Тревор Баксендейл ДАР ГРОБОВЩИКА

Мартине, Люку и Конни

На прошлой неделе

Глава первая

— Почему на похоронах всегда идёт дождь? — спросила Гвен.

— Не правда, — сказал Джек. — Просто так кажется.

Они стояли под большим чёрным зонтом. Сильный настойчивый ливень стекал с него потоками и забрызгивал землю и их ноги.

— А ещё холодно, — произнёс Йанто. Он держал зонт в руке, на которую была натянута перчатка, его плечи грустно опущены под чёрным пальто Melton. Оно было застёгнуло на все пуговицы. Лицо Йанто казалось уставшим и бледным. — Что на самом деле мы тут делаем?

— Отдаём дань уважения, — Джек как обычно был одет в свою шинель, её серо-голубая шерстяная ткань покрылась крапинками от дождевых капель. Он выглядел бледным и задумчивым, будто унылая погода высосала весь его обычный юмор и впитала в землю.

— И кому же мы отдаём эту дань? — спросила Гвен, застёгивая молнию на кожаной куртке до самого горла.

Все пришедшие на похороны столпились возле края могилы, вместе ютясь под большим букетом из зонтов. Второй священник держал один из них над викарием, пока тот торжественно зачитывал Библию, его голос был слабым от слёз. Изредка ему приходилось прерываться, чтобы утереть нос платком.

— Томасу Гринвэю, — сказал Джек. — В прошлом месяце ему исполнился 21 год. Сбит автобусом на прошлой неделе. Не смотрел по сторонам, когда переходил дорогу.

Гвен снова посмотрела на оплакивающих парня людей.

— А какой в этом интерес для Торчвуда?

— Я друг семьи.

Пришедшие на похороны смотрели на Джека с едва скрываемой ненавистью.

— Ну, вроде того, — добавил Джек.

Люди, несущие гроб, опустили ящик в могилу, и капитан вздрогнул. Теперь родители покойного рыдали, хотя мать изо всех сил старалась сдержать рвущиеся из груди всхлипы.

— Прах к праху, — монотонно произнёс священник, пытаясь не повышать голос из-за дождя. — Земля к земле.

— Тут есть одна проблема, — тихо сказал Джек.

Внезапно послышался треск, будто кто-то нетерпеливо стучал в дверь. И этот звук доносился из могилы. Прямо изнутри гроба. Люди начали отступать назад, испуганные и удивлённые.

— Он пока ещё не умер, — сказал Джек.

Люди возле могилы начали шептаться, когда стук продолжился. Они отступали всё дальше и дальше, оставив у края только священника. Он поднял свою правую руку и нарисовал в воздухе крест прямо над гробом, когда треск стал ещё более яростным.

— Когда Томми было пять лет, — продолжал Джек, — он был заражён Магелниан Творт. Мерзкий маленький паразит, прошедший сквозь Рифт. Он бездействует, пока биологическая метастаза тела не нарушается, и температура его носителя не опускается ниже определённого уровня.

Крышка гроба начала ломаться под натиском яростной атаки изнутри.

— И что потом? — спросила Гвен, начиная жалеть, что не прихватила пистолет.

— Паразит начинает мутацию своего носителя, полностью переписывая ДНК. Это происходило с того дня, когда Томми умер. Я пытался предостеречь его близких, но они не стали слушать. Настаивали на традиционных похоронах, отказавшись от кремации.

С громким треском крышка гроба распахнулась и появилась закутанная фигура. Полотно слетело, открывая что-то напоминающее гуманоида, завёрнутого в плоть, как в чёрный каучук. Единственной различимой чертой было красное гноящееся отверстие в центре головы. Собравшиеся взревели от отвращения, когда сморщенное отверстие распахнулось, обнажая неровные зубы.

— Так что, боюсь, это одновременно привет и прощай, — сказал Джек, поднимая свой револьвер Уэбли и застреливая тварь прямо в голову. Мозги мутанта разбрызгались по могиле, а труп свалился обратно в гроб с глухим стуком.

Примерно мгновение единственными звуками были эхо от выстрела, прокатившееся по кладбищу, и резкие возмёщённые крики грачей, которые в шоке слетели с ближайших деревьев.

А потом тишина.

— Чёртов Торчвуд, — сказал священник, снимая очки, чтобы протереть стёкла от липких останков инопланетянина.

Йанто прошёл вперёд, вежливо предлагая матери покойного стакан воды. Казалось, что он наколдовал стакан из чистого воздуха. Это была способность, которой могли овладеть только лучшие дворецкие, как обычно заявлял Джек. Он любил подразнить Йанто.

— Вот, — мягко настоял Йанто, — выпейте это.

Ошеломлённая миссис Гринвэй молча согласилась и отхлебнула воды.

— Это был не Томми, — потрясённо забормотала она, — это не был мой Томми…

— Конечно же нет, — заверил её Йанто.

— Ч-что это было?

— Позвольте мне объяснить, — он отвёл её от могилы к остальным пришедшим. Вода была приправлена ретконом. У Йанто был талант в искусстве в предоставлении вменяемых объяснений для невменяемых происшествий, а ещё у него была коробочка с белыми таблетками в кармане пальто. А именно сейчас нескольким людям как раз требовалось выпить и послушать объяснения.

Гвен осталась держать зонт. Она стояла с Джеком возле могилы и смотрела на скомканную кучу в гробу.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу к этому привыкнуть, — сказала она. — И считаю, что это скорее хорошо.

— Так и есть, — подтвердил Джек, — я стоял у стольких могил, да и сам побывал в нескольких. Но легче так и не становится.

Его взгляд был тревожным и отсутствующим. И Гвен уже видела такое раньше. Она подумала о Тош и Оуэне, и предположила, что Джек стоял возле могил великого множества сотрудников Торчвуда в своё время — коллеги и друзья, и, скорее всего, любовники. Гвен задумалась о том, будет ли он однажды стоять над её могилой. А потом она поймала несчастный взгляд чистых голубых глаз капитана, который повернулся, чтобы посмотреть на неё, и точно знала, что он думал о том же.

Гвен судорожно стала искать тему для разговора, но с облегчением заметила что появилось то, что само её изменит. В дальнем конце кладбища в тени тонких берёз, окружавших могилу, стояла тощая тёмная фигура, похожая на призрака. Фигура выглядела очень бледной, но внимательно наблюдала за ними. Гвен дотронулась до руки Джека.

— Кто это?

— Неприятности, — ответил Джек, проследив за её взглядом.

Призрачная фигура ждала, пока они присоединятся к ней под деревьями. Гвен ошибочно приняла существо за очередного плакальщика на похоронах, или возможно, водителя катафалка — его длинное, полностью застёгнутое пальто спускалось до щиколоток, также на нём были чёрные перчатки. Но, присмотревшись получше, Гвен поняла, что он был даже не человеком. Он был сверхъестественно худым, кожа его лица была белой как мел, и он был абсолютно лысым. У него были серые глаза с вертикальными зрачками и часто моргающие веки. Губы были белыми, внутренность рта казалась сине-чёрной, когда он говорил.

— Джек, — прошипел он в качестве приветствия. Это прозвучало, как ругательство.

— Вы знакомы? — спросила Гвен, немного разозлённая тем, что инопланетянин намеренно игнорировал её. Его козлиные глазки были сфокусированы только на Джеке. Хотя в этом не было ничего необычного.

— Гвен Купер, познакомься с Гарольдом.

Гвен моргнула.

— Привет, Гарольд.

Инопланетянин проигнорировал её.

— Я не знаю его настоящего имени, — смутился Джек, — так что называю его Гарольдом, а он сам предпочитает оставаться инкогнито.

— Я пришлось предупредить, — сказал Гарольд немного зловеще. Он поднял руку в перчатке к губам, и Гвен не очень то удивилась, что он держал сигарету. Инопланетянин сделал сильную затяжку и выдохнул дым через свой орлиный нос. — Твои старые друзья из Корпорации Хокрала снова выходят на тропу войны.

Джек вздрогнул.

— Я знаю о них всё, Гарольд. Они приходили сюда каждый год с самого начала нового века, пытаясь засудить меня. Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

— Хорошо, — сказал Гарольд, выпуская колечко дыма в Гвен.

— Эй! — сказала Гвен, отмахиваясь.

Взгляд Гарольда оставался на Джеке.

— Они планируют что-то большее, чем законную акцию в этот раз, Джек. Хокрала хотят схватить тебя за яйца…

— А разве все остальные не хотят?

— … и сжимать, пока ты не завизжишь.

— Я могу справиться с юристами из Хокрала.

— Ты уверен? Тогда тебе повезло, — Гарольд снова сделал глубокую затяжку, — но мне удалось узнать, что в этот раз они планируют что-то более смертельное, чем судебную повестку. Ходят слухи, что они замыслили убийство.

Джек засмеялся.

— Убийство?

— Да. Они хотят убрать тебя с дороги. Полностью.

— У них явно будут с этим небольшие проблемы, — размышляла Гвен.

Гарольд медленно пожал плечами.

— Убеждайте себя в этом. И не говорите, что я вас не предупредил.

— Хорошо, — Джек сделал серьёзное лицо и кивнул. — Спасибо за информацию. Я думаю, мы справимся.

Гарольд театрально вздохнул.

— Ты всегда был очень говорливым, Джек — острым на язык и слишком дерзким. Но прислушайся к совету от старого знакомого, — он произнёс слово «знакомый», будто хотел показать, что оно не имеет ничего общего со словом «друг».

Джек слегка прищурился. Он почувствовал беду.

— О чём ты?

— Я не знаю всех подробностей, но знаю, что люди Хокрала обеспокоены — очень обеспокоены — что всё пойдёт не так, как должно быть на Земле в двадцать первом веке.

— Скажи им, чтоб не волновались. У нас всё схвачено.

— Хммм. Торчвуд, — Гарольд выглядел так, будто только что облизал подошву своего ботинка. — Ну, это как раз может стать проблемой.

— Что именно? — спросила Гвен.

Гарольд взглянул на неё и повёл носом, будто совсем не хотел с ней говорить.

— Они считают, что Торчвуд с этим не справится.

— С чем?

— С двадцать первым веком.

— Хокрала не устраиваю я, — ощетинился Джек. — Чёрт, да пускай присылают своего убийцу, если хотят. Удачи им.

Гарольд снова затянулся сигаретой и снова выпустил колечко дыма в Гвен.

— Поступай, как хочешь, дорогой мальчик. Но не говори потом, что я не предупреждал тебя.

После этого инопланетянин выкинул сигарету резким змеиным движением пальцев. Гвен проследила за окурком, увидев, что он приземлился в клумбу. Когда она снова посмотрела на Гарольда, тот исчез. Полностью.

— Хэй! — сказала она.

— Телепорт, — сказал Джек, считывая показания со своего браслета. Он прошипел от раздражения, — показуха.

Прошлой ночью

Глава вторая

Рейчел «Рей» Бэнкс спешила по тёмным улицам Кардиффа. Если верить её часам, то было примерно четыре утра. Вокруг абсолютно никого не было, и эта пустота начала пугать её. Она остановилась на безлюдном перекрёстке. Фонари на улице горели, и оранжевые блики отражались на мокром асфальте, как ночные миражи. Всё ещё никого не было видно. Ни души. Будто бы в распоряжении Рей был целый город.

Вот теперь стало по-настоящему жутковато.

Возможно, ей стоило послушать совета Гиллиан и остаться на вечеринке. По крайней мере, у неё было бы место, чтобы переночевать, даже если бы это значило отбиваться от слишком любвеобильных — или слишком пьяных — тусовщиков. А это было не лучшей перспективой, даже если предложение Гиллиан и звучало неплохо.

— Не говори мне, что ты уже уходишь! — она воспроизвела ошеломлённую реакцию Гиллиан очень точно. Рей терпеливо объяснила, — насколько это возможно было сделать, перекрикивая игравшую на полной громкости песню Лили Ален «Not Fair» — что у неё с самого утра лекция, и ей действительно нужно идти.

— Лекция? — Гиллиан прикинулась, будто не поняла слово. И она нахмурилась. — Прямо с утра?

— Да, — сказала Рей. — Хиф Парк в 10:30. Мне действительно нужно уйти.

Теперь уже Гиллиан выглядела шокированной.

— Но ты ней можешь уйти сейчас, — закричала она. Хотя Рей едва слышала её. — Всё в самом разгаре. И, кроме того, ты не должна идти домой одна. Это не безопасно.

Но Рей всегда была решительной — кто-то бы сказал упрямой — и нельзя было отговорить её делать что-то, что кто-то сказал ей не делать. Её родители обнаружили это ещё в раннем возрасте — в итоге это стало причиной, почему сейчас Рей изучала экологию в Кардиффском университете вместо того, чтобы работать в цветочном магазине её мамы в Бристоле.

Рей снова проверила часы: 4-10 утра. Улицы всё ещё были пустыми, и она остановилась, тщательно прислушавшись. Сейчас было бы неплохо поймать такси или автобус. Она подумала, что вдалеке послышался звук ускоряющегося мотора машины; это прозвучало так, будто последний человек на Земле покидал это место.

Потерянная, одинокая и замёрзшая Рей продолжала идти. Она даже точно не знала, в каком направлении нужно двигаться. Рей думала, что знала Кардифф довольно хорошо, но город выглядел совсем по-другому в четыре утра, да ещё она, скорее всего, была немного пьяна.

Как ещё можно было объяснить то, что она потерялась? Вечеринка проходила в доме родителей ещё одной студентки, которые уехали на выходные. Туда пришли сорок или пятьдесят человек, также в доме было много выпивки, музыки, секса (возможно) и шансов стать очень уставшей и ошеломлённой совсем рано утром. А потом безнадёжно потеряться.

Дом находился где-то в районе Синкойд, и Рей была в этом точно уверена. Или это был Лландейрн? Её общежитие было всего лишь за Колум Роад, что казалось сейчас не ближе Глазго.

Рей проклинала себя, что не ушла вместе с Винни, когда была такая возможность. Винни ушёл в полпервого. Это было разумным временем. Винни сейчас был дома, скорее всего, спал в тёплой мягкой кроватке, рядом с которой стояла пустая кружка какао.

Рей перешла улицу, называвшуюся Карнер Лейн, и срезала между небольшим рядом домов, выйдя на другую улицу. Она подумала, что если будет следовать наклону дороги, то, по крайней мере, будет продвигаться к центру города. По дороге сможет поймать такси, если потребуется.

Через двадцать минут она всё ещё была потеряна, и всё ещё не видела и не слышала никакого другого живого существа, после чего начала волноваться. Она прошла мимо подобия газона, окружённого старыми ржавыми перилами.

Где все? То, что было пол пятого утра и чертовски холодно не значило, что все расползлись по кроватям, как Винни, так ведь? Что на счёт работников ночной смены? Полиции? Ещё кого-нибудь?

Рей повернула за случайный угол, её кроссовки шуршали по тротуару короткими, испуганными шагами. Теперь она уже была полностью перепугана. Она думала о том, чтобы позвонить Гиллиан, но если не считать пьяного поучительного разговора «я же тебе говорила», который Рей не хотела терпеть, её подруга была абсолютно бесполезна в критических ситуациях. Рей чувствовала, что ей необходимо поговорить хоть с кем-нибудь, поэтому вместо Гиллиан она набрала номер Винни.

Телефон издал несколько гудков, а потом переключился на голосовую почту.

— Винни, перезвони мне. Пока.

Рей резко захлопнула телефон и выругалась, пересекая площадь, окружённую рядом старых, голых деревьев. Впереди показалось здание — она не могла отчётливо рассмотреть его в темноте, но возможно, там была автобусная остановка неподалёку.

Рей быстро прошла сквозь деревья и остановилась.

Она наткнулась на что-то вроде заброшенной церкви — от неё остались практически одни руины, окружённые несколькими деревьями, поникшей травой и потрескавшимся тротуаром.

И там были люди.

Примерно дюжина, тихо стоящая во мраке. Они были одеты в длинные пальто и цилиндры. У некоторых из них были трости. Что-то во всём этом зрелище заставило Рей похолодеть изнутри. Возможно, во всём были виноваты костюмы, которые, при ближайшем рассмотрении, выглядели старыми и грязными с изношенными полами и порванными рукавами. Оказалось, что их головы замотаны тёмными шарфами, а глаза закрывали солнцезащитные очки, что было странным в 4:30 утра. Стёкла очков ближайшего мужчины вспыхнули в уличном освещении, когда он повернулся посмотреть на Рей.

Она хотела развернуться и убежать, действительно хотела, но просто не могла сдвинуться с места. Что-то заставляло её стоять и смотреть на него.

Его лицо было полностью скрыто грязными бинтами, намотанными по всей голове. Хотя его глаза были скрыты очками, казалось, что он смотрит прямо на неё, даже скорее сквозь неё. Рей почувствовала, как мурашки пробежали по её кожи. Потом мужчина поднял руку — показывая, что она была затянута в потёртую перчатку, заляпанную жирными пятнами — и это, казалось, было сигналом для остальных.

Потому что, а это было ещё более странным, мужчины стояли, выстроившись в две прямые линии, будто образовывая какую-то процессию. Главный, который держал длинную, с острым наконечником трость, начал маршировать в медленном стабильном темпе.

Следующий момент стал для Рей пробирающим до костей пониманием, потому что она увидела, для чего всё это было.

Это была похоронная процессия. Потому что последние шесть мужчин несли длинный, стеклянный гроб.

Когда они двигались мимо неё, Рей смогла увидеть содержимое ящика, освещаемого резким жёлтым уличным освещением сверху.

И Рей продолжала смотреть, она не могла отвести взгляд. Её сердце бешено стучало в груди, а содержимое желудка начало рваться наружу.

И Рей отвернулась и стошнила на тротуар.

Последний шанс

Глава третья

Его рот был полон земли.

Он кричал, и влажная почва проникала внутрь. Он подавился и попытался встать, но вес земли был слишком большим. Ещё больше грунта высыпалось сверху, камни и ветки отскакивали от черепа, а червяки извивались вокруг его лица и шеи.

Ему нужно было выбраться. Ради бога, он же лежал в могиле, и его хоронили заживо. Ему нужно выбраться.

Но земля продолжала прибывать, и внезапно он не смог больше видеть. Вес был невыносимым — холодная, влажная, тяжёлая почва, давящая на его лицо и грудь, будто гигантский каблук втаптывал его в дыру.

Гравий был в его глазах и ушах, и он не мог теперь даже пошевелится, сделать вдох. Земля полностью скрыла его голову, и некоторое время он мог слышать только приглушённый стук, когда полная лопата опускалась поверх него, и шум от прилива крови в его голове. Он собирался умереть.

Снова.

Сколько времени это займёт на этот раз? Насколько долго он будет умирать, и как долго потом снова останется живым?

— Джек?

Он резко проснулся, сделав резкий глубокий вдох. Было темно, но сверху него не было ничего, кроме простыни.

— Кошмары? — спросила Гвен Купер. Она стояла у основания его кровати, рассматривая его, улыбаясь.

— Да, последнее время они часто бывают.

— Этого следовало ожидать, — сказала ему Гвен. Она присела на кровать рядом с ним, обнажённая. — После всего, через что ты прошёл.

Джек улыбнулся и потянулся к ней, проведя рукой по обнажённой коже её руки. Она была прохладной и кремовой в темноте. Её волосы свисали, как плотный занавес, струящиеся по плечам, а глаза блестели. Взгляд Джека путешествовал от лица к шее, изучая изгибы и отыскивая какие-нибудь недостатки, но он не находил их.

— Ты прекрасна, — правдиво сказал он.

— Я знаю, — прошептала она, наклоняясь, чтобы поцеловать. Джек приподнялся, обняв её за голову и прижимая свои губы к губам Гвен. На вкус она была как чистая горная вода, холодная, освежающая и полная жизни. Джек опустил Гвен на кровать, перевернул так, чтобы заглянуть прямо в глаза.

Глаза Гвен были невероятными. Большие темные воды, которые могут затянуть тебя глубже, чем время. Она рассматривала его, томная и покорная. Джек снова поцеловал её, забираясь сверху.

— Где все? — спросил он, точно не зная почему. Угрызение совести?

— Они мертвы, Джек, — ответила она. — Они все мертвы.

Джек нахмурился. Он хотел снова поцеловать её, но что-то начало зарождаться в глубине его сознания. Что-то было не так.

— Ты прощаешь меня, Джек? — спросила Гвен.

— Прощаю ли я тебя? — он издал неловкий смешок. — За что?

— За то, что убила всех, конечно же. Ты иногда такой глупый, так ведь, Джек?

— О чём ты говоришь?

— Мне пришлось сделать выбор. Помнишь? Мне нужно было убить одного человека, чтобы спасти всех. Тот выбор, что ты доверил мне.

— Выбор?

Она улыбалась ему в темноте, но при этом и причиняла боль. Ногти Гвен впивались в плоть на его плечах, как когти, и теперь он понял, что тепло и щекочущее ощущение на коже спины были вовсе не осторожными ласками пальцев, это кровь сочилась из царапин, которые она сделала.

— Гвен! — простонал он, как любовник во время оргазма, — пусти!

— Я никогда не отпущу тебя, Джек, — сказала она ему, и когти глубже вошли в его плоть, и он почувствовал, как они скребут кости в его плечах. Он пытался оттолкнуться от неё, но Гвен держалась за него сильной, жуткой хваткой. Её ноги обняли его за талию, и вдруг он почувствовал, будто она пытается раздавить его.

— Пусти!

— Никогда.

Гвен всё ещё улыбалась, её лицо было полностью расслабленным и лишённым цвета. И тогда Джек начал отталкиваться от неё, прилагая все усилия. Мускулы работали под кожей, сухожилия были напряжены, но эффекта не было. Он будто был ребёнком в её руках. Джек начал плакать, слёзы капали на её лицо. Гвен засмеялась и открыла рот, пытаясь поймать их.

— Пожалуйста! — рыдал Джек. — Пожалуйста, остановить!

— Я убила их всех, Джек, — повторила она. — Каждое человеческое создание на планете. Теперь остались лишь мы — ты и я. И я никогда не отпущу тебя.

— Ещё как отпустишь! — прорычал Джек. Он сомкнул руки вокруг шеи Гвен и сжал, глубоко вжимая большие пальца в мягкую часть горла, чтобы перекрыть дыхательные пути. Джек скрипел зубами и сильнее давил на неё, решительно настроенный убить.

Но Гвен просто улыбалась ему, будто она не чувствовала боли и не нуждалась в дыхании.

И внезапно до него кое-что дошло, крошечная деталь, которая стала так же ощутима сейчас, как и боль в его разодранной спине. У Гвен не было пульса. Его руки были сомкнуты на её шее, но он не чувствовал пульса. Она уже была мертва. И не переставала улыбаться.

А потом она открыла рот, и Джек увидел, что он заполнен землёй, она была чёрной и сыпалась из, казалось, влажной и живой розовой плоти. Издав последний, задыхающийся крик, Джек вырвался, отталкивая от себя Гвен, завёрнутый в пропитанные холодным потом простыни.

— Кошмары? — вежливо спросил Йанто.

Джек резко сел, моргая от внезапного яркого света. Он тяжело дышал и чувствовал испарину на шее и груди. Простыни были обмотаны вокруг него, но в кровати капитан был один.

Йанто стоял у основания его кровати, полностью одетый и обутый. Выглядел так, будто был готов приступить к работе.

— У меня не бывает снов, — в конце концов сказал Джек. Восстановление дыхания отняло какое-то время. — Я даже не сплю. Толком не сплю. И ты знаешь это.

Йанто осторожно поставил кружку со свежим кофе на прикроватный столик. — Что ты тогда делаешь в кровати? Один, я имею в виду?

Джек опасливо рассматривал Йанто несколько секунд перед тем, как ответить.

— Не знаю. Думаю, Мечтаю. Вспоминаю.

— Иногда я думаю, что ты всё-таки можешь спать по-настоящему.

— Сомневаюсь, — Джек поднял чашку с кофе и отхлебнул, размышляя. — Это был ночной кошмар. — Его голос был очень озадаченным, будто кошмар был последней вещью, которую он ожидал. — Я был похоронен заживо. Ничего удивительно в этом, предполагаю. Но это было… по-другому… — сейчас он не хотел вдаваться в подробности по поводу Гвен. Эта была та фантазия, которая должна быть заперта на все замки.

— Возможно, это из-за пиццы вечером. Слишком много сыра перед сном.

Джек покачал головой, он не был настроен шутить.

— Как Гвен?

— Хорошо. Насколько я знаю. Рис уехал на конвенцию перевозчиков или что-то вроде того в Глоучестер. Гвен скучает по нему, но в остальном она в порядке. А что? Разве не должна быть?

— Не знаю.

Йанто принялся доставать одежду Джека.

— Гвен рассказала мне об инопланетянине, появившемся на похоронах Томми Гринвэя на прошлой неделе. Как я понял, нам стоит ожидать ещё одного визита от наших друзей из Хокрала.

— Да, — Джек выбрался из кровати. Он был голым, и Йанто вдруг почувствовал себя абсурдно слишком одетым в костюме-тройке в тонкую полоску и шёлковом галстуке. Но Джек, казалось, не замечал.

— Но не это волнует меня, — сказал он.

— Что же тогда?

Джек направился в душ.

— Когда ты живёшь где-то очень давно, то начинаешь чувствовать это место. И можешь сказать, когда что-то не так.

Капитан включил воду и встал за матовое стекло. Пар заполнил кабинку, когда вода нагрелась, и Джек стал размытым розовым силуэтом.

— Значит, что-то не так? — спросил Йанто.

— Ты сам об этом говорил. Слишком много всего проникает сквозь Рифт последнее время — и это не кажется чем-то хорошим.

— Иногда случаются необычные всплески активности, — согласился Йанто, доставая ежедневник из кармана и пролистывая его. — Мы просто с ног сбились после Джексон Ливс и вторжения xXltttxtolxtol. И кончено же, Агнес…

Джек вздрогнул, но Йанто продолжал, не обращая внимания.

— Потом были похороны Гринвэя, палочки смерти на фарватере. Вторжение крыс Гролон в Бьюттауне. Парочка убитых Блоуфиш в Сплотте. И наш электрический друг в первой камере… И список можно продолжать. Кстати, мы никогда прежде не были так загружены.

— Знаю, знаю, — сказал Джек сквозь плеск. Вода стекала с его волос по лицу. — Но дело не в этом. Здесь что-то ещё.

Йанто наблюдал, как островки мыльной пены движутся, будто континенты по нечётким очертаниям груди Джека, прежде, чем их смывали.

— Я не знаю, что это, — продолжал Джек. — Но я чувствую это. Что-то плохое преграждает нам дорогу, Йанто.

Йанто ещё минут наблюдал, как горячая вода стекает по плечам и спине Джека, а потом спросил:

— Ты не против компании в душе?

Джек резко распахнул глаза, ресницы были тяжёлыми и мокрыми.

— Нет, — сказал он, — только не сейчас.

Глава четвёртая

Рей сидела в квартире Винни, обнимая подушку.

— Ты выглядишь полностью разбитой, — заметил Винни. Он поставил чашку чая на низкий столик перед ней.

Рей даже не подняла взгляд. Её пальцы побелели там, где впивались в старую вельветовую подушку.

Винни очистил пространство на кофейном столике, отодвинув в сторону стопку музыкальных журналов, научных газет и пустые банки из-под Ред Булла, чтобы сесть. Потом он уставился на Рей и продолжал смотреть, пока она не подняла голову.

— Никогда не думал, что наступит день, когда я увижу, как тебе нечего сказать, — произнёс Винни. — Должно быть, адская была вечеринка.

— Адская вечеринка, — тупо повторила она. — Довольно неплохая.

— Вот, — Винни придвинул к ней чашку, — выпей. Я добавил сахар. Выглядит так, будто тебе сейчас необходимо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты в шоке. Это очевидно. Выпей чай и потом расскажи мне, что случилось. С самого начла. С момента, когда ты ушла с вечеринки.

Он осторожно вытащил из её рук подушку и протянул чашку чая.

— Мне кажется, я видела кусочек ада прошлой ночью, — сказала Рей.

— Если не сложно, объясни.

И она рассказала ему. Всё.

Когда Рей закончила, бледная и трясущаяся, то, наконец, отхлебнула чай. Винни отклонился назад и выпятил нижнюю губу. У любого другого человека это выглядело бы так, будто он дуется. У Винни это означало, что он думает. За колечком в губе, пирсингом в языке и брови и светлыми дредами скрывался первоклассный ум, изучающий химию на последнем курсе аспирантуры. Некоторые люди говорили, что он посвящает всё время своей кандидатской, если не играет на бас-гитаре в своей группе или не рисует комиксы для институтской газеты.

— Ну и? — В итоге спросила Рей. — Ты думаешь, что я спятила? Потому что так оно и есть.

— Ты уверенна, что никто ничего не подсунул тебя на вечеринке?

— Абсолютно.

— Никто не подмешал чего-нибудь в твои напитки?

— Исключено.

— Ты не принимала таблетки? Экстази?

— Ничего такого. Я была слегка пьяна, но это всё. И не настолько, что самой не дойти до дома. Просто слегка… Ну, знаешь…

— И эта штука в гробу…

Глаза Рей резко закрылись.

— Я не хочу это обсуждать. Больше не хочу. Я даже думать на эту тему не хочу.

— Хорошо. Отлично. Вот, что мы сделаем. Мы вернёмся на то место, где ты видела тех ребят. Сейчас, при дневном свете. Проверим, посмотрим, есть ли там что-нибудь.

Рей открыла один глаза, с подозрением уставившись на него.

— Что? Доказательства?

— Не знаю. Что угодно. Никогда ничего не знаешь заранее.

— Там ничего не будет. Оно всё просто исчезло. Как… Как…

— Сон?

— Как кошмар.

Глава пятая

Внедорожник следовал по Пенарф Роад, управляемый Джеком. Он выглядел рассеянным, тормозил в последний момент и газовал чрезмерно агрессивно. Мотор нетерпеливо рычал, когда большой чёрный автомобиль прокладывал себе путь сквозь утренние пробки.

На пассажирском сиденье Гвен перезаряжала подогнанный под неё автоматический пистолет. Это был Глок 19, компактный и лёгкий, сделанный на основе нейлона и полимера пистолет, который Йанто дал ей, чтобы опробовать на задании. Она засунула полный магазин в приклад — пятнадцать пуль в 9 мм с вольфрамовым ядром — и отодвинула заслон, чтобы вставить первый картридж.

— Так вот, эти люди их Хокрала. Мы встречали их в прошлом году, так? — спросила она.

— Последний раз мы встречали их как раз после дела с болотами Стрепо, — подтвердил Йанто с заднего сиденья. Он изучал компьютерные дисплеи, вмонтированные в спинки передних сидений. — Они наносят нам визиты почти каждый год. Вообще-то, они юристы. Из будущего.

— Корпорация Хокрала — это крупная юридическая фирма из сорок девятого века, — сказал Джек. — У них есть доступ к технологиям перемещения во времени, и они годами пытаются передать повестку Торчвуду.

— Повестку? — Гвен нахмурилась. — Что, ты имеешь в виду, что они пытаются засудить нас? За что?

— Неправильное обращение.

— Поподробнее.

— Они хотят засудить нас за неправильное обращение с двадцать первым веком, — объяснил Джек, грубо дёргая руль и отправляя внедорожник в резкий поворот направо. Большие колёса завизжали, проскользив по асфальту.

— Когда всё изменится, — услужливо добавил Йанто.

— Но ведь Торчвуд существовал столько лет. Со времён королевы Виктории, — спорила Гвен.

— Да, — кивнул Джек. — Но инопланетяне прилетали на землю ещё в древние времена. Неолитический век, Силурийский период. Египтяне, Греки, Ацтеки, даже Испанская инквизиция — все они заявляли об установке первого контакта в своём роде.

— Тогда почему же мы оказались счастливчиками? И что, чёрт возьми, такое Силерийский период? — Гвен ухватилась за подлокотник, когда внедорожник начал активно вилять в плотном потоке машин. — Почему эти Хокрала заинтересованы в Торчвуде?

— Возможно, из-за Рифта, — сказал Йанто. — Может именно он даёт им доступ к двадцать первому веку.

— В этом есть смысл.

— И ещё здесь есть я, — сказал Джек.

— Ты?

— Наши отношения с Хокрала уходят корнями глубоко в прошлое. Или это будущее? Сложно сказать — но в любом случае, это личное. Я им просто не нравлюсь.

— Почему? Что ты сделал?

— Надоедал им, много раз, — произнёс Джек. — Меня не удивило, когда Гарольд сказал, что они хотят меня уничтожить. Они не могут дождаться этого многие годы.

— А кто на самом деле этот Гарольд? — спросил Йанто.

Джек улыбнулся.

— Жулик. И вор.

— В общем, ты хочешь сказать, что он мошенник? — Йанто выглядел огорчённым. — Это как-то не добавляет мне доверия.

— Эй! — сказал Джек. — Не все мошенники плохие люди, мне самому довелось побывать кем-то вроде афериста.

— Афериста?

— Ты никогда не смотрел Hustle^[1]?

— Нет, — осторожно ответил Йанто.

Гвен постучала по навигатору.

— Эй, мальчики. Мы почти приехали. Йанто?

— Симптоматическая активность Рифта, связанная с временным вторжением в районе Леквив, — доложил Йанто, снова проверяя мониторы. — Это временная энергия Хокрала. Они проходят сквозь разлом. Посылаю точные координаты на навигатор…

Компьютер на приборной панели зашумел, и экран навигатора показал маршрут. Джек направил внедорожник вниз по переулку, а потом и на парковку. Они выбрались из машины, но вокруг всё казалось довольно обычным. Припаркованные автомобили, парковочные автоматы, мусор. Слабый запах машинного масла и бензина.

Плечи Джека опустились под шинелью.

— Чувствуйте это?

Гвен и Йанто посмотрели на него и покачали головами.

— Статическое электричество. Оно в воздухе. Это знак. Они идут.

Йанто проверял свой PDA сканер.

— Не могу отследить здесь ничего… Ой, подождите, — его брови внезапно нахмурились. — Чёрт побери, показания зашкаливают.

— Ничего такого не вижу, — сказала Гвен, медленно поворачиваясь вокруг себя. Она убрала прядь волос с лица и вздрогнула. В воздухе было что-то необычное. Как перед бурей.

Внезапно все гудки на парковке ожили. В машинах никого не было, сигналы нажимались сами по себе; длинный визгливый звук предупреждения. Фары загорались, а индикаторы безумно мигали, будто автомобили подавали им знак убираться подальше оттуда.

— Как нам повезло, — сказал Йанто, нервно сглатывая, — конвенция автомобилей.

А потом с внезапной шокирующей силой около двадцати машин сплюснулись, будто гигантская невидимая рука треснула по ним и сделала плоскими, как спичечные коробки. Машины в эпицентре были превращены в обломки металла и полосы резины, когда громадная волна холодного масляного воздуха снесла Джека, Йанто и Гвен с ног. Машины по краям парковки были наполовину разбиты — их крыши оторвало и швырнуло о бетон, а детали мотора с оглушительным грохотом разлетались. ...