Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта - Рид Альберготти

Все права на текст принадлежат автору: Рид Альберготти, Ванесса ОКоннелл.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.

Купить эту книгу в ЛитРес

Рид Альберготти, Ванесса О'Коннелл Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта

Reed Albergotti and Vanessa O’Connell

Wheelmen

Lance Armstrong,

the Tour de France,

and the Greatest Sports Conspiracy Ever

Под редакцией Юрия Левинзона, экс-чемпиона Израиля по шоссейным велогонкам и гонкам МТБ кросс-кантри, чемпиона России 2012 года в категории мастерс, основателя клуба CAT-Cycling Activity Team

Фото Лэнса Армстронга на обложке предоставлено Foto S. A. / Corbis

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Правовую поддержку издательства обеспечивает юридическая фирма «Вегас-Лекс»

* * *

^{1}

Рид Альберготти:
Саше, Кэти, Эмметт и Робби

Ванесса О’Коннелл:
Эрику

Велосипед в почете у американцев с 1860 года. Очень скоро велосипедистов стали называть велогонщиками. Потом американцы, увлекшись играми с мячом и битами, потеряли интерес к велогонкам: в то время королем дорог стал автомобиль. Но в конце 1970-х новое поколение велогонщиков взяло на себя миссию вернуть былую славу американскому велоспорту.

Многие способны выдержать удары судьбы, но, если вы хотите действительно испытать характер человека, дайте ему власть.

Авраам Линкольн

Список имен и сокращений

Антидопинговое агентство США (United States Anti-Doping Agency, USADA) – финансируемая государством некоммерческая организация, которая осуществляет антидопинговый надзор за спортсменами, представителями олимпийских видов спорта в США. Штаб-квартира находится в городе Колорадо-Спрингс.

Международный союз велосипедистов (Union Cycliste Internationale, UCI) – руководящий орган мирового велоспорта. Учрежден в швейцарском городе Эгль. Занимается популяризацией велоспорта в мире, а также осуществляет антидопинговый надзор.

Кристина Ричард Армстронг (Kristin Richard Armstrong) – карьеристка-пиарщица из богатой семьи. Познакомилась с Лэнсом в 1997 году в Остине, вскоре после того как он прошел курс химиотерапии. После свадьбы в 1998 году ушла с работы, чтобы воспитывать сына и двух дочек-близнецов. Жила с мужем на Лазурном Берегу во Франции и в испанской Жироне. Развелись в 2003 году.

Терри Кит Армстронг (Terry Keith Armstrong) – отчим Лэнса. Армстронг усыновил Лэнса сразу после свадьбы с Линдой Мунигам в 1974 году.

Майкл Барри (Michael Barry) – товарищ Лэнса по команде в период с 2002 по 2005 год. Делал намеки о фактах употребления допинга в команде. Барри написал книгу Inside the Postal Bus («Внутри почтового автобуса») о совместной работе с Лэнсом, основанную на реальной истории, не упомянув об употреблении командой запрещенных веществ.

Арни Бейкер (Dr. Arnie Baker) – тренер и наставник Флойда Лэндиса. Работал врачом в Сан-Диего.

Уильям «Билл» Бок III (William “Bill” Bock III) – генеральный консул Антидопингового агентства. Сладкоречивый адвокат из Техаса, вырос в Индиане. На протяжении многих лет работал со спортсменами и в 2007 году стал ведущим адвокатом Антидопингового агентства.

Майкл Болл (Michael Ball) – бывший велотрековый гонщик и лос-анджелесский магнат индустрии моды. Основатель, владелец и спонсор команды Rock Racing (год основания 2007). Болл проходил по делу об употреблении допинга, которое вел специальный сотрудник Управления США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (FDA) Джефф Новицки (Jeff Novitzky).

Эдвард «Эдди Би» Борисевич (Edward “Eddie B” Borysewicz) – грубоватый тренер, эмигрировавший из Польши в США. Привнес в американский велоспорт восточноевропейские тактики. Помимо прочих, тренировал Грега Лемонда и Лэнса Армстронга. Борисевич убедил восемнадцатилетнего Лэнса войти в состав команды Subaru-Montgomery, с которой Лэнс заключил свой первый контракт.

Йохан Брюнель (Johan Bruyneel) – бельгийский шоссейный велогонщик, который стал директором US Postal Service team и контролировал финансы (в том числе доход Лэнса) US Postal Service team, Discovery Channel, Astana и RadioShack-Nissan teams.

Кристиан Ванде Вельде (Christian Vande Velde) – товарищ Лэнса по команде на «Тур де Франс» в 1999 и 2001 годах. Работал также с Мишель Феррари.

Хайн Вербрюгген (Hein Verbruggen) – голландец, президент Международного союза велосипедистов с 1991 по 2005 год. Позже стал почетным президентом этой же организации, сохранив все полномочия.

Томас Визель (Thomas W. Weisel) – создатель команды Subaru-Montgomery и основатель компании Tailwind Sports, которой подчинялась команда US Postal Service. Властный альфа-самец с дорогими домами в Калифорнии и на Гавайях. На протяжении двадцати лет возглавлял инвестиционную компанию Montgomery Securities в Сан-Франциско.

Пол Виллертон (Paul Willerton) – велосипедист из Иллинойса, который в начале девяностых участвовал в качестве любителя в чемпионатах мира вместе с Лэнсом. Стал профессиональным спортсменом в 1991 году, вошел в команду Грега Лемонда Team Z.

Джонатан Вотерс (Jonathan Vaughters) – товарищ Лэнса по команде US Postal Service, который также принимал допинг. Позже стал менеджером команд (в частности, команды Garmin-Sharp).

Джеффри Си Гарви (Jeffrey C. Garvey) – председатель фонда Лэнса Армстронга и сооснователь компании Austin Ventures.

Тимоти Герман (Timothy Herman) – начальник юридической поддержки Лэнса, который начал подавать иски от имени Лэнса в 2004 году.

Марк Горски (Mark Gorski) – СЕО^[1] команды US Postal Service и один из владельцев компании Tailwind Sports, которой принадлежит и подчиняется команда. Впервые Горски стал известен в 1984 году после победы на Олимпиаде в велотрековых гонках.

Эдвард «Эдди» Гундерсон (Edward “Eddie” Gunderson) – не любящий трудностей биологический отец Лэнса, который после тяжелых, полных скандалов отношений развелся с Линдой в 1973 году, когда сыну было два года.

Стив Джонсон (Steve Johnson) – президент и CEO USA Cycling. Бывший товарищ Лэнса по команде Subaru-Montgomery и друг Томаса Визеля.

Дэйв Забриски (Dave Zabriskie) – товарищ Лэнса по команде US Postal Service, заискивающий перед директором команды Йоханом Брюнелем.

Крис Кармайкл (Chris Carmichael) – тренер национальной юниорской сборной по велоспорту, который в 1991 году взял Лэнса в команду и позже стал известен благодаря успехам ученика.

Линда Мунигам Армстронг Келли (Linda Mooneyham Armstrong Kelly) – мать Лэнса. Родилась в Новом Орлеане, выросла в Далласе. Бросила школу, родила Лэнса в семнадцать лет.

Барт Кнаггс (Bart Knaggs) – управляющий делами Лэнса, совладелец магазина товаров для велоспорта Лэнса под названием Mellow Johnny’s и партнер компании Capital Sports & Entertainment. Кнаггс – бывший велогонщик, а также друг и товарищ Лэнса по велотренировкам в Остине.

Эдвард Койл (Edward Coyle) – научный сотрудник Техасского университета, который проводил тесты с Лэнсом в спортивных лабораториях в период с 1992 по 1999 год. Результаты исследований показали, что Лэнс – самый сильный велосипедист, имевший раковую опухоль, и что естественный показатель максимального потребления кислорода у него выше, чем у среднестатистического мужчины. Эта информация была растиражирована в прессе как факт. В 2008 году он признал «небольшие погрешности» в своих подсчетах.

Джон Кориот (John Korioth) – сооснователь фонда Лэнса Армстронга, был шафером на свадьбе Лэнса и Кристин Ричард.

Шерил Кроу (Sheryl Crow) – американская исполнительница и автор песен. Начала встречаться с Лэнсом в 2003 году, в 2005-м он сделал ей предложение. В 2006 году они расстались незадолго до запланированной свадьбы.

Рик Кроуфорд (Rick Crawford) – один из первых (неоплачиваемых) тренеров и наставников Лэнса. С 1985 года – профессиональный триатлонист, живет в Далласе.

Леви Лайфаймер (Levi Leipheimer) – товарищ Лэнса по команде US Postal Service в период с 2000 по 2001 год, переходил вместе с Лэнсом в команды Astana и Team RadioShack.

Грег Лемонд (Greg LeMond) – первый американец, выигравший «Тур де Франс». Трижды одерживал победу в этой гонке, перед тем как ушел на пенсию в 1994 году.

Роберт Лускин (Robert Luskin) – опытный адвокат защиты и член юридической поддержки Лэнса. Ключевая фигура в атаках Лэнса на антидопинговую службу.

Флойд Лэндис (Floyd Landis) – победитель гонки «Тур де Франс» в 2006 году. Позже признался в употреблении допинга и был лишен этого титула. Худой светловолосый велогонщик. Воспитывался в семье меннонитов, стал другом Лэнса по команде US Postal и его протеже в период с 2002 по 2004 год. В 2005-м перешел в команду Phonak.

Стефани Макилвейн (Stephanie McIlvain) – представитель от велоспорта в компании Oakley, старый друг Лэнса.

Джон Томас «Джей Ти» Нил (John Thomas “J. T.” Neal) – эксцентричный и заботливый наставник, друг и домовладелец жилья Лэнса в Техасе, а также его личный неоплачиваемый массажист. Ведет дела Лэнса, пока тот находится на соревнованиях в Европе.

Джефф Новицки (Jeff Novitzky) – специальный сотрудник Управления США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов (Food and Drug Administration, FDA). Расследовал дела об употреблении допинга в профессиональном спорте, в том числе в велоспорте. Бывший особоуполномоченный Службы внутренних доходов.

Джим «Ох» Оховиц (Jim “Och” Ochowicz) – основатель, СЕО и тренер двух американских команд: 7-Eleven, затем Motorola под управлением South Club. Крестный отец первого ребенка Лэнса – Люка.

Уильям «Билл» Джей Стэплтон III (William “Bill” J. Stapleton III) – агент Лэнса, которому тот давно доверяет. Черноволосый, широкоскулый, в прошлом олимпийский пловец.

Тревис Тайгарт (Travis Tygart) – родился во Флориде. Исполнительный директор Антидопингового агентства США, прежде был начальником юридического отдела.

Дэвид «Тайгер» Уильямс (David “Tiger” Williams) – совладелец Tailwind Sports, друг Флойда Лэндиса. Уильямс – заядлый велолюбитель и основатель компании Williams Trading.

Дэвид Уолш (David Walsh) – ирландец, главный спортивный журналист английской газеты The Sunday Times.

Марк Фабиани (Mark Fabiani) – с 2010 года консультант Лэнса по урегулированию кризисных ситуаций и ответственный за связи со СМИ. Выпускник Гарвардской школы права, получивший во время работы в должности специального советника при президенте Клинтоне в начале 1990-х прозвище «33 несчастья».

Микеле Феррари (Dr. Michele Ferrari) – итальянский спортивный врач и математик. В 1994 году после его заявления о том, что эритропоэтин (ЭПО) не опаснее апельсинового сока, разгорелся скандал. Феррари стал личным тренером Лэнса в 1995 году.

Роберт «Боб» Хамман (Robert “Bob” Hamman) – основатель компании SCA Promotions, которая застраховала Tailwind Sports на часть прибыли Лэнса в случае его победы в «Тур де Франс».

Анна Хансен (Anna Hansen) – девушка Лэнса с 2008 года, мать его двоих детей: Оливии Марии и Максвелла Эдварда.

Джордж Хинкепи (George Hincapie) – американский спортсмен, грегари и товарищ Лэнса по первой команде Motorola, затем US Postal Service и позднее Discovery Channel Pro Cycling Team. Живет в Гривилле, Северная Каролина.

Тайлер Хэмилтон (Tyler Hamilton) – товарищ Лэнса по команде US Postal Service. В 2004 году выиграл золотую медаль на Олимпийских играх, но вызвал подозрения и был отстранен от участия в соревнованиях после положительного результата теста на ЭПО. Он признал факт употребления допинга перед присяжными в 2010 году.

Бетси Эндрю (Betsy Andreu) – самоуверенная, пробивная жена Фрэнки Эндрю; живет в Дирборне, Мичиган, воспитывает дома троих детей.

Фрэнки Эндрю (Frankie Andreu) – велогонщик команды Motorola. Долговязый, с неуравновешенным характером. Эндрю жил с Лэнсом в итальянском городе Комо и стал капитаном команды US Postal team в 1999 году.

Введение

Недавно мир стал свидетелем драматической истории падения Лэнса Армстронга – одного из самых прославленных американских героев спорта.

Миллионы зрителей были ошеломлены откровенным интервью, которое он дал Опре Уинфри в самом начале 2013 года. Хотя и не всё из того, что Лэнс тогда сказал, было чистой правдой, на некоторые вопросы он ответил откровенно. Впервые Лэнс публично признал, что использовал допинг и делал переливания крови перед семью победами в гонках «Тур де Франс». Еще он рассказал трогательную историю о том, как ему пришлось попросить своего тринадцатилетнего сына Люка, самого старшего из пяти детей, перестать его защищать и обвинять людей в том, что они говорят про его папу неправду, потому что, к сожалению, все это правда.

Однако его признание породило еще больше вопросов – отчасти потому, что он не упомянул, кто помогал ему, откуда он доставал допинг, как ему удалось так долго скрывать происходящее ото всех, несмотря на сотни пройденных допинговых тестов и громкие расследования журналистов, которые не верили ни единому его слову о невиновности.

В этой книге мы постарались восполнить оставшиеся пробелы и написать более полную, объективную и подробную историю. Историю не только об Армстронге как о личности, или спортсмене, или человеке, победившем рак. Историю не только о допинге и обмане, или, проще говоря, о спорте. Мы увидели в этом историю бизнеса, разрушить который, по крайней мере в глазах его участников, казалось невозможным – настолько он был крупным. Мы проведем вас за кулисы, где вы увидите многих велогонщиков, работавших вместе с Армстронгом и против него, чиновников и бизнесменов, спонсоров и адвокатов, которые окружали его на протяжении долгой карьеры. А еще вы увидите следователей, которые и разрушили этот мир.

От подпольных лабораторий испанских врачей до головокружительных трасс «Тур де Франс», от тайных приемов допинга и переливания крови в гостиничных номерах и автобусах до пафосных вечеринок в честь триумфатора в парижском музее д’Орсе, от чудесной победы Армстронга над раком яичек до опалы – в этой книге мы впервые подробно расскажем о рождении и низвержении американского идола. Вы увидите тайный мир подельников из разных стран, которые за долгие двадцать четыре года смогли заработать сотни миллионов долларов, находясь в разных частях планеты: в Техасе, Вашингтоне, Коннектикуте, Калифорнии, Франции, Швейцарии и Испании.

На протяжении почти всего прошлого века европейцы занимали лидирующие позиции в велоспорте и стали самыми ярыми его поклонниками. Однако в Европе этот вид спорта считался спортом рабочего класса. Профессиональные велогонщики были выходцами из деревень или бедных городских кварталов, и доход у них был соответствующим. В 1970–1980-х годах прошлого века некоторые звезды велоспорта, такие как Бернар Ино из Франции и Эдди Меркс из Бельгии, зарабатывали, по меркам «нулевых», смешные даже для спортсменов-середнячков деньги.

Многие десятилетия американцы не обращали никакого внимания на профессиональный велоспорт. Но как только ситуация изменилась, именно американцы, новички в этом виде спорта, изменили навсегда его экономику, выплачивая самые большие гонорары в истории этого спорта. Первую зарплату в миллион долларов получил в 1991 году американец Грег Лемонд, который в 19 лет переехал во Францию и трижды победил в гонке «Тур де Франс». Следующим был Армстронг, выступавший в групповых гонках при поддержке крупных американских спонсоров, в том числе US Postal Service^[2] и крупных корпораций вроде канала Discovery. При их щедром финансировании его основная зарплата равнялась 4,5 миллиона долларов, а в 2004 году вместе с премиями составила 10 миллионов долларов. И это было всего лишь небольшой частью общего дохода Армстронга, который состоял также из завершения очень выгодных сделок, что принесло ему только в том году около 16,5 миллиона долларов.

И вместе с этим Армстронг был средством получения прибыли для небольшой группы американцев, которые захотели сделать свою страну главным игроком в спорте, изначально считавшемся сугубо европейским. Они хотели не только доминировать в велоспорте, но и превратить его в денежный станок, и Армстронг идеально подходил для их целей: исключительное сочетание спортивного таланта, напористости, честолюбия и жестокости. Сразу после первых побед он начал бизнес по превращению себя в богатого и знаменитого. С помощью большой взаимосвязанной сети помощников он строго контролировал свой имидж национального героя Америки, тиражируемый в прессе и через спонсоров: гений спорта, победивший рак и выигравший свой первый «Тур де Франс», едва вернувшись с того света, основатель богатейшей благотворительной организации, которая дарит надежду, помогает и поддерживает тысячи людей, страдающих от рака.

И все же публичный имидж Армстронга отличался от его истинного лица. Великий спортсмен, который активно поддерживал людей, больных раком, и казался святым в миру, имел темную сторону, о которой мало кто знал вне его круга. Он строил из себя несчастную жертву, но раньше жил в комфортном доме среднего класса в техасском городе Плано, а еще с детства ценил удовольствия, был эгоцентричным и заносчивым. Лэнс всегда «искал» отца и изо всех сил старался поддерживать долгие отношения со своими наставниками. Он окружал себя друзьями, подругами, партнерами по бизнесу, искал и требовал их внимания, утешения и поддержки. А еще у него была привычка использовать тех, кто о нем заботился.

При работе над этой книгой были использованы более ста проведенных нами интервью и многие статьи из The Wall Street Journal, посвященные Лэнсу и его бескомпромиссной войне с бывшими коллегами по команде, следователями, представителями антидопинговых служб, которые обвиняли его в употреблении допинга перед победой в гонке «Тур де Франс». Наша работа в газете была направлена на исследование механизмов допинговой схемы команды US Postal Service, и в конечном счете она сыграла свою роль в низвержении Лэнса.

Переломный момент для Армстронга и его окружения настал в самом начале 2010 года, когда его бывший коллега по команде, спонсируемой US Postal Service, и протеже Флойд Лэндис отправил скандальные письма небольшой группе людей, стоявших на самых верхах профессионального велоспорта. В этих электронных письмах Лэндис признался в употреблении допинга и использовании переливаний крови в тот год, когда он выступал в команде с Лэнсом, и обвинил многих членов той команды в аналогичных злоупотреблениях. Упоминая Лэнса в качестве зачинщика приема допинга, Лэндис говорил, что на протяжении нескольких лет кое-кто из журналистов это подозревал, но не мог ничего доказать. В течение месяца письма хранились в строжайшем секрете. Федеральные агенты, знавшие об их содержании, пытались разобраться в правдивости заявления и запретили Лэндису делать публичные заявления на эту тему. Через источник, близкий к руководству велоспорта США, Рид Альберготти, работающий вместе с Ванессой О’Коннелл, узнал о существовании писем, проверил их подлинность и опубликовал, что, в свою очередь, вызвало сильный международный резонанс, первый из многих последовавших позже. А мы в течение нескольких лет пытались прояснить детали истории.

Чтобы взять интервью у Лэндиса, Рид провел две недели в небольшом тихом городке в Южной Каролине, где тот жил вдали от внимания общественности, в простом доме с живописным видом на горы, покрытые хвойным лесом, и кучей мусора на участке. Ему пришлось долго уговаривать Лэндиса, чтобы тот подробно рассказал всю историю, и в итоге спортсмен сдался, хотя и находился под давлением многих друзей и бывших членов команды, которые призывали его молчать. Несколько месяцев спустя, в августе 2010 года, мы написали о том, что Лэндис выступил с обвинительным заявлением, в котором утверждал, что команда Лэнса замешана в финансовых махинациях, затронувших интересы US Postal, потратившей на ее содержание больше сорока миллионов долларов. В ходе журналистского расследования нам удалось подробно расспросить многих главных и второстепенных фигурантов истории. Мы знали всех ключевых лиц, некоторых даже очень хорошо. Но, разумеется, никто из них не был для нас столь же интересен, как Лэнс Армстронг. Он несколько раз соглашался на интервью, пока мы вели расследование, но очень редко разрешал цитировать себя и даже не давал согласия использовать свои высказывания с припиской «из анонимного источника». Первое интервью стало для нас сюрпризом. В один августовский день 2010 года Ванесса улетела в Остин, чтобы встретиться с адвокатом Лэнса Тимом Германом в ресторане «Трио» при гостинице Four Seasons. Обед начался, а через несколько минут подошел Лэнс со своей бывшей женой, они сели за соседний столик и присоединились к долгому разговору.

Несмотря на то что все разговоры проходили на его условиях и тщательно им выстраивались, чтобы создать определенное впечатление, они позволили проникнуть в его внутренний мир больше, чем мы могли себе представить. Журналистский взгляд помог нам увидеть в Лэнсе необычную смесь открытости и сдержанности, контроля и кажущейся ранимости. Он много читает, в том числе все, что написано о нем, и любит знакомиться с авторами, которые о нем пишут. Он знает, как расположить к себе людей, когда ему это нужно, но если он чем-то раздражен, то становится трудным в общении и может оскорбить собеседника в резкой форме, как было несколько раз во время наших бесед.

Благодаря этим разговорам, а также интервью с его самыми близкими друзьями и злейшими врагами в книге вы увидите Лэнса крупным планом в его бурной юности и в период восхождения на вершину велоспорта, в борьбе с раком и в период опалы. Вы поймете, почему он шел на огромный риск и преследовал цели, казавшиеся невозможными, с чего началась бесконечная ложь, запугивание, неуважение к другим и месть тем, кто сказал правду.

Центральной фигурой книги является Лэнс Армстронг, но вы также узнаете Тревиса Тайгарта, которого можно сравнить с Давидом, борющимся с почти непобедимым Голиафом – Лэнсом. Тайгарт понимал, что у Антидопингового агентства нет средств и судебных полномочий для формирования дела. Однако после того как федеральные прокуроры отказались заводить уголовное расследование без выдвинутых обвинений, Тайгарт понял, что у него нет другого выбора, кроме как самому вступить в суровую схватку с Лэнсом. Образно говоря, он вступил в борьбу с рогаткой наперевес, тогда как Лэнс имел целую команду высокооплачиваемых влиятельных адвокатов и пиарщиков, но в итоге рогатка оказалась действенней. Обо всем этом вы и узнаете на страницах нашей книги.

^{{Примечания к Введению}}

Глава 1 Синий – цвет верности

Ровно в 11 утра в тихом городке Ланнемезан на юго-западе Франции девять мужчин в синих майках с логотипами US Postal и еще полторы сотни велогонщиков из 21 команды готовились к тяжелой шестидневной гонке через шесть пиренейских перевалов. Была суббота, 17 июля 2004 года. Воздух прогрелся до 25 °C. Начинался тринадцатый этап 21-дневной «Тур де Франс».

Эта гонка невероятно сложна. Она проходит в течение 23 дней, из которых два – дни отдыха, и разделена на 17 этапов. Среди них есть любимый спринтерами плоский рельеф, горные и пересеченные этапы, а также четыре гонки на время с раздельным стартом, которые начинаются с «пролога», открывающего соревнования.

Тот день был самым тяжелым из всех. Впереди лежал путь длиной 204 километра по региону Юг – Пиренеи, где лесистые предгорья сменялись альпийскими пастбищами; потом шла плоская трасса вдоль тенистых ферм, за ними начиналась серия горных подъемов: пологий Коль Даспен, обманчивый Коль-де-Латрап и напоследок небезызвестный Плато-де-Бей.

Лэнс Армстронг в начале дня был на втором месте, то есть вторым в так называемом общем зачете, который формировался на основе результатов пройденных к этому моменту этапов и заработанного бонусного времени. Он на 5 минут и 24 секунды отставал от меланхоличного француза Тома Воклера. Пять минут – приличное время для других гонок, но в «Тур де Франс» такой отрыв может быстро сократиться. Главный соперник Армстронга немец Ян Ульрих, у которого был отличный шанс спускаться буквально «на хвосте» Лэнса, отставал всего на 3 минуты 36 секунд. Армстронг и вся его команда должны были сделать отрыв между ним и преследователями непреодолимо большим.

Выехав за город, команда US Postal выстроилась в привычный ряд: восемь гонщиков создавали «клин» для лучшей аэродинамики, Армстронг удобно ехал в центре. У каждой команды, участвующей в «Тур де Франс», есть свой капитан – человек, который финиширует первым. Пока капитан борется за желтую майку лидера, которую вручают гонщику с наименьшим общим временем, остальная команда выполняет тяжелую работу: борется с ветром, использует продуманную тактику, чтобы давить на соперников, возвращается к машине сопровождения, чтобы взять для лидера воды. Ни в одной команде не было такой сосредоточенности на своем лидере, как в американской. Ни один капитан не ждал от своей команды столько преданности и работы, сколько Армстронг.

Благодаря товарищам по команде он надежно устроился в самом уютном месте – почти в самом начале пелотона, за спиной у приятеля, где не было ветра, а риск попасть в завал был минимальным. Армстронг ехал в воздушном кармане, основную часть аэродинамической нагрузки брала на себя группа, а он затрачивал на 30–60 процентов меньше энергии по сравнению с тем, как если бы ехал один.

Группа велогонщиков – пелотон – напоминает изящную амебу, которая меняет форму по мере движения. Внутри амебы команды толкаются локтями, пихают друг друга под ребра, наезжают на противников в борьбе за лучшую позицию. На сороковом километре дистанции, недалеко от первого подъема, команда US Postal вырвалась в лидеры пелотона, ускоряясь даже на плоском участке трассы, где другие обычно экономят силы. Наращивать темп на плоском рельефе было новаторской тактикой членов этой команды: таким образом они нейтрализовали маленьких гномоподобных «горняков», которые не могли показывать приличный результат на относительно плоских участках.

Этот маневр пришел в голову директору команды Йохану Брюнелю, красивому темноволосому бельгийцу, который ехал в машине сопровождения. Наблюдая трансляцию гонки по телевизору, установленному в машине, Брюнель старательно руководил каждым ускорением, атакой и преследованием. На подъезде к горам Армстронг положился на своих «волов» – четырех самых надежных товарищей по команде: Хосе Азеведо, Джорджа Хинкепи, Флойда Лэндиса и Хосе Луиса Рубиера.

Уже через 64 километра пелотон достиг первого серьезного подъема – пологого 18-километрового Коль-де-Порте-Даспе. На подъемах команде приходится тяжелее всего. Армстронг – довольно крупный велогонщик. При весе 73 килограмма он примерно на 20 процентов тяжелее среднего «горняка», и с этим весом ему приходится преодолевать самые важные участки соревнований – горные.

Однако «Синий поезд», как их прозвали, ехал так же быстро на подъеме, как и на равнинных трассах. Соперники откалывались от основной группы, словно обломки горных пород. Голландцы, бельгийцы, русские – у себя на родине они были лучшими, чемпионами страны, мощными машинами по сравнению с остальными 99 процентами населения планеты. Но в тот день они казались просто любителями. Уже после первого подъема Армстронг сократил разрыв с лидером Воклером до четырех минут.

Становилось все жарче, пустые бутылки из-под воды вылетали из пелотона, как попкорн. Бутылка воды в час на каждого гонщика – это примерно триста пустых бутылок на обочине, бесплатные сувениры для болельщиков. Баскский гонщик Ибан Майо, один из главных претендентов на победу, уступил жаре и напряжению уже на следующем подъеме, сравнительно простом шестикилометровом Коль-де-Латрап. Майо почувствовал сильнейшее жжение в ногах и просто сошел с велосипеда. Болельщики, одетые во все оранжевое, умоляли его продолжать. Он снова медленно сел на велосипед, а члены команды, как и зрители, подбадривали его, пока он поднимался наверх.

В то же время Армстронг ехал в голове пачки и едва ли выглядел усталым. Он мчался на немыслимой скорости. Команда Армстронга преодолевала подъем со скоростью 30 километров в час – невероятная скорость для таких условий. Американцы объясняли это техникой и подготовкой, но французы и другие участники начали что-то подозревать. Как и журналисты.

На склонах Коль Данес 145 из 205 километров американцы лидировали в пелотоне, который сократился теперь до сорока гонщиков. Воклер не поспевал, а Армстронг отставал от него всего на 44 секунды. Чувствуя, что преимущество тает, Воклер в отчаянном безрассудстве отъехал на другую сторону, не обращая внимания на откосы, крутые повороты и неровную поверхность трассы. Болельщики замерли от ужаса, когда он проезжал в нескольких сантиметрах от девятиметрового обрыва. К началу последнего подъема ему удалось отвоевать свое преимущество у Армстронга – 5 минут 24 секунды.

У подножия Плато-де-Бай, 16-километрового подъема с таким крутым наклоном, что по нему было трудно подниматься даже пешком, команда Армстронга вышла в лидеры. К тому времени только тридцати велогонщикам оказалось по силам ехать с ними. Все казались измотанными, но команда US Postal (Почтовой службы США) выглядела вполне свежо. Впереди пачки ехал Джордж Хинкепи. Долговязый, похожий на обезьяну гонщик, который в детстве гонял на велосипеде по Нью-Йорку, стал самым верным помощником Армстронга в пяти триумфальных гонках «Тур де Франс». Они жили и вместе тренировались в Испании. Армстронг называл Хинкепи своим лучшим другом. У них была своя особая техника – «вывод», когда на первом пологом склоне до подъема он ускорялся с Армстронгом на колесе. Армстронг мог спокойно отдыхать под ветерком, создаваемым крупным Хинкепи, пока другие преодолевали летнюю жару. Каждый гонщик хотел бы оказаться впереди, но Хинкепи был лучшим. Он растягивал то, что оставалось от пелотона, как резинку, а затем, измученный, уходил, потому что начинался настоящий подъем.

Когда наклон подъема доходил до шести, а то и восьми градусов, рядом с Армстронгом оставалось только три помощника: другие отставали. Но Ульрих, широкоскулый немец, который выиграл гонку в 1997 году, упорно держался в колесах выживших. За год до этого Ульрих был самым сильным соперником Армстронга, его горным мучителем.

Когда гонщики замедлялись, задыхаясь от жары, восходящая звезда команды US Postal Флойд Лэндис выбивался вперед, чтобы взять на себя основную работу и держать темп для Армстронга, дабы тому было легче ехать. Высоковатый для велогонщика и худой, Лэндис поздно пришел в спорт. Он вошел в команду в 2002 году и дорос до второго лучшего спортсмена. Лэндис пришел в шоссейную гонку из горного велоспорта, и его сердечно-сосудистая система выдерживала невозможное. По мнению врачей команды, она была даже еще лучше, чем у Армстронга. Когда он вел своего лидера в гору, то чувствовал, что все внимание камер направлено на него, и представлял, как комментаторы расхваливают его таланты. За ним охотились другие команды, ведь по его способностям было видно, что он мог бы стать потенциальным соперником Армстронга, который, в свою очередь, очень полагался на невероятную силу Лэндиса на горных этапах. Но у Лэндиса, казалось, не было личных амбиций.

Друг за другом гонщики медленно проезжали мимо красно-белых отметок, показывавших расстояние до финиша. С каждой отметкой Армстронг только ускорялся. Две секунды там, три секунды тут. Болельщики на Плато-де-Бай, несколько часов поднимавшиеся вверх, чтобы занять место получше, неистово поддерживали спортсменов. Некоторые бежали рядом с гонщиками, выкрикивая слова поддержки или изредка ругательства. Выкрики французских болельщиков «нарик, нарик» были адресованы непосредственно Армстронгу: французы полагали, что его успех – следствие приема допинга. В велоспорте вне зависимости от того, любят вас зрители или ненавидят, слова поддержки и оскорбления сливаются в один громкий гул, в котором можно различить только звук альпийских колокольчиков и дуделок.

Лэндис, уставший бороться с ветром, уступил, наконец, место другому члену команды – Хосе Луису Рубиере, известному как Чечу. Испанский гонщик кричал на поворотах серпантина, чтобы расчистить дорогу Армстронгу от толп болельщиков, размахивавших яркими флагами. Allez, allez! («Вперед, вперед!») – подбадривали они.

Оставалось всего десять километров подъема из шестнадцати. Ульрих потерял 40 секунд, Воклер – 1 минуту 41 секунду. Гонщики проехали отметку пять километров, затем полтора километра. Армстронг был один, далеко впереди всех; об Ульрихе забыли, он отставал на 6 минут. «Тур де Франс» почти взят.

Оставалось только одно препятствие, и Армстронг, как охотник, загонял свою жертву. Итальянец Иван Бассо был к тому времени очень низко в общем зачете, но надеялся хотя бы на хороший финиш. Армстронг и Бассо поднялись на вершину вместе, трасса начала выравниваться. Оставалось ехать меньше двух километров. Армстронг вцепился в велосипед и страшно наклонялся на поворотах. Он знал, что лидирует с большим отрывом и уже не может проиграть «Тур де Франс», но он по-прежнему сидел у Бассо на колесе. Он был зол, кривил лицо и усиливал темп. Он боролся за каждую секунду. Он хотел не просто выиграть, но разгромить своих соперников.

Оставалось 150 метров до финиша. Армстронг обогнал Бассо, спринтовал через финишную черту и ликующе поднял руки вверх. Теперь он опережал идущего за ним в турнирной таблице спортсмена на 6 минут. Оставалась еще неделя и всего два горных этапа, теперь победа в шестом «Тур де Франс» казалась, только если не случится какой-нибудь катастрофы, неизбежной.

Члены команды садились в автобус, чтобы томиться в пробках на спуске с горы, Армстронг садился в вертолет со своей девушкой Шерил Кроу. В тот момент ему завидовал весь мир. Результаты этого дня были не просто удивительными и красивыми – они стали новой вехой в легендарной жизни Армстронга. Он победил рак. У него красивая и знаменитая девушка. А сейчас он в очередной раз победил европейцев в их спорте.

К тому моменту Армстронгу не нужна была победа в следующем этапе, чтобы выиграть «Тур де Франс». Он мог спокойно, даже не вспотев, катиться в сторону Парижа, и все равно его облили бы шампанским на Елисейских Полях и надели желтую майку победителя. Но Лэнс хотел не просто выиграть гонку. Он хотел, чтобы никто даже мечтать не смел о том, чтобы стать лучше его.

В течение следующих нескольких дней Армстронг продолжил лидировать, увеличивая отрыв. Он снова победил на горном этапе от Вальреа до Виллар-де-Ланс. Выиграл индивидуальную гонку с раздельным стартом на время, которая начиналась от Альп-д’Юэз и все пятнадцать километров проходила по головокружительному серпантину. Выиграл этап от Ле-Бур-д’Уазан до Ле-Гран-Борнан и другой раздельный старт на 55 километров по равнинной трассе вокруг Безансона.

25 июля, в последний день гонки, Армстронг по-прежнему лидировал с отрывом в 6 минут 19 секунд. Пелотон стартовал из городка Монтро-Фо-Йонна. Оставалось преодолеть 160 километров до Парижа. Этот этап был скорее церемониальным для Армстронга. Кто-то из машины сопровождения открыл бутылку шампанского, наполнил фужер и передал Армстронгу, который стоял в ярко-желтой майке лидера. Он выпил перед камерами за свою собственную победу, разбил фужер и проехался на велосипеде без рук, показывая шесть пальцев – шесть побед в гонках «Тур де Франс».

Шесть лет спустя Флойд Лэндис поднабрал в весе. Он собирался вот-вот рассказать о том, в чем американские велогонщики никогда не признавались, и выглядел помятым. Чуть осунувшийся, с рыжей бородкой на бледном лице, с покрасневшими от бессонницы глазами. Джинсы, старая белая футболка… Так много всего произошло с той гонки в 2004 году, когда весь мир смотрел, как он изо всех сил тащит Армстронга через горные перевалы. За эти шесть лет Лэндис был героем, мучеником, злодеем, а сейчас чувствовал себя опустошенным. Он был готов раскрыть секрет, который, он знал, взорвет спортивное сообщество.

Он сидел в конференц-зале Marriott Hotel в Калифорнии и вспоминал гонку 2004 года. Но двум мужчинам в зале было неинтересно слушать о его геройствах на этапах. Одним из мужчин был Джефф Новицки, высокий лысый следователь из Управления США по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Второй – Тревис Тайгарт, глава Антидопингового агентства США – некоммерческой организации, занимающейся антидопинговым надзором в спорте.

То, что начиналось как безобидное признание Лэндиса, превратилось в полномасштабное федеральное расследование, в котором он был главным свидетелем. Разговор не записывали на диктофон, но Новицки и Тайгарт тщательно вели записи в блокнотах. Впервые в истории профессионального велоспорта одна из самых его ярких звезд и главный очевидец событий, хранящихся в строжайшем секрете, собирался рассказать всю правду о допинге.

Описывая события того «Тур де Франс», Лэндис сказал Новицки и Тайгарту, что как-то вечером после завершения очередного этапа, за несколько дней до того как Армстронг улетел на вертолете с Шерил Кроу, вся команда, и Армстронг в том числе, ехала в своем автобусе по практически пустым дорогам в гостиницу, располагавшуюся рядом с началом следующего этапа. Вдруг автобус остановился. Водитель, старый бельгиец, достал оранжевые дорожные конусы: произошла поломка. Отлично, этого еще не хватало! Ноги болят, сил нет, а теперь придется сидеть в автобусе и ждать техпомощи.

Однако очень быстро все поняли, что происходило на самом деле. Автобус превратился в секретную станцию переливания крови. Все шло по обычной схеме: кто-нибудь, например специально нанятый мотоциклист, директор команды или охранник, доставлял кровь непосредственно к моменту переливания. Проблемы с двигателем автобуса были всего-навсего хитростью, отводом глаз для журналистов и французской полиции, которая подозревала американцев в употреблении допинга. Пока водитель автобуса притворялся, что чинит мотор, врачи команды доставали пакеты с кровью, подписанные именами, которые спортсмены придумали каждый для себя. Одни выбирали имена своих домашних животных, другие использовали прозвища. Лэндис пользовался своим именем. Он очень боялся, что ему перельют кровь, предназначенную для другого, ведь это могло закончиться смертью.

То, что описывал Лэндис, было похоже на сверхсекретный полевой госпиталь с хорошо отлаженной работой. Когда начиналась операция, все гонщики, в том числе Армстронг, ложились на спину на пол автобуса, а врачи команды, которые всегда ездили с ними, размещали холодные трансфузионные мешки на багажных полках, чтобы кровь за счет силы тяжести легко поступала в вены.

Изможденные велосипедисты лежали с осунувшимися лицами, похудевшие от огромной нагрузки. На их мускулистых руках и ногах проступали вены и капилляры – так тело пыталось само справиться с нагрузкой за счет ускорения кровотока. Каждый день на «Тур де Франс» гонщики сжигали эритроциты, которые доставляют к мышцам кислород. Из-за экстремальных физических нагрузок на гонке количество эритроцитов сокращается. Переливания крови должны были восполнить потери. Такой способ увеличить количество красных кровяных телец в организме спортсмена похож на заправку автомобиля бензином.

Трансфузионные мешки постепенно пустели. Обычно, по словам Лэндиса, Армстронг перекачивал все до последней капли, чтобы ни один эритроцит не остался в пластиковой трубке – все попали к нему в вены. Однако в тот раз Армстронг вытащил иглу, даже не взглянув на мешок. Лэндис сказал, что это произошло либо потому, что он спешил, либо потому, что он уже был на хорошей позиции в общем зачете.

Лэндис объяснил, что в то время переливания крови вновь стали обычной практикой, потому что их определить было сложнее, чем запрещенные пептидные гормоны. Обычно их команда совершала два переливания за один «Тур де Франс» через каждые полторы недели. Поскольку американская команда в то время находилась под пристальным вниманием, это по дерзости можно сравнить с двумя подряд ограблениями банка. Задачу осложняло и то, что кровь для переливаний нужно использовать в течение трех недель. Вне тела эритроциты слабеют, стареют и в итоге умирают. И хотя мысль взять кровь для переливаний непосредственно перед гонкой, чтобы сохранить ее свежесть, кажется логичной, на деле это может стать стратегической ошибкой, потому что это ослабит организм именно тогда, когда ему нужно быть особенно сильным.

Для того чтобы у каждого гонщика было по два пакета со свежей кровью на гонке «Тур де Франс» в июле, команде приходилось участвовать в сложном секретном процессе, который требовал несколько месяцев подготовки. Первые заборы крови производились весной или в самом начале лета. Пластиковые трансфузионные мешки хранились в холодильниках при температуре +1 °С, чтобы кровь сохранялась свежей как можно дольше, но не замерзла. Затем врачи с регулярной периодичностью брали новую кровь у спортсменов и вливали им ту, что была взята раньше. Такое постоянное перекачивание обеспечивало свежесть хранящейся для гонки крови, а количество эритроцитов в организмах спортсменов оставалось прежним, и они могли продолжать спокойно тренироваться.

Незадолго до гонки команда US Postal отправила контрабандой эту кровь во Францию в незарегистрированном прицепе. Потом мешки перевозили в холодильниках на мотоциклах. Одним из самых надежных перевозчиков считался Филипп Мэр, который впоследствии открыл на юге Франции дилерский магазин по поставке велосипедов американской марки Trek.

Подобные сверхсекретные операции были нормой в команде с 2001 года, и в то время Армстронг уже был на пути к своей звездной карьере. Заниматься логистикой команды выпало на долю директора команды Герта Дафилера по прозвищу Даффи. Даффи отлично готовил – гонщики даже клялись его спагетти болоньезе, – но и он был не без греха. По словам Лэндиса, Дафилер участвовал в незаконной продаже велосипедов вместе с механиком команды Жульеном Девризом. Дафилер и Девриз заказывали велосипеды якобы для пользования членами команды, но на самом же деле велосипеды перепродавались в Бельгию. Вырученный черный нал шел на покупку допинга для команды.

Во время «Тур де Франс» 2004 года Лэндис заметил, что Даффи стал чересчур подозрительным. Примерно за неделю до случая с переливанием крови – 12 июля, в первый день отдыха, – Даффи заранее явился в отель, в котором должна была жить команда, чтобы все проверить до их приезда, и пришел в ужас: ему показалось, что в комнатах установлены полицейские жучки. Обеспокоенный возможной слежкой, Даффи вышел встречать автобус на парковку рядом с отелем. Он запретил спортсменам выходить из автобуса, пока они с Брюнелем не решат, что делать. Они отошли на близлежащее поле, чтобы исключить любую возможность быть кем-то услышанными, но их было прекрасно видно из автобуса. Конечно, Лэндис не мог слышать, о чем они говорили, но он видел их волнение и предполагал, что дело касается допинга.

Даффи и Брюнель решили, что команде можно поселиться в отеле. Тем же вечером спортсменов собрали в одном номере. Там были заклеены все отверстия, чтобы исключить видеонаблюдение; спортсменам было запрещено разговаривать на случай, если в помещении расставлены жучки. Охрану оставили в коридоре, всем велогонщикам сделали переливание. После этого Брюнель разрезал на мелкие кусочки пакеты из-под крови и смыл все в унитаз. Следующее переливание было решено провести в автобусе, потому что делать его в отеле казалось слишком рискованным.

Лэндис рассказывал все это в абсолютной тишине. Кроме его голоса был слышен только звук пишущих ручек. Новицки многие годы занимался расследованием фактов применения допинга в бейсбольных и футбольных командах; Тайгарт десять лет посвятил борьбе с допингом в спорте. Оба полагали, что за долгие годы работы они повидали все, но то, что говорил Лэндис, казалось невероятным. Шесть часов они расспрашивали Лэндиса обо всех деталях и подробностях, а на следующее утро встретились еще раз на пару часов.

После двух допросов Тайгарт и Новицки полностью разобрались в допинговой схеме команды US Postal и поняли, как гонщикам удавалось выходить сухими из воды. Им хотелось верить Лэндису: он предоставил отличный материал для дела, но полностью доверять его словам они не могли. За те шесть лет, что прошли со времени гонки в 2004 году, Лэндис публично опровергал обвинения в приеме допинга после того, как у него в организме нашли следы запрещенных средств. Более того, он написал книгу, в которой клялся в своей невиновности, да еще и собирал средства от поклонников, верящих в его чистоту. А в откровенной беседе с Новицки и Тайгартом Лэндис полностью изменил историю.

Им были неясны мотивы Лэндиса. Почему он решил все рассказать сейчас? Какой был в этом смысл? Жизнь Лэндиса рушилась – это было понятно. После положительных результатов теста он развелся с женой и переехал в скромный домишко вдали от цивилизации посреди гор Южной Калифорнии. В город, населенный хиппи, вооруженными любителями экстрима да и просто маргиналами. В прессу просачивались слухи о том, что Лэндис начал сильно выпивать. Возможно, самое важное заключалось в том, что он находился в серьезном конфликте с Армстронгом, о котором все знали. Из-за шаткого положения, в котором оказался Лэндис, Новицки и Тайгарт знали, что каждый факт, каждая деталь, каждое его утверждение должны быть проверены через другие источники.

Но захочет ли кто-то другой говорить?

^{{Примечания к Главе 1}}

Глава 2 Новая жизнь американского велоспорта

Красивый подтянутый поляк тридцати восьми лет от роду с правильными чертами лица и усами совсем не говорил по-английски и до конца не понимал, что будет делать в Америке. Для него было важно одно: уехать подальше от жены, которая, как он был уверен, изменяла ему в своих бесконечных заграничных командировках. Он бросил карьеру и не знал, когда в следующий раз увидит дочь.

Эдди Борисевич не столько страдал, сколько злился на себя за то, что дал браку распасться. Развод затмил для него все прежние успехи, жизнь стала видеться в мрачном свете. Он и хотел бы начать новую жизнь, но не знал, как найти в себе силы. Летом 1976 года Борисевич прилетел в Нью-Йорк, чтобы оттуда отправиться в Монреаль на Олимпиаду, но до Канады так и не доехал. Он понял, что пришло время изменить себя.

В Польше жизнь Борисевича вращалась вокруг велоспорта. Он вошел в состав сборной страны еще подростком, выигрывал внутренние чемпионаты, ездил на соревнования в Европу. В конце 1950-х – начале 1960-х годов начал подниматься в мировых рейтингах и тогда задумался о карьере профессионального спортсмена. Польша в то время была кузницей велогонщиков, спорт полностью поддерживался коммунистическим правительством, подчинявшимся СССР. Он надеялся попасть в олимпийскую сборную страны.

Мечты об олимпийской славе Борисевичу пришлось оставить в двадцать один год, когда врач во время плановой флюорографии выявил у него небольшое поражение в легких и диагностировал туберкулез. Его положили в больницу. Улучшения не наблюдалось, и дозу лекарств утроили. Так продолжалось несколько недель, пока вдруг врач не понял, что отметка на снимке – всего лишь след от старого шрама пациента, а вовсе не болезнь. Он вернулся в спорт, но прежних сил не было, и он так и не смог наверстать упущенное. Надежд стать чемпионом мира не осталось, и с этим пришлось смириться.

У Борисевича был пытливый ум. Он всегда хорошо учился, хотя и оставил университет ради спортивной карьеры. Вскоре после истории с ошибочным диагнозом он поступил в Академию физической культуры в Варшаве, чтобы изучать физиологию человека и теорию спорта, что в коммунистической Польше считалось весьма престижным. Продолжал выступать за сборную команду страны, но к учебе относился серьезнее. Другие велогонщики прозвали его профессором. В университете ему предложили тренировать сборную команду юниоров.

Борисевич составлял индивидуальные планы тренировок для спортсменов, вел подробные записи их результатов, отмечал уровень подготовки и фиксировал улучшения, бывшие следствием его разработок. По сути, он проводил научный эксперимент с лучшими спортсменами Польши, чтобы изучить наиболее подходящие методы тренировок. Некоторые гонщики ставили собственные эксперименты – с допингом. Они рассказывали ему, что принимают амфетамины и гормоны, чтобы лучше выступать, но не придавали этому большого значения. Спортсмены называли их «витаминками» или «средством от изжоги». Эдди запоминал названия веществ и потом отыскивал их описания в старом медицинском справочнике. Он выяснил, что многие из них имели опасные побочные эффекты. Тем спортсменам, к которым он испытывал особенное расположение, он показывал статьи из этой книги, чтобы предостеречь от опасных последствий.

Очень скоро Борисевич стал одним из лучших тренеров Польши, и на него возложили обязанности по подготовке спортсменов олимпийского резерва. Его должность оплачивалась из государственного бюджета, поэтому зарабатывал он мало. Приходилось подрабатывать гидом, чтобы семья ни в чем себе не отказывала. Все было хорошо до тех пор, пока он не узнал об интрижках жены и не принял решение уйти от нее. В 1976 году польское правительство разрешило ему поехать на Олимпиаду в Монреаль в качестве зрителя. Он прилетел в Нью-Йорк, откуда должен был поехать на машине в Канаду, но в итоге остался в Америке.

В то время Штаты переживали период расцвета любительских велоклубов. Повсюду в стране – от Восточного до Западного побережья – проводились любительские велогонки. Несмотря на огромную популярность среди любителей (в 1973 году на американскую лигу любительского велоспорта зарегистрировалось больше восьми с половиной тысяч человек, что было почти в два раза больше по сравнению с предыдущим годом), профессионально этим спортом почти никто не занимался. Не было профессиональных команд, не было профессиональных гонок, на все Штаты приходилось всего около десятка профессиональных велогонщиков.

В США Борисевич встретился со старым приятелем по команде, который жил в то время в Нью-Джерси. У него и остановился, подрабатывая с польскими рабочими: в основном красил мосты и водонапорные башни. Примерно через полгода пребывания в Америке Борисевич зашел в местный веломагазин.

Его владельцем оказался Майк Фрайс, который занимал руководящий пост в американской Федерации велоспорта и отвечал за сборную страны на Олимпиаде в Монреале. Когда он увидел Борисевича в своем магазине, его лицо показалось ему смутно знакомым, но он не мог понять, откуда его знает. Потом вспомнил: на соревнованиях в Варшаве, куда он ездил с американской командой, видел Борисевича среди тренеров. Представившись поклонником, Фрайс поинтересовался у него на французском (английским Борисевич не владел), что он делает в США и что стало с его спортивной карьерой. Борисевич вкратце рассказал свою историю и признался, что сейчас у него нет даже велосипеда. Заработанных денег просто не хватало, чтобы купить его.

Фрайс оживился. «Подожди-ка здесь», – сказал он и исчез в подсобке. Через несколько минут появился с велосипедом светло-зеленого цвета. «Вот, держи», – сказал Фрайс и уговорил Борисевича поехать вместе с ним на воскресную тренировку велоклуба Северного Джерси.

Борисевич был не против, но предупредил, что потерял форму и не сможет ехать так же быстро, как все. А если отстанет, то никогда не найдет дорогу обратно. Так что волноваться не стоит.

В воскресенье Борисевич на своем новом велосипеде присоединился к большой группе велосипедистов, которая собиралась у магазина Фрайса. Во главе группы ехал сам Фрайс и его друзья, они задавали умеренный разминочный темп. По дороге присоединялись другие спортсмены, и в итоге в компании набралось человек сто. Их велосипеды были настоящими произведениями искусства, созданными веломастерами разных концов Земли. Мужчины брили ноги и носили специальную обувь на кожаной подошве с шипами для крепления на педалях. Так велосипедисты могли полностью контролировать велосипед и подтягивать педали вверх для большего ускорения. Все было серьезно, и на тренировке они могли помериться силами с другими фанатиками из соседних кварталов.

Тронувшись в путь, компания загудела, обсуждая, что у кого произошло за последнюю неделю. Разгоняясь под тридцать километров в час, приятели не прекращали сыпать вопросами: «Как дети? Как жена? Как новая машина? Нашел работу?» Так продолжалось почти полчаса, пока Фрайс или кто-то другой не начал наращивать темп, и вскоре компания гнала со скоростью под пятьдесят километров в час.

Скоро группа из ста человек сократилась до тридцати. Фрайс с друзьями все еще держал заданный темп. Борисевич не отставал. На длинном сложном подъеме на крутую горку сдалось большинство остававшихся спортсменов. Фрайс, пара его друзей и Борисевич продолжали путь, разделав под орех половину всех велосипедистов из близлежащих районов. Они объехали вокруг озеро Рокленд, что под Нью-Йорком, и, полюбовавшись пейзажами, направились обратно в Нью-Джерси. По дороге остановились перекусить в небольшом итальянском кафе. За чашкой кофе Фрайс поздравил Борисевича.

Когда Борисевич признался, что не садился на велосипед уже два года, за столом ахнули. Как такое возможно? Борисевич по-французски через Фрайса объяснил, что его выносливость не зависит от уровня подготовки, а зависит только от техники. Он умел правильно педалировать и расходовать силы, знал, где нужно ускориться, а где не спешить. «Все дело в эффективности езды», – заключил он.

Борисевич считал американцев абсолютными профанами велоспорта. Эти мускулистые мачо могли с легкостью обогнать ньюйоркцев, но никто из них в подметки не годился европейцам. Беда в том, что в то время некому было их научить, и стало ясно: сделать это должен он.

К концу 1977 года у него тренировалась группа лучших велосипедистов из Нью-Йорка, Нью-Джерси и Коннектикута. Раньше большинство из них усиленно занимались летом, но с наступлением холодов полностью теряли форму. Борисевич объяснил, что зима – отличное время для тренировок в зале для укрепления мышц, работающих при езде. Силовым тренировкам было сказано твердое «нет». Спортсмены считали, что из-за них мышцы станут огромными, а тела – грузными и негибкими; что велоспорт требует выносливости, а не силы.

Чтобы доказать свою правоту, Борисевич показал Фрайсу и другим велосипедистам дневники, в которых вел записи тренировок лучших спортсменов Польши, в том числе Рышарда Шурковского, который как раз в то время стал чемпионом мира в шоссейной гонке и в индивидуальной гонке на время. Это как если бы он спустя годы открыл дневник Лэнса Армстронга и показал все его тренировочные планы, хранившиеся в секрете. Только не было в то время в США спортсмена уровня Шурковского. Его зимние тренировки состояли из бега и интенсивных занятий в тренажерном зале. В понимании американцев это был план подготовки многоборца, а не велосипедиста, но все же им пришлось довериться опыту Борисевича. Он разработал индивидуальный план для каждого спортсмена, научил технике работы с весом, попросил каждого вести дневник. Все получилось. Многие велосипедисты клуба, которые тренировались с ним, показали в том году свои лучшие результаты.

Фрайс думал, что раз Борисевичу за такой короткий срок удалось добиться высоких результатов от любителей, то ему под силу подготовить и будущих олимпийцев. Они решили организовать сборы юниорской команды в калифорнийском городе Скво-Вэлли, который в 1960 году принимал зимние Олимпийские игры и где летом можно было бесплатно тренироваться в спортивных комплексах. О лагере узнавали по сарафанному радио – в магазинах спорттоваров и через велоклубы.

В лагере Борисевич почти ни в ком не увидел большого потенциала. Был, правда, один четырнадцатилетний мальчик из города Рено, которого в лагерь привез отец. Он был намного младше остальных и никогда специально не тренировался. У него лоснилась кожа лица; светлые волосы лохматил ветер. Парень сел на велосипед и полетел. Для новичка он справлялся прекрасно. Звали его Грег Лемонд.

Лемонд был очень сильный, но больше всего Борисевича поразило его лицо. Когда он заезжал на холмы в окрестностях озера Тахо, лицо его искажалось от боли и усердия, так что уголки рта растягивались почти до ушей. Борисевич знал, что научить желанию преодолевать боль невозможно. Это почти болезнь, форма мазохизма. Он прекрасно знал, что лучшие велогонщики борются с внутренними демонами, от которых и несутся прочь со всех ног. Велогонка – своего рода химиотерапия, которая уничтожает больные мысли.

У Лемонда был демон, которого хватило бы на десять спортсменов. Когда ему было одиннадцать, его изнасиловал друг семьи, приятель отца, на семнадцать лет старше Грега. Он насиловал мальчика несколько лет, а Грегу было так стыдно, что он не мог об этом никому рассказать. Единственное, что он мог сделать, – гнать что есть мочи по ветреным склонам. Он выкладывался по полной, раскачивался на велосипеде из стороны сторону, сопротивляясь силе тяжести. Он поднимался на полтора километра вверх, где воздух был чуть разрежен. В голове было пусто, он тяжело дышал. Так тяжело, что не мог ни о чем думать, ничего чувствовать. Лемонд находил в этом радость. Он был счастлив страдать, был счастлив испытывать сильную боль. На обратном пути он не пользовался тормозами – пробовал смерть на вкус. Появилась зависимость от эндорфинов и адреналина.

Борисевич взялся за Лемонда всерьез. После лета продолжил с ним общаться, отправлял ему тренировочные планы и корректировал их по мере того, как узнавал что-то новое об уникальных физических данных ученика. Он стал вторым отцом для Лемонда, которому было важно видеть мужскую модель поведения для подражания.

Видя, как работает Борисевич, Фрайс хотел сделать его главой национальной сборной США. Пройдя несколько собеседований и получив одобрение руководства Федерации велоспорта, в 1978 году Эдди был принят на работу и полностью посвятил себя тому, что так любил. Для того чтобы платить по счетам, больше не нужно было красить мосты и водонапорные башни. Его зарплата и финансирование всего Олимпийского комитета США зависели от спонсоров, а не от государства, как в других странах. Закон об олимпийском и любительском спорте Теда Стивенса был принят в том же году, когда Борисевич получил новую работу. Согласно новому проекту Олимпийский комитет и членские организации, такие как Федерация велоспорта США, получали монопольное право на олимпийские виды спорта, что позволяло им более эффективно управлять средствами. По этому закону в Олимпиаде могли принимать участие только любители.

Как главный тренер Борисевич проводил много времени в тренировочных лагерях на главной базе Федерации велоспорта США в Колорадо-Спрингс. В каждый такой лагерь он набирал около ста молодых велосипедистов, оценивал их способности и лучших приглашал продолжить тренировки. Отбор продолжался до тех пор, пока в его команде не оставались только самые надежные и талантливые гонщики.

Каждый тренировочный лагерь Борисевич начинал с того, что излагал молодым велогонщикам основные принципы тренировок. Он объяснял, что пиковые этапы физической подготовки постоянно сменяются периодами восстановления. Во время интенсивных тренировок тело справляется с нагрузкой за счет увеличения объема крови, снижения частоты ударов сердца в состоянии покоя и подготовки клеток крови к большим нагрузкам. Однако в пиковом состоянии организм может находиться не больше двух-трех недель, после чего начинается спад, во время которого организм перестраивается и восстанавливается. Самым важным, по его мнению, было подгадать, чтобы спортсмен находился в пиковой форме на самой гонке.

Борисевич учил своих спортсменов технике, объяснял, как удерживать темп, распределять силы при педалировании. Он отмечал, что большинство американских спортсменов прилагают слишком много усилий, давя на педали, и совсем забывают подтягивать их вверх. Борисевич отрегулировал велосипеды спортсменов, научил правильной посадке, рассказал, как использовать мышцы брюшного пресса, чтобы удерживать правильное положение на велосипеде, как держать руки на лежаке. Американцы казались ему слишком тучными, и он учил их правильно питаться.

Американские велосипедисты вскоре начали доверять Борисевичу, несмотря на его корявый английский и странное поведение: он, например, измерял все возможные углы посадки спортсменов, проверял каждую деталь велосипеда. Американцы не могли выговорить его фамилию «Бори-и-и-исе-е-ей-вич» и стали называть его Эдди Би. Прозвище так хорошо прижилось, что через некоторое время все забыли, как его звали по-настоящему.

Многое из того, чему Борисевич учил спортсменов, считалось в Европе прописной истиной, но для США это знание было революционным, и результаты не заставили себя долго ждать. В 1979 году Лемонду исполнилось восемнадцать, и Борисевич отправил его в Аргентину на чемпионат мира среди юниоров в возрасте до 19 лет. Лемонд уверенно выиграл гонку, обогнав лучших спортсменов из России и культовых для велоспорта регионов – Бельгии и Франции. На то время этот результат был, пожалуй, самым большим достижением американцев на мировой арене современного велоспорта. Победа Лемонда означала, что он стал одним из главных претендентов на победу в московской Олимпиаде, которая должна была состояться через год.

Однако шансы Лемонда на золотую медаль испарились, не успев появиться. В январе 1980 года президент Джимми Картер решил бойкотировать Олимпийские игры в Москве из-за вторжения советских войск в Афганистан. Борисевич рвал на себе волосы. Все, что он делал последние два года, было посвящено главной цели – участию в летней Олимпиаде-1980, и с Грегом Лемондом в команде у него был реальный шанс взять олимпийское золото. Борисевич пытался убедить Лемонда остаться любителем и начать готовиться к Играм 1984 года, но тот даже не рассматривал такой вариант. Он знал, что сможет стать отличным велогонщиком в Европе, и сразу ушел в профессиональный спорт. Целью жизни Лемонда не было выиграть Олимпиаду. Цель у него была другая – выиграть гонку «Тур де Франс». В возрасте 19 лет он покинул США, чтобы начать профессиональную карьеру в Европе, где вошел во французскую команду, спонсируемую компанией Renault и производителем шоссейных велосипедов Gitane.

Думая заранее о следующей Олимпиаде в Лос-Анджелесе, Борисевич изо всех сил старался убедить других перспективных велогонщиков не уезжать вслед за Лемондом в Европу. Он говорил им, что профессиональный спорт – это адский труд, бесконечные изнурительные поездки, маленькие зарплаты, что им придется оставить свои семьи, учить новые языки. Это сработало. Борисевич продолжил работать с маленькой группой велосипедистов. Для многих из них велоспорт был обычным хобби, а выиграть Олимпиаду на американской земле было пределом мечтаний. Получать зарплату в Европе за езду на велосипеде никто из них не собирался.

Конечно, бойкот Олимпиады 1980 года страшно расстроил Борисевича, но нет худа без добра, и теперь у него было четыре полных года на подготовку к следующей Олимпиаде. Русские и другие велогонщики из стран по ту сторону железного занавеса выиграли четырнадцать из семнадцати медалей на Олимпийских играх в Москве, большую часть из них – на треке. Мировой рекорд был побит двадцать один раз. Борисевич, как и многие американцы, считал, что для велосипедистов за железным занавесом была разработана допинговая программа, спонсируемая государством, и именно поэтому они такие крупные и ловкие, будто персонажи мультфильмов про супергероев.

После той Олимпиады американцы осознали, что отстают в фармакологии. В Олимпийском комитете США все сходились во мнении, что раз советские спортсмены принимали допинг, американцам тоже нужно. Это был вопрос уровня государственной безопасности. В 1982 году Олимпийский комитет открыл лабораторию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе по разработке новых тестов для обнаружения в организме человека стероидов и других допинговых веществ. Эти тесты впоследствии применялись на Олимпиаде 1984 года. У самих американцев было преимущество: они точно знали, какие тесты будут проводиться на Играх и как они работают. Олимпийский комитет США использовал лабораторию Калифорнийского университета для проведения «неофициальных тестов», которые спортсмены проходили без каких-либо нежелательных для себя последствий. Благодаря таким тестам спортсмены могли узнать, сколько времени разные виды допинга остаются в организме – информация нужная, не поспоришь. Такова была американская версия государственной поддержки допинговой программы. Разница заключалась в том, что правительство страны не вмешивалось в работу Олимпийского комитета, а спортсменов никто не обязывал принимать допинг.

Борисевич серьезно тренировал свою команду все четыре года. Он вывозил спортсменов на международные соревнования в Европу, и впервые в истории США они раз за разом одерживали победы на международных соревнованиях по велоспорту. Борисевич начал налаживать связи в Восточной Германии, чтобы организовать контрабандную поставку велоэкипировки в США. К его заслугам можно отнести, например, то, что он смог достать карбоновые колеса и аэродинамические велосипеды, которых не было не только в США, но и нигде на Западе. Он смог раздобыть шины «Континентал» ручной работы, которые производились по ту сторону железного занавеса и которые можно было накачивать до большего давления.

Борисевич как тренер национальной сборной США был твердо уверен в одном: в его команде тренируются лучшие велосипедисты страны. На самом деле только они и могли представлять страну в Европе. Ситуация начала меняться в 1981 году, когда коренастый двадцативосьмилетний строитель из Милуоки, в прошлом олимпийский конькобежец, Джим Оховиц начал собирать первую американскую команду профессиональных велогонщиков. Интерес Оховица к велоспорту казался неочевидным со стороны, но возник он из интереса к конькобежному спорту.

В 1960–1970-х годах, в то время как Оховиц строил карьеру в конькобежном спорте, большинство ледовых арен были открытыми. Как многие другие, он катался на велосипеде в теплые месяцы года, чтобы укрепить ноги. Коньки и велосипед требуют работы одних и тех же мышц и прекрасно дополняют друг друга. Спортсменов, совмещающих эти виды спорта, называли велоконькобежцами. Оховиц тренировался в местном клубе Milwaukee Wheelmen («Милуокские гонщики»), где подружился с опытным велосипедистом, который дал ему почитать французскую и английскую литературу о европейских велогонщиках. Фотографии европейских звезд велоспорта запали в его душу. Он начал тренироваться и дважды – в 1972 и 1976 годах – попал в олимпийскую сборную. Участвовал в командной велотрековой гонке преследования на четыре километра, суть которой сводилась к тому, что две команды из четырех человек стартовали на разных концах велодрома и проезжали шестнадцать кругов. Золото ни в тот, ни в другой раз американцы не взяли.

В 1977 году Оховиц женился и растил ребенка. Его жена Шейла Янг тоже занималась конькобежным спортом, выиграла золото на зимней Олимпиаде-1976 и вслед за мужем перешла в велоспорт. Для того чтобы обеспечить семью, Оховиц работал строителем, но спорт не бросил. Постепенно он привыкал к мысли, что скоро ему придется закончить спортивную карьеру. Янгу предложили работу на зимних Олимпийских играх 1980 года в Лейк-Плэсиде. Они собрали чемоданы и всей семьей перебрались туда. В Лейк-Плэсиде Оховиц нашел работу на стройке лыжного трамплина.

Благодаря связям в конькобежном спорте он познакомился с семьей молодого перспективного спортсмена Эрика Хайдена, а во время подготовки сборной к Олимпиаде практически стал его личным менеджером. Основной обязанностью Оховица было следить, чтобы двадцатилетний Хайден не попадал в истории на выездах в Европу. Так он делал первые шаги в спортивном менеджменте.

Хайден превосходно выступил в Лейк-Плэсиде в феврале 1980 года, выиграв рекордное количество – пять из пяти – медалей в истории зимних Игр. Хайден тут же стал известнейшей спортивной личностью в США, на него обрушилась мгновенная слава. Агенты и корпорации охотились за ним, чтобы предложить участие в рекламных проектах. Но скромный Эрик мягко отклонял почти всё. Он не хотел зарабатывать на своей олимпийской славе, как, по его мнению, это сделали пловец Марк Спитц и легкоатлет Брюс Дженнер. У него были другие приоритеты. Он мечтал вернуться в колледж, который оставил двумя годами ранее, поступить в медицинскую школу и стать врачом, как его отец-ортопед.

Оховиц имел на него другие планы. После успеха на Олимпиаде Хайден полюбил ездить на велосипеде для поддержания формы. Осенью Оховиц поехал посмотреть на трековые гонки, в которых принимал участие Эрик, и решил, что тот вполне может сделать вторую карьеру в профессиональном велоспорте. В то время Оховиц уже мечтал о создании команды, которая смогла бы профессионально выступать на европейских стартах. Он решил, что Хайден – его главная надежда, заразил его своей идеей, и тот согласился войти в прокоманду, у которой еще даже не было названия. После этого Оховиц продолжал ездить по велодромам в поисках других гонщиков, которых приманивал на Хайдена.

Чтобы дело двигалось, Оховицу требовался спонсор, который взял бы на себя расходы по обеспечению спортсменов экипировкой, оплачивал переезды, платил гонорары. Он договорился с производителем велосипедов Schwinn и компанией Descente, выпускающей одежду. Но нужен был спонсор покрупнее. Найти его помог агент Хайдена, голландец Джордж Тейлор. Он сумел договориться с компанией, управляющей сетью супермаркетов 7-Eleven, о помощи команде во главе с Хайденом. В конце 1980 года владельцы компании братья Джон и Джерри Томпсоны подписали с ними многомиллионный контракт на несколько лет. Так осуществилась мечта Оховица, и на свет появилась команда профессиональных велогонщиков 7-Eleven. Помимо прочего, перед ними стояла задача подготовить спортсменов к Олимпиаде 1984 года. Если спортсмены из команды смогут благодаря Оховицу попасть в олимпийскую сборную и если кто-то из них займет призовое место впервые в истории американского велоспорта, это станет не только колоссальным личным достижением спортсменов, но и прекрасной рекламой для спонсора. Владельцы магазина согласились вложить три с половиной миллиона долларов на строительство нового велодрома, чтобы помочь Лос-Анджелесу, принимающему летние Олимпийские игры – 1984.

Теперь Оховиц и Борисевич возлагали одинаковые ожидания на Олимпиаду, но их спортсмены по нескольку раз переходили из команды в команду. Конфликтов избежать не удавалось, ведь единого взгляда на то, как достичь общей цели, у них не было. Борисевич был тренером по призванию, а Оховиц – дельцом, который отвечал за подбор спортсменов и финансирование; он считал, что выполняет такие же функции, как бейсбольный менеджер. Они по-разному представляли процесс подготовки спортсменов, а это приводило к накладкам в организации тренировок. Борисевич хотел, чтобы его лучшие спортсмены готовились к крупным чемпионатам страны и международным гонкам, большую часть времени тренируясь в олимпийском центре Колорадо-Спрингс, а Оховиц считал, что спортсменам нужно выступать как можно чаще, особенно в крупных спонсируемых мероприятиях.

В 1981 году на команду была выделена значительная сумма – 250 тысяч долларов, что позволило Оховицу подписать со спортсменами контракт, а не просто обещать им призовые. В первый год в команду взяли семь гонщиков, в том числе лучших любителей из Северной Америки. Весной 1981-го команда 7-Eleven вышла на свой первый старт, и стало ясно, что эта команда – лучшая в стране.

В следующем году Schwinn отказались от спонсорства, но значения это уже не имело. 7-Eleven выделяли на команду огромные суммы, так что Оховиц мог приглашать самых лучших спортсменов страны, переманивая их из конкурирующих команд и в некоторых случаях вторгаясь на территорию самого Борисевича.

Пока Оховиц развивал коммерческую деятельность, Эдди Би и вся сборная команда страны знали, что о них будут судить только по результатам. Приближались Олимпийские игры, и страсти вокруг необходимой всем победы накалялись. 30 сентября 1983 года член Федерации велоспорта США кандидат наук Эд Брук сообщил другим членам Федерации о своем желании внедрить новый метод повышения производительности спортсменов – доливание крови. Этот способ не был официально запрещен Международным олимпийским комитетом, но и разрешенным его никто не объявлял. Фактически за счет доливания крови повышалось количество эритроцитов в крови.

Члены Федерации встретились в Колорадо-Спрингс, чтобы обсудить этот вопрос. Когда дело касалось допинга, Борисевич прежде всего заботился о безопасности спортсменов, но допинг и переливание крови были для него разные вещи. Он полагал, что добавить крови в организм – не то же самое, что принимать запрещенные препараты с долгосрочным вредным воздействием. Борисевич сказал Бруку, что если это безопасно, не противоречит правилам и будет взято под надежный контроль, то он не против. Но быть напрямую вовлеченным в этот процесс не хотел.

Один из велогонщиков команды Эдди Би двадцатишестилетний Брент Эмери из Милуоки рассказывал, что за несколько месяцев до Олимпиады к ним в тренировочный лагерь пришел тренер или ассистент команды из Восточной Германии. На тренировках американцы ездили, чуть ли не устанавливая мировые рекорды. «Парни, ну чего вы с ума сходите? Зачем на таких скоростях тренироваться? Мы покажем тот же результат через пятнадцать минут после вливания», – сказал немецкий гость Борисевичу, имея в виду переливание крови. Другими словами, зачем так выкладываться на тренировках, если можно получить мгновенный заряд энергии, запустив в организм свежие эритроциты! Так одно небрежно брошенное слово посеяло волнение среди американских велогонщиков, которые знали, что им предстоит бороться на равных с русскими.

Но схватке русских с американцами снова помешала политика. В самом начале мая, меньше чем за три месяца до начала Олимпиады, СССР объявил бойкот Играм, беспокоясь о безопасности своих спортсменов. Борисевич был разочарован: он прекрасно понимал, что истинная причина инцидента заключалась в бойкоте США Олимпиады-1980.

Тем не менее команда США не отказалась от опытов с переливаниями. Участие в программе не было обязательным. Те, кто хотел попробовать, должны были найти родственников с подходящим типом крови, которые могли бы стать донорами. За несколько дней до олимпийских трековых гонок велосипедисты и их доноры собрались в номере отеля Ramada в калифорнийском городе Карсон. Врач установил необходимое оборудование, чтобы кровь поступала напрямую от донора к спортсмену. Проверки на гепатит и другие заболевания не проводились.

В переливаниях участвовала примерно треть команды. Эмери решил попробовать и привел в отель мать. Странно было чувствовать, как кровь через трубку попадает к нему в вены, но куда важнее было выйти на олимпийский старт во всеоружии. По его словам, когда в день старта он сел на велосипед размяться перед четырехкилометровой командной гонкой преследования, никакого прилива новых сил не почувствовал и его ускорения были такими же, как всегда. Польза от переливания казалась ему сомнительной. На соревнованиях он получил серебряную медаль.

Леонард Харви Ниц из Сакраменто, которому на тот момент было 28 лет, также сделал переливание и заметил небольшую разницу. Обычно на многодневных соревнованиях его силы иссякали на четвертый день, но на той Олимпиаде он почувствовал, что и на шестой день был по-прежнему полон сил. Он помог команде завоевать серебряную медаль в командном преследовании и выиграл бронзу в личном зачете.

В итоге команда Борисевича получила девять из пятнадцати разыгрываемых медалей, в том числе пять золотых. В той Олимпиаде США выиграли в велоспорте больше медалей, чем за всю историю участия в Олимпийских играх до и после тех Игр. Конечно, радость триумфа немного омрачал тот факт, что не было участников из Советского Союза. ...

Купить эту книгу в ЛитРес