Все права на текст принадлежат автору: Нэйт Педерсен, Лидия Канг.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
История шарлатанстваНэйт Педерсен
Лидия Канг

Лидия Канг, Нэйт Педерсен История шарлатанства

Предисловие переводчика

Может показаться, что мы живем в эпоху, когда научный прогресс в области медико-биологических наук окончательно восторжествовал. За последнее столетие человек достиг невиданных успехов в познании собственной нормы и патологии: мы расшифровали геном, синтезировали тысячи высокоэффективных лекарственных препаратов, проникли в молекулярные механизмы огромного числа заболеваний; у нас появились совершенные технические средства, сделавшие медицину безопасной и эффективной, а также мощные инструменты, позволяющие оценивать ее статистически, – принципы доказательной медицины. Может показаться, что мощь современной медицины – непреложная истина.

Это ли я вижу каждый день из своего кабинета на четвертом этаже крупной столичной клиники, напичканной современной аппаратурой, из того кабинета, где я пишу сейчас эти строки? Вовсе нет. Я вижу множество пациентов, прикладывающих к опухолям капустный лист, верящих в гомеопатию и не верящих в доказательные хирургические и терапевтические методы, лечащихся отварами трав у бабок и знахарей, предпочитающих сканирование организма биополями, а не магнитно-резонансную томографию, чистящих организм клизмами и отворяющих кровь пиявками, отказывающихся прививать своих детей от смертельно опасных заболеваний. Да, таких пациентов не абсолютное большинство, но их очень и очень много.

Самое простое, что можно сделать в этой ситуации практикующему врачу, – отмахнуться от предрассудков больных, ссылаясь на умственную ограниченность некоторых людей и сетуя на несовершенство системы здравоохранения. И отчасти это будет верно – ведь каждый человек несет персональную ответственность за собственное физическое и психическое здоровье.

Но разве сам я, стоя за операционным столом, не повторяю ежедневные хирургические ритуалы, перенятые у своего учителя и подсмотренные им, в свою очередь, у своего учителя, – те ритуалы, эффективность которых порой не только не доказана, но никем и не доказывалась? Разве я не опасаюсь использовать в качестве шаблонов для протоколов операций файлы с фамилиями осложненных или умерших пациентов? Разве самый образованный и самый убежденный сторонник доказательной медицины всегда руководствуется лишь протоколами, никогда не доверяя смутным предчувствиям, неявным знакам, интуиции или пресловутому закону парных случаев? Разве я могу гарантировать, что через сотню лет потомки не поднимут на смех те операции, в которые я сейчас так верю? И если мы, врачи, ушли очень далеко от знахарства и целительства, можно ли утверждать, что мы вовсе от них отказались?

Границы между «официальной» и «нетрадиционной» медициной кажутся профессионалам явными. Я люблю говорить поборникам шарлатанских методов и лженауки: «Если вы не верите в атомы и молекулы, почему вы приехали сюда на автомобиле, а не на лошади?» И я прав.

Но не будем забывать, что великие хирурги прошлого, чьими способами перевязки сосудов или вязания узлов мы пользуемся и по сей день, писали столь же серьезные трактаты о пользе прижигания для лечения слабоумия. Вспомним, что самые знаменитые медики прошлого вместе с выдающимися открытиями нередко плодили фантастические ошибки – и эти ошибки уносили в могилу тысячи пациентов. Давайте не будем заблуждаться относительно абсолютности наших знаний и гарантированной эффективности наших врачебных методов, ибо ежегодно доказательная медицина находит в них бессмысленное или опасное, элиминирует это бессмысленное или опасное, заменяя его чем-то новым, что когда-то тоже может оказаться бессмысленным или опасным.

Пусть вас не смущает тот веселый и порой мрачно-иронический тон, который авторы задали тексту и который я, как переводчик, попытался передать на русском языке. Книга, которую вы держите в руках, – это не только увлекательный и шокирующий рассказ о шарлатанстве и медицинском мошенничестве, пронизывающих тысячелетия. Это история о тех нелепостях и заблуждениях, из которых выкристаллизовывался научный прогресс, о тех ошибках, благодаря которым существует не только современная медицина, но и само человечество. Это правда об истоках того культурного кода, который есть в каждом из нас, врачей и пациентов.

Алексей Кащеев,

нейрохирург,

кандидат медицинских наук

Посвящается Эйприл, без которой эта книга не состоялась бы.

Нэйт Педерсен
* * *
Моим отцу и брату, двум лучшим на свете врачам, самым честным специалистам из всех, кого я знаю. И моей маме, чья любовь способна вылечить практически что угодно.

Лидия Канг

Введение

Знахарь. Целитель. Шарлатан. Мошенник. Жулик. Пройдоха.

С давних пор все эти слова использовались для описания человека, который, пользуясь нашим страхом заболеть или умереть, торгует методами лечения, не помогающими нам, вредящими нам или даже убивающими нас.

Однако целительство не всегда заурядный обман. Хотя чаще всего целительством называют применение и продажу заведомо шарлатанских способов лечения, это понятие включает и ситуации, когда человек практикует то, во что действительно верит. Например, если целитель искренне игнорирует научные факты или оспаривает их. Или если этот целитель жил много столетий назад, когда сам научный метод познания еще не был выдуман цивилизацией. Через призму современности то или иное лечение может показаться совершенно абсурдным. Яички ласки в качестве контрацептива? Кровопускание для лечения кровопотери? Прижигание раскаленным железом, чтобы прекратить любовные муки? Угу.

Однако за этим бессмысленным лечением – от османов, поедающих глину, чтобы не заразиться чумой, до англичан Викторианской эпохи, дышащих испарениями ртути в поисках исцеления от сифилиса, или эпилептиков, потягивающих кровь гладиаторов в античном Риме, – стоит непреодолимая тяга человека к жизни. И эта тяга совершенно удивительна: мы готовы поедать покойников, обливаться кипящим маслом или выносить нетрадиционное лечение вроде пиявок – все это во имя жизни и выживания.

Эта тяга также ведет нас к невероятным открытиям. После долгой битвы за снижение смертности (и за уменьшение громкости криков несчастных пациентов) современные хирурги делают операции под столь долгожданным наркозом. Мало того, их руки не покрыты гноем из раны предыдущего пациента. Мы научились бороться с опухолями на молекулярном уровне, о чем наши предки не могли даже мечтать. Такие болезни, как сифилис и оспа, перестали быть кошмаром общества. Да, легко позабыть, что на долгом пути к этому прогрессу ученых поднимали на смех и покрывали позором, а пациенты страдали от врачебных ошибок и порой платили за них жизнью. Однако ни одно из достижений современной медицины не возникло бы без отчаянного желания шагнуть в будущее.

Но есть, разумеется, и оборотная сторона. Тяга к излечению и продлению своей жизни сама по себе вызывает зависимость, как наркотик. Ученые, уподобляясь Икару, пытаются превзойти друг друга в создании все более мощных и эффективных лекарств. Императоры обрекают своих алхимиков на умопомрачительные приключения в поисках бессмертия. Шарлатаны решают, что вам не помешает новая пара имплантированных семенников козла. В безрассудных поисках излечения мы порой оказываемся в тупике.

С парочкой радиоактивных ректальных свечей сами знаете где.

Давайте по-честному: быть здоровыми для многих из нас недостаточно. Мы хотим большего – вечной молодости, совершенной красоты, неиссякаемой энергии, мужественности Зевса. Именно на этой почве произрастает шарлатанство. Именно поэтому мы начинаем верить, что вафли с мышьяком сделают нашу кожу нежной, как у младенца, а эликсир из золота способен залечить любовные раны. Оглядываясь в прошлое, легко смеяться над разными методами лечения, о которых вы прочтете в этой книге, – но разве мы сегодня не заглядываем в поисковики, дабы отыскать простое решение самой сложной проблемы? Никто из нас не застрахован от желания найти ответ на скорую руку – и всего сто лет назад вы вполне могли бы покупать какой-нибудь тонизирующий напиток из стрихнина!

Ясно, что мы должны быть защищены от шарлатанства – да и от самих себя. В XIX веке патентованные лекарства стали появляться как грибы после дождя, и это привело Америку к поворотной точке. Приняв в 1906 году знаменитый Закон о доброкачественности пищевых продуктов и медицинских препаратов, Соединенные Штаты начали жестко бороться со лживой или вводящей в заблуждение маркировкой, небезопасными компонентами в продуктах и фальсификацией медицинских и пищевых товаров. В 1930 году соответствующий контрольный орган стал именоваться Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration – FDA). В 1938 году под действие законов подпали медицинские изделия и косметика, а закон 1962 года постулировал научные основы фармацевтической индустрии.

Но избавило ли законодательство Америку от шарлатанства? Разумеется, нет. Несмотря на прогресс современной науки, на существование FDA и тончайшее понимание принципов строения и функционирования человеческого организма, шарлатанство все еще протягивает свои щупальца буквально к каждому участку на рынке лекарств и косметических средств. Именно поэтому многие главы нашей книги содержат отсылки к современности. Удивительно, но некоторые методы народной медицины, вроде пиявок, превратились в настоящие, вполне работающие способы лечения, в то время как другие (например, поедание глистов для похудения) остались лишь в памяти человечества.

Чтобы продолжать борьбу с шарлатанством, нам нужно более совершенное понимание того, как работает человеческий организм в норме и при патологии. Кроме того, мы должны быть открыты новым методам противостояния болезням и способам продления жизни. Наконец, мы должны быть настороже: ведь шарлатанство всегда будет готово дать исчерпывающий ответ на безнадежные вопросы, пока не решенные медицинской наукой.

Так как же стать разборчивым пациентом, способным мыслить непредвзято? Помните, что лженаучная медицина, стремясь убедить нас в своей правоте, часто опирается на неподтверждаемые свидетельства или частные суждения именитых врачей. Потому всегда смотрите глубже на заявления вроде «исследования подтверждают, что лекарство А просто невероятно эффективно». Эти «исследования» должны быть проведены под строжайшим контролем, опубликованы в рецензируемой научной прессе и неоднократно проверены разными организациями на предмет эффективности. Такое бывает редко. Наши обычные когнитивные искажения – субъективность восприятия, излишнее доверие к мнению своего круга, оправдание уже совершенных действий и многие другие – легко влияют на нашу способность систематически оценивать самые разные методы лечения: травяные леденцы от кашля, электронные ловушки против рака или дорогостоящий плазмолифтинг.

Таким образом, все сводится к нескольким простым вопросам. Вы уверены, что этот метод будет работать и тому есть четкие доказательства? Готовы ли вы идти на риск, связанный с побочными эффектами? И наконец, достаточно ли у вас на это денег?

Эта книга – лишь краткий обзор самых плохих методов лечения в истории человечества, однако мы убеждены: впереди нас ждут еще худшие.

Мы не претендуем на то, чтобы стать идеальной энциклопедией всех тех способов, которые теперь кажутся нам смешными, – именно поэтому мы рассказываем скорее о шарлатанствах прошлого, а не настоящего. Кроме того, есть темы, которые бы нам хотелось раскрыть глубже, однако они придали бы этому тексту совсем другую интонацию, – это медицинское шарлатанство, основанное на религии, конверсионная терапия нетрадиционной сексуальной ориентации и методы лечения, базирующиеся на расистских представлениях.

Элементы Лекарства из таблицы Менделеева

Ртуть Римские боги, прикладная археология туалетов, слюна сифилитиков, «скрипач дьявола» и змея, которой не было

Руки и ноги малышки были холодными как лед, они распухли и покраснели. Отмершая кожа слезала с тела, как шкурка с ошпаренного помидора. Девочка похудела, все время жалобно плакала, царапала себя, раздирая кожу от нестерпимого зуда. Иногда температура поднималась до 39 градусов.

«Если бы она была взрослой, – сказала мать ребенка, – ее бы сочли сумасшедшей: она сидит в кроватке и колотит по голове ладошками, выдирает себе волосы, кричит и яростно царапает всех, кто к ней подходит».

Позже это состояние, проявляющееся нестерпимым зудом кистей и стоп, назовут акродинией, или полинейропатической эритродермией. В 1921 году придумают и другое название – болезнь Феера, – и с тех пор оно станет встречаться во врачебной практике все чаще и чаще. Ученые долгое время не могли определить причину недуга; в качестве этиологического фактора рассматривались мышьяк, спорынья, аллергены и вирусы. Наконец, в 1950-х годах круг подозреваемых сузился до одного вещества, которое принимали заболевшие дети. Это была ртуть.

Чтобы уменьшить боль при прорезывании зубов у малышей, родители втирали в их воспаленные десны одну из многих доступных тогда на рынке паст, содержавших каломель. В те времена была очень популярна паста для прорезывания зубов от доктора Моффетта; она рекламировалась как средство, «укрепляющее младенца и… устраняющее проблемы с пищеварением у детей любого возраста». В результате малыш должен был стать «упитанным, как поросеночек».

Но, кроме пугающего слогана в духе сказки про Гензеля и Гретель, в каломели было кое-что взаправду зловещее – ртуть. Препараты, содержащие этот металл, сотни лет считались эффективным методом лечения многих недугов, вроде бы не связанных друг с другом, – меланхолии, запора, сифилиса, гриппа и паразитарных болезней.


Мы шокированы свиноподобным младенцем, а вы?


Чтобы правильно отравить собственного ребенка, нужно точно знать название отравы


Век за веком ртуть широко использовалась людьми самого разного социального происхождения – как в жидком виде («живое серебро»), так и в форме солей. Каломель, или хлористая ртуть, относилась к последней категории и применялась в том числе и такими знаменитостями, как Наполеон Бонапарт, Эдгар Аллан По, Эндрю Джексон и Луиза Мэй Олкотт. Как так получилось? Это долгая история.

Каломель: тотальная чистка

Название «каломель» происходит от греческих слов «красивый» и «черный» (поскольку под действием аммиака эта соль чернеет). Именно она была чуть ли не лекарством номер один с XVI века до самого начала XX столетия. Несмотря на созвучие, каломель не имеет ничего общего с карамелью, хотя она порой и получала тошнотворные клички «конфеты для глистов» или «шоколад для глистов» из-за применения против паразитов. На первый взгляд каломель выглядит безобидно – обычный белый порошок без запаха. Но это только на первый взгляд. На деле она примерно так же безобидна, как ваш сосед по лестничной клетке, который держит в кладовке коллекцию инструментов для расчленения трупов. При приеме внутрь каломель – мощное слабительное, которое, выражаясь литературно, заставит ваш кишечник хорошенько очиститься. Запоры долгое время считались важным признаком нездоровья, поэтому для избавления от недуга надо было, как говорится, разблокировать заднюю чакру.

Есть мнение, что корень «черный» в слове «каломель» происходит от темного цвета экскрементов после употребления этого средства. Эта чернота ошибочно рассматривалась как признак успешного «изгнания желчи». Идея о том, чтобы дать желчи «свободно оттекать», восходит к представлениям времен Гиппократа и Галена о здоровом равновесии в человеческом организме и о гармонии между телесными жидкостями (гуморами). Действительно, если внутри кишечника темно и липко, почему бы не избавить организм от этих токсинов?

«Очистка» происходила не только через кишечник, но и в форме обильного и неприглядного слюнотечения, являющегося симптомом отравления ртутью. У человека, потреблявшего каломель, слюна текла как у бешеной собаки. Но если со слюной из человека выходит всякая хворь, стало быть, что в этом плохого? Парацельс в XVI веке полагал, что «эффективная» (то есть токсическая!) доза ртути достигнута, лишь когда страждущий выделяет не меньше трех пинт (1,7 литра) слюны. Это чертовски много. И вот во времена, когда текущие через край выгребные ямы и потоки слюны казались ответом на многочисленные заболевания, врачи остановили свое внимание на каломели.

Одним из таких врачей был Бенджамин Раш. Будучи одним из отцов-основателей Соединенных Штатов, поставившим свою подпись под Декларацией независимости, доктор Раш ратовал за доступ женщин к образованию и отмену рабства. Он был одним из пионеров гуманного лечения душевнобольных, но – увы! – считал, что лучшим средством от психических болезней является каломель. Для лечения ипохондрии он рекомендовал следующее:

«Применять ртуть, которая при этой болезни действует (1) путем перемещения болезненного возбуждения из мозга в полость рта, (2) путем устранения телесных засоров и (3) путем нейтрализации исходных жалоб пациента и его всецелой концентрации на раздраженной полости рта. При этом слюнотечение будет более действенным, если оно вызовет некоторую неприязнь в отношении близких и врачей больного».

«Способ применения: Выпить одну таблетку, повторить» (пока вся хворь не выйдет в унитаз)


Бенджамин Раш, отец-основатель, хочет, чтобы ты не вылезал из туалета


Раздражение по отношению к докторам и друзьям – потрясающий побочный эффект! Но в действительности Раш заменял подавленное настроение на отравление тяжелыми металлами. Другим побочным эффектом является меркуриализм – неврологическое расстройство, включающее в себя депрессию, тревожность, патологическую застенчивость и частые подавленные вздохи. Эти симптомы, вкупе с дрожанием конечностей, еще называли «болезнью старого шляпника», поскольку именно представители этой профессии часто травились ртутью при изготовлении фетра. Кроме того, у пострадавших порой выпадали зубы, развивался остеомиелит (нагноение) нижней челюсти и гангрена щек, из-за которой в лице образовывались настоящие дырки, обнажавшие изъязвленный язык и десны. Не знаю, уместно ли назвать успехом лечение, в результате которого пациенты доктора Раша превращались в ходячих мертвецов – причем весьма неприветливых?

Когда в 1793 году москиты разносили вирус желтой лихорадки среди жителей Филадельфии, доктор Раш стал страстным приверженцем «радикального очистительного лечения», состоявшего из кровопусканий и большого количества каломели. В некоторых случаях он использовал десятикратное количество каломели по сравнению со стандартным. Даже самые ярые сторонники очищения организма из числа тогдашней врачебной элиты сочли эти меры излишними: члены Филадельфийского медицинского колледжа назвали такое лечение «убийственным» и «подходящим разве что для лошадей». Еще раньше, в 1788 году, публицист Уильям Коббет назвал Раша «выдающимся шарлатаном».

По тогдашним оценкам Томаса Джефферсона, смертность от желтой лихорадки составляла 33 %. Много позже (в 1960 году) выяснилось, что этот показатель среди пациентов Раша составил 46 %. Прямо скажем, так себе результат.

В конечном счете именно влияние доктора Раша на решение проблем стоячей воды и санитарных условий в Филадельфии, а также первые осенние заморозки, уничтожившие москитов, положили конец эпидемии. Александр Гамильтон, друг доктора Раша, сам заразился лихорадкой, но предпочел лечиться у другого врача, практиковавшего менее экстремальные методы. «Что касается его теории кровопускания и лечения ртутью, – писал Гамильтон, – я всегда был противником… моего горячо любимого друга; он творил много вреда, будучи искренне убежденным, что спасает жизни». Гамильтон выжил – в отличие от репутации доктора Раша. К концу столетия медицинская практика доктора сошла на нет.

Но каломель продолжали использовать. Лишь в середине XX века лекарства с содержанием ртути вышли из употребления благодаря ясному пониманию, что отравление высокотоксичными тяжелыми металлами никому не идет на пользу.

Живое серебро: страшно красиво

Большинство людей знает, что ртуть в свободном виде – подвижная жидкость серебристого цвета, когда-то широко использовавшаяся в стеклянных термометрах. Если вам посчастливилось быть ребенком в ту эру, когда еще не было радионянь и органических продуктов, вы наверняка хоть раз играли со ртутью, вылившейся из разбитого градусника. Эти сверкающие шарики разбегались туда-сюда и могли часами развлекать вас.

В «живом серебре», как его называли, всегда было что-то загадочное. Его старое латинское название, Hydrargyrum, восходит к удивительным свойствам «жидкого серебра»; именно на нем и основано обозначение Hg в таблице Менделеева. Это единственный металл, остающийся жидким при комнатной температуре, и единственный элемент, чье название в английском языке (mercury, «меркурий») напрямую связано с алхимией и древнеримскими божествами.



Так что легко понять, почему в разные эпохи от ртути ожидали самых разных чудес. Цинь Ши-хуанди, первый император династии Цинь (259–210 до н. э.), организовывал целые экспедиции в поисках бессмертия, однако все они оказались обречены на провал. Зато его личные алхимики создали первые лекарства на основе ртути, полагая, что сверкающая жидкость является ключом к вечной жизни.

Цинь Ши-хуанди умер сравнительно молодым, в возрасте 49 лет, – умер от отравления ртутью. Желая оставаться правителем и после смерти, он завещал похоронить себя в грандиозном подземном мавзолее. Летописцы описывали целые реки ртути, омывавшие гробницу изнутри, и созвездия из драгоценных камней на ее потолке. Мавзолей изобиловал разными ловушками со стрелами, готовыми пронзить расхитителя гробницы, – прямо в стиле фильмов про Индиану Джонса. К счастью для себя и к ужасу для других, Цинь не преминул живьем похоронить своих наложниц и архитекторов гробницы вместе с собой. Жуть. И по сей день могила императора не вскрыта из-за высокой концентрации ртути.

Несколько позже, когда уже Авраам Линкольн вписал свое имя в мировую историю, он тоже стал жертвой лечения ртутью. Еще прежде чем стать президентом, Линкольн страдал от перепадов настроения, головной боли и запоров. В 1850-х годах его секретарь писал: «Когда у него плохо работал кишечник, то всегда болела голова – и он принимал голубую массу». Такие головные боли еще называли «желчными»; считалось, что их можно вылечить сильным слабительным, которое якобы способствовало восстановлению оттока желчи.


Авраам Линкольн, еще без бороды и шляпы, но уже со ртутью в крови


Что же это за загадочная «голубая масса»? Эта пилюля размером с перечное зерно состояла из жидкой ртути, лакричного корня, розовой воды, меда и сахара. Поскольку жидкая ртуть плохо всасывается в кишечнике, аптекари радостно отводили душу, тщательно измельчая капли ртути до едва видимого глазом размера – процесс, называвшийся экстинкцией. К сожалению, этот прием помогал ртути значительно лучше испаряться и таким образом всасываться в кишечнике.

Подобно заядлому кофеману, по ошибке хлещущему кофе без кофеина, Линкольн чувствовал себя только хуже, принимая это лекарство. Возможно, именно воздействием ртути объясняется его неустойчивое настроение, колебавшееся от депрессии до гнева, а также бессонница, тремор и нарушения походки. Ведь он вполне мог страдать от ртутного эретизма – повышенной возбудимости и раздражительности.

К чести Линкольна надо отметить: он, похоже, догадался, что «голубая масса» скорее вредит ему, чем помогает, и, очевидно, снизил ее потребление после начала службы в Белом доме. И очень вовремя: только вообразите, что нацией во время гражданской войны командует лидер, отравленный ртутью и находящийся в патологически скверном настроении.

Одна ночь с Венерой и вся жизнь с Меркурием

Сотни лет ртуть была тесно связана с сифилисом. В XV веке, после захвата французами итальянского Неаполя, инфекция начала свой победный марш по Европе. По словам Вольтера, «в своем легковерном походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и сифилис. Потом они были отброшены и потеряли Неаполь и Геную, но сифилис остался при них».


Лечение сифилитиков. Обратите внимание на водопад слюны (вверху справа) и спа-процедуры в сосуде, похожем на боевую гранату.


Скоро «великая оспа» стала настоящим наказанием и смертельной угрозой всей Европе. Этот штамм Treponema pallidum, бактерии – возбудителя сифилиса, оказался особенно заразен. После заражения, происходившего при сексуальном контакте, возникали сифилитические шанкры на половых органах. Потом инфекция прогрессировала, развивались сыпь и лихорадка. Позже по всему телу зараженных распространялись зловонные гнойники, абсцессы и язвы, порой настолько глубокие, что они разъедали лицо, туловище и кости. Да-да. Нелеченый сифилис выглядит кошмарно.

Начались отчаянные поиски лекарства. К XVI веку спасение стали искать в ртути – отчасти благодаря учению велеречивого и темпераментного медика Парацельса, возражавшего против многих пунктов гуморальной теории Галена. Парацельс считал, что ртуть, соль и сера способны излечить большинство недугов, поскольку эти вещества обладают нужными материальными, физиологическими и астральными свойствами.

Так на сцену вышла еще одна соль ртути – хлорная ртуть, или сулема. В отличие от каломели, сулема оказалась хорошо растворимой в воде и отлично всасывалась в кровь, поэтому ее токсические эффекты были еще убедительнее. Она вызывала кожное жжение в месте нанесения («болит – значит, работает!»), а обильное слюноотделение считалось признаком успешного очищения организма.

Больные сифилисом также стали счастливыми обладателями, пожалуй, самого жуткого пакета спа-процедур в истории человечества. Металлическую ртуть нагревали для использования в паровых ваннах: ведь вдыхание паров ртути считалось лучшим способом лечения (и, к слову, это прекрасный путь всасывания яда). Заболевшие покорно втирали в свои язвы мази из сулемы и жира. Иногда применяли так называемые окуривания, или фумигации, во время которых обнаженного пациента помещали в емкость с небольшим количеством жидкой ртути так, что из дыры торчала только голова, после чего снизу разводили огонь для испарения. «Вы почувствуете, как энзимы недуга растворяют сами себя в отвратительном потоке слюны, изливающемся из вашего рта», – писал итальянский врач XVI века Джироламо Фракасторо о действии мазей и окуриваний на основе ртути.

ЛЬЮИС, КЛАРК И «ГРОМОВЫЕ ТАБЛЕТКИ» (СПОЙЛЕР: ЭТО НЕ РОК-ГРУППА)

Влияние Бенджамина Раша распространилось далеко за пределы Филадельфии благодаря «громовым таблеткам доктора Раша» – так в честь медика именовали пилюли из каломели, хлора и ялапы (мощное слабительное растительного происхождения). Именно по рекомендации доктора Раша Льюис и Кларк захватили «громовые таблетки» в свою знаменитую экспедицию к тихоокеанскому побережью Америки. «Почувствовав недомогание… нежно очистите ваш кишечник одной, двумя или более слабительными пилюлями, – писал Раш. – Запор – частый признак подступающей болезни… при нем нужно принять одну пилюлю или больше». Кроме того, потеря аппетита – «это предвестник заболевания, которое следует лечить тем же средством».

Короче, если что-то идет не так – чистите кишечник. Чистите, как в последний раз.

Льюис и Кларк взяли с собой не меньше 600 «громовых таблеток» доктора Раша. Современные историки определили, что колонисты во время своего легендарного похода облегчались в Лоло, штат Монтана, – облегчались в самом прямом смысле слова. Поскольку экспедиция носила военный характер, отхожие места в ней организовывались в 300 футах от основного лагеря, в соответствии с официальной инструкцией. Расположение лагеря было определено с помощью датировки по образцам свинца, и – ВНЕЗАПНО! – в 300 футах от него в наши времена были обнаружены следы ртути. Вот они, чудеса туалетной археологии! Вылечили «громовые таблетки» доктора Раша недуги исследователей или нет, остается лишь гадать, но они оставили свой след на карте исторических туалетов мира.

Храбро присесть там, где ни один человек еще не приседал


Лечение от сифилиса было чертовски непривлекательно – и, что самое гадкое, оно часто продолжалось до самой смерти больного. Правило «Одна ночь с Венерой и вся жизнь с Меркурием» в ту пору было бесспорным. [1]

Никколо Паганини, один из величайших скрипачей в истории, вероятно, страдал отравлением ртутью после того, как у него обнаружили сифилис. Кроме ипохондрии и патологической застенчивости, вызванной ядом, у него наблюдалось непроизвольное дрожание конечностей, побудившее его оставить сцену в 1834 году. Ноги его страшно отекали, Паганини жаловался на кашель с гноем. «Я постоянно отхаркиваю мокроту с гноем, три-четыре чайных блюдца, – писал музыкант, – отеки на ногах распространились выше колен, так что еле ползаю, подобно улитке». Зубы выпали, мочевой пузырь был постоянно раздражен, а воспаленные яички раздулись до размера «небольших тыкв». Будь ты проклят, сифилис! Теперь мы не сможем спокойно смотреть на маленькие тыквочки.

К счастью или к несчастью, такая ужасная жизнь Паганини, кашлявшего гноем и еле ходившего с раздутой мошонкой, продлилась недолго. Примерно через месяц после окончания музыкальной карьеры он умер.

Сегодня мы знаем, что ртуть и другие металлы, такие как серебро, способны убивать бактерии в лабораторных экспериментах. Однако, как гласит наука, не все, что хорошо в чашке Петри, будет работать внутри человеческого организма. Трудно сказать, помогала ли кому-нибудь ртуть от сифилиса или же у некоторых заболевших в период лечения просто наступала следующая стадия болезни (скрытая фаза), при которой ярких симптомов может не наблюдаться годами.

Если, конечно, до этого больные не умирали от отравления ртутью.

Кадуцей: сюрприз со змеями

Каломель уходила из медицины постепенно, по мере того как более безопасные и эффективные лекарства приходили на смену «тотальному очищению». В США и других странах применение ртути в лекарственных средствах было запрещено в 1940-е годы, а ее использование при добыче серебра и золота – в 1960-е. Каломель, однако, присутствовала в официальной фармакопее Великобритании до 1950-х годов – только тогда удалось окончательно осознать, что именно ртуть является причиной акродинии. Ртутные термометры до сих пор можно увидеть по всему миру (они точнее, чем спиртовые), однако от них систематически избавляются.

Хотя в официальной медицине ртуть больше не используется, этот элемент в виде своего тезки Меркурия просочился едва ли не в каждый врачебный кабинет. Странно, но именно римский бог Меркурий с его эмблемой-кадуцеем – двумя змеями, обвившимися вокруг жезла, – оказался одним из распространенных символов врачевания. Этот символ был ошибочно отнесен к медицине военно-медицинскими силами США в 1902 году и скоро стал повсеместно применяться как знак лечения. Тем не менее в реальности кадуцей относится именно к Меркурию – богу денежной прибыли, коммерции, обмана и воровства.

На самом деле посох Асклепия, который держал греческий бог здоровья и врачевания, изображался с одной змеей. Но в 1902 году его спутали с жезлом Меркурия, и теперь кадуцей используется большинством академических врачебных сообществ.


Меркурий, держащий кадуцей и туго набитый кошелек, правит миром


В 1932 году Стюарт Тайсон на страницах журнала The Scientific Monthly критиковал ошибочное использование кадуцея как символа медицины: он отметил, что Меркурий «является покровителем коммерции и стяжательства <…> его красноречивая ложь всегда побуждала называть плохое хорошим <…> Разве это не отличный символ <…> медицинского шарлатанства?» Именно!

Сурьма Последняя ошибка Оливера Голдсмита, Василий Валентин (а был ли мальчик?), чаша капитана Кука и вечные слабительные пилюли

В 1774 году Оливер Голдсмит серьезно заболел. У 44-летнего автора «Векфильдского священника» и «Унижения паче гордости» возникли лихорадка, головная боль и, кажется, проблемы с почками. На своем жизненном пути Голдсмит успел побывать одним из худших учеников Тринити-колледжа, горе-студентом медицинского факультета в Эдинбурге и промотавшимся неудачником, странствовавшим по Европе. Однако в результате он прославился как писатель, хотя некоторые коллеги, вроде Хораса Уолпола, именовали его «вдохновенным идиотом».

Голдсмит имел незаконченное медицинское образование и даже работал одно время помощником аптекаря, и теперь ему предстояло воспользоваться этим – лечить самого себя.

То были времена «порошка святого Иакова», или «святого Джеймса», очень знаменитого средства. Это лекарство, созданное и продаваемое одним из самых знаменитых врачей XVIII века, якобы лечило лихорадки, «сопровождающиеся судорогами и дурнотой», а также подагру, цингу и чуму рогатого скота. Доктор Роберт Джеймс безумно боялся, что состав порошка раскроют, и даже брал с собой в кровать заявку на патент, опасаясь ее похищения. Основной ингредиент порошка, ядовитый металл под названием сурьма, был настолько хорош, что Оливер Голдсмит желал – нет, требовал! – именно его, чтобы поправиться.

Для выздоровления ему была нужна рвота.

Голдсмит, называвший себя врачом (хотя в этом он сильно заблуждался), послал аптекаря за «порошком святого Иакова». Аптекарь сначала противился, предлагая писателю все же проконсультироваться с настоящим доктором, но Голдсмит настоял.

Через 18 часов, после рвоты и судорог, Оливер Голдсмит покинул этот мир.

Краткая история рвотных средств

Оставим на время Голдсмита с его злосчастным лечением и попробуем понять, зачем он хотел очистить желудок так, что это в итоге привело к смерти.


Оливер Голдсмит, прозаик и «вдохновенный идиот»


Рвота – способ освободить организм от содержимого желудка, действуя против силы тяжести и направления нормальной перистальтики желудочно-кишечного тракта. Раздражение слизистой желудка, корня языка или непосредственно рвотного центра головного мозга (да-да, этот центр так и называется) вызывает акт рвоты. Рвотные средства вроде сурьмы способны помочь в этом. Эти лекарства имеют долгую и славную историю – Геродот сообщал, что древние египтяне ежемесячно использовали рвотное для поддержания своего здоровья, а Гиппократ советовал регулярно вызывать рвоту. Эти методы лечения повторялись из тысячелетия в тысячелетие, и еще несколько десятков лет назад рвотные все еще являлись важной частью врачебных назначений.

Применение рвотных средств во многом восходит к гуморальной теории строения организма: предполагалось, что болезни рождаются от нарушения равновесия между кровью, желчью, черной желчью и слизью. Соответственно, восстановить равновесие можно при помощи рвоты, поноса, потения или слюноотделения. Короче, если что-то течет из ваших пор или фонтанирует из естественных отверстий, это приводит к равновесию.

И вот начиная с 3000 года до н. э. сурьма, сероватый металлоид, добываемый из минеральных отложений, считалась идеальным средством для этого. Известно, что рвотные средства пользовались большим успехом за способность очищать желудок после утех чревоугодия, чем пользовались римские императоры Юлий Цезарь и Клавдий. Сенека Младший, наставник императора Нерона, отмечал, что некоторые римляне «едят, чтобы блевать, и блюют, чтобы есть, даже не удосуживаясь переварить кушанья, которые свозят для них с разных концов света». Для вызывания рвоты использовались специальные вина с добавлением сурьмы. (Интересно, что термин «вомиторий» долгое время считали обозначением специальной зоны для рвоты – vomit – во время римских пиршеств. На самом деле это было просто место при выходе из амфитеатра, чтобы толпы, проходя через него, «очищали помещение». Да-да. Такой архитектурный термин как будто уравнивал людей и блевотину.)



К сожалению, чтобы заставить организм отойти от нормальных физиологических процессов, приходится порой ввести в него что-нибудь явно инородное – например, яд. И ученые, и знахари по достоинству оценили токсические свойства сурьмы: она может вызвать поражение печени, тяжелое воспаление поджелудочной железы, проблемы с сердцем и даже смерть. Однако люди верили, что врачи способны управлять ее смертоносным воздействием: в те времена расхожим выражением про сурьму было «яд в руках доктора уже не яд».

Печально, что Оливер Голдсмит не послушался советов своего аптекаря и принял сурьму.

Убийца монахов или чудо-лекарство?

Знаменитый врач XVI века Парацельс больше верил в минералы, чем в телесные жидкости, – и именно эта философия, радикально отличавшаяся от учения предшественников, снискала ему массу последователей и врагов. Парацельс считал, что прежде чем изучать процессы, происходящие в организме, надо познать естественные науки. Именно такие «земные» элементы, как ртуть или сурьма, идеально подходят для приведения в порядок чего угодно: так, он говорил, что сурьма «очищает сама себя и все нечистое вокруг себя».


Главное – хорошо прицелиться


Можно подумать, что свидетельства крупного авторитета эпохи Возрождения было достаточно, чтобы создать армию приверженцев рвоты, однако это не так. Настоящая популярность пришла к сурьме после того, как она получила добро от… мифического монаха.

Английское название сурьмы (антимоний) предположительно связано с историей вокруг немецкого монаха XV века по имени Василий Валентин. По легенде, он принадлежал к бенедиктинскому монастырю Святого Петра и прожил, во что трудно поверить, 106 лет. На его надгробии была высечена загадочная эпитафия «Post CXX annos patebo» («открыть через 120 лет»); утверждается, что именно через 120 лет одна из колонн монастыря возле могилы внезапно отворилась и явила миру книги Валентина, о существовании которых никто даже не подозревал.

Валентин прославил сурьму в рукописи «Триумфальная колесница антимония». Он советовал использовать ее даже для откорма свиней. Говорят, что после успеха со свиньями Валентин попытался давать ее монахам, в результате чего они довольно быстро умерли. Отсюда и название сурьмы – антимоний (anti-monium, то есть убийца монахов). (Вероятно, это легенда. Скорее всего, слово происходит от греческого antimonos, что значит «металл, который не находят одним», поскольку сурьма имеет естественное сродство к другим элементам, например сере. Аналогичным образом, имя «Василий Валентин» больше подходит провинциальному исполнителю шансона, чем алхимику.)

Труды Валентина неким мистическим образом попали в руки Иоганна Тёльде – солевара, торговца и, скорее всего, настоящего автора этих книг. Тёльде также был и опытным химиком. В начале 1600-х годов он издал и начал выгодно распространять работы Валентина, в результате чего интерес к сурьме резко вырос.

И началась война умов.

Врачи, следовавшие принципам Галена и превозносившие мудрости гуморальной теории, пришли в ярость от докторов-химиков, пошедших за Парацельсом и Валентином и восхвалявших очистительную силу ртути и сурьмы. На пересечении медицины и химии происходили ожесточенные споры и даже судебные процессы, в центре которых оказалась сурьма. Медицинский факультет Парижского университета провозгласил сурьму «страшным ядом». Один из самых ярких критиков антимония, французский врач XVII века Ги Патен, воскликнул: «Избави нас Господь от таких лекарств и таких докторов!»

Тем не менее многие верили, что сурьма способна «исцелить организм» и очистить все нечистое, с чем соприкоснется. Ее использовали для лечения всех болезней – от астмы и аллергии до сифилиса и чумы. Когда король Людовик XIV был при смерти в 1658 году, он тоже лечился сурьмой. Монарх чудом выжил, и сурьма вышла победительницей из споров со своими оппонентами во Франции.

Так что же насчет Тёльде и Валентина, которого, может, и не существовало в действительности? Никого не волновало, что автором прославленных книг мог быть солевар и химик. В то же время как-то трудно представить себе, чтобы монах XV века написал все эти труды, поскольку «Валентин» ссылается, в частности, на события, произошедшие уже после его собственной смерти. Так или иначе, рвотные способности сурьмы оказались теперь в центре внимания.

Бессмертные таблетки и рвотные чаши

На высоте популярности сурьмы оказалось, что просто пить лекарство недостаточно – людям еще нужны аксессуары для лечения. В XVII и XVIII столетиях были популярны кубки из сурьмы, именовавшиеся pucula emetic или calicos vomitorii – короче говоря, «рвотные чаши». Соединяясь с кислотными компонентами вина, сурьма из чаши превращала содержимое в «рвотное вино» – антимонилтартрат калия. Оно успешно лечило хозяина чаши прекрасной «оздоровительной» рвотой или хотя бы поносом. Одна из немногих сохранившихся по сей день рвотных чаш принадлежала, как полагают, капитану Джеймсу Куку, и он возил ее в различные путешествия по свету. К рвотным чашам, однако, не следовало относиться легкомысленно – слишком большое количество сурьмы, попавшее в вино, могло привести к смерти. Одна из таких чаш, купленная в Пороховом переулке Лондона в 1637 году за 50 шиллингов, убила трех человек.

Кроме того, выпускались и таблетки с сурьмой. В отличие от современных одноразовых чудес фармацевтической промышленности, эти металлические таблетки были тяжелыми и часто выходили после применения в неизмененном виде. Их аккуратно доставали из нужников, отмывали, а потом принимали снова и снова (к вопросу об экологии и вторичной переработке). Эти «бессмертные», или «вечные», таблетки часто передавались из поколения в поколение, подобно семейной ценности. Вообразите надпись на какой-нибудь из них: «Джонатану, моему любимому сыну с запором, я завещаю это слабительное».

Вот вам и предшественники вечного леденца из «Чарли и шоколадной фабрики».

Предприимчивые доктора прекрасно научились обогащаться на психозе вокруг сурьмы. Врач XVIII века Джошуа Уорд, успешно вылечивший короля Георга II от вывиха большого пальца, заслужил большое доверие в глазах монарха. Хотя у Уорда не было даже медицинского образования и элементарных знаний в области фармацевтики, он не собирался упускать этот шанс. Он начал выпускать именные лекарства, «пилюли Уорда» и «капли Уорда», которые были способны вылечить практически что угодно, от подагры до раковых опухолей. Звучит слишком волшебно? Ну да, пожалуй. Эти снадобья содержали опасные дозы сурьмы, однако всем хотелось иметь пилюли и капли Уорда в своей домашней аптечке. Будучи талантливым пиарщиком, Уорд даже придумал красить таблетки в красный, фиолетовый и голубой цвета, поскольку яркие краски лучше привлекали внимание покупателей к продукту – взгляните на нынешние цветные мармеладки! Кроме того, в отличие от мармеладок, некоторые лекарства Уорда содержали мышьяк. Уорд даже открыл свою собственную больницу: желание помочь бедным, конечно, оставило о нем хорошую память, а вот желание накормить их ядовитыми таблетками – не очень.


Чтобы поколбаситься на вечеринке, просто добавьте вина. Чашка из сурьмы и коробочка для нее, XVII век

Исцеление через боль: нарывы и аверсионная терапия

Узнав о мрачной репутации сурьмы, вы, возможно, удивитесь, что некоторые намазывали ее на лицо. Да-да. Металл, заставлявший императоров блевать и входивший в состав слабительных, использовался еще и как косметическое средство. Латинское обозначение сурьмы в таблице Менделеева, Sb, восходит к стибниту, минералу сульфида сурьмы. Светло-серый, с металлическим блеском, стибнит чернел на воздухе и пользовался успехом в качестве теней для глаз – он применялся в Древнем Египте, на Ближнем Востоке и в некоторых странах Азии (где он был известен как кол). [2]

РВОТНОЕ, ЗАТО ПРИРОДНОЕ!

Рвотные средства имеют разное происхождение – чаще всего это минералы или травы. Ниже список самых печально известных рвотных.

Соль. Уже античные мореплаватели знали, что питье морской воды легко вызывает рвоту. Греки использовали для вызывания рвоты комбинацию соли, воды и уксуса. Плиний Старший рекомендовал в качестве рвотного отличную смесь из меда, дождевой воды и морской воды под названием thalassomeli. Цельс описывает использование смеси вина и морской воды, или «соленого греческого вина», для того, чтобы «освободить живот», – пожалуй, самая мягкая формулировка глагола «проблеваться». Конечно, питье большого количества морской воды может вызвать у вас рвоту – но также может вызвать и смерть.

Пиво и толченый чеснок. Греческий врач IV века н. э. Филумен полагал, что сочетание пива с толченым чесноком способно лечить укусы ядовитых змей, вызывая рвоту. Если учесть, что змеиный яд не проникает при укусе в желудок, пострадавшему просто будет не только плохо, но и тошно.

Медный купорос (сернокислая медь). Это кристаллическое вещество с ярко-голубым цветом использовалось в качестве рвотного с IX века. В журнале 1839 года медный купорос рекомендуется как лекарство при отравлении опиумом или болиголовом. К сожалению, купорос и сам ядовит: он вызывает гемолиз (разрушение эритроцитов), поражение мышц и почек.

Рвотный корень (ипекакуана). Появился в Европе в 1600-х годах, и песню «Девушка из Ипекакуаны» про него никогда не пели. Сироп из ипекакуаны веками использовался как отхаркивающее и рвотное. Кроме того, его применяли для лечения отравлений; он входил в число обязательных средств в любой семейной аптечке XIX и начала XX века. Продается он и сейчас. Однако современные токсикологи знают, что он не снижает всасывание ядов, во всяком случае значительно, а в половине случаев вообще не вызывает рвоты. А популярная песня называется «Девушка из Ипанемы».

Апоморфин. Этот галлюциноген выделяют из луковиц и корней определенных водных лилий (род Nymphaea). Вещество, применявшееся еще майя и присутствующее на фресках древнеегипетских гробниц, было, наконец, синтезировано в середине XIX века. Это сильный препарат. В 1971 году было показано, что выраженность его рвотного эффекта на 30–50 % выше, чем у других лекарственных средств. К сожалению, его в свое время использовали для аверсионной терапии гомосексуалистов, причем часть «пациентов» погибла от лечения. В настоящее время апоморфин с осторожностью применяют в ветеринарии и изредка для лечения болезни Паркинсона у людей.

Прекрасные кристаллы медного купороса. Похоже на леденцы. Не лизать!


Но прежде чем подвести глаза стибнитом, советую не торопиться: представьте, что сурьма делает с вашей кожей то же самое, что и с кишками. В свете теории контрирритации, гласившей, что ожоги или волдыри на одной части тела способны вытягивать болезнь из другой (см. «Прижигание»), сурьму использовали также в качестве нарывного средства. Так, лондонская медицинская энциклопедия 1832 года советует мази на основе сурьмы для лечения коклюша и туберкулеза. Это, к слову, неэффективно. Что же делать с образовавшимся волдырем? Авторы энциклопедии считали, что лучше бы его не трогать. В случае же, если нарыв начнет заживать, надо содрать корочку и положить на него еще рвотного камня, чтобы «вызвать активное гноетечение».

Жесть. Похоже, от местного применения сурьмы тоже может затошнить.

Сурьме посчастливилось даже стать участницей аверсионной терапии. Речь идет о коррекции человеческого поведения путем создания ассоциаций между чем-то, чего вам хочется (например, алкоголем), и чем-то неприятным (например, расстройством желудка). Филадельфийский врач Бенджамин Раш однажды подмешал несколько гранул рвотного камня в стакан рома человеку, пристрастившемуся к алкоголю. К радости Раша, после возникшей рвоты пациент в течение двух лет испытывал отвращение к спиртному. Можно сказать, что сурьма является прекрасным средством для такой терапии – за исключением небольшой мелочи: этот яд может убить быстрее, чем алкоголизм.

Но шарлатаны не унимались. В 1941 году разгорелось судебное дело вокруг «чудо-порошка для лечения пьянства от миссис Моффат». В это псевдолекарство (не говоря о том, что у него было идиотское название) добавляли ядовитую сурьму. Однако алкоголизм оно не лечило. По сути, с этой целью сурьма используется за пределами США и по сей день. В 2004 году 90-летний старик в Гватемале пострадал от серьезных проблем с почками, выпив гватемальское средство Soluto Vital на основе сурьмы. В 2012 году в New England Journal of Medicine вышла статья о пациенте, которому после обильных возлияний супруга подсыпала лекарство tartaro emetico, то есть именно рвотный камень. Она приобрела его ранее в Центральной Америке, где ей сказали, что оно вызовет рвоту и заставит ее мужа бросить пить. Мужчина был госпитализирован с поражением почек и печени.

Сегодня существуют и официально одобренные лекарства для аверсионной терапии, такие как антабус. Эти вещества вызывают рвоту при приеме алкоголя. Но – сюрприз! – они используются нечасто, потому что пациенты их не любят. Ну да, отвращение к терапии, которая должна вызывать отвращение. И для этого даже не нужна сурьма.

Очистка от сурьмы

Понятно, почему в современных фармакопеях нет ни одного рвотного средства, кроме антабуса и аналогов (препаратов для лечения алкоголизма), – у нас появились более эффективные способы выводить потребленные яды из организма. Сегодня мы используем активированный уголь, чтобы адсорбировать токсичные вещества в желудке, а также хелаторы для связывания этих веществ в крови. Можно уже не блевать.

Может, сурьма и была чудесным лекарством для последователей Парацельса и Валентина, но рвотные чаши и нарывные пластыри – не то, что по достоинству оценит современный пациент. Хотя в некоторых странах сурьму продолжают использовать для лечения паразитарных инвазий, в США этот метод не разрешен. У соединений сурьмы, подобной мышьяку, множество побочных эффектов, в том числе стоматит, почечная недостаточность и, конечно, тошнота, рвота, боли в животе. Есть и еще одна проблемка: сурьма канцерогенна.

Жалко, что об этом не знал несчастный Оливер Голдсмит.

Мышьяк Порошок для наследства, поедатели крысиного яда, смерть горяченькой доярки в погоне за красотой, избавитель от сифилиса и ядовитые обои

Перед вами Мэри Френсис Крейтон – жена, сестра и мать с выдающимся талантом избегать ответственности за убийства. В 1920 году он убила свою свекровь; окружающие думали, что богатая 47-летняя дама умерла от отравления трупным ядом. На самом деле Мэри напоила ее вкусным горячим шоколадом – прямо после этого у несчастной свекрови началась неукротимая рвота, и спустя несколько часов она скончалась.


Производство мышьяка, 1704 год. Любимый отравителями белый мышьяк получают путем прокаливания минерала – сульфида мышьяка


В 1923 году Мэри снова совершила убийство. Она уговорила своего брата Чарли, еще подростка, переехать к ней и ее мужу и стала кормить его перед сном шоколадным пудингом. У Чарльза появились боли в желудке и сухость во рту, и очень скоро он умер страшной смертью, корчась от рвоты и судорог.

Смерть списали на кишечную инфекцию, однако вскоре выяснилось, что Мэри получила за Чарльза страховую выплату в размере 1000 долларов. В полицию поступило анонимное письмо, где Мэри Френсис обвинялась во лжи, а ее брат был назван жертвой преступления. Трупы умерших были эксгумированы, и судебные химики провели анализы тел Чарли и свекрови Мэри. Каков же был ответ? Мышьяк.

Мышьяк, более известный за свою способность убивать, а не лечить, является сильным гепатотоксином и канцерогеном. Смертельная доза (около 100 миллиграммов) обычно убивает человека за несколько часов. Еще со Средних веков мышьяк называли «королем ядов», «ядом королей» и «порошком для наследства». Даже Гиппократу во времена античности была известна токсичность мышьяка; он описал спазмы в животе у горнорабочих, добывавших руду с содержанием мышьяка. Римский император Нерон по достоинству оценил свойства мышьяка, отравив им своего брата Британника и тем самым сохранив свой титул.

Почему мышьяк стал самым популярным ядом у всех отравителей, от домохозяек до императоров? Во-первых, его практически невозможно определить. Наиболее популярная форма яда, «белый мышьяк», не имеет запаха и, будучи подмешанным к еде или напиткам, часто не имеет и вкуса. Симптомы отравления, к счастью для убийцы, напоминают обычную пищевую интоксикацию. В те времена, когда продукты еще не хранили в холодильниках, какой-нибудь король, у которого внезапно начались схваткообразные боли в животе, обильная рвота и понос, далеко не всегда рассматривался как жертва покушения. Семейства Медичи и Борджиа в эпоху Возрождения постоянно использовали мышьяк, чтобы избавиться от самых разных людей. Как сказал британский эссеист Макс Бирбом, «ни один живой римлянин не мог похвастаться, что вчера ужинал с Борджиа».


Мэри Френсис Крейтон, «Борджиа с Лонг-Айленда», предстает перед судом, 1936 год


И хотя Мэри Френсис Крейтон прозвали «Борджиа с Лонг-Айленда», ее не смогли признать виновной ни в одной из этих подозрительных смертей. Несколькими годами позже ей удалось отравить мышьяком еще одну жертву (действительно, почему нет? В первые два раза сработало неплохо!). Теперь это была Ада Аппельгейт, жена мужчины, который вздумал путаться с несовершеннолетней дочерью Мэри.

Несмотря на кажущуюся очевидность уголовных дел, была причина, по которой доказать преступления Мэри оказалось очень сложно. В начале XX века мышьяк был повсюду.

Примите мышьяк два раза, завтра на прием можете не приходить

Мышьяк использовался в качестве лекарства со времен античности: он нашел применение как местнораздражающее средство, заставляющее поверхностные слои кожи погибать и отслаиваться. В случае заболеваний, сопровождающихся патологическим утолщением кожи, например при псориазе, это и правда работало, однако мышьяк назначали при любой кожной патологии, включая язвы и экзему. Сама по себе капелька мышьяка там и сям не приносила большого вреда, однако постоянное или чрезмерное применение приводило к хроническому отравлению мышьяком. И, как многие другие лекарства того времени, мышьяк применялся по поводу и без повода: для лечения лихорадки, боли в желудке, изжоги, ревматизма, а также просто для повышения жизненных сил. Начиная с «тонизирующих пилюль Эйкена» и «серной субстанции для рассасывания» и заканчивая «таблетками Гросса от невралгии», официальная медицина XVIII века, не гнушавшаяся шарлатанскими методами, обожала мышьяк.


Обратите внимание: половина наклейки на банке занята предостережениями о токсичности и информацией о противоядиях ...



Все права на текст принадлежат автору: Нэйт Педерсен, Лидия Канг.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
История шарлатанстваНэйт Педерсен
Лидия Канг