Станислав Минин Камень Книга четвёртая

Глава 1

— Викуся, и зачем ты это выступление перед канцелярскими устроила? — я убрал с лица медные волосы девушки, голова которой лежала у меня на груди.

— Забей, Романов. — хмыкнула она. — Обычные межведомственные тёрки, к которым все давно привыкли. Мы стебёмся над полицией и армией, полиция с армией стебутся над нами, а Канцелярия так вообще на всех смотрит свысока и кладёт с прибором. Уж ситуация слишком подходящая была. Каюсь, не удержалась…

— Да ещё и я рядом был…

— Ага. — опять хмыкнула девушка. — Кто бы мне чего мог ответить? В твоём-то присутствии? Да и понимают канцелярские всё, уж они-то от полицейских дуболомов всегда в лучшую сторону отличались. Хотя… в жестокости перещеголять могут кого угодно, если им действительно что-то оскорбительное сказать… — Вика оторвала голову от моей груди и посмотрела на меня. — Романов, я тебя начинаю ревновать. И поэтому мне очень сильно хочется тебя побить.

— О господи! — вздохнул я. — Где я опять провинился, Викуся?

— Ты вообще в Ясенево собираешься появляться? Или окончательно в канцелярские решил податься? — хмурый взгляд Вяземской не обещал мне ничего хорошего.

— Собираюсь, Викуся. — пришлось пообещать. — Только из Афганистана вернусь, и сразу в Ясенево. Зуб даю!

— Смотри, Романов. — она продолжала хмуриться. — Я так Орлову со Смоловым и передам. А то они тут этим вопросом очень интересовались. Да и остальные тоже. Соскучились, говорят, по Камню. Особенно по тренировкам с тобой.

— Врут, поди… — ухмыльнулся я.

— Неа… — Вика опять положила голову мне на грудь. — Они ведь уже друг друга наизусть знают, все повадки выучили, а ты их как котят носами по зассанкам возил. — я кое-как удержался от того, чтобы не потрогать уже свой нос. — Подобный опыт дорогого стоит, Лёшка, чем его больше, тем больше шансов поставленную задачу выполнить в боевых условиях и в живых остаться. И вообще, ты бы мог иногда просто в Ясенево приезжать на пару часов, чисто поразмяться. Заодно бы и подразделение в тонус привёл…

— После Афганистана, Викуся. Торжественно клянусь! — погладил я её по голове. — Давай уже спать, сегодня был трудный день. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи…

* * *

Утро четверга нам всем «сделал» Сашка Петров, заявившийся на завтрак с двумя чемоданами.

— Шурка, ты нас бросаешь? — Вика в притворной печали прижала руки к груди. — Я этого не перенесу!

— А ты не в курсе? — я в недоумении посмотрел на неё. — К Сашке же родители с братом сегодня приезжают, а остановятся в особняке Пожарских. Вот Михаил Николаевич и пригласил Александра у него пожить.

— Опять я узнаю всё последней! — деланно возмутилась Вика. — Надо срочно с этим что-то делать!

— Не надо с этим ничего делать. — хмыкнул мой воспитатель. — Я спать спокойно хочу.

— Да ну тебя, Прохор! — отмахнулась она от него и вновь посмотрела на Петрова. — А куда столько вещей? Ты к Пожарским надолго что ли?

— Михаил Николаевич пока настоял, чтобы мы у него до конца выходных погостили, а потом посмотрим… — пожал плечами Петров.

— Понятно. — кивнула Вика. — Как там твоя принцесса поживает, это которая Кристинка? Давно её что-то не видно было?

Сашка покраснел:

— Мы с ней в Суриковке видимся… По вечерам не получалось, я портрет Михаила Николаевича писал… Ты же сама мне говорила…

— Всё правильно ты делаешь. — улыбалась девушка. — Как я поняла, — она покосилась на меня, — хотелки начинают сбываться?

— Да, Вика. — кивнул он. — Будем надеяться… А с Кристиной мы как раз сегодня вечером к Алексею в «Русскую избу» приглашены.

Я после этих слов напрягся — со всеми этими Советами Рода и операциями Канцелярии совершенно забыл рассказать Вяземской про «взятые на себя обязательства» перед Малым Светом.

— Да я помню, что вы там по четвергам постоянно собираетесь. — улыбалась Вика. — Думала, что опять здесь… Ну, ладно. Алексей, значит тебя опять поздно ждать?

— Да. — кивнул я.

— Ты помнишь, что Леська сегодня прилетает? — я опять кивнул. — Вот и не задерживайся. Всем приятного аппетита. Мне пора. — она встала из-за стола, чмокнула меня в щёку и вышла из столовой.

Прохор же смотрел на меня с плохо скрываемой усмешкой.

— Что? — не выдержал я.

— Забыл Вике рассказать о своём новом великосветском начинании? — ухмыльнулся он.

— Забыл.

— Вечером ей не забудь рассказать. Иначе она опять тебя побьёт, если от кого другого узнает. — Прохор посерьёзнел. — Это вопрос элементарного доверия. Уж такой информацией с ней ты делиться просто обязан. — я согласно кивнул.

Тут влез Петров:

— Я что-то не то сказал?

Пришлось его успокаивать:

— Сашка, всё ты правильно сказал. Я просто забыл Вике про новую концепцию сегодняшних посиделок рассказать. Правильно Прохор говорит, она обидеться может. И вообще, Сашка, давай поступим сегодня следующим образом. Ты так же, как и я, не будешь задерживаться на учёбе, а сразу поедешь к Пожарским и там повидаешься с родными. А я, после учебы, заскочу домой, переоденусь и заеду за тобой. В «Избу» вместе добираться будем, заодно и твоих поприветствую. И чемоданы оставь, мы уж их как-нибудь Пожарским доставим. Правда, Прохор? — на что мой воспитатель кивнул.

— Хорошо, Лешка. — согласился Петров. — Тогда я тебя буду у Михаила Николаевича ждать. — он встал. — И мне пора. Приятного аппетита. Увидимся.

Прохор проводил его задумчивым взглядом.

— Помнишь, мы хотели каким-то образом на Сашкиных родителей надавить, чтобы они не всё заработанное у него не забирали? Вернее, чтоб мамаша евойная всё к рукам не прибрала? — спросил воспитатель у меня. — А хотели это мы сделать через Михаила Николаевича…

— Помню, Прохор. — кивнул я. — А ты обратил внимание, как он рад приезду родителей? А ведь с его отъезда со Смоленщины меньше двух недель прошло. Как бы он теперь им сам всё до копейки не отдал…

— Вот, и я про это… — протянул воспитатель. — У Сашки после тех событий, — он многозначительно посмотрел на меня, — полное понимание пришло, что ближе своего Рода у него никого нет и никогда будет. Ну, ты ещё у него есть… Только ведь он не знает, что тебе пришлось… пережить из-за него.

— Не из-за него, а, в первую очередь, из-за себя. — поморщился я. — Не путай божий дар с яичницей, Прохор. — и, отставив в сторону как раз тарелку с яичницей, встал. — Проводишь до машины?

— Пошли. — он встал тоже.

И уже у машины воспитатель мне сказал:

— Я переговорю с Михаилом Николаевичем, может он чего и придумает путного…

— Спасибо, Прохор. Дед уж точно чего-нибудь да придумает.

— Ты про отчёт не забыл по вчерашней операции?

— Не забыл. — вздохнул я, садясь в «Волгу». — Сегодня некогда, завтра тоже день расписан по минутам, а в субботу новоселье. Вот в воскресенье и напишу, заодно и с Лебедевым пообщаюсь.

— Сегодня, Алексей. Сегодня отчёт напишешь. — воспитатель смотрел на меня серьёзно. — Он у тебя ещё ночью должен был быть готов. Так что вернёшься с учёбы и сядешь за эпистолярное творчество. И без возражений. — добавил Прохор, видя, что я уже собрался что-то сказать. — Можешь по дороге накидать черновик, потом легче будет на чистовую переписывать. И ещё. Совсем забыл тебе сказать. Вчера вечером звонил твой отец, сказал, что они с твоим дедом людей пришлют, которые к новоселью тут всё и подготовят, и чтобы ты не беспокоился. Пока. — он захлопнул дверь.

Отец с дедом решили взять все заботы по новоселью на себя? Спасибо им за это огромное! А у меня и так эти дни чуть ли не по минутам расписаны. Отчёт ещё этот!

Именно написанием черновика отчёта я и занялся по дороге, а зайдя на территорию Университета и встав на краю дорожки, поджидая друзей и кивая на приветствия проходящих мимо студентов, поймал себя на том, что всё время дороги, и даже сейчас, на автомате находился в состоянии лёгкого боевого транса и постоянно «сканировал» окружающее пространство на предмет угрозы. Причём, получалось это у моего подсознания хоть и с некоторым напряжением, но не сказать, чтобы уж с очень большим. Это я что, так Ивана-колдуна стал опасаться? Или так стали проявляться навыки, вбитые в меня Прохором в моём детстве, когда он заставлял меня на постоянной основе таскать доспех? Или у меня паранойя таким образом развивается? А ведь Прохор меня всегда учил, что из боевого режима тоже надо уметь выключаться, иначе крыша может поехать. Да и отец тогда говорил о нормальности именно мирной жизни, а не всех этих войнушек… Может виной всему отчёт? И я просто заново переживаю вчерашнюю операцию? Скорей всего так всё и обстоит…

— Лёха, доброе утро! — протянул мне руку Андрей Долгорукий.

«Боевой транс, боевой транс! — усмехнулся я про себя. — А как дружочки ко мне подошли, я и не заметил! Или я просто с их стороны не чувствую угрозы?»

— Ты чего такой задумчивый? — продолжил Андрей после того, как я пожал его руку.

— Да у меня же в субботу новоселье для родичей будет. Вот и думаю, чем мне их удивить. — улыбнулся я.

— Сочувствую. — хмыкнул Долгорукий. — Это действительно будет очень сложно сделать. — мы пошли в сторону учебного корпуса. — Как там музыкальное оборудование, смонтировали?

— Вроде, да. — кивнул я. — Сам не проверял, некогда было, но что-то такое там с ним делали.

Потом разговор плавно перешёл на тему сегодняшнего вечера, и девушки настойчиво попросили меня явиться в «Избу» в том, в чём я был сейчас — в джинсах и светло-синем пиджаке. Якобы, раз уж я им доверил роль хозяек, то они должны мне соответствовать.

— А рубашку-то можно сменить? — не удержался я.

— Или на такую же белую, или на голубенькую. — вынесла свой вердикт Инга Юсупова.

— Андрей, — повернулся я к Долгорукому, — я вот что подумал. В следующий раз, когда наши девушки начнут этот цирк с нарядами устраивать, я попрошу их заранее присылать мне фото нескольких их образов, и буду тщательно между ними выбирать. Меня тоже, в конце концов, может не устроить их причёска, яркий макияж, фасон платья, туфли, — я вспомнил Вику, — ещё что-нибудь. Как думаешь, нашим красавицам это понравится?

— Я просто в этом уверен. — Андрей насмешливо смотрел на недовольных подружек. — А лучше пусть видео присылают. Ты должен видеть их образ, если можно так сказать, в движении. — тут уж девушки совсем напряглись.

— Намёк понятен? — спросил я, глядя на них с улыбкой. Подружки кивнули. — Сегодня, так и быть, приду в том, в чём вы хотите.

Аня Шереметьева сделала шаг вперёд, загородила собой Ингу и Наталью, изобразила на лице милую улыбку и сделала книксен:

— Премного благодарны, твоё Императорское Высочество. — чем разрядила несколько напряженную атмосферу.

Юсупова с Долгорукой книксен за подружкой повторили.

— И вообще, Алексей, — продолжила Аня, — если ты так хочешь мои фотографии, я буду тебе их присылать с огромным удовольствием. Так как? — Инга с Наташей сразу начали принимать завлекательные позы, видимо демонстрируя мне предполагаемое содержание фотографий.

Перспективы, конечно, вырисовывались фееричные, но…

— Да ну вас! — как можно равнодушнее отмахнулся я. — Пошли на семинар, и так опаздываем.

В кафе мы после занятий, понятно, не пошли, а разъехались по домам, договорившись встретится в «Избе» в половине шестого, — за полчаса до официально назначенного времени начала мероприятия. Мои сёстры, со слов списавшихся с ними девушек, должны были подъехать в седьмом часу, а вот Голицыным и Гримальди написал уже я и получил ответы, что они будут в пять тридцать.

По дороге домой продолжил заниматься проклятым отчётом.

— Так-с, посмотрим… — мы с Прохором расположились в гостиной моих покоев. — В общем и целом, нормально. — резюмировал он после прочтения черновика отчёта. — Сейчас оформим «шапку», и будем переписывать начисто. Добавим необходимой канцелярщины, а ко всем этим «эгрегорам», «кругам» и «фантомам» прицепим фразу «со слов Лебедева В.М.». И перед «монстром-пылесосом» и «светящимся демоном» не забудем вставить «по моим субъективным впечатлениям».

— Прохор, а не проще отчёт на компьютере напечатать, а потом отредактировать?

— Никаких компьютеров, Лёшка. — он смотрел на меня серьёзно. — В этих делах только бумага, никакой машинерии. Во избежание, так сказать. Пиши уже, быстрее к Пожарским поедешь. И схему давай нарисуем, где ты Ваню примерно «почуял», а Борисыч людишек своих на том направлении более тщательно проверит.

Через полчаса отчёт в единственном экземпляре был готов, схема с указанием улиц и места, где примерно находился Иван, приложена, черновики уничтожены, а я отпущен к Пожарским со следующей информацией, которую мне сообщил воспитатель:

— Я с Михаилом Николаевичем переговорил по поводу нашего Рембрандта Смоленского. Он обещал что-нибудь придумать и с Владимиром Александровичем переговорить. И с тобой в «Избу» едет Михеев, возьмёт на себя командование охраной мероприятия. Заодно Дворцовых и Валькирий твоих сестёр к делу пристроит…

Общение с Петровыми, после взаимных приветствий, в гостиной особняка Пожарских для меня началось с вопроса Димки, младшего Сашкиного брата:

— Лёшка, а ты меня в Кремль на экскурсию сводишь?

— Дмитрий! — строго сказала ему Ангелина Ивановна. — У Алексея и без тебя забот хватает!

— Ничего страшного, тётя Геля. — отмахнулся я с улыбкой. — Димка, а брата с отцом и мамой в Кремль с собой возьмёшь?

— Возьму. — важно кивнул он. — И мне ещё фотография с тобой нужна, а то в Лицее не верят, что ты мой друг!

Так, похоже единственный свободный день — воскресенье — придётся полностью уделить Петровым. Я сам-то в Кремле был несколько раз, толком там ничего не знаю, значит придётся обращаться за помощью к Романовым.

— Дмитрий, не наглей! — нахмурился Глава Рода Петровых. — Алексей, не обращай внимания на вредного подростка, весь мозг нам с матерью выел с этой Москвой и Кремлём, мол, когда в гости к тебе поедем?

— А вы почаще и приезжайте, дядя Володя. — улыбался я. — Места много, можете у Александра спросить. На Новый год и Рождество, считайте, покои за вами забронированы.

— Спасибо за приглашение, Алексей. — кивнул Петров-старший. — Обязательно будем иметь ввиду.

— А насчёт Кремля. — продолжил я. — Давайте сегодня всё узнаю и через Сашку передам. Договорились, Дмитрий?

— Договорились. — важно заявил Петров-младший. — И фотография! Они старым не верят!

— И не одна. — пообещал я. — Твои одноклассники, Димка, помрут от зависти!

— Вот же пройдоха! — с улыбкой глядя на младшего сына, сказала Ангелина Ивановна. — Добился-таки своего!

— Молодой человек, определённо, многого добьётся в жизни. — прокомментировал мой дед, князь Пожарский, наблюдавший за этой сценой со стороны. — Ложная скромность ещё никого не украшала. Вы не опаздываете? — он посмотрел на нас с Сашкой.

— Уже да. — кивнул я. — Владимир Александрович, Ангелина Ивановна, Дмитрий Владимирович, до завтра!

А в машине Сашка высказал мне всё, что думал по поводу хотелок своего младшего брата, и в конце спросил:

— Лёшка, он у тебя в следующий раз ещё что-нибудь попросит, и ты ему это тоже дашь?

— Если это будет в моих силах, безусловно. — улыбался я.

— Ты понимаешь, что это непедагогично? — возмутился мой друг.

— Понимаю. Но я твоему Роду должен, Сашка, и даже извинения перед вами Императора и князя Пожарского мой личный долг не перекроют. — продолжал улыбаться я. — Так что, терпи, дружище.

Петров вздохнул:

— Ладно. Димку только не сильно балуй, я тебя очень прошу. Обещаешь?

— Обещаю. Он у вас так и продолжает лягушек препарировать? — решил я перевести разговор на другую тему.

— Всё стало гораздо серьёзнее. — хмыкнул Сашка. — Этой весной и летом братец перешел к кошкам, собакам и домашнему скоту. Ты только не подумай чего, Лёшка, никаких вскрытий! Просто начал на полном серьёзе заниматься ветеринарией, тем боле что в паутине полно соответствующего материала и картинок. С фермы не вылезал! Коровы с овцами и козами ещё как-то терпели Димкины пальпирования, но вот кошки с собаками от него уже просто шарахаться стали! А тут он родителям заявил, что хочет пойти учиться на доктора! Человеческого! И не простого, Лёшка, а военного. У Димки «земля» хорошо идёт, в отца уродился. Так что у нас в имении все жители под пристальным вниманием, не дай бог кто-то кашлянёт или на спину пожалуется, сразу на приём к молодому барину попадают. — мы с Сашкой посмеялись. — Он уже и истории болезни ведёт, записи какие-то делает, даже пытался рецепты выписывать «пациентам», но отец ему быстро объяснил суровые реалии жизни и порекомендовал обратить весь нерастраченный юношеский пыл в сторону народной медицины, чем Димка, на удивление, и занялся. Теперь он у нас ботанику ко всему прочему изучает, а дома чая и кофе не осталось — все пьют только настои на травах.

— Главное, Сашка, чтоб он у вас на изучение грибов особо не упирал! — не выдержал я. — Особенно псилоцибиновых! Иначе, беды не миновать!

— Вот-вот! — ухмылялся мой друг. — Отец нам с мамой то же самое сказал, когда обнаружил, что Димка в паутине от изучения настоек на прополисе перешёл к настойкам на мухоморах. Как же он братца-то назвал? А!.. Натуралист хренов! Вот!

Так что мы с Сашкой приехали в «Избу» в весёлом настроении и раньше всех приглашённых — Дворцовые гнали по выделенным полосам, совершенно не обращая внимания на ПДД. И опять знакомый метрдотель поприветствовал нас на входе, так же, как и персонал внутри, и опять эта уютная, домашняя атмосфера «домашнего» ресторана.

— Скучаешь? — спросил меня Сашка, когда мы в сопровождении администратора осматривали два длинных накрытых стола для фуршета в начале зала, и оставшиеся нетронутыми столы в конце, со стоящими на них холодными закусками и корзинами с фруктами. На этих столах стояла табличка «Бронь» — они предназначались для моих сестёр и всей нашей компании.

— Скучаю. — кивнул я. — А ты?

— И я. — вздохнул мой друг. — Казалось бы, только вчера здесь собирались… А столько всего уже успело случится…

— Будем захаживать. — отмахнулся я. — Место действительно успело стать родным. Пойдём, сейчас наша компания начнёт собираться. И, Саша, сегодня, фактически, состоится твоё первое официальное знакомство с Малым Светом. Ты же меня не подведёшь?

— Не подведу. — вздохнул он. — Деваться всё равно некуда. Сам на эту авантюру согласился.

Первой, к вящей радости Сашки, прибыла Кристина Гримальди, охрана которой даже и не пыталась больше спорить с Дворцовыми. Затем Голицыны с Шаховской, а за ними и Долгорукие, Юсупова и Шереметьева.

— Миленько. — выразила общее мнение Инга после беглого осмотра ресторана. — И столы грамотно поставлены, сразу как-то места добавилось. — администратор и присутствующие официанты кивнули, принимая заслуженный комплимент. — Ну, Алексей, пойдём на вход гостей встречать? Сейчас уже должны начать собираться.

* * *

— Государь, Никпаи замечены в парке недалеко от ресторана «Русская изба», где Алексей Александрович устраивает эту великосветскую тусовку. — докладывал Пафнутьев. — Как вы и приказывали, докладываю сразу вам.

На видеосвязи с Императором находились ещё двое — его сын, Александр Николаевич, и брат, Владимир Николаевич.

— Откуда они конкретно узнали об этом мероприятии, пока установить не удалось, но вся светская Москва уже обсуждает приём Алексея Александровича. Секрета никто из этого не делал, как и из присутствия на мероприятии Великих княжон. — продолжил Пафнутьев. — К Никпаям присоединился третий, чью личность нам пока установить не удалось. Но Лебедев, привлеченный мной к операции, однозначно заявляет, что этот третий — колдун, причем, не из самых умелых. По крайней мере, Лебедева он не учуял, хотя сам и пытается скрыть своё присутствие. Судя по манёврам этой троицы, они готовят нападение именно на Марию Александровну и Варвару Александровну — один из них, самый молодой Никпай, на одной из возвышенностей в парке отслеживает наиболее вероятный маршрут из Кремля, никак не реагируя на автомобили, на которых нет гербов Романовых. Государь, если мне будет позволено высказать своё мнение, они точно смертники. Со всеми вытекающими… Лебедеву я верю, но и он может ошибаться в оценке потенциала колдуна. Может, пока не поздно, отозвать машины Великих княжон, и по-тихому взять злодеев. Лебедев «тишину» гарантирует.

— Я услышал тебя, Виталий. — кивнул Император. — Саша?

— Полностью поддерживаю предложение Виталия. Машины дочерей придержать, а «этих» взять «тихо».

— Володя?

— Присоединяюсь.

— Михеев в курсе? — спросил Император.

— Нет, Государь. — ответил Пафнутьев. — Сразу докладываю вам.

— Алексей в ресторане?

— Да. Уже встречает гостей.

— Отлично. А теперь послушайте меня. — сказал Император «веско». — Машка с Варькой не рафинированные барышни, постоять за себя смогут, даже перед лицом колдуна. Дворцовые с Валькириями тоже. Приказываю ни во что не вмешиваться, пусть Никпаи нападут.

— Отец, это же твои внучки и мои дочки! — Император с братом и Пафнутьевым заметили, что Цесаревич вскочил со стула и приблизил лицо к камере. — Как ты можешь отдавать такие приказы?

— Они Романовы! — рявкнул Император. — Сядь и успокойся. — он дождался, пока сын вновь не устроится перед камерой на стуле. — Эти Никпаи не профессиональные военные, а дипломаты. Решили бездарно сдохнуть, не будем им мешать. Виталий, что там с предполагаемыми рангами этих упырей? Ты, если мне память не изменяет, говорил, что один, предположительно, воевода, а второй витязь?

— Да, Государь.

— Вот они и делают ставку на своего колдуна и эффект неожиданности. Так, Виталий, дашь команду Лебедеву и своим вмешиваться только в крайнем случае. Там уж тогда можете не стесняться. Дальше. Пусть нападение снимает как можно больше камер, потом смонтируете как надо. Пострашнее, короче, чтоб подданные прониклись подлостью Никпаев. — Пафнутьев кивнул. — Уже сейчас начинаешь готовить беспорядки рядом с посольством Королевства Афганистан и нужные вбросы в СМИ. Ну, ты сам знаешь, не мне тебя учить. — Пафнутьев снова кивнул.

— Отец, ты решил напасть на Афганистан? — Цесаревич сидел с круглыми глазами.

Глаза Владимира Николаевича были не сильно меньше глаз племянника.

— Зачем? — хмыкнул Император. — Ты же сам, сынок, хотел, чтобы мы на границу Афганистана послали как можно больше гвардейцев. Чем тебе не повод поддержать патриотический порыв нашего дворянства? Королёк Афганский теперь и слова не скажет, успевай только этими нотами дипломатическими подтирайся. Заодно и весь этот регион почистим, в том числе и с нашей стороны. Давно у меня руки чесались там военное положение ввести, а тут такой повод. Назначим кого-нибудь из родичей там военным комендантом с широчайшими полномочиями, дадим в помощники команду проверенных сотрудников Канцелярии и Корпуса, да пару военных трибуналов в придачу. Смотришь, и наркотрафик пожиже станет… И вообще… — он задумался на секунду. — Есть у меня стойкое ощущение, что Никпаи готовящимся покушением решили Королька своего и другие афганские Рода, которые сейчас их «рвут», под нас подставить… Красиво, ничего не скажешь…

— Государь, — прервал Императора Пафнутьев, — Великие княжны подъезжают, Никпаи задвигались. Сейчас будет картинка.

— Отец! — буквально простонал Цесаревич.

— Если я всё правильно просчитал с твоим сыном, Саша, — заметно нервничая, пробормотал Император, — кино будет очень занимательным…

Глава 2

Великосветская молодёжь начала собираться, как и было уговорено, к шести часам вечера. Пользуясь выдавшимся случаем, я поставил Сашку Петрова рядом с собой и Андреем Долгоруким, который, войдя в моё положение, и взял на себя тяжкий труд по представлению моего друга, как выразился ранее Прохор, мажорам и мажоркам, которых я сам ещё до конца не запомнил, и, с определённого момента, начал путать, отделываясь общей фразой: «Добро пожаловать в „Русскую избу“! Чувствуйте себя как дома». Свою долю «славы» получили и остальные мои друзья — Долгорукая, Юсупова и Шереметьева, Голицыны и Шаховская с Гримальди развлекали молодёжь сразу на входе, при этом они следили за тем, чтобы мы с Андреем и Сашкой успевали освободиться. «Конвейер» двигался достаточно быстро, к половине седьмого основной поток молодых аристократов схлынул, и я смог наконец-таки немножко расслабится и прислушаться к себе — чуйка, о чём-то предупреждавшая сначала еле слышно, с каждой минутой пищала всё громче и громче, указывая на некую опасность, находившуюся где-то на улице, а не внутри ресторана.

— Андрей, Александр, я отойду на секундочку.

Сделав пару шагов в сторону окна, я нырнул в темп. Чуйка сразу же указала точное направление на источник беспокойства, и он, бл@дь, СВЕТИЛСЯ!

Твою же!.. Это Иван!

Ресторан ощутимо тряхнуло!

Глубже в темп!

Окно разлетелось тысячью осколков…

Машка же с Варькой должны сейчас подъехать!

Асфальт проминается под ногами… Машина на пути — оттолкнуть в сторону…

Ещё глубже в темп!

Это Иван за вчерашнее решил отмстить! Почему не мне, а моим сёстрам?

Встречный поток воздуха сопротивляется всё сильнее.

Ещё!

К чёрту мысли, думать буду потом! Единственный шанс — темп и физическое воздействие на проклятого колдуна!

Сознание почувствовало чужое противное прикосновение…

Глубже!

ЕЩЁ!!!

И, наконец, такая долгожданная темнота с безмыслием…

* * *

Великие княжны Мария Александровна и Варвара Александровна, как и просили их подружки, в «Русскую избу» не особо торопились.

— Опять эта проклятая Гримальди заявится! — жаловалась Варвара старшей сестре, сидящей на соседнем пассажирском сидении «Волги». — Она меня бесит! Надо будет Алексея попросить, чтоб он её больше не звал.

— Ты этого не сделаешь. — спокойно ответила Мария.

— Конечно не сделаю. — вздохнула Варвара. — Но помечтать-то я могу?

— Можешь. — кивнула старшая сестра. — Про себя.

— Тебе-то легко говорить, Машка! У тебя твой Долгорукий есть! А Петров такой милашка! А как рисует! — Варвара демонстративно закатила глаза, на что Мария только улыбнулась. — И эта проклятая Гримальди с ним к нам на бал пойдёт, а мне достанется какой-нибудь малолетка из родовитых! Ненавижу свою жизнь!

Внезапно у Великих княжон поплыло сознание, а «Волга» вильнула в сторону и во что-то врезалась.

— Колдун. — прошептала бледная Валькирия с переднего сидения обмершим девушкам, повернулась к ним всем телом, выламывая не только своё сидение «с мясом», но и, ударяя левой рукой по центральной стойке машины, и пассажирскую дверь. — Доспех! Уходим. — она схватила Марию за руку и бесцеремонно дёрнула ту в сторону тротуара. С Варварой ей помог водитель, двигавшийся очень вяло.

Сама Валькирия, как и водитель, из машины выйти не успели — на «Волгу» обрушился удар огромной силы вздыбившимся асфальтом. Окружающее сразу заволокло пылью, мелкой шрапнелью полетела во все стороны щебёнка. Мария, успевшая сунуть сестру себе за спину, выставленными руками защитилась от груды железа, в которую превратилась «Волга», и начала приходить в себя, всё глубже, на автомате, проваливаясь в бызмыслие. Анна Петровна с водителем Вадимом, со звуком рвущегося металла, кое-как вырвались из остатков машины, а Варвара сжала кулачки и встала рядом с сестрой. Тут колдун, временно ослабивший своё давление, ударил снова. Так что вторую земляную волну Великие княжны с Валькирией и водителем встретили на инстинктах. Третья волна неожиданно опала, так их и не достигнув, пропало и ощущение давления колдуна. Пыли стало ещё больше, что-либо рассмотреть не представлялось возможным, но яркая вспышка огня пробилась даже через эту завесу. Больше не раздумывая, как учили, Мария отодвинула в сторону Анну Петровну и ударила в сторону нападавших воздухом…

* * *

Владимир Иванович Михеев как раз получил сообщение, что Великие княжны прибудут через минуту, и вышел из машины, чтобы проконтролировать работу своих подчинённых. Показавшиеся из-за поворота четыре «Волги» сначала двигались штатно, но потом как будто потеряли управление и начали врезаться в друг друга и машины других аристократов, запаркованных вдоль дороги.

— Тревога! — заорал ротмистр.

Одновременно с его криком, из парка к остановившимся «Волгам» устремилась здоровенная земляная волна, которую кое-как сумели разрезать Дворцовые, выскочившие из крайних машин кортежа Великих княжон.

Продолжая орать в рацию, Михеев уже было собрался ударить водой в место предполагаемого нахождения нападавших, как его сознание поплыло. А когда он, через считанные мгновения, всё-таки пришёл в себя, то увидел, как из окна «Русской избы», в осколках стекла, вылетает Великий князь Алексей Александрович и, размазываясь от скорости, двигается в направлении парка. Ротмистр рванул на темпе за охраняемой персоной следом, заметив, как на пути Великого князя взлетает в воздух одна из машин…

* * *

Худайназар Аббаб, потомственный колдун Рода Никпай прекрасно понимал, что сегодня он умрёт. Он понял это ещё пять дней назад, когда Глава Рода отправлял его со всеми предосторожностями и обходными путями в Москву. Единственное, чего хотел Худайназар, это умереть красиво. И, казалось бы, нападение случилось, самого этого факта Роду Никпай было вполне достаточно, чтобы отомстить и Королю, и другим афганским Родам, но хотелось колдуну держать подготовленную охрану Романовых как можно дольше, показав тем самым напоследок все свои уникальные таланты. Поначалу Худайназару это с успехом удавалось — машины были остановлены и два Никпая нанесли первый удар. Потом колдун обратил своё внимание на остальную охрану, и придержал уже их, успев заметить в районе ресторана другого колдуна. К немалому удивлению Худайназара, этот колдун не пожелал вступать с ним в ментальное противостояние, а стал стремительно приближаться и теряться — его свечениеугасало. Пересилив себя, Худайназар отвлёкся на решение основной задачи и снова ударил по кортежу Романовых, а когда вновь вернулся к тому колдуну, засечь его уже не смог — свечение полностью пропало!

— Шайтан! — пробормотал он и отрыл глаза, повернувшись в ту сторону, откуда должен был появиться колдун.

Мелькнуло светлое пятно, боль в груди и понимание, что за тобой пришла смерть…

* * *

Все четверо — Император, его брат с сыном и Пафнутьев — наблюдали онлайн трансляцию с места событий. Удостоверившись, что Мария с Варварой благополучно выбрались из машины и с успехом справились со второй волной земли, они все дружно выдохнули, одновременно следя за изображением с другой камеры, где Алексей в бешенном темпе двигался в сторону парка. Скорость происходящего была настолько велика, что «зрителям» и самим пришлось нырнуть в боевой транс, чтобы не упустить важных деталей.

— Пошёл, красавец… — пробормотал Император.

Приблизившись к Никпаям, Алексей сходу ударил предполагаемого колдуна в грудь, пробив её насквозь, и тут же получил от оставшихся двух Никпаев земляным кулаком. Чуть пошатнувшись, Алексей рванул к ним и двумя ударами проделал то же самое, что сделал до этого с колдуном. Остановившись на мгновение, молодой человек обвёл взглядом окружающее пространство, как будто что-то ища, замер на пару секунд, потом удовлетворённо кивнул, развёл руки в стороны и окружающее его пространство охватил огонь.

— И чего мы Корольку афганскому предъявлять будем? — бросил Владимир Николаевич.

— Черепа с костями. — криво улыбнулся Император. — И видеозапись. Там рожи этих ещё живых упырей хорошо видны.

— А вот и «дружественный» огонь, Государь. — это был Пафнутьев. На экране мониторов, вокруг Алексея, заплясали мощные воздушные смерчи, а через них пытались пробиться водяные и огненные плети. — Прекратить атаку! — заорал он куда-то в сторону от монитора. — Прекратить! Это Великий князь Алексей Александрович!

* * *

Как интересно… Какие забавные завихрения… А если я вас рукой потрогаю?..

Острая боль в пальцах рывком вернула сознание на место. Пляшущие вокруг меня воздушные смерчи пытались больно укусить, но доспех пока справлялся. Всё тело ломило и тянуло.

Где я? Последнее, что помнил, это мой бег в сторону парка.

Иван-колдун!

В груди похолодело…

Темп!

Поиск!

Расширить поиск!

От напряжения мне стало совсем плохо, но колдуна обнаружить так и не удалось. Эта хитрая тварь опять фантом вместо себя отправил? И опять надо мной смеётся? А кто тогда с воздушными смерчами забавляется?

Однако, когда я с большим трудом открыл глаза, никаких стихий рядом с собой уже не увидел, да и чуйка молчала. И это был всё-таки парк, до которого я не помню как, но добрался. Хотя, парком это теперь назвать было уже нельзя — я стоял посреди огромного выжженного пятна голой, дымящейся земли, по краям которого горели деревья.

И кто это у нас там крадётся?

— Алексей Александрович! — узнал я Михеева. — С вами всё в порядке?

— Пить хочу, Владимир Иванович. — пожал плечами я и поморщился, тело продолжало тянуть. — А что случилось-то? И где колдун?

Ответить он не успел — у меня зазвонил телефон.

— Лёшка, ты как? — это был Император.

— Живой. — ответил я.

А вот следующий вопрос деда поставил меня в тупик:

— Ты зачем Никпаев вместе с их колдуном сжёг? Канцелярия чуть-чуть этих злодеев не успела взять. Что мы теперь Королю Афганистана предъявлять будем?

Так это были Никпаи! У меня отлегло.

— Деда, я честно думал, что это Иван-колдун напал…

— Слава богу, нет. Теперь слушай меня внимательно, Алексей. — в голосе Императора отчётливо послышался металл. — Расслабляться пока рано, и сейчас ты быстро пойдёшь к Машке с Варькой, с ними сейчас общается ваш отец. Дальше вы вместе идёте к «Избе» и успокаиваете остальную молодёжь, демонстрируя, что произошедшее для Рода Романовых сущая ерунда. В общем, разряди как-нибудь обстановку. Справишься?

— Хорошо.

— Там, как мне уже успели доложить, машин куча покорёженных, пообещай, что мы Родам всё компенсируем. Всё, шагай к сёстрам, а Михеев твой за главного побудет. Канцелярия скоро подъедет. Машка с Варькой получат такие же инструкции. Удачи. — дед положил трубку.

Михеев уже активно общался одновременно по рации и телефону, успевая при этом указывать мне направление на дома. А вот и Дворцовые появились, охватывая редкой цепью выжженную проплешину и одновременно гася пламя.

* * *

— Варюша, ты как? — спросила сестру Мария, после того как Валькирии получили по рации приказ оставаться на месте.

— Нормально я. — однако, глаза бледной Варвары были на мокром месте.

— Всё уже закончилось, сестрёнка. Да ведь, Анна Петровна? — она посмотрела на Валькирию.

— Да, Машенька. — кивнула та, но оглядывать окружающее рассеянным взглядом не перестала, как и не перестала прислушиваться к своим ощущениям. — Как я поняла, ваш с Варей брат, Алексей Александрович, с нападавшими… разобрался. Именно он и применил огонь.

Вторая Валькирия находилась на другой стороне дороги, рядом с вывороченной оградой парка, и следила за ситуацией оттуда. Полукруг Дворцовых не давал пройти через оцепление столпившимся молодым аристократам, в полном составе покинувших «Избу».

— А я на него ещё и воздухом напала… — нахмурилась Мария.

— Ты всё правильно сделала. — бросила Валькирия. — Не смей себя винить. Никто от такого не застрахован. Я тоже, если ты заметила, плетью поучаствовала…

Ответить Мария не успела, у неё зазвонил телефон.

— Слушаю, пап… Нормально мы… И Варя… — она протянула трубку сестре.

— Да, папочка… Нет, ты что! Страшно не было ни капельки… Да, как на тренировках… Ты за нами приедешь?.. Это хорошо… Во всём слушаться Алексея и Машку? Буду… — Варвара протянула трубку обратно сестре.

— Да, пап… Ждём Алексея… Поняла, пап… Да, будем соответствовать и Род не подведём… А когда ты приедешь?.. Ждём. — она положила трубку и обратилась к сестре. — Варюша, сейчас подойдёт Алексей, и мы сделаем вот что…

* * *

«И почему Никпаи не подошли ближе?» — этот вопрос я задал себе, когда выбрался на дорогу и увидел сестёр. Ответ был очевиден — они просто боялись, что их раньше времени засекут Дворцовые и поднимут тревогу. А дальше, наверняка, тактика была проста и незатейлива — колдун всех давит, а эти два Никпая, под его прикрытием, сначала останавливают кортеж, а потом максимально приближаются и добивают моих сестёр. Надо будет потом у Прохора поинтересоваться тактикой их совместных операций с Ваней-колдуном. Теперь становилось понятно поведение Никпаев там, в спортзале школы, когда они с этими гранатами детей в заложники брали, — о колдунах эти твари знали не понаслышке!

А как Никпаи собирались отходить? Твою же!.. Одни вопросы и никаких ответов! И вообще, предстоящий разговор с Лебедевым обещал быть крайне занимательным — Прохор никогда не упоминал о таких состояниях в боевом трансе, когда ты не помнишь сам себя. А ведь я, несмотря на это состояние, всё же выполнил поставленную перед собой задачу — уничтожил не только колдуна, но и остальных двух, да ещё и сжёг их для гарантии! Или не для гарантии? И контроль всё же я потерял, дав вырваться наружу излишней жестокости? А если это произойдёт ещё раз, как было с гневом?

И вот тут мне и стало очень страшно…

Так, Алексей, соберись! Ты же знаешь, что тебя сейчас захлёстывают эмоции. Подыши, подумай о чём-нибудь другом, через пару минут сознание адаптируется к новой информации, и ты снова сможешь соображать нормально. Дыши, попытайся сосредоточится на чём-нибудь другом, отпусти поганые мысли. Короче, делай всё так, как учил воспитатель!

К сёстрам я подошёл уже в нормальном состоянии и даже успел оценить масштабы разрушений. Были они не так и велики, по сравнению с теми, которые после себя оставили те два воеводы, присланные Гагариными — дома были целыми, судя по всему, Дворцовые приняли на себя основную силу ударов, дорогу надо было опять ремонтировать, а парк восстанавливать. Машины пострадали серьёзно — четыре «Волги» моих сестёр точно не подлежали восстановлению, ещё три машины тоже, в том числе и та, которую я «толкнул», а вот ещё с десяток, стоявших ближе ко входу в «Избу», требовали серьёзного кузовного ремонта.

— Алексей, у тебя рукав оторвался. — улыбнулась Мария, когда я к ним приблизился, и указала на правую сторону моего пиджака. — Как ты сейчас перед Светом в таком виде покажешься? — Варя хихикнула, а Валькирия, стоявшая рядом с сёстрами, посмотрела на них укоризненно.

И правда, шов разошёлся. Пиджак можно было смело выбрасывать. Жаль, я успел к нему привыкнуть…

— Вы как? — я натянул на лицо улыбку.

— В порядке. — кивнула Мария и приобняла Варвару. — Отец звонил, предупредил, что тебе поручено тут всё улаживать. А нам с Варькой поручено изо всех сил тебе в этом помогать. Отец обещался скоро быть. И, Лёшка, спасибо! — она глазами показала в сторону парка. — Пойдём? — она повернулась в сторону оцепления из Дворцовых, за которым толпилась родовитая молодёжь.

При нашем приближении разговоры, перешептывания и общение по телефону прекратились, и установилась тишина.

— Уважаемые друзья! — начал я. — Род Романовых приносит свои искренние извинения за ваш испорченный отдых. Инцидент… удалось локализовать, никакой опасности больше нет. Мы возместим все ваши потери. — я рукой указал на побитые и покорёженные машины. — И ещё раз, прошу принять извинения.

Молодые люди заулыбались, закивали и немного расслабились, а я посмотрел на сестёр, показал им глазами на ресторан и прямо через толпу направился ко входу в «Русскую избу».

Понятно, что всех интересовало, что же вообще случилось — не каждый день на улицах Москвы чуть ли не боевые действия ведутся, а тут всё произошло ещё и на их глазах. Но спрашивать никто ничего не будет, не такое воспитание в Родах — если будет надо, информацию до твоего сведенья доведут. Что же касается того, что я сознательно не стал никого приглашать обратно в ресторан, то такое приглашение с моей стороны выглядело бы глупо и показушно — мол всё ерунда, пойдёмте пить и веселиться дальше. А вот когда хозяин мероприятия заявляет, что никакой опасности больше нет, и спокойно возвращается к столу, он таким образом перекладывает ответственность за принятие дальнейших решений на гостей — хочешь, уезжай, но о тебе точно подумают не очень хорошо, или вернись вслед за хозяином, прояви к нему уважение и докажи свою смелость. И это всё на фоне двух «пострадавших» девчонок — Марии и Варвары, которые и не подумали никуда уезжать, а спокойно зашли за мной в «Избу».

— Выше нос! — сказал я столпившемуся в дверях персоналу ресторана. — Всё нормально, соответствующая компенсация за беспокойство последует! Вечер продолжается!

Мы с сёстрами прошли через весь зал и уселись за наш стол. Как я и предполагал, Свет заявился вслед за нами, делая вид, что ничего, собственно, и не произошло. Но наша собравшаяся компания друзей своих чувств скрывать не собиралась — грустный Андрей Долгорукий уселся рядом с Марией, взял её за руку и принялся тяжело вздыхать, Сашка Петров, подталкиваемый Кристиной Гримальди, устроился рядом с Варварой и тоже многозначительно молчал, Голицыны с Шаховской что-то тихонько обсуждали с нарочито весёлыми лицами, одни только Юсупова, Долгорукая и Шереметьева без дела сидеть не стали и занялись мной:

— Лёшка, снимай пиджак. — потребовала Анна. — У тебя рукав оторвался.

— Знаю, Анечка. — улыбнулся я. — Ничего страшного.

— Как это ничего страшного? — возмутилась она. — Сейчас найдём нитки с иголкой, и хоть рукав так болтаться не будет. Наташка, маякни официанту, пусть нитки синие или голубые тащит вместе с иголкой. Инга, видишь наш Алексей сопротивляется, давай ему поможем пиджак снять.

Пиджак я всё же снял самостоятельно. И тут оказалось, что и рубашку я порвал тоже, причём, у неё оторвались оба рукава. Не знаю почему, но нашу компанию это всё развеселило настолько, что отнести это можно было только на пережитое нервное напряжение.

— Рубашку не сниму! — тоже хохотал я. — На стриптиз можете даже не рассчитывать!

Видя, что за нашим столом все веселятся, молодёжь тоже немного расслабилась и заулыбалась, а появление Цесаревича встретила уже не так насторожено. Понятно, что все, кто сидел, повскакивали со своих мест, поклонились и получили его ответные кивки.

— Хоть из дома вас не выпускай! — вместо приветствия заворчал отец, добравшись до наших двух столов. — Обязательно во что-нибудь, да вляпаетесь! Всем доброго вечера! — он за руку поздоровался с молодыми людьми. — Алексей, а почему такой неряшливый внешний вид?

— Дверь с окном перепутал. — хмыкнул я, а наша компания еле сдержала смешки.

— Бывает… — кивнул он. — Надо, сынок, быть внимательнее. Как вообще атмосфера? — отец покрутил пальцем. — А то на улице сущее безобразие творится…

— Нормально всё с атмосферой. — пожал плечами я. — Публичные извинения за испорченный вечер и поломанное имущество от лица Рода я принёс. Обещал всё компенсировать.

— Это справедливо… — протянул отец, наблюдая, как официант принёс заштопанный на скорую руку пиджак, починку которого мы всё-таки решили доверить персоналу ресторана. — Нальёте? — он дождался, пока я налью ему коньяка. — Алексей, Мария, Варвара, надо бы по залу пройти, со Светом пообщаться. Молодые люди, вы не против, если я у вас своих детей украду?

Естественно, никто против не был, и мы вчетвером отправились по ресторану. Вот тут я и обалдел! Отец знал всех отпрысков знатных Родов чуть ли не поимённо! Да ещё и имена их родичей, здоровьем которых он невзначай интересовался, что очень льстило молодым аристократам! А эти завуалированные извинения за покорёженные автомобили, герба на которых я даже не удосужился рассмотреть! К моему немалому удивлению, от всяких там компенсаций молодые люди начали дружно отказываться, заявляя, что они всё понимают и этот вопрос уже согласован с их родичами. Отец вежливо благодарил. Мои сёстры были тоже на высоте — расточали улыбки, смеялись в нужных местах, в нужных местах отходили за мою спину! А уж когда они, с подачи отца, начали рассказывать про планируемый в начале декабря бал в Кремле и всех приглашать, вокруг них собрался буквально весь Свет, а Долгорукая, Юсупова и Шереметьева выглядели раздосадованными — похоже, они об этом бале сами только узнали. К девяти вечера «Русская изба» напоминала обычную пати Малого Света — молодые люди спокойно общались, садились, вставали и перемещались по ресторану. Отец уселся за наш столик и начал подтрунивать над подружками Марии:

— Уж рукав-то могли и сами пришить, красавицы! Лёшке было бы приятно.

— Нам не дали, дядя Саша! — вяло отбрехивалась Юсупова. — А ещё тут кое-кто говорил, что мы пальцы себе исколем с непривычки!

— Кто вам такое посмел сказать, Инга? — картинно нахмурился отец. — Я вызову его на дуэль!

— Это он, дядя Саша! — Юсупова без промедления указала на Андрея Долгорукого. — Андрей давно нас с Наташкой и Анькой изводит своими придирками!

— Э-э-э… — потерялась Наталья Долгорукая.

— Вызов принимаю! — Андрей с серьёзным видом поднялся со стула. — Молю лишь об одном! Последнее свидание с дамой сердца! — он с улыбкой смотрел на Марию.

— Да ну вас, молодёжь! — отмахнулся отец. — Повод пустячный, а пафоса на десятерых.

Тут все начали прислушиваться к разговору на повышенных тонах Кристины Гримальди по телефону. Причём, разговор проходил по-французски:

— Да, деда… Нет, деда… Я не знаю, почему тебе охрана так докложила… Нет, ничего страшного не случилось… Да, я тебя уверяю…

— Кристина, это Принц? — совершенно беспардонно влез в разговор отец, причём, на французском.

— Да. — на автомате кивнула она.

— Дай мне трубочку. — в голосе отца прорезался металл. Гримальди безропотно протянула телефон. — Приветствую, Ваше Величество! — он явно польстил Князю Монако. — Это Великий принц Александр Николаевич Романов вас беспокоит… — отец направился в сторону выхода, не желая, чтобы содержание беседы стало известно кому-то либо ещё.

Кристина беспомощно уставилась на меня, на что я успокаивающе кивнул. А Юсупова, Долгорукая и Шереметьева не стали терять времени даром и учинили Марии с Варварой самый настоящий допрос по поводу предстоящего бала и стали набиваться в организаторы, чему, по моим ощущениям, сёстры были только рады. Вскоре вернулся и отец и отдал ей телефон:

— Всё улажено, Кристина. Не переживай. — заверил он принцессу Монако. — Твой дед обещал нам нанести неофициальный визит, заодно и внучку проведать. Но поставил условие — сначала обещанный тобой визит Великого князя Алексея Александровича к нему, а уж потом и он сподобится.

— Сподобится? — не поняла Кристина.

— Обещает быть. — пояснил отец. — Идиома.

— Ясно. — заулыбалась она. — Спасибо, Александр Николаевич!

— Обращайтесь, принцесса. — кивнул он.

А вот вскоре в ресторане началось уж совсем что-то непонятное — молодые люди массово уставились в телефоны.

— Глянь, Алексей. — протянул мне отец свой телефон.

Видео называлось просто и незатейливо «Великий князь Алексей Александрович против Рода Нипаев».

Так… Ролик начинался с теряющих управление и бьющихся «Волг» с гербами Романовых, вот идёт первая земляная волна в машины кортежа, сосредоточенное лицо Марии и общий план улицы с Дворцовыми. Дальше кадр сменяется на двери «Русской избы» с красивым, замедленным при монтаже, моим «вылетом» из окна в сверкающих от света фонарей осколках стекла. Вот я ускоряюсь, походя «отбрасываю» в сторону мешающий автомобиль, отчего тот просто взлетает в воздух, размазываюсь от скорости, пересекаю дорогу и, проламывая ограду, исчезаю в парке. Дальше я себя смотреть буквально заставлял, ведь незнание — лучшая защита…

Надо было отдать должное спецам Канцелярии, а то, что это были они, я даже не сомневался, но вот это «замазывание» квадратиками последствий моего буйства производило гораздо более жуткое впечатление, чем видео без «замазывания». По крайней мере, моя фантазия дорисовывала совсем уж жуткие последствия. Да и это оглядывание по сторонам с довольной ухмылкой и кивком выставляло меня не в лучшем свете! А огонь? С последующим глупым прикосновение к одному из воздушных смерчей?

Свои чувства от просмотренного ролика я мысленно выразил одной фразой: «Твою же бога душу мать!!!» А потом мне захотелось воспользоваться ещё чем-нибудь из богатого культурного наследия Прохора!

— Лихо! — довольно заметил отец. — В лучших традициях Рода Романовых. Но вот с этим торжественным сожжением ты переборщил, сынок. Нам бы их свеженькие трупы очень пригодились. Теперь по костям придётся опознавать, если они остались, и Афганистану предъявлять.

За нашими столами установилась тишина, все замерли, а отец аккуратно пихнул меня под столом ногой.

— Каюсь, переборщил… — как можно равнодушнее ответил я. — Сестёр защищал, ни о чём другом больше не думал. А так, собакам — собачья смерть.

Тишина стала звенящей…

— Так-то оно так, но в следующий раз думай, Алексей. — проворчал Цесаревич. — Эмоции тоже иногда полезно отключать.

— Постараюсь, пап… — вздохнул я, чувствуя спиной взгляды остального Малого Света.

Отец пробыл с нами ещё примерно полчаса, пока не засобирался вместе с Машей и Варей домой в Кремль. Разговор у нас за столом всё это время не ладился — все находились под впечатлением от видеозаписи и наших с Цесаревичем последующих к ней «жутких» комментариев. Уже на улице, когда я пошёл провожать своих родичей, Маша с Варей меня по очереди обняли, поцеловали, ещё раз поблагодарили «за спасение» и сели в машину, а отец отвёл меня в сторонку:

— Лёшка, во-первых, ты молодец! — хлопнул он меня по плечу. — Во-вторых, спасибо за Машку с Варькой. Они хоть и могут за себя постоять, но, сам понимаешь, всякое могло случиться, а ты вмешался очень вовремя. В-третьих, мне Государь сказал, что ты афганского колдуна за Ивана принял. Этим твоя излишняя жестокость была вызвана?

— Да. Я как колдуна почувствовал, подумал, что это точно Иван. Ну, и нырнул в темп очень глубоко, настроив себя на применение только грубой физической силы. Сам понимаешь, мне в ментализме с Иваном не тягаться, а огонь я освоил пока недостаточно, боялся мимо дать… Отец, я же ничего не помню! Вообще ничего! Очухался уже посреди пепелища, когда Машка воздухом ударила… Это вообще нормально? — я смотрел на него с надеждой.

— Не знаю. — медленно сказал он. — По крайней мере, мне так глубоко в темп никогда заныривать не удавалось. Ты скорость свою на записи оценил?

— Нет. — помотал я головой.

— Ты же там чуть ли не размазался по экрану. Это явно быстрее, чем могу даже я. — он усмехнулся. — Как ты умудрился только пиджак с рубашкой порвать, а не мышцы с сухожилиями? И ещё, Лёшка, к твоему сведенью. Там канцелярские с Лебедевым на подходе были, совсем немного не успели. Так вот, ты, когда с Никпаями разобрался, видимо нашего Лебедева почуял. — я напрягся. — Ну, и погасил его по полной программе, еле откачали старика.

— И что с Владиславом Михайловичем?

— В Кремлёвскую больницу на скорой увезли, вроде отошел. Не переживай, с ним всё будет в порядке. — успокоил меня отец. — Давай поступим так. Ты спокойно здесь свою повинность в качестве хозяина отбываешь, а потом едешь домой. А я Машку с Варькой до Кремля доброшу, там с ними немного побуду, прослежу, чтобы они окончательно в себя пришли, и приеду к тебе в особняк. Там всё спокойно и обсудим. Договорились?

— Договорились.

Ну, хоть отцу всё рассказал, сразу полегчало.

Буквально сразу же после моего возвращения в ресторан засобирался и Свет, даже и не думавший покидать «Избу» раньше следующего Императора. Прощались со мной молодые люди и девушки не так, чтобы со страхом, но опасение явно присутствовало. Смешанное с плохо скрываемым восхищением. Особенно заметно это читалось на лицах девушек. Последними ресторан покидала наша компания, эмоции которой не сильно отличались от эмоций остального Света. Естественно, я был удостоен долгих «дружеских» поцелуев в щёку со стороны девушек, а Андрей Долгорукий с Виктором Голицыным подошли последними.

— Лёха, — потряс мне руку Андрей, — спасибо, что Машку защитил… И Варьку.

— Не хотел бы я оказаться там на твоём месте. — пожал руку Виктор. — Но поступил бы так же! Увидимся.

Когда мы с Сашкой Петровым вышли из ресторана, я оглядел улицу. Места повреждения на дороге были уже перекрыты бетонными блоками с красными предупреждающими фонарями, разбитые машины убраны, а мои Дворцовые выставлены в цепь.

— Владимир Иванович, к чему всё это? — устало спросил я у начальника охраны, стоящего у ведущей «Волги».

Напряжение последних часов всё-таки сказывалось, да и тело продолжало тянуть.

— Приказ Александра Николаевича. — улыбнулся ротмистр. — Сказано охранять вас от ещё каких-нибудь великих подвигов.

— Ясно. — махнул я рукой. — До Пожарских подбросите?

— Присаживайтесь, Алексей Александрович. Александр Владимирович. — он кивнул Петрову. — Не извольте беспокоиться. Вмиг домчим.

Уже в машине спросил друга:

— Ты как?

— Лёшка, ты, конечно, сегодня дал! — однако, никакого восторга в голосе Петрова я не услышал. — Это вот так всё обыденно происходит? — он смотрел на меня.

— Саша, сформулируй, пожалуйста, свой вопрос более понятно. — попросил я.

— Ты не задумываясь убил троих человек, а потом их сжег… Понятно, что самооборона, но что ты чувствуешь сейчас?

— Усталость, Саша, просто усталость. Я пока до этих троих добрался, кучу нервов потратил. — он продолжал смотреть на меня, не удовлетворившись ответом. — Хорошо, Саша, я ничего не чувствую. Ни раскаянья, не жалости, ни сожаления. Они враги, Саша. И если не я их, то они меня. Всё просто, так меня Прохор учил, и теперь я в этом с ним полностью согласен. Не я первый начал, если тебе так угодно. И только давай не будем тут на ровном месте глубокие философские мысли разводить, типа, тварь я дрожащая, или право имею. Схожу в церковь, свечки поставлю самые дорогие за упокой души рабов божьих Никпаев. А все эти рассуждения оставь псевдоинтеллектуалам и салонным бездельникам из Света.

— Лёшка, когда ты успел так измениться? — он смотрел на меня осуждающе.

— Было время. — усмехнулся я. — Слушай, а с теми двумя Валькириями хочешь поквитаться? Могу устроить.

Петров прерывисто задышал и сжал кулаки.

— Что и требовалось доказать. — улыбался я. — Ты же сам меня как-то просил показать такую жизнь. Сегодня ты её увидел. Понравилось?

— Нет. — буркнул он. — Но ты-то когда успел к такой жизни привыкнуть?

— После того, Сашка, как несколько раз чуть не сдох от этой самой жизни. Я, кстати, и сегодня готовился умереть, но не сложилось.

Петров смотрел на меня круглыми глазами:

— Ты же шутишь, Лёшка!

— Конечно шучу. — кивнул я.

— Да ну тебя! — помотал он головой. — Наговорил тут мне! И напугал. Ты же меня пугал, да?

— Точно.

— Больше так не делай, Лёшка! Подожди, отец звонит. Да… Скоро будем… С Лёшкой всё в порядке… Хорошо, я его попрошу, и он зайдёт… — он положил трубку и посмотрел на меня. — Родители за тебя беспокоятся, просят зайти.

— Зайду. — меня прямо умилила эта трогательная забота Петровых, шедшая из детства.

Теперь телефон звонил уже у меня:

— Лёха! — это был Николай Романов. — Ты как?

— Нормально. — этот вопрос меня уже начал бесить.

— Как ты эпично этих Никпаев кончил! — Николай не скрывал своего восторга. — А у нас в училище чуть ли не бунт курсанты подняли! Собирались афганское посольство идти громить! Дежурные офицеры кое-как толпу остановили. Зачинщиков на губу сунули, с ними начальник училища завтра будет разбираться.

— Вы тоже на губе? — хмыкнул я.

— Не-е… — протянул Николай грустно. — Нам родичи ещё до появления в паутине записи позвонили и приказали затихариться и не во что не вмешиваться. Пообещали, что если мы с Сашкой хоть в чём-нибудь поучаствуем или что-нибудь устроим, наказание будем отбывать не на родной и такой уютной губе, а в Бутырке и в браслетах… Вот мы и наблюдали за этим праздником жизни со стороны… Нам даже некоторые курсанты начали претензии аккуратно высказывать, мол, чего сидите, вы должны в первых рядах за забор рваться. Пришлось про Бутырку им рассказать. Желающих давать советы больше не нашлось…

— Жалко вас. — усмехнулся я. — Бедные мои братики!

— Лёшка! Переговори с отцом и дедом! — заканючил Николай. — Возьмите нас с Сашкой на границу хоть на денёк! Хоть на пол денька! Мы на что угодно согласные!

— Хорошо, переговорю. — вздохнул я. — Вы хоть Марии-то с Варварой позвонили, узнали, как они там?

— Прямо перед тобой пообщались. Нормально всё с ними, уже дома. Я так понял, они от этой видяшки обалдели больше, чем от самого нападения. Но ты, конечно, дал, братец!

Не успел я убрать трубку, как пришло сообщение от генерала Орлова: «Курсант, итоги операции оцениваю как неудовлетворительные. Основная причина — большое количество трупов. С и П с моим мнением полностью согласны. А если серьёзно, уверен, что ты действовал по обстановке. Ждём в Я на тренировки». Улыбнулся — Иван Васильевич выбрал весьма оригинальный способ напомнить о себе. А почему мне Вяземская, интересно, не звонит? Хотя, к первому, к кому она побежит, это к Прохору. А он-то точно в курсе всего происходящего…

* * *

— Вы хорошо всё рассмотрели? — князь Дашков потряс планшетом чуть ли не перед носом у жены и Наследника. — Вижу, что хорошо. Но каков родственничек! Голыми руками! Без применения стихий! А потом просто сжёг тела этих дурных Никпаев! Нашли, идиоты, на кого покушаться… — князь сел обратно в кресло. — Слушайте меня внимательно, дорогие мои и любимые. Великий князь Алексей Александрович к нам с вами тогда просто заглянул в гости, по-родственному. И вообще, этот во всех отношениях милейший юноша когда-нибудь станет Императором. Дай бог здоровья всем членам Рода Романовых и ему в особенности! И чтобы в этом доме разговоры на эту тему проходили именно в этом русле, и никак иначе. Вы меня поняли? — княгиня с Наследником кивнули. — И у себя в салоне за этим проследи. — князь смотрел на жену. — И не вздумай влезть в интриги, связанные с браком Великого князя. Иначе я тебя сам… без этого… — он снова потряс планшетом.

* * *

Внимательно выслушав рассказ внуков, князь Голицын отпустил их готовиться ко сну и остался у себя в кабинете наедине с Наследником.

— Что думаешь, Глеб?

— Парнишка не в отца пошёл, а в деда-Императора. У такого точно не забалуешь. Сашка помягче и подипломатичнее будет. А на психа Алексей точно не тянет, я к нему всё это время приглядывался. Может его Михаил Николаевич слишком жёстко воспитывал и тренировал? Вон он что с этими Никпаями сделал. А потом спокойно вернулся в ресторан, перед всеми извинился и продолжил нормально общаться. Нервы у парнишки, как стальные канаты — троих человек положил голыми руками, и хоть бы хны!

— Ну, по слухам, они у него не первые… — усмехнулся князь.

— Похоже, отец, это совсем не слухи. А ты заметил, в каком свете Витька с Ксюшкой нам все эти события расписывали?

— Заметил. — кивнул князь. — Он для них теперь самый настоящий герой. И сестёр защитил, и обидчиков тут же на месте, по справедливости, покарал. А ты ждал другой реакции, Глеб?

— Не ждал. — вздохнул Наследник. — Сами же так воспитывались, и сами так воспитываем. Ксюшка ещё больше теперь в Романова влюбится, а для Витьки он теперь непререкаемый авторитет и пример для подражания. Я тебе даже больше скажу, отец, — твоими внуками всё не ограничится. Алексей после последних событий вообще для всей дворянской молодёжи Империи станет непререкаемым авторитетом и примером для подражания. И это в какие-то семнадцать годков! И, заметь, не благодаря своей фамилии, а, скорее, вопреки. Такой талант попадать в различные неприятности, а потом с блеском из них выходить, да ещё и с выгодой для себя, ещё поискать надо.

— Это да… — хмыкнул князь. — Авторитета сейчас в среде дворянской молодёжи у Великого князя будет предостаточно и без фамилии, тут ты совершенно прав. Ты мне вот что скажи, Глеб. Если нам всё-таки удастся «пробить» кандидатуру Ксюшки ему в невесты, не страшно тебе жить-то будет с таким вот резким зятьком? — Глава Рода Голицыных вовсю ухмылялся.

— Ради Рода я готов рискнуть. — улыбнулся Наследник.

* * *

— Да… Великий князь Алексей Александрович себе не изменяет. — усмехнулся князь Долгорукий, глядя на Наследника и его жену. — Как начал калечить у нас в клубе измаловцев, так и продолжает… совершенствовать своё мастерство. И эти туда же! — он мотнул головой в сторону двери, которую пару минут назад закрыли за собой Андрей с Натальей, и начал их передразнивать. — Сестёр защитил! Никпаев покарал! Пиджак с рубашкой в бою порвал! Вёл себя достойно! — князь плюнул. — И не понимают ещё, глупые, хоть и говорено было не раз, что вести себя с этим Алексеем надо крайне корректно. И даже восторгаться им надо очень осторожно. Не дай бог что, и… повтор видеозаписи!

— Не любишь ты, отец, Великого князя. — хмыкнул Наследник.

— Он не баба, чтоб его любить! — рявкнул князь. — Но Наташку постараюсь за него выдать! А Машку за Андрюшку! Вот и переживаю, как бы внуки мне всю задумку не обговняли своими восторгами!

* * *

— Красавец твой Романов, Инга! — князь Юсупов дослушал рассказ внучки. — Я бы так же на его месте с этими тварями поступил. Достойный растёт молодой человек и будущий Император, достойный. — Ты сама там как, не испугалась?

— Если только чуть-чуть, деда. — заскромничала Инга. — Сначала грохот этот был, земля затряслась, а Лёшка как рванул через окно… Мы все и испугаться-то не успели. И на улицу высыпали, а там уже Дворцовые всё перекрывают. Быстро всё закончилось.

— Понятно. А потом Алексей вернулся?

— Да, вместе с Машкой и Варькой. Мы, понятно, ничего спрашивать не стали, да и выглядел он вполне обычно, только пиджак был порван… И Машка с Варькой делали вид, что ничего страшного не случилось. А видеозапись эта только потом появилась, вот мы все и обалдели…

— Не боишься теперь Алексея? — хмыкнул князь. — После такой-то записи?

— А чего мне его бояться, деда? — пожала плечами Инга. — Он поступил как настоящий мужчина и дворянин — сестёр спас и обидчиков наказал. За таким, как за каменной стеной.

— За таким да… — покивал князь. — Ты вот что сделай, внучка. При удобном случае напомни-ка Алексею о моём приглашении на ужин. А то Великий князь поди запамятовал о приглашении… Хорошо?

— Напомню, деда. — кивнула Инга.

* * *

— Не нравится мне всё это… — князь Шереметьев смотрел на Наследника. — И я не имею ввиду восторги Аньки по поводу Алексея, с этим-то как раз всё понятно.

— Я понял, что ты имеешь ввиду, пап. — кивнул тот. — Думаешь, Романовы способны были подставить Марию с Варварой под этих Никпаев? А Алексей, получается, заранее знал о нападении и красиво выступил на камеры?

— А почему ты думаешь, что Алексей знал? — хмыкнул князь. — Его тоже могли под этих Никпаев подставить, заранее рассчитав его реакцию и потенциал. Да и приказать семнадцатилетнему пацану хладнокровно убить троих человек голыми руками? Если он не конченный отморозок? А он не конченный отморозок, судя по рассказам Аньки. А я внучке верю, что характерно, она уже сейчас в людях неплохо разбирается. — князь вздохнул. — Всё одно к одному — сначала появляется Канцелярия уже с практически готовыми текстами статей и новостей, непонятно откуда всплывают соответствующие статьи на других новостных каналах, заливается в паутину этот прекрасно смонтированный ролик, который делали явно не в дикой спешке, эти волнения у Афганского посольства… И заешь что самое хреновое, сынок? То, что там, в этой «Русской избе», могла пострадать твоя дочка и моя внучка. И ещё кто-нибудь. Что ещё больше возмутило бы подданных Российской Империи. — князь опять вздохнул и замолчал.

Долго молчал и Наследник.

— Отец, может ты как-нибудь намекнёшь Государю о своих догадках? Чтобы нам Аньку за Алексея гарантированно выдать… ...