Все права на текст принадлежат автору: Эр Ген, Эр Ген.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Вечная воля. Том 1 Эр Ген
Эр Ген

Вечная воля

Реквизиты переводчиков

Перевод команды AWE translation

Перевод с английского: wuxia15

Редактура: redcrayon, dear friend


AWE translation на штаны для энтузиазма

Яндекс-деньги:

410011055726121



Версия от 02.02.2018


Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

1. Я - Бай Сяочунь

Гора Хохолок была частью Горной цепи Восточнолесья, и у её подножия располагалась небольшая миленькая деревушка. Её жители кормились от своей земли и почти не общались с внешним миром.


Сейчас, на восходе солнца, все собрались у ворот на выходе из деревни, чтобы проводить юношу пятнадцати-шестнадцати лет от роду. На первый взгляд он казался худеньким и слабым, но у него был здоровый светлый цвет лица и, в общем и целом, привлекательная внешность. Он был одет в зелёный халат шэньи, который, по-видимому, столько раз стирали, что он почти протерся. Что-то в том, как он был одет и в невинном взгляде его глаз, выдавало в нём исключительно острый ум.


Его звали Бай Сяочунь1.


— Дорогие Старейшины и односельчане, — сказал он, — я отправляюсь изучать культивацию Бессмертия. Я буду скучать по всем вам!


На лице юноши отразилась легкая боль, как если бы он с трудом мог вынести расставание с жителями родной деревни. Так он выглядел еще очаровательнее прежнего.


Деревенские переглянулись друг с другом, беспомощно пожали плечами, притворяясь, что очень сильно не хотят, чтобы юноша их покидал. Седовласый старичок сделал шаг вперед из толпы и сказал:


— Сяочунь, с тех пор как твои родители покинули нас, о, как давно это было, ты… ты был, эм… — он на мгновение замолк, — таким хорошим ребенком! — видя, что Бай Сяочунь до сих пор не уходит, он продолжил.— Только не говори, что тебе не интересно, как достичь вечной жизни? Всё, что тебе нужно сделать — это стать Бессмертным, и тогда ты сможешь жить вечно! А это очень, очень долго! Ну, теперь тебе пора уходить. Даже орленок должен, в конце концов, покинуть гнездо, чтобы научиться летать. Во что бы то ни стало, какие бы трудности тебе не встретились на пути, ты должен проявить настойчивость и продолжать двигаться вперед. Однажды покинув деревню, тебе нельзя возвращаться, потому что твой путь лежит перед тобой, а не позади тебя!


Старичок по-доброму потрепал Бай Сяочуня по плечу.


— Жить вечно… — пробормотал Бай Сяочунь.


По его телу пробежала дрожь, и решимость постепенно проявилась в его взгляде. Старичок и односельчане ободряюще смотрели на него, пока он покивал головой с серьезным видом и оглянулся вокруг последний раз, прощаясь со всеми. Наконец он развернулся и пошел прочь от деревни.


По мере того, как очертания его фигуры растворялись вдалеке, деревенский народ выглядел всё радостнее и всё более взволнованно. Тоскливые выражения лиц сменились на улыбки, а добродушный старичок аж задрожал. По его щекам потекли слезы.


— Небеса справедливы! Хорек… наконец-то убрался отсюда2! Кто сказал ему, что поблизости видели Бессмертного? Кто бы это ни был, ему полагается огромная награда от деревни!


Скоро по всей деревне разносились радостные возгласы. Некоторые даже вытащили гонги и барабаны и начали стучать в них от переизбытка чувств.


— Хорек ушел, — сказал кто-то, — но о, мои бедные курочки. Он терпеть не мог, когда петушиное кукареканье будило его ранним утром, и каким-то образом подговорил всю деревенскую детвору, чтобы они переловили и слопали всех наших кур… Сегодня начинается новая эра!


К этому времени Бай Сяочунь еще не успел отойти от деревни достаточно далеко и мог прекрасно слышать звуки гонгов и барабанов. Ветер даже доносил до него отдельные радостные возгласы. Он замер на месте, и на лице у него отразилось странное выражение. Через мгновение он прочистил горло и пошел дальше. Под далекие отголоски радости он начал своё восхождение на Гору Хохолок.


Гора Хохолок не была очень высокой, а лес на ней рос довольно густой. Так, несмотря на то, что солнце недавно взошло, под сенью деревьев было темно и тихо.


«Хитрый Пёс сказал мне, что пару дней назад, когда он охотился на диких свиней, он видел летающего по окрестностям Бессмертного».


Бай Сяочунь шел вперед, его сердце громко стучало в груди. Вдруг что-то зашевелилось в кустах неподалеку. Это было похоже на звуки дикой свиньи, Бай Сяочунь мгновенно испугался. Волосы на его затылке встали дыбом, и он спросил:


— Кто это? Кто там?


Он быстро достал четыре топора и шесть мачете из дорожной сумки, но от этого он ничуть не стал ощущать себя в меньшей опасности, в итоге он вытащил из своего шэньи кусочек черного благовония и крепко сжал его в левой руке3.


— Не выходи! — закричал он, дрожа. — Даже не ДУМАЙ выходить! У меня топоры И мачете, а это благовоние может вызывать молнию с Небес и даже призывать Бессмертных! Если посмеешь показаться, ты труп!


Наконец он развернулся и дал деру по направлению к горной тропе, одновременно жонглируя всем оружием, которое было у него в руках. Топоры и мачете забряцали, сталкиваясь и падая направо и налево.


Возможно именно это спугнуло того, кто сидел в кустах. Звуки смолкли, и никакое дикое животное не выбежало оттуда. Бай Сяочунь поспешил вперед, вытирая пот со лба. Сейчас на его лице проступила бледность, и он начал подумывать о том, чтобы отказаться от сумасшедшей идеи взобраться на гору. Но потом он вспомнил об ароматической палочке, которую передали ему родители перед своей смертью. По их словам, она передавалась от поколения к поколению в их роду и была даром благодарности от попавшего в беду Бессмертного, которого они спасли. Прежде чем Бессмертный покинул их, он подарил им её в знак особой признательности. Более того, он даже пообещал взять их потомка в ученики. Бессмертный сказал, что для того, чтобы его призвать, достаточно зажечь эту ароматическую палочку.


Бай Сяочунь на самом деле зажигал палочку более десяти раз на протяжении последних нескольких лет, но никакой Бессмертный так и не появился. В конце концов, Бай Сяочунь даже начал сомневаться в правдивости истории про Бессмертного. Но всё же решил забраться на гору. К тому же ароматическая палочка почти вся прогорела, а на горе не так давно видели пролетающего Бессмертного.


Вот так он и попал сюда. Он решил, что нужно подобраться поближе к Бессмертному, чтобы тому было проще учуять ароматическую палочку.


Постояв немного на склоне горы, он помедлил мгновение, затем стиснул зубы и решительно пошел дальше. Хорошо, что гора была невысокой, и ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до вершины, где он остановился, тяжело дыша. Он посмотрел на деревню далеко внизу, и разные чувства отразились на его лице. Затем он глянул на кусочек черного благовония размером с ноготь. Было очевидно, что его уже много раз зажигали, оно почти совсем закончилось.


— Прошло уже три года. Благословите меня, матушка, батюшка. В этот раз оно должно сработать!


Бай Сяочунь глубоко вздохнул и аккуратно зажег благовоние. В то же мгновение подул сильный ветер и темные облака затянули небо. Засверкали молнии, и прогремел оглушительный гром.


Величие развернувшейся картины заставило Бай Сяочуня затрепетать, к тому же он боялся, что его может убить молнией. Он почти уже плюнул на палочку, чтобы затушить ее, но сумел удержаться.


«Я зажигал это благовоние двенадцать раз за последние три года, это уже тринадцатый раз. Я должен позволить ей гореть дальше! Крепись, Сяочунь! Молния не убьет тебя! Ну, скорее всего…»


Все двенадцать раз, что он зажигал благовоние раньше, каждый раз были гром и молния, но никогда не появлялся Бессмертный. Каждый раз он был настолько напуган, что плевал на благовоние, чтобы затушить его. Ему казалось это немного странным, что благовоние предположительно для вызова Бессмертного можно затушить обычной слюной.


Бай Сяочунь сидел, дрожа от страха, окруженный раскатами грома. Вдруг полоска света появилась вдалеке на небе. Это был мужчина средних лет в богатых одеждах. Он не был похож на ординарного человека, но при этом выглядел уставшим и утомленным путешествием. На самом деле, если приглядеться, то в его глазах можно было прочесть крайнюю степень истощения сил.


— Наконец-то я увижу, что за придурок постоянно зажигал ароматическую палочку на протяжении последних трех лет!


Каждый раз при мысли, что ему пришлось пережить за последние несколько лет, мужчина ощущал жуткое возмущение. Три года назад он почувствовал лекарственную ауру ароматической палочки, которую он подарил, будучи на этапе Конденсации Ци. Это тут же напомнило ему о долге, что у него остался в мире смертных.


Первый раз, когда он летел в ответ на разжигание палочки, он думал, что нужно лишь явиться на призыв, а потом можно будет сразу вернуться обратно. Он даже представить себе не мог, что прежде чем он обнаружит ароматическую палочку, аура благовония внезапно исчезнет, обрывая связь с ним. Если бы это случилось один раз, то ничего страшного. Однако на протяжении трех лет аура возникала и пропадала более десяти раз.


Каждый раз ему приходилось прерывать поиски и то покидать секту, то возвращаться в нее. Туда-сюда, туда-сюда. Это было просто невыносимо.


Когда он приблизился к Горе Хохолок, он увидел Бай Сяочуня. Пыша накопившимся за прошлые разы возмущением, мужчина приземлился на вершину горы и махнул рукой, чтобы затушить дотлевающий остаток ароматической палочки.


Гром прекратился, Бай Сяочунь в шоке уставился на мужчину.


— Вы Бессмертный? — осторожно спросил юноша. Он по-прежнему не совсем был уверен в происходящем, поэтому скользнул рукой за спину и схватился за топор.


— Ты можешь звать меня Ли Цинхоу 4. Ты из семьи Бай?


Глаза практика средних лет полыхали как молнии, когда он смерил Бай Сяочуня взглядом, не обращая никакого внимания на топор у того за спиной. Для него Бай Сяочунь выглядел хрупким, почти симпатичным, и напоминал ему старого друга из далекого прошлого. К тому же его скрытый талант был вполне приемлемым. Гнев Ли Цинхоу постепенно затихал.


Бай Сяочунь моргнул несколько раз. Хотя ему по-прежнему было немного страшно, он выпрямился и тихо сказал:


— Младший совершенно точно из семьи Бай. Я — Бай Сяочунь.


— Отлично, а теперь скажи мне вот что, — сказал Ли Цинхоу равнодушным голосом. — Почему ты зажигал это благовоние столько много раз в последние три года?!


Ему очень уж хотелось узнать ответ на этот вопрос. Услышав это Бай Сяочунь начал быстро соображать, чтобы найти достойный ответ. В итоге на его лице появилось тоскливое выражение, и он посмотрел вниз на деревню у подножья горы.


— Младший сентиментальный и очень правильный человек, — сказал он. — Я просто не мог вынести расставания с моими односельчанами. Каждый раз, когда я разжигал благовоние, я погружался в тоску. Мне было больно от одной лишь мысли о том, что мне придется оставить всех позади.


Ли Цинхоу уставился на него в изумлении. Он никогда не предполагал, что такое возможно, поэтому гнев в его сердце всё больше таял. Из одних только слов юноши было понятно, что у него подходящие для обучения задатки...


Однако затем практик послал своё божественное сознание вниз в деревню и услышал звуки гонгов, барабанов и возгласы радости. Он даже услышал, как деревенские жители обсуждали, как это здорово, что «хорек» наконец ушел. Неприглядное выражение отразилось на его лице, и он почувствовал, как начинает болеть голова. Он вернулся взглядом к очаровательному и невинному Бай Сяочуню, который выглядел так, как будто не обидит и мухи, и вдруг осознал, что этот ребенок злодей до глубины души.


— Скажи мне правду! — сказал Ли Цинхоу громоподобным голосом. Бай Сяочунь так испугался, что весь затрясся от страха.


— Эй, я тут не виноват! — ответил Бай Сяочунь жалобно. — Что это за дурацкое благовоние такое?! Каждый раз, когда я зажигал его, молнии начинали ударять рядом с ним! Меня несколько раз чуть не убило! На самом деле, то, что мне тринадцать раз удалось избежать молний — это настоящий подвиг!


Ли Цинхоу молча посмотрел на Бай Сяочуня.


— Если тебе было так страшно, тогда зачем ты зажигал его больше десяти раз? — спросил он.


— Потому что я боюсь смерти! — возмущенно ответил Бай Сяочунь. — Разве цель культивации Бессмертных не вечная жизнь? Я хочу жить вечно!


Ли Цинхоу снова потерял дар речи. Однако он счел, что стремление этого ребенка к вечной жизни достойно похвалы, и осознал, что его характер может немного поменяться после тяжелых тренировок в секте. После секунды раздумья, он взмахнул рукавом, забирая Бай Сяочуня с собой в луч света, который понесся вдаль.


— Хорошо, полетели со мной, — произнес он.


— Куда мы? — спросил Бай Сяочунь, вдруг понимая, что они летят по воздуху. — Ой, мы так высоко… — Земля была очень-очень далеко внизу, от чего его лицо сильно побледнело. Он тут же бросил топор и вцепился в ногу Бессмертного. Ли Цинхоу посмотрел вниз на то, как юноша сжимает его ногу. Немного растерявшись, он ответил:


— В Секту Духовного Потока 5.

2. Кухни

Секта Духовного Потока находилась на Континенте Восточнолесья, на нижнем рукаве Реки Небесная Ширь и была разделена на северный и южный берега. Её история уходила корнями глубоко в века, и секта была хорошо известна в этом регионе.


Восемь огромных, утопающих в облаках гор возвышались над рекой Небесная Ширь. Четыре из них находились на северном берегу реки, в то время как на южном было только три.


Поразительно, но последняя гора, самая великолепная из восьми, расположилась прямо посреди реки. Вся верхняя половина этой горы была покрыта искрящимся, белым снегом и уходила так далеко ввысь, что вершину было невозможно разглядеть. Посередине горы была полость, позволяющая золотистым речным водам свободно протекать прямо сквозь гору, которая из-за этого по виду напоминала мост.


Прямо сейчас луч света стремительно летел над южным берегом Секты Духовного Потока. Это были никто иные как Ли Цинхоу и Бай Сяочунь. Пока они залетали на территорию слуг в нижней части третьей горы, по округе разносились отчаянные вопли Бай Сяочуня. Он был до смерти напуган полетом. Ранее, когда они проносились над бесчисленным множеством гор, он всё время чувствовал, что вот-вот его хватка за ногу Ли Цинхоу ослабеет. В конце концов, всё вокруг стало расплываться. Когда его взгляд, наконец, снова прояснился, он понял, что они приземлились возле какого-то здания. Так он там и стоял на дрожащих ногах, озираясь вокруг, и то, что он видел, сильно отличалось от того, к чему он привык у себя в деревне.


Прямо напротив здания лежал огромный камень, на котором вычурно каллиграфическим почерком было выведено три иероглифа: «Департамент по Делам Слуг». Рядом с камнем сидела женщина с рябым лицом. Как только она завидела Ли Цинхоу, она поднялась и сложила руки в приветствии 6.


— Определи этого ребенка на Кухни, — сказал Ли Цинхоу.


Не проронив больше ни слова и не обращая никакого внимания на Бай Сяочуня, он превратился в луч света и улетел.


Когда рябая женщина услышала про Кухни, она очень удивилась. Она оглядела Бай Сяочуня, затем выдала ему сумку с униформой слуги и другими полагающимися слуге вещами. С безразличным лицом она повела его прочь от здания к ближайшей дорожке, попутно объясняя некоторые основные правила и порядки жизни в секте. Дорожка была вымощена зеленым известняковым камнем и огибала множество зданий и дворов. Нежный аромат растений и цветов наполнял воздух, отчего это место становилось похожим на райские кущи. Бай Сяочунь вовсю глазел по сторонам, его сердце от восторга билось всё чаще, а прежняя нервозность и беспокойство утихали.


«Здесь просто великолепно», — думал он. — «Гораздо лучше, чем в деревне!»


В его глазах светилось предвкушение, пока он шел за женщиной. А виды вокруг становились всё замечательнее и замечательнее. Он даже заметил по дороге несколько красивых женщин, чему тут же от души порадовался. И скоро Бай Сяочунь пришел в полный восторг. Вдалеке он углядел то, что, казалось, и было местом назначения. Дорожка заканчивалась у семиэтажного здания, которое сияло, как кристалл. Даже в небе над ним парили великолепные журавли.


— Старшая сестра, мы уже пришли? — радостно спросил юноша.


— Да, — холодно ответила она с невозмутимой миной на лице и указала на маленькую тропинку сбоку. — Нам вон туда.


Бай Сяочунь посмотрел в указанном направлении, изнывая от любопытства, и тут же застыл на месте, неверяще потирая глаза. Он пригляделся повнимательнее и увидел дорожку из гравия, пролегающую между кое-как сколоченных лачужек с соломенными крышами, которые выглядели так, как будто могут развалиться в любую минуту. Непонятный запах шел от этих трущоб.


Бай Сяочуню захотелось расплакаться, но он не смог выдавить ни слезинки. Всё еще цепляясь за остатки призрачных надежд, он задал рябой женщине еще один вопрос:


— Старшая сестра, может ли быть, что вы сейчас ошиблись, указывая направление?


— Неа, — ответила она холодно, ступая на дорожку из гравия.


Когда Бай Сяочунь услышал её ответ, вся красота этого места в один момент померкла для него. На его лице появилось горькое выражение, и он последовал за ней.


Достаточно быстро он увидел вдали конец неприглядной дорожки, где несколько огромных глубоких сковородок бегало туда-сюда 7. Через мгновение он понял, что сковородки на самом деле крепились к спинам чрезвычайно толстых мужчин. Мужчины были настолько тучными, что казалось, что если их выжать, то выступит чистейший жир. Один из них был толще остальных, он выглядел как настоящая гора из плоти. Бай Сяочунь даже забеспокоился, что его может разорвать от ожирения.


Весь двор был заполнен сотнями огромных глубоких сковородок, в которых толстяки варили рис. Почувствовав, что кто-то приближается, мужчины оторвались от работы и обнаружили рябую женщину. Самый толстый мужчина, который выглядел, как гора из плоти, поднял половник и поспешил навстречу. Земля дрожала у него под ногами, а жир так сотрясался при каждом шаге, что Бай Сяочунь выпучил глаза от удивления. Невольно он начал нащупывать свой топор.


— Сороки так красиво трещали сегодня утром, и теперь я знаю почему, — воскликнула эта гора плоти, подбегая к ним. В его глазах поблескивали похотливые огоньки. — Это всё от того, что ты должна была прийти, Старшая сестренка. Может ли такое быть, что ты передумала? Ты, наконец, поняла, насколько я талантлив и решила воспользоваться этим благоприятным днём, чтобы официально стать моей возлюбленной?


Рябая женщина взирала на гору плоти с отвращением и злостью.


— Я здесь, чтобы привести этого пацана на Кухни, — сказала она. — Всё, что нужно, я сделала. Так что я пошла!


Затем она поспешила удалиться.


Бай Сяочунь разинул рот от удивления. Он достаточно хорошо рассмотрел женщину на пути сюда и она была действительно уродлива. Он не мог не задаться вопросом, что за вкусы должны быть у этого толстяка, раз даже женщина с таким рябым лицом распаляет его.


Прежде чем Бай Сяочунь смог как следует поразмыслить над этим, гора плоти вдруг материализовался прямо перед ним, слегка пыхтя. Мужчина был настолько огромным, что юношу полностью накрыло его тенью. Бай Сяочунь посмотрел вверх на толстяка и его содрогающиеся складки жира и с трудом сглотнул. Он впервые видел кого-то настолько толстого.


Гора плоти с досадой проследил взглядом за рябой женщиной, уходящей по тропинке из гравия, затем повернул голову к Бай Сяочуню.


— Ну что ж, у нас тут новичок. Мы держали свободное место для Сюй Баоцая, и это несколько осложняет дело.


Бай Сяочунь занервничал, глядя на огромную фигуру толстяка и безотчетно отступил на несколько шагов.


— Старший брат, я твой покорный… эм, покорный слуга, Бай Сяочунь…


— Бай Сяочунь? Хм… Белая кожа, тонкий и звонкий. Ты выглядишь вполне невинно. Прекрасно, прекрасно. Твоё имя мне по вкусу.


Гора плоти осмотрел его, затем похлопал Бай Сяочуня по плечу, чем чуть не опрокинул Бай Сяочуня, отправив его в полет.


— А тебя как зовут, Старший брат? — Бай Сяочунь глубоко вдохнул и лукаво посмотрел на толстяка, готовясь посмеяться над его именем.


Гора плоти усмехнулся, ударил себя в грудь, складки жира на его теле загуляли туда-сюда.


— Я — Большой Толстяк Чжан. Это — Второй Толстяк Хуан, это — Третий Толстяк Хэй.


После того, как Бай Сяочунь услышал эти впечатляющие имена, он передумал смеяться над ними.


— Ну, а ты, — продолжил Большой Толстяк Чжан, — теперь будешь Девятый Толстяк Бай! Эм… Погоди минутку, Младший брат. Ты слишком уж худой! Если люди увидят тебя в таком виде, то ты уронишь честь Кухонь! Ну, наверное, пока это не важно. Не волнуйся. Через несколько лет ты тоже растолстеешь. Тогда мы и будем звать тебя Девятым Толстяком Баем.


Когда Бай Сяочунь услышал своё прозвище, он невольно скривился.


— Ну, так как ты уже наш Девятый Младший брат, тебя больше нельзя считать чужаком. Здесь, на Кухнях, у нас есть старинная традиция ношения глубокой сковородки на спине 8. Видишь эту сковороду на моей спине? — он шлепнул по сковородке и хвастливо продолжил. — Это королева сковородок, выкована из железа высшего качества и на ней выгравирована магическая формация Земляного Огня. Если использовать её для готовки духовного риса, то качество будет гораздо выше чем, если приготовить рис в любой другой сковороде. Кстати, тебе тоже нужно выбрать сковороду, чтобы носить на спине. Вот тогда ты начнешь выглядеть впечатляюще.


Рассматривая сковороду Большого Толстяка Чжана и понимая, что все на Кухнях украшены подобным образом, Бай Сяочунь вдруг представил себя разгуливающим со сковородой за спиной.


— Старший брат, — выскочило у него. — А можно, я не буду её носить?


— Ты что, шутишь? Ношение сковородки на спине — это важная часть традиций Кухонь! Позже, когда ты пойдешь куда-нибудь на территории секты, люди увидят сковородку у тебя на спине и сразу узнают, что ты с Кухонь! Когда они это поймут, они не посмеют тебя задирать. У Кухонь здесь большое влияние, знаешь ли!


Большой Толстяк Чжан подмигнул Бай Сяочуню. Не давая возможности продолжить спор, он отвел Бай Сяочуня в одну из лачуг с соломенной крышей, где громоздились груды глубоких сковородок, большинство из которых было покрыто толстым слоем пыли. Было ясно, что здесь давно никого не было.


— Давай, выбери одну, Девятый Младший брат, потом приходи помогать следить за рисом. Если рис подгорит, то ученики Внешней секты опять учинят скандал, — прокричал на ходу Большой Толстяк Чжан, убегая к плите, где на огне стояло более сотни глубоких сковородок, а между ними крутились и суетились остальные толстяки.


Вздохнув от безысходности, Бай Сяочунь начал разглядывать груды сковородок и мучиться выбором. И тут он вдруг заметил одну особенную сковороду далеко в углу, погребенную на дне огромной кучи. Это была уникальная сковородка. Вместо круглой у неё была овальная форма. Даже не совсем овальная, а скорее похожая на панцирь черепахи. Еще на её поверхности были какие-то едва заметные узоры.


— Ого! — глаза Бай Сяочуня загорелись, и он быстро подошел и присел, чтобы как следует рассмотреть сковородку поближе. Он вытащил её, еще тщательнее изучил и остался очень доволен.


С самого детства ему очень нравились черепахи, в основном потому, что они были символом долголетия. Как только он увидел сковородку в форме панциря черепахи, сразу понял, что это благоприятный знак: ведь он пришел в секту, желая обучиться культивации Бессмертия, чтобы жить вечно.


Сразу как он вышел со сковородой, Большой Толстяк Чжан заметил его и поспешил навстречу с поварешкой наперевес.


— Девятый Младший брат, почему ты выбрал эту? — искренне удивился он, почесывая своё пузо. — Эта сковорода валялась там с давних пор, и никто никогда ей не пользовался, в основном потому, что она похожа на панцирь черепахи и люди не хотят надевать такое на спину. Эмм… Ты уверен в своём выборе, Девятый Младший брат?


— Я уверен, — решительно ответил Бай Сяочунь, с нежностью взирая на свою сковородку. — Эта сковорода предназначена для меня.


Большой Толстяк Чжан еще какое-то время пробовал разубедить его, но, в конце концов, понял, что Бай Сяочунь уже всё для себя твердо решил. Засим толстяк странно на него посмотрел и прекратил все попытки вразумить его. Потом он выделил Бай Сяочуню одну из лачуг с соломенной крышей, относящуюся к Кухням, и вернулся к работе.


Скоро сгустились сумерки. Бай Сяочунь сидел в своей лачуге и рассматривал сковородку в форме панциря черепахи. На задней части сковороды он ясно различил узоры, которые были едва заметны, если не приглядываться вблизи. Он сразу же понял, что это необычная сковородка.


Осторожно поставив её на плиту, он огляделся по сторонам. Обстановка была очень простой. Вдобавок к плите, там еще была кровать и стол, простое медное зеркало висело на стене. Как только Бай Сяочунь отвернулся, чтобы оглядеться, сковорода за его спиной неожиданно вспыхнула пурпурным светом!


С точки зрения Бай Сяочуня это был день наполненный кучей разнообразных событий. Он наконец-то попал в место своей мечты, мир Бессмертных. До сих пор он еще не отошел до конца от всего произошедшего. Через какое-то время он глубоко вздохнул, его глаза засветились нетерпением.


«Я буду жить вечно!»


Он вынул сумку, которую ему дала рябая женщина. Внутри была целебная пилюля, деревянный меч, немного благовония, униформа слуги и верительная бирка. И, наконец, там был бамбуковый свиток, на котором сверху было написано несколько мелких иероглифов: «Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци. Пособие по Конденсации Ци».


Был вечер, и Большой Толстяк Чжан с остальными на Кухнях сновали туда-сюда. Тем временем Бай Сяочунь смотрел на бамбуковый свиток глазами, полными предвкушения. Он пришел сюда, чтобы узнать, как жить вечно, и ключ к этому знанию был сейчас у него в руках. Глубоко вздохнув, он раскрыл свиток.


Мгновением позже в его глазах появился восторг. В бамбуковом свитке было три картинки и текст, рассказывающий, что культивация подразделяется на два этапа: Конденсации Ци и Возведения Основания. Что до Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то оно делилось на десять уровней, каждый из которых соответствовал десяти уровням Конденсации Ци.


При достижении определенного уровня культивации, становилось возможным контролировать движение внешних объектов. После достижения третьего уровня, можно было контролировать половину маленького котла. На шестом уровне, это была уже половина большого котла. На девятом уровне — целый котел. Что же до завершающего десятого этапа, этапа полного круга, то на нём можно было контролировать целых два больших котла.


К сожалению, свиток описывал только первые три уровня искусства, не давая никаких сведений о последующих. Ключом ко всему была культивация — использование предписанного множества дыхательных техник для развития Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци.


Бай Сяочунь очистил разум и начал управлять дыханием. Затем он закрыл глаза и попытался сымитировать позу, показанную на первой картинке бамбукового свитка. Он смог вытерпеть всего три вдоха-выдоха, прежде чем сильнейшая боль заполнила его тело. В итоге, он вскрикнул и сдался. Судя по его опыту, использование этой дыхательной техники выкачивало из него весь воздух так, что дышать становилось вообще невозможно.


«Это слишком сложно, — подумал он. — Согласно подписям к рисунку, практикуя культивацию таким образом, нужно ощутить тоненькую струйку ци, текущую сквозь тело. Но сейчас всё, что я смог ощутить, так это сильную боль».


Он постепенно начал расстраиваться. Однако ради того, чтобы жить вечно, он сжал зубы и попробовал еще раз. Юноша повторял всю процедуру снова и снова до середины ночи. За всё время он ни разу не почувствовал ничего похожего на ци в своем теле.


Бай Сяочунь не мог знать, что даже для кого-то с исключительным скрытым талантом, если он начнет культивировать первый уровень Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, то без помощи извне потребуется целый месяц, чтобы добиться успеха. Учитывая это, было просто невозможно преуспеть после всего нескольких часов.


С болью во всём теле Бай Сяочунь наконец потянулся и собрался пойти умыться, когда вдруг он услышал на улице какой-то шум. Он высунулся из окна и сразу же увидел юношу с землистым цветом лица, стоявшего на входе в основной внутренний двор Кухонь. Он явно был зол.


— Я — Сюй Баоцай! Кто бы ты ни был, ты, что занял место, предназначенное для меня, убирайся отсюда сейчас же!

3. Восемь строчек правды

Высунувшаяся из окна голова Бай Сяочуня тут же привлекла внимание юноши с землистым лицом. В гневе он прокричал:


— Значит это ты, тот кто занял моё место!


Для Бай Сяочуня теперь было слишком поздно прятать голову обратно. Он тут же изобразил невинное выражение лица и произнёс:


— Нет, это не я.


— Врёшь! Ты такой тощий и мелкий, очевидно, что ты здесь новенький!


Сюй Баоцай сжал руки в кулаки и гневно уставился на Бай Сяочуня. Он был так рассержен, что, казалось, его могло в любую минуту разорвать от злости.


Чувствуя, что он несправедливо попал под раздачу, Бай Сяочунь пропищал:


— Я не виноват!


— Мне всё равно! Через три дня на южном склоне секты ты и я будем сражаться до смерти! Если ты победишь, то у меня не останется никакого выбора, кроме как смириться с этим. Если же ты проиграешь, то я получу своё место обратно.


Сюй Баоцай запустил руку за пазуху и вынул Кровавый вызов, который он затем кинул на подоконник Бай Сяочуню. Вызов был весь исписан различными версиями написания слова «умри», все они были сделаны кровью. Бай Сяочунь посмотрел на все эти «умри» и не мог не заметить, что от них исходил дух смертельной угрозы. Его сердце похолодело. Потом он вспомнил, что Сюй Баоцай упомянул «бой до смерти» и ужаснулся.


— Старший брат, это не такое уж большое дело! Зачем нужно было тратить свою собственную кровь для написания кучи слов? Разве это не… больно?


— Не большое дело?! — прорычал Сюй Баоцай, заскрежетав зубами. — Ха! Я так долго экономил. Я копил духовные камни целых семь лет! Семь лет, слышишь меня?! Только тогда я смог собрать достаточно, чтобы подкупить Почётного стража и заполучить место на Кухнях! И теперь на всё готовое заявился ты? Нашу вражду нельзя разрешить миром! Через три дня, начиная с этого момента, ты умрёшь!


— Думаю, что я — пас, — ответил Бай Сяочунь, осторожно приподнимая Кровавый вызов двумя пальцами и выбрасывая его в окно.


— Да ты!!! — взревел Сюй Баоцай.


Вдруг он почувствовал, что земля задрожала, и осознал, что рядом с ним стоит гора плоти. Сложно было сказать, как долго Большой Толстяк Чжан стоял неподалёку, но сейчас он стоял там и оценивающе смотрел на Сюй Баоцая холодным взглядом.


— Девятый толстяк, — сказал он, обращаясь к Бай Сяочуню, — тебе пора мыть посуду со Вторым братом, — затем он снова посмотрел на Сюй Баоцая. — Что же до тебя, то перестань шуметь! И уноси свой зад подальше отсюда!


Он угрожающе махнул своей поварёшкой, вызывая порыв ветра. Сюй Баоцай изменился в лице и отступил на несколько шагов. Он хотел продолжить спор, но видя нетерпение на лице Большого Толстяка Чжана, злобно зыркнул на Бай Сяочуня и зашагал восвояси.


Поразмыслив немного Бай Сяочунь решил, что, принимая во внимание полные ненависти взгляды Сюй Баоцая, которые тот бросал на него, Сюй Баоцай несомненно рано или поздно ещё вернётся. Значит лучшее, что можно было пока сделать, это не высовываться из Кухонь. Скорее всего, Сюй Баоцай не посмеет прийти сюда и вызывать неприятности.


День шёл за днём. Понемногу Бай Сяочунь привык работать на Кухнях днём и культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци по ночам. Однако прогресс был медленным. В конце концов он добился того, что мог выдержать четыре вдоха-выдоха, но никак не больше, чем был очень расстроен.


Однажды посреди ночи во время занятий культивацией он услышал, как во дворе толстые Старшие братья подняли большой шум.


— Закрывайте ворота, ворота закройте! Поспеши, Второй Толстяк Хуан, закрой ворота! Третий толстяк Хэй, проверь-ка, не шпионит ли кто за нами. Поскорей!


Бай Сяочунь моргнул от удивления. Он извлёк урок из своей предыдущей ошибки и не стал выглядывать в окно, вместо этого, он заглянул в щель в двери. Он увидел кучку толстяков, которые носились по двору так быстро, что почти отрывались от земли.


Чуть погодя главные ворота на Кухни были плотно закрыты. К тому же отчего-то появился небольшой туман, в котором толстяки смотрелись ещё более загадочно. Бай Сяочунь внимательно за всем наблюдал. Все толстячки теперь спешили к одной из лачуг с соломенной крышей. Несмотря на туман, Бай Сяочунь хорошо различал мощную фигуру Большого Толстяка Чжана и, казалось, что он что-то говорил остальным. Всё это выглядело настолько странно, что Бай Сяочунь начал пятиться от двери, пытаясь притвориться, что вообще ничего не видел. Однако как раз в этот момент раздался голос Большого Толстяка Чжана:


— Девятый толстяк, я знаю, что ты смотришь. Иди-ка сюда! — хотя он говорил не слишком громко, но тяжесть его слов мгновенно обрушилась на Бай Сяочуня.


Юноша моргнул пару раз, потом медленно побрёл к двери, притворяясь настолько невинным, будто не способен обидеть даже муху. Как только он подошёл достаточно близко к группе толстяков, Большой Толстяк Чжан схватил его и притянул в их круг. Почти сразу Бай Сяочунь уловил нотку необыкновенного аромата, который тут же заставил приятное тепло распространиться по всему его телу.


Он посмотрел на остальных и увидел, что они все были в эйфории. По какой-то причине он тоже почувствовал прилив сил. И тогда он заметил, что Большой Толстяк Чжан держал в руке волшебный гриб. Он был размером с руку младенца, весь прозрачный и хрустальный, достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это неординарная вещь. Большой Толстяк Чжан посмотрел на Бай Сяочуня, затем протянул гриб и хрипло сказал:


— Давай, Девятый брат, кусай.


— Ох, — ответил Бай Сяочунь, разглядывая волшебный гриб.


Он посмотрел вокруг на толстяков и заколебался. Большой Толстяк Чжан тут же начал раздражаться. По его лицу было ясно, что если Бай Сяочунь не станет есть гриб, то они станут врагами. И не только с ним. Второй Толстяк Хуан, Третий толстяк Хэй и все остальные тоже враждебно смотрели на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь сглотнул. Даже в своих самых диких мечтах, он не мог представить ситуацию, в которой люди начинают злиться на то, что он не хочет откусить от бесценного волшебного гриба, будто это что-то вроде куриной ножки. Однако именно это сейчас происходило прямо на его глазах.


Сердце Бай Сяочунь громко стучало, он сжал зубы и взял в руки гриб. Наконец он раскрыл рот и откусил большой кусок. Гриб тут же растворился во рту, наполняя его тело приятным чувством, которое было во много раз сильнее того, что он почувствовал немного раньше, учуяв запах гриба. Почти сразу его лицо стало ярко-красным.


— Отлично. Старейшина Сунь потребовал, чтобы мы добавили этот столетний гриб в суп. Если мы все откусим по кусочку, то все будем в одной лодке!


Довольный Большой Толстяк Чжан раскрыл рот и немножко отщипнул от гриба. Затем он передал гриб толстяку, стоящему рядом, и скоро все они жевали кусочки гриба. Теперь, когда у всех был занят рот, толстяки улыбались Бай Сяочуню так, как будто он теперь один из них. Бай Сяочунь хихикнул, понимая, что все они теперь соучастники преступления. А учитывая, что толстяки, скорее всего, разжирели подобным образом, присоединиться к ним было не опасно. Ничего удивительного, что Сюй Баоцай бросил ему вызов на дуэль со словом «умри», написанным так много раз…


— Старший брат, — сказал Бай Сяочунь, — этот гриб был просто восхитительным! Такое чувство, что всё тело горит! — он облизнулся и нетерпеливо посмотрел на Большого Толстяка Чжана.


В ответ глаза Большого Толстяка Чжана ярко засияли. От души рассмеявшись, он широким жестом вынул цветок купены и протянул его Бай Сяочуню.


— Теперь ты понимаешь, как замечательно на Кухнях? Я не врал! Хорошо, жуй, давай. Ешь до отвала!


Глаза Бай Сяочуня засияли и он откусил большой кусок. Затем Большой Толстяк Чжан вытащил какой-то природный драгоценный материал, который выглядел как золотистый самоцвет и источал приятный аромат. Бай Сяочунь уже не нуждался в подсказке. Он тут же откусил кусок и проглотил его. Острый вкус наполнил его замечательным ощущением. После этого Большой Толстяк Чжан вынул неописуемо сладкий духовный фрукт.


Всё больше сокровищ появлялось на свет. Волшебные грибы, различные лекарственные ингредиенты, духовные фрукты, и другие бесценные вещи. Вместе с остальными толстяками Бай Сяочунь отведал их все. Он так наелся, что скоро у него начала кружиться голова. Он почти опьянел, его бросило в жар так, что струйка пара поднялась над его головой. Он уже чувствовал, что стал круглым как мячик.


Чем больше он ел, тем с большим одобрением Большой Толстяк Чжан и остальные смотрели на него. В конце они похлопали себя по животу и от души рассмеялись, они и вправду выглядели, как соучастники преступления. Бай Сяочунь вытянул руки и ноги, чувствуя, что «поплыл». Рукой он угодил Большому Толстяку Чжану по огромному животу, а нога приземлилась в сторонке. Он засмеялся вместе со всеми.


— Другие департаменты слуг готовы убить, чтобы кто-то из них попал во Внешнюю секту. Но мы готовы убить, только чтобы туда не попасть! Да кому это нужно? Что хорошего во Внешней секте, а?


Большой Толстяк Чжан очень уж гордился своим положением. Как только он договорил, он вынул корень женьшеня. На корне было бессчётное множество возрастных кругов, и он весь был покрыт мелкими корешками. Очевидно, что корню женьшеня было очень много лет.


— Девятый Младший брат, наши основы культивации достаточно высоки, чтобы мы могли стать учениками Внешней секты уже давным-давно. Однако мы предпочитаем скрывать наш истинный уровень. Знаешь, есть такие ученики Внешней секты, что готовы убить за шанс укусить один разочек от столетнего корня женьшеня такого, как этот. А мы разве выглядим испугавшимися?


Тут Большой Толстяк Чжан оторвал маленький корешок и положил себе в рот, пережевал и проглотил. Затем он протянул корень женьшеня Бай Сяочуню. Бай Сяочунь уже окосел от обжорства.


— Старший брат, я наелся… Я правда не могу больше съесть ни кусо…


Прежде чем он смог договорить до конца, Большой Толстяк Чжан отщипнул корешок и засунул ему в рот.


— Девятый Младший брат, ты слишком худой, такой худой, что девушки в секте даже не посмотрят в твою сторону. В нашей секте им нравятся такие парни, как мы — рослые и пухлые! Давай, ешь…


Большой Толстяк Чжан душевно рыгнул. Потом он приподнял груду пустых чашек, одновременно указывая на два свитка на двух сторонах ближней хижины. На них было написано двустишие.


— Смотри, у нас тут даже есть поговорка: «На Кухнях лучше с голоду помрём, чем во Внешнюю секту пойдём».


Бай Сяочунь посмотрел на стих и продолжил:


— Без сомнения лучше голодная смерть, чем Внешней секты твердь.


Потом он хлопнул себя по животу и рыгнул.


Слыша это Большой Толстяк Чжан и остальные рассмеялись. Они всё больше очаровывались Бай Сяочунем.


— Сегодня великий день, — сказал Большой Толстяк Чжан. — Девятый Младший брат, я хочу сказать тебе что-то важное. У нас есть свой подход к работе на Кухнях и, чтобы влиться в коллектив, тебе нужно запомнить рифмованное правило. Слушай внимательно:


«У магических трав и плодов

Ты про стебли забудь, а кусай лишь с краев.

Когда есть что отрезать от мяса куска,

Тонким слоем нарежь, да не дрогнет рука.

Не забудь и про мякоть на свежих костях:

Оставляй лишь чуть-чуть, будто пыль на жердях.

Встретишь прекрасные вина - поспеши, забирай половину.

Духовный отвар разбавляй, но лишнего - не позволяй».


— Эти восемь строчек были составлены после многих лет страданий предыдущими поколениями. Если ты будешь следовать этим принципам, то ты останешься цел и невредим. Ну ладно, пора закругляться. Пойдёмте спать, сегодняшний ночной перекус окончен. Нужно будет ещё сварить суп для учеников Внешней секты.


Пока Большой Толстяк Чжан говорил, он начал наполнять миски рисовой кашей. У Бай Сяочуня кружилась голова и он не мог перестать думать о шести строках правды, которые ему поведали. Он посмотрел на то, как Большой Толстяк Чжан и остальные наполняют миски, рыгнул, потом присел, чтобы рассмотреть сами миски. Затем на его губах заиграла улыбка.


— Старшие братья, эти миски слишком хороши.


Большой Толстяк Чжан и остальные посмотрели на него с непонятным выражением лица. Весь само очарование он хихикнул и сказал:


— На первый взгляд они не слишком большие, но туда на самом деле помещается много еды. Почему бы нам не сделать их на вид большими, но чтобы они вмещали поменьше пищи? Например, мы можем сделать донышки мисок… толще!


Большой Толстяк Чжан уставился на него в шоке, будто его ударило молнией. Его слои жира начали содрогаться, а глаза ярко засветились. Остальные толстяки начали учащённо дышать и их жир тоже задрожал. Вдруг раздался звонкий звук шлепка, когда Большой Толстяк Чжан хлопнул себя по ляжкам. Потом он запрокинул голову и громко рассмеялся.


— Да, да. Да! Эту идею нужно увековечить! Будущие поколения на Кухнях получат от этого выгоду! Девятый Младший брат, я никогда не думал, что кто-то настолько очаровательный, как ты, может быть настолько коварным! Ха-ха-ха! Ты был рождён, чтобы стать частью Кухонь!

4. Духовное улучшение

Все пребывали в прекрасном расположении духа и были чрезвычайно довольны Бай Сяочунем. Он не только покорял всех своим очарованием, но еще, казалось, был очень изобретательным. Большой Толстяк Чжан решил, что его нужно наградить и сунул ему в руку духовный рис.


Бай Сяочунь весело рассмеялся и побрел, пошатываясь, к себе в лачугу. Прежде чем он залез в кровать, вся духовная энергия, которую он поглотил, съев много разных волшебных ингредиентов, неожиданно ожила внутри. У него закружилась голова, он плюхнулся ничком на землю и тут же захрапел.


Он замечательно проспал всю ночь. На следующее утро, на рассвете, когда он открыл глаза, они ярко сияли. Взглянув на своё тело, он обнаружил, что явно поправился, если сравнивать с тем, каким он был вчера. К тому же вся его кожа была покрыта липким слоем грязи. Когда он спешил помыться, Большой Толстяк Чжан и остальные готовили завтрак для учеников секты. Увидев чумазого Бай Сяочуня, они рассмеялись.


— Девятый Младший брат, вся эта грязь появилась из-за нечистот, которые покинули твоё тело. Без них тебе будет намного проще заниматься культивацией. Возьми несколько выходных, нам всё равно пока не понадобится твоя помощь. Через несколько дней сможешь вернуться к работе. Не забудь про духовный рис! Побыстрее съешь его, пока он не испортился.


— Обязательно, — ответил Бай Сяочунь.


Полный сил, он вернулся к себе и подхватил с печи черепашью сковородку. Наполнив её водой, он вернулся и поставил её обратно на печь. Затем он вынул зерно духовного риса, чтобы как следует его рассмотреть. Оно было размером с большой палец, прозрачным как хрусталь и ароматно пахло.


— Если Бессмертные этим питаются, то, должно быть, оно невероятное.


Вздохнув, он подкинул несколько поленьев в печь и зажег огонь. Его тут же обдало волной жара, из-за чего он отступил назад, взволновано заморгав глазами. Затем он посмотрел на огонь и прищелкнул языком.


— Это необычный огонь. Он разгорается быстрее и горит жарче, чем огонь в деревне.


Внимательнее посмотрев на горящие поленья, он понял, что это необычная древесина. К этому времени огонь разгорелся еще жарче, чем прежде, и Бай Сяочунь с изумлением увидел, как один из узоров, выгравированных на задней части черепашьей сковороды, засветился, начиная с того места, где, казалось, раньше был хвост черепахи и заканчивая местом у её головы. Скоро весь этот узор светился еще ярче. Бай Сяочунь удивленно уставился на это, потом хлопнул себя по ляжке.


— Я так и знал! Это должно быть какое-то сокровище! Она определенно лучше сковороды Самого Старшего брата!


Чувствуя полную уверенность, что эта сковорода очень необычная, Бай Сяочунь быстро кинул рисинку в воду.


Затем он сел в сторонке с бамбуковым свитком Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци. Подражая движениям и дыхательной технике, показанной на первом рисунке, он начал культивировать.


Начав, Бай Сяочунь тут же широко распахнул глаза от удивления. Позу, которую еще вчера он с таким трудом удерживал, сегодня было принять намного проще. Он даже чувствовал себя в ней очень комфортно, без капли неудобства. Вдобавок дыхательная техника больше не заставляла его задыхаться. Вместо этого она вызывала очень приятное ощущение.


К тому же он был абсолютно уверен, что раньше он мог удерживать позу только на протяжении трех-четырех вдохов, но в этот раз после семи или восьми вдохов, он не чувствовал ни капли боли или неудобства.


Не давая волю радостному возбуждению, Бай Сяочунь спокойно продолжал на протяжении времени тридцати вдохов. Как раз тогда, когда он наконец почувствовал слабость и дискомфорт, тонкая струйка ци неожиданно появилась у него внутри. Она была очень холодной и циркулировала очень быстро; прежде чем она успела сделать в теле полный круг, она исчезла. Однако Бай Сяочунь так обрадовался, что вскочил на ноги.


— Ци! Ха-ха-ха! Наконец-то появилось немного ци!


Вне себя от радости, он начал ходить туда-сюда по комнате. Он быстро понял, что произошедшее должно быть как-то связано с тем, что он ел прошлой ночью. Тут он пожалел, что не слопал еще больше.


«Ничего удивительного, что Старший Брат Чжан лучше с голоду помрет на Кухнях, чем войдет во Внешнюю секту. Даже у учеников Внешней секты нет таких возможностей».


Нетерпеливо усевшись, он снова начал культивировать. В этот раз ему удалось сохранять позу и правильное дыхание на протяжении целых шестидесяти вдохов, и поток ци появился внутри: очень тонкая струйка, которая быстро циркулировала по телу.


Во второй раз он был готов и начал вести ци по специальной траектории, как показано на первом рисунке в бамбуковом свитке. Скоро ци потекла точно по тому пути, по которому он хотел. Он сохранял позу и использовал движения, как показано на первом рисунке и вскоре почувствовал маленькие ручейки холода в различных частях тела. Похожие на капельки воды, они вливались в общий поток ци, всё больше увеличивая его. В конце это было похоже на крошечный поток, который непрерывно циркулировал по телу. Он вздрогнул, и вдруг появилось чувство, что слой тумана рассеялся в его голове, а сознание прояснилось. Грохот донесся из его тела.


Он вдруг почувствовал легкость и живость, которой раньше не было. В то же время он избавился от нечистот, что каплями выступили из пор по всему телу. В отличие от прошлого раза поток ци не пропал, а так и продолжил бежать внутри. Бай Сяочунь открыл глаза, и они засветились еще ярче, чем прежде. Его голова, казалось, еще лучше соображала, а тело было легче и быстрее.


«Постоянный резервуар ци, — обрадованно подумал он. — Это означает, что я успешно достиг первого уровня культивации Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци! Еще это значит, что я пробился на — как оно там называется — первый уровень Конденсации Ци!»


Бай Сяочунь был вне себя от радости, он тут же побежал мыться.


Когда Большой Толстяк Чжан и остальные увидели его, они обменялись понимающими взглядами. Они немного удивились, что Бай Сяочунь так быстро достиг первого уровня, но они все знали, что послужило причиной этому.


После того, как Бай Сяочунь вернулся к себе, он перечитал свиток более подробно.


«После освоения первого уровня Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, я смогу управлять предметами. Ух ты! Это практически магическая техника Бессмертных. Я смогу перемещать предметы по воздуху».


С сияющим взглядом, он последовал инструкциям из свитка, складывая ладони и пальцы вместе специальным образом, чтобы произвести заклятие 9. Затем он взмахнул пальцем, указывая на стол поблизости. В то же мгновение поток внутри него начал вздыматься, как взбрыкнувший мустанг, и устремился к его правому указательному пальцу, а затем наружу через кончик его пальца. Он превратился во что-то, напоминающее невидимую нить, которая присоединилась к столу. Однако, почти сразу после этого, соединение потеряло устойчивость, и нить растворилась в воздухе.


Бай Сяочунь побледнел. Он потратил минуту на восстановление сил, потом обдумал то, что только что сделал, и решил больше не пробовать двигать стол. Вместо этого он вытащил деревянный меч из своей сумки и положил его на стол. Он не знал наверняка, из какой породы дерева был сделан меч, но, несмотря на то, что меч был гораздо легче стола, он казался необычно тяжелым. Он взмахнул пальцем в направлении меча, тот дернулся, затем медленно поднялся в воздух на дюйм от поверхности, прежде чем упасть обратно.


Энтузиазм Бай Сяочуня ничуть не уменьшился. После еще нескольких попыток, он смог поднимать меч всё выше и выше. Скоро это было на десять дюймов, затем двадцать, затем тридцать… К тому времени, как начало смеркаться, он сумел заставить деревянный меч летать по прямой. Хотя скорость была небольшая, и он не мог повернуть меч в воздухе, меч не падал так быстро, как в начале.


«Теперь, я, Бай Сяочунь, — Бессмертный!» 10


Он гордо поднялся на ноги, заложил левую руку за спину 11, затем помахал правой рукой, заставляя деревянный меч неустойчиво летать взад-вперед по комнате. В конце концов его ци стала истощаться, он отложил деревянный меч и продолжил практиковать культивацию.


Позже он учуял приятный аромат, исходящий от сковороды, поднял голову и глубоко втянул воздух носом. Вдруг почувствовав страшный голод, он понял, что прозанимался культивацией целый день, напрочь позабыв о духовном рисе, который варился в глубокой сковороде. Он тут же подошел и поднял крышку, чтобы заглянуть внутрь.


Как только он это сделал, сильный, ароматный запах духовного риса вырвался наружу. Более того, в какой-то момент в процессе варки, сияющий, переливающийся серебряным цветом узор появился на поверхности зерна!


Узор был хорошо виден, и когда Бай Сяочунь пристально вгляделся в него, он неожиданно потерялся среди излучаемого узором света. Через какое-то время узор начал блекнуть. Бай Сяочунь прищурил глаза, немного подумал и взял духовную рисинку в руки, чтобы поближе её разглядеть.


«Знакомый узор…»


В его глазах промелькнула идея. Он нагнулся, заглянул в печь и увидел, что огонь давно погас. Дрова превратились в пепел, а узор на сковороде поблек и был почти незаметен. Однако он мог по-прежнему определить, что узор на рисинке был таким же, как и на сковороде.


Он решил больше не исследовать узор и, чтобы перестраховаться, решил пока не есть приготовленный рис. Вместо этого он положил его в свою сумку, посидел немного в раздумьях, затем покинул хижину, чтобы пойти помогать Большому Толстяку Чжану и остальным.


Незаметно пролетела половина месяца. Прогресс в культивации Бай Сяочуня снова замедлился. Однако он осторожно поспрашивал кого мог и узнал, что серебряный узор никогда не появляется на рисе во время его приготовления. Это заставило его любопытство разыграться еще сильнее. Чем больше он узнавал, тем больше казалось, что зерно риса с узором весьма необычное, не говоря уже о сковороде, которая была еще страннее.


Несколько дней спустя Третий Толстяк Хэй покинул Кухни, чтобы сходить купить припасов, позволяя Бай Сяочуню проскользнуть в Комнату Четырех Морей — место, где слуги могли получить общие сведения о культивации.


На обратном пути к дому Бай Сяочунь тщательно старался не показывать радости, которая переполняла его сердце. После того, как он закрыл за собой дверь, тут же вынул зерно духовного риса и стал рассматривать узор. Он просто не мог в это поверить!


«Когда Бессмертные практикуют культивацию, то существует три навыка, без которых нельзя обойтись. Первый — это создание лекарств, второй — создание магических предметов и третий — это духовное улучшение!»


Бай Сяочунь вспоминал картинки, которые он смог накопать в древних записях в Комнате Четырех Морей. Одна из них очень близко походила на серебряный узор на его рисинке.


«Духовное улучшение!»


Через мгновенье он глубоко вздохнул.


Духовным улучшением была специальная техника, с помощью которой энергия Неба и Земли принудительно помещалась в предметы. Это был вид магии, который замещал естественную функцию Неба и Земли, техника, которую можно было использовать на лечебных пилюлях, благовонии или магических предметах. К сожалению, Небо и Земля запрещали эту технику, делая так, что не всегда можно было добиться успеха. Успех означал, что сила предмета намного увеличивалась. Неудача приводила к тому, что энергия Неба и Земли делала предмет полностью бесполезным.


Самым потрясающим в духовном улучшении было то, что его можно было производить снова и снова. Каждый успех увеличивал эффект от духовного улучшения в десять раз, приводя к трансформациям, способным сотрясать Небо и переворачивать Землю. Конечно, чем более ценным изначально был предмет, тем более ошеломляющим был эффект успеха.


Ничего удивительного, что шансы на успех падали с каждым последующим улучшением. На самом деле после определенного момента даже Грандмастера духовного улучшения не решались продолжать. В конце концов, последствия неудачи в таком случае было очень тяжело принять.


«В древних записях говорится, что сокровищем-хранителем Секты Духовного Потока является предмет, который каким-то образом удалось духовно улучшить десять раз. Меч Небесного Рога!»


У Бай Сяочуня пересохло в горле. Он сглотнул и посмотрел на черепашью сковороду глазами, полными неверия и замешательства. На её обратной стороне было ровно десять едва заметных полос из узоров, и когда он смотрел на них, его сердце начинало так сильно биться, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.


Сейчас он уже был уверен, что узор, который возник на духовной рисинке, был следом духовного улучшения. А причиной возникновения этого узора было ничто иное как его собственная сковорода!


После минутного раздумья, он сжал зубы. Если он не разберется до конца в этой загадке, он не сможет заснуть. Он знал, что эта сковорода очень непростая и поэтому не мог никого посвятить в свой секрет. Он подождал, пока наступит глубокая ночь и очень тихо на цыпочках подошел к сковороде. После глубокого вздоха, стараясь не думать, что будет, если у него не получится, он вынул деревянный меч и положил его в сковороду, точно так же, как делал это с зерном риса.

5. Что будет, если я потеряю свою бедную-несчастную жизнь?

Бай Сяочунь прождал, казалось, целую вечность, ничего необычного не произошло. Он задумчиво посмотрел на узоры на черепашьей сковородке, потом посмотрел на саму печь. Ничего, кроме золы, не осталось от дров, поэтому он вышел, чтобы принести еще и вернулся с дровами через несколько минут.


На Кухнях не так уж и часто брали дрова для себя, поэтому ему пришлось пойти к Большому Толстяку Чжану, чтобы получить разрешение.


Бай Сяочунь развел огонь и снова сосредоточился на первом узоре на черепашьей сковороде. Дрова разгорелись, узор засветился. Сердце Бай Сяочуня от радости забилось сильнее, потом вдруг деревянный меч засиял ослепительным серебристым светом. Он отступил на несколько шагов, после чего свет постепенно угас, и пронзительное ощущение начало исходить от содержимого сковороды. Он глубоко вздохнул и осторожно бочком подошел к печи.


Деревянный меч, точно так же, как и зерно духовного риса, теперь украшал яркий серебряный узор, который постепенно потускнел до глубокого серебряного цвета! Меч изменился. Хотя он по-прежнему был сделан из дерева, теперь он больше походил на металлический меч. Глаза Бай Сяочуня зажглись, и он аккуратно достал меч из сковороды. Он был тяжелее и также излучал определенный холод.


— Всё получилось! Моё первое духовное улучшение деревянного меча сработало!


Бай Сяочунь на радостях погладил меч, потом посмотрел на сковороду и попробовал придумать, что же с ней делать. В конце концов он просто решил оставить её там, где она была. Чем больше он будет относиться к ней, как к обычной вещи, тем менее вероятно, что кто-то обратит на неё внимание. Что же до духовного риса, то он подумал, что лучше есть его кусочек за кусочком от случая к случаю. Он также будет очень осторожен, чтобы не дать никому увидеть деревянный меч. В качестве дополнительной меры предосторожности он решил, что нужно чем-нибудь закрасить узор. Наконец, он убрался в свой комнате, затем с беспечным видом вышел наружу так, как будто ничего необычного и не случилось.


За следующие несколько дней он насобирал на Кухнях разные природные краски, а потом раскрасил меч в яркие, пестрые, но неприглядные цвета. Самым важным было то, что духовный узор был достаточно закрашен, чтобы не бросаться в глаза. В конце Бай Сяочунь удовлетворенно покивал головой.


День шел за днем, и Бай Сяочунь так освоился на Кухнях, что был там как рыба в воде. Он быстро нашел общий язык с остальными Старшими братьями, а так же хорошо ознакомился со всей работой, которую там делали. Скоро он узнал, что для различной духовной еды, нужно использовать различные типы огня. На самом деле типы огня различались по цвету: одноцветный огонь, двухцветный и так далее. Оказывается дрова, которыми он нагревал черепашью сковороду, были одноцветными дровами.


Большой Толстяк Чжан сильно привязался к Бай Сяочуню и особенно о нём заботился. К тому же, как он и говорил, после нескольких месяцев Бай Сяочунь стал набирать вес. Он больше не выглядел тощим подростком, как когда попал в секту. Он потолстел, а его кожа была белее и чище, чем прежде. На вид он был как никогда безобиден и явно достиг состояния, когда его можно было называть Девятым Толстяком Баем вполне заслуженно.


Ему также удалось не один раз поучаствовать в особом, заранее организованном перекусе. Однако больше всего Бай Сяочуня расстраивало то, что, несмотря на набранный вес, его культивация, казалось, прогрессирует всё так же медленно. В конце концов он перестал волноваться об этом и проводил большую часть своего времени за едой и питьем вместе со своими Старшими братьями.


Жизнь была хороша. Месяц проходил за месяцем, он слышал обрывки слухов о недавних событиях в Секте Духовного Потока. Вдобавок Большой Толстяк Чжан рассказывал ему многое о секте в общем. Он узнал, что ученики в секте подразделяются на учеников Внутренней и Внешней сект. Любой слуга, который сможет достичь третьего уровня Конденсации Ци, практикуя культивацию, может принять участие в испытании огнем, которым были тропы, ведущие к вершинам различных гор секты. Слуга, успешно прошедший испытание огнем, может присоединится к сообществу горы, как ученик Внешней секты. Только став учеником Внешней секты, человек по правде становился частью Секты Духовного Потока. Однако такой подвиг можно считать изумительным достижением, а совершивший его будет подобен карпу, перепрыгнувшему через Ворота Дракона 12. Только первые три участника, добравшиеся до вершины в ежемесячных испытаниях огнем, принимались учениками во Внешнюю секту, количество мест там было ограничено.


Однажды Седьмой Толстяк должен был по графику идти на закупку припасов, но не смог пойти, так как был занят другими делами. В результате Большой Толстяк Чжан позвал Бай Сяочуня и попросил подменить Седьмого Толстяка. Бай Сяочунь помедлил немного, вспоминая случай с Сюй Баоцаем несколько месяцев назад. Хотя, скорее всего, волноваться было не о чем, он не мог отделаться от тревоги. Прежде чем уйти, он вернулся в свою хижину и взял с собой восемь тесаков, а также надел шесть кожаных пальто. К тому времени, как он закончил одеваться, он стал похож на круглый мячик. Однако, что было важно, он чувствовал себя более защищенным. Последнее, что он сделал, это нацепил свою сковороду на спину, сразу почувствовав себя в полной безопасности. Затем он, пошатываясь, выбрался за пределы Кухонь и начал спускаться с горы.


Проходя по зеленым известняковым дорожкам в секте, он глазел на прекрасные здания и дворы и начинал гордиться собой более, чем когда-либо.


«Как летит время!» — размышлял он, соединяя руки за спиной. «Жизнь похожа на сказку. Я, Бай Сяочунь, практикую культивацию всего несколько месяцев. Однако, когда я вспоминаю о мире смертных и о моей жизни в деревне, слезы наворачиваются на глаза».


Так он шел с восемью тесаками, свисающими с пояса, сковородкой на спине, покрытый множеством слоев одежды, на вид напоминая потрепанный игрушечный мячик. Иногда он встречал других слуг, которые наблюдали за ним краем глаза, пока он проходил мимо. Было даже несколько учениц-девушек, которые не смогли удержаться и рассмеялись, когда увидели его. Они прикрывали рот ладошками и звук их смеха был похож на серебряные колокольчики, звонкий и мелодичный. Слегка покраснев, Бай Сяочунь не мог не почувствовать себя еще более впечатляющим, чем когда-либо. Прочистив горло, он выпятил грудь и прошествовал дальше.


Через какое-то время, до того, как он успел покинуть район слуг третьей горы, он заметил, что многие слуги, выглядя взволновано, спешат вдаль в одном направлении. Похоже, они шли к дорожке, что вела к вершине третьей горы, к месту, где часто собирались ученики Внешней секты.

Всё больше слуг с взволнованным видом срывались с места и бежали туда. Удивленный этой картиной, Бай Сяочунь быстро схватил тощего слугу, пробегавшего мимо.


— Младший брат, что происходит? — озадачено спросил Бай Сяочунь. — Почему все туда бегут?


Юноша разгневанно посмотрел на него, но когда увидел черную сковороду на спине Бай Сяочуня, он сменил выражение лица, на котором проступила зависть.


— Я не распознал, что вы с Кухонь, Старший брат. Почему бы вам тоже не сходить туда? Двое Избранных из Внешней секты, Чжоу Хун и Чжан Идэ, сражаются на арене испытания огнем. Похоже, они крайне недовольны друг другом. Что бы не происходило, так как они оба на шестом уровне Конденсации Ци, мы сможем почерпнуть много полезного, наблюдая за ними, или даже получить небольшое просветление.


Завершив свои объяснения, юноша поспешил дальше, видимо, опасаясь пропустить что-то из действа.


Очень заинтересовавшись, Бай Сяочунь тоже подорвался и устремился за потоком людей, которые покидали квартал слуг и направлялись к подножью третьей горы, где можно было увидеть большую возвышающуюся платформу. Платформа была около трех тысяч метров шириной и её окружала толпа слуг. Там были даже люди, которые наблюдали с места выше по склону горы, все они носили великолепные шэньи и явно являлись учениками Внешней секты.


На платформе находились двое молодых людей в экстравагантной одежде. Лицо одного из них пересекал шрам, а у другого кожа была белая, как белый нефрит. Они дрались то наступая, то отступая, вызывая, разносившиеся по округе, звуки взрывов. Сияние магических предметов окружало их обоих. Перед юношей со шрамом плавал в воздухе небольшой флаг, который развевался сам по себе, как будто чья-то невидимая рука махала им. Вздымающийся флаг принял форму Туманного Тигра, который издал оглушительный рык. Юноша с нефритовым лицом, сражаясь, грациозно перемещался вперед и назад. У него был небольшой голубой меч, который в полете со свистом разрезал воздух, оставляя световой след за собой.


Когда Бай Сяочунь увидел, как летает меч, он ахнул. Хотя он мог управлять своим собственным деревянным мечом в похожей манере, было невозможно даже сравнивать его уровень умения с уровнем юноши с нефритовым лицом. Еще более замечательным было то, что оба юноши, казалось, не сдерживали свои силы. От них исходило намерение убивать, и за короткое время возникло множество смертельно опасных моментов. Оба были тяжело ранены и несмотря на то, что эти ранения не смертельно опасны, зрелище шокировало окружающих.


Бай Сяочунь впервые видел, как культиваторы сражаются, и это совсем не походило на то, как, по его мнению, должны были выглядеть Бессмертные во время сражения. Жестокость и злоба их атак заставила его сердце забиться чаще от страха.


«Культивация Бессмертия… не только в том, чтобы жить вечно? Зачем нужны эти сражения и убийства? Что будет, если я потеряю свою бедную, несчастную жизнь…?»


Бай Сяочунь нервно сглотнул, наблюдая, как Туманный Тигр юноши со шрамом, ненасытно раскрыв пасть, ринулся на другого юношу. Вытерев пот со лба, Бай Сяочунь вдруг осознал, что внешний мир очень страшен; наверное самым лучшим будет остаться на Кухнях, где безопасно.

Придя к такому заключению, он заспешил прочь, когда неожиданно услышал, как кто-то выкрикнул его имя:


— Бай Сяочунь!


Он повернул голову и увидел автора Кровавого вызова, Сюй Баоцая, спешащего в его сторону со злобным выражением лица. Деревянный меч плыл по воздуху рядом с ним, поблескивая необычным светом, который точно превосходил первый уровень Конденсации Ци. Летящий меч оставлял полосу света после себя и излучал грозное духовное давление.


Когда Бай Сяочунь увидел, что меч летит в его направлении, он выпучил глаза, чувствуя, как смертельная опасность надвигается на него.


«Он убьет меня!» — подумал он.


В то же мгновение Бай Сяочунь побежал в противоположном направлении, истошно вопя:


— Убивают! Убивают!


Все остальные слуги в округе услышали и посмотрели на него в шоке. Крики были такими громкими, что даже Чжоу Хун и Чжан Идэ перестали драться.


Сюй Баоцай немного занервничал от этих криков. Очевидно, что он всего лишь выкрикнул имя Бай Сяочуня и погнался за ним. Его меч даже не коснулся Бай Сяочуня, и в то же время Бай Сяочунь вопил так, как будто его ударили мечом множество раз. Сюй Баоцай так сильно ненавидел Бай Сяочуня, что у него чесались десны. С посеревшим лицом он бежал за ним, выкрикивая:


— Ну же, Бай Сяочунь, ты же умеешь драться! Зачем же ты убегаешь?!


— Если бы я умел драться, тогда зачем бы я убегал, придурок?! Я бы уже давно прикончил тебя! Убивают! Убивают!


Крики Бай Сяочуня стали еще громче, в то время как он убегал в противоположном направлении как толстый маленький кролик.


В это время в здании, что возвышалось на самом верху горы, двое мужчин были на середине партии в Го. Один был средних лет, другой был уже стар. Мужчиной средних лет был не кто иной, как Ли Цинхоу. Что до старика, у него были седые волосы и румяное лицо. Его глаза ярко сияли, и было ясно, что он вовсе не ординарный человек. Сейчас он наблюдал за сценой, что разыгралась далеко внизу горы.


Посмеиваясь, он сказал:


— Какого интересного ребенка ты принес с собой в секту, Цинхоу.


— Мне так неудобно, Глава Секты. Над характером этого ребенка еще работать и работать.


Чувствуя, как у него начинает болеть голова, Ли Цинхоу положил свой камень на доску и покачал головой.


— Ребята на Кухнях довольно заносчивые, но несмотря на это, этот ребенок хорошо вписался в коллектив, — усмехнулся старик, поглаживая свою бороду. — Это непростая задача. Хм…


https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239024%2Fwall-141897009_5

https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239025%2Fwall-141897009_5

6. Опьяненный духовной энергией

Звуки криков Бай Сяочуня разносились по всему подножью третьей горы, привлекая внимание множества изумленных слуг. Всем им был хорошо виден Бай Сяочунь с черной сковородой на спине, в нескольких слоях одежды, бегущий на головокружительной скорости по кварталу слуг. Он выглядел, как толстый, круглый мячик. Издалека было сложно рассмотреть самого Бай Сяочуня, но зато хорошо была видна черная сковорода, которая делала его похожим на летящего вперед жука. Потом на нём было восемь тесаков, свисающих с пояса, которые сталкивались и звякали, пока он бежал.


— Убивают! — орал он на бегу, ускоряясь. — Кто-нибудь, спасите меня! Я не хочу умирать…


Сюй Баоцай неустанно преследовал его, злобно сверкая глазами, с посеревшим лицом и с сердцем, наполненным тревогой и яростью. Такая погоня за Бай Сяочунем привлекала довольно много внимания слуг, Сюй Баоцай был обеспокоен, что Почетный страж может заметить. Нервозность в его сердце продолжала расти.


— Прекрати орать, черт побери! — взбесился Сюй Баоцай. — Замолкни! Зачем же ты так орешь? Заткнись!


Сжав зубы, он начал совершать жесты заклятия двумя руками, заставляя деревянный меч замерцать светом, а затем ринуться за убегающим Бай Сяочунем. Лязгнув, деревянный меч врезался в черную сковороду на спине Бай Сяочуня. Звук разнесся по округе, а Бай Сяочунь продолжал бежать, как ни в чём не бывало. Сюй Баоцай, заскрежетал зубами. Большая сковорода на Бай Сяочуне защищала почти половину его тела, из-за чего попасть в него было очень сложно. Однако, понимая, что особого выбора у него нет, Сюй Баоцай продолжал погоню. Так они и бежали по кварталу слуг, Бай Сяочунь впереди, Сюй Баоцай за ним.


«А этот парень довольно быстро бегает даже со сковородкой на спине!» — подумал Сюй Баоцай, задыхаясь и пыхтя, всё больше отставая от Бай Сяочуня.


Его основа культивации была на втором уровне Конденсации Ци, и он бежал на пределе своих возможностей. Однако Бай Сяочунь двигался со стремительностью кролика, которому наступили на хвост. Что бы Сюй Баоцай не делал, он не мог его догнать. Ужаснее было то, что он начал уставать, хотя еще даже пальцем не коснулся своего противника. Бай Сяочунь напротив, казалось, ни капельки не устал и по-прежнему визжал, как поросенок на бойне.


Скоро Бай Сяочунь разглядел небольшую дорожку к Кухням и его глаза радостно засияли. Он неожиданно почувствовал, что возвращается домой, и это чувство было таким трогательным, что он почти заплакал.


— Старший брат, спаси меня! — закричал он. — Он пытается убить меня!


Облака пыли вздымались в воздух за ним, пока он бежал к Кухням на головокружительной скорости. Большой Толстяк Чжан и остальные услышали его крики и выбежали наружу, на их лицах был шок.


— Старший брат, спаси меня! Сюй Баоцай пытается меня убить! На кону моя бедная-несчастная жизнь!


Бай Сяочунь быстро спрятался за Большого Толстяка Чжана. Глаза Большого Толстяка Чжана метали молнии, он внимательно огляделся, но никого не увидел.


— Сюй Баоцай? — спросил он.


Как раз в этот момент наконец появился Сюй Баоцай, задыхаясь и пыхтя, он бежал по дорожке к Кухням. Когда Бай Сяочунь осознал насколько отстал Сюй Баоцай, на его лице появилось озадаченное выражение:


— Э-э-э? Почему он так медленно бегает?


Большой Толстяк Чжан посмотрел на Бай Сяочуня, а потом обратно на Сюй Баоцая. Это движение заставило жир на его лице немного содрогнуться.


Сюй Баоцай потратил слишком много усилий на погоню, поэтому, когда он приблизился к Кухням и услышал слова Бай Сяочуня, его настолько переполнила ярость, что он готов был взорваться. Страшно взревев, он взмахнул рукой и отправил свой деревянный меч в растущее рядом дерево. Послышался треск, дерево содрогнулось оттого, что меч пронзил его насквозь, оставив после себя зияющую дыру.


— Бай Сяочунь, — воскликнул он, — наши разногласия непримиримы!


Его глаза сильно налились кровью, и он свирепо посмотрел на Бай Сяочуня, а затем на громадного Большого Толстяка Чжана. Наконец он рассерженно развернулся и зашагал прочь по дорожке.


Сердце Бай Сяочуня быстро билось, пока он смотрел на дыру в дереве. Потом он перевел взгляд на дымящегося от злости Сюй Баоцая и тяжело сглотнул, чувствуя, как беспокойство зашевелилось у него в душе.


Большой Толстяк Чжан смотрел на удаляющегося Сюй Баоцая, и его глаза зловеще поблескивали. Потом он потрепал Бай Сяочуня по плечу.


— Не волнуйся, Девятый Младший брат. Возможно у Сюй Баоцая и хорошие связи в секте, но если он посмеет показаться здесь еще раз, мы, Старшие братья, повыдергаем ему ноги, — почти сразу, как он это сказал, его тон сменился. — Хотя, лучше всего тебе не покидать Кухни, Девятый Младший брат. Ты выглядишь немного худым, нужно бы тебя слегка раскормить. В конце концов Старейшина Чжоу отмечает свои юбилей через несколько дней.


Бай Сяочунь рассеянно покивал головой, таращась на дыру в дереве, проделанную мечом Сюй Баоцая. Потом он вернулся на Кухни вслед за своими Старшими братьями.


Позже он сидел в своей хижине, погруженный в тягостные, тревожные раздумья. То, что его противник смог проделать мечом дыру в дереве, означало, что если бы меч попал в него самого, то он уж точно бы превратился в труп.


«Так дело не пойдет, если, конечно, я не хочу всю свою жизнь безвылазно просидеть из Кухнях. Что если он поймает меня, когда в следующий раз мне нужно будет выйти…?»


Бай Сяочунь просто не мог перестать думать о том полном ненависти взгляде, который бросил на него Сюй Баоцай напоследок.


«Я пришел сюда, чтобы жить вечно, а не чтобы умереть…»


От чувства беспокойства за свою жизнь и тревоги глаза Бай Сяочуня медленно наливались кровью. Через какое-то время он стиснул зубы.


«Черт! Я сделаю это! Я сделаю всё, что смогу! Я так постараюсь, что сам ужаснусь, не говоря уже о том, как ужаснутся все остальные!»


Его глаза до предела налились кровью. Вместо того, чтобы считать Бай Сяочуня человеком, который боится смерти, было бы правильнее охарактеризовать его, как неуверенного в сохранности своей жизни. Неприятности, в которые он только что попал, только укрепили его решимость.


«Я буду практиковать культивацию! Я стану сильнее!»


Бай Сяочунь тяжело задышал, приняв такое решение. Он вытащил бамбуковый свиток с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци, открыл на второй картинке и тут же начал практиковать культивацию. Может быть он и боялся смерти, но он так же был зверски настойчивым. Если бы это было не так, он ни за что бы не смог зажечь благовония тринадцать раз на протяжении нескольких лет, несмотря на угрозу быть пораженным молнией.


Улыбаясь со свирепой решимостью, он принял позу со второй картинки и упорно стал удерживать её. Раньше ему удавалось продержаться на протяжении десяти вдохов, но теперь он сохранял позу целых пятнадцать вдохов. В результате у него всё болело, а со лба катились огромные капли пота. Однако свирепый блеск не исчез из его глаз. Скоро у него получилось выдержать двадцать вдохов, потом тридцать. Небольшой поток, который был сосудом ци в его теле, заполнился на десять процентов. Почти задохнувшись, когда перед глазами у него потемнело, он наконец немножко отдохнул, а потом начал снова культивировать.


Ночь прошла относительно спокойно. Скоро наступил новый день. Потом следующий после него. И еще день… Так прошло пятнадцать дней. Бай Сяочунь не покидал свою комнату, за исключением сходить поесть и в туалет. Культиватору-новичку такие нагрузки обычно было сложно вынести. Однако Бай Сяочунь даже не думал сдаваться.


Большой Толстяк Чжан и остальные были поражены его неутомимостью в занятиях культивацией. Нужно сказать, что культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци было непросто. В принципе, теория была несложной. Однако все позы, которые нужно было поддерживать, чтобы достичь различных уровней культивации, вызывали невообразимую боль, поэтому требовали невероятной стойкости. Вообще-то говоря, слуги в секте обычно бросали это после нескольких дней попыток.


Поэтому, когда Большой Толстяк Чжан и остальные увидели, что Бай Сяочунь продолжает культивировать после половины месяца, они почувствовали, что перед ними другой человек, совсем не такой, каким они его встретили несколько месяцев назад.


Его одежда была мятой, волосы в беспорядке, а глаза до предела налились кровью. Несмотря на потрепанный вид, он был полностью сосредоточен. Вне зависимости от того, насколько было больно, он никогда не сдавался.


Еще он начал потихоньку терять накопленный жир. В то же время духовное давление, которое он излучал, увеличилось вполовину. Сейчас он был очень близок к завершающей фазе — полному кругу — первого уровня Конденсации Ци. Очевидно, что все волшебные продукты, которые он съел, накапливались в виде жира. Практикуя культивацию таким способом, он заставлял накопленные полезные вещества увеличивать его основу культивации. Еще это стало причиной того, что его тело стало прочнее, чем у обычного культиватора его уровня.


— Девятый Младший брат, почему бы тебе не отдохнуть? Ты занимаешься культивацией без остановки уже больше, чем полмесяца.


Большой Толстяк Чжан и остальные пытались уговорить его сделать перерыв. Однако, когда он посмотрел на них, они заметили решимость в его глазах, которая потрясла их.


Шло время. Вскоре Бай Сяочунь прозанимался культивацией как безумный уже целый месяц. Большой Толстяк Чжан и остальные были в шоке. Большой Толстяк Чжан даже сказал:


— Он не практикует, а убивает себя!


На текущий момент Бай Сяочунь уже мог удерживать позу со второй картинки дольше, чем на сто вдохов. Вскоре, он достиг ста пятидесяти вдохов. Духовная энергия в его теле формировала уже не маленький поток. Её было намного, намного больше.


Прошел еще месяц. Большой Толстяк Чжан и остальные дрожали от страха, беспокоясь, что Бай Сяочунь действительно может умереть от чрезмерной нагрузки. В то время как они разрабатывали план, как избавиться от Сюй Баоцая, сильный грохот послышался из хижины Бай Сяочуня. После звука духовное давление второго уровня Конденсации Ци разнеслось на десятки метров во всех направлениях вокруг хижины. Как только Большой Толстяк Чжан и остальные почувствовали это, они изумленно посмотрели в сторону дома Бай Сяочуня.


— Маленький Младший брат совершил прорыв!


— Второй уровень Конденсации Ци! Даже и полугода не прошло с тех пор, как он начал принимать участие в особых перекусах на Кухнях, и он уже достиг второго уровня Конденсации Ци! Это довольно редкий случай!


— Мне потребовался целый год, чтобы достигнуть второго уровня Конденсации Ци…


Пока они выражали свое удивление, Бай Сяочунь с треском распахнул дверь и выскочил наружу в изнеможении и полностью растрепанный. Однако его глаза ярко сияли. Большой Толстяк Чжан и остальные хотели устремиться к нему, чтобы поздравить, но Бай Сяочунь промелькнул в воздухе и проворно приземлился на бамбуковый забор, который окружал Кухни. Он заложил руки за спину, гордо задрал голову, всматриваясь вдаль с глубокомысленным видом. Он был точь-в-точь как одинокий герой. Большой Толстяк Чжан и остальные растерянно обменялись взглядами.


— Зачем он там стоит? Он так странно выглядит…


— Может маленький Младший брат… одержим или что-то в этом роде?


Почти сразу, как они рассмотрели Бай Сяочуня и его странный вид, они услышали его голос, разносящийся по округе, звучащий гордо и мудро.


— Сюй Баоцай настоящий Избранный среди слуг Секты Духовного Потока, его свирепость не знает равных, он известен везде и повсюду. Его основа культивации даже на ужасающем втором уровне Конденсации Ци. Однако моя основа культивации тоже на втором уровне Конденсации Ци. В бою у нас равные силы. Это, скорее всего, будет схватка, о которой будут говорить во всех землях, сражение, которое потрясет всю секту. Однако оно должно произойти, несмотря на то, сколько будет крови и как много костей будет раздроблено и порвано сухожилий… погодите-ка секундочку. Нет, это сражение слишком, слишком важное. Мне нужно продолжить занятия культивацией!


После того, как он закончил говорить, Бай Сяочунь огляделся по сторонам, взмахнул рукавом и вернулся к себе. Дверь захлопнулась за его спиной, и он погрузился в очередную сессию уединенной медитации. Большой Толстяк Чжан и остальные сглотнули и обменялись взглядами. Наконец Третий Толстяк Хэй сказал:


— Только не говорите мне, что мы накормили Младшего брата испорченной едой.


Второй Толстяк Хуан вздрогнул и ответил:


— О, нет! Плохи дела! Младший брат опьянен духовной энергией! Он сошел с ума от занятий культивацией… Теперь мы не должны его провоцировать!


---- Примечания ---


Бай Сяочунь за культивацией https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239026%2Falbum-141897009_00%2Frev

7. Связь с черепашьей сковородой

В последующие дни Большой Толстяк Чжан и остальные бдительно следили за хижиной Бай Сяочуня. Что до Бай Сяочуня, то прорыв на второй уровень Конденсации Ци заставил окрепнуть его уверенность в себе, сам же он продолжил уделять внимание культивации.


Сейчас он был у себя, утирал пот со лба. Сжимая зубы от боли, он пытался сохранять позу с третьей картинки из бамбукового свитка. Его сосуд ци был уже не потоком, а скорее небольшой рекой. Она циркулировала по его телу и с каждым оборотом оттуда доносились потрескивания. Его ранее пухлое тело снова стало худым, на самом деле он был даже худее, чем когда попал на Кухни. Однако, казалось, что в его теле накапливается энергия. Во время занятий культивацией в его плоти и мышцах, покрывающих его худенькую фигурку, пульсировала сила. На самом деле, если прислушаться, то можно было услышать, как по комнате разносился звук его сердцебиения.


Всё более плотное давление накапливалось у него внутри, наполняя Бай Сяочунь ощущением нарастающей мощи. По прошествии нескольких дней, боль стала такой сильной, что её стало невозможно вынести, и ему пришлось прервать занятие. При этом он тяжело дышал, а глаза полностью налились кровью. У него было стойкое ощущение, что дальше так продолжать нельзя.


Хотя он естественным образом поглощал духовную силу Неба и Земли во время культивации, но этот поток был меньше того, что он тратил. К тому же особые перекусы на Кухнях были не регулярными, а происходили только во время удачного стечения обстоятельств.


Большинство других людей практиковало Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци один раз в несколько дней. Даже более прилежные занимающиеся делали это раз в день. Бай Сяочунь же упражнялся безостановочно. Поэтому ничего удивительного в том, что Большой Толстяк Чжан и остальные были так шокированы. В действительности многие ученики Внутренней секты поразились бы, узнай они про такое.


Однако результирующий уровень культивации по-прежнему не избавил Бай Сяочуня от беспокойства за сохранность своей жизни. В конце концов он относился к тому типу людей, которые лучше лишний раз перестрахуются, чем потом будут сожалеть. Наконец он достал духовную рисинку, которую он улучшил, и долгое время смотрел на неё, прежде чем положить её в обычную сковородку, чтобы подогреть. После того, как духовная энергия заструилась из неё, он быстро её заглотил.


Как только духовная рисинка попала в его рот, она превратилась в плотный заряд духовной энергии, которая была во много раз мощнее, чем от обычного духовного риса. Обычный рис даже рядом не стоял с улучшенным… Когда грохочущие звуки послышались у него изнутри, он приступил к культивации, приняв позу с третьего рисунка, одновременно регулируя дыхание.


Через полмесяца, глубокой ночью, по телу Бай Сяочуня пробежала дрожь, и он открыл глаза. Тут он вдруг осознал, что в какой-то неопределенный момент ему удалось прорваться со второго уровня Конденсации Ци на третий. Такой поворот дико обрадовал его. Радостное возбуждение плескалось в его глазах, и он раскатисто засмеялся.


Прислушавшись к себя, он понял, что сосуд ци до конца преобразовался в маленькую реку. Она бежала по его телу с большой скоростью, двигаясь намного быстрее, чем раньше. Теперь он мог с помощью одной лишь мысли отправить духовную энергию в любую часть своего тела.


«Третий уровень Конденсации Ци! Это духовное улучшение было потрясающим!»


Он поднялся на ноги, облизываясь при мысли о том, чтобы сделать еще одно улучшенное зерно духовного риса. Однако как раз тогда он вспомнил, что в бамбуковом свитке говорилось о росте внутренних меридианов. Сейчас ему нужно было позволить своему телу привыкнуть к расширившимся меридианам, временно заниматься культивацией было нельзя.


Откладывая идею с духовным рисом до лучших времен, он вышел из хижины, чрезвычайно гордясь собой. Однако как только он вышел, ему на глаза попалась дорожка, ведущая из Кухонь и дерево с дырой в нём. Хотя была поздняя ночь, дерево было хорошо видно в лунном свете.


«Так не пойдет. Деревянный меч Сюй Баоцая явно превосходит обычный. Даже третий уровень Конденсации Ци не гарантирует мою безопасность!»


Хмурясь, он постоял там минутку, прежде чем достать свой собственный цветной деревянный меч. Потом он оглянулся на сковородку, что была в хижине.


«Наверное я буду более уверенным в своих силах, если сделать второе духовное улучшение», — подумал он.


Без малейших дальнейших раздумий он достал немного духовных дров с Кухонь. После того, как всё было приготовлено, он встал перед загадочной сковородой и разжег огонь. Когда узор на сковородке засветился, он положил деревянный меч внутрь. Он ждал достаточно долго, а ничего не происходило. Бай Сяочунь нахмурился, посмотрел на узор на сковороде, потом посмотрел вниз и понял, что огонь уже погас. От дров остался только пепел. Бормоча себе под нос, он пошел искать еще духовных дров. Однако, после сжигания еще нескольких партий, он не увидел никаких изменений с деревянным мечом.


«Эти дрова были все для одноцветного огня, — подумал он. — Может быть, это не достаточно хорошо. Может быть мне нужен… двухцветный огонь?»


Он покинул хижину снова и нашел полено пурпурных дров, которые были достаточно редкими на Кухнях. На самом деле, проискав какое-то время, он смог найти только одно полено. После того, как он поджег его, появилось пламя, двухцветное пламя, которое было гораздо жарче, чем одноцветное!


Почти сразу, как двухцветный огонь коснулся поверхности черепашьей сковороды, второй узор начал ярко светится. Что же до пламени, оно начало уменьшаться, очевидно, что его силу вбирала в себя сковорода. Скоро двухцветный огонь угас, оставив после себя только пепел. Однако второй узор на черепашьей сковороде ярко светился.


«Сработало!» — с блеском в глазах подумал он.


Он быстро положил деревянный меч обратно в сковороду, после этого серебряный свет начал мерцать. На этот раз это длилось на несколько вдохов дольше по времени, чем когда он делал духовное улучшение первый раз.


Свет начал потухать, но затем неожиданно вспыхнул и устремился прямо к Бай Сяочуню. Это произошло так быстро, что он ничего не успел сделать. Свет ослепил его на мгновение, а по телу прошелся неописуемый холод. Ощущение было похоже на то, как будто его заморозили. Он ничего не смог сделать, чтобы предотвратить происходящее. Он чувствовал, как холод свирепо морозит его внутренности. Его лицо побледнело, и всё поплыло перед глазами. Было похоже, что какую-то частичку его забрали и поместили в черепашью сковороду.


Наконец серебряный свет потух, а внутри сковороды деревянный меч был острее, чем когда-либо. В действительности он был таким острым, что от одного его вида начинали болеть глаза. Хотя он по-прежнему был ярко раскрашен, прожилки дерева внутри уже изменились. Если отколупать краску, то под ней можно было увидеть, что прожилки, казалось, были наполнены светом звезд, а меч был полностью преображен.


Почти в то же самое время, как появился новый деревянный меч, звуки грома раздались над южным берегом Секты Духовного Потока. Было похоже, что Небеса грохочут в гневе, что вызвало шок в сердцах бессчетного числа культиваторов в Секте Духовного Потока. Однако, почти сразу после раската грома, всё прошло. Во время грома второй серебряный узор проявился на деревянном мече. Померцав немного, узор затерялся среди цветастой раскраски.


Бай Сяочунь однако не мог даже смотреть на меч. Он, качаясь, отступил с мрачным выражением лица. Через довольно долгое время он взял себя в руки, хотя страх всё еще остался в его сердце.


«Что же она забрала у меня…?» — думал он, нервно разглядывая свое отражение в медном зеркале на стене. После внимательного изучения своего отражения, он потер глаза, потом ахнул, глядя на отражение с удивленным видом. Там в зеркале, он увидел, что над его лбом был седой волос. Хотя его лицо не изменилось, он не мог отделаться от чувства, что седой волос сделал его по крайней мере на год старше.


— Моя продолжительность жизни! — в ужасе прошептал он. — Только что моя продолжительность жизни уменьшилась. Моя… моя…


Он захотел расплакаться, но не смог выдавить ни слезинки. Весь смысл в его желании изучать культивацию был в том, чтобы жить вечно. А теперь вместо того, чтобы реализовать своё стремление к вечной жизни, он в действительности потерял год, и это было огромным ударом для него.


«Всё пропало… Разве я мог вообразить, что я, Бай Сяочунь, такой осторожный всю свою жизнь, закончу тем, что сам всё испорчу…»


Ошеломленный, он посидел немного, потом наконец горько рассмеялся. Немного успокоившись, он посмотрел на черепашью сковородку, и в его глазах появился странный огонек. По какой-то причине, после того, как немного его продолжительности жизни было поглощено сковородой, он почувствовал, что между ними образовалась какая-то связь, и он на самом деле теперь может управлять сковородой.


С громко бьющимся сердцем, он вытянул руку и указал пальцем на сковородку. Она тут же дрогнула, уменьшилась и полетела к Бай Сяочуню. В мгновение ока она скрылась в кончике его пальца. С круглыми от шока глазами, Бай Сяочунь вскочил на ноги и отступил на несколько шагов. Он посмотрел на свой палец, а потом на пустую печь.


«Это… это…»


Он указал пальцем вниз, возник черный луч, сковорода появилась снова и, звякнув, приземлилась на землю. С каждым экспериментом его лицо менялось с мрачного на обрадованное и, наконец, на печальное. В конце концов он вздохнул.


«Ну, я могу вбирать в свое тело эту штуку, но цена, которую я заплатил, это год жизни. Почему мне до сих пор кажется, что я в проигрыше?»


На следующий день около полудня, Бай Сяочунь пытался придумать, как вернуть потерянный год. Он как раз занимался исследованием этого вопроса, когда вдруг поднял голову и насторожился. Он только что почувствовал, что ко входу на Кухни направляются восемь людей.


Раньше на первом уровне Конденсация Ци он не смог бы этого почувствовать. Однако теперь на третьем уровне он тут же ощутил, что одним из этих восьми был никто иной, как Сюй Баоцай. Почти в то же время послышался громкий голос Сюй Баоцая, наполненный злостью и ненавистью:


— Бай Сяочунь, у тебя есть Старшие братья, которые тебя защищают, и у меня тоже есть такие. Сегодня мы раз и навсегда разрешим вражду между нами!

8. Давай не будем сдерживаться!

Как только Бай Сяочунь понял, что Сюй Баоцай идет, он тут же вскочил на ноги.


«Что ж, он пришел раньше, чем ожидалось…» — подумал он, в его глазах промелькнула нерешительность.


Хотя он сделал всё, что мог в течение последнего полугодия или около того, чтобы подготовиться, он по-прежнему не чувствовал, что готов. По его мнению, лучше всего было вступить в прямой конфликт, когда он будет на четвертом уровне Конденсации Ци. Только тогда он будет чувствовать себя в безопасности. Увидев, что Сюй Баоцай пришел с еще семью людьми, Бай Сяочунь понял, что прятаться — это не выход. Сжав зубы, он сказал:


- Хорошо! Я сделаю это! - глубоко вздохнув, он быстро нацепил восемь кожаных пальто и прикрепил к спине сковородку.


Только тогда он, нервничая, открыл дверь и вышел наружу. Первое, что он увидел, это Большого Толстяка Чжана и остальных у входных ворот. С тесаками и поварешками наперевес они загораживали дорогу Сюй Баоцаю и его друзьям.


— А я всё думал, почему вороны так раскаркались этим утром, — взревел Большой Толстяк Чжан, его голос прогремел как гром, а сам он стоял высокий, как гора. — Оказывается, это кучка гаденышей из Департамента Надзора решила заявиться на Кухни!


— Другие могут бояться Кухонь, Большой Толстяк Чжан, но нам в Департаменте Надзора на тебя наплевать. Мы получили жалобу от Младшего брата Сюй, и мы здесь представляем Департамент Надзора. Ты действительно посмеешь препятствовать нам?


Семь мужчин с высокомерным видом окружали Сюй Баоцая. Хотя на них была униформа слуг, на их рукавах был вышит иероглиф «Надзиратель», указывая, что они из Департамента Надзора и обладают статусом и силой, превосходящими простых слуг. Один из них был крепким мужчиной, который был сильным, как тигр, и мощным, как медведь. От него исходило духовное давление третьего уровня Конденсация Ци, и его глаза холодно поблескивали, когда он смотрел на Большого Толстяка Чжана. Очевидно, что его ничуть не смущали Большой Толстяк Чжан и остальные.


— Чушь! — ответил Большой Толстяк Чжан. — Он пытался убить моего Младшего брата. Как ты это объяснишь?!


Потом он холодно рассмеялся, вскинув руку, подбросил большую черную сковороду со своей спины в воздух, выглядя при этом очень грозно. Люди, пришедшие с крепким мужчиной, дрогнули, а сам он широко распахнул глаза. Затем его рука сделала жест заклятия, и вылетел небольшой флаг. Из флага заструился туман, а из тумана послышался рев дикого животного.


В это время Сюй Баоцай увидел, как Бай Сяочунь вышел из своей хижины, и вся его злоба и ненависть тут же вскипела в нем:


— Бай Сяочунь! — взревел он.


Как только слова вырвались изо рта Сюй Баоцая, он взмахнул рукой и отправил свой деревянный меч в полет. На лицах Большого Толстяка Чжана и остальных был шок. Как раз когда они были готовы прыгнуть вперед и преградить путь мечу, крепкий мужчина из Департамента Надзора холодно рассмеялся и встал у них на дороге. Однако именно в этот самый момент Бай Сяочунь с налитыми кровью глазами взревел:


— Сюй Баоцай, это уже слишком! Давай не будем сдерживаться!


Сердце Бай Сяочуня громко стучало. Он никогда в жизни не дрался, тем более не участвовал в магической битве с другим культиватором. Он так нервничал, что весь трясся. Рыча, чтобы подбодрить себя, он высвободил силу третьего уровня Конденсации Ци, полностью используя свою основу культивации. Он перелил всю свою духовную энергию в свой деревянный меч, а потом взмахнул пальцем, чтобы отправить его в полет в сторону Сюй Баоцая.


Пока деревянный меч со свистом прорезал воздух, два узора, спрятанные под цветастой краской, слегка поблескивали. Неожиданно меч увеличился в размерах и начал излучать подавляющий холод, надвигаясь на Сюй Баоцая. Скорость и величие, с которыми он двигался по воздуху, заставила Большого Толстяка Чжана и людей из Департамента Надзора ахнуть, посмотрев на это с изумлением. Как только свирепая аура меча распространилась по округе, все сердца пораженно замерли, и вдруг никто больше не хотел драться, а вместо этого все уставились на меч.


Сюй Баоцай еще даже не приблизился к Бай Сяочуню, но уже был напуган его энергией. Ему было ясно, что этот новый Бай Сяочунь в корне отличался от того, с кем он столкнулся несколько месяцев назад. То, как он сжал зубы и очевидно приложил максимум усилий, поразило Сюй Баоцая. Не в силах поверить в происходящее, он широко распахнул глаза, когда меч Бай Сяочуня полетел в его сторону. Это было похоже на поток белого света, наполненного тем типом энергии, которую он встречал только во время боев между учениками Внешней секты. Он был настолько ошеломлен, что у него онемел затылок.


С грохотом деревянный меч Бай Сяочуня столкнулся с мечом Сюй Баоцая. Деревянный меч Сюй Баоцая задрожал, совершенно не в состоянии вынести силу удара. Начиная с кончика острия, он рассыпался на мелкие кусочки. В мгновение ока он был полностью уничтожен, превратившись в бесчисленное множество мерцающих обломков. Меч же Бай Сяочуня даже не затормозил. Он продолжал лететь в сторону Сюй Баоцая, который к этому моменту был жутко напуган. Используя все свои силы, он отскочил в сторону. Деревянный меч просвистел мимо него, попутно поранив плечо, а затем врезался в ближайшее дерево.


Прогремел взрыв, и верхнюю часть дерева полностью срезало, она упала на землю, подняв облако пыли. Сюй Баоцай жалобно вскрикнул, в то время как вся его рука была в крови. С побледневшим лицом он мгновенно отступил. Ему повезло, что Бай Сяочунь не умел как следует управлять полетом предметов. Иначе этот меч убил бы его.


— Третий уровень Конденсации Ци! Невозможно! Этого не может быть!


Сюй Баоцай смотрел на Бай Сяочуня и, казалось, был так напуган, как если бы увидел привидение. Чтобы высвободить такую силу в деревянном мече, явно требовался третий уровень Конденсации Ци, и он просто не мог себе представить, как Бай Сяочуню удалось так невероятно измениться всего за несколько месяцев. Всё происходило совсем не так, как он себе это представлял, это было просто невозможно принять. Для него это было похоже на оживший кошмар. Не он один пребывал в шоке. Крепкий мужчина из Департамент Надзора и все его друзья громко втянули в себя воздух, раскрыв рты, и посмотрели на Бай Сяочуня с серьезным выражением на лицах.


— Острота, созданная духовной энергией и высвобождение света меча! Это возможно только если освоить культивацию Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци стадию Легкость-в-Тяжести! Нет другого способа высвободить подобную божественную способность!


Крепкий мужчина из Департамента Надзора судорожно вдохнул, и в его глазах появился страх в то время, как он смотрел на Бай Сяочуня. Его друзья реагировали так же, не говоря уже о Большом Толстяке Чжане и остальных, которые были полностью ошеломлены. Хотя они чувствовали, что Бай Сяочунь достиг третьего уровня Конденсации Ци, то, что он мог заставлять деревянный меч светиться, а так же увеличиваться в размерах, показывало, что он овладел стадией Легкость-в-Тяжести, а про это они раньше не знали. Даже Бай Сяочунь был немного потрясен тем, что случилось с его деревянным мечом. Он уставился на поваленное дерево, потом на посеревшее лицо Сюй Баоцая, потом вдруг запрокинул голову и рассмеялся.


— Ну что, Сюй Баоцай, оказывается это ты у нас слабак! Отведай моего меча!


Обрадовавшись, что он явно был сильнее Сюй Баоцая, Бай Сяочунь тут же погнался за Сюй Баоцаем, не переставая смеяться. Взгляд Бай Сяочуня заставил Сюй Баоцая задрожать, а то, что он бросился за ним в погоню, раскатисто смеясь, полностью повергло его в ужас. Сюй Баоцай тут же рванул наутек. Однако не успел он сделать нескольких шагов, как Бай Сяочунь догнал его. Когда Бай Сяочунь подбегал, он не мог не думать о том, как Сюй Баоцай неустанно преследовал его, заставив его провести так много мучительных дней, практикуя культивацию. Эти мучения превратились в силу, которую сейчас он использовал, чтобы как следует пнуть Сюй Баоцая.


— Только попробуй попытаться убить меня снова! — закричал он, врезав Сюй Баоцаю кулаком в глаз.


Сюй Баоцай жалобно вскрикнул и упал на землю. Он хотел дать сдачи, но он был только на втором уровне Конденсации Ци и был бессилен что-либо сделать Бай Сяочуню.


— Ты спровоцировал Молодого Мастера, поэтому он покажет тебе, что с ним шутки плохи! 13


Пылая яростью, Бай Сяочунь продолжал пинать и бить Сюй Баоцая, который выл от боли. Послышался треск, люди из Департамент Надзора так же как и с Кухонь, ошеломленно уставились на это. Они все смотрели, как Сюй Баоцая избивают, а Бай Сяочунь с азартом его бьет, и им становилось жутковато.


Слезы текли по щекам Сюй Баоцая, а его сердце переполняла скорбь. Он по-прежнему не мог поверить, что Бай Сяочунь так кардинально изменился всего за несколько коротких месяцев. Еще более невероятным было то, что он мог использовать божественную способность Легкость-в-Тяжести. Этого невозможно достичь без многих лет работы и значительного уровня навыка. По его мнению, у Бай Сяочуня несомненно был могущественный покровитель, который помогал ему. К тому же, должно быть, он и раньше был намного сильнее, чем показывал другим. Однако из-за своей подлой и бесстыжей натуры он притворялся слабым. Самым возмутительным было то, что Сюй Баоцай полностью на это купился. Придя к этому выводу, Сюй Баоцай так расстроился, что потерял сознание.


Увидев, что Сюй Баоцай отключился, Бай Сяочунь стряхнул пыль со своей одежды и взмахнул рукой, призывая к себе деревянный меч и пряча его в рукав. Потом, приняв образ одинокого героя, он как мог постарался не показывать радостного возбуждения в своих глазах.


Крепкий мужчина из Департамента Надзора глубокомысленно посмотрел на него со смешанными чувствами. В конце концов, он сложил руки и поклонился, выказав уважение 14.


— Младший брат Бай, ты хорошо постарался, чтобы скрыть свою настоящую силу, — сказал он с безучастным лицом. — Ты заслужил наше восхищение, - затем он повернулся и ушел вместе со своими людьми, забрав с собой бесчувственного Сюй Баоцая.


После того, как они ушли, Большой Толстяк Чжан и остальные, широко улыбаясь, собрались вокруг Бай Сяочуня. В конце концов люди из Департамента Надзора были чужаками, а они-то знали, как тяжело Бай Сяочунь работал последние месяцы. Поэтому они были довольны конечным итогом событий.


— Молодец, малыш! Не зря ты так надрывался последние полгода! — Большой Толстяк Чжан потрепал Бай Сяочуня по плечу.


— Это правда. Я так старался, что даже самому страшно!


Бай Сяочунь гордо задрал подбородок на манер дерзкого петуха, показывая всем своим видом, что пусть Большой Толстяк Чжан и остальные только попробуют еще когда-нибудь над ним посмеяться.

9. Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля

Как говорится в старой пословице, время пролетает быстро, как мелькнувший сквозь щель в стене белый жеребенок. Именно так оно пролетало для Бай Сяочуня.


Через месяц холодные ветра подули вниз по течению Реки Небесная Ширь и через Секту Духовного Потока. Неожиданно Бай Сяочунь осознал, что он уже год провел в секте.


Этот год был переполнен событиями. Он покинул мир смертных, чтобы стать культиватором, поднял свою основу культивации до третьего уровня Конденсации Ци и разобрался со всеми конфликтами, которые назрели из-за его появления на Кухнях.


Сюй Баоцай больше не показывался на Кухнях, а когда Бай Сяочунь ходил за припасами и видел его вдалеке, тот в ужасе стремительно убегал. Несмотря на это, прошел месяц, а Бай Сяочунь выглядел всё таким же обеспокоенным и постоянно вздыхал. Он не рассказывал Большому Толстяку Чжану и остальным о том, что его беспокоит, он просто погряз в своей беспомощности.


«Целый год от продолжительности жизни… — думал он, смотря на дерево вдали, чьи листья уже начали желтеть и опадать на землю. — Я прямо как это дерево, а все эти листья как мой один потерянный год жизни…» — подумав об этом, Бай Сяочунь вдруг стал очень сентиментальным.


В течение этого последнего месяца он придумал и реализовал кучу идей, как восстановить свою продолжительность жизни, но его седой волос так и остался седым. Он окольными путями порасспрашивал Большого Толстяка Чжана и узнал, что в мире культиваторов действительно существуют способы, которые могут восстановить продолжительность жизни. Однако такие методы были либо строго хранимыми тайнами, либо их было так же сложно найти, как перо феникса или рог кирина.(1)


Скоро он потерял аппетит, и его лицо стало изнуренным и бледным. В конце концов он решил, что у него нет другого выбора, кроме как принять тот факт, что он навсегда потерял год жизни. Однако на следующий день он пошел за припасами для Кухни и, случайно заметив огромную каменную стелу у подножья третьей горы, вдруг тяжело задышал.


На южном берегу Секты Духовного Потока у каждой горы была такая стела, как эта. Она была покрыта большим количеством надписей, строка вплотную к строке, они сияли ярким светом. Периодически строчки надписей перетекали как вода и старые иероглифы превращались в новые. Эта каменная стела стояла там, где Секта Духовного Потока выдавала задания. Любой желающий в секте мог их выполнить и заработать духовные камни, необходимые для культивации, или же баллы заслуг.


Баллы заслуг использовались, чтобы оплатить вход на чтения трактатов или в Павильон Магических Искусств. Их так же можно было использовать, чтобы получить доступ в различные особые места в секте, не говоря уже для различных аспектов культивации. Практически всё в секте можно было получить при помощи баллов заслуг, они в действительности ценились больше, чем духовные камни.


В настоящее время довольно много учеников Внешней секты собралось вокруг Стелы Заданий Третьей горы, просматривая задания. Когда кто-то выбирал себе какое-то, он вежливо сообщал об этом культиватору среднего возраста, сидящему со скрещенными ногами под стелой.


Среди учеников Внешней секты даже стояло несколько слуг. Слуги были в своей униформе, а ученики Внешней секты носили зеленые шэньи с вышитыми на них облаками и рекой, это позволяло легко их отличить. Существовали определенные задания, которые предназначались только для учеников Внутренней секты, но такие задания не отображались на этой стеле. Здесь же брали себе задания ученики Внешней секты, а так же слуги. Многие амбициозные слуги рассматривали это место как первый шаг в том, чтобы стать подобными карпу, перепрыгнувшему Врата Дракона, т.е. чтобы добиться быстрого подъема в иерархии секты.


Бай Сяочунь стоял там на протяжении времени горения палочки благовоний. С мрачным лицом он смотрел на одну конкретную строку в середине каменной стелы. В конце концов в его глазах появилась нерешительность.


— Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля… — пробормотал он. — Никогда бы не подумал, что эта каменная стела предложит такую целебную пилюлю в качестве награды. Из одного названия можно догадаться, что пилюля скорее всего продлевает срок жизни.


Немного подумав, он подошел к культиватору средних лет. Когда ученики Внешней секты почувствовали, что Бай Сяочунь к ним приближается, они полностью проигнорировали его. Принимая во внимание их статус, они не обращали внимания на слуг, которых считали ниже себя. Бай Сяочунь подождал, пока толпа вокруг культиватора средних лет поредеет немного, потом с как можно более очаровательным и невинным видом сложил руки и поклонился в приветствии.


— Добрый день, Старший брат, — сказал он.


Культиватор средних лет оглядел Бай Сяочуня с головы до ног, потом слегка кивнул. Проблема с его собственной продолжительностью жизни не давала Бай Сяочуню покоя и он спросил:


— Старший брат, в одном из заданий нужно отправиться на поиски лекарственных растений. Наградой является Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля. Можно спросить, может ли эта пилюля помочь продлить срок жизни?


— Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля… Да, это вот это задание, вот здесь. Эта пилюля действительно может продлить жизнь и улучшить долголетие. На самом деле она добавляет целый год. Однако у неё есть ограничения. Её можно использовать только, если ты на пятом уровне Конденсации Ци или ниже, и её можно принять только один раз. Если съесть её опять, то она просто не подействует. Можно сказать, что она ценная, но, к сожалению, один год жизни это не так уж и много, — видя, каким очаровательным и невинным выглядит Бай Сяочунь, культиватор средних лет решил поделиться добавочной информацией. — Вообще-то говоря, это пилюля, которую ученики дают смертным членам своих семей, когда их жизнь подходит к концу. Однако она очень дорогая. Ты хочешь взяться за это задание?


Бай Сяочунь посмотрел на каменную стелу, что-то подсчитал в уме и потом кивнул. Культиватор средних лет взмахнул пальцем в направлении каменной стелы, и строка задания стала серой. В то же время он достал нефритовую табличку, которую протянул Бай Сяочуню.


— Лист Зеленого Духа, Земляной Драконий Фрукт, Оболочка Каменного Жука, — сказал мужчина с равнодушным голосом. — Собери нужное количество трех этих лекарственных ингредиентов и сможешь обменять их на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю, — после этого он перестал обращать внимания на Бай Сяочуня, повернулся к рядом стоящим ученикам Внешней секты и начал объяснять им другие задания.


Бай Сяочунь ушел, сжимая нефритовую табличку в руках, а название Жизне-продлевающая Долголетие-улучшающая Пилюля звучало эхом у него в голове. В его глазах засветилась решимость.


«Я точно добуду эту целебную пилюлю и восстановлю потерянный год жизни».


Полный решимости, он поспешил в Комнату Четырех Морей, где стал размышлять над сведениями, доступными для слуг. Скоро он нашел краткое описание Листа Зеленого Духа, разновидности лекарственного растения, которое росло только в местах обитания Птиц Духа Надежды. Птицы Духа Надежды жили в больших колониях, вырастая до второго уровня Конденсации Ци, что затрудняло сбор Листа Зеленого Духа. В результате он зачастую был дорогим. К сожалению, в Комнате Четырех Морей не было записей про Земляной Драконий Фрукт или Оболочку Каменного Жука. Бай Сяочунь похлопал по своей сумке, горько улыбнулся и ушел.


После возвращения на Кухни, он спросил про них Большого Толстяка Чжана и остальных. Никто никогда не слышал про Земляной Драконий Фрукт, но Третий Толстяк Хэй слышал про Оболочку Каменного Жука. По всей видимости это было ничто иное, как сброшенный панцирь одного из Духовных Насекомых, называемого Каменным Жуком.


Предположительно эти панцири были очень прочными и тяжелыми, но редко встречались на южном берегу. Однако их было много на северном, так как большинство техник, которые там культивировали, являлись магией шаманов. К сожалению, несмотря на то, что оба берега были частями одной Секты Духовного Потока, они были разделены горой-мостом. Более того, только ученикам Внутренней секты дозволялось пересекать эту гору-мост, чтобы перебираться с берега на берег.


— Почему ты интересуешься этими лекарственными ингредиентами? — спросил Большой Толстяк Чжан, похлопывая себя по животу. — Знаешь, они несъедобные. К тому же если ты решишь купить их на рынке южного берега, то цены просто заоблачные.


Когда Бай Сяочунь услышал слово «рынок», он вдруг оживился. После того, как он быстренько всё объяснил, он поспешил к подножью горы. За этот год его жизни на Кухонях, он покидал территорию секты всего несколько раз, посещая рынок за пределами секты и хорошо его знал.


Большинство ларьков содержалось различными кланами культиваторов, которые состояли в родстве с учениками секты. Было даже несколько заведений, принадлежащих ученикам и предназначенных специально для других учеников. Постепенно на рынке выработался свод неписаных правил, которым все подчинялись.


Вообще говоря, любые припасы, необходимые на Кухнях, можно было найти здесь. Бай Сяочунь побродил немного по рынку и зашел в несколько магазинчиков с лекарственными травами. К тому времени, что он вернулся на Кухни, он нахмурился и вздыхал налево и направо.


— Какая обдираловка! Особенно Земляной Драконий Фрукт. Это всего лишь какой-то фрукт, который растет под землей. Почему же так дорого?! - Бай Сяочунь погрузился в уныние, узнав, что в его текущем положении у него не было возможности получить Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.


У него практически не было понятия о том, что такое деньги. Для него величина богатства соизмерялась с продолжительностью жизни. К несчастью сейчас у него почти не было финансов. Более того он знал, что хотя у его Старших братьев очень тучные тела, их сумки так же пусты, как и его. Они точно не богаче его. Хотя никто не стал бы призывать их к ответу за немного съеденной еды из запасов Кухонь, но если они попытаются продать эту еду, то тут же объявится Департамент Надзора и не обрадуется.


Обдумав ситуацию с разных сторон, Бай Сяочунь не смог ничего придумать, кроме как продавать другим духовно улучшенные предметы. Однако, этот способ ему не нравился. Он думал об этом еще несколько дней.


Однажды утром он сидел со скрещенными ногами в своей хижине и практиковал культивацию, когда услышал звон колоколов, прокатившийся по секте. Звон был непродолжительным и быстро стих. Бай Сяочунь медленно открыл глаза. Он не удивился, что звонят в колокола. На самом деле они звонили каждый месяц. По рассказам Большого Толстяка Чжана они обозначали, что начинается испытание огнем для слуг. Кто победит, станет учеником Внешней секты.


Для тех чрезвычайно амбициозных слуг, которые хотели стать учениками Внешней секты, первым шагом, чтобы стать карпом, перепрыгнувшим Врата Дракона, было достижение третьего уровня Конденсации Ци. Затем они могли выбрать одно из испытаний огнем, которыми была дорога из каменных ступеней, ведущая на вершину горы. Однако эта дорога была пропитана магической силой, делавшей каждый шаг очень тяжелым. Любой, кто сможет добраться до вершины будет пригоден для того, чтобы стать учеником Внешней секты. К несчастью количество мест во Внешней секте было ограничено, поэтому только первые три участника, добравшиеся до вершины, лучшие из лучших, становились учениками. В конце концов в Секте Духовного Потока было очень много слуг. Тысячи и тысячи жили на одном только южном берегу. Борьба за победу всегда была отчаянной.


Конечно люди на Кухнях предпочитали лучше умереть с голоду, чем стать учениками Внешней секты. В этот особый день каждый месяц они задирали носы и игнорировали поднимавшуюся суету.


Бай Сяочунь закрыл глаза. Однако мгновением позже он распахнул их, и в них появилось странное выражение. Затем они азартно загорелись, когда новая идея сформировалась в его голове. Он вскочил на ноги и заходил туда-сюда по комнате. После того, как он потратил какое-то время на обдумывание, на его лице появилось обрадованное выражение.


— Это должно сработать! — затем он распахнул дверь наружу и позвал Большого Толстяка Чжана и остальных, которые в это время обсуждали, кто станет тем несчастным слугой, что будет принят в ученики Внешней секты. — Старшие братья, я придумал, как можно разбогатеть, но мне нужна ваша помощь. Тогда мы сможем разбогатеть все вместе!


Он облизал губы и посмотрел на Большого Толстяка Чжана и остальных, сверкая глазами. Большой Толстяк Чжан узнал этот взгляд, у Бай Сяочуня было такое же выражение лица, когда он предложил сделать донышки мисок толще. Учитывая, сколько пользы Кухням принесла эта идея, Большой Толстяк Чжан не мог дождаться, чтобы услышать, что Бай Сяочунь придумал на этот раз.


— Девятый Толстяк, какой у тебя план? По правде говоря, мы совсем без денег и это всё вина проклятого Департамента Надзора. Если бы не они, мы могли бы продавать кое-что из припасов и разбогатели бы! — Большой Толстяк Чжан хлопнул Бай Сяочуня по плечу, в его глазах читалось предвкушение.


-------------------------- Примечание --------------

1. Кирин - китайский единорог. https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239029%2Falbum-141897009_00%2Frev

10. Старший брат, не уходи!

Бай Сяочунь обвел взглядом своих Старших братьев, которые смотрели на него глазами, блестящими как духовные камни. Взгляд Большого Толстяка Чжана, казалось, готов был заполыхать огнем в любую минуту. Бай Сяочунь прочистил горло, во всю гордясь собой.


— Старшие братья, как вам такое. Все три горы Секты Духовного Потока проводят испытание огнем каждый месяц, давая нам, слугам, шанс стать как карп, прыгающий через Врата Дракона, верно? — Бай Сяочунь взглянул на каждого, выглядя при этом, как образец очарования и невинности. Большой Толстяк Чжан покивал в ответ. — Однако секте нужны только лучшие из лучших. Поэтому, сколько бы людей не принимало участие в испытании огнем, на каждой горе только первые три ученика, достигшие вершины, будут выбраны. Я прав? — он облизал свои губы, и его глаза начали сиять.


Большой Толстяк Чжан задумчиво слушал. Третий Толстяк Хэй тоже погрузился в раздумья, но все остальные, казалось, были в растерянности. Большой Толстяк Чжан взглянул на Бай Сяочуня, и в его глазах отразилось понимание.


— Ты имеешь в виду…


— Учитывая уровень вашей и моей основы культивации, Старшие братья, мы запросто сможем выиграть в испытании огнем на всех трех горах… — Бай Сяочунь обвел взглядом своих Старших братьев.


У всех них основа культивации была на третьем уровне Конденсации Ци, а у Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя - на полном круге третьего уровня. Если бы они не хотели остаться на Кухнях и из-за этого не подавляли свою основу культивации, они бы уже давно прорвались на следующий уровень.


— Поэтому, — очень быстро продолжил Бай Сяочунь, — всё что нам нужно, это добраться до вершин гор как можно быстрее и удерживать первые три места. А затем, мы сможем… продать их тому, кто придет после нас! — он перестал говорить и посмотрел на Большого Толстяка Чжана и остальных. Большой Толстяк Чжан весь дрожал.


— Как подло… — сказал он. Потом он глубоко вздохнул и хлопнул себя по ляжке. Небывалый яркий свет появился в его глазах.


Способ, описанный Бай Сяочунем не был очень сложным, скорее он был довольно прост. Он просто подошел к проблеме с необычной стороны, и после того, как он все рассказал, сразу все стало понятно. Однако в начале объяснений все подумали, что он имеет в виду совершенно противоположное.


Большой Толстяк Чжан, казалось, достиг духовного просветления. Для него словно открылась дверь, ведущая в совершенно другую, новую жизнь. Он не мог удержаться, чтобы не рассмеяться от всего сердца. Третий Толстяк Хэй воодушевленно топнул ногой, его лицо раскраснелось то ли от стыда, то ли от радости.


— Подлее, чем это, и не придумаешь! Ха-ха-ха!


Как только до других толстяков доходил смысл задумки, они тут же воодушевлялись. Тяжело дыша, они не могли не начать смотреть на Бай Сяочуня с большим восхищением.


— Отличная идея! Давайте сделаем это!


— Черт! Эти мерзавцы из Департамента Надзора годами следили за нами и довели нас до нищеты. Хорошо, что у нас есть Девятый Младший брат. Давайте сделаем это!


Затем они начали возбужденно обсуждать детали того, как привести этот план в действие. Убедившись, что ничего не упустили, они решили проверить, как это сработает на испытании огнем в следующем месяце. Большой Толстяк Чжан хлопнул себя по ляжке от радости.


— Сегодня ночью будет перекус!


Взволнованные разговоры раздавались на Кухнях. На протяжении следующего месяца все кипели энтузиазмом. На всякий случай все занялись культивацией, что редко случалось. В конце они с нетерпением ждали дня начала испытания огнем.


И наконец он настал. Солнце ярко светило в утреннем небе. У подножия трех гор на южном берегу Секты Духовного Потока случилось то, чего раньше никогда не бывало. Там в начале дороги на вершину каждой горы, шокируя народ, появилось по три черных сковороды. При ближайшем рассмотрении под черными сковородами просматривались толстяки необычайно внушительных размеров. Они смотрелись действительно впечатляюще. На Кухнях работало девять человек, и они в первый раз принимали участие в испытании огнем, проводимом для слуг трех гор. Как они и планировали, на каждую из гор пришло трое из них.


Большое количество слуг спешили к горам со всех сторон, с возбужденным видом, хрустя пальцами. Многие из них уже не один раз пытались пройти испытание огнем, но у них не получалось. Для других это был первый раз. Все очень волновались, надеясь пронестись к вершине подобно божественному скакуну и головокружительно подняться по иерархической лестнице, став учениками Внешней секты. Подходя к подножиям гор, они замечали толстяков с Кухонь.


— Кухни? Что они тут делают?


— Я являюсь слугой уже девять лет и принимал участие в тридцати испытаниях огнем. Это первый раз, когда я вижу здесь кого-то с Кухонь…


Остальные слуги были поражены и начали всем об этом рассказывать. Скоро все говорили о том, что на всех трех горах люди с Кухонь собираются участвовать в испытании огнем.


— Вот это да! Не могу поверить, что все люди с Кухонь решили состязаться за место во Внешней секте. Что происходит?


Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй втроем ждали у подножья третьей горы. Когда они слышали удивленные восклицания других слуг, они не обращали на них внимания. Со спокойными лицами, казалось, они уплыли мыслями вдаль, в астральное путешествие, совсем не замечая разговоров вокруг. Они в высшей степени сосредоточились на стартовой линии. Для них это была не дорога испытания огнем, а блестящий, сияющий путь к духовным камням. Бай Сяочунь выглядел особенно торжественным: погруженный в свои мысли, с поднятым к небу взглядом.


Скоро вдали показалась фигура, спускающаяся с горы. Тот, кто приземлился рядом с Бай Сяочунем и остальными, был мужчиной средних лет, наполненным чувством собственного превосходства. Первое, что он заметил, когда опустился рядом с линией старта, это гора плоти, которой был Большой Толстяк Чжан. Затем он посмотрел на Бай Сяочуня и Третьего Толстяка Хэя. Этим человеком был Почетный страж, который отвечал за испытание огнем, и сейчас он был поражен до глубины души.


«Может, солнце сегодня встало на западе? — подумал он. — Обычно люди с Кухонь лучше умрут, чем станут учениками Внешней секты. Что происходит?»


После того, как он моргнул несколько раз, чтобы удостоверится, что ему это не привиделось, на лице мужчины появилось ободряющее выражение. Он взмахнул рукавом своего шэньи и начал говорить, его голос разносился во все стороны.


— Испытание огнем для прохождения во Внешнюю секту… начинается!


Как только он это сказал, по всей секте зазвонили колокола. Одновременно стартовые линии испытаний огнем засветились, обозначая, что мероприятие началось.


Мгновенно Большой Толстяк Чжан с крайне сосредоточенным выражением лица вырвался вперед. Вокруг него поднялся ветер, пока он бежал к каменным ступеням, ведущим на вершину горы, двигаясь так быстро, как будто за ним по пятам гонится голодный зверь. Третий Толстяк Хэй тоже подорвался и помчался за Большим Толстяком Чжаном, в его глазах был безжалостный огонек, предупреждавший, что любой, кто попробует обогнать его, рискует поплатиться жизнью. На третьем месте Бай Сяочунь быстро, как кролик, скакал по дорожке, думая только о Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле. В мгновение ока все трое уже неслись с безумной скоростью вверх к вершине.


Это всё случилось так быстро, что у остальных слуг почти не было времени, чтобы среагировать. На их лицах появилось разочарование, и сжав зубы, они вскарабкались на дорогу и начали свой подъем. На двух других горах события разворачивались схожим образом, толстяки с Кухонь тут же занимали лидирующие позиции.


Третья гора была также известна как Вершина Душистых Облаков. Сейчас Бай Сяочунь и компания летела вверх по дороге испытания огнем далеко впереди всех остальных. Однако вскоре они почувствовали, как давление на них увеличивается, заставляя снизить скорость. Бай Сяочунь оглянулся и увидел, что семь или восемь людей приближаются к ним сзади. Он сразу забеспокоился, ему показалось, что эти люди вот-вот украдут у него Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.


«Забрать у меня Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю это всё равно, что отнять у меня жизнь!»


Он неожиданно задержал дыхание, и его лицо покраснело. Потом он отправил потоки духовной энергии в свое тело, и оно наполнилось мощной, вздымающейся силой. Он сразу же устремился вперед, как дикий кабан, которому прищемили хвост. В мгновение ока его скорость увеличилась больше, чем вдвое, он обогнал Третьего Толстяка Хея и даже Большого Толстяка Чжана.


Третий Толстяк Хэй испустил рык, потом использовал какую-то неизвестную технику, чтобы тоже ускориться и неожиданно обошел Большого Толстяка Чжана, приближаясь к Бай Сяочуню.


Увидев, что два товарища его обогнали, Большой Толстяк Чжан начал переживать. Он сделал глубокий вдох и вдруг его складки жира, казалось, уменьшились. Похоже, что он сжигал свой жир, чтобы получить новый импульс для ускорения. Грохочущие звуки доносились из тела, пока он сокращал дистанцию между собой и Третьим Толстяком Хэем. И вот, эта тройка быстро мчалась вперед.


Когда слуги позади них увидели, что произошло, они в изумлении поразевали рты. Отчаяние появилось на их лицах, но они по-прежнему не хотели легко проигрывать и изо всех сил стремились вперед. К сожалению, они ничего не могли поделать, чтобы догнать Бай Сяочуня и остальных. У них начали сдавать нервы и они стали выкрикивать ругательства:


— Проклятие! Они что, стимуляторов наелись, что ли? Откуда у них такая скорость!


Скоро, через время горения палочки благовоний, Бай Сяочунь добрался до вершины горы. Он даже увидел двух учеников Внешней секты, которые стояли за линией финиша, чтобы встречать победителей. Как только два ученика Внешней секты заприметили Бай Сяочуня, они слегка улыбнулись, и один из них сказал:


— Поздравляем, Младший бр…


Однако прежде чем он успел договорить, его глаза расширились от изумления. Бай Сяочунь проделал еще несколько шагов, потом полностью затормозил в шаге от финишной черты. Он стоял там и смотрел на учеников Внешней секты, а они смотрели на него. Затем он одарил их очаровательной улыбкой и повернулся к ним задом.


— Стойте! — взревел он, поднимая руки в воздух. В тот же миг Третий Толстяк Хэй и Большой Толстяк Чжан, тяжело дыша, остановились рядом с ним. Все трое стояли там и смотрели друг на друга, пытаясь отдышаться. Потом они рассмеялись.


Ученики Внешней секты растеряно обменялись взглядами, не понимая, что же происходит. То, что эта троица остановилась прежде, чем финишировала, означало, что они просто сошли с ума.


— Младшие братья, — осторожно начал один из учеников Внешней секты, — вы трое прибежали первыми к финишной черте. Просто перешагните её, и вас повысят до учеников Внешней секты.


— Стать учениками Внешней секты? — сказал Большой Толстяк Чжан и пренебрежительно помахал рукой. — Да кому это нужно?


Он все так же стоял рядом с Третьим Толстяком Хэем. Их тучные фигуры полностью закрывали проход к финишу. Бай Сяочунь присел перед ними, со вздернутым подбородком он гордо и величественно ожидал прибытия слуг.


Двум ученикам Внешней секты, казалось, это не понравилось.


— А? Если вы не хотите становиться учениками Внешней секты, тогда что же вы здесь делаете? Вы что, сумасшедшие или что-то в этом роде?


Большой Толстяк Чжан, Третий Толстяк Хэй и Бай Сяочунь притворились, что не слышат, и продолжали вглядываться вдаль.


Скоро прошло время горения палочки благовоний. Наконец показался длиннолицый слуга, с трудом приближающийся к ним, задыхаясь и пыхтя. Когда он увидел Бай Сяочуня и остальных, он тут же вздохнул. Но в его глазах горело нежелание сдаваться. Он уже девятый раз принимал участие в испытании огнем и впервые был так близок к победе. Но тут объявились люди с Кухонь. В гневе он хотел повернуться и уйти, когда Бай Сяочунь вскочил на ноги и прокричал:


— Старший брат, не уходи! Подойди поближе. Знаешь что? Я просто не могу смириться с тем, что мне придется покинуть Кухни. Неожиданно я передумал становиться учеником Внешней секты. Может быть, мне отказаться от своего места…


Длиннолицый слуга уставился на него в изумлении, но потом в его глазах отразилось понимание, и он обрадовался.


--------------------------

Дорога испытания огнем https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239030%2Falbum-141897009_00%2Frev

11. Хоу Сяомэй

Надежда! Она появилась у длиннолицего юноши после слов Бай Сяочуня. Он бросил взгляд на горы плоти за его спиной, которые ехидно улыбались, и засомневался.


— Вы…


Бай Сяочунь выступил вперед, сверкая в высшей степени очаровательной улыбкой, как человек, который не обидит и мухи. Он похлопал длиннолицего слугу по плечу и сказал:


— Поздравляю с принятием во Внешнюю секту, Старший брат. Ты как карп, перепрыгнувший Врата Дракона. Ты взмоешь в небеса как звезда, тебя ждет бескрайнее будущее. Но твой Младший брат здесь очень сильно постарался, пока бежал весь этот путь к финишной черте. Как ты думаешь, разве не будет правильно дать ему за труды соответствующую компенсацию?


Лицо слуги потемнело. Если бы он до сих пор не понял, в чём дело, это бы означало, что он прожил столько лет зазря. Он посмотрел на Бай Сяочуня, потом на Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя. Потом его выражение лица сменилось, он лихорадочно пытался сообразить, что предпринять. Недолго думая, он сжал зубы и принял решение.


Могло показаться, что если он пропустит этот шанс, то он потеряет всего лишь месяц времени. Но кто мог предсказать, появится ли в следующем месяце еще кто-то сильный. И неизвестно, придут ли эти трое с Кухонь на состязания в следующий раз… Самое главное — этот юноша твердо решил, что станет учеником Внешней секты, и сейчас прямо перед ним были надежда и возможность сделать это. Наконец он топнул ногой.


— Сколько ты хочешь? — спросил он сквозь сжатые зубы.


Широко улыбаясь, Бай Сяочунь быстро ответил:


— Не много, не много. Знаешь, я решил принимать участие в испытаниях огнем еще несколько месяцев. Как насчет двадцати духовных камней? Этого будет достаточно.


Когда длиннолицый юноша услышал цифру, его сердце дрогнуло. Он взмахнул рукавом и хотел отказаться, но Бай Сяочунь снова заговорил:


— Послушай, это вовсе не потому, что я такой жадный. Мы все втроем вместе, поэтому ты должен подумать не только обо мне. Мой Самый Старший брат и Третий Старший брат оба голодали и потеряли в весе, всё ради этого испытания огнем.


В этом Бай Сяочунь ни капли не соврал. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй оба потеряли достаточно много жира, пока взбирались на гору. Длиннолицый слуга оглядел Большого Толстяка Чжана и Третьего Толстяка Хэя и про себя стал извергать череду проклятий. Затем он начал торговаться и в конце согласился на шестнадцать духовных камней. С болью в сердце он, наконец, передал сумку с камнями Бай Сяочуню.


— Всё в порядке? — спросил он хриплым голосом.


— Всё прекрасно, — радостно ответил Бай Сяочунь. — Хорошо, Старший брат, пожалуйста, подожди в сторонке минутку. Как только появятся еще двое покупателей, мы откроем проход к выходу, — Бай Сяочунь передал сумку с духовными камнями Большому Толстяку Чжану.


Когда длиннолицый слуга осознал, что они будут ждать еще двух человек, он начал предвкушать. Это была ситуация: «Если уж я попался, пусть и другим достанется». К этому моменту два ученика Внешней секты по ту сторону от финишной черты поняли, в чём дело; они выпучили глаза и не могли в это поверить.


— Чем это вы там занимаетесь? — закричал один из них. — Вы в самом деле продаете места во Внешней секте? Какая наглость!


Большой Толстяк Чжан в экстазе считал духовные камни, когда услышал слова учеников Внешней секты. Он повернулся, рассержено посмотрел на них и раздраженно спросил:


 — Зачем же так орать? Я очень устал, пока добирался сюда, и теперь у меня нет настроения идти дальше. Только не говорите, что нам нельзя пропускать вперед других наших товарищей? Если они хотят возместить нам за наши труды, что же в этом плохого, а? — два ученика Внешней секты не знали, что на это ответить.


В это время семь или восемь слуг с раскрасневшимися лицами показалось на дороге. Они дышали так тяжело, что их пыхтение оглушало почти как гром. Впереди был крепкий мужчина лет тридцати. Его грудь была обнажена, и он выглядел впечатляюще, вышагивая вверх к вершине горы. Бай Сяочунь тут же вышел вперед с горящими глазами.


— Ты немного опоздал, Старший брат. Однако я вдруг передумал становиться учеником Внешней секты. Хочешь моё место?


Здоровяк в шоке уставился на него, потом оглянулся посмотреть на группу других слуг, которые поднимались по дороге за ним. Он холодно усмехнулся и сказал:


— Ты думаешь, что можешь стрясти с меня денег, Младший брат? Забудь! — зарычав, мужчина взмахнул рукой, излучая духовное давление третьего уровня Конденсации Ци.


Бай Сяочунь отступил на шаг и прокричал:


— Самый Старший брат!


Почти сразу гора плоти спустилась сверху. Здоровяк опешил, увидев это. Потом с сильным грохотом гора плоти врезалась в него. Здоровяк жалобно вскрикнул, а Большой Толстяк Чжан оседлал его. Тот сопротивлялся, но освободиться не мог. Если бы он сам не был таким большим и сильным, то из его легких бы выдавили весь воздух, и он бы потерял сознание.


Когда семь или около того слуг, которые поднимались по горе за здоровяком, увидели, что происходит, они потрясенно выпучили глаза. Двое учеников Внешней секты тоже с шумом втянули воздух в раскрытые рты. Здоровяк, который застрял, погребенный под Большим Толстяком Чжаном, был, казалось, почти полностью раздавлен. Они просто не могли не пожалеть его.


Стреляя глазами по сторонам, Бай Сяочунь наклонился и прошептал:


— Самый Старший брат, у нас есть зрители.


Зная Бай Сяочуня уже на протяжении года, Большой Толстяк Чжан тут же понял намек. Зло глядя вниз на крепкого мужчину, он сжал свои ручищи в кулаки, подобные молотам, и стал бить здоровяка.


— Как ты смеешь не заплатить за труды Дедушки Толстяка! Какая неслыханная наглость! Сюда было так тяжело подниматься. Мы хотели стать учениками Внешней секты, но так получилось, что мы передумали в последнюю минуту. Конечно же мы хотим небольшую компенсацию! Черт! Не могу поверить, что ты отказываешь нам!


Поколотив его еще немного, Большой Толстяк Чжан подпрыгнул вверх в воздух, а потом со всей силы опустился вниз на мужчину. Здоровяк жалобно завизжал, едва дыша. Когда Большой Толстяк Чжан приготовился снова подпрыгнуть, мужчина неожиданно вынул сумку и протянул её в вытянутой руке. В ужасе он вымолвил:


— Вот, возьмите, здесь компенсация!


Большой Толстяк Чжан тут же помог мужчине подняться на ноги. Просияв, он взял сумку и заглянул внутрь, а потом помог мужчине отряхнуть пыль с одежды.


— Ха-ха-ха! Что же ты раньше не сказал, брат? Смотри, люди уже выстраиваются в очередь впереди тебя. Еще один человек, и мы откроем дорогу к финишу.


Крепкий мужчина чувствовал себя сразу и униженным, и рассерженным, но не смел ничего возразить. Сильно подавленный, он прошагал, чтобы встать рядом с длиннолицым слугой. Что до длиннолицего слуги, он уже чувствовал себя немного лучше и не мог не думать, что он гораздо умнее, чем этот крепкий мужчина.


— Это восхитительно, Самый Старший брат! — сказал Бай Сяочунь, улыбаясь до ушей.


Затем он радостно посмотрел на остальных слуг, которые пришли вслед за здоровяком, а теперь стояли с выражением ужаса на лицах. Большой Толстяк Чжан гордо улыбнулся, потом отошел обратно на своё место загораживать путь. Двое учеников Внешней секты обменялись растерянными взглядами. Вымогательство денег у длиннолицего слуги казалось почти умеренным и вежливым по сравнению с тем, что случилось сейчас.


— Они… они же грабят людей!


— Это грабеж! — они были рассержены, но еще и немного завидовали, жалея, что такая идея не пришла им в голову, когда они сами принимали участие в испытании огнем.


Больше всего не знали, что и думать, семь человек, которые пришли после крепкого мужчины. Пока они смотрели, как Большой Толстяк Чжан расплющивает его и избивает, у них загорелись глаза. Раньше стать учеником Внешней секты казалось невозможным. Но сейчас… у них вдруг появилась надежда. Возбужденно смотря на всех этих людей, Бай Сяочунь вдруг крикнул громким голосом:


— Дамы и господа, осталось всего одно место. Как насчет того, что мы отдадим его тому, кто заплатит больше всех!


Сразу же группа слуг поняла, что происходит, и они запыхтели еще сильнее. Взгляд их глаз затуманился, а в мыслях замелькали варианты самых невероятных возможностей. Почти сразу люди начали выкрикивать ставки, будто на аукционе.


— Даю десять духовных каменей!


— Одиннадцать!


— Это место принадлежит мне. Даю пятнадцать духовных камней.


Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй сразу же пришли в восторг. Когда два ученика Внешней секты услышали, что происходит, это только подлило масла в огонь. С их точки зрения вымогательство было одним, даже ограбление можно было бы спустить с рук. Но то, что ситуация превратилась в аукцион, заставило их пересмотреть свою позицию. Это было так возмутительно, что волны шока вздымались у них в сердцах. Для них самым большим злодеем из трех был не Большой Толстяк Чжан, а на первый взгляд очаровательный и невинный Бай Сяочунь!


— Возмутительно! Бесстыдно! — один из них наконец развернулся, с глазами налившимися кровью то ли от зависти, то ли от ярости, он не был уверен, от чего именно, он полетел, чтобы сообщить о происходящем Почетному стражу.


Бай Сяочунь на самом деле не был доволен уровнем ставок, которые выкрикивали. Он на мгновение посмотрел вверх, задумавшись, а потом объявил:


— Дамы и господа, нам нужно поспешить. Иначе другие слуги подоспеют и тогда, кто знает, на что они пойдут, чтобы выиграть!


В ответ на его слова, голос молодой девушки послышался с дороги дальше по склону:


— Я, Хоу Сяомэй, ставлю тридцать духовных камней! Я из клана культиваторов и у меня куча денег. Давайте посмотрим, кто посмеет отнять у меня моё место!


Симпатичная молодая девушка, тяжело дыша и пыхтя, поднималась к вершине. У неё была белая кожа, стройная фигура, и она выглядела очень юной. Когда Большой Толстяк Чжан увидел красивую молодую девушку, его глаза расширились. Он уже хотел что-то сказать, но вовремя остановился и посмотрел на Бай Сяочуня.


Почти сразу после того, как прозвучали слова Хоу Сяомэй, остальные слуги засуетились и начали выкрикивать всё более крупные ставки. В конце она назвала цену, которая заставила длиннолицего слугу и здоровяка дрожать от страха. На самом деле они даже почувствовали, что им крупно повезло.


Хоу Сяомэй сделала несколько шагов из толпы, пышная грудь впереди. Она презрительно посмотрела на оставшихся позади слуг и присоединилась к длиннолицему слуге и здоровяку, который звал себя Лордом Волком. Вместе они прошли последние несколько шагов и завершили испытание огнем. За ними Бай Сяочунь, Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй соединили руки и низко поклонились.


— Поздравляем, Братья Даосы. Вы словно карпы, перепрыгнувшие через Врата Дракона, вы словно летящие божественные скакуны!


Длиннолицый слуга и остальные растерянно стояли там на вершине. Хотя теперь они стали учениками Внешней секты, они не были так счастливы, как ожидали. Услышав слова Бай Сяочуня и остальных, длиннолицый слуга и здоровяк обменялись грустными, горькими взглядами. Хоу Сяомэй с другой стороны была чрезвычайно рада. Ее очаровательное личико даже немного раскраснелось.


«Никогда бы не подумала, что мне, Хоу Сяомэй, так крупно повезет», — гордо думала она.


--------------------

Хоу Сяомэй https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239031%2Falbum-141897009_00%2Frev

12. На бамбуковом заборе

Так и завершилось испытание огнём. Смотря, как Хоу Сяомэй уходит вдаль, Большой Толстяк Чжан задумчиво поскреб свой подбородок.


— Ах, какая белая кожа, как она юна, как невинна… — сказал он.


Потом он посмотрел на Бай Сяочуня, как бы сравнивая её с ним 15. Бай Сяочунь тоже смотрел вслед уходящей Хоу Сяомэй, его сердце переполняли противоречивые эмоции. Потом он услышал слова Большого Толстяка Чжана и повернулся, заметив, как тот разглядывает его краем глаза.


— Эй, на что это ты смотришь?! — вскричал он.


Большой Толстяк Чжан громко рассмеялся в ответ на возмущенный крик Бай Сяочуня, потом достал сумку с духовными камнями и быстро сменил тему:


— Иди сюда, почему бы нам не пересчитать духовные камни. Теперь мы богаты! Ха-ха-ха! Это была действительно замечательная идея.


— Какой смысл их считать? — ответил Бай Сяочунь холодно хмыкнув. — Сколько бы мы их не считали, больше не станет.


— Девятый Младший брат, ты не понимаешь. То, что перед тобой, это просто духовные камни, но то, что ты считаешь, это -… жизнь, — Большой Толстяк Чжан редко изрекал философские истины о жизни.


Услышав от него такие слова, Бай Сяочунь изумился. Он взял сумку и попытался посчитать духовные камни на манер Большого Толстяка Чжана, но ему быстро наскучило и он вернул сумку обратно. Как раз в это время от дороги для восхождения на испытании огнем заструился ослепительный свет. У всех поплыло перед глазами, и когда зрение прояснилось, они оказались в начале пути у подножия горы.


Когда Почетный страж, отвечающий за испытания огнем, увидел Бай Сяочуня и остальных, странное выражение появилось у него на лице. Через мгновение он помотал головой и проигнорировал их. По его мнению, это секта должна решать, что делать с Кухнями.


Бай Сяочунь и его товарищи нервничали, но увидев, что их сразу не наказали, обменялись взглядами, прочистили горло и быстро потопали обратно на Кухни. Большой Толстяк Чжан всю дорогу, пока они не пришли, продолжал снова и снова считать духовные камни. Остальные толстяки тоже скоро вернулись в приподнятом настроении. Все заговорщически переглянулись - они были крайне горды собой.


После того, как добычу поделили, Бай Сяочунь вернулся в свою хижину. Он пришел в секту, чтобы узнать, как жить вечно. Если бы ему не понадобились лекарственные растения, чтобы обменять их на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю, он бы никогда и не подумал о духовных камнях.


В эту ночь никто на Кухнях не спал. Большой Толстяк Чжан и остальные были слишком возбуждены от того, что неожиданно разбогатели. В прошлом их кошельки пустовали, но теперь будущее рисовалось в радужных тонах. К тому же они по-прежнему волновались из-за возможных последствий сделанного. Всё это не давало им заснуть. Бай Сяочунь же не мог перестать думать о Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле и тоже был не в силах уснуть.


На следующий день новость о том, что Кухни перекрыли путь на испытании огнем, распространилась как лесной пожар по всему кварталу слуг на южном берегу Секты Духовного Потока. Скоро все были в курсе.


— Вы слышали, что устроили Кухни?


— Они что, сошли с ума? Я не могу поверить, что они сделали такое! Небеса! Они продали места во Внешней секте! Неслыханно! И почему я сам не додумался до этого?!


— Я слышал, что покровители людей с Кухонь важные персоны, а у них самих хорошие связи в секте. Иначе как бы они посмели проделать нечто настолько возмутительное?! — все департаменты и отдельные слуги в квартале слуг обсуждали Кухни.


В следующие несколько дней обитатели Кухонь старались не высовываться и даже избегали выходить по одиночке. Однажды вечером через несколько дней Бай Сяочунь разливал половником суп в одну толсто-донную миску за другой. Вдруг он услышал шаги на дорожке, приближающиеся к Кухням.


— Все работники Кухонь, выходите сюда немедленно! Департамент Надзора получил задание расследовать вашу роль в событиях на испытаниях огнем! — прямо во время этих слов главные ворота Кухонь распахнулись от пинка ногой.


Несколько слуг в униформе Департамента Надзора ворвались внутрь. Во главе их был не кто иной, как крепкий мужчина, который в прошлый раз приходил с Сюй Баоцаем. Большой Толстяк Чжан и Бай Сяочунь переглянулись, затем беззаботно вышли вперед, чтобы встретить боевую группу из Департамента Надзора.


— Кажется, сегодня утром я слышал, как раскричались вороны, — сказал Большой Толстяк Чжан. — Я должен был догадаться, что это ты сегодня объявишься, Чень Фэй.


Чень Фэй холодно рассмеялся, посмотрев сначала на Большого Толстяка Чжана, а потом на Бай Сяочуня. Их полное спокойствие заставило его нахмуриться. А ведь он шел сюда весь в нетерпении, полагая, что наконец сможет повергнуть Кухни и прекратить многолетнюю вражду между их двумя департаментами.


— Хватит притворяться спокойными! — сказал Чень Фэй с холодным, зловещим смехом. В его глазах промелькнул свирепый огонек. — Люди Кухни, позвольте мне спросить, посещали ли вы все самые последние испытания огнем для продвижения слуг во Внешнюю секту?


— Конечно, да, — усмехнувшись, ответил Большой Толстяк Чжан.


— Это всё, что мне нужно знать. Увести их! — Чень Фэй не ходил вокруг да около. Он взмахнул указательным пальцем, и тут же дюжина слуг из Департамента Надзора с железными кандалами быстро двинулась арестовать работников Кухонь. Видя это, Бай Сяочунь не смог удержаться от смеха и сказал:


— Неужели ваш Департамент Надзора главный во всем? У вас даже есть полномочия запрещать нам становится учениками Внешней секты? Да вы, ребята, и правда почти всесильны.


Чень Фэй не мог не вспомнить про недавний случай с мечом. Он поднял руку, чтобы остановить своих людей и прищурился, глядя на Бай Сяочуня.


— Младший брат Бай, если ты до сих пор сомневаешься в моих полномочиях, то ответь на еще один вопрос. Перекрывали ли вы выход с испытания огнем, а потом продавали ли места во Внешней секте? Посмеешь ли ты признать это?


— Конечно, я это признаю! — ответил Бай Сяочунь со спокойным кивком, имея при этом очаровательный вид. Он даже указал на Большого Толстяка Чжана и остальных и сказал: — Они тоже.


— Это правда, мы все это признаем. И что?! — сказал Большой Толстяк Чжан и от души рассмеялся.


С лица Чень Фэя пропала уверенность. Он никогда бы не подумал, что работники Кухонь признают правоту всех его обвинений. Он ожидал, что они сдадутся только после изнурительного и отчаянного спора. Происходящее казалось странным, и это рождало смутные подозрения. Без дальнейших обсуждений, он прорычал:


— Отлично. Так как вы во всём признаётесь, мне не придется дальше допрашивать вас. Вы пойдете со мной в Зал Правосудия. Если кто-либо из вас окажет нам сопротивление, то согласно правилам секты, вас тут же изгонят!


С этими словами он полетел к Бай Сяочуню, остальные последовали за ним. Однако в этот момент Бай Сяочунь вдруг вытянул вперед правую руку и произвел жест заклятия. В тот же миг луч света от меча показался из его рукава и превратился в цветастый деревянный меч. Когда меч появился между двумя группами, от него распространилось подавляющее сияние холода. Чень Фэй притормозил, его лицо помрачнело.


— Бай Сяочунь, да как ты смеешь сопротивляться аресту?


— Старший брат Чень, у Департамента Надзора возможно есть полномочия допрашивать нас, но по какому праву вы хотите нас арестовать?


— Ха! Вы признались в нарушении правил секты, конечно я могу вас арестовать!


— Погоди-ка, какие именно правила секты мы нарушили? — спросил Бай Сяочунь, прищурив глаза.


Большой Толстяк Чжан и остальные тоже посмотрели на Чень Фэя с прищуренными глазами и холодными улыбками.


— Вы продали место во Внешней секте, что нарушает правило номер… стоп, а? — неожиданно Чень Фэй прервал свою речь, его лицо помрачнело. Капли пота выступили у него на лбу. Только сейчас он вдруг понял, что на самом деле нет таких правил, которые бы запрещали продавать места во Внешней секте во время испытания огнем… В конце концов не так уж много людей могли до такого додуматься, потом, даже додумавшись, не многие дерзнут провернуть подобный план…


— Старший брат Чень, a что это ты вспотел? — спросил Бай Сяочунь, притворяясь удивленным. Однако пока он говорил, его слова звучали всё громче и громче. — Ну же, что же за правило мы нарушили? Просто скажи нам. Погоди, возможно ли такое, что мы не нарушали никаких правил секты? Старший брат Чень, может ты обманом вынудил Зал Правосудия действовать, чтобы отомстить самому? Поэтому ты пришел сюда, чтобы наказать нас? Старший брат Чень, ты нарушаешь пункт одиннадцать в девятом томе правил секты! За это строго наказывают! — к концу своей речи он чувствовал большое удовлетворение.


— Ложь! Я… — помрачнело не только лицо Чень Фэя. Все остальные слуги из Департамента Надзора осознали, какую огромную ошибку они совершили.


В этот момент Большой Толстяк Чжан злобно улыбнулся, поднял обе руки и хрустнул пальцами. Свирепый блеск появился в глазах остальных толстяков, они двинулись в сторону группы из Департамента Надзора.


— Чень Фэй, Зал Правосудия разберется с твоим нарушением правил секты, — сказал Большой Толстяк Чжан, злобно улыбаясь, его энергия была в боевой готовности. — Но сейчас лучше бы тебе объяснить, как ты собираешься заплатить за сломанные горячо любимые главные ворота Кухонь, которые в муках выковывали бесчисленные предки, что от этого умерли!


Конечно, они решились перекрыть финишную черту испытания огнем только полностью подготовившись ко всему. В самом начале Бай Сяочунь предложил как следует изучить правила секты прежде, чем приступать к осуществлению их грандиозного плана.


— Вперед! — прокричал Большой Толстяк Чжан. Его подобная горе фигура тут же заставила Чень Фэя и остальных содрогнуться.


Тут же лязгающие и звенящие звуки боя наполнили двор. Бай Сяочунь же в мгновение ока взмыл в воздух и приземлился на своё излюбленное место на бамбуковом заборе, окружавшем двор. Он взмахнул рукавом и заложил руки за спину. Его взгляд был направлен вдаль, весь его вид, говорил, что ему нет никакого дела до драки. Он вошел в образ одинокого героя:


«Я, Бай Сяочунь, могу уничтожить Департамент Надзора в мгновение ока…»


-------------------------

Крепления бамбукового забора https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239033%2Falbum-141897009_00%2Frev

13. Вы тоже приняты!

Департамент Надзора и Кухни были на ножах уже много лет. У них было много разногласий, но до мордобоя не доходило. Самое страшное, что случалось, кончалось незначительными повреждениями.


Драка из-за испытаний огнем продолжалась не дольше времени горения палочки благовоний. Большой Толстяк Чжан и остальные били Чень Фэя и его группу из Департамента Надзора до тех пор, пока на них не осталось живого места. Они смогли уйти, ругаясь на каждом шагу, только когда выложили достаточное количество духовных камней за главные ворота. Прежде чем уйти, Чень Фэй посмотрел на стоящего на бамбуковом заборе Бай Сяочуня, и ненависть в его сердце только усилилась. По его мнению, с появлением Бай Сяочуня Кухни стали еще невыносимее.


Драка привлекла много внимания в квартале слуг. Многие слуги поняли, что Департамент Надзора ничего не может поделать с Кухнями, и рассердились еще больше. Однако другие слуги, подобно Хоу Сяомэй, чувствовали, что из-за Кухонь у них появился новая возможность в испытаниях огнем.


Когда в следующем месяце испытания огнем начались снова, Кухни гордо вышли к старту. Окружающие слуги разгневанно смотрели на них. Большой Толстяк Чжан прочистил горло, огляделся вокруг себя и объявил:


— Дамы и господа, если вы доберетесь до вершины раньше нас, то вам не придется покупать себе место. Мы делаем это на благо секты! Хорошая борьба выявит самых лучших! — Бай Сяочунь проинструктировал его сказать так, но в результате окружающие слуги сжали зубы от гнева.


Как только прозвенели колокола, и началось испытание огнем, команда Кухонь и остальные слуги помчались к вершине так, будто от этого зависела их жизнь. Скоро толстяки и Бай Сяочунь убежали далеко вперед, и их даже не было видно. Остальные слуги только горько улыбались и продолжали гонку. Очевидно, они прислушались к словам Большого Толстяка Чжана…


И снова команда Кухонь успешно провернула своё дело, что вызвало большие волнения в квартале слуг. В конце концов у них была глубокая основа культивации, и их тела были огромными. Никто не смел ничего сказать. Кухни сейчас получали как никогда много внимания. Хотя их и раньше хорошо знали в квартале слуг, однако их нынешняя слава далеко превзошла предыдущую.


Прошло еще два месяца, и каждый раз, когда проходили испытания огнем, Кухни принимали участие. Для них это был словно день выплаты зарплаты. Бай Сяочунь очень радовался, что духовных камней у него становится всё больше и больше. Скоро их хватит, чтобы купить все лекарственные травы, что ему нужны.


Наконец пришло время следующего испытания огнем. Большой Толстяк Чжан, Третий Толстяк Хэй и остальные толстяки проснулись рано на рассвете. Бай Сяочунь присоединился к ним, и все девять человек, разделившись на три группы, поспешили вперед. Группа под предводительством Большого Толстяка Чжана отправилась в сторону Вершины Душистых Облаков.


Однако люди из Департамент Надзора перехватили их по дороге. Без лишних слов они начали потасовку. У Департамента Надзора было численное преимущество, царил полный хаос. Скоро послышался звон колоколов, отчего Большой Толстяк Чжан очень разволновался, и его глаза налились кровью.


Сразу же после звона колоколов группа из Департамента Надзора отступила и сбежала. Хотя Большой Толстяк Чжан, Бай Сяочунь и Третий Толстяк Хэй были разгневаны, у них не было времени на погоню. Они тут же помчались к месту старта испытания огнем на Вершине Душистых Облаков. Когда они туда прибыли, там уже никого не было, и они сразу начали восхождение на гору.


— Эти мерзавцы из Департамента Надзора! — ругался Большой Толстяк Чжан. — Только подождите, пока мы здесь закончим. Я соберу всех Младших братьев вместе, и мы придем и поколотим вас хорошенько! — он так отчаянно рвался вперед, что худел на глазах. Результатом была взрывная скорость.


Бай Сяочунь тоже пылал праведным гневом. Ему не хватало совсем немного духовных камней, чтобы достичь своей цели. Сжимая зубы, он стремился вперед на предельной скорости. Наравне с Большим Толстяком Чжаном и Третьим Толстяком Хэем он бежал вперед по дороге, обгоняя одного слугу за другим.


Как только они добрались до вершины, их лица помрачнели. Там, у вершины, стояло три человека и перекрывало выход. Впереди был Чень Фэй, окруженный двумя здоровенными мужчинами на третьем уровне Конденсации Ци. Как только он увидел Бай Сяочуня с друзьями, он раскатисто захохотал.


— Большой Толстяк Чжан и Бай Сяочунь пришли! Что ж, не волнуйтесь, у нас еще остались места. Хотите одно?


Большой Толстяк Чжан сжал зубы. С налившимися кровью глазами он завопил:


— Какая низость! Бесстыдно! Вы своровали идею!


— Эй, если это не нарушает никаких правил, и вы с Кухонь можете прийти сюда, то и мы из Департамента Надзора тоже можем! Ха-ха-ха! Это прибыльное дело теперь принадлежит Департаменту Надзора!


Услышав издевательский смех Чень Фэя и его друзей, Бай Сяочунь и остальные пришли в ярость. Теперь было понятно, зачем другие люди из Департамента Надзора напали на них по дороге. Это всё было частью одного плана!


Большой Толстяк Чжан издал гневный рев и хотел бросится на Чень Фэя. По его мнению теперь уже кровопролития не избежать. К тому же он не знал, как часто подобное будет повторяться в будущем. У него будто украли духовные камни. Он был разъярен. Третий Толстяк Хэй был тоже на грани. Однако, за мгновение до того, как они бросились в драку, Бай Сяочунь, посмотрев задумчиво вверх, неожиданно прошептал:


— Самый Старший брат, беги изо всех сил и столкни их за финишную черту. Хотя нам и не достанется духовных камней в этот раз, но по крайней мере Департаменту Надзора не удастся украсть у нас наше дело в будущем.


В глазах Большого Толстяка Чжана тут же засветилась дикая радость. В очередной раз он осознал, насколько коварным был Бай Сяочунь. Искренне смеясь, он рванул вперед. Третий Толстяк Хэй с сияющим взглядом побежал рядом с ним, посмеиваясь.


Дорожка была не слишком широкой, и когда Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй помчались вперед вместе, они надвигались как огромная стена. Поднимая ветер на бегу, они устремились прямо на Чень Фэя и остальных. Бай Сяочунь бежал за Большим Толстяком Чжаном, подбадривая их криками. Без промедления Чень Фэй и его друзья атаковали. Но все без толку. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй мчались вперед как потревоженные дикие кабаны. Их сдвоенная атака потрясла бы до слез даже призраков и богов. С бешеной силой они впечатались в Чень Фэя и его друзей, заставляя их отодвинуться назад. Чень Фэй и его друзья были полностью обескуражены, а когда они поняли замысел команды Кухонь, они почувствовали, что их головы сейчас разорвутся.


В любой другой ситуации, они бы отступили и контратаковали. Но здесь нельзя было отступать, так как это бы только ускорило поражение. Отступая все дальше назад под натиском толстяков, они приходили в бешенство. Очевидно, что у них не было никакого желания становится учениками Внешней секты. После такого повышения, они уже больше не будут состоять в Департаменте Надзора, а станут обычными учениками, теряя доступ ко всем неправедно полученным выгодам.


— Старший брат Чжан, прекрати! — выпалил Чень Фэй, обливаясь потом. — Я хочу кое-что сказать… — однако до того, как он успел закончить, его перебил Бай Сяочунь:


— Самый Старший брат, не останавливайся! Перетолкни их через финишную черту!


В ответ Большой Толстяк Чжан издал рев и продолжил толкать еще сильнее. Третий Толстяк Хэй присоединился к нему, грохочущие звуки прокатились по округе, пока они толкали Чень Фэя и двух других здоровяков по узкой дорожке. Первым пересек финишную черту один из здоровяков. Он стоял там, на вершине, готовый разрыдаться. Второй здоровяк жалобно закричал. Отступив назад, он начал бить себя в грудь от досады. Последним, переступившим черту, был Чень Фэй. Как бы он не пытался сопротивляться, дорожка была слишком узкой, послышался грохот, когда его запихали на финиш. Он злобно уставился на Большого Толстяка Чжана и остальных, его глаза налились кровью, и в них читалось желание убивать.


— Бай Сяочунь! — человеком, которого он ненавидел больше всего, был вовсе не Большой Толстяк Чжан, а Бай Сяочунь — автор этого подлого плана.


Два ученика Внешней секты наблюдали за развитием событий. Они прочистили горло, потом без слов немного отошли назад. Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй теперь стояли у финишной черты, гордо выпячивая грудь и от души хохоча.


— До встречи, Чень Фэй! — сказал Большой Толстяк Чжан, хлопая себя по животу, отчего жир затрясся. — Ха-ха-ха! Хотя теперь уже не в квартале слуг! Ха-ха-ха! Я буду по тебе скучать! Поздравляем с приемом во Внешнюю секту!


Чень Фэй и друзья были близки к тому, чтобы начать кашлять кровью 16, они отчаянно желали поубивать виновников. Бай Сяочунь выпятил подбородок с очень довольным видом.


— Можете не благодарить нас, Старшие братья. Поздравляем, вы уподобились карпу, который перепрыгнул Врата Дракона. Во Внешней секте ваш ошеломляющий успех будет подобен летящему божественному скакуну. Мы, Младшие братья, от всей души вас поздравляем!


Однако после этих слов холодное хмыканье послышалось с Вершины Душистых Облаков.


— Поздравления излишни, вы тоже приняты!


Почти сразу, как эти слова коснулись ушей Бай Сяочуня, он задрожал. Его глаза наполнились страхом, в то время, как мощная сила спустилась с вершины и, окутав его, потянула вверх в гору. Бай Сяочунь жалобно вскрикнул и быстро ухватился руками за дерево, росшее на границе дорожки испытания огнем.


— Старшие братья, спасите меня! — закричал он.


Все произошло слишком быстро. Прежде чем Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй успели отреагировать, раздался треск, и дерево, за которое держался Бай Сяочунь, переломилось на две части. Он отлетел назад в направлении вершины горы, набирая высоту, как воздушный змей со срезанной веревкой. В то же время в воздухе появился мужчина средних лет, одетый в длинный синий плащ, у него был грозный вид, хотя он не выглядел разозленным. Это был не кто иной, как… Ли Цинхоу.


-------------------------

Дорога испытания огнем https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239034%2Falbum-141897009_00%2Frev

14. Третий старший брат? Третья старшая сестра?

Чень Фей и его друзья любили позлорадствовать над другими. Наблюдая за тем, что происходило с Бай Сяочунем, они не могли не почувствовать вселенскую справедливость. Два же ученика Внешней секты, ответственные за испытание огнем, взирали на Бай Сяочуня с такой ненавистью, какую у них не вызывал больше ни один слуга.


— Я не хочу идти… — Бай Сяочунь хлопнулся на землю и тут же завыл. Его голос безвинно обиженного мученика звучал так, что любой услышавший невольно заплакал бы, сопереживая.


Одновременно с этим Большой Толстяк Чжан и Третий Толстяк Хэй увидели Ли Цинхоу и затряслись. Они быстро опустили головы, чтобы на них не обратили внимания.


— Ах, Девятый Младший брат, не то, чтобы я отказывался тебя спасать. Теперь, когда появился Глава Горы Вершины Душистых Облаков, тебе ничего не остается, как смириться и отправиться во Внешнюю секту, — Большой Толстяк Чжан не переставал тяжело про себя вздыхать, он ссутулился и хотел незаметно скрыться. Однако как раз в это время голос Ли Цинхоу вдруг прозвенел у него в ушах:


— Вы двое тоже приняты.


Как только Большой Толстяк Чжан услышал это, мощная сила потащила его и Третьего Толстяка Хэя в воздух. У них даже не было возможности уцепиться за дерево, прежде чем их понесло к вершине горы.


— Я не хочу идти! — взвыл Большой Толстяк Чжан даже еще жалобнее, чем Бай Сяочунь. — Я лучше умру на Кухнях, чем пойду учеником во Внешнюю секту… — его голос звучал так жалко, что даже Бай Сяочунь настолько удивился, что перестал причитать. Третий Толстяк Хэй ничего не сказал, но вместо этого с тоской и печалью посмотрел вниз, на подножие горы. Когда Ли Цинхоу услышал жалобный вой Большого Толстяка Чжана, его лицо потемнело и он сказал:


— Замолкни!


В ту же секунду Бай Сяочунь поднялся на ноги и встал на месте с торжественным лицом. Вместо того, чтобы биться в истерике, как прежде, он начал вести себя совсем по-другому, как будто его подменили. Большой Толстяк Чжан удивленно уставился на него, потом сразу же тоже поднялся на ноги. Внутри он чувствовал, что правосудие, от которого он пострадал, грозит затопить его подобно океану. Он просто не мог понять, почему Ли Цинхоу ничего не сказал вопящему Бай Сяочуню, но накричал на него, когда он сделал то же самое.


— Чжан Дахай 17, начиная с сегодняшнего дня ты станешь учеником Внешней секты на Вершине Пурпурного Котла! Чень Цинжоу 18, ты отправишься на Вершину Зеленого Пика! Бай Сяочунь, ты останешься здесь со мной, как ученик Внешней секты Вершины Душистых Облаков, — Ли Цинхоу посмотрел на Бай Сяочуня и почувствовал надвигающуюся головную боль.


Он едва приступил к уединенной медитации, когда узнал про команду с Кухонь и их проделки. Даже Старейшины секты обсуждали это. Конечно, их это только забавляло и служило хорошим развлечением в монотонных буднях культивации. Никто из них даже не думал о том, чтобы кого-то наказывать. Однако такое не могло продолжаться вечно, поэтому Ли Цинхоу появился, чтобы навести порядок. Договорив, он взмахнул рукавом, игнорируя Чень Фея и его здоровяков и всматриваясь во что-то выше по склону горы.


Бай Сяочунь горько вздохнул и попрощался с Большим Толстяком Чжаном и Третьим Толстяком Хэем. Вдруг он что-то вспомнил. Он повернулся к Третьему Толстяку Хэю и, посмеиваясь, спросил:


— Третий Толстяк Хэй, тебя действительно зовут… Чень Цинжоу? Ха-ха-ха! Какое прекрасное имя! Оно звучит так, как будто ты горячая штучка! — Третий Толстяк Хэй холодно и печально усмехнулся, затем развернулся и побрел вниз по склону.


— Что это с ним? — спросил Бай Сяочунь, глядя на Большого Толстяка Чжана.


Большой Толстяк Чжан посмотрел на него таинственным взглядом. Потом он хлопнул его по плечу и заговорил торжественным и искренним голосом:


— Девятый Младший брат, есть то, о чём я тебе никогда не рассказывал. Третий Толстяк Хэй на самом деле не твой Старший брат. На самом деле… она твоя Старшая сестра, — прочистив горло, он развернулся и поспешил уйти. Бай Сяочунь растерянно уставился ему вслед. Ему казалось, что в его голове гремит гром, а весь мир рухнул.


— Старшая… Старшая сестра? — немножко оклемавшись, Бай Сяочунь глубоко вздохнул и хотел повернуться и посмотреть на Третьего Толстяка Хэя вдали, когда неожиданно прозвучал холодный голос Ли Цинхоу:


— Кончай болтать и догоняй! — Бай Сяочунь с горемычным выражением лица поспешил за Ли Цинхоу. Через несколько шагов он обернулся, посмотрел вниз в сторону Кухонь и вздохнул.


Бай Сяочунь уже давно знал, что на северном берегу Секты Духовного Потока было четыре горы, в то время как на южном только три. Ли Цинхоу был Главой Горы на третьей горе, Вершине Душистых Облаков. Позиция Главы Горы была в секте значимой.


Вершина Душистых Облаков не была очень большой, каждого входящего туда встречали пение птиц и ароматные запахи цветов. Она выглядела как райские кущи и была гораздо больше внутри, чем казалась снаружи. На самом деле финишная черта испытания огнем была на вершине одного из более мелких пиков, принадлежащих горе, и он на деле считался только подножием горы.


Везде клубился туман, в который примешивался лекарственный аромат, один его глоток оживлял дух и посылал волну тепла в теле. Бай Сяочунь мог сразу же сказать, что это особенное место. Он глубоко вдохнул и его основа культивации, которая за последние несколько месяцев почти не улучшилась, тут же ожила. Ли Цинхоу не оглядывался, но в его глазах читалось немного восхищения. Даже он ощущал, что Бай Сяочунь за этот год сильно продвинулся в своей культивации.


— Теперь, когда ты стал учеником Внешней секты, ты должен перестать бедокурить, — медленно проговорил Ли Цинхоу. — Занятия культивацией похожи на греблю на лодке против течения. Это требует постоянных усилий, — Бай Сяочунь не посмел что-то ответить. Он нацепил как можно более очаровательное выражение лица и постоянно кивал.


— Ресурсы секты — это только один аспект культивации, который доступен ученикам Внешней секты, — продолжил Ли Цинхоу. — Ты так же должен упорно трудиться и не упускать благоприятные возможности, которые будут появляться у тебя на пути. Существует множество заданий, которые ты можешь выполнить для секты. Сейчас можно пойти, посмотреть на список заданий и выбрать несколько, чтобы начать тренировку.


Когда Бай Сяочунь услышал это, его сердце взволнованно подскочило. Не так давно он просматривал правила секты и обратил внимание на одно правило: ученики Внешней секты обязаны завершать хотя бы одно задание раз в год. В противном случае их накажут и переведут из Внешней секты в слуги. Он сразу же дико обрадовался. Однако Ли Цинхоу, видимо, тут же догадался, что у него на уме, и равнодушно сказал:


— Даже не думай нарушать правила секты. Других переведут в слуги за то, что не завершили заданий, но если ты выкинешь что-то подобное, то я изгоню тебя из секты и верну обратно в родную деревню. Через сто лет я даже может быть разожгу благовония за упокой твоей души, если я не забуду про тебя к тому времени.


Это напугало Бай Сяочуня до полусмерти. Если бы он никогда не познакомился с миром Бессмертных, то это не было бы так страшно. Но теперь, когда он был на пути к вечной жизни, у него не было никакого желания возвращаться обратно в деревню. Если такое случится, то о вечной жизни можно будет забыть. Он быстро стукнул себя в грудь и сказал себе, что обязательно пойдет и завершит какое-нибудь задание.


Скоро они достигли средней части Вершины Душистых Облаков. Из тумана показалось здание, небольшое, но весьма элегантное. В одном из окон был виден юноша, который сидел и тихонько читал книгу. Почувствовав, что кто-то приближается, он оторвался от чтения и повернул в их сторону своё привлекательное лицо. Увидев Ли Цинхоу, он тут же вышел из здания и соединил руки в приветствии.


— Ученик приветствует вас, Глава Горы.


— Этого ученика зовут Бай Сяочунь. Возьми его с собой, и пусть ему выдадут всё, что полагается ученику Внешней секты, — Ли Цинхоу бросил на Бай Сяочуня последний взгляд и, превратившись в луч радужного света, улетел выше на гору.


Теперь, когда Ли Цинхоу ушел, Бай Сяочунь, наконец, мог спокойно вздохнуть. Он почувствовал, словно с его плеч свалился груз, а небо вновь стало голубым. Юноша оглядел Бай Сяочуня и рассмеялся.


— Ты ведь тот, кто перекрывал выход с испытания огнем и продавал места? Твое имя… Бай Сяочунь, верно? — Бай Сяочунь довольно улыбнулся.


— Ты зазря хвалишь меня, Старший брат. О такой мелочи, как эта, не стоит даже упоминать.


Услышав эти слова, юноша еще сильнее рассмеялся. По всей видимости он находил Бай Сяочуня очень забавным. Оставив эту тему, он повел Бай Сяочуня по Вершине Душистых Облаков, указывая на некоторые важные здания по дороге.


— Вершина Душистых Облаков занимает значительное место на южном берегу. Вершина Зеленого Пика знаменита своими культиваторами с мечами, Вершина Пурпурного Котла — магическими техниками. Что же до Вершины Душистых Облаков, то мы — мастера изготовления духовных лекарств. Вершина Душистых Облаков даже хорошо известна в Четырех Великих сектах на этом рукаве Реки Небесная Ширь. Особенно это относится к его превосходительству Главе Горы, который является одним из двух наиболее знаменитых аптекарей на Континенте Восточнолесья.

Таким образом, то, что ты стал учеником Внешней секты на Вершине Душистых Облаков, означает, что ты также стал начинающим аптекарем. Тебе нужно будет изучать растения и растительную жизнь, а также различные техники изготовления лекарств, — юноша продолжал всё подробно рассказывать Бай Сяочуню, пока они шли дальше. В конце концов они пришли к месту, где Бай Сяочуню выдали одежду ученика Внешней секты и необходимые ему вещи, включая бездонную сумку.


Хотя в бездонную сумку помещалось не так уж и много, Бай Сяочуню она казалась чудом. После того, как он пару раз попробовал ей воспользоваться, он аккуратно убрал её как бесценное сокровище. Больше всего порадовало то, что повышение до ученика Внешней секты включало в себя премию в размере двадцати духовных камней. Теперь у него было достаточно средств, чтобы купить нужные ему лекарственные ингредиенты.


Скоро начало темнеть. Благодаря объяснениям юноши, Бай Сяочунь теперь многое знал про Вершину Душистых Облаков. Потом юноша привел его к месту, которое звалось Павильоном Десяти Тысяч Лекарств. Там он получил нефритовую табличку.


— В этой нефритовой табличке описано десять тысяч видов растений и растительной жизни. Тебе нужно всех их запомнить, тогда ты сможешь получить вторую нефритовую табличку. Младший брат Бай, путь культивации долог, и без помощи духовных лекарств на нём не обойтись. Если ты сможешь стать аптекарем, то ты достигнешь здесь головокружительного успеха. Сначала как начинающий аптекарь, потом - подмастерье аптекаря, а может дорастешь и до аптекаря-мастера… — проговорил юноша с улыбкой. — Младший брат Бай, твои будущие успехи будут зависеть от твоей удачи.


К тому времени, как опустилась ночь, юноша привел его к домику со двором, который выделила ему секта.


— Младший брат Бай, мне нужно будет покинуть секту завтра утром, поэтому я не смогу проводить тебя в Павильон Трактатов. Сходи туда на рассвете и получи продолжение техники Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци. Ты также сможешь выбрать еще одну магическую технику из тех, что хранятся там. Это хорошая возможность получить что-то бесплатно. После этого тебе придется платить баллы заслуг за любую магическую технику, которую ты захочешь получить. Если тебе будет что-то непонятно, ты можешь всегда найти меня. Меня зовут Хоу Юньфэй. Большое спасибо от меня за помощь Сяомэй, — Хоу Юньфэй улыбнулся, сложил руки и поклонился. Потом он повернулся и ушел.


«Хоу Юньфэй?» — Бай Сяочунь тоже поклонился и посмотрел вслед уходящему Хоу Юньфэю. Немного подумав, он вспомнил лицо молодой девушки.


«Хоу Сяомэй!» — подумал он, моргая. Вдруг он понял, насколько ему повезло, как если бы он сунул случайную палку в землю, а из неё выросло прекрасное дерево, дающее тень.


Через мгновение он глубоко вздохнул, потом посмотрел на свой домик со двором. Его глаза заблестели, он стоял распрямившись во весь рост, окутанный лунным светом.


«Ну, думаю, что стать учеником Внешней секты не так уж и плохо в конце концов!» Взмахнув рукавом, он вошел в свой двор.

15. Техника Неумирающей Вечной Жизни

Лунный свет заливал Вершину Душистых Облаков Секты Духовного Потока. Покрывающий её туман немного рассеялся, и лунный свет создавал виды потрясающей красоты. На полпути вниз по восточному склону горы, в самом конце боковой тропинки, стоял домик со двором. Двор был размером с поле и благоухал нежным ароматом цветов и трав. Дом же был деревянным срубом, в котором стояли стол и кровать, сделанные из какого-то дерева малинового цвета, испускающего очаровательный, душистый аромат. Это место полностью затмевало всё, что находилось в квартале слуг. Поле во дворе было расчищено и готово к посадке растений. Там даже стоял колодец в углу. Бай Сяочунь смотрел на залитую лунным светом картину вокруг, и в его глазах читалось удовлетворение.


«Ученики Внешней секты официально являются учениками Секты Духовного Потока, так что ничего удивительного, что они живут намного лучше, чем слуги. Очень даже неплохой домик. Хотя, помнится мне, Самый Старший брат рассказывал, что ученики Внутренней секты живут в пещерах Бессмертных… Вот интересно, на что это похоже», — Бай Сяочунь посмотрел на вершину горы. Только ученики Внутренней секты могут жить на верхней половине горы.


Через какое-то время он вернулся в домик, где лениво растянулся на кровати и достал свою бездонную сумку. Он легонько по ней похлопал, перед ним появился пузырек с целебными пилюлями и зеленая палочка благовоний.


«Ух ты, поразительная вещь», — подумал он, нежно потирая бездонную сумку. Через мгновение он перевел взгляд на пузырек с целебными пилюлями и зеленые благовония. На пузырьке виднелась наклейка с надписью «Духовная Конденсация». Что до благовоний, то на палочке можно было прочесть вырезанные слова «Зеленый Подъем». Он уже получал подобные вещи, когда стал слугой. Если принять эти пилюли, то они помогут увеличить его основу культивации, вдыхание дыма от палочки благовоний действует так же.


«Использовать их прямо такими, какие они есть, — большая напрасная трата. Будет намного полезнее, если сначала я их духовно улучшу. Может быть, мне даже удастся прорваться через преграду в развитии моей основы культивации».


Еще немного подумав, он принял решение. Однако у него были только одноцветные дрова, поэтому он надумал утром сходить к подножью горы и раздобыть что-то получше. Всё спланировав, он сел со скрещенными ногами и начал медитировать. Когда дело касалось культивации, он никогда не отступал. Хотя последнее время он продвигался медленно, он по-прежнему занимался каждый день. Весь смысл культивации был в том, чтобы достичь вечной жизни, естественно, что он не жалел усилий.


Ночь прошла без происшествий и скоро рассвело. Солнечный свет проникал сквозь туман, сверкая, будто драгоценные сокровища спускались с небес. Бай Сяочунь занимался культивацией всю ночь. Он открыл глаза, надел шэньи ученика Внешней секты и поспешил покинуть домик, чтобы отправиться в Павильон Трактатов, про который накануне говорил Старший брат Хоу.


Павильон Трактатов был в некотором удалении от его домика, на другой стороне горы. Ему пришлось идти около часа, прежде чем он увидел несколько соединенных между собой многоэтажных пагод вдали. Они излучали мерцающий свет и пульсирующее давление во все стороны. Ему повстречалось достаточно много учеников Внешней секты, все они спешили по своим делам. Когда они понимали, что Бай Сяочунь только на третьем уровне Конденсации Ци, они полностью игнорировали его.


Бай Сяочуня это не заботило, но учитывая, что основа культивации у большинства учеников, которых он встречал, была выше, чем его собственная, он продвигался очень осторожно. Было даже несколько учеников с таким высоким уровнем, что он не мог его определить. Вокруг таких учеников всегда была кучка последователей, которые смеялись и болтали на ходу.


Чем ближе он подходил к Павильону Трактатов, тем больше учеников он встречал. Как раз перед тем, как он зашел на территорию самого здания, к этому месту приблизился луч света, летящий со стороны горных вершин вдали. Внутри луча можно было рассмотреть юношу, стоящего на летящем диске, он сделал круг вокруг Вершины Душистых Облаков прежде, чем улететь обратно вдаль.


— Это Цянь Дацзинь из Зала Правосудия! Старший брат Цянь!

— Старший брат Цянь — ученик Внутренней секты и к тому же член Зала Правосудия. Он знаменит! Я слышал, что он на завершающей стадии восьмого уровня Конденсация Ци и у него есть возможность пользоваться предметами, позволяющим недолго летать. Мне так завидно!


Бай Сяочунь тоже смотрел на него с завистью. После того, как Цянь Дацзинь улетел, он вздохнул про себя.


— Однажды, когда я смогу летать, я буду каждый день находить время, чтобы покружить вокруг Вершины Душистых Облаков! — бормоча сам себе в нетерпении, он начал проталкиваться через толпу к Павильону Трактатов.


Здание было огромным. Первый этаж был полностью пустым за исключением длинного стола. За этим столом сидел старик и медитировал, его глаза были закрыты. Все ученики, которые хотели пройти мимо него, клали свои удостоверяющие медальоны. После того, как они начинали светиться искрящимся светом, ученики уважительно проходили дальше. Подражая остальным, Бай Сяочунь поместил свой удостоверяющий медальон на стол. Через мгновение он засветился, Бай Сяочунь забрал его и поднялся за остальными учениками вверх по лестнице на второй этаж.


Этот этаж был заполнен бесчисленными полками, на которых лежали нефритовые таблички и изредка бамбуковые свитки. Все они мерцали, отчего второй этаж Павильона Трактатов казался необычным местом. Увидев еще одну лестницу в отдалении, Бай Сяочунь огляделся, а потом подошел к ней. Однако когда он попробовал подняться по ней, его нога отскочила назад от первой же ступеньки.


Недалеко сидел юноша с прямыми бровями и держал бамбуковый свиток в руке. Почувствовав, что происходит, он посмотрел на Бай Сяочуня. Бай Сяочунь принял свой самый очаровательный вид и с любопытством спросил юношу:


— Старший брат, что нужно, чтобы можно было подняться туда?


— Что, ты здесь новенький? — медленно ответил молодой человек. — Ты должен быть не ниже пятого уровня Конденсация Ци, чтобы это сделать. С этими словами он вернулся к чтению бамбукового свитка.


Бай Сяочунь понял, что юноша не хочет, чтобы его беспокоили. Забыв о третьем этаже, он начал бродить по второму. Иногда он брал в руки нефритовую табличку или просматривал бамбуковый свиток. Он увидел описания многих магических техник, все они были очень впечатляющими.

Особенно это касалось чего-то, носившего имя магической техники Дао Пламени, которая казалась просто исключительной.


Через какое-то время он нашел нефритовую табличку с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци. Там были описания и картинки для практики с четвертого по восьмой уровень. Он быстро забрал её и затем продолжил бродить вокруг.


Время пролетело быстро, и скоро уже приблизился вечер. Бай Сяочунь просмотрел около семидесяти процентов всего, что было на втором этаже. К этому времени народу стало уже меньше.


«Эти восемь кажутся действительно невероятными…» — думал он, просматривая то, что выбрал. Одним из них был немного потрепанный бамбуковый свиток, содержимое которого заставило Бай Сяочуня широко распахнуть глаза от восхищения.


«Техника Неумирающей Вечной Жизни!»


Он глубоко вздохнул, изучая введение к технике. Очевидно, что если культивировать эту технику до последней стадии, то практикующий не может умереть и живет вечно. Глубоко дыша, он еще раз изучил название техники и затем решил, что он выберет именно её. Он начал заниматься культивацией для того, чтобы обрести вечную жизнь, поэтому, когда он нашел эту технику, ему показалось, что они, должно быть, мистически связаны самой судьбой. От души рассмеявшись, он сжал бамбуковый свиток в руке и спустился вниз.


Там, в главном зале первого этажа за столом все также сидел старик, его глаза были закрыты, и он выглядел таким же, как и прежде. Однако, когда Бай Сяочунь положил на стол нефритовую табличку с Искусством Контроля Котла Пурпурной Ци и бамбуковый свиток с Техникой Неумирающей Вечной Жизни, глаза старика медленно открылись. Он оглядел Бай Сяочуня с головы до ног, что заставило Бай Сяочунь задрожать. Взгляд этого человека ощущался, как молния. Дрожа всем телом, Бай Сяочунь тут же принял самый почтительный вид. Хорошо, что старик быстро перевел взгляд на удостоверяющий медальон Бай Сяочуня.


— Новые ученики Внешней Секты могут взять копию первых восьми уровней Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци, — медленно и хрипло проговорил старик. — Еще они могут выбрать любую понравившуюся им технику. Когда он посмотрел на бамбуковый свиток с Техникой Неумирающей Вечной Жизни, он немного нахмурился. — Хотя у этой техники впечатляющее название, она неполная. К тому же, чем дальше её культивировать, тем сложнее она становится. Это сопровождается такой жуткой болью, что обычные люди не могут её вынести. Даже большинство учеников Внутренней секты не смогут успешно культивировать её. Основная масса людей сдается. Она лежит в Павильоне Трактатов уже довольно долго. Ты уверен, что хочешь именно эту магическую технику? — старик посмотрел на Бай Сяочуня.


Услышав слова старика, Бай Сяочунь почувствовал, что эта техника все эти годы дожидалась именно его. Когда он снова думал о словах «неумирающая» и «вечная жизнь», он чувствовал, что его кровь закипает. Он тут же ответил:


— Почтенный, я определенно хочу именно её, очень хочу!


Старик больше не старался разубедить его. Он взмахнул своей правой рукой, и тут же вылетели две пустые нефритовые таблички. После того, как были сделаны копии, он протянул их Бай Сяочуню и, перестав обращать на него внимание, вернулся к медитации. Бай Сяочунь убрал нефритовые таблички. С глазами полными предвкушения он покинул Павильон Трактатов и отправился обратно в свой домик со двором.


К тому времени, как он вернулся, была уже ночь. Снова в домике он уселся со скрещенными ногами, глубоко вздохнул и вынул нефритовую табличку с Техникой Неумирающей Вечной Жизни. Затем он использовал свою духовную энергию, чтобы послать её в нефритовую табличку. После того, как он закрыл глаза, в его голове появилась техника магического заклятия. Через час он снова с задумчивым видом открыл глаза.


Как и говорил старик, Техника Неумирающей Вечной Жизни была неполной. Следуя описанию, техника культивировалась двумя способами, внутренним и внешним. Далее она подразделялась на внешние аспекты: кожу, мускулы и сухожилия; и внутренние аспекты: кости и кровь. Эта неполная версия содержала только техники для культивации кожи. К тому же метод культивации и вправду напоминал пытку. Да и для того, чтобы культивировать этим способом, необходим был большой запас ресурсов. Однако несколько секретных сопутствующих технике магий, упомянутых в ней, казались совсем за гранью возможного. К примеру, магия, называемая Горло-дробительной Хваткой, предположительно вообще была непобедимой.


Бай Сяочунь посомневался немного, потом снова посмотрел на слова «неумирающая» и «вечная жизнь». В конце концов его глаза наполнились решимостью, и он последовал описанию техники, используя обе руки, чтобы принимать различные положения тела. Сосредоточенность Бай Сяочуня на неумирании и вечной жизни сильно превосходила её у других людей. Поэтому он сделал всё, что требовалось, согласно описанию техники, и избивал себя всю ночь.


На следующий день всё его тело болело. Не имело значения стоял он или сидел. Было больно даже руку поднять. Но всё же, он стиснул зубы и продолжил делать так, как написано, принуждая себя двигаться.


— Ох… Расслабить, потом согнуть… а-а-а…согнуть, затем расслабить! — проговорил он, повторяя строчки из описания техники, прыгая и скача по двору. Он издавал один жалобный крик за другим, слезы градом катились по его щекам.


Наконец, он стиснул зубы, взял духовные камни и направился к подножью горы. Он решил, что если ему положено двигаться, то он может с таким же успехом сходить и купить лекарственные ингредиенты, которые нужны для обмена на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю. Это будет намного лучше, чем просто разминаться во дворе.


Скоро множество учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков лицезрели очень забавную картину. Молодой человек с белоснежной кожей прыгал и скакал в очень странной манере. К тому же он вопил изо всех сил, как будто находился в экстазе:


— Ах, а, о, о! Ах а, о, о! Ах…ах…ах…ах… — Бай Сяочунь не хотел кричать, но боль оказалась слишком сильной. На деле было так больно, что он знал: болеть будет, даже если совсем не двигаться. Однако стоило ему только вспомнить о словах «неумирающая» и «вечная жизнь», и он скакал дальше со свирепой решимостью. Так он и продолжал всю дорогу на рынок за пределами секты.


Дрожа, он купил все нужные лекарственные ингредиенты и одноцветные дрова. Двухцветные дрова были намного дороже, поэтому он купил только одно полено. После этого у него кончились духовные камни. Сжимая зубы, он отправился в пункт выдачи заданий и завершил задание, которое он взял еще будучи слугой. Взамен он получил Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.


Пилюля была желтой, размером с ноготь большого пальца руки и источала странный лекарственный аромат. Он посмотрел на пилюлю, его тело так горело от боли, что он с трудом мог говорить. Пот катился с него градом, и он полностью вымок.


Стиснув зубы, он взобрался обратно наверх по склону Вершины Душистых Облаков, оставляя за собой мокрый от пота след. Многие ученики Внешней секты смотрели на него с удивлением, другие — цинично. В конце концов он действительно потел намного сильнее, чем можно считать нормальным. Он не был уверен, в чём дело.


К тому времени, как он добрался до своего двора, была уже середина ночи. Как только он зашел внутрь, то свалился на землю без сознания. Несмотря на то, что он отключился, от боли он несколько раз за ночь приходил в себя. Когда утренний свет озарил небо, он проснулся и понял, что боль прошла.


«Неполный малый цикл…» — подумал он, вспоминая введение в технику. Если он сможет продержаться целый день и ночь без того, чтобы отключиться, то это будет полный малый цикл. Если он сможет выполнить восемьдесят один малый цикл, то это будет считаться за малый оборот. После этого его кожа изменится и процесс перестанет быть настолько болезненным.


«Если бы техника была простой, то каждый бы это делал и тогда все бы могли жить вечно. Чем сложнее это, тем действеннее, и я обязательно буду это практиковать! Тогда я на самом деле стану неумирающим и смогу жить вечно!» — его глаза наполнила решимость; его одержимость вечной жизнью была глубока и достигла поистине ошеломляющих масштабов.


Теперь, когда тело больше не болело, он вынул Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю и начал её изучать. Он почти положил её в рот, как вдруг о чем-то вспомнил. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, он поспешил в свой домик и выполнил жест заклятия правой рукой, заставляя появиться черепашью сковороду.


«Принять её в том виде, что сейчас, будет огромной потерей. Намного полезнее будет принять её после духовного улучшения».


Облизав губы, он вытащил двухцветное полено и поджег его под черепашьей сковородой. Оно сразу же вспыхнуло ярким пламенем и чуть погодя превратилось в пепел. В то же время два светящихся узора появились на черепашьей сковороде. Посомневавшись немного, он поместил Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю внутрь. Почти сразу, как духовное лекарство попало в сковороду, вспыхнул серебристый свет. Так как такое происходило уже не в первый раз, Бай Сяочунь ничуть не удивился и продолжил внимательно смотреть в сковороду. Несколько мгновений спустя серебристый свет начал затухать, и два серебряных узора появилось на Жизне-продлевающей Долголетие-улучшающей Пилюле. Лекарственный аромат, который распространяла пилюля, теперь был гораздо сильнее: он был таким сильным, что один его глоток вселял бодрость духа.


«Как жаль, что мне нечем разжечь трехцветный огонь».


Он взял духовное лекарство и положил его в рот. Как только оно растаяло, оно превратилось в обжигающий поток, промчавшийся по всему телу. Бай Сяочунь почувствовал, что его голова загудела, а тело стало похожим на алхимическую печь. Однако пока он был весь в огне, седой волос на его голове снова потемнел. Сильная волна жизненной силы напитала его, а через мгновение он смог определить, что его жизненная энергия стала обильнее, чем раньше. Немного крови вытекло у него из носа.


«Большой успех!» — подумал он, распахнув глаза. Он тут же начал культивировать Искусство Контроля Котла Пурпурной Ци, но обнаружил, что ничего не изменилось. В конце концов духовное лекарство восполнило жизненную энергию, а не духовную. Еще больше крови вытекло у него из носа, и обжигающий поток внутри расширился. Он чувствовал себя раздувшимся мячиком, который вот-вот лопнет. Это было удивительно.


Из-за двойного духовного улучшения пилюля стала намного ценнее, а её эффект превосходил возможный ранее. Основа культивации Бай Сяочуня, которая была на третьем уровне Конденсации Ци, просто не могла это усвоить. В этот критический момент он вдруг подумал о Технике Неумирающей Вечной Жизни. Он тут же подскочил и начал бить себя как можно сильнее.


Раздались хлопки, и обжигающий поток стал утихать. Бай Сяочунь не смел останавливаться. Только через час поток полностью растворился. Ему было так больно, что он упал на землю, тяжело дыша. Однако он радовался, как никогда, его глаза сияли ярким светом.


«Причина в духовном улучшении, но основным было это духовное лекарство. Духовное лекарство… это просто замечательно… Оно может увеличивать духовную энергию и продолжительность жизни… А вот интересно, есть ли такое лекарство, которое может заставить человека жить вечно! — чем больше он об этом думал, тем восхищался всё сильнее, и тем ярче горели у него глаза. — Вершина Душистых Облаков обучает аптекарей… Что ж, тогда я стану аптекарем. Я собираюсь создать… Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю!»


Бай Сяочунь тяжело дышал, а его интерес к духовным лекарствам достиг неслыханных масштабов.


-----------------------------------


Дом со двором https://vk.com/awilleternal?z=photo-141897009_456239038%2Falbum-141897009_00%2Frev

16. Скрупулезный и осторожный

Бай Сяочунь лежал на земле во дворе, полный одержимости. Хотя его тело болело, он чувствовал, что кожа стала прочнее, чем раньше. Он только укрепился в своем желании стать аптекарем.


После того, как он пролежал во дворе более часа, дрожь и боль наконец утихли. Бай Сяочунь переполз в позу сидя со скрещенными ногами; его глаза поблескивали, когда он похлопал по своей бездонной сумке, чтобы достать целебные пилюли и лекарственные благовония. Внимательно их рассмотрев, он глубоко вздохнул, украдкой оглянулся вокруг и направился в домик, где снова достал черепашью сковороду.


«Я мог бы принять эти целебные пилюли прямо так. Но если я их духовно улучшу, то скорее всего смогу прорваться с третьего уровня Конденсация Ци на четвертый. Очень жаль, что двухцветные дрова такие дорогие. На Кухнях есть немного, но я больше не слуга там, а это всё немного осложняет».


Бай Сяочунь всё больше восторгался целебными пилюлями. После минутного раздумья он перестал сомневаться и достал одноцветные дрова.


«Я всего лишь сделаю простейшее улучшение! Этого будет достаточно!»


Он быстро поджег дрова, а получившееся одноцветное пламя заставило засветиться один узор на сковороде. Он открыл бутылочку и вытряхнул из него все три целебные пилюли, ничего не оставив внутри. Каждая пилюля была размером с плод лонгана 19.


После того, как он выполнил духовное улучшение три раза, на каждой пилюле замерцал серебряный узор. Так же он улучшил зеленое благовоние. В конце он сидел и разглядывал четыре лекарственных предмета, которые он улучшил по одному разу. Потом он поместил благовония перед собой и разом заглотил все три пилюли.


Изучив картинки в руководстве по Искусству Контроля Котла Пурпурной Ци, он использовал специальные, легко запоминающиеся правила оттуда и начал занятие культивацией. Скоро в его теле забурлила духовная энергия. Он мог намного дольше, чем раньше, удерживать позу, и он ощущал, что его основа культивации быстро растет. После времени горения палочки благовоний маленькая река духовной энергии текла внутри по его телу, и он чувствовал, что подобрался к прорыву на четвертый уровень Конденсации Ци.


«Мне просто нужно продержаться сто вдохов, и я смогу прорваться!»


Он стиснул зубы и продолжил удерживать позу с четвертой картинки. Его тело сильно раздулось, как мячик, и внутри него что-то захрустело. Крупные капли пота покатились по нему. В этот момент объем духовной энергии начал уменьшаться. Глаза Бай Сяочуня сузились от напряженной сосредоточенности, он выдохнул порцию духовной энергии на зеленую палочку благовония перед собой.


Как только духовная энергия коснулась благовония, оно зажглось, зеленый дымок, подобно зеленым змеям, заструился от него. Змеи из дыма поплыли в воздухе, заползая в глаза, уши, нос и рот Бай Сяочуня, превращаясь там в мощную духовную энергию. Через несколько мгновений река духовной энергии внутри него увеличилась в размерах вдвое. Послышался грохот, когда мощная волна силы, подобно ветру, вырвалась из тела Бай Сяочуня и прокатилась по домику и по двору. Он открыл глаза, и в них сияло удовольствие.


«Четвертый уровень Конденсации Ци!» — обрадовано воскликнул он.


Он тут же почувствовал, как вместе с духовной энергией в нём вздымается мощная жизненная сила. Он стал более энергичным. Посмотрев на себя, он увидел, что по всему телу запеклась черная грязь. Это были нечистоты, исторгнутые из тела.


Бай Сяочунь вспорхнул с места и выплыл из своего домика. Прибравшись во дворе, он встал там, чувствуя необычайную бодрость. Выполнив жест заклятия, он взмахнув пальцем, и в полосе света деревянный меч вылетел из его бездонной сумки.


Он отправил его полетать туда-сюда, удовлетворенно поблескивая глазами. Деревянный меч и раньше был необычным, а вкупе с основой культивации четвертого уровня Конденсации Ци он обладал еще более впечатляющей аурой.


«Духовное очищение — это так здорово. Конечно, было бы замечательно, если бы я мог использовать трехцветный огонь. Улучшенная таким образом целебная пилюля будет просто невероятной!»


Чем больше он об этом думал, тем более волшебными ему казались духовные лекарства. В какой бы форме они не представали, в виде пилюли или благовония, они были просто необходимы для занятий культивацией.


«Я обязательно стану исключительным аптекарем! Я создам Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю! Потом я её духовно улучшу в десять раз, нет, погоди-ка, я улучшу её в сто раз!»


Желание Бай Сяочуня стать аптекарем еще больше укрепилось. Вдруг он хлопнул по своей бездонной сумке, чтобы достать нефритовую табличку. Это была табличка, которую дал ему Хоу Юньфэй, когда они вместе были в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. В ней были изображения и сведения о десяти тысячах видов растений и растительной жизни. Только на Вершине Душистых Облаков сохранились такие древние записи; их должен был освоить каждый начинающий аптекарь. Конечно, эти десять тысяч типов растений и растительной жизни служили лишь началом. По словам Хоу Юньфэя, после их запоминания можно было получить следующий том.


С решительным видом он послал свою духовную энергию в нефритовую табличку, и изображения различных видов растений и растительной жизни возникли у него в голове. Ему казалось, будто целая новая глава началась в его жизни. В записях присутсвовали даже сведения о лекарственных травах, которые он обменял на Жизне-продлевающую Долголетие-улучшающую Пилюлю.


Изучив содержимое нефритовой таблички, он понял, что не будет так уж и сложно запомнить каждую из десяти тысяч статей. Однако он отличался от любого другого ученика. Его целью было стать великим аптекарем, способным создать Вечно-поживай Никогда-не-умирай Пилюлю. Свирепая решимость, скрывающаяся в его характере, снова вырвалась наружу. Он не просто запоминал обычный список, он внимательно рассматривал мельчайшие подробности о каждом виде лекарственных растений. Только после того, как он полностью всё понимал про растение, он переходил к следующему.


В прошлом, когда он ощущал угрозу от Сюй Баоцая, он занимался культивацией, как безумный, целых полгода. Сейчас, даже в большей степени, чем тогда, происходило нечто подобное. Он изучал лекарственные растения вплоть до самых мизерных деталей до тех пор, пока у него перед закрытыми глазами легко не возникало изображение каждого из них.


Однако и этого было для него недостаточно. Ему хотелось иметь возможность изучать настоящие растения, чтобы сделать свои познания полными. К сожалению, растения было взять неоткуда. Всё, что было в его силах, это изучать имеющиеся изображения, которые включали в себя формы листьев и рисунки прожилок.


Но даже тут Бай Сяочунь стремился к большему. Он также изучал корни и плоды. Он практически мог видеть перед собой выкопанные из земли и увеличенные в несколько раз относительно своего нормального размера растения, в которые можно было мысленно вглядываться. Но и после он всё еще не был достаточно уверен в своих познаниях. Поэтому он начал рассматривать и запоминать мельчайшие волоски, растущие на растениях, и даже крошечные отверстия, похожие на поры, рядом с ними.


Шло время. Скоро пролетел целый месяц. Всё это время он каждый день занимался культивацией на четвертом уровне Искусства Контроля Котла Пурпурной Ци и всё больше привыкал к силе своей основы культивации. В то же время он не забывал про Технику Неумирающей Вечной Жизни. Каждый день он терпел боль, пока бегал по своему двору, практикуя её и одновременно запоминая растения и растительную жизнь из нефритовой таблички. К сожалению, в нефритовой табличке не было общего списка содержимого, поэтому он не знал, какую часть первого тома он уже запомнил.


Помимо занятий во дворе, он часто останавливался у духовного поля в углу, где он выращивал десять лекарственных растений. Этими десятью растениями был Бамбук Духовной Зимы. Полмесяца назад он сходил к Стеле Заданий для учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков и выбрал простое, неопасное задание вырастить их. Бай Сяочунь не смел забывать о том, что сказал ему Ли Цинхоу. Ученики секты обязаны завершить хотя бы одно задание в течение полугода, это являлось правилом секты, которое Бай Сяочунь хорошенечко запомнил.


За это задание можно было получить достаточно много баллов заслуг, количество которых зависело от качества сдаваемых растений. Задание было простое, но требовало много времени: нужно было заботиться о растениях на протяжении трех месяцев, прежде чем можно было их собрать и сдать. Разумеется, можно было ускорить рост Бамбука Духовной Зимы при помощи духовной энергии культиватора. К сожалению, на это у Бай Сяочуня не было времени, и он просто высадил семена на духовном поле, как только пришел домой.


— Чего-то вы совсем не растете, — сказал он, рассматривая духовное поле.


Из описания в нефритовой табличке он знал, что чтобы Бамбук Духовной Зимы рос как следует, ему нужно много духовной энергии. Если почва, в которой он растет, не слишком богата духовной энергией, тогда культиватору нужно самому добавлять её. Он присел и поднял горсть земли с духовного поля. Через мгновение он пробормотал:


— Наверняка в этой почве слишком мало духовной энергии, и поэтому Бамбук Духовной Зимы так медленно растет. Что же можно сделать, чтобы её усилить?..


После небольшого раздумья его лицо засияло, он вытянул правую руку, и в ней появилась черепашья сковорода. Он посмотрел на сковороду, потом на духовное поле, и его глаза заблестели.


«Если эта сковорода может улучшить всё, что угодно, тогда… Я должен духовно улучшить здесь почву, верно?»


Сгорая от любопытства, он быстро выкопал семена Бамбука Духовной Зимы, потом наполнил сковороду духовной землей и достал одноцветное полено, чтобы проверить свою идею. Скоро появился серебристый свет, и на почве в черепашьей сковороде засиял узор первого духовного улучшения. Свет быстро угас, но земля явно стала излучать более сильную духовную энергию.


Бай Сяочунь очень обрадовался. Не чувствуя ни малейшей неловкости, он быстро начал улучшать землю сковородку за сковородкой. Почти через час, когда одноцветные дрова были на исходе, всё духовное поле было обогащено при помощи простейшего духовного улучшения. Конечно, это был только самый верхний слой земли. У него просто не было достаточно дров, чтобы лезть глубже. Поэтому, из-за отсутствия основы у этой духовной почвы, через какое-то время она должна была постепенно вернуться в прежнее состояние. Даже так, текущий уровень духовной энергии на поле прошел через сотрясающие Небо и переворачивающие Землю изменения и был настолько силен, что ароматный запах клубился над поверхностью поля.


Бай Сяочунь тут же снова посадил семена Бамбука Духовной Зимы и встал в сторонке, наблюдая. Вскоре несколько маленьких росточков пробилось из земли и начало быстро расти. В мгновение ока они были уже с метр в высоту. В действительности, если бы искусные в выращивании лекарственных растений ученики увидели то, что происходит, они бы определенно ахнули. Даже если культиватор умело подкармливает растения духовной энергией, они не вырастают так быстро. В конце концов… никто в мире культиваторов не был настолько безумным и расточительным, чтобы духовно улучшать почву только для выращивания десяти стволов Бамбука Духовной Зимы… Даже известные мастера духовного улучшения никогда бы не подумали проделать такое; это была дикая напрасная трата усилий.


Увидев, что теперь Бамбук Духовной Зимы растет хорошо, Бай Сяочунь был очень доволен. Он развернулся и продолжил бегать по двору, одновременно изучая растения и растительную жизнь из нефритовой таблички.


Солнце садилось и небо потемнело. Учитывая то, что стволы Бамбука Духовной Зимы уже выросли выше метра, и, очевидно, что это далеко не предел, было сложно сказать… какой же высоты они будут через три месяца…


В ту ночь Бай Сяочунь, наконец, отложил нефритовую табличку. Проделав зверски тяжелую работу, он в итоге как следует запомнил все десять тысяч видов растении и растительной жизни. Он даже нашел места в описании лекарственных растений, указывающие, как эти растения могут не сочетаться с другими лекарственными растениями.


«Завтра утром я собираюсь получить второй том растений и растительной жизни. Интересно, каким будет экзамен в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. Смогу ли я его сдать?»


Бай Сяочунь выпятил подбородок и взмахнул рукавом. Он хотел произнести какие-нибудь смелые и дерзкие слова, но затем почувствовал, что слишком взволнован. Прочистив горло, он взял нефритовую табличку и решил еще позаниматься. Он просто не мог избавиться от страха, что на экзамене что-нибудь неожиданно может пойти не так.

17. Черепашка

На следующий день Бай Сяочунь проснулся рано на рассвете. Он вышел из домика, посмотрел на Бамбук Духовной Зимы и увидел, что он уже размером с невысокого человека. Он удовлетворенно покивал головой и, покинув двор, отправился к Павильону Десяти Тысяч Лекарств.


Солнце поднялось над горизонтом и ярко сияло в небе. Радужный солнечный свет танцевал в тумане, это напоминало золотых карпов — потрясающее зрелище. Бай Сяочунь спешил по тропинке вместе с толпой учеников Внешней секты. Он никого из них не узнавал, и от этого неожиданно заскучал по Старшим братьям с Кухонь.


«Интересно, как там поживают Самый Старший брат и Третий Толстяк Хэй…»


Вздыхая про себя, он целый час шел вперед, пока солнце не поднялось высоко в небе. Наконец-то он увидел вдалеке Павильон Десяти Тысяч Лекарств и десять огромных каменных стел рядом с ним. Такие каменные стелы были только в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств. Над ними сиял зеленый свет, который вздымался еще на сто или около того метров вверх. Это было завораживающее зрелище. Казалось, что там стоят десять великанов, вселяющих трепет.


На поверхности каменных стел отображались списки лучших учеников, от первого места до сотого. На самом верху в списке вместо имен были отличительные знаки, которые служили подписями различных Избранных Внешней секты; все эти ученики прославились как аптекари в Павильоне Десяти Тысяч Лекарств.


У каждого аптекаря был свой отличительный знак, он использовал его, чтобы пометить удачные экземпляры созданных им духовных лекарств. Эта традиция пошла с незапамятных времен, и это было честью для всех аптекарей.


Когда последний раз он был здесь с Хоу Юньфэем, тот всё это коротко объяснил ему. Но сейчас Бай Сяочунь пришел сюда один и с интересом стал разглядывать десять каменных стел. Он сразу обратил внимание на выделяющийся на общем фоне отличительный знак, занимающий первое место на самой ближней стеле. Это была магическая бутылка 20. По словам Хоу Юньфэя, эта магическая бутылка являлась отличительным знаком… Чжоу Синьци. Бай Сяочунь уже слышал раньше это имя. Когда он был слугой, помнится, они сидели под луной с Большим Толстяком Чжаном, и тот жевал мелкие отростки корня женьшеня, вздыхая о Чжоу Синьци.


Она была родом из клана смертных, и несколько лет назад её привел один из Старших членов секты. Он обнаружил, что у неё незаурядный скрытый талант. Когда при принятии в секту её официально проверили, сила её скрытого таланта наделала много шума в Секте Духовного Потока.


У неё был редкий духовный меридиан растений и растительной жизни, который не только позволил ей в несколько раз быстрее обычных людей добиваться успехов в культивации, но и наделил её изумительными способностями в области изготовления лекарств. Когда она поселилась на Вершине Душистых Облаков, она стала единственным учеником Ли Цинхоу и считалась самым важным аптекарем после него, а также будущим столпом секты!


По правилам секты, каким бы скрытым талантом не обладал человек, он не мог сразу же стать учеником Внутренней секты. Поэтому Чжоу Синьци имела такой же официальный статус, как и остальные Избранные с других гор южного берега. Все они начинали как ученики Внешней секты и усердно тренировались, чтобы совершенствоваться. Однако всем необходимым для культивации их снабжала Внутренняя секта.


Все знали, что Чжоу Синьци сможет быстро доказать свои способности и стать ученицей Внутренней секты. К тому же она была исключительно красива, за что множество учеников мужского пола её просто обожало. В итоге она стала очень известна на Вершине Душистых Облаков. В действительности, ученики Внутренней секты не относились к ней так, как к ученикам Внешней. И сама Внутренняя секта считалась с ней.


Задумавшись об этом, Бай Сяочунь неожиданно заинтересовался Чжоу Синьци. Затем он перешел к следующей стеле и так далее, пока не рассмотрел все десять. В итоге он практически потерял дар речи.


«Чжоу Синьци просто невероятна. Она на первом месте на восьми из десяти стел! На последних двух её вообще нет, скорее всего, она еще не сдавала там экзамены!» Глаза Бай Сяочуня были величиной с блюдца, пока он рассматривал эти каменные стелы.


К этому времени толпа учеников вокруг Павильона Десяти Тысяч Лекарств значительно увеличилась. Бай Сяочунь оторвал взгляд от каменных стел и нашел место, где можно обменять нефритовую табличку на второй том растений и растительной жизни. Он огляделся и понял, что народу собралось действительно много. Похоже, что они пришли заранее и чего-то ждали. Тут он услышал, как люди взволнованно переговариваются друг с другом:


— Придет Старшая сестра Чжоу!


— Ха-ха-ха! Значит слухи не соврали! Старшая сестра Чжоу сегодня придет! Мы не зря собрались!


— Старшая сестра Чжоу уже заполучила первое место в пяти томах растений и растительной жизни и в трех томах духовных существ. В этот раз она определенно попытается сдать экзамен за четвертый том духовных существ!


Разговоры в толпе то разгорались, то замолкали, и народу скапливалось всё больше. Бай Сяочунь застрял в самой середине толпы, хорошо, что он уже не был таким толстым, как раньше. Немного растолкав народ, он пробился вперед. Как раз в это мгновение показался яркий луч света, летящий по небу.


Это был голубой летающий шелк, на котором стояла девушка в шэньи ученицы Внешней секты. Её длинные черные волосы развевались за спиной, её тонкие брови вразлет были подобны фениксу, а глаза холодно сияли, словно луна. Цвет её кожи казался прелестным, а стан — строен и гибок. Пока она подлетала к одной из десяти каменных стел, из толпы учеников Внешней секты стали раздаваться приветственные крики. Она приземлилась и, ни разу не оглянувшись, сразу же пошла к одному из домиков, стоявших под каменными стелами.


Только сейчас Бай Сяочунь обратил внимания, что домики были под каждой из десяти стел. Люди постоянно входили и выходили оттуда. Прилетевшая молодая девушка тоже вошла в домик.


Окружающие ученики были очень взволнованы. Бай Сяочунь оглянулся, выбрал одного ученика, который на вид был худее и слабее остальных, и бочком подобрался к нему. Затем он громко воскликнул:


— Ну наконец-то мне удалось снова посмотреть на Старшую сестру Чжоу! В этот раз она наверняка получит первое место на девятой каменной стеле!


После этого он повернулся и спросил худенького паренька о подробностях происходящего. Учитывая, что юноша был в прекрасном настроении, он быстро всё объяснил.


— Старшая сестра Чжоу хочет занять первое место на всех десяти стелах. Такое случится впервые с древних времен. И она единственная, кому это действительно под силу. Ей осталось только сдать экзамен по четвертому и пятому томам духовных существ, и она определенно займет первое место в обоих!


Бай Сяочунь решил, что самое важное — это заполучить второй том растений и растительной жизни, а значит, ему нужно сдать экзамен в соответствующем домике. Если у него получится, то ему выдадут том. Поэтому он начал проталкиваться сквозь толпу к первой каменной стеле. Ему это с трудом удалось, а когда он туда попал, оказалось, что все нужные домики уже заняты. Через какое-то время он увидел расстроенного ученика, горестно выходящего из одного из домиков. Это его ничуть не напугало. Бай Сяочунь тут же вошел в освободившийся домик.


Попав внутрь, он оказался полностью отрезанным от шума и гама извне, здесь были тишина и спокойствие. Комната была небольшая, посередине лежал коврик для медитации перед маленькой каменной стелой. Бай Сяочунь, как предписывалось, уселся со скрещенными ногами и достал нефритовую табличку с первым томом растений и растительной жизни. Он приложил её к вершине каменной стелы, и она утонула внутри. Каменная стела содрогнулась и ярко засветилась.


«По словам Старшего брата снаружи, сейчас я должен решить, как будет выглядеть мой отличительный знак аптекаря». После минутного раздумья он усмехнулся и нарисовал черепашку. Он любил черепах, и, хотя его рисунок был немного кривоватым и уродливым, ему он казался вполне симпатичным.


Нарисованная черепашка немного померцала, и Бай Сяочунь глубоко вздохнул. Он успокоил свою ци и очистил разум, его глаза ярко засветились. Наконец, он вытянул руку и прикоснулся к каменной стеле. В его голове сразу загромыхало, а перед глазами всё расплылось. Когда зрение прояснилось, вокруг уже была не комната в домике, а иллюзорный мир. Прежде чем он успел оглядеться, перед ним сверкнул свет, и насколько хватало глаз, везде были бесчисленные лечебные растения. Ни одно растение не было целым. Каждое было разделено на десять или более частей, перемешанных с частями других растений. Было невозможно сказать, сколько же всего там растений, просто посмотрев на это.


Этот метод проверки знаний Павильона Десяти Тысяч Лекарств вселял ужас во многих учеников Внешней секты Вершины Душистых Облаков. Годами множество учеников пыталось пройти экзамен, в итоге полностью теряя веру в свои способности. Поэтому если имя ученика появлялось на каменной стеле в первой сотне лучших, то такой ученик становился объектом массовой зависти и одобрения. Это особенно касалось первого места, которое гарантировало большую славу.


Вдруг раздался холодный, равнодушный голос:


 — За время горения палочки благовоний, восстановите духовные растения. Результат экзамена будет зависеть от того, сколько целых растений получится в итоге. Можете начинать.


«И это всё?» — подумал Бай Сяочунь. Он с трудом мог в это поверить. Он так прилежно изучал лекарственные растения из нефритовой таблички, что сразу же заметил сотни растений, которые он мог восстановить.


Ранее он очень волновался из-за экзамена, но сейчас, увидев, в чем он заключается, вздохнул с облегчением, однако до конца не успокоился.


«Не может быть, что всё так просто. Если задание такое простое, то количество растений, которые нужно восстановить, чтобы сдать экзамен, скорее всего, просто огромное».


Снова забеспокоившись, он быстро замахал пальцем в воздухе, показывая на дюжину или около того фрагментов лекарственных растений. Тут же эти фрагменты сложились вместе, формируя два растения. Затем он начал использовать обе руки, махая ими в воздухе, чтобы безостановочно указывать на бесчисленные фрагменты растений, которые взлетали и собирались вместе в растения. Так одно за другим он восстановил сто лекарственных растений.


Он посмотрел вверх, на мгновение задумавшись, и повеселел. Отбросив посторонние мысли, он полностью сосредоточился на фрагментах растений, которые быстро слетались по мановению его рук. Потом он вдруг представил, как ужасно будет, если он провалит экзамен, и со свирепой решимостью продолжил, не жалея сил. Его глаза налились кровью, а руки стали двигаться еще быстрее. Сто растений. Двести растений. Триста растений. Пятьсот растений… Тысяча растений!


По его лицу градом катился пот, белый пар струился из макушки, а руки летали. Он оглядывался, мгновенно узнавая больше фрагментов, чем он мог сложить вместе. Когда он запоминал лекарственные растения из нефритовой таблички, он был так предан делу, что был готов перемолоть растения в порошок, только чтобы иметь возможность более глубоко их изучить. Однако это было невозможно, поэтому он изучал их максимально подробно, пока у него не появлялась уверенность, что он полностью понял их.


Если бы какой-нибудь из учеников увидел это, то он бы пораженно ахнул. Для них этот экзамен был настолько страшен, что волосы вставали дыбом на голове. Никто из них даже представить не мог, как дотошно Бай Сяочунь изучил лекарственные растения из нефритовой таблички.


Шло время. Две тысячи растений. Три тысячи растений…


Глаза Бай Сяочуня полностью налились кровью, пока он заставлял свои руки следовать за мыслью. Он даже использовал силу четвертого уровня Конденсации Ци в страхе, что не справится. Как бы быстро он не двигался, он не был уверен, что сможет набрать нужное количество растений, поэтому он только сжимал зубы и продолжал изо всех сил. Четыре тысячи растений. Пять тысяч растений. Шесть тысяч растений. Семь тысяч растений…


Он не знал, сколько прошло времени, но вокруг по-прежнему оставались фрагменты растений. Вдруг свет окутал его со всех сторон, и перед глазами всё поплыло. Комната в домике снова стала видна, а на поверхности стелы появилась нефритовая табличка. Это была та же самая табличка с первым томом растений и растительной жизни, что он положил туда в начале.


«Я не смог собрать их все, но осталось немного…» — подумал он в тревоге. Потом он забрал нефритовую табличку и с поникшим видом вышел из домика. Как раз в это время послышались радостные возгласы толпы. Он посмотрел в направлении домика, куда вошла Чжоу Синьци. Когда она вышла, её отличительный знак появился в первой строчке на стеле.


--------------------------


Черепашка Бай Сяочуня https://vk.com/photo-141897009_456239042

18. Посмотрите на черепашку!

— Ха-ха-ха! У Старшей сестры Чжоу получилось! Разве я не говорил, что она снова займет первое место! Это бесподобно!


— Она и вправду достойна духовного меридиана растений и растительной жизни. В будущем для неё открыты все дороги!


— Старшая сестра Чжоу, мы будем ждать, когда ты побьешь еще один рекорд. Когда ты займешь первое место на всех десяти стелах, Котел Душистых Облаков известит об этом всю секту!


Вокруг все ученики Внешней секты ликовали. Хотя среди них было несколько недовольных лиц, и несколько гневных слов было сказано, всё это утонуло во всеобщих аплодисментах. Чжоу Синьци среди учеников была подобна солнцу на небе. Почти все на Вершине Душистых Облаков к ней хорошо относились. Хотя она обычно вела себя холодно, аплодисменты польстили ей и, довольная собой, она слегка улыбнулась. Эта улыбка усилила всеобщее ликование.


Бай Сяочунь стоял в толпе и завидовал ей. Бормоча что-то себе под нос, он посмотрел на первую стелу и не поверил своим глазам. Потом он посмотрел на нефритовую табличку с первым томом растений и растительной жизни, внимательно изучил её и обнаружил, что к имеющимся десяти тысячам видов добавилось еще десять тысяч других видов растений и растительной жизни. Его сердце запело от радости.


Он повернул голову, чтобы снова посмотреть на первую каменную стелу, там прямо над магической бутылкой красовалась черепашка. Тут он почувствовал себя безмерно счастливым. Сначала он хотел сразу же уйти. Но теперь, наполненный восторгом, он решил подождать, пока народ начнет аплодировать ему. Однако быстро стало понятно, что все заняты только Чжоу Синьци, и никто не обратил на случившееся внимания. В это время Чжоу Синьци уже собиралась улетать. Бай Сяочунь тут же забеспокоился. Заморгав, он неожиданно воскликнул крайне удивленным голосом:


— Посмотрите-ка! Старшая сестра Чжоу больше не на первом месте на первой стеле! Кто-то другой занял это место! Как странно! Сейчас там такая замечательная черепашка! Интересно, кто её нарисовал? ...



Все права на текст принадлежат автору: Эр Ген, Эр Ген.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Вечная воля. Том 1 Эр Ген
Эр Ген