Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Колин Гувер, Тарин Фишер НИКОГДА-НИКОГДА
Авторы: Колин Гувер, Тарин Фишер (Colleen Hoover, Tarryn Fisher) Название: Никогда-никогда (Never Never) Серия: Никогда-никогда (Never Never) Книга: 1 Любительский перевод Переводчики: Екатерина Лопатина, Ольга Медведь, Елизавета Мочалова Редактор-корректор: Зара За Обложка: Ника Метелица Выражаем благодарность за участие Анастасии Макаровой. Дорогие читатели! Познакомиться с другими произведениями Колин Гувер, оценить качество перевода, а также обратиться с любыми вопросами или предложениями Вы сможете в группе http://vk.com/colleen_hoover_books Все материалы представлены исключительно для ознакомления, без коммерческих целей. Просим Вас удалить файл с жесткого диска после прочтения. Переведено специально для группы http://vk.com/colleen_hoover_books Любое копирование и размещение перевода без ссылки на группу и команду по переводу запрещается. Пожалуйста, уважайте чужой труд! Приятного чтения!Глава 1
Чарли
Грохот. Книги падают на пестрый пол из линолеума, скользят в сторону на несколько футов, переворачиваются и останавливаются у ног. Моих ног. Я не узнаю черные сандалии или красные ногти на ногах, но они двигаются, когда я приказываю им делать это, так что они должны быть моими. Верно? Звенит звонок. Пронзительно. Я подпрыгиваю, сердце колотится. Смотрю влево и оцениваю свое окружение, пытаясь не выдать себя. Что это был за звонок? Где я? В комнату, болтая и посмеиваясь, поспешно заходят дети с рюкзаками. Школьный звонок. Они проскальзывают за парты, их голоса соревнуются в громкости. Я вижу движение у своих ног и резко дергаюсь от удивления. Кто-то наклоняется и собирает книги с пола — девочка в очках с красным лицом. Прежде чем встать, она смотрит на меня с каким-то страхом, а затем суетливо убегает. Все смеются. Подумав, что они смеются надо мной, я оглядываюсь, но все смотрят на девочку в очках. — Чарли! — зовет кто-то. — Ты это видела? А затем: — Чарли… Что с тобой… Эй? Мое сердце быстро бьется, очень быстро. Где это все? Почему я не могу вспомнить? — Чарли! — кто-то шипит. Я осматриваюсь. Кто это Чарли? Которая Чарли? Здесь так много ребят: светловолосые, с неопрятными волосами, с каштановыми волосами, в очках и без очков… Входит мужчина с портфелем. Он садится у стола. Учитель. Я в классе, а это учитель. Старшая школа или колледж, догадываюсь я. Я внезапно встаю. Я не в том месте. Все сидят, но я встаю… иду. — Куда вы идете, мисс Винворд? Учитель смотрит на меня поверх очков, роясь в стопке бумаг. Он с силой швыряет их на стол и я подпрыгиваю. Я, должно быть, мисс Винворд. — У нее колики! — выкрикивает кто-то. Все хихикают. Я чувствую, как по моей спине крадется холод и переползает на верхнюю часть рук. Они смеются надо мной, но я не знаю, кто эти люди. Слышу голос девочки. — Заткнись, Майкл. — Я не знаю, — говорю я и в первый раз слышу свой голос. Он очень высокий. Я прочищаю горло и пытаюсь снова. — Я не знаю. Я не должна быть здесь. Еще больше смеха. Я осматриваю постеры на стене, на которых изображены лица президентов с датами. Класс истории? Старшая школа. Мужчина-учитель, склоняет вбок голову, будто я произнесла что-то самое странное. — А где еще вы должны быть в день тестирования? — Я… Я не знаю. — Садитесь, — приказывает он. Я не знаю, куда пойти, если уйду. Поворачиваюсь, чтобы пойти назад. На меня смотрит девочка в очках, когда я прохожу мимо нее, и быстро отводит взгляд. Как только я сажусь, учитель начинает раздавать бумаги. Он ходит между парт, его голос монотонно гудит, пока он рассказывает о том, каким процентом от финальной оценки является тест. Когда он доходит до моей парты, то останавливается, между его бровей залегает глубокая складка. — Я не знаю, чего вы пытаетесь добиться. Он прижимает кончик толстого указательного пальца к моей парте. — Что бы это ни было, мне надоело. Еще один фокус и я отправлю вас в кабинет директора. Он бросает передо мной тест и двигается дальше по проходу. Я не киваю, я ничего не делаю. Я пытаюсь решить, что делать. Объявить целому классу, что я понятия не имею, кто я такая и где я или отвести его в сторону и тихо сказать ему это. Он сказал: никаких фокусов. Мои глаза передвигаются на бумагу напротив меня. Все уже склонились над тестами и царапают карандашами.ЧЕТВЕРТЫЙ УРОК ИСТОРИЯ МИСТЕР ДАЛКОТТНа листе есть место для имени. Я должна написать свое имя, но я его не знаю. Он назвал меня мисс Винвуд. Почему я не узнаю свое собственное имя? Или где я? Или кто я? Все головы склонены над бумагами, кроме моей. Поэтому я сижу и смотрю прямо. Мистер Далкотт смотрит на меня из-за своего стола. Чем дольше я сижу, тем краснее становится его лицо. Время идет, а мой мир остановился. Мистер Далкотт в конце концов встает, открывает рот, чтобы что-то сказать мне, но звенит звонок. — Положите бумаги на мой стол по пути на выход, — говорит он, все еще смотря на меня. Все уходят в дверь. Я встаю и следую за ними, потому что не знаю, что еще делать. Я смотрю в пол, но чувствую его ярость. Я не понимаю, почему он злится на меня. Теперь я в коридоре, в котором по обеим сторонам расположены шкафчики. — Чарли! — кричит кто-то. — Чарли, подожди! Через секунду меня подхватывают за руку. Я ожидаю, что это девочка в очках, не знаю почему, но это не она. Но теперь я знаю, что я Чарли. Чарли Винвуд. — Ты забыла свою сумку, — говорит она, протягивая белый рюкзак. Я забираю его, задаваясь вопросом, есть ли внутри кошелек с водительскими правами. Ее рука все еще переплетена с моей, пока мы идем. Она ниже меня, с длинными темными волосами и блестящими карими глазами, которые занимают половину ее лица. Она невероятная и красивая. — Почему ты так странно вела себя там? — спрашивает она. — Ты сбила книги недоростка на пол, а затем призадумалась. Я чувствую запах ее парфюма — такой знакомый и сладкий, как миллион цветов, соревнующихся за внимание. Я думаю о девочке в очках, взгляд на ее лице, когда она склонилась, чтобы поднять свои книги. Если я это сделала, то почему не помню? — Я… — Сейчас ланч, почему ты идешь сюда? Она тянет меня в другой коридор мимо большого количества учеников. Все они смотрят на меня… быстро отводят взгляд. Мне интересно, знают ли они меня, и почему я не знаю себя. Я не знаю, почему не говорю ей, не говорю мистеру Далкотту, не хватаю кого-то случайного и не говорю ему, что я не знаю, кто я такая. К тому времени, как я начинаю серьезно обдумывать эту идею, мы проходим через двойные двери в кафе. Шум и цвет, тела с уникальными запахами, яркий дневной свет, из-за которого все выглядят уродливыми. О, Господи. Я хватаюсь за свою кофту. Девочка на моей руке болтает. Эндрю то, Марси это. Ей нравится Эндрю и она ненавидит Марси. Я не знаю, кто они такие. Она подводит меня к очереди за едой. Мы берем салат и диетическую колу. Затем мы ставим подносы на стол. За ним уже сидят ребята, четыре парня, две девочки. Я понимаю, что мы — компания с четным числом ребят. Все девочки соотносятся к парням. Все смотрят на меня в ожидании, будто я должна сказать или сделать что-то. Единственное место, которое осталось, рядом с парнем с темными волосами. Я медленно сажусь, обе руки лежат на столе. Он смотрит на меня, а затем склоняется над подносом с едой. Я ясно могу видеть капельки пота на его лбу, прямо под линией волос. — Вы, двое, иногда такие нелепые, — заявляет новая девочка, блондинка, которая сидит напротив меня. Она переводит взгляд с меня на парня, сидящего рядом со мной. Он поднимает взгляд со своих макарон и я вижу, что он просто размазывает еду по тарелке. Он ничего не съел, хотя выглядит довольно занятым. Он смотрит на меня и я смотрю на него, затем мы оба смотрит на блондинку. — Случилось что-то, о чем мы должны знать? — интересуется она. — Нет, — говорим мы одновременно. Он мой парень. Я догадываюсь по тому, как они ведут себя с нами. Он внезапно улыбается мне своими ослепительно белыми зубами и протягивает руку, чтобы положить ее на мое плечо. — У нас все хорошо, — говорит он, сжимая мою руку. Я автоматически напрягаюсь, но когда вижу, как на мое лицо смотрят шесть пар глаз, то склоняюсь к нему и подыгрываю. Очень страшно не знать, кто ты, а еще страшнее думать, что ты что-то неправильно понял. Я сейчас очень напугана, правда напугана. Все зашло очень далеко. Если я что-то сейчас скажу, то буду выглядеть… сумасшедшей. Его эмоция, кажется, заставила всех расслабиться. Всех, кроме… него. Они возвращаются к разговорам, но все слова перемешиваются, футбол, вечеринка, больше футбола. Парень, сидящий рядом со мной, смеется и присоединяется к их разговору, его рука все еще лежит на моих плечах. Они называют его Сайлас. Они называют меня Чарли. Темноволосая девочка с большими глазами — Анника. Все остальные имена я забываю из-за шума. Ланч наконец-то заканчивается и мы встаем. Я иду рядом с Сайласом, или он идет рядом со мной. Я понятия не имею, куда иду. Анника располагается сбоку от меня, просовывает свою руку через мою и болтает о занятиях по чирлидерству. Из-за нее я чувствую клаустрофобию. Когда мы подходим к пристройке в коридоре, я наклоняюсь и говорю ей так, чтобы услышала только она: — Можешь проводить меня на следующий урок? Ее лицо становится серьезным. Она отходит, чтобы что-то сказать своему парню, а затем наши руки снова переплетены. Я поворачиваюсь к Сайласу: — Анника проводит меня на следующий урок. — Хорошо, — отвечает он. Он выглядит расслабленным. — Увидимся… позже. Он уходит в другом направлении. Анника поворачивается ко мне, как только он исчезает из виду. — Куда он идет? Я пожимаю плечами: — На урок. Она качает головой, будто в замешательстве. — Не понимаю вас, ребята. В один день вы не отлипаете друг от друга, в другой, ведете себя так, будто не можете находиться в одной комнате. Тебе и правда надо принять решение насчет него, Чарли. Она останавливается перед дверным проемом. — Это я… — бормочу я, чтобы увидеть, будет ли она протестовать. Она этого не делает. — Позвони мне позже, — говорит она. — Я хочу знать о прошлой ночи. Я киваю. Когда она исчезает в море лиц, я захожу в класс. Я не знаю куда садиться, поэтому иду к заднему ряду и сажусь на место у окна. Я пришла рано, поэтому открываю свой рюкзак. Между парой блокнотов и косметичкой засунут кошелек. Я достаю его и открываю, чтобы найти водительские права с фотографией лучезарной, темноволосой девочкой. С моей фотографией.
ШАРЛИЗ МАРГАРЕТ ВИНВУД 2417 ПРОЕЗД ХОЛКУРТ НОВЫЙ ОРЛЕАН, ЛОС-АНДЖЕЛЕСМне семнадцать лет. Мой день рождения двадцать первого марта. Я живу в Луизиане. Я изучаю фотографию в верхнем левом углу и не узнаю лицо. Это мое лицо, но я никогда его не видела. Я… привлекательная и у меня всего двадцать восемь долларов. Места заполняются. Одно, около меня остается пустым, будто все боятся сидеть там. Я на уроке испанского. Учительница привлекательная и молодая, ее зовут миссис Кардона. Она не смотрит на меня так, будто ненавидит, как делают это другие люди. Мы начинаем урок со времен. У меня нет прошлого. У меня нет прошлого. Через пять минут дверь в класс открывается. Входит Сайлас, его глаза опущены. Я думаю, что он здесь, чтобы что-то сказать мне, или принести мне что-то. Я беру себя в руки, подготавливаюсь притворяться, но миссис Кардона шутит насчет его опоздания. Он садится на единственное свободное место рядом со мной и смотрит прямо перед собой. Я смотрю на него. Я смотрю на него не переставая, пока он наконец не поворачивается ко мне. По его лицу струится пот. Его глаза широко распахнуты. Широко… как и мои.
Глава 2
Сайлас
Три часа. Прошло почти три часа, а мой разум все еще в дымке. Нет, не в дымке. Даже не в густом тумане. Я, как будто блуждаю по черной, как смоль комнате в поисках выключателя света. — Ты в порядке? — спрашивает Чарли. Я смотрю на нее несколько секунд, пытаясь восстановить некое подобие осведомленности лица, которое, очевидно, должно быть для меня самым знакомым. Ничего. Она смотрит на парту и ее густые, черные волосы падают между нами, как завеса. Мне хочется рассмотреть ее получше. Мне нужно, чтобы что-то зацепило меня, что-то знакомое. Мне хочется предугадать родимое пятно или какое-нибудь пятнышко на коже, прежде чем я увижу его, потому что мне нужно что-то запоминающееся. Я ухвачусь за каждую ее частичку, чтобы убедиться, что не схожу с ума. Она наконец вытягивает вверх руку и заправляет волосы за ухо. Она смотрит на меня парой широких и полностью незнакомых глаз. Складка между ее бровями углубляется и она начинает покусывать подушечку своего большого пальца. Она беспокоится обо мне. Может, о нас. Нас. Я хочу спросить у нее, может она знает, что со мной произошло, но не хочу ее пугать. Как мне объяснить, что я даже не знаю ее? Как мне объяснить это кому-либо? Я провел последние три часа, пытаясь вести себя обычно. Сначала, я склонялся к тому, что должно быть воспользовался какой-нибудь нелегальной субстанцией из-за которой потерял сознание, но это не похоже на потерю сознания. Это не похоже на наркотическое опьянение или алкоголь, и я понятия не имею откуда я это знаю. Я не помню ничего, что было до этих трех часов. — Эй, — Чарли протягивает руку так, будто собирается дотронуться до меня, а затем убирает. — Ты в порядке? Я сжимаю рукав своей рубашки и вытираю влагу со своего лба. Когда она снова смотрит на меня, я вижу, что ее глаза заполняются беспокойством. Я заставляю свои губы улыбнуться. — Я в порядке, — бормочу я. — Длинная ночка. Как только я произношу это, то съеживаюсь. Я понятия не имею, какая ночка у меня была, и правда ли, что эта девушка, которая сидит напротив меня — моя девушка. Тогда такое предложение, как это — не очень ободряющее. Я вижу, как дергается ее глаз и она наклоняет голову. — Почему ночка была длинной? Дерьмо. — Сайлас, — доносится голос с передней части класса. Я поднимаю голову. — Никаких разговоров, — произносит учительница. Она возвращается к уроку, без какого-либо интереса к моей реакции на то, что меня вычислили. Я снова смотрю на Чарли, а затем сразу опускаю глаза на парту. Провожу пальцами по именам, вырезанным на дереве. Чарли все еще смотрит на меня, но я не смотрю в ответ. Я переворачиваю свою руку и провожу двумя пальцами по мозолям на своей ладони. Я работаю? Подстригаю лужайки, чтобы заработать на жизнь? Может они из-за футбола. Во время ланча я решил воспользоваться своим временем, чтобы изучить всех, кто меня окружает, и узнал, что сегодня вечером у меня футбол. Я понятия не имею, в какое время и где, но каким-то образом прожил эти последние часы, не зная, когда и где я должен быть. Может прямо сейчас у меня нет никаких воспоминаний, но я знаю, что очень хорош в притворстве. Возможно, слишком хорош. Я переворачиваю другую руку и вижу на ладони те же мозоли. Может, я живу на ферме. Нет. Не живу. Я не знаю, откуда я это знаю, но даже без возможности все вспомнить, кажется у меня есть сиюминутное чувство того, какие мои предположения являются точными, а какие нет. Это могло быть просто процессом отсева, а не интуицией или памятью. Например, не думаю, что кто-то, кто живет на ферме, будет носить такую одежду как моя. Хорошую одежду. Модник? Я смотрю на свою обувь и если бы кто-нибудь спросил меня богаты ли мои родители, то я бы ответил им: «Да, богатые». И я не знаю, каким образом я это знаю, потому что не помню своих родителей. Я не знаю, где живу, с кем и выгляжу ли я как моя мама или как мой папа. Я даже не знаю, как я выгляжу. Я резко встаю, громко отталкивая в процессе парту на несколько дюймов. Все в классе поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, кроме Чарли, потому что она не прекращала смотреть на меня с того момента, как я сел. Ее глаза не любопытные или добрые. Ее глаза обвиняют. Учительница внимательно смотрит на меня, но, кажется, совсем не удивлена потерей внимания. Он просто стоит расслабленно, ожидая, когда я объявлю причину своего внезапного срыва. Я сглатываю. — Туалет. Моя губы липкие, а во рту сухо. Мой разум в отключке. Я не жду разрешения, а начинаю идти в направлении выхода. Пока прохожу в дверь, чувствую на себе взгляды всех. Дохожу до конца коридора вправо, но не нахожу туалет. Двигаюсь в обратном направлении, прохожу мимо своего класса, пока не поворачиваю за угол и не нахожу туалет. Я открываю дверь, надеясь на уединение, но кто-то стоит ко мне спиной у унитаза. Я поворачиваю к раковине, но не смотрю в зеркало. Смотрю на раковину, крепко ухватившись за ее края. Я выдыхаю. Если бы я просто посмотрел на себя, то мое отражение могло бы запустить воспоминания или может дать мне чувство узнавания. Чего-нибудь. Что-нибудь. Парень, который за несколько секунд до этого стоял у унитаза, теперь, стоит рядом со мной, прислонившись к раковине и скрестив руки. Когда я поднял взгляд на него, он внимательно осматривает меня. У него светлые волосы, практически белые. Его кожа очень бледная и напоминает мне медузу. Практически прозрачная. Я могу вспомнить, как выглядит медуза, но понятия не имею, что выясню, когда посмотрю на себя в зеркало? — Выглядишь дерьмово, Нэш, — заметил, усмехнувшись, он. Нэш? Все остальные называли меня Сайлас. Нэш, должно быть, моя фамилия. Я бы проверил свой кошелек, но его нет в моем кармане. Только пачка наличных. Кошелек — одна из первых вещей, которые я искал после… ну, после того, как это случилось. — Не очень хорошо себя чувствую, — ворчу я в ответ. Парень несколько секунд молчит. Он просто продолжает смотреть на меня так, как смотрела на меня в классе Чарли, но менее взволнованно и более удовлетворенно. Парень ухмыляется и отталкивается от раковины. Он выпрямляется, но все еще на несколько дюймов не достает до моего роста. Он делает шаг вперед и по его глазам я делаю вывод, что он приближается ко мне не из-за беспокойства насчет моего здоровья. — Мы все еще не уладили то, что было в пятницу вечером, — говорит мне парень. — Ты здесь сейчас поэтому? Когда он говорит, его ноздри раздуваются, руки опущены по бокам, кулаки сжимаются и разжимаются дважды. Я раздумываю пару секунд, осознавая, что если сейчас отойду от него, то буду выглядеть трусливым. Я также осознаю, что если подойду, то брошу ему вызов на что-то, с чем прямо сейчас не хочу иметь дел. У него определенно есть проблемы со мной и что бы я ни сделал в пятницу вечером, это разозлило его. Я прихожу к компромиссу — не показывать никакой реакции. Выглядеть непринужденно. Я лениво перевожу свое внимание на раковину и поворачиваю вентиль, пока из-под крана не начинает течь вода. — Оставь это для поля, — говорю я. Мне сразу хочется забрать эти слова. Я даже не допускал, что он может не играть в футбол. Я предположил по его размерам, что играет, но если это не так, у моего комментария не будет никакого смысла. Я задерживаю дыхание и жду, что он меня исправит или вызовет на дуэль. Ничего не происходит. Он смотрит на меня несколько секунд, а затем проходит мимо, целенаправленно толкая меня по пути к выходу. Я подставляю руки под струю воду и делаю глоток. Я вытираю рот тыльной стороной руки и смотрю вверх. На себя. На Сайласа Нэша. Что это, черт побери, за имя? Я равнодушно смотрю на пару незнакомых, темных глаз. Мне кажется, что я смотрю на пару глаз, которые никогда не видел прежде, несмотря на тот факт, что я, более чем вероятно, ежедневно смотрел на эти глаза с тех пор, как стал достаточно большим, чтобы дотянуться до зеркала. Я настолько же знаком с этим человеком в отражении, насколько с девушкой, с которой, по словам парня по имени Эндрю, я «трахался» на протяжении двух лет. Я настолько же знаком с этим человеком в отражении, насколько с каждым аспектом своей жизни прямо сейчас. То есть совсем мне не знаком. — Кто ты? — шепчу я ему. Начинает медленно открываться дверь в туалет и мои глаза переходят от моего отражения на отражение двери. Появляется рука, сжимающая дверь. Я узнаю глянцевый красный лак на кончиках ногтей. Девушка, с которой я «трахался» больше двух лет. — Сайлас? Я выпрямляюсь и поворачиваюсь, чтобы видеть дверь целиком, из-за которой она выглядывает. Пару секунд мы смотрим друг на друга. Она отводит взгляд, осматривая оставшуюся часть туалета. — Здесь только я, — успокаиваю я ее. Она кивает и проходит в дверь, хоть и сильно сомневается. Мне хотелось бы знать, как уверить ее, что все в порядке, чтобы она не была такой подозрительной. Мне, также, хотелось бы вспомнить ее или хоть что-то о наших отношениях, потому что хочу рассказать ей. Мне нужно рассказать ей. Мне нужен кто-то, кто знал бы, чтобы я мог задавать вопросы. Но как парень должен сказать своей подруге, что понятия не имеет, кто она такая? И кто он такой? Он не расскажет ей. Он притворится, как притворялся со всеми остальными. В ее глазах сотня безмолвных вопросов и мне сразу же хочется уклониться от них. — Я в порядке, Чарли, — я улыбаюсь ей, потому что кажется, что именно так должен поступить. — Просто не очень хорошо себя чувствую. Возвращайся в класс. Она не двигается. Она не улыбается. Она стоит на месте, не поддаваясь моей инструкции. Она напоминает мне одного из тех животных на рессорах на детских площадках. Таких, которых толкаешь, а они резко возвращаются в исходное положение. Мне кажется, что если кто-то толкнет ее в плечи, то она отклонится, оставаясь ногами на месте, а затем резко вернется в исходное положение. Я не помню, как они называются, но мысленно делаю заметку как-нибудь вспомнить. За последние три часа я сделал много мысленных заметок. Я выпускник. Меня зовут Сайлас. Нэш, возможно, моя фамилия. Мою девушку зовут Чарли. Я играю в футбол. Я знаю, как выглядит медуза. Чарли склоняет голову и уголок ее рта слегка изгибается. Ее губы разъединяются и, на мгновение, я слышу только нервное дыхание. Когда она наконец находит слова, мне хочется спрятаться от них. Мне хочется сказать ей, чтобы она закрыла глаза и досчитала до двадцати, пока я не окажусь достаточно далеко от ее вопроса. — Какая у меня фамилия, Сайлас? Ее голос как дым. Слабый и легкий, а потом рассеивается. Я не могу сказать, руководствуется ли она интуицией или я настолько ужасно скрываю тот факт, что ничего не знаю. На мгновение я веду сам с собой борьбу, должен ли я сказать ей или нет. Если я скажу ей и она поверит, она сможет ответить на множество моих вопросов. Но если я скажу ей, а она мне не поверит… — Детка, — говорю я, снисходительно посмеиваясь. Я называю ее деткой? — Что за вопрос? Она поднимает ногу, которая по моим предположениям застряла в полу, и делает шаг. Затем еще один. Она продолжает подходить ко мне, пока не останавливается в футе, достаточно близко, чтобы я мог почувствовать ее запах. Лилии. От нее пахнет лилиями и я не знаю, как я могу помнить о том, как пахнут лилии, но каким-то образом не помню человека, который стоит напротив меня и пахнет ими. Она ни на мгновение не отводит от меня взгляд. — Сайлас, — повторяет она. — Какая у меня фамилия? Я двигаю челюстью вперед и назад, а затем снова поворачиваюсь лицом к раковине. Наклоняюсь и крепко хватаюсь за нее руками. Медленно поднимаю глаза, пока не встречаюсь с ее глазами в отражении. — Твоя фамилия? Мой рот снова сухой, а слова выходят с трудом. Она ждет. Я отвожу от нее взгляд и снова смотрю на парня в отражении. — Я… Я не могу вспомнить. Она исчезает из зеркала и следует внезапный громкий грохот. Он напоминает мне о звуке, которые издает рыбы в Pikes Place Market, когда их подбрасывают и ловят на вощеную бумагу. Бах! Я поворачиваюсь и она лежит на плиточном полу, ее глаза закрыты, а руки раскинуты. Я сразу же присаживаюсь на колени и приподнимаю ее голову, но как только она оказывается на несколько дюймов от пола, ее веки начинают трепетать и открываться. — Чарли? ...Все права на текст принадлежат автору: Колин Гувер, Таррин Фишер.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.