Все права на текст принадлежат автору: Олег Аркадьев.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы (СИ)Олег Аркадьев

Олег Аркадьев ПОД РУКУ С ОДИНОЧЕСТВОМ БРОШЕННЫЕ АНГЕЛЫ

От автора

Далеко не всегда знаешь, что будет дальше. Чаще всего случается сцена, когда Танюшка говорит:

— Садись и пиши.

— Но я же не знаю, что писать. Ты еще ничем не поделилась.

— Все равно: садись и пиши!

Вот как сейчас. И вдруг она начинает рассказывать…

Расчленение I

Пролог

Очень удобно программировать сны. Это основательно вредит ясновидению, зато оказываешься в той реальности, с которой комфортно и понятно именно сейчас.

В эту ночь сон не шел: утром обещала вернуться Танька.

Вместо этого она тихо вошла в сумерки притихшей комнаты и уселась на пол, спиной к дивану:

— Мелл погибла…

Неожиданно за окном хлынул дождь, подсвеченный множеством молний. Молчание затягивалось.

— И где гром?

Танька устало отмахнулась:

— Отправила в другую реальность…

— Потом сама же там и перепугаешься, когда забудешь и забредешь случайно. Твоя Мелл? Как это случилось?

— Не моя, — мотнулся русый хвостик. — Она должна была только в одной реальности существовать, — попыталась объяснить самой себе на пальцах, — а вышло… У нее не было шансов, она дралась в одиночку. А меня рядом не оказалось! — перешла на крик. — Почему?! — слышать ее слезы так же больно, как и видеть.

— Что за реальность?

— Случайно создала, когда исправляла грядущее, — всхлипнув, Танька быстро успокаивалась, но все еще ни разу не посмотрела на собеседника. — Я это ответвление уже уничтожила, там теперь бесплодные мечты обитают, — зябко вздрогнули тощие плечики. — Мне холодно.

— Вон второй плед лежит. Бери и залезай сюда, подушек хватит, — к стенке вполне еще можно было подвинуться.

Часть 1

Надпись на новой белой футболке прогнозировала: «Жить и любить — путь к забвению». Серые капри скрывали прелесть хрупкой фигурки, зато розовые кроссовки еще не успели потерять товарный вид. Хвостик, схваченный простой резинкой, болтался сам по себе.

— Ты зачем так мрачно в бесформенную одежду прячешься? — в голосе Мелл проскочило удивление. Странные тонкие косички, начинающиеся ото лба и, вместо челки, свисающие вдоль лица, были ее любимой фишкой. Красовалась же в свободных шортиках и полюбившейся футболке с вырванными ангельскими крылышками на спине. Кроссовки были копией Танькиных.

— Не хотела лишних приставаний, — Танька проверяла комплект самого необходимого в новом рюкзачке: он был маленький, серый, городской модели, со вшитым пластиковым каркасом и ремнями разгрузки на поясе. Кукри помещался с трудом, но хоть не торчал, как бейсбольная бита из заплечного вместилища Мелл: подруга таскала с собой легкий алюминиевый биток специально, для отпугивания мелких приставал.


Теперь выходили в чужие реальности прямо из Танькиной квартиры, и сборы устраивали где придется.

— Пф! Могла просто сказать, что мои знаки внимания…

— Нет! Что ты, — Таня впервые за долгое время посмотрела на подругу, прямо в глаза, — я не о тебе говорю, как такое можно подумать! — она вдруг оказалась рядом с любимой и, продолжая заглядывать в серую глубину глаз, положила руку ей на плечо. — Никогда не откажусь от тебя, ты же знаешь.

Мелл не выдержала и, резко обняв Таньку, заплакала откровением:

— Ты такая молчаливая и грустная с утра. Вот я и подумала… надумала… мало ли? — она отстранилась, продолжая обнимать, и шмыгнула носом остатки слез. — Дура я, да? Я же не смогу без тебя жить, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — жестко сказала Танька. — Я знаю. И это меня очень пугает, если честно.

— Ты поэтому такая мрачная, да?

— Я… Ты сама как думаешь?

— Что-то случилось, наверное.

— Нечего на себя напускать уныние! Собиралась меня на роликах учить — идем и катаемся, — Танька нехотя отпустила подругу. — Но сначала — в зал!

— Не-ет, — сморщив гримаску, простонала Мелл, — ты меня снова на тряпки порвешь, — добавила, захныкав.

— Для твоей же пользы. И мне спокойнее будет, — закинула на плечо лямку. — Лют? Пойдешь с нами?

«Поиздеваться решили над бедным котиком? Что мне там делать-то? — приподнялось на диване лохматое возмущение с зажатым в пасти длиннющим хвостом.»

«Для порядка спрашиваю, сам знаешь. Ты лучше меня опасность чуешь, все-таки.»

«Все нормально будет, котик ручается, — муркнуло в ответ.»

— Спасибо тебе, защитник, — присев на диван, Танька нежно обхватила леопарда за мордочку и чмокнула в нос. Не выдержала и обняла целиком серый теплый комок преданности.

— Телячьи нежности, телячьи нежности, — притворно ревновала Мелл, стоя возле двери. — Мы идем уже или где?

— Идем, идем, — усмехнулась Танька: подруга быстро переняла ее манеру общения и странные выражения.

* * *
— Почему она ее так жестоко тренирует? — высказал непонимание оператор.

— Ты видел, что произошло? Ну, там, — мотнул в ответ головой техник.

— А, ты про…

— Так чего спрашиваешь?

— Хочешь сказать, что она просто боится? — оператор от возмущения чуть не задохнулся.

— За любимого человека, как иначе? Это ты у нас бесстрашный. Любитель оживших салатов, — улыбнулся коллега.

— Да будет уже вспоминать-то! — насупился оператор.

— Как прикажет фаворит императора, — заржал в ответ техник.

* * *
Залы для тренировок девчонки выбирали всегда разные и, по возможности, в совсем отдаленных и малоинтересных реальностях. После изматывающего спарринга с подругой, Танька имела привычку зацепиться с компанией бойцов, нарваться на нападение и расслабляться в драке, лишь иногда лениво приподнимая веки на очередную жертву.

Мелл радостно вздохнула, символически поплевала на ладошки своих перчаток и рванула в самую гущу сегодняшней свалки, по дороге весело махнув рукой на усталость: с каждым днем управлять энергией получалось все лучше.

Подружкам не было жалко обреченных. Главная задача в таком обучении — никого не покалечить и при этом не дать себя ударить. Танька с пугающей улыбкой релаксировала, совмещая подмеченные у Волка хлесткие удары с частыми пируэтами. Мел точно видела, что подруга не пользуется энергетическим вихрем, но строго повторяет каждую его волну и завиток. И училась сдерживать лавинообразно нарастающую мощь своей силы: теперь перчаткам было что перенять у хозяйки. В том, что они впитывают боевой опыт и запасаются активностью, уже никто не сомневался.

На этот раз противник достался назойливый и очень обидчивый. Постоянные контратаки начали надоедать, и даже Танька перестала изображать соню и с интересом водила синим взглядом по лицам совсем не уставших молодых парней.

Кайф боя оборвался на самом пике, когда до эйфории берсерка оставалась одна капелька пота. Внезапно отступивший враг улыбался и, массово совершив отагай ни рэй[1], бывшие противники протянули руки для знакомства.

Часть 2

«С каких это пор мы ручкаемся с незнакомцами?

Нормальные ребята, вежливые, чего ты взъелась? — сама себе пожала плечиками Танька.

Еще не хватало ухажеров заполучить, у нас Мелл есть. И Лютый. Сваливаем!

Что-то ты странно реагируешь, паранойя!

Мы ж договорились не крыситься, а ты снова обзываться, — исподлобья надуло губки Альтер Эго.

Говорю же — бзик! С чего бы я сама себя дразнила?

Мало ли… Съела не то что-то. И вообще: эксцентричность — норма нашего поведения! — показался в ответ кончик языка.

Ага. Шуршание сползающего шифера я ни с чем не перепутаю, не волнуйся! — успокоила себя Танька.»

* * *
Было странно получить приглашение на свидание от целой компании незнакомцев. Тем более — старших.

— Еще скажи, что тебе неприятно! — веселилась Мелл в раздевалке. Она то прыгала, пытаясь дотянуться до потолка, то скакала, изображая балетные па. Но побыть хоть минутку в покое — никак не могла. — Они ж нас вдвоем позвали, прикинь! — крутанулась на одной ноге так, что тонкие косички обвили голову плотным обручем.

— А как иначе? — сидя на скамейке и стягивая носок, удивилась спокойная Танька и искоса посмотрела на подружку. — Я бы и не подумала без тебя идти.

— Ну ты же с Анси без меня встречаешься.

— Так к нему ты не ревнуешь. И к Мисе не ревнуешь. И к Волку! — все еще не догадывалась Танька.

Веселье покинуло внезапно остановившуюся Мелл, щечки напряглись, нижняя губа задрожала.

— Что? — прозвучало растерянно.

— Ничего, ногу натерла, — не успела спрятать блеск в глазах половинка подружек.

Уже раздевшаяся для душа, Танька стала похожа на переплетение канатов, так сильно напряглось тощее тело. Замереть статуей было не лучшим выбором в такой ситуации, но сдвинуться с места ей очень мешала вспыхнувшая к самой себе ненависть.

«Как можно было так заиграться?! Почему ты мне не сказала, а?! — корила себя девочка.

Думала, ты специально испытываешь ее. Тренируешь черствость, что ли… — промямлило Альтер Эго.»

«Это у меня в голове кто сейчас говорит? Не я — это точно, — растерялась Мелл.»

«Ой, — замолчала Танька.

Ой, — поддержало второе я.»

«Что — ой? О какой черствости кто-то вместо меня думал? — отвлеклась Мелл.»

— Не вместо тебя, — осипшим голосом прошептала, оттаивая, Танька.

— А говорила, что без спроса нельзя мысли читать, — снова приготовилась плакать. Резко отвернувшись, Мелл принялась стягивать пропотевшую футболку.

— Погоди, — Танюше пришлось сделать несколько глубоких вдохов. — Соображаешь, что случилось? Стресс… Да пошел он в жопу! — вдруг бросилась обнимать свою настоящую любовь.

— Зачем ты ко мне в голову залезла? — уже не сдерживала слезы Мелл.

— Я не лезла, честно! — Танька старалась отдать все свое тепло и нежность, прижимаясь каждой клеточкой тела к подруге.

* * *
— И что произошло? — техник сцепил на животе руки в замок и недовольно поджал губы. — Я не о скачке говорю.

— Да понимаю я, — не глядя, отмахнулся оператор.

— Что еще в ней проснулось?

— Может, настоящее сострадание, а?

— Эмпатия — элементарное умение, не парь мне мозг!

— Было б что парить! Ой, — не успел увернуться от брошенного журнала. — Я о другом уровне говорю!

— Ты у меня сейчас жестами изъясняться будешь, — пообещал техник и потянулся к швабре.

* * *
— Ты теперь можешь общаться со мной так же, как Лютый! — всхлипывала радостью Танька, не выпуская из рук любовь.

— А почему ты раньше не говорила, что такое возможно? И про котика ни слова не сказала, — Мелл извернулась в цепких руках и оказалась лицом к лицу с откровением.

«Сама теперь смотри, — распахнула чувственную память Таня.»

«Это как?! — удивилась открывшейся бездне Мелл.»

«Молчи. Просто ощущай и все поймешь сама, — в который раз тонула в её глазах Танька.»

* * *
Бег с волокушей на лямках — не лучший вид утренней разминки, но уговорить подругу на поблажку Мелл никак не удавалось: скачок способностей вывел на новый уровень физические возможности её тела.

— Мы еще долго будем таскать за собой эти колеса? — дыхание не сбивалось, как бы ни старалась безжалостная тренер: на глубокие борозды посреди тропы здоровья местные жители жаловались все чаще. — И вообще: мастеру тренироваться — только растренировываться, вот!

— Думаю, с развивающими упражнениями на этом и закончим, — остановилась, наконец, Танечка и хитро улыбнулась.

— Ты чего, — Мелл едва успела сбросить ремень с плеча, — новое придумала?

— Лучше! Теперь ты сможешь без легуряр… тьфу! регулярных тренировок, во! Выгороволила, наконец!

— Ага, у самой от усталости язык заплетается!

— Не, блин, просто так с тобой дурью маюсь! Это же развитие, конечно, устаю, как еще? Зато теперь мы будем лишь иногда и только в свое удовольствие заниматься, — Танька освободилась от ремней и, легонько пнув ножкой привязанное к ним колесо от трактора, отправила его дальше по тропинке.

— Ну ты, страшный сон Шаолиня! Давай хоть уберем за собой: вон памятники мэра стоят, — Мелл одной рукой подняла свою порцию железа и указала на уродливые желтые пластиковые мусорники.

* * *
— С нашей-то — понятно все. А вот у ее подруги откуда? — задумчиво крутил в руках швабру техник.

Оператор жалобно посмотрел на коллегу, но промолчал, нервно дергая левым веком.

— Хочешь сказать, до этого и чувства у нее были не настоящие? А? Ладно, говори, чего уж там, — все еще не выпускал из рук жезл чистоты техник.

— Видел, что у нее страх появился? Это самое искреннее чувство в человеке, я точно знаю, — опасливо косился на инструмент воспитания оператор.

— Угу. Теперь и я знаю, — зловеще прозвучало в ответ.

Часть 3

До назначенного свидания оставался еще один день. Мелл юлой крутилась перед огромным зеркалом в прихожей, выкраивая по крохам свободное от постоянного развития время. Танюша была беспощадным наставником и аргументировала такой прессинг очень просто: Мелл сама захотела обучаться именно у нее.

— Мне лучше как обычно идти или расплести челку? — в очередной раз смешно подняла руками свои косички.

— Тебе как удобнее драться? Вот так и иди, — сидя на полу, спиной к зеркальным дверцам шкафа, Танька с любовью правила свой нож. За полгода в ее квартире произошло мало изменений. Только прибавилось мягких игрушек, да на подоконнике в кухне появился тихо увядающий фикус.

— Ну, снова ты за свое! Каким боком драка-то? Нас же на свидание пригласили. Эй, я кому вообще говорю? — Мелл растерялась, глядя на счастливую Таньку, явно гипнотизирующую уже наточенный кукри.

— Мне ты говоришь, не прикидывайся, — не отрывая взгляд от клинка, отозвалась подруга. — Всегда помни о смерти. Тем более — на свидании. Видела, как они дрались? Нам еще в выбранных нарядах потренироваться нужно…

— Я тебя, вроде, в голову не била. Может, сама случайно, а? — Мелл с подозрением прищурилась на Таньку.

— Тренироваться нужно в той одежде, в которой собираешься встретить врага, — серьезно посмотрела на ученицу. Поморщившись, разрезала левую ладонь и слизнула кровь из тотчас затянувшейся ранки.

— Во-первых, мы в простых футболках решили идти. И в обычных шортах. Или ты передумала? — присела на корточки перед воительницей Мелл. — Чур, с крылышками!

— Уже, вон лежат, — кивнула Танька в сторону кухни. Она легко сменила позу и стала почти что отражением Мелл, приблизив свое лицо к неугомонной подруге. — Я всегда буду переживать о твоем… о нашем будущем. И буду готовить тебя к самым неожиданным поворотам. Поняла? — вопросительно подняла левую бровь наставница.

— Ты же всегда все можешь посмотреть в астрале, — хитро прищурились в ответ серые глаза. — А бесконечная вселенная…

— Вселенная конечна, не выдумывай.

— Видишь! Ты даже это знаешь! Погоди, ты серьезно сейчас? — от неожиданности, Мелл плюхнулась на пол и уставилась на свое отражение.

Танька встала на коленки и оперлась на пальцы одной руки, отведя нож, зажатый в другой, за спину:

— Ты уязвима в этой позиции, не делай так больше, — начала было нравоучение. Ступня Мелл просвистела перед Танькиным лицом, а вторая нога оказалась готова нанести прямой проникающий удар. — Уже лучше, — расслабилась и села рядышком, тоже лицом к зеркалу.

Из комнаты подкрался серый пушистый комочек с зажатым в клыках кончиком хвоста. Тихонько усевшись возле Таньки, Лютый подтолкнул руку хозяйки, требуя свою порцию нежности. Теперь вся троица могла любоваться своим отражением, словно чарующим закатом на берегу океана.

— Ты мне мозги расплавишь сейчас, — зеркальная Мелл распахнула глаза в притворном ужасе.

— Нужно было в школе доучиваться, я предлагала, — на глянцевой поверхности показалось удивление.

— Ага! А сама со мной не захотела, — сказала Танькиному повторению.

«Она что, измором нас брать собирается?!

Ей же хочется вернуться, разве не видишь? — пискнул внутренний голос.

Я в это заведение ни ногой! Ишь, моду взяли — учить меня, — разгорячилась внутри себя Танька.

Да что там страшного-то?

Там нельзя убивать противника. Этого мало?

Зато там весело…

И что веселого в детстве?»

— Ладно. Кто тебе сказал, что вселенная бесконечна в пространстве? Она просто бесконечна, — прозвучало обыденно.

— Ага. И время не существует. Противоречия — твой конек? — отразилась приподнятая совсем по-Танькиному, бровь.

— Есть только сейчас, — кивнуло в ответ в зеркале. — Вот потому вселенная и бесконечна. Ну и конечна, естественно, из-за этого!

— Шизофрения естественна. Это все, что я поняла сейчас, — Мелл, едва сдерживая улыбку, мелко и часто закивала в ответ троице напротив.

Танька отложила оружие и со смехом обняв подругу, повалила на ковер. Веселые попытки защекотать наталкивались на ответную радость. Очень скоро хохочущая свалка была украшена снежным леопардом.

* * *
— То есть, она так объясняет бесконечность. Забавно, — техник задумчиво потер подбородок.

— Шизофренией? — повернулся к коллеге слегка пришедший в себя оператор.

— Чьей? — не понял техник.

— Не мой же…

— Для твоей у меня таблетки всегда под рукой, — в руках мелькнула ручка швабры. — И смотри, чтобы они не превратились в клизму!

Часть 5

На футболке Мелл значилось «Мне нравиться быть симпатичной». Танькина же поддерживала утверждением «Мне нравятся твои симпатии». Вырванные с мясом ангельские крылышки на спине теперь стали постоянным любимым рисунком девчонок.

Предметы силы было решено оставить дома. Лютый уверил, что так ему будет спокойнее: когда надеешься только на себя, приходится быть очень осторожной.

— Почему у вас все так аккуратно ездят? — поинтересовалась Мелл, глядя на плотный поток транспорта. Одновременно с вопросами она умудрялась аппетитно облизывать мороженое на палочке.

Пришедшие на свидание парни с удовольствием показывали свой город — хоть и небогатый, но заботливо ухоженный. Тихими улочками незаметно нагуляли аппетит и теперь, на ходу подкрепляясь прохладным и сладким, искали открытую террасу с видом на реку.

— Если нарушить правила движения, грубо нарушить, сразу отключаются подушки безопасности и отстегиваются ремни. Очень быстро лихачи вымерли, буквально за полгода после введения этой нормы, — Юджин уделял внимание любопытной Мелл заметно больше остальных. Его веселый нрав и смеющиеся глаза хорошо сочетались с находящейся в состоянии постоянного восторженного движения девочкой.

Отчего взрослых заинтересовало общество необычной парочки подружек недолго оставалось загадкой: умение сражаться высоко ценилось в этой реальности.

— С таким подходом в некоторых местах можно без населения остаться, — с мороженым в руках Танька не грустила. Сдержанность пришла внезапно, когда ее стали обхаживать сразу трое из компании.

«И чего мы бука? — удивилось Второе Я.

Мне их внимание к Мелл подозрительно… — Танька глянула на парней исподлобья.

Эй! Эй! Это у тебя ревность, что ли?!

С какого перепуга? Так, просто…

А ну, смотри мне в глаза!

Как я это сделаю у всех на виду? Сдурела?

Совсем уже? Я ж иносказательно, — насупилось Альтер Эго. — Куда теперь тебя одну отпускать?

На роликах кататься, — Танька увидела проезжающих мимо веселых подростков.»

— Вот черти полосатые! Носятся, где хотят, — беззлобно прокомментировал катание Май, один из Танькиных воздыхателей. По чертам его лица было невозможно угадать улыбку.

— Правда?! — сразу оживилась составительница лукавого генеалогического древа. — А полосатость у чертей где прячется?

— Там же, где и шило, наверное! — поддержал товарища Ян. Шипастый ошейник и пирсинг в нижней губе низкорослого крепыша выглядели комично и без его забавных комментариев. А уж с холодным десертом в руках…

— Серьезно, что ли? — Танька даже отодвинулась от такого.

— Да ты чего? Это шутка! Может и нам взять напрокат это чудо техники? Развлечемся…

Вообще-то, на коньках Танька умела. Ну, стоять — так точно! Но каталась гораздо хуже Мелл, и училась, не используя способности.

«Я же появилась на коньках? Значит и кататься умею, — рассуждала Танька.

Ага. На качелях. Ничего, что коньки были для льда? — уменьшило уверенность Второе Я.

Но я же не упала!

Ты еще в балетной пачке была. И как? Фуэте нигде не жмет?

Да ну тебя. Зачем настроение портишь?»

— Может, лучше про полосатых чертей еще расскажете, — Танька все еще надеялась отвертеться от роликов.

— Девчонки, вы кто? Такие необычные вопросы задаете, — поинтересовался Юджин.

— Она, — Мелл кивнула на Таньку, при этом мечтательно закатив глазки. — Смерть. Синеглазая.

— А ты — Жизнь? — поддержал игру Юджин.

— Ну, можно и так сказать. Что-то вроде ангела хранителя. А тебе зачем? — начала весело скакать вокруг него Мелл.

* * *
— Традиционный вопрос: это они чего? — техник выглядел совсем уж надутым снобом, восседая в кресле, словно на троне.

— Это они… это. Веселятся, в смысле, — осторожно ответил оператор.

— Особенно заметно веселье на лице одной из них…

— Улыбка и смех, прыгающая походка. Все верно, — оператор даже сверился со справочником.

— Я тебя все-таки слишком сильно приложил, — отставил в сторону швабру техник. — Что ж, у нас вечность на исправление ошибки. Добротой, — в руке появился веник.

— То есть, теперь я могу…? — потерялась наивная осторожность.

Часть 6

Возле большого роллердрома была ярко раскрашенная спортивная площадка, и Танька, невзирая на окрики и призывы компании, отправилась разминаться. На пневматической груше[2] легко меняла удары под разными углами на прямые. Умудрялась даже доставать, для ее роста слишком высоко подвешенную, жертву ногами в прыжке.

В общем, развеселилась не на шутку и совсем перестала обращать внимание на окружающих. Когда перешла от тайской груши[3] к тяжелому мешку[4], застывшая вокруг тишина постепенно вернула ее в действительность.

«И какого они все на меня уставились?

Ты голыми руками работаешь, — самоустранилось Второе Я, представив для себя аппетитный сладкий леденец.

И что? Никогда не видели?

Не-а. Уже должна была переломать кости. И мешок не знает, куда от тебя спрятаться, а ему полагается висеть на месте. Он для тяжеловесов, разве не понятно?

Ты откуда знаешь?

Оттуда, — кивнула на астрал.

Спалились, думаешь?

Я бы не дергалась, — успокоила себя заботливая половинка, перекатывая за щекой воображаемую конфетку.»

* * *
— М-да, — задумчиво протянул техник, потирая ушибленный в драке подбородок.

— Ибо нефиг! — теперь у оператора дергалось еще и правое веко.

— Мир, что ли? — усмехнулся его товарищ.

— А мы и не ругались, я думаю, — протянулась в ответ рука.

— Значит, все серьезно?

— Еще как! Таких совпадений не бывает…

* * *
Смущенно шаркать ножкой, при этом скромно потупив обрамленные длинными ресничками синие глазки, у Танюши получалось все лучше. Смиренно опущенные и сцепленные перед собой ручки. Неловко поднятые плечики и склоненная голова с хвостиком прически. Такая поза ловко скрывала хитрющую улыбку и загадочно приподнятые бровки.

Многочисленные зрители наконец-то разбавили затишье аплодисментами искреннего восхищения.

* * *
Ответив на приветственный поклон тщедушного паренька одного с ней возраста, услышала неожиданное:

— Бой, пожалуйста. Против троих соперников, — парень поклонился еще раз. Сведенные, словно в судороге, уголки упрямых губ выделялись на лице даже больше нагловатых карих глаз. Свободно спадающая челка была аккуратно расчесана. В расстегнутой клетчатой безрукавке, красной футболке и серых брючках — он словно собрался к кому-то на день рождения.


— Учебный или показательный? — растерялась Танька.

— До первой смерти, пожалуйста, — прозвучала решительность.

— Мозгами съехал? С какого прицепился? — запоздало подсказало информацию яснознание. — Ну, если так стоит вопрос… Я принимаю вызов, — напряженное ожидание толпы схлынуло, как небывало.

* * *
— Хочешь сказать, что мы сейчас под ее контролем? — техник с сомнением почесал нос.

— Ну ты — так точно! Ой! — вскрикнул, уворачиваясь от веника. — Случайно сорвалось, честно! Не постоянно, скорее — зависим от настроения.

— Как с заклинившей материализацией желаний? ...



Все права на текст принадлежат автору: Олег Аркадьев.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы (СИ)Олег Аркадьев