Лейси Харт «Обожженный»

ВНИМАНИЕ! Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

+ 18 и старше

Перевод, редакция, вычитка, оформление, обложка: группа https://vk.com/true_love_books 

Глава 1

Трэвис

Я услышал пожар в доме еще до того, как в него вошел. Моя команда боевого расчета 32 в Риджфилде рассредоточилась по периметру и работала за пределами дома, пока Томми, один из парней, которому я больше всего доверял в своей команде, и я, уверенно прокладывали себе путь в доме на небольшом ранчо на Рекер-стрит, куда мы получили вызов несколько минут назад. Нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что это деликатная ситуация. Как только мы вошли в парадную дверь, навстречу нам вырвались дым и жар. Мы оба работали достаточно долго, чтобы знать, что делать, как работать и как двигаться, чтобы найти тех, кто находился внутри. Соседи сказали нам о том, что думали, что где-то здесь находились мать и дочь, и нам нужно было их вытащить.

Я двинулся через гостиную и увидел, как пламя начало лизать ковровое покрытие и потолок. Нам нужно было двигаться быстро и добраться до спальни, чтобы кого-нибудь найти и вытащить отсюда как можно быстрее. Мы с Томми быстро двигались по коридору. Я взял на себя инициативу, проверяя двери, чтобы убедиться, что люди были в безопасности, пока мы не добрались до дальней спальни. Дым и пламя начали быстро заполнять коридор, и я пошел быстрее, чтобы открыть дверь и войти внутрь.

Там мы нашли мать, женщину лет тридцати, с явно испуганным лицом, прижимающую к себе дочь. Девочка быстро взглянула вверх, когда мы вошли в комнату, и выглядела не больше, чем лет на пять или шесть. Женщина начала кричать что-то по-испански, и никто из нас ничего не понимал, что она говорила. Томми потянулся к ней и поднял ее с кровати. Я пытался заставить женщину передать мне дочь, чтобы мы могли безопасно выйти, но она прижимала девочку к себе крепче и крепче. Мы не понимали друг друга, и я не мог тратить время на споры с ней. Я решительно начал двигаться обратно, к входной двери.

Томми, женщина и девочка внимательно следили за мной. Пламя стало сильнее, чем когда мы вошли, и теперь поглощало потолок, отрезая путь к выходу. Когда я дошел до входной двери, сквозь черный, поднимающийся вверх, дым, я повернулся к женщине и Томми, чтобы вытащить их к выходу. Прежде чем я смог добраться до них, рухнул потолок, и девочка упала на пол передо мной. Инстинкт взял верх надо мной, и я поднял девочку с пола прежде, чем пламя достигло ее, и выскочил за дверь. Я быстро передал девочку одному из своих коллег пожарных и повернулся, чтобы вернуться. И дошел до переднего крыльца, когда дом рухнул под тяжестью пламени, воды и дыма, и я провалился по пояс. Почувствовал грубый удар по голове деревом и понял - это был кусок пола, который прошел через мой костюм и ногу. Сочетание боли, жара и дыма было подавляющим. Мой разум устремился к Томми и женщине, к девочке и к моей собственной дочери, которая ждала меня дома. Я думал об Эбби и о том, что с ней произойдет, и в тумане увидел, как она улыбалась мне рядом со знакомым лицом, которое я давно не видел. Я отключился, борясь с темнотой и видениями.

А потом я проснулся. 

Глава 2

Трэвис

— Пап, я зову тебе уже минут десять.

Эбби посмотрела на меня таким расстроенным взглядом, какой бывает у каждого двенадцатилетки, когда они думают, что знают больше, чем их родители. Я только что открыл глаза после того, как снова увидел этот сон, с которым был слишком хорошо знаком последние два месяца или около того; с тех пор, как получил травму. С момента инцидента мне дали инвалидность и, хотя расследование пожара и тех событий очистили меня от каких-либо нарушений, я все еще чувствовал тяжесть вины за то, что там произошло. Я с трудом пытался идти вперед каждый день ради Эбби, пытаясь сделать последние дни ее летних каникул немного лучше, пока не началась снова школа. Конечно, она этого не понимала.

— Папа, ты вообще меня слушаешь?

Я посмотрел на Эбби и увидел, что она стояла на пороге и ее рыжие, до плеч волосы, раздувал ветерок из кондиционера в моей спальни. Она уже была одета в футболку и шорты, и была готова к следующему жаркому, августовскому дню и теперь подталкивала меня к тому, чтобы куда-то пойти.

— Что случилось? – спросил я ее, когда протер глаза и вытолкнул себя из постели. Рана в моей ноге зажила хорошо, к счастью, но оставила мне шрам, и я немного хромал после операции и физиотерапии. Я немного поморщился, Эбби взяла меня за правую руку, помогла пройти через дверь и выйти на кухню.

— Я говорила, что этот парень снова звонит по телефону. Адвокат, — вздохнула она и передала мне беспроводной телефон из кухни. В этот момент я не был уверен, о каком адвокате говорила Эбби, потому что их было так много в течение нескольких недель, поэтому я просто взял телефон и начал говорить.

— Алло, — грубовато сказал я в телефон, пока шел наливать себе кофе. Эбби быстро подошла и налила его мне, поэтому я не пролил ни на пол, ни на стол. Храни ее Господь.

— Мистер Трэвис Стоун? – услышал я скрипучий, любопытный голос на другом конце телефона. Он явно не был адвокатом из профсоюза, компании по инвалидности или любым другим юристом, с которыми я разговаривал последнее время.

— Да, кто это? – спросил я, уже теряя терпение. Я слышал, что разговаривали по громкой связи, потому что во время разговора со мной человек на другом конце провода шуршал бумагами.

— Мистер Стоун, это Ирв Роджерс, я юрист в городе Кэнон. Я оставлял вам несколько сообщений, но вы не перезвонили.

Кэнон был местом, о котором я думал, что давно оставил позади. Конечно, у меня все еще была семья и друзья, которые там жили, хотя и не так много, как было, когда я уехал оттуда, чтобы пойти в колледж. Я был уверен, что знал, почему этот парень сейчас звонил.

— Что я могу для вас сделать, мистер Роджерс? – на моем лице появилась улыбка, после того, как я назвал его мистер Роджерс, когда представил его сидящим в красном свитере и слипах. Я усмехнулся и сделал глоток кофе. Эбби посмотрела на мен так, как будто у меня было две головы и вздохнула, вернувшись к чтению своей книги.

— Это все еще вопрос о вашем отце и его имуществе, мистер Стоун. Мне очень нужно, чтобы вы приехали сюда и мы все уладили.

Я медленно потягивал кофе, чтобы еще немного прочистить голову. Весь бардак с моим скончавшимся отцом произошел через несколько дней после пожара и у меня почти не было времени, чтобы это осознать. Я пропустил похороны, хотя знал, что все равно не пошел бы туда. Мы с отцом не разговаривали с тех пор, как родилась Эбби, и я не думал, что у него было что-то, что можно было бы назвать имуществом, которое можно было бы кому-то оставить.

— Разве это не то, с чем мы можем разобраться по телефону или электронной почте, или по факсу или еще как-то? — сказал я ему, когда поставил на столешницу свою чашку.

Я слышал, как Эбби сказала:

— Кто сейчас пользуется факсом? – когда хихикнула надо мной. Я выгнал ее из кухни обеими руками, она захлопнула книгу и направилась по коридору в свою спальню. Я сел за кухонный стол, пытаясь разобраться в том, что говорил этот парень.

— Не думаю, мистер Стоун, — сказал он дрожащим голосом. – Есть бумаги и бланки для подписания в юридических целях. Думаете, вы сможете выбраться сюда?

Я знал, что мог поехать туда, но вопрос, скорее, был в том, хотел ли я поехать. У меня была инвалидность, скорее всего, навсегда, и не было ничего, что держало бы меня здесь, в Риджфилде, который, хотя и был намного больше, к сожалению, был не более захватывающим, чем Кэнон.

— Конечно, я могу быть там завтра, — ответил я.

— О, замечательно, — ответил он. Я слышал, как перекладывались бумаги. – Прекрасно. Просто приходите завтра ко мне в офис. Я здесь с девяти. Мой адрес 24 Reese Place. Вы знаете, где это?

«Я провел там первые двадцать лет своей жизни, приятель» — подумал я. И глубоко вздохнул, прежде чем ему ответил.

— Да, думаю, что помню, где это, — пытаясь говорить не слишком саркастично.

— Отлично, тогда увидимся завтра. Хорошего вам дня, — сказал мистер Роджерс, повесив трубку.

Я нажал кнопку на телефоне и положил его на стол. Поднялся и немного застонал, когда услышал хруст в колене. Посмотрел вниз на свою ногу и проследил взглядом по той части шрама, которая была видна, поднимаясь вверх по правой ноге, от колена, и исчезая под краем моих шорт для сна, где продолжался вверх по бедру. Я выпрямился и пошел по коридору в комнату Эбби.

Я осторожно постучал в дверь и ждал, пока она разрешит мне войти. Это было то, к чему я все еще привыкал: что ей было двенадцать лет и девочке требовалось больше уединения, чем в те дни, когда она умоляла меня оставить дверь своей спальни открытой, чтобы было не так темно. Когда она не ответила на мой стук примерно десять секунд, я медленно открыл дверь.

Эбби сидела за столом, в наушниках, слушая музыку по телефону. Она печатала на своем ноутбуке, когда я подошел к ней сзади и положил левую руку на ее плечо.

Эбби развернулась, глядя на меня удивленными глазами и захлопнула ноутбук.

— Папа! – закричала она на меня. – Ты должен был постучать, прежде чем войти. – Эбби вытащила наушники, схватила ноутбук, встала и села на кровать.

— Ты должна была ответить, когда я стучал, — сказал я ей. Поскольку это не было аргументом, который я хотел использовать прямо сейчас, я решил отпустить ситуацию.

— Тебе нужно собрать вещи. Нам нужно ехать в Кэнон. – Я осмотрел ее комнату и едва узнал. Исчезли украшения маленькой девочки, которые она вешала на стены всего год назад или около того. Теперь на ее стене висели плакаты музыкальных групп. Исчезли принцессы Диснея, которых заменили лица певиц, актрис, спортсменов и писателей, которые я едва узнавал.

— Почему мы едем в Кэнон? Мы едем к бабушке? – глаза Эбби загорелись от перспективы встречи с моей матерью. Они были чем-то вроде родственных душ и моя мама была единственной женщиной – образцом для подражания, который Эбби имела в своей жизни с самого рождения.

— Да, мы увидимся с бабушкой, но у меня есть еще кое-какие дела. Мы пробудем там недолго.

— Как долго? – спросила Эбби. Она уже доставала свой чемодан из шкафа и укладывала вещи в пакет.

— Я не уверен, — ответил я ей. – Посмотрим, как все пойдет.

— Без проблем, — ответила Эбби. – В этом городе все равно для меня ничего нет.

— Ты слишком молода, чтобы казаться такой пресыщенной, — сказал я. – Пойду, начну собирать вещи.

— Хорошо, — сказала она, провожая меня до двери. – Буду готова через десять минут. – Эбби закрыла дверь перед моим носом. Я собирался снова открыть дверь, но передумал и просто отправился в свою комнату, чтобы начать собираться. По крайней мере, поездка в Кэнон будет легкой для одного из нас. 

Глава 3

Софи

Я сидела в своем классе, пытаясь изучить учебную программу для нового учебного года, который начнется всего через неделю или две. И все время обнаруживала, что витаю в облаках, глядя из окна на газоны, которые недавно косил садовник и дальше, и дальше за ними, где почти можно было увидеть заднюю часть палатки с мороженым Стернса. Я услышала, как едва слышно вздохнула, размышляя о мире, который находился за пределами школьных стен, за палаткой Стернса, за старым участком Говарда, где у него была ферма в течение нескольких поколений, и даже за пределами шоссе 32 и остального мира.

Легкий стук в открытую дверь кабинета отвлек меня от мечтаний. Я повернулась и увидела Мэри Коннорс, учительницу восьмого класса по математике, которая стояла в дверях и улыбалась. Она медленно подошла к моему столу и присела на его уголок.

— Что случилось, Мэри? – спросила я ее, когда закрыла свой планировщик. Я все равно уже знала, что не добьюсь сегодня большего.

— Что со мной? Что с тобой? – с упреком, сказала она мне. – Я стояла там пять минут и наблюдала за тем, как ты смотрела в окно, как ты смотрела, как растет трава. О чем ты мечтала?

Я схватила свой планировщик и пару книг со стола и засунула их в свой рюкзак, тот же кожаный рюкзак, который мне удалось сохранить со времен колледжа.

— Ничего особенного, — рассеянно сказала я ей, когда закрыла рюкзак. – Просто наслаждаюсь последними днями уходящего лета, я думаю.

— Сомневаюсь, — с сарказмом сказала Мэри. Примерно восемь лет назад мы с Мэри начали преподавать здесь, в средней школе Кэнона. Подумать только, прошло уже восемь лет, даже трудно представить.

— Ну, вот опять, — сказала Мэри, шутливо толкнув меня в плечо. – Мы должны сделать что-то, чтобы вытащить тебя из депрессии. Как насчет того, чтобы поужинать сегодня вечером?

— Не знаю, Мэри, — сказала я ей, когда мы медленно шли по недавно отполированному полу коридора.

— Давай, Софи, — прикрикнула на меня Мэри. – Что ты собираешься делать? Провести еще одну ночь дома, читая…, — она потянулась к моему открытому рюкзаку и схватила одну из книг. – Рассказы Генри Джеймса? Одна мысль о нем заставляет меня заснуть.

— Нет ничего плохого в чтении, — сказала я, выхватывая книгу из ее рук. Я поставила свой рюкзак на пол и положила книгу обратно, на этот раз убедившись, что сумка закрыта.

— Нет, вообще нет ничего плохого в том, чтобы читать, — парировала Мэри, — но ты могла бы время от времени их оживлять. Может быть, накидываться время от времени на «Пятьдесят оттенков серого», для удовлетворительного результата. – Она улыбнулась мне, когда это сказала и я почувствовала, что от этой мысли покраснела.

— Ты знаешь, что я не интересуюсь грязными романтическими книгами, Мэри, — сказала я, пытаясь как можно быстрее скрыть свое смущение.

— Ну, мне нравится немного грязного, — сказала она, слегка повернувшись, и рассмеялась, отчего ее юбка с цветочным принтом слегка всколыхнулась.

— Кто говорит о грязном? – услышала я голос, отдававшийся эхом по коридору, и мы с Мэри быстро развернулись, чтобы посмотреть, кто это был.

— Боже, — застонала Мэри и закатила глаза. Было слишком поздно спешить к выходу. Это был Кенни Прайс и он шел по коридору к нам. Кенни, как ни странно, начал преподавать в школе в то же время, что и мы, но выглядел так, как будто был раз в десять старше нас. Несмотря на то, что он был того же возраста, что и мы, тридцати двух лет, мужчина уже начал лысеть и то, что когда-то было подтянутым телом, с годами обрюзгло. В его дурацких, темно-коричневых усах уже просматривались седые пятна, за что Кенни заработал прозвище «морж» от учеников и учителей.

Кенни стоял перед нами в шортах хаки, а из его мокасин торчали черные носки, и нам с Мэри пришлось стараться заглушить собственный смех.

— Привет, Кенни, — сказала я. – Мы с Мэри только что говорили о книгах.

— О, жаль, — сказал Кенни, надеясь, возможно, на более сочную историю. – Итак, что ты сегодня делаешь, Софи? Я собирался посмотреть, что идет в Королевском Театре. Хочешь присоединиться ко мне? Мы могли бы туда пойти, а потом к Стернсу за мороженым.

У Кенни был обнадеживающий блеск в глазах, который появлялся там каждый раз, когда он приглашал меня на свидание. Я встречалась с ним раз или два, когда мы впервые встретились, но с тех пор регулярно его отвергала, когда на втором свидании он пытался получить слишком много, на мой взгляд. Тогда мужчина извинился, но все равно пытался заставить меня пойти с ним на свидание.

— Мне жаль, Кенни, — сказала я, пытаясь говорить искренне. – У нас с Мэри уже есть планы сегодня вечером поужинать.

Блеск быстро исчез после отказа.

– Хорошо, без проблем, — сказал удрученно Кенни, явно чувствуя себя немного смущенным, что я отказалась от него перед кем-то другим. – Вы, девочки, повеселитесь сегодня вечером.

— Может быть, в другой раз, — извинительным тоном сказала я ему.

— Конечно, — на его лицо вернулась надежда, когда он ответил мне, прежде чем мужчина повернулся и направился обратно по коридору к главному офису.

Мэри схватила меня за руку, когда выводила через парадные двери к парковке.

— Почему ты так с ним поступаешь? – спросила она.

— Что я делаю?

— Даешь ему ложную надежду на свидание с тобой, — сказала она, когда мы добрались до наших автомобилей, которые были припаркованы рядом друг с другом. – Даешь ему шанс с тобой. Если бы он не был развратным осьминогом, возможно, все было бы по-другому. Просто мысль о том, что он кладет на меня свои руки… Пфффф, — Мэри содрогнулась от этой мысли.

— Я знаю, — ответила я ей, когда положила свой рюкзак в багажник машины. – Думаю, мне неудобно все время говорить «нет».

— Перестань быть такой милой, Софи, — ругала меня Мэри, когда подошла к своей машине и забралась на водительское место. Она наклонилась к пассажирскому окну своей машины, чтобы разговаривать со мной. – Встретимся в «Усадьбе», в шесть?

Я снова вздохнула.

– Думаю, да, — сказала я ей, зная, что Генри Джеймс мог подождать еще один день.

— Отлично! Наконец-то, вечер в городе с тобой. Увидимся! – Мэри дала задний ход и выехала с парковки так, будто была одной из учениц в старшей школе. Я смеялась, пока отмахивалась от пыли, которую она подняла, и забралась на водительское место своей верной «Камри».

Когда я ехала по не очень длинному шоссе, всего пара миль до моего дома на Ходжес-Авеню, я взглянула на дом на углу Коллинз-драйв, прямо перед своей улицей. Я всегда шла медленнее, когда проходила мимо, зная, что это дом его отца. В своем воображении я ожидала увидеть, как он выходит из входной двери и останавливает меня, когда я прохожу, но, конечно, этого никогда не было. Сегодня ничего тоже не было, хотя дом явно выглядел тише.

Интересно, что произойдет с этим местом, раздумывала я, пока ехала дальше по своей дороге.

Я подъехала к дому, выключила двигатель, вылезла из нее и схватила свой рюкзак из багажника. Я махнула рукой миссис Гриффин, сидящей на крыльце по соседству, как она всегда делала летом в это время и поднялась по ступенькам своего крыльца к входной двери. Я проверила почтовый ящик у двери перед входом, но там был обычный спам.

«Даже почта не будоражит в Кэноне», — подумала я про себя, когда вошла в парадную дверь и бросила конверты на стол.

Я пошла на кухню, открыла холодильник, достала кувшин с лимонадом и налила себе стакан. Затем подошла к старому креслу-качалке в гостиной, в котором сидела так же, как делала до меня моя мама и села немного расслабиться. Была всего половина четвертого, так что у меня еще было время до встречи с Мэри на ужине.

Я взяла рюкзак и держала его в руках. Коричневая кожа износилась на прошедшие годы, но сумка все еще была хорошей и отлично мне служила. Я провела рукой по медной пластине, на которой были мои инициалы, все еще видимые, хотя с царапинами и пятнами. Я притянула сумку ближе к себе на колени и закрыла глаза, вспоминая тот день, когда я получила сумку, тот день, когда он подарил мне ее, и как сильно я улыбалась и как полюбила ее.

И я любила его. 

Глава 4

Трэвис

Мы были в дороге примерно пару часов, и нам с Эбби оставалось около часа до Кэнона. Она едва сказала три слова с тех пор, как мы сели в машину. Вместо этого дочь вставила в уши наушники, чтобы слушать музыку, пока отчаянно тыкала в телефон, болтая с кем-то и попутно улыбаясь.

Найти радиостанцию, как только мы приблизились к Кэнону, было почти невозможно из-за гор, окружающих этот район. Поскольку я не удосужился подключить свой телефон к машине, я не мог проигрывать музыку, которая могла мне понравиться в пути, что позволило предаться своим мыслям, пока я ехал. Я любовался пейзажем, когда мы ехали по шоссе, которые быстро напомнили мне о том, как здесь было красиво. Солнце все еще ярко светило, деревья выглядели красивыми и местность вокруг Кэнона больше смахивала на сельскую, чем ту, к которой я привык за последние несколько лет.

Мы некоторое время не были в городе, чтобы встретиться с моей мамой. На самом деле, прошло много лет с тех пор, как я вообще здесь был. Обычно она просто расстраивалась и приезжала к нам в Риджфилд, постоянно выговаривая, что я никогда к ней не приезжал. Конечно, я никогда не ездил туда, чтобы увидеть отца или кого-то еще. Мои родители расстались, когда мне было семнадцать, и хотя они жили в одном городе, я никогда часто его не видел и, даже меньше, после того, как уехал в колледж. Я видел отца однажды перед рождением Эбби, а затем разговаривал с ним по телефону после ее рождения, хотя это был, скорее, односторонний, пьяный спор и наставления от него о том, как я загубил свою жизнь, сделав беременной какую-то девушку. После этого я никогда с ним не разговаривал, да и не хотел.

Еще некоторое время я витал в облаках, прежде чем понял, что вижу знак на въезде в Кэнон и понял, что не позвонил матери, чтобы сообщить ей, что мы приедем. Было около шести, что означало, что ее не было дома и она уже находилась на своем месте, наблюдая за теми, кто ужинал. Мама управляла этим рестораном так долго, сколько я мог вспомнить, бизнесом, который она унаследовала от своего отца и где работала с большой гордостью, несмотря на то, что ей неоднократно приходилось выгонять оттуда моего отца за то, что он слишком много выпил или флиртовал с одной из новых официанток. Это то, что, в конце концов, позволило ей прийти в себя бросить его навсегда.

Я провел большую часть своей жизни в «Усадьбе». Часами ждал ее, пока она работала, и работал там сам, когда учился в старшей школе. У меня не было большого желания идти туда сегодня вечером. Я устал, у меня болела нога, болела голова и я не хотел встречаться с бывшими одноклассниками, которых все равно не хотел видеть.

— Пап, — сказала мне Эбби, выдернув наушники из ушей, — бабушка знает, что мы едем?

— Нет, — сказал я ей, когда съехал с автомагистрали и направился к дому своей мамы на Вуд-Плейс.

— Тогда почему мы едем к ней домой? Ты же знаешь, что ее там не будет. Давай просто пойдем в ресторан.

— Дорогая, — вздохнул я. – Я ехал три часа и устал. Мне не хочется разговаривать с теми, кто ужинает в «Усадьбе» и пытаться привлечь внимание бабушки. Мы просто войдем в дом и оттуда позвоним. Она не будет возражать.

Вуд-Плейс находился недалеко от съезда с магистрали, и прошло несколько минут, прежде чем мы поехали по гравийной дороге. Сработали датчики движения, когда мы подъезжали, и я мог слышать, как внутри залаял Пи Ви, мамин сенбернар, как только нас услышал.

Эбби вышла из машины еще до того, как отключился двигатель, и поспешила вверх по ступенькам крыльца к входной двери. Я с трудом вышел из машины, растягивая свою больную ногу после поездки, и открыл багажник, чтобы достать сумки, когда увидел, что входная дверь была открыта и Эбби находилась внутри. Я и не знал, что она настолько выросла, чтобы добраться до сломанной черепицы возле входной двери, где моя мама прятала запасной ключ. Она росла слишком быстро.

Я вытащил из багажника наши сумки и взобрался по ступенькам крыльца до парадного входа. Дом выглядел и пах так же, как и в прошлый раз, когда я был здесь и когда Эбби была еще маленькой девочкой. Все осталось по-прежнему, включая фотографии в коридоре, обрамленную в раму вышивку крестиком в гостиной и старую кофеварку, которую мама отказалась выбрасывать, чтобы пить утром свой кофе.

Я уронил сумки в коридоре, сел на старый кожаный диван в гостиной и огляделся. Я развернул лампу рядом с диваном, чтобы немного осветить вещи, хотя комната все еще была немного темной от деревянных панелей, которые мама отказалась менять. В мгновение ока из-за угла примчалась Эбби с гигантским, слюнявым Пи-Ви, бегущим за ней. Эбби бросилась на диван рядом со мной и собака сразу же вскочила между нами, практически сбив меня своей головой с дивана, и показывая мне свой слюнявый оскал.

Эбби похвалила собаку и немного погладила, прежде чем пес спрыгнул с дивана и лег на пол перед нами. Я обрадовался дополнительному пространству и вытянул ноги вперед.

— Отлично, пойдем к бабушке, — сказала Эбби, спрыгивая с дивана.

— Я думал, что мы уже все решили, — сказал я, сопротивляясь ее тщетным попыткам стащить меня с дивана. — Давай просто расслабимся и увидимся с ней позже.

— Ну, если ты не хочешь идти, все в порядке. Я сам могу дойти.

Эбби пошла к входной двери.

— Подожди, — крикнул я. Эбби развернулась на каблуках и ткнула руки в бока, сразу напомнив мне о том, что ее мать делала точно также.

— Что? – спросила она так, как будто ей не терпелось поспорить.

— Ты не пойдешь туда одна. Уже темнеет.

— Пап, ты говоришь несерьезно, — сказала она мне. – Я больше не маленький ребенок, а ресторан находится всего в нескольких кварталах. Кроме того, мы в Кэноне. Они уже начали асфальтировать пешеходные дорожки.

Конечно, Эбби была права во всех этих моментах и я не очень-то хотел с ней спорить.

— Хорошо, иди, но убедись в том, что у тебя есть с собой телефон, — сказал я ей, пытаясь говорить как родитель, насколько это было возможно.

— Спасибо, папа! – закричала Эбби, когда выходила за дверь и спускалась по ступенькам крыльца.

Я откинулся на диван, покачивая больной ногой, и скинул ботинки на пол. Положил на глаза свою левую руку и опустил вниз правую, чтобы нежно почесать Пи-Ви за ухом, пока мы вдвоем отдыхали. Я закрыл глаза, стараясь ни о чем особо не думать вообще – ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем и надеялся, что смогу немного спокойно поспать.  

Глава 5

Софи

Я дремала в кресле-качалке гораздо дольше, чем планировала. И проснулась, когда услышала, как гудел автомобиль, когда проезжал мимо дома, и пожалела, что проснулась. Я все еще держала в руках рюкзак и была разбужена от сладкого сна, который время от времени мне снился. Мы оба были в колледже, как и много лет назад, но на этот раз все закончилось не так плохо, как раньше. Мы оставались вместе, внешний мир не был реальным, и сидели на крыльце своего собственного дома, наблюдали за тем, как садилось солнце, держась за руки. Он наклонился и глубоко поцеловал меня, как всегда, все еще держа за руку. Затем он поднялся с крыльца, потянул меня за руку и повел в спальню. Через несколько мгновений страсть настигла нас, и мы лежали вместе среди помятых одеял, разбрасывая одежду, когда занимались любовью, пока за окном садилось солнце. Все было таким интенсивным и волшебным, чувствуя его так… как у меня никогда не было возможности его почувствовать.

А потом меня разбудил этот дурацкий сигнал, прежде чем случилось что-то еще. Казалось, что меня всегда что-то пугало в самый неподходящий момент и я никогда не видела, как исполнялась эта мечта. Мгновение я сидела в кресле-качалке, отпуская все в себе и мое тело покалывало с головы до ног. Я быстро взглянула вниз, на свои часы, и увидела, что уже было шесть часов. Мэри подумает, что я снова ее продинамила и это случится за несколько минут до того, как мой мобильный зазвонит или она отправит мне сообщение, чтобы спросить, где я.

Я встала с качалки, бросив рюкзак на пол рядом с креслом, пока оно скрипело и качалось вперед и назад. Я быстро взглянула на себя в зеркало, висевшее прямо у входной двери, поправила свои волосы и собрала их обратно в хвостик. Когда я затягивала свой хвост и завязывала его синей лентой, которую стянула с комода, я внимательно посмотрела на себя. Мое лицо все еще было немного румяным и, даже верхняя часть моей груди, которая была видна над светло-синим платьем, которое я носила. ...