Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Ольга Лаврова, Александр Лавров Он где-то здесь
1
Яркий летний день. Высокое небо. Крепкие, недавней постройки дома деревни соседствуют с заколоченными избами в зарослях крапивы. Артамонов, молодой мужчина в модном светлом костюме, покинув серую «Волгу», подходит к избе, которая слепыми окнами смотрит из-за поваленного забора. Он озирается, словно впервые видит окружающий пейзаж. Лицо у него потрясенное. Автомобильный гудок заставляет его очнуться. Шофер грузовика, доверху нагруженного ящиками с надписью «Не бросать!», дает понять, что легковушка мешает ему проехать. Артамонов возвращается к «Волге» и подает назад, освобождая путь грузовику. А затем рвет с места и катит, катит прочь, не разбирая дороги. Проселок. Шоссе. На спидометре уже — 120, на авточасах — половина четвертого…В половине шестого Знаменский и Томин торопливо подходят к лифту на одном из этажей Петровки, ждут лифт. — Через час тридцать контора закроется. — Да, в обрез. А завтра там все будут знать. Махнув рукой на лифт, они сбегают по лестнице. Во дворе Управления к ним подруливает машина. Кибрит садится в другую, со спецсигналом на крыше. — Связь через дежурного! — кричит Пал Палыч. — Хорошо, желаю успеха! — отзывается Кибрит.
Контора по техобслуживанию уличных электрочасов, куда прибыли Знаменский и Томин, — одна из тех организаций, которые ютятся вместе с десятком других в большом старом доме. Просторная лестничная площадка выполняет функции фойе, курилки и клуба. — Где бы найти Артамонова? — спрашивает Томин одного из перекуривающих. — Седьмая комната, — указывает тот направление, взмахнув рукой. Томин заглядывает в седьмую комнату. — Простите, девушка, Артамонова ищу… — Вышел. — Вышел или ушел? — Нет, вон его плащ, вон портфель. Где-то здесь. Друзья переглядываются. Проходит женщина средних лет, неся сумки с продуктами. — Извините, вы Артамонова не видели? — Попадался в коридоре, — охотно приостанавливается женщина. — Давно? — Вроде до обеда. Да сейчас прибежит. К концу работы все собираются. — Прекрасный обычай, — хмыкает ей вслед Томин. — Ну? — оборачивается он к Пал Палычу. — Я — к начальнику, ты — в свободную разведку. Встречаемся у фонтана. — И Знаменский стучит в дверь с табличкой «Управляющий». Томин возвращается на лестничную площадку, прикидывает, с кого начать расспросы.
До прихода Пал Палыча пожилой управляющий листал иллюстрированный журнал. Визит следователя вызвал у него любопытство и приятное оживление. — Что значит — нет на месте? Сейчас найдем. — Он стучит в стену. — А часто Артамонову приходится уезжать по службе? — Понедельник и четверг у него разъездные дни. Остальные оседлые. Он учет ведет, что, где, когда сделано: осмотр, ремонт, новые точки. — Значит, если сейчас отсутствует, то по личной надобности? — Выходит, так, — соглашается управляющий. Он снова барабанит в стену, на пороге появляется давешняя женщина, но, естественно, без сумок. — Артамонова ко мне! — Отлучился куда-то, Дмитрий Савельич. — Кто в универмаг, кто в универсам, кто неизвестно куда, — добродушно ворчит управляющий. — Признаться, любопытно, в связи с чем вы… — Он выжидающе замолкает, но Пал Палыч не торопится отвечать. — Какая-нибудь, конечно, есть причина, но должен сказать, что Толя Артамонов как работник добросовестный и аккуратный. Раньше он был техник-смотритель в ЖЭКе, нам принес прямо блестящую характеристику. Между прочим, непьющий. И со всеми ладит. — А вне работы? — Вполне, вполне. Семьянин и прочее. У нас коллектив небольшой, немного по-домашнему. Бывает, в детском саду карантин — он сынишку приводит. Смирный такой мальчик, весь в отца. Да я и жену его неоднократно видел, очень порядочное впечатление. В общем, симпатичный парень Артамонов. Без затей, но приятный.
Томин останавливает спешащую вверх по лестнице девушку. — Марина? — Да. — Мне позарез нужна «уедиенция». Где-нибудь на завалинке. — Да? — Марина лукаво оглядывает Томина. — Тогда лучше к соседям. — Она спускается на несколько ступенек и вводит его в коридор другой организации. — Куда-то уехал Артамонов. Говорят, вы можете знать. — А почему я за спиной человека должна сплетничать? — Держаться со мной откровенно — не называется сплетничать. — Томин предъявляет удостоверение. Марина с веселым изумлением изучает красную книжечку. — Надо же! Старший инспектор! Детям и внукам буду рассказывать! Выходит, у нас с вами допрос? — Предварительный сбор информации. — Об Артамонове?! — А что? — Да какая о нем информация! Любит профсоюзные собрания и ездит только на зеленый свет.
Вертолет ГАИ опускается рядом с шоссе. Из него выходит Кибрит. На место дорожного происшествия уже прибыла «скорая помощь», здесь же работники ГАИ, кучка любопытствующих. Кибрит присоединяется к сотрудникам милиции, которые фиксируют обстоятельства аварии. Ее знакомят с молоденьким, только со студенческой скамьи, экспертом; он сразу же начинает что-то объяснять и рассказывать. А в кювете видна завалившаяся набок серая «Волга»… На откосе кювета лежит тело молодого мужчины. Подходят санитары, перекладывают его на носилки: на земле остаются зловещие темные пятна. Санитары минуют Кибрит и эксперта, который «ассистирует» ей при осмотре машины. — Ремень так и был не застегнут? — Да, по-дурацки угробился, — говорит эксперт и невольно оглядывается на носилки.
— Просто опомниться не могу! — ужасается управляющий. — Вот так, в тридцать два года, а?.. — От огорчения он больно стукнул кулаком по столу. — Ну что за нелепость! Куда его, спрашивается, понесло?! — Да, это вопрос… Может, кто-нибудь знает? — Конечно, кто-нибудь знает! — Управляющий по привычке барабанит в стенку и убежденно говорит: — Толя весь был на виду, никаких тайн… — А к финансовым операциям он имел доступ? — Да мы, собственно, финансовых не ведем. Зарплату получаем в тресте. Даже касса взаимопомощи — в тресте. — Тогда такой резкий вопрос: есть у вас что красть? Управляющий огорошен. — Красть?.. Что же в конторе возьмешь? — Решительно нечего? Тот пожимает плечами как бы даже с сожалением: — Вы поймите нашу специфику: обслуживание уличных электрочасов. Стоят столбы по улицам, на них эти кастрюли с циферблатами. Что тут украдешь? Минутную стрелку?
Томин расспрашивает сослуживцев Артамонова. — Сегодня минут пятнадцать он разговаривал с вами, по-видимому, незадолго до отъезда, — вопросительно взглядывает он на Марину. — Да не со мной — по телефону. У них в комнате аппарата нет, я его к нашему подзываю. — А кто ему звонил? И о чем он говорил? Ну же, Мариночка! Даю честнейшее слово, что лично Артамонову ваша откровенность не повредит! — Я просто не хочу, чтобы дошло до его грымзы. Что ребенка, что мужа завоспитывала до одурения. — Строго между нами! — заверяет Томин. — Женский голос. Уже с год звонит. Сорок шестой размер, третий рост. Мне заказаны джинсы. — Недурна собой? — А я видела? Кто, где — покрыто мраком. Тайная связь, — смачно сообщает Марина… …Пожилой канцелярист в комнате, где находятся трое женщин за другими столами, среди них Марина, говорит Томину: — Нет, машину Анатолий купил в бросовом состоянии, только что не даром. И все руками, два года по винтику. Ему бы в механиках цены не было! Руки сами все насквозь знают. — Что ж он с золотыми руками просиживает здесь штаны? — Вкалывать не хочет. Лишь бы как, только попроще. Характером жидкий. — А я слышал, он мужик крепкий… и деньги водятся. — Какие наши деньги! Рупь пятьдесят в день, и скажи жене спасибо.
На месте происшествия Кибрит в сопровождении эксперта и фотографа подходит к машине ГАИ, где на заднем сиденье на расстеленной газете лежит небольшой чемодан. Надев перчатки, она поднимает крышку. Чемодан набит плотно уложенными пачками денег. Поверх пачек — пухлый конверт, на котором размашистыми полупечатными буквами написано: «А. П.». По просьбе Кибрит фотограф снимает общий вид чемодана и отдельно — конверт. — Такой вот оригинальный чемоданчик, — усмехается капитан, дежурящий возле радиотелефона. — Крупным делом пахнет.
У окна на столе Марины звонит телефон. — Да?.. Минуточку. Его законная! — сообщает она Томину, прикрыв микрофон. Томин, не раздумывая, забирает трубку, спросив шепотом: — Зовут? — Галя. — Это Галя?.. — непринужденно включается Томин, — Анатолий где-то здесь, вышел. Что-нибудь передать?.. Ах, вы уже рядом! Тогда поднимитесь, пожалуйста, в контору. Да-да, он просил! — Кладя трубку, Томин придвигается к стеклу, стараясь увидеть что-то на улице, и жестом просит Марину присоединиться. Внизу на тротуаре стоят двое женщин и мужчина. Женщина помоложе направляется ко входу в здание. — Артамонова, — говорит Марина, следя из окна. — А та пара? — По-моему, ее сестра с мужем. — У них это в обычае — поджидать? — Нет, что-то новенькое… — Прошу! — Томин открывает дверь перед Артамоновой, и та входит в кабинет управляющего с вопросительным выражением на лице. Недурна собой, скромно причесана и одета, немного чопорна. — Здравствуйте, Дмитрий Савельич. — Здравствуйте, Галина… не припомню по отчеству… — Степановна. Вы что-то хотели сказать? — Вот товарищ выразил желание побеседовать, — мямлит управляющий. Ему очень не по себе. Женщина садится на краешек стула и недоумевающе смотрит на Знаменского. — Вы рассчитывали застать мужа в конторе? — начинает следователь. — Да. — А он знал, что его будут ждать? Женщина оглядывается на управляющего — к чему эти расспросы? — но тот прячет глаза. — Да, он знал. — А вчера или сегодня с утра никто его не посещал? Артамонова отрицательно качает головой. — Не звонил? Нежданное письмо… нет? Я, понимаете ли, все пытаюсь сообразить, не назначил ли ему кто-либо встречу. — В рабочее время надо быть на работе. Без всяких встреч! За ее тоном Знаменский угадывает раздражение, отголосок свежей ссоры. — В поведении вашего мужа появилось что-нибудь тревожное? Давно это? Артамонова снова оборачивается к управляющему протестующим движением. Тот виновато разводит руками: дескать, что поделаешь. — Сегодня утром, например, как вы расстались? — настаивает Знаменский. — Как всегда. — Всем видом Артамонова дает понять, что Знаменский лезет в сугубо личные дела. — А если я попрошу вас вспомнить получше? И против воли женщина вспоминает утреннюю сцену. …Всхлипывая, она одевала ребенка, а муж мялся рядом, страдающий и сердитый. — Я хоть раз не ночевал? — спрашивал он. — Или меня с кем видели? Ну какие у тебя основания? Нет же оснований! — Не обязательно видеть… Я чувствую. Ты стал мне врать. Это самое ужасное — ты стал врать! ...
Все права на текст принадлежат автору: Ольга Лаврова, Ольга Александровна Лаврова, Александр Сергеевич Лавров.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.