Гранак был прекрасный солдат.

— Да, был, — согласился Кэн. Вот она, эпитафия солдату, лучшая из возможных. — Хазат тоже погибла.

— Я знаю, видел ее тело у бастиона. Я оставил там почетный караул, подумал, вы приказали бы, если успели.

— Она, возможно, единственный человек в этом мире, отдавший жизнь за драконидов, — сказал Кэн.

«Нет, — почти сразу возразил он сам себе, — это не так. Она погибла во имя Видения Владычицы, исполнив свое предназначение в этой жизни. Вот так, и именно это лучшая эпитафия Хазат».

— Вот и готово, — сказал Слит. — Теперь немного слюны капачки, и будете как новенький.

Кэн слабо улыбнулся. Слит продолжал говорить, рассказывать, как он с «дуболомами» выбрался из бастиона и как, услышав приказ Кэна, повел их в атаку. Он пытался найти Кэна, но кругом были одни пехотинцы.

— Когда Девятый прошел, мы рванули следом, а когда вы начали размахивать флагом, в атаку бросилась и наша бригада. Вот они. Смотрите.

Солдаты его бригады уже возвращались в крепость. Они сворачивали, чтобы пройти мимо Кэна и Слита. Офицеры отдавали честь. Кэн салютовал в ответ, хотя лапа нестерпимо болела.

Потом Кэн оглядел поле боя. Повсюду валялись трупы гоблинов и хобгоблинов, где-то на пределе видимости вспыхивали короткие стычки. Дракониды добивали не успевших удрать. Пленных не брали.

Мы победили. Враг бежал. Победа за нами! Горло Кэна перехватило от радости.

— Слит, — спросил он, когда смог говорить, — у тебя случайно не осталось пары бомб в запасе?

— Зачем, командир? — удивился Слит. — Для чего они вам теперь?

— Нужны.

— А-а-а, — догадался Слит, увидев, что командир улыбается. — Нет, бомб не осталось, но побочный продукт имеется. И кружки найдем.

Они поднялись и медленно побрели к крепости. Кэн отказался от помощи Слита. Лапа болела так, что он поневоле скрипел зубами. Кэн был слаб от потери крови, но, будь он проклят, если позволит снова уложить себя на носилки.

Они подошли к сгоревшим останкам Дракоши и отдали им честь. Угли еще тлели. Кэн посмотрел на крепость, которая вся была покрыта клубами дыма. Глядя на нее отсюда, он поразился, что им удалось продержаться так долго. Стена форта была разрушена во многих местах.

По дороге к крепости Кэну то и дело попадались кучи пыли — мертвые баазы, лужи кислоты — мертвые капаки. Мертвые сиваки все еще сохраняли вид своих убийц. Дракониды победили, но цена победы была высока. Эйфория победы покинула Кэна, он опустил голову, вновь почувствовал слабость и уже готов был попросить Слита найти носилки, как раздались приветственные крики. Крики и удары мечей по щиту.

Кэн удивился. Стены были полны драконидов. они толпились на уцелевших башнях, стояли вокруг ворот.

— Что это они вдруг разорались? Ради чего все это?

— Ради вас, командир.

— Ради меня?! — поразился Кэн. — Но…

По мере их приближения ликование усиливалось. Теперь у Кэна не осталось сомнений. Все это в его честь. Все глаза были прикованы к нему. Звон мечей о щиты был оглушителен, копьеносцы ударяли древками в землю, лучники просто топали.

Перед воротами две шеренги драконидов соорудили арку из поднятых мечей.

Слит замедлил шаги.

— Идите, командир. Мои поздравления, вы заслужили этот триумф.

Кэн помедлил, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

— Не я один. Все они… — Кэн не смог продолжать. Он прочистил глотку и добавил хрипло: — Пожалуйста, найдите Гранака и Хазат…

— Будет сделано, командир.

Расправив плечи и подняв голову, Кэн вздохнул и пошел между рядами ликующих драконидов.

Глава 21

Казармы Инженерной бригады оказались одними из немногих уцелевших зданий крепости. Кэн распорядился, чтобы в них разместили раненых. Он отдавал приказы, лежа на койке. Вскоре после того как он торжественно вступил в крепость, драконидицы под руководством Фонрар отвели его в казарму и окружили заботой и вниманием, которыми он внешне тяготился, но зато внутренне наслаждался.

— Что с Тез? — это было первое, что он спросил, оказавшись в казарме.

— С ней все в порядке, — успокоила его Фонрар. — Она здесь.

Тезик высунулась из-за ее плеча.

— Как вы, командир? — обеспокоенно спросила она. — Вы чего-нибудь хотите? Пить, есть?

Кэн покачал головой. Он внимательно смотрел на обеих. Подруги выглядели абсолютно невинно, тупили глазки и едва ли не шаркали лапками по доскам пола. Он знал эту маску еще со времен их детства, и всегда она означала, что они опять сделали что-то, чего им не позволяли.

— Это ведь ты создала иллюзию золотого дракона, — тихо сказал он Тезик.

Драконидицы переглянулись.

— Извините, командир, — начала Тезик. — Право, не знаю, что это на меня нашло. Дракоша получился замечательный, но ему немного не хватало… реализма, что ли… Надеюсь, вы не сердитесь на меня?

— Ни капельки! Более того, вот что я скажу: я горжусь тобой, горжусь всеми вами. Ты спасла нас, сегодняшняя победа — дело и твоих рук. Но ответь мне, Тезик: ты ведь никогда не видела Золотого дракона, откуда же ты знаешь, как он выглядит?

— Прошу прощения, командир, но я видела Золотых драконов. Я их вижу в своих снах почти каждый день. Я не знаю почему, но это так. Вы понимаете?

— Да, Тезик, — ответил Кэн, который и сам иногда видел во сне Бронзовых драконов. Он-то понимал почему, но надеялся, что Тезик не придется этого объяснять.

Кэн отказался находиться в своей комнате. Не в силах стоять, он приказал поставить ему койку в штабе. Он хотел быть в курсе происходящего. Капачки занялись его ранами, и уже через час они затянулись новой шкурой.

Кэн лежал на кровати с кружкой кактусовки в одной лапе, другая была покрыта слоем слюны капачек. Риэл искусно пришила ему пальцы, и казалось, что лапа не сильно пострадала. Все дружно уверяли его, что она будет как новенькая. Но Кэн знал, что его просто утешают. Были перебиты кости, порваны нервы, и даже чудотворная слюна не сможет заставить их срастись. Никогда больше ему не держать в этой лапе боевой топор. Осознание этого не сильно беспокоило Кэна. Еще недавно он был бы просто раздавлен случившимся, но не теперь, когда он принял решение…

Фонрар аккуратно сложила знамя, в которое была замотана его лапа, и унесла его. Попытки Кэна выяснить, что с ним стало, успехом не увенчались. Ему предложили спокойно поправляться, а прочие заботы оставить другим. Он был слишком измучен, чтобы спорить. Он отдыхал и смотрел, как распоряжается Фонрар. Она была слишком занята и не говорила с ним, но каждый раз улыбалась, проходя мимо. И от этой улыбки у него на душе становилось, тепло, теплее, чем от доброй кружки кактусовки.

Он задремал, но тут кто-то потряс его за плечо.

— Что? — прорычал Кэн. — Что опять стряслось?

— Извините, командир, что бужу вас, — это, конечно же, был Слит. — Но я подумал, вы захотите увидеть…

Кэн приподнялся.

— Гранак! — воскликнул он.

Гранак ничком лежал на носилках, из его спины все еще торчал гоблинский дротик.

— Так мы его и нашли, командир, — с восхищением сказал Слит. — Он был в сознании, ругался и просил вытащить из него эту проклятую зубочистку.

— У него есть шанс выжить? — спросил Кэн с беспокойством.

— Конечно, вы знаете, немного слюны капачки…

— Прекрасно, — Кэн откинулся на кровать. — Спасибо, Слит. Ты только что опроверг одну мою теорию.

— И в чем же она заключалась?

— В том, что никто и никогда не будит меня, чтобы сообщить радостную новость.

— Ну и прекрасно, командир, — улыбнулся Слит. — А теперь спите.

— Конечно, Слит. Завтра утром всей бригаде построиться на плацу. Я оглашу приказ.

* * *

Бригада была построена. Заместители командиров батальонов рапортовали командирам, те в свою очередь рапортовали Слиту о количестве драконидов — в строю, в наряде и раненых.

Дракониды других подразделений наблюдали за построением с удивлением. Утро выдалось дымное, но теперь горела не крепость. Дракониды жгли трупы врагов. Они собрали огромную пирамиду из гоблинов и хобгоблинов. Запах был омерзителен, но драконидам страшно нравился.

Кэн вышел на плац. Лапа его была все еще перевязана, но он четко отдал честь, приветствуя Слита. Слит отрапортовал и вернулся на свое обычное место на правом фланге Первого батальона. Кэн окинул взглядом стоящую по стойке смирно бригаду. Как мало нас осталось, подумал он. В строю стояло всего 103 драконида.

— Бригада, вольно! — скомандовал Кэн. — Я хочу объявить о присвоении нового звания.

Бригада зашевелилась, гребни встопорщились, крылья затрепетали. Последний раз новое звание было присвоено Гранаку более года назад, когда они только вышли в Пыльные равнины. Он тогда стал знаменосцем.

— Полковник Слит! — рявкнул Кэн.

Слит опешил. Он непонимающе посмотрел на Глота, может быть, он ослышался.

— Да, это вас, — прошипел Глот.

Слит, чеканя шаг, подошел к Кэну, отдал честь и замер по стойке смирно. Кэн отсалютовал ему и снял с доспеха Слита символ его звания. Потом он снял с себя бригадирский знак и прикрепил его к груди Слита.

Слит продолжал стоять по стойке смирно, ничего не понимая.

Кэн обратился не к нему, а к остальным.

— Бригада! Слушай приказ: полковник Слит производится в бригадиры и назначается командиром Инженерной бригады Первой драконидской армии. Приказ вступает в силу немедленно.

Кэн отдал честь Слиту и повернулся, чтобы уйти.

— Командир! — взволнованно воскликнул Слит.

Кзн обернулся.

— Вы уверены? — тихо спросил Слит.

— Я в жизни ни в чем не был более уверен, — улыбнулся Кэн.

Слит отвел взгляд, потом снова поднял его на. Кэна.

— У нас есть кое-что для вас, — Слит обернулся к бригаде и скомандовал в стиле «Я вам покажу, сукины дети!»: — Знаменосец! Вынести знамя!

Гранак лежал на носилках на краю плаца. Он был еще слишком слаб, чтобы встать в строй, он мог только приподняться на локте, но за все блага мира, он не согласился бы пропустить это зрелище.

Крезел держал знамя как на параде. Полотнище было в нескольких местах пробито и залито кровью. Гранак кивнул, и Крезел, печатая шаг, подошел к Слиту. Он наклонил древко параллельно земле.

Слит снял полотнище с древка, сложил и протянул Кэну.

— Мы думаем, оно должно быть у вас. Особенно теперь, когда вы назначили меня на свое место.

Кэн молча принял знамя. Он не мог говорить.

Слит кивнул. Крезел достал другое полотнище, развернул и вручил Слиту. Это была точная копия знамени бригады, только к двадцати трем прежним знакам боевой доблести добавился еще один и надпись: «Крепость Маранты». Любой, кто увидит знамя, сразу поймет, что бригада участвовала в сражении и победила.

Кэн повернулся и покинул плац. Он не оборачивался, чтобы посмотреть, как Слит будет командовать. Он знал, Слит все сделает правильно, так, как он сделал бы сам, а может быть, и лучше.

* * *

В этот день Кэну пришлось принять участие в еще одной церемонии. Фонрар попросила его разрешить драконидицам отдать последние почести Хазат. Она спросила его, как обращаются со своими мертвыми люди. Кэн объяснил, что обычаи людей весьма разнообразны: некоторые погребают умерших вместе с сокровищами, другие сжигают и хоронят урны, а есть и такие, которые помещают тела в склепы. Фонрар все выслушала и отправилась совещаться с подругами.

На закате, когда солнце окрасило облака в пурпур и золото, Кэн, Слит и вся бригада торжественно шествовала за шестью баазками, несущими на щитах тело Хазат к погребальному костру, возведенному на месте падения Дракоши.

Тело, завернутое в красивую ткань, опустили на деревянный помост. Драконидицы расправили прекрасные волосы Хазат. Доспехи положили в ногах, а у изголовья встала Тезик, держа ее шлем. Тело Хазат посыпали благовониями, их тяжелый сладкий запах плыл в воздухе.

— Она была нашей сестрой! — произнесла Фонрар краткую эпитафию.

И моим другом, добавил про себя Кэн. По знаку Фонрар Риэл поднесла факел, костер запылал, и скоро тело скрылось за языками пламени. Огонь был настолько сильным, что Тезик вынуждена была отойти. Слит распустил бригаду. Все вернулись к своим делам, все, кроме драконидиц. Они намеревались оставаться у костра всю ночь, пока пепел не остынет.

— Мы возьмем ее с собой, — объяснила Фонрар, — Мы не оставим ее здесь одну.

* * *

Через неделю раны большинства драконидов зажили, в том числе у Кэна и у Гранака. Гранак занял место телохранителя Кэна. Тот пытался возразить, что раз он в отставке, то ему не положен телохранитель, но Гранак был тверд. Согласно приказу бригадира Слита он назначен почетным телохранителем Кэна. Если Кэн возражает, пусть обращается к нему.

Кэн у себя в комнате изучал карту местности, ту самую подробную карту, которую он видел в штабе генерала Маранты, когда вошел Гранак и объявил:

— К вам бригадир Слит, полковники Вертакс, Прокел и Трок.

— Трок?

— Он заменил полковника Яканоха.

— Да, конечно, — согласился Кэн, вспомнив, что Яканох погиб во время штурма крепости.

— И полковник Митрат, командир гвардейцев Такхизис, — добавил Гранак. Он говори ровным голосом, но на последних словах выразительно округлил глаза.

Кэн сдержал рычание, рвущееся из глотки, и кивнул.

— Проси.

Кэн встал, приветствуя гостей, пожал им лапы и предложил садиться. Потом послал Гранака за кактусовкой.

— Кэн, — сказал Вертакс. — Мы начнем прямо с цели нашего визита. От Слита мы узнали, что вы оставили военную службу. Это правда?

— Да, — ответил Кэн, бросив мрачный взгляд на Слита, который старательно смотрел в сторону. — Это так.

— Проклятье! — Прокел покачал головой. — А мы-то как раз хотели просить вас занять место Маранты, быть нашим генералом.

Кэн пораженно уставился на них. Все кивнули, даже командир гвардейцев слегка склонил голову, Кэн начал было говорить, но Вертакс прервал его.

— Вы заслужили это звание, Кэн. Я должен признаться, что ваша идея с макетом Дракона сначала показалась мне нелепой. Почему же вы нам сразу не сказали, что собираетесь использовать магическую иллюзию? Понимаю, — сам ответил он. — Это было сделано втайне для того, чтобы наша реакция была правдоподобнее. Надо сказать, что я чуть было не обделался от страха, увидев над своей головой этого монстра. Великолепно. Блистательно, — Вертакс подкрепил свои слова ударом кулака по столу. — Вы просто спасли нас!

— От гоблинов, — уточнил Кэн, глядя на него.

— От гоблинов, — с энтузиазмом согласился тот.

Кэн промолчал. Он сидел, молча глядя на офицеров. Они почувствовали себя неловко. Энтузиазм Вертакса испарился, Прокел и Трок заерзали в креслах, гвардейский полковник сидел, напряженно выпрямившись и глядя прямо перед собой.

— Известно ли вам, господа, — сказал наконец Кэн, — что генерал Маранта владел «Сердцем Дракарта»?

— Нет, — начал Прокел.

— Мы знали, Кэн, — прервал его Вертакс, не глядя на Кэна. — И ты знал, Прокел. И не пытайся убедить нас в обратном. Ты должен был об этом знать. Именно Девятый пехотный вывез все магические предметы из храма в Нераке.

— Я не знал, — упрямо повторил Прокел. — «Сердце Дракарта» — просто вымысел, легенда, вроде «Драконьего Копья». Вы помните, как мы смеялись, когда впервые о нем услышали?

— Я разговаривал с теми, кто его видел.

— Конечно, — не сдавался Прокел. — Вот только если их хорошенько прижать, то выяснится, что про «Сердце Дракарта» им рассказал один друг, который, разумеется, видел его лично.

Вертакс посмотрел в глаза Кэну.

— Не важно, знали мы о нем или нет, но я клянусь вам, мы и представить себе не могли, что Маранта окажется настолько безумен, что решится его применить! Я, как и вы, думал, что солдаты просто дезертируют.

— Я никогда не думал, что мои солдаты дезертируют, — возразил Кэн. Он перевел взгляд на Митрата, гвардеец за все время не пошевелился и не произнес ни звука. — А вы знали о «Сердце Дракарта»? Вы знали, что генерал привез его с собой из Нераки?

— Да, — ответил гвардеец с каменным выражением лица.

— Вы знали, для чего оно предназначено?

— Нет, это не входит в область моей компетенции.

— А помогать генералу Маранте убивать драконидов входит? — зло спросил Кэн.

— Я выполнял приказ вышестоящего командира! Права обсуждать приказы генерала мне никто не давал.

— Даже когда вы своими глазами видели, как Маранта убивает ваших боевых товарищей и использует их душу для производства безмозглых марионеток, которые и ходят, и говорят, и все делают только по приказу, а еще отдают честь всякому в красивом плаще?! — Кэн с отвращением смотрел на Митрата. — Нет, вы никому не сказали ни слова. Хотите знать почему? Да потому, что вы сами ничем не лучше тех несчастных бездушных кукол, которых создавал Маранта!

Гвардейский полковник вскочил, рука его легла на рукоять меча, но Слит тоже уже был на ногах, он мгновенно оказался между Кэном и Митратом.

Вертакс дернул гвардейца за лапу.

— Сядь, кретин! Кэн прав. Мы все виноваты. Я-то, дурак, все удивлялся, откуда берутся эти странные дракониды…

— Мы все недоумевали, — поддержал его Трок. — Но нам было проще не задавать вопросов. Проще верить генералу Маранте. Мы все, как Митрат, выполняли приказы.

— В этом сила армии, — твердо заявил Митрат. — Солдат должен повиноваться приказу. Исчезнет дисциплина, и что получится? Анархия, хаос.

— Мне это известно, полковник, — ответил Кэн. — Боги, покинувшие нас, свидетели тому, что, когда я командовал бригадой, я сам требовал от моих офицеров беспрекословного выполнения моих приказов, даже когда они их не понимали или были с ними не согласны, — Кэн посмотрел на Митрата. — Но я никогда не поступил бы так, как вы, и не стал бы выполнять подобные приказы без вопросов, возражений, даже противодействия, если бы возникла необходимость. Дисциплина, приказы — это просто, а мир в целом значительно сложней. Именно поэтому я сложил с себя командование…

Это мое решение. Зрело давно. Не знаю, как это вам объяснить, но мне кажется, что нашей расе необходим теперь не столько военный лидер, сколько тот, кто поможет нам занять подобающее место среди народов Кринна, — Кэн в волнении распростер руки. — Я не знаю, хватит ли у меня знаний и опыта для подобной роли, об этом стоит еще поразмыслить, но я хочу попробовать. Мне нравится идея вести за собой не солдат, а граждан. Инженерная бригада Первой драконидской армии завтра выступает. Мы направляемся в Тэур. Там мы попробуем наладить новую, мирную жизнь, растить молодежь.

— Это будет непросто, — покачал головой Вертакс. — Многие, те же эльфы, полагают, что нам нет места в этом мире, да и рыцари Тьмы не жаждут, чтобы мы обрели в нем свое место.

— Я знаю, но бригадир Слит — опытный командир. Я верю ему и всем солдатам бригады, они сделают все, чтобы защитить наш город.

— Что-нибудь может заставить вас изменить решение? — спросил Прокел.

— Нет, господа, благодарю за оказанную мне честь, — твердо ответил Кэн.

Офицеры допили кактусовку и двинулись к выходу, все, кроме Слита. Он остался сидеть.

— Полковник Митрат, — позвал Кэн.

Гвардеец остановился, дернул головой, и на мгновение Кэн подумал, что он проигнорирует обращение, но тот уже повернулся.

— Я хотел бы извиниться, полковник. Я был излишне резок. Я был вне себя.

Митрат долго молчал, и тишина, казалось, звенела от напряжения, наконец, он издал неопределенный гортанный звук и сказал:

— Я сделал все, что должен был сделать, и не сожалею об этом. Но иногда… по ночам… или когда я видел их глаза…

Он замолчал, медленно кивнул и, резко повернувшись, покинул комнату.

Слит продолжал смотреть на Кэна.

— Что ты на меня уставился? — прорычал Кэн. — У меня что, перья выросли?

— Нет. Я рад, что вы им отказали.

— А что я, по-твоему, должен был согласиться?

— Нет, но вы вполне могли изменить свое решение, получив такое предложение. Не то чтобы из вас не получился бы хороший генерал, но мы зашли уже так далеко, столько прекрасных парней отдали свои жизни…

— Завтра мы оправляемся в Тэур, — перебил его Кэн. — Я хочу, чтобы бригада была готова выступить с первыми лучами солнца. Вам хватит времени все подготовить, бригадир?

— Вы же знаете, что хватит, — улыбнулся Слит.

Когда Слит ушел, Кэн выглянул за дверь и обратился к Гранаку:

— Гранак, э-э… — начал он, чувствуя неловкость и смущение. — Я, э-э-э… хотел бы попросить тебя найти лейтенанта Фонрар и спросить у нее, не составит ли она мне компанию за ужином.

— Есть, командир! — ответил Гранак, изо всех сил стараясь не улыбаться. — Я спрошу ее.

Кэн вернулся к карте. Дорога будет не простой, но они ее осилят. В этом он был уверен.

* * *

На следующее утро Инженерная бригада Первой драконидской армии в последний раз построилась на плацу форта. Фургоны были готовы, дракониды и драконидицы прекрасно вооружены, облачены в доспехи, у них было все, что могло понадобиться в дороге.

В заплечном мешке Фонрар, среди прочего, была изящная серебряная урна, украшенная изображениями драконов. Драконидицы нашли ее на складе, она была из Нераки. В урну они поместили пепел Хазат. Их сестра отправлялась вместе с ними.

Слит махнул Кэну, который стоял в стороне.

— Не хотите присоединиться к нам, я с офицерами пойду в авангарде?

— Спасибо за приглашение, Слит. Почту за честь.

Слит отдал команду, и бригада двинулась к выходу из крепости. Впереди шел Гранак, гордо неся развернутое знамя. Они прошли ворота и теперь двигались по изрытому, грязному, местами обгорелому и заваленному обломками и обрывками полю — все, что осталось от огромной армии гоблинов. Дракониды прошли не более полумили и только начали подниматься к перевалу, когда сзади раздался топот.

— Бригадир! — крикнул подбежавший драконид.

— Да, — дружно ответили Слит с Кэном, поворачиваясь одновременно.

— Извини, — улыбнулся Кэн. — Привычка.

— В чем дело, солдат?

— Взгляните туда! — бааз указывал на крепость.

Из ворот крепости в походном строю выходили дракониды. Впереди — Девятый пехотный полк, за ним Первый, далее — Третий. Они маршировали вслед колонне бригады. Никто ничего не говорил. Подходившие становились в хвост колонны.

— Что это? — удивился Кэн.

— Они идут с нами, — сказал Слит.

— Все? — Кэн был поражен.

— С другой стороны, бригадир… Извините, — Слит озадачено посмотрел на Кэна. — А кстати, как вас теперь титуловать?

— Ваша милость, устроит? — улыбнулся Кэн.

Слит фыркнул.

Последними из крепости вышли гвардейцы Такхизис. Их вел Митрат, и они предусмотрительно оставили значительное расстояние между собой и предыдущей колонной.

— Нам они нужны, эти ублюдки? — нахмурился Слит.

— Они дракониды, — ответил Кэн. — Они принадлежат нашей расе. Мы найдем дело и для них.

Следом за гвардейцами, идущими в четком строю, из крепости высыпала беспорядочная толпа, насчитывающая примерно сотню драконидов. Они остановились и с недоумением смотрели вслед уходящим, не понимая, что им теперь делать.

— Дуболомы, — вздохнул Слит. — Спасибо гоблинам, в живых осталось немного. Что с ними? Возьмем с собой? В некотором смысле, они тоже дракониды.

— Да… дракониды. Может быть, со временем кто-то из них и вспомнит о том, кем он был. Но в любом случае сейчас ответственность за них легла на нас. Отправь вестового к полковнику Митрату. Пусть передаст ему, что именно он отвечает за дуболомов, лично.

— Есть, — Слит улыбнулся и добавил: — С удовольствием, командир. То есть я хотел сказать, губернатор.

Губернатор. Звучит неплохо.

Конечно, об этом еще стоит серьезно подумать. Все-таки его готовили в солдаты, а не в политики, но он постарается.

Кэн повернулся и, высоко подняв голову и расправив плечи, повел драконидов на север. Он вел свой народ навстречу судьбе.

Джейн Рейб Рассвет Новой Эры

Прыжок в бездну

Палин стоял возле разрушенного алтаря посреди горелого леса. Юноша был высок и строен, словно одна из тех подпаленных, но тянувшихся к жизни березок, что окружали его. Под мышкой он держал посох, увенчанный серебряной чеканкой в виде драконьего когтя. Полы белого одеяния хлестали его по ногам при сильных порывах ветра. Длинные каштановые волосы назойливо лезли в глаза, а он все не мог оторваться от книги, которую бережно держал в ладонях, и не убирал с лица непослушные пряди.

Красный кожаный переплет книги потрескался и выцвел, напоминая розовые тени Лунитари — луны, сиявшей сейчас в небе, той самой, что назвали в честь Богини магии, одной из тех, которым поклонялись на Крине. Книга излучала магию. Палин чувствовал ее: в тонких пальцах ощущалось покалывание, они заряжались таинственной энергией, которая поначалу от него ускользала, а теперь пульсировала в такт биению его сердца.

Золотые буквы на переплете едва проступали. «Магиус» — только и сумел разобрать Палин.

Единственное попятное слово — имя величайшего воина-чародея Крина — свидетельствовало о важности книги. Древний фолиант был самым ценным в коллекции магических книг, хранившихся в Вайретской Башне. Палин знал, что этот том никогда прежде не покидал пределов священного здания, это произошло только теперь, когда возникла отчаянная необходимость прибегнуть к заклинаниям, занесенным в ветхую книгу. Но хватит ли их, чтобы противостоять Хаосу, который обрел свободу благодаря Серой Драгоценности и теперь угрожал уничтожить весь мир? И сумеет ли он, Палин, поднявшийся чуть выше простого ученика, пробудить магические силы и направить их против всемогущего Божества, что свирепствовало сейчас в Бездне?

Несколько минут назад Рейстлин, стоявший рядом, передал магическую книгу в руки Палину. Тем самым он выразил огромную веру в то, что его молодой племянник сумеет мудро использовать содержащиеся в ней заклинания. По сравнению с дядей Рейстлином и другими уважаемыми и могущественными чародеями Крина Палин казался себе неопытным юнцом. В отличие от них ему до сих пор не приходилось приносить жертвы ради магии, хотя сейчас перед ним стояла задача, способная с лихвой восполнить этот недостаток: она могла оборвать его молодую жизнь. Я готов, — сказал он Рейстлину и мысленно добавил: «Я готов принести себя в жертву».

Чародей в черном плаще кивнул и отступил. Аша, воспитанница племени эрдов, собралась, было что-то сказать, но ее слова заглушил завывавший с новой силой ветер. Мощный порыв подхватил Палина и поднял над пологом леса, словно невесомый лист, унося прочь от родной стороны, от Рейстлина и золотоглазой красавицы Аши. Палин плыл в вышине, как марионетка, подвешенная на невидимых нитях. Его нещадно трепал бушующий ветер, и все краски леса — белые березы с зеленой листвой, черные обугленные ели — слились в круговорот бликов и размытых пятен. А уже через мгновение ветер стих, и Палин почувствовал, что падает, будто кто-то обрезал нити. Все звуки вокруг стихли, он слышал лишь биение собственного сердца. Какая-то неведомая сила затягивала его в бездонный глухой омут подрагивавших и танцевавших искр, которые, попадая на его кожу, жалили, словно ТЫСЯЧИ прожорливых насекомых.

Через несколько бесконечно долгих мгновений жжение прекратилось, осталось только легкое покалывание от укусов на лице и руках, продолжавших сжимать книгу. Но падение все еще длилось.

Перед глазами мелькали цветовые пятна: бело-зеленые березы и обугленные ели сменились алыми красками Лунитари, золотом чарующих глаз Аши, серебристой сединой волос дяди Рейстлина. Красный, золотой и белый слились в одну нить, как на прялке, силой магии, которая проносила сейчас Палина сквозь измерения в тот план Бытия, что именуется Бездной.

Палин заморгал, и краски вновь сменились, превратившись на миг в ярко-голубое пятно, которое расплылось и мгновенно съежилось, словно нечто огромное и живое вдохнуло и выдохнуло. А потом голубой цвет перетек в дымчато-серый, напоминавший влажный и тяжелый туман. Длинные серые завитки, словно пряди волос старика, потянулись к Палину, обвили и стянули его лодыжки и запястья, опоясали талию и потянули дальше, вперед, в пугающую пустоту. Вверху и внизу — повсюду — был только этот серый цвет, этот вечный туман, лезший в глаза и уши, этот туман, уносивший его к Хаосу и, возможно, к собственной гибели.

Шторм над Ансалоном

В Найтлунде, далеко от владений племени эрдов, густой туман нависал над поляной с высокой травой и одновременно стремился вырваться за полог густого леса. Молочно-белые клочья обвили стволы дубов-старожилов, отчего казалось, что деревья еще плотнее обступили широкую поляну.

Внизу туман совсем сгустился, практически скрыв все неровности земной коры на пути к горизонту, где сомкнул свои объятия вокруг кольца древних камней.

Туман никогда не покидал этого кольца, отметившего место, где находилось сердце Найтлунда. Ни солнечные лучи, ни самый яростный ветер не могли его рассеять. Он был частью древней неистощимой магии, силы которой пробивались сквозь резные камни, растекаясь далеко за пределы Крина — в иные измерения и другие миры. Туман скрывал каменное кольцо от любопытных глаз, храня его для тех немногих избранных, кто был посвящен в тайну Врат. Стоило такому избраннику воспользоваться кольцом, как туман начинал поблескивать — совсем как сейчас.

Внутри кольца, образованного каменными глыбами, искрились и переливались золотые и синие искры, то гасшие, то вспыхивавшие снова. Синий цвет наполнял собой все пространство круга, а золотые искры сливались, образуя огромные шары, прорывавшие клубы тумана наподобие сигнальных огней.

Вот я и дома, — прошипел странник. — А скоро, очень скоро, Китиара, я и тебя верну домой.

Странник оттолкнулся от земли толстыми синими лапами и взмыл над кольцом, над туманом, выше лесного полога, в подернутое сумерками безоблачное небо Найтлунда.

Он взмахнул мощными крыльями только раз и уже парил в вышине. Изогнув длинную чешуйчатую шею, он втянул дрожавшими ноздрями, похожими на две пещеры, пьянящий запах земли.

Синий дракон был огромным, исполинским древним чудовищем. Каждая из его чешуй была размером с рыцарский щит, но все они лежали гладко, не топорщились, и казалось, будто тело его покрыто расплавленными сапфирами. Змеевидный хвост неспешно извивался, играя.

— Китиара, наконец, я тебя нашел! — взревел дракон. — Какое счастье спустя столько лет вновь дотронуться до тебя! — Он откинул голову, и из глубины его чрева донесся ликующий рокот. Дракон широко разомкнул гигантские челюсти, между его клыками промелькнула вспышка молнии и, вырвавшись наружу, полетела высоко в небо, устремившись к Лунитари. — Скоро, Китиара, мы снова будем вместе!

Теперь дракон неистово забил крыльями, разогнав весь туман, кроме того, что навечно прилип к поляне. Он щелкал челюстями и ритмично размахивал хвостом, закрыв глаза. Уже через секунду откуда-то появились тучи и, сгрудившись, закрыли собой алую луну. Тучи быстро почернели, потяжелели, налились влагой.

Из драконьей пасти вырвалась еще одна молния и вонзилась в самую большую тучу. Небо не осталось безучастным, и на землю полетели тысячи молний, задевая в хаотичном танце верхушки деревьев.

Вот одна из них ударила в крыло дракона, перепрыгнула ему на спину и игриво заскакала по усеянному пластинами хребту. Молния с треском поднялась по его шее и серебристым рогам, а затем метнулась к кончику хвоста и засверкала на массивных ляжках. Потом еще одна молния ударила в него, и еще одна. Дракон наслаждался приятным покалыванием. Он был повелителем молний.

Прикрыв в экстазе веки, он заревел, и этому реву вторило эхо оглушительного грома. Потом начался дождь, обрушившись на шкуру дракона и окутанное туманом кольцо из древних камней, сложенных далеко внизу. Чудище взлетело еще выше, под самые облака, вновь и вновь извергая огненные молнии. Вспыхивая, они освещали его и отражались в омытых дождем чешуях, превратившихся в зеркала, отчего дракон весь светился.

Дракон хлестал хвостом, словно кнутом, и в ответ гроза становилась все яростнее, дождь лил потоками, колотя по деревьям и приминая траву.

Потоп усилился, когда дракон завис прямо над каменным кольцом, все еще скрытым неизменным магическим туманом, но только не от его глаз.

— Слушайте все — завыл он, подобно ураганному ветру. — Келлендрос, Хозяин Врат… Келлендрос, Шторм над Ансалоном… вернулся! Келлендрос, которого Китиара когда-то звала Скаем, вернулся домой.

Гром и молнии сотрясали землю, дождь лупил по деревьям, небо почернело, как ночью.

Бездна

Палин упал. Сквозь расступившийся туман он увидел, что лежит на голом каменном полу огромной, как ему показалось, пещеры. В воздухе стояла духота и зловоние. Высоко над головой юноши под самым потолком куда-то стремительно неслись десятки рыцарей верхом на драконах. До Палина доносился шум битвы, слабые крики умирающих, громкие команды и свистящее дыхание драконов. Где-то впереди находился сам Хаос.

Зной обжег легкие Палина. В пещере было трудно дышать, нестерпимый жар преодолевал каменную толщу и проникал до самых пяток сквозь кожаные подошвы ботинок. Палин с трудом сглотнул и бросил взгляд себе на руки, проверяя, не потеряна ли книга. Все это время он сжимал заветный том так крепко, что у него онемели пальцы. Книга была на месте, и волшебный посох тоже не пропал.

Следующие несколько секунд погрузили молодого мага в сплошной сумбур. Перед его глазами начали разворачиваться обрывки отдельных событий, как в ночном кошмаре. Он заметил у себя над головой своего кузена, Стила Светлого Меча, верхом на синем драконе. Не успел Палин сделать ему знак рукой, как уже сидел за спиной у молодого Рыцаря Такхизис, Владычицы Тьмы. Дракон замахал крыльями, унося Палина и его двоюродного брата к Хаосу, Отцу всего и Ничего.

— Нам нужно всего лишь ранить его, — прошептал Палин Стилу.

А в следующий миг он снова стоял на земле, а вокруг бушевала битва, море людей и драконов, крови и пламени заполнял все пространство вокруг гигантской фигуры Хаоса.

Откуда-то на самом краю поля битвы появилась Аша, а с ней Тассельхоф. Палин заметил их краем глаза, когда оторвал взгляд от книги. Его губы произносили последние слова заклинания, когда их взгляды встретились. Хаос сбросил вниз дракона, словно муравья, и чудовище рухнуло с высот прямо на Палина.

Чародей получил сокрушительный удар хвостом в грудь, книга и посох выпали у него из рук, его окатила внезапная волна холода, а затем всех рыцарей и драконов, Хаос и его самого поглотила кромешная тьма.

Потомок

Песок приятно грел когтистые лапы твари, которая плелась по пустыне на северо-запад, в сторону от заходившего солнца.

Некоторое время назад это создание получило строгий приказ, потому и брело сейчас посреди бесконечной пустыни. Оно должно было разыскать сторонников своей госпожи — синих драконов, устроивших в этой жаркой стороне свои логова, а также созданий рангом пониже, вроде него самого, тоже обитавших здесь. Если бы им удалось встретиться, то они тотчас отправились бы в Бездну, где затевалась битва.

Но существо получило приказ много часов назад, накануне вечером, и к этому времени успел потерять всякую связь со своей госпожой, Владычицей Тьмы. Это существо больше не чувствовало могущественного присутствия Такхизис. Не зная, как поступить, оно продолжало тупо идти вперед, с наслаждением ступая по горячему песку.

Существо передвигалось вертикально, подобно человеку, но больше напоминало дракона. Чешуя медного цвета выдавала в нем капака, представителя самой примитивной разновидности драконидов Крина. У него были ящеро-подобная морда, змеиные глазки и тощая бороденка мышиного цвета, клочьями свисавшая с крапчатого подбородка. Временами капак поигрывал обтянутыми кожей крыльями, чтобы хоть как-то охладиться. По спине у него, от основания толстого черепа до кончика короткого хвоста, которым он нервно подергивал от неуверенности, проходил усаженный шипами гребешок.

Ну что тут прикажешь делать? — терялся в догадках капак. Он хоть и был недалеким, чувствовал что-то неладное. Возможно, битва началась раньше, чем предполагалось, и Владычица Тьмы теперь очень занята. Нужно ли продолжать поиски драконов? Я ведь нашел только два пустых логова. Что если остальные слуги Владычицы, отправленные в пустыню одновременно со мной, обнаружили всех драконов и сражаются теперь вместе с ними, исполняя волю Такхизис? А может быть, сражение вообще отменили, а Владычица Тьмы выпустила из виду, что по пустыне бродит ее верный капак. Наверное, обо мне позабыли, — подумал драконид. Бросили на произвол судьбы.

Капак остановился, уставившись на голые просторы с редкими пятнами чахлой травы и отдельными каменными грудами. Он почесал чешуйчатую голову и возобновил свой путь, решив терпеливо продолжать поиски, пока не уловит мысленного приказа Такхизис.

Келлендрос продолжал наслаждаться летней грозой, развернувшись в полете на северо-запад и оставив Найтлунд позади. Теплый дождь напевал для него мелодию, тихо барабаня по его спине, и в этой мелодии слышалась радость оттого, что дракон вернулся.

Как хорошо оказаться дома, — думал синий исполин. Он устремил глаза к небу и позволил дождевым струям омыть их. А еще лучше будет, когда придет конец его одиночеству, когда он снова окажется рядом с Китиарой.

— Когда-то я дал тебе обещание, — громко прошипел дракон, минуя целые мили с каждым взмахом огромных крыльев. Я поклялся охранять тебя, но не сдержал клятву, и твое тело умерло. Твоя душа покинула Ансалон, хотя я знаю, что она жива и помнит меня.

Дракон тоже ничего не забыл. Он помнил, каково это быть соратником единственного человеческого существа, которое, как он полагал, обладало сердцем дракона. Властолюбивая и хитроумная Китиара участвовала с ним во многих славных битвах. Вместе они ничего не боялись, им не могла противостоять ни одна сила.

В те далекие годы Келлендрос, как никогда, чувствовал свое совершенство, его верная и дальновидная подруга всегда находила для него цель. Он помнил, какой восторг их охватывал среди боя, помнил пьянящее чувство победы.

А еще он помнил тот день, когда Китиара оказалась вдали от него и он не сумел ее спасти. Находясь за много миль, он понял, что она умирает, ощутив мгновение ее смерти так, словно смертельный удар был нанесен ему самому. Он тогда сразу ринулся на помощь и увидел поверженную, беспомощную человеческую оболочку, в которой прежде жил выдающийся ум. Гнев и слезы затмили его взор, но все же он разглядел, как над бесполезным мертвым телом поднялась освобожденная душа. Её душа жива до сих пор!

Келлендрос в то мгновение дал клятву отыскать ее душу и найти для своей соратницы другую оболочку — такую, которую ему легче было бы охранять. С тех пор дракон носился за душой Китиары по просторам Ансалона, время от времени теряя с ней связь, а потом снова чувствуя ее рядом — такую близкую, но недосягаемую. Так прошли годы беспрерывных поисков и путешествий. Иногда, когда месяцами не было даже намека на предстоящую встречу с ней, его надолго охватывало отчаяние. И. все же исполинский дракон не сдавался и наконец вновь обнаружил ее душу, сумел пробиться к ней.

Скай — прозвучало в его сознании. Это был голос Китиары, и сердце Келлендроса торжествующе забилось. Дракон призвал на помощь все свои магические силы и попытался направить их к одной цели — привлечь к себе душу Китиары. Скай — Он снова услышал ее голос, который на этот раз был не громче шепота.

А затем ее душа снова исчезла, и Келлендрос нутром понял, что она покинула Крин. Тогда он направился к каменному кольцу в надежде, что дух Китиары проскользнул в другое измерение, куда он сможет попасть через Врата. Ему удалось проникнуть сквозь магический древний портал, а затем миновать туманные измерения, где обитали феи и людские тени.

Ему казалось, что он тратит на поиски века. За это время он вырос до невероятных размеров и приобрел устрашающую силу. Он запомнил все ходы и коридоры между измерениями, открыл неведомые Крину расы и услышал заклинания, давно позабытые всеми смертными. И когда он почти уверился, что искать ему больше негде, что не осталось ни одного темного пространства, где бы он не побывал, он совершенно неожиданно наткнулся на царство Мглы.

Это была земля без земли, туманная область, наполненная бурлящими серыми испарениями, где обитало множество духов. Телесных созданий, если не считать Келлендроса, Хозяина Врат, во мгле было наперечет. Синий исполин не хотел там задерживаться, но внезапно на него повеяло чем-то знакомым и дорогим, он ощутил присутствие Китиары и потому продолжил поиск, на который ушло, наверное, еще лет сто. Время за пределами Врат шло по-другому, оно мчалось, а не ползло, как на Крине, и дракон догадывался об этом только по скорости, с которой росло его тело. Но время не имело для Келлендроса никакого значения — для него была важна только Китиара, он хотел одного — исполнить свое обещание.

Наконец он нашел ее, мысленно коснулся ее души, как касаются рука щеки возлюбленной. Она поняла, что он рядом, и попросила его остаться во Мгле, ставшей для нее домом. Скоро мы будем вместе. На этот раз. Навсегда, — прошептал он тогда и вернулся через Врата обратно на Крин.

— Мы снова будем одной командой, — произнес Келлендрос, мысленно переходя к настоящему и глядя, как его тень плывет над извилистой Вингаардской рекой. — Я найду подходящую оболочку для твоей души.

Под ним раскинулись широкие луга Хинтерлунда, от взмаха его крыльев по траве побежала рябь. Олени, собравшиеся в большое стадо, перестали щипать траву и подняли головы. При виде дракона животные запаниковали и бросились врассыпную. Келлендрос был голоден, и стадо представляло для него большой соблазн, но он решил подождать с кормежкой. Вначале следовало отыскать новое тело для Китиары.

Видение

Палин проснулся на влажных от пота простынях, с прилипшими к лицу прядями длинных каштановых волос. Грудь его вздымалась, он ловил ртом воздух, стараясь успокоиться.

Рядом с ним зашевелилась Аша. Он попытался встать с постели, не разбудив ее, но ему это не удалось.

— Что случилось? — прошептала она и, сев в постели, коснулась пальцами его лба — у тебя жар! Тебе опять приснился тот сон?!

— Да, — тихо ответил он. — Только кошмар оказался страшнее, чем прежде. — Палин опустил ноги на холодный каменный пол, встал и подошел к окну. Отодвинув тяжелую занавесь, он уставился на восток, где солнце едва показалось над горизонтом. Теперь я убежден, что это не просто сон, а нечто большее.

Аша вздрогнула и выбралась из постели, завернувшись в шелковый халат. Она подошла к мужу и опустила голову ему на плечо.

— Это был синий дракон?

Палин кивнул:

— Я снова видел, как он летел к Палантасу. Но на этот раз он достиг города. — Палин повернулся к жене, обнял ее тоненькую фигурку и, опустив голову, дотронулся губами до щеки Аши. Он заглянул ей в золотые глаза и запустил пальцы в растрепанные серебристые волосы, на которых поигрывали первые лучи солнца. — Думаю, ты вышла замуж за безумца, Аша.

Жена с любовью прильнула к нему.

— Думаю, я вышла замуж за чудесного человека, — ответила она. — А еще я думаю, муж мой, что ты унаследовал способность своего дяди Рейстлина заглядывать в будущее.

Они поженились меньше месяца назад, после того как Аша убедила Палина, что не состоит ни в каком родстве с Рейстлином, хотя у нее такие же золотые глаза и белые с серебристым отливом волосы. Рейстлина уже давно никто не видел. Молодые поселились в Утехе. Впрочем, Палин частенько наведывался в Вайретскую Башню.

Палин отстранился от жены и впился пронзительным взглядом за окно, глядя вдаль, поверх просторов Соламнии. Последние несколько недель Башня находилась за пределами города Соланта. Завтра, возможно, она переместится еще куда-нибудь. Эта Башня нигде не задерживалась подолгу, иногда меняя месторасположение по желанию Палина. Ее способность перемещаться в пространстве была одним из чудес, сохранившихся на Крине, несмотря на исчезновение Богов магии. Палин узнал, что предметы, наделенные магическими свойствами до Войны с Хаосом, сохранили их и по сей день.

— Давай посмотрим, сумею ли я придать своему сну… этому предчувствию, — исправился он, — чуть больше зримости. — Он подошел к большому дубовому комоду, стоявшему в углу, и достал из верхнего ящика оловянное зеркальце, после чего вернулся к жене. Повернувшись спиной к окну, он вперился в пятно в самом центре зеркальной стороны, а Аша напряженно подалась вперед, облокотившись о подоконник.

Зеркальце ярко сверкнуло, поймав солнечный луч, а затем в воздухе появилось какое-то переливчатое свечение, и внутри зеркала возникла бледно-зеленая рамка, в которой начала вырисовываться картинка. Сначала все было размыто, как на акварели, а затем изображение стало четким, словно невидимая рука навела фокус. Солнце опускалось в палантасскую гавань, и огромная птица, едва касаясь тихих волн, подлетала к западному берегу.

Молодой чародей даже пригнулся, когда птица подлетела поближе и оказалось, что это дракон. За спиной Палина Аша тихо охнула и осторожно коснулась его лопаток. Палин сосредоточился на огромном звере. Это был синий самец с длинными белыми рогами и яркими золотыми глазами, тот самый, что снился ему последние три ночи, хотя вовремя битвы с Хаосом Палин не видел его среди сражавшихся в Бездне. Правда, там была настоящая мясорубка и очень много драконов носилось в воздухе во время битвы, но маг все равно запомнил бы такого огромного. Он был гораздо крупнее любого дракона, прилетевшего на сражение в Бездну. — Что нужно этому дракону от Палантаса? — сдавленно спросила Аша.

У них на глазах синий дракон превратился в легкую тень, которая бесшумно, словно ястреб, принялась парить над городом.

— Вероятно, ему что-то понадобилось в Палантасе, — прошептал Палин.

Драконья тень, сделав вираж в воздухе, поплыла к призрачному образу Великой Палантасской Библиотеки. Сложив крылья, зверь тяжело опустился на крышу, а потом проломил черепицу и исчез. Палин сосредоточил все свое внимание на проломе, стараясь разглядеть животное сквозь пыль и сломанную кладку.

Это ему удалось, и он заглянул внутрь здания. Дракон восседал на раздавленных, окровавленных телах монахов и огромными когтями срывал одну книжную полку за другой, время от времени выхватывая редкие манускрипты. Сразу стало ясно, что синий дракон охотился за особыми книгами — волшебными фолиантами. Покончив с этим страшным делом, дракон зажал в когтях добычу и взмыл в небо. Теперь его курс лежал к Башне.

— Он летит к Башне Высшего Волшебства, — пробормотала Аша.

Палин содрогнулся всем своим худым телом, голос его ослаб.

Дракон не обратил ни малейшего внимания на Шойканову Рощу, росшую вокруг Башни Высшего Волшебства и служившую для многих непреодолимым препятствием. Зависнув над Башней, он, видимо, произнес какие-то заклинания, а потом проворно опустился на строение и начал разрушать его когтистыми задними лапами. Огромные светлые камни летели во все стороны, как комья грязи, — с такой легкостью их расшвыривал зверь. На город посыпались булыжники, калеча и убивая любопытных, которые выбежали из домов узнать, что происходит.

Когда от Башни остались одни обломки, дракон запустил лапы в подземелье и принялся доставать оттуда сундуки с магическими предметами, свитки с мощными древними заклинаниями и прочее. А потом его золотые глаза уставились на Врата, ведшие в Бездну.

— Нет! — прохрипел Палин. — Я должен его остановить!

Картинка в зеркале покрылась рябью и исчезла, а вместо нее выплыло отражение пепельно-бледного лица Палина и безоблачного утреннего неба.

— Но что ты можешь сделать? — Аша оттащила мужа от окна и задернула шторы. — Разве ты справишься с таким огромным драконом?

— Не знаю. — Он взял ее за подбородок. — Но я должен что-то предпринять… причем срочно. Если мой сон и в самом деле вовсе не сон, а видение, взгляд в будущее, дракон действительно скоро нагрянет. Может быть, даже сегодня на закате. Я не могу позволить ему убить всех этих людей. И не могу позволить ему захватить магические артефакты из Башни и получить доступ к Вратам.

— В Бездне не осталось ничего, кроме тел погибших и обломков, — сказала Аша. — Зачем дракон туда рвется?

— Не важно, — ответил Палин. — Чтобы пробраться в Бездну, дракону придется разрушить Башню и завладеть драгоценными магическими предметами, которые там хранятся. — Маг подошел к кровати, где в ногах лежали его белые одежды. Быстро облачившись в них, он взглянул на жену: — В Палантасе у меня есть надежный человек. Я могу предупредить его, рассказав об этом сне. Он успеет кое-что предпринять. Возможно, свяжется с кем-то из Башни Высшего Волшебства.

— Я думала, раз Хаос и все другие Боги покинули нас, мы теперь в безопасности, — прошептала Аша. Я думала, что, наконец, для нас наступил мир.

Хозяин башни

В самом сердце Палантасской Башни Высшего Волшебства из тени вышел человек и остановился перед скользкой от влаги стеной, где висел одинокий угасавший факел. Мерцавшее пламя отбрасывало блики на его черные одежды, ниспадавшие тяжелыми складками, — видимо, под ними скрывалась очень худощавая фигура.

— Я слышу твой зов, — произнес он чуть громче шепота. — Ты нарушил мой покой.

Он вздохнул и снова скрылся в темноте, волоча за собой по полу шлейф из тяжелой ткани. Он направился к винтовой каменной лестнице, полуразрушенной безжалостным временем. Ему не нужен был свет — он и так знал, куда идти. В этой древней Башне каждый сырой угол, каждый просторный зал, каждый потайной ход был ему знаком. Он касался пальцами холодных каменных стен, увешанных резным оружием, щитами и портретами давно умерших магов. Он мог и не смотреть на портреты — он и так знал все лица, предпочитая раскрашенным холстам собственные воспоминания: портреты все равно не отдавали должное его друзьям, вместе с которыми он жил и познавал магическое искусство в этой Башне.

Не ускоряя размеренный шаг, он достиг верхнего этажа и вошел в комнату, наполненную ярким утренним светом, который проникал через окна. Он приблизился к одному из них, из которого открывался вид на дворец, построенный в центре большого города. Вдали виднелся Бранкальский залив, приветливо поблескивавший сине-зелеными волнами. К северу находилась Великая Палантасская Библиотека, самое большое собрание книг на всем Кринне, а к югу — Храм Паладайна. «Кто знает, подумал человек, — будут ли тянуться туда паломники теперь, когда Боги покинули этот мир?»

Он бросил внимательный взгляд на город, сильно пострадавший во время последней битвы с Хаосом, когда из Бездны выплеснулось столько разрушительных магических сил. Казалось, битва происходила непосредственно здесь, в городе. Чародей подозревал, что и другие города ощутили на себе тяжесть сражения, там тоже наверняка было много разрухи и раненых.

— Чего ты хочешь? — произнес он в никуда и, ощутив легкий порыв ветра, увидел в прозрачной дымке лицо молодого человека.

— Предупредить тебя, — ответил тот. — Поведать свой сон.

Маг в черных одеждах прикрыл веки и стал свидетелем всего, что пережил Палин в своем видении.

Через несколько минут дымка рассеялась, легкое облачко исчезло, и маг проворно отпрянул от окна. Он поспешил вниз по крутой лестнице, останавливаясь на каждом этаже, чтобы снять со стен бесценные магические предметы.

Много часов чародей прилежно работал, собирая свитки, заговоренное оружие и доспехи, хрустальные шары и прочее, а сам тем временем размышлял над видением Палина, стараясь понять, зачем дракону понадобилось проникнуть в Бездну.

Вся магия Башни могла оказаться недостаточной для открытия Врат Бездны. Но, пытаясь сделать это, дракон разрушил бы город, расплющив все здания в радиусе целой мили от Башни. Погибли бы сотни людей. Еще худшее могло произойти, если бы дракон обратил силу магических артефактов Башни непосредственно на Палантас, прежде чем использовать их для проникновения в Бездну.

После битвы с Хаосом в Бездне царила только смерть. Что этот дракон надеялся там отыскать? По мнению Палина, это было не важно, но маг так не считал. Он поклялся разрешить эту задачу позже, после того как спасет магические предметы.

Не привыкший к физическому труду, маг совсем выбился из сил, когда стащил в подземелье Башни внушительную груду артефактов. Он с трудом переводил дух, глядя на собранную пирамиду, переливавшуюся при свете факела.

— Это не все, — прошептал он, убирая упавшую на глаза прядь волос. — Но здесь собраны самые лучшие, самые мощные артефакты, ими и придется ограничиться. — Маг содрогнулся и привалился к сырой каменной стене. — Старый друг, — обратился он к камню, — мне будет тебя не хватать. Мы ведь вместе… что это? — Чародей наклонил голову и провел пальцами вдоль стыка камней. — Дракон. Он летит сюда.

Маг запустил руку в глубокие складки одежды и вынул блестящий посох красного дерева, украшенный бронзовой драконьей лапой, которая сжимала ограненный кристалл, излучавший живой свет. Он провел пальцами по гладкой поверхности посоха, потом высоко поднял его над головой и дважды ударил им о каменный пол. В подземелье вспыхнули ослепительные голубые искры, а когда они потухли, угасавший факел высветил согбенную фигуру чародея. Пирамида волшебных сокровищ исчезла.

— Спасены, — прошептал маг. Он еле дышал, и, чтобы подняться, ему пришлось опереться о посох.

Маг с трудом начал преодолевать ступени, складки одежды путались у него в ногах, и он то и дело спотыкался. Он касался дрожавшими пальцами холодных камней, словно прощаясь с ними.

— Мы так долго были вместе, вы и я, — шептал он стенам.

А за пределами Башни лучи заходящего солнца коснулись крыш домов и деревьев Шойкановой Рощи. Стражи пропустили чародея беспрепятственно.

— Бегите, — прошептал он им, покидая Рощу. Бегите или погибнете. Бегите! — громко призвал он горожан, оказавшись на улице Палантаса.

Поначалу прохожие не обращали на него внимания, продолжая болтать между собой о покупках или предстоящем ужине. Несколько человек остановились у трактира и принялись изучать меню, вывешенное в окне. Но те, кто оказался ближе остальных к чародею, увидели, как он высоко поднял свой посох, и услышали из его уст несколько слов на незнакомом языке, после чего земля задрожала у них под ногами.

— Бежим! — крикнул кто-то.

Люди отхлынули от мага, словно волна от берега, оставив человека в темных одеждах одного перед Башней. Но лишь немногие отбежали достаточно далеко и потому не могли видеть происходящее, у большинства же любопытство пересилило здравомыслие. Почти все они укрылись в своих домах, прильнув к оконным стеклам. Некоторые забились под козырьки дверных проемов.

Пальцы мага железной хваткой сжимали посох, он с яростью произносил какие-то слова, сверкая глазами, и Башня содрогнулась, как содрогается старик от приступа боли.

Чародей всхлипнул, прерывисто задышал, и глаза его наполнились слезами.

— Пади, — взывал он, — молю тебя, пади.

За его спиной раздавались громкие голоса тех палантасцев, кто отказался искать себе укрытие.

— Что он делает? — завопила какая-то женщина. — Творит заклинание! — огрызнулся мужчина. — Но магия давно мертва! — отозвался другой. — Должно быть, все дело в посохе! — вступил в разговор третий.

— Бегите! — прокричал им чародей и несколько раз ударил посохом о землю. — Пади! — приказал он. — Пади!

И словно в ответ булыжная мостовая вздыбилась под его ногами, а Башня качнулась и застонала.

За спиной мага раздались крики, но он не обратил на них внимания. Зеваки растеряли остатки мужества и кинулись врассыпную. Чародей слышал лишь, как стонет Башня, начавшая падать. Он взглянул наверх и увидел, что небо над нею словно треснуло — это окружавший Башню невидимый барьер раскололся, как яйцо. Осколки стекла из башенных окон брызнули в разные стороны и засыпали всю улицу.

На булыжной мостовой, где стоял маг, появилась тонкая, как паутина, трещина. Она быстро росла в длину, мгновенно достигнув Шойкановой Рощи через раскрытые ворота, а потом начала расширяться, Земля дрожала, а чародей наблюдал сквозь пелену слез, как рушится стена вокруг Рощи, как падают камни в растущий излом. Скоро в расщелину устремились и деревья. Трава потекла в земную трещину как вода, унося с собой цветы и ягодные кустарники, за которыми маг еще недавно так тщательно ухаживал.

Хлопки и шипение, доносившиеся сквозь какофонию звуков, свидетельствовали, что незримые стражи, охранявшие Башню, одновременно вырвались на свободу и тут же погибли, сметенные землетрясением.

Маг обхватил себя руками и закричал. Этот звук отозвался эхом на Башне, когда она подломилась и рухнула. Сначала внутрь упали кроваво-красные минареты, а затем их поглотили черные мраморные руины, тотчас начавшиеся плавиться.

За спиной чародея разбилось стекло, послышался детский плач. Затрепетал тентовый навес, затем оторвавшись от фасада здания, он пролетел над магом и исчез в черной расплавленной массе.

Маг попытался подняться с колен, но землетрясением его швырнуло на спину. Взглянув в закрытое тучами пыли небо, он увидел едва заметную тень.

Крупная птица? Нет. Дракон.

Маг перевернулся на живот и, всаживая тонкие пальцы в щели между камнями, пополз вперед, прочь от воронки, образовавшейся на месте Башни.

И тогда над Палантасом раздался оглушительный грохот, возвестивший о конце Башни Высшего Волшебства. От громовых раскатов затрещали фасады домов, полетели вниз балконы, печные трубы и черепица.

Чародей подполз, к ближайшему дому и, обернувшись, увидел, что глубокая расщелина в земле сомкнулась, похоронив остатки Рощи. На его глазах трещина затягивалась, перемещаясь к тому месту, где недавно высилась Башня. Круглое пятно застывшего вулканического стекла, гладкого, как зеркало, — вот все, что осталось от Башни Высшего Волшебства.

Кашель сотряс тело чародея, когда он попытался подняться с земли. На секунду маг засомневался, не натворил ли он больших бед, чем мог натворить дракон. Но он сам понимал, что это не так, во-первых, никто не погиб, в этом он был уверен, во-вторых, дракону теперь было не добраться не только до магических артефактов Башни, но и до сокровищ Палантасской Библиотеки. В тот миг, когда Башня рухнула, старинные фолианты тут же исчезли.

Чародей смотрел на плоское блестящее черное пятно и думал о том, что под ним скрыто: фрагменты Башни и портреты старых магов, которые когда-то учились в ней бок о бок с ним самим.

— Прощайте, — прошептал руинам чародей, съеживаясь калачиком у холодной стены дома.

В небе над Палантасом бушевал Келлендрос. Башня была разрушена, а ее руины ушли под землю. Путь в Бездну оказался потерян.

— Китиара! — завыл дракон.

Небо пронзила молния, она ударила в булыжную мостовую, раздробив ее прямо перед трактиром, где укрыл ась толпа. Заходившее солнце закрыли темные тучи, и разразилась гроза. Перепуганные горожане заперли двери своих домов на засовы, едва начался дождь. Поначалу он был тихим, но мощь его стремительно росла, и вскоре он полил вовсю. Дождь смыл пыль и грязь после магического землетрясения и смешался со слезами чародея.

Пришествие Малистрикс

На вершине горы, возвышавшейся над Палантасом, стоял воин и смотрел, как Келлендрос удаляется прочь от города. Во время грозы, поднятой синим драконом, он вымок до нитки.

— А я-то думал, что это он и есть. Жаль. Воин напоминал человека, но был лишен отличительных черт, словно вырублен из одного куска черного сланца или обсидиана. Горящие рубиновые глаза следили за удалявшимся драконом, пока тот не превратился в пылинку на горизонте. Затем он перевел немигающий взгляд на черную лужицу, где прежде стояла Башня Высшего Волшебства.

— Синий оказался слабаком, — проворчал он.

Раз дракон не добился своего, ему следовало разрушить город. У него были и силы, и право отомстить. — Воин сжал черные кулаки, которые на мгновение вспыхнули, как горячие угли. — В Палантасе не нашлось бы никого, кто мог бы ему противостоять. Разве что маг, но он растратил все свои силы, чтобы разрушить Башню. Все они глупое, жалкое дурачье.

На улицу высыпала большая толпа, в основном людская, хотя воин заметил в ней и эльфов, и нескольких кендеров. Большинство горожан были простолюдинами, одетыми в туники и рейтузы коричневых и серых тонов. Лица у всех были осунувшиеся, изможденные, одежда — потертая.

Любопытство подстегнуло нескольких наиболее храбрых, презрев опасность, медленно приблизиться к тому месту, где еще несколько минут назад возвышалась Башня Высшего Волшебства. В конце концов парочка пронырливых кендеров вырвалась вперед и, добежав до края застывшей черной лужицы, глянула вниз. Там они увидели отражение Башни, погребенной внутри. Горожане боялись двинуться со своих мест, да и смельчаки на секунду застыли в ожидании новых неожиданных событий.

Когда стало ясно, что на этом чудеса окончены, воин принялся следить за другой парой чересчур любопытных кендеров, которые обшаривали район, где недавно росла Шойканова Роща. Воин подозревал, что остальные зеваки решили не покидать толпы, поскольку были наслышаны о каких-то неведомых существах, бродивших вокруг Башни. Но кендеров не так-то легко запугать.

Оглянувшись, воин снова сосредоточил все внимание на кендерах, шнырявших на месте уничтоженной Рощи. Теперь он, не мог разглядеть их, а видел лишь струйки оранжевого дыма, струившегося от их следов.

— Дураки, — прошипел он. — Сами не знают, во что ввязываются.

Толпа горожан росла, до воина донесся возбужденный гул, он даже разобрал отдельные высказывания.

— Башню разрушила магия, — неожиданно заявил усталого вида человек. — Не бывает таких землетрясений, в которых гибнет только одно здание.

— В Башне наверняка были чародеи, — перебил его другой. — Наверное, произнесли не то заклинание. Я видел, как оттуда рванул один, одетый вовсе черное. Он даже велел мне бежать.

— А я думаю, это сотворили Боги, — заговорил мясник. Он вытер руки о запачканный кровью фартук и покачал головой. — Боги разгневались на магов.

— Боги покинули этот мир вместе с магией, вздохнула старуха. — Думаю, безвозвратно. Но уверена — та магия, что еще сохранялась в Башне, и вызвала землетрясение.

— Ты заметила дракона? — спросил ее кендер, дернув за юбку.

Старуха промолчала. Вместо нее ответил молодой человек с усталым лицом: — я его заметил. Это был огромный синий дракон. Впервые в жизни видел такого здоровенного.

— Он мог бы убить всех нас, — с благоговейным ужасом произнес кендер.

— Он должен был убить всех вас, — прошептал воин. — Всех до единого. Хаос хотел вашей смерти.

Этот воин родился во время последней битвы в Бездне. В самый разгар сражения Хаос, Отец Богов, сорвал с небес звезду и в мгновение ока разбил ее вдребезги. Из пылавших осколков звездной тверди Отец Богов создал стража и его злых собратьев, придал им вид людей — подобно скульптору, создающему серию изваяний. Хаос вдохнул жизнь в свои создания: отобрав воспоминания у рыцарей, сражавшихся вокруг, он извлек их самые страшные ночные кошмары, с помощью которых заставил биться черные сердца своих воинов-демонов. Порождения Зла вступили в борьбу на стороне Хаоса, повинуясь его воле.

Большинство из них нашли смерть в бою. Воин-демон, глядевший сейчас на Палантас, был свидетелем гибели почти всех своих собратьев. Но его ждала иная участь, когда победили смертные. Он и горстка таких же существ почувствовали, что создатель бросил их. Без приказов, без властелина, который бы руководил ими, уцелевшие воины-демоны покинули Бездну и проникли на Ансалонский континент. Перед ними возникла необходимость обрести новую цель в жизни.

Этот воин был одержим идеей мести. Он поклялся, что заставит людей отплатить за изгнание Отца Богов. Воин превратился в бурлящую массу конической формы с прозрачными лапками и змеиным хвостом, которым не переставая хлестал по земле. Создавая своих воинов, Хаос наделил их способностью изменять облик, ездить верхом на ветре и передвигаться сквозь воду и почву с той же легкостью, с какой смертные передвигаются по поверхности суши.

— Все они должны быть мертвы, все они должны гнить в своих жалких могилах, — шипел злодей. — Они годятся только на корм для червей.

Этот демон знал, что жители Палантаса начали понемногу приходить в себя после битвы. Люди оплакивали героев, погибших в сражении с Хаосом, Рыцарей Такхизис и Соламнии, сражавшихся бок о бок. Тела, которые удалось вынести с поля битвы, захоронили. Прочие остались навечно погребенными под телами мертвых драконов и обломками рухнувших пещер Бездны. Им воздали только словесные почести.

Но ни одна живая душа не скорбела по Хаосу и его переменчивым детищам. Никто не скорбел, кроме его собратьев. Воин-демон перевел пронзительный взгляд красных глаз на широкую палантасскую гавань, где мягкий бриз пускал рябь по воде. Заходившее солнце придало ей волшебный оранжевый блеск, напомнивший беспощадному злодею горящие угольки, осколки разбитой звезды, из которых родились он и ему подобные. Несколько доков оказались поврежденными той силой, что выплеснулась из Бездны, и сейчас на глазах у воина отряды людей трудились над их восстановлением.

— Синий дракон мог бы разрушить всю гавань, — разглагольствовал демон, — но он оказался слюнтяем, в нем еще теплится какая-то искра уважения к этим муравьям. К счастью, я чую другого дракона, не такого слабака и лишенного всяких сантиментов. Это — драконица. Она принесет в этот мир бушующий огонь, а я помогу его разжечь.

За тысячу миль от Палантаса молодой черный дракон выслеживал оленей на залитой дождями равнине Туманного Острова.

Он перестал охотиться, когда небо неожиданно потемнело. Солнечный свет закрыл огромный дракон с темно-красной чешуей, гораздо крупнее любого из тех, что ему доводилось видеть. Красная драконица зависла в небе и уставилась на черного. Ее крылья вздымались, словно паруса шхуны. Черному пришлось поводить головой из стороны в сторону, чтобы целиком охватить ее взглядом.

Над массивной шишковатой головой драконицы нависали два блестящих, слегка изогнутых рога цвета слоновой кости. Янтарные глазки — два немигающих шарика — пригвоздили черного к месту. Из широких ноздрей драконицы вырывались клубы пара. Черный дракон, позабыв об охоте, поднялся во весь рост на задних лапах.

«Она такая же большая, какой была Такхизис, может, еще больше, — подумал он. — Только Божество бывает таких размеров. — От этой мысли сердце его подпрыгнуло. — А вдруг эта красная драконица и есть Такхизис — Темная Королева злых драконов, которая вернулась на Крин, чтобы править своими детьми?»

Много месяцев тому назад, когда Такхизис собирала своих подданных на битву в Бездне, черный дракон мысленно связался с ней и попросил разрешения сражаться за нее вместе с остальными драконами. Но Такхизис проигнорировала его просьбу и только бросила мимоходом, что он еще слишком юн и толку от него будет мало. С тех пор черный дракон ни разу не ощущал ее присутствия и не видел многих других драконов, но ему очень хотелось узнать обо всем, что случилось в Бездне, и теперь он надеялся, что Такхизис ему об этом расскажет.

Он в знак уважения выплюнул кислотную струю, и огромная красная драконица спланировала к нему. Лучи угасавшего солнца коснулись ее шкуры, отчего все чешуи заблестели мигающими огоньками, сделав ее похожей на оживший костер.

Черный дракон почтительно склонил голову, когда она приземлилась. Земля задрожала под тяжестью драконицы, а черный дракон даже зажмурился, стремясь защититься от комьев земли и грязи, которые гнал ветер, поднятый мощными крыльями.

Огненные брызги взвились дугой в небо и разлетелись в разные стороны, затронув леса по обе стороны равнины. Обжигающий жар дыхания красной драконицы был нестерпим черному, и он услышал, как затрещали вокруг него деревья, занявшиеся пламенем, несмотря на влажный воздух Острова. Черный дракон поднял голову и хотел было заговорить, но увидел нацеленную на него красную когтистую лапу.

Драконица нанесла сильный удар, отбросив черного на несколько ярдов к старому лесу. Дракон на несколько секунд перестал дышать, а затем затряс головой, чтобы прийти в себя, после чего недоуменно уставился на красную драконицу.

Ее массивная лапа ударила ему в бок и разодрала его копями. Копи пронзили толстые темные чешуи и впились в мягкую плоть под ними, а потом другая лапа пригвоздила дракона к земле, готовая вырвать ему ребра.

— Такхизис, моя Королева!

Из раны черного дракона хлынула кровь. Он закричал от удивления и боли, тщетно пытаясь вырваться, а потом взглянул на свою мучительницу с мольбой и вопросом в глазах, подернутых слезами.

Красная драконица наклонила к нему огромную голову, так что больше он ничего не видел. Ее серное дыхание было горячим, как тот огонь, что бушевал теперь в лесу. Она открыла пасть, и оттуда выстрелил огромный язык, коснулся кончика его носа, а затем убрался восвояси, облизнув ей губы.

— Нет! — закричал черный дракон. — Такхизис никогда не напала бы на своего собрата! — Он изо всех сил пытался выбраться из-под лапы, придавившей его к земле, но не мог даже пошевелиться: красная драконица была слишком тяжелой. — Отпусти! — взмолился черный хватая ртом воздух. Отпусти! — повторил он, сам удивляясь, что унижается до человеческой мольбы, но другого выхода не видел.

Сердце его бешено колотилось, задние лапы судорожно дергались в отчаянной попытке нащупать в грязи хоть какую-то точку опоры, чтобы вырваться на свободу. Он повернул голову и выпустил кислотную струю. Кислота попала ей на щеку и отвратительно зашипела. Драконица ослабила хватку, и черный сумел вырваться.

Его остановила лапа, опустивщаяся на хвост. Вторая лапа ударила дракона в крестец, а потом острые зубы сомкнулись на его спинном гребне. Он почувствовал, что взмывает в воздух. Драконица перенесла его на берег моря и сбросила вниз. Лежа на земле, черный ощутил, как силы покидают его. Он попробовал подняться, и это ему почти удалось, но драконица хлестнула его своим длинным хвостом прямо по морде и он, оглушенный, остался на месте.

Черный еще надеялся собраться с силами и выпустить остатки кислоты — сделать что угодно, лишь бы отпугнуть ее, а самому тем временем перелететь через утес и скрыться среди деревьев. Он ведь гораздо меньше красной разбойницы: возможно, ему удастся спрятаться среди древних ив. Он поднял морду и выдохнул, но из его горла вырвался лишь тоненький ручеек, пролившийся на песок. Челюсти красной драконицы глубоко впились в шею черного самца, и она начала пировать.

Заходящее солнце осветило берег Туманного Острова. На нем больше не осталось зеленеющих лесов только торчали в разные стороны обугленные, сломанные стволы. Красная драконица все здесь уничтожила.

Зевнув, огромное животное поднялась с песка, потянулось и стряхнуло с себя остатки сна. Вчерашний ужин — большая черная ящерица — придал ей сил, потом она еще закусила стадом оленей, хотя они и были для нее мелковаты. Но голод она все равно не утолила, а кроме того, ее беспокоила одна мысль. Ей показалось или действительно черная ящерица с ней заговорила? Назвав ее… как там, бишь… Такхизис? Или это только ее воображение? Неужели ящерица действительно разговаривала? А что если она в приступе голода пообедала разумной рептилией?

Драконица взглянула на лужицу в песке, оставшуюся от последнего прилива, куда она бросила голову и ребра ящерицы. В утреннем свете скелет выглядел по-другому. Приглядевшись, драконица содрогнулась. У подножия холма лежала голова вовсе не огромной черной ящерицы. Это была голова черного дракона.

Неужели голод ослепил ее настолько, что она сожрала птенца, недавно вылупившегося из яйца? Прошлепав к краю воды, драконица взглянула на свое хмурое отражение и заметила на подбородке несколько расплавленных чешуй, искореженных кислотным дыханием черного малыша.

Тогда она подняла лапу и когтем вырвала поврежденные чешуи, которые с гулким стуком упали на песок. Драконица поморщилась. Разумеется, на их месте вырастут новые и она снова будет красивой, но на это уйдет несколько недель.

Хорошо, хоть попался под горячую руку чёрный дракон, из низкого племени, говорила она себе, стараясь утихомирить угрызения совести. Черные гораздо глупее красных. Будь он умен, не стал бы дожидаться ее на равнине.

Что он имел в виду, когда называл ееТакхизис? Что вообще означает это слово?

Когда солнце достигло зенита, красная драконица уже была высоко в небе, оставив далеко позади разоренный остров. Теперь он казался маленьким, почти таким, как вчерашний черный дракон.

Наверное, придется вернуться домой. Ей, конечно, не по душе грубая компания красных сородичей, но, наверное, нужно будет еще раз попробовать ужиться с ними. Сделать еще одну попытку. Как все-таки хочется есть. Взмахнув крыльями, драконица взяла курс в сторону дома.

— Ты не должна улетать. Красная драконица увидела прямо перед собой зависший в воздухе призрак крошечного человечка, который сплошь состоял из чего-то серого и бурлящего. Она убрала крылья и прищурилась, чтобы лучше его разглядеть. Он выглядел как тень, но на таком ярком солнце теней не бывает. Две алые точки вместо глаз смотрели на нее немигающим взглядом. Нет, это не человек, решила она. Тогда кто?

Драконица зашипела, из ее ноздрей вырвался пар и тонкими извилистыми струйками, как дым из печной трубы, поднялся к облакам у нее над головой. Драконица грозно оскалилась. Хорошо бы съесть его, но он такой маленький, что едва ли она заметит, когда он окажется у нее в желудке. Так что не стоит даже тратить на него силы.

— Кто ты такой? — прорычала она.

— Я воин-демон, создание Хаоса, Отца Богов, ответил человечек, сотканный из тумана. — Я хочу отомстить смертным, заставившим моего отца покинуть Крин. Ты мне в этом поможешь.

Прозрачный образ нарастил себе рожки и потемнел, превратившись в блестящее черное создание.

«Этой твари следовало бы молить о пощаде, подумала красная драконица. — А вместо этого она меняет облик и болтает со мной, словно я его подруга. Нет у меня никаких друзей».

— Ты откуда? — скрипучим и в то же время глухим, как эхо, голосом спросил воин. — Ты ведь не из Ансалона. Ты здесь совсем недавно, иначе тебя давно бы кто-нибудь заметил. Невозможно не заметить дракона такого размера. Обязательно нашлись бы смельчаки, захотевшие тебя убить. А много еще таких, как ты?

Драконица сощурилась так, что от ее глаз остались маленькие щелки, и злобно взглянула на него. Меж острых зубов чудовища промелькнул язычок пламени.

— Откуда я, не твое дело, — наконец ответила она.

— Но куда ты направляешься, мое дело. Ты должна лететь к Ансалону, а не в обратную сторону. Ты должна их всех перебить, но только не сразу, а постепенно. Пусть они помучатся от страха за свою жизнь, пусть поймут, что обречены. Они должны ждать неминуемого конца.

— Кто это «они»?

— Население, — пояснил человек-тень. — Люди и эльфы. Гномы, кендеры.

— Хватит! — Из груди драконицы донесся рык. Она открыла пасть, и оттуда вырвалось пламя, полетевшее огромным испепеляющим шаром прямо на человечка, но в нескольких дюймах от него шар распался на две половинки и обогнул его, как вода, снова срастясь в одно целое за его спиной.

— Я создание огня, порожденное в Бездне. Пламя, даже самое сильное, для меня безвредно глазки воина-демона грозно сверкнули, как раскаленные угольки. — А теперь послушай меня. Там, внизу, находится Туманный Остров, тот самый, где ты ночевала и который использовала как растопку для костра. К северу от него лежит остров Котас, приткнувшийся с краю Кровавого моря Истара.

Драконица по-прежнему злобно взирала на него, чувствуя, что в ней пробуждается любопытство. Она решила послушать его еще немного.

— Котас не так важен, как все остальное, — продолжал воин-демон. — Митас и Картай — тоже ерунда, зато Зеленые Равнины… — Злобный огонек в глазах человечка чуть померк. — Там ты найдешь стада скота, чтобы насытиться, селения, которые сможешь разгромить, и драконов, которых сможешь уничтожить.

Неужели он знает о черном? — удивилась она. — Я хочу, чтобы ты начала именно оттуда.

— Я лечу, куда мне угодно, и охочусь там, где мне нравится. Я исполняю только собственные желания.

— Ты должна проучить их за то, что они посмели бросить вызов Хаосу, — гнул свое воин. — Им не следовало выгонять моего отца.

— Никто не смеет приказывать мне.

— А я говорю тебе, — прошипел прозрачный человечек, — что ты сотрешь с лица земли Ансалон и перебьешь всех людей и эльфов. Человек перестанет хозяйничать в этих краях. Его место займешь ты… под моим руководством.

— А как же драконы?

— Драконы разобщены. Теперь, когда их Богиня Такхизис исчезла…

— Значит, Такхизис — Богиня, — задумчиво произнесла драконица. Черный принял меня за Богиню.

— Богов здесь больше нет. Ни одного, — продолжал воин-демон раздраженно, оттого что красная великанша его перебила. — У драконов нет вожака. Кое-кто из них время от времени сражается с людьми, но не часто. Вчера я наблюдал, как огромный синий дракон летал над городом, но не унес ни одной жизни.

Я могла бы повелевать драконами, — подумала драконица. — Я могла бы править этим самым Ансалоном.

— Зеленые Равнины… — Слова просочились из ее пасти, как пар.

— Именно оттуда ты должна начать. Жители Равнин ничего не подозревают и не готовы к вторжению.

— А за этими Равнинами есть земли? — прошипела красная драконица.

— Ну конечно, — ответил человек-тень. — После того как ты нанесешь удар по Зеленым Равнинам, я сообщу тебе, куда лететь дальше. У тебя есть имя? Я хочу знать, как обращаться к своему внушительному гонцу.

Драконица нахмурила широченный красный лоб: — Малистрикс. Меня зовут Малистрикс.

— Малис, — произнес человечек, подобрав более короткий и удобный вариант, и снова махнул рукой в сторону Зеленых Равнин.

Драконица посмотрела туда, куда указывали прозрачные пальчики ничтожного человечка, а затем опять встретилась глазами с его пустым взглядом. Неожиданно она взмахнула лапой и молниеносно ударила воина, пройдясь когтями по расплывчатой фигуре.

Малис разглядела удивление на его лице и сама немало удивилась, когда по ее лапе вместо крови потекло что-то холодное. Воин охнул, а она придвинула к нему массивную морду, обжигая его своим дыханием.

— Огонь, может, тебе и не страшен, — проговорила Малис, — но есть и другие способы с тобой расправиться.

Открыв пасть, она придвинулась еще ближе и сомкнула зубы на воине-демоне. Холодное тяжелое тельце проскользнуло ей в глотку, после чего она сложила крылья и повернула в сторону побережья Зеленых Равнин.

Когда земля начала стремительно приближаться, драконица расправила крылья и мягко спланировала вдоль восточного берега, оглядывая скалистую местность. Из воды торчали острые, как зубы, куски кварца и обсидиана. «Не такие острые и смертоносные, как мои зубы», — подумала она.

Достигнув земли, она развернулась и полетела на север, на этот раз слегка касаясь верхушек деревьев и глубоко втягивая воздух. Ноздри ей щекотали насыщенные, пьянящие ароматы диковинных цветов, экзотических трав, незнакомых растений. Перепуганные птицы разлетались в стороны, а драконица лишь смотрела на них своими острыми глазками это была слишком мелкая живность, чтобы она могла ею насытиться.

Лес закончился, а за ним началась долина. Высокая трава темно-зеленым ковром простиралась до небольшой деревушки. Натренированным взором Малис разглядела крытые соломой лачуги и людишек, которые возились вокруг них, как муравьи. Не подозревая о приближении красной драконицы, они занимались своими повседневными делами.

«Сразу видно, что это мирные, ничего не подозревающие, не готовые к нападению люди», — подумала драконица, припомнив слова воина-демона.

На большом костре посреди деревни жарил ась какая-то худосочная дичь, нанизанная на вертел.

Аромат напомнил красной драконице, что она изголодалась. Хищница подлетела поближе, а когда ее тень пала на деревню, какой-то человек поднял глаза и увидев ее, принялся размахивать толстой ручкой и что-то выкрикивать.

В мгновение ока все селяне запрокинули головы. У кого-то из рук выпали корзины с фруктами. Кто-то завопил и побежал к своему дому, надеясь там спрятаться, а несколько людишек схватили копья и принялись потрясать ими. При этом они что-то вопили все в один голос, и драконица не разобрала ни слова. Их голоса звучали для нее как комариный писк. Она приземлилась на краю деревни не только из любопытства, а еще и потому, что понимала: нужно подобраться к людям поближе, чтобы насытиться. Под ее тяжестью земля дрогнула так, что несколько людишек попадали с ног.

Самый храбрый из них осмелился приблизиться, не сводя глаз с массивной головы, и метнуть копье. В первое мгновение драконица решила прикончить его лапой, даровав честь быть убитыми ее прикосновением, но потом любопытство взяло верх, и она прибегла к пламени. Огненный шар подкатил к ее горлу и факелом вырвался наружу. Сначала пламя поглотило храбреца, а затем ударило в ближайшие хижины.

Так вот, значит, как! — удивилась драконица. Не все из них похожи на воина-демона. Огонь опасен для людей.

Крики смельчака скоро затихли, а огонь разгорелся так сильно, что Малис едва уловила запах горелой плоти. Перешагнув через обугленные останки, она захлопала крыльями, чтобы раздуть пламя и заставить его перекинуться на другие дома.

Тут она почувствовала легкий толчок в заднюю лапу. Повернув голову, она увидела двух людей, тыкавших в нее копьями. Но это оружие не могло пробить толстые чешуи.

Драконица перевернула одной лапой домик, который никак не хотел разгораться. Оказалось, что под крышей прятались три человечка. Малис раздавила их в лепешку мощным ударом.

Затем драконица вытянула шею, открыла пасть и разом заглотила нескольких селян, пытавшихся удрать. Их вырывавшиеся тельца быстро исчезли у нее в глотке, и она переключила свое внимание на другую группку, которая тоже помогла ей утолить голод.

К двум копьеносцам у задней лапы присоединились другие воины. С воплями и проклятиями они тщетно совали в нее свои перышки. Сквозь зловоние обожженной плоти и горевшей соломы драконица различила восхитительный запах пота, смешанного с запахом страха. Она качнула хвостом и прибила всех одним ударом.

Еще несколько человек удирали к лесу, росшему по другую сторону деревни. Драконица оттолкнулась от земли и прыгнула за ними, выпустив очередной огненный поток. Пламя обогнало бежавших, и прямо перед ними заполыхали деревья.

Люди развернулись и помчались обратно в деревню, но Малис приземлилась, преградив им путь. Они не стали молить ее ни о чем. Драконица заподозрила, что они достаточно умны, чтобы понимать — им пришел конец. Открыв пасть, она слизнула разом нескольких человек, а затем, подвинувшись поближе, не спеша просмаковала остальных.

Когда насытившаяся драконица поднялась в воздух, в лесу занялся пожар. Она повернула на юг, пролетев над сгоревшей деревней и зеленой долиной.

Вскоре крылья домчали ее до другого леса. Деревья там были высокими и маняще тенистыми, в их густой листве она могла легко укрыться.

Приземляясь, драконица обломила лапами верхушки нескольких деревьев, вывернула с корнем пару старых дубов и опустилась на мягкий грунт.

— Отдохнуть здесь, — подумала она. — Это будет моим домом… на то время, что я пробуду на Зеленых Равнинах. Но оставаться здесь навсегда я не собираюсь.

Битва драконов начинается

Малис совершила набеги на несколько деревень, стараясь унять свой ненасытный голод. Но она тщательно следила за тем, что бы не истребить всех жителей до единого. Ей не хотелось так быстро лишиться источника питания, а кроме того, она считала необходимым оставить несколько человек в живых, чтобы наблюдать за ними и побольше узнать о захваченных ею новых землях. Ко всему прочему, ей нравилась сама мысль о том, что люди в других деревнях живут в постоянном страхе, гадают, кто сгорит следующим, мигом разносят известия о новом нападении и наделяют ее августейшим статусом.

Драконица питалась то домашним скотом, то различными лесными обитателями, запоминать которых она устала, то проглатывала целые корабельные команды, имевшие неосторожность приблизиться на своих судах к скалистому восточному побережью Зеленых Равнин.

Ничто ей не угрожало до тех пор, пока однажды не появился еще один красный дракон. Он был в два раза меньше Малис, от хвоста до носа — чуть больше двухсот футов. Она заметила его, когда он отирался на краю одной из разрушенных ею деревень, подбирал там что-то среди руин. Потом он пополз в лес и остановился на поляне, которую она сама создала, повыдергивав несколько деревьев, чтобы загнать в ловушку особенно вкусных животных. Он явно следил за ней все это время. Наверное, желал поучиться.

Однажды она увидела, как он приближается к ее логову, которое она устроила на побережье, на вершине крутого утеса, смотревшего на Южный Куранский океан. Последние несколько месяцев она тщательно обустраивала свое логово и подходы к нему, беспрестанно что-то меняя, делая подъем все круче и внушительнее благодаря острым камнями темным нишам.

Малис вырыла огромную пещеру, чтобы поместиться самой и поставить там же несколько сундуков с монетами, которые она забрала с кораблей. Сидя в ее глубине, драконица смотрела, как красный дракон подходит все ближе.

— Чего тебе надо? — прошипела она, когда он наконец добрался до логова.

— Я должен был увидеть тебя, — огрызнулся тот, и языки пламени лизнули его ноздри. — Я прослышал об огромной, красной драконице, появившейся на Равнинах. Однако в Бездне во время битвы с Хаосом ее не было. Наверное, она побоялась сразиться вместе с нами на стороне Такхизис.

— Я и есть Такхизис, — выпалила Малис, вспомнив слово, которое произносил и молодой черный дракон, и воин-демон. — Я твоя Богиня. Ты должен мне поклониться.

Красный дракон рассмеялся, и в глубине его чрева поднялось низкое рычание.

— Ты, конечно, огромна, — сердито произнес он, но никакая ты не Такхизис, не Богиня. Богам не нужно питаться, и они не живут в пещерах. Все Боги покинули этот мир. Так что ты кланяйся мне.

Малис услышала, как он резко втянул воздух, потом почуяла запах серы и поняла, что дракон собирается выдохнуть в ее сторону огненный поток но она не сдвинулась с места, понимая, что его дыхание ей не повредит. Это только докажет, насколько он глуп.

Дракон открыл пасть, и между его блестящими клыками промелькнул желто-оранжевый огненный.

Шар, который полетел в сторону Малис, но ударил не в нее, а в скалу над ее головой. Дракон вновь зашумел, Малис почувствовала, как ее логово содрогнулось. A этот красный самец не такой уж безмозглый, — подумала она. Ей на голову посыпались обломки камней и комья грязи, завалив ее внутри пещеры. Малис вновь услышала треск пламени, почувствовала жар и поняла, что логово замуровано спрессовавшейся землей и расплавившимися от дыхания дракона камнями. Земля сжала ее со всех сторон.

— Задумал похоронить меня заживо? — прошипела она, чувствуя, как земляная глыба сдавила ее еще сильнее, неприятно подперев ребра.

И тогда Малис, как мокрая собака, стряхивающая со шкуры воду, замотала головой из стороны в сторону, расправила крылья и забила сильным хвостом. Внутри нее родился рык, подобный гулу землетрясения. Он становился все громче, пока она металась под пластами земли, а затем драконица набрала побольше воздуха в легкие и выдохнула.

И скала взорвалась, разбросав во все стороны камни, почву и языки пламени. Некоторые камни упали далеко в океан, остальные полетели в дерзкого красного самца и осыпали его толстую шкуру.

Дракон огрызнулся и молниеносно сделал выпад, ничуть не пострадав от огненного потока, продолжавшего извергаться из пасти Малис. Самец нанес сильный удар, так что она отлетела назад, но при этом успела обернуть свой хвост вокруг его задних лап, и оба зверя сцепились на мгновение на краю утеса. Но земляной карниз не выдержал такого веса и рухнул. Два гиганта покатились вниз, прямо на торчавшие из воды острые камни.

Малис прекрасно изучила эту местность, запомнив расположение каждого пруда и деревушки, каждой каменной пики, торчавшей над водой и угрожавшей проходу кораблей. Во время падения она умудрилась развернуться, оказавшись поверх своего противника. Крепко обхватив его лапами и плотно прижав к спине крылья, она камнем летела вниз.

Дракон бешено молотил по воздуху крыльями, пытаясь остановить падение, но драконица была слишком тяжелой. Тогда он повернул шею, как обозленный змей, и вцепился зубами в горло Малис. От боли и удивления драконица закричала и впилась когтями ему в бока. Из ран самца брызнула теплая кровь, смешавшаяся с кровавыми ручейками, полившимися из ее шеи. Малис хлестала хвостом сначала по крыльям, затем по морде дракона, пытаясь заставить его разомкнуть челюсти.

Но зубы дракона впивались все глубже, и уже через секунду Малис не могла дышать. У нее все закружилось перед глазами, легкие словно сковал обруч. Но в следующее мгновение она почувствовала, как затряслось его тело, когда он ударился об острые камни. Острия обсидиана прошли сквозь его тело, и он, пригвожденный, остался на месте.

Челюсти дракона разомкнулись, и Малис тут же взмыла вверх, отчаянно забив крыльями, чтобы не оказаться вместе с ним на острых камнях. Она зависла в воздухе всего в нескольких футах над поверженным врагом и, скребя когтями по его вздымавшемуся брюху, наблюдала, как он безуспешно старается высвободиться. От воды, там, где ее касалась его пасть, пошел пар, а сам дракон начал биться в агонии.

— Никакая ты не Богиня, — задыхаясь, проговорил он.

— Зато я жива, — прохрипела в ответ драконица.

Малис опустилась на землю позади дракона, поближе к берегу, на мелководье, где не было острых каменных пик. Она подползла чуть вперед, вытянула лапу и разорвала его тело острыми когтями.

Дракон испустил последний вздох, а Малис с силой втянула в себя воздух. Из тела мертвого дракона поднялось мерцающее алое облачко и поплыло к Малис, словно его кто-то притягивал. Потом оно опустилось на драконицу и мягко обволокло все ее массивное тело, а затем, проникнув под выступавшую чешую, окончательно исчезло.

Малис победоносно взглянула на мертвого самца, представлявшего собой теперь лишь пустую оболочку, которую вскоре разбило о камни и унесло в открытое море. А ведь драконица намеревалась перекусить им, чтобы умерить свой голод.

Но сожаление об упущенной возможности отступило перед торжеством силы, разлившейся по всему телу и достигшей самых кончиков ее когтей. Малис ощущала себя живой и непобедимой, наделенной пьянящим чувством собственной мощи. Она даже пожалела, что не принимала участия в битве, о которой болтал этот дракон. Новая сила заставила ее испытать жажду насилия, заставляя искать возможности проявить себя.

— Расскажи мне поподробнее об этой войне с Хаосом. Что привело к ней? — попросила Малис зеленого дракона, еще одного пришельца, снедаемого любопытством. На этот раз она предпочла не убивать гостя, решив, что он пригодится ей позже — хотя бы как рассказчик, знакомый с другой частью Крина, или в качестве марионетки для осуществления ее планов. Она не доверяла зеленому дракону, она вообще никому и ничему не доверяла, но умела изобразить заинтересованность и дружеское расположение. Драконица решила покорить зеленого сладкими речами и непривычной для нее самой вежливостью.

Зеленый дракон был чуть крупнее того красного, которого Малис убила больше месяца назад. Расцветкой он напоминал зеленый лес, а маленькие чешуйки, гибкие, как весенние прутики, совсем не походили на толстые и жесткие чешуи остальных драконов. «Симпатичный для своего племени, — подумала Малис, но не такой величественный, как красный».

— Война с Хаосом — это дань людской глупости и непочтительности к Богам, — начал свой рассказ зеленый. — Племя эрдов, как называют великанов, первым проявил о свое невежество. Они владели Серой Драгоценностью; где была заключена частичка Хаоса, вполне достаточная, чтобы держать его на цепи, подальше от Крина, который он когда-то поклялся разрушить. Обуздав Хаос, Такхизис могла делать все, что ей вздумается.

Зеленый продолжал услаждать слух Малис рассказами о том, как Темная Королева прозорливо использовала своих подданных — верных драконов и ничего не подозревающих людишек, посвященных в Рыцари Такхизис, — в каждой из земель Кринна. Она выжидала удобного момента, чтобы призвать их под свое крыло в надежде захватить власть над этим миром.

— Но великаны-эрды разрушили ее планы. Они отчего-то решили, что Серая Драгоценность сослужит им хорошую службу, если ее раздробить. Наверное, думали, что если выпустить заключенную в ней силу, то все остальные оставят их в покое, — презрительно фыркнул зеленый дракон. — Великаны и не подозревали, что в камне заключен сам Хаос.

— Значит, план Такхизис править Крином, не был воплощен в жизнь из-за того, что камень раскололи? — переспросила Малис.

— Вырвавшись на свободу, Хаос вознамерился исполнить свою клятву — разрушить мир. Если бы наша Темная Королева не остановила его, то ей нечем было бы править. Поэтому она вместе с менее могущественными Богами, согласившимися ей помочь, вызвала Хаос на бой. Тот обосновался в Бездне. Такхизис призвала своих самых сильных драконов и позволила им присоединиться к ней. На стороне нашей Владычицы сражались сотни драконов. — Зеленый умолк, уставившись в пустоту. Но лишь немногие выжили. Мы теперь разобщены, каждый живет сам по себе.

— А кто, кроме драконов, принимал участие в битве? — спросила Малис. — Ну еще Такхизис и другие Боги, конечно.

— Там были и люди — Рыцари Такхизис. Кроме того, просто воины, эльфы, гномы — все расы смертных. Даже кендеры. Но все они по сравнению с Хаосом — мошкара. Только драконы смогли биться с ним на равных, измотать силы Отца Богов и отвлечь на миг его внимание, чтобы можно было заточить каплю его крови между половинками Серой Драгоценности. Если бы не драконы, Крину давно пришел бы конец. А так, запечатав камень, мы смогли заставить Хаос покинуть этот мир. Но вместе с ним пришлось уйти и остальным Богам, а с ними исчезла и магия. Говорят, теперь настал Век Смертных.

— А я думаю, мы сейчас живем в Век Драконов, — возразила Малис.

Зеленый лениво махнул хвостом, словно кошка, и печально покачал головой, а потом поскреб когтем квадратную челюсть.

— Нет. Время драконов уходит. Нас осталось не так много. Мы — порождение магии. А теперь, когда магия исчезла, долго ли и нам исчезнуть с Кринна?

Это было скорее утверждение, чем вопрос. Зеленый дракон не ждал никакого ответа, но Малис все равно ответила:

— Нам вовсе не нужно исчезать. — Она пристально посмотрела на зеленого, искривив в улыбке огромную алую губу. — Недавно на меня напал красный дракон, и, хотя мне этого не хотелось, я была вынуждена с ним сразиться. Победа, разумеется, осталась за мной. Когда он умер, я почувствовала какой-то прилив сил. Во мне прибавилось мощи. И тогда я поняла, что, убив, дракона, я впитала в себя его магическую сущность. Так что никуда я не исчезну.

Зеленый встал на дыбы и попятился.

— Ты хочешь сказать, что драконы намеренно убивают друг друга, чтобы выжить?

— Ты ведь не хочешь исчезнуть с Крина? — ответила она вопросом на вопрос. — Пусть лучше умрет кто-то, чем все. Лучше остаться в живых. Зеленый молча взирал на Малис и заговорил только спустя несколько мгновений: — Медные, латунные, бронзовые драконы. Дракониды.

— Те, кто поменьше и послабее, с кем легче справиться в битве. Но чтобы они обладали хотя бы намеком на магическую силу. Убей их — и станешь сильнее.

— Они все равно мои враги, — размышлял вслух зеленый, решительно отбросив последние угрызения совести.

— Может быть, даже маленькие зеленые дракончики.

— Нет!

— Нет, конечно, — поспешила извиниться Малис, — прости меня. Я просто подумала, что ты, возможно, захочешь избавиться от тех, кто меньше тебя, ведь они все равно представляют собой определенную угрозу. Представь, они вырастут, станут сильными и, убив всех своих врагов, в конце концов обратятся против тебя.

Зеленый молча взирал на нее. Он обдумывал сказанное, постукивая лапой по земле.

— Я бы предположил, что самые умные драконы используют добытую в боях магию, чтобы поделить всю территорию Крина и окончательно установить границы своих владений. Малис обернулась и посмотрела на свое новое логово, которое она устроила среди невысоких гор.

— Зеленые Равнины мои, — прошипела она.

— А скоро я прибавлю к ним земли на западе.

Зеленый дракон кивнул. Малис подала отличную мысль, и ему не терпелось поделиться ею со своими сторонниками.

Через год Келлендрос стал правителем Северных Равнин, Хинтерлунда, Гаарлунда и Соламнийских Равнин, — одним словом, земель, омываемых Бурным океаном. Он мог бы завладеть и более обширной территорией, но на это ушло бы еще больше времени, а значит, потребовалось бы усилить дозор в новом царстве.

Он выбрал синего дракона поменьше, чем он сам, по имени Гем, чтобы тот присматривал за дальними границами его владений. Гем понимал, что лучше дружить с Келлендросом, чем попасть к нему в немилость, а потому верно служил своему господину.

Келлендрос проводил большую часть времени в попытках довести до совершенства своё синее потомство. Для этих кошмарных созданий он выбирал, лучших людских особей, а еще ему требовались Дракониды в качестве энергетической подпитки. Дракон долгие часы проводил в думах о Китиаре и о том, что в конце концов найдет способ ее вернуть.

Жителей Нового Берега очень волновала судьба их страны, климат которой стал непривычно сырым и влажным. Количество дождей заметно увеличилось, и земля не успевала впитывать столько воды. Многие селения и посевы оказались под угрозой затопления. Реки разлились, грозя смыть фермерские угодья. Климат становился все теплее, в воздухе носились тучи насекомых.

Не по сезону теплой осенью на морском побережье было еще жарче, чем летом. Да и сама береговая линия перемещалась. Воды узких бухт Нового моря между Новым Берегом и Блотенхельмом начали задыхаться от лилий. Жители побережья были вынуждены переселиться в глубь страны.

Обеспокоенный всем этим, серебряный дракон решил выяснить, в чем дело, и принялся облетать свои владения. Однажды он снизился в полете над зловонным болотом, которого в этом месте не было еще несколько недель назад. Сделав еще один круг, дракон приземлился на краю топи. В ста ярдах от него росла небольшая рощица, а между двумя огромными ивами начиналось камышовое болото, растекшееся до самого горизонта. Деревья здесь стояли и раньше, но толстые ползучие растения и мох, свисавшие с их ветвей, появились совсем недавно. Корни деревьев были погружены в гнилую воду.

Серебряный дракон никак не мог вспомнить этой камышовой топи, возможно, потому, что был не очень хорошо знаком со здешними местами. Над стоячей водой и мокрыми корнями деревьев зависла туча москитов. Толстая довольная лягушка, которая, видимо, только что вывалялась в грязи, скосила взгляд в сторону дракона.

— Как здесь сыро, — начал дракон. — Слишком сыро для этого времени года.

Его речь больше походила на хрюканье и кваканье. Серебряных драконов отличало умение разговаривать со множеством живых существ, и этот молодой дракон с удовольствием болтал с различными животными, часто черпая из этих бесед что-то полезное для себя. В отличие от людей и некоторых знакомых ему драконов животные не лгали.

— Для меня не бывает слишком сыро, — утробно проквакала лягушка, и дракон ее отлично понял.

Влажно. Тепло. Вдоволь насекомых. Чудесно.

— Но все это началось не так давно.

— Меньше одной луны назад, — ответила лягушка.

— Меньше месяца, — прошептал дракон.

— Так будет всегда, — добавила лягушка. — Вечная сырость.

Серебряный дракон чуть приблизил к ней голову. — А что ты скажешь насчет воды?

— Хозяйка любит воду и жару. Восхитительную жару.

— Какая хозяйка?

— Она вызывает дождь. Это она делает землю твердой, так что дожди остаются на поверхности, не просачиваются и никуда не убегают. Чудесные дожди.

— Кто эта хозяйка?

— Это я.

Голос, произнесший последние слова, принадлежал не лягушке. Это был низкий, густой женский голосдонесшийся с москитной топи.

— Ты вторгся на чужую территорию.

Дракон медленно обернулся и прищурился. Вглядевшись в глубину рощицы, затянутой мхом, он увидел пару больших желтых глаз, поблескивавших у земли сквозь облако москитов.

Серебряный дракон отполз от лягушки и приблизился к топи.

— То, что ты здесь творишь, противоприродно и очень дурно, — наставительно произнес серебряный дракон. — Земля не должна быть такой. У тебя нет права ее менять.

— Это моя земля, весь Новый Берег и Блотенхельм.

Серебряный дракон просунул голову под завесу лиан, чтобы лучше разглядеть говорившую. Посреди болота возлегала черная драконица. Над затянутой камышом водой торчал лишь гребень на ее голове да виднелась пара блестящих глаз.

Внезапно ближайшие к серебряному дракону лианы начали извиваться, как змеи. Повинуясь беззвучному приказу черной драконицы, они обхватили голову дракона, плотно прижав друг к другу его челюсти и обернувшись вокруг шеи. Из воды поднялись корни деревьев и обхватили его лапы.

Серебряный дракон начал сопротивляться. Он был необыкновенно силен, и лианы не могли его остановить. Но в тот миг, когда он разорвал путы, из болота поднялась черная драконица и выплеснула ему в морду струю кислоты.

Едкая жидкость, пузырясь, зашипела, и серебряный дракон свернулся в кольцо от боли и неожиданности. Драконица продолжала наступать, снова дохнув на противника кислотой, отчего чешуи на голове серебряного начали плавиться. Она ринулась вперед и ударила боком в ствол дерева. Ива застонала и, подломившись, рухнула прямо на серебряного дракона.

Тот кинулся бежать, черная драконица пустилась вдогонку. Теперь, на свету, серебряный как следует ее разглядел. Тело ее покрывали толстые черные чешуи, переходившие, в заостренные темно-синие пластины на животе и подбородке у нее были гладкие крылья цвета ночного неба, а из гребня над узкими глазами поднимались два светлых рога, угрожающе искривленные у самых кончиков. Время от времени драконица как змея, быстро высовывала язык, и слюна с шипением капала на траву.

Она была чуть больше серебряного дракона и в честной битве вряд ли одолела бы его, но сейчас она получила преимущество, которое стремилась сохранить. Следующая кислотная струя оросила передние лапы дракона. Тот поднялся на дыбы и, открыв пасть, приготовился мстить. Резко втянув воздух, а затем выдохнув, он выпустил струю ртути. Но черная драконица была чересчур проворна и успела кинуться вперед, под его брюхо.

Когти и зубы неумолимой противницы пробили зеркальные чешуи, она выпустила еще один поток кислоты, который залил свежие раны. Дракон согнулся пополам, извиваясь, а черная драконица не теряла времени, чтобы прикончить его.

— Я — Онисаблет, — прошипела она у самой его морды, а затем всадила рога прямо под его глазницы. — И это мое царство.

Шесть лет спустя население Южного Эргота, островного континента протяженностью шестьсот миль с севера на юг и почти столько же с запада на восток, тоже вынуждено было испытать перемены в климате, и все из-за одного пришельца.

На протяжении всей своей истории Южный Эргот гордился необычайно разнообразным климатом. Теперь там было постоянно холодно. Снег покрыл пустынные равнины на севере острова, окутал старые леса и горы. Луга и озера оказались под толстым слоем сверкающего льда. Глубокие воды Залива Тьмы, задохнувшись под тяжестью снега и льда, вместе с окаймлявшим их побережьем превратились в сплошной ледник. В Алгонийском Проливе и Сиррионском море появились айсберги, угрожавшие судоходству.

Пришла зима, и пришла она навечно, и все из-за того, что дракон-правитель Южного Эргота, Геллидус, был неравнодушен к холоду. Почти целый год Геллидус перекраивал страну по своему вкусу. Особенно ему нравился глубокий слежавшийся снег, по которому можно было скользить с головокружительной скоростью. А еще он восторгался высокими сугробами, где можно было прятаться и поджидать ничего не подозревавшую жертву. Для него ледяной ветер был все равно что ласка возлюбленной, а завывающий вихрь, мчавшийся со склона горы или по замерзшему озеру, — слаще поцелуя.

Дракон получил прозвище Фрост, что означало «мороз». Огромное белое животное с блестящей чешуей и гладкими, как промасленная кожа, крыльями, чуть голубоватыми по краям. Голову его венчал заостренный панцирь.

Последние несколько месяцев Геллидус только тем и занимался, что менял по своему вкусу климат, поедая тех драконов, которые осмеливались ему перечить. Кроме того, он не брезговал и эльфами различных племен, хотя, чтобы насытить свое бездонное брюхо, ему приходилось глотать их целыми толпами.

Великаны-людоеды и гоблины переселились в горы — вернее, горные пещеры и углубления, куда не смог бы пролезть огромный белый дракон. Эльфы стремились по возможности покинуть этот край. Те же, кто остался, забились по щелям, изо всех сил стараясь приспособиться к новым условиям.

Южный Эргот перестал быть суверенным государством, где различные эльфийские племена и квалинестийцы, и сильванестийцы, и Диковатые Эльфы — могли бы жить в мире и согласии. Большинство эльфов с дрожью и рыданиями бросили свои дома и были вынуждены бежать на запад.

С течением времени численность драконов на Крине существенно сократилась. Их осталось несколько десятков — все огромные, грозные, невероятно сильные, строго охранявшие свои владения. Выжили и несколько мелких драконов, в основном те, кто умел прятаться от своих больших собратьев и не желал претендовать на их территории.

Одним из таких драконов был Бринсельдимер. Когда-то он жил в бурных водах Кровавого моря, но затем захотел владеть Димернести — подводной страной морских эльфов. Он и сам был старым морским драконом, прожившим более четырехсот лет. Сине-зеленая, чешуя дракона давно потеряла свой радужный блеск; покрытая слоем темных ракушек, она больше не топорщилась и не сверкала. На голове у него росли извилистые рога, а когда он отдыхал на дне морском, то был похож на острый коралловый риф. Драконий хвост, тонкий и гладкий, как у морской змеи, имел заостренный кончик, которым дракон часто протыкал насквозь больших рыб, а иногда даже чересчур любопытных морских эльфов.

Бринсельдимер когда-то давно покинул северные моря из чувства самосохранения. Он хотел избежать стычек с большими драконами, переселившимися туда и начавшими отвоевывать территорию. Он боялся тех, кто был крупнее его или даже равных ему размеров. Не отличаясь особым умом и ловкостью, он не желал пасть жертвой хорошо спланированной атаки.

А вот эльфы Димернести, обладатели голубой кожи, особой угрозы для него не представляли, да и на вкус он не находил их особенно приятными. Однако время от времени они покидали свои домики с коралловыми башенками, собирались в отряды, вооружались и шли на него стеной. Дракон глотал их, потому что не знал, что еще с ними делать.

Те эльфы, что пытались доплыть до берега и обратиться за помощью к своим наземным собратьям из племени Сильванести, погибали, раздавленные в лепешку пятой дракона. В конце концов эльфы Димернести поняли, что им лучше не высовываться из своих домов, где они и оставались словно в тюрьме. Дракон, которого они окрестили Брином, обычно не тревожил их, если они первыми не лезли на рожон.

Находясь в изоляции, эльфы не подозревали, что и в других концах Крина драконы захватывают земли и мучат людей, что все последние годы драконы присваивают себе огромные территории и перекраивают их по своему вкусу.

Морские эльфы, жившие словно в карантине, не знали, что во многих других местах людям и эльфам приходится гораздо тяжелее. Они также не ведали, что Бринсельдимер без устали топил корабли, подплывавшие слишком близко к его владениям, и не допускал никаких пришельцев, следя за тем, чтобы морские эльфы оставались в своих подводных селениях. Он проглатывал и другую разумную морскую живность, в частности выдр, поскольку эльфы Димернести могли принимать их обличье.

А еще эльфы не знали, что дракон делал все это для того, чтобы скрыть свое присутствие. Хотя Бринсельдимер был далеко не самым умным из крупных драконов Крина, он понимал, что, если не хочет стать объектом охоты своих собратьев, не должен позволить им обнаруживать его. А для этого ему требовалось держать свое присутствие у этих берегов в тайне.

Через двадцать лет после того, как Малис поделилась своим секретным планом с зеленым самцом, другая огромная зеленая драконица переварила эту полезную информацию (а заодно и несчастного самца) и начала отвоевывать собственную территорию. Звали ее Бериллинтранокс, а к тому времени, как она погубила более двух десятков драконидов своим ядовитым дыханием, она также получила прозвище Зеленая Угроза.

Ей принадлежала Харолисова Пустошь, омываемая водами Залива Ледяной Горы и Сиррионского моря. Все свои силы она тратила на то, чтобы выгонять из нор драконидов и высиживать синих и медных драконов, предпочитавших сухие земли Харолисовой Пустоши. Драконица без устали преображала свои владения, создавая благоприятную среду для лесов и рек в тех местах, где прежде росли редкие чахлые заросли сорняков.

В конце концов она добралась до северной границы, пролегавшей вдоль Квалинестийского Леса; там она добавила к списку своих побед трех молодых латунных драконов и подкрепилась эльфийским дозором.

Берилл постепенно увеличивалась в размерах, становилась все сильнее и воинственнее и за три года сумела завоевать земли эльфов Квалинести и стать правительницей этого края.

Владения Малис включали Кендермор, Балифор, Кхур и Зеленые Равнины. Впрочем, равнинами их уже нельзя было назвать: драконица соорудила массивный горный хребет, протянувшийся с севера на юг, чтобы окружить страну кендеров. Густые леса поредели: слишком много она охотилась и чересчур рьяно перекраивала свое царство.

Логово драконицы, Пик Малис, располагалось к югу от города, именовавшегося Устричный. Она устроила его на высоком плато, окаймленном со всех сторон острыми скалами. Там Малис встречалась с другими драконами-правителями, и они рассказывали друг другу о своих победах. Малис особенно интересовали человеческие существа, с которыми сталкивались другие драконы. Ей хотелось узнать о них все — их потребности и страсти, слабости и недостатки.

— Наступил Век Драконов, а вовсе не Век Смертных, — шипела красная гигантша Келлендросу. Синий дракон явился сюда в ответ на ее призыв, но только из любопытства, а не из уважения. — Смертным магия не по зубам.

— Зато нам она вполне по силам, — перебил ее Келлендрос. — Мысами рождены магией, и потому нас она никогда не покинет. Наоборот, мы становимся все сильнее.

Синий дракон внимательно смотрел на нее, словно изучая. На секунду Малис заподозрила, что он догадывается, кто именно посеял рознь между драконами. А вдруг он знает, что драконам совсем ненужно убивать друг друга или драконидов, чтобы сохранить магическую силу и утвердить свою власть на Крине? По мнению Малис, Скай был умен, но не настолько, чтобы раскусить ее. Нет, не может быть, чтобы он обо всем догадался.

— Настало время нанести удар, — тихо прорычала драконица, — пока люди слабы и не могут нам противостоять. Сейчас они не смогут победить нас, как сделали это несколько десятилетий назад. Мы обязаны поработить их.

Келлендрос продолжал внимательно вглядываться, в нее несколько секунд. Наконец он кивнул огромной головой.

— Настало время нанести удар, — согласился он.

Совет магов

— О чем ты думаешь? — раздался за спиной Палина тихий женский голос. Он в это время стоял у окна и смотрел куда-то вдаль, за пределы Вайретского Леса.

— Пытаюсь отгадать, чем ты занималась в этот чудесный день, Аша.

— Ты ужасный лгун, муж мой. — Она опустила нежную руку ему на плечо, и он медленно повернулся к ней.

Три десятка лет, миновавшие после Войны с Хаосом, почти не сказались на Аше Маджере. Ее длинные волосы по-прежнему блестели и не изменили цвета с того дня, когда она впервые увидела Палина. Фигура была все такой же стройной и кружила головы мужчинам вдвое ее моложе. А если на лице и появилось несколько морщин, то лишь около золотистых глаз, и заметны они становились, только когда Аша улыбалась.

Хотя в последнее время улыбаться ей доводилось не часто. Она знала, что Палин встревожен. Он почти перестал спать. К нему вернулись прежние кошмары, и он часто просыпался весь в поту, но говорить об этом отказывался.

Возраст и заботы наложили свой отпечаток на внешность Палина Маджере: в его длинных, доходивших до плеч каштановых волосах появились серебряные пряди. Прожитые годы отложились морщинами на лбу и красивом лице и слегка замедлили его походку. Однако годам не удалось сгорбить Палина или притупить его ум, и решительности в нем тоже не убавилось.

Палину было за пятьдесят. Он по-прежнему носил длинные одежды цвета слоновой кости — носил с того самого дня, когда его выбрали главой Ложи Белых Одежд. Он до сих пор часто вспоминал дядю Рейстлина, самого могущественного мага Ложи Черных Одежд, когда-либо ступавшего по земле Крина.

Теперь, когда магия исчезла — и, видимо, навсегда, — Палина терзали разочарование и чувство собственной ненужности. Последние четыре года он исполнял обязанности главы Совета Магов, но ничего не изменилось. Маги не могли сотворить даже простейших чудес, и в их распоряжении имелось всего лишь несколько волшебных предметов. Эльфы Квалинести крайне нуждались в каком-нибудь магическом средстве, чтобы противостоять могущественной драконице — повелительнице драконов Берилл, а чародеи ничего не могли им предложить.

— О чем ты на самом деле думаешь? — не отступала от своего Аша.

Палин протянул руку и намотал на палец прядь ее мягких волос. Потом он отпустил локон и дотронулся до лица Аши. Этим утром от нее пахло сиренью, и он глубоко вдохну сладостный аромат.

— Я думал о драконах, — наконец произнес он.

— Ты всегда думаешь о драконах.

— В последнее время мне трудно думать о чем-либо ином. Я должен что-то предпринять, прежде чем положение ухудшится. Но просто ума не приложу, что я могу сделать. Как мы с другими чародеями ни старались, результата никакого, и усилий наших никто не заметил.

Аша отступила и уперлась кулачками в. бока. — Я тоже боюсь драконов, Палин Маджере. Но ты не можешь отвечать за судьбу Крина. В последнее время ты почти не спишь. И ранним утром, и поздно ночью все думаешь, изучаешь. Я за тебя волнуюсь.

— Со мной все нормально.

— Скоро будет не нормально, если ты и впредь намерен так жить.

— Мне многое нужно успеть. Недавно я открыл, как…

— Что бы это ни было, на один день ты можешь отложить свои дела, — настаивала Аша. — Всего один день. Мы пообещали отобедать с нашими детьми. А о внуках ты забыл? Мы ведь дали слово. А завтра ты сможешь…

Палин поморщился:

— Я хочу их видеть. Правда хочу, — начал он, в его голосе послышалось смятение. — Но нам придется пообедать очень быстро. И, к сожалению, за стол мы сядем поздно. Сегодня мне предстоит одно неотложное дело.

— Палин! — возмутилась жена.

— Палин, прозвучал чей-то низкий голос, мы готовы.

Аша поджала губы и уставилась на мужа.

— Если бы только мне не приходилось делить тебя с драконами и этой Башней, — слегка раздраженно произнесла она, — если бы только не нужно было делить тебя с теми… людьми. — Она указала пальцем за плечо, туда, где стоял мужчина в серебристых одеждах, пряча лицо под капюшоном.

Палин нежно заключил жену в объятия:

— Это ведь я созвал Совет. Они пришли, потому что я попросил их. — Он коснулся губами ее лба. — Мне нужно идти.

Они собрались в. зале на самом верху Вайретской Башни. Палин занял место во главе длинного стола из черного дерева. Клонившееся к закату солнце тепло поблескивало на отполированной столешнице.

По правую руку от Палина восседал маг в серебристых одеждах, который выглядел лет на тридцать, немного старше сына Палина, Алина. Но Палин подозревал, что на самом деле этому магу больше лет, чем ему самому. Из широких рукавов чародея высовывались руки в черных перчатках, он водил пальцами по завиткам на столешнице. Капюшон был отброшен, открывая безукоризненно гладкое лицо.

— А я надеялся, Маджере, что на ваше приглашение откликнется больше кудесников, — произнес он. — Ведь этот Совет вполне может оказаться последним.

Все знали его как Хозяина Башни. Он был не только Хранителем Вайретской Башни, но еще и таинственной личностью. Никто не мог вспомнить, что видел его до Войны с Хаосом.

— Некоторые сослались на срочные дела, другие заявили, что у них просто нет возможностей добраться сюда, — произнес человек, сидевший слева от Палина. Его звали Темным Чародеем. Невозможно было понять, кому принадлежит голос — мужчине или женщине, — поскольку он звучал из-под металлической маски с прорезями для глаз, закрывавшей все лицо. Говоривший был худощав, одет во все черное. Капюшон словно проглотил бесстрастное металлическое лицо, выглядывавшее из глубины. — Но я полагаю, остальные чародеи не прибыли потому, что потеряли веру в еще остающиеся у нас магические силы. Такое впечатление, что больше никто не изучает магию. Ученики стали редкостью. И драконы уничтожили заклинателей, осмелившихся им противостоять.

— Мне кажется, мы все запуганы драконами, Заявил Палин.

— Ничего удивительного, — кивнул Хозяин Башни.

— Тогда наш Совет не имеет никакого смысла — Темный Чародей отодвинулся от стола так, что ножки стула заскрипели по каменному полу. Я сомневаюсь, что драконов можно остановить. У нас, во всяком случае, нет средств этого добиться.

— Но драконов осталось так мало. По крайней мере по сравнению с тем, сколько их было до Войны с Хаосом… и до того, как они начали истреблять друг друга, — проговорил Хозяин.

— Готов поспорить, их так называемая Битва подходит к концу, — подал голос Темный Чародей. Сгорбленные плечи мага выдавали его преклонный возраст и, быть может, отчаяние. — Но те, кто уцелел и с кем нам теперь приходится иметь дело, самые хитрые. Смертоносные. Возможно, непобедимые.

Палин вздохнул и молча взглянул на своих собеседников.

— Вас снова посетили видения, — догадался Хозяин.

— Огромный синий дракон, которого я видел в своих снах, тот же самый, что и раньше. Наверняка это Келлендрос, — сказал Палин. — Если бы кто-то не разрушил Башню Высшего Волшебства, 'дракон ее захватил бы вместе со всеми заговоренными вещами, хранившимися внутри, и натворил бы неизвестно чего. Может быть, сегодня уже не было бы никакого Палантаса.

— Да, несомненно, дракон мог бы воспользоваться магией Башни, обратив ее против кого-нибудь, согласился Хозяин.

— А вы в своих снах не видели красную драконицу, что живет на востоке… Малистрикс? Или другого какого дракона? — тихо поинтересовался Темный Чародей.

Палин покачал головой:

— Нет, только синего. — Он глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. — Он где-то рядом с Палантасом, но к городу не приближается уже тридцать лет, с того самого дня, когда была разрушена Башня. Но до тех пор, пока я не разберусь в своих видениях и не пойму, что задумал дракон, давайте обсудим другие неотложные дела.

— Вы хотите, чтобы мы поговорили о вашем открытии, Маджере? — спросил Хозяин.

— Да. Полагаю, оно может помочь в нашей борьбе с драконами. — Палин поднялся, опершись руками о стол. — Кажется, мне удалось овладеть магическими заклинаниями.

— Разве такое возможно? — В голосе Темного Чародея послышалось недоверие.

— Я непрестанно думал о том, как бы вернуть на Крин магию. Не хотелось верить, что она исчезла навсегда. А потом, в один прекрасный день, меня осенило: что если я, именно я смогу этого добиться… если магия лишь на время исчезла из нашей жизни?

— Мы все желали того же. Мы все пытались, сказал Хозяин.

— Да, но мы всего лишь пытались творить волшебство, прибегая к давно известным нам всем приемам. А Крин за последние тридцать лет очень изменился. Мы все время применяли приемы Высшего Волшебства, подаренные нам Богами тысячу лет тому назад, но этих Богов с нами больше нет, как нет и их помощи. Поэтому нам, конечно, не удастся использовать магию Крина, применяя старые привычные способы.

— Магия Крина, — закивал Темный Чародей. — Вот именно! Она все еще здесь, в нашем мире, природная магия, которая пронизывает Кринн, магия самого Крина.

— А как к ней прибегнуть без записанных в книгах или выученных наизусть заклинаний? — спросил Хозяин Башни, подавшись вперед.

— Найдите иной, новый способ! — с жаром проговорил Палин.

Его собеседников, казалось, обидели эти слова, и они оба откинулись на спинки стульев.

— Я имел в виду, что вы должны проникнуть в магию Крина своим путем, создать собственные неповторимые заклинания, — тихо пояснил Маджере.

— Если магию чувствуешь, твои заклинания всегда будут неповторимыми и действенными, — заметил Темный Чародей несколько резковато, что удивило Палина.

Все трое смотрели друг на друга несколько минут, ничего не говоря, и только ветер свистел на крутой лестнице, которая вела в зал.

— Эта новая магия, о которой вы говорите, никогда не сравнится по своей силе с прежним волшебством, — с сожалением заметил Хозяин.

Палин неохотно согласился:

— Ваша правда, она не такая действенная, по крайней мере сейчас.

В зале снова повисла тишина.

— А что если попробовать извлечь энергию из магических артефактов для усиления заклинания? предложил Темный Чародей.

Палин улыбнулся и закивал, теперь его идея казалась ему еще более убедительной. Но улыбка его померкла, когда он увидел обеспокоенное выражение лица Хозяина Башни.

— Если удастся поддержать заклинание, истощив силу магического артефакта, то никто не должен будет узнать об этом.

Палин бросил на него недовольный взгляд;

— Как можно такое хранить в тайне!

— Можно! — возразил Хозяин. — Сохранить тайну — самое лучшее. А вы что предлагаете, Маджере, — открыто объявить сезон охоты за самыми ценными реликвиями Ансалона? У нас всего лишь родилась идея. Кто знает, сработает ли она? А вы что скажете?

— А мне нужно немного подумать, — спокойно заявил Темный Чародей.

Палин тяжело опустился на стул.

— Давайте теперь сосредоточимся на том, что мы можем сделать.

— Вот это правильно, — сказал Темный Чародей. — Эта новая магия должна явиться для драконов совершенной неожиданностью. Я предлагаю разработать нападение на Берилл.

— Ваше рвение похвально, но вам не кажется, что нужно для начала научиться творить заклинания? — спросил Хозяин.

— У эльфов труднейшее положение. Это одна из причин того, почему мы здесь собрались, — ответил Темный Чародей.

Обсуждение затянулось до позднего вечера, и все сроки, в которые Палин мог успеть на обед к своим детям, в конце концов миновали. Аша отправилась туда одна, шепча, что все понимает и что Линша и Алин тоже поймут.

В ту ночь Палин так и не заснул. Его бессонница была вызвана скорее приподнятостью духа, чем тревогой. Хозяин Башни объявил, что их собрание является Последним Советом Магов, и велел Палину распустить все прежние Ложи и открыть школу для обучения новому волшебству. А еще на Совете было ращено, что, поскольку у них недостаточно сил для уничтожения Берилл, они попытаются ее прогнать. От того, удастся ли им победить зеленую драконицу, зависело будущее всего народа эльфов.

Наконец у Палина появилась возможность хоть что-то предпринять. Его переполняла не только радость, но и чувство одиночества, усиленное сознанием огромной ответственности. Куда подевались все добрые драконы? Где латунные и бронзовые, золотые и серебряные, где, наконец, медные драконы? Где те, кто в прошлом всегда помогал людям?

Палин мысленно перенесся на несколько десятилетий назад, во времена Войны с Хаосом. Он сам видел, как синие драконы летели рядом с золотыми, некоторые с рыцарями на спинах, другие без них, и все они были объединены под одним знаменем. Да и не было тогда, насколько помнил Палин, никаких злых драконов. Были только драконы-войны, сражавшиеся ради спасения Крина. В той войне погибло больше людей, чем драконов. Соламнийские Рыцари и Рыцари Такхизис, сражаясь боко бок, позабыли о данной ими когда-то присяге. А когда битве пришел конец, павших рыцарей, прежних врагов, похоронили рядом в могиле как героев.

«Крину нужны новые защитники, — думал Палин. — Если действительно настал Бек Смертных, то им предстоит вернуть свои земли. Возможно, Золотая Луна поможет найти таких защитников».

Драконьи слёзы

— Они похожи на скот, — презрительно заметила Малис.

— Люди? — спросил Келлендрос.

Красная драконица кивнула:

— А еще эльфы, гномы — вся эта братия. Даже кендеры. Особенно кендеры. Этакие милашки с крошечными копьями, дерзкими ухмылками и бесконечной, невыносимой болтовней. Я отобрала у них земли, а они даже не пытались меня остановить.

Малис растянулась на животе возле своей горной пещеры близ Устричного, позволив солнцу греть ее чешую. Драконица прикрыла веки и начала тихо рычать от удовольствия. Она обожала жару. Напротив нее сидел Келлендрос.

— Некоторые из них вдохновляют на великие дела, — начал он, — во всяком случае некоторые люди.

— Ты слабак, раз так думаешь, — прошипела красная великанша.

— Я мудр, раз так думаю, — огрызнулся Келлендрос. — Людям и их союзникам и раньше удавалось изгонять с Крина драконов. Не стоит относиться к ним свысока.

Малис приоткрыла один глаз, молча призывая его продолжить.

— Этот мир пережил три Драконьих Войны, даже четыре, если считать последнюю, — пояснил синий каждая из них была для нашего племени славной и… пагубной. В Первую Войну, случившуюся почти четыре тысячи лет назад, эльфы попытались изгнать нас с земель, которые почему-то считали своими. Но то были наши земли, и мы обязательно победили бы, если бы не Боги магии, которые помогли эльфам, подарив им целую пригоршню заговоренных камней. Эти камни вытянули из драконов все силы, пленив их души, а потом эльфы спрятали камни в недрах высочайших гор Крина. Ослабевшие драконы были изгнаны из этого мира.

— Но они вернулись, — проурчала Малис.

— Вторая Война случилась почти через тысячу лет после Первой. Камни закопали в Халькистовых горах, где добывали руду один гномий клан. Вообще то гномы не доверяют магии, поэтому, когда, прорыли новый туннель, они оказались в подземелье, где хранились камни, и почувствовали исходившую от них волшебную силу, они просто-напросто взяли и выбросили их на поверхность. Гномы решили, что таким образом защитят себя и свой рудник.

— Вернув драконов? — спросила Малис, открыв оба глаза от изумления.

Келлендрос кивнул:

— Ничего не подозревавшие гномы освободили драконов. Те собрали бесчисленную армию людей-ящериц, прозванных бакали, и вторглись в леса Сильванести, чтобы отомстить эльфам. От вековых деревьев полетели щепки, а эльфы понесли огромные потери. Драконы надеялись уничтожить их расу целиком, истребить всех эльфов до единого. И они могли бы это сделать. Должны были сделать. Но этому снова не суждено было сбыться.

— Что случилось? Ты там был?

— Нет. Я тогда еще не родился. И подозреваю, что ни один из тех драконов, что обитают на Крине сейчас, в те времена не жил, за исключением нашей Королевы, Такхизис, — ответил Келлендрос. — Но все драконы… все драконы Ансалона… знают эту историю и передают ее друг другу из уст в уста. Я все это рассказываю тебе затем, чтобы ты лучше понимала своих соплеменников.

— Продолжай, — велела драконица.

— Тогда три самых могущественных чародея собрали все свои силы, повелев, чтобы земля поглотила драконов на веки вечные. Драконы не были похоронены заживо, но потерпели поражение и снова попали в изгнание. А самодовольные, глупые эльфы снова заняли наши земли.

— Но ведь драконы сумели вновь обрести силу, — сказала Малис.

— Да Такхизис не могла смириться со сложившимся положением дел. Она призвала к себе людей-ящериц и с их помощью закопала яйца в подземельях Торадина. Когда из яиц вылупились молодые дракончики, они тут же проглотили своих охранников. Несколько веков драконы прятались в шахтах, пока не обрели достаточно сил, чтобы нанести удар по врагу во имя Владычицы Тьмы. Так началась Третья Война, самая кровопролитная и самая смертоносная из всех. Человеческой расе тогда с трудом удалось выжить. На людей обрушивалась одна армия драконов за другой, неся с собой огонь, молнии, кислоту, яд и холод. Победа должна была остаться за нами, но тут вмешались добрые драконы, вездесущие серебряные и золотые твари. Люди выковали волшебные Копья и, восседая на спинах своих союзников-драконов, принялись сражаться против нас. В конце концов Такхизис была повержена. Она согласилась покинуть Крин, забрав своих детей с собой.

— И это случилось…

— Через полторы тысячи лет после Второй Войны, которая произошла более двух с половиной тысяч лет тому назад.

— Давненько, — заметила Малис.

— Для истории — не так давно. Как и для драконов.

Красная драконица фыркнула и сердито дернула хвостом. Она не терпела возражений.

— А драконы…

— Вновь пробудились к жизни примерно четыреста лет тому назад. Такхизис обнаружила Врата и вернулась в этот мир, чтобы повелевать нами. Я был там. — Келлендрос на мгновение умолк, раздумывая, не догадается ли Малис, что он выглядит гораздо старше и страшнее, чем полагается четырехсотлетнему дракону. Но потом он решил, что скорее всего Малис ничего не знает о Вратах и о том, как течет между ними время. Она явно не разбиралась в возрасте и размерах Ансалонский драконов.

— Что же дальше? — не унималась драконица.

— Впоследствии мы заключили соглашение с великанами и отщепенцами из числа людей, без угрызения совести убивавшими себе подобных. Армия Владычицы Тьмы росла, появились Дракониды, и наконец мы завладели землей безраздельно. — Келлендрос уставился в какую-то точку, унесясь мыслями в далекое в прошлое. — То время прозвали Войной Копья. Оно было не похоже ни на какое другое. Повелители Драконов, избранные представители людского племени, наделенные военной смекалкой, вели нас в одну славную битву за другой. Сидя на наших спинах, они помогали нам побеждать своих собратьев.

— Ты спелся с человеком? — Она выплюнула последнее слово, словно кусок протухшего мяса.

— Китиара, — тихо, почти благоговейно произнес Келлендрос.

— И где она сейчас, эта Ки-ти-а-ра?

— Людские тела недолговечны.

— Вот и я о том же, — прошипела Малис.

— Зато у некоторых людей необычайно острый ум, — продолжал Келлендрос. — В разгар битвы один человек, тоже маг, пожертвовал собой, чтобы запечатать Врата Бездны… в которой осталась Владычица Тьмы. Люди заново отстроили свою жизнь, а мы, драконы, остались на задворках.

— Но мы давно уже вышли из тени. А люди лишились магии, — прорычала Малис. — Нет у них ни Богов, ни волшебной силы. Самый настоящий скот. И у меня есть на их счет особые планы.

Теперь настала очередь Келлендроса слушать. Огромный синий дракон взглянул в глаза своей собеседницы и увидел в них нечто похожее на насмешку.

— Некоторых из них я посажу в загоны, — начала Малис, — точно такие; в каких они держат скот. Они начнут размножаться, давая нам постоянный источник пропитания. Люди, эльфы, гномы — одним словом, все. — Малис внимательно посмотрела на Келлендроса, проверяя, не придет ли он в ужас. Но тот даже ухом не повел, и красная драконица, довольная этим, продолжила: — Самых смышленых и покорных я буду использовать в качестве шпионов. Я хочу знать, что происходит в их городах, и мне это станут сообщать преданные доносчики, которых я сама воспитаю.

Синий дракон лениво поскреб когтём нижнюю челюсть:

— Предупреждаю: люди не дураки. Не многие согласятся сотрудничать с тобой.

— А мне и не надо многих. Но те, кто посмеет противоречить, сложат голову. — Малис приподнялась, так что ее глаза оказались вровень с мордой Келлендроса. — Сотни, тысячи людей все равно должны погибнуть. Численность людского населения нужно сократить. Людей следует держать под пятой. На этот раз людишкам не удастся прогнать нас с Крина, мы просто не дадим им шанса сделать это.

Келлендрос молча взирал на нее. Ее стремление к власти произвело на него впечатление и в то же время заставило встревожиться. Малис была настроена решительно. Если ей удастся добиться господства над людьми, каким будет ее следующий шаг?

— Я нужна тебе, — прошипела драконица, прерывая его мысли. — Я нужна тебе как союзник.

— Да, мне бы не хотелось считать тебя своим врагом.

— А ты нужен мне, — продолжала красная исполинша. — Ты сильный и огромный, никто из драконов с тобой не сравнится. Вместе мы сможем захватить весь Крин, — вкрадчиво произнесла она. А когда настанет время, мы создадим новую расу драконов, которая будет владеть миром.

Келлендрос согласился с планом Малис. Летя к себе домой в пустыню, он припомнил свои слова: «Ни с кем другим на Крине я бы не стал объединяться. Я польщен, Малистрикс, тем, что ты выбрала меня в качестве союзника для осуществления своих планов.

Заключив договор, он покинул красную драконицу, чтобы вернуться в Северные Равнины. Келлендрос не солгал Малистрикс. Никого на Крине он не мог считать своим союзником. Душа Китиары все еще была заточена в Серой, Драгоценности, так что на какое-то время в качестве соратницы для него сгодится и Малис. Безопаснее действовать заодно с нею, чем быть ее врагом. Драконица была жадной, амбициозной, корыстной и очень сильной — словом, обладала всеми качествами, которыми он восхищался, но она не была Китиарой. И никогда не смогла бы занять ее место.

— Я обязательно стану использовать людей как скот, Малис, — прошептал он, подлетая к самым высоким горам Нераки, — но совсем не так, как ты думаешь.

Почти все дни синий дракон проводил в своем логове, окопавшись в бескрайней пустыне Северных Равнин. Келлендрос применил опыт Малис и расширил свою пещеру. Теперь в ней было несколько подземных залов, где он держал людей — тех варваров, которых удалось выкрасть из деревень, рассыпанных вдоль Акульего Рифа.

Пленники смотрели на него перепуганными глазами. Они прекрасно понимали, что не следует заговаривать с ним, спрашивать, что их ждет, или дерзить. Люди гораздо умнее, чем ты полагаешь, дорогая Малис, — думал Келлендрос.

Дракон изучал пленников, исследовал их слабости и страхи. Он поставил себе цель натравить их друг на друга или довести до безумия. Создавая своих потомков, Келлендрос понял, что для его дела нужны только подлые душонки или полубезумцы. Люди, обладавшие сильной волей и добрыми сердцами, либо умирали во время его экспериментов, либо превращались в пустоголовых тварей, не способных понять простейшие приказы.

„Я все-таки найду способ преодолеть эту трудность, — думал дракон. — Я найду способ превращать в дракона любого человека, кем бы он ни был по своей сути“.

К концу месяца у него уже был с десяток подходящих людских особей и злобный драконид-сивак, которому предстояло служить источником энергии во время превращения. Но вот слезу дракону никак не удавалось пустить, а слеза — частичка его самого — была необходима для завершения облика каждого из потомков.

Дракон метался по своему просторному подземному логову, думая о Китиаре, вспоминая ее смерть и тоскуя о собственной утрате. Его захлестывала печаль, но где-то в глубине теплилась надежда вернуть Китиару к жизни, подарив ей тело одного из синих потомков, и эта призрачная надежда не давала пролиться слезам.

Дракон произносил проклятия, которые грохотали в пещере, как гром, сотрясая стены. В его утробе рождался зловещий рык, и только приглушенные крики пленников удержали дракона от того, чтобы изрыгнуть молнии.

Тяжело ступая по каменному полу, Келлендрос вышел на поверхность. Стояла ночь. Звезды подмигивали ему, словно насмехаясь. Песок под лапами был прохладным, земля успела отдать свое тепло, — видимо, час был поздний. Келлендрос понял, что потерял счет времени, и — с досадой завыл, а потом метнул в небо молнию и оглушительно зарокотал.

— Нет! — завопил он. — Я не потерплю поражения!

Он выплюнул еще одну молнию, на этот раз, послав ее в чахлый кустарник, одиноким пятном маячивший на горизонте. Дракон погрузил лапы в песок и принялся копать, чтобы как-то усмирить свой гнев Песчинки полетели во все стороны, словно подхваченные вихрем. Внезапно дракон замер, уставившись в вырытую яму.

— Песок, — прошептал он, — благословенный песок.

Широко раскрыв глаза, Келлендрос сунул морду в яму. Грубые песчинки сразу проникли — под веки, раздражая и царапая глаза. Дракон еще глубже зарылся в песок, так что уже едва мог дышать. Потом он наконец отпрянул, поднял морду к небу и обернулся к своему логову. Песок заставил глаза дракона увлажниться, вызвал слезы, в которых он отчаянно нуждался для создания потомства.

Келлендрос поспешил в подземный зал, бормоча слова заклинания, подслушанного во Вратах между мирами. Драконьи слезы, сверкая, брызнули на каменный пол.

Двенадцать синих потомков, выстроившихся перед Келлендросом, были первой его удачей. Их глазки злобно поблескивали в темноте пещеры. Между их черными как смоль когтями потрескивали маленькие молнии, существа слегка помахивали сапфировыми крыльями. Мелкая чешуя походила на темно-синюю кольчугу, которую смазали маслом. Тела у них были как у людей — широкие торсы, длинные ноги и мускулистые руки, — но вот головами они больше походили на рептилий, и у каждого от переносицы до кончика короткого хвоста шел шишковатый гребень. Перепончатые лапы с когтями были похожи на лапы Келлендроса, только меньшего размера. Потомки раздували ноздри, энергично принюхиваясь ко всему вокруг.

Келлендрос привалился к дальней стене логова и внимательно их изучал. Он гордился ими, как любой отец гордится своим потомством. Но эти новорожденные вовсе не были милыми беспомощными малышами. Перед синим драконом стояли воины, готовые беспрекословно выполнить любой его приказ. Вскоре одному из них предстояло принять участие в возрождении Китиары. Вероятно, это будет тот, кто лучше всех проявит себя в бою.

— Скоро вас станет больше, — расчувствовался Келлендрос перед внимательными слушателями. Гораздо больше. Вы превратитесь во внушительную силу и станете хозяевами всей пустыни, а затем и величественного Палантаса. Вместе мы выкрадем у людей бесценные магические вещи — все их свитки, и мечи, и любые заколдованные безделушки. Мы соберем все эти предметы и заставим Врата открыться. Нас никто не остановит. Одно ваше появление должно испугать любое живое существо, которое…

Потомки дружно повернули головы направо, к входу в пещеру. Келлендрос заворчал и неохотно двинулся посмотреть, кто или что забрело в его обитель, в надежде, что это не Малистрикс. Дракон не собирался сообщать ей о создании потомков, к тому же ему хотелось утаить от нее свои планы, связанные с открытием Врат и возвращением к жизни Китиары.

— Есть здесь кто-нибудь? — послышался слабенький голосок.

„Это не Малис, — подумал Келлендрос. — Но кто?“— Он вглядывался в темноту, но, несмотря на свое острое зрение, видел лишь тени и какое-то слабое свечение.

— Можно к вам присоединиться? — От стены отделилась тень или, вернее, отвалился кусок камня. Камень покатился к Келлендросу, на ходу меняя форму. — Помнишь меня? — спросил камень, продолжая трансформироваться. — Я знаю, прошло почти тридцать лет с нашей встречи, но я льщу себя надеждой, что меня не так-то легко забыть.

— Трещина, — проворчал дракон. Это был тот самый подземный житель, что сновал возле каменного круга Врат. Он еще тогда объяснил Келлендросу, почему тот не сможет вернуться во Мглу. Синий гигант заревел, готовясь спалить дерзкого червяка, посмевшего вторгнуться в его логово.

— Погоди! — закричал земляной колдун, разгадав намерение дракона. — Я пришел, чтобы помочь тебе.

Рык застрял в горле Келлендроса, готовый в любое мгновение вырваться наружу.

— Я все слышал. Дурная привычка подслушивать, — затарахтел подземный житель. — Значит, ты все еще хочешь открыть Врата… спустя столько времени. Хотя для тебя, наверное, время не имеет значения.

— Наглец, — выплюнул Келлендрос.

— Может, оно и так, — продолжал человечек, но я тоже, как и прежде, хочу открыть Врата. Ты правильно мыслишь, для этого нужно собрать всю магию воедино. Но тут не всякая магия сгодится у меня есть идея…

Келлендрос унял рык и, подвинувшись, позволил Трещине пройти в пещеру.

Призыв

Усыпальница располагалась в поле неподалеку от Утехи. Ее построили несколько десятилетий назад жители Ансалона. Обычное сооружение, простое по замыслу и в то же время величавое и изящное, из черного обсидиана и полированного белого мрамора, привезенного гномами из горного королевства Торбардин.

Внутри покоились тела Соламнийских Рыцарей и Рыцарей Такхизис, павших во время сражения в Бездне. Их имена были высечены на камнях, составлявших внешние стены Усыпальницы, а кроме того, там значились имена рыцарей, чьи тела так и не удалось похоронить. Среди прочих здесь покоился Танис Полуэльф.

Внутрь склепа вели две двери изумительно тонкой работы. На одной из них, сделанной из чистого золота, была выгравирована роза, на другой, серебряной, — лилия. Над запертым входом было искусно вырезано имя Тассельхофа Непоседы. Но тела кендера внутри не было: оно исчезло в Бездне, после того как Тас ранил Хаос и получил каплю крови, необходимую для спасения Крина. Любимое оружие кендера — хупак — вырезали рядом с его именем.

Вокруг Усыпальницы росли деревья, пересаженные сюда эльфами из лесов Сильванести и Квалинести. Когда началось строительство Усыпальницы, деревья были еще саженцами, а теперь они выросли и могли выстоять в любую погоду, укрыв в своей тени многочисленных паломников, посещавших это святое место.

На нижних ступенях Усыпальницы лежали букеты цветов, начавшие увядать в этот теплый, безветренный день. Цветы здесь никогда не переводились, потому что их всегда приносили паломники. Сюда стекались эльфы, кендеры, гномы, люди и даже кентавры. И хотя все держались почтительно, редко кто предавался глубокой скорби. Это место, куда приходили не горевать или печалиться, а вспоминать и размышлять. Это место прославляло жизнь. Здесь собирались целые семьи — особенно семьи кендеров.

Сейчас перед Усыпальницей стояли два кендера. Они не были родственниками. Вообще-то они только что познакомились, но сразу подружились, как обычно и бывает у кендеров.

— Видишь эту ложку? — хвастливо спросил тот, что был поменьше. — Точно такая же была у Тассельхофа. Ею он отгонял призраков. Это магическая ложка.

— Очень хорошая ложка, и, наверное, дорогая, отвечала женщина. Она читала имена на камнях, одновременно стараясь уделить своему новому другу хотя бы толику внимания. — Жаль, у меня такой нет.

— Теперь есть! — воскликнул он и сунул ей ложку. — Считай это подарком на день рождения. Преждевременным или запоздалым. С днем рождения тебя, Блистер.

— Спасибо. — Блистер усмехнулась и, протянув руку в перчатке, чтобы взять ложку, поморщилась от боли: руки плохо действовали после одного несчастного случая, который произошел с ней в юности. Впрочем, она предпочитала о нем не вспоминать. Бросив ложку в один из многочисленных кошелечков, она продолжила читать имена.

— Кстати, а сколько тебе лет? — спросил коротышка, с преувеличенной тщательностью укладывая букет ромашек.

— Много.

— Больше, чем мне?

— Гораздо больше.

— Я так и думал. У тебя почти столько же седых волос, сколько светлых.

— Спасибо.

— Не за что.

Его собственная рыжая шевелюра представляла собой спутанный клубок, мало напоминавший узел на макушке. Блистер решила, что из-за этой копны волос кендера и прозвали Рафом Лохмачом. Зато ее волосы были уложены в аккуратный узел, волосок к волоску. Она всегда подолгу возилась со своей прической, прибегая к новомодным штучкам. Незачем попусту напрягать пальцы, если можно использовать изобретения гномов. Одета Блистер была тоже совершенно иначе, нежели ее новый знакомый. Коротышка вырядился в оранжевую рубаху, которая совершенно не гармонировала с ярко-зелеными штанами с синими заплатами на коленях. А еще на нем был темно-фиолетовый жилет с множеством светло-фиолетовых карманчиков, пришитых желтыми нитками. Блистер же надела бежевые рейтузы и розовую тунику, не доходившую нескольких дюймов до узловатых лодыжек. Обувь из коричневой кожи выгодно сочеталась с кошелечками, которые были чуть темнее копья, оставленного ею на ступенях Усыпальницы рядом с цветами Рафа.

— Бьюсь об заклад, у Таса было точно такое же копье, — произнес Раф, осмотрев с восхищением ее подношение.

— Нет. У него все-таки оно не было сломано.

Блистер кивком указала на трещину в рукояти.

— А зачем ты его оставляешь? Прости, что спрашиваю.

— Это моя любимая вещь, — печально ответила она. — А кроме того, те, кто там внутри, в оружии не нуждаются — ни в целом, ни в ломаном. Это просто дань уважения.

— Понятно. — Раф переключил свое внимание на высокого мужчину, стоявшего в нескольких ярдах от них, под ветвями орешника. — Интересно, а какую дань оставит этот парень? — принялся рассуждать он вслух. — Наверное, мешочек семян. Мне кажется, он похож на фермера.

Блистер на миг обернулась:

— Если он что и оставит, нас это не касается. Раф заулыбался.

— Я просто так, из любопытства, — сказал он.

— Давай не будем забывать о вежливост. Блистер потянула за собой коротышку кендера, отходя от Усыпальницы. Неподалеку рос большой вяз, в тени которого они уселись.

— Ты дуешься, — заметила Блистер.

— Я никогда не дуюсь, — возразил кендер, заметно оттопырив нижнюю губу.

Незнакомец бросил взгляд в их сторону, затем не спеша направился к Усыпальнице. Остановившись в нескольких футах от входа, он опустился на колени. С виду это был фермер или обычный рабочий. Его серая рубаха протерлась на локтях и была подвязана куском обычной веревки, черные кожаные бриджи также были не новые, каблуки башмаков стоптаны. Передернув плечами, он освободился от холщовой котомки, которая упала на землю за его спиной.

— Интересно, кто он такой? — прошептал Раф. — И что у него в котомке?

У незнакомца было загорелое, слегка обветренное лицо, длинные светлые волосы он аккуратно завязал на затылке черным кожаным ремешком. Это был широкоплечий человек — Блистер сразу разглядела, как под тонкой тканью его рубахи играют мускулы. Он вынул из подержанного вида ножен длинный меч и положил на землю перед собой. Потом незнакомец склонил голову и принялся что-то нашептывать.

— Как ты думаешь, он оставит здесь меч? Такой старый и, наверное, ценн…хм… острый. Нельзя такой оставлять, ребятишки могут пораниться.

— Ш-ш-ш!

— Если он задумал оставить меч, то я его заберу себе. Ради детей, конечно.

— Меч слишком велик для тебя, — с укором произнесла Блистер.

— Я его не понесу, а буду волочить по земле. ...