Энтони Гидденс при участии Карен Бердсолл
СОЦИОЛОГИЯ, 2-е изд. 2005

«Социология» Энтони Гидденса является, без сомнения, одним из лучших и современных учебников по этой дисциплине. Новое второе издание книги на русском языке, выполненное по последнему четвертому английскому изданию, сохраняет и приумножает замечательные качества предыдущих изданий — ясность и живость языка, доступность изложения, оригинальность подхода.

Последнее издание уже ставшего классическим учебника Энтони Гидденса столь же высоко оценено преподавателями и студентами, как и предыдущие издания. Гидденс мастерски сочетает авторитетное рассмотрение социологических проблем с рассказом о социальных изменениях, происходящих в современном мире, в центре которых стоит явление глобализации. Особенно удачным и новаторским является включение соответствующих веб-сайтов. Книга увлекательно рассказывает о мире, в котором мы живем, и блестяще построена так, что зажигает «социологическое воображение» учащихся.

Harriet Bradley, Reader in Sociology, University of Bristol

В этой книге Энтони Гидденс рассказывает современным студентам о сути тех идей, которые он лично обсуждал с политическими лидерами современного мира. Да, это учебник, но в действительности эта книга — гораздо шире и глубже, чем учебник. Гидденс показывает, что понимание общественных явлений совершенно необходимо, когда мы как индивидуумы бросаем вызов тем глобальным явлениям, которые нависли над нашей судьбой. Это понимание дает нам силы и возможности лучше ориентироваться в мировых событиях и воздействовать на них.

Martin Albrow, University of Surrey, Roehampton, London and Woodrow Wilson International Center for Scholars, Washington, DC

Энтони Гидденс

Один из крупнейших социологов современности. Занимает ведущую позицию по исследованию проблем глобализации в современном мире. Разрабатывает вопросы стратификации современного общества, теорию социального действия и социальной структуры, теорию общества.

В настоящее время директор Лондонской школы экономики и политологии.

В прошлом профессор социологии Кембриджского университета.

Настоящее издание «Социологии» в значительной степени обновлено с учетом данных самых последних исследований. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов, например таких, как влияние глобализации на современный мир. Предлагаемое читателю издание во многом продолжает ту же традицию. Это первый учебник по социологии, учитывающий влияние и возможности Интернета и новой современной экономики. Достижения в этих областях анализируются во многих главах книги.

Второе издание учебника на русском языке, выполненное по последнему четвертому английскому изданию, включает много новых глав и разделов. Так, например, добавлены главы, посвященные рассмотрению проблем бедности, социального отчуждения, а также анализу экологических проблем. Учебнику присущ компаративный подход, состоящий в сопоставлении и анализе данных, характеризующих разные общества и культуры всего мира. По сравнению с предыдущими изданиями, здесь еще большее внимание уделяется именно социологической теории. При этом наряду с классическими учениями также рассматриваются теоретические воззрения современных социологов, включая автора — Энтони Гидденса, Ульриха Бека и Мануэля Кастеллса.

Структура учебника продумана так, чтобы максимально помочь студентам усвоить излагаемый материал. Приводятся рисунки, диаграммы, ссылки на интернет-страницы, а также даются ясные и четкие инструкции учащимся, как найти ту или иную информацию в мировой сети. В результате «Социология» является превосходным современным введением в предмет. Написанная одним из ведущих социологов мира, данная книга исключительным образом сочетает в себе новаторский подход и доступность изложения. И в этом ей нет равных.

Предисловие к четвертому изданию

Для настоящего издания «Социологии» текст книги был переработан и дополнен более кардинально, чем в случае предыдущих изданий. Это неудивительно, ведь изменения в современном социальном мире происходят все более стремительными темпами, а книга пытается одновременно и описать, и отразить эти изменения. Данную книгу можно, разумеется, читать самостоятельно как таковую, но по замыслу автора она должна взаимодействовать с обширными материалами, размещенными на ее собственном веб-сайте. Веб-сайт построен таким образом, чтобы в случае, когда ту или иную тему требуется изучить более глубоко, можно было бы без особого труда использовать ссылки на Интернет, указанные в конце соответствующей главы. Веб-сайт, сопровождающий книгу, находится по адресу: http://www.polity.co.uk/giddens. И преподаватели, и студенты смогут найти здесь множество ресурсов, включая дополнительный учебный материал для научного руководителя, образцы тем для студенческих эссе, проверочные вопросы в режиме онлайн, ссылки на ресурсы в Интернете и многое другое. Такой дополнительный источник информации добавляет «Социологии» в ее четвертом издании новое измерение, и хотелось бы надеяться, что это окажется полезным как для тех, кто учит, так и для тех, кто стремится приобрести знания в области социологической науки.

Все эмпирические данные в тексте были тщательно пересмотрены и обновлены. Как и в предшествующих изданиях, я старался сделать книгу легкой для чтения и занимательной, но при этом не снижать высокой планки науки. В качестве источника исследовательских материалов широко использовались, разумеется, научные труды и журналы, а чтобы текст книги звучал по возможности современно, приводились также выдержки из газет и периодических изданий. Со времени публикации предыдущего издания «Социологии» Интернет стал значительно более богатым ресурсом для исследователей, чем это было раньше. К книге были добавлены многие новые разделы. Соединяя их с уже апробированными частями, я стремился сохранить репутацию, которую книга приобрела в качестве доступного введения в социологию, отражающего современное состояние науки.

Первое издание настоящей книги, увидевшее свет в 1989 г., в ряде отношений явилось первопроходцем. Во-первых, большое внимание было уделено явлению глобализации, влияние которого тогда только начинало обсуждаться в кругу специалистов. С того времени споры по поводу глобализации значительно усилились, сама глобализация получила гораздо более широкое распространение, как и некоторые изменения в информационной технологии, которые с ней связаны. Четвертое издание «Социологии» также, можно считать, прокладывает новые пути, потому что оно представляет собой первый текст, включающий серьезное обсуждение вопроса о том, как Интернет и другие изменения в информационной технологии воздействуют на нашу жизнь и изменяют ее. Интерес к этим проблемам находит отражение практически в каждой главе. Время крутых перемен влечет за собой новые риски — и вопрос о рисках также является постоянной темой в данной книге.

Изложение материала в четвертом издании «Социологии» в основном следует той же модели, которая принесла успех предыдущим изданиям книги. Однако, по сравнению с предыдущим изданием, все главы были существенно переработаны, а в большинстве случаев была изменена и их структура. Вместе с тем, сохранился строго сравнительный подход, который был отличительной чертой предшествующих изданий.

Выражение признательности

Я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал мне в подготовке этой книги. Многие читатели предыдущего издания «Социологии» прислали мне свои очень ценные замечания и предложения, за что я им глубоко благодарен. Подготовка четвертого издания «Социологии» была бы невозможна без активного участия Карен Бердсолл, посвятившей этой работе многие месяцы. Нельзя было и мечтать о коллеге более организованной и знающей, чем Карен, и я от всей души выражаю ей свою признательность.

Многим я обязан также Юнису Гоузу, Ольге Джубани-Боселлс и Рэчел Кондри за их превосходную неоценимую помощь. В издательстве «Полити» мне хотелось бы особо поблагодарить Джона Томпсона, Дэвида Хелда, Джилл Мотли, Сандру Байатт, Сью Ли, Линду Шримптон, Хизер Виккерс, Лайзу Итон и Луизу Купер.

Хотелось бы также поблагодарить коллег из Лондонской школы экономики Анну де Сейра, Аманду Гудолл, Бориса Хольцера, Джей Казинс и Мириам Кларк.

Наконец, как и в случае предыдущих изданий этой книги, Энн Боун великолепно отредактировала текст, и я выражаю ей свою сердечную благодарность.

Как пользоваться данной книгой?

Эта книга была написана с верой в то, что социология призвана сыграть ключевую роль в современной интеллектуальной культуре и занять центральное место среди социальных наук. Читая в течение многих лет курсы по социологии на всех уровнях — от новичков до профессионалов, — я пришел к убеждению, что существует потребность представить некоторые из последних достижений и открытий нашей науки в виде элементарного введения в социологию.

Целью моей было написать книгу, в которой были бы проанализированы все основные проблемы, занимающие сейчас социологов, но чтобы при этом была отчетливо видна своеобразная позиция автора. В этой книге не делается попыток ввести слишком уж сложные понятия, вместе с тем идеи и результаты самых последних достижений науки включены в текст книги на всем ее протяжении. Надеюсь, что изложение не покажется читателю пристрастным: я старался представить основные направления в развитии социологии непредубежденно, хотя и не беспристрастно. В книге устанавливается некоторое равновесие между теоретическими рассуждениями и эмпирическими исследованиями. Теория играет в социологии, как и в любой другой научной дисциплине, несомненно, определяющую роль. Наша книга знакомит студентов с теоретическими взглядами классиков социологии, но в то же время стремится привлечь особое внимание к вновь появившимся социологическим теориям.

Основные темы

Настоящая книга построена вокруг нескольких основных тем, каждая из которых определяет ее особый характер. Основная из этих тем — меняющийся мир. Социология родилась под воздействием преобразований, которые сдвинули индустриализирующийся строй Запада с путей развития, характерных для предшествующих обществ. Мир, возникший в результате этих изменений, является главным объектом социологического анализа. Темпы социальных изменений продолжают ускоряться, и мы, возможно, стоим сейчас на пороге преобразований столь же фундаментальных, как те, что имели место в конце XVIII и в XIX вв. На социологии в первую очередь лежит обязанность четко определить преобразования, которые имели место в прошлом, а также осмыслить основные направления развития, происходящего в наши дни.

Вторая фундаментальная тема данной книги — глобализация социальной жизни. Слишком долго в социологии господствовала точка зрения, согласно которой общества якобы возможно изучать как независимые образования. Однако даже в прошлом общества в действительности никогда не существовали изолированно друг от друга. В наши дни мы можем видеть явное ускорение процессов глобальной интеграции. Это заметно, например, в распространении глобальной экономики и в той роли, которую играют сейчас во всей нашей жизни электронные финансовые рынки. Внимание к глобализации находит отражение в настоящей книге, кроме того, в признании важной роли взаимозависимости, существующей между развитыми и слаборазвитыми частями современного мира.

В-третьих, автор книги последовательно придерживается сравнительного подхода. Социологию невозможно построить, опираясь исключительно на понимание институтов какого-либо одного конкретного общества. Хотя я, конечно, допускал в изложении известный крен в сторону Великобритании, такое пристрастие всегда уравновешивалось богатым и многообразным материалом, относящимся к другим обществам или культурам. Среди этих материалов исследования, проведенные в других западных странах, но достаточно часто я упоминал также Россию, Китай и Ближний Восток — общества, где в настоящее время происходят значительные изменения. В данную книгу включено также существенно больше материалов, посвященных развивающимся странам, чем это обычно делалось в учебниках по введению в социологию. Помимо этого, я постоянно подчеркиваю связь между социологией и антропологией, интересы которых во многом совпадают. При том, что общества во всем мире связаны между собой тесными связями и что, с другой стороны, многие формы традиционных социальных систем практически исчезли с лица земли, социология и антропология все больше становятся неразделимыми.

Четвертой темой является признание необходимости в социологии исторической ориентации. Это предполагает нечто гораздо большее, чем просто добавление «исторического контекста» к описанию происходящих событий. Одним из самых важных событий в социологии последних нескольких лет было возрождение внимания к историческому анализу. Это не следует понимать исключительно как применение исторического подхода к прошлому, но как путь к более глубокому познанию современных институтов. В книге широко используются последние труды по исторической социологии, и это создает основу для объяснения явлений, предлагаемого в соответствующих местах в большинстве глав.

В-пятых, особое внимание в книге уделяется проблемам гендера. Изучение гендера обычно рассматривается как особая область в пределах социологии в целом — и в данной книге есть отдельная глава, в которой обсуждаются теории и исследования по проблемам гендера. Однако гендерные отношения являются настолько фундаментальными для социологического анализа, что их нельзя просто передать в ведение какого-то одного подраздела социологии.

Шестую тему составляет соотношение социального и личного. Социологические теории оказывают огромную помощь в понимании людьми самих себя, что, в свою очередь, должно привести к более адекватному пониманию социального мира. Изучение социологии оказывает освобождающий эффект: социология расширяет наше чувство солидарности и развивает воображение, открывает новые перспективы в выявлении причин нашего собственного поведения и позволяет более глубоко воспринимать культурные установки, отличающиеся от тех, что присущи нашей культуре. Поскольку социологические идеи бросают вызов догмам, учат ценить культурное многообразие и позволяют видеть внутренний механизм социальных институтов, занятие практической социологией умножает возможности свободного развития человека.

Структура книги

Я отказался от мысли дать в начале книги подробное теоретическое обсуждение основных социологических концепций. Вместо этого объяснение понятий дается по мере их введения в соответствующих главах, и на протяжении всего изложения я старался иллюстрировать идеи, понятия и теории конкретными примерами. Хотя такие примеры обычно заимствовались из социологических исследований, достаточно часто в качестве иллюстраций использовался также материал из других источников (например, из газетных сообщений). Я стремился придерживаться самого простого и ясного стиля изложения и, насколько возможно, сделать одновременно книгу живой и «полной сюрпризов».

Главы книги расположены в определенной последовательности, чтобы помочь читателю постепенно овладевать различными областями социологии, однако структура книги достаточно гибка, что позволяет легко приспособить книгу к потребностям конкретных специальных курсов. Без большого ущерба отдельные главы можно опускать или изучать в другом порядке. Каждая глава была написана как достаточно автономная часть, с перекрестными отсылками к другим главам там, где это имеет существенное значение.

В конце каждой главы приводятся ссылки на Интернет, которые могут служить отправной точкой для получения обширнейшей информации об ученых и о социологии, которую предполагает мировая сеть. Интернет — это ресурс динамически изменяющийся, он не остается без изменения надолго, и в перерыве между двумя посещениями Интернета можно обнаружить, что некоторые веб-сайты увеличились в объеме, другие претерпели изменения, а третьи исчезли без следа. Веб-сайт, сопровождающий настоящую книгу, регулярно обновляется за счет новых интернет-ресурсов и ссылок, и поэтому его следует рассматривать как ценный источник информации.

ГЛАВА 1 ЧТО ТАКОЕ СОЦИОЛОГИЯ?

Сегодня, в начале XXI в., мы живем в очень тревожном, но необычайно многообещающем мире. Это — мир, который захлестнут переменами, отмечен глубокими конфликтами, напряженностью, социальными разногласиями, а также стремительной атакой современной технологии, разрушающей природную среду. И все же мы в состоянии стать хозяевами своей судьбы и лучше устроить нашу жизнь, чего не могли и вообразить себе предыдущие поколения.

Как возник этот мир? Почему условия нашей жизни столь не похожи на те, в которых жили наши родители, бабушки и дедушки? В каком направлении пойдут грядущие изменения? Эти вопросы представляют первостепенный интерес для социологии, той области исследования, которой поэтому предназначена существенная роль в современной культуре мышления.

Социология — это наука о социальной жизни групп и сообществ людей. Их изучение — поразительное и захватывающее занятие, поскольку предметом социологии оказывается наше собственное поведение как социальных существ. Масштаб социологического исследования чрезвычайно широк, варьируя от анализа мимолетных встреч людей на улице до изучения глобальных по охвату социальных процессов.

Большинство из нас смотрит на мир с позиций привычного нам образа жизни. Социология демонстрирует необходимость намного шире рассматривать вопросы, отчего мы такие, какие есть, и почему поступаем так, а не иначе. Она показывает нам, что то, что мы считаем естественным, неизбежным, хорошим или верным может не быть таковым, что «данности» нашей жизни сильно зависят от исторических и социальных факторов. Само существо социологического воззрения на мир состоит в понимании тех тонких и одновременно сложных, глубоких способов, посредством которых жизнь каждого из нас отражает контексты нашего социального опыта.

Обрести социологическое воззрение на мир

Научиться мыслить социологически, другими словами расширить поле зрения, значит развить воображение. Изучение социологии не может быть всего лишь рутинным процессом получения знаний. Социолог — это тот, кто способен не зависеть от того, что непосредственно окружает его, а смотреть на вещи шире. Работа социолога непременно предполагает наличие того качества, которое американский ученый Ч. Райт Милс назвал социологическим воображением (Mills 1970).

Социологическое воображение требует от нас прежде всего «исключить себя» из рутины повседневной жизни для того, чтобы взглянуть на детали этой жизни по-новому. Подумайте о простом действе — питье чашки кофе. Что можно сказать, с социологической точки зрения, о таком на первый взгляд не интересном поведенческом акте? Очень многое.

Во-первых, можно было бы отметить, что кофе — не просто освежающий напиток. Будучи частью нашей повседневной жизни, он имеет символический смысл. Ритуал, ассоциирующийся с кофепитием, зачастую важнее самого поглощения напитка. У многих жителей Запада утренней чашке кофе отведено центральное место в их распорядке дня. Без нее нельзя обойтись, начиная день. Часто за утренней чашкой позднее следует питье кофе с другими людьми, составляя основной компонент социального ритуала. Два человека, договаривающиеся встретиться за чашкой кофе, скорее всего, более интересуются возможностью побыть вместе и поболтать, нежели тем, что они при этом пьют. На самом деле во всех сообществах питье и еда служат поводом к социальному взаимодействию и выполнению ритуалов, представляющих неисчерпаемый предмет социологического изучения.

Во-вторых, кофе — наркотик, содержащий кофеин, который оказывает стимулирующее воздействие на мозг. Многие пьют кофе ради «возбуждения», им вызываемого. Перерывы на кофе помогают выдержать долгие рабочие дни и занятия до поздней ночи. Кофе — вещество, формирующее привычку, но большинство приверженцев западной культуры не считает любителей кофе наркоманами. Наряду с алкоголем, но в отличие от марихуаны, оно — приемлемый с общественной точки зрения наркотик. Однако есть общества, в которых допускается потребление марихуаны и даже кокаина, но не одобряется пристрастие ни к кофе, ни к алкоголю. Социологов интересуют причины существования этих различий.

В-третьих, человек, выпивающий чашку кофе, вовлечен в сложно устроенную сеть социальных и экономических отношений, охватывающих мир. Кофе представляет собой продукт, который связывает людей из некоторых самых богатых и беднейших стран планеты: его потребляют в больших количествах богатые страны, а выращивают, главным образом, бедные. После нефти кофе является самым ценным товаром международной торговли; для многих стран он служит самым большим источником поступления иностранной валюты. Производство, транспортировка и доставка кофе требуют непрерывных трансакций между людьми, находящимися за тысячи миль от его потребителя. Изучение таких глобальных трансакций представляет важную задачу социологии, поскольку в наши дни жизнь человека во многом находится под воздействием социальных сил и коммуникаций, распространенных по всему миру.

В-четвертых, ритуал кофепития сопряжен со всем прошлым социально-экономическим развитием. Наряду с такими теперь привычными на Западе продуктами питания, как чай, бананы, картофель и сахар, кофе стали широко потреблять лишь в конце XIX в. Хотя родиной этого напитка был Средний Восток, его массовое потребление началось около полутора веков назад в период экспансии Запада. Практически все кофе-бобы, из которых мы сегодня готовим кофе, привозят из районов (Южной Америки и Африки), подвергшихся европейской колонизации; кофе ни в коей мере не составляет «естественный» компонент западного режима питания. Колониальное наследие оказало огромное влияние на развитие мировой торговли кофе.

В-пятых, кофе представляет собой продукт, оказавшийся в центре нынешних дискуссий о глобализации, международной торговле, правах человека и гибели окружающей среды. По мере того как росла популярность кофе, он стал предметом «выбора бренда» и политизации: решения, принимаемые потребителями о том, какой сорт кофе им пить и где покупать его, превратились в выбор стиля жизни. Люди могут принять решение пить только натуральный кофе, кофе с удаленным кофеином или же кофе по «справедливому обмену» (по программам его скупки за полную рыночную стоимость у мелких производителей из развивающихся стран). Они могут предпочесть быть клиентами не «корпоративных» сетей розничных магазинов вроде Starbucks, а «независимых» кофеен. Потребители кофе могут также принять решение объявить бойкот кофе из стран, где плохо соблюдают права человека и откуда поступают сигналы о неудовлетворительном состоянии окружающей среды. Социологи заинтересованы в том, чтобы понять, каким образом глобализация повышает осведомленность людей о событиях, происходящих в отдаленных уголках планеты, и побуждает их действовать в соответствии с новым знанием об их собственной жизни.

Изучение социологии

Социологическое воображение позволяет понять, что многие события, на первый взгляд касающиеся лишь одного человека, на самом деле — отражают некие общие проблемы. Например, для того, кто расторгает брак, развод может быть очень трудным делом, т. е. тем, что Милс назвал личной заботой. Но развод, отмечает он, представляет еще и общественную проблему в такой стране, как современная Великобритания, где свыше трети всех браков расторгаются в срок, меньший, чем десять лет. Другой пример — безработица, которая может стать личной трагедией для того, кого уволили и кто не в состоянии найти другую работу. Однако безработица — далеко не частная причина для горя, когда миллионы людей оказываются в таком положении. Это — общественная проблема, отражающая социальные тенденции крупного масштаба.

Попробуйте аналогичным образом взглянуть на вашу собственную жизнь. Не обязательно размышлять только о тревожащих явлениях. Например, обдумайте, зачем вообще вы листаете страницы этой книги — почему вы решили изучать социологию. Может быть, вы занимаетесь ей с неохотой, лишь для того, чтобы выполнить требование к получателю ученой степени. Или же вы проявляете энтузиазм ради того, чтобы больше узнать о предмете. Какими бы ни были ваши побуждения, у вас, вероятно, много общего с теми лицами, кто изучает социологию, хотя вы не всегда знаете об этом. Ваше личное решение отражает ваше положение в обществе.

Относятся ли к вам следующие признаки? Молоды ли вы? У вас белый цвет кожи? Вы из семьи лиц свободных профессий или служащих? Вы работали или продолжаете работать неполный рабочий день, чтобы повысить свой доход? Есть ли у вас желание найти хорошую работу после окончания обучения, хотя вы не очень увлечены занятиями? Не зная, что такое социология на самом деле, вы думаете, что она как-то связана с тем, как люди ведут себя в рамках групп? Свыше трети из вас ответит на все эти вопросы утвердительно. Ответы студентов колледжей не типичны для всего населения в целом, их отличает происхождение из более привилегированных классов. И обычно они придерживаются тех же установок, что их друзья и знакомые. Наше социальное происхождение имеет самое прямое отношение к тому, какие решения мы считаем для себя приемлемыми.

Однако представьте себе, что вы отвечаете отрицательно на один или несколько из этих вопросов. Может быть, по происхождению вы из какого-нибудь меньшинства или из бедноты. Вы могли бы быть человеком средних лет либо старше. Однако, как бы там ни было, допустимы следующие умозаключения. Вероятно, вам пришлось бороться, чтобы оказаться здесь: вам нужно было справиться с враждебным настроем друзей и окружающих, когда они узнали о вашем намерении поступить в колледж, или же вы должны сочетать получение высшего образования с нелегким делом быть родителем.

Хотя на любого из нас влияют условия социальной среды, в которой мы оказываемся, ничье поведение не детерминировано одними лишь этими условиями. Мы обладаем своей индивидуальностью и сами создаем ее. Социология как раз и занимается исследованием связей между тем, что общество сотворяет из нас, и тем, во что мы превращаем себя сами. Наша деятельность не только структурирует, т. е. формирует окружающую нас социальную среду, но и структурирована той же средой.

Социальная структура — очень важное социологическое понятие. Оно отражает тот факт, что условия социальной среды, в которой мы живем, не состоят всего лишь из случайно образовавшихся цепочек событий или действий — они структурированы, или смоделированы, неодинаковым образом. В наших формах поведения и в отношениях друг с другом есть упорядоченность. Но структура социальная не похожа на материальную, как у строения, существующего независимо от действий человека. Сообщества людей всегда находятся в процессе структуризации. В любой момент времени они подвержены реконструкции, осуществляемой теми самыми «строительными блоками», из которых построены, т. е. реконструкции, производимой человеческими существами вроде вас или меня.

Еще раз вернемся к примеру с кофе. Чашка кофе оказывается у вас в руках вовсе не произвольно. Вы совершаете выбор — идете в определенное кафе, пьете кофе черный или с молоком и т. п. Когда вы принимаете подобные решения наряду с миллионами других людей, то формируете рынок кофе и оказываете влияние на жизнь его производителей, обитающих, вероятно, за тысячи миль от вас на другом конце света.

Какую помощь в нашей жизни может оказать социология?

Социология для нас имеет множество практических приложений, что подчеркивал Милс, развивая свою мысль о социологическом воображении.

Осознание культурных различий

Во-первых, социология дает возможность взглянуть на окружающий мир с иной точки зрения, нежели наша собственная. Если мы адекватным образом воспринимаем, как живут другие, то зачастую лучше понимаем их проблемы. Мало шансов на успех имеют политические мероприятия, которые проводятся без полной информированности об образе жизни людей, подвергающихся их воздействию. Так что белый социальный работник, функционирующий в общине с преимущественно чернокожими жителями, не добьется доверия с их стороны, если не научится проявлять чуткость к различиям в социальном опыте, часто разъединяющим белых и чернокожих.

Оценка последствий той или иной политики

Во-вторых, социологическое исследование помогает дать оценку результатам, к которым приведут те или иные политические инициативы. Проведенная программа реформ может не достичь поставленных при ее разработке целей или вызвать непредвиденные последствия неблагоприятного характера. Например, в годы после Второй мировой войны многоквартирные дома общественного пользования были выстроены в центральной части городов многих стран. Они были предназначены для того, чтобы предоставить людям с низкими доходами из трущобных районов высококачественное жилье, поблизости расположенные торговые центры и прочие учреждения социально-бытового назначения. Однако исследование показало, что многие из тех, кто переехал из прежних жилищ в многоквартирные дома башенного типа, чувствовали себя заброшенными и несчастными. Многоэтажные здания и торговые центры в беднейших кварталах нередко ветшали и служили ареной для уличных ограблений и других преступлений против личности.

Понимание собственного «я»

В-третьих, и в каком-то смысле это самое важное, социология может содействовать более глубокому пониманию собственного «я». Чем больше мы знаем о том, почему поступаем так, а не иначе, о том, как в целом функционирует наше общество, тем более вероятно, что мы в состоянии влиять на наше собственное будущее. Нам не следует видеть в социологии помощницу одних лишь политических деятелей, т. е. влиятельных групп, в принятии решений, основанных на хорошей осведомленности. Нельзя полагать, будто власть имущие, следуя избранному политическому курсу, учитывают интересы более слабых или лишенных привилегий людей. Объединения лиц, понимающих самих себя, в большинстве случаев могут извлечь пользу из социологического исследования и предпринять эффективные шаги в ответ на политические действия правительства либо самостоятельно выступить с политическими инициативами. Такие группы самопомощи, как «Анонимные алкоголики», или социальные движения наподобие экологического служат примером общественных объединений, которые добивались осуществления реформ со значительным успехом.

Развитие социологического мышления

Впервые приступая к изучению социологии, многие студенты приходят в замешательство от разнообразия существующих в ней подходов. Социология никогда не была отраслью знания, комплекс идей которой все считают обоснованным. Социологи часто спорят между собой о том, как изучать поведение людей и наилучшим образом интерпретировать результаты, полученные при исследовании. Почему так происходит? Ответ сопряжен именно со свойствами сферы деятельности как таковой. Ее предметом является жизнь и поведение людей, а изучение нас самих — сложнейшее и труднейшее для нас предприятие.

Первые теоретики

Будучи людьми, мы всегда проявляли любопытство относительно первопричин собственного поведения, но целые тысячелетия попытки понять себя зависели от стилей мышления, передававшихся от одного поколения к другому. Зачастую эти мысли выражали на языке религии либо с той же целью обращались к хорошо известным мифам, суевериям, традиционным верованиям. Изучение человеческого поведения и общества обрело объективность и систематичность сравнительно недавно, начавшись в конце 1700-х гг. Использование науки для понимания мира главенствовало в процессе развития: становление научного подхода коренным образом изменило мировоззрение и интерпретацию. Сначала в одной, затем в другой области знаний делались не всегда удачные попытки с позиций рационализма и критицизма устранить основанное на традиции и религии объяснение.

Возникновение социологии (как и физики, химии, биологии, других наук) было частью этого важного интеллектуального процесса. Оно происходило на фоне ряда радикальных перемен, которые произвели в Европе «две великие революции» XVIII и XIX вв. Эти преобразования необратимо изменили образ жизни, который люди вели тысячелетиями. Французская революция 1789 г. ознаменовала собой торжество над традиционным общественным порядком таких светских идей и ценностей, как свобода и равенство. Она дала старт мощной и динамичной силе, со временем распространившейся по планете и ставшей основой современного мира. Вторая великая революция началась в Англии в конце XVIII в., раньше, чем где-либо еще в Европе, Северной Америке и т. д. Это была промышленная революция — целый ряд социальных и экономических преобразований, происходивших наряду с разработкой таких технических новшеств, как энергия пара и машины. Рост промышленных предприятий привел к огромной миграции крестьян на фабрики и переходу к индустриальному труду, что вызвало быстрый рост городских районов и стало предвестием новых форм общественных отношений. Он резко изменил облик общественной жизни, в том числе и наши собственные привычки. Большая часть того, что мы едим и пьем, например кофе, теперь производится промышленным путем.

Ломка традиционных укладов жизни потребовала от мыслящих людей создать новый способ понимания общественной жизни, а также мира природы. Первооткрыватели социологии были увлечены событиями, сопровождавшими эти революции, и стремились понять не только их причины, но и возможные последствия. Вопросы, на которые эти мыслящие люди пытались найти ответы в XIX в., те же, что задают себе и нынешние социологи. В чем заключается сущность человека? Почему общество структурировано так, а не иначе? Как и почему происходят изменения в обществах?

Огюст Конт

Разумеется, ни одному человеку не под силу создать целую область исследования, и было много людей, внесших свой вклад в социологическую мысль. Тем не менее особо выделяют французского ученого Огюста Конта (1798–1857) пусть лишь за то, что фактически он придумал слово «социология». Сначала Конт использовал термин «социальная физика», но его употребляли и некоторые из соперничавших с ним интеллектуалов. Желая обозначить различие между их и своими воззрениями, Конт создал термин «социология» для описания предмета, который он хотел определить.

_{Огюст Конт (1798–1857)}

Бурные события того времени наложили отпечаток на мышление Конта. Под влиянием французской революции произошли значительные общественные перемены, а развернувшаяся индустриализация изменила традиционные уклады жизни населения Франции. Конт стремился создать науку об обществе, которая могла бы объяснить его законы именно так, как это делала естественная наука, изучая природу. Признавая, что любая область науки имеет свой предмет, он тем не менее полагал, что всем им свойственно нечто общее — логика и метод, направленные на открытие универсальных законов. Раз познание законов природы дает возможность контролировать и предсказывать происходящее вокруг нас, то и установление законов, которые управляют человеческим обществом, помогло бы творить нашу судьбу и улучшить благосостояние человечества. Конт доказывал, что общество, как и природа, во многом также подчинено неизменным законам.

Конт видел в социологии позитивную науку. Он полагал, что при исследовании общества она должна применять научные методы, столь же строгие, как в физике или химии. Согласно позитивизму, наука должна иметь дело только с наблюдаемыми объектами, которые известны из непосредственного опыта. Основываясь на тщательно проведенных сенсорных наблюдениях, можно выводить законы, объясняющие взаимоотношения между наблюдаемыми явлениями. Понимая причинную связь между событиями, ученые тем самым смогут предсказывать, что произойдет в будущем. С точки зрения позитивистского подхода, есть надежда на получение знаний об обществе, которые основаны на эмпирических фактах, полученных посредством наблюдения, сравнения и эксперимента.

Закон о трех стадиях, по Конту, гласит, что были три стадии — теологическая, метафизическая и позитивная, которые прошло человечество, стремясь понять мир. На теологической стадии мысль человека вдохновляли религиозные идеи и вера в то, что общество есть отражение божественной воли. На метафизической стадии, начавшейся примерно в эпоху Ренессанса, общество стали рассматривать не с божественной точки зрения, а как природное явление. Позитивная стадия, наступившая с открытиями Коперника, Галилея и Ньютона, вдохновила на то, чтобы к обществу применялась научная методология. Придерживаясь такой точки зрения, Конт считал, что по примеру физики, химии и биологии социологии самой последней предстоит развиться до уровня науки, зато стать самой важной и сложной из всех наук.

В конце жизни Конт на основе своих социологических взглядов строил амбициозные проекты преобразования французского общества в частности и человеческих обществ в целом. Он отстаивал идею утверждения «религии гуманности», которая бы отказалась от веры и догмы в пользу научного обоснования. Социология была бы сердцевиной этой новой религии. Конту до тонкостей было известно состояние общества, в котором он жил; он был обеспокоен неравенством, созданным индустриализацией, и угрозой единству общества, которую оно могло повлечь. Перспективное решение виделось ему в установлении морального консенсуса, который бы содействовал сохранению социального порядка либо общественного единения вопреки появившимся новым формам неравенства. Несмотря на то, что мечта Конта о преобразовании общества так никогда и не осуществилась, его вклад в систематизацию и унификацию науки об обществе повлиял на дальнейшую специализацию социологии как академической дисциплины.

Эмиль Дюркгейм

Труды другого французского ученого, Эмиля Дюркгейма (1858–1917), дольше, чем труды Конта, оказывали влияние на современную социологию. Хотя Дюркгейм и опирался на некоторые положения Конта, он полагал, что многие из идей его предшественника были слишком умозрительны и расплывчаты и тому не удалось реализовать свою программу — поставить социологию на научную основу. Дюркгейм рассматривал социологию как новую науку, которую можно использовать для того, чтобы пролить свет на традиционные для философии проблемы, исследуя их эмпирическим методом. Он, как и до него Конт, полагал, что общественную жизнь следует изучать с той же объективностью, с какой ученые-естественники исследуют мир природы. Его знаменитый основной принцип гласил: «Изучайте социальные факты как вещи!» Тем самым он имел в виду, что общественную жизнь можно подвергнуть столь же строгому анализу, как и объекты или явления природы.

_{Эмиль Дюркгейм (1858–1917)}

Труды Дюркгейма охватывали широкий спектр тем. К трем главным из них относились: значение социологии как эмпирической науки; возникновение индивидуума и формирование нового социального порядка; происхождение и характер власти морали в обществе. Мы вернемся к идеям Дюркгейма, когда будем рассматривать проблематику религии, отклоняющегося от нормы поведения и преступности, труда и экономической жизни.

Согласно Дюркгейму, главная познавательная задача социологии заключается в изучении социальных фактов. Вместо того чтобы применять социологические методы к изучению индивидов, социологи должны обследовать социальные факты — те аспекты общественной жизни, которые упорядочивают наши действия в качестве индивидов, как, например, состояние экономики или влияние религии. Дюркгейм полагал, что общества обладают реальностью особого рода, т. е. общество представляет собой нечто большее, чем просто действия и интересы его отдельных членов. По мнению Дюркгейма, социальными фактами являются способы действия, мышления или переживания, которые существуют вне индивидов и обладают особой реальностью, находящейся за пределами жизни отдельных людей и неосознаваемой ими. Социальным фактам также свойственна принудительная власть над индивидами. Однако их свойство принуждать как таковое часто не сознается людьми. Так происходит потому, что они обычно охотно подчиняются социальным фактам, полагая, что действуют по своему усмотрению. На самом же деле, утверждает Дюркгейм, люди нередко просто следуют принятым в обществе образцам. Социальные факты способны ограничивать человеческие поступки способами, которые могут меняться от явного наказания (например, за преступление) или социального остракизма (за неприемлемое поведение) до элементарного непонимания (в случае неправильного употребления слов).

Дюркгейм признавал, что социальные факты трудно изучать. Поскольку они невидимы и неосязаемы, за ними нельзя непосредственно наблюдать. Зато их свойства необходимо выявлять косвенным образом, анализируя их воздействие или попытки, предпринимаемые, чтобы их отражать, как, например, законы, тексты религиозного содержания либо писанные правила поведения. Дюркгейм подчеркивал важность отказа от предрассудков и идеологии при изучении социальных фактов. Научная позиция требует от разума быть открытым тому, что дано в ощущениях, а также свободным от предвзятых идей, пришедших извне. Дюркгейм полагал, что научные концепты можно создать только через научно проверенную практику. Он побуждал социологов изучать явления, какими они есть на самом деле, и создавать новые концепты, отражающие подлинную сущность социальных явлений.

Дюркгейм, как и другие основатели социологии, был озабочен переменами, преобразившими общество в течение его жизни. Он проявлял особый интерес к социальной и моральной солидарности или, другими словами, к тому, что сплачивает общество и спасает его от погружения в хаос. Солидарность существует, когда индивиды успешно интегрированы в социальные группы и их действия регламентированы общими ценностями и обычаями. В своей первой крупной работе «О разделении общественного труда» (1893) Дюркгейм представил результаты исследования социальных изменений, которые доказывали, что с приходом индустриальной эпохи возник новый тип солидарности. Развивая этот довод, он противопоставил два типа солидарности — механическую и органическую — и установил их связь с разделением труда, с возросшим различием между профессиями.

Согласно Дюркгейму, из-за низкого уровня разделения труда традиционным культурам присуща механическая солидарность. Поскольку большинство членов общества занято сходными видами деятельности, их объединяют общий опыт и всеми разделяемые верования. Эти верования обладают силой подавления: сообщество незамедлительно наказывает любого, кто отвергает общепринятые нормы поведения. Так что у отдельного человека остается мало возможностей для инакомыслия. Механическая солидарность, таким образом, зиждется на консенсусе и сходстве верований. Однако под влиянием индустриализации и урбанизации стало расти разделение труда, содействовавшее распаду этой формы солидарности. В современных обществах специализация и растущая социальная дифференциация приведут, как доказывал Дюркгейм, к новому порядку, характеризующемуся органической солидарностью. Общества, которым свойственна органическая солидарность, сплочены благодаря экономической взаимозависимости людей и признанию важности сотрудничества. По мере того как разделение труда охватывает новые сферы, люди становятся все более зависимыми друг от друга, поскольку каждый нуждается в товарах и услугах, которые предоставляют занятые иными профессиями. В процессе формирования социального консенсуса отношения экономического обмена и взаимозависимости приходят на смену общим верованиям.

Все же в современном мире перемены происходят так быстро и они столь глубоки, что вызывают огромные социальные проблемы. Эти перемены способны оказывать разрушительное воздействие на традиционные жизненные уклады, нравственность, религиозные убеждения и нормы повседневного поведения, не компенсируя последствия этого воздействия новыми, не вызывающими сомнений ценностями. Дюркгейм связывал эти проявления неустойчивости социального порядка с аномией — ощущением бессмысленности и отчаяния, вызванными современной общественной жизнью. Традиционные нормы морали и средства контроля за нравственностью, которые обычно давала религия, в значительной мере утратили силу в процессе развития современного общества, что оставляет многих людей наедине с ощущением, будто их повседневная жизнь лишена смысла.

Исследованию самоубийства посвящена одна из самых известных работ Дюркгейма (см. врезку). Самоубийство, как кажется, представляет собой сугубо личный акт, выход из состояния крайней безысходности. Тем не менее Дюркгейм показал, что социальные факторы оказывают решающее влияние на суицидное поведение — аномия относится к одному из таких факторов. Статистика самоубийств остается стабильной из года в год, и это постоянство необходимо объяснить с социологической точки зрения.

────────────────────────────┐

■ Работа Дюркгейма о самоубийстве

Исследование самоубийств, осуществленное Эмилем Дюркгеймом, относится к признанным в социологии трудам, посвященным взаимодействию индивидуума и общества (Durkheim 1952; впервые опубликовано в 1897 г.). Хотя люди и считают себя индивидами, проявляющими свободу воли и осуществляющими выбор, их поступки совершаются по нормам и образцам, установленным обществом. Исследование Дюркгейма показало, что даже такой сугубо личный акт, как самоубийство, осуществляется под влиянием социальной среды.

Изучение самоубийства проводилось и до появления работы Дюркгейма, но он был первым, кто стал настаивать на социологическом объяснении этого поступка. В предшествующих исследованиях также признавалось влияние социальных факторов на самоубийство, но для того, чтобы объяснить предрасположенность к нему, обращали внимание на такие причины, как раса, климат или психическое расстройство. По мнению Дюркгейма, самоубийство является социальным фактом, который, однако, можно объяснить лишь другими социальными фактами. Самоубийство представляет собой нечто большее, чем простая совокупность действий индивидуума, это явление с некоторыми типичными признаками.

Изучая опубликованную во Франции статистику, Дюркгейм обнаружил, что отдельные социальные группы больше других проявляют склонность к самоубийству. Например, он установил, что число самоубийц было выше среди мужчин в отличие от женщин, среди протестантов по сравнению с католиками; самоубийство совершали чаще богатые, чем бедные, а также одинокие, нежели состоявшие в браке люди. Дюркгейм к тому же заметил, что коэффициент самоубийств имеет тенденцию к снижению во время войны, а тенденцию к росту — в период перемен или нестабильности в экономике.

Полученные данные привели Дюркгейма к выводу о том, что есть внешние по отношению к индивидууму социальные факторы, которые оказывают влияние на коэффициенты самоубийств. Объясняя свои выводы, он установил соотношение между социальной солидарностью и двумя присущими обществу типами связей — социальной интеграцией и социальной регуляцией. Дюркгейм полагал, что люди, прочно интегрированные в социальные группы, а также те, чьи желания и устремления регулируются социальными нормами, менее склонны совершать самоубийство. Он выделил четыре типа самоубийств в зависимости от наличия или отсутствия интеграции и регуляции.

Эгоистическое самоубийство отличает низкая степень социальной интеграции индивида, и оно случается, когда индивид предоставлен самому себе либо его или ее связи с группой ослаблены или утрачены. Например, низкие коэффициенты самоубийства среди католиков гипотетически можно объяснить сплоченностью общины, тогда как личная свобода и независимость нравственного выбора у протестантов подразумевают, что они «остаются наедине» с Богом. Брак предохраняет от самоубийства, включая индивидуума в стабильные взаимоотношения, в то время как одиноких людей общество предоставляет самих себе. Более низкий коэффициент самоубийства в военное время, по мнению Дюркгейма, можно рассматривать как проявление повысившейся социальной интеграции.

Аномическое самоубийство вызвано отсутствием социальной регуляции. При этом Дюркгейм ссылался на социальные условия аномии, когда люди оказываются в «нормативном вакууме», объясняющемся быстротой изменений или нестабильностью в обществе. Подвижность контрольной точки связи между нормами и желаниями (как, например, в период экономического сдвига или во время личных баталий при разводе) способна нарушить баланс между возможностями и желаниями людей.

Альтруистическое самоубийство имеет место, если индивидуум «чересчур» интегрирован, т. е. его социальные связи слишком сильны, и он или она ценит общество больше, чем себя. В таком случае самоубийство превращается в жертву во имя «высшего блага». Японский летчик-камикадзе или исламский «террорист-смертник» служат примерами альтруистического самоубийства. Дюркгейм считал такие самоубийства характерными для традиционных обществ, где преобладает механическая солидарность.

Фаталистическое самоубийство — последний из четырех типов. Несмотря на то, что Дюркгейм находил этот тип менее актуальным, его он рассматривал как следствие «зарегулированности» индивидуума со стороны общества. Угнетение человека вызывает ощущение бессилия перед судьбой или социальной средой.

Коэффициенты самоубийства неодинаковы в разных обществах, но остаются стабильными внутри них по временным параметрам. Дюркгейм видел в этом доказательство существования постоянно действующих социальных факторов, влияющих на коэффициенты самоубийства. Их изучение показывает, как в индивидуальных действиях можно обнаружить общие модели поведения.

Со времени опубликования книги Дюркгейма «Самоубийство» было высказано много возражений по поводу этого исследования. Особый протест вызывало то, как автор использовал официальную статистику, и то, что он пренебрег психологическими факторами самоубийства и настаивал на общей классификации всех его типов. Тем не менее работа Дюркгейма по-прежнему считается классической, а его основополагающий тезис остается в силе: даже такой на вид личный поступок, как самоубийство, требует социологического объяснения.

────────────────────────────┘

Карл Маркс

Взгляды Карла Маркса (1818–1883) сильно противоречат убеждениям Конта и Дюркгейма, но и он тоже стремился объяснить перемены, произошедшие в обществе во время промышленной революции. Еще в молодости политическая деятельность привела Маркса к конфликту с властями Германии. После недолгого пребывания во Франции он навсегда поселился вдали от родины, в Англии. Маркс был очевидцем возрастания количества фабрик и подъема промышленного производства, а также последовавшего затем неравенства. Интерес к европейскому рабочему движению и социалистическим идеям нашел отражение в его трудах, разнообразных по тематике. Он занимался главным образом экономикой, но поскольку всегда был занят выявлением связи между экономическими проблемами и социальными институтами, его труды изобилуют гипотезами, все еще вызывающими интерес у социологов. Даже самые суровые из критиков считают его работу важным вкладом в развитие социологии.

Капитализм и классовая борьба

Хотя Маркс и писал о разных стадиях в истории, его внимание главным образом концентрировалось на переменах, происходивших в Новое время. Самые важные перемены, по его мнению, были сопряжены с развитием капитализма. Капитализм является экономической системой, которая коренным образом отличается от ее исторических предшественниц тем, что осуществляет производство товаров и услуг, продаваемых широкому кругу потребителей. Маркс определил два главных признака капиталистических предприятий. Первый из них — это капитал, т. е. любое имущество в виде денег, машин или же фабрик, которые можно использовать либо инвестировать, чтобы приобрести новые активы. Накопление капитала неразрывно связано с наемным трудом — вторым из выделенных признаков. Труд по найму объединяет рабочих, не имеющих своих средств к существованию, а потому вынужденных наниматься на работу к собственникам капитала. Маркс полагал, что из собственников капитала или капиталистов формируется правящий класс, тогда как народные массы входят в класс наемных работников или рабочий класс. По мере того как развертывалась индустриализация, множество крестьян, средством к существованию которых была обработка земли, двинулось в большие города, что и способствовало формированию в них промышленного рабочего класса. Под этим классом также подразумевается пролетариат.

_{Карл Маркс (1818–83)}

По Марксу, сущность капитализма заключается в классовой системе, характеризующейся конфликтом классов. Хотя собственники капитала и рабочие зависят друг от друга — капиталистам необходима рабочая сила, а работникам нужна зарплата — их взаимозависимость характеризуется сильной асимметрией. Классовым отношениям присуща эксплуатация, так как у рабочих либо мало, либо вообще нет возможностей контроля над своим трудом, а наниматели располагают возможностью извлекать прибыль, присваивая продукты их труда. Маркс полагал, что классовый конфликт из-за экономических ресурсов со временем обострится.

Изменение общества: материалистическое понимание истории

Воззрения Маркса основывались, как он говорил, на материалистическом понимании истории. В соответствии с таким пониманием, главная причина социальных перемен — не убеждения или ценности. Напротив, социальные перемены происходят в первую очередь под влиянием экономики. Именно конфликты между классами являются движущей силой исторического развития, служат «мотором истории». По словам Маркса, «вся человеческая история и поныне представляет собой историю классовой борьбы». Уделяя основное свое внимание капитализму и современному обществу, он, тем не менее, изучал, как общества развивались в ходе истории. Согласно Марксу, социальные системы совершают переход от одного способа производства к другому, иногда постепенно, а подчас революционным путем вследствие экономических противоречий. Он наметил в общих чертах последовательную смену исторических эпох. На смену первобытным коммунистическим сообществам охотников и собирателей пришли древние рабовладельческие общества и феодализм, зиждившийся на системе подразделения людей на землевладельцев и крепостных. Появление купцов и ремесленников ознаменовало возникновение класса торговцев или капиталистов, который стал теснить дворянство, владеющее земельной собственностью. В соответствии с этим воззрением на историю, Маркс доказывал, что коль скоро капиталисты объединились для того, чтобы свергнуть феодальный порядок, то их тоже вытеснят и установят новый.

Маркс верил в неизбежность революции рабочих, которые свергнут капиталистический строй и возвестят о новом, бесклассовом обществе, где не будет крупномасштабного деления на богатых и бедных. Он не предполагал, что исчезнут все формы неравенства между людьми. Общество, скорее всего, не будет расколото на небольшой класс, монополизировавший экономическую и политическую власть, и народные массы, которым мало проку от богатства, созданного их трудом. Экономика перейдет в общественное владение, и в обществе установится порядок, который будет более гуманным, чем тот, что нам теперь известен. Маркс верил, что в обществе будущего производство станет более передовым и эффективным по сравнению с капиталистическим.

В XX в. деятельность Маркса возымела далеко идущие последствия. До недавнего времени свыше трети населения планеты жило в таких обществах, которые были в Советском Союзе и восточно-европейских странах, и где правительства заявляли, что вдохновляются идеями Маркса.

Макс Вебер

О Максе Вебере (1864–1920), как и о Марксе, нельзя сказать, что он лишь социолог: у него был разнообразный круг интересов и занятий. Вебер родился в Германии, где в основном прошла вся его профессиональная деятельность. Обладая большой эрудицией, он писал об экономике, праве, философии, сравнительной истории и социологии. Вместе с тем он много занимался проблемами развития современного капитализма и общества Нового времени в плане его отличий от предшествующих форм социальной организации. По результатам ряда эмпирических исследований Вебер сформулировал ряд главных особенностей современных индустриальных обществ и определил те ключевые проблемы дискуссии между социологами, о которых споры продолжаются и сегодня.

_{Макс Вебер (1864–1920)}

Подобно другим мыслителям той эпохи, Вебер стремился понять характер и причины социальных перемен. Маркс оказал на него влияние, тем не менее Вебер занимал весьма критическую позицию по поводу наиболее важных положений марксисткой теории. Материалистическое понимание истории было им отвергнуто, и классовому конфликту он отводил меньшую роль, нежели Маркс. По мнению Вебера, экономические факторы важны, но идеи и ценности оказывают такое же влияние на процесс изменения общества. В отличие от других первооткрывателей социологии Вебер полагал, что социологическое исследование должно быть сфокусировано не на общественных структурах, а на социальном действии. Он доказывал, что изменению предшествует воздействие побуждений и намерений: идеи, ценности и верования обладают силой, способной осуществлять преобразования. Согласно Веберу, индивиды в состоянии действовать свободно и творить свое будущее. Он не разделял убеждение Дюркгейма и Маркса, будто структуры существуют вне или независимо от индивидов. Напротив, социальные структуры формируются в сложном взаимодействии, складывающемся из отдельных поступков. Задача социологии заключается именно в том, чтобы понять смысл, кроющийся за этими поступками.

Интерес Вебера к социальному действию нашел отражение в нескольких из его самых влиятельных работ, где исследовано своеобразие западного общества в сравнении с другими великими цивилизациями. Он изучал религии Китая, Индии и Ближнего Востока, чем внес большой вклад в социологию религии. Сравнивая ведущие конфессии Китая и Индии с аналогичными им по значению на Западе, Вебер пришел к выводу о том, что в некоторых аспектах христианство оказало сильное влияние на возникновение капитализма. Возможность его становления не появилась, как предполагал Маркс, из-за одних лишь перемен в экономике. С точки зрения Вебера, культурные представления и ценности содействуют формированию общества и определяют поступки отдельных людей.

В воззрениях Вебера на социологию важная роль принадлежала понятию идеального типа. Идеальные типы представляют собой концептуальные или аналитические модели, которые можно применить для понимания реальности. Идеальные типы редко существуют, почти не встречаются в окружающей нас действительности — в ней только наличествуют кое-какие из их признаков. Тем не менее эти гипотетические конструкции бывают очень полезны, так как любое реальное явление окружающего нас мира поддается пониманию посредством его сравнения с идеальным типом. В этом смысле идеальные типы служат твердо установленной точкой отсчета. Важно отметить, что Вебер не имел в виду, будто концепция идеального типа совершенна и представляет собой конечную цель. Ему придавалось иное значение — «чистой» формы определенного явления. Вебер применил идеальные типы при описании форм бюрократии и рынка.

Рационализация

По мнению Вебера, становление современного общества происходило наряду с важными изменениями в общепринятом образе действий. Он полагал, что люди отступали от традиционных убеждений, основанных на предубеждении, вере, обычае или давней привычке. Их место все более занимал рациональный расчет, учет совместимости целей и средств их достижения, осуществляя которые индивиды принимали во внимание результат и возможные последствия. В индустриальном обществе оставалось мало оснований для того, чтобы проявлять сантименты или поступать так, как это делали целые поколения. Развитие науки, современной техники и бюрократии Вебер описывал в целом как рационализацию — организацию социально-экономической жизни в соответствии с принципами эффективности и на основе технических знаний. Если в традиционном обществе религия и стародавние обычаи в значительной мере определяли установки и ценности людей, то отличие современного общества проявилось в рационализации все новых сфер жизни — политики, религии, экономической деятельности.

Согласно Веберу, промышленная революция и возникновение капитализма были доказательством в пользу того, что существует общее направление развития к рационализации. На капитализм оказывает преобладающее влияние не классовый конфликт, как считал Маркс, а становление крупномасштабных организаций науки и бюрократии. В приверженности науке Вебер видел одно из проявлений своеобразия Запада. В процессе развития сфер экономики и политики бюрократия увеличивается, будучи единственным эффективным средством для организации множества людей. Вебер пользовался словом «разочарование» для описания того способа, посредством которого научное мышление устранило влияние сентиментальности, унаследованной от прошлого.

Однако Вебер совершенно не проявлял оптимизма в отношении последствий рационализации. Он опасался, что современное общество как система, ориентированная на регуляцию всех сфер социальной жизни, может сокрушить человеческий дух. Потенциальная способность бюрократии к подавлению и дегуманизации, смысл ее воздействия на судьбу демократии особенно тревожили его. Рискованна сама по себе выдвинутая в эпоху Просвещения (XVIII в.) программа продвижения к прогрессу, богатству и счастью путем отказа от обычаев и предрассудков во имя науки и техники.

────────────────────────────┐

■ Один из забытых создателей социологии

Несомненно, Конт, Дюркгейм, Маркс и Вебер создали социологию. Однако в то время жили и другие философы, важный вклад которых в ее становление представляет интерес. Социология, как и любая наука, не всегда была образцовой, в том смысле, что не признавала важность работы тех, кто этого действительно заслуживал. Мало кому из женщин или представителей этнических меньшинств предоставлялась возможность стать профессиональными социологами в «классический» период конца XIX — начала XX вв. Вместе с тем коллеги часто игнорировали тех немногих, перед кем открылась перспектива провести социологическое исследование, имевшее прочный успех. Гарриет Мартино в числе тех, кто заслуживает внимания со стороны нынешних социологов.

Гарриет Мартино

Гарриет Мартино (1802–1876) назвали «первой женщиной-социологом», но о ней, как и о Марксе и Вебере, нельзя думать, будто она занималась только социологией. Она родилась и получила образование в Англии, написала свыше пятидесяти книг и множество эссе. Теперь Мартино приписывают, что она познакомила британцев с социологией, сделав перевод основополагающего труда Конта «Позитивная философия» (Rossi 1973). Помимо этого, во время больших путешествий по США в 30-е гг. XIX в. Мартино лично провела системное исследование американского общества, которое легло в основу ее книги «Общество в Америке». Для нынешних социологов Мартино — знаковая фигура по нескольким причинам. Во-первых, она утверждала, что исследователь общества должен проявлять интерес ко всем его аспектам, в том числе и к главным политическим, религиозным и социальным институтам. Во-вторых, она настаивала, что жизнь женщин должна стать составной частью изучения жизни общества. В-третьих, она первой обратила внимание социологов на прежде остававшуюся вне поля зрения проблематику брака, детства, семейной и религиозной жизни, расовых отношений. Однажды она написала, что «детская, спальня и кухня — превосходные школы обучения людским нравам и обычаям» (Martineau 1962, 53). Наконец, она утверждала, что социологам нужно не просто наблюдать, а действовать таким образом, чтобы приносить пользу обществу. В итоге Мартино стала активной защитницей прав женщин и поборницей освобождения рабов.

_{Гарриет Мартино (1802–1876)}

────────────────────────────┘

Более поздние направления социологии 

Первые социологи были едины в стремлении понять смысл перемен, происходивших в окружающем обществе. И это не сводилось лишь к описанию и интерпретации важнейших событий, современниками которых им довелось стать. Важнее другое — они пытались создать методы исследования, пригодные для того, чтобы дать общее объяснение функционирования общества и сущности его изменения. Однако, как уже было показано, Дюркгейм, Маркс и Вебер применяли совершенно разные подходы к изучению социальности. Например, Дюркгейм и Маркс сосредоточились на силе факторов, извне воздействующих на индивидуума, тогда как у Вебера исходной посылкой служила способность людей творчески влиять на внешний мир. Если Маркс выделял особую значимость экономической проблематики, то Вебер относил к числу важных куда более широкий круг факторов. Подобные различия в подходах сохранялись на протяжении всей истории социологии. Даже когда социологи сходятся во мнениях о предмете исследования, они проводят его, применяя разные теории.

_{Сплошными стрелками указано прямое влияние, а пунктирными косвенное. На Мида Вебер не оказал влияния, но поскольку Вебер придавал особое значение осмысленности, целенаправленности действий человека, его взгляды были близки к проблематике символического интеракционизма.}

_{Рис. 1.1. Теоретические направления в социологии}

Три самых важных из недавно возникших теорий — функционализм, концепция конфликта и символический интеракционизм — напрямую связаны с воззрениями Дюркгейма, Маркса и Вебера (см. рис. 1.1). Читатель этой книги познакомится с идеями и аргументами, основанными на этих теориях и поясняющими их постулатами.

Функционализм

Общество является сложной системой, различные элементы которой, взаимодействуя, создают стабильность и поддерживают солидарность. Таков основной постулат функционализма. В соответствии с ним, социология должна исследовать взаимоотношения отдельных его частей друг с другом, а также между ними и обществом в целом. Например, можно анализировать религиозные верования и обычаи, принятые в обществе, устанавливая их отношения с другими существующими в нем институтами, так как разные части социальной системы развиваются в тесной связи друг с другом.

Изучать функцию социальной практики или института значит устанавливать, каким образом они содействуют непрерывному существованию общества. Функционалисты, а среди них были Конт и Дюркгейм, сравнивали общество с живым организмом, часто прибегая к аналогии. Они утверждают, что части, составляющие общество, как и части тела человека, взаимодействуют между собой во благо целого. Для того чтобы исследовать такой орган, как сердце, нужно установить его связь с другими членами тела. Посылая кровь по всему телу, сердце выполняет роль, необходимую для продолжения жизни организма. Исследование отдельного элемента социума подобным образом предполагает выявление его функции в непрерывном существовании общества и обеспечении его жизнеспособности.

В теории функционализма подчеркнута значимость морального консенсуса для сохранения порядка и стабильности общества. Моральный консенсус имеет место, когда большинство членов общества придерживается одинаковых ценностей. Функционалисты рассматривают порядок и баланс сил в качестве нормального состояния общества — это социальное равновесие основывается на моральном консенсусе членов общества. Например, Дюркгейм полагал, что религия укрепляет приверженность людей к главным из общепринятых ценностей, тем самым содействуя социальной интеграции.

До недавнего времени функционализм, можно сказать, был главенствующим традиционным направлением социологической теории, особенно в США. Талькот Парсонс и Роберт Мёртон, во многом опиравшиеся на труды Дюркгейма, были самыми выдающимися сторонниками функционализма. В последнее время это направление начало утрачивать популярность, по мере того как стала очевидна его ограниченность. Критики сходятся в том, что функционализм преувеличивает важность факторов, содействующих социальной интеграции, в ущерб тем, что приводят к разногласию и конфликту. Концентрация внимания на стабильности и порядке приводит к тому, что преуменьшается значение разногласий и неравенства, вызванных такими факторами, как класс, раса и пол. К тому же недооценивается творческая роль социального действия в жизнедеятельности общества. Многим критикам казалось, что функционалисты приписывают обществу свойства, которыми оно не обладает. Они зачастую описывали общество так, будто бы у него есть «потребности» и «цели», хотя применение таких понятий имеет смысл, только когда речь идет об отдельных людях.

Концепция конфликта

Сторонники теорий конфликта так же, как функционалисты, подчеркивают значимость структур в жизнедеятельности общества. И они предлагают целостную «модель», для того чтобы объяснить, как функционирует общество. Однако, в отличие от функционалистов, теоретики конфликта не признают особого значения консенсуса, зато выдвигают на первый план значимость разногласий в обществе. При этом они концентрируют внимание на вопросах власти, неравенства и борьбы. Они склонны рассматривать общество в виде агрегата из разных групп, преследующих свои интересы. Наличие особых интересов предполагает, что всегда существует потенциальная возможность для возникновения конфликта, и некоторые группы извлекут большую выгоду, чем другие. Теоретики конфликта изучают напряженные отношения между господствующими и непривилегированными группами и пытаются понять, каким образом устанавливаются и долго сохраняются властные отношения.

Многие теоретики конфликта находят преемственность между своими воззрениями и взглядами Маркса, придававшего большое значение классовому конфликту, а кое-кто из них испытал и влияние Вебера. Ныне здравствующий немецкий социолог Ральф Дарендорф (р. 1929) являет собой прекрасный образец конфликтолога. В своей признанной теперь классической книге «Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе» (1959) Дарендорф утверждает, что функционалистам присущ односторонний взгляд на общество: они рассматривают только те сферы общественной жизни, где имеет место согласие и примирение. Не менее, а даже более важны сферы, отличающиеся конфликтом и разногласием. Конфликт, говорит Дарендорф, в основном возникает как следствие различий в индивидуальных и групповых интересах. Маркс представлял себе различные интересы в классовых понятиях, а Дарендорф включает их в более широкий контекст полномочий и власти. Любое общество разделено на тех, кто обладает властью, и тех, кто ее в значительной мере лишен — на правящих и управляемых.

Теория социального действия

Если функционалисты и конфликтологи специально выделяют структуры, составляющие основу общества и оказывающие влияние на поведение людей, то сторонники теории социального действия уделяют больше внимания действию и взаимодействию членов общества при формировании этих структур. Они видят задачу социологии не столько в том, чтобы найти объяснение, какие факторы, воздействующие извне на людей, побуждают их поступать так, а не иначе, сколько в том, чтобы понять смысл социального действия и взаимодействия. Если функционалисты и конфликтологи отдают предпочтение моделям общества, действующего как единое целое, то теория социального действия основное внимание уделяет поведению акторов и тому, как они относятся друг к другу и обществу.

Нередко говорят, что Вебер первым выступил с обоснованием перспективности изучения социального действия. Он признавал существование социальных структур — классов, партий, статусных групп и т. п., но был убежден, что эти структуры возникли из социальных действий отдельных людей. Такая позиция наиболее последовательно разработана философской школой символического интеракционизма, которая получила самую широкую известность в США. Вебер оказал на нее лишь косвенное влияние. Символический интеракционизм ведет свое происхождение из трудов американского философа Джорджа Герберта Мида (1863–1931).

Символический интеракционизм

Символический интеракционизм возник из интереса к языку и смыслу. Мид утверждает, что язык дает нам возможность стать существами, обладающими самосознанием, т. е. знающими о своей индивидуальности и способными себя увидеть со стороны, так, как нас видят другие. Символ — главный элемент этого процесса. Он представляет собой нечто, существующее вместо чего-то еще. Например, слова, которыми мы пользуемся, когда говорим об определенных объектах, на самом деле есть символы, представляющие подразумеваемое нами. Слово «ложка» — символ, обозначающий прибор для еды. Невербальные жесты или способы общения — тоже символы. Знак рукой кому-нибудь или грубый жест в адрес кого-то имеют символическое значение. Мид утверждал, что люди полагаются на общепринятые символы и представления при взаимодействии друг с другом. Поскольку они живут во вселенной, изобилующей символикой, то фактически все их взаимодействия предполагают обмен символами.

Символический интеракционизм привлекает внимание к деталям межличностного общения, к тому, как они используются в осмыслении того, что говорят и делают другие люди. Под влиянием символического интеракционизма социологи сосредотачивают свои исследования на общении лицом к лицу в контексте повседневной жизни. Они особо выделяют роль такого общения в формировании общества и его институтов.

Несмотря на то, что символический интеракционизм немало дает для глубокого понимания сущности повседневной жизни, эта теория подверглась критике за пренебрежение к таким серьезным проблемам, как власть и структура в обществе и их функции по ограничению активности отдельного человека.

Заключение

Социология приемлет разнообразные теории. Подчас расхождения в теоретических постулатах кардинальны. Однако такое разнообразие свидетельствует скорее о силе и жизнеспособности, нежели о слабости.

Все социологи разделяют точку зрения, согласно которой мы готовы не считаться с личными взглядами ради того, чтобы точнее выявить факторы, упорядочивающие жизнь нас самих и других людей. Социология появилась на свет как результат своеобразного напряжения мысли в процессе развития современного общества, и его исследование остается главной задачей этой науки. Но социологов занимает и более широкий круг проблем, касающихся сущности социального взаимодействия и человеческих сообществ в целом.

Социология — вовсе не сфера абстрактной мысли, а наука, имеющая большой практический смысл для жизни людей. Обучение профессии социолога ни в коем случае не должно превратиться в навевающее скуку занятие! Лучший способ избежать такой поворот дела — напрячь воображение и увязать социологические идеи и наблюдения с конкретными примерами из вашей собственной жизни.

Один из путей к этому открывает осознание различий между укладами жизни, кажущимися нам обычными как людям, живущим в современном обществе, и характерными для других сообществ. Хотя у всех людей много общего, есть множество различий между обществами и культурами. Об этом пойдет речь в следующей главе «Культура и общество». 

Краткое содержание 

1. Социологию можно определить как системное исследование человеческих обществ, в рамках которого особое внимание уделяется современным, индустриальным системам.

2. Предполагается, что человек, занимающийся социологией, обладает творческим воображением и способен отвлечься от предвзятых идей о социальной жизни.

3. Социология как дисциплина имеет важное практическое применение. Она предоставляет возможность подвергнуть критике общественные отношения и содействует проведению социальных реформ несколькими способами. Прежде всего, углубленное понимание ряда социальных условий нередко благоприятствует контролю над ними. Вместе с тем социология развивает у нас чуткость к культуре, что помогает проводить политику с учетом культурных различий в ценностных ориентациях. В практическом плане у нас возникает возможность изучить последствия, к которым приведет принятие конкретных политических программ. Наконец, вероятно, самое важное — социология содействует пониманию собственного «я», увеличивая шансы отдельных людей и групп на изменение условий их жизни.

4. Социология появилась на свет в результате попытки осмыслить далеко идущие перемены, произошедшие в человеческом обществе за прошедшие два или три столетия. Эти перемены не только широкомасштабны, но и влекут за собой изменения в самых сокровенных и глубоко личностных сторонах жизни людей.

5. Среди широко известных основателей социологии самая важная роль отведена Огюсту Конту, Карлу Марксу, Эмилю Дюркгейму и Максу Веберу. В середине XIX в. Контом и Марксом были поставлены фундаментальные социологические проблемы, которые позднее разрабатывали Дюркгейм и Вебер. Это проблемы предмета и задач социологии, а также социальных последствий модернизации.

6. Социологию отличает разнообразие теоретических подходов. Споры по вопросам теории трудно разрешимы даже для естествознания, а социологи сталкиваются с трудностями особого рода: сложность их проблем сопряжена с тем, что им приходится изучать собственное поведение.

7. Функционализм, концепция конфликта и символический интеракционизм — таковы главные теоретические подходы, применяемые в социологии. Между ними есть коренные различия, и они сильно повлияли на разработку ее методологии в послевоенный период.

ГЛАВА 2 КУЛЬТУРА И ОБЩЕСТВО

В этой главе мы увидим, сколько общего могут иметь между собой совершенно разные культуры и социальные системы, и познакомимся с различными типами человеческих обществ. Понятие культуры относится к числу наиболее часто используемых в социологии. Когда мы употребляем это слово в обиходном лексиконе, мы чаще всего обозначаем с его помощью «высшие проявления разума» — изобразительное искусство, литературу, музыку или искусство в целом. Но для социологов культура является гораздо более широким понятием. Культура — это общественный уклад, которому подчиняются отдельные члены или социальные группы данного социума. Сюда входят: манера одеваться; свадебные обряды; правила семейной жизни; трудовые традиции; религиозные церемонии; способы проведения досуга.

«Культура» концептуально может отличаться от «общества», но между этими понятиями существует тесная связь. Под обществом понимается система взаимоотношений, которая соединяет воедино его представителей. В этом смысле Великобритания, Франция и США являются обществами. Они включают в себя миллионы людей. Другие, наподобие доисторических сообществ охотников или собирателей, могут насчитывать 30–40 человек. Но все общества объединяет то, что их члены подчиняются четкой системе социальных отношений, построенной в согласии с конкретной культурой. Ни одна культура не смогла бы существовать в отрыве от общества. Но, с другой стороны, и ни одно общество не может существовать без культуры. Не будь культуры, разве стали бы мы «людьми» в общепринятом смысле этого слова?! Мы не имели бы ни языка для выражения мыслей, ни чувства самосознания, а наша способность рассуждать и мыслить оказалась бы до крайности ограниченной.

Культурные различия в человеческом обществе обусловлены существованием разных типов социума; в этой главе мы будем сравнивать основные общественные формации, встречающиеся в истории человечества. Цель, которая преследуется при этом, заключается в том, чтобы установить соответствие между двумя сторонами социальной жизни: различными культурными ценностями и плодами человеческого труда — и принципиально различными типами общества, в которых происходило развитие культуры. Слишком часто эти аспекты рассматриваются совершенно независимо друг от друга, как если бы между ними не существовало вообще никакой связи, — тогда как на самом деле они неразделимы. На протяжении всей этой главы будет особо подчеркиваться то влияние, которое оказывают на культурное развитие перемены, происходящие в обществе. В заключительных разделах мы познакомимся с основными механизмами таких перемен и более подробно остановимся на самых существенных процессах, изменивших облик современного мира.

Концепция культуры

Когда социологи говорят о культуре, они подразумевают в первую очередь «благоприобретенные» стороны общественной жизни, которые являются продуктами познания и не передаются механически из поколения в поколение. Эти элементы культуры доступны всем членам общества, благодаря чему последние получают возможность общаться и сотрудничать друг с другом. Они формируют культурный фон, на котором проходит жизнь людей в этом обществе. Культура общества охватывает все аспекты, как нематериальные — верования, идеи и ценности, являющиеся содержанием культуры, так и вполне осязаемые — объекты, символы и технологии, которые воплощают это содержание.

Ценности и нормы

Фундаментальными для любой культуры являются представления о том, что должно считаться важным, стоящим и желательным. Эти абстрактные идеи, или ценности, помогают человеку направлять свою жизнь в нужное русло и придавать ей смысл. Моногамия (т. е. такой семейный уклад, при котором сексуальные партнеры сохраняют верность друг другу) может служить примером ценности, почитаемой во всех западных сообществах. Нормы — это правила поведения, которые отражают или воплощают в себе ценности конкретной культуры. Ценности и нормы во многом определяют образ общественной жизни и манеру поведения представителя данной культуры. Например, в тех культурах, где высоко ценится образование, культурные нормы будут поощрять студентов прилагать максимум усилий в учебе, а родителей — вкладывать средства в образование своих детей. В культурах, где гостеприимство рассматривается как высшая добродетель, культурные нормы во многом определяют социальное поведение гостей и хозяев, а также регламентируют процесс выбора и вручения подарков.

Ценности и нормы, присущие различным культурам, могут существенно отличаться друг от друга. Некоторые культуры превыше всего ценят индивидуализм, тогда как для представителей других прерогативой являются нужды общества. Простой пример покажет, насколько глубоки могут быть эти различия. В Великобритании большинство учащихся, заметив, что кто-то «списывает» на экзамене, восприняли бы это как личное оскорбление. Подглядывание в чужую работу, по их мнению, является прямым нарушением принципов равных возможностей, адекватного вознаграждения за приложенные усилия, здоровой конкуренции — и неуважением к «правилам». А вот русские школьники были бы удивлены такой реакцией своих британских сверстников. Помогающий товарищу на экзамене поступает так в соответствии с нормами поведения, которые опираются на (имеющие для нас большое значение) принципы равенства и совместного действия при решении задач, поставленных вышестоящими структурами. Подумайте над тем, каково ваше отношение к ситуации, приведенной в этом примере. И что может сказать оно о ценностях вашего общества?

Но даже внутри социума или сообщества ценности могут иметь диаметрально противоположный характер: например, одна часть общества будет отстаивать традиционные религиозные ценности, а другая — ратовать за научно-технический прогресс. Там, где некоторые гонятся за материальным комфортом и социальным успехом, кто-то другой может превыше всего ставить жизнь в простоте и спокойствии. В наш век перемен, отмеченный глобальным перемещением людей, товаров, идей и информации, неудивительно, что мы сталкиваемся с примерами конфликта культурных ценностей.

Изменяющиеся культурные ценности и нормы

Культурные ценности и нормы часто изменяются с течением времени. Многие общественные нормы, которые кажутся нам совершенно естественными, — как, например, добрачные сексуальные отношения или совместное проживание официально не расписанных пар — были широко порицаемы еще каких-нибудь несколько десятилетий назад. Те ценности, на которых зиждилась личная жизнь человека, претерпевали медленные последовательные изменения в течение многих лет (см. главу 7 «Семьи»). Но как быть с теми культурными нормами и правилами поведения, которые были изменены искусственно?

В январе 2000 г. комиссия при правительстве Японии опубликовала отчет, где были перечислены основные задачи, стоящие перед страной в XXI в. В условиях экономической рецессии, роста преступности и безработицы, премьер-министром Японии была создана комиссия, которая должна была в общих чертах указать национальные приоритеты на ближайшие несколько десятков лет. Основные выводы комиссии вызвали удивление у большинства рядовых японцев: японским гражданам предлагалось частично отказаться от традиционных ценностей, если они хотели помочь своей стране в борьбе с социальными язвами. Члены комиссии сошлись во мнении, что японцам вредит их излишняя приверженность идеалам конформизма и равенства, и они призвали правительство принять меры по снижению уровня «однообразия и излишней согласованности» в обществе. Они указали на наиболее характерные явления в жизни Японии, отражающие эти тенденции: практически все японские школьники носят одинаковую темно-синюю форму, которая отчасти лишает своего хозяина индивидуальности; а клерки не уходят из офиса раньше времени (даже в тех случаях, когда вся работа сделана), следуя негласному правилу. Эти ценности, по мнению членов комиссии, мешают гражданам Японии в полной мере принять постулаты индивидуализма, которые в недалеком будущем будут задавать тон общественной жизни.

Культурные ценности очень глубоко укореняются в национальном сознании, и пока трудно сказать, сможет ли указ правительства изменить многовековые японские традиции. Но, судя по бытующей в Японии поговорке о «торчащем гвозде, который следует забивать обратно», понадобится немало времени и усилий, чтобы ослабить влияние культурных норм, порождающих однообразие и самоуничижение в среде японцев.

Многие из наших повседневных привычек и действий обязаны своим происхождением устоявшимся культурным нормам. Как мы увидим в четвертой главе («Социальное взаимодействие и повседневная жизнь»), культурные факторы в значительной степени влияют на формирование наших движений, жестов и словесных выражений. То, как люди разных национальностей улыбаются в общественных местах, может служить наглядной иллюстрацией этому тезису. Например, эскимосы Гренландии не имеют привычки улыбаться в присутствии чужих людей, которая присуща представителям многих стран Западной Европы и Северной Америки. Это вовсе не означает, что эскимосы недружелюбны или излишне сдержаны — просто у них не принято улыбаться незнакомым людям или шутить с ними. Однако, по мере того, как в Гренландии в течение последних лет стала развиваться сфера услуг, некоторые работодатели попытались исподволь привить своим сотрудникам желание улыбаться клиентам. Ведь существует распространенное мнение, что улыбка и вежливое отношение к клиенту — залог конкурентоспособности бизнеса: те из них, кто будет встречен улыбкой и обычным пожеланием «счастливого дня», с большей вероятностью станут со временем постоянными клиентами. Во многих супермаркетах Гренландии продавцам демонстрировались видеоролики, обучающие персонал правильному обхождению с покупателем; а некоторые кооперативы даже посылали своих сотрудников на специальные курсы заграницу! Западный стиль обслуживания пришел в Гренландию вместе с первыми закусочными Макдональдс. Работники этих заведений учились приветствовать покупателя, представляться ему и улыбаться как можно чаще. Поначалу эти нововведения были холодно приняты персоналом, поскольку такой стиль общения казался людям искусственным и неискренним. Однако, со временем, эта идея прижилась и в общественных местах — по крайней мере на работе — теперь можно гораздо чаще видеть улыбающиеся лица.

Многообразие культуры

Культуры отличаются друг от друга не только своими традициями, но и манерой поведения своих представителей. Многие формы поведения, имеющие мало общего между собой и часто неприемлемые за рамками определенной культуры, жители западных стран могут счесть просто «ненормальными». Например, в современном западном обществе дети в возрасте 12–13 лет считаются еще слишком маленькими для вступления в брак — тогда как в некоторых культурах столь ранние браки считаются самым обычным делом. На Западе люди едят устриц, но не употребляют в пищу мясо собак или кошек, которое считается деликатесом в других странах мира. Евреи не едят свинину, а индусы — говядину. Люди на Западе рассматривают поцелуй как нормальную составляющую сексуальных отношений, хотя во многих иных культурах эта практика либо неизвестна, либо считается отвратительной. Все эти нравы и обычаи иллюстрируют лишь одну составляющую из широкого спектра культурных особенностей, позволяющих проводить различия между обществами.

Маленькие сообщества, наподобие охотничьих племен или собирателей, отличались культурным единообразием, или монокультурой. Некоторые современные общества — например японское — сохранили эту монокультурность и демонстрируют высокий уровень культурной однородности. Для большинства индустриальных держав, однако, сегодня характерно культурное многообразие, или мультикультура. Как вы узнаете из главы 9 («Раса, этническая принадлежность и иммиграция»), рабовладение, колониальная политика, войны, миграция и современные процессы глобализации привели к расселению многих народов за пределами своих исходных ареалов обитания. Это, в свою очередь, привело к возникновению обществ со сложносоставной культурой, носители которой являлись выходцами из иной культурной, этнической и языковой среды. В современных городах разные культурные общины могут жить в тесном соседстве друг с другом: индейцы, пакистанцы, индусы, бенгальцы, итальянцы, греки и китайцы — представителей всех этих наций сегодня можно встретить в центре Лондона.

Термином субкультура обозначаются не только этнические или языковые группы в составе больших сообществ. Это понятие применимо к любой части населения, которая отличается от остальной массы своими культурными традициями. Под него подходит очень широкий спектр направлений человеческой деятельности: это могут быть и натуралисты, и ценители готического искусства, и компьютерные хакеры, и хиппи, и растаманы, и любители хип-хопа, и футбольные фанаты. Некоторые люди стремятся отождествить себя с какой-то конкретной субкультурой, в то время как остальные могут свободно вращаться в среде представителей нескольких субкультур.

Культура играет важную роль в сохранении ценностей и норм каждого общества — но она же и предлагает разнообразные возможности для создания новых традиций. Субкультуры и контркультуры (т. е. такие группы, которые отвергают большинство ценностей и норм данного социума) могут стать проводником альтернативных идей и взглядов. Общественные движения или группы людей, разделяющих определенное мировоззрение, являются мощными движущими силами, которые способны изменить общество. В этом смысле субкультуры предоставляют людям свободу действия в соответствии со своими мнениями, убеждениями и надеждами.

Этноцентризм

Каждая культура имеет свои уникальные стили поведения, чуждые представителям других культур. Если вы бывали за границей, то могли ощутить то странное чувство, которое возникает при попадании в чужую культурную среду. Те аспекты повседневной жизни, которые уже давно вошли в нашу плоть и кровь, в другой стране могут считаться чем-то экстраординарным. Привычки и обычаи двух разных стран могут существенно отличаться друг от друга даже в том случае, когда их граждане говорят на одном языке. Нетрудно представить, насколько уместно здесь выражение «культурный шок»! Часто люди просто теряются, оказавшись в новой, чужой для них стране. Это происходит потому, что они утратили ту привычную опору, которая помогала им понимать окружающий мир, не успев еще как следует сориентироваться в новой культуре.

Культура нередко оказывается совершенно непостижимой для чужака. Нам трудно понять отдельные верования и обычаи в отрыве от более широкого культурного контекста, которому они принадлежат. Культуру следует изучать в терминах собственных значений и ценностей — вот основной постулат социологии. Этот принцип еще называют культурным релятивизмом. Социологи всегда должны стремиться к тому, чтобы не впадать в этноцентризм и не судить о других культурах с позиций своей собственной. Поскольку культуры могут отличаться друг от друга в значительной степени, не вызывает удивления проявляющаяся порой нетерпимость по отношению к манерам и привычкам представителей другой культуры.

Вставая на позиции культурного релятивизма (т. е. временно отказываясь от собственных глубоко укоренившихся культурных убеждений и рассматривая ситуацию с точки зрения стандартов иной культуры), мы рискуем столкнуться с неопределенностью и целым рядом трудноразрешимых задач. Пусть даже нам удалось абстрагироваться и смотреть на происходящее с позиций носителя других культурных ценностей, — но как быть с необходимостью решить вопрос о том, подразумевает ли культурный релятивизм, что законны все существующие обычаи и традиции? Есть ли единые стандарты поведения, которых должны придерживаться все люди мира? Давайте рассмотрим следующий пример.

В последующие за выводом советских воинских соединений из Афганистана годы эту страну охватило пламя гражданской войны. Большая часть страны оказалась в руках талибов — религиозной секты, стремящейся к построению общества, основанного на самых строгих исламистских принципах. Законы Талибана четко регламентировали стиль одежды, передвижения на публике и личную жизнь афганских женщин. На улице женщина обязана была показываться только одетой с ног до головы во все черное и с лицом, закрытым паранджой. Женщин лишили права работать вне дома и права на образование. Подобные законы, представляющие один из радикальных вариантов исламского шариата, рассматривались многими мусульманскими учеными как слишком жестокие. Несмотря на критику в свой адрес со стороны мирового сообщества и кампаний в защиту афганских женщин, правительство талибов заявляло о чрезвычайной важности подобных мер в деле построения целомудренного общества, где женщин ждет почет и уважение.

Можно ли, стоя на пороге XXI в., считать отношение талибов к женщинам приемлемым? Не существует простых решений этой дилеммы, как и в десятках других случаев, когда культурные нормы и ценности не совпадают с нашими привычными представлениями о них. Ясно, что необходимо бороться с искушением применить собственные стандарты по отношению к народу, живущему в ином культурном контексте. Но попробуйте-ка довольствоваться «культурными» объяснениями в ситуациях, которые прямо противоречат тем нормам и ценностям, которые вы впитали с молоком матери. Задача социолога, таким образом, состоит в том, чтобы избегать «рефлективной» реакции на происходящее и стараться исследовать сложные вопросы со всех возможных точек зрения.

Социализация

Как мы уже отмечали, к сфере культуры относятся те аспекты общественной жизни, которые предполагают обучение, а не просто «наследование». Процесс, в ходе которого дети или другие члены общества учатся жить в этом обществе, называется социализацией. Социализация является основным способом передачи культурных ценностей от поколения к поколению.

Животные, стоящие на эволюционной лестнице ниже человека, способны защитить себя по прошествии сравнительно короткого периода времени после рождения, причем практически без помощи со стороны взрослых особей. Однако высшим животным приходится обучаться тому, как себя вести — новорожденные обычно совершенно беспомощны и им требуется опека старших. А человеческие детеныши — самые беззащитные из всех: ребенок не может выжить без посторонней помощи по крайней мере на протяжении первых 4–5 лет своей жизни. Таким образом, социализация является адаптационным процессом, в ходе которого ребенок постепенно начинает осознавать себя, превращается в умелого и обладающего знаниями индивидуума, готового к жизни в том обществе, где он был рожден. Социализацию не следует считать разновидностью «культурного программирования», когда ребенок становится пассивным объектом влияния со стороны тех сил, с которыми он входит в соприкосновение. Даже только что появившийся на свет младенец демонстрирует свои желания и потребности, тем самым влияя на действия окружающих: уже с рождения ребенок — это активное существо.

Социализация связывает друг с другом разные поколения. Появление ребенка на свет изменяет жизнь тех, кто должен заботиться о нем, — и они, в свою очередь, тоже включаются в процесс обучения. Родительские обязанности, как правило, соединяют жизни взрослых и детей до самого их конца. Более пожилые люди в какой-то момент становятся бабушками и дедушками, что приводит к образованию отдельной ветви отношений, соединяющей разные поколения друг с другом. Следовательно, социализация предстает как непрерывный процесс, охватывающий всю жизнь человека, который заключается в изменении его поведения под влиянием социальных взаимодействий. Он позволяет каждому развиваться, реализовывать свой потенциал, учиться и совершенствоваться.

Социологи нередко говорят о социализации как о процессе, состоящем из двух обширных фаз, в каждой из которых задействуются различные агенты социализации — группы или социальное окружение, в которых протекают наиболее значительные процессы социализации. Первичная социализация происходит в младенческом возрасте и в детстве, когда у человека идет наиболее интенсивный процесс культурного образования. В это время дети обучаются языку и основным навыкам, которые со временем станут основой для дальнейшего обучения. На протяжении этого периода основной движущей силой социализации является семья. Вторичная социализация проходит в позднем детстве и в более зрелые годы жизни и сопровождается отчуждением у семьи ряда воспитательных функций, которые переходят к другим институтам социализации: школе, сверстникам, различным организациям, СМИ и, наконец, месту работы. Социальные взаимодействия, происходящие в этом культурном контексте, помогают людям усвоить ценности, нормы поведения и убеждения, присущие данному обществу.

────────────────────────────┐

■ Музыка «рэгги»

Когда искушенные в популярной музыке люди слушают какую-нибудь песню, они часто могут определить стиль, который оказал влияние на композитора при ее создании. В конце концов, всякий музыкальный стиль представляет собой уникальное сочетание ритма, мелодии, типа созвучия и лирики. И хотя не надо быть музыкальным гением, чтобы отличить гранж от хард-рока, а техно — от хип-хопа, иногда приходится сталкиваться с произведениями, в которых смешано сразу несколько разных стилей. И выделение этих составляющих далеко не всегда оказывается простой задачей. Но для социологов, изучающих культуру, затраченные на это усилия вполне оправдывают себя. Различные музыкальные стили чаще всего рождаются в разных социальных группах — поэтому то, как они соединяются и перемешиваются, часто помогает понять взаимосвязь этих субкультур.

Некоторые социологи, занимающиеся вопросами культуры, обратили свое внимание на музыку «рэгги», которая своим возникновением подтвердила тезис о том, что в результате контактов разных социальных групп возможно рождение новых музыкальных форм. Корнями рэгги уходит в Западную Африку. В XVII в. многие жители тех краев были обращены в рабство британскими колонизаторами и переправлены по морю в Вест-Индию, на плантации сахарного тростника. Хотя британцы старались запретить рабам играть национальную африканскую музыку, усматривая в этом возможность создания атмосферы неповиновения и опасность бунта, невольникам удалось сохранить традицию барабанных ритмов Африки, подчас интегрируя их в европейские музыкальные стили. На Ямайке барабанная музыка «бурру», исполняемая группой местных рабов, открыто разрешалась рабовладельцами, поскольку помогала задавать мерный ритм работе. Рабство было упразднено на Ямайке в 1834 г., но сама традиция игры на барабанах осталась, хотя многие представители племени перебрались с насиженных мест в трущобы Кингстона.

Именно там зародился новый религиозный культ, который впоследствии оказал огромное влияние на развитие рэгги. В 1930 г. человек по имени Хайле Селассие (Haile Selassie) стал императором Эфиопии. В то время, когда многие противники политики колониализма во всем мире горячо приветствовали его восхождение на трон, в Вест-Индии появились люди, которые почитали Селассие как бога, спустившегося на Землю, чтобы возглавить борьбу Африки за свое освобождение. Поскольку одним из имен императора было «принц Рас Тафари» (prince Ras Tafari), то уверовавшие в него люди стали называть себя растаманами (rastafarians). Культ расты вскоре слился с течением бурру, и музыка растаманов возникла как слияние их барабанного боя с библейскими темами угнетения и освобождения. В 50-х гг. прошлого столетия музыканты Вест-Индии начали комбинировать растаманские ритмы и лирику с элементами американского джаза и ритм-энд-блюза, исполняемого негритянским населением. Эта смесь дала рождение музыке «ска» (ska), а затем, в конце 60-х — направлению рэгги, для которого характерны относительно медленные ритмы, акцент на низкое звучание и свои истории о нищенском существовании в городских условиях и силе коллективного общественного сознания. Многие исполнители рэгги, такие, как Боб Марли, имели коммерческий успех, и к началу 70-х гг. люди по всему миру слушали музыку рэгги. В 80-х рэгги слился с музыкой «хип-хоп» (или рэп), результатом чего стала особая манера игры, прослеживающаяся в композициях групп Wu-Tang Clan и Fugees (Hebdige 1997).

Как видно, история рэгги — это история связей различных социальных групп и переплетения тех идеалов (политических, духовных и личных), которые эти группы стремились выразить в своей музыке. Благодаря глобализации эти связи значительно расширились и упрочились. Сегодня пристрастия юного музыканта из Скандинавии могут формироваться под влиянием музыки, звучащей в подвалах Ноттинг Хилла в Лондоне или, скажем, под влиянием выступлений мексиканских музыкантов, которые транслируются в прямом эфире через спутник из Мехико. Если интенсивность контактов между разными группами является важным фактором в эволюции музыки, то можно с уверенностью предсказать, что в ближайшие годы вместе с ростом глобализации будет расти и число новых музыкальных стилей.

────────────────────────────┘

Социальные роли

В процессе социализации индивидуум узнает о существовании социальных ролей — определенных самим обществом установок, которым должен следовать человек с данным социальным статусом. Социальная роль «доктора», например, предусматривает определенный набор правил, которые должны выполнять все врачи независимо от их персональных мнений или взглядов. Поскольку все без исключения доктора играют эту роль, то оказывается возможным говорить в самом общем виде о профессиональных особенностях в поведении, не касаясь сугубо личных качеств тех, кто занимается врачебной деятельностью.

Некоторые социологи — особенно те, кто принадлежит к школе функционалистов, — рассматривают социальные роли как жестко определенные и относительно постоянные составные части культуры общества. Они являются социальными фактами. Согласно этой трактовке, каждый человек получает информацию о различных социальных ролях, существующих в обществе, и исполняет свою роль в полном соответствии с предопределенными установками. Социальные роли не предусматривают творческого подхода или оспаривания — они носят предписывающий характер и в общих чертах управляют поведением человека. Посредством социализации человек «входит» в социальную роль и обучается ее правильному исполнению.

Этот взгляд, однако, оказывается ошибочным. Он предполагает, что индивидуумы просто соглашаются на исполнение той или иной роли, даже не делая попыток изменить их. На самом деле социализация позволяет человеку оказывать активное воздействие на окружающую культурную среду вместо того, чтобы превращать его в запрограммированный автомат. Люди познают и принимают свои социальные роли в ходе непрерывного процесса социального взаимодействия.

Идентификация

Культурное окружение, в котором проходят наше детство и юность, оказывает прямое воздействие на наше поведение, — но это не означает, что мы каким-то образом ущемляем свою индивидуальность или лишаемся свободы воли. Может показаться, что нас буквально загоняют в некие изначально определенные обществом культурные «пресс-формы». Некоторые социологи рассматривают процесс социализации именно таким образом — и допускают фундаментальную ошибку. Конечно, нельзя отрицать, что на протяжении всей своей жизни мы взаимодействуем с другими людьми, благодаря чему формируется наша личность, создается набор ценностей и вырабатывается манера поведения. Но именно здесь зарождается наша индивидуальность и находит выражение свободная воля. Таким образом, социализация имеет самое непосредственное отношение к нашему становлению как личностей и приобретению навыков для самостоятельных рассуждений и действий.

Понятие индивидуальности, или идентификации, в социологии имеет множество аспектов и, соответственно, рассматривать его можно с разных точек зрения. В самом широком смысле под идентификацией понимается такая совокупность значимых для человека свойств, из которых он складывает свой собственный образ. В этом образе находят отражение наиболее существенные отличительные черты, чаще всего имеющие отношение к половому разделению, сексуальной ориентации, национальной или этнической принадлежности и социальному положению. Есть два типа идентификации, которые выделяют социологи: социальная идентификация и самоидентификация (или персональная идентификация). Теоретически эти формы идентификации различны, тем не менее между ними существует тесная взаимосвязь. Социальная идентификация — это набор признаков, которые общество приписывает данному индивидууму. Они могут служить своего рода опознавательными знаками, показывающими, кем является их носитель. И в то же время они позволяют рассматривать человека как члена определенной группы, в которую входят индивидуумы с аналогичными признаками. Когда мы говорим о человеке, что он(а) студент, мать, адвокат, католик, бездомный, азиат, страдающий дислексией, состоящий в браке и т. д., мы имеем дело с социальной идентификацией. Большинство людей одновременно попадает в различные социальные группы, что приводит к более сложной идентификации. Например, женщина может быть не только матерью, но и инженером по специальности, мусульманкой по вероисповеданию и к тому же занимать пост городского советника. Необходимость такого подхода к вопросу социальной идентификации обусловлена многообразием аспектов человеческой деятельности. И хотя эта многочисленность социальных идентификаций может оказаться для некоторых потенциальным источником конфликтов, большинство все же строит свою жизнь в соответствии с определенной первичной идентификацией, которой человек придерживается (в большей или меньшей степени) всегда и везде.

Таким образом, социальная идентификация существует только в масштабах общества. Она позволяет «сравнивать» индивидуумов согласно определенным критериям. Общие идентификационные признаки (проистекающие из общих целей, ценностей или жизненного опыта) могут стать базисом для образования социальных движений. Феминистки, защитники окружающей среды, профсоюзные активисты и участники религиозных и/или националистических радикальных движений — объединяющим фактором в каждом из этих случаев послужила принадлежность членов движения к соответствующей «социально идентифицируемой» группе.

Если социальная идентификация позволяет установить сходство между людьми, то самоидентификация дает нам возможность рассматривать себя изолированно как отдельных индивидуумов. Самоидентификация осуществляется в рамках процесса развития личности, в ходе которого мы учимся воспринимать самих себя и окружающий нас мир. Обоснование самоидентификации существенно опирается на механизмы теории символического интеракционизма. Именно благодаря постоянному взаимодействию человека с окружающей действительностью у него/нее формируется ощущение собственного «я». Такое взаимодействие индивидуума и социума помогает установить связь между этими двумя мирами — миром личного и миром общественного. Хотя культурное и социальное окружения оказывают определенное влияние на процесс самоидентификации, тем не менее главную роль здесь играют личностные факторы и способность человека совершать самостоятельный выбор.

Наблюдая за изменениями самоидентификации при переходе от традиционных общественных форм к современным, можно заметить, как влияние устоявшихся «наследуемых» факторов, ранее игравших главную роль в определении идентификации, постепенно сходит на нет. Если когда-то индивидуальность человека формировалась под воздействием широкой, хотя и ограниченной классовыми или национальными рамками, социальной группы, к которой он принадлежал, то сегодня его индивидуальность куда более многообразна и менее стабильна. Процессы урбанизации, индустриализации и распада предшествующих социальных формаций в значительной степени ослабили влияние общепринятых правил и традиций, передающихся из поколения в поколение. Люди стали более мобильны — как социально, так и территориально. Это позволило им вырваться за пределы крепко «сбитых», относительно однородных обществ старого типа, где сыновья автоматически перенимали законы своих отцов. Как следствие, на передний план вышли другие факторы, имеющие значение при самоидентификации — например, половая принадлежность или сексуальная ориентация.

В сегодняшнем мире нам предоставлена уникальная возможность «делать» себя, создавать свою индивидуальность. Мы «сами себе режиссеры» во всем, что касается самовосприятия и поиска смысла жизни. Сейчас, когда на традиционные указатели мы можем обращать гораздо меньше внимания, чем раньше, социальный мир открывается перед нами во всем своем многообразии возможностей: кто ты, как ты будешь жить и что ты хочешь делать — на все эти вопросы ты волен отвечать сам, без подсказки со стороны. Те решения, которые мы принимаем в повседневной жизни, — что одевать, как вести себя и как проводить свободное время — исподволь формируют наши личности. Современный мир заставляет нас найти свое «я». Благодаря врожденной способности к самосознанию и самоанализу, человек непрерывно создает и корректирует свою идентификацию.

Типы обществ

Культурные особенности тесно связаны с общим уровнем развития общества. Материальная культура, созданная данным социумом, не являясь определяющим фактором культурного развития вообще, тем не менее в значительной степени влияет на другие его аспекты. Это можно легко проследить на примере технологии. Многие атрибуты нашей культуры — машины, телефоны, компьютеры, водопровод, электричество — возникли по историческим меркам сравнительно недавно, явившись результатом настоящей технологической революции. Нечто похожее можно встретить и на ранних стадиях общественного развития. До открытия технологии выплавки металла большинство вещей делалось из подручных материалов, в естественном виде встречающихся в природе (например, камня и дерева), что автоматически накладывало ограничения на ассортимент изготовляемых изделий. Развитие письменности послужило еще одним мощным фактором в формировании человеческих обществ. На протяжении многих веков человек жил без письма — и только с его появлением стало возможным рождение новых форм социальной организации, пришедших на смену доисторическим обществам.

Сейчас мы перейдем к анализу основных типов обществ, существовавших в прошлом. В наше время мы привыкли видеть вокруг многомиллионные сообщества людей, которые большей частью живут в густонаселенных городских зонах. Но так было далеко не всегда — история знает времена, когда плотность населения нашей планеты была значительно ниже, чем сегодня; и еще каких-нибудь сто лет тому назад едва ли нашлось бы общество, состоявшее в большинстве своем из горожан. Чтобы лучше разобраться в общественных формах, существовавших до эпохи индустриализации, мы должны обратить свое социологическое видение к историческому прошлому.

Исчезающие культуры: общества прошлого и их судьба

Охотники и собиратели

Преобладающей социальной формацией на протяжении всей истории Земли (если не упоминать о последнем, совсем коротком ее периоде) были общества охотников и собирателей. Охотники и собиратели обеспечивали себе пропитание охотой, рыболовством и собиранием диких съедобных корней и плодов. Этот тип культуры сохранился в засушливых частях Африки, джунглях Бразилии и в Новой Гвинее. Однако большинство этих обществ было разрушено или поглощено при столкновении с западной культурой; и, вероятнее всего, их судьбу вскоре разделят оставшиеся. На сегодняшний день не более четверти миллиона человек во всем мире живет охотой и собирательством, т. е. всего лишь 0,001 % населения земного шара (см. рис. 2.1).

По сравнению с более многочисленными социумами — особенно современными, наподобие Великобритании или Соединенных Штатов, — большинство сообществ охотников и собирателей отличается высоким уровнем социального равенства. Члены этих сообществ не имеют ярко выраженного стремления к стяжательству материального богатства большего, чем требуется для удовлетворения их основных потребностей. Их основная деятельность связана обычно с религиозными отправлениями, а также участием в церемониях и ритуалах. Их имущество состоит из оружия для охоты, ловушек, шанцевого и строительного инструмента, а также кухонных принадлежностей. Таким образом, материальное благосостояние не может служить основой для разделения членов общества на бедных и богатых. Различия в ранге и положении связаны с возрастом и полом, причем мужчины в подавляющем большинстве случаев охотятся, а женщины собирают дикие плоды и коренья, готовят пищу и растят детей. Заметим, что это разделение труда между мужчинами и женщинами имеет чрезвычайно важное значение: мужчины, как правило, занимают более высокое общественное положение и руководят исполнением обрядов.

Охотники и собиратели — это не просто «примитивные» народы, чей образ жизни более не представляет для нас никакого интереса. Изучение их культуры позволяет установить «противоестественность» многих наших общественных институтов. Конечно, не стоит идеализировать условия жизни охотников и собирателей, но все же отсутствие войн, социального и экономического неравенства, акцент на сотрудничестве, а не на конкуренции — все это служит напоминанием о том, что созданный современной индустриальной цивилизацией мир вовсе не обязательно можно считать во всех отношениях «прогрессом».

Скотоводческие и земледельческие общества

Около двадцати тысяч лет назад некоторые сообщества охотников и собирателей начали выращивать домашний скот и обрабатывать отдельные участки земли, что привело к возникновению скотоводческих (которые в целях добычи пропитания разводили домашний скот) и аграрных (занимающихся сельским хозяйством) обществ. При этом многие народы имели смешанный тип экономики, включавший оба этих направления.

В зависимости от условий среды обитания, скотоводы разводили и пасли крупный рогатый скот, овец, коз, лошадей или верблюдов. Многие скотоводческие общества сохранились до наших дней, сконцентрировавшись сегодня в основном в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке и в Центральной Азии. Эти сообщества можно встретить в тех районах, где есть тучные пастбища, а также в горах и пустынях. Эти области не благоприятны для эффективной сельскохозяйственной деятельности, но вполне подходят для содержания различных видов домашнего скота. Скотоводческие общества, как правило, практикуют сезонные миграции между несколькими районами обитания. Вследствие кочевого образа жизни, скотоводы не обладают значительными материальными ценностями, хотя, с точки зрения имущественных отношений, их жизнь носит более сложный, чем у племен охотников и собирателей, характер.

Начиная с определенного момента общества охотников и собирателей отказались от сбора плодов и корней, растущих в диком состоянии, и стали засеивать собственные участки земли. Эта практика сперва развивалась как «садоводство», отличающееся небольшим размером площадей, возделываемых в то время совсем простыми инструментами типа мотыги. Как и скотоводство, занятие садоводством гарантировало пропитание большему числу людей, что привело к образованию более многочисленных сообществ. И, поскольку садоводы вели оседлый образ жизни, их имущественные запасы превосходили накопления большинства скотоводческих сообществ, не говоря уже о племенах охотников и собирателей.

_{10 000 лет до н. э.}

_{Население всего мира: 10 млн}

_{Процент охотников: 100}

_{XVI век до н. э.}

_{Население всего мира: 350 млн}

_{Процент охотников: 1,0}

_{1960 г.}

_{Население всего мира: 3 млрд}

_{Процент охотников: 0,001}

_{Рис. 2.1. Отмирание обществ собирателей и охотников.}

_{Источник: Lee R. В. and De Vore I. (eds.). Man the Hunter. Airline Press, 1968.}

Неиндустриальные или традиционные общества

Примерно с 6 000 лет до н. э. мы начинаем находить свидетельства существования социумов с численностью, значительно превышающей среднюю численность типичных на тот момент сообществ, от которых они отличались самым радикальным образом (см. рис. 2.2). (Сегодня историки предпочитают использовать понятия до н. э. [до нашей эры] и н. э. вместо до Р. X. [до Рождества Христова] и от Р. X. соответственно.) Эти общества развивались на основе городов; в них царило неравенство в распределении как богатств, так и власти; их история напрямую связывается с правлением королей или императоров. Поскольку в этих обществах активно использовалась письменность и процветали науки и искусства, то такие общества часто называют цивилизациями.

Самые первые цивилизации развивались на Ближнем Востоке, как правило, в плодородных приречных районах. Китайская империя была основана примерно за 2 000 лет до н. э., одновременно с основанием мощных держав, расположенных на нынешних территориях Индии и Пакистана. Несколько больших цивилизаций возникло в Мексике (майа) и Латинской Америке (майа, жившие на полуострове Юкотан, и инки в Перу).

Большинство традиционных цивилизаций являлись империями — они расширяли свою территорию путем завоевания и присоединения других народов (Kautsky 1982). Так было, например, в случае с Китаем и Римом. На пике своего расцвета, приходящегося на I век н. э., Римская империя простиралась от Британии на северо-западе Европы и до земель, которые лежали за пределами Средне-Восточного региона. Китайская империя, которая просуществовала более двух тысяч лет и дожила до века нынешнего, занимала огромную территорию на востоке Азии, сегодня принадлежащую КНР (см. табл. 2.1).

_{Рис. 2.2. Цивилизации Древнего мира}

_{Таблица 2.1}

_{Типы человеческих сообществ прошлого}

Современный мир: индустриальные общества

Что же повлекло гибель таких форм общественного строя, которые доминировали на Земле на протяжении всей истории человечества вплоть до самого XVIII в.? Если быть кратким, то причиной таких потрясений стала индустриализация — понятие, которое мы уже ввели в главе 1 («Что такое социология?»). Под индустриализацией понимается переход на машинное производство, в основе которого лежит использование «неживых» источников энергии (как пар или электричество). Индустриальные общества (иногда называемые также «современными» или «развитыми» обществами) совершенно не похожи своим устройством на предшествующие формации; последствия их развития сказались даже на тех народах, которые жили за пределами Европы — колыбели индустриальной революции.

Даже в наиболее передовых цивилизациях подавляющее большинство жителей занималось сельским хозяйством. Относительно невысокий уровень развития технологий не позволял освободить значительное число людей от выполнения рутинной работы. И, напротив, отличительной чертой современных индустриальных обществ является очень высокий процент населения, занятого на фабриках и заводах, в офисах и магазинах, т. е. в неаграрном секторе (см. табл. 2.2). И более 90 % всех граждан проживает в городах и мегалополисах, где сконцентрировано наибольшее количество рабочих мест и постоянно создаются новые возможности для трудоустройства. Крупнейшие города несоизмеримо превосходят своими масштабами те поселения городского типа, которые встречались в традиционных цивилизациях. Социальная жизнь в крупных городах становится все более обезличенной, и большинство наших встреч в течение дня происходит все чаще с людьми, нам незнакомыми. Крупные организации, к которым можно отнести корпорации и правительственные учреждения, сегодня влияют на жизнь практически каждого члена общества.

Роль городов в новом социальном порядке будет обсуждена в разделе «Города и глобализация» (глава 18).

_{Таблица 2.2}

_{Трудовые ресурсы, задействованные в аграрном секторе индустриальных и неиндустриальных государств 1998 г.}

Следующей по значимости чертой современных социумов являются более сложные по структуре и методам управления политические системы, не имеющие аналогов в традиционных государствах прошлого. Там непосредственное влияние политической власти (монархов и императоров) на традиции и обычаи своих подданных, проживающих в сравнительно отдаленных поселениях, было ничтожным. С наступлением эры индустриализации транспорт и связь стали гораздо быстрее, что повлекло за собой создание более интегрированного «национального» сообщества.

Индустриальные общества стали первыми национальными государствами. Национальное государство — это политические объединения многих лиц, отделенные друг от друга четкими границами (в отличие от традиционных государств, которые были разделены обширными пограничными зонами). Правительства таких объединений способны эффективно управлять гражданами путем определения единых для исполнения на всей территории законов.

Применение промышленных технологий никогда за всю историю человечества не ограничивалось мирными процессами экономического развития. С самых ранних этапов индустриализации современные методы производства были использованы для решения военных задач, в результате чего коренным образом изменился подход к ведению войны, а применяемое вооружение и принципы армейской организации оставили далеко позади все, что было доступно неиндустриальным культурам. Взаимно подкрепляя друг друга, экономическая сила, политическая спаянность и военная мощь индустриальных государств обеспечивали им в течение последних двух столетий возможность практически беспрепятственно распространять западные культурные ценности по всему миру.

Глобальное развитие

Начиная с XVII в. и на протяжении трех с лишним веков западные государства занимались колонизацией (подчас с использованием своей превосходящей военной силы) новых земель, ранее принадлежавших местным традиционным сообществам. Хотя практически всем колониям сегодня возвращена независимость, политика колониализма стала главным трансформирующим фактором, изменившим «социальное лицо» Земли. Мы упоминали колониализм в предыдущей главе, говоря о развитии торговли кофе. В некоторых регионах, таких, как Северная Америка, Австралия и Новая Зеландия, где аборигены были малочисленны и занимались преимущественно охотой и собирательством, европейцы стали со временем основной частью населения. В других странах, расположенных в Азии, Африке и Южной Америке, местное население, изначально занимавшееся охотой и собирательством, по-прежнему превосходит численностью выходцев из Европы.

Эти государства — в отличие от государств первого типа, где все страны, включая США, стали индустриальными державами — в большинстве своем остались на значительно более низком уровне промышленного развития и, как следствие, стали называться «менее развитыми» или развивающимися странами. К таким странам относятся Китай, Индия, большинство африканских государств (например, Нигерия, Гана и Алжир) и страны Южной Америки (в их числе Бразилия, Перу и Венесуэла). Поскольку по большей части эти страны расположены южнее Соединенных Штатов и Европы, то их иногда называют Югом, противопоставляя более зажиточному индустриальному Северу.

Первый, Второй и Третий миры

Вы, должно быть, часто слышали такое выражение, как Третий мир, которое используют по отношению к развивающимся странам. Этот термин родился еще в начале XX в., когда существовали общества трех основных типов. К странам Первого мира относились (и относятся) индустриальные державы Европы, США, Австралазии (Австралия, Новая Зеландия, территория Тасмании и Меланезии), а также Япония. Практически все страны Первого мира имеют многопартийную, парламентскую систему управления. Под Вторым миром понимались коммунистические общества бывшего СССР и Восточной Европы (Чехословакия, Польша, Восточная Германия и Венгрия). Отличительной особенностью государств Второго мира являлась система централизованного планового хозяйства, которая оставляла мало жизненного пространства для частной собственности или свободной экономической конкуренции. Все они имели однопартийную систему государственного управления: коммунистические партии этих стран руководили не только политической, но и экономической жизнью общества. В полном согласии с учением Маркса (см. главу 1), коммунистические лидеры полагали, что общественное владение средствами производства приведет к более высокой его эффективности по сравнению с западной системой свободных рыночных отношений (см. табл. 2.3).

_{Таблица 2.3}

_{Общества в современном мире}

75 лет истории человечества оказались отмечены глобальным соперничеством двух систем, где по одну сторону оказались Советский Союз и страны Восточной Европы; а по другую — капиталистические общества Запада и Японии. Это напряженное противостояние получило название холодной войны, поскольку между противоборствующими сторонами не велось прямых боевых действий. В ходе этого противостояния каждая из сторон находилась в постоянной готовности к войне — но сама ее не начинала. Сегодня эта борьба окончена. После завершения холодной войны и падения коммунистических режимов в бывшем СССР и Восточной Европе Второй мир прекратил свое существование (см. главу 14 «Правительство и политика»), Россия и остальные страны Второго мира строят сегодня рыночные системы экономики и политические системы, основанные на западных моделях.

Развивающийся мир

Многие развивающиеся страны Азии, Африки и Южной Америки расположены на территориях, долгое время находившихся под колониальным управлением. Лишь немногие государства получили независимость сравнительно рано, как это произошло с Гаити, которая стала первой автономной негритянской республикой еще в январе 1804 г. Испанские колонии в Южной Америке стали свободными в 1810 г., а Бразилия вышла из-под контроля Португалии в 1822 г. Однако многие развивающиеся страны обрели свободу только после Второй мировой войны и нередко — в результате кровопролитной борьбы за независимость. Примерами здесь метут служить Индия, некоторые другие азиатские колонии (например, Мьянма, Малайзия и Сингапур), а также африканские государства, например, Кения, Нигерия, Заир, Танзания и Алжир.

Хотя отдельные народы этих стран могут жить в рамках традиционного социального устройства, тем не менее, есть существенная разница между ними и ранними традиционными обществами. Их политические системы копируют системы западных обществ, вследствие чего их можно считать национальными государствами. Несмотря на то, что большинство населения живет в сельской местности, почти в каждом из этих обществ стремительно развивается городская культура. И хотя сельское хозяйство остается в развивающихся странах основным видом деятельности, их продукция теперь часто производится для продажи не только на внутреннем, но и на мировых рынках. Развивающиеся общества не просто «отстают» по уровню от более индустриальных стран — они сформировались во многом благодаря контактам с индустриально развитым Западом, которые привели к разрушению предшествующих традиционных общественных систем.

Условия жизни в самых бедных из этих стран не только не улучшились, напротив, стали еще тяжелее за последние несколько лет. По некоторым оценкам, к началу XXI в. около 1,2 млрд чел. по всему миру жило в нищете — причем большая часть приходилась на развивающиеся страны. Примерно 3 млрд чел. живет сегодня менее, чем на 2 долл. США в день. Наиболее низким уровнем жизни отличаются страны Южной и Восточной Азии, а также Африки и Латинской Америки — хотя между этими регионами существует заметная разница. Например, в странах Восточной Азии и Тихоокеанского бассейна прожиточный минимум снизился, тогда как в государствах Центральной и Южной Африки он, наоборот, поднялся. С 1987 по 1998 гг. число жителей в этом регионе, существующих менее чем на 1 долл. США в день, выросло с 220 до 290 млн чел. (Всемирный банк 2000). Падение уровня жизни наблюдается также и в некоторых районах Южной Азии, Латинской Америки и странах Карибского бассейна. Многие беднейшие государства мира страдают под бременем значительного внешнего долга. Выплаты процентов зарубежным кредиторам могут иной раз превышать суммарные инвестиции в систему здравоохранения, образования и социального обеспечения стран-должников.

Новые индустриальные страны (НИС)

Развивающийся мир неоднороден. В то время, как экономики большинства развивающихся стран существенно отстают от западных обществ, некоторые регионы уверенно вступили на путь индустриализации и испытали мощный экономический подъем, не прекращающийся уже три десятка лет. К числу таких государств, получивших название «новые индустриальные страны» (НИС), относятся Бразилия и Мексика в Латинской Америке; Южная Корея, Сингапур и Тайвань — в Восточной Азии. Темпы экономического роста некоторых НИС в несколько раз превышают аналогичные показатели для промышленных держав Запада, а некоторые из них достигли такого же уровня доходов на душу населения, что и в самых бедных из развитых стран.

До конца 90-х г. новые индустриальные страны Восточной Азии демонстрировали устойчивый экономический рост. Главным образом он обеспечивал экспорт промышленных товаров, преимущественно в развитые страны. Экономика «азиатских тигров» (как называли эти НИС) отличалась высоким уровнем инвестиций, как собственных средств, так и зарубежного капитала. В Южной Корее стремительно развивалось производство стали, а ее судостроительная и электронная промышленности соперничали с мировыми лидерами в этих областях. Сингапур превратился в главный финансовый и коммерческий центр Юго-Восточной Азии. А Тайвань уверенно заявил свои права на долю в мировом рынке промышленных и электронных товаров.

В 1997–1998 гг. восточно-азиатские экономики оказались дестабилизированы вследствие глобального финансового кризиса, разразившегося в этом регионе и охватившего в одночасье множество стран, в том числе и за его пределами. Несмотря на эти события, экономическое развитие НИС Восточной Азии помогло улучшить условия жизни многим миллионам людей, населяющих эти страны: был снижен уровень детской смертности, увеличена продолжительность жизни и частично побеждена нищета.

Экономическое развитие стран Азии и Латинской Америки может представляться маловажным по мнению жителей Великобритании, США или других промышленно развитых государств. Но такая точка зрения ошибочна. Сегодня народы Земли существуют в рамках единой глобальной экономики, и события, происходящие в одной части мира, могут оказывать непосредственные воздействия и иметь определенные последствия практически повсеместно. Например, развитие сталепрокатной индустрии в Азии напрямую сказывается на промышленности Великобритании, чья доля на международном рынке существенно снизилась за последние тридцать лет. Аналогично, азиатский финансовый кризис заметно отразился на стабильности мировых финансовых рынков и пошатнул экономики, до этого казавшиеся весьма устойчивыми. И, наконец, развитие НИС приводит к изменению традиционного деления мира на «Юг» и «Север», о котором упоминалось выше. Политические и экономические отношения сегодня уже не могут строиться на основе слишком примитивных представлений о «Первом» и «Третьем» мирах. Процесс глобализации — на нем мы подробно остановимся в главе 3 («Меняющийся мир») — вызывает перераспределение власти и привилегий, делая общую картину гораздо более сложной, чем столетие назад.

Социальные изменения

Человечество существует на Земле уже около 500 000 лет. Сельское хозяйство, служащее основой любого постоянного поселения, насчитывает только 12 000 лет. Возраст цивилизаций составляет в лучшем случае 6 000 лет. Если мы будем отсчитывать человеческую историю в минутах, начиная с полуночи, то появление земледельческих обществ придется на 23 ч 56 мин, а цивилизаций — на 23 ч 57 мин. Развитие современных обществ начнется только за полминуты до наступления следующего дня! Однако совокупные изменения, произошедшие за весь день, едва ли окажутся больше, чем свершившиеся в эти последние 30 секунд.

Как мы уже убедились, стиль жизни и социальные институты современности радикальным образом отличаются от того, что считалось традиционным даже в недавнем историческом прошлом. В течение каких-нибудь двух или трех столетий — за ничтожную долю минуты на нашем циферблате! — общественный уклад, существовавший тысячи лет, был заменен совершенно новым социальным порядком. Чем могут социологи объяснить механизмы этих перемен, произошедших в человеческой жизни? В конце этой главы мы остановимся на возможных трактовках свершившихся перемен и их причин; а затем — почему современный период истории связан с этими глубокими и стремительными социальными изменениями.

Социальные изменения трудно поддается точному определению, потому что в том или ином смысле все в мире подвержено постоянному изменению. Каждый день — это новый день; а каждая следующая секунда — это уже новый момент времени. Греческий философ Гераклит говорил, что невозможно войти дважды в одну реку. Во второй раз река уже будет другой, поскольку вода течет непрерывно — да и человек за короткий миг успевает претерпеть (пусть незначительные) изменения. Хотя до некоторой степени это наблюдение справедливо, все же в повседневной жизни мы могли бы утверждать, что в обоих случаях это будет один и тот же человек и одна и та же река. Река не поменяет свое русло или течение, а человек — индивидуальность или физическое состояние; так что вполне допустимо говорить о том, что оба остаются «теми же самыми», несмотря на небольшие изменения.

С этой точки зрения значительной будет такая перемена, которая за указанный промежуток времени существенным образом изменит саму структуру объекта или ситуацию в целом. В случае с человеческими обществами мы должны определить, насколько изменились за это время основные социальные институты, чтобы говорить о глубине и направлении происходящих в обществе перемен. При этом необходимо в качестве отправной точки отсчета брать то, что остается незыблемым. Даже в таком стремительно меняющемся мире, как наш, существуют нетронутые островки культуры, не потерявшие своей связи с прошлым. Основные религиозные системы (например, христианство или ислам) до сих пор опираются на тот же свод идей и принципов, которые были в ходу при их зарождении более двух тысяч лет назад. И все же большинство социальных институтов современности претерпевает гораздо более быстрые изменения, чем те, с которыми человечество сталкивалось в эпоху традиционных сообществ.

Почему они происходят?

Теоретики социологии на протяжении последних двух столетий пытались построить общую теорию, которая могла бы объяснить природу происходящих в обществе перемен. Но ни одна из до сих пор созданных теорий в силу своей узкой направленности не могла объяснить все многообразие социального развития, благодаря которому человеческие общества охотников и собирателей эволюционировали до традиционных цивилизаций, а затем превратились в современные социумы с несоизмеримо более сложной организацией. Тем не менее, мы можем выделить в этом процессе три основных фактора, постоянно оказывающих влияние на социальный облик человечества: окружающую среду, политическую организацию и культурное воздействие.

Окружающая среда

Как правило, влияние физической среды во многом определяет ход развития социальной организации общества. Наиболее отчетливо это проявляется в экстремальных ситуациях, когда людям приходится подчинять свою жизнь особым погодным условиям. Жители полярных зон с необходимостью должны иметь совершенно иные, нежели у обитателей субтропиков, традиции и привычки. Люди, живущие на Аляске, где зимы отличаются особенно низкой средней температурой и большой продолжительностью, живут иначе, чем граждане куда более теплых Средиземноморских стран. Жители Аляски основную часть своей жизни проводят в помещениях, если не считать короткого летнего периода, и тщательно планируют свое пребывание на открытом воздухе, которое ограничивается неблагоприятными особенностями климата.

Но и менее экстремальные природные условия могут сказываться на развитии общества. Аборигены Австралии на протяжении всей своей истории оставались охотниками и собирателями, поскольку на континенте не существует съедобных растений, подходящих для культивации, или животных, которых можно было бы разводить обычным образом. Самые первые цивилизации на Земле возникали, как правило, в регионах, имеющих плодородные почвы, например вблизи речных дельт. Удобство сухопутного сообщения и наличие выхода к морским путям тоже играют в этом процессе не последнюю роль: общества, отрезанные от остального мира горными массивами, непроходимыми джунглями или пустынями, часто пребывают в состоянии, близком к исходному, в течение многих веков.

И все же непосредственное влияние окружающей среды на происходящие в обществе перемены не стоит переоценивать. Нередко людям удавалось достичь значительного материального благосостояния в относительно неблагоприятных условиях проживания. Так обстоит дело с Аляской, где, несмотря на тяжелые климатические условия, ведется разработка природных ископаемых и нефтяных месторождений. И, напротив, сообщества охотников и собирателей часто обитали на плодородных землях, так и не воспользовавшись предоставленными возможностями для ведения сельского хозяйства и развития животноводства.

Политическая организация

Вторым фактором, оказывающим заметное влияние на социальные изменения, является (доминирующий в обществе) тип политической организации. В первых сообществах охотников и собирателей это влияние было минимальным за отсутствием реальных политических сил, способных мобилизовать соплеменников. Однако, в условиях иных, более поздних общественных формаций, существование четко обозначенных политических органов власти — будь то вожди, лорды, короли или целые правительства — во многом определяло направление социального развития общества. По Марксу, политические системы не являются отражением экономической системы общества: разное политическое устройство может быть присуще обществам с одним и тем же типом производственных отношений. Например, некоторые капиталистические индустриальные государства могут иметь тоталитарную систему управления (как это было в нацистской Германии или в ЮАР периода апартеида), тогда как в других будут править демократические силы (примером чему служат США, Великобритания или Швеция).

Военная власть играла фундаментальную роль при становлении большинства традиционных государств; она равным образом определяла и способность страны защищаться от внешнего врага, и успех ее завоевательных походов. Но и здесь нет непосредственной связи между военной мощью и уровнем развития производства. Правитель мог бы пожелать направить ресурсы на создание могучей армии даже ценой обнищания большей части населения страны — как это произошло в Северной Корее под руководством Ким Ир Сена и его сына, Ким Чен Ира.

Воздействие культуры

Третьим фактором в этом ряду оказывается культура, при этом рассматриваются три аспекта: религия, системы коммуникации и влияние личности на историю общества. Религия может выступать и как консервативная, и как революционная сила (см. главу 17 «Религия»). Отдельные религиозные формы и традиции препятствуют любым переменам, призывая придерживаться устоявшихся обычаев и ценностей. Но при этом, как подчеркивал Макс Вебер, религиозные убеждения часто оказываются движущим механизмом социальных изменений.

Характер существующих в обществе систем коммуникации является одним из основных факторов, которые определяют темп и направление изменений. Например, изобретение письменности позволило человеку вести записи, что в свою очередь привело к более эффективному контролю за материальными ресурсами и способствовало развитию крупных организационных структур. Помимо этого, письменность изменила восприятие человеком связей между прошлым, настоящим и будущим. Те общества, в которых существовало письмо, вели летописи минувших событий, создавая таким образом историю. Понимание ее закономерностей помогало людям осознать всеобщность поступательного развития или направление движения данного общества, и в дальнейшем они могли активно способствовать этому движению.

К разряду культурных факторов нам следует отнести роль личности в истории. Существует немало примеров, показывающих, что отдельные выдающиеся деятели были способны радикально влиять на перемены, происходящие в окружающем социуме. Для того, чтобы убедиться в этом, нам достаточно будет вспомнить в истории религии такую личность, как Иисус; военных и политических лидеров масштаба Юлия Цезаря или великих ученых и философов (например, Исаака Ньютона). Тот, кто способен, находясь у власти, проводить энергичную политику преобразований или увлечь за собой массы новыми идеями, может в буквальном смысле ниспровергнуть существующий строй.

Однако отдельные вожди получают возможность управлять страной — и управлять эффективно — только, если для этого существуют благоприятные социальные условия. Скажем, Адольф Гитлер смог захватить власть в Германии в 1930-х гг. во многом благодаря царящей в стране напряженности и затянувшемуся экономическому кризису. Если бы не эти обстоятельства, он скорее всего остался бы незаметной фигурой в составе политической фракции меньшинства. То же самое можно сказать и о жившем позднее известном лидере пацифистов Махатме Ганди, который правил Индией в послевоенный период. Ганди удалось добиться независимости Индии, не прибегая к насилию, поскольку Вторая мировая война и последующие события ослабили колониальное присутствие Великобритании в этой стране.

Перемены в наше время

Что же вызвало такие бурные социальные изменения в последние два столетия? Это достаточно сложный вопрос, однако можно с уверенностью указать несколько основных факторов, сыгравших здесь немалую роль. Неудивительно, что мы можем сгруппировать их примерно таким же образом, как это было сделано выше, за тем исключением, что теперь в этот список будет необходимо включить влияние окружающей среды в группу экономических механизмов.

Экономические факторы

Современная промышленность радикальным образом отличается от предыдущих производственных систем, поскольку она стремится постоянно наращивать свою мощность, аккумулируя при этом все больше материальных ценностей. В традиционных системах уровень выпуска продукции был практически неизменным, так как он определялся в первую очередь нуждами местного населения. Капитализм подстегнул процесс непрерывной модернизации производства, в который оказывается втянута наука. Уровень внедрения технологических инноваций в современной индустрии несоизмеримо выше, чем за всю историю промышленного производства.

Влияние науки и технологии на нашу жизнь осуществляется в основном через экономические механизмы, но не только. Эти области человеческой деятельности оказывают политическое и культурное воздействие на общество, в свою очередь нередко испытывая встречное воздействие. Плоды научной мысли и их технологическое воплощение дали людям возможность создать такие средства связи, как радио, телевидение, мобильный телефон и Интернет. Эти электронные формы коммуникации заметно повлияли на политические процессы последних лет (см. главу 14 «Правительство и политика»). А наше мышление и восприятие окружающего мира формировались под влиянием телевидения и Интернета.

Политические факторы

Борьба между государствами за новые зоны влияния, стремление к обогащению и военному преимуществу перед конкурирующими странами — все это последние два-три века являлось источником серьезных социальных изменений. Политические изменения в традиционных цивилизациях затрагивали, как правило, только верхушку власти. Например, одна королевская семья могла сместить с трона другую, в то время как на жизнь большинства населения это никак бы не повлияло. В современном обществе все происходит иначе, и деятельность правительства или политических лидеров оказывает заметное воздействие на широкие слои населения. Как внутри страны, так и на международной арене политические решения сегодня оказываются мощным фактором социальных изменений.

Политические процессы последних двух-трех столетий оказали глубокое влияние на экономику, чье развитие, впрочем, тоже сказалось на политической обстановке общества. Сейчас правительства играют главную роль в деле стимулирования (а иногда и замедления) темпов экономического роста; и во всех индустриальных обществах государство оставляет за собой право решительного вмешательства в производственные процессы, являясь несравненно более крупным работодателем, чем любые транснациональные корпорации.

Война и иные формы демонстрации военной мощи тоже имеют немаловажное значение для процессов социальных изменений. Вооруженные силы стран Запада, начиная еще с XVII в., позволяли им контролировать в той или иной степени народы всего мира и в немалой степени способствовали триумфальному распространению западной культуры в мировом масштабе. Две мировые войны, развязанные в XX в., привели к опустошению многих стран и необходимости коренной перестройки многих из них, в результате чего отдельные общества претерпели существенные изменения (как это было, например, в Японии и Германии). Но даже те государства, которые вышли из этих войн победителями, — к примеру, Великобритания — подверглись радикальным внутренним переменам вследствие воздействия, оказанного войной на их экономику.

Влияние культуры

Среди культурных факторов, ведущих к социальным преобразованиям в наше время, следует отметить развитие науки и секуляризацию знания, которые придали мировоззрению современного человека критический и творческий характер. Сегодня никто из нас не будет считать, что привычки или обычаи имеют право на существование только потому, что они насчитывают многовековую историю. Напротив, в своей жизни мы постоянно ищем разумное «обоснование» любого поступка или события. Например, планировка больницы вряд ли будет делаться исходя из традиционных архитектурных пристрастий, скорее основным соображением станет способность предложенного проекта здания наиболее полно отвечать требованиям к содержанию и лечению пациентов.

Помимо изменения в способе нашего мышления, поменялось еще и содержание наших идей. Идеалы самосовершенства, свободы, равенства и участия в демократическом управлении — все эти понятия возникли сравнительно недавно. Эти идеи стали мощной движущей силой социальных и политических изменений, подчас приводя к революциям. Возникнув изначально на Западе, эти идеалы приобрели всеобщее значение и нашли поддержку и применение во многих странах мира — и тем самым положили начало целому ряду глобальных перемен в обществе.

Заключение

Перемены, происходящие сегодня повсеместно, делают различные культуры гораздо более взаимосвязанными, чем когда-либо ранее. По мере того как эти изменения набирают силу, все большее число событий в одной части света начинает непосредственно воздействовать на то, что происходит в других. Если сравнивать с предыдущими поколениями, то сейчас мы — отчасти благодаря средствам электронной коммуникации — в неизмеримо большей степени оказываемся друг другу «соседями». Глобальная система — это не просто среда, в которой развивается некоторое общество (например, Великобритания). Социальные, политические и экономические связи, простирающиеся через границы отдельных государств, решительным образом влияют на жизнь их граждан. Мы рассмотрим следствия этой усиливающейся взаимосвязанности мирового сообщества в следующей главе «Меняющийся мир». 

Краткое содержание 

1. Понятие культуры является в социологии одним из центральных. Культура — это общественный уклад, которому подчиняются отдельные члены или социальные группы данного социума. Сюда входят не только изобразительное искусство, литература и музыка, но и масса иных проявлений человеческой деятельности. К ним относятся религиозные ритуалы, привычки и обычаи, типичные для данного общества трудовые отношения и даже манера одеваться.

2. Ценности — это абстрактные представления о том, что является важным, стоящим и желательным. Их отражением являются поведенческие нормы членов социума. В совокупности они определяют поведение человека в обществе. Глубоко укореняясь, ценности и нормы тем не менее меняются с течением времени.

3. Культурные убеждения и привычки могут в значительной степени отличаться в разных обществах. Этноцентризм — это такой подход к оценке другой культуры, при котором за эталон берется своя собственная. Социологи пытаются применять иной метод — так называемый культурный релятивизм — и изучать чужую культуру в рамках выработанной ею системы ценностей.

4. Человек познает свою культуру в процессе социализации. Факторы социализации — группы или социальное окружение, в которых протекают наиболее значительные процессы социализации. Детская (или первичная) социализация, протекающая благодаря постоянному контакту с окружающими, постепенно превращает беспомощного младенца в умелого, знающего человека, наделенного самосознанием и способного комфортно чувствовать себя в своей культурной среде.

5. Идентификация — это способность человека понимать, кто он и что для него является наиболее важным. В процессе социальной идентификации человек наделяется определенными признаками, которые даются ему другими членами общества. Эти характерные черты часто связаны с его принадлежностью к той или иной социальной группе — например, к мужскому полу, азиатам или католикам — и подчеркивают те особенности индивидуума, благодаря которым он похож на остальных представителей данной группы. Самоидентификация (или персональная идентификация) служит, напротив, выделению каждого человека из общей массы людей. Она характеризует представление человека о своей личности, которое он создает в процессе саморазвития и непрерывного взаимодействия с окружающим миром.

6. Общество можно представить себе как набор взаимоотношений, связывающих людей друг с другом. На этой основе выделяется несколько различных типов социумов, распространенных в прошлом. Охотники и собиратели добывали себе пропитание сбором съедобных плодов и охотой на диких животных. Члены скотоводческих обществ занимались для этих целей разведением домашнего скота. Земледельческие общества делали упор на обработку земельных участков и возделывание сельскохозяйственных культур. Более многочисленные и высокоразвитые урбанизированные общества стали основой традиционных цивилизаций.

7. В индустриальных обществах промышленность превратилась в главную отрасль экономики. Большинство населения живет в городской черте, и крупные организации оказывают влияние на жизнь практически всех членов общества. Индустриальные страны стали первыми национальными государствами — политическими объединениями, отделенными друг от друга четко обозначенными границами.

8. Развитие индустриальных обществ и расширение сферы влияния Запада привели к завоеванию многих земель по всему миру; этот процесс колонизации вызвал радикальные перемены в издавна существовавших социальных системах и культурах.

9. Индустриальные державы Запада вместе с Японией, Австралией и Новой Зеландией образуют то, что называется «Первым миром». Под «Вторым миром» понимаются индустриальные общества бывшего Советского Союза и Восточной Европы, руководимые коммунистическими правительствами. После окончания холодной войны — периода постоянной вооруженной конфронтации между странами Первого и Второго миров — последний прекратил свое существование.

10. Страны, бывшие в прошлом колониями и отличающиеся невысоким уровнем промышленного производства, называются развивающимися (или «Третьим миром»). В этих странах проживает большая часть населения планеты. Некоторые из этих стран встали на путь индустриализации и достигли очень высоких показателей экономического роста, получив название новых индустриальных стран (НИС).

11. Начиная с XVIII в. и до наших дней в мире происходят стремительные социальные изменения. Возможно, что за этот период — ничтожный по меркам истории — человечество изменилось более, чем за все предыдущее время своего существования.

12. Ни одна из «однофакторных» теорий не в состоянии дать объяснение происходящим социальным изменениям. Здесь можно указать несколько основных причин, одной из которых является необходимость адаптации к условиям физического мира. К числу других причин относятся влияние окружающей среды, политические и культурные факторы.

13. Помимо этого изменениям в обществе способствует распространение промышленного капитализма, развитие централизованных национальных государств, возникновение наук и «рационального», или критического, типа мышления.

Вопросы для самостоятельного анализа

1. Верно ли, что каждое общество монокультурно?

2. Что отличает процесс социализации от идеологической обработки или «промывания мозгов»?

3. Как соотносятся наша самоидентификация с идентификацией социальной?

4. Насколько важна первичная социализация в современных сложноорганизованных и быстроменяющихся обществах?

5. Что тормозит развитие стран Третьего мира?

6. Насколько важна «роль личности» в процессе социальных изменений?

Дополнительная литература

Benedict Ruth. Patterns of Culture. N. Y.: Mentor Books, 1946.

Pagan Brian M. People of the Earth. London: HarperCollins, 1992.

Holmes Leslie. Post-Communism: An Introduction. Cambridge: Polity, 1996.

Интернет-линки

Сайт, посвященный изучению древних культур

http://eawc.evansville.edu

Библиотека Конгресса, раздел «Страноведение»

http://lcweb2.loc.gov/frd/cs/cshome.html

Центр сельской истории

www.rdg.ac.uk/Instits/im/rural/hist.html

ГЛАВА 3 МЕНЯЮЩИЙСЯ МИР

Если вам скажут, что расположенный по соседству супермаркет может иметь непосредственное отношение к изучению социологии, вы вряд ли согласитесь с этим, однако, как нам известно из главы 1, социологи часто ищут ключи к пониманию законов общества в самых неожиданных местах. Супермаркет — это как раз одно из таких мест, где находят свое отражение идущие полным ходом социальные преобразования общества и все более возрастающие масштабы его глобализации — явления, чрезвычайно интересующие социологов начала XXI в.

Когда в следующий раз вы окажетесь в супермаркете, обратите внимание на бесконечные шеренги разнообразных продуктов, выставленных на полках. Если, как большинство покупателей, вы начнете свои покупки с овощного отдела, то скорее всего вы увидите там гавайские ананасы, грейпфруты из Израиля, яблоки из Южной Африки и испанские авокадо. В следующей секции вы можете найти несколько сортов макаронных изделий с приправой карри и множество пряностей, популярных в индийской кухне, большой выбор компонентов, использующихся на Востоке для приготовления таких блюд, как кускус и фалафель; или консервированное кокосовое молоко — основа многих тайских рецептов. Продвигаясь дальше, вы заметите кофе из Кении, Индонезии и Колумбии, новозеландскую баранину и бутылки с вином из Аргентины и Чили. А если вы захотите ознакомится с ингредиентами, входящими в состав печенья или шоколада, и посмотрите на упаковку, то увидите, что их названия приводятся на восьми или десяти различных языках.

Какие выводы с точки зрения социологии мы могли бы сделать по окончании нашей довольно короткой экскурсии по супермаркету? Как мы уже убедились в ходе дискуссии о социологических аспектах производства и потребления кофе (см. главу 1 «Что такое социология?»), невозможно рассматривать наши локальные действия иначе, как в рамках более широкой совокупности социальных условий, существующих в разных точках земного шара. Огромное количество продуктов, которое мы привыкли видеть на прилавках западных супермаркетов, является производным результатом от сложной сети экономических и социальных связей, которые соединяют между собой государства и народы по всему миру. Они отражают масштабные социальные перемены, происходящие в мире и приводящие различные его части во взаимодействие друг с другом. Сегодня мы зависим друг от друга намного сильнее, чем когда бы то ни было, — зависим даже в том случае, если нас разделяют многие тысячи миль.

Подобных взаимосвязей местного и глобального история человечества еще не знала. Их бурный рост в течение последних тридцати или сорока лет был обусловлен революционными прорывами в области коммуникаций, информационных технологий и средств передвижения. Создание реактивных самолетов, большегрузных быстроходных контейнеровозов и других эффективных транспортных средств позволило осуществить непрерывную перевозку людей и товаров по всему земному шару. А всемирная сеть телекоммуникационных спутников, введенная в эксплуатацию не далее, как тридцать лет тому назад, повсеместно дала людям возможность практически мгновенно устанавливать друг с другом контакт. Социологи используют термин глобализация для обозначения таких транснациональных процессов, которые способствуют развитию социальных связей и углублению взаимозависимости между странами. У этого социального явления есть множество следствий, и некоторые из них мы рассмотрим в этой книге. Будет неверно понимать глобализацию всего лишь как развитие всемирных сетей, состоящих из социальных и экономических систем, до которых лично нам нет никакого дела. У этого явления есть и локальные аспекты, напрямую влияющие на нашу повседневную жизнь.

Чтобы показать это на конкретном примере, давайте мысленно вернемся в супермаркет. То, что мы видим на прилавках, отражает сразу несколько сторон процесса глобализации. Прежде всего, необходимо отметить гигантский рост как общего количества завозимых в супермаркеты продуктов, так и их ассортимента за последние несколько десятилетий. Для того чтобы разместить все эти товары, приходится увеличивать размеры супермаркетов. Барьеры для международной торговли постоянно ослабевают, открывая новые рынки сбыта для все большего числа товаров. Во-вторых, то, что продается в вашем супермаркете, теперь выращивается или производится более, чем в сотне разных стран. Раньше было практически нецелесообразно — а иногда и невозможно — транспортировать отдельные товары на большие расстояния, особенно, если речь шла о скоропортящихся продуктах.

В-третьих, еще сравнительно недавно вы вряд ли часто слышали о некоторых продуктах и тем более не смогли бы купить их у себя в супермаркете, хотя сегодня они весьма популярны — к ним относится, например, «национальная еда», о которой будет упомянуто позднее. Одно из объяснений этому кроется в глобальных миграционных тенденциях, которые способствуют возникновению сообществ с разными культурными корнями и формированию новых культурных предпочтений. И, наконец, множество товаров широкого потребления, продающихся в вашем супермаркете, сейчас поставляется не только на национальные рынки стран-производителей, но и в другие страны. Этикетки на них свидетельствуют о широте географического охвата; инструкции и перечень ингредиентов печатаются сегодня на нескольких языках, для того чтобы покупатели из разных стран не испытывали трудностей с их использованием. Глобализация меняет не только внешность окружающего мира, но и наш собственный взгляд на него. Принимая подобную «надгосударственную» точку зрения на этот мир, мы начинаем все больше осознавать нашу взаимосвязь с членами других обществ, а также существование множества проблем, с которыми столкнулось человечество на стыке веков. Такая перспектива позволяет нам ясно увидеть, как растущее число нитей, связывающих нас с остальным миром, приводит к тому, что мы оказываемся в состоянии влиять своими действиями на других обитателей планеты Земля, но и становимся более уязвимыми перед лицом грозящих ей опасностей. В этой главе мы достаточно подробно разберем, что же на самом деле представляет из себя глобализация: почему она возникает, как проявляется и к чему может привести. Поскольку глобализация является совокупностью непредсказуемых в своем развитии процессов, она оказывается практически неуправляемой и может послужить причиной целого ряда опасных для всего человечества последствий. Далее вы еще не раз встретитесь с этими тесно переплетающимися темами, касающимися быстрого изменения и сопряженных с ним опасностей; в следующих разделах мы познакомим вас с некоторыми приемами, которые позволяют социологам использовать эти явления для изучения нашего постоянно меняющегося мира.

Аспекты глобализации

Вы наверняка не раз слышали упоминания о глобализации, даже если не совсем ясно представляете себе точный смысл этого понятия, широко используемого последнее время в политических дебатах, бизнесе и средствах массовой информации. Всего лишь десять лет тому назад термин «глобализация» был практически незнаком широкой аудитории. Сегодня же это слово, кажется, не сходит с языков. Под глобализацией понимается тот простой факт, что все мы — не только организации и сообщества, или целые нации, но и отдельные представители рода человеческого — живем «в одном мире», а значит, становимся все более взаимозависимыми.

Часто глобализацию пытаются представить как чисто экономическое явление. Большую роль здесь играют транснациональные корпорации (ТНК), размах деятельности которых выходит за рамки государственных границ, оказывая влияние на производственные процессы и рынки труда в мировых масштабах. Другой не менее важной причиной многие считают интеграцию мировых финансовых рынков посредством электронных средств коммуникации и наличие гигантских потоков свободного капитала между ними. При том что, по мнению других, не меньшую роль играет и невиданная по своим масштабам международная торговля таким ассортиментом разнообразных товаров и услуг, равного которому человечество до сих пор не знало.

Но, хотя экономические силы и являются составляющей частью глобализации, было бы все же неверно думать, будто сами по себе они способны запустить этот процесс. Глобализация — это результат взаимодействия политических, социальных, культурных и экономических факторов. Не говоря уже о том, что ее развитию в значительной степени способствовало внедрение целого ряда информационных и коммуникационных технологий, которые дали людям во всем мире возможность поддерживать оперативную связь друг с другом, находясь в разных частях земного шара. Вот вам простой пример: вспомните о последнем кубке мира по футболу, проведенном во Франции. Благодаря наличию международных телевизионных каналов, некоторые матчи этого чемпионата смотрело более двух миллиардов зрителей по всему миру.

Почему происходит глобализация?

Бурному росту системы международных телекоммуникаций в немалой степени содействовало развитие ключевых информационных технологий и телекоммуникационной инфраструктуры. В послевоенные годы наблюдались заметные сдвиги в характере и интенсивности телекоммуникационных потоков. Традиционные средства передачи информации, которые опирались на аналоговые сигналы, передающиеся по проводам и кабелям через координатные коммутаторы, сегодня уступили место интегрированным системам, способным сжимать и пересылать в цифровом формате громадные массивы данных. Кабельные технологии стали более эффективными и дешевыми; с внедрением оптоволоконных линий общее число одновременно используемых каналов передачи информации возросло во много раз. В те пункты, куда по проложенным в 50-х гг. прошлого века трансатлантическим кабелям можно было передавать параллельно менее ста телефонных разговоров, в 1997 г. могло одновременно звонить около 600 000 абонентов, используя при этом один-единственный кабель (Held et at. 1999). Значительный вклад в развитие международных коммуникаций внесло и создание целой сети ретрансляционных спутников, начавшееся в 1960-х гг. Сегодня эта сеть насчитывает свыше двухсот спутников, обеспечивающих передачу информации практически в любую точку Земли.

Результат использования этих систем связи оказался ошеломительным. В странах с высокоразвитой телекоммуникационной инфраструктурой люди и дома, и в офисе оказываются связанными с внешним миром множеством различных информационных каналов, включая телефоны (как обычные, так и мобильные), факсы, цифровое и кабельное телевидение, электронную почту и Интернет. Последний стал самым быстроразвивающимся за всю историю человечества средством передачи информации, насчитывающим около 140 млн пользователей к середине 1998 г., к которым до 2001 г. должно, по прогнозам, присоединиться более 560 млн чел.

Эти технологии позволили буквально «спрессовать» пространство и время: два собеседника, находящихся на противоположных концах земного шара — скажем, в Токио и в Лондоне, — могут не только вести разговор «в режиме реального времени», но и мгновенно посылать друг другу документы и изображения — все это при помощи космических спутников связи. Повсеместное использование Интернета и мобильных телефонов, в особенности, способствует углублению и ускорению процессов глобализации: все больше и больше людей получают возможность вступать в контакт друг с другом, в частности там, где ранее такая связь была невозможна или оказывалась неудовлетворительной из-за слабого развития телекоммуникаций. Хотя эта инфраструктура и сейчас еще географически крайне неоднородна (см. табл. 3.1), все же число наций, имеющих доступ к мировому информационному пространству, неуклонно растет.

Другим двигателем глобализации служит процесс интеграции мировой экономики. В отличие от предыдущих лет, мировая экономика более не является в своей основе ни аграрной, ни промышленной. Напротив, в ней все больше доминируют «невесомые» и нематериальные виды деятельности (Quah 1999). То, что производит эта невесомая экономика, состоит из информации — как в случае с программным обеспечением, продуктами СМИ и индустрии развлечений, а также услугами, поставляющимися через Интернет. Этот новый экономический контекст обычно описывают такими понятиями, как «постиндустриальное общество», «информационный век» или наиболее часто встречающимся сегодня термином «информационная экономика» («knowledge economy») (см. главу 13 «Труд и экономическая жизнь»). Появление информационной экономики связано с воспитанием широкого слоя технически грамотных потребителей, готовых использовать последние достижения в области развлечений, компьютерных технологий и средств телекоммуникации в повседневной жизни.

_{Таблица 3.1}

_{Неравномерность в степени развития телекоммуникационной инфраструктуры и ее использовании. 1995 г.}

_{ММТТ — миллион минут телефонного трафика.}

_{Источник: Held D. et al. Global Transformations. Polity, 1999. Adapted from Staple C. (ed.). Telegeography, 1996; International Institute of Communications, 1996.}

То, как функционирует сегодня мировая экономика, уже само по себе отражает перемены, произошедшие с ней в информационный век. Сейчас многие отрасли экономики формируют производственные цепочки из предприятий, раскиданных по всему миру, для которых государственные границы становятся «прозрачными» (Castells 1996). Чтобы оставаться конкурентоспособными в условиях глобализации, фирмы и корпорации стараются сохранять гибкость и отказываются от иерархических принципов внутренней организации (см. главу 12 «Современные организации»). Технологии производства и организационные структуры современных компаний становятся все более гибкими; все чаще возникают тесные партнерские отношения между фирмами, а участие компании в международных дистрибьюторских сетях превращается в непременное условие ее успешной деятельности на быстро меняющемся мировом рынке.

Факторы, способствующие росту глобализации 

Изменения в политике

Возникновению феномена современной глобализации способствовал целый ряд факторов, среди которых не последнее место занимает разрушение идеалов коммунизма советского типа, начавшееся серией драматических революционных событий 1989 г. в Восточной Европе и получившее логическое завершение с распадом самого СССР в 1991 г. (см. главу 2 «Культура и общество»). После падения коммунизма страны бывшего «советского блока», включавшего Россию, Украину, Польшу, Чехословакию, Прибалтийские республики, республики Кавказа и Центральной Азии и многие другие страны, начали перестраивать свою экономику и политическую систему на западный манер. Период изоляции для них окончен и теперь они становятся частью мирового сообщества. Этими переменами ознаменовался конец холодной войны — периода противостояния стран «первого мира» странам «второго». Коллапс коммунистического режима подстегнул рост глобализации, будучи, в свою очередь, в значительной мере обусловлен этим процессом. Централизованно планируемая экономика коммунистических государств и царивший там культурно-идеологический контроль со стороны властей не могли выжить в условиях развития единого информационного пространства и интегрированной мировой экономики «электронного века».

Другим немаловажным фактором, ведущим к усилению процессов глобализации, стало возникновение новых международных и региональных механизмов управления. Организация Объединенных Наций и Европейский Союз — два наиболее ярких примера международных организаций, собравших национальные государства на общем политическом форуме. В то время как ООП представляет собой ассоциацию независимых государств, ЕС является уже более прогрессивной формой транснационального управления, при котором отдельные страны — члены Союза отчуждают часть своих суверенных прав в пользу нового объединения. Правительства этих стран связаны директивами, предписаниями и решениями судебных инстанций, исходящими от единых для ЕС институтов власти — но в то же время имеют возможность пользоваться экономическими, социальными и политическими преимуществами от участия в этом региональном союзе.

Наконец, ускорению процессов глобализации способствовали как межправительственные, так и международные неправительственные организации (МПО и МНПО соответственно). Хотя сами эти термины могут оказаться для вас незнакомыми, тем не менее принципы деятельности таких организаций наверняка хорошо известны. Межправительственная организация — это сообщество, которое создано правительствами-участниками соответствующего договора и наделено более или менее широкими полномочиями в отношении определенной сферы человеческой деятельности, проводимой в международных масштабах. Первой организацией подобного рода стал Международный союз электросвязи (ITU, International Telegraph Union, позже — International Telecommunication Union), образованный в 1865 г. С того времени было создано огромное количество различных МПО, призванных регулировать широкий спектр вопросов: от управления гражданской авиацией и радиовещанием — до решения проблемы утилизации вредных отходов. В 1909 г. существовало 37 МПО, занимающихся определенными аспектами международных отношений; к 1996 г. их насчитывалось уже 260 (Held et al. 1999).

Как следует из самого названия, МНПО отличаются от межправительственных организаций тем, что никак не кооперируются с правительственными структурами. Напротив, являясь независимыми организациями, они параллельно с институтами власти работают над задачами, связанными с принятием политических решений и урегулированием международных вопросов. Некоторые из наиболее широкоизвестных МНПО, таких как «Гринпис» (Greenpeace), Всемирный фонд дикой природы (WWF), «Врачи без границ» (Medecins Sans Frontieres), «Красный Крест» (Red Cross) и «Международная амнистия» (Amnesty International), занимаются охраной окружающей среды и оказанием гуманитарной помощи нуждающимся. Но и деятельность тысяч других, более мелких и не столь известных общественных групп, тоже вносит свою лепту в объединение стран и народов.

Информационные потоки

Мы уже видели, насколько распространение информационных технологий расширило возможности установления контактов между людьми по всему миру. К тому же благодаря этому мы можем теперь получать сведения о событиях, происходящих в других концах света. Каждый день средства массмедиа постоянно снабжают нас телерепортажами, радионовостями и прочей информацией, напрямую связывая с внешним миром. О наиболее захватывающих моментах последних пятнадцати лет — падении Берлинской стены, жестоком подавлении демонстраций в защиту демократии на площади Тяньаньмынь в Китае, избрании Нельсона Манделы президентом Южно-Африканской Республики, гибели принцессы Дианы и опустошительном землетрясении в Турции — средства массовой информации рассказывали, в буквальном смысле, мировой аудитории. Подобные события, наряду с множеством менее драматических, повернули сознание людей от национального уровня восприятия к уровню восприятия глобального. Теперь каждый человек в большей степени осознает свою взаимосвязь с другими людьми и эмоционально соучаствует в глобальных процессах, чем когда-либо.

У такого поворота к глобальному взгляду на окружающий мир есть два весьма знаменательных аспекта. Во-первых, как члены мирового сообщества, люди начинают признавать, что их личная социальная ответственность не ограничивается рубежами государства, гражданами которого они являются, но выходит за их пределы. Известия о бедствиях и проявлениях несправедливости, с которыми сталкиваются люди на другом полушарии, заставляют уже не просто переживать чужое несчастье — это законный повод для вмешательства и противодействия. Все больше людей укрепляются во мнении, что международное сообщество в критических ситуациях не должно пассивно наблюдать за происходящим, его обязанность — защищать как самих людей, находящихся под угрозой, так и их человеческие права. В случае стихийных бедствий такое вмешательство может осуществляться в виде гуманитарной помощи и технической поддержки. Потрясшие весь мир землетрясения в Армении и Турции, наводнения в Мозамбике, голод в Африке и ураганы в Центральной Америке стали в недавнем времени поистине вдохновляющими примерами готовности всех людей Земли оказать посильную помощь пострадавшим.

Наряду с этим, в последние годы требовались вмешательства иного рода в случае войны, этнических конфликтов или нарушения прав человека, хотя подобные действия во многих случаях носят менее однозначный характер, чем при стихийных бедствиях. Правда, во время войны в Персидском заливе в 1991 г. и жестоких конфликтов в бывшей Югославии (Босния и Косово) военное вмешательство было оправдано в глазах многих людей, для которых необходимость защиты прав человека и национального суверенитета не вызывала сомнения.

Во-вторых, глобальный взгляд на окружающий мир означает, что люди все чаще обращают его за пределы своих национальных государств в попытке идентифицировать себя в этом мире. Это — явление, которое не только было вызвано к жизни процессами глобализации, но и само способствует их дальнейшему развитию. Местные культурные особенности в различных районах переживают мощное возрождение в то время, когда коренным образом трансформируются традиционные основы государственности. В Европе, например, жители Шотландии и Басконии скорее будут называть себя шотландцами и басками или просто европейцами, чем англичанами и испанцами. Ориентация на национальное государство как основной источник самоидентификации стала менее актуальной во многих регионах, где политические сдвиги на местном и международном уровне привели к нежеланию людей отождествлять себя со страной проживания.

Более подробно о теориях национализма и наций см. в разделе «Националистические движения» (глава 14).

Транснациональные корпорации

Среди прочих факторов, способствующих углублению процессов глобализации, следует особо выделить роль транснациональных корпораций (ТНК). Таковыми считаются компании, которые продают товары или услуги на рынках более, чем одного государства. Это могут быть небольшие фирмы, владеющие одной-двумя фабриками за пределами страны, в которой они имеют головное производство, или гигантские международные предприятия, сферы влияния которых простираются до самых дальних уголков земного шара. К числу последних можно отнести ряд крупнейших ТНК, известных во всем мире: Coca-Cola, General Motors, Colgate-Palmolive, Kodak, Mitsubishi и др. Даже в тех случаях, когда подобные корпорации имеют четко выраженную национальную принадлежность, они все же оказываются ориентированы на мировые рынки и миллиардные прибыли.

ТНК составляют основу экономического аспекта глобализации: на их долю приходится две трети всей международной торговли; они создают условия для распространения новейших технологий по всему миру; и они являются главными участниками мировых финансовых рынков. Как заметил один из обозревателей, «они служат скрепляющим звеном современной мировой экономики» (Held et al. 1999, 262). Более четырехсот ТНК имели в 1996 г. оборот, превышающий 10 млрд долл. США, тогда как лишь 70 стран могли похвастать тем, что их ВВП хотя бы достигает этой планки. Другими словами, крупнейшие ТНК экономически превосходят большинство стран мира.

Транснациональные корпорации стали всеобщим явлением в послевоенные годы. Экспансию после Второй мировой войны возглавили американские компании, однако к середине 70-х европейские и японские фирмы тоже стали делать инвестиции зарубежом. В конце 80 – начале 90-х гг. ТНК резко расширили свою деятельность благодаря созданию трех мощных региональных рынков: Единый европейский рынок (в Европе), Азиатско-Тихоокеанский (возникший в результате подписания Осакской декларации о введении свободной и открытой торговли к 2010 г.) и Североамериканский (опирающийся на Североамериканское соглашение о свободной торговле). С того времени многие страны смягчили ограничения на заграничные капиталовложения. На начало XXI в. в мире было всего несколько стран, куда доступ ТНК был закрыт. В течении последних десяти лет транснациональные корпорации направляли основные усилия на расширение своих операций в развивающихся странах, республиках бывшего Советского Союза и странах Восточной Европы.

«Электронная экономика» — это еще один фактор, обусловивший процесс экономической глобализации. Банки, корпорации, менеджеры инвестиционных фондов и частные инвесторы могут теперь перемещать свои средства по всему миру простым щелчком мыши. Однако эта возможность мгновенной переброски «электронных денег» сопряжена с известным риском. Перемещение огромных капиталов может дестабилизировать экономики, вызывая международные финансовые кризисы наподобие того, что случился в 1998 г. с азиатскими «тиграми», нанес ущерб российской экономике и распространился еще дальше. По мере того как мировая экономика становится все более интегрированной, финансовые катастрофы в одной части света оказываются способны пошатнуть экономику страны, совершенно к ним непричастной.

Политические, экономические, социальные и технологические факторы, о которых было рассказано выше, действуя одновременно, приводят к возникновению феномена, не имеющего в прошлом аналогов по размаху и интенсивности проявлений. Глобализация имеет многочисленные и далеко идущие последствия, о которых мы еще узнаем в этой главе. Но сначала давайте посмотрим, какие мнения по поводу этого явления сложились у людей за последние годы.

Споры о глобализации

С недавнего времени глобализация стала предметом бурной полемики. Многие признают, что вокруг происходят существенные изменения, но вопрос о том, насколько правомерно объяснять их «глобализацией», пока остается открытым. И не удивительно: будучи по природе своей непредсказуемым и «турбулентным» процессом, глобализация рассматривается и трактуется наблюдателями существенно различным образом. Дэвид Хелд и его коллеги исследовали эти противоречия и разделили участников дискуссий на три категории, соответственно их взглядам, а именно: на скептиков, гиперглобалистов и сторонников «трансформационной теории» (Held et al. 1999). Характерные черты этих трех тенденций, проявляющиеся в спорах о глобализации, представлены в табл. 3.2.

«Скептики»

Некоторые философы полагают, что сама идея глобализации оказалась слишком «переоцененной», и что ничего принципиально нового, о чем стоило бы столько говорить, в этом процессе нет. Такие «скептики» считают, что современные уровни экономической взаимозависимости не являются чем-то невиданным. Указывая на статистику международной торговли и инвестиций XIX в., они утверждают, что нынешняя глобализация отличается от той лишь интенсивностью взаимодействия между нациями.

Скептики допускают, что сейчас связь между странами носит более ярковыраженный характер, чем в прошлом, однако степень интегрированности экономики, на их взгляд, и по сей день не является достаточной, чтобы говорить о подлинной ее глобализации. Основное их возражение заключается в том, что подавляющий объем торговли приходится сегодня на три региона — европейский, азиатско-тихоокеанский и североамериканский. Страны ЕС, например, ведут торговлю преимущественно между собой. То же самое верно и в отношении остальных групп, а следовательно, лишает правомерности понятие единой глобальной экономики (Hirst 1997).

_{Таблица 3.2}

_{Концепции глобализации: три направления}

_{Источник: Adapted from Held D. et al. Global Transformations. Polity, 1999. P. 10.}

Многие скептики особо обращают внимание на процессы «регионализации» внутри мировой экономики, такие как, например, возникновение крупных финансовых и торговых блоков. В понимании скептиков наличие подобных блоков может служить свидетельством того, что мировая экономика стала скорее уж менее, а не более интегрированной (Boyer and Drache 1996; Hirst and Thompson 1999). В сравнении со структурой торговли, доминирующей в XIX в., нынешняя экономика, как утверждают скептики, утратила географическую глобальность, вместо которой мы видим лишь отдельные участки ее повышенной активности.

Скептики не принимают точку зрения, высказываемую теми же гиперглобалистами (см. ниже), согласно которой процесс глобализации существенно подрывает положение национальных правительств, способствуя созданию такого мирового порядка, в котором они будут играть второстепенные роли. Напротив, говорят они, именно национальные правительства будут по-прежнему в центре событий, поскольку именно им придется регулировать и координировать экономическую деятельность. Очевидно, например, что как раз правительства выступают инициаторами многих торговых соглашений и политических решений об экономической либерализации.

«Гиперглобалисты»

Это направление занимает позицию, полностью противоположную той, которой придерживаются скептики: согласно ей, глобализация — это совершенно реальное явление, проявляющееся практически повсеместно. Она рассматривается как процесс, для которого не существует государственных границ. Глобализация дает рождение новому мировому порядку, вторгающемуся в нашу жизнь под мощным напором международной торговли и производства. Один из наиболее известных гиперглобалистов, японский писатель Кениши Омае, рассматривает глобализацию как путь к «миру без границ», миру, в котором рыночные силы имеют большую власть, чем национальные правительства (Kenichi Ohmae 1990, 1995).

Анализ глобализации, проводимый гиперглобалистами, в основе своей делает акцент на изменяющиеся роли нации. В частности, утверждается, что отдельные страны уже не в состоянии контролировать свою экономику по причине значительного роста объемов мировой торговли. Национальные правительства и входящие в них политики все больше утрачивают контроль над явлениями международных масштабов, такими как нестабильность финансовых рынков или загрязнение окружающей среды. Граждане, видя неспособность властей справиться в подобными проблемами, неизбежно теряют веру в эффективность существующей системы управления. Некоторые гиперглобалисты полагают, что правительства испытывают еще и дополнительное давление сверху, со стороны новых региональных и международных институтов власти — ЕС, ВТО и ряда других.

Взятые вместе, эти сдвиги в глазах гиперглобалистов являются свидетельством того, что «век глобализации», когда национальные правительства утратят свою значимость и влияние, уже не за горами (Albrow 1996).

Сторонники «трансформационной теории»

Представители этого направления занимают более умеренную позицию. Они считают глобализацию главной движущей силой целого спектра перемен, которые происходят в современном обществе. Согласно их воззрениям, старый мировой порядок трансформируется, хотя многое из его наследия остается в силе. Правительства, например, по-прежнему сохраняют значительный объем власти, несмотря на рост глобальной взаимозависимости в мире. Эти преобразования затрагивают не только экономику, но и политику, культуру и частную жизнь каждого. Приверженцы трансформационной теории полагают, что нынешний уровень развития глобализации позволяет отчасти стереть различия между «внутренним» и «внешним», «международным» и «местным». Пытаясь приспособиться к этому новому порядку, сообщества, институты и отдельные граждане оказываются вынуждены ориентироваться по ситуации там, где время «перетряхнуло» отжившие структуры.

В отличие от гиперглобалистов, сторонники трансформационного подхода рассматривают глобализацию как динамический открытый процесс, подверженный изменениям и воздействиям извне. Он развивается в известной степени противоречиво, часто приводя в действие взаимно противоположные тенденции. Глобализация не является, как некоторые считают, односторонним процессом — это два разнонаправленных потока образов, информации и факторов влияния. Глобальная миграция, средства массовой информации и телекоммуникации способствуют распространению культурных воздействий. Все крупнейшие мегалополисы мира в основе своей мультинациональны, в них живут бок о бок и пересекаются многие этнические группы и культуры. Таким образом, глобализация оказывается «децентрализованным» и возвратным процессом, для которого характерно наличие связей и культурных течений, воздействующих на него в самых разных направлениях. Поскольку глобализация — это результат тесного переплетения и взаимодействия множества глобальных сетей, то источник ее зарождения и развития не может быть связан с определенной частью света.

Вместо того чтобы потерять свой суверенитет, как утверждают гиперглобалисты, государства, по мнению сторонников теории трансформации, начинают перестраиваться в соответствии с новыми формами экономической и социальной организации, которые по природе своей являются внетерриториальными (к ним относятся корпорации, общественные движения и международные институты власти). Они говорят о том, что государство уже не может считаться центром того мира, в котором мы живем: правительства вынуждены более энергично и открыто проводить в жизнь принципы управления в сложных условиях глобализации (Rosenau 1997).

Какая трактовка глобализации оказывается ближе к истине? Почти наверняка та, которую высказывают представители последнего из трех направлений. Скептики ошибаются, недооценивая глубину перемен, происходящих в мире — взять хотя бы мировые финансовые рынки, которые сегодня достигли куда более высокого уровня глобализации, чем за всю прошлую историю. Но не правы и гиперглобалисты, слишком отождествляя глобализацию с преобразованиями в мировой экономике и считая ее однонаправленным процессом. На самом же деле, механизмы глобализации гораздо сложнее.

Влияние глобализации на нашу жизнь

Хотя глобализацию часто ассоциируют с переменами в «больших» системах, таких как мировые финансовые рынки, производство и торговля, телекоммуникации, ее воздействие ощущается не менее остро и в области повседневной жизни. Глобализация — это не просто «что-то там такое», происходящее далеко от нас и потому не оказывающее никакого влияния на уровне обыденного существования — она происходит именно «здесь, на нашей улице», воздействуя на частную жизнь каждого из нас множеством разных способов. И существование наше с неизбежностью меняется под ее воздействием, по мере того как она вторгается в окружающую нас действительность, в наши дома и наши сообщества — вторгается не только обезличенно, через средства массовой информации, Интернет и масскультуру, но и путем персональных контактов с представителями других стран и культур.

Глобализация фундаментальным образом изменяет саму природу нашего повседневного бытия. Как следствие глубоких трансформаций, меняющих облик тех сообществ, к которым мы принадлежим, теряют актуальность институты, бывшие когда-то их основой. А это, в свою очередь, вызывает необходимость в пересмотре наших взглядов на определенные аспекты частной жизни, к которым относятся вопросы семьи, пола, сексуальности, самоидентификации, личных взаимоотношений и отношения к работе. То, как мы воспринимаем самих себя и наши связи с другими, меняется в результате глобализации самым существенным образом.

Рост индивидуализма

В наше время каждый имеет гораздо больше возможностей строить собственную жизнь так, как ему хочется, чем это могли себе позволить предыдущие поколения. В прошлом традиции и обычаи оказывали сильнейшее влияние на жизнь людей. Такие факторы, как принадлежность к определенному социальному классу, полу, национальности и даже религиозной конфессии, могли закрыть перед человеком один путь и открыть другой. Молодому человеку, являвшемуся старшим сыном портного, практически наверняка было суждено освоить ремесло своего отца и посвятить ему всю свою жизнь. Традиция предписывала женщине заниматься домашним хозяйством, в значительной степени отождествляя ее жизнь с жизнью ее мужа или отца. В то время индивидуальность человека формировалась в контексте того сообщества, которому он принадлежал от рождения. Превалирующие ценности, бытовой уклад и этические воззрения, существовавшие в этом сообществе, служили достаточно жесткими направляющими, которые и определяли образ жизни его членов.

В условиях глобализации, однако, мы наблюдаем сдвиг в сторону нового индивидуализма, который подталкивает людей к самостоятельному созданию своего «я» и выражению собственной индивидуальности. Власть традиций и установившихся ценностей ослабевает, по мере того как местные сообщества начинают все больше взаимодействовать с новым мировым порядком. «Социальные кодексы», много лет служившие указанием в выборе человеком жизненного пути, стали гораздо мягче. Сегодня старший сын портного, строя свое будущее, имеет возможность выбирать из множества профессий; женщины больше не привязаны к домашнему очагу; и исчезли многие другие указатели, задававшие в прошлом направление человеческой жизни. Традиционные рамки, ограничивающие индивидуальные особенности, исчезают, и на их место приходят новые принципы формирования личности. Глобализация заставляет людей жить более открыто и гибко. Это означает, что мы постоянно реагируем на изменения в окружающем нас мире, меняясь сами; как индивидуумы, мы развиваемся вместе с более широкой средой окружения и одновременно внутри нее. Даже самые незначительные решения, принимаемые нами повседневно, — что одеть, где отдохнуть, как поддерживать здоровье — оказываются неотъемлемой частью постоянного процесса создания и трансформации наших индивидуальностей.

────────────────────────────┐

■ Сохраняя равновесие между работой и семьей

Сколько часов в неделю проводили на работе ваши родители в то время, когда вы росли? Насколько сильно влияла их занятость на то, как вы или ваши братья и сестры воспитывались в детстве? Какую часть времени в будущем вы планируете отводить семье и какую — своим профессиональным интересам? Одним из последствий глобализации для Великобритании стало увеличение количества часов, проводимых людьми каждую неделю на работе. В среднем, для наемных работников в Соединенном Королевстве этот показатель сейчас оказывается выше, чем в любой другой европейской стране. К тому же, по сравнению с 80-ми гг. прошлого века, у них еще и сократилась продолжительность отпусков. Но что еще более важно — это существенный рост доли женщин-матерей, работающих на полную ставку, по сравнению с послевоенными годами. Если рассматривать все эти факторы в совокупности, то вывод напрашивается сам собой: сегодня у родителей остается гораздо меньше времени, которое можно провести со своими детьми, чем 20–30 лет назад. В результате все больше детей отдаются на попечение специалистов в рамках программ по работе с детьми — и все сильнее чувствуется, по мнению многих, напряжение и стресс во внутрисемейных отношениях, по мере того как традиционные родительские обязанности перекладываются на плечи чужих людей.

В одной из своих последних книг, «The Time Bind» (1997), американский социолог Арли Хокшилд (Arlie Hochschild) предположила, что эти изменения могут быть напрямую связаны с глобализацией. Некоторые работодатели в ответ на все возрастающее давление глобальной конкуренции стараются заставить своих работников проводить больше времени в офисе или на предприятии и тем самым повысить уровень производительности. Но почему сотрудники предприятий сознательно идут на это и соглашаются работать значительно больше положенных сорока часов в неделю, если никто не обещает им прибавки к жалованию; когда они знают, что такая ситуация приведет к нарушению семейной жизни; и если учесть, что в наш век компьютеризации эффективность отдачи каждого сотрудника и так уже увеличилась многократно? Разве не должен технологический прогресс способствовать росту свободного времени работника, которое он мог посвятить своей семье, вместо того чтобы это время отнимать? Хокшилд в ответ на эти вопросы указывает, что многие работодатели используют для достижения своей цели определенную силу сложившихся в организации неписанных правил «рабочего места». Новые сотрудники вынужденно становятся носителями корпоративной культуры, в которой внеурочная работа рассматривается как признак профессионализма и преданности делу.

Хотя глобализация не обошла ни одну страну, все же ее влияние на продолжительность рабочего дня было неравномерным в разных точках мира. В Великобритании и США тенденция увеличивать время, проводимое на рабочем месте, продолжает набирать силу. И, напротив, во Франции и Германии рабочие — иногда при помощи профсоюзов, иногда напрямую через кабинки голосования — отказываются потакать корпоративным требованиям подобного рода и даже пытаются добиться у работодателей сокращения рабочей недели и увеличения числа выходных и праздничных дней.

────────────────────────────┘

Подход к вопросам занятости

Работа является главной частью жизни многих людей — как всей в целом, так и повседневной. Хотя мы можем считать работу «неприятной обязанностью» или «неизбежным злом», тем не менее невозможно отрицать, что она служит ключевой составляющей нашей жизни. Мы проводим огромное количество времени «работая» или «на работе» и отдаем себе отчет в том, что многие стороны нашей жизни — начиная кругом друзей и заканчивая проведением отпуска — оказываются так или иначе связанными с нашей работой.

Глобализация послужила причиной значительных преобразований в области профессиональной деятельности, о чем будет подробно рассказано в главе 13 («Труд и экономическая жизнь»). Новые тенденции в международной торговле и переход к информационной экономике оказали серьезное воздействие на устоявшиеся формы занятости. Многие традиционные отрасли промышленности становятся морально устаревшими в результате появления новых технологий, или же теряют свою долю рынка в конкурентной борьбе с зарубежными производителями, чьи затраты оказываются существенно ниже, чем у индустриальных держав. Международная торговля и внедрение новых технологий в значительной степени повлияли на представителей целого ряда традиционных профессий и привели к тому, что многие промышленные рабочие оказались сокращенными, не имея при этом специальных навыков, необходимых для трудоустройства в условиях экономики информационного типа. Промышленные центральные графства Великобритании и угольные районы Уэльса, например, сейчас стоят перед лицом новых социальных проблем (затяжная безработица, растущий уровень преступности и т. д.), вызванных экономической глобализацией.

Если в свое время рабочая жизнь человека была, как правило, связана с одним работодателем на протяжении нескольких десятилетий — так называемая «работа на всю жизнь», — то теперь гораздо большее число индивидуумов стремится делать свою карьеру, намечая цели и стараясь достичь их, что может иной раз требовать неоднократной смены работы, овладения новыми навыками и знаниями и применения их в иной профессиональной среде. Стандартные принципы полной занятости уступают место более гибким договоренностям: теперь можно работать дома, используя для связи достижения информационных технологий; работать на разделенной ставке; выполнять одноразовые консалтинговые проекты; устанавливать гибкий график и т.д. (Beck 1992).

Женщины тоже стали сегодня рабочей силой, что повлекло за собой изменения в частной жизни обоих полов. Широкие профессиональные и образовательные возможности, открывшиеся перед женщинами, привели многих из них к решению повременить с замужеством и детьми до начала карьеры. К тому же женщины теперь чаще и быстрее возвращаются после родов к работе, вместо того чтобы нянчится с ребенком, как в старые времена. Эти перемены требуют внесения серьезных коррективов в семейную жизнь и нового подхода к вопросу о разделении труда; заставляют пересмотреть взгляд на роль мужчины в воспитании ребенка и приводят к возникновению более «семейно ориентированной» политики найма на работу, учитывающей потребности семей, в которых «работают оба».

Масскультура

Культурные аспекты глобализации привлекают всеобщее внимание. Образы, идеи, товары и стили распространяются сегодня по всему миру гораздо быстрее, чем в прошлые десятилетия. Торговля, развитие информационных технологий, международные средства массовой информации и миграция в глобальных масштабах — все это способствует свободному перемещению культуры через границы национальных государств. Многие считают, что мы сейчас живем в условиях доминирования единой информационной системы — огромной мировой сети, в которой большие объемы информации могут использоваться всеми практически одновременно (см. главу 15 «Средства массовой информации и коммуникация»). Проиллюстрируем это простым примером.

Вы смотрели фильм «Титаник»? Почти наверняка да. По некоторым оценкам, этот фильм в кинотеатрах или на видеокассетах видели сотни миллионов людей во всем мире. Снятая в 1997 г. и рассказывающая о молодых людях, полюбивших друг друга на борту обреченного океанского лайнера, эта картина стала одной из самых популярных за всю историю кино. «Титаник» побил все рекорды билетных продаж, собрав более 1,8 млрд долл. США от проката в 55 разных странах. Когда в некоторых из них «Титаник» появился впервые на широком экране, сотни людей выстраивались в очередь за билетами, и аншлаг следовал за аншлагом. Фильм оказался популярен среди всех возрастных групп, но особенно — у девушек подросткового возраста, которые ходили на этот фильм по нескольку раз. Карьера и будущее звезд «Титаника», Леонарда Ди Каприо и Кейт Уинслет, радикально изменились после съемок в этой картине — из едва известных актеров они превратились в мировых знаменитостей. «Титаник» оказался одним из немногих продуктов культуры, которым удалось преодолеть государственные границы и стать подлинно транснациональным явлением.

Чем можно объяснить такую невероятную популярность «Титаника»? И что может его успех сказать о природе глобализации? С одной стороны, этот фильм стал хитом по вполне прозаической причине: в нем соединились простая сюжетная линия (роман, разворачивающийся на фоне трагедии) и хорошо известное историческое событие — гибель «Титаника» в 1912 г., унесшая жизни более 1 600 пассажиров. Не говоря о том, что у этой картины был огромный бюджет, значительная часть которого была потрачена на скрупулезное воспроизведение деталей и самые современные спецэффекты.

Но другая причина кроется в том, что «Титаник» отражал определенный набор взглядов и ценностей, разделяемых широкой аудиторией во всем мире. Одна из центральных тем фильма — возможность романтической любви вопреки классовым различиям и семейным традициям. Хотя в большинстве западных стран такие идеи являются общепринятыми, в других частях света они еще только начинают обретать право на существование. Успех «Титаника» говорит о том, что даже в тех странах, где традиционные ценности почитаются по-прежнему, сегодня заметно изменяется отношение к вопросам личной жизни и брака. Но в то же время, наряду с другими западными фильмами, «Титаник» сам способствует этим переменам. Сделанные на Западе фильмы и телевизионные программы, превалирующие в мировом информационном пространстве, неизбежно пропагандируют такие политические, социальные и экономические идеи, которые присущи западному мировоззрению. Некоторые высказывают опасения, что глобализация приведет к такой «глобальной культуре», в которой наиболее богатые и влиятельные носители культурных ценностей — голливудские кинопроизводители в данном случае — будут подавлять местные обычаи и традиции. Согласно такой трактовке, глобализация превращается в одну из форм «культурного империализма», при котором ценности, стили и системы взглядов западного мира будут насаждаться настолько агрессивно, что просто задушат национальные культуры.

Другие же, наоборот, связывают глобализацию с ростом дифференциации культурных традиций и форм. По их мнению, вовсе не однородностью характеризуется современное мировое сообщество, а огромным числом различных культур, существующих бок о бок друг с другом. Местные традиции в сочетании с целым сонмом других культурных форм предлагают человеку на выбор столько возможных стилей жизни, что порой даже ставят его в тупик. Не однообразную глобальную культуру, но разделение культурных форм видим мы сегодня (Baudrillard 1988). Устоявшиеся особенности и жизненные уклады местных сообществ и культур уступают место новым формам «гибридной самоидентификации», включающим элементы из разных, подчас противоположных культурных источников (S. Hall 1992). Так, черный горожанин из Южной Африки может по-прежнему находиться под сильным влиянием своих племенных традиций и в то же время придерживаться космополитических стилей и вкусов — в одежде, отдыхе, увлечениях и т.д., — выработанных в ходе процесса глобализации.

Глобализация и новые опасности

Последствия глобализации многочисленны и затрагивают практически все аспекты социальной жизни. Но поскольку глобализация — это открытый и внутренне противоречивый процесс, последствия его трудно предвидеть и контролировать. Говоря иначе, с этим динамизмом связан определенный риск. Многие изменения, обусловленные глобализацией, чреваты новыми формами опасностей, аналогов которым человечество до сих пор не знало. В отличие от опасностей прошлых веков, имеющих давно установленные причины и известные следствия, источники современных опасностей не изучены, а последствия — непредсказуемы.

────────────────────────────┐

■ Электронные вирусы

Электронный мир погрузился в пучину хаоса, когда 4 мая 2000 г. вирус, прозванный «вирусом любви» («love bug»), вызвал перегрузку компьютерных систем по всему миру. Запущенный с персонального компьютера из Манилы, столицы Филиппин, этот вирус быстро распространился по всему миру и «вырубил» практически каждый десятый почтовый сервер. Носителем вируса служило электронное письмо с заявленной темой «I love you». Когда пользователи открывали вложенный в письмо файл, они невольно активировали вирус на своем компьютере, в результате чего вирус автоматически размножался и рассылал себя по всем адресам указанным в адресной книге, перед тем как атаковать информацию и файлы, хранящиеся на жестком диске компьютера. Вирус распространялся с востока на запад, по мере того как работники офисов — сначала в Азии, потом в Европе и, наконец, в Северной Америке — приходили на работу и первым делом проверяли электронную почту. К концу дня, по приблизительным подсчетам, «love bug» нанес совокупный ущерб в размере миллиарда фунтов стерлингов.

«Love bug» был наиболее быстрораспространяющимся, но далеко не единственным вирусом такого рода. Электронные вирусы стали более многочисленными и более опасными, когда роль компьютеров и электронных средств коммуникации существенно выросла, а сами они усовершенствовались. Вирусы наподобие «love bug» наглядно продемонстрировали, насколько взаимосвязанным стал наш мир с наступлением эры глобализации. Вы можете решить, что в данном конкретном случае такая взаимосвязанность имела скорее негативные последствия, поскольку способствовала быстрому распространению пагубного вируса по всему миру. Однако здесь же можно усмотреть и целый ряд положительных аспектов глобализации. Как только вирус был обнаружен, специалисты в области компьютерной безопасности со всего мира объединились в борьбе, защищая от него собственные компьютерные системы, препятствуя его дальнейшему распространению и совместными усилиями создавая базу знаний о новом «противнике». Так что, хотя глобализация несет в себе новые опасности, она же способствует и использованию новых технологий и форм глобального взаимодействия для борьбы с ними.

────────────────────────────┘

Распространение «техногенных рисков» 

Человечеству издавна приходилось сталкиваться с теми или иными опасностями, но нынешние качественно отличаются от всех, с которыми человек имел дело в прошлом. До недавнего времени людям могли угрожать только внешние риски — засуха, землетрясения, голод и ураганы, которые происходили в природе независимо от действий человека. Однако, сегодня мы вынуждены противостоять различным типам техногенных рисков, т. е. опасностей, возникших в результате нашего воздействия на природу. Как мы увидим далее, загрязнение окружающей среды и проблемы здравоохранения, с которыми приходится сталкиваться современному обществу, — это примеры техногенных опасностей, последствия нашего вмешательства в природу.

Опасности для окружающей среды

Одной из наиболее ярких иллюстраций понятия техногенного риска может служить существующая сегодня угроза природным ресурсам (см. главу 19 «Рост народонаселения и экологический кризис»). Среди последствий ускорения технологического развития вмешательство человека в естественные процессы играет не последнюю роль. В мире осталось совсем немного нетронутых человеком мест: урбанизация, промышленное производство и связанное с ним загрязнение, масштабные сельскохозяйственные проекты, строительство дамб и гидроэлектростанций, программы ядерной энергетики — вот далеко не полный перечень человеческой деятельности, отражающейся на состоянии окружающей среды. Совокупное воздействие этих факторов выливается в обширные разрушения, наносимые природе человеком; источники таких разрушений до конца не изучены, а последствия не поддаются прогнозированию.

В нашем глобализирующемся мире экологические опасности, подстерегающие нас, скрываются под самыми разными обличьями. Некоторое время тому назад научное сообщество стало высказывать опасения по поводу глобального потепления; сегодня общепринято считать, что температура на поверхности Земли повышается из-за скопления вредных газов в атмосфере. Потенциальные последствия «парникового эффекта» поистине ужасны: если полярные шапки льда будут продолжать таять с такой же скоростью, как и сейчас, то моря и океаны могут подняться до угрожающего уровня и затопить прибрежные участки суши, уничтожив расположенные там человеческие поселения. Изменения климатических условий считаются одной из возможных причин тяжелых наводнений в Китае (1998) и Мозамбике (2000).

Поскольку источник экологических рисков установить чаще всего невозможно, то непонятно, как с ними бороться, и кто, собственно, должен взять на себя ответственность за проведение соответствующих акций для их устранения. Простой пример позволяет проиллюстрировать это утверждение. Ученые обнаружили, что химическое загрязнение достигло таких уровней, при которых колониям антарктических пингвинов стала угрожать непосредственная опасность. Однако оказалось невозможным установить ни конкретные источники этого загрязнения, ни его потенциальные последствия для пингвинов в будущем. Вероятно, в этом, как и в сотнях других подобных случаев, едва ли удастся принять эффективные меры против возникшей опасности, коль скоро ни причины, ни следствия этого явления не могут быть установлены (Beck 1995).

────────────────────────────┐

■ Глобальные изменения климата

Независимо от того, в какой части света вы проживаете, почти наверняка вы могли заметить — или даже почувствовать непосредственно на себе — необычные погодные условия последних лет. Ученые и специалисты по стихийным бедствиям указывают на то, что «чрезвычайные» происшествия с погодой, как то: удивительно высокая температура, засухи, наводнения и циклоны, случаются все чаще и чаще. В одном только 1998 г. было зафиксировано 80 независимых природных катастроф в разных регионах мира, среди которых — опустошительные наводнения в Китае, ураганы в Латинской Америке, лесные пожары в Индонезии и жестокие ледяные шторма в Северной Америке. С тех пор засуха прошлась по таким удаленным друг от друга территориям, как Эфиопия, южный Афганистан и среднезападная часть США; наводнения принесли разруху в Венесуэлу и Мозамбик; Европу потрепали свирепые бури, а малонаселенные области Австралии подверглись нашествиям саранчи.

Хотя полного согласия в вопросе об источнике этих стихийных бедствий нет, многие полагают что они были вызваны глобальным потеплением, т. е. нагреванием земной атмосферы. Если выбросы углекислого газа в атмосферу, приводящие к глобальному потеплению, не перестанут расти, то существует большая вероятность, что климату Земли будет нанесен значительный вред. Кто виноват в глобальном потеплении и как можно остановить его развитие? Точно так же, как и в случае с другими явлениями нашего меняющегося мира, опасности, которые несет с собой потепление, грозят всем, и все же механизм возникновения этого эффекта до сих пор невозможно установить. В век глобализации природа постоянно напоминает нам о том, что все связаны со всеми, и что действия отдельных граждан или организаций одной страны могут иметь — и имеют — существенные последствия для людей повсюду в мире.

────────────────────────────┘

Проблемы здравоохранения

За последние десятилетия проблемы, связанные с техногенными рисками, стали привлекать к себе все больше внимания. Так, специалисты настоятельно просят всех избегать продолжительного пребывания на открытом солнце и наносить крем от солнечного ожога; они используют для этого средства массовой информации и организуют соответствующие общественные мероприятия, направленные на охрану здоровья. Несколько лет назад было установлено, что воздействие ультрафиолетовой части спектра прямых солнечных лучей во многих точках земного шара является причиной повышенной опасности заболевания раком кожи. Считается, что причина этого кроется в (локальном) истощении озонового слоя, который в нормальном состоянии должен задерживать ультрафиолетовые лучи. Из-за большого количества химических выделений, попадающих в атмосферу в результате человеческой деятельности и в качестве побочных отходов производства, концентрация озона падает, образуя в некоторых случаях озоновые «дыры».

Большое число рисков связано с потреблением пищи. Современные методы ведения сельскохозяйственных работ и производства пищевой продукции в значительной степени опираются на последние достижения науки и техники. Скажем, для обработки растений широко используются пестициды и гербициды химического происхождения, а для скорейшего роста животных (например, цыплят и свиней) их пичкают гормонами и антибиотиками. Многие считают, что подобная практика ведет к появлению небезопасных продуктов и может причинить определенный вред людям, потребляющим их в пищу. В недавнем прошлом можно указать два особенно ярких примера, когда мнения общественности полярно разделились при обсуждении вопросов, связанных с безопасностью пищи и техногенными рисками: дискуссии по поводу генетически модифицированных продуктов (рассмотренная в главе 19 «Рост народонаселения и экологический кризис») и эпидемии «коровьего бешенства».

Губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота (ГЭ КРС), известная под названием «коровьего бешенства», была впервые обнаружена в 1986 г. у крупного рогатого скота в Великобритании. Ученые связывают эту инфекцию с практикой кормления коров и быков — от природы травоядных — пищей, в которой содержались примеси мяса, органов и костей других животных. После вспышки ГЭ КРС правительство Великобритании приняло меры по борьбе с этим заболеванием, однако заявило, что использование мяса больного животного в пищу не представляет опасности для человека. Только в 1990 г. пришлось признать, что несколько смертельных исходов от болезни Крейтцфельда—Якоба, в результате которой в мозге наступают дегенеративные изменения, стали результатом потребления зараженного мяса. Тысячи голов скота были истреблены, а выращивание скота и продажа мясных продуктов была поставлена под жесткий контроль.

Хотя были развернуты широкомасштабные научные исследования с целью окончательного выяснения степени опасности, связанной с использованием в пищу мяса больных ГЭ КРС животных, убедительных выводов получить пока не удалось. Существует вероятность, что люди, потреблявшие британское мясо еще до открытия этого заболевания, могли подвергнуться заражению. И все же к декабрю 1999 г. Комитет ЕС по руководству наукой заявил, что «критическая для человека доза до сих пор неизвестна». Попытка вычислить степень опасности в этом случае наглядно демонстрирует сложность оценки рисков в современном мире. Необходимо выяснить, являлись ли — и если да, то в какой момент — зараженные животные частью пищевой цепочки; насколько развилась в них и получила распространение к этому времени болезнь; как перерабатывалось их мясо; и многие другие факты. Общее число неизвестных в задаче анализа подобной опасности огромно, и это делает ее практически неразрешимой.

Глобальное «общество риска»

Глобальное потепление, эпидемия «коровьего бешенства», споры о генетически модифицированной пище и целый ряд других техногенных рисков поставили всех перед новыми проблемами и необходимостью принимать новые решения в повседневной жизни. Поскольку «атласа» этих новых опасностей не существует, каждый человек, каждая страна или международная организация сами выбирают тот путь, который представляется им верным. И коль скоро мы не располагаем точным описанием причин и следствий этих опасностей, нам приходится самостоятельно решать, какие из рисков мы готовы принять на себя. А это способно поставить в тупик кого угодно! Должны ли мы использовать материалы, чье производство или потребление связано с негативным воздействием на наше здоровье и/или окружающую среду? Даже «простые» решения относительно нашего меню теперь принимаются на основе противоречивых фактов и мнений, касающихся достоинств и недостатков каждого конкретного продукта.

Немецкий социолог Ульрих Бек, который много писал о рисках периода глобализации, полагает, что они способствуют формированию глобального общества рисков (Beck 1992). (См. также главу 21 «Развитие теоретической мысли в области социологии») По мере того, как темпы технологического прогресса продолжают расти, приводя к возникновению новых опасностей, мы должны постоянно находиться в состоянии готовности к новым переменам и уметь приспосабливаться к ним. У. Бек считает, что проблемы общества риска не ограничиваются опасностями, связанными с загрязнением окружающей среды или угрожающими здоровью, к числу которых он относит целый ряд взаимосвязанных изменений в современной социальной жизни: появление новых тенденций в области трудоустройства, растущую неуверенность в завтрашнем дне, снижение степени влияния традиций и обычаев при формировании индивидуальности, трансформацию семейного уклада и демократизацию межличностных отношений. Поскольку будущее каждого из нас становится менее «определенным», чем в традиционных обществах ушедших веков, то мы так или иначе рискуем, когда оказываемся вынуждены принимать любые решения. Вступление в брачный союз сегодня — куда менее гарантированное мероприятие, чем раньше, когда институт брака имел пожизненный статус. Выбор специальности при получении образования или возможной карьеры также сопряжен с известным риском — кто может сказать, какие навыки и знания будут в цене, если экономическая ситуация изменяется с такой быстротой?

Согласно Беку, важной чертой общества риска является отсутствие территориальных, временных или социальных границ, которые могли бы служить преградой для современных опасностей (Beck 1995). Сегодня перед лицом грозящих опасностей оказываются все страны и социальные слои населения, а возможные последствия приобретают теперь глобальный характер. Многие формы техногенных рисков (например, те из них, которые связаны с загрязнением окружающей среды или здоровьем человечества) не «признают» территориальных или национальных разграничений — взрыв в 1986 г. на Чернобыльской АЭС, находящейся на территории Украины, является бесспорным аргументом в пользу этого утверждения. Всем, кто проживал в непосредственной близости от Чернобыля, независимо от возраста, пола или социальной принадлежности, угрожала опасность радиационного поражения. И в то же время под ударом оказался не только Чернобыль, но и вся Европа, где еще долгое время после взрыва наблюдатели фиксировали необычайно высокие уровни радиации.

Глобализация и неравенство

Бек и другие ученые обращают внимание на риск как на одно из основных следствий глобализации и технологического прогресса. Новые формы риска ставят сложные задачи не только перед отдельными индивидуумами, но и перед целыми социальными обществами, которым приходится наощупь продвигаться по неизведанным землям. Но глобализация несет с собой и многие другие проблемы.

Путь глобализации извилист, ее воздействие часто воспринимается по-разному и далеко не всегда оказывается благотворным. Наряду с экологическими рисками возникает еще и проблема углубляющегося неравенства как в отдельно взятом обществе, так и между различными странами мира, и для человечества, стоящего на пороге XXI в., эта проблема является одной из самых важных.

Неравенство и глобальное деление

Как мы выяснили, рассуждая о типах общества (см. главу 2 «Культура и общество»), подавляющая масса мирового богатства сконцентрирована в руках индустриальных, или «развитых», держав, тогда как народы «развивающихся стран» страдают от широко распространенной нищеты, перенаселенности, неудовлетворительного уровня систем образования и здравоохранения, непосильного внешнего долга. Разрыв между развитой и развивающейся частью земного шара стремительно расширялся в течение всего XX в. и на сегодняшний день является максимальным за всю историю человечества.

В «Докладе о развитии человечества» (Human Development Report) за 1999 г., опубликованном ООН, говорится, что средний доход граждан пяти самых богатых стран мира в 74 раза превышает доход людей, проживающих в пяти самых бедных государствах. В конце 1990-х гг. 20 % мирового населения потребляло 86 % всех производимых в мире товаров и услуг, представляло 82 % объема экспортных рынков и использовало 74 % мощности телефонных линий. Двести самых богатых людей мира удвоили свои состояния в промежуток между 1994 и 1998 гг.; имущество трех самых богатых миллиардеров мира превосходит совокупный валовый внутренний продукт (ВВП) всех наименее развитых стран, где проживает 600 млн чел. (UNDP 1999).

В большинстве развивающихся стран уровни экономического роста и производства в течение последнего столетия заметно отстают от темпов роста численности населения, тогда как в индустриальных державах экономическое развитие уверенно обгоняет его. Эти разнонаправленные тенденции привели к ощутимому расхождению между богатейшими и беднейшими странами мира. Этот разрыв, выражавшийся в 1820 г. соотношением 3 : 1, в 1913 — 11 : 1, а в 1950 — уже 35 : 1, к 1992 г. достиг величины 72 : 1. Рост доходов на протяжении XX в. привел к их шестикратному увеличению у самой богатой четверти населения Земли и менее, чем к трехкратному, у самой бедной.

Складывается впечатление, что глобализация еще более резко обозначила эти тенденции, способствуя концентрации доходов, богатства и ресурсов в руках небольшого числа государств. Как мы уже видели в этой главе, темпы роста и интеграции мировой экономики невероятно велики. В сердце этого процесса находится растущая международная торговля: за период между 1990 и 1997 гг. ее объем увеличился на 6,5 %. Но лишь горстка развивающихся стран выиграла от этого, тогда как основная их масса «осталась за бортом». Некоторые страны, такие как Чили, Индия, Польша и государства Восточной Азии, заметно преуспели за это время в экономическом развитии; на экономиках других стран (например, России, Венесуэлы или Алжира) глобализация и расширение международной торговли едва ли сказались положительно (UNDP 1999). Исследования Всемирного банка подтверждают этот вывод: среди 93 развивающихся наций только 23 могут считаться «быстро интегрирующимися» в мировую экономику. И есть опасность, что большинство стран из числа наиболее нуждающихся в росте национальной экономики будут отставать все больше по мере развития глобализации (World Bank 2000).

Свободная торговля рассматривается многими в качестве ключевого элемента экономического развития и борьбы с нищетой. Такие организации, как ВТО (Всемирная торговая организация), делают все, чтобы либерализовать правила торговли и убрать межнациональные барьеры на ее пути. Свободная торговля при этом преподносится как беспроигрышное решение и для развитых, и для развивающихся стран. В то время как первые получают таким образом возможность экспортировать свои товары на другие рынки мира, последние тоже не останутся внакладе, получив выход на международный рынок. А это, в свою очередь, поднимет их шансы на интеграцию в мировую экономику.

Кампания за «глобальную справедливость»

Далеко не все согласны с тем, что свободная торговля является панацеей от бедности и глобального неравенства. Более того, многие критики полагают, что это — однонаправленный процесс, способствующий процветанию и без того богатых стран, и он скорее ухудшит экономическое положение и усилит зависимость развивающихся государств. Повышенное внимание общественности и наибольшее количество нареканий вызывает сегодня деятельность и политика ВТО — организации, стоящей во главе движения за расширение международной торговли.

В декабре 1999 г. более 50 000 чел. со всего мира выплеснулись на улицы Сиэтла, чтобы выразить свой протест во время очередного заседания ВТО, известного под названием «Круглый стол тысячелетия». В течении четырех дней в Сиэтле не прекращались шествия пестро разодетых демонстрантов, выступления уличных театров, гражданские беспорядки, марши, собрания и диспуты. Профсоюзные деятели, защитники окружающей среды, борцы за права человека, противники захоронения ядерных отходов в странах «третьего мира», фермеры и представители сотен местных и международных НПО объединили свои голоса для протеста против действий ВТО, которая, по их мнению, слишком заботится об экономических аспектах глобальной торговли, забывая об уважении прав человека, об охране природы, о создании благоприятных условий для труда и устойчивого развития отсталых стран. Хотя протесты выражались по большей части в миролюбивой форме, полиции все же пришлось несколько раз применять слезоточивый газ и резиновые пули при столкновениях с разбушевавшимися противниками глобализации, парализовавшими жизнь деловой части Сиэтла.

Участники переговоров из 134 стран, входящих в ВТО, встретились, чтобы обсудить в том числе и новые меры по либерализации условий для свободной торговли и инвестиций в сельское хозяйство и лесную промышленность. Однако переговоры зашли в тупик, так и не приведя к согласию. Организаторы протеста ликовали: им не только удалось сорвать переговоры, но и выставить на всеобщее обозрение внутренние распри делегатов. О протестах в Сиэтле трубили как о самой крупной победе борцов за «глобальную справедливость».

Но в чем же суть этой кампании, и действительно ли она свидетельствует о возникновении мощного «движения антиглобалистов», как сразу предположили некоторые комментаторы? За несколько последующих месяцев аналогичные демонстрации протеста состоялись и в других городах мира, например в Лондоне и Вашингтоне. Они значительно уступали по масштабам выступлениям в Сиэтле, но были организованы с той же целью. Протестующие говорили о том, что свободная торговля и экономическая глобализация приведет к дальнейшей концентрации богатства у небольшой части населения Земли, в то время как весь остальной мир будет еще глубже погружаться в пучину бедности. Большинство активистов соглашаются, что развитие международной торговли — это необходимое и потенциально благоприятное условие для процветания национальных экономик, но требуют при этом отказа от тех принципов ее регулирования, которые сейчас использует ВТО. Они считают, что правила торговли должны быть в первую очередь и главным образом ориентированы на защиту прав человека, окружающей среды, законов о труде и локальных экономик, а не на обеспечение еще больших прибылей и без того процветающих корпораций.

Протестующие заявляли, что ВТО является антидемократической организацией, где доминируют самые богатые страны мира, среди которых лидируют Соединенные Штаты Америки. Хотя многие развивающиеся страны входят в состав ВТО, большинство из них не имеет возможности оказывать влияние на ее политику, поскольку повестка дня традиционно подгоняется под интересы сверхдержав. Президент Всемирного банка указал на то, что 19 из 42 государств Африки, числящихся во Всемирной торговой организации, не имеют постоянного представительства в ее штаб-квартире в Женеве (World Bank 2000). Такое неравноправное положение может иметь весьма серьезные последствия. Например, хотя ВТО настаивает на открытии этими странами своих рынков для импорта товаров из индустриальных стран, она, тем не менее, разрешила последним сохранять высокие таможенные пошлины на ввоз сельскохозяйственной продукции из этих стран, чтобы защитить собственных производителей. А это означает, что самые бедные страны мира, многие из которых до сих пор имеют преимущественно аграрную экономику, не могут торговать своими продуктами на рынках развитых стран.

Сходное разделение существует и в области защиты интеллектуальных прав, которая управляется многосторонним соглашением стран — членов ВТО, известным под названием TRIPS (Trade-Related aspects of Intellectual Property Rights, «Торговые аспекты прав на интеллектуальную собственность»). Индустриальные державы владеют 97 % патентов во всем мире — тогда как в развивающемся мире концепция прав на интеллектуальную собственность известна очень мало. За два последних десятилетия существенно выросло число патентных исков, поскольку биотехнологические компании и исследовательские институты стараются взять под свой контроль и «заполучить в собственность» все больше и больше разнообразных форм информационных и биотехнологий. Многие образцы растительных материалов, полученные в таких богатых биологическими разновидностями местах, как тропические джунгли, служат фармацевтическим компаниям основой для производства прибыльных, и патентованных, лекарственных препаратов. Знания местного населения о свойствах и способах применения этих растений часто используются при разработке и рекламе средства, но неискушенные жители лесов не получают за свой вклад никакого вознаграждения. То, что индустриальные державы подталкивают ВТО к принятию еще более строгих патентных норм на интеллектуальную собственность, развивающиеся страны рассматривают как ход, приносящий потенциальный вред их собственным народам. Порядок проведения исследований диктуется интересами прибыли, а не людскими нуждами, в результате чего более бедные страны могут не получить возможности пользоваться новыми технологиями, подчас исключительно важными для их выживания.

Еще одним поводом для критики ВТО служит атмосфера секретности, позволяющая держать в неведении рядовых граждан, к которым результаты деятельности ВТО имеют самое непосредственное отношение. Эта критика справедлива со многих точек зрения. Торговые переговоры между членами ВТО проводятся за закрытыми дверьми никем не избранным комитетом «экспертов». Когда решение принимается, оно законодательным образом распространяется на все страны, входящие в ВТО. Эта организация может оспаривать или попирать законы отдельных стран, являющиеся «барьером для торговли». Среди них могут оказаться национальные законы или двусторонние соглашения о защите окружающей среды, сохранении редких природных богатств, охране здоровья, или о правах человека. Например, ВТО отвергла требования ЕС на запрет ввоза из США мяса животных, вскормленных с применением гормональных добавок, которое могло послужить причиной раковых заболеваний, а также оспорила решение суда штата Массачусетс, согласно которому американские компании не могли инвестировать в Мьянму (Бирму), где имело место нарушение прав человека.

И, наконец, активисты выражают протест против той власти, которую имеют США в ВТО и других международных институтах, таких как Всемирный банк или Международный валютный фонд. После развала Советского Союза, США часто называли единственной оставшейся в мире сверхдержавой. В некотором отношении это, бесспорно, так. Благодаря своей превосходящей экономической, военной и политической мощи, Соединенные Штаты могут оказывать влияние на ход переговоров и принятие решений во многих международных инстанциях. «Неравномерность» глобализации необходимо отчасти объяснять и тем, что политическое и экономическое могущество сегодня сосредоточено в руках нескольких центральных государств.

Противники ВТО и других международных финансовых институтов типа МБ и МВФ обеспокоены тем, что, делая основной акцент на экономической интеграции и свободной торговле, они заставляют людей жить скорее в «экономике», а не в «обществе». Многие из них убеждены, что такие действия еще более ослабят экономическое положение бедных стран, поскольку позволят транснациональным корпорациям проводить свои операции, мало или вовсе не считаясь с нормами безопасности и защиты окружающей среды. Коммерческие интересы, говорят они, все больше вытесняют заботу о благополучии человека. Не только в развивающихся, но и в индустриальных странах необходимо увеличить инвестиции в человеческий капитал — систему здравоохранения, в образование и профессиональную подготовку, — если мы не хотим расколоть мир еще больше. Главная задача, стоящая перед человечеством XXI в., — обеспечить народам всего мира равные возможности для участия в процессе.

Заключение: необходимость в глобальном управлении

По мере развития глобализации существующие политические структуры и модели управления перестают отвечать требованиям нового мира — мира, полного риска, неравенства и проблем, которые не признают границ и угрожают уже всему человечеству в целом. Правительства отдельных наций не в состоянии остановить распространение СПИДа, справиться с последствиями глобального потепления или регулировать нестабильные международные финансовые рынки. Многие из процессов, воздействующих на общества по всему миру, не поддаются контролю при помощи существующих механизмов управления. Оказавшись перед лицом образовавшегося управленческого «дефицита», многие призывают к созданию новых форм глобального управления, которое могло бы справиться с глобальными задачами. Коль скоро растет число общих для всех народов Земли проблем, считают они, то и методы решения их должны носить транснациональный характер.

Хотя формирование правительства в межгосударственных масштабах представляется малореальным, тем не менее определенные шаги в этом направлении уже предпринимаются, что приводит к возникновению таких глобальных демократических структур, как ООН или ЕС. Европейский Союз в особенности может служить примером инновационного ответа на развитие глобализации и стать моделью для аналогичных организаций в других точках земного шара, где региональные связи обладают достаточной силой. Новые формы глобального управления способны приблизить наступление всеобщего космополитического мирового порядка, в котором установятся и будут соблюдаться ясные правила и стандарты международного поведения (например, принципы защиты прав человека).

Десять лет, минувшие с момента окончания холодной войны, были насыщены жестокостью, внутренними конфликтами и хаотическими преобразованиями во многих уголках планеты. И несмотря на то что некоторые склонны занимать пессимистическую позицию и рассматривать глобализацию как фактор, способствующий кризисному хаотичному развитию событий, многие видят в использовании сил глобализации жизненно важную возможность для достижения идеалов демократии, равенства и процветания во всем мире. Движение к созданию глобального правительства и более эффективных управленческих структур уместно сегодня, как никогда, поскольку всеобщая взаимозависимость и быстрота, с которой изменяется окружающий нас мир, связывают народы Земли крепче, чем за всю прошлую историю человечества. И сегодня мы вполне можем претворить свою волю в жизнь. Решение этой задачи является для нас одновременно и величайшей необходимостью, и величайшим вызовом, который должно принять общество на пороге XXI в. 

Краткое содержание 

1. Одним из самых интересных социальных феноменов для современного социолога является глобализация — процесс всеобщей интенсификации социальных отношений и взаимозависимости. Понятие глобализации выражает тот факт, что мы все больше становимся гражданами «одного мира», где наши действия оказывают влияние на многих других — и наоборот. Сегодня глобализация оказывает влияние на жизнь людей во всех странах мира, как богатых, так и бедных, причем не только на глобальном, но и на бытовом уровнях.

2. Часто глобализацию представляют в качестве чисто экономического явления, тем самым слишком упрощая ситуацию. Этот процесс является результатом совокупного воздействия политических, экономических, культурных и социальных фактов. Его главной движущей силой служит развитие информационных и телекоммуникационных технологий, благодаря которым значительно возросла интенсивность взаимодействия людей в разных странах мира.

3. Развитию глобализации способствуют несколько факторов. Во-первых, окончание холодной войны, крушение советского коммунистического лагеря и создание новых форм международного и регионального управления привели к сближению разных народов мира. Во-вторых, распространение информационных технологий обеспечило основу для свободного перемещения информации по всему земному шару и созданию нового «глобального» мировосприятия. В-третьих, число и степень влияния транснациональных корпораций выросли настолько, что они, образуя сети производства и сбыта, превратились в связующие звенья между различными экономическими рынками.

4. Вокруг глобализации разгорелось множество дискуссий. «Скептики» полагают, что идея глобализации явно переоценена, и что примеры всеобщей взаимосвязанности аналогичного уровня встречались и раньше в истории человечества. Некоторые из скептиков даже указывают на обратные процессы регионализации, при которых значительно повышается активность отдельных финансовых и рыночных групп. «Гиперглобалисты», напротив, считают, что глобализация — это реально существующий мощный процесс, грозящий свести на нет роль национальных правительств. Принадлежащие к третьей группе — сторонники «трансформационной теории» — говорят об изменениях, которые вносит глобализация в существующий миропорядок во всех его аспектах — включая экономические, политические и социальные отношения — учитывая при этом, что многие их традиционные формы по-прежнему сохраняются в силе. Согласно такому подходу, глобализация представляется внутренне противоречивым процессом, который подчас развивается под влиянием противоположных тенденций.

5. Глобализация не есть феномен, присущий исключительно крупномасштабным глобальным системам. Не менее актуально и ее воздействие на каждого из нас, которое проявляется в изменении нашего самовосприятия и взглядов на связь с остальными людьми. Силы глобализации входят в наши дома и нашу личную жизнь не только в форме обезличенных средств массовой информации и Интернета, но и благодаря прямым контактам с представителями других стран и культур.

6. Глобализация — это открытый и противоречивый процесс, последствия которого чрезвычайно сложно предсказывать и контролировать. В результате могут возникать неизвестные ранее формы рисков. Внешними рисками называются те опасности, происхождению которых мы обязаны самой природе (сюда относятся, например, землетрясения). Техногенные риски — это не что иное, как следствия нашего технологического вмешательства в естественные природные процессы. Некоторые полагают, что мы живем в глобальном обществе риска, где человек постоянно сталкивается с такими опасностями, как глобальное потепление, которые являются результатом его собственного воздействия на окружающую среду. ...