Твой образ для меня Мелани Морленд

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Данный файл предназначен только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить его с жесткого диска после прочтения и не распространять на любых сайтах.

Спасибо!

Книга: Твой образ для меня

Автор: Мелани Морленд

Вне серии

Рейтинг: 18+

Переводчик: vl@dany (Аня Коробко)

Редактор: Елена Назарова

Обложка: Анастасия Тимашенко

Перевод группы https://vk.com/rom_com_books

совместно с группой https://vk.com/bestromancebook

Распространение на сторонних ресурсах без разрешения переводчика и редактора и ссылки на группы ЗАПРЕЩЕНО!

Пролог

настоящее время

Адам

Я нетерпеливо дернул шелковый галстук, пытаясь приручить его, но ничего не получилось.  Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я посмотрел на перекошенный узел, и снова развязал его. Затем сделал глубокий вдох в попытке успокоиться и начал заново. В памяти всплыл момент, когда я в последний раз носил эту проклятую штуку.

Ее маленькие ручки удерживают шелковую ткань на моей шее. Несколько уверенных движений и она с улыбкой доводит до совершенства идеальный виндзорский узел. Встав на цыпочки, она тянется, чтобы разгладить воротник моей рубашки, и я наклоняюсь, помогая  ей добраться. Теплыми пальцами она скользит по воротнику, слегка касаясь моей шеи, и дразнит низким голосом:

- Учитывая магию, которую твои руки могут творить со многими другими вещами, полагаю, ты мог бы сам справиться с галстуком, Адам.

Зарычав, я легко поднимаю ее с пола, и прижимаю к своей груди. 

- Я покажу тебе магию позже, девочка моя. Мою большую волшебную палочку и все остальное. 

Ее хихиканье сделало меня безмерно счастливым. 

Ее поцелуй был наполнен теплом, прикосновения пропитаны любовью. Она была моей. 

Я помотал головой, чтобы очистить мозги, и посмотрел в зеркало, скривившись, когда слишком туго затянул узел.

Больше я не прикасался к ней. Теперь это делал он.

Схватив редко надеваемый пиджак, я засунул руки в рукава, взял удостоверение журналиста и положил телефон в правый карман. Нахмурившись, когда мои пальцы коснулись чего-то в глубине кармана, я вытащил предмет и замер на месте, когда увидел кусок розовой бумаги.

Она всегда писала мне записки на розовой бумаге.

Спасибо, что сделал это. Я люблю тебя.

Твой Соловей

Ее записка. Ее слова. Ее любовь.

Я поднес бумагу к носу, все еще чувствуя на ней слабый аромат. Легкий, воздушный, цветочный. Она всегда так хорошо пахла. Как дом.

Я снова посмотрел на слова и проглотил болезненный комок. Я надевал этот пиджак на ужин с ее родителями Сарой и Рональдом - ужин, на котором ни они, ни я не хотели присутствовать, но я сделал это для нее. Когда она была моей.

Моя.

Она больше не была моей.

Швырнув записку на стол, я взял камеру, хотя сегодня вечером не планировал использовать ее. Просто она была опорой для меня. Это был единственный способ уверенно встретиться лицом к лицу с прошлым, которое преследовало меня. Чтобы получить ответы на ежедневно повторяющиеся в моей голове вопросы. Чтобы остановить неутихающую боль, от которой невыносимо жгло в груди. Может, когда я это сделаю, то смогу двигаться дальше.

Голос в голове напомнил, что я никогда не смогу двигаться дальше, но я проигнорировал его.

Ведь я, черт возьми, собирался попробовать.

Часть 1. Наше начало

Глава 1

Адам

Я качнулся на выступе, про себя проклиная Шона, и попытался найти равновесие. Из всех ночей он выбрал именно эту, чтобы вывести свои лодки, и хотел получить фотографию. Так как он редко просил меня о чем-либо вне работы, я не мог отказать ему.

Чуть раньше прошел дождь, а после того, как внезапно упала температура – весьма неожиданное явление в марте, надо сказать, – все поверхности в городе покрылись тонким слоем льда. Но мне нужна была дополнительная высота, чтобы получить правильный ракурс для кадра, так как с земли угол был неправильный.

Я приподнял плечо, распределяя вес рюкзака. Мне нужно было снять его, прежде чем взбираться на выступ, но мой помощник Томми не явился. Крыша была покрыта полузамерзшими лужами, гравием и песком, скопившимися с остатками снега в небольших кучах. Мне совершенно не хотелось, чтобы сумка промокла или ее украли – содержимое было слишком ценным, а я был не единственным, кто в эту ночь наслаждался видом. Несколько человек толпились на большой крыше, хотя я был уверен, что буду единственным, кто взобрался на выступ.

По крайней мере, это была холодная и ясная ночь, которая идеально подходила для того, что хотел Шон – без мешающего мне ветра. С холодом я могу справиться. А ветер был просто сукой.

Еще несколько дюймов – все, что требовалось мне для идеального кадра. Моя нога немного заскользила по льду, когда я попытался сбалансировать себя и камеру, и вот в объективе идеальный кадр – гладкая и отражающая вода. Щелчки затвора ласкали мой слух, когда я кадр за кадром снимал ярко освещенные лодки, покачивающиеся в гавани. Еще пара фотографий и я закончил.

Внезапный крик и рука, дотронувшаяся до моей ноги, напугали меня, я поскользнулся, рюкзак съехал с плеча, и я начал заваливаться в сторону. Затем я услышал еще один крик, почувствовал резкий рывок, который отбросил меня назад, после чего в голове появилась отвратительная боль…

...а затем мир потемнел.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Я распахнул глаза и запаниковал. Пространство вокруг было тусклым, незнакомым и как-то странно расплывалось.

Где я, черт возьми? 

Тут кто-то склонился надо мной; вес его тела на моей груди ощущался странно, и не приветствовался. Голова болела и пульсировала, а в моих глазах было что-то мокрое и холодное. Я чувствовал тяжесть в руках, как будто они были ограничены, а когда попытался сбросить вес, тот, как мне показалось, только увеличился. Тогда я начал бороться всерьез, ругаясь и отбиваясь вслепую.

- Отойди от него! – Прорвался сквозь мою панику голос. – Ты его пугаешь!

- Его нужно сдерживать! Он дрался с нами всю дорогу!

- Его нужно осмотреть, голова снова кровоточит! Отойди, Хэнк. Сейчас же!

Нежные руки коснулись моего лица, и я повернул голову, отчаянно пытаясь сосредоточиться, чтобы понять, где нахожусь. Голос приблизился к моему уху, и заботливо пробормотал:

- Эй, все в порядке. Ты в безопасности. Пожалуйста, прекрати дергаться, кровотечение усиливается.

Кровь? У меня было кровотечение? Это то, что было в моих глазах?

Я вздрогнул, и волна тошноты захлестнула меня.

Боже, не выношу вида крови, особенно своей собственной. Это был один из немногих моментов, с которым я не мог справиться.

Тихий тембр голоса почему-то помог мне успокоиться, и я сделал глубокий вдох, втянув в легкие необходимый кислород.

- Хорошо. Это хорошо. – Успокаивал голос. – Дыши глубже, Адам. Хорошо.

Я повернул голову на звук.

- Где я?

- В городской больнице. Ты упал. Помнишь?

Я нахмурился, напрягая мозг, а потом все вернулось.

Фотографии.

Лед.

Рука, схватившая меня, и крик.

Томми.

Этот ублюдок меня напугал.

Я попытался сесть, борясь с простынями и трубками, которые были ко мне подключены.

- Моя камера. Где мои вещи?

Руки мягко надавили на грудь, укладывая меня обратно.

- Успокойся, или я позову Хэнка. Позволь мне промыть твои глаза и закончить очистку раны. Лейкопластыри, которые они наложили, не держались.

- Моя камера? – Не успокаивался я.

- Ты должен больше беспокоиться о своей голове, чем о камере. – Упрекнул голос.

- Моя камера стоит больше, – усмехнулся я в ответ.

Я услышал вздох, а затем почувствовал вес камеры в своих изучающих руках.

- Твои вещи в порядке, – сказал голос. – Каким-то образом камера упала на рюкзак, а не на крышу. Твое оборудование и одежда тоже здесь. Теперь ты успокоишься? – На мгновение голос замолчал, а затем стал более дразнящим. - Или я верну Хэнка. Тебе решать.

Я пробежался пальцами по металлу и пластмассе, проверяя на наличие трещин, и с облегчением  обнаружил, что все нормально.

- Я буду вести себя хорошо, - проворчал я. - Нет необходимости возвращать это придурка.

- Язык, - пожурил голос, и в тот же миг холод ужалил мой лоб, заставив меня дернуться.

- Прости, – извинился голос. – Мне нужно очистить рану. Все твои метания снова открыли ее.

- Тебе лучше быть врачом, - зарычал я. Я не хотел, чтобы какой-то медик-стажер испортил мои глаза.

- Я – медсестра. Ходила в школу и все такое. Устраивает?

Я фыркнул на раздраженный тон.

- На данный момент.

- Я могу позволить тебе продолжить истекать кровью, если ты хочешь подождать доктора.

Верно. Кровь.

- Не надо, – ответил я нехотя.

- Прекрасно. Тогда я продолжу работу.

- Почему я в чертовом платье? – прорычал я, дергая колючий хлопок. – Мое пальто в сумке?

- У тебя было кровотечение, и мы должны были тебя осмотреть, – терпеливо объяснила медсестра. – Твое пальто и одежда в сумке под кроватью. Ты упал в грязную слякотную лужу, так что вещи мокрые. Как только мы закончим и все очистим, я дам тебе больничную одежду, чтобы ты мог переодеться.

- Отлично.

Я провел пальцами по руке, и с облегчением почувствовал знакомые тяжелые звенья и кожу на запястье.

- Нам не нужно было снимать браслеты.

Браслеты?! Иисус, женщины носят браслеты. 

- Манжеты, – поправил я. – Они называются манжетами.

- Называй их как угодно. Полагаю, манжеты звучат более мужественно для тебя, так что ладно.

Мои губы дернулись, но я ничего не сказал. Пререкаться с ней было забавно.

- Хочешь, чтобы я позвала твоего друга? – спросила она, обрабатывая мою голову.

- Друга?

- Думаю, он сказал, что его зовут Томми?

- Нет, – прошипел я, поерзав. – Это его чертова вина, что я упал. Скажи ему, чтобы пошел…

- Адам! – возмутилась она. – Я просила тебя сидеть на месте.

- Откуда ты знаешь мое имя? – отзеркалил возмущение я.

- Ты в больнице. Парамедики получили информацию от Томми, а мы проверили твои документы.

Это имело смысл.

- Почему у меня стоит капельница? – продолжал капризничать я. – Действительно ли это необходимо после гребаного удара по голове? Мне кажется это лишним.

- Это стандартная процедура. Как только доктор осмотрит тебя и скажет, что все в порядке, я смогу убрать ее. – Она сделала паузу, вздыхая: – Мы лишь пытаемся помочь тебе.

Потом ее голос снова обрел поддразнивающие нотки.

- А если будешь хорошо себя вести, я дам тебе леденец.

Я хмыкнул от досады. Был ли я похож на гребаного ребенка, которого можно подкупить сладостями?

Хотя я действительно любил леденцы.

- С каким вкусом?

- Виноградные.

Это были мои любимые, и так как у меня действительно не было выбора, я решил дать ей небольшую поблажку.

- Думаю, будет справедливо узнать твое имя, так как ты знаешь мое.

- Ты всегда такой ворчливый и требовательный? – возразила она.

Она была права. Я был требовательным. А еще я знал, что веду себя, как задница, но ненавидел это чувство беспомощности. Не привык к этому, что и бесило.

- Только когда ударился головой, и не могу видеть дерьмо вокруг. Мне нужно видеть. Вся моя жизнь вращается вокруг того, что я вижу.

Кровать опустилась назад, и нежные руки коснулись моего лица, а потом пробежались по волосам.

- Это не займет много времени. Я очищу твои глаза, в них немного крови плюс песок и грязь. Как только я промою их, ты сможешь видеть. Хорошо? – Она немного помолчала. – И меня зовут Алекс.

- Хорошо, Алекс. – Я прокашлялся, чувствуя неловкость от своих требований.

Она была права – она пыталась помочь.

- Спасибо.

Какое-то время девушка работала тихо. Она стояла достаточно близко, чтобы ее мягкий аромат перебивал антисептический запах больницы, и я глубоко вдохнул. Теплый поток жидкости в моих глазах ослабил жжение. Медсестра погладила меня по руке и подняла кровать.

- Хорошо, Адам, открой глаза. Зрение может быть немного размыто, потому что я добавила антибиотики, чтобы предотвратить инфекцию, но это скоро пройдет. Глазам может быть больно, но я убавила освещение.

Я моргнул, чувствуя, что глаза как будто покрыты наждачной бумагой, но я мог видеть, хотя вдали все было нечетким.

- Привет.

Я перевел взгляд в сторону голоса. Единственный свет в комнате исходил от прикроватной лампы. Алекс стояла довольно близко, низко наклонившись ко мне, и ее добрая улыбка стала первым, что поприветствовало меня.

А когда я посмотрел в бездонные синие глаза, мне показалось, что время остановилось. У меня перехватило дыхание, и дрожь пробежала по позвоночнику от этой невероятной глубины.

- Как глаза?

Я прочистил горло, разрывая зрительный контакт.

- Нормально. Я вижу, но все еще размыто, и глаза болят. – Я нахмурился. – Как и моя чер… – Вспомнив ее упреки, я замолчал и перефразировал предложение. – Хм... моя голова.

- Уверена, что так оно и есть. Ты очень сильно ударился, судя по синякам и тому, насколько глубокий порез, – сказала Алекс. – Я закончу чистку, а затем подойдет доктор и обсудит с тобой результаты компьютерной томографии.

Я расслабился на подушке, пока она ухаживала за моей головой, пытаясь не вздрагивать от боли. Ужасной боли, на самом деле.

- Извини, – пробормотала девушка. – Рана глубокая, я думаю, что нужно наложить швы.

 Отступив назад, она взглянула на меня.

- О чем ты думал, забираясь на карниз этого здания? Ты понимаешь, что было бы, если б ты упал вперед, а не в сторону и назад? Плохая рана и головная боль были бы наименьшими из твоих бед. Ты мог разбиться.

Ее лекция вернула меня назад, но потом я усмехнулся над ее заявлением и покровительственным тоном. Я не мог не изучить ее глазами фотографа, и сделал это, не задумываясь. Даже с дискомфортом в глазах, я детально рассмотрел ее внешность.

Она была маленькой. Ее волосы можно было описать только одним цветом. Это не был рыжий или каштановый. Цвет был красным, отливая яркой медью на свету. Ее волосы были стянуты в хвост на затылке, и я мог только представлять, как поразительно они будут выглядеть свободно струящимися по плечам. У Алекс были потрясающие глаза – огромные, с длинными темными ресницами. Ее округлые и гладкие щечки цвета слоновой кости были усыпаны сотнями веснушек – крошечные частички золота, вкрапленные в кожу, усиливали неповторимую красоту. Даже когда она хмурилась на меня, я видел рядом с ее полными губами ямочки, которые  добавляли игривости ее хорошенькому лицу. Алекс упиралась руками в бедра, читая мне лекцию, и я был уверен, она думала, что это заставляет ее выглядеть жесткой и серьезной, но это не сработало.

- Я не стоял, а сидел на корточках, – поддразнил я, неуверенный пытался ли защитить себя или желал успокоить ее.

Я не привык к тому, что кто-то обращает внимание на то, что я делаю, поэтому ее взволнованный хмурый взгляд и нежный выговор были странно трогательными.

- Ты не должен был быть на том выступе. Это было опасно!

Я пожал плечами.

- Мне нужен был кадр, а это был правильный угол.

Она нахмурила брови, собирая использованные инструменты.

- Ты рисковал жизнью? Ради фотографии?

Я улыбнулся, удивляясь, всем ли своим пациентам она вот так читала лекции. Должен был признать, что мне нравилась ее дерзость. Но сидеть на широком выступе здания едва ли представляло опасность для меня.

- Вот, смотри. – Я поднял камеру, щурясь, перелистал несколько последних кадров, и показал ей видоискатель. Светящиеся в темноте парусники зеркально отражались на плоской воде, и выглядели просто фантастически. – Мне нужен был этот кадр.

Алекс посмотрела на фото.

- Это прекрасно. Но не стоит того, чтобы рисковать жизнью.

- Моя жизнь никогда не подвергалась риску, – парировал я. – Я был в полной безопасности. Надо было снять рюкзак с плеча – он нарушил равновесие. Я бы не упал за край. – Я нахмурился. – И вообще бы не упал, если б Томми не напугал меня.

- Он чувствует себя очень плохо из-за того, что произошло.

- И это хорошо.

- У тебя рассечение, куча синяков и возможно сотрясение мозга. Ты будешь чувствовать последствия несколько дней. – Алекс покачала головой. – Надеюсь, оно того стоило.

- Хорошо, что ты присматриваешь за мной, не так ли? – Я ухмыльнулся и взял ее за руку.

- Моя собственная Флоренс Найтингейл (п.п. – сестра милосердия и общественный деятель Великобритании. Ее фамилия переводится, как Соловей).

Она покраснела, глядя на наши руки.

Покраснела. 

Цвет затопил ее полные щечки.

Я не помню, когда в последний раз видел женщину с румянцем. Алекс была нежной и женственной, и казалось, это шло в разрез с ее дерзостью, но ей подходило.

Что-то в ней было такое. Что-то, что влекло меня. Мне хотелось быть ближе к ней.

Не задумываясь, я поднял камеру и начал снимать. Ее взгляд взлетел вверх, и я захватил испуганное лицо, отчего ее щеки покраснели еще больше.

Наклонившись, Алекс выхватила камеру из моих рук.

- Прекрати это.

- Камера любит тебя.

Ее щеки потемнели еще больше. Мои пальцы зудели, чтобы еще сфотографировать ее.

Они чесались прикоснуться к ней. Я протянул руку, представляясь.

- Адам Кинкейд.

- Знаю. Я видела твою карту, помнишь?

Я усмехнулся над ее тоном.

- Просто хотел сделать это правильно. Какое твое полное имя? Или мне называть тебя просто медсестра Соловей?

Она закатила глаза, и пожала мне руку.

- Алекс Роббинс.

Я крепче сжал ее ладонь.

- Робин? Еще одна милая птица. С удовольствием, мисс Робин.

- Роббинс, – поправила она.

Я подмигнул ей, прекрасно зная правильное имя. Но я хотел поддразнить ее – мне нравилось, как она дерзит.

- Роббинс. Понял.

Я откашлялся, прочищая сухое горло.

- Можно мне воды?

Алекс налила немного жидкости в стакан, и я выпил прохладный напиток.

- Лучше?

- Во рту дерь… хм, ужасно.

Она порылась в кармане и достала маленькую баночку.

- У меня есть Алтоидс (1). Хочешь одну?

- Было бы здорово.

Девушка прижала маленький диск к моим губам, и я почему-то захотел захватить кончик пальца и прикусить его, но сдержался. Странная реакция на эту женщину удивляла меня донельзя.

- Сейчас хорошо?

Богатый вкус корицы заполнил мой рот, прогоняя вкус мокрой шерсти, который был там с тех пор, как я проснулся.

- Спасибо.

Алекс тоже взяла леденец.

- Сама пристрастилась к ним. – Она повернулась, чтобы уйти. – Я позову врача и скажу, что ты очнулся.

- Ты вернешься, верно?

- Да.

- Хорошо, я буду ждать прямо здесь, – невозмутимо сказал я, наслаждаясь подшучиваниями с ней.

- Хороший план, – сухо ответила она, но, когда выходила из комнаты, улыбнулась.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

 - У тебя сотрясение мозга. Я хочу, чтобы ты остался на ночь для наблюдения, – сообщил доктор Нэш после обследования и оценки результатов компьютерной томографии.

Я задушил стон. Он серьезно? Это не было похоже на мое первое сотрясение мозга. Я мог бы сам присмотреть за собой.

- Мне не нужно оставаться. Я  буду в порядке.

Алекс усмехнулась через комнату.

- Он упрямый, док.

Док нахмурился.

- Ты сказал, что живешь один. Тебя нужно будить через каждые пару часов, и еще несколько раз промыть глаза. Палаты переполнены, но ты можешь остаться здесь, а Александра может проверить тебя и промыть глаза.

Внезапно возвращение домой в свою пустую мансарду больше не казалось таким привлекательным. И уж тем более не сравнится с возможностью провести больше времени с милой медсестрой. Я поднял руки в мольбе.

- Если вы настаиваете, доктор.

Он кивнул.

- Александра может зашить тебя, если ты не против? У нее легкая рука.

Держу пари, что так оно и есть.

- Конечно, я согласен. – Взглянув на Алекс, я увидел, как она настороженно наблюдает за нами и подмигнул ей. Она моментально нашла что-то интересное на стене, и я постарался не хихикать, глядя на свои руки.

Мне нравилась ее реакция на меня. Очень.

Доктор Нэш тихо поговорил с Алекс, похлопал ее по плечу и ушел, бормоча что-то о моей карте и инструкциях. Сузив глаза, я проследил за его удаляющейся фигурой, а затем перевел взгляд на девушку, которая открывала шкафы и ящики, доставая все, что ей понадобится, чтобы зашить меня.

Если мне придется остаться, я, по крайней мере, хотел поговорить с ней. Я хотел знать о ней все. Все, что она расскажет.

- Почему он зовет тебя Александрой? – спросил я, пока она выкладывала инструменты на столик.

- Он мой начальник, и это мое имя.

- Ты сказала, тебя зовут Алекс.

Она улыбнулась, и ее добродушие согрело мою грудь.

- Друзья зовут меня Алекс. С доктором у нас более формальные отношения, и он предпочитает вариант с Александрой, что меня совершенно устраивает.

Ее друзья. Она представилась мне как Алекс, будто я был ее другом.

Мне нравилось, что она считает меня своим другом.

- Мне нужно еще несколько иголок. Пойду, возьму их и начнем.

Иглы занимали место где-то рядом с моей нелюбовью к крови. Я посмотрел вниз, не желая, чтобы Алекс увидела еще одну мою слабость. Мое мужское эго сегодня и так пострадало довольно сильно.

- Да, не торопись, – пробормотал я.

- Большинство людей их не любят. – Алекс успокаивающе погладила меня по руке. – Я использую охлаждающий гель, и тогда ты даже не почувствуешь, как я тебя зашиваю. Обещаю.

Я попытался скрыть дискомфорт, предлагая ей свою самую очаровательную улыбку.

- А после я получу свою конфетку?

Она ухмыльнулась, вытаскивая одну из кармана.

- Я дам тебе еще одну, когда закончу, если ты будешь хорошо себя вести.

Я взял леденец, сорвал обертку и засунул себе в рот.

- Договорились. Быстрее, ладно?

Алекс хихикнула.

- Что?

- Ты милый, когда капризничаешь. – Она положила свою руку на мою и сжала ее. – Я буду нежной.

Затем она подмигнула мне и вышла из комнаты.

Я захрустел конфетой, размышляя.

Она думала, что я милый. Очень немногие когда-либо применяли ко мне это определение.

До сих пор…

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Доктор не обманул. У Алекс, правда, оказалась легкая рука, и она закончила быстрее, чем я ожидал. Она болтала все время, пока работала, без сомнения, чтобы отвлечь меня, не догадываясь, что сама ее близость уже была отвлечением.

Я положил руку на ее бедро, пока Алекс зашивала, а, когда она вопросительно подняла бровь, сказал ей, что мне нужно поддерживать ее устойчивость. Она снова закатила глаза, вновь заставляя меня улыбнуться.

Все, что было связано с этой маленькой женщиной, казалось, заставляло меня улыбаться.

После того, как повязка была наложена, Алекс отстранилась.

- Хорошо. Давай устроим тебя поудобнее, и ты примешь обезболивающее, чтобы отдохнуть. Твоего друга я отправила домой.

Черт, я совсем забыл о Томми. Надо будет позже написать ему.

- Отлично. – Я поерзал на неудобной кровати. – Я, кхм… мне нужно, эмм...

- Что?

- Ммм… – Я указал рукой на дверь позади Алекс, и был шокирован своей неспособностью произнести это вслух. Я вздохнул. – Мне нужно по нужде.

- Конечно. – Алекс оттолкнула тележку в сторону и опустила кровать. – У тебя может закружиться голова. Вставай медленно.

Спустив ноги с кровати, я встал, с удивлением обнаружив, что она была права. Пол накренился, и я пошатнулся. Алекс обняла меня за талию, и я тяжело опустился на нее, моргая, чтобы убрать белые пятна, мелькающие перед глазами, и получить равновесие обратно.

- Ух, ты, – выдохнул я.

Алекс посмотрела на меня снизу вверх.

- Ты всегда такой упрямый?

Я усмехнулся. Она была похожа на эльфа, отлично помещающегося у меня подмышкой. Я не понимал, насколько она маленькая, пока не встал рядом с ней.

- Ты просто крошечная, не так ли?

- Пфф, – фыркнула она. – Я достаточно большая, чтобы справиться с таким, как ты, приятель.

Приятель? 

Я не смог сдержать улыбку, и, пока продолжал посмеиваться, Алекс передала мне набор больничной одежды, чтобы я переоделся, быстро спросив, не нужна ли мне помощь. Я отпустил ее с «крючка», закончил свои дела и оделся. Затем осторожно убрал волосы назад, подмигнув себе в зеркале при виде внушительного синяка.

Еще один шрам в мою личную коллекцию.

Мои темно-каштановые волосы были спутаны, местами перепачканы кровью и кусочками грязи, случайные прожилки серебра проявлялись в ярком свете. Я видел, что синяк спускается вниз, цвет уже сформировался вокруг глазного яблока. Глаза были красные и воспаленные с тяжелыми веками. Темно-коричневой радужки почти не было видно, и я выглядел обессиленным.

Я плеснул ледяной водой на лицо, с облегчением встречая холод кожей, а остальную часть беспорядка просто проигнорировал – ему придется подождать, пока не вернусь домой и не приму нормальный душ.

На обратном пути к кровати я изобразил головокружение, чтобы снова обнять Алекс. Мне понравилось ощущение ее хрупкого тела рядом с моим.

- Сейчас уже можно убрать капельницу?

- Да. Садись, я все сделаю.

Алекс помогла мне сесть на кровать, и я заметил, что она смотрит на мои татуировки, с широко распахнутыми глазами разглядывая все изображения, выведенные на моей коже. Пока она убирала капельницу, ее взгляд все время дрейфовал к чернилам на моих руках. Я был озадачен желанием показать ей тату, поделиться этой частью себя с ней. Обычно я был более сдержан.

- Ты можешь прикоснуться к ним, если хочешь, – предложил я, когда Алекс закончила, прикрепив небольшой квадратик пластыря на место инъекции.

Она подошла поближе и обвела кончиками пальцев первый рисунок. Ее прикосновения были нежными, почти благоговейными, когда она прослеживала завихрения и узоры.

- Тебе нравится? – полюбопытствовал я.

Алекс подняла на меня глаза, и кивнула.

- Они что-то значат?

Я пожал плечами.

- И да, и нет. Это все символы легенд и мифов. – Я проследил взглядом за хвостом дракона. – Отец много читал мне средневековые истории. – Я указал на меч. – Король Артур, убийцы драконов и все такое. Свою первую татуировку я сделал в восемнадцать.

Я улыбнулся, глядя на реакцию Алекс.

- Они довольно захватывающи.

- Спасибо, неоднократно слышал это. Работа поистине прекрасна.

Как и она.

- Но ты же не любишь иглы?

- Татуировки – это другое. Гул машины, легкий укус, когда чернила проникают в кожу, – это не то же самое, что резкий укол обычной иглы. Трудно объяснить, но меня это не беспокоит. – Я подмигнул ей. – А еще я никогда не смотрю до завершения работы, и пока кровь не будет убрана.

- Ах, так.

- У тебя есть тату, Соловей?

- Нет, – прошептала она. – Я хотела бы когда-нибудь. Но это должно быть скрыто.

- Политика больницы?

- Одна из причин.

Мне были интересны и другие причины, но пока я не стал заострять внимание.

- А что бы ты хотела набить?

Алекс пожала плечами.

- Не знаю, наверное, что-то значимое. Но что именно, я еще не решила.

Я изучил ее голые руки. Бледная кожа, усеянная крошечными веснушками. Внезапно мне стало интересно, по всему ли телу у нее были эти сексуальные маленькие золотые точки.

- Не порть свою прекрасную кожу, пока не будешь уверена. Тату останется на всю жизнь.

Тут вдруг распахнулась дверь, разрушая пузырь, который, казалось, сформировался вокруг нас.

- Алекс! Ты нужна нам!

Только когда она отступила назад, я понял, насколько близко мы были друг к другу.

Алекс протянула мне таблетки и стакан воды.

- Это поможет унять боль. Выпей их, пожалуйста.

- Ты вернешься? – спросил я, делая, как она просила.

Она улыбнулась.

- Да. – Быстрый взгляд на часы. – Я проверю тебя после перерыва.

- До скорого, Алли.

- Алекс, – поправила она. – Мои друзья зовут меня Алекс.

Я покачал головой.

- Мне нравится Алли.

Она вложила кнопку вызова в мою руку.

- У меня такое чувство, что с тобой спорить нет смысла. Хорошо, называй меня Алли, если тебе так необходимо.

Я усмехнулся, глядя на ее удаляющуюся фигуру. Конечно, именно так я и собирался поступить.

___________________

(1) Алтоидс – популярный бренд мятных леденцов.

Глава 2

Адам

Дверь тихо скрипнула, и мои губы слегка дернулись от осознания того, что будет дальше.

Алли проверяла меня каждые два часа. Я слышал ее мягкие шаги, когда она подходила ближе, писк резиновой подошвы ее обуви на изношенном линолеуме отличался от звуков, производимых остальным персоналом. Затем она наклонялась, окутывая меня своим цветочным ароматом, и мягко прикасалась к руке, шепча мое имя, чтобы разбудить. Ее нежный голос разливался бальзамом для моих ушей. Когда я не отвечал, она сжимала мою руку, а потом проводила пальцами по волосам, зовя громче.

Продолжая притворяться, я моргал и медленно открывал глаза, предлагая ей маленькую ухмылку.

- Привет, Алли.

Алекс перестала поправлять одеяло, и только улыбалась, слыша свое прозвище.

Пока она проверяла мои жизненные показатели, я забрасывал ее вопросами, изобретая оправдания, чтобы она осталась подольше. Почему-то, когда она наклонялась, чтобы промыть глаза, моя рука всегда находила свой путь к ее бедру. Я едва сдерживал смех, когда она бурчала комментарии насчет «лапающих пациентов».

Я знал, что ее смена скоро закончится, так что остался последний шанс. На этот раз я планировал попросить ее номер телефона, и пригласить на свидание сегодня вечером.

Мне очень хотелось провести больше времени с ней. Гораздо больше времени.

Расслабившись на подушке, я лежал, ожидая знакомое прикосновение, но звук обуви был неправильным. Я распахнул глаза как раз в тот момент, когда тяжелая рука толкнула меня в плечо. Надо мной возвышалась высокая пожилая женщина с моей картой в руке.

- Просыпайтесь, мистер Кинкейд.

- Где Алли?

Женщина нахмурилась.

- Смена Алекс закончилась. Она ушла домой. Я – Вивиан.

Гнев запузырился под моей кожей.

Она ушла? И даже не попрощалась?

Вспышка разочарования сдавила грудь. Получается, что я единственный почувствовал эту странную связь между нами?

Как сильно я ударился головой?

Я сел, игнорируя небольшой всплеск боли, и посмотрел на часы.

- Всего шесть, а она сказала, что работает до семи.

Брови Вивиан взлетели вверх.

- Не предполагала, что Вы знаете Алекс… или ее график.

- Да… мы, хм, друзья. Ну, знакомые. Хорошие. – Подчеркнул я в надежде, что она даст больше информации, если подумает, что мы друзья. Но ее ответ был коротким.

- Что ж, Вы можете поговорить с ней в другой раз. Я отправила ее домой пораньше.

- Так это были вы?

Вивиан не ответила, и я понял, что нет смысла спрашивать у нее номер Алли. Отбросив колючее одеяло, я опустил ноги на пол.

- Что Вы делаете?

Я медленно встал.

- Еду домой.

Она в шоке уставилась на меня.

- Я не могу позволить вам уйти, пока доктор не позволит.

- Нет, я уйду сейчас. Я подпишу любые документы.

- Мистер Кинкейд...

Наклонившись, чтобы достать свою сумку из-под кровати, я слегка поморщился.

- Я ухожу. – Я улыбнулся. – Вы собираетесь стоять здесь, пока я снимаю больничные штаны, или принесете мне нужные бланки?

Вивиан зыркнула на меня.

- Я слышала, что Вы упрямый.

Я засмеялся, зная, от кого она это слышала.

- Алли была права. – Я потянулся за голову, начиная стягивать рубашку, и выгнул на нее брови. – Я получу бумаги?

- Не смейте уходить, пока я не вернусь.

- Тогда поторопитесь.

Я хотел уйти отсюда.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Через полчаса я стоял у входа в больницу, снова проклиная Томми за то, что он напугал меня прошлой ночью. Моя голова пульсировала без остановки. Я разыграл правдоподобную сцену перед персоналом, отказавшись от помощи, без конца раздражая Вивиан, и, наконец, покинул больницу, оставив медсестру дымиться из-за моего отказа прислушаться к ее советам.

Но теперь, опираясь на холодную кирпичную стену, я понял, почему они хотели, чтобы я остался.

Черт, моя голова чертовски болела. От боли и недосыпания я неуверенно стоял на ногах.

И злился, что никто не дал мне телефон Алли.

Я должен был найти ее. Мне нужно было знать, чувствует она ту же связь со мной, или это все мое воображение.

Как только я вернусь домой, смою этот больничный запах, и посплю некоторое время, то сразу попытаюсь найти ее. У меня были друзья, которые могли помочь помочь в этом. Или я мог поселиться в фойе больницы и увидеться с Алли, когда она вернется на следующую смену. Думаю, что Вивиан позволила бы мне, но я не хотел ждать целых три дня.

Нежное прикосновение к моей руке и мягкий голос, который я узнал, заставили меня вздрогнуть.

- Адам, что ты здесь делаешь?

Я отлип от кирпичей и, улыбаясь, посмотрел на Алли. Ее волосы сверкали еще ярче в естественном свете, а глаза загадочно мерцали.

- Жду тебя.

Алли нахмурилась.

- Почему ты здесь? Тебя еще не должны были выписать.

- Я сам себя выписал.

- Что? Ты сошел с ума?

Я пожал плечами, заметив беспокойство в ее глазах. Мне это понравилось.

- Я остался только потому, что ты была в больнице. Ты ушла, так что не осталось никакого смысла тусоваться там. – Я прищурился. – Ты ушла, не попрощавшись.

Я сказал это, нисколько не волнуясь о том, насколько капризно мои слова прозвучали, так как немного разозлился.

Щеки Алли окрасились в темно-розовый, усиливая ее красоту.

- Вивиан приказала мне пойти домой. У меня было уже слишком много сверхурочных.

- Тогда почему ты все еще здесь?

- Пила кофе с другой медсестрой. Я направлялась домой, когда увидела, как ты стоишь здесь, поддерживая стену. Или это она поддерживает тебя?

Я проигнорировал ее замечание.

- Ты могла бы сказать мне, что уходишь.

Она скрестила руки на груди.

- Нет, Адам, не могла. Мы не должны приятельствовать с пациентами, и я не буду рисковать своей работой. Я собиралась позвонить попозже, и узнать, как ты себя чувствуешь.

Мои пальцы чесались прикоснуться к ее щеке. Я хотел знать, нагревает ли румянец ее кожу, но ее слова привлекли мое внимание.

- Ты собиралась позвонить мне? – удивился я. – Откуда у тебя мой номер?

- Из твоей карты, – призналась она.

- Я собирался дать его тебе. И попросить твой, – пробормотал я и, поддавшись своему желанию, обхватил ее щеку ладонью.

Поглаживая ее кожу большим пальцем, я наслаждался тем, какой она была шелковистой, гладкой и теплой. Да, очень теплой.

Алли не отстранилась от моей ласки. Мы смотрели друг другу в глаза, словно загипнотизированные. Столько эмоций было в ее огромных, выразительных глазах, которые в тусклом свете выглядели больше зелеными, чем синими. Я разглядел, что под ними залегли тени от истощения, и внезапное желание заботиться о ней, сокрушило меня.

Я застыл от этого ощущения – никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Я отступил назад, и от резкого движения голова закружилась, вынуждая меня опереться на стену для поддержки.

- Тебе нужно домой, Адам. А вообще, лучше было остаться, пока тебя не выпишут доктора. – Покачала головой Алли.

- Да, эта головная боль усложняет жизнь. – Я раздраженно выдохнул, непривыкший чувствовать себя таким слабым. - Мне нужно взять такси.

- Я отвезу тебя.

Я с удивлением посмотрел на нее.

- Да? Ты уверена?

- Ты ведь не серийный убийца?

Я выгнул бровь.

- Как будто я бы признался, когда ты так легко попала в мою ловушку.

Алли усмехнулась, демонстрируя глубокие ямочки на щеках.

- Ну, пациент из палаты 6Б сводил меня с ума всю ночь. Может быть, ты мог бы отточить свои смертоносные наклонности на нем.

Я засмеялся над ее шуткой.

- Буду стараться, – фыркнул, было, я, а затем нахмурился, когда меня осенило: – Погоди, а в какой палате лежал я?

Алли улыбнулась еще шире, и я понял, кто сводил ее с ума. Я усмехнулся. Мне нравилось ее поддразнивание.

- Ладно. Моя машина здесь. – Она указала на серую Хонду, припаркованную на обочине.

– Тебе нужна помощь?

- Сам справлюсь.

Я повесил рюкзак на плечо и осторожно оттолкнулся от стены. Мне совсем не улыбалось опозориться еще больше, чем уже сделал своим падением.

Медленно-медленно я последовал за Алли, наблюдая, как покачиваются ее бедра при ходьбе.

Она обладала потрясающей внешностью, а вид со спины был просто чертовски привлекательным.

~ᵗʶᶛᶯˢᶩᶛᵗᶝ ̴ ᶹᶩᶛᵈᶛᵑᵞ©~

Алли замялась, когда мы подъехали к моему дому. За всю дорогу мы не проронили ни слова, за исключением момента, когда я называл ей адрес. Уронив голову на подголовник, я, закрыв глаза, боролся с головной  болью весь путь к дому. Салон машины Алли пах точно так же, как она, и я с удовольствием вдыхал аромат, наполняя легкие ее сущностью. Теперь я увидел, что она терзалась сомнениями, неуверенная в следующем шаге.

Я повернулся к ней с извиняющейся улыбкой.

- Могу я попросить еще об одном одолжении?

- Конечно. Что тебе нужно?

- Я голоден. – Указав на небольшой ресторанчик через дорогу, я продолжил: – Это "Элвин". Они делают лучшие сэндвичи в городе. Позавтракаешь со мной?

 Увидев, что Алли сомневается, я надавил на то, чему знал, она не сможет сопротивляться. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько заботлива эта женщина, и я воспользовался этой чертой ее характера.

– Не думаю, что смогу сходить туда и обратно самостоятельно.

Она расстегнула ремень безопасности.

- Конечно. Я тоже могла бы что-нибудь перекусить.

Алли обняла меня за талию, и мы медленно пошли через улицу. Я ненавидел чувствовать себя слабым, но мне нравилось ощущение ее близости.

В этот ранний час "Элвин" еще не был заполнен людьми, и мы заняли столик в дальней части ресторана. Я наклонился вперед, и заговорщически прошептал:

- Рекомендую сэндвич, но не кофе. Иначе ты будешь бодрствовать несколько дней.

- Спасибо за подсказку.

В итоге Алли заказала только тост, да и тот чуть общипала по краям, в то время как я умял два огромных сэндвича с беконом и несколько оладий.

- Так едят при простуде, а не с сотрясением мозга. – Алли скептически наблюдала за исчезновением горы продуктов с моей тарелки.

Боже, она была такой милой. И смешной. Я посмотрел на нее, выгнув бровь.

- Бекон все исправляет. Это факт.

- Хм. Мне придется проконсультироваться с другими врачами. Не думаю, что это хорошо известный факт в больнице.

Я улыбнулся, сделав еще один большой укус. После ее игривых высказываний мы в основном молчали, но я находил тишину успокаивающей. Я не чувствовал необходимости заполнять тишину глупой болтовней, и Алли, похоже, тоже в этом не нуждалась. Эта черта в ней была непривычной для женщины, и я наслаждался нашим мирным общением. Особенно учитывая тот факт, что мой мозг чувствовал себя довольно вялым.

После того, как я оплатил счет, и мы вернулись к дверям моего дома, наступил неловкий момент. Алли остановилась, и я увидел, что она не знает, что делать дальше.

- Я был бы признателен, если бы ты могла помочь мне подняться наверх. – Да, я хотел провести с ней больше времени и поговорить. Не как медсестра с пациентом, а как два человека, постепенно узнающих друг друга.

Оказавшись внутри, Алли осмотрела обширное пространство, в котором я жил. Я оглянулся вокруг, зная, что она видит, и впервые захотел чтобы обстановка была другой.

Мансарда была большой и открытой, но в то же время совершенно мрачной.

В одном углу стояла кровать. Ну, как кровать… Огромный  плюшевый матрас был достаточно удобным, поэтому я никогда не беспокоился о покупке каркаса. Вот и сейчас он просто лежал на полу, застеленный несвежими простынями.

У стены стоял полупустой импровизированный шкаф, внутри которого практически не было одежды, а на открытой дверце висело полотенце. На полу лежала большая дорожная сумка, которая во время путешествий использовалась мной по прямому назначению, а в остальное время в качестве комода.

Еще посреди комнаты сиротливо торчали кресло, тахта с небольшим столиком и торшер.

Кухня расположилась вдоль дальней стены, сверкая высокой полированной столешницей. Под ней в гордом одиночестве стоял жесткий деревянный стул.

В противоположном углу выделялась моя рабочая зона – огромный стеклянный стол с несколькими мониторами, вокруг которого на больших стальных полках хранилось оборудование. Стоящий рядом огнеупорный сейф защищал мои работы, а в высоком витринном шкафу были выставлены кое-какие предметы и старые камеры, которые имели для меня сентиментальную ценность. Некоторые принадлежали моей матери, и это были одни из немногих вещей, которые что-то значили для меня.

Таким образом, получалось, что все пространство моего жилища было суровым и пустым. В мансарде не было ничего личного – ни фотографий, ни безделушек ничего такого, лишь телевизор с плоским экраном и док-станцией для музыки. Это было единственное, чем я увлекался. Ну, кроме фотографии.

На стенах не было никакой отделки – либо шероховатый кирпич, либо просто бетон. Открытый потолок с массивными балками пропускал много света, как и огромные, на две стены, окна.

Это было место для сна, работы и одиночества, и меня это никогда не беспокоило. До сегодняшнего дня.

Алли, молча, подвела меня к одинокому креслу, и осторожно подтолкнула на сиденье.

- Тебе дали обезболивающее?

- Нет. – Покачал головой я. – Я сказал им, что мне это не нужно...

- Ну, конечно, – перебила меня Алли.

- …но у меня есть кое-что в шкафчике, – продолжил я. – Осталось после моего последнего, хм, несчастного случая. Я немного использовал, так что, если понадобится, возьму оттуда пару таблеток.

Алли разочарованно вздохнула, стоя передо мной.

- Адам, использование обезболивающего не является признаком слабости. Оставаться на шаг впереди от твоей боли помогает тебе вылечиться гораздо быстрее. Перестань упрямиться.

Она была довольно сексуальна, когда читала мне лекцию, упершись рукой в бедро, и я сдался, так как ее слова действительно имели смысл.

- Хорошо.

- Я принесу таблетки.

Я указал на дверь.

- Они в ванной.

Алли исчезла, и я положил голову на спинку кресла, закрывая глаза. По крайней мере, ванная у меня была приличной. Она была отделана новой плиткой, и могла похвастать новой же большой душевой кабиной и сантехникой. Ванную и кухню я полностью обновил, когда переехал сюда. Остальное пространство никогда не имело значения… по крайней мере, до этого момента.

- Держи.

Алли протянула мне две таблетки и стакан воды. Я проглотил их, наблюдая, как она идет на кухню и открывает шкафы и холодильник, вытаскивая что-то оттуда.

- Эй, что ты делаешь?

- Хочу убедиться, что позже у тебя будет, что съесть, прежде чем пойду домой.

- Ты не…

Она прервала меня.

- Я сделаю это, так что успокойся. Твоя голова будет болеть весь день. Тебе нужно отдохнуть, и потом ты должен что-нибудь поесть.

Я опустил голову обратно на кресло.

- Ты действительно командир, Алли, тебе когда-нибудь говорили об этом?

Она засмеялась, суетясь на кухне.

- Поговорите мне еще, мистер.

Я слушал звуки ее передвижения по кухне, и удивлялся. Казалось странным присутствие другого человека в моей квартире, ведь мне всегда нравилось уединение. Да, и частые длительные командировки не располагали к тому, чтобы заводить много друзей.

А еще я был рад, что накануне заскочил в магазин, и для разнообразия купил немного продуктов. Обычно я этим не заморачивался, а просто заказывал готовую еду.

Звуки, исходящие из моей редко используемой кухни, заставили меня улыбнуться, и я расслабился, позволяя таблеткам делать свою работу. Я дрейфовал, находя удовлетворение в голосе Алли, что-то тихо напевающей себе под нос.

Прикосновение к лицу напугало, и я понял, что задремал. Мой Соловей, как я думал о ней, сидела на диванчике и улыбалась.

- Тебе нужно отдыхать. Иди, ложись спать, – ласково проинструктировала она. – Я оставила тарелку с бутербродами в холодильнике.

- Спасибо.

 Она кивнула и встала.

- Ты сказал, что хочешь принять душ. Почему бы тебе не сделать это, прежде чем я пойду домой? Я подожду и удостоверюсь, что ты в порядке. Давай, заклею твою повязку, чтобы она не промокла.

Мне не хотелось, чтобы Алли уходила, я хотел еще немного времени с ней, но она выглядела уставшей после долгой смены, так что я признал очевидное – ей нужно идти отдыхать.

Я покорно поплелся к своему шкафу, достал чистую одежду и направился в ванную.

Стоя под струями горячей воды, я почувствовал невероятное облегчение, а уж когда смыл запах больницы, стало еще лучше.

Одевшись, я вышел в комнату и сразу увидел, что кровать расправлена – одеяло откинуто, а подушка взбита и ждет меня. Алли тоже ждала, а я так устал, что не стал спорить и, молча, скользнул между простынями на свое обычное место посреди кровати, с облегчением вздыхая, когда Алли обернула вокруг моего больного плеча упаковку со льдом.

- У тебя много таких в холодильнике, – заметила она с юмором, примостившись на краю матраса.

- Старею. Много держу камеру, и руки иногда болят от этого.

- Тридцать три еще не старость.

Я фыркнул.

- Опять вторжение в частную жизнь? Ц-ц-ц. Ради справедливости я должен узнать, сколько лет тебе.

- Двадцать пять.

Я знал, что она моложе меня, хотя это было больше из-за внешнего вида, чем из-за действий. Но восемь лет не казались такой уж огромной разницей.

Алли провела пальцами по моим волосам. Мне пришлось подавить стон. Как и большинство мужчин, я любил такую ласку.

- Как голова?

- Хорошо. – Я прикоснулся к руке Алли, желая найти причину, чтобы заставить ее остаться. – Как я могу отблагодарить тебя?

- Никакой благодарности не нужно.

- Ужин! – сказал я. – Пожалуйста, поужинай со мной.

Алли прикусила губу, терзая зубками пухлую плоть, пока определялась с ответом. Я знал, что все складывалось быстрее, чем принято, но очень хотел снова ее увидеть.

- Пожалуйста, Алли. Для меня это много значит. – Я поморщился, пытаясь поднять голову.

- Хорошо. – Согласилась она. – Но сначала тебе нужно успокоиться и дать себе возможность выздороветь. Тебе нужно поспать.

- Мне нужен твой номер, – пробормотал я, пытаясь бороться с сонливостью, застилающей мой разум.

- Я оставлю его, – пообещала Алли.

Я переместился ближе к ней, и переплел наши пальцы.

- Всего несколько минут. Останься на несколько минут.

Что-то теплое, легкое и мягкое коснулось моей головы.

- Я здесь, Адам. – Прозвучал голос Алли, и я позволил темноте завладеть собой.

Глава 3

Адам

Я проснулся спустя несколько часов с настойчивой тупой болью в голове, хотя глазам было уже гораздо лучше. Не обращая внимания на ноющую боль во всем теле, а особенно в плече, я поплелся на кухню и схватил кофейник. Сегодня мне понадобится кофеин. Много.

На столе лежал листок розовой бумаги с написанным на нем номером телефона и заглавной буквой А. Алли оставила мне свой номер, и я планировал использовать его позже. Должен признать, часть меня хотела, чтобы она была здесь, когда я проснулся. И хотя логически я понимал, почему Алли ушла, все же был удивлен тому, что размышлял об этом.

Я принял еще один душ, хмурясь при виде своего лица в зеркале – синяки выглядели темными и неприятными. Затем я принял еще несколько таблеток обезболивающего, то и дело поглядывая на часы, хотя знал, что не должен беспокоить Алли до вечера, так как она работала всю ночь. Вместо этого я решил поработать над сделанными прошлой ночью фотографиями и, наполнив кружку, сел за стол.

Я изучал изображения на экране ноутбука, пролистывая фото, и понимал, что Шон будет очень доволен. Фотографии получились четкими, ясными и именно такими, как он хотел. Я потер ноющие виски. Лучше бы они ему понравились. Ночь в больнице была высокой ценой за эти фотографии. Хотя я не слишком расстраивался по этому поводу, ведь я познакомился с Алли. А, если повезет, скоро увижу ее снова.

Я остановился, когда на экране появилась фотография Алли. Не самая лучшая моя работа, но я оказался прав – камера любит ее. Изображения показывали, насколько выразительны ее глаза – в нескольких кадрах, пойманных мной, где Алли была раздраженной, довольной и разочарованной.

И красивой. Она была такой красивой.

Мои внутренности стянуло в тугой узел, когда я изучал ее изображение на экране своего ноутбука.

Я с нетерпением ждал, чтобы сделать еще больше ее фотографий. Познакомиться с ней поближе. Я хотел узнать, реальным ли было притяжение, которое чувствовал к ней, или это просто результат моей уязвимости после падения. Никогда я так не реагировал на другого человека и был уверен, что Алли чувствовала то же самое, а единственный способ проверить это – провести с ней больше времени.

Я еле дождался четырех часов, чтобы позвонить ей. Она долго не отвечала, и я уже собирался повесить трубку, когда услышал тихое:

- Алло?

- Алли, это Адам.

- О… привет! Как голова?

- Довольно хорошо.

- Ты принимаешь лекарства?

- Да. Ты была права. Они нужны мне больше, чем я думал.

- Ты только что сказал, что я права?

- Не дави на меня, женщина.

Алли легко рассмеялась.

- Ты ел бутерброды?

- Конечно.

- Ты отдыхал… не переусердствовал сегодня, не так ли?

Я усмехнулся ее тону. Она всегда была медсестрой – ответственной, и снова командовала.

- Да, мой Соловей, отдыхал. Я поработал, но немного.

- Почему у меня такое чувство, что твое «немного» не совпадает с моим?

- Понятия не имею, – ответил я сухо. – Но обещаю, что выполнял приказы.

- Ладно, – скептически согласилась она.

- Полагаю, что заслуживаю награду за то, что был таким образцовым пациентом.

- И что же это за награда?

- Ты поужинаешь со мной. Сегодня вечером. Я заберу тебя в восемь.

- Нет.

Я нахмурился на ее быстрый ответ. Она отшила меня?

- Нет? Почему нет?

- Ты не должен водить! А если бы слушал инструкции в больнице, когда выписывал сам себя, то знал бы это.

Она была слишком умной, черт возьми.

- Тогда мы можем встретиться. Я возьму такси.

- В шесть часов.

- Почему так рано?

- Потому что тебе нужно отдыхать. Мы поужинаем, и ты сможешь вернуться домой пораньше.

Я быстро согласился, потому что это означало, что я проведу с ней некоторое время. А вообще, она была права. Моя голова все еще кружилась.

- Отлично. Как насчет «Оппы»? Ты была там?

- Да, я люблю средиземноморскую кухню.

Я посмотрел на часы.

- Увидимся через два часа.

Я приехал на несколько минут раньше и ждал возле ресторана, наслаждаясь прохладным воздухом. Когда Алли повернула за угол, у меня перехватило дыхание. Одетая в темно-зеленый свитер и леггинсы, с распущенными струящимися по спине волосами, она была словно видение. Наши взгляды встретились и не отпускали друг друга, пока она подходила ко мне. С улыбкой я протянул ей руку, довольный, что она потянулась в ответ. Я мог видеть в выражении ее лица и мерцании глаз, что она тоже чувствовала это.

Наклонившись, я поцеловал ее в щеку.

- Привет, Алли.

- Привет, Адам. – Ее улыбка была удивительной и заставила меня чувствовать себя лучше, чем за весь прошедший день.

- Ты выглядишь потрясающе.

- Спасибо. – Она подняла руку, легко касаясь моей головы. – Ты в порядке?

- Ну, в ближайшее время я не буду балансировать на уступах.

- Хорошо. Это просто вызвало бы еще больше неприятностей.

Я усмехнулся, открывая для нее дверь. Она понятия не имела.

Мы расположились за нашим столиком, заказали содовую с лаймом и принялись разглядывать меню. Хотя я изучал Алли, пока она просматривала список блюд. Алли встретила мой откровенный взгляд и криво улыбнулась.

- Ты на меня пялишься.

Я пожал плечами.

- Ничего не могу с собой поделать – ты великолепна. Тебе так идет зеленый цвет.

- Хорошо, что у тебя с собой нет камеры.

Я направил на нее свой телефон и запечатлел ее раздраженное выражение лица. Она была захватывающей.

- Никогда не остаюсь без какой-либо возможности сфотографировать. – Подмигнул я.

Алли пыталась выглядеть раздраженной, но провалилась, ямочки на лице выдали ее.

- Я запомню это.

Мы заказали одно блюдо на двоих, и я откинулся на спинку кресла.

- Ты все еще выглядишь уставшей, и ты раздражена.

- Это был напряженный день.

- Я думал, ты поспишь, так как работала всю ночь?

- Я поспала немного. Сегодня я обедала с мамой, планируя благотворительный ужин. Она проводит много благотворительных мероприятий и заставляет меня делать бо́льшую часть работы.

- Я вижу. И часто ты их посещаешь?

- Слишком часто.

По ее тону я понял, что Алли не хотела это обсуждать, поэтому сменил тему.

- Что ты делаешь, когда не возвращаешь людям здоровье?

Она сделала глоток содовой.

- Я люблю читать, и часто хожу в кино.

- Одна? – Не удержался я от вопроса, хотя знал, что это не мое дело.

- Обычно да. Иногда с другом.

С языка едва не сорвался вопрос, был ли этот друг женщиной, но я сдержался.

- Хм. Какие-нибудь другие интересы?

- Я занимаюсь волонтерством, хожу на йогу, и тому подобное. – Алли пожала плечами. – А еще люблю готовить и печь разные пироги, которые в основном ношу на работу, чтобы поделиться. Я немного интроверт.

- Как и я.

Она выгнула брови.

- Правда?

- Тебя это удивляет?

Алли поджала губы.

- Вообще-то, да. Ты выглядишь слишком энергичным, чтобы сидеть дома.

Мне показался интересным выбор слов. Я определенно чувствовал себя энергичным рядом с ней.

- Энергичный?

- Ты полон жизни.

- Тебя это пугает? – спросил я с любопытством.

- Нет, я нахожу тебя увлекательным.

- Я чувствую то же самое по отношению к тебе.

Мы уставились друг на друга, разделяя невысказанные слова. Наша связь была практически осязаема. Она бурлила и кружилась в воздухе вокруг нас.

Я взял свой бокал.

- Я часто в разъездах, поэтому, когда возвращаюсь, люблю проводить время дома. – Я провел пальцами по волосам. – Хотя всю следующую неделю буду на домашнем лечении.

Шон был непреклонен, когда я разговаривал с ним. Он отнял у меня ротацию на неделю.

- Так и должно быть. Сотрясение мозга – это серьезно, а люди, как правило, недооценивают его, и это не очень хорошая идея.

- Медсестра в тебе всегда начеку, не так ли?

Алли усмехнулась, демонстрируя ямочки.

- Да. Как и фотограф в тебе.

Я наклонил голову.

- Мы отличная пара. Подходим друг другу во многих отношениях.

Тут подоспела еда, и Алли наклонила голову, взяв салфетку.

- Да, – выдохнула она. – Думаю, ты прав.

Я бросил салфетку на колени.

- Я знаю, что это так.

Пока мы ели, я расспрашивал Алли о ее жизни. Она не хотела говорить о себе, но я узнал больше о ее работе.

- Тебе нравится работать в ночную смену?

- Это труднее всего, и я не возражаю. Это не навсегда. Как уже сказала, я живу спокойной жизнью, так что это работает для меня.

- Тебе нравится работать в отделении скорой помощи?

- О да, – воодушевилась Алли. – Никогда не знаешь, что будет во время смены. Иногда не выдается ни минутки, чтобы поспать, но это всегда интересно. И я чувствую, что отдаю что-то взамен. Помогаю людям. – Ее энтузиазм был неподдельным, а глаза сияли искренностью.

Я прикоснулся к повязке.

- Ты очень хорошо справляешься.

- А ты ужасный пациент. Днем я разговаривала с Вивиан, она рассказала мне о том, как ты помотал ей нервы.

Я пристыженно опустил голову.

- Это потому, что она не предложила мне леденец.

Алли засмеялась, наполняя воздух переливами колокольчиков. В ее глазах танцевали искорки веселья.

- Мне придется держать запас под рукой, чтобы ты вел себя хорошо.

Мне понравилось, как это прозвучало. Это означало, что она хотела увидеть меня снова. Я-то уже знал, что хочу ее видеть. Исследовать то, что было между нами.

- Должен ли я всегда вести себя хорошо?

Алли подняла свой бокал, ухмыляясь.

- Нет... не все время.

- Приятно знать. – Я постучал пальцем по столу. – Лучше бы они были только виноградные.

Она закатила глаза.

- Ну вот, ты снова требовательный.

Я подмигнул.

- Привыкай к этому.

Ее улыбка все сказала без слов. Это было началом чего-то особенного для нас обоих.

Время пролетело быстро, и вскоре, взглянув на часы, Алли отставила кофейную чашку.

- Мне нужно домой.

Я просигнализировал официанту, чтобы тот принес чек, чувствуя себя разочарованным. Я видел, какой уставшей была Алли, но не хотел, чтобы вечер заканчивался.

Она была остроумной и привлекательной. Мне нравилось слышать ее смех, мне нравилось быть тем, кто смешит ее. Своими комментариями она заставляла меня улыбаться, и я наслаждался обоюдными поддразниваниями.

Я чувствовал себя очень спокойно. Казалось, Алли хотела узнать именно Адама, а не известного фотографа. Уверен, что она даже не знала об этой стороне моей жизни, а я пока не был готов ею поделиться. Я просто хотел иметь шанс познакомиться с Алли поближе, прежде чем рассказать ей о хаотичном образе своей жизни.

Пока мы ждали верхнюю одежду, Алли вынула банку Алтоидс и предложила мне, прежде чем сама взяла конфету.

Воздух снаружи был холодным, поэтому, направляясь к машине Алли, я обернул руку вокруг ее плеч. Подойдя, она открыла дверь и посмотрела на меня.

Я схватил ее за руку.

- Хочу снова увидеть тебя.

Алли улыбнулась, сжимая мои пальцы.

- Я тоже.

- Завтра слишком рано? – Я говорил легким тоном на случай, если она откажет мне.

- Для меня нет. Но, Адам, ты должен подумать дважды о желании узнать меня.

Я нахмурился.

- Почему ты так говоришь? ...