Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Скачать или читать эту книгу на КулЛиб Робин Гуд
Издание подготовила В.С. Сергеева
БАЛЛАДЫ
ПОВЕСТЬ О ДЕЯНИЯХ РОБИНА ГУДА[1]
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
Эй, удальцы, я вас прошу
Внять повести моей.
Я расскажу о том, кто был
Всех в Англии храбрей.
Был Робин славный молодец —
Стрелок и верный друг,
Не мог сравниться с ним никто
На сотни миль вокруг.
Они — надежные друзья:
Не ровен час, беда,
И юный Мач, и Виль Скейтлок —
Ребята хоть куда.
Заметил тут Малютка Джон,
Что полдень подошел,
И молвил так: «А не пора ль
Велеть собрать на стол?»
Будь это рыцарь или граф,
А может быть, барон,
Он мне заплатит за обед:
Какой ему урон?»
Чтил Бога славный Робин Гуд
Исправно, как умел,
И перед трапезой служить
Три мессы он велел.
«Вас, Бог Отец и Дух Святой,
О милости молю,
И Богоматерь, ведь Ее
Я пуще всех люблю».
Исправно Робин Ей служил,
И, право, никогда,
Боясь греха, не причинял
Он женщинам вреда.
«Хозяин, — молвил смелый Джон, —
Изволь отдать приказ.
Скажи, куда нам всем идти,
И положись на нас.
Куда идти, кого искать
И как с ним дальше быть:
Кого ограбить и прогнать,
Кого вязать и бить?» —
«Запомни крепко, смелый Джон,
Запомни навсегда:
Тому, кто пашет или жнет,
Не причиняй вреда.
Пусть йомен бродит по лесам —
Ему хвала и честь!
Не трогай рыцарей: меж них
И неплохие есть.
Зато епископам, мой друг,
В лесу пощады нет —
Им и шерифу, смелый Джон,
Хлебнуть придется бед».
Ему сказал Малютка Джон:
«Усвою я урок.
Пошли нам встречного Господь,
И мы вернемся в срок». —
«Берите ж луки, и вперед —
Лес обыщите весь.
С тобою Мач и Виль Скейтлок,
А я останусь здесь.
Дойдите вы до Сайлис-кросс,
Потом до Уотлинг-стрит[4].
Быть может, там, на счастье нам,
Хоть кто-то протрусит.
Аббат ли, граф или барон —
Нам всякий ко двору.
Он будет гостем у меня
На йоменском пиру».
Стрелки подходят к Сайлис-кросс,
Глядят из-за куста,
Но в обе стороны, увы,
Тропа совсем пуста.
Друзья свернули в Бернисдейл[5],
И тут навстречу им,
Глядь — рыцарь скачет по тропе,
Одет как пилигрим.
Был рыцарь мрачен и угрюм
И ехал не кичась:
То по дороге конь его
Ступал, то прямо в грязь.
Назад откинут капюшон,
И небогат наряд.
Такое скорбное лицо
Вы видели навряд.
Заговорил Малютка Джон
(Он был весьма учтив
И встретил гостя на тропе,
Колено преклонив):
«Добро пожаловать в наш лес,
Давно тебя, ей-ей,
Хозяин наш к обеду ждет
С ватагою своей». —
«А кто ж хозяин?» — «Робин Гуд!
А мы — его друзья!» —
«Об этом славном молодце
Немало слышал я!
Я приглашение на пир,
Клянусь, почту за честь.
Я думал, в Блите[6], дай-то Бог,
Удастся мне поесть!»
Стрелкам вослед поехал сэр
Тенистою тропой,
И Джон заметил, что глаза
Он утирал порой.
К ним вышел смелый Робин Гуд,
Увидел гостя он
И поклонился до земли,
Откинув капюшон.
«Добро пожаловать, милорд!
Привет тебе, привет,
Прошу я с нами разделить
Нехитрый наш обед».
Учтиво рыцарь отвечал,
Без злобы, без затей:
«Храни Господь тебя, мой друг,
И всех твоих людей».
Всего хватало за столом,
И дичи, и вина —
Прокормит меткого стрелка
Лесная сторона!
«Твое здоровье, славный сэр!» —
«Отличное вино!
Так не обедал я, клянусь,
Уже давным-давно.
Коль, Робин, в здешние края
Приеду я опять,
То пир устрою и тебя
Там буду рад принять!» —
«Тебя за это, добрый сэр,
Господь вознаградит.
Я не жалею ничего,
Чтоб гость был пьян и сыт.
«Увы, я беден!» — молвил тот.
«Эй, не смеши, дружок!
Пойди проверь, Малютка Джон,
Тряхни его мешок.
Скажи мне правду, славный сэр:
Господь карает ложь». —
«Лишь десять шиллингов[9], стрелок,
Ты у меня найдешь». —
«Коль не соврал и вправду гол —
И пенса не возьму,
А если нужно, дам и в долг,
Как другу своему.
Пойди проверь, Малютка Джон,
И доложи как есть!
Обедать здесь, у нас в лесу,
Ей-ей, большая честь!»
Джон расстелил зеленый плащ
И вытряс кошелек,
Но десять шиллингов всего
Добыть оттуда смог.
Оставив деньги на траве,
Он заспешил назад.
«Какие вести, славный Джон?» —
«И верно, небогат!» —
«Эй, друг, налей еще вина —
В тебе корысти нет.
Скажи мне, путник, отчего
Так бедно ты одет?
На свете рыцарем, видать,
Недолго ты пожил.
Быть может, рыцарство в бою
Недавно заслужил,
А до того, как все мы здесь,
Был человек простой:
Пахал и сеял, пас овец
И был знаком с нуждой?»
Но гордо рыцарь отвечал —
Под стать ему и речь:
«Еще сто лет тому назад
Носил мой предок меч!
Судьба изменчива, увы,
Вознесшийся падет,
А суждено ль подняться вновь —
Кто знает наперед?
Меня до нынешней зимы
Щадил всесильный рок.
Я за год больше наживал,
Чем поистратить мог.
Но из того, что я имел,
Осталась лишь семья.
На Божью милость уповать
Отныне должен я».
«Но отчего ж, — спросил стрелок, —
Ты нынче небогат?» —
«Я безрассудно поступал
И всем помочь был рад!
Мой сын, наследник всех земель,
Умен, хорош собой.
Ему сравнялось двадцать лет,
Он выехал на бой
Отдал в залог отцовский дом,
И завтра минет срок.
Аббату — земли, а меня
Не пустят на порог». —
«А долг велик, мой добрый сэр?
Помочь я буду рад». —
«Четыре сотни золотых
Мне одолжил аббат». —
«А если замок не вернешь
И попадешь в беду?» —
«Тогда на судно сяду я
И за море уйду.
Я смерть приму в Святой земле,
Где был распят Господь.
Прощай, мой друг, и счастлив будь —
Судьбу не побороть. —
Украдкой он смахнул слезу
И произнес опять: —
Прощай, стрелок, и не взыщи —
Мне нечего отдать».
«А где же все твои друзья?» —
Спросил Малютка Джон.
«Они толклись в моем дому,
Пока был весел он,
И враз покинули меня,
Когда кошель стал пуст,
И имя самое мое
Навек сошло с их уст».
Пустил слезу Малютка Джон,
И всхлипнул юный Мач.
Промолвил Робин: «Пей вино,
Подумаем... не плачь.
Ты поручителя себе
Сыскать никак не мог?»
Печально рыцарь отвечал:
«Мой поручитель — Бог».
«Эй, рыцарь, лучше не шути! —
Воскликнул Робин Гуд. —
От Бога требовать долги,
Ей-богу, тщетный труд!» —
«Кто всех надежней, коль не Тот,
Кем сотворен Адам?» —
«Еще подумай, добрый сэр,
Иль денег я не дам».
Печально рыцарь отвечал:
«Не торопись, постой.
Я поручительства прошу
У Девы Пресвятой».
Промолвил смелый Робин Гуд:
«Я знаю наперед:
Твой поручитель всех верней
И нас не подведет!
Ступай скорей, Малютка Джон,
Иди к моей казне,
Четыре сотни золотых
Неси немедля мне».
Пошел тогда Малютка Джон,
А с ним и Биль Скейтлок —
Четыре сотни золотых
Отсыпали в мешок.
«Четыре сотни, — буркнул Мач, —
И на-ка, отдавай!»
«Он славный рыцарь, так что, брат,
Ты лучше не встревай...
Наш гость, — промолвил смелый Джон, —
Пообносился весь,
А мы ведь, помнится, сукно
Припрятывали здесь».
И алый бархат, и сукно
Стрелки уже несут.
Богаче лондонских купцов
Веселый Робин Гуд!
«Отмерь по ярду от кусков,
Да не плутуй смотри!»
Джон луком начал мерить ткань,
Накинув фута три[11].
Он мерил щедро, не скупясь,
И не жалел труда,
И Мач воскликнул: «Джон — портной,
Ей-богу, хоть куда!»
Скейтлок смеялся от души
И прибавлял в ответ:
«Кромсай без мерки, не жалей,
Тебе корысти нет!»
«Эй, Робин, — крикнул смелый Джон, —
Теперь, с таким мешком,
Негоже рыцаря пускать
Без лошади, пешком!» —
«Так приведи ему коня
И дай ему седло,
Чтоб он вернул аббату долг,
Пока еще светло.
Нет, двух коней! Пусть едет он
Не жалким бедняком.
Дай сапоги, а то наш гость
Почти что босиком.
И к ним две шпоры золотых
Придутся в самый раз.
Пусть он летит во весь опор
И молится за нас».
Промолвил рыцарь: «Срок назначь —
Я деньги принесу».
Ответил Робин: «Через год
Увидимся в лесу.
Постой! Без свиты разъезжать,
Ей-богу, просто срам.
Оруженосца и слугу
Тебе я, рыцарь, дам.
Мой смелый Джон пойдет с тобой,
Чтоб ты не знал преград,
И защитит тебя в беде,
Ведь он подраться рад».
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
Теперь-то рыцарю в пути
Гораздо веселей:
Он славит Робина и всех
Его лесных друзей.
Как слуги, следуют за ним
Скейтлок, и Мач, и Джон.
С такою свитой никогда
Еще не ездил он.
Промолвил рыцарь: «Джон, дружок,
Тебе не стану врать,
Нам нужно к завтрашней заре
До Йорка[12] доскакать.
Мой кредитор согласен ждать
Лишь до исхода дня.
Боюсь, что будет отчий дом
Потерян для меня».
Среди монахов и гостей
Бахвалится аббат:
«Четыре сотни золотых
Я отдал год назад.
Четыре сотни мой должник
Достанет из мешка,
Не то увидит замок свой
Он лишь издалека!»
«Но день, — сказал ему приор[13], —
Но день-то не прошел!
Аббат! Сто фунтов за него
Я выложу на стол.
Он страждет в дальней стороне,
Покинув отчий дом,
Ест за обедом хлеб с водой
И мокнет под дождем.
Неужто нищенской сумой
Его вознаградим?
Нет! Если есть у нас сердца,
Давайте погодим!»
«Но долг есть долг, — сказал аббат. —
Так заповедал Бог».
И келарь[14] туг же завопил,
Брюхат и кривоног:
«Христовой кровью я клянусь,
Что рыцарь пал давно!
Пойдет доход с его земель
На мясо и вино!»
Аббат и келарь заодно,
Ожесточив сердца,
Готовы править строгий суд
До самого конца.
Здесь справедливость не в чести —
В руках у них закон,
И будет рыцарь всех земель
Безжалостно лишен.
Скитаться с нищенской сумой
Сулит ему аббат,
Коль денег он не привезет,
Пока горит закат.
«Клянусь крестом, — сказал судья, —
Он нынче не придет».
Но смелый рыцарь тут как тут,
Стучится у ворот.
Отважным спутникам своим
Сказал сэр Ричард Ли:
«Наденьте темные плащи:
Мы из Святой земли».
Стрелки за рыцарем вослед
Тотчас пошли к дверям.
Привратник в щелку посмотрел —
Мол, кто стучится там?
«Скорей, скорей входите, сэр!
Давно вас ждет аббат.
Он, как и все его друзья,
Живым вас видеть рад.
Свидетель мне Исус Христос,
Что благодать нам дал:
Таких чудесных лошадей
Я прежде не видал.
Сейчас в конюшню их сведу
И наложу овса». —
«Не надо, друг, а то у вас
Бывают чудеса».
Аббат пирует как король
И ждет исхода дня.
Должник приветствует его,
Колена преклоня.
«Я, сэр аббат, вернулся в срок,
Хоть до сих пор в нужде...»
Тогда спросил его аббат:
«А деньги? Деньги где?» —
«Увы, аббат, не удалось
Достать мне ни гроша!» —
«Судья! Не правда ль, у меня
Наливка хороша?..
Меня словами, сэр бедняк,
Не надо бременить». —
«Во имя Господа, аббат,
Прошу повременить». —
«Окончен день — и срок минул,
Поблажки я не дам». —
«Судья! Прошу, хотя бы ты
Внемли моим мольбам».
Судья промолвил: «Мне аббат
И кров, и стол дает». —
«Шериф, мой друг! Что скажешь ты?» —
«Нет-нет!» — ответил тот.
«Аббат, о милости молю,
В беде мне помоги:
Еще немного подожди,
И я верну долги!
Тому, кто выручит меня,
Готов я стать слугой.
Клянусь, аббат, что всё верну
Я через год-другой!»
Аббат сказал: «Не уступлю,
Проси хоть целый век.
Ступай отсюда, поищи
Себе другой ночлег».
Но молвил рыцарь: «Погоди,
Не торопись, аббат.
Клянусь, что нынче ж отчий дом
Я получу назад.
Быть милосердными к другим —
Вот Господа завет.
Тому, кто рад чужим слезам,
Нигде покоя нет».
Аббат воскликнул, осердясь
И потемнев как ночь:
«Ты, видно, вздумал мне грозить?
Ступай, обманщик, прочь!»
«Ты врешь, — промолвил Ричард Ли, —
Позоришь ложью дом.
Я прям и честен был всегда,
Клянусь святым крестом! —
Поднявшись, он продолжил так: —
Пусть гостю ты не рад,
Но мне хотя бы встать с колен
Мог предложить, аббат!
Я на турнире и в бою
Сражаться был готов
И по деяниям своим
Иных достоин слов!»
Сказал судья: «Неужто зря
Проделан долгий путь?
Теперь земель своих, увы,
Ему уж не вернуть».
«Сто золотых, — сказал аббат, —
Уж так и быть, я дам».
Но молвил рыцарь: «Ни к чему,
Не беден я и сам.
Хоть дай мне тысячу теперь,
В ней не нуждаюсь я.
Вам не видать моих земель,
Аббат, шериф, судья!»
Плащ расстелила на столе
Могучая рука,
Четыре сотни золотых
Он вытряс из мешка.
«Я долг привез тебе, аббат,
Бери же, — молвил он. —
А будь ты вежливей со мной,
То был бы награжден»[15].
Аббат угрюмо замолчал,
Не проглотив куска,
И низко голову склонил:
Взяла его тоска.
Судье сказал он: «Гонорар
Сполна отдашь назад». —
«Ни шиллинга, клянусь Христом,
Что был людьми распят!»
Промолвил рыцарь: «Сэр аббат!
Мне Бог поспеть помог.
Вернул себе я замок свой,
Коль расплатился в срок».
Засим он вышел, и аббат
Остался не у дел.
А рыцарь скинул старый плащ
И новый вмиг надел.
Он ехал с песнею домой,
А там, тоски полна,
Его красавица жена
Стояла у окна.
«Добро пожаловать, супруг,
Не ждет ли нас беда?» —
«Нет, дорогая, замок наш
Отныне навсегда.
И поминай в молитвах впредь
Лесного удальца:
Когда б не он, то хлеба мы
Просили б у крыльца.
Я долг аббату уплатил.
Будь Господом храним
Стрелок лесной, что мне помог,
Лишь встретились мы с ним».
Трудился рыцарь, сколько мог,
Не тратя даром слов,
И через год немалый долг
Был выплатить готов.
И стрел длиной в английский ярд
С красивейшим пером,
А наконечники у них
Покрыты серебром.
Он взял сто воинов с собой
С гербами на груди
И в алом праздничном плаще
Поехал впереди.
Копье он длинное держал,
И вел слуга коня.
Так с песней двигались они
До окончанья дня.
Глядь — для забавы у моста
Затеяли борьбу,
И много йоменов сошлось,
Чтоб испытать судьбу.
Обещан тучный белый бык
Тому, кто всех сильней,
И конь под золотым седлом,
Что стоит двух коней;[18]
Перчатки, перстень золотой
И полный мех вина —
Пусть будет тот, кто победит,
Вознагражден сполна.
Тут вышел йомен хоть куда,
Он прочих одолел,
И все схватились за мечи:
Чужак, а больно смел!
Но рыцарь, сжалившись, сказал:
«Пусть правым будет суд!
Его спасу я, ведь мой друг
Отважный Робин Гуд».
С ним сто бойцов плечом к плечу:
«Нам будет грех отстать,
Коль эти йомены решат
Кровавый бой начать».
Всех растолкали забияк,
Не пожалели сил,
И рыцарь йомену отдал
Всё, что смельчак добыл.
А в утешенье остальным
Пять марок[19] бросил он:
«Чем драться, выпейте вина,
Коль скоро спор решен».
В забавах этих час прошел,
Другой за ним вослед,
И подошел тот срок, когда
В домах готов обед.
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
Ну а теперь вам, господа,
Спою еще о том,
Как Джон Малютка, верный друг,
Пришел к шерифу в дом.
В тот день первейшие стрелки
С утра сошлись на луг.
И Джон проверил тетиву
И вышел с ними в круг.
Стрелой далекую мишень
Он трижды поражал.
Шериф стоял, шериф смотрел,
Шериф соображал.
«Я кровью Господа клянусь,
Клянусь святым крестом,
Стрелка такого упустить —
Всю жизнь жалеть потом!
Скажи мне, лучник-молодец,
Не посчитав за труд:
В каких краях родился ты
И как тебя зовут?» —
«Послушай, друг Зеленый Лист,
Иди ко мне служить.
Ей-богу, двадцать марок в год
Готов я предложить»[21]. —
«Уж есть хозяин, — молвил Джон, —
Да с ним я пропаду.
Коль дашь задаток мне сейчас,
Клянусь, к тебе пойду».
Шериф немедля заплатил
Ему за целый год:
Коня, и плащ, и сапоги —
Всё выдал наперед.
Теперь шерифу служит Джон,
Живет в его дому,
Но только думает о том,
Как насолить ему.
«Авось Господь поможет мне!
Тогда по мере сил
Я так шерифу услужу,
Чтоб ввек он не забыл!»
Тот на охоту поскакал
Однажды в летний день,
А Джон остался, ведь с утра
Его сморила лень.
Пора обедать подошла,
Шерифа ж нет как нет.
И ключнику сказал стрелок:
«Подай-ка мне обед!
Клянусь, я с самого утра
Куска не откусил.
Неси еду скорей, ведь я
Совсем лишаюсь сил!»
Тот отвечал: «Пускай сперва
Вернутся господа».
И Джон поклялся, что его
Отлупит без труда.
Но ключник был изрядный трус,
К тому ж еще и вор.
Он в кладовую убежал
И дверь спиной подпер.
Джон вышиб дверь, едва ему
Не поломав хребет.
Бедняга ключник никогда
Таких не ведал бед.
Была кладовка в том дому
Съестным полным-полна.
Вошел Малютка и набрал
И эля, и вина.
«Эй, ключник, друг, хлебни винца,
Я добрый человек.
Малютку Джона, ей-же-ей,
Ты будешь помнить век!»
Он пил и ел — отведал всё,
Что только пожелал.
Тут кухарь, парень удалой,
Вдруг заглянул в подвал.
«Христова кровь! — воскликнул он. —
Здесь так шумит один?
На службу взят два дня назад,
А жрет, как господин!»
Он дал Малютке тумака:
«Ну что, каков на вкус?»
«Клянусь душой! — воскликнул Джон. —
А ты, видать, не трус.
Бери, коль драться ты мастак,
Дубинку или нож,
Но, ей-же-богу, ты меня
Так просто не возьмешь!»
Малютка вынул длинный меч,
А повар взял другой,
И грянул бой, но ни один
К порогу ни ногой.
Они сражались битый час
Бесстрашно, видит Бог,
Рубились яро, но никто
Верх одержать не мог.
«Ей-ей, клянусь святым крестом, —
Малютка Джон вскричал, —
Я лучше мечников, чем ты,
Доселе не встречал.
А коль к тому ж еще согнуть
Сумеешь длинный лук,
То Робину в густом лесу
Ты станешь первый друг.
Ручаюсь, будешь получать
Аж двадцать марок в год.
Айда со мною в Бернисдейл!»
И тот сказал: «Идет!» —
А после мигом побежал
В другие погреба,
Принес и хлеба, и вина,
И вновь пошла гульба.
Потом, бочонок осушив,
А корки бросив прочь,
Друзья решили убежать
Немедля, в ту же ночь.
Они спустились в закрома
По лестнице крутой,
Джон быстро посбивал замки
Могучею рукой.
И оба полные мешки
Набрали серебра:
Кувшинов, ложек и ножей
И прочего добра.
Четыре сотни золотых
Сыскали в сундуке
И к Робин Гуду в лес густой
Пришли не налегке.
«Смотри, хозяин! Вот и я —
Неплохо снаряжен!» —
«Добро пожаловать домой,
Дружище, верный Джон!
«Да вот шериф послал тебе
Подарок дорогой:
Отправил утварь и деньжат
Он с собственным слугой». —
«Ого! — ответил Робин Гуд,
Увидев серебро. —
Едва ль по доброй воле он
Отдал свое добро!»
И Джон отправился туда,
Где нет путей-дорог,
Где звонко ловчие свистят
И завывает рог.
Шериф охотился в лесу,
Науськивал собак,
И Джон, колено преклонив,
Заговорил с ним так:
«Тебе я, сэр, желаю сил
На много-много лет». —
«Ага! Рейнольд Зеленый Лист!
И мой тебе привет». —
«Шериф, забрел я нынче в глушь,
И Бог мне знак подал:
Я отродясь еще нигде
Такого не видал.
Клянусь, не стыдно их подать
И королю на стол.
Я не осмелился стрелять
И за тобой пошел». —
«Рейнольд, Господь тебя храни!
Туда! Скорей туда!» —
«За мной, хозяин! Приведу
На место без труда!»
Шериф торопится, и Джон
У стремени бежит.
«А вот и Робин, что в лесу
Оленей сторожит!»
Смеется йомен, а шериф
Чуть не упал с коня:
«Треклятый плут, Зеленый Лист,
Ты обманул меня!»
А Джон ответил: «Ты, шериф,
Наказан поделом:
Изголодался я, когда
Пошел служить в твой дом».
В лесу на множество персон
Был длинный стол накрыт.
Шериф, завидев серебро,
Утратил аппетит.
Промолвил Робин: «Эй, шериф,
Налей себе вина
И веселись: мне жизнь твоя
Сегодня не нужна».
Когда окончен был обед
И порешили спать,
Джон снял с шерифа сапоги,
Чтоб тот не смог сбежать,
Стрелки, закутавшись в плащи,
Лежали меж корней,
И с ними гордый сэр шериф,
Теперь уже смирней.
Всю ночь он маялся без сна
В рубахе, без сапог,
Признав, что нелегко в лесу
Живется, видит Бог!
Промолвил Робин поутру:
«Не унывай, шериф!
Таков порядок испокон
Среди дубов и ив».
Шериф ответил: «Ваш устав
Подвижнику под стать.
Озолоти — не соглашусь
Я этак ночевать!»
«Ты год пробудешь здесь, шериф, —
Ответил Робин Гуд. —
Отведай, братец, как у нас
Изгнанники живут!»
Шериф взмолился: «Робин Гуд,
Еще такая ночь —
И даже лучший из врачей
Не сможет мне помочь.
Тебя о милости молю:
Домой пусти меня —
Я лучшим другом буду вам
С сегодняшнего дня». —
«Клянись теперь же на мече —
Тогда пойдешь домой, —
Что перестанешь с этих пор
Гоняться ты за мной.
И если йомены мои
Попросят, будь готов
(Целуй клинок — клянись, шериф!)
Им дать еду и кров».
Шериф поклялся на мече
И вскоре был в пути.
Он был готов зеленый лес
Под корень извести.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Шериф живет в своем дому,
А смелый Робин Гуд —
В лесу густом, и вместе с ним
Друзья его живут.
«Пора обедать», — Джон сказал,
Но Робин молвил: «Нет!
Я грешен, видно; где ж мои
Четыреста монет?»
Сказал ему Малютка Джон:
«Эй, Робин, время есть.
Наш рыцарь, право же, из тех,
Кто помнит стыд и честь». —
«Эй, Джон, и Мач, и Виль Скейтлок,
Вы лес обшарьте весь.
Ступайте все до одного,
А я останусь здесь.
Дойдите вы до Сайлис-кросс,
Потом до Уотлинг-стрит.
Надеюсь, там, на счастье нам,
Хоть кто-то протрусит.
И зашагал с друзьями Джон
Тропой в лесной тени.
В плащи зеленого сукна
Закутаны они.
Стрелки подходят к Сайлис-кросс,
Глядят из-за куста,
Но в обе стороны, увы,
Тропа совсем пуста.
Тут, глядь, поодаль, меж дерев,
Со свитою своей
Монахи едут в Бернисдейл
И горячат коней.
Тогда сказал Малютка Джон:
«Послушай, Мач, дружок,
Клянусь, что эти чернецы
Нам привезли должок.
А ну-ка, братцы, станем в ряд
В тени густой листвы!
По нраву мне и лук тугой,
И пенье тетивы.
Глядите, там полсотни слуг
И всяк вооружен.
Монахи ездят по лесам,
Как папы! — крикнул Джон. —
Пускай, друзья, их пятьдесят,
А мы стоим втроем,
Но Робин Гуду, ей-же-ей,
Мы гостя приведем.
Пусть верно служит крепкий лук
Стрелку в лесу густом.
Вот тот, что выехал вперед,
Он мой, клянусь крестом.
Эгей, монах, остановись,
А ну, поводья брось,
А если двинешься, стрелой
Прошью тебя насквозь!
Живей слезай с коня, отец,
И прикуси язык.
Ведь мой хозяин без гостей
Обедать не привык». —
«Кто он такой?» — спросил монах.
«Отважный Робин Гуд!» —
«Ах, этот висельник и вор,
Разбойник, дерзкий плут!»
Монаха спешил мигом Джон,
Схвативши за полу.
«Он смелый йомен — и тебя
Изволил звать к столу!»
А Мач надежную стрелу
Нацелил гостю в грудь,
Решив оружием своим
Монаха припугнуть.
Вмиг челядь бросилась бежать —
Всем шкура дорога.
Остались на лесной тропе
Лишь конюх и слуга.
Стрелки монаха по кустам,
По зарослям ведут
Туда, где гостя ждет к столу
Отважный Робин Гуд.
Вожак, пришельца увидав,
Откинул капюшон,
Но был чернец упрям и горд —
И только фыркнул он.
«Господня сила! Вот так гость, —
Сказал Малютка Джон. —
Невежа он и грубиян,
Как видно, неучен».
«А сколько, — Робин вопросил, —
С монахом было слуг?» —
«Полста, и все удрали прочь,
Едва завидев лук». —
«Тогда труби скорее в рог:
Обед уже готов».
Семь дюжин удалых стрелков
Сошлись к нему на зов.
Сукно накидок и плащей
Мелькает меж кустов.
Исполнить Робинов приказ
Любой стрелок готов.
Воды монаху принесли
Для омовенья рук,
Накрыли стол, и мех с вином
Прошел за кругом круг.
«Эй, веселей, хорош обед
У нас в тени лесной!
Куда ты едешь, друг монах,
Кто покровитель твой?» —
«Святая Дева, — молвил тот. —
И не тая скажу:
В своей обители давно
Я келарем служу». —
«Отец, теперь я рад вдвойне,
Услышав весть твою.
Эй, Джон, налей еще вина —
Я за монаха пью!
Признаюсь честно, что весь день
Я горевал, дружок:
Святая Дева, мол, отдать
Забыла мне должок». —
«Не сомневайся, — молвил Джон, —
Получишь ты свое.
Уверен, келарь долг привез,
Ведь он слуга Ее». —
«Ее ручателем своим
Мой добрый друг назвал,
Когда ему в тени ветвей
Взаймы я денег дал.
И если ты привез мне долг,
То не тяни, молю —
Тебе, коль надо, помогу,
Одену, накормлю».
Монах поклялся и сказал
По чести, без прикрас,
Что о ручательстве таком
Он слышит в первый раз.
Воскликнул смелый Робин Гуд:
«Лжец Господа гневит!
Господь поддерживает тех,
Кто правду говорит.
Ведь ты при всех признался сам
(Теперь не скажешь “нет”),
Что Богородицу ты чтишь
И Ей принес обет.
И, стало быть, Она тебя
Сюда прислала в срок,
Чтоб ты вернул мне долг, а я
И впредь Ей верить мог.
Скажи, монах, что в кошельке?
Скорее дай ответ». —
«Лишь двадцать марок, Робин Гуд,
Ни пенса больше нет». —
«Коль ты не врешь, тогда, ей-ей,
О чем и говорить.
Того, кто честен, я готов
Богато одарить.
Но если больше я найду
Хотя бы на чуть-чуть,
То совершенным бедняком,
Монах, продолжишь путь.
Иди скорей, Малютка Джон,
Проверь его суму.
И если гость наш не солгал,
Ни пенса не возьму».
Джон расстелил зеленый плащ,
Тряхнул суму слегка —
И восемь сотен золотых
Упали из мешка.
«Эй, Джон, ну, что ты отыскал?
Скорей поведай мне!» —
«Святой отец и вправду свят:
Он долг привез вдвойне». —
«Клянусь спасением души, —
Лесной стрелок вскричал, —
Честнее Девы Пресвятой
Я дамы не встречал![26]
Таких ручателей у нас
Давно пропал и след.
Ей-ей, вернее не найти,
Хоть обыщи весь свет.
Налейте доброго вина! —
Воскликнул Робин Гуд. —
Коль нужен станет Ей слуга,
Я буду тут как тут.
Приспеет надобность в деньгах —
Спеши, монах, ко мне.
Ты нам привез благую весть —
Я отплачу втройне».
Монах подумал: «К королю
Я с жалобой пойду.
Будь проклят рыцарь, что меня
Вот так вовлек в беду!»
«Куда ж собрался ты, отец?
Порядок здесь такой:
Пока хозяин не велит,
Из леса ни ногой!
Джон, погляди, что там еще
В его узлах лежит!»
Малютка тут же к чернецу,
Как велено, бежит.
«Посмотрим, много ли везет
Добра святой отец». —
«Ей-богу, — закричал монах, —
Ты редкостный наглец!
Силком гостей тащить за стол
И смертью угрожать...»
«Что делать, — Робин перебил, —
Сбегут, коль не держать!»
Монах уселся на коня.
«Эй, не серчай на нас.
Ну, сделай, друг, еще глоток,
И с Богом — в добрый час!» —
«Я так и знал, что здесь, в глуши,
Не оберешься бед!
Я больно много заплатил
За ваш лесной обед». —
«Поклон аббату передай
И пару добрых слов.
Его людей хоть дважды в день
Я принимать готов».
Теперь охотно поведу
О рыцаре рассказ,
О том, как он вернуть свой долг
Спешил в вечерний час.
Приехал рыцарь в Бернисдейл
И там, в тени ветвей,
Он быстро Робина нашел
И всех его друзей.
Сэр Ричард Ли сошел с коня,
Был Робин с ним учтив:
Он поприветствовал его,
Колено преклонив.
«Молюсь я, Робин, чтоб тебя
Не тронула беда». —
«Добро пожаловать, мой друг,
Тебе я рад всегда».
Промолвил славный Робин Гуд:
«Поведай поскорей,
Чему обязан встрече я
В обители моей?
Ответь, как жил ты этот год,
Чего же не бывал
И почему, мой добрый сэр,
Вестей не подавал?
Вернул ли ты себе удел?» —
«Скажу не утая:
О да! И это, Робин Гуд,
Заслуга лишь твоя.
И не вини меня за то,
Что медлил я в пути:
Я нынче йомену помог
От гибели уйти». —
«Не извиняйся, Ричард Ли,
Я это слышать рад.
Кто йомену готов помочь,
Тот мне навеки брат». —
«Четыре сотни золотых
Прими, лесной стрелок,
И двадцать марок, сверх того, —
По праву, видит Бог». —
«Не надо, — Робин отвечал, —
Возьми назад мешок.
Кто служит Деве Пресвятой,
Привез мне твой должок.
Взимает дважды плут и вор,
Утратив страх и стыд.
Давай-ка выпьем, честный сэр,
И нас Господь простит».
Поведал рыцарю стрелок,
Что приключилось днем.
«Так, говоришь, здесь был монах
И золото при нем?» —
«Ты долг мне выплатил сполна,
И порешим на том,
И я как гостя видеть рад
Тебя в лесу густом.
Но столько луков для чего
С собой ты, рыцарь, взял?» —
«Прими же, Робин, этот дар,
Хоть он убог и мал». —
«Ступай скорей, Малютка Джон,
Иди к моей казне,
Четыре сотни золотых
Неси немедля мне.
Тебя деньгами отдарить
Я, смелый рыцарь, рад.
Купи доспехи и коней:
Ведь ты теперь богат.
А если вдруг придет нужда,
Я буду тут как тут.
Клянусь крестом, друзей в беде
Не бросит Робин Гуд!
Четыре сотни золотых,
Не думая, потрать.
Негоже рыцарю, как ты,
В обносках разъезжать».
Так Робин Гуд помог тому,
Кто снес немало бед.
Пускай и нас хранит Господь,
Создавший этот свет!
ПЕСНЬ ПЯТАЯ
Уехал рыцарь в свой удел,
Монетами звеня,
И Робин Гуда долго он
С того не видел дня.
Меня послушайте, друзья,
Ей-богу, не совру:
Шериф велел созвать стрелков
На честную игру.
Стрелки со всех концов страны
Спешат на луг с утра.
Получит тот, кто лучше всех,
Стрелу из серебра.
И чистым золотом у ней
Сверкает острие.
Не сыщешь в Англии стрелы
Прекраснее ее.
Узнал об этом Робин Гуд,
Ни словом не солгу.
«Хочу я, право, побывать,
Друзья, на том лугу.
Эгей, проверьте тетиву!
Стрелки, за мной вослед!
Давайте взглянем, как шериф
Исполнит свой обет».
Звенит тугая тетива,
Полны колчаны стрел.
«Семь дюжин йоменов лесных!
Вперед, кто горд и смел!»
На поле лучшие сошлись
Стрелки со всех земель.
Таких отличных молодцов
Не видел мир досель.
«Пусть выйдут шестеро со мной,
Другие ждут вокруг.
Коль я на помощь позову,
Бегите враз на луг!»
Не зря так молвил Робин Гуд,
Ведь был приметлив враг:
Шериф изгоев углядел
И подал страже знак.
Стрелял отважный Робин Гуд
Всех лучше и быстрей;
И славный Гилберт (говорят,
Он знатных был кровей),
Малютка Джон, и Виль Скейтлок
Из северных земель,
Рейнольд, и Мач — все удальцы
Разили славно цель.
Они, как издавна велось,
Стреляли в тонкий прут.
Был лучшим назван среди всех,
Конечно, Робин Гуд.
Ему стрелу из серебра
Тотчас преподнесли.
Награду взял он, поклонясь
Учтиво до земли.
Тут возопили: «Робин Гуд!» —
И затрубили в рог.
«Изменник! — Робин закричал. —
Тебя накажет Бог!
Шериф, будь проклят за обман!
Обиды не снесу:
Ты кое-что пообещал,
Как помнится, в лесу!
Когда гостил ты у меня
В тени лесных ветвей,
Такого я не ожидал
От милости твоей!»
Звенит тугая тетива,
И гнется крепкий лук,
Пробиты стрелами плащи,
И кровью залит луг.
Сражались яростно стрелки,
Один за семерых,
И все, кого созвал шериф,
Бежали прочь от них.
Друзья немало острых стрел
Потратили в тот день.
Уж близок был зеленый лес,
Близка лесная сень.
В колено раненный, летит
В траву Малютка Джон.
Спасенье рядом — но идти
Не может дальше он!
«Хозяин, — Джон проговорил, —
Душа моя чиста,
И вот теперь молю тебя
Я именем Христа.
Тебе я верным был слугой
И одного хочу:
Меня живым не оставляй
На радость палачу.
Достань-ка, Робин, верный меч,
Не медля, поскорей,
И сам мне голову снеси,
Убей меня, убей!» —
«Коль брошу друга я в беде,
Позор и горе мне,
Ведь друг дороже, чем, ей-ей,
Всё золото в стране».
Промолвил Мач: «Клянусь Христом,
Что был за нас распят,
Кто другу не помог в беде,
Тому Господь не рад».
Он Джона на спину взвалил —
Изрядный был силач.
А по пятам спешил отряд,
Не отставая, вскачь.
Был замок скрыт в лесной глуши
У небольшой реки,
Крепки ворота, ров глубок,
И стены высоки.
Сэр Ричард и его жена,
На счастье, жили там.
Сей рыцарь другом обещал
Быть всем лесным стрелкам.
Гостей он встретил у ворот
И пригласил войти.
«Как хорошо, что заглянул
Ты, Робин, по пути!
Тебе обязан домом я,
Сомненья в этом нет,
И позабуду я едва ль
Тот давешний обед!
Закрыть ворота! Мост поднять!
Осада не беда.
На стены, лучники, и все,
Кто держит меч, сюда!
Клянусь, что друга, Робин Гуд,
Ты не найдешь верней.
Здесь, в замке, будешь пить и есть
Ты вволю сорок дней»[29].
Тут рыцарь слугам приказал
Нести еду на стол,
И Робишудовых стрелков
Он угощать повел.
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
За беглецами между тем
Пришел большой отряд.
Под стены замка сэр шериф
Привел своих солдат.
Они вокруг, и тут и там,
В засаде залегли.
Гордец-шериф измором взять
Решил твердыню Ли.
Шериф кричит: «Изменник, трус!
Ты приютил воров,
Им дал, законам вопреки,
Защиту, стол и кров!» —
«Я честный рыцарь, сэр шериф,
И доказать готов,
Что по деяниям своим
Иных достоин слов.
Солдаты! Вы ступайте прочь
И не чините зла!
Ох, жаль, не знает государь
Про здешние дела».
Шериф сказал: «Я к королю
Поеду сей же час
И всё поведаю ему,
И он рассудит нас!»
Узнал король наш Эдуард,
Чем славен Робин Гуд,
А также прочие стрелки,
Что с ним в лесу живут.
Поклялся, мол, сэр Ричард Ли
Приют изгоям дать —
Его едва ль не королем
Зовет лесная рать!
Король воскликнул: «В Ноттингем
Приеду скоро сам
И их обоих в плен возьму,
Коль не под силу вам!
Езжай скорей назад, шериф,
И вот тебе приказ:
Первейших лучников зови
Ты в Ноттингем тотчас».
Шериф простился с королем
И заспешил домой,
А Робин между тем ушел
Под сень листвы лесной.
Был исцелен Малютка Джон,
Покуда в замке жил,
Вернулся он в зеленый лес,
Как прежде, полный сил.
А Робин часто обходил
Зеленый свой удел:
Шерифа гордого в лесу
Он повстречать хотел.
А тот, добычу упустив,
Виновного стерег,
За домом Ричарда следил
Во все глаза, как мог.
Он караулил день и ночь,
Не тратя даром слов.
Глядь — у реки сэр Ричард Ли
Пускает соколов.
Шериф велит его схватить
И привести на суд.
И вот беднягу в Ноттингем
Уже в цепях везут.
Шериф сказал: «Клянусь Христом,
Что нам дарует свет,
Не жаль за Робина отдать
Сто золотых монет».
Была смышлена и смела
У Ричарда жена,
Она, усевшись на коня,
Пустилась в путь одна.
Гулял в то время Робин Гуд
Под зеленью дерев,
И позвала она его,
С тропинки разглядев.
«Господь храни тебя, мой друг,
И всех твоих стрелков!
Хочу супруга моего
Избавить от оков.
Иначе будет он казнен
Иль заточён в тюрьму
За то, что йоменов лесных
Укрыл в своем дому».
Спросил учтиво Робин Гуд
У доброй госпожи:
«Кто сэра Ричарда взял в плен?
Прошу я, расскажи!» —
«Гордец шериф его в лесу
Преподло подстерег.
Но не проехали они
Трех миль, свидетель Бог!»
Тогда воскликнул Робин Гуд,
Забывши обо всём:
«Эй, за оружье, удальцы,
Мы рыцаря спасем!
А тот, кто с нами не пойдет, —
Клянусь святым крестом! —
Пусть убирается тотчас,
И кончено на том!»
Бежали смелые стрелки
В плащах под цвет травы,
И не были помехой им
Ограды, ямы, рвы.
«Я перед Господом клянусь:
Обманщика сыщу!
Коль попадется мне шериф,
Уже не отпущу».
Стрелки помчались в Ноттингем,
Добрались до ворот.
Глядь — важно едет сэр шериф
И пленника везет.
«Эй, погоди, шериф-гордец, —
Воскликнул Робин Гуд, —
Ты говорил, твои слова
До короля дойдут.
Ни разу я за восемь лет
Не бегал так, поверь.
Святым крестом тебе клянусь,
Не жди добра теперь».
Запела грозно тетива,
И свистнула стрела —
Наказан смертью был шериф
За черные дела.
Достал из ножен длинный меч
Отважный Робин Гуд,
Шерифу голову отсек
И насадил на прут.
«Теперь лежи, шериф-гордец,
Не вздорить больше нам.
Ты дурно кончил жизнь свою,
Лжецу наградой — срам».
Стрелки схватились за мечи:
«Вперед, кто лих и смел!»
И из шерифовых людей
Никто не уцелел.
Был тут же славный Ричард Ли
Освобожден от пут,
И дал ему прекрасный лук
Отважный Робин Гуд.
«Эй, Ричард Ли, бросай коня,
Скорей беги за мной.
Средь удалых моих стрелков
Живи в тиши лесной.
Пускай о том, что было здесь,
Отпишут королю.
Приедет он — и я его
Простить нас умолю».
ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ
Король вступает в Ноттингем,
С собой ведет отряд,
Грозит преступников поймать,
Казнить их всех подряд.
Он дознаётся день-деньской
Зазря и там и тут,
Где обитают Ричард Ли
И смелый Робин Гуд.
Когда ж узнал он, что шериф
В кровавой схватке пал,
Тотчас весь рыцарев удел
В казну себе забрал.
Но тщетно свита по лесам
Скиталась целый день:
Ей на глаза попался там
Всего один олень.
Король, разгневавшись, кричит:
«Я Троицей клянусь,
Что без треклятого стрелка
В столицу не вернусь!
А если сыщется смельчак,
Что Ричарда убьет,
Получит весь его удел
И годовой доход.
За ним награду закрепит
Монаршая печать,
Чтобы никто и никогда
Не смог мой дар отнять».
С ним ехал рыцарь, стар и сед,
На вороном коне.
«Король, мой добрый господин,
Позволь сказать и мне.
Туда смельчак из смельчаков
Не ступит и ногой,
Покуда Робин натянуть
Способен лук тугой.
Хозяев новых не ищи —
По крайности, пока.
Сперва в темницу посади
Отважного стрелка».
Полгода в Ноттингеме жил
Король, а может, год
И слышал, как кругом молва
О Робине идет.
Лесничий гордый к королю
Явился раз чуть свет:
«Хотите Робина найти —
Послушайте совет.
Возьмите тех, кто служит вам
За совесть, не за страх,
И поезжайте через лес,
Одевшись как монах.
Я поведу вас, мой король,
Дорогою прямой
И за дальнейшее готов
Ручаться головой.
В лесу вам будут ни к чему
Солдаты и шериф,
И вы вернетесь, у стрелка
Лихого погостив».
Наш государь и трое с ним
Из самых верных слуг,
Надев одежду чернецов,
Пустились через луг.
Лицо скрывает капюшон,
Дорожный плащ — до пят.
Король средь спутников своих
Ни дать ни взять аббат.
В тени деревьев, вдоль реки,
Одет как пилигрим,
Он ехал с песней по тропе,
А прочие за ним.
На милю целую зашел
Отряд в дремучий лес,
Где ветви в вышине сплелись,
Скрыв землю от небес.
Тут вышел смелый Робин Гуд,
А с ним — его друзья,
На горстку путников тотчас
Направив острия.
Остановивши короля,
Что ехал впереди,
Промолвил Робин: «Сэр аббат,
А ну-ка, погоди.
В лесу привольно мы живем
Под зеленью дубов
И бьем оленей короля
Под зеленью дубов.
А у тебя высокий сан
И, знать, большой доход,
Так удели нам, сэр аббат,
Немного от щедрот».
Ему ответил наш король,
Качая головой:
«Лишь сорок фунтов, Робин Гуд,
Есть у меня с собой.
Я в Ноттингеме с королем
Пятнадцать дней провел
И очень дорого платил
За стойло, кров и стол.
Я поистратил свой запас,
Хотя он был немал.
Но будь две сотни у меня,
Я всё б тебе отдал».
Взял половину Робин Гуд:
«Нам хватит двадцати!» —
И приказал своим стрелкам
С дороги отойти.
Он с лже-аббатом был учтив:
«В тебе корысти нет,
Авось увидимся еще».
«Дай бог! — король в ответ. —
Наш государь, клянусь крестом,
Тебя с недавних пор
Зовет, как гостя, в Ноттингем
На пир и разговор».
Ты отобедаешь со мной?
Не откажи, молю.
Я рад любого угостить,
Кто верен королю».
За ним поехал государь
По тропке вдоль реки.
Ох, много дичи в этот день
Промыслили стрелки!
Вот Робин звонко затрубил,
Согнав с деревьев сон,
И вмиг семь дюжин молодцов
Сошлись со всех сторон.
Они приветствуют его,
Колено преклоня.
«С таким почтеньем при дворе
Не слушают меня! —
Король подумал, приоткрыв
От удивленья рот. —
Надежней рыцарей моих
Его лесной народ!»
Накрыты длинные столы,
И, не сочтя за труд,
Усердно служат королю
И Джон, и Робин Гуд.
Немало снеди для гостей
На стол принесено:
Жаркое, хлеб, и добрый эль,
И славное вино.
«Давай, аббат, налью вина,
Подам еще ломоть.
Ты весть мне добрую принес,
Храни тебя Господь.
Молю, поведай при дворе
О том, как мы живем,
Когда тебя допустят вновь
К беседе с королем».
Тут вышли лучники вперед
С оружием в руках.
При виде их король поник —
Его окутал страх.
За пятьдесят шагов от них
Воткнули тонкий прут.
Король подумал, что в мишень
Они не попадут.
А Робин громко закричал
(Внимали все ему):
«Стреляйте метко! Лук, ей-ей,
Мазиле ни к чему.
Кто, выпив лишнего, ослаб,
Пускай идет в постель.
А я другим не уступлю,
Меня не валит хмель!
Я докажу, что верен глаз
И не дрожит рука!
А кто промажет, сей же миг
Получит тумака».
Стрелял отважный Робин Гуд
Всех лучше и быстрей,
Не мазал Гилберт (говорят,
Он знатных был кровей).
А Джону с Билем в этот раз
Недоставало сил,
И за промашки Робин их
Пинками наградил.
И вот стрелять в последний раз
Выходит Робин Гуд,
Но, как на грех, его стрела
Не зацепила прут.
Веселый Гилберт говорит:
«Ты всех разодолжил
Тем, что промазал сам, дружок, —
Прими, что заслужил».
Ответил славный Робин Гуд:
«Согласен я вполне.
Аббат! За промах тумака
Изволь отвесить мне».
«Эй, не робей, мой друг аббат,
Ей-богу, Гилберт прав!»
Тогда шагнул к нему король
И засучил рукав.
Он наземь Робина свалил
Ударом кулака.
«Клянусь, ты воин, не монах!
Вот это, брат, рука!
Аббат, ты истинный силач,
Тебе бы лук тугой!»
И тут король им наконец
Открыл, кто он такой.
Пред Эдуардом Робин Гуд
Склонился до земли,
И то же сделал сей же миг
Отважный Ричард Ли,
И поклонились молодцы
За Робином вослед.
«Прости, коль можешь, иль казни,
Коль нам прощенья нет».
Король сказал: «Я очень рад
И не желаю мстить,
И вам за вашу доброту
Я всё готов простить».
Ему ответил Робин Гуд:
«Семь дюжин здесь со мной.
Сдаюсь на милость короля
Я с братией лесной!»
А ты в столицу, Робин Гуд,
Скорей переезжай».
И тот ему пообещал
Лесной оставить край.
«Не прочь я в Лондоне пожить, —
Воскликнул Робин Гуд, —
И все веселые стрелки,
Клянусь, со мной пойдут.
А будет служба не по мне —
Я брошу прежний клич,
Вернусь, и вновь в твоих лесах
Ловить мы станем дичь!»
ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ
Спросил король: «А есть сукно
В твоей казне, стрелок?» —
«Милорд, я двадцать человек
В него одеть бы мог!»
Тогда промолвил государь:
«Мой друг, уважь-ка нас —
Дай нам зеленые плащи
Заместо этих ряс».
Ответил Робин: «Знаю я,
Щедра твоя рука.
Одену я тебя в сукно,
А ты меня в шелка».
Смеясь, король зеленый плащ
Набросил на плеча —
Стал капюшон ему венцом,
И лук — взамен меча.
Травы весенней зеленей
Плащ линкольнский на нем.
Король воскликнул: «В Ноттингем
Немедленно идем!»
И гости, луки прихватив,
Шагают вдоль реки
Тропой широкой в Ноттингем,
Как вольные стрелки.
Бок о бок — Робин и король —
Им весело идти.
И для забавы оба в цель
Стреляют по пути.
Но лучше Робина, ей-ей,
Не отыскать стрелков,
И снес за промахи король
Немало тумаков.
Король сказал: «Клянусь крестом,
Суров обычай ваш.
Тягаться думал я с тобой,
Но это, право, блажь!»
На стенах люди, стар и мал,
Испуганно глядят:
Из леса воинство идет,
В плащах, за рядом ряд.
И слух пошел: король погиб,
А смелый Робин Гуд
Ведет на штурм своих людей,
И всех они убьют.
Со страха жители тотчас
Пустились наутек.
Старухи, от роду сто лет,
Бежали со всех ног!
Король смеялся от души:
«Открыться, друг, пора!»
Его увидели живым,
И грянуло «ура».
Тут был и мясом, и вином
Уставлен длинный стол.
Со всем почтеньем к королю
Сэр Ричард подошел.
Король вернул ему удел
И всё навек простил,
И Робин Гуд его за то
Стократ благодарил.
Жил Робин долго при дворе —
Почти что целый год,
Имел и кров над головой,
И неплохой доход.
Любой барон и даже граф —
Все, сколько их ни есть, —
Стрелка лесного угостить
Почли б теперь за честь.
С ним оставались при дворе
Лишь Биль да храбрый Джон.
Но грусть взяла его друзей,
Затосковал и он.
И, раз увидев, как юнцы
Стреляют в тонкий прут,
«Мне счастья в Лондоне не знать!» —
Воскликнул Робин Гуд. —
Я прежде вольным был стрелком,
Известным всем вокруг.
Кто потягаться мог со мной,
Когда я брал свой лук?
Напрасно, — молвил Робин Гуд, —
Я прибыл ко двору,
И коль промедлю хоть денек,
То от тоски умру».
Явился Робин к королю:
«Служил исправно я.
Позволь, милорд, мне повидать
Родимые края.
Семь дней я маялся душой,
Не проглотил куска,
Не спал, молился — извела
Вконец меня тоска.
Хочу сходить я в Бернисдейл
Душою отдохнуть.
Я, пеш и бос, как пилигрим,
Готов пуститься в путь».
«Иди, — сказал ему король, —
Верни душе покой.
Семь дней даю и жду назад —
Спеши, стрелок лихой».
«Спасибо!» — йомен отвечал
И в тот же день исчез.
Так Робин Гуд от короля
Сбежал в зеленый лес!
Пришел он рано поутру
В зеленый свой удел.
Светило солнце в небесах,
И жаворонок пел.
«Ох, сколько дней прошло с тех пор,
Как я ушел отсель.
Давно уж меткою стрелой
Не поражал я цель!»
Убив оленя, затрубил
Он в рог в тиши лесов,
И все веселые стрелки
Узнали этот зов.
Недолго ждет своих друзей
Отчаянный стрелок:
Семь дюжин смелых молодцов
Несутся со всех ног.
И слышен смех, и голоса
Звучат и там и тут:
«Добро пожаловать домой,
Отважный Робин Гуд!»
Стрелок прожил немало лет,
И я, признаться, рад,
Что он не променял свой плащ
На городской наряд.
Они отважного стрелка
Хотели погубить
И вот, собравшись как-то раз,
Придумали, как быть.
Сказал однажды Робин Гуд:
«Я захворал, друзья,
Мне нынче нужно кровь пустить —
В Кирклейс[39] поеду я!»
Сэр Роджер был весьма хитер,
И аббатиса тож.
Сгубили славного стрелка
Предательство и ложь.
Господь да сжалится над ним
За все его дела,
Ведь был он добрый человек,
Не делал людям зла.
РОБИН ГУД И МОНАХ[40]
Приятно в теплый майский день
Пройтись в тени ветвей,
Когда листва вокруг свежа
И свищет соловей.
Оленьи кормятся стада
Средь зелени холмов,
От зноя кроются под сень
Раскидистых дубов.
Отважный Джон заговорил:
«Хоть обойди весь свет,
Людей счастливее меня
И не было, и нет».
О чем ты, Робин, загрустил?
Ну-ну, не унывай.
Взгляни кругом: как лес хорош,
Когда в разгаре май!»
Ответил Робин: «Как же мне,
Дружок, не тосковать?
Хотел на мессе в день святой
Я в храме побывать.
Почти что месяц в церковь я
Не заходил, боюсь.
Пойду я нынче в Ноттингем
И Деве помолюсь».
А Мач, сын мельника, сказал:
«Послушай, Робин Гуд,
Пускай двенадцать молодцов
С тобой туда пойдут.
В любой опасности тебя
Они уберегут».
Но молвил Робин: «Никого
Я не возьму, мой друг.
Один лишь Джон пойдет со мной,
Он понесет мой лук»[42]. —
«Твой лук, признаться, мне тащить
Совсем охоты нет.
Поспорим лучше по пути
На парочку монет». —
«Ну, Джон, тебе не победить!
Давай держать пари:
На каждый пенни твой, клянусь,
Готов поставить три».
Они стреляли по пять раз,
Сыскав удобный луг,
И Робин другу задолжал
По шиллингу на круг.
Друзья сцепились — и давай
Кричать наперебой.
Один сказал: «Ты проиграл»,
«Не ври!» — сказал другой.
Тут Робин Джона обругал
И кулаком огрел.
И молвил Джон: «Я не хочу
Иметь с тобою дел.
Меня обидел ты — и впредь
Ты мне не господин.
Ищи себе других друзей,
А я пойду один».
И Робин дальше зашагал,
Не взяв его с собой,
А Джон пошел обратно в лес
Нехоженой тропой.
Явился Робин в Ноттингем —
Клянусь, всё было так! —
И там о милости просил
Того, Кто свят и благ.
Средь паствы мессу отстоял,
Молился целый час
И крест священный целовал
Он, не таясь от глаз.
Но, на беду, один монах —
Его накажет Бог! —
Узнал стрелка, как только тот
Переступил порог.
Он мигом выскочил за дверь
И, не жалея сил,
К шерифу побежал на двор,
А там заголосил:
«Скорей, шериф, поторопись!
Господь внимает нам:
Сегодня наш заклятый враг
Явился в город сам!
Его я в церкви увидал
Едва ли час назад,
И, если он от нас сбежит,
Ты будешь виноват.
Себя он кличет Робин Гуд.
Тащи его в тюрьму!
Меня в лесу заставил он
Сто фунтов дать ему!»
Приметив смелого стрелка,
Все враз к нему бегут.
«Эх, Джон сейчас бы мне помог!» —
Вздыхает Робин Гуд.
Он достает двуручный меч —
Господь его прости!
Кругом стеной стоят враги,
Наружу нет пути.
Пытался вырваться стрелок,
Пока хватало сил,
И ранил многих да еще
Десятерых убил.
Но об шерифов крепкий шлем
Сломал он свой клинок[44].
«Эй, мастер, что ковал мне меч,
Тебя накажет Бог!..
Я безоружен и один, —
Подумал Робин Гуд, —
И, если я не удеру,
Они меня убьют».
По церкви Робин побежал,
А прочие за ним...
...
Стрелки лежат, как мертвецы,
Не слышен даже стон,
Собой владеет среди них
Один лишь Крошка Джон.
Робин Гуд и монах
«Друзья, довольно унывать, —
Он прочим говорит, —
Вы посмотрите на себя,
Ведь это просто стыд!
В беду хозяин попадал
И прежде, ей-же-ей,
А ну послушайте меня,
Глядите веселей!
Он служит Деве Пресвятой
Уже который год,
И от петли наверняка
Она его спасет.
Друзья, не вешайте носы,
Довольно слезы лить.
Я, с Божьей помощью, смогу
Монаху отомстить.
Клянусь, что мне или ему,
Коль встретимся, не жить.
Храните наш зеленый лес
Во всякий день и час
И дичь не бейте зря: пускай
Она дождется нас».
Искать монаха Джон и Мач
Отправились вдвоем.
Они в деревне на ночлег
Зашли в знакомый дом.
С утра глядят стрелки в окно,
А мимо, в двух шагах,
Чернец со служкою рысят
На вороных конях.
«Нам повезло — вон наш монах! —
С усмешкой Джон сказал. —
Его по капюшону я
Мгновенно распознал».
Друзья, как путники, тотчас
Отправились вдогон,
И, поравнявшись с чернецом,
Спросил Малютка Джон:
«Какие новости, отец?» —
«Ей-богу, не совру,
Лихой разбойник Робин Гуд
Попался ввечеру.
Меня в лесу, — сказал монах, —
Ограбил этот плут.
Я буду рад, когда его
Под петлю приведут.
Мои сто фунтов он забрал,
А я ведь небогат.
Его я помогал вязать,
Вот так и был он взят». —
«Тебя Создатель одарит —
И мы вознаградим.
Поедем вместе! Чернеца
В обиду не дадим.
Небось везде своих людей
Расставил Робин Гуд —
Тебя ограбят, а не то,
Пожалуй, и убьют».
И вот, пока о том о сем
Шел разговор простой,
Джон взял кобылку под уздцы:
«А ну, отец, постой!»
Про то, что было вслед за тем,
Ни словом не солгу:
Монаха спешил Крошка Джон,
А Мач — его слугу.
Тряхнул монаха Крошка Джон,
Греха не убоясь,
И тот свалился головой
С кобылы прямо в грязь.
Монаха сбросив, длинный меч
Он вынул из ножон,
Чернец пустился умолять;
Ответил Крошка Джон:
«Ты выдал друга моего,
Забыв Господень страх,
И с этой вестью к королю
Ты не дойдешь, монах!»
Ему он голову срубил,
Монах погиб как пес,
И с ним слуга — никто о том
Шерифу не донес.
Их у обочины, во мху,
Джон с Мачем погребли,
А после письма королю
Скорее понесли.
Джон, в королевский зал войдя,
Колено преклонил.
«Милорд, молюсь я, чтоб вовек
Господь тебя хранил.
Христос тебя благослови
И сохрани от зол».
Он королю отдал письмо,
И тот его прочел.
«Друзья мои, вот это весть!
Я вам скажу одно:
Увидеть Робина-стрелка
Хочу уже давно!
Куда же делся тот монах,
Что должен был прийти?» —
«Увы, — ответил Крошка Джон, —
Скончался он в пути».
Король отважным молодцам
Не дал передохнуть,
Вручил им золота кошель
И вновь отправил в путь.
Он приложил печать к письму,
В котором был приказ:
Пускай, мол, Робина шериф
К двору везет тотчас.
И Крошка Джон пустился в путь
С посланьем сей же миг
И в славный город Ноттингем
Поехал напрямик.
Но там ворота на замке
Стоят средь бела дня,
И Джон привратника зовет:
«Впусти скорей меня!
Почто засовы задвигать?
Зачем вам лишний труд?» —
«Всё оттого, что здесь сидит
В темнице Робин Гуд![45]
И каждый из его друзей
Спасти его готов:
Они сбивают нас со стен,
Стреляя из кустов!»
Шерифа смелый Крошка Джон
Нашел в его дому
И королевское письмо
С печатью дал ему.
И тот с посланцем короля
Невольно стал учтив.
«А где монах, что вез указ?» —
Спросил стрелка шериф.
«Монах, ей-ей, не обделен —
Уж как я, право, рад!
Остался в Вестминстере[46] он:
Он там теперь аббат».
Шериф устроил славный пир
И выставил вина.
И все шумели за столом
И пили допьяна.
Когда же гости по углам
Заснули там и тут,
Джон с Мачем бросились в тюрьму,
Где заперт Робин Гуд.
И громко крикнул Крошка Джон,
Едва войдя в подвал:
«Тюремщик, где ты, ротозей?
Ведь Робин Гуд удрал!»
Страж тут же кинулся к дверям,
Услышав этот крик,
И Джон его к стене мечом
Приткнул нещадно вмиг.
«Эй, Мач, подай-ка мне ключи,
Не посчитай за труд!»
Джон отпер дверь и цепи снял —
Свободен Робин Гуд!
Джон дал ему хороший меч;
Не повстречав врагов,
По городской стене втроем
Они спустились в ров.
Когда с утра запел петух,
А свет рассеял мглу,
Шериф тюремщика нашел
Убитым на полу.
«Кто беглеца вернет в тюрьму,
Тому я, видит Бог,
Велю в награду из казны
Дать золота мешок.
Как покажусь я королю,
Не выполнив приказ?
Ох, Боже мой! Ведь он меня
Повесит в тот же час!»
Велел весь город обыскать
Разгневанный шериф,
А Робин — в Шервудском лесу,
Как прежде, цел и жив!
Вернувшись с Робином туда,
Джон так сказал ему:
«Добром за зло я заплатил,
Придя к тебе в тюрьму.
И ты когда-нибудь, стрелок,
Мне тем же отплати.
Я спас тебя; теперь прощай,
Ведь я хочу уйти».
«Ну нет, — ответил Робин Гуд, —
Мне дружба дорога.
Отныне ты мне господин,
А я тебе слуга!»
Проговорил отважный Джон:
«Нет, мне не нужно слуг.
Хозяин, как и прежде, знай,
Что я твой верный друг».
На том покончили они
И заключили мир,
И все веселые стрелки
Сошлись на пышный пир.
По кругу мех с вином ходил
В густой лесной тени,
И ели с мясом пироги
И пили эль они.
Вот весть дошла до короля,
Что скрылся Робин Гуд
И что разбойника уже
Не ждет в столице суд.
Воскликнул в ярости король,
Стрелков лесных кляня:
«Как одурачил Крошка Джон
Шерифа и меня!
Нас всех провел сметливый Джон!
Я сам обманут был,
Не то шерифу бы, клянусь,
Оплошки не простил.
Я с миром отпустил стрелка
И наградил притом.
Теперь его прощаю я —
Пусть знают все о том.
Ему прощаю я вину,
Хоть грех его немал.
Таких, как этот, удальцов
Немного я встречал.
Он верный друг, — сказал король. —
Он помнит долг и честь.
Ему дороже Робин Гуд,
Чем всё, что в мире есть.
И Робин также поспешит
К нему в тяжелый час.
О том довольно, — молвил он. —
Ох, Джон провел всех нас!»
На том окончу повесть я
Про славные дела.
Да сохранит всех нас Господь
От горестей и зла!
Аминь[47].
РОБИН ГУД И ГАЙ ГИСБОРН[48]
Когда лежит в лощинах тень
И чаща зелена,
Так весело бродить в лесу,
Где царствует весна.
Избит и связан ими был
Я, к моему стыду.
Не будь я смелый Робин Гуд,
Коль их я не найду». —
«Друг! Сны что ветер на холмах, —
Ему ответил Джон. —
Сегодня стонет и свистит,
А завтра стихнет он». —
«Вы дожидайтесь здесь, друзья,
А Джон пойдет со мной.
Тех молодцов желаю я
Сыскать в тени лесной».
В плащах зеленых, как трава,
Стрелки вдвоем идут,
Повсюду птицы на ветвях
Щебечут и поют.
Вдруг йомена среди дерев
Заметил Робин Гуд.
«Я сам схожу, — промолвил Джон, —
Постой-ка, Робин Гуд,
Сейчас узнаю у него,
Что делает он тут». —
«Нет, Джон, таиться не хочу,
Так дело не пойдет:
Негоже мне в тени стоять,
Послав тебя вперед.
Врага легко разоблачить,
Лишь скажет слово он,
Да вижу я: пустой башке
Не в толк такое, Джон!»
На сем повздорили они,
И Джон один ушел —
В Барнсдейл тропою потайной,
Что вьется через дол.
Когда ж явился он туда,
Тоска его взяла:
Нашел в лесу он двух друзей
Недвижные тела,
А Скарлет живо удирал
По кочкам, по камням:
Шериф и множество солдат
Спешили по пятам.
«Довольно выстрелить лишь раз
(Коль мне поможет Бог),
И друга я, — промолвил Джон, —
Избавлю от тревог».
Согнул он тисовый свой лук —
Тот треснул пополам.
Обломки жалкие лежат,
Упав к его ногам.
«Видать, на дереве дурном
Ты, злая ветвь, росла:
Ведь ты не пособила мне,
А горе принесла».
Стрела, сорвавшись с тетивы,
Порхнула наугад —
И Вильям с Трента мертвым пал,
Хороший был солдат[51].
Известно: против шестерых
Троим не хватит сил.
Попался в плен отважный Джон
И крепко связан был.
«Тебя дотащат до холма,
Где виселица ждет»[53]. —
«Эй, не хвались, шериф, а вдруг
Господь меня спасет».
Оставим Джона мы пока
Под деревом лежать.
О Гае с Робином рассказ
Я поведу опять.
Два смелых йомена сошлись
Под липою в тени,
И друг на друга чуткий взор
Направили они.
«День добрый, — Робину сэр Гай
Учтиво говорит. —
Я вижу, ты лихой стрелок,
Твой лук хорош на вид.
Я заблудился и никак
Дороги не найду».
Ответил Робин: «Через лес
Тебя я проведу». —
«Ищу я вольного стрелка,
Прозваньем Робин Гуд
И не сверну с пути, пускай
Сто фунтов мне дадут». —
«Коль всё же встретишься ты с ним,
Смотри не пожалей.
Но как бы время провести
Нам, друг, повеселей?
Давай посмотрим, кто ловчей,
Побродим по лесам,
Быть может, смелый Робин Гуд
Отыщет нас и сам».
Они сломили два прута,
Воткнули в мягкий мох
И изготовились стрелять,
Встав за три ста шагов.
«Ты будешь первым», — молвил Гай,
А Робин Гуд в ответ:
«Ну нет, стреляй сначала ты,
Я за тобой вослед».
Но Робин цель не поразил,
Хоть был весьма умел;
Гай хорошо стрелял, но тож
Мишени не задел.
Вот Гай, стреляя вдругорядь,
В кольцо попал стрелой,
Но прутик расщепить сумел
Лишь Робин удалой[54].
«Господь тебя благослови,
Вот каждому урок.
Ты Робин Гуду нос утрешь,
Коль ты такой стрелок.
Откуда родом, молодец,
И как тебя зовут?» —
«Сначала сам мне назовись», —
Ответил Робин Гуд.
«Бродил я долго тут и там,
Наделал много бед.
Я Гай из Гисборна зовусь,
Вот мой тебе ответ». —
«А я из вольных удальцов,
Что по лесам живут.
Ты, Гай, давно меня искал,
Мне имя Робин Гуд».
Лишь тот рискнул бы, кто живет
На свете без родни,
Взглянуть, как бились на мечах[55]
Без устали они.
Бойцы сражались два часа,
Пока хватало сил,
Никто — ни Гай, ни Робин Гуд —
Пощады не просил.
Споткнулся Робин, как назло,
О маленький пенек,
И Гай, проворно подскочив,
Его ударил в бок.
Взмолился Деве Пресвятой
В отчаянье стрелок:
«Не дай мне умереть, пока
Не вышел жизни срок!»
Он, к Богородице воззвав,
Собрал остаток сил
И, наискось махнув мечом,
Тотчас врага сразил.
Он Гаю голову отсек,
На лук ее надел.
«Ты был предателем всю жизнь,
Вот я и не стерпел».
«Теперь лежи себе, сэр Гай,
Обиды не тая.
За те удары, что нанес,
Плачу подарком я».
Снял Робин свой зеленый плащ,
Накрыл им мертвеца,
А шкуру сам надел — под ней
Не разглядеть лица.
«Твой лук, и стрелы, и рожок
Я заберу с собой
И с ними поспешу в Барнсдейл
Укромною тропой».
Он Гаев рог поднес к губам
И громко затрубил;
Шериф, стоявший за холмом,
Тотчас проговорил:
«Эгей, послушайте, друзья,
Никак, сэр Гай трубит!
Он нам несет благую весть,
Что Робин Гуд убит.
Я узнаю его рожок,
Гай будет здесь вот-вот!
Да-да! В своем наряде он
Уже сюда идет...
Мой добрый друг, что хочешь дам
Тебе я, видит Бог».
«Ты золото оставь себе, —
Сказал лесной стрелок. —
Коль я хозяина убил,
Дозволь убить слугу.
Вот всё, о чем я попросить
Тебя, шериф, могу». —
«Ты фьеф прекрасный за труды
Достоин получить[58],
Но раз не нужен он тебе,
Что ж, так тому и быть».
Знакомый голос услыхал
Под дубом Крошка Джон.
«Господь хозяина прислал,
Теперь-то я спасен».
Тут Робин к другу зашагал,
Чтоб развязать скорей,
Но следом поспешил шериф
Со свитою своей.
«Негоже вам стоять толпой, —
Стрелок сказал ему, —
Ведь перед тем, как казнь свершить,
Я исповедь приму».
Достал стрелок ирландский нож,
И все узлы рассек,
И отдал Джону Гаев лук,
Чтоб тот сражаться мог.
От крови черную стрелу
Взял из колчана Джон.
Шериф увидел, что ее
Уже нацелил он,
И, полон страха, в Ноттингем
Помчался со всех ног,
И те, кто с ним явились в лес,
Пустились наутек.
Ох, резво удирал шериф,
Но смерть быстрей была,
И прямо в сердце, как в мишень,
Ударила стрела.
СМЕРТЬ РОБИН ГУДА[59]
Однажды Робин Гуд и Джон,
Даун-э-даун-э-даун-э-даун
Шагали вдоль реки,
О прежних спорах речь вели
Отважные стрелки[60],
Хэй и т. д[61]
«Стрелять не в силах больше я,
Вдруг Робин говорит. —
К кузине надобно сходить,
Пусть кровь мне отворит.
Не стану я ни есть, ни пить,
Не будет мне житья,
Покуда кровь моя дурна, —
В Кирклейс поеду я!»
Промолвил Скарлет: «Дам тебе
Совет я неплохой:
Полсотни наших молодцов
Возьми туда с собой.
«Боишься — оставайся здесь
И не сули беду». —
«Хозяин, лучше не кричи,
А то совсем уйду». —
«Нет, братцы, никого в Кирклейс
С собою не возьму,
Пойдет лишь Джон, и я свой лук
Велю нести ему». —
«Нет, сам неси, а по пути
Побьемся об заклад». —
«Ну что ж, на пенсы пострелять
Я буду очень рад».
Друзья весь день разили цель,
Тягаясь меж собой,
И вот добрались до моста
Над черною водой.
Старуха плачет у ручья:
«Ох, сгинул Робин Гуд!» —
«Зачем горюешь ты о нем?
Взгляни-ка, вот он — тут!» —
«Нет, я его не одарю
Напутствием благим.
Ему сегодня пустят кровь —
Мы, женщины, скорбим». —
«Но аббатиса мне сестра,
Недальняя родня —
Не согласится ни за что
Она сгубить меня».
Путь продолжали целый день
Отважные стрелки,
Пока в обитель не пришли
На берегу реки.
И вот они, в Кирклейс придя,
Стучатся у ворот,
И аббатиса, взяв ключи,
Им отпирать идет.
Ей много золотых монет
Отсыпал Робин Гуд
И тратить щедро наказал:
Стрелки еще дадут.
«Поставь-ка миску на огонь
И засучи рукав».
Коль остерегся бы глупец,
То был бы, верно, прав.
Тут острый нож она взяла
Жестокою рукой,
И потекла из вены кровь
Багряною рекой.
Хотел он вылезти в окно,
Но даже встать не смог,
Сползти с кровати не сумел —
Так ослабел стрелок.
Тут вспомнил он про звонкий рог
И из последних сил,
С трудом прижав его к губам,
Протяжно затрубил.
Поодаль сидя под кустом,
Услышал друга Джон.
«Неужто смерть к нему близка,
Трубит так слабо он!»
В Кирклейс немедля поспешил
Он, не жалея ног,
И выбил там дверной засов,
И выломал замок.
«Что туг случилось?» — крикнул Джон,
Увидев друга вновь.
«Кузина и ее дружок
Мне выпустили кровь». —
«Надет на мне зеленый плащ,
А меч в руке готов
Лжецов-предателей казнить,
Карать твоих врагов».
Но прежде чем через окно
Успел уйти стрелок,
Явился Роджер и мечом
Ему поранил бок.
Однако дать врагу отпор,
Еще хватило сил —
И Робин голову ему
От тела отделил.
«Ты, Рыжий Роджер, здесь лежи,
Пусть псы тебя сожрут.
Я не умру, не помолясь, —
Промолвил Робин Гуд[65]. —
Эй, Джон, меня ты подбодри,
Настал последний час.
Пусть примет исповедь Господь,
Взирающий на нас».
А Джон сказал: «Ты лишь позволь,
Христом тебя молю, —
И я аббатство подожгу
И всё дотла спалю».
Ответил Робин: «Не пущу,
Бог не простит меня.
Вреда я вдовам не чинил
До нынешнего дня.
Девиц вовек не обижал
И не намерен впредь[66].
Дай лук скорее мне, и я
Пущу стрелу лететь.
Где упадет она в траву,
Там мне в могиле тлеть.
В ногах пусть будет мягкий мох
И дерн — под головой;
Да положи со мною лук
С певучей тетивой,
В могиле дно посыпь песком
И выстели травой[67].
Отмерь достаточно земли,
Не посчитав за труд.
Пусть знают люди: здесь лежит
Отважный Робин Гуд».
Стрелки всё сделали точь-в-точь,
Как наказал им он,
И у стены монастыря
Был Робин погребен.
РОБИН ГУД И ГОРШЕЧНИК[68]
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
В июне свеж и зелен лес,
В тени звенит ручей,
И птицы весело поют
Среди густых ветвей.
Эй, удальцы и храбрецы,
Послушайте, друзья:
О лучшем в Англии стрелке
Поведаю вам я.
Тот йомен звался Робин Гуд,
Был ловок и удал,
Служил он Деве Пресвятой
И женщин почитал.
Стрелок с друзьями как-то раз
Гулял в лесной тени,
И вдруг горшечника с возком
Заметили они.
«Он часто ездит через лес,
Спесивец и нахал,
Ни разу пенни за проезд
Еще не отдавал!» —
«Мы с ним в Уэнтбридже[69] сошлись, —
Промолвил Крошка Джон, —
И там меня поколотил,
Признаться, крепко он!
Я сорок шиллингов отдам
На месте, сей же час,
Коль пошлину сумеет взять
С него один из вас».
Воскликнул Робин: «Я побьюсь
С тобою об заклад —
Его заставлю заплатить,
Хоть будь он дважды хват».
Вот, заключив пари, друзья
К горшечнику идут,
И чужаку велит стоять
Отважный Робин Гуд.
Он взял лошадку под уздцы
И молвил: «Ну-ка стой!» —
«Чего тебе?» — спросил его
Горшечник удалой.
«Три года через этот лес
Ты вольно проезжал
И пошлины ни разу мне
Не заплатил, нахал!» —
«Кто ты такой, чтоб я платил?
Ей-богу, не пойму». —
«Я Робин Гуд и твой должок
Сполна сейчас возьму». —
«Как и досель, ни пенса я
Тебе не заплачу.
Пусти-ка лошадь, а не то,
Клянусь, поколочу».
Взглянул горшечник-молодец
На вольного стрелка,
Мешок откинул и достал
Дубину из возка.
А Робин взял свой верный меч
И крепкий круглый щит.
«А ну, с дороги отойди!» —
Горшечник говорит.
Тогда сошлись они в бою —
И то был славный бой.
Смеялись зрители до слез
В густой тени лесной.
«Вот молодец», — сказали враз
Веселые стрелки.
Горшечник треснул удальца —
Свалился щит с руки.
Нагнулся Робин за щитом,
Но тут горшечник-плут
Его ударил по спине —
И рухнул Робин Гуд.
Стрелки вскочили, увидав,
Что их вожак сражен.
«Друзья, на выручку пора», —
Сказал Малютка Джон.
Они к хозяину бегом
Пустились сей же час,
И Джон у Робина спросил:
«Кто выиграл из нас?
Ответь, кто ставку потерял,
А кто тут стал богат?» —
«Будь там хоть сотня золотых,
Джон, забирай заклад!»
Горшечник молвил: «Неучтив
Ты, вольный Робин Гуд.
Зачем мешаешь беднякам,
Что через лес идут?» —
«Ей-богу, верно говоришь,
Ты йомен хоть куда.
Спокойно езди: здесь тебе
Не сделают вреда.
Друзьями будем мы с тобой,
И вот что я скажу:
Позволь, возьму я твой товар
И в Ноттингем схожу». —
«Ступай, — горшечник отвечал, —
Раз мы с тобой дружны.
Но с толком распродай горшки
И не снижай цены».
Промолвил Робин Гуд: «Пускай
Меня накажет Бог,
Коль я задешево продам
Хотя б один горшок».
Тут, поглядев на остальных,
Сказал Малютка Джон:
«Хозяин, в городе шериф,
И нас не любит он». —
«Эй, подбодритесь, удальцы,
Я еду торговать.
Мне Матерь Божья пособит
Вернуться к вам опять».
Отважный Робин в Ноттингем
Скорей возок погнал.
С друзьями новыми в лесу
Его горшечник ждал.
Стрелок без устали катил
По рощам, по холмам.
И о других его делах
Поведаю я вам.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Приехал Робин в Ноттингем,
А скоро ли — бог весть,
Поставил воз, распряг коня
И дал ему поесть,
А после начал зазывать:
«Горшки! Сюда, друзья!
Кто купит два, тому отдам
Бесплатно третий я!»
Он у шерифовых ворот
Товар расставил свой,
И живо женщины к нему
Все бросились гурьбой.
Пять пенсов стоили горшки —
Он отдавал за два.
Все говорили: «Так расход
Покроешь ты едва».
Товар распродал Робин Гуд,
Пустым оставив воз,
И напоследок пять горшков
Шерифу в дом понес.
Хозяйка, радости полна,
Благодарит его:
«Сэр, приезжайте вдругорядь —
У вас куплю всего!» —
«Мы вам, — воскликнул Робин Гуд, —
Всё лучшее пришлем».
Она промолвила: «Мерси,
Мой друг, зайдите в дом».
«Храни Господь вас, госпожа», —
Учтиво он сказал.
И вслед за нею Робин Гуд
Вошел в просторный зал.
Сидел в том зале средь гостей
За трапезой шериф,
Стрелок приветствовал его,
Колено преклонив.
«Смотрите, сэр, с каким добром
Горшечник к нам пришел».
Обмывши руки, Робин Гуд
С шерифом сел за стол[71].
Внесли и мясо, и вино,
Поднялся разговор.
Тут два шерифовых стрелка
Возобновили спор.
На сорок шиллингов они
Поспорили давно,
Посостязаться наконец
Меж ними решено.
Сидел с гостями за столом
В молчанье Робин Гуд
И думал так: «Я погляжу,
Что за умельцы тут».
Стреляли быстро молодцы,
Проворны, удалы,
Да только мазали они
Аж на длину стрелы.
Горшечник, поглядев на них,
С усмешкою сказал:
«Эх, мне бы лук, клянусь крестом,
Я всем бы показал!» —
«Пусть лук он выберет себе
И выступит вперед.
Горшечник этот — здоровяк;
Должно быть, он не врет».
Немедля луки принести
Шериф слуге велел.
И Робин лучший взял из них
И тетиву надел.
Ее до уха натянув,
Он поглядел вокруг
И молвил: «Это ли, друзья,
Ваш самый крепкий лук?»
Вот из колчана взял стрелу
Отважный Робин Гуд
И промахнулся в первый раз
Не больше, чем на фут.
Вновь зазвенела тетива,
И рот раскрыл шериф:
Стрела вонзилась в тонкий прут,
Насквозь его пробив.
Теперь шерифовы стрелки
Сгорают со стыда.
Шериф смеется и твердит:
«Ты мастер хоть куда!
Носить по праву можешь лук,
Пускай дивятся все вокруг». —
«Эх, свой бы лук — и сразу я
Попал бы в тонкий прут,
Ведь этот лук мне подарил
Отважный Робин Гуд!»
Шериф горшечника спросил:
«Так он тебе знаком?» —
«Да, силой мерился не раз
Я с ним в лесу густом!» —
«Взглянуть на Робина хочу —
Весь свет твердит о нем,
Клянусь Святым крестом!» —
«Прими совет мой, сэр шериф,
И поезжай со мной,
Мы Робин Гуда на заре
Найдем в тени лесной». —
«Тогда тебя прославлю я
И награжу притом!»
А тут и ужин подоспел,
И все вернулись в дом.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
С утра, как только рассвело,
Шериф кричит: «Вперед!»
И наш горшечник свой возок
Выводит из ворот.
Тепло с шерифовой женой
Простился Робин Гуд:
«Вот, леди, перстень золотой —
За ласку и приют».
И вот горшечник и шериф
Стоят в тени лесной,
Щебечут птицы на ветвях,
Укрытые листвой.
Промолвил Робин: «Кто не скуп,
Тому привольно тут.
Я дуну в рог — и выйдет к нам
Отважный Робин Гуд!»
И трижды звонко прозвучал
Сигнал в тиши лесов,
И пенье рога донеслось
До вольных молодцов.
«Трубит хозяин, — молвил Джон. —
Скорее все на зов!»
Они явились на призыв,
И Джон воскликнул вмиг:
«Хозяин, как твои дела?
Ответь, барыш велик?» —
«Сказать по правде, друг мой Джон,
Я рад как никогда:
С каким прибытком, погляди,
Вернулся я сюда». —
«Вот это весть, вот это гость!» —
Сказал со смехом Джон.
Шериф затрясся; чтоб удрать,
Сто фунтов дал бы он.
«Ох, если б твой раскрыть обман
Я в Ноттингеме смог,
Ты не вернулся бы вовек
В зеленый лес, стрелок!» —
«Я знаю, — молвил Робин Гуд, —
И я удаче рад,
Ведь ты оставишь нам коня
И дорогой наряд».
Шериф кричит: «Грабеж, грабеж!
Ты видишь, Боже мой?!» —
«Ты в лес приехал на коне —
Пешком иди домой,
Но я пошлю твоей жене
Подарок дорогой:
Кобылку белую — она
Быстрее ветерка.
Коль не жена бы, ты б узнал,
Как сталь моя крепка».
Шерифа Робин отпустил,
И тот побрел домой.
Кричит шерифова жена:
«Супруг любезный мой!
Что видел ты в лесной глуши,
И где же Робин Гуд?» —
«Он насмеялся надо мной,
Разбойник, чертов плут!
Я всё, что было у меня,
Отдал в лесу густом.
А он тебе кобылку шлет,
Со сбруею притом!»
Ох, посмеялась от души
Шерифова жена:
«Ты расплатился за горшки
Сполна, мой друг, сполна!
Но ты вернулся, и добра
Достаточно у нас».
О них довольно — поведу
О Робине рассказ.
«Горшечник, сколько б ты хотел
За все свои горшки?» —
«Два нобля[74], славный Робин Гуд,
А меньше — не с руки.
Мои прибытки, видит Бог,
И так невелики». —
«Я десять фунтов заплачу —
Сыпь золото в мешок,
И впредь тебе в моем лесу
Я буду рад, дружок».
Вот так случилось как-то раз
В густой лесной тени.
Прости стрелку грехи, Господь,
И нас от бед храни!
РОБИН ГУД И КУЦЫЙ МОНАХ[75]
Когда деревья зелены,
Когда луга цветут,
С друзьями тешиться игрой
Желает Робин Гуд.
Глядишь, там борются, а там
Бегут вперегонки,
А там удачи попытать
Готовятся стрелки.
«Ну, кто натянет крепкий лук,
Кто доказать готов,
Что он в оленя попадет
С четырехсот шагов?»
«Господь вас всех благослови!
Клянусь, вам ровни нет!
Таких стрелков не отыскать,
Хоть обойди весь свет», —
Так молвил Робин; но, смеясь,
Виль взялся за бока:
«Ступай в аббатство Фаунтине[78],
Отыщешь там стрелка.
Живет в аббатстве куцый брат[79],
Стрельбу не ставит в грех,
И он, поспорить я готов,
Легко побьет вас всех».
Немедля Деве Пресвятой
Дал Робин Гуд обет:
Пока монаха не найдет,
Не сядет за обед.
Доспехи Робин Гуд надел
И добрый шлем стальной
Да взял еще широкий меч
И круглый щит с собой.
В логу вблизи монастыря
Он выстроил стрелков
И им велел, заслышав рог,
Живей бежать на зов,
А сам к аббатству зашагал,
Где стены высоки;
Тут глядь — стоит лихой монах
На берегу реки.
«Устал я, — молвил Робин Гуд, —
Был целый день в пути.
Не мог бы на тот берег ты
Меня перенести?»
А после, выйдя из воды,
Достал из ножен меч:
«А ну неси меня назад
И лучше не перечь!»
Подставил спину Робин Гуд,
Не проронив словца,
И через реку потащил
Монаха-удальца,
Едва башмак не потерял
И до колен промок.
«А ну, поехали назад!» —
Велел лесной стрелок.
Монах на йомена взглянул,
Нахмурился слегка.
До середины на спине
Донес он седока,
А там, внезапно наклонясь,
Спихнул его долой.
«Нам по пути до полпути,
Наездник удалой!»
За куст схватился Робин Гуд,
Монах — за крепкий ствол.
На берег выбрался стрелок,
Свой лук в траве нашел.
Достал он лучшую стрелу
И живо в цель пустил,
Но без труда стальным щитом
Монах ее отбил.
«Ну-ну, вот этак ты всегда
Стреляй, мой друг лесной.
Твоя стрельба мне не вредней,
Чем легкий дождь весной!»
Когда истратил Робин Гуд
Все стрелы до одной,
Схватились оба за мечи,
И завязался бой.
Они сражались шесть часов,
Уж вечер наступил,
И Робин на колени пал:
«Я выбился из сил!
И если ты, лихой монах,
Решил меня убить —
Позволь мне прежде взять мой рог
И трижды протрубить!»
«Бери, бери, — сказал чернец. —
Сил не жалей, трубя.
Надеюсь, очи вон из ям
Полезут у тебя!»
Ох, мощно дует в звонкий рог
Отважный Робин Гуд —
Полсотни смелых молодцов
На выручку бегут.
«Черт побери тебя, стрелок, —
Монах кричит ему. —
Вам, вижу, не велит устав
Ходить по одному.
Тебе позволил я трубить,
А ты мне свистнуть дай,
Ведь обошелся я с тобой
Как с братом, шалопай!» —
«Валяй, свисти хоть десять раз,
Отплясывай и пой.
Одним лишь свистом, видишь сам,
Не справиться со мной!»
«По псу на брата, а тебя
Я сам отколочу!» —
«Нет, — отвечает Робин Гуд, —
Я драться не хочу.
И покарай меня Господь,
Коль я продолжу бой:
С тремя собаками схвачусь
Охотней, чем с тобой.
Оставим распрю, брат монах,
Мириться я готов.
Не надо йоменов губить —
Ты отзови-ка псов».
«Что хочешь ты? — спросил монах. —
Скорее мне открой». —
«Я нобль дам тебе, дружок,
Коль ты пойдешь со мной.
Ты новый будешь получать
По праздникам наряд.
Уйдешь со мною в Ноттингем —
Я, право, буду рад!»
Семь лет долину Фаунтине
Лихой монах стерег —
Ни рыцарь, ни барон, ни граф
Смирить его не мог!
ВЕСЕЛЫЙ СТОРОЖ ИЗ УЭЙКФИЛДА[83]
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
и сквайр, ни рыцарь, — он говорил, —
Ни гордый барон или граф
По землям уэйкфилдским ввек не пройдет,
Луга мои потоптав!»
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
Об этом прослышали три молодца:
Робин, Скарлет и Джон.
Они отыскали его под кустом,
Где часто сиживал он.
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
И Робину сторож крикнул: «Назад!
Зачем ты сюда идешь?
Ты с королевской дороги сошел
И топчешь чужую рожь!»
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
«Нас трое против тебя одного,
И мы не свернем с пути».
Сторож при сих словах поспешил
На пять шагов отойти.
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
Ногою в камень уперся он,
Спиною — в корявый ствол,
И так он дрался против троих,
Покуда день не прошел.
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
И их щиты, и стальные мечи
Разбиты были в куски,
И молвил Робин: «А ну подожди,
И вы погодите, стрелки.
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
Таких сторожей я еще не видал,
Творишь ты, ей-ей, чудеса.
Не хочешь оставить свое ремесло,
Уйти со мною в леса?»
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
«В Михайлов день, как ведется у нас,
Хозяин мне даст расчет[84],
Возьму я лук и отправлюсь в лес,
Как только срок истечет». —
«Коль нас угостишь ты, — сказал стрелок,
Будет тебе почет».
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
«И хлеб, и мясо есть у меня,
И эль я тоже припас». —
«Хотя и незваными мы пришли,
Ты славно потчуешь нас.
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
Оставь ты, сторож, свое ремесло!
Какой от него доход?
Два новых наряда разных цветов
Не хочешь ли каждый год?»[85]
Веселый сторож в Уэйкфилде жил,
Где зелены были луга.
«В Михайлов день, как ведется у нас,
Я получу расчет —
Кто честен с хозяином, будет иметь
Тугой кошель и почет.
Возьму я лук и отправлюсь в лес,
Как только срок истечет».
РОБИН ГУД И МЯСНИК[86]
Жил Робин Гуд в густом лесу,
Не ведая тревог,
А кто ловил его — потом
Бежал, не чуя ног.
Гулял в дубраве Робин Гуд,
Не делал людям зла.
Друзьям сказал он как-то: «Весть
В зеленый лес пришла.
Шериф повсюду объявил,
Что он меня найдет,
Но я его опережу,
И года не пройдет».
Сидит веселый Робин Гуд
В лесу у родника,
Вдруг видит: катит через лес
Телега мясника.
С рычаньем бросился к стрелку
Короткохвостый пес,
Но Робин голову ему
Мечом немедля снес.
«Зачем собаку зарубил? —
Мясник в сердцах кричит. —
Клянусь святыми, будешь ты
Безжалостно побит! —
Дубину живо он схватил
И погрозил стрелку: —
Гляжу, тебе дурная кровь
Ударила в башку!» —
«Кто трепку мне решит задать,
Тот истинный смельчак.
Я, взявши меч, не отступлю,
Ей-богу, ни на шаг!»
Ударил смелый Робин Гуд,
Нацелясь во врага[87]
Сказал стрелок: «Я в первый раз
Привез товар сюда.
Мадам! Прошу я, чтобы мне
Не делали вреда».
«Мясник, — шерифова жена
Ответила ему, —
Будь нашим гостем; и друзей
Я всех твоих приму».
Стрелок в таверне заплатил
За доброе вино
И молвил: «Что же! Мне пора
На торг давным-давно».
Бегут к нему со всех сторон,
Как скот на водопой.
Все остальные мясники
Оттеснены толпой.
Когда же Робин продал всё
И отошел народ,
Лишь тридцать пенсов с небольшим
Был весь его доход.
Семь мясников, семь удальцов,
Собравшись, говорят:
«Обычай гильдии велит
С тобою выпить, брат». —
«Коль этак водится у нас,
Скажу, не утая:
Пить у шерифа ввечеру
Сегодня буду я».
...
Получишь ты доход:
Три сотни фунтов заплачу
За твой рогатый скот».
Подумал славный Робин Гуд:
«Да ты у нас богат!
Коль попадешься мне в лесу,
Лишишься враз деньжат!»
Хотят шерифа охранять
Семь дюжих мясников,
И Робин в чащу их ведет,
Не тратя даром слов.
... Все права на текст принадлежат автору: Автор неизвестен -- Европейская старинная литература.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.