========== Глава 1 ==========

Аромат кофе — первое, что он почувствовал, войдя в большое светлое помещение. И хотя сам он пил только чай, бывало, ему нравился этот запах. В такие дни, как сегодня, когда воздух так холоден, что обжигает горло и болью отзывается в легких. Дни, когда давно заиндевевшая снежная корка хрустит под ботинками из кожи дракона. Когда все, кажется, вымерли — никто не осмеливается высунуться в ледяной холод. По крайней мере без особой причины.

У Северуса Снейпа особой причины не было, точнее, он пытался себя в этом убедить. Все это организовала Минерва и попросила его, а ей он не мог отказать.

Если верить часам, висевшим на стене прямо над парой плакатов, Северус пришел чуть раньше, чем нужно. Он снял тяжелую теплую куртку из кожи мантикоры, подбитую мехом нюхлеров, и перекинул через руку. Противостоять нынешнему февралю только в зимней мантии не рисковал даже он. И холодов таких не помнил.

Снейп шагнул к плакатам, явно магическим, — картинки двигались и невольно притягивали взгляд. Изображенный на одном из них эльф шаркал ногами, смотрел большими, похожими на теннистые мячи глазами, комкал в руках кухонное полотенце и сопел. «Освободите Винки!» — гласила надпись на плакате. На другом в серебрянных цепях бился оборотень. Каждый раз, когда он прикасался к металлу, его кожа дымилась. Северус прочел: «Оборотни — такие же люди, как ты и я! И только раз в месяц у них, как у женщин, проблема! Стань членом ЖОПа — Женщины и Оборотни, Поддержим друг друга!»

Мастер зелий фыркнул и покачал головой. Куда, к гипогрифовой матери, он попал?

— Раздевайтесь и устраивайтесь поудобнее, — раздался голос из соседней комнаты. — Я сейчас приду!

Снейп замер. Конечно, он снял куртку, но вовсе не собирался устраиваться поудобнее. Этот голос… Он его знает. Или знал. Северус не мог сразу вспомнить, а это означало — голос из его прошлого. И связан с неприятными переживаниями.

Зельевар поджал губы, когда в дверь скользнула молодая женщина. Она замерла, глядя на него, словно гончая, которая готовится наброситься на добычу. Эмоции сменялись на ее лице словно калейдоскоп: узнавание, замешательство, раздражение, смирение…

— Профессор Снейп, — спокойно сказала она.

В нем медленно закипала злость. Ярость оттого, что его обманули.

— Почему вы? — выпалил он, огромным усилием воли подавив желание пнуть стену.

Гермиона Грейнджер пожала плечами.

— Если вас это успокоит, то я тоже не знала, что придете вы. Минерва говорила о друге, которому нужно помочь.

Северус фыркнул. Друг? У Минервы странные представления о дружбе, раз она послала его к бывшей ученице.

— Профессор, чаю?

— Черт возьми, с чего вы взяли, что я хочу чай? Весь дом пропах кофе, а вы предлагаете мне чай?

Да, его поведение было нелогичным — из всех возможных вопросов он начал именно с этого. И если подумать, ему лучше вообще ничего не спрашивать. Лучше повернуться и уйти. Но, сам не зная почему, он остался стоять. Может, из-за того что в комнате было тепло. А может, и нет.

Казалось, она сосредоточенно размышляет.

— Знаете, сэр… Учительский стол стоял на возвышении отдельно от школьных, словно одинокий остров в Большом зале. Конечно, так профессора могли лучше за нами наблюдать. Но на самом деле это срабатывало и в обратном направлении. За всю мою учебу в Хогвартсе я ни разу не видела, чтобы вы пили кофе. Не думаю, что это изменилось.

— Вы по-прежнему пытаесь доказать, что знаете все?

Гермиона только пожала плечами и ненадолго вышла из комнаты, очевидно, приняв его вопрос за согласие. Вернувшись, она поставила перед Северусом большую чашку.

— Я последняя, кто может знать все, — тихо сказала она. — Не хотите присесть?

Нет, он не хотел. Он хотел… сам не знал чего. Возможно, оказаться где-нибудь в другом месте.

— Что вам сказала Минерва? — упрямо спросил он, ожидая, пока она сядет, чтобы сесть самому.

Снейп попробовал чай. Надо же, “граф Грей”. И именно такой горячий, крепкий и сладкий, как он любит.

— Вы знаете, чем я занимаюсь? — спросила Гермиона.

Северус прищурился. Последние недели коллеги часто говорили, что наконец-то нашли возможность хорошенько отдохнуть. Они были в восторге от предлагаемых услуг и массажа. И ни один из них не упомянул, что всем этим заправляет невыносимая маленькая гриффиндорка, которая живет в Хогсмиде. Северус до боли сжал зубы, пока та, уже привычная боль не прошла.

— Немного, — неохотно и резко ответил он.

Она отклонилась.

— Я сначала закончила обучение на целительницу, — объяснила она. — Но быстро поняла, что не все болезни, даже не большую их часть можно вылечить с помощью зелий и — как вы, скорее всего, выразились бы, — глупых помахиваний палочкой. Так что я начала искать другие возможности. И со временем обнаружила в себе способности эмпата. Вы понимаете, что это означает?

— Вы чувствуете боль другого человека? — недоверчиво спросил Северус. Маленькая девочка, которую он знал, была какой угодно, но не чувствительной.

— Чувствую, осязаю, ощущаю… Есть много способов, профессор. Важно, чтобы вы знали, я не сделаю ничего, что может навредить. Минерва рассказывала, что ее друг не выносит прикосновений и любой физический контакт причиняет ему боль. Вздрагивает, если кто-нибудь пытается нарушить установленные им границы, где он чувствует себя спокойно. До сих пор я особо не задумывалась, но так как этим другом оказались вы, профессор… Вас ежедневно окружают сотни людей. Вы страдаете намного сильнее, чей любой другой мой пациент.

Снейп вскочил. Чашка опрокинулась, и чай растекся по столу большой лужей, но Северус словно и не заметил.

— Вы ошибаетесь, мисс Грейнджер! — прошипел он. — Я не один из ваших пациентов и никогда им не буду! Всего хорошего!

Он в несколько шагов пересек комнату, остановился у двери и оглянулся. Гермиона по-прежнему сидела на месте, только достала палочку и очистила стол. Северус поймал ее взгляд.

— Почему вы не пытаетесь переубедить меня, мисс Грейнджер? — выпалил он. Ярость захлестывала, а он не мог понять почему.

— Я не буду, профессор, — тихо ответила Гермиона. — Я могу помочь только тому, кто позволит это. А между нами стена: вы ненавидите или презираете меня, вы пришли только потому, что Минерва уговорила или заставила вас. — Гермиона покачала головой. Ее карие глаза были усталыми и печальными.

Северус не знал, почему вернулся к столу.

— Посмотрите на меня, мисс Грейнджер! — приказал он.

Она послушалась, и он погрузился в ее сознание, пока его не остановила мощная стена окклюменции.

Гермиона выдержала его взгляд.

— То, что вы сделали, профессор, было против моего согласия и противозаконно. И это причинило мне боль. Примерно такую, какую почувствовали бы вы, если бы кто-нибудь схватил вас за руку или прижал всем телом к чему-нибудь.

Северус почувствовал, что бледнеет. Это правда — он не выносил никаких прикосновений. И если кто-нибудь прикасался к нему или делал то, что она только что описала, для него это было равноценно минутному Круцио.

— Да что вы знаете о боли? — угрожающе спросил он хриплым голосом.

Она осторожно и медленно подняла руку — так бережно, словно перед ней стоял дикий зверь, — но Северус тут же отпрянул.

— Я не притронусь к вам, профессор, — тихо сказала она. — Сядьте. Пожалуйста.

Несмотря на то, что его рассудок громко протестовал, Снейп послушался. Неужели он под Империо? Определенно нет, он уже несколько раз ощущал на себе воздействие этого проклятия и каждый раз мог противостоять. Кроме того, он сомневался, что Гермиона Грейнджер применит такой сомнительный метод.

И все же понадобилось все его самообладание, чтобы сидеть спокойно, когда она протянула руку, остановив ее прямо перед его лицом.

— Что? — прорычал он.

— Ш-ш-ш, — прошептала она и закрыла глаза.

Рука осталась в нескольких сантиметрах от его головы. Гермиона провела вверх и вниз.

Северус моргнул. Ее кожа покраснела и излучала тепло. Гермиона открыла глаза и медленно встала.

— Я сейчас подойду к вам, профессор. Вы согласны?

— Для чего? — И почему он просто не уйдет?

— Это часть осмотра, сэр, — тихо объяснила она. — Магглы называют аурой то, что, как мы знаем, является нашей магией. С вашего позволения я встану у вас за спиной и сделаю то же самое. Вы разрешаете?

Она ждала. Она на самом деле ждала его разрешения. Если такова ее стратегия, то это очень умно. Он уже не мог просто встать и уйти, поэтому коротко кивнул. Гермиона двигалась как дуновение ветерка — спокойно и почти невесомо. В ней не было ничего пугающего. И хотя Северус терпеть не мог, когда кто-то стоит за его спиной, сейчас он был не таким напряженным и настороженным, как обычно.

Может быть, потому что она объясняла каждое свое действие.

— Я проверю ваш затылок, сэр, не пугайтесь, пожалуйста, — произнесла она тихо совсем рядом с его ухом. — Там, где моя магия встретится с вашей, вы ощутите тепло. Но боли не будет.

И на самом деле легкое, щекочущее тепло медленно растекалось по телу — от волос по шее, плечам, спине и дальше. Впервые за долгие месяцы, даже годы, Северус ощутил, что ему легче дышится. Давление в груди будто ослабло, давая возможность глотнуть воздуха. Это продолжалось всего несколько секунд, а затем нечто снова обвилось вокруг, словно кто-то заковал его в цепи. Снейп сдержал разочарованный стон.

Гермиона вернулась на свое место и мгновение смотрела на него, очевидно, приходя в себя.

— Вы не можете мне помочь, — глухо произнес Северус. С надеждой всегда так — сколько бы ни разочаровывался, все равно не перестаешь надеяться.

Гермиона серьезно посмотрела на него.

— Я не знаю, смогу ли помочь. По большей части это зависит от вас. Вы выслушаете меня?

— Продолжайте!

Он отдал бы сейчас все за чашку чая, и, очевидно, Гермиона это почувствовала. Движением руки она левитировала чашку, из которой валил пар и пахло так же приятно.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Профессор, вы знаете — я не льстец. Так что поймете правильно, когда я скажу, что, очевидно, вы — один из самых могущественных волшебников современности.

Северус ничего не смог поделать со своей бровью, которая незамедлительно поднялась. Он думал о болезни, может быть, даже неизлечимой, и это высказывание озадачило его.

Гермиона слегка улыбнулась.

— Поверьте мне, так и есть. И именно в этом сложность. У вас внутри мощный источник магии. Я полагаю, вы владеете беспалочковой магией, не говоря уже о невербальных заклинаниях? — Она приняла короткое подергивание его щеки за согласие. — Уверена, что так оно и есть. Уверена, что вам даже не приходится задумываться, когда вы хотите воспользоваться этим. Вы легилимент и владеете окклюменцией. Вас остановил мой ментальный блок, но взломать его вы могли бы с легкостью.

— К чему вы клоните? — Северусу были прекрасно известны его способности, и он не нуждался в ком-то, кто бы их перечислял.

— Это ваша собственная магия ограничивает вас, сэр, — осторожно ответила Гермиона. — Пока я лишь догадываюсь, почему она ведет себя именно так. Но могу объяснить, как она действует на вас: она завоевывает ваше тело, проникает в клетки, отнимает у них кислород и делает вас сверхчуствительным к любому контакту с живой материей.

— Объясните! — приказал Снейп. — Почему? Это из-за моего темного прошлого? — Он закатал рукав рубашки, указывая на почти поблекшую Метку.

Гермиона покачала головой.

— Я полагаю, это связано с вашим прошлым, но не имеет отношения к темной магии. Я почувствовала огромный источник энергии, но знаю, что в нем нет ничего плохого или злого.

Северус устало потер глаза, не в силах понять, что же она пытается объяснить. И от этого ощущал странную подавленность. Какого черта, он же Северус Снейп! Он мог понять все и сразу, всегда! Это было частью его личности, которой он всегда гордился. А теперь появилась эта молодая женщина, эта невыносимая маленькая мисс-я-знаю-все и привела его в замешательство.

— Профессор, я думаю, что ваша магия пытается защитить вас от чего-то, чего уже не существует. Полагаете, вы могли бы преподавать семнадцать или восемнадцать лет и при этом шпионить за Пожирателями? Нечто могущественное помогало вам не только вдалбливать в учеников знания, но и защищать их. И оно помогло вам выжить даже после яда Нагини. Это всегда была ваша магия. Она словно облекла вас надежными доспехами, укрывая разум от вторжений Волдеморта, не позволяя ему разузнать, что вы шпионите для Дамблдора. Все эти годы магия оберегала и заботилась о вашем выживании.

Северус уставился на нее. Странным образом ее слова даже обрели смысл.

Гермиона кивнула, дав ему достаточно времени подумать над этим.

— Вы знаете, что война прошла и вы в безопасности, в какой только может находиться мастер зелий, преподающий в школе, полной гормонально неуравновешенных подростков. Но ваша магия не поняла этого и год за годом продолжала выстраивать защитные слои вокруг вас, так же, как она делала это во времена Темного Лорда. Тогда этот охранный слой регулярно разрушался. Сейчас этого не происходит. А ваша магия все сильнее сжимается вокруг вас, заставляя каждое прикосновение испытывать как невыносимую боль. И я думаю, что у вас возникает затруднение дыхания.

Он нерешительно кивнул. Это было унизительно — признаваться в таком своей бывшей ученице.

— Я могу вам помочь, — сказала она. — Но есть еще кое-что, не относящееся к вашей магии.

Северус поднял бровь, ожидая продолжения.

— Вы должны доверять мне, профессор, — решительно сказала Гермиона Грейнджер.

Он уставился на нее. Ей, должно быть, где-то за двадцать. Узкое, четко очерченное лицо, почти такое же бледное, как и у него. Большие карие глаза на этом лице завораживали, изучали так же серьезно, хотя и без былого рвения, как на занятиях по зельеварению.

— Почему я должен вам доверять, мисс Грейнджер? — тихо и едко спросил он, вложив в эти слова все отвращение, которое испытывал сейчас.

Гермиона не поддалась. Умница.

— Вы почувствовали короткое облегчение, профессор? — вместо ответа спросила она.

Он хотел солгать, но все же удержался.

— Да, — рыкнул он.

— Это потому, что я своей магией смягчила вашу, — объяснила она. — Я попыталась убедить ваш источник энергии, что вам ничего не угрожает, что вы в безопасности. — Гермиона вздохнула. — Вы намного могущественней меня, профессор. Я знаю, что сейчас вы самый могущественный маг в Англии, поскольку сама достаточно сильна. — Гермиона сказала это спокойно, без хвастовства, просто как констатация очевидного. — Вы мне не доверяете, и ваша магия делает то же самое. Пока вы так настроены, ничего не изменится.

— Просто делайте то, чему научились. До этого ведь получалось, — предложил Северус.

Гермиона покачала головой.

— Не все так просто, профессор. То, что я делаю, — смесь из маггловской практики и магии. Я чувствую руками. Мне нужно будет к вам прикасаться, и однажды вам придется даже обнажиться наполовину.

Осторожно поставив чашку на стол, Северус встал. В его глазах пылала ярость.

— И не подумаю! Мне все равно, что вы делаете с моими коллегами, но я ваши штучки не приму! — Большими шагами он направился к выходу. — Я больше не приду!

Дверь захлопнулась, заставив задрожать весь дом.

*

— И как все прошло с Северусом? — спросила Минерва Макгонагалл, расположившаяся на кушетке и обмазанная горячей лечебной грязью.

Гермиона, собравшаяся как раз выйти из комнаты, остановилась.

— Думаю, и я, и профессор Снейп были бы вам весьма признательны, если бы вы заранее предупредили, что нас ожидает, — спокойно произнесла она.

У Минервы хватило совести хотя бы выглядеть пристыженной.

— Я была уверена, что он ни за что не придет, если бы я сказала, что это ты. И ты, зная, что тебя ожидает, тоже переживала бы, — объяснила она.

— А чего вы хотели? — спросила Гермиона. — Мы же ненавидели друг друга. Я боялась его, пока была ребенком. И хотя позже это прошло, он так и не стал моим любимым учителем. А сейчас он так же невыносим, как и раньше. — Она прервалась, осознав, что жалуется Минерве на ее коллегу.

Директор вымученно улыбнулась.

— Я переживаю за него, Гермиона, — сказала она. — Он еще молод, но, мне кажется, уже разочаровался во всем. Работает. Патрулирует. Выполняет обязанности… Но внутри мертв. А мертвых было уже слишком много. Гермиона! Признаю, я ненавидела в нем все, особенно после того как он вновь вернулся к преподаванию. «Как он мог?! — думала я. — Как он мог вернуться туда, где убил Альбуса?»

— Ему больше некуда было, — растерянно пробормотала Гермиона. — Это его единственный дом.

— Я поняла это, хотя и много позже — из непрестанной болтовни Альбуса.

— Профессор Дамблдор болтает? — рассмеялась Гермиона.

— Больше чем когда-либо! — подтвердила развеселившаяся Минерва. — Нет, правда, Гермиона, я прошу тебя. Мы должны что-то предпринять. Северус никогда не был разговорчивым, но сейчас вообще не произносит ни слова, если не на занятии или не снимает баллы.

— Что я могу поделать? Он должен добровольно прийти и быть готовым к лечению. А я последний человек на Земле, с которым он согласился бы иметь дело. — Гермиона редко чувствовала себя такой растерянной.

Минерва грустно кивнула.

— Боюсь, ты права. И все же… — Она беспомощно замолчала.

========== Глава 2 ==========

У него уже вошло в привычку первым приходить на завтрак, либо вовсе пропускать его, чтобы свести к минимуму общение с коллегами. Поэтому тем утром Северус в одиночестве сидел в Большом зале, вяло ковырял вилкой яичницу и листал Ежедневный Пророк. Он никогда не считал себя обжорой, но в последнее время приходилось заставлять себя есть. Когда к нему спикировала незнакомая сова, Северус отмахнулся, чтобы она не приземлилась на его руку, и указал птице на стол. А затем осторожно отвязал пергамент от лапки.

Уважаемый профессор Снейп,

Я хочу извиниться перед Вами и спросить, будет ли Вам удобно, если я навещу Вас сегодня в три часа дня?

С уважением,

Гермиона Грейнджер

Северус нахмурился. За что просит прощения эта глупая девчонка? И она намеревается прийти сюда, в его убежище, в подземелье, которое так ненавидит? Ни за что.

Он стер ее послание и написал:

Мисс Грейнджер,

Нет, неудобно.

С.

Воскресенье создано для отдыха. Ему нравились воскресенья, если не предстояла прогулка в Хогсмид, где он был вынужден приглядывать за кучкой невменяемых подростков. Никто не смел беспокоить его в этот день. Если, конечно, не случалось нечто из ряда вон выходящее. Поэтому он игнорировал стук в дверь, пока тот не превратился в непрерывный. Все тело Снейпа настолько одеревенело, что он с трудом подавил стон от пронзившей его боли.

Северус сердито распахнул дверь:

— Что?!

Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Профессор Снейп!

— Правда? А кого вы ожидали увидеть, ломясь в мою дверь?

— Это было всего лишь приветствие! — возразила она.

— Хорошо, а теперь — до свидания. И это — прощание, а не приглашение, мисс Грейнджер! — сказал он.

Северус собрался было захлопнуть дверь прямо перед ее носом, но Гермиона с силой толкнула ее. Северус с удивлением заметил, что его гостья не такая слабая, как кажется.

— Три часа дня, сэр! — воскликнула она, тяжело дыша и удерживая дверь.

— И? Разве я непонятно написал, что не хочу вас видеть?

— Не совсем, — ответила Гермиона. — Вы написали, что это было бы неудобно, но и не запретили мне приходить.

Если бы Северус не страдал от ужасной головной боли, он точно приложился бы об стену.

— Что я вам сделал, мисс Грейнджер? Почему вы прицепились ко мне?

— Ничего, сэр. Наоборот! Я уже упоминала в письме. Я здесь для того, чтобы извиниться! — она повысила голос, поскольку Снейп все еще пытался вытолкнуть ее за порог.

Но он не мог не заметить комичность своего положения. Скорее всего, слизеринцы захотят выяснить, что за шум, и придут. Снейп резко распахнул дверь и ухмыльнулся, глядя, как Гермиона Грейнджер теряет равновесие и кубарем влетает в комнату.

Северус закрыл дверь на замок и уставился на молодую женщину, которая даже не попыталась подняться. Она оперлась о его любимое кресло и серьезно посмотрела на него.

— Чего вы добиваетесь? — угрожающе спросил он.

— Я хочу — как уже несколько раз повторила — извиниться! За то, что не поблагодарила вас. Вы многим пожертвовали ради нас, ради меня. За то, что я никогда даже не думала помочь вам. Наоборот, боролась с вами, считала своим врагом. Я прошу прощения за то, что украла из ваших личных запасов шкурку бумсланга и подожгла вашу мантию. Но больше всего я сожалею о том, что оставила вас, смертельно раненого, лежать в Визжащей Хижине. Я…

— Мне не нужны ни ваша гребаная жалость, ни сожаления, ни извинения, ни благодарности! — прошипел Северус. — Я хочу лишь спокойствия и мира! Уходите и оставьте меня в покое, Мерлин вас побери!

— Как раз это невозможно. Я хочу вернуть хотя бы часть того, что вы сделали для нас. Я думала, что вы сможете привыкнуть к моему присутствию…

— Мне приходилось терпеть вас долгие годы, мисс Грейнджер. — Северус почувствовал, что его голова вот-вот взорвется от боли. Дыхание сбилось, и в легкие перестал поступать воздух. Именно поэтому в последнее время он старался не злиться, несмотря на все глупости студентов.

А сейчас все было гораздо хуже, чем если бы на его уроке взорвался котел. У Северуса потемнело в глазах, он из последних сил оперся руками на стул и упал на него.

— Профессор? Вы меня слышите? — Ее голос, такой теплый и заботливый, доносился будто из всепоглощающего тумана.

— Если вы на самом деле хотите отблагодарить меня… — Северус едва узнавал свой голос, — сделайте то, что недавно сделали в Хогсмиде…

Он не чувствовал ее движений — был слишком занят, чтобы сосредоточиться на дыхании, на сознании, на самом себе. Только бы не погрузиться в темноту, которая сковала его плотным кольцом.

Если эта магия исходит от него самого, то почему сейчас она повела себя так? Возможно, эта женщина разозлила его, и магия расценила ее как серьезную угрозу, представляющую для него опасность?

Он вздохнул с облегчением, когда ощутил легкое покалывание в макушке, плавно перетекающее по всему лицу к груди. Вся тяжесть спала с его тела, а свежий воздух охладил лицо.

Темнота перед глазами рассеялась. Он лежал на столе и чувствовал тепло.

— Это ненадолго, профессор, — прошептала Гермиона, и если бы Северус по-прежнему боялся прикоснуться к ней, он мгновенно вскочил бы с места.

Она прошла мимо письменного стола к двери и замерла, держась за ручку. Снейп заметил, как она побледнела, лоб покрылся испариной, а глаза лихорадочно блестели.

— Я могу помочь вам. И я хочу это сделать, — сказала Гермиона дрожащим голосом. — Приходите, я освобожу для вас вечернее время.

— Не ждите. — Северус не нашел в себе сил, чтобы заставить голос звучать холодно или оскорбительно. — Я не приду.

Выходя из его комнат, она споткнулась на пороге.

*

Гермиона встрепенулась, услышав крик Авгурея. Высокий темный мужчина уставился на феникса, который уверенно встретил взгляд глаз — таких же черных, как и его.

— Берете пример с Хагрида, мисс Грейнджер? — спросил Северус. — Я не знал, что вы питаете страсть к запрещенным видам животных.

— Вы многое обо мне не знаете, профессор, — серьезно ответила Гермиона. — И Авгурей не запрещенное животное, хотя вчера его на самом деле принес Хагрид. Родители Авгурея слишком рано умерли, а он — один из тех немногих существ, которые боятся Хагрида. За фениксами нужно ухаживать, иначе они не переживут зиму. А мы с ним, кажется, нашли общий язык.

— Ухаживать? Хм… — пробормотал зельевар, все еще стоя в дверях. — Так это именно то, чем вы занимаетесь?

— Итак, вы все-таки пришли, — произнесла Гермиона, не обращая внимания на его вопрос.

Северус передернул плечами.

— Я солгал, — сказал он и вызывающе приподнял подбородок. — Я совершал и кое-что похуже, чем вранье всезнайке.

— Да? — не удержалась она. — И почему же вы здесь, сэр?

— Может, я зашел на чашечку чая, — буркнул он и приблизился на пару шагов. — Или, может, я случайно оказался в Хогсмиде и увидел, что в вашем окне до сих пор горит свет.

Она вдруг улыбнулась.

— Присаживайтесь, где вам будет удобно, профессор, — предложила она и скрылась в соседней комнате.

Кухня — догадался Снейп по звукам, доносящимся оттуда.

— Мне нигде неудобно! — крикнул он вслед, но как только Гермиона вернулась, снял куртку и повесил на стул.

Она придвинула большую чашку, достаточно осторожно, чтобы ненароком не прикоснуться к нему.

Некоторое время они сидели молча. Гермиона понимала, что Снейп ни за что на свете ни начнет разговор, если не будет готов.

— Почему вы выглядели измученной, когда уходили от меня в воскресенье? — спросил он наконец.

«Удивительно, что он заметил это в его-то состоянии. Хотя, может, и нет, кто же разберет его, бывшего шпиона», — подумала Гермиона.

— Обычно я пропускаю свою магию через руки, направляя ее к пациенту. Так я могу исцелить не только тело, но и душу, вылечить нанесенные раны. Но если приходится работать без прикосновения, то я истощаю себя, особенно если пациент намного сильнее. Мне стоит огромных усилий убедить чужую магию, что я не желаю зла.

— Как долго вы восстанавливались?

— Я просто немного устала.

— Не лгите мне, мисс Грейнджер, или я применю силу! — уверенно сказал Северус. Было очевидно, что он имеет в виду легилименцию. — Я видел, что вас лихорадит. Как долго?

Ее лицо окаменело, в глазах сверкнула ярость.

— Не смейте угрожать мне в моем собственном доме, профессор. Я чувствовала себя не очень хорошо два дня и понятия не имею, почему вас это волнует.

После недолгой внутренней борьбы, он заговорил:

— Остаток воскресенья мне было лучше, — пробормотал он. — Я постараюсь вытерпеть ваше лечение, если вы по-прежнему хотите. Вы истощите свои силы, даже если будете прикасаться ко мне?

— Нет. Я отражаю все негативное влияние руками. И конечно, я готова к этому. Как я могу вам отказать, — сказала она. — В прошлые выходные я была искренна с вами, хотя вы и не хотели меня слушать. — Гермиона слегка наклонилась вперед, чтобы взглянуть ему в глаза. — Профессор, я не стану обманывать вас. Лечение — не детская игра, и вы, вероятно, почувствуете боль, подобную Круцио.

— Что вы можете знать о Круцио? — презрительно выплюнул Снейп.

Ее глаза гневно сверкнули.

— Благодаря вашему другу Люциусу Малфою и его своячнице у меня есть личный опыт, — выдохнула она.

Северус вздрогнул и стиснул зубы, когда его спина окаменела, а все тело напряглось. Он пытался дышать ровно и размеренно, пытаясь убедить свою магию, что ему не угрожает опасность.

Гермиона, сидящая напротив него, побледнела.

— Простите, профессор, я не подумала… — Она замолчала, затем пробормотала: — Проклятье!

Она встала и подошла к жердочке, на которой сидел Авгурей. Он пристально смотрел на нее. Гермиона нежно погладила его по перьям, повернулась и взглянула на Северуса.

— Простите, — повторила она. — Я хотела задеть вас, и теперь мне стыдно. Но вы меня разозлили. Понимаю, вы устали слышать, что были лучшим другом Малфоя и других Пожирателей. Но вы должны были поддерживать эту связь, чтобы сохранять с ними хорошие отношения. Я идиотка, и мне очень жаль, что я сорвалась на вас без причины.

— Если я вас правильно понял, мне придется вытерпеть еще много боли, — спокойно заметил он.

Она закрыла глаза и кивнула.

— Да. Поначалу ваш организм взбунтуется, и вы будете чувствовать себя плохо, и даже я не могу сказать, как долго это продлится.

Северус запрокинул голову и уставился в потолок. Он раздумывал, не попросить ли нового учителя защиты от темных искусств проклясть его, надеясь, что это поможет. Но что эта за жизнь такая, если каждый день нужно ощущать себя в опасности, лишь для того, чтобы не чувствовать боли?

Он устал. Может, он уже слишком стар, но Снейп знал, что заслужил нормальную жизнь. И, черт побери, он не станет возражать, если эту нормальную жизнь разделит с женщиной.

— Когда мы можем начать? — резко спросил Северус.

— Может, прямо сейчас?

Снейп на секунду замялся, но спросил:

— Что мне нужно сделать?

— Оставайтесь на месте. Но снимите мантию и расстегните хотя бы верхние пуговицы, чтобы я могла прикоснуться к шее.

Северус не возразил ни слова. Он спокойно снял мантию и забросил ее на крючок. Словно живая, она подобно большой летучей мыши долетела до вешалки.

Гермиона улыбнулась.

— Отличный трюк, профессор!

— Подождите и увидите, как она вернется и попытается укусить вас, — пробормотал он.

— Вампирская мантия! Как… увлекательно. — В ее голосе слышался смех, но она справилась с собой. — Положите голову на руки точно так же, как в воскресенье. Попробуйте расслабиться. Станет плохо. Я прикоснусь к вашей голове и руками пройдусь до лопаток. Глубоко вдохните и выдохните, не задерживая воздух в легких, и не обращайте внимания на боль.

— Прекратите лепетать, мисс Грейнджер, давайте уже начнем! — прошипел Снейп.

Гермиона бесшумно обошла его, и он ощутил ее присутствие только тогда, когда уловил запах. Он сомневался, что она пользуется духами, поэтому решил, что это аромат шампуня.

— Дышите, профессор, — пробормотала она.

Начало было приятным и расслабляющим, он уже дважды испытал это на себе. Мягкое тепло и легкое покалывание доставляло скорее удовольствие, и Северус почти довольно вздохнул, как вдруг железное кольцо стянуло его грудь.

Неожиданная резкая боль проникала в самую глубь его сознания. Нечто острое, тонкое и раскаленное прожигало себе путь, и Северусу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Гермиона пальцем проводит по волосам, медленно спускаясь к основанию шеи. Второй палец следовал за первым, чуть отставая. Северус выдохнул, собирая всю волю в кулак, чтобы усидеть на месте и не закричать.

Она повторила, и он чувствовал, как чужая магия проходит сквозь ее пальцы.

Пожар!

Внутри все горело. Пламя танцевало на коже, оставляя после себя волдыри, уничтожая каждую клеточку, доводя кровь до кипения, снова и снова, пока все не зашлось в огненной агонии, сжигая, разрушая до костей. И остался лишь белый пепел. Северус парил, плыл в черном прохладном потоке, который нес с собой покой и гармонию. Эйфория… А когда Снейп, наконец, прорвался сквозь поверхность этого темного кокона, то смог вздохнуть — легко, жадно, свободно…

Северус испуганно вскинулся. Его окружала темнота, но это была не та чернота, которая только что до этого успокаивающе убаюкивала, словно мать новорожденного. Он лежал на широкой, удобной кровати, кто-то укутал его мягким одеялом. Света, исходящего от фонарей снаружи, хватало, чтобы увидеть, где он. Он узнал стол, за которым сидел, — значит, это дом Грейнджер. Судя по тишине за окном — сейчас глубокая ночь, и он выпал из реальности на многие часы. Мерлин, какой стыд! Он упал в обморок, и ей пришлось отлевитировать его к кровати и оставить спать.

Готовя себя к худшему, Северус осторожно поднял руку, ощупывая горло и шею. Он ожидал почувствовать обоженную кожу или кровавые раны… но ничего не было.

Единственное, на чем споткнулись его пальцы, был шрам, который остался после укуса Нагайны.

Северус повел плечами, и нерешительная улыбка скользнула по губам. Он мог дышать — дышать без постоянной боли, сжигающей изнутри.

Северус уже и забыл, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Он осторожно спустил ноги с кровати, встал и огляделся. Бывшей гриффиндорки нигде не было, но на столе лежал пергамент, на котором виднелись несколько строк, написанные уверенным почерком.

Профессор Снейп, после пробуждения вы должны почувствовать себя лучше. Но это продлится недолго. Думаю, послезавтра к вечеру боль вернется и, возможно, вместе с ней проблемы с дыханием. Когда это произойдет, сразу же приходите ко мне. Для того чтобы убедить вашу магию, что никакая опасность не угрожает вам, мне так или иначе придется провести несколько сеансов. Примите перечное зелье, чтобы успокоить взбунтовавшиеся нервы.

С уважением,

Гермиона Грейнджер

Северус поджал губы. Она хотя бы имеет представление, что он только что пережил?! Еще несколько сеансов? Ему только сейчас пришло в голову, что она ни словом не обмолвилась об оплате. Сколько стоит терапия? Он пожал плечами. Он готов был отдать все свои сбережения, если она избавит его от этих адских болей, и не пожалеет ни о галлеоне.

Миг он прислушивался к какому-то шуму, но, кажется, она давно ушла спать. Большие настенные часы пробили два. Ночи, разумеется.

Северус быстро набросал ответ.

Укажите стоимость лечения, мисс Грейнджер, чтобы я смог оповестить Гринготтс.

С.

Перед выходом он задержался возле Авгурея.

— А ты, мой друг? — пробормотал он, глядя на феникса.

Он любил этих птиц, особенно Фоукса, исчезновение которого ранило так же сильно, как смерть Дамблдора. ...