Олег Ростов Земля вечной охоты

Пролог

… Раздался стук топора. Настя оглянулась в ту сторону. «Это Сережа рубит валежник, заготавливая дрова». При мысли о нем, в груди стало разливаться тепло, она вспомнила его глаза, его губы, его горячее тело. Бросило в жар. До свадьбы оставалось чуть больше месяца. Они хотели сделать ее в начале сентября, веселую студенческую свадьбу. Оказалось, что у Сережи, комендантша общежития была какой-то дальней родственницей, и он сумел с ней договориться, что после свадьбы им дадут маленькую комнату в семейном общежитии. Что было не так просто, даже фактически невозможно. Но им пообещали.

«Не о том думаешь девонька, — стала укорять она сама себя, — если думать будешь об этом, то никогда не найдешь свою одолень-траву», — приложилась ладонями к раскрасневшимся щекам. Потом повернулась и продолжила рассматривать и перебирать, чуть касаясь руками, растущую на склоне траву. Посмотрела вверх, взгляд опять уперся в два странных обломка скал. Невысоких гор, с травой, кустарниками и деревьями, а также и обнаженного скальника здесь хватало, Все же — Северный Урал. Но эти две скалы или вернее обломки скал, были не совсем обычными. Метра три в высоту, прямоугольной формы, с заостренными вершинами и абсолютно черными. Несмотря на свою необычность, все же они были естественного происхождения, а не творением рук человека. Сергей, увидев их, предположил, только неуверенно, что это — обсидиан. Располагались скалы в пяти метрах друг от друга. Вокруг были разбросаны валуны, разных форм и размеров. Но, разбросаны — это только, так казалось с близкого расстояния. Вчера Настя, когда находилась на склоне соседней горы, поросшей травой и кустарником, то с ее высоты увидела, что валуны образуют некий круг, внутри которого и высились эти скалы. Правда, круг был какой-то не правильный, неровный, будто ломаный.

Взглянув на эти странные скалы еще раз, она опустила глаза к земле и продолжила свои поиски. Почему-то всплыл старинный заговор, которому научила ее мать, и Настя тихонечко начала его наговаривать: — «Еду я во чисто поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливала, не я тебя породила; породила тебя Мать-Сыра Земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки вещие. Одолень-трава! Одолей ты злых людей, лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили: отгони ты чародея, ябедника. Одолень трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды… Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца во всем пути и во всей дороженьке».

Вдруг на какое-то мгновение звук будто выключили. Не слышно было птичьего щебетания, стрекота кузнечиков, жужжания оводов и мух. Настя видела в этот момент, как божья коровка ползла по листику травы и в тоже время оставалась на месте. Сколько это длилась, вечность или мгновения, она сказать не могла. Когда звук включился снова, божья коровка продолжала ползти, по зеленому листу. Что это? — подумала она, — может, перегрелась? И тут услышала хрип. Бросила взгляд вверх, к скалам: — Мамочка! — успела, выдавит она из себя.

Они появились как два чертика из табакерки, буквально вывалившись из-за одной из черных скал, что находилась справа от Насти. Сначала Настя подумала, что это двое мужчин, пьяные, идут обнявшись. Но потом поняла, что ошиблась, причем ошиблась дважды — одной из этой парочки оказалась женщина. И они не пьяные! Женщина буквально тащила мужчину на себе. Но, самое главное — во что эти двое одеты! Это настолько Настю поразило, что она замерла на месте, не веря в то, что видит. И мужчина и женщина были одеты в средневековые доспехи! Те, которые Настя помнила по картинкам в учебниках истории. И если у мужчины отсутствовал головной убор, то на голове женщины отливал металлом остроконечный шлем, которые носили русские воины еще на Руси!

Увидев ее, они остановились, вернее, остановилась женщина, что тащила мужчину на себе. Настя взглянула в ее глаза. В них была боль и мольба о помощи. Боль, та которую испытывают влюбленные, когда видят, что их любимый или любимая, испытывают страдания. Настя, не колеблясь ни секунды, бросив свою сумку с травой, побежала к этим странным двоим.

Подхватила мужчину с другой стороны.

— Куда? — прохрипела женщина.

— Прямо, я провожу, — ответила Настя.

Когда они буквально ввалились, через кустарник, на поляну, где был их с Сережей лагерь, Сергей рубил, принесенный им ствол сухого валежника. Увидев свою невесту, которая тащила на себе с помощью еще одной женщины мужчину, в средневековых доспехах, суженный замер. В его глазах был ужас.

— Настяааа? — крикнул он, — КТО это?

— Сережа, не спрашивай, пожалуйста, просто — помоги, — ее голос взывал о помощи. Настя почувствовала, что никаких вопросов задавать не нужно.

Сергей пришел в себя, и бросился к ним. Мужчину в доспехах они положили рядом с палаткой, на покрывало, на котором они с Настенькой любили лежать вдвоем, вечером, глядеть на языки огня и любить друг друга.

Женщина стала быстро освобождать своего мужчину от брони. Нагрудная пластина была пробита справа. Оттуда торчало деревянное древко. Настя, глядя на него, отстранено думала, — древко стрелы? Тогда почему такое короткое и толстое? Может просто обломок? Я же не видела настоящую стрелу, может она такая и должна быть?

Освобождая мужчину от доспехов, женщина пыталась действовать аккуратно, но снимая околючужную рубаху с пластинами, наверное задевала древко, мужчина начинал хрипеть сильнее, испытывая чудовищную боль. Это все фиксировала Настя как-то отстраненно. Ей до сих пор не верилось во все происходящее. Женщина при этом приговаривала: — терпи, любый мой, терпи. Прости меня, солнышко мое! Только не уходи от меня. Я не смогу без тебя жить!

Когда бронь была снята, женщина освободила своего любимого от кожаного поддоспешника. Настя это поняла из слов женщины.

— Милый, сейчас снимем поддоспешник, потом рубашечку, потом вынем из тебя, злую стрелу и тебе, ладо мое, станет легче.

И каждый раз, как она снимала ту или иную одежду со своего мужчины, задевая при этом древко «злой стрелы», он начинал сильнее стонать. Наконец мужчина остался лежать голым по пояс, с торчащим из правой стороны груди древком «злой стрелы». Глядя на него, Настя поняла, это парень, совсем еще молодой, как ее Сережа. Все тело юноши представляло один сплошной синяк, как будто его били чем-то тяжелым, как молотом по наковальне. Из порезов на руках сочилась понемногу кровь. Женщина посмотрела на застывшую Настю.

— Возьми нож, — сказала она, — нужно резать, вынуть из него арбалетный болт, — она посмотрела в глаза Насти, — иначе он умрет.

— Я не могу, я не врач, — Настя пришла в ужас от подобной перспективы, — я могу сделать отвар, мазь, но я никогда не резала живого человека.

— Пожалуйста, — с мольбой в голосе сказала воительница, — здесь и сейчас, ни кто кроме тебя не сможет это сделать. Я тебя молю! Ты же любима, я вижу, и сама любишь, так помоги мне, я тоже люблю и любима. Помоги мне спасти моего любимого. Я бы сама это сделала, но я сейчас не могу.

Женщина протянула Насте нож. Руки ее тряслись, она вся как будто ходила ходуном, ее била крупная дрожь.

Арбалетный болт, вот что это такое. Не стрела. Почему болт? Какое странное название, ведь болт он железный, со шляпкой и резьбой, — некстати подумала Настя. Поглядев в глаза незнакомке, протягивающей ей нож, Настя как завороженная взяла его.

Незнакомка посмотрела на застывшего Сергея, — нужна теплая вода и чистая материя. Сергей, ошалело глядя на нее, кивнул, — да сейчас, — он буквально нырнул в палатку и через несколько секунд вылез, держа в руках рулончик бинта.

— Вот, — протянул он женщине, — а вода готова, я суп хотел варить, но не успел ничего в котелок еще забросить. Сейчас разведу холодной водой, — и метнулся к парящему над костром котелку.

Оторвав от рулона кусок бинта, она посмотрела на Настю, — начинай, время уходит. Настя, глубоко вздохнув, еще сама не веря в то, что делает, сделала первый разрез от торчащего древка.

Пока извлекали арбалетный болт, раненый стонал, хрипел и скрежетал зубами. Женщина удерживала его, говоря ласковые слова, просила потерпеть. Наконец показался железный наконечник. Настя положила болт на землю. Потом обработала рану, приложила к ране тампон, сделанный из бинта и начала бинтовать. Женщина приподняла парня. Когда наложили тугую повязку, Настя обработала порезы, залепила их пластырем. Потом взяла котелок, в котором оставалось еще немного воды, подвесила его над костром, — я сейчас отвар сделаю, он укрепит его силы.

Приготовив питье, Настя с помощью женщины напоила раненного. Через какое-то время он затих. Женщина так и продолжала сидеть возле парня, гладила его по лицу, иногда наклонялась и целовала в губы, глаза, лоб.

— Все будет хорошо, милый, — приговаривала она, — ты поднимешься. Мы ведь так с тобой еще и не дошли до нашей линии горизонта, не заглянули за нее.

Заглянуть за линию горизонта, — удивленно подумала Настя, как такое возможно? Она наверное не в себе?

Женщина так и не сняла доспех с себя, даже шлем оставался на ее голове. Лицо ее было черным. Это гарь, сажа, подумала Настя. И только сейчас поняла, что от этих двоих пахнет гарью пожарища, кровью и железом. До этого не обращала внимания, так как все случившееся было настолько необычным и шокирующим, что обращать на это внимание просто не получалось. Наверное, запах гари и крови, а так же вид этих двоих, что-то пробудил в Настиной памяти, далекой памяти, памяти предков, то, что живет в каждом человеке в его подсознании. Перед глазами Насти встал горящий деревянный городок, горели дома и часть стены с башней. По улицам бежали вооруженные копьями и мечами воины, метались женщины, пытаясь спастись и спасти детей. Вот на одной из улиц столкнулись две группы воинов, раздался лязг железа, крики, сначала полные ярости, потом боли. Вот по другой улице скачет всадник, догоняя убегающую от него женщину, которая прижимала к груди ребенка. Взмах саблей и голова несчастной покатилась по земле, а обезглавленное тело упало на землю, придавив плачущего младенца.

Усилием воли, Настя стряхнула наваждение. Взяла кусок материи, смочила ее в воде. Подошла к женщине и, повинуясь внезапному порыву, из сострадания стала аккуратно и нежно протирать лицо незнакомки. Та как будто не замечала этого. Убрав грязь и копоть Настя, ошеломленно поняла, что незнакомка очень молода, не старше ее самой, ну может чуть-чуть. И она была красива. Настя сама была далеко не дурнушка, знала, что нравится мужчинам, но здесь она просто залюбовалась незнакомкой. Нежный овал и правильные черты лица, нос, губы, огромные глаза с большими ресницами, брови. Это была странная красота, завораживающая. Шлем и доспехи, только подчеркивали это.

— На вас кровь, — Настя почему-то не решилась сказать ей ты.

Незнакомка едва кивнула и как-то отстраненно ответила, — на мне много крови, — потом будто очнувшись, посмотрела на Настю, потом перевела взгляд на свои доспехи, — это не моя кровь.

Наконец она усталым движением сняла шлем. Из под него скользнула змеей темно-русая коса.

— Меня зовут Ольга, а это мой муж Иван, и больше вам знать, кто мы и откуда не нужно, поверьте, — проговорила девушка, глядя на Настю и подошедшего к ним Сергея, — не обижайтесь.

— Вашего мужа нужно в больницу, — сказала Настя, — но до ближайшего населенного пункта, около сорока километров. Я даже не знаю, как мы его туда донесем.

— Не нужно, — ответила Ольга, — что мы там скажем, в больнице?

— Но ведь ваш муж может умереть.

— Если ему суждено умереть здесь и сейчас, то умрет. Тогда я справлю по нему тризну и уйду вслед за ним.

Настя и Сергей потрясенно молчали. Ольга вдруг улыбнулась, — смерти нет, есть только жизнь, рождающая саму себя, в великом круговороте вечности, — некоторое время она молчала, разглядывая своих собеседников, потом продолжила, — спасибо вам, ребята, за помощь и участие. Ваня очень сильный, поверьте, и я надеюсь, что все будет хорошо. И перестань мне выкать, а то я себя старухой чувствую. Тебе сколько лет?

— Девятнадцать, — ответила Настя смутившись.

— Ну вот и мне девятнадцать. Мы с тобой ровесницы.

Потом Ольга сняла доспехи, оставшись в кожаных штанах и кожаной куртке. Почистила как свою бронь, так мужа. Почистила так же две своих сабли, которые все время находились у нее в ножнах за спиной. Меч Ивана. Все сложила и унесла куда-то.

Вечером у Ивана начался жар. Трое суток он метался в бреду. Настя истратила все свои жаропонижающие лекарства из аптечки, готовила отвары, поила раненного. Два раза вместе с Ольгой меняла повязки, израсходовав почти весь запас бинта, так как они пропитывались кровью, никак не желающей останавливаться. Сама спала урывками, а вот когда спала Ольга, она вообще не заметила. Та постоянно находилась около своего мужа. На четвертый день Настя поняла, что кризис миновал. Жар стал спадать. Кровь уже не просачивалась сквозь бинты. Иван задышал ровнее. Только в сознание так и не приходил. Очнулся он только на пятый день.

— Оля, — хрипло позвал он. Ольга дремала рядом, все же усталость и напряжение взяли свое, не железная же она в конце концов. Но стоило ему произнести ее имя она встрепенулась.

— Здесь я, Ванечка, здесь, любимый, — она наклонилась к нему, поцеловала в губы.

— Пить, — Ольга стала поить его отваром, приготовленным Настей заранее, — горько, а простой воды нет?

— Пей это, тебе нужнее.

— Тебя же ведь, не переспоришь.

— Вот именно, ладо мой, пей.

— Где мы? — спросил напившись Иван.

— В безопасности, не волнуйся.

— Где мой меч?

— Я все сложила и спрятала, здесь он не понадобится.

Иван обвел взглядом поляну, увидел сидевших рядом друг с другом и державшимся за руки Настю и Сергея:

— Кто это?

— Это, Ванечка, Настя и Сережа. Они студенты. Это Настя вынула из тебя арбалетный болт, пеленала и отвары варила.

Иван благодарно кивнул, — спасибо, Настенька. А здесь то вы что делаете?

— Настя одолень-траву все ищет, — ответил за девушку Сергей, — хотя по мне, так сказки все это, но раз она хочет, так почему бы и не отдохнуть на природе?

— Одолень-траву? Здесь? — изумленно посмотрел Иван на Настю. Настя пихнула Сергея локтем, раздосадовано посмотрела на своего парня. Потом с вызовом оглянулась на раненого, — да, одолень-траву. И это совсем не сказки!

— Ну и как, нашла? — улыбнулся Иван.

— Пока нет, — грустно ответила девушка, — но я обязательно ее найду!

Иван продолжал улыбаться, — верю. Ищи. Дорогу осилит идущий. Ты знахарка?

Настя удивленно посмотрела на Ивана, — я на ботаника учусь.

— Ну ботаник, так ботаник, — ответил Иван.

Потом он уснул. Они пробыли на поляне еще неделю. Продукты подходили к концу. У Сергея было ружье, он иногда приносил какую-нибудь дичь. Ольга тоже вносила свою лепту, собирала грибы, делала силки, в которые пару раз попались зайцы. Сумела как-то поймать глухаря и пару куропаток. И это без ружья! Как Ольга это делала Настя понять не могла.

Настя с Сергеем уже давно бы ушли, но они не хотели бросать своих новых знакомых. Не по товарищески это, не по комсомольски.

К концу второй недели, Иван уже начал ходить, причем без посторонней помощи. Настя поражалась. Насколько быстро восстанавливался его организм. В конце концов, Ольга и Иван решили, что можно выступать, сидеть на месте не имело смысла…

…четверо молодых людей стоя на склоне сопки, смотрели на лежащий в долине поселок.

— Ну вот добрались, — радостно сказал Сергей, — ну что пошли?

Иван отрицательно покачал головой, — нет Сергей, здесь наши пути расходятся.

Ольга согласно кивнула головой.

— Как? — удивился парень, — вы не пойдете в поселок?

— Нет, у нас свой путь ребята. Спасибо вам за все. Мы не забудем этого. И мы обязательно с вами встретимся, — сказал Иван, протягивая Сергею ладонь. Сергей пожал протянутую руку, все еще удивленно глядя на своего недавнего спутника. Иван посмотрел на Настю, подошел к ней и поцеловал в щеку, — надеюсь, твой жених не за ревнует, — улыбаясь сказал он, — спасибо тебе красавица. Буд-те счастливы и берегите друг друга.

Ольга подошла к Сергею и поцеловала его в щеку, потом поцеловала Настю, глаза которой, наливались слезами.

— Как же так, — спросила она Ивана и Ольгу, беспомощно оглянувшись на своего жениха. Она привязалась к ним за все эти дни, хотя так и не узнала кто они и откуда. Даже фамилий свои они им с Сережей не сказали, только одни имена.

— Так нужно Настенька, — ответила мягко Ольга, — прощайте! И ребята, очень вас прошу, не говорите про нас с Ваней ни кому, обещаете?

Настя и Сергей синхронно кивнули.

Они глядели вслед уходящим в тайгу Ивану и Ольге. Вдруг, перед тем как исчезнуть в лесной чаще, Иван оглянулся, — Настя, ты обязательно найдешь свою одолень-траву, поверь, я знаю, — и озорно подмигнул ей.

В поселке, ребята подошли к сельскому магазину. Сюда приходил автобус, ходивший до районного центра. Настя взяв за руку своего спутника и встав прямо напротив него, глядя глаза в глаза спросила: — Сереж, мы же никому не скажем про них?

— Нет конечно, — ответил Сергей, — если не хотим прослыть в универе врунами. Ну кто нам поверит, что мы в глухой тайге встретили парня с девушкой, одетых в средневековую броню, со средневековым оружием, при этом у парня в груди был арбалетный болт. Что ты его оперировала и, что он через неделю смог пройти по тайге почти сорок километров? Сама подумай?

— Сережка, я тебя люблю! — взвизгнула Настя и обхватив его шею поцеловала в губы.

— Я тебя тоже! — ответил парень, когда оторвался от губ любимой, — ну ладно, когда автобус будет?

Он глянул на расписание висевшее на остановке, — о как мы удачно, даже ночевать здесь не придется, автобус будет примерно через час.

Настя тоже посмотрела на лист бумаги под стеклом — «расписание движения автобуса на период с мая по сентябрь 1961 года»…

Часть первая Тропа рода

Глава 1

Я смотрел на отблески пламени горевшего в печке. Сполохи просачивались в темноту комнаты через не плотно прикрытую дверцу топки печи. Свет в доме не зажигал и теперь любовался на извечный и такой завораживающий танец света и тьмы. За окном послышался шум подъехавшей машины. По звуку понял, что приехал Славка, мой сводный брат на своем «Крузаке». Тем более Боня подняв свою большую голову принюхавшись и прислушавшись, через несколько секунд потеряв интерес, опять положил ее на передние лапы и закрыл глаза. Через минуту в сенях послышались шаги, что-то упало, Славка выматерился и, открыв дверь в дом, затащил пару больших, набитых едой и напитками пакетов.

— Сидишь? — спросил он.

— Нет, лежу. Не видишь что ли?

Брат усмехнулся, поставив пакеты, прошел в комнату.

— Обувь снимать конечно же не надо. Правильно, братан твой в хлеву живет, чего уж там. — Вяло попенял я ему.

Слава вернулся, скинул кроссовки и спросил, — чего в темноте сидите?

— Нравится, — ответил я и, открыв дверцу топки, подкинул туда полешко.

Слава сел рядом со мной. Пару минут мы молчали, потом я сказал:

— Спрашивай…

— Что делать думаешь?

— Нагадить уроду под конец и уйти.

— Куда уйти? — удивленно посмотрел он на меня.

— Туда, где меня никто не достанет. Я имею ввиду из живущих здесь.

Слава встал, потрогал мой лоб:

— Что значит уйти, где тебя никто не достанет, причем из живущих здесь? Ты, что решил повеситься или еще как-нибудь самоубиться? Совсем крыша съехала?

— Успокойся Славян. Я похож на психа? Мне вообще-то жить, еще не надоело. И прожить я хочу интересно и насыщено.

Слава посмотрел на мою ухмыляющуюся физиономию: — поясняй. А то я тебя вообще не понимаю.

Я встал, прошелся по комнате: — А чего тут пояснять. Нужно ли тебе это знать Слава? Как говорится многие знания — многие печали. Упырь сделает все, что бы меня утилизировать, даже если я отдам их кодле комбинат. Очень злопамятная скотина. А вот ты можешь отскочить. Если что, тебя искать сильно то и не будут. Но в любом случае тебе с Машей нужно будет свалить за бугор. Пару-тройку лет там отсидишься и все будет нормально.

— Гоша, ну вообще-то если тебя будут валить, то и меня заодно, ведь я твой безопастник и самое главное — твой брат. И Упырь с компанией прекрасно понимают, что я постараюсь их достать в любом случае, если они что-то с тобой сделают.

— Вот именно, если они со мной что-либо сделают. А если они ничего со мной делать не будут, так как достать меня не смогут, то и ты дергаться не будешь, а значит, для них ты будешь не интересен.

Славка подошел ко мне и, взяв в ладони мою голову, уперся своим лбом в мой: — Гоша. У меня на этом свете есть только два близких мне и дорогих человека, это ты братец и Машка. Ладно, у нас с ней еще детей нет, но я очень хочу, что бы ты засранец подержал на своих коленях моих детей — своих племянников. Так что давай колись, что ты там на придумывал. И не вздумай мне лапшу на уши вешать. В конце концов, я твой брат, причем заметь — СТАРШИЙ!

Вздохнув, я освободился от ладоней брата: — Хорошо. Но сначала, что ты там привез из горячительного?

— Коньячок…

— Давай, по пять капель, а то горло пересохло.

Славка быстро достал из одного пакета бутылку дагестанского коньяка, я поставил на стол два бокала.

Допив свою порцию, причмокнув и закусив порезанным тут же яблоком, посмотрел на брата:

— Как ты относишься к мамонтам?

Славка сначала завис, непонимающе уставившись на меня. Я, тем временем взяв бутылку, еще плеснул себе и ему в бокалы.

— К каким мамонтам?

— К обыкновенным, волосатым, огромным и с охрененными бивнями.

— Я к ним ни как не отношусь. Они вымерли черт знает сколько времени назад… Слушай Гоша, ты что издеваешься надо мной?

Сделав глоток, ухмыляясь, я посмотрел на брата:

— Слав, разве я могу над тобой издеваться? Ты же мой брат, поэтому я говорю абсолютно серьезно. Ты даже не представляешь себе, на сколько я говорю серьезно. — Я сделал еще один глоток и продолжил, — ладно, тем более мне без твоей помощи все равно не обойтись. Это произошло пять дней назад, когда приехал сюда забыться хотя бы на какое-то время. Сначала сунулся в дедовскую кузню, хотел что-нибудь смастрячить, что бы отвлечься. Но угля там не оказалось. Я же в прошлый раз его весь использовал, когда приезжал сюда отдохнуть, а насчет нового не позаботился. Мне срочно пришлось тогда возвращаться на комбинат, ну ты в курсе… Так вот, от нечего делать я заглянул в сарай. Помимо всякого хлама, я знаешь, что там нашел?.. — Славка заинтересованно глядел на меня, — дедовский сундук. Помнишь, дед запрещал нам к этому сундуку даже подходить. Он еще стоял у него в комнате. А после смерти деда, сундук исчез. Хотя мы, ну по крайней мере я, к этому времени о сундуке забыл напрочь.

— Сундук я помню, — ухмыльнулся брат, — как-то раз я попытался открыть его, ковырялся с замком, когда дед меня за этим делом поймал. Выпорол как сидорову козу. Задница так болела, что про сундук я тоже постарался забыть очень быстро и качественно… Так значит ты его нашел?

Я кивнул. Сделав глоток коньяка, продолжил:

— Короче, я его вскрыл. Интересно — что там было?

— Что, золото-брильянты? — засмеявшись спросил Славка.

— Круче! Плоская каменюка килограмм на пять, правильной шестиугольной формы с какими-то вырезанными толи узорами по всей поверхности толи рунами толи иероглифами, фиг ее знает. На одной ее стороне в центре выемка, опять же четкой правильной круглой формы сантиметров пять в диаметре и сантиметр в глубину.

— И что? Чего в ней такого?..

— Да погоди ты, — прервал я брата, — кроме этой каменюки в сундуке лежал пергамент. На мой взгляд, очень старый. Так вот, на пергаменте имеется рисунок — луна в трех фазах, то есть нарастающая луна, полная луна и убывающая луна. Над полной луной была галочка, нарисованная карандашом. Хотя все остальные рисунки были выполнены каким-то красителем, но явно не карандашом. Я думаю, что галочку поставил дед. Ниже под рисунками Луны были нарисованы три круга выложенные из плоских камней — маленький круг в среднем, средний в свою очередь в большом. А на противоположных краях большого круга два овальных булыгана вкопанных вертикально. Ни чего не напоминает?

— Подожди, подожди, — Слава недоуменно смотрел на меня, — речь идет о Чертовой пустоши, где каменюки вкопаны виде трех кругов с двумя… как их, а вспомнил — мегалитами, что в паре километров отсюда?

— Да, да Славик. Какой ты сообразительный.

— Давай без подкола Гоша. Я помню в детстве мы с деревенскими страшилки про эту пустошь рассказывали друг другу. Да туда еще всякие студенты с профессорами ездили и шизики-уфологи, которые там летающие тарелки все поймать хотели. Правда ни одной тарелки и даже кастрюли не поймали. Но один очкарик мне как-то сказал, что всем этим каменюкам, вернее тому, что построено из этих каменюк много тысяч лет. И кто их так выложил не известно.

— Все правильно Славик. Так вот, на пергаменте еще изображен был как раз этот шестигранник причем помещенный в самый центр малого круга и как бы между двух стоящий камней. Кроме этого была нарисована рука, нож, которым руку порезали и капли крови, капающие как раз в выемку шестигранника.

— Охренеть. Прямо каббала и друидские страсти! И что там еще намалевано?

— Все! Больше ничего. Ни каких надписей, ни по-русски, ни по-английски, ни рун или других иероглифов. Больше ничего!

— И?… Причем тут мамонты?

— А при том. Как раз была полная Луна и я решил попробовать. Взял с собой фонарь, в рюкзак положил каменюку с пергаментом, спички и термос с кофе, пару бутеров и пошел в пустошь. Хорошо, что Боню собой брать не стал. Каменюку расположил так, как нарисовано в пергаменте. Чиркнул себе ножичком руку, накапал в выемку крови и…

— И? Не тяни хвоста за яйца…

— И ничего. — Я засмеялся. — Прикинь Слава.

Славка тоже засмеялся:

— Что ни каких духов, привидений типа: «Чего тебе надобно старче?»

— Ну тогда уж не старче, а молодче или вьюношь… Ну ладно, расположился я на одном из камушков среднего круга, напротив принесенной каменюки. Откушал кофе с бутером, хотел уже второй бутерброд достать, как заметил, что кровь в выемке исчезла, фонарь то я поставил так, что бы он светил на нее. Я даже подошел ближе, крови нет. И тут заметил, что луч от фонаря, когда я поднял его от камня, как будто упирается в некую преграду и рассеивается, вязнет в ней. Что думаю за фигня? Нашел какую-то ветку, потыкал в это. Ничего. Палка спокойно проходила, не встречая никакого сопротивления. Тогда я попробовал пощупать руками. Опять ничего. Рука спокойно проходила, ни какого сопротивления. Ну короче я и шагнул туда.

— Одуреть Гоша. И что там?

— А ничего, вернее сначала ничего. То есть шагнул, смотрю та же ночь, те же камни выложенные кругами. Посветил фонарем, свет не рассеивается. Ну думаю глюк не иначе. И тут братишка меня прошиб холодный пот. Фонарь то я такой хозяйский взял, мощный, так вот когда я стал светить туда, откуда я шагнул, вернее на другую сторону этих кругов, метрах в двадцати-двадцати пяти луч высветил воду. Причем много воды. И пахло водой. Ну знаешь как пахнет, когда ты находишься рядом с большим озером или рекой. Я прошел туда. Точно берег. Сколько не светил, другого берега не увидел. Короче запаниковал я, бросился к камням, порезал руку опять, накапал крови. Сидел, ждал. Ни хрена. Кровь постепенно свернулась и так и осталась в выемке. Ладно, дождался утра. Продрог, все кофе вылакал. Холоднее там оказалось. Хорошо куртку одел, когда пошел к этому капищу.

Когда солнце взошло и я смог рассмотреть где я, то чуть крыша не съехала. Короче капище находилось на берегу огромного озера или пресного моря. Километрах в двух на север в это озеро впадала река, я потом прошелся посмотрел — метров двести в ширину, может чуть больше. Текла с севера. Западный берег реки видел хорошо. Но, берег потом уходил на запад и все. На западе, юго-западе и юге вода. А северо-восток и восток тундра. Реальная тундра. Ни одного деревца. Вернее есть, но чахлые какие-то, маленькие. Но самое, что интересное, я сумел набрать плавника. Прикинь. Деревьев нет, а плавник есть. Костер развел. Сижу короче около костра и думаю, вот это я попал. Ни жратвы, ни оружия, кроме перочинного ножика, ни нормальной одежды. И спичек всего полкоробка. Но постепенно успокоился. Подумал, почему второй раз переход не сработал? Тут одно из двух, либо в течение ночи можно перейти только один раз, а значит нужно попытаться сделать это предстоящей ночью. Луна то полная. Или дожидаться следующей полной луны. Тогда все будет просто хреново, так как прожить месяц в тундре без ничего, это утопия. Я же не эскимос в конце концов.

В ожидании ночи я побродил по округе, сходил к устью реки. Кстати вода чистая. Рядом с капищем глубины начинаются почти у самого берега, я промерил палкой. У самого берега по колено, шаг делаешь — уже метр, дальше еще глубже. При этом видно дно. А какая там рыба! Прямо возле берега штуки три сразу увидел, каждая около метра в длину. Что за рыба не знаю, я не специалист. Это вот тебе бы надо было туда. Но вот поймать мне ее было нечем, хотя слюни чуть ли не до колен были, так есть хотелось. А потом я увидел мамонтов. На юго-восток от капища. Они далеко были. Сначала не понял, что за пятнышки перемещаются. Прошел с километр и понял, что это доисторические слоны. Смотрел за ними долго. Их там штук десять — пятнадцать было, взрослых и малышей. Когда стало вечереть, вернулся к камням. Вычистил выемку от свой крови. На всякий случай, вдруг нужно именно свежую. Дождался ночи, накапал крови. Сидел, ждал. Думал, что если не сработает лучше сразу утопиться. Тот момент, когда кровь исчезла, я пропустил. Посветил, смотрю — крови нет, луч света опять начал рассеиваться, я перекрестился и шагнул. Даже глаза закрыл. Потом смотрю, все нормально, ночь, луна, нет запаха воды и плеска волн. А в далеке горят огоньки деревни. Я тогда так рванул домой, что не знаю, как ноги себе не переломал. Добежав до дома, рухнул на ступеньки крыльца и сидел часа два. Потом накатил полбутылки водки. Но так и не опьянел, хотя и был голодным. Потом вспомнил, что каменюку забыл на капище. За ней вернулся уже днем. А потом Слава я понял, что это знак мне. Как будто мне дали понять — это твой шанс парень. Вот тебе целым мир чистый и девственный, возьми его и беги из этого, грязного и подлого иначе кирдык тебе. Конечно, виденный мной мир далеко не рай. Но в нем все будет зависеть от самого меня, а не от кого-то, у кого круче кошелек и больше связей. Не от судей, прокуроров, адвокатов, жуликов всех мастей, а от меня самого.

Вячеслав долго смотрел на меня, потом ухмыльнувшись сказал:

— Да Гоша, ты умеешь удивить. Классную ты сказку рассказал.

Я ничего ему на это не ответил, просто протянул свой айфон, включив на воспроизводство видеозаписи. Было очень занятно смотреть на физиономию брата, особенно, когда он увидел стадо мамонтов.

— Можешь проверить запись на счет монтажа. Но я тебе сразу скажу, что это все было в реале. Я ни кому этого не говорил и не скажу. Только тебе, как единственному мне родному человеку. И еще, если кто-то узнает об этом, то долго я не проживу, как впрочем и ты. Ибо ни кто не откажется иметь у себя запасной мир, куда можно в случае чего сдернуть.

Слава вернув мне айфон, вздохнул:

— Теперь почти верю. Окончательно поверю, когда сам своими руками потрогаю там все…Что думаешь делать?

— До следующего полнолуния есть три, максимум четыре недели. За это время я должен буду сделать многое. Комбинат мы похоже все равно потеряем. Не мытьем так катаньем нас дожмут. Это как говорится, к бабке не ходи. Да ты и сам все понимаешь. Первое что я сделал, это связался с Питером. Дал задание Верещагину перегнать оттуда мою яхту.

— «Палладу» что ли? А как ее сюда перегонят? Она у тебя, сколько там, шестнадцать метров в длину?

— Да ее. Если быть точнее, то шестнадцать с половиной. Ничего, на трейлере перегонят. После перехода, я не собираюсь сидеть возле капища, сам понимаешь. Пойду на ней на юг, юго-запад. Хочется в более теплые места попасть. Кроме того, я связался с нашим комбинатовским заводом металлоконструкций и заказал тележку, под яхту, обязательно из легких сплавов, разборную на восьми колесах. И что бы две съемных лебедки — одна электрическая и одна механическая.

— Это еще зачем?

— А если мне придется перетаскивать ее посуху в каких-нибудь местах. Типа волока. Я же не знаю, соединяется это озеро с морем, например Черным или нет. А мне туда нужно. Там тепло и мухи не кусают.

— А с чего ты решил, что в том мире есть Черное море? Может это вообще другой мир?

— Может быть, но я почему-то уверен, что это та же Земля. Луна та же, капище то же и мамонты. Конечно, мамонтов у нас сейчас нет, но они жили на Земле, много тысяч лет назад. Поэтому я думаю, что все же это прошлое нашего мира, первобытная эпоха. А то, что озеро в нашем месте, так ничего особенного нет, скорее всего, это ледник тает, поэтому и воды много. Река то с севера течет. Я тут в нете покопался, да было такое. Например реки Обь, Енисей, Иртыш и прочие, которые текут на север, тогда из-за ледника, который перекрыл им сброс, разливались в огромные озера и поворачивали на юг, где со сбросом проблем не было. Их воды доходили даже до Каспия и Черного морей. Каспий в разное время, как раз в межледниковье поднимался до 120 метров. А тут еще и ледник тает.

— Один на яхте?

— А что такого? Слав, я на ней один ходил, ты что, не помнишь? У нее же автоматика в управлении. Но даже если единый автоматизированный режим и откажет, я смогу управится, трудновато придется, но смогу. Там даже в ручном режиме, многие операции автоматизированы. Собираться я уже начал. Заберу с собой все дедовские кузнечные инструменты. Вплоть до наковальни и мехов. Просмотрел всю библиотеку деда, там много чего есть интересного, справочники разные, по кузнечному делу, по металлам, по дереву. Даже по травам есть, какие травы от каких болезней. Штук двадцать книг отобрал. После завтра в райцентр поеду, еще книг подкупить нужно. Я себе тут списочек составил. Ну и помимо литературы есть чего купить. Машинку швейную «Зингер» с ручным и ножным приводом то же заберу, вещь очень полезная. Мне еще нужна машинка по пошиву обуви, знаешь китайская такая. На них сейчас сапожники работают. Она с ручным приводом, ни какого электричества. Вот такую нужно будет мне достать. Если в райцентре не найду, тогда ты поищешь, добро? — Слава кивнул и я продолжил, — но самое главное братишка, это то, что не позволит разным вечно голодным кошакам, медведЯм и прочим хищным товарищам меня сразу же схарчить — оружие. Поэтому в первую очередь ты займешься именно им. Запишешь или запомнишь?

— Запомню. Но у тебя же есть твой «бенелли», мало?

— Мало. Там сейчас преобладает мега фауна, для которой «бенелли» с его 12 калибром, как слону дробина. Поэтому нужно нарезное серьезного калибра. Ну ладно, запоминай: мне нужен двуствольный штуцер-слонобой, под патрон калибра 577 «Тиранозавр», фирмы «A-SQUARE». Патрон еще имеет другое название 577 Т-Rex. Патронов нужно тысячу штук. Если будет возможность, так же купишь сотню просто гильз, три сотни капсюлей, пулелейку и машинку для обжатия. И порох на три сотни выстрелов. Порох покупать у них же, он под эти патроны идет особый.

— А если они не продадут капсюли с порохом?

— Ну и хрен с ними. Не продадут, так не продадут. И этого хватит. Далее, попробуй найти карабин МЦ-558. Это гражданский вариант винтовки «Выхлоп». Карабин под патрон 12,7 на 55 мм. Его на выставке презентовали в 2011 году. Если нужно, то съезди в сам ЦКИБ, где его сделали. Так как это гражданский карабин, то больших проблем у тебя не должно быть. К нему тоже тысячу, полторы патронов. Далее попробуй достать пистолет «Орел пустыни» с пятью сотнями патронов. Штука конечно большая, но все меньше, чем слонобой. Таскать с собой постоянно удобнее. Конечно, и мощность у него меньше гораздо, но все равно останавливающее действие довольно высокое. Дальше, мне нужна немецкая штурмовая винтовка FG42 и именно вторая версия, не первая.

— Это, с которой немцы в Великую Отечественную воевали? А на фига она тебе?

— Ну во-первых Слава, винтовка имеет два режима стрельбы, одиночный и автоматический. Во-вторых: может использоваться как снайперская, у нее даже штатная оптика идет и сошки для этого имеются. В-третьих, в ней используется довольно мощный винтовочный патрон 7,92 на 57 мм Маузер. Почти 8 мм. Даже штык у нее имеется, ну это уже на самый край. И она не такая длинная, носить ее, если что удобно. Единственно — у нее магазин с боку, ну это переживем. Патронов к ней полторы, а лучше две тысячи штук. Следующее, из гладкоствола мне нужен будет карабин КС-К 18,5, что соответствует 12 ружейному калибру. Знаешь, о чем я говорю?

— Знаю. Это специальный боевой карабин. Он стоит на вооружении спецподразделений МВД. Я в курсе. Здесь проблемы могут. Кроме того, как я говорил, у тебя же есть «бенелли» и тоже 12 калибра? На хрена масло масленое?

— Не тупи Славка. Это все же карабин, а не охотничье руЖО. С ним все же будет поудобнее в случае чего. Ну а насчет проблем так, а кому сейчас легко? Деньги трать спокойно. Я тебе на карту перекину достаточно. Мне-то в скором времени эта бумага на хрен будет не нужна.

— А зачем тебе столько стволов? Ну взял бы пару разных и патронов побольше…

— Слава, лишний ствол карман не тянет. Я просто не знаю какой именно ствол будет мне более востребован там, понимаешь? Так что лучше всего выбирать из большего количества, чем из меньшего. Насчет патронов, сколько бы я их не брал, но целый армейский склад боеприпасов я просто не утяну за собой. Яхта у меня не резиновая и дедвейт ограничен. Водоизмещение у яхты пятнадцать тонн, из них семь тонн — это балласт. Остается на весь остальной груз восемь тонн. А мне много чего еще нужно взять. Тем более, как бы не был хорош огнестрел, но в моих условиях у него есть один большой минус — боеприпас не возобновляем. Поэтому кроме ружей, возьму и арбалеты и лук, есть у меня парочка, ты знаешь. А вот у них боеприпас как раз возобновляемый. Как стрелять из лука, базовые знания у меня есть, ты же помнишь, я как-то ради интереса учился. Конечно, я и рядом не стою с древними кочевниками, которые стреляли на скаку, да еще умудрялись попадать чуть ли не пятирублевую монету или держать в воздухе сразу по семь стрел. Для этого нужно родиться с луком в руках. Но более — менее попадать в цель я могу. Тем более если еще постоянно тренироваться.

— Ладно Гоша! Я наверное все же лучше запишу.

Я дал Славке ученическую тетрадку и пока он записывал мои пожелания, приготовил на скорую руку из привезенной снеди ужин.

— Знаешь Слава, я вчера с Бергом связался, закинул удочку насчет продажи активов.

Брат посмотрел на меня, — это случаем не тот перец с «Империал инвеста»?

— Да он. Они же проявляли интерес к комбинату. Но с ними у нас конфликтов не было. Берг сказал, что нужно подумать, но по голосу я понял, что наживку он заглотил с ходу.

— Конечно, он сразу тебе ничего не скажет. Ему сначала нужно будет перетереть все с большими дядями, которые стоят за этим «Империалом». Ты знаешь, что у упыря и гоп-компании был конфликт с «империалистами»? Но тогда они вроде бы разрулили и сейчас у них так называемый вооруженный нейтралитет.

— Я в курсе. Это так же было одной из причин, почему я предложил активы «империалистам».

— А что ты сказал Бергу?

— Сказал, что у меня нет интереса развивать бизнес отца. Что хочу свалить за бугор и прожить обеспечено на теплых островах.

— Да универсальная отмазка! — Засмеялся брат. — Думаешь поверил?

— Да плевать мне поверил он или нет. Активы я ему сброшу в полцены, но не менее. Но даже в этом случае деньги не малые. Плюс недвижимость. Большую часть этих денег я перекину на твой счет, так что тебе с Машей хватит до конца жизни, если конечно каждый день ванны из шампанского по три штуки баксов за бутылку принимать не будешь.

Славка немного помолчал, разглядывая меня и потом ответил: — А вот это лишнее братец.

— Что лишнее? Деньги? А мне-то куда их? Там в каменном веке мне они точно не понадобятся, если только в качестве туалетной бумаги, да и то здоровья своего жалко.

— Так мне они там-то же не нужны будут.

Я уставился на старшего, — в смысле там? Ты что тоже собираешься?

— Конечно. Вот смотри Гоша, я может всю жизнь мечтал поохотится на слонов и носорогов, да все как-то не получалось. А тут пожалуйста, охоться сколько душе угодно и заметь ни каких разрешений, лицензий и прочего не нужно. Да и при том, вдруг кто-нибудь из доисторических зверюг или диких обезьян из числа гоминидов захочет моего братца обидеть. Я же не могу этого позволить.

Я смотрел на ухмыляющуюся физиономию своего брата. К горлу подкатил комок.

— Слав, я просто был бы счастлив. Но у тебя в отличии от меня есть Маша. Ты что ее тоже потащишь за собой в каменный век? Подумай о ней.

— Ты прав Гошка, но я почему-то уверен, что она меня одного туда не отпустит. Кроме того, вот ты вроде бы и знаком с Машей дольше чем я, вы же вместе еще в музыкальной школе учились, а так ее и не знаешь. Она же авантюрист еще похлеще нас с тобой вместе взятых. Плюс она врач, а что значит врач в те времена? Вот то-то.

— Все так Слава. Но у Маши есть бабушка. Которую она вряд ли бросит одну.

— Конечно. Николаевна Машке родителей заменила. Но бабуля наш человек, я тебя уверяю. Она еще нас с тобой переживет. Там не бабка, а кремень. Опять же плюс она травница и знахарка. Машка то в медицинский под ее влиянием пошла. Так что братан, будем надеяться, что ты не в одиночку пойдешь осваивать новый мир, а как минимум вчетвером.

— Ну ладно. По-крайней мере у нас есть еще три-четыре недели. Получится тебе своих женщин с агитировать — хорошо. А нет, так нет… И еще, если серьезно решишь идти со мной, сделай себе татуировку какой-нибудь зверюги.

— Это еще зачем? — Удивился Славка. — У меня есть группа крови и этого достаточно.

— Ты не понял Слава. Там дикие люди, а у них символы значат очень много. У них в каждом племени свой тотем. И чем тотем, то есть зверюга серьезнее, тем самым серьезнее племя. Понятно?

Славка помолчал, потом сказал: — Мдаа. Интересно девки пляшут. И какую же зверюгу ты себе решил нарисовать?

— Дракона, сзади на спине, а на груди — волка.

— Не понял, а что там драконы водятся?

— Да нет, но драконы присутствуют в мифах практически всех народов, значит, что-то подобное наши предки наблюдали, раз это отложилось в памяти. Ну пусть не драконы, а ящеры, может они не все ласты склеили шестьдесят пять миллионов лет назад, а какой-то вид дожил и до первых людей. Но факт в том, что у всех народов драконы были самыми серьезными чудовищами, рядом с которыми ни какие саблезубые рядом не стояли.

— Ну хорошо, а волк на хрен тебе?

— Дракон — это как бы общий прародитель, к волк уже принадлежность к клану. Одним словом как-то так. Чем больше крутых тотемов, тем лучше. Я так думаю. Тем более Боня пойдет со мной. А он живое воплощение собакиных-волковых!

— Ловко братец. Ну и как начал уже себя разукрашивать?

— Завтра поеду в райцентр. Правда придется делать в темпе, а это больновато. Но и хрен с ним. Потерпим.

Славка только усмехнулся: — покажешь мне, что тебе намалюют? — Я кивнул в ответ. На следующий день Славка, быстро позавтракав, укатил. Я продолжил собираться, паковал вещи, еще посидел над списком. В обед съездил в райцентр, купил еще кое-что из литературы, заодно удалось купить у китайца, занимавшего ремонтом обуви машинку. Машинка была практически новая, полностью из металла и в хорошем состоянии. Отдал ему полторы тысячи баксов не торгуясь, отчего у китайца глаза стали размером с олимпийскую медаль. Так же забрал у него все нитки и иголки. Заодно зашел в тату салон, выбрал себе подходящие рисунки дракона и волка. Татуировщик набил мне контуры зверюг. Было больно, так как кроме контуров, еще и начал прорисовку отдельных элементов. Ничего, потерпел. После чего он сказал, что бы я пришел дня через три-четыре.

Вечером мне позвонил Берг. Договорились встретиться на шоссе между городом и деревней, где я временно обитал, это я настоял. Так как в город соваться не хотел. На следующий день, в 10.00 я был уже на месте. К месту встречи подъехал «Ауди» Берга. Он пересел ко мне в машину. С Бергом договорились быстро. Через неделю к ним в офис подъедет мой человек с генеральной доверенностью. Кроме акций компании так же банк приобретет и недвижимость, в виде двух квартир в Москве, одной квартиры в Питере и особняка в Подмосковье. Цену, что удивительно, Берг понижать не стал, так как я отдавал все и так в полцены. Расстались мы довольные. Единственным условием было, это что бы сам Берг и его компаньоны о сделке не распространялись в течении месяца после ее заключения.

Еще через два дня, ко мне приехала дражайшая половина моего брата — Маша. Прошлась по дому, внимательно все осмотрела, убедилась, что в доме чистота и порядок. Потом очень внимательно посмотрела мне по очереди в каждый глаз, оттянула веко, проверила пульс. Потом, наконец, поздоровалась и улыбнулась:

— Я вижу ты тут не пьянствуешь до потери сознания, траву не куришь, ширевом и прочей гадостью не закидываешься. То есть находишься вроде бы в нормальном и адекватном состоянии. Это хорошо.

— Маш, давай без прелюдий? Ты приехала сюда, что бы убедится, что я в неадеквате, исходя из той информации, что тебе привез твой супруг. Так? Так. Может чаю, кофе или сразу перейдем к разговору?

— Сразу…, - и я повторил ей то, что рассказал до этого Славке. Потом она посмотрела видео.

— Маша, — обратился я к ней, когда она раз за разом просматривала эпизод с мамонтами. — Поверь, я не агитировал Славку, что бы он шел со мной. Я прекрасно все понимаю и что притащить тебя в дикий мир — это не самое лучшая мысль…

— Гоша ты о чем? — Оторвавшись от созерцания древних слонов, спросила Маша. — Ты не о том думаешь братец.

— А о чем думать?

— О том, как мы все туда переберемся и куда двинемся…

— Так стоп сестрица. Ты хоть понимаешь, что там не будет теплого туалета, ну по крайней мера в первое время, не будет салонов красоты, шопинга и…. - я осекся под осуждающим взглядом своей невестки.

— Гоша ты дурак? Во-первых: я могу спокойно обойтись и без теплого унитаза, тем более как ты сказал первое время. Во-вторых: мне, что бы выглядеть идеально, не нужен салон красоты. Настоящая женщина не сильно-то в них нуждается, что бы оставаться привлекательной для своего мужчины. В-третьих: шопинг, да будет тебе известно, меня не привлекает. Какую мне одежду нужно я либо сама шью либо заказываю по каталогу. И я спокойно, если нужно обойдусь и без каталога. Тем более как я понимаю, швейную машину ты уже упаковал? — Я кивнул, — ну вот видишь. Теперь сколько у нас реально осталось времени?

— Около трех недель… Маша ты хорошо подумала? Ведь про шопинг и салон красоты я так сказал, но ведь самое главное ты лишишься привычного тебе мира, знакомых, друзей…

— Это конечно трагедия, но очень даже переживаемая. Это Гошенька мои проблемы и я сама их решу, хорошо? — Я кивнул, отвечая на ее вопрос. — Ну раз с этим разобрались, тогда поехали дальше. Так, времени мало, а сделать нужно много. Дай мне посмотреть, что ты там за список составил?

Посмотрев список, Маша удовлетворенно кивнула.

— Нормально для мужчины. С медикаментами не заморачивайся, это я возьму на себя, а так же кое-что еще… Ну ладно Гош, я поехала.

— А чай? Покушай хоть что-нибудь?

— Я не хочу, спасибо.

Глава 2

Теперь о себе и почему я дошел до жизни такой. Я — Караваев Игорь Романович, 29 лет от роду. Для родных и друзей просто Гоша. Имею высшее образование, закончил политех по специальности металловедение и термическая обработка металлов. С металлами моя семья была связана уже несколько поколений. Дед мой, как и его отец и отец отца деда были кузнецами. Отец мой Караваев Роман Иванович из отцовой кузни шагнул дальше, после окончания института пошел на металлургический комбинат, сначала в сталеплавильный цех. Карьеру сделал хорошую — от простого инженера до генерального директора. В период всеобщей приватизации начала 90-х годов сумел стать фактически единственным владельцем комбината. Как он это сделал, какими методами, это дело прошлого и копаться в этом нет уже смысла. Факт тот, что после его смерти два года назад я стал его наследником.

Еще до его женитьбы на моей матери, отец сумел одной из заводских работниц заделать ребенка. Но так как ни каких чувств у него к этой даме не было, он на ней не женился. Но от ребенка не отказался и своего сына ни когда не забывал. Купил его матери квартиру, содержал сына, часто общался с ним. Это был Славка. Конечно, мой отец не был ангелом и возможно он был достоин осуждения, но кто не без греха? Поэтому ни я, ни Славка его никогда за это не осуждали. Когда Славке исполнилось два года, отец познакомился с моей будущей матерью. Здесь уже были чувства и они поженились. Через год родился я. Мама ни когда не пыталась отодвинуть Славку на вторые роли в общении с отцом. Она наоборот относилась к нему очень хорошо, часто забирала его к нам. А когда Славе исполнилось 17 лет, он вообще переехал жить к нам, так как его мать вышла замуж за кого-то немца, причем с подачи моего отца и уехала жить за границу.

Мы часто с братом гостили в деревне у деда. Я с детства любил возиться у него в кузне, в отличии от Славки. Нет, если нужно, он помогал деду, но без всякого пиетета к кузнечному делу. Ему больше нравилось что-нибудь взорвать, выстрелить, из-за чего постоянно попадался на изготовлении разных пороховых и суриковых бомбочек, поджиг и пугачей. За что был чаще всего выпорот дедом или отцом.

После окончания школы брат отказался поступать в институт, как того хотел отец и по достижению 18 лет ушел в армию. Отец принял выбор старшего сына. Славка еще застал то время, когда в армии служили два года, а не один как сейчас. Отслужил он нормально. Успел побывать на Кавказе. Вернулся брат из армии уже другим человеком. Куда-то делся тот бесшабашный мальчишка, который мог спокойно ввязаться в драку, только лишь потому, что бы подраться, помахать кулаками. Сейчас же в его глазах, не было того, мальчишеского азарта, если приходилось применить силу, в них была только холодная расчетливость. Да и дрался он уже более жестко, стараясь сразу нейтрализовать противника. В этом я убедился в первый же день, когда он зашел домой в форме. Вечером, после застолья с отцом и мамой, мы пошли с ним прогуляться. И нарвались на гоп-компанию из четырех отморозков. Одним словом — зацепились мы сними. Я уже сейчас даже и не помню из-за чего. Итог — двое из них оказались в больнице с переломами разной степени тяжести. Другие двое отделались гематомами и сотрясением мозгов. Хотя брат потом говорил, что сотрясение это слишком, ибо сотрясаться там нечему. Конечно, возник скандал, тем более попадание в больницу не осталось незамеченным правоохранительными органами. Но отец решил этот вопрос.

После этого, Славка поступил в институт на юрфак. Закончив который, он пошел работать в Следственный комитет. Я, закончив институт, пошел к отцу на комбинат.

Три года назад Славка женился. Познакомил его с будущей женой я. Все дело в том, что когда я учился в средней школе, мама настояла, что бы я еще обучался и в музыкальной школе. В итоге я пошел учиться играть на флейте. Позже я так же стал играть на трубе и саксофоне. В этой же школе я познакомился с девочкой, звали ее Маша. Один раз, когда я возвращался с музыкальной школы домой, то увидел девочку, которая опиралась на лавку и поджимала левую ногу. Рядом лежали рассыпанные ноты и футляр со скрипкой. Я подошел к ней. Оказалось, что она подвернула ногу. Маша крепилась, не плакала, но я видел, что ей очень больно и в глазах были слезы.

На вопрос — сильно больно? — Она молча кивнула. Я собрал ноты, взял скрипку и сказал, что бы она оперлась на меня. Так мы и доковыляли до ее дома, где я сдал ее на руки серьезной бабусе. Бабуля поблагодарила меня и пригласила откушать чаю с пирогами. Именно откушать!!! С тех пор мы с Машей стали дружить. Скажу сразу, ни каких там лямуров у нас не было, я к ней относился как к младшей сестре. Тем более она была младше меня на два года. После окончания школы, наши пути как-то разошлись. Не виделись мы долго. Я окончил институт и уже работал у отца. Слава к этому времени уже работал в следственном комитете.

В один прекрасный день я попал в больницу с аппендицитом. А операцию по удалению этого органа мне сделала Маша, которая закончив медицинский институт, работала в нашей областной больнице.

Когда меня на скорой увезли, Славка конечно же стал ошиваться возле больницы и после операции, где-то приватизировав белый халат пробрался ко мне в палату, естественно с дежурными апельсинами. Когда его тревожная физиономия нарисовалась в дверном проеме палаты, я как раз разговаривал с Машей.

— Машенька познакомься, это мой старший братец, Вячеслав Романович Караваев собственной персоной.

Маша удивленно посмотрела на Славку и строгим голосом, передразнивая меня спросила:

— А кто разрешил Вячеславу Романовичу Караваеву здесь вообще находится? Для свидания с больными имеется специальная комната. Тем более вы гражданин принесли сюда передачу, а Игорю апельсины в настоящее время противопоказаны. Славка опешил, а потом спросил у меня, продолжая смотреть на Машу:

— Гоша, а кто это такая строгая, сердитая и прекрасная незнакомка?

— Это Слава Маша, с которой я учился в музыкальной школе, а теперь она мой лечащий врач и меня оперировала.

— Простите Мария ээээ…

— Федоровна.

— Простите Мария Федоровна, можно с вами переговорить. Обещаю, что немедленно испарюсь отсюда.

— Хорошо. — Они вместе вышли из палаты.

Вот так они и познакомились. Хотя Маша еще в детстве пару раз видела Славку, когда приходила ко мне домой в гости. Но и только. Через полгода Славка и Маша поженились. Свадьба была шикарная. Отец постарался, хотя оба молодожена были против, но отец сумел настоять. На свадьбу приехала даже мать Славки со своим немецким мужем. Маша была в свадебном платье неотразима. Она вообще из худощавой и нескладной девчонки, превратилась в молодую красивую женщину. Маша уже была один раз замужем, еще будучи студенткой, но с первым мужем прожила недолго и они разошлись через год после свадьбы.

Моя мама умерла, когда мне было 20 лет. Отец очень любил ее и после ее смерти так больше и не женился. Через год, после свадьбы Славы и Маши умер отец, инфаркт. В свое время отец составил завещание на меня и Вячеслава. Слава узнав, что отец разделил свое имущество поровну между нами, в том числе и акции компании, на отрез отказался от своей доли, мотивируя тем, что в семейном бизнесе он ничего не понимает, поэтому вся компания должна будет отойти мне. Отец переписал завещание, но часть акций все же на него оставил. После смерти отца, на пенсию запросился хороший друг папы — бывший сотрудник ФСБ, заведовавший службой безопасности. Тогда я попросил Славку возглавить ее. Он согласился. Уволился из следственного комитета. Все дела бывший начальник СБ передал Славке и еще около года консультировал его. Да и сейчас продолжал это делать.

После смерти отца, какое-то время было затишье. Я вступал в наследство. Осваивался в качестве так сказать «олигарха», хотя уже был в курсе многих нюансов функционирования компании. Так как отец стал меня вводить в дела компании, когда я еще учился в институте. Через год начались проблемы, сначала с поставщиками и партнерами. Потом была попытка рейдерского захвата, но мы с братом отбились. Несколько раз судились с разными компаниями и организациями. Да и сейчас судебные тяжбы продолжались. Два раза на меня были совершены покушения. Но я легко отделался. Но проблемы стали нарастать как снежный ком. Я понимал, что комбинат хотят отжать. Был бы жив отец, он бы решил проблему. Увы, но я был не он.

Несколько раз мне предлагали продать акции комбината. И предложения эти происходили от гражданина Упашева Виктора Григорьевича. Был такой тип. В уголовном мире был известен под кличкой «Упырь» В 90-х поднялся на криминале. Сейчас официально считался уважаемым бизнесменом, которому принадлежало несколько серьезных фирм и компаний. Но со слов Славки «Упырь» продолжал стоять за нелегальным оборотом оружия, проституцией, игорным бизнесом нашего региона. Однако закрыть его за решетку у правоохранителей пока что возможностей не было ибо доказать его причастность к криминалу не удавалось.

Вражда с ним, причем личная возникла после одной встречи. Он тогда нагло заявился в головной офис моей компании и предложил продать ему акции. Цену естественно давал очень низкую. Я, конечно же отказал ему. В ответ он обозвал меня щенком, который все равно отдаст все активы или сдохнет в канаве как последний бомж. Я тогда схватил его за шиворот и вытолкал вон, назвав его козлом. Сотрудники СБ блокировали тогда его телохранителей, а Славка пообещал оторвать им яйца, если они вмешаются. С тех пор «Упырь» затаил на меня звериную ненависть. Два покушения были организованы им, в этом я не сомневался, но доказать не мог.

Вскоре началась возня по поводу якобы незаконной приватизации комбината моим отцом в 90-е годы. Тогда я понял, что меня все же готовят к сливу. И «Упырь» здесь был далеко не главным.

В один из дней я все бросив, приехал в деревню, где решил хотя бы несколько дней побыть одному в доме моего дедушки. Теперь я благодарил покойного отца за то, что он не стал продавать дом деда, после его смерти. И куда я иногда приезжал либо один либо со Славкой и Машей.

Теперь о нашем семейном зверинце. Зверинец был знатный и все благодаря Маше. Маша с самого детства испытывала сильную тягу к животным. Маленькая она постоянно таскала домой котят, щенков, птенцов, хомяков и прочую живность. Через полгода после свадьбы с моим братом она принесла мне щенка. Сказала, что это порода гампр, разновидность кавказской овчарки, так сказать армянский ее вариант. Гампров с древности разводили на армянском нагорье. Это она так мне объяснила. Я лично ко всем этим животинам был как-то равнодушный. Но я точно знал, что кавказцы — это ну очень большие собаки, а значит и щенки у них были соответствующие. А этот был какой-то хиловатый. О чем я ей и сказал. Тем более заводить у себя подобную животину, в мои планы не входило. Но Маша сказала, что это именно гампр. Да он хилый и по идее такие щенки практически всегда погибают. Это ощенилась сука у ее хороших знакомых. Сами такие щенки стоят не мало и почти уже весь помет продан. Остался только этот, которого никто взять не пожелал, поэтому его Маше и отдали, бесплатно, вернее она сама попросила, когда узнала, что щенка хотят усыпить. Тем более у него была на первый взгляд нарушена координация движения.

Что бы не расстраивать Машу, мне пришлось взять этого доходягу. Как говорится — не было печали, купила баба порося, в данном случае — заимел себе щеня. Со щенком пришлось повозиться. Дите оно и есть дите, человеческое это или животина, причем болезное. Маша часто, почти каждый день прибегала проведать своего подшефного. Она же возила щенка к какому-то знакомому ветеринару, ставила прививки, брала рекомендации по уходу, потом полоскала мне мозги. Постепенно я и сам привязался к щенку. Маша же и назвала щенка Боней. На мой вопрос — почему такая неподходящая для большой собаки кличка, ведь больше ему подходит граф или барон, Маша ответила, что графьев и баронов у нас вырезали еще в семнадцатом, поэтому Боня в самый раз. Больше вопросов по этому поводу у меня не возникала. Боня так Боня.

К настоящему времени Боня превратился из болезного щенка в настоящее чудовище, натуральную собаку Баскервилей, как в шутку я его иногда называл. В холке он достигал чуть больше 79 сантиметров, почти восемьдесят. Вес 70 с половиной килограмм. Даже для этой породы Боня был великоват. Вообще среди собачников и знатоков такие габариты считаются пороком, но мне было на это глубоко наплевать. Меня он признавал хозяином, Машу просто обожал, хотя слушал только меня и если Маша подавала ему какую-нибудь команду, то сначала он смотрел на меня, как бы спрашивая разрешения. Со Славкой держался дружелюбно, признавая за своего, но и только.

У Славы имелась своя собака, конечно же охотничья, так как брат был заядлым охотником и рыболовом. Из Германии, где-то за полтора года, до появления у меня Бони, Слава привез щенка Веймаранера, этих собак называют еще Веймарской легавой. Псина очень красивая голубо-жемчужного цвета. Пока пес был щенком глаза у него были ярко-голубого цвета, но по мере взросления изменились на янтарный. Назвал его Слава незамысловато — Ганс, объяснив, что раз пес по национальности «немец» и родом из Германии, то и имя, вернее кличка у него должна быть немецкой. Ганс был вообще умницей. Собака умная и хорошо понимает своего хозяина. Как охотничья, Ганс был универсален, как типичный представитель своей породы. Но главное — как и у всех собак — это воспитание. Со слов брата я понял, что самое главное — это было сломать пса в плане своеволия. Веймары обладают сильным и независимым характером. И, например если они посчитали, что преследование дичи важнее, чем команда хозяина, то они команду могут и проигнорировать. Вот с этим Славка боролся. В итоге к трем годам Ганс беспрекословно выполнял команду «ко мне», даже если дичь была уже в зоне досягаемости. Ганс очень любил своего хозяина. Когда Славка уходил по делам, Ганс просто ложился около двери и ждал его. Мог ждать сутками. Охота была для Ганса не просто чем-то инстинктивным, это было то, что любил его хозяин. А Ганс любил все то, что любил его хозяин. В отличии от Бони, Ганс был очень подвижной собакой и это не удивительно, так как веймар был охотничьим псом, а гампр — сторожевым. Но я знал, что в случае необходимости Боня мог действовать молниеносно, несмотря на свои габариты и вес. Боня и Ганс были знакомы друг с другом и несмотря на то, что оба были кобелями, я ни разу не замечал, что бы они ссорились или скалились друг на друга.

Еще у четы Караваевых имелся кот. Причем не просто кот, а кот камышевой породы. Не помесь, а чистый камышевый кот. Приличная животина полосатого окраса с небольшими кисточками на ушах. Его принесла котенком Маша, где взяла, до сих пор неизвестно, на все вопросы отвечала, что где взяла, там больше нет. Кошак жил исключительно в загородном коттедже Караваевых, городскую квартиру не переносил на дух. В отличии от других котов, очень любил воду, не зря он был камышевым. Летом мог сутками пропадать на речке, которая недалеко протекала от загородного дома. Звали его просто — Бегемот. По аналогии с котом из известного произведения «Мастер и Маргарита», тем более, как говорил Славка — кошак был водоплавающим. Бегемот признавал только Машу, у которой он любил лежать на коленях, разрешал только ей гладить его и чесать. Терпимо относился к Машиной бабушке, то есть не пытался ее укусить или поцарапать, когда она касалась его. Всех остальных он игнорировал. В том числе и собак.

Еще один Машин питомец — ворон по имени Кром. Его принесли Маше два года назад соседские ребятишки птенцом. Маша сумела выходить его. В итоге из птенца вырос классический ворон. Именно ворон, а не ворона. Черный как ночь, с большой головой, это так кажется из-за так называемой «бороды». Иногда мы со Славкой называем его просто — «бородач». Как и у всякого уважающего себя ворона, у Крома был большой, даже массивный и очень острый клюв. Один раз Бегемот попробовал на себе последствия удара этим клювом в черепушку, когда решил взять на слабо ворона. Однако получив удар клювом меду ушей, на какое-то время потерял ориентацию. Маша рассказывала, что испугалась, подумав, что Кром проломил Бегемоту череп. На что Славка смеялся, мол у Бегемота лобовая кость на столько толстая, что ей стены пробивать можно. После этого, между Кромом и Бегемотом установился так сказать вооруженный нейтралитет.

Глава 3

Спустя неделю, после памятного разговора с братом, Славка мне отзвонился, сообщил, что со слонобоями проблем нет. Купил пару стволов и на следующей недели они прибудут. К ним купил две с половиной тысячи патронов. Вот только порох, капсюли и гильзы ему продавать отказались. Ну и бог с ними. Еще сообщил, что «Орла пустыни» он так же уже нашел, как и патроны, причем у нас. С немецкой винтовкой проблем тоже не возникло, как и с патронами к ней. Но вот с карабином МЦ-558 возникла реальная проблема, их пока что вообще не выпускали! Как соответственно и патроны для гражданской версии. Предложили под патрон калибра 8,6 на 70 Магнум. Но я сказал Славке, что бы он не парился. Нет, значит нет. По КСК он пока решает.

После разговора с братом, я достал кейс со своим ружьем Бенелли Комфорт 12 ружейного калибра. Открыл его, достал ружье, почистил, хотя оно и так было в порядке и содержалось в чистоте. Это ружье мне подарил Славка на День Рождения. Ружье имело два съемных ствола — один ствол длинный, второй короткий. Сложил назад в кейс. Пересчитал патроны, всего было триста пятьдесят штук. Сотня с дробью, сотня пулевых и полторы сотни картечных. Еще был порох для снаряжения патронов, двести семьдесят капсюлей, пулелейка, пыжи, прибор для снаряжения патронов и заделки дульца.

Потом осмотрел еще раз оба свои лука. Луки были классические составные разборные, один назывался «Леопард-2», второй «Дорадо» — из обоих можно было стрелять как дорогими стрелами с натуральным перьевым оперением, так и более дешевыми с пластиковым оперением. А вот блочный лук мне не нравился, мне казались эти луки каким-то несуразными и громоздкими, да и темп стрельбы из классического был выше, чем из блочного. К лукам имелось порядка пятидесяти стрел, в большинстве своем с пластиковым оперением. Связался по сотовому с одним знакомым, с которым иногда ездили на природу пострелять из луков. Он был большой фанат луков и арбалетов. Заказал у него четыре арбалета, два классических и два блочных. Конечно, я мог бы купить их и в магазине, вот только официально у нас в стране разрешены арбалеты с силой натяжения до 43 килограмм. А мне нужны были арбалеты помощнее. Саня, по прозвищу Хлыст, так звали моего знакомого, сначала удивился, напомнил, что более мощные арбалеты у нас запрещены, но я заверил его, что у меня все под контролем и здесь пользоваться ими не буду. Я знал, что он мог достать такие арбалеты. На деньгах я не экономил и мы с ним договорились. Кроме этого я заказал ему полторы сотни стрел к лукам с разными наконечниками — режущими с двумя лезвиями, тремя и четырьмя и проникающими. Плюс просто одни наконечники к стрелам и три сотни болтов для арбалетов, так же с разными наконечниками и просто одни наконечники для них.

Хлыст не стал задавать лишних вопросов и попросил четыре дня.

Через две недели прибыл трейлер с моей «Палладой». За два дня до этого мне привезли готовую тележку. «Палладу» перегрузили на тележку и она временно заняла свое место во дворе. В качестве балласта я загрузил в нее слитки меди, олова, свинца, а так же железные и стальные прутки. Топливо уже было залито в два трехсот литровых бака яхты. Начал постепенно укладывать все то, что запланировал увести с собой. Инструменты из кузни, наковальню, мехи, несколько рулонов ткани хлопчатобумажной, шелковой, шерстяной и полушерстяной, плащевой. Обе машинки для шитья одежды и обуви. Нитки и иглы. Три двуручных пилы, две ножовки, одну электропилу, рассчитывал запитать ее от бортовой сети. Две бензопилы. По паре рубанков и фуганков, четыре простых плотницких топора, два топора лесорубов на длинной рукоятке и один боевой, выкованный мной лично, еще под руководством деда. Это был боевой топор-секира, так называемый бородовидный с вырезом и опущенным лезвием. Рукоять делал так же сам, под присмотром деда, длиной 110 сантиметров. Перед тем как я упаковал и поместил топор в «Палладу» я наточил до бритвенной остроты его лезвие. Так же перенес на яхту и точильный станок, еще дедовский с ножным приводом и три запасных точильных камня к станку.

Так же уложил в яхту две ручных дрели с наборами сверл и коловорот. Стамески, плоскогубцы, два молотка, пару бухт кабеля по пятьдесят метров, еще пару бухт нейлоновой веревки по сто метров каждая. Кое какой крепежный материал. Литературу. И еще всякой мелочи. Одежду, начиная с нижнего белья и заканчивая костюмами для активного отдыха, как для лета, так и для зимы. В том числе несколько комплектов горок, пару комплектов «Мабуты-М», обувь — несколько пар кроссовок, ботинок тактических и горных как отечественных производителей, так и импортных — немецких и американских. Пару тактических жилетов и два тактических рюкзака. Три пары резиновых сапог и костюм ОЗК. Два генератора на два киловатта каждый, надеялся соорудить миниэлектростанцию, если конечно получится. Затащил в яхту малый токарный станок «Витязь 1Н618В», купленный мною по интернету и доставленный буквально пару дней назад. Станок весил 61 килограмм и я один замучался его затаскивать. Но справился. Рядом закрепил токарный станок по дереву JWL-1440L. У этого вес был меньше, всего 27 килограмм. Купленный одновременно со станком по металлу. Учитывая, что со мной собрались перебираться Славка с женой и бабушкой, приобрел пару аквалангов с костюмами, масками и ластами. К ним компрессор для снаряжения аквалангов. Четыре комплекта конской сбруи, с уздечками, седлами и стременами.

Позвонил Хлыст, предложил встретиться. Встретились с ним так же на шоссе. Из его пикапа переложили в мой джип три сумки.

— Все как ты и хотел Гоша. Два классических арбалета и два блочных. Сила натяжения у блочных 150 килограмм, у классических — 120 килограмм. Арбалеты мощные. Полюс запчасти к ним, особенно к блочным, там больше подвижных деталей. За качество отвечаю. Болты и наконечники в отдельной сумке. — Сашка помолчал немного, но потом спросил, — Гош, это конечно не мое дело, но если тебя прихватят с этими девайсами, срок себе можешь намотать реально, ты понимаешь? — Я кивнул и он продолжил, — в последнее время какая-то нездоровая суета началась… вокруг тебя, ты в курсе? — Я опять кивнул.

— Ты на кого если не секрет собрался охотиться? Может проще ствол возьмешь?

— Спасибо Сань. Ствол не нужен. А охотится я собрался на зверей, реально Саша на зверей.

Хлыст забрал деньги. Перед тем как мы разъехались, он сказал:

— Я надеюсь — ты знаешь, что делаешь. И это… Гоша, будь осторожен.

Полученные от Хлыста четыре арбалета, стрелы, арбалетные болты и наконечники я упаковал и уложил в яхту к своим лукам.

За неделю до часа «Х» приехали Славка с Машей, привезли огнестрел: штуцеры, пару пистолетов «Орел пустыни», немецкую винтовку FG42 второй версии, два КС-К и один КС-П, упаковки с патронами ко всему этому арсеналу. Так же Славка привез свое охотничье оружие «Вепрь 12 Молот» с длинной ствола 520 миллиметров. У Славки было и нарезное охотничье, но месяц назад он продал его и другого, как мне было известно, пока не купил. Кроме этого, выгрузили из машины два баула с медикаментами, перевязочным материалом и набором хирургических инструментов. И пятилитровую канистру с медицинским спиртом. Этим заведовала Маша. По поводу спирта мы с братом немного позубоскалили, но Маша обозвав нас «проглодитами» дала понять, что бы мы даже думать о нем забыли. Все привезенное уложили в яхту. Единственное, что я пока оставил у себя это немецкую штурмовую винтовку.

— Что хочешь с ней делать? — Спросил Славка, — учитывай, документов на нее нет.

— Да просто хочу апгрейд ей сделать. Заменить деревянное ложе на более легкое, какое-нибудь полимерное. Есть у меня один умелец.

На настороженный взгляд брата ответил:

— Не суетись человек надежный. — Брат удовлетворенно кивнул — ладно, винтовка отличная, ствол как будто только что с конвейера. Все что ты хотел. Ну и для себя продублировал такое же, кроме «немца». Кроме этого для себя я еще один ствол привезу позже.

— Берг держит слово, о том, что активы конторы уплыли к империалистам пока еще ни кто не знает. Но знаешь, мне что-то не спокойно. Завтра переедем сюда окончательно. Вообще я хотел, — Слава посмотрел на жену, — что бы Маша с сегодняшнего дня осталась здесь, но она же упертая.

— Вот именно, — ответила Мария, делая ручкой какие-то поправки в блокноте. — Я еще не все закончила там, да и бабулю нужно перевезти.

— Бабулю я мог бы перевезти и один, тем более у нее на удивление не так много вещей, в отличии от тебя. — На что Маша махнула рукой, типа отстань.

Анастасия Николаевна, бабушка Маши, когда узнала, что внучка с мужем уезжают навсегда, причем куда уезжают, Маша сразу рассказала бабушке, которая даже не удивившись, категорично заявила, что одну внучку и ее шалопая мужа она не оставит, тем более кроме Маши и нас со Славкой других родных и близких людей у нее нет и она хочет, что бы когда придет срок умирать, глаза ей закрыли родные люди. А где это произойдет — неважно!

— Гоша, — посмотрел на меня брат, — а яхту мы как потащим? Джипом?

— Нет. Джипы и твой и мой мы оставим здесь, вернее обменяем их на трактор.

Усмехнувшись на непонимающий взгляд брата, я пояснил, — Слава, мы их обменяем на «Беларус» Петровича, ну он через три дома от нас живет. Трактор он купил год назад, к технике относится сбережением, у него трактор в идеальном состоянии. Трактор мощный «МТЗ-3522», нашу «Палладу» утащит хоть на край свет!

— А он поменяет???

— Поменяет. Мы ему сделаем предложение, от которого он не сможет отказаться. Помимо двух джипов в отличном состоянии он получит дедов дом с участком, плюс деньги, на которые он сможет купить два таких трактора. Ты бы отказался?

Славка засмеялся, — учитывая, какой Петрович куркуль, думаю — согласится!

— Ну вот, — продолжил я, — нужны только паспортные данные Петровича и сделаем заранее договоры купли-продажи на машины и недвижимость и подстраховать его юристом с генеральной доверенностью.

Брат кивнул, — с паспортными данными не проблема, пробью сегодня же через свою бывшую контору, договоры купли-продажи сделаю сегодня, край — завтра. Юриста подтяну нашего Володьку, на него выпишу доверенность и на недвижимость от твоего имени и на машины.

— Давай Славян, к моменту, когда мы должны будем выдвинуться, бумаги у нас уже должны быть, что бы предъявить их Петровичу. Иначе он может не поверить и упрется. И еще, ты как-то говорил, что у тебя есть знакомец в Ростехнадзоре? — Слава кивнул, — отлично, переговори с ним на тему помощи Петровичу в снятии трактора с учета и признании его уничтоженным, чтобы Петрович не платил за него налог, этот вопрос он обязательно поднимет, когда узнает, что мы трактор на себя переписывать не будем.

Славка кивнул. Бросив взгляд на яхту, он неожиданно спросил меня:

— Гош, а как ты по воде будешь перевозить тележку для яхты, на ней что ли?

— Нет. Все очень просто — спасательный плот, вместимостью на тридцать человек. Спустим яхту на воду, тележку разберем, накачаем плот и поместим конструкцию на этот плот. Я все уже продумал. Потом возьмем на буксир и потащим за собой. Даже если будем тормозить яхтой и плот догонит нас в корму, то не повредит яхте.

— Ну ты и жук! — Засмеялся брат.

— Что с квартирами Слава? — Сменил я тему.

— Нормально, свою квартиру и бабулину уже продали, деньги перевели на счет благотворительного фонда «Подари жизнь». Мы за этот срок не сможем их потратить, так как деньги еще с продажи компании имеются. А лишнего груза взять много не сможем, так Гоша? — теперь уже я ему кивал.

— Сколько мы еще можем реально взять груза?

— На яхту еще килограмм двести, максимум двести пятьдесят, но это предел. И еще в плот килограммов пятьдесят — семьдесят. Это все.

— Так мальчики, — к нам подошла Маша, — завтра Гоша мы перебираемся к тебе и готовимся к переходу. Проверьте еще раз, все ли мы взяли? Ты кстати Гоша одеждой озаботился?

— Ясен перец сестренка. Но я только на себя брал.

Маша кивнула — Молодец! Так наши баулы с одеждой и обувью переложили. Ну вроде все.

Проводив Славу с Машей, я позвонил Хлысту и договорился встретиться. Встретились с ним через два часа на том же месте, где он передавал мне арбалеты. Пересев в машину к Хлысту, я, молча распаковал принесенный мною сверток — укутанную в ткань немецкую штурмовую винтовку. Хлыст вопросительно посмотрел на меня.

— Саша, — ответил я на его немой вопрос, — нужно сделать апгрейт, заменить ложе на что-то более современное из полимеров с планкой Пикатини и оптику к ней. Простой, но мощный оптический прицел, без всякой электроники и ночной прицел. Сможешь? ...