Кассандра Клэр, Уэсли Чу Красные свитки магии Древние проклятия Книга 1

Каждый достоин великой истории любви.

–  К. К.

Посвящается любви, самому захватывающему приключению.

– У. Ч.

Желать бессмертия – значит желать бесконечного повторения одной и той же ошибки.

Артур Шопенгауэр, Мир как воля и представление, раздел «Смерть и ее отношение к неразрушимости нашего существа»^[1]

Я поняла уединенья тайну…^[2]

Уильям Шекспир. Все хорошо, что хорошо кончается

Cassandra Clare, Wesley Chu

The Eldest Curses

Book I

The Red Scrolls of Magic

* * *

Печатается с разрешения авторов и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA

Text copyright © 2019 by Cassandra Clare, LLC

Jacket illustration copyright © 2019 by Anne Lambelet

© О. Ратникова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Часть I Город любви

В Париже не убежать от прошлого.

Аллен Гинзберг

Глава 1 Встреча в Париже

Со смотровой площадки Эйфелевой башни, где находились Магнус Бейн и Алек Лайтвуд, город напоминал гигантскую шкатулку с драгоценными украшениями. Сияние бесчисленных фонарей и ламп затмевало свет звезд, мерцавших в темно-синем небе. Вымощенные булыжником улицы сверкали и переливались, словно золотые ожерелья, а Сена походила на серебристую ленту вокруг филигранной коробочки с леденцами. Париж, город бульваров и богемы, город влюбленных, город Лувра…

А еще Париж служил фоном для множества самых позорных провалов Магнуса, нескольких неудавшихся интриг и катастроф в личной жизни. Но сегодня прошлое не имело никакого значения.

Сегодня Магнус был решительно настроен получить от Парижа всё. За четыреста лет скитаний по миру он усвоил: главное – не куда ты приехал, главное – с кем. Он посмотрел на Алека Лайтвуда, сидевшего напротив за маленьким столиком, и улыбнулся. Его спутник, нисколько не впечатленный волшебным зрелищем и романтическим очарованием Парижа, был поглощен делом: подписывал открытки родственникам.

Всякий раз в конце Алек писал: «Как бы мне хотелось, чтобы ты был (была) здесь со мной». И всякий раз Магнус выхватывал у него открытку и демонстративно приписывал внизу: «Но только как-нибудь позже».

Алек, склонившись над столом, слегка сутулил широкие плечи. Его мускулистые руки были украшены длинными вереницами рун. Руна на шее, под изящно очерченной челюстью, уже потускнела. Его черные волосы были, как всегда, в беспорядке, и непокорная прядь все время падала на глаза. У Магнуса мелькнуло желание протянуть руку и откинуть ее со лба Алека, но он сдержался. Алек стеснялся проявлений привязанности на людях. Может, поблизости и не было никого из Сумеречных охотников, но обычные люди тоже не всегда одобрительно относились к таким парам, как Магнус и Алек. И Магнус в очередной раз проклял человеческие предрассудки.

– Одолели серьезные мысли? – спросил Алек.

Магнус усмехнулся.

– Пытаюсь прогнать их.

Он всегда стремился наслаждаться жизнью, но иногда это требовало немалых усилий. Организовать идеальное путешествие в Париж оказалось нелегко. Магнусу пришлось самому придумать несколько блестящих схем. Иногда он представлял себе, как перечисляет свои… слегка экстравагантные требования менеджеру турфирмы.

– Куда вы хотели бы отправиться? – спросила бы девушка, взяв трубку.

– Это моя первая совместная поездка с новым бойфрендом, – ответил бы Магнус воображаемой собеседнице. Возможность поведать всему миру о том, что теперь он встречается с Алеком, появилась совсем недавно, а Магнус любил прихвастнуть. – Совсем новым. Настолько новым, что иногда я чувствую себя – ну, вы понимаете, – словно в только что купленной машине, где еще пахнет кожей и пластиком.

Они вместе недавно, им еще только предстоит изучить особенности, характеры и привычки друг друга. Каждый взгляд, каждое прикосновение, шаг на неизведанную территорию страшили и влекли, все казалось чудесным и необыкновенным. Иногда Магнус ловил себя на том, что пристально смотрит на Алека, или Алек так же, не отрываясь, смотрел на него, и в их взглядах читалось изумление. Казалось, каждый из них открыл для себя нечто неожиданное, но бесконечно желанное. Они пока еще не были полностью уверены друг в друге, но хотели получить эту уверенность.

Во всяком случае, Магнус хотел.

– Классическая любовная история. Познакомились на вечеринке, он пригласил меня на свидание, потом мы плечом к плечу сражались в эпической магической битве между добром и злом, а теперь нуждаемся в отдыхе. Но, видите ли, дело в том, что он – Сумеречный охотник, – мысленно продолжал разговор Магнус.

– Прошу прощения? – восклицала воображаемая девушка из турфирмы.

– О, ну знаете… Давным-давно, в один прекрасный день в этот мир хлынули полчища демонов. Представьте себе Черную пятницу, только больше крови и меньше воплей. И, как это бывает, в тот самый момент, когда благородные и праведные уже отчаялись, – со мной, кстати, такого никогда не случается, – явился ангел. Он даровал избранным воинам и их потомкам способность защищать человечество, которой прежде обладали лишь сверхъестественные существа. Он также подарил им тайную страну. Ангел Разиэль обожает делать подарки. Сумеречные охотники и поныне продолжают борьбу. Это невидимые защитники человечества, безупречные – сама воплощенная добродетель! И все это невероятно раздражает. Они действительно праведнее всех окружающих! И уж наверняка праведнее меня, ведь я-то потомок демона.

Даже Магнус не мог представить себе, что сказала бы на это менеджер туристической фирмы. Наверное, беспомощно лепетала бы какую-нибудь ерунду.

– Разве я об этом не упоминал? – Магнус продолжил воображаемый диалог. – Есть существа, являющиеся полной противоположностью Сумеречным охотникам: это жители Нижнего Мира. Алек – потомок Ангела, отпрыск одной из старейших семей Идриса, родины нефилимов. Уверен, его родители не придут в восторг, узнав, что он ухаживает в Нью-Йорке за фейри, вампиром или оборотнем. Но они предпочтут любое из этих созданий магу. Нас считают самым подозрительным и опасным народом Нижнего Мира. Мы – дети демонов. Моим отцом, например, был некий печально известный Верховный Демон, хотя я, признаюсь, забыл сообщить об этом своему другу. Уважаемые Сумеречные охотники не приводят таких, как я, домой, и не знакомят с мамочкой и папочкой. У меня сомнительное прошлое. Более того, у меня несколько сомнительных прошлых. Кроме того, хорошие мальчики из числа Сумеречных охотников вообще не приводят домой бойфрендов.

Но Алек привел его домой. В зале дома своих предков он поцеловал Магнуса в губы на глазах у всех собравшихся там нефилимов. Это был величайший и самый приятный сюрприз, полученный Магнусом за всю его долгую жизнь.

– Недавно мы участвовали в великой войне, предотвратили вселенскую катастрофу и гибель человечества, но особой благодарности не получили, потому что человечество ничего об этом не знает. Нам не досталось ни славы, ни материальной компенсации, зато потери наши трудно описать в нескольких словах. Алек лишился брата, а я потерял друга, и нам обоим нужна была передышка. Боюсь, самой большой роскошью, которую когда-либо позволял себе Алек, была покупка нового блестящего ножа. Поэтому мне хочется сделать что-то приятное для него – и вместе с ним. Я хочу на время покинуть прежнюю жизнь, от которой остались лишь руины, и попробовать построить нечто новое, чтобы мы смогли стать по-настоящему близкими людьми. Какой маршрут вы можете нам порекомендовать?

В этот момент его воображаемая собеседница бросала трубку.

Итак, Магнус вынужден был планировать захватывающие романтические каникулы в Европе совершенно самостоятельно. С другой стороны, он был Магнусом Бейном, загадочным существом, обладавшим магическими способностями. Кто, как не он, мог обставить поездку такого рода с шиком и стилем? Воин, избранный ангелами, и одетый по последней моде отпрыск демона, влюбленные друг в друга, отправляются в Европу на поиски приключений. Что могло пойти не так?

Размышляя о собственном стиле, Магнус залихватски сдвинул набок малиновый берет. Алек заметил это движение, поднял голову и некоторое время пристально смотрел на мага.

– Так что же, не хочешь обзавестись беретом? – спросил Магнус. – Тебе стоит только слово сказать. К счастью, у меня с собой имеется несколько беретов. Всевозможных цветов. Во всем, что касается беретов, я просто рог изобилия.

– Пожалуй, обойдусь без берета, – сказал Алек. – В очередной раз. Но спасибо за предложение. – Уголки его рта приподнялись в неуверенной, но искренней улыбке.

Магнус подпер подбородок рукой. Ему хотелось наслаждаться этим моментом – обществом Алека, звездным небом, вечером в Париже, – сохранить его в памяти, чтобы потом, в будущем, долгие годы возвращаться к нему. Он надеялся лишь на то, что драгоценное воспоминание не будет впоследствии причинять ему боль.

– О чем ты думаешь? – заговорил Алек. – Я серьезно спрашиваю.

– Могу серьезно ответить, – улыбнулся Магнус. – О тебе.

Алек, судя по всему, совершенно не ожидал услышать, что Магнус думает о нем. Удивить его было в одно и то же время и очень легко, и очень трудно – особое зрение и рефлексы Сумеречного охотника давали о себе знать. Алек предугадывал его поступки всегда и везде, и на улице, и в постели, которую они делили пока лишь для сна, потому что Магнус ждал, когда – или если – Алек захочет большего. С другой стороны, юношу могло застигнуть врасплох такое малозначительное, на первый взгляд, открытие – что он присутствует в мыслях Магнуса.

В этот момент Магнус подумал, что уже давно пора удивить Алека по-настоящему. У него как раз имелся наготове подходящий сюрприз.

Париж был первой остановкой в их путешествии. Возможно, банально начинать романтическую поездку по Европе в городе влюбленных, но Магнус считал, что классика стала классикой не без причины. Они провели здесь почти неделю, и Магнус чувствовал, что настал момент придать событиям новый, особенный поворот.

Алек закончил подписывать последнюю открытку, и Магнус потянулся к ней, но затем убрал руку. Он прочитал последние строки и улыбнулся – увиденное удивило и обрадовало его.

На открытке, адресованной сестре, Алек собственноручно написал: «Как мне хотелось бы, чтобы ты была здесь со мной. Но только как-нибудь позже». Он едва заметно улыбнулся Магнусу.

– Готов к новому приключению? – спросил Магнус.

Алек, казалось, был несколько заинтригован, но ответил:

– Ты имеешь в виду кабаре? У нас билеты на девять. Надо проверить, сколько времени займет дорога.

Было совершенно ясно, что Алек никогда раньше не ездил на каникулы и в отпуск. Он все пытался спланировать отдых, как будто они отправлялись в сражение.

Магнус лениво махнул рукой, словно отгоняя муху.

– Мы всегда успеем на позднее шоу в «Мулен Руж». Обернись.

Он указал куда-то за плечо Сумеречного охотника. Алек повернул голову.

По направлению к Эйфелевой башне, раскачиваясь на ветру, плыл аэростат с яркими пурпурными и голубыми полосами. Вместо корзины к воздушному шару на четырех канатах была подвешена деревянная платформа, на которой стояли стол и два кресла. Стол был накрыт на двоих, в высокой вазе красовалась роза. Дополнял сервировку тройной канделябр, но ветер, свистевший вокруг Эйфелевой башни, постоянно гасил свечи. Магнус раздраженно щелкнул пальцами, и три свечи загорелись снова.

– Ого, – пробормотал Алек. – А ты умеешь управлять такой штукой?

– Ну, разумеется! – заявил Магнус. – Разве я не рассказывал тебе, как украл воздушный шар, чтобы спасти от смерти королеву Франции?

Алек усмехнулся, как будто услышал забавную шутку. Магнус улыбнулся в ответ. Мария-Антуанетта в свое время стала для него сущим наказанием.

– Просто дело в том, – задумчиво произнес Алек, – что я никогда не видел тебя за рулем машины.

Он поднялся, чтобы лучше рассмотреть аэростат, который был заколдован таким образом, что его видели лишь Алек и Магнус. Обычные люди, окружавшие их, наверняка подумали, что Алек рассеянно уставился куда-то в пространство.

– Я умею водить машину. Кроме того, я умею управлять самолетом, воздушным шаром и множеством других средств передвижения. Вряд ли мы на этом шаре врежемся в дымоход, – возразил Магнус.

– Хм-м, – нахмурившись, пробормотал Алек.

– Вижу, ты о чем-то задумался, – заметил Магнус. – Ты размышляешь о том, какой у тебя гламурный и романтичный бойфренд?

– Я размышляю, – ответил Алек, – о том, как тебя спасать в случае, если мы на этом шаре врежемся в дымоход.

Проходя мимо Магнуса, Алек на мгновение задержался и убрал со лба мага прядь волос. Прикосновение его было едва заметным, нежным, но в то же время это движение казалось совершенно естественным, неосознанным. Магнус даже не заметил, что волосы упали ему на глаза.

Магнус слегка наклонил голову и улыбнулся. Являться объектом заботы другого человека было для него чем-то странным и новым, но он подумал, что, возможно, сумеет со временем привыкнуть к этому ощущению.

Магнус при помощи чар отвлек от них внимание простых людей, затем воспользовался своим стулом в качестве «ступени» и взобрался на трясущуюся деревянную платформу. Твердо став на обе ноги, он почувствовал себя совершенно уверенно, словно находился на тротуаре. Он протянул руку.

– Доверься мне.

Алек помедлил несколько секунд, затем принял руку Магнуса. Пальцы его с силой сжали ладонь друга, и он ласково улыбнулся.

– Я тебе верю.

Он последовал за Магнусом, с легкостью перепрыгнул через перила площадки и очутился на платформе. Они уселись за столик; невидимый воздушный шар поднялся рывками, раскачиваясь, подобно крошечной лодочке в бурном океане, затем поплыл прочь от Эйфелевой башни. Несколько секунд спустя они уже летели высоко над крышами, над бескрайним морем огней ночного Парижа.

Магнус наблюдал за Алеком, который рассматривал город с высоты тысячи футов. Магнусу уже приходилось прежде влюбляться, случалось переживать романтические катастрофы и разочарования. Ему причиняли боль, но он научился справляться с нею. Так бывало множество раз.

Любовники говорили Магнусу, что его невозможно принимать всерьез, что он вселяет страх, что в нем слишком много одного, слишком мало другого. Возможно, думал Магнус, он станет разочарованием для Алека. Скорее всего, так оно и случится.

Если чувства Алека окажутся недолговечными, размышлял Магнус, он, по крайней мере, постарается, чтобы воспоминания об этой поездке всегда приносили ему только радость. Маг надеялся на то, что она станет началом чего-то большего, но твердо знал: даже если этому не суждено случиться, он получит от нее удовольствие.

Волшебные огни Эйфелевой башни вскоре скрылись вдали. А ведь когда-то люди считали, что это сооружение долго не продержится. Но вот – прошло больше ста лет, а оно все стоит на том же самом месте, мало того, превратилось в символ Парижа.

Налетел внезапный порыв ветра; платформа накренилась, аэростат начал опускаться и за несколько мгновений снизился на пятьдесят футов. Шар несколько раз обернулся вокруг своей оси на встречном ветру, но затем Магнус с силой взмахнул рукой, и аэростат выровнялся.

Алек смотрел на своего спутника, слегка нахмурившись и крепко вцепившись в ручки кресла.

– Все-таки скажи мне, каким образом ты управляешь этой штукой?

– Понятия не имею, как ей управляют! – весело откликнулся Магнус. – Я лично собирался воспользоваться магией!

Аэростат пронесся в нескольких дюймах над Триумфальной аркой, едва не задев ее, резко повернул и направился к Лувру. Теперь он летел совсем низко над крышами домов.

Магнус был отнюдь не настолько уверен в себе, как хотел показать. День выдался ужасно ветреный. Для того, чтобы удерживать аэростат в вертикальном положении, предотвращать качку, двигаться в нужном направлении и одновременно оставаться невидимым вместе с шаром и Алеком, ему приходилось прикладывать немало усилий, хотя он вовсе не желал это демонстрировать. А еще ему необходимо было позаботиться об ужине. И постоянно разжигать гаснувшие свечи.

Романтический вечер – нелегкая работа.

Они как раз пролетали над набережной. Тяжелые ветви деревьев низко склонялись над каменными парапетами, поблескивали темные листья, уличные фонари озаряли оранжевым и розовым светом стены зданий, выкрашенных белой краской, булыжные мостовые узких улиц. В другой стороне лежал сад Тюильри; круглый пруд, казалось, смотрел на них снизу, словно гигантский глаз. Дальше виднелась стеклянная пирамида Лувра, из верхушки которой в небо устремлялся алый луч. Магнус вдруг почему-то вспомнил тот день, когда коммунары подожгли дворец Тюильри; вспомнил, как кружился в воздухе пепел, вспомнил кровь, капавшую с гильотины. Этот город носил на себе шрамы, оставленные долгой историей, следы борьбы, горя и смерти; но теперь Магнус надеялся, что, увидев его отражение в чистых, безмятежных глазах Алека, он сможет позабыть страшное прошлое.

Он щелкнул пальцами, и у ног его материализовалось ведерко со льдом, в котором лежала бутылка.

– Шампанского?

Алек стремительным движением поднялся с кресла.

– Магнус, видишь, там, внизу, столб дыма? Что это, пожар?

– Я так понимаю, это означает, что ты отказываешься от шампанского?

Сумеречный охотник указывал на улицу, тянувшуюся параллельно Сене.

– В этом дыме есть что-то странное. Он движется против ветра.

Магнус махнул своим фужером.

– Думаю, местные пожарные вполне в состоянии с этим справиться.

– А теперь дым скачет по крышам домов. Он только что повернул направо. Спрятался за дымоходом.

Магнус замер.

– Как ты сказал?

– Я сказал – дым только что перепрыгнул улицы Пирамид.

– Ты смог прочесть название улицы с такой высоты?

Алек в некотором недоумении посмотрел на Магнуса.

– Прежде чем отправиться в поездку, я тщательно изучил карту города, – ответил он. – Мне же нужно было подготовиться.

Магнус снова напомнил себе, что Алек готовился к отпуску, словно к очередной боевой операции Сумеречных охотников, потому что это был первый отпуск в его жизни. Он пригляделся к плотному черному столбу дыма, поднимавшемуся к ночному небу, в глубине души надеясь на то, что Алек ошибся и они смогут продолжить спланированный им романтический вечер. Однако Алек, к сожалению, не ошибался: облако было слишком черным, слишком плотным для обычного дыма, «пряди», тянувшиеся в стороны от него, походили на материальные щупальца; они дрожали в воздухе, демонстративно игнорируя ветер, который давно должен был рассеять их. Внезапно среди клубов дыма что-то сверкнуло.

Алек стоял на краю платформы, бесстрашно наклонившись далеко вперед; казалось, еще чуть-чуть – и он упадет.

– Там два человека, они преследуют этот дым… или существо из дыма. Мне кажется, у них ангельские клинки. Это Сумеречные охотники.

– Ура Сумеречным охотникам, – фыркнул Магнус. – Это был сарказм, если что – но, разумеется, к тебе он не относится.

Он поднялся и решительным жестом приказал аэростату снизиться; с некоторым разочарованием он вынужден был признаться себе в том, что нужно взглянуть на происходящее поближе. Он не обладал острым зрением Алека, усиленным с помощью рун, но за завесой дыма вскоре смог различить две темные фигуры – они бежали по парижским крышам и, судя по всему, преследовали кого-то по пятам.

Магнус различил лицо женщины – она как раз подняла голову, и ее бледная кожа светилась, словно перламутр. За спиной у нее мелькала светлая коса, походившая на змею с серебряными и золотыми узорами. Двое Сумеречных охотников двигались со сверхъестественной скоростью.

Дым образовал спираль, пронесся над кварталом офисных зданий, затем над какой-то узкой улицей, устремился по крышам жилых домов, огибая световые люки, дымоходы, вентиляционные трубы. Все это время Сумеречные охотники продолжали преследование и рубили черные щупальца, когда те подбирались слишком близко. Внутри темного вихря плясало несколько пар каких-то желтых огоньков, походивших на светляков.

– Демоны-иблисы, – пробормотал Алек, хватаясь за лук и стрелу и натягивая тетиву. Магнус застонал вслух, сообразив, что Алек взял с собой оружие на романтический ужин.

– В кого, скажи, пожалуйста, ты собирался стрелять из лука на Эйфелевой башне? – жалобно произнес он, но Алек лишь улыбнулся и едва заметным движением плеча поправил ремень, на котором было укреплено оружие.

Магнус прекрасно понимал: не стоит даже предлагать другу оставить парижских Сумеречных охотников самих разбираться с катастрофой, которая, к его немалому раздражению, разворачивалась внизу. Алек был по природе своей неспособен бросить в беде борцов за правое дело. Это было одним из его самых привлекательных качеств.

Теперь они находились совсем близко к крышам. Платформа угрожающе раскачивалась, когда Магнус лавировал между дымоходами, кабелями и пожарными лестницами.

Ветер усиливался. Магнусу на миг показалось, что он в одиночку сражается со всей вселенной. Аэростат дергало из стороны в сторону, платформу трясло, и в какой-то момент ведерко со льдом перевернулось. Магнус отвлекся, наблюдая за тем, как бутылка шампанского катится к краю, и едва успел избежать столкновения с высокой дымовой трубой. Ударившись о крышу, бутылка разлетелась на тысячи осколков и забрызгала все вокруг белой пеной.

Он открыл рот, чтобы произнести эпитафию напрасно погибшему напитку.

– Извини за шампанское, – сказал Алек. – Надеюсь, это не была одна из твоих самых ценных бутылок или нечто в таком духе.

Магнус рассмеялся. Алек снова угадал его мысли.

– Для того, чтобы ужинать на хлипкой трясущейся площадке на высоте тысячи футов над землей, я отбираю только бутылки средней ценности.

Оказалось, что он создал слишком сильное противодействие ветру; платформа качнулась в противоположном направлении, подобно маятнику, и едва не проделала дыру в гигантском рекламном щите. Маг поспешно выправил аэростат и взглянул вниз, чтобы узнать, что там творится.

Рой демонов-иблисов, разделившись надвое, окружил находившихся на крыше Сумеречных охотников. Злосчастные охотники очутились в западне, однако продолжали отважно сражаться. Светловолосая женщина двигалась подобно молнии, загнанной в угол. Первый демон-иблис, устремившийся на них, был разрублен ударом ангельского клинка, за ним последовали второй и третий. Но врагов было слишком много. Магнус увидел, как четвертый демон бросился на женщину-охотника; сверкающие глаза адской твари метались среди тьмы, оставляя за собой огненные следы.

Магнус бросил быстрый взгляд на Алека, и Алек кивнул ему. Магнус приложил все силы и задействовал все свое магическое искусство для того, чтобы удерживать аэростат совершенно неподвижно в течение пары секунд. Алек выпустил первую стрелу.

Демон-иблис не успел дотянуться до женщины. Свечение его глаз начало тускнеть, тело, сотканное из дыма, постепенно рассеивалось, и через несколько мгновений от него осталась лишь стрела, торчавшая в кровле. Еще три демона разделили его участь.

Алек действовал с неправдоподобной быстротой, осыпая рой демонов дождем стрел. Всякий раз, когда пара горящих глаз начинала двигаться в сторону Сумеречных охотников, свистящая стрела пронзала демона на полпути к цели.

Магнус от всей души сожалел о том, что все его внимание было поглощено управлением аэростатом и борьбой с ветром, и он не мог восхищенно следить за своим бойфрендом.

Арьергард иблисов, наконец, обратился против новой угрозы, обрушившейся с неба. Трое из них оставили Сумеречных охотников и направились к аэростату. Двое были убиты прежде, чем сумели добраться до платформы, но третьего Алек пристрелить не успел. Демон, широко разинув пасть, полную острых черных зубов, напал на Охотника.

Но Алек уже отбросил в сторону лук и выхватил ангельский клинок.

– Пуриэль! – произнес Алек, и клинок, наполнившись ангельской силой, начал светиться изнутри. Руны на теле юноши замерцали, когда он пронзил тело иблиса и, повернув меч, сделал резкое движение. Голова демона отделилась от тела, мерзкая тварь превратилась в кучку черного пепла.

В этот момент к платформе подлетела другая группа демонов, но их ждала та же судьба. Истребление демонов было делом жизни Охотников, и Алек был рожден для подобных сражений. Тело его представляло собой оружие, изящное и беспощадное, инструмент, выкованный и отточенный специально для того, чтобы убивать демонов и защищать тех, кого он любил. Алек превосходно умел делать и то, и другое.

Магнус, в отличие от своего друга, разбирался преимущественно в искусстве магии, а также в вопросах моды и стиля. Он поймал одного демона в сеть из электрических разрядов и удержал другого на расстоянии при помощи невидимого барьера, созданного из ветра. Алек пристрелил того демона, которого поймал Магнус, затем прикончил последнего, маячившего внизу. Теперь светловолосая женщина-охотник и ее товарищ остались без дела. Они стояли на крыше среди вихрей дымящегося пепла и, казалось, пребывали в некоторой растерянности.

– Не за что! – крикнул им Магнус и помахал рукой. – Все совершенно бесплатно!

– Магнус, – произнес Алек. – Магнус!

Неподдельная тревога в его голосе заставила Магнуса вспомнить о борьбе с ветром, а в следующий миг платформа аэростата у них под ногами накренилась. Магнус сделал последний отчаянный, тщетный магический жест, и тут Алек устремился на него, прижался к нему всем телом, обхватил его руками.

– Держись… – крикнул Алек ему в ухо, когда воздушный шар понесся навстречу земле, а точнее, большому рекламному щиту над входом в какой-то театр, на котором светилось название «Кармен», составленное из ярко-желтых лампочек.

Всю свою жизнь Магнус Бейн старался, чтобы его внешний вид и поступки были зрелищными и запоминающимися.

Эта катастрофа, определенно, получилась зрелищной.

Глава 2 Твое имя начертано среди звезд

За несколько мгновений до того, как платформа врезалась в букву «Р», Алек вцепился в рукав Магнуса, резко дернул на себя, обхватил тело друга двумя руками и бросился вниз, увлекая его за собой. Мир перевернулся, сверкающее огнями небо и сверкающий огнями город поменялись местами. Магнус потерял представление о том, где находится «верх», а где «низ», но в следующую секунду все понял – он с силой ударился о то, что, очевидно, представляло собой «низ». На краткий миг чародей лишился чувств; очнувшись, он обнаружил, что лежит на траве, и Алек поддерживает его голову.

Магнус несколько раз моргнул, и плясавшие перед глазами звезды исчезли; как раз в этот момент аэростат рухнул на рекламный щит, последовал впечатляющий взрыв, во все стороны полетели искры и щепки. Пламя газовой горелки, наполнявшей шар горячим воздухом, отклонилось в сторону, шар мгновенно сплющился, а огонь перекинулся на металлическую конструкцию.

На противоположной стороне улицы уже собирались зеваки. Откуда-то доносился характерный скрежет парижских полицейских сирен; судя по звуку, машины были совсем рядом. Существуют вещи, от которых нельзя избавиться с помощью магии и Маскировки.

Сильные руки подняли Магнуса с земли.

– Ты в порядке?

К великому удивлению Магнуса, оказалось, что он действительно в порядке. Очевидно, умение безопасно приземляться после падения с большой высоты входило в список боевых навыков Сумеречных охотников. Гораздо сильнее, чем падение, Магнуса потрясло взволнованное выражение лица Алека. Ему даже захотелось оглянуться, посмотреть, на кого в действительности направлен тревожный взгляд юноши – он не мог до конца поверить в то, что взгляд этот предназначен для него.

Магнус играл в прятки со смертью уже несколько сотен лет, но ему крайне редко приходилось видеть, чтобы другое человеческое существо было настолько сильно озабочено перспективой его неизбежной гибели.

– Жаловаться не на что, – произнес Магнус, поправляя манжеты. – Если бы мне пришло в голову жаловаться, то лишь единственно с целью привлечь к себе внимание такого красивого мужчины.

К счастью, «Кармен» не играли в тот вечер, поэтому в результате падения воздушного шара на театр никто не пострадал. Друзья поднялись на ноги и принялись рассматривать место крушения. Благодаря заклинаниям Магнуса они были невидимы для собравшейся толпы, и люди недоумевали, глядя на аэростат без пассажиров. На пару минут воцарилась тишина, а затем пламя поглотило последние оставшиеся опоры, конструкция покосилась и со скрежетом обрушилась на асфальт, рассыпая фонтаны искр. Здание окутали клубы дыма. Некоторые зеваки из предосторожности попятились, но продолжали фотографировать.

– Должен признаться, – заметил Магнус, подергав за клочок разорванной рубашки, развевавшийся на ветру, – я на сегодня планировал несколько иные развлечения.

На лице Алека появилось унылое выражение.

– Прости, это из-за меня наш вечер испорчен.

– Ничего не испорчено. Вечер только начинается, мы можем легко найти места в любом клубе или ресторане, – заявил Магнус. – Театр получит от неизвестного благотворителя щедрое пожертвование, предназначенное для устранения последствий загадочного инцидента. А нам с тобой предстоит насладиться ночной прогулкой по самому романтичному городу на Земле. Мне кажется, это превосходная перспектива. Зло повержено, что, в свою очередь, тоже неплохо.

Алек опять нахмурился, и на сей раз во взгляде его читалась настоящая тревога.

– Появление такого количества иблисов в одном месте – событие довольно необычное.

– Что ж, придется оставить немного зла на долю Парижского Института, чтобы они здесь не заскучали. С нашей стороны было бы бестактно полностью очистить этот город от исчадий ада. Не говоря уже о том, что мы сейчас на отдыхе. Carpe diem^[3]. Лови день, а не демонов.

Алек пожал плечами и слегка улыбнулся в знак того, что уступает и сдается.

– Кроме того, должен отметить, что ты просто великолепно обращаешься с луком, и со стороны это выглядит очень, очень привлекательно, – добавил Магнус. По его мнению, Алеку следовало почаще делать комплименты. Алек был сбит с толку, но похвала, судя по всему, не была ему неприятна. – Итак. Вот что мы сделаем сейчас. Нам необходима новая одежда. Если я в подобном виде попадусь на глаза хоть одной из парижских фей, моя репутация серьезно пострадает по меньшей мере на ближайшие сто лет.

– Ты так думаешь? – застенчиво произнес Алек. – А мне нравится, как ты выглядишь.

Магнус при этих словах просиял, однако не отказался от своих намерений. Конечно, ему хотелось, чтобы одежда его была изорвана во время этой романтической поездки, но при несколько иных обстоятельствах, нежели крушение аэростата. Поэтому он решил посетить улицу Сент-Оноре и наскоро обновить гардероб.

Они быстро пробежались по магазинам, которые еще работали; кроме того, Магнус сумел убедить продавщиц нескольких закрытых бутиков впустить хорошо знакомого перспективного клиента. Магнус выбрал себе гофрированную сорочку цвета ржавчины и алый вельветовый блейзер с узором «огурцы». Но Алека не удалось уговорить на что-нибудь экстравагантное, он купил лишь темную полосатую толстовку с капюшоном и просторную кожаную куртку, на которой было нашито несколько лишних молний.

Покончив с вопросом одежды, Магнус сделал несколько звонков и с удовлетворенным видом сообщил Алеку, что их ждет столик шеф-повара в ресторане «Ужин в летнюю ночь» – самом популярном заведении фейри во французской столице.

Снаружи «Ужин», расположенный в живописном старинном здании из оштукатуренного кирпича, совершенно ничем не отличался от обычных ресторанов. Однако, войдя внутрь, посетитель оказывался в гроте фейри. Пол устилал пышный ковер изумрудно-зеленого мха, стены и потолок были облицованы необработанным камнем, отчего создавалось впечатление, будто это не зал, а пещера. Лианы, подобно зеленым змеям, свешивались с деревьев и парили в воздухе над столиками. Некоторые посетители вынуждены были гоняться за своими блюдами, потому что еда время от времени взлетала со стола и пыталась вырваться на свободу.

– Я всегда чувствую себя не в своей тарелке, заказывая еду в ресторане фейри, – принялся размышлять вслух Алек, когда они выбрали салаты. – Я хочу сказать, что в Нью-Йорке я постоянно хожу в их заведения, но те места я все-таки знаю. С другой стороны, «Кодекс Сумеречного охотника» не разрешает есть пищу фейри. Ни при каких обстоятельствах.

– Это место совершенно безопасно, – заверил его Магнус, хрустя листом салата, который все это время старался выбраться у него изо рта. – Практически безопасно. Поскольку мы платим за еду, ее нельзя считать подношением – это покупка. Вся разница заключается именно в произведенной финансовой операции. Это весьма тонкая грань, но ведь нам постоянно случается ходить по лезвию бритвы, имея дело с Волшебным Народом! Смотри, не упусти свой салат!

Алек рассмеялся и ткнул вилкой в капрезе, приготовленное поваром-фейри. Опять сработали рефлексы Сумеречного охотника, отметил про себя Магнус.

Магнус старался при общении с любовниками из числа простых людей ограничить, насколько это было возможно, их контакты с Нижним Миром. Ради их же собственной безопасности и душевного спокойствия. Он всегда предполагал, что Сумеречные охотники тоже желают свести к минимуму взаимодействие с Нижним Миром. Охотники держались обособленно, утверждали, что не принадлежат ни к миру простых смертных, ни к Нижнему Миру – что у них имеется некий третий, собственный мир, отделенный от прочих и, может быть, лучший, чем другие. Но Алека как будто бы не ошеломляли и не смущали ни Париж обычных людей, ни вселенная Магнуса. Магнус подумал: возможно, Алек просто счастлив, точно так же, как Магнус, просто счастлив быть вместе с возлюбленным.

Когда они уходили из ресторана, он взял Алека под руку и почувствовал прикосновение крепкой мускулистой руки Сумеречного охотника. Он знал, что Алек в случае нужды будет готов к бою через долю секунды, но в это мгновение он совершенно расслабился. Магнус теснее прижался к возлюбленному.

Когда они повернули на набережную Вальми, в лицо им ударил сильный встречный ветер. Алек накинул капюшон, застегнул куртку и ближе притянул к себе Магнуса. Магнус направился к каналу Сен-Мартен, и они пошли вдоль берега. По набережной бродили влюбленные парочки; небольшие группы людей болтали, расположившись на пледах у самой воды. К одной из компаний присоединился водяной в фетровой шляпе. Магнус и Алек прошли под железным пешеходным мостом, выкрашенным синей краской. С противоположной стороны канала доносились звуки скрипки, которой аккомпанировал ударник. Обычные парижане прекрасно слышали смертного человека, игравшего на барабане, но только существа, подобные Алеку и Магнусу, были в состоянии видеть и слышать скрипачку-фейри, которая летала вокруг музыканта. Цветы, вплетенные в ее волосы, сверкали, словно драгоценные камни.

Магнус повел Алека прочь от многолюдной набережной, и они скрылись в какой-то тихой аллее. Луна озаряла бледным сиянием ряды невысоких серых домов, прижатых друг к другу, и лучи ее, падая на листья, шелестевшие на ветру, превращались в каскады серебристых капель. Чародей и Охотник решили отдаться на волю случая и на первом попавшемся перекрестке свернули на соседнюю улицу. Магнус чувствовал, как кровь бурлит у него в жилах. Он чувствовал себя живым, бодрым, сильным, энергичным как никогда. И надеялся на то, что Алек разделяет эти ощущения.

Свежий ночной ветер подул им в спину, и по затылку Магнуса пробежал холодок. На мгновение его охватило какое-то странное чувство. Ощущение, что на него пристально смотрят, ощущение постороннего присутствия. Он резко остановился и оглянулся.

Магнус внимательно наблюдал за людьми, шагавшими мимо. Неизвестно откуда взявшееся тревожное чувство не оставляло его. На него смотрели чьи-то глаза, чьи-то уши подслушивали его слова, чьи-то мысли, сосредоточенные на нем, витали в воздухе.

– Что-то не так? – спросил Алек.

Магнус сообразил, что он оттолкнул юношу и отошел в сторону, чтобы встретить врага в одиночку. Он передернул плечами, стряхнул неприятное ощущение.

– Что может быть не так? – улыбнулся он. – Ведь ты со мной.

Он протянул руку Алеку; их пальцы сплелись, покрытая мозолями ладонь Алека крепко прижалась к ладони мага. Ночью Алек держался более расслабленно, чем днем. Возможно, он чувствовал себя уютнее, когда они оба были скрыты от взглядов посторонних – даже тех, кто обладал Зрением. Возможно, все Сумеречные охотники чувствовали себя уютнее среди теней.

Они остановились у входа в парк Бют-Шомон. Городские огни окрашивали горизонт в розовато-коричневый оттенок, который затем переходил в черный цвет ночного неба. На темном небосклоне выделялся лишь слабо светящийся лунный диск. Магнус указал вправо, на скопление тускло мерцавших, едва заметных звезд.

– Видишь, это Волопас, «страж Медведицы», а рядом – Корона и Геркулес.

– А почему искать в небе эти светлые точки считается романтичным? – спросил Алек. Несмотря на ироничный тон, он улыбался. – Смотри, вот это… Дейв… Охотник… а вот это… Лягушка… и… Вертолет. Извини, я совершенно не разбираюсь в созвездиях.

– Это романтично потому, что таким образом мы делимся друг с другом знаниями об окружающем мире, – пояснил Магнус. – Тот, кому известно кое-что о звездах, учит того, кто ничего не знает. И это романтично.

Алек ответил на слова мага:

– Мне кажется, я ничему не смогу научить тебя.

Он по-прежнему улыбался, но Магнус ощутил болезненный укол в сердце.

– Напротив, я уверен, что можешь, – возразил чародей. – Что это у тебя на тыльной стороне ладони?

Алек поднял руку и внимательно осмотрел кисть, как будто видел ее в первый раз.

– Это руна. Ты же видел их прежде.

– Я знаком с основной идеей. Ты рисуешь руны у себя на теле, и это дает тебе могущество, сверхъестественные способности, – сказал Магнус. – Но детали мне до конца не ясны. Сделай мне одолжение. Эта Метка у тебя на руке – она первая, которую вы получаете, верно?

– Да, – медленно произнес Алек. – Руна Ясновидения. Ее обычно наносят детям самой первой, и она служит для проверки того, что ребенок вообще сможет стать Сумеречным охотником. Кроме того, она позволяет видеть сквозь Маскировку. Что никогда не помешает.

Магнус взглянул на расплывчатое изображение глаза, видневшееся на бледной коже Алека. Маскировка, или гламор, защищала жителей Нижнего Мира от взглядов посторонних. Сумеречным охотникам требовалось проникать сквозь Маскировку потому, что существа Нижнего Мира представляли собой потенциальную угрозу для человечества.

Разве не эта мысль промелькнула у Алека в мозгу, когда он смотрел на Метку у себя на руке? Но он не выразил ее вслух – наверное, по доброте душевной. Он старался беречь чувства Магнуса, точно так же, как уберег его самого от удара во время катастрофы воздушного шара. «Странно, – подумал Магнус. – Но мило».

– А как насчет этой? – продолжал он и, сам того не осознавая, провел указательным пальцем по бицепсу Алека. Лишь мгновение спустя он заметил, что Алек вздрогнул от этого неожиданного интимного прикосновения.

Алек посмотрел прямо в глаза другу.

– Аккуратность, – произнес он.

– Значит, именно ее я должен благодарить за твою исключительную ловкость в обращении с луком? – Не отпуская предплечье Алека, маг привлек его к себе, и они очутились совсем близко друг к другу посередине тротуара, под серебристыми лучами луны. Он наклонился и быстро поцеловал руку Алека.

– Спасибо, – прошептал он. – А эта?

На сей раз он слегка коснулся пальцами шеи Алека. В ночной тишине было слышно хриплое, прерывистое дыхание молодого человека. Рука его обвила Магнуса за талию, они тесно прижались друг к другу, и Магнус даже сквозь одежду услышал, как гулко бьется сердце его возлюбленного.

– Руна Равновесия, – почти беззвучно прошептал Алек. – Помогает мне твердо держаться на ногах.

Магнус наклонил голову и нежно коснулся губами серебристой руны, почти выцветшей, едва заметной на гладкой белой коже шеи Алека. Алек резко втянул воздух сквозь зубы.

Магнус провел губами по теплой, нежной коже и, добравшись до уха Алека, промурлыкал:

– Мне кажется, она не действует.

– А я и не хочу, чтобы она действовала, – пробормотал Алек.

Он повернулся лицом к Магнусу и коснулся губами его губ. Алек целовался точно так же, как делал все в своей жизни – отдавался этому занятию страстно, самозабвенно, и Магнусу показалось, что его уносит куда-то прочь могучая река. Он отодвинул ворот кожаной куртки и, взглянув на горло Алека из-под опущенных ресниц, увидел в лунном свете кое-что новое. Очередная руна, напоминавшая музыкальную ноту, была начертана в ложбинке между ключицами.

Магнус очень тихо спросил:

– А что это такое?

Алек прошептал:

– Стойкость.

Магнус уставился на него во все глаза.

– Ты серьезно?

Алек усмехнулся.

– Ага.

– Правда, вот как? – произнес Магнус. – Мне хотелось бы прояснить это до конца. Ты говоришь это не просто для того, чтобы казаться более сексуальным?

– Нет, – хрипло пробормотал Алек и судорожно сглотнул. – Но я рад, что это кажется тебе сексуальным.

Магнус прижал унизанные кольцами пальцы к коже Алека под ключицей и увидел, что молодой человек вздрогнул от прикосновения прохладного металла. Он провел рукой вверх, к затылку Алека, и затем снова притянул к себе его голову.

В этот момент Магнус прошептал:

– Боже, я обожаю Сумеречных охотников.

Алек повторил:

– Я рад.

Губы его были нежными и горячими, в отличие от его сильных рук – но вскоре это противоречие перестало существовать, и поцелуй давал им обоим и нежность, и ласку, и тепло, и одновременно разбудил жгучее нетерпение. В конце концов, Магнус отстранился, хватая ртом воздух, потому что иного выбора у него не было – разве что увлечь Алека за собой, на траву, в темноту.

Он не мог так поступить. Алек никогда прежде не делал ничего подобного. В первую их ночь в Париже Магнус проснулся еще до рассвета и обнаружил, что Алек, который так и не сумел уснуть, расхаживает по комнате из угла в угол. Он понимал, что иногда Алека охватывали растерянность и тревога при мысли о том, во что он ввязался. И поэтому решение насчет того, заходить ли им дальше, должно было принадлежать исключительно ему.

Алек напряженным тоном произнес:

– Как ты думаешь, мы можем обойтись без кабаре?

– Какого кабаре? – прошептал Магнус.

Они двинулись дальше, покинули парк и зашагали по направлению к квартире Магнуса; дважды им пришлось останавливаться, потому что узкие улицы уводили их в сторону, и еще пару раз они заблудились в лабиринте неосвещенных аллей. Они забрели бы в противоположную часть города, если бы не сверхъестественное чувство направления, присущее Алеку. Сумеречные охотники были полезными спутниками в путешествиях. Магнус не собирался больше покидать дом без такого «компаса».

В этой квартире ему приходилось бывать и революционером, и плохим художником; здесь в восемнадцатом веке у него отняли деньги и имущество, накопленные за долгую жизнь. Тогда он впервые стал богатым и потерял все. С тех пор Магнусу еще несколько раз приходилось терять все.

Сейчас дом его находился в Бруклине, а парижская квартира пустовала – здесь не было ничего, кроме воспоминаний. Но он сохранил ее из сентиментальных соображений, и еще потому, что попытки найти номер в отеле во время парижской Недели моды служили испытанием похлеще последнего круга Ада.

Чтобы не тратить время на возню с ключами, Магнус щелкнул пальцами перед входной дверью и заставил ее отвориться при помощи немногих остававшихся у него на тот момент магических сил. Они с Алеком вошли в дом, не переставая целоваться, и, время от времени натыкаясь на стены, кое-как преодолели четыре лестничных пролета. Дверь квартиры распахнулась с громким стуком, и они ввалились внутрь.

Вельветовый блейзер даже не добрался до квартиры – Алек сорвал его и уронил в холле неподалеку от входной двери. В тот момент, когда они переступали через порог, он как раз срывал с Магнуса рубашку. Послышался далекий звон запонок и пуговиц, рассыпавшихся по паркету. Магнус, трясущимися руками расстегивая кожаную куртку, прижал Алека к подлокотнику дивана и затем толкнул его на подушки. Алек изящно, легко упал на спину и притянул Магнуса к себе.

Магнус поцеловал руну Равновесия, затем руну Стойкости. Тело Алека устремилось навстречу ему, и пальцы его впились в плечи Магнуса.

Алек что-то настойчиво повторял, его имя и что-то еще, чего Магнус не мог разобрать.

– Александр, – прошептал, в свою очередь, Магнус и почувствовал, как Алек вместо ответа прижался к нему всем телом. Руки Алека по-прежнему крепко сжимали его плечи. Магнус, внезапно встревожившись, внимательно посмотрел на возлюбленного.

Алек широко раскрытыми глазами уставился куда-то в сторону.

– Магнус. Там.

Магнус, проследив за взглядом Алека, обнаружил, что они не одни. На пурпурном диване напротив них кто-то сидел. В неверном свете уличных фонарей, проникавшем сквозь шторы, Магнус рассмотрел женщину с пышными каштановыми волосами, серыми глазами, в которых промелькнуло нечто вроде удивления, и прекрасными губами, изогнувшимися в знакомой лукавой усмешке.

Магнус произнес лишь одно слово:

– Тесса?

Глава 3 «Багровая Рука»

Некоторое время в гостиной царило неприятное молчание. Алек отодвинулся на противоположный край дивана, как можно дальше от Магнуса. Сегодня вечером все шло совершенно не по плану.

– Тесса! – в изумлении повторил Магнус. – Какая неожиданная встреча. Между прочим, ты явилась без приглашения.

Тесса продолжала медленно, с совершенно невозмутимым видом пить чай. Они с Магнусом уже много веков были близкими друзьями, и он считал, что сейчас ей следует извиниться, хотя бы для вида, или изобразить слегка виноватое выражение лица. Но она не сделала ни того, ни другого.

– Ты как-то сказал, что не простишь меня до конца жизни, если я окажусь в одном городе с тобой и не загляну в гости.

– Я бы тебя простил, – фыркнул Магнус. – Еще спасибо бы сказал.

Тесса взглянула в сторону Алека, и тот покраснел. Уголки губ Тессы слегка приподнялись, но она была доброй и спрятала улыбку, поднеся чашку ко рту.

– Теперь мы в расчете, – заметила Тесса. – В конце концов, как-то раз в одной горной крепости ты застукал меня в весьма щекотливой ситуации с мужчиной.

Улыбка ее погасла, и она снова бросила быстрый взгляд на Алека, который унаследовал цвет кожи и волос давно умерших Сумеречных охотников, которых Тесса любила.

– Тебе пора уже забыть об этом, – посоветовал Магнус.

Тесса была чародейкой, как Магнус, и, точно так же, как Магнус, привыкла справляться с воспоминаниями о тех, кого когда-то любила и затем потеряла. У них существовала давняя привычка утешать друг друга. Она сделала еще глоток чая и улыбнулась, как ни в чем не бывало.

– Можешь мне поверить, я обо всем забыла, – ответила она. – Уже забыла.

Алек, который слушал этот разговор, подобно зрителю, наблюдающему за теннисным матчем, поднял руку.

– Прошу прощения, но ведь, если я не ошибаюсь, вы двое когда-то встречались?

Эта реплика заставила Магнуса и Тессу умолкнуть. Оба уставились на Алека с одинаковым потрясенным выражением на лицах.

– Кажется, тебя это предположение привело в еще больший ужас, чем меня, – обратился Магнус к Тессе. – И еще я почему-то чувствую себя глубоко уязвленным.

Тесса едва заметно усмехнулась, глядя на Магнуса, затем обернулась к Алеку.

– Мы с Магнусом просто друзья – вот уже более ста лет.

– Ясно, – протянул Алек. – Значит, это дружеский визит?

В его голосе послышалось напряжение, и Магнус приподнял бровь. Алек иногда чувствовал себя неуютно в обществе незнакомых людей. Магнус предположил, что легкая неприязнь в его тоне объясняется именно этим. Магнус был так очевидно влюблен, влюблен безумно, без памяти. У Алека не могло возникнуть никаких поводов для ревности.

Тесса вздохнула. Веселые огоньки в ее глазах погасли.

– Хотелось бы мне, чтобы это был дружеский визит, – негромко произнесла она. – Но, к сожалению, это не так.

Она неловко пошевелилась на своем диванчике. Магнус прищурился.

– Тесса, – заговорил он. – Тебя что-то мучает?

– Ничего такого, с чем я не могла бы справиться самостоятельно, – ответила она.

– У тебя неприятности?

Она окинула его долгим, странным взглядом.

– Нет, – сказала Тесса. – Неприятности у тебя.

– Что ты имеешь в виду? – воскликнул Алек с внезапной тревогой в голосе.

Тесса прикусила губу.

– Магнус, – произнесла она, – могу я поговорить с тобой наедине?

– Ты можешь говорить с нами обоими, – ответил Магнус. – Я доверяю Алеку.

Тесса очень тихо спросила:

– Ты доверил бы ему свою жизнь?

Услышав такие слова от кого-нибудь другого, Магнус подумал бы, что собеседник излишне сгущает краски. Но с Тессой все было иначе. Она всегда говорила совершенно серьезно и не любила преувеличений.

– Да, – твердо ответил он. – Я доверил бы ему свою жизнь.

Многие уроженцы Нижнего Мира ни за что не открыли бы своих тайн Сумеречному охотнику, что бы там ни говорил Магнус, но Тесса была не такой. Она взяла потертую кожаную сумку, лежавшую на полу у ее ног, вытащила какой-то свиток с восковой печатью и развернула его.

– Совет Спирального Лабиринта обращается к тебе с официальным требованием. Ты, Магнус Бейн, Верховный Маг Бруклина, должен нейтрализовать культ демона, отправляемый группой людей и известный под названием «Багровая Рука». Немедленно.

– Насколько я понимаю, Совету Спирального Лабиринта необходимы лучшие из лучших, – скромно заметил Магнус. – Но не могу сказать, что мне нравится подобный тон. Я слышал о «Багровой Руке». Это чушь собачья. Кучка людей, которым нравится отплясывать на вечеринках в масках демонов. Им гораздо интереснее прожигать жизнь, распивать текилу и тискать девчонок, нежели поклоняться демонам. У меня отпуск, и я не позволю, чтобы меня беспокоили по такой ерунде. Скажи Совету, что я занят: собираюсь искупать своего кота, Председателя Мяо.

Совет Спирального Лабиринта являлся в своем роде правящим органом магов, если ими вообще можно было управлять, но эта организация была секретной и не совсем официальной. В целом, у магов всегда были проблемы с властями. И у Магнуса – больше, чем у прочих.

По лицу Тессы пробежала тень.

– Магнус, мне пришлось чуть ли не на коленях умолять Совет, чтобы они разрешили мне прийти к тебе. Да, раньше «Багровая Рука» занималась глупостями. Но сейчас, судя по всему, у них появился новый руководитель, некто, заставивший их «взяться за ум». Они стали более могущественными, у них толстые кошельки, и они активно набирают новичков. На их совести несколько смертей и гораздо больше исчезновений. Недавно в Венеции обнаружена мертвая фейри, а рядом с ней – пентаграмма, начертанная ее кровью.

Магнус встрепенулся, но усилием воли заставил себя изобразить спокойствие. Тессе не нужно было ничего объяснять: оба знали, что при помощи крови фейри можно вызывать Высших Демонов, существ, которые до своего падения принадлежали к числу самых могущественных ангелов.

Несмотря на то, что Тесса и Магнус никогда не говорили об этом, оба знали, что они сами – дети двух разных Высших Демонов. В результате этого Магнус чувствовал некое родство с Тессой. В конце концов, в мире очень редко попадались отпрыски ангелов тьмы.

Магнус не сказал Алеку о том, что его отцом был Князь Ада. Ему казалось, что подобное сообщение способно помешать развитию новых отношений.

– Вот как? – заговорил Магнус, пытаясь сохранять невозмутимый тон. – Если этот культ как-то замешан в попытке вызвать Высшего Демона, это очень плохая новость. Для самих служителей культа, а также для множества ни в чем не повинных людей.

Тесса кивнула и наклонилась вперед.

– Члены «Багровой Руки», судя по всему, намерены посеять хаос в Сумеречном Мире, и поэтому Совет сначала отправил меня разобраться с ними. Проникнув в их штаб-квартиру в Венеции, я выдала себя за одну из служительниц культа и попыталась выяснить, каковы их планы и кто является их лидером. Но случилось так, что во время некоего ритуала я подверглась воздействию яда, который заставил меня потерять контроль над моей маскировкой. Я едва сумела уйти оттуда живой. Когда несколько дней спустя я вернулась в то место, организация уже забросила его. Тебе необходимо их найти.

– И, как всегда, у меня возникает один и тот же вопрос, – заметил Магнус. – Почему я?

Тесса уже не улыбалась.

– Я не очень-то верю в эти слухи, но в Нижнем Мире поговаривают, будто новый лидер «Багровой Руки» на самом деле не такой уж и новый. Болтают, что вернулся их основатель.

– Могу ли я спросить, кто является их основателем?

Тесса вытащила из кармана фотографию и швырнула ее на стол. На фотографии была изображена фреска – грубый, любительский рисунок, словно сделанный рукой ребенка. Он представлял собой изображение темноволосого мужчины, удобно расположившегося на троне. Двое рабов обмахивали его опахалами из пальмовых листьев, а третий опустился перед ним на колени. Нет, он не просто склонился в почтительном поклоне, он как будто бы растирал хозяину ступни.

Несмотря на примитивность фрески, Магнус без труда узнал черные, как смоль, волосы, четкие линии скул и желтые кошачьи глаза главы секты поклонников демона.

– Они называют своего основателя и предводителя «Великий Отравитель», – сообщила Тесса. – Ничего не напоминает? Магнус, говорят, что именно ты являешься родоначальником культа «Багровая Рука», и что теперь ты – их новый лидер.

Магнус похолодел от ужаса, но в следующую секунду негодование взяло верх.

– Тесса, я тебя уверяю, я не основывал никакого культа! – возмутился он. – Мне вообще не нравятся поклонники демонов. Это занудные идиоты, которые поклоняются занудным адским созданиям. – Он помолчал. – Правда, я бы, наверное, подшутил над этими людишками. – Он снова прикусил губу. – Хотя нет, вряд ли. Даже в качестве милой шалости. Я бы никогда… – Он не договорил.

– Ты готов шутить насчет основания секты поклонников демона? – спросил Алек.

Магнус беспомощно развел руками.

– Я готов шутить насчет чего угодно.

У простых людей имелась такая фраза, которую они употребляли, признаваясь в своем неведении: «мне это ни о чем не говорит». Сейчас с Магнусом произошло нечто совершенно противоположное. Культ под названием «Багровая Рука»… шутка, которую кто-то отпустил давным-давно. Это название сказало Магнусу многое, очень многое.

В мозгу забрезжил свет. Это произошло несколько веков назад. Рагнор Фелл присутствовал при этом, он был почти уверен. Он вспомнил жаркий день и очень долгую ночь. А больше он не помнил ничего.

Магнус сделал глубокий вдох и заставил себя успокоиться. Его старый друг Рагнор был мертв – он погиб в недавней войне. Магнус с того дня пытался не думать об этой потере слишком часто. И вот теперь этот провал в памяти. Нелегко было более или менее четко помнить несколько столетий прожитой жизни, но Магнус мог отличить потускневшие воспоминания от воспоминаний, которые были стерты в результате вмешательства извне. Ему самому прежде приходилось при помощи заклинаний «затуманивать» или уничтожать воспоминания. Маги иногда оказывали друг другу подобную услугу; это помогало справиться с испытаниями, с которыми сталкиваются бессмертные существа.

Но зачем же он сам попросил кого-то стереть воспоминания о дурацком культе демона? И кто их стер? Он не смел взглянуть в сторону Алека.

– Тесса, – осторожно начал он, – ты уверена в том, что тебя не ввело в заблуждение красивое лицо Великого Отравителя и его эффектная манера держаться?

– Вон там на стене висит картина, – вмешался Алек. Голос его был бесстрастным, сухим. – Ты одет в точно такой же камзол.

Чтобы не смотреть на Алека, Магнус обернулся к картине – это был его собственный портрет в компании друзей-магов, Рагнора Фелла и Катарины Лосс. Автором картины был один знакомый оборотень с артистическими наклонностями, поэтому маги были изображены без маскировки. Катарина была одета в платье с низким вырезом, щедро открывавшим ее прекрасное тело с голубой кожей; среди густых напомаженных кудрей Рагнора торчали витые рога, и его зеленое лицо резко контрастировало с белым галстуком, словно весенние листья на фоне снега. Сам Магнус улыбался, и в уголках его светящихся кошачьих глаз образовались морщинки. Магнус дорожил этой картиной.

Да, он действительно был одет в тот же самый камзол, что и на фреске.

Конечно, существовала вероятность того, что Великий Отравитель совершенно случайно обзавелся точно такой же одеждой, но маг тут же отмел это предположение. Камзол был сшит личным портным русского царя в единственном экземпляре, специально для Магнуса, в качестве жеста благодарности. Вряд ли Дмитрий мог изготовить второй такой камзол для какого-то случайного лидера секты.

– Ничего не помню насчет «Багровой Руки», – признался Магнус. – Но воспоминаниями можно манипулировать. Мне кажется, мою память кто-то стер.

– Магнус, – заговорила Тесса. – Я прекрасно понимаю, что ты не являешься лидером демонической секты, но не все в Спиральном Лабиринте знают тебя так же хорошо, как я. Они считают, что ты вполне мог заварить всю эту кашу. Они хотели обратиться к Сумеречным охотникам. Я уговорила Спиральный Лабиринт дать тебе шанс ликвидировать культ и доказать свою невиновность, прежде чем они задействуют все Институты. Я хотела бы сделать для тебя больше, но это не в моих силах.

– Все нормально, – сказал Магнус. Ему не хотелось волновать Тессу, поэтому он заставил себя говорить беззаботным тоном, хотя в душе его бушевала настоящая буря. – Я в состоянии сам с этим разобраться.

Он все это время не смотрел на Алека. И спросил себя, хватит ли у него смелости вообще когда-нибудь взглянуть на друга. В соответствии с Соглашениями, Сумеречных охотников следовало немедленно поставить в известность о возникновении культа демона, убийствах и подозрениях относительно мага.

На Алека взглянула Тесса.

– Магнус этого не делал, – стараясь говорить как можно убедительнее, произнесла она.

Алек отвечал:

– Мне не нужно слышать об этом от других.

Тесса, казалось, вздохнула с облегчением. Она поставила чашку на низкий столик и поднялась. Взгляд ее задержался на Алеке; она улыбнулась по-настоящему, и в улыбке этой была радость и тепло. Магнус понял, что она видела в юноше не только Уилла, но и Сесили, и Анну, и Кристофера – несколько поколений любимых людей, давно ушедших из этого мира.

– Было очень приятно познакомиться с вами, Александр.

– Алек, – поправил Сумеречный охотник, пристально изучая лицо Тессы.

– Алек, – повторила Тесса. – Я хотела бы остаться и помочь вам, но я должна немедленно возвращаться в Лабиринт. Они уже открывают для меня Портал. Пожалуйста, позаботьтесь о Магнусе.

– Прошу прощения? – вздрогнул Магнус.

– Конечно, позабочусь, – пообещал Алек. – Тесса, еще один вопрос, пока вы не ушли. Ваше лицо кажется мне… знакомым. Мы не встречались прежде?

Тесса некоторое время смотрела на него. Выражение лица ее было серьезным и в то же время ласковым.

– Нет, – произнесла она. – Но я надеюсь, что мы встретимся снова.

Она отвернулась к дальней стене, в которой в этот момент открывался Портал, озарявший мебель, лампы и окна зловещим потусторонним светом. В дверном проеме, за аркой, обрамленной светлой каймой, Магнус заметил печально известные неудобные стулья приемной Спирального Лабиринта.

– Кем бы ни был этот новый лидер секты, – добавила Тесса, остановившись перед Порталом, – будьте осторожны. Мне кажется, это какой-то маг. Мне не удалось многое узнать, но в качестве служительницы культа я видела, как могущественные чары и заклинания их противников рассеивались, словно пепел. Они говорили между собой о какой-то священной книге, она называется «Красные свитки магии». Но я не смогла достать экземпляр.

– Я поспрашиваю на Парижском Сумеречном базаре, – ответил Магнус.

– Они регистрируют признаки использования магии, так что избегай перемещений при помощи Портала, насколько это возможно, – посоветовала Тесса.

– Но ты же собираешься прямо сейчас использовать Портал, – усмехнулся Магнус. – Я понимаю, у тебя всегда одно и то же: «делай, как я говорю, но не так, как я делаю». А ты уверена, что для тебя это безопасно?

Тесса появилась на свет больше ста лет тому назад, но она была гораздо моложе Магнуса, и он знал ее практически всю жизнь. Он до сих пор в глубине души считал ее юным беззащитным существом.

– Я направляюсь в Спиральный Лабиринт и намерена в ближайшее время остаться там. Со мной ничего плохого не случится. В отличие от меня, тебе, скорее всего, придется путешествовать в более опасные места. Удачи. И еще… извини, что испортила тебе отпуск.

– Не стоит извиняться, – возразил Магнус. Тесса послала ему воздушный поцелуй, переступила через порог Портала и исчезла из гостиной Магнуса вместе со светящейся аркой.

Несколько мгновений Магнус и Алек стояли неподвижно. Магнус все еще никак не мог заставить себя посмотреть в глаза Алеку. Он слишком сильно страшился того, что мог увидеть на лице своего молодого друга. Итак, он находился в своей парижской квартире вместе с человеком, которого любил, и чувствовал себя абсолютно несчастным.

Магнус возлагал такие надежды на эти каникулы! Их путешествие только начиналось, и вот теперь Магнус вынужден вместе с подругой из Нижнего Мира скрывать от Сумеречных охотников ужасную тайну. Хуже того, он не мог бы с чистой совестью поклясться Алеку в том, что совершенно не замешан в создании культа. Он просто ничего не помнил.

Сейчас Магнус не стал бы винить Алека, если бы тот решил его бросить. «Давай со мной встречаться, Алек Лайтвуд. Твои родители меня ненавидят, я не вписываюсь в твою картину мира, а тебе не нравится моя вселенная. Вдобавок ко всему, теперь наши романтические каникулы омрачены призраком моего темного прошлого, и наше будущее висит на волоске».

Магнус хотел, чтобы они лучше узнали друг друга. Магнус был высокого мнения о себе, и не на пустом месте, но еще более высокого мнения он был об Алеке. Он-то думал, что раскопал все до последнего темные секреты, поборол всех демонов, смирился со всеми своими недостатками. Перспектива обнаружить в собственном прошлом некие новые, неожиданные секреты немало тревожила его.

– Тессе не нужно было извиняться, – заговорил он в конце концов. – Это я должен просить у тебя прощения. Мне очень жаль, что наши каникулы безнадежно испорчены.

– Ничего не испорчено, – возразил Алек.

Именно повторение этих слов, сказанных Магнусом совсем недавно, около горящего аэростата, заставило его, наконец, взглянуть на друга. И он обнаружил, что Алек слегка улыбается.

Беспомощная, жалкая правда сорвалась с губ Магнуса – так часто бывало с ним в присутствии Алека.

– Я не понимаю, что происходит.

И Алек ответил:

– Мы это выясним.

В жизни Магнуса бывали моменты непреодолимой ярости, жгучего отчаяния. Возможно, он и не помнил «Багровую Руку», но он помнил, как в первый раз убил человека – это случилось, когда он был ребенком, носил другое имя, в стране, которая теперь называлась Индонезией. Магнус теперь сожалел о том, что он стал тем, кем стал, но он не мог стереть с рук кровавые пятна.

Он не желал, чтобы Алек увидел эти пятна, не желал, чтобы его темное, бурное прошлое коснулось юноши. Он прекрасно знал, какого мнения придерживаются о нем другие Сумеречные охотники, и не хотел, чтобы Алек думал так же.

В жизни Магнуса бывали возлюбленные, которые при подобных обстоятельствах уже давно бросили бы его, а ведь Алек, ко всему прочему, был Сумеречным охотником. У нефилима имелись свои обязательства, более священные для него, чем любовь.

– Если ты чувствуешь, что обязан сообщить о происшедшем Клаву, – медленно произнес Магнус, – я тебя пойму.

– Ты шутишь? – возмущенно воскликнул Алек. – Я не собираюсь повторять Клаву эти лживые, глупые россказни. Я никому ничего не намерен сообщать. Магнус, я обещаю тебе это.

На лице Алека промелькнуло выражение ужаса. Магнус сам удивился тому, насколько сильным оказалось пережитое облегчение; он был до глубины души потрясен тем, как много значило для него мнение Алека, то, что Алек не поверил в самое худшее.

– Клянусь, я действительно ничего не помню.

– Я тебе верю. Мы с этим разберемся. Нам просто нужно найти и остановить того, кто действительно руководит «Багровой Рукой». – Алек пожал плечами. – Цель ясна. Теперь за дело.

Магнус подумал: интересно, Алек Лайтвуд когда-нибудь перестанет его удивлять? Он надеялся, что нет.

– Кроме того, мы выясним, почему ты ничего не помнишь. Мы найдем того, кто это сделал, и узнаем, зачем. Меня это не пугает.

Магнус, напротив, был напуган. Тесса верила в него, потому что у нее была добрая душа. Удивительно, но Алек в него тоже верил. Магнус чувствовал себя так, будто у него гора с плеч свалилась, у него даже закружилась голова от радости, но, несмотря ни на что, он не мог полностью избавиться от неотступной, грызущей тревоги. Прошлое скрывалось в тумане, и было возможно – возможность была ничтожной, но все же существовала, – что тогда он сотворил нечто такое, чего сейчас будет стыдиться. Магнус отчаянно желал заслужить доверие любимого. Как хотелось ему поклясться Алеку в том, что он никогда не совершал тяжких, непростительных грехов!

Но он не мог в этом поклясться.

Глава 4 Нет, не все ушло^[4]

В ту первую ночь в Париже Алек не мог уснуть. Поднявшись с кровати, он принялся ходить по комнате. Время от времени он поглядывал на Магнуса, который лежал в их постели – в постели, где они спали. Пока в этой кровати больше ничего между ними не произошло, и Алек, размышляя о том, что вполне может скоро случиться, разрывался между надеждой и отчаянием. Шелковистые черные волосы Магнуса разметались по подушке, и на фоне белоснежных простыней его загорелое тело казалось совсем темным. Сильная изящная рука лежала на том месте, где должен был спать Алек; на запястье поблескивал тонкий золотой браслет. Алек все еще не мог до конца поверить в то, что это происходит с ним. И он очень не хотел все испортить. ...