ЕВГ. БУЗНИ Зивелеос

(Роман)

Странный посетитель казино

— Моё имя Зивелеос.

Это прозвучало так громко, словно голос разносился со всех сторон и, оттолкнувшись от стен, сошёлся в одном месте звуком мощного рупора. Музыканты, потевшие от напряжения на маленькой сцене, тут же прекратили отбивать ритмы, под которые исступлённо отплясывали полуобнажённые женские фигуры. Они застыли теперь в изумлении, глядя на молодого человека, поразившего всех небывалым голосом.

Убедившись в том, что всё в помещении казино внезапно смолкло и обратило на него внимание, странный молодой человек ещё раз прогремел необычно звучным голосом, но только медленнее, с расстановкой произнося каждое слово:

— Моё имя Зи-ве-ле-ос. Прошу запомнить.

— Вы грек? — оторопело спросил крупье, глядя изумлёнными глазами на незнакомца.

— Нет!!!

— Прибалт?

— Нет!!!

Отвечая всё тем же громовым неизвестно откуда возникавшим голосом, незнакомец стал натягивать на руки перчатки такие же чёрные кожаные, как и его костюм, состоявший из кожаных брюк в обтяжку и кожаного весьма короткого пиджака нараспашку, под которым виднелся застёгнутый на все пуговицы такой же чёрный жилет, оттенявшийся лишь изумительно белой сорочкой, едва выглядывавшей из-под жилета и чёрного галстука с обычным небольшим узлом, но странно широким на шее, которая фактически полностью им скрывалась. Эта часть галстука скорее напоминала поднятый широкий ворот, казалось, подпиравший собой подбородок.

Лицо странного человека трудно было разглядеть не только по причине полумрака в игровом зале казино, но и потому, что оно почти полностью скрывалось за небольшими чёрными усами и совершенно огромными очками, которые никого бы не удивили на пляже при выходе из воды охотника с подводным ружьём, но здесь… в казино?

В дополнение ко всему на голове назвавшегося Зивелеосом находился необычный головной убор, напоминавший собой походный котелок, плотно пригнанный к голове, обрамлённый короткими, но толстоватыми полями. Уши были прикрыты внушительными наушниками, также соединёнными с головным убором, что в совокупности создавало впечатление шлема.

Весь этот антураж человека не позволял угадать возраст, но голос, хоть и усиленный явно каким-то образом, звучал всё-таки молодо, и в нём можно было бы заметить даже волнение, присущее обычно актёрам, впервые выходящим на большую сцену перед зрителями.

Между тем крупье, быстрее всех начавший приходить в себя от неожиданности появления странного незнакомца, быстро спросил:

— Кто вы такой?! У нас играют только члены клуба. Это всем известно. Кто вас пустил?

— Не тараторьте попусту, — загремел голос. — Я пришёл не играть. А кто я не имеет значения. Смотрите.

С последним словом Зивелеос подошёл почти вплотную к столу, направившись как раз между двумя сидевшими к нему спиной игрокам, и те при его резком приближении разлетелись в стороны, как мячики вместе со своими стульями, хотя их явно никто не трогал. Между тем игроки по комплекции не принадлежали к тощим или сухощавым, в отличие от крупье, и не носили на себе официальной униформы. Это были солидные денежные мешки, которым позволительно было тратить на удовольствия не одну сотню или тысячу долларов за вечер. Их солидность откладывалась не только на счетах различных банков, но и в телах, добревших от вкусной обильной пищи, обычно сдабриваемой добрыми порциями спиртных напитков разных сортов неизменно самого высшего качества.

Теперь они внезапно оказались на полу, и эта самая внезапность действия, которой никто, конечно, не ожидал, их ошеломила, как, впрочем, и всех остальных присутствующих. Дальше произошло ещё более удивительное. Одетый в чёрное человек вытянул перед собой руку, повёл ею над столом, и в оказавшийся довольно широким и длинным рукав пиджака с поразительно большой скоростью полетели лежавшие на столе долларовые купюры, сложенные до сих пор стопками различными по толщине в зависимости от азарта, осторожности и возможностей каждого игрока за столом. Рука птицей пронеслась по кругу, и веерный полёт зелёненьких купюр с дальнего и ближнего краёв стола тут же прекратился. Поверхность его была чиста, если не считать застывшей рулетки и разноцветных фишек.

— Вот это фокус! — раздался чей-то восторженный голос.

Зивелеос резко развернулся и пошёл ко второму игорному столу. Он стоял вовсе недалеко. Участники стола прекрасно видели, что произошло у соседей. Кто-то, было, попытался схватить свои деньги со стола, но Зивелеос вдруг рявкнул:

— Сидеть!

Вскочившие тут же упали на свои места. Это психология. Можно даже сказать, своего рода гипноз, хорошо известный всем знатокам восточных единоборств. Громкий резкий окрик шокирует так же, как само неожиданное явление. И опять двое только что севших на свои места игрока разлетелись в стороны, и в считанные секунды стол очистился от долларов, улетевших таким же веером в левый рукав Зивелеоса.

Но за первым столом уже шок прошёл. Упавшие звали своих телохранителей, развлекавшихся за соседней стойкой бара. Крупье кликнул охранникам. Те слегка замешкались: таких ситуаций ещё не было. Случалось утихомирить слегка набравшихся боссов, но то ж другое дело. Взял начальничка под руки, пошептал что-то на ушко, провёл куда надо освежиться — оно и дело с концом. А тут…

Зивелеос развернулся вовремя. К нему уже шли трое.

— Не советую приближаться, — предупредительно прогремел он.

Трое были специалистами высокого класса. Широки в плечах, устойчивы на ногах, крепки в лобных костях и жилисты в мышцах. Разговаривать не входило в их обязанности.

Тот, что шёл по центру, чуть выдвинулся вперёд и безо всякого предупредительного движения с резким криком «Й-я-а!» выбросил вверх правую ногу, целясь каблуком лакированного ботинка в подбородок нарушителя порядка. Движение было чётким, натренированным, но тут произошла осечка — телохранитель сам упал неудачно на плечо, словно промахнулся со своим ударом. Так и не поняв, в чём причина промаха, он вскочил, потирая машинально плечо, и наблюдая, как второй телохранитель пружинисто подпрыгнул и выбросил обе ноги перед собой, направив их мощным ударом в грудь незнакомца.

Будто ударившись неожиданно в стену, тело нападавшего кубарем откатилось назад. Не будь он профессионалом боевого самбо, такой прыжок мог окончиться падением на голову и хрустом шейных позвонков. Но, провернувшись по полу колесом, он вскочил и с удивлением посмотрел на противника. Тот по-прежнему стоял, казалось, совершенно спокойно без каких либо движений.

Третий телохранитель не терял времени. Однако он не собирался прыгать. Этот стиль был не для его массивного тела. Вовремя отклонившись, пропустив отлетевшего назад товарища, он приближался к Зивелеосу, напоминая собой древнего питекантропа. На крупном массивном теле низко сидящая голова. Из-под узкого лба зло и решительно смотрели спрятанные в глубь глаза. Такие трудно было повредить ударом. Широкие ноздри слегка подёргивались, раздуваясь от напряжения в ожидании боя. Ладони сжаты в огромные кулаки. Иная гиря казалась бы менее опасной в сравнении с ними. И не смотря на всю тяжеловесность фигуры, ноги перемещали её легко, что свойственно только хорошо натренированным боксёрам тяжёлого веса. А он и был боксёр-мастер — этот телохранитель. И теперь он шёл только на прямой удар, от которого уйти просто было невозможно непрофессионалу.

И вот она, рука с кулаком-гирей, выпрямилась мгновенно, неся с собой вперёд сокрушительный удар… Но он скользнул в воздухе, не дойдя и половины пути до цели, то есть до лица человека, смотревшего на боксёра в упор сквозь огромные очки подводника.

Скользнув кулаком мимо, боксёр по инерции развернулся и, не удержавшись от неожиданного пируэта, тяжело рухнул спиной на пол.

За боем наблюдали все. Сидевшие за соседними столами успели вскочить и отодвинуться на приличное расстояние. Находившиеся за более дальними игорными и питейными столами, напротив, подошли поближе, образовав собой нечто вроде полукруга. Женщины взвизгивали при каждом падении телохранителей. Они, конечно, быстро встали, но не решались на новые попытки, сообразив, что их мастерству тут нечего делать.

Зивелеос повернулся к собравшимся за его спиной, не обращая ни малейшего внимания на телохранителей.

— Вы всё поняли?

К громовому голосу начинали привыкать.

— Попрошу всех быстро достать из кошельков и сумочек деньги и положить перед собой на пол. Кошельки оставляйте себе. В них ваши карточки и ключи. Мне они не нужны. Тех, кто не согласен, ожидают большие неприятности. Смотрите на этот предмет.

В правой руке Зивелеоса оказалась небольшая чёрная трубка, которую он достал из-за пояса. Трубка выходила из аппарата, напоминавшего пульт дистанционного управления. Рассмотреть лучше не представлялось возможным, поскольку устройство почти полностью скрывала рука в перчатке. Но догадаться о его назначении было не трудно.

Рука повела трубкой. Все следили за её направлением. Маленькое отверстие необычного дула уставилось на голубоватое настенное бра, изливавшееся мягким лунным светом. Раздался хлопок, но не выстрела, а разлетевшегося вдребезги светильника, который тут же погас.

Трубка обратилась снова на людей, и те стали поспешно доставать деньги. Вскоре почти перед каждым на полу лежали купюры, преимущественно долларовые. Только теперь, когда странный грабитель оказался у денег на полу, жертвы происходящего обратили внимание на обувь человека, ступавшего вдоль исчезавших в рукаве рублей и долларов. Чёрные ботинки, плотно охватывавшие ноги повыше щиколоток, сливались с брюками вверху, а внизу были словно приклеены к толстым танкеткам, немного схожим с теми, что используются коротконогими девушками. Однако танкетки нынешнего обладателя хоть и поднимали его сантиметров на десять, но при этом создавали устойчивость, заметно расширяясь к низу.

Один из телохранителей не выдержал и попытался снова, подскочив сзади к собирателю денег, опрокинуть его приёмом подсечки правой ногой и захватом рукой, но вместо этого будто споткнулся обо что-то и упал, не будучи замеченным Зивелеосом.

Тем временем в дверь казино наконец-то ворвалась милиция. Сбор денег с полу завершался. Последние бумажки исчезли в рукаве, и это успели заметить блюстители порядка. Обстановка прояснилась для них не сразу, но действовать нужно было мгновенно, так как информация поступила об ограблении.

— Всем ни с места! Милиция! — Закричал майор от самой двери и сделал прыжок в сторону от предполагаемого выстрела.

За ним с автоматами в руках вбежали остальные члены группы захвата. Впрочем, в зале никто и не двигался. Майор, присмотревшись и быстро привыкнув к полумраку, заметил исчезновение последних купюр, не понял, конечно, как это происходило, но догадался, кто является причиной вызова. Направив свой короткий автомат на повернувшегося к нему Зивелеоса, коротко скомандовал:

— Лицом на пол! Живо!

Двое других с автоматами в руках, уловив едва заметный сигнал майора, бросились на Зивелеоса, чтобы ударами в спину положить человека. Но от этих попыток автоматы выскользнули из рук, словно наткнулись на препятствие при ударе.

— Не кипятитесь, товарищ майор, — загремел Зивелеос. — Моё имя Зивелеос. Здесь меня уже все знают теперь. Деньги, которые я взял сегодня, награблены у народа и будут ему возвращены. Так что вы не волнуйтесь. Мне пора идти. Стрелять в меня не советую. А то невзначай убьёте кого-то из присутствующих. Я крови не хочу, хотя многие, наверное, из здесь находящихся недостойны того, чтобы жить. Однако никто ими не занимается. Вот пришлось мне. Извините.

С этими словами Зивелеос направился к выходу мимо майора.

— Стоять! — заорал офицер, отскочив назад и продолжая угрожать дулом автомата Зивелеосу.

Но тот продолжал идти прямо на него.

— Та-та-та-та-та, — грохнула очередь, пущенная в ноги Зивелеоса.

— Тиу-тиу-тиу-тиу-тиу, — просвистели пули, разлетаясь в разные стороны и исчезая в полу.

— Ну вот, видите? — прогрохотал Зивелеос и рассмеялся.

Хохот раскатился по залу, заставив вздрогнуть каждого.

— Прошу вас, майор, не стреляйте. Честное слово, убьёте кого-то. Вам же и отвечать. До свидания!!!

Зивелеос скрылся за дверью, поднялся по лестнице и, выйдя на улицу, облегчённо вздохнув, вдруг слегка приподнялся буквально на пол сантиметра над землёй и легко заскользил крупными, будто летящими шагами. Поворот за угол… и в ожидавшее такси… В Москве их великое множество. Поди узнай, какое с фальшивым номером. Ни на один вопрос нет ответа. Шум в казино становился то громче, то тише, но не прекращался ни на минуту. Все были очевидцами, но никто ничего не понял. Все обсуждали детали, но каждый видел их по-своему. Сначала говорили только очевидцы, но постепенно в казино прибывали официальные лица — начальник управления внутренних дел, начальник отдела борьбы с терроризмом, более мелкие начальники и эксперты УВД и ФСБ и неофициальные — журналисты газет «Московская вралька», «Московская невралька», «Вралька сегодня», «Независимое враньё», «Враньё за рубежом» и даже «Эротическая Вралька» (У последней газеты слово «Вралька» писалось с большой буквы, подразумевая, очевидно, что так зовут женщину или, извините, девушку. Впрочем, может ли девушка быть связана с эротикой?)

Очевидцы разбились по группам, распределившись для взволнованных разговоров с не очевидцами, но, как говорится, первыми поглощателями информации по свежим следам. Майор докладывал генералу о смелых попытках взятия грабителя и показывал места исчезновения пуль в полу. Телохранители отчитывались перед своими хозяевами, а затем и правоохранительными органами о причинах неудачи с захватом, поясняя применённые приёмы и высказывая несмелые предположения о возможных способах их отражений.

Бармен в отутюженном голубом костюме, исключительно белой сорочке и с чёрной бабочкой под самым кадыком спокойно и методично описывал картину происшедшего, которую он неотрывно наблюдал из-за стойки, корреспонденту журнала «Итоги вранья».

Игроки, сидевшие во время происшествия за столами, а теперь восседавшие в креслах для отдыха, поскольку все они были весьма влиятельными в Москве людьми, принимали вопросы от органов и прессы, сидя, и требовали немедленного принятия решений, правда, не знали сами каких.

Полуобнажённые танцовщицы окружили молодого, с веснушками на круглом лице корреспондента газеты «Эротическая Вралька» и, постоянно наседая на него надутыми для красоты специальным составом грудями, восторженно описывали восхитительную внешность и сексуальную привлекательность современного Робин Гуда.

Остальные корреспонденты разговаривали с остальными посетителями и работниками казино.

После доклада майора, генерал выслушал управляющего казино, которого не было в момент происшествия, но который должен был за всё нести ответственность, принял сообщения вахтёров, не позволявших входить никому из тех, кто не был привилегирован называться членом данного клуба просаживателей денег, но которые всё же допустили неизвестного по своей халатности, хорошо оплаченной, как видно, пришельцем.

Краем уха генерал слушал и возмущения в его адрес со стороны высокого рыжего предпринимателя, развалившегося слева на диване, и плач справа известной эстрадной певицы, у которой кто-то украл кольцо с бриллиантом, то самое, что она удачно сняла с пальца, чтобы его не заметил пришедший бандит, и спрятала в сумочку, оставленную недалеко от стойки бара. Было ясно, что кольцо украли уже после ухода бандита, а, значит, возникала версия, не связано ли одно с другим. Генерал тут же поручил кому-то разобраться, но не запомнил кому, так как весь этот бедлам в казино его быстро утомил, и он начал действовать по привычке быстро и решительно.

Тяжело поднявшись на маленькую сцену, подошёл к микрофону и привычно постучал по нему пальцем, проверяя, работает ли, затем кашлянул для надёжности и скомандовал:

— Всем тихо! Молчать прошу минуту!

По интонации последней фразы не было понятно, приказал ли он молчать, а потом попросил минуту для себя, или просил всех минуту помолчать. Но голоса смолкли. Присутствовавшие выжидающе смотрели на большие погоны и решительный вид генерала.

— Никому не выходить, пока не скажу — это понятно.

Кто-то тут же подумал, смеясь мысленно: «Он что, собирается сначала говорить о выходе непонятно? Вот ведь дурак». А внутренний голос другого человека ответил ему мысленно с сарказмом: «Сам дурак. Он же имел в виду, что тебе должно быть самому понятно: пока он не скажет — никто не выходит». Первый мыслитель стал озираться по сторонам, пытаясь сообразить, откуда пришёл ответ, а генерал между тем продолжал, сжимая в кулаке микрофон:

— Майор, запишите всех свидетелей происшедшего. Составьте список прибывших сюда корреспондентов. Я не понимаю, кто их вообще сюда пустил. Публикации чтобы нет завтра, как и потом до окончания расследования.

В зале раздался смешок то ли от понятной, но смешной фразы «Публикации чтобы нет», то ли потому, что кто же будет слушать генерала во времена полной свободы. Да кое-кто уже прилепил к уху свой мобильный телефон и диктовал срочно в номер сенсацию.

Генерал вздохнул. Он и сам понимал, что от сенсаций уже не уйти. Но сказать надо было, что бы отчитаться перед ещё более высокими начальниками о том, что всё необходимое и возможное делалось.

— Подробный разговор состоится в управлении, куда всех вызовем.

Откуда-то из темноты вынырнул юркий худенький молодой корреспондент и, протягивая генералу свой микрофон, затараторил:

— Телевидение, канал ВТТ, программа «Враньё и только враньё». Скажите, пожалуйста, какие будут приниматься вами меры. Дайте нам ваше эксклюзивное интервью.

Канал «Вот Так-Так», или коротко «ВТТ», славился сенсационными разоблачениями, репортажами с мест событий, громкими передачами, в правдивость которых можно было бы и не верить, но смотреть хотелось. Человек по природе любитель не столько правды, сколько сенсации.

Генерал третий раз тяжело вздохнул, заметив, что за корреспондентом вынырнула и камера. Конечно, как же могло обойтись без телевидения? И он рявкнул:

— Я сказал интервью нет! Уберите вашу камеру. Лейтенант! Стоявший рядом офицер взял под козырёк.

— Это мой канал, — прозвучал вдруг спокойный голос из полумрака. — А вы, генерал, не имеете права убирать телевидение. У нас, как-никак, демократия.

— Господин Утинский, — возразил генерал, подумав расстроенно: «И этот чёрт здесь», — я не выступаю против демократии, но нельзя же говорить о том, что никому пока неизвестно. Вы взбудоражите всю страну. А кто будет её успокаивать?

— У каждого своя работа, генерал, — ответил спокойный голос.

Генерал пошёл к выходу. В голове роились вопросы: «Неужели опять не высплюсь? Кто же это здесь наделал шуму? Может просто фокусник какой-то? Но ведь взял несколько сот тысяч долларов. Хороши фокусы. Как это его никто не мог взять и даже застрелить? Почему никто не заметил, как он ушёл из казино? Почему водитель оперативной машины милиции тоже ничего не понял, заметив только, что вышедший человек очень легко и быстро шёл, как на коньках, но скрылся за углом. А ночью прохожие не так часты, так что никто и не видел, как исчез странный посетитель казино. Как с этим разобраться? Кто остановит прессу, которая уже утром наделает шума на весь мир? Придётся не столько заниматься делом, сколько отвечать на тысячи вопросов, каждый из которых так и не ясен. Что же делать?»

Газетный бум

Утром следующего за ночью дня свежие газеты долго не появлялись в киосках, переходах и на станциях метро. Люди спрашивали, а газет всё не было.

Ожидалась сенсация.

Слухи о том, что произошло нечто необыкновенное, уже ходили, и все ждали пояснений. Говорили о появлении инопланетян, о массовом психозе, о террористической банде, о подпольной группе и даже о надвигающейся революции.

Такого давно в городе не наблюдали. У газетных киосков, точнее, полугазетных, так как чисто газетных уже давно не было — во всех продавалась и всякая всячина — выстроились очереди в ожидании подвоза газет.

Сначала появилась и в считанные минуты была распродана, как ни странно, «Эротическая Вралька».

На первой полосе красовался нарисованный наскоро громадный мужчина с обнажённым торсом, но в джинсах и высоких сапогах. Усы, раскинувшиеся чуть ли не на половину страницы, гармонировали с такой же широкой улыбкой. А улыбаться ему было отчего. Мышцы широкоплечего гиганта так и играли силой. Правой рукой он обнимал за шею обнажённую девушку (это уже был не рисунок, а фотография), эротически изогнувшуюся таким образом, что широкобёдрая часть её, переходившая в ноги, упиралась в самый край газетного листа, и потому казалось — стоит отвернуть загнувшийся краешек и можно будет увидеть недостающую верхушечку этой пикантной части тела. Грудь девицы, своей сексуально взбодрённой пуговкой смотрела в нижний край страницы, на которой стояла её же красивая ножка. Лицо счастливо вытягивало губы для поцелуя, глаза томно прикрыты. Словом, вся эта фото рисованная композиция вызывала только желание единения.

Текста оказалось совсем немного. Рассказывалось, что сегодня ночью одно из самых фешенебельных казино города, что на Тверской улице, посетил никому не известный до сих пор молодой человек с фигурой Аполлона, который восхитил своим галантным поведением, красотой и могуществом всю женскую половину находившихся в зале. Одно событие несколько омрачило его появление. После ухода красавца у звезды эстрады (фамилия умышленно не называлась) пропало очень ценное кольцо. Предполагалось, что Аполлон взял его себе на память в связи с неожиданно ворвавшейся в его сердце любовью к актрисе. Кольцо, несомненно, будет вскоре возвращено вместе с признаниями в любви.

Очереди у киосков, рассосавшиеся было при покупке «Эротической Вральки», снова восстановились в ожидании следующих газет. Массовые опоздания на работу в этот день легко оправдывались важностью события. В процессе ожидания иногда покупались и те газеты, редакции которых ничего не знали о ночном скандале в казино, а потому писали только о политических и криминальных сенсациях, мало кого интересовавших в настоящее время.

Но вот появились и другие «Вральки».

«Московская вралька» подробно и красочно, как только позволяла журналистская фантазия, описала интереснейшее шоу, предложенное сотрудниками казино своим почётным гостям (имена очень важных персон не разглашались). Говорилось о большой подготовительной работе и сложности осуществления проекта, связанного с большими денежными затратами. Высказывалась большая благодарность посетителям казино, пожертвовавшим немалые суммы в валюте, которая пойдёт на благотворительные цели. Сообщалось также, что все казино в городе будут временно закрыты для реконструкции общей системы их работы, которая тоже потребует немалых средств, а потому желающим оказать помощь в столь важном деле и приобщиться к игорному бизнесу в будущем в качестве будущих акционеров предлагалось перечислять посильные валютные вклады на указываемый банковский счёт. Имя героя шоу не называлось, но утверждалось, что артист потряс публику своим талантом.

«Вралька сегодня» поместила на первой полосе большое фото генерала и в большой сопроводительной статье рассказала о том, как бессменный часовой Москвы, ни днём, ни ночью не знающий покоя, вынужден был вчера оставить свою очень приятную жену в постели и мчаться на помощь другой женщине, известной эстрадной звезде, у которой украли драгоценную вещь — память о прабабушке, передаваемую из поколения в поколение. Генерал, якобы, поклялся, что семейная реликвия будет найдена, даже если из-за этого придётся развестись с собственной женой, ревниво относящейся к каждому ночному выезду супруга, тем более в казино, где играют в любовь знаменитые певички.

«В этом одна из многочисленных трудностей работников милиции», — заявлял корреспондент, добавив, что, по словам генерала, проблема частной собственности каждого человека для него как представителя государственной власти является его личной проблемой, и потому он для её разрешения не пожалеет собственных зубов, если придётся драться.

В конце статьи, описавшей жизнь генерала, с сожалением добавлялось, что генерал не успел на интересное представление, которое предлагалось в ту ночь посетителям казино на Тверской улице. Оно могло бы хоть как-то скрасить тяжёлую жизнь военного человека.

«Независимое враньё» писала совершенно другое, и газету стали расхватывать с ещё большим энтузиазмом. Первая полоса была отдана под портрет рыжего коммерсанта, чешущего себе затылок. Крупными буквами через сам портрет шла надпись: «Новый удар по бизнесу нового президента или…?». Дальше шло интервью с бизнесменом, в котором говорилось о проблемах страны с развитием частного предпринимательства, о стремлении бизнесменов упрочить приобретенную ими в пылу политической неразберихи частную собственность, о том, что они никогда не согласятся на передел того, что им так легко досталось, но так трудно будет сохранить и приумножить, если будут иметь место случаи подобные ночному шоу в казино на Тверской.

Понятно, говорилось в газете, что государство и новый президент испытывают определённые трудности в сборе налогов, но означает ли это, что для решения каких-то собственных, пусть и называемых государственными, проблем нужно подсылать кого-то в казино, где собираются на отдых от мирских забот приличные люди, и насильно собирать с них деньги? По этому случаю рыжий бизнесмен припомнил, как уже однажды его людей почему-то арестовали при выносе через проходную суммы в полмиллиона долларов. Дело давнее, урегулированное, однако вспомнилось. В этот раз из казино тоже ушли немалые деньги, но позволительно спросить, куда и по чьему указанию? Не является ли это попыткой своеобразного передела собственности? Бизнесмены не потерпят насилия и примут все меры к недопущению проведения такой политики в государстве.

«Враньё за рубежом» в последнее время не пользовалось особой популярностью читателей, однако в этот памятный день было раскуплено полностью, как и другие газеты, освещавшие события в казино. Причина в том, что зарубежные средства массовой информации узнали о случившемся в Москве чуть ли не в те же минуты, что и журналисты Москвы, если не раньше. Так что их радио и телевизионные агентства вещали о появлении Зивелеоса практически всю ночь, называя его имя открытым текстом. Поэтому газета «Враньё за рубежом» единственная в стране назвала имя пришельца. А именно пришельцем из космоса и определили все зарубежные информационные службы Зивелеоса. Газета «Враньё за рубежом» успела даже поместить мнения крупных учёных, поднятых в ту ночь с кроватей тревожными телефонными звонками. Те, спросонья не понимая о чём идёт речь, поясняли, что пришелец, явившийся в Москву, есть не что иное, как знак небесных сил о совершенно неверном курсе, предпринятом Россией в последнее время. Стремление снова стать сильным государством явно противоречит всеобщим космическим устремлениям. Собственный большой бизнес, крупные нефтяные, газовые, и золото-алмазодобывающие компании должны быть только частными. Именно это подтверждает исчезновение золотого кольца с бриллиантом у эстрадной артистки. Если Россия этого не поймёт, она будет раздавлена окончательно космическими силами.

Еженедельный журнал «Итоги вранья», естественно, не успел высказать своё суждение. Оно готовилось к концу недели.

Только одна газета «Московская невралька» высказала совершенно отличное от всех мнение. Эту газету с момента появления её на прилавке — а она пришла позже всех газет — расхватывали, забывая взять сдачу, хотя цена на это издание была самой низкой. Хватали по одной причине — с первой страницы на читателя смотрело через огромные очки фото человека, вызвавшего такую сенсацию своим появлением в казино. Подпись под фото была лаконичной, но многозначащей:

«Редакция газеты не знает, что именно произошло, но получила информацию о том, что сегодня ночью в печально известном своими транжирами денег казино на Тверской улице города Москвы неизвестным человеком была произведена частичная экспроприация экспроприаторов. Как нам стало известно, отобранные деньги поступят в народную казну. Публикуем фото экспроприатора».

«Невралька» не врала

Только Николай вошёл в квартиру, как зазвонил телефон. Положив у зеркала принесенный конверт, пройдя прямо в обуви к стене, на полке которой стоял старенький телефонный аппарат, он снял трубку:

— На проводе.

— Николай, срочно летим в редакцию! Я уже на пути к тебе. Старик собирает летучку. Такое дело, брат, расскажу, как встретимся. Ты не спишь, надеюсь? Звонил тебе пол часа назад, тебя не было. Минут через десять машина у подъезда. Спускайся, что б я не ждал, и погоним в редакцию. Очень срочно.

Это звонил ответственный секретарь редакции «Московская невралька» Олег Пригоров. Николай усмехнулся, слушая пулемётную речь ответственного, и устало ответил:

— Ладно, только не гони. Дай хоть умыться. Я только вошёл. Через пятнадцать минут буду внизу.

Для встречи в редакции ему нужно было переодеться. Времени в обрез. Пятнадцать минут не так много, но армейская привычка делать всё быстро сохранилась. Вернувшись в прихожую, отстегнул липучки, снял ботинки и спрятал их в шкаф. Туда же, но на верхнюю полку пошли усы, шлем, ларингофон с галстуком, пояс. Всё быстро отстёгивалось, разъединялось и аккуратно укладывалось.

Спрятав кожаный костюм, не снимая белой сорочки, пошёл в комнату и положил в нижний ящик комода небольшие технические устройства. Заскочил в ванную, смыл раствором клей с верхней губы, плеснул холодной водой в лицо, вытерся, посмотрел на часы. Ушло семь минут с момента разговора по телефону. Вбежал в комнату, надел джинсы. В прихожей обул кеды, набросил на плечи курточку, взял конверт, сунул его за пазуху. Прошло ещё четыре минуты, оставшиеся на лифт и выход из дома. Машина Олега уже ждала.

Помещения редакции находились на седьмом этаже огромного здания, на других этажах которого располагались редакции многих газет и журналов. При входе в большой прихожей стояла невзрачная деревянная этажерка, на полках которой были названия редакций. Здесь складывались письма, которые приносились частными и официальными лицами, не имеющими либо времени, либо пропуска, чтобы подниматься на этажи. Это позволяло многим читателям, желавшим обратиться к своей газете с жалобами на то или иное начальство, класть сюда письма на соответствующую полку, минуя возможные заградительные кордоны, существующие на некоторых почтовых отделениях. Такая система передачи писем позволяла редакциям получать правдивую информацию непосредственно от жалующихся и в то же время избегать долгих разговоров с теми, кто являются просто графоманами, приносящими свои рукописи кажущихся им бессмертных творений во все редакции, или профессиональными жалобщиками, обращающимися в редакции по самому незначительному пустяку. Всем им, если они звонили по телефону с предложением материала или письма, отвечали: «Оставьте на этажерке у входа. Наш сотрудник обязательно спустится и заберёт, а мы рассмотрим ваше послание и ответим всенепременно».

Когда Олег с Николаем подъехали к редакционному центру, или как ещё его называли, комбинату, Николай вышел из машины первым и, пока Олег запирал дверцы машины, вошёл в здание, подошёл к этажерке положил взятый дома конверт на полку «Московской невральки» и тут же отошёл в сторону, словно ожидая Олега, чтобы вместе идти к задремавшему на стуле охраннику.

Олег торопливо появился в дверях и хотел, было, бежать дальше, но по привычке глянув на этажерку, заметил конверт: О, надо взять.

— Да мы ж торопимся, — неуверенным голосом возразил Николай.

— Секунда дело не меняет, а письмо лежит. Я уходил из редакции вечером — всю почту забрали.

Он говорил это набегу, забрав конверт и вчитываясь в адрес. Проходя мимо пробудившегося от голосов милиционера, заметил:

— Смотри ты! Я оказался прав. Это срочное и лично старику. Пухлый конверт-то. Не иначе как новая романа от графомана, — рассмеялся он. — Но сдадим, как положено.

В кабинете главного редактора все ожидали появления Олега с информацией о событии, свидетелем которого он сам не стал, так как узнал о нём от подруги работавшей на кухне ресторана казино. С дрожью в голосе она позвонила ему домой, как только услыхала сначала громкий голос Зивелеоса а затем и выстрелы в зале. Поняв от девушки только то, что происходит нечто чрезвычайное, он не медля ни секунды, схватил диктофон, ручку, блокнот и успел побывать на месте событий в момент разбора ситуации. То, что ему удалось услышать и понять, он и начал наскоро излагать, после того как, положив на стол редактора конверт, проследовал на своё обычное место в углу комнаты.

— Значит так, — начал Олег, не ожидая предоставления ему слова. Понятно, что все были в нетерпении. — Случилось что-то непонятное. В казино шла обычная застольная игра. Девицы плясали, ансамбль играл. Вдруг в зал прошёл какой-то человек не из членов клуба. Как ему удалось, никто не знает. Я, Семён Иванович, — обращаясь к редактору, говорил Олег, — с большим трудом туда дважды попадал, когда вы поручали мне писать материал. Сегодня, как я думаю, парень просто заплатил стоявшим на вахте, иначе его бы не пустили.

— Он молодой этот парень? Как выглядел?

— Да я не видел. Но один из вахтёров признался мне, что какой-то парень проходил в странной обуви и чёрном костюме, но без перчаток и головного убора. Они, наверное, были у него в сумке, потому что, когда начался скандал, то он вбежал в зал и узнал того парня только по обуви. Всё остальное изменилось: появились усы, очки, то ли шлем, то ли котелок на голове. Брюки и ботинки были те же.

— Ну, так. Что было дальше? — нетерпеливо потребовал продолжения редактор, заметив, паузу в рассказе.

— Я просто пытаюсь сообразить. Очевидно, этот парень зашёл в туалет и надел всё остальное там.

— Возможно, — согласился редактор, — но ты давай пока факты, которые узнал, а рассуждать будем позже. — Надо готовить срочную информацию в утренний номер. Я уже дал стоп типографии. Там всё зависло. Ждут команду.

— Понимаю, — поспешно сказал Олег и продолжил рассказ. — Человек этот, оказавшись в центре зала за игорным столом с рулеткой, назвал себя не то Зивлесом, не то Зевлесом. Все по-разному говорили. Одно ясно, что голос был громовой. Предполагают, что он использовал ларингофон, хотя такой силы звука он не мог дать, как говорят. Впрочем, некоторые считают, что это был либо космонавт, либо инопланетянин. Кто-то полагает, что это шутка владельцев казино. Тут действительно было что-то мистическое, не похожее ни на шутку, ни на реальность. Люди падали со стульев, но никто не видел, чтобы пришелец кого-то трогал руками. Потом он собрал деньги со столов и тоже к ним не прикасался. Мог, конечно, использовать пылесосное устройство, но ведь оно бы забилось мгновенно бумажками.

Олег виновато посмотрел на всех и добавил:

— Вы извините, что я рассуждаю попутно. Я говорю то, что слышал только что от очевидцев.

— Да ладно, Олег, продолжай, не останавливайся.

— Всё это, говорят, было очень быстро. Пришелец…

— Что ты его пришельцем называешь? Неужели мы должны ещё верить в пришельцев из космоса? — возмутился заведующий общественно-политическим отделом, полный мужчина с очень крупным одутловатым лицом. — Обыкновенный бандит, наверное, придумавший какую-нибудь хитрость.

— Погодите Василий Валентинович, — остановил своего зава редактор, недовольно прихлопнув рукой по столу. — Мы ещё ничего не знаем. Пусть Олег продолжает.

— Хорошо, — согласился Олег, — пусть не пришелец. Я-то сам его не видел. Пусть будет бандит. Забрав деньги с одного стола, он подошёл ко второму, за которым сидел наш известный рыжий предприниматель, и свалил его и соседа. Собрал там деньги, тоже не притрагиваясь к ним. Потом приказал всем выложить деньги из кошельков.

— А что же никто ему не мешал в этом? — возмутился редактор. — Охрана-то у них что делала?

— Ах да. На него напали телохранители. Но, говорят, он их разбрасывал каким-то странным способом. То есть все утверждают, что он вроде не дрался с нападавшими, но все почему-то падали. А когда пришла милиция, не то ОМОН, не то «Альфа», то и они ничего не могли сделать, даже стреляя из автомата. Тут вообще какая-то фантастика. Никакой фокус не может заставить пули лететь рикошетом в пол. Это же пули. Майор стрелял по ногам парня, чтобы тот не мог уйти, а он, будто бы просил не стрелять, чтобы никто случайно не пострадал.

— Так, может, майор стрелял холостыми? — поинтересовался самый опытный работник редакции Воробьёв, занимавшийся вопросами военной политики.

— Нет, я сам видел пол, изрешеченный пулями.

— А что там мне звонили перед твоим приходом ещё о пропавшем кольце? Тоже факт?

— Да. Дело в том, что парень, собрав деньги со столов, приказал всем достать деньги из кошельков, пригрозив не то пистолетом, не то просто стволом, никто не понял чем. Но для острастки он выстрелил из этого орудия по лампочке. Правда, выстрела никто не слышал, но лампочка на стене разбилась и погасла. Все перепугались и стали выкладывать, что было. Одна наша краля эстрадная побоялась, что парень увидит её кольцо с бриллиантом, и пока деньги собирались в противоположном конце, она сняла своё украшение с пальца и сунула в сумочку, которая висела на стуле, но вынула оттуда пятьсот баксов и положила перед собой, чтобы от неё ничего больше не требовали. Потом, когда парень собрал деньги и ушёл, она взяла сумочку, но кольца там не было. Вот, собственно, и всё.

— Так сколько ж он грабанул? — поинтересовался редактор и, неожиданно вспомнив о лежащем перед ним конверте, начал его раскрывать в ожидании ответа.

— Между прочим, мне кто-то сказал, что грабитель тот пояснил своё поведение, заявив, что берёт только то, что было награблено у народа. То есть он действительно выступал в роли своеобразного Робин Гуда.

— Так мог сказать каждый, — заметила Нина Владимировна, заведовавшая отделом экономики и социальной политики. — Каждый вор оправдывает своё поведение благородными целями, но остаётся вором.

— А не может такого быть, что всем показалось это по пьянке? — спросил редактор, доставая из конверта какое-то чёрный пакет. — Ведь все там были выпившими.

— Так-то оно так, — согласился Олег, — но потом приехала трезвая милиция. Майор стрелял абсолютно трезво. И всё же…

— Погоди-ка, — прервал его неожиданно редактор. — Посмотрите, что было в конверте.

На развёрнутом чёрном листе плотной бумаги лежали аккуратные пачки стодолларовых купюр.

Кто это принёс? Олег откуда это? Это же ты мне дал?

— Я, — промямлил тихо Олег, изумлённо уставившись на пачки денег. — Этот конверт лежал на нашей полке в вестибюле. Я только взял…

— Минутку, — снова прервал его редактор. — Тут ещё конвертик лежит.

Он надорвал конвертик поменьше оказавшийся под одной пачкой денег и достал листок бумаги. В нём было написано:

«Эти деньги часть из реквизированных мною в казино. Вы, мне кажется, самая правдивая газета и выступаете за народ. Используйте деньги на его благо. Продолжайте говорить правду людям. Повышайте тираж. Помогайте изменить жизнь народа к лучшему, а я буду помогать вам и дальше. С уважением. Зивелеос».

Редактор прочитал записку по себя затем вслух. Минуту никто ничего не говорил.

Затем редактор поднялся и сказал:

— Это действительно любопытно. Значит, кто-то на самом деле обладает непонятной силой и хочет обратить её на помощь людям. Я думаю, мы должны его поддержать. Я не знал о таком повороте событий и нашего бухгалтера на совещание не приглашал. А он, оказывается, нужен. Но ничего. Владимир Владимирович, — обратился он к Воробьёву, — пересчитайте, пожалуйста, сколько здесь долларов, составьте скоренько акт о приёме и положим деньги в сейф, а мы пока составим информацию о случившемся для читателей.

Но тут он снова взял маленький конверт.

— Тут что-то ещё, кажется, лежит. Да, точно, — и он достал фотографию. Все вскочили и кинулись смотреть. На снимке было фото Зивелеоса в той самой одежде, которую описывали свидетели.

— Это потрясающе, — воскликнул редактор с несомненной радостью в голосе. — Давайте поместим это фото и дадим краткую подпись. Только какую?

Николай, давно готовившийся к этому моменту, предложил написать об экспроприации экспроприаторов и получении денег.

Все согласились без обсуждений. Николай и раньше отличался ценными предложениями, так что это не оказалось неожиданным. Информация пошла в печать. Редакция разошлась по домам только после выхода номера.

Текучие мысли

У Николая была смешная фамилия Самолётов. В школе, а потом, когда ещё в третьем классе он потерял родителей, погибших в авиакатастрофе, и попал в детдом, то и там его называли Лётчиком. Возможно вполне, что это каким-то образом отразилось на его дальнейшей жизни. Что ни говорите, а имя и фамилия оказывают влияние на судьбу человека. По крайней мере, в детстве это важно для каждого, а на некоторых то, как их кличут, воздействует всю жизнь. Да это легко заметить, если сравнить, например, судьбы людей с фамилиями Жизнев, Жизневский, Жизник, Жизницкая, Жизненко или Жизняков — понятна идея? — с судьбами тех, кто носит фамилии с противоположным по смыслу корнем, то есть Смертин, Смертьева, Смертенюк, Смертенко и далее в том же духе.

Понятно, что на застолье у какого-то вполне приличного товарища Смертина никто не поднимет тост «За твою фамилию, друг!». Это ведь всегда будет звучать двусмысленно с плохим подтекстом. Зато в гостях у Жизнева обязательно какой-то весельчак скажет: «Желаю тебе, дорогой, чтоб фамилия твоя оправдывалась и жил бы ты долгие годы!». А теперь представим себе, что эти две фамилии оказались за столом рядом. За одну фамилию пьют, а за другую нет. Вроде бы никто и не хотел обижать второго, но у того в душе червячок зависти уж зародился: «Что же это за напасть на меня такая? За что мне такая фамилия?». Нет, не скажите, имя и фамилия многое значат в жизни каждого.

Николай Самолётов не стал лётчиком, хоть и было у него такое прозвище. Однако…

Впрочем, об этом потом. В это утро, набрав по пути всех газет и прочитав, стоя в метро, все описания событий в казино, приехал он домой, забежал наскоро в ванную, плеснул в лицо водой, чтоб освежиться, и плюхнулся на диван, не раздеваясь. Его начала колотить дрожь. Нужно было успокоиться.

Какую-то неделю назад вся жизнь была совершенно другой, а именно не такой, какой начиналась с сегодняшней ночи. Теперь все газеты будут писать о нём. А хотел ли он такой славы? Это не вопрос. Лучше спросить себя, хотел ли славы вообще? Другое дело. Но и такой прямо поставленный вопрос не мог получить однозначного ответа.

Став профессиональным журналистом, Николай никогда не забывал о стихах, которые пописывал время от времени. Но в своей газете их не показывал и тем более не публиковал. Стало быть, к славе и не стремился? Вот ведь, бывая время от времени в Доме литераторов или в Союзе писателей, ему часто приходится встречаться с поэтами. Сидя за стаканом водки, без которой не обходилась почему-то ни одна встреча, какой-нибудь мало-мальски известный в узком кругу любителей поэт начинал вдруг бить себя в грудь кулаком и утверждать, что именно он самый гениальный поэт сего времени, поскольку за последние пару десятков лет не родился, все подтвердят, ни один более талантливый сочинитель, чем он.

Через день какой-то другой поэт, пусть даже без стакана водки, совал Николаю в руки книгу стихов, которые предварялись предисловием, написанным самим автором, и утверждающим, что именно этот автор совершенно гениален и не сравним ни с кем из существующих стихотворцев.

Слушая их, Николай улыбался, робко говоря, что тоже пишет стихи, но не для того, чтобы заработать или поразить кого-то своим гением, а только тогда, когда строчки сами рождаются. Значит, он не гнался за славой? Но в то же время он журналист. А кто из журналистов не мечтает стать известным? Кому не хочется, чтобы его статьи читали запоем? И всё-таки нет. Николай писал то, что считал нужным. Ему хотелось изменить мир — это да. Изменить к лучшему. Вот что действительно хотелось. И всё, что писал, предполагало именно попытки объяснить, что и как, помочь разобраться. Стало быть, слава тут не при чём. Пожалуй, так.

И сегодняшняя ночь, и то, что ей предшествовало, конечно, связано было с желанием помочь и только.

Слава. Она придёт обязательно теперь, вернее, уже пришла. Но нужна ли она? Нет, однако никуда не деться. И хотя это было предусмотрено, приход её вызывал дрожь в теле. Нужно было успокоиться. Николай закрыл глаза. И всё, что было в казино, прокручивалось снова и снова. Там он держал свои нервы. Чувствовал себя совершенно спокойным. ...