Анна Мичи Давай убьём друг друга

Глава 1

Я наткнулась на него в ночном клубе. Девчонки притащили меня сюда отметить первую после новогодних праздников рабочую неделю. Ну как наткнулась — это он толкнул меня, пробираясь к выходу.

Я обернулась и на миг затаила дыхание. Он был хорош. Рост — выше меня на голову, если не больше, ширина плеч, тело, которому явно уделялось немало времени в спортивном зале, и встрепанная мальчишеская челка над широкими бровями. Парень прижимал к уху телефон и морщился, пытаясь уловить голос собеседника — в клубе дело, близкое к невозможности. Скосив на меня глаза, он кивнул в знак извинения, а потом вдруг отнял от лица телефон и широко улыбнулся.

— Охренительно выглядишь! — проорал он, показав большой палец.

Это прозвучало так неожиданно, что я рассмеялась. И, что мигом прибавило ему очков, это не было попыткой снять меня, потому что парень тут же возобновил движение к выходу, как и попытки докричаться до собеседника.

Я проводила его взглядом. Заодно оценила подтянутую задницу — и мне очень захотелось увидеть ее, так сказать, в натуре. Жаль, что он наверняка пришел с девушкой — у такого прекрасного образчика мужской красоты не может не быть девушки.

Алька всунула мне в руку очередной ядреный сносящий голову коктейль, что-то на основе водки и красного апельсина.

— Ну как? Увидела кого-нибудь симпатичного?

Я только улыбнулась, потягивая через соломинку напиток. Пожалуй, что увидела. Неожиданно быстро — даже если учитывать, что сегодня в клуб я пришла с четким намерением найти себе приключения на задницу.

Дело в том, что я только что рассталась с парнем, с которым была вместе полтора года. Рассталась полностью по своей инициативе: в последнее время Димка просто довел меня желанием во что бы то ни стало «узаконить наши отношения».

Эта картонная формулировка раздражала меня едва ли не прежде всего. Что еще за «узаконить» — как будто встречаться, даже жить вместе может быть в наше время незаконно. Слава богу, сейчас не средние века, чтобы сексом можно было заниматься лишь после брачного обряда, а простыню со следами первой крови вывешивали бы на всеобщее обозрение.

Кстати, о сексе — Димка с месяц назад начал отказывать мне в сексе, видимо, решив, что никакой другой способ на меня уже не подействует.

Да-да, я знаю, звучит смешно. «Дорогая, я хочу тебя. — Ах, дорогой, у меня так болит голова» — вот это повторялось изо дня в день, только роли наоборот. То у него болела голова, то нездоровилось, то устал и хочет спать. Я не нимфоманка, но месяц без секса для молодой здоровой девушки при наличии под боком партнера — ну знаете, что-то тут не так.

Вообще говоря, я догадывалась, что. Димуля и до этого намекал, как ему надоело горбатиться на дядю и с каким удовольствием он бы помогал в бизнесе моему отцу, как развернулся бы, если бы встал во главе маленького филиала или даже просто одного из отделов нашего головного офиса.

Пока-то он разворачивался только на диване, с одного бока на другой.

Статус моего мужа обеспечил бы ему тепленькое местечко без особых обязанностей, обеспеченное будущее и возможность просиживать задницу в кресле, покрикивая на подчиненных.

В общем-то я его понимала… вот только замуж выходить пока не планировала.

Рассматривая зал поверх соломинки и насаженной на стенку бокала дольки апельсина, я снова увидела того высокого парня. Теперь он шел в обратную сторону.

Меня он не заметил, смотрел в пространство и, мне показалось, был чем-то озабочен. Впрочем, в мигании стробоскопов так просто и не разглядишь. Как назло, включился бодренький такой даб-степчик, и свет мигал психоделически.

И все же отличная фигура. И рост. И походка. То, что нужно, для небольшой физзарядки на вечер — или даже на весь уик-энд.

Интересно, как выглядит его девушка? Такая же подтянутая красотка или, по законам комедии, низенькая пышечка?

Я присмотрелась, но девушки рядом не увидела. Он разговаривал с двумя парнями. Похоже, пришел исключительно в мужской компании.

А это шанс.

Я отставила бокал на барную стойку и ухватила Альку и Эрику за руки. Катажинку уже было не оторвать от бармена, она лежала на стойке так, что ее полноразмерные троечки чуть не вываливались из декольте. Бармен профессионально улыбался, поглядывая на выставку достижений народного хозяйства.

— Я хочу вон того красавчика, — я ткнула пальцем в сторону высокого парня. — Сможете устроить?

Во-первых, обозначить границы, пока ни одна из моих любимых акул не положила глаз на мою добычу. Во-вторых — Янике Миргородской самой суетиться не по статусу. Нет, вперед пойдут разведывательные корабли, а флагман поднимет орудия к бою лишь тогда, когда все будет уже подготовлено.

— О-о, — многозначительно проронила Эрика.

Алька же деловито осведомилась:

— Тот высокий? У самой сцены? Губа не дура!

— По воробьям не стреляем, — мурлыкнула я.

— Катьку берем? У нее уже на мази, похоже.

— Сейчас я ей пару слов скажу, — Эрика склонилась к Катажине.

И тут зазвонил — точнее, завибрировал, в оглушительном грохоте музыки я ничего не слышала — телефон.

Один взгляд на экран заставил меня нахмуриться.

Мама.

Время было еще детское, едва миновала полночь, но мама никогда не звонила после десяти. Ярый фанат здорового образа жизни, мама во всем следовала заповедям фитоняшек и спать ложилась с петухами.

Звонок поздней ночью означал что-то недоброе.

— Девчонки, я на пять минут. Можете приступать, я вас найду.

Пройдя узкий коридорчик на пути к туалетам, я толкнула плечом тяжелую дверь. Даже не стала брать шубку в гардеробе, просто выпорхнула на улицу под грохот и девичьи визги, несущиеся из зала. Холодный январский воздух приятно освежил разгоряченное тело.

Справа от входа, на загороженном от ветра пятачке, курили. Я свернула влево.

— Алло? Мам?

— Яника, прадедушка умер, — раздался далекий, какой-то неземной мамин голос.

Поверила я сразу, да и оснований не верить у меня не было. Последние десять лет мой прадед — основатель финансовой империи Миргородских, Михаил Ефремович Миргородский — провел в здании Первой городской больницы — в коме, с лишь редкими моментами прояснения сознания.

Наверное, грешно так говорить, но в какой-то мере каждый из нас ждал известия о его смерти. Да, печально, все же часть семьи — да какая часть: прадед, как забитый в незапамятные времена гвоздь, скреплял всю нашу родственную пирамиду, вавилонскую башню семейных связей, члены которой уже давно разговаривали на разных языках. Печально — и в то же время, думаю, не солгу, если скажу, что мы все вздохнули с облегчением.

Вот оно и случилось.

— Все нормально? Мне приехать?

— Да, приезжай в понедельник. Возьми отгул на работе. Похороны скорее всего во вторник или среду, утрясаем этот вопрос. В понедельник огласят завещание.

Потянулась пауза. Слишком большое значение это имело для нас.

— Хорошо, — наконец сказала я. — К десяти утра буду у вас.

— Да… И, Яничка… — голос мамы стал тревожным, — не хочу тебя волновать заранее, но по секрету нам шепнули, что в завещании есть пункт относительно Штольцев.

— Шт… — начав на повышенных тонах, я проглотила остаток фамилии. Нервно хихикнула: — Надеюсь, он не завещал перестрелять их всех, прежде чем мы сможем вступить в права наследования.

— Я тоже на это надеюсь, — так же нервно пошутила мама. — Сама знаешь, от прадедушки всего можно ожидать.

Перебросившись еще парой реплик, мы распрощались. Трусцой я побежала обратно в клуб. Хоть и стояла оттепель, все же январь это не июнь, а я сегодня, умница этакая, решила добавить куража и напялила чулки. Мороз хватал за задницу.

Мамино сообщение не сколько застало меня врасплох, сколько смутило. Штольцы? Зачем бы прадед упоминал в завещании старых врагов семьи?

Почему-то у меня было плохое предчувствие.

В душной тесноте танцпола я на миг растерялась. Где мои боевые подруги? Катажинка обнаружилась на прежнем месте, у стойки, а Эрики и Альки было не видать.

Наконец через толпу ко мне пробилась Алька.

— Я тебе машу, машу, — сходу наехала она. — Мы за столик сели, вон там.

За столиком, на составленных полукругом красных диванах, я увидела всю компанию, и в том числе своего красавчика. Он сидел как раз в середине, откинувшись на спинку, и благодушно осматривал зал. Приподнял брови, когда мы приблизились.

Алька пихнула меня вперед, и я благополучно приземлилась рядом с ним. Затрепыхала ресницами, делая вид, что вижу его впервые:

— Привет.

— Испанская красотка! — он на притворство размениваться не стал. Расплылся в улыбке.

Боже, как ему шла эта улыбка, с одним уголком губ выше другого, но очень искренняя. Видно было, что он и впрямь не ожидал снова меня увидеть и рад тому, что увидел.

— Скорее уж еврейская, — ехидненько подсказала Эрика.

Я молча погрозила ей кулаком. Этот жест вызвал смех собравшихся. Кто-то стал признаваться в любви в еврейским женщинам. Тут же Эрика призналась, что наполовину немка, и посыпались шуточки про интернационал.

Да, компания у нас была интернациональной. Я, с моими еврейскими корнями, полячка Катажина, Эрика с отцом-немцем и Алька-Александра, единственная до мозга костей русская.

Мой парень в разговоре почти не участвовал. Неторопливо попивал что-то алкогольное, судя по цвету, виски или ром. С ним рядом я чувствовала себя пригревшимся котенком. От его тела веяло жаром, а я все же замерзла во время разговора с мамой.

Мы быстро перезнакомились. Парней было трое, моего звали Серым — дурацкая кличка. Про себя я тут же стала называть его Сергеем. Спутники представились как Игорь и Кирилл. Им было по двадцать пять — двадцать семь лет, все старше нас, двадцати двух-трех летних. Игорь и Сергей приятельствовали с детства, Сергей и Кирилл сейчас работали вместе.

Честно говоря, все, что не касалось Сергея, я пропускала мимо ушей. Я уже была полностью уверена, что хочу провести с ним ночь. От кальяна и коктейлей кружилась голова, и с каждым разом мне все труднее становилось отводить взгляд от своего горячего соседа. В клубе было темно, но кое-что я разглядела.

Четко очерченные мышцы, которые не скрывала тонкая ткань его футболки от известного бренда. Часы от другого бренда на запястье. Последней модели айфон. Ненавязчивая, не выставляемая напоказ роскошь. Этот парень был из нашего круга.

Это было одновременно и хорошо, и плохо.

Хорошо потому, что он мне понравился, и я невольно примерила его на нашу семью. Пожалуй, Сергея, в отличие от Димки, я бы даже могла представить прадеду. Теперь уже, правда, не получится…

А плохо это было потому, что у нас запросто могли оказаться общие знакомые. Для короткой интрижки лучше выбирать кого-то, с кем нет опасности столкнуться на званом ужине. Успокаивало то, что я совершенно определенно никогда не видела его раньше. Возможно, у нас и нет общих знакомых. В городе-миллионнике это вполне вероятно.

Пригубив коктейль, не вслушиваясь, рассмеявшись чей-то очередной шутке, я снова украдкой глянула на породистое продолговатое лицо соседа. Истинно арийское, если так можно сказать.

Широкие темные брови, глубокие глаза, цвет которых я никак не могла в клубном полумраке разглядеть. Темно-русые, кажется, волосы. Короткая стрижка, только наверху чуть длиннее. Чисто немецкий подбородок — твердый, хоть орехи колоть. И эта кривоватая ухмылка, заставляющая что-то глубоко внутри меня предвкушающе урчать.

Его рука давно лежала на спинке дивана и, когда я в очередной раз откинулась назад, вдруг пробежалась нежданной лаской по обнаженному плечу — так, что кожа покрылась мурашками. Я вздернула голову, уставилась ему в лицо. Не знаю, что он прочел в моих глазах, но снова улыбнулся. Медленно и хищно. Так, словно уже мысленно раздевал меня.

Рука на моем плече сжалась сильнее, заставляя прильнуть к горячему телу. Сергей наклонился ко мне, и я задержала дыхание. Невольно приоткрыла губы для поцелуя. Внутри пылал огонь, я давно была готова на все. Еще миг, и я сама бы вцепилась в его волосы на затылке, притягивая к себе, впиваясь в его губы жадно, как новорожденный вампир.

Но он не поцеловал меня. Только шепнул:

— Так тебя зовут Яной?

Скрывая разочарование, я неопределенно кивнула. Подруги звали меня Янчиком или просто Ян. Для посторонних это часто звучало как сокращение от имени «Яна», так что я привыкла соглашаться и не тратить время на объяснения.

— Твой парень не боится отпускать такую красивую девушку в ночной клуб?

— Я не привыкла отпрашиваться у парня, — я опустила глаза, притворяясь пай-девочкой. — Тем более что его у меня сейчас нет.

— Серьезно?

— Недавно рассталась. Пока не хочу завязывать серьезные отношения.

Я несла все, что приходило в голову, почти не задумываясь. Меня влекло к нему со страшной силой. Внешность, запах его одеколона, его низкий бархатный баритон. Сила в обнимающей меня руке.

Больше всего хотелось предложить ему перестать болтать и заняться делом. Но, говорят, некоторые парни не любят напористых женщин.

Он придвинулся ближе, так, что мы оказались с ним сидящими почти в обнимку. Шепнул, касаясь губами уха:

— Не хочешь потанцевать?

По коже опять побежали мурашки.

Облизнув губы, я отстранилась. Улыбнулась, копируя его улыбку — полную вальяжной уверенности.

Бросила через стол, якобы подругам, на самом деле — ему:

— Я в дамскую комнату, — и перекрестила пальцы, чтобы они не вздумали составить мне компанию. Наш секретный жест: «нельзя».

Девчонки понимающе переглянулись.

— Не заблудись, — Алька встала, пропуская меня.

— Не волнуйся, — усмехнулась я.

Чувствуя на заднице взгляд Сергея, неторопливо, делая вид, что засматриваюсь на симпатичных парней, пошла к выходу.

Железная дверь между залом и узким коридором, ведущим к туалетам, отрезала высокие звуки, оставив только басы. Я встала перед зеркальной стенкой, внимательно всмотрелась в отражение, притворяясь, что поправляю косметику. Поправлять было нечего — в зеркале отражалась красотка с вишневыми глазами и вздымающейся грудью. Ложбинка угадывалась через прорези на топе, они же не скрывали загорелую кожу плеч. Зубки нежно поблескивали в улыбке, а длинные серьги покачивались в темных локонах.

Ну разве не хороша? Обалдеть как хороша!

Я подмигнула своему отражению.

Сейчас узнаем, попадет ли лев в ловушку.

Занавеси позади слева качнулись: кто-то открыл дверь. Я невольно напряглась.

Это был он. Остановился, оглядываясь. Наши взгляды встретились через зеркало.

Я забыла, как дышать. Закусила губу. Мгновение — и я повернулась лицом к Сергею, упираясь лопатками в холодное стекло.

Одновременно он сделал шаг ко мне. Наклонился — и мне показалось, он собирается снова как-то пошутить. Но нет — он лишь заглянул мне в глаза, улыбаясь.

Хорошо, что промолчал. Я была уже вся захвачена теплом его тела, запахом туалетной воды, этим темным взглядом из-под ресниц, нахальной улыбкой. Любая фраза, слово, даже звук мог разрушить эту магию.

В следующий момент он притянул меня к себе, целуя жадно и бесцеремонно. Именно так, как мне хотелось.

Из зала гремела музыка: кажется, Сергей не до конца закрыл дверь. По полу вились клубы дыма, со стороны улицы тянуло запахом сигарет. Крепкое горячее тело Сергея вжимало меня в холодную поверхность зеркала — огонь и лед. Губы, жаркое дыхание, горячие руки на прохладной коже.

Он отлично целовался. То вел, заставляя меня отступать, то позволял встречные выпады, чтобы сразу наказать за излишнюю самоуверенность. Потянув за волосы, заставил открыть шею, которую тут же покрыл поцелуями. От этой ласки я мурчала и едва стояла на ногах. Наконец, не выдержав, закинула колено ему на бедро, еще сильнее оперевшись на зеркало.

Он придержал мою ногу свободной рукой. Пальцы скользнули по тонкой паутинке чулка. Забрались под юбку, сдвинули в сторону полоску трусиков.

Я застонала от прикосновения. Не требовалось ничего подготавливать, я бы приняла его в любой момент. Но Сергей не торопился, доводя меня до сумасшествия одновременными движениями губ и пальцев.

Не вытерпев, я полезла к его ширинке. Только тогда он понял. Ухмыльнулся, щелчком расстегнул пуговицу, тихо вжикнула молния. Навстречу моей ладони выпрыгнул мой приз на сегодняшний вечер — длинный, твердый и возбуждающий.

Мне захотелось взять его в рот, я даже сделала попытку опуститься, но Сергей не позволил. Притянул к себе, жадно поцеловал, навалился всем телом. Его член замер у самого входа, будто ждал разрешения. Я шевельнула бедрами, насаживаясь на него. Мне даже было все равно, надел ли Сергей резинку. Кажется, да, но я не была уверена. Плевать.

Он вошел в меня постепенно, давая время привыкнуть к себе, к его габаритам — по ощущениям, идеально подходившим под мой собственный размер. Наклонился ко мне, замер, упираясь лбом в мой лоб, глаза в глаза. Я тяжело дышала, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец.

И тут из зала кто-то вышел.

В моей затуманенной голове даже мысли прерваться не мелькнуло. Было только желание, чтобы нам не помешали и чтобы Сергей не останавливался.

Он и не стал. Двигаясь внутри меня, взглянул поверх моей головы в зеркало. На лице была все та же кривоватая усмешечка, но дышал он тоже прерывисто и быстро.

Вышедший из зала что-то пробормотал. Я поморщилась: посторонний мешал отдаться ощущениям. Но в следующий момент все стало еще хуже.

Из-за спины Сергея послышался пьяный смех и обрывок фразы:

— …смари-ка… трахаются, — и заставившее меня похолодеть характерное пиканье включенной на телефоне видеосъемки.

— Пшел вон, — негромко, но отчетливо выдохнул Сергей, не сводя глаз с зеркала

— с непрошеного зрителя, отражавшегося в нем.

Потом, видимо, почувствовал, как я напряглась, и взглянул на меня.

Я смотрела на него, закусив губу.

Черт, если нас реально снимут и выложат на ютуб, это конец. Мне привиделись заголовки новостных порталов: «Яника Миргородская занимается сексом в ночном клубе», «Дочь династии Миргородских стала звездой ютуба», «Правнучка Миргородского зажигает в ночь смерти прадеда». И сто тысяч просмотров под видео с моим испуганным лицом.

Кошмар. Отец поседеет. А учитывая то, что он вроде как собирался баллотироваться на пост мэра…

Сергей вышел из меня, поправил мою задравшуюся юбку и застегнулся сам. Сделал движение обернуться — по всей видимости, чтобы накостылять по шее любителю хоум-видео. А, простите, клаб-видео[1]. Прищуренные глаза и твердо сжатые губы выдавали недобрые намерения.

Я цапнула его за руку. Заставила пригнуться ко мне (опасалась, что сбоку выедет чужой смартфон, чтобы заснять мое лицо) и шепнула:

— Пойдем в туалет.

Он даже не успел ответить: нас накрыл еще один голос, на этот раз громкий и пропитанный уверенностью:

— Нарушаем клубные правила?

Я осторожно выглянула — как мышка из норки.

В конце коридора, на пути к выходу, стоял человек. По одной его позе — вальяжной и в то же время угрожающей, с широко расставленными ногами, с руками на поясе, было ясно, что это секьюрити клуба. Надпись «Охрана» на его черной толстовке была уже излишней.

Черт. Это же надо было так лохануться — у них же везде камеры.

Только умница Яника занимается любовью не просто на проходе — а там, где ее подвиги с гарантией окажутся запечатлены. Если не зевакой с телефоном — то охранными камерами.

А я у мамы талант.

— Мы с девушкой уже уходим, — мягко сообщил Сергей.

Я даже не возмутилась, что он решил за меня. Тоже хотела оказаться подальше отсюда и заняться тем, в процессе чего нас так неуютно прервали.

— Штрафчик за нарушение правил клуба заплатите, молодой человек.

Парень со смартфоном, продолжая снимать, начал обходить нас сбоку. Я отворачивалась, пряча лицо. Нет-нет, пожалуйста, не надо множить компромат.

Дверь из зала снова распахнулась, выплескивая тяжелый бит.

— Двшка, вс кык звут? Вы чсто трахтесь в клубых? — парень с телефоном, пошатываясь, решил взять у нас интервью. Звучало это почти нечленораздельно. Зато громко.

— Так, пройдемте-ка, — решительно сказал охранник.

— Папа меня убьет, — вырвалось у меня.

Сергей услышал. Повел широкими плечами, будто разминаясь. Мягко оттолкнул меня в сторону, загораживая от назойливого пьяного.

А потом я не сразу поняла, что произошло. Сергей распрямился, его кулак врезался в челюсть видеоману, что-то стукнуло о пол, раздался неприятный хруст. Сзади завизжала какая-то девушка. Получивший по роже парень упал, неуклюже раскинув в сторону руки.

Сергей обернулся ко мне. Я обалдела, увидев, что он широко улыбается. Кивнул в сторону входной двери:

— На выход!

Не успев ни возразить, ни понять, что он задумал, повинуясь силе в его руках, я полетела в указанном направлении. Охранник что-то крикнул, Сергей походя сунул и ему кулаком в лицо, толкнул дверь, и мы выбежали на улицу.

— А ну стоять!

Со стороны курилки к нам бежали, постукивая тяжелыми ботинками по асфальту, еще двое в форме охраны.

[1] Хоум-видео — в данном случае жанр порно, снятого любителями в домашних условиях. Клаб-видео — термин, придуманный Яникой, здесь означает «порно, снятое в клубе».

Не дожидаясь, мы помчались налево. Хотя как помчались — я, на шпильках, не успевала за Сергеем, и ему приходилось фактически тащить меня на себе. Я надеялась, что мы сразу увидим ожидающее такси, но, как назло, ни одной машины на глаза не попадалось. Сзади слышался топот и матерные угрозы.

Еще немного, и у меня либо кончилось бы дыхание, либо подвернулась бы нога, либо Сергей, потеряв терпение, бросил бы меня сам. Но мне повезло. Завернув за угол, мы увидели машину с раскрытой дверцей.

Я обрадовалась — но тут же поняла, что это не такси. Просто какой-то парень болтает по телефону рядом со своей тачкой. Урчал на холостых мотор. Видимо, хозяин авто приехал за кем-то. Но Сергей почему-то при виде этой картины расплылся в широкой улыбке.

Подскочил к машине, рывком открыл заднюю дверь, втолкнул меня внутрь. Влетая в пахнущее кожей нутро машины, я краем глаза увидела, как болтающий по телефону парень схватил Сергея за плечо, поливая матом. Тут же получил по лицу

— я машинально подсчитала: это был уже третий схвативший по роже мужик за сегодня. В следующий миг Сергей вскочил на водительское место и втопил педаль газа в пол.

Машина сорвалась с места, как гоночный болид. Я вжалась в сиденье, наблюдая, как на предвзлетной скорости мы виляем между другими припаркованными тут и там тачками, скачем по ямам, тротуарам и газонам. Вскрикнула, когда чуть не впилились в столб — Сергей успел повернуть в последний момент.

Когда мы наконец выбрались на шоссе, я не знала, плакать или смеяться.

Прекрасно. Я, в угнанной тачке, лечу сквозь ночь с парнем, о котором ничего не знаю, на дворе январь, моя шубка в гардеробе, сумочка с номерком на диване — и мобильник там же. Я даже не могу позвонить Эрике или Альке и попросить получить мои вещи.

Так, соберись, Яника.

Хрен с вещами.

Мы угнали чужую машину, Сергей за рулем в пьяном виде, если сейчас нас остановит дорожная инспекция, это будет конец. Кирдык. Аллее капут. Кроме того, остается проблема с видео — засняла ли клубная камера мое лицо? Если не во время секса, то во время драки уж наверняка.

Ладно. Будем решать проблемы в порядке поступления.

— Сереж, — окликнула я спутника. — У тебя телефон с собой?

Уверена, в этот миг в моем голосе звучало отчаяние всего мира.

Сергей — я видела его лицо в зеркале над ветровым стеклом — приподнял брови. Не отрывая левой руки от руля, правой полез куда-то в задний карман.

На сиденье шлепнулся айфон.

— Спаситель! — я подхватила его и сообразила, что не знаю, кому звонить. — Набери мне Игоря! Или Кирилла.

— Поищи в контактах. Казанцев. Зачем тебе?

— Я оставила вещи… пусть передаст моим девчонкам. Там мой телефон и сумка, и все остальное.

— Я тебе куплю, — ухмыльнулся Сергей.

Сумасшедший мажор. Я даже не стала отвечать.

Телефон не был запаролен. Набрав номер, я попросила передать трубку подруге.

Игорь совсем не удивился, что с телефона Сергея звоню я. Зато Апька отреагировала по полной программе. Обалдела, долго пыталась понять, о чем я прошу, наконец въехала.

— Яныч, ну ты даешь. Ладно шуба — как можно забыть сумку? И телефон? Признайся, он тебя похитил? — ее смех звенел на весь салон.

— Ага, под дулом пистолета, — проворчала я. — И ты бы видела тот пистолет…

— Или то дуло? Ой, не пошли! Ладно, не волнуйся. Возьму я твои вещи. Ты там до утра или как?

Я неопределенно помычала, оглядываясь на водителя. Сергей смотрел на дорогу. Что ж, оставалось надеяться, что он оплатит мне такси на обратный путь, или даже отвезет сам. Без кошелька и верхней одежды я не доберусь.

— Да, думаю, до утра, — понизив голос, ответила я. Попросила, чтобы Алька отвезла мою сумку с шубкой к себе, мол, завтра заберу.

Еще немного поржав надо мной, подруга пообещала, что все сделает. Я с облегченным вздохом начала на значок «завершить разговор» и откинулась на спинку.

Пьян был Сергей или нет, когда мы выехали на приличную трассу, вел он довольно ровно. Неизвестно когда включенная музыка наполняла салон. Движение убаюкивало, меня потянуло в сон. Но когда Сергей вдруг мягко направил автомобиль на обочину и притормозил, я тут же проснулась.

— Телефон, — он повернулся ко мне и протянул руку. — Сядь вперед, — указал кивком на соседнее кресло и тут же, не дожидаясь реакции, стал набирать кого-то.

Диктаторские замашки заставили меня усмехнуться. Почему парни, стоит им только решить, что девушка завоевана, сразу начинают командовать?

Но пока что мне нравилось притворяться нежной кошечкой, так что я хлопнула дверцей и быстро пересела. Поежилась от холода на улице. Кажется, температура начала опускаться. Или это я замерзаю после нашего сумасшедшего забега. Не заболеть бы.

— Слушай, разберись с одним делом, — говорил тем временем Сергей. — Сходи вниз, найди парня, который остался без тачки, и дай ему немного за моральный ущерб. Скажи, чтобы за тачкой приехал завтра на стоянку у «Империала». Дай ему мою визитку, если будут вопросы.

О. То есть это не угон. Заимствование без спросу.

Что ж, по крайней мере он отвечает за свои «шалости». Или не хочет проблем с полицией. Не просто избалованный мажор, а избалованный мажор, умеющий исправлять свои ошибки.

— Потом, — Сергей искоса взглянул на меня, — поговори с охраной. У них в коридоре к туалету висит камера. Делай, что хочешь, но чтобы видео за сегодняшний вечер больше не было.

Хм. Пожалуй, возьму назад свои недавние слова. Он скомандовал мне не потому, что решил не церемониться с девушкой. Он просто привык командовать окружающими.

Беда в том, что мы, Миргородские, такие же.

Сергей убрал телефон обратно в карман. Посмотрел на меня — еще не до конца выпрямившись, немного снизу вверх, взглядом шкодливого чертенка.

Я только сейчас заметила, что глаза у него голубые. Темно-голубые, продолговатые, не очень большие, зато очень хитрые. И такая же хитрая улыбка. Опасная, потому что выглядит совершенно невинной.

Я поймала себя на том, что невольно улыбаюсь в ответ. И вспомнила, что мы сидим в чужом автомобиле.

— Давай скорее поедем туда, куда ты сказал. «Империал»? — кажется, так назывался отель в центре. Возможно, сегодня мы переночуем там?

— Уже? Зачем?

— Не очень умно разъезжать в чужой машине. Если остановят — документов на машину нет, от тебя несет ромом.

Моя тирада никак не повлияла на его улыбку.

— И не хочешь поездить по ночному городу? — спросил Сергей, нагибаясь ко мне и поправляя пристежной ремень. — Не волнуйся, все будет хорошо.

Его запах и близость снова всколыхнули во мне желание. Когда он наклонился, его лицо с начавшей пробиваться щетиной оказалось совсем рядом, и мне захотелось провести по щеке ладонью. По щеке и шее, скользнуть пальцами за ворот футболки. Запустить внутрь руки, проверить на гладкость кожу и на упругость — скрытые под ней мышцы. Увидеть наконец, так ли хорошо выглядит его тело, как мне казалось.

И еще эта его спокойная непрошибаемая уверенность — она тоже добавляла привлекательности. Нельзя было не поверить: да, все действительно будет хорошо. На него можно положиться.

Сергей почему-то не торопился снова завести мотор. Сидел, повернувшись в мою сторону, одна рука на руле, другая на панели между нашими сиденьями, барабанит пальцами в такт музыке. Сидел и смотрел на меня — а потом вдруг опять наклонился и насмешливо шепнул:

— Так значит, до утра?

О. Он слышал, что я сказала Альке.

Я тихо рассмеялась, не сводя глаз с его близких, предвкушающе полураскрытых губ. Сердце забилось сильнее, подгоняя то, что должно было произойти. Сергей тоже смотрел на мои губы. Улыбка сошла с его лица, глаза потемнели. Но он почему-то медлил, будто опасался чего-то.

И тогда я, не в состоянии больше ждать, сама подалась ему навстречу. Обхватила ладонями лицо, почувствовав ожидаемую мягкую колючесть, накрыла губами губы

— и тогда накрыло и меня. Волной величиной в небоскреб. Сергей перехватил инициативу, поцеловал страстно, будто устал сдерживаться. Его пальцы твердо впились в мой затылок — не больно, но властно, по-хозяйски, заставляя плыть, повинуясь чужой ласке.

Это был долгий и очень… мощный поцелуй. Если бы меня заставили встать, я бы не удивилась, обнаружив, что ноги дрожат.

Как же я его хотела. Если он умеет так целовать — каков же он в постели?

— Согрелась? — спросил этот нахал. Снова с улыбкой.

Я хотела ответить что-нибудь независимое и остроумное, но, как назло, в голове было совсем пусто. Куда только делась моя язвительность. Пришлось только загадочно усмехнуться.

Машина тронулась с места. На ветровое стекло начал сыпать мелкий игольчатый снег — все же и впрямь похолодало.

Я затихла на переднем сиденье. Машина мчалась сквозь ночь, фонари полосовали дорогу. Музыка играла что-то зажигательное, Сергей отбивал такт пальцами, и я краем глаза следила за этим движением.

И куда же мы едем? Он не спросил, где я живу и можно ли ко мне — хотя с таким характером он, кажется, привык не спрашивать, а решать. Неужели везет к себе? И там не ждет ни девушка, ни жена?

Впрочем, всегда остается вариант отеля или съемной квартирки специально для жарких любовных встреч.

Кольца на безымянном пальце Сергей, во всяком случае, не носил. Даже следа от него не было — ровный загар. Кстати, загар в середине зимы — Сергей или ходит в солярий, что вряд ли, это уже вышло из моды в наших кругах, или, что вероятнее, не так давно ездил куда-нибудь отдохнуть.

Мне все загадочнее казалось то, что мы с ним раньше не встречались. Я даже открыла рот, чтобы расспросить его поподробнее, но потом вспомнила, что не собираюсь заводить серьезные отношения, и тут же передумала.

Да и какие серьезные отношения могут быть с таким типом? Он же весь целиком — сама несерьезность.

В этот момент машина затормозила. Не скрывая любопытства, я выглянула в окно.

Место оказалось незнакомым. Но вроде как рядом с центром: из-за крыш виднелась залитая фиолетовым неоном городская телевышка.

— Быстро марш в подъезд, — на колени мне упала связка ключей. — Четырнадцатый этаж, квартира пятьдесят шесть. Я буду через пятнадцать минут.

Пока я хлопала глазами, Сергей сноровисто отстегнул мой ремень, открыл дверь и приказным кивком указал на подъезд. Уличный мороз обжег лицо. Решив не спорить, я подхватила ключи и последовала приказу.

Усмехнулась, войдя в холл. Надо же, какой начальничек.

Шпильки звонко стучали по мраморному полу, когда я печатала шаг. Консьерж метнулся было навстречу, но, завидев ключи, угодливо поздоровался.

Я улыбнулась в ответ. Прадед требовал, чтобы мы уважали обслуживающий персонал, так что привычка улыбаться и быть вежливой уже въелась в кровь. Как, наверное, в кровь Сергея въелась привычка приказывать.

И куда же он смотался? Что-то мне подсказывало, поехал в тот самый «Империал», ставить машину. Судя по телебашне, тут недалеко.

И, однако — удивительная беспечность. Давать вот так вот ключи впервые увиденной, снятой в клубе девушке — а что если я вынесу ему полквартиры?

Представив, как тащу на своем горбу телевизор «плазма» и вырезанный из стены сейф, я невольно усмехнулась. Интересно, консьерж так же любезно придержит мне дверь?

На лестничной площадке оказалось всего две квартиры. Я по-свойски открыла замок пятьдесят шестой. Думала, внутри будет темно — но в глубине квартиры горел тусклый свет. Скинув надоевшие шпильки, я с наслаждением пошла по чистому полу.

Что ж, следов женского присутствия сходу видно не было. Квартира оказалась совершенно холостяцкой, мужской: минималистская кухня в серо-черных тонах, полки с книгами — никакой художки, сплошные справочники, мануалы, учебники и деловые папки, — огромная двуспальная кровать, аккуратно застеленная серым покрывалом. За стенкой нашелся уголок с тренажерами: скамеечка для упражнений на пресс и спину, стойка со штангой, набор гантелей всех размеров. Здесь тоже все блестело на славу, а ведь Сергей явно пользовался оборудованием почти каждый день.

Пожалуй, женщина здесь все же бывает.

Домработница.

Только они могут настолько безукоризненно вычистить дом, почти лишив его следов жизни.

Сергей еще не возвращался, и я пошла обратно в жилую часть. По-хозяйски села в глубокое черное кресло перед рабочим столом. Прохладная кожа пощекотала обнаженные места. Не отказав себе в любопытстве, я пошевелила мышкой, но монитор остался черным. Что ж, найти компромат на хозяина дома не получится.

Хотя…

Привстав, я вытянула одну из папок, выстроившихся на полке. Бумаги, бумаги, договор на прокладку каких-то труб… строительство? Я заглянула в конец в надежде обнаружить имя Сергея, но подписались только какой-то Скучаев А. В… и Штольц О. Д.

Штольц?!

Я выронила папку, как гремучую змею. И смотрела на нее так же, уверена.

Мой Сергей работает на Штольцев!

Худой мир лучше доброй ссоры, только поэтому нам приходится сохранять лицо, даже иметь какие-то деловые отношения. Но все равно все знают: если ты человек Штольца — для Миргородских ты станешь персоной нон грата[1]. Миргородские никогда не введут в свой круг приближенного Штольцев — и наоборот.

Вот поэтому я никогда не встречала Сергея раньше, как и он меня. У нас просто не было шанса встретиться. Кроме как сегодня — совершенно случайно, во многомиллионном городе, в одном из клубов, которых здесь как рыб в море. Это ж надо было так попасть!

И что же делать?

Хотя о чем я, зачем что-то делать. Мне с Сергеем детей не крестить — даже не рожать. Я ведь не собираюсь с ним встречаться — просто переспать разочек. Уже сексом ведь можно заняться и с человеком Штольца, половым путем это не передается, клеймо Штольцев на мне не появится.

Просто секс. Просто разрядка.

В прихожей стукнула дверь, а потом послышались тяжелые шаги. Я сначала дернулась, хотела спрятать папку, а потом передумала.

— Чего сидишь в потемках? — весело спросил Сергей, заходя в комнату. От него веяло морозной зимней свежестью.

Я бросила на него мрачный взгляд. Ткнула пальцем в лежавшую на столе папку. — Ты работаешь на Штольцев!

[1] Здесь: нежелательное лицо.

Сергей приподнял брови и подошел. Подобрал папку, вернул на место.

— И что? — спросил он с мягкой усмешкой. — У нас полгорода работает на Штольцев. Ты что-то против них имеешь?

— Еще бы! Низкие, жадные, наглые… — я бы перечисляла дальше, но это сложно делать, когда собеседник не только беззастенчиво ржет, но и поднимает тебя из кресла и начинает целовать.

— Только не говори, что они обобрали твою бабушку, — проговорил он жарким шепотом, сноровисто снимая с меня топ. — Украли пенсию. И новые очки.

— Дурачина, — мне становилось не до возмущений, но разве можно так сразу сдаться. — Вот я не работаю ни на Штольцев, ни на Миргородских.

На самом деле я немного кривила душой. Формально моя компания действительно нам не принадлежала. Просто ее генеральный был другом моего папы.

— М-м? — пробормотал Сергей в мою шею. Он уже успел освободить меня от лифчика и тискал грудь. Все, теперь от него на какое-то время не будет толка в плане беседы. Некоторые мужчины умеют думать одновременно только одним местом.

Впрочем, в следующий миг он обхватил ртом мой сосок, и мне тоже стало не до беседы. Я ахнула, выгибаясь в его руках.

Сергей держал меня крепко, как будто был сделан из железа. Из крепкого, упругого, теплого железа. Держал почти на весу и изучал губами мое тело, целовал шею, грудь, возвращался к моим губам и снова к груди. Уже одним этим он распалил меня настолько, что я захотела скорее перейти к следующему этапу. Но Сергей, как назло, медлил, словно задался целью вконец свести меня с ума.

Юбка упала на пол, следом трусики, поверх — черный пояс для чулок. Сами чулки Сергей снимать не стал. Подхватил меня под попу и посадил на стол. Я снова ахнула, на этот раз от прикосновения к холодной поверхности. Хорошо что жар, исходящий от Сергея, все возмещал.

Он скинул с себя футболку, отбросил, скомкав — таким знакомым мужским жестом, не заботясь, где она упадет и что с ней станет. Расстегнул джинсы, в то время как я ласкала глазами открывшуюся картину. Его тело оказалось даже лучше, чем я представляла — сухое, загорелое, гладкое, с тугими выпуклыми мышцами.

Словно зачарованная, я провела руками по его твердому животу — усмехаясь, Сергей напряг мышцы пресса. Спустилась по дорожке из волосков ниже, перехватила ткнувшийся мне в ладонь член. Облизнула губы.

Но продолжить исследования мне не дали. Сергей бедром раздвинул мои ноги, взял меня за затылок и заставил запрокинуть голову. Секунду смотрел на меня сверху вниз. На губах его была легкая улыбка, а в глазах — непроглядная ночь. Я замерла — в одних чулках, с расставленными ногами, податливая глина в его

руках.

В следующее мгновение он наконец поцеловал меня — и вошел, одновременно. Я сидела на самом краю, откинувшись, и чувствовала, как глубоко он движется внутри меня — и с каждым движением волна жара заливала лицо. Чтобы не упасть, я обхватила Сергея за шею. Мы целовались, не разнимая губ. Сергей крепко держал меня за бедра, управляя, насаживая на себя, и осознание того, что от меня сейчас фактически ничего не зависело, что меня имели, странным образом заводило еще сильнее.

Я уж думала было, мы так и завершим этот раунд — на столе, но Сергей вдруг прервался и вышел из меня, заставив разочарованно застонать. Сергей усмехнулся. Легко подхватил меня — я сплела ноги за его спиной, руками обвила шею и впилась в его губы с жадностью вампира. Отвечая на поцелуй, Сергей отнес меня на несколько шагов в сторону и опустил на прохладное покрывало. Слава богу, это был не шелк и не атлас — ненавижу заниматься сексом на холодной и скользкой поверхности. Материал быстро согрелся, впитал пот. А сверху меня накрыло тело Сергея.

На этот раз я заметила, когда он надел резинку. Достал серебристый квадратик из тумбочки рядом с кроватью, вскрыл и быстро раскатал презерватив по члену. Если честно, я немного отвыкла заниматься сексом в презервативе: последние полгода Димка ныл, что ощущения не те, и я перешла на гормональные. Даже сейчас, расставшись с ним, я по привычке продолжала их пить.

Я тронула Сергея за руку: — Не надо.

— В смысле не надо? — он вздернул бровь.

— Я принимаю таблетки. И ничем не болею. Но если не доверяешь…

Один долгий миг он просто смотрел на меня, ничего не говоря. Потом поинтересовался:

— А ты мне доверяешь? — уголки его губ снова поползли вверх. Правый чуть выше левого — дьявольски привлекательная усмешка.

— Мой адвокат позвонит тебе, если ты заразишь меня гонореей.

Сергей рассмеялся. Резинка, скатанная его быстрыми ловкими пальцами, полетела в мусорное ведерко, стоявшее рядом с кроватью.

— Ну, раз ты так говоришь, — шепнул он, нависая надо мной. — Надеюсь, обойдемся без гонореи.

О да, детка.

Я чуть не выдохнула это вслух, снова почувствовав его внутри. Мне и самой не хотелось между нами никакой преграды, даже миллиметрового слоя латекса. И да, может быть, это ужасно глупо, но я доверяла ему.

Похоже, кое-кто и впрямь слишком давно обходился без секса — и я имею в виду не Сергея. Я почти забыла, как может быть хорошо. Тяжесть мужского тела, жадные поцелуи, все нарастающее удовольствие — рывками, толчками, пока внутри не запульсировало, и оргазм Сергея не стал спусковым крючком для моего собственного — так что мы оба финишировали почти одновременно.

Безотчетным движением я притянула его к себе за шею, как будто он собирался тут же вскочить и куда-то убежать. Всем телом я слышала, как стучит его сердце — быстрые сильные удары в груди. Сергей тяжело дышал мне в плечо, не двигаясь.

Да уж, я и впрямь забыла, что может быть так хорошо.

А может, дело в том, что с Димкой мне уже давно перестало быть хорошо. Слишком он достал меня своим нытьем о работе и браке, чтобы даже в те редкие моменты, когда у нас был секс, я могла полностью отвлечься.

Сергей, кажется, был готов отрубиться прямо лежа на мне, и я слегка потыкала его под ребра:

— Я хочу в душ.

— А… да.

Он скатился с меня, освобождая. Лег на спину и прикрыл глаза рукой, будто даже такой приглушенный свет в спальне казался ему слишком ярким.

Я встала и залюбовалась его телом, без малейшего смущения выставленным во всей его нагой красе. Длинные сухощавые ноги, устало склонившийся на бок член в густых зарослях, дорожка от паха к пупку и впалая линия вверх по животу и груди.

Какая жалость, что это приключение на одну ночь. Я бы не возражала повторить. Повторять. В конце концов, даже если он работает на Штольцев днем, почему ночью не может поработать на Миргородских? Переманить подающего надежды человека — первая заповедь бизнес-конкуренции.

Душевая была совмещена с туалетом. Вместо ванны стояла кабинка с матовыми стенами. Я быстро умылась, кое-как привела себя в порядок — насколько это было возможно без моей косметички. Полюбовалась собой в зеркале. Хорошо что у меня темные брови и ресницы — отсутствие косметики меня почти не портило: чистое, свежее лицо с блестящими глазами. Можно смело выходить.

Я думала, Сергей заснул, и удивилась, обнаружив, что он просматривает какие-то бумаги и хмурится. Видеть это было забавно: он даже не прикрылся, но лицо было откровенно рабочим.

Я прилегла рядом, ненарочито поглядывая в документы. А вдруг удастся узнать какую-нибудь инсайдерскую информацию. Обскакать Штольцев и урвать у них под носом лакомый кусочек, на который они уже нацелились — что может быть приятнее. Жаль, что я не очень понимала в строительстве.

Как часто бывало в минуты расслабленности — или наоборот, нервяка — мне захотелось выкурить сигаретку.

И, кстати, пачка с зажигалкой же лежат в кармане юбки. Если бы Сергей не вышел следом за мной, я собиралась спуститься в курилку.

— У тебя можно курить? — я обошла кровать и вытащила добычу из юбки. Вскрыла пачку.

— Ты куришь? — Сергей посмотрел в мою сторону.

— Иногда.

— Можно, но у меня нет пепельницы. Хотя погоди… — он прыжком соскочил с кровати и пошел к полке у другой стены.

Я вернулась к кровати, любуясь его поджарой спиной и небольшими округлыми ягодицами. А когда он повернулся — дорожкой волос и рельефом спереди.

— Держи, — в мои протянутые ладони легла черная мраморная пепельница. Тяжелая. — Лежит для друзей.

— Спасибо, — я с огромным удовольствием залезла обратно на кровать, откинулась на подушки и закурила.

Нет ничего лучше чем вот так, полулежа, после хорошего секса, блаженствовать с сигареткой. Я курила не часто, могла целыми днями не вспоминать о табаке, но сейчас это стало прекрасным завершением насыщенного дня.

Еще бы чашечку кофе…

Я бы, может, дернула Сергея снова, но тут зазвонил его телефон. Экран осветился, и я увидела имя звонящего: Света.

Сергей, не глядя, нащупал гаджет, поднес к глазам и досадливо поморщился. Провел пальцем по экрану, сбрасывая.

— Почему не берешь? — я выпустила струю дыма. — Твоя девушка?

— Я с ней расстался, — Сергей наконец убрал бумаги в папку, а саму папку бросил на стол. Попал, и документы даже не разлетелись в стороны.

— Давно?

Звонок бывшему в два часа ночи? Бывает.

— Сегодня, — Сергей ухмыльнулся и провел широкой ладонью по моему бедру, задирая полотенце.

— А она об этом знает?!

Вопрос остался без ответа. Сергей поцеловал меня прямо в наполненный табачным дымом рот. Мягко отобрал сигаретку, осторожно затушил. И сорвал с меня полотенце вообще к чертям.

Глава 2

Ни в ту ночь, ни на следующий день, ни даже в воскресенье я так и не попала домой. Поначалу еще порывалась, но любые мои возражения и причины отметались со взмахом руки.

Нет одежды — мы едем в бутик неподалеку. Косметика — там же закупаем небольшой походный набор, и небольшим он был только потому, что я на этом настояла. Телефон — зачем тебе телефон, возьми мой, если надо с кем-то связаться, и на худой конец ведь существуют аккаунты в соцсетях.

Больше возражений я не придумала. Да и, если честно, мне нравилось ощущать себя любимой игрушкой, которую балуют, украшают и не отпускают далеко.

Я знала, что это игра, которая закончится вместе с этими выходными, и Сергей знал это тоже. ...