Бойся меня

Тим Каррэн – Бойся меня

    

    

     Переведено специально для группы

     ?”*°•†Мир фэнтез膕°*”?

     http://vk.com/club43447162

    

     Название на языке оригинала: Fear Me

     Автор: Тим Каррэн / Tim Curran

     Переводчик: Карина Романенко

     Редактор: Александра Волкова

    

Аннотация

     Долина Шеддок.

     Тюрьма максимально строгого режима, в которой сидят худшие из худших: наркоторговцы, психопаты, насильники, бандиты и байкеры вне закона.

     В месте, подобном этому, у тощего паренька, вроде Денни Палмквиста, нет ни единого шанса. Неприятности не заставят себя долго ждать.

     А потом они начинают умирать. Жутко.

     В запертых камерах.

     Когда солнце садится за горизонт, в Долине Шеддок наступает время кошмаров. Когда засыпает Денни Палмквист, просыпается что-то ещё.

     Что-то первобытное.

     Что-то кровожадное.

     И если вы заденете Денни Палмквиста, оно вас найдёт.

     И ничто не сможет помочь вам во тьме.

Оглавление

-1-          4

-2-          6

-3-          7

-4-          10

-5-          13

-6-          16

-7-          17

-8-          19

-9-          21

-10-        22

-11-        24

-12-        26

-13-        30

-14-        33

-15-        35

-16-        38

-17-        39

-18-        40

-19-        43

-20-        47

-21-        49

-22-        51

-23-        53

-24-        56

-25-        57

-26-        58

Посвящается Саймону Кларку

-1-

     Как только Ромеро увидел новенького, он понял, что грядут неприятности. Он чувствовал, как его гложет это чувство изнутри, холодное и необъяснимое.

     Когда сидишь десять лет в тюряге и не увидишь условно-досрочное ещё года три как минимум, то начинаешь прекрасно чувствовать грядущие неприятности. Знать, как они пахнут, как ходят, как разговаривают.

     Сержант Йоргенсен завёл новичка внутрь и сказал:

     - Ну, что, Ромеро, у тебя новый сокамерник. Он молодой и невинный, так что не попорти мне его.

     Йоргенсен считал, что это очень остроумная шутка. Он схватил новенького за руку и подтолкнул к Ромеро.

     - Он полностью в твоём распоряжении, так что не сломай его.

     Йоргенсен вышел из камеры, и дверь захлопнулась. Он пошёл дальше, крутя в руках дубинку, хохоча с другими охранниками и разыскивая, к кому бы прицепиться и проломить башку.

     Ромеро встал и окинул взглядом новенького. Когда у тебя есть время попрактиковаться, ты становишься особенно хорош в таких «взглядах». А у Ромеро это была уже вторая ходка. Когда ему было двадцать, он уж садился на пять лет в Брикхейвен за крупную кражу и незаконную торговлю оружием.

     Сейчас ему уже сорок. На этот раз он сел за оскорбление и нападение на сотрудника полиции, и теперь просто ждал, когда этот грёбаный срок закончится.

     Ромеро надеялся, что с выходом из этой дыры, он сможет избавиться от той тьмы, что сидела внутри него долгие-долгие годы.

     И щуплый парнишка, который станет проблемой, ему был абсолютно не нужен.

     - Как тебя зовут, Цыпа? - Ромеро подошёл ближе, скрестив на груди накачанные руки и давая возможность парню, рассмотреть его татуировки. Этот молокосос должен сразу понять, что Ромеро здесь главный, и он выдавит глаза и расквасит череп, если кто-то станет на его пути.

     - Денни, Денни Палмквист, - ответил парнишка.

     Ромеро покачал головой. Бабское имя. Палмквист. Чёрт, да зеки съедят его и не подавятся.

     - Ладно, Денни. Я буду звать тебя «Цыпа». Ты не против, Цыпа?

     Мелкий засранец ничего на это не ответил. Просто стоял в углу камеры с виноватым взглядом потерявшегося щенка. Хотя Ромеро прекрасно знал, что такие как Денни Палмквист и были потерявшимися щенками.

     Господи, только гляньте на этого ребёнка!

     Сто шестьдесят пять - сто семьдесят сантиметров ростом, килограммов шестьдесят. Да в такос (блюдо мексиканской кухни, состоит из кукурузной или пшеничной тортильи, наполненной разнообразной начинкой больше мяса – прим.пер.) больше мяса, чем на этом парне! Наверно, остальные уже качали мышцы, чтобы решить между собой, кому достанется эта тощая задница. Отвратительно. Кожа да кости.

     Конечно, размер не всегда имеет значение. В Шеддоке тоже была парочка норовистых зеков - и оба были худощавыми едкими ублюдками с заточками. Но по виду Денни Палмквиста можно было смело сказать, что он - ничто.

     Он не сможет себя защитить, а значит, станет жертвой. И в течение ближайших сорока восьми часов он точно станет чьей-нибудь опущенной сучкой.

     Ромеро был жёстким человеком.

     До отсидки Ромеро работал на улицах: толкал кокс, угонял машины, дрался и даже проломил парочке черепа. Такая жизнь отлично готовит к существованию в тюрьме. Ромеро был жестоким, внушительным и был готов в любую минуту дать в морду, если на него косо посмотреть.

     Но этот ребёнок? Нет, у него за спиной явно не было улицы. Маленький родной городок, какой-нибудь кружок в старших классах. Да он явно готов был обмочиться, когда его толкал местный хулиган!

     Такому парню нечего было делать в тюрьме максимально строгого режима.

     Черномазые первыми примутся за его милую задницу. А если не они - то латиносы. Чёрт, да даже белые - байкеры и группа Арийских Братьев - первым делом возьмутся торговать его белым задом.

     Ему нужен тот, кто будет за ним присматривать и защищать.

     Но он не справится и с Братьями, и со скинхедами, и с неотёсанными наркоторговцами. Ни одна банда не вступится за такую цыпу, как Денни Палмквист. А Ромеро? У Ромеро есть собственные проблемы.

     Он сел на койку и закурил:

     - Твоя койка верхняя, Цыпа.

     Но парень не сдвинулся с места.

     - За что сидишь? - спросил он.

     Вот дятел бестолковый! «За что сидишь?» Этот ребёнок точно насмотрелся фильмов про тюрьму с Джеймсом Кэгни и прочего дерьма.

     - Я же сказал, - повторил Ромеро. - Твоя койка верхняя.

     - Похоже, ты не очень разговорчивый.

     Ромеро бросил на него быстрый взгляд:

     - Закрой пасть, Цыпа. А если не закроешь, я тебе туда что-нибудь засуну и закрою сам. Понял, о чём я говорю?

     Парнишка понял.

    

-2-

     День второй.

     Ребёнок до сих пор оставался нетронутым, но так не могло продолжаться. Пока они гуляли во дворе, все зеки следили за ним, вдыхали запах новичка и размышляли, чьей сучкой он станет.

     Ромеро знал, что долго такое не продлится.

     Сначала они заберут у него в столовке еду, изобьют во дворе на прогулке, а потом попробуют изнасиловать в прачечной или в душевой. Так всё и начинается. Давление со всех сторон.

     Зэки будут кружить вокруг него, как изголодавшиеся псы вокруг сочного свежего мяса. Решать, кому достанется первый кусок. Затем появится какой-нибудь надсмотрщик и скажет Палмквисту, что готов защищать его за определённую сумму. И не важно, откуда тот возьмёт деньги - у отца, матери, брата или отца святого - он будет держать своё слово, пока будут платить.

     А если у него не будет денег? Тогда он станет сучкой какого-нибудь бугая, будет нагибаться и сосать ему член. Потому что здесь всё происходит именно так: если ты не часть одной из группировок, то тебе не хватит сил дать отпор в одиночку.

     И ты никогда не выйдешь из этой кабалы.

     Уж точно не в Долине Шеддок.

     Здесь была настоящая дыра. Если закрыть тысячу парней, как каких-то животных в клетках, на месяцы и годы, но совсем скоро даже самые хорошие из них потеряют человечность и начнут показывать зубы.

     Это был мрачный, серый, бетонный мир, в котором ты сам закапываешь свои надежды самой огромной лопатой. А вместе сними - и себя самого. Жестокие охранники. Отвратительная жратва. Теснота. Одиночество. Разочарование. Как в печке летом и как в холодильнике зимой. Насекомые. Крысы.

     Прибавьте к этому нечеловеческое отношение, вмешательство в личную жизнь, унизительные осмотры и обыски... Это выдавит из вас всё лучшее, что осталось. И тогда останутся лишь хищники и жертвы.

     Парни с татуировками и мёртвыми глазами изучают двор, обнюхивают каждый закоулок в поисках отставших от стаи и слабых - любого, кого можно повалить на землю и вцепиться зубами, не ожидая отпора в ответ.

     Зэки в Шеддок грабят друг друга, деруться друг с другом, толкают друг другу наркоту, бухло и контрабандную порнуху, а иногда и приводят баб.

     Они могут убить за деньги, а иногда и просто так. Они готовят заточки и режут ими друг друга, насилуют друг друга, убивают друг друга, стучат друг на друга. Большинству из них абсолютно нечего терять.

     Шеддок - как кипящий, бурлящий котёл, в который побросали все отбросы общества: хулиганов и насильников, серийных убийц и расистов, религиозных фанатиков и психопатов. И здесь они были сконцентрированы на небольшом пространстве за колючей проволокой и высоким бетонным забором.

     И из всего этого котла воняло дерьмом, немытым телом, рвотой, болью и непроглядной тьмой, и, когда вы сюда попадаете, эта вонь сразу ударяет вам в нос.

     Финиш.

     У такого парня, как Денни Палмквист, нет шансов в этой тюрьме.

    

-3-

     - А ты не очень разговорчив, да?

     Ромеро лежал на своей койке и пытался читать книгу, пока не потушат свет. Это был роман о каком-то парне, старавшемся выжить в Антарктиде. Ромеро нравились подобные книги, потому что он понимал, что выживание было реальным.

     - Почему бы тебе не заткнуться на хрен, а, Цыпа?

     Этот ребёнок вздохнул, сидя на узкой койке напротив цементной стены и глядя на прутья решётки.

     - Чёрт, я просто говорю, что мы здесь заперты вместе надолго, поэтому, может, стоит наладить отношения?

     - Слушай, Цыпа: я не собираюсь тебя трахнуть или перерезать глотку... Почему бы тебе просто этому не порадоваться?

     - Я думал, мы можем поговорить.

     Ромеро это было на фиг не нужно. Он не хотел иметь ничего общего с этим мелким ублюдком. Сначала начинаешь разговаривать с парнем, потом чувствуешь, будто вы стали друзьями. А потом вообще захочется начать о нём заботиться.

     «А мне это не надо, - думал Ромеро. - Точно не надо».

     Дело в том, что Ромеро не мог точно понять, что его беспокоит в этом ребёнке. И стоит ли впрягаться за него. Было в этом парне что-то непонятное, из-за чего он не нравился Ромеро, только мужчина не мог понять, что же это.

     - Ладно, Цыпа, начинай. Расскажи мне свою чёртову историю. Что ты сделал? Трахнул чьего-то пуделя? Столкнулся в подворотне со шпаной? Расскажи свою душещипательную историю, почему тебя сюда упекли.

     - Непредумышленное убийство.

     Ромеро чуть не заржал. Непредумышленное?

     - Ты? И чё ты сделал? Переехал старушку на мамочкиной машине?

     Палмквист не отреагировал на подначивание.

     - Нет... Это была девушка. Ну, знаешь, мы вроде как встречались. Ничего серьёзного. Пару свиданий, всё такое. А потом её убили, и в этом обвинили меня, потому я был последним, кого с ней видели.

     Мальчишка опустил взгляд на свои пальцы, словно пытаясь понять, могли его руки совершить подобное.

     - Ну и вот... Я признал свою вину. Согласился на пять лет за непредумышленное, иначе окружной прокурор грозил обвинить меня в убийстве первой степени. А это верная смертная казнь.

     Вот теперь Ромеро расхохотался.

     - И какого хрена ты это сделал, Цыпа? Да окружной прокурор тебя разыграл на раз-два. Если они хотели повесить на тебя убийство, им пришлось бы доказать твою вину самим.

     - Мой адвокат тоже так говорил, но я пошёл на сделку.

     - А надо было послушаться адвоката, Цыпа. И тогда бы тебя здесь не было.

     Но Палмквист покачал головой.

     - Нет, ты не понимаешь. Я не убивал ту девушку. Это сделал мой брат. Ну и я не хотел, чтобы это вылезло наружу.

     Ромеро усмехнулся и закурил.

     - Интересный у тебя братец. Позволяет тебе тянуть за него его же лямку.

     - Мой брат... Деймон... Он не такой, как мы. Он другой. Я не хотел, чтобы это вылезло наружу из-за того, какой он, и что делает.

     Ромеро не сводил глаз с Денни Палмквиста. Это чёртового сукина сына Цыпы. Он так говорил о брате, словно тот лазит по деревьям, имеет две головы и стальной член.

     Это было бы смешно, но... Какого хрена? Когда этот ребёнок говорил о брате, в его глазах промелькнул испуг, словно он боялся своего брата. Может, в этом всё и дело?

     - Лучше бы тебе определиться с приоритетами, Цыпа, и поскорей, - произнёс Ромеро. - Позвони своему адвокату и расскажи ему правду. Вот что ты должен сделать.

     - Я не могу так поступить.

     - Тогда тебе будет плохо, Цыпа. Реально плохо.

     Теперь парнишка посмотрел Ромеро прямо в глаза, и в его взгляде мужчина увидел угрозу.

     - Я не Цыпа, Ромеро. Это уже вторая тюрьма, в которую меня засунули. Я знаю, как всё устроено.

     - Да? И где ты до того сидел?

     - В Брикхейвене, в другой части штата.

     - В Брикхейвене?

     - Да. Ты там был?

     - Был. Много лет назад.

     Брикхейвен. Да неужели? Брикхейвен - это не шутки. Ромеро представить не мог, как этот малёк выжил в том болоте. Может, ему повезло. Только вот в Шеддоке он может и не надеяться на удачу.

     В Шеддоке держали всех нарушителей, с которыми не справлялись в других тюрьмах.

     Но тут Ромеро задумался: несколько месяцев назад в Брикхейвене что-то произошло, что-то реально ужасное. Интересно, каким образом во всём этом замешан этот ребёнок?

     - Брикхейвен - не Шеддок, Цыпа. Здесь парни будут делать с тобой ужасные вещи.

     - Даже хуже, чем со мной поступали в Брикхейвене?

     - Да.

     Но Палмквист лишь покачал головой:

     - Это они зря. Конечно, они не понимают, что для них хорошо, а что плохо... Но, когда мой брат узнает, что они меня тронули, у них будут проблемы.

     - Здесь? Вот тупой засранец! Ты себя вообще слышишь? Твой брат тебе здесь не поможет. Разве не понимаешь? Может, он и бешеный ублюдок, но он там, снаружи, а за этими стенами ты остался один.

     Глаза Палмквиста потемнели и опасно блеснули:

     - Поосторожней со словами, Ромеро. Ты ведь не хочешь его разозлить?

     Ромеро затушил сигарету и поднялся на ноги.

     - Ты чё сказал, мудак? Ты хоть подумал, что сейчас ляпнул, мать твою?

     Ромеро возвышался над Палмквистом, готовый вот-вот ударить, выбить всю дурь из этой башки и переломать кости. ...