Пролог

— Всё будет абсолютно бесплатно! Уверяю вас! — лысоватый мужчина в белом халате, дружелюбно поблескивая линзами очков, смотрел на меня и мою маму. — Государственная программа!

Мы оказались в этом кабинете случайно — кто-то из родственников увидел объявление, приклеенное на остановке общественного транспорта. Честно говоря, я даже не предполагал, что в наш век интернета всё ещё используют такую рекламу.

Здание клиники оказалось таким же, как и методы её продвижения — замшелая, с местами облезшими стенами, но, правда, с новенькими стеклопакетами и длинным названием, любезно сокращённым до непроизносимой аббревиатуры.

— Скажите, а если лекарство изобретут нескоро? — голос мамы подрагивал. — Как долго Славик пробудет... В таком состоянии?

Терпеть не могу, когда меня называют Славиком. Вячеслав, Слава, даже Славян — вполне допустимы, но вот Славик раздражает так, что словами не передать.

— Пробудет столько, сколько будет необходимо! — успокоил мужичок. — Хоть сто лет!

Быстро сообразив, что такой срок вряд ли удовлетворит мою маму, он сразу же поправился:

— Но сто лет, конечно, не потребуется! Испытания нового метода лечения лейкемии вышли на завершающую стадию... Ещё пару лет и лекарство будет готово, уверяю вас.

— А если не будет? — первые мои слова, произнесённые здесь, в кабинете. Я даже не поздоровался, когда мы вошли — не скажу, что это меня красит, но на пороге смерти перестаёшь обращать внимание на такие мелочи, как правила хорошего тона.

— Обязательно будет! Что за пессимизм? — доктор заволновался.

Действительно, чего это я? Разве смертельное заболевание, обнаруженное практически сразу после возвращения из армии — это повод впадать в уныние? Конечно, нет! А вот то, что я телефон дома оставил очень печалит...

— И вообще, Вячеслав, вы человек взрослый, совершеннолетний и решение в конечном счёте принимать вам! Что сами-то по поводу этого всего, — мужчина покрутил рукой в воздухе, — думаете?

— Не хочу превращаться в ледышку, — я слегка оттолкнулся ногой и кресло-каталка, на которой меня привезли к кабинету, немного отъехало назад. Каталка мне была пока не нужна, но кто-то, видимо, пересмотрел западных фильмов и всех пациентов здесь рассаживали в инвалидные кресла в принудительном порядке.

— Ну что вы! Какая ледышка? — лысоватый добродушно заулыбался. — Никакого льда не будет, уверяю вас! Погружение в криогенный сон не связано с заморозкой. Поспите пару-тройку лет в специальной капсуле, все процессы в организме будут практически полностью остановлены... А когда лекарство от вашей болезни появиться, мы вас тут же разбудим!

Мама нервно заламывала пальцы и молча смотрела то на меня, то на доктора.

— Процедура для вас будет полностью бесплатна, — продолжил тот. — Её стоимость будет покрыта полисом ОМС.

Я глядел на бахилы, выданные на входе — синие и полупрозрачные, не поймёшь, где зад, а где перед. Не прошло и получаса, как они уже превратились в одну сплошную дыру. Тоже бесплатные, к слову.

— Не хочу вас пугать, но с современным лечением вы протянете ещё полгода, в лучшем случае — год! — вопреки своим словам мужчина таки попытался заставить меня бояться. — Это сейчас вы ещё можете самостоятельно передвигаться и полны сил, однако, совсем скоро ситуация изменится в худшую сторону...

Полон сил? Да уж, особенно после химиотерапии! Даже в армии, вернувшись с марш-броска, чувствовал себя бодрее.

— Ну что, Славик? — тихонько спросила мама. — Ты согласен?

— Нет, — коротко бросил я и резко поднялся с кресла, отчего оно отъехало почти к стене небольшого кабинета.

— Почему, молодой человек? — врач слегка повысил голос. — Говорю же, год — вот максимум, что у вас осталось!

— Ну, это лучше, чем ничего! — я приоткрыл дверь и шагнул в темноватый больничный коридор. Раз уж не здоровался, то и прощаться не буду.

Рядом с кабинетом выстроилась небольшая пробка из инвалидных кресел, в которых сидели больные, и сопровождающих их родственников. У всех серые скорбные лица, потухшие глаза и бледные губы. Надеюсь, сам я выгляжу хотя бы чуточку бодрее.

— Сейчас, доченька, сейчас! — бормотал худощавый и совешенно седой мужчина, закатывая в кабинет коляску, на которой разместилась молоденькая девушка лет шестнадцати. — Теперь наша очередь...

Почему-то было сразу заметно, что, в отличие от остальных, девчонка действительно не может передвигаться сама. Однако симпатичное личико прямо-таки светилось от надежды, а ноздри маленького острого, будто бы лисьего, носика раздувались от нетерпения.

— Скорее, папа! — удивительно звонкий голос, казался каким-то неправильным для этого места.

Девушка встретилась со мной глазами и ободряюще улыбнулась. Я улыбнулся в ответ — не стоит портить человеку хорошее настроение своим кислым видом. Какое всё же необычное лицо! Сразу и не поймёшь, чем оно привлекает внимание. Может быть, дело даже не в каких-то конкретных чертах, а в том блеске, что излучают её глаза? Не знаю, но, надеюсь, доктор не сможет его погасить...

Дома всё было по-прежнему. Бардак — потому как порядок наводить некогда да вроде как и незачем. Уставший отец, вернувшийся после ночной смены, чтоб немного отдохнуть и снова отправиться на работу. Кот Василий — чёрный, но с белой грудкой — который крайне тяжело переживал то обстоятельство, что он как-то вдруг перестал быть главным объектом внимания в семье.

Телефон лежал там же, где я его и оставил — на кровати. Пропущенных нет, новых сообщений нет, даже температура на улице не поменялась.

— Коля, давай продадим машину, — с кухни донёсся приглушённый голос матери. — Нельзя так много работать, ты себя загонишь и сляжешь с инсультом!

— Конечно, продадим, — спокойно согласился отец, — и машину, и дачу... Только этих денег всё равно может не хватить. Так что буду работать, пока есть силы!

Да, бесплатная медицина нынче дорога! Нет, не хочу сказать ничего плохого про врачей, они делают всё, что могут. Но если нет нужных лекарств, их приходится покупать — лейкемия не простуда, сама за неделю не пройдёт.

Экран смартфона засветился, сигнализируя о доставленном сообщении. Светлана — моя девушка — интересовалась, как у меня дела и как прошёл поход к врачу. Со Светой мы познакомились в старших классах школы. Тогда ничего у нас не сложилось, почему-то девчонки в этом возрасте избегают встречаться со своими ровесниками. Завертелось всё уже в университете, когда выяснилось, что мы не только вместе поступили на юридический факультет, но и будем учиться в одной группе. Закончить мне, правда, не удалось — подвела летняя сессия на втором курсе. И уже осенью я браво маршировал в стройных рядах войск радиационной, химической и биологической защиты...

Удивительное дело, но Светка дождалась меня из армии, хотя я был уверен, что обязательно найдётся тот, кто постарается скрасить одиночество моей красавицы. Даже милейшие одногруппницы, улыбавшиеся в лицо и источавшие яд за спиной, не смогли выдумать про неё никакой грязи. Известие о моей болезни, которая обнаружилась спустя год после возвращения из армии, она восприняла стойко. Гораздо более стойко, чем я, если начистоту! Разумеется, пытаясь проявить благородство, я предложил закончить отношения, дабы не смущать её последними днями своей жизни. Словами не описать, как я был счастлив, когда она назвала меня дураком и отказалась.

«Что ты решил?» — спросила Светлана, после того как я вкратце рассказал о визите в клинику.

«Отказался» — не люблю общаться текстом, но поговорить не получится — она на занятиях в универе.

«Светик набирает сообщение» — проинформировал меня мессенджер.

Сейчас, по прошествии полугода, глядя на себя в зеркало, я понимаю, что Света тогда совершила ошибку, нужно было бежать от меня, как от прокажённого. Впрочем, уйти никогда не поздно.

«Светик набирает сообщение» — уже минут пятнадцать я наблюдаю эту надпись. Может это и вправду пессимизм, но почему-то мне кажется, что я знаю, о чём будет такое длинное послание.

Что хорошего в том, чтобы быть пессимистом? Ожидания почти всегда сбываются.

За десяток секунд прочитав то, что так долго писала мне Света, я отложил телефон в сторону. Хотелось кричать, и нет никакого смысла сдерживаться. Заглушая негромкий спор моих родителей, который так и продолжался на кухне, я изо всех сил заорал:

— Я согласен!!!

Глава 1

— В одну реку нельзя войти дважды, — мудро сказал Пчелёнок

— Можно, — возразил Лунтик и пригубил красного, — вопрос в другом: стоит ли?

«Приключения Лунтика и его друзей», сезон 21, серия 1186

— Надоело! — возмутилась девушка, стоявшая справа от меня. Симпатичная, высокая, одета в какую-то непонятную серую хламиду — то ли мантию, то ли плащ. — Уже в четвёртый раз сегодня выходим!

Забавно. Учитывая, что я не знаю её в лицо — на арене она вряд ли больше нескольких месяцев, и уже успела устать к четвёртому поединку за день. Эх, молодёжь! Конечно, для нашего маленького городка четыре боя это действительно много, но, помню, пару лет назад, когда нам выпал жребий проводить Седьмой малый турнир... Тогда бывало, что я выходил на песок пару десятков раз за день! Были времена, приятно вспомнить. Хотя кого я обманываю? Неприятно. Моя роль в поединках (что тогда, что сейчас) не самая завидная и может быть исчерпывающе описана одним словосочетанием — мальчик для битья.

— Зато деньжат поднимем! — возразил темнокожий паренёк за моей спиной. Его знаю — зовут, кажется, Мезин. Появился на нашей арене недавно, но заметно, что человек опытный. Правда, как и всё здесь, не достиг даже десятого уровня.

Почему видно, что опытный? Да хотя бы по одежде. Новички всегда выбирают разнообразные мантии, потому как у них резисты к магии повыше. Знаю, сам таким был. А Мезин, как и я, надел короткие кожаные штаны и кожаную же безрукавку — обычные вещи, вообще без характеристик, но, в отличие от мантий, не путаются в ногах и на подол наступить при всём желании не получится. А резисты и статы на наших детских уровнях ничего не решают — удобство важнее!

За двустворчатыми тяжёлыми воротами, ведущими на арену, прогремел первый гонг. Ещё два и наш выход. Сегодня отряд насчитывает тридцать человек — пять рядов по шесть бойцов в каждом. Учитывая, что мы в последней волне, противник у нас серьёзный. Последняя волна обычно самая малочисленная, но зато туда стараются ставить наиболее опытных вояк из имеющихся.

Сейчас на арене должно быть жарко! Первая волна, больше всего народу! Заклинаний ещё полно и можно практически не сдерживаться. Чудовищное пламя, пожирая очередного счастливчика, превращает песок в стекло; из-под земли вырастают острые каменные глыбы, которые разделяют бойцов, пытающихся хоть как-то организоваться, а яростные порывы ветра поднимают людей на десятки метров вверх, откуда те падают, успевая иногда крикнуть напоследок что-нибудь интересное. Видел всё это много раз, и не только видел — участвовал!

Нам не слышно ни криков, ни шума схватки, помещение, в которым мы находимся, расположено под землёй. Только яростный звон гонга прорвётся в любой уголок, где бы мы ни были.

Вот и он! Вторая волна пошла. Сейчас наши неведомые коллеги выбегают из таких же, как у нас ворот и спешно поднимаются по длинному туннелю на арену. Их меньше чем предшественников, они опытнее и, наверное, осторожнее. Поле боя усеяно телами, покрыто язвами использованных заклятий, а неприятель теперь экономнее и уже не тратит свой арсенал столь бездумно.

Вторая волна обычно самая долгая. Народу хоть и меньше, чем в первой, но всё ещё много. Они уже достаточно опытны, чтобы не умереть за секунду, но этого опыта пока не хватает для понимания главного — оттягивать неизбежное глупо. Они ещё верят в успех и стараются выиграть, не осознавая, что главная их задача — не победа, а смерть.

Когда подписываешь контракт об этом не говорят, да и формально умереть на арене нельзя, можно только «оказаться на пороге гибели, после чего аватар в разумные сроки переносится в безопасное место». Цитирую по памяти, но близко к тексту. То ещё удовольствие, кстати, ожидать истечения этого «разумного срока»! Ждать приходится до конца боя и, если угораздило попасть в первую волну, будешь лежать, без возможности пошевелиться, и пялиться куда придётся. Хорошо, когда везёт, и перед глазами оказывается небо, а не обгорелое туловище товарища по несчастью. Жаль только что так бывает не всегда.

— У тебя что забито в перчатку? — Мезин легонько дотронулся до моего плеча.

— Стан, — отвечаю коротко. Не люблю разговаривать перед выходом на арену.

— А у меня «конус холода»! — зачем-то поделился со мной паренёк.

Да уж... Опыта Мезин если и поднабрался, то явно недостаточно. С другой стороны, возможно он просто идиот, так тоже бывает.

Те слабенькие кожаные перчатки, которые мы можем на себя нацепить, рассчитаны на самые простенькие заклинания. А конус холода к таким явно не относится. Здесь тебе и урон, причём не по одной цели, а по площади, и замедление, вплоть до полной заморозки. Чтобы более или менее нормально использовать этот спелл нужно иметь полностью металлическую перчатку, пусть даже и из обычного сырого железа.

Уж не знаю, где ему удалось раздобыть такое заклятие и как он умудрился забить его на свою перчатку, но понятно, что применить за бой конус холода получится только один раз. Об эффективности говорить и вовсе не приходится. Гораздо полезнее было бы почистить зубы пастой «морозное дыхание» и сбивать врагов с ног свежестью изо рта. Ну или забить на перчатку десяток огненных птичек — получатся они, конечно, размером с воробья и проживут недолго, зато в конце рассыплются разноцветными огоньками. Толку от них нет, но красиво!

Девушка, которой надоело выходить на арену в четвёртый раз, тоже решила принять участие в разговоре.

— А я и не знаю, что лучше использовать в бою... — сообщила она со вздохом. — Многое попробовала, но всё какое-то бесполезное!

«Ну так тебе надо развлекать людей, а не убивать их! А для этого хорошо, чтоб было зрелищно, а не смертоносно!» — мог сказать я, но не сказал. Какой смысл? Если задержится здесь, то сама всё поймет. А если не задержится, то оно ей и не нужно.

— Я использую «конус холода», — ещё разок решил похвалиться Мазин.

— А тебя зовут Маль? — девушка хвастливое замечание проигнорировала и обратилась ко мне. — Говорят, что ты здесь уже два года?

— Врут, — выдохнул я, — четыре.

— Ого! — не знаю, чего было в её взгляде больше восхищения или жалости, перемешанной с презрением. Кажется, что всё-таки второго. — Тебе так нравится эта работа?

— Нет, — кому эта работа, вообще, может нравиться?

— Можешь что-нибудь посоветовать? — похоже, девчонка попросту нервничает перед схваткой и пытается через разговор избавиться от напряжения.

— Могу, — отвечаю без тени улыбки. — Увольняйся!

— Я серьёзно, — рассмеялась моя собеседница, — ты же наверняка знаешь, как нужно действовать правильно!

Зря она подумала, что я шучу. Уволиться — это действительно самое правильное действие из всех возможных. Жаль, не могу себе этого позволить.

— Двигайся за спинами других, на рожон не лезь, — выдал я несколько «ценных» советов, — в перчатку закачай лечение — сможешь вылечить одну более или менее серьёзную рану или несколько мелких, если зацепит несерьёзно...

Судя по недоумению на лице девушки, не такого ответа она ожидала. Наверное, надеялась, что я сейчас открою ей страшную военную тайну, с помощью которой можно одолеть любых врагов и в любом количестве.

— А что нужно делать, чтобы выиграть? — сразу же спросила она.

— Не знаю.

— Неужели за четыре года ты ни разу не побеждал? — вопрос был задан с недоверчивой улыбкой.

— Побеждал, конечно! — третий гонг возвестил о том, что наступило наше время, поэтому отвечал я уже на бегу. — Однажды!

Ну здравствуй, арена!

Огороженный низеньким каменным заборчиком прямоугольник размером приблизительно с футбольное поле. В нескольких километрах, за невысокими барханами, виднеется городок. Никаких трибун — здесь они не нужны, зрителей почти не бывает. Те же, кто всё-таки приходит, могут просто постоять за оградкой на своих двоих.

Хотя вру, зрители имеются, но виртуальные, если можно так сказать применительно к этой ситуации. Любители подобных мероприятий наблюдают поединки дистанционно, через стримы. Кто-то следит за конкретными бойцами, кто-то за аренами, а кто-то просто ориентируется на то, что популярно непосредственно сейчас.

Однако всё затевается не ради них. Сегодняшний виновник торжества — высокий и прямой, словно палка, мужчина, стоящий сейчас ровно посредине арены. Высокоуровневый игрок — хайлэвел — решивший то ли испытать себя, то ли развлечься. А может быть и всё сразу.

Разумеется, при деньгах, иначе не смог бы позволить себе такое недешёвое удовольствие, и, конечно, разодет так, что остаётся только позавидовать. Бархатный красный кафтан, украшенный тёмно-багровыми символами, похожими на иероглифы. Отороченный блестящим серебристым мехом плащ и костяная диадема или корона, украшающая седые волосы.

Кольца и амулеты с такого расстояния не разглядеть, но они есть, сомневаться не приходится. Правда, сейчас меня больше интересуют не они, а кое-что другое — его перчатка.

Мужчина держит правую руку за спиной, в левой ничего нет. Значит, перчатка его единственное и основное оружие.

Никто из нас не спешит. Даже если бы и нашлись горячие головы, их мигом остудил бы украшающий арену пейзаж: разбросанные повсюду тела, бурый и слипшийся в кровавые комки песок, обугленные воронки да почерневшая туша какой-то непонятной твари, похожей на помесь ежа с носорогом. Удивительно, как такую зверюгу вообще смогли завалить!

Тел на песке много, на глаз не меньше ста пятидесяти. Давненько не видел такого побоища.

Мои товарищи начинают аккуратно расходиться в стороны, надеясь, по всей видимости, атаковать врага с разных направлений. Я же стою на месте, неподалёку от входа на арену. Если мужичок решит шарахнуть прибережённым массовым заклинанием, то есть шанс успеть сигануть обратно в туннель. Не знаю, правда, зачем это делать, ведь помереть всё равно придётся, но никак не могу себя перебороть и всегда пытаюсь сражаться до конца. Наверное, таковы особенности человеческой психики...

Противник наконец-то зашевелился — элегантным движением распустил завязки плаща, который тут же сполз с плеч на грязный песок, и вытащил из-за спины правую руку. Перчатка, само собой, полностью металлическая, жёлтого цвета. Значит, либо бронза, либо золото. Судя по одежде и отсутствию второго оружия, могу поспорить, что золото. Какой вывод? Простой: уровень сегодняшнего врага не меньше сотого...

Противник, видимо раздражённый нашим бездействием, крикнул что-то неразборчивое и быстро начертил перчаткой в воздухе небольшой круг — знак банального огненного шара. Тут же сгустившийся в из ничего и весело потрескивающий, он, повинуясь указанию, с гудением полетел на правый фланг арены, где столпилась небольшая группа моих соратников.

Неплохой шарик, метра полтора в диаметре, не меньше! Но чему удивляться, всё-таки золотая перчатка... Какими камнями она украшена не разглядеть, но что-то усиливающее магию огня наверняка имеется.

Файербол стал будто бы сигналом стартового пистолета. Несколько бедолаг, не успевшие увернуться, обугленными рухнули на песок, а остальные бросились на мага, подбадривая себя громкими криками.

Я тоже не стал отставать от коллектива и побежал. Правда, не прямо на врага, а несколько в сторону, туда, куда пришлось попадание огненного шара. Ничего хитрого в этом не было: с одной стороны — возможно удастся зайти противнику в бок, а с другой — мной давно подмечено, что люди уделяют меньше внимания тому месту, куда только что пришёлся удар заклятья. Наверное, подсознательно кажется, что угрозы там больше нет. И чем сильнее была магия, чем могущественнее колдун, тем значительнее проявляется этот эффект.

А наш враг был силён... Золотая перчатка имеет свои недостатки — не так уж много заклинаний можно на неё забить, да и камней в большом количестве не вставишь. А значит чары не очень разнообразны, но зато очень сильны и применить их можно очень много раз. Словно в подтверждение, седоволосый разразился целой очередью огненных шаров, спаливших не меньше десятка человек.

Оставшиеся в живых уже почти добрались до противника и самые нетерпеливые даже атаковали издали своими маломощными заклятьями. Парочка огненных стрел (примерно то же самое, что и огненный шар, но попроще) да несколько булыжников размером с кулак, гордо именуемые «каменным дождём», цели, разумеется, не достигли. Булыжники опали, не долетев полметра, а огненные стрелы даже не оставили подпалин на роскошном кафтане.

Я держусь в паре десятков шагов позади остальных. Логика боя подсказывает, сейчас будет применено что-то по площади, что-то такое, что накроет разом всех атакующих...

Наверное, скоро можно будет пойти в прорицатели! Седоволосый мужчина сделал несколько быстрых шагов назад, а затем дважды начертил в воздухе символ, напоминающий знак бесконечности. По-моему, он активирует «волны пламени». Серьёзное заклинание, да ещё и усиленное в несколько раз.

Дожидаться появления стен огня, расходящихся от заклинателя концентрическими кругами, я не стал и нырнул в ближайшую обугленную воронку, оставшуюся от чего-то похожего на «метеоритный дождь».

Отголоски пламени добрались, однако, и до меня, подпалив волосы и ресницы. Дискомфорт от этого, правда, по большей части чисто психологический, боли здесь практически нет — так лёгкое жжение. Совсем убирать неприятные ощущения, как выяснилось, нельзя. Иначе наш мозг оказывается попросту не способен поверить в мир без боли.

Пережить «волну пламени» явно никто бы не смог, а это значит, что я остался с врагом один на один. Что же, может даже и хорошо, удастся опробовать задуманное для этого боя в чистых, так сказать, условиях, без постороннего вмешательства.

Как я и говорил Мезину на перчатку у меня забит стан. Это не название заклинания, а скорее механизм его действия. Вообще, магия, способная обездвижить врага, не относится к самым простым заклятьям, но конкретно это, со странным названием «поцелуй неподвижности», мне удалось на свою перчатку впихнуть. Применение, конечно, только одно и обездвижить жертву получится не больше, чем на секунду, но и это неплохо!

Армия научила меня виртуозно владеть иголкой и ниткой, поэтому знак активации я вышил на плотной коже сам, чем заслужил похвалу мастера-чародея из НПС. Ну а доброе слово, оно ведь и собаке приятно, правда?

Почему же такое полезное заклинание не использовалось мной раньше? Причина банальна, активировать его на расстоянии нельзя. Чтоб эффект сработал, нужно коснуться цели самой перчаткой, что в наших условиях нередко попросту невозможно.

— Бой окончен? — громко произнёс герой сегодняшней схватки. ...