Лед Меня зовут Синдбад Мореход

"На абордаж!" - это не просто команда - это приказ, призыв к самым решительным и опасным действиям.

Вместо пролога

   Здравствуйте дорогие товарищи! В том числе мои предки, мои потомки, а возможно мои предки и потомки в одном лице. Если вы подумали, что автор этих строк курнул не той травы, или изначально псих-ненормальный, уверяю вас, с головой у меня все в норме и никакими травами не злоупотреблю. Просто все очень запутанно. Попробую разъяснить эту непростую ситуацию.

   Родился я в 1963 году от рождества христова в славном граде Свердловске что простерся в центре земель Российских, в стране под названием СССР, которая, по словам Деда, прекратила свое существование в декабре 1991 года. А пишу я эти строки в 922 году от рождества христова или в 300 году от Хиджры - переселения пророка Мухаммада и первых мусульман из Медины в Мекку.

   Поскольку мне сейчас 21 год, а к противоположному полу я неравнодушен, то с большой долей вероятности могу сказать, что потомки у меня будут. И кто его знает - может быть мой 15 раз правнук, пересечется с 25 раз прабабкой, или мой 10 прадед закрутит роман с моей 36 раз внучатой племянницей.

   То что вы прочтете эти строки, я практически не сомневаюсь. Дед меня заверил, что подберет надежную захоронку, которую вскроют только в 20 веке. И она станет трофеем не черных копателей, а вполне надежных археологов, чтоб гарантировано стать всемирно известной. Еще одна немаловажная деталь - мы с вами заочно знакомы, точнее вы меня знаете, или хотя бы слышали мое имя. А сейчас - внимание, и не стоит перечитывать последующею фразу повторно, там все написано правильно.

   Меня зовут Абу Али Аббас ибн Искандер ибн Синдбад Мореход.

   1.

  Очередной рейс флагмана Черноморского Морского Пароходства "Зоя Космодемьянская" обещал быть как всегда спокойным и денежным. Из Одессы мы вышли в балласте 30 сентября 1986 года далее - Конакри Гвинея, грузимся бокситовой рудой, бункеруемся (заправляемся) в Лас-Пальмасе и прямиком на Японию с дозаправкой в Сингапуре. В Мидзусиме разгружаемся, в Кобе грузимся металлопрокатом и через Сингапур домой в Одессу

   Пара уточняющих деталей. Флагман - потому что, Жора (наш капитан и прохиндей, каких мало) сократил свой экипаж с 42 до 34 единиц, т.е якобы сам экипаж на партсобрание горячо поддержал лозунг Генсека - "Экономика должна быть Экономной!" - и вызвал на соцсоревнование экипажи судов всей СССР. Понятно, что Жора не прогадал - на "Зою" обрушился шквал жирных плюшек, и в том числе неизменно выгодные в денежном отношении рейсы, а сам Жора получил позже Орден Трудовой Славы. Почему денежных - самые дешевые шмотки и технику на продажу советский моряк мог приобрести в двух портах - Лас-Пальмас и Сингапур. И если рейс включал в себя посещение одного из этих портов - то это удача, а посещение обоих в одном рейсе - это просто фантастика. А если ты мотыляешся безвылазно по Европе, с ее ценами... Я думаю, даже и продолжать не стоит.

   Я как матрос 1класса имел оклад сто рублей "деревянных", с "Зоевскими" премиями и совмещеньями - где-то сто пятьдесят в месяц, плюс двадцать два с полтиной инвалютных рубля (на то время около 38$), которые и составляли основной доход моряка. При затоварке шмотками в Пальмасе или Сингапуре на один вложенный инвалютный рубль получу шесть "деревянных" при оптовой реализации через спекулянтов в Одессе, или до пятнадцати при розничной продаже в Свердловске. Нафиг спекулянтов - все сам дома продам. Торопится некуда - отпуск почти три месяца, а при запланированной продолжительности рейса в шесть с половиной месяцев одной только зарплаты и отпускных за тысячу выходит. Вот это оторвусь! Держитесь девчонки! Только долго отрываться не выйдет - надо будет усиленно готовится к поступлению в ОИИМФ (Одесский институт инженеров морского флота) на кораблестроительный факультет. Жора обещал рекомендацию от профкома ЧМП. Спасибо конечно, Георгий Львович, но мало ли как оно повернется.

   Правильно кто-то из мудрых испанцев сказал: хочешь рассмешить бога - расскажи ему о своих планах. Мудрые хохлы говорили проще - дурак думкой богатеет, а мой друг-одессит, моряк в третьем поколенье, раздалбай и залетчик Гриша Бардаков, и вовсе просто: - загадывать что-то до конца рейса - плохая примета. Короче, все эти приметы сработали "на все сто". Зарплату и отпускные я не получил, домой не попал, шмотки не продал, в институт не поступил. Простите девчонки - не судьба.

   ***

   Как пишут в женских (и не только) романах - ничто не предвещало беды. Наше судно преодолевало последние мили Аденского залива и входило в Аравийское море. Погода стояла шикарная, на небе ни облачка. Прогноз обещал такую погоду как минимум до Малаккского пролива, а там Сингапур - страна-лимония. Всего неделя и я наполню купленные в Пальмасе фирменные сумки (не в каждом же порту их покупать) фирменными шмотками под завязку. С этими мыслями я освобождал подшкиперскую на юте от складируемо там барахла. Для последующей ее покраски. До обеда я вынес и раскрепил фляги с краской и всякую мелочевку, а сейчас предстояло перенести 12 листов фанеры в подшкиперскую на баке. Про эту фанеру следует рассказать отдельно. Фанера стандартных размеров 1500х1500, толщиной 10 мм, но сделана из шпона красного дерева (дешевая древесина на Суматре, годная для производства фанеры). Когда грузились каучуком пару рейсов назад на Суматре, каждый шар (слой) каучука прокладывался этой фанерой - в итоге после разгрузки в Одессе, из более чем четырёх тысяч листов уже ценной древесины листов двести оказалось надежно складированы в бесчисленных кладовках боцмана. Большую часть фанеры боцман удачно вложил в шипшандерскую службу (снабжение судов), что не замедлило сказаться на качестве поставляемых продуктах. Нашей кормежке в следующем рейсе могли позавидовать даже летчики в Заполярье.

   Ухватив поудобнее пару листов, не спеша, понес их в сторону пункта назначения. Мой путь пролегал между надстройкой и леерным ограждением левого борта, далее по трапу вниз на главную палубу. Идти пришлось боком, иначе не вписаться в габариты прохода. Как только ступил на трап, сильный порыв ветра ударил мне в грудь - точнее в фанеру, которую я держал перед собой. Пока я шел под прикрытием надстройки - ветер не чувствовался, да и пока шли под прикрытием Африки ветра почти не было. Удар был неожиданным и очень сильным. Не будь у меня в руках фанеры, отделался бы потерей косынки, которую моряки повязывают на голову, на манер киношных пиратов, не будь леер наклонным отделался бы ушибом поясницы. Но случилось то, что случилось. Кувырок назад, непродолжительный полет с семиметровой высоты, в полете сильно ударяюсь левой голенью о планшир фальшборта, жесткое приводнение. Удар плашмя об воду вышибает дух но не дает уйти на глубину, что избавляет от гарантированного затягивания под винт. Кильватерная струя подхватывает меня, закручивает и почти сразу отпускает. Для того чтоб откашляться, протереть глаза и понять, что случилось, потребовалось не более 2-х минут.

   - Звиздец котенку! Сука! Суки! - Котенок это я, а кто сука или суки не спрашивайте, сам не знаю. Все еще упоминая этих сук, плыл в сторону уходящей "Зои" минут десять , пока она окончательно не скрылась за горизонтом. Пустой горизонт, как ни странно подействовал отрезвляюще. Раз котенку все ровно хана, можно пока он не утоп, хотя бы подумать.

   У каждого судна есть индивидуальный алгоритм маневра, позволяющий точно зайти в свой кильватерный след - придуманный как раз на случай потери члена экипажа. Если отбросить крайние варианты, то хватятся меня на судне часа через два-три , пока объявят тревогу, пока прочешут все судно- еще час. Получается все равно жопа! При сильном бортовом ветре (парусность у такого мастодонта как "Зоя" побольше чем у фрегата будет) рулевой постоянно подруливает, подправляя курс - точное попадание в свой кильватерный след не будет иметь значения. Но даже если каким-то чудом рулевой выберет правильное направление, наше рандеву состоится в полной темноте - так что "Зоя " не вариант. Единственный шанс на спасение - быть подобранным другим судном. Аденский залив в обоих направлениях проходят десятки, если не сотни судов в день. Понятно, что голову мелькающею над волнами заметить даже с сотни метров почти не реально, но шанс есть. А если найти фанеру? Точно! Заметить такой контрастный, на фоне моря предмет в разы проще. Пару раз вынырнув повыше, заметил вожделенный лист в метрах в пятидесяти от себя. К сожалению, плавучесть он имел близкую к нулевой, зато цвет как по заказу - почти оранжевый. Распластавшись в позе морской звезды на спине, удерживая в вытянутой руке фанеру, впервые с момента падения успокоился. Почему-то сильно болела левая голень - пришлось, изрядно повозится, чтобы задрать штанину и увидеть длинную ссадину. Это я видимо приложился об планшир во время падения, а пока был весь на адреналине, просто не чувствовал боль. Кость цела и ладно, а кровопотеря от такой раны незначительная. КРОВОПОТЕРЯ! Ледяной ужас сжал сердце. Нет, только не так! Только не ТАК!

   Почти у каждого человека есть фобии - иррациональный страх, превышающий степень реальной опасности в разы. Кто-то боится темноты, кто-то высоты, замкнутого пространства, открытого пространства и даже есть люди, боящиеся клоунов. Я за собой каких-то фобий не замечал, но согласитесь, оказаться в открытом, тропическом море, где акулы разве что косяками не ходят да еще с кровоточащей раной, - опасность для организма максимальная. Из всевозможного оружья изобретенного человечеством при мне был только складной нож. Я его использовал для проведения несложных, такелажных работ. Ни медля ни секунды, достал его и раскрыл лезвие. Ледяной ужас уступил место холодной решимости. А почему собственно не ТАК - чем яркая вспышка боли, хуже долгой агонии. Ты же, Саня никогда не страшился боли, когда вступал в драку с более сильным противником - ты воин с оружием в руках и погибнуть должен в бою. Готовитесь Валькирии (Валькирии первые встречали героя и сопровождали его в Вальхаллу) - я принимаю бой. Появление треугольных плавников я воспринял почти спокойно, и почему-то подумал: - Интересно, а правда, что люди, шагающие за грань, в последний миг вспоминают всю свою жизнь.

   ***

   Простите, не представился: Александр Сергеевич Краснов - простой уральский парень, с незамысловатой биографией. После раскулачивания и конфискации всего имущества нашей, самой богатой, после Агафуровых и Харитоновых купеческой семьи в Екатеринбурге - вполне себе получается пролетарского происхождения. Надо отдать должное - революционная власть, конфисковав полтора десятков доходных домов, оставила семье один самый скромный дом, всего на 4 комнаты. Три из которых в 1942году отняли в пользу эвакуированных ленинградцев. К счастью, дед вернулся с войны живой, капитан орденоносец. Благодаря его хлопотам через военкомат нам вернули еще одну комнату.

   Раннее детство не чем особо не запомнилось, а как личность себя начел осознавать с девяти лет. В этом возрасте я начал читать, и читал просто запоем - Марк Твен, Жюль Верн, Стивенсон, Джек Лондон, Сабатини. Я просто бредил дальними странами и приключениями. Остров сокровищ и дилогия Капитана Блада стали моими настольными книгами, а такие слова как пират, корсар, флибустьер, фрегат, корвет, бригантина, своей акцентированной, твердой ЭР вызывали бурный резонанс в моей душе, заставляя учащенно биться юное сердце.

   22 апреля, когда все прогрессивное человечество празднует день рождение дедушки Ленина, наш класс кроме нескольких двоечников торжественно приняли в пионеры и повели на экскурсию в музей пионерии Урала при Дворце пионеров и школьников. Саму экскурсию я помню смутно, но один экспонат буквально потряс. Это был ФРЕГАТ, точнее модель фрегата. Табличка на макете гласила - Первый русский фрегат "Орел" работа пионеров... судомодельного кружка Дворца Пионеров. Так я стал активнейшим членом этого кружка на следующие три года. Руководитель кружка Михаил Семенович Малинин, пятидесятилетний конструктор какого-то КБ - был настоящим бессребреником, все свое свободное время без остатка и безвозмездно отдавал нам, своим ученикам. Выслушав мою сбивчивою речь на тему "Почему я хочу, занимается в кружке", дал мне толстую, потрепанную книгу "Теория и устройство парусного судна", обильно сдобренную иллюстрациями и чертежами.

   - Можешь приходить и читать эту книгу, когда хочешь, но через две недели, если не сможешь ответить на мои вопросы по этой книге, мы с тобой расстанемся.

   Книга с первых строк с первых иллюстраций буквально захватила меня полностью. Непонятные доселе, мертвые слова - стеньга, кница, ванты, бушприт, ют, - и еще тысяча ранее непонятных слов вдруг стали понятными, приобрели визуальную и осмысленную привязку. Свой первый экзамен я сдал на пять с плюсом и был принят. За время посещения кружка я научился не просто собирать модели судов, но и их проектировать. Михаил Степанович как-то ненавязчиво научил меня рисованию и черчению. Три года я собирал суда с ребятами со Степановичем или один, и постоянно рисовал и чертил, парусник моей мечты. Когда казалось - вот он, точно он - я начинал собирать модель, но недоделав, терял к нему интерес и отдавал почти законченную работу кружковцем. Когда же я наконец построил свой идеал, то по классификации это была скорее всего бригантина и я назвал ее - в жизнь не догадаетесь - "Арабелла"!

   В школе, за счет хорошей памяти и усидчивости, учился на четыре-пять при неизменном неуде за поведение. Причиной тому драки. Обладая самой устойчивой психикой сангвиника , я мог заводится с пол-оборота и драться как черт, если справедливость в моем понимании была попрана. После очередной трепки, когда семиклассники решили пополнить свою кучу собранного металлолома (была в школах СССР такая повинность, как сбор макулатуры и металлолома - даже грамоты почетные лучшим классам давали) за счет кучи 6"б" где я тогда учился, произошла эпическая битва, в которой после отнятия у меня куска трубы я был бит долго и сильно. Когда сошли синяки, я записался в секцию самбо.

   В секцию принимались все желающие школьники1963 года рождения. Единственное требование- фотография 3х4 на пропуск. На первом занятии два наших тренера рассказали какой это замечательный вид спорта и переписали всех по фамилиям, далее началась тренировка. Тридцать кругов вокруг спортзала с кувырками, с приставными шагами, с отжиманиями - все! Через десяток таких тренировок от первоначальной группы в семьдесят человек осталось менее сорока. Если забегать еще дальше, то трехгодовой рубеж преодолели всего пять человек, а к семнадцати годам звание КМС получили всего двое - Марат Сагиев и Александр Краснов, то есть я.

   Карьера спортсмена хоть и особо меня не вдохновляла, но зато была довольно престижной и уже вполне осязаемой. Но не судьба. Все рухнуло безвозвратно, когда я послал главного тренера на три буквы. А дело было так - меня не взяли на сборы в летний спортивный лагерь под Анапой - просто вычеркнули из списка, а вписали Виталика Абрамова. Сам Виталя парень не плохой и лично к нему у меня претензий не было, но ведь это не справедливо! Я же валил его в десяти спаррингах из десяти! Само собой я пошел на разборки к тренеру.

   - Олег Захарович, что за фигня? Почему!? - Я протянул сорванный с доски объявлений список. Олег как-то зло взглянул на меня, но сразу отвел взгляд.

   - Это решение главного, я только что от него, ты лучше не ходи - бесполезно. Отец Абрамова его старый кореш.

   Я все равно пошел, выслушал монолог на тему - опытному тренеру видней кто более перспективный и кому сборы на пользу, а кому нет. Чем все закончилось вы уже в курсе. А мне стало как-то безысходно тоскливо и плохо. Два дня я просто лежал в постели ни о чем не думал и даже не ел.

   Впервые в жизни у меня болела душа. Нет, я не бросил самбо, продолжал упорно тренироваться и уже осенью на кубке ЦС (Центральные Советы) взял серебро и стал КМС. Надо отдать должное Главному - он ни каких репрессий не устроил, палки в колеса не ставил - просто перестал замечать меня, ну и я его в упор не видел.

   Школьные экзамены сдал на "хорошо", но если честно, меня просто вытянули за уши. Еще бы - спортсмен, участник школьного ВИА, и вообще просто очаровательный симпатяжка. В конце лета прибыл в Одессу в качестве абитуриента ОИИМФа, но чуда не произошло, и завалив первый же экзамен с первым же поездом проследовал на историческую родину. Где и поступил .... в медицинское училище. Да еще, в Одессе я впервые в жизни я увидел море. Трудно передать те чувства, что я испытал. Наверно я был похож на ребенка, который получил долгожданную игрушку, и она оказалась во много раз красивее, чем он себе представлял, или юношу, встретившего девушку своей мечты и с первого взгляда понявшего, что это та единственная с которой хочется прожить всю жизнь. А скорее всего, все сразу. Я человек мало эмоциональный, но в тот момент эмоции захлестнули меня с головой. Душа просила песен. Вспомнилась "Песенка про море" Окуджавы.

  Мальчики, мальчики и девочки

  С крыльями и без,

  В трудный час, в трудный час решения,

  В главный час,

  Выбирайте море среди всех чудес,

  И вы не пожалеете, уверяю вас,

   Если б кто мне сказал, что буду учиться на фельдшера, я бы просто посмеялся! Ну серьезно - ни желания, ни родственников-медиков, даже среди знакомых эскулапов не было. Все произошло чисто случайно. В качестве моральной поддержки сопровождал свою девушку в мединститут с целью возврата документов - не прошла по конкурсу. В кабинете кроме девушек, возвращавших документы, присутствовали представители медучилищ, которые предлагали неудачникам не терять год, а поступить в медучилище и в следующем году или через год поступить в институт наверняка. Меня привлек "покупатель" из областного. Мужик, точная копия Бумбараша-Золотухина с шутками-прибаутками расписывал прелести учебы в училище, да так задорно, что будь здесь его прототип, то точно бы удавился от зависти. Мы с подругой поулыбались и пошли дальше по делам.

   Спустя какое-то время я всерьез задумался, чем заняться с пользой для себя - до армии еще восемь месяцев. Рынок труда не радовал - вчерашнему школьнику без специальности предлагалась только черновая, низкооплачиваемая работа. Ходить в грязной робе не хотелось и еще очень не хотелось опускать свой социальный статус в глазах друзей. В деньгах я не нуждался, признаюсь - с девятого класса я весьма успешно занимался фарцовкой. Доход если не напрягаться и не ходить по краю скромный, но уж точно раза в два превосходит зарплату ученика сварщика на заводе. Вот тут мне и вспомнилась фраза "Бумбараша".

   - А вот такому молодому человеку как вы, учеба у нас скучной точно не покажется. - И стрельнув глазами в сторону девчонок, почти незаметно подмигнул.

   В медучилище из нас по сути готовили врачей, только с той разницей, если будущие врачи изучали анатомию досконально - каждый орган, каждую мышцу, фасцию ,кость, сосуд, нерв - то мы это просто углубленно проходили, так же это касается и других дисциплин. Учился надо сказать я на совесть, а благодаря цепкой памяти на "отлично", при этом, не забывая о других прелестях учебы на которые намекал "Бумбараш". Учитывая рост 187 вес 87 кг, мою смазливую мордашку и модные шмотки, конкурентов среди студентов училища, у меня не было. Поначалу не все об этом догадывались и пара старшекурсников - действующих "альфа самцов" - решили показать щенку его место. Щенок оказался не правильным и запустил их по дуге большого круга в ближайший кустарник, после чего все претензии отпали сами собой. Девчонок у меня было много, все они были разные и одновременно в чем-то схожие. Я узнал, о чем с ними можно говорить, о чем нет, что им нравится и чего они терпеть не могут, что с ними можно делать а что ни в коем случае нельзя, но если сильно хочется - то тоже можно. Бывало по два-три дня не ночевал дома, предаваясь разврату в нашей ведомственной общаге, а забытый мной портфель с конспектами в какой-нибудь из комнат неизменно к началу занятий оказывался в нужной аудитории на моем месте. Но все проходит и в один прекрасный весенний день почтальон в чине прапорщика вручил мне повестку в военкомат.

   Служить мне предстояло во много раз краснознаменной и орденоносной дивизии особого назначения им. Дзержинского. Во втором оперативном полку, в легендарной девятой разведроте УРСН (учебная рота спец назначения) Критерии отбора были достаточно жесткие - рост от 185, спортсмен от КМС, национальность - Русский, Украинец (кроме западных), членство ВЛКСМ - присутствует, приводы в милицию - отсутствуют, желание служить обязательно. Как раз мой случай. Основной задачей нашей роты было уничтожение деверсионно-разведывательных групп вероятного противника - т.е. всяких там штатовских зеленых беретов и котиков. Готовили нас примерно одинаково, но у каждого взвода и отделения была и своя узкая специализация. Не буду раскрывать всех секретов, скажу только, что мое отделение специализировалось на разведке, и в отличие от остальных, наши АКСы и "Стечкины" комплектовались ПБС (прибор бесшумной стрельбы) в просторечии "глушитель". В итоге усиленные занятия по ориентированию на местности, маскировке, длительные марш броски, преодоление препятствий, в том числе альпинистская подготовка, ну и конечно рукопашный бой во всем его многообразии. К немалому моему удивлению, спортивное самбо от боевого отличалось сильнее чем мухобойка от дубины - упор делался на болевые и удушающие захваты с применением ударной техники, и предметов экипировки. Уходы от захватов. Ножевой бой и работа с любым холодняком. В основном, после освоения какого-либо приема тренировка велась по принципу "повторение мать учения". Скажем, для отработки удара ногой в корпус - мае-гери - натягивалась веревка на высоте 90 см, отделение в бронежилетах разделялось на пары, соперники должны наносить удар попеременно, не касаясь натянутой веревки. Через пару месяцев и пару тысяч повторений удар приобретал автоматизм на уровне мышечной памяти, скорость молнии и силу, способную с легкостью проломить грудину. Также отрабатывался любой другой прием. Вот так в постоянной учебе и тренировках летели дни моей службы. По результатам учений " весна 82" мне было присвоено звание младший сержант, а когда спустя полгода, ушел на дембель наш зам ком взвода, принял взвод и стал сержантом.

   После очередного тридцати километрового марш-броска, наш взвод переводил дух, устроились в тенечке на краю небольшой, березовой рощи. БТРы, которые должны были нас подобрать, проводили учебные стрельбы неподалеку на Ногинском полигоне. В сотне метров от нас пехотная рота устроила занятие по тактической подготовке. Видимо, их техника тоже стреляла сейчас на полигоне. Зрелище было интересным, хоть и особой четкости и слаженности в действиях солдат не наблюдалось, зато колорита в нашем понимании было выше крыши - в одном строю стояли бурят, цыган, кавказец, латыш, колобок под метр пятьдесят, тощая оглобля под два метра и наоборот. Для нас, привыкшим к четким действиям и единообразию, это был какой-то цирк шапито, на который мы смотрели с огромным интересом, активно комментируя увиденное. Некоторые бойцы откровенно ржали. И тут неожиданно вдруг заговорил взводный.

   - Скажите мне, товарищи бойцы - что случится, если наша рота во встречном бою столкнется с регулярной мотострелковой ротой противника? К примеру, точно такой же, как эта?

   - Э-э разобьем, уничтожим, . - это я "округлил" высказывание десятка голосов

   - А если подумать?

   - А чего здесь думать. - Ответил Коля "корец" - штатный снайпер нашего взвода. Сам он русский из Днепропетровска, а прозвище получил из-за увлечения хапкидо (http://yandex.ru/video/search?filmId=krjDOid7UXI&text=хапкидо&path=wizard смотреть первую минуту ролика). Снайперскую подготовку проходил во взводе каждый, но Колю отобрал какой-то заезжий спец и обучался он снайперскому делу три месяца в учебном лагере, где-то под Вологдой. - Вы же, тащ капитан, сами видите какие из них бойцы. Если мы сейчас нападем одним взводом - положим всех, без единого выстрела, и пяти минут не пройдет.

   - Про то, что было бы сейчас, я не спрашивал, я спросил про реальный встречный бой, двух наших подразделений. Если у вас все, то слушаете правильный ответ. - У них БМП с автоматическими пушками, - у нас БТР с КПВТ, у них ротные минометы и общий боезапас вдвое больше нашего. БМП в дуэли на дистанции более 500 метров переиграет БТР в сухую. А тех, кто не сгорел в коробочках, прижмут кинжальным огнем к земле и сковырнут ЗУшками, или добьют из минометов. А если у них в усилении, будет хотя бы пара танков - нас просто в блин раскатают и не заметят. Прав был Василий Иванович в том анекдоте про японского каратиста - куда ему с голыми пятками против шашки. Я это к тому, товарищи бойцы, что у любого противника есть свои сильные и слабые стороны. Сегодня увидав слабую сторону регулярного подразделения, в место того чтоб задумается, в чем они сильны - одни начали изображать из себя клоунов а другие идиотов. Сержант Краснов

   - Я

   - В субботу вместо просмотра фильма взвод занимается отработкой нормативов "пеше по машинному" в условиях радиационного заражения местности. Сержантскому составу - конспекты на проведение занятия сдать мне на проверку сегодня до 22 00.

   - Есть - "пеше по машинному" означает бегом - как будто каждое отделение находится в своем БТРе и на бегу выполняет команды, в условиях радиационного заражения местности - означает в противогазах и ОЗК. Поматерившись про себя по поводу предстоящей "веселой субботы" - бегать в полной выкладке не привыкать, но в противогазе и ОЗК, это уже где-то за гранью даже для спортсмена. И тут вдруг пришла мысль - Корниенко этим наказанием вывел нас из глубокого шока, в который нас же и отправил. Ну и хитрец взводный - использовал возникшую ситуацию, поломав в наших мозгах намертво въевшиеся шаблоны, довел до сознания нужную информацию - и тут же вывел из депрессии еще не успевшую туда попасть, нашу неокрепшею психику. Ладно, неприятность эту мы переживем - тем более что каждый день службы приближает дембель, который так же неотвратим как крах международного империализма.

   - Дембель неуклонно приближался, и я готовился встретить его во всеоружии. Кроме полезных умений научился двум бесполезным, но очень эффектным - в совершенстве овладел нунчаками и голыми руками мог бить кирпичи. С нунчаками я стал заниматься в конце первого года службы. Надев каску, чтоб не врезать себе по голове, повторял движения показанные мне старшими товарищами перед зеркалом в бытовой комнате. К полутора годам службы, отбросив ложную скромность, могу сказать - я стал лучшим. Мне нравилось, перетекая из позиции в позицию не меняя скорости движения тела, резко менять амплитуду и скорость вращения нунчак, меняя симметричные движение руками на резко ассиметричные, и как бы аккомпанируя этому танцу, постоянно меняется тембр вращаемых по разному и разной скоростью нунчак. Это просто песня, но в боевом применении бесполезная. Единственный плюс нунчак - это возможность их скрытого ношения и как следствие - неожиданного применения, но даже в этом они существенно проигрывают тому же кистеню. А в спарринге, одинаково подготовленных противников - шест против нунчак - я поставлю десять против одного на шест. Оговорка - одинаково подготовленных - не случайна, попробуйте дать хлюпику-ботанику легендарный меч Экскалибур - получите того же ботаника, только руки у него будут заняты. Касаемо битья голыми руками кирпичей - тоже все не однозначно. Первый кирпич я разбил спустя полгода попыток, чуть было не сказал тренировок. Несколько бойцов нашей роты на показательных выступлениях разбивали эти самые кирпичи, а я что - рыжий?! Тоже попробовал - только отбил руку. Снова пробовал и снова отбивал. Попытки в этом виде спорта ограничивались трех-пятью минутами в день, - слабый удар не мог разрушить кирпич, а пара сильных так осушала руку так, что дальнейшие удары на сегодня не имели смысла. Как-то после очередной неудачной и очень болезненной попытки, схватил полутораметровый брусок сечением 70х70 и со всей дури, сколько есть сил вдарил по кирпичу - отбил руки практически до паралича, глубокая вмятина на бруске - кирпичу хоть бы что. Если бы такой удар пришелся по голове, то проломил бы череп до глазниц. Ерунда какая-то получается - наши ребятишки ударом кулака могут сплющить череп в гармошку или не могут? Или я какой-то урок физики в школе проспал. Наблюдая мои мазохистические потуги, Герыч- один из группы показушников - молча отодвинул меня, опустился на одно колено, коснулся ребром ладони кирпича, сжал кисть в кулак, короткий замах, резкий удар. Две половинки кирпича оседают на пол.

   - Слушай внимательно, салага, повторять не буду. Свою позицию относительно кирпича выбираешь таким образом, чтоб свободно опущенная рука ложилась точно на центр кирпича. При замахе и ударе локтевой сустав неподвижен, движение только в плечевом. Визуально толщину кирпича делишь на три части. Полностью сосредотачиваешься и мысленно представляешь, что поверхность кирпича на две трети его толщины ниже. Вот именно в эту плоскость наносишь удар. С тебя пачка "Радопи".

   - А ты уверен, что т меня получится? Герыч лишь неопределенно хмыкнул и пошел дальше по своим делам. У меня получилось, но я абсолютно уверен, что физика здесь не причем. Даже после сотого разбитого кирпича попытка сделать это с ходу всегда заканчивалась отбитой рукой. Видимо, и вправду существует какая-то энергия ЦИ еще неоткрытая физиками. Демобилизовался я ст.сержантом, 26 мая1983года, день в день через два года службы. В дембельском "дипломате" кроме альбома, нунчак и подарков, лежала Характеристика - рекомендация для поступления в Евпаторийское Мореходное Училище.

   Три месяца в Свердловске пролетели как один день, Встречи с друзьями, подругами, пикники, дискотеки, новые знакомства. Все тридцать три удовольствия, которые может позволить себе крепкий двадцати летний парень. Помните Вини Пуха?

   - Ты никуда не торопишься Пятачок?

   - Нет, до пятницы я совершенно свободен!

   Вот и я был до конца августа свободен. Для поправки бюджета съездил пару раз в Питер затовариться шмотками на продажу. Там у моего однополчанина Кости Сорокина мать работала в "Гостином дворе" (главный универмаг в Питере) старшим товароведом. Костя по началу и слышать не хотел, что за вещи я заплачу с переплатой по принятым среди знакомых тарифам, но когда понял что я начинаю злится всерьез, согласился - но с условием, что гуляем полностью за его счет. Судя по тому, где и как мы гуляли и с какими девочками, не согласись я с его условием и оплатив половину расходов - домой бы уехал вообще без шмоток, а возможно и без штанов. Во время второго приезда очень опасался, что Костина мама спустит меня с лестницы - но нет, наоборот искренне обрадовалась. С Костей буквально с порога договорились, что в этот раз никаких пьянок-гулянок. Костя подозрительно легко согласился, только сказал, что сообщил о моем приезде Фомичу и он вечером подъедет. Фомич служил столяром в хоз взводе, хороший компанейский парень, все нунчаки в нашей роте его рук дело. После пятой рюмки Фомич сказал, что в девять нас будут ждать его девушка и две ее симпатичные подруги, сообщение было принято на ура.... На поезд до дома я сел только через четыре дня.

   Не смотря на то, что дискотеки, рестораны, окружение красивых дам, прямо - таки притягивает агрессивно настроенных самцов, применять свои боевые навыки не пришлось, почти. Многочисленные наезды меня страшили не более, чем рычание пекинеса. Умные, правильно истолковав мое поведение, снимали все претензии и даже набивались в друзья, глупые или пьяные, очнувшись, не понимали, или не помнили, что же произошло. Урок взводного научится думать о сильных сторонах слабого противника, в данных условиях гласил: их сильная сторона - это заявление в милицию о получении побоев или телесных повреждений. Следовал я этому уроку тщательнейшим образом - пострадавшая сторона не могла на своем тельце обнаружить ни единого синяка.

   Евпатория встречала бархатным сезоном. Это когда схлынула основная волна отдыхающих в связи с наступлением нового учебного года. В след за уменьшением количества отдыхающих существенно уменьшились цены в частном секторе и на рынках. Спала удушливая жара, а температура воды и ночи по-прежнему оставались теплыми. Документы в мореходке сдавал лично завучу, товарищу Бурдонову, который окинув меня ироничным взглядом, поинтересовался

   - А что это за колтун, с креном на левый борт на вашей голове, товарищ абитуриент.

   Чуть позже глянув в зеркало, вынужден признать - колтун это слабо сказано, на голове у меня было скошенное влево воронье гнездо. Дело в том, что последние сутки путешествия на поезде, в нашем купе заклинила подвижная фрамуга в окне, не доходя сантиметр до полного закрывания. Моя вторая полка оказалась как раз напротив щели. Поток встречного воздуха не сильно дул в лицо, что в жуткой духоте купе было приятным бонусом. То, что вместе с воздухом проникала и оседала на моих не коротких волосах пыль и жирная гарь из трубы тепловоза, я не замечал. Искупавшись в соленой воде керченского пролива, я окончательно зацементировал волосы, а короткий сон на правом боку придал прическе оригинальный футуристический вид. По причине все той же духоты выдвижная дверь с зеркалом была постоянно открыта и о смене имиджа я не подозревал. По какой причине многочисленные пассажиры и прохожие не указали мне на мой внешний вид - загадка. Я стоял у рукомойника напротив зеркала и истерически всхлипывал - нормально ржать уже не мог... Если сделать точно такой же парик для клоуна - ему ничего уже делать не надо, все и так помрут со смеху, а я с такой прической заявился в приемную комиссию. Что ж, будем считать это хорошим знаком, и будущая учеба скучной не будет.

   Сразу скажу, было по всякому - но скучно точно не было. Юмористов у нас в группе хватало, да и я не из последних. С женским вопросом и вовсе вопросов не возникало. Мало того, что отдыхающие дамочки считали свой отдых крайне неудачным, если не удавалась хотя бы раз с кем-нибудь переспать, так и местные от них не отставали. Евпатория, как известно город-курорт, где 90% рабочих мест, в сфере обслуживания, а из десяти работающих в сфере обслуживания, девять - женщины. Если описывать все мои Евпаторийские приключения, сопутствующие учебе, то получится толстенный любовно-авантюрный (или наоборот) роман в юмористическом стиле. Может, напишу, когда выйду на пенсию, или как это называется в десятом веке. А ведь хорошая идея - "Евпаторийский Декамерон "от Синдбада, за четыре века до Боккаччо.

   Учился что называется "не за страх, а за совесть". Еще на первой вводной лекции препод по морской практике Валерий Евгеньевич - капитан второго ранга в отставке, рекомендовал подойти к учебе со всей серьезностью.

   - Море ошибок не прощает - и тот минимальный комплекс знаний, необходимых для практического управления судном в любых условьях плаванья, вы должны усвоить в полном объеме. Эти знания достались очень дорогой ценой - за них заплачено жизнями, тысячами жизней моряков. Вы должны учится только на "отлично", даже через не могу - и возможно в будущем это спасет вам жизнь.

   Не скажу, что его речь проняла меня до печенок - но то, что это правда, сомнений не вызывало. И я учился, только на "отлично", учитывая, что наше заведение закрытого типа и четырехчасовые самоподготовки под присмотром преподов, были обязательны, особого труда мне это не составляло. Не буду описывать все изучаемые дисциплины, только коротко расскажу о самых экзотических - сигнальное дело и такелажная подготовка. В сигнальное дело входила всем известная, азбука Морзе и менее известный "флажковый семафор". Кто не в курсе - это передача информации с помощью флажков, где каждой букве соответствует определенное положение рук с флажками. Про такелажную расскажу чуть поподробнее. В первую очередь мы учились работать с тросами: растительными - сизальские, манильские, пеньковые, синтетическими - капрон, полипропилен, ну и конечно - стальными. Сращивали, расплетали на каболки (пряди), наоборот, из каболок сплетали тросы, делили огоны (постоянная петля на краю троса), вязали всевозможные узлы, и еще массу всего. Не буду пересказывать учебник в два пальца толщиной, а если коротко - мужское макраме во всем его многообразие, плюс работа с парусами (практическое управление 8и весельным ялом под парусами), плюс работа с грузами. Учебный процесс подходил к концу, оставалась пройти трех месячную практику. Поскольку практиковаться мы будем на судах загранплавания с неизвестной продолжительностью рейса, возврата в Евпаторию не планировалось. Поэтому на торжественном построении нам вручили диплом - (мой- с отличием) загранпаспорт - и помахали ручкой. Загранпаспорт получили далеко не все - кто не получил, будут ходить в каботаже, некоторые из них попадут на тот самый "Нахимов" и погибнут вместе с ним, до последнего выводя из отсеков людей. Море ошибок не прощает.

   Одесса нас встретила ласковой майской погодой, модно одетыми девушками и юмором. Полдня протолкавшись в бесконечных очередях отдела кадров пароходства, получили направление в общагу с громким названием "Межрейсовая База Моряков". Всех ждать не стали, вшестером двинули на поиски жилья. У первой попавшейся парочки спросили, как добраться до межрейсовой базы что находится на Пролетарском бульваре возле Аркадии.

   - Это вам надо на пятый трамвай. - парень на секунду задумался - Который идет в сторону Поселка Котовского, выйдете за остановку до конечной там спросите. Остановка вон. - Указал он пальцем.

   - Не, пусть до конечной едут, так лучше получится. - Это уже вмешалась девушка Парень, немного подумав, согласился.

   Поездка до конечной продолжалась больше часа. Выйдя из трамвая, мы прикидывали, во сколько нужно вставать завтра, что бы к девяти быть в кадрах. Сошлись на том, что никак не позже семи. У проходящей мимо тетки поинтересовались, как добраться до интересующего нас адреса.

   - Это вам надо на пятый трамвай. - тетка на секунду задумалась - Выйдете за остановку до конечной, там спросите. Конечная вон. - Указала она пальцем.

   Я подумал, что тетка неправильно поняла, и еще раз почти по слогам повторил адрес. Тетка посмотрела на нас как на дибилов - и еще раз повторила ранее сказанное и тоже по слогам. Пара следующих пешеходов и на всякий случай вагоновожатый подтвердили теткины слова. Оказалось, от кадров до общаги можно было пешком за пять минут дойти. Вот так шутят в Одессе. В течение следующих двух недель всех нас закрепили за судами. Я как обладатель "красного" диплома попал на флагман ЧМП "Зою Космодемьянскую" где и трудился вплоть до описанного ранее случая.

   2.

   Очнулся я в полной темноте, голова просто раскалывалась от боли. Меня что, акула за голову укусила? Акула? Я что, жив? Осторожно, боясь нащупать страшную рану, трогаю голову, затем шею, грудь, живот, рука опускается ниже, шевелю ногами. Фуух - не было акулы, не было падения за борт, меня же просто накрыла волна, когда я рубил канаты, удерживающие сломанную мачту. Откуда мачта, какие канаты? Я наверное брежу где я? Ничего не видать, лежу судя по всему на каких-то канатах. Я в подшкиперской! Точно, получил наверно тепловой удар и потерял сознание, а всякие акулы и волны привиделись в бреду. Вспомнив про рану на ноге, торопливо - насколько позволяет головная боль и общая слабость - ощупываю голень. Еще раз фуух - кожа гладкая даже без намека на повреждение. Точно тепловой удар, отсюда головная боль, слабость и бред, я в подшкиперской, а темно потому что от качки захлопнулась дверь. Кстати качка какая-то необычная - резковатая с меняющейся амплитудой. Надо скорей в мед блок, под кондиционер и пусть док вколет что-нибудь от головы и от неправильной качки. Я попытался встать - напряжение мышц моментально отозвалось тяжелым набатом в голове, когда боль немного успокоилась, потихоньку стал поднимется, опираясь о переборку. Вот я уже на ногах, осязание подсказывает, что переборка не металлическая, но эту мысль я не успеваю додумать - судно резко кренится, переборка, по которой я вставал, толкает в грудь, мое тело заваливается назад. На автомате раздвигаю руки в стороны, ладонями назад, чтоб компенсировать удар от падения. Но это не помогает - не долетая до палубы, бьюсь затылком о противоположную переборку. Ослепительный фейерверк в голове застилает мгла. Аут.

   Второе "пробуждение" воспринялось мной более оптимистично. Во первых почти не болела голова, во вторых, сквозь откуда-то непонятно взявшиеся щели пробивался слабый свет. Этого света достаточно чтоб понять, что нахожусь я не в подшкиперской, а в каком то деревянном чулане - судя по качке, чулан находился на воде. До слуха доносилась чья-то гортанная речь. Все-таки получается, угодил я за борт, и был подобран какими-то местными рыбаками. Чтоб больше не мучить свою больную голову загадками, несколько раз двинул пяткой в дверь чулана. И минуты не прошло, как узкая дверь открылась во всю ширину. Когда глаза немного привыкли к ослепляющему свету, я разглядел ухмыляющегося... "Квазимодо". Бочкообразное тело с непропорционально длинными руками укутано как минимум в два ватных халата одетых один поверх другого, подпоясанных широким кушаком с заткнутым за него кинжалом, из под полы торчат тощие босые, все в грязевых разводах, ноги. Шея как токовая отсутствовала, ее место занимала борода. Загорелое почти до черноты лицо, точнее рожа, покрыта оспинами, низкий лоб, сильно выступающие надбровные дуги, сросшиеся брови. Темные глаза смотрят слегка в разные стороны, у нас о таких говорили, - один глаз на Донбасс, а второй на Кавказ. Уродливый шрам пересекает левое крыло носа и верхнюю губу. Видимо, рана долго гнила, не зарастая, из-за чего левая ноздря втрое больше правой, а губа срослась выше десны, открывая щербатый рот с недостающими двумя верхними зубами. - Похоже, спатой укололи - услужливо подсказывает память. Какая блин еще спата? Додумать мысль не успел, образина заговорила.

   - Ожил значит покойничек. - речь из-за увечья была гнусавой и одновременно шепелявой и что самое главное - чужой. Почему я понимаю чужую речь?! Я наверное продолжаю бредить - какого либо другого объяснения просто не нахожу.

  - Это хорошо, мы уже думали, забрал шайтан твою душу, и не видать нам наших дирхем.

   Я в своем бреду продолжаю сидеть на бухте канатов и глупо таращусь на образину. Квазимодо протягивает руку с явным намерением ухватить меня за шею или подбородок, я реагирую довольно вяло, но и этого хватает, чтоб отбить в сторону протянутую руку. Образина недовольно рыкает - хватает меня за волосы и дергает вверх. Ну все, козел, теперь ты точно меня достал. Когда мой соперник переходит грань допустимого, что-то перемыкает в мозгу - такое ощущение, будь-то рядом беззвучно взрывается сверхновая звезда. Все предметы приобретают небывалую яркость и контрастность и время вокруг замедляется. Включается состояние, которое я называю боевой транс. Хватаю левой рукой его правое запястье, но не пытаюсь отдернуть его руку, а наоборот крепко прижимаю к своей голове. Открытой ладонью правой руки, с оттяжкой бью сверху по кулаку, удерживающему мои волосы. Визгу, что вырывался из его щербатой пасти, позавидовали бы и свиньи.

   Вы наверное подумали - ну хлопнул ладошкой по кулаку, что здесь такого, причем здесь визг? Предлагаю простенький эксперимент - сожмите кисть правой руки в кулак, плотно прижмите его к столу, ладонью в низ. Стол это как бы череп вашего противника, а в кулаке вы как бы крепко сжимаете его волосы. Левой ладонью - нет, не в коем случае не бейте, (иначе в ближайшее время будете щеголять в гипсе) - а просто слегка надавите. Согласитесь, ощущение не из приятных. В дальнейшем постараюсь избегать подробных описаний подобного плана - многим это совсем не интересно. Просто поверьте на слово, если опять кто-то завизжит или закричит вследствие, моих манипуляций, значит это очень больно.

   Вот теперь можно без ущерба для волос отнять его руку от моей шевелюры. Без особого усилия поднимаюсь, одновременно выкручиваю его кисть по часовой. Шокированная болевым приемом тушка послушно принимает коленопреклоненную позу и тут же получает коленом в челюсть - общая анестезия на пару минут ему обеспечена. Видимо привлеченная криком, в дверном проеме показывается еще одна колоритная личность. Одет приблизительно так же, только вместо уродливого шрама лицо "украшает" бельмо закрывающее правый глаз, густая черная борода начинается прямо от бровей - натуральная горилла. Что за хрень - они что "кошмар на улице вязов 3" сдесь снимают? Горилла заголосила удивительно тонким голосом.

   - Вай! Вай! Асаф, Гази! Басима убили! Вай зарезали! Ааалляя! - С этими словами образина N2 достает широченный кинжал и бросается в атаку. Услужливая память подсказывает - кинжал, скорей всего изготовлен из обломанного меча. Мне как-то по фиг - перехватываю за запястье, увожу руку вправо и бью по тыльной стороне кисти сжимающей кинжал. Прием разработан против пистолета, но и тяжелый кинжал улетает не хуже. Удерживая его правую руку, пробиваю в печень. Боевой клич резко обрывается, переходя в стон, тело сгибается и заваливается вперед, ударяя головой многострадальную голову Басима. Картинка получилось на загляденье - две уродливые рожи лежат напротив друг друга почти соприкасаясь носами. У одного радужка глаза закрыта бельмом, у второго радужка, закатилась за верхнее веко, из-за шрама кажется, будто губы изогнуты в дьявольской ухмылке, губы другого исказила гримаса боли. Эх, был бы фотик, цены бы такому кадру не было. Кстати имя Басим память перевела как улыбающийся.

   Итак, минус два. Я нахожусь, скорее всего, на рыбацком баркасе из Йемена, команда от силы пять-шесть человек. Миром договорится, уже не получится - да и о каком мире может идти речь, если они хотят продать меня за какие-то дирхемы. Так, значит, действуем жестко, вырубаем и вяжем команду, в Йемен мне хода нет, значит - Сомали. Компас наверняка есть, с движком как-нибудь разберусь, мимо Африки не промахнусь. Держать оборону в помещение метр на полтора уже заполненными канатами и двумя телами не представлялось возможным - просто телами задавят. Значит "на Абордаж"! Поднимаю кинжал гориллы. Поехали!

   Мой первый абордаж продлился недолго. Точнее начался и закончился одновременно. Выскочив из чулана, как черт из табакерки, резко ухожу вправо, чтоб сбить направление атаки у оставшихся противников, и чтоб самому атаковать врагов поодиночке, со стороны невооруженной левой руки. Но! Открывшаяся мне картина шокировала меня до крайности, ведром ледяной воды загасив боевой задор. Кто из оставшихся Асаф а кто Гази я бы не угадал бы и с пяти раз. Передо мной стояло не менее пятнадцати вооруженных холодняком "рыбаков". То, что это никакие не рыбаки, а уверенные в себе бандиты, для которых убить что раз плюнуть, понятно стало с первого взгляда. Однако ошарашены они были не меньше меня но как бы со знаком плюс, будто увидели неожиданное диковинное представление. Это хорошо, что я просто отскочил вправо, а не ушел перекатом или кувырком, а то бы их врач замучился вправлять отвисшие челюсти. Второй шокирующий фактор состоял в том, что нахожусь я не на рыболовном баркасе, а на паруснике неизвестной мне конструкции. Длину я оценить не смог, ширина составляла не менее шести метров. Ближайшая ко мне мачта, по видимому, грот, была обломлена метрах в трех от палубы. Бизань - наклонена вперед как минимум на десять градусов, а рея у нее была вдвое длиннее мачты, где-то я уже видел это судно, но где - не вспоминалось. Да Саня, хреновый из тебя стратег и тактик получился. Это же надо так лопухнутся - разработать план БОЕВОЙ операции опираясь на данные полностью высосанные из пальца, в клоуны тебе надо идти, а не в стратеги - если выживешь, конечно. Но пути назад нет, есть еще одна попытка попасть в Асгард.

   Поудобнее перехватываю кинжал, выставляю перед собой на расстояние в половину вытянутой правой руки, (наиболее рациональная стойка для защиты от нескольких противников, если ты кроме ножевого боя на хорошем уровне владеешь рукопашным.) левой делаю интернациональный приглашающий жест. В ответ раздается ржание десятка глоток - что особо обидно, ржание такое задорное, будто все это я проделываю в женском кружевном белье. Я повторил жест уже двумя руками, новый взрыв хохота, кто-то вытирает выступившие слезы. Да что же это такое, может пока я был в отключке кто-то разрисовал мне лицо - такие шутки часто практиковались в мореходке и ржали потом примерно так же. Забегая вперед, скажу, дело было не во мне. В метре за моей спиной, на палубе бака, которая на два метра возвышалась над главной палубой, молодой бандит, строил уморительные рожицы, при этом в точности копируя мои движения, что и вызывало столь бурный восторг. Спасибо тебе Фарах - в тот раз ты своей пантомимой спас мне жизнь или как минимум избавил от тяжелых увечий. Смех расслабил бандитов, посмешище в моем лице уже никто не мог воспринимать как угрозу, а то что я вырубил Абида и Басима, рейтинги которых как умелых бойцов и без того не блистали, стало для всех частью уморительной шутки.

   Наглумившись вдосталь Фарах виртуозно бьет меня по затылку древком копья отправляя в нирвану. Аудитория рукоплещет! Занавес. Уходя в небытие, я наконец вспомнил, где я видел этот парусник. Именно на этом судне я рубил канаты, удерживающие обломок мачты с чудовищной длинны реей и обрывками паруса. Когда каждая новая волна грозила опрокинуть МОЙ корабль.

   Очередное "пробуждение" было самым мерзким из всех. К головной боли добавилась боль в шее, руках и дикая жажда.

   - Пить, дайте кто-нибудь пить. - Минутой позже губами почувствовал что-то напоминающее горлышко фляги, из которого потекла живительная влага. Напившись вдоволь, чуть не захлебнувшись от жадности, открываю глаза. Я лежу на коленях у седобородого араба, моя шея и запястья рук закованы в деревянную колодку. Вспомнилась сразу картинка из учебника истории - там в таких же плахах вели в рабство негров, захваченных европейцами на бескрайних просторах Африки.

   - Где я, кто вы? - На лице араба появилась счастливая улыбка.

   - Мальчик мой, Искандер, ты ожил, Аллах услышал мои молитвы! Я твой дядя Гуфар . Неужели ты меня не узнаешь? - Самое интересное - я его узнал и опознал в нем своего дядю по отцу, вот только у отца не было братьев - была одна сестра и та двоюродная. Или у него все-таки было четыре брата и пять сестер, - что у меня с головой, в конце концов? Если бы не проклятая колодка, я бы уже наверно начал биться головой о палубу. Ведь я точно помню падение с "Зои" и то что рубил канаты, помню, то что не каких дядюшек у меня отродясь не было и то что это мой дядюшка. И какого хрена я заговорил на арабском языке? Может я лежу сейчас в дурдоме? Или это такой, мой персональный ад. Так, успокойся Саня, эмоции плохой советчик, и если даже ты в дурдоме, то и там с буйными в разы хуже обращаются. Давай примем правила игры, будет хоть какая-то информация - или ты забыл недавний урок .

   - Дядя Гуфар я тебя узнал, но остальное помню все как в тумане. А после того как меня накрыло волной и вовсе ничего не помню.

   - Бедный мой мальчик, мало кто, в такие юные годы преодолел те испытания, что посылает Аллах на наши недостойные головы. Но видимо, есть какая-то высшая цель, ради которой он посылает новые испытания на самых достойных и помогает их преодолеть. Искандер, ты не ел четыре дня, тебе обязательно надо поесть, у меня есть финики и сухари. Пока я рассказываю тебе о наших злоключениях, ты будешь кушать.

   Как подсказала мне память (она меня уже бесить начинает) дядя был просто врожденным купцом и дипломатом - или наоборот, и все свои речи обильно переплетал сурами из Корана, а услышать из его уст да, или нет, наверно не доводилось никому. Так что перескажу его рассказ без политесов в более приемлемой форме. Скажу только, что с началом его рассказа я и сам вспомнил шторм..

   После благополучного перехода из Индии через Бар-эль-Хинд (аравийское море) мы подходили к первому пункту назначения Райсуту (международный перевалочный порт того времени, территориально на середине побережья Омана). Здесь можно было купить-продать-обменять товары со всего света. Падары, мешавы, котья, джалбуты, баглы, самбуки (типы парусных и гребных судов, распространенных в акватории индийского океана.) свозили сюда в своих просторных трюма перец, имбирь, кардамон, драгоценные камни и жемчуг из Индии. Золото и слоновью кость из Африки и Мадагаскара. Гвоздику и мускатный орех из Индонезии. Жемчуг, рубины, топазы, сапфиры, корицу из Цейлона. И еще много-много всего. В Раисуте мы должны были выгрузить большую часть товара для последующей реализации через нашу, торговую факторию, оставив только шелка и фарфор из Зайтуна (восточная провинция Китая) и сталь из Гура (Тайвань), догрузится слоновьей костью и оправится через море Фарси (персидский залив) в Басру и далее караваном в Багдад. За слоновью кость - в Багдаде резчики и оружейники хорошую цену дадут, втрое больше чем в Райсуте. Наш самбук "Саффана" (жемчужина) шел вдоль побережья на юг, поскольку вышли на аравийский полуостров примерно в двадцати фарсах (фарсах ок. 6 км) севернее. Вдруг северо-восточный ветер начел ослабевать переходя полный штиль. Небо на юго-востоке стало темнеть - один порыв ветра, еще, вот ветер, меняя направление, задул с юго-востока, послышались команды нашего нахуда (капитан) судно, резко забирая влево, меняло курс. Пока бежал на корму услышал еще одну команду.

   - Джабаль! всех гребцов на весла! Темп предельный! - Такого взволнованного капитана мне видеть еще не приходилось.

   - Что случилось капитан, почему сменили курс?

   - Шторм идет, может даже ураган, видишь, - указал мне рукой вправо, пока я бежал небо на горизонте существенно изменилось - облачность стремительно нарастала, меня серый цвет на темно-фиолетовый. Упругие Порывы ветра наполняли воздух брызгами сорванных с гребней волн клочьев пены.

   - Надо постараться подальше от берега уйти пока можем, иначе верная смерть. Берег здесь везде скалистый от самбука разве что щепки останутся. Джабаль! Грот еще круче к ветру! Двух матросов на помощь кормчим! Искандер иди к Джабалю - ты парень крепкий, если что - поможешь. И обязательно привяжись, на палубе сейчас будет опасно.

   В штормовую погоду между мачтами, на высоте груди натягивался канат, к которому специальным узлом вязался индивидуальный страховочный фал, благодаря чему моряки в относительной безопасности могли работать с такелажем на палубе. Пока обвязывался фалом и крепил его к канату, погода опять кардинально изменилась. Небо полностью закрыли свинцовые тучи, ветер не переставая выл в натянутых как струны канатах, тяжелые седые от ветра волны били в правую скулу судна, заставляя его содрогается всем корпусом. Молния ослепительно белой стрелой со страшным треском перечеркнула черный небосклон, еще мгновение - и уши закладывает оглушительный раскат грома, еще мгновение - и с небес обрушиваются потоки воды.

  Ветер становится почти ураганным, сильный крен на левый борт, но команды убрать паруса не поступает. Несмотря на предельный риск, капитан пытается увести свое судно от риска смертельного. Очередной удар волны в правую скулу, самбук скрипит и стонет всем корпусом, и без того накрененный до предела парусник почти ложится на левый борт. Казалась все, точка не возврата уже пройдена - но тяжелогруженый трюм хорошо закрепленными гурскими полосами стали перевешивает, и судно медленно начинает выходить из крена. Поступательное движение нарастает, и когда судно становится на ровный киль, паруса ловят полный ветер и сразу происходит несколько событий. Сильнейший порыв ветра - громкий хлопок, мощный щелчок, оглушительный басовитый треск. Это с хлопком рвется парус на бизань мачте, со щелчком лопаются ванты правого борта на гроте и с треском обламывается сама грот-мачта. Судно, потерявшее ход, сразу начинает разворачивать бортом к волне, кормчие и гребцы правого борта изо всех сил пытаются вернуть самбук носом к волне, весла гребцов левого накрыты парусом и спутаны такелажем рухнувшего грота. Джабаль что-то кричал матросам, но из-за какофонии звуков разыгравшейся стихии слова невозможно было разобрать - да и не нужны были слова, итак всем ясно - если немедленно не избавится от сломанной мачты, участь судна будет предрешена. За грот мачтой у самого комингса трюма стоит сколоченный из толстенных досок боцманский рундук с плотницким и такелажным инструментом, в обычное время запертый а по штормовому - открытый. Первым у рундука оказался Джабаль, он выхватил из него два топора - один из которых на бегу передал мне, а сам бросился яростно рубить канаты. Я, не медля, последовал его примеру. Несмотря на остроту топора, канаты из кокосовых волокон уступали не охотно - на третьем канате меня сбивает с ног волна. Видимо, самбук все же развернуло бортом к волне, и многотонная громадина прошлась по палубе, сметая все на своем пути. Меня сильно ударяет о борт, вышибая дыхание сбивает с ног, закручивая в круговерти векторов направлений волны встретившей на своем пути многочисленные преграды. Поднимаюсь на ноги уже у противоположного борта, топор потерян, лихорадочно оплевываюсь, протираю глаза. Очередная вспышка молнии освещает нависшую надомной волну - чтоб увидеть гребень которой, мне приходится высоко задрать голову. Делаю порывистое движение, чтоб ухватится за фальшборт до которого не более двух метров, но не успеваю страшный удар, звон в ушах, темнота.

   Дядя мне рассказал, что эту волну не пережило еще трое матросов, но хвала Аллаху, эта волна была самая большая и после нее шторм пошел на убыль. Мной занялись только после того как удалось наконец освободится от рухнувшей мачты и судно развернулось носом к волне. Джабаль с помощью матросов вытряхнули, выдавили воду, что попала в мои легкие - но все было напрасно, дыхание не возобновилось, сердце молчало. И тут возле самого борта в воду ударила молния, как описывает дядя, грохот был такой силы, что все стоящие на палубе попадали с ног и еще долго не могли придти в себя от боли вызванной этим грохотом. Позже Дед выдвинул версию, согласно которой моряки, освобождая мои легкие от воды, проводили тем самым реанимирующие действия, а мощный разряд тока вызванный молнией, запустил мое сердце. Вот только лимит времени в 5-6 минут рассчитанный на благополучное оживление был исчерпан. Считается что, после этого времени отмирает часть мозга и оживший человек превращается в "овощ". Согласно версии Деда через 5-6 минут после остановки сердца тело покидает душа, отправляясь на перерождение. Моя же душа по неизвестной причине заблудилась во времени и пространстве, а когда устала плутать, заняла первое попавшееся пустое, но полностью функциональное тело, сохранившее память Искандера.

   Капитан приказал отнести мое тело в каюту, которую я делил с дядей Гуфаром. Шторм, постепенно стихая, продолжался почти сутки, все это время, изнемогая и падая от усталости, экипаж боролся со стихией, а дядя молился стоя на коленях возле тела любимого племянника. Когда качка утихла до приемлемой, дядя стал раздевать Искандера чтоб провести обряд омовения, но с удивлением обнаружил что тело мягкое, суставы легко гнутся, нет даже намека на трупное окоченение. Боясь поверить в невозможное, дядя трясущимися руками достал из ларца серебряное зеркальце и приложил его корту племянника - зеркало едва заметно запотело. Бессонные сутки, шторм, потеря любимого племянника, (у дядюшки не было родных детей) и его возрождение окончательно подорвали силы старика, он лишился чувств. Сколько провел времени в беспамятстве, он не знал, возможно, усталый организм пожилого человека из беспамятства перешел в сон. Очнулся он от резких команд капитана. Кода он вышел на палубу, то самые худшие его подозрения подтвердились. Наперерез "Саффане", синхронно, словно птица крыльями, взмахивая веслами, ходко шла шестидесяти весельная - шайти (стрела - тип судна за свою быстроходность пользующиеся особой популярностью у адмиралов и пиратов того времени http://rutlib.com/books/4599/OEBPS/i_042.png - адмиральский вариант). Несмотря что на самбуке сменили порванный парус и матросы гребли как проклятые, расстояние с каждой минутой значительно сокращалось. Когда суда сблизились на 300 зир (150 метров), с шайти ударил град стрел, на ахтердеке, который принял на себя первый залп, пали истыканные стрелами кормчие, их помощники и капитан. Разношерстная броня, шлемы и щиты приняли на себя большинство стрел, но немало было и таких, что нашли для себя лазейку. Оставшиеся в живых матросы попадали на палубу под прикрытие бортов и других палубных надстроек, весла бессильно обвисли, захлопал потерявший ветер парус. Судьба "Саффаны" была предрешена.

   - Мы сдаемся! Сдаемся! - Прокричал дядя, когда первые кошки, заброшенные с шайти, зацепились за правый борт самбука. - Именем Пророка клянусь! Только не убивайте!

  Абордажная команда под гогот и улюлюканье высыпала на палубу нашего судна. Всех оставшихся в живых сноровисто обыскивали, лишали приглянувшихся предметов одежды и прочих ценностей, которые складывали в кучу, затем пинками сгоняли на бак, где так же быстро вязали за спиной руки и рядами ставили на колени. Видно было, что все действия бандитов многократно отработаны и выполнялась хоть и с задором, но на автомате. Не прошло и двадцати минут, как возня с пленниками была закончена и на бак поднялся капитан пиратов. Высок, плечист, смуглое лицо, карие глаза, холодный взгляд, ухоженная бородка - эспаньолка. Остроконечный шлем с брамицей венчает белоснежная чалма, стеганый темно-зеленый халат - скорее кафтан с короткими рукавами - расшит золотым растительным узором из под которого видна мелкоячеистая позолоченная кольчуга с рукавами до запястий. На широком кожаном ремне с золотым узором сабля с крупным рубинам в навершие в ножнах из золотистого дерева, инкрустированного слоновой костью. Дополняли картину шесть перстней с крупными изумрудами и рубинами, украшающие пальцы холеных рук.

   - Кто капитан?

   - Капитан эмм погиб, я купец и владелец этого судна, я сейчас за главного.

   - Что за груз, куда и откуда везете? - Дядюшка как по писанному, без запинки огласил весь список товаров и дополнительные сведения о них.

   - Это все?

   - Нет господин Нахуда , в моей каюте лежит единственный наследник самого богатого купеческого дома в Багдаде, а я его управляющий и его дядя. Если вы вернете наследника отцу, то получите столько серебра, сколько весит он сам.

   - Ты предлагаешь мне бросить все дела и отправляться с этим наследником в Багдад? - Недоуменно поднимает брови капитан шайти.

   - Нет что вы уважаемый! Я напишу письмо, приложу к нему свой фамильный перстень с изумрудом, который сейчас находится у этого достойного воина, - палец дяди указал на претворившегося ветошью бандита - а ваш доверенный человек доставит его в наш торговый дом в Сарифе, где получит половину денег, и договорится о передаче наследника и получении второй половины выкупа, и за одно договорится о выкупе за меня.

   Капитан протянул руку ладонью вверх, в сторону посеревшего от страха пирата.

   - Простите повелитель! Шайтан попутал! Я все равно бы отдал его вам, а в общей куче он мог затеряется. - трясущийся рукой бандит положил перстень в ладонь капитана. - Простите мой господин. Произнеся последнею фразу, провинившийся встал на колени и опустил голову. Мельком глянув на перстень, капитан натянул его на свободный палец левой руки коленопреклоненную фигуру он будто не замечал вовсе.

   - Хасин!

  Вперед, из группы разбойников вышел в буквальном смысле этого слова человек-гора - фигура далеко не атлетическая, но на голову выше любого из присутствующих и наверно вдвое шире.

   - Оставишь на самбуке двадцать человек, поведешь его за мной в северную бухту. Купца и племянника в канатную, трофеи запрешь в их каюте. За них и за груз головой отвечаешь. Пленников и этого шакала, - капитан едва заметно кивнул в сторону стоящего на коленях пирата, - за борт, раз шайтан его попутал, то и выплыть поможет. Так я говорю правоверные!?

   Капитан с прещуром окинул взглядом бандитов. Правоверные, с энтузиазмом поддержали капитана - крыс никто не любит.

   - Ты Хасин все понял?

   - Да господин Нахуда! Все будет сделано! - Хасин развернулся лицом к призовой команде - Чего уставились как бараны! Капитана не слышали? А ну все за работу, пока плетку не достал!

   Дядю быстро с помощью пинков доставили в "канатный ящик", куда чуть позже доставили и меня. Смена амплитуды качки и переставший хлопать на ветру парус говорили о возобновлении движения судна. Больше всего поразило дядю то что пираты не стали перегружать на шайти содержимое трюма а еще сильней то что даже все захваченные трофеи оставили на "Саффане". Оказалось все просто - шайти тоже досталось от шторма. Многочисленные плюсы пиратского судна, в том числе незаурядная скорость и маневренность уравновешивали не менее ощутимые минусы. Беспалубная остроконечная шайти, чья диагональная обшивка подбиралась по древнеегипетскому способу, без шпангоутов, не имела того запаса прочности, которым обладал тот же самый самбук. Шторм задел пиратов краем, но и этого хватило, чтоб потрепанный корпус во множестве мест стал пропускать воду, которую приходилось откачивать непрерывно. Шайти требовалось срочное килевание - достаточно простая но трудоемкая операция. Этот термин мне придется употреблять неоднократно, поэтому вкратце опишу его суть. Судно заходит в защищенную с моря бухту - желательно с песчаным берегом - полностью разгружается, включая полное снятие балласта, далее во время высшей точки прилива сажается на мель. Во время отлива судно аккуратно кладут на борт, и проводят все необходимые ремонтные и другие работы. В случае с шайти необходимо было проконопатить корпус. Для этого применялось кокосовое волокно, пропитанное шахаму - смесью извести и китового жира или древесной смолы. Далее с приливом, судно перекладывалось на другой борт, и операция повторялась. Дядю в конце того же дня освободили из под ареста. Привязали за ногу хитрым узлом к мачте, сунули в руки специальное ведро, которым вычерпывают просочившуюся сквозь корпус и собирающуюся в льяльном колодце воду - отрабатывай еду уважаемый, за себя и за того парня. Надо сказать, что операция эта штатная и в обычных условиях выполняемая два раза в сутки - на то и специальный колодец, но в связи со штормом "отпотевание" увеличилось и дяде приходилось работать в режима час через три. Чтоб не гонять почтенного человека туда-сюда, дяде бросили овчину и чей-то драный халат рядом с колодцем - отдыхай уважаемый, мы же не звери, какие-нибудь. Самбук уже стоял на ближнем рейде у входа в северную бухту, когда дядю разбудил мощный гогот. В чем дело он понял лишь тогда, когда ему передали мое тельце в колодке и порекомендовали провести воспитательную беседу когда я очнусь, вновь загоготали и удалились. В общем-то это и весь рассказ - вот только закончился он ошеломительным сообщением. Дядя, оглядываясь по сторонам, нагнулся к самому уху и возбужденно прошептал.

   - Я успел спрятать твои сокровища! Они не нашли! - Мои сокровища? Сокровища! Я вспомнил! Я вспомнил все!!!

   Услужливой памяти надоело быть таковой, и на неблагодарного реципиента, на смену деликатных ручейков неизвестно откуда взявшихся знаний обрушился мощный поток воспоминаний Абу Али Аббас ибн Искандера. Память Искандера не чем не уступала моей, а в чем-то даже превосходила. Поэтому я вспомнил все!

   Отец Искандера - ибн Али Аббас - преуспевающий купец из Багдада, родился в 855 году (чтобы не путать уважаемых читателей все даты буду вести от РХ ) вторым сыном в семье мелкого купца-оружейника. С десяти лет стал помогать отцу и старшему брату в лавке. Хороший купец-оружейник должен был обладать не только теоретическими знаниями в данной области, но и на высоком уровне уметь управляется с продаваемым арсеналом - доступность оружия тому способствовала. К семнадцати годам освоив все теоретические тонкости профессии, Али на хорошем практическом уровне овладел луком, копьем и очень хорошем - саблей, ну и приобрел еще и специальность - коммивояжера. Ходил с караванами в Басру, Дамаск, Медину и даже в Аль-Искандарию (Александрия), принося ощутимый доход семье. Когда ему исполнилось двадцать, умер его отец. Множество наследников согласно завещанию заверенному у Кади (судья) получили свою долю. Али досталось два десятка отличных дамасских клинков. Хорошим спросом и ценой в то время клинки пользовались в Египте - затянувшиеся на десятилетие боевые действия в его провинциях неплохой стимул тому. Недолго думая, Али присоединяется к каравану, следующему в Александрию. На завершающем переходе между Эль-Кахирой (Каир) и Александрией на караван напали разбойники. Верная сабля быстроногий конь, - которого Али получил вместе с жизнью бандита - общая неразбериха и запоздалая погоня сделали свое дело - парень остался цел и невредим, но товар был безвозвратно потерян. До Александрии Али добрался через два дня, на трофейном коне с двумя десятками дирхем в кошеле. В караван-сарае, где он остановился, выслушали его рассказ, подивились его удали, по сопереживали и даже предложили место в караване до Багдада. Возвращение домой нищим-попрошайкой амбициозного юношу не прельщало, а вот совет престарелого мамлюка (наемник, гвардеец) запал в душу.

  Как раз в то время Язид - младший брат эмира Египта - Ахмеда ибн Тулуна - собирал доблестных воинов под знамена Пророка чтобы вместе с войском Мухаммада I (эмир Кордовии) очистить Кордовию (Испания) от неверных. Храбрых воинов после легкой победы ожидал просторный, плодородный икта (земельный надел), освобождение на пять лет от хариджа (поземельный налог), а также многочисленные богатства и рабы, которых бесстрашные воины добудут в бою. Решение было принято, и Али занял свое место в конвое из четырнадцати галер взявшим курс на Пиренейский полуостров. Следующие четыре года прошли в битвах с неверными. За спинами друзей Али не прятался, напротив - в первых рядах конной лавы врубался во вражеские ряды, одним из первых карабкался на казалось непреступные стены крепостей. За умелые и решительные действия был выдвинут в десятники а затем и в полусотники, за смелость и неукротимость в бою получил свое второе имя Аббас (лев) и место в личной охране мелика (главнокомандующий) Язида.

  В 879 уже в качестве десятника охраны принял участие в грандиозной битве у Польворарии. Армией эмира в той битве командовал сын МухаммадаI - Аль-Манзир, войском неверных руководил король Астурии - АльфонсоIII. Али не любил вспоминать ту битву - без помощи шайтана неверным, там точно не обошлось. Как еще можно объяснить, что вражеская конница разбив непобедимую и превосходящею в численности конницу мамлюков и сходу врезалась в пехоту обратив войско эмира в бегство. Мелику Язиду удалось собрать малую часть войска у Вальдеморы, где пришлось дать последний бой и тем самым прикрыть бегство эмира Аль-Манзира. Из сотни охрану в живых оставалось менее четверти когда мелика Язида сбили с лошади ударом булавы. Полуоглушенный, потерявший шлем, истекающий кровью малик продолжал ожесточенно отбиваться от окруживших его астурийцев. Али с десятком бойцов удалось прорубится сквозь строй оттесняющих их неверных и подхватить падающего от полученных ран Язида. Потом было бегство, Али понимал, если он не спасет своего мелика - позор которым он покроет себя не смыть ничем, а героическая смерть товарищей будет напрасна. Из сотни охраны в живых остался только он - Али ибн Аббас. Потерявшему свое войско, израненному Язиду ничего не оставалось, как только вернутся в Александрию. Али как верный телохранитель последовал за ним. Александрия! Пяти лет странствий и битв как не бывало - опять тот же караван-сарай, опять тот же ветер в кармане. Все накопленное непосильным ратным трудом богатства достались врагу вместе с захваченным ими обозом. Али выполнил свой долг до конца, сдав на руки встречающим галеру гвардейцам эмира еще очень слабого после ранений Язида и проводил взглядом удаляющийся паланкин. Но как говорится - не знаешь, где найдешь где потеряешь. Утром следующего дня его нашел гвардеец-посыльный и удостоверившись что он тот самый Али ибн Аббас из Багдада, вручил ему приглашение во дворец эмира. Эмир Ахмед ибн Тулуна щедро отблагодарил телохранителя за спасение брата. Али стал владельцем земельного надела в десять джарибов (джариб - 1592м2) в предместье Александрии с правом наследования. И это еще не все - особым указом эмира Али пожизненно освобождался от земельного налога. Язид своему спасителю вручил тысячу динаров (стоимость ста верблюдов) 'подъемных' и дарственную на десять рабов.

   Вдумчиво изучив местный рынок, Али пришел к выводу, что учитывая расположение своего участка на берегу, самое выгодное - построить верфь. Сначала строили мелкие суденышки прибрежного плавания, затем большие - мореходные. Через три года дополнительно занялся морскими грузоперевозками. К сорока пяти годам, знаменитый купец Али Аббас обзавелся еще двумя верфями, в Адене и Басре десятком торговых факторий от восточной индии до Гибралтара. Каждая фактория имела свое судно а то и два, торговых лавок было и вовсе без счету. Единственное, что угнетало купца с каждым годом все больше и больше - отсутствие наследника. От трех жен он имел двенадцать детей, но рождались только девочки. Сделав хадж в Мекку в возрасте сорока пяти лет он женился в четвертый раз. Его избранницей стала Аиша - светловолосая и сероглазая правоверная с корнями из северной провинции Византии. Когда та забеременела, Али стал большую часть дня проводить в молитвах. Аллах услышал его молитвы - Аиша в положенный срок благополучно разрешилась от бремени здоровым мальчиком. Радость счастливого отца не имела предела. На следующий день купец пожертвовал Шейху (старейшина религиозной общины) Багдада пять тысяч динаров на строительство мечети, а еще тысячу дирхем раздал дервишам (странствующий монах аскет) и просто нищим.

   В эту эпоху рождение ребенка, хоть даже и мальчика не считалось особым событием, а именем, отец своего отпрыска жаловал уже после выхода из младенческого возраста. А так - мальчик, просто мальчик. Искандер получил свое имя сразу, в честь уважаемого на востоке, непобедимого полководца Александра Македонского. С пятилетнего возраста к ребенку были прикреплены два дядюшки - дядя Гуфар (младший из братьев отца) и дядя Зейб(старший брат Аиши) . Гуфар учил Искандера грамоте и счету, географии и учению Пророка. Дядя Зейб отвечал за общефизическую подготовку, учил мальчика основам обращения с оружьем, верховой езде. Бывший десятник легкой конницы в одной из стычек с мятежными армянами поучил стрелу в колено. Стрелу благополучно извлекли, но колено почти перестало сгибаться и о военной карьере пришлось забыть. Аиша попросила мужа взять к себе ее бедствующего брата, перебивающемуся случайными заработками. Али легко согласился, планируя пристроить инвалида куда-нибудь в охрану, но увидав воочию как держится в седле Зейб, как не смотря на сильную хромату играючи отбивается сразу от двух опытных фехтовальщиков - бывший рубака оценил умения шурина по достоинству. В девять лет Искандером занялись уже всерьез - ненавязчивое обучение в стиле игры осталось в прошлом. К ранее изучаемым дисциплинам добавились еще несколько: греческий, санскрит, этикет - дядя Гуфар, латынь, лук, копье, клинковое оружие во всем его многообразии, джигитовка - дядя Зейб. Кстати этикет для купца такого уровня каким был отец - знание обязательное, если не первостепенное. Постоянные встречи с чиновниками диванов (прообраз министерства) судьями, шейхами, наибами (помощники эмиров) не оставляли выбора.

   В двенадцать лет Искандер уговорил отца отпустить его в первое в его жизни путешествие в дальние страны. Маршрут и страна были выбраны самые безопасные, охрана самая серьезная, судно самое надежное, а капитан самый опытный, не говоря уже о том, что сопровождали сына оба дядюшки. Караванный путь из Багдада в Басру и далее морем до портового города Камбей на северо-западе Индии заняли менее двух месяцев и прошли как по маслу. В Камбее Искандера благополучно похитили туги из секты фанатиков - душителей поклоняющихся богини Кали.

  Вообще-то юношу никто не планировал похищать, просто так вышло.

   Территория комбейской фактории отца располагалась у пристани в арабском районе города и включала в себя комплекс складских и жилых строений. Сюда стекались мелкооптовые поставки из близлежащих районов Индии, здесь разгружались суда из Африки, Халифата, Цейлона, Индонезии и даже из Китая. После чего спешно загрузившись, отправлялись в обратный путь. Здесь загружались бесчисленные повозки развозившие товар по лавкам и в ближайшие провинции для меновой торговли. В общем крупный логистический пункт во всем многообразии.

   Рашид - один из зятьев отца и по совместительству главный управляющий фактории тепло встретил дорогих гостей и повел к ожидавшему их обильному достархану. Омыв руки из серебряного блюда водой с плавающими в ней цветами жасмина, гости с жадностью принялись за еду. Что не удивительно после месяца вынужденного поста. Корабельный рацион не отличался изобилием - твердо копченая до подошвенной прочности баранина, такой же твердый козий сыр, сухие лепешки и финики уже стояли комом в горле. Трапеза продолжалась до позднего вечера и сопровождаясь расспросами, рассказами о родственниках и знакомых, говорили о ценах , погоде, политике, травили байки о морских приключениях и былых сражениях, женский вопрос тоже не обошли стороной. Когда у дорогих гостей стали слипается осоловевшие от неуемного чревоугодия глаза, их проводили в специально отведенные для сна комнаты. Путешественники должны были провести в Канбее неделю - пока выгрузится и вновь загрузится их шебека. На следующее утро был запланирован поход в мечеть, а затем посещение местного рынка - считавшимся по праву самым большим, на северо-западном побережье Индии.

   Рано утром позавтракав и нарядно одевшись, путешественники отправились в мечеть находившеюся на возвышенности в соседнем квартале. Утолив свои религиозные потребности, компания разделилась - дядя Гуфар с Рашидом отправились в контору, где дядюшка должен был проверить всю бухгалтерию фактории за последние полгода - со времени предыдущей инспекции. Искандер, дядя Зейб и четыре дюжих охранника, проследовали в сторону рынка. Гидом и провожатым у них был старший сын Рашида - Кадир. Сам Кадир был всего на три года старше своего дяди Искандера, но чувствовал себя на улицах Камбея как рыба в воде и уверенно вел процессию сквозь узкие и запутанные улочки к цели, а внушительная охрана не оставляла шансов надоедливым уличным торговцем и попрошайкам.

   Искандер - к тому времени посетивший множество рынков в Багдаде, Басре , Сирафе, Маскате - был просто ошеломлен: колорит Камбейского рынка , его многоголосие, многоцветие, запахи - существенно отличались от того, что он видел раньше. Через десять минут пути по путанным лабиринтам из лавок, прилавков и просто товаров разложенных на земле, путники окончательно потеряли всякую ориентацию и только Кадир как опытный кормчий уверенно вел сваю компанию к намеченной цели сквозь царивший хаос. Целей было несколько - дядя Гуфар попросил Зейба внимательно изучить цены на товары, которые в основном закупались в местных провинциях, чтоб сравнить с закупочными ценами в отчетах Рашида. Понятно - Рашид обмануть не может, но вдруг чего-то перепутал, или забыл чего. Охранники надеялись задешево приобрести украшения с самоцветами, которые позже в Багдаде удастся продать с большой выгодой. Искандера интересовали сладости и его любимые игрушки - оружие.

   Первыми по курсу, как и просил юноша, оказались лавки оружейников. Толчеи здесь было значительно меньше - оно и понятно, товар отнюдь не повседневного потребления. Горящими глазами Искандер буквально пожирал открывшееся ему изобилие клинков. Дядя Зейб поминутно одергивал племянника, ни давая ему совершить не обдуманную покупку. В шестой по счету лавке торговал старик-индус, в светло-синей курте (свободная рубаха до колен), из под парги (тюрбан) на юношу смотрели добрые, слегка насмешливые глаза. Искандер, окинув взглядом, товар увидел чудо: это был невиданной формы кинжал - неестественно узкое хищно заостренное, обоюдоострое лезвие завораживало своим совершенством. Позолоченную рукоять украшали щечки и пята из полированного обсидиана, в центре крестовины сверкал ограненный рубин а длинные усы элегантно загнуты в сторону клинка.

   - Я вижу, молодой господин хорошо разбирается в клинках, раз выбрал этот. Это очень хороший кинжал - из тех, которые сами выбирают себе хозяина, а ты ему понравился.

   - А что это за сталь? Ведь это точно не булат. - Палец юноши прошелся вдоль лезвия.

   - Осторожно! Клинок острее бритвы. Вы позволите молодой господин? - Оружейник взял из рук Искандера кинжал, осторожно провел им по тыльной стороне своей ладони заросшей жесткой щетиной. Вслед за медленным ходом клинка оставалась полоска совершенно гладкой кожи. Не успокоившись на этом купец достал из под прилавка бронзовый гвоздь и без видимого усилия нашинковал его будто стебель лука.

   - Да молодой господин это не булат, я не знаю что это за сталь, раньше не когда не встречал, но она лучше булата - любую кольчугу протыкает словно старую тряпку.

   Позже Дед развеял тайну легендарного булата. С его слов выходило, что основа любой оружейной стали - железо, а за ее свойства отвечают не столько способ ковки и закалки, сколько содержание различных примесей и легирующих добавок. То есть секрет булата не был утерян, а скорей всего были выработаны те рудники, где железо содержало нужные примеси, возможно даже редкоземельных металлов.

   - Сколько ты хочешь за него купец?

   - Пятьдесят динаров или семьдесят пять солидов - и это только потому, что увидел в тебе человека достойного данного клинка.

   У юноши чуть слезы из глаз не выступили - отец на все покупки в предстоящем путешествии выдал тридцать динаров и это было необычайно щедро, а тут пятьдесят. Собравшись с духом, Искандер снял с пояса саблю и положил ее на прилавок.

   - Это сабля из лучшего дамасского булата, она стоит больше сорока динаров. Если ты возьмешь ее в качестве оплаты, сколько мне придется доплатить?

   - Как ты можешь Искандер? - Глаза дядюшки гневно сверкали - Это же подарок твоего отца! Я запрещаю тебе это делать! - Дядя Зейб схватил с прилавка саблю, второй рукой крепко сжал ладонь парня - Идем.

   - Дядя положи саблю на место. Я помню, что это подарок отца. Еще я помню, что мой отец был оружейником и дед был оружейником и дед деда тоже. И я знаю - отец останется доволен моим выбором.

   От неожиданности дядя оторопел - таким племянника он видел первый раз. Нет, было конечно такое, что Искандер спорил с ним, но это были скорее детские капризы. Сейчас юноша смотрел на него спокойно и ни преклонено - как делал это Али Аббас. Подняв с прилавка саблю, индус долго и придирчиво ее рассматривал.

   - Молодой господин прав - через два-три года эта сабля будет ему мала, а кинжал прослужит всю его жизнь, - тридцать пять динаров и клинок твой.

   Спорили и торговались долго и до хрипоты, сразу к торгу подключился Зейб с Кадиром, а потом и охранники. Взяли что называется горлом. В итоге отчитав, двадцать пять динаров, Искандер стал счастливым обладателем стилета. А это и был классический стилет - смертельное оружие левой руки, хотя в данном случае правой - парень был левша.

   Следующим пунктом назначения были тканевые ряды. Северо-запад Индии славился своими хлопчатыми тканями, которые и были основной долей закупок Канбейской фактории. Узнав все интересующие цены, дядя уже собирался двинутся дальше, когда к ним подошел индус. Белоснежный дастар (тюрбан), цвета слоновьей кости шервани (пиджак без ворота),темно-красные чуридар (брюки суженые к низу) и цветастый шарф - все говорило о том что подошедший скорее всего состоятельный купец.

   - Извиняюсь джи (уважаемый) - я вижу вы интересуетесь тканями, я могу предложить вам товар лучше качеством. Отличные крашеные ткани из Каннауджа и очень дешево! Дешевле не найдете.

   - Дешево можно купить только краденное. - С солдафонской прямотой ответил Зейб - видно было, что купец ему не понравился.

   - Обижаете, джи - меня зовут Бхавин, я известный в Каннаудже купец. Только вчера я прибыл сюда с караваном, а сегодня утром меня настигло известие что мой уважаемый отец умер. Если я срочно не поспешу назад, мои многочисленные родственники без меня поделят богатое наследство. Оставить товар на ненадежного приказчика - то же самое, что его потерять. Поэтому отдам за сколько купил сам - а если купите сегодня весь, то еще дешевле.

   Зейб крепко задумался - оценка, и покупка товара была не в его компетенции. Но если он упустит выгодную сделку - тоже нехорошо.

   - Склад с товаром совсем рядом, - видимо почувствовав колебание, купец усилил натиск - И пяти минут не пройдет, как будем на месте. Если вам надо с кем-то посоветоваться - я дам вам образцы и подожду до вечера.

   Упоминание про бесплатные образцы снимало с Зейба всю ответственность - передаст их Гуфару и пусть тот сам решает, в любом случае Зейб не будет выглядеть дураком.

   - Веди, посмотрим на твои ткани. Минут через пять процессия зашла в какую-то лавку и пройдя ее насквозь, оказалась за пределами рынка.

   - Вон тот склад - Бхавин указал пальцем куда-то вдоль ограды - Так не надо идти вокруг. Сейчас переведу дух, и двинемся дальше - что-то сердце закололо, от волнения наверно. - Купец снял с шеи шарф и протер им лицо и стал рассказывать какой красивый дом ему достанется в наследство. Быстрая речь сменилась размеренно-напевной, рассказывая он не переставая теребил в руках цветастый шарф.

   - Идите за мной! - Неожиданно оборвал свой рассказ повелительной фразой индус.

   Увлеченный грезами, связанными с новым клинком, Искандер двигался за всеми как сомнамбула, на автомате, не замечая, что их путь проходит через свалку сопутствующую любому рынку. Мечтами он был далеко. Вот он показывает свое сокровище отцу и тот тоже любуется кинжалом и хвалит сына. Вот все знакомые мальчишки с горящими глазами разглядывают его клинок, и просят подержат его в руках и жутко завидуют. А вот он уже на коне, как его отец когда-то, врубается во вражеские ряды, чтобы спасти попавшего в окружение эмира или даже самого халифа, а его клинок как масло режет доспехи неверных.

  Внезапная остановка прервала сладостные грезы, а открывшаяся картина донельзя озадачила парня - вся их группа стояла на небольшой поляне окруженной колючим кустарником. Каких-либо складов и вообще строений не было и в помине. В следующие мгновение невесть откуда появившиеся на поляне трое оборванцев накидывают на шею охранников кушаки и начинают душить. Искандер глазам своим не верил, такое не могло присниться в самом кошмарном сне - один за другим падали задушенные спутники, в то время как другие спокойно ожидали своей очереди. Из оцепенения юноша вышел, когда удавку накинули на шею дяди. Дико закричав, Искандер выхватил стилет и вогнал его по самую крестовину в спину душителя. Бандит захрипел и начал оседать, двое других сразу оставили своих жертв и бросились к парню.

   Окрик 'купца'

   - Не убивать! Он Кали путра ! - привел их в некоторое замешательство. Этого хватило юноше, чтоб уменьшить количество врагов еще на одного. Резкое движение влево-вперед - и молниеносный росчерк стилета окрашивает серую дхоти (одежда крестьян) в районе печени в красный цвет. Последнее что отпечаталось в памяти - это кушак второго душителя врезается в живот, принося нестерпимую боль, и тут же удар по шее эту боль прерывающий.

   Очнулся Искандер, лежа на циновке, со связанными перед собой руками. Находился он в каком-то захламленном, обветшалом помещении с маленькими окнами без стекал. На полу валялось какое-то тряпье, которое перебирал оставшийся в живых душегуб. У стены стоял штабель разномастных тюков. Первая осознанная мысль

  ' - Что с дядей?! Может быть своим криком он спугнул убийц и они не закончили начатое, спешно скрывшись с места преступления?'

   Но приглядевшись к раскиданным тряпкам он узнал вещи своих спутников темно- красный шитый серебром халат дяди был среди них.

   - Смотри-ка, наш парнишка проснулся. - В зоне видимости показался 'купец' - Давай-ка Тушар привяжи его к кольцу, а то уж больно он резкий. Только поаккуратней, чтоб юноше было удобно.

   Крепкие руки оторвали парня от пола и поставили на ноги, Искандер тут же попытался боднуть душегуба головой в лицо но не достал, зато пинок в голень получился что надо. Тушар зашипел и тут же влепил парню увесистый 'подзатыльник', от которого у парня искры брызнули из глаз.

   - О, я был прав, - рассмеялся Бхавин - строптивый нам жеребенок попался - смотри, как лягается!

   В центре стены на уровне груди было закреплено металлическое кольцо со свисающими с него ремнями. Предварительно ткнув юношу кулаком в поддых чтоб не брыкался, Тушар привязал его спиной к стене пропустив ремни подмышками и поспешно покинул помещение. ''Купец'' присел на циновку напротив Искандера снял с шеи шарф и начал нести какую-то околесицу, притом как-то размеренно - напевно как молитву, то речитативом, постоянно меняя паузы, между фраз и слов, при этом постоянно перебирал пальцами свой шарф как будто это четки. Минут через десять он замолк, встал и вплотную подошел к юноше, внимательно вглядываясь в его глаза. Воспользовавшись ситуацией парень недолго думая плюнул в лицо 'купца'. Тот от неожиданности вздрогнул, изумление в его глазах еще не прошло как он начел смеяться. Смех был искренним и каким-то счастливым. Теперь изумился до невозможности Искандер, ожидавший удара или проклятий, а скорей всего и того и другого.

   ' - Да он просто сумасшедший, - мелькнула догадка - сумасшедший убийца, которого Аллах лишил ума за его злодеяния. Как еще иначе можно объяснить тот бред, который он нес и этот хохот?'

   Индус между тем занял свое прежнее место и счастливо улыбаясь, заговорил.

   - Я не ошибся, ты - Кали путра, настоящий Кали путра. Давай знакомится, малыш. Как меня зовут знаешь, как твое имя? - В ответ только полный ненависти взгляд. - Впрочем, это не важно, у тебя будет новое имя, я назову тебя Адвик - что значит уникальный, а ты можешь звать меня дядя.

   - Ты мне не дядя! - Глухо заговорил юноша - от гнева его лицо побледнело, взгляд испепелял индуса. - Ты убил моего дядю! Ты можешь убить и меня, но мой отец найдет тебя и отомстит за нас! Тебя будут убивать долго, а потом скормят твой труп свиньям и собакам.

   - Не надо скобить о смерти дяди. - Никак не отреагировав на угрозы, спокойно ответил Бахвин. - Его телу были отданы все почести а его душа никогда не попадет в пасть демона, потому что на веки защищена Богиней Кали - убийцей демонов. А твой отец и твои родные скоро не будут значить для тебя ничего, потому что ты обретешь новую мать и новую семью. Ты ведь сын купца и стал бы то же купцом, и был бы обречен до конца жизни кланяться в пояс любому чиновнику, любому мулле! А здесь ты будешь подобен эмиру. У тебя будут несметные богатства и тысячи слуг, готовые повиноваться любому твоему слову. Все что тебе потребуется у тебя уже есть. Осталось научиться, всем этим пользоваться. Нам с тобой предстоит очень длинный путь - и чем ты будешь послушнее, тем легче он окажется.

   - Где мой кинжал? - Вопрос помимо воли вырвался из уст парня.

   - Все твои вещи целы и неприкосновенны, и когда придет время, ты их получишь. Известие о том, что его кинжал цел и по-прежнему принадлежит ему, немного успокоило юношу и напомнило, как с его помощью он легко убил двух бандитов. Дядя Гуфар говорил, что клятвы данные неверным вовсе не клятвы, а способ запутать шайтана. Так что никуда ты от меня не уйдешь, 'купец' - я буду послушным до тех пор, пока лезвие моего клинка не окрасится твоей кровью.

   Путь действительно предстоял не близкий. Почти четыре месяца заняло путешествие до верховного храма Кали который находился в северо-восточной Индии в низовье Ганга. Первые полтора месяца пути Искандер совсем не запомнил. Его строптивость и непреклонность чуть было не обернулись немалыми сложностями в путешествии, но проблема решалась просто и радикально - ему подмешивалась в питье какая-то гадость которая напрочь лишала его каких-либо желаний. Искандер впадал в состояние полусонного безразличия, он даже ел и пил только тогда ему говорили это делать. Еще полмесяца он отходил от этой дряни. Полное безразличие сменилось постоянным чувством беспокойства, какими-то страхами, и даже забываясь сном его мучали кошмары, постоянно заставляя просыпаться с учащенно бьющимся сердцем. А когда организм стал приходить в норму, не раз ходивший в караванах юноша четко осознал что время побега безвозвратно утеряно. Да и как бежать если убийцы дяди до сих пор живы. Из многочисленных разговоров Искандер понял, что конечная точка путешествия находится недалеко от моря Махадабхи (Бенгальский залив) а там есть (дядя Гуфарна на уроках географии рассказывал) город Пахарпур куда часто заходят корабли из Халифата. Значит не все потеряно - надо только хорошенько все спланировать и подготовится.

   Как только юноша стал адекватно воспринимать информацию, Бхавин занялся с ним изучением санскрита и основ теологии секты. Санскрит парень и до этого знал неплохо, на торгово-бытовые темы общался и вовсе хорошо, а вот индуизм для него был в диковинку. Учение тугов опиралось на несколько незыблемых постулатов из веды (священное писание индуизма)

   Кали - 'Черная' - темная, яростная форма Парвати, супруги бога Шивы, где черный цвет символизирует незамутненное состояние чистого сознания. Кали пребывает в Анахате - чакре, расположенной в центре груди. Медитация на Анахату делает человека ясновидящим и ясно слышащим 'господином речи', превосходящим всех своей мудростью и тем, чьи чувства полностью под контролем. Кали есть восприятие 'молнии правды' отрицающей все иллюзии.

   Кали путра - сын Кали или правильнее наследник Кали - человек, обладающий этим незамутненным сознанием, 'господином речи' отрицающий все иллюзии. Полная невосприимчивость к гипнозу в который пытался ввести Искандера адепт второй ступени занимающий одно из высших положений в иерархии тугов делала юношу как раз таким человеком которому ни один демон не способен задурманить разум. Среди фанатиков касты немало было таких, кто имел первую ступень и владел умением самар (вечерний разговор) то есть мог ввести человека не обладавшего сильным 'психологическим сторожем' в легкий гипнотический сон. Вторая ступень - которой обладали не более пяти десятков тугов, называлась нишитх (ночь) и являлась умением ввести любого человека в глубокий гипноз добиваясь полного подчинения психики. Невосприимчивых к этому воздействию называли наследниками Кали - потенциальных верховных гуру, владеющих третьей ступенью мастерства. Самайр анирудх (чарующий безгранично) - владеющий этим умением жрец мог ввести человека - а главное и вывести - в состояние летаргического сна, мог ставить психологические закладки и внушать любую мысль. Таких было всего двое - один из которых преодолел семидесятилетний рубеж, и вел жизнь аскета-отшельника в предгорье Гималаев, второй был верховным гуру храма Калигхата.

   К третьему месяцу пути компания оставила повозки и пересела на лошадей, и пройденное за день расстояние существенно возросло. Искандер ликовал - все четверо его спутников наездники были аховые, разве что - уверенно держались в седле, не более того, и при желании (спасибо дяде Зейбу) он мог уйти от них как от стоячих, что повышало шансы на удачный побег. Понятно, свои навыки он не афишировал и постоянно плелся в хвосте, демонстрируя спутникам кособокую посадку.

   Все шансы на побег рухнули в одночасье.

   Когда до храма оставалась неделя пути, его опять опоили зельем вызывающим сонное безразличие. Путники разделились - через непролазные джунгли юноше предстояло пройти вдвоем с Бахвином. Как и прежде в памяти не сохранилось общей картины, только отдельные кадры - какие-то болота, джунгли, реки, снова болота, вот они переправляются через реку на чахлом плоту, вот бредут сквозь джунгли по едва различимой звериной тропе. Как вышли к храму где он пришел в себя Искандер и вовсе не помнил.

   Особенность этого храма была в том, что он был тайным. Из внешнего мира дорогу к нему знало не более десятка посвященных в число которых входил и Бахвин. Сам храм Калигхата не поражал ни размерами ни архитектурой, и даже барельефы с сценами из Раманьяны, характерными для индийских храмов, небыли столь многочисленны и не отличались совершенством. Единственное, что надолго привлекло взгляд юноши - это статуя Кали, искусно вырезанная из бледно-синего камня, и алтарь, увенчанный многочисленными свечами и утопающий в красных цветах. Вокруг храма расположились немногочисленные постройки, обнесенные невысокой стеной - своеобразный монастырь при храме - где проживали браманы (монахи), ученики-послушники, одним из которых предстояло стать Искандеру. Также внутри монастыря проживали крестьяне, обслуга и члены их семей, в случае надобности становившиеся гарнизоном храма. Юноша разделял свое жилье еще с одним послушником парнем, примерно такого же возраста как и он по имени - Рохан, который взял на себя опеку над Искандером и стал его гидом.

   На четвертый день пребывания в монастыре юноша предстал перед верховным гуру. Крепкий, ухоженный мужчина неопределенного возраста и обычной для местного колорита внешности. Он был одет подчеркнуто аккуратно, но небогато, если не считать огромного сапфира на черном как ночь бархатном тюрбане. Необычными были только его глаза, вернее взгляд, он казалось, навеки застыл, излучая доброту и спокойствие.

   - Здравствуй Адвик. Я очень рад, что Кали вспомнила о своих верных слугах и послала им своего наследника. Возможно, ты станешь самым искусным из нас. Долгие годы учебы, старание и терпение откроют перед тобой истинную суть вещей. Ты познаешь то, что не удалось познать ни одному смертному - суть вселенной - и станешь бессмертным. Но я вижу, сейчас ты не готов стать усердным учеником - все твои помыслы заняты жаждой мести и побегом. Ведь я прав?

   - Искандер внутренне содрогнулся: ' - он что, умеет читать мысли?'

   - Мысли я не читаю. - после небольшой паузы подложил гуру - Но то, что я всевидящий - это правда, и то что я скажу тебе - тоже правда. Побег тебе пока не под силу, и одолеть Бхивина ты не сможешь , пока не сможешь... Свое высокое положение в касте он занял неспроста - он не всевидящий как я, но тоже видящий. Он с первого взгляда понял, что всадник ты отменный и дурманящее зелье дал тебе за день до выбранного тобой часа мести и побега. Так что если хочешь бежать - беги, Кали помогает тем кто служит ей. До остальных Кали нет дела. Я не буду тебе мешать.

   - А я могу взять с собой свой кинжал? - Не верящий в свое счастье спросил Искандер.

   - Ты можешь взять все свои вещи и деньги. Иди в свою келью - Рохан принесет все туда. А бежать советую на сытый желудок, дождись обеда. Ступай Адвик, увидимся, когда ты будешь готов.

   Последовав совету гуру плотно отобедав, юноша, беспрепятственно покинул территорию монастыря. Отсидевшись пару часов в ближайшей рощице и скрытно наблюдая за воротами Искандер убедился что никакой погони нет, а затем обогнув монастырь по приличной дуге он двинулся на восток, где по его представлению должно находиться море.

   Относительно проходимая чаща сменилась непролазными джунглями уже через час пути. Приходилось постоянно менять направление из-за гигантских оплетенных лианами поваленных стволов деревьев и из-за зарослей колючего кустарника - настолько густого, что невозможно было просунуть сквозь его ветви даже руку. Намертво вцепившееся в него облако голодных москитов никак не собиралось оставлять свою жертву, а попытка остановиться и расправиться со своими обидчиками привела к тому, что их количество только возросло. Палящее солнце пустыни, раскаленный песок и бескрайние волны барханов казались сейчас юноше такими родными и ласковыми, что хотелось плакать.

  Сумерки в тропических широтах длятся считанные минуты, мгновенно переходя в кромешную тьму. Зная эту особенность, Искандер заранее стал выбирать место для ночлега. По всем параметрам подходило дерево в три обхвата с оплетенным лианами стволом и окруженное колючим кустарником. Пришлось хорошенько поработать кинжалом, прорубая себе проход к дереву. На всякий случай срубил под корень один из кустов и затолкал его в появившуюся брешь. Карабкался по лианам юноша уже в сумерках, а привязывал себя к разлапистой ветви которую выбрал для ночлега уже в темноте. Несмотря на крайнюю усталость заснуть не получалось - казалось тихие днем, ночью джунгли огласились множеством звуков. Визги, уханье, гогот, треск ветвей к которым он привык за время четырехмесячного путешествия, опять стали пугающими. Уснуть, или точнее впасть в тревожную дрему юноше удалось только под утро, когда какофония звуков пошла на спад. Проснулся Искандер когда уже совсем рассвело и разбудила его сильная боль в шее. Пока полусонный парень растирал шею, болью отозвалась щиколотка - и только тогда он обнаружил ползающих по нему муравьев. Стряхивая с себя непрошеных гостей, почувствовал сильный укол под коленкой и тут же в область живота. Возле дерева расположился большой муравейник, и тысячи его обитателей карабкались по стволу вверх. Когда юноша насколько мог быстро спускался с дерева, укусы уже следовали непрерывно. Отыскать куст закрывавший просеку получилось не сразу, а когда нашел, то подвывая от боли бросился наутек через кустарник подальше от своих мучителей. Отчаянный бросок через кусты превратил его халат и шаровары в живописное тряпье. Отбежав от кустов на десяток шагов, парень полностью разделся, стряхнул с горящего от боли тела муравьев, затем тщательно очистил от них одежду. Взяв примерное направление на восток, Искандер превозмогая боль тронулся в путь. Менее суток прошло с момента побега, а его внешний вид уже изменился до неузнаваемости. Сильно опухшие от укусов москитов лицо и руки покрылись грязью и многочисленными ссадинами, также слой грязи покрывал изодранную в хлам одежду, глаза превратились в щелочки и растеряв былой задор, выражали тоску и уныние. Боль притупила чувство голода, но пить хотелось нестерпимо. Юноша уже понимал, что выбраться к людям он сможет только чудом, но упрямство гнало его вперед. Невозможно точно удерживать направление без ориентиров, а учитывая препятствия, идти приходились причудливыми зигзагами, так что это 'вперед' означало больше вбок или даже частично назад.

   День пути не сохранился в памяти - если не считать встречу со змеей, на которую наступил юноша не заметив в подлеске. Рассерженное шипение, размытое в тень движение и укус... к счастью, в полу халата. Дальнейшее движение пришлось еще больше замедлить из-за необходимости постоянно вглядываться в подлесок, обходя подозрительные места. Ближе к вечеру лес стал редеть, а почва под ногами стала влажной - Искандер вышел к болоту. Первое что он сделал, это напился, используя вместо фильтра свой многострадальный халат. Вода была почти коричневой, вонючей и горьковато-кисловатой на вкус - но это была вода. Противоположная стена джунглей возвышалась не более чем в полукилометре от этого места, и юноша решил переночевать на том берегу - время еще позволяло. Он что-то слышал о том, что болото опасное место и что там можно запросто утонуть, но к опасности отнесся довольно легкомысленно. Срубив мелкое деревце и очистив его от ветвей, Искандер получил шест двухметровой длины и двинулся в сторону болота. То, что он практически сразу провалился по пояс, его не смутило - в калейдоскопе воспоминаний отчетливо всплывала картинка, где они с Бхивином долго бредут по такому же болоту по грудь в воде. Еще несколько шагов и зыбкое дно под ногами расходится - он сразу проваливается по грудь, судорожное движение ногами в вязкой полынье приводят к тому, что вода достигает плеч. Шест легко уходит в илистое дно, попытка выдернуть его еще больше погружает тело, вода уже у подбородка. Крик, полный страха и отчаянья вырывшийся из уст юноши, прерывает хлынувшая в рот вода. Хаотичные движения рук в поисках хоть какой-то опоры не имеют успеха. Вдруг запястье левой руки обвивает какой-то шнур и с силой тянет в сторону берега. Извернувшись, юноша ухватил и крепко сжал спасительную верёвку.

   Спасителем оказался один из брахманов, ранее замеченный Искандером в храме.

   - Раздевайся, выжимай одежду и развешивай ее на кусты и вот, выпей это. - Протянул юноше монах какую-то бутылочку.

   - Что это? Опять хотите опоить меня своей дрянью? - Глаза парня гневно блеснули. - Я не буду это пить!

   - Ну и напрасно. - Добродушно ухмыльнулся монах. - Ты пил болотную воду, и если не примешь это зелье - уже утром у тебя начнется кровавый понос, а еще через день-два умрешь в страшных муках.

   Собравшись с духом, Искандер влил себе в рот и проглотил протянутую ему микстуру

   - Бррр, какая же она мерзкая! - Парень скривился так, как будто у него разом заболели все зубы. - Это не ослиная моча случайно?

   - Нет, не ослиная. На еще, держи. - Брахман протянул очередное снадобье. - Это пить не надо - вотрешь себе в тело и москиты отстанут.

   - У тебя что, с собой целая аптека? Юноша все еще кривился, с чувством сплевывая на землю.

   - Почти угадал. У меня с собой есть еще десяток противоядий - гуру сказал, что тебя должна была ужалить змея.

   - Э-э, меня укусила змея, правда за халат. - Парень так удивился, что следующий плевок пришелся на собственную ногу.

   Позже, когда уже сидели у костра и Искандер поглощал скромный - состоящий из лепешки и сыра, но казавшийся ему царским - ужин, Арнав - так звали монаха - рассказал следующее. Всевидящий вызвал и попросил его приглядеть за юношей но не вмешиваться, пока тому не будет угрожать смертельная опасность. Пока тот обедал, монах покинул монастырь и затаился поблизости, наблюдая за воротами. Каково же было его изумление, когда вышедший из ворот парень примостился всего в трех шагах от него и тоже стал наблюдать за воротами. Вмешаться Арнаву пришлось дважды - первый раз пришлось отпугнуть тигра, который сегодня утром встал на след юноши, и второй раз - когда стало ясно, что без посторонней помощи парень захлебнется. Вообще-то это болото было непроходимо - сплошная топь, но если каким-либо чудом Искандеру удалось бы его форсировать, то умереть от поноса он все равно бы не успел - на той стороне его ожидали охотничьи угодья еще одного тигра.

   - Кали безразличны те, кто ей не служит - но монастырю небезразличен наследник Кали. - Закончил свой рассказ брахман.

   По сравнению с одиночными блужданиями юноши, обратный путь с Арнавом выглядел увеселительной прогулкой. Москиты и другая кровососущая живность не обращала внимания на путников, а путь по звериным тропам не преграждали завалы и буреломы. Ближе к концу дня показался храм. Два дня ушло на приведение себя, своих мыслей и чувств в порядок. Первое, что понял юноша - побег по понятным причинам пока обречен на провал, а Бхивину он не противник - но тоже пока. Как он узнал у Арнава - Бхивин появляется в храме каждые два года, значит надо использовать это время с максимальной пользой. С вызвавшим его гуру разговор был коротким.

   - Вот сейчас вижу что ты готов, Адвик. Все еще обозлен - но готов. - глаза Всевидящего как всегда излучали доброту спокойствие. - Пойми, Адвик! Не бывает виновных в судьбе! Просто что-то выпало на долю Бхивина и Тушара, а вот это досталось тебе. На твой вопрос - почему - нет ответа! Только знай, что на то что послала тебе судьба у тебя хватит сил. Испытания всегда даются нам по силам. Преодолеешь его - и судьба вознаградит тебя. С завтрашнего дня ты начнешь служить Кали. Пока что твоя служба будет заключаться в прилежной учебе. Ступай Адвик - и запомни, что я сказал.

   Обучение в монастыре начиналось рано утром и продолжалось весь световой день с перерывами на прием пищи. Все послушники делились на группы по будущей специальности (богослов, боевик, предводитель шайки, учитель, администратор - смотрящий) и посещали занятия только тех учителей, предметы которых жизненно необходимы для будущей работы. Искандер входил в группу из шести послушников-универсалов, которым предстояло в будущем стать высшими адептами касты и заменить если потребуется любого спеца. Поэтому изучать приходилось все дисциплины и более углубленно. После двух лет занятий в группе юноша перешел на индивидуальное обучение.

   Арнав, знакомый юноше по совместному путешествию, преподавал предмет который можно было назвать одним словом - джунгли. Повадки зверей птиц и прочих гадов, способы охоты на них, съедобные и влагосодержащие растения, грибы и даже насекомые. Как правильно устроиться на ночлег, развести костер, отпугнуть хищников, избавиться от кровососов, где искать родник. Различные способы преодоления препятствий - в том числе и топей, и еще много всего. Усвоив эту науку, в джунглях он чувствовал себя если и не как у себя дома, то как дома у соседа - где ни разу не был, но точно знаешь где искать еду, где должна быть вода, где можно прекрасно выспаться и куда лучше не соваться. Также Арнав преподавал азбуку следопыта, искусство маскировки, умение запутать след, как установить ловушки и другие сюрпризы для преследователей. Надо ли говорить, с каким усердием Искандер изучал эту науку - впитывал как губка все знания без остатка.

   Драхман Гуркаран обучал послушников боевым искусствам . Базовым занятием в его курсе было единоборство ''виван'', что можно было перевести как ''полный жизни'' - которому предшествовал длительный период, который включал растяжку, статические упражнения для укрепление связок , силовые упражнения, упражнения на улучшение реакции и координации. Обучаемый должен был вначале уклониться, а потом и поймать выпущенную в него стрелу с пятнадцати шагов, поймать на лету муху двумя пальцами - при этом, не раздавив ее.

   (Судя по воспоминаниям Искандера, стиль борьбы напомнил Краснову хапкидо, которое не раз демонстрировал Коля Кореец в армии.)

   Арсенал приемов на удушение впечатлял. В основном удушение проводилось с помощью румалы (цветастый платок, который Бхивин носил как шарф) Завершающей дисциплиной был кинжальный бой во всем его многообразии приемов и связок как с одним, так и с двумя кинжалами. На занятиях у Гуркарана с самого начала (не зря его Зейб учил) Искандер был лучшим среди сверстников, а потом и просто лучшим.

   Туги по способу убийства делились на три вида: душители, кинжальщики и отравители - юноша как будущий универсал должен быть сведущ во всем.

   Все о ядах, изготовление и применение - так можно назвать эту науку, которую преподавала Самайра - жена или наложница гуру. Все яды различались по воздействию на организм (нервно-паралитические, кровосвертывающие, вызывающие некроз тканей) и по способу применения ( через еду, слизистые, кожу ) Все применяемые яды изготавливались самостоятельно. Оказывается, приготовить хороший яд очень просто - если знать из чего. Этого 'чего' было предостаточно - ягоды, корни, стебли различных растений, порой даже придорожных сорняков. Змеи, лягушки, пауки, сколопендры, трупы животных - все шло в дело. Позже была даже выездная сессия к побережью - оказалось, что качество и быстродействие ядов получаемых из морской флоры и фауны даже выше чем у наземной. Многие яды можно было комбинировать для усиления их действия или получения новых качеств. Кожа человека в процессе эволюции стала надежной защитой своему носителю и преодолеть её подавляющему большинству ядов не под силу. Но если смешать нейротоксин с раздражителем и нанести на кожу объекта незаметным движением - он сам своими ногтями нанесет себе микротравмы и вотрет яд. Что еще следует сказать - многие яды в сверхмалых дозах являлись лекарством от определенного недуга.

   Ну и последним преподавателем о котором стоит упомянуть, был Оджас. Он был наставником по богословию в самом широком смысле этого слова. Занятие начиналось с длительной медитации, после которой наизусть заучивались Раманьяна, Веды и другие священные писания в форме навьи (стиха). Внимание акцентировалось конечно же на Кали. После заучивания текстов в виде стиха перешли на мантры - тот же стих, только своеобразный, в виде псалма или молитвы. Это как определенная форма речи, попеременно сочетающая в себе несколько звуков и слов. Весьма напоминающее то, как говорил Бхивин, когда пытался загипнотизировать парня.

   Неожиданно продуманным и многофункциональным был арсенал предметов, которыми снабжались высшие адепты храма. Внешне непримечательный халат если вывернуть его наизнанку превращался в маскхалат, его набивка кроме хлопка содержала какой-то мох с мощным кровеостанавливающим и бактерицидным действием. В продолговатой костяной пуговице пряталась пилка из высокоуглеродистого металла - панацея от решеток и ножных кандалов (от ручных он мог избавляться, выбив большой палец из сустава). Под подкладкой халата прятались два пятнадцатиметровых - толщиной в спичку - шнура, вплетенная в шелк паутина делала их необычайно прочными, способными без труда выдержать вес взрослого мужчины. Несколько нитей потоньше можно было использовать как шовный материал - в том числе и для ран, и как охотничьи силки на некрупную живность или рыболовную леску. В углы пол халата вставлены две длинные иглы, из сталистого металла которые могли 'превращаться' в ядовитые дротики, отмычки, рыболовные крючки, просто в швейные иглы и многое другое.

   Через два года пребывания в монастыре Искандер перешел на индивидуальное обучение, а преподавателем богословия и главным наставником стал сам Всевидящий. Именно он сообщил юноше важную для него весть.

   - Адвик, на будущей неделе в храм должен прибыть Бхивин. Если ты считаешь что способен справится с ним, я не буду тебе мешать. Тебя многому научили - кинжал, отравленный дротик , стрела, румала - выбирай сам. Как решит Кали, так и будет.

   - Я подумаю, учитель. - Внешне спокойного юношу буквально 'колотило' от нахлынувших чувств. Придя в свою комнату он сразу стал разрабатывать план мести, до глубокой ночи перебирая орудия и способы убийства кровника. Но наутро, избавившись от перевозбуждения, он отчетливо понял, что Бхивин ему все еще не по зубам. Раз он такой же универсал как и он, то и в хитрости, и в боевке не уступает учителям Искандера. Также вспомнился первый побег с разрешения гуру - где буквально за день юноша потерял человеческий облик и вернулся назад как побитый пес.

  Получается, новое разрешение гуру - которое идет вразрез с его же интересами - должно привести к тем же последствиям. Юноша решил в очередной раз не терять лицо и отложить срок мести. Несколько 'случайных' встреч с кровником Искандер отработал на отлично - на Бивина смотрел преемник Всевидящего с тем же добрым и спокойным взглядом, который, как он понял, почему-то явно если не пугал, то сильно напрягал Бхивина.

   Занятия с гуру являлись продолжением темы богослужения, которую преподавал Оджас, но акцент обучения сменился. Теперь упор делался на тантрах (основа, сущность) сконцентрированных на эзотерических традициях. Тантры позволяли использовать особые тайные практики и инициации которые ведут к вершинам духовного развития и благодаря которым чувства становятся полностью подконтрольны, а сам человек становился 'господином речи'. Так Искандер овладел гипнозом. Каждый из послушников за время обучения должен был пройти' производственную практику' по своей основной специальности, а также практику в боевой тройке тугов. Всевидящий отлично понимал, что парень скорее придушит своих будущих однополчан, чем ни в чем не повинных людей, поэтому практика ему предстояла особая.

   В 916 году, когда Искандеру исполнилось пятнадцать лет, в центральной части Индии уже год шла гражданская война. Самопровозглашенный император из династии Раштракутов Индира III покинул свою столицу Манакхету находящуюся на юго-западе Индии и двинул свои войска на северного соседа - махараджу Махипалу I из династии Пратихара. Индире III удалось существенно потеснить своего соседа и в 916 году даже захватить его столицу Каннаудж - правда, ненадолго. За год военных действий две полумиллионные армии попросту разорили все близлежащие провинции. Как итог - часть умирающих с голоду крестьян вышли на большую дорогу и разбрелись по всей Индии, называя при этом себя тугами.

   Настоящие туги действовали тайно, тщательно заметая следы своих преступлений, не привлекая к себе интереса общественности и властей. Их жертвами были состоятельные путники явно имеющие при себе серебро (фанатики оставляли себе только серебро, которое шло на отливку ритуальной мотыги - остальное жертвовали храму) пропажа которых оставалась незаметной для окружающих. Лжетуги - которых сектанты прозвали 'пендари' - действовали почти открыто и убивали всех без разбора буквально за краюху хлеба. На такой беспредел власти были вынуждены ответить максимально жестко и им было безразлично - 'пендари' ты или истинный туг, что в общем-то правильно.

   Руководство храма приняло решение избавиться от опасного конкурента. На это дело монастырь выделил два десятка послушников, Искандер попал в их число. Убийц юноша ненавидел люто, поэтому согласился без колебаний. Конспирация работала без сбоев, и неделя пути от храма опять прошла под дурманом. Далее юноша влился в одну из групп ликвидаторов - практика началась.

   За полгода скитаний пришлось применить все свои знания и умения, в том числе маскировку и запутывание следов - скрываться от карательных отрядов властей приходилось довольно часто. Туги случалось несли потери - но только не те группы, в которых работал юноша. Несмотря на юный возраст, старшинство в группе стало со временем неизменно признаваться за ним. В одной из таких групп он встретил Тушара. Искандер сразу понял, что встреча неслучайна - Тушара попросту сливали ему в обмен на еще большую лояльность и в надежде, что юноша оставит Бхивина в покое - ведь убил дядю не он, а именно Тушар. По угрюмому и отстраненному виду было ясно, что понимает это и убийца. Но ничего не случилось - как встретились, так и разошлись. Практика Искандеру была засчитана, добытого лично у 'пендари' серебра с лихвой хватало на отливку ритуальной мотыги. А еще через полгода до храма дошло известие, что Бхивин погиб - его во сне убил Тушар, а сам после этого удавился. Психологическая закладка юноши сработала. ...