Все права на текст принадлежат автору: Андрей Геннадьевич Кощиенко.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Айдол-ян - 3Андрей Геннадьевич Кощиенко

Косплей Сергея Юркина. Айдол-ян. (книга четвёртая, часть третья)

Трек первый

Место действия: Корея, аэропорт Инчхон

Время действия: четвёртое августа


Аа-а! Аа-а!

Блин, да что же это творится, то такое?! Прилетели, называется, домой! Убийство просто какое-то, а не встреча изнурённой промоушеном группы…

– Предатели! Предатели! Преда-те-ли! – скандируют какие-то идиоты откуда-то справа.

– «Корона»! «Корона»! «Корона»! – сканируют нормальные люди слева.

Кроме этого двойного «целенаправленного вещания» вокруг присутствует «размазанный в объёме» хаотичный визг и ор.

Чё вообще происходит? Месяц провели на чужбине и вдруг такие перемены в стране…

КюРи наваливается мне на бок, толкая в сторону. Идём в плотном окружении секьюрити и полицейских. Вокруг пульсирует, сжимаясь и разжимаясь, толпа, состоящая в основном из школьников. Мне так кажется… Аджумы в кепках вокруг не мелькают. Одна молодёжь какая-то скачет. Дурная…

Подхватываю КюРи под локоть, удерживая её на ногах.

Блин! Если не охрана, затопчут нафиг!

Что-то промелькивает надо мной, привлекая внимание. Поднимаю голову вверх, не поняв, что это было.

Шмяк!

Нечто мягкое ляпается мне на лицо, залепляя правый глаз.

– … Ть!


Место действия: Корея, дом мамы ЮнМи

Время действия: вечер


Сижу, вяло ем, вяло слушаю СунОк, которая с азартом рассказывает маме о поездке. Онни начала с самого начала и, судя, по количеству подробностей, которые она выдаёт, рассказывать ей хватит ещё дня на четыре, минимум. Может, всё же не зря она направила свои стопы в турбизнес? Умение рассказывать, это хлеб для гида. Хотя, таскаться по городу в любую погоду, да неизвестно ещё с какими идиотами, это ещё та работёнка. Я уже вкусил. Хоть недолго и немного, но достаточно для того, чтобы понять – ну его, такую работу… Работа должна «работаться» сама. Чтобы у человека было время на сон и на жизнь.… Поэтому, сижу, обдумываю более интересный вопрос, чем слушание пересказа как мы промоушен отработали. Думаю о деньгах, заработанных нелёгким трудом Хоть пока их на руках нет, но ЮСон обещал, что в течении нескольких дней после возвращения, размер заработанного в Японии будет рассчитан бухгалтерией и поделён, согласно условиям контракта. Так что деньги уже как бы есть.… Куда бы их теперь деть? Желательно, с умом. Без ума – это не вопрос. А вот с умом… Дом купить? Не, с такими ценами на жильё, как здесь, этих денег точно не хватит.… Если хватит, то только на какую-нибудь «квартиру-пенал», в «новостроечной окраине». В которую входишь – и сразу от порога начинается кровать. Она же – кухня, стол, шкаф и диван. Хорошо, если ванная и туалет будут отдельно … а на что тогда потратить, если не жильё? Вложиться в бизнес? Какой? Кстати. Чем дело кончилось с проектом переезда семейного кафе в торговый центр? Думаю, на покупку оборудования и оплаты аренды помещения на несколько месяцев вперёд денег должно хватить. Правда там ещё появится персонал, который хочет получать зарплату каждый месяц. … Будет ли прибыль?

В принципе, судя по примерной оценке числа имеющихся у меня поклонников, заведение пустовать не должно. Повешу на стены свои плакаты… что мне нельзя делать по договору с агентством… Хм… Может тогда попросить «RedAlert» туда свой штаб перенести? Но наедят ли они на прибыль за месяц или нет? Нужно спросить у мамы, как у неё вообще бизнес-то идёт?

Дождавшись паузы в рассказе СунОк, задаю маме вопрос.

– А почему ты спрашиваешь, дочка? – удивляется мама.

– Думаю, куда пристроить деньги, – объясняю я и объясняю. – За промоушен агентство должно мне неплохо заплатить. Хочется потратить заработанное с умом. Чтобы не было потом мучительно больно.

СунОк перестаёт рассказывать – «как там оно было» и вытаращивается на меня.

– Ты подумала насчёт смены твоего «алконария» на что-то более трезвое и приличное? – спрашиваю я у неё. – Может, вложим деньги в твоё образование? И что у нас с проектом переезда кафе в торговый центр? Ты ведь делала бизнес-проект? Чем дело закончилось?

После моих вопросов онни задумывается. Я жду.

– Мой университет, не «алконарий». – начинает СунОк с обиды за своё учебное заведение.

У меня сложилось другое впечатление. Впрочем, не надо было мне так грубо. Это её «альма матер», какой бы она не была.

– Извини, я была не права, – винюсь я. – Но, всё-таки, ты уже что-то думала на тему своего образования? Ты же хотела заняться логистикой?

– Ну, я не знаю… – неопределённо высказывается онни. – Мне подумалось, что в мире есть более интересные занятия.

– Например? – с подозрением смотря на неё, спрашиваю я.

– Шоу-бизнес, например, … – уводя глаза в сторону «обтекаемо» произносит сестра.

Пфф…

– И как ты себе это представляешь? – интересуюсь я.

– Ну, в этом бизнесе есть разные работы. – поясняет СунОк, как ей видится. – Визажисты, костюмеры, операторы… Потом, там есть люди, которые работают с финансами. Финансы, это очень важно…

Перестав смотреть в угол, онни возвращаете свой взгляд обратно, и осторожно смотрит на меня.

– И? – подталкиваю я её продолжать.

– И я подумала… что шоу-бизнес, это интересно. – сообщает СунОк. – Я могла бы изучить какую-нибудь нужную профессию и работать вместе с тобой…

Вижу, как у мамы, после слов «вместе с тобой» выражение на лице сменяется с удивлённого на одобрительное.

– … Потом, мы же пели с тобой вместе на шоу? – добавляет ещё одну «соломинку» онни. – Всем понравилось…

– Вы вместе выступали? – удивляется мама.

– Чё мы там только не делали. – со вздохом говорю ей я. – Промоушен внезапно затянулся и наши все к этому оказались не готовы. И японцы к этому тоже оказались не готовы. Но поскольку все хотели всего и сразу, то между договорённостью об участии в шоу и съёмками самого шоу получалась разница всего в день-два. Поэтому, в сценариях было полно всяких внезапных творческих озарений и импровизаций. Мы там и «киомишничали»

(https://www.youtube.com/watch?v=EF4kKSN1vRw&feature=youtu.be)

и доски руками ломали

(https://www.youtube.com/watch?v=63YCrMyLxGI&feature=youtu.be),

и в игры всякие дурацкие играли.

То с бобами (https://www.youtube.com/watch?v=aRbQabIDx54&feature=youtu.be),

то со стаканчиками (https://www.youtube.com/watch?v=MaFF0vQuACc&feature=youtu.be),

то с шариками https://www.youtube.com/watch?v=yEXJwzeTCLE&feature=youtu.be

Язык японский коверкали, произнося трудные фразы https://www.youtube.com/watch?v=Y1T6WRCsV8Q&feature=youtu.be.

Самыми нормальными были кулинарные шоу https://www.youtube.com/watch?v=O4i_PoqepF8&feature=youtu.be.

Там можно было перехватить чего-нибудь вкусного. Однажды, на одном из шоу, кому-то из продюсеров, пришла в голову идея – «уйти в глубь веков». Предложили исполнить «что-то из раннего творчества группы». Сонбе исполняли,

(https://www.youtube.com/watch?v=EWSTtFoD0Ms) а мне, поскольку это всё было ещё до моего прихода в группу и хореографию я не разучивала, предложили отдельно исполнить что-то «раннего» из своего. Ну, я и вспомнила, как мы с СунОк «I Can’t Stand the Rain» готовили. «Минусовка» у меня была в телефоне. Попробовали с онни – она всё помнит. Мы вместе и выступили. Я подумала, что у моей старшей сестры тоже должна быть своя минута славы.

(https://www.youtube.com/watch?v=IZCiwMnF8W4).


– А почему я не видела этого шоу? – спрашивает мама.

– Не знаю. – опять пожимаю я плечами. – Наверное, ты пропустила. Но ничего страшного. Это было совсем недавно, найти видео будет не трудно. Главное, вспомнить, как то шоу называлось…

– «Токе-ча». – с готовностью подсказывает СунОк. – На тридцать втором кабельном канале Камагая.

– О, – говорю я. – Онни всё помнит. Найдём.

– Я старалась посмотреть все передачи с твоим участием. – говорит мама. – Но, похоже, что-то пропустила.

– Наверное, это из-за того, что страна другая и не всё тут показывают. – делает предположение СунОк и спрашивает у мамы. – Что говорят о нашей поездке в Японию?

– Ой, да ну его нафиг! – машу я рукой на СунОк вспомнив встречу в аэропорту. – К чёрту эту политику! Завтра тебе всё покажут и расскажут во всех подробностях. Мы дома. Давайте, проведём вечер в семейном кругу! Без этих, всяких, идиотов снаружи. Поговорим о своих проблемах. О будущем. Онни, расскажи лучше, что там с торговым центром? Есть смысл затеваться в нём с кафе, или нет?

– Ну, по поводу торгового центра, – поднимая глаза к потолку, начинает СунОк. – В общем, можно заключать договор на аренду помещения с арендодателем и начинать работать.

– Да? – удивляюсь я такой краткой формулировке и задаю уточняющий вопрос. – А как твоё исследование рынка? Прибыльно это будет, или нет? Сейчас вколотишь деньги, потом ведь их обратно не выдерешь!

– Будет прибыль! – тряхнув головой, уверенно обещает онни. – У тебя сейчас такая популярность, что людей будет полно! В очереди стоять будут!

Моя популярность? Чёт сомнительно мне как-то. Сегодня в аэропорту получил я этой популярности. Только прилетел, ничего не сделал, как говорится, ну если только рот открыл, зазевавшись. И – раз! Гнилым бананом в глаз! Твари. Убить мало…

– Сколько нужно денег единовременно? – желая конкретики, спрашиваю я у онни.

– Около сорока восьми миллионов вон, – бодро рапортует она.

Сорок восемь тысяч долларов? Чё-то многовато…

– В сумму входит годовая аренда большого зала, всё оборудование для кафе и зарплата персонала за один месяц. – видимо поняв мои сомнения, говорит она и поясняет. – Если оплатить сразу годовую аренду, то выходит дешевле всего.

Мда? Ну…, наверное, так где-то оно и есть.

– А сколько ты ожидаешь в месяц прибыли? – спрашиваю я и уточняю. – Чистой. Налоги уже тоже заплачены.

– При уровне посещаемости в семьдесят процентов, ежемесячная чистая прибыль составит около восьми миллионов вон, – обещает она и добавляет. – Я думаю, что посещаемость у нас будет сто процентов!

Смотрю на лучащуюся энтузиазмом онни и думаю – «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Больно хорошо всё выглядит. Это подозрительно. Наверняка есть какой-то подвох, который пока не виден…

– Ну и зачем тебе тогда идти в шоу-бизнес? – спрашиваю я у онни. – Будешь там годами стафом метаться и ничего не заработаешь в итоге. А вот совсем другое дело – владелица кафе. Уже уважаемый человек и доход, не чета стафовскому.

Вижу, что мама с гордостью смотрит на задумавшуюся СунОк. Видимо представляя, как будет выглядеть дочь в роли владелицы кафе.

– Ну… – неуверенно произносит онни. – В шоу-бизнесе интересно. Новое, неожиданное, яркое. Знаменитости. Другие страны…

– Не нужно путать туризм с эмиграцией, – предупреждаю её я. – Лично я, в этой поездке, ничего, кроме съёмочных павильонов, концертных площадок и гостиничного номера так и не увидела. Знаю только, что была в Японии. Если бы мне это не сказали, наверное, гадала бы до сих пор – где это я была?

– Ох, дочка… – с жалостью смотря на меня, охает мама. – Ты ничего не увидела?

– Ничего, мама. – кивая, подтверждаю я и продолжаю свою мысль. – Поэтому, я предлагаю онни фантазиями не заниматься, а смотреть на жизнь реально. Свободное время, это офигительно, когда оно есть. Если она будет управлять работой сотрудников, то оно у неё будет…

– И тебе она помочь сможет, мама. – говорю я, обращаясь к маме. – У меня в скором времени снова будет поездка в Японию. Агентство договорилось о проведении полноценного концерта группы. Наверное, это займёт по времени не меньше, чем две недели. У тебя уже здоровье и возраст, мама. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.

– Да что в этом такого страшного?! – энергично возражает в ответ мне она. – У меня всё нормально со здоровьем! Руки-ноги на месте. Всё в порядке. Дочка, не выдумывай! Езжайте, и не думай ни о чём!

– А как же Мульча? – спрашивает у меня СунОк. – Ты её не возьмёшь?

Я задумываюсь над вопросом.

Да, действительно, наверняка потребуют, чтобы я её взял. Популярности у неё там хоть отбавляй. И кто за ней тогда будет ухаживать если СунОк останется дома?

– Не знаю. – говорю я, смотря на сестру. – Скорее всего захотят, чтобы я её взяла. Но, думаю, что нам нужно рассматривать ситуацию исходя из худшего варианта развития событий. Президент СанХён болен, а новое руководство… Неизвестно, сможет ли оно быть эффективным? Вещи оно вроде говорит правильные, но, между говорить и делать, есть большое расстояние и ещё неизвестно, как оно получится. Поэтому, по мне, гарантированные восемь миллионов вон дохода в месяц выглядят предпочтительней, чем твой заработок за ещё одну поездку в Японию. Лучше воробей в руке, чем страус в небе.

– Страусы не летают. – поправляет меня СунОк.

– Это образное выражение. – говорю я.

– Здоровье у президента СанХёна так и не поправилось? – озабоченно спрашивает у меня мама.

– Толком не знаю, – отвечаю я. – Он остался в Японии. Врачи говорят о множестве проблем и обещают срок реабилитации после лечения длиною минимум в полгода. Думаю, что без него в работе агентства могут быть «пробуксовки».

– Президент остался один в Японии? – удивляется мама.

– К нему прилетела жена, – успокаиваю я её. – Он не один.

– Хорошо, – кивает мама. – Остаться одному, это страшно.

– А чего ты тогда тут храбришься? – спрашиваю я её. – «Езжайте, всё будет хорошо!». А?

– Мать должна заботиться в первую очередь о детях, – наставительно отвечает мне мама. – У вас впереди целая жизнь, вам нужно жить. А я вас вырастила, так зачем мне теперь вам мешать становиться на ноги? Езжайте! Ничего страшного со мною не случится.

Я вздыхаю, вспоминая свою маму.

– У нас есть другие темы для разговора? – спрашиваю я. – Не такие «колючие». Мирные, семейные?

– Ты же сама заговорила о деньгах. – напоминает мне онни. – А разговоры о деньгах – всегда «колючие».

Ну да. Как обычно – «сам дурак».

– Что ты хочешь, дочка? – спрашивает у меня мама.

– Хочется тишины и покоя. – признаюсь я. – Включить телек, ты и онни будете смотреть дораму, а я буду просто лежать и тащиться, что ничего не нужно делать.

– Движение, это жизнь, – хмыкнув, говорит СунОк.

– А покой – это дорогое удовольствие редкой доступности. – парирую я.

– Ты разве не хочешь поговорить с мамой?

– У меня завтра будет достаточно разговоров, чтобы язык отвалился. Мама рядом. Всё хорошо. На текущий момент этого достаточно.

– СунОк, ну ладно, не шуми, – машет на онни рукой мама. – Видишь, ЮнМи устала. Давайте посмотрим дораму. Где пульт? Куда я его дела?

Мама начинает озираться в поисках пульта от телевизора.

– Что у тебя будут завтра за разговоры? – любопытствует СунОк, обращаясь ко мне.

– Та тысяча всяких будет, – обещаю я. – И по деньгам, и по долгам…

– По каким долгам? – сразу настораживается онни.

– По творческим, – объясняю я. – Присяга скоро. Военные просили им что-то музыкально-героическое написать, а у меня ни одной мысли в голове нет…

СунОк задумывается.

– Вот, нашла, – довольным тоном произносит мама, показывая пульт. – Давайте, устраивайтесь поудобнее. Я начала смотреть новую дораму – «Чосонский лучник». Там играет красавчик Нам СуХи. СунОк, тебе понравится.

Я перемещаюсь из положения «сидя» в положение «лёжа» на то место где я обычно валяюсь по выходным, Мульча с готовностью вскакивает мне на живот, а мама, нажав на пульте кнопку, включает телевизор.

«… аэропорту Инчхона.» – раздаётся неожиданно громкий голос диктора. – «Брошенный кем-то из толпы банан угодил ей прямо в лицо.»

Называется, посмотрел дораму… Чёрт бы их всех побрал!

– Это что такое? – ошарашенно спрашивает мама, смотря на экран телевизора на котором показывают, как по моей физиономии брызгами разлетается гнилой банан. – Кто это сделал?

– Соотечественники, – со вздохом говорю я.

– Какие ещё – «соотечественники»? – поворачиваясь ко мне, удивлённо спрашивает мама.

– С которыми я живу в одной стране, – пожав плечами, поясняю я и прошу. – Ладно, мам, оставь. Давай посмотрим твою дораму.

– Что значит – оставь? – уже возмущённо восклицает мама. – Нужно в полицию обратиться. Это хулиганство!

«… представитель полиции заявил, что полиция займётся расследованием инцидента…» – как будто подгадав момент, сообщает ей диктор.

– Вот, видишь. – говорю я маме. – Полиция уже занимается. Они обязательно никого не найдут. Давай дораму смотреть.

– Что значит – «никого не найдут»? – не понимает меня СунОк.

– Тех, кто в глаза мне лазером светил, не нашли. Тех, кто на тебя с мамой напал – не нашли. Кто нам кафе разрисовал – не нашли, – напоминаю я и поясню. – Не вижу причин, по которым полиция вдруг изменила бы своей традиции и кого-то взяла и нашла. Забей. Давай смотреть дораму.

– Что значит – «забей»?! – продолжает не понимать моего пофигизма онни. – Надо жаловаться! На бездействие полиции!

Я ничего не успеваю ей на это ответить, так как в этот момент раздаётся звонок во входную дверь. Это ещё кого принесло на ночь глядя?

– Это кто? – удивлённо посмотрев на маму, а потом на меня спрашивает СунОк.

– Санта-Клаус? – предполагаю я. – Или полиция, с пойманными соотечественниками?

– Я посмотрю. – говорит онни, поднимаясь на ноги.

– Подожди дочка, – останавливает её мама, тоже вставая. – Не ходи одна. Пойдём вместе.

Смотрю с пола, как мама и СунОк уходят открывать дверь. Надо бы тоже встать, пойти вместе с ними, но чё-та так лееееннь… Кого бы послать вместо себя? О!

– Мульча, – говорю я кошатине, разлёгшейся у меня на пузе. – Сходи там с ними, на усиление. Проконтролируй.

Но кошатина, даже глаза не открыла на предложение, только ухом дёрнула.

– Как не хорошо, – взялся я стыдить животину, – кормишь тебя, поишь. А ты даже не хочешь сходить помочь дом от врагов отбить. Несознательное ты животное. Ненадёжное. Нет в тебе этой… уверенности в завтрашнем дне!

В комнату заваливают мама и онни, таща с собой здоровенную корзину розовых роз. В воздухе резко начинает пахнуть цветочным магазином – зеленью и влагой.

– Это тебе, – говорит онни, ставя вместе с мамой корзину на пол недалеко от меня. – Доставка. Ещё и письмо есть.

Не спеша вставать и закинув голову назад, вверх ногами разглядываю притащенное. Где-то я уже видел растения похожего цветового окраса…

– Онни, кинь в меня письмом, – прошу я.

– Может, ты сама встанешь и возьмёшь? – в ответ предлагает она.

– Не тот случай для такого сильного напряжения организма. – отказываюсь я от движений.

– Корзина роз – не повод встать с пола?

– Они завтра все всё равно завянут, – говорю я. – Чё суетиться? Вот если бы мне могильную плиту бы прислали, тогда да, был бы повод встать.

– ЮнМи, что ты говоришь! – всплеснув руками, начинает ругать меня мама. – Какую ещё могильную плиту?

– Мою, – говорю я. – Тогда бы точно был повод встать, почитать. Интересно ведь, что мне там соотечественники в последний путь написали?

– Как щас дам! – обещает мне онни, показывая кулак. – Когда ты язык научишься уже держать за зубами?! Все проблемы у тебя от этого! Не буду я в тебя ничем кидать! Вставай и читай сама!

– Ну, он-ннни… – начинаю я ныть, желая вызвать жалость к своей персоне. – Ну, пожалуйста-а… Ты же добрая. Я тут только пригрелась, так удобно. Встанешь, место остынет. Ну, кинь…

– Хватить мной манипулировать! – неуступчиво отвечает онни. – Не буду я в тебя кидать. Вставай и читай сама!

– Тогда, может, ты мне прочтёшь? – предлагаю я другой вариант развития событий. – Тебе же тоже интересно, что там написано?

СунОк поджав губы, смотрит на меня.

– И читать я тебе не буду. – помедлив, снова отказывает мне она.

– Ну и ладно… – не расстраиваюсь я. – Пусть тогда валяется. Встану, прочту. Может, завтра. Да, Мульча?

– Тебе что, совсем не интересно, кто тебе написал? – помолчав секунд пять спрашивает онни.

– Да небось фигня какая-нибудь. – отвечаю я. – Ради которой даже шевелиться не стоит.

Вздохнув, СунОк достаёт из роз большой белый конверт из блестящей бумаги, по которому что-то написано золотом.

– Я прочитаю! – с угрозой в голосе обещает она мне.

– Давай же! – тороплю я. – Я уже вся в нетерпении.

СунОк распечатывает конверт и достаёт из него лист бумаги.

– Все узнают. – предупреждает она меня, не спеша читать.

– У меня нет секретов от семьи. – отвечаю я.

– Ну, хорошо, – говорит онни, разворачивая сложенный листок.

– «Дорогая ЮнМи» – читает она, – «Поздравляю тебя с завершением твоего первого промоушена. Смотрел, когда была возможность, твои выступления. Ты стала настоящей звездой. К сожалению, не смог тебя встретить, дела службы. Посылаю тебе этот букет роз с надеждой на скорую встречу. Твой ЧжуВон.

П.С.

Сделай фото на фоне букета и выложи у себя на странице, чтобы я знал, что ты получила цветы.»

СунОк опускает листок с посланием и смотрит на меня.

Вот, ещё один непонятный фактор в моей жизни от которого нужно избавиться, – думаю я об авторе «зачтённой вслух» писанины. – Чё это ему вдруг моё фото с его букетом потребовалось?

– Ну? – спрашивает онни, ожидая моей реакции.

– Что – ну? – отзываюсь я.

– Ничего сказать не хочешь?

– Нормально. – подумав, говорю я. – Если бы написал не «дорогая», а «любимая», то я бы подумала, что писал он под дулом пистолета у виска. А так, человек честно пытается соответствовать общепринятому образу жениха. Нормально.

– ЮнМи! – восклицает мама. – Что ты такое говоришь?!

– Что думаю, то и говорю. – отвечаю я и, расслабившись, вновь разлегаюсь по полу. – Мы дораму смотреть будем или нет?

Мама с онни переглядываются.

– Мульча, – говорю я, взявшись теребить дремлющую на мне кошку. – Как у тебя с уровнем розового масла в организме? Не хочешь пожевать свежескошенных роз? Миллион, миллион алых роз, из окна из окна видишь ты!

Сделав «большие глаза» СунОк смотрит на маму и трясёт головой, как бы говоря этим – «это просто кошмар какой-то»!


(несколько позже. СунОк помогает маме мыть посуду, ЮнМи уже ушла спать. Мульча составила ей компанию)


– ЮнМи такая стала, – говорит СунОк, рассказывая маме о том, о чём той слушать не обязательно, – прямо, как настоящая звезда. Когда говорит, все её слушают, никто не перебивает. Словно она начальник. И замечают её сразу. Как только она входит в комнату, все к ней поворачиваются.

– Ох, ты боженьки мои. – вздыхает мама, разглядывая тарелку и удивлённо крутя головой. – Как круто жизнь изменилась. Моя младшая дочь стала звездой, и все слушают, когда она говорит. Надо же!

– Лучше бы она молчала, – со вздохом произносит СунОк. – Вроде ничего, ничего, а потом вдруг как скажет, что просто и не знаешь, как реагировать.

Мама на несколько мгновений задумывается.

– Это из-за её амнезии, – говорит она. – ЮнМи ещё до конца не адаптировалась, поэтому так и происходит.

СунОк делает неопределённый жест головой.

– Наверное, – говорит она, – только людям такое не нравится. И руководству такое тоже не нравится. Айдол должен вызывать своими словами к себе любовь, а не ставить в неудобное положение.

– Будем надеяться, что всё обойдётся. – говорит мама.

(на некоторое время устанавливается пауза)

– Дядя не звонил? – нарушая тишину, негромко спрашивает СунОк.

Мама молча отрицательно крутит головой, моя в раковине очередную чашку.

(снова молчание)

– Наверное, нужно сказать ЮнМи? – предлагает СунОк.

Мама думает над предложением.

– Подожди немного. – говорит она. – У ЮнМи сейчас сложный период. Давай, подождём пока она примет присягу, а там посмотрим.

– Хорошо. – наклоняя голову, соглашается СунОк.


Время действия: пятое августа

Место действия: агентство «FAN Entertainment»


Сижу, в телефон гляжу, в котором открыта программа для нотной записи. Сижу в небольшом кафе внутри агентства, сделанным для того, чтобы сотрудники могли по-быстрому глотнуть кофейку, не удаляясь далеко от места работы. Я тоже работаю, хоть провожу время с чаем и с телефоном. Ищу вдохновение. До моей мобилизации в армию, а значит сдачи работы заказчику, то бишь военным, осталось десять дней. Десять дней, Карл, десять дней! А в голове нет ни одной мысли! Ни одной мысли, Карл! Одно «Прощание славянки» в ней вертится. Но это, ни в какие ворота не лезет, как говорится. Старо, не атмосферно и вообще – из другой страны и другой эпохи. Не поймут-с… А вот чего поймут-с, совершенно непонятно…

Сегодня я рано встал, и восемь утра уже был в агентстве, в кабинете ЮСона. К нему я заглянул исключительно с желанием – «появиться на глаза» и узнать, нет ли для меня «ценных указаний». «Новошеф» выглядел озабоченным и ему было не до меня. Так прямо об этом мне и сказал. Сказал, что минимум до обеда будет заниматься – «изучением обстановки на рынке шоу-бизнеса, сложившейся за время моего отсутствия в стране. Иди, ЮнМи, работай. Согласно плану, который у тебя есть. Всё потом». Ну, я и пошёл – «заниматься согласно своему плану». Определил в нём самое «кислотное», вот, размышляю, что можно сделать. Только в голову, к сожалению, ничего не приходит. Думаю, о чём угодно, только не о нужном. Наверное, это последствия отсутствия отдыха. Сонбе сегодня будут весь день дома, а я уже как штык с утра на работе. Поэтому, всё так и вяло…

… Онни сегодня после девяти часов должна пойти продать акции «Кирин». Вчера вечером она сказала, что пока мы «гастролировали» по Японии, на акциях набежала сумма в тринадцать тысяч долларов в плюс. Я подумал, что вполне себе нормальный результат. На машинку для СунОк должно хватить. Будет в университет да на работу ездить. А то, что же это за – «уважаемая владелица кафе» да без «машинки»? Несолидно. Главное, теперь онни нужно найти хорошую автошколу, чтобы правильно водить научили. Чтобы не показали только с какой стороны за руль держаться и всё на этом. Будет потом «ой-ё-ёй!». Хотя тут Корея. Всё должно быть стандартизировано и отработано, но проверить, лишним разом не будет. Безопасность – прежде всего. Машину можно поменять, а вот голова замене не подлежит…

Да, но всё же возвращаясь к моим камуфляжным баранам? Что бы им такое подкинуть, чтобы душа у них сначала развернулась, а потом – свернулась? «На безымянной высоте» – тоже не пройдёт…

… ЁнЭ нужно зарплату заплатить, месяц начался… ЮСон отказался сегодня дать ей пропуск. «Я занят» – сказал. – «Потом об этом поговорим» …

Чёрт, я не знаю ни одной корейской военной песни! И «импортные» в голову не приходят! Что делать? Наверное, нужно спросить у кого-нибудь. Хотя бы просто рассказать о проблеме. Когда начинаешь говорить вслух, в голове отчего-то проясняется и как-то вдруг появляется решение. С кем это можно поговорить? С онни? Она сейчас акции продаёт, ей не до этого. Да и сомневаюсь я, что она специалист в этом вопросе. Мне нужен тот, кто «шарит» в проблеме. Кто-то из композиторов, кто «сечёт» в музыке… Но где такого взять? Какой-то военный композитор? У меня нет ни одного такого знакомого. Хм… ЮСон сказал, что со всеми проблемами – обращаться к нему. Отлично, пусть он мне и найдёт нужного человека. Только… Как бы не вышло так, что он найдёт, да не того. А времени совсем ничего осталось. Пока этот человек «врубится» в то, чего от него хотят, пока с ним провозишься, а тут уже время заказчику сдавать подойдёт, а ничего не сделано… Заказчик! Ключевое слово – заказчик! Нужно для начала узнать – что он хочет? Может, в процессе разговора с ним меня и осенит. Хотя, как показывает практика, заказчик обычно смутно представляет, чего он хочет на самом деле и ещё более смутно переводит свои желания в речь, понятную другому человеку, но, всё равно. Чувствую, от сидения в агентстве толку не будет. Так хоть «растрясусь» и проснусь.

Решив, решительно тыкаю пальцем в телефон, открываю список контактов и выбираю в нём номер ЮСона.


(немного спустя)


– ЮнМи, ты что, обалдела, что ли? – спрашивает меня ЮСон, который потребовал, чтобы я явился к нему после моего звонка.

– В смысле? – не понимаю я.

– Пятнадцатого числа у нас по плану выступление. Сегодня пятое. И ты, за десять дней до финала, предлагаешь позвонить заказчику, чтобы узнать, что он вообще хочет? Ты вообще представляешь, как я буду выглядеть, когда я передам твою просьбу?

– А я предупреждала, господин директор. – напоминаю я. – Когда собирались удлинять промоушен. При всех сказала, что у меня пятнадцатого – срок. Вы сказали – вопрос решите. Решайте.

ЮСон без всякого удовольствия смотрит на меня.

– Ты охренела тут борзеть. – говорит он мне. – Без тебя помню, что и кому я обещал.

– Извините, господин директор. – извиняюсь я.

ЮСон несколько секунд молча смотрит на меня.

– Что, других вариантов нет? – спрашивает он.

– Можно использовать имеющуюся песню, если она у вас есть, – предлагаю я. – Но военные просили, чтобы автором композиции была я.

– А сама ты – никак? Да? – уточняет ЮСон.

– Я вчера только прилетела после четырёхнедельного промоушена из чужой страны, – объясняю я ситуацию. – Голова вообще не соображает. Невозможно что-то придумывать, в таком состоянии. Мне нужен отдых.

ЮСон снова задумчиво смотрит на меня несколько секунд.

– Особенности организма? – спрашивает он и добавляет. – Я понял. Хорошо, я сделаю звонок военным, объясню ситуацию особенностью твоего тела.

«Особенностью моего тела»? Что за бред?

– Только какова вероятность, что ты сделаешь обещанное в срок? – интересуется начальство.

– Не знаю. – честно отвечаю я, пожав плечами. – Мне нужен отдых. Яркие впечатления, положительные эмоции. Например, в кино сходить или концерт, увидеть что-то новое…

– Секс, – кивая, добавляет свои «пять копеек» к прозвучавшему списку ЮСон.

– В смысле? – озадачиваюсь я.

– Всё, иди отсюда! – командует мне ЮСон делая рукою жест в сторону двери. – Я понял, я займусь решением твоей проблемы. А ты займись следующим вопросом, который у тебя по списку. Что там у тебя следующее?

– Клип с мультипликацией «Take on me»… – озадаченно говорю я. – Просмотр сделанной работы, заключение…

– Занимайся! – приказывает мне директор. – А я буду звонить военным, договариваться. Тут такого наворотили, за неделю не разберёшься!

Блин, фигня какая-то… – думаю я, развернувшись и направляясь к дверям, – Чё он имел в виду, когда сказал про секс? О чём он собирается договариваться?


(несколько позже)


Сижу, пишу отчёт. Фиксирую свои впечатления на бумаге от увиденного. В общем, сделанное художниками-аниматорами со стилистикой клипа «А-ha» не совпадает. Получилось нечто иное, ещё не доделанное, кусками, но то, что есть, на мой взгляд, вполне себе «смотрибельно», с некой «азиатской изюминкой». Пожалуй, можно оставлять как есть и выходить на финальную прямую – доделывать…

У меня звонит телефон. Недовольный тем, что меня отрывают от дела, достаю аппарат, смотрю, кто там. ЧжуВон! Блин, ему-то чего надо? О судьбе своего веника из роз беспокоится, что ли?

Отвечаю.

– ЮнМи, в чем дело? – поздоровавшись, интересуется ЧжуВон. – Что случилось? – А что случилось? – удивляюсь я

– Что у тебя за особенность организма, из-за которой я получил на завтра увольнение? – Нет у меня никакой особенности организма, – недоумеваю я. – Не знаю, почему тебе дали увольнительную.

– Короче, ты не просила?

– Ничего я не просила!

– А я уж было подумал, что ты соскучилась и организовала мне увольнительную. – насмешливо хмыкает ЧжуВон.

– Пфф, вот делать мне нечего больше, чем выход в город тебе организовывать! – высокомерно в ответ хмыкаю я.

– Я так и думал. Просто показалось странным.

– Что странным? Можешь говорить яснее?

– Завтра я работаю твоим гидом. Буду проводить тебе экскурсию в музее славы. Расскажу о истории части.

– Какой ещё музей? У меня дел выше крыши! Какие еще экскурсии?! – возмущаюсь я.

– Приказ командира части. – спокойно отвечает ЧжуВон. – Тебе его еще не довели?

– Ещё чуть-чуть и меня окончательно доведут. – обещаю я. – Без приказа. Пойду жаловаться своему руководству на беспредел.

– Как я понимаю, именно с подачи твоего руководства все и началось. – сообщает мне неожиданную информацию ЧжуВон.

– Моего руководства? – удивляюсь я.

– У тебя же какие-то проблемы с написанием патриотической песни. Мне дали указание помочь тебе проникнутся духом «Голубых драконов». Сначала, в десять часов утра, я провожу для тебя экскурсию, потом я сопровождаю тебя на беседу с командующим, не знаю, кто именно будет, а потом у нас с тобой свободное время.

– У нас с тобой? – удивляется ЮнМи.

– Да, так написано. – уверяет меня ЧжуВон.

– Охренеть… – ошеломленно произношу я, внезапно ощутив, что за машина такая – армия.

– А ты, что, экскурсовод, что будешь проводить экскурсию? Почему ты? – задаю я вопрос.

– Я знаю историю части. – с гордостью отвечает ЧжуВон. – И вообще, историю создания и боевой путь элитных подразделений Кореи. Мне совершенно нетрудно будет тебе их рассказать. Тем более, что мне выделили время и приказали готовиться. Я должен оказать тебе поддержку.

– Мне?

– Да. Тебе.

– Ты?

– Да, я. – самодовольным тоном произносит ЧжуВон.

Пфф… – выдыхаю я в трубку, наконец сообразив, что имел в виду ЮСон, когда произнёс слово – «секс». И на кой ляд этому придурку ЧжуВону дали увольнительную. И зачем ЮСон всё это устроил. Вот же сссссуууу…

– Не волнуйся, всё пройдёт на высшем уровне. Я помогу тебе найти вдохновение. Кстати, ты получила мои цветы? – как ни в чём не бывало, интересуется ЧжуВон.

И что с ними делать, с обоими? Убить, что ли?

– ЮнМи? Алло! Ты тут?

– Я слушаю… – сделав усилие, произношу я.

– Ты получила мой букет?

– Получила. – внутренне кипя от злости, говорю я, стараясь не выдать голосом своих чувств.

– Ну и как? Он тебе понравился?

– У меня нет времени на трёп. – говорю я. – Полно работы.

– Ты выложишь фото с букетом?

Вот делать мне больше нечего!

– Возможно. – говорю я и прощаюсь. – Всё, мне некогда ЧжуВон-оппа! Всего доброго!

– Э… у… а, – он что-то ещё вякает в трубке, но я уже отключаюсь.

Вот чёрт! И как быть? Пойти ЮСону морду набить? Да он и не поймёт, за что его отфигачили. Он же доброе дело сделал, организовал жениху и невесте встречу с возможностью потрахаться! И ещё, его сотрудник, сбросив нервное напряжение, потом сядет и чего-нить напишет, в состоянии эйфории. И всем будет от этого хорошо… Эффективный менеджер, блин! Такому, как ЮСон, палец в рот не клади! По плечо откусит и причём, сделает это из благих побуждений! Вот, гадство…

Может, мне быстро что-то придумать и никакого музея завтра будет не нужно?


(несколько позже)


– Пух! – сделав из пальцев «пистолетик» ЮСон наводит его на меня и делает «выстрел».

– Прямо в сердце! – говорит он, «фиксируя попадание», – Ты убита прямо в сердце!

Что за фамильярность? – с неудовольствием думаю я, смотря на дурачащегося в дверях директора. – СанХён такой фигни себе не позволял…

ЮСон, между тем проходит от дверей к столу, за которым сижу я, берёт стул и, развернув его спинкой к столу, садится на него на заграничный манер – верхом.

– Хоть ты меня и подставила в Японии, но я сделал так, что ты будешь довольна, – обещает он, наклоняясь вперёд.

Сам себя ты подставил…

– Я организовал тебе полдня отдыха…

Офигеть, как много…

… - вместе с твоим женихом. Оттянись, как следует…

ЮСон подмигивает мне с выражением на лице – «ну ты понимаешь?».

… - Главное, не залети. Помни, что я подписал контракт на твоё выступление с группой в «TokyoDome»!

ЮСон с удовольствием смотрит на меня, видимо, ожидая благодарности. Я аккуратно выдыхаю сквозь щелочку между губами, считая до пяти.

– Спасибо за заботу, господин директор, – с наклоном головы отвечаю я.

ЮСон в ответ улыбается.

– Никто о тебе в агентстве не заботится так, как я. – с уверенностью произносит он.

– Спасибо, господин директор, – снова благодарю я.

– Тебе действительно нужно отдохнуть, – оглядев меня, с некоторой озабоченностью произносит ЮСон. – Совсем не рада тому, что у тебя будет свободное время. Но, ничего. Ты молода, сил у тебя много, уверен, ты справишься. Слава и деньги зарабатываются не просто.

– Ты уже думала о композициях для выступления в «TokyoDome»? – переходя к производственным вопросом, спрашивает он.

– Когда?! – изумляюсь в ответ я.

– Я так и думал, хотя и надеялся на лучшее. – с огорчением произносит директор и продолжает. – Я немного поразмышлял о твоей группе, о её концепте…

ЮСон делает паузу, похоже, чтобы усилить интригу.

– Ты знаешь, – доверительным тоном произносит он, – я посмотрел записи выступлений «Короны» и у меня возникло ощущение, что твои сонбе в роли зайчиков …

В смысле? – думаю я, смотря, как подняв руку, ЮСон вертит пальцами в воздухе, показывая, что он затрудняется с облачением своих мыслей в слова.

– … Они уже взрослые девушки… – наконец объясняет он, почему у него такое ощущение, – … для подобного концепта …

– … На мой взгляд. – сделав паузу подытоживает он свои слова.

Я наклоняю в ответ голову, показывая, что со всем уважением готов выслушать и посмотреть, куда дальше понесёт директора его директорская мысль.

– Чтобы выглядеть разумно, – говорит ЮСон, – во всяком возрасте следует выглядеть соответственно возрасту. Излишне молодящиеся аджумы выглядят порой совсем скорбно… Я говорю о сексуальном концепте для твоей группы, если ты ещё не поняла.

Я я, натюрлих… – ошарашено думаю я, пытаясь представить себя в этом «концепте».

– Поэтому, когда будешь думать о «TokyoDome», думай, имея в виду возраст своих сонбе и концепт, о котором я тебе только что сказал. – требует ЮСон.

– А я? – непонимающе спрашиваю я, так и не сумев представить себя на сцене одетый что-то «волнующем» мужскую половину человечества, – А как же я? Я же ещё несовершеннолетняя?! И у меня в договоре написано, что я не участвую в откровенных фотосессиях. По крайней мере, в «договоре модели» так написано …

ЮСон несколько секунд пристально смотрит мне в глаза, видимо только вспомнив об этом факте, затем окидывает меня недовольным взглядом.

– Н-да. – разочарованно произносит он. – И жених твой наверняка будет против… Жаль, что на пути хорошей идеи возникают препятствия. Впрочем, можно ведь комбинировать? В разные моменты выступлений – разное количество участниц на сцене…

Инновация? Он чё, «датый», что ли?

– Ладно, я ещё раз это обдумаю, – обещает мне ЮСон и задаёт вопрос. – Расскажи мне, что тут мутят с мульт-клипом. КиХо сделал мне по проекту презентацию, после которой, скажу честно, проект выглядит более чем странно. Но я знаю, что это была твоя идея, а ты – крэйзи. Расскажи, каков на твой взгляд, успех сделанного.

Как-то директор странно себя ведёт, – мельком думаю я, перед тем, как начать рассказывать, что в целом, по проекту, всё – неплохо.


(телефонный разговор)


ИнЧжон – Онни, ты будешь приглашать ЮнМи на свой день рождения?

СонЁн – Да. Мы же работаем вместе. А почему ты спрашиваешь?

ИнЧжон – Просто, понимаешь… Я беспокоюсь. У меня столько отвратительных комментариев написали на моей страничке за время моего отсутствия. Никогда ничего подобного не было!

СонЁн – У меня тоже много негатива на странице.

ИнЧжон – Это, конечно, твоё дело, онни, кого приглашать, а кого нет. Только, я попрошу тебя, тогда хорошенько позаботься о безопасности! Меня всё это даже как-то пугает.

СонЁн – Да, я тоже обеспокоена. Я постараюсь сделать всё как можно лучше. Может, даже и не стану ничего отмечать.

ИнЧжон – Онни, не будет ли это слишком?

СонЁн – Мне не хочется, чтобы из-за чьей-то дуратской выходки у всех было испорчено настроение. Это будет уже не праздник, как бы потом все не делали вид, что ничего не произошло.

ИнЧжон – Странно в жизни получается. Славы нет – плохо. Слава есть – тоже не хорошо…

СонЁн – Просто наша поездка неудачно совпала со всплеском антияпонских настроений. Случись наш промоушен годом раньше, негатива подобного этому, не было бы.

ИнЧжон – Мы живём сейчас.

СонЁн – Не все же отзываются о нас негативно. Очень многие рады нашему успеху. Я думаю, мы справимся. Нужно потерпеть.

ИнЧжон – Думаешь?

СонЁн – У тебя есть другое предложение?

ИнЧжон (со вздохом) – Нет у меня предложений.


(чат, который никогда не спит)


[*.*] – Кх-кх-кх… Выскочка Агдан получила, едва ступила на родную землю! Кх-кх-кх…

[*.*] – Безобразие, так относиться к своим соотечественникам! Не удивительно, что потом иностранцы начинают ограничивать въезд корейцев на свою территорию.

[*.*] – Агдан не кореянка.

[*.*] – Дурак совсем, что ли? Когда Агдан перестала быть кореянкой?

[*.*] – Когда продалась японцам.

[*.*] – А «Соши» когда ездили в Японию? Они тогда – не продались?

[*.*] – «Соши» – не продались.

[*.*] – Наверное, потому, что у них не было такого успеха как у «Короны». Кх-кх-кх…

[*.*] – Что, теперь всякий артист, выступавший в Японии, перестаёт быть корейцем? Совсем с головой плохо?

[*.*] – А не надо было так унижаться перед ними. Нечего было выпрашивать прощение. Это позор так себя вести!

[*.*] – Так она же просила за корейца! За вашего придурка «совона»!

[*.*] – Я не «совон».

[*.*] – Так я и поверила!

[*.*] – Вообще не понимаю, откуда столько хейта к «Короне»?! У девочек был потрясающий промоушен! Японцы теперь просто в шоке от корейских артистов! Они упросили их остаться ещё на две недели, хотя у группы было расписание! «Корона» показала мировой уровень, подняв знамя Халлю так высоко, как это не удавалось сделать ещё ни одной к-поп группе! Что вам ещё нужно?!

[*.*] – Агдан вела себя недостойно.

[*.*] – Где она это сделала?

[*.*] – Да везде! Улыбалась, разговаривала, выпрашивала…

[*.*] – Айдол не должен улыбаться? Да ты вообще идиот!

[*.*] – Не общайся с ним. Это упоротый. Он просто завидует успеху Агдан. Если бы это были «Соши», вместо «Короны», тогда бы всё было нормально.

[*.*] – Агдан обещала, что её две композиции попадут в Billboard. Ну и где?

[*.*] – Иди отсюда с этой тухлятиной! Достали уже талдычить одно и тоже! Как попугаи!

[*.*] – АйЮ по-прежнему на первом месте во французском чарте. Уже пять недель.

[*.*] – Вау, вот это успех! АйЮ – молодец!

[*.*] – Вот у кого настоящий успех, а не у какой-то там «Короны», выступающей с цирковыми номерами у японцев!

[*.*] – Ага. Только АйЮ исполняет песню Агдан.

[*.*] – Это Агдан повезло, что АйЮ исполняет её песню. Иначе никто бы этого сингла не заметил бы.

[*.*] – А где наш админ? Сколько ещё времени я должна буду продираться сквозь хейтерские комментарии каких-то дураков?

[*.*] – Вы не находите, что Агдан за время промоушена стала выглядеть ещё круче, чем была?

[*.*] – Да, мне тоже это показалось. Она сразу обращает на себя внимание.

[*.*] – Она совсем не похожа на свою сестру.

[*.*] – Потому, что у них разные отцы. Всем известно, что отец Агдан – японец. Поэтому, они ей так нравятся!

[*.*] – Сгинь, животное!

Конец первого трека

Трек второй

Место действия: дом мамы ЮнМи

Время действия: пятое августа, вечер


Сижу на полу, пью чай, «краем глаза» смотрю телевизор и так же, как и «краем глаза», «краем уха» слушаю, как сидящая на полу напротив меня онни с восторгом рассказывает маме об удачном завершении спекуляции акциями «Кирин». Онни специально не стала говорить об этом сразу, по «моменту наступления события», а дождалась вечера, чтобы при рассказе присутствовали все участвовавшие.

Пока повествование движется по началу истории – как всё начиналось. Как было страшно, как глаза боялись, но трясущиеся руки всё равно делали всё необходимое для наступления светлого будущего.

Я рассеяно прислушиваюсь, размышляя при этом о своём. А именно – о роли сексуальности в моей жизни при рассмотрении её через линзу зарабатывания денег. Я уже как-то думал над этим вопросом, но тогда легко решил, что – «фигня, ничего страшного! Если это будет приносить дополнительный доход, то почему бы этот доход не получать? Делов-то, всего ничего!» Однако высказанное сегодня директором желание изменить концепт группы на более «сексуальный», озадачило и вновь вернуло меня к размышлению на эту тему. Для начала, вообще-то не совсем понятно, чего ЮСон хочет. Онни и так прыгают по сцене с голыми ногами. Лично я считаю это вполне достаточным для того, чтобы отдать дань этой самой, такой нужной, «сексуальности». Куда более? В купальниках, что ли? Но это уже – «совсем по беспределу» будет. Или, он исходит из корейских понятий, которые мне недавно ЧжуВон озвучил – голые ноги, это нормально, а вот голые плечи – срамота!

Если ЮСону нужны голые плечи – да пёс с ним, как говорится, а вот если максимальная «обнажонка», то пусть он катится куда подальше…

Задумываюсь, вспоминая наряды группы «ВИА Гра».


Не, ну конечно, если смотреть со стороны, то – глаза радует. Только вот какие при этом ощущения у того, кто в двух «ниточках», как раз эти самые – «глаза радует»? Что здесь должно быть – желание славы или желание денег, чтобы в таком виде появляться на сцене? А может, я слишком углубляюсь в вопрос, в котором нет ничего сложного? Может, здесь просто инстинктивное желание нравиться противоположному полу? Оно и нивелирует неудобный момент хождения практически голым, когда весь стаф вокруг тебя – одет? Может, может, может быть… Есть же мужики-стриптизёры, которые выступают перед женщинами на всяких там девичниках? Тоже, в одних трусах. И ничего, не комплексуют…

Вот только это не про меня. Мой зритель, для которого я должен выглядеть сексуально – одного со мною пола! «Какая неприятность…» – как сказал Калягин в своём знаменитом фильме. Однако доподлинно известно, что даже сухие макароны продаются лучше, если в их рекламе замешана сексуальная брюнетка или блондинка. И что мне делать? Ну, во-первых, можно ничего не делать. ЮнМи несовершеннолетняя и до двадцати одного года это её не касается. Можно всех и сразу посылать – «в лес!». А во-вторых, я же собрался быть продюсером и композитором, для которых сексуальность совсем не важна в их работе. Так, что, скорее всего, об этом действительно можно не думать.

Единственно, когда у меня «если вдруг» появится «серебряный голос», тогда да, придётся тщательно поразмыслить о своём сценическом образе, посмотреть, смогу ли я получать без этой «дополнительной опции» желаемое количество денег, или нет?

СунОк начинает подробно отчитываться по итогу финансовой операции. Бросаю размышлять о том, что именно чувствуют девочки в одних трусиках на сцене и внимательно прислушиваюсь к тому, что говорит онни.

Первоначально, цена акций школы «Кирин», до всяких «катаклизмов» вроде меня, составляла около 14 тысяч вон, – сообщает она, начав повествование с имевшихся перед «замутом», условий. Мы купили тысячу акций, когда их цена упала до шести долларов за штуку, потратив на это шесть тысяч долларов. Плюс, была оплата договора на брокерское обслуживание – 200 баксов в год. Общая сумма затрат составила 6200 долларов. Потом, мы купили ещё две тысячи семьсот акций, по цене три доллара, десять центов за штуку. Всего, на восемь тысяч триста семьдесят долларов. Итого, суммарные затраты на покупку акций составили 14370 долларов. Продала весь имеющийся на руках пакет онни по цене в 19,2 доллара за акцию. В итоге, доход сделки составил: 1000 Х (19,2–6) + 2700 Х (19,2–3,1) = 13200 + 43470 = 56 670. Из этой суммы вычитается сумма, потраченная на брокера: 56670 – 200 = 56470…

… Пятьдесят шесть тысяч, четыреста семьдесят долларов. Неплохо так вышло. Думаю, что я вполне проживу без явления себя миру в «сексуальном образе». Головой нужно работать, а не сиськами трясти! Которых, кстати, немного…

– С этой суммы мне нужно будет заплатить налог, на доход физического лица, полученный при операциях с ценными бумаги. Его размер равен двадцати трём процентам. – сообщает неприятный факт раскрасневшаяся онни. – После его выплаты у нас останется сорок три миллиона, четыреста восемьдесят одна тысяча вон…

Мнн-да… Деньги тают как туман… Уплата налогов занятие совсем не интересное.

– Но это нужно будет сделать в начале следующего года, – «успокаивает» СунОк некоторой отдалённостью наступления этого момента, – а до этого времени мы можем пользоваться этими деньгами. А если до конца этого года мы вложим их в какой-то бизнес, в основные фонды, то можем получить налоговые льготные вычеты, и сумма уплачиваемого налога будет меньше…

Пятьдесят шесть тысяч, это примерно та сумма по расчётам СунОк, которая нужна для открытия нового кафе. Хм, а на что тогда жить будем? Стоп! Мне же промоушен агентством ещё не оплачен!

Закончив говорить, СунОк поочерёдно смотрит сначала на маму, потом на меня, видимо желая посмотреть, какое впечатление произвёл её отчёт. Мама сидит с ошарашенным видом, видимо с трудом поворачивая в голове цифры с длинными хвостами нулей.

– Вношу предложение! – говорю я. – Вложить полученные деньги в новое кафе, а СунОк сделать его директором! Купить ей машину и сделать пластическую операцию на веках, она давно этого хочет.

У СунОк от неожиданности открывается рот. Мама громко вздыхает и подаётся назад, расправляя плечи.

– … Что… вот так вот… сразу? – закрыв рот, удивлённо спрашивает онни.

– А чего ждать? – не понимаю я. – Деньги есть, ты – есть. Чего ещё надо?

– Ну… не знаю… – растерянно отвечает СунОк. – Я думала, что надо ещё поучиться, подготовиться…

– Хватит готовиться! – возражаю я. – Надо жить. Если что-то будет непонятно, разберёшься в процессе.

Онни некоторое время сидит молча, обдумывая мои слова. Потом берёт с пола зелёную подушечку и прижимает её к груди, обхватив с обеих сторон руками.

– Может, машину пока не покупать? – уперев подбородок в подушку, предлагает она. – Дорого.

– Чего дорого? – возражаю я. – Какой же ты директор без машины? Не поймут! А насчёт денег, так мне ещё агентство промоушен не оплатило. Там тысяч под сто долларов должно быть. Так что, не последнее отдаём.

Мама как-то испуганно вздыхает.

– Такие деньги… – произносит она, объясняя свой вздох.

– На новый дом не хватит. – говорю я. – Поэтому, вкладываем имеющееся в то, что приносит доход, а потом будем думать о своём жилье.

Поочерёдно оглядываю членов семьи, задумавшихся о дальнейшей жизни.

– Нужно попросить помочь дядю ЮнСока. – предлагаю я. – Я буду постоянно занята и не смогу быть рядом с СунОк. А дядя – человек знающий. Со связями. Подскажет, или, познакомит с кем. Может, есть смысл взять его в долю? Каким-нибудь соучредителем или партнёром? Опытный человек в команде лишним не будет. А?

В ответ на моё предложение мама и СунОк переглядываются и, отвернувшись друг от друга, смотрят куда-то в разные стороны.

Не понял?

С удивлением смотрю сначала на одну, потом на другую.

– Что? – спрашиваю я. – Чего вы молчите?

Мама в ответ тяжело вздыхает.

– ЮнМи. – говорит она. – Мы с СунОк не стали тебе говорить, перед твоим промоушеном … В общем, твой дядя ЮнСок уже как три месяца не звонил домой, и его семья не знает, что с ним. Он пропал.

– В смысле – пропал? – не понимаю я. – И что, никто не знает, где его искать?

Мама отрицательно мотает головой в ответ.

– Я не знаю, где он работает. – говорит она. – И никто из знакомых не знает, как сказала его жена. И она не знает.

Пфф… – надув щёки, выдыхаю я, удивлённый новостью.

Как такое может быть, чтобы человек взял и – пропал? Он же до этого не вакууме существовал? Если только несчастный случай, вроде – «выпал за борт» или «утонул в болоте».

– Надо искать. – уверенно говорю я. – Я айдол и у меня есть известность. Я обращусь к своим фанатам, попрошу их помочь в розыске. СунОк тоже может обратиться к своим подписчикам. Наверняка, число откликнувшихся будет не маленьким.

– В полицию обращались? – спрашиваю я у мамы. – Что они сказали?

В ответ, на мой взгляд, простой и естественный вопрос о полиции, мама как-то «мнётся».

– Жена деверя сказала, что она не обращалась в полицию, – «помявшись», выдаёт мама неожиданную новость.

– В смысле? – удивляюсь я второй раз за вечер. – Почему она не обращалась в полицию?

– Она сказала, что боится, что это может повредить бизнесу мужа или семье. – смотря в сторону, отвечает мама.

Оба-на! Приплыли! А что за бизнес у дяди, если его жена не желает заявлять в полицию о пропаже мужа?

– А чем он зарабатывал? – озадаченно спрашиваю я.

– Я не знаю точно. – качает в ответ головой мама. – Он говорил, что занимается торговлей продуктами…

Нда… Я тоже что-то вроде этого слышал. То ли от онни, то ли от мамы…, а продукты-то разные бывают… Если ещё вспомнить дядин чёрный плащ и общий загадочный вид, сразу возникают подозрения о криминале. Например, торговля «останками трупов умерших растений» … Хотя, на наркодилера дядя ЮнСок не похож…, впрочем, не так уж много видел я в своей жизни наркодилеров, чтобы определять их «на глазок». Если вспомнить, то я их вообще не видел… Только вот зачем сразу думать о человеке так плохо? Почему сразу – наркотики? Может, всего лишь «старая, добрая, контрабанда». Сигары там, жгучий ямайский ром, без акциза через границу… Свист ветра в парусах и запах моря. Нехорошо конечно, но и не наркотики. Интересно, сколько в Корее за контрабанду дают?

Уже было открываю рот, чтобы спросить, но вовремя себя одёргиваю, решив, что это будет бестактностью в кругу семьи. Закрываю рот, начинаю думать, что делать в сложившейся ситуации. Как я понимаю, если бы тело дяди нашли, то семье бы уже сообщили. Значит, дядя жив. Хотя, не факт. Он вполне может быть – «неопознанным» … а сколько времени хранят «неопознанных»? Хм, это тоже вопрос из тех, которые лучше вслух не задавать…

– Дядя ЮнСок часто ездил в командировки, – напоминает СунОк. – Во Вьетнам, в Гонконг …

Гонконг – это ж гнездо контрабандистов! Всё становится яснее, но одновременно и сложней. Как организовать поиски за границей? Никогда не сталкивался с такой проблемой! Даже не представляю, с чего начать. Пожалуй, для начала следует хотя бы определить, куда дядя отправился. Сделать запрос пограничникам, пусть посмотрят по спискам выехавших. Но просто так, ни с того ни с сего, пограничники ничего делать не станут. Нужен официальный запрос от полиции. А в полицию идти не хотят… Вот чёрт!

– И сколько времени дядина семья готова ждать, пока ждать станет совсем невозможно? – спрашиваю я у мамы.

– Я не знаю. – покачав головой, отвечает она.

– А мы, сами, можем заявить о пропаже человека? – задаю я ей следующий вопрос.

Мама молча пожимает в ответ плечами.

– Его жена и мать не хотят этого делать. – отвечает она. – Можно ли брать на себя эту ответственность?

Блин! Ну, пусть тогда сами ищут! Впрочем, они и так сами ищут. Точнее, сидят, ничего не делают. Может, следует с ними встретиться, поговорить, понять причину этого нежелания официального обнародования проблемы? Может, там не всё так страшно, как кажется, и бояться особо нечего? Только вот вопрос – с чего они мне вдруг всё возьмут и расскажут? Как я понимаю, вспоминая историю родственных взаимоотношений, они меня первый раз вблизи увидят. И с чего им быть вдруг откровенными? Пф…

– Я очень беспокоюсь. – говорит мама, смотря на меня. – Если бы не ЮнСок, мы бы не выжили. Может, ты бы с СунОк была сейчас в детском доме, а я так точно была бы уже в могиле…

Намёк понял, долги нужно отдавать. Задумываюсь. Ситуация выглядит совершенно идиотической. И что я могу сделать?

– Дочка, – нарушая установившуюся тишину, обращается ко мне мама. – Я вот тут подумала… Может, ты попросишь помочь своего жениха?

– Кого?! – в третий раз за вечер изумляюсь я.

– Твоего жениха, – повторяет мама, – ЧжуВона. Он из богатой семьи с большими связями. Он может помочь без привлечения внимания. А, дочка?

Озадаченно смотрю на маму секунды четыре.

– Он мне такой жених, как из коровы – балерина, – напоминаю я маме об имеющемся факте и спрашиваю. – С чего он вдруг ринется мне помогать?

– Ну, вы же знакомы? – приводит странный аргумент мама. – И потом, когда мы договаривались с госпожой МуРан, мы ведь ничего не просили взамен. А теперь у нас возникла нужда. Я думаю, что мы можем просить об ответной услуге.

Несколько секунд обдумываю услышанное. С каждой секундой мамино предложение мне не нравится всё больше и больше.

– Я не хочу быть им должна. – говорю я.

– Мы и так им должны. – отвечает мне мама.

– Я не помню, когда успела задолжать. – не соглашаюсь с ней я.

– Но, что же тогда делать? – спрашивает у меня мама. – Возможно, твой дядя ЮнСок сейчас очень нуждается в помощи. Может, ему нужно лечение, лекарства, а может – просто еда, чтобы не умереть с голоду. Нам ведь нужно его только найти, а дальше мы всё сделаем сами! А, дочка?

Сдвинув вбок челюсть, обдумываю мамины слова. Хех! Цензурных слов нет, одни матерные! Чё я-то опять должен за всё отвечать? Эти, блин, «дядины», сидят, ждут непонятно чего, а я должен идти и кланяться за них?! По гроб доски быть обязанным?!

– Ты же завтра встречаешься со своим оппой. – напоминает мне мама. – Попроси его помочь.

– Зачем тогда ЧжуВон? – хмуро возражаю я. – Нужно обращаться прямо к МуРан. Её просить.

– Дочка, так не делают, – нравоучительным тоном объясняет мне мама. – ЧжуВон – мужчина, ты женщина. Женщина просит мужчину о помощи, так всегда было. И мужчина решает, как выйти из ситуации. Если ты обратишься сразу к госпоже МуРан, то покажешь, что ты его не уважаешь как мужчину, покажешь, что думаешь, что от него ничего не зависит. Как ты потом будешь с ним разговаривать? А госпожа МуРан может обидеться за проявленное неуважение к своему внуку…

Обдумываю услышанное. Блин! Как эти женщины только живут? Ни чё нельзя самому сделать! Всё только через мужиков!

Перевожу взгляд с мамы на СунОк. Онни сидит и внимательно смотрит на меня. В глазах и позе – напряжение. Вздохнув, ещё раз прокручиваю в голове имеющиеся варианты иного развития событий. Увы, все они требуют публичности, которой не хочет дядина семья. Да, у него же есть двое сыновей! «Если вдруг что», наверное, им будут припоминать грехи отца по любому случаю. Есть в Корее такая традиция – «лицо» и все дела. У нас говорили – «сын за отца не отвечает», а тут могут и спросить. Наверное, жена дяди ЮнСока держит этот момент в уме. Может, даже будет лучше, если дядя – «тупо не найдётся». Плохо, конечно, что умер, зато «лицо» семьи не пострадало, пропал, да пропал… Пффф… Ох уж эти старинные национальные обычая! В гробу я их все видал! А дядька, действительно, мужик нормальный. Делал, что мог, ничего не прося взамен. Свинством будет умыть руки. Может, действительно, где в зидане от дизентерии загибается? Всего-то нужно – залог внести, чтобы спасти человека. Ну и найти его ещё нужно… Единственно, вызывает только недоумение вопрос – «почему я?». Почему – «вечно я?».

– И как я должна буду объяснить наше нежелание обращаться в полицию? – интересуюсь я у присутствующих.

Мама облегчённо вздыхает.

– Скажи, что это хочет жена дяди. – предлагает она. – Если семья ЧжуВона решит помочь, то они сами всё у неё узнают.

– А как будет в их глазах выглядеть наша семья? – задаю я следующий вопрос.

– Госпожа МуРан ведь сказала, что скоро мы снова будем жить, как жили. – говорит мама. – Поэтому, не думаю, что это что-то сильно изменит. Мы как были для них низкого уровня, так и останемся…

Понятно…

– Главное, – говорит мама, – чтобы с нашими родственниками всё было хорошо. Я надеюсь, что госпожа МуРан не захочет быть должной семье такого низкого уровня как наша.

Тоже понятно, на чём мама строит свой расчёт. Единственно непонятно, как я буду с ЧжуВоном разговаривать? Опять он будет гыгыкать, что я ему должен. Достал уже. И ещё мне непонятно, как всё время так получается, что я ему постоянно оказываюсь должен? Прямо проклятие какое-то …


(несколько позже. Дом мамы ЮнМи. Мама и СунОк)


– ЮнМи стала гордой. – говорит СунОк маме.

– А раньше, что? Твоя сестра от скромности умирала? – ворчливо отзывается та.

– Нет, – смущается СунОк и пытается дать объяснение своим словам СунОк. – Просто я хочу сказать, что она ведёт себя как важный человек.

– Она и есть важный человек. – с неудовольствием в голосе отвечает мама. – Твоя сестра стала популярной. Её слова повторяют, на неё обращают внимание. Ей приходится вести себя как важная персона, иначе она будет выглядеть глупо.

– Я понимаю. – соглашается с мамой СунОк. – Только, если бы она вела себя так только с другими, то это было бы понятно. Но она уже и дома начинает себя так вести…

– Ах, оставь! – восклицает мама, махнув на старшую дочь рукой. – Меня сейчас беспокоит твой дядя! Удастся ли ЮнМи завтра правильно поговорить с ЧжуВоном или нет? Я уже испереживалась вся о том, что с ним случилось! А ты о чём-то совсем другом думаешь!

– Да, мама, прости. – наклонив голову, извиняется СунОк.


Место действия: минивэн ЮнМи

Время действия: шестое августа, раннее утро


«Прекрасно, если вам с утра» … Да, прекрасно, когда есть настроение крикнуть «ура!», но для этого нужно вставать не чёрте-когда и жить, не имея проблем. А у меня постоянно есть и ранний подъём, и проблемы. Орать не хочется. Хочется привалиться к креслу и задрыхнуть. Мало мне своих «нагрузок» было, так теперь к ним добавились ещё и чужие.! Дядя пропал. Уже три месяца как. Вообще не смешно. Спрашивается – чего все молчали и ждали всё это время? Не, резоны сидеть и ничего не делать – они понятны, но, «три месяца, Карл! Три грёбанных с лишним месяца!». За это время все, кто хоть что-то видел или краем уха слышал об этом, они всё нафиг позабывали! Как теперь искать? Плюс ещё это нежелание связываться с полицией. А семейка-то наша, оказывается – ого-го! Со скелетами в шкафу! Всё, как положено, для «нормальной семьи». Глядишь, внезапно, и с «антресолей» ещё что-то «посыплется». Родственники… какие-нибудь… Арабский шейх там, или индийский магараджа… ну или на худой конец, американский миллиардер объявится… Точнее, его «бесхозное наследство» в виду его кончины… И в которое могу «вступить» только я….

Ох-хо-хох, грехи мои тяжкие… Лично на меня с «антресолей» ежили чего и упадёт, так это не больше пустой банки с засохшими тараканами. Всё самому, самому, своим горбом придётся! Вот, ни свет, ни заря, трясусь на машинке в агентство. А мог бы сейчас спать, как нормальный человек. Но раз захотелось «странного», то надо терпеть…

Вчера пообщался с ЮСоном. «Есть проблемы» – с озабоченным видом сказал он и «компактно» с ними ознакомил. Короче, пока одни рванули по домам отдыхать после промоушена, а другие, загибая пальцы, считали свои долги, занимая для этого пальцы у половины Сеула, мой новый директор времени не терял, провёл анализ «текущей» обстановки. Несомненно, что ему в этом помогал КиХо, но собственно, без разницы, что он был не один. Значение имеет результат. Оказывается, промоушен «Короны» в Японии вызвал весьма неоднозначную реакцию, если не во всём корейском народе, то в среде поклонников к-поп, это точно. «Здесь не ожидали, что вы добьётесь такого успеха.» – сказал мне ЮСон объясняя причины «неоднозначности». – «Двойная платиновая сертификация меньше чем за месяц, это слишком. Никто из корейских знаменитостей о таком даже мечтать не мог, а вы сделали. Теперь из этого вытекает следующее. В стране сейчас высокий уровень антияпонских настроений. Получи вы провал или «так себе результат», то вас бы тут потихоньку бы «ели» в СМИ, да и всё. Но вы были в «топе» весь свой промоушен. И выглядит это как победа корейцев. С одной стороны, вы заработали дофига денег у врагов нации, что очень непатриотично, а с другой стороны, вы были у врагов первыми, что одобрительно и патриотично».

«Понимаешь?» – прервав объяснение, спросил меня ЮСон.

«Понимаю» – уверенно кивнул я, представив муки электората, затрудняющегося выбрать, что принесёт ему большее удовольствие – хейт или празднование победы?

«Поэтому,» – продолжил ЮСон. – «очень хорошо, что армия от тебя не отказалась. Это очень сильно повлияет на общественное мнение, склонению его на сторону «Короны» и твою сторону. Ты знаешь о том, что хейтеры назначили тебя виновницей вашего успеха в Японии?!»

«Нет, не знаю» – помотал в ответ я головой.

А откуда мне узнавать? Чтобы аналитику какую-то делать, время нужно. Читать там, читать сям, делать выводы. Тут бы поспать нормально, да чуток отдохнуть после месяца трудов неимоверных. Не до аналитики, как говорится.

«Ну, так знай.» – сказал мне ЮСон. – «Знай и держись за армию обеими руками. Делай всё, что тебе там говорят и не вздумай перечить армейцам. Начнёшь службу, все недовольные быстро заткнутся. Главное, чтобы военные не передумали и не отказались от тебя. Они ведь тоже смотрят телевизор, а в Японии ты много чего наболтала. За языком своим вообще не следишь!»

Я в который раз пообещал следить за этим своенравным органом своего тела и ЮСон перешёл к производственным вопросам. Короче, экскурсия в музей, это будет совсем не экскурсия, а шоу! Вот такие гениальные мысли у моего руководства. В компании моих сонбе и со съёмочной группой, которая автоматом тянет за собой светотехников, визажистов и костюмеров. Так же уже есть сценарий этого действа, в котором прописан момент дарения ЧжуВону двух парных ножей, купленных мною ему в Японии. Интересно, кто «стуканул» про них ЮСону? Впрочем, вопрос риторический. Ответ – это мог сделать любой, у кого было для этого желание, из всех тех немногих, кто видел эти ножи. Что за люди, право слово?

Единственно, чего, к сожалению, нет в сценарии, так это того, что именно я должен сказать ЧжуВону, чтобы он организовал через свою хальмони поиски моего дяди. Нету в сценарии такого. И в голове у меня нет. А ещё в нём нет указания, какую песню мне написать. Пятнадцатое уже скоро, а у меня не то что, конь не валялся, коня самого ещё нет!

Ладно. Буду действовать по обстановке и по наитию. Может, чего в голову и придёт…


Время действия: шестое августа, утро

Место действия: агентство «FAN Entertainment ». Небольшая комната, в которой за столом сидят все участницы группы «Корона» и директор ЮСон, проводящий небольшое совещание с коллективом перед выездом его «в поля».


– Так. – говорит ЮСон, поздоровавшись с участницами группы и коротко отметив, что рад их цветущему виду. – Ставлю задачу. Сейчас мы все едем в воинскую часть. Там запланированы съёмки. Сюжет простой. Ходите по музею, где вам будут проводить экскурсию. Вид делаете умный, не хихикаете, без ужимок. Мероприятие серьёзное. Подробности почитаете по дороге в машине, всем выдадут сценарии. После музея будут дополнительные фотопробы. Вчера у меня появилась информация, что министерство обороны под эгидой правительства намерено запустить шоу, пропагандирующую службу в армии. Сейчас идёт отбор претендентов в участники. Шоу поручено снимать MBS. Их представители проведут с вами оценочные видео и фото сессии прямо на месте, в части. Я еду с вами. Вопросы?

– У меня долги. – подняв руку, сообщает ЮнМи. – И ещё подготовка к новой поездке в Японию. Шоу никуда не лезет, господин директор.

Господин директор с неудовольствием смотрит на поднявшую руку. Он сегодня тоже рано встал и настроение у него тоже, как и у ЮнМи, не очень.

– Это не обсуждается. – отвечает он. – Шоу будет смотреть вся страна. Тема – призыв молодых девушек на службу в армии. Правительство озабочено сложной демографической обстановкой в стране и рассматривает закон об увеличении процента военнослужащих женского пола. Шоу преследует пропагандистские цели и на него из бюджета выделены большие деньги. Поэтому, оплата его участников ожидается более чем достойная.

Старшие участницы группы переглядываются с заинтересованным выражением на лицах. Младшая в группе с задумчивым видом «переваривает» слова директора.

– Плюс ещё популярность. – добавляет ЮСон. – Вопрос острый, ожидается, что смотреть будет вся страна, рейтинги будут высоки.

– В правительстве, что, «вещества» курят? – скептическим тоном задаёт вопрос ЮнМи, обдумав услышанное. – Вместо того, чтобы заставить женщин рожать, они хотят загнать их служить. Что, после этого ожидается бурный прирост населения? Или, шоу имеет под собой другую подоплёку? Мужчины и женщины ночью, в одной казарме? Это имеется в виду?

ЮнМи с вопросом смотрит на онемевшего ЮСон. Её сонбе испугано выдыхают.

– Меня – вычёркивайте! – помолчав, решительно говорит ЮнМи директору, видимо затрудняющегося в данный момент с подбором приличных слов. – В гробу я видала такие шоу!

– Куда тебе скажут, туда и пойдёшь. – наклонив голову и смотря на нарушительницу порядка из-под бровей, веско и с угрозой в голосе произносит ЮСон. – Ты здесь не директор, чтобы распоряжаться. Понятно?

Несколько секунд ЮнМи и ЮСон смотрят друг другу в глаза.

– Так точно, господин директор! – наконец бодро рапортует ЮнМи и улыбается.

ЮСон ещё несколько секунд смотрит на особу, похоже сильно довольную тем, что она кого-то довела.

– Да. – наконец произносит он. – Женщины в армии, этот вопрос требует всестороннего обсуждения. Но я целиком и полностью поддерживаю действия нашего правительства, неустанно пекущегося о благе и процветании корейского народа и организующего высокооплачиваемые шоу. ЮнМи, если ты вдруг решишь поумничать об уровне умственного развития нашего правительства где-то при посторонних, то я тебе обещаю самые большие неприятности в твоей жизни, которые у тебя когда-либо были. Несмотря на все твои заслуги, умения и социальный статус твоего жениха. Тебе понятно?

– А причём тут социальный статус моего жениха? – интересуется ЮнМи.

– При том, что он прикрывает твою задницу, которая давно просит, чтобы её как следует выпороли! И тебе из-за этого многое сходит с рук. Похоже, уже слишком многое. – доходчиво объясняет директор.

ЮнМи делает в ответ недовольную гримасу, но ничего не отвечает.

– Если у тебя всё хорошо с будущим и деньгами, то не мешай тогда зарабатывать другим, чтобы их будущее было так же безоблачно как у тебя. Хотя бы твоим сонбе, которые тебе не сделали ничего плохого. – добавляет ЮСон и уточняет. – Или, сделали?

– Нет, не делали, господин директор. – отзывается ЮнМи, бросив взгляд в сторону группы.

– Вот и ты отвечай им добром на добро. – мотивирует ЮнМи на славные дела ЮСон и возвращается к производственным вопросам.

– Завтра в агентстве запланирована пресс-конференция вашей группы. – обводя взглядом как-то погрустневших участниц после разговора о добре и светлом будущем, сообщает ЮСон. – Я сделаю отчёт для прессы о прошедшем промоушене, расскажу о дальнейших планах группы, и вы ответите на вопросы журналистов. Сценарий и возможные варианты ответов вы получите вечером по электронной почте. Всем внимательно прочитать и запомнить. Обстановка вокруг вас сейчас сложная, поездка ваша трактуется неоднозначно, поэтому, скандалы не нужны. Всё должно пройти на высшем уровне. ЮнМи, отклонишься от сценария, станешь говорить отсебятину, после пресс-конференции группа сбросит тебя с моста в реку Хан. Я лично прослежу. Всем всё понятно?

– Да, господин директор! – после короткой паузы несколько озадаченно отзывается коллектив красоток.

– Тогда, совещание законченно. Идите в машину и начнём двигаться по расписанию. – объявляет ЮСон.

– Да, господин директор! – ещё раз звучит над столом.


(несколько позже, минивэн. Группа «Корона» направляется в воинскую часть. В машине кроме участниц, водителя и двух человек охраны сидящих в передней части автомобиля, никого нет. Руководство отправилось к месту проведения мероприятия своим автотранспортом.)


– Так, внимание! – громко кричит СонЁн, привлекая к себе внимание и доставая у себя из сумочки приглашения. – У меня скоро день рождения! Я всех приглашаю на свой день рождения!

СонЁн раздаёт пригласительные билеты.

– Вау! – искренне восхищается БоРам, открыв и увидев внутри надпись, выполненную золотым тиснением. – Круто сделано!

– В ресторане? – удивляется ХёМин, прочитав у себя, где состоится празднование. – Ты всё-таки решила отметить публично?

– Я подумала, что жизнь одна. – отвечает ей СонЁн. – Стоит ли из-за опасения встретить невоспитанных людей отказываться от встречи с друзьями?

– Правильно, СонЁн! – одобрительно отзывается на это БоРам. – Друзья гораздо важнее неадекватов.

– Я выбрала очень хороший ресторан. – говорит СонЁн. – Там всё в порядке с безопасностью. Так что, не беспокойтесь. Всё будет хорошо. Я хотела сделать всё дома, но неожиданно много людей захотели меня поздравить. В доме бы все не поместились.

– Вов! – восклицает, радуясь, БоРам. – Будет большая вечеринка?

– Большая. – улыбаясь, подтверждает СонЁн.

– Онни, ты крута! Я тебя люблю! – кричит БоРам и, расставив руки, лезет обниматься.

Некоторое время в машине происходит весёлая возня РамБо и СонЁн на которую смотрят со своих мест остальные девушки.

– Это всё благодаря ЮнМи. – поясняет, запыхавшись СонЁн, закончив обниматься с соседкой. – Номинация на двойную платину, все просто поражаются, когда об этом слышат.

– Да, – подтверждает ХёМин. – Круто мы провели промоушен в Японии. Я посмотрела, что о нас пишут. Пишут, что ни у кого из корейских групп не было ещё такого успеха в Японии. Нам все дико завидуют.

– И ненавидят. – кивнув, добавляет ИнЧжон. – Я тоже почитала, что о нас пишут. «Совоны» просто ядом брызжут в своём чате. Утверждают, что мы выступали в Японии с цирковыми номерами, а не с музыкальной программой. И это тоже, благодаря ЮнМи.

ИнЧжон поворачивает голову и смотрит на ЮнМи. Все участницы группы тоже поворачивают головы и смотрят на самую молодую участницу. Та, увидев обращённые на себя взоры, в ответ пожимает плечами.

– Деньги не пахнут. – коротко отвечает она. – Я не сто баксов, чтобы всем нравиться.

Кто-то из девушек иронично хмыкает.

– Мало ли, что там пишут? – говорит СонЁн, защищая ЮнМи. – Стремящихся к успеху много, а достигают его – единицы. Мы его достигли. И я считаю, что значительная часть того, почему это у нас получилось, была сделана ЮнМи. Она совсем недавно начала свою карьеру и начала её здорово! Поэтому, ЮнМи, хочу сказать тебе от лица всей группы, от всех нас – спасибо! Это было здорово!

ЮнМи удивлённая неожиданным признанием своих заслуг, удивлённо смотрит на улыбающуюся СонЁн. Другие её сонбе, тоже удивлённые неожиданным для них поворотом разговора, молчат.

– Да, спасибо, ЮнМи. – после паузы присоединяется к СонЁн БоРам. – Это действительно была классная поездка с классным результатом! И призы у нас были здоровские! Спасибо, ЮнМи!

Не вставая с кресла, БоРам снова вытягивает вперёд руки и, сделав губы «трубочкой», делает «чмоки».

– Да, ЮнМи, ты молодец, – признаёт ХёМин. – Спасибо за работу, сонбе.

– Спасибо за работу, сонбе. – присоединяется к ней с благодарностью ДжиХён. – Это было … вдохновляюще!

– Не настолько вдохновляюще, как мне показалось, – хмыкает КюРи, но соглашается с уже сказавшими. – Но да, это было очень и очень неплохо. Ты хороший «вижуал» и пишешь классную музыку. Спасибо за работу. И да, мы с тобою почему-то не ладили раньше. Прости меня, если я в этом виновата.

ЮнМи, приоткрыв рот, изумлённо смотрит на КюРи. Та, улыбнувшись в ответ, поворачивает голову к ИнЧжон.

– Онни, ты ничего не хочешь сказать? – спрашивает она у ИнЧжон.

Та, бросает несколько быстрых взглядов в сторону подруг.

– Да. – говорит она. – Признаю, что ЮнМи внесла большой вклад в наш общий успех. Но она может легко всё разрушить. Вот зачем она так грубо разговаривала сегодня с директором ЮСоном? Он новый человек и во многом ещё не разобрался. А ведь от его решений будет зависеть наше дальнейшее продвижение.

– Да, ЮнМи. – соглашается с ИнЧжон СонЁн. – Это было действительно, очень невежливо разговаривать с руководителем подобным образом.

– А вежливо, заставлять нас участвовать во всякой ерунде? – отвечает ей ЮнМи. – В правительстве придумали какую-то глупость, а мы должны её поддержать? Как мы потом будем выглядеть, когда все поймут, что это – глупость? Как девушки с повышенной социальной ответственностью?

– Что это за девушки такие? – не «врубившись» сразу, удивлённо спрашивает ХёМин.

– Да есть такие… – неопределённо отвечает ЮнМи, не став уточнять где они водятся.

– Почему в правительстве придумали глупость? – спрашивает БоРам. – По мне так совершенно нормально, если девушки будут служить в армии. Там хорошая зарплата, «толстый» социальный пакет. И легче найти свою вторую половину.

– Толку-то от этого от всего? – отвечает ей ЮнМи. – Из женщин всё равно настоящего военного не выйдет. Вот лично ты, готова убивать?

БоРам озадачивается.

– В армии есть должности, где не нужно никого убивать. – говорит она.

– То есть, должности, которые не связаны напрямую с воинским делом. – кивнув, соглашается с ней ЮнМи. – Которые на боеспособность влияют от слова – «никак». Когда начнётся «заруба» этих женщин-военнослужащих самих ещё придётся спасать, вместо того, чтобы от врагов отбиваться. А если это всё затеяно с целью облегчения поиска «своих половинок», то армия будет круглосуточный отель любви на выезде, а не армия!

БоРам ошарашенно смотрит на ЮнМи.

– Ничего себе! – справившись с удивлением, восклицает она. – Ты ещё и феминистка оказывается!

– Какая я ещё феминистка?! – изумляется теперь уже ЮнМи. – Это с чего это вдруг?

– Но ты же за то, чтобы каждый пол занимался определённой деятельностью? – объясняет БоРам. – Так?

– А разве это называется – феминизм? – продолжает не понимать навешенного на неё ярлыка ЮнМи.

– Это называется – сексизм. – подсказывает БоРам ХёМин. – Набор предрассудков и предвзятое отношение к людям, или их дискриминация, из-за их пола. ЮнМи – сексистка!

– Я?? – приложив к груди пальцы и подавшись вперёд, «конкретно» изумляется ЮнМи.

– Получается так, раз ты говоришь, что женщины не могут служить в армии, потому, что они – женщины. – кивнув, подтверждает ХёМин.

ЮнМи смотрит на неё несколько секунд, приоткрыв рот.

– Охренеть. – закрыв рот, говорит она, описывая своё эмоциональное состояние.

– Не нужно никого никак называть! – вмешиваясь в разговор, требует СонЁн. – Я думаю, что ЮнМи ничего плохого не хотела сказать. Она просто не поняла смысл предложенной правительством программы.

– Да я никакой программы и не видела! – возмущается в ответ ЮнМи. – Я просто хотела сказать, что от подобного решения мало толку! Проблему так не решить.

– Ты знаешь, как решить проблему? – прищурившись, спрашивает ИнЧжон.

– Какую? – поворачивает к ней голову ЮнМи.

– О которой ты говоришь.

– Я вообще, ни о чём не говорю! – восклицает ЮнМи. – Я вообще хочу тишины и покоя! И чтобы ко мне не приставали!

– Всё! – решительно произносит СонЁн и командует всем. – Закончили разговор! Скоро уже приедем, читайте сценарий и готовьтесь улыбаться. Там будет много молодых мужчин.

– А ты, – говорит она ЮнМи, – имей в виду, что гендерная тема, вопрос очень сложный. Видишь, как легко быть не понятой людьми, даже если ты ничего не имела «такого» в виду? Один раз тебя неправильно поймут, а ярлык приклеят – на всю жизнь.

– Что ж, теперь вообще ничего сказать нельзя? – недовольно бубнит ЮнМи.

– Ничего. – делая движение головой, произносит СонЁн. – Сиди и молчи. Нервы целее будут.

– Нафиг такая жизнь нужна… – бубнит себе под нос ЮнМи.

– Онни, откуда ты знаешь про сексизм? – задаёт вопрос БоРам, высунувшись в проход между креслами и обращаясь к ХёМин.

– Я сказала – хватит этих разговоров! – стальным голосом призывает к тишине СонЁн.

БоРам пару секунд смотрит неё, потом откидывается на спинку кресла и, вздохнув, берётся за сценарий мероприятия.


(несколько позже, территория воинской части)


Минивэн с участницами группы останавливается на предназначенном ему месте, где его уже встречает укомплектованная осветителями съёмочная группа и группа поддержки из военнослужащих, организованная по приказу командира части. Первыми из остановившейся машины вылезают двое секьюрити в чёрных костюмах и встают слева и справа от открытой двери, к которой подходит ЧжуВон в новеньком камуфляже. Затем на пороге минивэна появляется ИнЧжон, встреченная радостным рёвом молодых мужских глоток. Стоя на подножке, ИнЧжон, улыбаясь, приветственно машет поднятой рукой, вызывая новый вал мужского ора за натянутым ограждением. Закончив с приветствием, ИнЧжон, опираясь на галантно поданную ЧжуВоном руку, спускается на землю и отходит в сторону, а её место занимает ХёМин, встреченная такими же восторженными криками, что и ИнЧжон. Дальше начинается конвейер. Участницы выходят одна за другой, машут ручкой, мужики радостно орут. ЧжуВон с довольным видом «сгружает» девушек на землю. Последней, пропустив вперёд старших, выходит ЮнМи с небольшой коробкой в руках, ярко блеснув синевой глаз в свете осветительных ламп. Группа поддержки заходится в неистовом оре, перешедшим в слитное скандирование – Агдан! Агдан!

Возникает небольшая заминка. ЧжуВон протягивает руку, желая помочь спуститься, но ЮнМи держит коробку обеими руками. В результате она самостоятельно спрыгивает на землю, неожиданно при этом красиво изогнувшись. Заметив эту внезапно явленную миру красоту, группа поддержки перестаёт скандировать, срываясь на нестройный многоголосый восторженный рёв.

Сбоку и в стороне, с довольным видом взирает на происходящее ЮСон в компании с командиром части.


(ещё позже. Музей славы воинской части, в которой служит ЧжуВон)


Участницы группы «Корона», стайкой следуют за ЧжуВоном, с серьёзным выражением на лицах слушая, что он им рассказывает, и внимательно осматривая экспонаты, представленные в основном документами и фотографиями. Из общего настроя выбивается только поведение ЮнМи, которая вертит головой по сторонам, легко теряет внимание при осмотре экспонатов и внезапно вновь подвергая их тщательному разглядыванию, когда экскурсия уже уходит дальше. Вид у неё такой, словно она что-то ищет. Её онни периодически бросают на неё строгие взгляды, но, под прицелом двух сопровождающих их камер и нескольких представителей командного состава части, на более строгое воспитание они не решаются.

Внезапно ЮнМи замирает, словно в раздумье, отставив в сторону руку с раскрытой на уровне плеча ладонью вверх. ЧжуВон, не подавая вида, но с внутренним беспокойством следивший за ней с самого начала её появления в части, тоже замирает, встретившись с её глазами. Пауза начинает стремительно затягиваться. Присутствующие, поняв, что что-то происходит и это, возможно, совсем не то, что было запланировано, крутят головами, периодически смотря то на ЮнМи, то на ЧжуВона. Операторы, сделав несколько шагов назад, начинают снимать общий план так, чтобы в нём одновременно присутствовали молодые люди.

Наконец, решив, что пора вмешаться, ЮСон громко прочищает горло.

– Ну, я думаю, что надо… – произносит он.

– Тихо, господин директор! – шёпотом восклицает мгновенно обернувшаяся к нему СонЁн, выставляя вперёд ладони с растопыренными пальцами. – Тихо. Ничего не говорите!

– А что происходит? – немного растеряно, но шёпотом, интересуется директор.

– ЮнМи… – отвечает СонЁн. – Похоже, ей что-то пришло в голову! Музыка.

– А-а, музыка… – делая кивок, с видом, как будто он всё понял, произносит ЮСон.

– Что? – коротко произносит в этот момент ЧжуВон продолжая смотреть в глаза ЮнМи.

– Что ты сказал? – задаёт она ему встречный вопрос, плавно наклоняя свою голову к правому плечу.

– Что я сказал?

– Про драконов.

– Что я про них сказал?

ЮнМи делает два шага вперёд и останавливается прямо перед ЧжуВоном.

– Сражение… ты рассказывал, как сражаются драконы, – подняв голову и требовательно смотря прямо в глаза, говорит она.

– Я рассказывал о второй роте, погибшей в Тра Бинь Донг. – возражает ЧжуВон и повторяет персонально для того, кто пропустил всё мимо своих ушей. – Тогда в роте погибли почти все, но, сопротивляясь врагу, они дали возможность батальону отступить после внезапного нападения и перегруппироваться. Они тоже могли отступить, но они сражались. Здесь, в музее и не только в нём, помнят о погибших, пожертвовавших собой ради других. Герои не умирают, пока о них помнят. «Драконы» не умирают!

– Dragonsneverdie… – тихо, по-английски произносит ЮнМи смотря ему в глаза и добавляет. – … Тheyretreattoheaventoregroup…

– Что? – переспрашивает ЧжуВон, не уловив смысла иностранной фразы и наклоняя голову вперёд.

ЮнМи тоже наклоняется вперёд, и сияющими глазами смотря на парня

– Чжу, ты знаешь, что ты – чёртов сукин сын? – тихо-тихо спрашивает она, так, чтобы было слышно только ему.

– А? – издаёт тот озадаченный звук и лицо у него вытягивается.

– Ты просто супер! – выпрямляясь, громко произносит ЮнМи и неожиданно срывается на восторженный визг. – Я придумала! Придумала! Спасибо, оппа! Теперь они точно никогда не умрут! Аа-а!

Эмоционально взмахнув руками, она внезапно подаётся вперёд, обнимая ЧжуВона. Тот, потеряв равновесие от неожиданного толчка, делает полшага назад и, зацепившись ногой о плиту небольшого миномёта, мирно стоящего у стены в качестве экспоната, валится спиною вперёд, руками притягивая к себе ЮнМи. Мгновение спустя раздаётся грохот падения двух тел. Миномётные мины, тоже мирно стоявшие рядом с миномётом в качестве экспоната, падают от сотрясения и с гулким звуком бодро катятся во все стороны по деревянному полу.

ЮнМи, от стремительной смены своего положения в пространстве, с ошалелым выражением в глазах таращится на оказавшееся близко-близко лицо ЧжуВона.

– Уййй… – кривится тот, приземлившийся спиною на мину.

– Ты чего делаешь?! – не понимая, что происходит, изумлённо спрашивает у него ЮнМи.

В этот момент у потревоженного экспоната, долгое время стоявшего без должного технического обслуживания, от двуноги отваливается ствол.

Бум!

Неспешно разогнавшись в падении, увесистая зелёная труба тюкает своим концом точнёхонько по затылку ЮнМи. Та, мгновенно потеряв сознание от удара, втыкается лицом в лицо ЧжуВона.

– Ой… – произносит в наступившей тишине БоРам, смотря на лежащую на ЧжуВоне ЮнМи, которую тот крепко прижимает к себе руками.


Конец второго трека

Трек третий

Место действия: воинская часть, в которой служит ЧжуВон

Время действия: чуть позже

Неожиданно, чувствую, что меня бьют по щекам. Сделав судорожный вдох, открываю глаза, в которые бьёт яркий свет.

– Оуу-у! – раздаётся вокруг меня многоголосо и радостно.

– Она открыла глаза! – сообщает кому-то голос, похожий на голос ХёМин.

Как-то проморгавшись от яркого света и открыть глаза так, чтобы видеть, оглядываюсь по сторонам и обнаруживаю, что лежу на полу, вокруг меня – мои сонбе, кто стоя, кто присев, а из-за их спин выглядывают мужики – чжувоновские командиры, секьюрити и люди из агентства.

– А что случилось? – спрашиваю я, заметив сидящую рядом со мной на корточках СонЁн.

– Ты упала вместе с женихом! – бодро докладывает мне о происшедшем БоРам, выглядывая из-за её спины. – А потом на вас упал миномёт! Прямо тебе по голове! И ты потеряла сознание!

Миномёт? Мне, по голове? Понятно теперь, что это была за вспышка перед глазами, после которой наступила безлунная ночь. Блин! А чего у них тут миномёты во все стороны падают? Так ведь и убить недолго! Куда смотрит руководство части?

Решив, что валяться на полу, «не комильфо» пытаюсь сесть. Сажусь. Неожиданно окружающая картинка «плывёт» и откуда-то из области затылка голову пронзает острая боль. Меня наклоняет сторону, в направлении «полежать».

– Что такое?! Тебе плохо?! – с тревогой в голосе восклицает СонЁн, наклоняясь ко мне.

Пфф… Да уж, как-то не хорошо…

Уперевшись в пол рукою, всё же фиксирую себя в вертикальном положении. Переждав дурноту, поднимаю голову и вижу ЧжуВона, с каменной физиономией протискивающегося в первый ряд. Девчонки, увидев, кто там лезет, сдвигаются в стороны, освобождая ему путь.

– Ты как? – спрашивает он у меня. – Нормально?

Фига себе, нормально! Чуть не убили ни за что, ни про что!

– Господин ЧжуВон. – отвечаю я, ощущая, как произносимые слова эхом отдаются у меня под черепом. – Почему миномёты в вашем музее не зафиксированы надлежащим образом? Почему – бардак на службе?

После моих слов секунды на три наступает пауза, потом кто-то из мужиков за спинами сонбе начинает смеяться. Спустя мгновение, к нему присоединяются другие мужчины. Смотрю на ЧжуВона, ожидая ответа. Отмечаю, что он какой-то «странно перекошенный» и бледный.

Ответа я получить не успеваю, поскольку в помещении музея появляется медики.

– Так, – начинают они сразу, прямо с порога брать ситуацию в свои руки. – Где пострадавшие? Освободите проход для медицинской службы! Что случилось?

Из ответной многоголосицы свидетелей происшествия я узнаю, что пострадавших двое. Я и ЧжуВон. Мне на голову упал ствол миномёта, а он, спасая меня, упал спиной на мину и «ему больно». Пока я медленно думаю над тем, в чём именно заключалось моё спасение, рядом со мной на пол опускается большая зелёная сумка с большим красным крестом на боку

– Так, посмотрим… – деловито произносит военный медик в чине капитана, приседая на корточки рядом со мной и требует. – Посмотри на меня.

Я перевожу взгляд с медсумки, которую он принёс, на него.

– Ух ты! – восклицает военврач, подавшись назад. – Что у тебя с глазами?! Ты ведь Агдан, да?

– Да, это госпожа Агдан. – наклоняясь к нему сзади, подтверждает ЮСон.

Военврач оборачивается, смотрит на него через плечо, потом переводит взгляд на ЧжуВона, затем вновь поворачивается ко мне.

– Госпожа Агдан. – говорит он. – Как вы себя чувствуете? Тошнота, головокружение, шум в ушах, головная боль? Что-то из этого – ощущаете?

– Да – прислушавшись к своим ощущениям, подтверждаю я. – Всё это и ощущаю…

– Хорошо. – с оттенком озабоченности в голосе произносит военврач. – Давайте я осмотрю место удара. Куда он пришёлся? Покажите.

Наклоняю закружившуюся голову, показываю.

– Н-да, – с неприятным удивлением в голосе произносит врач, осмотрев мой затылок. – Весьма большая гематома…


(некоторое время спустя, воинская часть. Уже вне помещения.)

– Господин директор, так какое решение будет вами принято по поводу планировавшихся съёмок?

Директор ЮСон несколько секунд смотрит на «домогающегося» его представителя компании «MBS».

– Группа готова к их проведению. – уверенно отвечает он, наклоняя голову в уважительном жесте.

– Но ведь одной участницы не хватает?

– Зато остальные в полном порядке! – восклицает ЮСон. – Я знаю, что у вас всё готово к съемкам, и вы затратили немало времени и сил, чтобы подготовиться. Ещё раз предлагаю вам провести их, пусть и не в полном составе группы. Иначе окажется, что день пропал зря, а запланированное мероприятие придётся проводить заново. Обещаю вам, что как только ЮнМи сможет по состоянию здоровья работать, я предоставлю вам её, чтобы вы досняли недостающий материал.

Представитель «MBS» задумывается.

– Или тогда объявляйте окончание работы. – ставит ультиматум ЮСон. – Собираемся и возвращаемся в свои агентства.

Представителю «MBS» не хочется брать на себя ответственность, отменяя съёмки.

– Ваше решение выглядит правильным, господин директор, – говорит он. – Но, господин ЮСон, мне хотелось бы чего-то, что поможет вызвать одобрение у моего руководства правильности моего решения о проведении съёмок «Короны» неполным составом. Например, ваше согласие на использование отснятого нами сегодня материала по нашему усмотрению.

– Хотите дать в новости для повышения рейтинга? – спрашивает ЮСон сразу понявший направление, в котором «дует ветер».

Не став отвечать, представитель чуть пожимает плечами, говоря – «к чему разговоры, когда вы всё понимаете?»

Теперь задумывается ЮнСок.

– Хорошо. – быстро приняв решение соглашается он. – На мой взгляд, в происшествии нет ничего такого, что представило бы хоть кого-то из его участников в некрасивом свете. Наоборот, есть романтический момент, который понравится женщинам. Заодно покажете трудности работы знаменитостей, которых подстерегают неприятности в самых, казалось бы, безопасных местах. Я даю своё согласие на обнародование снятого вами видео.

– Отлично, господин ЮСон, – наклоняет голову в уважительном жесте представитель «MBS». – С вами приятно иметь дела, вы быстро принимаете решения. Приступим к сьёмкам?

– Да, давайте. – кивает ЮСон. – Итак все планы полетели. Хоть что-то сделаем.


Время действия: позже

Место действия: дом семьи ЧжуВона. Телефонный звонок


– Здравствуйте, госпожа ИнХе. К сожалению, телефон госпожи МуРан находится вне зоны доступа, и я позвонил вам.

– Здравствуйте, господин СанУ. Что-то случилось?

– Происшествие с вашим сыном, господином ЧжуВоном.

– Что с ним случилось?! Говорите же скорей, СанУ!

– Происшествие случилось во время экскурсии, устроенной для группы «Корона» в воинской части, где служит ваш сын…

(СанУ некоторое время сообщает подробности случившегося)

– Сломаны два ребра?! – восклицает ИнХе, повторяя слова начальника охраны. – Опять?!

– К сожалению, да, госпожа. Врачи однозначны в своём вердикте.

– Да что же это такое?! Только у моего ребёнка всё зажило, как вот снова! И опять по вине этой девчонки! Надо же, удумала прилюдно вешаться на шею моему сыну! И где? В музее! С этим нужно что-то делать. Я больше не намерена терпеть это неуклюжее создание рядом с ЧжуВоном! Я немедленно сообщу об этом своему мужу!

– Да госпожа.

– СанУ, сообщи, в какой больнице находится мой сын. После разговора с его отцом, я поеду к нему. И организуй мне машину!

– Всё будет сделано, госпожа Ким ИнХе.


Время действия: вечер

Место действия: больница. Одиночная палата. На больничной койке лежит ЮнМи. Рядом с кроватью капельница. ...



Все права на текст принадлежат автору: Андрей Геннадьевич Кощиенко.
Это короткий фрагмент для ознакомления с книгой.
Айдол-ян - 3Андрей Геннадьевич Кощиенко