Наталья Ш Не отпускаю

Глава 1

Полина

Я встретила его, когда мне был двадцать один год. И как-то сразу влюбилась. Он был старше меня на десять лет. Тогда мне казалось, что такой, как ОН, никогда не посмотрит на такую, как Я. Земля уходила из-под ног, стоило ему только обратить на меня свой темный и пронзительный взгляд.

Я была простой провинциалкой, девушкой из маленького городка. Училась на бюджете в университете и подрабатывала в цветочном магазине. Жила в общежитии, имела пару подруг, поклонника сокурсника, которого воспринимала только в качестве друга. Невзрачная, обычная девушка с рыжими волосами, светло-зелеными глазами, и веснушками на лице, которые я тщательно маскировала тональным кремом. Не то чтобы я себе не нравилась, но я адекватно оценивала свою внешность, понимая, что есть девушки и женщины намного красивее меня.

Он был постоянным клиентом нашего магазина. Кажется, в первую же нашу встречу я сошла с ума, и нахожусь в этом помешательстве по сей день. Он был высоким, сильным и до безумия привлекательным. Брюнет с темными глазами. Его взгляд пугал, когда он был серьезен, и согревал, когда он улыбался. Всегда был ухожен, ни одного изъяна, как во внешности, так и в одежде. Всегда солиден в идеально отглаженных рубашках, воротом которых, казалось можно было порезаться. Небрежность присутствовала в распахнутом вороте, расстегнутых верхних пуговицах и во взгляде. Он смотрел на всех свысока, хотя никогда не переходил границы любезности. Только по взгляду было видно, что этот мужик не воспринимает нас с напарницей за людей. Тогда мне казалось, что для него мы были лишь обслуживающим персоналом.

Вадима всегда обслуживала моя напарница Света, а меня он казалось, вообще не замечал. У меня спирало дыхание, и тряслись руки, как только он заходил в наш магазин. За месяц работы я даже вычислила дни и время в которые он приходил в наш магазин. Я точно знала, что он придет в пятницу с шести до семи. Мне нравилось в нем все: темный взгляд, стиль одежды, низкий голос, запах, который наполнял наш небольшой магазинчик, как только он появлялся на пороге. От него пахло свежим морским ветром, и сильным океаном, запах был завораживающим, из тех, который хотелось вдыхать снова и снова, впитывая глубоко в себя. И я завидовала женщине, которой он покупал цветы. Всегда разные, но неизменно свежие, без упаковки и композиции, просто огромные букеты свежих цветов.

Впервые он заметил меня, когда моя напарница заболела и я была в магазине одна. У меня дрожали руки, когда под его пристальным взглядом я собирала для него букет и принимала оплату. Чувствовала себя краснеющей глупой школьницей, но ничего не могла с собой поделать. И тогда я впервые увидела, как он улыбается, его взгляд потеплел и стал более загадочным. Наверное, Вадима повеселила моя неловкость и неадекватное поведение, и что я как дура улыбалась ему в ответ. Он ухмыльнулся, облокотился на стойку, приближаясь очень близко ко мне, и спросил, как меня зовут, хотя на моей груди висел бейджик с именем. В тот день и началась наша история. Быстрая и стремительная, кружащая голову и лишающая разума.

Я отдалась ему на втором свидании. Я просто не могла устоять перед ним, и растворилась в его сильных умелых руках, теряя стыд и разум, отдавая ему себя всю. Моя девственность была для Вадима сюрпризом. Видимо очень приятным сюрпризом, потому что уже через пару месяцев он сделал мне предложение, а ещё через месяц мы поженились. Вадим был немного властен, требователен, где-то безжалостен, но только в работе, и мне нравилось в нем все. С ним было ничего не страшно, Вадим оказался очень надежным. Тем, с кем не страшно смотреть вперед, потому что этот мужчина создавал для нас самое счастливое будущее. Он мог исполнить любую мою мечту, стоило мне только попросить. Я любила его. Я безумно его любила. С каждым днем все больше и больше и получала ответную безграничную любовь, которую чувствовала в каждом взгляде и прикосновении. Ему не нужно было говорить мне каждый день «люблю», ему не нужно было беспрерывно дарить мне нежность и ласку. Ему стоило прижать меня со всей силы к стене, посмотреть в глаза и окунуть меня в его любовь. Мне стоило просто сказать, что в детстве я хотела поехать во Францию, и выходные мы проводили в Париже.

Он любил контроль, полный контроль во всем, даже в наших отношениях. Кого-то могло отпугнуть это качество. Не всем бы понравилось, когда муж не оставляет для жены личной жизни и пространства, когда он знает обо мне даже больше чем я. Наверное, я обезумела рядом с ним, но мне это нравилось. Разве плохо, когда твой любимый хочет знать о тебе все и ему интересна каждая минута твоей жизни? Благодаря этому мы провели с ним не месяц, а два медовых года. Если бы Вадим не контролировал принятие противозачаточных, я наверно бы забеременела в первые месяцы нашей совместной жизни. Я забывала с ним обо всем. Вадим хотел детей, но всегда говорил, что это не должно произойти случайно. Прежде он хотел показать мне весь мир, и он показал мне его. В то время Вадим поднимал дело, оставленное ему отцом и поэтому очень много проводил в рабочих поездках. И почти в каждую из них брал меня с собой.

Вадим был сумасшедшим отцом. Он стал им, как только я забеременела. Он посещал со мной врача, контролировал прием витаминов, и стойко терпел все мои перепады настроения. Он с легкостью мог достать мне посреди ночи дыню, которую мне просто необходимо было съесть, иначе я не засну, а потом смеялся от того, что меня тошнило от ее запаха. Он разговаривал с моим животом и всегда был стойко уверен, что у нас будет сын. Так и случилось, мой муж никогда не ошибался, двадцать первого марта, в день рождения Вадима, я родила мальчика. Сына, который был как две капли воды похож на моего мужа. Первое, что сказал в тот день Вадим — это то, что это самый дорогой подарок в его жизни, который ему подарила именно я.

Прошли годы. Самые счастливые годы в моей жизни, на протяжении которых я являюсь его женой и матерью нашего сына. Я наивно полагала, что МЫ будем всегда. А теперь мне кажется, что НАС больше нет.

Я не знаю, когда это началось, и началось ли вообще. Возможно, я просто схожу с ума, накручиваю и придумываю себе того чего нет. Последнее время между нами висит какое-то напряжение. Все осталось как прежде. Ровно так, как и было все семь лет нашего брака. Но что-то не давало мне покоя. Внутри нарастало предчувствие чего-то нехорошего. Я пыталась гнать от себя это чувство, выросшее из ниоткуда, но ничего не могла с собой поделать.

Я понимала, что в каждом браке есть кризисы. Это нормально, нельзя вечно жить в медовом месяце. Время идет, страсть угасает, любовь перерастает в нечто новое, не обжигающее как раньше, но теплое и родное. Быт никто не отменял. Как и все супруги мы ссорились по мелочам, но быстро мирились. Были моменты, когда я срывалась на него в трудные минуты, но Вадим никогда не воспринимал мои срывы всерьез, он умел меня успокоить и доказать свою правоту, разложив все по полочкам. Были моменты, когда на фоне неприятностей на работе, он тоже говорил мне лишнего или повышал голос. Но на Вадима невозможно было долго обижаться. Вся моя обида, сходила на нет, как только мы ложились в постель. Невозможно устоять перед его умелыми руками, ласковыми словами, и близостью в которой я по сей день растворяюсь словно впервые. Последнее время мы не ссорились, но напряжение между нами нарастало. Я не знаю, что происходило, я только могла чувствовать, что мой муж стал отдаляться от меня. Но я ещё наивно надеялась, что это все мои глупые домыслы.

* * *

Мое утро всегда начинается с нежности. Вадим всегда был темпераментным и в наших отношениях преобладала страсть. Нежность и ласка всегда просыпается в нем с утра. Это словно наша традиция, начинать утро с ласки. С утра мой мужчина совершенно другой. Никто не знает его с этой стороны кроме меня. Если в течение дня он опасный хищник, то каждое утро он ласковый сонный кот. Я обожала каждое наше утро именно из-за этой особенности моего мужа.

— Доброе утро, — сонным голосом, шепчет Вадим, запуская руку под мою комбинацию, поглаживает живот и водит носом по моей щеке.

— Нет, утро совсем не доброе, — наигранно недовольно отвечаю я. Утро для меня — это маленькая смерть. Я стопроцентная сова. Просыпаюсь только ближе к полудню. Зато по вечерам во мне просыпается активность. Иногда мне кажется, что Вадим, зная об этой особенности моего организма, специально делает мое утро намного лучше.

— Даже сейчас? — усмехается Вадик и ведет рукой ниже, нежно лаская мою киску.

— Даже сейчас оно не совсем доброе, — специально говорю я, для того, чтобы он не останавливался. Наглые умелые пальцы раскрывают мои складочки, находят клитор, немного на него нажимая. Ахаю в голос, развожу ноги, запрокидываю голову, откровенно наслаждаясь его лаской. Вадим продолжает ласкать клитор, одновременно спуская бретели моей комбинации, оголяя грудь.

— Я смотрю тебе все больше и больше нравится это утро, — расслаблено шепчет он, медленно проникая в меня двумя пальцами.

— Даааа, — выгибаюсь, чувствуя, как Вадик проводит языком по моей груди и всасывает мой сосок.

— Только не останавливайся, — шепчу я, цепляясь за его плечи, начиная сама насаживаться на его пальцы, подталкивая действовать быстрее. Но он никогда не делает это быстро даже утром, когда у нас мало времени. Вадим не любит быстрый секс. Он не приемлет секс ради удовлетворения потребности. Он любит наслаждаться процессом, долго доводя меня до исступления. Закусываю губы, чтобы не закричать, когда Вадик одновременно кусает меня за сосок и начинает интенсивнее ласкать клитор.

— А как тебе сейчас утро, — спрашивает он, хватая меня за скулы, притягивая к своим губам.

— Оно было бы прекрасным, если бы ты дал мне кончить, — отвечаю я, понимая, что он меня дразнит, то интенсивно растирая пульсирующий клитор, то медленно обводя вокруг него. Вадим усмехается мне в губы, обводя их языком.

— Нет, солнце, ты кончишь только вместе со мной. Он стягивает с себя боксеры, шире раздвигает мои ноги, опирается одной рукой на подушку возле моей головы, а другой закидывает мою ногу себе на бедро. Он вновь дразнит меня, медленно, слишком медленно проникая в меня, заставляя почувствовать каждый миллиметр его возбужденного члена. И вот когда он входит в меня полностью, мы одновременно стонем друг другу в губы.

— Боже, Вадик, как хорошо, — поддаюсь к нему, выгибаюсь, уже сама целуя мужа, зарываясь в его волосы.

— По утрам внутри тебя так горячо, — шепчет он мне, начиная двигаться во мне.

— Тихо, — он зажимает мне рот рукой, приглушая мой громкий стон. — Ох, черт! — вдруг злится Вадик, быстро выходит из меня и ложится на свою сторону, укрывая нас одеялом. И уже через минуту, я понимаю, что происходит. Кирюша проходит в нашу комнату и забирается к нам на кровать. Одергиваю под одеялом комбинацию, и тяну сына к себе.

— Ты почему не спишь? Сегодня суббота и в садик не нужно.

— Не хочу спать, хочу кушать, — сонно проговаривает Кирилл. Он привык кушать рано в одно и то же время и ему не важно, что сегодня выходной.

— Хорошо, пошли готовить завтрак для тебя и папы, — усмехаюсь я, встаю с кровати, надеваю халат и забираю с собой сына, давая Вадиму возможность вставь с кровати, понимая, что он сейчас злится из-за облома. Спускаюсь с сыном вниз, прохожу на кухню, сажаю Кирюшу за стол, делаю для него его любимые хлопья с молоком, принимаюсь готовить завтрак для нас с Вадимом.

— А когда мы едем в парк? — спрашивает сын, поскольку помнит, что вчера мы обещали ему прогулку в парке и аттракционы.

— А вот позавтракаем, соберемся и поедем. Сегодня же выходной, так что мы сегодня гуляем целый день, — отвечаю сыну, начиная взбивать яйца для омлета.

— С папой?

— Конечно с папой, он же вчера обещал тебе, — улыбаюсь сыну, с сожалением понимая, что в последнее время Вадим проводит очень мало времени с нами. Он открывал новый филиал, долго находился в отъезде, но и по приезду дел у него не убавилось, начались какие-то проблемы с налоговой, и он решал дела. Но вчера он обещал, что в эти выходные он полностью наш, и готов выполнить любую нашу просьбу или каприз. А просьб и капризов у нас было много. И в мои планы входит провести этот вечер с мужем, я договорилась со свекровью и после нашей семейной прогулки она заберет к себе Кирюшу, чтобы мы провели вечер и ночь вместе. Многие женщины на такой случай готовят шикарное сексуальное белье, но я, зная предпочтения моего мужа, купила шикарное платье, под которым не будет никакого белья, только чулки. Вадиму должно понравиться. Мне просто необходимо провести этот вечер с мужем, чтобы выгнать из головы глупые предчувствия и надуманное мной напряжение между нами.

— Ты что-то рано оделся, — говорю я, когда Вадим проходит на кухню и наливает себе кофе. — И тебе не кажется, что костюм и идеально белая рубашка слишком пафосно для парка, — усмехаюсь я, спеша накрыть на стол.

— Ну как дела в садике? — спрашивает он Кирилла, игнорируя мою шутку. — Тот мальчик тебя больше не обижал?

— Я сказал, что если он ещё раз кинет в меня игрушкой, то ты придешь и разберешься с ним. А он сказал, что придет его мама и даст моему папе, — заявляет наш сын, вызывая смех у Вадима. Я вопросительно смотрю на мужа, не понимая почему ему так весело.

— Что прям так и даст мне его мама? — спрашивает Вадик, взлохмачивая Кириллу волосы.

— О Боже, Вадим! — возмущаюсь я, переводя взгляд на ничего непонимающего сына.

— Ладно, передай, что эта угроза нас не пугает, — ухмыляется муж, отламывая кусочек от бутерброда с сыром у сына. — И ты уже у нас большой мальчик. Тебе четыре года, и ты должен уметь постоять за себя. В конце концов, дать сдачи, если тебя обижают.

— Мама сказала драться нехорошо, — сын переводит виноватый взгляд на меня.

— Мама все правильно говорит. Но бывают случаи, когда иногда лучше врезать, чтобы до человека дошло, что он не прав, — отвечает Вадик, отламывая ещё кусок от бутерброда. Я делаю ещё один бутерброд и передаю Вадиму, чтобы он больше не воровал у сына.

— Я не буду завтракать, времени нет, — отвечает он, одновременно листая контакты в телефоне.

— В смысле? — спрашиваю я, застывая с тарелкой омлета в руках.

— В смысле у меня встреча, — небрежно сообщает он, как будто это все в порядке вещей.

— Но мы же собирались…, — не успеваю договорить, поскольку Вадик взмахивает рукой и подносит телефон к уху, вынуждая меня замолчать. Вадим разговаривает со своим помощником, уточняя точный адрес, где будет проходить деловой завтрак, я сжимаю губы, отворачиваюсь к мойке, демонстративно выбрасывая в ведро его омлет, чтобы не сорваться и не устроить скандал при сыне. Раньше мой муж всегда держал свое слово и если что-то обещал мне, то его бизнес мог гореть огнем, но он выполнит свое обещание. Вадим заканчивает разговор, подходит ко мне сзади, обнимает за талию, прижимая к своей груди.

— Прости, солнце, — тихо шепчет мне на ухо, убирая мои волосы в сторону. — Я все помню. Я не знал, но Болотов в полдень улетает на конференцию, и может встретиться со мной только за завтраком. Это всего пара часов, и я весь твой, — он ведет носом по моей щеке, сильнее прижимая меня к себе. И все. Вся моя злость и претензии сходят на нет. Вадим настолько хорошо меня изучил, и знает, как гасить мои всплески злости. С первой же нашей встречи я никогда не могла устоять перед ним. Иногда мне кажется, что он может уговорить меня буквально на все, в момент нашей близости. Мы уже семь лет в браке, а я всегда схожу с ума в его руках, и Вадим успешно этим пользуется.

— Не торопитесь, завтракайте и звоните мне, как будете готовы, — он быстро целует меня в щеку, и выходит из кухни, попутно читая входящие сообщения. А я наливаю Кирюше сока, себе кофе и смотрю в окно на то, как Вадим идет к своей машине, стоящей возле выезда. Он что-то печатает в телефоне и загадочно ухмыляется написанному. Иногда мне очень хочется взять его телефон и прочесть все его сообщения. Несколько раз я срывалась, когда по вечерам меня доставали его вечные переписки, но останавливала себя, уговаривая доверять мужу, так же, как он мне. Весь этот бред лезет мне в голову от того, что я превратилась в домохозяйку, и мне нечем занять голову как домом, сыном и мужем. Моя подруга Рита права, мне срочно нужно устраиваться на работу и иметь немного личного пространства и развиваться как личность. Тогда все встанет на свои места. И сегодня вечером я поговорю об этом с Вадимом. Подозреваю, что ему не понравится моя идея, но мне нужно попытаться его убедить. Последнее время мне кажется, что я теряю себя как личность. Не могу больше быть такой, как Варвара Николаевна, мать Вадима. Посветить всю жизнь семье, имея профессию домохозяйки. Раньше меня все это не тяготило, но с каждым днем, смотря, как развивается мой муж, а я все больше деградирую, постоянно думая о шторах в гостиной или цене на продукты, понимаю, что что-то нужно менять.

* * *

«Мы готовы, ты приедешь за нами?» — пишу мужу сообщение, сидя на террасе с сыном, которому не терпится в парк. Я пыталась дозвониться Вадиму, но он не отвечал на мои звонки. Возможно он ещё на встрече или за рулем — мысленно оправдываю его. Кидаю телефон на стол, смотрю, как Кирилл бежит играть с осенними листьями. Осень только вступила в свои права, на улице стоят последние теплые деньки, но погода уже готовится к зиме, поэтому мы спешим посетить парк аттракционов, который дорабатывает свой сезон. Все-таки развлечения в торговых центрах и детских городках никогда не заменят уличные парки, в них есть свое очарование и атмосфера моего детства.

«Я не приеду. У меня возникли трудности, вечером все объясню» — перечитываю это сообщение несколько раз, пытаясь отделаться от липкого горького разочарования. Ведь он работает, отдавая себя делу отца, которое в руках Вадима поднялось на высокий уровень. Все это ради нас и будущего нашего сына.

«Ты обещал Кириллу! Он ждет тебя!» — отвечаю я, смотря на мигающий карандашик, означающий, что мой муж тут же пишет ответ.

«Поля, не неси чушь. Не надо играть на моих отцовских чувствах. Ребенку нужен парк и развлечение и не важно кто его туда поведет. Поезжайте без меня и ни в чем себе не отказывайте!»

— Ну, спасибо! — эмоционально произношу я, смотря на его сообщение, обращая внимание сына. Я играю на его отцовских чувствах?! Сыну нужен отец! Закрываю глаза, пытаясь успокоиться и не показывать Кириллу свое негодование.

— Мам, — зовет меня мой мальчик, хватая за руку. — Когда мы поедем?

— Сейчас. Мы едем прямо сейчас, — улыбаясь, отвечаю я.

— Папа уже приехал? — спрашивает он, оглядываясь на ворота.

— Нет. Папа с нами не поедет, у него много дел на работе. Но он разрешил нам делать все, что мы хотим, никаких запретов, — я пытаюсь подбодрить сына, смотря, как он расстраивается.

— Мы пойдем в кафе, и ты купишь мне колу и большое мороженое?

— Да, а ещё много-много вредной еды, — отвечаю я, пытаясь подкупить ребенка тем, что запрещала ему.

— Ну ты же сама говорила, что это вредно и у меня будет болеть живот.

— Сегодня все можно, — усмехаюсь я, беру сына за руку и веду в гараж к своей машине. Я последовала совету Вадима, и ни в чем нам не отказывала. Несколько часов мы гуляли в парке на полную катушку. Посетили все доступные возрасту Кирюши аттракционы, съели много мороженого. Пили коктейли, весело смеясь над аниматорами в костюмах персонажей из мультиков, фотографируясь с ними. На обед мы ели фаст-фуд, на что мой сын удивленно на меня смотрел, поскольку я была противницей такого питания, особенно для маленького ребенка. Но все вредное иногда нужно все же разрешать детям, чтобы ребенок потом не заглядывал в рот другим и не сожалел, что никогда не пробовал такую еду. После обеда мы зашли в большой детский мир, где мой сын растворился на час, рассматривая новые игрушки. С магазина мы выехали уставшие, но вполне довольные. Многочисленная коллекция игрушек Кирилла пополнилась какими-то роботами, непонятными человечками, и парочкой мягких игрушек, которые мой сын обожает. Так вышло, что почти с рождения, мой мальчик, как завороженный смотрел на очередного медведя или зайца. Он до сих пор верит, что мягкие игрушки живые. Кирилл спит с ними по очереди, стараясь не обижать ни одну свою игрушку. Он с ними разговаривает, когда играет один. Он никогда не позволит бросить игрушку на пол и относиться к ней небрежно. Я даже стираю их тайком, потому что мой мальчик думает, что его игрушки задохнуться.

Я привезла Кирюшу к свекрови, надеясь осуществить хотя бы планы на вечер. Так сложилось, что наши отношения с Варварой Николаевной складываются как в том анекдоте про непутевую сноху и любящую своего сына мать. Моя свекровь всегда думает, что лучше нее никто не знает ее единственного сына. И в течение семи лет она постоянно дает мне советы как вести хозяйство и угодить Вадиму. В первые два года брака я слушала ее, выполняла все ее наказы, и была, как она меня называла, ее любимой дочей. Но в один прекрасный момент меня это все достало. Я хотела быть хозяйкой в своем доме и обустраивать его сама и тут же превратилась в неблагодарную сноху. Вадим не вставал ни на чью сторону, предпочитая держаться от наших распрей в стороне. Иногда он советовал мне, просто слушать его мать и делать по-своему. Иногда я ее понимала. Женщина привыкла быть главной в семье, но после смерти мужа и женитьбы сына она осталась одна. Но все мое понимание испарялось, как только свекровь привозила мне свои фирменные котлетки и кормила ими Вадима и Кирюшу, как бы невзначай говоря, что ее еда самая вкусная и мальчики хоть раз в неделю должны поесть нормальной домашней еды. Я молча злилась, сверля Вадима глазами, а он улыбался мне, подмигивал, но все равно уплетал эти злосчастные котлеты. После того как мать уходила, он объяснял свое поведение тем, что матери тяжело одной и ей нужно о ком-то заботиться. Я благодарила Бога, что мы живем отдельно друг от друга и Вадик отказался переезжать к матери, когда она настаивала, говоря, что дом большой и мы можем жить вместе, предлагая помощь в хозяйстве и себя в качестве няньки. Двадцать четыре часа в сутки я бы ее не выдержала.

— Ох, кто-то опять транжирит деньги, — как бы в шутку говорит Варвара Николаевна, замечая у Кирилла новые игрушки. — Зачем покупать столько? У него уже комната ломится от обилия игрушек. В нашем детстве не было такого разнообразия.

— Мы можем себе позволить, — отвечаю я назло ей, и тут же жалею, что вообще открыла рот.

— Могут они позволить, — иронично выдает она. — Женщина должна быть экономной, как бы хорошо она ни жила, и всегда откладывать на черный день. И тогда он никогда не наступит, — сжимаю губы, но молчу, не желая вступать со свекровью в конфликт. Я никогда не была транжирой. И всеми финансами заведует Вадим.

— Ну, пойдемте, я вас накормлю, — женщина берет Кирилла за руку и тянет за собой на кухню. — Бабушка испекла тебе твой любимый курник.

— Я не хочу есть. Мы с мамой ели мороженое, картошку фри и гамбургеры, — хвастается сын, не подозревая, что наводит на меня очередной гнев свекрови.

— Полина, ты сошла с ума?! Кормить ребенка этой дрянью. Вы хотите заработать гастрит? — возмущается она.

— Ну, о чем вы говорите? От одного раза ничего не будет, — свекровь недовольно кривит лицо, смотря на меня с осуждением, но держит свои комментарии при себе.

— Я завтра заберу Кирюшу.

— Почему завтра? Оставь его на несколько дней, бабушка соскучилась, — обращается она к малышу.

— Ему в понедельник в садик.

— Ничего не будет если он не пойдет туда. Придумали тоже, садик при живой бабушке.

— Дело в том, что ребенок должен посещать детский сад для социальной адаптации и развития ребенка. Ребенку, который не ходил в детский сад, очень тяжело адаптироваться в школе. У нас хороший садик с квалифицированными воспитателями, развивающими занятиями и изучением языков, — выдаю я, смотря как свекровь хочет мне возразить, но предпочитает выразить свое недовольство отмахиваясь от меня рукой.

* * *

На часах полдевятого, я сижу в гостиной. На мне до неприличия короткое черное кружевное платье, с открытой спиной на голое тело, и черные чулки. Я пью красное вино, заедая его виноградом, и усмехаюсь от мысли что ем и пью виноград. Вадима нет. Хотя он сказал, что приедет к семи. Последние полтора часа его телефон отправляет все мои звонки на голосовую почту. Я прожигаю часы глазами и как загипнотизированная наблюдаю за секундной стрелкой, с каждым движением которой, все больше и больше чувствую себя глупо и неловко. Я хотела сделать мужу сюрприз и провести с ним романтический вечер при свечах, которые уже сгорели на половину. Погода словно смеется надо мной, изливаясь проливным осенним дождем, сводя мое хорошее настроение на нет. Туфли на каблуках давно сброшены на пол, волосы растрепаны, поскольку я постоянно нервно запускаю в них руки, допивая третий бокал вина.

Беру телефон, набираю номер мужа ещё раз, но в ответ меня вновь посылают куда подальше. Какого черта я вообще затеяла эту романтику? Зачем? Освежить отношения? Почувствовать себя вновь желанной и любимой? Глупо это все. Нелепо. И платье это слишком вульгарное и помада вызывающая. Чего я хотела? Чтобы меня оттрахали словно шлюху? Да черт побери, именно этого и хотела! Чтобы почувствовать и доказать себе, что страсть не уходит с годами, нужно только ее разбудить.

Через полчаса и ещё один бокал вкусного вина, которое уже кружит мне голову, на мой телефон приходит сообщение от Вадима. А я, почему-то вдруг не хочу его читать. Мне страшно разочароваться ещё больше. Но все же открываю его и чувствую себя полной дурой.

«Не жди меня. Ложись спать. Я буду поздно»

И как насмешка или утешительный приз следом приходит ещё одно сообщение.

«Не злись. Люблю тебя»

Швыряю телефон на стол. Наливаю себе ещё вина, выпивая его залпом. Хватаю аппарат, набираю номер Вадима, но сбрасываю звонок не дождавшись гудков. Не хочу с ним разговаривать и выслушивать его оправдания и прикрытие работой. Не хочу. Я хочу вернуться на шесть лет назад, когда между нами было все по-другому. Тогда он тоже работал, даже больше чем сейчас, но всегда был рядом со мной. Он брал меня во все рабочие поездки, деловые ужины и приемы. А сейчас все изменилось. Бизнес встал на высокий уровень, и мы отдалились.

К черту Вадима! Я немного пьяна и меня тянет пожаловаться на жизнь. Поэтому я встаю с дивана, надеваю простые тапочки, беру новую бутылку вина и иду к моей подруге Ритке и по совместительству соседке. Миную свой двор, шлепая по лужам в тапочках. Стучу в соседскую дверь, слыша, как начинает лаять Ричи, Риткин любимчик спаниель.

— Ого, ты откуда такая красивая? — усмехаясь, спрашивает меня подруга, осматривая мое платье и промокшие тапочки.

— Поговорить надо, — отвечаю я, показывая ей бутылку вина.

— Ты прям читаешь мои мысли, — усмехается она, пропуская меня в дом. Рита дает мне сухие тапочки и приглашает на кухню.

— Григорий, у нас неожиданно образовался девичник. Открой нам вино и приготовь нам свой фирменный салат, — кричит она своему мужу. Вот так просто. Я иногда по-доброму завидую подруге и их отношениям. У них все как-то тепло и по-прежнему невероятное взаимопонимание, хотя они в браке уже почти одиннадцать лет.

Глава 2

Полина

Никогда никому не завидовала. Зачем? Если в моей жизни складывалось все хорошо. А сейчас, сидя в уютной кухне вместе с Ритой и ее мужем, поняла, чего мне не хватает. Всегда считала, что супруги не должны работать вместе или вести общее семейное дело. Это ведет к скандалам в семье из-за того, что они каждый день, двадцать четыре часа в сутки вместе. Но Рита и Гена доказывали мне обратное. У них совместная сеть магазинов и они прекрасно чувствуют себя, ведя бизнес вдвоем. С ними хорошо и уютно. У них нет разделений обязанностей, они живут вместе на равных. Встают вместе, пьют кофе, едут на работу, ведут совместные дела, зная друг о друге все. Им есть о чем поговорить, спустя одиннадцать лет. И все проблемы они тоже решают вместе. Да, у них нет личного пространства, но оно им и не нужно, они словно одно целое. Рита все знает о Геннадии, так же как и он о ней. Нет, я не хочу лезть в бизнес своего мужа, поскольку ничего в нем не понимаю, но я хочу знать, что его дела и проблемы не очередная сказка для меня. Я хочу чувствовать твердую почву под ногами, а не тонуть в сомнениях. Я хочу так же сидеть вечером с Вадимом за столом и чувствовать себя уверенно и тепло в его компании. Все это было раньше, кажется тысячу лет назад.… А сейчас, я сижу на кухне, в маленькой семье подруги, пью вино и по-доброму ей завидую, с сожалением думая о том, что должна была провести этот вечер с мужем.

— Ладно, Геннадий Викторович, посидели в обществе прекрасных дам, и будет, — хитро заявляет Ритка. — Нам надо посекретничать о своем женском. У тебя как раз футбол уже начался, — подруга разливает нам ещё вино и выпроваживает мужа, закрыв на кухне дверь.

— Ну, теперь рассказывай, что случилось? — подруга садится напротив меня, отпивает из своего бокала глоток вина, и ждет от меня ответов.

— Ничего, просто захотелось выпить, поболтать ни о чем, — я никогда не умела врать, и подруга это знает.

— Ну, да и поэтому ты надела это шикарное платье, накрасила губы красной помадой и пришла ко мне в чулках, — усмехается Ритка. — Мне конечно приятно, что ты посещаешь меня при полном параде, но твое «просто поболтать» звучит неубедительно.

— А мне почему-то кажется, что я выгляжу в этом всем вульгарно. Блин, дай мне что-нибудь свое, чувствую себя шлюхой в таком виде, — отвечаю, пытаясь одернуть платье.

— Нет, ты выглядишь сексуально, а не вульгарно. Вопрос в том, где ты была в таком виде?

— Нигде. Дома я была, наедине с вином, виноградом и часами. Ты замечала, что если присмотреться, то секундная стрелка на часах не плавно двигается, а дергается, — зачем-то говорю я, допивая вино до дна.

— О мать, все понятно, что ничего не понятно. Поссорилась с Вадимом?

— Нет, не успела — иронично усмехаюсь. — Невозможно поссориться с сообщениями, даже не услышав голос. Все просто Рита. До смешного просто. Сегодня выходной, мы должны были провести этот день вместе, без его вечной работы. Я надела это чертово платье, приготовила ужин, зажгла свечи и просидела в гостиной с вином несколько часов в ожидании мужа. Но он прислал вместо себя сообщение о том, что будет поздно. Боже, глупее я ещё себя никогда не чувствовала. Не знаю, зачем я вообще все это затеяла, — выговариваюсь я, уже сама наливаю себе очередную порцию вина. — Я хочу просто напиться и не чувствовать себя глупой и разочарованной.

— Поль, нельзя злиться на мужа за то, что он работает. Никогда не понимала ревности жен к работе и требования меньше работать. В наше время, живет хорошо тот, кто постоянно пашет.

— Легко тебе говорить, когда знаешь где, и с кем работает твой муж, и напрямую в этом участвуешь. А я не знаю где он, с кем и насколько реальна эта его работа! — я уже изрядно пьяна и поэтому выдаю все довольно эмоционально.

— А вот это уже другое дело. Есть подозрения? — как-то хитро спрашивает Ритка, как будто знает больше меня, или мне это все кажется.

— Нет подозрений. Просто раньше, ещё полгода назад было все по-другому. Вадим всегда был трудоголиком, но никогда не жертвовал семьей ради работы. Не слушай меня, я пьяна. Возможно, я действительно себя накручиваю, потому что мне нечем больше заняться.

— Кстати да, ты поговорила с Вадиком на счет работы? У нас ещё открыта вакансия бухгалтера.

— Нет, не поговорила. Сегодня хотела. Но его как видишь, нет, — демонстративно указываю рукой в окно, показывая темные окна в нашем доме.

— Ты ещё позавчера должна была все с ним решить и выходить ко мне на работу. Чего ты боишься, недовольства Вадима или возмущений свекрови? — и мне становится смешно. Я действительно больше боюсь реакции свекрови. Недавно Варвара Николаевна, словно чувствуя мое рабочее настроение, рассказывала про какую-то знакомую, сноха которой вышла на работу и начала, как выразилась моя свекровь, «крутить хвостом» и «наставлять рога мужу». Иногда мне кажется, что мать Вадика пытается склонить меня к своему сценарию жизни. Идеальная мать, образцовая жена домохозяйка и если я что-то делаю не так, то сразу натыкаюсь на какое-то молчаливое осуждение.

— Ты права, недовольств и высказываний свекрови я боюсь больше. Но дело не в этом. Сегодня ну или когда там появится Вадик, я решу этот вопрос. Может мне действительно нужно выйти в люди и заняться работой для того, чтобы наши отношения стали лучше.

— А вот тут полностью тебя поддерживаю. Сейчас он думает, что ты от него уже никуда не денешься. Ну, ты понимаешь, о чем я. Пофлиртуешь с сотрудниками, пусть твой Вадик вырвет себе волосы на одном месте. Мужская ревность очень оживляет отношения, — с улыбкой предлагает мне подруга, поднимая свой бокал, чокаясь со мной.

— Нет, такие игры не для меня! — категорично заявляю, опрокидывая ещё один бокал, понимаю, что мне уже достаточно, иначе будет плохо.

— Однако для него такие игры видимо, приемлемы, — недовольно выдает Ритка, щелкая языком.

— Ты сейчас о чем? — ничего не понимаю я, но где-то в пьяной голове уже начинает крутиться куча гадких догадок.

— Да ни о чем, просто к слову сказала, — подруга встает и начинает суетиться, убирая со стола грязную посуду, которую тут же принимается мыть, словно не хочет больше со мной общаться. Если бы я была трезвая, то наверно бы поняла ее намек и ушла бы домой, глуша в себе нехорошие мысли, додумывая все сама. Но сейчас во мне играет вино, и я хочу услышать конкретные ответы. Рита не из глупых женщин и не будет нести чушь просто так.

— Рита?! Ты что-то знаешь?!

— Да ничего я не знаю и не в моих правилах собирать сплетни, — так и не поворачиваясь ко мне, отвечает подруга.

— Какие сплетни? Рита! — меня несет, я хочу все знать. Ведь сплетни не вырастают на пустом месте.

— Черт, почему я не умею держать язык за зубами, когда выпью, — ругает себя Ритка, с грохотом бросая тарелку в раковину. Она поворачивается ко мне, облокачивается на мойку, будто решаясь на что-то. — Поля, я действительно ничего не знаю, и ничего не видела.

— И? Продолжай! — тороплю ее, наливая себе ещё вина, понимая, что мне необходимо ещё выпить, чтобы услышать то, о чем не решается поведать подруга.

— В общем, Миронова недавно заявила нам с Генкой, что была со своим любовником в ресторане и видела там Вадима с какой-то молодой блондинкой. Вот и все, что я знаю. Не более. Но это же Миронова, она всегда разносит сплетни. А учитывая вашу неприязнь друг к другу, так вообще не нужно воспринимать ее слова всерьез. Возможно Вадик и ужинал с кем-то, но это все деловые встречи, — Миронова — это двоюродная сестра Гены, и мы правда с ней не нашли общий язык. Но зачем ей врать о моем муже, я не понимаю. Хотя я вообще сейчас ничего не понимаю. Хлопаю глазами, смотря на подругу, готова провалиться сквозь землю от стыда. Да, мне стыдно от того, что все вокруг что-то знают о Вадиме, обсуждая это за моей спиной. Это все гадко и мерзко, особенно когда рисуешь в своей голове свою идеальную семью без всей этой грязи.

— Как долго они ужинали? Когда это было?!

— Полина, ну ты что серьезно? Черт! Я же не хотела вообще тебе этого рассказывать. Это же Миронова. Она всегда такая. Она завидует, от того, что у нас семьи, а она живет с двумя кошками в тридцать пять лет и меняет женатых мужиков, которые никогда не бросят свои семьи и не женятся на ней. Вот и все, не накручивай себя. Возможно, ничего не было или было, но совсем по-другому. Ты же сама говорила, что в браке главное доверие, — может я и пьяна, но я вообще прекращаю понимать Ритку. Сначала она намеренно кидает мне недвусмысленные намеки, а потом оправдывает моего мужа.

— Говорила. Я раньше много чего говорила, — отвечаю я, поднимаюсь со стула, чувствуя, как кружится голова. — Спасибо, я, наверное, пойду домой. Поздно уже.

— Поль, ну куда ты? Давай чаю попьем, — виноватым голосом предлагает мне подруга.

— Нет, не хочу. Правда. Я уже столько выпила.… В общем, хочу принять душ и просто лечь спать, — медленно иду в сторону прихожей, немного спотыкаюсь об собаку, которая трется у меня в ногах.

— Давай я тебя провожу, — предлагает Рита, хватая меня под руку.

— Ты так говоришь, будто я живу на другом конце города. Со мной все хорошо. Наверное, не потеряюсь, — усмехаюсь я, чувствуя, как меня начинает немного подташнивать.

— Тогда включи свет в гостиной как придешь. И поговори уже с Вадимом о работе. Завтра жду от тебя ответа, — Ритка заботливо накидывает свою кофту мне на плечи и открывает дверь.

— Хорошо. Пока, — медленно спускаюсь с крыльца, вдыхаю свежий воздух, чувствую, как катастрофически не хватает кислорода. Я ещё не знаю, что именно с этого дня моя чаша подозрений и сомнений начнет стремительно наполняться, пока все это не польется через край. В данный момент где-то в груди давит какая-то тяжесть, и мне впервые хочется устроить Вадиму скандал, вылить все на него, высказаться, чтобы выплеснуть все и не копить все внутри.

— Поль, только не накручивай себя! — кричит мне вслед подруга, а я просто киваю ей головой, прекрасно понимая, что она не видит моего жеста. Прохожу в собственный двор, вновь чувствую, как промокают тапочки. Захожу в дом, скидываю кофту и спешу в гостиную, чтобы включить свет, иначе Ритка примчится проверять все ли со мной в порядке. Долго не могу попасть рукой по выключателю, поскольку в тепле меня вновь начинает шатать и мутить.

— Черт, зачем я так напилась? — спрашиваю я у самой себя, наконец, щелкая выключателем, щуря глаза от яркого света.

— Хороший вопрос. Может, ответишь на него мне, — вздрагиваю от неожиданности, замечая Вадима на диване с бокалом коньяка в руках.

— О Боже! Ты меня напугал, — говорю я, пытаясь отдышаться. Давно ты дома? — сажусь напротив него в кресло, замечая, что его, ещё с утра идеальная рубашка помята, да и вид усталый.

— Довольно давно, для того чтобы начать переживать. Где ты была? И почему не взяла с собой телефон?! — повышая голос, спрашивает он. Я довольно хорошо его знаю и понимаю, что его ничего не выражающее лицо и пристальный нечитаемый взгляд, означает, что он очень зол. Вот и повод для скандала. Только вот желание выяснять отношения именно сейчас стремительно пропадает, я начинаю внимательно его рассматривать, подмечая каждую мелочь. Не знаю, что хочу в нем найти. Наверное, доказательство того, что он мне изменяет. Но кроме усталого вида и рубашки, которая могла помяться за целый день, ничего не замечаю.

— Я была у Риты, а телефон забыла. И у меня аналогичный вопрос. Где был ты?! И почему твой телефон постоянно был недоступен?!

— Полина! — Вадим подается ко мне, проговаривая мое имя сквозь зубы, меняя свой взгляд на темный, холодный и пугающий. — Скажи мне, я похож на дурака?! — а я вдруг теряюсь, хотя внутри задыхаюсь от злости и обиды. — Где ты, мать твою, была в таком виде?! — он резко встает с дивана, с грохотом ставя бокал на стол, склоняется надо мной, опираясь рукой на спинку кресла.

— Тебе не нравится мое платье? — дерзко спрашиваю я, смотря в его пугающие глаза.

— Нет, оно развратное! Сейчас ты похожа на дешевую шлюху. И мне бл*дь очень интересно, где ты шлялась в таком виде?! — со звериной злостью кричит мне в лицо.

Он никогда не кричал на меня с такой злостью в голосе и яростью в глазах. Хочу выкрикнуть ему в ответ, чтобы оглянулся по сторонам, заметил почти сгоревшие чертовы свечи, бокалы, фрукты и понял, что я готовила это все для него. И это платье тоже для него. Но я только открываю и закрываю рот от захлестнувшей меня обиды. Да, иногда мы ссорились, но он никогда не позволял себе обзывать и оскорблять меня.

— Полина, не зли меня! Отвечай! — можно было бы конечно открыть ему глаза, и начать оправдываться, но я не хочу больше с ним разговаривать. Упираюсь руками в его грудь и со всей силы отталкиваю от себя. Вадим не ожидает моего сопротивления, немного отшатывается, а я поднимаюсь с кресла и пытаюсь сбежать от него наверх, чувствую, как в горле образуется ком, который я не могу сглотнуть. Но не успеваю сделать и пары шагов, как Вадим хватает меня и швыряет на диван. Это только в фильмах девушки драматично падают в красивой позе, а в жизни я неуклюже заваливаюсь на диван и также неповоротливо пытаюсь подняться.

— Что ты творишь?! — кричу ему, убирая упавшие на лицо волосы, чувствую подступающую тошноту и удушливые слезы обиды. Вадим идет на меня, а я по инерции вжимаюсь в диван, не зная, что от него ожидать. Он вновь склоняется ко мне и просто несколько минут смотрит в глаза, пугая меня очень темным взглядом. Его тяжелое дыхание обжигает мое лицо, а напряженные стиснутые челюсти говорят, что он пытается сдержаться. Только за что мне это все? Я ни в чем перед ним не виновата.

— Если ты сейчас же. Не объяснишь… Мне.… Где ты была.… А главное, какого хрена на тебе нет трусов?! — он намеренно выделяет и проговаривает каждое слово сквозь зубы. — То я за себя не ручаюсь! — Уже кричит мне в лицо, замахивается, вынуждая меня зажмуриться и бьет кулаком в спинку дивана рядом со мной. Мне становится страшно, впервые страшно. Я никогда его не боялась. А сейчас я глотаю подступающие слезы и пытаюсь глубоко вдохнуть, чтобы обрести голос.

— Полина, не испытывай меня! — Вадим сглатывает и глубоко вдыхает через нос. В данный момент мне действительно кажется, что если я не начну объяснять, он способен меня ударить.

— Я…, -начинаю говорить, утирая унизительные слезы, сбегающие по щекам. — Я ждала тебя, планировала устроить нам романтический вечер, — всхлипываю, закрываю глаза не в силах больше смотреть на его пугающее лицо. — Оглянись по сторонам! — начинаю кричать сквозь слезы. — Видишь свечи, фрукты, бокалы? На кухне ужин! — продолжаю я, с каждым словом чувствуя подступающую истерику. — Я приготовила твое любимое мясо! Вчера я купила это чертово платье специально для этого вечера и думала, что ты…. В общем, я надела чулки и не надела белье тоже специально для тебя! — я все-таки срываюсь в истерику. От испуга, обиды и злости меня начинает неконтролируемо трясти. — Я прождала тебя несколько часов! А после того как ты не явился и прислал мне сообщение о том, что будешь поздно, мне захотелось напиться, и я пошла к Ритке. Вот и все! Но знаешь, что? — уже кричу ему в лицо! — В данный момент мне обидно не потому что ты не пришел. Мне обидно от того, что ты посмел предположить то, что я сделала это для кого-то другого и назвал меня шлюхой! Вновь отталкиваю его от себя со всей силы, зажимаю рот рукой, чтобы не начать рыдать в голос и быстро убегаю наверх. Забегаю в нашу спальню и прямиком бегу в ванную, меня тошнит и мутит. Пытаюсь дышать глубоко, чувствуя, как от рыданий не хватает кислорода. Упираюсь руками на раковину, склоняюсь над ней, чувствую, как меня сотрясает от рыданий, которые я не могу больше сдерживать. А в висках пульсируют какой-то тупой болью от каждого его слова. До сегодняшнего вечера я не знала Вадима таким. Однажды, когда мы только поженились, в ресторане ко мне пристал какой-то пьяный мужик. В тот момент в глазах Вадима горела такая же ярость. Но тогда я прекрасно его понимала, он защищал меня как свою жену. А сейчас вся эта ярость обрушилась на меня просто так. Открываю холодную воду, начинаю умываться, пытаюсь прийти в себя и прекратить уже неконтролируемую мной истерику.

А потом меня накрывает яростью на Вадима и злостью на себя за этот дурацкий никому ненужный романтический вечер. Глупо это все и наивно. Хватаюсь за чертово платье, дергаю за подол, с треском срываю с себя кусок кружевной тряпки. Сминаю его и швыряю в мусорное ведро. Хочется сжечь это платье вместе с чулками, которые я с остервенением с себя стаскиваю, разрывая капрон. А самое обидное сейчас то, что он не идет за мной и даже не пытается оправдаться и извиниться. Обидно, но неудивительно. Вадим всегда просит прощения своеобразным образом, не словами.… Да и не хочу я, чтобы сейчас он ко мне приближался.

Встаю под теплые струи воды в желании смыть с себя сегодняшний день, а с ним и горькое разочарование. Делаю воду горячее, потому что по телу проходит озноб и меня не прекращает бесконтрольно трясти. Истерика вроде прошла, слезы смыты водой, но где-то в груди все равно больно щемит. Чувствую себя униженной, на душе мерзко и почему-то не покидает ощущение, что я совсем не знаю своего мужа, увидев его сегодня совсем с другой, пугающей меня стороны.

Выхожу из душа, подсушиваю мокрые волосы полотенцем, натягиваю на себя белый пушистый халат, чтобы избавиться от нервного озноба в теле. Ложусь в кровать в надежде, что закрою глаза и тут же отключусь, уйду на несколько часов от навязчивых мыслей, крутящихся у меня в голове. Но сон не шел, я снова и снова прокручивала в своей голове разговор с Вадимом и его злость. Придумала тысячу ответов и слов, которые могла сказать, я даже несколько раз порывалась встать с кровати, спуститься к нему и высказать все, что накопилось во мне. Спросить в конце концов кто эта блондинка, с которой он ужинал. Но все это сплетни и домыслы, и я сдерживалась, не желая поступать так же как он, продолжая ему доверять. Действуя правилу о том, что должна относиться так, как хочу, чтобы он относился ко мне.

Я не помню сколько я так пролежала и в какой момент отключилась. Проснулась я с тяжелой головой и чувством глубокого похмелья. Вадим спокойно спал рядом со мной на своей половине кровати. Повернулась к нему и долго рассматривала его спокойное, можно сказать умиротворенное лицо. Он все такой же, как и семь лет назад. До безумия притягательный и любимый. Вадиму тридцать восемь, но годы его не портят, кажется он вообще не стареет, а становится более мужественнее и привлекательнее. Его тело всегда подтянуто, он никогда не качался как это сейчас модно. Ему достаточно нескольких тренировок в неделю по боксу, которым он занимается для поддержания физической формы. Господи, что со мной не так? Вчера он унизил меня, а я смотрю на него и думаю насколько он красив.

Злюсь на себя, отворачиваюсь от Вадима, резко встаю с кровати и тут же об этом жалею. Тяжелую голову простреливает вспышка боли, чувствую себя уставшей, измотанной, словно и не спала вовсе. Иду в ванную, скидываю халат и встаю под прохладный душ, чтобы хоть немного взбодриться и прийти в себя. Опираюсь руками на стенку душевой кабины, ощущая, как еле теплая вода обволакивает тело. Стараюсь ни о чем не думать, иначе голова разорвется от тупой боли.

Слышу, как дверь распахивается, и Вадик входит в ванную. Не реагирую, делаю вид, что его нет. А он, как ни в чем не бывало, скидывает с себя боксеры и заходит ко мне в душ. Он обнимает меня сзади за талию, прижимая к своему телу. А я напрягаюсь, не зная, как реагировать. Кричать и дергаться не хочется. Никогда не была истеричкой и не собираюсь ею становиться. Но вестись на его тело и ласки не собираюсь. Хотя тело, как всегда реагирует, даже в таком состоянии я чувствую его. Хочется плюнуть на все и прильнуть к нему. Откинуть голову на его плечо и просто наслаждаться его наглыми руками, которые блуждают по моему животу. Он ведет одной рукой вверх накрывая грудь, а другой вниз, подбираясь к лобку. Вот так всегда выглядит его «прости», он извиняется ласками, нежностью или страстным сексом на всю ночь, после которого уже глупо обижаться и что-то предъявлять. Но не сегодня! Как бы мне не хотелось отдаться ему, но я должна показать Вадиму, что на этот раз все серьезно и этого недостаточно.

— Не трогай меня, — спокойно, безэмоционально говорю я, вырываюсь из его объятий и быстро выхожу из душевой кабины. Мы семь лет вместе, я родила ему сына, а он не может выдавить из себя одного чертового «прости» или хотя бы «я был не прав»! Хватаю полотенце и выхожу в спальню. Быстро вытираюсь, подсушиваю волосы феном, собираю их в высокий хвост. Надеваю белье, простое домашнее платье с запахом и быстро спускаюсь на кухню. Включаю кофеварку, заправляю ее свежим кофе, распахиваю окно, впуская в комнату прохладный осенний воздух. Глубоко вдыхаю, замечаю свой телефон на подоконнике, когда точно помню, что оставляла его в гостиной. Интересно, что же он там искал?! Беру телефон, набираю номер свекрови, потому что хочу слышать голос своего сына.

— Доброе утро, Варвара Николаевна, как вы там? Где Кирюша? — спрашиваю, смотря как осенний ветер гоняет ярко желтые листья по нашему двору, а мой сад увядает. И кажется, что я тоже увядаю вместе с любимыми цветами, которые так бережно выращивала.

— Да все у нас хорошо, мы позавтракали, Кирюша смотрит мультики, пока я собираю нам сумку.

— Куда вы собираетесь? — спрашиваю я, слыша, как Вадик проходит на кухню, точнее чувствую, как комнату заполняет запах геля для душа и его собственного тела, который всегда сводил меня с ума. ...