Роберт Мур Уильямс (Вильямс). Звездная база X

ГЛАВА I. В самолете

В ГОЛОВЕ ЕГО очень явственно прозвучало:

Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.

Джон Доусон оторвал глаза от книги, которую пытался читать. Его загорелое лицо осталось совершенно спокойным, как, впрочем, и всегда. Только чуть сузились зрачки глаз и на лбу появились маленькие морщинки, что показывало, насколько он на самом деле поражен.

Телепатия! – подумал он. Осознание того, что он воспринял телепатический импульс, просто потрясало, хотя и не было совсем уж невероятным. В конце концов, телепатия, то есть контакт двух разумов, передача мыслей на расстоянии, не была невозможной. Она была тем, что могло случиться и, исходя из обычного опыта, случалось гораздо чаще, чем считалось. Но не сама телепатия поразила его, а содержание воспринятых мыслей:

Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.

Без всяких сомнений, Доусон понял, что человек, за которым нужно внимательно наблюдать, это он сам, это он тот, кто опасен. Неизвестный, мысли которого он вдруг принял, думал о нем\ И это могло означать лишь одно: раскрыта его подлинная суть, которую он старался держать в секрете. Один из пассажиров на этом гигантском «Освободителе С-87», транспортном самолете, знал, кем был Доусон.

– Черт побери! – проворчал он себе под нос.

Лейтенант Арт Джеки, сидевший рядом с ним и до сих пор глядевший в иллюминатор, повернулся к нему с удивленными глазами.

– Эй, Джон? В чем дело? Чем ты так недоволен?

– Ничем, – пожал плечами Доусон. – Просто я вспомнил, что кое-что забыл сделать.

Лейтенант задумчиво поглядел на него. У Джеки было приятное лицо с родинкой на левой щеке, которая делала его похожим на Рональда Колмана^[1].

– А-а, – протянул он.

По его лицу было видно, что он хотел бы что-то добавить.

Доусон выругался про себя. Он знал, что будет дальше. Самая трудная часть его работы – это вопросы, которые задают друзья, действующие из лучших побуждений, те, кто, увидев его не в форме, тут же хотели узнать, почему. И Джеки в форме военного связиста, вовсе не был тут исключением.

– Гм, Джон... Не хочу лезть не в свои дела, но что, черт возьми, ты делаешь на этом самолете?

– Лечу на Базу X, – ответил Доусон.

Поскольку Джеки был его другом, Доусон не мог послать его ко всем чертям и велеть заниматься своими делами.

– Черт, это я знаю! – сказал Джеки. – Раз ты сидишь в этом самолете, то собираешься посетить Базу X, потому что самолет летит именно туда. Но какого дьявола понадобилось в этой замороженной глуши, где стоит База X, адвокату? Вот в чем вопрос, Джон. Не считая персонала Базы, единственные живые существа там эскимосы и, – черт бы их побрал, – их хриплые, вечно голодные собаки. Но я никогда не слышал, чтобы эскимосы вызывали к себе такого дорогого адвоката, так что остаются только собаки. Ты летишь на север представлять собак?

Доусон криво усмехнулся.

– Это длинная история, – сказал он. – Ты же знаешь, что База X снабжается исключительно по воздуху?

– Естественно.

– И что самолеты принадлежат армии, но управляют ими, по контракту с армией, коммерческие аэролинии. Другими словами, армия владеет самолетами, оборудованием и т.д., а аэролинии предоставляют свой персонал и ноу-хау. В результате армия получает то, что хочет – транспортировку, – и аэролинии ответственны за исполнение. Ясно?

– Конечно. Но причем здесь ты?

– Я представляю аэролинии, что приводит к причине того, что я сижу в этом самолете. Я лечу на Базу X, чтобы помочь развязать некий юридический клубок, поскольку армия заявила, что операторы неправильно используют ее оборудование. Спор возник из-за крушения одного самолета. Мои клиенты настаивают, что самолет использовался правильно, был послан по необходимости, и виновата во всем плохая погода, за которую они не несут ответственности. В основе возникшей ситуации лежит несколько юридических закавык, включая...

– Меня, – смеясь, перебил его Джеки. – А я и не знал, зачем вообще послали меня.

– Ты захотел узнать, что я здесь делаю, – пожал плечами Доусон.

– Мне все ясно. И если я немедленно не остановлю тебя, то прослушаю лекцию о законодательстве, начиная от Римской республики. Пропусти ее, Джон. Я уже все услышал.

– Ладно, – сказал Доусон и замолчал.

В тайне он был очень доволен собой. Джеки проглотил эту историю. Конечно, они с Джеки были друзьями, но Доусон сознательно солгал ему, придумав то, в чем не было ни слова правды. В деле, каким занимался Доусон, было важно не говорить ничего даже лучшему другу.

Доусон был адвокатом. В этом была доля правды. Но когда началась война, он предложил свои услуги ФБР и был тут же принят на службу. Так Доусон стал агентом ФБР, одним из охотников мистера Гувера на шпионов и саботажников. В самолете он летел потому, что главная контора получила сведения, будто на нем может лететь немецкий шпион.

Местоположение Базы X было военной тайной. И власти хотели эту тайну сохранить.

Задание Доусона состояло в том, чтобы найти и арестовать этого шпиона.

Не считая Доусона и пилотов, на грузовом самолете «Освободитель» летело семь пассажиров. И один из них был вражеским шпионом, если сведения, полученные главной конторой, были верны.

Но Агент ФБР даже не сомневался в том, что они верны. Это подтверждали чужие мысли, которые он вдруг прочитал. И они же подтверждали, что его инкогнито раскрыто.

Или слова, появившиеся у него в голове, просто иллюзия? Может, они возникли из его подсознания, а не из внешнего источника?

Доусон нахмурился. Слова были очень ясны. Словно громкий шепот у него в голове.

Нужно внимательно наблюдать за этим человеком. У него интуитивный ум, он очень опасен.

Фраза интуитивный ум казалась многозначительной. Доусон был блестящим адвокатом с длинным списком выигранных дел. Но в глубине души он знал, что многие его самые захватывающие победы в зале суда были результатом догадок, идей, появлявшихся у него в голове, мыслей, приходивших, казалось, из ниоткуда. Точно так же, как сейчас.

Доусон не был ни мистиком, ни ясновидцем, не увлекался эзотерикой. Но в душе он подозревал, что обладает какими-то способностями, позволяющими ему читать мысли других людей. Или, может, его ум был восприимчив к мыслям, излучаемым другими. Слишком уж много догадок появлялось у него как раз тогда, когда они были нужны, чтобы сомневаться в их истинности. Он не знал, как они появляются и откуда. Можно назвать телепатией, ясновидением или интуитивным умом эту возможность угадывать правду сразу, не проходя через трудоемкий процесс доказательств.

Вот и теперь он догадался, что раскрыт и кто-то в самолете тайком наблюдает за ним.

Он поудобнее устроился в кресле и притворился, будто читает. Но он не видел страницы книги. На самом деле, он изучал пассажиров, оценивал их, выискивая того, кого хотел найти.

Наступала ночь. Тяжело нагруженный самолет, гудя двигателями, летел на север, в сгущающуюся тьму.

ГЛАВА II. Пропавший пассажир!

– ЭТО НА САМОМ деле замечательное место! – говорил инженер Карсон через узкий проход.

Доусон знал его имя. Прежде, чем сесть в самолет, он внимательно изучил список пассажиров. Документы у всех были в полном порядке.

Но этого и следовало ожидать. У немцев была репутация скрупулезных придир, и следовало ожидать, что их шпион появится со всеми документами, верными до последней точки и черточки.

– Я уже слышал, что База X весьма необычна, – ответил собеседник Карсона.

Это был капитан Дуве, военврач. Тонкое, бледное лицо. За выпуклыми линзами очков внимательные глаза, казалось, рассматривающие все вокруг.

Мог ли быть этот доктор шпионом? Это казалось невозможным. Но и присутствие шпиона на этом самолете тоже было невозможным. Притворяясь читающим, Доусон прислушивался к беседе между этими двумя людьми. ...