Другая Земля | Лавэн

 

Предисловие

Зачем человек пишет книги? Он, высказывает в них свое мировоззрение. Мне не дано быть писателем, но я решила написать то, что пережила, увидев случайно непонятным мне образом видение мира другого.

Дорогие читатели, книга трудно читаема, сей шедевр не претендует на массовую публику.

Да простит меня читатель, за абсурд мысли, изложенный в стиле разговорной речи.

Для многих смысл книги покажется не новым, а афоризмы и цитаты знакомыми, но это только на первый взгляд. Если кто-то осилит прочитать все 4-книги, то он(а) поймет, что невероятная реальность существующего мира иного, имеет другой смысл мировоззрения.

Для любителей головоломок и знатоков дела с шифрованием, найдётся лакомый кусочек в виде формулы усовершенствованного Генома человека. В тексте зашифрован, как просто генетический код человека, так и новый. Формула “антивируса, противоядия анти блок” можно называть, кому как вздумается.

Тот, кто найдет, где и в каком из отрывков текста есть ответы, и расшифрует - тому человеку многое дано.

(Шифровка-сообщение загадка и разгадка весь текст – посыл, рассчитано только на «одного - ?» человека)

Текст в книге, написан не так как вы привыкли читать и слышать, знакомые вам фразы перевернуты вверх тормашками, и в этом суть...

Другая Земля Наследие Дружан

Год неизвестен. Где-то приблизительно 20 лет до рождения Иисуса Христа, может быть…

Внимание! Предельное внимание! Всему составу экипажа. Абсолютно всем на корабле!

Мы вошли в чужую солнечную систему. С этой минуты входит в силу "закон № 2 Чужая земля". Мы должны совершить аварийную посадку. Действует закон № 2 пункт 2. Всем приступить к своей непосредственной работе.

Каждый из нас знает, что нужно делать.

Мы все уже не раз это проходили. Вы все профессионалы своего дела. Вы - лучшие из лучших! Пожалуйста, будьте предельно внимательны!

Да поможет нам дружба нашей крови, и узы соединения, действующие в нас. Высший по рангу Са и моя жена Лу благодарим вас заранее за понимание в сложившейся ситуации.

Везде начались раздаваться команды, в каждом отсеке корабля началась суета.

Обрывки фраз… спутники… есть... маяки... есть… включить сканирования... есть…Тера... инфо... отчет.......

Наши дни 2016 год

– Доброе утро, бабушка. Ты уже встала?

– Доброе утро, Алекс. Дa, конечно, встала.

– Удивительно! Просто, когда я вчера утром выходила в пять утра попить воды, у тебя еще горел свет. А сейчас и десяти нет. Да, да, бабушка, не смотри на меня так. Я знаю, что ты спишь, самое большее, пять часов! Я поражаюсь, как можно так мало спать?

– Милая! Ты же знаешь, что я и в детском возрасте мало спала. А во время войны три-четыре часа было за счастье.

– И всё-таки, поразительно! Ты каждый день с утра до ночи работаешь, а спишь мало. А тебе же все-таки 94 года. Откуда у тебя столько сил?

– Наверное, потому что я никогда впустую не трачу своих сил. Ну, да ладно. Шутки отставить. Давай о главном...

Завтра у меня очень важный день, и поэтому, прежде я должна тебе кое-что рассказать.

– Ты все-таки решила идти в Кремль к нашему президенту? Бабушка! Тебя же не пустят к нему. Да разве будет у него время поговорить с тобой. Знаешь, сколько людей хочет с ним поговорить? Я не думаю, что тебя пропустят. Ты потратишь время зря! Зачем тебе это надо?

– Алекс, дорогая, я к нему пойду не как 94-летняя старушка, которой нечего делать и которая решила поболтать с нашим президентом. Естественно, он меня не примет! А пойду я к нему как единственный маршал Советского Союза, семь раз, Герой Советского Союза, имея иконостас всех орденов и медалей. И не просто поболтать, а по особо важному делу, которое касается не только его, а всей нашей страны, нашего народа.

– Бабушка! В правительстве даже нет никаких документов, свидетельствующих о том, что есть такой маршал. Никто не знает, что ты есть. Ты думаешь, они поверят? Вы же всю документацию, все акты, которые еще, может, и были в секретных архивах КГБ, в 83-м году, вообще, вы все подчистую зачистили! Не осталось и следа о существовании вашего отряда. Да и так никто не знал! Еще во время Берии, он сам отдал вам всю последнюю документацию о вас. Складывается такое ощущение, что он знал что-то. Последний свидетель был Берия. Вообще, все было засекречено во время сталинского режима. И потом, вообще, жили вы все под другими фамилиями. Настолько всё это засекретили, что сами даже, может быть, и не знаете, какая у вас настоящая фамилия.

– Итак, Саша, Алекс, дорогая! Поверь мне, у меня найдутся факты и аргументы пройти к нашему президенту, и поговорить с ним, но сейчас не об этом. Сейчас я хочу тебе рассказать один отрывок из рукописи, которая мне попала в руки. Это фантастика! И она написана не как художественная литература, а как дневники, которые описывают то или иное время столетия. И вот один из этих дневников этой фантастической рукописи я и хочу тебе рассказать. Устраивайся поудобней на диване милая, и слушай, постарайся не перебивать. Готова?

– Да, бабушка.

– Ну, тогда поехали.

Дневник Марка, 1991 год

Меня зовут Марк. Я отношусь к людям, которых называют Хранители истории, истории не той, которую можно почитать в интернете, или в Архиве, взять где-либо книгу, а истории правдивой, не исковерканной годами и не переписанной. О таких людях, как мы, знает ограниченное число людей, и все это хранится в тайне. На протяжении всей жизни мы, как и все люди, работаем. У нас есть разные профессии, наша главная обязанность писать то, что мы сами видим и слышим в окружающей нас среде на протяжении всей нашей жизни. Недавно меня посвятили в тайну нашей организации. И в это было трудно поверить! Я до сих пор не верю в это. Это звучит как фантастика. И, все-таки, наверное, такое может быть.

Таких планет как земля много, и у них есть копии-двойники. Они не отличаются друг от друга ничем, там живут такие же люди, как и мы, их история один к одному, как и у нас. И всё же есть разница с одной из наших копий. Оказывается, у них нет хранителей истории, так как на нашей планете произошло когда-то давным-давно событие, которое и было толчком для тех отклонений, которые произошли у нас. В принципе история не изменилась: все те же главные герои и те же имена. И всё-таки у нас на пару сотен человек больше, не будем говорить точное число насколько, это не столь важно. Это тайна покрытая мраком. Мне бы хотелось рассказать об одной семье, которая есть у нас, и нет на той планете; о тех людях и событиях, которые есть у нас, а там нет. Я горжусь, что имею право рассказать их историю.

Заранее прошу прощения за тот каламбур, который я буду описывать. Я не поэт и не писатель, а просто свидетель тех событий, которые происходили на моих глазах, это не художественная литература, а просто малая часть, точнее, отрывки из дневника, который я тогда писал. Итак, год 1922…

Марк дневник 1922 год

Позвольте представить семью графа Любомирова. Граф – Любомиров Александр Сергеевич – профессор и доктор наук по хирургии; жена – Луна Святославовна, рожденная княжна Добролюбова, великолепный геолог и биолог по образованию, что в это время было редкостью. У Луны три брата и много двоюродных и троюродных сестер и братьев, но мы не будем сейчас описывать всю их огромную семью, я расскажу о тех, кто жил в двухэтажном доме Санкт-Петербурга, около леса, в то время – на самой окраине города.

1922 год 16 августа

В доме суета сует. Вчера приехал дедушка няня (так стали его называть дети). Наянь, почему его так зовут? Наверное, это связано с его внешним видом, он по национальности, мне не понятно, толь китаец, толь японец. Узкий разрез глаз, длинные волосы, длинная борода – его очень трудно разглядеть. Сухощавый старик ростом метр 70, возраст трудно определить. Мимо такого пройдешь и не заметишь. Откуда он, кто и кем приходится семье, я не знаю. Но, одно мне стало ясно, его очень уважают и он близкий человек семьи графов. Поэтому его встретили как родного.

В доме всегда полно людей, потому как к нам приходят со всех окраин. Как я уже говорил, граф – хирург, но не только просто хирург – самый лучший. Он лечит всех и никому никогда не отказывает. Про семью графа говорят: «Они не от мира сего! Делать им нечего – лечат босоту, бедняков, бездомных и всякое отребье. Вот так 6 лет назад и меня подобрала матушка княгини, когда я болел тифом и умирал в заброшенном сарае, где укрывался от дождя. Но не будем о грустном. Меня выходили, вылечили и приютили. Теперь я помогаю доктору, он ласково меня называет медбрат, это так приятно. Я один одинешенек на всем белом свете: у меня никого кроме семьи графа нет и они самые близкие мне люди, я их очень люблю. Они научили меня читать и писать, чем я сейчас и занимаюсь.

После революции семью графа не тронули, потому как, они вылечили и спасли столько народа на протяжении 20 лет, что когда пришли чекисты, как тогда любили говорить (раскулачивать буржуев), то среди них тоже были бывшие больные, которым когда-то семья графа спасла жизнь. Они наотрез отказались раскулачивать семью графа и сказали, что самыми первыми встанут на защиту вокруг дома и будут их охранять. Им без разницы, графы это или кто, они спасали жизнь. Они ничего плохого не сделали народу.

Пока начальники чекисты решали что делать, всё больше и больше народа собиралось вокруг дома у каменного забора. В конечном итоге они уехали. Через 6 дней графы получили мандат? удостоверения? и какие-то бумаги (точно не знаю) на всю их семью, подтверждающие тот факт, что их никто больше не тронет, и они могут оставаться жить в этом доме. Лично подписанные: - самим Лениным, Дзержинским и даже Троцким...

Кто провел такую работу? чтоб добыть все эти документы для графов, и дошел до самой верхушки нашего тогда правительства, я не знаю.

Ой, что-то я немного отклонился…

Итак,…Суета сует…

Как всегда много пациентов, которых разместили в правом здании флигеля. Это отдельное здание от дома, в котором живёт семья доктора, и мы его называем правая рука, есть еще маленькая строение – левая рука. Если точнее – левый флигель, там епархия старшего брата нашей любимой Луны (жены доктора) Владимира. В левом флигеле находится всё, что связано с техникой. Чего там только нет! Владимир чинит всё: от часов до моторов машин. Как говорится, мастер на все руки! И поэтому ему постоянно кто-то что-то приносит на починку. Он, в общем, там и живет. Я всегда задавался вопросом – где у него спальня и где он спит? Сначала я хотел быть ему полезным, и хотел помочь убраться. Но он сказал, что это аристократический беспорядок и ничего не надо трогать, всё на своих местах... Ой, я опять отклонился…

Итак, мы сейчас все находимся в доме… 5 минут назад, раздался звонок по телефону...

– Луна, дорогая, куда ты собралась идти? Что опять случилось?

– Саша, во первых, не идти, а ехать; а, во-вторых, мы поедем вместе с тобой! Нам нужно ехать в Зимний.

– Луна, любимая моя, со дня на день ты должна родить! и по таким дорогам ехать очень опасно в твоем состоянии.

– Дорогой, мы же поедем с тобой вместе, и ты будешь за мной присматривать, возьмешь с собой всё необходимое, вдруг наша девочка захочет родиться.

– Ты так уверена, что у нас будет девочка?

– Конечно, уверена! Как-никак я родила уже трёх мальчиков, и, милый, давай не будем пререкаться. Собирайся! Это не обсуждается. Мы едем! Там нужна моя консультация. Надеюсь, я смогу им помочь.

– Дорогуша, с тобой бесполезно спорить. Я сейчас всё приготовлю в дорогу. Наянь, присмотри, пожалуйста, за нашими детьми, пока нас не будет. Хотя Николай и Константин, наши близнецы, все равно все время проводят с Владимиром в его мастерской, на тебе остается Алексей. Наших близнецов не оторвать от Владимира, а Алексей, наш младший, постоянно играет с моими инструментами и всем, что плохо лежит в лаборатории. Я уже устал прятать от него свои пробирки, содержащие лекарства. Чувствую, он будет тоже, как и я, доктором.

– Не беспокойся – все будет хорошо. Езжайте.

– Игорь Святославович, на вас остаются все больные, и медбрат вам поможет. Среди них никто не находится в критическом состоянии. Я знаю, вы справитесь! Притом, Игорь Святославович, вы великолепный хирург! И вам я доверяю как самому себе.

– Александр, дорогой, ты сейчас даешь такие указания, как будто бы собираешься на край света. Я уже готова, ты готов?

– Да.

– Поехали?

– Поехали.

Прошло 5 часов…

Еще не успели наступить сумерки, как доктор с женой вернулись, но не одни...

– Марк, Марк, где вы? Будьте так любезны, принесите, пожалуйста, быстрей детскую кроватку! У нас большая радость – дочка заявила желание родиться прямо в Зимнем дворце, – раздался голос Александра Сергеевича.

Не буду описывать, как мы все дружно, кто был рядом и услышал эту новость, начали бегать, кто куда. Дом и вся территория дома была похожа на разворошённый улей. Такого хаоса и суеты не было даже тогда, когда родился младшенький Алексеюшка 4 года назад. Мы все, кто был там, были так рады за родителей девочки, что даже забыли о лежачих больных, которые еще у нас находились. Новость как птица влетела в их окна и дошла до них; те без разрешения кое-как выползли, лишь бы только поздравить родителей.

Поздно ночью я услышал разговор из детской, где лежала девочка. По голосам я понял, что в детской комнате находится Александр Сергеевич, Луна, Владимир Святославович, дедушка няня (мне так легче его называть, и, напоминаю, что так прозвали его дети), Игорь Святославович и отец Луны со своим братом. Их разговор был мне местами непонятен, и всё же я постараюсь его передать дословно.

– Вы себе представляете, – раздался голос Александра Сергеевича

– Не успели мы приехать в Зимний дворец, зайти в помещение, которое расположено на нижнем этаже справа, где нас уже ждали сотрудники, с каким-то важным вопросом к моей жене. (Как вы знаете моя жена – геолог, биолог и ботаник, ну и часто путают с археологом, историком и с кем только можно, всё-таки народ, отчасти, к сожалению, безграмотный, и поэтому многие заняли не свои места). Как моя мадам вдруг тихо, спокойным голосом сказала: «Прошу прощения, но я отвечу на все ваши вопросы через… (произошла такая маленькая пауза)… я думаю, минут через десять».

Всё это время она смотрит на меня: «Моему мужу придется сейчас принять роды». Я и все кто находился в комнате уставились на мою драгоценную с вопросом – что это значит? Она, совершенно не изменившись в лице (ни один мускул не дернулся за все это время), таким же спокойным голосом продолжала успокаивать нас. Создавалось такое впечатление, что рожаем мы, а не она. Зная свою жену, естественно, я стал готовиться к приему родов, но был очень удивлён тем, что она не чувствует боли, так как первые два раза, когда она рожала, проходили очень болезненно, как и у всех. Вы не поверите, приготовления заняли больше времени, чем сами роды. Я не буду описывать детали, но через 5 минут у меня на руках была дочка.

Около нашего помещения, где мы находились, собралось народу просто тьма! Весть о том, что моя жена рожает, быстро распространилась. Моя же драгоценная любимая жена, отдохнув всего полчаса на диванчике, как ни в чём ни бывало, спросила у сотрудницы, которая находилась вместе с нами: «Чем могу быть Вам полезна, товарищ? И на какой вопрос я должна Вам ответить?». Надо было видеть лицо этой дамы в тот момент. Она выглядела так, как будто проглотила слона, выпила бочку мёда и закусила потом лимоном; она дышала очень тяжело и не могла выдавить из себя хоть какую-либо фразу. Из ее уст раздавались одни непонятные звуки. Если честно, то в тот момент такие лица были почти у всех, кто стоял около нашей двери. Как и оказалось, тот вопрос, с которым обратились к моей жене, не входил в её степень компетентности. И всё же, я каждый раз поражаюсь её знаниям, она смогла ответить на этот вопрос.

Проведя в Зимнем 2 часа, уже на выходе, моя жена шепотом сказала мне на ушко: «Это был последний ребенок, который родился в Зимнем дворце, и у меня».

Всю дорогу мы молчали… Каждый думал о своем…

У меня в голове была только эта фраза: «Последний ребенок у меня». Я боялся спросить, что она под этим подразумевает? Не хотел сделать ей больно, не знал, что она чувствует. Но она как будто прочитала мои мысли и сказала: «Милый, эта девочка – последний наш с тобой ребенок, у нас больше не будет детей».

– Не расстраивайся, пожалуйста, все хорошо. Так и должно быть Александр, если Луна сказала, что всё хорошо – значит так и есть. Я знаю свою дочь и, поверь, она счастлива, 4 ребенка в семье – это уже хорошо.

– Да, да конечно я и не мечтал о большем...

– Ну что, господа товарищи мужчины? Какое имя мы дадим моей дочери? Молчание знак согласия, да-да, не смотрите на меня, мы назовём её Александра в честь моего мужа – Александра Александровна Любомирова. Звучит? Ты посмотри, а ведь ей нравится, она согласна. Смотрите, как она губками зашевелила.

– Мы все тоже согласны с этим именем, решили! точка! Теперь давайте решать то, зачем мы сейчас все здесь собрались.

– Саша, дорогой, не будешь ли ты так любезен, сходить и посмотреть, что делают наши дети?

– Да, конечно! Извините меня, пожалуйста, не буду вам мешать. Звездочка моя миленькая, ты только, пожалуйста, не долго, тебе нужно отдохнуть.

На 5 минут разговор был прерван.

Услышав, как Александр Сергеевич вышел из детской через примыкающую к ней комнату, я спрятался за углом, и как только шаги стихли, вернулся опять на свое место, где стоял до этого. Не знаю, почему меня так потянуло (не скрою, что стыдно подслушивать разговор близких мне людей) и, всё-таки, что-то такое странное было в этом разговоре. Почему отец ребенка должен был выйти из комнаты? почему он оставил всех их в детской? а дедушка няня остался, хотя он не был прямым или близким родственником их семьи?

Брата отца Луны звали Кирилл, вот он и начал первым говорить. Весь разговор, который велся потом, после ухода Александра, я не понял.

Всё-таки я написал, как я это слышал…

– Что мы будем делать? У кого-нибудь есть какие-нибудь мысли? Всё то, что произошло с Луной очень странно, и я боюсь, что мы что-то не знаем. Луна что ты скажешь?

– А что мне говорить? Я как только родила, то я потеряла все свои пакеты и я теперь простой человек.

– Ты уверена?

– Да и не только. Мои знания теперь равняются университетскому образованию, биология, ботаника, геология, 5 иностранных языков как у нормального человека. От 1 го пакета внушения остался только отголосок. Я могу теперь воздействовать только при прямом контакте. Что касается чтения мыслей – то же самое! Всего лишь 2%.

– Да, в этом времени всем теперь будет трудно. Ну, что же, нам не привыкать. Где наша не пропадала, как говорит одна поговорка, – сказал Святослав и продолжил.

– Наянь, я надеюсь, ты у нас погостишь хотя бы еще два дня?

– Почему два дня? Я остаюсь! Я ведь специально приехал к родам Луны, чтоб увидеть ребенка и подержать его на руках. Если бы она была простая, то я бы уехал, как планировал, через 2 дня но...

Создалась маленькая пауза, было непонятно, что происходит сейчас в детской.

– Вы что так ничего и не поняли и не почувствовали? – Раздался опять голос дедушки няни.

В ответ раздалось хоровое «Нет!».

– Странно, уж кто кто, но, Луна! -Ты должна была это почувствовать! Я ничего сейчас не понимаю. Почему вы все не почувствовали её силы? Она Воин! Неужели вы не чувствуете? Она стопроцентный Воин! Я такой силы никогда еще не чувствовал! Поэтому я остаюсь. Это моя прямая обязанность стать её учителем. Так как у вас не будет на это времени, вы все время заняты или в разъездах, ей нужен будет учитель моей специализации, который всегда будет рядом, и кто, как не я, сможет дать ей полное обучение. Буду рад иметь такую ученицу.

– Мы никогда не будем спорить с Воином Избранных, и поэтому мы доверяем тебе и твоему инстинкту. Значит, так и быть, ты остаёшься. Мы очень рады, что в нашем доме есть еще один наш брат, на которого всегда можно положиться. Спасибо тебе за то, что ты жертвуешь своим временем, зная, как долго длится обучение. Мы благодарим тебя заранее, и надеемся, что она оправдает твои надежды.

– Я думаю, что она оправдает не только мои надежды, но и ваши, так как нас в будущем ждет большой-большой сюрприз, я это чувствую...

– И так, доверяя нашему Избранному Воину, в силу входит закон Избранных. Девочка растет под присмотром нового члена семьи дедушки няни. Никаких запретов для нашей малютки – учить её как простого ребенка. Наблюдать её способности, и по мере заинтересованности и скорости восприятия к каким либо наукам, помогать ей во всём. Что-либо заставлять и принуждать к чему-либо – запрещается! Иностранным языкам будет учить Сашу Луна, все остальные предметы мы разделим поровну, чтобы каждый для себя смог определить уровень ее способностей, а также её интерес к каким-либо наукам, если таковой будет. Ну, что дедушка Наянь, привыкай быть дедушкой няней.

– Я уже готов, и поэтому идите вы все спать. Я теперь все время буду с вместе ней, я буду её тенью. Жаль, что вы никто не почувствовали ее силы и того, что исходит из неё! Но держать ее в руках и чувствовать это, играть с ней, это высшая награда, которую я имею сейчас. Луна, я не имел в виду конечно ту материнскую любовь, которою ты чувствуешь к своим детям, это просто кое-что другое. Я даже просто не могу описать свои ощущения. Создается такое чувство, что ради этого ребенка я готов не только пожертвовать своей жизнью, но и, если она захочет, застрелиться не раздумывая… служить ей всю жизнь! Вот такой каламбур мыслей и чувств сейчас во мне.

– Пожалуйста, не пугай нас! Мы тебе и так верим, что она особенная! Ведь куда-то пакеты Луны пропали?! Значит она наследница этих пакетов! Остается только этот вывод, но определить это мы сможем только тогда, когда мы её обследуем на корабле... А сейчас это невозможно. Она слишком мала и это долгий путь. Придется ждать. Поэтому, как только она подрастет, мы съездим туда.

Послышались шаги в мою сторону. Я тихо-тихо удалился. Больше я ничего не слышал – меня там уже не было...

1934 год, Марк

Оказывается, что Саша ведёт тоже дневник. Сегодня она дала мне почитать, как она провела лето.

Вот маленький отрывок из него...

1934 год, лето, дневник (Саша-львенок)

Сегодня с папой мы едем в Москву, папа сказал, что я проведу каникулы с его близким другом и его детьми. У него два мальчика почти моего возраста и одна маленькая девочка на 4 года меня младше, все вместе мы поедем, потом в Сочи. Папа с нами не поедет, у него много работы, поэтому он только меня довезет и сразу обратно. К кому я еду это должен быть большой секрет. Я первый раз без братьев еду одна.

Сегодня я провела первый день на даче у дяди И.

Я даже себе представить не могла, какой у папы может быть друг, и почему они это скрывают от всех. Когда я увидела дядю И., я на 5 минут потеряла дар речи, и на вопрос дяди И.: «А как зовут это маленькое создание, которая выглядит как мальчик?» (Так как я с детства не любила платья, по моей просьбе бабушка сшила мне шаровары и рубашку распашонку к ним, и вот в таком виде я и предстала перед ним), я почему-то ответила: «Львенок». «Ну, Львенок так Львенок, – сказал он. – Хозяйка уже есть, Красный есть, почему не быть и Львенку». В этот момент, наверное, я была краснее помидора.

– Милый лисенок, ой, простите, львенок, я же уже сказал, у нас есть один Красный. Так что, пожалуйста, если будете дальше краснеть, то Васька может обидеться. Двух красных нам здесь не надо.

Тут меня как прорвало:

– Есть больше не краснеть! Какие будут ваши указания, товарищ командир?

Вместо ответа я услышала смех. Он смеялся так долго, что я не могла понять, что я неправильно сделала. И, когда он закончил смеяться, то только и мог сказать:

– Иди, играй, иди.

Так что первый день я играла с Васькой Красным и с Артёмом. Светлана, так называемая Хозяйка, была мне неинтересна, – она маленькая и играет в куклы, а я в куклы никогда не любила играть. На следующий день мы все вместе поехали в Сочи.

Прошло три дня как мы в Сочи. Как же здесь красиво! Я первый раз на море. Пальмы, горы и сама природа так обворожительны!

Я придумала игру – кто первый найдет шпиона на территории дачи. Артемку мы посадили на дерево рядом с тропинкой, ведущей к дому и беседке, с ведром воды, – он был нашим снайпером. Васька прятался около въезда у ворот и свистом подавал нам знать, когда въезжала чужая машина. Я же была вторым снайпером и стояла напротив, где сидел на дереве Артемка. Первыми шпионами оказались Власик и Берия, метким выстрелом из ведра я окатила их с ног до головы. Если честно, я не хотела их обливать, но только Васька вместо того, чтобы свистнуть, заорал так громко: «Шпионы идут!», что мы с перепугу с Артёмом выстрелили: он на Берию сверху, а я на рядом идущего сбоку Власика. Побросав наши снайперки (одна из них ещё добавила взрыв при падении на землю, как-никак с дерева летела, скатившись к ногам наших шпионов), мы с Артёмом бросились бежать в укрытие, крича на ходу: «Васька! полундра! нас обнаружили! прячься, кто где может!». Переждав десять минут, я решила пойти на доклад к командиру (еще с Москвы я стала называть так И.С., а он был не против), потому как Василий и Артём очень боялись отца и думали, что он их накажет за то, что мы сделали. Так как идея была моя, я и пошла, мне бояться нечего, меня еще никогда никто не наказывал. Товарищ командир сидел в так называемой беседке в саду, рядом стоял товарищ Берия и Власик. Взгляд у него был суровый. Набравшись мужества, четким строевым шагом я подошла и спросила:

– Товарищ командир, можно к вам обратиться?! по-жа-луйс-та!

Осмотрев меня с ног до головы взглядом хищного зверя, выдержав паузу, командир спросил:

– А где еще два персонажа, которые принимали участие в очень неприятной ситуации, созданной кем? Надеюсь, вы мне расскажите, кто был инициатором?

И тут меня опять понесло:

– Товарищ командир, на доверенной мне территории обнаружены два шпиона. Они были обезврежены воинами вашего секретного отряда! Больше никого постороннего нет! Шпионы были нами перевербованы, и теперь они работают на вас! И они пришли к вам на доклад, чтобы отчитаться о проделанной ими работе во благо нашей страны. Рядовой вашего секретного отряда отчет закончил. Какие будут ваши следующие указания?

В это время пока я делала свой доклад, на меня смотрело шесть глаз. Создавалось ощущение, что я папуас и меня они видят в первый раз. Пауза длилась очень долго. Каждый из них сначала смотрел на меня, потом на командира, потом опять на меня. То же самое делал и командир: он смотрел на меня, а потом на них. А я с невинным взглядом, как будто ничего и не произошло, стояла и ждала ответа (всё же, как хорошо быть ребёнком, да ещё и девочкой). Та гримаса, которую я состроила, сама невинность чистая и пушистая, растопила, наверное, холодное сердце вождя.

После много минутной паузы командир спросил:

– А как вы собираетесь наказать шпионов? И почему вы этого еще не сделали?

– Так сначала надо, чтобы они доложили вам о проделанной работе, а потом мы их накажем.

– И какое наказание вы им придумали?

– Я думаю, что со мной согласится командир нашего отряда.?! Товарищ Власик должен съесть две тарелки каши, Лаврентий Павлович должен съесть одну тарелку каши.

- А почему товарищ Власик должен съесть две тарелки, а Лаврентий Павлович одну?

- Ну, потому что нас же трое в отряде, и три на два не делится… по полтора мало для Власика… он большой шпион, так что пусть ест две! Да!.. и еще два стакана горячего молока пусть выпьет.

– Да-а-а…. это конечно очень строгое наказание.

В это время Артём и Василий успели тихо подойти и, видя, что их отец не злится, стояли уже рядом со мной и кивали головой в такт моим словам, подтверждая этим, что они со мной согласны.

– Товарищ Власик и товарищ Берия, вы слышали о вашем наказании? Вот как только сделаете доклад, мой отряд проверит исполнение строгого наказания. А сейчас, воины, кругом марш! И чтоб без шума, брысь отсюда!

«Воинов» долго упрашивать не пришлось. И через секунду нас как ветром сдуло. Убегая, я услышала такой громкий смех, что даже остановилась посмотреть, кто смеется. Товарищ командир утирал глаза и держался за живот, а Берия с Власиком разводили руки и тоже громко смеялись. Странно, что тут смешного? Им же придётся есть кашу, и пить горячее молоко.

На шестой день я уговорила Власика дать мне напарника из его охраны, чтобы полазить по горам, так как одну меня за территорию дачи не отпускали. Артём и Василий были, к моему глубокому сожалению, очень не спортивные. Они бегали медленно, постоянно останавливались, и мне нужен был партнер, с которым я могла посоревноваться.

На все тренировки, которые проводил Власик, я прибегала самая первая, и занималась рядом с ними вместе. Поначалу Власик меня гонял, а потом махнул рукой и не обращал внимания, видя, что я ничем не уступаю его ребятам. Он дал мне хорошего проводника, с которым я могла бы полазить по горам.

Дато был местным, и поэтому мы с ним забрались так высоко, где был красивый вид на море и на соседний пригород. Если спуститься с другой стороны, то там скала нависает над водой около пяти метров. Оттуда я и совершила свой первый прыжок в воду, и этим испугав Дaто. Моя мечта поплавать под водой на большой глубине, полазить по горам сбылась.

В самом конце, перед отъездом, меня вызвал на серьезный разговор товарищ командир. Мама, конечно, предупреждала, чтобы я вела себя скромно и ничем не выделялась. Ну да, немножечко поставили на уши дачу. Но, мы же дети, мы только играли. Ну, и во время тренировок, я нечаянно заехала ногой по голове охраннику Власика, но он сам виноват, не надо было говорить: «Бей!», я и ударила ногой, а он даже голову не отвернул. Я же не виновата, что он таким слабым оказался и целых пять минут в чувство приходил, а мог бы и уйти от удара… Я уже и так медленно это всё сделала. При этом Власик смотрел на меня как на какое-то седьмое чудо света. Да я этот прием еще два года назад на березе опробовала, береза осталась цела. Вот и за что меня ругать? Не понимаю…

– Доброе утро, товарищ командир

– Здравствуй! Присаживайся. У меня возникло пару вопросов насчет тебя. Скажи мне, пожалуйста, а ты знаешь, кем ты хочешь стать в будущем?

– Конечно, знаю! Я же вам сказала, что хочу быть командиром секретного отряда, а точнее разведчиком.

– Но у меня нет секретного отряда.

– Сейчас нет, но скоро будет.

– А ты в этом уверена?

– Думаю, 50% вам понадобится такой отряд.

– Я наблюдал за тобой всё это время, ты не такая как мои дети. Ты знаешь, кем ты хочешь быть, у тебя есть цель. Но разве девочке подобает быть разведчиком?

– Я думаю, что профессия, которую человек выбрал для себя, может стать его призванием. Если он любит от всей души то, чем занимается, то какого он пола, мужского или женского, не играет роли.

Я чувствовала, что он хотел сказать, но сказал совсем другое.

– Я рад, что познакомился с тобой, Саша. Это был незабываемый отпуск! Так много я еще никогда не смеялся. Всего тебе хорошего! Мы еще увидимся!

– Простите меня, пожалуйста, товарищ Сталин, если я что-то сделала не так. Надеюсь, что не доставила вам много хлопот. Я этого не хотела. Спасибо вам огромное! Для меня это были самые лучшие каникулы.

В его глазах была грусть, и поэтому я подошла к нему и обняла, поцеловав в щечку. Сказала:

– Когда я вам буду нужна, вы всегда можете на меня рассчитывать.

В этот момент наши взгляды встретились. Ровно минуту мы смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова… Каждый думая о чем-то своем.

Так мы расстались, не говоря слов «до свидания», «прощай».

Отпуск-каникулы закончились. Привет, школа!!! Я иду...

Марк. Дневник 1937 год, Сентябрь

Наш дом, где я живу, теперь называют не домом графов, а домом врачей, – время такое. Все мы привыкли к этому названию. Старшие дети – близнецы Николай и Константин – всё время находятся в разъездах, они военные, выбрали профессию танкистов. Наш Алексеюшка, как и его отец, скоро станет врачом. Это его призвание! Он уже с детства лечил всех детей в нашем доме, поэтому дети почти никогда не обращались к отцу семейства в случае с какими-то либо маленькими незначительными болячками, т.к. Алексеюшка был их детским доктором. Если, конечно, только что-то очень серьезное, то лечил сам отец семейства, а так этим занимался Алексеюшка. Это была его обязанность, как говорил он сам. И делал это с таким серьезным видом, что даже отец никогда не вмешивался в его лечение, так как делал он это на все 100, очень тщательно, по мере своих знаний, пользуясь иногда подсказками отца. Очень одаренный серьезный молодой человек наш детский доктор Алексеюшка! Его уважают все члены семьи как будущего профессора.

Наша Сашенька – исключение из всех правил, загадка для меня и, как я думаю, для всех членов семьи. Она никогда не играла с куклами, не бегала как все дети по дворам играя в детские игры, её интересы были везде и всюду. Она могла часами находиться в мастерской Владимира, старшего брата нашей Луны. Помогала чинить машины и всю ту технику, которую привозили к нему в мастерскую. Весь тот маленький выбор велосипедов, который был у рядом живущих с нами детей, привозили ей на починку, чтобы не отвлекать от таких мелочей Владимира, т.к. тот сразу сказал: «Обращайтесь к Саше!».

Почему-то в школу она пошла только с 12 лет, хотя умела читать, писать и говорить уже на пяти языках. Все дети говорили на русском, немецком и французском – это была основа всех основ. Сашенька была исключением. Она была не такая, как ее братья, которым приходилось зубрить и учить. В семье ее прозвали маленьким воином и ласково называли «львенком». С самого утра и до ночи, когда не было школы, она уходила в лес с дедушкой няней, и что они там делали, оставалось загадкой. Все дети росли очень здоровыми детьми. Естественно каждый перенес детские болезни, но самое удивительное – наш маленький Львенок не болел никогда. У неё была стопроцентная память, но почему-то родители скрывали это от внешнего мира. Я случайно подслушал разговор, когда она должна была первый раз пойти в школу, как мама Луна наставляла её, чтоб она в школе не выделялась и постаралась быть как все. На что Саша ответила: «Мама, не понимаю, почему я должна скрывать уровень своих знаний? Ну, если так надо, я это сделаю, не беспокойся, пожалуйста». И это было тогда, когда ей исполнилось 12 лет!

Поразительно! Интересно что бы это значило? И почему? Я так этого и не понял. Ну, значит так нужно. За 16 лет моей жизни в этой семье я стал полноправным ее членом, и горжусь этим.

Много знаю об этой семье, но, как оказывается, не всё. Но мне больше и не надо, да и не положено знать. Всего того, что я знаю, мне хватает! Горжусь таким доверием со стороны членов семьи и никогда их не предам! Я лучше умру, но тайну унесу в гроб – это я уж знаю точно. Люблю всем сердцем эту огромную большую семью и готов за каждого отдать свою жизнь.

Конец Сентября

Сегодня большая часть семьи вернулась из поездки, которая длилась почти 3 месяца. Всё это время дом был почти пустым, и было так грустно. Каждый из обитателей, который остался в доме, ждал возвращения с нетерпением; нам так их не хватало, особенно нашего маленького Львенка! Она лучик солнца, который связывает всех нас и таит в себе что-то такое, необъяснимое словами. Каждый, наверное, кто тесно общается с ней, чувствует, как и я (это мои догадки), теплоту огромного земного шара, постоянства и уверенности в своей какой-то защите. Не знаю почему, но когда я вблизи с ней, я чувствую себя в полной безопасности. Вот такое складывается мнение лично у меня. Но, как оказалось, и не только у меня. Это касается всех, кто имеет тесный контакт с нашим маленьким Львенком, почти у всех одинаковые ощущения...

- Марк! Марк! Медбратушка, – раздался голос рядом с флигелем, где я сейчас находился. Быстро вышел во двор. Около двери стояла Сашенька.

– У тебя сейчас найдется минутка для меня? Или ты очень занят?

- Конечно, найдётся...

- Помнишь, когда мне было 12 лет, я дала тебе почитать мой дневник? Я не должна была тебе его давать, но я знала и чувствовала, что тебе можно доверять! Ты верный друг нашей семьи, и никогда никому не расскажешь и не предашь нас и нашей тайны. Спасибо тебе за это. Также я знаю, что дедушка тебя сделал тоже Хранителем истории. Поэтому сегодня дам тебе кое-что почитать. Мой дневник, в котором описываются некоторые события нашего путешествия. Думаю, тебе будет это очень интересно.

– Спасибо, Сашенька. Я буду очень рад почитать твой дневник. Ты права! Я лучше умру, покончу жизнь самоубийством, но никогда не расскажу вашу тайну, без вашего разрешения.

– Я знаю, Маркушка! И, пожалуйста, не думай о таком трагическом конце. Ты будешь долго жить, я это знаю.

Моей радости небыло предела, я был так счастлив держать в руках дневник Сашеньки, быть посвященным в святая святых, этого маленького прозрачного лучезарного человечка...

1937 год, май (Львенок) дневник

Сегодня идут большие сборы. Мы отъезжаем. Со мной едет мама, дедушка Святослав, старший брат мамы Владимир, еще один брат мамы (он редко бывает у нас в гостях) Владислав, прадедушка Петр (он тоже оказывается еще жив, но я его видела редко), брат дедушки Кирилл, дедушка Няня. А еще с нами едет дядя Миша. Он работает в НКВД, в звании старший лейтенант, с ним два НКВД сержанта. Почему они едут с нами, я не знаю. С дядиным Мишиным сыном Игорем я дружу, он старше меня на два года. Они с 1934 года живут рядом с нами, и мы дружим семьями. В конечном итоге всё это путешествие – сплошная какая-то тайна. Все кто-то от кого-то что-то скрывают, я это чувствую. Ну, естественно, не подаю вида. Если так надо, значит так надо. Я понимаю, что так - как путешествие будет долгим, то свои 15 лет, я встречу неизвестно где. Никто точно не знает, куда мы едем и зачем. Хотя вот как раз члены моей семьи знают точно, конечный пункт нашего путешествия. Дядя Миша не знает. У меня создалось такое впечатление, что дядя Миша с его сержантами играют какую-то роль в большой игре нашей семьи и не только. Я чисто случайно подслушала разговор своего отца со своим большим другом. И обрывки некоторых фраз были мне непонятны. Но смысл был таков; «дорога будет спокойной».

Сначала мы поедем на корабле. Груз, который мы повезем, собирается из всего того, что можно купить в магазинах. Покупается абсолютно всё подчистую. Кое-какие ящики сразу же были запломбированы. Их содержание не знаю. А еще я чувствовала, что дядя Миша тоже не знает про содержание многих ящиков. Это мои родные что-то мудрят. К этому путешествию моя семья начала готовиться еще за три месяца. Для всех это просто какая-то геологическая поездка. И плюс ко всему там умер какой-то родственник моего дедушки, и мы все едем на похороны. Моя мама геолог и старший брат Владислав тоже, Мой отец врач и еще один старший брат Игорь тоже врач, а я как довесок. Ну, естественно, и мой дедушка Няня… А как же без него? Он моя тень с самого моего рождения.

Корабль оказался военным, поэтому на протяжении всего пути, нас никогда и никто не досматривал. И мы плыли, точнее, говорят в море ходят, вот мы и шли медленно без препятствий к своему месту назначения. Тот путь, которым мы шли, называют северный морской путь. Конец нашего пути на военном корабле называется Юрюнг-Хая, республика Саха, Якутская АССР, где мы высадились и пересели-перегрузились на так называемую баржу. Корабли туда куда мы плыли, уже не ходили, из за низкого уровня воды в реке, по которой нам предстояло плыть дальше. Была бы я маленькая, то я бы сказала, что это конец света. Здесь просто одна природа. На протяжении всего нашего дальнейшего пути нам встречались в основном якуты, эвены и.т.д. В основном по роду своих занятий оленеводы.

Не буду описывать весь путь, было много очень интересных моментов, о которых конечно стоит рассказать и описать. Я решила сократить свое время и не тратить на мелочи. Так как конечный путь, куда мы приплыли, для дяди Миши и его истуканов, как я назвала двух его сержантов, был озарением у каждого по-разному, по мере их умственного развития. Дядя Миша только сейчас начал понимать, в какую большую игру он замешан, и какая он маленькая пешка в игре больших людей. У каждого человека есть свое место и для дяди Миши было уготована уже своя роль, которая была связана с нашей семьей и уже сплелась с нами тесными узами. Он уже не задавал вопросов и не писал доклады наверх. Он делал так, как хотели взрослые члены моей семьи. Два истукана просто были рядом и исполняли всё, что им скажут. Думать они не умели, и если они должны были писать доклады на своего начальника, то, думаю, что ничего существенного они сообщить бы не смогли, так как не понимали ничего. Для них выглядело всё происходящее как геологическая разведка и прибытие родственников геолога, умершего далеко в тайге в экспедиции, к месту его захоронения, чтобы продолжить его дело. Языка местных они не понимали, и поэтому моим родственникам не нужно было таиться. Они спокойно могли общаться с теми людьми, которые нам помогали на всём продолжении пути.

Наконец-то мы доехали до нашего конечного пункта. Названия у этой местности нет, но сами местные, живущие в 15 км от Пустого причала (как они его называют), где делает разворот баржа, чтобы вернуться назад, весь этот край прозвали «Будущее». Для баржи, это был конечный путь. Дальше можно плыть на лодках или идти по лесу, что мы и сделали. Капитан баржи рассказал историю, что сюда не ходит ни одна другая баржа. Он единственный, кто знает дорогу, чтобы не сесть на мель и не попасть под обрыв камней со скал. И тем не менее, он уже потерял троих людей из за падающих камней. Это место называется среди моряков «Пропавшим» и считается проклятым. Поэтому сюда никто, и никогда уже не ходит, кроме него.

Когда-то давным-давно здесь затонул корабль, преградив весь путь. Спустя годы, при попытке убрать остатки корабля, в паре метров дальше затонул второй корабль. Третья попытка закончилась так же плачевно. На капитана корабля упал со скалы камень, разбив ему голову со смертельным исходом. Всё больше никто уже не пытался, пройти дальше. После этого этот путь считался тупиковым и сюда больше никто уже не ходил.

Люди, которые раньше жили у пристани, после всех этих случаев еще тогда переселились на 15 километров ещё дальше в тайгу. ...