Комната слëз

На Ватикан давно спустилась ночь. Но время течет незаметно в «Комнате слез» – ризнице, примыкающей к Сикстинской капелле. В ней нет окон, обстановка строгая, даже аскетическая. Справа в глубине комнаты виден шкаф. Слева на средней высоте располагается зеркало, большая его часть скрыта от зрителя. Небольшое распятие размещается на третьей стене. Обстановку довершает деревянный стол и несколько стульев, а также молитвенная скамья.

Левая дверь открывается: Гвидо и Стефан входят и зажигают свет.

ГВИДО : Прекрасная церемония, не правда ли?

СТЕФАН : Надо сказать … Прекрасная, да.

ГВИДО : Следует признать, что вы снова все организовали мастерски.

СТЕФАН (скромно) : О …

ГВИДО : Ну-ну, не скромничайте. Впрочем, не обессудьте, но иного от вас никто и не ждал, дорогой мой! Вы уже в третий раз выступаете в качестве папского церемониймейстера. Естественно, результаты все лучше. Вы совершенствуетесь!

СТЕФАН (по-прежнему скромно) : О …

ГВИДО : Да-да, говорю вам, вы превзошли себя. Ну, согласитесь. Это для всех очевидно. До меня доходят отклики, знаете ли. Хвалебные.

СТЕФАН : И то сказать, – за неполных четыре месяца сменить трех пап! Такой случай выпадает не часто. Ой, простите.

ГВИДО : Да что вы! Не извиняйтесь, я прекрасно вас понял. Я вам почти завидую. Удостоиться высокой чести запереть в Сикстинской капелле кардиналов и тем самым начать конклав… И так – три раза подряд… В вашем-то возрасте… Ловкач ! Кстати, а сколько вам на самом деле лет?

СТЕФАН : Только разменял шестой десяток.

ГВИДО : Ну, в наших кругах вы просто вьюноша! (с подтекстом) Прелестный возраст, кстати. Далеко пойдете!

СТЕФАН (скромно) : Монсеньор …

ГВИДО : Да-да, уж поверьте моему опыту, далеко пойдете! У меня глаз наметанный.

СТЕФАН (скромно) : Вы заставляете меня краснеть … Видите, вогнали меня в пурпур!

ГВИДО : Я имел в виду не этот цвет: пурпур у вас и так есть, дорогой кардинал. Нет-нет-нет. Если вы будете и дальше продвигаться в том же темпе, вас ждет другая краска.

СТЕФАН : Что вы, как можно!

ГВИДО : Белый цвет подойдет вам как нельзя лучше.

СТЕФАН : Боже упаси !

ГВИДО : Ну что за ребячество ! (приторно) Хотя вы так молоды. Мы оба знаем, что вы об этом подумываете (Пауза). Понадобится поддержка, разумеется.

СТЕФАН : Не будем забегать вперед.

ГВИДО : Ну конечно! Спешить некуда. Кардиналы устали от своего вынужденного затворничества в Ватикане. Понятно, что им не захочется так сразу все начинать по новой. К тому же они вас немного побаиваются.

СТЕФАН : Как это ?

ГВИДО : Ну, говоря по правде … Они считают, что вы могли бы посадить их на хлеб, вино и воду, если бы они в течение 5 дней не достигли согласия в выборе следующего счастливца. Они думают, что вы могли бы даже принудить их к совместному проживанию. В капелле!

СТЕФАН : Как в старые добрые времена …

ГВИДО : Ох уж эти традиционалисты …

СТЕФАН (прерывает его) : Вы хотели сказать « консерваторы» …

ГВИДО : Если этот синоним вам больше по вкусу. Как бы то ни было, но несмотря на свои убеждения, даже «консерваторы» (голосом подчеркивая кавычки) – такие же люди, как все,  и лишения встречают неохотно. Конечно, если они касаются их самих.

СТЕФАН : А то, что они меня побаиваются, – это проблема ?

ГВИДО : Для перехода с красного на белый цвет ?

СТЕФАН (нерешительно) : Да …

ГВИДО : Нет, конечно. Все дело в дозировке. Папа должен олицетворять власть Церкви. Тем более – потенциальный папа. Потенция – хорошее слово, да ?

СТЕФАН : Очень.

ГВИДО : Оно вам прекрасно подходит. Нет, в том, что касается умения продемонстрировать силу Церкви, – то его признают за вами все кардиналы, никакого сомнения тут нет.

СТЕФАН : Это качество и в самом деле необходимо.

ГВИДО : Но недостаточно. По крайней мере, для избрания. А вот если собрать большинства в две трети голосов – тогда другое дело! А для этого надо гладить старцев по местам выпадения волос. В тени их премудрых морщин гнездятся недремлющие амбиции. Вот тут и следует действовать. Мягко стелить. Поддакивать, умасливать. Курить фимиам. Втирать ароматические мази. Щедро, не жадничая! А кардиналы такие индивидуалисты! Привести их к консенсусу почти так же трудно, как постичь бесконечность Божественного умысла…

СТЕФАН : Ох, не получится.

ГВИДО : Постичь бесконечность? Ну, ничего не поделаешь.

СТЕФАН : Набрать две трети.

ГВИДО : А как иначе? Результат выборов непредсказуем … Иоанн-Павел II сократил процедуру: необходимо достичь абсолютного большинства голосов и провести не более 30 туров голосования.

СТЕФАН : Решение правильное, иначе конца не видно.

ГВИДО : Золотые слова! Впрочем, это не очень помогло его наследнику … Да что я говорю ? Одному из ваших предшественников…

СТЕФАН : Ах, вы забегаете вперед …

ГВИДО : Вы думаете? О чем, бишь, я говорил? Милейший Бенедикт XVI во что бы то ни стало хотел быть главным ревнителем традиции. Кстати, перед тем, как подать в отставку,  он открылся мне: по его, Бенедикта, мнению, Иоанн-Павел II был хиппи. Не самый волосатый, конечно, но все равно хиппи. Слишком вольно обращался с догмой. Вот сам он взял и отменил все вольности Иоанна-Павла II одной буллой. Пшик – и нету. Благодаря ему мы вернулись к III Латеранскому собору с его канонами. Подумать только, принятыми в 1179 году! Сколько воды утекло! (Пауза). Словом, в чистом остатке у нас задача убедить 80 кардиналов из 120, допущенных к голосованию.

СТЕФАН : Трудно.

ГВИДО : Очень. Да и сторонников у вас в последнее время все меньше. Кто знает, что с вами сделает новенький.

СТЕФАН : На что вы намекаете? Вы что-то узнали?

ГВИДО (коварно) : Что такого я еще могу про вас узнать, чего не знал прежде?

СТЕФАН : Прошел какой-то слух? Говорите, заклинаю вас.

ГВИДО : Эге! Я вроде бы не на исповеди! (Пауза, потом многозначительный взгляд, который может выражать и совсем не то, что последующие слова) Вам вовсе незачем беспокоиться. (Пауза) В принципе. (Пауза, более легким тоном). Но быть поосторожнее не повредит. По слухам, новенький простоват. С простаками всегда надо держать ухо востро. Они не знают обычаев. И еще они частенько склонны ниспровергать церковных иерархов. Таких, как вы.

СТЕФАН : Но в обширной аристократии нашей Церкви есть немало и других иерархов, вам не кажется?

ГВИДО : Узнаю вас! из-под сутаны выглядывает иезуит.

СТЕФАН: И все же? Насчет себя вы вполне спокойны?

ГВИДО: Сказать по чести …

СТЕФАН (миролюбиво, но с сомнением) : Попробуйте …

ГВИДО : Ну что ж. Скажем, объективно отдельные вопросы могут иметь ко мне некоторое отношение.

СТЕФАН : А ведь насколько я помню, всего лишь два года назад вы были просто монсеньером Гвидо Фальконе. Одним из 120 кардиналов.

ГВИДО: Проще сказать, тогда были мы с вами и 118 статистов.

СТЕФАН : Узнаю вашу любовь к цифрам. Всем известную … и, кстати, вполне оцененную. Именно она привела вас на пост камерлинга.

ГВИДО : О да.

СТЕФАН : В 62 года. В нашей среде – возраст практически подростковый.

ГВИДО : Спасибо, Монсеньер Стефан фон Харден. Кстати, раз уж мы затронули эту тему, я счастлив, что ваша память – тоже всем известная – не дает вам забыть про мой день рождения. Мне всегда приятно получать по этому случаю небольшой знак внимания с вашей стороны. Всегда трогательный и глубоко личный. И так десять лет подряд.

СТЕФАН : Да-да, десять лет подряд день вашего рождения случается в одну и ту же дату. Впрочем, в ваших словах есть доля истины: память – полезная вещь. Но иногда она может и отказать. Случается и такое.

ГВИДО : И тоже иногда очень кстати. Постараюсь это запомнить.

СТЕФАН : Но пока что мне не случалось забывать о той (с нажимом) тяжелой ноше ответственности, которую подразумевает ваша роль камерлинга.

ГВИДО : Не стоит преувеличивать. Я просто тружусь на поприще, которое доверил мне Господь.

СТЕФАН : И Господь доверил вам поприще важное, хотя и вполне земное. Поскольку вы, в общем-то, управляете имуществом Церкви в период временного отсутствия папской власти. Словом, едва исчезает папа, как …

ГВИДО : …тут же возникаю я. Как говорится, « свято место пусто не бывает » .

СТЕФАН : Вот и славно, или как у нас говорят – « Gott mit uns ». Вернее, как говорили: уходят традиции. Но как бы то ни было, а именно вам доверено управлять недвижимостью, банками и всем прочим вплоть до избрания нового понтифика. Да уж, потрудились вы на славу: такая текучка в последнее время.

ГВИДО : Главный труд – духовный.

СТЕФАН : Ну, двое-то пап умерли.

ГВИДО : Господь призвал их к себе. Должно быть, ему их не хватало.

СТЕФАН : Может, и так. (Пауза) Но признайтесь: этот духовный труд вы вершите с большим энтузиазмом.

ГВИДО : Что ж, да простит меня Господь, но я всем сердцем прикипел к работе. Держать в своих руках бразды финансового могущества Церкви – даже дух захватывает.

СТЕФАН : И даже несколько опьяняет, вам не кажется?

ГВИДО: Это не в моих привычках.

СТЕФАН : Вас никогда не опьяняет?

ГВИДО: Мне никогда не кажется.

СТЕФАН: Как бы то ни было, но и вы, по слухам, не чужды амбиций.

ГВИДО: Вряд ли я предложил бы вам – в нужный момент – поддержку в избрании на высший пост, если бы метил на него сам!

СТЕФАН : Случалось и такое, знаете ли.

ГВИДО : Папское служение меня не интересует.

СТЕФАН : Тут я вам верю.

ГВИДО : Вот видите, в вас есть вера, значит вы, в отличие от меня, созданы для этой роли.

СТЕФАН : Я краем уха слышал, что во время этих периодов замещения вы завязали весьма плодотворные контакты. И в очень разных кругах. Действительно, очень, очень разных. Когда я говорю о «кругах»… Среди них и весьма темные.

ГВИДО : Управление миллиардами Курии предполагает наличие прекрасных связей.

СТЕФАН : Вероятно, так оно и должно быть. Досадно, в вашем случае, что работа носит временный, промежуточный характер. С приходом новенького – ну, этого гвианского простачка, который просто пышет здоровьем и вполне еще молод, мальчишка! – всего-то 65-лет – через несколько часов ваша миссия завершится. И он еще Бог знает, что найдет, если потрудится залезть в бухгалтерию. Вас ничто не беспокоит?

ГВИДО : Не смешите меня. Я твердо стою на ногах.

СТЕФАН : Потому что любите «Белуччи»?

ГВИДО : Не понял?

СТЕФАН : Ботинки на вас – марки «Белуччи» ? Знаете, магазин эксклюзивной обуви ручного пошива на Виа Кондотти.

ГВИДО : Вы стали заглядывать под сутаны? ...