Михайловский Александр

В царствование императора Николая Павловича. Том 3-й

Часть 1. Операция «Уркварт»

«От каждого по способностям...»

После прогулки на катере по Неве все, за исключением графа Бенкендорфа, которого подполковник Щукин лично отвез в закрытый санаторий ФСБ, направились на Черную речку, где в ангаре облачились в наряды XIXвека, и стали ждать открытия портала.

Путешествие из прошлого в будущее и наоборот стало уже привычным делом для всех, кроме Надежды Щукиной, которая, несмотря на свою отчаянную храбрость, сейчас немного волновалась. Платье, которое ей нашла в своих, казалось бы неисчерпаемых закромах Ольга Румянцева, показалось «летающей амазонке» смешным и нелепым. Но, как ни странно, в нем она стало еще красивее, хотя, казалось бы, куда уж больше. Ротмистр Соколов не сводил с Надежды восхищенных глаз, а подполковник Щукин, внимательно за всем наблюдавший, лишь таинственно улыбался.

Антон настроил свой агрегат, изумрудная точка превратилась в огромный овал, и в открывшемся портале все увидели зелень кустарника и фигуры встречающих. В них Шумилин узнал Сергеева-старшего, Юрия Тихонова и Игоря Пирогова. Встретить свою любимую дочь явился и сам император. Александру показалось, что встречавшие были немного взволнованы. Три кареты дворцового ведомства ждали хронопутешественников за небольшой рощицей.

О причине волнения встречающих Виктор и Юрий рассказали Шумилину и Щукину в карете, после того, как портал закрылся, и все отправились в путь. То, что произошло в лесу неподалеку от имения Сергеева, лишний раз подтвердило решение Александра – окончательно и радикально разобраться с неугомонным мистером Урквартом и его приятелями. Если британцы зашли так далеко, и, что называется, края попутали, то их следует поставить на место, и отучить заниматься беспределом в России. Не навсегда, так хотя бы на время…

– А Юра молодцом себя показал, – сказал Сергеев, кивая на сидевшего рядом с ним Тихонова. – Вроде сугубо штатский человек, а не запаниковал, когда надо было стрелять, вполне нормально себя вел.

– Ну, когда на тебя прут бешеные пшеки с кинжалами, тут не до гамлетовских сантиментов: «Бить или не бить?», – с улыбкой ответил тот. – К тому же в молодости мне довелось побывать в нескольких экспедициях. Так на Камчатке приходилось спать в палатке с карабином в обнимку. Бывали случаи, что любопытные медведи на огонек заглядывали. А тут ляхи какие-то…

– Все равно, молодец, Николаевич, – сказал Щукин. – Надо к твоему «парабеллуму» тебе еще кое-что подбросить. Кажется мне, что наши приключения только начинаются.

– Кстати, Иваныч, – обратился он к Сергееву, – как в связи со всеми этими делами настроение у императора? Он уже решил, что необходимо навестить Туманный Альбион, чтобы кое-кого из его обитателей наставить на путь истинный?

– В общем, да, – ответил Виктор. – Николаю Павловичу очень не понравилось то, что британцы считают Россию чем-то вроде Цинского Китая. Шляются по стране почем зря, таскают с собой польских недобитков, пытаются похитить или убить людей, к которым лично благоволит государь.

В общем, Михайлыч, карт-бланш получен, и пора начинать охоту за скальпом мистера Дэвида.

– Мы тут вчерне набросали план экспедиции на Британские острова, – сказал Щукин, – надо только определиться с ее участниками.

– Ну, Колька мой наверняка туда поедет, – почесав лысую голову, промолвил Сергеев, – если хорошую крупнокалиберную снайперку ему добыть, то он этого Уркварта издалека завалить может.

– Тут, Иваныч, не все так просто, – ответил Олег. – Снайперку достать для твоего орла – не проблема. Вот только этого сэра нам было бы желательно взять живьем. Он может много чего интересного рассказать. И еще. Парень твой уже засветился. Слишком часто он появлялся рядом с царем. Так что, если он и будет участвовать в охоте на британца, то лишь в группе поддержки. А в саму Британию ему соваться не след.

– Пожалуй, ты прав, – сказал, немного подумав, Шумилин. – К тому же у Коли особая примета, – и он показал пальцем на глаз. – Так что не будем рисковать. Можно высвистать моего Вадима. Их в «Громе» натаскивают качественно. Олег, ты сможешь через своих коллег организовать для Вадима длительную командировку. Пусть наркомафия немного отдохнет от него. Было неплохо, чтобы Вадиму разрешили взять с собой его снаряжение и оружие.

– Сделаем, – коротко сказал Щукин. – С ФСКН мы договоримся. И насчет снаряги тоже что-нибудь придумаем. А с языками у твоего сына как?

– Не очень, – развел руками Шумилин. – Немного шпрехает по-немецки, может читать и писать со словарем по-английски. Чуть-чуть говорит по-фински. Вот и все.

– Ладно, – вздохнул Щукин, – что-нибудь придумаем. – Да, тут моя дочурка ко мне прицепилась. Тоже хочет отправиться в Британию. Подготовлена она неплохо, знает английский и французский. Не хочется мне ее отпускать, но, что поделаешь. В хорошей компании даже вооруженный туризм – в удовольствие.

– А какие еще кандидатуры у вас утверждены? – поинтересовался Сергеев. – Ведь надо отправить за мистером Урквартом человек пять, как минимум. Полагаю, что он не живет у себя дома отшельником, а его слуги, как мне кажется, умеют не только овсянку подавать и портвейн наливать.

– Можно отправить еще Дениса и казачка Никифора Волкова, – немного подумав, сказал Виктор. – Казачок много чего умеет. Уже проверено. А Денис с его подготовкой тоже лишним не будет. 886-й ОРДБ Северного флота – кто знает, тот сразу поймет, что это за богоугодное заведение.

– Отдельный разведывательно-десантный батальон… – задумчиво произнес Щукин. – Да, с этими мальцами не пошуткуешь. Только, как у него с языками?

– Племяш знает английский и норвежский языки, – с гордостью сказал Сергеев. – Ну, том в объеме, чтобы допросить пленного. Только я думаю, что допрашивать пленных есть кому и без него, а вот добыть языка – это как раз задача для Дениса. Он порассказал мне как-то – чему их там в ОРДБ учили. Так Рембо такое, наверное, и не снилось. Думаю, он лишним не будет.

– Ну, вот и хорошо, – подвел итог «мозгового штурма» Щукин. – А еще будет группа поддержки. Если группе захвата туго придется, то они придут на помощь, и надают по мозгам британским нехорошим людям, чтобы те не забижали маленьких.

Старшим в группе поддержки буду я. Ну, и возглавлю всю операцию. В группу поддержки войдут так же: Сергеев-младший и Игорь Пирогов. Он нам будет нужен, как моряк. Возможно, что покидать негостеприимную Англию придется по морю. Во всяком случае, это будет одним из вариантов нашей амбаркации.

– Кстати, – спросил Щукин, – император ничего не говорил о том, насколько мы можем рассчитывать на поддержку сотрудников его внешней разведки?

– Разговор на эту тему был, – уклончиво ответил Сергеев, – но тебе, Олег, лучше обо всем самому поговорить с Николаем Павловичем. Я в ваших делах шпионских, что называется, ни уха ни рыла. Да и, чем меньше знаешь – тем крепче спишь. А у меня и без того от всего происходящего бессонница.

– Ладно, – примирительно сказал Щукин, – богу богово, а слесарю слесарево. Да, смотрите, мы уже подъезжаем к Аничкову дворцу. Бедный цесаревич Александр Николаевич – мы скоро его из собственного дворца выживем.

– Он пока холостякует, – ответил Сергеев, – так что помещение временно пустует. К тому же здесь более-менее спокойно. Челядь дворцовую как следует прошерстили, и всех ненадежных отсюда удалили. Это не Зимний, который давно уже стал проходным двором. Так что пусть будущий Дворец пионеров побудет на время нашей штаб-квартирой.

Ну, все, приехали. Выгружаемся, и идем во дворец. Царь-государь с нами беседовать желает.

«Я верю в удачу…»

По приезду в Аничковов дворец император, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же приступил к делу. Пригласив всех в Желтую гостиную, и, дождавшись, когда они рассядутся в мягких креслах, он прокашлялся и открыл совещение.

– Господа, – обратился он к присутствующим, – вам наверное уже известно – что произошло у нас во время вашего отсутствия. Господа из Англии обнаглели настолько, что совершенно перестали считаться с общепринятыми правилами приличия. Я внял советам Виктора Ивановича, и принял решение – все виновные должны быть примерно наказаны. Как это лучше совершить – решайте сами – не мне вас учить. Я знаю, что вы в вашем времени научились прекрасно управляться с подобными делами. Поэтому, в способах наказаниях виновных в оскорблении России, и меня, как ее монарха, я вас стеснять не стану. Единственное, что я требую от вас – ни в коем случае не должны пострадать невиновные.

– Это само собой, ваше величество, – ответил за всех Шумилин. – А список тех, кто должен отправиться в Англию, чтобы тайно доставить оттуда в Россию мистера Уркварта, у нас уже готов. Руководить всей этой заморской экспедицией будет подполковник Щукин. Из ваших подданных мы хотели бы пригласить для участия в путешествии в Англию казака Никифора Волкова. Он уже проверен нами в деле, и мы знаем, что он не подведет.

– Пусть будет так, Александр Павлович, – ответил император. – К сожалению, я не могу разрешить отправиться вместе с вами ротмистру Соколову. Кстати, я хочу поздравить его чином майора. Надеюсь, что господин майор со временем станет надежным помощником графа Бенкендорфа. А пока, в его отсутствие, он будет наблюдать за всеми делами, происходящими в подведомственных графу учреждениях.

Красный от смущения новоиспеченный майор вскочил и стал горячо благодарить императора за доверие. При этом от Николая не укрылся взгляд, который бросила на Соколова его новая знакомая – Надежда Щукина. Про себя он подумал, что было бы совсем неплохо, если бы эти молодые люди со временем сблизились бы, или даже поженились. Таким образом удалось бы покрепче привязать к себе подполковника Щукина, который, как понял император, был вхож к руководству России XXI века.

– Господа, я знаю о том, что вы обладаете чудесным оружием и механизмами, с помощью которых вам удается делать то, что не могут делать остальные, – сказал Николай. – Но и без нашей помощи вам не обойтись. Поэтому, в экспедицию вы отправитесь вместе с флотскими лейтенантами Краббе и Невельским. Они уже знают о вашем происхождении, а потому вам будет легче с ними иметь дело. Официально лейтенанты Невельской и Краббе оправятся в Британию для того, чтобы на судостроительных верфях королевства познакомиться с новинками парового судостроения.

В Лондоне вы, Олег Михайлович, будете иметь дело в нашим дипломатом: генеральным консулом Егором Карловичем Бенкгаузеном, который имеет большие связи среди британских промышленников.

Услышав эту фамилию, Щукин усмехнулся. Он вспомнил, как Бенкгаузен, которого в Англии все называли просто Джорджем, получив задание из Военного министерства разузнать о новых ударных колпачках для британских ружей, сумел через своего агента – главного инспектора английского арсенала – не только раздобыть всю требуемую информацию, но и добыть станок для изготовления этих самых колпачков.

А помимо него, – продолжил император, – вам в Лондоне будет помогать княгиня Дарья Христофоровна Ливен – вдова посланника России в Британии князя Христофора Андреевича Ливена. Фактически же Дарья Христофоровна ведала всеми делами в российском посольстве. В том числе и теми, которыми дипломатам заниматься было несподручно. Ну, вы понимаете – что я имею в виду…

Шумилин, которому хорошо была известна биография Дарьи Христофоровны, кивнул. Он знал, что княгиня Ливен фактически была резидентом русской разведки не только в Британии, но и в Европе. Куда там до нее Мата Хари! По всей видимости, о княгине кое-что слышал и подполковник Щукин. Он уважительно кивнул, и что-то чиркнул в своем рабочем блокноте.

– Граф Бенкендорф написал своей сестре рекомендательное письмо, – сказал Николай, – в свою очередь, и я напишу небольшую записочку милейшей Дарье Христофоровне. Помощь ее вам будет просто неоценимой.

– Вы, Олег Михайлович, – продолжил он, – отправитесь в Англию на русском военном корабле «Богатырь» вместе с лейтенантами Краббе, Невельском, Игорем Сергеевичем Пироговым и нашим метким стрелком Николаем – царь кивнул внимательно слушавшего его Сергееву-младшему. Сопровождать вас будет так же несколько проверенных в деле и храбрых нижних чинов.

Остальные же участники экспедиции с паспортами, выписанными на вымышленные фамилии, доберутся до прусского Мемеля, а уже оттуда – до Лондона. Их истории, или, как говорит Александр Павлович, «легенды» следует как следует обдумать. Думаю, что им лучше всего будет изображать путешествующих русских дворян.

Как я слышал от Олега Михайловича, у вас есть возможность поддерживать постоянную связь из Лондона с Петербургом. Это так?

Щукин кивнул, и Николай продолжил.

– Я полагаю, что с помощью княгини Дарье Христофоровны вам удастся обнаружить местонахождение этого зловредного Уркварта, и вы сумеете его похитить. У него сейчас весьма сложные взаимоотношения с премьер-министром Британии лордом Мельбурном, и министром иностранных дел виконтом Палмерстоном. Но не из-за России – оба они тоже нас не любят. Просто британское правительство сейчас занято китайскими делами - вы ведь знаете, что там идет настоящая война за право британских купцов продавать в империи Цин опиум. К тому же дела Британии в Афганистане тоже обстоят далеко не блестяще. И на то, чтобы доставить крупные неприятности России у английского правительства просто нет сил и возможностей.

Но мистер Уркварт является ярым ненавистником России. И за ним стоял немало влиятельных в Британии сил, которые дают ему деньги на ведение боевых действий против нас. Он продолжает вербовать мятежных поляков, вооружать их и высаживать на побережье Черного моря для того, чтобы они, вместе с немирными горцами, нападали на наши южные рубежи.

Помните – за мистером Урквартом стоит немалая сила. Поэтому, если его похищение закончится неудачей, и, власть предержащие в Британии каким-либо образом узнают, что к нему причастны мои подданные, может разразиться большой дипломатический скандал. Поэтому, я хочу, чтобы, если что-то подобное и произойдет, то Россия не имела бы к этому делу никакого отношения.

– Мы все понимаем, ваше величество, – ответил за всех Щукин, – и в наше время приходилось действовать подобным же образом. Работа у нас такая…

– Если у вас все получится, то выбираться из Британии вам придется по морю. Егор Карлович наймет вам какой-нибудь бот, на котором вы сумеете покинуть территорию Англии. А там, в открытом море вас встретит пароходо-фрегат «Богатырь», на котором вы и вернетесь в Россию.

Если рандеву не состоится, то тогда вам придется высадиться в континентальной Европе. А там мы уже постараемся сделать все, чтобы вы благополучно вернулись в Россию. Впрочем, господа, я надеюсь на ваш ум, способности, и удачу…

«Богатырь» готов в путь

Получив благословение от императора, Щукин стал готовиться к экспедиции в негостеприимный Альбион. Полдня просидел он голова к голове с Шумилиным и Сергеевым-старшим, составляя список того, что им может понадобиться в походе. А майор Соколов напряг все возможности своего учреждения для того, чтобы как можно больше узнать о местонахождении мистера Уркварта и его перемещениях.

И вот что ему удалось узнать. В справке, которую майор предоставил Олегу, было много любопытного, даже мистического. Оказывается, родовое гнездо нашего героя – замок Уркварт – расположен на берегу озера Лох-Несс. Да-да, того самого, в котором, как рассказывают местные жители, водится зубастая Несси. Правда, от замка давно уже остались одни лишь развалины, но факт остается фактом – чудовище и отъявленный шотландский русофоб – земляки. Родился же Дэвид Уркварт в 1805 году в Кромарти – кто помнит – так звали один из терминаторов из «Хроник Сары Коннор». Щукин почесал голову, – любопытно это все, черт возьми.

Оказавшись на время не у дел, Уркварт не бездельничал. Он выпускал русофобский журнальчик «Портфолио», а так же активно плел интриги против России. Проживал он большей частью в Лондоне, время от времени выезжая в свои родные места – на север Шотландии, где останавливался у родственников неподалеку от Кромарти. А вот это было очень интересно.

Кромарти лежало на берегу морского залива Мори-Ферт. А потому было бы неплохо отловить в тех малолюдных местах мистера Уркварта, упаковать его, и на лодке переправить на борт парохода-фрегата «Богатырь». Только надо точно знать – когда именно Уркварт соблаговолит выехать в Хайленд.

Подполковник собрал всех участников предстоящей акции, и вместе с ним стал более детально прорабатывать план похищения Уркварта. В конечном итоге было решено разделиться на две основные группы, и одну резервную.

Первая, в составе самого Щукина и его дочери, прибудет в Лондон, и с помощью княгини Ливен попытается установить негласное наблюдение за мистером Урквартом. Установив, что он собирается выехать в Шотландию, Олег по радиостанции сообщит об этом Денису, Вадиму и Никифору Волкову. Те высадятся с «Богатыря» неподалеку от жилища родственников «клиента», и после рекогносцировки попытаются его поймать. В случае невозможности похищения, они ликвидируют зловредного шотландца. На пароходо-фрегате будет находиться Сергеев-младший, который станет ждать сигнала об успехе или провале экспедиции.

Майор Соколов обещал найти тех, кто мог помочь группе захвата. Но сделать это было трудно – север Шотландии считался глухоманью, где на побережье находились лишь убогие рыбацкие деревушки с немногочисленными живущими в них горцами. Они были людьми замкнутыми, и не любившими чужаков.

Подполковник Щукин составил список необходимого снаряжения для путешествия, выписал что-то на отдельный листок, и сказал Шумилину, что ему необходимо сгонять на денек в будущее.

А пока «Совет старейшин» занимался планированием, Игорь Пирогов в сопровождении лейтенантов Невельского и Краббе отправился в Кронштадт, чтобы познакомиться поближе с пароходо-фрегатом «Богатырь», на котором им предстояло отправиться в Англию.

Кораблем, который был спроектирован в России и построен на верфи Главного Адмиралтейства в Санкт-Петербурге, командовал опытный моряк капитан-лейтенант Владимир Александрович фон Глазенап. «Богатырь» стал первым русским паровым военным фрегатом с гребными колесами и полным парусным вооружением. По масштабам XXI века это был сравнительно небольшой корабль – водоизмещение примерно 1200 тонн, скорость 8 узлов при индикаторной мощности паровой машины в 240 л.с.

Вооружение парохода состояло из 31 пушки. В их числе были два пудовых единорога с длиной ствола 11 калибров, которые располагались на поворотном деревянном станке на верхней палубе в носовой части. Дальность их стрельбы составляла около 1,5 км. В кормовой части «Богатыря» на поворотной деревянной платформе стояло двухпудовое чугунное бомбическое орудие с длиной ствола 10 калибров. Расчет орудия состоял из двенадцати человек. Дальность стрельбы его составляла около 5 км.

Остальные двадцать четыре орудия - это фунтовые чугунные пушки с длиной ствола 21 калибр на колесных деревянных лафетах, которые располагались побортно на верхней палубе и батарейной палубе (опер-деке). Расчет одного орудия состоял из одиннадцати человек. Дальность стрельбы составляла около 2,4 км.

«Богатырь» имел деревянный корпус с парусным вооружением фрегата. На корабле были верхняя, батарейная и жилая палубы с балконом на корме, а так же трюм. Подводная часть до ватерлинии обшита медными листами, для снижения обрастания и гниения корпуса. Колеса, вал, верхняя часть котла располагались выше ватерлинии, что было чревато поражением во время боя вражескими снарядами. На верхней палубе за фок-мачтой находились вал гребных колес с переходным мостиком, дымовая труба, световые люки машинно-котельного отделения и располагались четыре пушки. За грот-мачтой были расположены люк с трапом для схода в кормовую батарейную палубу, шпиль, четыре пушки и световой люк из кают-компании. Характерными чертами всех пароходо-фрегатов этого типа стали носовой бушприт и перпендикулярный переходной мостик, который использовался как ходовой. Средства спасения включали четыре больших баркаса. Силуэт корабля имел одну прямую невысокую дымовую трубу.

Силовая установка «Богатыря» была комбинированная парусно-механическая с одной горизонтальной, вспомогательной паровой машиной индикаторной мощностью 240 л. с., и с одним котлом. И машина и котел были размещены в одном машинно-котельном отделении. Паровая машина прямого действия работала на два гребных колеса, которые размещались побортно и соединялись общим валом.

В общем, корабль, на котором охотникам за скальпом мистера Уркварта понравился Пирогову.

– Конечно, это не Рио-де-Жанейро, – подумал он, – но корабль сравнительно новый – всего четыре года назад вступивший в строй, и на то время достаточно хорошо вооруженный. К тому же Владимир Александрович фон Глазенап, несмотря на свою молодость – ему было всего двадцать восемь лет – уже считался старым морским волком. На шлюпе «Моллер» он совершил кругосветное плаванье с заходом на Камчатку. Лейтенант Краббе по секрету шепнул Пирогову, что фон Глазенап пользуется доверием императора – в 1838 году он, командуя люгером «Ораниенбаум», с Николаем I на борту посетил Стокгольм.

– Не беспокойтесь, Игорь Сергеевич, – сказал ему лейтенант Невельской, – «Богатырь» отличный корабль, команда его хорошо обучена. Капитан-лейтенант фон Глазенап прекрасно знает воды, где нам придется действовать. Все будет в порядке.

– Эх, Геннадий Иванович, – ответил ему Пирогов, – вы ведь сами моряк, и прекрасно знаете, что пока вы на суше, то будете переживать и думать – все ли сделано, и не забыли ли вы что-то. А вот когда вышли в море – тут уже не должно быть никаких сомнений. Идемте, господа, доложим обо всем подполковнику Щукину…

Новые знакомые

В общем, все были заняты текущими делами, лишь один Александр Христофорович откровенно бездельничал. Точнее, он лечился, хотя для некоторых это работа кажется потяжелей разгрузки вагона с углем.

Графу сразу понравилось место, куда его привез подполковник Щукин. Это был небольшой поселок с одноэтажными кирпичными постройками, расположенный в сосновом лесу. Воздух чист и напоен ароматом хвои. По поселку бегали рыжие белки. Казалось, что они были ручными. Белки безбоязненно брали из человеческих рук орешки.

Сразу по прибытии местный эскулап пригласил Александра Христофоровича в свой кабинет, и попросил раздеться. Он внимательно осмотрел графа, поинтересовался – были ли у него травмы – и, узнав, что Бенкендорф дважды контузило на войне, укоризненно покачал головой.

– Надо беречь себя, голубчик, – сказал доктор, – возраст, понимаете - это такая штука… Но, ничего, мы вас тут немного подлечим. Будете жить в отдельной палате, ну, а к процедурам приступим сразу же. И еще вам мой совет – побольше гуляйте и спите. Постарайтесь на время забыть о работе, и просто отдыхайте. А то я знаю вас, – доктор улыбнулся, – вы и во сне все о службе думаете.

И вот Александр Христофорович стал лечиться. Уже второй день он послушно выполнял все требования медиков. Лечение в XXI веке было совсем не похоже на лечение века XIX-го. Ему не наклеивали противно пахнущие пластыри, не ставили пиявок, не пускали кровь. Вместо пластырей ему делали приятно пахнущие теплые ванны, после которых он засыпал, как младенец. Вместо пиявок ему ставили капельницы – немного неприятно, но все же, в отличие от кровопускания, это не такая уж болезненная процедура. А еще ему делали массаж, давали пить разные лекарства. Уже на второй день граф почувствовал, что боли в груди стали затихать. Дышать он начал более глубоко, и теперь, по утрам, гуляя по парку, он с наслаждением вдыхая смолистый воздух, и с улыбкой наблюдал за смешными прыжками рыжих хвостатых шалуний. Ему нравилось кормить белочек из рук. Те ловко хватали протянутые им орешки, и быстро бежали вверх по стволу сосны, ища место – куда получше спрятать подарок.

А вот не думать о своей работе и о государе у Бенкендорфа как-то не получалось. Он все время переживал –как справляется со всеми делами III-го отделения его новый заместитель майор Соколов. Император сказал графу в приватной беседе накануне его отъезда в будущее, что со дня на день он поздравит ротмистра чином майора. Конечно, Соколов умный молодой человек, да и пришельцы из будущего ему помогут в случае чего, но все же на душе у графа было неспокойно.

Впрочем, уважаемый Антон Михайлович обещал, что если в его времени что-то случится, то он непременно сообщит ему по прибору, который передает на расстояние человеческий голос. Его здесь называют телефоном.

И вот на третий день пребывания Александра Христофоровича в этом прелестном поселке, к нему неожиданно пришли гости. Одного из них граф знал – это был подполковник Щукин. А вот второго он раньше никогда не видел. Это был высокий мужчина лет пятидесяти – шестидесяти, худощавый и улыбчивый. По тому, как обращался с ним Олег Михайлович, Бенкендорф понял, что он в здешнем мире является большим начальником. Но это не президент Путин – портрет правителя России XXI века Бенкендорф видел в кабинете у доктора. Так кто же это?

Увидев беспокойство на лице графа, Щукин успокаивающе поднял руку.

– Нет, Александр Христофорович, – сказал он, – в Петербурге все в порядке, все живы и здоровы. Государь передает вам привет. Просто мне срочно понадобилось по нашим общим делам вернуться в будущее. Пользуясь оказией, я решил заглянуть к вам, и передать поклон от всех ваших друзей.

– Большое спасибо, Олег Михайлович, за заботу, – ответил Бенкендорф. – Сказать по чести – ваши доктора просто чародеи. Я словно помолодел на несколько лет. Думаю, что лечение пойдет мне на пользу.

– Вот и отлично! – воскликнул Щукин. Потом он покосился на своего спутника, и, дождавшись его едва заметного кивка, сказал,

– Александр Христофорович, позвольте вам представить – Сергей Борисович. Он, как и вы, в свое время занимался разведкой, и тоже как вы – генерал.

– Очень рад встрече с коллегой, – произнес Бенкендорф, пожимая руки своему новому знакомому. – Я думаю, что Олег Михайлович уже представил вам меня?

Сергей Борисович кивнул, и жестом пригласил всех присесть на садовую скамейку, стоявшую на обочине лесной дорожки.

– Я прав, подумал про себя граф, – этот человек – большой начальник. Уж очень он уверенно держится. Посмотрим, что он мне скажет.

– Александр Христофорович, – произнес Сергей Борисович, – если вы чувствуете себя хорошо, то не могли бы вы рассказать мне о том, каковы ближайшие планы секретных служб Российской империи по ликвидации, как говорят в нашем времени, «горячих точек»? Как вы предполагаете нейтрализовать деятельность британских спецслужб, и польских мятежников?

– Как вы знаете, Сергей Борисович, – сказал Бенкендорф, – мы запланировали ответный визит в Британию отряда, состоящего, как ваших, так и наших современников. С моей точки зрения это весьма рискованное мероприятие. Но, в случае успеха британские агенты будут, как вы говорите, «нейтрализованы», причем, на длительное время. Я молю Господа, чтобы все задуманное ими свершилось. В то же время я считаю, что риск все же очень велик, и в случае неудачи мы можем лишиться нескольких замечательных людей.

– Вы правы и неправы, Александр Христофорович, – немного подумав, произнес Сергей Борисович. – Людей будет очень жаль, но я всегда говорил и буду это повторять раз за разом: если мы знаем, что в том или ином регионе мира готовится террористический акт, направленный против России или ее граждан, мы оставляем за собой право нанести удар, чтобы предотвратить эту угрозу. И для этого можно использовать все что угодно, лишь бы это было эффективно.

Нам уже приходилось в нашей истории прибегать к таким методам. Мы рисковали, в некоторых случаях наши люди попадали в руки полиции и чужих спецслужб. Но мы делали все, чтобы выручить их.

Я ведь, Александр Христофорович, тоже бывший разведчик. Хотя, говорят, что «бывших» разведчиков не бывает. О таких как мы с вами, хорошо сказано в одном замечательном фильме про разведчиков. Олег Михайлович, этот фильм надо обязательно показать Александру Христофоровичу. Так вот, о разведчиках там сказано следующее:

Нас почитают обманщиками, но мы верны;

нас почитают умершими, но вот, мы живы;

нас казнят, но мы не умираем;

мы гонимы, но не оставлены;

мы неизвестны, но нас узнают.

– Как хорошо сказано! – воскликнул Бенкендорф. – Чьи эти слова?

– Это из Евангелия, Александр Христофорович, – с улыбкой сказал Сергей Борисович, – из Второго Послания к Коринфянам.

– Грешен, – развел руками граф, – мне приходилось чаще держать в руках саблю и пистолет, чем Новый и Ветхий Завет.

– Александр Христофорович, – продолжил Сергей Борисович, – акция в Британии, если она удастся, сыграет большую роль в борьбе против врагов России. Но надо идти дальше. Негоже, что вот уже десятилетия на Кавказе гремят выстрелы и льется кровь. Мы внимательно проанализировали все, что было написано о Кавказской войне, и хотим поделиться с вами нашими предложениями. Но, давайте сделаем это после обеда. Видите, наши эскулапы уже машут нам, приглашая за стол. Перекусим, и продолжим нашу беседу…

Граф Бенкендорф и его гости пообедали в отдельном помещении, где стол для них накрыли молчаливые, но хорошо воспитанные и предупредительные работники санатория. За столом подполковник Щукин все больше налегал на борщ и жаркое с гречневой кашей – видимо он изрядно проголодался, а Александр Христофорович и его новый знакомый ели не спеша, тщательно пережевывая пищу, при этом обмениваясь короткими фразами, в основном касающиеся погоды и красоты места, в котором довелось поправлять свое здоровье старому вояке.

После обеда все трое вернулись на уже знакомую им скамеечку под соснами, и продолжили прерванный разговор.

– Сергей Борисович, – сказал Бенкендорф, – нам пришлось прекратить беседу на том, что мы заговорили о Кавказе. Знаете, мне тут же вспомнилась моя боевая молодость, когда я, тогда еще совсем юный поручик, сражался с немирными горцами в составе отряда князя Цицианова. С той поры прошло почти сорок лет, а война на Кавказе все продолжается. Гибнут люди, страна тратит огромные деньги на содержание армии. Как остановить эту кровавую вакханалию?

– Видите ли, Александр Христофорович, – ответил Сергей Борисович, – лично мне повоевать на Кавказе не пришлось. Но вот сидящий рядом с вами Олег Михайлович имел возможность скрестить шпаги с потомками тех, с кем сражались вы в начале XIX века. Как видите, военные действия ведутся там, с некоторыми перерывами, вот уже больше двухсот лет. Даже сейчас на Кавказе неспокойно. Отдельные шайки бандитов убивают людей, причем, чаще всего простых обывателей. Но широкомасштабных боевых действий там, слава Богу, нет уже более десяти лет.

Но, вернемся в ваше время. В нашей истории с войной на Кавказе было покончено в 1859 году, когда имам Шамиль со своими воинами сдался в плен в ауле Гуниб войскам князя Барятинского. Отдельные разрозненные искорки вооруженных выступлений полыхали на Кавказе еще некоторое время, но и они были вскоре потушены.

– Князь Барятинский? – сказал, усмехнувшись Бенкендорф, – это не тот ли самый повеса, вздумавший приударить за великой княжной Марией Николаевной, и за это отправленный государем на Кавказ?

– Он самый, – кивнул подполковник Щукин. – За взятия аула Гуниб и пленение Шамиля император АлександрII дал ему чин генерал-фельдмаршала.

– Скажите, почему война с горцами шла так долго? – спросил Бенкендорф. – Ведь силы Российской империи и горских племен несопоставимы.

– Видите ли, Александр Христофорович, – сказал Сергей Борисович, – на сей счет есть множество причин, одна из которых – поддержка сражающихся с Россией горцев иностранными державами. И в первую очередь – Британией.

Среди самых активных недругов России, был Дэвид Уркварт, который, можно сказать, всю свою жизнь посвятил тому, чтобы как можно больше вредить нашей державе. Именно к нему в гости на Британские острова скоро отправятся ваши и наши люди.

Почему он так ненавидел Россию? – даже для наших историков это осталось загадкой. Но факт остается фактом – сэр Дэвид – наш самый опасный враг, и если нам удастся его обезвредить, то это будет большой удачей для России.

– Вы полагаете, что после этого на Кавказе наступит мир? – с сомнением покачал головой граф.

– Ну, на это мы вряд ли рассчитываем, – усмехнувшись ответил Сергей Борисович, – но то, что первое время после исчезновение или нейтрализации мистера Уркварта поддержка немирных горцев ослабнет – в этом я ни капельки не сомневаюсь.

Ведь, как говорят в народе – свято место пусто не будет. Через какое-то время в Британии найдется новый «Уркварт», который продолжил его грязные делишки. Тут надо решать проблему, как у нас принято говорить, комплексно.

– Комплексно – это как? – поинтересовался Бенкендорф. – Очень любопытно было бы услышать ваши рассуждения на сей счет.

– Это значит, – ответил Сергей Борисович, – что надо перехватить пути снабжения немирных горцев. Ведь новейшее оружие поступает к ним извне. А так же деньги, которые идут на содержание мюридов, на закупку продовольствия, на подкуп старейшин родов, на выплату жалования наемникам. Вы же знаете, что вместе с горцами против русских войск сражаются и беглые поляки – участники мятежа 1831 года. Они, конечно, и без денег готовы резать глотки русским, но за плату это делать гораздо приятней.

Снабжение горцам поступает в основном из Турции. Десятки кораблей с оружием, деньгами и наемниками тайком причаливают к Кавказскому побережью Черного моря, и выгружают там содержимое своих трюмов. И эти корабли, очень часто принадлежат Британии. Экипажи на них – тоже британские. Надо организовать вдоль восточного побережья Черного моря патрулирование российских военных кораблей, которые перехватывали бы британские и турецкие корабли с грузами для горцев, воюющих с Россией. Грузы и корабли – следует конфисковывать, а захваченных наемников и экипажи этих кораблей отправлять в Сибирь, или куда подальше.

– Все правильно. Мы пробовали организовать подобное патрулирование, – сказал Бенкендорф, – но, к сожалению, попытка лишить немирных горцев снабжения из Турции закончилась неудачей.

Еще при императоре Александре I были высочайше утверждены «Правила для торговых сношений с черкесами и абазинцами». Для торговли с горцами выделялся Керченский порт. Торговля должна была вестись под контролем русских чиновников, путем обмена товара на товар. Категорически запрещался ввоз на Кавказ медной, серебряной, золотой монеты, ассигнаций (как русских, так иностранных), огнестрельного и холодного оружия, пороха и свинца.

Но англичане, которые числились тогда нашими союзниками, самостоятельно или через турецких контрабандистов, поставляли оружие и боеприпасы горцам, соль и хлеб. Из турецкого порта Батум выходило множество небольших парусных судов, которые везли оружие и военное снаряжение для немирных горцев. Побережье моря в тех краях изрезано многочисленными мелкими бухтами, в которые могли войти небольшие суда и там разгрузиться. А кораблей Черноморского флота просто не хватало для того, чтобы уследить за всеми этими бухтами.

В 1832 году император утвердил инструкцию для черноморских военных крейсеров, в которой говорилось: «Для сохранения Российских владений от внесения заразы и воспрепятствования подвоза военных припасов горским народам, военные крейсеры будут допускать к черноморскому восточному берегу иностранные коммерческие суда только к двум пунктам – Анапе и Редут-Кале, в коих есть карантин и таможни, к прочим же местам сего берега приближение оным запрещается».

– И чем же все это закончилось? – поинтересовался Сергей Борисович.

– А закончилось все международным скандалом из-за захвата российскими кораблями британской шхуны «Виксен» у Суджук-Кале, – ответил Бенкендорф, – которую послал к нашему побережью этот самый Дэвид Уркварт. Он был тогда первым секретарем британского посольства в Константинополе.

Суть же провокации заключалась в следующем. В случае удачи плавания «Виксена» этот британец стал бы заявлять на каждом углу, что, дескать, Россия де-факто не владеет берегами Черноморского побережья Кавказа. Ну, а в случае неудачи между Россией и Британией могла бы начаться война.

Правда, не случилось ни того, ни другого. Шуму было много, но, когда страсти немного улеглись, шхуну конфисковали, а ее экипаж выслали в Константинополь.

И еще. Министр иностранных дел Нессельроде в случае с «Виксеном» вел себя не самым лучшим образом. И если бы не желание государя во что бы то ни стало отстоять честь Империи, невзирая даже на опасность начать войну с Британией, все могло бы закончиться гораздо унизительней для России.

– И все же без патрулирования побережья обойтись нельзя, – сказал Сергей Борисович, – только таким способом можно настолько стеснить горцев, что они не выдержат и прекратят сопротивление, после чего им ничего не останется, как пойти на переговоры с русским военным командованием.

Для того чтобы это было успешней сделать, мы можем выделить для тех частей, которые будут пресекать высадку наемников и контрабандистов на побережье Кавказа, наши технические средства, позволяющие видеть корабли, приближающиеся к берегу в тумане, ночью. Причем, видеть на большом расстоянии. Кроме того, мы дадим средства связи, с помощью которых с этих постов можно будет передавать координаты обнаруженных судов на патрульные корабли Черноморского флота. Мы так же обучим ваших людей пользоваться этими приборами.

– Сергей Борисович, – сказал граф, – мы были бы очень благодарны вам за такую помощь. Я обязательно сообщу государю о вашем предложении. Думаю, что оно будет с благодарностью принято.

Конечно, стеснить горцев с помощью морской блокады было бы неплохо. Но ведь этого мало. Надо как-то успокоить самих горцев. Не могли бы вы, поделиться вашим опытом умиротворения Кавказа.

– Поделиться, конечно, можно, – кивнул Сергей Борисович. – Но лишь после того, как вы подлечитесь. Не беспокойтесь, как я понял из рассказа Олега Михайловича, ваш заместитель майор Соколов прекрасно справляется со своими обязанностями. Сегодня вечером подполковник Щукин снова отправится в ваше время. С собой он возьмет все необходимое для того, чтобы миссия в Британии прошла успешно. А вы отдыхайте и лечитесь. В свое время вы достаточно потрудились на благо России. Ваши раны и тяжелая контузия, полученная в «Битве народов» под Лейпцигом, серьезно сказалась на вашем здоровье.

Александр Христофорович, может быть у вас какие-либо просьбы? Мы будем рады выполнить их.

– Сергей Борисович, – немного подумав, сказал Бенкендорф, – я бы хотел побывать в Москве. Я помню ее до пожара 1812 года, помню ее, еще забитую ранеными французами, помню, как на ее улицах я рубился с польскими уланами – арьергардом отступающей армии Бонапарта. Еще дымились взорванные башни Кремля, а храмы были загажены и ограблены «цивилизованными варварами».

– Хорошо, Александр Христофорович, – сказал Сергей Борисович, – как только врачи посчитают, что ваше самочувствие значительно улучшилось, я пришлю за вами машину, и вас отвезут в Москву. Вы своими глазами увидите – как теперь выглядит Первопрестольная, комендантом которой вы стали сразу же после изгнания французов.

Выбор – дело трудное

Попрощавшись с Бенкендорфом, Щукин и его спутник отправились к ожидавшей их машине. Они молчали, обдумывая то, что им довелось сегодня услышать. Первым заговорил Сергей Борисович.

– Олег Михайлович, – сказал он, – с графом мы более-менее все обговорили. Думаю, что сейчас Александру Христофоровичу надо как следует подлечиться. Ведь, насколько я помню, в нашей истории Бенкендорф скоропостижно скончался в 1844 году от инфаркта. Я не ошибся?

– Это официальная версия, – ответил Щукин, садясь за руль черной иномарки, на которой он с Сергеем Борисовичем приехал в санаторий. – Но, поговаривали, что смерть его была не случайной. Впрочем, кто теперь разберет. Важно, чтобы в новой версии истории России этого не произошло. Хотя, в любом случае, надо осторожно выводить графа из игры, а вместо него пусть спецслужбы империи возглавит ротмистр, пардон, уже майор Соколов. Кстати, каково ваше мнение об этом молодом человеке?

– Мое мнение?.. – машина тронулась с места, и подполковник на несколько секунд задумался. Потом он ответил. – Мне кажется, что Дмитрий далеко пойдет. Он умен, хорошо образован, инициативен, порядочен и храбр. В последнем я убедился лично, когда нам пришлось обезвреживать британцев, захвативших заложников. Думаю, что со временем он станет так же близок к императору, как Бенкендорф.

– К тому же, как я слышал, – улыбнулся Сергей Борисович, – ваша дочка с большим интересом поглядывает на этого молодого человека…

– Гм, – немного сконфуженно ответил Щукин, – пока еще рано об этом говорить. Моя Надежда – девица взбалмошная и непостоянная, как все женщины. Но, если между ними возникнет что-то серьезное, то я этому буду только рад. Пора ей подумать о семейной жизни, а мне, наконец, заняться воспитанием внуков.

– Дай то, Бог, – сказал Сергей Борисович. – Но это все лирика. Нам же надо подумать о материальном обеспечении всей операции. А потому, наш следующий визит к Антону Воронину. Ведь, если бы не его изобретение, то вряд ли мы сейчас ломали голову над проблемами XIX века.

– С ним будет труднее, – вздохнул Щукин. – Антон – человек, который не любит работать под контролем. Он по натуре индивидуалист и анархист. Впрочем, он достаточно разумен, чтобы понять пользу от нашего сотрудничества. Надо только разговаривать с ним как с равным. И не пытаться диктовать ему свои условия, воздействуя на его здравый смысл.

В конце концов, он, как изобретатель, желает совершенствовать свое изобретение, а без нашей помощи и поддержки это невозможно. Как я выяснил, после строительства машины времени он все внимание теперь уделяет только ей. Свои коммерческие дела он изрядно запустил, что сказалось на его финансовом положении. И самостоятельно ему просто невозможно продолжить свою работу.

А тут мы – с предложением финансирования его опытов, возможностью достать любые, даже самые дорогие и редкие комплектующие для новых, более совершенных образцов его детища. Как вы полагаете, он поймет всю пользу нашей совместной работы?

– Думаю, что да, – кивнул Щукин. – Тем более, что он не хочет подвести своих друзей, для которых прекращение контактов с прошлым станет самой настоящей трагедией. Как я понял из вашего доклада, между Николаем Сергеевым и великой княжной Александрой Николаевной возник роман?

– Да, Сергей Борисович, – сказал подполковник. – И, похоже, что чувства у них достаточно серьезные. Жаль будет разлучить этих молодых людей. Для Адини это станет настоящей катастрофой. Она может не пережить расставания с Сергеевым-младшим. Эта замечательная девушка, умница и красавица, умрет, как это случилось в нашей истории.

– Да, будет очень жаль. – кивнул Сергей Борисович. – А посему нам надо наладить более тесные и взаимовыгодные отношения с императором Николаем Павловичем. И, без Антона Воронина никак не обойтись.

Так, за разговорами, они незаметно доехали до дома изобретателя. Накануне Щукин договорился с ним о встрече. Но подполковник не предупредил о том, что будет не один. И Антон был сильно удивлен, увидев человека, с которым Олег вошел в его скромную квартиру. Лицо спутника Щукина он сразу узнал – его часто показывали по телевидению. Но Воронин никак не ожидал, что человек такого высокого ранга заявится в его квартиру.

Но Антон быстро пришел в себя, и пригласил гостей на стол, предложив им выпить чашечку кофе. Хозяин отправился на кухню, а гости с любопытством стали рассматривать жилище и стоявшую в гостиной машину времени.

– Так вот, как выглядит это чудо, с помощью которого можно попасть в прошлое, – восхищенно сказал Сергей Борисович. – Нет, господа хорошие, куда вам до нас, русских! Чего только не придумают современные Левши!

– Если бы вы знали – скольких трудов и бессонных ночей стоило мне это изобретение, – сказал Антон, появляясь в дверях с подносом, на котором стояли три чашки с крепким ароматным чаем и блюдцем с печеньем. – Но, вы правы – только мы, русские, способны додуматься до создания машины, с помощью которой можно открыть портал в прошлое.

– Скажите, – спросил Сергей Борисович, – а портал в будущее с помощью вашей машины нельзя открыть?

– Нет, – ответил Антон, – в будущее моя машина, похоже, открыть портал не сможет. Пока мы установили связь только с прошлым. Возможно, что существуют некие временные тоннели, которые связывают настоящее с будущим. Я пытаюсь их обнаружить здесь, в XXI веке. А в веке XIX-м тем же занимается мой друг и коллега Юра Тихонов. Работа идет, и мы надеемся, что со временем нам удастся побывать не только во временах императора Николая I.

– Сергей Борисович, – вступил в разговор подполковник Щукин, – пока, дай Бог, нам бы разобраться с делами XIXвека. Я побывал там и увидел, что кашу, которая там заварилась из-за прибытия в прошлое Шумилина со товарищи, придется расхлебывать не один год. Легко сдвинуть камень, лежащий на склоне горы. А потом вниз сорвется камнепад, сметающий все на своем пути.

– А что нам было делать? – развел руками Воронин. – Устраивать межвременной туризм с элементами экстрима? Ведь мы же русские люди, и наблюдать за тем, что происходит в прошлом, хотя и не нашем, мы спокойно не могли!

– Ну, что сделано – то сделано, – примирительно сказал Сергей Борисович. – Как говорили во времена моей студенческой молодости: «Если боишься – не делай, а если начал делать – не бойся». Антон Михайлович, я хочу спросить у вас – можно ли доработать вашу машину до возможности открывать портал не только из нашего времени в прошлое, но и из прошлого – в наше время? То есть, сделать портал с двусторонним движением…

– Я сейчас работаю над этим вопросом, – сказал Антон, – и, похоже, что мы с Юрием близки к решению этой проблемы. Вот, только надо будет раздобыть кое-какие дополнительные материалы и комплектующие. Гм… – Воронин покосился на Сергея Борисовича, – а с деньгами у меня сейчас негусто. Придется немного обождать.

– Антон Михайлович, – сказал его визави, – вам следует просто составить ведомость, передать ее Олегу Михайловичу, указав в ней – сколько и чего вам необходимо. И все требуемое будет вам доставлено в самое ближайшее время… – заметив, что Антон хочет сказать, Сергей Борисович добавил, – ни о каких деньгах не может быть и речи…

– Это, что же, – нахмурился Воронин, – вы нас на казенный кошт берете? А потом будете диктовать – что и как нам делать?!

– Ну, зачем вы так? – укоризненно сказал Сергей Борисович, – никто вам ничего навязывать не будет. Наоборот, вам будет оказана максимальная поддержка при минимальной зависимости от кого-либо.

– Не понимаю, – растерянно пробормотал Антон, – в чем же тогда государственный интерес? Простите, но меня жизнь научила народной мудрости – той самой, в которой говорится про халявный сыр в мышеловке…

– Я понимаю ваше недоверие, – спокойно сказал Сергей Борисович. – Тяжелые времена, которые пришлось пережить вам лично в не столь далекие годы, приучили вас не доверять никому, кроме вас самих и ваших друзей.

Потому скажу сразу – государственный интерес в том, что вы сейчас делаете, присутствует. Какой именно – я вам скажу, но чуть позже. Не обижайтесь, но пока сие тайна.

Ну, а помимо всего прочего, скажу, что нам так же как и вам хочется помочь русским людям, хотя и живущим в другой реальности. Чтобы не было ни проданных за бесценок Форт-Росса и Аляски, чтобы никогда французские флаги не были подняты над Малаховым курганом, а адмиралы Нахимов, Корнилов и Истомин не сложили головы в осажденном Севастополе, а прожили столько, сколько им Господь отмерил.

– Знаете, Сергей Борисович, – тихо произнес Антон, – я вам почему-то верю. Я не буду допытываться насчет ваших государственных тайн, полагаю, что они связаны с благими намерениями. А России надо помочь. Мы с Шумилиным прекрасно понимаем, что в одиночку нам ничего не сделать – тут нужна поддержка именно государства.

– Антон, – сказал подполковник Щукин, – ты же умный мужик. Сам подумай – решит та же Британия наказать строптивую Россию. Двинет она на нас весь свой огромный флот. Чем мы одни сможем помочь Николаю I? Советы – вещь хорошая, но ими одними вражеский флот не разгромить. Тут нужна реальная сила. И ее может предоставить только государство.

– Это что же, – криво усмехнулся Антон, – «Тополем» шандарахнуть по Лондону? Или с помощью атомной подводной лодки помножить на ноль британский флот?

– Ну, из пушки по воробьям стрелять ни к чему, – улыбнулся Сергей Борисович, – а вот поделиться тем, что уже морально устарело, но что для века XIX-го будет, как принято говорить сейчас, «вундервафлей» – вполне возможно.

Взять, к примеру, устаревший танк Т-62. Что может противопоставить ему любая, пусть даже самая мощная сухопутная армия того времени? А САУ «Акация»? Да она любой вражеский флот просто расстреляет в море, даже не дав ему приблизиться к нашему берегу. Я не говорю об авиации, которая вообще играючи рассеет сухопутные войска и эскадры врага.

Н все это отдельная тема, которую можно будет обсуждать тогда, когда удастся наладить стабильный переход из прошлого в будущее, и, наоборот. А это можно сделать лишь с вашей помощью, Антон Михайлович.

Воронин немного подумал, улыбнулся, и протянул руку своему гостю. Тот пожал ее.

– Антон, – сказал Щукин, – а для начала, мы тут собрали кое-что для Иваныча. Ну, и для нас тоже. Набрался целый грузовик. Ты сможешь пропихнуть его сегодня вечером?

– Надо – сделаем, – кивнул Антон. – Ты подъезжай вечерком ко мне. Мы прикинем – как и где это дело провернуть.

– Антон Михайлович, – спросил Сергей Борисович, – а мне можно будет посмотреть на то, как это все происходит? Ну, это, перемещение во времени. Очень уж это все любопытно.

– Да, ради Бога, – пожал плечами Антон, – почему бы и нет…

И хочется, и колется…

Когда подполковник Щукин и его спутник ушли, Антон немного посидел на диване, внимательно обдумывая все услышанное сегодня, а потом отправился на кухню. Он открыл шкафчик, достал из него початую бутылку коньяка, и налил на два пальца в стакан.

– За успех нашего дела! – подумал он про себя, и сделал небольшой глоток божественного напитка.

Честно говоря, узнав от своего друга о том, что все они, оказывается, находятся «под колпаком конторы», он запаниковал. Ему подумалось, что «кровавая гэбня» загасит их всех, а самого изобретателя бросит в подвалы Лубянки, где с помощью жутким пыток выведает у него тайну машины времени. Но, с другой стороны, без поддержки богатого, а главное, влиятельного спонсора тоже никак было не обойтись. Все упиралось в деньги, и возможность приобретать многие вещи, которые в магазине не купишь. А теперь, получив карт-бланш от руководства страной, появилась возможность развернуться во всю ширину своей щедрой души.

В бескорыстие Антон не верил – он был человеком достаточно циничным и битым жизнью. И, несмотря на то, что Сергей Борисович не стал отвечать на его прямой вопрос о государственном интересе, который присутствовал в его изобретении, он догадался – что именно заинтересовало руководство страной. Дело даже не в деньгах и возможности получать раритеты прямиком из XIX века. Тут было не все так просто.

Допустим, напишет наш общий друг Карл Брюллов новую картину. Конечно, можно залегендировать ее появление в XXI веке, заявив, что сия находка обнаружена в запасниках захудалого провинциального музея. Подлинность ее не вызовет ни у кого сомнения. Но продать ее за деньги, которые она, несомненно, стоит, невозможно. Экспертиза установит, что картина эта написана не сто семьдесят лет назад, а на днях. Примерно так же обстоят дела и с прочими предметами антиквариата. Они будут подлинными, но, в то же время – новоделами.

Антон был человеком умным. Он понял, что интерес государства в его изобретении кроется в другом. А именно– возможности открывать портал не только из будущего в прошлое, но и из прошлого в будущее. Если это удастся, то возможно полное изменение военно-стратегического расклада в мире. Допустим, через портал, открытый в XXI веке в прошлое отправляется с десяток «Тополей» и «Искандеров». Там их перегоняют на Аляску, которая все еще российская, или в другие места, находящиеся под контролем России. И они стоят там до поры до времени в законсервированном состоянии. В точки их базирования устанавливают машину времени. И, в случае «дня Х», с помощью машины времени в непросматриваемой из космоса точке на земном шаре из прошлого в будущее попадают ракеты со спецбоеприпасами, которые становятся своего рода «козырем в рукаве».

Возможно, что все будет не совсем так, как думал Антон. Главное – общий замысел ему был понятен. Возможно, что в прошлое можно было, в случае необходимости, эвакуировать и часть руководства страны. В таком надежном «бомбоубежище» им будет не страшна никакая ядерная угроза.

– Но, если это так, – подумал Антон, – ему и его друзьям безопаснее будет в XIX веке с его патриархальными понятиями о чести, доброте и дружбе. Да и люди там были интересные, не похожие на его современников. В общем, будем работать над изобретением, а там посмотрим…

Вечером к нему заехал подполковник Щукин. Он был в хорошем настроении. Как оказалось, после предъявления грозной бумаги из Москвы, питерские снабженцы открыли перед ним свои закрома, и выложили все, что он запросил. А запросы у Олега были немалые. В общем, понадобился тентованный «Садко» – ГАЗ-3308. Именно на нем Щукин и собрался отправиться в прошлое.

– А где наш сегодняшний гость? – поинтересовался Антон. – Он вроде бы желал посмотреть на работу портала. Или передумал в последний момент?

– Нет, дружище, – улыбнулся подполковник. – Он на улице, ждет в своем автомобиле. Так что, давай, собирайся, пора в путь дорогу.

Открыть портал в этот раз решили в боксе автомастерской Виктора Сергеева. Не хотелось лишний раз светиться Кировске. Да и договаривались они с Иванычем в прошлый раз о портале на Черной речке. Просто Олег даже не предполагал, что в этот раз у него будет такое «приданое».

Выйдя на улицу Антон заметил в припаркованным рядом с «Садко» неприметном «форде» сидящего за рулем Сергея Борисовича. Тот улыбнулся Антону, и помахал рукой, приглашая в автомобиль.

– Иди, иди, – кивнул головой Щукин, открывая дверцу в кабине «Садко». – Дорогу к автомастерской я знаю, а ты, если что, покажешь Сергею Борисовичу, как доехать. Ну, и посекретничаете с ним без меня, – подполковник хитро подмигнул Антону.

Все расселись по машинам, и тронулись в путь. Первым ехал грузовичок, а за ним, не спеша, «форд». Посмотрев в зеркало, Антон заметил синий «мерин» с обычными городскими номерами, в котором сидели четверо мужчин. Он, словно привязанный, следовал за ними. Антон понимающе усмехнулся, и первым прервал немного затянувшееся молчание.

– Сергей Борисович, – спросил он, – а вы не собираете побывать в прошлом, и лично познакомиться с императором Николаем Павловичем?

– Вполне возможно, но пока для этого путешествия не подошло время, – спокойно ответил его собеседник, – со всеми текущими делами пока неплохо справляется и Олег Михайлович. Ну, а если понадобится мое присутствие, то такая встреча состоится.

– Скажите, Антон Михайлович, – спросил Сергей Борисович, – легко ли вам было найти общий язык с людьми из XIX века? Я имею в виду, не в ходе деловых разговоров, а, так сказать, на бытовом уровне. Ведь мы и мыслим по-другому, и поступки наши могут для человека времен Пушкина и Лермонтова показаться странными.

– Эх, – неожиданно сказал Сергей Борисович, – если бы вы знали, как мне хочется побывать в Питере того времени! Но, дела, дела… Хотя, все же постараюсь вырваться, хотя бы на денек.

– Я понимаю вас, – ответил Антон. – Для нас тоже поначалу все показалось необычным, странным. Словно историческая театральная постановка. Только люди в ней оказались живыми, непохожими на нас, но живыми. И император Николай – тоже оказался не ожившим памятником с Исаакиевской площади, а человеком, довольно своеобразным, конечно, но, все же весьма симпатичным и приятным в общении. Думаю, что вы с ним нашли бы общий язык.

Сергей Борисович кивнул головой, и о чем-то задумался. Потом он опять спросил у Антона,

– А как вы считаете, не опасна ли будет для вас фронда, которая, как я понял, складывается в высших слоях петербургского общества после отставки Нессельроде? Ведь многие сановники и богатые люди были тесно связаны с ним. И наверняка они теперь готовят реванш. Я бы на вашем месте не забывал об этом. Сколько раз в русской истории бывало, что некто, почувствовав, что находится в фаворе, терял осторожность, и оказывался свергнутым и сосланным к черту на кулички. Вспомните того же Меншикова…

– Ну, Сергей Борисович, – задумчиво произнес Антон, – как мне кажется, сейчас наблюдается несколько иная расстановка сил. Во-первых, мы пришли из будущего, и знаниями этого будущего поделились с императором. Во-вторых, он сам побывал в будущем, и убедился, что мы не какие-нибудь шарлатаны, а люди, которые искренне желают помочь России и императору. Ну, и, в-третьих, он убедился, что мы делаем все абсолютно бескорыстно, не требуя награды за свои полезные для империи и лично для царя дела. Главное в отношениях с ним – это честность. Николай, человек, который внутренне чувствует искренность или неискренность собеседника. Он ценит первое, и не прощает людям второе. Это вам, Сергей Борисович, на заметку. ...