Все права на текст принадлежат автору: Пионер .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Пионер, 1954 № 3 МАРТПионер


ПИОНЕР
Пионер, 1954 № 3 МАРТ



В ДЕНЬ ВЫБОРОВ.

Рисунок Ф. Лемкуля


ПИОНЕР

№ 3

март 1954 г.

ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ ДЕТСКИЙ ЖУРНАЛ

ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВЛКСМ


ИЗДАТЕЛЬСТВО «ПРАВДА»


ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН

К годовщине со дня смерти.

XII СЪЕЗД ЛЕНИНСКОГО КОМСОМОЛА


19 марта в Москве, в Большом Кремлёвском дворце, начнёт свою работу XII съезд Ленинского комсомола. Самых лучших, передовых юношей и девушек послали комсомольцы делегатами на съезд.

Из далёкого Узбекистана приедет колхозница Айшахон Юлдашева, Герой Социалистического Труда. По пятьдесят центнеров хлопка с каждых десяти гектаров собирает она вместе со своим звеном. Приедут на съезд машинист угольного комбайна, лауреат Сталинской премии Василий Кучер из Донбасса, Герой Социалистического Труда бульдозерист Василий Елисеев со строительства Сталинградской гидроэлектростанции, знатная доярка Надежда Рева и один из лучших чабанов Ставрополья Иван Косенко. Приедут молодой учёный, член-корреспондент Академии наук Сергей Мергелян, учительница Гавхар Расулова из Таджикистана, пионервожатая Вера Попова из Тамбовской области и ученица 8-го класса, кандидат на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, вожатая отряда Нина Фокина из Брянской области.

Больше 1 300 делегатов, посланцев многомиллионного комсомола, будет присутствовать на съезде.

XII съезд комсомола - большое событие в жизни комсомольцев. Он собирается в знаменательное время для нашей Родины. В решениях сентябрьского Пленума Центрального Комитета Коммунистической партии и других решениях партии и правительства разработан план быстрого подъёма сельского хозяйства. Над выполнением этого плана всюду, рядом с людьми старшего поколения, трудятся комсомольцы. Они первые помощники, надёжная опора коммунистов. По первому зову партии идут они на самые трудные, самые ответственные участки.

Веками лежали нетронутыми плодородные земли в Казахстане, Сибири, на Урале и в Поволжье. Партия приняла решение обработать и засеять эти земли, чтобы страна получила ещё сотни миллионов пудов хлеба. За два года надо вспахать и засеять площадь, которая будет больше территории нескольких европейских государств, вместе взятых.

И как в прежние годы, когда десятки тысяч комсомольцев отправлялись по путёвке комсомола строить Днепрогэс, Магнитогорск, Комсомольск-на-Амуре, так и теперь откликнулись комсомольцы, услышав призыв партии. Много разных специалистов потребуется, чтобы освоить целинные и залежные земли. Туда едут комбайнеры, агрономы, трактористы, токари, слесари.

«По специальности я электрик. Моя профессия крайне необходима там, где будут созданы новые МТС», - пишет комсомолец Кладовщиков. Просит послать его на подъём целинных земель и шофёр Алексей Карташев. «Начнётся строительство новых мастерских и жилых домов, кто подвезёт бригадам кирпич и лес? Шофёр! Выйдут тракторы в поле поднимать целину, кто им доставит горючее, воду и семена? Опять же шофёр!» - пишет комсомолец Карташев.

И вот тысячи энтузиастов уже работают на целинных землях. Комсомольцы всегда стремятся вперёд, туда, где трудно, где можно больше пользы принести Родине.

Самоотверженно трудятся комсомольцы на всех участках строительства коммунизма: на колхозных полях и животноводческих фермах, на строительстве новых гидростанций, на фабриках, заводах и шахтах, в больницах и школах.

XII съезд комсомола подведёт итоги тому, как работает комсомол, как он выполняет решения партии, как воспитывает бодрых, уверенных в своих силах строителей коммунизма.

На съезде будет стоять вопрос и о том, как выполняет комсомол почётное поручение партии - воспитание пионеров. Делегаты будут обсуждать ваши дела, ребята. Это будет разговор о вашей пионерской жизни, о том, как сделать работу во всех отрядах и дружинах увлекательной и интересной.

Тридцать лет назад пионерской организации было присвоено имя Владимира Ильича Ленина. Тридцать лет назад на Красной площади, у Мавзолея, пионеры дали торжественную клятву: быть верными делу революции, делу построения коммунизма, с честью носить звание юного ленинца.

И все эти годы из поколения в поколение, от пионера к пионеру передавались славные пионерские традиции.

Пионер - всем ребятам пример! Он честен и правдив. Он надёжный товарищ, защитник слабых, враг лодырей и хулиганов. Пионер хорошо учится, он должен много знать и уметь. Пионер ставит общественные интересы выше своих личных интересов. Пионер должен любить труд, не быть белоручкой, посильными общественно-полезными делами он помогает Родине. Пионер, как зеницу ока, бережёт звание юного ленинца. Он должен быть образцом поведения в школе и дома.

Помните ли вы эти пионерские традиции? Всегда ли вы поступаете так, как должны поступать юные ленинцы?

Пионерская организация учит вас активно участвовать в работе звена и отряда, дорожить своим коллективом, работать дружно, всегда доводить начатое дело до конца.

Но ещё не во всех отрядах и звеньях кипит дружная работа, не всех пионеров волнуют дела их отряда!

Вот, например, отряд 6-го класса «А» 14-й школы в Ташкенте. Выбирая новый совет отряда, пионеры горячо критиковали свою работу. Они придумали интересный план, но вскоре забыли о нём. В отряде попрежнему скучно, пионеры попрежнему бездействуют. Значит, нет в этом отряде настоящей пионерской дружбы.

В некоторых отрядах работает только совет отряда, а остальные пионеры равнодушно стоят в сторонке. Кто выпускает газету? Совет отряда. Кто составляет план? Совет отряда. Кто готовит сбор? Совет отряда. Так было и в отряде 7-го класса «В» 45-й свердловской школы. Не удивительно, что на одном из сборов остались только члены совета отряда, а остальные ребята разбежались. Скучно в таком отряде пионерам.

А вот пионеров Доможировской школы (Ленинградская область) никто не тянет на буксире. Они сами находят дело по душе. И работа у них спорится. Задумали, например, ребята устроить концерт для колхозников деревни Викшинги. Уложив в рюкзаки костюмы для выступлений, свежие газеты и журналы, ребята на лыжах отправились в поход. С удовольствием вспоминают колхозники весёлый концерт, да и сами ребята довольны.

Пионеры 2-й урюпинской школы (Сталинградская область) вместе с комсомольцами разбили новый красивый сквер на улице, где стоит их школа.

У настоящих пионеров много живых пионерских дел. Надо только дружно работать, быть активным членом большого пионерского коллектива.

Быть смелыми, инициативными, настойчивыми, дружными учит вас, ребята, ваш вожатый - комсомол.

Растите достойной сменой комсомолу, юные ленинцы! Готовьтесь стать знающими, умелыми, всесторонне образованными строителями коммунизма!

К борьбе за дело Ленина - Сталина будьте готовы!


- * -



ДРУЗЬЯ АДОМЕЛИСА


Рассказ М. Слуцкиса.

Рисунки Б. Винокурова.


Адомелис запускает последним снежком в барахтающегося в сугробе Стасюкаса и, спотыкаясь, вваливается в сени. Со двора ещё доносится воинственный клич товарища - призыв бороться до победы, но Адомелис уже стоит посреди комнаты, освещенной большой лампой. Валенки его все в снегу, с них на пол натекла уже лужица воды. Раскрасневшиеся от мороза щёки жарко обдаёт теплом натопленной избы, по всем суставам разливается приятная усталость. Играть в снежки больше не хочется, хотя Стасюкас и гнался за ним до самых дверей избы кузнеца Ионаса.

- Все дома? - охрипшим голосом кричит Адомелис, отряхивая с полушубка снег.

«Все» - это означает Ионас и Анеле. Только и всего членов семьи в домике, который колхоз построил молодожёнам.

Анеле вяжет толстый шерстяной чулок; спицы так и мелькают в её тонких проворных пальцах. Ионас, без пиджака, в галошах на босу ногу, возится с аккумулятором за столом.

Улыбаясь во весь рот, Адомелис одним духом выпаливает:

- Ага, не ожидали?! Что варили да пекли - всё на стол вали!

- А-а-а… Это ты, Адомелис?… Милости просим, - как-то странно тянет Ионас. Он как будто и не рад гостю.

Анеле бросает на Адомелиса быстрый,

рассеянный взгляд и, не промолвив ни слова, опять берётся за работу.

«Что это оба они сегодня какие-то такие… - недоумевает Адомелис. - Верно, опять репетиция».

Три, а может, и две недели тому назад Адомелис вдоволь нахохотался, чуть не лопнул. Пришёл он как-то вечером, а Ионас с тетрадью в руке в одном углу комнаты, Анеле - в другом. Ионас был в тот раз точно вовсе и не Ионас. Анеле, гневно сверкая глазами, обзывала его американцем и, мало того, ещё и гангстером. А Ионас свою жену звал не Анеле, а каким-то чужим именем и упрекал за то, что она большевичка. Обрушивая друг на друга потоки гневных слов, они чуть было не подрались. Но потом оба вдруг разом глянули на испуганного Адомелиса, да как захохочут! Оказывается, это они к спектаклю готовились. Адомелис даже название пьесы помнит: «Под золотым орлом»1. [1 «Под золотым орлом» - пьеса Я. Галана.]

…Но нет, сегодня Анеле и Ионас не репетируют.

У Адомелиса ёкнуло сердце.

Ходить в гости к своим взрослым друзьям он очень любил. Сейчас, когда дни стали чуть длиннее и времени после уроков больше, он частенько шагает через поле к Анчюлисам (Ионас как был Анчюлис, так и остался, а Анеле переменила свою фамилию). Избушка Адомелиса старая, с глиняными полами. Хоть мать ежегодно и оклеивает растрескавшиеся стены бумагой, на них темнеют пятна копоти. Хата дружка его - Стасюкаса - тоже не лучше: окна маленькие, будто сплюснуты брёвнами, и вся хата похожа на подслеповатую старуху. А дом кузнеца Ионаса и бригадира Анеле совсем другой: окна широкие, полы деревянные, крашеные, стены белые. Дом и без огня как будто весь светится. Но самое важное, конечно, не дом, а неизменно весёлые его хозяева Ионас и Анеле. Они вечно чем-нибудь заняты, вечно что-нибудь делают или, посадив за стол и Адомелиса, читают вместе книгу. Читает, конечно, Ионас, а они с Анеле слушают… Книг-то, книг сколько у них навалено! Ионас готовится сдавать какие-то экзамены.

Ионас снимает со стола аккумулятор, складывает инструменты в ящик.

- Говоришь, прямо с поля боя? А ну-ка подойди поближе, - подзывает он мальчика. - - Ну как, здорово дрались, Адомелис?

Кузнец старается говорить бодро, но в голосе его звучит какая-то печальная нотка. Может, Анеле обидела Ионаса? Но, обернувшись, Адомелис понимает, что и ей не весело. Ресницы у неё влажные, глаза покраснели.

- С кем же ты дрался? Со Стасюкасом? - как ни в чём не бывало расспрашивает Ионас, но видно, что думает он совсем о другом. Он смотрит на сплошь затянутое морозными узорами окно. - А что, хорош ледок на Дотнувеле?

- Гладкий, как стол! - вырывается у Адомелиса. - Ребята с коньками по льду так и шныряют! С одного конца на другой, с одного на другой!

- А у тебя есть коньки? - врасплох застигает его вопрос.


Адомелис впервые видит, как ссорятся Ионас и Анеле.

Нет, у Адомелиса коньков нет. У всех есть: у Стасюкаса, у Генуте, даже у Ми-каса. У Генуте коньки совсем новые, такие длиннющие, с блестящими лезвиями. Только у него, у Адомелиса, нет коньков, если не считать одного деревянного. Когда однажды он попросил мать купить ему коньки, та рассердилась: нечего, мол, морочить ей голову! Отец Адомелиса погиб на фронте, и Адомелису, дескать, стыдно даже мечтать о коньках. Пусть радуется, что башмаки целые, что маслом хлеб может, намазать.

И всё же Адомелис до сих пор не может понять, почему это стыдно мечтать о коньках.

А Ионас, точно он сам видел, как Адомелис на своём единственном самодельном коньке ковылял позади всех ребят, говорит:

- Ничего, не унывай, будут коньки… Анеле наша на днях в город едет. Она такие коньки тебе купит, что все завидовать станут…

Вот остолбенеют ребята! Адомелис выбежит на Дотнувеле, и широкие лезвия так и засверкают молниями. Не то, что теперь: сейчас он ещё еле двигается на своей деревяшке.

Однако Анеле очень удивляет Адомелиса.

- Никуда я не поеду! - отрезает она. - Слышишь? Сказала, кажется!

Ионас краснеет и резко поворачивается к ней. Однако голос его попрежнему звучит миролюбиво:

- Да пойми ты, Анеле, наконец! Ведь учиться нам всем надо… До сих пор ты была передовиком. А сможешь ли дальше без учёбы впереди идти?

Анеле даже и слушать не хочет.

- Не хочу… не могу… Всё бросить - и в школу на год! Не успели ещё жизнь наладить, ничего ещё своего не приобрели…

Адомелис растерянно смотрит то на одного, то на другого.

- Подумала бы ты хорошенько, на какой мы севооборот переходим! - убеждает её Ионас. - А механизация какая! С твоими четырьмя классами тебе только в огороде копаться, а не бригадой руководить… Агротехника - это наука, её освоить надо… Если бы меня правление послало, поехал бы сегодня же! Скажи, разве раньше мы могли так учиться?

- О, ты поехал бы! - вся вспыхнула Анеле. - Кто любит, тот не уезжает… Да, да, не любишь ты меня!… Иначе и слова этакие не слетели бы с языка!

Ионас молчит, покусывая губы.

Адомелис впервые видит, как ссорятся Ионас и Анеле. Он стоит подавленный, уставясь па ножку стола. Что это вдруг за несчастье стряслось!

- Не надо мне… У меня есть коньки… - бормочет он.

Анеле бросает чулок - клубок шерсти закатывается в самый дальний угол - и обнимает Адомелиса. Гладит его волосы, заглядывает ему в глаза и шепчет:

- А ты меня, Адомелис, из дома не прогнал бы, правда? А коньки я тебе и без этих курсов куплю! Увидишь, куплю!

Побледневшее, бесконечно родное лицо Анеле так близко, что её горячее дыхание обжигает мальчику веки.

Слыханное ли дело: Анеле, его большой, хороший друг, уважаемый всеми бригадир, просит у него защиты?

И кто её обидел? Тоже его большой, справедливый друг Ионас!

А кузнец меряет комнату большими, тяжёлыми шагами. Каждый шаг больно отдаётся в груди Адомелиса. Остановившись вначале у одного окна, потом у другого, Ионас хватается за карманы. Неужто он ищет папиросы? В канун свадьбы Ионас бросил курить и с тех пор на папиросы даже не смотрит.

Адомелис осторожно высвобождается из рук Анеле и отступает к дверям.

Никто сегодня его не удерживает, не так, как обычно, когда его силою тащат из сеней и даже из калитки обратно в дом.

Анеле вздыхает, поднимает клубок и возвращается к столу.

- Ну, не забывай нас… - говорит Ионас, провожая Адомелиса. - Заходи, когда будет время. Может, и мы тогда веселее будем…

Адомелис, ни слова не говоря, прыгает с высокого крыльца в снег.

Темноголубое небо полно ярких звёзд. Заливая землю ровным голубым светом, величественно плывёт полная луна. Под высоким-высоким сводом без конца и края расстелились пушистые поля. Дальше, за Дотнувеле, словно сказочные башни, высятся огромные стога сена. Матово сверкают обледенелые стволы неподвижных лип. По наезженной дороге скрипит обоз с лесом; причудливо ломаясь на сугробах, по полю скользят тени лошадей и саней.

Так вольно, вольно и красиво… До грусти красиво, до печали!…

Адомелис чувствует себя затерянным в этих искрящихся бесконечных снежных полях…


* * *

В доме Анчюлисов по вечерам попреж-нему издали светилась большая лампа с протёртым до блеска стеклом. Не то, что у матери Адомелиса или у Андронене: те всё керосин жалеют! Стены из тёсаных брёвен, как и в былые дни, пахли смолою. Блестел начисто вымытый пол, проглядывавший между узорчатых половиков, вытканных самою Анеле. Из вышитого полотняного мешочка, повешенного на гвозде между окнами, выпирали газеты. Но не было уже в доме Анчюлисов того веселья и уюта, что так манили Адомелиса.

После ссоры своих друзей Адомелис ещё ни разу не лёг и не проснулся без мысли: что бы такое придумать, чтобы в доме Анчюлисов стало всё по-старому?

О семейном разладе Анчюлисов знал не один Адомелис.

Мать и соседка Андронене в один голос обвиняли Ионаса.

- Это он всю кашу заварил… - слышал не раз Адомелис. - Не успел жениться, а уже жену из дому гонит… Зачем ей теперь околачиваться на всяких курсах?… Разве мало в колхозе незамужних девушек? Кто же теперь его обошьёт, кто постирает, кто за коровой присмотрит?

Почему незамужние девушки могут ехать на курсы, а замужняя Анеле не может, Адомелису так и не понять.

Как-то по дороге из школы Адомелис завёл об этом разговор с Микасом. Но и Микас не мог ничего толком объяснить.

- А ты сам поехал бы? - не отступал от него Адомелис.

- Я? Ещё спрашиваешь!… - вырвалось у Микаса, но и он тут же приуныл.

- Мачеха-то, сам знаешь, не пустит… Она…

- Эх ты, паря!

Если бы его, Адомелиса, послали в город, он не поехал бы, а полетел. В городе высокие-высокие дома, куда нарядней и выше поцюнеляйского костёла. Люди там пешком не ходят, на лошадях не ездят, а в машинах катаются, на автомобилях, самолётах, кораблях. В городе, говорят, и ночи нет. Как засветят электричество повсюду - а каждая лампа тебе, что вилок капусты! - так.даже звёзды блекнут. Не выучил, скажем, днём урок - мяч гонял или на санках разъезжал, - можешь вечером, ночью… А коньков, коньков-то сколько в городе! На каждой площади, на каждом перекрёстке горы сверкающих, новеньких коньков. Кто только из колхоза ни приедет, каждому всё дают. Трактористам и председателям - тракторы, комбайны; ещё не совсем взрослым, ну, ребятам, - коньки.

Адомелис ясно представляет: он сидит в набитых сеном санях дяди Повиласа. Вороной конь фыркает, пуская облака мёрзлого пара. За калитку ухватилась заплаканная мать, тут же с невесёлым видом стоят его милые друзья Ионас и Анеле. Они машут ему на прощанье руками, а он с дядей Повиласом знай себе катит по дороге, вздымая вихри снега.

- Так почему ты сам не укатишь? Ведь у тебя мать настоящая, не мачеха… - в свою очередь, сказал уязвлённый Микас.

- А вот и поеду!

- Ну так поезжай!

Грудь Адомелиса вдруг сжимает какая-то до сих пор не испытанная боль. Острая, жгучая боль… Он чувствует, что ему было бы очень трудно сидеть в санях и смотреть на остающихся дома.

«Ага! Вот оно в чём дело! - обрадовался Адомелис. - Это просто Анеле не хочет оставлять Ионаса одного!» - Он решил немедленно же переговорить об этом с самой Анеле.

Однако и Анеле не объяснила своему маленькому другу, почему она не в ладах с Ионасом.

- Ты ещё недорос, Адомелис… Не поймёшь до поры, до времени… - грустно улыбалась она. - И не допытывайся лучше!

Вот тебе раз! Небось, когда Адомелис помогал свёклу копать, тогда он был большой. «Будь мужчиной!» - сказала сама Анеле. Что ж это она, слов своих не помнит, что ли? То он, уже большой был, а теперь опять стал маленьким.

Вероятно, один только председатель Гуджюнас может сказать Адомелиеу правду. Он коммунист, а Ионас и Анеле - только комсомольцы, только помощники его. Конечно, с Гуджюнасом Адомелис не в такой дружбе, как с Ионасом и Анеле.

Но кто же, скажите, может запретить колхознику обратиться по важному делу к председателю?

Адомелис не сразу вошёл в дом правления. Дело в том, что председатель страсть как любит задавать ребятам загадки. Он их, может, тысячу знает, а ты ломай голову, отгадывай. Мальчик сперва заглянул в замочную скважину, потрогал медную, заиндевелую ручку и откашлялся - для храбрости - точь-в-точь, как дядя Повилас.

Дверь он приоткрыл тихо-тихо, чтобы не завизжали ржавые петли. В комнате, синеватой от дыма, сидели председатель Гуджюнас и заведующая свинофермой Вале. Они были заняты важным разговором и на его «здравствуйте» даже не ответили.

Разговор шёл об… Анеле. Размахивая своей единственной рукой, председатель сердито объяснял:

- Разве я не понимаю, что Анеле не хочет с Ионасом разлучаться? Но какой, скажи, она пример для бригады, если отказывается учиться? На днях говорит мне: «Одна подушка всего-навсего у нас, перо драть надо, шерсть прясть. Не поеду!». Видишь, какое дело?

Адомелис напряжённо слушал, и в нём подымалась злоба. Как это председатель может так плохо отзываться об Анеле! Разве Анеле не бригадир, разве она не комсомолка? Чья бригада первой закончила обмолот, первой рассчиталась с государством? Правда, с картофелем произошла небольшая заминка. Но это даже можно и не считать: дожди тогда помешали. И вдруг, нате вам, теперь она уже хуже других!… Все, все точно сговорились против неё!


Анеле прижала к себе Адомелиса и поцеловала его.

Будто угадав мысли Адомелиса, Вале рьяно вступилась за Анеле. Однако председатель тут же остановил её взмахом руки:

- Не будь адвокатом! Политкружок - и тот уже не посещает. Скажи, хорошо разве так поступать? Какой она подаёт пример?

Вале замолчала… Адомелис затаил дыхание. Заметив у дверей мальчика, председатель повёл рукой в его сторону.

- Да ты, Вале, ребёнка любого спроси, и тот скажет, что бригадиру нужно учиться. Так, парнишка?

Застыдившись, Адомелис незаметно выскользнул за дверь.

Да, верно, сама же Анеле раньше твердила, что надо учиться, надо быть примером для всех, а теперь не хочет ехать на курсы. В их колхозе учатся не только ребята, но даже взрослые. У председателя Гуджюнаса работы ведь по уши, но и он где-то учится. Школа у него, говорят, заочная. Адомелис никак не может представить себе, как выглядит заочная школа, но если её посещает сам председатель, то школа эта, безусловно, существует. Кроме того кто учится, тот защищает мир. Так сказала учительница. Неужели Анеле не хочет защищать мир? Наконец, Анеле не в простую школу едет, а на курсы! Там, наверное, речь идёт только о комбайнах и о всяких других машинах!

Адомелису кажется, что на всех курсах изучают только машины.


* * *

Наконец-то Анеле собралась в дорогу!

Этим ранним утром всё выглядит не так, как вчера или позавчера. Морозно и радостно! Над трубами, даже не шелохнувшись, столбами торчат сизые дымки. Один, два, три… Вдали Адомелис насчитывает ещё пять. Ему кажется, что настоящий огромный лес дымовых столбов прорастает в поднебесье, где всё более теряет восковой румянец застывший, холодный месяц. Адомелис знает, почему так побледнел месяц. Это он солнца боится. Дневное светило ещё не выглянуло, но край неба уже вспыхнул красным полымем. Но вот заря охватила весь восток, снег порозовел и заискрился - даже в глазах зарябило.

…На поле сухая, плотная корка наста с громким хрустом раскалывалась, как сахар. А когда они свернули на проезжую дорогу, под ногами тоненько и шаловливо заскрипела осевшая поутру снежная пыль. ...



Все права на текст принадлежат автору: Пионер .
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Пионер, 1954 № 3 МАРТПионер