Утро
Патефон играет, неспешно бороздя старой иглой дорожку пластинки, хранящей секреты всех своих предыдущих владельцев.
Сквозь громкое потрескивание, такое радостное сердцу, такое приятное слуху, доносится пение аккордеона – так живо, что воображение тут же рисует меха, растягиваемые умелыми руками.
Песенка льется поверх старой, далекой мелодии, давно потерявшейся во времени. Но здесь, в ее мансарде, она не чувствует себя чужестранкой.
Ее аккомпанемент созвучен деревянным полам, на которых вытерся лак, дверям, с которых кусками отваливается краска, старенькому пузатому холодильнику, время от времени вздрагивающему и урчащему с мелким дребезжанием металлических ножек, низенькому серванту с резными узорами на потрескавшейся древесине и шкворчащей на чугунной сковороде яичнице.
Патефон выставлен на подоконник окна, выходящего прямиком в ее крошечный сад. Есть свои преимущества в жизни на крыше – все пространство перед окном можно засадить петуниями и розами, настурциями и мышиным...